Наумова Ада Станиславовна : другие произведения.

Автобус

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


На лунных лицах пустырей

Я убивал своих друзей

Как многих прочих...

"Дельфин"

  
  
   * * *
   Душно так, что стучит в висках, и он хватает одежду, кидаясь к выходу.
   - Ты сдурел!
   Тяжеленное черное прямое пальто, которое он вешает так осторожно, словно боится обжечься. Медленно шагает вперед, улыбается протянутой навстречу руке и опускается на колени у кресла. Блаженно жмурится, как кошка, когда гладят по волосам, почесывают за ухом. Перебирают легкие короткие серебристые прядки... у него неправдоподобно светлые волосы - пока не понимаешь, что он попросту седой, и он почти мурлычет, прогибается в спине, позволяет обнять себя за шею, фыркает и льнет к чужим коленям. И почти забывает о духоте.
   - Кошак. - полупрезрительно говорит темнота, и он собирается, кажется, встать. Толчком сжимается на плече чужая рука.
   - Тшш... тшшш... не надо...
   И он послушно опускает голову обратно на чужие колени, настороженно глядя из-под чужой руки.
   - За языком следи, - поверх его головы говорят в темноту, и он фыркает в чужую ладонь. И закрывает глаза.
   Послушно отстраняется, когда в кресле возятся, сползая на ковер, потом растягивается рядом, кладет голову на колени, и блаженно улыбается, чувствуя, как теплая рука гладит по спине. Успокаивающе, ласково и очень... родственно.
   - Кошак... - повторяют у него над головой с улыбкой в голосе. И перебирают волосы. И это - не обидно. От этого - тепло.
   И он зевает и засыпает, уткнувшись носом в чужую руку. На лице играют отблески огня от камина.
  
   * * *
   Как и следовало ожидать, автобус застрял еще на полдороге. Было идиотизмом ожидать, что он пропрет сквозь снежную целину, но когда, интересно, хоть одна из его двух хозяек бывала благоразумна?
   - Между прочим, это ты предложила тут ехать. Слышишь, нет?
   Нет, не слышишь. Скорее, дрыхнешь на одеялах, сваленных на ящиках в конце автобуса, в обнимку с собакой. Зар-раза...
   Вывернуть руль, тяжело перевалив автобус через пригорок чуть в стороне. У деревьев чуть меньше снега, чем на давным-давно заброшенной дороге. Вот поехали бы вкруговую, уже на заправке были бы. К слову, стрелка, отмечающая уровень бензина - хозяйка автобуса, по крайней мере, та, что сейчас сидела за рулем, понятия не имела, как называется этот прибор - медленно, но верно подползала к нулю. И это было ну совсем хреново.
   Из-под колес летели ошметки снега, и автобус, буксуя, полз вперед. Фыркнув, как живое существо, выбрался из-под деревьев на чистую трассу - и стало можно немного расслабиться. Вдали горели оранжевые огни автозаправки - хорошо, что оранжевые, значит, еще можно проехать. Конечно, лучше всего было бы, если бы зеленые, но это и не красные все-таки.
   Щелкнуть переключателем на панели и с полушелестом-полулязгом опускаются железные полотнища со всех сторон автобуса. Разве что лобовое стекло остается голым, но тут уж ничего не поделаешь, и так за бешеные деньги покупали пуленепробиваемое. Вообще, по-хорошему, автобус надо было сталью обшивать и шины закупать северные, те, которые пули не берут, но что ж делать, деньги, они не бесконечны. Последним схлопывается железо на крыше. Все. Можно ехать.
  
   * * *
   - А после войны с плебсом мир погрузился в кромешный хаос. Маги в процессе битвы насоздавали чудовищных тварей, с которыми не смогли совладать, когда плебс лишил их артефакториев. Многие из них ведь управлялись именно артефакториями, знаешь ли. Многие из них чудовищно быстро размножались. Впрочем, Инквизиторы, почему-то, сохраняли над ними власть. Но их оставалось слишком мало - Инквизиторов, большинство из них погибли в войне с плебсом, сражаясь за Императора. Знаешь, маги почти все бросили Императора в войне, но Инквизиторы бились за Империю до конца. Но важно не это. Значит, лет через пятьдесят после войны весь мир был заполнен чудовищными тварями. Было множество охотников на них, выработана система сигналов, созданы заставы перед въездом в город... лишены прав вампиры. А люди теперь передвигались только во всякой бронированной дряни и обвешавшись оружием, как новогодние елки - гирляндами.
  
   * * *
   - Зачем вино? Не люблю. Лучше молока. Или просто воды, если нет.
   - Я принесу сейчас.
   Он вскакивает с места.
   - Дай, я сам схожу. Сам. Ты только объясни мне, где...
   - Да сядь. Мне нетрудно. Съешь лучше пока конфету, ты любишь же...
   Он с ногами забирается на стул, здесь так не принято, но ему можно, он же не здешний, нет...
   - Кошак. - смеется Вьелл и кашляет кровью в платок.
   Он фыркает и дергает плечом. Ну кошак. Так что с того? Ему давно объяснили, что ничего обидного нет, что люди часто так говорят - они люди, что с них возьмешь...
   Раздраженно косится на шкуру, расстеленную на полу. Фу, откуда у людей эта мерзкая привычка... им нравится, да. А на улице восьмой день нет снега, и неизвестно, когда будет, а так хочется побегать, и нельзя, вот же черт, следы останутся...
   Он задумывается на мгновение и решает спросить, кто такой черт, когда будет принесено его молоко. Человеческое слово. Вообще-то, он прекрасно говорит по-человечески, но не любит, и говорит короткими точными фразами. Но все эти слова, оставшиеся от прошлых, плохо понимает. Там, откуда он пришел, почти не было книг, это здесь их больше, чем можно прочитать за жизнь.
   ...- Черт? Ну черт, это... нечистая сила. Знаешь, что такое?
   - Ага, - он теряет интерес к теме. И тоскливо замечает:
   - Душно...
   - Ага. Но хорошо, что ты не вышел.
   Он фыркает. Побыстрей бы уж пошел снег. Еще пара дней - и он выскочит наружу.
   - А Инквизиция увидит следы, - сухо продолжают над ухом. - Придет сюда. Ты положишь... ну, пятерых, прежде чем тебя убьют. Троих возьму я. Столько же - Вьелл. Остальные едва по одному прихватят. Итого семнадцать. Боевая группа Инквизиторов - двадцать один человек. Терпи.
   Он дергает плечом нервным рваным движением.
   - Я семерых положил, пока сюда шел.
   - Не на боевом выезде. На случайке. Это другое. И это - удача.
   Зевнуть - нарочито равнодушно. И растянуться на полу у чужих ног.
   - Ла-а-адно...
   Над головой смеется и кашляет Вьелл. И глухо шипит от боли - все-таки насквозь прошит бок, и эта рана уже не заживет. Вообще. Он так и будет всю жизнь кашлять кровью и жить за счет чужой крови - своей в нем почти не осталось.
  
   * * *
   Согласно общепринятой классификации сигналов, зеленые огни означают от одного до пяти, оранжевые - от шести до двенадцати, и красные - тринадцать и больше существ, которых придется размазать, прежде чем добраться до требуемого пункта. Большое значение имеют также дополнительные огни, означающие вид созданий, но, как правило, у людей нет ни лишней энергии, ни аппаратуры, чтобы предупреждать и об этом. На прошлой заправке горели зеленые. На позапрошлой - красные. Впрочем, есть еще фиолетовые. Но вообще-то, никто, кроме Инквизиции, не осмелится и на километр подъехать к фиолетовым, которые, как правило, означают, что пробиться сквозь существ можно только с взрывом ядерной бомбы. Ну, или, разумеется, сквозь них может совершенно спокойно пройти Инквизитор. К слову, на автобусе стояли голубые предупреждающие фары, означающие, что у хозяев все в порядке, лезть настоятельно не рекомендуется.
   Сейчас автобус, тихонько фырча, стоял за углом автозаправки, и этими голубыми своими фарами, как прицелом, рассматривал площадку перед заправкой.
   Согласно общепринятой классификации существ, чуждых человеку, по площадке этой сейчас бродили пара видов полувампиров. Полу - потому что человеческой едой они тоже при необходимости питались. Но предпочитали все же живую кровь. Твари полуразумные, но в целом - довольно легко убиваемые.
   Автобус прицеливался. Припадал к земле, как зверь перед прыжком. И - вырвался из-за угла в каскаде снега и голубого пламени фар, включенных на полную мощность, врубаясь в тела существ, яростно ревет мотор, и одно из существ, в отчаянной попытке то ли выжить, то ли убить напоследок, бросается на лобовое стекло.
   Тормоз - в пол, так что шины скользят по накатанному насту, и обиженно взвизгивают тормоза, а тварь сносит со стекла под колеса.
   За спиной - оглушительный грохот. И недовольный вопль:
   - Ну чего, поаккуратней нельзя было?!
   - Дрыхнуть будешь меньше, - огрызнуться, заводя автобус в разъехавшиеся ворота, блин, настоящая сталь, так бы и разломала на броню, честное слово... и одновременно - это очень плохо. Если отсюда придется вырываться, прошибить такие ворота тараном очень трудно.
   Убрать броню. Одна из дверей давно уже заблокирована и открывается только если непосредственно переключить рычаг возле нее. Автоматически, с водительского сиденья распахивается только одна.
   - Иди, заправляй.
   Правильно. За рулем всегда должен кто-то быть. А то мало ли.... А пока можно откинуться на сиденье, поглаживая кончиками пальцев руль. Добраться до термоса с горячим чаем. Закурить очередную дешевую дрянь, блин, надо будет купить нормальные сигареты... и дверь должна быть открыта, несмотря на холод, идущий в автобус. Нет гарантии, что ты успеешь открыть ее снова, прежде чем твоего партнера съедят. Хотя, кое-кто, говорят, предпочитает закрывать, логично рассуждая, что, если попадется слишком сильная тварь снаружи, то хотя бы один останется жив. Но, с другой стороны, закрыть ее, если партнера убивают окончательно, обычно все же успевали все.
   Бутерброды. Колбаса заветрилась, вот же блин...
   Хэсс, огромный серый волкодав, лежащий у дверей, мечтательно зевнул и сделал вид, что на колбасу не смотрит. Пришлось скормить. Ну да ладно, бутерброды сами по себе - тоже неплохо.
   Как раз хватает времени их дожевать, прежде чем Дэл вламывается обратно в автобус - русые волосы - в снегу, довольна до невозможности, распахнутая куртка и пятно мазута на носу.
   - Поехали.
   Захлопнуть двери. Переключить броню. И вывернуть со двора. Хэсс поднимается и перебирается обратно в конец автобуса - досыпать в обнимку с хозяйкой на ящиках и сваленных горой одеялах-подушках.
  
   * * *
   - В прежние дни лицензия Гильдии магов была простой формальностью, потому что магией владели все, и плебс в том числе. Но после войны - имеющие лицензию Гильдии стали почти привилегированной частью общества. Так же, как и Инквизиторы. А те, кто не имел лицензии, вампиры, оборотни... все они прятались по углам. К слову, ни Инквизиция, ни Гильдия не прощали посторонним убийства своего. И если кто-то убивал мага либо Инквизитора без официального объявления дуэли с аргументацией причин - начинался гон. Впрочем, наш мир к тому времени и так был грязен от крови. Кстати, знаешь, плебс потащил в него магией технику из других миров - я до сих пор не понимаю, зачем. Это был мир чистой магии, кристальной и абсолютной, а из-за их идиотских технологий наш мир утратил талант к магии, и самый захудалый маг прежних времен убил бы любого сильнейшего мага времен плебса. Я не понимаю - неужели они этого не сознавали, когда сделали так?
  
   * * *
   Он не выдерживает на пятые сутки. Через всю комнату кидается к балкону, высоко, этаж третий, но дом-то старый, так что все пять можно считать, одним прыжком перелетает перила, уже в воздухе становясь тем, чем быть должен, приземляется на лапы далеко от дома, прогибается всем телом и длинными рваными прыжками наискось бросается в лес, не обращая внимания на долгий испуганный крик с балкона вслед.
   Снег пойдет спустя три дня, и он вернется домой в тот же день. Прокрадется в гостиную, огромный виноватый лесной кот, взбудораженный гонкой, но сознающий, что сделал то, за что сейчас будут ругать.
   Ругать - не будут. Кинутся навстречу через всю комнату, обнимая за шею, цепляясь за мокрую шерсть и прижимаясь лбом ко лбу, расцеловав широкоскулую нахальную морду, и таскают за уши, как несмышленого котенка, и - очень, очень рады, что с ним все в порядке.
   Он станет человеком с легким усилием, растянется на ковре, блаженно зевая, раскинет руки. И с любопытством покосится на спускающегося по лестнице Вьелла, который, в общем-то, его не любит, но сейчас вполне дружелюбно замечает:
   - Вернулся, кошак. - И тут же, возмущенно:
   - Тьфу, да у него лапы в крови. Ты кого задрал?
   Руки - действительно в крови. Не то, чтобы слишком, но все же...
   - Зайца, - ухмыляется он в ответ. - Вкусно... не то что ваша дрянь.
   - Вот и корми его после этого, - всплеснул руками Вьелл. Прошел в прихожую и распахнул дверь на улицу. - Пошли, пройдемся, пока снег идет. Можешь даже своего взять.
   - Ты пойдешь? - спрашивают у него, но он мотает головой и переползает поближе к камину. Устал. И соскучился по теплу. И только из-под длинных ресниц смотрит на рыжую мохнатую шапку, которую сейчас надевает его подруга, и длинное темное пальто, похожее на его собственное. А потом и вовсе свертывается в клубок и засыпает у огня. Может быть, Вьелла он не очень-то и любит, но он уверен, что с ним его подруге будет безопасно.
   Он даже не просыпается, когда они возвращаются, хотя, не слишком-то хороший сон ему снится.
  
