Михаил наклонился и поцеловал Шиа Дубрински в щеку.
- Сегодня вы выглядите чуть более беременной, леди.
Его невестка выдохнула, отгоняя пряди огненно-рыжих волос со своего лица.
- Ты думаешь? Если я в скором времени не рожу этого ребенка, то, клянусь, что взорвусь.
- Ты также выглядишь слегка раздраженной. Что-то не так? - он в поисках брата оглядел комнату. Жак редко отлучался от своей Спутницы жизни.
Едва заметная улыбка осветила лицо Шиа.
- Он на кухне... стряпает.
Бровь Михаила взлетела вверх.
- Не верю, что расслышал тебя правильно.
- Да нет, все верно. Моя спина сегодня ночью не дает мне покоя, да и с рецептом возникли проблемы. Самое ужасное, что именно Рейвен, Коринн и я предложили большинство рецептов всем остальным. Это любимые детские блюда Рейвен, некоторые вспомнила и я. Остальное добавила Коринн, но сейчас я не могу справиться с ним. Несколько унизительно признаваться, но я, кажется, слишком эмоционально восприняла все это. Я, не прекращая, плакала, поэтому Жак был вынужден сам заняться стряпней.
Михаил подавился и отвернулся в сторону, чтобы прочистить горло.
- Жак??? Готовит???
Ее улыбка стала шире.
- Ну... пытается. На данный момент мы не добились каких бы то ни было значимых успехов и, как мне кажется, он учит новые слова, - она приподняла голову, ярко-рыжие волосы рассыпались вокруг ее лица, подчеркивая его классические черты. - Возможно, тебе следует ему помочь. Иди же, он будет счастлив увидеть тебя, - она закатила глаза. - Мне же Его высочество дало строгое указание немного полежать.
Михаил сердито нахмурился.
- Тогда немедленно это и делай, Шиа. У тебя ведь не начались рода, нет? А то я пришлю Франческу и Грегори, чтобы осмотреть тебя.
- Я сама врач, Михаил, - напомнила ему Шиа, - я бы знала, если бы у меня начались схватки. Но я близка, они вот-вот могут начаться... но этого пока еще не произошло, - она взмахнула рукой и направилась к потайной двери, ведущей в подвал. - Обещаю позвать их, как только в этом возникнет необходимость. Я ни за что не буду рисковать, чтобы что-нибудь случилось с ребенком. Я просто устала.
Михаил проследил за ее уходом прежде, чем направиться через просторный дом на кухню. Где резко остановился в дверях, в шоке уставившись на своего брата. Облако белых частиц поднималось в воздух, чтобы затем подобно снегу осесть на полу. Мука была повсюду: на полу, на тарелках и чашках, которыми были завалены рабочие столы и раковина. Жак стоял возле одного из столов, фартук прикрывал его одежду, мучная пыль белым слоем лежала на его лице, бровях, кончиках ресниц и шапкой покрывала его полуночно-черные волосы.
Михаил рассмеялся. Даже с Рейвен, которая постоянно удивляла его, он редко давал волю такому глубокому, идущему из глубин тела, смеху, но вид его постоянно нахмуренного брата, покрытого мукой и исходящего на изжогу, было слишком даже для него.
Жак развернулся, с предупреждением угрожающе сверкнув глазами и с ожесточенной гримасой, которая могла бы запугать сильнейших и самых храбрых воинов, на лице. Тонкая линия шрама окружала его горло и пересекала челюсть и одну из щек, что свидетельствовало об его прошлом. В крайне редких случаях на телах карпатцев оставались шрамы, поскольку они с легкостью исцелялись, но тело Жака несло доказательства жестокой пытки и, вероятно, останется таким навсегда: тонкий шрам вокруг его горла и рваное круглое отверстие в его груди, отмечающее, где глубоко в его тело был вогнан кол.
- Это не смешно.
- Это очень смешно, - возразил Михаил. Он не мог припомнить времени, когда бы видел своего брата таким огорошенным. Шиа не только спасла его жизнь и психическое здоровье, но и привнесла в жизнь Жака радость и юмор. Михаил поделился внешним видом Жака с Рейвен. Ее нежный смех заполнил его сознание и пролился на него с любовью, вплетенной глубоко в богатые тона. В этой близости с Рейвен была интимность, интимность, которую, как он знал, его брат разделял с Шиа... и которая спасла его жизнь. За одно это Михаил готов был всегда ценить свою невестку. - Даже Рейвен находит ситуацию забавной.
- Рейвен. Не произноси сейчас при мне ее имени. Именно она вовлекла меня во все это, - Жак подул вверх в надежде очистить ресницы от муки.
- Я думал, что это ты Шиа помогаешь, - заметил Михаил, усмешка отказывалась покидать его лицо.
- Шиа рыдала здесь. Слышишь, рыдала, Михаил. Она сидела посреди пола и плакала над глупым караваем хлеба, - Жак нахмурился и огляделся, понизив голос. - Мне было невыносимо видеть ее такой.
