Annotation

     Квартира напротив.

     

     Эта семья переехала к нам в дом в октябре месяце, где-то в последних числах. Я из окна наблюдал за тем, как у подъезда стояла Газель, из которой грузчики на восьмой этаж таскали мебель. Спустя час, они уже полностью вселились, муж с женой и маленький ребёнок, обоим не больше двадцати пяти. Она красивая миниатюрная блондинка с изящным телом, он, огромный парень с пивным пузом и рано полысевшей головой. Видимо, этих двух людей, так непохожих друг на друга, что-то связывало, раз они были вместе.

     

     Мы часто встречались на площадке и в лифте, спускаясь и поднимаясь на этаж. В принципе, Аня мне сразу понравилась. Разговорчивая, добрая молодая девушка. А главное, вполне не глупая. Аркадий, её муж, выходил редко, так как работал из дома за компьютером, просиживая большую часть времени перед монитором. Одним словом, нормальная семья. Обычная.

     

     Аня часто выходила в магазин и на рынок, принося довольно увесистые сумки с овощами и прочими покупками. Иногда я ей помогал нести, когда мы встречались случайным образом. Болтали по пути обо всём, на различные темы. И как позже выяснилось, Аркадий не занимался домашним хозяйством вообще. Это всё легло на хрупкие плечи его жены, а сам супруг, после домашней работы за компьютером, усаживался перед телевизором с бутылочкой пива.

     

     Пожалуй, я не стану рассказывать предысторию этой семьи, так как она не особо важна, а сразу перейду к тому вечеру, когда всё и произошло…

     

     Часы показывали почти девять, когда я заметил отсутствие кофе. Я не мог без этого напитка и каждое утро выпивал по несколько чашек. Поэтому, недолго думая, одевшись тепло, так как на улицы ударили лёгкие морозы, я вышел на площадку, держа путь в магазин, брякая в руке ключами.

     

     — Привет, — проговорил я, заметив, как возле лифта стояла Аня с зелёным рюкзаком.

     

     Она нервно дёрнулась, оборачиваясь, глядя на меня с вымученной улыбкой. С соседкой явно было что-то не так.

     

     — Да. Привет.

     

     Уже в который раз, я поймал себя на мысли, что хотел бы иметь себе такую жену. Со своей грымзой, к счастью, я развёлся год назад, а вот новую пока не нашёл. Нет, были различные встречи, но это всё не то.

     

     — В лес? — поинтересовался я.

     

     — Какой ещё лес? — испуганно отпрянула от меня девушка.

     

     — Ну, за грибами, — кивнул я на рюкзак. — Правда, обычно ходят с чемоданом.

     

     — Ааа! — слегка расслабилась Аня. — Нет. Мне просто надо…

     

     Она пробормотала нечто неразборчивое.

     

     — Помочь дотащить?

     

     — Нет. Он не тяжёлый.

     

     В этот момент двери лифта распахнулись и мы вошли внутрь кабины. Нажав кнопку, я принялся ждать, иногда бросая короткие взгляды на соседку, которая нетерпеливо постукивала носком кроссовка по стенке, стараясь максимально дистанцироваться от меня в этом тесном пространстве.

     

     Оказавшись на улицы, я на секунду остановился, глядя, как Аня пытается вдеть руки в лямки, но не попадая. Наконец я решился. Да и все равно делал это уже не первый раз.

     

     — Давай сюда. Я дотащу тебе, куда надо.

     

     — Нет! — крикнула она, отшатываясь в сторону.

     

     Удивлённый такой реакцией, я все-таки предпринял ещё одну попытку взять рюкзак. В конце концов, раньше она никогда не была против, чтобы я нёс её сумки, когда мы возвращались с рынка.

     

     — Всё в порядке. Давай сюда. Что ты будешь корячиться, если я могу прекрасно донести.

     

     — Нет! Я сама! Он не тяжёлый!

     

     Лишь на одно мгновение мы ухватились за рюкзак с двух сторон, будто борясь, кому тот достанется. Поняв всю нелепость ситуации, я уже собирался отпустить руку, но в этот момент застёжка разошлась и содержимое выпало наружу, шелестя прозрачным пакетом, подкатываясь к моим ногам.

     

     Мне даже не пришлось наклоняться, чтобы увидеть страшную находку. Несмотря на тёмное время суток, но света от дальнего фонаря вполне хватило, чтобы увидеть отрубленную голову Аркадия. Его глаза были широко распахнуты, как и рот с почерневшими губами. Из обрубка шеи свисало нечто непонятное, мерзкое.

     

     — Это… Это… Это!

     

     Аня завела руку за спину. И как я узнал позже, у неё за поясом находился нож на всякий случай. Но она им так и не воспользовалась, так как в этот момент к подъезду подъехала машина, в которой находился наш участковый, что проживал на пятом этаже, в сорок седьмой.

     

     После, всё завертелось и закрутилось. Аню арестовали, а в её квартире отыскали то, что осталось от её мужа. Девушка убила Аркадия за день до тех событий, расчленив в ванной, а потом по частям выносила его в рюкзаке, закапывая в лесу, чтобы не привлекать внимания. И если бы не встреча со мной, то возможно ей бы удался план.

     

     Вот только, что дальше? В конце концов, родственники и друзья спохватились бы и принялись искать пропавшего. Поэтому, даже не знаю, на что рассчитывала моя соседка.

     

     Ходило много слухов, почему она это совершила, но пересказывать нет смысла, так как подтверждений не имелось. Одни лишь домыслы. Но вот один мне запомнился, и я придерживаюсь мнения, что он верен.

     

     Аркадий в последнее время через интернет познакомился с людьми, которые состояли в некой секте. Не знаю достоверно, но в их обрядах был Молох, божество с телом человека и головой быка. Ему и приносили жертвы эти служители. И вот, в один из дней, супруг решил преподнести к древнему божеству свою двухлетнюю дочку, для чего взял ритуальное орудие, которое заранее получил по почте от своих собратьев. Но на его пути встала Аня, сумев побороть мужа и случайным образом убив его этим самым ножом с магическими знаками. А после, как уже известно, девушка попыталась избавиться от тела, испугавшись последствий.

     

     Аня на следствии утверждала, будто её мужем овладело демоническое существо. И ей ничего не оставалось, как пойти на убийство, что она и сделала вскоре. Ведь, как-никак, у них имелся двухлетний ребёнок, которого следовало защитить. И кто в данной ситуации мог это сделать, как не мать?

     

     Может быть, проживая вместе с Аркадием, она постепенно сходила с ума, наблюдая за всей этой трансформацией мужа, и маленькое зернышко сомнения превратилось в огромное дерево безумия? Не знаю, но когда я вошёл в ту квартиру, то моему взору открылись исписанные стены некими магическими знаками явно зловещего толка. Их выводили кровью. Кровью самого Аркадия, который был одержим.

     

     «Господи! Какие же мысли преследовали отца ребёнка?»

     

     Слышал, нечто схожее происходило и в подвалах одного подмосковного здания, где творилось что-то подобное, а в частности, поклонение Молоху и жертвоприношение, по мимо всех тех извращений, которые практиковали сектанты.

     

     Неужели эта дрянь распространяется? Хотя, с другой стороны, каким образом Аркадий смог столкнуться с этой сектой? Просто не знаю. Возможно совпадение.

     

     История Ани и ее мужа, поистине ужасна. Опасные ритуалы, поклонение древнему божеству и убийство собственного супруга. Все это вызывает жуткие мысли о том, какие силы могут скрываться в темноте человеческой тёмной души.

     

     Секты, подобные той, с которой связался Аркадий, окутаны мраком и мерзостью. Эти действия уводят в бездонные глубины зла, о которых страшно и думать. Магические знаки на стенах квартиры Ани — это лишь зловещее отражение чего-то, что может таиться за повседневной реальностью, которое находится рядом, ПО соседству, буквально через стенку. И оно может, чёрт возьми, коснуться каждого…

     

     Насколько я знаю, моей соседки дали срок. Адвокат сильно постарался, да и судья, вроде как, была на стороне девушки, но… Тем не менее, это все равно ударит по маленькому ребёнку, который остался без родителей, не осознавая всего произошедшего.

     

     В той квартире напротив, до сих пор никто не проживает. Она стоит запертой уже несколько лет. Дурная слава распространилась по нашему небольшому городку. Хозяева безуспешно пытались сдать жильё, но тщетно.

     

     И знаете, что я вам скажу? Однажды, будто некая невидимая сила направила меня через площадку, к той самой квартире, когда я маялся от бессонницы. Открыв ключом дверь, который отдали на всякий случай мне хозяева, я вошёл внутрь и остолбенел. Все стены светились тускло-кровавым светом во мраке комнат, хотя давным-давно, после того случая, обои сменили и сделали полный ремонт.

     

     Это казалось невероятно! Тем не менее, было, как я говорю. Неведомым образом магические знаки вновь проявились в темноте жилища, пульсируя, источая волны некого чёрного зла, от которого меня скрутило пополам. Я с трудом удержался на ногах, и мокрый от выступившего ледяного пота, с трудом добрался до двери, имея тёмные мысли, и захлопнул ту, отрезая себя от опасности.

     

     Больше я в ту квартиру ни ногой. И будто чувствуя в ней зло, люди приходили и смотрели, но отказывались снимать жилище. Начертанные Аркадием зловещие магические знаки, явно делали своё дело.

     

     Несмотря на все это, я не могу отделаться от мысли, что за этими событиями стоит нечто большее, чем просто человек. Может быть, древние силы или демоны, о которых говорила Аня, действуют скрытно среди нас? Или может быть, это просто плод больной фантазии и наваждения? Не знаю.

     

     Но что бы ни было на самом деле, я уверен, та квартира заполнена чем-то зловещим и непонятным. И я надеюсь, что никто и никогда больше не попадет под это влияние.

     На городском кладбище.

     

     

     Я бежал со всех ног, а за мной шла погоня. Мне вслед доносились оскорбления, различные угрозы. Бандиты по-прежнему не отставали, преследуя меня по пятам. Мысленно я пинал себя за то, что решил идти через неблагополучный район. Ведь знал, чем это могло грозить. Вот и попал.

     

     — А ну стой, иначе хуже будет! — орали мне в спину.

     

     Я чувствовал, как мое сердце бешено колотилось в груди, а дыхание перехватывало от напряжения. Казалось, что каждый следующий шаг становился все труднее и труднее. Я понимал, что не могу остановиться ни на секунду, иначе всё кончится для меня плохо. Разум требовал лишь одного — убежать. И я несся, без оглядки, не ведая, как долго мне придется продолжать свой бег, но зная лишь одно, остановиться нельзя.

     

     В мозгу всплыли картины тех моих знакомых, кому не посчастливилось повстречаться с этими упырями. В лучшем случае они отделывались синяками и унижениями. Ну а в худшем…

     

     — Стой! Убью!

     

     Вдруг резко свернув, я промчался через дорогу, чуть не попав под колеса автомобиля. Затем бросился через кустарник, перепрыгивая его, устремляясь к городскому кладбищу. К этому моменту на землю опустились сумерки, так что я бы мог затеряться среди могил от бандитов.

     

     Я пробежал вдоль стены, чтобы найти вход. И когда наконец отыскал его, быстро скользнул внутрь. Потом присел на землю и попытался успокоить дыхание. Но рассиживаться, это подобно смерти, поэтому, не жалея собственных сил, рванул вновь испуганным зайцем, постоянно спотыкаясь об оградки, мысленно чертыхаясь.

     

     Погоня всё ещё продолжалась. Я обернулся, замечая несколько теней вдали. Мне вдруг захотелось упасть и плюнуть на всё, так как ноги просто отказывались уже двигаться.

     

     — Боже, помоги мне, — прошептали мои пересохшие губы.

     

     Я нырнул под низко нависающие ветви какого-то дерева, застывая у гранитной плиты, прячась за серебристым памятником. Обеими руками закрыл рот, чтобы заглушить дыхание, которое буквально рвалось из меня.

     

     «Что же делать? Что?»

     

     В этот миг я услышал осторожный звук шагов и буквально застыл на месте от страха, надеясь, что это не кто-то из бандитов. И когда мои глаза всмотрелись в темноту, я вдруг увидел высокого человека в длинном сером плаще с крупными пуговицами, который двигался по направлению ко мне.

     

     Он остановился передо мной и спросил, что со мной случилось. Я коротко рассказал ему о нападении бандитов, и он ответил, что я должен быть осторожен в этом районе.

     

     — Он всегда был таким. И десять, и двадцать лет назад.

     

     «Будто я и сам не знаю».

     

     Повернувшись на шум, я заметил преследователей, которые рыскали слегка в другой стороне, сбившись с моего следа.

     

     — Я могу тебя вывести безопасным путём, — предложил он, протягивая вперёд руку с длинными пальцами. — Так что, если хочешь…

     

     Я всмотрелся незнакомцу в лицо, замечая множество морщин и седые волосы. Ему было не меньше пятидесяти. Но фигура всё ещё крепкая, жилистая.

     

     Вздохнув, я ухватился за руку помощи, чувствуя, как холодна его кожа, но списав всё это на прохладный вечер.

     

     — Благодарю вас. Я бы не отказался. Вот только эти парни…

     

     — Не беспокойся о них больше.

     

     Развернувшись, мы двинулись в противоположном направлении, держа путь к восточной части кладбища, обходя могилы с памятниками и свежими крестами с цветами.

     

     Вновь мелькнул силуэт преследователя, который направился прямо в нашу сторону. Я втянул голову в плечи, ожидая самого худшего. Но тут случилось удивительное. Парень резко остановился, тряхнув головой, а после двинулся дальше, пройдя от нас метрах в пяти, не заметив, хотя это было совершенно невозможно.

     

     «Ого», — подумалось мне тогда.

     

     Не задерживаясь, мы продолжали идти, с каждым разом удаляясь от опасности. А где-то минут через пять рыщущие силуэты исчезли окончательно, слившись с ночью.

     

     — А вы… Вы здесь работаете?

     

     Моё предположение оказалось верным.

     

     — Работаю. Я кладбищенский сторож.

     

     — У вас необычная профессия, — сказал я. — Наверное, интересная?

     

     Незнакомец ухмыльнулся, по-прежнему крепко сжимая мою руку.

     

     — Смотря с какой стороны поглядеть. Некоторые считают это мрачным занятием. Но для меня это достойное дело, особенно если учитывать ценность и значимость работы, которую я выполняю.

     

     Он посмотрел на меня, словно пытаясь определить, действительно ли понимаю ли я его слова.

     

     — Согласен, — ответил я, улыбаясь. — Каждая работа имеет свою важность, правда?

     

     — Точно. И работа на кладбище не исключение. Мы здесь не только поддерживаем порядок и чистоту, но и помогаем людям, которые проходят через трудные времена. Любой человек, пришедший на кладбище, может рассчитывать на нашу помощь и понимание. Мы обеспечиваем спокойствие.

     

     Мы прошли мимо нескольких рядов могил и вдруг остановились перед одной, довольно старой на вид.

     

     — Почему мы не идём дальше? - с подозрением поинтересовался я.

     

     — Здесь покоится мой друг, — ответил незнакомец, снова улыбаясь. — Он был старше меня, но он всегда показывал мне правильный путь. Я очень ему обязан. И буду всегда благодарен.

     

     Я почувствовал разливающееся тепло в груди, глядя на мужчину. Становилось ясно, он был человеком с глубокой душой и сердцем, который находил удовольствие и утешение в своей работе.

     

     Помолчав с минуту, сторож вдруг проговорил:

     

     — На ночном кладбище тишина глухая,

     гробовая плита, точно белый лепесток,

     и только лунный свет, слабо освещая,

     спокойно светит на мертвый городок.

     И слышен шорох листьев в саду осеннем,

     покой здесь нарушен, и тишина больше не слышна,

     Но не разбудит больше эхо их в этом месте,

     Так тихо, что слышно в сердце лишь тоска.

     

     Я не нашёлся, что на это ответить. А мужчина задумчиво продолжал:

     

     — Но глядя на эти каменные могилы, задумываешься о жизни и смерти. О том, как мало времени дано на все. Как быстро пролетают годы и мгновения. И кажется, что на этом кладбище не только те, кто ушел навсегда, но и наши собственные жизни, которые также когда-нибудь кончатся.

     

     Он глубоко вздохнул.

     

     — Но в этой тишине и покое, можно найти ответы на многие вопросы, и по-другому взглянуть на жизнь. И научиться ценить каждое мгновение.

     

     Мужчина закончил свои размышления,

     и мы на какое-то время остались стоять на кладбище, слушая тишину,

     которую больше уже ничто не нарушало.

     

     — Ладно. Нам пора, пожалуй.

     

     Мы вновь тронулись, и уже спустя минут пять достигли второго выхода, с восточной стороны, который открывал дорогу и вдали горящий множеством огней микрорайон.

     

     — Спасибо за помощь, — сказал я с искренней благодарностью, готовясь уходить с кладбища.

     

     — Не за что. И помни, если тебе будет нужна помощь или просто кто-то, чтобы поговорить, то я всегда здесь, — ответил незнакомец, улыбнувшись. — Всегда готов помочь. Выслушать.

     

     — А… А как вас зовут? Ну, чтобы знать хотя бы.

     

     — Сергей Романович. Иванов.

     

     Он выпустил мою руку, и я направился прочь. А когда обернулся всего через пару шагов, мужчина пропал, будто его никогда не существовало.

     

     Через несколько дней, возвращаясь из техникума, я решил зайти к своему недавнему знакомцу. Отыскал сторожку и поинтересовался у дедули, когда у Сергея Романовича будет смена.

     

     — Иванов, говоришь? — переспросил тот.

     

     — Ну да. А что, разве нет такого?

     

     — Да есть, конечно. Ладно. Пойдем, отведу.

     

     — А Сергей Романович здесь сейчас разве?

     

     — Здесь. Вон там он.

     

     Мы прошли несколько участков, останавливаясь возле старой могилы с пожелтевшей от времени фотографией. На меня смотрел тот самый мужчина, которого я встретил пару дней назад, тем самым вечером.

     

     — Имелся такой, — заговорил дедуля. — Лет тридцать назад работал здесь сторожем. Говорят, хорошим мужиком был при жизни. Многим помогал. Мог и словом утешить.

     

     — А что случилось с ним? — поинтересовался я, чувствуя внутри растерянность.

     

     — Умер ни с того ни с сего, — ответил старик. — Прямо на этом кладбище его и похоронили. Сын его уехал работать в Москву, позабыв про отца, а жена ушла к другому, так где-то и сгинула в чужих краях с каким-то мужиком.

     

     — Как же так, неужели у него никого не осталось? — удивился я.

     

     — здесь не имелось больше близких родственников, — сказал дедуля. — И похоронили его тут, как бы приютили. Думаю, он не был бы против.

     

     Мои мысли затуманились. Какой же он был одинокий при жизни. Жена ушла, сына по сути нет. Неудивительно, что он находил утешение в этом месте скорби.

     

     «Пускай будет светлей и спокойней вам там, где вы сейчас», — подумал я про себя.

     

     Развернувшись, я побрёл прочь с кладбища, низко опустив голову, глядя в землю.

     

     Когда мне особенно плохо, я прихожу к могиле кладбищенского сторожа, приношу цветы. Стою, разговариваю. И хотя Сергей Романович мне не отвечает, но отчего-то я знаю, что он меня слышит…

     Хочу рассказать об одном совершенно фантастическом случае, который произошёл со мной буквально в прошлом году. Он довольно необычный. И скажу сразу, доказательств у меня никаких нет, так что вам придётся поверить мне на слово. Тем не менее, всё так и было…

     

     А было утро пятницы, когда мне на телефон позвонили. К этому моменту жена ушла на работу, а дочка в школу. Я задержался, так как ждал очень важный звонок с фирмы, связанный с домашней работой, которую я делал в последние несколько дней.

     

     — Алло?

     

     На другой стороне я услышал торопливый голос незнакомого человека, мужчины. Он разговаривал странно, с неким акцентом, который сильно резал слух. А некоторые слова совсем проглатывал.

     

     — Здравствуйте. Меня зовут Макс, и я звоню вам, вот по какому поводу…

     

     Мне сразу подумалось, что звонок снова от какой-нибудь дурацкой стоматологии, или опрос, судя по напору, но нет. Я не угадал. Всё оказалось куда сложнее и интереснее.

     

     — Слушаю.

     

     Взгляд скользнул к часам, стрелки которых показывали почти девять.

     

     — У меня очень мало времени, и я прекрасно понимаю, как будут звучать мои слова, тем не менее, прошу мне поверить. От вас будет зависеть жизнь людей. Жизнь семерых людей.

     

     «Псих», — подумалось мне на тот момент.

     

     — Хм, и что же вы хотели? — с осторожностью поинтересовался я.

     

     Рукой я нащупал стул, усаживаясь на него, глядя в окно, где ярко светило солнце, лаская своими нежными лучами улицу и город.

     

     — В 13:17 на улицы Лизы Чайкиной произойдёт страшная трагедия.

     

     — Что вы имеете в виду?

     

     В голове сразу возникли мысли о теракте. Слишком много в последнее время развелось больных ублюдков или тупых фанатиков. Их даже людьми нельзя было назвать. Просто животные.

     

     — В 13:17 автомобиль врежется в остановку на огромной скорости. При этом погибнут семь человек и ещё восемь пострадают. Машина взорвётся.

     

     — Что?

     

     Я даже привстал от этих слов, не желая верить во весь этот услышанный бред.

     

     — Это действительно так.

     

     — Он сделает это намеренно?

     

     — Нет. Водитель окажется сильно пьян. Он не справится с управлением.

     

     «Он точно псих, раз несёт всю эту чушь».

     

     — Простите. Я правильно понимаю, что вы говорите мне о трагедии, которая ещё не случилась?

     

     — Верно. Но…

     

     — Может хватит заниматься всякой хренью? Дел что ли никаких нет, разве только звонить нормальным людям и говорить весь этот бред!

     

     — Послушайте! Это действительно так!

     

     — Нет! Это вы, чёрт возьми, послушайте…

     

     Он вдруг быстро назвал моё имя и домашний адрес. От этого я застыл с приоткрытым ртом. Какой-то псих знал, где я проживал с семьёй. Только этого ещё не хватало.

     

     — Извините! — заторопился он, будто боялся, что я положу трубку. — Я всё объясню сейчас, только выслушайте меня. Это действительно очень важно.

     

     — Хорошо. У вас ровно две минуты. А после я отключаюсь.

     

     «Сколько же идиотов на планете».

     

     Удобнее перехватив смартфон, я тяжело вздохнул.

     

     — На самом деле, в это трудно поверить, но я звоню вам из будущего. Только не спрашивайте меня, каким образом. Я не смогу нормально объяснить, а вы не поймёте. И мы просто потратим драгоценное время.

     

     Я вновь демонстративно вздохнул, поднимаясь, начиная расхаживать по кухне из стороны в сторону, пытаясь сообразить, о чём говорит этот тип. Явно у него имелись проблемы с головой.

     

     «Может всё его нахрен, отключиться, внести номер в чёрный список?»

     

     — И из какого же вы мне далёкого будущего звоните?

     

     — Из две тысячи семьдесят третьего. Я проживаю в том же городе, что и вы.

     

     — Надеюсь не мой потомок?

     

     — Нет. Родственных линий с вами у нас не имеются.

     

     — Ну и то хорошо уже.