   * * *
   - Через два километра - город. Сядешь на руль?
   - Ага.
   У ноутбука мощные колонки и торжественно, наполняя ночной воздух высоким прозрачным звуком, играет увертюра Бетховена "Эгмонт". Ноутбук не выключается ни днем, ни ночью. И мы очень удачно отыскали еще восемнадцать городов назад маленькую электростанцию. Автобус - отдельный мир. Не зависящий ни от чего. Чисто для справки - в ящиках, на которых мы спим - консервов на десять лет вперед. Чисто для справки - боеприпасов там не меньше. Чисто для справки - бензин и прочие радости жизни тут тоже есть. Просто стараемся не тратить. Пусть остается на тот момент, когда ничего другого не будет.
   Звук нарастает, словно человек взбегает по ступеням, выше, выше, еще, чище, сильнее...
   Чисто для справки - деньги почти кончились. Значит, в городе придется задержаться.
   У шпаги слишком длинные ножны и они звякают о металлические бляшки на высоких военных ботинках Дэл. Теперь старое оружие мало кто носит, Инквизиция, в основном. С ним нужно уметь обращаться, вот в чем дело. Старое оружие - почти все живое, с норовом. Из винтовки выпалить куда проще, чем договориться с той же дагой, к примеру. Или эспадроном. К слову, у меня никогда старое оружие не задерживалось. Не находили мы как-то общего языка. Поэтому я предпочитаю обычное. Огнестрельное. И уверяю вас, с винтовкой, конечно, Инквизитора не положить, так же, как и довольно проблематично справиться с любым человеком, владеющим старым оружием, но в обычной ситуации ее хватает. А с Инквизиторами ссориться... ну, достойный последний поступок самоубийцы, чему живой пример - северные оборотни, которых они целиком вырезали. Ну, не целиком, нет, многие, конечно, разбежались, но ни одного сильного Гнезда нет, а ведь до войны это была серьезная боевая сила, с Севером мало кто решался спорить... а теперь вот северяне подрабатывают чистильщиками особо грязных городов от тварей. Почти наемники, позор для старой крови невероятный, но кого же это волнует?
   Автобус как раз подъехал к заставе. До войны застав не было вообще, это уже после нее придумали, когда всякие твари порасползлись, во всяком случае, так нам говорили. В город они уже не пройдут. Все пространство на двести метров просматривается, расстреляют еще издали, а города потихоньку чистят изнутри. Ну, и Инквизиторы, конечно, на заставах. Магов пропускают, хотя и не особо охотно - приходится выправлять всю документацию от Гильдии, иначе, как нелегально практикующий, можно и святейшие подвалы угодить. Простых - легко. Оборотней - одного из десяти, тех, что вменяемые и без особых претензий к la sacra inquisition. Одиночек, значит. Высших вампиров размазывают еще в воротах. Хотя, говорят, пер один с Запада, заставы сметал прямо как... ну как... хотя, врут, наверное. Чтобы столько сил высшему набрать, ему нужно долго прожить. А сразу после войны их еще меньше жаловали, им и в глуши покоя не было, Инквизиция все заливала Звездным Огнем. Что забавно, они же Покаянием делали вампиров из обычных магов. Суки.
   Предъявите документы, оружие на детектор, что? - нет, без магического заряда, да, старое, нет, послушно, да, лицензия... собака? Волкодав, обычный, да, без магии. Датчики не визжат, хорошо, значит, в этот раз ни с чего не забыла стереть след магии...
   Инквизитор. Старый, жуть. Наверное, еще при Императоре был в Святых. Белобрысый. Глаза голубые на пол-лица. Гаденыш. Но талантливый. Если не демонстрировать силу, многие даже не замечают. Этот заметил сразу.
   - Ведьма.
   - Сам ведьма, - огрызнуться, доставая из пластикового пакета стопку документов Гильдии. - А я - лицензированный маг.
   Инквизитор зевает так, словно ему смертельно скучно. И цитирует законы Гильдии:
   - "Маг женского пола, иначе называемый ведьмой..."
   Сука.
   Проводит ладонью над бумагами, снимая магический отпечаток.
   - Через неделю кончается срок лицензии. Рекомендовал бы продлить еще в нашем городе, следующий закрыт Щитом, не доберетесь, фиолетовые огни. Будете ехать вкруговую - не успеете до конца лицензии, и в город въехать уже не сможете. Ни в один. Следовательно, окончательно станете нелегальным магом. В городе действует полноценная Гильдия. Вишневый проспект, сорок семь.
   Сука. Но порядочная. Мог бы и не предупреждать про фиолетовые огни. А в положении нелегальщины нифига хорошего нет. Примеров много.
   - Благодарю, Инквизитор.
   - Это моя работа. Проезжайте.
  
   * * *
   - Мерзкий у вас был мир - плебс, не плебс... вот и получили!
   - Мы уважали тех из плебса, кто был достоин уважения, и презирали быдло. К слову, плебсу никогда плохо не жилось. Не было рабовладельческого строя - как он может быть в мире, где каждому десятому достаточно прищелкнуть пальцами, чтобы получить все, чего его душеньке угодно? Более того, свита Императора состояла целиком из плебса, высокородных - старой крови, древней власти - было в ней всего двое. Из восьми человек свиты. Ну как, человек... Найси Тайд, Вилла Росхом, Кетт Неет, Эрма Варей и Сатий Туаль были людьми, да. Но был еще Вьелл Тлатт, высший вампир, Хат Мирсин но Ригаллин - эта вообще суккуб и аристократка при этом, представляешь? Вальмонт Эриаллент нер Воитсин, высокородный наш... он вообще нес в себе кровь демонов Заморья. Кстати, ты заметила - у плебса были короткие имена. У аристократов - длинные.
   - Вилла Росхом - почему ты о себе говоришь в третьем лице?
   - Да потому что Виллы никакой больше нет. И вообще, Виллой Росхом она была до тех пор, пока ей не позволили разделить титул.... В Империи титул можно только унаследовать за кем-то, имеющим его. Ну, типа, стать чем-то вроде родственника личности, носящей титул. А после раздела титула она стала Мариолленттиэр веин Вилла... слабо выговорить фамилию? А еще знаешь, в Инквизиции и в Гильдии было принято легкое воздействие на сознания мага, принадлежащего им - так, чтобы поднимаясь выше по социальной лестнице, он забывал что такое - быть плебсом и вел себя соответственно.
   - Зомбирование!
   - Так точно. Ну и что? В этом мире люди без всякой магии себя успешно зомбируют.
   - Ну да.... А какова была функция Инквизиторов?
   - Многие работали в домах сумасшедших, лечили, воздействуя на человеческое сознание, кое-кто жил при феодах, контролируя плебс, многие были при дворе, Император любил детей Инквизиции... Мы были плебеями, но мир этот принадлежал нам!
  
   * * *
   Марелла вышивает, колет пальцы, ругается, но продолжает занятие. Ведьма-нелегальщица с Юга. Их таких, кроме нее, тут четверо. Валентин с Запада, ее любовник на данный отрезок времени, и Крет и Хельд с Востока. Братья. Одинаково чернявые, смешливые и долговязые. Стан - немощный маг Зерна. Все они полагают, что он уже ни на что не годен. Илла тоже ведьма, но вполне легальная. Кажется, умудрилась убить Инквизитора и у Синей Ветви к ней личные претензии. Так она и посильнее прочих будет, и все прекрасно знают, что Илла - не настоящее ее имя. Ну, и Валентин - никакой не Валентин на самом деле. А Марелла - на самом деле Мариэлли.
   Вьелл - вампир, из высших. Попал под Покаяние пока был еще магом, из знахарей. Случайно попал. С тех пор кашляет кровью, и только чужой кровью и живет. Свою Покаяние в нем выжгло много веков назад. Крет и Хельд, которые пришли сюда раньше всех, подобрали его у дороги после очередной, бог весть, какой по счету, драки с Инквизиторами. Просто чтобы не ляпал кровью на снег, не приманивал тварей. А вышло - заимели сильного бойца. Марелла появилась через два месяца после него, потом приехал Валентин.
   Илла - просто однажды утром обнаружилась в гостиной попивающей кофе.
   Стан - так же однажды позвонил у дверей.
   И был еще, разумеется, Тхин. Седой раненный оборотень, порвавший семерых Инквизиторов, однажды ночью ворвавшийся в дом сквозь окно, вынеся собой стекло в граде осколков, в получеловеческом виде и с вырванной рукой Инквизитора в зубах.
   И еще - живые Вьелловы консервы. В количестве одной штуки белобрысой идиотки, наслаждающейся вниманием высшего вампира, несмотря на то, что он успешно выпивает из нее жизнь уже пятый год. Впрочем, вампиры, говорят, умеют заставлять любить себя. Она - так точно любит.
   Все девятеро очень хотят жить. Всех восьмерых магов Инквизиция с удовольствием размажет по снегу тонким слоем, да и человеческую девчонку не пожалеет. Из дома они не выходят, если нет снега - следы хорошо заметны с дороги. И не зажигают огней. Разве что камин - тщательно занавесив окна. Они живут тут - в полумраке, вкусе консервов и постоянном страхе - уже четыре года, пятый идет.
   И, наверное, еще в смехе Вьелла, который из них всех - самый сильный. И частенько звонко высоко смеется, кашляет, и хохочет вновь, откинув голову. Полубезумно. Впрочем, высшие вампиры не сходят с ума. Это просто особенности нервной системы.
  
