Часто я приезжал в деревню, чтобы поохотиться, покупая осенью путёвку. Вот и тот год не стал для меня исключением. Собравшись, я уселся в автомобиль, и спустя несколько часов был уже у знакомого деда, в доме которого всегда останавливался. Хороший старик. Много всего знал. Да и собеседник интересный. Как начнёт травить свои байки, можно слушать и до глубокой ночи...

То утро оказалось хмурым, с тяжёлыми нависшими над головой тучами. Тем не менее, для меня это не стало препятствием. Собравшись, я выдвинулся в путь, углубляясь всё дальше в лес, рыская взглядом в поисках добычи. Собственно, сюда в основном я ездил не для того, чтобы пострелять, как это ни удивительно, а чтобы остаться наедине с самим собой. Немного отдохнуть от семьи, от шумного города и работы. Как говорится, привезти свои мысли в порядок, потому что мой бизнес был довольно нервным, забирающим огромное количество энергии.

Было где-то часа четыре, когда небеса наконец разродились мелким дождиком. Я понял, что следует возвращаться обратно. Хватит мокнуть на сегодня. Дома у деда Егора меня ждал горячий ужин, а также очередная порция бесконечных баек. Старикан находил во мне благодарного слушателя, свободные уши.

Решив срезать путь, я направился знакомым путём, через болота. Тропа мне была прекрасно известна, так что утопнуть не мог. Здесь доводилось ходить уже не раз, и самому, и с дедом Егором.

Крик я услышал примерно на середине пути. Он принадлежал ребёнку, возможно младенцу, если судить по тонкому визгу. Но откуда тому здесь взяться, да ещё в плохую погоду, вдали от цивилизации? Вряд ли мамаша из местных могла взять своё чадо на прогулку к болоту. А городские отдыхали только летом, так что с осени до весны эти места пустовали.

Я замер, вертя головой, прислушиваясь, пытаясь определить, откуда исходил вопль. Сильные порывы ветра раскачивали из стороны в сторону заросли камыша, а редкие чахлые деревца поскрипывали скрюченными ветвями. Отчего-то сильно пахло сырой землёй и молоком.

- Эй! - громко окликнул я, надеясь услышать голос матери. - Кто здесь? Где вы?

Сделав ещё несколько неуверенных шагов вперёд, я остановился, прикидывая, что ребёнок плакал где-то в стороне, в топи.

- Чертовщина какая-то.

Сплюнув себе под ноги, я немного углубился в камыш, сходя с твёрдой поверхности. Откуда-то из зарослей выпорхнула белая сова, напугав меня до чёртиков. Птица, промелькнула рядом с моей головой, исчезая вдали, затерявшись среди густых деревьев. Лес отсюда казался недостижимым, далёким.

"Интересно, что сова могла забыть в камышах? Да ещё такая белая... Впервые нечто подобное вижу в своей жизни".

Перехватив удобнее ружьё, отчего-то ощущая сильное волнение, я шагнул вперёд ещё и ещё, уходя сапогами в воду, погружаясь по колено. Вопль младенца был буквально передо мной, но в следующий миг послышался откуда-то сбоку, а после и с другой стороны. Я вертел головой, стараясь определить направление, но всё казалось тщетным. Будто со мной играла неведомая проклятая сила.

После, я вновь возвращался на твёрдую поверхность, чтобы спустя миг устремиться обратно в топь. Моя голова затуманилась. В ней не было мыслей, кроме одной. Следовало отыскать ребёнка. Возможно он нуждался в помощи.

Обессиленный, тяжело дыша, я вдруг осознал себя быстро погружающимся в болото. Каким образом мне здесь довелось оказаться, вспомнить не удавалось. Мой взгляд заскользил по сторонам, стараясь отыскать пути к спасению. На ветке сидела белая сова, глядя на меня большими глазами. Но до дерева было не дотянуться. Слишком далеко. А сводящий с ума вопль младенца по-прежнему разрывал окрест. Он сверлом проникал мне в мозг, заставляя дрожать от боли и безумных мыслей. Невидимая рука толкала в спину, показывая этим движением, чтобы я продолжал уходить на глубину.

"Болото не для живых", - вспыхнули в голове чьи-то слова.

Ребёнок орал, и мне даже показалось, что в этом вопле мне удалось расслышать, как тот зовёт маму. Раз за разом из его горла вылетало единственное слово, разлетаясь на десятки метров.

- Мама! Мама! Мама! Мама!

Отбросив ружьё, я улегся на живот, стараясь замедлить погружение, но тщетно. Моё тело всё ещё засасывало, и спустя пару минут от меня ничего не останется. Я умру, как это не было прискорбно.

- Помогите! Помоооогите!

То ли я родился в рубашке, то ли ещё что-то, но на мой вопль о помощи отозвались. Меня схватили за шиворот, грубо выволакивая обратно, на твёрдую поверхность. Обернувшись, я увидел дядь Мишу, тракториста из той же деревни, в которой я останавливался на ночлег. Он также сегодня отправился на охоту, и также как и я, решил срезать путь.

