Наумушкина Д.М. : другие произведения.

Чудо в перьях - Ч2 - "Песня лета"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Чудо в перьях

Часть вторая:

Песня лета!

   Предисловие:
  
  -- Да-а-а!!! Мы снова здесь!!! Как же я по всему этому соскучилась! И даже по этому столбику... привет, любимый!!!
  -- Тань, ты давно обследование проходила? Или ты сбежала?
   На улице города стояли двое... нет, вернее будет сказать, стоял только один, а вторая металась среди прохожих и вопила дурным голосом, как она по всем соскучилась. Одни шарахались, другие крутили пальцем у виска, третьи просто проходили мимо, кое-как вырвавшись из объятий девушки...
   Ее спутник лишь пожал плечами. Это был высокий юноша лет девятнадцати. Темные кудрявые волосы коротко подстрижены, стильные солнечные очки скрывали его глаза, но даже сквозь них было видно, что они тоже улыбаются.
  -- Ну, может уже хватит стоять по середине дороги, а то мы людям мешаем. Я вообще-то устал. Отдохнуть бы, а?
   Высокая светловолосая девушка удивлено кинула взгляд на парня, поправив на плече увесистую сумку.
  -- Ты что, какой отдых! Нам еще так много всего сделать надо! Например, нести мою сумку. Да, да, не
   отлынивай, держи! - она кинула сумку юноше, который под ее тяжестью едва не пересчитал все ступеньки лестницы, на которой они стояли.
  -- Ты чего туда наложила, кирпичей? - Возмутился тот, с трудом поднимая багаж.
  -- Ой, а как ты угадал? - Невинно моргнула девушка. - Надо же как-то скромной девушке от манья-
   ков в большом городе избавляться. Если рассчитать в пропорции одного маньяка к одному кирпичу ...да ладно, ладно, шучу. - Замахала она руками, увидев, что парень начал совершать странные телодвижения. - Нечего руками вокруг шарить, все равно не попадешь. Ой, Александр Сергеевич! Постойте!
   Думаю, читатель уже догадался, что это за парочка.
   Как только окончились экзамены, дома Таню уже ничего не держало, и она мигом собрала вещи и с вопящим что-то про сессию Воликом в зубах, тут же смоталась в столицу, не преминув предупредить родителей, что будет поздно, и чтобы обедали без нее. Ее ждал Сакура!!!
   Странный вскрик, который испустила девушка, был обоснован тем, что она увидела писателя, переходившего дорогу. Жууутко соскучившаяся Таня с удвоенным рвением кинулась к мужичине на шею.
   Что за странная манера приветствовать людей? Обычно, после такого приветствия эти самые люди проводят несколько дней в больнице со сломанными конечностями (из-за Таниной горячности они просто падают). Писатель удивленно обернулся на голос, за что тут же поплатился - Таня с разбегу впечаталась в него, не рассчитав скорости, с которой летела к объекту. Ту-2 потерпел крушение. Вернее, Ту-2 было все по фигу, она-то была сверху, а вот писатель оттянулся по полной, отдирая рубашку от гудрона, положенного на дорогу совсем недавно.
  -- *&^%)^&$#@!!! Ты чего??
   Девушка радостно улыбалась Саше, помогая тому встать.
   - Александр Сергеевич! Я так соскучилась!!! Да бросьте вы эту рубашку, у вас ими весь шкаф забит!
   Писатель очень странно посмотрел на Таню, промолчав.
   Но Тане было не до этого, она пыталась помочь мужчине освободить теперь уже ботинки из цепких объятий медленно застывавшего гудрона. Мужчина кинул злой взгляд на девушку, домой ему видимо придется возвращаться босиком.
  -- Какой, нафиг, Александр Сергеевич. Пошла вон, дура, - пробормотал он, принимаясь за второй ботинок.
   Таня ошарашено уставилась на такого близкого и знакомого писателя, который говорил такие обидные слова, совершенно не понимая его. Но тут у нее в голове мелькнула мысль, что возможно Саша просто очень злой, и решил не подавать виду, что знает ее. Зная его, вполне можно было такое предположить. "Ну чего, раз маразм, это надолго. Обидно, конечно, но придется подыгрывать ему..."
  -- Ну что ж... - Кинула она слегка насмешливый взгляд на него, - раз так... ну бывайте, пока.
   И она спокойно отошла к своему позевывающему товарищу. Тот просто не видел всей этой сцены из-за толпы. А мужчина продолжал воевать с асфальтом. Но, видимо, ботинки вернуться к своему хозяину уже в виде босоножек...
   - Ну, я думаю, мне можно передавать твои кирпичи Сашке, так? - он посмотрел на подругу из-за приспущенных очков.
   Таня спокойно покачала головой.
  -- Неа, мы домой едем.
  -- Чего-о? Ты чего мелешь? - Вытаращился Волик, выронив изо рта соломинку, которую принялся грызть до этого.
   Таня улыбнулась и пошла в обратном направлении, успокаивающе помахав пятерней.
  -- Глупый, да не домой, а домой, то бишь к тебе. Понятно?
   Волик догнал подругу. Бежалось тяжело, потому как сумку попутчица так и не забрала.
  -- Это с чего бы?
  -- А с того, - лаконично отозвалась подруга, подходя к автобусной остановке. - Как думаешь, я за пятилетнюю сойду? - Задумчиво уставилась она на кондуктора в автобусе...
   **
   ...- Вот и всё. - Закончила рассказ Таня, устроившись поудобнее в широком уютном кресле, давно облюбованном ей в квартире друга.
   Придя в квартиру, Таня не стала распаковывать вещи. Она просто решила передохнуть, а затем направиться к писателю.
   Волик быстренько соорудил небольшой обед из привезенных продуктов, и они потрапезничали, после чего, развалившись в кресле, Таня рассказала парню, что же, собственно, произошло на улице.
   Во время рассказа она немного хмурилась, а к концу совсем потемнела.
   - Ни фига себе встреча, да? Теплый, блин, прием... ну не эгоист, а? - сокрушалась она, по ниточке распуская красивую бахрому на кресле.
   Волик поднялся с перевернутого стула, на котором, согнувшись, сидел, слушая подругу.
  -- Ладно, я пошел.
  -- Куда? - Оторвалась от своего занятия Таня.
  -- У меня что, своих дел не может быть? - удивленно вскинул брови кудрявый юноша.
  -- Так мы же только сегодня приехали, какие дела? - Таня снова обернулась.
  
  

- 1 -

   Часть первая:
   Народу прибавляется, или бедный Александр Сергеевич...
  
  -- САШКА!!! - Выбежал из комнаты запыхавшийся Олег. - Сашка! Это какой-то кошмар!!! Она пришла домой, раскидала по всей квартире свои вещи и тут же включила эту жуткую музыку! У меня уже уши в трубочку свернулись от такой какофонии!!!
   **
  -- Вали.
   Таня сделала безразличную физиономию и пожала плечами.
   - Как хотите. Я все равно хотела сходить погулять... до вечера, а? - С надеждой во взгляде спросила она.
   Но писатель уже исчез в своей комнате, даже не дослушав ее, а Олег пробормотал что-то по-английски. Таня предпочла не понять.
  -- Ну, тогда до вечера! - Она исчезла за дверью, дробно стуча копытцами.
   Олег удрученно закрыл дверь за подростком и прислонился к косяку.
   - Господи, ну почему я такой невезучий?
   **
   Прекрасный солнечный день обещал быть жарким. Прохожие на улице уже настроились на летний лад, одевшись в легкие майки и шорты. Дети оккупировали магазинные витрины, с завываниями требующие новую модель ТТ, чтобы "поиграть" с друзьями. Мамы робко спрашивали, не может ли дорогой отпрыск обойтись игрушечным медведем, после чего над страной дружный раздается ультразвук, от которого начинают зашкаливать все локаторы и на орбите лбами сталкиваются спутники...
   А посреди всего этого летнего безобразия по главной улице шагает Таня, намереваясь отлично оттянутся, пока писатель в квартире разрабатывает планы копания окопов и баррикад в своей квартире, инструктируя по этому поводу Олега. У нее было просто отличное настроение, и она считала, что об этом должны были узнать все... В ее красных словно костер волосах играло солнце, а на улыбающемся всем лице светилась несгибаемая уверенность в себе и в том, что ничто в этом мире не помешает ей провести отлично это лето. А город пока не замечал этой высокой девочки, шагающей по его улицам, пиная камешки и разглядывая витрины магазинов... пока.
   **
   Но вот случилось то, что неизбежно должно было когда-нибудь случиться, - она проголодалась. Выбор точек с заветный едой был большой, но девушка остановилась на небольшом летнем кафе на углу улицы, манящий многообещающей вывеской "Вкуснотыщща", с которой приветливо улыбалось лицо кавказской национальности. Бодрящий и сводящий с ума запах шашлыка разносился по всей улице, заставляя забывать осторожность и подходить к веселому молодому человеку, крутящему на вертеле кусочки чего-то несколько обгорелого и посыпанного странной травой.
   Желудок Тани завел серенаду. Не в силах противиться зову природы, она двинулась к генацвале.
   В углу кафе за столиком сидел человек, видимо ожидая заказа. Человек очень странно напоминал и девушку и парня одновременно, поэтому сложно было определить его пол сразу. Светлые волосы и короткая стрижка, были очень похожи на мальчишеские, но заставляли сомневаться подкрашенные глаза и слишком хрупкая фигура существа, одетого в свободные армейского вида брюки и коротенький черный топ, а из-за спины которого выглядывал большой рюкзак, весь в многочисленных застежках и молниях. Человек, видимо, несколько нервничал, постукивая пальцем по циферблату часов.
   Таня решила не вдаваться в подробности и просто чего-нибудь купить, дабы кусочек мяса внутри наконец-то заглох, сыто переваривая то, что ему дадут. Только открыв рот для заказа, она увидела, как светловолосое нечто внезапно снялось с места, подошло к крупному мужчине за столиком рядом и что-то у него спросило. Увидев человека в полный рост, Таня поняла, что милое коротко стриженое существо - девушка.
   Получив ответ, она уже, было, решила отойти, однако мужчина, не удовлетворившись тем, что ответил на вопрос, начал нагло приставать к безобидного вида девушке, которая тут же смутилась и попыталась от него отделаться. Но мужчина приставал все настойчивее и настойчивее. Нашей героине никогда не нравились такие типы... или просто она насмотрелась боевиков с Арнольдом Шварц-нигером... в общем, она, не долго думая, направилась к паре, плюнув на уже мартовским котом завывавший желудок.
   - Да не скажу я вам свой телефон! И как меня зовут вас тоже не должно интересовать! - Пыталась отделаться высокая блондинка от настойчивого кавалера.
  -- Ну брось ты, хоть имя скажи, мы бы...
  -- Вам, кажется, ясно и вежливо сказано - мужик отвали! - Встала между ним и блондинкой Таня, приняв воинственную позу.
   Мужчина удивленно уставился на одетую в нелепый красный, с каким-то непонятным рисунком, топ и черные джинсы, с горящими на голове ярко-красными волосами девочку, закрывшую ему обзор.
   - Ты еще кто? А ну пошла вон, мелочь! - Сверкнул он глазами, уже намереваясь послать Таню с глаз своих куда подальше.
   Здесь надо заметить, что по причине особой гостеприимности хозяев данного заведения быстрого и сытного питания, стулья у них были не как в нормальных кафе - пластмассовыми, а представляли собой конструкцию из пластмассового сиденья, и тонких железных ножек, на котором все это достойная славы изобретения Кулибина конструкция покоилась. Не стал исключением и стул нашего несдержанного Донателло... пардон, Отелло, с которого он и собирался в данный момент отправить Таню, по его собственному заявлению, по почте в Тундру к белым медведям заготавливать валенки.
  -- Так, - Таня никогда не носила почетное звание "Мисс терпение", а сейчас и подавно отказала себе в такой
   привилегии, - значит, вежливый вариант не прошел. - Она задумчиво глянула она себе под ноги. - Ну, тогда... мы будем невежливыми! - И она со всей силы врезала стулу собеседника по его несчастным кривеньким железным ногам, отчего тот благополучно выехал из-под седока, увлекаемого силой притяжения на асфальт...
   ...
   - А потом сами говорят, что молодежь сейчас пошла невоспитанная... сами виноваты, блин! Как можно терпеть такое хамское обращение с собой? - Философствовала девушка, быстро делая ноги от разразившегося на асфальте диким матом мужчины и таща за собой пострадавшую, которая никак не могла оправиться от шока после увиденной сцены.
   Они отбежали на безопасное расстояние от бистро, забежав за угол какого-то дома, и тут Таня, наконец, отцепила спутницу, давая ей шанс отдышаться.
   - Ну вот, а теперь ты можешь меня благодарить. Конфеты и цветы оставим напотом, когда они у тебя будут. - Она весело улыбнулась и облокотилась на кирпичную стену с горделивой надписью "Здесь был Зося!" и подписью "Теперь его уже нет с нами. Аминь. Дворник".
   Спасенная Таней отряхнула брюки и поправила рюкзак за спиной.
  -- Спасибо, я уж и не знала, как от такого нахала отделаться. Ты со всеми пристающими поступаешь?
   Она подняла на девушку лучистые серо-голубые глаза, с несколько азиатским разрезом и улыбнулась в ответ, обнажив ровные белые мелкие зубки. Теперь Таня вообще не могла понять, как в начале спутала ее с пацаном, потому что в виде высокой худой девушки не было и намека на мужеподобность. Отлично сложенная фигура новой знакомой баламутки напоминала сложение модели, только что сошедшей с журнала мод, но никак не фигуру худого юноши.
  -- Да нет, только с особо буйными. А ты недавно в этом городе, да? - Подросток выглянула из-за угла, и, не заметив никакой опасности, вышел на проспект, сопровождаемый попутчицей.
  -- Да, а как ты догадалась?
  -- Догадалась? По тебе это видно. Ты,... э? - Вопросительно уставилась она на сопровождающую.
  -- Катя. - Быстро подсказала та, протянув руку для пожатия.
  -- Ну а я - Таня, будем знакомы! - Весело засмеялась девочка, пожав руку Кати. - Я говорю, ты, Кать, чего, заблудилась
   А у того борова спрашивала, где что-то находиться?
   Они не спеша пошли по улице, направляясь к автобусной остановке.
  -- Да. Спросила, не знает ли он, где живет писатель Белявцев. Но он не знал.
   Собеседница Кати тут же оживилась.
   - Белявцев? А зачем он тебе нужен? Неужели ты поклонница, приехавшая из другого города ради встречи с кумиром? - Она театрально приподняла брови и выставила руку вперед. - Ты истратила последние деньги из фарфоровой свинюшки на билет, дабы соприкоснуться с предметом твоих мечтаний и ночных рыданий в подушку! Ах, как романтично!... - смахнула она воображаемую слезу.
   - Да нет, ну что ты. Вовсе нет. - Замахала руками Катя в ответ на притворное умиление идущей рядом. - Просто понимаешь... - и она рассказала Тане о том, что приехала в столицу для поступления в институт. Дедушка Кати - давний друг Сашиного дяди. Поэтому, когда он позвонил и сказал другу, что его внучка едет в столицу и ей там негде жить, (а в общежитие ее никто не собирался отпускать, там ведь так ужасно, фи!) тот сразу же предложил в качестве жилья квартиру своего племянника - знаменитого писателя Александра Белявцева, обладавшего отличной просторной жилплощадью. Катя уже подавала документы год назад, но провалилась, и вот теперь, проготовившись весь год, приехала поступать снова. Значительную роль в ее поселении в квартире оказало и то, что девушка поступала на журналиста, поэтому сожитие вместе с писателем наверняка очень сильно помогло бы ей. Вопрос был решен за несколько минут. В течение их, дядя, проживавший в Америке, позвонил племяннику, и сообщил ему эту радостную весть, без права на опротестование со стороны последнего. Но когда она приехала... - представляешь, потеряла адрес, который мне дали родители. - Закончила она, весело смеясь. - Я уже битый час расхаживаю по городу и пугаю прохожих вопросами, где живет Александр Белявцев. Но никто не знает... а ты? - Спросила она абсолютно без энтузиазма, вовсе не ожидая услышать положительный ответ.
   Таня молча и с серьезным лицом выслушала рассказ, умно покивала головой, в знак того, что отлично ее понимает. Когда же Катя закончила, она помолчала пару секунд, сделала хитрую физиономию и с улыбочкой произнесла.
  -- Думаю, я смогу тебе помочь...
  -- Правда? И как же? - Изумилась собеседница, взглянув на нее из-под длинных ресниц.
  -- Посмотрим... - Уклончиво сощурилась Таня. - Пошли, тут недалеко.
  -- Идем. - Несколько удивленно последовала за ней Катя.
   Они преодолели то не большое расстояние, отделяющее их от дома, и поднялись на уже известный нам этаж, остановившись перед дверью. Баламутка слегка подвинула девушку от двери, так, что та встала за косяком и уверенно позвонила.
   Изнутри послышались шаги, и дверь медленно приоткрылась, явив Таниному взору мордочку недовольного (он всегда чем-то недоволен) писателя.
  -- Ты ж обещала к вечеру быть, - приподнял он бровь. - Чего пришла? Деньги забыла? От меня не жди, я...
  -- Да кому ваши деревяшки нужны, пропустите. - Она протиснулась между писателем и косяком, сделав Кате знак стоять на месте.
  -- Кстати, - подавил писатель колыхнувшееся возмущение, - к нам скоро кое-кто приехать должен, так что не сильно-то в комнате раскидывайся.
  -- Да? И кто же? - С интересом прилипла к нему Таня, дверь она не захлопнула, и теперь хитро щурилась.
   Писатель ничего не заметил, и как ни в чем не бывало, затянулся, оперевшись на тумбочку.
  -- Какая-то внучка друга моего дяди...вот только мыльных опер мне не хватало. Я ее, кажется, видел когда-
   то далеко в детстве... нет, ну не квартира, а какой-то проходной двор, еще и эта внучка...как будто мне тебя одной для стопроцентной гарантии инфаркта не хватает, - бурчал он, по-прежнему опираясь на тумбочку слева от двери, - приедет уродина какая-нибудь имидж мне портить...
  -- Ой, Александр Сергеевич, ну как вы можете? - с мерзкой хитрой улыбочкой сказала сожительница, приоткрыв дверь, за
   которой стояла Катя. - Что ж так о человеке сразу? А вдруг вы ошибаетесь? Знакомься, кстати, Катя, это Александр Сергеевич. Тот самый Белявцев.
   Саша от неожиданности выронил сигарету и поперхнулся дымом, пошедшим не в то горло. Несколько секунд он разглядывал светловолосую Катю, после чего неуверенно приподнял бровь.
  -- Катя...Это которая внучка?
   Виновница торжества несколько прибалдела от такой неожиданной для обоих встречи, и ковыряла взглядом худую писательскую фигуру, одетую в домашнюю рубашку и слегка полинялые брюки.
   "Такой домашний, и не подумаешь сразу, что это тот самый... но такой милый" - мелькнула у нее в голове мысль.
   "Такая взрослая, а ведь я ее ребенком нескладным восьмилетним последний раз видел, вот это да...а она ничего" - Пролетело у писателя.
   "Такие придурки, стоят и пялятся друг на друга, как в зоопарке для детей - даунов" - Вертелось в голове у Тани, наблюдавшей эту немую сцену.
   Минута прошла в затянувшемся молчании. Саша первым нарушил его, - он удушливо раскашлялся, когда понял, что не может дышать из-за дыма, который уже пошел из ушей. Прокашлявшись, он растянулся в улыбке.
  -- Очень приятно видеть тебя такой симпа... мм... взрослой, Катя. Проходи, ты будешь жить в комнате с Таней, а нам с
   ней поговорить надо, верно? - Он слегка скосился на подростка. - Идем, Таня.
   Подросток бросил беглый взгляд на писателя и мигом оценил накаляющуюся с каждой секундой обстановку. Будучи уже достаточно неплохо знакомой со всеми проявлениями характера мужчины, она, по тому, как он безжалостно скрутил и придушил тоненькую сигаретку, и по его спокойному слегка подрагивающему голосу в сочетании с наливающимися кровью глазами, поняла, что без принятия экстренных мер жить ей осталось не более того времени, пока издохнет бедный бычок, который писатель докурит почти до фильтра, дабы хоть сколько - нибудь успокоиться.
  -- А-а-а... - сглотнула она комок в горле, - может, я в комнату? Покажу там чего? Вещи помогу разобрать.
   Саша оперся на стенку, отрезая путь отступления, и затушил бычок в пепельнице.
  -- Ну, я думаю, Катя во всем сама разберется, а мне надо с тобой поговорить. Серьезно поговорить. Чего ты боишься, я ведь не съем? - Оскалился он.
  -- А последнее желание? - пискнула девушка.
   Катя, ничего не понимая, робко стояла в проходе, прижимая к себе вещи. Она старалась вести себя как можно тише, понимая, что происходит что-то важное, но, неловко повернувшись, она нечаянно столкнула с тумбочки стеклянную пепельницу, с грохотом упавшую на пол.
   "Упс..." - Виновато улыбнулась Катя, пытаясь приделать на место развалившуюся на части пепельницу.
   Резко обернувшись на громкий неожиданный звук, Саша на долю секунду выпустил баламутку из поля зрения. Этой секунды Тане стало вполне достаточно для рывка к незапертой двери.
  -- Я у Волика... до утра! - выскользнула она ужом из квартиры.
  -- Стой...! - Дернулся писатель к выходу, старясь ухватить змейку за руку. За порогом насмешливо мелькнул уголок
   майки. - Ах ты, черт... - приложился мужчина ладонью по косяку. - Ушла таки, мелкопакость пузатая! Ну ничего, я ей еще припомню. Придет зима - попросишь снега, мелочь наглая! - Негромко выкрикнул он на лестничную клетку.
  -- Сам дурак! - Лаконично донеслось в ответ с первого этажа.
  -- Что-о?
   Хлопнула входная дверь и Таня в спешном порядке ретировала к своей "жилетке", дабы схорониться до поры до времени, пока писатель будет принимать нормальный цвет лица.
   Саша еще немного попыхтел и повращал глазами, в бессильной злобе от невозможности своей явно не спринтерской натуры догнать длинноногую нахалку. Затем он развернулся и зашел в квартиру. Писатель несколько виновато улыбнулся, сверкнув голливудской улыбкой, и указал новой сигаретой в сторону Таниной комнаты.
   - Комната этого нечто там. Располагайся. Знаешь... - тут он впервые хорошенько пригляделся к высокой девушке все еще стоящей в углу, слегка смущенно дергавшей за ремень рюкзака, -...как тебя звали родители? - Вид ему очень понравился, и Саша понял, что это именно то, что ему нужно на данный момент.
   Катя вскинула брови, слегка смутившись.
  -- В смысле? Катей звали.
   Писатель бросил на нее взгляд темных глаз из-под челки. "Ой, не нравиться мне все это. Как змея на хорька посмотрел. И такие красивые глаза..." - залюбовалась Катя, встретившись с писателем взглядом.
  -- Катя... это как-то... мне больше нравится "котенок". - Улыбнулся Сергеич, изобразив на лице улыбку N4.
   Де вушка совсем смутилась от такого неожиданного поворота событий, и нервно затеребила рюкзак. Взгляд слегка насмешливых карих глаз, от которых веяло одновременно и спокойствием и обещанием помочь воплотить в жизнь все безумства, на которые только способен человек, улыбались ей, и звали за собой. Саша слегка подался вперед и протянул к ней руку.
  -- Ну так как?
   Загипнотизированная Катя не стала ярким исключением из армии девушек, вот так же неосторожно заглянувших в эти темные беспокойные глаза, поддавшись излучаемому ими обаянию. Она сделал осторожный шаг, протягивая тому руку... И все бы ничего, да Таня, делая ноги из квартиры, по дороге автоматически опрокинула сумку со своими же вещами. Это поставило сумку на бок... Уже успев зацепиться рукой за протянутую длань писателя, Катя ногой угодила прямо на эту самую сумку, неловко спотыкнувшись... И загремела на пол, увлекая за собой Сашу, который, падая, крепко приложился головой об тумбочку.
   Под дикие оры брата из комнаты как ошпаренный выскочил Олег, второй раз за жизнь видящий, что брат выходит из себя третий раз за один день. Не стоит быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что же стало главной идеей выражений Саши, глубоко затрагивающих вопросы кастрации, линчевания и лоботамии отдельного индивида, заранее распиленного на кусочки тупой пилой.
   За время, пока писателя водворяли в нормальное положение в пространстве и забегов по квартире с языком на бок в поисках чистого полотенца Олега, Катя успела скрыться за дверью комнаты. Она по чем свет стоит ругала себя за то, что непонятным образом потеряла контроль, и чуть было не совершила глупость. А она еще гордилась своим умением держать себя в руках в любых ситуациях. Для себя она решила, что писатель очень странный, и решила держаться от него подальше. Девушке больше не хотелось попасться в сети, ловко расставленные темными лучистыми глазами... Она еще немного подумала и легла спать, даже не распаковав вещи.
  
   **
  -- Тихо...
   Таня принюхалась к обстановке в квартире. Непонятные звуки из спальни Сергеича, а так вроде все в норме. Она прокралась к своей комнате, по дороге собрав разбросанные по полу и наполовину растерзанные неизвестным, непонятно откуда взявшимся в квартире, хищником, вещи. По мере приближения к комнате, все явственней из спальни доносились звуки непонятного происхождения. Таня сделала морду кирпичом, когда до нее дошло происхождение звуков.
   - Блин, а так поспать хотелось.
   Она собиралась остаться в квартире друга до утра, но у Волика вдруг откуда-то появились срочно-неотложные дела, которые он просто не мог не решить именно этой ночью, и именно в своей квартире. Таня не дослушала, что он там лепетал по поводу срочного совещания папиного Кабинета Министров именно в его квартире, и ушла, понимая, что Волик так и не научился врать. Понадеявшись на свои быстрые ноги и то, что Александр Сергеевич довольно быстро отходит, она направилась в квартиру с твердым намерением выспаться.
   Но сегодня все было против нее.
   Едва поняв, что же происходит за стенкой в комнате писателя, она приготовилась к долгой бессонной ночи. В комнате, улегшись на единственное лежачее место, тихо посапывала Катя. Она наверняка уже просматривала пятнадцатый сон. Таня с завистью посмотрела на безмятежное лицо новоприбывшей. Она тоже очень хотела спать, но понимала, что под такой аккомпанемент уснет, только если ей на голову свалиться Великая Китайская стена, с Императором в придачу. Таня еще раз вздохнула и улеглась прямо на пол, кое-как приладив вытащенную из-под сопящей сожительницы подушку себе на уши. Катя только сонно вздохнула и перевернулась на другой бок, отлично чувствуя себя на оставшейся второй.
   Подросток еще поворочался под подушкой, старясь натянуть ее как можно глубже. Звукоизоляция, надо сказать, так себе, только сопеть возмущенно мешала. Таня старательно закрыла глаза, не представляя, почему несчастная кровать до сих пор не развалилась от столь долгих упражнений на ней, а только так жалобно скрипит.
   Резкие стоны перешли в сладкие вздохи, когда Таня, окончательно измучившись, и скинув, наконец, с себя изжеванную подушку, резко встала и с ней же в обнимку решительно направилась через гостиную в комнату к Олегу. Его комната располагалась дальше от спальни Саши.
   Хозяин широко раскинулся на кровати, раскидав по подушке темные как у брата вихры, и похрапывал. В его комнату без стука шумно ввалилась девушка, с хлопком отправив на пол подушку, за которой последовала сама, растянувшись на темном ковре.
  -- А-а-а, - блаженно закрыла она глаза, - тишина-а-а-а...
  -- Эй, ты чего здесь делаешь? -свесился с кровати Олег.
  -- Спроси своего брата. Я концерт на ночь не заказывала, так что слушать не обязана. Похраплю тут у тебя
   , пока это безобразие не закончиться, и...о-у-а-а...- не закончила она, зевнув так, что Олег испугался, как бы она не свернула челюсть, - ...ладно?
   Тот пожал плечами, снова устраиваясь на кровати.
  -- Да спи, кто ж против. Только на кровать не рассчитывай, я не джентльмен.
  -- Угу, - уже засыпая, пробормотала Таня, - они в семейниках не спят... - и перевернулась на другой бок, свернувшись калачиком.
   Олег быстро запахнул одеяло и откинулся на подушку, закрыв глаза. Но теперь и он услышал то, что происходило в комнате брата, что согнало прочь сон. Он заворочался на кровати.
   - Эй, а ты не боишься? - Начал он интеллигентный разговор с Танькиной спиной. Та вздрогнула и зашевелилась, издав непонятный сонный звук.
   - А чего вдруг? Несовершеннолетних все равно не судят. Ну, посижу за твое убийство дней пять на хлебе с водой, потом отпустят. Меня поймут - говорливых никогда не любили. - Довольная произведенным эффектом, опустившим тишину на комнату, Таня снова прикрыла глаза. На этот раз она намеревалась точно уснуть, даже если потом Сашка будет мозги промывать по поводу того, что это был его единственный младший брат, и он его так любил, так любил...!
   - Да нет, я не об этом, глупая. -Олег сполз и уселся на пол, спиной опираясь на кровать. - Ты вот так просто пришла к неизвестному мужчине с подушкой, неужто ты совсем не боишься? А вдруг я маньяк какой?
   Лопатки и плечи впередилежащей подозрительно затряслись.
   - Маньяк! Ой, не смеши мои коленки, им нервный тик после такого обеспечен. Маньяк в семейниках, - прыснула Таня, - а это звучит!
   Она снова перевернулась на спину, кося хитрым веселым глазом на парня. "Вот юморная семейка. Что один, что другой" - она смерила взглядом худую фигуру Олега.
   - Чего? - Удивился тот, стаскивая с кровати одеяло и заворачиваясь в него. - Ты что же, сомневаешься во мне? Думаешь, не способен?
   - А то, - весело откликнулась собеседница, - заманьячишь до смерти. Они прямо там от смеха сдохнут, тебе даже напрягаться не надо будет, всех положишь, хе-хе.
   - Значит, оскорбляешь, да, мелочь красная? А вот я сейчас твои рыжие патлы-то намылю за неуважение к взрослым, - скинул он с себя покрывало, поднимаясь во весь рост.
   - Смотри, семейники от возмущения не спотеряй, рестлер уроненый, - кинула Таня в него подушкой, которая только мешала. "А спать этой ночью, видимо, все равно не придется..."
   Как пророчески прозвучали эти мысли...
  
   Часть вторая:
   Воссоединение гвардии!
  
   Уже минут десять Саша лежал на кровати, прислушиваясь к непонятному шуму, происходящему, как ни странно, не в комнате Тани, а в комнате его единоутробного брата. Причем шум был несусветный, будто сам Архангел Михаил спустился с небес и самолично гонял хвостатых прямо в квартире. Да так гонял, словно оттягивался после столетнего воздержания. Решив разобраться с деятельным крылатым, Александр Сергеевич вежливо извинился перед мадам, и покинул ложе, на ходу обещая сшить из брата куртку, если окажется что-то несерьезное или вообще ничего не окажется. По мере приближения к комнате шум нарастал, раскалываясь на гром падающей мебели, чей-то веселый голос и ругань, сопровождающую каждый последующий удар об пол. Писатель толкнул заклинившую дверь.
   Дежурная фраза типа "Это что в моей камере твориться?" застряла в горле, зацепившись за голосовые связки, когда Саша обозрел открывшуюся картину. В выжидательной позе, уставившись на него, на полу лежала парочка подростков.
   Таня, засунув пальцы в рот Олега, прилагала старания к иллюстрации знаменитой лепнины кого-то там под названием "Геракл, пока не дошедший до моргал, рвет пасть ни в чем не повинному льву", одновременно левой ногой пытаясь пиннуть противника в живот. Олег же, ласково навертев волосы девушки на кулак, пытался придумать ей новый имидж в лучших традициях Юли Чичериной или всем известной Маши с ее выводком медведей.
   Безмолвная сцена, которой позавидовал бы сам бессмертный метр Гоголь. Первой из каматоза вышла Таня, она пихнула таки Олега, но только поморщилась, когда ушибла колено об позвоночник худющего парня.
   - А-а... Александр Сергеевич... уже освободились? - Протянула она с издевкой в голосе. - Что так быстро? Еще не все соседи позвонили в скорую помощь, а парочка еще только готовиться звякнуть в психушку.
   Писатель промолчал, но начал резко мрачнеть.
   Словно не замечая этого, Олег выплюнул изо рта пальцы Тани. Он проверил, не свернула ли она ему челюсть в паре мест, и осуждающе кивнул.
  -- Ты, брат, и вправду разошелся. Надо же учитывать, что здесь еще есть люди... в радиусе двух километров.
  -- Да куда там, - поддакнула Таня, вытирая руки об Олежкины же семейники, как бы отряхивая их. - Наш ловелас
   придерживается философии, что если уж отрываться, то по полной программе, у него же это так редко бывает...(Саша продолжал мрачнеть) А может, вам стены войлоком оббить? У этого способа отличные показатели и широкая практика. Вы там хоть ламбаду под тамтамы танцевать сможете.
   - Нет, - Олег покрепче намотал рыжий локон на кулак, - в данном и конкретном случае соответствующие мероприятия нам не помогут, разве что двойным слоем, метра два толщиной каждый. Ты бы знала, чего в Америке творилось, когда мы в одной квартире жили, через стенку. (Саша медленно досчитал до десяти) Вот это были ...
   - Да можешь не рассказывать, вот у нас прошлым летом чего было... сейчас расскажу - рыдать будешь от зависти...
   Последняя капля гулко упала в наполненную до краев чашу безграничного терпения Саши, шумно выплеснув содержимое...
   **
   - Александр Сергеевич, вы что, обурели что ли??? Я вам сейчас тако-о-ой концерт устрою, собаки соседские обзавидуются моему вою!!!
  -- Думаешь, он тебя слышит?
  -- Ну хоть одежду дайте!?
   Из окна шестого этажа плавно выпорхнули пара тряпок, мягко приземлившись аккурат на физиономию Тане. Она стояла под окнами дома и скулила на весь проспект. Рядом, прямо на траве около двери в подъезд, сиротливо сидел Олег. Парень молча принимал удары судьбы, давно привыкнув к такому поведению брата. Вот только в Америке ночи потеплее были.
   Саша не кричал, не бил, не возмущался, а просто взял обоих за шкирку и выкинул за дверь. Спустил с лестницы и выгнал из подъезда, чтобы не скулили под дверью квартиры. Дверь в подъезд запер изнутри, при этом ледяным голосом пожелав спокойной ночи и приятных снов.
   Олег зябко поежился, растерев плечи руками. Расщедрившийся писатель скинул им брюки и рубашку.
  -- Эй, - притерлась к парню Таня, - ты ведь и так закаленный, может, поделишься?
   Пострадавший резво выхватил рубашку из рук чуда.
  -- Ты, кстати, нормально одета, а на мне вообще ничего нет, так что не наглей.
  -- Это я-то нормально одета?! Ты считаешь шорты и топ самой подходящей одеждой для раннелетней ночи?
   Ну вы, братья, прямо друг друга стоите. Садисты! - Она отвернулась, не забывая подгадывать удачный момент, чтобы стибрить вещи и закутаться потеплее. Олег, видя этот хищный взгляд, быстро оделся и застегнулся на все пуговицы.
   Двое уселись рядом на травке и начали мирно решать, что же делать?
  -- Да плюнем на все и возьмем квартиру штурмом! Уж это-то я могу!
  -- Не сомневаюсь, - скептически хмыкнул Олег, кинув косой взгляд на баламутку. - Только знаешь, что нам с
   тобой будет? Ты-то убежать к своему Волику успеешь, а у него рука, - парень потрогал челюсть, - рука тяжелая, а я? Видела "Фантомас разбушевался"? А "Возвращение мумии"? Тебе меня не жалко?
   Таня только грустно вздохнула. Когда писателя выведешь из себя, не позавидуешь никому, он на редкость злопамятный.
   Над ними наливалась желтизной почти полная луна, ветки деревьев стали нервно подрагивать, - по их верхушкам пронесся легкий ветерок, мягко светили фонари, разгоняя темноту вокруг дома. Нет, вариант штурма отпадал однозначно. Оставалось одно...
   - О, милиционер. Гражданин уполномоченный, будьте добры! - вскинул руку сосед, увидев на углу вышедшего постового.
  -- Ты чего делаешь? Проблем хочешь?
  -- Какие проблемы? - удивился парень, - Нас сейчас в участок отведут, там хоть теплее, чаем напоят. Все
   лучше чем здесь сидеть на траве мокрой.
   Таня даже поперхнулась от такой наивности, не терпящей возражений. Глаза Олега несколько раз непонимаю-ще моргнули, а постовой у угла, увидев парочку, медленно направился к ним.
   Подросток постарался максимально доступно объяснить приятелю, что же значит "посидеть" в гостях у милиционеров.
   - Да ты со своей Америкой с катушек, что ли, слетел? Проснись, мальчик, - она постучала кулаком по его лбу, - это суровая Россия с водкой и бурыми мишками! Думаешь, ты сейчас на кого похож, почти в одном белье без документов? Они тебя приютят, конечно, и будешь пару дней в мартышнике, или как у них там, в крольчатнике, сидеть! А потом вообще окажется, что ты укокошил парочку банкиров, заодно и поможешь раскрываемость им повысить, детина нездоровая!
   - Да? Тогда чего мы сидим?? - Он резво вскочил на ноги, хватая за руку просветительницу. - Давай тогда ноги делать. А то если Сашка меня еще и из хорьчатника этого забирать будет... у-у-у... - И они резво взяли третью скорость под аккомпанемент заливающегося на всю улицу свистка.
   Резвые ноги никогда не подводили Таню, Олега подгонял еще и страх перед неизбежным избиением старшим братом, но и органы тоже бегали ничего, поэтому вырисовывалась интересная картина Олимпийских соревнований в легком весе по бегу на пересеченной местности.
   Из-за угла вывернуло такси, следующее параллельно маршруту забега по дороге.
   Таня, уже пару минут не дававшая фору машине, вдруг резко вскрикнула и, не прекращая движения, радостно заулыбалась, маша в окно пассажирам рукой.
   - Ой, тетя Алика! Здравствуйте! - Весело болтала она, бежав наравне с машиной и радостно лыбясь в стекло, тем самым доводя до истерики водителя. Мужчина постоянно подгонял машину, безуспешно, правда- девушка не отрывалась от желтенького такси ни на шаг. Она продолжала рассказывать тете об их жизни: - Я а вас так ждала для встречи! Отдыхали, да? Как прошел отдых? Загорели?
   Тетя Алика даже приспустила стекло и, улыбаясь, продолжила светскую беседу.
   - Таня, я тебя тоже очень рада видеть! Школу закончила? Поступила? Заходи к нам на чай, я тебе все расскажу, поболтаем. Андрей тоже по тебе скучал, правда, милый? - Обернулась она к сидящему рядом Андрею. Тот только покачал головой, выдав конструктивное предложение.
  -- Милая, а может, остановим машину? Наверное, Таня устала, не находишь?
  -- О, конечно! Будьте добры...
   Машина затормозила настолько резко, что Таня вместе с Олегом по инерции пробежали еще пару-тройку метров, резво затем заскочив в машину.
  -- Поехали! Ну, бегом, чего смотрите, я не белый медведь в валенках.
   Такси также резко стартанула с места, оставив далеко позади задохнувшегося от натуги свистеть как можно громче милиционера. Подросток, естественно, сел на заднее сиденье, втиснувшись между парой, и счастливо облобызал обоих. Причем Андрея она облобызала с удвоенным рвением, как благодетеля, при этом еще и крепко пожав ему руку. После приветствий Таня начала пространно распространятся по - поводу того, почему же они оказались в такой час на улице и что это за пузатое нечто, так надрывно свистящее в желтенькую загогулинку. По окончании слезного рассказа Алика сочувственно пожала плечами, обняв девушку.
   - Бедная ты моя, Саша и вправду перегнул палку. Олег, ты так изменился. Такой стал взрослый молодой человек. - Она расточала комплименты еще минут пять. Пока Андрей молча терпел ерзанья Тани на своем новом пиджаке, а затем нервы издателя просто не выдержали.
  -- Значит, Таня, ты приехала недавно? - Осторожно спихивая ее с бледной ткани, пропыхтел он.
  -- Да! И представляете, даже не выспалась! А Александр Сергеевич взял да и...
  -- ...выгнал. - Грустно закончила Алика, всем своим видом показывая, как она негодует. - Ну что, раз он тебя
   выгнал, значит, тебе негде ночевать?
  -- И ночевать она, естественно, будет... - тихо начал ее возлюбленный, тяжело вздохнув от нехорошего предчувствия.
  -- ...у нас, конечно же! - Удивленная тем, что Андрей до сих пор не понял такой прописной истины, распахнула глаза
   женщина.
  -- И почему это я не удивляюсь? - Задал риторический вопрос сам себе издатель, вздохнув еще разок от сознания своей
   несчастности. Отдохнуть сегодня хотелось не одной Тане, а получиться, видимо, как обычно, только у нее...
   **
  -- Черт возьми, где вы пропадали?.. Алика? Андрей?
  -- Саша...
   Алика кинулась к старому товарищу и пару минут счастливо дышала ему в плечо. Саша приобнял ее и ласково гладил по голове. Затем он осторожно высвободился и пожал руку товарищу.
  -- Рад, что вернулись. Все в порядке? Как отдохнули... хотя, можешь не говорить, твоя сияющая рожа все
   сама за тебя говорит.
   В углу невзрачно стояли Таня и Олег, забытые на время встречи. Таня не чувствовала никакой за собой вины... но как-то очень хотелось поскорей в комнату... Она счастливо покивала головой.
  -- Хорошо, что вы приехали.
  -- А ты вообще молчи, - Саша сделал шаг в сторону Тани и отвесил ей легкий подзатыльник, отдавшийся и на
   Олеге. Оба провинившихся прижали уши к затылку. - Как только я услышал свисток, то сразу понял, что это что-то не то, и вышел. А вас уже как ветром сдуло... Черт, всю ночь мне испортили. Я даже в милицейские участки звонил. Но там говорили, что никакого красного монстра не задерживали... А теперь, вали к себе в комнату, и чтобы не видно не слышно... и ты тоже, Олег. С тобой я попозже поговорю.
   В глазах Олега мелькнуло что-то среднее между страхом и облегчением... в конце концом, если сразу не побил, то потом будет легче.
   Алика не могла молча наблюдать такую несправедливость. Она гневно сверкнула глазами и потянула Сашу за рукав.
  -- Саша, у тебя совсем нет совести. Ты же сам их выгнал на улицу! Бедные дети могли замерзнуть.
  -- Летом?
  -- Какая разница? Они ночевали у нас.
  -- М-да... - Андрей поправил очки и решил таки вступиться за Таню. Ему не было выгодно, если сейчас все
   перессорятся, как раз накануне приезда... - Алика права, Саша. Не стоит ругать Таню...сильно.
   Он вздохнул. Как и предполагалось, ночью не выспался никто. Кроме Тани.
   Все диваны были пыльные, и на них, естественно, никто Таню уложить не имел права. Поэтому та улеглась в кровать пары. Олега положили рядом на раскладушку, откопанную запасливой домохозяйкой. А Андрей с Аликой всю ночь распаковывали вещи, пока Таню внаглую сопела на кровати, даже не удосужившись раздеться. Утром женщина настояла, чтобы "детей" отвезли до дома...
   Понятно, что настроение Андрея было далеко от довольного и выспавшегося.
  -- Ой, Таня. А где ты была ночью?
   Из зала осторожно высунулась Катя, помятая после сна и в пижаме. Затем она заметила и других. Алика и Андрей сделали вид, что не заметили ее, посчитав еще одной забавой писателя. Алика горестно вздохнула. Она никогда не одобряла эти случайные связи, на которые мужчина был просто мастер. Заметив это, Саша, залюбовавшийся такой симпатичной Катей в пижаме, поспешно подошел к той и подвел ее к паре.
   - Алика, Андрей, познакомьтесь. Это Катя. Внучка друга моего дяди. Она приехала поступать и некоторое время поживет здесь. Катя, - обернулся он к девушке, - это Алика и Андрей. Мои лучшие друзья. Они часто у нас бывают.
  -- Очень приятно... - начала Катя, протягивая обоим руку.
   ...в дверь позвонили. На пороге возник запыхавшийся Волик. По нему было видно, что встал он неожиданно и очень быстро бежал, с трудом разбирая дорогу. Его блуждающие глаза уперлись в Таню. По его лицу пробежала облегченная улыбка.
   - Чтоб тебя, Тань! У тебя совесть есть? Я ж волновался. Все участки оббежал. Даже в больницы заглянул, в травматологический, нет ли жертв. Хорошо, Сашка позвонил. Убью, - и он отвесил ей еще один неслабый подзатыльник. Потом сжал в руках, чуть не придушив. - Еще раз так сделаешь... Постарайся делать это не так часто, а то мне будет обещан приступ.
   Тут он заметил всех остальных, замерших в наблюдении.
   Стоит отметить удивление на лице Олега ("А я то думал, между ними ничего нет"), умиление Алики ("Господи, как хорошо..." и т.д.), досаду Саши ("Надо бы им обоим накостылять за такие проделки, да Алика не позволит..."), Андрей и Катя...Ну, характеры у них на редкость схожие... полный пофигизм на лице... руки протянуты друг к другу. Застыли. Ждут.
   - Значит, - Алика в который раз расплылась в дружелюбной ко всем тварям на свете улыбке, - теперь мы все снова вместе. Катя, мне очень приятно, что ты и Олег присоединились к нам. Думаю, нас ждет отличное лето...
   А как думаете вы...?
  