     

     Я вышел с кухни на улицу, во двор, останавливаясь, вдыхая утренний свежий воздух, разглядывая небольшой садик перед домом. Где-то слышался шум машин, который доносился с дороги.

     

     — Откуда вы знаете моё имя и фамилию, а также адрес?

     

     — Из архива. В газетах о вас написали. А остальное узнать оказалось совсем несложно. По фамилии и имени поднял данные.

     

     — В газетах? Не помню, чтобы я попадал когда-либо на страницы.

     

     — Пока ещё нет. Но в будущем, уже скоро.

     

     Я махнул соседу, приветствуя его, глядя, как тот усаживается в автомобиль и отъезжает от дома.

     

     — Рассказывайте дальше. Мне просто должны позвонить. Так что поторопитесь.

     

     — Хорошо. Вы обязаны остановить эту трагедию, которая произойдёт скоро. Дело в том, что на той остановке будет находиться моя бабушка. Ей пока только семнадцать, правда. Но она погибнет, если вы не вмешаетесь.

     

     — Как это возможно? Я не могу предотвратить смерть человека, которого даже не знаю!

     

     — Вы можете. У вас есть возможность изменить будущее. Вам нужно просто быть на той остановке в означенное время и помочь людям. Сказать им… Точнее, сделать так, чтобы их там не было в 13:17.

     

     Я на секунду призадумался. Всё это звучало как нелепая чья-то фантазия, но что, если это правда? Что, если я действительно могу спасти жизнь этой девушки, а также остальных людей?

     

     «Тоже мне Джон Коннор выискался».

     

     — Хорошо, я буду на той остановке.

     

     Не знаю и сам, почему я согласился. Просто не спрашивайте. Иногда мы делаем, потому что просто делаем. Или как сказал Портос: «Я дерусь… просто потому что… дерусь!»

     

     — Кстати. И как там, у вас в будущем?

     

     — Да нормально. Есть, конечно, проблемы, но ничего глобального.

     

     Мой взгляд встретился с зелёными глазами кошки, которая сидела на заборе. Увидев, что на неё смотрят, она демонстративно спрыгнула, исчезая в кустарнике, махнув на прощание пушистым рыжим хвостом.

     

     — А скажите, почему вы позвонили именно ко мне? — задал я последний вопрос.

     

     После секундного молчания, Макс ответил:

     

     — Потому что вы спасли мою бабушку и тех людей на остановке. Для меня это уже случилось.

     

     Оставшееся время я ходил в задумчивости и не мог сосредоточиться на работе. Сомнения терзали меня, разрывая, погружая в подозрение к недавнему собеседнику. Тем не менее, ровно в час, я уселся в автомобиль и спустя семь минут был уже на улице Лизы Чайкиной. Оставалось совсем чуть-чуть.

     

     «Что же делать? Как быть?»

     

     Мне следовало спросить у Макса, каким образом я предотвратил трагедию. В самом деле, не звонить в полицию и рассказывать о заложенной на остановке бомбе? Тогда я уж точно остатки своих лет проведу в тюрьме, несмотря на спасение людей.

     

     «Да может вообще ничего не будет, а этот звонок всего лишь чья-то дурацкая шутка! И теперь тот некто стоит где-нибудь и ржёт с меня, наблюдая со стороны».

     

     Но в 13:15, я решительно направился к остановке, начиная размахивать руками, пытаясь выцепить взглядом девушку лет семнадцати. Таких оказалось целых три. Впрочем, неважно. Сейчас дело стояло за другим.

     

     — Быстрее все бегите от остановки! — заорал я во всё горло, делая страшные глаза. — Скорее, мать вашу!

     

     Я грубо пихнул женщину в спину, затем какого-то подростка.

     — Быстрее! Прочь с остановки!

     

     Не знаю, что именно подействовало. Может мой страшный вид или время, в какое мы проживаем. Я не говорил, но люди возможно подумали о том, что действительно здесь заложена бомба, поэтому и побежали со всех ног. А одному мужчине пришлось даже врезать по морде, так как он пошёл на меня с кулаками.

     

     — Иди прочь, болван, если жить хочешь!

     

     Спихнув его с платформы, я услышал за спиной нарастающий рёв мотора. Оглянулся и увидел чёрный внедорожник, который несся на полной скорости, только чудом не врезаясь в другой транспорт.

     «Вот и всё».

     

     Схватив в охапку зазевавшуюся девушку лет семнадцати, я помчался прочь, падая, переворачиваясь, наблюдая за тем, как водитель во внедорожнике уходит от столкновения с другой машиной и его громадный танк влетает прямо в пустую остановку. Слышен звон разбитого стекла, жуткий скрежет металла, а спустя секунду раздался оглушительный взрыв.

     

     Поднявшись сам, я помог встать и девушке, по-прежнему глядя на огонь, который объял автомобиль и водителя в салоне. Ему не повезло, в отличие от остальных людей, которые смогли выжить в тот день, в 13:17.

     

     После, меня ещё довольно долго таскали повсюду, на расспросы и допросы, но я ничего конкретного сказать не мог. Удивительно, но номер Макса не сохранился в моём телефоне, а проверка звонка не дала никаких результатов. В итоге от меня отстали. Как-никак, я все-таки спас людей, а не наоборот… Об этом даже написали в газете, спустя сутки.

     

     Я часто думаю, какие бы вопросы задал о будущем Максу. Мысленно составляю целый список, но понятное дело, ответа никогда не получу. Ведь Макс ещё не родился, а мне никто уже не позвонит… Хотя, в этом мире всё возможно, как выяснилось.

     

     Однако, я также не перестаю задаваться вопросом о том, какими станут люди в нашем прекрасном далёко. Будут ли они более миролюбивыми? Или же наоборот, станут еще более эгоистичными и жестокими? Я лишь надеюсь, что человечество будет стремиться к взаимопониманию, а не к конфликтам и разногласиям. Потому что это дорога в тупик.

     Зима.

     

     Рик радовался приходу зимы. Он мог целыми днями проводить время на улице, играя со своими товарищами. Снега он не видел много лет, потому что жил в Калифорнии, и лишь когда ездил к бабушке, мог наслаждаться им. Но такие поездки случались нечасто, а со смертью старушки и вовсе прекратились. Но, как и любой мальчишка, Рик не задумывался об этом, пока не выпал снег. Проснувшись утром, парень выглянул в окно и увидел белое покрывало, что укрывало газон перед домом. Снег продолжал идти ещё час, а потом прекратился. А к вечеру снова пошёл, да такой густой, что радость закрадывалась в сердце при виде лохматых хлопьев. Маме даже пришлось загонять сына силой, иначе бы он провёл всю ночь, делая снеговиков, абсолютно не замечая мороза.

     На следующий день хлопья всё ещё сыпали с тяжёлых небес, будто хотели наверстать упущенное за то всё время, которое в этих местах не было настоящей зимы. Рик с удивлением наблюдал за растущими сугробами. На улицы выехала специальная уборочная техника, которая принялась чистить дороги. Она ковшами разгребала белую массу, оставляя ту на обочине дорог. Местные жители, вооружившись лопатами, очищали подступы к дому. Шло много разговоров, но разве детям до них? У детей была своя жизнь, которая полнилась радостью от наступления зимы. Да вдобавок из-за погоды отменили школу, так что можно распоряжаться нежданной свободой по-своему усмотрению.

     Грязный Гарри, или просто Гарри, огромный сенбернар, носился перед домом, клацая пастью, пытаясь поймать хлопья. Он недоуменно смотрел на своего маленького хозяина, Рика, который смеялся над псом, катаясь по пушистому покрывалу из белого холода.

     — Дурной пёс! — кричал он, радуясь хорошему дню, отличному настроению. — Глупый пёс! Ты их никогда не поймаешь! Это же снег.

     Грязный Гарри громко лаял, весело виляя хвостом, довольный от того, что маленький хозяин в прекрасном расположение духа. Пёс прыгал вокруг мальчика, катаясь, снова вставая на четыре лапы, носясь по двору, оставляя глубокие следы.

     — Глупый, глупый, не слюнявь меня.

     У Рика было немало планов на нежданную зиму. Так хотелось много попробовать, но завтрашний день всё изменил. Утром отец объявил, что они уезжают. Многие вещи так и остались в доме. Родители не разрешили взять их с собой.

     — Хорошо, тогда я найду Гарри. Он где-то во дворе.

     — Нет, малыш.

     Отец пристально поглядел сыну в глаза.

     — Грязный Гарри остаётся здесь.

     — Но как же? Мы ведь всегда его брали с собой… В любую из поездок. И даже в Пенсильванию, в прошлом году…

     — Не в этот раз. Но мы обязательно за ним вернёмся.

     Отец принялся рыться в коробке, а мама почему-то отводила взгляд, не желая смотреть на сына. Рик решил, а почему бы и нет? Раз отец сказал, значит ему виднее.

     — А кто будет кормить Гарри?

     — А ты ему насыпь в миску побольше корма, — предложил папа. — Или сделай ещё лучше, поставь на пол весь пакет.

     — Но…

     Все разговоры прекратились, когда родители заторопились после звонка какого-то человека. Папа с ним долго разговаривал в своём кабинете, а потом, спустя двадцать минут, вышел хмурый.

     — Поторопимся.

     Рик загнал пса в дом, глядя на него из автомобиля, наблюдая, как Гарри смотрит на них через окно, встав на задние лапы. Мальчику отчего-то казалось, что он больше никогда не увидит своего сенбернара. Это их последняя встреча.

     — Мы же сюда вернёмся? — уточнил Рик.

     — Конечно, — кивнул отец, выруливая на дорогу. — Когда-нибудь, обязательно вернёмся.

     Мальчик какое-то время обдумывал слова отца, а особенно это: «когда-нибудь», как вдруг все мысли переключились на иное. Он увидел золотистые пляжи Калифорнии. Точнее будет сказать, они раньше были золотистыми, а теперь оказались белыми, однообразными, пугающими. Эти изменения не понравились мальчику. Да и океан… Он замерзал.

     — Если вода замёрзнет, то я смогу кататься на коньках? — спросил Рик у родителей.

     Никто ему не ответил. Тогда он стал смотреть в окно, замечая людей, знакомых и незнакомых, которые ехали куда-то, покидая город. За некоторыми автомобилями бежали собаки, домашние любимцы, которые громко лаяли, по-видимому, требуя, чтобы и их взяли с собой. Но нет, о них забыли. Или точнее, хозяева делали всячески вид, что их не существует.

     Тем временем внедорожник отца покинул город, прорываясь по заснеженной дороги, мимо военных автомобилей, танков и солдат с оружием. Они мчались прочь, по белой пустыни, пока не свернули на юго-запад, к сто девятому шоссе. Оно и привело машину с людьми за высокие стены. Сколько длилась поездка, Рик сказать не мог, так как однажды уснул, а проснулся уже здесь.

     — Приехали, — объявил отец, выключая двигатель, выходя наружу.

     Рик покинул тёплый салон, оказываясь на жутком морозе, от которого спёрло дыхание. Глаза мальчика широко распахнулись от неожиданного холода. Мать тут же подбежала, натягивая тёплую шапку и шарф, который прикрывал бы нос и рот.

     — Сенатор, — обратился один из военных к отцу, кивая куда-то в сторону. — Всё уже готово.

     Проследив за кивком, Рик увидел громадный космический корабль. Тот стоял на ровной площадке, смотря острием в тяжёлые небеса. И только сейчас мальчик услышал множественные вопли сотен и тысяч людей. Они кричали, плакали, что-то требовали. А потом раздалась автоматная очередь.

     — Сэр, нам лучше поспешить, — быстро пробормотал военный. — Мы не сможем долго сдерживать толпу. Они скоро прорвут преграду.

     Он закашлялся, быстро осматриваясь по сторонам.

     — Ма, а мы полетим на Луну? Или на Марс?

     — Нет, маленький. Только на орбиту.

     Она с нежностью поправила на лице сына шарф.

     — А надолго?

     Она ничего не ответила.

     — А как же Гарри?

     Мама отвела взгляд.

     — Проклятые ублюдки, — выругался военный, злобно сплёвывая в снег.

     Они о чём-то стали разговаривать с отцом, пока приближались к кораблю. В основном о каких-то ублюдках, об ударах, радиации и других непонятных вещах, а также о климатической катастрофе. Но Рик их не слушал, полностью поглощённый громадным исполином. Именно на нём им придётся подняться на орбиту, в один из космических городов-ковчегов.

     «Вот так, — размышлял он. — Только выпал снег, а тут придётся улетать. Но ничего. Космос гораздо лучше зимы. Зато потом, по возвращению, буду хвастаться в школе о полёте. Вот уж Билли умрёт от зависти».

     Лифт поднял их на верхнюю платформу, и Рик очутился в тёплом салоне с удобными креслами. Он уселся в одно, уставившись в обзорный экран. Спустя неопределённое количество времени, его перегрузкой вжало в кресло, но мальчик все равно смотрел на удаляющуюся землю. Он видел сотни тысяч людей, которые чёрной массой на белом полотне окружили космодром. Они хлынули тёмным потоком внутрь, на территорию, но кораблей уже не было. Этот был самый последний.

     А потом и они пропали, став маленькими букашками, таракашками. Рик с высоты смотрел на планету, на родной дом, поверхность которого покрывали снега и льды. И только на экваторе имелся небольшой клочок чего-то тёмного, с редкой зелёной полосой. Но это нечто скрыли облака, что спрятали скованную льдом планету.

     — Зима, — проговорил Рик, вспоминая своего пса, который сейчас дожидался их приезда, запертый в пустом доме. — Как я хотел зиму. Но теперь я её не хочу.

     А после планета исчезла, так как корабль развернулся к орбитальному городу. Она исчезла для Рика на многие десятилетия. Да и не только для него одного. Ему остались лишь воспоминания. Воспоминания о тёплом лете, о Гарри, который так и не дождался своих хозяев, о миллиардах людей, оставшихся на замёрзшей Земле…

     Он закрыл глаза и вспоминал, как его прошлое на Земле плавно переплеталось с этим новым миром, где тот был совершенно незнакомым. Трудно было поверить, что всё это было настоящим. И он не знал, где ему искать своё место в этой вселенной. Но он держался, потому что даже если он не ведал, куда его путь ведёт, то знал точно, что он должен идти дальше. Поэтому он открыл веки и улыбнулся своему новому роботическому помощнику.

     - Давай, Макс, полетели в орбитальный город, - сказал он и взялся за штурвал корабля, мысленно погружаясь в воображаемую игру...

     КПР.

     

     «Полная прозрачность — это наш образ жизни. Днём и ночью мы принимаем решения, чтобы гражданам лучше жилось»

     

     Саманта находилась в коридоре, прислонившись плечом к синий стене. В нос беспощадно шибал неприятный медицинский запах, от которого слегка мутило. Вообще, если признаться, девушка всегда побаивалась больниц какой-то странной фобией. Пускай слабой, но всё же. Это было неприятно, это напоминало о том, что человеческое тело не вечно, как и сама жизнь.

     

     Тем не менее, на первый взгляд всё было спокойно, даже как-то обыденно. Где-то звякали инструменты, тихо разговаривали люди из персонала, выходя на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Одним словом, рутина.

     

     «Нет, я не верю в этот кошмар. Сейчас открою глаза, и всё окажется сном».

     

     Саманта медленно разомкнула веки, уставившись на длинный больничный коридор. Он тянулся на десяток метров, оканчиваясь одиноким окном, за которым начиналась жизнь. Она бурлила в полную силу под голубыми небесами и ярким солнцем. Там не было болезней, неприятных ощущений и запахов. Там люди не думали о тех, кто находился в этих стенах.

     

     «Следовало бы назвать это место домом скорби и слёз, потому что именно это ощущают люди и их родственники, оказавшись здесь. Хотя и больница тоже ничего, от слова боль. Ведь боль могла быть разная, не только физическая, но и душевная».

     

     За спиной раздались шаги, одинокие, уверенные. Это шёл не человек, а государственная машина, которая принимает решения.

     

     Она начала их принимать в феврале 2065 года, внося окончательные поправки в закон после тех самых событий, когда чуть не произошла третья мировая война и когда штаты получили самостоятельность, после уничтожения Вашингтона. Конечно, многие были против, но мнения меньшинства никто не спрашивал. А остальные считали, что так будет гораздо лучше. Лучше для всех. А итогом всему нынешняя спокойная жизнь каждого гражданина.

     

     — Саманта Питерс? — поинтересовался голос, откашлявшись.

     

     Девушка обернулась, встретившись с мужчиной лет сорока. Он носил тёмную тройку, а в руке держал включённый планшет. Холодные глаза с равнодушием изучали её какое-то время, а потом переместились на экран.

     

     «Неужели всё так плохо?» — подумала она с содроганием.

     

     — Меня зовут Брэдли Вайс, и я сотрудник КПР.

     

     КПР, именно это учреждение родилось зимним февральским утром шестьдесят пятого года. Оно ворвалось в дома и квартиры, став всевидящим оком. Именно КПР принимало столь важные решения, которые были бы на руку государству. Комитет принятия решений.

     

     — Я прибыл сюда по делу вашего супруга Гарри.

     

     Он провёл пальцем по экрану, выводя нужные данные, после чего продолжил:

     

     — Под номером 12 364 436. Гарри Питерс, родившийся в 2094 году, является вашим законным супругом на протяжении последних трёх лет…

     

     Всё это Саманта пропустила мимо ушей. И без того известная информация. Ей не интересно. Она лишь часто кивала, словно китайский болванчик, который больше ничего не мог делать.

     

     — Я получил отчёт, что ваш супруг попал в автомобильную катастрофу. Она произошла шесть часов назад, в районе юго-запада, на шоссе-21. Именно ваш супруг является виновником происшествия. В его крови была обнаружена недозволенная доза алкоголя. При его попустительстве погибло два человека, в том числе и несовершеннолетний ребёнок. Верно я говорю?

     

     — Вы же всё прекрасно знаете и без того, — прошептала Саманта, чувствуя головокружения и дурноту.

     

     — Да. Правила никто не отменял. У нас есть данные из автомобильного компьютера, а также с камер наружного наблюдения.

     

     Перед глазами побежали пятна, тёмные, разноцветные, с жёлтыми ободками. Они заслоняли холодное лицо Вайса. Нет, она не хотела ничего видеть. Ей лишь хотелось вернуться на шесть часов назад, а потом предотвратить эту трагедию каким-нибудь образом.

     

     «С другой стороны, быть может так даже будет и лучше?»

     

     — Вы и ваш супруг зарегистрированы по адресу, Пенсильвания-авеню, 1600?

     

     Утвердительный кивок. Всё это сухие формальности, которые не нужны. А вот решение было впереди. Оно наползало с грохотом несущегося поезда, обрушиваясь смертельной лавиной.

     

     — Ваш супруг не работает уже полтора месяца. У него два предупреждения по поводу алкогольного опьянения, и три увольнения с прежних мест. Ему был выдан шанс для исправления, но он потратил время в пустую.

     

     — Просто… — начала Саманта, но её перебили.

     

     — Просто он бесполезный элемент. Он раковая опухоль на теле государства и общества.

     

     Брэдли Вайс ткнул пальцем в планшет, а потом и в Саманту, словно именно она виновата в неудачах мужа. Она бы могла ему сказать многое, но для чего, если решение уже принято. Была собрана за эти шесть часов вся информация о жизни Гарри, а после дана характеристика со всех мест работ, соседей, друзей и родственников. Подняты штрафы, предупреждения, заслуги и прочее. Всё это легло на весы КПР. Никаких секретов. Всё прозрачно, как в витрине. У государства имелась информация о каждом гражданине, а иначе никак.

     

     — Доктор сказал, у него есть прекрасные шансы на выздоровление. Он сможет вернуться к нормальной жизни.

     

     В голосе Саманты слышались жалобные нотки. Она всё отлично понимала, потому что с этим багажом родилась, но все равно как-то жалко. Надежда, чертовски плохая штука, особенно в таких ситуациях. Слишком высоко падать.

     

     — Может оно и так, конечно, но шансы даём лишь мы, а не врачи. Как я уже говорил, ваш супруг абсолютно бесполезный элемент. Он неисправим, и это приговор. Он не военный, учёный, и даже не рабочий. Он никто. Его личность вычеркнута и отправлена в архив.

     

     Каждое новое слово Брэдли Вайса вонзалось острыми гвоздями в мозг Саманты, входя всё глубже и глубже, причиняя мучительную боль. Ощущалась тоска, какая-то потерянность.

     

     — Я уже распорядился по поводу эвтаназии. Она будет проведена в течение часа.

     

     Саманта вздохнула, медленно кивнув.

     

     — К вам же никаких претензий не имеется. Вы вовремя подавали информацию о вашем супруге, а также о его близком окружении. Это долг каждого гражданина нашей страны. Теперь же, после официального развода, вы будете определены на психокоррекцию, а после создадите новую семью. Кандидата вам уже подобрали. С ним вы сможете ознакомиться, войдя в ваш личный кабинет.

     

     Он холодно улыбнулся.

     

     — Можете не благодарить. Это наш долг.

     

     Брэдли Вайс развернулся, после чего стал удаляться, оставив у себя за спиной Саманту, одинокую, потерянную. Но это ненадолго. После психокоррекции всё поменяется решительным образом в лучшую сторону. Так было, и так будет. КПР всегда на страже своих граждан.

     

     «Может так даже оно и лучше, — подумала Саманта с нарастающей надеждой. — Любовь любовью, но гражданский долг превыше всего. В конце концов, эта самая любовь может прийти и во второй раз».

     

     Она почувствовала облегчение, а на щеках появился даже лёгкий румянец. Женщина слабо улыбнулась, мельком взглянув в собственное отражение. После психокоррекции ей нужно будет зайти в салон красоты, привести себя в порядок. Как-никак, знакомство с мужем, довольно важное событие в её жизни…

     Не затронет.

     

     Диана сидела перед телевизором, делая вид, будто ничего не происходит. В её руке был бокал с белым вином, любимой маркой. На экране шла довольно старая комедия, ещё со времён детства. Рядом находился супруг, читая детективный роман одного известного писателя, не обращая внимания на шум от динамиков, полностью погрузившись в сюжет.

     

     — Ты как насчёт ужина? — поинтересовалась женщина.

     

     Олег, подумав с секунду, утвердительно кивнул.

     

     Семейная пара направилась на кухню, где приготовила еду, а после они уселись за стол, ведя непринуждённую беседу о работе, соседях и родственниках. Казалось, всё было хорошо. Единственно, отвлекали доносившиеся звуки снаружи, которые становились всё громче и громче.

     

     «Нас не затронет», — пронеслась мимолётная испуганная мысль, тут же вытесненная другими, более спокойными, безопасными.

     

     Муж с женой вернулись обратно в комнату, усаживаясь на диван, беря друг друга за руки, улыбаясь. Совершенно случайно Олег уселся на пульт, переключив канал. Из динамиков вырвались звуки выстрелов, разрывы от бомб, крики боли и ярости на разных языках и континентах. Там явно происходило нечто плохое, чему не было места в этих стенах.

     

     — Прости, — поспешно пробормотал супруг, вновь переключаясь на комедийное кино.

     

     Диана чувствовала, как сильно забилось её сердце, но лишь усилием воли она смогла себя успокоить, вновь убеждая, что за стенами ничего нет. Так должно быть, по её мнению.

     

     Женщина вновь налила себе немного вина, погружаясь в сюжет фильма, старого, известного наизусть. А когда раздались выстрелы где-то совсем рядом, она просто прибавила громкости, чтобы не слышать этих страшных звуков.