   * * *
   - Где тут этот Вишневый, сорок семь?
   - Нахрен?
   - Так лицензия...
   - Без денег? Ты чего? Кто мне ее даст без взноса?
   - Долбаная хреновина.
   - Как я с тобой согласна... лучше поехали в ратушу, вон их сочетание.
   Согласно общепринятой классификации сигналов - ратуша - магически созданный ало-золотой луч. Виден издалека, как правило.
   - И в этот раз разговаривать буду я. Иначе ты опять такое выберешь, что не вывезем.
   - Зато денег больше!
   - Зато Хэсса чуть не порвали и меня вместе с ним.
   - Ты зануда.
   - А ты ненормальная.
   - Тьфу на тебя.
   Впрочем, в ратуше и так был небольшой выбор. Большую часть города уже прошли Инквизиторы, на кое-что претендовал оборотень, одну улицу зачистили еще до автобуса парень и девушка маги, а значит, всего-то была набережная - три здоровенных здания и пляж. Нормально.
   Хэсс вылетает из автобуса первым. Следующей выбирается Дэл - на бедре шпага, на поясе кобура под револьвер - пистолеты она почему-то не уважает - волосы заплетены в косу, куртка нараспашку. К слову, куртка не простая, а золотая. Кожанка, вся в металлических шипах, в смысле. А с обратной стороны - набиты круглые металлические пластины. Кольчуга, блин. И одна-единственная сережка в левом ухе. Правую она потеряла давным-давно. Откусил вампир вместе с половиной уха, которую потом восстанавливал целитель Гильдии. Сбежал, кстати, сволочь. Не целитель, а вампир, разумеется.
   Отключить ноутбук. Опустить броню, так, чтобы только дверь и осталась свободной. Сунуть в карман ключи. Волосы - заплести в косу еще заранее. Дэл вечно одевается в военку. Лично я предпочитаю джинсы и свитер. На плечо - винтовку, это чтобы не возвращаться потом, когда надо будет спускаться к пляжу. В зданиях, обычно, не слишком пригождается. Но тоже - как повезет. К слову, я как раз больше доверяю пистолетам. Не знаю уж, почему их не любит Дэл. Штук семь запасных обойм рассовать по карманам.
   На улице - ветер.
   - Пошли?
   - Погоди, - чиркнуть спичкой-закурить, дрянь, ох, какая же дрянь, надо купить нормальные сигареты... спалить в несколько затяжек. - Пошли.
   Вообще-то дымить перед дракой не рекомендуется. Дым многие твари чуют прекрасно. Но это одна из дурных привычек, от которых почти никто не отказывается.
   Первые твари - это моя проблема. Коридор, чего, Дэл предпочитает зачищать большие помещения. Она любит эффектные выходки. Поэтому сейчас - просто палить в упор, перезарядить, передергивать затвор, прицел, хрен ты сверху прыгнешь, с-сука, ага...
   Вообще-то, я люблю смотреть, как дерется Дэл. Шпага - это... ну... это старое оружие. Оно живое, понимаете. Жи-во-е. И если уж срослось с хозяином, то танцует в его руках так, что и Инквизитора можно взять. Наверное.
   Этот зал - тут когда-то были ларьки-магазинчики-автоматы - можно оставить им с Хэссом. Если никогда не видели, как убивают эти собаки - то не поймете. Волкодавы - они вообще-то добрые. Но настоятельно не рекомендуется трогать их хозяек. Честное слово.
   Щелк-щелк. Патроны кончились. Многовато тут тварей, все-таки. Ну так, что, целых два этажа без осложнений пройдены. За-дол-ба-ло.
   Только магия - ну тоже не бесконечна. Кое-кто из Магистров может держать поток до восьмисот заклинаний. Но это же Магистры. Мне так больше двухсот и не поднять. Это вообще неплохой результат. Некоторым и полторы сотни трудно дается, хотя, та пара, что тут была до нас - кто-то из них был очень хороший маг. Вся их улица пропахлась хорошей магией, мы специально ездили посмотреть.
   Бамс. Кто-то называет это файерболом. Предпочитаю не называть никак вовсе, честное слово. Ну это так банально, так штампованно... знаете, я не люблю банальностей.
   Снизу - выстрелы и вой. Ага. Очевидно, кто поумней затаился и благополучно напрыгнул со спины, когда шпага уже отправилась в ножны.
   Следующее здание - примерно в том же духе. Только магии приходится выплеснуть побольше. Патронов-то нет. Оно всегда так выходит. На третьем этаже натолкнулись на сдуревшего вампира - не низшего и не высшего, просто одного из попавших под Покаяние и не сумевшего возвыситься. Они теперь почти все сумасшедшие. Просто хотят жить. Соответственно - за чужой счет. С ума не сходят только высшие.
   Его жаль.
   Последнее здание - почти пустое. Работать нечего. Зато пляж ими просто забит. Дэл спускается вниз.
   Устроиться на парапете, опирая винтовку. Поймать в скрещение прицела тело внизу, искореженное магическими изменениями. И стрелять. Главное - не попасть в Дэл. Слишком быстро перемещается, не последнюю роль в чем, к слову, играет шпага. Старое оружие кое-чем делится с хозяевами. Хэсс сидит рядом. Ему соваться в эту драку категорически запрещено. Слишком легко подстрелить.
   И платят не слишком-то много, зато - твердой валютой.
   И лицензию, опять же, продлить можно.
   На выезде Инквизитор другой. Даже жаль. Тот был симпатичнее.
   Это банально, поймите меня правильно. Таких, как мы, сейчас мотается по дорогам много. Инквизиторы и маги пашут, поднимая города. Мы - чистим от... ну, от того, что они насоздавали в процессе войны. Все при деле. Есть еще обычные люди. Которые либо работают, либо стреляют, либо делают вид, что ничего не замечают.
   Мы все ничем не отличаемся друг от друга. И, наверное, когда-нибудь снова можно будет ездить не в бронированных автобусах и не на мотоциклах, развивающих немыслимую скорость. Но вряд ли при нас. Поехали дальше. Дэл уже выворачивает руль.
  
   * * *
   - Найси родился на другом конце Империи, в доме, где было две тощие козы и крохотный клочок земли. И пешком прошел пол-Империи, чтобы дойти до врат Школы. Его не хотели брать... сказали, что у него нет дара. Приказал взять его сам Император - Найси спас его... почти. Почти все, кто был в свите Императора, брали его жизнь. В смысле - спасали его, мы так говорили давно, давно... у Императора тогда понесла лошадь, эти виссарийские кони - они никогда не были особенно спокойны, но Император хотел непременно ехать именно на этом, и мы думали, он не удержится еще в седле... Коня остановил Найси - вот просто выскочил на дорогу перед ним. Двенадцать лет, белые патлы - от солнца белые, выгоревшие, по морде грязь размазана - и глаза сумасшедшие совершенно. Кажется, тогда он на что угодно был готов, лишь бы остаться в столице. И лошадь учуяла его магию и остановилась. Понимаешь, ни маги, ни Инквизиторы не могут влиять на животных. А ребенок до пятнадцати лет может быть и магом, и Инквизитором, и на животных влияет, и что только не творит. Но только до пятнадцати лет, потом как отрезает, выделяется его линия магии - либо маг, либо Инквизитор - как предохранитель, к пятнадцати они как раз начинают в силу входить, чтобы лишнего не творили... так вот, Найси. Личным указом Императора его зачислили в Школу - ну, магия и прочие прикладные искусства, все безобразие в этом духе. Он был старше большинства уже учившихся - в Школу принимали лет с пяти-десяти обычно. Нет, там и до тысячи лет, теоретически можно было учиться, но не в том дело. А дело все в том, что Найси... он чудовищно творил все это. Кажется, сил у этого крестьянина было в сотни раз больше, чем у высокородных. Ты не думай, что учиться магии - это значит читать книжки и чертить круги на земле. Это значит - работать. Пахать до кровавого пота. И Найси Тайд был лучшим учеником. А когда ему исполнилось пятнадцать, он уже шел в бой с Императором. А в шестнадцать получил титул, разделил с Вьеллом Эртхасс веин. В семнадцать он стал Творцом - третьим Творцом Империи. В двадцать один год он стал лучшим магом Империи - за исключением самого Императора.
   - А Император - он был магом или Инквизитором?
   - Что ты... разве хоть один из нас мог сравниться с мощью Императора, которая была превыше всего? Разве хоть один из нас не мог не быть прахом у ног его, камнем в короне его? Император - есть все. Начало всего и всего конец.
   - У него были дети?
   - Четверо сыновей.
   - У него должно было быть больше, я слышала, у Императоров было много детей...
   - И семь дочерей. Но какое они имели значение? Оборотень не способен ни к какой магии, кроме перекидывания, а кровь оборотня передавалась по женской линии в крови Императора. Ни одна из его дочерей не умела колдовать, а значит, ни одна и не имела политического значения.
  
   * * *
   - Без старых лучше, наверное.
   - Без старых? - Вьелл хохочет взахлеб, так что платок весь окрашивается алым. - Идиот! Старые Правители... земля кипела под их ногами, и солнце меркло, когда они шли в бой, ненависть их была страшнее смерти, а любили они так, что мы и слов-то не знаем таких! Кто был превыше справедливости Правителей и что было чудовищней жестокости их? Идиот! Это был чистый мир, чис-тый! Единственный правдивый мир, который у нас когда-либо был! Тогда мое слово значило больше клятвы, и превыше мира была честь!
   - Вьелл, расскажи, - серьезно просит Илла.
   - Рассказать тебе что?
   - Расскажи мне про то, что было там. Я родилась после второй войны. Я не видела этого.
   - Как я могу рассказать тебе... как я могу рассказать тебе то, для чего еще слов не придумано? Знаешь ли, как шли в бой войска? Когда небо рвалось, потому что огневики и воздушники хлестали по нему Плетью, а драконьи крылья закрывали полнеба и молнии прошивали небеса, и тряслась земля под копытами коней, мчащихся к вратам Насты, Вечного города, нашего города, они были хрустальные, врата эти, но не придумано еще было тарана, который смог бы разбить их, а потом - расцветало серебряное марево, и поглощало всадников и пришедших за ними, а Инквизиторы шли вперед, просто шли, сплошной монолит магии, сметая все, и ревел набат, ревел так, что шли на стены даже те, кто не знал войны и не желал ее. Разве я могу рассказать о том, как маги Рада впервые нашли жругчу, и как отступали те, кто остался в живых? И разве могу я рассказать о том, как потом дымы погребальных костров подпирали небо, которое готово было обрушиться, а Великий воскрешал тех, кого еще мог воскресить...
   - И ты был там?
   - И я был там. И мне было даровано право оставаться тем, что я есть. Великие любили вампиров.
   - Даровано право?
   - Они умели превращать их в людей. Но зачем? Многие из нас любят то, чем являются.
   - А что такое жругча?
   - Теперь ее называют порохом.
   - А хрустальные врата...
   - Хрусталь привезли из Лиу. Ты же знаешь, его невозможно разбить.
   - Расскажи еще.
   - Потом. Сейчас не хочу. Не могу. - Вьелл закашлялся. - Мне плохо. Пусть кошак расскажет.
   - Тхин?
   - Он. Я видел его при дворе Лихха и Ивонны. Слышишь, кошак? Развлеки свою подругу, ей интересно.
   Оборотень быстро облизнулся, свернулся клубком у огня.
   - Я почти ничего не помню после того Инквизитора.
   - Расскажи ей про прорыв. Ты был в числе награжденных.
   - Не хочу про войну. У нас и сейчас война. Я потом, ладно?
   - Как знаешь... - Вьелл подтягивает колени к подбородку, складываясь пополам в кресле, закрывает глаза.
  
   * * *
   У пальцев - вкус металла. Ох уж эти железные деньги. Теперь даже ногти не погрызть толком.
   - Дэл.
   - М?
   - Куда дальше?
   - На восток.
   - Лады. Значит, опять драка.
   Дэл ухмыляется и поглаживает эфес шпаги. Восток выбран не случайно - именно там наблюдается наибольшая концентрация вампиров, а значит, заметно возрастают шансы встретить того беднягу, который в свое время оттяпал ей ухо. Она мечтает поймать и пооткусывать ему оба. Грустно это все.
   На восток, так на восток.
  
   * * *
   - А Вьелл был сельским знахарем, маг-травник, экколин, так это называли. В лесу возле его села завелся вампир, дикий, и Инквизитор из города приехал его уложить. Он был неумелым и неосторожным, и влепил Покаянием по Вьеллу - который получил незаживающую дыру в боку... и оказался вынужден питаться чужой кровью, чтобы держать в себе жизнь. Впрочем, он никогда никого не убивал без нужды. Он высоко ценил человеческую жизнь, почему-то, хотя, наверное, никто при дворе, кроме него да Найси, и не ценил ее никак. Он спас Императора так же - совершенно случайно, еще смеялся, что хотел бы нарочно, ничего бы не вышло - словил лопаткой стрелу, предназначенную Императору. А он - любил высших и детей Инквизиции. И забрал Вьелла себе. Он дрался в Пригорье и в Заморье, и титул получил на поле боя, и Вьелл был честен с нами, как вампир может быть честен с людьми, и очень любил Найси - брата своего по титулу, потому что с ним он разделил титул потом...
  