На какой-то момент вид у Жака стал совершенно беспомощным, словно и не опасный охотник, как знал Михаил, находился перед ним.
- Кто мог бы подумать, что хлеб может взрываться? Тесто поднялось над чашей и превратилось в вулкан, побежав по краям чашки и по столу, пока я было не решил, что оно живое, - Жак встряхнул покрытым мукой листком бумаги. - Вот рецепт и в нем сказано прикрыть его кухонным полотенцем. У кухонного полотенца не было ни единого шанса сдержать эту ужасную пузырящуюся массу.
Михаил прижал руку к боку. Столько, как сегодня, он не смеялся сотни лет.
- Что ж, могу сказать только одно: рад, что я не видел этого.
- Прекращай смеяться и иди сюда и помоги мне, - отчаяние слышалось в голосе Жака. - По каким-то причинам, которые мне совершенно непонятны, Шиа решительно настроена испечь к празднику этот хлеб. Она хочет заплести его и уложить в виде каравая и испечь. Это моя третья попытка. Я думаю, люди ходят в магазин и покупают его там.
- Ты охотишься на вампиров, Жак, - сказал Михаил. - Выпечка каравая хлеба не должна показаться для тебя такой уж и трудной.
- Ты так говоришь, потому что не попробовал это сам. Иди сюда и закрой дверь, - Жак потер лицо руками, размазывая повсюду еще чуть больше муки. - В любом случае, мне необходимо поговорить с тобой, - он дотронулся до сознания Шиа, чтобы убедиться, что она далеко от них. Его пристальный взгляд снова опустился на тесто, избегая пронзительных глаз брата. - Шиа переписывается с женщиной, которая считает, что может оказаться ее дальней родственницей.
Улыбка пропала с лица Михаила.
- Как долго?
- Около года. Женщина нашла на чердаке старые фотографии и очевидно занялась генеалогией. Она написала Шиа, спрашивая, могут ли они оказаться родственниками. Она полагает, что Шиа внучка Мэгги, а не дочь. Шиа захотела иметь фотографию матери и написала ей в ответ.
Михаил подвил стон, готовый вот-вот вырваться.
- Жак. Ты все прекрасно знаешь. Как она смогла выйти на Шиа в первый раз? Мы проявляем осторожность, чтобы не оставлять следов.
- Это не так-то легко с компьютерами, Михаил, а Шиа нуждается в них, чтобы проводить свои исследования. Это дает ей столько возможностей.
- Она никогда не должна была отвечать на этот контакт,
- Я знаю. Знаю. Я не должен был позволять этого, но она от столького отказалась, чтобы быть со мной. Я не такой, как все вы, и никогда не буду. Ты знаешь это, - взгляд Жака покинул брата и боль запульсировала между ними. - Она заслуживает лучшего и я хотел сделать ей этот небольшой подарок. Переписка с кем-то, кто может оказаться родственником и кто заявляет, что у нее есть фотография ее матери... как она могла сопротивляться? И я не смог найти в себе сил запретить ей это.
- Ты знаешь, что это опасно. Ты знаешь, что мы не можем оставлять после себя бумажный след. Любой контакт с людьми - риск, особенно контакт бумажный. Это ставит под угрозу всех нас.
Жак с силой ударил тестом по столу.
- Шиа занимается исследованиями, почему мы теряем наших детей и при этом она носит нашего ребенка. Она расследовала смерть тридцати детей в возрасте до года. Каково, ты думаешь, это для нее? - его кулак врезался в тесто. - Она вот-вот родит и она в ужасе. Она старается скрыть это от меня, но я никогда не мог позволить ей даже малейшей уединенности, - ему было стыдно признаваться в слабости, но Жак хотел, чтобы его брат знал правду. - Каждую минуту своего существования она несет на себе ношу моего здравомыслия.
- Жак, ты любишь Шиа.
- Шиа - моя жизнь, моя душа и она знает это, Михаил, но знание этого не облегчает жизнь со мной. Мне невыносимо видеть подле нее других мужчин. Я всегда тенью присутствую в ее сознании и я чуть с ума не свел нас обоих беспокойством по поводу этой беременности... беспокойством из-за нее. Если чему-то суждено случиться с ней...
- Шиа родит и ребенок будет здоровым, - заверил его Михаил, посылая молчаливую молитву, чтобы это было правдой. - Оба, Франческа и Грегори, проследят, чтобы Шиа находилась в добром здравии. Я всецело верю, что ты не позволишь, чтобы что-нибудь случилось с твоей Спутницей жизни за это время.
- Она умоляла меня пообещать остаться в этом мире и воспитать нашего ребенка, если с ней что-нибудь произойдет, - Жак поднял полные боли глаза на своего брата. - После своего собственного ужасного детства, как ты понимаешь, вот почему ей нужно от меня такое заверение, - он потер переносицу, усталый и отягощенный печалью. - Ты прекрасно знаешь, что без нее, я не смогу сопротивляться. Она - мой рассудок. Это единственная вещь, которую она попросила у меня, но я не могу безопасно выполнить это и не важно, как сильно я хочу заверить ее.