- 2 -

   Глава третья
   Как все начиналось...
  
  -- Таня, ты...
  -- ДАДАДА!!! Готова!!
   Слава Богу, что Андрей сегодня с утра еще не ел, знал куда шел. Иначе свой завтрак он увидел бы уже после третьего круга, который Таня нарезала вокруг него в поисках ботинок. Но ботинки хитро носились вместе с хозяйкой, уже давно будучи на ее ногах. Рюкзак тоже завидно долго мучил девушку, обманным путем не показываясь ей на глаза, потому как глаз на спине у Тани пока не было.
   Наконец Андрей ловко поймал постоянно увиливающий рюкзак и показал его таки девушке... пять минут ушло на попытку придушить рюкзак...
   Вы спросите, что происходит в доме Белявцева? Я вам отвечу фразой классика - "Все смешалось в доме Облонских". Коротко и ясно.
   А если поподробнее, то сегодня был именно тот день, когда в многострадальный город приезжал... приезжал... ну-у?...что, никак? САКУРА! Сиятельный певец, жизнь которого так удало спасла Таня еще в прошлой части. За зиму поклонница подучила английский, и теперь ее словарь обогатился... десятком-другим отменных ругательств. Ну, надо же было найти общий язык с певцом? А всем известна аксиома, что даже не зная языка, со словарным набором из пары-тройки крепких слов путешественник нигде не пропадет. Стоит только сказать ... ну не будем увлекаться, это так, к слову.
   Так вот, прямо с раннего утра, прямо с одиннадцати часов, в доме творилось что-то невообразимое. Летали вещи ("Ааа!!! Что мне надеть?"), компьютеры (Бедная дверь...Аминь), писатель ("Придушу!"), Олег ("А ты чего разлеживаешься когда все работают?!"), Катя ("Отдай мою помаду!... Дура, это пеньюар!"), Андрей ("Не дам я тебе галстук!.. агррхх...*хрип *"), Алика (... за компанию... она очень за всех переживала). Волик умело слинял. Прикинувшись ветошью, он драпанул к машине.
   Ну вот... к половине первого все было готово. Одетая Таня (А пеньюар она таки примерила. Увидев это, Саша упал в обморок. Двадцать минут на откачку Саши. Полчаса - Олега). Приведенный в чувство Саша. Изжеванный взад и поперек Андрей с отвоеванным галстуком. Потрепанная Катя. Заспанный Олег. Алика. Все стояли в коридоре. Как ни странно это было для Тани, но Белявцев изъявил желание поехать вместе сними. Теперь все ждали его. А гардероб у него большо-ой... на всю стенку.
   Короче... к третьему часу Саша оделся, умылся, причесался, подушился, почистил зубы, со всех сторон огляделся... и пошел выбирать ботинки. Зря. Таня долго ждать не любит. Прощайте любимые три пары новеньких ботинок. Прощайте, черненькие штиблеты с острым носом. Прощайте... в общем, прощайте все, что попалось на глаза подростку. Здравствуйте калоши! Нет, до калош дело не дошло, в гардеробе всегда есть заначка.
   Писатель обулся. Андрей захотел в туалет. Не вовремя это он, прямо скажем.
   От смертоубийства спас отчаянный гудок. Волик уже весь измучался внизу. Да и время, как бы так, поджимало. Ни вздохнуть, как говорится, ни ...вот. Все спустились и уселись в машину. Олег лег досыпать. Катя отправилась в институт на подготовительные курсы. Машина, слава тебе, Господи, тронулась. И поехала. И даже набрала скорость. Но как говорили умные люди - "Не трогай эту красную кнопку... ААА!!". Да кто ж их слушать будет?! Почему-то, отказал мотор. Почему?..
   В общем... к четырем все были в аэропорту. Но и тут Андрей показал себя с лучшей стороны. Он знал, куда ехал. Самолет ожидался только к половине пятого.
   И вот на горизонте показался серый силуэт, мерно ревущий и оставляющий в воздухе белый хвост. Самолет медленно пошел на посадку. Мощно взревели моторы, из брюха железной птицы услужливо выползли шасси. С визгом машина проехалась по взлетной полосе, остановившись прямо перед подъехавшим трапом. Двери самолета раскрылись, явив миру приветливую стюардессу. Таня взвыла от разочарования. В женщину полетели гнилые помидоры и огурцы. Поклонницу оттащили, объяснив, что это тот самолет и Сакура вовсе не уступил свое место этой миловидной женщине, которая, вообще-то, стюардесса. Певец подойдет попозже. Та воспряла духом, распихав непонятных дядек в черном и темных очках, которые что-то говорили с упором на слово "охрана".
   И вот... да, это был именно он! В узком проеме выхода появилась изящная фигура одетого в темное любимца публики. Сверкнули темные очки и белые зубы (за все спасибо "Colgate", зубами можно алмаз резать). Певец вышел на обозрение. Облокотившись на поручень трапа, он ждал, пока "охрана" соберет все цветы, с ленцой разглядывая руки в черных кожаных байкерских перчатках. Позвякивала тонкая цепочка на джинсах с заниженной талией. Старичков до икоты пугали килограммовые "Гриндерс", сидящие на его ногах как влитые.
   Когда ему показалось, что все цветы в руках секьюрити, он начал осторожное продвижение за их спинами вниз по трапу, изредка помахивая поклонникам по обе стороны. Толпа ревела, радостно простирая руки к кумиру. Во всеобщем реве и грохоте были слышны звуки борьбы.
  -- Да отпусти ты! Не держите меня! Сейчас кусаться буду! .. Ага! Говорила же! АА! Свобода!
   А в следующую секунду на уже было успокоившегося Сакуру обрушилось что-то верещащее и тяжелое, вмиг повалившее на асфальт. А теперь угадайте, кто это был.
  -- САКУРА!!!!!! Наконец-то!!!
   Смерч радостно оскалился и оказался Таней, усевшейся на мужчине и не перестававшей восторгаться.
  -- Таня?
  -- Хай! Таня дэс! Правильно? Специально по словарику прошвырнулась!
  -- Не совсем. Может, слезешь с меня? А то мне так очень неудобно, ты же не хочешь, чтобы завтра папарацци
   объявили тебя моей новой пассией?
  -- Конечно, хо...!!!!!!... в смысле, конечно нет!
   Таня ловко скользнула с певца на землю, протянув тому руку, чтобы он поднялся. Сакура встал и отряхнулся.
   Когда взлетная полоса осталась позади, Андрей, наконец, поприветствовал певца. Саша все время, почему-то, оставался в тени, теряясь в толпе.
   Далее последовала гостиница, где были оставлены вещи, и чуть было не оставлена Таня. К всеобщему разочарованию она успела догнать машину. Обед предстоял интересный.
   **
   - Во-о-т, и тогда мне на голову откуда-то свалился кокос! Это посреди елового леса! Ну... лес, магазин, какая, в конце концов, разница? А кокосом в меня кинулась обезьяна, которая неожиданно...
  -- Таня, может, будешь переводить то, что я тебе говорю?!
  -- А вы откуда знаете, что я не то перевожу?
  -- А я тебе что, Задорнов? Он после каждой моей фразы салатом давится! Что такого смешного в
   контракте и спонсорстве?
   Тихий, но яростный шепот Андрея перебил певец. Он встал из-за стола и неуверенно подошел к стоящему в стороне Саше.
   - Said? Is it really you? Geese... come to me, my pretty boy! How long do you hide from me there? - с этими словами Сакура отвесил ему дружеский, но не слабый подзатыльник.
   Уборщица, проходившая мимо, нашла на полу бесхозную челюсть. Подняла ее, отряхнула. Вставила на место. Таня очнулась. Протерла глаза. Поморгала. Не помогало. Сакура по-прежнему тискал писателя, ероша и без того всклокоченные волосы. Весело что-то тому рассказывал, показывая то на Таню, то на себя. Саша понимающе ухмылялся и изредка тихо посмеивался, скрестив руки на груди и привалившись к стене. Он выглядел несколько смущенным, что заставило девушку усомниться в верности изображения перед глазами. Андрей спокойно сидел и ждал, пока все пройдет и мужчина вернется на свое место. Пока Таня приходила в себя, он стянул из ее тарелки кусочек... Алика огрела его ложкой по руке, сдвинув брови. Последний принял вид агнца.
   +++
   Мужчины уже перешли к третьей бутылке. Таня мурыжилась с первым бокалом. Она прекрасно знала, что пить ей нельзя, поэтому как могла, оттягивала тот момент, когда ей все-таки придется выпить этот злосчастный бокал. Саша тоже знал, что девушке не стоит налегать на спиртное, поэтому предложил хитрый тост. "За творческую карьеру Сакуры". Тане поневоле пришлось опустошить свой бокал... после чего она тут же потянулась за новым. И вот только тогда началось самое веселье... Тихое помещение бара начало взрываться задорным хохотом и звонкими хлопками ладошек. Девушка зарумянилась и сковавшее ее, было, в начале праздника некоторое замешательство как ветром сдуло. Теперь она всецело включилась в беседу и оказалось, что некоторое незнание английского вовсе не мешает рассказывать русские анекдоты, поясняя все остальное и непонятное мимикой и руками. Правда, на брудершафт Сакура и Саша пить отказались, пояснив это тем, что пока рано.
   В общем, к тому времени, когда на сцену начали приглашать посетителей, чтобы побаловаться караоке, Таня уже была доведена до полной и бесповоротной кондиции. Мужчины были приблизительно одинаковой степени опьянения, когда язык уже слегка заплетается, но глаза еще не косят во все стороны.
   После очередного безголосого исполнителя-любителя шансона, нервы Тани не выдержали.
   - Это же надо! - Схватила она пустой бокал и принялась гневно выписывать им в воздухе круги, показывая тем самым свое крайнее возмущение. - Кого только на сцену пускают! Да еще и поют фигню всякую, про собаку какую-то! Нет чтоб спеть...
  -- Ну- ну? - Полюбопытствовал Сакура, заговорщически перегибаясь через весь стол к Тане.
  -- А вот хоть бы чего из вашего репертуара!
  -- Ну так спой сама, раз такая умная. - Пожал плечами Саша, приваливаясь на плечо Сакуры и хитро
   оскалился, глазами указав на пустующую сцену.
  -- А получится? - Передернулась девушка.
  -- Конечно. А в тебя верю!
  -- И я! - Поддакнул певец, подняв свой бокал.
  -- А у меня и караоке вашей песни с собой есть. - Неожиданно вспомнила поклонница, роясь в сумке.
  -- Сам Бог велел.
   Со сцены донесся вопрос, хочет ли кто-то еще исполнить свою любимую песню, иначе музыканты снова начнут играть. Таня громогласно изъявила свое желание на весь зал и, чуть не свалившись со стула от рвения подтвердить это, буквально вылетела на сцену. Саша предложил Сакуре заткнуть уши, в ответ на что последний подвинул к нему свой пустой бокал. Писатель согласно кивнул. Бокалы звякнули и аккомпанементом им послужили первые аккорды загремевшего караоке...
   Но пиво так и осталось шипеть в бокале, потому как выпить его не успели. Сакура просто забыл о нем, а Сашу так вообще слегка перекосило.
   То, что устроила на сцене Таня, сложно назвать... одним словом. Даже двумя. Да и описать это вообще сложно. Она наизусть знала почти все песни певца, поэтому без запинки вспомнить одну из ее самых любимых не составило для нее никакого труда. Под безумный ритм оглушающе-взрывной музыки на сцене творился апокалипсис. Повинуясь бешеному темпу, ноги девушки ритмично скользили по полу, а тело в такт изворачивалось и выписывало такие морские узлы, словно ей дали недюжинную долю адреналина, который она, с риском для сердца, выплескивала на публику. Все грани необъятного таланта девушки, и так не сильно скрываемые в трезвом виде, теперь, абсолютно не сдерживаемые раскрепостившимся сознанием, засверкали всеми цветами радуги, крича о себе. За время выступления не только бокалы Саши и Сакуры остались на столах, но некоторые просто зависли в воздухе, так и не дойдя до места назначения. Отвлеклись от работы даже официанты.
   Видимо, когда Бог раздавал голос, Таня отлучилась в кусты, поэтому сильного и красивого вокала не было, но это вполне скрадывалось на фоне всего остального. Музыканты, прочувствовав ритм, уже подыгрывали на живых инструментах, добавляя музыке живости и безумной хаотичности. На последних аккордах Таня в изнеможении села прямо на сцену, не в силах больше следовать за хаосом в своей голове.
   Миг после окончания в зале повисла гробовая тишина, затем разорвавшаяся безумными аплодисментами. В воздухе повисли крики и на ноги девушке упало несколько цветов, которые та с удивлением рассматривала, прикидывая, можно ли их пожевать. Она немного смутилась такой бурной реакции, казалось, сама не понимая, что только что устроила. Поклонница быстро забрала диск и шмыгнула за свой стол, где была встречена бурными поздравлениями со стороны Сакуры. Он тут же подсел к ней поближе и, приобняв, наполнил ее бокал.
  -- Cool, - только и сказал он, чокнувшись с ней.
  -- Ты смотри, получилось, - очнувшись от шока, несколько потрясенно посмотрел на нее писатель.
   Таня осушила бокал и подозрительно скосилась на последнего.
  -- В смысле? А почему же вы выпихнули меня на сцену, раз сомневались?
  -- Ну... думал, опозоришься. А ты вон как...круто нас всех. - Обезоруживающе улыбнулся Саша, теперь сам
   подзывая официанта с очередной бутылкой.
  -- Да-а???
  -- А кстати, знаешь, кто автор этой песни? - Несколько самодовольно откупорил новую бутылку Сашок,
   лукаво усмехаясь.
  -- Ну... Сакура, наверное... - неуверенно пожала плечами последняя, поглядев на Сашу.
  -- А вот и нет! - Звонко рассмеялся Сакура, блеснув голливудской улыбкой. - Он!
   Перст всеобщего любимца указующе уперся в грудь писателя. Тот сделал попытку ухватить мужчину за него. Сакура игриво отдернул руку, щелкнув писателя по носу.
  -- Как? Александр Сергеевич, вы? - Ошарашено пролила жидкость мимо бокала девушка.
  -- Угу. Еще там, в Америке. Я, помню, пьяный вдрызг был. Но текст мне понравился. Да и Сен хорошо меня
   отблагода... - фраза закончилась резким хрипом.
   Девушка улыбнулась Сакуре и сообщила тому, что пошла душить Сашу. Через секунду она уже повалила того на пол и, сидя на нем, проверяла крепость его шеи.
  -- Да как вы могли. Мне... не сказать... да я за такую измену Родине... призову к ответу... через удушение.
   И сбыться бы мечте Саши, который уже давно мечтал отдохнуть, даже пускай на больничной койке, но их грубо прервали.
   - Простите, я не помешал?
   Сверху на них изучающе смотрел невысокий полненький человек, держа в руках нечто похожее на визитку. Он спокойно подождал, пока Таня оторвется от увлекательно занятия и с пола непонимающе посмотрит на него.
  -- А?
   Писатель пришел в себя и быстро скинул завопившую девушку со своей груди, отвесив ей нехилый подзатыльник.
  -- Ты не спрашивала, вот почему.
   - Извините, не буду вам мешать. Но я попросил бы вас прийти вот сюда послезавтра. Будьте добры, постарайтесь. Надеюсь встретить вас там.
   Небольшой мужчина осторожно положил на стол визитку и быстро удалился к соседнему столику. Таня проводила его непонимающим взором.
  -- А?... кто это был?
  -- Понятия не имею, но его лицо мне явно знакомо... - задумчиво протянул Саша, потирая подбородок.
   На визитке оказались дата и адрес неизвестного подростку места. Под визиткой стоял телефон и инициалы. Писатель, бегло прочитав их, хлопнул себя по лбу.
   - Вот осел... он же, помнится, у меня на презентации был. Все про бездарных молодых артистов рассказывал, и о том, как сложно сейчас дельных ребят найти в современной мо...Айзеншприц! Вот его как зовут. Это продюсер... а ну-ка, дай мне карточку... а, ну точно. Он недавно набор в новую группу объявил. Я слышал, там прослушивание проходит. Народу собирается, по сотне человек за день. Это, значит, вон тебя куда он позвал. - Уважительно покивал он ей, хлопнув по спине.
  -- Поздравляю.
   У Сакуры внезапно запищал мобильник.
   С минуту он что-то бурно обсуждал по-японски, а затем раздраженно саданул им по столу.
   - Черт! Саш, меня срочно обратно вызывают. Что-то случилось в записывающей компании. Они требую моего немедленного присутствия там.
  -- А как же концерт?? - Взвизгнула Таня.
  -- Придется перенести. Я срочно в гостиницу и на самолет.
  -- Ну, - Саша не показал виду, что сильно расстроился столь быстрым отъездом друга. - Тогда по последней и
   в путь.
   - Да-а... давайте. А можно я с вами провожать...? - Девушка тихо откинулась на спинку диванчика и засопела, провалившись в глубокий сон.
   **
   Проснулась Таня уже в машине. "Вольво" мерно покачивало, и за окном проносились остывающие после жаркого дня улицы. Рядом на сиденье, склонив голову, ехал писатель. Он выглядел сильно уставшим и на пихания со стороны Тани не реагировал, видимо, крепко уснув. Девушка поняла, что Сакуру уже проводили, и теперь машина медленно приближалась к их дому. Она нахохлилась и, сцепив на груди руки, снова уснула, пригрев на груди небольшую визитку, о которой решила подумать попозже, на трезвую голову.
  

- 3 -

   Глава пятая
   Быть или не быть ..?
  
  -- М-да... вопросик...
   Легкий ветер гулял в верхушках деревьев, разгоняя стаи комаров. Робко и мягко светили фонари, освещая молчащую ночную улицу и стоящую на ней одинокую желтенькую скамейку. На нее и бухнулась Таня, одолеваемая жестоким мыслительным процессом. Процесс шел туго и со скрипом, но пока он шел. Правда, долго такого перенапряжения системы мозги не выдержали, и так работая на износ, и девушка принялась размышлять вслух.
   - Блин, чего же делать, - мучилась Таня довольно неоригинальным вопросом, который волновал людей с начала веков. Теперь он затронул и ее: - С одной стороны, - она загнула палец, - хочется, конечно... Но с другой... Господи, да что же делать?!
   Всевышний мольбам не внял, у него, видимо, в тот момент проблем было побольше. Таня так и не дождалась ответа, безуспешно сверля небеса глазами.
   Где-то совсем недалеко послышался хрип заглохшей машины. Резко задул ветер.
   - Нет, - продолжила она истязание над ни в чем не повинными мозгами, - прослушивание, это, конечно хорошо, но так серьезно... кто его знает, чего там дальше будет. Может, я еще и пожалею, а поздно будет, да и позориться жуть как не хочется... Вот бы Александру Сергеевичу эту проблемку подкинуть... ага, а потом себя из морского узла раскручивать... он еще не оправился от того прикола с ночнушкой... ха...ха-ха...ха-ха-ха... Но я ушла от темы, итак... ва-а-а, это явно мне не по мозгам! Но... - ее лицо вдруг погрустнело. - Но... будем откровенны хотя бы с собой... я боюсь. Чего?.. Странно, я никогда ничего не боялась, а тут... такое ощущение, словно я принимаю очень важное решение... но, не знаю, какое... какое из них верное...
  -- Пока не попробуешь, не узнаешь.
  -- А?
   Под свет фонаря вышел темный силуэт мужчины.
  -- Никогда не стоит судить поспешно, уверяя себя в неспособности для чего-то. Человек способен на все, если верит в
   себя... ты веришь?
  -- Да, но...
  -- Тогда, никаких "но".
   Таня постаралась разглядеть собеседника, но человек стоял напротив фонаря, оставаясь только четко очерченным силуэтом высокого мужчины с приятным спокойным голосом.
   - Правда, - продолжил мужчина, и девушке показалось, что он сощурился, - если ты не уверена в себе, тогда... и пытаться нечего.
  -- Почему это? Я уверена! Уверена, просто считаю, что меня не оценят!
  -- Значит, не способная?
  -- Способная! Умная! Красивая! Талантливая!
  -- Неужели такое можно прятать от других?
  -- Нет! Верно, обо мне должны услышать!
  -- Звучит, словно хвастовство...
  -- Тысяча чертей! Нет! Вы еще услышите обо мне!
  -- Громко.
  -- Не верите, да? Таня никогда не врала!... почти... Не верите! Тогда я держу пари, что вы услышите обо мне уже через
   месяц... да каждый услышит! Каждый! Прослушивание... ха, пройду и не замечу!
   Девушка была готова поклясться, что по лицу мужчины пробежала улыбка. Он неожиданно протянул ей руку, по-прежнему оставаясь в тени.
  -- Пари?
  -- Пари!
   Двое пожали друг другу руки. Спустя секунду до Тани дошло, что этот неизвестный силуэт ей абсолютно не знаком и появился совершенно неоткуда.
   - Но, как же мы проверим, я же вас не знаю... и что будет, если я проиграю, или... выиграю? - пришла она в себя после горячки.
   Неожиданно подувший ветер растрепал волосы, взметнув листья с асфальта. Они закружились вальсом вокруг скамейки. Возникло ощущение, что именно сейчас случится что-то, что поменяет раз и навсегда ее жизнь... к лучшему...? к худшему...? На лице неизвестного снова оставила след скользнувшая улыбка...
   - Почему-то я считаю, что мы не напрасно заключили это пари. И если это так, я сам найду тебя. Таня... - произнес мужчина, словно пробовал на вкус имя или вспоминая давно забытое. - Удачи.
  -- П-постойте, а как вас...
   Фонарь пару раз судорожно мигнул и на несколько секунд залил улицу непроглядной темнотой. Она только услышала осторожный шорох удаляющихся шагов, затихший на повороте.
   На землю, мягко шелестя, опустился ворох листьев, взметнувшихся в хаотичной пляске с ветром. Улица снова была залита звенящим покоем и тишиной. Тускло и вяло засветили фонари, освещая дорогу.
   Но теперь Таня приняла решение...

- 4 -

   Глава пятая
  -- Следующий...!
   +++
   ***
   Жара. Улица плыла в мареве рано разогревшегося летнего солнца. Даже мухи звенели сонно и нехотя, словно этим делали кому-то одолжение. Люди по улице тоже ходили сонные и ленивые. Здания молча плавились от нестерпимых прямых лучей светила и на воздухе, задумчиво пошатываясь от легкого ветерка, распластались плакаты, призывающие всех тут же ехать на пляжи Краснодарского края. Люди, проходившие мимо них, которых жара только озлобила, бросали на плакаты недвусмысленные взгляды, которые как бы говорили: "Ага, вот только пятки маслом намажу, и прямо на ближайшем троллейбусе до Сочи прикачу", а затем поднимали головы и щурились на пылающий где-то наверху диск, обдающий всех жаждущих Краснодарского солнца немалой дозой ультрафиолета. А сверху, ничуть не смущаясь своего могущества, ярко сияло июньское солнце, словно генерал за солдатами, следящее за мелкими людьми с высоты своего могущественного полета.
   И вот теперь по этой улице шли еще двое прохожих. Они мало чем отличались от остальных. В волосах одного из них ярко отблескивали красным солнечные лучи. Высокий подросток в белой блузочке, завязанной на животе, и легких черных брюках твердо шагал по мостовой. В руках у него был черный рюкзачок, в котором тот постоянно рылся в поисках непонятно чего, ведь на вид рюкзак был абсолютно пустой. Но прохожий с упрямством маньяка пытался разыскать там что-то.
  -- Александр Сергеевич, а вы не помните, куда это я дела наш пропуск?
  -- Нет.
  -- Странно, он тут был. Вот прямо тут... или тут. В общем, прямо где-то тут... нет, ну где-то же он лежал! Не мог же он отрастить ноги и ... пропуск, ау-у!!!! Александр Сергеич, эту тварь надо поймать!
  -- И где были мои мозги?
   Писатель, а вторым был именно он, который раз за это утро вспомнил свою мамочку, часто задававшую ему тот же вопрос. Но он никогда не знал, как же на него отвечать. А еще он до сих пор не понимал, как это Тане удалось его уговорить на это сомнительное предприятие. Еще чуть-чуть и он повернул бы назад...
  -- ААААА!!!! - послышался жуткий визг Тани.
  -- Что?! - автоматически спохватился Саша, чуть не подпрыгнув от вопля под ухом.
  -- ... его и здесь нет!
   На пол разочарованно полетели зеркало и ручка, - единственные наполнители заплечной сумки.
   Писатель с досадой сплюнул и решил как-нибудь потом удавить все-таки свою сожительницу. Но сейчас он был занят другим...
   По улице, цокая высокими каблучками и подняв кверху хорошенький подбородок, продвигалась статная блондинка, изредка одергивая коротенькую ярко-желтую юбочку.
  -- Так... - Саша взъерошил волосы и поправил темно-голубую майку. - Это я удачно зашел...
   Решив, что, все-таки, не зря он сегодня вышел, писатель ринулся в атаку... Полностью поглощенная поисками, Таня не заметила его приготовлений и только лишь заметила, что писателя как-то резко не стало рядом. Она подняла голову.
   - Девушка, а вам никто не говорил, что вы очень симпатичная? - тут же в лоб задал Сашик вопрос, галантно подкатив к мадам.
   Та немедленно затормозила и всем корпусом повернулась к нему.
  -- Нет, - растянула она улыбку через все лицо.
   "Вот и правильно... - тут же подумал писатель, чуть не сказав это вслух. - ... И мы лучше промолчим". Ему вдруг резко расхотелось знакомиться, но запущенный процесс уже сложно было остановить.
  -- А вы что, хотели со мной познакомится? - как бы намекая, спросила у него девушка.
   Саша уже готов был придумать сто сорок четыре причины вежливо раскланяться, сославшись на оставленное на плите молоко, но из-под бока внезапно вылезла Таня.
  -- Здрасьте!
  -- Здравствуй... - недоумевающе протянула та.
  -- Таня, - протянул ей руку подросток.
  -- Света.
   Таня боком отпихнула в сторону Сашу и завела с ничего не понимающей девушкой светскую беседу.
  -- А ты, случаем, не на прослушивание? - кивнула она в сторону Молодежного Центра.
  -- Ой, а как ты догадалась? Да, ко мне вот недавно дядька какой-то подошел и протянул вот эту карточку.
   Сюда пригласил. Сказал, что вот это - пропуск. А я так удивилась - просто кошмар!... - расщебеталась незнакомка, достав карточку и показывая ее Тане. Та поздравила себя с отлично проделанным расчетом и слегка, как бы случайно, скосилась на визитку. Тут же ее лицо словно бы задохнулось от возмущения.
  -- Нет, ты смотри какой гад! Может, он тебе и Айзеншприцем представился?
  -- Ну... ну да... - неуверенно согласилась собеседница, - а что-то не так?
  -- Конечно! - Таня схватила карточку и ногтем потерла отпечатанную надпись. Обычная полиграфная краска
   немедленно стерлась, и это она возмущенно сунула под нос Свете. - Смотри!
   Та отшатнулась в ужасе.
  -- Ой, какой ужас!!!...А что здесь не так?
  -- Она же не настоящая! - Подросток решительно бросил карточку на землю и притоптал ногой. - Тебя
   жестоко обманули, подружка! Представь, ты бы сейчас там опозорилась!
   - Ой, Таня, спасибо тебе! - Начала жарко благодарить ее Света, схватив последнюю за руку и принявшись изо всех сил трясти. - Уж не знаю, что бы я без тебя делала! Просто ужас!
   И она яростно закоцокала в обратную сторону, бросив на стоящего в стороне писателя испепеляющий взгляд, словно враз возненавидела всех мужчин на свете.
   Мужчина проводил ее удивленным взглядом и повертел пальцем у виска. Обернувшись в сторону Тани он увидел, как она, оглядевшись вокруг, осторожно убрала ногу и подняла с пола карточку, бережно отряхнув ее.
  -- А вот и наш пропуск, - улыбнулась она, сунув ее в карман. - Александр Сергеевич, вы идете?
  -- И как у тебя до сих пор руки-ноги целы? - Подивился он, покачав головой.
   Таня не успела ответить, потому как путники уперлись в двери здания, к которому стекались просто целые потоки галдящей молодежи. Солнце по-прежнему припекало, но они не обращали на него ни малейшего внимания. Публика здесь собралась самая разношерстная. Тут и там мелькали то рыжие, то темно-каштановые, то совсем неприличных расцветок головы, поэтому Тане никто не удивился. Некоторые даже с уважением и завистью поглядывали на яркие красные вихры нашей героини, которыми она весело трясла, продираясь сквозь толпу к входу.
   Молодое население столицы весело переговаривалось и исчезало за большими деревянными дверями молодежного центра. Здесь были представители в основном юного возраста, начиная с пятнадцати и до двадцати с небольшим.
   Саша уже отчаянно пожалел, что ввязался в это дело... но к его удивлению после прошедших пяти минут в толпе его никто не заметил, и мужчина вздохнул свободно. Собравшиеся здесь книгами пользовались, видимо, очень редко, и то не по их прямому назначению.
   Откуда-то сзади выползла Таня.
  -- Чего стоим? Кого ждем? - огорошила она последнего неожиданным вопросом, подталкивая к жадной двери.
   Однако Саша несколько замешкался и когда наконец подошел к входу, то стал свидетелем любопытной сцены.
   У дверей, уперев руки в бока, стояла его попутчица, набычившимся взглядом меряя стоящего перед ней высокого парня примерно одного возраста с ней. Блондин с небольшой серьгой в ухе спокойно стоял скрестив руки на груди, и в свою очередь тоже смерял взглядом Таню. Даже забыв о том, что надо входить, толпа собралась вокруг парочки и теперь со свойственным молодежи интересом внимала их перепалке.
   - Так, я не поняла, это кто тут слабую девушку не хочет вперед пропускать? - постукивая ногой, вопрошала Таня у собеседника.
  -- А с какой стати, если я хочу пройти первым? Девушка и второй пройти может, - спокойно отвечал тот.
  -- Ну тогда сейчас слабая девушка будет объяснять кому-то правила хорошего тона, - многообещающе стала
   закатывать рукава блузки последняя.
   - Лешь, ну пропусти ты ее, чего в позу встал? - Раздался сзади блондина голос темноволосого парня, осуждающе толкнувшего того в бок.
   - И не подумаю, Серега, у меня принцип. Вот если бы она попросила ее пропустить... - парень тоже стал закатывать рукава джинсовой куртки. - А так в эту дверь первый пройду я!
   - Ах значит ты? - сощурилась Таня, встав в позу боксера. - А я настаиваю, что передо мной этот порог никто не переступит!
   Обстановка накалялась. Саша встал в сторонке, решив посмотреть, чем закончится дело, хотя понимал, что парню придется попотеть, отстаивая свои интересы. Руки у Таньки такие же длинные, как и язык. А кулак тяжелый. Сзади из толпы уже стали раздаваться подбадривающие выкрики. Противники ожидающе встали по обе стороны от двери...
   Вдруг, в толпе послышалась возня и из гущи на площадку выкарабкалась высокая стройная девушка в маленьком зеленом платьице и с миловидным, но несколько высокомерным личиком. Она оглядела набычившуюся парочку, а затем, недолго думая, спокойно открыла дверь и на глазах у удивленно замолчавшей публики спокойно переступила порог, мигом растворившись в глубине здания.
   - Оксана, постой! - Проскочила за ней ее подружка.
   В толпе послышались смешки, немедленно переросшие в бурное веселье. Через минуту хохотали все столпившиеся. Инцидент был исчерпан.
  -- ...Эээ... - почесала затылок Таня - ...думаю, теперь уже все равно, да? - она стала расправлять рукава.
  -- Да мы и вдвоем в этом проходе разойтись, вообще-то, сможем, - кивнул Леша.
   И они, улыбнувшись друг другу, втиснулись в проход, одновременно шагнув за порог здания. За ними последовали все остальные подростки, все еще подшучивающие над парочкой. В холе двое, пожелав друг другу удачи, разошлись каждым своим путем.
  -- Что на тебя нашло? - удивился писатель, когда они подходили к залу.
  -- Понятия не имею, - развела руками Таня. Она завертелась на месте. - А где кулисы? Куда, вообще, идти?
   Неожиданно на нее что-то налетело и часто заморгало глазами.
   - Ой, прошу прощения. Вы на прослушивание? - в лоб задал вопрос невысокий мужчина в костюме закулисного работника.
  -- Да...
  -- Ну, так что же стоите? Давайте быстрее, там сейчас очередной выступающий заканчивает, не заставляй
   те комиссию ждать! Пропуск есть?
   И не дослушав то, что ответит девушка, он выхватил у нее бумажечку и потащил за кулисы. Писателю он кивнул на место в зале. Тот едва успел прошипеть Тане в ухо - "Одно упоминание обо мне - домой вернешься исключительно на скорой...". Та согласно кивнула, и у нее уже не стало сил сопротивляться настойчивым пинкам закулисного работника.
   ... - ... и... вот... ну... а еще я... люблю... п... петь... - заканчивал своё многословное резюме очередной прослушиваемый, неловко топчась у микрофона.
   Зал, где прослушивали будущих звезд, был аккуратной аудиторией с небольшим количеством посадочных мест и большой сценой, занимающей чуть ли не половину площади всего помещения. Сиденья занимали пришедшие поболеть за своих чад мамы и папы, а также друзья, изредка что-то выкрикивающие и показывающие со своих мест подбадривающие жесты тем, кто стоял на помосте. По крайней мере, они думали, что эти жесты подбадривающие... Перед сценой стоял длинный стол, вмещающий семь человек из комиссии.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ***
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