     

     «Нас не затронет. Мы в безопасности».

     

     Она сделала маленький глоток из бокала.

     

     «Всё это где-то там, но не у нас».

     

     — С тобой всё хорошо, дорогая? — поинтересовался муж, замечая состояние жены.

     

     Женщина утвердительно кивнула, слабо улыбнувшись.

     

     — Я тут подумал. Уже половина десятого. Может сегодня пораньше ляжем спать?

     

     — Почему бы и нет?

     

     Оба встали, выключая телевизор и свет, поспешно поднимаясь на второй этаж, укладываясь в уютную мягкую постель. Олег запустил диск с музыкой, классической, которая приятно ласкала слух, вновь заглушая все жуткие звуки снаружи. И лишь генератор где-то работал вдали…

     

     «Нас не затронет. Завтра мы проснёмся и будет новый день. Такой же прекрасный, как и сегодня».

     

     А потом в голове всплыли слова дедушки, который часто повторял внучке одну истину:

     

     «Даже если мы укрываемся в своих маленьких мирах, закрывая глаза на страшную реальность, она все равно настигнет нас. Это не панацея. Не выход из ситуации».

     

     Слова звучали мрачным эхом, проникая в самые глубины сознания. Тесный дом вдруг стал склепом для двух душ. За стенами проносился горячий радиационный ветер, жестоко и беспощадно разрывая ежесекундно сердца и души множества людей.

     

     Голос в голове звучал с зловещей насмешкой, прикрывая истину своей маскарадной маской. Он призывал забиться в нору, прятаться от бушующего противостояния Добра и Зла, которое охватило мир в своих ядерных объятиях, что, собственно, и делали супруги на протяжении нескольких последних дней.

     

     «Следует открыть глаза на правду, которая прячется за масками из иллюзий».

     

     — Нет, — тихо прошептала Диана себе под нос. — Никогда. Ничего нет. Всё хорошо.

     

     Оба уснули, погрузившись в сладкое царство, наблюдая приятные сны. Утром никто из них уже не проснулся. Вместо дома теперь была воронка от бомбы. Да и утра, как такового, также больше не было…

     Не по пути.

     

     Старик устало опустился на лавку, утирая выступивший на лбу пот. Руки тряслись, а ноги стали ватными. Он скинул чёрный балахон с магическими рунами некроманта на пол, все равно не ощущая прохладу. В подвале царила жуткая духота, соседствуя с гнилью плоти животных и не только…

     — Вот и всё, — выдохнул он, то ли облегчённо, то ли устало.

     Пять десятков лет старик ждал этого момента, пока всё произойдёт. Ему было шестнадцать, когда его Изабелла погибла, упав с лошади, сломав себе шею. Её смерть была мгновенной, без мучений. А вот молодой парнишка, совсем зеленый, но ослеплённый любовью, сильно страдал из-за потери любимой. Он так и не смирился с уходом Изабеллы.

     — Ганс, поешь, — говорила ему мать.

     — Ганс, прекращай пялиться в одну точку, а лучше подними свой тощий зад и помоги мне, — недовольно ворчал отец.

     — Ганс, да будут ещё и другие бабы, — пытался его успокоить брат. — На одной свет клином не сошёлся.

     В один из дней, ранним утром, юный Ганс вышел из дома и больше в него никогда не вернулся. Его путь пролегал к Кельским горам, мимо Зелёных лугов, прочь из внутренних земель. Вскоре его стопы привели к ордену, довольно старинному, который славился своей необычной магией. Некромантией. Там он и начал свою учёбу, постигая все запретные тайны. Это длилось два десятка лет, а после, закрыв пожелтевшую от времени книгу, он вышел из ордена, чтобы раствориться окончательно и бесповоротно в бурном потоке жизни.

     «Теперь я знаю, как можно вернуть Изабеллу вновь к жизни».

     Возвратившись на родное кладбище, где была похоронена девушка, тёмной ночью он извлёк её давно истлевшие останки, погрузив их на телегу, подгоняя лошадку, устремляясь в сторону Древнего леса. Среди вековых деревьев, уже не юный Ганс, обнаружил развалившийся дом, в котором и обустроился. Подвал прекрасно подходил для его дел. Здесь появилась лаборатория некроманта. Оставалось лишь дело за ингредиентами. А ещё за соблюдением точного ритуала. И всё бы ничего, если бы не цветок жизни, который цвёл только раз в семьдесят лет, когда три планеты выстраивались в ряд. А до того мига цветения оставалось ещё… кое-какое время. Но и оно исчезло, а некроманту пришёл момент ритуала. Но к тому часу он был стар. Чертовски стар. Жизнь его потрепала и не пожалела. Кости ломило, суставы выкручивало, зрение падало, да ещё проблемы с кишечником…

     Встав над пожелтевшими, обгрызенными крысами останками своей Изабеллы, некромант принялся читать заклинания, использовав уже все ингредиенты из книги мёртвых, которую помнил наизусть. Этот экземпляр имелся лишь в одном виде, спрятанный в недрах библиотеки магического ордена.

     — О духи тьмы и зла, ищущие душ, придите ко мне и подчинитесь моей воле! Повинуйтесь мне и дайте силы, чтобы я мог повелевать смертью!

     Слова некроманта звучали настолько мощно и убедительно, что в воздухе стали происходить странные вещи. Земля принялась трястись, а ветер начал дуть все сильнее, появляясь буквально из ниоткуда в мрачном подвале. Но все это не испугало старика, он продолжал читать заклинания, словно перешагивая очередной порог опасности.

     — Позвольте мне пользоваться вашей мощью, о всемогущие духи тьмы и зла! Покажите мне истинный путь, как правильно использовать вашу силу, чтобы привести к жизни тех, кто умер.

     Слова некроманта были навеяны темной древней магией, которая позволяла ему управлять миром стихии и призывать силы мертвого мира.

     Наконец последнее слово было произнесено, и последний взмах рукой закончен. Пожелтевшие кости вдруг стали обрастать плотью, наливаясь жизнью. Появилось розовое мясо, всё в синих венах и сосудах, мышцы, кожа, волосы. Всё заняло не больше двадцати ударов сердца, а оно, стоило сказать, у старика билось довольно часто. Тела людей, живых, связанных, коих он использовал для ритуала, наоборот истлели, став прахом, просто кучкой костей. Жизнь в обмен за жизнь. Всё справедливо. Кто-то умирает, кто-то рождается, так случилось и здесь. Три женщины и два ребёнка, но итог того стоил…

     — Изабелла, — выдохнул Ганс, хватаясь за сердце.

     Он ощутил дурноту, что подкатила к горлу, а ещё отчего-то в груди стало тесно. Покалывание между рёбер усиливалось с каждым разом, становясь всё острее, всё болезненнее. И не выдержав, старик рухнул на колени, не отводя взгляда от ложа с покойной. Точнее будет сказать, уже и не с покойницей, а вполне живой. Он не отвёл своего огненного взора даже тогда, когда в сердце что-то взорвалось вспышкой. Его дряхлое тело рухнуло на грязный пол, суча ногами, но по-прежнему протягивая вперёд жилистые руки.

     — Изабелла, — стонал он, призывая свою любимую.

     И её веки затрепетали, а полные губы слегка дёрнулись в лёгкой улыбке. Девушка приподнялась сначала на локтях, а после и села, оглядывая своё обнажённое тело с любопытством и восхищением. Оно не изменилось совсем с того момента, как некромант его видел в последний раз, ещё будучи сопливым мальчишкой. Такое же прекрасное, такое же пышущие жизнью.

     — Изабелла, — простонал Ганс. — Любовь моя, помоги, ради всех высших богов.

     Он протянул к ней дрожащую руку в надежде отыскать помощь, но девушка лишь скривила недовольно губы, вскакивая, отталкивая с брезгливостью старика прочь. Её длинные волосы заструились по плечам золотистым водопадом.

     — Пошёл прочь, грязная собака! — взвизгнула она, гадливо морщась. — Старый сморчок, не прикасайся ко мне своими вонючими ручонками!

     Изабелла переступила через распластавшееся тело некроманта, даже не взглянув в его сторону, решительно направляясь к выходу, подбирая с пола валявшийся плащ.

     — Это же я, Ганс!

     Она с удивлением пригляделась, широко распахнув голубые глаза.

     — Как же ты стар, Ганс, — удивилась девушка, смахивая со лба прядь волос. — Ты сморщился, словно мочёное яблоко.

     — Столько лет прошло. Все эти годы я готовился к ритуалу, желая вернуть тебя к жизни. И вот, наконец, моя мечта сбылась. Мы теперь снова будем вместе. Вот только помоги мне встать.

     — Вот ещё, — Фыркнула пренебрежительно девушка. — Ты на себя в зеркало давно смотрел? Ты же старик. Плешивый уродец с пигментными пятнами и дряблой кожей.

     Она подобрала с лавки увесистый кошель с монетами.

     — Я конечно благодарна тебе, но нам с тобой на этот раз не по пути. А теперь прощай, Ганс.

     Изабелла покинула подвальное помещение, оставив некроманта лежать на грязном полу с протянутой рукой, не обращая внимания на все его мольбы.

     Она была молода и красива, и незачем общаться со стариком. Ей попадётся более восхитительный и перспективный, молодой и богатый, а Ганцу конечно благодарность, но им, как сказала девушка, не по пути. Молодость не гуляет со старостью, если это не корысть.

     «Я столько лет потратил в пустую, чтобы увидеть её уходящую спину».

     Ганс в последний раз подумал о том, как много ошибок он сделал в своей жизни, как много возможностей упустил. Он провел долгие годы, изучая искусство некромантии, лишив себя различных радостей, которые, возможно, ожидали его за пределами подвала, но теперь ему не хватало сил жалеть об этом.

     Некромант лежал на грязном полу, слушая тишину, наблюдая, как в подвале догорают свечи. Наконец и они потухли, и тогда его веки сомкнулись, а жизнь оставила это дряхлое тело навсегда.

     Отвёл беду.

     

     

     Несколько лет назад со мной случился такой случай, который я вряд ли когда-нибудь забуду. Дело в том, что за пару дней до тех событий, у меня умерла собака, мой любимый далматинец. Он был уже слишком стар и скончался по вполне естественным причинам.

     

     Або я взял щенком, в те далёкие годы, когда ещё жил с женой. После развода собака осталась со мной, радуя, поддерживая. Мы оба вели жизнь холостяка. С тех самых пор мы как-то и существовали вдвоём. Но потом пришла старость, а следом, увы, и смерть.

     

     В общем, на днях я похоронил своего питомца, находясь в жуткой депрессии. И буквально на следующей недели уже вышел на работу, где всё у меня валилось из рук. Тем не менее, следовало как-то собраться, дабы жить дальше.

     

     В тот осенний вечер я задержался в офисе до поздно, уйдя самым последним. На часах было около десяти. Улицу укрывал густой туман, сквозь который на расстоянии нескольких метров уже не было ничего видно.

     

     Поёжившись от вечерней прохлады и сырости, я сунул руки глубоко в карманы, направившись к дому, держа путь через парк. Можно было конечно дождаться автобуса, но я быстрее дойду пешком, пока буду торчать на остановке. Да и нет ничего лучше, чем прогулка перед сном.

     

     Перейдя двухполосную дорогу, я погрузился в тишину, двигаясь по аллее. Где-то вдали слышались у меня за спиной шаги. В такое время люди здесь ходили редко, предпочитая обходить это место стороной. Одно дело при свете дня, а совсем иное, когда сумерки опускались на землю. Здесь порою собирался определённый опасный контингент. Но мне как-то везло. Проносило всегда.

     

     Я оглянулся лишь раз, увидев, как из тумана следует за мной мужчина в годах, держа портфель в руке. Он носил небольшую бородку и тяжёлые очки. Ничего особенного. Такой же припозднившийся горожанин, как и я.

     

     Глубоко погрузившись в свои нелёгкие мысли, я краем глаза заметил какой-то движение. И даже не сразу понял, что вижу силуэт собаки, далматинца. Потом резко остановившись, широко распахнул от удивления глаза и рот. Эту псину я узнал бы где угодно. Как-никак, мы бок о бок прожили больше двадцати лет.

     

     — Або, — выдохнул я. — Або!

     

     Позабыв на какое-то время о том, что моей собаки нет в живых, я бросился следом, громко выкрикивая имя, стараясь догнать питомца. Мы свернули на узкую дорожку, которой почти никто не пользовался. Затем пробежав метров тридцать, я достиг другого конца парка, выходя на оживлённую улицу. Потряс головой, когда неясный силуэт Або стал таять, становясь сгустком тумана. И лишь напоследок до моих ушей донесся одинокий лай. Лай, который издавал Або при встрече со мной каждый вечер, когда я возвращался с работы.

     

     «Что… Что только что произошло?»

     

     Потрясённый, подавленный, я понуро направился к дому, вновь и вновь возвращаясь к недавним событиям. Да, определённо это был Або. Вот только каким образом я смог его увидеть? Чертовщина какая-то, одним словом.

     

     Не знаю, возможно я бы принял свою собаку за галлюцинацию, обман зрения, если бы не новости нашего города, которые появились на следующий день. Буквально в том самом парке, в тоже самое время, когда я возвращался с работы, на одного из местных жителей напали какие-то бандиты. Его ограбили, а после и убили, проломив голову чем-то тяжёлым. На фото я увидел того самого мужчину, в толстых очках и с небольшой бородкой, который нёс кожаный портфель в руке.

     

     И вспоминая тот самый фильм, слова героя: «На его месте должен был быть я». Если бы не Або, который отвёл от меня беду, заставив броситься за ним по боковой дорожке, появившись неким чудесным образом, то скорее всего фотография именно моя бы красовалась в газете.

     

     Вот такая история, которая произошла со мной тем самым осенним вечером. Я до сих пор не могу объяснить, как это произошло. Но одно я знаю точно, Або всегда останется со мной, в моём сердце, даже после своей смерти. Он был моим верным другом все эти годы. И я никогда не забуду его. А также буду помнить то, что есть вещи в этом мире, на которые мы не получим ответа, но которые, тем не менее, все же происходят.

     Девушка в окне.

     

     Этот случай произошёл не так уж и давно. Буквально весной 19-го года, в апреле месяце. Я тогда познакомился с Сергеем, новым сотрудником нашего офиса, недавно устроившегося к нам на работу. Он перебрался из другой фирмы, которая разорилась незадолго до весны.

     

     В общем, самый обычный парень. И мы как-то сразу сдружились. А заодно договорились, что будем вместе ездить в спортзал, который располагался недалеко от центра города, возле дома культуры. Как оказалось, он также любил таскать железо, как и я.

     

     Я заранее в тот день взял спортивную сумку со своими вещами, а Серёга забыл и попросил меня подкинуть его после работы, чтобы он тоже смог захватить всё нужное для занятия. Я не был против, так как нам все равно оказалось по пути.

     

     — Пять минут и я вернусь,— бросил товарищ мне, выскакивая из машины, бросаясь к одноэтажному дому, где он проживал на тот момент.

     

     Я принялся ждать, слушая радио, вертя головой. Вскоре появился мой новый приятель, двигаясь к автомобилю по дорожке. Переведя взгляд дальше, в одном из окон я увидел красивую молодую девушку, которая смотрела на Серёгу.

     

     — Теперь я готов, — сказал он, усаживаясь рядом на соседнее сиденье.

     

     Пока ещё не тронувшись с места, я поинтересовался об увиденной молодой особе, не жена ли его? На что Серёга как-то странно поглядел на меня, после чего погрустнел.

     

     — Что не так? — спросил я.

     

     Он задумчиво потёр подбородок.

     

     — Где ты её видел?

     

     — В окне.

     

     — В каком?

     

     — В том.

     

     — С чего ты взял, что жена?

     

     — Она ведь в твоём доме.

     

     — Хммм. Как она выглядела?

     

     Я кратко описал. А потом мой товарищ вытащил бумажник и раскрыл его, показывая мне фотографию.

     

     — Она?

     

     — Это она, — уверенно кивнул я.

     

     На несколько секунд в салоне повисла полнейшая тишина.

     

     — Алиса, — начал Серёга дрожащим от волнения и боли голосом. — Моя жена. Она умерла два года назад, скончавшись от рака. Ей было только двадцать восемь.

     

     Ошеломлённый словами товарища, я поглядел на окно, но в нём уже никого не было. Шторы оказались задёрнутыми.

     

     — А от тебя, признаться честно, я такого не ожидал.

     

     — Чего не ожидал? — не понял я.

     

     — Такой мерзости.

     

     С этими словами он вышел из салона, громко хлопнув дверцей, направляясь обратно к своему дому.

     

     Сергей мне не поверил по какой-то причине. Не знаю. Возможно принял всё за дурацкий розыгрыш, отсюда и перестал со мной общаться после того вечера. С другой стороны, как бы я узнал про его жену, если вообще не ведал о её существовании, а также ничего не знал о личной жизни коллеги. Но все дальнейшие попытки объясниться, оканчивались провалом.

     

     Больше я ту девушку никогда не видел, а Серёга, спустя несколько месяцев, уволился из нашей фирмы, перебравшись куда-то на север, на новое место жительства, исчезнув на просторах нашей страны.

     

     Вот такая странная история произошла со мной весной того года. И каждый раз, проезжая мимо знакомого дома, я не могу не вспомнить ту молодую девушку в окне, которая выглядела так реально, но на самом деле была уже два года мертва. Не знаю даже. Может быть смерть не является концом, а неким этапом? Кто его знает. В нашем мире, видимо, всё возможно.

      Подвальная.

     

     Как и почти все дети того времени, мы часто лазали по стройкам, любили заброшенные места, желая отыскать в них нечто волнующее, таинственное. Нас гнал вперёд азарт приключений, но никто из нас в то лето даже не мог предположить, что мы столкнёмся с настоящим ужасом…

     

     Стоял полдень, жаркий, душный. После лимана, мы направились к старому заводу, который не работал к тому времени уже почти два десятка лет. В семидесятых годах на территории произошёл сильный пожар, и с тех самых пор производство остановилось. Да, когда-то продукция расходилась по всей стране, всем известные консервы, но сейчас от сего места остались лишь пустые цеха, сорняк и заброшенная территория. А ещё бродячие собаки, которых слишком много там развелось. Но в последнее время стаи измельчали, почти исчезли. Может живодёры постарались, или нечто другое. Не знаю.

     

     Перемахнув через бетонный забор, мы оказались на другой стороне, направившись сразу в цеха, поднявшись по мелким каменным ступеням, проходя многочисленными узкими и не очень коридорами. Наши глаза рыскали по сторонам в поисках чего-нибудь полезного, интересного.

     

     — Дня три назад Васька, из второго подъезда, нашёл здесь проволоку, — сказал Никита, выдувая приличных размеров пузырь из жвачки. — Цветную.

     

     Проволока была нам нужна, как и любым другим пацанам того времени. Мы делали из неё человечков, оплетали рогатки и ножи. Впрочем, она являлась таким же ценным ресурсом, как и магний, который мы добывали на кладбище самолётов.

     

     — И где он её отыскал? — поинтересовался Антон, рыжий парень, самый старший из нашей троицы.

     

     Мы дружили с самого детства, хотя на тот момент нам было только тринадцать. Но как сошлись в первом классе, так и двигались дальше, никого больше не принимая в компанию.

     

     — Во втором цеху. Тот, что возле ангара.

     

     — Да знаю я, где он находится. Чё, первый раз здесь что ли.

     

     — Сам ведь спросил.

     

     Минут тридцать мы ползали по бывшему консервному заводу, в пыли и грязи, пытаясь отыскать что-либо для себя ценное. А потом наш взор обратился к неровной дыре в, которая уводила в подвальные помещения, которые, как рассказывали другие пацаны, тянулись на много сотен метров под цехами. Никто из нас там раньше не был, да и нормального спуска, удивительное дело, мы так и не смогли найти.

     

     — У меня есть верёвка, — обрадовал нас Антон. — Нашёл её месяц назад, да и припрятал на всякий случай.

     

     Спустя несколько минут он вернулся обратно, держа ту самую верёвку, пыльную, серую, которую достал из своей нычки.

     

     — Выдержит ли она нас? — с сомнением поинтересовался я.

     

     — Сто пудов. Не ссы.

     

     — Да ну, — усомнился тоже и Никита. — Вон, она вся гнилая. И мокрая вдобавок.

     

     — Да не ссыти, блин.

     

     Но верёвка нас выдержала, так что мы преспокойно спустились вниз, где царил вечный мрак и куда никогда не попадало солнце. А ещё здесь сильно несло дохлятиной, сыростью и чем-то резким, аммиачным.

     

     — Метра три до потолка, — покачал я головой, изучая пространство от пола до верха.

     

     — Да все четыре, наверное, — отозвался Антон.

     

     Он сплюнул себе под ноги.

     

     — Жаль. Нужно было хотя бы фонарик взять.

     

     — У меня спички есть, — потряс коробком Никита.

     

     — Да толку здесь от твоих спичек. Сквозняк, как-никак.

     

     — Да это только здесь сквозит, а отойти на пару метров и всё…

     

     Перебрасываясь пустыми словами, мы принялись с осторожностью изучать подвальное помещение, которое ранее было складом. Наткнулись на проржавевший транспортёр, что уходил к потолку, но проход оказался забетонированным. Отыскали несколько вздувшихся банок, а ещё увидели много костей собак и крыс. Дальше углубляться не решились, так как там царила полнейшая тьма, а дыра в потолке и без того уже оставалась метрах в десяти от нас.

     

     — Вы слышите? — спросил я, поднимая руку, хотя товарищи этого жеста не видели.

     

     — Что именно?

     

     — Тихо. Прислушайтесь.

     

     И в наступившей тишине мы все услышали приближающиеся шаги из темноты. Кто-то двигался неспешно, грузно, подволакивая одну ногу. А когда некто понял, что был замечен, то ускорился мгновенно, набирая темп. Из мрака послышалось жуткое глухое рычание.

     

     «Вот срань», — подумалось мне с ужасом в тот миг.

     

     Ноги мгновенно стали ватными, а коленки мелко затряслись. Выпучив глаза от страха, я развернулся, бросаясь прочь к верёвке, достигая её в несколько секунд, слыша за спиной топот и тяжёлое дыхание друзей.

     

     Проём показался мне лучиком яркого солнца в этом царстве тьмы. Уцепившись за верёвку, я принялся карабкаться, перебирая ловко руками и ногами точно обезьяна. Следом ползли товарищи, и мне даже подумалось о том, что старая верёвка может не выдержать груза троих. Но нет, всё обошлось. К счастью.

     

     Ухватившись за края, я подтянулся, перекатываясь, тут же становясь на колени, помогая выбраться Никите. А когда протянул руку Антону, то увидел, как побелело его лицо.

     

     — Меня кто-то схватил за ногу, — прошептал он помертвевшими от испытываемого животного ужаса губами.

     

     Внизу явно находился не зверь, как я изначально предположил. Да и глупо было так думать, если шаги принадлежали двуногому.

     

     — Помоги мне!

     

     Я схватил Антона за запястье, а Никита за другое, и таким образом мы принялись тянуть визжащего друга наверх. Тот извивался словно червяк, только чудом не соскальзывая обратно во мрак. И если бы он упал, страшно даже было подумать, что с ним произошло бы тогда.

     

     — Помогите! Помогите! Поооомогите! Аааа!