- Что ты знаешь об этой женщине?
Это было единственное извинение, какое Жак мог дать своему брату. Позволяя Шиа переписываться с незнакомкой, человеком, не знающим о существовании их вида, он открыл дверь, ставя под угрозу всю их расу.
- Эта женщина, Эйлин Фицпатрик, отправила Шиа множество фотографий Мэгги, матери Шиа, и эта Эйлин заявляет, что приходится сводной сестрой Мэгги. Очевидно, сводной сестрой была бабушка Эйлин.
- Как она нашла Шиа?
Жак пожал плечами.
- Интернет. Шиа постоянно исследует генеалогию.
Михаил поднял бровь.
- Зачем? Она больше не человек, а карпатка.
- Очевидно, генеалогия все еще имеет значение в ее исследованиях, Михаил, - ответил Жак. - И не только для Шиа, но и для Рейвен, Александрии и Джексон... для всех них и также для наших семей. Грегори и Франческа занимаются карпатской генеалогией, необходимой для исследования гибели наших детей.
- И эта Эйлин нашла ее через генеалогический сайт, на котором работала Шиа? - спросил Михаил.
Жак кивнул, прекрасно понимая продолжающееся осуждение Михаила.
- Эйлин родилась в Ирландии, но ей посчастливилось переехать жить в Штаты. Я попросил Эйдана осторожно поузнавать на ее счет. В Сан-Франциско она владеет книжным магазином и тратит уйму времени на поиск в библиотеке истории своей семьи, используя их компьютеры.
- Что ж, по крайней мере, эта женщина далеко, - но едва проговорив это, Михаил нахмурился, его темные брови сошлись вместе и черная тень набежала на его лицо... громом прокатилась по небу. Он прочитал правду на лице Жака. - Она здесь?
- Сегодня вечером она будет в гостинице. Эйлин спросила Шиа, что та будет делать на Рождество, и Шиа подумала, насколько естественно для людей готовить пищу для детей и устраивать вечеринки, поэтому она упомянула об этом.
Михаил наблюдал, как Жак деревянной скалкой раскатал тесто в тонкий пласт.
- Мне эта вечеринка совсем не нравится. Я должен был сказать Рейвен "нет". В последнее время мне не раз приходило в голову, что рано или поздно наши враги нанесут удар по нашим женщинам и детям. Что может быть лучше времени, чем сейчас, когда так много нас собралось в одном месте?
- Рейвен была права, Михаил. После последнего покушения на тебя, мы все нуждаемся в чем-то, чтобы осветило наши души. Вынужден признаться, что в последнее время со мной было труднее, чем обычно, но подозреваю это из-за того, что у Шиа в любой момент могут начаться схватки.
- Может быть, - ответил Михаил. - Все может быть.
- Я не думаю, Михаил, что наши враги будут в состоянии так быстро сплотиться, чтобы нанести по нам еще один сосредоточенный удар, но мы, конечно, примем все меры предосторожности, - Жак с еще большим энтузиазмом, чем со знанием, принялся раскатывать тесто, бросив при этом на него целую горсть муки, взметая в воздух еще одно облачко белоснежных частиц.
Михаил был не в силах отвести восторженного взора от беспорядка, который, казалось, создавал его брат.
- Где сейчас Шиа? - он еще чуток понизил голос.
- Ей сейчас лучше лежать. Она не очень хорошо себя чувствует.
- Вероятно вампиры и не смогут сплотиться, но людское сообщество, работающее против нас, всегда находит нас здесь в горах. У них есть шпионы и вполне возможно, что они прослышали про этот сбор. Один или несколько местных жителей входят в их ряды. И, конечно, не следует забывать, что темный волшебник все еще жив.
Черные глаза Жака угрожающе сверкнули, холодным льдом и опасностью, напоминая Михаилу, что даже с Шиа, удерживающей его, Жак оставался смертельно опасным и пугающим мужчиной. Белая мука на его лице и на кончиках ресниц не смогли смягчить угрозу, так и излучаемую от него.
- Мы должны начать регулярное прочесывание города и окрестностей, посмотрим, может что уловим.
Михаил сделал резкий вдох и тут же закашлялся, поскольку частички муки попали в его легкие. Ему нравилось большинство горожан, с некоторыми его связывала крепкая дружба, и мысль о постоянном вторжении в их частную жизнь была противна ему, хотя он и понимал необходимость этого.
Жак, нахмурившись, посмотрел на него.
- Я и сам могу с этим справиться.
- Ты сам прекрасно знаешь, как и я, что наши враги смогли найти способ скрывать от нас свое присутствие. Непрекращающееся сканирование и сознательное взятие крови, чтобы следить за ними, только лишат наших соседей частной жизни, на которую они имеют право. Нам бы самим не захотелось такого преднамеренного вторжения в нашу личную жизнь, - это был старый спор, но он всегда напоминал о добре и зле.
