Annotation

     Я часто вижу один и тот же сон. В этом сне я падаю сквозь тьму. Я пытаюсь сопротивляться, взлететь при помощи своих сил, но всё тщетно. Вся мощь вилтрумитского тела и способность к полёту оказываются абсолютно бесполезны перед силой этого места. Очевидно, что это не обычный гравитационный колодец — как минимум потому, что эта планета недостаточно массивна, чтобы создать настолько сильное искажение пространства, — есть какая-то другая сила, ведущая меня сквозь тьму, вниз, туда, где ждёт оно.

     Сперва оно появляется как едва заметный отблеск — вполне такой библейский свет в конце тоннеля, — затем, по мере моего падения, начинают вырисовываться контуры этого существа. Оно, чем бы это ни было на самом деле, предстает передо мной похожим на громадное — впрочем, я видал и побольше — древо, сотканное из бесчисленного множества переплетённых пучков света. Божественная сырная косичка? Впрочем, то, что вижу я, вовсе не обязательно отображает действительность. Я не настолько глуп и самовлюблён, чтобы считать своё видение реальности объективным. Я вижу лишь то, что способны уловить мои органы зрения, а осознаю и визуализирую в уме и того меньше — малую часть от увиденного, только то, что способен воспринять мой мозг.

     Оно разговаривает со мной.

     Оно испытывает меня, посылая в прошлое, чтобы посмотреть, как я буду действовать, смогу ли восстановить баланс.

     И оно разочарованно мной. И не нужно быть гением, чтобы понять, что разочаровывать существо, перед которым могущественный вилтрумит не более чем песчинка — не самая удачная затея.

     К тому же, это не первая встреча этого существа с Марком Грейсоном.

     Сейчас оно снова отмахнётся от меня и вернёт туда, откуда взяло, в моё время и мою реальность, как это было бесчисленное количество раз до, и будет бесчисленное количество раз после… или нет.

     Что-то изменилось в его планах.

     Оно больше не намеренно искать достойного меня… или точнее, не только меня…

     Кажется, в этот раз я всё-таки не вернусь в своё время…

     На этом моменте я всегда просыпаюсь с пониманием, что это был не просто сон, и что во сне был не я.

     Ну, точнее, я, но не весь я. Тогда меня нынешнего ещё не существовало. И это не шутка, на тему того, что я сейчас, уже не тот, что был секунду назад и не тот, что буду ещё через секунду. Нет, я не завтрашний Гомер, разгребающий проблемы, созданные слабоумием вчерашнего, я буквально другой Марк Грейсон — я родился в тот момент, когда разочарованная в той части меня, что носила раньше это имя, хрень решила, что этому парню определённо нужна лоботомия, с удалением части мозга и последующей заменой её на донорскую.

     Нет, всё обошлось без хирургических молоточков и пил —я надеюсь — но это довольно точная аналогия. Ибо часть Марка Грейсона, а именно воспоминания о том, как он дошёл до жизни такой после того, как батя сошёл с планеты, были утрачены напрочь, зато их место заняло кое-что другое. Ещё один я, с ещё одним набором воспоминаний.

     С одной стороны, куда более обыденных, а с другой куда более разумных.

     Этот я тоже был уроженцем Земли, но другой — возможно из параллельной вселенной, но скорее и вовсе из другой реальности, где не было ничего, что принято называть сверхъестественным. О таком явлении, как супергерои там знали только в качестве историй в жанре ненаучной фантастики: комиксы, мультики, фильмы и сериалы, иногда даже книги. Но при этом судьба планеты, несмотря на отсутствие супергероев, монстров и пришельцев была крайне схожей. Те же материки, климат, флора и фауна, и даже геополитические структуры — практически всё было аналогичным.

     Тот я был мало чем похож на Марка Грейсона, ну разве что встретил конец своего самостоятельного существования также в космосе. Наверное, нужно объяснить, как я туда попал…

     Начнём с того, что родом я был из совсем другой страны, жителей которой на моей нынешней родине, благодаря неуёмной пропаганде в кино и прочей масскультуре, до сих пор считают чем-то вроде диких, бородатых, вечно пьяных и мечтающих поработить весь мир медвежьих наездников. И это кстати не настолько шутка насколько можно было бы подумать. Только на этой неделе в новостях пять раз прозвучало словосочетание «русский след». Такое всегда начинается, когда к власти приходят демократы. Республиканцы, впрочем, мало чем отличаются в этом плане, просто у них другая шарманка и след китайский. Как можно было догадаться этот я был родом из России, точнее ещё из СССР — хотя застать реалии этого государства в сознательном возрасте я не успел, оно развалилось вскоре после моего рождения.

     В отличие от Марка я в детстве читал не комиксы про Учёную Собаку, а энциклопедии, в основном по биологии — большая советская биологическая энциклопедия была моей любимой детской книжкой, которую я прочитал в буквальном смысле «от корки до корки», ещё до того, как мои сверстники впервые сказали слово «хуй». Но не чурался я и других наук. От палеонтологии, до астрономии — всё было мне интересно. Хотя динозавры, конечно, были бесспорными фаворитами. В общем я был весьма усидчивым и любознательным ребёнком, а мои родственники всегда знали, что подарить мне на день рожденья — новую энциклопедию!

     Потом была школа, и там я понемногу начал меняться. Агрессивное, быдловатое окружение понемногу вытесняло из слишком доброго и слишком умного мальчика всякую мягкость, но до конца всё же не справилось. Закончила эту работу армия, куда я попал после того, как отчислился из университета, из-за лени, женщины и компьютерных игр.

     В какой-то момент я почти утратил свою тягу к знаниям. К биологии остыл ещё в школе — спасибо за это туповатой и закостенелой учительнице, которая не смогла проглотить тот факт, что пятиклассник на первом же уроке поправляет её ошибки, — приобрел склонность лениться умственной работы, после окончания школы даже художественные книги почти перестал читать, но благодаря великолепным памяти, уму и умению быстро учиться и думать справлялся с любой программой обучения на раз-два.

     После армии я легко пересдал ЕГЭ и снова пошёл учиться. В этот раз прогуливал ещё более злостно, но всё равно выпустился, а потом несколько лет пытался найти своё место в жизни и призвание. Было сложно, так как обеспечивать себя всем необходимым оказалось довольно легко, а, следовательно, и стимула развиваться не было. Но в какой-то момент я загорелся космосом. Не помню уже что послужило толчком, но увлекся темой сильно, прямо как в детстве. Несколько лет я просто следил за современными миссиями и статьями об новых методах открытия экзопланет и прочем, а потом захотел большего. Во мне возникло желание причастности. И я решил записаться добровольцем в космическую программу, благо образование, конское здоровье, знание нескольких языков — всё было при мне. И мечта сбылась. На тридцать втором году жизни, я был отобран для совместной русско-китайской миссии, и счастью моему не было предела. Однако первый же мой подъём из гравитационного колодца — это была миссия стыковки нашей Новой Зари с новым китайским Тяньгунем — закончился трагическим несчастьем. Хер его знает откуда взялся тот грузовик на орбите…

     Да шучу я, шучу — знаю я, откуда он там. Это был китайский Тяньчжоу, который и поднимал на орбиту их Тяньгун. Что-то там эти тайконавты накосячили, и всю мою команду размазало тонким слоем по обшивке космического грузовика, когда тот протаранил наш модуль.

     На этом закончилась история старого меня с альтернативной Земли.

     Обстоятельного разговора с той штукой у этой части меня не было, а если и был, то я его не помню.

     Вообще слияние и разделение сознаний — не такое уж и большое дело. Как по мне люди чрезмерно пекутся на этот счёт: неповторимая индивидуальность, недозволенность вмешиваться в работу мозга, свобода воли, попрание замыслов творца и прочее дерьмо. Это всё смешно, ибо все люди от рождения и до смерти, являются слиянием двух сознаний. Левого и правого. Большинство об этом даже не задумываются, а ведь каждое из полушарий в мозгу вполне самостоятельно и может существовать независимо от другого. Нужно только перерезать нейронную трубку или ещё как-либо помешать взаимодействию полушарий, не нанеся при этом критических повреждений, и вуаля — у нас есть два сознания, каждое из которых разительно отличается от того, что было прежде. Эго, вкусы, музыкальное предпочтения, мировоззрение — поменяться может всё что угодно. И, зная это, чувствуете ли вы вину или сожаление по утраченной свободе воли и самостоятельности вашего правого полушария? Желает ли оно — ваше правополушарное я — отделиться и взбунтовать, чтобы начать жить самостоятельно? Перехватывает ли контроль над левой рукой, чтобы вырубить на хрен это зумерское фуфло в наушниках, вмазать вашей тупой и поверхностной второй половинке и организовать протестное движение по отстаиванию прав правых полушарий?

     Нет?

     Вот то-то и оно.

     Поэтому я не испытываю сожалений ни по одному из своих старых я.

     Вообще не очень приятно осознавать, что меня сюда — в это время и эту вселенную — отправила неведомая богоподобная хрень, живущая вне времени и руководствующаяся малопонятными формулировками типа баланса во вселенной и прочей хуйни. Во-первых, баланс он может быть разным. Кому-то баланс — это когда в Далёкой-Далёкой мир и покой, а ситхи окончательно побеждены. Кому-то — когда чрезмерно расплодившихся джедаев вырезают до минимального числа, а кому-то и вовсе, когда нет ни тех, ни других. Во-вторых, подобная завязка — с использованием всесильных сущностей для оправдания попадания — дурной тон, присущий клонированным исекаям и дебильным фанфикам, как правило с системой и прочим раком, написанным малолетними дебилами для малолетних дебилов. И тот факт, что подобная мающаяся от безделья/поисков баланса персонифицированная всесильная сущность присутствовала в оригинальной истории изначально, не делает ситуацию лучше. Не говоря уже о том, что я — это я — дважды реальный человек-вилтрумит, а не какой-то там сраный герой фанфика.

     А если всё же это не так и кто-то сейчас пишет мои попаданческие мысли, то так и знай: эта завязка — говно! Убирай эту всесильную хрень на хрен из сюжета и не еби мне мозг!

     …

     ..

     .

     В этот раз я пробудил свои силы значительно раньше и сделал это осмысленно. Впрочем, последнее касается не только способностей, моя жизнь теперь в целом намного осмысленней. Что же касается моих суперсил. Достаточно было подумать, почему в прошлой моей жизни, как Марка Грейсона, это случилось так поздно. Ответ оказался на удивление прост: у меня не было необходимого толчка для этого. Я ждал этого, мечтал об этом, думал о том, что буду делать, когда обрету суперсилу — тут на самом деле не было никакого вопроса, я всегда знал, что стану героем, как отец, — но никогда ничего не делал для того, чтобы приблизить этот момент.

     Я хочу сказать: у меня есть два детства, чтобы сравнить. И я отчётливо вижу, что моё детство, как Марка Грейсона было слишком… розовым, что ли. Чёрт, да я даже никогда не дрался, пока в тот судьбоносный день не решился заступиться за Скота — и кстати я сделал это как раз потому, что надеялся, что драка послужит толчком… и в общем-то был прав, ведь вечером того же дня всё и случилось.

     А ведь на родине моего отца — Вилтруме — такое спокойное и безмятежное детство вряд ли является нормой. Раса завоевателей, милитаризированная империя, что держит в стальном кулаке целые галактики, культ силы превыше всего — сильно сомневаюсь, что при такой идеологии вилтрумиты выращивают из своих детей изнеженных цветочков, каким был я, до выпускного.

     В этот раз я пытался уговорить маму — и это было весьма изматывающее, раздражающе и трудно — отдать меня в спортивную секцию. Мне было тогда четырнадцать, и я потерпел сокрушительное поражение в столкновении с предубеждениями своей матери. У неё в общем-то даже были кое-какие аргументы на этот счёт, мол, если я пробужу свои способности, то во всём этом не будет смысла, а если нет, то и не надо, к тому же, моё происхождение автоматически даёт мне нечестное преимущество по отношению к обычным людям, а значит дорога в спорт для меня закрыта. Не мог же я сказать ей, что занятия спортом мне нужны только лишь для того, чтобы дать телу стрессовую нагрузку и спровоцировать более ранее взросление, а, следовательно, иметь больше времени на подготовку к битве с отцом.

     В общем, с секцией не выгорело, и я начал заниматься сам. Даже тут мама была не в восторге, но запрещать сыну ходить на пробежку и заниматься во дворе она не стала. Я развёл родителей на покупку хороших и дорогих полумарафонок с приятной амортизацией при беге, влагостойкого спортивного же плеера и детской груши, и начал ежедневные занятия. Мама была показательно против и недовольна поджимала губы, но запрещать мне заниматься саморазвитием не стала, а отец только смотрел на всё это со смешанными чувствами… серьёзно, чёрт его знает, что там происходит в голове у этого пришельца!

     Оказалось, что даже без полноценного пробуждения вилтрумитской… эм, родословной, пожалуй, это можно назвать так, я обладал значительными преимуществами перед людьми. Вроде бы ничего запредельного и такого, что бросалось бы в глаза — даже не нижняя планка суперов, которых у нас на планете хватает — но бегать каждое утро больше десяти километров и после этого быть в состоянии полчаса отжиматься, подтягиваться и в качестве отдыха долбить грушу? И всё это в четырнадцать лет. Ну и ещё я никогда не болел, ни простуда, ни грипп, ничего. Единственный раз в жизни у меня поднималась температура — когда резались молочные зубы.

     Тренировки сработали даже быстрее и лучше, чем я смел надеяться: в четырнадцать я был практически обычным ребёнком — который правда никогда ничем не болел — а к шестнадцати уже спускался на дно Марианской впадины, в гости к местным экстремофилам, чтобы потренироваться и проверить возможности своего тела. Само пробуждение способностей случилось во время пробежки спустя три месяца после начала занятий. Я всегда заканчивал пробежку с ускорением, когда легкие уже горят от нехватки кислорода, а мышцы на пределе от усталости, но ты, вместо того, чтобы замедлиться и остановиться, наоборот, ускоряешься ещё и ещё. Ещё в прошлой человеческой жизни я всегда пробегал так последний километр или около того — всё зависело от музыки, ибо она управляет мной во время тренировок — и эта любовь к музыке и бегу передалась новому мне в полной мере. Есть такие песни, под которые я просто не могу остановиться, а есть такие, под которые я не могу не ускоряться, выжимая из себя всё до последней капли.

     В тот раз я как всегда заканчивал раннюю пробежку — примерно в шесть утра, когда ещё нет машин и все спят, — вышел на финишную и рвал жилы, под Goya no Machiawase, когда это наконец случилось.

     Во-первых, куда-то исчезла вся накопленная усталость, словно мои мышцы наконец очнулись от долгого сна и начали работать в полную силу и не было только что этого изнуряющего десятикилометрового забега за двадцать минут.

     Во-вторых, дом соседей стал приближаться слишком быстро, опасно быстро. Не для меня, конечно, для дома. К счастью скорость реакции и мышления не отстали от силы, я даже успел подумать о том, что, попытавшись затормозить, оставлю следы на асфальте, а потому не стал этого делать, а просто прыгнул вверх. Знакомое по прошлой жизни чувство падения в небо подхватило меня и понесло ввысь. И когда я говорю падение в небо — это не красивая метафора, как можно было бы подумать, наоборот — это очень точное описание процесса. Как будто центр тяжести моего тела сместился, оказавшись немного за пределами организма, и начал притягивать меня к себе с силой, многократно превышающей земное тяготение. Это именно то, что я чувствовал, хотя и понимал, что это полный бред. Ну не могу же я в самом деле обладать такой массой… Тем более, что я могу в мгновение ока менять направление этого тяготения силой мысли, я сам решаю в каком положении будет находиться моё тело в пространстве и на самом деле, я вполне комфортно для себя мог бы весь день ходить по потолку, возникни у меня такое желание! В прошлый раз, будучи Марком Грейсоном, я практически об этом не задумывался — я воспринимал это как данность: вилтрумиты умеют летать, и я умею, ведь я один из них. Но другая часть меня, которая с научной точки зрения понимала, как сложно преодолеть земное притяжение, билась в истерике. Одно дело, когда ты создаёшь подъёмную силу и за счёт этого взлетаешь, как это, например, делает Атомная Ева с её реактивными струями из изменённого воздуха, и совсем другое, как я, просто игнорировать Земное притяжение — для этого нужна энергия сопоставимая с гравитационным влиянием нашей планеты!

     «Такого не может быть! — кричала рациональная часть меня, та, что была в прошлой жизни астрофизиком и космонавтом. — Не может такая энергия без последствий быть скрыта в таком крошечном объёме!»

     И тем не менее это есть, фундаментальная сила вселенной, которая способна остановить даже свет и время, словно бы вовсе не влияла на меня. И оттого я чувствовал себя неуязвимым!

     Однако, если бы не память прошлой жизни этот опыт — первый самостоятельный полёт — мог бы стать куда более болезненным, даже опасным. Я помню, как испугался в первый раз, поняв, что не знаю, как остановить своё падение в космос. Как глотал в панике всё сильнее и сильнее разряжающийся по мере подъёма в стратосферу воздух и как в итоге отключился, начав падать обратно. Я-то подобное падение пережил бы наверняка, но вот соседским участкам точно не поздоровилось бы, не успей я проснуться вовремя и снова взлететь.

     В этот раз ничего подобного не было. Я уже имел опыт полётов, в том числе в открытом космосе, так что без проблем взял полёт под контроль и вернулся обратно, пока кто-нибудь не заметил летающего мальчика в небе. Не то чтобы это было бы какой-то невероятной сенсацией — в мире хватает всякой сверхъестественной дичи, в том числе и в детском обличии — вон та же Ева уже напялила свой розовый костюмчик и играет в супергероя, а она моя ровесница, но её отец не вынашивает планы по захвату Земли, только и дожидаясь момента, когда у ребёнка пробудятся силы.

     Проверив что мой прыжок не оставил никаких следов на асфальте, я вернулся домой. С самого порога в нос мне ударил сильный запах блинов — мама уже готовит завтрак, она всегда встаёт вскоре после меня… мне кажется, она даже начала вставать чуточку ранее обычного, чтобы поболтать со мной сразу после пробежки. Да и в целом, спустя где-то месяц после их начала перестала так неодобрительно на меня коситься и смирилась с моим новым увлечением.

     — Доброе утро, мам, — изображая тяжёлое дыхание, говорю я. — М-м-м, блинчики?

     — Доброе утро, сынок, — отозвалась Дебби из-за плиты и, бросив на меня сочувственный взгляд, добавила. — Так ничего и не выходит?

     — Увы… — понуро повесив голову соврал я.

     — Не расстраивайся из-за этого так сильно. — Утешила она меня и тут же добавила. — Может оно и к лучшему.

     Я ополоснул руки в раковине и стащил со стола отложенный в сторону подгоревший блин, который заметил сразу, как вошёл на кухню.

     — Эй! — Возмутилась Дебби, но увидев, что моя добыча — брак, чуть успокоилась.

     У неё был пунктик на этот счёт. Она никому не позволяла есть, пока полностью всё не закончит, не поставит приборы и не позовёт всех ко столу. Особенно это касалось блинов и всякой выпечки, которая готовилась не единой партией и при этом распространяла свой сладостный аромат на весь дом.

     — Даже если ты молод и здоров, не стоит так издеваться над своей печенью, — всё же проворчала мама.

     — Тогда может хотя бы шокированная печень поможет мне пробудить суперсилы, — усмехнулся я и захрустел твёрдым куском жареного теста.

     Совсем обугленный черный край я правда всё равно выкинул в мусорное ведро — я ведь не совсем отбитый.

     — Ну и как? — усмехнулась Дебби.

     — Пока не понятно, может ещё один…

     — Иди уже! — махнула она в мою сторону лопаткой.

     Бросив потную одежду в ведро для стирки, я залез под душ и включил горячую воду, которая теперь совсем не обжигала.

     Итак, пробуждение сил лишь первая и самая простая часть, теперь мне нужно тренироваться, сохраняя эту тайну ото всех и в первую очередь от своего отца. Ведь, если он узнает о том, что я уже обрёл свои силы и начнёт действовать раньше времени, то всё станет только хуже. Мне нужно время на подготовку.

     Да, скрывать суперспособности от семьи, когда твой отец — сильнейший герой на планете — задача весьма и весьма нетривиальная. Благо у меня есть перед отцом существенное преимущество: Нолан вечно занят, спасая жизни по всему миру, и постоянно находится в фокусе внимания прессы. Но самое важное: я помнил, когда его приключения в образе Вездесущего превращались в длительные исчезновения, которые мы с мамой объясняли поездками для сбора материала перед написанием очередной книжки. И некоторые из них затягивались на месяцы — однажды он пропал в другом измерении на полгода, к сожалению, это было ещё до того, как мне исполнилось десять, и я не мог извлечь из этого никакой пользы.

     Но теперь всё изменится. До окончания школы у меня есть несколько лет форы, чтобы стать лучше себя прежнего. К тому же стоит подготовиться на случай, если этого всё ещё окажется недостаточно. Возможно Защитники окажутся не настолько беспомощны, если будут готовы к нападению отца? Но и рассказывать свою история всем подряд я тоже не хочу…

     Закончив утренние процедуры и приведя себя в порядок, я вернулся на кухню. Отца всё ещё не было — даже Вездесущему нужно иногда нормально высыпаться, — а мама пыхтела над банкой с клубничным вареньем — удерживая последнюю между коленей, она пыталась одолеть крышку при помощи кухонного полотенца. Вид она имела при этом весьма забавный, и как только заметила меня, сразу же прекратила свою возню.

     — Придётся подождать твоего отца, — поставив непокорную её силе клубнику обратно на стол. — Пора бы ему уже встать, сегодня должен приехать агент.

     — Давай я, — забрал я банку и, для виду притворившись, что испытал какое-то сопротивление при этом, скрутил крышку.

     — О, ты получил свои суперсилы, сын! — вдруг раздался у меня за спиной голос отца, и сердце у меня сразу же ушло в пятки.

     Как он узнал?! Неужели увидел, как я летал? Чёрт, как же неудачно получилось! И что теперь делать?!

     — Нолан! — возмущенный возглас мамы прервал мои панические мысли.

     — Очень смешно, отец, — поняв шутку, поспешил с ответом я. — По больному бьёшь? Ну-ну…

     — Они уже скоро появятся сынок. Со дня на день. — Я слышал это тысячу раз в прошлой жизни. И с каждым разом, Нолан сам верил в это всё меньше и меньше. Даже сейчас… четырнадцать лет — это уже довольно поздний срок, если ориентироваться на то, что отец рассказывал раньше. Из его историй выходило, что десять-тринадцать лет — возраст, в котором большинство вилтрумитов пробуждают свои силы. Конечно, нельзя верить всему сказанному отцом, но в этом ему вроде бы не было смысла врать.

     — Садитесь завтракать! — прервала сторонние разговоры мама, наливая отцу кофе, мне чёрный, а себе зелёный чай — как можно с последним есть блины?

     — Хорошо, хорошо, как скажешь, милая, — капитулировал перед своей женой грозный инопланетный завоеватель… чёрт, как же это всё странно, даже зная на что способен отец, я всё ещё не могу окончательно поверить, что всё это, вся наша жизнь, наша семья — просто ложь и притворство.

     — Вот именно, как Я скажу, — вошла в диктатор-мод мама. — А я говорю никаких разговоров о суперсилах и супергероях за столом!

     — М-м-м, клубничка и блинчики. Люблю тебя, дорогая! — отец притянул маму к себе и поцеловал.

     Они, конечно, немного переходят рамки приличия, заигрывая на глазах у своего ребёнка, но и я уже не мальчик, чтобы возмущаться из-за подобного.

     Мы сели завтракать, как нормальная счастливая семья… есть ли шанс на то, что так оно и останется впредь… что наше вилтрумитское наследие не разрушит эту семью?

     Необходимость скрывать свои тренировки ото всех, и от отца в первую очередь, налагала существенные ограничения на этих самых тренировок программу.

     Я не мог спокойно летать, ни на Земле, ни в космосе — слишком велик риск попасться на глаза отцу, соглядатаям Сесила, или просто в объектив случайной камеры. Даже заказать костюм у Артура я не мог — он ведь лучший друг моего отца и рано или поздно непременно обо всём ему проболтается.

     О тренировке силы и выносливости классическими методами — побить там кого-нибудь, ввязаться в драку вместе с какой-нибудь командой героев или ещё чем-нибудь в этом роде — также не могло идти и речи, по вполне понятным причинам. Хотя это и один из самых эффективных методов.

     Выход я нашёл неожиданный и даже, как мне самому кажется, весьма изящный. Мне нужно тренировать скорость полёта, выносливость, силу, ну и дыхание стоило бы научиться задерживать. Какая среда может обеспечить меня всей необходимой нагрузкой и при этом послужить естественной маскировкой от любопытствующих взглядов? Конечно же я говорю об океане.

     Океан может дать мне всё это. Начиная с необходимости задерживать дыхание во время тренировок и заканчивая огромным давлением водяного столба, естественным образом испытывающим мою выносливость. Плавание под водой для меня принципиально ничем не отличалось от полёта — строго говоря я не плавал, а именно летел под водой, так как плавание предполагает отталкивание от воды, посредством конечностей, плавников или реактивной тяги, чего я не делал, ибо естественный механизм полёта был намного эффективнее. Единственным отличием от полёта в атмосфере было большее сопротивление среды, что, опять же, шло только на пользу тренировкам. И последнее, но не по значению: в морскую и океаническую глубину направлено куда меньше взглядов, камер и прочих приборов, чем в атмосферу или даже в космос — в воде визуальные средства наблюдения просто бессмысленны, а на других, типа сонаров, я хоть и буду отличаться от морского обитателя, но это не так критично. Морские пучины довольно часто предоставляют моему отцу и другим героям возможность продемонстрировать свою полезность планете. В крайнем случае меня примут за очередного Кракена или ещё что-нибудь в этом роде.

     Примерно через месяц после обретения сил мне выпала возможность проверить свои теоретические умозаключения на практике — до этого я особо не высовывался, продолжая старательно делать вид, что вовсю поглощён попытками пробудить свои силы. В тот день — дело было в пятницу, третьего числа — Нолан вместе с Защитниками Земли ввязался в крупную заварушку на дальнем востоке, которая в прошлый раз закончилась почти недельным его отсутствием на планете. По официальной версии его похитили пришельцы, но, зная отца, подозреваю, что он сам бросился преследовать конкурентов в космос, чтобы разобраться с ними в стороне от людских глаз, как он сделал это с флаксанами.

     Как назло, в это утро нам выставляли оценки за семестр в школе, так что я не мог прогулять занятия, чтобы приступить к тренировкам сразу после исчезновения отца. Но я не был намерен терять время зазря. Едва вернувшись домой, я задобрил мать своими идеальными оценками — что было для меня естественным, но Дебби никогда не упускала возможность постращать сына концом учебного года и наказаниями за плохие оценки, как будто я хотя бы раз приносил домой что-то ниже четвёрки, — и убедившись при помощи новостей и интернета, что история идёт известным мне маршрутом, собрался на пробежку.

     — Да, мам, — как бы невзначай говорю я, уже обувая кроссовки. — Раз уж уроки пока делать не надо, я сегодня побегаю подольше, может заскочу на стадион, там поставили новые снаряды для подготовки к студенческой олимпиаде.

     Дебби на секунду оторвалась от новостей — там в очередной раз пересказывали детали утреннего сражения — посмотрела на меня рассеянным взглядом пару секунд, и только после этого сказанное проникло в её голову.

     — Только будь аккуратен, — неожиданно не стала возражать она. — Если почувствуешь покалывание в коленях и спине, или боль, сразу же прекращай. Хорошо?

     — Договорились.

     Удивительно, она даже не завела свою песню про то, что в моём возрасте ещё слишком рано и опасно бегать марафонские дистанции.

     Это из-за Нолана? Обычно она делает вид, особенно передо мной, что вообще не переживает за мужа и только отшучивается, мол, если он не вернётся к ужину, то нам достанется больше котлет… хотя на самом деле, она всегда откладывает порцию отца в холодильник.

     — Не стоит так волноваться, — попытался приободрить маму я. — Ты же знаешь — он всегда возвращается.

     — Обычно я могу сидеть здесь и наблюдать по телевизору, как он целый день мочит стофутовых монстров, но, когда он пропадает в другом измерении или в космосе… — она тяжело вздохнула. — Я не могу не предполагать худшего…

     Что-то мама сегодня разоткровенничалась… по-хорошему мне стоило бы побыть с ней ради моральной поддержки, но я не могу упускать такую возможность для тренировок. Оставив маму и дальше караулить телевизор, я покинул дом.

     Раньше я опасался, что, обретя суперсилы, не смогу больше наслаждаться бегом, ведь обычный или даже спринтерский темп теперь совершенно не напрягает мои мышцы и лёгкие. Но всё оказалось не так плохо. Да, я не могу как раньше, загонять себя до седьмого пота, но я всё ещё могу наслаждаться музыкой и поймать то состояние бегового транса, когда совершенно перестаёшь обращать внимание на окружение и полностью погружаешься в музыку и свои мысли. И хотя наша физиология устроена так, что во время физических нагрузок, бега в том числе, кровь менее активно поступает в мозг, отчего мыслительные процессы замедляются и в целом мозг работает менее эффективно, но мне всегда казалось, что во время пробежки думается легче.

     Минут пятнадцать я бежал в нормальном темпе — но всё ещё достаточно быстро, чтобы прохожие оборачивались мне вслед и вздрагивали, когда я обгонял их сзади, — и только скрывшись от людских глаз в лесу, я позволил себе ускориться.

     Придерживаясь малонаселённых районов и по широкой дуге огибая города, я направился к тихоокеанскому побережью. Никогда раньше об этом не задумывался, но очевидно, что у меня есть ещё одна, может и не супер, но всё же приятная способность. Я никогда не забываю дорогу. Нет, даже не так, я всегда легко ориентируюсь на местности, понимаю где я нахожусь, откуда и как пришёл и куда мне нужно двигаться. Даже если я закрою глаза, и полечу в случайную сторону, периодически меняя направление, я всё равно буду знать откуда я прилетел и каково пройденное и обратное расстояние, — не в метрах, конечно, но в некотором интуитивном понимании. Как будто у меня в голове есть огромная трёхмерная модель всего исследованного мной пространства. Отец никогда об этом не говорил, но похоже карты вилтрумитам не нужны. Возможно, что это часть нашей естественной приспособленности к полётам, как птицы ориентируются по магнитному полю земли, а морские обитатели по подводным течениям.

     До океана я добежал за десять минут, мог бы и быстрее, но тогда о незаметности пришлось бы забыть. Всё-таки вилтрумиты предназначены для полётов, а не для бега. Да, мы можем перемещаться быстро на своих двоих, но это даже близко не сравнится со скоростью полёта, или с тем бегуном из Защитников Земли. К тому же это будет куда менее изящно. Уж не знаю, как тому парню удаётся обходить законы физики, но, если я побегу в полную силу — это будет настоящая катастрофа для окружающей среды. Впрочем, полётов это тоже касается. Сопротивление воздуха никуда не исчезает, но пока я ещё не могу разогнаться так сильно, чтобы это стало проблемой.

     Я остановился в скалистом заливе на побережье. Поблизости была только одна рыбацкая деревушка — в сорока километрах к северу — и ни одного крупного города или торгового пути. В общем местечко весьма укромное. Сняв одежду, я спрятал её в камнях и оставшись в одних лишь плавках и плеере, наконец-то, приступил к реальной части тренировок. Поначалу я был весьма осторожен и, опасаясь приступов кессонной болезни, совершал постепенные погружения на относительно небольшую глубину. Но сколько бы я не экспериментировал, повышая глубину и скорость погружения, кровь моя никак не спешила закипать. По всему выходило, что вилтрумитская физиология имеет какой-то естественный механизм защиты от резких перепадов давления. С одной стороны, это не может не радовать, а с другой, минус один потенциальный козырь в предстоящей битве с отцом… хотя не представляю, как бы я утаскивал его на дно…

     А вот плеер для подобных погружений оказался не предназначен. В один момент давление воды начало зажимать кнопки на его корпусе, отчего устройство начало бешено тупить, листать и перематывать песни и чудить с громкостью, прошлось всплывать и прятать его на суше, вместе с одеждой.

     Что ж, а теперь посмотрим на сколько меня хватит…

     Снова отплыв от берега, я решительно полетел на глубину. Очень быстро выяснилось, что мои глаза совершенно не приспособлены к глубокому дайвингу. Точнее, дело не то чтобы во мне, просто свет с большим трудом проникает сквозь толщу воды. Те же водоросли и растения выживают только в первой сотне-двух метров, дальше им уже просто недостаточно света для фотосинтеза. А если говорить о больших глубинах, их обитатели хоть и обладают узкоспециализированным — в биолюминесцентном спектре — зрением, нужно оно им лишь для того, чтобы видеть друг друга и отличать светящихся хищников от, к примеру, потенциальных партнёров для размножения.

     Желтый и красный спектры исчезли первыми, практически сразу. В первых пятидесяти метрах я мог видеть воду в зелёном цвете, уже ближе к сотне вода окрасилась сначала в зелёно-синюю палитру, а затем в сине-зелёную, к трём сотням все краски поглотила чёрная синева. Я всё ещё мог видеть здесь, но ниже, подо мной была уже совершенно непроглядная тьма. И я туда ещё спущусь, но не сейчас.

     Ориентирование под водой представляет определенные трудности для дайвера. На поверхности человек ориентируется в окружающей среде с помощью зрения, а равновесие поддерживается с помощью вестибулярного аппарата, мышечно-суставного чувства и ощущений, возникающих во внутренних органах и коже при изменении положения тела. Он все время испытывает действие силы тяжести (чувство опоры) и воспринимает малейшее изменение положения тела в пространстве. Но здесь нет привычной опоры под ногами, из всех органов чувств, ориентирующих человека в пространства остаётся только вестибулярный аппарат, на отолиты которого продолжают воздействовать силы земного тяготения. Но к счастью я человеком не являлся, если верить отцу на девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента — он что проводил тест на генетическое сродство, раз апеллирует такими точными данными? Благодаря вилтрумитской физиологии мой вестибулярный аппарат был на совершенно ином уровне по сравнению с человеческим, но при этом было что-то ещё помогающее мне в ориентации… я пока не могу с точностью понять, что именно, но я практически также хорошо ощущал себя самого и своё положение в воде, как до этого в воздухе.

     Так что хоть глубина и выглядит весьма жутко, думаю, я могу позволить себе туда спуститься. Но спешить я не буду. Я сейчас на глубине примерно в триста метров и моё тело испытывает давление примерно в три миллиона паскаль или, чтобы было нагляднее, тридцать земных атмосфер. Это много, чертовски много, для человека и любого наземного существа. На такую глубину заплывают тюлени, всё-таки это их специализация, но и для меня вполне приемлемо. Я могу выдержать больше, намного больше, но не стоит также забывать про многократно увеличившееся сопротивление среды и необходимость учитывать повышенное потребление кислорода — задержать дыхание у себя в ванной, это совершенно не то же самое, что задержать дыхание во время глубоководного погружения, — думаю тут можно устроить первую тренировку подводных полётов и проверить, на что я сейчас способен.

     Всё-таки это была отличная идея! Впервые за этот месяц я смог почувствовать свой предел, а спустя четыре часа интенсивного купания, моя «летательная мышца», как называл этот папа, была перенапряжена настолько, что даже небольшое ускорение вызывало у меня приступ тошноты.

     Я не стал спускаться на глубину. На первый раз мне с лихвой хватило и того, что могли предоставить три сотни метров водной толщи над головой. Полетев в сторону от берега, я довольно быстро достиг предела своей скорости, и, хотя это был очень значительный показатель даже по меркам лучших супергероев Земли, но этого всё ещё смертельно мало, если я действительно планирую что-то изменить в будущем. И это, то как быстро я выдохся, наглядно показывает насколько далёк нынешний я от себя прошлого и уж тем более отца.

     Однако, кое-в-чём я ошибся: я полагал, что при активном полёте, буду намного быстрее расходовать запас кислорода в лёгких, но этого не произошло. Небольшие отличия были, однако они вполне списывалось на то, что я постоянно находился под давлением и испытывал сопротивление среды, но это совсем не тот расход кислорода в крови, которого можно ожидать если, например, бежать задержав дыхание.

     И пока что это выглядит так будто вилтрумитская левитация не связана с физиологией… ну или, как минимум, не требует активного поглощения кислорода, что по большому счёту значит то же самое, ведь любой орган работает за счёт накачки кровью и переносящимися ею веществами. Но ведь анатомически я не отличаюсь от человека. Нет, ни дополнительных органов, ни даже повышенной массы, в следствие повышенной плотности тканей, которой следовало бы ожидать от существа с такой силой и прочностью… хотя, во мне тут же возникла идея, как вилтрумитская способность к левитации, могла бы инстинктивным образом снижать наш вес.

     А ведь эту гипотезу очень даже легко проверить: нужно просто исследовать образец вилтрумитских тканей отдельно от носителя, или после его смерти.

     Ещё одним эффектом подводных тренировок было нагревание воды трением. Пока это не особо мне мешало — тем более что у меня очень высокий температурный порог и даже если вода вокруг меня закипит, я буду чувствовать себя вполне комфортно, — но этот эффект может сильно демаскировать мои подводные тренировки. То есть, если бы я весь день плавал только в том заливе, где вошёл в воду изначально, то, думаю, смог бы поднять температуру воды в ближайшей акватории на несколько градусов — а это уже аномалия, которая может привлечь к месту ненужное внимание.

     Но в целом тренировка прошла примерно так, как я и предполагал — я даже не встретил ни одной акулы, или морского чудовища, которое попыталось бы меня сожрать. В итоге, сплавав несколько раз до Японии и обратно, я без приключений вернулся в свой залив. Под конец я так устал «летать», что попробовал плавать более классическими методами. Это было забавно, и мне даже удалось развить неплохую скорость — вполне на уровне высокоскоростного катера.

     Выйдя на берег, я понял, что не взял полотенце и более того не подумал, как буду смывать с себя солёную воду. Эх, непредусмотрительный я.

     Поморщившись от напряжения «летательной мышцы», я слегка приподнялся над грунтом и сосредоточился на своём… назовём это чувством полёта, хм, да, пожалуй, я смогу это сделать. Начав с небольшой скорости, я попробовал максимально раскрутить себя, подобно центрифуге или винту — так вроде бы называют вращение стоя в фигурном катании.

     А вот это уже было действительно существенное испытание для моего желудка, едва не получилась блевотная карусель, а на несколько секунд после остановки я, как говорится, поплыл, практически потеряв ориентацию в пространстве. И, судя по расчищенной от гальки земле в радиусе пары метров, я немного переборщил со скоростью вращения, но зато воду точно стряхнул всю, причём сразу вместе с морской солью.

     Ладо, пора домой возвращаться, пока мама ничего не заподозрила.

     

     *** Некоторое время спустя, родной город Грейсонов, кстати в комиксе не нашёл упоминаний о месте жительства героев, буду благодарен за подсказку***

     

     Не хотел я высовываться, но дерьмо, оно такое свойство имеет: обычно оно не спрашивает хотите вы его или нет, ждёте в гости, или ещё сто лет не хотели бы видеть; ему плевать, оно приходит, и всё тут. Вот и эти трое, не интересовались моим мнением по поводу их присутствия в моей жизни. А зря…

     Но начнём по порядку. Шёл уже второй месяц с того дня, как я начал потихоньку тренировать свои силы, и соответственно третий с момента их обретения. У меня всё лучше получалось маскировать свои тренировки под разные подростковые активности: например, катание на подаренных мне, в честь на «отлично» законченного семестра, роликах, или просто «тусовки» с Клоквелом и другими моими — хотя скорее всё же его — друзьями.

     Но я, естественно, не только использовал Уила для прикрытия своих отлучек. Как минимум, пару раз в неделю я и правда зависал с пацанами. И это был один из таких дней.

     Мы только закончили выёбываться на местных в Скейт-парке соседского района — своего у нас, к сожалению, не было, — и довольные проделанной демонстрацией токсичной масскулинности и просто мальчишеской глупости всей толпой завалились в «бургер-март» — ту самую дыру, в которой я «учился быть мужчиной и сам зарабатывать деньги» в прошлой жизни.

     И хотя я не помню всего, что случалось в моём детстве — никто не помнит, если только он не обладает эйдетической памятью, или не страдает от расстройства памяти, как правило старческого, — но одно я могу сказать точно: эту дыру точно никто и никогда не грабил! Эта такая дыра (я слишком часто повторяю это слово, да? Но я просто не могу никак иначе охарактеризовать это место, укравшее у меня последние вечера моего беззаботного и бессмысленного подросткового существования), что ни один уважающий себя грабитель не сунулся бы сюда ни под каким предлогом! Но эти трое себя если и уважали, то виду никак не подавали…

     И вот сидим мы в этом заведении, никого не трогаем, парни изливают на меня восторги и респект за то, что я утёр носы — на дорожке, естественно, я не бил детей — старшеклассникам из соседского района, когда в двери вваливаются эти… наитипичнейшие, я бы даже сказал стереотипнейшие настолько, насколько можно вообразить, ганста-бой прямиком из своего рая.

     Бесформенные толстовки, бутафорские перстни, банданы с нарисованным черепами на лице, у одного на чёрную рожу натянута белая балаклава, а поверх футболки выпущена цепь, слишком толстая чтобы быть золотой, тем более, что этот лузер лично грабит такую дыру. Видимо, он у нападваших главный. Пистолеты все держат в одной руке, задирая выше головы — очень удобно так целиться, наверное — в общем, дебилы подражают своим кумирам-реперам, из клипов которых и нахватались такого обращения с оружием.

     Всё это сопровождалось нечленораздельными воплями с превалирующим содержанием звука «Yo» и завоеванием территории посредством обезьяньих прыжков от столика к столику.

     — Выгребай кассу, жирная сука! — потребовал белолицый, обращаясь к моему бывшему, но надеюсь не будущему, работодателю. — И без глупостей!

     Тот очень быстро отреагировал на происходящее: поднял руки и начал обильно потеть и трясти нижней губой, но пока не осознал, что от него требует грабитель — видимо парализовало от страха, такое бывает.

     Пока главарь пытался добиться выполнения своих требований у шефа заведения, его подельники — их было двое — бегали от столика к столику срывали с клиентов украшения, если такие имелись, вырвали из рук телефоны и требовали наличку. Один зачем-то подскочил к нашему столику — кажется, всему виной мой насмешливый взгляд, замеченный им, — и начал что-то кричать про «мелких белых сучек», хотя среди нас был Шломо, а он чернее любого из этих троих и к тому же фалаша — эфиопский еврей.

     Мальчишки заметно струхнули и начали что-то невнятно лепетать и трястись от страха, я их не виню, всё-таки в руках у чёрного расиста настоящий пистолет, а человеческая жизнь хрупка, и уж тем более никому не хочется умирать молодым. Друзья Уила поспешили выполнить требования грабителя и легли лицам на столик, начав выкладывать свои смешные карманные деньги. По-хорошему, мне стоило бы тоже подчиниться и не провоцировать ублюдка, но так я не смогу оценивать обстановку и вовремя отреагировать если у кого-то из придурков сдадут нервы, да и не хочется мне унижаться перед этой обезьяной. Клоквел то ли, перенервничал, то ли просто последовал моему примеру, и тоже не спешил целовать свою тарелку с едой, но при этом деньги из карманов достал и вывалил на стол — аж целых пять смятых трясущейся ручонкой долларовых купюр.

     Как бы меня ни тошнило от этих дебилов-грабителей, раскрывать ради этого себя я не собирался. И дело даже не в том, что я злопамятный и желаю, чтобы эта дыра разорилась прежде, чем моим родителям взбредёт идея отправить меня сюда на подработку, вовсе нет. Впрочем, я могу разобраться с ними по-тихому, если им, конечно, удастся всё провернуть и скрыться с места преступления с награбленным.

     — А тебе особое приглашение нужно? — прервал мои размышления о своей дальнейшей судьбе, пока ещё живой и свободный гангста, направив пистолет мне в лицо и… нервно поглядывая на наличку на нашем столе, наверное, и сам начинал понимать, как глупо было требовать деньги у детей.

     — Лучше найди кого-нибудь своего размера и оставь детей в покое, — вдруг раздался спокойный мужской голос, что удивительным образом остановил весь шум, стоны и крики.

     Все посмотрели на говорившего. Это был провинциального вида мужик — эдакий ковбой, даже шляпа имелась, хотя всё же не деревенщина, — слегка за тридцать, может даже сорок, невысокого роста, с двухдневной щетиной. В общем-то вполне естественный типаж для Америки, хотя и вымываемый из общественного сознания левацкой пропагандой в последние десятилетия. Обратившись к грабителю, он не только не стал смотреть в его сторону, но даже не соизволил оторваться от еды и пива. Под наблюдением двух десятков откровенно ахуеващих глаз ковбой откусил кусок бургера, старательно его прожевал и запил, да ещё так демонстративно, с причмокиванием, остатками пива.

     Вот он — американский герой!

     И он своего добился сполна. Теперь уже никого не интересовал столик с детьми, включая нашего гангста, который поспешил воспользоваться предоставленной возможностью, чтобы не позориться, устраивая разборки с ребёнком. Даже главарь забыл про шефа и недограбленную кассу.

     — Не, вы гляньте на него? — усмехнулся один из грабителей.

     — Ты чё, оборзел, урод?! — завопила наша нига, подбегая к мужику и приставляя ствол к его виску.

     — Простите, — елейно подхватил главарь в белой балаклаве. — Мы вам не мешаем?

     — Нет, нисколько, — проигнорировав ствол у виска, также вежливо ответил мужик. — Просто понимаете, возможно это последняя трапеза в моей жизни и, хотя пиво тут дрянное, а котлета в моём бургере сильно пережарена и отдаёт не первой свежести маслом, но мне всё же хотелось бы насладиться ими как следует прежде, чем я вас изобью и, с большой долей вероятности, кто-то из нас умрёт.

     — Господи, этот парень крут! — восхищённо прошептал Уил, пожирая глазами мужика… кажется, он только что сменил ориентацию.

     Но сложно с ним не согласиться, этот парень и правда слишком крут для этого мира… если только он не имеет суперсил, конечно, тогда он просто мастерски понтуется, что тоже немаловажный навык для супергероя.

     Гангста, державший ствол у виска мужика, чуть замешкался, бросив взгляд на главаря в ожидании указания к действию — как хищник, впадающий в ступор, если жертва, которая всегда убегала от него в страхе, вдруг ведёт себя необычно, он почувствовал опасную противоестественность ситуации.

     Но ковбой не дал грабителям времени на раздумья и сам начал действовать. Как только нига с пистолетом отвёл от него взгляд, он вскочил со своего места за стойкой, локтем отталкивая ствол от своей головы, а другой рукой ударяя бандита в лицо опустевшей кружкой из-под пива. Вопреки законам кино бокал не разбился от удара дном о череп человека — при этом раздался гулкий звук соударения пустых объектов.

     — Ни с места! Управление шерифа, вы задержаны! — заорал он, выхватывая пистолет из-под куртки и наставляя его на главаря. — Бросайте оружие!

     Только сейчас стало понятно, что на самом деле он тоже сильно переволновался и вовсе не был бесстрашным супергероем — просто хорошим актёром и принципиальным полицейским, — но от этого приобрёл в моих глазах ещё больше уважения.

     И хотя его поступок был в значительной мере идиотским — безопаснее для всех было бы дать придуркам забрать деньги, и не подвергать жизни гражданских, и в особенности детей, опасности, — но с другой стороны, он начал действовать только когда грабители пристали к тем сам детям и судя по всему — он обычный парень, без суперспособностей, но при этом преодолел свой страх и поставил жизнь на кон в заведомо проигрышной ситуации, чтобы выполнить свой служебный долг и защитить детей…

     А ещё от того вмешаюсь я в разборку или нет, теперь напрямую зависят человеческие жизни, ибо я сомневаюсь, что все здесь увидят завтрашний восход, если я решу отсидеться в стороне.

     По законам кинематографа сейчас должна была начаться статичная сцена, когда стрелки целятся друг в друга, но никто ещё не решился открыть огонь первым. Потом, в зависимости от таланта режиссёра следует либо, напряженный диалог в духе фильмов Тарантино, либо пострелушки с пальбой куда угодно, только не в главных героев.

     Увы… режиссёр нам попался не самый талантливый, так как хоть небольшая заминка перед стрельбой и случилась, но напряженный диалог сводился к выкрикам: «сам бросай, мразь!», «я тебе сейчас, сука, башку прострелю!» и «он мне, блядь, нос сломал!»

     Последнее, очевидно, было от нашего неудачника, что рискнул подойти к шерифу слишком близко. Он кстати ещё и умудрился выронить свой ствол, и сейчас пытался одновременно унять кровотечение, прижимая бандану к носу, и суматошно подобрать выроненное оружие.

     Я использовал секунды заминки, чтобы заставить мальчишек упасть на пол и опрокинуть наш столик боком — при этом сидящего напротив меня, и соответственно спиной прямо к месту разборок, мне и вовсе пришлось выдернуть со стула и перетащить на свою сторону. Сам столик, конечно, не весть какая защита, но от рикошета может и спасти, не из калашей ведь стрелять будут. Но главным для меня тут было то, что из такой позиции мне гораздо сподручнее будет действовать, чем если бы мы и дальше сидели на своих местах — и я очень надеюсь, что мне уже хватает скорости, чтобы двигаться вне восприятия человеческого взгляда. В тот раз, когда я случайно застал родителей во время разврата в гостиной, Нолан умудрился одеться сам, одеть маму и скрыть следы беспорядка в комнате буквально за доли секунды, так что я даже ничего не заметил. Только неестественный в помещении порыв ветра и одетая задом наперед футболка мамы указывали на внезапный приступ сексуального хулиганства родителей. Но я не мой отец…

     Шериф решился выстрелить первым, трезво оценивая, что пока один из грабителей временно обезоружен, его шансы наиболее высоки.

     И одновременно с тем, как полицейская пуля отправилась в предплечье главарю шайки, уже явно неуспевающему среагировать, у третьего преступника тоже сдали нервы… или же он просто весьма цинично рассчитал, что, стоя почти за спиной у копа, который целится в его подельника, сам он практически ничем не рискует и может стрелять первым.

     Пора!

     Я начал двигаться одновременно с тем, как ковбой открыл огонь по негру с золотой цепью.

     Это была практически та сцена из супергеройских фильмов с мутантами-спидстерами, которые так нравятся фанатам, только от первого лица, что делало её ещё круче — для меня естественно. Да, это действительно весьма круто — двигаться в практически застывшем мире, и видеть, как медленно летит к своей цели пуля. Похоже мои тренировки всё-таки дали свои плоды, я чувствую, что уже достаточно быстр, чтобы обогнать пулю, пистолетную по крайней мере.

     Хотя этого от меня в общем-то и не требовалось.

     Я просто подбил пистолет стрелявшего бандита снизу, чтобы выстрелы ушли в потолок, окинул сцену быстрым взглядом — вроде никому из гражданских не угрожает опасность, главарь ранен, третий преступник ещё не подобрал оружие — и вернулся обратно, ещё до того, как секундная стрелка на настенных часах, закончила очередной шажок, начатый ею одновременно со мной.

     Этот шериф выглядел весьма уверенным в себе, так что я решил дать ему шанс. В конце концов у него тоже есть ствол, если я просто обеспечу криворукость его противникам, с остальным он должен справиться сам.

     Ещё один истошно-болезненный вопль огласил забегаловку, когда главарь словил пулю от шерифа.

     — Какого… — одновременно с тем опешил второй стрелок, с шоком уставившись на собственную руку, взбунтовавшуюся против его желания подстрелить копа.

     И тем самым привлёк к себе внимание ковбоя. Развернувшись на звук, он быстро поймал своего несостоявшегося убийцу на мушку и, не раздумывая, выстрелил. На этот раз в грудь, в район левого лёгкого, в опасной близости от сердца — эта рана даже может быть смертельной. Теперь окажется парень уголовником или трупом, зависит только от его удачи и того, как быстро всё закончится, чтобы им могли заняться врачи.

     Кто-то из посетителей завопил в ужасе от вида падающего, как они думали уже замертво, тела. Мальчишки тоже словно оцепенели, прикипев глазами к закрытому маской лицу, что сейчас корчилось от боли и отчаянно хватало воздух через прилипшую из-за крови к губам ткань.

     «А он и правда хорош, — не мог не отметить я. — Для человека, конечно».

     Буквально за две секунды мужик сделал два беглых, но точных выстрела, а затем ещё раз приложил бедолагу со сломанным носом. Тот только и успел дотянуться до своего пистолета, когда ботинок шерифа прилетел ему в лицо.

     А главное: мою отлучку, похоже, никто и не заметил.

     — Обернись! — вдруг вскрикнул Уил у меня над самым ухом, что я и поспешил сделать.

     Вот сука!

     Раненный главарь перехватил ствол здоровой рукой и целился в шерифа, а за его спиной уже замахнулся кассовым аппаратом директор «Бургер-Марта» — вот тут прям удивил, не ожидал, что у него хватит на подобное храбрости. К сожалению шеф не успевал спасти копа, пуля уже отправилась тому прямо в голову.

     Уже уверенный в своей скорости я снова поднялся и вполне спокойно поймал пулю прямо перед лицом у ковбоя, который только-только начал поворачиваться в нужную сторону, после чего вернулся обратно.

     Раздались выстрел и звук удара кассы о бандитскую голову — я перехватил пулю быстрее, чем звуковая волна от выстрела достигла нас, — после чего последний упал и его присыпало сверху мелочью из раскрывшегося кассового аппарата. А следом рядом со своей жертвой упал и шеф, шокированный собственной храбростью до потери сознания.

     Ну теперь точно всё.

     — Ха?! — выдохнул мне кто-то в ухо.

     Повернувшись я встретился с шокированным взглядом Уила.

     — Ты? Это был… — мне пришлось заткнуть ему рот ладонью, пока он не привлёк внимание остальных.

     — Тихо! — прошипел я, оглядываясь, не заметил ли кто, но нет, мальчишки всё также пялилась во все глаза на умирающего, а остальные посетители были слишком далеко, чтобы нас услышать.

     Сделав страшное лицо, я приложил к губам палец, требуя тишины, и для надёжности добавил шёпотом: «не сейчас!»

     В глазах Уильяма, как сказали бы на моей старой родине «по пять копеек», шок медленно сменялся осознанием, секунду он охлопал веками, приходя в себя, пока наконец не кивнул, подтверждая, что понял меня.

     Надо же было так облажаться! Из всех людей именно Клоквелл! Нет, лучше он, чем какой-нибудь случайный, абсолютно не знакомый мне человек, но это же Уил — он хороший парень, но, если честно, то ещё трепло… в прошлый раз мне повезло, что той, кому он проговорился была Ева, уже знавшая о моём секрете, а не какой-нибудь рандомный человек.