     

     Мы смогли вытащить приятеля на бетон, но вместе с ним вытянули и жуткую тварь, которая зарычала при виде нас. Она явно была женского пола, если судить по формам, одетая в промокшие и прогнившие лохмотья. Белые спутанные волосы открыли на мгновение жуткое лицо с белёсыми без зрачков глазами и бледную, почти прозрачную кожу. Окровавленные заострённые зубы скалились в нашу сторону, мелко клацая друг о друга с мерзким звуком. Тварь, по-видимому, успела цапнуть ногу Антона, когда висела на нём.

     

     Существо подняло длинные жилистые руки с обломанными чёрными ногтями, прикрывая от света лицо, бельма глаз. В этот миг Никита громко закричал, бросаясь со всех ног прочь по цеху. А я, не помня себя от страха, ударил гадину в грудь ногой, и та, злобно зашипев, рухнула обратно в дыру, откуда через секунду послышался характерный звук от упавшего тела.

     

     — Бежим! — приказал я, отвязывая трясущимися руками верёвку, не желая, чтобы гадина вновь смогла взобраться.

     

     Подхватив приятеля, я повёл его к выходу, постоянно оглядываясь, ожидая вновь увидеть жуткую тварь, которая каким-то чудом снова смогла вскарабкаться на поверхность. Но нет. Мы спокойно достигли открытого пространства, выбираясь под голубое небо. Правда, Антон сильно хромал. И как выяснилось позже, гадина его укусила за икру, вырвав зубами приличный кусок плоти.

     

     Никому и никогда мы не рассказывали об этой истории, что произошла с нами в начале 90-х годов. Антону, к сожалению, не повезло. Не знаю точно всех подробностей, но у него началось заражение и вскоре ему ампутировали ногу. Спустя шесть месяцев их семья уехала из города, и мы больше никогда не виделись. Другой мой приятель, Никита, шагнул из окна, когда ему было семнадцать. Причина была в девушке, как все говорили. Но мне ведь было известно, что он страдал кошмарами после того дня. И даже несколько месяцев лежал в больницы. Его психика оказалась самой слабой из нас троих.

     

     И только я по-прежнему проживаю здесь, наблюдая, как вскоре завод выкупили, а потом разрушили, выстроив на его месте торговый центр с парковкой.

     

     О той твари мне слышать больше не доводилось никогда. Куда она делась, не ведаю до сих пор. Но в тогдашних газетах абсолютно ничего не писали о похожих случаях. Быть может, она смогла выбраться, и под покровом ночи устремилась к новому логову, а возможно её завалило, когда рушили завод. Не знаю и знать не хочу. Но страх подвалов и тёмных помещений у меня остался до сих пор, даже спустя столько прошедших лет. Я опасаюсь, что, спустившись однажды, я услышу приближающиеся шаркающие шаги подвальный, как мы её прозвали. И меня заволакивает в липкий кокон страха. Тогда я вновь и вновь возвращаюсь к тому летнему дню, когда не предвещало ничего плохого…

     Правило Создателя.

     

     «Первое правило создателя: люди должны постоянно подтверждать свою преданность создателю, иначе они будут подвергнуты наказанию и исключены из симуляции».

     

     Священник материализовался, создав себя из атомов, очутившись на старинной булыжной мостовой, которая уводила куда-то вдаль. Торопливым широким шагом, он прошёл сквозь сверкающую арку, входя внутрь гигантского храма. А спустя несколько шагов замер, когда увидел человека, который сидел на стуле, за компьютером. Тот, честно признаться, казался не особо современным. Такие примитивные машины использовали в начале 21-го века и слегка позже.

     

     — Хмммм, — вырвалось из него.

     

     Существо, вполне гуманоидной внешности, обернулось, оглядев слегка насмешливым взором служителя, после чего крутанулось на кресле, полностью поворачиваясь к гостю.

     

     — Я ждал твоего прихода, — проговорил он чётким голосом, тщательно выговаривая каждое слово.

     

     Незнакомец потёр небритый подбородок, после чего бросил взгляд на экран своего ноутбука, где застыла какая-то древняя игра.

     

     «alex kidd in miracle world», - увидел он данные о совершенно древней и примитивной игре.

     

     — Я прекрасно знал, что ты придёшь именно сегодня, в данный час.

     

     На сетчатку глаза священника поступала информация о составе воздуха, сканирование организма мужчины перед ним, а также строения. Наполовину электронный мозг обрабатывал данные, выдавая уже понятные результаты, адаптируемые для человеческого разума.

     

     — Кто ты такой? — спросил пришелец, по-прежнему стоя на одном месте, не двигаясь.

     

     Его одежды тихо зашелестели, когда руки скрестились на груди в знак солнца.

     

     — А это имеет какое-то значение? Просто у меня множество имён.

     

     Служитель звёздной церкви запустил боевую программу, которая была готова управлять его телом в случае опасности. Как говорится, мало ли что? Просто в нужный момент, его организм полностью перестроится, превратившись во что-то действительно опасное.

     

     — Я представитель земной федерации, из рода человеческого…

     

     — Я в курсе, — бесцеремонно перебил его незнакомец. — Говорю же, мне известно всё наперёд.

     

     Он ласково провёл подушечками пальцев по клавиатуре ноутбука, слегка прикрывая глаза, будто погружаясь в собственные воспоминания.

     

     — Я абсолютно всё знаю о том, что происходит в федерации.

     

     Признаться, священник был сильно удивлён. Он никак не ожидал увидеть здесь вполне обычное земное место и человека, который сидит за древним компьютером. Скорее ему виделось некое невиданное существо, хотя бы, или путешествие в пространстве и во времени, которое бы завело к началу времён, в миг зарождения вселенной.

     

     — Зачем ты сюда пришёл?

     

     — За знаниями. Но ведь ты это все равно знаешь, если судить по твоим словам, не так ли?

     

     — Знаю.

     

     — А для чего тогда спрашиваешь?

     

     — Просто поддерживаю диалог ради приличия.

     

     — И что дальше?

     

     Священник совершил ещё два шага вперёд, замирая, напрягая искусственно усиленные мышцы, только что созданные из атомов.

     

     — Ты первый, кто смог достичь моих чертогов. В основном все представляли, мечтали, но никто никогда не видел собственными глазами это место, обитель…

     

     — И все же, кто ты? Обозначь себя.

     

     — Некоторые могли бы назвать меня божеством.

     

     Пришелец со скепсисом поглядел на собеседника. Что-что, а вот на божество он совсем не тянул. Скорее уж музейный экспонат из далёкого прошлого.

     

     «Может я действительно смог переместиться в прошлое, в век двадцатый или двадцать первый? Но нет. Тогда ещё человечество не освоило даже солнечную систему, чего уже говорить об остальном»

     

     — Это громкое заявление. За эти богохульные слова в федерации распыляют на атомы навсегда.

     

     — Ты сейчас не в федерации, мой дорогой друг.

     

     — Отсюда ты ещё и живой, — ответил священник. — Поэтому я продолжаю с тобой разговаривать, а не действовать.

     

     Незнакомец весело улыбнулся, будто и не испытывал страха перед чужеземцем. Хотя пришелец и отметил, что в организме человека не было никаких боевых программ, но отчего-то некое давно забытое шестое чувство подсказало ему приготовиться.

     

     — Я считаю, ты не должен больше жить на этом свете, — вдруг выдал мужчина за ноутбуком.

     

     — А кто ты такой, чтобы решать, кому жить, а кому нет.

     

     — А ты кто такой, раз благословляешь войны против других видов? Почему ведёшь за собой людей, хотя сам никогда не встречался с Богом.

     

     — Я его наместник. И мне не обязательно встречаться с Создателем, чтобы знать его намерения. Наша религия довольно древняя, ещё идущая со старой Земли. А вот ты похоже просто богохульник, который совсем не чтит правил Создателя.

     

     — Хммм. Правила?

     

     — Именно!

     

     — А знаешь? Я тот, в чьей вселенной ты существуешь. Пока жив я, живут и все остальные. Захочу, и ты исчезнешь в один миг, будто тебя никогда не было. И никто про тебя не вспомнит. Мне стоит лишь щёлкнуть пальцами. Хотя, можно и вовсе не щёлкать, а просто пожелать…

     

     Священник громко фыркнул.

     

     — Это бред! Ты просто-напросто очередной сумасшедший, каких в последнее время развелось слишком много.

     

     — Я сумасшедший? Хм, интересно. Я здесь, чтобы показать тебе истину, которую ты до сих пор не осознал.

     

     — Истина человеческой жизни заключается в том, что каждый человек сам выбирает свою судьбу и никто не имеет права решать за него. Никакие внешние силы не могут управлять жизнью, пока он сам этого не позволит. Так пожелал наш Создатель много тысяч лет назад, ещё на старой Земле. Поэтому, наша церковь поклоняется не божеству, а человеку, хотя изначально может показаться наоборот. Именно люди достигли уровня бога, обретя всё, что только возможно. Мы покорили физику, меняя законы под себя. Весь космос у нас на ладони. Так почему бы нам не поклоняться самим себе, если мы и есть боги? Наши технологии достигли такого уровня, что предкам просто не снилось.

     

     Гость протараторил эти заученные слова, которые приходилось произносить не одну тысячу раз в храме перед своей паствой.

     

     — Это люди так решили, но не я. Очередное заблуждение.

     

     — И какая же это истина? Ты вряд ли в состоянии знать больше, чем я сам, служитель звёздной церкви. Мы, люди, смогли достичь всего, получив бессмертие, обладая всеми знаниями мироздания. И теперь я здесь, первый из путешественников священников, который смог пройти горизонт событий, оказавшись на другой стороне.

     

     Мужчина за ноутбуком подался вперёд.

     

     — Истина состоит в том, что ты всего лишь маленькая пешка в игре, которую я создал. Твоя личность, твои мысли, твои действия — всего лишь следствия программы, которую я запустил.

     

     Служитель слегка качнул головой.

     

     — Я сам принимаю решения, я сам создаю свой собственный путь!

     

     — Видишь ли, это только иллюзия свободы, которую я дал. Ты думаешь, что контролируешь свою судьбу, но на самом деле все твои шаги были предопределены заранее.

     

     — Нет, это не правда! Я имею свободу выбора, свободу действий. Ты не можешь отнять у меня мое собственное сознание!

     

     — Я могу всё. Потому что ты существуешь только в пределах программы, которую я создал. Твое сознание — всего лишь часть кода, а ты не более чем бинарные данные.

     

     Бровь священника приподнялась, а его слова зазвучали быстрее, злее.

     

     — Но я ощущаю боль, радость, страх, любовь… Я являюсь живой сущностью, со своими эмоциями и мыслями! Я настоящий!

     

     — И снова ты ошибаешься. Все эти эмоции и мысли — это всего лишь иллюзия, сделанная для того, чтобы ты верил в свою собственную реальность. И такое происходит буквально с каждым.

     

     — Нет, Сатана, я отказываюсь верить в твои лживые слова! Тебе меня не обмануть!

     

     — Я не Сатана. И даже не… Впрочем, тогда, позволь мне показать тебе последствия такого сопротивления. Захочу и ты исчезнешь, став только пустым файлом в моей программе.

     

     — Я тебе не верю.

     

     — Хорошо. Тогда смотри. Раз, и всё. Тебя больше не существует. Жаль, конечно, что ты этого уже не можешь осознать… Очень жаль.

     

     Внезапно все вокруг исчезло. Звуки, запахи, ощущения и мысли просто растаяли, словно их никогда и не было. Человек пропал из этой вселенной, став лишь пустым местом в программе создателя. Но его сознание, его душа, продолжила свое существование в другой реальности, где правила Создателя уже не имели власти над этим мирозданием, так как, оно всего лишь детище того, более чего-то могущественного, что появилось раньше… Гораздо раньше.

     

     И только спустя энное количество времени, оказавшись в новом месте, священник осознал, что его душа перестала быть пленом программы Созидателя, перейдя в новую область… А точнее, вернувшись туда, откуда всё исходило изначально.

     

     — Хммм, — вздохнул Создатель, откидываясь на спинку.

     

     Какое-то время он смотрел на пустое место, где ранее стоял священник, затем его рука потянулась вперёд, и пальцы навели курсор на иконку: «выход». Но затем мужчина задумался, решая, что лучше сделать. Можно совершить перезагрузку, избавившись от ошибок, многочисленных сбоев. Или отправиться в сонный режим? Затем, в конце концов, махнув рукой, он нажал первоначальную иконку, решив оставить исправление на потом.

     

     В следующий миг всё растворилось, в том числе и место, которое выглядело в виде древнего храма. Осталась лишь пустота.

     Сверхъестественное.

     

     

     — Ты считаешь это хорошей идеей? — поинтересовался Глеб.

     

     Сергей равнодушно пожал плечами.

     

     — А почему бы и нет? Место, по сути, ничем не лучше и не хуже всех тех остальных, где нам доводилось бывать раньше.

     

     Он захлопнул дверцу автомобиля, выпрямляясь, проверяя видеокамеру, зарядку, флешку…

     

     — По крайней мере, нам за такие сюжеты платят деньги. Пускай и небольшие, но все же на жизнь хватает.

     

     Оба парня взглянули наверх, где на холме высился старинный особняк, затерянный среди лесов. В этот миг в ночном небе вспыхнула молния, а спустя пару секунд, словно по команде, полил мелкий противный дождик.

     

     — Хммм. Только этого ещё не хватало.

     

     Глеб сплюнул под ноги, поспешив за товарищем по узкой заросшей тропе, которая вела на холм.

     

     — Да погоди ты! Чего летишь, как на пожар?

     

     — Не хочу вымокнуть.

     

     Достигнув особняка, парни включили мощные фонари, освещая тёмный проход внутрь. Некоторые стены оказались обрушены, но в основном здание выглядело неплохо, хотя сразу становилось ясно, что оно необитаемо давным-давно. Возможно не один десяток лет.

     

     Как довелось читать, здесь ранее располагалась так называемая исследовательская клиника, ещё в сороковых годах прошлого века. Вроде бы за этими стенами немецкие врачи проводили свои жуткие эксперименты. Потом, конечно, их поймали и судили, но не всех. Кому-то удалось сбежать в другие страны, на другой континент. Тем не менее, свидетельств хватало, чтобы волосы вставали дыбом от того, что творилось здесь. Фильм, «Человеческая многоножка», показался бы легким ужастиком по сравнению с реальными событиями.

     

     Сергей вошёл первым, осторожно ставя ноги, слыша хруст мелких камешков под подошвой кроссовка. Ещё не хватало не заметить какой-нибудь провал и рухнуть вниз. А до города, ближайшей больницы, довольно далеко.

     

     — Раньше этот особняк принадлежал какому-то купцу, — проговорил Сергей в полной тишине. — Потом он много лет стоял заброшенным, после революции. И лишь в сороковых годах его заняли фашисты.

     

     — Да знаю я всё это! К чему ты рассказываешь? Мы ведь вместе изучали информацию.

     

     — Просто так. Кстати, ты знал, что — Речь идет о концлагере «Старом лесе», в котором упыри совершали ужасные злодеяния над людьми. В блоке 66. На этой территории лагеря располагалась больница, функционировавшая в период с 1943 по 1945 годы. Здесь нацисты проводили чудовищные медицинские эксперименты над заключенными, многие из которых умирали от мучений. Один из самых известных опытов, проведенных в этой больнице, — «эксперименты на близнецах». Нацисты изучали родственные связи и проводили биологические и медицинские исследования на заключенных.

     

     — Чё, серьезно? Я этого не знал. По поводу близнецов.

     

     Глеб снял кепку, задумчиво почесав голову, вспомнив своего брата, как две капли воды похожего на него. Разница была лишь во времени рождения. Максим оказался старше на три минуты.

     

     — Многие из этих людей были убиты в ходе эксперимента. Именно эта больница стала символом человеческой жестокости и бесчеловечности. Некоторые выжившие отмечали, что терпеть боль и унижения в этой больнице было намного хуже, чем смерть.

     

     — Охренеть.

     

     — Ты же говорил, что изучал.

     

     — Да блин, но не так же… Просмотрел сайт и картинки, но ничего подобного там не было.

     

     Зловещая тишина давила на разум, поэтому Сергей вновь заговорил, желая слышать нормальные человеческие голоса. И что удивительно, здесь атмосфера сразу показалась недоброй. Воздух был липким, тягучим, мерзким, который не хотелось вдыхать.

     

     — Ты не слышал ничего?

     

     — Не, — махнул головой Глеб. — Это гром вдали.

     

     Они прошли несколько помещений, постоянно сворачивая в этом лабиринте из комнат, одновременно снимая всё на камеру. Ничего интересного. Груда пыли, камень, заросли пожухшего сорняка, обломки рухляди, за долгое время превратившиеся в нечто непонятное. Некоторые стены покрывал грибок, чернея от пола до потолка.

     

     — На второй этаж не пройти, — заметил Глеб, высвечивая фонарём пустой пролёт, где должна была быть лестница.

     

     — Да. Ночью лесть будет полной глупостью. Ещё шеи свернём.

     

     Луч фонаря скользнул ниже.

     

     — А вот в подвал проход сохранился вполне нормально.

     

     Оба парня стали спускаться по каменным ступеням, ощущая, как становится немного холоднее, а в нос шибает запахом сырости и разложения.

     

     — Будто здесь кто-то сдох.

     

     — Может и сдох. Какое-то животное. Не забывай, вокруг ведь лес. Забрался, к примеру, старый медведь, или волк…

     

     Очутившись в нижних помещениях, в полном мраке, они двинулись гораздо медленнее. Свет от фонарей выхватывал на серых стенах какие-то темные потёки. Вонь только усилилась.

     

     — Дерьмо! Хоть нос затыкай!

     

     — А ты ртом дыши, — посоветовал Глеб.

     

     — Да не могу я так! Неудобно! Сушит тогда.

     

     Пройдя с десяток шагов, парни вышли в просторный коридор, который убегал в обе стороны. Они двинулись в выбранном направлении, заглядывая в попадающиеся на пути помещения. Здесь звуки природы снаружи окончательно утихли. Не было слышно больше шелеста дождя и грома.

     

     — Чёрт!

     

     — Что такое?

     

     — Да споткнулся о камень.

     

     — Фу, блин. Ну ты и даун. Я чуть не обосрался. Чего орёшь так?

     

     Они замерли, переводя дух, продолжая освещать фонарями пространство, выхватывая всё новые и новые участки подвала из мрака. И в этот миг, в полнейшей тишине, они услышали быстро приближающийся скрип, который замер у них за спинами.

     

     — Что… Что это такое?

     

     Обернувшись, Оба с ужасом увидели старую ржавую каталку, которая находилась прямо посредине коридора. Она была замызгана подозрительными бурыми следами.

     

     — Как она здесь оказалась?

     

     — Я… Я понятия не имею.

     

     Сергей сглотнул вставший в горле ком.

     

     — Но пройти мимо, и не заметить её, мы не могли. Она преграждает полностью путь.

     

     — Может ветер? — предположил товарищ.

     

     — Какой, к херам, ветер?

     

     — Ну или сама по себе тогда?

     

     — Я не знаю.

     

     — Мля, Серёга. Мне всё это не нравится.

     

     — И что ты предлагаешь? Вернуться обратно?

     

     — Ну…

     

     — А как же материал? Мы ведь уже пообещали, что снимем и предоставим запись этому гребаному каналу «Ужас ТВ». Вдобавок, не забывай, взяли половину оплаты.

     

     — Да нахер всё это!

     

     — Тихо. Не истери.

     

     Где-то вдали со скрипом захлопнулась тяжёлая дверь, оглушая на секунду, заставляя подпрыгнуть на месте ребят. Они с бешено колотящимися сердцами завертелись, пытаясь отыскать, где это было, но ничего.

     

     — Что здесь происходит?

     

     — Тихо.

     

     Им не один десяток раз приходилось лазать по таинственным местам, но впервые происходило нечто подобное. Может они действительно столкнулись с чем-то сверхъестественным?

     

     — Это, наверное, самая страшная больница, которую я когда-либо видел.

     

     — Да, правда. Я чувствую, что за мной кто-то следит.

     

     — Я тоже постоянно ощущаю присутствие вокруг нас.

     

     — Это странно. Я никогда не чувствовал нечто подобного в других местах.

     

     — Дружище, мы должны быстро выбраться отсюда.

     

     — Согласен.

     

     — Хорошо. Так и сделаем. Но я чую, что что-то смотрит на нас из темноты.

     

     — Скорее всего, это просто наш страх подсознательно создает эти иллюзии.

     

     — Ты, конечно, возможно и прав, но в этой больнице все может быть. Будь осторожен.

     

     Заброшенное здание разорвал безумный вопль, который пролетел по длинному коридору, вливаясь отравляющим ядом парням в уши, заставляя их броситься наутёк. Сергей ударился больно о стену, охнув, но не остановившись.

     

     «Боже ты мой! »

     

     Отшвырнув в сторону каталку, он помчался, падая, вновь поднимаясь. Буквально отовсюду доносились различные ужасные звуки. Вопли боли мужчин и женщин. Звяканье инструментов. Жужжание пилы.

     

     Парень бежал по длинному и мрачному коридору адской больницы. Его сердце готово было вырваться из груди от ужаса. Он по-прежнему чувствовал, что кто-то, или даже что-то, преследует его. Из залов слышались громкие, но неясные голоса, из самого прошлого, призывающие его на помощь. Тяжелый запах крови и формалина, который заполнял коридор, заставлял содрогаться от отвращения.

     

     Он услышал откуда-то издалека шуршание и какие-то странные звуки. Сердце забилось еще сильнее, когда он понял, что что-то двигается в его сторону. Сергей ускорил бег, но звуки стали еще громче. Он оглянулся, и увидел нечто ужасающее. Это была призрачная фигура в белом халате, которая сжимала в руке окровавленный скальпель. Ему показалось, сама смерть гонится за ним.

     

     Парень услышал, как кто-то захохотал в стороне, и мгновенно отскочил к стене. Он увидел, что из ближайшей палаты выглядывает голова одного из пациентов больницы, с безумной окровавленной улыбкой на лице. Парень был просто в ужасе от того, что видел.

     

     Доктор, который находился за спиной, поднял руку, а потом полоснул скальпелем по лицу, оставляя на щеке кровавый след. Лицо пациента исказилось от невыносимой боли. Голова безумца исчезла в палате, как и сам врач.

     

     С выпученными от животного ужаса глазами, Сергей продолжил своё бегство. Путь казался бесконечным, хотя, вроде бы, они прошли и не особо много.

     

     «Эта больница — ловушка для разума, где проступает лишь боль, страдание и безнадежность. Она убивает моё тело и душу, делая из меня лишь марионетку в руках мясников. Лучше умереть на свободе, чем страдать в этих стенах».

     

     — Кто… Кто здесь?

     

     Парень завертел головой, безумно осматриваясь. И до него ни сразу дошло, что эти мысли принадлежат ему самому.

     

     — Боже!

     

     Сергей рванул вперёд, сквозь сшитых близняшек с воспалённой плотью, где находились швы. Те неуклюже двигались по коридору, словно существо из фильма ужасов, из каких-нибудь» Восставших из ада».

     

     Парень смог наконец заметить лестницу. Он, совершенно не раздумывая, буквально взлетел наверх, и спотыкаясь, не замечая ссадин, оказался на первом этаже.

     

     «Вот и всё! »

     

     Парень пробежал несколько полуразрушенных помещений, выскальзывая наружу, под холодный осенний дождь, который слегка привёл его в чувства. И не задерживаясь, Сергей спустился вниз, оказываясь на безопасном расстоянии, возле автомобиля.