- У нас есть большее, чем права, у нас есть долг защитить наших женщин и детей, Михаил, и я не должен напоминать тебе об этом. Ты чуть трижды не потерял Рейвен.
Михаил подавил свое собственное поднимающее голову чудовище. Не было ничего хорошего в том, чтобы превратить полезную дискуссию в спор. У Жака была своя точка зрения... у Михаила своя, но, в конце концов, они будут вынуждены делать то, что необходимо, чтобы защитить свою расу.
Михаил всмотрелся в ощерившееся лицо брата. Жак был на грани безумия, когда его спасла Шиа, но и после всех этих лет с нею, демоны до сих пор скрывались близко к поверхности. Малейший намек на опасность для Шиа... и монстр быстро поднимал голову и всякий поблизости от Жака мог оказаться в опасности.
- Жак?
Оба развернулись на звук голоса Шиа. Она стояла в дверях, ее ярко-рыжие волосы завивались вокруг ее лица, привлекая внимание к ее изумрудно-зеленым глазам и темным кругам под ними.
- Я почувствовала, что ты нуждаешьсяво мне. Вчем дело, дикий человек? - мягко-удивленно проговорила она, окутывая его теплом и любовью.
Жак сделал вдох, успокаивая свое сознание, вдруг осознавая, что нечаянно сжал свою хватку вокруг Шиа.
- Кажется,остальнымя кажусь таким здравомыслящим,хотя без тебя я лишь неполноценная личность. Мне жаль, что я потревожил тебя, - его голос был интимным и нежным, волной эмоций, которые он испытывал к любви своей жизни. Что-то смягчилось внутри, усмирило ревущих демонов, поднимающихся в нем... глубокую ярость, которая так и не покинула его, как бы сильно он ни старался преодолеть свое прошлое. Ему никогда не будет легко в компании людей, в отличие от его брата, и он не мог подавить мысль, что вторжение в частную жизнь обеспечит не только его душевное спокойствие, но и его потребность держать эту женщину в безопасности вечно.
- Ты выглядишь таким милым, - сказала она.
Жак моргнул, избегая глаз брата.
- Карпатские мужчины не милые, Шиа. Мы опасны. Я же выгляжу опасным постоянно.
- Нет, сладкий, - настаивала Шиа, проскальзывая мимо Михаила, входя в комнату. - Ты выглядишь таким милым, что мне хотелось бы сделать твою фотографию и показать всем остальным, какой ты в действительности очаровательный.
Жак повернулся к ней, подхватывая ее на руки прежде, чем она смогла запротестовать, притягивая ее как можно ближе к себе, отчего мука посыпалась на нее, напоминая снег в ее ярких волосах, покрывая ее одежду и припорашивая подбородок. Уткнувшись лицом в ее шею, он сознательно потерся об нее, ткнувшись носом в ее теплую обнаженную кожу и игриво прикусывая зубами.
Шиа рассмеялась, обнимая руками его за голову, протестуя и одновременно притягивая его к себе. Более крупное тело Жака подавляло ее, а его длинные черные волосы, связанные кожаной ленточкой, спадали вниз по его спине дикой гривой, в которую она запустила свои пальчики, чтобы притянуть его еще ближе.
Михаил ощутил вскипание эмоций, душащих его. Всплеск привязанности, глубокого уважения и любви, наполнил Михаила и он поделился этим редким моментом с Рейвен. Шиа О'Хэллеран не только спасла жизнь и здравомыслие его брата, но она совместно с Грегори спасла Рейвен и их дитя. И хотя Шиа выглядела такой хрупкой со своими изящными чертами и округлым животом, он знал, что внутри нее живет и дышит решительная храбрость, самоотверженность и железная воля. Будучи человеком она являлась известным хирургом и ученым, гениальной женщиной, а сейчас, будучи карпаткой, она применяла все свои навыки, пытаясь спасти их расу от вымирания.
- Честно говоря, Жак, мука и фартук не вписываются в облик опасного хищника, - сказал Михаил, немедленно присоединяясь к ней, дразня своего младшего брата, хотя смех и шутки в последнее время были редким явлением между ними.
Жак повернулся к брату, более расслабленный, чем несколько секунд ранее. Успокаивающее влияние Шиа погасило красные огоньки в его глазах и убрало рычащую гримасу с его губ.
- Не поощряй ее, - запротестовал он.
Михаил подмигнул Шиа, которая продолжала обнимать его брата, опустив голову ему на грудь, не беспокоясь, что мука покроет их обоих.
- Не думаю, что ей вообще требуется поощрение, - сказал Михаил. - Оставляю вас стряпать, так как должен идти. Я хочу поговорить с Эйданом и Джулианом.
- Ты проверишь женщину, которая заявляет, чтоявляетсяродственницей Шиа.
Михаил слегка наклонил голову.
- Джулиан вроде бы в свое время дружил с Димитрием, я не ошибаюсь?