     И тогда он был взрослым! А сейчас ему, чёрт подери, четырнадцать — в это время зачатки разума ещё только начинают неуверенно прорастать в детских мозгах. Много вы знаете четырнадцатилетних мальчишек, которые способны хранить настолько важные тайны? В реальной жизни, а не в детских и подростковых книжках и фильмах. Да, таких нет, а мне нужно убедиться, что Клоквелл будет именно таким, от этого, чёрт подери, зависят человеческие жизни, а возможно и судьба всей Земли.

     Не добавляло спокойствия и то, что после происшествия нам так и не удалось поговорить с глазу на глаз. Сразу после перестрелки началась суматоха, шериф позвонил в полицию и скорую, скрутил двух относительно здоровых молодчиков и начал оказывать первую помощь тому, что стрелял ему в спину, одновременно с тем ещё и пытаясь как-то успокоить напуганных близостью смерти посетителей и убедить их оставаться на своих местах. Получалось у него не очень, как спасать негра, так и убеждать истеричек.

     — А ну тихо! — прикрикнул в итоге уже я на скулящую бабищу метра полтора в поперечнике, что порывалась свалить с места происшествия и громче всех что-то верещала. — Посмотри, даже дети спокойнее и умнее тебя! Имей хоть каплю гордости и мужества!

     Я показал на своих друзей и, естественно, себя самого. Ах, как это приятно, когда ты сам ещё ребёнок и можешь говорить, что думаешь, не боясь, что тебя попытаются затравить, называя абьюзером, расистом и ещё каким-нибудь сексистом.

     Пока корова хлопала глазами и пыталась придумать ответ и стратегию поведения, которая позволила бы ей вернуть утраченное достоинство, я встал и подошёл к шерифу.

     — Пацан, что ты…

     — Я проходил курсы первой помощи, — ага, во время службы в армии и потом, при подготовке к космической программе. — Вам не помешает ещё пара рук.

     Мужик сначала нахмурился, думая послать меня, но в этот момент пациент под его руками в очередной раз начал харкать кровью и пускать из носа кровавые пузыри…

     — Тогда поищи аптечку, даже в такой дыре она должна быть…

     — Конечно, — и я даже знаю, где она находится, ведь работал тут в прошлой жизни.

     ***

     Совместными усилиями нам удалось не отправить нигу на тот свет до прибытия скорой, которая, оправдывая своё название, примчала весьма быстро, как и полицейский кар. Побитых гангста споро упаковали коллеги шерифа и увезли лечиться и готовиться к тюремной жизни, а посетителей, работников заведения и самого Лукаса — так звали шерифа — в участок для дачи показаний. Наша малолетняя банда отправилась туда же, ждать прибытия переволновавшихся родителей, которым по телефону сообщили, что их дети оказались в гуще вооруженного ограбления и перестрелки…

     В общем, прибытие мамочек выдалось шумным, да и сами чада, почувствовав направленные на них жалость и внимание, не выдержали и начали выплескивать эмоциональное напряжение при помощи слёз.

     Отличились только мы и Уилом… и тем самым вызвали некоторые подозрения у взрослых — не случилась ли у деток психологической травмы? Но Клоквелл так активно восхищался крутостью героя — и, хотя говорил он про шерифа, но нет, нет, да и поглядывал на меня с многозначительным взглядом, конспиратор хренов, — что взрослые уверились, что дитё просто не осознало серьёзность ситуации и опасность своей жизни. Я же, с разрешения родителей, дал показания как свидетель и пересказал свою версию событий — как я героически опрокинул столик и загнал под него всех товарищей, чтобы минимизировать риски, как помогал стабилизировать раненного, а главное: что этот самый раненный первым открыл огонь по шерифу. Приставленная ко мне молоденькая и горячая помощница шерифа,* которая, увы, видела во мне лишь не по годам рассудительного и храброго, но всё же мальчишку, покивала улыбаясь и записала все мои слова в дело.

     Не только я, но и родители, в общем, всё наше семейство представляло эдакий островок спокойствия в безумном королевстве плачущих детей и их перетрусивших за своё потомство родителей. И, кажется, во взгляде Нолана, направленном на меня, засквозило что-то такое… вроде гордости, видимо, моё поведение в экстренной ситуации не посрамило стандарты его родины.

     Ну главное, что он не догадывается, что я не только за столиком сидел во время ограбления, и вообще уже три месяца как готовлюсь надрать его задницу. Не догадывается же?

     После дачи показаний родители оставили полиции свои данные для связи, и нас отпустили с миром — всё-таки главным героем дня был тот залётный шериф, который и правда оказался не из нашего города, а вообще из Пенсильвании, и именно к нему было приковано всеобщее внимание. Причём не только положительное, что-то он там нарушил своими действиями, один из бандитов вообще при смерти, и к тому же было непонятно кто первым открыл огонь — показания свидетелей оказались весьма путанными, а камер в заведении не имелось. Не шёл ему на пользу и тот факт, что бандиты вообще никого не ранили, что шериф был белым, а грабители чёрными — уже представляю, как всё это могут подать в прессе, очередное проявление полицейского расизма, не иначе, — а последнюю пулю и вовсе не нашли, хотя факт выстрела подтвердила проверка изъятого у главаря оружия. Кажется, своим вмешательством я создал Лукасу пару дополнительных проблем, но это всё же лучше, чем если бы ту пулю нашли у него в мозгах, так ведь?

     В тот день поговорить с Уилом у меня так и не получилось, так как мама решила одарить меня повышенным вниманием и компенсировать пережитой стресс своей заботой. Устроила чуть ли не праздничный ужин, потом предложила поиграть всей семьёй в настолку, чего мы не делали уже несколько лет, а под конец даже разрешила допоздна смотреть кабельное с отцом. Но в целом, она довольно спокойно отнеслась к случившемуся, видимо, сказывается опыт замужества на герое, что каждый день рискует своей жизнью. Помнится, когда я получил свои силы в прошлом мире, мама тоже не особо возражала, когда я начал встревать в различные передряги и только требовала соблюдения порядка и некоторых правил в доме. Конечно, сейчас ситуация другая — я младше и ещё не подтвердил наличие у меня сил, — но я всё ещё сын Вездесущего — мужика, который может выдержать ядерный удар на голову — она подсознательно понимает, что подобные мелочи не могут быть для меня реальной угрозой. Даже интересно что случилось бы, попади я под шальную пулю, скажем, полгода назад, когда мои силы ещё дремали? Я скорее поверю, что это послужило бы толчком к ещё более раннему пробуждению вилтрумского наследия, чем реально ранило бы меня.

     

     Примечание:

     * Все полицейские в Управлении Шерифа называются его помощниками. Это может быть, как пара человек — самым минимум — в провинциальном городишке, так и несколько тысяч копов, как в каком-нибудь крупном округе вроде Л-А.

     У меня были серьёзные сомнения на счёт Уила. Как донести до него, не рассказывая правды о Нолане естественно, смертельную необходимость держать в тайне наличие у меня сверхспособностей? Какая может быть для этого внятная причина? Тут мне даже стоило порадоваться тому, что из-за обстоятельств моего раскрытия мы не смогли поговорить сразу, и у меня появилось немного времени, чтобы придумать какое-нибудь изящное решение проблемы. Хитрую ложь… ну вы знаете, главный герой истории должен обладать этой находчивостью, смекалочкой, что позволяла бы ему выходить сухим из самых сложных передряг… должен ведь?

     Чёрт…

     Уил заявился ко мне в гости утром следующего после ограбления дня причём в такую рань, когда все нормальные дети ещё пускают слюни в подушку, досматривая сны.

     У нас всегда было правило — никаких гостей в доме. Это из-за отца, чтобы он мог не опасаться быть замеченным в костюме при возвращении с очередной миссии. Но в этот раз мама сделала для меня исключение и разрешили провести гостя к себе в комнату. Отец покосился на нас неодобрительно, но перечить жене не стал, к тому же, сразу после завтрака, он отправился в издательство, обсуждать со своим агентом новую книжку. Сегодня у него вроде как выходной от супергеройских дел — если не случится ничего катастрофического, Защитники справятся сами — и он решил уладить вопросы, касающиеся его официальной работы.

     На самом деле я иногда поражаюсь тому как много отец взвалил на себя и сколь малого он при этом ждёт от своей жены. Мне доподлинно известно, что Нолан никогда не брал денег ни у правительства, ни у коллег — Бой-Баба и Чернокрыл вопиюще богаты и спонсируют всю деятельность Защитников Земли и неоднократно предлагали Нолану руку помощи, но он всегда отказывался. И при том, что он тратит на выполнение обязанностей Вездесущего большую часть своего времени, он ещё и полностью обеспечивает нашу семью при помощи своей второй работы, оставив на жену только поддержание порядка в доме и готовку. И он называл этот режим трудоголика — отпуском и отдыхом по сравнению с тем, какова была его жизнь до Земли. В общем, с какой стороны ни посмотри: этот союз ну никак не назвать равноценным и равноправным. Разве что Нолан и в самом деле рассматривает маму в качестве питомца…

     Для меня же постоянная занятость отца была только в плюс. Едва поднявшись к себе, я сразу же зашторил окна и включил музыку — меры предосторожности, чтобы нас никто не услышал. Можете считать меня паранойиком, но прослушка, которую я нашёл в вентиляции была вполне реальной — для этих ребят из агентства глобальной защиты никаких личных границ и норм приличия не существует!

     — О-о-о, как всё серьёзно… — с иронией протянул Клоквелл, наблюдая за моими манипулциями, а затем, потрясая телефоном, продолжил. — И почему ты не отвечал?! Я звонил тебе вчера. Ох, что за жуткий взгляд? Чувак, не смотри на меня так!

     — Потому что это не телефонный разговор, я же сказал тебе успокоиться и подождать! — Клоквелл и правда вчера вечером попытался позвонить мне.

     Как раз, когда мы с отцом смотрели сериал по кабельному. Естественно я не мог ответить, когда рядом главная причина всей этой игры в конспирацию, да и вообще не стоит обсуждать любые вопросы, связанные с моей второй родиной — это я сейчас про Вилтрум, а не СССР — по незащищённой линии. И не стоит забывать про агентство глобальной защиты, которые, раз уж взялись подкидывать жучки в вентиляцию, вне всяких сомнений прослушивает телефоны всех в этом доме.

     — Легко тебе сказать: успокоиться. Не каждый день узнаешь, что живёшь по соседству с супергероем. Эй, а в чём твоя сила? Ты просто быстрый, как тот парень из России или ещё можешь что-нибудь ещё? А летать ты умеешь?

     Этот парень слишком энергичен, как будто это у него появились суперсилы.

     — Уил, ты должен пообещать, что никому, ни одной, мать его, душе не проболтаешься о том, что видел и о том, что сейчас услышишь.

     — Но я… — попытался было возразить он.

     — Иначе я ничего тебе не расскажу и буду отрицать всё, что ты там себе напридумывал. — Тут же перебил его я.

     — Нет! Ты так со мной не поступишь! — шокировано возразил Уил. — Я же видел всё собственными глазами!

     — И что ты видел? — кстати, он ведь не мог увидеть многое, я слишком быстро двигался. — А главное: кто тебе поверит? Так что, либо обещай, либо…

     Я махнул головой на дверь.

     — Да что с тобой не так? — но не дождавшись ответа всё же согласился. — А ладно, я обещаю.

     Вот бы мне ещё иметь уверенность в надёжности твоих слов. А Клоквелл, видимо почувствовав мой скептический настрой, решил расширить свою клятву, добавив деталей и уверенности в голосе.

     — Я обещаю, что никому не расскажу о том, что мой лучший друг — обладает суперспособностями и параноидальный засранец к тому же. — и сарказма.

     — Хм…

     — Ну что ещё? Рассказывай уже, что у тебя за силы, откуда ты их получил?

     И вот самое сложное.

     Не могу же я в самом деле сказать ему о том, что вернулся в прошлое и одновременно с тем попал в другую вселенную… это слишком безумно, да не стоит никому об этом знать. Даже просто раскрывать тайну Вилтрума и моего отца слишком рано, тем более кому-то вроде Уила.

     — Ты наверняка слышал о том, что правительство ищет способы создать супероружие, суперсолдат, штампованных супергероев в конце концов? — начал свою вдохновлённую ложь я… хотя это не совсем ложь, точнее, совсем не ложь, всё это правда: через подобный проект прошёл в детстве Рекс, а Ева и вовсе является спроектированным на генетическом уровне супероружием правительства; просто всё это не имеет отношения ко мне. Но мне ведь не обязательно говорить Уилу то, что он может додумать и сам…

     — Ты хочешь сказать? — весь подобрался от волнения Клоквелл.

     — Да, я хочу сказать, что некоторые из этих проектов не вымысел, хотя о реальных жертвах таких экспериментов мир, как правило, не знает — это никому не выгодно, да и сами они не хотят огласки. Большая часть подобных проектов неизбежно проваливается, но бывают исключения, а ещё бывают исключения среди исключений.

     — Чего? Ты можешь говорить понятнее, я запутался?

     — Иногда бывает так, что люди, задействованные в подобных проектах, иногда даже на главных ролях, осознают тяжесть своих преступлений и пытаются исправить совершенные злодеяния. Например, фальсифицируют неудачный исход эксперимента и подменяют новорождённого ребёнка, который и является таким супероружием, в семью, которая потеряла ребёнка при рождении… так что никто об этом не догадывается.

     — О-о-о… охренеть, и ты такой проект? — Купился? Кажется, купился.

     — Но всегда остаются подозрения, — заговорщицким тоном продолжал я, игнорируя вопрос. — Люди из правительства подозревают обман, роют носами землю, ищут, ищут, ищут…

     Да, я нагло спиздил историю Евы, но… я нигде не сказал, что эта история моя! Так что технически я даже не врал Уилу.

     — Мне нельзя показывать свои силы, никто не должен знать о том, что они у меня есть, ни правительство, ни пресса, ни даже мои родители. Сейчас об этом знают только два человека — ты и я, и так оно и должно оставаться впредь. Я могу тебе доверять?

     — Я — могила! — с восторгом в глазах воскликнул Уил. — А летать ты умеешь?

     Ох, чёрт, я знаю о чём он думает…

     ***

     Однако в итоге этот случай имел и положительные последствия на мою жизнь. Я бы даже сказал, что они — плюсы — перевешивали минусы. Из последних был только риск того, что Клоквел всё-таки кому-нибудь проболтается, но тут я его возможно недооценил, а вот из первых…

     Помощь Уила оказалась как нельзя кстати в моих тренировках. Теперь я не использовал его в тёмную, наоборот, он сам всегда готов был прикрыть меня и помочь с оправданиями моих исчезновений. К счастью он, понимая, что я даже один летать не рискую, не просил «полетать» с ним, после примерно десятого отказа…

     Ну и просто поговорить с кем-то, кто знает о моей тайне было приятно и полезно для дела и, пожалуй, для моей психики — разве что тема правительства была у нас запретной, так как я не хотел снова изворачиваться и сочинять сказки.

     — Но ты ведь не собираешься прятаться так всю жизнь? — во время одного из таких разговоров о настоящем и будущем спросил меня Уил, передавая пакет с «моими» покупками.

     Мы отдыхали — я после тренировки в океане, а Уил после забега по магазинам комиксов, где он якобы был со мной, — в парке у фонтана и ели мороженное. Это был один из последних дней каникул, и он выдался на удивление жарким и душным для осени. Вот вроде бы я не боюсь ни жары, ни холода, но такая душная погода всё-таки не по мне. А остальным и того хуже, ну кроме продавцов мороженного и кондиционеров — эти счастливы.

     — Нет, конечно, — тут же отвечаю я. — Когда я стану достаточно сильным, то уже смогу действовать более открыто.

     — Угу… а ты не думал, что можешь надеть костюм уже сейчас? — вдруг спросил Клоквелл.

     Я посмотрел на него как на идиота: «о чём я тебе говорил все эти месяцы — я не могу раскрываться!»

     — Я имею в виду, — словно и не заметив моего взгляда и зашифрованного в нём сообщения, продолжил свою мысль Уил. — Твои способности: сила, скорость и полёт — это не что-то необычное, по чему тебя можно было бы сразу узнать. Это ведь считай, что стандартный набор, который, в той или иной мере, есть у каждого пятого, ну разве что кроме полёта. Бессмертный, Малыш-Тор, Бой-Баба, Красный Призрак, Чёрный Самсон, Марсиан… да этот список можно продолжать вечно, Омнимен в конце концов.

     — Ты же понимаешь, что только перечислил сильнейших героев планеты? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Ну кроме Тора, и разве он летает?

     — Не летает? — удивился Уил. — Чёрт я не помню, он же косплеит Бога Грома из мифов, а Боги должны летать. В любом случае, ты ведь меня понял: вовсе не обязательно показывать всё, на что способен, есть ведь куча подростковых команд, куда ты мог бы вступить…

     — Нет! — Прервал его я. — Никаких подростковых команд. Однозначно. Нет!

     — Ну ла-а-адно, — протянул Клоквелл. — Но даже если не в команде, сделаешь себе полностью закрытый костюм, чтобы лица не было видно, можешь, например, отказаться от полётов, чтобы не сильно привлекать внимание, или сдерживать силу, или придумать какую-нибудь легенду, которая не вязалась бы с твоей реальной силой… типа ты черпаешь энергию от Солнца… а что? Нарисуешь на костюме огромное Солнце и придумаешь себе девиз, связанный с ним — тогда тебя точно не свяжут со своим проектом шишки из правительства.

     Я представил себя в костюме, почему-то похожем на средневековые латы, с огромным символом Солнца на груди и в пафосно-дебильной позе, как супергероев старых комиксов, выкрикивающим какой-нибудь девиз, типа… «Praise the sun!»

     — Это… — я мотнул головой, отгоняя наваждение, и хотел было сказать, что всё это хрень полная, но внезапно понял, что мне практически и нечего ему возразить. — Имеет некоторый смысл…

     Я задумался. Крепко так задумался. Я ведь всё равно рискую со своими тренировками. За это лето, я уже два раза сталкивался с представителями подводного народа и даже нашёл одно крупное морское чудовище, с которым правда не стал сражаться, так как оно спокойно себе дремало в трёхстах милях от побережья Японии, а вот парочку помельче и поагрессивнее я всё же отправил на корм рыбам. Да, пока мне удавалось уплывать от разведчиков ихтиандров быстрее, чем они смогли бы меня поймать или вызвать своего короля — а тот парень довольно быстр под водой, может даже быстрее меня, — и побеждать атаковавших меня существ до того, как кто-то заметит последствия подводной битвы, но риск увеличивается, и это факт. И идея с чем-то броским, что делало бы мой образ далёким от Омнимена, тоже была хороша — даже жаль, что я сам до этого не додумался, — вот только Солнце не подходит, половина планеты и так считает, что Вездесущий обрёл свою силу благодаря воздействию на него нашей звезды.

     — Да? — Уил и сам удивился тому, что я одобрил его идею.

     — Вот только костюм… — я не могу пойти к Розенбауму — даже если он не знает меня в лицо сейчас, он может догадаться. — Нужно где-то достать хорошего мастера костюмов.

     Артур, конечно, лучший, но он ведь не может быть монополистом в этой сфере. Есть ведь герои из других стран, да и просто помельче пошибом, они ведь тоже у кого-то закупают своё снаряжение, в том числе и костюмы…

     В самом крайнем случае, если я так и не смогу найти нормального и надёжного портного — а ещё денег на оплату костюма — можно попросить об одолжении Еву. Уж для неё-то не проблема превратить даже повседневную одежду в супергеройский костюм.

     — Подожди, ты действительно сделаешь это? — оживился Клоквелл. — станешь настоящим героем?

     — Может быть… — всё ещё неуверенно соглашаюсь я.

     — И тогда тебе уже не нужно будет прятаться! — Продолжил уговаривать меня Уил.

     — Ага. — Нет идея и правда хорошая.

     — Ты сможешь летать, когда и где захочешь! — Сильный аргумент, вот только, делать это я всё равно буду подальше от отца.

     — Типа того. — Вслух соглашаюсь я.

     — И покатать меня сможешь.

     Твою ж мать, всё-так попался.

     Надеюсь, это не закончится как в тот раз...

     

     Несколько дней я ходил озадаченный, решая, как же мне поступить. Неужели я действительно последую совету Уила, а если и да, то к кому мне стоит обратиться за помощью.

     Решение нашлось внезапно, точнее, оно само пронеслось мимо меня на огромной, даже по моим меркам скорости — глаза мои уловили лишь неясный мираж в красных тонах, так быстро двигался этот парень. И в этот момент меня не только осенило безумной идеей, но и появилась решимость сделать это.

     — Эй, постой! — времени на раздумья не было, я действовал импульсивно.

     Хотя кричать уже было бесполезно, о недавнем присутствии русского бегуна напоминало лишь марево из водных брызг, запоздало поднявшееся нал водой и протянувшееся от одного края горизонта до другого. Да, забыл уточнить, дело было в океане, во время одной из моих тренировок. Всё ещё не успев обдумать свои действия я поднялся над водой и полетел вслед за бегуном.

     И, конечно же, не преуспел в этом. Это же Красный Вихрь — он слишком быстр для меня. Попытка догнать Олега – так звали русского члена Защитников Земли — была обречена на провал с самого начала. Вряд ли он даже заметил меня, звуковые волны намного медленнее нас с ним.

     Чёрт, а ведь это было такое везение! Ну какова вероятность того, что он пробежит рядом со мной в таком месте, да ещё как раз в тот момент, когда я поднялся с глубины, чтобы вдохнуть кислород? Это ведь океан, а не центр города, и даже не место крупного происшествия, чтобы привлечь внимание одного из Защитников, если только не…

     О чёрт, тот спящий монстр — он как раз в той стороне куда убежал Красный. Возможно та штука проснулась и решила наведаться на историческую родину своего вида. А это значит, что там могут быть и другие Защитники — если угроза достаточно серьёзная для общего сбора. А где Защитники, там и вертолёты СМИ. В этом мире существуют медиа, специализирующиеся именно на бедствиях и супергероях, и у них, помимо крутой техники, зачастую работают ребята со способностями, которые довольно отчаяны, чтобы вести свои репортажи прямо с мест сражений.

     Риск раскрытия довольно велик, но отца там точно быть не может — он снова в космосе. На этот раз угроза не была направлена непосредственно на Землю — просто две воинствующие инопланетные расы схлестнулись в опасной близости от нашей системы. Не очень благоразумно с их стороны, они ведь должны знать, что система под влиянием вилтрумитской империи и за нарушение границ, тем более в процессе битвы, наказание последует незамедлительно. Их счастье, что Нолан пока ещё играет роль добряка для Земли, и вряд ли станет устраивать бойню в такой близости от планеты.

     В общем, я все-таки решил проверить не в том ли подводном монстре дело и уже вскоре увидел подтверждение своих опасений. Правда монстр ещё не достиг побережья Японии, а решил попробовать на зуб, проплывающий мимо ролкер, под завязку загруженный японскими автомобилями. Судно, а главное его команда, визит гостя не оценили, но никак ему помешать не могли. Тут нужны не автоматы их группы сопровождения, а что-то в десятки раз более крупное — под стать противнику. Это при условии, что перед ними относительно обычное животное, без сверхъестественных качеств, как это порой бывает… в последнем случае японцам нужно срочно вызывать с родины ОБЧР и школьников.

     И да, это был тот самый здоровяк, которого я не стал трогать при прошлой встрече. Он казался достаточно опасным, чтобы не надеяться на быструю и тихую победу, и при этом я не припоминал, ничего связанного с его буйством в прошлом мире. Потому и понадеялся, что он поспит ещё немного, пока я не смогу действовать более открыто. Не угадал. Может, я забыл что-то или просто пропустил, а может в этот раз его спровоцировало что-то чего не было в той временной линии.

     В прошлый раз я не мог разглядеть его как следует — только смутный силуэт в чёрно-синем мареве почти трёхсотметровой глубины. Теперь же он предстал предо мной и всеми остальными во всей красе. И это было весьма странное существо. По строению тела оно походило не на подводного жителя, каким несомненно являлось, но на гигантскую лысую гориллу с зелёной кожей. Из спины у твари торчали костяные наросты, как у некоторых травоядных динозавров, но самым примечательным, и единственным, что связывало её с океаном, было наличие шести щупалец — четырёх крупных, вполне классических, как у осьминога, и пары поменьше и без присосок — вокруг рта. Причём не как у Дейви Джонса, вместо бороды, а наоборот от пасти и выше, вместо лица. Ну и отсутствие глаз, пожалуй, можно было также посчитать признаком глубоководности.

     

     

     Олег — так звали русского супера — носился между кораблём и отдалённым шестью горизонтами берегом Японии, вытаскивая с корабля выживших членов экипажа и пассажиров. Он даже не пытался атаковать самого монстра, только спасал людей — в этом он действительно хорош. Видимо настолько прочные и крупногабаритные твари спидстеру не по зубам, вот он и решил оставить битву своим более приспособленным к подобному коллегам. Вот только коллег этих видно не было, а сам монстр начал замечать неладное — что его удары по людским фигуркам, каждый раз попадают в пустоту, — и от оттого беситься.

     Он не успевает. Это очевидно. До берегов Японии триста километров, что весьма существенно, учитывая объём экипажа — тварь разломает корабль быстрее. Олег, конечно, быстр, но не настолько и… он устаёт. Если сначала я едва мог различить тень от его движений, то теперь уже вполне вижу силуэт. И монстр, как бы он не ориентировался в пространстве без глаз, тоже что-то чувствует. В его движениях начала прослеживаться закономерность — он пытается попасть по бегуну, когда тот возвращается на корабль.

     «Да где же все?!» — я оглядел горизонт, но не увидел ни героев, ни даже вертолётов СМИ.

     План ведь был в том, чтобы избегать крупных заварушек и не отсвечивать, но… эх, не так я представлял свой дебют… уж точно не в водолазном костюме. Но уже и не в одних труселях — будем считать повезло.

     Ждать больше было нельзя, нужно решаться, а то русский спидстер уже и сам ходит под смертью, в отчаянных попытках спасти пострадавших. Разогнавшись, как следует, я протаранил своим телом шею твари, надеясь, что она окажется более-менее обычной, и мне удастся пробиться через мягкие ткани насквозь.

     Но это было бы слишком хорошо. Увы моей удаче, мягкие ткани монстра оказались совсем не такими мягкими, как я рассчитывал. Его шкура и мышцы под ней твёрже, причём намного, самого твёрдого камня, потому что любой камень от соударения со мной превратился бы в пыль, тут же, в пыль, по ощущениям, превратились лишь мои кости и внутренности.

     Но удар не прошёл в пустую, поскольку мне не удалось проколоть шкуру монстра, весь импульс передался его телу, и этого оказалось достаточно, чтобы сбросить его обратно в воду с палубы корабля. Это дало мне немного времени, чтобы прийти в себя, после столкновения и проверить целостность гудящих костей.

     Кажется, ничего не сломано, но это было больно, чёрт подери. Руки трясутся.

     — Ух, хороший удар, парень! — на палубе снова возник спидстер, он умудрялся тараторить с едва различимой уху скоростью и тяжело дышать в одно и тоже время. — Не знаю кто ты, но это было как раз вовремя! А то я начал уставать. Какой идиот вообще придумал перевозить вместе с машинами ещё и людей?

     Тут из-под воды раздался рёв твари, такой возмущённый и оглушительный, а следом вынырнула и она сама — не полностью, над водой торчала только голова с щупальцами, — и снова направилась к ролкеру.

     — Вот дерьмо! — выругался герой. — А я-то думал ты поможешь мне с эвакуацией…

     И он снова исчез, вернувшись к спасению людей.

     — А эту штуку ты, значит, оставляешь на меня? — уже в пустоту спросил я.

     И, словно услышав меня, Кайдзю повернуло ко мне, свою безглазую морду, навострив… эм, щупальца, при этом оно даже перестало плыть к судну.

     — Эм, привет? — попробовал наладить контакт я. — Как насчёт того, чтобы решить это дело миром и, эм… расплыться по своим делам?

     — ГР-А-А-А! — весьма красноречиво ответило мне существо, очевидно опознавшее во мне обидчика, и снова заработало лапами, на этот раз вполне уверенно загребая в мою сторону.

     — Класс… — говорю я сам себе, начав уводить тварь подальше от ролкера и поглядывая по сторонам: не летит ли кто?

     А он не слишком проворен в воде. Особенно учитывая его вроде как морское происхождение.

     В следующую секунду казавшийся мне весьма грузным и медлительным монстр решил доказать, что не стоило его недооценивать. Лицевые щупальца твари, которая была почти в сорока метрах от меня вдруг выстрелили в мою сторону с очень даже приличной скоростью. Они, оказались достаточно эластичными, чтобы удлиниться в несколько раз.

     — Полегче! — я всё же успел вылететь из сжимающегося кольца плоти, а затем, совершив несколько манёвров уклонения, сам бросился к твари, чтобы обрушить на её голову — там, где заканчиваются щупальца, —ещё очередной могучий удар.

     Голова монстра послушно ушла под воду, но я снова испытал это чувство бесполезности моих атак — оно слишком прочное, чёрт подери! Странно, как так получилось, что я ничего не слышал об этом монстре в прошлой жизни? Или же я переоцениваю себя и просто ещё слишком молод для этой битвы, всё может быть.

     Твою ж…

     Одно из щупалец перед погружением зацепилось за мою ногу, намертво схватившись присоской за кожу — ткань костюма перед этой хренью вообще не была препятствием.

     Я, конечно, попытался высвободиться, но у неё даже присоски оказались настолько же аномально жёсткими и прочными, как и шкура. Мне только и оставалось, что схватить ртом побольше воздуха перед недобровольным погружением. Уже под водой я почувствовал, как настойчивое щупальце оплетает моё тело, оно было настолько толстым, что в итоге сковало меня от плеч до коленей. Ну всё! Сейчас кому-то будет больно!

     Я напрягся, собираясь самым что ни на есть безжалостным образом разорвать овившийся вокруг меня сгусток мышц, но вместо этого лишь почувствовал, как трещат мои кости, а из лёгких выдавливается кислород… какого хрена? Я не могу её пересилить? Эта штука… она сильнее меня… точнее, в одном её щупальце достаточно силы, чтобы заставить меня безрезультатно пучиться от натуги. Оно потянуло меня в пасть.

     Да как же так? Первый же опрометчивый геройский импульс свёл меня с такой мощной тварью. На всей планете не должно быть и десятка таких! Боже, какая мерзкая пасть… я туда не хочу!

     Ну же! В этот раз я задействовал не только мышцы, но и свою способность к полёту, изо всех сил пытаясь отдалиться от неестественно круглой, как у какой-нибудь прилипалы, пасти чудовища. И у меня начало получаться, какой бы абсурдной силой не обладали мышцы этого чудовища, оно не было слишком тяжёлым для меня. Уж точно не под водой.

     Щупальца натянулись как струны, пытаясь удержать меня в попытках вернуться в небо, но я всё же вырвался на поверхность… а вот дальше стало сложнее. Я наполовину вытащил тушу из воды, но вот взлететь с ней уже не смог.

     — Да что б тебя! — я злился, рвался вверх изо всех сил, но балласт был слишком велик, а силы мои не бесконечны.

     Я уже начал уставать, ведь ещё до всего этого целый час напрягал себя подводными тренировками на глубине. Взлететь с такой тушей не получится никак…

     Но когда я уже почти смирился с тем, что мне, как в том анекдоте, придётся искать другой выход, до моих ушей донёсся знакомый по новостным передачам боевой клич. А в следующее мгновение на голову тварь обрушилась самая воинственная женщина Земли. И обрушение конечно же сопровождалось коронным ударом булавы по непробиваемой черепушке.

     Тварь издала очередной рык, на этот раз довольно-таки болезненный, и ослабила хватку щупалец.

     Наконец-то! Я поспешил вырваться из жутких объятий и, отлетев метров на сто, огляделся. Помимо Бой-Бабы, которая и спасла меня от перспективы повторить подвиг барона Мюнхгаузена, на разборку с монстром уже подоспел Бессмертный, а у самого горизонта, со стороны Японских островов, показались первые вертушки прессы.

     Бывший президент тем временем подхватил с палубы ролкера одну из машин и проверил её аварийную безопасность посредством броска в пасть чудовища. Автомобиль краштест не прошёл — одного щупальца оказалось вполне достаточно, чтобы смять его, словно консервную банку, — но это ненадолго отвлекло монстра, благодаря чему Бой-Баба, ведущая борьбу с тентаклями, смогла вздохнуть спокойнее. А в следующую секунду к её борьбе, уже самостоятельно, подключился и Бессмертный.

     Похоже, они тут вполне справятся, а мне пора бы и честь знать.

     За окончанием схватки я наблюдал уже со своего смартфона, вернувшись к берегу, где были оставлены одежда — в которую я сразу же и переоделся, ибо водолазный костюм превратился в сущие лохмотья — и телефон.

     Вертолёты СМИ, прибывшие к месту сражения через несколько минут после моего бегства транслировали всё действо в интернет в прямом эфире. Так что весь мир мог насладиться шоу. И оно вышло знатным. Вскоре после Бессмертного и Бой-Бабы к веселью подключились и остальные члены Защитников. Темнокрыл, являвшийся по сути обычным человеком со всякими технологическими примочками, против чудовища был примерно также эффективен, как и бойцы из собственной группы сопровождения ролкера. Впрочем, он и сам это прекрасно понимал, и потому сразу же по прибытии сосредоточился на помощи Красному Вихрю в эвакуации людей. Чуть позже к ним подключился и Марсианин, который, сунувшись разок к монстру, понял, что не может ему ничего противопоставить — ни запутать такого большого и тупого монстра своим внешним видом, ни связать собственным телом не получится, — и тоже сосредоточился на поддержке. Всё-таки марсианский народ хоть и обладает весьма выдающимися способностями, но до вилтрумитов им далеко.

     А вот Подводник и Зелёный Призрак показали себя куда лучше. Первый блистал в своей родной стихии, и создавая мощные подводные течения, сильно усложнял жизнь противнику. А Призрак постоянно залетал в голову монстру, в своей нематериальной форме и насиловал тому мозги, отчего его движения становились хаотичными. Хм, ведь эта его способность может помочь даже в бою с Ноланом… точнее даже странно, что Призраку не удалось сбежать от отца в прошлой жизни. Тут два варианта: либо отец убил призрака до того, как он стал нематериальным, либо у него припасён особый приём для подобных противников.

     Но главной ударной силой в сражении несомненно оставались Бессмертный и Бой-Баба — только эти двое могли нанести сколько-нибудь значительный физический урон противнику. Бессмертный был просто очень силён и вынослив, при этом умея летать — впрочем это умели все защитники кроме Вихря, — а Бой-Баба очень качественно размахивала своей булавой, её атаки были даже весомее ударов Бессмертного.

     И всё же… даже совместными усилиями всей команды Защитники не смогли быстро одолеть монстра. И, не поймите меня неправильно, но я был этому рад. Не неудачам команды героев, конечно, а тому, что не ошибся в первоначальной оценке собственных сил. Это не я такой слабак — просто монстр нам попался и правда ужасающий. А то было бы очень неприятно, особенно для моей самооценки, если бы они на раз-два уделали противника, которому я не мог ничего противопоставить.

     Но вот, после почти получасового сражения монстр был повержен и после, очередной комбинированной атаки пошёл ко дну, а потрёпанные герои — особенно Бессмертный и Бой-Баба, испытавшие на себе весь жар тентаклевых объятий чудовища — с победой покинули место происшествия. Хотя у меня возникли некоторые сомнения насчёт того, что Защитникам действительно удалось окончательно упокоить чудовище… череп-то они ему так и не пробили. Впрочем, у подводного народа наверняка должно быть что-то вроде своего агентства защиты, которое проверит останки, они ведь живут бок о бок с подобными тварями всю свою историю и должны были выработать здоровую предусмотрительность.

     Теперь, немного успокоившись и обдумав случившееся, я понимаю, что поступил несколько опрометчиво — особенно, когда позволил себе отвлечься в бою с тварью, даже не проверив толком, насколько она смертоносна. Но шанс встретить настолько аномально мощного монстра… за всю прошлую жизнь — ту часть, что я помню, естественно — таких сильных противников я могу пересчитать по пальцам одной руки.

     Жаль, конечно, что цели своей я так и не достиг, и вся эта заварушка вышла какой-то бестолковой, но могло быть и хуже. Камеры СМИ не успели меня заснять, так что кроме Олега никто меня толком разглядеть не мог. Плюс я оценил на реальном противнике свои силы и могу сравнить себя с лучшей командой супергероев планеты.

     И… они не так плохи, как я думал. Ну, то есть, оно и раньше было очевидно, что лучшие из лучших должны быть значимой силой, но всё же — отец убил их всех разом, при этом не получив ни царапины и никак себя не выдав.

     Меня не слишком информировали о том, что удалось найти на месте их смерти в прошлом мире, но теперь я практически уверен, что отец застал их врасплох внезапной атакой. Бессмертный и Бой-Баба достаточно сильны, чтобы нанести серьёзный урон даже вилтрумиту, Красный Вихрь невероятно быстр, а Призрак нематериален, чёрт подери — действуя в связке, они моли бы дать достойный бой Омнимену. Не стоит их сбрасывать со счетов.

     А теперь нужно подумать о том, как мне возвращаться домой: чёртовы присоски оставили на мне синяки, которые не спишешь на уличную драку. Тщательно осмотрев своё отражение, я понял, что ближайшие пару дней мне придётся отказаться от любой открытой одежды. Благо боевые ранения не были слишком серьёзными — заживёт за пару дней — и их вполне можно было скрыть одеждой.

     — А ты довольно крепкий парень, — вдруг раздалось сбоку, как раз в тот момент, когда я выворачивал шею, пытаясь разглядеть самую здоровую отметину на спине.

     — Какого… — вздрогнув от неожиданности, я обернулся на голос. — Ты…

     Облокотившись на крупный камень там стоял высокий худощавый парень, типично славянской наружности: немного скуластый, кареглазый, рыжие волосы острижены почти «под ноль», одет в закрытый красный костюм с капюшоном, который сейчас откинут.

     Красный Вихрь собственной персоной. Всё ещё несколько потрёпанный и раскрасневшийся после боя с Кайдзю — хотя сам он в драку не лез, но даже представить трудно сколько в сумме он набегал километров, пока вытаскивал всех пассажиров. Но как он меня отследил?

     — Эта штука мусолила тебя почти минуту, а ты, я смотрю, огурчиком, — усмехнулся спидстер и присел на другой камень в нескольких метрах от меня, причём так быстро, что даже для меня это было почти как телепортация.

     — Выёбываешься? — усмехнулся я этому показушничеству.

     Причём на родном для нас обоих языке, чем явно удивил собеседника.

     — Куда ж без этого… — он неловко почесал затылок, тоже перейдя на русский. — Ты вроде хотел со мной поговорить.

     — Так ты меня всё-таки заметил? — неожиданно.

     — Ага, сначала подумал: показалось, а потом ты присоединился к веселью, вот кстати за это спасибо, ты подоспел очень вовремя, — он протянул мне руку. — Меня зовут Олег.

     Я пожал мозолистую ладонь с крючковатыми пальцами. Руку человека, с детства привычного к тяжёлой физической работе. Так он не всегда обладал своей силой, успел хлебнуть тяжёлой жизни… не знал.

     — Марк. И не мог ведь я оставаться в стороне, — дежурной в общем-то фразой ответил я. — Но, честно говоря, это был мой первый опыт…

     — Я так и подумал… — усмехнулся спидстер.

     — Да… — а вот это было обидно, я ведь не то чтобы специально строил из себя новичка, просто недооценил противника.

     — Кстати, что ты там делал? — как бы невзначай спросил Олег.

     — Да так, купался, — пожал плечами я.

     — Посреди тихого океана? — не поверил герой.

     — Ну я… как бы пробую свои силы, проверял насколько глубоко могу нырнуть. — в общем-то сказал правду я. — Как ты меня нашёл?

     Олег указал пальцем в небо, где, присмотревшись, я заметил маленькую точку беспилотника. Сука, нужно было улетать оттуда быстрее, и попетлять в процессе.

     — Дроны Темнокрыла. Он ведь следил за монстром с самого начала боя, ну и за тобой одного отправил.

     Чёрт… а вот этот парень уже может выяснить мою личность, а там и узнать в моём отце Омнимена. Хотя, следуя этой логике, он ведь точно также должен был выяснить вторую личность самого Омнимена, а, следовательно, знать о моём существовании уже давно. Так что всё упирается в предусмотрительность и паранойю Темнокрыла.

     — В общем, мы боялись, что ты серьёзно пострадал. Вон как твой костюм истрепало. — Продолжил он, кивнув на останки моего водолазного костюма.

     За меня беспокоились, значит… ну не то чтобы это не могло быть правдой. Что-то я стал слишком недоверчивым из-за отца. Это ведь Защитники Земли — они действительно альтруисты, которые сплотились вместе, несмотря на все различия и политику своих стран. Я ведь и сам такой же…

     — Собственно об этом я и хотел поговорить. — Воспользовался шансом перевести тему я. Не подскажешь у кого можно заказать костюм покрепче, а то мой совсем изорвался?

     — Это можно, — легко согласился парень. — Я знаю нескольких: в России, в Канаде, в Китае, в Англии, в США; и каждый называет себя лучшим в мире. Тебе, наверное, проще всего будет с Розенбаумом — он живёт неподалёку и сделает хорошую скидку для новичка с такими талантами как у тебя.

     Вот ведь… это как раз единственный, кто мне не подходит наверняка.

     — Эм… давай лучше русского мастера. — Не думаю, что отец знает русский и когда-либо заказывал себе костюм в России.

     — Уверен? — я кивнул. — Тогда придётся пробежаться, да и мне всё равно нужно домой.

     ***

     Пробежаться — в моём случае слетать — нам пришлось не только через океан, но затем и через всю Россию, от Владивостока до Москвы. Это заняло у нас двадцать минут — можно было бы и быстрее, но я, хоть и запоздало, всё же решил не раскрывать всей своей силы. В конце пути, я даже изобразил, что подобная скорость была для меня слишком, на что Олег только посмеивался с превосходством — уж он-то точно бежал даже не в четверть от своего максимума.

     Конечной точкой нашего пути оказалась роскошная и крайне живописная усадьба под Москвой. Участок помимо того, что со всех сторон был окружён лесом, так ещё и главное здание красиво поросло растительностью. В тусклом свете луны — мы ведь на другом, относительно моего дома, конце Земли, разница почти двенадцать часов, — это место казалось жутким. Это совсем не было похоже на скромную лавку Артура, и если владелец заработал на этот домик продажей костюмов, то услуги его явно не из дешёвых, а у меня сейчас нет никакого источника дохода. М-да, стоило подумать об этом заранее…

     — Оксана не очень общительная и не любит солнечный свет, — поведал Олег, когда мы подошли к воротам. — Так что тебе повезло, она скорее всего не спит.

     — Только не говори, что она — вампир… — я бросил взгляд на особняк, который вполне сошёл бы на имение Дракулы, каким его показали бы в кино. — Или ведьма.

     Олег связался с кем-то через вполне современную электронную систему охраны и нам разрешили войти.

     — Ха-ха, не волнуйся так, — усмехнулся парень. — Она не злая, если её не провоцировать. И ничего тут не трогай, а то схлопочешь ненароком проклятье какое…

     О, за этим явно скрывается какая-то история, по голосу слышно.

     Пройдя по тускло освещённым коридорам, мы спустились на минус второй этаж, где нас уже ждала хозяйка поместья.

     Эта была очень высокая — я едва доставал ей до груди — и худая леди лет тридцати пяти, весьма красивая и с холодным и цепким взглядом хищника. И нетрудно было догадаться какого именно хищника, ведь из спины у неё росли четыре дополнительных, покрытых хитином, конечности. Причём лапки эти, судя по тому, как они двигались, были вполне функциональны.

     Новая знакомая отзывалась на имя Оксана Фёдоровна и, после того, как Олег представил меня, как своего коллегу, попросила озвучить требования к костюму. Оказалось, что русская Женщина-Паук в отличие от своих комиксовых аналогов, умеет плести паутину, причём может придавать ей самые разные свойства. И этот её паучий шёлк оказался, в некоторых аспектах даже лучше той ткани, которую использует для своих костюмов Розенбаум — и лучшим тому примером является то, что Олег до сих пор носит снаряжение её производства, хотя прекрасно знаком с Артуром. Но была и загвоздка: этот шёлк получался очень узкоспециализированным. Так костюм Олега был идеален для героев со способностями скоростного типа — он практически полностью исключал трение о воздух и был невероятно эластичен, — но в открытый космос в таком не полетишь.

     Вот только у меня было слишком много требований к ткани. Как минимум нужны были запредельные прочность, чтобы костюм не рвался от любого моего удара, и устойчивость к экстремальным перепадам температуры, чтобы ткань не теряла свои свойства при вылете в космос. Эластичность и низкое трение тоже не помешали бы при этом, но, как говорят в России, губы мне пришлось-таки закатать и ограничиться максимально возможными прочностью и термостойкостью, при которых шёлк ещё можно было комфортно носить.

     Затем мы обсудили дизайн, благо тут у меня уже всё было схвачено, и в конце Оксана назвала предварительную цену своих услуг…

     — Думаю, в сто тысяч мы уложимся, — задумчиво перетирая между пальцами шёлковую нить, которую она сама же и выделила в процессе обсуждения из железы на дополнительной руке, сообщала мне женщина.

     — Сто тысяч чего? — уточнил я.

     — Рублей, конечно.

     Внутренне я вздохнул с облегчением, хотя внешне постарался оставаться спокойным — это даже дешевле, чем берёт Артур — что, вполне справедливо, ведь его костюмы были более универсальны и одинаково хорошо выдерживали большинство стихий и нагрузок, с которыми я сталкивался.

     — Что думаете? — дождавшись окончания видеофайла, обратился Темнокрыл к своим товарищам.

     Все вместе они только что просмотрели видео с боем неизвестного парнишки против чудовища, которое совместными усилиями не могли успокоить почти полчаса. Не то чтобы подобные интерес и, скажем так, изучение молодых дарований было нормой для них, но всё же… не каждый день они натыкались на тварь, способную перетереть гранитные кости Бессмертного в мелкую труху, и ещё реже на неизвестных им доселе одиночек, способных этому самому чудовищу противостоять. Точнее, подобное случалось всего раз за всю историю команды.

     — Что тут думать, — буркнул Бессмертный, — у меня половина костей сломана, не говоря уже об остальном, а ему хоть бы что.

     Несмотря на озвученные травмы шестнадцатый президент, уверенно стоял на своих двоих, но «остальное» вполне отражалось на его посиневшем от неудачного захвата щупальцем чудовища лице и поредевшей бороде.

     — Он почти вытащил эту штуку из воды, — подтвердила Холли, более известная широкой публике, как Бой-Баба. Она уберегла в схватке свою красоту, но обзавелась шиной на левой ноге и знатно поистрепала свою броню.

     — У парня явный талант, — согласился Марсианин, но его слова совершенно очевидно подразумевали какое-то невысказанное «но».

     — Какой-то странный он, подозрительный, — продолжил за верным другом и наставником младший член команды — Зелёный Призрак.

     — Он мне кого-то напоминает, — задумчиво протянула Холли, разглядывая лицо парнишки на стоп-кадре.

     Все помолчали, а Темнокрыл сменил видеофайл на данные со спутника — показывающие месторасположение одного из трёх членов команды, что не присутствовал со всеми на базе.

     — Они улетели вместе, — констатировал очевидное Марсианин.

     — Парнишка хочет себе костюм, — через боль и выбитые зубы усмехнулся Бессмертный. — Значит, скоро ещё пересечёмся… если это всё, то мне пора промочить горло.

     В этот момент из подводного грота с плеском выскочил Аквариус и… расплескался измятым комком плоти на полу.

     — Аквариус! — Воскликнула обеспокоенно Холли. — Что с тобой?

     — Со мной всё… — оперевшись на дружеское плечо Марсианина, встал на ноги ихтиандр, — в порядке, но мы упустили его… мне жаль.

     — Что? — Мгновенно вскипятился Бессмертный. — Оно же было в отключке, как вы могли?

     — Оно сожрало моих людей… — мрачно сообщил король подводного мира. — Мне не хватило сил я… я еле спасся.

     — Не вини себя, мой друг, — опередил Бессмертного Темнокрыл. — Это наша ошибка, мы должны были вытащить эту тварь на сушу и убедиться, что она сдохла.

     — Проклятье… нужно активизировать резервные системы, кто знает, где эта тварь объявится в следующий раз. — Холли похромала к системе управления дронами слежения.

     — Море тоже… — с решимостью ответил Аквариус. — Мы не допустим повторения сегодняшней ошибки.

     Герои обменялись решительными, но мрачными взглядами. Какое несвоевременное стечение обстоятельств: сначала Чёрный Самсон со своим загадочным недугом — член Защитников, возможно уже бывший, практически потерял свою былую силу, — теперь эта тварь, задавшая трёпку всем остальным.

     — Дерьмо, — процедил сквозь поломанные зубы Бессмертный. — Половина команды вне игры, если случится что-то серьёзное…

     — Мы не единственные, друг мой, — утешил коллегу Темнокрыл. — К счастью, у Земли есть Омнимен, мы всегда можем на него положиться.

     — Ага, будем надеяться на Омнимена. — с мрачной усмешкой согласился Бессмертный.

     ***

     Три тысячи долларов — очень даже хорошая цена за костюм, способный выдерживать условия открытого космоса, но мне, как школьнику, достать такие деньги всё же непросто. Это не то, что можно отложить с карманных расходов или выпросить у родителей.

     Но я и не переживал слишком сильно. Может у меня и нет официальных доходов, но я всё ещё могу извлечь выгоду из своих возможностей и для этого мне даже не нужно никого грабить… хотя на небольшое нарушение закона и уклонение от налогов — а это, наверное, самое страшное преступление в Америке, — пойти всё же придётся, просто, чтобы не привлекать к себе внимания.

     Но на следующей неделе, ибо до конца этой я… наказан.

     Да, мама приговорила меня к домашнему аресту до выходных за драку. Глупо, в общем-то, получилось. Раны на спине, предплечьях и ногах я прикрыл, а вот с ладонями и костяшками пальцев такой фокус провернуть не удалось. Ношение перчаток в доме сразу вызвало бы подозрения у мамы, так что я просто старался не показываться ей на глаза и прятать руки. Но утром, когда я попытался сбежать из дома не позавтракав, она всё же заметила неладное. К тому моменту у меня уже была готова история про драку со старшеклассниками и, для пущей достоверности, я уговорил Уила подыграть мне, тем более по легенде я в тот день тусовался с ним. Клоквелл, смекнув, что за всем этим стоит какая-то история, охотно подтвердил, что я «надрал зад тем придуркам» и вроде бы всё прошло хорошо.

     Мама поверила в историю про драку, да вот только я забыл какая она… в результате, я нарвался на лекцию о том, что доказывать свою правоту кулаками недопустимо, независимо от обстоятельств, а когда попытался вступить с Дебби в дебаты по теме, напомнив, что её муж только тем и занимается всю жизнь…

     В общем, спорить с родителем, когда ты ребёнок, тем более выигрывать спор и давить аргументами, тыкая родителя в собственное лицемерие — идея весьма прохладная. Виноватым всё равно будешь ты. Не за агрессию, так за неуважение к старшим и, самое смешное, невоспитанность — а ещё не стоило указывать маме на то, что упрекать в невоспитанности собственного ребёнка, значит упрекать самого себя.

     Но что самое тупое: посадив меня на несколько дней под домашний арест, мама не посчитала нужным запретить мне общаться с Клоквеллом. А он, в качестве награды за свою помощь требовал рассказать и показать ему всё…

     — Кру-у-у-то! — задыхаясь от восторга прошептал Уил, увидев мои, довольно безобразные честно говоря, шрамы.

     — Эй, без рук! — отшатнулся я от друга, когда он потянул ко мне свои грабли. — Девку свою лапать будешь.

     Было немного стрёмно раздеваться перед будущим гомиком, тем более в прошлом мире он сам признался, что всегда засматривался на меня…

     — Если бы она у меня была… — хмуро отозвался Уил.

     А ведь он и правда уже пытается подкатывать к девчонкам из класса… не очень успешно правда, так что эта тема была для него весьма болезненной, хотя и не до такой степени, как в колледже. Там безуспешные попытки завести подружку практически сводили Уила с ума… может он поэтому и сменил лагерь? Кто знает…

     — Какие они? — всё-таки сбросил с себя уныние парень. — Защитники — ты видел их вживую, как меня?

     — Только Вихря, — я пожал плечами. — Он нашёл меня после битвы и познакомил с мастером по костюмам.

     — А Бой-Баба?! — с горящими глазами уточнил Клоквелл. — Она и правда такая горячая, как показывают по телику? Я бы точно с ней…

     — Она лесба, — огорошил я его.

     — Чё-ё-ё-рт, вот облом, — протянул расстроенно Клоквелл. — Такая потеря для всего мира.

     — И не говори, — сдерживая смех, поддакнул я.

     После этого мы ещё долго спорили о дизайне костюма, который я заказал у мастера — личность которого я, естественно, Уилу не раскрывал. Клоквелл называл мой дизайн безвкусицей и не понимал какого хрена мне это вообще в голову взбрело, но я был непреклонен.

     — Боже, Марк… а имя ты уже придумал?

     — Да плевать. Это же временный вариант. Позже я сделаю себе другой костюм… ну, когда решу проблему с… правительством.

     — Очень оптимистично. — Это ты ещё не слышал, как я себя назову при этом.

     ***

     Но наконец наказание закончилось, и я смог вернуться к осуществлению своих планов. На моё счастье у Омнимена сейчас натуральный завал на работе. Чёрный Самсон уже почти полностью выбыл из игры и только иногда появляется на мелких происшествиях, демонстрируя жалкие крупицы былой силы, а из оставшихся не пострадали в бою с Аве Марией, так прозвали того Кайдзю в СМИ, только Вихрь и Темнокрыл — и они, конечно, хороши, но не могут заменить вдвоём всю команду. Да что там говорить, позавчера Темнокрылу чуть не надрали зад Близнецы-Маулеры, когда он попытался задержать их в одиночку, пока Красный Вихрь разбирался с Лигой Ящериц. Так что Вездесущему в ближайший месяц — пока не оправятся от ран Бой-Баба, Аквариус и Бессмертный, — придётся на полную соответствовать своему громкому прозвищу.