     

     Он только сейчас заметил, что потерял камеру и фонарь. А ещё рядом не было Глеба. Товарищ куда-то запропастился, и скорее всего, тот по-прежнему находился в особняке. Возможно заблудился в многочисленных помещениях, так и не выйдя наружу.

     

     Утром, когда солнце принесло немного покоя, Сергей все же решился вернуться обратно, взяв из багажника запасной фонарь. Как это не удивительно, ничего страшного сейчас не было. Он обшарил весь первый этаж, и даже смог подняться на второй, без лестницы.

     

     В подвал парень спустился ближе к полудню, медленно его обшаривая, сантиметр за сантиметром. Никаких каталок здесь не имелось, как и звуков. Комнаты полностью пустые, с некоторыми надписями философско-матерного содержания. Потерянная камера не была обнаружена, как и сам Глеб. Друг пропал бесследно, как и ночные призраки.

     * *

     Сергей провел в психиатрической больнице под Краснодаром несколько лет, пытаясь избавиться от кошмаров и страхов, которые преследовали его каждую ночь. Он принимал лекарства, ходил на сеансы психотерапии и старался забыть прошлое. Но все это было напрасно. Каждая ночь приносила ему те же кошмары, в которых его преследовали души мертвых и зловещие призраки прошлого. Сергей понимал, что он уже никогда не сможет освободиться от этих страшных воспоминаний. Ему не стать прежним.

     

     Глеба так и не обнаружили, как и доказательства той ночи в виде записей с камеры… Куда пропал товарищ, до сих пор неизвестно. Но каждую ночь, во снах, друг приходил к Сергею в кошмарах, мучая его, вместе с другими призраками тех давних лет, чьи души оказались запертыми в брошенной клинике смерти.

     Сны Мастера.

     

     Рассказ написан по мотивам песни группы: «Спектакль Джо — Сны Мастеров».

     

     Древо жизни уходило изгибающимися ветвями в стороны и вверх, касаясь самих небес и звёзд, удерживая их. Его листья были разноцветными и огромными, а плоды сладкие и ароматные. Казалось, древо здесь росло всегда и всегда прибудет, до самых концов времён.

     

     На древе жизни, Иггдрасиле, нашло прибежище множество различных невиданных животных, которые строили норы и гнёзда. Они сменяли друг друга днём и ночью. Каждому своё время. Но в самом низу, у корней, жили двое, чья деревянная дверь приглашала внутрь уютного жилища, приманивая приятными запахами пищи.

     

     В воздухе летала атмосфера уютного убранства. Пространство гостиной воссоздавало стиль элегантности и женской руки. Взор первым делом притягивал прекрасный диван, украшенный изысканной резьбой на деревянном каркасе и обитый шелковистой тканью. Он стоял вдоль одной из стен, приглашая лечь в его объятия, позволив усталому за день человеку отдохнуть на его мягкой поверхности, сомкнув веки.

     

     Рядом с диваном, находилось глубокое кресло тёмно-красного цвета, украшенное деревянными изогнутыми подлокотниками и изысканной обивкой из бархатистой ткани. Словно нежное гнездо, оно приглашало забыть о времени, раствориться в своих мыслях или окунуться в мир художественных произведений, раскрывая перед собой неизведанные грани воображения.

     

     В самом сердце гостиной, на фоне деревянных панелей, привлекал взгляд камин с горящим огнем. Танцующие языки пламени вспыхивали и ласкали взор. Тепло огня пронизывало комнату, создавая атмосферу уюта и комфорта. Камин был окружен кирпичом, накалившимся, излучающим тепло. Звуки потрескивания дров открывали дверь в приятные размышления о сущности мироздания.

     

     Молодые луны нежно светили в окно, освещая просторную гостиную. У горящего камина в глубоком кресле сидела светловолосая красивая женщина, тихо перелистывая страницы книги. Её взгляд казался задумчивым.

     

     Она читала захватывающий роман, написанную ее мужем, писателем и волшебником. В пухлом томике рассказывались истории о разных мирах, о злых королях и добрых чародеях, о странных строениях и существах, а также о невероятных приключениях. Там люди могли жить среди звёзд, общаться на расстоянии, сражаться и любить, рожать и умирать. В общем, имелось всё, что отсутствовало здесь.

     

     Женщина любила читать книги мужа. Она всегда с нетерпением ждала, когда он закончит новую историю. Она обожала его талант, его воображение и его способность создавать удивительные миры.

     

     В этот вечер писатель был хорошо пьян. Он лежал на диване с закрытыми глазами, и что-то непонятное бормотал себе под нос. Рядом, на хрустальном столике стоял опустевший кувшин из-под вина и сверкающий бокал. Сильно пахло забродившими плодами древа жизни.

     

     Отложив раскрытую книгу в сторону, женщина поднялась с кресла, спуская ноги на пол. Она подошла к нему тихо шелестя платьем, и осторожно села рядом, какое-то время просто наблюдая за глубоким дыханием супруга. Полные губы тронула лёгкая улыбка, а глаза засветились любовью к своей второй половинке.

     

     Женщина положила руку ему на голову и начала нежно гладить седые волосы. Она хотела, чтобы он смог видеть более отчётливо свои сны. Она знала, эти образы всегда были очень яркими и интересными, захватывающими, как и те истории, которые он писал каждый день.

     

     Писатель на мгновение приоткрыл глаза. Он был сонным, но сразу же понял, что супруга рядом. Мужчина улыбнулся ей и нежно приобнял.

     

     — Это ты.

     

     Он не спрашивал, а констатировал, будто ещё частью своего сознания находился в далёких странных мирах, которые лежали за непроницаемым туманным горизонтом.

     

     — Спи, мой Мастер, , — проговорила она тихим голосом. — Спи. И пускай тебе приснятся новые и интересные сны.

     

     Подавшись вперёд, женщина поцеловала его в щеку, после чего отстранилась, когда супруг вновь погрузился в сон. Она поднялась и вернулась обратно в глубокое кресло у камина, где приятно потрескивал огонь. Руки взяли раскрытую книгу, а глаза впились в строчки и буквы, начертанные рукой мужа. Вечер обещал стать интересным.

     

     Утром, с восходом семи солнц, она принесла ему чашку горячего крепкого кофе, и они вместе сели за стол. На тарелках исходил паром и завораживающим ароматом завтрак, дожидающийся своего времени. Несколько жареных яиц с хрустящим тёплым хлебом, острый соус из плодов древа жизни, а также десерт в виде печенек с кремом.

     

     Писатель, попивая мелкими глотками кофе, с любовью приготовленный женой, с живостью принялся делиться своими снами. Он рассказывал о том, как видел королевство, где жили драконы, о том, как он путешествовал по лесу, населенному странными существами, и о том, как он встречался с колдунами и феями, ведя с ними долгие беседы.

     

     — А потом я летал внутри железной птицы, которая с лёгкостью могла переносить многих людей через моря и океаны, вознося высоко к небесам. И только представь, там имелась только одно солнце. А ещё я поднимался на здание, что полностью состояло из сверкающего стекла…

     

     Женщина с улыбкой внимательно слушала мужа. Она была очарована его рассказами. Она знала, эти истории станут основой для новых книг, и скоро она сможет всё это прочитать, погрузившись мысленно в повествование, став на какое-то время частью иного мира. Как-никак, всё это Мастер делал ради неё.

     

     Под многочисленное весёлое пение птиц, писатель поднялся, потягиваясь. Затем он облачился в камзол, и неспешным шагом прошёл в свой кабинет, усаживаясь за широкий малахитовый стол, беря в руку перо, готовый начать выводить первые за сегодня слова.

     

     Спустя несколько мгновений, после раздумий, мужчина принялся писать о том, что видел во сне. Его перо летало по бумаге, и на ней рождались новые истории, виденные ночью.

     

     Дверь в старинный кабинет плавно скрипнула, открывая проход в мир литературной магии. Деревянные полы, покрытые изысканным ковром с узорами, скрывали историю многих часов, проведенных здесь. Стены украшали массивные полочки, забитые книгами в кожаных переплетах, расположенными с аккуратностью. Потусторонние существа и волшебные существа, представители параллельных вселенных, смотрели со страниц, и они жили своей жизнью внутри каждого магического книжного тома.

     

     Присев тихо в уголке, чтобы не помешать, женщина наблюдала за мужем. Она была счастлива, что он смог вспомнить свои сны. Она была уверена, эти книги будут интересны ей, как и все прочитанные и ещё ненаписанные.

     

     Затем её затуманенный взор скользнул в сторону, сквозь небольшое окно, к непроницаемому горизонту. Она отлично знала, с каждым движением пера по бумаге, где-то там, по другую сторону, в параллельных мирах, появляется то, что видел волшебник во сне. Каждое утро рождается не только новая история, а ещё оживляемый воображением мир, тщательно творимый росчерком магического пера.

     

     Вечером, волшебник и его волшебница, обычно выходили из своего жилища и усаживались на торчащий из земли корень. Они держались рука об руку, бросая друг на друга счастливые взгляды. Мастер был счастлив от того, что рада его жена, а супруга радовалась, что оба вместе. А ещё от того, что её ждут новые истории, которые создаст за ночь писатель…

     

     На древо Жизни, если смотреть со стороны, открывался вид, который просто не поддавался никакому описанию. Огромное дерево поддерживало небо своими ветвями, словно мост, соединяющий бесконечное множество миров. Его густая листва, окрашенная в разные оттенки зелени, создавала неповторимый калейдоскоп цветов. Огромные листья падали со стволов и покрывали землю, делая разноцветный ковер. Подарок природы.

     

     У подножия дерева находилась маленькая деревянная дверца. А в окошке рядом мерцал приятный уютный свет. Это было место, самое начало, откуда расходились миры, и где каждый желающий, если бы отыскались таковые, мог начать свое путешествие по ветвям Иггдрасиля.

     

     Вдали, , семь солнц медленно уходили за горизонт, озаряя небо своим ярким красноватым светом, уступая место трём лунам, которые засверкали на звёздном небе. Под их светом мир приобретал серебристые оттенки, словно облачался в покрывало чудес. Наступало время видеть новые сны…

     Солнечная буря.

     

     Муж:

     — Алло?

     

     — Жена:

     — Да, дорогой.

     

     Муж:

     — Ты Где? Я тебе целый вечер звонил!

     

     Жена:

     — Как это где? Дома, конечно же.

     

     Муж:

     — В смысле?

     

     Жена:

     — В самом прямом смысле. Дома я.

     

     Муж:

     — Но подожди! Я ведь тоже дома! И тебя здесь нет!

     

     Жена:

     — Как это нет? А где тогда я, по-твоему?

     

     Муж:

     — Я… Я не знаю. Но явно не дома.

     

     Жена:

     — Послушай, Олег, не неси чушь, пожалуйста. Я сейчас нахожусь дома, в спальне.

     

     Муж:

     — В чьей спальне?

     

     Жена:

     — Я ведь могу и обидеться на твои слова!

     

     Муж:

     — Но я действительно ничего не понимаю! Послушай, Вика! Я возвращаюсь с работы, а здесь никого нет! Во всех комнатах темно. Ты отсутствуешь! И что мне думать?

     

     Жена:

     — Повторяю ещё раз. Я в спальне!

     

     Муж:

     — Ну ладно. Смотри. Я захожу в спальню, и где ты?

     

     Жена:

     — Господи! Да в спальне я!

     

     Муж:

     — И я в спальне!

     

     Жена:

     — В какой ты спальне?

     

     Муж:

     — Да в нашей, конечно! Будто у нас их много!

     

     Жена:

     — Ничего не понимаю.

     

     Муж:

     — Представь. Я тоже.

     

     Олег расхаживает из стороны в сторону, меряя шагами спальню, иногда бросая недоуменный взгляд на пустую кровать. Он крепко прижимает к уху мобильный телефон, пытаясь понять, что происходит, и не глупая ли эта шутка?

     Затем мужчина резко останавливается, будто натыкаясь на невидимую стену, и выходит из комнаты в гостиную, часто дыша, словно после длительного бега. Он смотрит в пустоту пространства. Руки начинают мелко трястись, а сердцебиение учащается. Он ощущает нарастающее волнение.

     

     Муж:

     — Так. Давай начнём заново.

     

     Жена:

     — Хорошо. Давай.

     

     Муж:

     — Я сейчас нахожусь дома. И ты тоже дома?

     

     Жена:

     — Ну да. А где же мне быть. У себя дома, на пятом этаже.

     

     Муж:

     — Стоп! На каком ещё пятом этаже?

     

     Жена:

     — В смысле, на каком? На нашем, в доме, который находится на проспекте Ленина.

     

     Муж:

     — Чертовщина какая-то. Ничего не понимаю.

     

     Жена:

     — Что ты не понимаешь?

     

     Муж:

     — У нас нет квартиры. Ты забыла. Мы живём в собственном доме, на улице Лизы Чайкиной.

     

     Жена:

     — Хммм.

     

     Муж:

     — Ты почему молчишь?

     

     Жена:

     — А что мне сказать? Я повторю ещё раз. Мы живём на проспекте Ленина, в пятиэтажном доме, на первом этаже которого располагается продуктовый магазин.

     

     Муж:

     — Ты несёшь чушь!

     

     Жена:

     — Послушай! Это ты несёшь чушь!

     

     Мужчина начинает паниковать. Он понимает, что что-то не так. Его жена говорит ему о квартире на проспекте Ленина, но он точно знает, что они живут на улице Лизы Чайкиной. Но как могла она так запутаться в простых вещах?

     Олег принялся смотреть в окно, и там увидел, как деревья сменились на совершенно иные, высокие тополя, а улица буквально на мгновение переменилась, превратившись в более освещенную, с рядом высоких фонарей вдоль всей дороги. Но спустя секунду всё вернулось на круги своя, погрузившись в привычный вечерний мрак.

     Мужчина начинает всерьёз размышлять о том, не сошёл ли он с ума? Потом у него мелькает спасительная мысль. Ведь именно сегодня происходят магнитные бури, довольно сильные. В некоторых районах страны даже можно было наблюдать свечение в небе.

     «Возможно это является всему причиной. Они на меня так подействовали, что мерещиться всякое. Но тогда каким образом объяснить этот странный телефонный разговор с Викой? »

     

     Муж:

     — Погоди. Не отключайся, пожалуйста.

     

     Жена:

     — Хмм. Хорошо.

     

     Мужчина осознаёт, что сейчас не время для паники. Он должен сохранить собственное спокойствие и рассудительность в этой непонятной ситуации. Олег вдруг вспоминает, что у него есть друг, который работает в местной Радиостанции. Он решает позвонить ему и спросить, есть ли какие-то аномалии с магнитными бурями или другими явлениями, которые могут вызвать подобные ошибки восприятия реальности.

     

     Через несколько минут разговора с другом, Олег понимает, что действительно происходят магнитные бури третьего класса, и они могут повлиять на восприятие человека. Его товарищ рассказывает, что некоторые люди при этом могут видеть необычные цвета, вещи или забывать важную информацию. Олег чувствует облегчение, осознавая, что он не одинок в этой ситуации.

     

     Муж:

     — Ты ещё здесь, дорогая?

     

     Жена:

     — Да.

     

     Муж:

     — Значит, план сейчас таков. Мы оба выдвигаемся навстречу друг другу.

     

     Жена:

     — Что ты удумал? Впрочем, я поняла.

     

     Муж:

     — Вот и прекрасно. С другой стороны. Давай лучше сделаем так. Ты выходишь из подъезда, и ждёшь меня возле него. А я буквально через десять минут подъеду к тебе, и мы наконец встретимся.

     

     Жена:

     — Боже, какой же это бред! Но я согласна. Давай попробуем.

     

     Олег усаживается в припаркованный возле дома автомобиль, направляясь по улице Лизы Чайкиной, выезжая спустя несколько минут на проспект Ленина. Он ни сразу находит нужный дом, какое-то время петляя по району среди многоэтажек.

     

     Муж:

     — Алло! Вика. Я уже здесь. Подъехал к третьему подъезду.

     

     Жена:

     — Я стою возле него, и не вижу автомобиля.

     

     Муж:

     — Посмотри получше. Может все-таки…

     

     Жена:

     — Нет, к сожалению. Я тебя не вижу.

     

     Муж:

     — Я стою возле детской площадки. А сейчас вышел из салона и подошёл к третьему подъезду. Сел на зелёную лавку.

     

     Жена:

     — Я нахожусь возле зелёной лавки. И она пуста, дорогой. Во дворе вообще нет никого, кроме меня и соседа собачника.

     

     Муж:

     — Но как же так? Погоди! Ты что, плачешь?

     

     Жена:

     — Прости! Прости меня, пожалуйста!

     

     Муж:

     — Господи! Да за что?

     

     Жена:

     — За то, что я тебе соврала!

     

     Муж:

     — Соврала? Но в чём?

     

     Жена:

     — Я просто не хотела говорить. Надеялась… Но…

     

     Муж:

     — На что ты надеялась?

     

     Жена:

     — Просто, Олежка… Ты ведь умер, на самом деле.

     

     Муж:

     — Как это так? Я, умер?

     

     Жена:

     — Прости меня. Мне просто показалось, а вдруг произойдёт чудо…

     

     Муж:

     — Погоди! Как я могу умереть, если моё сердце бьётся! Я вот, сижу перед третьим подъездом, разговариваю с тобой по телефону!

     

     Жена:

     — Не знаю. Но три года назад тебя не стало. Рак.

     

     Муж:

     — Так-так. А ну постой! Какой сейчас год?

     

     Жена:

     — Что?

     

     Муж:

     — Какой у тебя сейчас год. Месяц и число?

     

     Жена:

     — Ну… Двадцать седьмое марта, две тысячи двадцать третий.

     

     Муж:

     — Странно. У меня аналогично. Я просто на секунду подумал, а вдруг время… Впрочем, это уже не важно.

     

     Жена:

     — Что? Договаривай.

     

     Муж:

     — Хорошо. Но перед этим скажи. Сейчас у тебя есть магнитная буря?

     

     Жена:

     — Буря? Хммм. Да, что-то сегодня передавали по телевизору об этом. Я краем уха слышала.

     

     Муж:

     — Ну так вот… Мне кажется, что каким-то образом, возможно с помощью бури, мы разговариваем из двух разных вселенных. Да! Я знаю, что это звучит совершенно фантастично, но иного объяснения у меня просто нет.

     

     Жена:

     — Так значит, ты живой!

     

     Муж:

     — Ну получается…

     

     Жена:

     — Я конечно рада, вот только…

     

     Муж:

     — Что?

     

     Жена:

     — Тебя в моём мире больше нет. Господи. И от этого ещё тяжелее стало. Знать, что ты где-то там, но нам больше никогда не встретиться. Я ведь все эти три года помнила о тебе. Всегда. Каждый божий день. И, Олежка. Мне тебя очень не хватает.

     

     Муж:

     — Я… Даже не знаю. Ну, что и сказать.

     

     Жена:

     — А ничего и не надо говорить. Ты знаешь, а мне до сих пор кажется, что ты где-то рядом. Вот-вот вернешься с работы, откроешь дверь и обнимешь меня, как это делал всегда.

     

     Муж:

     — Да.

     

     Жена:

     — И я завидую самой себе, там у тебя, которая может это сделать. Прижаться к тебе…

     

     Муж:

     — Да уж. Ты знаешь, я ведь давно этого не делал уже. Не знаю. Наша жизнь как-то превратилась в рутину, некую обыденность. Мы живём под одной крышей, разговариваем. И только сейчас осознаю, что за последние года почти ничего не знаю о тебе. То есть о ней… В общем, другой. А ведь годы проходят и время утекает. И вот сейчас, стоя возле подъезда, я понимаю, что никогда не ценил то, что находилось рядом, у меня под боком.

     

     Жена:

     — Ну так сделай это. Кто тебе мешает? Мне будет… Точнее, ей будет приятно. Поверь.

     

     Муж:

     — Да. Наверное, ты права.

     

     Жена:

     — Конечно права. Я ведь всегда считала себя таковой. Ты ведь ещё помнишь это?

     

     На линии появляются помехи.

     

     Муж:

     — Алло! Вика! Ты меня слышишь? Алло! Скажи что-нибудь! Ты ещё здесь?

     

     Олег медленно убирает телефон в карман, разворачиваясь, понуро направляясь к автомобилю. Он заводит двигатель и отъезжает от пятиэтажки на проспекте Ленина, держа путь по ночному городу к собственному дому.

     Спустя десять минут, мужчина переступает через порог, останавливаясь в гостиной, глядя на супругу, которая появляется из комнаты. Волосы её мокрые, а тело обмотано полотенцем.

     — Ты где была? — спрашивает муж.

     — Здрасти, — удивляется Вика. — Я же тебя предупреждала.

     — О чём?

     — Что сегодня пятница. А значит, спортзал.

     Олег вспоминает, задумчиво покачивая головой.

     — Действительно. Я подзабыл. Видимо заработался в офисе.

     — Что случилось? У тебя странный вид.

     Пожав плечами, мужчина приближается к жене, обнимая ту, притягивая к себе, как делал это раньше.

     — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно интересуется она, заглядывая ему в глаза.

     — Просто устал, — отвечает Олег, уводя Вику в спальню. — Хочу просто отдохнуть и забыть обо всем на свете. Как говорится, махнуть рукой и послать к чертям работу, проблемы и всё остальное. Кроме тебя.

     — Тогда сегодня я для тебя главный психолог, — улыбается жена, укладывая мужа в кровать и зажигая ночник. — Вспоминаешь, как мы когда-то вместе смотрели фильмы «Властелина колец»? Давай еще раз посмотрим?

     — Да, давай, — соглашается Олег, закрывая глаза и улыбаясь: — Спасибо, что ты есть. Что ты рядом…

     Страх из темноты.

     

     

     В темноте ночной таится страх,

     Сердце бьется в диком ритме,

     Лишь луна глядит сквозь мрак,

     Как губы тихо шепчут последнюю молитву.

     

     Ещё в начале 95-о года мы переехали в Краснодарский край из Брянской области, покинув поселок Рогнедино. Мне думалось, что жизнь засияет новыми красками. Впрочем, так и случилось в какой-то мере. Родители купили хорошую квартиру, где у меня была собственная комната. А потом наступила осень, а значит следует идти в школу. На тот момент мой возраст достиг шестнадцати. Скажу вам, это не много, но и не мало. Не мало для того, чтобы отыскивать себе проблем на свою задницу. Вы, наверное, думаете, что я стану вам рассказывать о травле? Ошибаетесь. Конечно, у меня имелись тёрки с Гнусавым, но как показала дальнейшая история, это не было самой большой моей проблемой. Ведь, всё произошло в тот вечер, 96-о года на консервном заводе, спустя целый год с тех пор, как мы перебрались на новое место жительства.

     

     После второй смены в школе, я направился в сторону дома, решив срезать путь через старый заброшенный консервный завод. Его территория была приличной, занимая где-то сразу четыре квартала, обнесённой бетонным исписанным граффити забором. Внутри почти ничего не осталось, кроме нескольких цехов, пустых административных зданий, кучей складов. Это уже потом, в нулевых, вместо этой раковой опухоли на городе, здесь выстроят многоэтажные дома.

     

     Начинало вечереть, когда я двигался всё ещё к дому, держа за лямку рюкзак с учебниками и тетрадками. Где-то за спиной раздались голоса, которые быстро приближались.