- Несколько сотен лет назад, - ответил Жак, его глаза внезапно наполнились тревогой. - В чем дело?
Михали пожал плечами.
- За последние десятилетия я не видел Димитрия в его истинном виде. Все то время, что он находится здесь, он пребывает в облике волка. Многие охотники используют тела животных, чтобы помочь самими себе, когда они близки к перевоплощению.
- Он беспокоит тебя, - промолвил Жак, уткнувшись носом в шею Шиа и в нежном поцелуе прижимаясь к бившемуся там пульсу.
- Немного. Япростобудунастороже. Мы все немногообезумели в связи с этим незнакомымсборищем. Сосредоточие огромногочисла наших женщин и детей заставляет чувствоватьменя так, словно они находятся под угрозой. Я хочу, чтобы Джулиан вступилс ним в контакти восстановилих дружбу.
- Трудновато контролировать друзейдетства.
- Этоверно, - с тихим вздохом согласился Михаил.
- Жак! - Шиа взяла его за руку. - Наш ребенок так сильно пинается. Сегодня он был необычайно спокоен, что я начала беспокоиться.
Жак положил ладонь ее округлый живот, чтобы ощутить удары стопы ребенка, и улыбнулся ей.
- Поразительно. Маленькое чудо.
- Невероятно, да? - Шиа подняла лицо для короткого и нежного поцелуя. - Я не могу не волноваться. Я так много разговаривала со всеми, кто занимается проблемой нашего народа, чтобы сохранить жизнь нашим детям, и у нас у всех различные теории.
- В чем состоит твоя теория, Шиа? - спросил Михаил, его темные глаза требовали ответа.
Она откинула пряди рыжих волос и повернула голову, чтобы взглянуть на него, ее лицо внезапно стало печальным и уставшим. Напряжение появилось в глубине ее глаз.
- Грегори и я оба полагаем, что дело в комбинации определенных вещей, вызывающих выкидыши и смерть. Почва наша опора. Она восстанавливает и омолаживает нас, без нее мы не сможем слишком долго существовать. Мы должны лежать в ней, позволяем мы себе быть полностью похороненными или нет. За прошедшие года состав почвы изменился. В этом месте меньше, чем в остальных, но химикаты и токсины вымывают питательные вещества из нее и, как в отношении остальных видов, это влияет на нашу способность вынашивать детей.
Михаил постарался не отреагировать. Почва. Его народ не может долго существовать без нее. Даже те, кто покинул карпатские горы, ищут по мере возможности питательную почву в других землях, но это имело смысл. Если у птиц из-за загрязнений возникают проблемы с молодым поколением, то чем карпатцы лучше? Он подавил стон... внезапно потянувшись к Рейвен. Он хотел, чтобы она попыталась выносить еще одного ребенка - он нуждался в этой ее попытке - вести женщин, после того, как многие испытали такие сильные страдания. Последнее, что он должен был сделать, это препятствовать ей как раз в то время, когда она могла снова забеременеть. Это время наступала так редко, что упущенная возможность означала очень много потерянных лет.
- Ты проверяла нашу землю? - спросил он.
Шиа кивнула.
- Загрязнения повсюду, Михаил, даже в нашем убежище. Мы проверяем каждое из наших богатейших месторождений, чтобы найти лучшую почву для наших беременных женщин. Но это только одна часть из множества проблем.
Слыша нотки беспокойства в ее голосе, рука Жака запуталась в ее волосах на основании шеи.
- Ты добилась невероятных успехов, Шиа. И ты найдешь разгадку этой головоломки.
- Надеюсь, что так, - согласилась она, - но я не настолько убеждена, что мы сможем сделать многого, чтобы противодействовать проблемам. И я не уверена, что смогу найти все частички этой головоломки и ответы на нее вовремя, чтобы принести пользу, - ее рука легла на ее нерожденного ребенка.
Это был первый раз, когда оба мужчины услышали, чтобы Шиа говорила так пораженчески. Она была страшно очень целеустремленной... аналитиком. Всегда решительно настроенная двигаться вперед, полагая, что наука сможет дать ответы.
- Она устала, Михаил. Но она никогда несдастся.
Михаил выдавил небольшую улыбку, решив, что раз Шиа так близка к родам, не будет ничего хорошего в поднятии темы смертности новорожденных детей. Необходима безопасная смена темы разговора.
- Забыл упомянуть самую важную деталь в предстоящем фестивале. Рейвен проинформировала меня, что мой долг как принца нашего народа, сыграть роль Санта-Клауса.
Жак задохнулся. Шиа, прикрыв рукой рот, скрыла кашель.
Михаил кивнул.
- Вот именно. У меня нет никакого намерения надевать белую бороду и красный эльфийский костюм. Тем не менее... - он дьявольски ухмыльнулся.
- Что ты задумал, Михаил? - подозрительно спросил Жак. - Потому что, если ты думаешь переложить это отвратительное задание на меня, своего брата...