   * * *
   ...Город держал осаду всю ночь, хотя крепостные стены уже рушились после ударов катапульты, а ворота были проломлены. Город держал осаду, хотя солдаты меретт Верии давно уже вошли в него. Город продолжал убивать, хотя захлебывался огнем и кровью. Тошнотворно пахло горелой плотью, и тогда он решил, что никогда не станет есть людей, хотя, фактически, это было полезно для магии.
   Он шел по улицам, задыхаясь в тяжелом грязном дыму, и его здорово позабавил белоснежный платок, валявшийся у ног.
   Он не любил тяжелого оружия, и в руке у него был легкий узкий клинок - он не знал, как называется такое оружие, потому что редко пользовался оружием вообще, предпочитая магию. Сейчас-то его прихватил по инерции. Для порядка. Сохранения декораций ради. Для него этот гибнущий и все же продолжающий сражаться город был одним большим спектаклем.
   Белоснежные сверкающие доспехи - ах, надо соответствовать декорациям... ну, некогда белоснежные. Сейчас окровавленные - чужой кровью - и залепленные золой. А ветер неспособен был справиться с тяжелыми черными волосами, расплескавшимися по плечам, и схваченными у лба серебристым ободом. Он где-то потерял свиту и шел почти один. Сопровождали его двое Инквизиторов - невзрачная высокая девчонка, волосы - в хвост, боевое заклинание на спуске, каблуки верховых сапог стучат по мостовой, и нашивка Магистра на рукаве, и светловолосый голубоглазый подросток. Подросток подростком, но уже получил право на знак Младшего магистра, что многие и к старости не получают. Впрочем, уникальными они тоже не были, сильных магов в Империи всегда хватало, а слабых в свою личную свиту Император не брал.
   - Мой Император!
   Он не успел обернуться еще, когда среагировали Инквизиторы, одна - почти метнув заклинание, второй - мгновенно вскинув щит. Впрочем, тут же свернули заклинания, шагнули в стороны, давая дорогу к Императору потрепанному человеку - неприлично зеленые глаза, светло-русые волосы липнут к окровавленным губам, и он на ходу кашляет в платок кровью. Склоняется в поклоне и присоединяется к свите. Без комментариев.
   - Что на стенах? - тихо спрашивает подросток, чуть отстав от своей коллеги и Императора.
   Он раздраженно дергает плечом.
   - Ничего особенного, Найси... плебс еще отбивается. Высокородные уже сложили оружие. Смешно. Впрочем, кэссид все равно уничтожит всех.
   - Кэссид? - реагирует девчонка.
   Новое пожатие плечами. Кажется - один из любимейших его жестов.
   - Так ведь флот уже подошел... ваш флагман скоро спустится, мой Император.
   - Я знаю, Вьелл. - мягко говорит Император. Его свита - не столько свита, сколько его друзья, почти друзья, и им позволена эта фамильярность, и ему позволена тоже...
   Он смеется и кашляет. Бросает на землю окровавленный платок - все равно на нем живого места не осталось. И тянет просяще и насмешливо:
   - Вилла, ну Вилла, можно мне?
   - Можно, - строго говорит долговязая Вилла, и уступает ему место чуть впереди Императора, так что когда очередной полу-рыцарь - доспехи с чужого плеча, покореженный меч - выскакивает из подворотни навстречу, Вьелл легко шагает навстречу, раскрывая объятья, словно безумно рад встрече.
   И, кажется, целует.
   Император равнодушно ждет конца безобразия. Вилла смотрит вдоль улицы - не выскочил бы еще какой умник... Найси - круглыми глазами смотрит на Вьелла, обнимающегося с повстанцем. Знаком с вампиром он уже три года, но еще ни разу не видел, чтобы тот пил человека.
   Вьелл мягко отталкивает от себя человека. Прогибается в спине, как кошка. И, когда оборачивается, улыбается.
   - Мой Император, в нем не было магии. Надолго его не хватит.
   - Я тебе свою дам, - щедро обещает Вилла.
   - Ой, ты такая сегодня до-обрая... много народу положила?
   - Нормально.
   - Убийца, - улыбается Вьелл, облизывает губы, легкой, танцующей походкой идет по улице к перекрестку, выходящему на площадь. Попутно на мгновение склонился в одну из подворотен, коротко взмахнул рукой, стряхнул с пальцев капли чужой крови и меланхолично заметил, глядя на тело у ног:
   - Мой Император, они уже с арбалетами...
   На площади уже садится императорская "Ивонна". Император всходит по трапу первым. Потом легко взбегает Вьелл, протягивает руку Найси. Вилла, стуча каблуками, поднимается сама. Сдергивает с рук окровавленные ритуальные перчатки некромага, швыряет за борт, стягивает с волос ленту и садится на борт, как на скамью, играя шаровой молнией, словно мячиком. Это ее любимое заклинание. Найси уже плещется в каюте, отмываясь от крови и грязи. Вилла это сделает только во дворце. До тех пор она будет возле Императора. Она - лучший его телохранитель, знает это и этим гордится. Вьелл садится прямо на палубу у императорских ног, обнимает колени руками и с любопытством наблюдает за суетящимися матросами.
   "Ивонна" взмывает в воздух и ветер треплет волосы.
   Город - пылает, черное пятно на карте. Пятно - столица области, которая отныне принадлежит Императору.
   И Вилла смеется высоким презрительным смехом...
   Вьелл хлопнул в ладоши, схлопывая мираж. Илла отозвалась возмущенным воплем и жадно спросила:
   - А что было дальше? Ее правда звали Виллой?
   - Да, похоже на тебя. Дальше много чего было. Я потом покажу. Сейчас я устал. - Вьелл кашляет и его консервы - он, кажется, даже имени ее не помнит, обвивают его шею руками, усаживаясь к нему на колени.
   - А эта Вилла... расскажи про нее?
   - Старая ведьма. Первоначально была ведьмой, потом переключилась на Инквизицию. Насколько я знаю, жила еще при Драконе. Изумительная личность. Легко убивала, хотя не женское это дело, да, Илла, не смотри так, не женское! Талантливая. Жесткая. С мужчинами почти не встречалась, насколько я помню, зато дружила с Джино и Хат, ты их не знаешь... изумительные были ведьмы, но общаться с ними.... Чувство юмора у нее было... своеобразное. В конце эпохи Империи была деплочена...
   - Деплочена?
   - Теперь это называют развоплощением. Лишена тела. И загнана в перстень барона Фиенна. Про дальнейшее мне ничего не известно.
  
   * * *
   - Вилла была при дворе еще при Драконе. Правда, сменила около семисот тел за все время своей жизни, и ничуть не боялась смены тел - привычка, привычка... ей было свойственно своеобразное благородство - но только очень своеобразное, и она просто преклонялась перед Джино Хальг. Та тоже была из плебса, да никогда и не пыталась выдать себя за аристократку. Язвительная, ленивая, не слишком красивая... помнится, она красила волосы в светлый цвет и коротко стриглась - не потому что светлый цвет был свойствен аристократии, а просто потому что ей так хотелось. Любила брюки. И черный цвет. Вилла всегда на любые предложения помощи отвечала, что в этом мире нет ничего, с чем она не могла бы справиться сама. Она блестящим магом, из логиков... в смысле, она не полагалась на чистую интуицию, хотя та у нее тоже была на высоте, она строила все строго логично... она, почему-то никогда не выбирала себе красивых тел. Всегда - классические старые девы, тощие, сероволосые, высоченные, прямые как столбы. Ну нравились ей такие тела... после того, как... после того, как умер Ривьяр. Вилла первоначально была магом, я говорила, да? Она спалила себя заживо, изнутри выжгла из себя всю эту магию, чтобы влить взамен магию Инквизиции. Сделала она это ради мужчины. Ривьяр Арленс. Черные волосы и синие глаза, синие до фиолетового цвета. Он хотел от нее уйти, и магом она не могла его остановить. Став Инквизитором, способным влиять на человеческое сознание, Вилла сделала так, что он нуждался в ней постоянно - так же, как и она в нем. Она отпустила бы его в то мгновение, когда перестала бы любить. Но проблема оказалась в том, что любовь была длиннее его жизни. Ривьяр умер, и Вилла превратилась в классическую старую деву. Вилла... наверное, она его любила. А может, он был просто ей нужен. Это разные вещи, правда, дорогая? Ну да ладно. Потом появился Найси. Он был так в нее влюблен... Вилла так и не поняла, что нашел он в той серой подростковой девчонке, которая училась с ним вместе в школе... знаешь, это ее тело ведь звали Виллой, настоящее имя души было Дагмар. Девчонка оказалась плохой ученицей, и Император отдал ее тело душе своего лучшего Инквизитора, которая как раз умирала вместе с предыдущим телом, обратившимся в немощную старуху за годы служения Императору. Но Найси, кажется, был в нее влюблен в школе, и посчитал себя влюбленным в нее после того, как душа Виллы была заменена душой Дагмар. Впрочем, ей это было приятно. И она даже имя оставила прежнее. Вилла.
  
   * * *
   Ненавижу Инквизиторов, ну честно. Но этот был неплохой. В конце концов, если бы не он, мы нарвались бы на Щит и фиолетовые огни, не успели бы в следующий город и стали бы вечными бродяжками. Хорошего мало. Ну и опять же, не каждый день Инквизиторы валяются в снегу посреди леса.
   Подобрали.
   В принципе, ничего особенного, просто почему-то не сумел увернуться от какой-то ведьмы (ну, или колдуна, равноценно), которая отхлебнула хороший кусок его магии и благополучно смылась.
   Чисто для справки - это маг может отдать все волшебство и чувствовать себя прекрасно, только колдовать не сможет. Инквизиторы - вот три четверти запаса - и завалился в обморок, пожалуйста. Ну, так у них и заклинания... заклинания, в общем.
   Отпаивали горьким кофе и сладким чаем. Смеялся, давился и кашлял. Инквизитор.
   Дэл полировала шпагу и делала вид, что она тут вообще не причем. Она недолюбливает мужчин, которые за ней не ухаживают. А Инквизитор пока был не в том состоянии, чтобы вообще за кем-то ухаживать.
   Просто к слову - он задолжал нам рассказ. Я люблю знать, что происходит. И если в округе бродит ведьма, способная легко отпить старого Инквизитора - я тоже предпочитаю об этом знать.
   Инквизитор восседает в кресле рядом с водительским. Вообще-то, это любимое место Дэл, когда она не ведет автобус, не дрыхнет сзади и не восседает на крыше, чего-то там регулируя с приемами радиостанций, но она почему-то решила его не сгонять, так что он нагло допивает мой термос и рассматривает дорогу.
   - Отогрелся? Молодец. Теперь рассказывай.
   - Была драка, - подумав, сообщает Инквизитор. - Девушка ушла на север. Мы едем на восток и с ней не встретимся. Все.
   - Секундочку. Мы с ней не встретимся? Мы?
   - Я. И вы. Я собираюсь ехать с вами.
   - Не поняла. - Дэл возникает рядом, задумчиво покачивая в руке любимый револьвер так, словно прикидывает, не засадить ли ему пулю в лоб прямо сейчас.
   - Я заплачу, - говорит Инквизитор.
   И я молча разворачиваю автобус к городу.
   Инквизитор рвет с пальцев кольца, бросает на приборную доску.
   - Вот. Мало? У меня есть...
   Кольца, значит. Артефакторий, да еще редких металлов. За одну такую побрякушку можно купить весь наш автобус. И вот это он носит на руках. Убила бы гада.
   Нажать тормоз. Инквизитор в кровь кусает губы и возится, расстегивая цепочку на шее. Очевидно, решил, что его будут выкидывать из автобуса прямо здесь и сейчас.
   - А вообще, Дэл, кто сказал, что мы должны заниматься благотворительностью? - задумчиво спрашиваю я, глядя на кольца. - Смотри. Вот этот камень называется риалинт. Такие были только во времена Императора, я про них только читала. А вот это - вессий, самый дорогой металл нашего времени, помнишь, ты нашла вессиевую проволочку и мы за нее отремонтировали автобус. А знаешь, что самое забавное? Это все - артефактории. И стоят вдвое дороже даже их реальной стоимости. Короче, мы богаты, Дэл. Очень богаты.
   Инквизитор сухо улыбается.
   - Так я могу остаться?
   - Можешь остаться, можешь оставить себе остальные свои побрякушки, можешь уйти вон куда-нибудь туда и не отсвечивать. Хэсс, присмотри за гостем.
   Дэл в ярости. Давно уже в такой ярости ее не видела.
   - Ты, вообще, меня спросила, а этот, блядь...
   - Дэл. - говорю я. - Во-первых, нам нужны деньги. Они у нас теперь есть. Во-вторых, он ничего. В-третьих - ну ты же все равно со мной согласилась бы, если бы я тебе принялась это доказывать. Извини. Ну? Мир?
   Дэл фыркает так, что, кажется, вот-вот взорвется. Но вместо этого соглашается, что "мир" и плюхается на сиденье рядом. Еще один вопрос решить осталось.
   - И это... не надо оскорблять Инквизиторов. Они долго помнят и славно мстят. Ага?
   - Ага.
   - У тебя большой опыт общения с нами? - ехидничает Инквизитор, свертывающийся клубком на наших одеялах в конце автобуса.
   - Нет, - говорю я. - Но учти, наша собака чует вашу магию. Только попробуй - загрызет.
   - Ла-адно... - сонно соглашается Инквизитор и отворачивается к стенке. Ну-ну.
   - А чем отличается Инквизитор от мага? - спрашивает Дэл. Я ничего не понимаю в оружии, она - в магии. Так уж у нас вышло.
   - Маг воздействует на предметы, а на людей не может. Инквизитор воздействует на людей, а на предметы не может. И те и другие не могут воздействовать на животных. Все заклинания магов доступны каждому магу, и сила магов градуируется в зависимости от возможности произнести определенное количество заклинаний. Количество заклинаний для любого Инквизитора не регламентировано, но зато он не сможет активировать заклинание ступени более высокой, чем та, на которой находится, - лекторским тоном отвечает Инквизитор, не поворачиваясь. - Маги быстро себя сжигают и живут всего лет на тридцать больше человека. А Инквизиторы... много.
   - Какая твоя ступень? - спрашиваю. Надо же знать, с чем мы в одном автобусе едем.
   Смеется.
   - Риссин.
   Риссин. Наивысшая ступень магии, доступной Инквизитору. Таких было... ну... человек сто-двести за всю историю. Это очень мало в мире, где Инквизитор - каждый пятый. И каждый второй - маг.
   - Так какого же хрена тебя пьют?!
   - А по старой памяти.
   И замолкает. Дает понять, что разговор окончен.
   - Риссин, значит. Скажи, что такое заклинание "Архангел"?
   - Интересуешься или проверяешь?
   - Интересуюсь.
   - Тогда взамен расскажи про Круг Зерна.
   - Тебе зачем? Это же наше заклинание?
   - Красивое очень, - мечтательно сообщает Инквизитор. - Научу одну девушку его творить и буду любоваться. Так вот, "Архангел" это...
  