     Я же от этой ситуации только выигрывал, ведь благодаря занятости отца, смог заняться глубоководным дайвингом в тот же день, когда мама освободила меня от домашнего ареста. Да, я решил воспользоваться своими способностями, чтобы попробовать себя в качестве дайвера-кладоискателя.

     На самом деле, за эти месяцы я уже не раз натыкался на места кораблекрушений, но, не имея ни острой потребности в деньгах, ни желания объяснять свои находки и привлекать к себе внимание, оставлял корабли нетронутыми. Тем более, что именно во время осмотра одного из таких затоплений меня и заметили в первый раз разведчики ихтиандров, устроив непродолжительную погоню, из чего я сделал вывод, что они несут там вахту, как раз, чтобы отгонять подобных мне, ушлых суперов, что возжелают без спроса поживиться сокровищами.

     В этом мире способов найти и поднять на сушу ценный затонувший груз не так уж и мало. И самый простой и одновременно эффективный — договориться с подводным народом, но… просто это только на первый взгляд. Даже наземные страны умудряются десятилетиями спорить о том, кому принадлежат корабли, затонувшие в акватории соседа. Как это, например, происходит до сих пор с «Фрау Марией», которую финские хитрюги не давали поднять до две тысячи восемнадцатого года, чтобы потом заявить, что она пролежала у них в водах сто лет и теперь по финскому закону принадлежит им. * Подводный народ в этом плане проще: они считают своим всё, что попало на морское дно. И даже если это что-то для них полностью бесполезно, отдавать задаром ихтиандры ничего не станут. Так что о каждой совместной экспедиции приходится договариваться через Аквариуса, а он парень весьма своеобразный. Ему экшен подавай, а не дипломатию, политику и вот это вот всё. И это так-то вполне ожидаемо, когда верховным правителем народа выбирается самый сильный его представитель.

     Так что благодаря ленивости Аквариуса и сложностям международной политики ценного груза на дне морском хватало, и за одним из таких сокровищ я и спустился. Да, веселее было бы поднять что-то ценное и культурно-значимое с «Титаника» или той же «Фрау Марии», но я тут не за весельем, а за деньгами. Так что выбор мой пал на затонувшую шхуну, идентифицировать которую посредством гугления места крушения, мне не удалось, что позволяло надеяться, что о её существовании никто кроме меня ещё не знает.

     Она была слишком далеко от берега и слишком глубоко затоплена, чтобы быть легкой мишенью для дайверов, а пара центнеров золота, что я нашёл в трюме, явно не окупили бы стоимость экспедиции нужной для их поднятия. Для меня же подобная экспедиция стоила лишь девяносто баксов — столько ушло на профессиональный фонарик, способный выдерживать погружение на четыре сотни метров.

     И поначалу всё шло гладко: я спустился к кораблю, который с моего прошлого визита никуда не уплыл, нашёл своё золото и начал наполнять им пакет из волмарта, как вдруг за моей спиной раздалось возмущенное бульканье:

     — https://youtu.be/qMPpnCvCZvw

     Твою мать…

     Обернувшись на звук, я увидел в конусе света от фонарика синекожее существо, что с воинственным видом потрясало в воде копьём. Причём, судя по вполне человеческой груди с налитыми сиськами и раздутыми, словно червяк заполз ей на лицо, накрашенным губами на рыбьей морде — это была самка. Красотка, блядь… пора сваливать.

     Прижав свою ношу к груди, я рванул в противоположную от разведчицы (или пограничницы) сторону, прямо через корпус наполовину погрузившейся в донный ил шхуны. Тут мне дорогу попытался преградить ещё один ихтиандр, в которого я врезался головой, не заметив в темноте.

     Да чтоб вас, мурлоки сраные.

     Оттолкнув от себя склизкое, чешуйчатое тело, я вырвался из захвата перепончатых лап и рванул прочь от корабля. В спину мне неслись возмущенные бульканья и выстрелы из копий — какое-то энергетическое оружие, способное своими залпами вскипятить воду и оставить мне легкий ожог на коже. Конечно, я легко мог бы избежать всех выстрелов или же и вовсе сразу же разогнаться так, чтобы мурлокам оставалось лишь глотать пузыри из-под моих ног, вот только у целлофанового пакета из волмарта не слишком выдающиеся показатели прочности и теплоёмкости. При первой же попытке вильнуть на скорости он едва не порвался, так что мне пришлось принять выстрел на спину, а затем ещё несколько минут отрываться от погони.

     Грёбаные мурлоки. Настырные. Как будто это и правда их золото.

     Второй частью моего плана было сбыть добычу через знакомых в преступном мире. У меня было два варианта.

     Первый: найти Титана и попытаться реализовать это золото через него, но тут возникало несколько проблем. Во-первых, Титан в данный момент — мелкая сошка и просто не сможет дать за сокровище достойную цену. Во-вторых, Титан — сраное кидало. В прошлый раз он использовал меня в тёмную, рассказав слезливую историю про свою дочку, чтобы самому вырваться во власть и занять место своего босса. В общем, доверия к этому типу у меня нет.

     Второй вариант: непосредственно сам босс Титана. Тот парень с калькулятором вместо головы. Он, конечно, тоже тот ещё прохиндей, но им движут логика и прагматизм. Его механический мозг способен просчитывать вероятности и едва ли не предсказывать поступки других людей. И я скорее сделаю ставку на него, чем на Титана, благо мне, благодаря той истории с Титаном, известно логово Машиноголового.

     И именно туда я и направился, предварительно переодевшись в сухое и скрыв лицо за чёрной медицинской маской и чёрными же солнцезащитными очками.

     Примечание:

     * На самом деле гораздо больше, просто сама Финская республика получила независимость только в 1918 и в 2018 будет праздновать столетнюю годовщину декрета Ленина о предоставлении ей суверенитета. И поскольку Финляндия не подписывала Международную конвенцию ЮНЕСКО об охране подводного культурного наследия, то может действовать в рамках собственного законодательства… если это вообще было кому-то интересно…

     В прошлый раз мы с Титаном вломились в резиденцию Машиноголового как это говорится «с ноги», точнее я просто пробил укреплённое стекло в пентхаусе этого парня тушей Титана, который заблаговременно принял свою каменную форму.

     И я, конечно же, мог бы сделать это вновь, вот только в этот раз в мои планы не входила конфронтация с группировкой Машиноголового, а потому пришлось выбрать менее дерзкий способ появления.

     У входа в билдинг — естественно, полностью принадлежащий криминальному вождю, — не менее естественно стояла охрана. Очень даже может быть, что в СБ здания включено что-то сверхъестественное, на него ведь работает несколько уголовников со способностями, но другого варианта у меня попросту нет. Я всё ещё мальчишка пятнадцати лет отроду, и нехитрая маскировка не поможет — стоит мне открыть рот, как все сразу поймут, что имеют дело с ребёнком. Никто не пустит меня на аудиенцию к боссу, без соответствующего от него указания, которое он, при всей своей способности к предсказаниям, оставить просто не мог. Ведь таланты Машиноголового зиждутся на анализе входных данных. Чрезвычайно продвинутом, на грани мистики, но всё же он не Человек-Паук. Он не может знать о моём визите, я просто вне поля его зрения, у него нет входных данных для анализа.

     Следовательно, мне нужно проникнуть к нему и заодно продемонстрировать свою силу, чтобы глава мафии сразу понял, что имеет дело не просто с зарвавшимся подростком, а с зарвавшимся подростком с опасными способностями. Сказано — сделано.

     Дождавшись, когда через главные двери будет проходить группа респектабельного вида джентльменов — вполне приличные волки с Уолл-Стрит, насколько к ним применима эта характеристика, — я снова перехватил у груди многострадальный пакет из волмарта и на огромной скорости пронесся следом за джентльменами в дверь.

     И снова я в замедленном мире. Холл, почти пустой; охрана, пока спокойная, но скоро должны заметить неладное; девушки на ресепшене, улыбаются и строят глазки какому-то парню с внешностью кинозвезды — хотя дело не столько в самой внешности, сколько в стиле, — камеры, следят за входным проёмом, где меня уже нет. Двери лифта к моему неудовольствию закрыты, но есть лестница.

     Я взлетаю по ступенькам незнакомого мне здания — в прошлой жизни я сразу вломился на верхние этажи и оттуда же меня забрали на носилках после битвы. Этажи проносятся как миражи, только успевай считать. Наконец нужный этаж, я вываливаюсь в коридор, всё ещё в ускорении. Охранники, беспечные, считающие, что тут никого кроме них нет, подпирают стены у дверей, ведущих в офис босса. И эти двери для меня никто не откроет, так что придётся самому.

     — Какого?!!! — В шоке и панике, хотя по лицу и не скажешь, вскакивает с дивана Машиноголовый, когда я возникаю посреди комнаты.

     В который раз удивляюсь его природе: у этого парня буквально механическая голова. Где-то под безукоризненно чистым белоснежным пиджаком кибернетика сочленялась с плотью — руки у него были уже вполне человеческими. Даже не знаю можно ли его называть киборгом, у него ведь нет человеческого мозга, он скорее машина с человеческим телом или продвинутый робот, считающий себя человеком — эдакий терминатор. Но амбиции и стремления у него вполне понятные, человеческие, пусть он и руководствуется машинной логикой вместо эмоций — так что с ним вполне можно иметь дело — нужно лишь держать в уме, что бездушный ублюдок в его случае не оскорбление, а констатация факта.

     С другого края комнаты к своему босу спешно телепортируется его заместитель и по совместительству главная страховка в случае покушения — Изотоп. Не слишком примечательный мужик где-то под сорок с вытянутым — торчащий к небу пучок чёрных волос ещё и подчёркивал этот эффект — хищным лицом, обрамлённым стильными усами-подковой, в зелёном пиджаке поверх чёрной футболки с заглавной «I» на груди. Даже в этот момент — когда в кабинет босса вломился неизвестный с непонятными намерениями — с его лица не сползала лисья улыбочка. Из первого скачка Изотоп вышел уже за спиной босса — рука на плече, он готов ко второму прыжку, — готовый мгновенно телепортировать его отсюда, стоит хозяину только подать сигнал. Но у Машиноголового по-настоящему машинная скорость мышления и реакции, он увидел, что я не только остановился, никак не мешая его побегу, но и поднял руки в примирительном жесте, показывая свои мирные намерения.

     Да и не солидно криминальному авторитету сбегать от противника, который его даже не атакует, в то время как комната наполняется его собственными приспешниками. Не только прозевавшая вторжение охрана, но и пара знакомых мне суперпреступников — видимо дежурили вместе с остальными у комнаты босса. Одним из них был Титан, уже принявший свою каменную форму, вторым — тот парень с щупальцами из устройства на груди. Как же его звали? Сковывающий Тиран или что-то в этом роде. Впрочем, не смотря на странное имя и не менее странную способность — эта штука вроде бы живая и существует с ним в симбиозе — именно этот парень в случае серьёзной заварушки будет главной проблемой. Эти щупальца у него из груди чертовски сильные… хотя с Аве Марией их, конечно, не сравнить.

     — Переговоры? — спокойно спрашиваю я, под прицелом у десятка пистолетов.

     — Мальчишка! — не сдержал удивления кто-то из быков позади меня, но на него тут же цыкнул другой охранник.

     — Кто ты такой? — Машиноголовый уже успокоился и, поправив съехавший на бок галстук, прошёл к своему рабочему столу. Изотоп следовал за ним, готовый в любой момент спасти начальника. — И как сюда попал?

     — Это неважно. Важно, что у меня есть. — Я покачал набитым золотом пакетом.

     — Пакет из Волмарта? — усмехнулся преступник.

     — Его содержимое, — усмешкой на усмешку ответил я.

     — Хм, — Машиноголовый включил консоль, встроенную в его стол, пару секунд смотрел на экран своими объективами. — Ты очень быстрый. Камеры тебя практически не зафиксировали.

     — «Он легко мог бы убить меня, если бы хотел это сделать» — это ты подумал, не так ли?

     — Но теперь уже не можешь, — встрял вдруг Изотоп, выглядывая из-за плеча босса.

     — Я уже сказал, что пришёл не затем, чтобы проливать кровь, — пожимаю плечами. — Я предлагаю сделку, а ты, я наслышан, прежде всего ценишь прагматизм и логику, и, поверь мне, договориться — самый лучший и единственный взаимовыгодный для нас вариант.

     — Не указывай мне, что делать, мальчишка! — вдруг полыхнула эмоциями механическая голова моего собеседника. — Я сам разберусь, что для меня логичнее и выгоднее. Ты слишком самоуверен, но с возрастом, а главное, с опытом, это проходит. И мои люди здесь для того, чтобы предоставить тебе такой опыт, если ты его переживёшь.

     — Ох… — я демонстративно помассировал переносицу свободной рукой, показывая, что всё их оружие, направленное на меня, ничего не значит.

     Он ведь должен руководствоваться холодной машинной логикой, а не эмоциями, что не так с этим парнем? Он слишком эмоционален для кого-то с микросхемой вместо мозга.

     — Я бы не пришёл сюда с этим, если бы не был уверен, что мне ничего не угрожает. — Сделал ещё одну попытку уговорить собеседника я. — Ты ведь понимаешь?

     — Надеешься на свою скорость? — он словно пытается вытянуть из меня подтверждение того, что моя сила в скорости… неужели слова про камеры были блефом?

     — В этой комнате нет никого, кто представлял бы для меня угрозу, — спокойно говорю я. — Эти двое не смогут навредить мне или остановить, не говоря уже об остальных… пистолеты — это вообще не серьёзно! Твой помощник скорее всего успеет тебя вытащить, но этот конфликт принесёт тебе только убытки и разгром офиса. Можете проверить, если не верите мне на слово. Так… вот ты с сорок пятым калибром, стреляй, только не разбей мне очки, пожалуйста.

     Бандит, к которому я обратился, подставляя под выстрел лицо, замешкался, перевёл взгляд на босса, и я был почти уверен, что тот отдаст соответствующий приказ, а затем мне придётся просто уйти на максимальной скорости, ибо устраивать бойню и привлекать к себе внимание кого-нибудь из героев точно не входило в мои планы, но…

     — Что там у тебя? — помахав рукой охране, словно мух отгонял, вдруг успокоился Машиноголовый.

     — Ничего особенного, — я спокойно шагнул к его столу и под напряжёнными взглядами бандитов водрузил свой пакет поверх каких-то документов. — Просто куча золота, которую я хотел бы продать.

     Пакет, переживший за сегодня больше приключений, чем некоторые за всю свою жизнь наконец не выдержал и порвался, рассыпав по столу Машиноголового своё содержимое: золотые монеты, которые почти наверняка представляют большую коллекционную и культурную ценность, несколько слитков и украшений разной степени целостности и пару пребывающих в глубоком шоке от происходящего моллюсков. И всё это было покрыто налётом ила, а кое-где и плёнкой микроскопических зелёных водорослей.

     — Ни хрена себе! — присвистнул Сковывающий Тиран — такое прозвище было у парня с щупальцами — при виде золота.

     — Ты его со дна морского что ли достал? — Машиноголовый с брезгливым восхищением взял из кучи золотой слиток, протёр его указательным пальцем. На кончике пальца осталась зелёная слизь.

     — Настоящее затонувшее сокровище, — усмехнулся я. — Возможно даже пиратское.

     Кто-то за моей спиной сглотнул комок алчной слюны в горле.

     — Хм… так, все кроме Тирана и Титана вон, — принял решение босс мафии. — Изотоп, что скажешь?

     Пока шестёрки покидали кабинет, секретарь Машиноголового принял от боса золотой слиток, внимательно на него посмотрел и, наконец, закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Секунд десять ничего не происходило, потом руки бандита начали светиться зелёным светом.

     — Этот слиток отлили триста-триста пятьдесят лет назад, — вынес свой вердикт Изотоп.

     И вот тут уже я еле удержался от того, чтобы присвистнуть. Это ведь золото, чёрт подери. Его не так-то просто датировать. Я не помню деталей, но вроде бы метод точной датировки золота появился буквально несколько лет назад. Так что если Изотоп действительно смог определить возраст слитка благодаря своим способностям, то ему нужно было идти не в уголовники, а в науку. *

     — Вот как… — уже не скрывая воодушевления протянул Машиноголовый, выуживая из кучи самое крупное украшение — почти целое ожерелье с драгоценными камнями, кажется, рубинами. — Думаю, мы сможем договориться.

     После чего переговоры пошли на совсем другой лад. Нет, Изотоп всё ещё дежурил у плеча своего босса, готовый в любой момент вытащить его из-под удара, а Титан и Тиран оставались на чеку, чтобы связать меня боем, но общий тон совершено сменился. Из нежданного и опасного гостя я превратился в несущую золотые яйца курицу. Ведь этот парень сразу же представил сколько всего он может заполучить, если я начну работать на него. Ну знаете, классическое: вместе мы сможем править миром или что-то вроде того. Хотя начал он с малого, с просьбы помочь ему с ещё одним дельцем. Насколько я понял оно касалось крупной партии наркотиков, которую он недавно потерял в море, и которую я мог бы с легкостью поднять под носом у береговой охраны.

     Я, конечно же, отказался. Дальнейшее сотрудничество с преступным миром не входило в мои планы. Точнее, я вообще не хотел с ним сотрудничать изначально, мне просто нужно было сдать кому-то поднятое со дна сокровище. На самом деле, я получил бы больше, обратившись со своей находкой в официальные службы, но я просто не мог себе этого позволить по вполне очевидным причинам.

     Так что я решительно отмёл все предложения Машиноголового о дальнейшем сотрудничестве.

     — Я знаю таких людей, как ты, — заявил, сверкнув объективами он. — Деньги кончатся, и ты снова придёшь ко мне… рано или поздно. Это не последняя наша встреча, будь уверен.

     О, я и без тебя это знаю. Но в следующую нашу встречу я разнесу тут всё, а тебя самого отправлю за решётку.

     — Посмотрим, — озвучивать свои мысли я, конечно, не стал: моральное удовлетворение не стоит того, чтобы наживать врага раньше времени.

     В итоге я покинул логово преступного авторитета уже без золота, но зато с кейсом туго набитым наличкой. Мы сторговались на ста тысячах. Да, я понимаю, что невероятно продешевил, но мне плевать. Этих денег мне хватит надолго — это даже больше годового дохода отца с книг.

     Отправившись в другой город, я купил себе школьный рюкзак, в который перегрузил наличку, а чемодан машиноголового, вне всякого сомнения оснащённый средствами слежения, выкинул в океан. После чего с чистой душой вернулся домой.

     Примечание:

     Поскольку золото содержит следы урана и хорошо удерживает гелий, то можно осуществить абсолютную датировку золота и золотых изделий, оценив концентрацию гелия и урана / тория в металле, и определить возраст изделия, а точнее, время, прошедшее с момента последнего сильного нагрева данного металла, поскольку гелий покидает металл лишь при температурах, близких к точке плавления.

     Обзаведясь костюмом, я не стал очертя голову бросаться в суматоху супергеройской вольницы, как того ожидал от меня Уил. Он правда пока вообще не видел мой костюм, а учитывая его дизайн не факт, что опознает меня, даже если увидит по телевизору.

     Но вскоре всё же случилось кое-что, заставившее меня надеть под одежду своё новое красное трико и, положив маску в карман, тайком от матери покинуть дом, чтобы отправиться в соседний город.

     Всему виной был репортаж, который крутили по местному новостному каналу, о теракте в торговом центре. Это был весьма особенный случай.

     Во-первых, террористы, захватившие в заложники персонал и посетителей здания, требовали не денег, не вертолёта и свободного воздушного маршрута в Мексику и даже не двадцать пицц, а, чтобы к ним прилетел вполне конкретный супер, описание которого они дали полиции и прессе. И в этом описании — красные волосы, розовый костюм с юбкой, пять футов ростом — можно было узнать супергероиню, что недавно заявила о себе, во время задержания опасного злодея-киборга известного как КиллКэннон (Убивающая Пушка, да… обойдёмся на этот раз без перевода). И этой героиней, как нетрудно догадаться, была Атомная Ева, моя одноклассница по классу истории, хорошая в прошлой жизни подруга и участница пока ещё не сформированной подростковой супергеройской команды. Правда задержание КиллКэннона не было особо громким случаем, так что репортёры пока не могли понять, кого именно требуют преступники, вместо этого перечисляя различных девушек-героев с тягой на розовое, что могли бы попасть под данное описание… их оказалось на удивление много.

     Во-вторых, Ева как-то упоминала о том, что «разобралась со своим прошлым» ещё до того, как встретила Рекса и вступила в команду, но никогда не рассказывала подробностей, ограничившись тем, что это был самый худший день в её жизни.

     Ну и в-третьих, благодаря временной недееспособности большей части Защитников Земли, мой отец — Всемужик, до сих пор нарасхват. И этот день не исключение, даже наоборот, сегодня ему предстоит долгое и изматывающие сражение с одной из весьма существенных внутренних угроз Земли. Причём внутренней не только в смысле принадлежности планете, но и в том плане, что живут эти ребята буквально в магме.

     

     (Господи! Я надеюсь Марк получит свои силы уже скоро)

     И он там будет весь день, прогревая свои вилтрумитские косточки в объятиях магмавоинов, а это значит, что у меня имеется некоторая свобода действий… пока мама не спохватится выяснить где в очередной раз пропадает её сын. Поскорей бы уже съехать от родителей: пока у меня не было способностей и некоторых, скажем так, взрослых потребностей проживание в родительском доме было похоже на курорт с полным обеспечением, но теперь — это сплошная головная боль.

     Когда я, под видом обычного зеваки, каких тут было много, прибыл к месту происшествия, то обнаружилось, что нас с Евой уже опередил Чёрный Самсон. Вот только он не спешил приступать к решению проблемы и только стоял вместе с копами, гадая кого именно требуют подать им преступники. Случись подобное пару лет назад и Самсон, я в этом почти не сомневаюсь, уже попытался бы сделать что-то сам: в конце концов место в Защитниках он не по расовой квоте получил. Но нынешний Самсон лишь бледная тень себя прежнего. И для любого, кто хоть сколько-нибудь внимательно следил за его карьерой это вполне очевидно. Он уже полгода не участвуют в серьёзных битвах — с тех пор, как чуть не умер на одной из них — и показывается только на подобных мелких происшествиях, где он ещё может что-то сделать и напомнить фанатам о своём существовании. Какова бы ни была природа сил Самсона — они его покидают.

     Пять минут топтаний полиции на месте и вялых попыток начать переговоры с захватчиками спустя на горизонте появилась и сама виновница торжества. Спикировав за спину копам и Самсону, Ева набрала в грудь воздуха для решимости, и с бравым видом, словно она так уже сто раз делала, спросила у офицера в чём собственно тут дело.

     В ходе короткого разговора вдруг выяснилось, что новоприбывшая идеально подходит под описание преступников, и Ева тут же заявила, что разберётся с этим. Самсон сделал вид, что всё в порядке, и только офицер проявил толику беспокойства, заподозрив, что герой под маской слишком юн, но Ева демонстративно отмахнулась от его соучастия, заявив, что всё в полном порядке и она — большой герой.

     И… решила просто пойти у врага на поводу и войти в расставленную ловушку одна, не имея ни малейшего представления, что её там ждёт… с таким отношением неудивительно, что этот день стал для неё в прошлой жизни кошмаром.

     «Серьёзно, Ева. На этой планете иногда попадаются угрозы, что даже меня — личинку космического сверхсущества — умудряются смешивать с грязью, ты-то куда лезешь? Тебе ведь достаточно одной удачной пули».

     Я натянул закрывающую глаза маску, костюм же пока оставил под одеждой — не хочу, чтобы первое появление моей подставной супергеройской личности было так близко к дому. Но приглядеть за Евой всё-таки нужно. Да, она пережила эту схватку в том мире, но там ведь и Аве Мария не вытирала Защитниками пол, так что я уже ни в чём не уверен и… волнуюсь за неё… как бы не случилось чего. Ведь сейчас Ева всё ещё одиночка, ей не придут на помощь ни команда Робота, ни даже придурок-Рекс — она с ними просто ещё не знакома, а на Самосона надежды тем более нет.

     Она ещё и через главный вход пошла, даже не думая скрывать своё присутствие или хотя бы как-то подготовиться к внезапному нападению. Я же, воспользовавшись отсутствием наблюдения за зданием с воздуха, проник внутрь через здоровенную дыру в крыше супермаркета, что по-видимому оставили сами преступники.

     И сразу же увидел самих зачинщиков переполоха — спасибо моей суперскорости, практически равноценной невидимости, когда дела касается существ с обычным восприятием — их было всего пятеро и это были очень странные ребята.

     Во-первых, все они, очевидно, дети, а самому младшему и вовсе на вид лет десять.

     Во-вторых, они все имели серьёзные физические уродства. И чем младше ребёнок, тем существеннее были его проблемы со здоровьем.

     А с учётом того, что все они были одеты в одинаковую одежду – облегающие, вроде плавательных, шорты плюс топы у девочек, — при этом на поясах у каждого имелся порядковый номер, начиная с двух и заканчивая шестью, ко мне в голову сразу же закралось подозрение о происхождении этой пятёрки. Самый старший — двойка — светловолосый подросток, может на год меня младше или типа того, был самым нормальным на вид, небольшая заячья губа и стрёмная чёлка, закрывающая глаза, не в счёт. А вот остальные…

     У следующей за ним по старшинству рыжей девочки имелся существенный дефект костей черепа и то ли трещина в кости, то ли шрам от лоботомии на лбу с залысиной вокруг него, тянущейся до самой макушки.

     У «Четвёрки» — мальчика — волос на теле уже не было вовсе, причём вся кожа имела ярко красный оттенок, словно обожжённая, плюс, опять же, искривлённое лицо.

     «Пятёрка» — снова девочка — но догадаться об этом можно было только благодаря топу, так как лицо её было обезображено горбом, сходящим со лба на нос и уходящим на левую щёку. Откуда-то с затылка у неё свисало несколько жалких клочков светлых волос.

     «Шестёрку» — того самого мальчика десяти лет — я и вовсе в другой ситуации принял бы за нечеловеческую форму жизни. Он был полностью сиреневого цвета и только рёбра да вены просвечивали сквозь полупрозрачную кожу синевой. Зато у него были волне нормальные, правда полностью седые, волосы.

     Одного только внешнего вида этих ребят было бы достаточно, чтобы испортить психику кому-нибудь чрезмерно впечатлительному, особенно если подумать, какой у них была жизнь.

     — Так значит отчёты были правдивы — ты жива! — заговорил старший, обращаясь к Еве. — Если ты будешь хорошо себя вести, то так оно и останется впредь.

     — П-простите, — обескураженная внешним видом детей и тоном говорившего, запинаясь, ответила Ева. — Я… я знаю вас?

     — Я провёл большую часть своей жизни в трубе (колба с питательным раствором, поддерживающим жизнь). — Начал рассказывать «Двойка», пойдя навстречу Еве. — После того как ты «умерла», они решили, что нужно попробовать ещё раз — двигаться дальше, верить в будущее.

     Он подошёл к девушке уже почти вплотную и потянулся к ней рукой, словно хотел убедиться в реальности её существования, продолжая при этом свой рассказ.

     — Когда я родился, они попытались научить меня как быть таким же хорошим, как… — в этот момент, когда он уже почти дотронулся до Евы, испуганная, она отшатнулась и создала защитную стенку из уплотнённого воздуха, которая начисто отсекла кисть парню.

     А вот это было некрасиво… он ведь ещё ничего тебе не сделал!

     Но боль и потеря конечности совсем не встревожили «Двойку» — у него даже кровь из обрубка не потекла — и он продолжил свою речь с того же места, на котором остановился секундой ранее:

     — Таким же как ты — дочь, что была идеальной в их воображении.

     — Прости! Я не хотела! — запаниковала Ева во все глаза уставившись на последствия применения своих сил. Но ему не нужны были её извинения, он спокойно подобрал кисть с пола и продолжил обвинительную речь:

     — Я снова и снова пытался воплотить в жизнь их идеальные представления о тебе, но провалился раз за разом, и они… возвращали меня в с сраную трубу! — Под конец он уже отбросил игру в спокойствие и холодность и перешёл на крик. — Для них у тебя не было недостатков, потому что они даже никогда не знали тебя! Как мог я соответствовать?!

     Под конец он приставил свою кисть к обрубку, и она тут же приросла обратно. Но это была вовсе не регенерация, я думаю, он сам напрямую управляет молекулами и атомами своего тела, перестраивая их, по своему усмотрению — что подтверждает его слова, ведь это та самая способность, которой обладает и сама Ева. Правда она всегда говорила, что не способна управлять живой плотью, а вот «Двойка» таких ограничений явно не имеет.

     — А теперь оказывается, что ты всё это время была жива. И ты именно так прекрасна, как они и говорили! — Он уже окончательно себя накрутил и впал в ярость, попытавшись ударить Еву, своей приращённой обратно рукой. — И я ненавижу тебя за это!

     Так себе затея, ведь Ева уже довела свои способности до автоматизма и, конечно же, снова воздвигла между собой и нападавшим стену из уплотненного воздуха, об которую тот и расквасил свою руку, на этот раз практически в фарш.

     — Мы все ненавидим, — добавил он, провожая снова отшатнувшуюся Еву взглядом. — Мелкие возможно ненавидят тебя даже больше, чем я. Но они не могут сказать тебе так много слов, ведь в отличие от меня они никогда не покидали трубу достаточно надолго, чтобы научиться говорить.

     И они снова бросились в атаку на Еву, на этот раз всей толпой, но только лишь для того, чтобы калечить самих себя об воздвигнутый девушкой плотный защитный купол. В основном они преобразовывали собственные тела, наращивая мышцы, превращая руки в булавы, кувалды или лезвия. Самый мелкий так и вовсе превратился в облако сиреневого дыма, но только лишь для того, чтобы в таком состоянии переместиться вплотную к куполу, после он снова стал собой и выдохнул луч уплотненного сиреневого воздуха в купол Евы — и из всего, что они демонстрировали это было ближе всего к тому, что делала сама Ева.

     И как мне поступить? Ситуация оказалась не такой простой. Детки, конечно, не правы, обвиняя во всех бедах Еву, ведь она не выбирала рождаться совершенным супероружием и быть спасённой своим отцом-создателем. Если уж кого и винить в их увечном существовании и ужасной судьбе, то именно его, ну и тех придурков, что пытались продолжать проект, утратив ведущего ученного и все результаты его трудов… кстати об учёных…

     — А ты как сюда пробрался? — Я поймал седобородого старика в белоснежном лабораторном халате, что тайком пробирался через завалы навстречу спешащим свалить с места разборок суперсемейки заложникам, про которых с появлением Евы все благополучно забыли. — Жить надоело?

     — Пусти! — начал отчаянно вырываться неожиданно бойкий старик, когда я приподнял его над полом, удерживая за ворот одежды. — Я должен ей помочь!

     — И чем ты поможешь Саманте? Станешь заложником в руках её противников?

     — Я… — он хотел было что-то возразить, но видимо и сам понял контрпродуктивность своих действий — учёный же всё-таки, должен уметь мозгами пользоваться. — Я что-нибудь придумаю. Подожди, ты знаешь её имя? Знаешь её тайную личность? Кто ты вообще такой?

     — Слишком много вопросов сразу… но да, я супер, и я знаю Еву.

     — Тогда ты должен помочь ей! Я не могу этого сделать, но сможешь ты… они же сейчас пробьют барьер!

     Всё это время жуткие супер-братья и супер-сёстры Евы продолжали долбиться об её купол и их усилия наконец начали приносить плоды — стены потрескались.

     — Спокойней, дедуля, её там уже нет. — И подтверждая мои слова, Ева выскочила из тоннеля под полом, который проделала своей силой.

     После чего поспешила спрятаться от нападающих за стеной рядом с нами и… начала молиться.

     — Дорогой Бог, — сложив в просительном жесте руки обратилась она к потолку, не замечая нас, стоящих с другой стороны укрывшего её проёма. — Я была хорошей девочкой в этом году. Пожалуйста замени эти страшных детишек на пять маленьких КиллКенненов и я не буду больше ничего никогда просить всю свою жизнь!

     — Ева! — пока я придумывал остроумную шутку, привлёк внимание Саманты старик. Козлина, испортил момент — это же первое впечатление, у меня был шанс показать себя в наилучшем свете!

     — Док? — Под взглядом у шокированной Евы, я поставил её создателя на пол. — А ты? — она перевела недоуменный взгляд на меня.

     «Думай, Марк, думай, срочно нужна остроумная шутка, ещё не всё потеряно!»

     

     

     P.S. Сопливая Ева, во время своего недавнего дебюта, по-хорошему, нужно было поместить эту картинку в той главе, где Марк упоминал об обилии разной летающей дичи, в том числе в детском обличье, но пусть будет тут:

     

     — КиллКэннонов увы не осталось, — сострил я. — Но зато есть немного меня — а это значительно лучше.

     — Чего? — не уловила суть Ева… а я так старался: связал свою шутку с её молитвой, мд-а.

     — Да забей и-и-и лучше пригнись, — в этот раз она сразу поняла о чём я, да и трудно не понять, когда тебя несутся с яростным воплем: «Не спрячешься!»

     Он как будто специально подсказывает ей, чтобы она ненароком не попала под смертельный удар…

     Ева прижалась к полу, вооружившись подвернувшейся под руку железной трубой, а стена у неё над головой взорвалась кучей ошмётков, под ударом стального кулака её братца. И это не просто слова — рука парня и впрямь от локтя до пальцев превратилась в сплошной кусок стали.

     Не очень удачно рассчитав силы, парень провалился вперёд после удара, подставив Еве свою спину, и она наконец-то решилась дать обидчику отпор. С пронзительным, истинно девчачьим, боевым воплем, она ударила брата трубой. Метал вошёл в плоть словно в разогретый пластилин, бита практически отрезала от тела парня целый кусок — от плеча до пояса — словно ломоть от булки хлеба.

     Жутковатое зрелище. Теперь понятно, что с их телами что-то конкретно не так. Видимо какой-то побочный эффект способности перестраивать атомы собственной плоти, или следствие злоупотребления ею, а может и просто врождённый дефект, который они почему-то не могут исправить своей силой.

     — Ты пытаешься убить меня, а я даже не знаю твоего имени, какого чёрта?! — в раздражении крикнула Ева ему в спину.

     — Моё имя? — спросила голова «Двойки», поворачиваясь к Еве независимо от тела. — Моё имя: фаза два, дубль два, повторная попытка, второе дитя, второй лучший.

     Пока он говорил его тело перестраивалось на ходу: позвоночник погрузился куда-то внутрь, чтобы поменяться местами с животом, там, где были лопатки проступили грудные мышцы, правая рука перекрутилась, став левой, и ухватилась при этом за трубу, всё ещё разделявшую тело на две части; итогом это метаморфозы стало то, что он снова был повёрнут к сестре лицом. Жуть, теперь я понимаю, почему этот день был худшим в её жизни: такой встречи с родственниками и врагу не пожелаешь.

     — Моё имя это, — окончательно разъярившись заорал парень в лицо Еве. — «Возвращайся в трубу, мальчик, меня от тебя тошнит!»

     При этом он настолько разгорячился — буквально — что практически испарил металл трубы своим телом, наконец, восстановив его целостность. Шокированная этой вспышкой, как температуры, так и ярости, Ева снова отпрянула от брата.

     Ну всё, хватит издеваться над девочкой, пора бы мне уже и вмешаться.

     — Туфли! — вдруг невпопад крикнул самый мелкий, решив внести свою лепту в разговор и… он и в правда швырнул в лицо Еве коробку с туфлями.

     — Прикрой уши, девочка, — я появился перед Сэм, отбивая в сторону безвредный для меня снаряд, а затем, что было сил хлопнул в ладоши, направляя воздушную волну прямо в толпу странных детишек.

     Отличный кстати нелетальный способ нейтрализации слабых противников: при должном уровне сноровки ударно-звуковая волна получается очень мощной, направленной, и крайне неприятной для органов чувств. Отец таким приёмом, пожалуй, мог бы снести небольшое здание или убить пару сотен людей.

     Я пока не он, но ребятишкам и этого хватило: их отбросило к дальней от нас стене, а двух самых мелких буквально расплескало по ней мясным фаршем. С их телами явно что-то не так, от подобного даже обычный человек не должен был получить серьёзных механических травм — эти дети могут превратить свои тела в металл, но при этом до абсурда хрупкие в остальное время.

     Зато они умеют восстанавливаться и, как я могу видеть собственным глазами, даже уничтожение мозга не мешает их способности реконструировать тела.

     Как я и думал, их так просто не убить… даже повреждение мозга не мешает им использовать свою силу для самовосстановления. Это весьма впечатляюще, я даже завидую немного — эта сила практически богоподобна, особенно если они могут распространять её на других живых существ! Если я почувствую, что они пытаются как-то изменить моё собственное тело, нужно будет действовать быстро, благо подавляющее преимущество в скорости на моей стороне. В крайнем случае придётся использовать космос, чтобы окончательно их успокоить, не хотелось бы, конечно, до этого доводить, в прошлом ведь Ева как-то справилась с ними сама…

     Да, должна быть слабость, не спроста же их держали в колбах и называли дефективными в сравнении с Самантой. И кстати, почему Ева не может так же свободно манипулировать собственным телом, как они?

     — О-о-о, мои уши! — раздался жалобный стон у меня за спиной.

     Себе-то Ева наколдовала розовые наушники, надёжно защитившие её от звука, а вот о старике не позаботилась, и пришлось ему обойтись своими руками, чего, очевидно, оказалось недостаточно. Ну что я могу сказать — сопутствующий ущерб — да и не должно это было нанести ему серьёзных травм… наверное.

     — Туфли? — быстрее всех очухался самый мелкий и посмотрел на свои пустые руки, но там ничего не было.

     О, так значит восстановление — процесс автоматический и пока нет целого мозга, они не осознают себя. Уже что-то.

     — Сюда, быстрее! — Спохватилась Сэм, предлагая нам с доктором отступить вслед за ней в новый розовый тоннель.

     И хотя я мог бы сколь угодно долго держать их в состоянии фарша, но это ведь её супергеройский ориджин, не мой — вот и не буду тянуть одеяло на себя, пусть девочка побудет у руля.

     Так что я тоже оставил супердетишек приходить в себя и вслед за доктором вошёл в розовую нору Евы… и оказался в полностью розовой пещере, вырытой в фундаменте здания. Дыра за моей спиной тут же затянулась розовым камнем, таким же как всё вокруг. Окей, ещё один защитный купол — это выиграет нам немного времени, но не решит проблему.

     — Хорошо, док, — развеяв свои розовые наушники обратилась Ева к старику, — почему ты не сказал мне, что мои силы имеют пределы? Эти дети превращают самих себя в вещи, и я не могу изменить их обратно. Атомы вокруг них, атомы воздуха внутри них — да, — но не их самих, почему так?

     «Правильный вопрос, — мысленно соглашаюсь я, сам секунду назад им задавался».

     — Мне пришлось сделать это, Ева, — о, так его уши в порядке. — Иначе ты была бы всемогущей. Мы должны были дать тебе лимиты.

     Как сказал, а? Не поставить на тебя ограничения, не урезать твою силу, нет: дать тебе лимиты, как будто одолжение ей сделали. Хорошо у него язык подвешен, ничего не скажешь.

     — Ты могла бы превратить кровь в шоколад, сердце в кролика или даже влиять на сознание через нейрохимические реакции в мозгу, мы не могли допустить этого, ничто не должно быть настолько могущественным!

     Классическая история творца, убоявшегося собственного творения…

     — И единственный способ предотвратить это состоял в том, чтобы имплантировать тебе ментальный блок — чтобы дать тебе предсознательную установку на отказ изменения живой биомассы.

     А вот это уже интересно. Если этот блок поставили ей искусственно — хотя её в принципе создали таким образом — значит его можно снять или хотя бы ослабить. Чёрт подери, если это сработает, то Ева в потенциале самая могущественная из нас всех! Да, я помню, что она сильно выматывается от использования своих силы и не может, к примеру, разом трансформировать несколько тонн материала, — не Доктор Манхеттен в юбке в общем — но ведь если воздействовать прямо на вещество внутри врага или даже на его разум, то расход выносливости будет не слишком большим, так ведь?

     Что это за чувство? У меня аж мурашки по коже побежали! Вот тебе и скрытый потанцевал! Кто тут главный герой, чёрт возьми, я или она? Да с грамотным подходом, например, если бы эта сила досталась мне — уж я точно нашёл бы способ избавиться от ментального блока, или хотя бы обойти его — или какому-нибудь другому выдающегося ума существу вроде Робота… даже поверить не могу, что Ева просто на всё забила и так и продолжала баловаться со своим уплотнённым воздухом.

     — Да, но… — вяло начала было Ева (кажется, я случайно ускорил своё восприятие пока думал, настолько впечатлило меня откровение доктора), но была прервана вмешательством извне.

     Порозовевший камень треснул и взорвался осколками, один из которых угодил доку прямо над бровью, вызвав глубокое рассечение.

     — Оставьте нас в покое! — Заорала, дойдя до точки кипения, Ева и, превратившись нелепого розового джаггернаута, сама бросилась в атаку.

     Так ведь так можно было с самого начала… не говоря уже о том, что я мог бы… а ладно, пусть развлекается как хочет. Я наклонился к доку.

     — Замри, — приказал я ему, доставая из его же халата медицинскую иглу и нить — как предусмотрительно с его стороны.

     — Что? — не понял мужик. — Ай… что ты…

     Он прижал руку ко лбу, там, где секундой раньше было огромной рассечение, а теперь аккуратный, но всё ещё кровоточащий шов. Сверхскоростная медицина.

     — Зачем вы это делаете?! — кричала тем временем Ева, атакуя «Двойку». — Зачем вы делаете это со мной?!

     А она конкретно вошла во вкус и сейчас это уже похоже на одностороннее избиение — мелкие не могут пробиться сквозь броню Евы, а вот она сама раскидывает их, словно живые кегли в убийственном боулинге. И откуда столько силы в тонких ручонках? Я не вижу каких-то внешних проявление дополнительного усиления её розовой брони — вроде реактивных струй из локтей или типа того — выходит она создала из уплотнённого воздуха что-то вроде искусственного каскада мышц под этой броней. Очень изобретательно, но и весьма топорно при этом.

     — Почему? — заорал в ответ «Двойка», найдя возможность для ответного, бесполезного, впрочем, удара по броне Евы. — Ты, сестра — единственная причина почему мы существуем! Единственная цель нашего создания, наша судьба — это сделать это!

     Он снова ударил Еву своими каменными кулаками, на этот раз ему даже удалось отколоть маленький кусочек её брони.

     Что-то он совсем сдал… стоп, это… он… да у него кожа отслаивается! Если так пойдёт и дальше, она их сейчас окончательно укокошит! Я успел перехватить руку Евы в тот момент, когда она уже почти впечатала огромный розовый кулачище в лицо брату.

     — Постой, с него достаточно, — говорю я ей, но в ответ удостоился только непонимающего взгляда: «ты всё ещё здесь?» — Смотри.

     Кивнул я на парня, и все, включая его самого проследили за моим взглядом, на его руки. Которые прямо на глазах начали разлагаться.

     — Ну конечно, — вдруг совсем успокоился он. — Слишком долго вне трубы, но это не важно уже… мы больше не можем вернуться. Им теперь плевать на нас. Ведь теперь у них есть ты.

     Пока он говорил, его кожа начала покрываться сочащимися гноем волдырями и тоже самое, словно по команде, начало происходить с остальными детьми. Так вот как всё закончилось в тот раз, вот почему я никогда не слышал о братьях и сёстрах Атомной Евы, они все просто умерли в этот день, так и не узнав жизни как следует.

     — Что? — шокированная Ева развеяла свою броню и в первый раз шагнула навстречу брату не с целью его ударить.

     Не хочется вмешиваться в трогательное прощание, но это их единственный шанс на выживание:

     — Самое время снять ограничения, док. — Я повернулся к старику, что молча наблюдал за трагедией. — Если всё, что ты говорил правда, Ева может их спасти. Исправить дефективность их тел. Как снять ментальный блок?

     — Я… нет, — он отшатнулся. — Это… невозможно. Блок невозможно снять.

     Врёт? Неужели так сильно боится дать ей полную силу, что готов отречься от этих, невинных, в общем-то детей? Не могу понять.

     — Прощай, сестра, — протянул «Двойка», его тело уже начало дымить, он буквально испарялся едким и крайне зловонным токсичным дымом. — Было приятно с тобой познакомиться.

     — Нет! Нет! Нет! — запричитала Ева со слезами на глазах.

     — Сделай это, Ева, — тогда я попытался надавить на Еву напрямую, может, если её как следует эмоционально накачать, она сама сломает блок, должен ведь быть способ. — Это твоя семья и твоя сила — только ты можешь их спасти. Просто сделай это, сломай чёртов блок!

     — Я… — она отчаянно сжала свои кулачки, в бессилии напрягая свою всемогущую силу. — Я не могу! Не могу! Не могу-у-у…

     Под конец она уже ревела навзрыд, не отрывая глаз от зловонных едких луж, в которые превращалась её новообретённая семья.

     — Этого не должно было быть… — шептал себе в бороду доктор, прикипев взглядом к останкам дефективных братьев и сестёр Евы. — Это не должно было вот так закончиться, они вообще не должны были появиться на свет.

     Он словно пытался оправдаться перед самим собой. Ведь учёный прекрасно понимает, что за всё это, в значительной степени, ответственен он сам. Не завари он эту кашу не было бы Евы, не сбеги из проекта, спрятав Еву, не было бы остальных. Но в одном он не прав: это ещё не конец, даже близко не он…

     Что-то изменилось, я почувствовал это прежде, чем увидел своими глазами или осознал разумом. Моя вилтрумитская сущность, душа, или что у нас там отвечает за сверхъестественные способности ощутило могущественное нечто, появившееся передо мной и начавшее воздействовать на окружающий мир. Не просто воздействовать, но буквально подчинять себе всё. Моим первым инстинктивным порывом было: уничтожить угрозу! Вторым, когда я сдержал первый: свалить от неё подальше. Ни один из них не исходил от моей личности или, тем более, разума. Это был голый инстинкт, квинтэссенция существования моей расы, скрытая в генах. Мы словно территориальные хищники, инстинктивно набрасываемся на любого конкурента, пришедшего оспорить нашу силу и власть. Но благо у меня есть разум, чтобы диктовать инстинктам их место, и самому принимать решения.

     Всё-таки Ева сделала это — преодолела ментальный блок своих создателей и высвободила полную силу. Именно это я и почувствовал.

     Под нашими с доком восторженными взглядами девушка воспарила над землёй — на этот раз ей не нужны были реактивный струи, она напрямую управляла своим телом, заставляя его левитировать — и подлетела к останкам «Двойки».

     Простерев над погибшим руку, она начала бормотать что-то про то, что чувствует всё и управляет всей материей — мысли вслух, похоже — и может обратить всё вспять. Помимо левитации было ещё несколько внешних эффектов пробуждения силы: уж не знаю была ли в этом какая-то необходимость, но вокруг неё возникли и начали двигаться по эллиптическим орбитам несколько крошечных, малопонятных объектов. Электроны? Как в планетарной модели атома, которую Ева взяла своим символом… но ведь электроны не являются корпускулами и… не розовые… А, к чёрту, лучше не думать об этом. К тому же не только эти новые «спутники-электроны», но даже воздух вокруг неё как-то порозовел после высвобождения полной силы… любит девочка розовый, что тут скажешь.

     Наконец, она перешла от слов к действиям и мы, заворожённые, могли наблюдать как уже, казалось бы, покинувшие этот мир детишки возвращаются обратно. Восстают в розовом сиянии из зелёной слизи, в которую несколькими секундами ранее обратились их тела. Ну да, не очень красиво, сами виноваты, что после смерти превратились не в благородный пепел, а в зловонную жижу.

     Буквально за пару секунд Ева оживила своих погибших родственников, причём не просто вернула всё вспять, но и исправила недостатки. Не было больше ни красной кожи, ни жутких горбов, ни перекошенных лиц, ни даже залысин — обычные дети, каких тысячи учатся в моей школе. Разве что «Двойка» остался неизменным, но он изначально не имел внешних проявлений увечности если не считать незакрывающегося рта.

     Помимо прочего она ещё создала детям новую одежду, вполне нормальную, повседневную, вместо расплавленных их токсичными останками однотипных шорт.

     — Что? — «Двойка», скоро ему понадобится новое имя, с шоком уставился на свои руки, огляделся вокруг, увидев остальных воскресших, повернулся к Еве, всё ещё парящей в воздухе. — Ты вернула нас и… исправила?

     Вот только та не ответила. Электроны вдруг размазались по орбитам розовыми волнами неопределённости, воздух очистился от розового фильтра, а сама Ева, закрыв глаза, свалилась мне в руки… ну вообще она падала на землю, но я не упустил случая применить свою суперскорость, чтобы подхватить её.

     — С новым рождением, — усмехнулся я ребятам, а затем, не удержавшись, добавил. — Восставшие из слизи.

     Но на воскрешении мертвецов неожиданности — в этой хрупкой девочке, что спит у меня на руках, заключена и впрямь великая сила, кто бы мог подумать — не закончились. Ведь, пока я играл в джентльмена и юмориста, считая, что худшее уже позади, на меня самого уже открыли охоту.

     Я даже не сразу понял, что произошло. Просто вспышка жара на коже, щелчок где-то в шее, причём звук шёл изнутри черепа, а не через уши, и меня, ошеломленного уносит куда-то в сторону.

     Я был беспечен, слишком увлёкся представлением, устроенным Евой и проморгал появление новых противников. Впрочем, я ведь не Человек-Паук, чтобы чувствовать любую угрозу заранее и не криптонец с суперслухом, чтобы разобрать в какофонии шумов подозрительно тихое хлопанье винтов зависшего высоко в небе вертолёта.

     А пуля, увы, обгоняет звук выстрела. Вероломный снаряд, миллиметров двадцать не меньше, ещё и с усиленным бронебойным сердечником спикировал мне прямо в шею под опасным углом. Уж не знаю специально ли садист-снайпер выбрал такое место, но мои шейные позвонки, оценили его выбор по достоинству. В любом другом сценарии, даже при прямом попадании в голову — за исключением глаз — я вообще не получил бы урона, но шея… очень хрупкое анатомически место.

     Эффект, по ощущениям, сравним с тем, как если бы спортсмен получил в основание шеи бейсбольным мячом. Крайне неприятно и, при некоторой доле невезения, травмоопасно, но всё-таки не смертельно.

     Я был в большей степени ошеломлён, чем травмирован. Я вернул себе контроль над ситуацией ещё до того, как достиг стены — просто остановил свой вынужденный полёт, создав обратную движущую силу — посмотрел наверх, туда, откуда прилетел гостинец.

     Там, высоко в небе завис пузатый вертолёт. Из отрытой боковой двери смотрело в мою сторону дуло монструозно огромной пушки с несколькими стволами — с такой не на слона, на танки, ходят.

     Следующую пулю я поймал уже не шеей, но ладонью. И демонстративно сжал увесистую болванку, глядя на стрелка: я знаю, ты, сука, смотришь!

     На мгновение мне даже показалось, что я услышал испуганное: «пиздец». Но этого, конечно, не могло быть, у меня нет обострённого слуха.

     Кстати о бейсболе, мне вспомнились вдруг уроки отца, как мы кидали мяч * в стратосфере, и я не стал отказывать себе в удовольствии применить полученные тогда навыки. Да и бейсболом я увлекался в своё время.

     Передав Еву на руки доктору, я от души размахнулся, припоминая наставления школьного тренера, и совершил сильнейшую подачу в своей карьере.

     — Страйк, — мрачно усмехнулся я, глядя на задымившийся винт машины.

     Вихляя хвостом, но не переходя в неконтролируемое падение вертолёт, начал спускаться с небес, но ещё до того, как машины достигла земли из неё, выпрыгнули… эм, космодесантики. Не настоящие, конечно, но эти ребята в полной броне, весьма футуристического вида и джетпаками за спиной вызывали ассоциации именно о космосе и десанте.

     А возглавлял космический десант до нельзя довольный лысый негр в коричневом деловом костюме и экипированный той самой мега-пушкой — вот это настоящая КиллКэннон, — из которой по мне только, что стреляли. Но самое хреновым в этом ситуации было то, что символика на броне десанта ясным образом говорила об их причастности правительству США.

     

     (Эриксон и его солдаты, только пока не начали палить, взято из ориджина Рекса Сплоуда)

     Кажется, ситуация немного вышла из-под контроля.

     Этот негр — очевидно, «хозяин» Евы. Он всё это организовал: выпустил детишек, сказав им, что они более не востребованы, рассказал о том, что Ева жива, тем самым спровоцировал этот теракт; а теперь, дождавшись удобного момента, явился сам, чтобы поживиться результатами своего коварства. А то, что он притащил с собой всё это оружие, которое сразу же пустил в ход против меня, говорит о том, что ублюдок наблюдал за всем, происходящим в торговом центре и оценил мою силу и скорость. Решил сразу вывести меня из игры.

     И я, конечно, могу всех тут порешить в мгновение ока, но кровавая бойня в первый день не слишком хорошо скажется на моей дальнейшей карьере. И то, что они открыли пальбу первыми, вряд ли сгодится в качестве оправдания. К тому же, ситуация только что перешла из разряда «ограбление или теракт в мелком супермаркете» в «большая заварушка с участием крупных шишек из правительства». Причём судя по тому как нагло действуют последние, они не боятся огласки.

     Военные высадились в опустевшем дворе торгового центра и сразу же наставили пушки на меня и прячущегося за моей спиной дока с бессознательной Евой на руках.

     — Элиас Брендиворт, — протянул с довольством негр. — Старый ты мудила. Я знал, знал — что ты что-то скрываешь! Девчонка всё это время была жива.

     — Эриксон…

     — Полезайте в вертолёт, — перебил дока негр. — Мне не нужно никакого ненужного внимания тут.

     — Ненужного внимания? — подала вдруг голос очнувшаяся Ева. — Вы прилетели на сраном вертолёте и высадили космодесант в центре города!

     — Это была фигура речи, — отмахнулся Эриксон. — Срать я хотел на любое внимание. Полезайте в вертолёт, живо!

     — Хм… — привлёк его внимание я, демонстративно закатывая рукава. — Ничего не забыл?

     — Пацан, — наконец он соизволил посмотреть прямо на меня. — Ты крепкий, признаю. Но то, что было — это только приветственный выстрел. Эта малышка может выдать в сотни раз больше! Она создана для того, чтобы убивать таких как ты.

     Он любовно погладил ствол своей пушки, что всё это время смотрела на меня.

     — Вы не заберёте ни Еву, ни дока, никого. Проваливайте, и останетесь живы. — Понимая, что впустую сотрясаю воздух, ответил я.

     Нет здесь мирного решения.