Покачивание головы Михаила было медленным и нарочитым, в его темных глазах плясали озорные искорки.
- Я, наконец-то понял, как неплохо иметь зятя. Я сообщу своему дорогому сыну, что это его обязанность носить красный костюм.
Жак открыл рот, чтобы что-то сказать, но ни слова не вырвалось у него. Шиа снова прижала руку к своим губам, ее глаза расширились от шока.
- Не Грегори. Он перепугает всех детей, - шепотом произнесла она, словно Грегори мог услышать ее. - Ты на самом деле ведь не собираешься просить его, нет? Ни один из братьев Даратразанофф не сможет сыграть Санту. Это будет... неправильно.
Улыбка Жака стала шире и Михаил ощутил, как его сердце с силой сжалось в груди.
- В чем дело, любовьмоя? Я приду, если необходима тебе, - голос Рейвен наполнил сознание Михаила теплом.
- Ничего, особенно теперь, когда ты прикоснулась ко мне, - заверил ее Михаил по их телепатическому каналу.
- Я хотел бы быть маленькой мышкой, затаившейся в уголке, чтобы посмотреть, как ты будешь просить его, - решил Жак. - Дай мне знать, когда отправишься к нему.
Шиа взглянула на своего Спутника жизни.
- Не поощряй его. Грегори - бугимен карпатцев. Даже сейчас дети шепотом произносят его имя и прячутся, когда он оказывается поблизости. Я не уверена, что видела, чтобы этот мужчина когда-либо улыбался.
- Я бы тоже не стал улыбаться, если бы на меня надели красный костюм и белую бороду, - заметил Михаил.
- Но ты добрый, Михаил, а Грегори... - она нахмурилась, стараясь подобрать слово, которое не посчиталось бы оскорбительным.
- Грегори, - вставил Жак. - Это замечательная идея, Михаил. Ты планируешь сообщить об этом его братьям? Им захочется быть там, когда ты позволишь ему узнать, какой важной частью он будет в предстоящей ночной деятельности.
Шиа задохнулась.
- Вы двое ведь говорите не серьезно? Шутка шуткой, но Грегори в роли Санты - это уму непостижимо.
- Должен же и я получить хоть какое-то удовольствие от всего этого, Шиа, - заметил Михаил. - Всего одной мысли о выражении его лица, когда я скажу ему, что это будет его работа, одеться в нелепой манере, достаточно, чтобы значительно улучшить мое настроение, несмотря на праздник.
Шиа уперла руки в бока.
- Карпатские мужчины такие дети.
- Пойду повидаю Эйдана, - заявил Михаил. - Удачи с хлебом, Жак, - он оглядел кухню. - Надеюсь, ты не станешь вести себя как человек, наводя здесь порядок.
Шиа рассмеялась и взмахом руки отправила его прочь.
- Хлеб будет замечательным, - когда Михаил покинул дом, Шиа повернулась лицом к Жаку. Легкая улыбка осветила ее лицо и озорство затанцевало в ее глазах. - Весело провел время, обсуждая с братом мужские секреты карпатцев? Потому что знай, сейчас ты мне расскажешь все, что он сказал, не так ли?
- Я? - Жак прижал ее к себе всем телом. - Я чувствую, как ты устала, да и твоя спина все еще ноет. Тебе следует лежать в постели и отдыхать, - он перемежевал свой приказ небольшими поцелуями вдоль ее лица и вниз к уголку ее рта. Все это время его тело слегка подталкивало ее, чтобы она двигалась назад к кухонным дверям.
- Ты никуда не уйдешь, не рассказав мне, и неважно насколько ты очарователен, - предупредила она. - Да и я вся белая. Как ты умудрился рассыпать по кухне всю эту муку? Выглядит как зона боевых действий.
- Это и есть зона военных действий, - прорычал он. - Понтия не имею, как люди постоянно занимаются этим, - продолжил он, нежно подталкивая ее через холл к спальне, обеспокоенный, что ее тело... и разум... ощущались такими уставшими.
- Я обещала Рейвен, что испеку для вечеринки хлеб и что сделаю это, как принято у людей, - напомнила ему Шиа, - я не могу ее подвести.
- Прежде всего, рыжеволоска, - Жак подхватил ее на руки, - у тебя скоро будет ребенок и Рейвен не будет волновать, испечешь ли ты хлеб или нет. К счастью, у тебя есть я и я сделаю это, даже если это окажется последней вещью, которую я когда-либо совершу.
Она улыбнулась решительности в его голосе, расслабившись подле него.
- Ты любишь вызов.
- Люди делают это ежедневно. Я должен быть в состоянии без каких либо проблем справиться с этим, - проворчал он и с головокружительной скоростью понесся через дом к туннелю, ведущему к их спальне под землей.
Комната была прекрасной, мерцающий свет от разноцветных кристаллов отражался на стенах. Почва была темной и плодородной, лучшей, какую они только смогли найти, доставленной из одной из целительных пещер. За исключением земляного пола и вырытого места для сна комната выглядела как обычная спальня. Висящие на стенах в подсвечниках свечи мерцали множеством огней, наполняя комнату успокаивающим ароматом.