   * * *
   ...- Найси, отстань, у тебя губы горькие! - Вилла смеется и отмахивается.
   Дети, не замечающие вампира, наблюдающего за ними в щель между портьер.
   А Найси все пытается поцеловать подругу, и его лениво беззлобно отпихивают, как заигравшегося щенка.
   - Ну Вилла...
   - Найси, а сотвори "Архангела"?
   - Его же... это же высшая ступень!
   - Не можешь? Вот когда научишься - тогда приходи. А до тех пор - кыш отсюда.
   Найси садится на пол у ног девушки. Закрывает глаза. И начинает читать первые строки "Архангела". И Вьелл только и успевает, что ахнуть, шагая вперед - прервать теперь его нельзя, неоконченное заклинание всегда забирает жизнь творящего его... так же, как и не сработавшее, впрочем. Так что шансов выжить у Найси мало, а Вилла, с ногами сидящая в кресле, поднимает абсолютно спокойные глаза на вампира и говорит:
   - Видишь, какой идиот. Мало того, что сам решил сдохнуть, так еще, того и гляди, меня с собой прихватит, если "Архангел" начнет магию из мира пить.
   Найси доканчивает второй круг заклинания. Всего их пять.
   Воздух дрожит и давит, сметая с ног.
   - Вьелл, уходи, - равнодушно говорит Вилла. - Иначе и тебя прихватит, в тебе тоже ведь магии хоть упейся.
   Вместо этого Вьелл, пригибаясь под давящим, сыплющимся на плечи искрами воздухом, идет к мальчишке.
   Четвертый круг. У Найси руки сияют так, что смотреть больно.
   На пятом круге он чертит в воздухе овал, мгновенно подергивающийся радужной пленкой. Наружу рвется ослепительно-синее сияние, рвется наружу и из окна, вынося стекла и развернутым щитом нависает над городом, раскрывается над ним цветком, все больше и больше, пока не превращается в сверкающий купол.
   "Архангел" - абсолютный щит для города, прекрасный еще и тем, что, хотя на создание его уходит невероятное количество энергии, но на поддержание его не тратится энергия вовсе. Правда, "Архангел" больше трех дней не держится. К сожалению.
   И Найси, обессиленный, ошеломленный, испуганный, сидит на полу у ног Виллы, и позволяет Вьеллу притиснуть его к себе, обнимая за плечи. Только что он вошел в число Творцов, которых на службе у Императора всего двое.
   - Паршивец, - нежно мурлычет Вилла и подкладывает руки под голову, растягиваясь в кресле...
  
   * * *
   - У каждого из нас была Тень - маг примерно такой же направленности, как и оригинал, и максимально приближенный к нему по силе. Ему иллюзиями изменяли внешность, так что он становился точно копией оригинала. Тени принимали на себя удары тех, кто покушался на нас, были чем-то вроде телохранителей телохранителей. Так, Вилла, например, сменила семь Теней, Найси - трех, Вьелл - двенадцать. - Вилла на мгновение умолкает, потом ехидно заканчивает:
   - Император - одну тысячу сто семнадцать Теней. Ну да неважно.
   Тянется в кресле.
   - А один раз Найси сделал невероятную глупость. Дело было, значит, на балу. И один пьяный, как я не знаю, кто, бретер высказал нелестную фразу в адрес Виллы.
   - Назвал ее представительницей древнейшей профессии?
   - И это тоже. Одно примечание: Вилла прекраснейше могла за себя постоять, но никогда этого не делала, если рядом был Найси. В смысле, все прекрасно знали, что Найси никаким местом не является ее мужчиной, но все также знали, что он считает ее... дамой сердца, что ли? Ну и значит, вызвал он этого бретеришку на дуэль. Тот, естественно, выбрал оружие, ему хорошо знакомое - ну, на мечах. А Найси - чистый маг, он и меча-то никогда в руках не держал, вообще ни разу в жизни, он только магией бил. А пацан этот был хорошим довольно-таки бойцом. Ну ладно, пошли из зала, Вьелл, помню, еще прикололся и говорит Найси-то вслед "Ну, когда тебя убьют, я типа его вызову на дуэль и тоже прибью!".
   - Настоящая мужская дружба!
   - Ага. Ну, Найси, значит, вышел на полянку. Позаимствовал у Виллы ее меч, потому что она-то дралась недурно. И первым же взмахом отрубил пацану кисть. Вторым - вторую. Третьим снес голову. Потом швырнул меч и запрыгнул в карету, уезжать-то, значит. Вьелл с Виллой, естественно, следом. Ну и, естественно, давай приставать, значит, ты ж драться не умеешь, и все такое... а Найси не поднимает глаз, патлами своими завесился и только улыбается странно, знаешь. И говорит: "Он не умеет, а я умею". Глаза поднимает - а они у него старые-старые... ну была такая фишка, призвать погибшего воина, но только это маги обычно в кого-то третьего вселяли, а не в себя, потому что из постороннего его вытряхнуть легко, а из себя фиг. Но в этот раз ушел. А Найси добрался до дома и грохнулся в обморок в холле. Император тогда смеялся жутко и подарил ему поместье.
  
   * * *
   Инквизитор рассеянно расчесывает светлые волосы. Белобрысых после войны осталось мало. Не наш цвет. Это высокородные были светлые, в основном, а их большей частью вырезали.
   - Как тебя зовут хоть?
   - Эртхасс веин Найси. А что?
   - Ничего. А ты всегда представляешься полным титулом, высокородный?
   - Всегда. Во избежание недоразумений.
   Старой крови осталось очень мало. Может, оно и к лучшему. Но, до тех пор, пока остаются люди, способные в кругу плебса назвать Светлый Титул, наверное, нам еще есть, что терять. А мы ведь плебс, по сравнению с ним-то. Во всяком случае, так они называют таких, как мы.
   - Найси, почему вы называете нас плебсом?
   - Потому что вы и есть плебс. - Инквизитор пожимает плечами. - Ты жила при войне?
   - Нет.
   - Так вот... вас так называли всегда. И мы - если выживем - будем называть вас так всегда.
   - И после этого вы возмущаетесь, что вас вырезают?
   - Мы не оскорбляем достойных людей, - равнодушно сообщает Инквизитор. - А плебс... это всего лишь обозначение степени богатства и наличия титула, ничего больше.
   Дэл снаружи что-то сосредоточенно крутит во внутренностях автобуса, ни с того ни с сего остановившегося посреди дороги. Хэсс сидит рядом с ней - если что-то где-то появится, он даст ей возможность схватиться за оружие, а мне - выскочить из автобуса. Выскакивать из него сейчас я смысла не вижу. Во-первых, всегда кто-то должен быть внутри, во-вторых, я все равно ничего не понимаю в механике. Инквизитор, очевидно, придерживается такой же точки зрения, потому что с ногами сидит на кожаном диванчике у стены - и расчесывает длиннющий белобрысый хвост.
   Дэл возвращается с улицы, и я переключаю дверь с "открыто" на "закрыто". Сует футляр с инструментами под сиденье, сообщает:
   - Быстрее ехать надо, там метель, потом фиг проедем. Нафига такие патлы носишь?
   - А сама?
   - Посамакай мне еще тут... я девушка!
   - А я - князь, - холодно парирует Инквизитор.
   - И что с того?
   - А то, что все высокородные носят длинные волосы.
   - Да?!
   - Ага.
   - А зачем?
   - Да низачем. - Инквизитор поднимает глаза и улыбается. - Просто раньше, еще при Драконе, длинные волосы могли себе позволить иметь только люди высокого сословия. За ними нужно ухаживать, а по тем временам это занимало слишком много времени, труда и денег. Поэтому длинные волосы стали отличительным признаком аристократии. Это традиция.
   Я, кстати, обо всем этом тоже понятия не имею. А он вечно рассказывает таким тоном, словно ведет лекцию, если можно так выразиться. Можно, наверное.
   - Ты не преподавал нигде?
   - Так заметно? Два года в Эльгессинском университете.
   - А что вел?
   - Историю теоретической магии, - ухмыляется. - Интересно? Я еще расскажу, все равно делать нечего, если есть желание.
   Дэл садится зашивать продранный еще в доме на набережной бок куртки. Я - завожу автобус.
   - Потом я на руль сяду, - строго говорит Дэл.
   - Зашей сначала. А ты расскажи что-нибудь.
   Инквизитор тихо смеется и гладит Хэсса, который, в общем-то, позволяет себя гладить многим. Он добрый очень, на самом-то деле. Хэсс, а не Инквизитор. Инквизитора мы еще не знаем. Потом серьезно спрашивает:
   - Ты мне рукав не зашьешь заодно?
   - Нафиг иди, - беззлобно огрызается Дэл, игла в руках так и ходит.
   - Я зашью потом. Рассказывай, давай.
   - А что рассказать?
   - Не знаю... блядь!
   Автобус сотрясается так, что руль чуть не отламывается и не остается в руках. Инквизитора с его гребнем приземляется на Хэсса, от которого тут же получает лапой по уху. Наш пес периодически вразумляет людей так же, как и щенков. Дэл ругается - загнала иглу в палец. А потом автобус сотрясается снова. И снова. Что-то мечется по бокам, но не видно, темно уже, а в свет фар оно не заходит, зато кидается на стенки автобуса, сотрясая его своей массой.
   Выжать газ. Большой скорости не добьешься - это автобус все-таки, а не мотоцикл или машина, но все же вряд ли эта тварь передвигается очень быстро... и вряд ли будет гнаться. И хорошо, что я вместе с закрытием дверей переключила броню, умная девочка, да...
   Инквизитор цепляется за металлический поручень, поднимается на ноги - а это нелегко в несущемся, раскачиваясь на ухабах, автобусе, который периодически трясется от ударов туши с той стороны. Толчком шагает к окну с другой стороны - там, на окнах, везде обрешетье без брони, чтобы видеть, что происходит, и стрелять, опять же. Отодвигает занавеску - автобус опять качает, того и гляди, разобьет морду о стекло, если еще раз так приложится. Дэл - уже привыкла к подобному безобразию, накрепко вцепилась в свой поручень одной рукой, другой уже тянет из-за пояса - моего, что интересно - пистолет.
   - Останови, - говорит Инквизитор. Спокойно так, сука...
   - А еще чо?! - ну да. В минуты стресса моя речь не блистает правильностью, ну извините уж...
   - Останови, идиотка! Оно не отстанет, зато твоему автобусу скоро пиздец придет!
   - Он ему придет еще быстрее, если остановлю!
   - Останови, я знаю, что делаю!
   Говорят, Инквизиторы умеют приказывать. Полагаю, говорят это потому что они умеют приказывать с таким видом, словно отлично знают, что делают.
   Вы поняли. Я остановила-таки этот автобус. И Дэл меня прекрасно поняла. Даже ругаться не стала.
   - Дверь, - сухо требует Инквизитор, уже стоя на ступенях перед ней.
   - Учти, я жить хочу.
   - Я тоже, - ухмыляется он. - Открывай.
   В автобус врывается метель, вой твари за дверью, а в следующее мгновение Инквизитор спрыгивает со ступеней и исчезает в круговороте снега. На мгновение мелькает в свете фар. А потом тварь то ли рычит, то ли воет так, что от одного этого чуть не вылетают стекла. И уходит, пересекая полосу света. Она человекоподобная. Только размером человек с восемь, сросшихся воедино. И то ли в шерсти, то ли в перьях. И перемещается короткими скачками, хотя, кажется, должна ходить на задних ногах, как человек, у нее слишком тонкие и короткие передние лапы...
   Инквизитор возвращается целую минуту спустя. Нервно вздрагивает, когда за спиной схлопывается дверь, буквально падает на свой диванчик. В руке так и держит забытый гребень, сжимает так, что аж пальцы побелели.
   - Холодно.
   - В термосе чай был горячий. Ты тоже хорош, в одной рубашке в метель.
   - Не надо, сейчас пройдет. - Инквизитор улыбается безумно и страшно. - Это от расхода магии, я же еще не восстановился, одежда для меня особого значения не имеет. Да поехали уже, там метель, правда...
   - Что это за тварь? - спрашивает Дэл.
   - Обычный магически искалеченный оборотень, - пожимает плечами. - Я на таких могу воздействовать, потому что они почти люди. Гораздо больше люди, чем животные.
   - Давай сюда свой рукав, - вдруг ворчит Дэл. - Зашью.
   Инквизитор улыбается, расстегивает рубашку и бросает ей на колени. А потом фыркает, удобнее свертывается клубком на своем диванчике и продолжает расчесывать волосы.
   - Ну и долго ты будешь их расчесывать?
   - Мне нервы успокаивает, - безмятежно отзывается. - Так что я их часто и подолгу расчесываю, извини уж.
   - Вот теперь по всему автобусу будут твои светлые патлы валяться.
   - У меня не лезут волосы! - отзывается чуть ли не с комичным возмущением. Мужчины...
   - Не знала, что Инквизиторы умеют ругаться. Тем более, высокородные.
   Он не смеется - он ржет так, что чуть не валится со своего диванчика, аж закатывается, сука.
   - Я же... я же военный, блин! Ты в казармах такого наслушаешься... ой, блядь... хотя, хорошим тоном считается не ругаться... блин!!!
   - Ты еще и военный?!
   - Был. Давно. Нет, ну мне с вас плохо...
  