- 5 -

   Глава шестая
   Практическое пособие на тему "Как напиться на халяву" или старые новые герои.
   - Тетя Алика, здравствуйте! Как здоровье? Как Андрей поживает? Он там не сильно из-за ноги, которую я ему отдавила слегка позавчера? Что? Уже может ходить? Просто отлично! Потому что я хотела пригласить вас к нам... Да, к Александру Сергеевичу. У нас тут небольшой праздничек намечается...Ах да, я же вам еще не сказала... МЕНЯ ПРИНЯЛИ В ГРУППУ!!! Ой... а что это там у вас так громко упало? А-а, Андрей с дивана упал... Вы по громкой связи говорили... Ну ничего, бывает. Так вы придете? Да?! Просто отлично, будем ждать с нетерпением! До свидания! Привет Андрею! ...фу-у-ух...отлично, что у нас там дальше по списку?
   На базу громко упала трубка. Таня потерла красное ухо.
   Она крутилась с самого утра. У девушки не было времени присесть прямо с одиннадцати часов, когда в комнате послышался истошный вопль с кухни, где уже часа три хозяйничал Волик.
   Если рассказать обо всем по порядку, то придя домой после фееричного принятия в группу, Таня, по совету собственного внутреннего голоса, которого слушалась только в том случае если он предлагал что-то дельное, решила отметить все что с ней случилось грандиозным разгильдяйством, в приличных местах называемым "обед". Саша просто притворился, что глухой на все четыре уха, отказавшись принимать какое-либо участие в этом, перекинув все стрелки на Андрея, который якобы ему уже все уши прожужжал о сроках. Он послал Таню, смерившую его презрительным взглядом и пробормотавшую "слабак", после чего исчез в комнате. Все устройство празднества упало на хрупкие плечи... Волика. На пять часов было назначено начало.
   Так вот, в обязанности девушки встало договариваться с соседями (заранее предупредить чтобы не вызывали санитаров и милицию), обзвонить милицию (чтобы не обращала внимания на звонки с сообщениями о том, что в соседней\верхней\нижней\квартире соседнего дома, массовый сбор неофашистов устроил свою маленькую неофашистскую Вторую Мировую Войну), психушку (чтобы не реагировали на заявления о побеге от них десятка-другого клиентов), приглашенных (надо же хоть за пару часов предупредить счастливцев, что они приглашены), ну и т.д. С чем, надо сказать, Таня неплохо справилась, переругавшись со всеми соседями, поставив на уши милицию и доведя до шизофрении весь персонал Кащенко. И теперь она чувствовала, что совесть, коей и не было никогда, кстати сказать, у нее чиста. С полным удовлетворением от проделанной работы Таня привалилась к косяку, желая на пару минут устроить тихий час мозгам. Но наверху с такой идеей были не согласны...
  -- А-а-а-а!! Саша, что ты делаешь?!!!!
  -- Уже и попробовать нельзя.
  -- Я же еще не вскипятил, у тебя кишки морским узлом скрутит!
  -- Блин...
  -- Таня, иди сюда!
   Повинуясь властному окрику с кухни, Таня на негнущихся ногах поплелась туда. Она просунула свою моську в дверь.
   Кухня была наполнена витающими в воздухе ароматами разных, до безумия, по-видимому, вкусных вещей. Вот мимо пролетал запах рыбы, которая будет под соусом на бутербродах, за ним ноздри пощекотал запах устриц, а вот нос Тани уловил божественный запах одного из коронных произведений Волика - пунша по-Воликовски.
  -- А-а...врежьте мне по голове, я не хочу просыпаться, - аккуратно по стеночке сползла на пол Таня.
  -- Дайте больному нашатыря, а то он нам тут все стены слюнями перепачкает, - профессорским тоном изрек
   Саша, выпуская тонкую струйку дыма.
   Волик начал стягивать через голову передник.
  -- Ну наконец-то. Где ты шаталась?
   Таня поднялась на ноги, тут же смерив привалившегося к стеночке писателя ядовитым взглядом.
   - Ага. Мне, значит, сказал, что от принятия участия в подготовке он отказывается, а как только вкусным запахло - "готовь, мамочка, пирожки, у нас с волком на квартире бабки пикник запланирован"?
  -- А я что, я ничего, - невинно захлопал глазками писатель, пуская в свободное плавание колечко дыма.
  -- Нет, ну кто этого придурка в писатели пустил? - непонимающе пожала плечами Таня.
  -- Что, не похож я на твоего Юки Эйри1? - подражая ей, ядовито улыбнулся, наклонившись к ее уху, писатель,
   направляясь к двери.
  -- Как галифе на подгузник, - огрызнулся подросток.
  -- Облом, - притворно вздохнул Сашик.
   Волик довольно грубо прервал их бесполезную словесную полемику, выгнав писателя с кухни. Он заявил Тане, что теперь с него все взятки гладки, поскольку все, что он мог приготовить, он приготовил, и он отправляется приводить себя в порядок после трудового утра. Закуски оставалось только разложить по тарелочкам, что, он надеялся, Таня в состоянии сделать сама. Потом он смерил взглядом подругу, закуски, в его взгляде явно промелькнуло недоверие. Перу секунд помолчав, Волик смилостивился и сказал, что придет пораньше и разложит все сам. Однако он заметил, что напитки в его компетенцию не входили, поэтому их выбор оставлен за Таней, а лучше, за писателем, поскольку Таня разбирается в винах не больше, чем в генной инженерии со стопкой колов по химии в журнале. В общем, он пожелал ей удачного приготовления к банкету и быстренько ретировался, пока девушка не придумала ему еще какое-нибудь занятие.
   Захлопнув за другом дверь, Таня пошла выбивать из писателя выпивку.
   **
  -- Нет.
  -- Да неужто у вас заначки нет?
  -- Не твое дело.
  -- Алекса-андр Серге-е-ич. Что ж мы пить будем?
  -- А тебе вообще пить нельзя.
  -- Даже в честь праздника?!
  -- Особенно.
  -- Ну... тогда я буду плакать.
  -- Не-е-ет!
   По окончании пятнадцати минут уламывания, крепость Саши, кажется, выпустила белый флаг. Он с ворчанием полез за кошельком. Таня довольно ухмыльнулась. "Не родилась еще та крепость, в которую Таня не пролезет", - самодовольно подумала она, наблюдая, как писатель рыщет по всей комнате в поисках кошелька. Вернее, брюк с кошельком. Или рубашки. Писатель и сам толком не помнил, где у него периодически пребывает его самый надежный хранитель денег. Почему "самый надежный"? Да потому что воры, заберись они в квартиру Сашика, просто не найдут его этот самый хранитель, который и сам-то он с трудом порой находит. Итак, поиски продолжались. Теперь писатель закопался так глубоко, что покопай бы он еще пару метров, то показался бы хребет Tironozavrus Reks, но с победным кудахтаньем романист выудил-таки полосатый защитничек из кожи бразильской антилопы Загну (которым он очень гордился) из-под вороха журналов. Однако не успели эти двое насладиться радостной встречей после долгой разлуки, как тут же были безжалостно разлучены Таней.
  -- Так, - залезла она по самые уши в писательский бумажник, - я беру вот это, это и немного вот этого... да,
   и, пожалуй, стопочку вот этих вот зеленьких, всегда любила цветовое разнообразие.
   Писатель подошел и хладнокровно отобрал все у зазевавшейся, разглядывая американского президента, Тани. Та даже пикнуть не успела.
   Выбрав из всего разнообразия цветов только де бумажки, Саша остальные засунул обратно.
  -- Вот, тебе этого вполне хватит.
  -- А как же карманные? - Таня презрительно оглядела две несчастные бумажки, нехилым, надо сказать,
   достоинством.
  -- Пособие тебе по инвалидности, если аппетиты не умеришь, - отрезал писатель, кидая кошелек туда,
   откуда несколько минут назад с таким трудом извлек. - И возьми с собой Олега, одну я тебя с моими деньгами не пущу.
   Таня почтительно козырнула и, отчеканив басом на американский манер "йес, сёр!", строевым шагом направилась вон из комнаты. Саша позвал брата.
   Пройдя в комнате курс подготовки молодого бойца, Олег вышел от брата с довольно кислой миной на лице. Он зло зыркнул на Таню, но противиться воле брата было чревато, поэтому Олег просто молча потянулся за обувкой. Таня еще раз смерила недоверчивый взглядом бумажки. "Даже до Канадской границы не хватит" - пробормотала она, открывая дверь.
   **
   Улица являла собой яркое доказательство того, что в город пришло лето. Цветущие граждане, словно соревнуясь друг с другом в глупости, разделись один больше другого. Жара была настолько сильной, что на солнце можно было жарить яичницу прямо на асфальте среди бычков и пустых банок пива. В подворотнях орали спрятавшиеся от солнца коты. Дождевые червяки объявили, что такого издевательства не потерпят и, собрав чемоданы, ударились в бега, решив теперь совершать свои массовые самоубийства в Лондоне, где, как известно, солнце бывает только по большим праздникам, да и то не по всем.
   Таня с чувством пнула большую банку из-под пива. Та с грохотом укатилась в подворотню, где тут же раздался обиженный вой разомлевших котов. Олег даже не обратил внимания на грохот, полностью занятый своими мыслями. Он в задумчивости теребил край полосатой майки.
  -- Эй, Олег, о коне задумался? - дернула за штанину его Таня, подходя сбоку.
  -- А? О каком коне? - очнулся тот, поднимая глаза от асфальта.
  -- О вещем, - улыбнулся подросток.
  -- А чего о нем думать, - снова уперся глазами в асфальт парень, - все там будем.
   Таня покачала головой. "Тяжелый случай" - пронеслось у нее в голове.
  -- А вот ты знаешь, что если вот так идти, то мы можем пройти мимо магазина. О чем задумался, Вещий?
  -- Не твое дело, рыжая.
   Девушка поморщилась. Сегодня Олег был на редкость грубый. Но только Таня решила преподать ему урок вежливости, как вдруг парень, до этого шедший молча, вскрикнул. Испуганная Таня резко обернулась.
   Олег остановился, а сзади него, закрывая ему глаза и легко улыбаясь, стоял другой парень. Увидев Таню, он приложил палец к губам. Девушка остановилась в недоумении. Младший брат Саши несколько секунд стоял в замешательстве, а потом улыбнулся, схватив руки стоящего сзади. Он быстро убрал их и обернулся со словами...
  -- ОЛЕГ!!! - завопила наконец вспомнившая парня Таня, бросившись на последнего.
   Она с размаху налетела на старого знакомого, сбив того с ног. Под тяжестью тела девушки оба полетели на пол. Сиявшей словно лампочка в триста ватт моськой Тани можно было обеспечит светом весь Владивосток. Таня чуть не подвизгивала от радости, и если бы у нее был бы хвост, то поднявшийся от его махания ураган мог бы спокойно отправить на пенсию ураган "Виктория", настолько подросток был счастлив увидеть устроителя самого интересного Дня рождения в ее жизни.
   - Привет! - тявкнула девушка, поглядывая сверху вниз на поверженного Олега.
   Дабы не путать двух Олегов, того, который брат Саши, мы будем теперь ласково величать Олежкой. Так вот, Олежка даже челюсть уронил на асфальт от такого неожиданного поворота событий. Он то и дело поглядывал то на друга, то на Таню, все еще восторженно оглядывающую с ног до головы Олега. Последний пока хранил молчание, вглядываясь в лицо нечто сверху. Наконец его лицо расправилось.
  -- Опа... Привет, лохматая, - улыбнулся он. - Как жизнь?
   Таня еще больше просияла. Она горящими глазами посмотрела на парня.
  -- Лучше всех! А ты как здесь?
  -- Да тоже не бедствую... слушай, я не привык быть снизу.
  -- Ой, прости, - Таня немедленно сползла с него, поднявшись на ноги. И вовремя, потому как проходящие мимо
   уже нехорошо косились на разлегшуюся парочку, весело щебечущую не замечая никого. Кто-то уже пробурчал "милиция". А, как известно, стоит только помянуть... Где-то справа раздались трели соловья в фуражке.
   Таня широко улыбнулась, хитро покосившись на Олегов.
  -- Вперед, - задиристо улыбнулся и стартанул с места Олег, схватив одной рукой руку девушки, второй друга.
   Забег продолжался недолго. Приблизительно после второго поворота трели замолкли также резко, как и начались. Все трое шумно привалились к стенке. Подросток снова показал все тридцать три зуба. Олежка решил все-таки разузнать, что же такое твориться, о чем тут же и спросил. Олег пожал плечами. Девушка провела легкий экскурс в историю, пересказывать который я не берусь в полной уверенности, что нам он просто не нужен. Мы и так все помним, правда? После того, как история, с некоторыми дополнениями Олега, была пересказана, Олежка понимающе протянул:
  -- Теперь ясно. Классно повеселились.
   Таня согласно кивнула.
   Послышалось громкое хлопанье крыльев - с памятника великому и ужасному дедушке Ленину вспорхнула стая голубей. Послышалось голодное мяуканье бродячих котов. Где-то пробило четыре часа. Олежка вскинулся и посмотрел на небо - там летнее солнце неумолимо опускалось все ниже к крышам высотных зданий.
  -- Блин, у нас времени совсем нет, бегом в магазин.
  -- И точно, - поддакнула Таня. Она обернулась к Олегу: - Слушай, тут есть поблизости хороший спирто-
   разливочный магазин?
   Тот пожал плечами, согласно кивнув головой.
  -- Отлично, - просияла девушка. - Веди нас, Сусанин... А по дороге заодно и расскажешь, как вы со Скелетом
   познакомились.
   Олежка с размаху двинул Тане меж лопаток. Та показала язык. Хитро прищурила один глаз.
  -- Пошли, - двинулся Олег.
  -- Да в принципе и рассказывать-то нечего, - начал Олежка с согласного кивания Олега. - Недели три назад я
   сильно разозлил Сашку. Ты тогда куда-то с Воликом и еще с каким-то парнем смоталась. Толи музыку слишком громко я включил, толи еще чего, с ним всегда сложно понять, что на этот его разозлило. В общем, когда его совсем до белых чертиков забесило все, он взял меня за шкирку и выкинул за дверь...
   "...Олежка, словно мячик, брошенный умелой рукой регбиста, выкатился из дверей подъезда. Саша, убедившись, что брат благополучно спущен с лестницы, отряхнул как ни в чем не бывало лапки и пошел работать дальше. Он не заметил как его братик, выкатываясь, почти сшиб с ног темноволосого парня, стоявшего у дверей.
   Колобок по имени Олежка даже не предпринял попытки встать. Он просто сидел на полу и крыл брата всем, что попадалось на язык. Почти сбитый с ног парень услышал с асфальта неясное бурчание:
   "Fucking brother...I wish him to be stinged by the devils in hell before he will not be able to sit1..."
   Парень слегка улыбнулся.
  -- Видел, да? - в пустоту невесело ухмыльнулся Олежка, кивнув в сторону двери подъезда.
  -- Не повезло с братом? - неожиданно раздался голос, вырвавший Олежку из его невеселых мыслей о том, с кем бы выпить по такому поводу.
   Пострадавший задрал голову.
  -- А ты откуда знаешь, что брат?
  -- Английский в школе учил, - хмыкнуло сверху.
  -- Выпьешь со мной?
  -- Ну раз угощаешь, - сверху протянулась рука в кожаной перчатке, которая помогла парню встать..."
   ... - Вот и все, - закончил Олежка.
  -- А вот и магазин, - оскалилась Таня на небольшой здание, затершееся между большими торговыми центрами
   на широкой людной улице.
   Зайдя в магазин, подросток, не долго думая, прилипла к прилавку, через пять минут обложившись кучей бутылок. Парни до поры до времени не вмешивались, тихо беседуя в углу магазина. Около Тани хлопотал услужливый продавец.
  -- Позвольте спросить, могу ли я вам помочь? - завязал скользкий тип разговор с пыхтевшей Таней.
  -- Да вот, выпивка мне нужна, - подросток с сомнением разглядывал на свет бутылку с надписью "Ослиное мо
   локо".
  -- Может, позволите помочь вам в этом нелегком деле? - не отставал мужчина.
  -- Ну помоги, раз такой умный.
  -- Тогда позвольте задать вам несколько вопросов...
   Далее последовал целый ряд вопросов по поводу того, сколько будет человек, какие это будут люди, в какое время дня все будет происходить, не имеет ли каких особых предпочтений сама Таня, и какой, наконец, суммой располагает подросток. Вопросы были заданы самым профессиональным тоном и получили наираспространеннейшие ответы с привлечение жестикуляции и мимики.
   Все это продолжалось бы еще неизвестно сколько, если бы Олежка не взглянул на часы. Его брови удивленно дернулись к самому потолку. Он толкнул к прилавку Олега, сунув ему в руки деньги.
  -- Давай быстрей, нам через пять минут уже дома надо быть.
   Олег оценил сумму в его руке и, отодвинув сосем запутавшуюся в диковинных названиях Таню, взял в руки несколько бутылок.
  -- Вот это, это, три таких и девять банок пива, - безапелляционным тоном сказал он, протянув деньги.
  -- Чувствуется профессионал, - заискивающе улыбнулся зализанный продавец.
   Олег снисходительно хмыкнул.
   Из магазина Таня вышла нагруженная двумя пакетами. Остальные три нес Олежка.
  -- Ой, ты нам так помог! Спасибо! Пошли с нами? - Таня потянула за рукав рубашки Олега.
   Тот отмахнулся, сказав, что ему надо идти по делам. Условившись еще разок встретиться, троица разошлась каждый в свою сторону.
   Девушка обернулась и проследила, как Олег завернул за угол. Она была жутко рада, что встретила его. Это значило, что он исполнит свое обещание насчет Дня рождения, данное еще прошлым летом. Она улыбнулась, в ту же секунду получив сильный пинок коленом под зад.
  -- Ты собираешься идти, или тебя на веревке тащить надо как ишака?
   **
   В коридоре им навстречу вышел Сашок.
  -- Вы где ходили два часа? Тут до магазина пять минут.
  -- А там одно ослиное молоко было, - с видом профессионала отозвалась Таня, скидывая с себя пакеты.
   - Ну хоть купили? - Саша отогнул краешек пакета. - Ого. Олег, да ты просто молодец. Вот уж не ожидал, что все будет так хорошо.
   Он тут же скомуниздил пакеты и отправился с ними на кухню.
   Олежка облегченно выдохнул и довольный собой направился в комнату, собираясь привести себя в порядок.
  -- А Волька еще не появлялся? - крикнула Таня в кухню писателю.
  -- А он пришел, все сделал и снова смотался. Сказал, что опоздает на пять минут, - услышала она в ответ. -
   Кого-то привести с собой вроде хотел.
  -- А Катя?
  -- Слушай, а я похож на справочное бюро?
   Поняв, что дальше она ничего не добьется, Таня решила последовать примеру Олега и переодеться во что-нибудь подобающее. С этой целью она хитро проскользнула в комнату писателя. Кто же виноват, если ей с самого начала нравились эксклюзивные вещички в его гардеробе.
   Через двадцать минут раздался звонок в дверь.
  -- Гости! - завопила Таня, выскакивая из комнаты писателя в его легкой рубашке, обвязанной вокруг талии и
   черных джинсах.
   На пороге девушка обнаружила Алику с Андреем. Тетя тут же кинулась обнимать и поздравлять племянницу. Но Таня никак не могла оторваться от Андрея. И причина была вот в чем - она впервые видела издателя в одежде смертных, а не в пиджаке, смокинге и т.д. и т.п.
   Сегодня издатель превзошел самое себя. Ладно кроссовки, это Таня еще могла себе объяснить тем, что у издателя рука не поднималась надеть на больную ногу узкие ботинки, но красная майка с надписью "Рок не мертв, он просто в глубокой коме"... этого впечатлительный ребенок вынести не смог. Дикие визги раздались по квартире. Причем сложно было понять, чего в них больше - удивления или восторга. Пожалуй, здесь можно поставить знак равенства. В общем, недолго пробыл бы в квартире еще Андрей, ибо нога его, вспомнив Таню, сама заковыляла обратно, но раздался звонок в дверь. В проеме появился Волик. Он весело подмигнул присутствующим и прошел.
   - Буря мглою небо кроет, - послышался за ним с лестничной площадки веселый молодой голос, слегка тянущий буквы, - вихри снежные крутя...
   В коридоре за Воликом показался мелированный юноша с хитрой физиономией и улыбающимися глазами. Что-то в его облике очень напоминало маленькую лисичку. Может, слегка заостренные черты лица, а может эта широкая, довольная улыбка, с которой он покосился на девушку.
  -- ...То как зверь она завоет, то заплачет как дитя... - закончил он. - Привет, Рыжий Смерч.
   В коридоре наступила мертвая тишина, нарушаемая только успокаивающим шепотом Алики.
   У стены возник привалившийся писатель. Он поднял одну бровь.
  -- Там шампанское в ведерке сейчас получит переохлаждение всего организма.
   Шумная компания чуть не сбила вовремя отскочившего Сашка.
   **
   На время веселья распри были забыты. Словно в Райский кущах, рядом, бок о бок, сидели, пожалуй, самые непримиримые враги: Таня и спиртное, Саша и лимонад, Олежка и салфетки, ну и тому подобное. Вино лилось если не рекой, то уж Ниагарским водопадом точно. Шампанское так и не успело получить переохлаждение. Закуски тоже не лежали без дела. Волик с гордостью смотрел, как они в мгновение ока исчезают где-то в глубинах ротовой полости гостей. Изрядную долю пунша выдула Таня, но и остальным чуток осталось.
   Свет яркой люстры уже давно не был нужен, вполне хватало десятка свечек, которые были откопаны в бездонных шкафах Тани. Пламя свечей отражалось в тонконогих бокалах, ломаясь в кроваво-красном вине. Язычки словно поселились в глазах собеседников, прыгая и извиваясь при каждой улыбке. Было выпито уже достаточно, чтобы собравшаяся разношерстная толпа вполне неплохо чувствовала себя вместе. Андрей не прекращал удивлять Таню, рассказывая один за другим тайны своего ремесла. Издатель как никогда был окровенен, и мир увидела не одна история из жизни писателя, присутствующих, а порой и вовсе отсутствующих.
   Тихо звякнул бокал. Андрей привалился к ручке дивана. В его руке сверкнула вилка с нанизанной на нее сардинкой.
  -- Но это не самое интересное! - он хитро покосился на писателя. - Знаете, как все начиналось?
   Саша почти в позе лотоса примостился на небольшой подушечке на полу. В руке дымилась неизменная сигарета. Тонкий дымок извивался и растворялся в воздухе. Он ухмыльнулся.
   - Ну уж раз ты сегодня такой откровенный, можно и рассказать, - его улыбка превратилась в оскал. - Встретились мы...
   Андрей поспешно оборвал его, заметно покраснев даже в неровном свете тонкого огонька.
  -- Ну, Саша, не при детях же.
  -- Скажи лучше, - весело засмеялся писатель. Сигарета расчертила в воздухе зигзаг: - Скажи лучше - не при
   Алике.
  -- В общем, - Андрей откашлялся, - пришел ко мне как-то видный молодой человек...
   "...В небольшом кабинете тогда еще заместителя директора Андрея Логинова появился темноволосый молодой человек. Всем видом зашедший напоминал настоящего денди. В облике незнакомца скользило что-то презрительное, когда на стол опустилась небольшая папка. Юноша откинул рукой челку на коротко остриженные иссиня-черные волосы. Карие глаза требовательно посмотрели на сидящего за столом Андрея. Папка была подписана аккуратным, хотя и немного мелким, почерком. "Отличная погода для убийства" Непонимание скользнуло по лицу сидящего за столом. Молодой человек улыбнулся. В зубах дымилась тонкая сигарета..."
   ...-Правда, он запросил тогда такую цену, что я ему сразу отказал, хотя понимал, что стиль этого писателя станет сенсацией. Но я знал, что делал... Он ушел. Однако потом...
   Присутствующие заметили, как писатель слегка прикусил сигарету. Он глубоко затянулся, закрыв глаза.
   Андрей продолжил.
   - Как я и предполагал, несколько не вписывающийся в установленные рамки стиль моего гостя не был понят иными издательствами. Он пришел ко мне вновь. Но теперь игра шла на моем поле. И она там до сих пор.
   Издатель довольно замолчал, потягивая из бокала вино. В глазах Тани мелькнул хвостик бесенка.
  -- Вижу, не одной мне порой надо умерять аппетиты. А, Александр Сергеевич?
   Писатель цыкнул.
   Волик, пребывающий в блаженном состоянии духа, вовсе не хотел на сытый желудок наблюдать зрелище жестокой расправы. А-то как же, убирать-то опять ему придется! В воздухе, одиноко блеснув хвостиком, промчалась искра. Олег тихо беседовал с Катей. Ставки принимались с удвоенным жаром. Сегодня на ринге тяжеловесы! Волик, примостившийся у ног Таньки откинувшись на диван, помахал перед носом подруги рукой.
   - Тань, ну давай без жертв. Ты как обычно. Вот все в тебе хорошо, только порой забываешь, где у тебя выключатель и переключатель напряжения... Скажи, Леш, - он лениво повернул голову к другу.
   Тот развел руками, словно бы в подтверждение.
  -- ...И прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад... - согласился он.
   Таня мигом отвлеклась на новый раздражитель.
   - Так, я не поняла, это кто меня здесь тупой уродиной обозвал? - рукава рубашки, уже, было, опущенные, снова забрались повыше. Конфликт разрешился всеобщим смехом.
   Обед продолжался. Алика, доселе сидевшая молча и лишь украдкой бросавшая взгляды на всех из-под приспущенных век, тронула за рукав Волика. Смущенно улыбнувшись, она осторожно глазами указала на сидевшего юношу. Словно извиняясь, она попросила представить незнакомого ей молодого человека. Ее поддержали Андрей и Катя.
   Саша прикурил новую сигарету. Парень был ему знаком. Не так давно он встретил эту троицу в парке, куда забрел случайно в поисках тишины и отдыха для чрезмерно уставших мозгов. Нет, не суждено его мозгам отдыхать. Но и не это главное, он видел это парня где-то еще... У писателя была прекрасная память на лица. Однажды увидев кого-то, он не забывал лица, даже если после пятой бутылки голова трещала так, что столбов в округе становилось раз в пять больше, а на небе носилась сотня разноцветных попугаев.
   Волик представил Лешу. В ту же секунду перед глазами писателя мелькнуло помещение бара. К этой мысли привязалась еще одна, про Таню в пеньюаре. Пеньюар писатель откинул, но Таню оставил. Несложная цепочка размышлений - и ему вспомнился тот самый бар прошлым летом. Именно этот парень тогда привязался к Волику, в то время как Сашок учил Таню хорошим манерам. Писатель злорадно улыбнулся. Он до сих пор помнил, как классно тогда оттянулся. Не то чтобы ему нравилось мучить Таньку... Но ему действительно нравилось это делать. Он вспомнил, тот день в парке...
   Солнце яростно изливало тепло на прохожих, заседающих на скамейках в парке. Саша сегодня не был в хорошем расположении духа по причине тяжелейшей депрессии мозгов, объявивших ему забастовку.
   Когда на экране ноутбука начало появляться такое, от чего у Сашка волосы вставали дыбом, он закрыл компьютер и отправился на прогулку. У порога дома он столкнулся с давним знакомым - Олегом, который, как ни странно, отправился в сторону его квартиры. Саша подивился, но поскольку мозги сегодня были не настроены на мыслительный процесс, обдумывать это он не стал. Впереди маячили ворота городского парка.
   В парке было на удивление много народа. Все граждане города обычно в это время либо на работе, либо в клубах, и было довольно удивительно, что все они сегодня большими группами толпились у ларьков с напитками и закусками в парке. Через пару минут мозги сжалились и выдали писателю подсказку - "праздник". Ах да, сегодня же в городе, в связи с переизбранием мэра (того же самого уже пятый раз, чему, собственно, радовался и безгранично удивлялся один только мэр) им же был объявлен выходной. Саша этого мэра не выбирал, но почему бы не воспользоваться таким поводом, чтобы устроить себе выходной? Решив не выделятся из толпы, писатель направил стопы к ларьку...Называется - "Кто бы мог подумать!?", - там стояла Таня. С Воликом. В компании знакомого Сашику парня. Завязался непринужденный разговор.
  -- Ой, Александр Сергеевич!
  -- Блин.
  -- Привет, Сашок.
  -- Блин.
  -- Александр Белявцев?!
  -- Блин.
   И когда писатель уже совсем отчаялся получить отдых нечастным мозгам, он решил наплевать на это дело, благо, ту он не один был такой...кто наплевал на мозги. Так вот Таня задорно пыталась прожевать резиновую застежку на рубашке, когда Леша, новый знакомый неугомонной парочки, по просьбе трудящихся, побежал за прохладительными напитками.
   Писатель глубоко затянулся, внимательно посмотрев в сторону убежавшего парня.
  -- Волик...не знал, что ты водишь дружбу с такой братией...
   Волик едва не покраснел, таким тоном было это сказано, но тут его выручила Таня, громко возмутившаяся на счет притеснения писателем меньшинств, на что писатель только тихо зашипел сквозь торчащую изо рта сигарету. Парень справился с собой и непринужденно рассмеялся, глянув в сторону убежавшего Леши.
   - Знаешь, Саш, просто не мог пройти мимо. Я чувствую, что у него что-то случилось, и случай тяжелый...почему бы не помочь человеку?
  -- Чувствуешь? - переспросил Саша, чуть не вывернув шею, присматриваясь к симпатичной блондинке у аттракциона
   "выиграй идиотскую розовую плюшевую игрушку".
  -- Профессия такая, - улыбнулся парень.
  -- Ага, - тут же влезла Таня, тоже начиная присматриваться к невероятно тупой блондинке, которая старалась камнем
   попасть в карманного плюшевого медведя, но попадала пока только в продавца, - он в психушке на психа учиться.
   Получив громкий подзатыльник с обеих сторон, она нахохлилась и отвернулась, принявшись наблюдать, как блондинка, под ор продавца, метко бьет очередную стеклянную полку.
   - Она имела в виду, что я учусь в психологическом институте на психолога... - пояснил Волик вопросительно посмотревшему на него писателю.
   Тут Волик пустился в пространные объяснения того, чему же учат его в университете, на что получал вежливые кивки абсолютно не слушавшего его Саши.
   ...- ...Ты представляешь какая наглость!?
   - У нас с ней ничего не было...! - заявил от неожиданности Сашок. Он очнулся от невеселых дум о том, как будет спаивать Андрея в надежде получить очередную отсрочку сдачи.
   Волик смутился и резко замолчал, поглядывая куда-то вниз.
   На заднем плане Таня решила помочь блондинке довести до инфаркта владельца тира, принявшись тоже закидывать оставшиеся стеклянные полки всем, что попадалось под руку. Преимущественно под руку попадались плюшевые игрушки и прочая мелкая дрянь, которую девушка отбирала у прохожих. Подтягивались люди. Забава стала всенародной. Кто-то вспомнил, что неподалеку открыли еще один тир...
   Сашок снова завяз в болоте лихорадочно метавшихся как головастики мыслей. Взять сегодня же чистого спирта! И не-за-мет-нень-ко...Нет, по запаху определит...Ну тогда предложит выпить за Алику...или нет, лучше за продажу его книги...тьфу ты черт, круг замкнулся!
   - Так вот представь...
   - Уже представляю. Черно-красные тона и его руки на моей шее, - хмыкнул своим мыслям Саша. - А? - вдруг встрепенулся он, удивленно уставившись на Волика. - Да нет, это я о своем, так что мне представить?
   - Я говорю, - терпеливо продолжил Волик, - идем мы с Таней...
   Саша тут же отмахнулся рукой с сигаретой.
   - Можешь не продолжать. Таня его задавила? ... Чем - чем, авторитетом.
   - Да нет, наоборот как раз! Вдруг из-за угла, на полной скорости мотоцикл! Ты представляешь?!
   - Ты прав, их сейчас так редко на наших улицах встретишь, - понимающе покачал головой с издевкой в голосе писатель.
   - Да ну тебя. Так вот на полной скорости! Я даже не успел отскочить! Думал всё, пойте мне архангелы, пришел мой светлый час сыграть в черный ящик, ан нет, за миллиметр от моего носа остановился!
   - Да-а-а... Он мне тогда едва макияж не попортил! Вместе с лицом, - откуда ни возьмись вылезла Таня, с кучей игрушек в руках и подбитым глазом. Писатель и Волик едва не хряснулись лбами от неожиданности. Писатель выронил сигарету, чертыхнулся и полез за новой, помянув при этом глупых розовых гамадрилов. Оказалось, что в пачке осталась ровно одна смерть лошади. Что заметно сократило часы, отпущенные ему на прогулку.
   - А парень-то убитый такой был! Волик говорит, нюхом, говорит, чую... Хотя чего он там чует... Чую, говорит. Вот и взял над ним шефство, - продолжала Таня.
   Волик уже присматривался к Тане. Та пока отделывалась шуточками. Но Волик настоятельно желал знать, откуда за такой краткий срок она могла достать такой красивый, с яркими фиолетовыми подтеками, фингал. Девушка уходила от ответа, говоря, что упала по дороге.
   - Угу, - промычал писатель, прикуривая новую и последнюю сигарету. - Упала... на кулак три раза. Игрушки, что ли, у блондинки отвоевывала? Они, знаешь, такие... кхм... - его рука непроизвольно дернулась куда-то вниз. Воспоминания о былой ране, задевшей не столько тело, сколько достоинство (поймите меня правильно, в моральном смысле), были все еще свежи..."
   ...- ... А пока Александр Сергеич беседует в трансе с духом своего дедушки, - послышался заговорщический шепот совсем рядом, - мы потихоньку включим громкую... но хорошую, - тут же поправилась Таня, заметив вытянувшиеся лица, - музыку!
   Алика...хм... умиленно сложила ручки, тут же закивав, при этом с улыбкой на лице повторяя "Молодёжь, молодёжь...".
   На заднем план завозился задний план. То есть не то чтобы на Таню обратили внимание, но завозились, чтобы тем самым показать, что вроде как реакция есть. Андрей уже о чем-то с лукавой улыбкой рассказывал Олежке и Кате, гаденько поглядывая на писателя.
   - Скажи-ка, дядя... - начал Леша, но потом осекся. Он задумчиво посмотрел своими задорными искристыми глазами на Таню, и тень неуверенности пробежала по его лицу...Может, это была просто тень от колыхнувшейся свечи. - А что, в этом доме есть хорошая музыка?
   - Обижаешь, командир. В запасниках Родины есть все!... Если покопаться, - хитро улыбнулась Таня и поползла к выходу.
   - А что, молодежь, "Deep Purple" сейчас уже никто не слушает? Что-то без Саи совсем про них забыл, - пробормотал Саша.
   Он поднялся со своего места и подошел к ДВД-проигрывателю.
   - Я за помидорами, - известила всех Таня деловито, исчезнув на кухне.
   Писатель хмыкнул. В полумраке на его лицо прыгнула тень свечи, только одинокая сигарета дымила, когда он ставил диск.
   - Помидоры!! - известила всех запыхавшаяся Таня, прибежавшая с кухни.
   - Танюха!
   Гремела музыка, метались огоньки. Из хаоса сбитых в неоднородную массу тел высунулась рука. Верещащую Таню увлекли куда-то внутрь. Она замотала головой. Тряслась люстра, стены, тряслись лица и гулко стучало сердце. В динамиках ломались чьи-то голосовые связки, плакала гитара. А рядом бесновался писатель, вытрясая из головы перхоть. "Ух-х", - только и успела подумать Таня. - "Не зря таки я звонила сегодня". Дальше думать не хотелось. С визгом девушка бросилась в центр бешеной пляски.
  
  

- 6 -

   Глава седьмая
   Почувствуй себя звездой...
  
   В коридоре, отражаясь от стен, стучали чьи-то шаги.
   Тихое утром здание молодежного центра постепенно оживало с прибытием работников. Весело звенели голоса телефонисток, матерился, по обыкновению всех представителей этой профессии, завхоз. Стоящий выше на служебной лестнице персонал все еще тянул ноги в кровати.
   Щебеча, две невысокие девушки шли по коридору.
  -- Да...Вот-вот, а там уже кто-то сидит, - шептала ей одна, значительно кивая головой.
  -- Симпатичный? - поинтересовалась вторая.
  -- О-очень, - пропела ее собеседница, - вот как этот.
  -- Это... не из новой ли группы?
   Обе девушки взглядами проводили молодого блондина, прошедшего мимо них в сторону музыкальной. Почувствовав на себе взгляды, парень развернулся и послал девчушкам воздушный поцелуй, подмигнув.
   Уборщица долго не могла отскрести от пола две беспризорные тушки...
   Сегодня Леха решил прийти пораньше, чтобы потренироваться перед предстоящей их первой совместной репетицией. Он думал, что придя часа на два раньше назначенного срока успеет настроить инструмент и вообще подготовиться, дабы не ударить в грязь лицом перед их взыскательной напарницей - Оксаной.
   Ботинки с железными набойками звонко стучали по полу коридора здания. Леха уже подходил к двери заветной комнаты, когда услышал два голоса, доносящиеся из нее. Мужской и женский, они были ему как будто знакомы, да и интонация женского ему очень даже напоминала...
   - Да Танька, прекрати! Никто не виноват, что тебя выгнали из дома! Ну, посидишь недолго у меня, ты ж знаешь, он скоро остынет. У него характер такой.
  -- Да и им с Катькой возможности больше...
  -- Да ну тебя.
   Леха осторожно всунулся в проем двери. В комнате он увидел Таню и еще одного незнакомого ему юношу, на коленях которого и восседала его новоявленная напарница. Второй и последний стул в комнате чинно занимала объемная сумка, из горла которой сиротливо высовывалась ручка сковороды, которую, как мы знаем, девушка постоянно таскает с собой.
   При входе согрупника Таня вскочила с Волькиных колен и широко, словно обкурившийся конопли Чеширский кот, улыбнулась ему.
   - Привет! Вот уж не думала, что так рано заявишься! Знакомьтесь! - она стащила со стула Волика и подвела его к товарищу по группе: - Это Волик. Волик - Леха. Будьте знакомы.
   Парни обменялись рукопожатиями. Леха окинул сочувственным взглядом стоящего напротив.
  -- И давно вы?
  -- Шесть лет.
  -- Сочувствую, - понимающе кивнул клавишник.
  -- Так, я не поняла?! - Вздыбилась Таня, встав между ними.
   Леха тут же перевел тему разговора:
  -- А чего ты тут так рано? Я слышал, тебя из дома выгнали?
   Девушка отмахнулась. Заявила, что это форменные пустяки, о которых и говорить не стоит... Однако подумав предложила Лехе присесть.
  -- А дело было так... - начала она, усевшись на спине расположившегося на полу Волика. Тот только крякнул.
   ***
   Большой сбор квартирного товарищества был назначен на семь утра на кухне. Не проснувшихся, коих было один с половиной, поскольку Таня и заснуть-то по-человечески не успела, бесцеремонно вытащили из кроватей и влили в них по большой огненной чашке кофе (второй профессией Саши издавна была профессия садиста-профессионала первого класса уровня А со стажем в двадцать лет), после чего водворили на стулья, вставив, пока не подействует кофе, палочки в глаза. Через пятнадцать минут, когда Таня вдоволь покидалась по квартире посудой в писателя, заседание открылось.
   Председателем выступал Александр Сергеевич. Он посвятил жителей квартиры в то, что к полудню в квартиру приедут брать у него интервью, и подчеркнуто вежливо, без угроз, но с о-очень выразительным лицом, попросил не показывать на просторах жилплощади ни одной морды лица до самого вечера. Далее следовали вопросы, после которых выяснилось, что никто ничего не понял, и Сашик по второму, а потом, по особой просьбе Тани, и по третьему кругу прояснил ситуацию.
   Когда, наконец, все точки были поставлены над правильной буквой, все дружно отправились досыпать, не обращая внимания на протесты заседателя. Но, к чести сожителей надо сказать, в полдень квартира была населена лишь Сашиком и тараканами, но они друг другу вовсе не мешали.
   Саша радушно встретил журналистов. Мина у него, правда, никогда не менялась, но он даже пару раз улыбнулся, после чего его искренне попросили не делать этого в камеру, поскольку передача выходит в дневное время, когда ее могут увидеть дети. Надо добавить, что передача, а именно, ток-шоу, выходило в прямом эфире, поэтому были приняты все меры предосторожности, дабы в квартиру раньше времени не ворвались незваные гости, или хуже того, Таня. Все да не все, как выяснилось позже...
   Итак, четверть интервью была позади и последовал перерыв на рекламу. Писатель уже успокоился и даже позволил себе шутить, однако не все то ток, что бьет, поэтому расслабляться было рано... Первыми неладное почуяли тараканы, до этого собравшиеся толпой в углу и проводившие митинг в поддержку колбасы "любительской", покупать которую Саша последнее время перестал. Они вдруг сделал стойку и, распушив усы, на всех парусах смотались за холодильник. В коридоре послышалось отчаянное пыхтение.
   Словно смерч мимо съемочной группы пронеслось нечто, чуть не свалив набок камеру. Громко хлопнула дверь в комнату Тани, щелкнула защелка и только после этого в комнате послышался облегченный выдох, словно с плеч его обладателя свалился Эверест. Через несколько секунд на лестнице подъезда снова послышалось пыхтение, подобно удару грома хлопнули двери лифта. В квартиру, с красным, словно перезревший помидор, лицом, ворвался Волик и застыл на пороге, понимая по лицам находящихся внутри, что не сильно вовремя. Он приложил палец к губам и шепотом произнес: "меня здесь не было", после чего на цыпочках, мимо изумленных работников камеры и микрофона, прокрался к комнате Тани.
   Далее интервьюеры могли слышать довольно занятную беседу, благо была реклама, у двери, причем происходящую шепотом.
   "Таня, не откроешь, прибью"
   "А открою - тем более"
   "Не зли меня - тебя ждет суровое, но справедливое наказание"
   "Конвенцию о правах детей еще пока никто не отменял"
   "Будет хуже"
   "Рукоприкладство преследуется по закону"
   "Ты рискуешь"
   "Сам дурак"
   "Таня, здесь Саша. Не я так он"
   "Обложили, фрицы проклятые" - послышался вздох из-за двери, не относящийся ни к кому в особенности, но ко всем находящимся вообще. С той стороны шумно набрали в легкие воздух. "По-о-оберегись!!" - с грохотом распахнулась дверь, отшвырнувшая Волика далеко назад. Парень откатился прямо под ноги писателю, который медленно, но верно выходил из себя.
   И комнаты на всех порах вылетела Таня, свернув-таки камеру и положив пару человек, так неудачно пересекших путь ее отступления.
  -- Стой, тварь! - завопил Волик, вскакивая с пола. - Врешь, не уйдешь!
   Он исчез за дверями квартиры.
   Секунда молчания. Писатель приводил в порядок мозги. Камеру подняли, реклама кончилась. Программа пошла в установленном ритме, только вот ведущая стала немного больше заикаться.
   Но если вы думаете, что теперь все напасти ушли, то вы глубоко ошибаетесь, ибо в таком случае это было бы просто мелкое происшествие, а на самом же деле, по признанию писателя несколько позже, это был один из самых запомнившихся дней в его бурной жизни.