Жак слевитировал в глубокое углубление в земле и нежно положил Шиа в плодородную землю. Вытянувшись рядом с ней, он склонился над нею и обрушил серию поцелуев на ее округлый живот. Ребенок ударил по его рту и мужчина громко рассмеялся.
Шиа невероятно ценила звук его смеха, теплоту в его глазах и любовь в кончиках его пальцев и рте, когда он поддразнивал ребенка толкаться более энергично. Когда он положил голову ей на живот, чтобы поговорить с младенцем, как делал каждый вечер, ее пальцы запутались в его длинных волосах.
- Выходи и присоединяйся к нам, сын. Мы ждали достаточно долго.
- Даже более чем достаточно долго, - сказал Шиа. - Я хочу подержать его на руках. Скажи ему, когда будешь рассказывать ежедневную сказку на ночь.
Жак обрушил на ее округлый живот еще одну серию поцелуев.
- Твоя мама говорит тебе "хватит". Сынок, тебе придется выучить особый язык, на котором женщины говорят с мужчинами.
- У нас нет никакого особого языка, - с легким смехом запротестовала Шиа. Она закрыла глаза, упиваясь силой Жака. Улыбка пропала с ее лица. - Я, правда, боюсь. На самом деле. Мне невыносима мысль об его потере. Он уже часть меня, Жак. И боюсь, что это я задерживаю процесс, не он. Он хочет родиться, я же хочу удержать его в безопасности.
Жак поднял голову, чтобы посмотреть на нее, и, уткнувшись носом в ее шею, выдохнул тепло на ее холодные руки.
- Ты выносила его, когда мы считали это невозможным. Он хочет жить. Между нами и ним сильная связь. Тебе было известно, что мы не можем выкармливать наших детей так, как это делали наши предки, поэтому ты изобрела формулу, которая сохранила жизнь ребенку Франчески и Габриэля, также как и малышке Коринн и Даяна. Ты добилась огромных успехов, Шиа.
Женщина прижала пальцы к глазам.
- Я считала Рейвен такой эгоистичной, когда она не пожелала попытаться снова после потери ребенка, но теперь я понимаю. Наш сынок шевелится и пинается, и даже более того. Я чувствую, он разбирается в вещах. Мы можем общаться с ним. Я не знала, что мы будем способны делать это: знакомиться с ним еще до его рождения. Он знает нас так же, как мы знаем его. Если мы потеряем его сейчас, это будет так трудно, Жак, так трудно... возможно невыносимо, как, я знаю, это было для Рейвен и для многих других женщин до нас.
- Не поступай так с собой. Наш ребенок родиться здоровым и выживет.
Шиа уткнулась лицом в грудь Жака и закрыла глаза, отгораживаясь от боли в сердце.
- Выживет ли? Как только он покинет убежище моего тела, выживет ли он, Жак? И если выживет, то какое будущее его ждет?
- Тамара, кажется, вполне здоровой, как и Дженнифер.
- И когда мы уходим под землю, другие вынуждены присматривать за нашими детьми. Тебе это кажется нормальным? Почему наши дети не могут уходить под землю, как должны? Даже если земля содержит некоторые токсины, разве они не должны быть в состоянии терпеть то, в чем впоследствии будут нуждаться?
Жак погладил ее по волосам, чувствуя поднимающейся в ней страх. Непрекращающаяся боль в спине говорила ей, что роды близко... что они неизбежны. Она больше не могла защищать их сына.
- Наш народ с радостью соберется по этому случаю, Шиа, - он поцеловал ее нежную кожу, его руки были ласковыми, когда он запутался пальцами в ее ярких волосах. - У каждого карпатца, близкого или далекого, сейчас в жизни одна цель - поприсутствовать в жизни нашего сына. Он выживет. Кровь древнего рода течет в его венах.
Она потерлась лицом об его грудь напротив сердца.
- Знаю. Каждый день я думаю о том, как ты выжил на протяжении тех семи лет... запертый так близко к земле, которая должна была бы спасти тебя, голодный и замученный и такой одинокий... но ты отказался отступить, - она подняла подбородок, чтобы заглянуть в его темные, измученный глаза. - У него твоя кровь, мой обожаемый дикий человек. И твоя железная воля. Я так благодарна, что ты мой Спутник жизни, Жак. Если что держит нашего сына в этом мире, то это потому что ты его отец, - она перекатилась на свою половину и обхватила его лицо руками. - Я чувствую в нем тебя.
Он тихо зарычал, легкая улыбка появилась на его губах.
- Тогда, помоги нам Господь, когда он станет подростком, Шиа. Ты когда-нибудь встречала Джозефа?
- Племянника Байрона? Юного рэппера?
- Он самый. Боюсь, нам посчастливилось на краткий миг заглянуть в наше будущее.
Шиа рассмеялась, тревога покинула ее глаза.