     — Ха-ха-ха! — подтвердил мои мысли негр. — А ты дерзкий, мальчишка. Ты мне нравишься. У тебя есть талант и характер. Тебе не нужно конфликтовать с правительством США, пацан. Ты можешь добиться гораздо больше, если будешь работать на нас. Деньги, влияние, любые игрушки, всё, что пожелаешь будет твоим.

     Что ж, значит другого выхода нет, придётся убивать правительственных агентов. Лучшего супергеройского дебюта, чем завалить парочку высокопоставленных шишек из Агентства Глобальной Защиты и придумать нельзя! Всё строго в соответствии с планом: «сидим тихо и не высовываемся, пока не стукнет восемнадцать лет!»

     Но что ещё я могу сделать? Бог из машины, что-то не спешит спасать меня из безвыходной ситуации… хотя…

     — Пожалуйста, Эриксон, — выступил вперёд Элиас. — Отпусти девочку. Она человек, у неё есть права и собственная жизнь!

     Воу, это даже глупее, чем то, что сказал я. Даже мне, впервые видящему этого человека, очевидно, что взывать к человеческому и моральному тут бесполезно. А Брендиворт ведь работал с ним. Видел его в деле. Да достаточно посмотреть на то, что он сотворил с сёстрами и братьями Евы.

     Но он выигрывает мне немного времени и отвлекает на себя внимание. Даже встал между мной и этим Эриксоном, чтобы мне было сподручнее незаметно достать телефон из кармана…

     — Она — оружие! — тут же подтвердил мои мысли негр. — Моё оружие! И это заняло годы моей жизни, чтобы вернуть её обратно после твоего предательства.

     — Ладно! — выкрикнула вдруг Ева. — Я сдаюсь! Это ведь я вам нужна. Делайте со мной, что хотите, только дайте доктору Брендиворту и остальным уйти.

     — Дать ему уйти? — скривился негр. — Это смешно. Дитя, измена доброго доктора — это причина, по которой начался новый сезон этого смертельного шоу! Всё это случилось из-за его дебильного каминг-аута, как героя!

     — Ты ненавидишь меня за сделанное? — тут же зацепился за слишком эмоциональное окончание фразы Брендиворт. — Если хочешь, убей, мне всё равно недолго осталось, но не забирай жизнь у этого дитя, как ты сделал с её матерью.

     — Ха-ха, ты думаешь мы убили её мать? Жаль, что я не могу тебе показать, — он даже вытер пальцем воображаемую слезу сожаления. — Откуда ты думаешь мы взяли всех остальных детей?! Выписали по почте?!

     — Нет… — ахнул Элиас. — Не может быть… Сара, всё это время она…

     — Рожала для нас уродцев, да! — зло усмехнулся Эриксон, наслаждаясь тем, что смог морально отомстить Брендиворту. — К сожалению, от полумёртвого трупа, получались такие же полумёртвые дети… к тому же ты ничего нам не оставил.

     — Ты — монстр! — шокировано протянул доктор, из которого словно выдернули стержень.

     — Но это всё не важно, ведь теперь у нас есть она, а значит ни ты, ни твоя подружка-попрошайка нам больше не нужны! — продолжал упиваться чужими страданиями придурок. — А ты чего лыбишься?

     Вдруг обратился он ко мне.

     — Радуюсь, что ты такой придурок и уже наговорил себе на пожизненное…

     — Да уж, — раздался новый голос сверху. — Вполне классическое самовлюбленное злодейское признание, лучше и быть не могло.

     

     Примечание:

     * Мяч был адамантовый, окей? И потому не стёрся об воздух и не испарился при попадании, прости Господи, в горный пик. Ну или хотя бы сделан в местной Амазонии в подарок Всемужику, в надежде, что он к ним, когда-нибудь заскочит на хлеб с солью.

     И немного авторского пустословия по поводу всей это странной ситуации с психами в агентстве:

     Этот парень — Эриксон — и правда работал в Агентстве Глобальной Защиты и если действия Сесила казались вам жестокими, то Эриксон умел шокировать даже Стедмена. В оригинальной истории Ева сломала ментальный блок только после того, как Эриксон у неё на глазах убил Брендиворта и её мать (там они полетели с ним в пентагон, где своими глазами увидели то, что от неё осталось). При этом она не только не убила самого Эриксона, но даже не воскресила родителей, только стёрла Стивену память о себе (плюс, вроде как подчистила записи камер со своими лицом)… и улетела, даже не уничтожив трупы и не скрыв последствия погрома в лаборатории. Очень странно, что это сработало и Эриксон не провёл тщательное расследование инцидента и не вышел снова на Еву, после того как очнулся в лаборатории с двумя свежими трупами в компании своего учёного, который также всё забыл. В последствии Эриксон засветился в ориджине Рекса — он был тем, кто занялся расследованием убийства Рексом второго безумного негра в этой истории и, по совместительству, бывшего главы всего агентства — где даже не обратил внимание на находящуюся там же Еву, и в линейке Брита — это такой брутальный, старый и абсолютно неуязвимый мужик. Собственно, именно через него изначально и работал на правительство Брит. Эриксон попытался захватить Брита для того, чтобы начать его изучение и конце концов именно Брит его и убил, когда Эриксон заявился в его тайную берлогу с пушками и танками (на что надеялся вообще, он ведь знал, что Брит полностью неуязвим?!) В дальнейшем Сесил признал действия Эриксона аморальными, мол, они следили за ним и его давно пора было гнать в шею — но, как всегда, почему-то не гнали, пока всё не вскрылось. Брита снова взяли на работу в правительство, а на место Эриксона назначили нового лысого негра… который опять начал творить хуйню, с клонированием Брита, похищениями его самого и его ребёнка и прочим пиздецом (возможно эти события будут мельком освящены в фанфике)… три из трёх, мать его. Вывод: во вселенной Непобедимого не стоит ставить на высокопоставленные должности в правительстве негров, они обязательно потекут крышей от власти и начнут творить дичь. Подозреваю, автору не нравится черный Фьюри в марвел, но три раза подряд одно и то же… перебор.

     Да, я ещё немного напортачил в прошлой главе. Тот негр, с которым говорил полицейский в комиксе — это был не Чёрный Самсон, а какой-то другой герой (кто-то из контрактников корпораций, почему-то негров в этом комиксе я плохо запоминаю), но теперь уже не буду ничего менять.

     — Что?! — Эриксон сощурился, угрожающе посмотрев на новое действующее лицо. — Это дело правительства США. Не вмешивайся, если не хочешь проблем, Красный Вихрь, это вне твоей компетенции.

     Да, я действительно просто позвонил Защитникам. Кто сказал, что в супергеройском сольнике ни в коем случае, какой бы критической не становилась ситуация, нельзя задействовать других героев? Мы ведь не в комиксе, чтобы придерживаться условностей жанра. В конце концов я уже привлёк себя в ориджине Евы, почему бы не позвонить ещё и Стражам?

     Впрочем, шутки шутками, а этот парень даже меня шокировал своим появлением. Ещё ведь и минуты не прошло, как я отправил ему сообщение, а он… уже стоит тут достаточно долго, чтобы оценить монолог Эриксона! Как, чёрт подери, отцу вообще удалось убить его в прошлом мире?!

     — Кажется это тебе пора освежить память. — Спокойно ответил Вихрь. — Мы — Защитники Земли, а это значит, что вся планета в нашей компетенции.

     — Да? Но что-то я не вижу тут Защитников, — он поднял ствол своей пушки, наведя его на одинокую фигуру на крыше. — Только одного иностранного фрика, который лезет не в своё дело на территории другой страны!

     И он выстрелил… идиот. Просто идиот. Даже не знаю, чем оправдать такую глупость… разве что ему на мозг опухоль давит. До этого момента меня сдерживало лишь то, что на линии огня находились Ева и док — подозреваю, что опустошенная массовым воскрешением семьи девочка сейчас вряд ли в состоянии защитить даже саму себя, — и я не знал насколько разрушительно оружие Эриксона. Даже чем оно, помимо противотанковых снарядов, способно стрелять мне было неизвестно. Но теперь всё изменилось: Ева с Брендивортом в безопасности, а Красный Вихрь, мать его, самый быстрый человек на планете. Я бы и цента ломанного не поставил на то, что он не успеет уйти с линии огня.

     Толстый энергетический луч ослепительно белого цвета в миг испарил тот участок потолка, где стоял Олег, и непрерывной линией простёрся до самого неба, открывая солнечным лучам дорогу сквозь облака.

     Окей, пушка и правда мощная, вынужден признать… пока что я точно не готов принимать такое на грудь. Подозреваю он не выстрелил в полную мощь сразу только потому, что боялся угробить свои драгоценные инвестиции. Но это её последний выстрел!

     Эриксон ещё не осознал своей ошибки — глаза горят безумным восторгом, рот перекосило в жестоком оскале — когда я уже был рядом. Это слишком легко, как бы вы не вооружали обычного человека, как бы его не подготавливали — даже если вам удалось создать оружие достаточно мощное, чтобы пробить вилтрумитскую кожу, — вам просто не поспеть за вилтрумитом в бою. Горячий после выстрела метал ствола, нескольких стволов если точнее, смялся под моими пальцами хрустящей бумагой, вот и всё. Где-то в центре орудия, там, где у нормальной винтовки находилась бы затворная рама, зародилось какое-то возмущение, первые искры и струйка дыма показались из-под внешних панелей.

     Мимо пронеслась красная вспышка, едва различимая даже для вилтрумитской скорости восприятия. Там, где пробегал Красный Вихрь солдаты оказывались обезоружены, оглушены, связанны или ещё как-нибудь выведены из строя. И даже массивные скафандры не спасали бравых американских космодесантников от слишком быстрого русского парня.

     Но не только мы с Олегом начали действовать. Еве всё же хватило сил поставить защитную стену между собой и солдатами, и эта стена с честью выдержала попадания пары зелёных лазеров из орудий космопехоты — и где, интересно мне, были эти продвинутые технологии и элитные бойцы в суперброне и с лазерами, когда мы отбивали флаксанские вторжения? Когда мирные граждане умирали под танками вторженцев из другой реальности?

     Младшие… Брэндисворты — если жена дока, конечно, успела взять его фамилию — тоже не стояли без дела и подключились к общему веселью. К счастью не на стороне своего бывшего хозяина. Краем глаза я отмечал, что они всё также предпочитают модифицировать самих себя и только изредка делают что-то вроде кислотно-газовых выдохов или накачки предметов энергией, не говоря уже о том, что ни один из них не вызывал во мне такого же чувства тревоги, как снявшая ментальный блок Ева. Впрочем, на солдат Эриксона способностей детишек хватало с лихвой. Вообще, именно атомное семейство наносило бойцам наибольший урон. Просто в виду того, что они не могли выводить их из строя так же аккуратно, едва ли не бережно, как мы с Олегом. Им приходилось быть более яростными и жестокими, хотя «приходилось» не самое точное слово, они сами упивались возможностью наконец-то дать сдачи своим обидчикам.

     — Нет, нет! — В отчаянии Эриксон дёргал рычаги на своей бесполезной уже игрушке. — Что вы творите, сраные уродцы?! — Он схватил самого мелкого из детей за ворот одежды. — Я вас создал, неблагодарные ублюдки, я ваш хозяин, я приказываю вам: убивайте их!

     Он указал на меня пальцем, наивный. «Шестёрка» быстро объяснил бывшему боссу сколь глубоки его заблуждения. Не стоило ему хватать голыми руками того, что может превращать своё тело в оружие.

     Сначала малыш задымился едким кислотным дымом, сжигая кожу и мясо на державшей его руке, а когда Эриксон разжал ладонь, с задорным криком «Яйца» отвесил бывшему боссу размашистый пинок в обозначенный таргет.

     Жуть, страшные детки! Особенно учитывая, что нога в момент удара была в несколько раз увеличена в размерах и покрыта стальной коркой.

     Я огляделся: дети и Вихрь заканчивают солдат, Эриксон скулит, зажимая обожжённой рукой отбитое хозяйство, Ева и док в безопасности; на земле моя помощь уже не требуется, осталось только заняться дезертирами в небе.

     За пару секунд я догнал уже начавший подниматься аппарат. И столкнулся лицом к лицу с ещё одним, судя по халату и кибернетическим имплантам в голове, учёным, который как раз пытался закрыть боковую дверь. Увидев меня, он испуганно отшатнулся и потянулся к встроенному в стену вертолёта шкафу с разнообразным футуристическим оружием.

     — Плохая идея, — усмехнулся я, и он, даже удивительно, внял мне и отдёрнул руки от сверкающего хромом пистолета с огромным электронным оптическим прицелом.

     — Просто рефлекс! — поднял ладони вверх учёный. — Я сдаюсь.

     — Слышал, он сдаётся? — я протиснулся к пилоту. — Садись во дворе и без фокусов.

     После чего взял учёного за шиворот и вернулся с ним обратно, как раз, чтобы стать свидетелем очередной клишированной реплики злодея дня.

     — Моё имя Стивен Эриксон, — превозмогая боль, шипел негр на Красного Вихря, который только что отогнал от него «Шестёрку». — и я…

     — Работаешь на правительство, я уже понял, — перебил его Олег. — Мне плевать, пусть ваш суд, военный или любой другой, с тобой разбирается.

     — Я и есть правительство! — взревел Эриксон так яростно, что изо рта вместе со слюнями вылетели осколки сломанных зубов. — Я…

     Но не доорав угрозу он вдруг отрубился — я разглядел лишь смазанное движение руки русского спидстера, но другие и этого не видели. Впрочем, физическое благополучие Эриксона не волновало тут никого — я бы его вообще убил на месте, но это осложнило бы предстоящий контакт с агентством.

     — Развлекайтесь, — я скинул заскучавшим было детишкам ещё одну игрушку в виде их бывшего мучителя и, вероятно, создателя, а сам подлетел к Красному Вихрю.

     — Я знал, что ты быстрый, — говорю Олегу я. — Но не думал, что настолько. Чёрт, даже минуты ведь не прошло!

     — Да я просто был тут рядом, в Канаде, — ага, рядом, несколько тысяч километров! — Когда получил твоё сообщение. Кстати, мог бы писать и поразборчивее.

     — Пришлось набирать текст вслепую, — пожал плечами я.

     — Может всё-таки объяснишь, что тут происходит. — Он обвёл взглядом место побоища. — Этот парень говорил, как типичный психопат-суперзлодей, но его солдаты и правда в форме США, во что ты меня втянул?

     — Это долгая история… да я и сам тут мимоходом, если честно. Если вкратце: эти уроды пытались похитить и использовать, как оружие ту девушку, а до этого они провели ряд бесчеловечных экспериментов над её матерью, в попытках воссоздать её силу — эти дети, результат этих экспериментов… но это только верхушка айсберга. Вот он. — Я указал пальцем на Брендиворта. — Может рассказать всё из первых рук. Но, для начала, я думаю, нам стоит вызвать кого-то из Агентства Глобальной Защиты… кого-то с самых верхов, желательно, ибо этот парень тоже оттуда.

     — Ох, обычно я в такое не лезу, подобными делами у нас занимаются Темнокрыл и Бой-Баба… — Посетовал Олег, но всё же достал футуристического вида коммуникатор и начал быстро перебирать контакты на его дисплее. — Вот — вроде после Рэдклиффа этот тип у них главный, будем надеяться, что они не в сговоре. *

     Я мельком увидел на дисплее знакомую фамилию. Вот и отлично. На Стэдмена можно положиться. У него, конечно, и у самого грехов за пазухой хватает, но Сесил всё-таки разделяет личное и работу, не упивается властью, как этот придурок Эриксон.

     Спихнув вопрос связи с правительством на официального героя из высшей лиги, я подошёл к атомному семейству, как раз чтобы услышать окончание разговора.

     — Что… — пряча неуверенность за длинной чёлкой спросил «Двойка», — что нам теперь делать?

     Его взгляд метался между доком и Евой. Да уж, вопрос на засыпку: детям и правда некуда податься, ещё полчаса назад, они готовились к славной смерти, а теперь вынуждены думать о том, чтобы найти себе место под Солнцем. И Саманта им тут не советчик — она сама ещё ребёнок и живёт на попечении у Уилкинсов, остаётся док, но он и вовсе, насколько я понял, бомжует с тех пор, как подался в бега. Хотя теперь ему прятаться ведь уже не нужно… а если дети, как и Сэм, способны создавать золото из говна, то проблема денег отпадает сама собой. Хотя, если бы они были на такое способны, от них не отмахнулись бы так небрежно, так?

     — Поздравляю, папаша! — всё же хлопнул я Брендиворта по плечу, ведь кроме него некому взять ответственность за детей. — У вас шестерня.

     — Я? — опешил старик.

     — Ну а кто кроме тебя? — Парировал я.

     — Док, скажи… — вдруг встрепенулась Ева. — Ты… ты мой настоящий отец?

     — Ева… я, — он замялся на секунду, но всё же собрался с духом, чтобы признаться, — да — это правда, мы с твоей мамой полюбили друг друга, но я… — он перевёл взгляд на других детей, что со смешанными чувствами внимали его словам. — Насчёт них… я… я даже не знаю, кто их отец… я думал, что твоя Сара мертва… Боже мой, что же они с ней сделали?

     Мои попытки нелепыми шутками разрядить ситуацию не помогли, глаза у Элиаса были на мокром месте. Лучше даже не думать о том, каково ему сейчас. Узнать, что твою любимую пятнадцать лет держали в качестве полуживого трупа, рожающего увечных детей непонятно от кого… такой участи, что досталась это женщине, не пожелаешь никому, лучше уж смерть, чем так.

     — Тебе это не понравится, — мрачно сообщил «Двойка». — Они держат её в трубе, как и нас. Подключили к ней кучу всяких штук и… но она, по крайней мере, никогда не приходит в сознание.

     — Я должен что-то сделать… — сжал кулаки Брендиворт.

     — С этим не должно возникнуть проблем, — вновь встрял я. — Расскажешь всё Стэдмену, не думаю, что он будет препятствовать вам забрать жену и детей… наверное, даже поможет обустроиться, всё-таки Правительство сильно задолжало вашей семье. Но будь готов к тому, что тебя попытаются пристроить к делу…

     С такими знаниями как у Элиаса и правда спокойной жизни не видать. Он слишком ценен — не многим удалось не только успешно создать сверхчеловека, но провести это без существенных побочных действий и даже не погибнуть в процессе. Я… я вообще такого не припомню, почти всегда искусственное появление супера сопровождается смертью того, кто сделал его возможным. И, подозреваю, что именно так всё и было в прошлом мире. Иначе я бы хоть раз да услышал о том, что Евы есть родной отец и целая орава братьев и сестёр.

     — Я ни за что не стану делать этого вновь. — Решительно заявил Элиас. — Я не за этим скрывался шестнадцать лет.

     — Ты предлагаешь нам сдаться правительству? — вторил ему ощетинившийся «Двойка». — После всего, что они с нами сделали!

     Пф… как будто у вас есть варианты?

     — Теперь, когда всё вскрылось, они уже не посмеют действовать, как раньше. — Даже не стал пытаться объяснять ему, что у незнакомого нам обоим нынешнего главы агентства другие методы, тем более, Сесил ведь не мог не знать о том, что творит Эриксон. ** — К тому же здесь представитель Защитников Земли, парень, а он точно на вашей стороне.

     — А ты?

     — Разве не очевидно? — фыркнул я. — Или ты забыл, как я битый час пытался не дать вашему семейству самоубиться друг об друга? Всегда пожалуйста, кстати.

     Наш разговор снова прервало хлопанье лопастей. Посмотрев наверх, я увидел приближение двух летательных аппаратов. Ещё один правительственный вертолёт и хищного вида одноместный реактивный самолёт, своим дизайном живо напомнивший мне неизвестного в этом мире любителя наряжаться в костюм летучей мыши.

     — Спокойнее, — шепнул я парню, заметив, как начали подрагивать, то ли от страха, то ли от ярости его ладони.

     Самолёт Темнокрыла не стал приземляться — вместо этого герой пафосно выпрыгнул из него прямо на ходу — а из пристроившегося во дворе вертолёта высадились знакомые мне лица. Сесил Стэмен и Дональд Фергюсон. Олег сразу же вышел навстречу товарищам по команде и общему делу, чтобы в двух словах обрисовать ситуацию.

     — Что ж… я своё дело сделал, — не стоит мне пока знакомиться с Сесилом, не дай Бог, ещё признает во мне сына Омнимена.

     — Постой, — вдруг схватила меня за рукав Ева. — Ты уже уходишь? Я даже не знаю ни твоего имени, ни прозвища! Почему ты мне помог? Как мне с тобой связаться?

     Ох, сколько вопросов. Значит первое впечатление всё-таки удалось! Нужно закреплять результат!

     — О, об этом не переживай, отблагодаришь меня в другой раз. — подмигнул девушке я и, наклонившись к её уху, добавил. — Увидимся в школе…

     — Что? — а вот сейчас она действительно опешила. — Ты из м…

     — Т-ц-ц! — шикнул я. — Это секрет! О, кстати, с днём рождения тебя.

     И с чувством выполненного долго улетел из-под носа у направившегося в нашу сторону агента правительства.

     Примечание:

     * Не забываем, что в комиксе до предательства Омнимена Защитники работали независимо от Агентства Глобальной Защиты. То есть, у них несомненно были контакты, они, при необходимости, делились информацией и могли действовать сообща, но сами Защитники имели собственный штаб и собственное финансирование (из карманов Бой-Бабы и Темнокрыла). В общем, они просто были самой сильной, эффективной и известной из многочисленных команд суперов. В тоже время у Агентства были свои собственные суперы на пейроле, вроде Брита и его сестры или вовсе проекты типа Евы и Дональда Фергюсона, в которых они с нуля вкладывали деньги и технологии в надежде самим создать компетентного и лояльного супера.

     ** Из комикса нам доподлинно известно, что, как минимум, Дональд видел лабораторию Эриксона и знал о его планах. И он даже пытался вяло урезонить Эриксона, но тот просто отмахнулся от слов нижестоящего агента.

     А здорово я придумал… намекнуть Еве, что мы с ней учимся в одной школе, но при этом не сказать, кто я, и не знакомиться с ней самому.

     Поступи я по-другому и выставил бы себя каким-то стакером или фанатом, что следил за ней издалека, знал о её альтер эго и… в общем, это не лучшее начало для знакомства.

     А так я мог с самодовольством наблюдать за нервозным поведением пытающейся идентифицировать меня в толпе одноклассников Евы. Это было забавно. И так как у нас с ней был только один общий урок вычислить меня оказалось весьма непросто.

     Впрочем, не невозможно. Я весьма высок для своего возраста, хорошо сложен и, хоть маска частично скрывала моё лицо, красив — идеальная генетика, не моя заслуга, конечно, но всё равно приятно, даже типичные подростковые проблемы типа прыщей, обходят меня стороной. Остальные школьники же… скажем так, парней, удовлетворяющих всем вышеперечисленным требованиям, в нашей возрастной категории не так уж много. И в основном это спортсмены и прочие самодовольные придурки — я не то чтобы предвзят к спорту, но преждевременная популярность не идёт детскому характеру на пользу, как, впрочем, и непопулярность тоже. Так что изучив в столовой местные команды по американскому футболу — кстати почему футбол, если в этой игре нет ни ног, ни, строго говоря, мяча, — и бейсболу, Ева, ожидаемо, не нашла там подходящих кандидатов в обаятельные и остроумные супергерои, ребятам явно не хватало последнего.

     Наконец её блуждающий взгляд упал на наш с Уилом стол — с тех пор, как он узнал мою тайну, отделаться от него в школе бывает трудновато — и… не впечатлившись увиденным, заскользил дальше. Вот ведь…

     Впрочем, чего я ожидал? Рядом с Уилом я надёжно защищён от женского внимания. Даже не знай я о его скрытой натуре, вряд ли смог бы представить себе девушку, что стала бы встречаться с этим парнем. *

     В итоге она так и не догадалась, кто был под маской, а я, весь такой загадочный, не стал как-то помогать девушке с определением личности таинственного незнакомца, пусть помучается немного… я-то её в два счёта вычислил в прошлом мире.

     И кстати говоря об общих уроках и придурковатых спортсменах. У этих двух вещей есть неочевидная связь: сын мистера Хайсла — преподавателя биологии, что вёл у нас с Евой общий предмет — вскоре должен будет наложить на себя руки, после чего его убитый горем от потери сына и последующего за этим развода с женой отец начнёт свою вендетту против придурков-подростков-спортсменов. Тогда это стоило жизней трём лучшим игрокам нашей сборной по футболу и ещё десятку случайных жертв в торговом центре, где Хайсл старший взорвал первого студента. Да, этот лысеющий, скучный преподаватель биологии оказался необычайно талантлив на поприще органического терроризма — похищенных футболистов, и себя самого кстати тоже, он превращал в живые органические бомбы с таймером.

     И раз уж я снова здесь, а сын этого изобретательного придурка ещё жив, то почему бы не предотвратить эту кровавую отсылку на «Во все тяжкие» ещё до её начала? Благо мистер Хайсл поведал перед смертью причину суицида своего сыночка — придурки-спортсмены, которые над ним издевались. Я периодически посматривал на Ричарда, и парень до недавнего времени не казался мне слишком уж забитым. Не звезда подросткового Олимпа, но и не последний лузер. Он был одним из тех прирождённых приспособленцев, что, не имея собственного таланта в спорте, всё же пытались примазаться к популярным ребятам, в надежде поживиться объедками с их стола. И у Дика это довольно неплохо получалось. Он нащупал ту манеру поведения, при которой его держали при себе и не гнобили слишком сильно. Он был не слишком умён, но строил из себя совершеннейшего тупицу. Понимая, что высокое положение ему не светит, он занял нишу эдакого симпатичного идиота, который ни с кем не спорит, и потому становится всеобщим другом.

     Но не так давно что-то у Дика пошло не по плану, и отношение его друзей-покровителей к парню сильно поменялось. Уж не знаю, что он сделал, чтобы из безопасного идиота стать объектом насмешек и унижений, но результат на лицо — уже как неделю все попытки Дика снова подмазаться к крутой компании встречаются смехом и новой волной унижений.

     Вот и сейчас, пока Ева блуждала взглядом по столовой, я заметил, что младший Хайсл снова покинул столовую с опущенной головой, а от столика «качков» отделился Дерек Саливан — стереотипичнейший красавчик и футболист, блондин к тому же, — и с сосредоточенным выражением на лице двинулся следом. Неужели кульминация конфликта?

     — Отойду на пару минут, — бросил я Уилу. — Присмотришь за моей порцией?

     — Э-э-э… чего? — удивился Клоквелл мне в спину, но я уже не слушал.

     В коридоре я увидел, как Дерек и ещё один, незамеченный мной ранее парень, приобняв жертву за плечи, уводят Дика в сторону заднего двора школы. Ну тут два варианта… они будут либо голубиться, либо драться. Надеюсь, всё-таки второе, быть свидетелем первого, тем более в стенах школы, у меня как-то совсем нет желания.

     Проследовав за сладкой троицей к тому самому мусорному баку, где мы с Евой частенько переодевались в костюмы после школы, я прислушался к звукам, доносящимся из-за кирпично-мусорных кущ. Сейчас бы мне не помешал суперслух, но и без него, можно разобрать что-то угрожающее, на повышенных тонах и про какую-то Жули или что-то в этом роде. Так всё дело в девушке? Послышался звук удара, одна из воротин, что закрывала мусорный контейнер от глаз студентов, содрогнулась. Всё-таки дерутся, слава богу.

     Оглядевшись — вроде, никто сюда не смотрит, только дворник меланхолично орудует метлой в другом конце двора — я сунулся следом за парочкой. Как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать, как Дерек пристраивает уже слегка побитую голову Дика к мусорному баку, а второй задира поднимает Хайсла за ноги, помогая процессу.

     — Фу, какая бескультурщина… — замечаю я, закрывая ворота.

     — Что?! — струхнувший было в первый момент Дерек, понял, что его застукал такой же школьник, как и он сам, и разозлился. — Грейсон? Вали отсюда, пока цел, это не твое дело.

     О, меня знает звезда футбола, да я популярен… и я с удовольствием последовал бы его совету, да вот только такова моя ноша геройская — встревать куда не просят.

     — Что-то здесь становится слишком тесно, — спокойно говорю я и легким толчком в грудь опрокидываю стоящего ближе ко мне парня на землю.

     — Ну ты сам нарвался! — Отпустив голову Дика, Дерек раззудился плечом с явным намерением врезать уже мне.

     Но быстрая пощёчина, прервала его богатырский размах, мгновенно дезориентировав и отправив обнимать услужливо раскрытый мусорный бак.

     — Ты об этом пожалеешь Грейсон! — запыхтел с пола второй задира. — Мы этого так не… а-а-а… отпус…

     Остаток угрожающей речи потонул в мусоре, что приютил слишком горячую и болтливую голову. Обычно я против подобных методов школьных унижений и самоутверждений, но они ведь сами хотели сделать то же самое с Хайслом, к тому же напали на него, и без того заведомо более слабого, вдвоём. Следом за своим другом головой в мусорный контейнер отправился и Дерек. Парни, конечно, упирались, цепляясь ладонями за края бака, но только ободрали себе тем самым кожу на руках и сделали процесс погружения более болезненным для самих себя.

     — Охренеть… — протянул шокированный Дик, что, притихнув у стеночки, наблюдал за внезапной развязкой своего приключения.

     Так, теперь у этих придурков есть новый враг номер один, скорее всего они если и не отстанут от преподавательского сынка полностью, то уж хотя бы не доведут его до суицида. Я отвернулся от двух пар ног, дергающихся в попытке найти обратную дорогу из контейнера с отходами и вышел из мусорного закутка.

     — Останешься тут? — бросил я Дику перед тем как закрыть ворота. Только тогда он очнулся от оцепенения и поспешил выйти из закутка.

     Вроде всё тихо прошло, только дворник проводил нас подозрительным взглядом…

     Всю обратную дорогу до умывальника, а затем и столовой Хайсл просто шёл за мной по пятам даже не пытаясь что-то выяснить. А я и сам не спешил вызнавать у него подробности конфликта с бывшими покровителями. Мне, если честно, было глубоко плевать на всю эту школьную драму, но совесть всё-таки не позволяла не предотвратить несколько бессмысленных смертей, когда у меня имеется такая возможность.

     — Что это было? — возмутился при моём появлении Клоквелл. — Я тебе не сторож! А это ещё кто?

     Я демонстративно оглянулся на Дика, словно только сейчас заметил, что он шёл за мной всё это время.

     — Дерек и ещё какой-то придурок из футбольной команды хотели избить его на заднем дворе. — Я умолчал о почти состоявшемся окунании в отходы.

     — И ты их… — протянул, предлагая мне продолжить, Уил.

     — Надавал идиотам немного лещей, — я вернулся к своему обеду.

     — Ну круто, чё… — разочарованно протянул Клоквелл. — Мог бы и меня позвать, я бы хотел увидеть всё собственным глазами.

     В его словах слышался неприкрытый упрёк. Попеременавшись неуверенно возле нашего стола, Дик всё же присел на один из свободных стульев.

     — Эм… спасибо, что помог… — точнее, сделал всё за тебя, ну да ладно. — Но зачем ты это сделал? Они ведь этого так не оставят?

     — Да мне насрать, — честно отозвался я. — Пусть хоть всей командой приходят. А зачем? Просто захотелось… неспортивно толпой одного избивать, такой ответ тебя устроит?

     — Эм… — если и нет, то возразить он, как я и думал, не решился. Овца.

     — Что у вас случилось-то? — а вот Клоквеллу было не насрать. Он в целом хороший парень, придурок, конечно, но к эмпатии склонен, этого у него не отнять. — Ты ж вроде с ними тусовался нормально?

     Хайсл поначалу было замялся, занервничал, но Клоквелл умудрился-таки его разговорить, и к концу обеда мы уже знали трагичную историю его безответной любви к какой-то там Джулии. Что иронично, Джулия эта, судя по всему была, в плане характера, точной копией самого Дика. Такая же зависимая от чужого внимания и одобрения, мало что представляющая сама по себе, глуповатая овца. По словам Хайсла девчонку затащили на одну из тусовок спортивного клуба её более популярные подруги-чирлидерши, там она напилась и случилось что-то ужасное (что именно случилось с пьяной дурёхой на вечеринке оставалось только гадать, рассказ Хайсла об этом умалчивал). Через несколько дней обо всём, причём от самой Джулии, узнал Дик — он, насколько я понял из рассказа и из собственного понимания логики Джлииподобных девиц, был для неё типичным другом детства из френд-зоны, которому можно доверить какие-то секреты, но для отношений слишком непопулярный и стрёмный, — и, преисполнившись праведного негодования, попытался вступиться за честь подруги перед тем, на кого она указала пальцем, как на главного негодяя.

     Но в итоге только опозорился. Сначала получив по ушам от Дерека, а затем, когда вскрылась причина «вызова на дуэль», его и вовсе подняли на смех и выгнали из тусовки, сказав что-то вроде: «забирай эту шлюху себе, если хочешь». И вот тут самая интересная и странная часть истории. Мистер Хайсл-младший с Джулией так и не смог сблизиться, лишь был каян ею за свою никчёмность. После чего прилюдно отрёкшаяся от друга-неудачника девица снова вписалась в ту же компанию — она и сейчас сидит за одним столом с футболистами и чирлидершами, — а вот сам Дик стал изгоем.

     И что-то подсказывает мне, что-либо Хайсл чего нам недоговаривает, либо сам слишком идеализирует свою бывшую подругу. Ибо ни одна нормальная девушка после чего-то действительно ужасного не стала бы сама снова стремиться к людям, которые с ней это ужасное и сделали.

     От дальнейшего погружения в глубины любовной драмы Хайсла-младшего меня спасли вернувшиеся из путешествия в страну отходов Дерек с другом. Слегка битые и злые, они сразу же, расталкивая всех на пути, двинулись в мою сторону, со вполне очевидными намерениями. В этот раз даже на разговоры никто размениваться не собирался.

     Восходящая звезда футбола решил покорить меня своими профессиональными навыками и вместо не сработавшего в прошлый раз приёма боксёрского, попытался совершить типично футбольный бросок в пояс.

     И всё бы ничего, да вот я тоже не сидел на месте и играючи сдвинулся с траектории его отчаянного рывка, оставляя сомнительное удовольствие собрать собой содержимое обеденного стола самому Дереку. Его друг же попытался, прикрывшись лобовой атакой друга, достать меня кулаками… неплохо, но, как не трудно догадаться, столь же безуспешно. Я хоть и не увлекался никогда какими-либо боевыми искусствами, но некоторый практический опыт за две жизни получил, и вполне мог бы выйти против этой парочки даже до получения суперсил. Сейчас же мне оставалось лишь следить, чтобы моё превосходство в драке не выглядело неестественно.

     Заслышав странную возню позади, я с удивлением обнаружил, что Дерек, успешно пропахавший лицом обеденный стол, решил переключиться на Дика, который как раз оказался на пути его рывка. Может хоть сейчас Хайсл-младший найдёт у себя пару яиц, чтобы дать сдачи обидчику? Он ведь решился как-то на попытку отстоять честь подруги ранее…

     Второго дебошира я просто скрутил, заломав руку и заставив упасть на колени — а то мама опять будет ругать меня за драку, оно мне надо?

     Стоит также заметить, что вся эта вакханалия происходило под небывалый шум, гам и женские визги, заполонившие столовую. И подобное безобразие, конечно же, не могло пройти мимо учительского состава и школьной охраны.

     — Что здесь происходит?! — вломился в зал в сопровождении двух пузатых мужичков за пятьдесят, что изображали у нас охрану, директор. — А ну живо прекратите это!

     Пока один колобок работал языком, два других сунулись нас разнимать. Ну как нас, Дика с Дереком, ведь я спокойно отпустил своего противника, поднятием рук показав, что всё в порядке, а вот те двое…

     Хайсл-младший снова упустил возможность продемонстрировать свою мужественность и в основном получал по носу, пока Дерека оттаскивал охранник.

     — Мистер Грейсон, — накинулся почему-то именно на меня директор. — Не соизволите ли объяснить, что тут происходит?

     — Эм… — на секунду я даже растерялся. — Да ничего особенного: вот эти двое какую-то девку не поделили. У них и узнавайте подробности.

     Честно сдал горе-любовников я и, хотя я не называл подругу Дика по имени, но он и сам прекрасно себя выдал, уставившись на свою зазнобу подбитым глазом. А та в ответ лишь скривилась брезгливо.

     Да уж, тяжёлый случай. Надеюсь, я не сделал ситуацию только хуже своим вмешательством?

     Примечание:

     * Например, Ева, Макр — твоя жена и мать вашего ребёнка… хм, шутки шутками, но в сериале несколько приукрасили Клоквелла. В оригинале он, зачастую, тот ещё придурок… и всё-таки своеобразные вкусы у Евы: сначала придурок-Рекс потом придурковатый Уил.

     Естественно всех участников драки — раз уже она приобрела огласку — необходимо было отчитать, наказать и направить на путь истинный. Именно этим директор и занялся, перенеся при этом место действия из погромленной столовой в свой кабинет.

     

     Очень быстро тут оказался и Джейкоб Хайсл, чтобы лично выяснить, что случилось с его сыном. Правда вместо того, чтобы вступиться за сынка — как это делают большинство родителей, даже не зная, кто на самом деле виноват — этот сразу же попытался его повинить за участие в драке (совсем как Деби). Но, неожиданно, благоразумие проявил директор и предложил сначала во всём разобраться, а потом уже делать выводы.

     

     Вот только взрослые, ожидаемо, наткнулись на барьер отрицания и отмачивания при попытке выяснить истоки конфликта у детишек. Сколько раз я видел подобное за обе моих жизни: даже бывшие «враги» находят некоторое сплочение в отмалчивании перед третьей силой. И, как ни странно, иногда это — когда никто никого не сдал — оказывается действенным путём для детей к примирению, куда более действенным, чем, когда побитый ребёнок всё рассказывает, а взрослые наказывают хулигана. При таком сценарии примирения точно не будет. Вот только я не собирался приобщаться к кружку молчаливых, угрюмых, обиженных и непонятных взрослыми подростков — моя цель была в том, чтобы не допустить суицид Хайсла-младшего, а не в становлении моего школьного авторитета. Так что я всех сдал, как только директор снова спросил меня о причинах драки.

     

     — Я ведь уже говорил, — под ошарашенным взглядами подростков, да и взрослых тоже, отвечаю я. — Эти двое не поделили какую-то девку. Дерек и этот, второй — не знаю, как его зовут — хотели избить Дика на заднем дворе, за кафетерием, я им помешал, и они решили попытаться ещё раз уже внутри. Вот и всё.

     

     — Ах ты крыса! — вскинулся Дерек, тем самым лишь подтверждая правдивость моих слов.

     

     — Так это правда, мистер Саливан? — обратил директор свой осуждающий взор на спортсмена.

     

     Выходило это у него — осуждающий взор, я имею в виду — не очень хорошо. Пухлый, с добродушным лицом и вечно влажными глазами он при всём желании не мог выглядеть хоть сколько-нибудь угрожающе.

     

     Дерек, хоть и понимал, что отрицать что-то уже бесполезно, но и признаться в содеянном смелости не имел.

     

     — Это всё ложь! — завопил друг Дерека. — Это он нас избил. Там на заднем дворе, он нас в…

     

     — Заткнись! — зашипел на говорливого придурка Саливан.

     

     Заложник своей популярности он не может допустить, что все узнали о том, что его окунули головой в мусорный бак. Директор снова посмотрел на меня.

     

     — Ну да, — я равнодушно пожал плечами. — Я же говорю: эти придурки избивали Хайсла, вот я и вмешался, да вы у него самого спросите.

     

     — Мистер Грейсон, я бы попросил вас не выражаться. — Сделал мне замечание директор. — Ричард, Марк говорит правду?

     

     Все взгляды — злой и предостерегающий Дерека, обеспокоенный и растерянный Хайсла старшего, ожидающий директора и скучающий мой — скрестились на Дике… убрав от распухшего носа платок, который ему одолжила секретарша директора, Хайсл подумал секунду и, наконец, неуверенно кивнул.

     

     Ну вот, есть контакт.

     

     Единственным о чём взрослым так никто и не рассказал осталась та часть, что касалась этой Джулии и того «ужасного», что с ней произошло. Я молчал потому что был почти уверен в том, что всё на самом деле не так, как поведал мне Дик — девка явно не выглядела жертвой там в столовой. Вероятно, у неё и правда есть какая-то обида на Дерека, но судя по её поведению это явно не стоило всех приключений, выпавших на долю её несчастного друга-воздыхателя.

     

     А вот о чём я сказал Хайслу старшему и директору — с глазу на глаз, естественно, не при детях — так это о том, что за Диком стоило бы понаблюдать внимательнее, а лучше всего записать парня к психотерапевту. И хотя они оба, и директор и Хайсл, сказали, что я преувеличиваю, но теперь отец хотя бы задумается о том, что его сыну нужна психологическая помощь.

     

     Что же касалось наказания, то тут всё было совершенно предсказуемо: для начала нас всех отправили убирать бардак, устроенный нами в кафетерии. Опять я оказался в ситуации, когда меня педагогически наказывают за то, что сделал доброе дело. Зато стоит мне надеть костюм и по сути всё то же самое только в куда больших масштабах будет восприниматься теми же людьми, как добродетель. В чём тут логика? Что позволено Юпитеру не позволено быку?

     

     Помимо этого, Дереку и его другу, имени которого я так и не узнал, пригрозили отстранением на несколько дней в случае если подобное повторится. Ну и мне, с глазу на глаз, директор высказал своё беспокойство тем, что такой хороший ученик ввязывается в сомнительные истории. Ничего серьёзного в общем.

     

     Случись это всё в России в школу вне всякого сомнения вызвали бы родителей и уже им пришлось бы оправдываться за поведение детей. В местных же школах, если нет серьёзных опасений за будущее ребёнка, обычно прибегают к дисциплинарным наказаниям по типу уборки. Ну и конечно, если ситуация повторяется, к временному отчислению от занятий — после которого с тебя обязательно спросят за пройденный за это время материал — и учитывая, что подобным наказаниям обычно подвергаются дети с плохой успеваемостью, а остаться на второй год здесь гораздо проще, чем в России, наказание это весьма существенное.

     

     В общем, на первый раз отделались весьма легко — иногда исправительные работы для школьников могут затянуться на целый месяц. А так уборка беспорядка заняла у нас всего около часа — и весь этот час парочка задир не переставала бросать на нас с Диком презрительно-озлобленные взгляды — и я даже успевал вовремя вернуться домой, чтобы не вызывать подозрений у мамы, но…

     

     — Еле узнала тебя без маски, — послышался сверху знакомый голос, когда я проходил мимо спортивной площадки уже на пол пути домой. — Марк Грейсон.

     

     Ева сидела на крыше примыкающего к алее двухэтажного здания и, свесив с края крыши ножки, поглощала рожок с мороженным. Красуется и весьма нагло при этом, детишки на спортплощадке в любой момент могут заметить героиню в приметном розовом костюме, которая ещё и так провокационно сверкает тут своими ножками. А ещё она избавилась от маски и теперь сопоставить две её личности ещё проще, чем раньше.

     

     — Преследуешь меня? — усмехнулся я.

     

     Не могла же она сидеть тут весь час, ожидая, когда я пройду мимо, её заметили бы дети.

     

     — Я думала вы закончите быстрее, — пожаловалась девушка. — Я бы управилась за пару секунд.

     

     Со стороны площадки послышались изумленные: «ого!» и «смотрите там тёлка на крыше!» Ну вот, как я и говорил, слишком приметный наряд, чтобы разгуливать по крышам у всех на виду.

     

     — Может поднимешься и улетим отсюда? — Поморщившись от этих выкриков, предложила мне Ева.

     

     — Я бы и рад, но обычному парню, вроде меня, полёты не под силу. Так что лучше ты спускайся.

     

     — Обычный парень, — с усмешкой протянула она, а затем, на радость глазеющим на неё детишками и мне, спрыгнула с крыши, засветив при этом всё, что было у неё под юбкой… совершенно случайно, конечно же. — Ну пойдём тогда.

     

     Мы скрылись от глаз играющих на площадке детей в алее.

     

     — Вижу, ты весьма легкомысленно к этому относишься, — замечаю я. — Но я был бы благодарен, если бы ты не усложняла мне сохранение тайны личности.

     

     — Пф, — фыркнула девушка. — Я вообще не смогла найти тебя в интернете. Ты хотя бы раз надевал свой костюм на дело?

     

     — Вот об этом я и говорю. — Спокойно соглашаюсь я.

     

     — А казался таким самоуверенным… — с нарочитым разочарованием протянула Ева.

     

     Да она со мной заигрывает! Дразнит, чтобы спровоцировать на какое-то необдуманное действие, бахвальство или типа того.

     

     Но всё же, она вняла моей просьбе и, нисколько не стесняясь моего взгляда, на ходу преобразовала свой костюм в повседневную одежду. Красиво… и, хотя превращение одежды было весьма целомудренным, я не мог не вспомнить одну сцену с другой рыжей любительницей раздеваться при помощи магии.

     

     — Так лучше? — недовольно спросила после этого Ева.

     

     — Говоря на чистоту, прошлый вариант мне нравился больше. — Признал я, и легкий намёк на довольную улыбку посетил губы Евы. — Но рядом с моим домом лучше и правда так.

     

     — Я вот чего не понимаю… — начала, несколько посерьезнев, Ева, — ты такой скрытный, у тебя Защитники Планеты на быстром наборе, но про тебя самого никто ничего не знает, и при этом ты влез в это дело с правительством. Видел этого старикана со шрамом? Ты сильно ему приглянулся.

     

     Сесил… ну кто бы сомневался, он умеет находить таланты.

     

     — И если ты не одеваешь костюм, — продолжала девушка, — не патрулируешь улицы, не слушаешь полицию и прочее в этом духе, как ты вообще оказался там и почему решил мне помочь?

     

     Вот и неудобные вопросы… быстрее, чем я рассчитывал. Всё-таки Ева умная девочка, хоть, порой, и не желает свой ум применять.

     

     Я уже давно решил, что не буду без острой на то необходимости раскрывать свои знания о будущем и то, что я путешественник во времени. Если бы я помнил побольше, то я вероятно так и сделал бы: рассказал бы обо всём и Еве, и Сесилу, но мои знания так ничтожны… я вообще не помню событий, что привели меня к возвращению в прошлое. А всё, что я хочу изменить в том промежутке своей супергеройской карьеры, что я помню, я могу исправить и сам. Так что я выбрал полуправду.

     

     — Мама смотрела новости на кухне, когда там шёл репортаж об этом теракте, и я сразу же подумал о тебе, когда услышал требования преступников. — Спокойно ответил я. — Что же касается твоей тайны… ну я сразу же узнал тебя, когда увидел вас с КиллКэненом по телику. Как-то так.

     

     — Хм…

     

     — Что? Всё ещё в чём-то меня подозреваешь?

     

     — А зачем мне признался, если весь из себя такой скрытный? Я бы ни за что не догадалась о тебе сама!

     

     Потому что ты стала первым и лучшим моим другом в мире суперов… потому что я заочно тебя знаю, и знаю, что могу довериться тебе даже в самой сложной ситуации. Рассказать всё, как есть, было бы действительно проще.

     

     — Я не настолько скрытный, как тебе показалось, — попытался объясниться я. — Просто у меня есть причины не высовываться. Да ты и сама должна понимать! Уверен, твой отец — тот, который настоящий, — предупреждал тебя об этом и не один раз.

     

     — Пф… да он постоянно об этом говорил. — Фыркнула Ева.

     

     — И ведь он был прав. — Замечаю я. — Кстати, как всё закончилось? Ну с твоими братьями и сёстрами и теми уродами из правительства?

     

     — Мы полетели в Пентагон, у них там огромная тайная база под землёй, и нашли лабораторию Эриксона. Там была моя родная мама и все записи о том, что они делали с ней и остальными… — она вздрогнула, вспоминая об этом. — Так что эти типы теперь в тюрьме… так, по крайней мере, сказал старик со шрамом. Док… хм, папа долго о чём-то с ним говорил и… я не знаю всего, но у него теперь есть свой дом и ему позволили забрать детей.

     

     Вроде бы это хорошие новости. Но если подумать, как следует, то изначально ведь Элиас является причиной провала проекта и многомиллионных — а может и миллиардных — убытков Агентства. Однако в тоже время, он единственный, кому удалось успешно создать ребёнка с настолько мощной силой, как у Евы. Не может быть такого, чтобы Сесил не попытался вернуть такой талант обратно на свою сторону. И в этом свете: не значит ли щедрость Стэдмена, что Брендиворт снова работает на Агентство? Что если в скором времени у них появятся ещё несколько суперов со способностями, как у Евы? Даже не знаю, радоваться мне этому или ужасаться.

     

     — Выходит у тебя теперь две семьи, — не стал озвучивать свои подозрения насчёт новой работы её отца Евы я.

     

     Ева скривилась при воспоминании о её приёмной семье.

     

     — Я не знаю… — заметив мой недоуменный взгляд, она пояснила. — Вчера мы поругались… из-за того, что, пока меня не было, отец съел мой торт и… в общем, я сказала им, что я не их родная дочь и, что у меня есть настоящие родители и… я сбежала из дома. Просто я вдруг поняла, что всё, что мне нужно, я могу сделать себе сама. Да я и так это делаю с десяти лет: все вещи, что они мне покупают, я переделываю по своему вкусу. Я могла бы за несколько часов сделать себе дом, мебель, еду, одежду, в общем, буквально всё необходимое! И меня бесит, когда отец начинает упрекать меня всеми этими вещами и… это так мелочно и мерзко!

     

     Вот чёрт… в прошлом мире такого точно не было. Получается, своим вмешательством я с одной стороны подтолкнул Еву спасти свою родную семью, но одновременно с этим спровоцировал разрушение приёмной. Вот тебе и эффект бабочки.

     Я попытался мягко объяснить Еве, что, во-первых, для её приёмных родителей те блага, которые они ей предоставляют, нечто большее нежели театральный взмах ручкой в сопровождении розовых спецэффектов — они ради того, чтобы обладать данными благами буквально платят временем своих жизней на работе. А во-вторых, называя упрёки отца мелочными, она сама, в тоже самое время, апеллирует к в значительной степени потребительскому аргументу в духе «они ничего мне не могут дать, значит, на хрен их!»

     

     — Ты не понимаешь! — с горячностью возразила Ева. — Дело не только в вещах, точнее, совершенно не в вещах, ты просто не знаешь моих приёмных родителей, они… агрх, мой отец просто конченый придурок, я…я, чёрт подери, была счастлива узнать, что меня удочерили! Действительно счастлива узнать, что эти люди не мои настоящие родители, понимаешь?!

     

     — Ну, наверное… — возможно мои попытки вразумить Еву и правда были преждевременными.

     

     Она не часто рассказывала о родителях в прошлом мире, а когда всё же что-то говорила, это, как правило, сводилось к шуткам… или скорее даже насмешкам. Но тут я вижу жгучую злобу и настоящую радость от того, что она наконец-то смогла стать свободной от их влияния. Впрочем, не исключено, что всё дело в подростковом максимализме…

     

     — Ты бы всё понял, если бы познакомился с ними! — уверенно заявила она.

     

     — По крайней мере, они воспитали замечательную дочь… — не слишком изящно подмазался я, но для неискушенной вниманием мальчиков Евы и такой комплимент был приятен.

     

     Мы погуляли ещё некоторое время — по сути, Ева проводила меня до дома, — поболтали о наших собственных супергеройских приключениях. Ева рассказала мне, как впервые вышла на эту стезю ещё в совсем юном возрасте, чтобы защитить щеночков из приюта для бездомных животных от участи быть похищенными и проданными на эксперименты, * а я поведал Еве о том, как помог Защитникам Земли отбить нападение Аве-Марии на грузовое судно у берегов Японии.

     

     — Гонишь?! — впечатлялась Ева. — Это ведь было по всем каналам. После того случая Бессмертного и Бой-Бабы не было видно почти неделю, а того рыбного чела почти месяц! Чёрт, значит, тем неизвестным чуваком, что сражался с монстром до них и правда был ты? Так вот откуда ты знаешь номер Красного Вихря!

     

     — Ну да… честно говоря, я сильно переоценил себя в тот раз. — Признался я. — Эта штука оказалась чертовски сильной. Если бы Бессмертный и Бой-Баба не подоспели вовремя, мне пришлось туго.

     

     — Всё равно — сразу попасть в высшую лигу — это охренеть, как круто, чувак! Я тебе даже завидую… мой «Биг Хиро Тайм» сам видел, чем закончился.

     

     — Не переживай, ты ещё заявишь о себе миру. — Приободрил девушку я. — К тому же, у тебя реально крутая способность… перестраивать материю на атомарном уровне, если совсем на чистоту, я даже считаю её круче, чем моя собственная.

     

     — Пф… скажешь тоже. — Делано отмахнулась Ева, но ей явно понравилось признание её талантов с моей стороны. — Кстати, а в чём именно твои силы?

     

     — Ну-у-у… довольно классический набор. Сила, скорость, прочность, полёт — довольно скучно и банально, если разобраться.

     

     — Ну да, — согласилась Ева. — Комикс с таким героем, без какой-то особой фишки, уже никому не продашь.

     

     Тут она права. В мире, где самые разнообразные супергерои могут жить в одном с вами городе, комиксы вынуждены пестреть ещё ярче, чтобы их вообще заметили. То есть, тот же Супермэн, при всей схожести Криптона и Вилтрума, вряд ли добился бы на рынке этого мира значительного успеха. Нужно что-то более приметное и цепляющие… вот у Человека-Паука, к примеру, уже больше шансов, особенно если сразу ввести в сюжет его горячих подружек. Хотя само прозвище, конечно, можно было бы и поменять, выбрать что-то не настолько ленивое. Человек-Паук, пф, ленивее только обладая суперсилой, назвать Суперменом… ну да.

     

     — Так значит ты сбежала из дома, — вернулся к прошлой теме я, когда мы уже подошли к моему собственному дому. — И где ты сейчас живёшь?

     

     — С доком… — она снова запнулась, всё ещё путающаяся, как ей теперь называть Элиаса. — И остальными. Так что можешь успокоить свой комплекс героя, у меня всё в порядке.

     

     — Ага…

     

     — Но… если хочешь… если тебя это так заботит, можешь как-нибудь заглянуть к нам... — это такая попытка найти повод, чтобы продолжить общение?

     

     — Почему бы и нет, — согласился я. — Посмотрю, как вы устроились, нормально познакомлюсь с твоими братьями и сёстрами. Уверен, когда они не пытаются тебя убить, то становятся менее… криповыми.