- Что ты там забыл, дурной? - спросил он, помогая мне подняться на ноги.

- Плакал ребёнок, - тяжело дыша, ответил ему я.

Но повертев головой, я с удивлением ничего не услышал, кроме шума ветра и шелеста дождя.

Вернувшись с дядь Мишей в деревню, я уселся за столом, выпив несколько стопок самогона. А после поведал деду Егору обо всём произошедшем. Мне думалось, что старикан не поверит, но тот какое-то время просто дымил трубкой, хмуря седые брови, после чего наконец произнёс:

- Повезло тебе.

- Знаю.

- Очень сильно повезло, - вновь повторил он.

- Что это за плач? - спросил я, удобно усаживаясь в кресле. - Я там обшарил каждый сантиметр, но ребёнка так и не нашёл.

- И не найдёшь, - ответил старик.

Он пыхнул вонючим дымом.

- Это ещё почему? - удивился я.

А оказалось всё предельно просто, но одновременно и слишком жутко. Несколько лет назад, в конце осени, в лесу был найден младенец. Не больше пары часов отроду. Родив, мать, по-видимому, решила избавиться от своей девочки таким вот страшным образом. В конце концов, даже в городах некоторые выбрасывают своих детей в мусорные баки, заворачивают в пакеты и бросают в канавах. В новостях о подобном мелькают сюжеты с периодичностью.

- Хотя, кто после содеянного мог назвать это существо матерью, - проворчал дед Егор, глядя в окно, за которым шёл дождь. - Даже животные так не поступают. Только люди. С каждым разом убеждаюсь, что человек хуже зверя.

Долго не думая, она отнесла ребёнка на болото, оставив на одной из полянок. Кто была мать, женщина или девушка, узнать не удалось. Но когда младенца обнаружили охотники, тот был уже мёртв.

- И именно после этой находки, время от времени из того места раздаётся детский плач.

- А вы что-нибудь делали с этим?

- Мы пробовали звать священника, - говорил тем временем старик. - Но всё тщетно. После ухода батюшки, всё начиналось снова. Возможно, ребёнок хотел к матери. Желал лишь одного человека на свете, который предал, отдав в лапы смерти.

- А вы пытались её найти? Я имею в виду мать.

- Были попытки, - махнул рукой дед. - А что толку? Все поиски ни к чему так и не привели. Похоже она городская. Приехала, скинула ребёнка. Думала, никогда не найдут. И была права. Её не отыскали, а ребёнка...

Дед Егор громко вздохнул.

- Я отчего-то уверен. Если бы мать пришла на то место, плачь бы исчез. Младенец успокоился бы. Точнее, его дух, который обречен быть там. А вообще, скажу я, тебе очень повезло, пробормотал старик уже в третий раз.

- В каком смысле?

- В том самом, что ты остался в живых.

- Соглашусь. Удивительно, что дядь Миша решил идти именно этим путём, хотя обычно ходит другой дорогой, как и я.

- За этот и прошлый год погибло несколько человек. Как и ты, они шли на плач, надеясь обнаружить младенца, но находили лишь свою гибель в топях.

- Откуда вы знаете? Тел ведь, как я понимаю, не нашли?

Старик пожал плечами.

- Все следы указывают на то. Тел не нашли, а вот их вещи на болоте... Ребёнок таким образом мстит. Он несчастен, и поэтому готов заманивать любого в болото.

- Но этому младенцу было не больше месяца! Даже несколько часов! Что бы он там понимал.

- Младенец, нет, - печально улыбнулся дед. - А вот его дух, это совсем другое. От ребёнка там ничего не осталось, разве что привязанности к родившей. Поэтому я и говорю о том, чтобы найти его мамку и привезти в то место. Все-таки гибнут люди, которые страдают из-за того, что какая-то кукушка не захотела иметь дитя. Хотя, какая она кукушка...

Вот и всё. Через пару дней я уехал из деревни. Но ещё долго я слышал в своей голове вопль младенца. Это был крик, который нельзя описать словами. В нём была боль от предательства, вселенское одиночество, безутешность от осознания того, что он брошен самым близким человеком на свете, который должен был любить и защищать, но никак не отправлять на верную смерть. Этот крик стегал похуже любой плети, оставляя незаживаемые раны в душе даже самого чёрствого человека, каким я себя считал.

Спустя год, я позвонил деду Егору сказать, что не смогу приехать этой осенью. Старикан огорчился, но затем оживился, поведав мне такую новость:

- Представляешь, а ведь плача больше не слышно.

- Это означает...

- Не знаю. Но возможно она все-таки пришла...

А ещё через несколько дней, в одной из газет я увидел такую новость, где говорилось, что на болоте, вблизи той самой деревушки, было обнаружено тело молодой девушки, лет двадцати пяти. Её отыскали среди камышей, а руки были вытянуты вперёд, будто тянулись к чему-то...