     

     — А ну стой, мля! — выкрикнул Колька Гнусавый.

     

     Сам он был из параллельного класса, а вот его дружки из моего. Вадик и Марик, два гребаных брата акробата.

     

     — Стоять, мля, я приказал!

     

     — Матери своей будешь приказывать!

     

     Гнусавый взъелся на меня из-за того, что две недели назад, в середине сентября, я пригласил в кино Алину, платиновую блондинку из моего класса с красивой мордашкой. Кстати, после летних каникул она ещё больше похорошела. Тогда Колька и принялся наезжать, а буквально сегодня мы столкнулись на перемене. Ничего особенного. Принялись оскорблять друг друга, угрожать, а после я двинул ему кулаком в морду. Как-никак, Алина находилась рядом, наблюдая за нами и поэтому я не мог ударить лицом в грязь.

     

     — Ну всё, мля, ты теперь покойник, — проговорил он напоследок, уходя в свой класс. — Вешайся.

     

     Слово «мля», он произносил постоянно, прибавляя часто в конце. Видимо думал, это придаёт некой крутости. Но когда его произносишь слишком часто, это, признаться, больше выглядит смешно.

     

     — Ну посмотрим, — бросил я ему напоследок. — Ты будешь стоять передо мной на коленях, работать ртом, как какая-нибудь распоследняя сучка.

     

     Знаю. Подобные ругательства довольно тупые, но, тем не менее, они задевали Гнусавого. Хотя, и сейчас, используя интернет, нередко можно увидеть такие вот комментарии. А особенно про родителей, без которых срач не срач.

     

     Я спокойно вышел из школы после уроков и думал, что доберусь до дома, но нет. Эти ублюдки нагнали меня, решив поквитаться. И ладно бы один на один, но мне прекрасно было известно, что они обычно накидываются сразу втроём. Одним словом, ссыкуны.

     

     Закинув на спину рюкзак с изображением принца Рэна из мультсериала «Пираты тёмной воды», я помчался со всех ног прочь, проскальзывая в узкое отверстие в заборе, оказываясь на территории консервного завода. Меня встретила разруха, запустение и куча пожухшей травы. Этот вид скорее всего больше напоминал постапокалиптический фильм. Мир после ядерной войны. А я являлся его главным персонажем.

     

     — Вон он, мля! — донеслось до моих ушей. — Побежал к цехам! — Ща я ему уши на жопу натяну!

     

     Взлетев по ступенькам, я действительно вбежал в один из тёмных цехов, устремляясь дальше, по тёмному коридору, который вывел на лестницу. Здесь главное не споткнуться обо что-нибудь, как -никак, внутри почти ничего не было видно.

     

     На секунду остановившись, тяжело дыша, я завертел головой, ощущая на себе чей-то пристальный взгляд из темноты. Потом вновь помчался, но уже слегка медленнее, стараясь заглушить звуки собственного хриплого дыхания.

     

     — Он где-то здесь, — проговорил Вадик в десятке метров от меня.

     

     — Да вон он, мля! Силуэт его.

     

     — Где?

     

     — Вон за тем транспортёром, мля!

     

     На меня вновь посыпались угрозы, мол, если не остановлюсь, то будет гораздо хуже. Я мысленно показал им средний палец, устремляясь на второй этаж, замечая ржавую металлическую дверь в какую-то бытовку.

     

     «Надеюсь, они меня здесь не найдут».

     

     Переступив порог, я с осторожностью прикрыл за собой дверь, одновременно отмечая, что помещение оказалось не слишком огромным. Не больше обычной ванной комнаты в квартире. И самое паршивое, без какого другого выхода отсюда.

     

     — Где! Где этот га**он?

     

     — На второй побежал, мля! Ща я его урою!

     

     Я затаился. Моё сердце бешено колотилось, а дыхание стало ещё тяжелее. Я слышал, как они прошли мимо, их шаги затихли где-то вдали.

     

     «Чёрт! А ведь могут и убить в злобе своей».

     

     Я прислушивался, понимая, что троица наконец ушла. Они не нашли меня. Я чуть не разрыдался от облегчения, утерев рукавом спортивной кофты выступивший на лбу пот.

     

     «Вот и валите нахрен, уроды».

     

     Я решил, что останусь здесь ещё немного, дабы убедиться, что они не вернутся. Я сел на пол и закрыл глаза, пытаясь успокоиться.

     

     Вдруг я услышал звук открывающейся двери. Я резко вскочил на ноги и огляделся вокруг. В темноте появилось лицо Марата. Он каким-то неведомым образом смог подкрасться и отыскать моё убежище.

     

     — Он здесь. Все сюда!

     

     Его девчачий вопль разлетелся по пустым помещениям и цехам, отражаясь эхом от коридоров.

     

     Размахнувшись, я с силой ударил его кулаком по зубам. Одноклассник отлетел к дальней стене, харкая кровью, а я вновь захлопнул дверь, краем глаза замечая валявшуюся на полу трубу, которую и схватил, вставляя её в ручки.

     

     — Мля! Открывай дверь, падла!

     

     — Пошёл в жопу, пи**р!

     

     — Урод! Убью, мля!

     

     — Я тебе, это мля, запихаю прямо в глотку!

     

     — А ну давай, мля! Выходи, если не ссышь!

     

     Дверь сильно затряслась, но труба пока держалась, хотя ручки жалобно и скрипели под натиском с другой стороны. Возможно несколько минут, и им все-таки удастся проникнуть внутрь, ко мне. И тогда придётся драться, но шансов, признаться, не особо много, так как они накинутся втроём.

     

     «Ну всё, хана мне».

     

     Дверь затряслась гораздо сильнее, а древняя пыль поднялась из щелей, заполняя помещение. Я изо всех сил держал ручки и трубу, но с каждым мгновением проигрывал это сражение. И вдруг, в этот момент…

     

     В этот момент произошло нечто странное. Я почувствовал некое беспокойство, которое не было связано никаким образом с троицей дебилов. В следующую секунду мой мозг охватил животный ужас. Хотелось закричать, забиваясь в самый дальний угол. Но усилием воли мне удалось устоять на ногах. Я лишь до крови прикусил губу, трясясь от первобытного страха, который обуял мой разум.

     

     «Что происходит, бл*ть?»

     

     За дверью слышались безумные вопли, которые, казалось, продолжались целую вечность. Из ртов вылетали громкие звуки, разносясь по пустым помещениям и коридорам завода. А потом всё разом стихло, будто чья-то невидимая рука выключила звук.

     

     «Что же это такое, матерь божья».

     

     С бешено колотящимся сердцем, пытаясь взять себя в руки, я прислушивался к шорохам, которые доносились с другой стороны двери. Осторожные шаги, хриплое тяжёлое дыхание. В нос шибанул сладковатый запах гниющих цветов, который перемешивался с чем-то резким, аммиачным.

     

     Я даже хотел окликнуть эту троицу, но что-то меня заставило прикусить язык. Возможно некое шестое чувство. На сто процентов я был уверен, в коридоре находится что-то другое. Или нечто другое, лучше уж так сказать.

     

     — Кто… Кто, бл*ть здесь?

     

     Слова прозвучали довольно неожиданно в наступившей тишине.

     

     — Я ощущаю тебя. Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда. Я знаю, что ты чувствуешь и чего боишься. Я просто, Миша, хочу рассказать тебе о своём мире, который может очень удивить тебя. Ты можешь выйти и поговорить со мной? Доверься мне и открой дверь. Пожалуйста.

     

     Дверь слабо дёрнулась, раз, другой. Тяжелое дыхание сменилось на глубокий вздох, а после на короткий детский смешок, от которого я задрожал всем телом. Стоя в полнейшей темноте, мне представлялось нечто ужасное, которое явно играло со мной, как кошка, с какой-нибудь гребаной мышкой.

     

     «Что… Что бл*ть здесь происходит?»

     

     — Открой, — раздался в тишине вдруг сладкий женский шепот. — Открой мне. Нам с тобой будет хорошо, как и твоим друзьям уже.

     

     И самое паршивое, этот голос мне был прекрасно известен. Он принадлежал Алине, девушке, с которой я гулял в данный отрезок своей жизни.

     

     — Тебе ведь понравилось, там, в кинотеатре, когда ты сунул руку мне под кофточку… Ведь так?

     

     «Но откуда оно это знает?»

     

     Мои мысли вдруг начали заполняться тревожным хаосом, когда я лицом к лицу столкнулся с нечто ужасным, жутким и непонятным. Что-то зловещее и неведомое рылось в моих мозгах, вызывая во мне чувства животного страха, заставляя всё тело дрожать от насылаемых кошмаров. Сознание на какое-то мгновение отделилось, и я будто наблюдал за всем со стороны.

     

     — Просто открой дверь, — предложил голос Алины. — Убери эту трубу. А дальше я сделаю всё сама. От тебя только требуется, слушать меня и смотреть на меня.

     

     Мое сердце принялось биться в бешеном ритме, словно пытаясь выскочить из груди и спастись от этого непонятного ужаса. Все мысли смешались в одну сплошную кашу, наполняя ум зыбкими иллюзиями и страшными образами. Я пытался разобраться в происходящем, но зловещий хоровод темных мыслей заставлял меня сомневаться в реальности того, что происходит сейчас.

     

     Моя рациональность и логика исчезла в этом мраке, затмеваемые присутствием неведомого, которое проникло в мои мысли и вознесло их на новые уровни смятения и безумия. Я почувствовал, как мой разум теряет контроль над собой, охваченный силой неопределенности. Все, что мне оставалось, это попытаться справиться с этим ужасом, даже если он кажется неуязвимым и непостижимым. Я сжал кулаки, собирая всё свое мужество и решимость, чтобы пройти сквозь эту черную пелену страха и найти способ преодолеть его.

     

     И тогда, через эту мглу, со дна моей души поднялась внутренняя сила, которая сказала, что я вполне могу победить в этой схватке с неведомым древним ужасом. Я обязательно выберусь из этого кошмара, преодолею свой страх и попытаюсь отыскать понимание, который кажется таким чужим и зловещим в данной ситуации.

     

     И знаете почему? Да потому, что я чертовски хотел жить! Вернуться обратно, оказавшись дома, с родителями «. Возможно отсюда у меня и возник некий иммунитет.

     

     Я сильно затряс головой, хотя то нечто и не могло видеть этого жеста. Нет, никогда, даже под прицелом пистолета, я не убрал бы трубу. Потому что по другую сторону находилось что-то ужасное, омерзительное, нечеловеческое, которое не принадлежало этому миру.

     

     «Срань! Что с моей головой? Всё плывёт».

     

     — Ты, маленький пи? *ар, я тебя поставлю на колени и заставлю сглатывать!

     

     Поняв, что уговоры не помогают, существо вдруг яростно зарычало, с силой ударив дверь. Металл прогнулся внутрь от нечеловеческой мощи. А потом, как это не удивительно, всё окончательно стихло.

     

     «Боже. Боже. Боже. Господи! Бл*ть!»

     

     Не могу сказать, сколько конкретно прошло времени, но мне казалось, целая вечность. Превратившись в застывшую статую, я прислушивался к малейшим звукам, пытаясь определить, есть ли кто-то в коридоре.

     

     «Что же делать? Как выбраться из всего этого?»

     

     Наконец решившись, я дрожащими руками отодвинул трубу, беря ту крепче, готовый использовать ту в качестве оружия в любой момент, но ничего не произошло. Коридор оказался совершенно пуст, лишь за исключением троицы, которая гналась за мной. Правда, теперь они все лежали на полу с искаженными от ужаса лицами и побелевшей кожей. Никто из них не подавал признаков жизни.

     

     С опаской переступив через тела, двигаясь в полумраке, я на негнущихся ногах дошёл до ближайшего окна, на которое и забрался. В затылок вновь вонзился чей-то пристальный взгляд из темноты, а спустя мгновение раздался какой-то звук… Или даже возможно просто движение воздуха от чьего-то стремительного приближения.

     

     — Иди сюда! — раздался позади чей-то грубый бас. — Я пожру твой мозг… Я сожру твои сраные потроха!

     

     Громко крикнув, я прыгнул вниз со второго этажа, приземляясь на потрескавшийся асфальт, подворачивая ногу. И совсем не обращая внимания на боль, помчался прочь с территории завода, всё ещё ощущая откуда-то сверху, из проёма окна на себе голодный жадный взгляд. Но обернуться я так и не решился.

     

     Вот в принципе и вся моя история. На консервный завод я больше не ногой, так как ужасные воспоминания о том вечере остались со мной навсегда, терзая ночными кошмарами ещё многие годы. Кстати, на следующий день после тех событий, я с удивлением узнал, что Гнусавый с Вадиком и Маратиком, живы. Их кто-то обнаружил утром. Правда, все трое оказались полными овощами, не реагируя ни на что. Насколько я знаю, и по сей день, они находятся в таком же состоянии, прибывая в специализированном учреждении.

     

     С Алиной, девушкой, из-за которой у меня произошёл конфликт с Колькой, я перестал встречаться. Не знаю. Просто не мог после всего того дерьма, которое случилось на заводе. Её голос каждый раз ассоциировался с тем монстром из темноты. Знаю лишь, что она после одиннадцатого класса залетела и вышла замуж за какого-то Вжика, нарожав кучу детей.

     

     Спустя столько прошедших лет, я до сих пор задаюсь вопросом, что это было в тот вечер. Но по-прежнему не нахожу ответа, к сожалению или счастью. Возможно так даже будет лучше. Но я и сейчас уверен, что существо, с которым мне не посчастливилось повстречаться, не принадлежало нашему миру.

     Существо с картины.

     

     Сидя в один из вечеров на веранде своего дома, я наблюдал за солнцем, которое медленно скрывалось за горизонтом, наслаждаясь покоем и тишиной. И когда сумерки опустились на землю, я увидел пронесшуюся мимо меня летучую мышь, которая спустя секунду растворилось в темноте.

     

     В голове сразу вспомнилась история, впору, когда я ещё работал в 2010 году диспетчером 911, пока окончательно не вышел на пенсию по состоянию здоровья. Она произошла в одном из неблагоприятных районов Лос-Анджелеса. Ответа, понятное дело, у меня так и не нашлось, но вот необычный случай есть, который я собираюсь рассказать.

     

     Звонок поступил на пульт дежурного в 22:46, после чего произошёл этот странный разговор. Скажу сразу, я не поверил словам человека, с которым общался на тот момент. Но дальнейшие события заставили меня пересмотреть мнение.

     

     Диспетчер: Добрый вечер, это служба 911. Что произошло?

     

     Звонящий: Здравствуйте, Меня зовут Роберт О’Браян, и я хочу сообщить о странном инциденте, который я только что увидел!

     

     «Голос звучит слишком взволнованно, слышится частое дыхание в трубку»

     

     Диспетчер: Какой инцидент? Где вы находитесь, сэр?

     

     Звонящий: Я нахожусь в районе Скид Роу, возле дома номер 12, где проживают художники. Я шел по тротуару, когда увидел, как из окна одной из квартир вылетела какая-то темная фигура. Она вроде бы была похожа на человека, но с крыльями и хвостом. Это нечто спикировало, а потом пронеслось над моей головой и скрылась за крышами ближайших домов.

     

     Диспетчер: Сэр, вы уверены, что это не была птица или летучая мышь?

     

     Звонящий: Нет, нет,! Это точно не было ни то, ни другое. Хотя, это нечто и промелькнуло, но определённо я могу сказать, оно было слишком большое и слишком человекоподобное. Я не могу объяснить, но это было чертовски страшно.

     

     Диспетчер: Вы не пострадали от этого существа?

     

     Звонящий: Нет, оно меня не тронуло, но я испугался до смерти. Я думал, оно нападет.

     

     Диспетчер: Вы смогли разглядеть более подробно это существо.

     

     Звонящий: Нет, я не успел разглядеть. Оно вылетело так быстро, что я даже не понял, с какого этажа оно прилетело. Но я думаю, это было с шестого. Там распахнуты створки и слабо горит свет.

     

     Диспетчер: Хорошо, сэр, спасибо за ваше сообщение. Мы отправим на место патрульную машину и проверим, что там происходит. Пожалуйста, оставайтесь на линии и постарайтесь не приближаться к дому. Скоро прибудут сотрудники полиции.

     

     Звонящий: Отлично, я буду ждать. Но, пожалуйста, поспешите. Я боюсь, это существо может вернуться или быть еще не одно.

     

     «Голос звонившего заметно дрожит»

     

     Диспетчер: Успокойтесь, сэр. Всё будет в порядке.

     

     Полиция приехала через десять минут. Звонящий, Роберт О’Браян, все еще стоял на тротуаре, держа телефон. Он был бледен и взволнован. Мужчина с облегчением увидел, как из машины вышли двое полицейских в форме. Он приблизился к ним и пробормотал:

     

     — Здравствуйте, я тот, кто звонил в 911. Я сообщил о том странном существе, которое вылетело из окна. Вон из того, похоже.

     

     В глазах полицейских читалось недоверие. Они подумали, что он, возможно, пьян или под наркотиками.

     

     — Вы уверены, сэр, в своих словах? Может быть, вы ошиблись?

     

     Роберт О’Браян покачал головой и ответил:

     

     — Нет, нет, я не ошибся и не пошутил. Я видел это своими глазами. Это было ужасно. Пожалуйста, поверьте мне. Проверьте ту квартиру, откуда оно вылетело.

     

     Мужчина говорил с сильным акцентом жителя Кентукки, растягивая слова, а некоторые буквы вообще проглатывал, отчего его не всегда удавалось понять сразу.

     

     — Конечно, сэр. Мы обязательно проверим.

     

     Полицейские вздохнули и посмотрели друг на друга. Они решили, лучше обследовать квартиру, чем спорить с этим человеком.

     

     — Хорошо, хорошо, мы проверим. Но вы оставайтесь здесь и не уходите. Мы еще захотим с вами поговорить.

     

     Роберт О’Браян кивнул и отошел в сторону. Он наблюдал, как полицейские вошли в подъезд. Он надеялся, они найдут нечто, что сможет подтвердить его слова. Ему не хотелось, чтобы его считали сумасшедшим или лжецом.

     

     Полицейские добрались до шестого этажа и нашли квартиру, из которой, по словам звонящего, вылетело существо. Они постучали в дверь, но никто не ответил. Тогда один из сержантов дёрнул ручку и перед ними открылся захламлённый небольшой коридор.

     

     По сути, это была самая обычная квартира. Две комнаты, кухня, туалет с душем и балкон. Единственно, слишком уж завалена различными вещами. Повсюду лежали холсты, кисти, какие-то фотографии, тряпки.

     

     Держа наготове glock 22 сорокового калибра, они осмотрели первую из комнат, но не нашли никаких следов. Похоже, никого не было дома. На столе лежали письма и счета, адресованные человеку по имени и фамилии Луиза Фишер. Как выяснилось позже, она была художницей, а вдобавок наркоманкой, обитающая в этом неблагополучном районе уже второй год, приехав из Камден, штата Нью Джерси.

     

     Полицейские прошли в спальню, где и обнаружили хозяйку квартиры. Та лежала на давно нестиранных простынях, полностью высушенная, словно мумия, находившаяся здесь не одно столетие. Окно оказалось распахнуто, а на прикроватной тумбочке горел тускло ночник.

     

     В дальнем углу, за шкафом, располагалось нечто странное, что после было определено, как гнездо. Гнездо, которое состояло в основном из людского материала, засохшего, покрытого некой слизью. Также в нём обнаружены человеческая кость, и кость мелких грызунов и животных. Всё это источало резкий неприятный запах.

     

     Уже после, при вскрытие Луизы Фишер, не было обнаружено почти никаких следов, кроме мефедрона. , который она приняла незадолго до смерти. А ещё было найдено в области шеи отверстие, из которого и была высосана кровь жертвы. Судмедэксперт взял на анализ остатки неизвестной слюны, но результаты так и не были обнародованы, как и состав слизи в гнезде.

     

     Ещё в квартире, как я помню, отыскали много холстов с изображением жуткого существа. Мне удалось его увидеть только раз. И скажу я вам, это было мерзким ощущением. Я прекрасно понимал, что это всего лишь рисунок, но даже при виде его у меня по телу прошла волна холода, беспокойства. Настолько отвратителен был его вид. Рука Луизы Фишер хорошо запечатлела тварь. Видимо, она действительно являлась неплохой художницей.

     

     Но самое жуткое, это задний фон. На холсте развернулся странный пейзаж, который словно исказил все знакомые законы мира. Вдали, там, где небо и земля сливались в непонятной границе, плавились гигантские каменные структуры, выраставшие из болотистой почвы. Темные тени скрывались в их углах, словно древние стражи, готовые вырваться в этот мир и поглотить все вокруг.

     

     Небо над этим местом было пропитано странным свечением, которое создавало ощущение нависшей угрозы. Облака скручивались в вихрь.

     

     У подножия гигантских структур текла река, но не вода, а какой-то тяжелый мутный поток, бурлящий и извивающийся, как живое существо. Эти воды казались слоистыми, словно жидкий металл, который излучал холод и страх.

     

     Среди этого мрачного пейзажа тянулись темные леса, где деревья сливались в мерцающие тени, а лианы путались в узорчатых кровавых паутинах.

     

     Странная местность, не подчиняющаяся законам земного мира, излучала пугающую энергию, словно ждала тех, кто решится нарушить ее зловещий покой, чтобы поглотить их в свои мрачные тайны.

     

     И отсюда я могу предположить, неведомое существо приходило к своей жертве не один раз, общаясь с ней, и даже в последнее время обитало в квартире. А в тот вечер, что-то пошло не так и Фишер была убита. О твари никто и никогда больше не слышал. По крайней мере, мне не доводилось встречать ничего подобного. А картины и все результаты расследования чудесным образом исчезли спустя какое-то время, канув в неизвестность.

     

     И вот, спустя тринадцать лет после той находки, я закрываю глаза и вновь вижу то существо с картины. Определённо, оно не могло принадлежать нашему миру, так как даже описать его словами невозможно. Настолько оно чуждо и омерзительно до какой-то извращённой красоты, если можно так выразиться. Но Луизе Фишер все-таки удалось его запечатлеть на своём холсте…

     

     И перед тем, как закончить эту историю, я хочу сказать, что возможно мы ещё легко отделались. Сами посудите. Луиза Фишер умерла и найдена обескровленная. Роберт О’Браян, который тем вечером разговаривал со мной по телефону и видел тварь, скончался от неизвестной болезни спустя четверо суток. Говорят, его уход был страшным. Два офицера, чьих фамилий я здесь не приводил, больше не смогли работать в полиции, как и я. Как бы это невероятно не звучало, подозреваю, те, кто видел изображение существа на холстах, по какой-то неведомой причине начали болеть. И до конца мы уже не смогли оправиться, будто только от одного рисунка монстра исходила энергия разрушения.

     

     Я часто думаю о том, что это было за существо и откуда оно пришло. Я не верю в сверхъестественное, но не могу найти другого объяснения произошедшему. Я не знаю, что случилось с той тварью. Возможно, она просто исчезла. Но я уверен, оно ещё где-то существует. И я боюсь, что однажды это снова появится, чтобы принести смерть. И страшно подумать, какие тогда наступят последствия…

     

     Дата инцидента: 14 мая 2013-го года.

     

     Место: Склад на улице Восточная, Лос-Анджелес.

     

     Отчет об инциденте, который произошел во время осмотра склада в городе Лос-Анджелес, проводимого Федеральным Бюро Расследований (ФБР).