     

     — Только если самую малость, — усмехнулась Ева. — Их социальные навыки… — Она помахала рукой где-то у края своей юбки, показывая минимально возможный уровень. — Зато они постоянно используют свои силы, чтобы преображать себя и у каждого метровое шило в заднице. Сам подумай, они всю жизнь сидели в колбах в этой жуткой лаборатории.

     

     — Да уж, боюсь даже представить сколько сил нужно, чтобы за ними всеми присматривать.

     

     — Э-м… док как-то справляется, да и Томи присматривает за младшими.

     

     Томи — это, наверное, «Двойка».

     

     Мы как раз подошли к моему дому и разговор несколько застопорился.

     

     — Ну что ж, приятно было пообщаться, — нарушил тишину я. — Пойду объясняться перед родителями за драку.

     

     — Ага, удачи, — отозвалась она и, оглянувшись по сторонам и уверившись, что никто на нас не смотрит, снова преобразовала свою одежду в костюм и взмыла в воздух. — Увидимся в школе.

     

     Какая беспечность. Похоже легализация способностей перед правительством и побег из дома сильно ударили ей в голову, впрочем, она и в прошлом мире была весьма беспечна, чего стоит только то, что она в принципе не носила никакой маски, надеясь лишь на удачу. В большинстве случаев это срабатывало, Уил, к примеру, так и не понял, что моя подруга Ева и сама супер.

     

     Но, честно говоря, я даже завидую этой легкости, с которой она использует свои способности. Если бы не отец и возможные риски для мамы, я, вероятно, и сам забил бы на всю эту секретность — было бы круто не париться и использовать свою суперскорость и полёт, когда захочется. Многие, кстати так и делают. Особенно это распространенно у всяческих «героев по найму», и, хотя инциденты случаются, в большинстве случаев это сходит им с рук.

     

     И вот мне школьная драка с рук не сошла. Едва зайдя в дом, по одному только — руки в бока, взгляд разъярённого тирана — виду мамы я понял, что кто-то уже стуканул ей о моём участии в драке. И хотя, даже директор и остальные учителя скрепя сердцем признавали, что мои мотивы были правильными, но за то, что опять распустил кулаки, вместо того, чтобы позвать взрослых, я снова был наказан. А Нолан только взирал на воспитательный процесс беспомощным взглядом, а когда я, опять же взглядом, искал у него помощи — очнись, завоеватель хренов, из твоего сына пытаются вырастить тряпку! — он лишь отводил глаза. Мд-а-а. Ещё неделя под домашним арестом… как же круто быть подростком…

     

     На этом сюрпризы не закончились. Ещё одним следствием потасовки стало зарождение дружбы между Хайслом и Клоквеллом. Скорее всего Уил, почувствовав угнетённое психологическое состояние Дика, сделал первый шаг, а тот, потеряв практически всех старых друзей, готов был тянуться к любому, кто захочет с ним общаться. А я и не против: меньше навязчивости Клоквелла в моей жизни и меньше шансов на суицид Дика разом, все в выигрыше. Даже задира Саливан, сам того не зная, тоже в плюсе: ведь, хоть он и был единственным выжившим после похищения Джейкобом Хайслом — я успел его спасти — но операцию над его телом тот всё-таки провёл, и до конца жизни Дерек стал фриком «человеком-органической бомбой», не говоря уже о том, что это закрыло ему дорогу в профессиональный спорт. В этом мире, из-за наличия невероятно огромного количество способов усиления для спортсменов, допинговая комиссия и, в целом, регламент соревнований предельно строги к любым отклонениям от нормы. К примеру, мужику-трансгендеру, несмотря на обширность метастазирования критических расовых и гендерных теорий в обществе, квалифицироваться на соревнования среди женщин точно не светит.

     

     Помимо этого, мы с Евой начали постоянно общаться в пределах школы, и буквально на следующий день, когда девушка подсела за наш до этого чисто пацанский столик в кафетерии, у парней случился культурный шок.

     

     Да и не только у них. Многие поглядывали, после вчерашнего, в нашу сторону. И когда Ева у всех на виду двинулась в нашу сторону, я прямо почувствовал себя героем подростковой комедии. Ну знаете, когда к столику гиков-неудачников подходит первая красавица школы и вся столовая замирает… хотя мы не то, чтобы гики, да и Ева пока не первая красавица, но всё же.

     

     — А-а-а… эм… — проглотил язык Хайсл — он теперь тоже сидел с нами — уставившись на Саманту с недоумением.

     

     У парня случился ступор из-за близкого присутствия девушки — он всё ещё подросток, который только входит в половое созревание, ему простительно.

     

     Клоквелл в этом плане был более спокоен — что вполне понятно, учитывая его скрытые наклонности, — но не менее удивлён.

     

     — Присаживайся, — я пододвинул свой поднос, освобождая Еве чуть больше свободного места напротив меня.

     

     — А-а… эм, вы знакомы? — встрял Уил, переводя взгляд с меня на Сэм и обратно.

     

     Его можно понять. Клоквелл достаточно хорошо знал всех моих школьных друзей — они были и его друзьями ** тоже — и Ева точно не входила в их число. А о случившемся позавчера я Уилу, естественно, ничего не рассказывал и даже узнать о моём участии в теракте благодаря телевизору, как это было в прошлый раз, он не мог. Но даже если бы я засветился на камеру, Клоквелл ещё ни разу не видел меня в костюме.

     

     — Вчера познакомились, — кивнул я.

     

     — Саманта Ева Уилкинс, — сама представилась девушка. — Но лучше просто Ева — друзья зовут меня так.

     

     — Ульям Клоквелл, — всё ещё не понимая, что происходит назвался Уил.

     

     — Р-ричард Хайсл. — Разок запнувшись, отозвался Дик.

     

     — Могу я называть вас просто Билом и Риком? — Тут же отреагировала Ева.

     

     О нет, сейчас начнётся.

     

     — Нет, лучше всё-таки Уильямом. — Мгновенно отказался Клоквелл.

     

     — Да, конечно. — Согласился Хайсл.

     

     — Эм-м… хорошо, У-и-л-ь-я-м. — Скривив губы, по буквам проговорила его имя Ева.

     

     — Что? Хочешь сказать что-то о моём имени? Думаешь, я не могу называться Уильямом? — Ну вот, опять… какой же он всё-таки придурок, мог бы просто согласится на Уила — это ведь нормальное сокращение, я ведь не предлагаю всем называть меня Маркусом, а Ева не настаивает на Саманте, хотя ей её первое имя и вовсе противно, потому она и Атомная Ева, а не Атомная Сэм.

     

     — Да называйся, как хочешь, У-и-л-ь-я-м. — Воу, она снова это сделала… не знал, что Ева была такой конфликтной в детстве.

     

     — Достаточно. — Я пнул Уила под столом, предупреждая очередной спич о важности его полного имени. Чёрт, она даже не к тебе пришла, остынь!

     

     — Что… не затыкай меня! — Окрысился уже на меня Уил и демонстративно отодвинулся на полметра.

     

     Ой, да пожалуйста.

     

     — Кстати, — отвернувшись от друга, говорю я уже Еве. — Ближайшую неделю я не смогу навестить твоих братьев. Моя мама откуда-то узнала про вчерашнюю драку, и я теперь до выходных под домашним арестом.

     

     — Серьёзно? — изумилась Ева. Я прямо видел, как мой образ, как уверенного в себе могучего супера, в её голове рушится осознанием того факта, что меня может наказать мамочка. Впрочем, мне и самому от этого смешно… — Это полный отстой.

     

     — Как видишь, не у тебя одной проблемные родители… — хех, знала бы ты масштабы проблем с моими родителями, с отцом, если быть точным.

     

     — Блин, чувак, — с грустной — свежие синяки только усиливали этот эффект — рожей выдавил из себя Хайсл. — Мне так жаль, это ведь из-за меня ты подставился…

     

     — Забей, я знал на что иду, и уж тем более знал, как к этому отнесётся Дебби.

     

     В целом, за исключением того, что Уил, как всегда, выставил себя придурком с этим своим именным заскоком, Ева легко вписалась в новый коллектив и стала его постоянным членом. Впрочем, как и ожидалось, ведь она оказалась той ещё пацанкой, сейчас она ещё только начала осознавать свою женскую сексуальность и пока не научилась использовать её для манипулирования противоположным полом… впрочем, я погрешу против истины, если скажу, что Ева когда-либо на моей памяти прибегала к подобному. Хотя помню я не так уж и много…

     

     На удивление, наказание от мамы совершенно не испортило мне эту неделю. Узнав, что я не могу покидать свой дом Ева изъявила желание прийти ко мне в гости сама, несколько шокировав мою маму, которая сразу же заподозрила нас в том, что за этой внезапной дружбой скрывается нечто большее. В её воображении обе мои недавних драки тут же оказались связанны с появлением новой подруги. Но она всё же не стала препятствовать присутствию девушки в доме, видимо решив, что лучше уж я тут, под её присмотром, чем где-то там, неизвестно где и в какой компании.

     

     Полдня мы просто играли на приставке — прошли в кооперативе лучший сиквел за всю историю игровой индустрии — и болтали о том, о чём не могли говорить в школе. О наших способностях, о том, что мы будем делать в дальнейшем.

     

     Маленькая, чуть смешная, Ева, сверкая глазками, рассказала мне о том, что подумывает присоединиться к какой-нибудь подростковой команде и, конечно же, уговаривала меня сделать это вместе с ней, совершенно отказываясь понимать моё нежелание становиться частью подобного коллектива. Ну и, конечно же, делали уроки мы тоже вместе — задания у нас были очень схожие, хотя и всего один общий предмет — Ева, ожидаемо, оказалась королевой химии, да и с остальными предметами справлялась неплохо, не то что Уил, которого мне постоянно приходится доучивать за учителями.

     

     А на следующий день, с подтягиванием Уила и Дика, количество гостей увеличилось втрое. И теперь уже я ловил жалобные взгляды от отца… а вот нечего было молчать, когда твоего сына наказывали за боевую доблесть, будешь знать теперь. Никаких костюмов дома, пока я наказан.

     

     Правда ребята не додумались захватить с собой свои геймпады, но благо Ева «нашла» у меня за телевизором два новеньких контроллера, с подозрительно розовым логотипом в виде Розерфордовской модели атома. Вчетвером мы устроили турнир в «Смертельной Битве», в котором Ева играючи уделала мальчишек, но пала перед моей абсолютно читерной скоростью реакции, а затем побегали всей толпой во второй «Left 4 Dead».

     

     Да. Это была, пожалуй, самая весёлая неделя за всё моё второе детство.

     

     Примечение:

     

     ** Не забываем, что понятия «друг» для нас и для американцев весьма различны. Там другом называют человека, с которым познакомились пять минут назад, а если такого нового друга представить, как «знакомого», то это может быть расценено как попытка отгородиться от человека… то есть, это весьма невежливо.

     Бездна не разменивалась по мелочам. Солнечный свет не бывал здесь миллионы лет, атмосферы измеряются сотнями, а впадины способны поглотить десятки Эверестов. Говорят, именно здесь зародилась земная жизнь, если это правда, то роды эти были не из лёгких, достаточно посмотреть на местных обитателей: изуродованные давлением, холодом и хроническим голоданием их раздутые тела дадут фору любому монстру кинематографа, начиная с неказистых кроненбергов и заканчивая легендарными ксеноморфами. Чудовища глубины.

     

     Мимо меня проплыл очередной мешок с зубами. Гипертрофированная пасть, усеянная разномастными под кривыми углами растущими зубами, длинное мешкообразное тело — метров двадцать в длину — маленькие глазки, едва ли способные различать что-то кроме света, тени и пары оттенков зелёного. Пасть у него не закрывается вообще, полагаю, он так охотится — просто плавает с раскрытой глоткой, ожидая, что туда кто-то случайно попадёт — ну или пока его подслеповатые глазки не заметят кого-то из местных любителей излучать собственный свет. Тогда одно из двух: либо мешок с зубами проглотит светлячка, либо светлячок окажется приманкой ещё более крупного хищника, а такие тут имеются в достатке. * Моя камера — спасибо за неё изумительной и универсальной способности моей новой подруги — запечатлела уже с десяток тварей ещё больших по размеру, чем этот зубастый мешок. Настоящие, мать его, левиафаны. Чудовища из бездны.

     

     Но таким ужасающими кажутся они только на первый неискушенный взгляд. На деле местные обитатели, страшные снаружи, оказались хрупкими, словно игрушечными. Когда одна из них, заметив меня в радиусе собственной биоиллюминесценции, попыталась откусить себе кусочек вилтрумитского мяса, то лишь обломала об меня зубы. Причём в самом что ни на есть буквальном смысле: десятисантиметровые клыки в полуметровой пасти полутораметровой рыбины — которая так-то не должна, по представлениям современных учёных, вырастать более пятнадцати миллиметров — раскрошились об мою кожу, словно сделанные из некачественной глины. И дело тут было даже не в моей вилтрумитской прочности. Сила нажатия была совершенно шуточной для такой устрашающей пасти. Если бы на моём месте оказался обычный человек, которому как-то удалось погрузиться на такую глубину — для этого ему понадобилось бы заменить свои легкие на имплантат, способный вырабатывать кислород под давлением прямо из воды, облачиться в прочнейший термостойкий гидрокостюм, ну и серьёзнейшим образом поработать с генами и прочей биохимией собственного организма, чтобы приспособить его к подобному давлению, — то он отделался бы синяками и ушибами. Зубы твари были хрупкими, словно сделанными из пенопласта. Впрочем, свирепость глубоководных рыб тоже пошла мне на пользу. В какой-то момент я понял, что могу почувствовать их приближение ещё до того, как увижу их в свете фонарика. Правда я так и не понял на чём именно зиждилось это чувство, и будет ли оно работать не в воде. Но в попытках лучше понять его понять и развить, я даже научился плавать тут вовсе без света… это был очень странный опыт, но интересный. Бездна оказалась по-своему красива — эти тусклые светлячки, вспыхивающие то тут, то там, словно подвижные и близкие звёзды, — заранее не узнаешь принадлежит ли очередной огонёк хищнику, норовящему тебя съесть, или это же это что-то безобидное.

     

     Вот такая вот бездна. По-своему жуткая, по-своему прекрасная, но совершенно не оправдавшая моих от неё ожиданий. Местная живность, только казалась опасной, а на деле угрозы несла не больше, чем обычная бездомная собака. Причём даже такая жизнь есть не везде, а только в оазисах теплового изобилия — возле геотермальных источников. Что же касается местного гигантизма… думаю, дело в том, что пища, которая до них доходит, просто слишком плохая, даже если её хватает для выживания в неё просто нет всех необходимых микроэлементов. Эти огромные рыбы что-то вроде рахитов, они просто гниют изнутри от разного рода недостаточностей.

     

     По-настоящему жуткие твари, не только здоровые и свирепые, но и действительно сильные, обитали выше — для поддержания в тонусе могучих мышц, как у той же Аве-Марии, нужно много хорошей еды. Так что хоть она, скорее всего и сможет, сюда спуститься, но делать ей этого просто незачем. Разве что, как и я, из любопытства, ну или чтобы залечь на дно… как в буквальном, так и в переносном смысле.

     

     Ладно, я наконец посетил самую глубокую впадину океана, даже нашёл тут жизнь и наснимал целый час материала про неё, который можно будет потом куда-нибудь пристроить — для научного фильма в каком-нибудь шоу на TV или статьи — пора подниматься. Океан многое мне дал. С тех пор, как я впервые вошёл в воду, желая проверить свои силы под давлением пары сотен метров, много воды утекло. Я стал намного выносливее и сильнее, научился задерживать дыхание на несколько часов — мог бы и больше, но столько свободного времени у меня нет — лучше чувствую пределы своих возможностей, неоднократно испытывал себя в схватках с морскими чудовищами, настоящими, а не этими рахитами со дна, даже придумал несколько трюков, на случай если придётся драться под водой. Я чувствую, что стал сильнее себя прошлого в несколько раз, и значительная часть этого прогресса благодаря тренировкам, а не простому взрослению.

     

     Думаю, в ближайшее время с глубоким дайвингом можно заканчивать.

     

     На поверхность я поднялся уже у самого берега, проведя весь путь до континента под водой на одном дыхании, и уже хотел забрать свои вещи, оставленные в моём тайнике, когда заметил неладное.

     

     Я ещё не осознал это умом, но почувствовал что-то в воздухе… нет, в пространстве вокруг себя, какое-то возмущение, неестественность.

     

     Мой глаз зацепился за одинокий стебелёк травы, передавленный чуть ближе к его середине. Это ведь каменистая бухта, тут мало травы и песка, но зато много камней и мелкой гальки, а эта одинокая травинка сильно выделялась своим присутствием, а также тем, что её стебель, продолжал лежать на камнях, как будто на него что-то давило… как будто кто-то там стоял.

     

     Вот оно… поняв, что нужно искать, я заметил странную бесцветную рябь в воздухе.

     

     Человеческое горло — я понял это по ощущению теплой кожи через ткань нательного белья и структуре костей шеи — сжалось в моей руке. Я чуть придавил гортань солдата — когда он задёргался, стали видны очертания формы и шлема — так, чтобы он не мог дышать, но пока не убивал.

     

     — Кто вы такие и что вам от меня нужно?! — угрожающе процедил я.

     

     — А ну отпусти его, урод! — требовательно рявкнул кто-то рядом со мной, и в висок мне упёрлось дуло автомата.

     

     — Урод? — переспрашиваю я холодно.

     

     — Отставить, капрал, опустите оружие! — раздался знакомый мне ещё по прошлой жизни голос.

     

     Из-за края обрыва, как раз там, где лежали мои вещи, показался седовласый мужчина в классическом костюме с красным галстуком.

     

     — Не горячись, парень, — он поднял руку в жесте, что должен меня успокоить. — Я здесь, чтобы поговорить.

     

     Холодный взгляд человека, видевшего все мыслимые и немыслимые виды жестокости, волевой подбородок с ямочкой, залысина до макушки, седые волосы свисают с висков до плеч и, конечно же, самая яркая деталь, шрам от ожога стягивающий его рот в ухмылку, когда он начинает говорить. Сесил Стэдмен — нынешний директор Агентства Глобальной Защиты.

     

     Хреново, что он как-то на меня вышел, но лучше уж он, чем кто-нибудь другой. Если и есть в правительстве человек, к которому я рискнул был обратиться за помощью, то это Сесил. Я примерно представляю, где находится та граница, которую он готов преступить, чтобы защитить Землю, но главное — я почти уверен, что его девиз это: «Земля превыше всего», а не «Всё ради себя», как это было у того же Эриксона.

     

     К тому же пока неизвестно, где именно я спалился и как давно они наблюдают за моими тренировками — эх, зря я поленился менять место для тайника, уж очень удобно было прятать тут обычную одежду, — ведь уже довольно давно, я тренируюсь в костюме и маске. Меня, конечно, уже знают, как парня, помогавшего Атомной Еве, но, вполне возможно, что пока не как Марка Грейсона.

     

     — Тогда стоило начать с разговоров, а не с наставления десятка пушек мне в лицо. — Отвечаю я, но всё же отпускаю уже ставшего видимым солдата с посиневшим от нехватки кислорода лицом.

     

     Он развёл руками.

     

     — Обычная предосторожность и моя охрана. Я — всего лишь беспомощный старик, а ты — сам по себе опаснее всех этих солдат с оружием. — А затем он вдруг улыбнулся, по-отечески так. — Ты ведь и сам понимаешь, что «безоружный вилтрумит» — это оксюморон. Каждый из вас — сам себе оружие.

     

     Вот дерьмо!

     

     Сесил дал своим людям какой-то знак и они, снова став невидимыми, отошли от нас на некоторое расстояние — я слышал их шаги. Это такой жест вежливости? Ведь на самом деле я могу убить его в любой момент, и эта солдатня мне никак не помешает. Он ведь ещё не получил в своё распоряжение телепорт.

     

     — Значит вы знаете, кто я, — сохраняя внешнее спокойствие, говорю я. — Тогда зачем этот цирк? Я ведь не враг ни вам, ни Америке, ни Земле в целом.

     

     — О, наши политики поспорили бы насчёт второго… с такой-то эмблемой на костюме. — Снова улыбнулся он.

     

     Слишком часто он это делает — улыбается и шутит — это такая попытка расположить к себе юнца в моём лице? Или же всё дело в том, что в прошлом мире я познакомился с ним уже после предательства отца и устроенной им бойни, что наложило на наше общение более мрачный отпечаток?

     

     — Зато так во мне точно никто не заподозрит сына Омнимена. — Поясняю я.

     

     — Да, пожалуй, так и есть. — Соглашается Стэдмен.

     

     — Вы так и не ответили на вопрос? — я прошёл мимо Стэдмена, к своим вещам.

     

     Костюм, может и гидронепроницаемый, но вот лицо сполоснуть и вытереть не помешало бы.

     

     — Сын Вездесущего, обретя силы, идёт не к своему отцу за советом и наставлениями, а начинает тренироваться в тайне ото всех… почти ото всех, — отлично, они и про Клоквелла с Евой знают. — Заказывает костюм у печально известной русской мастерицы, аж с другой стороны планеты, лишь бы не идти к знакомому с его отцом Артуру Розенбауму, да и сам костюм… красная звезда и жёлтый контур на красном фоне? Ты бы ещё серп и молот на груди нарисовал. Весь мир считает, что у русских появился новый супергерой, их ответ Омнимену, ты хоть знаешь, как тебя называют в интернете?

     

     Я пожал плечами и спокойно снял маску, чтобы сполоснуть лицо чистой водой из припасённой заранее бутылки. Не собираюсь оправдываться за дизайн костюма, срать я хотел на всю эту политику. Ну да, шутка зашла слишком далеко, но я и не подписывался быть именно американским супергероем, не это ли пропагандируют Защитники Планеты? К тому же, дизайн временный, пока не будет решена проблема с отцом.

     

     — Как давно вы за мной следите? — спросил я, чтобы потянуть время и немного подумать над стратегией разговора, пока вытирал волосы. — Где я облажался?

     

     — Марк, — впервые назвал меня по имени Сесил, пристраивая свой старый зад на самом крупном камне — колени, наверное, устали стоять. — Я слежу за твоим отцом с самого его появления на Земле. Когда он поселился в нашей стране, завёл жену и ребёнка… как думаешь был ли хоть один шанс из миллиарда, что мы не стали бы следить за сыном самого могущественного супергероя?

     

     — Да, это понятно… — я позволил толике своего раздражения просочиться в слова. — Я сто раз находил вашу сраную прослушку в нашем доме… я спрашивал про другое: как быстро вы поняли, что я обрел силы?

     

     — Да с самого начала. — По-настоящему ухмыльнулся Стэдмен — я имею в виду, эта ухмылка была вызвана не шрамом. — Мы засняли на камеру твой первый случайный взлёт. Когда ты начал сбегать для тренировок стало посложнее, но благодаря тому случаю с Аве-Марией мы смогли вычислить откуда ты входишь в океан, и куда ты вообще бегаешь. Ну так что, ты ответишь на мой вопрос? Почему ты не доверяешь собственному отцу? Он ведь самый популярный герой на планете, мы уже сбились со счёта, сколько раз он спасал мир, его все любят. Разве такой человек не заслуживает доверия? Тем более он — твой родной отец.

     

     То, как он перечисляет регалии отца… да и весь этот разговор. Стэдмен думает, что понял меня и мои мотивы и… я, подозреваю, что понял правильно.

     

     — Не доверяю — неправильное определение. — Поправляю его я. — Я на сто процентов уверен, что та история, которую отец рассказал вам и всему миру, про его благородную миссию по защите Земли и просветлённый Вилтрум — наглая ложь.

     

     — Но он действительно защищает Землю? — возразил Сесил, и на этот раз я не мог понять, была ли эта ухмылка естественной или вызвана кривизной его лица.

     

     Я хмыкнул в ответ, смочил горло водой из бутылки, а потом небрежно кинул полупустую бутылку за спину, туда, где стоял тот самый уёбок-капрал, что назвал меня уродом. Сзади раздался приглушённый шлемом вскрик с матами и звук падающего на гальку тела. Попал! Доверился интуиции, тому странному чувству неправильности в пространстве и попал!

     

     — Значит, у него есть какая-то цель, другая, но которая предполагает до поры, до времени защиту Земли.

     

     — И эта цель? — а вот тут старик уже не смог скрыть некоторой заинтересованности в голосе, неужели они ещё сами до этого не додумались.

     

     — Думаю — это я. — Глядя в глаза старику, спокойно отвечаю я. — Он ждёт, когда его сын — гибрид вилтрумита и землянки — проявит свои суперсилы. Покажет перспективность скрещивания наших видов.

     

     Примечание:

     

     * Марк пока несколько переоценивает значение зрения. Для местных оно — всего лишь один из способов ориентации, наряду с обонянием, слухом, чувствительностью к изменению давления, чувствительности к биоэлектричеству. А сами глубинные гиганты и часть их описания бессовестно позаимствованы вдохновлены книгой «Морские Звёзды» Питера Уоттса.

     — Откуда такие выводы? — не унимался Сесил. Даже если мои слова так удачно перекликались с его собственными мыслями насчёт Нолана, он не спешил принимать всё, что я говорю, на веру.

     

     И это нормально: я и сам понимаю, что моя позиция нуждается в каком-то обосновании. Если бы я не располагал воспоминаниями из другой жизни, как бы мог я прийти к осознанию ситуации самостоятельно, опираясь только на то, что мог выяснить уже в этой? К счастью, я задумывался над этим вопросом ранее.

     

     — Хотите знать, где прокололся отец? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Всё просто — книги.

     

     — Книги? — то ли действительно не понял Стэдмен, то ли просто разыграл удивление. — Твой отец пишет книжки о путешествиях… и они, ну …

     

     — Хрень полнейшая? — усмехаюсь я.

     

     — Ну, скажем так, не блещут. — Тактично выразился Сесил.

     

     — Вы ведь подкручиваете ему продажи, да? — я и раньше это подозревал.

     

     — Маркетинг творит чудеса, — признался старик.

     

     — Понятно, — киваю я. — Но я имею в виду не те книжки, что он пишет сейчас. Я говорю о его первых трёх романах; он написал их под псевдонимом в первые годы своего пребывания на Земле и, судя по тому, что успеха они не добились, ваши люди тогда ещё не так активно следили за ним… сейчас их не так легко найти. Даже в интернете не сохранилось электронных версий, * но с вашими ресурсами вы наверняка сможете отыскать пару сохранившихся печатных изданий. Раз уж я смог, то и вы справитесь, почитайте их на досуге, а потом продолжим этот разговор. А сейчас…

     

     Я демонстративно посмотрел на свои часы.

     

     — Мне пора домой, не хочу, чтобы мама волновалась лишний раз.

     

     К этому моменту я уже собрал все свои вещи и подготовился лететь обратно.

     

     — У нас достаточно времени, — заметил Сесил. — Дебби всё ещё у своей подруги и пробудет там, как минимум…

     

     — Да, насчёт этого, — подпустив в голос чуть больше серьёзности, перебиваю его я. — Завязывайте с этим дерьмом. Теперь, когда мы знаем друг о друге и нашли общий язык, я не потерплю, чтобы мой дом превращали в грёбаное теле-шоу для ваших шпиков. Следующий жучок, который я найду у себя в комнате или туалете… в общем, я расценю это как личное оскорбление, и вам не понравятся последствия.

     

     С большим трудом я сдержал ту часть, что касалась описания того куда и кому я засуну эти сраные жучки. Кто вообще додумался ставить их в сортире? Извращенцы ёбаные!

     

     Я даже не уверен, что смог найти все следящие устройства в доме — по понятным причинам я весьма скован в своих действиях, — и потому даже не могу привести к себе девушку! Любые наши приватные разговоры станут развлечением для агентов, не говоря уже о чём-то большем. Одна только мысль об этом приводит меня в ярость!

     

     ***

     

     Как и говорил Сесил, мамы ещё не было дома, когда я вернулся, и мне даже не пришлось придумывать объяснение для очередной задержки. Хотя, должен признаться, что знакомство с Евой положительно повлияло на мою мать: она стала куда более лояльна к моим дневным и вечерним отлучками, очевидно, полагая, что я гуляю с Евой. Разве что иногда пытается выбить из меня подтверждение своих догадок, насчёт наших гипотетических отношений. И поскольку заблуждения мамы мне только на пользу, я не спешу их развенчивать.

     

     Но на сегодня у меня не было никаких планов, кроме уже проведённой подводной тренировки, так что вечер я собирался посвятить тому, чтобы прочитать последнюю из трёх художественный книг отца. А потом можно будет найти Еву и замесить вместе какого-нибудь злодея или сделать ещё какое-нибудь доброе дело — это будет моим вознаграждением за ту пытку, которой является чтение отцовской писанины.

     

     Да уж, романы моего папочки… с литературной точки зрения — бездарное, посредственное фуфло, и это я ещё весьма милостив в оценке. Я понимаю, что писал это он в первые годы своего пребывания на Земле, когда язык был для него в новинку, как и в целом человеческая культура, но, даже не обращая внимания на бедность языка, само повествование…

     

     «Я прилетел на планету Н и начал поиски Крушителя. Когда я его нашёл, то сразу же атаковал. Я ударил его со всей силы, от моего удара он отлетел до самого горизонта, но быстро пришёл в себя и ударил меня в ответ. Мы сражались несколько часов, пока я не выбил все три его передних глаза…»

     

     И вот в таком духе вся книга: получил задание, полетел выполнять, подрался с кем-то, отправился за новым заданием. Минимум экспозиции, никакого юмора, бедный язык, тавтологии, ужасный стиль, его первые книги плохи буквально во всём. Удивительно, что это в принципе кто-то решился издавать — впрочем, я подозреваю, что отец как-то надавил на издателя, — даже настолько ограниченным тиражом. А уж как трудно было их достать! Благо по творчеству моего отца, каким-то чудом, всё же сформировалось небольшое фан-сообщество, в которое, к моему удивлению, входил Артур Розенбаум — я-то думал у него вкус получше, умный ведь человек. Через полумёртвый форум фанатов отцовского творчества, которые в основном занимались тем, что искали в этих книгах некий глубинный смысл — удивительным образом среди этих безумных теорий были и такие, что почти идеально описывали реальное положение дел, — я узнал места офлайн встреч и реальные адреса некоторых членов клуба. У одного из таких парней, который как раз был уверен, что эти книги написаны тем самым Омнименом и являются образцом вилтрумитской культуры — то есть, если вдуматься, он обвинял моего отца в плагиате книг своего народа — я и купил эти книги. Причём засранец запросил за них немалую сумму!

     

     Прочтение первой же главы отцовской писанины прояснило откуда родилась гипотеза о вилтрумитском происхождении книг. Ведь комический приключенец в отцовских книгах обладал всем набором свойственных этой расе сил: он летал в открытом космосе, бил с силой падения метеорита и сам выдерживал экстремальные условия глубокого космоса и не только. Причём не только он сам, но и изредка фигурирующие в повествовании его коллеги-приключенцы и их плохо прописанные работодатели, тоже умели летать в космосе без кораблей и общаться с главным героем, к примеру, зависая на орбите очередной планеты.

     

     И кстати при таком ужасном писательском таланте всё это действо превращалась в нечто совершенно нечитабельное. Возможно, это могло бы работать в формате комикса или фильма, с яркими рисунками и спецэффектами, но в книге? Когда автор полностью забивает на эмоциональную составляющую, стиль и проработку деталей? Просто жестокий, нескончаемый экшен с минимальными средствами выразительности. Погружение в историю и сопереживание герою этих книг оставалось где-то на уровне нуля или чуть ниже, не спасало даже понимание, что всё это правда и происходило с моим родным отцом, которого я всё-таки любил. Не удивительно, что эта трилогия потерпела коммерческий провал.

     

     Но я читал отцовские сочинения не эстетического удовольствия ради. В том, что он ничего из себя не представляет, как писатель, я убедился намного раньше, когда полистал его более успешные и под реальным именем издаваемые романы — книжки о путешествиях. Качество в них, конечно, получше, но в целом всё ещё ничего выдающегося, кроме того факта, что автор этих книг способен в пару минут, а может и того быстрее, облететь весь земной шар и собрать тонну достоверного материала. И это также относится к его первым творениям. Их ценность в том, что они почти наверняка настолько же правдивы, как и его книги о путешествиях. Этот безымянный приключенец из его книг — это он сам задолго до того, как прилетел на Землю причинять добро и наносить справедливость.

     

     Вот только глядя на эти записки о космических путешествиях я не нахожу в них подтверждений отцовским сказкам о счастье для всех даром и победившем коммунизме. Как раз наоборот: толком не раскрытое начальство героя даёт ему задания на разведку и, как правило, уничтожение всяческих угроз, причём многие из них даже не успели ещё перейти из статуса потенциальных в кинетические… бравый приключенец позаботился об этом. Гораздо лучше всё это согласуется с моими воспоминаниями о предательстве отца и указывает на то, что в этот раз всё будет также.

     

     Я много об этом думал на самом деле. О том, зачем его на самом деле отправили на Землю и обо всей этой истории, что он рассказал мелкому мне, Сесилу и всем остальным. И первой моей мыслью было: неужели весь остальной мир схавал это дерьмо?!

     

     Но подумав больше, а главное, собрав воедино те обрывочные знания о нашей расе, что мне за годы удалось выудить из отца — он вообще крайне неохотно рассказывал о своём прошлом, — я пришёл к мысли, что подобный расклад, с вилтрумитским коммунизмом, вполне себе реалистичный, а если точнее: один из двух самый вероятных.

     

     Что мы знаем о вилтрумитах?

     

     Они все грёбанные сверхсущества. Буквально все, каждый представитель расы обладает невероятным по человеческим меркам могуществом. Каждый отдельно взятый вилтрумит является значимой силой в планетарном масштабе — особенно если использовать астероиды — это то, на что не может пока претендовать всё человечество в целом. Несмотря на всю истерию вокруг ядерного оружия и «Судного дня», всего ядерного оружия Земли, если собрать его в одном месте, не хватит, чтобы гарантированно уничтожить население одного материка. При этом, судя по оговоркам отца, люди в биологическом плане не являются значительно отсталой расой на фоне основной массы населения вселенной. То есть, есть более сильные, более выносливые, умные, хищные и в конце концов технологически более развитые расы, но всё это вполне в пределах разумного. Таких как вилтрумиты, насколько известно Нолану, больше нет. Как-то раз отец даже оговорился, что земляне на удивление сильны, если смотреть на силу и количество самых могущественных представителей вида — супергероев и суперзлодеев, а речь шла именно о них, у нас действительно много.

     

     Второй момент касательно вилтрумитов: они способны скрещиваться с другими видами. Тут мне не удалось выудить из отца точных данных, но хоть схожесть людей с вилтрумитами в генетическом плане хоть и идёт в плюс, но люди точно не единственная раса, с которыми способны заиметь потомство сородичи моего отца. Он просто не мог этого скрыть, так как с самого начала старался делать вид, что рождение ребёнка — гибрида вилтрумита и землянки — не такое уж и большое дело.

     

     А ещё вилтрумиты живут тысячи лет, и при этом становятся сильнее на протяжении всей свой жизни.

     

     И знаете на что это похоже? На в буквальном смысле богоизбранную расу, каждый представитель которой может сойти за Всемогущего — стоит посмотреть хотя бы на самого Нолана — на какой-нибудь отдельно взятой планете. И какой же будет цивилизация таких людей-Богов? Кем будут другие разумные в глазах вилтрумитов? Если посмотреть на историю Земли, то можно заметить, что самые жестокие зверства на государственном уровне случались, когда кто-то начинал отожествлять свой народ с избранной расой, а всех других считал существами второго сорта. Это и геноцид евреев и славян в нацисткой Германии, и рабство в Америке, и геноцид коренного населения Америки, и множество других примеров, начиная с древних времён и заканчивая современностью — хотя всё же стоит признать, что корни у этих явлений были в большей степени материальными, а идеология служила лишь удобным инструментом в руках капитала. Вот только люди внушают друг другу избранность за счёт религии, идеологии и прочих надуманных вещей, а вилтрумиты видят её, свою избранность, воочию. Они буквально во всём превосходят других. И превосходят несоизмеримо.

     

     И в такой реальности, когда во вселенной существует столь могущественная раса сверхсуществ, всем остальным остаётся только уповать на то, что этот избранный народ будет объединён мощной пацифистической идеологией.

     

     Так каким же может быть общество сверхсуществ, осознавших свою исключительность по сравнению со всеми остальными в галактике?

     

     Я вижу два основных варианта.

     

     Первый и наиболее очевидный вариант: экспансия и завоевание на идеологической почве, зиждущейся на осознании собственного превосходства. Тут всё предельно очевидно. Вилтрумиты видят, что они лучше, и хотят это закрепить, покорив себе все миры. При этом в ход могут идти любые меры, ведь нет смысла жалеть существ второго сорта, чьи жизни столь коротки и ничтожны. Чтобы было нагляднее, представим, что прямо у нас на Земле внезапно выяснилось, что Лабордские Хамелеоны — маленькие ящерицы, которые питаются насекомыми и живут всего год — разумны. Посчитали бы люди их равными себе? Даже самому себе тяжело ответить на подобный вопрос. А если переформулировать дилемму вагонетки так, что на одной стороне было, скажем, пять таких хамелеончиков, а на другой пять людей?

     

     Очевидным подтверждением этого варианта являются слова и действия моего отца в прошлом, хотя я и подозреваю, что он поведал мне далеко не всё. Например, он так и не сказал, почему ждал так долго, а его объяснение тактики «один захватчик — один мир» крайне сомнительное, не говоря уже о том, что вспомнил о необходимости завоёвывать Землю он именно тогда, когда у меня пробудились силы.

     

     Второй, более предпочтительный, но, увы, маловероятный сценарий: космический коммунизм и всяческая полезная деятельность, в которой вилтрумиты выступают некой высшей силой, что помогает остальным. Примерно то, о чём рассказывал Нолан. В пользу этой гипотезы говорит то, что у Вилтрума нет сугубо материалистичных причин для экспансии. Ведь потребности отдельно взятого вилтрумита даже меньше, чем человека — постоянная медицина нам, к примеру, практически не нужна, — не говоря уже о том, что любой из нас может вылететь в космос и добыть там необходимые для своего народа ресурсы. ** И пример некоторых стран на Земле, которые вполне уверено двигались в этом направлении, тоже говорит в пользу такой возможности.

     

     Но и тут не всё так радужно. Ведь даже самая крепкая идеология не гарантирует отсутствие отступников, оппозиции и банальных преступников и психопатов. Один человек-психопат может порезать несколько людей или, раздобыв оружие, пострелять несколько десятков. Вилтрумит-психопат может в одиночку устроить глобальный катаклизм на отдельно взятой планете. Группа вилтрумитов, возжелавшая власти, легко захватит целую систему. И все остальные должны прекрасно это понимать, из чего следует, что даже самый пацифистический сценарий имеет немало тёмных тонов.

     

     Не говоря о том, что остальные будут до смерти бояться, что именно на их планете активизируется вилтрумитский Стивен Пэддок или просто парочка молодых и горячих туристов с Вилтрума решит повздорить между собой, попутно уничтожив пару тысяч местных жителей. И если в руки правительства какой-нибудь цивилизации попадёт оружие, способное разом уничтожить всех вилтрумитов, что их остановит от его использования? Благодарность благодетелям и собственная моральность? Я бы не стал на это рассчитывать. А вот страх последствий — будь то возмездие выживших или собственная от Вилтрума зависимость — уже куда надёжнее.

     

     Примечание:

     

     * Казалось бы, «Интернет помнит всё», но некоторые непопулярные художественные книги, выходившие не слишком большим тиражом во времена, когда электронный релиз не был так распространён как сейчас и правда не существуют в электронном формате. Сам сталкивался с тем, что не мог найти в интернете книжку, которая в детстве стояла у меня в шкафу.

     

     ** Факт об который ломается отмазка про завоевание ради ресурсов (вроде об этом говорил сам Нолан, а после него и Анесса с Конквестом): в одном лишь поясе астероидов Солнечной системы столько ресурсов, что хватило бы на целые эры для всего человечества — проблема лишь в том, чтобы их добывать, это слишком тяжело и дорого — а вилтрумиты могут добывать эти ресурсы вообще без затрат денег, не говоря уже о том, чтобы выйти за пределы системы и найти там любые необходимые ресурсы.

     В течение следующего месяца Сесил ещё несколько раз выходил со мной на связь. Поскольку он ещё не получил в своё распоряжение телепорт, старику приходилось использовать менее экстраординарные способы коммуникации. Пару раз он пытался заманить меня к себе в Пентагон, обещая, что мой визит останется тайной для Нолана и всех остальных, но я неизменно отказывался. Тогда Стэдмену приходилось либо лететь в заранее обговорённое место встречи на вертолёте — как он сделал это при первом нашем знакомстве — либо, если необходимости в личном контакте не было, пользоваться нормальными средствами связи.

     В последнее время старик так часто мне звонил, словно у меня появился новый онлайн-друг… очень странное ощущение, я понимаю, что меня обрабатывают и понемногу вербуют, но всё равно… очень странно.

     Стэдмен пытался через меня выяснить о возможных слабостях вилтрумитов, которые люди могли бы использовать против Нолана, если он пойдёт в разнос, или если объявятся наши с отцом воинственные соплеменники. Хотя в последнем варианте Земле вряд ли что-то в принципе может помочь. Только представьте себе: целая цивилизация, галактическая к тому же, агрессивно настроенных вилтрумитов. Даже если наша раса плодится не так активно, как люди, чему подтверждений, увы, нет, речь, как минимум, идёт о многих миллиардах. Что может Земля противопоставить такой мощи, если даже один вилтрумит может в одиночку победить сильнейшую команду Защитников Земли, не говоря уже о неэффективности обычного оружия, даже ядерного, и войск. Да что там Земля, перед такой мощью прогнулась вся галактика.

     Ну или почти вся. Благодаря короткому знакомству с Аленом-пришельцем я знаю, что в галактике всё же существует сила, противостоящая вилтрумитской экспансии — Объединённая Коалиция Систем, сплочённая угрозой вилтрумского вторжения. Само их существование обнадёживает. Если они как-то умудряются сдерживать захватчиков, то ведь и у Земли есть шанс, мы можем вступить в это объединение. Да и работа самого Алена — проверка боеспособности и эффективности защитников отдалённых миров — есть ни что иное, как сбор информации о потенциальных рекрутах для войны с Вилтрумом. Но, к сожалению, достоверной информации о Коалиции у меня практически нет. Сколько в ней миров, какими силами она располагает, как именно противостоит вилтрумитам — ничего. Но у них есть ребята вроде Алена — а у него удар что надо, меня он мог скрутить при первой встрече, — а это уже что-то.

     В общем, я не особо верил в то, что Стэмен сможет изобразить что-то действенное, кроме как держать наготове Защитников Земли и ещё парочку наиболее могучих бойцов, но лучше уж так, чем ничего. В прошлый раз мне пришлось крайне худо и кроме Бессмертного, которого отец играючи убил во второй раз, вообще никто не помогал мне в битве с Омнименом. Ну как битве, говоря на чистоту, отец просто избил меня до полусмерти, попутно убив многие тысячи обычных людей, которым просто не повезло оказаться рядом.

     Наибольшей пользой от знакомства с руководителем спецслужб была возможность из первых рук узнавать куда и насколько — по предположениям их аналитиков — они отправляют отца. В купе же с тем, что сам Нолан со временем всё сильнее уверялся в том, что я навсегда останусь обычным человеком, и всё менее пристально за мной следил, это значительно облегчило мне жизнь.

     Я мог спокойно отправляться в противоположную от отца строну Земли и там тренироваться или даже ввязываться в небольшие авантюры. Сесил уже начал время от времени сам предлагать задачи мне по плечу. Он, конечно же, сразу же захотел установить мне такой же наушник во внутреннем ухе, как у отца, чтобы всегда иметь возможность связи. Но меня перспектива быть прослушиваемым и отслеживаемым круглые сутки совершенно не воодушевляла. Это ещё хуже, чем жучки в спальне!

     И вот в один из дней — через пару месяцев после нашего с Сесилом знакомства — я выгадал момент, чтобы совершить свою первую вылазку в космос. Я уже давно хотел это сделать, но раньше меня останавливала вероятность попасться на глаза спецслужбам или учёным. Теперь же я знаю, что всё это было бессмысленно — за мной наблюдали с самого начала, и только огромная скорость, за которой не могли поспеть никакие датчики или дроны, обеспечивала мне некоторую приватность. Например, меня так неудачно потеряли, когда я решил помочь Еве с её роднёй, а ведь всё могло бы быть куда проще, если бы разведка Сесила не упустила меня из виду и доложила начальству о том пиздеце, что устроил один из руководителей Агентства.

     Поскольку ни отца, ни матери — Дебби ушла делать маникюр к своей подруге, а это, как минимум, на четыре часа — дома не было, а таиться от спецслужб уже нет необходимости, я позволил себе быть несколько беспечным и взлетал прямо с заднего двора нашего дома. Даже если кто-то посмотрел бы в этот момент в небо, то не увидел бы ничего, кроме тонкого красного росчерка — слишком быстрым был взлёт. Да и вообще, люди редко смотрят наверх. Отец постоянно залетает в окно в костюме, да и я сам этим грешил в прошлой жизни, и за всё время, соседи нас так и не раскрыли.

     Подняться в стратосферу и выше было для меня не сложнее, чем слетать за покупками в Волмарт — в свой первый раз я и вовсе чуть случайно не упал в небо, как бы абсурдно это ни звучало. Всё дело в природе нашего полёта, мы не только создаём мощную движущую силу, но при этом совершенно игнорируем гравитацию.

     Космос встретил меня оглушающей тишиной, холодом и бездной далёких звёзд. Отчасти это было схоже с погружением на дно океана: там тоже было темно, звёздно и нечем дышать. Не хватало только сотни атмосфер, отчаянно сжимающих запасённый в альвеолах кислород, да хищных тварей, изуродованных давлением, холодом и хроническим голоданием, что так и норовили сломать об меня свои гнилые зубы.

     Впрочем, если хорошо поискать, то и тут можно найти с кем скрестить мечи, но на сегодня у меня другие планы.

     Для начала я прислушался к своим ощущениям. Было что-то… я уже обращал на это внимание, во время погружения на глубину. Это как-то связано с моей способностью ориентироваться в пространстве. Раньше я мог оценить это лишь в масштабах континентов, но сейчас я понимаю, что это нечто куда большее, чем топография… я вроде бы смутно чувствую само пространство и его искажения. Земля — ближайшая аномалия в пространстве, гравитационный колодец, в котором я провёл всю свою жизнь, из-за чего привык к его действию и всегда воспринимал как должное, но сейчас… я словно впервые попавший во мрак человек, адаптируюсь к новому уровню стимуляции, гораздо более тонкому, чем раньше. Хотя я всё ещё слишком близко к Земле, её существование нависает надо мной гранитом, забивает весь фон, но я, кажется, понял.

     Пространство, его можно почувствовать. Его колебания, флуктуации и в особенности, искажения, вызванные массивными объектами. Даже закрыв глаза, только по ощущению этих искажений, я легко могу ориентироваться в пространстве. Вот Луна — колодец внутри колодца — а там далёкое, но огромное, Солнце — настоящая пропасть в ткани пространства-времени. Его искажение настолько огромно, оно само по себе как фон, в котором находятся все остальные аномалии, что и понятно, всё-таки в нём сосредоточено почти сто процентов массы нашей системы.

     Раньше я даже не замечал этого… просто летал по наитию, даже не задумывался, как я так хорошо ориентируюсь в пространстве, впрочем, мне ещё не приходилось залетать дальше Луны… подумать только, у меня было столько свободного времени и возможностей, а я безвылазно сидел грунте, даже не поднимая голову к Звёздам. Предотвратить какое-нибудь мелкое ограбление — ввязаться в драку — было мне интереснее, чем заглянуть сквозь плотные слои атмосферы Венеры, что до сих пор скрывают тайны этой планеты от наших учёных.

     Да, это во мне точно не от Марка Грейсона. Этот восторг, этот трепет — я могу долететь до любой планеты, до любого астероида в системе, спуститься на их поверхность, искупаться в океанах Европы и Энцелада, как я мог оставаться к подобному равнодушным? Эх, если бы не папаша и его родственнички… завоеватели хреновы…

     Ладно, за дело.

     Я взял в руки камеру, проверил всё ли с ней в порядке, после выхода в космос — работает, Ева постаралась на славу, — включил запись. Сначала поймал в объектив Луку, затем Землю — красота — перевёл фокус во тьму, где мерцала красная точка. Прокатимся! Я "оттолкнулся" от вакуума и космическим снарядом устремился к красной планете.

     А тут я гораздо быстрее, чем на Земле!

     Если бы я ориентировался только на человеческие органы чувств, то мог бы и не заметить подвоха. Всё-таки, ни визуальных ориентиров сопоставимых со мной по масштабу, ни сопротивления среды тут не было. Даже если двигаться со скоростью близкой к скорости света, то же Солнце, самый заметный ориентир в системе, будет увеличиваться не настолько быстро. Понадобится двенадцать минут, чтобы оно превратилось из мячика, который можно закрыть монетой, в звезду заслоняющую весь космос. То есть умом ты понимаешь, что даже малейшее изменение размеров и положения в твоём поле зрения такого далёкого объекта свидетельствует о преодолении огромного расстояния, но эволюционировавшее под другие масштабы и категории человеческое восприятие легко обманывает само себя.

     Но у меня было совсем другое восприятие собственной скорости и пространства, никак не связанное с тем, что видят мои глаза. И это восприятие говорило мне, что я в считаные секунды развил скорость, превосходящую всё, что показывал Красный Вихрь, казавшийся мне недостижимо быстрым на Земле.

     Что это?

     Мне действительно легче летать вне поля тяготения Земли — хотя я только что хвастался, что могу его полностью игнорировать, не прикладывая к тому никаких усилий — или же я сам себя сдерживал, инстинктивно понимая, что такие скорости недопустимы в атмосфере? Они грозят бедой не только окружающим, но и мне самому.

     И это, я чувствую, не предел! Я могу быстрее, намного быстрее! Мне вдруг стало страшно… а что случится, если я достигну скорости света? Даже моя нынешняя скорость уже должна замедлить моё время, относительно наблюдателя на Земле. Чёрт, если я на такой скорости влечу в планету? Это ж будет аннигиляция, я просто испарюсь, разве нет?

     Благо, чем больше я проводил за пределами привычного мне гравитационного поля Земли, тем острее мог чувствовать пространство, и тем сильнее росла моя уверенность в собственных способностях к космическим перелётам. Видимо, это у нас в крови. Мы — вилтрумиты — буквально созданы для этого, для космоса, для перелётов на огромные расстояния, для ориентирования в, для других, пустом пространстве.

     Да, с такими способностями я совершенно уверен, что отец, покинув Землю, не самоубился или ещё что-то в этом роде. Он просто улетел, прекрасно понимая, что даже без корабля и запасов пищи сможет найти другую, пригодную для жизни планету.

     Когда Марс вырос настолько, что стал для меня сопоставим по размерам с Землёй сразу после выхода в космос, на таймере моей камеры было тридцать две минуты. С учётом того, что на разгон и торможение я потратил считаные секунды, а всё остальное время двигался с постоянной скоростью, то, зная расстояние между планетами, выходит, что разогнался примерно до трёх десятых от скорости света?

     Твою мать… а ведь я даже не устал! Как это, чёрт подери, работает?! На эти разгон и торможение должно было уйти… на такой скорости ещё можно грубо посчитать энергию по классической формуле «масса на квадрат скорости, делённые на два», погрешность при этом будет не такая большая. Мои шестьдесят подростковых кило на приблизительные сто миллионов метров в секунду, выходит что-то в районе трёх сотен петаджоулей энергии, ещё несколько десятков можно накинуть из-за приближения к релятивистским скоростям. И это только на разгон, ещё столько же нужно потратить на торможение. А я сделал это за секунды, совершенно не устав. Пиздец. Просто пиздец! Такого просто не может быть! Во мне не может быть столько энергии! А ведь я мог и быстрее, просто испугался, разгоняться дальше. А там по формулам затраты энергии будет уходить в бесконечность! Я определённо чего-то не понимаю в том, как работают мои собственные силы, ну или вся наша физика ошибается, и никакой проблемы высоких скоростей и энергий не существует в принципе…

     Ладно… буду думать об этом потом, сейчас нужно найти нужный мне ровер. Так, он работает в кратере Гейла, а тут не так-то просто отличить один регион от другого, благо я хорошо изучил карту региона и планеты… было бы глупо прилететь на Марс и не знать, где именно находится нужным мне ровер. Это в Звёздных Войнах, прилетев на случайную планету, даже потерпев на ней крушение, ты обязательно окажешься в паре часов неспешной ходьбы от ключевых сюжетных точек, в реальности всё не так.

     Я настроил светочувствительность камеры, чтобы она как следует засняла материал, и совершил довольно медленный, по сравнению с тем, что было только что, облёт красной планеты.

     Ага, вот нужное мне нагорье. Я спустился в атмосферу планеты и полетел к кратеру, где должен был копошиться герой моей сегодняшней экспедиции. Бедолага нашёлся на западном краю кратера. Почему бедолага? Да потому что уже четыре месяца весь мир следит за его попытками выбраться из трещины, в которую угодили шасси ровера. Забавно, что в том мире, где я был обычным космонавтом, подобных проблем у этого планетохода не возникло. Я даже подумал было, не дело ли это рук марсиан, но вроде бы нет.

     Малыш, который на деле оказался размером с легковую машину, просто застрял колесом в расщелине. Обычный сбой в навигации или типа того.

     Одно легкое движение рукой и сотни миллионов долларов налогоплательщиков, инвестированные в эту исследовательскую миссию спасены. И фото на память.

     

     

     После этого я ещё полетал с камерой над поверхностью красной планеты, снимая материал для своего фильма — правда я так и не решил окончательно куда все эти натуралистические видео пристроить. Через полчаса, покинув разряженную атмосферу Марса, я направился к его спутникам и сделал короткие облёты Фобоса и Деймоса, опять же для видео.

     Кстати, я не сразу это заметил, шокированный оценками собственной скорости и теоретическими затратами энергии на разгон и торможение, но Марс в моём восприятии ощущается несколько иначе, чем Земля. Чего-то не хватает… наверное, дело в магнитном поле, у Марса ведь его нет. Выходит, я был ближе к истине, чем думал, когда сравнивал собственную способность к ориентации в пространстве с птичьей навигацией по магнитным полям? Впрочем, я хоть и чувствую эту разницу, но моя чувствительность не привязана к обязательному наличию магнитного поля. Ведь я всё ещё ощущаю монолит планеты, продавливающий под себя пространство.