- 7 -

   Глава восьмая
   Первый блин - комом...?
  
  -- Ой, смотри, как там много народа...
  -- Кончай паниковать, все пройдет просто отлично...
  -- Сам-то веришь?
  -- Заткнитесь все! Еще пара минут...
  -- А, может, вы тут без меня справитесь? А я погуляю пока...
  -- Куда..?! Стоять! А петь кто будет? Фанера на два голоса.
  -- Леха подпоет...
  -- Дура! Это же наш дебют, если сегодня обложаемся...
  -- Ну вот, я пошла! Вы тут и без меня отлично...
  -- ВСТРЕЧАЕМ! ДВОЙНОЙ НАРКОТИК!
  -- Сейчас или... ты сдохнешь в муках.
   Жидкие аплодисменты встретили новоявленных артистов. Первой на сцены вышли парни за ними Оксана, чуть ли не таща за шкурку Таню, зубами уцепившаяся за занавес.
   Роскошное помещение дорогого вечера было ярко залито светом множества небольших светильничков, которые, казалось бы, хаотично были разбросаны по всей зале. Строгая геометрия помещения раздвигала пространство, и так достаточное большое. Большие окна этим вечером завесили декоративными неоготическими занавесями.
   Молодежь высших слоев общества, развлекать которую были приглашены наши друзья, отличалась от обычной молодежи только планками запросов. На их явно скучающих лицах, не впечатленных современными поп группами, предшествующими "Двойной наркотик", было написано отвращение и пресытость ко всему. Думаю, меня поддержат артисты, если я скажу, что выступать в такой обстановке и матерому-то артисту сложно, а каково было молодым, еще не оперившимся согрупникам Тани? Их первый выход на сцену грозил полным провалом...
  -- Привет! Мы - "Двойной Наркотик"! - Попыталась оживить толпу Таня. - Сегодня наш дебют! Ну, сделайте лица
   попроще!
   Леша и Сережа установили аппаратуру, пока девушка нервно поглядывала на еще более искривившиеся лица богатеньких мальчиков и девочек. Оксана вела себя как обычно хладнокровно, проверяя микрофон.
   - Ну вот, опять новоявленные "попики". Все так типично... фанера, клип, концерт... где-то я это уже видел... - полубрезгливо шептал бритый паренек своему соседу, стоящему рядом, указывая на ребят. - Неужели теперь уже ничего новенького не придумают? Ладно, сейчас фанера пойдет...
   Таня нечаянно услышала этот тихий разговор, и ее последнюю черепицу снесло от возмущения такой несправедливостью. А мы сами знаем, что когда у нее сносит крышу...
   - То есть, ты хочешь уже заранее сказать, что петь не умеем, да? - Осторожно подлезла она к юношам, стоявшим в пол оборота друг к другу, и тихо прошептала, подражая их разговору.
   - А то, - так же тихо согласился бритенький, не заметив подлезшей Тани. - Ни фига они петь не...эээ... а ты кто? - только заметил он физиономию собеседницы.
   - А я тот самый конь, который без пальто. Значит, вы все уверены, что петь мы не умеет, и что мы еще одна типичная штамповка? - Громко кинула она в зал, обводя всех взглядом.
  -- Таня, ты что?
   Оксана постаралась успокоить согрупницу, взяв ее за плечо. Но Таня уже не на шутку разошлась, распаленная тем, что увидела молчаливое согласие в глазах слушателей.
  -- Нет, я права или нет? Уверены, да? Скажите мне.
  -- Да, уверены, - за всех ответил тот самый парень. - А ты это опровергнешь?
  -- Хорошо... эй там, на галерке! Будьте добры, не врубайте фанеру! Серега, ты осилишь вживую?
  -- А на кой я тогда десять лет учился? - хитро сощурился гитарист.
  -- Оксана..?
  -- Сумасшедший дом...
  -- Леша?
  -- Вперед, мой генерал.
   За сценой корчился в муках менеджер группы, беззвучно жевав свой пиджак от Гуччи.
  -- Что она себе позволяет?! Я им покажу без фанеры! Сейчас вообще со сцены уведу, нахалов. Эй, вы, там...!
  -- Если они уверены в себе, почему нет...? Разве это плохо?
   Менеджер резко обернулся на неожиданно прозвучавший голос из-за кулис. Его глаза удивленно расширились, но затем он подобострастно кивнул.
  -- Свят-тослав А-Алексан ... Когда вы приехали?
  -- Ну так что, позволим им?
  -- К-к-конечно... пусть их...
  -- Смотрите, они начинают, - темная фигура незнакомца повернулась к сцене. - Интересно...
  -- О'кей! - Таня еще разок оглядела собравшихся. - Мы сейчас споем, и если вам не понравится, вы сразу
   скажете, и мы тут же уберемся, но если да... ты, лысый, как самый неверующий, будешь должен мне банку колы. По рукам?
   - По рукам, - хмыкнул парень, а с ним и зал. Все они, казалось, даже заинтересовались тем, что происходит, подбираясь к сцене поближе.
  -- Ну, тогда... песня! - Грянули первый аккорды.
   ...Таня пела, словно последний раз в своей жизни, вкладывая в каждое слово свойственную ей экспрессию. Вихрь эмоций, поднявшийся в ней, заставил выложиться на всю катушку. Каждый ее нерв был возбужден этим азартом и остротой ситуации, в которой либо все, либо ничего. Она не думала о том, что наступил решающий момент для группы, она просто доказывала всем, что может, может, может быть лучшей.
   Выше неба, ярче звезд! Затмевая все, что попадется ей на пути неугасаемой верой. Верой в то, что она никогда не станет ниже того, кем она может стать. И она действительно в это верила, а иначе просто нельзя. Упиваясь каждой секундой, девушка вложила все в эту одну единственную песню...
   Как и на репетициях Оксана великолепно почувствовала ситуацию и спела именно так, как надо было именно в этом случае. Она отлично прикрыла девушку своим красивым голосом, выставив ее в выгодном свете, и сложив на плечи Тани заботу о зажигании публики.
   Шумом из соседнего зала были привлечены несколько человек, подивившихся столь необычной громкой музыке, несущейся словно лавина.
  -- Это новая группа? Я их не видела раньше. А они... неплохи, так?
  -- Думаю, нам стоит уйти, в ином случае нам грозит... много чего.
  -- Ты знаешь эту девочку?
  -- Лучше, чем хотелось бы.
  -- О-о...а это случайно не...
  -- Идем, а то она еще заметит.
  -- Ты нас познакомишь...?
  -- Воздержусь...
   Пара удалилась под завершающие аккорды музыки.
   В наступившем после замолчавшей музыки гаме сложно было что-либо разобрать. Таня растерянно оглядывалась вокруг себя, взглядом спрашивая согрупников, как все прошло, но те упорно молчали, сами не понимая наступившей реакции. Внезапно девушка увидела протянутую ей сбоку баночку Кока-колы. За ней обнаружился улыбающийся бритый паренек.
  -- Выиграла, - заявил он, кивнув ей головой.
   Никогда еще в жизни новоиспеченная певица не чувствовала такого облегчения, накрывшего ее с головой мягкой пьянящей волной. Она схватила баночку и от прилива чувств кинулась обнимать своих соратников, всех по очереди. Оксана с трудом отлепила ее от себя. Леха же и Сережа с удовольствием притянули к себе девушку, потому как рады были наравне с ней, ибо в успех команды зависит не столько от исполнителя, сколько от слаженной работы всех ее членов.
   За кулисами тихо аплодировал незнакомец.
   - Это было очень неплохо. Я поздравляю вас с отличной командой, Юрий Александрович. Еще увидимся. - И мужчина, махнув рукой, исчез в коридоре.
   В следующую секунду за кулисы влетела разгоряченная Таня. Она обняла и попавшегося под руку продюсера. За ней чинно зашла, провожаемая выкриками толпы, Оксана.
  -- Тань, тебя на поклон вызывают.
  -- Чего-о? Какой еще поклон?
  -- Глупая, выйди еще раз, народ зовет.
   Счастливая Таня, ухватив напарницу за руку, выскочила на сцену, согнувшись в шутливом глубоком поклоне.
   После концерта, когда группу, наконец, отпустили со сцены, они счастливо переодевались и галдели в гриммерке. В дверь постучали и на имя Тани передали красивый, со вкусом подобранный, небольшой букет цветов в аккуратной упаковке. Она не удивилась, поскольку их уже просто завалили подарками, и очередной букет вовсе не был неожидан. Но среди стеблей девушка с удивлением обнаружила карточку странного содержания. Что-то шевельнулось в ее душе, заставляя напрячь память.
   "Поздравляю, первый шаг сделан. Осталось еще совсем чуть-чуть. Я буду ждать на вершине"
   Подписи не было...
  

- 8 -

   Глава девятая
   Ни фига себе за хлебушком сходил...
  
  -- Саша... а вдруг...
  -- Я закрыл дверь.
  -- Но...
  -- И окно на защелку.
  -- А...
  -- А телефон выключил из розетки.
  -- Я...не знаю... я боюсь...
  -- Ничего, Катя, я с тобой...
  -- А-А!! Ну почему эта яичница кислотного цвета???
  -- А вот о кухне я и забыл... немедленно отойди от плиты, маленькое рыжее чудовище!
   Мы наблюдаем картину очередного поражения под Курской дугой наших войск. В то время, как топот Саши затихал на кухне под дружный визг Тани и звон бьющейся об ее голову посуды, Катя в который раз со вздохом облегчения выскальзывала от писателя. Но она ничего не могла с собой поделать. Даже понимая, что отчаянно боится, она все равно послушно брала за руку Сашу...И хотя из головы не шли эти по-детски голубые глаза, она, словно овца на убой, шла за писателем.
   Мимо на скорости света, вереща, пронеслась певица. Из кухни, едва достав ее пятку, пролетела последняя вилка. Писатель не счет достойным себя устраивать погоню. Через секунду он уже приглаживал вставшие дыбом волосы у зеркала в прихожей. Улыбнувшись зеркальной поверхности, отчего последнее изрядно смутилось, он неспешно отошел. При встрече взглядом с Катей его лицо снова перекосила улыбка чеширского кота. Писателю что-то определенно пришло на ум. Он поманил Катю. Та мотнула головой и попятилась.
  -- Ну что ты, Катя, - укоризненно покачал головой искуситель, - я же не кусаюсь... А кстати...Ты вот собираешься идти на журналиста, а знаешь, какие для вас самые хлебные места?
  -- А...нет.
   Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу. Она соображала, подойти ли ей поближе к Саше или, ради своей же безопасности, оставаться на месте. Пока она решала Сашик с многозначительным видом "Ага" кивнул и исчез в кабинете. Когда он, в черном костюме с небрежно повязанным галстуком, поигрывая ключами от машины, вышел в коридор, Катя все еще думала. Она решила поинтересоваться, что же это за места такие, на что писатель загадочно улыбнулся и предложил показать. Катя пунцово покраснела и чуть не убежала в комнату. Саша захохотал; удержав за руку, объяснил, что хочет отвести ее в казино. Для журналистов, судя по его богатому опыту - Катя покраснела еще раз - это одно из наиболее привлекательных мест, ведь там всегда можно найти пару-тройку знаменитостей. А где знаменитости, там и события, всегда соревнующиеся за место на первой полосе.
   Профессиональное любопытство победило. Катя исчезла, чтобы переодеться. Саша самодовольно хмыкнул и пошел за машиной.
   Часы показывали восемь, когда под окнами раздался автомобильный гудок. В сумерках сверкнули фары новенькой ауди.
   В окнах погас свет. Дверь дома хлопнула и фары осветили будущую журналистку в узких черных брюках и легком пиджаке.
   Писатель посмотрел на подсевшую рядом Катю и в который раз мысленно прихлопнул себя по руке. "Всему свое время" - вздохнул его мозг и переключился на новую задачу - завести машину.
   Легкий топот ног подозрительно близко от машины привлек его внимание, когда он уже хотел отъехать от подъезда.
   - Фу-у-у! - в салон шумно ввалилась Таня, усевшись на заднее сиденье. - Успела! Пять минут искала ключи от вашего ящика! Вы же не хотели, чтобы я оставила дом открытым? Там ведь столько добра! - она принялась по-детски загибать пальцами одной руки пальцы на другой. - Мои комиксы, мои вещи, моя посуда, мой...хм... Ваш компьютер.
   Писатель досчитал до десяти.
   - Хотелось бы в общих чертах узнать, какого черта ты тут забыла? - поинтересовался он, сплющив в руке пачку с сигаретами. - Мне кажется, я позвал одну Катю, или я ошибаюсь?
   Катя смотрела то на одного, то на другого. Таня проявляла крайнее хладнокровие. Она потерла давно не чищеные ноготки об спинку сиденья писателя.
   - А мне показалось, что вы сказали это мне. И теперь докажите, что это было не так, - расплылась в улыбке девушка с выражением полной вседозволенности на лице. - А чего стоим? Кого ждем? Поехали, поехали - помахала она ручкой в зеркало Саше, глаза которого медленно, но верно наливались красным. Мысленно сделав ей тройное харакири и закопав в землю, мужчина ядовито улыбнулся:
   - Ну я тебя предупредил. Если будут возить челкой по асфальту я только скорую помощь вызову, на большее не рассчитывай, Алика сейчас дома.
   - И не таких в монахи брили, - отозвалась Таня.
   Машина тронулась с места, оставив тонкий пыльный след на асфальте. Солнце медленно падало за горизонт, оставляя на небе огненный след и, наконец, скрылось за домом, за которым исчезла машина.
   **
  
   Поскольку Таня впервые дорвалась до такого Бухареста, то решила попробовать все.
   Заманчиво манила рулетка, поблескивали фишки карточного стола... но сюда путь ей был заказан... Вернее, ей-то ничего, а вот директорам казино стоило повнимательнее приглядеться к этой молодой огненно-волосой девчушке. С первого взгляда, конечно, сложно было сказать, что вот это странное существо в принципе понимает, что такое карты и умные игры вообще, но на самом деле мир не видел еще более наглой хитрюги, которая может раздеть вас за пару раскладок, при этом обхамив с ног до головы.
   В общем, Таня взяла с места на третьей скорости, наметив опытным глазом сразу пару хлебных мест. В предвкушении веселья стартанули за ней коллеги, весело переговариваясь между собой.
   Саша облегченно выдохнул и галантно обхватил за талию Катю. Реакции не последовало. Писатель несколько подивился, повернулся, и тут только заметил, что спутница неотрывно смотрит в одну точку. Проследив направление ее взгляда, писатель сам поперхнулся.
   **
  
  -- А что мы здесь делаем?
  -- Ты же сам просил показать интересные места города.
  -- И что, казино - это историческая достопримечательность?!
  -- Историческая не историческая, но место интересное.
  -- Олег... ты всегда такой?
  -- Пойдем, будет тебе достопримечательность.
   Олежка испустил тяжелый вздох и поплелся за тезкой, браня себя за то, что не догадался, куда они идут с самого начала. Холл зала приветливо мигнул разноцветными огнями, приветствуя парочку.
   **
  
  -- О! Господин Исаев! Безмерно рад! Какими судьбами? Давно у нас? Как здоровьице?
  -- Здравствую пока, Володя, и тебе того же желаю. Только недавно приехал.
  -- И сразу к нам? Похвально. Вы выбрали отличный вечер, - сегодня у нас много интересных людей. Недавно
   вот подъехал Белявцев, еще раньше сам Владимир Окопянович. А может, вы нам сегодня споете?
  -- Все возможно, Володенька. Мне как обычно, ты знаешь куда принести.
  -- Конечно, конечно. Приятного отдыха.
   **
  -- Мадам, я прошу вас брать не более четырех фишек за раз.
  -- Чего ты ко мне пристал, парень в передничке?
  -- Я крупье!
  -- Будет мне всякая каша веселье портить.
   Таня и рулетка не поняли друг друга, поэтому теперь девушка сменила место дислокации и восседала за другом столом, уже облепленном зеваками. Леша и Сережа с увлечением болели за нее, а Оксана советовала брать, пока дают, и мотать от стола, пока не надавали. Певица только хитро щурилась и стягивала из-под носа крупье очередную фишку.
   В карман опустилась еще одна выигранная купюра, когда Сережа тихо присвистнул. За ним удивленно крякнул Леха. Последней выпрямилась Оксана. Таня услышала приглушенный шепот:
   "Ты смотри, ну надо же. Вот никогда бы не подумал"
   "Точно. Удачно он маскировался"
   "Да тихо вы, какое вам дело до чужой жизни?"
   Красноволосый игрок отвлекся от стола и недовольно прикрикнул на коллег, но через пару минут шепот возобновился. Не выдержав, Таня громко изъявила свое неудовольствие. Довольно громко. Достаточно громко, что бы весь зал понял, что она не довольна. В нескольких метрах раздался удивленный возглас. Девушка мигом вскинулась и... застыла. На пару секунд. Затем ее лицо перекосила недобрая ухмылка. Несмотря на протестующие возгласы из толпы, она покинула свое место. Переглядываясь, направились за ней и ее команда.
   Тихим шагом пантеры, заложив руки за спину, Таня приближалась к застывшему в удивлении с бокалом вина Волику.
  -- Здра-а-вствуйте. Давно не виделись, друг мой. По какому поводу гуляем?
  -- Ну Таня, я всего стаканчик... - забито покосился на бокал в руке старший товарищ.
   Таня улыбнулась ласковой материнской улыбкой.
   - Воля, я, конечно, не могу запретить тебе ходить по игральным заведениям и тратить мои деньги, порочить себя перед моими друзьями, а также выглядеть полным придурком, чего у тебя никогда не отнимешь, потому как с природой не поспоришь, но вот... Но вот ПИТЬ запретить я тебе могу, И ДАВНО ЭТО СДЕЛАЛА!! Странно, что ИНОГДА ты это забываешь! И не прикидывайся глухим на все четыре уха!!! - отчитывала, словно нерадивое дитя, девушка парня, схватив его за ухо и вопя в него.
   Стоящий рядом Леша покраснел и неуверенно оглядывался вокруг, словно ища защиты Волику. Помощь пришла откуда ее вовсе не ждали. На затылок девушки обрушился неслабый подзатыльник и одновременно с ним над ухом раздался стальной голос писателя.
  -- Если ты сейчас же не заткнешься, истеричка, для тебя вызовут машину с крестом.
  -- Скорую? - пискнула Таня.
  -- Катафалк.
   Таня мигом замолчала, на деле зная, что значит спорить с романистом. Она одарила Волика убийственным взглядом, но промолчала, лишь отобрала у него бокал и осушила его сама.
  -- Привет, молодежь, - кивнул Саша Волику и Леше.
   Те в ответ переглянулись и поочередно поприветствовали так удачно подошедшего Сашика. Последний на это лишь кивнул и переключил свое внимание на другой угол. Из-за его спины неуверенно высунулась Катя. Она моргнула в сторону парочки.
  -- Катя? - вскинул брови Волик, - а ты сюда с Сашей приехала?
   В его голосе послышалось легкое разочарование.
  -- Волик...а ты здесь с... другом? - в ответ неуверенно взглянула она на него.
   Оба резко покраснели и стали смотреть в разные стороны, словно бы не замечая друг друга.
   Тем же временем Таня, окруженная соратниками, увлекла Лешу в беседу, выясняя, каким же образом они с Воликом здесь оказались. Леша рассказал, что у него было очень плохое настроение, и Воля предложил ему развеяться, сходив куда-нибудь. Выбор пал на казино. Они вовсе не подозревали, что Таня так удачно здесь окажется. Он со смехом рассказал, что Волик как чувствовал: постоянно оглядывался по сторонам и говорил странные вещи типа: "ты ее не знаешь", "у нее нюх на спиртное", "вот увидишь" и так далее. А когда он услышал ее голос, так вообще чуть ли не посинел и хотел тут же выбросить бокал, но не успел. Леха заметил, что на месте Волика он давно бы уже за такое надавал по... но убийственный взгляд Тани оповестил его о том, что ему не стоило договаривать эту фразу, ибо Саша тоже не Мать Тереза и на всех у него заряда терпения не хватит. Леха все понял и прикрылся Сережей. Оксана удивленно вскинула брови и выразила сомнение, что Саша вообще может выходить из себя, ведь с виду он такой споко...
   Вдруг все пятеро резко повернулись, ибо на другом конце зала поднялся шум. Он был хоть и тихий, но молодежь без труда узнала голос "непробиваемого" писателя, в этот момент вовсе не бывший спокойным и даже сдержанностью там не пахло. Таня первой кинулась поглазеть на это диво дивное (хотя чего там глазеть, если такое она спокойно может смастерить в квартире, стоит только немного постараться). За ней, потянулись все остальные. Пробравшись сквозь стоящих поодаль людей, девушка обозрела весьма интересную картину. На пятачке, лицами друг к другу, стояли братья Белявцевы...
   - ... и, кажется, я тебе уже говорил, что не потерплю такого! Но твои мозги, как всегда, в этот момент ушли в зоопарк, я так понимаю!
   Олег понуро ковырял взглядом пол, понимая, что на этот раз улизнуть от взбучки не удастся.
   Как в обычных семьях проходят ссоры братьев? Ну, подерутся, подуются, потом выпьют по банке пива и снова побратаются. В этой семье не искали легких путей. Поскольку у Саши склонность к садизму была в крови, то Олег панически боялся доводить старшего брата до точки. А если такое и случалось, то в самом лучшем случае Олегу грозило быть запертым в комнате на неопределенный срок без каких бы то ни было поблажек. Старший брат просто не внимал мольбам и спокойно печатал до того времени, когда он считал, что наказал братца достаточно. Он выпускал его из импровизированной камеры. Таким образом он добился полного послушания и порой ему даже не надо было повышать голос, чтобы донести до родственника очередной непререкаемый догмат.
   И вот теперь Олежка, понимал, что простым запиранием в комнате дело не обойдется. Его старший спутник только легко качал головой, наблюдая, как Саша безжалостно отчитывает брата.
   "Как еще много работы в этой семейке..." - думал он, решив всерьез взяться за воспитание воли в забитом тезке. Между тем к ним громогласно пробралась Таня, а за ней и все остальные. Резко оглянувшись, Олег слегка вскинул брови, разглядев кого-то за спиной девушки. Его лицо потемнело, и он сделал шаг назад, незаметно затерявшись в толпе. Никто из новоподошедших не заметил его исчезновения, равно как и присутствия. Лишь Саша удивленно повел бровью, но и он тут же забыл об этом.
   Таня крякнула, столкнувшись взглядом с Олегом.
   - И ты здесь? А почему меня никто не предупредил, что у нас внеплановое собрание пасчиков, я бы поп-корн принесла. Сначала Волька, теперь ты, для полной гармонии с природой не хватает только...
  -- Таня! Саша!
  -- Это я схожу с ума, или просто кто-то так весело пошутил?
   К собравшимся приближалась всем знакомая пара.
   Видно у Андрея на роду написано получать всегда полную противоположность тому, что он хочет. В этот раз он просто хотел спокойно провести вечер с возлюбленной. Но, как говорят повивальные бабки, "не судьба!". Не зря же Андрей чуть ли не на коленях упрашивал сегодня Алику посидеть дома и тихонько повязать ему шарфик и носочки... Верно, правду люди говорят о шестом чувстве, и оно в тот вечер все мозги ему обдолбило, с просьбой не ввязываться в эту авантюру с походом в казино. Но Алика так просила, что он был просто не в силах противится... Зря все-таки он не настоял на пятой паре шерстяных носочек...
   Глаза красноволосой девушки медленно, но верно ползли на лоб.0020
   - Тетя Алика? Андрей?! А вас-то что привело в это Богом забытое место? Или, - тут она скосилась на писателя, - у нас сегодня праздник?
  -- Да нет вроде, - пожал плечами последний, сам задумываясь над этим же вопросом.
  -- Да в чем же тогда дело?!! - не выдержала Таня, понимая, что ей такое стечение обстоятельств не по
   мозгам.
  -- Саша, твою подружку опять вывели из себя? На моей памяти у нее самый громкий голос в этом казино, -
   раздался сбоку бархатистый мягкий мужской голос.
   Все как по команде повернули головы в сторону его обладателя. Тот стоял привалившись к игральному столу и сцепив руки на груди, пытливо оглядывая собравшихся из-под полуприкрытых век. Мужчина в легкой полосатой двойке и водолазке тут же вызвал бурную реакцию со стороны Тани.
   - КАК?! И ты здесь, хам?!!!!! Вам чего здесь, медом намазано?! О, моя бедная голова этого не выдержит! - театрально вскинулась она, запрокинула голову и, словно бы ей стало дурно, упала на руки к Волику.
  -- Таня... кто это? - указал пальцем на незнакомца друг, заглядывая к раскинувшейся на нем девушке в глаза. И
   был поддержан многими присутствующими, также незнакомыми с сероглазым блондином, теперь подошедшим к компании и приложившимся к ручкам дам, поприветствовав их.
   - Это... - брезгливо глянув на мужчину, девушка поднялась из рук Волика. Она отряхнулась и...
   **
   Звонок. Таня, жуя морковку, которую только что почистила на кухне, направилась к входной двери. На Сашу надежды никакой, уж если он закрыл к себе дверь, значит даже Второе Пришествие или сообщение о конце света не заставит его отвлечься. Чего там какая-то дверь, да хоть вынеси её к чёртовой матери, реакции - ноль. Олег пропадал в неизвестном направлении, Катя снова мучилась на курсах. Она сидела в аудитории и парилась на невыносимой жаре.
   Дошлепав до двери она даже не удосужилась спросить "кто там". Открыв её, Таня секунд семь разглядывала высокого мужчину, стоявшего за порогом. Больше он просто не дал. Мельком взглянув на неё проходя в квартиру, он выдал фразу, которую девушка переваривала минут пять. "Тебе капусту надо есть, а не морковь".
   Таня от неожиданности чуть этой самой морковкой и не подавилась. Переварив сказанное, в продолжение чего незнакомец успел скрыться за дверью Сашиной комнаты, она опрометью кинулась туда же, даже забыв закрыть входную дверь.
   Немало не заботясь о двери, что почти слетела с петель от удара, которым её распахнули, девушка залетела в комнату, где увидела писателя, обнявшего того самого хама. Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, она выдавила:
   - Александр Сергеевич, прошу прощенья, но ЧТО ЭТО ЗА ЧМО, КОТОРОЕ, ДАЖЕ НЕ ПОЗДОРОВАВШИСЬ, С ПОРОГА ОБХАМИЛО МЕНЯ?
   Писатель аж подпрыгнул от неожиданности появления своей сожительницы. Хотя он тут же пришел в себя.
  -- О чём ты?
   Со стороны гостя не было вообще никакой реакции, хотя в глазах Тани явно читалось желание избавить его от некоторых частей тела, например головы. Он спокойно стоял и смотрел на огненно-волосый смерч, ворвавшийся в комнату. Похоже, он вообще не считал оскорблением сказанные им слова.
  -- Ах, ну я тебе сейчас расскажу!, этот...ммм...человек, ворвался в квартиру и заявил мне что... ну не важно,
   что он мне заявил, но это было жутко оскорбительно и я требую сатисфакции, или хотя бы объяснения, в чём тут дело!
   Саша удивленно посмотрел на гостя, но тот только пожал плечами, как бы говоря "не придавай этому значения". Повернувшись к Тане, мужчина сказал:
   - Познакомься, это - мой друг Саи. Саи мой лучший друг, и будь добра не называть его больше "чмо". Во-первых, это грубо, а во-вторых, ... думаю первого вполне достаточно. И раз уж ты "заглянула", то принеси нам чего- нибудь выпить.
   Некоторое время все трое стояли молча, затем Таня, несколько успокоившаяся, сказала с ядовитой усмешкой:
   - Ах, ну раз это ваш лучший друг, а я такая плохая, таскайте выпивку сами, а то ещё подсыплю туда чего...
   И, хлопнув дверью, она вышла. Напоминанием о ней осталась только осыпавшаяся с потолка штукатурка.
   Через несколько часов, за которые Таня уже успела окончательно успокоиться, Саша и Саи вышли из комнаты. Рука Саи по-дружески лежала на плече товарища. Он что-то оживлённо говорил ему. Подойдя к двери, Саша сказал ему что-то вроде "...ладно, ладно, подумаю" и уже открыл дверь, но тут заметил свою подопечную, сидящую на кухне с чашкой чая.
   - Таня, что надо говорить людям, когда они уходят? - спросил он, видимо, желая знать, дуется ли она всё ещё.
   Не смотря на них, девушка поставила чашку на стол.
  -- Может, нормальным людям что-то и говорят, но на ваших друзей это не распространяется, особенно на таких как...
  -- Притворюсь, что не слышал.
  -- Ну, хорошо, хорошо. До свидания, Саи, - произнесла она раздельно, по-прежнему не смотря на них, -
   Довольны?
   Саша удовлетворённо кивнул головой, и повернулся к другу.
   - Прости её, она просто всё ещё дуется из-за того, что ты ей сказал.
   Уже из-за двери Саи помахал рукой, словно говоря "Да ладно, я не злюсь", и пошел по лестнице вниз. После этого писатель снова исчез в своей комнате, откуда сразу же стал слышен стук клавиш его ноутбука.
   "И откуда взялся этот друг? - думала Таня, допивая чай. - Пойти расспросить что ли? А, ладно. А то ещё прочитает лекцию по поводу нецензурной лексики и её вреде на здоровье и аппетит окружающих. - Пойду музыку послушаю".
   **
   Таня закончила речь, пренебрежительно взглянув на виновника беспорядков. Последний, словно не замечая этого, шутливо поклонился и потянулся поцеловать ей руку. Девушка брезгливо отдернула ее и уперла в бок, хмыкнув.
   Алика умиленно сложила ручки на груди.
   Саша ухмыльнулся и простил Олега, уже забыв о его проступке ввиду такого развития событий. Волик переводил взгляд с одного на другую, ничего не понимая. Остальным все было понятно. Понятно стало то, что это скоро не кончится, и раз уж Таня однажды обозлилась, продолжаться это будет долго, без перерывов на обед, ужин и покурить.
   Саи широко улыбнулся, сверкнув резцами. Таня все больше хмурилась.
  
  -- Нет! Я опять проиграл!!! Ну последний раз! Дайте мне еще в займы! Я обязательно выиграю!
   У стола рулетки в отчаянии умоляюще смотрел на грозного крупье молодой парень, показывая на фишки. Юноша, видимо, сильно проигрался, и денег для расплаты у него не было. К нему сбоку уже спешили несколько охранников, собираясь вызывать милицию. Обстановка в помещении незримо накалялась. Из служебной комнаты уже спешил полный мужчина в "тройке" и со свиными чертами лица. Маленькие, глубоко сидящие, глазки бегали по толпе, выискивая правонарушителя.
   - Ну пожалуйста! - заламывал руки парень. - У меня есть деньги, можно мне просто съездить за ними домой?
   Таня подалась вперед, с интересом вглядываясь в происходящее. Сцена вызывала ее живейший интерес. Забыв о скалящемся на заднем плане противнике, она увлеклась зрелищем расправы, испытывая острую жалость к нерадивому игроку. Ей хотелось чем-то помочь парню, ведь по природе она была совсем не злобным существом, но вот чем... Леха с Сережей переглядывались и сочувственно качали головами, понимая, что парню светит пара суток СИЗО. Будучи самым сердобольным из собравшихся, Волик уже, было, двинулся к проигравшемуся, дабы заплатить за него, но Саша придержал его за плечо, молча покачав головой. В этот момент, молчавший до этого времени Андрей хмыкнул и посмотрел на сцену:
   - Надо же. Так много знаменитостей, а такая плохая концертная программа. Что-то они сегодня явно неподрасчитали. Им что, даже спеть некому?
   Задав этот риторический вопрос, Андрей замолчал, в то время как лицо Тани резко преобразилось, - хлопнув себя по лбу, она подскочила с хитрой миной к напарнице. Секунду пошептавшись, в продолжение чего обе девушки жарко о чем-то спорили, дамы пришли к консенсусу. Оксана зачем-то достала из сумочки небольшое зеркало, посмотрела в него, слегка поправила прическу, подкрасила губы, послала воздушный поцелуй зеркалу, и, полностью оставшись довольной собой, исчезла в толпе. Когда стоящие потеряли ее из вида, на Таню упали несколько ничего не понимающих взглядов. Та ничего не стала объяснять, хитро улыбнувшись, а лишь попросила Леху и Сережу быть наготове, но к чему - не сказала.
  -- Главное - успеть, - только и сказала Таня, приготовившись ждать.
   Саша и Андрей, вот кто никогда не останется без занятия, отошли в сторонку, Алика вовлекла в беседу чему-то улыбавшегося Саи, Волик с Катей, как только увидели друг друга, продолжили сообща краснеть. Леша завел с парочкой музыкантов беседу о высоком: пиве, спорте, шашлыке. Нет, не думайте, что у современных парней нет кроме этого ничего более интересного, есть еще девочки, но о них, по известным причинам, в беседе не упоминалось.
   Так что же делала Оксана, таинственно исчезнув после разговора с напарницей? Пробравшись сквозь толпу, она увидела того, к кому, собственно, и стремилась - невысокому мужчине с заплывшими свиными глазками. В этот момент он как раз собирался послать охранников за милицией, потому как был уверен в полной неплатежеспособности юного игрока. Последний, уже потеряв надежду на спасение, понуро сидел на стуле, ожидая приговора.
   Оксане понадобилась секунда, чтобы оценить обстановку. Она подошла к лысеющему мужчине, оказавшемуся директором казино, кокетливо поправила локон, упавший на лицо, и что-то прошептав на ушко, мило улыбнулась. Кажется, несколько секунд владелец был в замешательстве, но потом оглядел полный зал и пустую сцену, а затем повернулся к Оксане, кивнув. Та еще раз окатила его обольстительной сверкающей улыбкой. Ни сколько не стесняясь, врезалась в толпу и через пару секунд исчезла из поля зрения. Хозяин самодовольно хмыкнул. Охранники, уже готовые уйти, получили от него знак отойти от пленника, после чего юноша был отпущен, к его великому удивлению и радости, на все четыре стороны. Однако он не стал уходить, а решил проследить за девушкой, чье неожиданное появление избавило его от позора быть забранным в милицию. Но девушку он потерял из вида уже через несколько шагов. Ее силуэт затерялся где-то в толпе, собравшейся у сцены. Юноша второй раз за этот вечер повесил голову...
  
   Сцена озарилась яркими огнями. В выползшем легком дыму появились четыре фигуры. Играющие удивленно обернулись на молчавшую до сих пор сцену. В мгновение ока помост приковал внимание всех находящихся в помещении. Юноша, так и не отошедший от сцены, с восхищением увидел там улизнувшую незнакомку, а с ней троих ребят, двое из которых налаживали аппаратуру, третья держала микрофон.
   Таня повертела железный агрегат в руках, приноравливаясь к его оригинальной форме, постучала по нему ноготком, получила многозначительный пинок в бок от Оксаны и, наконец, открыла рот.
   - Многоуважаемые дамы и господа, леди и джентльмены, сэры и сери... Нет, это уже не в ту тему...Так вот, поскольку репертуар сегодняшнего вечера был исключительно беден, за что в первую очередь спасибо организатору, мы простые гости заведения решили несколько разнообразить его, за что спасибо нам, нам и только нам. Ну, - Таня получила еще один убийственный взгляд подруги, - мы на самом деле не очень простые гости, а недавно образованная, но подающая большие надежды, группа "Двойной наркотик", так что прошу любить и жаловать.
   Ее веселый живой голос отражался от стен, и был отлично слышен во всех концах большого помещения.
   - И мы хотели бы исполнить вам несколько песен из нашего репертуара. Надеюсь, вам понравится, и вы не будете кидаться гнилыми помидорами, а то у меня маечка новая, а стиральная машина сломалась... вот. Но вы, смотрю, заскучали? Тогда начнем!!
   Сережа ударил по клавишам, и по притихшему залу разнеслись первые ноты песни...
   Стоя в другом конце зала, Саи тихо посмеивался, наблюдая за молодежью на сцене. Саша подошел как всегда неслышно, встав рядом с другом.
  -- Странно, как им всегда везет. Раньше я не верил пословицам, но вот уже второй год убеждаюсь, что пара
   из них очень даже правдива, - он сделал глубокий глоток из бокала в руке.
  -- Забавная она у тебя, - заметил Саи, кивнув в сторону сцены. - У вас, наверное, не жизнь, а сплошной праздник.
  -- День Сумасшедших, - не смотря на стоящего рядом, парировал Саша. - В главной и единственной роли
   неповторимый пациент Кащенко, великая и самая талантливая, в миру именуемая просто Таней. И приручить некому, даже лучший друг, ты уже его видел, не может держать ее в узде.
  -- Тут не лучший друг нужен, а дрессировщик - камикадзе, надо полагать, - уже откровенно рассмеялся
   грудным смехом Саи, по-прежнему наблюдая за беснующейся на сцене Таней.
  -- Где бы его достать, - притворно вздохнул писатель, скосившись на друга.
  -- Кто знает. Пути Господни неисповедимы, как говорится. Глядишь, и найдется безумец. Но ты прав, им
   действительно крупно повезло, что они сегодня выступят перед известными и богатыми людьми города. Ребятам это очень поможет в продвижении к вершине Олимпа.
  -- Но Боги не ко всем благосклонны, - заметил Саша, прислоняясь к стене, - и на этом Олимпе им понадобится хороший покровитель, чьи напутствия помогут избежать неосторожных шагов.
   Саи отвернулся и внимательно посмотрел на писателя, сделавшись на мгновение серьезным.
   - Если у них хватит сил добраться до Олимпа, - веско проговорил он, - то покровитель найдется... Но, - он снова растерял всю серьезность и по-мальчишески улыбнулся, - что-то мы слишком много говорим о них, давай-ка лучше выпьем, - я пришел сюда повеселиться.
  -- Отличное предложение. Да плюнь ты на эту обезьяну, - Сашок потянул за рукав Саи, оттаскивая подальше, - она еще долго кривляться будет. Посмотри лучше, какие симпатичные девочки вон там стоят.
  -- Ты опять за свое, Седди? - улыбнулся Саи.
   Саша покачал головой, скосившись в сторону и хмыкнув.
   - А я никогда и не менялся...
   **
   После выступления девушек не отпустили со сцены. Они еще долго исполняли песни про черного кота и белый одинокий парус, а после того, как команда спустилась с помоста, их окружила толпа, требующая автографы.
   В гримерке же на столе лежали несколько записок с телефонами и предложением поговорить о спонсорстве. Хозяин казино, в благодарность за довольных клиентов, от себя подарил команде приглашение выступать в его заведении.
   Таня почувствовала, что пришла популярность.
   Правда, в мозгу тихонько скреблась мысль, что все это не просто совпадение, и за этим стоит нечто... но желания думать не было, поэтому догадка ушла столь же быстро, сколь и пришла.
   Когда она пришла обратно в зал, то узнала, что Саша и Саи уже благополучно куда-то умотали в сопровождении пары милых особ, чему ни сколько не удивилась; Волик с Лешей тоже сразу после выступления распрощались с издательской парой и направились в ближайший бар приводить в порядок нервы, а Катя уже пристала к кому-то политику. Алика и Андрей похвалили Таню и отпустили, сами направившись домой, ибо впечатлений за этот вечер им было более чем достаточно.
   Но из согрупников домой не хотелось никому, поэтому вся команда направилась в близлежащий бар, где благополучно встретила Волика с Лешей, кои и составили, к ужасу всего бара и самого несчастного Волика, им компанию до самого утра. А что произошло утром... думаю, для этой главы вполне достаточно, поэтому я просто расскажу об этом в следующей.
  