   * * *
   - Метель, - говорит он, покачиваясь на носках. - Илла, можно?
   - Кошак. - фыркает Вьелл. - почему тебе не живется, как всем людям?
   - Потому что я - кошак. - нахально ухмыляется он. Распахивает дверь, перекидывается в зверя и кидается в круговерть снега и ветра.
   Автобус выворачивает из-за поворота, с трудом продираясь сквозь метель. И сейчас ему становится невозможно, до одури интересно попасть внутрь. Он следует за автобусом добрых несколько километров. И догадывается, куда они добираются. Здесь холмы ограждают от ветра и можно переждать метель. Вести автобус в такую погоду трудно. Он даже перекидывается в человека, шагая в свет фар, видит изумленное лицо девчонки, сидящей за рулем, и машет рукой: впусти, мол.
   Впрочем, он знает и про свои черные глаза с горизонтальными желтыми чертами-зрачками, и про клыки знает, и про переломанный позвоночник. Принять за человека его можно только издали, вот так, как сейчас, а человеческий облик в сотню раз уязвимее звериного. Так что в автобус он врывается зверем, приземляется на все четыре лапы и наслаждается мгновением непонимающего ужаса. Во всяком случае, ему кажется, что это ужас - вон как девчонка-водитель вцепилась в собаку, а вторая так и замерла с иголкой в руках, и...
   Зверю тяжело говорить. И он выталкивает из глотки:
   - Най... си!
   Перекидывается в человека одновременно с тем, как Найси вскакивает на ноги, а та, которая шила, достает из-под джинсов, лежащих на коленях, пистолет, и пуля обжигает ухо, и собака припадает, чтобы поверх ее головы из рук ведьмы метнулся вперед ослепляющий белый шар...
   - Не надо! - кричит Найси, кидаясь наперерез, раскидывая руки крестом, заслоняя собой. - Не стреляй!
   Пули бьют поверх его головы, две, три, осталось не больше одной, ну двух, с места взвивается собака, ударяя его в грудь, сметая их обоих с ног, и почему-то очень-очень больно, Тхин даже не знал, что так больно бывает...
   - Не стреляй! - задыхается над головой Найси, тот самый, с которым они прежде, еще при Императоре, вместе дрались на стенах...
   Так глупо умереть. Из-за идиотского любопытства. Бахвальства. Неспособности справиться со зверем. Так глупо.
   Илла...
   Впрочем, умирает он быстро.
  
   * * *
   Дэл хорошо стреляет. А может - я хорошо колдую.
   Инквизитор сидит на полу посреди автобуса. Даже не столько сидит, сколько полулежит на своем оборотне, зажимает ладонью распаханный молнией бок. На пробитое пулей плечо пока не обращает внимания.
   Хэсс захлебывается рычанием, но пока никого не трогает. И Инквизитор окровавленной рукой отпихивает от себя его морду, неловко слоняется над своим оборотнем.
   - Просил не стрелять, кажется, - говорит сухо и совершенно равнодушно, и это совершенно не вяжется с отчаянным броском под пули. Закрывает глаза и прислоняется виском к металлическому поручню.
   - Он - умер?
   - Да. Он умер. И теперь нужно вытащить из автобуса труп. И подтереть кровь, пока на запах не сошлись твари со всей округи, - у него голос удивительно спокойный, словно не случилось ровным счетом ничего.
   - А еще нужно тебя перевязать, - растерянно добавляю я.
   - Не надо. Уже ничего нет. Нужно постирать и зашить рубашку. Твоя подруга носит мужские - можно, я возьму пока?
   - Можно, - соглашается Дэл.
   Посреди автобуса лежит труп. Может быть - вполне неплохого человека... оборотня. Ну что ж. Теперь уже все. И Инквизитор, кажется, это понимает. За руку подтягивает к себе труп. Рассеянно гладит по волосам и поднимает на руки.
   - Открой дверь.
   Бережно устраивает труп в сугробе, словно на постели. Возвращается обратно, стягивает рубашку. Равнодушно уточняет:
   - У вас есть, где ее постирать?
   - Да.
   Бросает на пол и принимается ей же вытирать кровавые пятна. Потом выпрямляется, вопросительно оглядывается, придерживая локтем прижатый к боку мокрый красный комок ткани.
   - Вот здесь, - говорит Дэл и толкает одну из панелей автобуса возле наших ящиков и одеял.
   - Я колдовала, - говорю я. - Тут же в автобус водопровод не подведешь...
   Инквизитор окидывает взглядом крохотную - метр на метр - ванную рядом с таким же туалетом, которые выколдовались из задней площадки автобуса. Бросает окровавленную рубашку в ванну и тянется за мылом. Откидывает светлый хвост в сторону, морщится, обнаружив на нем кровавые залапы и говорит:
   - Я вымоюсь потом еще, ладно?
   И захлопывает за собой панель.
  
   * * *
   - Ну где он? - возмущается Илла. - Должен был вернуться еще два часа назад.
   - Могу пойти поискать твоего кошака, если хочешь, - лениво предлагает Вьелл, свернувшийся клубком в кресле.
   - Пойди.
   Его выносит на улицу одним длинным броском, словно он тоже оборотень. А потом он спиной назад шагает в дверь.
   - Илла.
   - Что?
   - Илла, твой кошак умер.
   Кажется, она вскакивает на ноги. Кажется. От чистой крови, старой крови кружится голова... крови, достойной того, чтобы ее пить. И Вьелл садится на порог.
   - Илла, он мертв. Там, у шоссе. Делай, что хочешь - но не смей тащить его сюда!
   - Вьелл? Ты что?
   Два века без чистой крови, старой крови. Вампиру, внезапно почуявшему ее запах, становится дурно, как человеку, впервые поднявшемуся в горы.
   Долбить могилу файерболами в мерзлой земле - занятие печальное и неблагодарное. Вьелл кашляет, захлебывается морозным воздухом и пьет теплое вино из термоса, невесть когда найденного в доме. Кажется, так он может терпеть близость старой крови.
   Ирония ситуации в том, что вампир, собственно, единственный из них всех, кто знает похоронную формулу, помогающую душе обрести мир.
   У Иллы из-под шапки выбились кудри, вьются по ветру. Пахнут живым человеком, что в таких обстоятельствах тоже не есть хорошо, так что Вьелл отворачивается, фыркает.
   Гудит в висках.
   А потом Марелла тихо сообщает, что на их магию уже идет Инквизиция, оказывается, она ее чует, так и сюда добралась. Магия ушедших все же немного отличается от законной магии, а значит, надо уходить. Либо принимать бой.
   Впрочем, какой уж тут бой, когда сама Илла сидит на крыльце, обняв обтянутые узким пальто колени.
   - Илла, хочешь, я тебе что-то расскажу? - спрашивает Вьелл, опускаясь на ступени рядом с ней.
   - Не хочу.
   - А все-таки послушай. Знаешь, там и так, где мы жили, у нас почти не было смерти. Мы умели возвращать своих умерших.
   Илла оборачивается к нему так, что почти хлещет по глазам косой.
   - Вы - в смысле, вампиры?
   - Нет, нет... маги. Если я умру, я рассыплюсь прахом, уже никак не восстановить. Но вы умираете по-другому. Вилла, например, создала, помнится, один замечательный артефакторий, как раз для вот этих целей... и Найси что-то там на эту тему измышлял. И Эрма, ты ее не знаешь. И Сатий.
   - Ну и к чему это все?
   Вьелл кашляет. И рассеянно сообщает:
   - Вилла и Найси, вероятно, давно мертвы. Эрма и Сатий мертвы точно. Так же, как и Наррезет, впрочем.
   - А мертвый город тут причем?
   - Так ведь раньше мертвый город был любимым городом Императора. И там же было большинство тайных хранилищ, которые потом попросту не смогли найти искатели приключений и сокровищ. Для этого желательно принадлежать все же к ближайшему окружению Императора, знаешь ли. Так вот, о чем это я - раз в те времена так легко создавались подобные артефактории, почему бы им не сохраниться и теперь в какой-нибудь из очаровательных императорских сокровищниц вместе с массой других забавных и, несомненно, полезных игрушек?
   - Ты хочешь сказать...
   - Я ничего не хочу сказать. Сегодня вечером я отправляюсь на восток.
   - Я с тобой.
   - Признаться, я надеялся на нечто подобное, - ухмыляется вампир и встает.
  
   * * *
   - Это смешно, - говорит Инквизитор, заглядывая в стакан с остатками раскопанной где-то в вещах бутылки водки. Он не умеет пить. - Это смешно, Дэл. Я пытаюсь добраться на восток уже три года. И все три года меня что-то останавливает в последний момент. И я занимаюсь чем угодно, но не тем, чем должен. В этот раз доберусь...
   - Зачем тебе на восток? - спрашиваю.
   Смеется.
   - На папин гроб посмотреть.
   - Я серьезно.
   - Так и я серьезно. А вообще... этот мир нежизнеспособен.
   - Почему, собственно?
   - Да по всему. Мы сами себя рушим. Да, кроме того - нашего мира и нет. Я слышал, у тебя Бетховен играл. Мы в автобусе едем. Вот там на горизонте - дымит завод в каком-то зачищенном мегаполисе. И всем, скажу я тебе по секрету, посрать, что нас нет, дико извиняюсь, конечно. Этого ничего не должно быть. Наш мир - мир магии, технологий в нем не было никогда... а Бетховен - вообще композитор из другого мира! Так же, как автобусы, пистолеты и волкодавы! Так где же вещи нашего мира? Люди нашего мира? Я понимаю, что маги натащили всего со всех миров, до каких сумели дотянуться, но все же... зачем? Разве одной магией мы не можем жить? Знаешь, в прежние времена ты бы только сказала мне, что тебе нужно на Плес, например. И мне было бы достаточно хлопнуть в ладоши, чтобы ты там очутилась. А теперь уже и магия перестает работать... а! Все равно.
   - И какое отношение это все имеет к гробу твоего папы? - спрашивает Дэл.
   - А с чего ты взяла, что оно имеет?
   - Потому что ты об этом заговорил, когда вспомнил о цели своего путешествия. Следовательно, связь есть.
   - Умная... есть, еще как есть, - покатывается со смеху, зараза. - Есть, да не про вашу честь. Не нужна мне пока новая Императрица. Да и понадобится вряд ли! Но если понадобится - я кому-нибудь из вас первой позвоню, честное слово!
   Сука белобрысая.
  
   * * *
   Вьелл, оказывается, умеет водить машину, хотя мало кто из живших при Императоре способен справиться даже с кофеваркой. Элин - его консервы - и Илла - его подруга на данный период времени, сидят на заднем сиденье. А он - выворачивает руль, и машина залетает за угол, разбрасывая ошметки грязного снега из-под колес. Ее ведет юзом - лысые покрышки, на другие попросту нет денег, и Вьелл выжимает газ, наплевав на все правила безопасности в мире. В принципе, это очень опрометчиво с его стороны - в конце концов, если он влетит в аварию, то, скорее всего, выберется из обломков машины и отправится дальше. А Илла и Элин - обычно убиваемые и калечимые существа.
   - Эй, Вьелл!
   - Чего тебе?
   - Я тут давно спросить хотела - говорят, вампиры не выносят солнечного света. И вообще по мелочи.
   - Я не знаю, как в других мирах... - Вьелл профессионально подрезал чужую машину на повороте и вырвался на широкую трассу, - но в нашем вампир - маг, живущий за счет чужой крови и практически неуязвимый. Ну, еще некоторые таланты. Во всем остальном он остается человеком. Элин, через полчаса мы подъедем к городу.
   - Ну и что?
   - А то, что ты отправишься домой. Твои все живы. Я узнавал.
   - Но...
   - Никаких "но". Мне не нужны дети в бою.
   - Вьелл, это неразумно, - сухо говорит Илла.
   - Это как раз разумно, Илла. Теперь я имею возможность искать тех, кого можно выпить и без нее. Но если мы ввяжемся в драку, и ее ранят, хуже - убьют - у меня крыша съедет от ее крови.
   - В боях Императора не съезжала от чужой крови.
   - Это не была кровь, которую я привык, подчеркиваю, привыкал годами, пить. Случайная кровь случайных людей. - Вьелл выуживает из кармана платок и заходится в кашле, отведя машину к обочине.
   - Как у тебя все сложно...
   - Как есть.
   - Вьелл... - говорит Элин. - Ты вернешься? Ты вернешься, когда найдешь то, что ищешь?
   Смеется. Содрогаются плечи, кашляет взахлеб.
   - Нет, Элин. Не вернусь.
   - Я тебя люблю, - говорит Элин.
   - Нет, девочка. Ты мою магию любишь.
   Он не любил женских слез еще в той, прежней жизни. И раздраженно думает - хоть бы Илла ее по головке погладила, что ли, должна уметь, женщина же, тоже, вот же... Илла - сидит, прямая, как стрела, и смотрит прямо перед собой. Магичка, одно слово. Такую даже ведьмой не назовешь.
   А Императрицей - назвать?
   Элин все еще плачет, когда он останавливает машину у заставы. Вообще-то, по-хорошему, Инквизиция должна проверять машины, остановившиеся в радиусе мельни от заставы, но всем лень, правило давно не соблюдается, и досматриваются только те, кто въезжает на заставу сами.
   Кажется, он целует ее на прощание. Кажется, стягивает с пальцев драгоценные артефактории, как делал это двумя днями раньше Найси, высыпая в ее саквояжик.
   - Вьелл!.. - негодующе шипит Илла.
   - Должна же девочка что-то получить за ее кровь, нет? Ступай, Элин.
   - Я тебя люблю, - растерянно испуганно повторяет девочка, и он смеется.
   - Иди, иди. Замерзнешь.
   И захлопывает дверцу, за которой она остается - облако золотистых кудряшек, карие глазищи на пол-лица, светлая длинная дубленка, саквояж в руке, затянутой в перчатку из золотистой саламандры - давний подарок Вьелла.
   Элин смотрит вслед машине, пока она окончательно не скрывается в метели. А потом все-таки идет к заставе.
   Предъявите документы, оружие на детектор - нет оружия? Девушка, вы откуда пришли? Ну не мое дело, так не мое... так, артефактории, да позовите Инквизитора, блядь, извините, мальго, так, да обычные старые артефактории, нет, ни один ни в розыске, без меня это прекрасно могли решить, нет... девушка, а ну, посмотрите на меня. Почему у вас глаза как из-под дурмана? Шею покажите. Святый боже, Вален, у нас - высший! Откуда она пришла? Девушка, откуда вы...
   - Он все равно уже уехал, - говорит Элин и слышит свой голос как со стороны. - Он уехал...
   И разражается рыданиями.
  