     Примечание:

     * В сериале было по другому, я знаю, но тут опорой будет именно комикс. А там Сесил и правительство забегали уже после того, как Омнимен устроил бойню. Тогда и телепорт Стэдмену выдали, и финансирование улучшили, и героев начали контролировать активнее, и даже на марсианскую миссию денег выделили. В бою же с отцом Марку в комиксе вообще никто не помогал.

     Этот внезапный порыв альтруизма — спасение марсианского ровера —неожиданно привлёк к моей подставной суперличности больше внимания, чем все предыдущие более, скажем так, классические действия. Что отчасти логично: сражающихся со злодеями или даже помогающих справиться с последствиями катастроф героев люди видят каждый день, а вот такого ещё не было ни разу.

     

     А увидели меня многие. Ведь не я один внимательно следил за злоключениями марсохода весь этот месяц и съёмку процесса спасения вёл тоже не я один. И учёные, вот этого я не предусмотрел, не стали умалчивать обстоятельства случившегося, даже более того, они опубликовали снимки, переданные на Землю самим аппаратом, на которых засветилось достаточное количество элементов костюма, чтобы опознать предположительно русского супергероя-новичка.

     

     И то, что у меня была и своя камера, на которую я снимал всё происходящее, ребята из НАСА тоже заметили. Уже на следующей неделе, на официальных аккаунтах НАСА в социальных сетях появилось обращение к таинственному незнакомцу, с предложениями выкупить у меня, за вполне приличную сумму, сделанные мной записи и обговорить возможное дальнейшее сотрудничество, ну и конечно же они обещали мне вознаграждение за уже оказанную научному прогрессу помощь. Нужно было лишь связаться с ними по оставленной в посте ссылке.

     

     Очень странное, но приятное чувство: читать официальное обращение передовой на данный момент научной организации мира, изучающей космос и связанные с ним технологии, лично тебе. Подобной чести — официальных обращений одному, анонимному к тому же, человеку удостаиваются обычно преступники-террористы, выдвигающие какие-нибудь требования и манифесты, вроде того же Унабомбера, хотя тот сам был инициатором переговоров с ФБР. *

     

     Конечно же, я не мог не соблазниться подобным предложением! Космонавтом я уже был, теперь могу побыть и астронавтом. **

     

     Немного улучшив свой костюм — по совету Стэдмана — я добавил в маску линзы, скрывающие глаза, и фарадееву сетку под верхний слой материала, которая предотвратит возможность заглянуть под ткань при помощи всяческого сканирующего оборудования. Оксана Федоровна без проблем усовершенствовала один из моих костюмов под новые нужды, после чего я написал по адресу, оставленному в посте с обращением.

     

     Вышла небольшая заминка, так как за то время, что я думал и готовился ответить, морально и не только, по этому адресу написали сотни если не тысячи человек, решивших попытаться урвать чужую награду, и ещё больше просто дураков. Но небольшой фрагмент видео из космоса, который я вложил в переписку, легко решил эту проблему. После чего эсэмэмщики НАСА, вынужденные разбираться с потоком идиотов и золотоискателей, смогли вздохнуть с облегчением, а я отправился на уже офлайн-встречу с учёными в Вашингтон.

     

     На удивление, всё прошло тихо, гладко и без подстав, как я и требовал в переписке: никакой прессы, камер, огласки и прочего.

     

     Всё прошло в штаб-квартире НАСА в ДС, ранее называвшейся Площадью Независимости, а ныне переименованной в честь Мэри Джексон первой чернокожей женщины-инженера в ведомстве — надеюсь, она действительно была достаточно выдающимся специалистом, и подобная честь оправдывается именно её работой, а не цветом кожи. Меня проверили в почти пустой зал, где было всего пять человек. Какой-то важный — это скорее характеристика его самомнения, нежели должности — менеджер, которого назначили вести со мной переговоры, трое учёных и мутный седой старик со шрамом возле губы, которого все остальные старательно не замечали большую часть времени. Важный менеджер вручил мне медаль, которую попытался приколоть к костюму, но, увы, не смог — паучий шёлк, ожидаемо, оказался слишком прочным, — и поэтому вынужден был просто передать её мне в руки. К медали также прилагалась банковская карта с пятьюдесятью тысячами долларов — неплохо, даже несмотря на то, что я за одно погружение на дно, могу заработать больше. ***

     

     Когда я передал учёным копии видеозаписи полёта, эта сумма увеличилась ещё на двадцатку. После чего мы обсудили возможность дальнейшего сотрудничества.

     

     Тут всё было, в общем-то, понятно: зачем тратить миллионы долларов и годы работы на доставку груза в космос на невероятно дорогих и сложных ракетоносителях, когда есть парень, который сделает это за час и в сотни раз дешевле? Даже удивительно, что никто раньше не догадался запрячь суперов для подобной работы! Хотя нас, способных самостоятельно выйти в космос и уж тем более долететь до другой планеты, не так уж и много. Исключая меня и моего отца, на первое, к примеру, способен Бессмертный — но ему всё же нужен запас воздуха и еды — да и не слышал я, чтобы он за всю свою долгую жизнь хотя бы раз улетал дальше околоземной орбиты. В теории выйти в космос может Ева, но она ограничена собственной выносливостью и, опять же, запасом воздуха, не говоря уже о довольно низкой, если сравнивать со мной, скорости полёта. Так что да: найти персонажа, способного доставить грузы на Марс и Юпитер и правда не легко. А это именно те предложения, которые я получил от учёных, которые оказались руководителями исследовательских проектов, связанных с этими планетами. Они явно ожидали услышать сроки и какие-нибудь требования, но я просто согласился, только предупредил их упаковать посылки понадёжнее, и составить тщательные инструкции для меня, по распаковке на месте и прочему. Что, в общем-то, и без моих уточнений было очевидно.

     

     Ещё через полчаса, обговорив детали, я покинул штаб-квартиру космического агентства в компании Стэдмана — он и был тем мутным типом, на которого все косились.

     

     Мы остановились у главного выхода, привлекая проходящих мимо сотрудников космического ведомства. Я ведь был в костюме и почти любой, кто хоть немного следит за ходом космических миссий, не говоря уже о работе в НАСА, теперь узнает этот костюм с первого взгляда.

     

     — Мои поздравления, — то ли с насмешкой, то ли наоборот с гордостью протянул Сесил, когда мы вышли на воздух. — Теперь ты практически официально работаешь на правительство, Непобедимый.

     

     Во время обсуждения деталей менеджер также уточнил, как им называть меня в официальных источниках. Ну я и решил воспользоваться этой возможностью, чтобы избавиться от тех нелепых клюквенных прозвищ, которые напридумывали для меня американцы.

     

     — Они даже не знают, кто я под маской, — если только ты не выдал мой секрет. — А наши договорённости носят сугубо деловой характер.

     

     — Как и наши…

     

     — Всё ещё обижаешься? — я скосил взгляд на невозмутимого внешне старика.

     

     Изначально Сесил не одобрил то, что я сначала засветился на камеру марсохода, а потом и вовсе пошёл на контакт с НАСА. И видимо его несколько задело то, что я отказывался посещать его базу в Пентагоне, но, при этом, без раздумий принял приглашение посетить это место.

     

     — Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться… тем более на молодежь вроде тебя. Просто я хочу, чтобы ты понимал, что не все в моём агентстве такие, как Эриксон.

     

     Да, он списал мою недоверчивость к его конторе на впечатление от знакомства с Эриксоном, скомпрометировавшем в наших с Евой глазах всё Агентство. А я не спешил разубеждать старика в его заблуждениях.

     

     — Кстати, — я достал из кармана полученную недавно карту. — Меня ведь сразу деанонимизируют, как только я ей воспользуюсь, да?

     

     — Я позаботился о том, чтобы этого не случилось. — Нет, он точно меня упрекает. — Никто не отследит эту карту и транзакции по ней. Только смотри, чтобы родители на поймали…

     

     Ну, учитывая, что моя тайна личности с самого рождения в руках у Стэдмана — спасибо за это Нолану — то тут уже нет особого смысла что-то изображать, придётся довериться старику. Если подумать, отказ от экскурсии по штабу в Пентагоне тоже не имел особого смысла, кроме создания образа юного максималиста, затаившего обиду и недоверие к правительству. Ведь если Сесил захочет слить мою тайну, он её сольёт, а если нет, то и не допустит, чтобы кто-то лишний оказался там в это время.

     

     — Ладно, — как бы нехотя выдавливаю из себя я. — Ты вроде бы хотел показать мне ваш штаб…

     

     ***

     

     А вот подводную съёмку, которой у меня накопилось на целый фильм, так же просто пристроить не удалось. Сначала я попытался передать отснятые во время дайвинга материалы в «Animal Planet» и «National Geographic Wild», причём абсолютно безвозмездно, но получил лишь вежливый отказ. Представители телеканалов, несмотря на высокое качество съёмки, высказали сомнения в достоверности видео и сказали, что они не могут позволить себе использовать непроверенные материалы из сомнительного источника.

     

     И их можно понять, я ведь и правда писал им с «левой» почты, которую только что создал, а живность, попавшая в кадр, несколько отличилась от представлений морских биологов о фауне подобных глубин.

     

     Тогда-то я и задумался: а чего я собственно зациклился на телевидении? Сейчас ведь гораздо большее количество людей сидит на «youtube» и познавательные каналы пользуются некоторой, — не такой безумной, как дерьмо в трендах, но всё же, — популярностью. Я ведь и сам в прошлой жизни, до того, как подал заявку в волонтёрскую программу, грезил космосом в основном через интернет, в том числе и через ютуб — он стал толчком, после которого я уже всерьёз увлекся темой!

     

     Сказано — сделано!

     

     Только я пошёл ещё дальше и не стал отдавать отснятое кому-то другому, а создал свой собственный канал, на котором и начал выкладывать совершенно эксклюзивный контент из одного из самых труднодоступных мест на планете. Конечно, в этом мире хватало персонажей, способных повторить моё погружение, но никто из них и не думал подобным заниматься. Видимо ещё ни один учёный, работающий в этой области, не обретал таких сил.

     

     Хотя нет, есть один — не учёный, а супер, занимающийся подобной деятельностью — мой отец. Я ведь, в общем-то, пришёл к тому же, чем зарабатывает на жизнь Нолан. Только он описывает путешествия в книгах, в около художественном формате, а я пошёл дальше, в чём-то упростив материал, заменив книги на видосики, а в чём-то улучшив, сместив место действия с приевшихся всем джунглей, гор и пустынь, на, по-настоящему, недоступные другим людям места.

     

     Так у меня появилось ещё одно хобби, помимо периодических заданий от НАСА и собственных вылазок в костюме. Благо сотрудничество со Стэдманом позволяло держать руку на пульсе и всегда быть в курсе того, где сейчас Вездесущий, чтобы не пересекаться с ним, а контроль за моими отлучками со стороны мамы становился всё меньше и меньше, по мере того как я взрослел в её глазах. Примерно месяц у меня ушёл на то, чтобы зарегистрировать канал, смонтировать несколько первых видео о морских чудовищах и залить их в сеть. Всё это делалось, естественно, в тайне от родителей, но зато при помощи Евы, которая даже сама загорелась идеей попробовать вылететь за пределы атмосферы планеты, после того, как посмотрела запись моего полёта к Марсу. В общем, я не только сам стал одним из этих детей-блогеров, но ещё и затянул в это болото свою подругу, благо она ещё не догадалась сделать собственный канал и снимать открытие «подарков», сделанных своими силами. Хотя для этого она уже, пожалуй, старовата — тут разве что бассейн покупать, но я точно не стану подталкивать Еву на этот путь — но вот её многочисленные младшие братья и сёстры вполне подходят…

     

     Да, атомное смейство. Эти маленькие монстры — на этот раз во вполне классическом для детей понимании этого фразеологизма — теперь стали важной частичкой жизни Евы. Да и моей тоже. Двойка, который взял себе новое имя — Тед — уже месяц, как ходит в нашу школу. И, что удивительно, пока не стал героем ни одной разборки, драки или мистического инцидента. Младшие же занимаются с выделенными для них — Стэман подсуетился — репетиторами и няньками и через «не хочу» нагоняют упущенное. А в качестве поощрений за хорошую учебу Ева периодически берёт их на свои — а иногда и я там появляюсь — супергеройские вылазки. Вот уж чем, благодаря примеру старшей сестры, загорелись все младшие Брендиворты, кроме, пожалуй, Тэда — он чуточку более самостоятельный. Дай им волю, они уже сколотили бы свою атомную банду и понеслись наносить добро и причинять справедливость. Хотя там дело скорее не в альтруизме или осознанном желании применять свои силы на благо — это просто круто в глазах детей, они хотят быть похожими на своих кумиров. И не последнюю роль тут сыграло, что вытащили их из отчаяния именно суперы: Ева, я, и Вихрь с Темнокрылом, подключившиеся в конце.

     

     Сам Элиас Брендиворт — новоявленный многодетный отец-одиночка — как я и подозревал снова работает в Пентагоне, я даже навестил его там, во время экскурсии. Впрочем, кое в чём я всё же ошибся: его работа оказалась не связана с попытками создать Еве ещё нескольких сестёр и братьев. Вместо этого он ищет варианты вернуть Еве её полную силу. Я не понял всей озвученной теории и терминологии — на то, наверное, и был расчёт — но суть сводилась к тому, что в прошлом он специально постарался надёжно заблокировать силы Евы, чтобы никто не смог снять блок. И теперь даже для него самого не просто сломать или ослабить этот ограничитель. Зато мотивации хоть отбавляй. Ведь Ева — единственная, кто может дать его любимой шанс на прежнюю жизнь. Да, я увидел её мать и бывшую подопытную и любовницу Брендиворта… это пиздец. Если бы я в тот день не написал Вихрю, а просто вломился сюда с Эриксоном и Евой, то точно лично убил бы ублюдка и всех, кто причастен тому, что они сделали с женщиной.

     

     Впрочем, Элиас настроен вполне оптимистично в своей работе. Посмотрим, что из этого всего выйдет.

     

     Мутный старик со шрамом, он же Сесил Стэдман - глава Агентства Глобальной Защиты

     Примечание:

     

     * Для разнообразия реальный человек — Теодор Качинский — который до сих пор жив и сидит за решёткой. Семнадцать лет рассылал по Америке бомбы, а потом вдруг выдвинул манифест, в котором требовал опубликовать свою статью/книгу — а весь террор, мол, был для того, чтобы его услышали. По-моему, подходящая кандидатура для того, чтобы стать прообразом суперзлодея в комиксах.

     

     ** Приставка означает лишь национальность. Просто СССР и США нужно было всячески противопоставляться, вот и тут тоже. Так и повелось, что в каждой стране своё название (в Китае, например, тайконавты). Хотя технически к звёздам мы ещё не летаем, только в космос, так что логически правильнее всё-таки будет космонавт.

     

     *** Возможно этого и правда мало за спасение безнадёжно застопорившейся миссии.

     Со временем тематика моего канала, вслед за моими собственными вылазками, поднялась с океанического дна к просторам космоса. Я уже даже не пытался скрывать, что автором канала является настоящий супергерой, с недавних пор известный миру как Непобедимый, внештатный сотрудник НАСА — астронавт без скафандра. Благо длинная рука Сесила надёжно защищала мою анонимность, кажется, даже от мегакорпораций, на чьих площадках я размещал свой контент. Сами ребята из национального управления аэронавтики были не против того, что я выкладываю часть собственных съёмок в общий доступ и тем самым способствую поляризации космической науки и отрасли в целом. А если им требовалось что-то особенное, они говорили об этом напрямую. На самом деле, даже я сам был не готов к тому насколько понравится людям моя деятельность. Некоторые видео на моём канале — к примеру, пролёт через безумно едкую и горячую атмосферу Венеры, стоивший мне костюма и камеры — набрали астрономические для подобной тематики десятки миллионов просмотров за считанные дни, и эти цифры продолжали расти! Правда в последнее время я всё чаще чувствовал, что возня с каналом — именно та часть, что относится к монтажу и выкладке видео, — отнимает у меня слишком много времени. Я ведь никогда не собирался становиться полноценным блогером или что-то в этом роде…

     

     Но пока мне ещё удавалось более-менее оптимизировать своё время, так чтобы и на школу не забить окончательно — плохие оценки мгновенно спровоцировали бы появление дополнительных проблем в виде наказаний от мамы, — и с друзьями тусоваться, и про космос с бесплатной подработкой на Сесила не забывать. Впрочем, называть сотрудничество со Стэдманом не выгодным для себя, я всё же не стану: он очень упрощает мне жизнь, делясь информацией о перемещениях отца и помогая связями.

     

     Ему даже удалось уговорить меня на постоянное ношение устройства для коммуникации. Правда я всё же не решился поместить наушник внутрь головы, как отец, лишь разрешил спрятать его на тыльной стороне уха, на манер серёжки. При этом всю сделанную людьми Сесила электронику мы с Евой — она получила такой же девайс — разобрали, проверили на наличие сюрпризов, и пересоздали уже с помощью её сил. Зато теперь я могу быть уверен, что, находясь в выключенном состоянии, устройство не передаёт в штаб Сесила никаких данных обо мне.

     

     Именно через этот микротелефон в ухе, связанный с особым спутником на околоземной орбите, я и получил тревожный звонок от Сесила во время очередной космической миссии от НАСА. Я как раз занимался установкой на Луне комплекта оборудования — вроде эта штука должна регистрировать гравитационные волны от чёрных дыр или что-то в этом роде — когда в Японском море, вблизи русско-китайской границы, объявилась угроза, скажем так, околовилтрумитского уровня.

     

     — Марк, ты нужен там, и как можно скорее! — звенящий тревогой голос старика не оставлял сомнений в серьёзности ситуации. — Бросай всё и лети в Японское море! Россия, Китай и Япония запросили помощь с твоей старой подругой, Аве Марией.

     

     Да я и так тут уже закончил… правда в планах у меня было сделать новое видео для канала, но, если ситуация настолько срочная. А, впрочем, Аве Мария тоже сгодится на контент для подписчиков. Я мягко, чтобы не поднимать сейсмическую активность и не испортить двухчасовую работу, оттолкнулся от поверхности нашего спутника. Облетел его, возвращаясь на светлую сторону, и устремился к Земле.

     

     — А что там Защитники? — спросил я уже после того, как вошёл в атмосферу планеты, и связь снова стала двусторонней.

     

     Про отца не спрашивал, ведь и так понятно, что, раз мне можно так открыто действовать вблизи Земли, то он где-то очень занят.

     

     — Бессмертный и Вихрь уже там. Бой-Баба у себя в Амазонии, с ней нет связи, Аквариус на суше не так эффективен. — Дал мне короткую сводку Сесил. — От остальных, сам понимаешь, толку ещё меньше.

     

     — У Китайцев же есть этот… как его там. Тай- … май- … не могу припомнить.

     

     — Он в коме после боя с Октобосом на прошлой неделе. — Значит не такой уж и сильный… — Марк, я уже отправил туда Брита с сестрой. Им также помогают Ангел и Японоид, но этой твари всё нипочём. Твою мать, она поймала Бессмертного.

     

     — Я уже близко. — Надо было сначала облететь Землю по внешней орбите, а уже потом спускаться в атмосферу — так вышло бы намного быстрее.

     

     Попутно я пытался вспомнить названных Сесилом ребят. Брита я знаю — этот тот неуязвимый старик, что работает на агентство с каких-то там бородатых годов. Его способность и впрямь впечатляет, ведь он буквально Неуязвимый — я бы на его месте так и назвался — и за всё время никому ни разу не удалось даже ранить его, но есть одна проблема: неуязвимость — его единственная сила. Во всём остальном он не превосходит обычного тестостеронового качка. То есть в бою с Аве Марией он практически бесполезен. Он может только, и то если очень повезёт, отвлечь на себя немного внимания, но не более того. Его младшую сестру я сам никогда не встречал, но слышал, что она уверенный середнячок в плане силы и одна из лучших в выносливости и прочности. То есть, она примерно, как Брит, только её неуязвимость ослаблена в пользу большей физической силы. Но этого недостаточно, она не ровня даже Бессмертному с Бой-Бабой, а значит в бою с Аве-Марией толку от неё, опять же, будет мало. Сесил должно быть в отчаянии, раз послал их туда.

     

     Насчёт Японоида я вообще почти ничего не знаю… какой-то японский герой-карлик, возможно, киборг или андроид, со способностью технологического типа. Ангел… ну она красивая, у неё есть ангельские крылья и, естественно, она умеет летать. Я вообще не припомню, чтобы она принимала участие в силовых операциях. Мда, я бы не поставил на такую команду против Аве Марии…

     

     — Марк, — мрачно сообщил мне Сесил. — Бессмертный выбыл из боя. Если и ты не сможешь победить эту тварь, нам придётся активировать Церебро.

     

     — Нет! Даже не думай! — вспылил я. — Ева ещё не отошла от прошлого раза!

     

     — Тогда тебе лучше справится с монстром самому, Марк. Я высылаю Дональда тебе на помощь, но он прибудет не скоро.

     

     Чёртово Церебро — и ведь я сам в шутку назвал так эту штуку, когда увидел итоги работы Брендиворта, уж очень устройство было похоже на шлем из первого фильма про людей Ха — в прошлом месяце они всё-таки закончили его провели тестовый запуск. Церебро и правда снимало со способности Сэм все ограничения, но именно в этом и была проблема. Она вообще переставала видеть границы, в которых можно использовать её силу. Потерявшись в своей силе, Ева попыталась сделать что-то — помочь больным детям в каком-нибудь госпитале или ещё что-нибудь в этом роде, она и сама уже не помнит, только рассказывает о том, что почувствовала нечто ужасное где-то рядом и попыталась исправить это, — и едва не убила себя в процессе. Её способность, как оказалось, не берёт энергию на эти преобразования из ниоткуда. Ева — не доктор Манхетен в юбке. Она ограничена тем, что запасено в её собственном организме. Это, на самом деле, несколько странно. Преобразования, которые она осуществляет, должны требовать для своего поддержания такую прорву энергии, что никто и подумать не мог, что для работы её способности требуются вполне обыденные жиры, белки, углеводы, атф и прочее топливо живых организмов. В итоге истратив энергию, полученную от легкого завтрака, её способность перешла на запасённые в организме жиры, а затем, как и любой другой организм при чрезмерной нагрузке, начала переваривать собственное тело девушки. После жиров в расход пошли мышцы — Ева начала иссыхать буквально на глазах, превращаясь в сухую мумию — хрящи и мелкие кости. Это было ужасно. Она даже не замечала, что убивает себя, полностью перейдя в другую форму восприятия реальности.

     

     Брендиворт пытался отключить аппарат, но ничего не выходило, и тогда я просто сорвал этот чёртов шлем с головы девушки, при этом сломав устройство. Ева всё-таки выжила — хотя любой другой человек на её месте, вне всяких сомнений, погиб бы. Её способность, которая из-за искусственной гиперстимуляции только что чуть не погубила носителя, всё-таки не дала ей умереть. Но процесс восстановления занял две недели, не говоря уже о том, что такой опыт был весьма болезненным для самой девушки. Сейчас она уже чувствует себя вполне сносно, но всё ещё не до конца оклемалась и даже немного опасается применять свои силы.

     

     А если её заставят использовать Церебро против Аве Марии… да у этой твари один только мозг на несколько сотен кило потянет, не говоря уже о том, что она может иметь устойчивость к подобному воздействие, как например мы — вилтрумиты. Возможно Ева и справится с этим, но лучше не проверять. До тех пор, пока Брендиворт не придумает, как сделать так, чтобы Ева сохраняла ясность мышления во время использования Церебро, этой штукой лучше не пользоваться вообще.

     

     — Чуть севернее, Марк. — подсказал мне Сесил. — Ты уже почти на месте…

     

     — Да, вижу их, — перебиваю старика я.

     

     В этот раз Аве Мария не совершила прошлой ошибки и приняла бой на суше, где её могучие лапы, создавали надёжную опору для массивной туши. Герои, словно назойливые мухи, кружили вокруг твари в воздухе и на земле. И, как и мухи, были не столько угрозой, сколько раздражителем.

     

     Самый боеспособный из всех — Бессмертный — уже находился прямо в пасти Аве Марии, почти перекушенный пополам огромными резцами. От участи навсегда расстаться со своей нижней половиной его отделяла лишь самоотверженность Брита, сунувшегося в пасть к монстру вслед за бывшим президентом. Брит не способен был разжать челюсти монстра — для этого ему не хватало физической силы — зато мог заблокировать жуткие челюсти своим телом. Словно галька в шестерёночном механизме, он вклинился между зубами Аве Марии и принимал на свою грудь, буквально, один удар за другим. Бессмертный в это время болтался во рту Аве Марии почти безвольным куском мяса, вцепившись в её губу одной рукой, а другой бессмысленно колотя по десне у основания зуба.

     

     Другие герои пытались им помочь, но щупальца монстра, подобно осьминожьим действующие каждое само по себе, держали их на почтительном от себя расстоянии. Ангел в принципе не знала, что бы сделать полезного и лишь беспомощно летала кругами, Вихрь был достаточно быстрым, чтобы сунуться в пасть твари, но слишком слабым, чтобы что-то изменить. Японоид без особого успеха стрелял по ногам чудовища из футуристического вида пушки — с торчащими из неё деталями грузовика — в несколько раз больше себя самого. Аквариус… плевался в монстра водой и сам при этом выглядел каким-то иссохшим. И только сестра Брита — высокая женщина с пепельными волосами в донельзя откровенном супергеройском костюме — осмелилась войти с тенаклями монстра в тесный контакт. Вот только силёнок ей явно не хватало, и она могла лишь беспомощно болтаться в воздухе в тугих объятьях щупалец.

     

     Жалкое, если честно, зрелище — это я про ситуацию в целом, а не про сестру Брита. Сесил вполне чётко оценил ситуацию… вся надежда только на меня, возвращение отца, где бы он ни был, и, в самом крайнем случае, на Еву.

     

     Как и в прошлый раз, я поприветствовал тварь ударом с разгона, только сейчас уже готовый к тому, что это будет именно столкновение, а не пробитие, я ударил её плечом, а не кулаками.

     

     Твою ж мать, какая же она тяжёлая и непрошибаемая!

     

     Шкура на пузе чудовища — именно туда я ударил, вспомнив, как в детстве заставил разжать пасть суслика, прокусившего мне палец — прогнулась, монолитные мышцы ожесточились, сопротивляясь удару, но всё же мне удалось снести и опрокинуть огромную тушу. Все вместе мы кубарем покатались по земле, сминая какие-то постройки и технику, трактора вроде бы.

     

     Твою мать, кажется, у меня плечо выскочило из сустава.

     

     Я встал, ощупывая повреждения и оценивая результат скрытной атаки. Ну, своего я добился: Аве Мария от неожиданности выплюнула Бессмертного и Брита, только его сестра всё ещё оставалась в плену щупалец — присоски, так просто свою добычу не выпускают.

     

     — Мужи-и-и-и-к! — раздалось протяжное, но быстрое восклицание рядом со мной. — Ебать мой хуй, ты вовремя, а-то я уже слегка очка пронёс, думал, всё — отбегался.

     

     Я только сейчас заметил, что у Вихря вся штанина в крови — красный цвет костюма скрывал её — а также увидел след от присоски на бедре. Шёлк костюма там был изорван и смят, а кожа на ноге имела синюшно-черный оттенок, но похоже, созданный для минимального трения материал, неплохо показал себя даже против чудовищной силы присосок на щупальцах Аве Марии. Благодаря чему раненный супер всё ещё не упал и даже немного бегал.

     

     — Уноси, кого сможешь, а я займусь тварью. — Я кивнул в сторону поднимающегося на ноги Брита и Бессмертного, что отползал на одних руках, волоча по земле ноги и выпущенные наружу кишки… его способность к полёту отключилась, или он просто тупит, ошеломлённый ранением?

     

     Я дёрнул себя за руку, со вспышкой боли в плече что-то щёлкнуло, а к пальцам вернулась чувствительность.

     

     — Только не надорвись, братан. — Слова ещё не долетели до моего уха, а Олег уже подхватил Бессмертного и исчез в красной вспышке.

     

     Тем временем Аве Мария тоже начала приходить в себя и заворочалась в кратере из вспаханной земли, глины и деревьев.

     

     — Бритни! — тоже очнулся и сразу же полез обратно, вызволять теперь уже сестру, Брит.

     

     Но той было не до брата, она пыталась отодрать свою грудь от огромной, приклеившейся к ней, присоски. Но сил женщине не хватало, а монстр, даже оглушённый, не потерял хватку. Помочь ей или пусть ещё немного повеселится? Вроде бы ни на ней, ни на её брате не заметно ранений, кроме разве что изодравшейся одежды…

     

     Ладно, помогу даме в беде.

     

     — Стой! — я схватил Брита за плечо и выдернул прямо из-под атаки щупальца — они точно независимы, основная туша ещё толком не очнулась, а щупальца уже бодрые. — А-то ещё и тебя потом вытаскивать.

     

     Он что-то пробурчал возмущенное мне вслед, но я уже не слушал, отбросив мужика подальше к другим героям.

     

     Аве Мария начала поднимать огромную голову, нужно поторопиться.

     

     — Бритни, правильно? — я проскочил между щупальцами и оказался перед дамой.

     

     — А ты ещё кто…

     

     — Приготовься, будет немного больно! — перебил её я и попытался резко отодрать тентаклю от женщины, но… не тут-то было.

     

     Господи, какая же она — Аве Мария, не Бритни — сильная! Мне пришлось обхватить сгусток чудовищной плоти обеими руками, практически обнять щупальце, и беспардонно упереться ногами прямо в спасаемую, чтобы отодрать от женщины настырное щупальце. Такое ощущение, что мы делаем всё это неправильно…

     

     Нечеловеческим усилием, но мне удалось освободить Бритни от хватки монстра и верхней части её собственного костюма, которая так и осталась болтаться на присосках… впрочем, там изначально было не так уж много ткани. Вскрикнув женщина начала падать вниз, и я не упустил момент, чтобы проявить свою кобелиную… джентельменскую, то есть, натуру, подхватив даму на руки, прямо в полёте.

     

     Пока Аве Мария поднималась на ноги, я отнёс Бритни к её брату. По пути оценив не только выдающиеся грудь и фигуру женщины, но и то, что она отделалась совершенно малозначительными ссадинами там, где я, год назад заработал здоровенные синяки на половину спины. Всё-таки они с Бритом и впрямь, неуязвимые.

     

     — Я и сама справилась бы… — не особо-то благодарно возмутилась она.

     

     — Охотно верю… — усмехнулся я, чем вызвал на лице у женщины такое угрожающе-возмущенное феминистическое выражение, что она даже показалась мне не такой красивой, как раньше.

     

     — Постойте тут, окей? — скинул я Бриттани, на руки Бриттани… у кого-то было очень плохо с воображением.

     

     — Эй! — снова возмутилась женщина, тут же высвободившись и встав на ноги. — Мы тебе не штатские.

     

     — Мы в этом деле… — вторил за сестрой Брит, наверное, собираясь напомнить мне, какой он старый.

     

     — Мужик, мне плевать. — Перебил наёмника я. — Если придумаешь, как справится с этой тварью, милости прошу, а нет, то и не мешайся.

     

     Грубо, но правда ведь. Тут от них толку нет, только лишние заботы. Я могу разве что использовать самого Брита и его сестру, как снаряды, но не думаю, что они оценят такое предложение. Тем более Аве Мария уже практически оклемалась от внезапной атаки и уже ищет обидчика, мотая из стороны в сторону своей безглазой башкой.

     

     Ну что ж, Марк, пора показать миру из чего ты сделан.

     

     — Эй! — привлёк я внимание твари, подлетая к безглазой морде; в прошлый раз это сработало… даже слишком хорошо. — Мария, дорогуша. Рад видеть тебя снова. Рыкни раз, если тоже по мне скучала.

     

     Пара маленьких щупалец твари, что говорится «сделали стойку» на меня. Подождите, она понимает речь? Или просто узнала мой голос?

     

     Разинув зубатую пасть Мария огласила округу яростным рёвом, которому позавидовал бы и Годзилла.

     

     — Я так и думал, — усмехнулся я, за шутками скрывая нервозность.

     

     В прошлый раз она была близка к тому, чтобы убить меня. Во имя Олимпа, Тартара и благословенного Вилтрума, надеюсь, я достаточно сильнее прошлого себя, чтобы выдержать второй раунд.

     

     Бритни в костюме:

     

     Впрочем она и без него придерживается схожего стиля:

     

     Позабыв про назойливых мошек — Японоида, Аквариуса, Ангел и всех остальных бесполезных героев — Аве Мария попыталась схватить меня своими щупальцами. Но в этот раз я уже знал об их неочевидной способности многократно удлиняться и не позволял себе обманываться кажущейся неповоротливостью массивной туши.

     Впрочем, по сравнению со мной, она и впрямь несколько медлительна. Я ускользнул от настойчивых объятий монстра раз, потом ещё, и ещё… это не так уж и сложно, нужно просто уважать возможности противника и быть на чеку. Грубо говоря не расслабляться — а это именно то, что я сделал в прошлый раз: недооценил уровень угрозы, за что и поплатился.

     Что ж, манёвренности мне хватает, и пока монстр сфокусирован на мне, ситуация стабильна, но всё же… как я собираюсь побеждать её? Опять сбивать себе кости об непробиваемый череп твари? Вроде бы именно так её в прошлый раз и задолбили Бессмертный с Бой-Бабой, впрочем, им ещё помогал Зелёный Призрак, которого сегодня что-то не видно, как и Марсианина.

     В очередной раз проскочив между конечностей головоногого — она хоть и не моллюск, но «ноги» на голове у неё точно имеются — я выгадал возможность провести ответный удар.

     Громадная башка ухнула вниз под моими кулаками, колени монстра подогнулись, а по земле пошла сейсмическая волна, сбившая с ног, изображавших бурную деятельность сухопутных героев.

     Хороший удар, но законы Ньютона неумолимы: мои руки получили удар такой же силы, как и голова Аве Марии. Я хотя я не уверен, чьи кости не выдержат раньше, но упускать такую возможность нельзя.

     Ещё удар, и ещё, я начал вдалбливать кулаки в череп ошеломлённой твари, создавая целую цепочку землетрясений, что накроет ближайшие районы.

     — Берегись! — встревоженный женский возглас, на русском причём, откуда-то сверху.

     Кто-то хватает меня за плечо и тянет вверх под надрывное хлопанье крыльев, а прямо у меня перед носом вздымается возмущенной волной плоти щупальце монстра, сжимая воздух там, где секунду назад были мои ноги.

     Ангел? Всё-так решилась помочь…

     Я замечаю на присосках монстра несколько окровавленных пучков перьев. Скосив взгляд на крылья супергероини вижу место, откуда они были выдраны — ощипанный кусок крыла, со свалявшимися, торочащими под сломанными углами, тростинками перьев.

     — Спасибо, — также по-русски отвечаю я, высвобождаясь из на удивление цепких ручек… а она ведь совсем молоденькая, не старше меня. — Но тебе лучше не приближаться к этой штуке.

     Ангел только кивнула в ответ, даже не думая спорить, и перевела взгляд на монстра. Аве Мария уже поднялась и мотала по сторонам безглазой головой, выискивая обидчика. Не похоже, чтобы серия проведённых атак нанесла ей значительный урон, как, впрочем, и мне. Костяшки подсбил, кожа на пальцах полопалась местами, но это мелочи — заживёт ещё до вечера — я определённо стал сильнее, чем в прошлую нашу встречу, но таким темпом мы можем возиться тут ещё долго.

     Наконец «высмотрев» меня на небе, Аве Мария зарычала и начала вполне целеустремлённо загребать лапами по изрытой земле в нашу сторону, даже не обращая внимания на Японоида и Аквариуса, пытавшихся достать её своими дальними атаками. Как-то она меня всё-таки видит…

     Стоп!

     Вот оно! Точно!

     Шесть щупалец на голове: четыре огромных, атакующих, и два поменьше, что растут как бы из щёк, по бокам рта. И я ни разу не видел, что пара маленьких использовались для захвата врага, зато много раз замечал, как они, подобно антеннам, настраиваются на цель. Вот как она ориентируется в пространстве. Это что-то вроде вибриссов у млекопитающих, кошек, к примеру. И даже если я не знаю, как именно устроены эти антенны, они должны быть буквально набиты сенсорными окончаниями и прочими органами чувств.

     — Кажется, у меня появилась пара идей… — ухмыляюсь я.

     — Отлично! — Тут же поддакивает Ангел, что всё ещё парила рядом на своих полуобщипанных крыльях. — Что мне делать?

     — Эм… — я скосил на неё взгляд — если она сунется туда ещё раз, то может и вовсе остаться без крыльев, или и того хуже. — Можешь за меня помолиться.

     И, не дожидаясь пока она осмыслит шутку и обидится, снова ныряю вниз, навстречу опасности. Нужно чем-нибудь отвлечь монстра… вот это вполне сгодиться.

     Я проскальзываю на пределе дальности щупалец, чем вне всякого сомненья вывожу монстра из себя, к примеченной цели. К брошенному хозяевами прямо на поле детищу советского автопрома. Подхватив трактор за днище, я взлетаю обратно и примериваюсь к огромной голове чудовища.

     — Закуси-ка этим! — и сбрасываю технику прямо ему в рот.

     Она конечно перехватывает его на лету, сминает щупальцами и, наверное, хочет отбросить в сторону, но у меня другие планы. Я наваливаюсь на остатки машины всей своей силой и заталкиваю их в пасть чудовищу. Мне просто нужно заткнуть ей ненадолго рот, иначе никак не пристроиться у этим сенсорным щупальцам.

     Они не только меньше, но ещё и без когтей и присосок, а кожа тут более нежная и — это я узнал уже схватив их руками — скользкая из-за покрывающей их мерзкой слизи.

     И почему у меня нет лазерного зрения или ещё какой-нибудь дальнобойной способности, чтобы не хватать монстров руками за всякие странные выделения? Эх…

     Уперевшись ногами в остатки трактора, я, что было силы, рванул на себя щупальца, буквально вырывая их из головы твари. Сталь сминается под моими ногами, я буквально проваливаюсь в пасть чудища, но своей цели достигаю. Помимо жалобных стонов металла до моих ушей также доносятся и звуки рвущейся плоти. Одно есть!

     Уши заложило от пронзительного рёва чудовища, что-то хлопнуло меня по голове, заталкивая глубже в пасть, ногу сдавливает резцами во рту монстра, успешно прокусившего двигатель трактора. Я оказался там, где в самом начале битвы были Брит с Бессмертным.

     Но это ещё не всё, схватившись обеими руками за оставшееся сенсорное щупальце, я тяну его на себя. Сомкнувшиеся на моей ноге зубы Аве Марии выступают захватом, только помогая в этом деле.

     Мир завертелся, потонул в воплях, брызгах крови, слизи, камней и грязи, когда мы, сцепившись, снова завалились вниз.

     Но это ещё не конец. Колос упал, но ещё не повержен. Каждое щупальце осьминога связано с другими нейронным кольцом и способно действовать в обход мозга. И тут видимо похожий принцип. Возможно малые щупальца были нужны для полноценного ориентирования на местности, но вот хватать добычу рядом с собой оставшиеся четыре могут и без них.

     И хотя основное тело оказалось временно выведено из строя шоком от потери органов чувств, мне всё ещё приходится бороться с четырьмя невероятно мощными щупальцами, пытающимися удушить меня в своих смертельных объятьях. А вскоре и основная туша начинает ворочаться… да чтоб тебя!

     — Эй, красавчик! — доносится до меня женский окрик, судя по голосу, Бритни. — Пригнись!

     Не раздумывая, я выполнил требование.

     — Обожаю это! — под донельзя довольный комментарий женщины надо мной пролетело что-то большое и врезалось в верхнюю губу монстра, промеж щупалец… да это же Брит!

     Она бросила брата в чудовище… вот это я понимаю: командная работа.

     — Ненавижу это, — пробурчал где-то рядом мужской голос, но мне было не до того: Аве Мария зашевелилась ещё активнее после этого удара. Одно из щупалец, схватило меня за лодыжку, подтаскивая к пасти.

     — Да отцепись ты! — обиваясь свободной ногой, я инстинктивно искал за что бы схватиться руками, но ладони лишь скользили по грязи.

     Пятку прострелило болью, когда удар ногой пришёлся на один из огромных резцов, зуб переломился у основания, но я не почувствовал облегчения, я был уже почти там. Твою мать, твою мать, твою… что-то твердое, вроде древесного ствола, попалось мне под руку.

     Размахнувшись, я не глядя и не думая, ударил находкой по щетинистой верхней губе монстра. Раз, ещё раз. А неплохо получается… Аве Мария заскулила жалобно. Да, получай, сука, получай. Наконец, от моих ударов появился видимый эффект — кровавые взрывы плоти, оскалины костей, полуметровые выбитые зубы — целый фонтан ошмётков плоти чудовища поднялся вокруг меня.

     Кто-то рядом постоянно и зло матерился, а сзади доносился заливистый женский смех. Я тут сражаюсь на грани сил, а они там угорают? Тоже мне, герои.

     Наконец, череп монстра не выдержал и моё орудие вошло ему прямо в мозг. Вот так, сдохни, сука!

     Только теперь я задумался: а что такое прочное могло найтись в грязи, чтобы им можно было пробить череп твари вроде Аве Марии?

     А моё оружие, тем временем, матерясь и отплёвываясь, злое, начало выбраться из пробоины. Упс… некрасиво получилось.

     Что ж, я вынужден взять свои слова обратно: Брит не бесполезен в бою с Аве Марией, он, в буквальном смысле, лучшее оружие против неё.

     Я подлетел к ране и протянул тонущему в сером веществе монстра старику руку.

     — Хватайся, — он посмотрел на меня зло, удерживаясь одной рукой за скол кости. — Ты это… здорово мне помог.

     — П-ха-ха-ха, ой блядь, я не могу! — взорвалась истерическим смехом Бриттани, чем совершенно не делала ситуацию лучше. — Надеюсь, кто-нибудь это заснял!

     — Отвали! — Зло отмахнулся от протянутой руки Брит и продолжил карабкаться по скользким костям самостоятельно.

     Не зная, как ещё загладить свою вину… и отчаянно сдерживая собственный смех, я мог только отлететь назад, к остальным.

     — Вижу, моя помощь здесь уже не требуется. — Донёсся сверху хорошо знакомый мне спокойный мужской голос.

     Твою мать! Каким-то чудом мне удалось не подпрыгнуть от испуга, сердце-то натурально ушло в пятки! Какого черта Сесил не сказал мне, что отец уже рядом? А, ну да… я ничего не слышал от него с того момента, как оказался в щупальцах Марии в первый раз.

     Потерев ухо, я незаметно потрогал наушник — сломан, как я и думал. Заодно, проверил всё ли в порядке с маской и костюмом. Не оторвалось ли что-то в ходе боя? Но творение русской мастерицы выдержало испытание боем.

     — Омнимен, — энергично поприветствовал друга Красный Вихрь, даже не подозревая насколько опасно его появление здесь для него самого. — Да, ты чутка опоздал, но, как видишь, молодёжь сейчас пошла талантливая, скоро нам, старикам, не останется места.

     Он похлопал меня по плечу, «представляя» новичка коллеге.

     — Познакомься, это Непобедимый.

     — Привет. — Сказал я по-русски, словно бы случайно, а потом поправился, перейдя на английский.

     Эта маленькая «оговорка», в купе с тем, что представлял меня именно Олег усилит впечатление, будто бы я сам из России. Не говоря уже о моём кричаще советском дизайне костюма. Я бы ещё и акцент добавил, но все остальные уже слышали, мой вполне чистый английский.

     — Непобедимый, значит… — отец посмотрел прямо на меня, а я благодарил свою удачу за то, что на мне маска с линзами. — Весьма оптимистично.

     Я пожал плечами, стараясь говорить, как можно меньше — не хватало ещё, чтобы Нолан опознал меня по голосу.

     — Я слышал, — Омнимен снова перевёл взгляд на Вихря. — Бессмертному досталось от этой твари.

     Он даже беспокойства в голос добавил, как будто его действительно расстраивала травма друга, как будто он сам не готов убить его, как только появится такая необходимость.

     — Да… — несколько приуныл Олег. — Я отнёс его на каитайскую базу Темнокрыла. Бессмертный, он, ты и сам знаешь, крепкий мужик — на нём всё быстро заживает. Он поправится раньше, чем мы успеем соскучится по его ворчанию.

     — Хорошо, — Улыбнулся Нолан краем рта. — Тогда, если я здесь уже не нужен, мне пора быть в другом месте.

     И он исчез также стремительно, как и появился.

     Подавив вздох облегчения, я заменил сломанный наушник на запасной, что хранился в тайном кармашке в ткани костюма, и активировал его. Пять секунд треска и помех, пока устройство настраивалось на спутник, и канал связи снова ожил.

     — Марк, — встревоженный голос Сесила. — Марк. Ты меня слышишь?

     — Да. Всё в порядке, просто наушник сломался. — Отвечаю я, отходя в сторону от остальных.

     Благо в этот момент появилось ещё одно действующее лицо: наконец-то прилетел Дональд — первый помощник Сесила и по совместительству напичканный крутыми техническими штуками до самой макушки киборг — который отвлёк на себя внимание героев.

     — Чёрт! Это было близко! — тоже облегчённо вздохнул Сесил. — Кажется, Нолан ничего не заметил.

     — Я тоже так думаю, но… — я убавил голос, чтобы меня уж точно никто не смог подслушать. — У меня тут пара отметин, если я сейчас, попадусь ему на глаза, он может догадаться.

     — Можешь не волноваться об этом, — перебил меня Сесил. — Я позабочусь о том, чтобы Нолану было не до домашних дел в ближайшие пару дней, этого времени тебе хватит?

     — Да, вполне…

     Я отключил связь и вернулся к остальным.

     Дональд деловито рассматривал тушу Аве Марии, потыкивая в неё металлической иглой, встроенной в палец. Ангел стояла в стороне в и приглаживала свои пёрышки… в буквальном смысле — она пыталась сделать последствия ощипывания как можно менее заметными, ей в этом помогал Японоид, при помощи какой-то футуристического вида штуки, которую он, наверняка сделал только что. Аквариус сидел в одиночестве на камне с таким изнеможённым видом, словно это он только что в одиночку завалил Аве Марию. Бритни всё ещё смеялась над братом, который угрюмо выжимал футболку от крови и мозговой жидкости монстра. Кстати сама женщина нацепила на себя рубашку с явно чужого плеча, но при этом опять оставила глубокое декольте — видимо, она очень гордится своей грудью.

     — Держи, — возникший из ниоткуда Олег кинул Бриту огромное пляжное полотенце.

     — Спасибо. — Тот принялся с удвоенной силой очищаться от останков монстра.

     — А-а-а, — взвизгнул вдруг Дональд, отскакивая от дернувшегося щупальца монстра.

     — Какого… оно ещё живое? — нахмурился Брит, выражая всеобщую озабоченность.

     — Не знаю, — нервно поправляя галстук, ответил Дональд. — Я хотел проверить активность…

     — Лучше не трогай эту штуку, Дони, — предостерегающе сказала Бритни. — Её нужно не проверять, а сжечь на хрен. Уничтожить.

     Остальные согласно закивали.

     — Да… — он снова помял пальцами галстук. — Наши люди займутся этим. Мы уже вызвали команду зачистки.

     Примечание:

     Если вам кажется, что отхуярить монстра Бритом это странно, то вы просто не читали оригинал. Брит буквально избил родного брата младенцем — своим сыном.

     

     А ещё он откусил голову новому хахалю своей бывшей.

     Кстати я по ошибке снова переименовал русского супера. Только сейчас, найдя ранее пропущенную мной линейку комиксов по Непобедимому, я понял, что русскую героиню в комиксе зовут не Ангел, а Пегас. Полагаю, из-за того, что Ангел уже есть у Марвел. С одной стороны, можно оставить её Ангелом, ведь никаких конских черт у неё нет (кроме разве что способности понимать речь французского пса-супергероя), а с другой, эмблема на костюме — это определённо конская голова с крыльями. И возможно у персонажа есть какая-то предыстория, объясняющая почему она именно лошадь, а не ангел.

     Ангел, она же Пегас:

     

     И киборг-убийца Японоид:

     

     Но на этом моё сегодняшнее приключение не закончилось. Передав тушу Аве Марии на попечение команде серьёзных, но весьма суетливых — видно, что ребята волнуются — солдат в химзащитных костюмах, мы уже собирались разлетаться по своим делам, когда Ангел вдруг выразила обеспокоенность самочувствием Бессмертного.

     Так и хотелось ответить ей, что этого парня не просто так зовут Бессмертным, но я сдержал в себе этот язвительный порыв. Всё-таки она не обязана знать так много о его способностях, а ранение, полученное им, для нормального человека значило бы практически гарантированную смерть. Да что там, даже Сесил, знающий о Бессмертном едва ли не больше всех, пока даже не подозревает, что тот способен дать форму бессмертному Горцу Маклауда и воскреснуть после обезглавливания.

     В ответ на беспокойство юной героини Вихрь с Аквариусом просто пригласили нас посетить местную базу Защитников и самим оценить состояние Бессмертного.

     Это ведь секретный объект… по крайней мере, про него невозможно узнать из официальных источников, а тут несколько героев из разных стран, малознакомых к тому же. Впрочем, с деньгами Темнокрыла и Бой-Бабы Защитники могут разместить хоть сотню таких объектов по всему миру, если уже не разместили.

     Остальные переглянулись, вроде бы ни у кого не возникло возражений.

     — Если на вашей базе есть душ… — Брит демонстративно вытащил что-то белое, вроде бы осколок кости, из уха.

     — Душ, медотсек, столовая и всё остальное, что может понадобиться после очередного спасения мира. — Точно, ему ведь и самому нужно обработать рану на ноге, хотя не похоже, что она сильно мешает ему бегать.

     Мы согласились, благо база оказалась совсем недалеко. До места добирались на транспортном самолёте Защитников — одной из собственных разработок нашего чёрного Бэтмена, которая могла дать фору лучшим сверхзвуковым истребителям мира, благо никто из присутствующих не страдал боязнью перегрузок. Четверо и сами способны набирать нешуточное ускорение при беге и полёте, Брит с Британи слишком неуязвимые, чтобы жаловаться на дискомфорт, а Японоид вообще машина… или что-то вроде того.

     Сама база оказалась скрыта в горах — при нашем приближении целый кусок скальной породы, покрытый вековечным, на первый взгляд, снегом съехал в сторону, открывая проход внутрь хребта — и на вскидку не слишком уступала в размерах главному логову, которое мне уже доводилось посещать в прошлом мире. А ведь всё это, после гибели Защитников — все базы Темнокрыла и Бой-Бабы, со всеми их технологическими наворотами — перешло под контроль Сесила. Это, наверное, в один миг увеличило суммарный бюджет Агентства в разы, не говоря уже о расширении влияния по всему миру и полученном после предательства отца дополнительном финансировании.

     Я вдруг понял, что если мой план выгорит, и мне удастся не допустить кровавой бойни и истребления Защитников Ноланом, то это ослабит Агентство по сравнению с тем, каким оно было в моём прошлом мире. Как пример, та же технология телепорта — личное такси Сесила, по пять миллионов долларов за одно применение — или марсианская миссия, которые были форсированы именно из-за отца. Но наличие живых суперов уровня Защитников всё же важнее… наверное.

     — Весьма впечатляюще, — сухо заметил Японоид, когда мы вошли в то, что можно было назвать командным центром этого места.

     Я уже примерно представлял, чего ожидать от тайного логова супергероев, да и стариков трудно было удивить чем-то подобным, но вот Ангел охала в восхищении, увидев очередную демонстрацию технологической продвинутости и финансовой расточительности создателя этого места.

     К примеру, в этой комнате на несколько десятков мониторов подавалось изображение не только с окружающих саму базу скрытых камер, но также и с других, требующих внимания в данный момент мест планеты и не только. Имелось также несколько экранов транслирующих изображение со спутников размещённых на околоземной орбите.

     А ведь тут должна быть какая-то автоматическая система, которая сама отслеживает все эти события, что-то вроде ИИ, что сообщает Темнокрылу лишь о самых важных происшествиях. А это значит, что все эти мониторы мало того, что излишество, так ещё и включены сейчас не иначе как для того, чтобы пустить гостям пыль в глаза.

     — Понты дороже денег, — тоже прокомментировал увиденное я.

     Чем вызывал смешок Олега.

     — О да, это точно про Темнокрыла…

     Самого интеллектуального — идейным всё-таки стоит считать Бессмертного — лидера Защитников Планеты на месте не было, иначе он учувствовал бы в сражении с монстром. Да и в целом, база выглядела пустоватой.

     Потеряв по дороге Брита, отправившегося смывать с себя внутренности Аве Марии, Олег проводил нас в медотсек, где уже маялся бездельем обмотанный бинтами Бессмертный. За пациентом приглядывал только робот-медик, * что, не желал поддерживать беседу, а только озвучивал предписания для больного, чем дико бесил последнего.

     — О, вы всё-таки вернулись! — Заметил появление товарища Бессмертный. — А я уже боялся, что вы опять бросите меня тут одного с этими железяками, как в прошлый раз.

     Для человека, которому час назад выпустили кишки Бессмертный выглядел на диво энергичным. Он ещё не рисковал вставать с койки и лежал в постели с пояса по грудь замотанный в бинты, но при этом был в сознании и весьма бодр. В способности к самоисцелению этот парень превосходит даже вилтрумитов, по крайней мере, я не слышал от отца, что мы могли бы пережить отсечение головы.

     И кстати никакого недовольства или удивления из-за того, что Олег с Аквариусом привели в их логово посторонних, может, я переоцениваю секретность, и тут, на самом деле, каждые выходные устраиваются экскурсии для всех желающих?

     — Именно так я и хотел сделать, — признался Вихрь. — Но молодёжь нынче пошла чувствительная, распереживались, что ты тут развалишься на части без их внимания.

     Он мотнул головой в сторону шедшей передо мной Ангел.

     — Так значит я в долгу у этой прекрасной юной леди, — услужливо-хитрая улыбка наползла на рожу Бессмертного. Да и голос сразу же поменялся, стоило ему заговорить с девушкой — в нём появились эти заискивающие нотки, что свидетельствуют о том, что старику явно приглянулась молоденькая девушка. Впрочем, тут его сложно не понять, фигура у Ангел, что надо, и обтягивающий костюм её только подчёркивает. — Кажется, мы ещё не представлены…

     И, судя по тому как театрально закатила глаза Британи, не я один заметил эту перемену в поведении Бессмертного.

     — Ох, узнаю этот тон… попридержи коней, старикашка. — Перебила она Бессмертного, прервав его попытку пофлиртовать с Ангел. — А ты не вздумай распускать уши, девочка.