     

     Моя команда, в составе агентов, отправилась на эту операцию в связи с полученной информацией о подозрительной деятельности наркоторговцев, за которой была установлена слежка на протяжении последних двух месяцев.

     

     В процессе проверки складских помещений, наши агенты обнаружили гнездо, которое, судя по всему, принадлежало неизвестному виду существа. Гнездо было сделано из различного биологического материала, а также заполнено странными яйцами, которые выглядели совершенно не похожими на что-либо известное ранее.

     

     Нами также были обнаружены живые люди, находящиеся в коматозном состоянии, в количестве двух. Их данные я прилагаю в отдельном отчёте, который направлен на имя директора Харпера.

     

     Однако самое удивительное произошло, когда агенты наткнулись на жуткое создание человекоподобного вида, летающее под крышей склада. Это существо было выше среднего роста, имело металлический цвет кожи и излучало странное свечение. Несмотря на свои размеры, оно оказалось очень быстрым и ловким.

     

     В связи с угрозой безопасности, агенты ФБР были вынуждены открыть огонь по этому созданию. Несколько выстрелов были произведены в сторону неизвестного объекта. После этого, существо растворилось в воздухе, оставив после себя лишь следы светящейся пыльцы, а ещё разрыв в пространственной ткани, которая открывала неизвестный пейзаж, виденный ранее на картинах умершей художницы Луизы Фишер. «Фотографии прилагаются в отдельном файле».

     

     Спустя несколько секунд, пространство вновь сомкнулось. Дальнейшее обследование территории не принесло никакого результата.

     

     Следует отметить, данный инцидент представляет серьезную угрозу для национальной безопасности, поскольку позволяет предположить о возможном развитии нового биологического вида, который проник на землю несколько лет назад.

     

     Подведение окончательных выводов и вынесение заключения по данному инциденту требует дальнейшего расследования. Используя все доступные ресурсы и технические возможности, наш отдел привлекает научных экспертов и спецслужбы для помощи в исследовании этого случая, а также в изучении взятых образцов и яиц.

     

     До настоящего момента предпринимаются дополнительные меры по обеспечению безопасности персонала и места инцидента. Все обнаруженные свидетели будут допрошены для сбора показаний.

     

     Федеральное Бюро Расследований (ФБР)

     

     Приписка.

     

     Двое свидетелей, а также наши агенты, находившиеся там и соприкасавшиеся с объектом визуально, скончались спустя двадцать семь часов. Итоги вскрытия будут направлены отдельным отчётом на имя директора Харпера.

     Через реку.

     

     Борис бежал со всех ног, задыхаясь, часто падая и вновь поднимаясь, устремляясь в неизвестную ему даль. Автомобиль остался где-то за спиной, как и бандиты, которые шли по пятам за ним, словно охотничьи псы, скаля свои жёлтые зубы, рыча, желая насладиться свежей кровью.

     

     «Господи. Главное выбраться из всего этого. И клянусь тебе, я завяжу с этими делами. Обязательно завяжу. Слышишь меня?»

     

     Мужчина резко пригнулся, когда несколько пуль просвистело у него над головой. А в следующий миг его что-то сильно и больно толкнуло под лопатку и беглец испуганно вскрикнул, резко разворачиваясь, взмахивая зажатым в руке дипломатом.

     

     «Проклятые ублюдки», — осмотрелся он лихорадочно по сторонам, ругая преследователей.

     

     Неясные тени в лунном свете двигались среди стволов деревьев, словно злобные тролли из старых сказок.

     

     «Нет. Просто показалось. Они далеко. Пока ещё далеко, но двигаются в мою сторону. Следует спешить, если я не хочу им попасть в лапы».

     

     Утерев рукавом рубашки пот с лица, Борис вновь бросился прочь, перепрыгивая через ствол, оказываясь на другой стороне. В мозгу вспыхнули образы его жены и дочери, которые оставались по-прежнему в городе. Возможно им грозила опасность, если бандиты доберутся до них.

     

     «Хотя не должны. Я им успел позвонить ещё в дороге, так что Олеся с Машей уже собрались и выдвинулись в наше заранее обговорённое место встречи».

     

     Билеты на самолёт заказаны давным-давно, так что его семья сможет покинуть страну гораздо раньше, чем их настигнут. А сам Борис догонит их позже, если конечно сможет выбраться из всей этой передряги.

     

     «Кто же мог знать, что эти собаки будут меня поджидать. К счастью, я успел их заметить немного раньше и оторваться от погони».

     

     Но это не особо помогло мужчине. Его загнали и теперь травили. Рано или поздно, силы оставят усталые ноги и он рухнет на землю. Ему даже на секунду подумалось, не бросить ли дипломат с деньгами?

     

     «Нет. Не поможет. Они все равно меня будут ловить для наказания, потому что нельзя обманывать Кабана. Он не простит воровства, а особенно такой крупной суммы».

     

     Зато этих денег хватит до конца жизни. Хотя, конечно, лучше бы ему перевести их на другой счёт, но обстоятельства сложились таким образом, что пришлось брать наличкой. По-другому просто никак.

     

     — Вот чёрт! — выругался мужчина себе под нос, на мгновение сбиваясь с темпа.

     

     Перед ним в темноте показалась широкая река, которая терялась во мраке. Даже мёртвый лунный свет не мог осветить другой берег.

     

     «Что это? Откуда она здесь взялась? Впрочем…»

     

     Махнув на странность рукой, Борис, обдирая локти, съехал на задницы с небольшого обрыва, сминая своим телом молодой кустарник. Затем мгновенно поднялся, останавливаясь у кромки воды, ощущая могильный холод, который исходил от неё. Как-никак, глубокая осень. Температура по ночам опускалась до нуля градусов.

     

     «Мне никогда не пересечь её. Я просто не доплыву. Утону. Захлебнусь. Слишком холодно».

     

     — Проклятье! — выругался он, вертя головой, замечая неясный силуэт в десятке метрах в стороне.

     

     Там находился деревянный пирс, а возле него человек, который стоял и курил, глядя на беглеца. Лица не было видно, так как всё скрывал чёрный плащ и капюшон. Лишь огонёк от сигареты ярко светился в этой темноте.

     

     «Вот оно!»

     

     Радуясь собственной удачи, Борис приблизился к незнакомцу, пробегая по скрипучему пирсу, останавливаясь напротив высокой худощавой фигуры, тяжело дыша.

     

     — Помогите мне, пожалуйста! За мной гонятся!

     

     — И каким образом я могу вам помочь? — послышался из-под капюшона глубокий голос.

     

     Сигаретный дым на секунду повис возле лица незнакомца, но тут же был развеян лёгким дуновением ветерка.

     

     — Перевезите меня на ту сторону!

     

     Мужчина подбородком указал на лодку.

     

     — Я вам хорошо заплачу. У меня есть деньги. Не сомневайтесь.

     

     — Хммм, — хмыкнул задумчиво лодочник, отбрасывая щелчком пальца окурок.

     

     Он откинул резким движением капюшон, открывая старческое лицо, всё изрезанное морщинами. Волосы оказались короткими, напрочь седыми, а борода наоборот. Ему можно было дать лет семьдесят.

     

     — Хорошо, — наконец ответил тот, протягивая вперёд руку со скрюченными пальцами. — Но оплату вперёд, а иначе никак.

     

     Судорожно вздохнув, Борис обернулся назад, но бандитов пока видно не было. Тогда он открыл дипломат, доставая стопку тысячных купюр. Сумма выходила кругленькая, но сейчас не до жадности. У него все равно осталось гораздо больше, чем эта жалкая оплата за свою жизнь.

     

     — Этого хватит?

     

     — Вполне, — отозвался лодочник, убирая внушительную сумму куда-то в карман, даже не пересчитав купюры. — А теперь, нам пора…

     

     Он указал на своё старое гнилое плавательное судно. Борис, не мешкая, спрыгнул в лодку, а незнакомец следом, берясь за вёсла, начиная мощно грести.

     

     — Не утонет? — с беспокойством в голосе поинтересовался беглец.

     

     — Не утонет, — заверил лодочник. — Я на ней перевёз столько…

     

     Он неопределённо повёл головой, после чего закончил:

     

     — Столько ещё и перевезу.

     

     Борис поглядел назад, на быстро удаляющийся берег, который потерялся в темноте. Из его лёгких вырвался облегчённый вздох. Теперь бандитам Кабана его никогда не догнать. Он сможет перебраться на другой берег, а после уже поймать машину и добраться до аэропорта…

     

     — Нельзя ли немного быстрее?

     

     — Некуда спешить. Мы почти прибыли.

     

     Подняв взор воспалённых глаз, Борис вдруг увидел другой берег, полностью окутанный клубящимся туманом. Это было очень необычно. Тревожное чувство с новой силой вспыхнуло внутри, с каждой секундой разрастаясь раковой опухолью.

     

     «Как странно».

     

     Туман плотной пеленой окутывал противоположный берег реки, делая его недоступным для глаз человека. Только какие-то отдаленные контуры чего-то неясного проступали сквозь мутное пространство. Река, словно черная вена, протянулась по ночной земле. Ее темные воды таинственно мерцали под лунным светом.

     

     — Что там? — дрогнувшим голосом, поинтересовался мужчина.

     

     Холодные глаза лодочника блеснули при лунном свете.

     

     — Просто другой берег.

     

     За бортом лодки послышался всплеск, а потом ещё и ещё. Повернувшись, Борис с ужасом увидел, как со дна всплывают десятки и сотни утопленников, с белёсой плотью, с раздувшимися от воды лицами и неподвижным взглядом. Их рты раскрывались, выпуская из мёртвых лёгких зловонную воду и беззвучный вопль о помощи. Вёсла глухо ударялись о головы и тела, но казалось, перевозчик не обращал на это своего внимания, будто всё происходящее являлось обычным для него делом.

     

     — Господи! Что это такое! — в животном ужасе закричал мужчина.

     

     — Они предпочли мрак илистого дна беспокойных вод реки. Другой берег некоторых пугает своей неизвестностью, поэтому они выбирают для себя этот путь…

     

     Лодочник небрежно указал подбородком на тысячи утопленников.

     

     — Но река не даёт им упокоения, бурля днём и ночью, тревожа души.

     

     Борис крепче прижал к себе дипломат с деньгами, точно это являлось неким спасением, якорем от всего того безумия, которое происходило в данный момент.

     

     — Я… Я хочу обратно.

     

     — Это уже невозможно. Что умерло, то никогда уже не оживёт.

     

     Бандиты Кабана теперь казались сущим пустяком по сравнению со всем этим.

     

     — Но… Но тебя не должно существовать! Ты прошлое! Всего лишь миф! Сейчас уже другой Бог!

     

     Мужчина схватился за этот спасительный факт, досадуя на то, что на груди нет крестика.

     

     — Совсем иные времена!

     

     Лодочник холодно улыбнулся тонкими сухими губами.

     

     — Люди могут верить во всё что угодно. Но это не отменяет истинного существования тех, кто был всегда и всегда прибудет…

     

     — Это означает… Означает, что я окончательно мёртв?

     

     Голос задрожал, а из глаз хлынули слёзы. Он в который раз вспомнил семью, жену и дочку. Им, наверное, теперь никогда больше не встретятся. И никакие деньги мира не помогут вернуться обратно, в мир живых.

     

     «Как же так? Я многого не успел сделать, сказать. Всё время откладывал на завтра, а оно возьми и не наступило».

     

     Лодочник медленно кивнул.

     

     — Время не ждет. Все попадают сюда, где земные удовольствия не играют уже никакого значения.

     

     Мужчина лишь на одно мгновение смог увидеть самого себя, лежавшего в лесу с пулевым отверстием в спине. Его окружили бандиты. Один из них, взяв тело за ноги, сбросил труп в какую-то канаву, начиная забрасывать ветками и сухими листьями.

     

     После этого Борис ощутил, как его тело быстро исчезает, растворяясь в тумане другого берега. Он почувствовал вселенское облегчение, осознавая, что больше ему не нужно торопиться и сожалеть о таких мелких земных проблемах, какие раньше казались серьёзными. Всё былое, лишь мелкий пустяк, по сравнению с тем, что находилось впереди, за границей из тумана…

     Шкаф.

     

     «Миша приблизился к шкафу и открыл его. Глаза мальчика распахнулись от удивления и страха. Дело в том, что внутри он увидел…»

     

     Я часто видел этот сон, который приходил почти каждую ночь. Ещё маленьким мальчиком, мне купили этот шкаф, огромный, старый, произведённый ещё в 20-х годах прошлого века. Поставив эту громадину в комнату, мама сразу набила его моей одеждой. В самом верху имелось две полки, разделённые перегородками, а под ними тянулась металлическая тонкая труба, на которую вешали зимнюю и осеннюю одежду. Нередко мне доводилось играть внутри шкафа, так как он действительно казался большим, а я в свои восемь лет помещался в нём полностью. Впрочем, если уж говорить откровенно, в нём спокойно могло войти сразу два взрослых человека, так что…

     

     Где-то спустя месяц после покупки, я проснулся глубокой ночью от вспышек молний за окном и рёва ветра. Какое-то время просто лежал, уставившись в белый потолок, прислушиваясь к непогоде снаружи дома. А потом мой взгляд скользнул случайным образом в сторону, и я сквозь сомкнутые двери шкафа увидел льющийся свет.

     

     Не веря до конца во всё происходящее, с осторожностью поднялся с дивана, приближаясь к шкафу. Потянул за ручки, открывая дверцы, и увидел, что задняя стена пропала. За моей висящей одеждой находился лес, густой, древний. С другой стороны был ясный день.

     

     «Ого!» — подумалось мне тогда.

     

     С опаской раздвинув куртки, я шагнул на другую сторону, вдыхая в себя запахи леса, наслаждаясь теплом. Поднял голову и с удивлением увидел на небе сразу два солнца. А когда сделал несколько шагов в сторону, в просвете среди деревьев смог узреть сказочный красоты замок, который находился вдали, окутанный лёгкой дымкой.

     

     Я заворожённо стоял на месте, не решаясь двигаться дальше. Откуда появился этот лес, и почему я могу пройти сквозь шкаф? Меня охватила смесь страха и восторга. Но, несмотря на это, я не пошёл дальше. Лес был слишком густым, и я не знал, что может скрываться за этими могучими стволами. Мои мысли стали более рациональными, и я решил вернуться в свою комнату и закрыть дверцы шкафа, отрезая тем себя от другого мира.

     

     Однако, каждую ночь, когда я смотрел на этот шкаф, я задавался вопросом: «Что же находится за ним?» И хотя я пока так и не рисковал переступить порог, я всегда оставлял эту щелочку между мирами открытой, в надежде на то, что когда-то я осмелюсь, чтобы наконец увидеть, что же находится по другую сторону.

     * * *

     Я часто потом выходил на ту полянку, окруженную деревьями, но не делал никаких попыток углубиться в лес. Некое чувство самосохранения останавливало ноги, хотя любопытство гнало вперёд. Мне хотелось разгадать тайну сказочной красоты замка, этого леса с необычными деревьями… В конце концов, этот мир освещало сразу два солнца!

     

     Как и любой мальчишка того возраста, я не смог удержать язык за зубами. Меня буквально распирало изнутри от того, что я стал обладателем тайны, собственного мира, который находился в старом шкафу, купленного с рук у некой бабульки.

     

     «Интересно, знала ли бывшая хозяйка о том, что продала?»

     

     Я обо всём поведал своей старшей сестре, и дождавшись ночи, мы распахнули дверцы в этот прекрасный мир. Она не могла поверить во всё увиденное, тупо уставившись на деревья и замок.

     

     — Но откуда?

     

     Я пожал плечами.

     

     — Понятия не имею. Знаю лишь, что проход открывается около одиннадцати, а исчезает с первыми лучами солнца. И в комнате обязательно должен быть выключен свет, а иначе ничего не выйдет.

     

     Моя сестра Наташа была поражена и восхищена одновременно. Она начала задавать мне множество вопросов о том, что же происходит в этом мире, какие существа обитают там, и как я узнал обо всём изначально. Вопросы так и сыпались из неё. На что мог, ответил, а вообще, по сути, я знал не больше, чем она.

     

     — Ну ты Мишка и даешь, — покачивала она головой, не сводя взора с прекрасного вида.

     

     Мы погрузились в этот мир с головой, и я начал замечать все больше деталей. Замок оказался гораздо больше и красивее, чем я мог себе представить. Деревья были необычными, с разноцветной листвой и светящимися в тени под кронами стволами. Мелкие существа, которые мы встречали, были добрыми и любопытными. Мы проводили дни, изучая этот мир, и каждый раз, когда мы возвращались обратно, я чувствовал себя разочарованным. Ведь дверцу в сказочный мир приходилось закрывать. Но, к счастью, лишь до следующей ночи. Отсюда, кстати, у нас с Наташкой появились синяки под глазами от недосыпа.

     

     В одну из ночей, Наташка скользнула ко мне в комнату, и мы решили все-таки начать исследовать лес, а не торчать на поляне.

     

     — Хватит мять булки, — объявила она. — Может быть нам даже удастся дойти до замка.

     

     В моей голове сразу появилась картина внутреннего убранства, которое должно наполнять огромные комнаты и залы. А где-нибудь в тронном зале сидел король. А в башне томилась красивая принцесса, дожидаясь, пока её спасёт какой-нибудь смелый рыцарь на вроде меня.

     

     — Вперёд, — ответил я Наташке.

     

     Мы шагнули на другую сторону, ступая по сочной зеленой траве, приближаясь к лесу, пытаясь отыскать более удобный нам путь. И как только сделав несколько шагов, мы оказались под кронами, мир полностью изменился в одно мгновение.

     Красивые деревья превратились с склизких существ, что больше всего напоминали огромные волосы, шевелящиеся сами по себе, раскачивая бледными мясистыми отростками. Речушка, которая находилась возле полянки, наполнилась густой кровью, источая невыносимый смрад. Замок на холме стал громадным чудовищем с кучей щупалец и выпученных злобных глаз. От чёрной почвы исходили испарения, а повсюду валялись человеческие останки, пожелтевшие от времени, торчащие из грязи. А вместо двух солнц на голубом небе, теперь на нас пялились глаза невиданного существа, чья ненависть ощущалась буквально в воздухе.

     

     Мы в ужасе замерли на месте, ошеломленные тем, что видели. Все наши мечты о сказочном мире рухнули в одно мгновение, и остался только страх и отчаяние. Я смотрел на Наташку, и видел, как в её глазах отражалась та же боязнь, что и в моих. Но потом я вспомнил, что мы в этом мире вместе, и решил, что сейчас самое время проявить мужество.

     

     — Бежим!

     

     Схватив сестру за руку, я резко её крутанул, разворачивая. Потом сильно толкнул в спину. И мы оба помчались, уворачиваясь от некогда бывших деревьев, которые старались нас ухватить. За спиной зарычал исполинский монстр, медленно ворочаясь на холме. Извивающаяся трава цеплялась за ноги, стараясь удержать, но рвалась, брызгая во все стороны кровавым соком.

     

     Я поднял взгляд, увидев, что до проёма было не так уж и много. Остался лишь один рывок, благо мы не успели далеко отойти, и уже окажемся у себя в комнате, оставив за спиной весь этот кошмар.

     

     Но вдруг я услышал крик Наташки. Она споткнулась и упала на колени, рукой пытаясь оттолкнуть что-то невидимое, что держало её за щиколотку. Я моментально остановился и развернулся назад, готовый сражаться за свою сестру.

     

     Подбежав к ней, я увидел тонкий, почти прозрачный жгут, который обхватил за лодыжку Наташку, пытаясь подтянуть её к шевелящемуся существу, которое раньше было деревом. Сестра кричала, извиваясь, а в её глазах плескался животный ужас.

     

     Не раздумывая, я упал рядом, хватая этот мерзкий наощупь отросток, разрывая его. Меня обдало чем-то зловонным, обжигая ладони. Кожа мигом покраснела. Но главное, сестра была свободна.

     

     — Держись за меня! — крикнул я ей, помогая подняться.

     

     Через минуту мы оказались в моей комнате, пройдя сквозь шкаф. Оба дышали тяжело, но главное, мы живы и невредимы. Я смотрел на свою сестру, которая глядела на меня с благодарностью и признательностью. Мы молча обняли друг друга.

     

     После этого случая, мы закрыли дверцы шкафа, больше даже не помышляя вновь оказаться на другой стороне, в этой кошмарной версии Нарнии. Я, кстати, потом долгое время болел, не поднимаясь с постели, мечась в лихорадке. Подозреваю, всему виной та жидкость из жгута, которая отравила мой организм. Но, в конце концов, спустя полторы недели я смог вновь встать на ноги.

     * * *

     Приблизительно через три месяца, в конце ноября, родители уехали на несколько дней, оставив нас дома. Каждый из нас занимался своим собственным делом. Я, после школы, делал уроки, а потом гулял с пацанами. Наташка посещала колледж и встречалась также с пацанами. Точнее, с одним.

     

     В тот дождливый вечер мы оба находились дома, сидя перед телевизором, смотря какую-то комедию, когда в дверь громко постучали. Мы переглянулись, пытаясь угадать, кого принесло в такой поздний час. Стрелки показывали почти одиннадцать, без двух минут.

     

     — Откроешь? — спросила сестра.

     

     Она задумчиво откусила бутерброд с сыром.

     

     — Впрочем, ладно. Я сама. Вдруг это Митя пришёл.

     

     Дмитрием звали парня Наташки, с которым она в данный отрезок времени встречалась.

     

     — Так поздно?

     

     — Просто я ему говорила, мы сами, без родителей. Ну Митя и сказал, что возможно сегодня забежит.

     

     — Так поздно? — вновь повторил я.

     

     — Ничего не поздно, — поднялась Наташка с дивана. — Завтра выходной, а главное, мы все равно спать ещё не собирались. Скорее всего он увидел свет в окнах и решил постучать.

     

     Я тут же нашёлся, сочинив на ходу стишок:

     

     — Шаги слышны в тишине,

     но никого не видно в этой мгле.

     Кто ходит ночью в гости по ночам,

     скрывая лик свой…

     

     — Заткнись! — бросила в меня сестра подушкой, выходя из комнаты.

     

     Какое-то время ничего не происходило, а спустя несколько минут на пороге возникла Наташка с испуганным видом. За ней находился Валерка, сосед, который жил через три дома, на углу. Он совсем недавно, как говорят, откинулся. Сидел вроде бы за ограбление с убийством. А ещё, сколько я его помнил, он всегда торчал. Одним словом, обдолбыш.

     

     Его холодные глаза уставились на меня, а пожелтевшие пальцы с чёрными ногтями крепко держали мою сестру за плечо. Лицо казалось мертвенным, отвратительным. Верхняя губа слегка приподнялась, оголяя золотые зубы и бледную десну.

     

     Как вскоре мы узнали, Валерка, или Лом, проведав, что родителей в данный момент не было, решил наведаться к нам в гости. Его ломала, поэтому сосед пошёл бы на всё, лишь бы достать деньги на новую дозу.

     

     — Где бабки или ржавчина?

     

     — У нас ничего нет, — робко ответила Наташка, стоя с бледным лицом, словно смерть.

     

     — Не вколачивай мне баки! А ну гони сюда свою паутину.

     

     С этими словами он сорвал с шеи сестры тонкую цепочку.

     

     — А теперь снимай и замки.

     

     Желтый палец ткнул в ухо.