   Глава
   Подарок для друга
  
   Тихо тикали часы на кухне, когда Таня, осторожно протоптав пыльную дорожку на коврике, пытливо просунулась в дверной проем писательского обиталища.
   В комнате писателя ничего нового, кроме лежащего на диване писателя, она не обнаружила. То бишь, царил тот же самый, не изменяемый никакими катаклизмами, порядок, вечный, как проблемы России. Где-то на полу снова упокоилась книга, где-то над полом на уровне люстры мотался шнур от телевизора, намотанный на манер петли, тоскливо поскрипывал мертвый ноутбук, сгоревший в сети переменного напряжения. В общем, жизнь шла по своим правилам.
   Таня тихонько пролезла в проем двери. Однако незамеченной так и не осталась, вопреки всем ее стараниям не шуметь. Голова Саши немедленно повернулась в ее сторону, глаза тоскливо сверкнули в свете синей лампы.
   Диван слабо скрипнул, когда из-за одуряющей духоты, от которой не помогала даже открытая форточка, одетый в одни только брюки мужчина свесил на пол руку.
  -- Ну?
   - Я к вам, профессор, и вот по какому делу... - начала девушка знаменитой фразой Швондера из произведения Булгакова. Но тут же поняла, что классика с окосевшим от жары писателем не прокатит, и решила перейти прямо к делу. - Так вот, я тут к вам как к знатоку пришла. В надежде на дельный и бесплатный совет.
   На диване вяло заворчали, но соизволили повернуться на другой бок, для более удобного обзора.
   - На счет бесплатности не знаю, там посмотрим. Давай, вещай, птица-говорун.
   Девушка решила, что в ногах правды не отыщешь, поэтому немедленно приземлилась на маленький освободившийся участок между ногами писателя и спинкой дивана. Она еще немного поерзала, угнездываясь, а потом только в театральном жесте выкинула вперед руку.
  -- Святое дело, Александр Сергеевич - подарок другу.
  -- Да? А я тут при чем?
   Писатель подумал, что диван - его территория, поэтому жертвовать своим комфортом ради глупых приличий не стал и закинул ноги на спинку, прямо где-то на уровне глаз девушки. Та и не моргнула.
  -- Ну...вы же, все-таки...наверное, знаете, что парням дарить.
  -- Мне глубоко противны твои грязные намеки, - отмахнулся мужчина, не став даже тратить лень на показ
   внушительного кулака. Он постарался нащупать кончиками пальцев стоящую под диваном банку с холодной кока-колой. Банка показалась странно легкой.
   - Не понимаю, о чем вы, - между тем продолжала Таня. - Я в том смысле что вы же писатель...какой никакой...даже скорее никакой...так вот, вы знать много должны. А у меня послезавтра День рождения у парней из группы. Отметить решили. А я не знаю, что подарить.
  -- Я, кстати, думал, что у тебя послезавтра концерт первый...
  -- Это да, но концерт - это концерт, а день рождения - это День Рождения. Спрашивается, что важнее?
  -- Логично, - писатель не нашел желанной кока-колы в банке, подозрительно резко опустевшей. Он внимательно
   посмотрел в дырочку - вдруг она утекла? Но другой дырки в банке не было. Он все еще детально изучал дырку, когда выдал очередную фразу: - ну а я-то как в этом деле тебе помогу?
   Таня издала непонятный звук и поерзала на месте. Последовало непродолжительное молчание, в течение которого она обдумывала, как бы поделикатнее запрячь писатели в решение своей проблемы. Наконец, она так и не поняла, как же это сделать, поэтому решила идти напролом. Девушка почесала в затылке, отыскивая умные мысли; закинула другую руку на писательские ноги и пожала плечами.
  -- Я тут подумала, что наверняка вы мне сможете помочь в выборе подарка...
   Девушка честно посмотрела в глаза Саше, надеясь увидеть там хоть каплю надежды на положительный ответ, ибо времени на обдумывание этой проблемы самой уже абсолютно не оставалось, а Саша был известен умением выбрать подарок быстро и без лишних затрат, потому как пайка у Таньки была жестко ограничена гонораром, выданным Айзеншприцем. Полезные сведения о Сашке она почерпнула от его брата, перед тем, как тот вырвался и умчался в сопровождении Олега в неизвестную даль.
   Писатель скосился на умоляющие фары дальнего света Тани, которые просто горели мольбой.
  -- Нет, - отрезал он, повернувшись на другой бок.
   Сашок отвернулся от Тани и закрыл глаза, всем видом показывая, что он собрался весь день провести в таком состоянии.
  -- Александр Сергеевич!! - заголосила девушка, принявшись толкать его в бок. - Чего вы такой вредный?! Даже вот не
   смейте засыпать, когда мне ваша помощь нужна!
   Писатель повернул голову и приоткрыл один глаз:
   - А что мне будет за то, что я нечеловеческим усилием воли поднимусь с дивана и, забросив работу, над которой напряженно думаю сейчас, пойду помогать тебе выбирать подарок?
   Он хитро оскалился, наблюдая, как в Тане борется желание бросить все к чертовой бабушке и замесить его как тесто, и абсолютное нежелание решать свои проблемы самостоятельно. Неожиданно девушка замолчала и прислушалась к чему-то, громко фыркнула и улыбнулась. По коридору протопали чьи-то шаги. Мимо комнаты прошла легкая Катя, уже собираясь завернуть на кухню. Ее, однако, остановил оклик Тани.
  -- Катя-а!
  -- А? - откликнулась сожительница, заглянув в комнату.
  -- Катя, - вопросительно уставилась на нее Таня, незаметно для нее ущипнув писателя за ногу под брючиной,
   отчего тот едва не брыкнулся, - а ты уже знаешь, что подаришь Вольке на день рождения?
   Она замолчала, хитро кинув взгляд на Сашку. Тот усмехнулся.
   Катя заметно покраснела, сковырнув взглядом нехилый кусок двери.
   - А с чего бы это мне дарить ему подарки на День рождения? А...когда у него День рождения? И почему ты вдруг спрашиваешь?
   Таня как бы невзначай положила руку на черные вихры писателя:
   - Да вот мы тут с Александром Сергеевичем собираемся за подарками нашим пацанам из группы. Можем и тебя с собой взять...Вы не против, Александр Сергеевич? - невинно моргнула она в сторону повеселевшего писателя.
   Тот скинул ее руку и поднялся с дивана, продефилировав перед Катей и привалившись к косяку рядом.
  -- Это когда же я был против такой приятной компании... - поиграл он бровями, улыбнувшись.
   Таня в свою очередь слезла с дивана и пихнула Сашку в бок, сказав:
  -- Вот видишь, как писатель любит мою кампанию...а заодно и тебя с собой прихватим.
   Она ловко увернулась от писательского подзатыльника и ускакала к себе в комнату переодеваться.

***

  
   Глава
   Ну наконец-то...!
  
   - ПРИВЕТ!
   Толпа зашумела, и на короткий миг Тане снова стало страшно, но она запихнула страх подальше. В какой то неуловимый миг в мозгу что-то замкнуло, она перестала чувствовать себя, и забыла, зачем здесь. Она чувствовала, что сейчас надо сделать то, к чему так долго готовилась, иначе...иначе им просто не дадут хорошо отпраздновать День Рождения! Зря, что ли, она так долго и в сопровождении таких трудностей искала подарки.
   - В общем, мы тут не только для красоты стоим, мы еще и петь умеем! - Таня заметила, что ее одногруппники уже подготовились, и она уже выдержала нужную паузу, чтобы зрители привыкли к ним, теперь можно было и начинать. Я...
   Девушка увидела, что Оксана едва заметно кивнула головой, и уже было открыла рот...Но в толпе вдруг послышался шум, переросший в крики и возгласы. Таня принялась вертеть головой, в поисках причины такого волнения.
   - ВСЕМ МОЛЧАТЬ! Я - СМЕРТНИК!
   Предмет всеобщего внимания, оказывается, стоял на самом краю сцены, там, куда девушка даже и не смотрела. Он где-то смог залезть, обойдя охрану. Мужчина был невысоким, полным и бородатым, то есть это был тот самый тип мужчин, на которых смотрели только когда они случайно наступали вам на ногу. Драная кожаная куртка распахнулась на животе, который опоясывала перевязь, опутанная проводами. На циферблате небольших часов мигала цифра "20". Он кричал визгливым, неприятно хриплым голосом, сжимая в полных грязных руках пульт с большой красной кнопкой. Мужчина медленно пошел в сторону музыкантов, и обалдевшей от такой наглости Тани.
   - Великий Джихад обязывает нас идти войной на тех, кто... - разглагольствовал он, не обращая внимания на то, что у сцены стали в спешном порядке собираться охранники и милиция. Как безумные принялись щелкать фотоаппараты. Толпа неистовствовала. Многие уже повернулись, чтобы задать стрекача подальше от безумного фанатика. У него, конечно, может с мозгами и не все в порядке, но у них-то точно с ними все отлично. Совсем же молодые да бесстрашные подростки даже стали толкаться, в надежде подойти поближе к сцене и поглазеть на безумного фанатика. Они принялись толкать впереди стоящих и таким образом у сцены стали возникать небольшие очаги конфликтов.
   Таня смотрела на это крайне возмущенная. Мало того, что они готовились год, тут еще жди, пока спихнут со сцены этого безумного! Ну нет.
   Размахивая своими толстыми, как сосиски, пальцами, в которых он зажимал большую красную кнопку, бандит продолжал речь:
   - И вот, когда великий Аллах, да святиться имя его в веках, да прославятся дела его, да снизойдет на Его последователей милость Его, спустился ко мне, я сказал ему - О великий Аллах, да святиться имя твое в веках, да прославятся дела твои, да...
   - Какого черта по моей сцене расхаживают как у себя дома лица всякой бородатой национальности?! - возопила не вынесшая такой пытки Таня, схватившись за голову и завыв. - Куда смотрит милиция?!
   - Заткнись, иначе я...!
   - БРЫСЬ с моей сцены! - заорала в унисон мужичку Таня и одним сильным ударом ноги отправила его в свободный полет. Словно белокрылый аист распахнув клюв, мужик упал прямо на асфальт, шлепнувшись как мокрая жаба, вытаращив глаза и раздув щеки. Его тут же подобрали заботливые милиционеры, мягко скрутив его руки за спиной, пока подростки не подбежали брать у бандита автографы.
   Гробовое молчание покрыло всю толпу. Люди стояли разинув рты. Так прямолинейно и быстро проблему терроризма пока еще не решал никто. Было слышно, как террорист-неудачник вдалеке принялся уговаривать милиционеров записаться в их партию истинных патриотов Русской земли. Потом кто-то, указывая на Таню, загоготал, громко и надрывно. Послышались сначала одиночные, потом все чаще и чаще стали слышные щелчки фотоаппаратов.
   Таня обвела толпу удивленным невинным взглядом. Потом она посмотрела на свою обалдевшую группу. На лицах у всех был написан один и тот же вопрос - "она в своем уме??".
   - Я не поняла, мы начинать-то можем, или еще кто предвидится? - деловито поинтересовалась девушка, намереваясь устроить себе перерыв, если кто-то еще собирается тут появиться.
   - Господи, Таня, - незаметно выдохнул и покачал головой Сережа.
   Оксана промолчала, но вид у нее был такой, что она сейчас здорово хотела побиться головой об стену... или побить чьей-то головой.
   Последним, что Таня услышала перед тем, как Сережа ударил по струнам, был у сцены полушепот оператора своему помощнику:
   - Снимай эту полоумную. А то вдруг еще чего выкинет, потом за такие деньги загоним.
   Девушка твердо решила, что запомнят этот концерт ребята надолго. Тем более что у них еще вся ночь впереди. Уж про день рожденья-то они точно не забудут.
   - Ну что, есть еще порох в пороховницах?! - закричала Таня в толпу.
   - ДА! - взревела разноголосо та...
   И время закрутилось и понеслось в полузабытьи, где девушка видела только толпу и слышала, как эхо ломает ее голос над стадионом.
   **
   Противный треск порвал тишину большой, заваленной телами комнаты. Еще несколько часов назад здесь разгульно праздновалось День рожденья обоих парней группы и Волика.
   Телефон, пузатый древний динозавр, барабан которого держался на лейкопластыре, честном слове и соплях, дрожал и грозил развалиться. Трезвоном наполнилась вся комната и, казалось, задрожал даже воздух. Над тумбочкой, как мачта тонущего "Титаника", взметнулась рука, и тут же, словно сил хватило только на этот рывок, безжизненно упала на ходящую ходуном трубку. Через затянувшиеся несколько секунд над тумбочкой показалась голова Тани. Она (голова) была лохмата, бледна, и в общем мало что говорило о том, что ей сейчас легко и весело. Похмелье, мои маленькие друзья...
   Девушка долго соображала, в каком ухе у нее жужжит.
   - Алло? - удивленно спросила она в трубку. - Это мне звонят, да?
   - Земля - Марсу, приём. - Голосом Саши как всегда можно было ковать сталь.
   - Э-э...- Насколько тяжело двигались мысли в Таниной голове можно было понять по отчаянному громоздкому скрежету, разнесшемуся по всей комнате.
   - Хм...- Пауза. - Таня, звонил Сакура. Он сказал, что любит тебя и хочет от тебя ребёнка.
   - ЧТО-О?!
   - Контакт налажен, - облегченно вздохнул Саша на том конце. - Газеты утренние видела? Нет? Слава богу. Тебе звонили.
   - Э-э...Кто?
   - Конь в пальто.
   - Шутишь? - подозрительно спросила Таня.
   - Шучу. К часу дня будь в Центре Молодёжи.
   - Чего я там за...ИК!... забыла?
   Но Саша уже повесил трубку.
   - Повесил трубку, - констатировала Таня и тупо уставилась на трубку. Потом секунду посидела с умным лицом, посмотрела на часы - половина двенадцатого... и исчезла из вида. Послышался звук падения пыльного мешка. Миг спустя - громкий храп.
  
   Полтора часа спустя Таня уже тряслась в метро. Выражение ее лица мало изменилось. Она с трудом приоткрывала глаза, чтобы снова не упасть и не уснуть. Но, кажется, природа была все-таки сильнее. Раз даже Сашка звонил, значит что-то действительно серьезное. Не суть, что она уже опоздала, главное, что пересилила себя и выпихнула из комнаты. Ногой Волика. Но это уже мелочи.
   В метро было душно, скучно и сонно. Таня повисла на поручне и медленно с него сползала. Потом, всхрапнув и проснувшись, она забиралась повыше, причмокивала губами и снова засыпала.
   В углу, у самой двери, тихо шушукались подростки, то и дело поглядывая то на первую полосу газеты, то на пускающую слюни по поручню Таню.
   Высокий и светлый увалень одним из первых ткнул в нее пальцем и что-то шепнул трем остальным. После непродолжительного выяснения отношений его же и выпихнули вперед. Тот растерянно оглянулся, остальные сделали страшные глаза
  
  
  
  
  
  
  

- 9 -

   Глава
   О том, как просадить кучу денег и в итоге обломаться
  
  -- Да ладно тебе, Воля! Куда собрался?
   Волик досадливо обернулся на привязавшуюся сбоку подругу.
  -- Тебе-то...
   Таня широко распахнула карие глаза. Весело улыбнувшись, пристроилась с другого бока, поскольку от другого ее отпихнули. Она по-хозяйски залезла к Волику за пазуху и вытащила цветной "Сименс", тут же принявшись жать на знакомые кнопочки.
  -- Дай-ка угадаю...
  -- Угадала, - огрызнулся парень, даже не оглянувшись на мобильник, истязаемый в руках Тани.
   Подруга пожала плечами, хитро пихнув приятеля в бок.
   - И чем это ты его так привязал к себе? Такой милый мальчик, ему еще жить да жить... ну да ладно, - поправилась она, заметив, как перекосило Волика, - я тут, пока ты в отсутствии, смс-ки попосылаю. А ты там развлекайся.
   - Это с какой же стати ты будешь смс-ситься с моего мобильника? - больше для приличия, чем по-настоящему окрысился парень.
   Таня пожала плечами, спросив, почему бы и нет, если они у него все равно бесплатные. Волик резко развернулся на каблуках и упер руки в бока:
   - Это для тебя - бесплатные, а для меня они, между прочим, очень даже платные! И те двадцать пять баксов, что я трачу в неделю, у меня на дереве не растут!
   - Не-а. Они размножаются в кошельке твоего папы, что на цветовом круге где-то рядом, - ответствовала Таня, уже с головой уйдя в написание нехитрого "привет" на дисплейчике.
   Но ей постоянно попадалась одна и та же кнопочка. Наконец, девушка плюнула на то, что труд сделал из обезьяны человека, и выбрала из меню готовых сообщений нужное послание.
  -- Да ну тебя, - отмахнулся парень, давно уже со всем смирившийся.
   Он кинул быстрый взгляд в зеркало витрины. Оставшись полностью довольным собой, Волик поправил куртку, подняв воротник. Сверкнули темные очки, продетые в горло майки:
   - Я пошел. Телефон моей второй мобилы у тебя есть. Удачно поработать. Передай привет Саи. Скажи, что я желаю ему поскорее избавиться от тебя, во всех смыслах, - и он, счастливый от сознания того, что уколол поморщившуюся Таню, хитро оскалился и хлопнул ее по плечу.
   Таня молча пнула его, крикнув вдогонку:
   - Запиши пару импровизаций своего другана, я их на уроке литры расскажу, наверняка Пушкина шпарить будет.
   - Сама такая.
   Девушка плюнула на умчавшегося и погрузилась в соображение, кому бы первому доставить радость общения с ней, пока есть время до похода на студию к этому несносному Саи. Выбор пал на мобилу Саши.
   Через секунду пришло ответное сообщение, от которого Таню перекосили на все стороны света.
   "Таня, если тебе делать нечего, пойди и пободай стену, все равно сотрясать нечего. Я занят"
   Как он узнал, что это я?? - почесала затылок сильно удивившаяся девушка. - Ладно, тут не обломилось, пойдем по списку дальше.
   Оксана. От ее ответного сообщения Тане вообще захотелось повеситься.
   "Таня! Мы тут пупок надрываем, я, вон, рожу скоро, а она смс мне шлет! Если через двадцать минут не будет, тебе башки не видать, как своих ушей!"
   Молодая певица сглотнула ком в горле. Леху решила не трогать, а то он вообще никогда в выражениях не стеснялся.
   Тут она вспомнила об очень полезной штуке. Шлешь сообщение на совершенно левый адрес, а там на кого попадет. Взяла из головы набор чисел. Отбросила пару-тройку, добавила парочку своих счастливых... и кинула.
   Пара минут ожидания ничего не дали - телефон молчал. "Не мой день сегодня" - решила Таня. Сотовый утонул в бездонном кармане широких армейских брюк. Весело насвистывая известный мотивчик, девушка двинулась в сторону студии.
   На пятнадцатом пинке баночки из-под кока-колы в воздухе разлился "Реквием" Моцарта, перепугавший Таню до икотки. Чертыхалась она до того времени, пока не поняла, откуда идет звук. В кармане брюк светился дисплейчик "Сименс". Пришло ответное сообщение. Немедленно распаковав его, Таня прочла приветствие. Физиономия подростка засияла аки неоновая реклама на Бродвее, - теперь дорога до студии не покажется такой утомительной. Отослав на номер нехитрое "Чем занят(а)?", она принялась гадать, кто же на другом конце. Ответ не заставил себя ждать: "Было бы чем, не болтал бы с тобой. А ты?"
   "Оригинально" - пронеслось у Тани в голове, пока она писала ответ. "Балду пинаю, присоединишься?"
   И вновь экран радостно засиял значком пришедшей почты. "Сегодня отличная погода, не находишь?"
   "Его что, в детстве уронили? Причем тут погода?" - Девушка решила придерживаться принципа "На глупые вопросы бывают только глупые ответы". "Собачки низко летают, значит - к дождю".
   Мелодичный перезвон телефона застал Таню уже на аллее в двухстах метрах от здания.
   "Согласен, глупый вопрос. Расскажешь о себе?"
   "Маленькая, рыженькая, страшненькая, косая во все стороны, почти лысая и руки не оттуда растут"
   "Просто находка для сюрреалиста:)"
   "А ты какое направление предпочитаешь?"
   "Абстракционизм"
   Таня все больше втягивалась в начавшуюся так незначительно беседу. Собеседник ей понравился, даже несмотря на то, что она не знала его имени. "Клевый чувак, - думала она, подходя к студии, - но я уже пришла, пора прощаться. Если этот Саи заметит сотовый, то просто отберет. Несносный мужик, надо сказать, прямо ненавижу его. Ох и настучит мне тогда Волик!"
   "Ладно, мне пора, еще услышимся" - отправила она, шагая по коридору в зал.
   С другой стороны коридора послышался аналогичный стук шагов. Таня подняла голову. К комнате приближался их продюсер. Саи шел внимательно изучая информацию на дисплее своего сотового. Затем его пальцы неуловимо быстро забегали по миниатюрной клавиатуре. "Ух ты, такие еще и переписываются" - ехидно усмехнулась про себя Татьяна. - "Поди всякой деловой фигней обмениваются".
   "Реквием" оборвал ход ехидных мыслей. "Да и мне пора. Было приятно пообщаться. Пока"
   Девушка вздохнула и послала воздушный поцелуй воображаемому собеседнику. Сотовый снова канул в небытие кармана.
  -- Здравствуйте, Саи, - шутливо - вежливо козырнула девушка подошедшему мужчине. - Переписываемся?
   Она подпрыгнула, скосившись на экран телефона. Однако Саи быстро вывел информацию из поля наблюдения. Таня успела увидеть лишь слово "...приятно...".
   - А это не твоего ума дело, юная леди с длинным носом, - щелкнул Саи по носу Таню. Его "Нокиа" тоже исчез в кармане пиджака.
  -- Не твое - не лапай, - довольно грубо ответила его подопечная, схватившись за нос.
   Она хмуро засопела. Из зала послышались приветствующие выкрики.
  -- Таня, ну сколько можно?
  -- Где пропадаешь?!
  -- Голову не забыла?
   Девушка широко осклабилась. Весело проскакала в помещение. За ней последовал развеселившийся Сашок.
   Члены группы, по-видимому, уже давно были в сборе. Оксана держала в руках микрофон, Серега вынимал из ушей затычки, Леха снимал наушники. Песня, с которой группа должна выступать на арене, очень понравилась коллективу. Таня так и сказала, как только прочитала ее: "Нравится она мне, как Муму - камень на шее". Теперь согрупники репетировали ее, и это они вполне могли делать сами, именно поэтому Саи разрешил себе приходить немного попозже. Тане никто ничего не разрешал, она сама себе разрешила приходить попозже, потому эти двое так удачно схлестнулись в коридоре.
   Таня влетела в комнату. К ней тут же подступилась вторая солистка, уперши руки в бока.
   - Нет, это что же такое?! Она шастает неизвестно где, мне только смс шлет, а работать Дядя Вася на пару с Ильичем будут?
   Последняя успокаивающе помахала ручкой. Она пробежала вглубь, обняла Серегу, шутливо чмокнула в щечку Леху и предложила Оксане не сердиться, а то от этого волосы вылезают.
  -- Таня, а у тебя разве есть сотовый? - Саи прошел к стулу и уселся, закинув ногу на ногу.
  -- А? Нет, - Таня тут же представила, как ей будет весело, если через каждые пятнадцать минут ей будет
   названивать Саи, промывая насчет концерта.
   - Да есть у нее сотовый. Не ее, правда. Ее друга. Волика. Но она с его сотовым очень часто ходит. Я этот телефон уже наизусть знаю. Восемь, девятьсот трид...мм!
   Оксана возмущенно забрыкалась, пытаясь стряхнуть со своего рта руку согрупницы. Но та вцепилась как клещ и только нервно посмеивалась.
   - Ну подумай, Саи, - просительно взглянула она на продюсера, - на кой тебе мой телефон? Лишняя память сотового. У меня его все равно что нет.
   Последний уже встал, достал свой мобильник, открывая папку с именами. Он вопросительно поглядел на Леху. Тот пожал плечами.
  -- Нет! - завопила Таня, подбегая к клавишнику; мужественно добавила: - Я сама.
   - Диктуй, - сотовый показался из кармана; раздался ее обреченный голос: - Я тебе сообщение отправлю. Запишешь.
   Саи продиктовал. Она отправила сообщение. Нажала на кнопку сохранения в памяти телефона. На экранчик выплыло предупреждение. Брови девушки взлетели так высоко, что выше только волосы, которые почти встали дыбом.
   Мелодично зазвонил сотовый Саи. Он приподнял одну бровь. Медленно перевел взгляд от экрана на Таню.
   Секунду трое ребят наблюдали, как двое стоявших друг напротив друга молча мерили друг друга взглядом. Наконец, Таня отвернулась, засунув сотовый обратно. Она одернула короткую майку и взяла в руки микрофон.
  -- Вот что я называю обломом, - не глядя ни на кого, выдала она, подключая его.
   - Да, оригинально. Переписываться со своими подчиненными оказывается, очень даже интересно, - мужчина широко улыбнулся. - Таня, нам надо поработать над твоей самооценкой. Она у тебя явно занижена.
  -- Да иди ты в... туда, откуда пришел, - огрызнулась девушка.
   Она чувствовала на своей спине улыбающийся взгляд, сверлящий ей лопатки. От неприятного ощущения хотелось закрыться толстой стеной. Впервые девушка чувствовала себя так неприятно.
   Было такое чувство, словно она исповедалась в том, что сперла все деньги из родительской свинюшки, а в будке через стенку оказался не священник, а ее собственный отец.
   "Ну кто бы подумал, - думала она, пока, сославшись на разыгравшийся аппетит, шла к буфету, - такой... такой... ну кто бы подумал?!"
  

- 10 -

   Глава десятая
   Рыцари квадратного стола
  
   Тихо тикали часы на стене. Мягко жужжал компьютер, бросая нечеткие, голубоватые отблески. Яркий дневной свет проникал в комнату сквозь неплотно закрытые жалюзи. В комнате писателя как обычно царил несколько захламленный беспорядок. В музыкальном центре мягко плакала скрипка Ванессы Мэй. Классическая музыка всегда помогала сосредоточиться. В воздухе змеился дымок сигареты. Тихо скрипнул стул - Саша откинулся на спинку мягкого четвероногого друга. Он глубоко вздохнул никотиновый воздух через фильтр и закрыл глаза.
   Сегодня ему отчаянно не хотелось работать. На улице стояла прекрасная погода. Чирикали воробьи и прочие пичужки. Шорох шин по асфальту и глухой говор людей. В голове Саши вдруг возникли картины недавнего прошлого, когда они все, вчетвером... Сколько уже прошло с тех пор?... Пять, семь лет? Нет, кажется, чуть больше. Время беззаботной жизни и безумных мечтаний о далеком взрослом будущем, которое, как казалось тогда, никогда не наступит. Саша вдруг живо услышал шум большой многолюдной улицы, лица и тела чужих цветов, расхлябанная и легкомысленно-неправильная речь, смешанная из десятков языков. Семнадцатилетний мальчишка, он растворялся в этой огромной толпе у светофора, и жирная многоногая гусеница, ворча и звеня мобильными, начинала переход от одной стороны улицы к другой. Но Сашке не было дела до толпы, в которой невозможно было пройти и не быть толкнутым и обруганным порой на совсем неизвестном языке.
   Там, на той стороне, под высокой крышей стеклянного небоскреба притаилось небольшое кафе. Он услышал бой часов - три часа дня. Двери кафе отворялись всегда беззвучно. Внутри было тепло и прохладно одновременно. Возможно, это было из-за паров воздуха, вырывающихся с маленькой кухни за прилавком. Запахи мяса, риса, рыбы и фирменного традиционного вишневого пирога. За столом у стенки его, как всегда, уже ждали трое.
   И с этого момента жизнь закручивалась так, что под утро было сложно вспомнить, почему же на руке женская помада, под глазом фиолетовый фингал, а в руке намертво зажаты семейные трусы в шаловливое алое сердечко. А еще он отлично помнил убийственный взгляд дяди и ремень в его руке...Дальше он как-то плохо помнил, но часа в два раздавался звонок на мобильный, знакомый голос заученно интересовался - как он в общем. И через десять минут он снова терялся в многоногой толпе спешащих куда-то людей...
   Резкий звонок телефона выбросил Сашу из сладких воспоминаний обратно в маленькую светлую комнату. Вздрогнув от неожиданности, Сашок уронил сигарету на руку. Чертыхнулся, лизнул обожженное запястье и вдруг рассердился на себя. Скоро рукопись Андрею сдавать, а он тут воспоминаниям придается, как какая-то бальзаковского возраста мадам с надушенной до икоты собачкой. Пальцы снова с неохотой застучали по клавиатуре. Дымок, качнувшись, разрезал насыщенный запахом табака воздух.
  
   Тане опять не повезло. Она очередной раз проиграла себе, вернее, своей совести. Ее тело еще с удовольствием бы подавило диван, но трубку надо было кому-то взять. Поэтому пришлось прервать осаду телевизора и пойти в коридор. Трубка пронзительно пищала. Таня втайне понадеялась, что это очередная дама Сашки - будет повод развлечься. Но на том конце прозвучал до противного знакомый голос:
   - Привет, это я.
   - Привет, самый полезный сок из натуральных консервантов, - буркнула девушка.
   - Я тоже тебя люблю, - миролюбиво донеслось из трубки. - Позови Сашу.
   - СА-А-ША-А-А!!! - заорала Таня в трубку. - Доволен?
   На том конце послышался глухой стук, словно трубку выпала из рук. Через пару мгновений там снова отозвались. Послышалось неясное бормотание - "А Айзеншприц еще уверял, что у нее голоса нет..."
   - Ладно, Тань, позови Сашу, дело важное.
   Таня набрала в грудь побольше воздуха, чтобы повторить...
   - Хватит, обезьяна-ревун, клади трубку и гуляй дворами, - сухо щелкнуло и в трубке раздался голос писателя. - Привет, Слава.
   Таня пожала плечами и демонстративно громко бросила трубку. Но, поскольку совесть она в детстве поменяла на конфетку, а конфетку на наглость, то тут же побежала к параллельному телефону на кухне. Она мягко отпустила рычаг. Снова возник голос Саи:
   - Угадай, кто нас навестил.
   Ответом было молчание. Почти что гробовое.
   - Не в духе? Ну тогда сейчас у тебя точно поднимется настроение - Сидди в городе!
   - Сидди?? - тут же послышался безмерно удивленный голос Саши. - Откуда на этот раз?
   - Из Франции, вроде, или из Англии.
   - Ну и... как? - осторожно донеслось с того конца.
   - Как обычно. Новый цвет волос, голубые глаза. Кажется, только что выбрался из...
   - ...очередного скандала.
   - Идешь?
   - Сомневался?
   - Пишите, Шура, пишите место встречи, которое изменить нельзя.
   Далее потек неинтересный и совершенно ей не нужный разговор о цене билета и условиях входа на территорию элитного ресторанчика.
   - Тань, ты чего?
   В проходе кухни возникла фигура Кати в клетчатой рубашке и домашних брюках. Она задумчиво постукивала по зубам ручкой, словно все еще находилась внутри своего сочинения про душевные переживания и чаяния Колобка из одноименной сказки во время расставания с бабушкой и дедушкой.
   Таня поспешно спрятала трубку за спиной - еще чего доброго подумает, что она подслушивает! Она нервно хихикнула.
   - Да вот, колбаски решила порубать.
   - Ну-ну... - Катя многозначительно покивала, провожая глазами ползущую по полу в сторону дырки в стене колбасную "попку". - Охоться, Маугли, охоться.
   Девушка выскользнула из кухни мимо вновь углубившейся в нелегкие думы Кати к себе в комнату.
   "Интересно, кто же этот таинственный Сидди?" - думала она, снова заступая на осаду телевизора в зале.
  
   Саша слегка взъерошил волосы перед зеркалом в коридоре. Его глаза светились странным озорным блеском. Писатель собрался буквально за полчаса, успев за это время помыться, надушиться - накрасился ли он, Таня подсмотреть не успела, получила дверью по лбу и, поджав хвост, умчалась к себе в комнату - высушить волосы и отыскать в гардеробе пару ультрамодных вещичек. Теперь он стоял и смахивал несуществующую пылинку с мягкой длинной вышитой рубашки. Узкие, обтягивающие черно-красные джинсы и остроносые лакированные ботинки довершали выходной гардероб писателя. На его руке поблескивал золотой браслет.
   Дневной свет на улице постепенно мерк, уступая место сумеркам. Саша подбросил в воздухе ключи от машины...и положил их на тумбочку. Настойчиво просигналило такси у двери дома. Из зала высунула голову Катя. Она вспыхнула, увидев наряд и выражение лица Саши, но ничего не сказала по этому поводу, лишь уточнив - будет ли писатель к ужину (которого все равно не будет, ибо Волик, единственный, кто в этом доме умеет готовить, взял сегодня отгул). Потом спохватилась и пожелала удачно отдохнуть. Саша неопределенно пожал плечами, что означало - черт его знает, может и к завтраку не ждите. Мягко хлопнула дверь. Катя смутно удивилась, почему сегодня романист не звал ее с собой, да и вообще...
   - Ну-с, приступим. - Катя вернулась в свою комнату к оставленному Олежке. Тот уже час подряд мужественно сносил череду вопросов, каждый из которых был задан с разной интонацией и разным подтекстом. Катя тренировалась.
   Через полчаса Олежке смутно почудился еще один хлопок двери.
  