   * * *
   На заправке - фиолетовые огни.
   - Найси!
   - М? - Инквизитор что-то сосредоточенно плетет из заклинаний, я прямо зримо вижу, как куски различных отраслей магии он собирает в сложный узор.
   - Что ты делаешь?
   - Да так. Заклинание должно быть довольно эффективное, если сейчас получится. Что ты хотела?
   - Фиолетовые огни, - говорю. - Вы же умеете сквозь них проходить.
   - Нет, - завязывает узел. - Мы-то умеем. Но автобус я на своей спине не пронесу. А моя... как бы это... сфера влияния распространяется только на меня. И больше ни на какие предметы. Даже моя одежда не столь уж неприкосновенна.
   - Жаль.
   - Наверное. - Инквизитор пожимает плечами. - Но у вас ведь есть бензин и с собой, насколько я знаю.
   - Если что, он денег стоит.
   - Знаю. Но ведь, кажется, вы теперь обеспечены деньгами? - заплетает косичку.
   Сволочь.
   - Кстати... - рассеянно раздергивает край заклинания яркой бахромой. - Ты знаешь, что в следующем городе через два дня планируются как раз гонки таких вот автобусов как самого популярного вида транспорта в мире?
   - Где, в Феди?!
   - Ага. Гонки, гонки. Будете ведь участвовать?
   - Ты откуда знаешь? - спрашиваю.
   - Газеты нужно читать. Хотя бы иногда, - хлопает в ладоши, сгребая в них заклинание мягким разноцветным облаком. - Дэл, слышишь?
   - Слышу, - откликается моя подруга. Глаза горят веселым таким боевым огнем. Ну понятно. Дэл только дай возможность продемонстрировать всем остальным, что они только жалкие дилетанты во владении рулем. Или оружием.
   Заклинание - одна сплошная сверкающая нить. Инквизитор наматывает ее на палец, и в какое-то мгновение она застывает, трансформируется в широкое кольцо. Оказывается, мы только что присутствовали при создании артефактория. С ума сойти.
   - Научи меня, - говорю.
   - Не могу. Это наши заклинания.
   - Но сам принцип создания артефактория?
   - Они разные в магии вашей и нашей. Я ничему не могу тебя научить. Переквалифицируйся в Инквизитора, и я объясню тебе все, что знаю.
   - Да пошел ты!
   - Твое дело, - пожимает плечами.
   - А разве можно стать Инквизитором, будучи магом изначально? - кажется, это называется женским любопытством.
   Поднимает глаза.
   - Невозможно всю жизнь говорить правду. Все остальное - технические мелочи.
  
   * * *
   Инквизиция вырывается из Хевии как лесной пожар - так же беспощадно и стремительно. Зачищая на своем пути все, что считает излишним. Вьелл - гонит машину на восток, в общем-то, догадываясь о происходящем за спиной. И Илла тоже прекрасно понимает причины такой бешеной гонки и ничуть не протестует, хотя ей, почти человеку, неизмеримо труднее, чем вампиру. Останавливались они один раз за двое суток - Вьелл отыскал какого-то инквизиторишку из молоденьких и едва ли не буквально съел.
   Инквизиция расширяет круги. И приближается к Тихой Заводи - так назывался особняк, в котором они провели последние годы. Марелла часто, помнится, шутила, что, раз уж в тихом омуте водятся черти, то почему бы в тихой заводи не водиться вампирам, оборотням и прочей нечисти.
   Именно она сейчас и предвидит облаву. И пытается уехать. Впрочем, очень быстро понимает, что круги накроют ее прежде чем она успеет убраться отсюда.
   Поэтому им остается лишь надеяться, что до Тихой Заводи Инквизиция не дойдет.
   Машина выворачивает из-за леса. Темно-золотая, с эмблемой Инквизиции. И Марелла в это мгновение окончательно понимает, что - все.
   Инквизиторы не задерживаются ни на мгновение. Они просто боевым порядком идут к дому. Значит, провидец у них есть. Трое поднимают щиты, остальные на боевке, четверо - резерв.
   Бьют - сразу.
   И все мешается в дыму заклинаний, бешеных бросках, Стан плетет сложное заклинание, и Инквизиторы идут вперед, и больно так, что даже дышать толком не получается, Валентин вырывает из ножен старый меч, броском спускаясь по лестнице - и умудряется снести голову какому-то Инквизитору, на миг рушатся щиты, Марелла бьет, бьет, как никогда в жизни, а Валентин уже падает - один из Инквизиторов, не мудрствуя лукаво, засадил заклинанием в упор, и следующими умирают братья - один за другим, так быстро, что кажется, что одновременно...
   Потом умирает Марелла.
   Дольше всех держится Стан. В конце концов его попросту распинают заклятьями на лестнице.
   Пин Дессет, Инквизитор Синей Ветви вытирает рукавом опаленное лицо, и мрачно закуривает. Дом пропахся Иллой Монтан. Но здесь ее нет. А значит - гон продолжается.
  
   * * *
   На заставе на нас смотрели со священным ужасом - возможно, потому что Инквизитор, уютно устроившийся в свертке одеял, что-то печатает на ноутбуке, поднимая глаза лишь для того, чтобы рассеянно кивнуть своему коллеге. Вообще-то, боевые маги обычно не возят с собой представителей Святейшей, но это уж как выйдет, да?
   Подать заявку на гонки мы опоздали. Инквизитор только покосился на нас, горестно вздохнул и отправился решать проблему, пока не выкинули из автобуса. Вообще-то, мы и сами бы ее решили, эта вся официальщина недорого стоит, но наличие ручного Инквизитора автоматически делает ее бесплатной. Так что на гонки мы попали.
   День, помню, был ветреный и светло-серый. Все было серое, только солнце яркое, глянцевое, алое. Инквизитор не стал завязывать волосы - такая золотая пелена по ветру. Красиво. Я - закрутила узел на затылке, нормально. Все равно мы ждем, ведет Дэл. В гонках всегда участвует она. У меня не настолько все классно выходит.
   Инквизитор сидит на перилах, установленных вокруг гоночной трассы. Я - возле них же стою. Проталкивались мы сюда едва ли не с применением боевой магии, под конец Инквизитор вообще принялся тыкать в нос всем желающим удостоверение Инквизиции, валявшееся, оказывается, в заднем кармане брюк. Толпа старательно расступалась. Как результат - шикарный обзор.
   Наш красавец - далеко не самый блестящий в ряду гонщиков, но я лично совершенно уверена в его скоростных качествах. И в Дэл. А Инквизитору, кажется, вообще все это безразлично.
   - Смешно наблюдать за азартными людьми, - фыркает.
   - А сам?
   - Я ненавижу азартные игры. Гонки в том числе. Впрочем, плебс всегда был очень азартен.
   - Дэл это не нравится.
   - Что?
   - Плебс. Твои определения.
   - Честно говоря, мне плевать. - Инквизитор собирает волосы в хвост. - Это просто выражение, ничего более. Я не испытываю презрения к людям, стоящим ниже меня на социальной лестнице, так что злится она напрасно.
   - Заткнись, начинается!
   Автобусы - срываются с места. Не говорите мне, что они неспособны развить высокую скорость. Все они способны.
   И я понимаю Дэл.
   Дорога - развертывается у ног широким полотном, и разметка сливается в сплошные головокружительные стежки, и взвизгивают тормоза на повороте, а мотор ревет и стонет, пока ты выжимаешь из него больше, чем он может дать, и он дает тебе это большее, и вместе с ним что-то сладко и жутко тянет в груди - всем телом ощущать движение вперед, безумный восторг и... о, Дэл. Наверное, только моя подруга настолько нахальна, что осмеливается на автобусе идти на таран, когда нельзя быть уверенной, что сумеешь отвернуть руль.
   Инквизитор резко высоко смеется.
   - Что случилось? - спрашиваю.
   - Классно обошла, - говорит. И вот он мне будет про азарт у плебса что-то вкручивать, зараза.
   Дэл поворачивает автобус так, что его чуть не ведет юзом, залетает за поворот. И влетает на финиш.
   Все кончается слишком быстро.
   Мы победили.
   - Вы победили, - сухо говорит Инквизитор, словно чем-то разочарован. - Пошли? Больше ничего интересного не будет.
  
   * * *
   Илла спит в машине, прижавшись виском к окну. А Вьелл гонит на восток и мимоходом чуть-чуть колдует - его подруга попросила его показать ей еще кусочек Империи во сне. Это просто, и Вьелл рассеянно создает для нее миражи.
   ...земля сотрясалась под копытами мчащихся коней. На самом деле - всего лишь парад императорской гвардии. Ослепительно-яркое солнце.
   - Тебе нравится? - спрашивает он у Найси, стоящего чуть впереди и наискосок. Мальчик качает головой.
   - Нет. Я вообще не люблю войны. Равно как и всего, с ней связанного.
   - А я люблю! - с вызовом бросает Вилла.
   - Твое дело, - огрызается Найси, сегодня пребывающий в дурном настроении.
   - Забавно другое, - тихо замечает Император, за плечом которого происходит диалог. - И ты, и Вилла, и Вьелл - все вы попали ко мне в свиту именно благодаря войне. И Найси, сегодня ты получишь титул, я обещал тебе. Помнишь?
   - Да, мой Император. Могу я спросить, чей титул я унаследую?
   В Империи, - нашептывает Вьелл Илле на ухо, чтобы понимала, - титул можно только унаследовать за кем-то, имеющим его. Ну, типа, стать чем-то вроде родственника личности, носящей титул.
   - Мой, - фыркает Вьелл. - Да, мой Император?
   - Вьелл! - негодующе шипит Императрица Ивонна. - Помолчи, парад идет!
   Прелесть фамильярная, правда? - шепчет Вьелл. - Мы росли с ней вместе, кроме Найси и Виллы. Эти пришли попозже.
   Тяжелая церемониальная накидка Инквизитора на плечах с одной стороны. Темно-фиолетовый, расшитый серебром, плащ вампира - с другой.
   Вилла, стоящая за троном Императора - в привычных брюках и черной широкой накидке. Она не утруждает себя придворной одеждой ни-ког-да. Собственно, она единственный человек при дворе, которому это позволено, даже Ивонна, несмотря на свою нелюбовь к парадным нарядам, одета в белоснежное платье - доспехи ее супруга того же цвета - и сложная прическа, на которую было убито все утро...
   Идет церемония раздела титула, который теперь принадлежит им обоим. И Вьелл, выслушивая слова церемониала, сейчас, пока что, касающегося Найси, рассеянно тянет кончик ленты, спутывающей волосы, которые тяжелым облаком ложатся на плечи. Ему скучно. Его титул делится не впервые, пять веков назад его разделил с ним огненно-рыжий северянин-оборотень, который в свою очередь получил его от своего старшего брата, а от кого тот - Вьелл уже не знает, но сам делил свой титул с детьми Инквизиции трижды. Он связан им, в общем-то, только с Инквизицией - из ныне живущих. И сделано это специально - поговаривают, что Инквизиция предлагает лишить высших вампиров права на... прав на все, включая жизнь. Но, до тех пор, пока она связана с вампиром кровью титула, Вьелл может чувствовать себя в безопасности.
   Ивонна тайком показывает ему кулак - опять отвлекся, пропустил формулу... вообще, двор не понимает, какого дьявола Император держит в своей свите нахального высшего, постоянно ухитряющегося испортить девять церемониальных моментов из десяти.
   И уже потом, по окончанию церемонии, Найси, в одночасье ставший князем Эртхасс, фыркает, сдувает со лба волосы и серьезно спрашивает:
   - Это мы типа теперь родственники?
   - Это мы типа теперь... ну... родственники! - согласился Вьелл.
   Илла хмыкнула во сне. И проснулась, прежде чем Вьелл успел продемонстрировать ей свой замок и свою лучшую дуэль, бывшие следующими пунктами в списке развлечений.
  