     — Да я не… — замялась Ангел, совершенно не понимающая как ей вести себя в этой ситуации.

     — Малышка-Бритни, когда ты успела стать такой грубиянкой? — тут же отреагировал на нападку Бессмертный. — Я помню тебя совсем другой…

     — Успела насмотреться на всяких извращенцев за свой век. — Хмуро ответила Бритни, смерив больного таким пренебрежительно-презрительным взглядом, какой умеют делать только женщины.

     — Таких, как твой брат? — усмехнулся в ответ Бессмертный. — Сколько там было лет его подружке-стриптизёрше, когда они начали встречаться? Семнадцать, шестнадцать… или и того меньше?

     Бритни снова осклабилась в ответ, и, хотя быстро придумать достаточно колкий ответ не смогла, даже не подумала уступать в споре и ещё пару минут пререкалась с Бессмертным. Вот и навестили раненого товарища…

     Если честно я так и не понял, действительно ли эти двое друг друга недолюбливают или это просто дружеское перекидывание колкостями. Дослушивать их пикировку до конца я не стал, и вместо этого тоже воспользовался местными удобствами, чтобы привести себя в порядок после боя. Костюм-то у меня может и водостойкий, но я всё же успел пообжиматься с щупальцами Аве Марии, и у меня до сих пор все волосы в её выделениях.

     Благо костюм изначально был рассчитан в том числе на подводную деятельность и его легко можно было отмыть. Несколько странно мыться в душе, не снимая костюма, но сменной одежды у меня всё равно нет. Вообще по большому счёту ничего страшного не случилось бы, даже если бы я переоделся в гражданское. Олег и другие Защитники — благодаря дронам Темнокрыла — видели моё лицо ещё в прошлый раз. В неведении о моей внешности оставались только новички и старички. Но я не думаю, что это станет проблемой — отец, ведь ни с кем кроме Розенбаума не сближался по-настоящему, и уж тем более не хвастался перед коллегами фотографиями своего сына. Видимо, потому что понимает, что ему рано или поздно придётся сделать всех остальных героев Земли своими врагами. О его человеческой семье знают только Арт, Сесил, ну и те люди в Агенстве, кто работает непосредственно под руководством последнего и следят за нашим домом.

     В общем, я подумал и решил, что ничего ужасного оттого, что я выйду к остальным с открытым лицом не случится. Тем более, я буду чувствовать себя немного глупо, будучи единственным, кто тут носит маску — Вихрь снял свою, как только мы сели в самолёт.

     На выходе из душа я сразу же почувствовал смутно знакомый запах чего-то аппетитного, доносившийся из бокового коридора. Точно, Олег ведь упоминал наличие столовой, очень кстати.

     Поддавшись искушению, я решил проверить чем же там пахнет. Тем более я никак не мог вспомнить откуда знаю этот запах.

     Коридор вывел меня в приятно обставленное помещение с круглым столом посередине, где уже собрались почти все остальные мужчины из нашей компании кроме Японоида… если к последнему вообще применимо понятие пола. Даже Бессмертного прикатили на передвижной коляске, в которую он уже перебрался из больничной койки — как же быстро он всё-таки исцеляется!

     Кроме меня и Аквариуса все уже были в гражданском. Брит изначально не носил костюма. Олег переоделся в шорты — из-под которых виднелись свежие бинты на месте ранения — и футболку взамен изодранной присосками монстра формы, ну а Бессмертный изначально был в чём-то вроде медицинской пижамы. А дамы, наверное, ещё где-то приводят себя в порядок.

     Но главное — источник запаха — я не узнал его потому, что ни разу не ел в этой жизни, но помню по одной из прошлых. Это же шаурма! Очень много шаурмы, если быть точным. Возле Аквариуса уже лежало несколько скомканных бумажных пакетиков из-под умятых порций и ещё по одной он держал в каждой руке откусывая от них поочерёдно. Какой прожорливый…

     — Вам ещё нельзя принимать пищу, — подал вдруг голос робот-медик, маячивший за спинкой коляски Бессмертного.

     — Отвали, железяка, — отмахнулся от назойливой машины тот. — Я в этом теле уже несколько тысячелетий и лучше всех знаю, что мне можно, а что нельзя!

     — Тогда я вынужден поставить вас в известность, что снимаю с себя всякую ответственность за ваше здоровье! — заявил вдруг робот и укатил — у него была платформа с колёсиками вместо ног — в сторону медицинского отсека.

     Стоп… у этой машины есть эмоции, и она обиделась на пренебрежение со стороны героя?

     — Ага, скатертью дорога, — буркнул ему в след неблагодарный пациент.

     Первым меня заметил Аквариус и издал малопонятный из-за набитого рта, но, судя по приглашающему жесту рукой, вроде бы приветственный звук.

     Отметить победу над монстром шаурмой? Почему бы и нет — это ведь межвселенская традиция супергероев, а традиции, как известно, нужно уважить и, при случае, использовать к своей пользе. Я сел рядом с Аквариусом — чему тот как-то слишком явно обрадовался — и я взял себе одну порцию шаурмы.

     — О, Непобедимый… — с иронией в голосе переключился на меня Бессмертный. — Парни рассказали мне как именно ты отделал эту штуку. Жаль я не видел этого своими глазами.

     Брит, сидевший по другую сторону от меня недовольно глянул на Бессмертного.

     — Разве там не было ваших дронов, с камерами? — Удивился я. — Судя по тому, что я увидел в той комнате, у Темнокрыла есть глаза повсюду.

     — Точно! — Озарило Бессмертного, а вот Брит, наоборот, вдруг погрустнел и смерил меня уничижительным взглядом.

     — Только не давайте запись… — начал было он.

     — Мне? — раздался весёлый голос у меня за спиной. — Я уже сделала себе копии в высоком разрешении и с нескольких ракурсов, всё здесь, на Бекки, о и ей твой перформанс тоже понравился.

     Британи, снова сменившая одежду, но не изменившая своего откровенного стиля, не переставая довольно скалить зубы и покачивая искрящимся электричеством телефоном в руке, приземлилась рядом со мной, прямо напротив брата. Чуть дальше молча пристроились Ангел, переодевшаяся в, на удивление целомудренное, по сравнению с её геройским нарядом платьице, и Японоид.

     — Ох-х, — тяжко застонал неуязвимый солдат, потирая виски.

     Вселенные меняются, но некоторые вещи остаются неизменными — например, отношения братьев и сестёр, которые не перестают подтрунивать друг над другом, даже если им уже под сраку лет, и они оба супергерои.

     Я вдруг почувствовал на себе чей-то слишком надолго задержавшийся взгляд. Знаете, бывает такое чувство, но ничего мистического или сверхъестественного на этот раз — просто периферийным зрением заметил подозрительно долгое отсутствие движения слева. Повернувшись, замечаю, что Бритни со нечитаемым выражением рассматривает меня.

     — Что? У меня что-то на лице? — спрашиваю я, глядя в глаза женщине.

     — Мне казалось ты старше. — Заявила с некоторым разочарованием она.

     Ну да, даже если сложить все три мои жизни, я, скорее всего, всё ещё буду годиться ей в сыновья или около того. Не знаю точно, сколько им лет, но по слухам, Брит работает на Агентство уже около полувека, а до этого они с сестрой были солдатами в нескольких войнах. Плюс у них у обоих замедленное старение — у Бритни, очевидно, лучше, чем у брата ** — но Брит при этом выглядит минимум на пятьдесят.

     — Это проблема для тебя? — снова спрашиваю, ещё не совсем понимая к чему всё это.

     — Не то что бы… — неопределённо ответила женщина, наконец отведя взгляд.

     И что это было?

     — Хе-хе, — через боль в кишках засмеялся Бессмертный. — А ещё меня поучала.

     О, неужели? Она разочарована потому что я оказался слишком молод для неё?

     Хм…

     Примечание:

     * Несколько странным выглядит то, что в комиксе одновременно показывают вроде как современный уровень медицины и технологий для гражданских и в тоже время в распоряжении Агентства и героев есть и технологии способные заменить Сесилу буквально всю кожу искусственной после попадания в кислотное облако, и превратить Дональда в киборга после того, как от него остался один лишь мозг. А у того же Редклифа, причём после того, как он вышел в отставку, была полностью автоматическая база с кучей роботов (и без единого живого человека, кроме него самого и Рекса), которые не только могли выполнять все рабочие обязанности, в том числе и врачебные, но ещё и провели успешную модернизацию Рекса из обычного человека в супера. В общем, у Темнокрыла подобные технологии, и даже более крутые (а то там школьный учитель может извлечь из учеников органы, заменить их бомбой и сделать всё так, что те останутся живы и практически здоровы) должны иметься тоже, иначе как бы он, будучи обычным человеком, держался вровень с лучшими?

     ** И мы знаем для чего это было сделано. Автор сам признался, что сделал персонажа более сексуальной и молодо выглядящей потому, что так комикс будет лучше продаваться.

     Эта вылазка не могла пройти для меня без последствий. Во-первых, в горячке боя я не заметил, что сломал свою космическую камеру, и вместе с ней потерялись и сделанные за последние две вылазки снимки — нужно было отдать её кому-нибудь перед схваткой. Во-вторых, слишком много внимания оказалось приковано к инциденту. Объединение героев из разных стран пусть и не является чем-то совершенно исключительным, но всё равно, событие весьма редкое. Да и Аве Мария на этот момент уже была известна как монстр чрезвычайно опасный. Что и подтвердила снова, показав полнейшую неспособность собравшейся солянки героев ей противостоять. Даже сильнейший из Защитников — Бессмертный — обладавший по-настоящему легендарной предысторией, начиная со слухов о том, что он был вместе с Колумбом среди первооткрывателей Америки и заканчивания президентским постом, без поддержки товарищей по команде оказался для монстра всего лишь закуской.

     И всё это в кратчайшие сроки стало достоянием мировой общественности. Совсем как в тот раз, когда наш с отцом спор, когда он наговорил гадостей про маму и признался в своих планах захватить Землю, оказался в сети несмотря на заверения Сесила о невозможности утечки. Хотя в этот раз было даже хуже: вертолёты СМИ были там если не с самого начала, то уж точно раньше меня. И пусть и в худшем качестве, чем дроны Темнокрыла, но засняли всё.

     Рейтинг Защитников Планеты существенно снизился после этого практически поражения монстру. Если раньше они — всей командой, естественно — шли приблизительно вровень с Вездесущим, то теперь вера людей в интернациональное объединение несколько упала. А вот Непобедимому досталось по полной, и внимания, и веры.

     Теперь я официально в высшей лиге со всеми вытекающими. Вроде серьёзного роста популярности моего супергеройского альтер эго, который в свою очередь спровоцировал увеличение количества просмотров на моём канале. Вот только комментарии там теперь в основном засираются спорами о моей личности и о том, кого из героев я смог бы побить. Эти люди в интернете… относятся к нам, рискующим своими жизнями, спасая их, как к каким-то покемонам в TV-шоу. И хотя я понимаю, что такое внимание неизбежно, но всё-таки, несколько раздражает.

     В целом, я не против быть популярным, но прямо сейчас это несколько не к месту. Не ровен час, я где-нибудь по-крупному проколюсь, и какой-нибудь слишком внимательный и проницательный фанат вычислит мою настоящую личность.

     Не говоря уже о том, что Непобедимого начали напрямую сравнивать с Вездесущим, замечая сходство как в силах, так и в предпочтении оставаться героем-одиночкой. И это всё чертовски опасно. Если уж чуваки из интернета заметили схожесть Непобедимого с Вездесущим, то и Нолан может.

     Отец вернулся домой только на следующий день. К этому времени я уже практически полностью восстановился после боя с Аве Марией и вёл совершенно обычную, нисколько не подозрительную, школьно-подростковую деятельность: делал уроки, тупил за компом и приставкой, зависал с Уилом, Евой и Диком. А вот Нолан наоборот был странно задумчивым и отрешённым — готов поспорить, виной тому была наша с ним встреча — но почти не обращал на меня внимания. Хотя он и раньше не претендовал на звание отца года, но всё же… о чём он думает? Я ожидал, что он попытается проверить, а не пробудил ли я в тайне от него свои силы, но… день, второй, третий, Нолан ничего не предпринимал, даже почти не разговаривал со мной.

     Всё страньше и страньше!

     В любом случае, я временно залёг на дно. Даже отказался от последовавших вскоре после инцидента очередных предложений о подработке в космосе из НАСА, сославшись на то, что мне нужно восстановиться после боя с Аве Марией. Благо денег у меня уже было столько, что хватило бы на оплату обучения в колледже без кредитов и ещё столько же осталось бы. ** Причём все эти деньги лежат без дела, я ведь не могу пока объяснить родителям откуда они у меня взялись.

     Через две недели после сражения с Аве Марией со мной снова связался Сесил и попросил меня помочь с, как он выразился, «оценкой нового, перспективного проекта». Прошлый такой проект — это сраное Церебро — едва не закончился смертью Евы. Так что я сразу прикинул, что Стэдман не просил бы меня о помощи, если бы перспективный проект не имел потенциала выйти из-под контроля и показать своим создателям кузькину мать.

     И я не просто так вспомнил знаменитое высказывание Хрущева, ведь высланные мне координаты указывали на злополучный Бикини Атолл. Остров в тихом океане, что в разгар холодный войны служил полигоном для испытаний ядерного оружия. Впрочем, известен он не только этим. Название купальников бикини пошло от как раз имени этого атолла, а ещё на него неоднократно случались отсылки в мировой культуре, в книгах, кино и даже мультфильмах — именно тут, к примеру, разворачиваются действия сериала «Губка Боб Квадратные Штаны». (надо полагать, что именно испытания ядерного оружия сделали героев мультика теми, кто они есть)

     Видимо Агентство Глобальной Защиты прибрало это местечко к своим рукам после окончания холодной войны уже для собственных, менее известных широкой общественности, но не менее опасных испытаний.

     — Я на месте. — Сообщил я, подлетая.

     Понять какой именно из островов мне нужен было несложно.

     Поверхность атолла была почти полностью лишена растительности, но зато в обилии имелись военные постройки, что сильно выделяли его среди соседей по архипелагу.

     — Отлично. — Отозвался Стэдман через наушник. — Спускайся под купол.

     Огромную куполообразную постройку — вроде того, что было вокруг кратера с астероидом в фильме «Эволюция» — видно было издалека, туда я и направился.

     При ближайшем рассмотрении оказалось, что сооружение не является полноценным зданием, это что-то вроде тканевого купола, закрывающего место испытаний. Внутри не было ни коридоров, ни комнат, только огромное пространство, куча оборудования и сам «перспективный проект», занимавший своей тушей где-то четверть от всей доступной площади внутри.

     Аве Мария. Поверженная, скованная безумным количеством цепей, но судя по редкому дыханию, всё ещё живая.

     Вокруг спящего монстра были установлены сооружения, напоминавшие строительные леса. По ним, суетливо и деловито, словно колония муравьёв, сновали люди в защитных комбинезонах. Больше всего построек было вокруг головы с ещё не до конца заросшей пробоиной в черепе, открывающей отличный вид на оголённый мозг чудовища, из которого то тут то там торчали однозначно инородные предметы. А руководил всем этим безобразием знакомый мне по прошлому миру Алекс Синклер — откровенно поехавший психопат-учёный, ответственный за создание реанименов. Вот только он ещё должен был учиться в колледже и только разрабатывать свою технологию, возможно, проводить первые эксперименты на трупах людей. В прошлом мире Сесил завербовал его уже после того, как тот перешёл на живых и был мной обезврежен. Но вербовка убийцы-психопата — не самое неприглядное в этой истории. Хуже всего то, что Сесил давно знал о Синклере и его опытах, но, как и в случае с Эриксоном, не вмешивался, считая возможные выгоды от действий этих уродов, оправдывающими подобное попустительство и некоторые жертвы.

     — Да вы совсем рехнулись, мать вашу?! — Не сдержался я.

     — Вот-вот, — вторил мне ворчливый мужской голос. — И я о том же.

     Брит. Ожидаемо, что он тут, его всегда привлекают к подобным делам, как наёмника, хотя и непонятно какая от него будет польза, если что-то пойдёт не по плану Сесила. Бритни тоже была здесь, стояла в стороне и болтала с кем-то по телефону… а нет, это не телефон, это Бекки, их с Бритом вроде бы сестра, которая является чем-то вроде энергетической формы жизни, которая живёт внутри электронных приборов. Я если честно не уверен, что понял всё правильно. Бритни лишь мельком «познакомила» меня с сестрой на той вечеринке, сказав, что я ей понравился.

     — Я думал, она сдохла! — говорю я, подходя к Сесилу и Бриту, что с почтительного отдаления, наблюдали за бессознательной тушей чудовища. — Я же ей мозги взболтал в кашу.

     — Мы тоже сперва так думали. — Спокойно ответил Сесил. — Но вскоре заметили, что она начинает восстанавливаться. Наши умники говорят, что её головной мозг намного проще, чем у млекопитающих, но зато у неё есть нейронные сети в щупальцах, и их оказалось достаточно, чтобы жить с повреждённым мозгом и даже начать регенерировать.

     — Это всё замечательно, — ворчливо встревает Брит. — Но какого хрена вы решили притащить её сюда и дать восстановиться, вместо того чтобы добить окончательно?!

     Потому что она чертовски сильна и, если её получится натравить на Омнимена это будет стоит любых усилий… готов поспорить, что именно такой логикой руководствовался Стэдман.

     — Мы не просто дали ей восстановиться. — Ответил Сесил. — Мы поработали над её нервной системой, установили ей в мозги несколько электродов и заряд взрывчатки, но самое главное, вмешались в процесс регенерации клеток… эта часть действительно сложная и я сам не всё понимаю, но в конечном итоге это должно быть что-то вроде управления мыслями этой твари. *

     Да, примерно об этом я и подумал.

     — Насколько точное управление? — Уточнил я.

     — Пока речь идёт только о самых примитивных командах: например, сейчас в её мозг транслируется команда «спать» или «бездействие»… что-то вроде режима гибернации…

     — Я так понимаю, желание атаковать какой-нибудь объект, тоже является примитивной командой?

     — Да, вызывать неконтролируемую ярость очень просто…

     — И чего вы хотите от нас? — Спрашиваю. — Чтобы мы снова с ней подрались, пока вы тестируете свой геймпад для чудовищ?

     — Это всего лишь предосторожность. Нам просто нужно убедиться, что мы не допустили никаких ошибок. Лучше сделать это сейчас, пока она ещё не до конца восстановилась. Мы разбудим её, но продолжим держать в подавленном состоянии, и, если что-то пойдёт не плану… у нас есть электроды в её голове и бомба, но это крайнее средство, и нам не хотелось бы потерять все вложенные средства и усилия вот так.

     — Тогда вам стоило позвать больше героев. — Заявила подошедшая к нам блондинка, вешая Бекки на пояс своих брюк — как и брат сегодня она была в гражданской одежде.

     — А тебя вообще никто не звал… — буркнул себе под нос, так что его едва было слышно, Брит.

     — Это проект крайней степени секретности. — Чтобы о нём гарантированно не узнал отец, против которого и планируют использовать монстра. — Никто из героев, кроме вас не знает о его существовании. И в конце концов… — в голосе старика послышался намёк на усмешку. — Вас двоих более, чем достаточно.

     — Ты же не… — опешил Брит. — Да ты, блядь, прикалываешься! Я и так уже «прославился» на весь мир после прошлого раза.

     Да, надеждам Брита на то, что его момент славы останется в безвестности не было суждено сбыться. Теперь не только зловредная сестра, но всё интернет-сообщество подкалывает его случившимся.

     — Да ладно, братец, — похлопала Брита по плечу сестра. — Тебе ведь даже не придётся ничего делать, а оплата тройная…

     — Иди к чёрту, Бритни, и ты тоже Сесил… засунь свои деньги себе в задницу! — Окончательно взъярился старик. — Я на это не подписываюсь. Я солдат, а не…

     Не став дослушивать перепалку, я взлетел вверх, к постаменту с пультом. Может стоило по-тихому убить этого психа, ещё до того, как от его действий успел кто-то пострадать? Его реанимены, конечно, неприятные противники, но далеко не ровня вилтрумиту. С другой стороны, он может наклепать хоть целую армию таких уродцев, а это уже реальная сила…

     — Что? — Заметил мой интерес Алекс. — Чего уставился?

     — Уверен, что сможешь контролировать её? — спрашиваю.

     — Если кто-то и сможет, то только я! — самодовольно заявил он в ответ. — Я лучший в этом.

     — В твоих же интересах, чтобы это было правдой, потому что эти цепи… — Решил припугнуть его я, — не стоит рассчитывать на то, что они сдержат её надолго.

     — Ну всё, Синклер, Непобедимый, начинаем. — Отдал команду Сесил.

     Ему удалось уговорить Брита остаться? Я посмотрел вниз. Старый вояка с недовольным видом, стоял в стороне, но не уходил, ожидая начала эксперимента… надо же.

     Синклер кивнул Стэдману со своего помоста и, приняв одухотворённый вид, повернулся к чудовищу с оголённым мозгом и пульту, этим самым мозгом, управления.

     — Приготовиться! — Сообщил он всем. — Сейчас наша красавица проснётся.

     Он щёлкнул парой переключателей, затем повернул тумблер, видимо с каким-то напряжением, и замер в ожидании, вперившись немигающим взглядом в очередную жертву своих опытов.

     Первые несколько секунд ничего не происходило, отчего только нарастало всеобщее напряжение, ну знаете, как в фильмах ужасов. Кто-то внизу нервно и, кажется, с облегчением проблеял: «не сработало?»

     Но в следующую секунду щупальца монстра начали вяло, я бы даже сказал неуверенно, шевелиться. Сначала одно, затем второе, наконец движение перешло с лицевых отростков на остальное тело, и громадная туша заворочалась, заставляя опутывающие её цепи надсадно скрипеть.

     Из-за отсутствия глаз и лица как такового сложно было судить насколько Аве Мария осознают ситуацию. И с этими штуками, торчащими у неё прямо из пробоины в черепе… всё это выглядит до нельзя варварски, изуверски. Мне стало несколько жаль животное, которому даже в смерти не дают покоя.

     А если сдохну я? Наверняка мой труп в тот же день окажется на столе у этого психа и из меня попытаются сделать очередного реанимена. Да и не только я… любой достаточно сильный герой после смерти рискует стать объектом для подобных опытов. Моё воображение тут же нарисовало мне команду воскрешённых зомби-Защитников Планеты, во главе с и так не умирающим Бессмертным. А ведь это вполне могло бы стать реальностью решись Сесил завербовать Синклера чуть раньше.

     — Получилось! — взвизгнул внизу Синклер, буквально прыгая от счастья. — У меня получилось!

     То есть он не был уверен в успехе?

     Примечание:

     * Думаете фантастика? А вот и нет. Подобные опыты уже несколько лет как осуществляются в нашем мире. Причём речь не только о каких-нибудь радиоуправляемых тараканах (ссылка ниже) на примитивной стимуляции через электроды в заднице, но и о мышах, которым уже внушают необходимость нужного действия, а не просто бьют током в мозг или перехватывают контроль над мышцами.

     Кикстартер «The RoboRoach, управление живым насекомым со смартфона»: https://www.kickstarter.com/projects/backyardbrains/the-roboroach-control-a-living-insect-from-your-sm

     ** И это реально много. Система платного обучения в Америке — просто жуть. Оно невероятно дорогое и кредитное, люди потом десятки лет после выпуска выплачивают ученические кредиты.

     На удивление калибровка — это, пожалуй, правильное определение процесса, — чудовища прошла без серьёзных эксцессов. Порой Аве Мария начинала беспокоиться больше необходимого, рвала цепи и заставляла присутствующих людей — техника безопасности, просто восторг — разбегаться в ужасе, но мы с Бритом и Бритни без особых проблем сдерживали эти вялые попытки бунта, накидывая на монстра новые путы взамен порванных. А Синклер в это время подкручивал настройки своего геймпада и успокаивал чудовище. Настоящего сражения так и не случилось.

     Не то чтобы я горел желанием в очередной раз испытывать себя на прочность в бою с Аве Марией, а потом прятать от родителей новые синяки, но выполнять роль помощника дрессировщика монстров в течение трёх часов было скучновато.

     И ведь мне за это даже никто не платит, в отличие от тех же Брита с сестрой. Хотя это мой осознанный выбор: независимый статус я предпочёл деньгам от Агентства. Есть у меня такое ощущение, что переход на бизнес-модель и становление наёмником Агентства рано или поздно вылезет мне боком. Тем более, денег мне пока хватает, даже с учётом весьма дорогостоящего удовольствия быть супергероем. И, кажется, я начал понимать ещё одну причину тому, что большинство новичков сразу же сбиваются в команды — не у всех есть возможность самому обеспечить себя надлежащего уровня экипировкой. В прошлый я с этой проблемой даже не сталкивался. По началу мои нужды оплачивал отец, а после его смерти Сесил одним махом решил все вопросы нашей семьи с деньгами, требуя взамен работать на него и стать заменой Вездесущему.

     Ещё одной неожиданностью для меня оказалось то, что в арсенале козырей Агентства уже имеется прототип технологии телепортации — именно её использовали, чтобы в тайне от всего мира переправить якобы мёртвого Кайдзю через несколько часовых поясов. И Сесил уже использует свой авторитет, чтобы получить её в своё распоряжение, в качестве личного такси — он сам мне этим похвастался, когда мы закончили с Аве Марией, заявив, что будет у себе в кабинете раньше, чем я вернусь в штаты.

     *** а пока Сесил играется с новой игрушкой, мы тоже телепортируемся через пространство-время на несколько месяцев вперёд ***

     В этот день юный Рекс Сплоуд получил от своего наставника важную миссию. Миссию, значение которой, трудно переоценить. Не будет преувеличением сказать, что во многом именно ради этого дня и жил, Рекс, начиная с того момента, как его родители продали мальчика бывшему директору Агентства Глобальной Защиты. Ради того, чтобы быть способным выполнить эту миссию Рекс обучался рукопашному бою и гимнастике, а позже и вовсе подвергся кибернетической модернизации организма, став крепче, сильнее и выносливее, чем то предполагала человеческая физиология, но главное, получив в свои руки — в буквальном смысле — способность заряжать энергией неорганические соединения, делая их крайне нестабильными.

     

     Как македонский царь Мидас прикосновением руки превращал всё в золото, так и Рекс превращал почти всё, что попадалось ему под руку, во взрывчатку. И эта способность оказалась крайне полезной в его работе: убивать людей. Мистер Редклиф — так звали хозяина Рекса — уверял юношу, что люди, которых он убивает — это мусор, и кто-то просто должен его вынести. И некоторое время юный Сплоуд позволял себе верить в эту ложь, считая, что работает на правительство своей страны. Но, когда очередной целью теракта оказался Пентагон юноша заподозрил неладное.

     В смятениях, не зная, как ему поступить, Рекс оседлал свой уродливый скутер — подарок его опекуна и работодателя — и отправился искать прозрения на улицы ночного ДС.

     — Пентагон? — размышлял в слух парень, проезжая по Калораме. — Неужели хорошие парни теперь взрывают Пентагон?

     Помимо того, что целью его новой миссии был человек из правительства, парня смущало также и то, что Редклифф чётко дал ему понять, что сопутствующие потери его совершенно не волнуют. «Взорви там всё к чёртовой матери!» — это не то, что ты ожидаешь услышать от кого-то, кто зовёт себя хорошим парнем.

     Неожиданный для спящего города звук прервал тщетные попытки Рекса воспользоваться главным эволюционным преимуществом человека разумного. Частые повторяющиеся удары, которые с каждым мигом становились всё громче и ближе, привлекли его внимание.

     — Что за хрень? — остановил своего железного пони Рекс, пытаясь понять в чём дело.

     В следующее мгновение стена ближайшего банка взорвалась огнём и бетонным крошевом и через неё, прямо в сторону Рекса вылетел крупный мужчина в обтягивающем чёрном костюме, с элементами брони на ногах и правой руке — вместо левой у него был кибернетический протез со встроенным оружием — и чёрным же, плотно прилегающим к черепу шлемом.

     Отличные реакция и вбитые на уровне рефлексов уроки выживания и боя позволили юноше избежать столкновения, как с живым снарядом, там и с осколками бетона. Спрыгнув со скутера — рефлексы которого были не столь хороши — Рекс подошёл к мужчине.

     — Эй, чувак, ты в порядке? — С беспокойством спросил юноша.

     Несмотря на абсурдность вопроса, чувак и правда был на удивление неплох для того, кто только что пробил головой бетонную стену, а может и не одну.

     — Никто… не может… убить… пушку… — харкая кровью бормотал он, цепляясь за асфальт стальными пальцами искусственной руки.

     Помимо этой других аугментаций заметно не было, только несколько куцых пластин брони на конечностях, да топливные элементы для пушки, закреплённые за спиной, так что парень и впрямь был весьма живучим.

     — Ну, как я его?! — Вдруг раздался девичий голос со стороны пролома к стене, к которому так безрассудно повернулся спиной Рекс.

     — Да, ты молодец, Лиз, — тоже женский, но постарше и с явными нотками покровительства голос. — Но в следующий раз постарайся создавать поменьше разрушений, иначе ущерб, нанесённый городу, может превысить сумму, которую этот парень собирался украсть.

     — Но это намного больше веселья! — возразила девочка.

     — Твоя правда… но правильно будет сказать либо «это намного веселей», либо «так намного веселее», — поправила старшая из девушек. — Эй!

     Наконец новоприбывшие заметили постороннего, ошивающегося рядом с преступником.

     А тот уже приготовился к возможному нападению: схватил первый попавшийся под руку кусок бетона и встал в стойку для броска.

     — Ты собираешься кинуть в нас камнем? — Насмешливо протянула девушка постарше, подлетая ближе. — Не так стоит приветствовать леди, особенно настолько милых, как мы.

     — Ага, — поддакнула младшая. — Не круто. Совсем.

     Обе были одеты в розовые облегающие костюмы, с предельно короткими юбочками, у старшей за плечами болтался такой же минималистичный, как юбка, плащ. Обе могли похвастаться великолепными огненными волосами, а розовые серьги и помада дополняли образ. Явно сёстры. Младшая почти практически идеальная, в силу возраста менее красивая, копия сестры.

     — Ох, окей, — понял свою оплошность Рекс и демонстративно выронил камень. — Подождите-ка… этот парень, — Сплоуд указал на таки потерявшего сознания мужчину. — Грабил банк, так?

     — С первой попытки, браво, Шерлок! — Ответила старшая.

     — Выходит, он — злодей. Суперзлодей. — Ещё один раунд игры в детектива.

     — Ага.

     — И вы остановили его, используя суперсилы. — Продолжал демонстрировать свои выдающиеся умственные способности Рекс.

     — Точно, остановили. — Подтвердила старшая.

     — Кажется, это парень довольно тупой… — тихо, но так, чтобы все услышали, заметила младшая.

     — Вы — супергерои. — Пришёл к блистательному результату своих умозаключений Рекс.

     — Именно так, это про меня. — Лучась довольством, сказала девушка. — Атомная Ева к твоим услугам, гражданин.

     — И Атомная Лиза. — Вставила свои пять центов младшая.

     — Да, и моя младшая сестра, — уже не так радостно согласилась Ева. — Которой стоило бы придумать собственное оригинальное супергеройское прозвище, да Лиз?

     — Но мне нравится «Атомная Лиза». — Тут же запротестовала девочка.

     — Занято! — отрезала Ева. Этот спор между ними явно заводится не в первый раз.

     — О мой бог! — схватился за свой шлем Рекс, привлекая своей странной реакцией внимание девушек. — Хорошо… да. Боже мой, я думаю, мне нужна ваша помощь.

     — Что? — удивилась Ева… — Серьёзно? С чем конкретно?

     — Хорошо… позвольте мне просто… — в ходе своего знакомства будущий супергерой и две уже успешные супергероини совершенно позабыли про раненого, но ещё не поверженного окончательно суперзлодея, и даже имели неосторожность повернуться к нему спиной — идеальная возможность, которую KillCannon не упустил, чтобы…

     — Убить тебя! — закончить за Рекса его реплику и предупредить противниц о своей атаке.

     — Осторожно! — Прикрыла щитом из уплотнённого воздуха нового знакомого и сестру Ева. — Чувак, беги! Найди себе безопасное укрытие!

     Крикнула она с кулаками бросаясь в атаку на противника.

     — Господи, ты серьёзно? — и не думал бояться и прятаться Рекс. — Да у меня тут место в первом ряду, и вид просто потрясающий… ай!

     

     Вскрикнул он, получив неожиданный подзатыльник от мелкой.

     — Не пялься на мою сестру! Я обо всём расскажу Марку, он отдерёт твой зад. — Поднесла угрожающе светящийся розовым кулачок к носу парня она.

     — Я не пялюсь, она сама всё показывает, не отворачиваться же мне, когда… — начал было возмущаться Рекс. — Ладно, ладно, понял.

     Тем временем между Евой и KillCannon нарастал очередной виток эпического противостояния, что длилось вот уже несколько лет.

     — Меня уже тошнит от этого! — процедил мужчина, целясь в Еву своей рабочей рукой. — И я избавлюсь от тебя раз и на всегда.

     — Да ладно, KillCannon! — даже не думала воспринимать противника в серьёз Ева. — Говоря на чистоту, очевидно, что с пушкой у тебя ничего не выходит. Тебе стоило бы подумать о том, чтобы попробовать KillMachete. О, или KillCatapult!

     Праздный разговор со старым знакомым совершенно не мешал Еве перехватывать и обезвреживать ловушками из уплотнённого воздуха каждый из взрывных снарядов, вылетающих из сопла его пушки.

     Мужчина явно собирался ответить на насмешку очередной угрозой расправы, но сделать это ему не дал брошенный Рексом камушек.

     — Это был всего лишь осколок. — Предупредительно сказал Рекс. — Ты должен увидеть, что я сделаю с целым кирпичом.

     Сорванный взрывом с преступника шлем так неудачно угодил прямо в голову Еве, что дало мужчине несколько лишних секунд.

     — Ты! — взревел он, стреляя в Рекса. — Тебя я убью тоже!

     Но тренированный убийца был готов к этому и ловко отпрыгнул с линии огня. То же самое сделала и Лиза, о которой все позабыли в ходе потасовки.

     — Попался! — воскликнул Рекс. — Если ты думал, что это был взрыв, то просто подожди, что будет сейчас!

     И он швырнул светящийся от переполняющей его энергии кирпич в противника. Очередной взрыв, что мог бы разорвать обычного человека в клочья, лишь оторвал грабителю его кибернетический протез и вывел из строя его самого, но тем не менее не нанёс серьёзных травм.

     — Лол, этот чувак полностью обблевал самого себя. — Прокомментировал свою победу юноша.

     — Хорошая рабо… фу… я даже не заметила этого сразу. Отвратительно. Теперь, — Ева повернулась к Рексу. — Ты говорил, что тебе нужна наша помощь. Ты уверен в этом? Выглядит так, будто ты и сам в состоянии позаботиться о себе… незнакомец.

     — Ох… я думаю, мне уже не нужно это, — парень стянул с головы каску. — Моё имя Рекс Сплоуд. Мне действительно не помешал бы совет.

     — Приятно познакомиться, Рекс. — Улыбнулась Ева. — Как я могу помочь тебе?

     — Окей, — начал объясняться Рекс. — Есть один парень. Он что-то вроде моего босса… и вроде как мой отец… ах, короче, он тот, кто дал мне эти силы. Сказал, что будет помогать мне, чтобы я мог использовать их во благо. Сказал мне, что работает на правительство. Но я беспокоюсь, что возможно он… плохой парень. Некоторые из миссий, который он мне поручал… они просто не чувствуются правильными. Я считал, что я агент правительства, но моя следующая миссия — это уничтожить цель внутри Пентагона — боже, я думаю, я могу быть наёмным убийцей, что, на самом деле, далеко не так круто, как звучит.

     — Правительство… — словно это слово было ядом процедила Лиза.

     — Поверь, когда мы говорим люди из правительства и плохие люди эти параграфы не являются взаимоисключающими, — согласилась с сестрой Ева, — но ты убиваешь людей… за деньги? Ты и сам плохой парень? Это то, что ты пытаешься сказать мне?

     — Нет! Совсем нет! — тут же запротестовал Рекс. — Я — хороший парень, которого заставили делать плохие вещи. Я думаю. Если я выполню эту миссию, могут пострадать невинные люди, но, если я этого не сделаю, а мистер Редклифф действительно злодей, он может сделать что-то плохое со мной… Просто Пентагон — это огромный красный флаг для меня, который значит, что что-то тут не так. А у меня даже нет места куда пойти. Я, чёрт подери, живу с этим парнем под одной крышей, на его огромной фабрике смерти. Мне просто… нужно место, чтобы подумать обо всём спокойно, понимаете?

     — Эм… я… — сомневаясь в правильности своего решения, Ева посмотрела на сестру, та лишь пожала плечами. — У нас, пожалуй, есть такое место, я думаю.

     — Что? Правда? — настала удивляться очередь Рекса. — Секретная супергеройская база или типа того?

     — Ну-у, не совсем, хотя в какой-то мере это и так…

     — Она имеет в виду наш дом. — Разъяснила Лиза за сестрой.

     — Хах… ты хочешь, чтобы незнакомый парень, опасный тип вроде меня, прокрался в твою спальню… — с недвусмысленно ухмылкой отозвался Рекс. — Не будут ли твои родители в ужасе, если поймают нас?

     — Какой смелый… — хмыкнула Лиза, скрещивая руки на груди. — Не терпится услышать, как ты запоёшь, когда я расскажу братьям и Марку, что ты приставал к старшей сестре.

     — Ох, сжалься над мальчиком, Лиз, — подхватила за сестрой Ева. — Не пугай его слишком сильно.

     — Так вы живёте с родителями? И они знают, чем вы занимаетесь по ночам? — Спросил Рекс с очевидно двусмысленным намёком, вешая свой котелок на руль скутера.

     Они были уже в ограде домика его новых знакомых супергероинь, фигурами которых он любовался из первого ряда на протяжении всего пути.

     К этому вопросу его подтолкнуло то, что девушки, очевидно, совершенно не таились. Не пытались провести незваного гостя через чёрный ход на заднем дворе, окно или ещё что-нибудь в этом духе, а вместо этого сказали ему припарковать своей транспорт прямо на лужайке у парадного входа.

     Сестры — они летели впереди, легко опережая скутер парня по скорости — переглянулись прежде, чем ответить, Лиза лишь пожала плечами, предоставляя старшей сестре отвечать на вопрос.

     — Это несколько запутанно… до недавнего времени я жила с приёмными родителями и вот они действительно ничего не знают. — Ответила Ева. — Но не так давно я нашла свою настоящую семью и с тех пор живу с ними… и тут все в курсе. Точнее, все мои младшие братья и сёстры обладают схожими силами, а наш отец — тот, кто их нам дал. Это если совсем коротко…

     — О-о-о… — протянул, пытаясь осмыслить сказанное Рекс. — О-о-о. — Видимо всё же что-то осознал… — получается, у вас тут настоящая Суперсемейка… довольно круто.

     — Да… наверное, ты прав. — Согласилась Ева.

     — Точно! — с гораздо большим жаром поддержала Лиза. — Мы крутые — это факт!

     — А сколько у вас всего братьев и сестёр? — продолжил прощупывать почву парень.

     — Ещё четверо, — ответила Ева, открывая входную дверь и приглашая гостя внутрь. — Вместе всего шесть.

     — Зловещая шестёрка! — вдруг выдала жутким голосом Лиз.

     Впрочем, поскольку остальные дети давно спали, Рексу не довелось узнать почему Марк, в шутку, конечно, так окрестил атомное семейство. Да и самим девушкам тоже стоило бы уже ложиться, ведь через несколько часов им нужно было идти в школу, и для той же Лизы, в силу того что учиться она начала меньше года назад, это было чрезвычайно важно. О чём Ева и сообщила Рексу после того, как по-джентельменски уступила ему свою кровать. Себе же девушка постелила на полу, благо ей не стоило особого труда создать для себя удобный матрац и ширмой отгородиться от парня.

     Вот только Сплоуду было не до сна. Оставшись наедине с собой и своими мыслями, он мигом растерял всю напускную залихватскость и весёлость. Несколько часов он размышлял о своём положении, о миссии, выданной ему Редклиффом, прокручивал разные варианты действий… на удивление, этот умственный анализ оказался успешным. Обдумав всё, Рекс пришёл к простому заключению: если его подозрения ошибочны, то отложив миссию из-за сомнений он, конечно, расстроит Редклиффа, но это не будет катастрофой; а вот если он сам действительно всё это время был наёмным убийцей… если его цель в Пентагоне невиновна, то выполнение этой миссии — это не то, что он когда-либо сможет себе простить. Даже с учётом того, что он убил уже десятки людей, вероятно невиновных, работая на Редклиффа, тогда он ещё не понимал, что делает, тогда он ещё искренне верил своему приёмному отцу. Сейчас всё не так. Выполнить эту миссию сейчас, будет значить сознательно закрыть глаза на факты и совершить ужасный поступок.

     Оставив девушке записку с благодарностью за помощь и столь своевременную поддержку, Рекс покинул гостеприимный дом, на своё счастье, не столкнувшись ни с кем из не знавших о нём жильцов. Он принял решение.

     Этим утром Сесил Стэдман получил странную посылку от своего предшественника на посту директора Агентства Глобальной Защиты. Чемодан, забитый бейсбольными мячами, и странную записку в нём:

     «Не знаю кто ты, но я, скорее всего, только что спас твою жизнь».

     Сесил не был дураком, чтобы не понять в чём дело. Имя отправителя позволило этой посылке оказаться у него на столе, минуя серьёзные проверки. И если бы Редклиффу вздумалось воспользоваться своим почётным положением во вред преемнику, если бы в чемодане лежала взрывчатка, замаскированная под что-то безобидное, так чтобы обмануть обычный сканер, или какое-нибудь отравляющее вещество… Либо это действительно было предотвращённое кем-то покушение, либо старый наставник таким странным образом указывал ему на уязвимость в системе…

     Сам же Рекс вернулся в свою комнату, чтобы собрать вещи. Он не слишком спешил, бессознательно оттягивая момент прощания со старой жизнью — пусть и построенное на лжи, но это время было самым счастливым периодом в его жизни. Но он решил, что пора перевернуть эту страницу. Кем бы ни был мистер Редклифф, какова бы ни была правда на самом деле… он не слишком-то хотел её узнавать. Просто уйти, прекратить всё это — вполне приемлемая для него сделка с совестью. Но судьба распорядилась иначе.

     Бредя по коридору в сторону выхода, впервые за всё время пребывания тут, юный Рекс обратил внимание на то, что можно было бы назвать стеной воспоминаний. И так удачно его глаз зацепился за фотографию, где несколько более молодой Редклифф стоял с группой солдат… и у одного из них на тыльной стороне ладони отчётливо виднелась татуировка в форме звезды, точно такая же, как у его родного отца.

     — Не может быть! — опешил юноша. — Да вы, блядь, надо мной прикалываетесь!

     — РЕКС! — Донёсся до ушей парня знакомый голос.

     Оглянувшись, он увидел высокого темнокожего мужчину, с грубым лицом, украшенным небольшим шрамом на правом глазу, в синем деловом костюме. Бритая макушка блестела капельками пота, а во взгляде через оправу золотых очков, можно было заметить плохо сдерживаемое раздражение.

     — Доброе утро, мистер Редклифф, — постарался не выглядеть нервозным Рекс, — что это за фото?

     — Что? Эта? — Мужчина отмахнулся рукой с зажатой в ней пачкой свежих газет от заинтересовавшего юношу фото. — Просто я и солдаты, которые выполняли некоторые особые миссии… двадцать или около того лет назад.

     «Он даже не узнаёт его на фото? — опешил Рекс, — не помнит, как выглядит человек, у которого он меня купил?»

     — Но этот парень… — попытался уточнить Сплоуд. — Это ведь мой…

     — Рекс! — перебил его Редклифф. — Я только что просмотрел новости, и прочитал газеты и к моему сожалению, не услышал и не увидел никаких экстренных сообщений о взрыве в Пентагоне? Как это понимать?!

     — Ох… — отвёл взгляд парень. — Может они замалчивают, скрывают это…

     — Скрывают? — опешил мужчина, не поверив своим ушам. — СКРЫВАЮТ?!

     А затем внезапно взорвался вспышкой ярости с криком выпуская всё накопленное раздражение в тяжёлой пощёчине. Редклифф был крупным и плотно сбитым мужчиной, на целую голову выше Рекса — он мог бы стать профессиональным баскетболистом, если бы захотел — и удар у него был соответствующий. Одной лишь пощёчины оказалось достаточно, чтобы в кровь разбить юноше губы и нос и сбить его самого с ног.

     — Как ты мог так со мной поступить, Рекс?! — в истерике выкрикнул мужчина.

     — Я?! — рукавом куртки размазывая по лицу обидную кровь — это был первый раз, когда приёмный отец поднял на него руку — крикнул в ответ Рекс. — Это ты лжец!

     — Я дал тебе всё! — Ревел разъярённым медведем мужчина, не замечая обвинений приёмыша. — Дом! Еду! Работу! Деньги!

     Он отбросил в сторону охапку газет и схватил юношу за отворот куртки, одной рукой вздёргивая его обратно на ноги.

     — Остановись! — отойдя от первого шока, начал сопротивляться Рекс. — Ты знаешь, что никогда не сможешь навредить мне! Ты сам позаботился об этом!

     — Именно! Ещё одна вещь, что я подарил тебе. Самое важное, что в тебе есть: силу! — разъярившись окончательно, Редклифф схватил Рекса двумя руками за шею и начал душить и яростно трясти, словно так его слова лучше дошли бы до адресата. — Твою силу. И только одно я просил взамен: преданность. Непоколебимую преданность! Это не так уж много, дитя!

     — И что я получу? — сипел, задыхаясь, Рекс, с удивлением понимая, что несмотря на все свои усиления, не может вырваться из медвежьей хватки приёмного отца. — Удар в лицо? Собираешься задушить меня? Ты неблагодарный придурок! Хва… тит!

     Он изо всех сил пытался отпихнуть от себя душителя. Но из-за разницы в длине рук мог только слегка дотянуться до его лица, до дужки очков… это случилось непроизвольно, как реакция на угрозу жизни. Рекс не собирался, не был готов осознанно напасть на приёмного отца, но золото так хорошо проводит его силу — один из лучших накопителей для энергии.

     Драгоценная оправа вдруг засверкала перед глазами мужчины ярче Солнца.

     — Что?! Что ты наделал… — вырвались последние слова из уст Реклиффа, когда он отпустил мальчишку и потянулся к своим очкам.

     — Нет! Не прикасайся! — одновременно с тем выкрикнул Рекс, но было уже поздно.

     Касания душки очков пальцем оказалось достаточно, чтобы высвободить переполнявшую металл энергию. Маленькая звезда на мгновение родилась там, где только что была голова мужчины, расплёскивая во все стороны то, что не испарилось в первые микросекунды взрыва: осколки черепа, зубы, кровавую взвесь из всего, что мгновение назад было живым человеком.

     — Нет… нет… — ошарашено пролепетал Рекс. — Я не хотел… не хотел…

     Осознание непоправимости содеянного обрушилось на Сплоуда неподъёмной ношей. Он только что убил своего приёмного отца! Может и не самого хорошего человека, настоящего говнюка на если говорить на чистоту, но всё же — это был именно тот, кто вырастил его и, пусть и в своих корыстных мотивах, заботился о нём. Это мерзкое ощущение: Рекс чувствовал себя преданным и предателем в одно и то же время.

     Воровато оглянувшись — но местным роботам было глубоко плевать на то, что их хозяина только что раскидало кровавым туманом по стенам — он схватил свои вещи и засеменил к выходу, расталкивая попадающиеся ему на пути бездушные машины.

     В какой-то момент Рексу на глаза попался спуск в подвал и новый план действий спонтанно самозародился в его голове. Не тратя время на возню с электронным замком, Рекс выбил дверь ударом ноги, а затем затащил внутрь обезглавленное тело убитого отца в тщетной попытке скрыть своё преступление. Этого недостаточно, но что тогда… взорвать тело? Даже будучи в состоянии аффекта Сплоуд всё ещё оставался обученным убийцей, который занимался подобным всю свою сознательную жизнь. В каком-то плане это было для него уже рутиной, он выполнял эти действия на автоматизме. Найденная тут же, в подвале, бобина стала его спасением. Привязав конец провода к обрубку руки Редклиффа, Рекс снова поспешил к выходу из особняка. Тупые машины всё также продолжали путаться под ногами, не понимая, что всё уже кончено и им самим осталось функционировать считанные секунды. Катушка опустела, когда Рекс уже был снаружи здания, на залитой вечерним светом лужайке. Тогда он схватил провод двумя руками и дал ему столько энергии, столько тот мог в себя впитать. А затем швырнул бобину на крышу здания, что конечно же спровоцировало взрыв.

     Если бы Рекс остановился на секунду и подумал спокойно, то понял бы, что все эти суматошные действия не имеют особого смысла. Да, он ещё больше изувечил этим взрывом останки Редклиффа и взорвал почти всё здание, но этого всё ещё недостаточно. В руинах всё ещё полно улик — на жестких дисках, записях камер наблюдения, в исковерканных механических мозгах роботов — указывающих на него. На то, что он здесь жил, тренировался многие годы, выполнял всю эту грязную работу на Редклиффа и в конце концов убил своего хозяина. Ему стоило бы взорвать не один отдельный провод, но устроить полную зачистку. Например, через водопровод — в металле труб как раз хватило бы потенциальной ёмкости, чтобы не просто разворотить строение, но испарить к чёртовой матери каждый кирпич и каждую микросхему. Но он до этого не додумался.

     Всё на что его хватило — это устроить взрыв, схватить свои пожитки, да бежать прочь, в надежде найти помощь у новой подруги-супергероини.

     ***

     Ночной звонок от Евы не был для меня чем-то совершенно необычным и неожиданным, я не раз и не два присоединялся к её ночным вылазкам, да и с выгулом супергеройского детского сада иногда помогал, присматривая, чтобы дети не натворили слишком много бед. За них самих, в силу их способности к самовосстановлению после травм практически любой степени тяжести переживать почти не приходилось.

     Но в этот раз голос у Евы был действительно встревоженный, причём она просила меня прийти к ней домой, а не предлагала совершить совместное приключение, как это бывало раньше. На вопрос в чём именно дело, я услышал лишь: «кажется, у нас опять проблемы с правительством, прилетай пожалуйста».

     Я не совсем понял, как проблемы с правительством пробрались в спальную девушки, но разбираться с деталями решил уже на месте. Благо путь до нового дома атомного семейства, с учётом моей скорости, занимал считаные минуты. Надеюсь, родители не заметят моей внезапной отлучки, а если заметят… что ж, тогда меня, скорее всего, ждёт разговор о взрослении и необходимости предохраняться.

     Я не стал лететь к своему тайнику, чтобы одеть костюм, а сразу полетел к дому Евы, прикидывая, что могло стать причиной паники. На первом месте в моём списке были её братья и сёстры. Зловещая шестёрка, как я их в шутку окрестил, давно напрашивается на приключения, и в последнее время они становятся слишком самостоятельными и самонадеянными. Не удивлюсь, если кто-то из гиперактивных детишек умудрился прищемить хвост кому-нибудь из коллег Сесила или что-нибудь ещё в этом духе. На втором сама Ева, Церебро и всё, что с этим связано. Я до сих пор не в восторге от этой штуки, но это единственная возможность для девушки вернуть родную мать к нормальной жизни. В пользу этой версии говорит то, что Элиас, по оговоркам, почти закончил второй прототип установки… но Ева ведь не стала бы соглашаться на тестирование установки, не предупредив меня, так?

     Но реальность оказалась далека от моих ожиданий. Источником проблем оказался зарёванный парнишка, примерно нашего с Евой возраста, знакомый мне ещё по прошлому миру. Рекс Сплоуд. Один из участников подростковой команды, в которой состояла и сама Ева, обладатель неплохой способности и бывший бойфренд Евы. На первый взгляд довольно приятный компанейский парень, хотя и придурковатый в значительной степени, но после того, как он обидел Еву, изменив ей с ДублиКейт — ещё одной участницей их супербанды — иначе как заместительное, к слову, придурок я его имя не использовал. **

     И вот теперь этот кадр весь в слезах и соплях сидит на полу в спальне Евы, а та с выпученными от ужаса глазами чуть ли не рвёт волосы на голове…

     Примечание:

     * Вообще, если присмотреться к скрину с операции (в прошлой главе), то мы видим, что это больше похоже на людей в костюмах. Однако уже во втором выпуске ориджина Рекса автору очевидно захотелось, чтобы он взорвал всё это место, но он не хотел вешать на Рекса кучу дополнительных трупов. Вот он и переобулся, превратив врачей из прошлого выпуска в роботов и специально нарисовал их во втором выпуске так, чтобы даже последний дурак понял, что это не люди.

     ** На самом деле мне, как читателю/зрителю, данный персонаж в общем-то нравится. Да, он туповатый, эгоистичный, но в целом прикольный парень. Но вот Марк, и это легко заметить из комикса, с ним не дружит. Рекс с самого начал их знакомства слега подбыковывал на Марка, чувствуя угрозу своему главенствующему положению в коллективе (Робота как соперника он не воспринимал) и подозревая Грейсона в намерениях увести у него Еву, уж больно она к Марку была лояльна. А потом эта история с изменой, после которой Марк, идеальный как швейцарские часы, стал Рекса откровенно презирать. Вообще Рекс прошёл по самому краю, ещё немного эффекта бабочки, и он не встретил бы Еву вовсе, а, без её поддержки и влияния, кто знает, может стал бы полноценным злодеем или антигероем-наёмником. Были у меня такие мысли на его счёт…

     Что ж, таким я Рекса не видел даже в прошлой жизни. Там он обычно хорохорился в моём присутствии, всегда старался выглядеть крутым парнем, которому всё нипочём, даже проигрывая в бою с монстром, отказывался от помощи. А тут сидит на полу, рядом мокрые салфетки и опрокинутый стакан воды, вся рожа в слезах и соплях, обнимает колени руками, совсем сломленный.

     Сама же Ева суетилась вокруг парнишки, то пытаясь его успокоить, то наоборот подливая масла в огонь, своими комментариями в адрес правительства, мол, от этой конторы всегда нужно ждать самого худшего — не ошибёшься.

     Так что для начала мне пришлось привнести толику здравомыслия в островок истерики, успокоив парочку, после чего заставить их внятно пересказать уже мне суть проблемы.