   На невысокий зеркальный потолок ресторанчика отбрасывали блики настенные светильники. Певица в пятый раз затянула уже надоевшую всем песню - за стеной у оператора заела "фанера".
   Посетители сидели за столиками и употребляли аперитивы. Прикрывая рукой рот, смеялись распушенные дамы, а их кавалеры продолжали употреблять аперитив. В общем, каждый расслаблялся как мог. В центре небольшой залы было пусто, и над этим местом тускло светила большая люстра, подрагивая тонким стеклом и позолотой. Люди уже были настроены по-вечернему.
   У стены, в самом спокойном и удаленном от остальных столиков месте, за большим квадратным столом, уставленном напитками и... снова напитками сидело четверо мужчин. Лампа на их столе была потушена совсем, и освещался он только приглушенным светом люстры. Компания тихо переговаривалась, а порой из-за их стола раздавался громкий басистый смех. Мужские голоса разрезали однообразный гул зала.
   Одна из фигур затянулась и выпустила облачко дыма.
   - Ну и давно ты?
   Другая фигура откинулась на спинку сиденья.
   - Нет. Пара часов как с самолета.
   Третий мужчина, до этого полулежащий на диване, в кепке, поднял тонконогий бокал с красным вином.
   - Тогда у нас есть отличный тост!
   Надо заметить, что разговор между мужчинами велся на английском языке, четверо сидящих явно владели им очень неплохо.
   Раздался чистый хрустальный звон.
   - Ну же, - четвертая фигура, сидящая ближе всех к проходу, в кожаной куртке и бейсболке, легонько пихнула сидящего рядом, - рассказывай, как два года прошли эти? Ни звонка, ни письма, ни открытки под Рождество. Как твой модельный дом?
   - Да ничего, воруем потихоньку. - Обладатель длинных, чуть ниже плеч, волнистых волос, закинул ногу на ногу. - Немного там, немного здесь... Франция, - ни с того, ни с сего добавил он, - отличная страна.
   - Да. - Колечко дыма размазалось в воздухе. - Уж нам-то можешь не молоть эту чушню. - В голосе послышались озорные нотки. - Мы-то не лыком шиты, знаем, откуда голова растет. Слышал я недавно название одного знакомого дома в Париже... Вот только не надо вид агнца принимать, я тебя как рентген, до кобчика вижу, - на паленых портянках ты спекся!
   Взрыв смеха оборвали резкие крики на заднем плане. Послышался звук падающих стульев и переворачиваемых предметов. Люстра на потолке вдруг неожиданно ярко зажглась, осветив весь зал, вплоть до самых темных углов.
   Компания за квадратным столом мало обратила на это внимание. Несколько человек вскочили с мест, другие завертели головами. Крики и ругань приближались. И вот уже показалось что-то яркое и юркое, мчащееся скачками через стулья и столы. На секунду вихрь застыл у квадратного стола с компанией мужчин, а потом, резко превратившись в Таню, резво перебравшись через колени сидящих, юркнул под стол. Под столом завертелось и настороженно высунулась Танина голова.
   - Александр Сергеевич, доложите обстановку. Немцы отстали?
   - Я тебе сейчас такое Гестапо устрою, Штирлиц недобитый... - зашипел писатель, намереваясь вытянуть Таню наружу, но вместо этого запихнул ее голову обратно под стол. Раздался сдавленный писк - это Таня получила ощутимый пинок носком ботинка под зад. Еще три пары ботинок развернулись к проходу. По полу простучали тяжелые шаги запыхавшегося человека. Шаги стихли у их столика.
   - Вы что-то хотели? - Голос писателя был как всегда спокоен.
   - Да, вы вегно заметили! - А вот этот голос со спокойным и рядом не лежал. Хриплый, кортявящий, это был голос сильно уставшего и замученного жизнью человека. - Вы тут девушку с ягко-кгасными волосами не видели? Знаете, бойкая такая, взлохмаченная и...
   - ...наглая как свинья в чужом хлеву, - услужливо закончил за него писатель с изрядной долей сарказма.
   Таня возмущенно завозилась, отчего получила пинок под зад уже другой парой ботинок рядом. Напряженно почесывая копчик, она затихла.
   - Нет, такой мы не видели, - прозвучал на этот раз блаженный голос Саи. - А хотя знаете, что-то похожее пронеслось мимо нас и исчезло по направлению к летней веранде.
   - Ох, - по старчески вздохнул голос, - ну и молодежь пошла. За мной, гебята, мы этот помидог поймаем!
   Шаги стихли в северо-западном направлении. У Тани с плеч свалилась Великая Китайская стена. Свет в зале снова приглушили, однако, не настолько, как до этого. Девушка, отряхиваясь, вылезла из-под стола, поймав на себе пристальный взгляд голубых глаз. У их обладателя были длинные светлые волосы, тонкие, благородные черты лица и небольшая щетина. Изучающее смотрящие глаза улыбнулись.
   - Здрасьте, - только и сказала сбитая с толку девушка.
   В следующую секунду она услышала шипяще-спокойный голос Саши.
   - Итак?
   - Что "итак"? - не поняла Таня.
   - Привет, мой непонятливый друг, - прищурился весело Саи. Его, кажется, все это представление позабавило. - Саша спросил у тебя, что именно ты тут забыла.
   - Без сопливых разберемся, - нахохлилась девушка. Начался мыслительный процесс. Снова знакомый скрип и ржавое позвякивание шестеренок.
   - Да я и так уже все понял! - Сашка схватил ее за ухо и сдавил. - подслушивала, Большой Ух?
   - Нет! - тут же завопила Таня. - Скажем так...Это получилось случайно!
   Саи тихо переводил сидящим рядом.
   - Так,- писатель стряхнул пепел, - я зову охрану.
   - Александр Сергеевич! Они же меня убьют!
   - Знаю, - довольно согласился писатель. - Это ведь ресторан, во-первых - платный, во-вторых - после восемнадцати.
   - А-а... - протянула задумчиво Таня, нехорошо скосившись на писателя. - Так вот почему он вопил: "сюда девчонкам нельзя". А я то уж, было, поду-у-мала...
   - Меня это достало... - Саша едва не подавился сигаретой.
   - Ладно, пускай останется. Не думаю, что она нам сильно помешает. - Поверх Сашиной руки легла тонкая рука голубоглазого соседа. Его тихий, не лишенный приятности голос остановил было поднявшего руку Сашу. Тот что-то пробормотал под нос, но звать охрану не стал. Он закрыл глаза и затянулся, предоставив испорченному вечеру идти своим чередом.
   - Ну что ж, Таня, знакомься с нашей командой...
   И Саи представил всех сидящих за столом...Безусловно уже после того, как Таня, переползя через весь стол, счастливо облобызала Сакуру. Отчего-то у Тани едва не вырвалось - "очень приятно, царь".
   - Таня, - просто улыбнулась девушка. - Только подождите. Вы что же, все четверо знакомы? А я и не знала.
   Саша усмехнулся и пустил в свободное плавание еще одно колечко ядовитого дыма. Он заметил, что если бы за невежество наказывали, она давно бы брыкалась под гильотиной.
   - Что ты вообще знаешь, подопытный кролик? - осведомился Саша безнадежным голосом.
   Таня не смутилась - нельзя ронять себя в глазах кумира.
   - Много чего, - осклабилась она. - Вы - бабник, Саи - хам, Сакура - Бог, а этот мужчина тоже, наверное, не дурак, если дружит с Сакурой. Вот... а вот калечить меня вы не имеете никакого права! - последняя фраза была явно сказана с нажимом на писателя, который начал тихо жевать сигарету.
   Саи громко зааплодировал, а в аккомпанемент ему и голубоглазый незнакомец в сером твидовом костюме. Сакура от хохота едва не подавился пивом в стакане и расплескал его на майку.
   Под потолком тихо звякнула люстра. Таня испуганно посмотрела на развеселившихся мужчин. Она заерзала на месте и шумно почесала нос, при этом локтем угодив прямо по опущенному писателем бокалу. Сашка едва удержал хрупкое хрустальное создание в руках, но изрядно выплеснул к себе на рубашку. На ней тут же расплылось большое грязновато- красное пятно. Ответ не заставил себя ждать. Писатель вытащил изо рта сигарету пальцами одной руки, другой же, даже не глядя на Таню, опрокинул оставшееся ей на голову. Остальные сидящие за столом, не вмешиваясь, тихо наблюдали за происходящим. Саи что-то шептал Сидди и улыбался.
   Не ожидая такого свинства, девушка в первую секунду смотрела, как по ее носу медленно течет вниз капелька. А потом она, не тратя времени на ненужные слова, кинулась мстить. Но правой бойне не суждено было случится. Лохматых противников разнял Саи.
   - Таня, ты даже не знаешь, насколько оказалась близка к истине.
   Он приобнял Сашу и откинулся на спинку дивана. В его глазах забегали искорки от люстры. Мужчины, не сговариваясь, переглянулись и почему-то заулыбались. Тот, которого Таня пока знала совсем мало, запустил руку в волосы и расплылся в мальчишеской юной улыбке.
   Сакура, потягивая пиво, тоже откинулся на диван. Даже Саша как-то небрежно отмахнулся, мол, - ладно, ерунда, и - Таня схватилась за сердце - задорно улыбнулся.
   - Думаешь, тебе будет интересно знать, как мы все познакомились?
   Таня отмахнулась и выжала из рыжих локонов остатки вина.
   - Ну если много крови, Сакуры, нет любви и мало смысла, то пожалуй.
   - Хм... - Саи немного подумал. - За исключением нескольких пунктов, этот рассказ именно для тебя, мой несмышленый друг.
   Девушка уселась на диване по-турецки и схватила со стола большое яблоко. Сказки она любила и слушать их могла часами.
   - В общем, дело было в Америке...
   ...В тот вечер Саша совершенно не хотел напиваться. Но не хотеть это одно, а не напиться - это дело уже совсем другое. Впрочем, выпил он в тот вечер очень мало. И совсем не потому, что нечего было, а именно потому, что просто не успел.
   Ходить на вечеринки подобные этой у шестнадцатилетнего Саши привычки особой не было. Он как-то больше предпочитал вечеринки, где главными приглашенными были он и еще одна особа, вместо огромных люстр под высоким потолком с декоративной лепниной он предпочитал скромные ни к чему не обязывающие свечи, а вместо паркета, колонн и арок его скромную жилую площадь четыре на пять. Но с заметными преимуществами в виде большой двуспальной кровати и плотно затворяющейся двери. Ничего такого во всех пяти залах не было и в помине, поэтому вечеринка Саше явно не нравилась. К тому же этот глупый фрак и бабочка, которая уже изрядно натерла шею. А эти лакированные туфли, на два размера меньше? Камера пыток на выезде!
   В общем, к тому времени, когда из противоположного угла залы ему принялась строить глазки высокая блондинка, Саша уже настолько задолбался, измучался и натер ногу от пятки до другой пятки, что хотелось дать в морду первому, кто войдет в зону досягаемости его кулака. Но блондинка с упорством запряженной кобылы, пытающейся лягнуть возницу, мигала и призывно скалила тридцать шесть золотых зубов.
   Упорство чаровницы настолько позабавило Сашку, что решил напоследок сделать таки гадость ближнему своему. Дело в том, что красавица с рекламы золотого запаса России в этот вечер поражала своей красотой не только молоденького Сашу, но и видного мужчину в экстравагантной полосатой тройке. В прочем тот, до того, как Саша появился в зоне его видимости, на юного писателя обращал внимания столько же, сколько слон на коровью лепешку. Итак, молодой бойкий парнишка, только делающий свои первые шаги на ниве писательства, улыбнулся растаявшей чаровнице и, взяв с подноса бокал шампанского, встал в метре от парочки.
   Мужчина, вряд ли бывший редким дураком, заметил, какие сигналы подает его спутница светловолосому парнишке. Но снова почти не обратил на это внимания - девушка ему нужна была постольку поскольку, для отвлечения от себя внимания. И вдруг...
   - О, черт, простите, как неудобно получилось...
   Не успел Саи очередной раз проклясть шутника друга, обещавшего "сногсшибательную красотку"(красотка и правда сшибала с ног одним видом), как на его черно-белом костюме расплылось большое мокрое пятно. Причем подозрительного запаха пятно, резко напоминавшего шампанское. Саи понял, сейчас его кулак почешется об чью-то не выбритую морду. Однако перед собой он увидел только симпатичного парнишку, правда с до невозможности хитрыми лисьими глазами и извиняющейся улыбкой. Конечно, он заметил, какие сигнальные знаки подавала этому франтенку его спутница, но действовать так нагло...
   - Да, наверно вам теперь придется идти и чистить свой пиджак, - сказала Саша скорее утвердительно, нежели предположительно.
   - Да уж... - саркастически сказал мужчина, оценивающим взглядом пробежавшись по фигуре парня.
  
  
  
  
  
   "
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

- 11 -

   Глава одиннадцатая
   О тяжелых воспоминаниях и неудачно вывешенных брюках
  
   Оксана с грохотом откинула микрофон за колонки и скинула с ушей наушники.
   Саи похлопал в ладоши:
   - Всем спасибо, все было просто великолепно. Вы все молодцы. Если на концерте вы сможете выложиться хоть вполовину также, как сегодня, равных вам просто не будет. Теперь по домам, время позднее. Завтра в то же время попрошу всех...ВСЕХ...Таня, прекрати делать такое лицо, я повторил именно для тех, кто самый умный и упал с луны...Так вот, всех попрошу быть именно в это время. До свидания.
   Все зааплодировали, поскольку были безмерно рады окончанию этого короткого, но такого длинного для их уставших организмов спича. Саи еще раз в прощальном жесте помахал руками и стал собираться сам. Таня скромно присела на стул, не переставая воевать с запутавшимся в ее ногах шнуре от микрофона. Уже на полпути с долгожданному распутыванию, ее толкнул проходящий мимо Леха. Таня громко упала со стула и начала все по новой. Леха, конечно, предложил ей помочь встать, но, получив в ответ короткую, но содержательную фразу на непереводимом русском фольклоре, пожал плечами и пошел упаковывать инструмент. Серега возился с запутавшимися в волосах наушниками. Оксана молча и продуктивно красилась, стоя у зеркальца в коридоре.
   Наконец, ребята разошлись, тихо попрощавшись и условившись кинуть к своим ногам этот мир музыки, как они обычно делали после каждой репетиции. В комнате стало тихо. Саи, не глядя, выключил свет и, захватив со стола пиджак уже, было, собрался закрывать дверь, но неожиданно услышал тихое поскрипывание. В углу на стуле спокойно сидела Таня и мерила глазами потолок, откровенно в него плюя. Мужчина резко развернулся на каблуках и с интересом посмотрел на не обращавшую на него ни малейшего внимания Таню.
  -- Прости?
  -- За что? - встрепенулась девушка.
   Саи снова включил свет, залив им каждый уголок небольшой комнаты. Он засунул руки в карманы и снизу вверх смерил взглядом девушку.
   - Ты домой не собираешься? Или так любишь работать, что решила репетировать до потери пульса? Похвально, но студия закрывается с моим уходом, - он пристально глянул на нее. - На тебя я комнату оставить не могу.
  -- Да? - вяло отозвалась девушка. - Ладно, сейчас...
   Она вытащила телефон и набрала номер Волика. На том конце долго пищало, а потом вместе со звуком долгожданного соединения взорвался хаос звуков и ритма. В ухо ворвались крики и шум от многоголосой толпы. Таня досадливо поморщилась. На том конце не сильно адекватный голос Волика спросил, какого черта надо мазохисту, который позвонил в такое время. На это он получил точно такой же ответ и быстро присмирел. Но на вежливый вопрос Тани, не мог бы он подъехать за ней, он, с жутким сожалением в голосе, сообщил, что совсем никак не может, ибо тут у него такое творится...На этом месте голос замолкал, а начинались совсем неадекватные звуки, отдаленно похожие на выкрики, гогот и хлопанье в ладоши вместе взятые и взбитые в нужной консистенции до образования однородной массы. Итак, девушка ничего не добилась, лишь еще раз досадливо скосорылившись на трубку, уже медленно пищащую. Она бросила телефон в кучу барахла за колонками, где уже, как мы помним, покоился микрофон Оксаны и куча прочих очень нужных вещей, про которые, по истечении времени просто забывали.
  -- Вот так она жизнь... - глубокомысленно выдала она. - То боком, то еще каким местом, а то совсем...
   Она не закончила этой гениально начавшейся фразы и перестала реагировать на внешние раздражители, переключившись на связь с космосом. Саи снова посмотрел на нее.
  -- Таня, может тебе просто домой пойти?
   Та покачала головой.
   - Не, мне домой нельзя...Если я там появлюсь, Сашок на моей шее проверит гениальность пьесы "Отелло". Думаешь, зря я его компьютер к переменному источнику напряжения подключила?... А вот Александр Сергеевич думал, что зря. Волик только к пяти утра домой завалится, ключи я у него оставила. Блин...
   Таня снова начала общение с космосом.
  -- Но мне надо закрывать студию, - не думая отставать от нее, снова разрушил связь с космосом Саи.
   Он сложил руки на груди и долго смотрел на нее, пока Таня не встрепенулась и не поняла, что является причиной наступившего молчания.
   Девушка молча пожала плечами, спросив, почему Саи так глубокомысленно на нее смотрит, на ней пока цветов не нарисовано.
   - Потому что, Таня, - тихо ответил мужчина, стараясь говорить как можно более внятно и доходчиво, - мне надо домой, следовательно, студию надо закрывать, следовательно, тебе здесь оставаться нельзя, следовательно...
  -- Так, - Таня завертела головой, - я что-то запуталась, из чего что следует. Давай сначала и помедленней.
   Саи осторожно присел на стул, поняв, что если не изберет другую тактику поведения, не уйти ему сегодня отсюда до самого утра, то есть, до тех самых пяти. Он немного помолчал, собираясь с мыслями, повертел в руке ключи от машины. Таня в это время снова наладила связь с космосом и уже продуктивно общалась с ним, задавая ему вселенские вопросы, на которые давно искала ответа. Когда дело дошло до вопроса, почему подорожали котлеты в Макдональдсе, раздался голос...пока что только Саи:
   -Понимаешь, Таня, тебе надо идти домой. Ты не можешь ночевать в студии, здесь холодно по ночам. На улице тебе тоже ночевать нельзя. Иди к друзьям. К Алике...
  -- Андрей велел в течение недели не появляться, у них там что-то с ребенком.
  -- У них нет ребенка.
  -- А я тебе о чем?
  -- Оксана...
  -- У Лехи.
  -- ...?
  -- Дальше.
  -- Сережа.
  -- У него родители.
  -- Ну и что делать?
   Еще долгих пять минут молчание нарушалось только многозначительным сопением Тани, которая теперь сопела очень часто.
   На улице становилось темнее, и вот уже из-за призрачных облаков в узком проеме пластикового окна показалась бледная, пока еще почти прозрачная луна. Она несмело прикрылась легкой тучей, осторожно бросая отсветы на пустое небо. Огни огромного города били лучами прожекторов и рекламных блоков, луна испугалась и сбежала за внушительных размеров грозную тучу, задиристо поглядывая оттуда на нахальные городские светила.
   Таня еще раз глубокомысленно засопела в кулак. Но Саи, видимо, уже принял решение. Он хлопнул себя по коленям и встал. Обойдя стул, он положил руки на стул Тани, вытряхнув ее с него.
   - Тогда поехали ко мне домой. Выспишься, а в пять я тебя разбужу, и поедешь к своему Волику. Нечего тут торчать, да и мне спать пора.
   Девушка смерила мужчину таким взглядом, что ему сразу расхотелось приводить ее к себе домой. Она скрестила руки на груди и выпятила верхнюю губу. Потом, театрально откинув назад челку, выразила сомнение, что ей стоит ехать к нему домой.
  -- Это почему же? - не понял Саи.
  -- Буду я еще ездить по домам всяких...А вдруг ты маньяк какой? А мне потом за убийство отвечай, деньги
   плати, руки марай...Ну вот еще. Даже вот и не думайте, товарищ. Слушай, Саи, да отпусти ты меня, - вдруг резко сменила тон Таня, - я там погуляю до пяти. А ты спать иди, к жене, к выводку детей, к любимой теще и старому дедушке-маразматику на кресле-качалке.
   Продюсер нахмурился. Эта девчушка всегда была нахальной, но порой ее наглость переходила все дозволенные границы, хотя она, наверняка, сама того просто не осознавала. И вот теперь она опять нахамила, видимо, не понимая, насколько груб был ее ответ. Да, с воспитанием ее надо еще серьезно поработать...
  -- Во-первых, любимая подведомственная, я не женат, пора бы уже знать, сколько вместе работаем.
   Девушка медленно и с наслаждением поковырялась в носу, ногтем прокопав там небольшую, но широкую траншею.
   - Во-вторых, - строго заметил он, вытаскивая ее палец из носа, за что был едва не укушен, - во-вторых, ты моя работница, так что я не могу отпустить тебя ночью гулять. Ты вполне можешь упасть на что-нибудь острое и повредить связки, и в-последних, я в ответе перед твоими родителями, Сашкой, Воликом, Аликой и прочими из выводка твоих друзей и родственников, так что прости, но одна ты никуда поздно ночью не пойдешь, даже и не мечтай. Но поскольку от природы я человек, который всегда может пойти на компромисс, я предлагаю следующее решение нашей проблемы - пойти куда-нибудь и посидеть там до пяти утра.
  -- Саи, ну чего ты так обо мне печешься, я ж те вроде не любимая внучка... Только не на дискотеку, кому за
   тридцать! - тут же запротестовала Таня, отпрыгивая от мужчины и с брезгливой боязнью смеряя его взглядом.
   Она неуверенно повертела головой и сомнительно посмотрела на Саи. Тот пожал плечами и сказал, что если она не согласиться на это, тогда других предложений у него нет, и он открыт для умных высказываний.
   После минутной паузы все присутствующие поняли, что предложений не последует, да и быть их в принципе и не может. Признав это, Таня громко засопела, но согласно кивнула головой, выбора то у нее все равно не было никакого, а мерзнуть под дверями дома Волика или всю ночь ловить на себе ненавидящие взгляды Андрея ей тоже не улыбалось.
   Когда Саи закрыл за ними дверь, она вдруг подумала, что это не такая уж и хорошая идея - идти в клуб со своим продюсером...мало ли что, а ей потом перед Сашкой краснеть за пьяного друга, которого притащила на своих собственных хрупких девичьих плечах...Или наоборот.
   Всю дорогу от двери студии до машины Таня бросала оценивающие взгляды на Саи, но, в конце концов, решила, что ничего страшного не будет, если они один раз вместе появятся в ее любимом клубе. Саи молча впустил ее в машину, и, негромко хлопнув дверью с водительского сиденья, завел машину.
   Впервые в жизни Таня не знала, о чем говорить с человеком. Когда они молча миновали очередной фонарный столб, молчание стало тяжелым. Как-то неловко повернувшись на сиденье, девушка засопела, вспоминая что-нибудь умное, о чем можно поговорить с таким образованным человеком как ее босс. Ее познания в квантовой физике заканчивались на знании того, что физика, это такой предмет в школе, который она никогда не открывала и не делала. Познания о биологии, химии, алгебре, русском и истории были на том же уровне, и потому об этом говорить не хотелось. Девушка все больше начала сознавать, какая же она на самом деле...
   - Чего сопишь? - вдруг услышала она рядом, снова вынырнув из невеселых, прямо скажем, дум.
   - Я не сопю, я думаю... - неоднозначно отозвалась она, сама сильно посомневавшись в том, что сказала.
   - А-а-а, - протянул Саи, понимающе закивав головой, - тогда прости. Сашка говорил, что в такие моменты тебе мешать нельзя.
   - Много он больно тебе говорил... - тут же взбрыкнула девушка, - волю я ему дала большую, болтает что не попадя.
   За окном "ауди" проносились серые в свете неярких фонарей магазины, словно пустые пыльные ящики, жавшиеся друг к другу на ночном проспекте. Яркие неоновые вывески бросали длинные тени на проезжающие машины и на асфальт. От темных стен магазинов порой отскакивали резкие краски кислотных лампочек.
   - Мы, кстати, куда едем? - невзначай поинтересовался Саи после очередного поворота.
   - А ты не знаешь?! А чего же едешь, раз адреса не знаешь?
   - Логически рассудил, что клуб наверняка не рядом с твоим домой и уж точно не рядом со студией, а следовательно, ехать надо подальше от них.
   - Верно, - задумчиво поковыряла в носу девушка. - Надо же, а я думала, что Сашка мне лапшу на уши вешал, когда говорил, что ты умный...
   По своей привычке, Саи не отреагировал на Танино замечание, предпочтя просто пропустить его мимо ушей.
   - Таня, ты можешь сказать точный адрес, или мне купить в магазине карту. Объяснения типа "там рядом такой большо-ой мусорный ящик" не принимаются, - даже не оглядываясь на Таню, Саи спокойно вел машину, но девушка нюхом учуяла, что либо сейчас она выдаст ему точный адрес, либо ее отвезут обратно и оставят у дверей студии караулить воров. Она хмыкнула и, повертевшись на сиденье, ответила:
   - Ты прямо как моя мама, та тоже вечно меня спрашивала "как туда добраться, как туда добраться"...Я по таким мелочам не размениваюсь.
   Она сцепила руки на груди и угрюмо посмотрела на отчего-то развеселившегося Саи. Тот весело рассмеялся и спросил, знает ли она хоть название клуба. Название Таня знала отлично.
   Клуб "Задворки" всегда пользовался особой популярностью молодежи города. Ни одной ночи не проходило без массового сбора тинэйджеров. Там всегда был относительно бесплатный вход и достаточно низкие цены, поэтому каждый вечер там собиралось огромное количество народу из самых разных слоев населения. Порой туда даже приходили странные личности, которые одним своим видом вселяющие желание больше уважать и любить нашу родную милицию, потому как только одна она могла спасти от них. Столь колоритные типажи сложно было встретить в каком-нибудь другом клубе, именно потому Тане так нравилось приходить туда и сидеть до утренних петухов, а порой и до дневных уборщиц, когда основная часть публики расходилась, а оставались только самые стойкие и выносливые. Вот тогда и начиналось самое веселье.
   Но Саи было абсолютно невдомек, с чего это лицо Тани так нехорошо расползлось. Он постучал по лбу замечтавшейся певицы и поинтересовался, все ли дома? На что ответа не получил и решил, что у нее там с рождения никого не было. Он свернул в небольшой закоулок и поехал по узкой, ведущей к тупику дороге.
   - Кстати, - вдруг осторожно, словно не желая волновать девушку, сказал он, - Таня, ты что-нибудь помнишь о своих родителях?
   - Родителях? - встрепенулась девушка. - А с чего бы это?
   - Ну как тебе сказать, - Саи пустил машину совсем медленно, - должен же я знать хоть немного о твоем прошлом, чтобы потом не попасть в лужу, если буду давать интервью или опровергать информацию...
   Таня отвернулась к стеклу и постучала ногтем по резиновой прокладке. Она совсем ничего не имела против того, чтобы у нее спрашивали о родителях, в конце концов, она и не помнит о них ничего, но это было так неожиданно, что она просто даже немного растерялась и не знала, что ответить. Еще секунду она находила верный ответ, но Саи ее опередил.
   - Может, помнишь имена, или как выглядели?
   Он задавал вопросы медленно и тихо, словно шахтер прорубая тонкий слой грунта земли под толщей почвы, лежащей сверху. Но девушка по-прежнему хранила молчание. Молчание было напряженным и звонким, словно вот-вот Таня скажет что-то такое, чего сама не хочет, но сказать что подтолкнет ее защитный рефлекс. Минута прошла в звенящем, как натянутая струна молчании. Саи вздохнул и решил сдаться - он не станет ее неволить. Меньше всего ему хотелось настроить девушку против себя.
   - Ну хоро...
   - Отца я не помню, - неожиданно выдохнув, словно кинувшись в омут с ледяной водой, сказала Таня. - Я и не хочу его помнить. Когда я была еще совсем маленькая...Он отдал меня в детдом.
   " ...На черно-белой картинке памяти заведующая их детдома. Фигура была нечеткой и расплывшейся - Таня плакала. Невысокая женщина сидела к ней спиной, неприятно сдвинув лопатки, словно боялась, что ударят. Мягкий, немного суетливый и взволнованный, голос тек по комнате, а на улице стояла весна и цвели душистые цветы...Она помнила этот запах, сладковато-горький. Гладковато-горький запах слез...
   - ...Вот уж не думала, Танечка, что ты спросишь меня об этом...Давно ты к нам не заходила с тех пор как тебя удочерили... Я тогда на дежурстве была. Как сейчас помню - ночь стояла на улице. Ох плохая ночь тогда была - сломался кран в ванной, скрипела дверь, Леночка плакала...В общем беспокойная ночка, еще ветер такой неприятный был, а я белье как на зло повесила сушиться. Может даже и дождь шел, сейчас уже не помню, а вечером сантехник приходил и сломал замок на двери - пришлось подпереть ее изнутри стулом. Время-то неспокойное было... Так о чем я? - она суетливо поправила подол платья и Тане показалось, что она нарочно все оттягивает и оттого она злилась. - Ах да... И вот я сидела чай пила, просматривала что-то, а в дверь возьми и постучись! Ох я испугалась! Кто ж ночью стучит-то? Подбежала, спросила, а мне отвечает голос мужской. Да не то чтобы молодой, да и не старый совсем - мол, поговорить надо. Я дверь открыла, и на пороге парнишка стоял. Мокрый весь...Значит шел все-таки дождь - теперь вот вспомнила! Весь такой серенький и смущенный, лет двадцати или даже моложе, не помню сейчас уже. Волосики светленькие были, курточка темненькая и сумка большая. Я, знаешь, не первый год работаю-то... все поняла сразу. Вот так ты у нас и появилась... Парнишка только и сказал, что зовут тебя Таня... Заминался постоянно... Наверно это и был твой папа, Танюша. А про маму, маленькая моя, ничего не знаю, он и не говорил ничего...Уж прости, родная.... Ну что ты, не плачь!
   А она ревела навзрыд, размазывая слезы по щекам...Плакала Таня от злости на себя и на свою глупость. Она была растеряна и расстроена, а ноздри забивал противный сладковато-горький запах цветов..."
   - А мать...Ее совсем не помню, - она сидела на сиденье, едва прикрыв глаза, и рассматривала свои руки. - Саи, у меня уже есть одна мать. И она стала мне родной. Про ту я не хочу вспоминать. Наверно я была не нужна им, наверно была обузой. Какой смысл вспоминать сейчас об этом, - ее рука неожиданно сжала ткань сиденья. - Я не хочу ничего о них знать. Им не было до меня дела все эти годы, какое мне дело до них?
   За окном пронеслась машина, обдав девушку потом света фар. На секунду салон машины залил свет, и Таня неожиданно увидела фигуру Саи. Из окна струился тонкий дымок. Мужчина странно сгорбился и смотрел на улицу, глубоко затягиваясь.
   - Саи ...ты же не куришь?! - позабыв про все, вмиг вскинулась Таня.
   - Бросил недавно, - отозвался мужчина каким-то глухим голосом.
   Одним из Таниных поразительных свойств было то, что она за долю секунды могла выбросить из головы все, кроме сиюминутного интереса. Теперь она уже не помнила ничего, что секунду назад так расстраивало. Саи курил...Из-за чего?!
   - Саи, Саи, - Таня затеребила мужчину, - Саи, ты чего?
   - Скажем так, - продюсер последний раз затянулся и выкинул сигарету на улицу, прикрыв окно, - у меня тоже была одна неприятная история, которую ты мне напомнила.
   Девушка замялась, из-под длинной челки неуверенно посмотрев на Саи:
   - Ты... тоже из детдома?... Хотя знаешь, лучше не говори - мне это неинтересно.
   "Если воспоминая такие болезненные...То хранить из лучше глубоко в себе" - про себя подумала Таня и скрестила руки на груди, уставившись на ботинки.
   Саи чему-то усмехнулся и неожиданно взъерошил Танины волосы.
   - Так таки и неинтересно? Не поверю.
   Но едва девушка хотела ответить, тот уже завел машину и сделал вид, что ничего и не было. Мотор тихо заворчал, и Тане перестало казаться, что весь мир замкнулся в салоне машины. Было тепло и не хотелось ничего говорить. Воспоминания больше не стояли перед глазами, и Саи почему-то теперь показался ей намного ближе. Стало интересно - что же за такая невероятная тайна хранится у него на сердце? А еще в голове мелькнула неожиданная мысль, что потрепал ее по волосам он совсем как отец может шутливо потрепать свою дочь... Да и возраст у него подходящий...
   - Ну нет, ни за что! Лучше помереть прямо на месте! - тихо сама себе сказала она твердо и улыбнулась.
   Девушка выглянула на улицу и неожиданно взглянула на часы.
   - Не может быть!!! - завопила она. - Прошло два часа?! Чем мы тут занимались два часа?! И... куда это ты баранкой вертишь??
   За окном мелькнули многоэтажки. Саи молчал и деловито парковал машину. Хлопнула дверь - он вышел из салона и открыл дверь Тани. Та приготовилась бесноваться. Она уже открыла рот, чтобы возмутиться, но в проеме двери возник согнувшийся мужчина, приподнявший одну бровь.
   - Одно слово - и ночевать будешь под дверью, как коврик для ботинок, - предупредил он.
   С неба упали первые капли. Пошел редкий дождик. Капли упали на лицо Саи и тот поморщился. Забарабанило по крыше машины. Небо плакало, а Таня злорадненько рассмеялась сидя в салоне теплой и сухой машины.
   - Уж лучше быть ковриком для ботинок, чем мокрой крысой-альбиносом, - она выскочила из машины и побежала под козырек дома. Продюсер покачал головой и стряхнул с промокших светлых волос капли воды.
   Мужчина стал запирать машину. Но куда же он положил ключи? Вот напасть, там, куда он обычно клал ключи, их не было. Он принялся копаться в карманах.
   Подул злой ветер, и стало холодно. Таня непроизвольно застучала зубами. Какого черта Саи там так долго?
   На фоне темных деревьев, росших во дворе, она вдруг увидела странную темную фигуру, поблескивающую от капель дождя. Темный человек приближался, и с каждой секундой казалось, что она где-то это уже видела. Секунду, еще - и она узнает. Он приближался, и все чаще стучало сердце. Мужчина был совсем близко, она уже почти вспомнила, откуда знает эту мокрую фигуру в темной куртке, которую трепал ветер...
   - Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, синяя? - рассмеялся вышедший из темноты под освещенный козырек дома Саи.
   - Сам не сдохни, - огрызнулась девушка. Чувство чего-то страшно близкого улетучилось, и остался холод улицы и моросящий в сантиметре от носа дождь.
   Они скрылись в проеме железной двери. На лестнице еще долго было слышно бурчание девушки, пока не послышался звонкий подзатыльник. Верещание утихло за захлопнувшейся дверью квартиры. А снаружи барабанил мелкий дождик, из открытой форточки слышался плач ребенка и дул злой ветер, развевая чьи-то неудачно вывешенные на третьем этаже брюки.
  
  

***

  
   Глава
   На имидж денег жалеть нельзя...особенно не своих.
  
   Таня нетерпеливо подергала Саи за рукав пиджака:
   - Может, скажешь уже, куда мы едем?
   Она оглянулась в поисках поддержки. За окном его машины проносились улицы города, на которые никто из присутствующих даже не смотрел. Оксана как обычно ругалась с Лехой на особо пониженных тонах. Сережа откровенно никого не слушал, занимаясь посыланием смс. Таня вскинула руки.
  -- Мне тут что, одной интересно, куда нас везут, или у нас просто День Закрытых Ушей?
   Оксана даже не посмотрела на девушку, продолжая ненавязчивое капание на нервы Леше, что делать она умела очень искусно. Серега на несколько секунд посмотрел на сидящих впереди, но тут же снова вернулся в мир нормальных людей. Девушка только развела руками. Саи проявлял свое обычное хладнокровие ко всему происходящему, что ему, надо сказать, сильно помогало в общении с Таней. Он свернул на очередную улицу.
  -- Когда приедем - узнаешь. А то ты...
  -- Что я?! - тут же вскинулась подозрительно Таня.
   Тот только пожал плечами, внимательно смотря на дорогу:
  -- Да кто тебя знает. Еще выпрыгнешь из машины, - потом отскребай от асфальта твой потрет в профиль.
  -- Сам такой, - не нашлась, что ответить на это справедливое выказывание девушка.
   Она нахохлилась на сиденье и оставшуюся часть дороги проехала в относительном молчании, но напряженном сопении.
   Но вот мелькнул последний парковочный знак и машина, коротко рыкнув, замолчала, колесами поцеловавшись с бортиком асфальта. Девушка из машины выглянула на улицу, оглядывая место дислокации. Небольшая улица с немного раритетными домиками, жавшимися, словно промокшие песики, друг к другу, была укомплектована парой-тройкой фонарей такого же доисторического вида, будто бы они стояли тут с каменного века. Таня выскочила на покрытую ровным асфальтом дорогу и застучала копытцами, оглядывая местность. Ее согрупники вышли не спеша и с чувством собственного достоинства. Леша на выходе успел зацепиться ногой за бордюр и загреметь на пол, под ноги высокой молодой особе. Вышедшая за ним Оксана язвительно заметила, мол, а он еще говорит, что не джентльмен, вон, как дам от луж защищает, аж своим телом. Леша вскочил, но было уже поздно, девушка, будучи чистокровной русской, успела наступить на рукав его пиджака, покоившийся в самой луже. Мат был долгим, содержательным и адресованным всем представительницам женского пола. Таня только оглянулась и похвалила вскользь за столь пылкое поддержание ее интересов.
   Последними из машины выбрались Сережа с Саи, которые задержались в машине, пока Саи заставлял парня выключить сотовый и отдать ему. Сережа упорствовал, так что пришлось найти компромисс, - Серега отдает свой, а взамен получает сотовый Саи. Все равно он не работал с тех пор, как Таня им пыталась выловить из аквариума рыбок на настоящую рыбную уху.
   К этому времени все уже настолько измучались из-за ноющей Тани, что дружно решили скинуть ее в близлежащий водосток. Но Саи вовремя успел сказать - "теперь можно идти", и на том конфликт был исчерпан. Несмотря на удивленные взгляды, продюсер миновал пару дверей с яркими броскими вывесками и подошел к незаметному сперва входу, над которым тускловато помигивала надпись "Салон красоты". Девушки дружно сделали морду кирпичом и отказались идти туда. Каждая, правда, из своих соображений. Таня на дух, как мы уже знаем, не переносила любые салоны для "дам, которым поможет только паранжа". Оксану просто не прельстила моркая вывеска, вовсе не внушающая ей доверия. Парни не проявили такого отвращения по причине полного безразличия ко всему, кроме своего спора о цвете нового синтезатора.
   Спор быстро разрешил Саи, который сообщил, что его не будет, поскольку еще не заработали. Потом он повернулся к Оксане и вежливо попросил не спорить. Таню же он без лишних слов взял за шиворот. Так они все вместе зашли в салон.
   С первого взгляда члены группы даже не поняли, куда попали, потому что представить себе за такой вывеской столь необычное содержание было довольно непросто. На первом этаже двухэтажного здания находился необыкновенно изящно и дорого обставленный холл, сверкающий золотом и позолотой на светильниках. По всему периметру стояли средневековые диваны с позолоченной деревянной окантовкой и большие зеркала с поставленными перед ними столиками. На них покоилась разного рода косметика и прочее оружие массового окрасотения. Готические стулья настолько понравились тут же усевшейся в них Тане, что когда к ней подошли с предложением пересесть, она вцепилась зубами в дорогую обивку. Саи скоро переговорил с женщиной, очень похожей по поведению на распорядителя. Затем наши гости, не задерживаясь на разглядывание красот, и, ведомые статной фигурой продюсера, поднялись на второй этаж, где застали столь же впечатляющее великолепие. Вдоль короткого коридора шли двери без каких либо опознавательных признаков, окрашенные в приятные пастельные тона. Красная дорожка, бегущая по коридору, привела пятерку к двери в конце. Оксана повертелась и впервые на ее лице возможно было заметить удивление смешанное с редким изумлением. Сережа был солидарен с Лешей и просто молча созерцал красоту дивную без намеков на эмоции. Таня долго скребла ножку светильника, пока с торжествующим возгласом не отковыряла позолоту, за что тут же получила по шее от Саи с одной стороны и Оксаны с другой. Так вот, когда Таня получила сполна за издевательство над позолотой, Саи постучал в дверь. С той стороны немедленно послышались шаги, и пастельная дверь отворилась. Таня громко хрюкнула.
   В проеме появился высокий, знакомый ей еще с бара, приятель и соратник неугомонной четверки. С тщательно уложенными светлыми волосами и в строгом узком пиджаке в полоску Серж стоял на пороге открытой двери и гостеприимно улыбался пришельцам.
  

***

   Глава
   О давно потерянных вещах.
  
   Саи дослушивал последнюю запись концерта, и очередной раз морщился так, словно съел большое кислое яблоко. Хорошо, что Таня больше говорит, чем поет - язык у нее подвешен все-таки лучше, чем поставлен голос. Нет, совсем ужасно она, конечно, не пела, иначе ни за какие коврижки он не пустил бы ее в свою группу, но, в конце концов, он привык, что у него все всегда на высшем уровне.
   Время перевалило за десять вечера, часы заученно отсчитывали секунды, за окном воздух стал темнеть, становясь все менее и менее прозрачным и чистым, наливаясь синевой.
   Мужчина устало откинулся на спинку рабочего стула с вертящейся ножкой. Ножка тут же слабо скрипнула, почти придушенно. Да-а, этому стулу уже много лет, даже, пожалуй, больше чем этой самой Тане, которая надрывалась в наушниках. Чтобы не доводить соседей внизу и сверху до инфаркта, милосердный Саи всегда слушал записи своей группы в наушниках. Он потер виски и оглядел свою рабочую комнату. Давненько он что-то не выходил никуда, а отдых ой как требовался. Одни его подопечные так, порой, доводят, что хоть прямо сейчас веревку, мыло, да в горы. Он с удивлением и интересом заметил, что углы затянуло паутиной. Странно, ему казалось, что в его квартире паукам питаться нечем, даже холодильник почти всегда пустовал, так что тараканов и мышей не было, а уж мух-то давно всех кошка переловила с голодухи. Он напряг глаза - так и есть, даже в проемах между техническим оборудованием и компьютером виднелись прозрачная вязь паутины. А уж на желтые, дорогие, но пообтрепавшиеся обои, он и смотреть-то не хотел. Запустил квартиру, запустил. Вот только разберется со всеми делами, да продаст ее к чертовой матери и махнет на отдых в Америку. А может куда и дальше... Нет, наверно все-таки в Америку, дальше дела все равно не пустят. Оторвется так, что потом уши будут гореть... А может и все остальное, он всегда любил погорячее. Вот как, например, года два назад, когда подпалил чью-то шевелюру. Случайно, конечно, хотел поджечь самогонку в стакане, кто ж виноват, что ее вылили кому-то на голову. Зато как горело! Он залюбовался. Горела шевелюра мощно...но мало. Ну, хорошенького понемножку. Тогда Сашка еще сказал, что с ним, с Саи, как с журналистом - никогда не знаешь, когда побьют.
   Мужчина внезапно заметил, что улыбается. Вроде пора бы уже остепениться, жену найти, детей с десяток-другой нарожать да отрастить окладистую бороду, а он все парики чужие на светских вечеринках жжет. Что бы сказали его родители...
   Внезапный, резкий и настойчивый звонок в дверь порвал в клочья все его приятные воспоминания о прошлом, родителях, шевелюрах и прочей ерунде. Он снова очутился в наушниках на стуле, который грозил под ним развалиться уже давно, но все как-то держался, наверно на том самом воспетом честном слове. Саи удивился, потом еще немного подержал в себе такое незнакомое ему чувство удивления и все-таки решил подойти к двери. Он застегнул домашнюю, совсем не подходящую ему по статусу одежды, но зато теплую и удобную фланелевую рубашку крупную клетку и пошел открывать дверь. На ходу он спотыкнулся об кошку, мирно спящую на полу среди огрызков его носков.
   До двери оставалось несколько шагов, как вдруг звонок резко и подозрительно затих.
   Саи глянул в глазок. В полной тишине на цыпочках от двери к лестнице осторожно продвигалась Таня, стараясь не шуметь, словно ее тут и не было. Продюсер быстро открыл дверь и выглянул на лестничную клетку.
   - Стоять! - скомандовал он.
   Таня замерла с приподнятой ногой и диковато оглянулась, словно ее застали врасплох за поеданием варенья. Потом ее лицо расплылось в растерянной и немного виноватой улыбке.
   - Мм...Привет, Саи. Я тут мимо твоего...это... мимо твоей квартиры случайно проходила и подумала, а не зайти ли мне к пятач...тьфу ты, к Саи на рюмочку чая.
   Она полностью повернулась к мужчине и спрятала руку за спиной, глазами ковыряя стену.
   - Ну а потом что-то подумала, а вдруг он за-а-нят или еще чего...
   - Заходи. Я всегда чем-то занят, буду занят тобой, - пожал плечами мужчина и пропустил Таню в прихожую.
   Таня немного помялась в коридоре, глазами бегая с пола на потолок и смотря куда угодно, только не на хозяина квартиры. Продюсер скрестил руки на груди, приняв выжидательную позицию. Он оглядел с ног как-то странно ссутулившегося подростка. Одета Танька была явно не по погоде. Ближе к вечеру на улице становилось теперь все холоднее, чувствовалось, что скоро осень, а Таня была в короткой синтетической майке, какой-то непонятно желтой, и тонких льняных брюках. Да еще и эти шлепки... Где-то внутри у Саи кольнуло - простудится еще, куда Сашка смотрит, в таком ребенка на улицу выпускает. Молчание затянулось.
   - Ну? - наконец не выдержал мужчина.
   - Ну? - переспросила Таня, в пятый раз с поддельным интересом разглядывая ботинки Саи. - Что "ну"?
   - "Ну" в смысле - хватит сверлить дырки в моих вещах и рассказывай, зачем пришла, я уже хотел спать ложиться.
   - Какое у тебя содержательное "ну", - подивилась Таня, все еще избегая глядеть ему в глаза.
   - Натворила чего?
   - Да нет.
   - Случилось что?
   - Не-а.
   - Блин...- продюсер понял, что так они каши не сварят. Так они вообще ничего не сварят, ни каши, ни топора и даже ремень кожаный все равно сварить не получится, если Таня по-прежнему будет стоять и глазами есть его последние выходные ботинки. - Чаю хочешь? Я поставить могу с...
   - Я не знаю, что со мной творится! - Вдруг не с того ни с сего разразилась словесным потоком Таня, словно прорвало трубу в канализации. - Я вообще запуталась и у меня голова кругом от такого количества мыслей, а она у меня не резиновая и еще мне в нее есть, а там от этих мыслей вообще места нет, и куда мне теперь есть?? Ты мне вроде друг, а вроде и не друг и я себя так странно чувствую, а ты мне порой таким родным кажешься, будто на одном горшке сидели и одной соской питались! Я не знаю, почему я так...!
   - Стоп!
   В первый момент мужчина даже испугался, откуда вдруг столько слов взялось из пустой Таниной головы, и насколько резко нарушилась тишина прихожей. Он даже прослушал все, что в стремительном словесном потоке пронеслось мимо него на скорости электрички, спущенной с тормозов и, безусловно, ничего не понял.
   Таня застыла с раскрытым ртом и распахнутыми глазами, подняв кверху руки, словно думала для пущей убедительно немного их поломать. Потом она склонила голову на бок, вопросительно посмотрев на Саи.
   - Отлично, - выдохнул тот, немного прибравшись в голове. Слишком там мусорно стало, много ненужных слов и вопросов. Он указал рукой на диваны в гостиной: - А теперь давай не будем гнать лошадей и пройдем в комнату. Я на Украине не жил, понимать на такой скорости не научился.
  