   * * *
   - Мне нужны книги, - безапелляционно заявил Инквизитор.
   - Не поняла.
   - Мне нужны книги. Мне скучно. В частности, от вас мне нужно место для книг, деньги у меня есть, лады?
   И, не дожидаясь ответа, спрыгивает со ступеней автобуса и ныряет в переулок.
   - Предлагаю уехать без него, - мечтательно сообщила Дэл. Очевидно, перспектива избавиться от Инквизитора привела ее в романтическое состояние.
   - Аналогично.
   - А чего ты тогда на ступеньках сидишь? Вставай, я закрою дверь...
   - Никуда мы без него не уедем.
   - Почему еще?
   - Потому что Хэсс за ним ускакал, скотина...
   - Козел он, а не волкодав! - выразила свое мнение Дэл и уселась на ступеньки рядом.
   Инквизитор и собака возвращаются под вечер. Один - нагруженный связками книг, другой - задравший хвост, как кот, а не волкодав.
   - Та-а-ак... - со ступеней запевает Дэл, так ласково, что лучше бежать сразу. Хэсс - знает, поэтому отходит в сторонку и благородно уступает Инквизитору честь получения первого пинка от моей несдержанной подруги... нет, поймите меня правильно, если бы не отпинала Дэл, отпинала бы я, но у нее лучше получится, а смотреть - интересно!
   Р-р-раз!
   Ага, не увернулся. Зато поронял все книги, вандал, ой, какой вандал...
   - За что?!
   Дэл не опускается до ответов. Но зато прицельно пинает в колено. Ой, отскочил, шустрый какой.
   Вот интересно - это драка, водевиль или нечто третье? Учитывая, что Инквизитор носится вокруг автобуса, за ним летает Дэл, норовя поддать как следует, а за ними обоими гоняется Хэсс? Ай, а вот смертоубийства не надо - Дэл уже на ходу выхватывает шпагу, а, она его не убивать собирается, а пытается поддать ему хотя бы шпагой, раз уж ногой не дотягивается... нет, ну такими темпами она его просто насадит на лезвие.... Нет, ну я-то тут причем?!
   Инквизитор как раз споткнулся о мою ногу - а вот смотреть надо, куда бежишь, красиво взмахнул руками и уселся в снег. Дэл, не успев притормозить, так же красиво взмахнула шпагой, попутно срубив кусок белобрысого хвоста, и уселась на Хэсса, некстати ткнувшегося мордой ей под колено.
   Тишина. Гробовая. Потом Инквизитор стягивает с волос резинку, сосредоточенно осматривает обгрызенный хвост и со вздохом заключает:
   - Придется стричься.
   Потом принимается собирать со снега связки своих книг. Дэл яростно что-то выговаривает Хэссу, крепко зажав в руке ухо оного. Вот я думаю - я тут единственный адекватный человек или как?
   Малышня.
   - По тебе не скажешь, - говорю, - что тебе хрен знает сколько лет.
   - А мне и не хрен знает, сколько. Мне двести сорок семь. Или два, я не помню точно.
   - Все равно не скажешь.
   Пожимает плечами.
   - Знаешь, если все время быть серьезным - состаришься и умрешь еще до конца первого столетия. Нужно уметь играть, иначе ты труп. Дэл, вставай, простудишься. И пусти собаку.
   - Зачем ты Хэсса-то с собой потащил? - фыркает.
   - Он сам захотел. Волосы теперь стричь придется, блин.
   Дэл ухмыляется самой зловредной из ее ухмылок.
   - Я сама подстригу!
   - Только не налысо. - говорю. - Ему не пойдет.
   - Под пажа?
   - Ну не круто ему с короткими волосами.
   - Ладно, я по плечи подстригу.
   - Ага.
   Инквизитор смеется.
   - А меня никто спросить не хочет?
   - Нет! - отвечаем хором.
  
   * * *
   Машина стоит поперек дороги, а Илла совершенно не знает, что делать, потому что Вьелл второй час заходится кашлем, усевшись на обочину, таким, что, кажется, вдохнуть он уже никогда не сможет.
   - Ну и кончится это когда-нибудь? - раздраженно вопрошает его подруга, убежденная в том, что с вампиром ничего особенного случиться не может, а вот время они теряют.
   - Когда-нибудь - может быть, - ехидничает Вьелл в промежутке между очередным кашлем-захлебом.
   - Козел ты, а не вампир, - сообщает Илла.
   - Сама веди, умная.
   - Я не умею.
   - Тогда возьми себе мою болезнь, - раздраженно предлагает Вьелл. - Не хочешь? И правильно, человек бы уже умер. Тогда терпи.
   - Я и так терплю.
   - А я не виноват, что Инквизиция восемь веков назад распускала руки и заклинания без толку!
   - Тебе восемь веков?
   - Мне девять с половиной. Я вампиром стал восемь веков назад.
   - А ты уже минуты две не кашляешь.
   - Да? Ну тогда поехали.
   - И часто у тебя такие приступы?
   - Это второй, - серьезно отвечает Вьелл. - Очень некстати. Посмотри карту, какой там следующий город? Мне нужны люди и тепло.
   - А как ты собираешься попадать в город мимо застав?
   - А ты, если там дежурит Синяя Ветвь?
   - Вот именно! Как?
   - Я покажу, - улыбается Вьелл. - Так какой город, Илла?
   - Феди.
   - Вот и отлично.
   Он ведет машину прямо на заставу.
   - Ты что делаешь?! Ты сдурел? Вьелл!!! - Илла лезет вырывать у него руль, получает локтем в бок, благополучно прикладывается лбом о стекло, плюхается на место и тянется снова.
   - Сейчас выкину из машины, - сухо говорит Вьелл. - Или по морде надаю, чтобы не истерила. Ясно?
   - Да я... да ты...
   - Рот закрой. Если придется сдыхать из-за твоего трепа - убью сам.
   Он загоняет машину на заставу. Опускает боковое стекло и обворожительно улыбается "таможенникам":
   - Доброе утро!
   Илла вжимается в сиденье, искренне надеясь, что ее не заметят.
   - Документы? - простодушно удивляется Вьелл. - Сейчас, секундочку...
   Открывает дверцу и говорит:
   - У меня тут документы Гильдии вместе с основными, может, Инквизитор сразу и их...
   Инквизитор возникает откуда-то из-за плеча. Протягивает руку за документами. И, кажется, успевает только испуганно хлопнуть ресницами, когда вампир рассеянно касается его запястья, вкладывая в руку стопку бумаг. К слову, подлинных, Илла все еще имеет лицензию. Потом Инквизитор поднимает глаза на своих коллег, улыбается и кивает. Возвращает бумаги, не обратив внимания на имя Иллы Монтан, хотя на вороте у него вышит символ Синей Ветви.
   И Вьелл с Иллой проезжают заставу без всякого досмотра.
   - Ты их зачаровал? Всех сразу? - выпаливает Илла.
   Вьелл улыбается и мотает русой головой.
   - И чему только учат в этой вашей Гильдии... ни один вампир не может зачаровать больше одного человека зараз.
   - Ты зачаровал Инквизитора.
   - Ага.
   - Но почему все остальные нас пропустили? Он же не главный.
   - Потому что я вежливо попросил его обеспечить нам въезд в город. Инквизиторам безразлично, какое число людей зачаровывать, а их магия воздействует непосредственно на сознание. Старый, как мир, трюк, но, почему-то, все покупаются. Тут есть гостиница, как ты думаешь?
   - Она тебе очень нужна?
   - Очень.
   - Тогда вон там, вон вывеска. Деньги у тебя есть?
   - Зачем? - моргает Вьелл. - У меня есть кое-что получше.
   - Что?
   - Я. Зачем мне деньги, я сам ходячий артефакторий.
   - А магию вампиров не засекут?
   - Невозможно. Это одно из немногого, что им так и не удалось. У нас она действует слишком плавно, исподволь так.
   - Угу...
  
   * * *
   Инквизитор скептически осматривает себя в мое зеркальце. Горестно вздохнул, обнаружив, что Дэл безжалостно откромсала добрых две трети длины (к слову, он понятия не имеет, какого труда мне стоило уговорить ее не отрезать ему уши), сморщил нос, обнаружив криво отстриженный кусок, но, видимо, в целом остался удовлетворен безобразием.
   - Куда мы едем теперь? - серьезно спрашивает.
   - Нист.
   - Понятно. Оттуда, ведь, кажется, близко до... вы называете его теперь мертвым городом?
   - Близко. Тебе туда нужно?
   - Очень.
   - Дэл, как ты считаешь, может мертвый город считаться достойным приключением?
   - А как же!
  
   * * *
   Вьелл пластом лежит на тонком ковре, раскинув руки.
   - Тебе плохо?
   - Мне очень хорошо.
   - Это был сарказм? - приподнимает тонкие брови Илла.
   - Ничуть.
   - Вьелл.
   - М-м-м?
   - Почему тебе понадобилось прятаться, если ты... если твою магию все равно не читают?
   - Илла, ну ты же умная женщина. Ну зачарую я одного Инквизитора. Себе подобных он, заколдовать, конечно, может, но только они это почуют. Четверых я, допустим, убью. Еще двое задержатся на зачаровке - один будет чаровать, другой отбиваться. Облава Инквизиторов из семи меня раскатает ковриком, потому что последний время зря терять не будет.
   - Угу. - Илла рассеянно жует конфету, обнаруженную в кармане юбки.
   - Кстати... купи себе что-нибудь попрактичнее. Неудобно же в этом, наверное.
   - Нет, почему. Вполне удобно.
   - Все равно купи. Не дело. По катакомбам в Наррезете тоже в юбке будешь лазить?
   - Кто сказал, что я по ним буду лазить вообще?
   - Я.
   - А с какой стати ты мной командуешь?
   - Потому что без меня ты можешь смело возвращаться в Тихую Заводь.
   - Вьелл, ты козел!
   - Да, я знаю. Мне еще Вилла говорила, когда предлагала на ней жениться.
   - А она предлагала?
   - Неоднократно, мотивируя это тем, что если объединить два наших состояния, то мы будем богаче Императора.
   - Ну и где теперь то богатство? - хмыкает Илла.
   - В подвалах Наррезета, разумеется.
  
   * * *
   Инквизитор курит короткими резкими затяжками.
   - И вам это нравится?
   - Что? - хором уточняем мы с Дэл.
   - Вот это... ну, все это? Ваш автобус, драки и прочие радости жизни?
   - Да.
   Хмыкает.
   - Вилла любила войну. Как вы.
   - Кто такая Вилла? - спрашиваю.
   - Одна... один... один Инквизитор. Она была больше Инквизитором, чем женщиной. Женщины не должны любить войну. Не их дело.
   - А мужчины?
   - И мужчины тоже. Но мужчину можно понять, а вот когда женщина идет в бой... это плохо. Женщина может драться только не имея мужчины, готового защитить ее.
   - Шовинист, - говорю.
   - Можно, я у тебя прикурю? Спасибо. - Инквизитор с ногами забирается на сиденье - до этого стоял, прислонившись виском к поручню - затягивается и говорит:
   - Май пошла в бой потому что была рыцарем.
   - Какая еще Май?!
   - А рыцарем она была потому что ее сюзереном был маг, имеющий феод и право посвящать в рыцари. Почему и когда он ее посвятил - Май не помнила, сказывались результаты от магического удара три месяца назад, тогда еще пробного. А сюзереном ее был именно этот маг, потому что она жила на его земле. Жила она здесь с рождения - во всяком случае, ей говорили так, сама она не помнила, сюзерен ей нравился, и, когда он велел ей идти в бой - Май не колебалась ни минуточки, хотя отчаянно боялась, к тому же она была ранена и было ей всего пятнадцать лет. Нет, ее сюзерен не был убийцей - просто Май и ее отряд были последней соломинкой, которой он надеялся завалить пламя. А сделал он это потому что тремя днями ранее в императорском дворце долговязая некрасивая Инквизитор уселась на ручку императорского трона - ей это было позволено - и сказала: "А ведь провинция Арле была бы отличным прибавлением к Империи...". Император думал так же. И поэтому Май убили на третий день от завоевания Империей провинции Арле. У нее были синие глаза и золотые волосы. И удивленное лицо. Знаешь, когда их убиваешь, почти у всех людей лицо делается удивленное. А меч был для нее слишком большой, Май, Майни Хавон...
   Сигарета у него в пальцах сгорела до фильтра и он, недоуменно глянув на нее, тушит ее в пепельнице, растирает в пыль, молча и сосредоточенно.
   - А что, - говорю, - ты и убил ее?
   - Я. Я вообще много кого убил. И больше, честно говоря, не хочу. - Инквизитор достает гребень, принимаясь расчесывать волосы. Прежнего великолепия уже нет, но и того, что осталось, достаточно для того, чтобы он хватался за гребень каждый раз, когда начинал нервничать.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"