- О, дорогой. Полагаю, Джозеф практиковался для сегодняшнего выступления.
- Будет довольно забавно посмотреть на лицо Михаила, когда парень сегодня вечером начнет исполнять свой рэп, почти также как понаблюдать за тем, как Михаил сообщит Грегори, что тот будет исполнять роль Санта Клауса.
Шиа покачала головой, ее зеленые глаза плясали.
- Ты очень ужасный человек, Жак.
- О чем я постоянно твержу тебе, но ты продолжаешь считать меня милым и приятным.
От смеси желания и голода в его глазах у нее захватило дух, и Шиа обняла его за шею руками, прижавшись поцелуем к уголку его рта.
- Я буду делать вид на глазах других, Жак, если это заставит тебя чувствовать себя лучше, но когда мы наедине, тебе придется смириться с тем, что я считаю тебя необычайно милым и приятным.
Он тяжело вздохнул, веселье свернулось в глубинах его глаза.
- Не представляю, как я вообще существовал до того, как ты вошла в мою жизнь.
Ответная улыбка осветила ее лицо.
- Я чувствую то же самое по отношению к тебе, Жак, - она устроила голову у него на груди. - Я бы не смогла пройти через все это без тебя. Никогда так не боялась, но ты поддерживал меня.
Он ласково прошелся по сияющей ленте ее волос.
- И все это время я думал, что все наоборот, - над ее головой улыбка покинула его лицо, выявив морщинки и его глаза стали более темными от беспокойства.
- Шиа, эта женщина, с которой мы сегодня встречаемся... - он заколебался, стараясь подобрать правильные слова. - Ты должна быть очень, очень осторожной. Мы не можем позволить, чтобы она заподозрила, что ты кто угодно, а не человек.
Шиа откатилась от него в небольшом приступе озлобления.
- Знаешь что, Жак, не все люди монстры. Посмотри на Славику и Гарри, на Джубала. С какой стати ей подозревать, что я не человек? Ты думаешь, что практический каждый человек считает, что в мире есть вампиры и карпатцы? Я вообще годами полагала, что у меня редкая болезнь крови, а ведь я врач.
Его пальцы обхватили ее за затылок.
- Не расстраивайся, Шиа. Это мой долг защищать свой народ.
- Ты имеешь в виду, что Михаилу не понравилось, что я переписываюсь с нею?
- Я имею в виду, это не нравится мне. Может дело в том, что все эти годы ты принадлежала только мне, и мысль разделить тебя с посторонней раздражает меня.
Она повернулась вовремя, чтобы увидеть, как сжались его белые зубы, невероятно напоминая волка. Она снова начала смеяться.
- Я очень сильно люблю тебя, Жак Дубрински. Очень сильно, - ее руки обхватили его лицо. - Ты когда-нибудь преодолеешь эту глупую ревность?
- Так вот что это? А я было думал, что это чувство неполноценности... что одним утром ты можешь неожиданно проснуться и решить, что я доставляю больше проблем, чем стою этого, - повернув голову и поцелуем прикоснулся губами к ее пальчикам.
- Это никогда не произойдет, Жак, даже миллион лет спустя. Не волнуйся об Эйлин Фицпатрик. Я узнаю, если она лжет мне.
- Ты так сильно хочешь семью, Шиа, что, может быть, будешь не в состоянии определить этого.
- У меня есть семья, Жак. Ты - моя семья. Ты и наш сын, Михаил и Рейвен, а также Грегори и Саванна. Я не обделена. И, не смотря на мои взбесившиеся гормоны, я бы никогда не подвергла опасности наших любимых ради незнакомки, даже если она и родственница. Надеюсь, она расскажет истории о детстве моей матери, но если нет, я буду только разочарована, но не опустошена.
Жак отвернул свое лицо, радость так и плескалась в нем, подобно проснувшемуся вулкану.
- Перекатись, - грубовато проинструктировал он, - я потру тебе спину, - он не мог смотреть на нее, не мог видеть ее лицо, когда его уязвимость так и выпирает наружу. Мужчины не должны так зависеть от своих женщин, даже если они Спутницы жизни.
- У меня в животе пляжный мяч, Жак, - заметила она. - Перекатиться нет никакой возможности.
- Тогда ляг на бок, - предложил он.
Шиа долгое время молчала, после чего обхватила ладонями его лицо и заставила его взглянуть на себя.
- Ты тоже моя жизнь, Жак, весь мой мир. Все то, что ты чувствуешь ко мне... я чувствую к тебе.
- Даже если я не могу отпустить тебя и всегда вынужден тенью оставаться в твоем сознании? - он заставил себя посмотреть в ее глаза... в ее сердце... прочитать ее мысли.
Он обнаружил безграничную любовь.
- Особенно потому что ты всегда остаешься со мной. Я ценю это в тебе, - Шиа проследила кончиком пальца контур его рта. - Женщина ценит то, что она любима, Жак, и ты знаешь, как любить меня.