   - Понимаешь, Саи, это сложно описать. - Таня неловко и даже скованно опустила голову. Руки, сцепленные в замок, она опустила на колени и нервно теребила ими, глядя куда-то себе под ноги. - Ты всегда так говорил со мной, и еще...ты постоянно спрашиваешь о моих родителях, словно тебе действительно интересно. И мне стало казаться, что я тебя знаю уже много лет. Ты стал для меня чем-то большим, чем продюсер. Я не знаю, как это описать и объяснить. Мои чувства всегда были для меня главной определяющей моего поведения... А теперь я даже не понимаю, что чувствую.
   Саи сидел на диване рядом с ней, сгорбившись, руками обхватив согнутую и поставленную на диван ногу, а подбородок положив на согнутое колено. Он сдвинул брови на переносице, словно не злился, но был чем-то сильно озабочен.
   - М-да, - только и сказал он. - Знаешь, Тань, я поступил с тобой нечестно, даже нехорошо, и вот во что в итоге все это вылилось. Слишком далеко зашли эти прятки от самого себя. Наверное, пора уже тебе все рассказать...
   Он говорил тихо, едва ли не бормоча себе под нос, словно разговаривал сам с собой, но Таня все больше и больше удивлялась.
   - В общем, - наконец, выпрямился Саи, устроившись поглубже и поудобней на диване, - сиди и слушай. Только смотри не перебивай, иначе удалю с поля с...
   - ...Желтой карточкой?
   - ...с пинком под зад. Все мы были когда-то подростками, - тихо начал мужчина, не смотря никуда, то есть, смотря в пустое пространство потолка, - и я им тоже когда-то был, как ни странно. И все мы совершаем глупости. В молодости я совершил только одну глупость, но она изменила всю мою жизнь, правда...я до сих пор не жалею, что совершил ее. Я познакомился с другом моего детства - Костей. У нас была небольшая разница в возрасте, но тогда нам это не мешало. Мое детство - плохое время, мутное. Время для страны было тяжелое. Преступность росла, раскрываемость падала, молодежь пропадала на танцах, а в свободное время училась в институте. Я тогда еще жил в России, с матерью, и с Костей вместе орал под гитару "Машину времени". Было мне тогда шестнадцать, и впереди была целая жизнь. Костик был самостоятельным не по годам, в свои девятнадцать он уже успел жениться и обзавестись ребенком. Маленькой такой девочкой, которая постоянно орала, когда мы сидели у него к комнатушке в коммуналке.
   Таня едва слышно присвистнула. Она абсолютно не понимала, к чему Саи завел этот разговор, но, как и любой грудничок, она любила сказки. А Саи рассказывал таким приятным голосом, размеренно и плавно, что ее начинало клонить в сон, но она по-прежнему старательно открывала рот и широко хлопала глазами.
   - Да-да, - подтвердил Саи, стараясь не смотреть на разинувшую варежку Таню, ей сейчас только ползунков да слюнявчика не хватало, - ты вот в свои девятнадцать только и знаешь, что на шее сидеть, а он уже семью кормил. Я мало интересовался тем, где он берет деньги, им с Ольгой на жизнь едва хватало, а тут еще и я с расспросами. - Мужчина нахмурился. - Я же сказал, что время тяжелое было. А потом стало еще хуже. Я до сих пор не знаю, с кем он связался, но потом он стал мне встречаться с синяками. Теперь мы меньше общались, но когда все-таки встречались, он мне постоянно говорил о т...о девочке, своей дочке. Ей был уже годик. Он боялся, что с ней может что-то случиться, хотя тогда я не понимал, с чего такие разговоры. Ольга похудела, жила на одних успокоительный таблетках. Одна только девчонка в кроватке орала за троих. И ела столько, что хоть вагонами к ней еду подвози...- впервые за весь рассказ продюсер улыбнулся потолку. - Большеголовая такая девчушка. Я все с ней возиться любил, а то она если одна оставалась, то тут же пыталась себе что-нибудь в рот запихнуть. Причем чем больше была вещь, тем больше было у нее энтузиазма. Они меня даже в шутку называли ее крестным отцом, потому что когда ее привезли из роддома, первым, кого т... кого она за палец ухватила, был не Костик, а я. Костик так ревновал, ужас. Мы и имя ей вместе все придумывали.
   Недолго Саи улыбался своим мыслям, незаметно бросив взгляд на Таню. Та сидела и ковыряла в носу, молча и сосредоточенно роя подкоп все ближе и ближе к заветной цели.
   - ...и? - Таня так и не дождалась продолжения, поэтому потребовала его сама.
   - А потом Костя пропал, - неожиданно резко и почти грубо, нехотя, ответил мужчина сквозь поднесенные к лицу руки. - Милиция его искала, мы все его искали. Но ни милиция, ни мы, никто его не нашел. Ольга едва с ума не сошла от горя. В первые дни она просто лежала на кровати, не реагируя ни на что. Потом, через месяц, вроде оправилась, немного повеселела. Мы помогали ей, чем могли, кто деньгами, кто продуктами. Она даже стала выходить на улицу с девочкой... - Саи снова замолчал. Потом тяжело вздохнул и на выдохе опустил голову: - В общем, через три дня после того, как она вдруг исчезла, ее труп... подожди, сейчас... - минута молчания и тяжелый вздох, - ...ее труп нашли в комнате. Таблетки дрянные, передозировка... Моя мать два дня плакала. Девочка, их ребенок... Она жила у нас недолго, больше родственников ни у Ольги, ни у Кости не было, о родителях своих они никогда не говорили. А когда пришло к нам известие из заграницы, то мать велела...Нам написал отец. Он давно уже в Чехию уехал. Мы думали - забыл про нас, а он там квартиру нашел, работу, и прислал нам вызов. Тогда ведь не сейчас, визу оформил, да заграницу. Мы получили вызов, долго возились с документами, и, наконец, получили разрешение на выезд. Оттуда я в Америку...
   - Стой, - Таня, так и не вынув из носа пальца, почесалась другой рукой, - а как же девочка... ну ребенок твоего друга. Куда ее-то дели? Ты за границу умотал, а ее...
   - ...отдали в детдом, - закончил мужчина. Он нервно теребил край своей рубашки, и говорил так, словно оправдывался перед кем-то. - Да, я отдал ее в детдом, сам. Мне ничего другого не оставалось! Ну не мог же я взять ее с собой.
   - Но, но ты мог, ты мог ее пристроить куда-нибудь! - тут же запротестовала Таня. Ей вдруг стало неприятно и неуютно. Она прекрасно знала, что такое детдом. Что такое, когда не хватает еды, что такое старые деревянные кровати и худые, осунувшиеся дети с голодными глазами. Что такое жить в холодном доме, заглядывать в глаза воспитателю и с надеждой провожать глазами очередную пару, пришедшую выбирать ребенка. Что такое засыпать в кровати и просыпаться с мыслями, что никому не нужен, что ты не такой, как все нормальные дети, что ты неправильный. Что такое плакать, читая книжки про счастливые семьи, в которых у ребенка есть мама, папа, бабушка и дедушка. Что такое каждый Новый год загадывать одно и то же желание - найти родителей. - Да! Мог пристроить, мог сделать что-нибудь, ну хоть что-нибудь!
   - Не мог! - выкрикнул Саи, - не мог! Я был подростком, еще младше тебя!
   - Мог!
   - Не мог я с собой тебя взя...! Черт... - мужчина вдруг резко замолчал, спрятав лицо в ладонях. От этой позы веяло полным отчаянием.
   - Чего?... - оторопела Таня. В первый момент она даже не поняла, что услышала. - Меня? В каком смысле? Глупые у тебя оговорки... И вообще, с чего ты мне это все рассказываешь, это твое прошлое...
   Саи едва заметно сжал пальцы.
   - Нет, Таня, нет...Это и твое прошлое. - Не дав девушке опомниться, он быстро продолжил, все больше и больше напоминая оправдывающегося человека. - В детдоме я назвал только имя. Как сейчас помню ту ночь. Дождь шел, гнусная погода, слякоть. А заведующая на меня так смотрела... Вернуться в страну я смог только через двенадцать лет. К тому времени у меня уже было имя, были деньги. Я сразу же начал твои поиски. Сначала побывал в детдоме, но тот сгорел. В уцелевших документах были только фамилии. Правдами и неправдами, через год я узнал, где жили твои приемные родители, но когда приехал туда, вы уже переехали. Геологи... Я смог узнать только город, куда вы, возможно, переехали. Почти разыскал адрес, но заболела моя мать, инсульт. Когда через полтора года я вернулся, то вы опять переехали. И снова я смог узнать только город. Вся эта маета заняла четыре года, и летом тебе должно было исполниться семнадцать. Я постоянно думал, надо ли тебе это. Теперь у тебя были родители, была новая жизнь...Но я не мог просто так забыть о Костьке, я обещал ему, что позабочусь о тебе. Или хотя бы расскажу... Следующим летом, когда я, наконец, разыскал твой адрес, ты уже была тут. Родители твои уехали, мне не с кем было поговорить. Зимой навалились дела, очень много и все сразу, освободился я лишь к лету ближе, а ты снова уехала... Когда Сашка впервые рассказал мне о Тане из детдома, что поселилась у него, я не придал этому значения, но слишком много совпадений было. Когда я узнал твою фамилию, то понял, что нашел. До конца уверенным, конечно, не был, потому осторожно расспрашивал тебя, что ты знаешь о своих родителях...Эй...
   Неожиданно резко послышался хлесткий звук и удивленный возглас Саи. Таня, развернувшись всем корпусом и вскочив на диване, со всей силы отвесила тому тяжелый подзатыльник. Ее лицо не было злым. Оно вообще ничего не выражало, кроме показного веселья.
   - Если хоть раз нас на людях родственниками назовешь, я тебе ухи отгрызу! И вообще, еще раз посмеешь мне подзатыльник отвесить...!! Тут же вспомню, как ты со мной поступил и пожалуюсь на тебя в международную конвенцию по защите прав молодежи! - заявила она, помахав пальцем перед удивленной физиономией Саи. И вдруг она кинулась на шею мужчине, повалив его на спину.
   Ошарашенному продюсеру не оставалось ничего кроме как прижать к себе это теплое существо. А она все больше и больше напоминала ему Костика. Такая же шебутная и счастливая, жизнерадостная и несгибаемая. И ест она столько же, сколько в детстве.
   А Таня, прижавшись к шее Саи, чувствовала, как поневоле кривятся ее губы. Как внутри все сжалось, мягко толкнуло, глаза сразу стали тяжелыми, и наружу запросилось что-то горячее. Пытаясь сдержаться, она сжала губы в тонкую прямую линию и силой загнала внутрь мысли, от которых начинали чесаться глаза. Внутри у нее все порвалось в мелкие клочья, хотелось закричать, разбить и порвать все, что попадется на глаза.
   Она вскочила с дивана одним резким движением и побежала в коридор. Не тут, только не тут, не тут!! - кричала она себе, твердила и заставляла, но губы продолжали уродливо кривиться.
   Саи вскочил следом за ней, пытаясь удержать, но в коридоре слышался только торопливый топот ног.
   - Таня, стой, я хотел рассказать тебе... о твоих родителях... - закончил он уже на пустой лестничной клетке. Где-то внизу слышались беспорядочное шарканье по лестнице. Громко хлопнула входная дверь дома. - Куда же ты... Неужели ты не хочешь поговорить о них.
   Мужчина как-то сгорбился и сразу постарел на несколько лет. Да, он думал, что она останется, он расскажет ей про Ольгу, про Костьку. Саи хотелось снова увидеть ее улыбку, ведь он так долго ждал этого, хотел поделится с ней своими воспоминаниями, чтобы не держать все в себе... Почему же она убежала, что он сделал не так? Он понуро опустил голову, прислонившись к косяку двери. Провел рукой по волосам.
   - Ну что ж, - только и сказал он.
   Всю эту ночь он просидел на кровати с включенным светом, ожидая, когда позвонит Саша и скажет, что Таня вернулась, мучаясь воспоминаниями прошлого и навязчивым чувством вины.
  
   Воздуха не хватало. Она бежала вниз по ступенькам, а изнутри уже поднимались рваные всхлипы, почти истеричные, словно она задыхалась. Все тяжелее было дышать. Она не помнила, как толкнула входную дверь, не помнила, как сбежала по ступеням и понеслась по улице. Таня неслась вперед, не замечая, что бежит уже по грязному, едва освещенному фонарями асфальту. Дальше, дальше - гнал ее голос внутри, - подальше отсюда, забиться подальше от всех. Кто-то с криком отлетел в сторону, кого-то она толкнула плечом, но ни на секунду не остановившись, Таня бежала все дальше. На ходу она уже всхлипывала, судорожно, пока без слез. Наконец, впереди выросла дверь подъезда. Дом Саи остался далеко позади. Девушка с силой распахнула дверь и вбежала в темноту, больно ударившись плечом о массивные баки на полу. Это было последней каплей. От боли и обиды из глаз потекли слезы. В темноте Таня неуклюже осела на пол, обеими руками по-детски вытирая мокрые дорожки на щеках. Зачем, зачем он все это рассказал? Зачем ей надо было это знать?
   Она слышала собственные всхлипы, и даже легкие подвывания сквозь стиснутые зубы.
   Пускай она всегда говорила, что ей все равно, кто ее родители, пускай смеялась, но ведь это все было неправдой! Да, глупо было корчить из себя непробиваемую стену. Она уже так давно не плакала, думала, что вдоволь наплакалась в детдоме, что больше ничто не сможет вывести ее из себя. Только никто и никогда не знал, что спустя много лет ее новогоднее желание так и осталось неизменным - увидеть своих родителей.
   Руки стали мокрыми и горячими, Таня перестала утирать слезы, и они закапали прямо на майку. Нос забился, теперь она с трудом дышала открытым ртом, чувствуя горячие струйки на подбородке.
   Лежа в кровати, она часто представляла себе, как когда-нибудь, когда станет взрослой, отыщет своих настоящих родителей. Отыщет и расскажет им, как ей было плохо и что она до сих пор любит их, даже если они пьяницы, даже если они не захотят с ней разговаривать. Может быть она и глупая, сумасбродная, но она обязательно нашла бы их... Нашла бы... Проклятый Саи, она ненавидит его! Почему он не остался в своей Америке, какого черта ему надо было сюда приезжать?! Какого черта он нашел ее?! Чего он хотел? Справедливости? Да к черту ее! Неужели он не знал, что быть в неведении намного лучше, чем знать, что ты уже никогда их не увидишь, нечего искать. Лучше обманываться, биться лбом об запертую дверь, грызть от злости землю, чем сидеть перед двумя насыпанными холмиками и мечтать, что было бы если. Лучше сдохнуть с живой надеждой, чем жить со сдохшей мечтой!
   Уже не сдерживаясь, Таня заревела в голос. Стена была холодной и шершавой, под ногами валялись окурки, грязные обертки и кошачья шерсть. Девочка спрятала лицо в сложенных на коленях руках, только плечи ее вздрагивали. Тане было жалко себя. Она представила, как сейчас выглядит, и накатила новая волна слез, теперь уже от жалости к себе. Через час она, как ни в чем не бывало, придет домой и будет задирать писателя, а может шутить над Катей, а может, сделает подножку Кате, и та смешно пропашет носом пару метров. А сейчас она думала, что ей не хочется жить. Как легко взять и умереть, пускай плачут. Ей не хотелось ехать на могилу своей матери, видеть, как плачет Саи, как расстроятся ее родители, как, черт возьми, снова будет плакать она.
   Таня последний раз всхлипнула, проглотив вязкую слюну во рту. Было противно и холодно на полу. Она шмыгала забитым носом и терла руками глаза, хотя они и сами уже почти высохли. Истерика прошла, осталось только противное ощущение, что больше ничего не будет. Концерт закончился, и последние зрители идут домой, а она так и осталась на сцене, потому что идти ей некуда. Холодная стена да грязная ободранная кошка, вылизывающая лапу на лестнице.
   - Кис-кис-кис... - позвала Таня, протянув руку. Она дотронулась до мягкого гладкого меха, но кошка с фырканьем ускакала за дверь. - Ну и дура.
   Девушка встала и отряхнулась. За старой скрипучей дверью подъезда на асфальт упали первые капли дождя. Они громко забарабанили по обитому железом козырьку. Первый дождь за много дней жары. Она не пойдет сегодня к Саше. Не пойдет к Волику.
   Таня вышла в дождь и пошлепала по образовавшимся лужам. Все равно куда. Город большой, неужели в таком большом городе не найдется места одной маленькой девочке, которая этой ночью потеряла родителей? Ссутуленная спина постепенно исчезла за тяжелыми струями холодной воды.
  
   Глава предпоследняя
   О забытом Дне рожденья, лопате и куче хороших людей.
  
   - Нет, Святослав Александрович, она еще не приходила. Да, обязательно позвоню. Не переживайте, с ней это бывает... Ну понимаете, вот у вас же ломается иногда стиральная машинка, вот и у Тани... что-то ломается в голове. Причем даже чаще. До свидания.
   Катя положила трубку и вздохнула. Оглянулась по сторонам, словно Таня уже пришла и спряталась на антресолях. Но на антресолях Тани не было, как ни странно. Не было ее и за тумбочкой, и даже за дверью писательской комнаты кроме самого писателя не стояло. Катя быстро поняла, что пора ретироваться. Как она это поняла? Ну, это не сложно. Такие моменты теперь случались часто, ибо писатель принялся за новый детектив и предпочитал отдыхать без отрыва от производства, то есть, не выходя из квартиры. А поскольку благодаря Тане, в эту квартиру теперь невозможно было заманить ни единой души женского пола, то приходилось радоваться тому, что осталось. И судя по масляно блестевшим писательским глазам, это "оставшееся" ему очень даже нравилось.
   - М-м.. Саш, а это случайно не ты прогрыз дырку в дверке холодильника и утащил последний кусок колбасы? - Катя постаралась увести разговор подальше и между делом начала продвигаться к двери в свою комнату.
   Но Сергеич тот еще стратег. Он мигом сообразил, что сейчас заслуженный отдых убежит, и отрезал путь к отступлению, телом бросившись на баррикады, то есть, встав перед девушкой.
   - Нет, Катя, это, пожалуй, были крысы. Или тараканы.
   - А-а... - Как-то нервно хихикнула Катя, - а я всё думала, каким же местом ты оттуда колбасу доставал? Ведь дырка такая маленькая и круглая... Слушай, а ты давно стирал свою рубашку? Что-то она грязная.
   - Так это наша любимая Таня. Как ты думаешь, кто ей посоветовал в стиральную машину насыпать марганцовки?
   Меж тем Саша сделал пару шагов и практически вплотную приблизился к уже поглядывающей в поисках запасного стекла, которое "в случае опасности надо выдавить", Кате.
   - Действительно странно...Не запор же она стиралке лечила, - снова нервно хихикнула девушка. Из оружия самообороны на тумбочке лежала только одна зеленая резиновая квакушка Тани. Брелок.
   Писатель уже почти навис над Катей, и его ласковые карие глаза буравили ее шею, а ладонь опустилась на Катино плечо. Девушка почувствовала уже привычное ощущение слабости и дрожи в коленках. Каждый раз она твердила себе собраться, и каждый раз она снова ухала с головой прямо в глубокий омут расслабленности и желания поскорее прижаться к писателю и позволить ему...
   Сашка еще минуту стоял настороже. Вот-вот, сейчас что-нибудь случиться и на него свалиться горшок, отдавит ногу чемодан, разобьется на кухне стекло или за окном упадет метеорит. Обязательно что-то должно случиться, но... Ничего не происходило, о чудо! Мужчина решил, что Господь услышал его молитвы, которых он никогда не произносил, и таки дал ему шанс спокойно закончить начатое. А Господня кара в виде Таньки сейчас, но это уже совсем в идеале, идет по улице и в нее неожиданно бьет молния, а потом еще раз, и еще, и еще...!! О да-а...
   Писатель даже на секунду забыл о Кате, и едва глаза не закатил, желая удержать подольше в голове прекрасную картинку черненькой обуглившейся кучки пепла с Таниной челюстью сверху. Однако вовремя вернувшись на землю, писатель обозрел поле действия. Уже почти готовая к употреблению Катя и ... никого...
   Саша провел по Катиным волосам и улыбнулся (улыбкой N4).
   - Катя...
   Тихий скрежет ключа в дверном замке никто не услышал. А между тем, ключ провернулся нужное количество раз и... БАХ!
   - МЫ ЗАБЫЛИ О НЁМ!!!
   ...От сильнейшего пинка возбужденной Тани входная дверь с грохотом распахнулась.
   Раздался характерный хруст и вой. Прищемили Александра Сергеевича. Бедняга стоял прямо за дверью.
   Таня заглянула за дверь, приподняв брови.
   - Тут кто-то есть?
   - Тут кто-то был, - мрачно констатировала Катя, наблюдая, как медленно оседает писатель на пол, помаргивая скатившимися к переносице глазами.
   - Тем лучше для него, - мрачно пообещала Таня, закатывая рукава. - Если его сейчас отвезут в больницу и констатируют несварение мозгов или пропишут соляные клизмы через каждые полчаса, я его, может быть, пожалею.
   Катя опустилась на корточки рядом с Сашей. Тот погружался в нирвану, постанывая и наливаясь синим. Она зачем-то положила руку ему на лоб, потом на нос, как бы не зная, где именно надо измерять температуру.
   - Жить будет? - Таня на ходу скидывала свою легкую бежевую куртку и кроссовки.
   Катя пожала плечами:
   - Нос теплый и синий. Не знаю, к чему бы это, но жить должен.
   - Тогда оттаскивайте больного, - сказал подросток и схватился за телефонную трубку. Трубка только возмущенно загудела, когда, не церемонясь, девушка быстро пробежалась грязными пальцами по ее только недавно почищенным добрым Воликом кнопочкам.
   Катя ухватила Сашу подмышки и, кряхтя, потащила в его комнату. Тот по-прежнему не хотел приходить в себя и только болтал головой из стороны в сторону. Вся левая сторона была странного фиолетоватого оттенка грозового неба. Таня все возилась с телефоном.
   - Кстати, - донесся из комнаты голос будущей журналистки, под аккомпанемент шороха, хруста и хлюпанья разгребаемого мусора - девушка искала место, куда бы положить писателя, - ты кричала что мы...
   - ВОЛИК!! - Таня, наконец-то, дозвонилась, и тут же приложила кулаком об стену - стало немного полегче. - Как ты мог забыть о моем Дне рожденья?! А!? ... "Так я это..." - НЕ отговорка! Да! Сама я о нем тоже забыла, но ТЫ как мог это сделать? Я о твоем не забыла! ... Ну да, ты мне напомнил за день до него, а почему ТЫ мне не напомнил о моем Дне рожденья??? - Волька сонным голосом еще бормотал что-то, но Таня заявила безапелляционным тоном, чтобы через час с набором продуктов он был в "Штабе подготовки Дня рожденья" и бросила трубку.
   С грохотом из комнаты выскочила Катя, взъерошенная и растрепанная. Разгребать мусор в писательской комнате это вам не рожки на фотографии подрисовывать, это занятие требует навыков, сноровки, смекалки и недюжинной силы воли. Нет, лучше силы вообще, и воли в принципе, чтобы отвоевать у Сашки его любимые носки на люстре.
   - А когда был твой День рождения?
   Катя отряхнулась и соскребла ногтем что-то налипшее. Налипшее соскребалось с трудом и неохотой.
   - САИ! ... Не мели чушь, конечно же я пришла! Куда я могла деться?? Да... вот туда я конечно могла... Но сейчас речь не об этом! Саи, мне нужна твоя помощь и Сакура. Что ты можешь мне предоставить? Нет, времени на "подумать" у тебя нет! Значит через два часа у писателя. Как какого?! Ну Александр Сергеевича, понятное дело, ты еще знаешь каких? Достоевского я тоже знаю, но он живет далеко, и поселиться у него я не могу. И НЕ МОРОЧЬ МНЕ ГОЛОВУ!!... Она у меня и так уже... - пробормотала девушка, бросая трубку и взявшись за мобильный телефон. Звонить Сереже и Оксане не было необходимости, достаточно по секрету рассказать Лешке, что ровно в два произойдет тайное празднование Дня рождения у писателя на квартире. Ровно в половину третьего все трое будут у двери, толпиться и пререкаться, кому достанется первое оторванное ухо виновницы торжества.
   После отправки тайного смс, настала очередь Алики. Но побеседовала Таня только с как всегда приятным и доброжелательным голосом Андрея, у которого совсем недавно прошла нога (надо бы отметить - промелькнула у Тани мысль). Тот сообщал, что сейчас их нет дома. Таня поздравила автоответчик с выздоровевшей ногой, поболтала с ним о погоде, рассказала пару баек и когда тот, наконец, после странного писка, повесил трубку, еще долго думала, почему Андрей ее ни разу не перебил, как это бывает обычно.
   За мелкими хлопотами о никак не желающем приходить в сознание писателе прошел час. Писателю все-таки пришлось придти в себя, когда Таня угрожающим тоном заявила, что если сейчас его ясные очи не откроются, она сделает HDD format compleet, или по-русски - выкинет в трубу год кропотливой работы над очередным творением и всю коллекцию порно картинок, картин и картиночек. Писатель вдруг сказал - "не надо, я сам", и резко пришел в себя, отогнав хитро сощурившуюся Таню от ноутбука.
   - Чудовище, - прошипел он, ощупывая все, что осталось не прищемленным на предмет переломов и растяжений.
   - Кто бы говорил, - заявила Таня и кивнула на большое зеркало в спальне писателя.
   Сашка недоверчиво покосился на нее и, все еще ожидая подвоха, прошел туда. Вскрик. Звук падения безжизненного тела на пол. Не порадовал, видимо, Сашку приятный синеватый оттенок его кожи. Прямо таки сильно не порадовал. Таня улыбнулась и пробормотав: "Вот теперь точно не очухается", мстительно похихикала и ушла из комнаты, плотно притворив дверь на случай, если у писателя слабые нервы, желудок и прямая кишка.
   В дверь постучали. Тупые глухие удары разнеслись по всей квартире.
   - Головой, что ли, стучат? - полюбопытствовала Таня у сидевшей рядом за столом Кати.
   Катя пожала плечами, прихлебывая чай.
   Постучали еще раз.
   - Кто бы это мог быть? - снова поинтересовалась Таня.
   Катя снова меланхолично пожала плечами:
   - Открой - увидишь.
   - А вдруг воры? - вдруг обеспокоилась Таня.
   - Может и воры. Вот только я слышу, как у этих воров ключи звенят. Ты, случайно, никаким ворам ключ от нашей квартиры не давала?
   Таня задумалась. Всерьез. Было видно и слышно, как под ее черепной коробочкой начали ворочаться тяжелые неприподъемные мысли. На пятой секунде она явно устала. На лбу выступила испарина, брови напряглись и сшиблись на переносице. Катя наблюдала исторический момент! Она даже оставила в сторону чашку и принялась смотреть.
   Девушка не шевелилась. Вот мысль поползла вверх, не вскарабкалась, упала, снова упорно начала карабкаться и...
   - Это должно быть Волик! - провозгласила она.
   - Хм...- Катя посмотрела куда-то влево.
   С цветами, шоколадом и пакетами в зубах в дверях кухни стоял Волик. Из карманов желтой куртки торчали бутылки и сотовый, на носках остроносых ботинок грязь - пробирался по завалам и чащобам. Он улыбался. Только чуть-чуть подрагивала челюсть, вес обоих пакетов на вскидку составлял пару десятков килограммов.
   - И что так долго? И что это у тебя там за спиной маячит?
   - Не что, а кто! - заявил выскочивший из-за спины Волика Лешка, почти не нагруженный ничем, кроме своей обычной наглости и груза стихов в голове.
   - Ну и что это за "кто" у тебя там за спиной маячит? - снова невозмутимо поинтересовалась Таня, скользнув взглядом по Лехе. - Ладно, давай, поздравляй меня, я уже почти готова, сейчас только руки для подарков - многочисленных, надеюсь - освобожу.
   Леха по-хозяйски прошмыгнул в кухню, оседлав стул рядом с Катей и принявшись попивать ее чай. Кстати говоря, Катя уже совсем о нем забыла, полностью поглощенная покраснением и усиленным морганием. Вот она подняла голову, снова опустила, снова подняла. Таня даже отвлеклась от Волика и принялась гадать, что за судороги прихватили Катюху. А Катя, между тем, просто мучилась от чрезмерной застенчивости, пытаясь одновременно опустить голову и посмотреть на Волика. К слову, Волика прихватили те же самые судороги. Только у него прихватило не шею с головой, а руки, которые принялись мять упаковку с цветами. Если вспомнить, что накачанности Волик был средне-неплохой, то цветам у него в руках оставалось только посочувствовать.
   Таня терпела этот малый филиал большой дурки недолго.
   - Когда надоест изображать из себя детей-даунов с заклинившими мозгами, я тут, неподалеку, на погосте, состарилась и умерла, ожидая пока мне подарят мои законные подарки, - заявила она, отбирая у Волика цветы. - Торжественно дарю сама себе эти цветы! - провозгласила Таня. - Таня, - продолжала паясничать она, - желаю тебе всего самого вкусного дорогого по самым низким ценам! Спасибо, - раскланялась девушка, - спасибо, я так польщена! Если еды и подарков больше нет, я пошла жевать эти цветы.
   За столом тихо сполз под стол Леша, вместе с чашкой чая.
   - Эй! На Земле произошел катаклизм?! Мозги уцелели у меня одной?? - Волик не дернулся с места, даже не перестал смотреть на Катю.
   Таня решила предпринять отчаянный шаг.
   - Ну, - вздохнула Таня, - ты меня вынудил.
   Она еще немного помолчала, перекрестилась... и, размахнувшись, уронила Волику на ногу вазу со стола...
   От дикого вопля осла, которому оторвали уши, в своей комнате очнулся писатель. Очнулся, нечаянно увидел себя в зеркале и снова потерял сознание. Катя пришла в себя, когда Таня нарезала по квартире пятый круг.
   - Убью!! Четвертую!! Проверну через мясорубку!! Запеку в фольге!! Скормлю голодному крокодилу! КАСТРИРУЮ!! - припадая на левую ногу, за Таней по квартире носился красный Волик, брызжа слюной и обещая все, что только мог придумать, испробовать на шкуре подруги.
   - Протестую! - вопила Таня, очередной раз стукаясь головой об угол низкого прохода.
   - Скажи мне это в лицо!!! - рычал Волик.
   - Мне и спиной удобно с тобой говорить! - верещала Таня, очередной раз ускользая от пущенного в ее голову тяжелого опасного для жизни предмета.
   Лешка, потряхивая шевелюрой, громко ухахатывался, едва не падая со стула.
   - Маньяки на тропе войны! - Таня зашла на шестой круг, несясь к двери - Волик был страшен в гневе и неутомим в беге. - Я требую адвок...Ай-яй!!! - на ее пути очень резко возникло что-то совсем твердое и большое, на что девушка налетела на полной скорости. Что-то покачнулось, но позиций не сдало. Таня тут же смекнула - за "что-то" можно спрятаться.
   Саи попытался понять, почему открыта дверь, почему на него налетела Таня, почему на него мчится Волик и почему на кухне падает на пол от смеха Леха, но на раздумья времени не было.
   - Смотрите, Березовский! - скомандовал Саи, выбросив руку вперед, и все как по команде уставились в окно кухни.
   Таня первой учуяла подвох и подозрительно посмотрела на Саи, высунувшись из-под его руки. Она поинтересовалась, что за Березовский и почему на него надо смотреть. Мужчина поправил бежевый галстук и лацканы пиджака. Самодовольно хмыкнул. Через пятнадцать минут он уже раскидал всех по объекту, а Таня получила на орехи. В общем, все при деле.
  
   Такого предположить не мог никто. Элитный дом, дорогие квартиры, вышколенная уборщица и управдом, победивший на конкурсе "Мистер Управдом". Ни разу ни одного сбоя в работе за почти десять с лишним лет, ни одной жалобы на выверченные лампочки, на неподметенный пол, на расписанные в подъезде "Оля + Леля = еще одна жертва аборта". В доме, где каждый день бывали злые проверки, злые оттого, что, даже бывая тут каждый день, они не могут найти ни одного изъяна, в этом доме в полной темноте, без света, воды и газа сидела компания, еще 40 минут назад решившая таки взяться за отмечания День Рождения.
   - Твою мать... - высказала общее мнение Таня.
   - Не матерись, - машинально одернул Саи, и добавил с чувством: - Что б их всех за ногу...Саша, ты случайно не просрочил сразу все счета приблизительно за три месяца? - Заметив, какой на него взгляд бросил Саша, он пожал плечами. - Да я что, я так, интересуюсь. Мало ли, забыл занести деньги, или потерял по дороге, или у них на тебя зуб... У них на тебя зуба случайно нету?
   - Он им его давно выбил, - саркастически хмыкнула Таня, так и не выпустив из руки праздничную свечку. По форме чем-то напоминавшую геморроидальную. Секрет того, где же она ее откопала, Таня никому не рассказала, да и не могла бы... она этого попросту не знала.
   - Предложение разойтись по-мирному, конечно же, никого не устроит?- спросил писатель.
   Он чиркнул зажигалкой, единственным, что в этой квартире осталось рабочим из благ цивилизации. Чиркнул еще раз. Озверело почиркал еще пару десятков раз.
   - Не старайтесь. Бензин вреден для моего голоса, я его вылила оттуда и налила воды, - сказала Таня, как-то отодвигаясь от писателя подальше. Писатель простонал, что это была не бензиновая зажигалка, но, в общем, желания спорить у него не было, разве что курить хотелось еще больше, а оставлять Таньку в живых еще меньше.
   Леша что-то на заднем плане начал цитировать, но был заткнут чьей-то ногой в красном носке с зеленым дракончиком. На кухне начала греметь посуда, оттуда высунулся Волик.
   - Ребят, а, по-моему, у нас темновато стало, это грядет Армагеддон, или...
   - Или... - три пары ненавидящих глаз уставились на Волика в белом передничке и поварском колпаке на голове. - Это не Армагеддон грядет, а конец света к нам пришел, в локальном масштабе нашего отдельно стоящего дома!
   - И что ж теперь делать?
   Катя, как самый здравомыслящий человек из небольшой компании, задала самый остро стоящий на данный момент вопрос. Правда, она могла бы и сама догадаться, что делать нашим героям было совершенно нечего. Свечей в доме не было, еды почти тоже, Волик не успел ничего приготовить. Из еды был только кожаный ремень и ботинки Саи, но он отказался положить их на алтарь Таниного дня рождения. Медленно выползали, не веря своему счастью, из углов тараканы, которых давно уже должны были уничтожить, но они каждый раз пережидали конец тараканьего света в Таниной комнате, зарывшись в груду ее одежды, настолько большую и плотную, что туда не добирался ни один аэрозоль. Тараканы, снова распушив паруса усов, на всех порах устремлялись к заветной дыре в холодильнике.
   По счастью, вопрос "Что ж теперь делать" не долго мучил Татьяну. Что делать она всегда находила, как и что есть, пить и чем кого бить. Она первая вышла из общего недоуменного ступора и побежала брать свою куртку.
   - На чьей машине поедем? - деловито поинтересовалась она, обувая кроссовки.
   - Куда? - не поняли остальные.
   - Туда, где вы еще не были... и после сегодняшнего вечера уже вряд ли будете.
   - Только не говори мне что... - нехорошо заподозревал Саша.
   - Да!
   - Но эта квартира еще не обставлена, не говоря уж о...
   Таня выбежала за дверь, уже на лестнице крикнув, что бы кто-нибудь один (предположительно Волик) взял поесть и попить.
   - ... не говоря уж о том, что Андрей просил не говорить мне адрес его новой квартиры... - закончил писатель в почти пустом коридоре. Одна только Катя что-то возилась в своей комнате. - Катя, не говори мне, что ты тоже едешь, - взмолился писатель.
   За такое предательство Андрей урежет ему срок сдачи книги еще месяцев эдак на шесть. И денег не заплатит...Если не предаст анафеме сразу по прибытии. Глубоко скорбящий писатель захлопнул за Катей дверь и, попрощавшись с бренной жизнью, только тоскливо погладил кожаную обивку двери. Он чувствовал себя глубоко несчастным - сигарет нет, денег не будет, а с утра будет болеть голова, ноги и спина.
   Снизу уже сердито просигналили, и послышался голос Саи, кажется отбиравший руль у Тани и Лехи, наперебой желавших порулить. Саша тряхнул темными волосами и легко сбежал по лестнице вниз, где война за руль переросла в побоище тех, кто попадется под руку.
  