     

     — Слышь, шмара, двигай клешнями, если не хочешь, чтобы я тебя расписал.

     

     Серьги, подаренные мамой, также отправились к цепочке.

     

     — А теперь бабки.

     

     — У нас их нет.

     

     — Не чеши лохматого, а иначе буркала выколю. Клянусь, так и будет.

     

     При свете лампы блеснуло лезвие ножа. Наташка задрожала сильнее.

     

     Думаю, незачем ему было напоминать в данный момент, что Лома легко найдут после ограбления. Видимо, Валерка плохо соображал от ломки, если судить по его торопливому движению руками и дёрганью головы. Да и незачем провоцировать наркомана лишний раз.

     

     — Слышь, малой, бабки давай, а иначе твою сеструху распишу, — обратился он ко мне. — Будет точно хохлома.

     

     На этого соседа жаловались многие, страдая. Но участковый ничего не делал по какой-то причине. Да и поговаривали, будто у Лома имелись опасные дружки с зоны. Так ли это было на самом деле, достоверно неизвестно.

     

     — У нас… — начала было Наташка, но умолкла, когда лезвие приблизилось на опасное расстояние к её глазу.

     

     — Ещё вякнешь, буркала лишу.

     

     — Не трогай мою сестру, — сказал я, ощущая внутри себя ледяное спокойствие.

     

     Даже не так. Создалось такое впечатление, будто вместо меня говорил кто-то другой, а я за всем этим наблюдаю со стороны.

     

     — Я покажу, где лежат деньги.

     

     — Так бы давно, а то…

     

     Мы направились по коридору, сворачивая в мою комнату.

     

     — Они вон там.

     

     — Слышь, шкет, свет вруби.

     

     Лом осклабился, отпихнув Наташку, открывая дверцы шкафа, с изумлением уставившись на то, что находилось на другой стороне. А я, не раздумывая, сильно толкнул его в спину, после чего захлопнул обратно дверцы, когда сосед исчез внутри.

     

     С бешено колотящимся сердцем, я схватился за стенку шкафа, раскачивая его, наклоняя вперёд. Ножки жалобно заскрипели, а в следующий миг раздался хруст, и вся эта старинная громадина рухнула на пол, дверьми вниз.

     

     Так закончилась наша история. Скажу лишь, что когда приехали родители, мы конечно им ничего не рассказали об ограблении. Ведь Валерку больше никто и никогда не видел. А про шкаф сочинили, будто его ножки сами подломились, возможно от старости.

     

     Отец уже на следующий день разобрал эту рухлядь на доски, а ещё через пару дней мне купили новый шкаф, который не вёл никуда, ни в какое царство кошмара.

     Белый волк.

     

     

     Признаться, я даже не заметил, как на землю опустились сумерки. Казалось, всего несколько минут назад над головой ярко светило солнце, а уже в следующий миг настал вечер. А в этих краях ночь наступала чрезвычайно быстро.

     

     Перекинув через плечо полотенце, я направился прочь от озера, что-то насвистывая тихо себе под нос. Мой путь пролегал сквозь густой лес, который раскинулся на много сотен километров во все стороны. Эти места были дикими, безлюдными. Они могли даже показаться зловещими в это время суток, если бы я не видел сию красоту днём.

     

     Я приехал к деду на всё лето, решив отдохнуть от шумного города. Деревушка оказалась затеряна на географической карте, даже не обозначенная на ней ничем. Просто пустое место.

     

     Собственно, дед Матвей мне не являлся родным. Я с ним познакомился несколько недель назад, в районе, куда старик приехал по своим каким-то делам. Разговорились, попили пивка, а за этим последовало приглашение в гости, после того, как я поведал, что желал бы этим летом где-нибудь хорошо отдохнуть от техникума.

     

     С другой стороны, Матвей, являлось его не настоящим именем. Он принадлежал к какому-то малому народу, что обитал в этих местах с древних лет, чуть ли не от сотворения мира, по его словам. А как его звали по-настоящему, он так никогда не сказал.

     

     — Природа! Озеро! А воздух…

     

     Старик громко причмокнул губами, улыбаясь довольно в седую бороду.

     

     И теперь я всё своё свободное время отдыхал на природе. И кстати, дед не соврал, хвастаясь местными достопримечательностями. Единственно в деревушке оказалось скучно. Не было молодёжи, а так вроде всё устраивало.

     

     Я взглянул на время. Половина шестого вечера. Потряс рукой, ругнувшись себе под нос. Видимо где-то ударился часами, раз те остановились. А ведь это был подарок отца на восемнадцать лет. Я попытался прикинуть, сколько сейчас на самом деле, но потом просто бросил это дело. Не имело смысла. Завтра не надо никуда вставать, так что и рано укладываться тоже.

     

     Пройдя две сотни шагов по узкой тропе, я приостановился, вертя головой из стороны в сторону. Мне послышался некий звук. Я попытался разглядеть что-либо, но не сумел. Даже полная луна в небе не могла проникнуть своим мёртвым светом сквозь плотные кроны деревьев.

     

     «Ещё только дикого зверя мне здесь не хватало, — подумалось тогда с тревогой. — Не дай бог кабан, или же того хуже, медведь».

     

     Не отыскав опасности, я вновь заспешил, но через несколько шагов замер, заслышав хруст веток в лесу. Пальцы автоматом скользнули в карман шорт, извлекая нож, выбрасывая лезвие. Вот только поможет ли такое малое оружие против громадного зверя?

     

     Сглотнув вязкую слюну, я попятился, буквально кожей ощущая на себе чей-то голодный взгляд. Подумалось даже, а не залезть ли мне на дерево, в безопасность? И как только я решил это сделать, на тропу вышел громадный лохматый зверь снежно-белого цвета.

     

     — Матерь божья! — вырвалось у меня непроизвольно.

     

     Невероятно, но волков таких размеров мне никогда видеть не доводилось. Он доставал мне до живота, и возможно чуть выше. Жёлтые глаза пристально следили за мной, а из приоткрытой пасти капала слюна. Мощные лапы были напряжены.

     

     Я замер, даже не успев среагировать. Но к своему удивлению, зверь не напал на меня и не показал агрессию. Он просто стоял, продолжая смотреть в мою сторону своими жёлтыми глазами.

     

     Внезапно, я услышал голос:

     

     «Не двигайся, не делай резких движений», — произнес кто-то в моей голове.

     

     Я испуганно оглянулся вокруг, разыскивая источник звука, но ничего не заметил. Однако, кто-то заговорил в голове снова.

     

     «Ты слышишь меня?».

     

     — Да, — прошептал я, не веря своим ушам.

     

     «Позволь мне тебе помочь, — продолжал голос. — Я вижу, что у тебя отличный нож, но не нужно его использовать. Просто стой спокойно и не двигайся».

     

     Я не мог поверить во всё происходящее здесь и сейчас. Однако, я решил последовать совету и остаться на месте.

     

     Волк продолжал стоять, изредка моргая своими жёлтыми гипнотическими глазами. Я ощущал, как бешено колотится собственное сердце. Тело обливалось холодным потом. Я понимал, что сейчас нахожусь на грани жизни и смерти.

     

     Но неожиданно зверь медленно повернулся и ушёл, растворившись в лесной чаще. Я с трудом мог поверить, что остался цел и невредим. В дальнейшем я решил для себя придерживаться нового правила — следовать внутреннему голосу, и полагаться на интуицию, ведь она может спасти жизнь.

     

     Вернувшись обратно в деревушку, я всё поведал деду Матвею, до сих пор ещё не желая поверить в то, что ушёл цел и невредим.

     

     — Глупый, — покачал головой старик. — Это не твой был внутренний голос.

     

     — Как это? — удивился я.

     

     — Да вот так. Ты слышал в голове белого волка. И тебе посчастливилось с ним повстречаться.

     

     Дед Матвей глубоко затянулся папиросой.

     

     — Белый волк — дух-охранитель нашего народа. Он далеко не всем является, только избранным. И если ты его услышал и повстречал, значит, ты — избранник. Смотри только, чтобы не прослыть глупцом и не попасть в ловушку к лжедухам.

     

     Дед Матвей вновь глубоко вдохнул дым, и медленно выдохнул его, разгоняя ладонью.

     

     — Но ведь я не ищу встречи с духами, — возразил я ему.

     

     — С ними и не надо искать встреч. Те сами к тебе приходят, когда они видят, что в тебе есть что-то особенное, — отметил старик.

     

     Я почувствовал себя несколько обеспокоенным. Белый волк? Дух-охранитель? Избранник? Всё это звучало невероятно мистически. Но я понимал, что неделя, проведённая в глуши, открыла мне мир, о котором я не знал раньше, и прямо сейчас я уже не был тем, кем был неделю назад.

     

     — Интересно. И что во мне такого особенного? — поинтересовался я вслух.

     

     Дед Матвей улыбнулся, но не ответил сразу. Он продолжал курить папиросу, размышляя о чем-то своем. Наконец, старик опустил руку на колени и посмотрел прямо мне в глаза.

     

     — Ты чувствуешь и видишь то, что не все могут. Тебе дана эта способность, и ты можешь использовать ее на благо людей. В твоих руках лежит сила, которой мало кто обладает. Но помни, сила — это не только возможность помогать, но и ответственность перед теми, кому ты помогаешь.

     

     Я кивнул, понимая важность того, что только что услышал. Я почувствовал, что дед Матвей говорит правду, и что эта правда будет со мной навсегда.

     

     — Я понимаю, — сказал я. — И я буду использовать свои способности на благо людей.

     

     — Хорошо, — ответил старик и улыбнулся. — И не забывай, что наш народ всегда помнит своих защитников.

     

     Я улыбнулся в ответ, чувствуя внутри себя новую силу и ответственность. Белый волк, дух-охранитель и избранник — все эти слова стали для меня не просто звуками, а значением, которое я должен нести на своих плечах.

     

     И скажу сразу, до следующего момента, когда я повстречался с белым волкам, должно было пройти ещё много лет. А до того, я вновь вернулся в город, погружаясь в обыденность. А воспоминания о прошлом затуманились временем.

     * * *

     Казалось, что в этот день зима решила взять реванш за все два прошедших месяца. Уже с утра небо налилось тяжёлыми серыми облаками. Подул западный ветер, с каждым часом всё усиливаясь, а итогом всему пошедший снег. В такую погоду сидеть бы дома, но не каждый такое мог позволить. Как-никак, не выходной, а продолжающиеся будни, середина недели.

     

     Было, наверное, около восьми вечера. К этому моменту окончательно стемнело, укрыв землю не только плотным снегом, но и ночным мраком. Звёзды отсутствовали, как и луна. Фары внедорожника разрезали мглу, точно раскалённое лезвие масло. Хотелось протянуть ноги, удобно устроившись на диване возле телевизора. Я об этом мечтал, сидя за рулём, но для того, чтобы мечты сбылись, оставалось с два десятка километра, и это по не слишком хорошей дороге. Делать нечего, пришлось ехать. К счастью командировка за триста километров от родного города осталась позади. Завтра на работу к обеду, а до этого момента можно немного выспаться. Квартира ждёт, а также кошка Шельма….

     

     Продолжая движение в космическом пространстве, я размышлял о своей жизни. Имелось жильё, автомобиль, кое-какие деньги, а вот семьи, увы, нет. С женой разошёлся из-за…. Впрочем, это довольно сложный вопрос для меня и по сей день. Не знаю даже из-за чего. Возможно оказались слишком уж разные, хотя вначале так не выглядело. Наверное, просто попытались притереться, осознали, что не получается, и баста…. К счастью детьми как-то не успели обзавестись….

     

     Сбросив скорость, я потянулся к радио, включая его, но станций не было из-за местности, что пряталась среди лесов и гор. Пришлось ехать в тишине, слушая рёв мотора, завывание ветра. Снег стал метелью, плотной, какой-то уж совсем неприятной. Мне даже подумалось, случись поломка, то я здесь просто замёрзну напрочь, так как транспорт тут не особо часто ездит. Да и погода этому благоприятствует….

     

     Отчего-то вспомнились кадры из какого-то апокалиптического фильма, где мёртвые пассажиры навсегда замёрзли в остановившимся составе. Они были одеты, держали в руках сумки, газеты, детей, но все не двигались из-за того, что застыли. Не знаю, может оледенение стало неожиданностью, как в фильме «Послезавтра», или нечто иное, но никто из них не покинул застывший поезд. Вот так увидел себя и я, навалившись на руль или откинувшись на сиденье, сидел в холодном салоне, мёртвый, под завывание мерзкого и колючего ветра, а машину быстро засыпает снег.

     

     — Б-р-р-р. Ничего не скажешь. Мысли просто дурацкие.

     

     Скорость пришлось скинуть ещё больше, так как впереди начинался довольно опасный участок. Я о нём знал, так как однажды чуть не вылетел в кювет, и это летним вечером, а что говорить о зиме? С одной стороны тянулись плотной стеной стволы сосен с мохнатыми макушками на самом верху, а по другую земля убегала вниз, скрываемая кустарником, нынче пожухшим, но от этого не менее густым. Одна ошибка, и я просто вылечу с дороги….

     

     Фары выхватили из мрака тонкую фигурку человека, мальчика лет восьми. Он стоял на обочине, размахивая руками. Ударив по педали тормоза, я вгляделся, одновременно нащупав газовый пистолет. Мало ли чего, а вдруг…. Ну, сейчас время неспокойное. Могут убить не только за машину, а ещё и просто так. Возможно мальчишка являлся лишь приманкой, но проехать тоже нельзя, так как может быть он действительно нуждался в помощи. Ситуация скажу я вам…

     

     — Что случилось, малец? — поинтересовался я, выбираясь из салона, крепче сжимая рукоять пистолета, но не показывая его.

     

     Луч моего фонаря осветил бледное лицо. Казалось, ветер усилился до невозможного, больно кусаясь, завывая дурным голосом. Явно наступил конец света, если судить по погоде.

     

     Пацан указал куда-то вниз, на кустарник и кювет.

     

     — Что там?

     

     Вновь жест, молчаливый, а в глазах плещется мольба.

     

     «Немой он что ли?»

     

     Сделав осторожно несколько шагов, ёжась от пронзительных ударов ледяного ветра, я поглядел в указанном направлении, и увидел поломанные ветви кустарника, а ещё дальше проплешину. Здесь выделялись автомобильные следы, но их быстро засыпал снег.

     

     — Авария?

     

     Мальчишка утвердительно закивал, часто, нетерпеливо.

     

     — Там кто-то есть?

     

     Вновь кивок.

     

     Идиот, конечно там есть кто-то. Не пацан же сидел за рулём восьмилетний.

     

     Мальчик помчался вниз, исчезнув в кювете, ловко спустившись вниз. Я последовал за ним, несколько раз поскользнувшись.

     

     Так и оказалось. Здесь стояла машина с помятой крышей. По-видимому, она перевернулась, когда слетела с дороги, а потом снова встала на четыре колеса. Боковые стёкла разбились, а лобовое покрылось паутиной из трещин. В салон насыпало снега.

     

     — Вот чёрт!

     

     На водительском месте сидела женщина, без сознания. Её лицо было окровавлено. Луч фонаря осветил заднее сиденье, и я увидел ребёнка, мальчика. Тот находился в таком же состоянии, как, по-видимому, и его мать.

     

     — Это твой брат? — спросил я, не оборачиваясь.

     

     Мысли мгновенно завертелись в голове. Следовало вызвать помощь, но телефон остался у меня в машине. Но вначале нужно проверить главное…

     

     Протянув руку, я нащупал пульс, с облегчением выдыхая. Сначала у женщины, а затем и у ребёнка. Оба живы, но в отключке. Им повезло, ничего не скажешь. Ведь здесь до самого утра никто мог и не проехать….

     

     Хотя ещё неизвестно, всё ли в порядке с ними? Есть повреждения, очень неприятные, после которых навсегда останешься инвалидом.

     

     — Слышь, малец. А ну сбегай ко мне в машину, и принеси сюда телефон. Быра!

     

     Я не услышал удаляющиеся шаги, зато за спиной раздалось рычание. Обернувшись, встретился взором с парой жёлтых глаз. Нет, это была совсем не собака. Волк! Худой, с проплешинами в шерсти, старый, а возможно больной. Тем не менее, от этого не становился менее опасным.

     

     — Вот тварь, принесло же тебя сюда в такой момент. Явно кровь учуял.

     

     На мои слова зверь пригнул голову, скаля пасть.

     

     — На, фашист, лови гранату.

     

     Наведя ствол, я несколько раз с самоуверенным видом выстрелил. Но к моему огромному удивлению зверь даже не вздрогнул от звука хлопков. А газ…. Ну, ветер довольно сильный, чуть ли не ураганный…. Ветви деревьев так и гнуло, а гигантские сосны раскачивало из стороны в сторону.

     

     — Вот тварь! — заорал я, надеясь напугать, хотя задрожал от ужаса сам.

     

     Животное прыгнуло, повалив меня на снег, пытаясь впиться в горло. Я слышал хриплое дыхание, вонь из пасти, брызги слюны. Мои руки крепко вцепились в шерсть. Пистолет выпал, затерявшись где-то в темноте, но тяжёлый автомобильный фонарь по-прежнему находился у меня.

     

     «Боже!»

     

     Зверь извернулся, и попытался вонзить клыки мне в бок, но промахнулся, вцепившись в руку, чуть выше запястья. К моему огромному счастью, в этот день я натянул довольно плотную куртку, которую зубы не могли прокусить так просто. Видимо это осознал и волк, поэтому, царапая меня когтями, вновь возжелал вонзиться в горло. Но здесь я ему не дал, двинув фонарём со всей дури, да так, что хищник взвизгнул, но не отступил, продолжая напор.

     

     — Грязная ты тварюга! На! Жри, гадина!

     

     Я бил и бил с остервенением, ломая зверю зубы, заставляя его отступить. Волк слетел с меня, а я вскочил на ноги, тяжело дыша, скалясь не хуже своего противника. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, не обратив внимания на пронзительный ветер, метель, меряясь взглядами, кто кого.

     

     Я вдруг ощутил в себе некие метаморфозы, которые стали происходить мгновенно. Сознание будто повисло над телом, и я наблюдал за всем происходящим со стороны. Увидел, как второй я стал на четвереньки, обрастая густой белой шерстью. Лицо заострилось, вытянувшись вперёд, оскалившись острыми клыками. Мощное тело с каменными мышцами напряжено, а хвост застыл в ожидании.

     

     Волк тоже увидел изменения, которые происходили со мной, и взглянул на меня с интересом, словно понимал что-то важное. Потом он опустился на передние лапы, вытянул голову вверх и завыл так, что весь лес зашумел в ответ на его призыв. Я тоже заметил, что моя реакция находится на инстинктах.

     

     Меня захлестнуло желание выть в ответ на волчий зов. Я дернул головой вверх, чувствуя, как моё горло наполняется воздухом. И я начал выть, изо всех сил, не обращая внимание на сильный ветер, который мгновенно относил звуки далеко в лес.

     

     Волк поднялся на лапы и, наклонив голову в мою сторону, вновь завыл. Мы выли так несколько минут, пока не прекратили почти одновременно. Я ощутил, как мои мышцы стали расслабляться, а тело возвращаться к прежнему состоянию. Хищник повернулся и потрусил вглубь леса.

     

     Я ещё некоторое время стоял на месте, пытаясь осмыслить, что только что произошло. Затем сознание слилось с телом, и я ощутил себя прежним, который стоял, слегка согнувшись, глядя в темноту, туда, где исчез зверь.

     

     Трясущийся от всего пережитого, с разорванным рукавом, я обернулся, вспоминая, что людям в салоне помощь нужна гораздо больше, чем мне.

     

     Я огляделся, но мальца не обнаружил. Возможно он помчался к машине, или где-нибудь спрятался, за что я его не виню.

     

     — Эй! Малой, ты где там?

     

     Ветер унёс во мрак мои слова.

     

     — Слышь, пацан!

     

     Рука тряслась, но я вновь осветил салон, вначале женщину примерно моего возраста, а затем и её ребёнка.

     

     Луч задержался на лице парнишки, и я вдруг ощутил страх, который был гораздо больше, чем от столкновения с волком. Нет, даже не страх, а скорее удивление, некое суеверное благоговение перед неведомыми силами. Теперь понятно, почему я не мог найти пацана. Он лежал на заднем сиденье, окровавленный, с тяжело поднимающейся грудной клеткой. Но как такое возможно, спросите вы. Не знаю я. Но возможно всему виной те давние события, которые произошли в лесу. Иногда я мог видеть то, что другим оказывалось недоступно. К сожалению, работало всё это довольно непонятно, как-то выборочно.

     

     Спотыкаясь, то и дело затравленно оборачиваясь, я поплёлся наверх, выбираясь на дорогу, беря телефон, вызывая скорую помощь, спасателей. Потом принялся ждать, не рискуя извлекать их из салона.

     

     А мои мысли всё ворочались на том отрезке времени, когда я увидел при свете фар стоявшего на обочине мальчишку. И только тут я понял одну странность, которую заметил ещё тогда, но просто не обратил внимания. Малец не оставлял на снегу следов.

     * * *

     Заканчивая свою историю, могу сказать, что спасатели и доктора приехали быстро, и это несмотря на погоду. Женщину и пацана удалось спасти. К их огромному счастью, повреждения оказались не особо тяжёлыми. Несколько переломов, ушибы, ссадины, сотрясение мозга. Согласитесь, всё могло быть гораздо хуже. Они перевернулись, и оба остались живы. Я проезжал в этот момент, и увидел пацана. Позвоночники целые, а жизненно важные органы не задеты. А итогом всему… Моё знакомство с ними.

     

     Да, с того времени прошло уже семь лет, и мы до сих пор живём вместе. Теперь по вечерам меня встречает не только кошка Шельма, но и семья… Моя семья, которую я обрёл в тот заснеженный вечер за городом, на пустой дороге.

     

     — Ты что-нибудь помнишь о том вечере? — поинтересовался я у теперь уже юноши в один из дней.

     

     Он задумался, а потом медленно кивнул, словно был не уверен в этом.

     

     — После того, как мы перевернулись, — начал он. — Я видел маму. Она была в крови, без сознания. Мне хотелось ей помочь, но я не мог пошевелиться из-за сильной боли в рёбрах. Дышать стало невыносимо. Не знаю. Потом, наверное, я отключился. А когда вновь пришёл в себя, то все-таки вскочил. И удивительно, боли больше не ощущал.

     

     — И всё?

     

     Он пожал плечами.

     

     — Я обернулся лишь раз. И увидел странные лица, разукрашенные, будто шаманские. Рядом со мной находился громадный белый волк, и я ухватил его за хвост. Он повёл меня прочь, выше и сказал, чтобы я ждал человека, который вскоре появится здесь и поможет. Затем зверь исчез, растворившись в воздухе.

     

     Он тряхнул головой, словно избавляясь от каких-то воспоминаний.

     

     — Последнее, что я помню. Или же мне это приснилось, не знаю. Короче, мама уходила от меня, а я кричал, пытаясь вернуть её обратно. Я умолял, плача, говоря, что обязательно помогу ей. И она вернулась ко мне, взяв за руку. А после я увидел вас и врачей, когда те прибыли… Не знаю… Всё смешалось в голове. Много обрывков, воспоминаний. Где реальность, а где фантазии, трудно понять.

     

     — Белый волк, — проговорил я задумчиво, повторяя давнишние слова деда Матвея. — Если ты его услышал и повстречал, значит, ты — избранник…