   - Андрей, ну Андрей... Ну не надо, ты же знаешь, здесь грязные полы.
   Алика по-детски ласково улыбнулась, но мягко убрала руки Андрея со своей талии. Она была в мягком льняном платье и вся буквально лучилась от счастья - состояние для нее не редкое, но всегда взору приятное. По ее милому еще совсем молодому, почти без морщинок, лицу, в обрамлении длинных вьющихся белых волос пробежала тень неудовольствия, когда Андрей снова вернул руки туда, откуда их только что убрали.
   - Мы нехорошо поступили, - сказала она, уворачиваясь от поцелуя и высвобождаясь из кольца рук мужа. - Мы даже не пригласили Танюшу и ее друга, Славу. Скажи мне, что ты пригласишь ее на новоселье!
   - Ни в коем случае, я постелил в ванной новые коврики, - решил, было, отшутиться Андрей, снова пытаясь обнять Алику.
   Но та была непоколебима в своем решении ничего мужу не позволять, пока не добьется того, чего хотела.
   - Александрийский бог, Алика! - тихо возмутился Андрей, скидывая пиджак прямо на пол. - Ну ты что, опять хочешь, чтобы у нас потом были проблемы с соседями?! Чтобы потом забился мусоропровод, и завелись неизвестно откуда взявшиеся тараканы?! Кстати очень мне знакомые тараканы, по-моему, таких же я видел в квартире у Саши! Они рыжие и поведением очень похожи на... А! - он махнул рукой, видя что на Алику увещевания не действуют. - Блин! И вообще о каком можно говорить новоселье?
   Андрей отошел, снимая очки, устало потер глаза. Посмотрел на Алику, но та нахмурилась и отвернулась.
   - Ну Алика! Неужели ты думаешь, что я просто так не велел Саше говорить адрес?
   Алика вскинула руки, возмущенно сжав кулачки:
   - Я так и знала! Так вот почему Танюша еще ни разу к нам не заходила сюда!
   - Да, именно поэтому, - сказал Андрей, пытаясь вести себя спокойно. - Я хочу отдохнуть от твоей племянницы. С недавнего времени ее начали показывать по телевизору. Я только его выключаю, а она уже на пороге! И скажи на милость, почему я должен делить с ней свой маленький уютный диван перед телевизором? Я хочу от нее отдохнуть, вообще от многочисленного народа. Вообще отдохнуть. Алика, любимая, ну я так устал! - и Андрей все-таки улучил момент и поймал Алику, зарывшись лицом в ее густые светлые волосы. - Я пришел с работы, а ты мне про Таню... Мне хоть бы год ее не видеть - не расстроюсь...
   - А вот кто не спрятался - я не виноват! - раздалось с порога, и в проем входной двери квартиры заглянула Таня.
   Андрей подумал, что ему померещилось.
   - Любимая, а ты слышала что-нибудь? А знаешь, я ничего не слышал. У меня временное помешательство, мне твоя племянница...
   - Что значит "что-нибудь"?! - послышалось из коридора. - Это я тут пришла к вам! Тетя Алика, меня ведь поздравлять надо, а он меня "чем-нибудь" обозвал! Я, между прочим, самое лучшее "что-нибудь" из всех возможных "кто-нибудь"!!!
   Андрей как-то странно задергал глазом. А заодно и бровью, распустив галстук на шее и потрогав лоб - уж не заболел ли он? Алика с укоризной посмотрела на Андрея и, радостно вскрикнув, что-то приветливо засюсюкала, побежав в коридор. Мужчина прислонился к косяку и тихо заплакал.
   - Ой, Андрей, они с гостями!
   Андрей зарыдал, укусив галстук. Пока в коридоре нарастал гул, и слышалось шарканье многочисленных ног, он сделал несколько шагов вдоль большой, еще даже не обклеенной обоями комнаты, с пока не покрытым паркетом цементным полом. Попытался подыскать подходящее тяжелое и острое, чтобы приветливо встретить лучшего друга-писателя, который теперь может не рассчитывать на отдаление срока сдачи, и молча ушел в другую комнату.
   А между тем в коридоре накапливалось все больше и больше народу, прибывали новые люди, среди всего многообразия людского сновала Таня, туда-сюда. Совершенно без дела и путаясь под ногами. Она была до того счастлива, что наконец-то состоится ее восемнадцатилетние, что готова была даже сама сготовить что-нибудь и заставить кого-нибудь это съесть. Правда, она резко сомневалась, что все-таки это удастся, тройным поносом с осложнением на голову ведь никто не захочет страдать.
   - О, смотрите, - Леха показал на пол, где валялся пиджак Андрея, - здесь принято одежду прямо на пол бросать! Креативно!
   И он тут же скинул свою куртку прямо на пол, совершенно не заботясь о том, что по ней тут же мстительно пробежался Сережа. Оксана фыркнула и демонстративно подозвала Таню, вручив свой легкий вельветовый беленький пиджачок той. Но Таня сказала:
   - Ой, тут принято одежду на полу оставлять! - и тут же выпустила из рук пиджачок Оксаны, вываляв его в грязи. У Оксаны зашевелились волосы на голове и заскрежетали зубы.
   Но потом, вспомнив, что такое Таня и что она и сама бы могла догадаться, что та сделает, немного укорила себя, но, в общем, тут же себя простила, ибо на такую как она, Оксана, долго сердится нельзя даже ей самой. Девушка придирчиво оглядела прихожую, большую, но явно только недавно купленную - на стенах лежала грубая побелка, а голый бетон на полу хоть и был чисто подметен, все же не производил впечатление уютного гнездышка. Хотя... что-то в этом есть гламурное, - подумала Оксана и тут же решив, что это новая такая мода, взяла на заметку отодрать обои у себя в комнате. Лешка ухватил Оксану за талию и, что-то ей рассказывая, - Оксана давно перестала слушать все эти его многочисленные байки из его богатой на приключения жизни, увлек ее вслед за Таней и Сережей.
   Таня, откровенно говоря, шла по наитию, вернее по запаху, вернее по чутью. И оно привело ее, несомненно, в...
   - Хм.. - сказала Таня, - я боюсь ошибиться, но по-моему это явно не гостиная.
   - Да, - умно кивнул головой Леха. - А судя по наличию биде, это и не кухня.
   - Тогда что же? - философски задала вопрос Таня.
   - Рискну предположить, что это туалет, - высунулся Сережа.
   - Соглашусь коллега, - кивнула Таня.
   - Переход хода, господа знатоки, - вставил Саи, возникнув где-то сзади. - Это ванная. А именно сдвоенный санузел, - он протолкался к двери. - И если вас тут больше ничего не держит, то извольте скрыться, мне необходимо побыть одному.
   Таня язвительно сощурилась, как-то особенно зверски сверкнув глазами:
   - Никак о смысле жизни решил задуматься?
   - Таня, если сейчас мне не покажут, где здесь кухня, я разведу костер в коридоре! - крикнул из коридора Волик и, судя по звуку, принялся ломать стулья на дрова.
   Девушка скоро снялась с места и исчезла за поворотом к коридору, оставив собратьев по группе искать гостиную самим. Кстати с чем они справились гораздо быстрее, нежели если бы с ними была Таня.
   Но где же наш писатель. Неужто он, снедаемый стыдом, а скорее все же страхом, повернул, и решил отсидеться в более безопасном месте где-нибудь в бомбоубежище в Бразилии? Ха! Нет и еще раз нет, ибо ему все равно никто бы не позволил этого сделать (в первую очередь я). Тогда где же он, этот бесстрашный укротитель редакторов и разъяренных тань? Все просто - в белом "Форде" с красными фарами...
   **
   В белом "Форде" с красными фарами к гостинице подкатил некто крайне известный, но крайне не желавший, чтобы его узнали. Потому этот известный нацепил кепку и черные очки, но, увы и ах, он забыл снять с шеи широкую золотую цепочку с надписью "Сакура". Слава господу, что к этому времени на улице не осталось ни одного фаната этого никому не известного певца, иначе быть беде, потопу или землетрясению, в зависимости от того, задавили бы Сакуру или он успел бы убежать. Итак, певец в скромном джинсовом костюме от Гуччи вылез из машины и, было, направился к гостинице, кивнув своей верной охране, чтобы они шли и готовили ему его ванную с розовыми лепестками, но у двери он остановился и принялся шарить руками по карманам. Отчаянно вибрировал его телефон - кто-то хотел Сакуру даже больше, чем он сейчас свою изысканную ванную. Когда ты знаменитый певец, а еще и заядлый гуляка, завидный жених, повеса, мот и муж, бегающий от уплаты алиментов бывшей жене, тебе приходится привыкать, что твой телефон звонит даже тогда, когда отключен и утоплен в ванной. Но на этот раз его беспокоила не его скандалистка жена, и не одна из многочисленных любовниц. Даже не один из его агентов (что вообще очень странно, так как звонили они ему постоянно, по поводу и без, просто чтобы "услышать его голос" и "поинтересоваться, не мог бы он дать еще один внеплановый концерт" - чаще всего эти два словосочетания звучали в пределах одного предложения). На это раз экранчик телефона мигал цветным "Сэдди", что, как нам известно, было партийной кличкой Белявцева в их дружном квартете.
   - Чем я тебе не угодил, жестокий? - простонал в трубку Сакура. - Если причина не архи-важная, давай продолжим разговор когда я залезу в ванную?
   - Обормот, - зашипел писатель, - поднимайся быстрей, меня твои японские громилы сейчас на носовые платки порвут!
   - Ты что, залез в мою ванную?!
   Но на том конце уже бросили трубку, а характерный хруст доказал, что ушибленные дверью кости писателя сегодня сверхурочно работать отказались.
   Сакура, пробежав стометровку минуты за две, застал писателя практически в позе бублика в руках его заботливых охранников.
   - Мальчики, по-моему, я явно переплатил за ваш спортзал. Где вас учили делать из человека такое? - как-то подозрительно спросил он, разглядывая нечто с глазами и чем-то, но явно не очертаниями, напоминающее Сашу. - Так, скоренько покажите мне, где тут у него голова и идите делать мне ванну. Ах вот это... экзотично. А почему она с закрытыми глазами? Думаете, заснул? Маловероятно. М-да... Нашатыря сюда.
   Охранники заботливо уложили Сашу на пол, отряхнули с него пыль, и на цыпочках удалились в ванну. Сакура принялся хлопотать вокруг мужчины. Как и все писатели, от первого намека на внимание, он счел своим долгом немедленно очнуться.
   - О-о-о... твою кочерыжку... за ногу... - было его первыми, шедшими прямо от души, словами. - Слава богу, что я просто спросил у них, когда ты подойдешь. А если бы автограф попросил? Боюсь, конечно, ошибиться, но, по-моему, первой и последней книгой, которую они осилили, была раскраска.
   - И сборник детских песенок, естественно. У них такие голоса, - подыграл ему Сакура, соорудив сложную, но колоритную фигуру из бровей. А можно поинтересоваться - столь поздний визит вызван заботой ко мне, или низкими корыстными целями, которые ты так любишь позиционировать как заботу обо мне? Только честно, - снова поиграл бровями мужчина.
   Саша несколько затравленно оглянулся и цапнул со стола что-то графинообразное с чем-то белым и пахшим спиртом. Осушил, понял, что это очиститель для стекол, поперхнулся, но крякнул от удовольствия.
   - Я тут у тебя поживу. С недельку, - наконец сообщил он, осматривая номер. - Если что, то ты меня не видел уже года три, а мужчина в твоем шкафу - поразительно похожий на меня близнец. Договорились?
   Сакура невозмутимо кивнул, уселся на широкий кожаный диван, рядом с которым положили писателя, и понюхал нашатырь. Запах ему явно понравился и вогнал его в ностальгию. Когда он очнулся, писатель уже шарился по шкафам в поисках спиртного.
   - А если придет моя жена, ты представишься молью? - деловито поинтересовался он. - Она ведь у меня очень ревнивая. - Он недовольно поморщился. - Даже очень, несмотря на то, что бывшая.
   - Нет, я представлюсь твоей белой горячкой. Скажу, что я слишком часто к тебе прихожу, и чтобы не тратить время понапрасну, тут поселилась.
   - Кстати, а чем вызван все-таки такой интерес к моей квартире?
   - Выпить еще есть?
   - Есть.
   - Тогда слушай.
   И писатель коротко но эмоционально рассказал, что сейчас его жизнь висит на волоске, а профессиональная карьера прямо таки на сопельке, ибо... В общем он рассказал все то, что мы, дорогие читатели, уже видели слышали и читали ранее, но с меньшим количеством мата и с большей содержательностью. Во время эмоционального монолога писателя, Сакура сидел на диване, тихо потягивая настоечку из рюмочки. Он откинулся на спинку и улыбался краешком губ, чему-то по привычке стукнутого пыльным мешком радуясь. По окончании он подвел короткий, но неутешительный итог:
   - Таня устроит там погром, Андрей предаст ее анафеме, а тебя отстранит от церкви?
   - Именно, - кивнул писатель, рассматривая какой-то модный журнал, на проверку оказавшийся флаером в местный бар.
   - Я хочу в этом участвовать, - сказал Сакура и принялся стягивать одежду. - Сейчас переоденусь и пойдем. Впрочем, - поправился он, - ты можешь оставаться тут. Но учти, здесь находятся дорогие моему сердцу вина и фотографии, так что охранников придется оставить с тобой.
   Писатель самодовольно хмыкнул.
   - А я никого не боюсь.
   - А я тебя боюсь, - парировал Сакура и приподнял бровь. - Намек ясен?
   - Яснее только звезды, - ответил писатель и улыбнулся. Вымученно, правда.
   ***
   - Алика, любимая, давай их выгоним?
   - Андрей, что ты, как мы можем!
   - А мы тихонько, скажем что... дом горит!
   - Андрей, у тебя нет сердца!
   - Зато есть сберегательная книжка! И чем сумма на ней меньше, тем хуже мое отношение к твоей племяннице.
   Алика не сочла нужным отвечать на столь абсурдное заявление и ушла помогать Волику жарить, парить, варить, тушить и взбивать.
   Из кухни с воплем выкочила Таня, отбиваясь ножом от нападок на нее Волика в фартуке. Она кричала что-то вроде "попробовать" и "ай, больно", но Волик был холоден и жесток. Он методично пытался нанести смертельное ножевое ранение в область сердца, только все время промахивался, явно не по своей воле. Таня кое-как отбрыкалась, и Лешка запихал Волика на кухню, заперев дверь и повесив надпись "Таням нельзя". Таня еще пять минут поклянчила под дверью, но когда вилка, опасно вонзившись рядом с ее носом, доказала, что Волик серьезен как никогда, решила таки дождаться когда все будет готово. А пока она решила споить гостей, чтобы еды ей досталось больше. С этим намерением она, посмеиваясь, ускакала в коридор. Там была отшлепана Саи за попытку споить гостей, но гости, оказалось, споиться хотели даже больше чем Таня, поэтому все дружно принялись спаивать Саи. Сквозь громкие звуки борьбы, послышался звонок в дверь.
   - А-а...А это наверно ошиблись дверью, - предположил Андрей и с лопатой наперевес пошел открывать дверь и говорить, что тут никого нет, а если будут упорствовать, там и правда никого не останется.
   - Ой...А я кажется дверью ошибся, - заявил писатель и попятился.
   - Нет, - радушно-зловеще развел руками Андрей, - как раз тебя здесь ждали. Мы с лопатой - особенно.
   - Тебе я рад, лопате не особо, - очень честно и правдоподобно ответил писатель.
   - А-а! "Входит брат Горацио"! - обрадовался Леша цитатой из "Ромео и Джульеты", и улыбнулся во весь рот. - Здравствуй, Саша, тебя Волик зовет.
   Андрей неохотно покосился на Лешу. Было видно, что лопата держится из последних сил, чтобы не расцеловать писателя.
   Саша со словами: "Ну раз сам Волик!" - быстро убежал на кухню, где немедленно пожал руку Волику и раскурил сразу две сигареты.
   - А меня не ждали? - просунулся в дверь Сакура, улыбаясь голливудской улыбкой в три карата.
   - А вы родственник или друг пострадающего? - поинтересовался деловито Андрей, делая вид, что не узнает Сакуру.
   - Его душеприказчик, - рассмеялся тот, и пожал руку издателю.
   С грохотом выпавшего из самолета слона, из комнаты где-то за углом выскочила Таня.
   Она скоренько выпустила закрылки и на ураганной скорости принялась приближаться к певцу. Сакура приготовился принять удар на себя. Отдачей его впечатало в стену, но в принципе ни одного важного органа не пострадало, за исключением совершенно не нужной печени и аппендикса. Мужчину скривило по всем статьям, кажется, только сейчас он понял, что его ожидает и в пользу чего он отказался от комфортной и безопасной ванны с маленьким желтеньким утенком и бутылкой "Виски".
   - Эй, эй, полегче, маленький миноносец! - воскликнул он, отлипая от своей покореженной грудной клетки повизгивающую Таню. - Я тебе все-таки не грелка, меня сдувать нельзя! - и он вымученно улыбнулся.
   Таня, конечно, была очень милой девочкой. Собственно, из-за этой ее невероятно непосредственности он и любил ее, но порой ее непосредственность заходила так далеко, что ситуация становилась опасной для жизни.
   После недолгой но ожесточенной борьбы, Таня таки отлипла от певца.
   - Сакура, Сакура! - визжала она как недорезанный порось. - А как вы тут...? А кто вас...? Кого мне расцеловать??
   - Сашу, - улыбнулся мужчина.
   - Бе-е... - моментально скорчилась и перекосилась Таня, словно съела огромный волосатый лимон. - Тогда оставим это обещание до моей следующей жизни, когда я буду железным ломом.
   Она ухватила Сакуру за руку, и, живописуя ему все ништяки сегодняшней встречи друзей, уже, было, потянула его в сторону гомонящей гостиной, где гости уже дружно спаивали не только Саи, но и вообще любого кто имел неосторожность войти в дверь, как вдруг из-за угла показался загадочный Андрей с той же неизменной лопатой. Он приложил палец к губам и показал жестом, что Таня и Сакура могут идти. Сам же он пристроился у двери и встал на изготовку. Видимо, упускать из своих радушных объятий Сашу он не намеревался. Сашу остается только посочувствовать.
   Таня Саше не посочувствовала, пожелала Андрею удачной охоты и повела Сакуру в гостиную.
   Уже на подходе к двери, парочка услышала стук открываемой двери, короткий торжествующий звон и долгий мучительный вой. Кажется, писателю ушибли все, что не успела прищемить Таня.
   А в гостиной уже творилась вакханалия торжества. И самое замечательное в этом торжестве присутствующие видели в том, что виновницы его не было, и пока не предвиделось. Но вот в дверях появилась Таня и под разочарованные возгласы толпы, звон рюмок, бокалов и стаканов сгруппировался в одном месте.
   Меж тем Катя, не принимавшая участия в общем спаивании Саи, немного побродила по большой просторной квартире, подергала что-то за веревочку, обвалила это что-то на пол, испуганно похлопала глазами и, наконец, дошла о комнаты, где Алика думала, что бы ей одеть.
   Женщина вертелась у зеркала на стене, и никак не могла выбрать между маленьким белым платьем от Юдашкина и замечательным розовеньким халатиком от магазина "Хозяюшка". Катя с видом профессионала повертела платье от Юдашкина, примерила его... Заявила, что оно ей настолько идет, что Алика просто обязана одеть этот замечательный розовый халатик. Хранительница очага () была вовсе не против.
   Но что же происходило на кухне во время того, как Катя примеряла платье, а Таня вела спаивать Сакуру? А там назревало эпохальное событие! Саша бросал курить. Бросал, бросал и никак не мог бросить, потому что форточка была узкая, а писатель без очков, поэтому сигарета попадала куда угодно: за шиворот Волику, на плитку, на пол, в кастрюлю с едой, но никак не на улицу. В конце концов писатель понял - это воля самих небес! ...и докурил сигарету до фильтра. Он затушил цигарку в тазике под дружный звон посуды и ор Волика.
   Несчастный Волик держался из последних сил и во многом благодаря Леше, который поддерживал его в трудные секунды, когда отчаявшийся юноша уже готов был пойти и с половником в руках заставить Таню подарить ему свободу от оков кухни, и удерживал Волика в те минуты, когда тот готов был тем же половником вбить по уши в бетонный пол придуривающегося писателя. Ах да, мы же не упомянули, что кухня в новой квартире Андрея была доделана не до конца. Готовить Волику приходилось на спиралевидной плитке, а мыть посуду далеко не в раковине, а в экзотично приспособленном под это дело тазике. Вот так всегда, пока буржуи пируют, холопы возятся с тазиками. Но цигарка писателя была последней каплей, которая, сверкнув ярким боком, с шумом упала в чашу терпения юноши. Он вскипел, покраснел, побелел, позеленел и пожелтел от ярости.
   Взревев:
   - Я требую сатисфакции! - он рванул дверь кухни...
   - Ага! - торжествующе хрюкнул Андрей.
   - Звяк! - звякнула лопата.
   И по квартире разнесся тот самый тягостный вой ушибленного зверя...
  
   - А может его спиртом растереть? - неуверенно предложила Таня, когда стих вопль Волика, успокоился раскаивающийся Андрей и отвизжалась Катя.
   Таня посмотрела на медленно краснеющую и вспухающую на лбу потерявшего сознание Волика шишку. Бедный парень лежал на полу, и на лице его застыла жуткая смесь страха, удивления и отчаяния. В последние секунды сознательного состояния он понял, что это лопата явно предназначалась не ему, и на его теперь посиневших губах застыл отчаянный вопрос "За что?!".
   - Нет, тут только внутрь, - заметил Леха с видом знатока в таких вопросах. Он склонился над Воликом и сочувствующе качал головой. - Причем одним литром мы не отвертимся.
   - Ну, - Таня быстро приняла решение и отвернулась от друга, - земля ему пухом. А спирту я найду и более живого хозяина.
   - Как тебе не стыдно, Таня! - принялась возмущаться Катя.
   - Кстати я Пернатое поддерживаю, - заметил писатель, жавшийся к спине Саи, по понятным причинам опасаясь Андрея. - Выбыл солдат из строя, на его место заступит новый.
   - Нельзя, Саша, нельзя так! - воскликнула Алика, сердобольно складывая ручки на розовеньком халатике. - Мальчику надо помочь.
   В общем, мнения разделились. Компания распалась на две стороны. Одна из них придерживалась мнения, что мухи отдельно - варенье отдельно, то есть Волик отдельно на диване, спирт отдельно на праздничном столе. Другая, праведно гневаясь, кричала, что спирт не важнее человека, а тем более праздничной закуски, которая, кстати, даже к спирту нужна.
   Сакура и Андрей стояли в сторонке и переглядывались, потому что общаться не могли по причине языкового барьера. Но переглядывались они так красноречиво, что прекрасно понимали друг друга.
   Атмосфера раскалилась настолько, что если сейчас на нее кто-нибудь умудрился бы поставить сковородку, она бы сгорела и рассыпалась пеплом. Катя стонала, прикладывая к лицу Волика все, что казалось ей холодным. Ложку, вилку, пряжку с пояса платьица. Таня, заметив это, предложила приложить к парню писателя, который, как известно, славится своей холодностью ко всему, на что писатель оповестил девушку, что еще пара слов, и прикладывать к Волику будут ее хладный труп. Таня возмутилась, писатель обозлился, Катя застонала еще громче, Алика принялась всех мирить, Леха пробрался в гостиную и принялся звенеть там рюмками, Саи завздыхал, Леша принялся что-то цитировать... В общем, внезапно поднялся такой гвалт, что уже сами себя не слыша, люди только и пытались что перекричать других, отчего гвалт нарастал. Андрей услужливо предложил Сакуре ушные затычки - после Тани осталось.
   В центре же комнаты творилось что-то грандиозно идиотское с виду. Куча народу стопилась в одной точке, яростно что-то друг другу доказывая, пытаясь переорать всех остальных и при этом пытаясь услышать, что еще говорят другие.
   - Да если он выпьет весь спирт, я его сама убью!! - вопила Таня.
   - А если не выпьет и не будет закуски, убьют тебя!! - не отставая от нее вопил Леха.
   - Мы его теряем! - истошно визжала Катя.
   - А мне какое дело!! - орал Саша непонятно кому.
   - А что с котировками творится!! - орал Саи, чтобы тоже что-то орать.
   - ДА СОЙДИТЕ ВЫ ВСЕ С МЕНЯ-А-А!!! - вдруг заорал кто-то внизу.
   - Ой... Волик очнулся... - оповестил во вдруг наступившей гробовой тишине Леха, в пылу схватки с Таней забывший о Волике.
   - И мертвые с косами стоят... - не к месту, заговорщицки подмигнув всем, прошептал Леша.
   - Вот, - совершенно спокойно сказала Таня, дернув Волика за отросший вихор. - Видишь, Воль, тебе даже Леша сказал, что ты оброс. Вишь, мертвые с космами стоят.
   В наступившей тишине продолжали увлеченно перемигиваться Андрей и Сакура, успевшие договорится о новых гастролях.
  
   - Я хочу гитару!
   - Ты играть не умеешь.
   - Ну, мне это совсем не мешает ее хотеть.
   Таня деловито ковыряла вилкой в зубе. Волик отобрал у нее свою вилку. Брезгливо поморщился, и подкинул вилку писателю. Саша не заметил.
   Гостиная плыла в тумане сигаретного дыма. Необработанные стены уже обработали всем подручным. Таня приложила свою руку и кусок сала, Катя платье Алики (сама она уже давно переоделась в походную куртку Андрея, которую запачкать было не жалко); Леха приложил фломастер, Оксана губную помаду, писатель Танину голову (пару раз и с размаху). Стена заиграла новыми красками, тонами и новым дизайнерским решением плинтусов (туда сгребли весь мусор на полу и утрамбовали). Шел второй час дня рождения. Для спирта было еще рано, "портвейн" разошелся после первого же тоста, "водка" одиноко пылилась в Таниной заначке. Где-то в углу мирно беседовали три старичка - Саи, Андрей и Сакура. Саи, было, по наивности решил быть переводчиком, но потом, увидев, как многозначительно и познавательно перемигиваются издатель и певец, решил, что перевод излишен, и остался просто посмотреть на сие действо. Катя пыталась скормить Волику с вилочки маслинику, но Волик отчаянно краснел. Катя, собственно, тоже. Писатель что-то ковырял в углу, видимо, норку, в которой хотел спрятаться от Андрея, Алика ему помогала. Оксана, Серега и Леха в углу дулись в карты на раздевание. Ко всеобщему неудовольствию, проигрывал Сережа. В общем, все при деле. И тут Тане что-то не понравилось. И не понравилось настолько, что она потребовала гитары. Прямо так и сказала - хочу, мол, гитару.
   - Да, хочу, мол, гитару! - снова объявила она.
   - Где мы ее возьмем? - застонал Волик, понимая, что эту дурную мысль теперь из ее головы выбьешь только со всей находящейся там пылью.
   - У соседей!
   Таня распихала ногами всех валяющихся на полу, то есть Катю и Волика, и прошла к Андрею. С минуту понаблюдала, как тот строит глазки Сакуре, и объявила.
   - Андрей, я хочу убраться из твоей квартиры, но мне нужна гитара, где ее можно достать?
   Издатель встрепенулся и расцвел:
   - На третьем этаже ребята - бас-гитаристы.
   - Спасибо, - ответила спиной Таня и пошла на свое место.
   - А убраться?! - пискнул Андрей.
   - Господи, - пробормотала Таня, - как же в нашей стране много лохов...
   Андрей извинился перед Сакурой и пошел точить лопату.
  
   Бас-гитаристы оказались ребятами веселыми. В квартире их наличествовало двое, по дороге присоединился один, еще двое подошли уже потом. Таким образом, в квартиру завалилось сразу шестеро, с Таней во главе. К вещему ужасу Андрея и кровожадной радости лопаты. Приняли гостей радушно, учитывая то, что двое последних принесли дозаправку и два баяна, на которых, оказалось, умела играть отчаянно покрасневшая Катя. Молодые сразу уселись за гитары и баяны, старшее поколение, коим признал себя Саи("я уже старичок, мне бы балалайку"), ушло зачем-то и кому-то звонить. Таня изрядно повеселела. Сережа снял майку. Рядом уже лежали носки, кроссовки, серьга и сиротливо подсыхали линзы. Он продулся вчистую, и даже задолжал Оксане джинсы, которые снимать отказался наотрез.
   В комнате сразу потянуло не только сигаретным дымом, но и перегаром, коим изрядно пропахли бас-гитаристы и Таня (уже успевшая за свой день рождения хряпнуть у музыкантов на квартире). Открыли окна, распахнули дверь, понеслась музыка.
   На третьей минуте увертюры для гитар с баяном на пороге оказались соседи сверху, снизу и сбоку. Таня и Волик, путаясь и пытаясь перекричать "Ой мороз, мороз...!!", объяснили, что твориться день рожденья. Соседи, учуяв халяву - о это волшебное для русского слуха слово! - косяком потянулись в гостиную. Сакура, меж тем, на ломаной фене втолковывал гитаристам, что есть нота "ля" и как ее играть. Гитаристы знали только созвучное матное слово, и часто его поминали, когда очередной раз не могли найти ноту. Наконец, решили обойтись без "ля" (веселые гитаристы предложили каждый раз на ее месте поминать созвучное на русском, но Сакура, подумав, отказался). Соседи ("о, да у вас ансамбль!"), галдя, расселись по полу. Сакуре похлопали, он раскланялся и...
   Раздался звонок в незапертую дверь. Таня понеслась закрывать. Она логично рассудила, что если дверь нельзя открыть, ее можно закрыть. Прямо перед чьим то носом девушка захлопнула дверь, а потом чинно открыла ее. За дверью оказался четвертый друг неугомонного квартета. Он был невероятно красиво и модно одет в серый, в узкую красную полоску, смокинг и даже с небольшой тросточкой. Его изумительные пышные светлые волосы было намертво уложены гелем. Было похоже, что его только что выдернули с какой-то светской вечеринки. Певица неискренне посочувствовала той даме, которую ему пришлось покинуть. И злорадно порадовалась себе, что покинул он ее ради Тани.
   - Привет, - дружелюбно поздоровался мужчина и попытался поцеловать Тане руку. Но та ее поспешно отдернула, и широким жестом полезла обниматься.
   - `Драсьте! - завопила она и заулыбалась. - А вы какими судьбами?
   - А я подарок принес, - уклончиво ответил новоприбывший, и достал из кармана вечернего смокинга небольшую коробочку, в которых обычно преподносят кольца. - От нас двоих, - улыбнулся он голубыми как небо линзами.
   - Двоих? - не поняла Таня, но коробочку открыла, думая, что если это от него и Саши, то там она обнаружит - 100 процентов! - недокуренный бычок "Империала". Но в коробочке лежала...
   - Ой... - только и сказала девушка.
   - Танюш, прости, все было так спонтанно. Я хотел тебе подарить это несколько в другой обстановке... - И подошедший Саи как-то неуверенно замолчал. Он замер в полудвижении - было видно, что он хотел обнять Таню, но почему-то не мог.
   - Ты что!! - завопила Таня, прыгая от радости. - Это же настоящая позолота со стразами!!
   - Эхм... - спотыкнулся на слове Саи и поперхнулся. - Вообще-то это золото 98-й пробы с бриллиантами.
   - Да? - как-то неуверенно посмотрела на колечко в форме черепа с бриллиантовыми глазницами на пальце девушка. Можно было даже подумать, что она разочаровалась. - Ну, все равно огромное тебе спасибо, Саи! И вам спаси... Э... А где этот... ну друг ваш?
   В разгаре объяснения в Саи девушка даже не заметила, что Сид, принюхавшись и прислушавшись к аппетитным запахам и звонкому смеху и пению где-то в глубине комнаты, немного поборолся с собой и все-таки уступил самому себе. Он огляделся и направился к гостиной, оставив Таню и Саи наедине в большой прихожей, среди раскиданной по полу одежды и обуви, а также кучи мусора, наваленного уже и тут. Певица озадаченно поскребла подбородок новым кольцом, - про себя подметив, что им крайне удобно чесаться, - и посмотрела на Саи. Тот в ответ посмотрел на нее. Но быстро отвел взгляд.
   - Ты чего? - не поняла Таня, еще раз поскребя подбородок кольцом. Понравилось.
   Разговаривать с Таней дело всегда было нелегкое, а то, что он хотел ей предложить, и вовсе было запредельно сложно выложить на трезвую голову, потому мужчина уже успел тяпнуть для храбрости пару рюмочек. Саи просто не узнавал себя! Он, взрослый мужчина, уже, вроде, и меняться то поздно, все больше и больше менялся, прямо у себя на глазах! Представляете, каково это? Меняться, да еще и удивляться самому себе?
   - Давно хотел тебе предложить...Раз уж я тебя нашел...Мы так плохо знаем друг друга...Может, ты...то есть...ну, мы...
   Последние три слова потонули в грохоте дверного звонка.
   Таня несколько секунд ошалело смотрела на дверь (смотреть на Саи она уже устала, слишком долго тот рожал речь). Потом резко кивнула и полностью отвернулась к двери, пропуская новых гостей.
   Продюсер пошел отмечать удачно выложенный спич.
   А дверь потихоньку открывалась... И вдруг на пороге возник огромный торт! Просто очень большой! Просто самый-пресамый большой торт!
   - Ой, это мне?! - воскликнула Таня и принялась тянуть торт на себя. Но кондитерское изделие из рук не выпускали. Таня потянула еще сильнее, уперлась в чей-то живот ногой, чтобы получше ухватиться...
   - Эй, ну-ка поосторожней, мне этим еще генофонд страны улучшать, а чуть повыше я торт класть буду! - раздалось из-за торта.
   Певица отпустила торт и усиленно заморгала. Она сопоставила длину ног, величину торта, прикинула рост, припомнила голос...
   - О...ОЛЕГ!! Олег!!!!! Чего так долго? Я думала не дождусь! А чипсы принес? А кого еще принес? А чего там такое сзади? А почему не сказал, что уже идешь?!
   Из-за торта показалось загорелое лицо Олега. Его карие, лучистые, словно только что проглянувшее солнышко, глаза засмеялись. Засмеялись морщинки вокруг глаз, усмехнулись уголки губ, лукавая улыбка спряталась в изгибе черных бровей.
   - А вот так вот, - только и ответил он. - Так, торт тебе не отдам, мне его под доверенность дали. Возвращать надо.
   - КУДА?! - завопила Таня и намертво вцепилась в торт, с намерением съесть его прямо сейчас, или хотя бы изрядно понадкусать, из вредности.
   - На праздничный стол! - захохотал Олег. - Ребята, проходите!
   И в коридор, мимо совершенно остолбеневшей от счастья и восторга Тани потекла река голов и тел. Рыжие, черные, обесцвеченные, золотые, зеленые - головы текли прямо в гостиную. Там на секунду установилась мертвая тишина... А потом крики, восторги, звон и чокания, дребезжание гитарных струн и завывания аккордеона. И все это под аккомпанемент радостных хлопков в ладоши счастливой Алики и ревевшего белугой Андрея.
  
   - Минуточку, уважаемый гости!
   Таня изысканно постучала вилочкой по бокальчику. В многоголосом гомоне задернутой туманной завесой дыма комнаты ее не услышали. Девушка ничуть не смутилась, достала наиболее приглянувшуюся ей чашечку и... С грохотом уронила ее на пол. Звон разнесся по комнате и без малого тридцать человеческих голов как по команде повернулось на звук. Таня улыбнулась и снова постучала вилочкой по бокальчику.
   Певица сидела по главе импровизированного стола, которым являлся расстеленный прямо на полу ворох одежды, чем-то по форме и правда напоминавший стол. На нем были расставлены самые невероятные бутылки, всех форм и размеров, сок, газировка. Валялись тут и там остатки торта, колбасы, зажаренного чего-то - и до зажарки, видимо, не бывшего живым, - стаканов, вилок и прочего, прочего, прочего. Все это громоздилось одной большой кучей, в которой, изредка, показывались юркие тараканы. Люди расселись прямо на этом столе, ели руками, иногда путали съедобное с не очень, но под сок и песни Сакуры все шло просто замечательно. Стоял такой кумар, что воздух можно было резать ножом и подкладывать на тарелки вместо закуски. Пять часов подряд гул не утихал ни на секунду. Кто-то пел, кто-то подпевал, кто-то бил того, кто подпевал (обычно это был тот, кто пел, то есть Сакура). А кто-то тихо сидел в углу и рыл норку. Но с той секунды, как об пол шмякнулся стакан, все приумолкли и вопросительно уставились на Таню.
   Девушка прочистила горло, покряхтела и улыбнулась. Глаза у нее от счастья и выпитого сока немного косили, но в эту минуту собрались по команде "Смирно!" в кучку.
   - Друзья...Да, народ, именно друзья! Половину из вас я не знала вообще, да и сейчас плохо вон ту парочку разделяю... А я все о чем? ...А действительно? - озадачилась Таня.
   - Ой, Тань, давай я скажу, - заметил Волик и поднял стакан компота, усадив девушку на место. Та все еще вспоминала, что хотела сказать. - Сегодня не Танин день рожденья! - Таня возмутилась, но ее усадили на место. - Нет, сегодня просто великий день! Тот день, когда мы все с вами решили забить на дела, забить на проблемы! Мы празднуем не ее день Варенья, нет! Мы празднуем отрыв от будничной жизни, отрыв от суеты, от вечных забот о доме, о работе, о наших личных неурядицах... - В углу кто-то зашевелился, и оказалось, что это Леша и Олег, сидевшие почему-то рядом. Они переглянулись и улыбнулись друг другу как хорошие знакомые. - И поверьте мне, такие дни делать нужно! Наша жизнь - один большой плотный комок проблем и заморочек, и не так-то легко их все выбросить из головы, их щупальца очень хорошо держат нас. А ведь отдых так близко! Отдых душой! И для него совсем не нужны все эти новомодные клубы и бары. - Таня повторно возмутилась, но теперь уже на нее зашикали все. ("Тихо, помолчи, хорошо дядя говорит!" - стукнул ее с одной стороны Саи. "Заткнись, иначе остаток вечера за окном на ветке провисишь!" - зашипел Саша). - Нужны просто люди, - продолжил Волик и обвел всех взглядом. - Неважно, кто эти люди, денди, писатели, элита или простые безбашенные баламуты. Хороший человек это не национальность и не род деятельности, это состояние души. Хорошим людям не страшны языковые барьеры, расстояния и национальности, они понимают друг друга с полуслова и полужеста. И мы все здесь хорошие люди, потому что нам тепло и весело вместе. И собрались мы по замечательному поводу - просто потому что мы можем тут собраться! А еще, потому что у Тани сегодня день Варенья! И давайте выпьем за нее, за то, что она подарила нам этот отличный день... - Таня рванула рюмку к себе, но Волик поймал ее руку и остановил. - А еще давайте выпьем за то, чтобы мы смогли так собраться еще много-много раз, и, не взирая ни на что, снова отметить то, что мы снова собрались!
   - Можно было сократить до одного слова, - буркнула Таня, но все-таки потрепала Вольку по холке в одобрительном жесте.
   В углу между Сакурой и Серегой, обнявшись, сидели Леха и Оксана. Оксана только еще ближе пододвинулась к Лехе. Серега сиротливо пододвинул к себе свои вещички - ему обнимать было некого. Веселье вернулось в прежнее русло.
   Катя придвинулась поближе к Волику. О чудо, Волик не покраснел! Таня его подтолкнула в бок и подпихнула ему рюмку. Волик разом ее осушил, крякнул и повернулся к Кате.
   - Кать...Поговорить бы... - неуверенно пробормотал он.
   - Да я давно уже...! - Вспыхнула как маков цвет та, но вдруг осеклась. - Э-э... Конечно. - И они исчезли где-то в темноте коридора.
   Писатель сиротливо проводил их глазами. Таня заметила это и хитро сощурилась, по-хозяйски приобняв Сашку.
   - Алексан Сергеич, - поиграла она бровями, томно понизив голос, - нам тоже надо поговорить. - И она поднесла ему рюмку.
   - Прибью, - пообещал Саша, но не кровожадно, а как-то даже уже мирно, просто по привычке. И чокнулся.
   - Ребята! Про меня все забыли? - резво подлетел бокал с вином Сакуры. Грянув, стукнулся лбом с Сашиной и хряснулся об Танину рюмки.
   - За удачное завтра. - Тихо подобралась сбоку граненая рюмочка, которую держали тонкие изящные пальцы Сида.
   - За синее небо и хороших людей, - улыбнулся Саи, совсем по-мальчишески, теплой и родной всем четырем улыбкой.
   - За вообще, - хихикнула Таня и подмигнула.
  
  
   Напролом сшибая
   Черные остроги
   Белые убогие
   Домики двурогие
   С босой ногою и душой
   Порог обивая все время чужой
   Ты и я - два путника, идущие домой.
  
   Год за годом жизнь уходит
   Солнце идет на восход и заходит
   Люди меняются -
   Женятся, старятся,
   Замедлить пытаются времени бой
   А мы с тобой два путника, идущие домой.
  
   Весело, невесело
   Городами, весями
   Утром выгоняя вечер,
   Солнцем обжигая плечи
   Держим путь дорогой плечной
   Два одиноких путника, идущие домой
  
   Оранжевой луной,
   Зелеными холмами,
   Заросшею тропой,
   Горбатыми горами,
   Как долог путь домой...
  
   (Сэд? Это и правда ты? Чтоб тебя... иди сюда, красавчик! Как долго ты здесь от меня прячешься?)
   1 Юки Эйри - герой любимого Таней японского мультсериала "Gravitation". Сексапильный меланхоличный писатель романист. Для Тани является идеалом мужчины. (В отличие от другого персонажа того же аниме - Сегучи Тома, которого считает идеалом человека вообще)
   1 Гребаный брат...Чтоб ему на том свете черти до того задницу искололи, чтоб он сесть не смог... (англ.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   55
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"