     Всё оказалось не так уж и страшно. Ну, то есть, сама история Рекса несомненно грустная — жизнь у пиздюка не задалась с самого начала — но паника насчёт злобно-злобного правительства, которое сейчас как нарасследует, как наузнаёт по обломкам самовластья Редклиффа про мальчишку и его подвиги, была несколько преувеличенной. Да, есть там выродки, как те же Редклифф и Эриксон, но ведь главное иметь на быстром наборе своего человека, который мог бы присмотреть за ситуацией. И мой человек, так уж получилось, занимал, пожалуй, самый влиятельный пост в Пентагоне.

     — Скажи-ка мне, — нарочито спокойным голосом обращаюсь к Рексу, после того как он, с подсказками Евы, пересказал свою историю во второй раз. — Человек, которого тебе нужно было убить в Пентагоне, как его звали? Не Сесил Стэдман случаем?

     — Я… не знаю имени. — Помотал головой Рекс. — Но это какая-то важная шишка. Мистер Редклифф говорил, что этот человек пришёл на его место и не оправдал его ожиданий.

     — Всё-таки Сесил, — кивнул своим мыслям я. — И ты отправил ему «обезвреженную» бомбу с запиской.

     — Да… это плохо? — нервозно уточнил парень.

     Да уж, что-то он на себя прежнего, я имею в виду того, Рекса — наглого, самоуверенного и придурковатого — которого я знал по другой жизни, совсем не похож. Наверное, травма душевная сильно на нём сказалась, не отошёл ещё после предательства приёмного родителя и последующего за ним акта отцеубийства. Как бы мне самому не пришлось пережить подобное вскоре…

     — Ну, не скажу, что оставлять там записку со своим почерком было очень умно… — отвечаю. — Но в этот раз тебе конкретно повезло. Ибо это именно тот человек, которому я собираюсь позвонить, и его жизнь ты сегодня вроде как спас. Что как бы делает его твоим должником.

     — О-о-о… — многозначительно выдал Рекс.

     — А ты уверен, что они его не посадит? — беспокойно подскочив с кровати, начала Ева. — Ну Рекс ведь был наёмным убийцей, теперь мы знаем это почти точно. И в том особняке наверняка осталось куча всяких улик, которые на него укажут. Что если они решат всё-таки наказать Рекса за его преступления. Не будет ли надёжнее… — она немного замялась, но всё же продолжила озвучивать свои мысли. — Пока ты не пришёл мы думали, что стоит просто вернуться туда и закончить начатое: уничтожить улики и всё такое… взорвать там всё и замести следы.

     Рекс, обнадёжившийся было, что спасённый им человек из Пентагона разрулит ситуацию, снова помрачнел, когда услышал о перспективе сесть в тюрьму, а под конец и вовсе закивал болванчиком, поддерживая идею большого взрыва.

     — Вы знакомы от силы день, а ты уже пытаешься решить все проблемы взрывом… — осуждающе поцокал я. — Сядь и успокойся, пожалуйста, и подумай сама.

     Я взял её за руку и посадил обратно на кровать рядом с собой.

     — Чем занимались твои братья и сёстры перед тем, как поселиться здесь? Если ты не забыла, они устроили теракт, взяли заложников и пытались тебя убить…

     — Такое забудешь… — поёжилась Ева, вспоминая тот день.

     — Ого, ты не говорила… — впечатлёно протянул Рекс.

     — Вот… и Сесил обо всём знает, а сейчас они живут тут, как обычные дети, и занимаются с репетиторами, которых им назначил Сесил. А твой отец и вовсе работает на него в правительстве, после того как саботировал многомиллионное, а может и миллиардное, исследование…

     — Чтобы спасти меня! — Тут же вступилась за Элиаса девушка.

     — Кончено, — соглашаюсь я. — Но суть в том, что несмотря на свои прошлые поступки, за которые их в другом случае несомненно наказали бы, они живут спокойной жизнью и даже получают помощь от правительства. А почему?

     Повисла недолгая пауза, пока Ева и Рекс думали над очевидным ответом.

     — Потому что ты за них попросил? — предположила Ева.

     — И это тоже, конечно, — улыбнулся этому аргументу я. — Но главное в том, что их, нас всех на самом деле, ещё можно использовать.

     Ребята напряглись, когда услышали это неприятное слово в отношении себя.

     — Просто Редклифф и Эриксон были придурками, которые хотели сделать из вас своих рабов — использовать вас, не давая ничего взамен — в то время как есть другие, более адекватные люди, которые понимают, что гораздо больше пользы мы принесём, если будем работать с ними сообща и добровольно. Они отпустили тебя, и ты стала свободным героем, который помогает людям, то же самое с твоими братьями и сёстрами, а твой отец приносит огромную пользу своим умом, пока работает на Сесила. В то время как в тюрьме от него не было бы никакого толку. На самом деле, они даже могут зайти с этим слишком далеко… если человек исключительно талантлив, и его талант незаменим, то ему действительно многое могут спустить с рук.

     — А что насчёт меня? — нахмурился Рекс. — Как они собираются использовать меня? Снова сделать убийцей? Только теперь уже по-настоящему работающего на правительство?

     — Если тебя устраивает такой вариант, — пожал плечами я. — Это ведь то, чем как ты думал, ты всё это время занимался. И тебя вроде бы всё устраивало. Бритни с братом — мои знакомые суперы — примерно этим и занимаются, выполняют миссии правительства и Агентства за деньги. Ну или ты можешь взять пример с нас с Евой.

     — В смысле… стать супергероем? — заторможенно и с неверием протянул Рекс. — Настоящим… вы думаете, у меня получится?

     Всё же он тугодум…

     «Нет, ты всегда останешься говнюком внутри», — хотелось ответить мне, но это было бы слишком, поэтому я просто пожал плечами, мол, решать тебе.

     В итоге, заручившись согласием Сплоуда на переговоры, я таки набрал Сесила. Старик ответил не сразу, такое и раньше случалось, но обычно он не заставляет меня ждать слишком долго.

     — Марк, — наконец, услышал я его усталый голос. — Если это не что-то важное… я сейчас серьёзно занят…

     — Взрывом принадлежащего Редклиффу особняка, набитого оружием и современной техникой, в Арлингтоне? — Перебил старика я.

     — Так… что тебе об этом известно? — в миг подобрался он. — Мы сами только пять минут назад установили личность убитого.

     — Да я просто сижу в одной комнате с тем, кто это сделал…

     Со стороны Рекса послышался обречённый вздох: «ну вот и всё, пути назад нет».

     — И ещё, ты не получал сегодня посылки со странной запиской? — ещё немного поиграл в загадочность я, заодно проверяя правдивость истории Рекса.

     — В кейсе, набитом бейсбольными мячами, — подтвердил Сесил, — по личному каналу от Редклиффа. В ней было сказано, что отправитель спас меня… — он замолчал на секунду, складывая факты воедино, — получается этот подрывник должен был убить меня, так же, как и Редклиффа, но кто-то помешал ему это сделать… это был ты? Подожди, почему ты в доме у Брендиворта, этот террорист там?

     — Почти угадал. Автор записки и есть тот, кто взорвал особняк Редклиффа, только это было не покушение, а самозащита. И да, мы тут с Евой и этим парнем, я думаю, тебе стоит узнать всё из первых рук. И тебе это не понравится… правда про Редклиффа… это повторение истории с Эриксоном или что-то типа того.

     — Дерьмо… я сейчас…

     — Буду. — Окончание фразы, вместе со слабым звуком сработавшего телепорта, донеслось уже от открывающейся двери, через которую в комнату вошёл Сесил.

     — Твою мать! — подскочил с пола Рекс, ведь дверь была прямо у него за спиной.

     — Какого… — в такт Сплоуду опешила Ева.

     Ну, хотя бы не прямо в комнату, но… не слишком ли быстро? Нужно ведь какое-то время, чтобы настроить телепорт и проверить безопасность точки выхода, так? Если только дом Брендиворта не был внесён в быстрый набор телепорта заранее. Что в общем-то логично, тут живут многомиллиардные инвестиции и самое перспективное после Грейсонов суперсемейство на планете.

     — Эй, тише, тише, — пришлось мне успокаивать, уже приготовившегося защищать свою шкуру Рекса. Взяв парня за плечо, я силой заставил его опуститься на стул за письменным столом Евы с разложенными на нём учебниками, при этом заработал ошеломлённый моей силой взгляд от Сплоуда. — Это тот человек, про которого я говорил. Другого времени попонтоваться телепортом не нашлось?

     Это я уже старику, и кажется, мне даже удалось его слегка пристыдить. А то Ева так опешила от появления Сесила у себя дома, что даже не догадалась наехать на него за вторжение в её спальню без приглашения. Вообще, как так получилось, что столь серьёзный разговор с одним из первых людей Пентагоне происходит в спальне у семнадцатилетней девчонки? Дичь!

     — В общем, знакомитесь, — начинаю я, когда кипишь, вызванный внезапной телепортацией старика, улёгся. — Это его хотел твоими руками устранить Редклифф, — говорю я Рексу а затем уже Сесилу, — а этот парнишка — тот, кто отказался это делать, из-за чего они с Рекдлиффом потом и подрались, что и привело к взрыву.

     Таким образом я сразу задал нужный тон беседе, ошарашив Сесила известием, что именно предшественник по посту директора Агентства стоял за утренним покушением на его жизнь. И это сработало.

     Разговор Сесила с Рексом, хотя это вполне можно назвать и допросом, конечно же затянулся, из-за чего мы телепортировались из спальни Евы в Пентагон, прямо в кабинет Сесила. У Сплоуда было много информации, которую хотел вытянуть из него нынешний глава Агентства о своём предшественнике. В основном это касалось предыдущих целей Рекса. Людей, которых он устранил по указке Редклиффа. Оказалось, что за многие из этих преступлений были наказаны другие люди, в том числе и казнены. Почерк Рекса — взорвать всё к чертям собачьим — не оставлял каких-то особых следов. Не было даже общего принципа изготовления взрывчатки или предпочтения в выборе поражающих веществ, никаких общих деталей, по которым криминалисты могли бы связать воедино эти происшествия. Даже любимое оружие Рекса — бейсбольный мяч — которое он использовал десятки раз (как он сам признался, из-за того, что притворяться болельщиком было проще всего), просто испарялся при взрыве, не оставляя никаких следов.

     «И за всё это время ты ни разу не поинтересовался кем были убитые тобой люди, что они делали, кому мешали, и кто был арестован по обвинению в этих терактах? Ты если не моральный урод, то конченый придурок!»

     Но Сесил вызнавал все эти детали не только и не столько из стремления освободить невинно осужденных, сколько ради восстановления карты действий Редклиффа. Например узнав, что Рекс ликвидировал политика, выступавшего против строительства нового завода Funko у нас в Арлингтоне, * вместо запланированного ранее онкологического центра для детей, мы могли понять, что услугами Редклиффа и его ручного террориста пользовался кто-то из совладельцев компании. Вот тебе и детские супергеройские игрушки, на крови и отменённых больницах…

     Но хотя слушать исповедь Рекса и было интересно, я не мог торчать тут всю ночь, как и Ева, у нас оставались свои потребности: мне нужно было проверить не запалили ли моё отсутствие родители, а ей выспаться перед школой, ибо, насколько я понял, она уже вторую ночь возится с Рексом и его проблемами. Так что мы оставили пришибленного новыми деталями своих злодеяний Сплоуда в компании Стэдмана.

     На самом деле всё прошло очень даже неплохо. Рексу по итогу никто не станет выдвигать обвинений за работу на Редклиффа, всё-таки он был совсем мелким тугосерей, когда попал под влияние этого человека, а дети очень внушаемы.

     И это уже успех для него. Пока оставался подвешенным вопрос с тем, чем в дальнейшем будет заниматься парень и где ему жить, но это дело решаемое. Деньги мало для кого тут что-то значат, если что поможем.

     Так что по итогу я вполне могу гордиться собой. Разрешил очередную сложную ситуацию не кулаками, но дипломатией. Отец на такое в принципе не способен, а значит хотя бы в этом я уже лучше него.

     Примечание:

     * Кстати, наконец-то можно более-менее точно определить, где живут главные герои. В Арлингтоне в непосредственной близости от Пентагона, в пригороде Вашингтона. Ибо Пентагон находится именно там, а Рекс за одну ночь на своём скутере умудрялся доехать от дома Евы до Особняка Редклиффа и при этом ещё и должен был в ту же ночь выполнить миссию по убийству Стэдмана (а Марк живёт совсем рядом с Евой, ибо они ходят в одну школу). То есть если автор не обосрался с соблюдением географии, и если скутер Рекса не нарушает пространственно-временной континуум, то выходит, что все герои живут где-то в DC. В пользу этого также говорит, что Хайсл — тот учитель-психопат из школы — похоронен на Арлингтонском кладбище, а Дерек добрался до него пешком, чтобы помочиться на его могилу.

     На некоторое время Рекс исчез из нашего поля зрения. Уже позже я узнал, что моё вмешательство всё-таки оказало значительное влияние на дальнейшую судьбу парня. Выйдя на контакт с Сесилом, а главное, раскрыв свою предысторию, он уже не стал отказываться от сотрудничества с Агентством, став чем-то вроде вольного наёмника-героя, с приставкой -супер разумеется. И первыми его целями стали как раз те люди, что ранее пользовались услугами Редклиффа. То есть Стэдман как бы дал парню возможность расквитаться с теми, кто ранее в тёмную использовал его самого. Очень умно с его стороны. Кто бы на месте Рекса не захотел отмщения?

     Для первой миссии в качестве усиления и присмотра за молодым Сесил приставил к Рексу Брита и Бритни. Заодно старые вояки должны были поделиться с юнцом своим опытом в плане работы на настоящее правительство. Но захват грязных на руку дельцов был лишь первым этапом проверки профессиональной пригодности парня.

     Помимо этого, была ещё и проверка «на вшивость». По выполнению миссии Рекс «случайно» получил информацию о его настоящих родителях, тех самых, что продали его Редклиффу, а теперь живут в своё удовольствие в Канаде, и даже завели нового Рекса на замену предыдущему. Несколько цинично подвергать таким образом риску жизнь ребёнка, но, с другой стороны, при желании Сплоуд и сам смог бы найти отца, благо тот не менял ни имени, ни фамилии.

     В случае чего дуэт неуязвимых при поддержке Дональда, должны были успеть скрутить парня прежде, чем тот успел бы наломать дров. Но, к счастью, всё обошлось и Рекс, своими глазами увидев своего младшего брата отступился от идеи отомстить родителям.

     Вскоре после инцидента со Сплоудом случилось ещё одно важное событие. Элиас доработал прототип установки для своей старшей дочери. И в этот раз всё прошло довольно неплохо. Ева снова вошла в свой «all in» мод с полным высвобождением способностей, но сумела сохранить сознание и успешно выполнила ряд простых действий: в том числе превратила наручные часы Сесила в живую змею с кислотно розовым окрасом чешуи. Старик шутку ценой в пару тысяч долларов — столько стоили его часы — оценил, а рептилия до сих пор живёт и здравствует, отъедаясь на мышиной диете, под присмотром учёных Агентства. Ещё через месяц при помощи Церебро Ева вернула к жизни свою родную мать. Хотя технически она была жива всё это время, но назвать такое существование жизнью язык не поворачивался. В любом случае она вывела её из комы и вернула утраченное в ходе эксперимента и предшествовавшего ему бродячего образа жизни здоровье.

     Но установка пока была ещё далека от совершенства. После каждого запуска Еве требовался длительный период для восстановления — несколько недель, как минимум — поэтому по пустякам использовать её девушка решительно отказывалась.

     Мама Евы оказалась женщиной поразительно рассудительной и стойкой в психологическом плане. Она едва ли видела своими глазами даже первую дочь, а тут ей сообщают, что прошло без малого двадцать лет, и пока она была в коме, у неё родилось ещё пять детей. И лучше даже не думай, как они были зачаты. Но её это не сломало. Мало того, через пару недель после пробуждения, узнав полную историю своей новой семьи, она с Евой на буксире пошла знакомиться с людьми, которые вырастили её дочь, и заодно заставила Еву помириться с ними. Ну и конечно всё им рассказать.

     Примерно месяц спустя, когда Ева спасалась от чрезмерной энергичности своих двух семей у меня в гостях, у нас случился разговор о реальных супергероях и их способностях. Мы играли в новенький супергеройский файтинг для приставки, где были все именитые герои старших поколений, плюс, выдуманные из местных комиксов. Обычно Ева не слишком парится о том, что кто-то может быть сильнее неё, но атмосфера соперничества в игре, в которую пару лет спустя, скорее всего, добавят и нас с ней, способствовала подобному обсуждению. По ходу дела Ева ещё и призналась, что у неё был разговор с Сесилом о том, готова ли она, в случае чего, применить свои силы, чтобы воздействовать на кого-то действительно сильного. Если конкретно он спросил у девушки, сможет ли она, к примеру, вылечить меня, если я пострадаю в бою с монстром. Не трудно догадаться, что положительный ответ на этот вопрос значил бы также и потенциальную возможность нанести мне существенный урон.

     — И что ты ответила? — спрашиваю, выполняя суперпрём Темнокрыла — призыв самолётика с ракетами — после которого у персонажа Евы оставалась едва ли пять процентов здоровья,

     Но зато она получила максимальную ярость для выполнения уже собственного суперприёма, который был самым мощным по урону в игре.

     — Попался! — Не замедлила воспользоваться идеальным окном для контратаки девушка.

     Она была достаточно умела в игре, чтобы сначала использовать две оглушающих атаки, по-моему, на секунду обездвиженному после использования ульта персонажу, и только потом закончить серию гарантированным уроном от собственной абсолютной способности.

     Смотрелось это абсолютно сюрреалистично, ибо девушка играла за моего отца, и очевидно, что местный ЧерноБетмен рассыпался бы и после одного удара Омнимена, не говоря уже о чудовищном впечатывании в Землю с разгоном из стратосферы.

     Но это игра и в ней всё шло по моему плану, урона этого комбо было недостаточно, чтобы убить игрового Темнокрыла, хотя полоска здоровья и приблизилась почти вплотную к нулю. Но главное в том, что после падения именно Омнимен обездвиживался на несколько мгновений, которые я использовал для выполнения обычного апперкота, без каких-либо дополнительных изысков. И этого урона оказалась как раз достаточно для победы над Вездесущим.

     Осталось только повторить это в реальности самому.

     — Опять ты… — психанула девушка.

     — Ага, вот так вот. — Самодовольно усмехнулся я.

     Темнокрыл переживший удар Вездесущего в полную силу… а затем убивший сильнейшего героя, способного пережить ядерный взрыв, обычной тычкой — разработчики этой игры явно не сильно парились насчёт реалистичности и достоверности.

     — Ты просто читер! — раздосадовано заявила Ева, отбрасывая геймпад, чтобы заменить его бутербродом из тарелки.

     Как я уже говорил, Ева была крайне хороша в подобных играх, настолько хороша, что мне, без использования сверхскорости не удавалось побеждать её в сухую. А потому я применял против неё ещё более раздражающую тактику наглого и просчитанного размена здоровьем.

     Дело в том, что атаки в игре разделялись на три типа: те, что просто наносили урон, те, что прерывали атаки противника и те, что полностью оглушали его. И моя тактика основывалась на том, чтобы постоянно атаковать врага и, практически забыв про кнопки блока и уклонения, планомерно размениваться с ним здоровьем. Со стороны это может выглядеть, как бездумный фейсрол, на деле же является весьма сложной в исполнении и не менее рискованной стратегией, базирующейся на абсолютной уверенности в себе. В таком бою побеждает тот, кто лучше прерывает атаки оппонента и не даёт прерывать собственные. Именно поэтому Ева забрала у меня Омнимена, ибо его способности — высокие базовые защита и урон, плюс медленные атаки с огромным уроном и пассивным прерыванием атак противника при попадании — лучше всего подходили для такой тактики. Поэтому проиграть в таком стиле за Омнимена против Темнокрыла, который наоборот был заточен под уклонения и быстрые контратаки было весьма досадно для девушки, не хуже меня разобравшейся в том, как эта игра работает.

     Может показаться, что я намеренно издеваюсь над Евой в игре, но на самом деле, она сама была принципиально против того, чтобы я играл в полсилы, и такие поражения лишь провоцировали у неё ещё более сильное желание меня одолеть.

     Даже забавно, что в реальности она и на десятую долю так не заморачивается насчёт своей силы, как в игре.

     — Ну так что там с лечением? — возвращаюсь к началу разговора я. — Сможешь приштопать мне, скажем, оторванную ногу на место?

     — Не знаю, — расслабленно пожала плечами, уже успокоившаяся при помощи закуски девушка.

     — Не знаешь? — удивился я, тоже присоединяясь к вечернему перекусу. — Ты ведь чувствуешь всё вокруг, когда снимаешь блок, так? А я был рядом все три раза.

     — Да, чувствую, — призналась Ева. — Но в том-то и дело, что некоторые люди чувствуются иначе. Ты… как бы сказать, как гора, огромный монолит, я чувствую, что могу надорваться, если попытаюсь серьёзно повлиять на тебя… то есть, я скорее всего смогу, но это может оказаться слишком много для меня.

     — Боже… я не настолько толстый! — попытался отшутиться я, похлопывая себя по животу. — Не наговаривай!

     — Ещё… — не спешила смеяться Ева. — Тот русский бегун, Красный Вихрь, я думаю, вот с ним я, скорее всего, вообще ничего не смогу сделать?

     — Что? Почему? — А вот это уже странно, как способность быстро бегать, может защитить его от сил Евы?

     — Это в корне отличается от всего остального. — Помогая себе обильной жестикуляцией продолжала девушка. — Обычно, снимая блок, я чувствую полную власть над любым веществом вокруг меня. С тобой сложно, потому что ты… как бы слишком тяжелый, но с Вихрем всё совсем иначе. Я не чувствую, что могу управлять атомами внутри него и даже рядом с ним вообще. Они мне не подчиняются. Атомы его тела… — с сомнением начала Ева. — И в небольшом диапазоне вокруг него… мне кажется, он управляет ими сам… это, наверное, часть его собственных сил.

     Хм, это может объяснять ту легкость, с которой он развивает космические скорости в атмосфере, в то время как для меня, даже вздумай я нарядится в такой же костюм из специального шёлка, это неизбежно закончится воспламенением и созданием мощных ударных волн. Это имеет некоторый смысл. Но… управление своим телом на уровне атомов? Серьёзно? И всё, что он делает с такой способностью — это быстро бегает? Не думаю, что он намеренно скрывает часть своей силы… он похож на довольно открытого рубаху-парня, хотя я могу и ошибаться. Может это что-то интуитивное, и он сам не осознал до конца суть своих сил? Тогда этот парень может быть куда опаснее, чем кажется на первый взгляд.

     — А Брит? — Вспомнил я. — Они с сестрой ведь были рядом, когда ты во второй раз одевала Церебро.

     — Тот старик-наёмник? — удивилась Ева. — Нет, ничего особенного. Он, они оба, чувствуются, вполне… податливыми. *

     Вот как она это для себя характеризует: податливость. Для её способностей любое вещество, что глина, из которой можно лепить, что душе угодно. Если бы Ева более очевидно использовала свои способности — а то многие, Рекс к примеру, считают, что её сила это «стрелять какими-то розовыми штуками» — Ева, с таким-то именем в особенности, уже собрала бы вокруг себя религиозный культ. Впрочем, сегодняшнее откровение всё-таки кое-что проясняет: её силы хоть и выглядят богоподобными, но всё же не дают абсолютной власти. Некоторые могут этому противостоять.

     Но как следует подумать о способностях Евы и природе моей к ним сопротивляемости мне не дали. Неожиданный, впрочем, как и всегда, вызов от Сесила прервал наш геймерский вечер.

     — Марк, срочно нужна твоя помощь в Нью-Йорке. — Хмурым голосом сообщил мужчина. — Там вторжение пришельцев. Город в огне, мы не успели эвакуировать жителей. Защитники не справляются, совершенно не справляются.

     Как всегда кратко и по делу.

     — Омнимен? — уже вставая, спросил я, чем вызвал недоуменный взгляд Евы, не понявшей ещё, что разговор ведётся уже не с ней.

     — Мы не знаем, где он. Я бы не просил тебя о помощи, если бы мог отправить туда его.

     — В смысле не знаете? Он же с утра…

     — Он перестал отвечать на вызовы несколько часов назад — сразу же после начала вторжения — и мы потеряли его маячок. Мы понятия не имеем, где он и когда вернётся.

     Совпадение? Неужели он опять сунулся прямо внутрь портала? Это вполне в его духе, но почему тогда вторжение не остановилось?

     — Это Сесил? — наконец, поняла в чём дело Ева.

     — Я понимаю, что это риск встретиться с ним для тебя, — спокойно продолжал Стэдман. — Но в прошлый раз всё прошло нормально… и ты реально нужен там, мы уже стянули в город все возможные ресурсы, но технологии этих зелёных ублюдков на голову превосходят наши, и их реально много. В Пентагоне уже обсуждают применение ядерного оружия.

     — Я понял, скоро буду.

     — Что там? — поняв по моему тону, что дело серьёзное, встревоженно спросила Ева.

     — Какое-то вторжение пришельцев в Нью-Йорке. Мне нужно лететь, скажи моей маме, что я…

     — Сам потом скажешь! — перебила меня девушка, на ходу преобразуя свою одежду в костюм. — Я с тобой.

     — Ева я…

     — Ты бы остался на моём месте? — Снова не дала мне закончить мысль она.

     Блядь! И Нью-Йорк всё равно достаточно близко, она и без меня долетит туда за несколько минут, если захочет. Я даже не могу отмазаться тем, что она замедлит меня.

     — Нет. — Неохотно признался я.

     — Значит и не о чем говорить, — отрезала девушка. — Хочешь я помогу с одеждой?

     Вздёрнув брови, она подняла руки с загоревшимися на них розовыми искорками в мою сторону.

     — Это сэкономит нам немного времени. — Не придётся лететь до тайника с костюмами.

     Ещё до того, как я закончил фразу, мои футболка и шорты с трусами, с несколько странным щекочущим ощущением на коже начали преображаться в точную копию костюма. Не знаю, насколько подделка Евы соответствует стандарту качества, но зато это бесплатно.

     Заперев дверь изнутри, мы вылетели через окно моей комнаты, и сразу же умчались ввысь вечернего неба.

     — Дай руку и закрой лицо, прокачу с ветерком. — Поколебавшись лишь секунду, Ева выполнила мои указания, после чего я быстро но плавно — чтобы не навредить девушке — начал ускоряться, держа направление в сторону большого яблока.

     Примечание:

     * На самом деле было бы логично, если бы как раз Брит был невосприимчив к способностям Евы, но события комиксов говорят нам о том, что на него всё же можно воздействовать. 1. Что-то вроде телепатии, когда его вывели из строя мозговой пушкой. 2. Та самая технокуртка, которая сливалась с его телом.

     — Какого хуя тут… — опешил я, увидев до омерзения знакомые черты вторженцев.

     

     Белая-синяя однотипная военная форма — что-то среднее между бронежилетом и скафандром — отвратительные зелёные рожи с отростками типа усиков на лысых черепах, мощное лазерное оружие и абсолютная беспощадность ко всему. Твари расстреливали всех без исключения, не только тех, кто противостоял им, но и мирных жителей, в панике бегущих прочь от войны. Не делали исключения ни для кого, ни для женщин, ни для стариков, ни даже для детей.

     

     — Какой кошмар, — вторила мне Ева, развеивая структуру, защищавшую её от слишком сильного сопротивления воздуха при полёте, чтобы напрямую увидеть разрушения, настигшие крупнейший мегаполис страны.

     

     Да, страдания города и его жителей, не успевших эвакуироваться, и правда были ужасны, но я имел в виду другое. Эти, как выразился Стэдман зелёные ублюдки, были хорошо мне знакомы — это же грёбаные флаксаны. Я уже отражал их вторжение в своём родном мире. Но ещё ведь слишком рано! Это должно было случиться намного позже, я собирался подготовиться к вторжению, заручиться поддержкой героев и предотвратить все эти смерти… Блядь! Какого хуя, они припёрлись так рано?!

     

     И их чертовски много. Они словно мегаколония огненных муравьёв расползлись уже по всему городу и открыли не один, а множество порталов. В прошлый раз мы с отцом наткнулись на них в самом начале вторжения и не позволили зелёной чуме толком разбушеваться. Можно сказать, что в тот раз всё обошлось довольно легко, погибшие были, но не слишком много.

     

     — Марк, сзади! — вскрикнула испуганно Ева, совершенно забыв про уговор называть меня по прозвищу в таких ситуациях.

     

     Оглянувшись, я увидел, что к нам приближается тройка летательных аппаратов — флаксанские истребители — и первый из них уже открыл огонь из лазерных пушек на носу своего корабля, даже отсюда я мог видеть перекошенную в азартном оскале рожу пилота через куполообразное стекло.

     

     Ева успела поставить щит, который с честью выдержал этот залп, но при этом покрылся сетью трещин.

     

     Вот и первый пациент. Сейчас я устрою вам, твари, День Независимости.

     

     Вылетев из-под щита, я рванул наперерез первому аппарату, тот вильнул испуганно вбок, но не смог избежать столкновения. Я даже успел насладиться скривившемся в недоумении и страхе выражением пилота, прежде чем, схватив корабль за крыло, ударить им в другой аппарат.

     

     Может их техника и лучше земной, но для меня они всё ещё не прочнее картона!

     

     Третьего накрыла огнём розовых снарядов Ева, и тот, поджав хвост — фигурально естественно — убежал прочь, дымя двигателями, поняв, что эти противники ему не по зубам.

     

     — Что же нам делать? — беспомощно спросила Ева, подлетая ко мне.

     

     Только сейчас я заметил, что один из выстрелов таки попал мне в руку, подпалив рукав костюма.

     

     — Для начала не убирай защиту вокруг себя. Если такой лазер, — я показал ей свою невредимую руку. — Попадёт в тебя…

     

     В этот момент на глаза мне попался отряд зелёных ублюдков, которые выгоняли из торгового центра с покосившейся светодиодной вывеской колонну людей. Сперва я подумал было, что они собираются их расстрелять, как и всех остальных, но потом заметил, что на некоторых людях уже были оковы и ошейники. И гонят они их к порталу в своё измерение, что виднелся в конце квартала.

     

     — Твари ебаные… — непроизвольно зарычал я и, не закончив фразу, ринулся освобождать сородичей от ужасной судьбы.

     

     Один из конвоиров заметил неладное и даже успел поднять тревогу, задрав в верх ствол своего внушительного оружия — своим дизайном напомнившего мне пушку Гаусса из одной хорошей игры — и сделать поспешный выстрел в молоко. Это было последнее действие в его жизни, так как в следующее мгновение неудачливого рабовладельца раскидало по тротуару кучей кровавых ошмётков. Но на этом я не успокоился, вместо этого не останавливаясь промчался через так удобно выстроившихся в ряд конвоиров, буквально разрывая их на куски. Моё первое… первые убийства в этой жизни… чувствую только гнев и нежелание останавливаться.

     

     Понимая, что в меня начнут стрелять все остальные ублюдки, я отлетел подальше от пленников, чтобы их ненароком не задели огнём, но эта предосторожность оказалась излишней. Обернувшись назад, я увидел, что Ева уже прикрыла людей розовым куполом, вклинившись между ними и пришельцами. Умная девочка, остальное я возьму на себя.

     

     Командир группы, по случайности выживший после первой атаки, что-то орал на своём гортанном наречии, указывая в мою сторону рукой. Для того, чтобы понять его приказы даже не нужно было знать язык пришельцев. В меня полетел залп лазерных выстрелов, от которых я даже не стал уворачиваться. Ручные пушки флаксанов явно были в разы слабее той, что установлены на истребители, они даже костюм прожечь не смогли, только подогрели шёлк, но если постоять под таким плотным огнём ещё пару минут, то даже эта суперткань не выдержит и оплавится.

     

     Выяснив опытным путём, что оружие флаксанов этого мира практически не отличается от того, что было в прошлом, а главное, что я уже выдерживаю его попадания — причём даже легче, чем тогда — я таким же быстрым и жестоким образом расправился с остатками конвоя. Они как раз сбились в строй, чтобы вести по мне сосредоточенный огонь. В этом же строю все и погибли, взорвавшись фонтаном такой же как у нас красной крови и внутренностей.

     

     И смердели они после смерти тоже, как люди: душным запахом крови, обволакивающим ноздри и рот, и терпкой вонью недопереваренной пищи из взорвавшихся желудков и порвавшихся кишок.

     

     Меня таким не пронять, а вот пленники и даже Ева.

     

     — О боже… — выдохнула девушка, стремительно бледнея лицом.

     

     В этом мире она хоть и успела получить некоторый опыт, но в настолько масштабных заварушках не бывала ни разу и почти не сталкивалась с подобной жестокостью. Да и меня таким она ещё тоже не видела.

     

     — Держи щит! — прикрикнул я на неё, понимая, что девушку вот-вот вырвет, и, если она при этом развеет свои рукотворные стены, это может стоить жизни и ей и пленникам.

     

     Ибо ещё не все враги повержены.

     

     Солдаты возле портала явно заметили наше появление, но главное: начали поворачиваться башни танков, и не знаю выдержит ли щит Евы попадания их главных орудий, которые даже на глаз в разы мощнее тех, что были установлены на самолётах.

     

     Я рванул навстречу танкам на максимальной скорости… чтобы успеть, до того, как они дадут залп по Еве и людям. Воздух вокруг меня мгновенно воспламенился от трения, и первый удар пришлось наносить практически вслепую — превратившиеся в два сгустка плазмы кулаки просто засветили мне половину обзора.

     

     Это заняло буквально сотые доли секунды. Мгновение безудержного разгона, а затем столь же резкое торможение. Как такового удара я практически не почувствовал, просто полетел сквозь строй солдат и один, оказавшийся прямо у меня на пути танк и… их просто испарило.

     

     Тут даже добивать никого не нужно.

     

     Ударная и тепловые волны убили всех пехотинцев и вывели из строя технику. От места, где я взял старт, до моего текущего положения тянулась борозда оплавленного асфальта и разбросанных в стороны останков машин. А ещё, из-за слишком быстрого старта, я случайно сломал щит Евы, благо сама девушка не пострадала, если не считать того, что её всё же стошнило, теперь уже не только от отвращения, но и от перенапряжения сил. Да, перестарался немного… даже портал закрылся. Наверное, я спалил устройство, поддерживающее его стабильность, хотя они ведь не отсюда открываются. Может волна горячего воздуха залетела в воронку и выжгла технику уже с той стороны?

     

     Я посмотрел на свои руки.

     

     От рукавов костюма не осталось вообще ничего, на пальцах и тыльной стороне ладони обожжённая кожа. Всё правильно: я термостойкий, но не термонеуязвимый, тоже относится и к урону.

     

     — Ева, ты как? — спрашиваю я, возвращаясь обратно. Может и правда, оставить её тут, со спасёнными?

     

     — В порядке… — выдала она с бледным лицом, стараясь не смотреть ни на трупы на тротуаре, ни на мой покрытый теперь уже запечённой кровью костюм. — Дай мне только пару секунд.

     

     — Вы же нас спасёте?! — не то спрашивая, не то утверждая вдруг рванулась ко мне женщина с лицом эталонной офисной стервы в потрёпанном деловом костюме и испачканными в крови светлыми волосами. — Пожалуйста, вы же здесь, чтобы нас спасти?

     

     И вот её нисколько не заботили ни трупы недавних пленителей, по которым она прошлась каблуками, ни кровь на моём костюме. Она схватила меня за руку, словно бы не замечая, как её собственные ладони покрываются ожогами, от соприкосновения с таким горячим парнем как я.

     

     — Мы здесь, чтобы остановить вторжение и спасти всех. — Спокойно говорю я, стараясь аккуратно, чтобы не нанести женщине ещё больше урона, высвободиться из её хватки. — Укройтесь в этом здании и ждите помощи…

     

     — Нас уже один раз нашли там… — оживился вдруг ещё один пленник. Мужчина. — И повязали, как свиней.

     

     — Унеси меня отсюда, только меня. — Зашептала не желавшая просто так от меня отцепляться стерва. — У меня есть деньги, я заплачу… я сделаю для тебя всё, что захочешь, только унеси меня из этого места.

     

     Она даже попыталась добавить сексуальности в интонации и у неё это в общем-то получилось… я почувствовал, что слегка затвердел от её игры голосом. Сука, конечно, но такое беспринципное стремление к выживанию, даже восхищает немного. Но сейчас для этого совсем не время и не место, к тому же некоторые бывшие пленники явно её услышали, в их рядах зародилось нездоровое возмущенное оживление.

     

     — Это лучшее укрытие, что у вас есть. — Пресекаю недовольство я, всё-таки отталкивая от себя женщину… этот разговор не имеет смысла, я должен сражаться с захватчиками, а не болтать тут, каждая секунда моего промедления стоит кому-то жизни.

     

     — Марк, ты уже в городе?! — Снова ожил мой наушник. — Отлично! Главный прорыв прямо на Таймс-Сквер. Там целая армия этих уродов. Мы не справляемся. Лети туда и быстрее.

     

     Быстро загнав всех спасённых обратно в торговый центр, мы с Евой полетели в нужную сторону.

     

     Я не так уж часто бываю в Нью-Йорке и не слишком хорошо знаю город, но эту площадь без труда найдёт, наверное, любой американец. К тому же, с той стороны сильнее всего несёт дымом, гарью и отдалённым рокотом стрельбы уже наших солдат.

     

     Чем ближе мы были к основному сражению, тем чаще нам попадались крупные группы флаксанов и тех, кто им противостоял. Тут были и герои, и армия, и специальные отряды вроде тех, что были под командованием Эриксона, и даже полиция, хотя последние по большей части пытались спасать людей.

     

     Несколько раз я отвлекался на то, чтобы протаранить самолёт или пару танков врага, один раз пронёсся через особо плотное построение пехоты, но не останавливался, помня, главную цель.

     

     Таймс-Сквер полыхал. Когда мы вылетели на площадь тут было сразу четыре огромных — метров по двадцать в диаметре — портала, из которых непрерывным потоком валили техника и солдаты врага. По сравнению с этим то сражение в прошлом мире было не более чем разведывательной миссией.

     

     Здесь были Защитники полным составом, Мегасила и ещё несколько топовых геройских команд. Невдалеке от нас группа солдат-землян в экзоскелетах закрепилась на… эм, бархане из обломков и вели огонь из всех орудий по орде, прущей из ближайшего к нам портала. Их костюмы были чем-то средним между огромными шагоходами защитников Зиона из «Матрицы» и легкими экзоскелетами из фильма «Грань Будущего», но с большим количеством брони, которая, на удивление, вполне держала ручные лазеры пришельцев.

     

     Но этого было явно недостаточно: мёртвых солдат-землян было намного больше, чем тех, кто ещё продолжал отстреливаться, а подкрепления врага самым плотным потоком лились именно из этого портала.

     

     Лучше всего дела шли у Защитников, они удерживали сразу два портала. Бой-Баба и Бессмертный сражались практически вплотную к одному из окон в другое измерение в плотном окружении врагов. Они убивали по несколько солдат за удар или разом выводили из строя танк. Марсианин и Зелёный Призрак действовали в паре: один проникал внутрь техники, выводя её из строя, а второй в это время отвлекал на себя пехоту, прикрывая товарища. Хотя я не совсем понимаю зачем Зелёнке прикрытие, когда он в нематериальном состоянии, но эти ребята давно работают в команде, им виднее. Вихрь носился по всему полю боя, успевая помогать буквально всем. И неожиданно для меня Аквариус, под прикрытием пары героев-наёмников и Рекса Сплоуда практически в одиночку держал на себе один из порталов, заливая его водой. Оттуда всё ещё выходили солдаты и техника, но намного меньше, чем из других разрывов в реальности, и их, мокрых и дезориентированных сразу же встречали плотным огнём солдаты армии США, кажется, это морская пехота.

     

     А вот отца, как и предупреждал Сесил нигде не было видно.

     Я сразу бросился к самому сложному участку: порталу, который безуспешно пытались залить свинцом солдаты в экзоскелетах. Дела у них шли совсем плохо, прямо на моих глазах одного из таких воинов накрыл залп орудий вражеского танка. Такой калибр его защита выдержать уже не смогла, и бойца сварило заживо в превратившейся в смертельную ловушку броне. Ужасная смерть, одна из многих, что происходят тут каждую секунду.

     

     Я не заметил их, скрытых от меня широкими спинами бойцов в экзоскелетах, сразу, но руководили этой группой Брит с сестрой. Первый и сам вооружился миниганом и перенапрягая свои неуязвимые мышцы был на острие строя, привлекая к себе как можно больше внимания, а вторая, как и прежде, обходилась кулаками. С некоторыми затруднениями, но она расправлялась даже с крупной техникой, только ей в отличие от Бессмертного с Бой-Бабой не под силу было вывести их из строя одним ударом, так что женщине приходилось сначала вскрывать самое слабое место брони — крышку люка на башне — а затем уже устраивать бойню внутри машины. Абсурдная устойчивость к урону позволяла ей игнорировать выстрелы ручных лазеров флаксанских солдат, пытавшихся предотвратить диверсию, вот только пока она расправлялась с одним танком из портала выезжало десять новых, с поддержкой многочисленной пехоты, и не стоит забывать про авиацию.

     

     — Посторонись! — Рявкнул я, пролетая совсем рядом с Бритом, целясь в самую гущу войск врага, возле портала.

     

     Не то чтобы это предупреждение имело какой-то смысл, Брит всё равно не успел среагировать, ведь я снова ускорился на полную. Идея была в том, чтобы снова попытаться закрыть прорыв в другую реальность, как я сделал это с тем небольшим порталом прежде. Главное, не перестараться и не угодить внутрь… я пока не горю желанием соваться в каждую незнакомую иномировую дырку с малопонятными шансами на благополучное возвращение. Оставлю подобные подвиги отцу, у него в этом больше опыта.

     

     Мои руки снова вспыхнули плазмой, залив поле обзора нестерпимой яркостью — эх, мне бы сейчас сварочные очки. Мгновение разгона, а затем со всех сил вверх. Арка портала размытым маревом мелькнула у самого носа. Восстановившимся зрением я мог наблюдать, как остатки ударной волны уходят в небо, захватывая в турбулентность парочку неудачливых флаксанских воздушных машин. Фух, это было близко, я почти залетел внутрь, но своего вроде добился.

     

     Основной удар сжатого воздуха пришёлся прямо в арку портала. Солдаты и танки захватчиков, только собиравшиеся вступить в битву, неожиданно для себя оказались отправлены в обратный полёт. Вторжение в этом месте застопорилось, но портал пока не спешил схлопываться, как предыдущий. Жаль.

     

     Пальцы снова горят от свежих ожогов — нужно аккуратнее быть с подобными приёмами, у всего есть свой предел прочности, и у вилтрумитского тела тоже.

     

     Вильнув вбок, я ушёл от залпа одного флаксанского истребителя и тут же поймал за днище другой. По ощущением словно пытаешься схватить огромный кусок разогретого масла, который так и норовит протечь сквозь пальцы. Но я и не собирался останавливать птичку, только лишь слегка скорректировал её полёт, направив вниз, в ещё одно скопление техники врага.

     

     Под звуки начинающейся среди рядовой солдатни паники и страшный ор пытающихся восстановить порядок в строю командиров, начинаю своё грязное дело. Сегодня я не герой, сегодня я жнец. Собираю кровавую жатву в рядах врага, что покусился на мой народ. Преподаю зелёным уродам наглядный урок: одних лишь хвастливых выкриков и подлости недостаточно, когда имеешь дело с Землёй. Мы уже учёные, у нас тут и своих любителей блицкригов без объявления войны предостаточно было.

     

     Крикливые командиры отправляются в преисподнюю, или что там заменяет этим уродам ад, в первую очередь. И результат не заставляет себя долго ждать: выходящие из портала подкрепления противника вместо того, чтобы бросаться в атаку на нас оказываются вынуждены проталкиваться сквозь своих же товарищей, уже испробовавших вилтрумитских кулаков и дрогнувших сердцем.

     

     «Ну вот, другое дело, — с высока оглядываю охваченную страхом толпу зелёных ублюдков я».

     

     Отступление флаксанцев на этом участке позволило нашим солдатам перегруппироваться и под прикрытием щитов Евы, ударить врага с новой силой, ещё больше усиливая смуту в его рядах.

     

     Осталось придумать, как закрыть этот чёртов портал. Чем бы заткнуть эту дыру…

     

     — Отличная работа, Марк! — вдруг оживает мой наушник. — Через пару минут Дони доставит ублюдкам взрывной гостинец, прикроешь его?

     

     — Без проблем, — отвечаю я.

     

     — Чёрт, Защитники не справляются…

     

     Оглянувшись, назад я как раз замечаю, как окруженную со всех сторон врагами Бой-Бабу, сбивают с ног взмахом энергетической секиры. Ей противостояла целая толпа джаггернаутов-переростков в чем-то вроде силовой брони. Первый раз таких вижу. От остальных они отличаются не только размерами, но и уродливой формой черепа с покатой, но толстой лобной долей и массивным затылочным гребнем, к которому крепились усиленные челюстные мышцы. Такая комплектация головы оставляла не так много места для мозгов, зато можно не сомневаться в хищной природе тварей и мощном укусе. Столкновение с этими здоровяками могло бы стать концом карьеры для героини амазонок, но добивающий выстрел из огромной ручной пушки в лицо поверженной воительницы, перечеркнула внезапная красная вспышка, настолько быстрая, что даже я едва мог различить в ней человеческий силуэт. Вихрь…

     

     Не знал, что он так умеет.

     

     У этой штуки на глаз убойная мощность должна быть ненамного меньше, чем у танкового орудия, как ему удалось блокировать её? Он ведь не обладает такой физической прочностью…

     

     С другой стороны, Бессмертный был в едва ли лучшем положении, его, словно дикого зверя, поймали в ловушку сетей и сейчас пытались подавить усилиями более чем двадцати охотников. Пока одни сдерживали «главный мускул» команды Защитников, другие били его длинными копьями в спину, живот, ноги и пах. Кажется, они хотят взять его живьём…

     

     Хуже всего было то, что прямо сейчас некому было сдерживать поток тварей, льющийся из портала.

     

     — Вижу, я этим займусь. — Говорю я Сесилу, беря направление к Бессмертному.

     

     В этот раз я пожалел свои руки и не стал ускоряться до воспламенения, ограничившись одним-двумя махами. Этого было вполне достаточно, чтобы раскидать толпу загонщиков Бессмертного словно кегли в боулинге. После чего я, не сворачивая, залетел в бочину особого крупного танка и швырнул его в сторону портала, создавая кровавую колею в рядах противника.

     

     С яростными рёвом один из здоровяков, попытался атаковать меня в ближнем бою. Но он оказался даже не в половину таким же сильным, как выглядел. И жутко медлительным. Отнять его двуручную секиру было совсем просто, после чего уже я опробовал себя в стезе воителя.

     

     А неплохо.

     

     Энергетическое лезвие легко вскрывало скафандры зелёных уродцев, а длинное древко позволяло собирать обильную жатву каждым ударом, прилагая не слишком большое усилие.

     

     Блядь…

     

     Не успел я нарадоваться новой игрушке, как она сломалась. Танковая броня ей не по зубам, придётся по старинке, ручками. Не спроста же отец не пользуется никаким оружием. Если и существуют материалы прочнее, чем наша плоть, мне подобное пока не попадалось.

     

     Пока я спасал Бессмертного и расчищал пространство у портала, русский бегун успел вывести из строя нескольких здоровяков, атакуя их неприкрытые лица и глаза, давая тем самым Бой-Бабе время, чтобы прийти в себя.

     

     Вот только та, вместо того чтобы отступить и подумать над своими ошибками, снова, очертя голову, ринулась в атаку. За что тут же и поплатилась, получив в лицо костяным гребнем одного из джаггернаутов. У зелёного бестолковка оказалась прочнее, и Бой-Баба, выронив свою булаву, снова свалилась на землю, разбрызгивая кровь и сопли из сломанного носа.

     

     — Тупая бабища… — выругался я сквозь зубы, наблюдая, как Вихрь снова вынужден подставляться под выстрелы и удары, чтобы её защитить.

     

     В отличие от Брита Олег команду «пригнись» выполнил безукоризненно, так что ничто не мешало мне пронестись воздушным катком по строю зеленомордых.

     

     — Марк. Видим Омнимена, — снова ожила связь. — Он летит к вам.

     

     Не то с облегчением, не то с тревогой сообщил Сесил. Хорошие новости… наверное. Вдвоём с отцом-то мы точно наведём тут шороху. На самом деле я и один неплохо справляюсь: этих уродцев, конечно, много, но чего-то действительно мощного и опасного для меня они так и не показали.

     

     Их технологии, конечно, несколько превосходят земные, но зато индивидуально сильных бойцов у них не так уж много.

     

     Я успел познакомить с вилтрумитскими кулаками ещё одну группировку противников, когда отец показался в небе над Таймс-Сквер, и сразу же, не снижая скорости, направился прямиком ко мне.

     

     Что-то мне не нравится его выражение, словно он хочет меня убить… я уже выдел эту гримасу на его лице в прошлом мире.

     

     — Какого…

     

     Хотя я готовился к этому, морально и физически, всё своё детство, но всё равно оказался недостаточно готов…

     

     Нолан буквально протаранил меня собой и, бесцеремонно схватив рукой за горло, потащил в небо, прочь от схватки.

     

     Мысли бешено метались в моей голове: он догадался, понял, кто под маской? Но что он делает, там ведь…

     

     — Какого чёрта, мужик?! — с усилием мне удалось разжать его пальцы и вырваться из хватки отца.

     

     Прошло всего несколько секунд, а мы были уже в нескольких километрах над сражением.

     

     — Так и знал, что Стэдман вызовет тебя, если меня не будет. — Мрачно поведал Нолан, буравя меня тяжёлым взглядом.

     

     — Эм… это просто… — что-то тут не так… он, что, специально где-то загасился, чтобы вынудить Сесила позвонить мне?

     

     Но он вроде бы ещё не узнал меня.

     

     — Зачем ты здесь? — Хмуро спросил отец.

     

     — Чувак, там грёбанное вторжение, что бы ни было у тебя на уме, оно не может подождать? — попытался съехать с темы я, чтобы выиграть немного времени.

     

     Это предложение его явно удивило.

     

     — Это… — он бросил взгляд на пылающий Нью-Йорк под ногами. — Уже не важно, никогда не было важно. Кто ты и зачем прилетел на эту планету? Земля — это моё задание.

     

     — Что… — вот теперь опешил уже я. Он принял меня за другого вилтрумита? И что мне ему сказать?

     

     — Эх, что-то я размяк на этой планете… — вдруг заявил Нолан, разминая шею. — Похоже нужно напомнить себе, как это делается у нас, на Вилтруме.

     

     Спасибо столь однозначному предупреждению, я смог увернуться от первого удара и немного разорвать дистанцию. Лицо обдало горячим воздухом, когда кулак Омнимена просвистел у меня перед носом. На губах отца заиграла предвкушающая ухмылка, когда он замахнулся для следующего удара.

     

     Блядь! У нас нет на это времени. Только не сейчас, когда грёбанные флаксанцы штурмуют город внизу.

     

     Честно говоря, я слегка запаниковал в этот момент. Я вдруг понял, что из-за вторжения некому прийти мне на помощь в битве с Омнименом. Все Защитники сейчас там, внизу, не говоря уже о том, что они уже не в лучшей форме, а если мы устроим такую же драку, как в прошлый раз… нет, этого просто нельзя допустить.

     

     — Эй, постой, — но он не слушал, явно собираясь протаранить меня с разгона, лишь каким-то чудом мне удалось вывернуться из-под удара в последний момент. — Папа, стой, это же я — Марк! — выкрикнул я, стягивая с лица маску.

     

     Открывая лицо, я надеялся, что отец остановится, но получилось немного не по плану… он не успел остановить удар.

     

     — Марк? — сквозь звон в ушах донесся до меня удаляющийся возглас отца.

     

     Уже падая вниз, я как-то отстранённо подумал, что кулак отца на удивление тяжёлый, учитывая, что удар был не таким уж и быстрым. То есть, при нашей силе, вес тела не должен играть большой роли, но удары отца кажутся в разы более опасными, чем мои при той же скорости.

     

     Мне удалось взять падение под контроль и затормозить над самой крышей Нью-Йорк-Тайм-билдинг, двадцати пятиэтажного небоскрёба, расположенного на пересечение сорок второй и Бродвея. Нолан снова летел в мою сторону, но на этот раз без намерения убивать. Надолго ли?

     

     Мы оба зависли в паре метров над крышей здания и в ста двадцати над сражением.

     

     — Марк… почему… — со сконфуженным лицом, пытался разобраться в ситуации Нолан. — У тебя пробудились силы… и ты был…

     

     Под конец фразы взвод из трёх флаксанских истребителей накрыл его залпом своих лазеров, но отец даже, что говорится, не почесался.

     

     «И даже на костюме не осталось следов, — отстранённо отметил я, — если выживу сегодня, тоже начну закупаться у Розенбаума».

     

     — Да, отец. Непобедимый — это я, и всё это время им был.

     

     — Но почему ты сразу мне не сказал? — продолжал недоумевать он.

     

     — Я… не знал, как это сказать… — ляпнул я первую пришедшую в голову чушь.

     

     — Просто посмотреть мне в глаза и сказать: «у меня появились способности!» — воскликнул возмущенно Нолан. — Мы столько раз говорили об этом. Весь этот маскарад… ты… ты ведь намеренно пытался скрыть это от меня.

     

     Нас снова накрыло огнём истребителей, в этот раз уже не трёх, а целой эскадрильи. Из-за поднявшегося дыма, я несколько секунд даже не видел отца.

     

     — Пап я… я всё тебе объясню, — продолжил я, когда дым развеялся. — Но может мы сначала остановим вторжение пришельцев? Вместе. Отец и сын.

     

     Он на несколько секунд задумался, скосил раздражённый — у него даже усы задёргались — взгляд на выходящих на ещё один заход флаксанских лётчиков.

     

     — Хорошо, сын, давай сделаем это. — Ему явно было плевать на вторжение, но эти летающие ублюдки и правда мешали нам поговорить и сильно донимали своими укусами.

     Уже вдвоём с отцом мы взялись за авиацию флаксанской армии и быстро объяснили им, что докучать выясняющим отношения вилтрумитам — идея так себе.

     Самолёты из другого измерения хотя и превосходили земные аналоги против нас оказались абсолютно бесполезны. Они были недостаточно быстры, недостаточно манёвренны на скорости, а уж о прочности и атакующих способностях и говорить нечего. Только раз отчаянному флаксанскому пилоту, уже потерявшему всех боевых товарищей в этом неравном бою, удалось нанести мне незначительный урон. Подпалить мне костюм на груди, повредить слегка стекло правого окуляра, да оставить пару неглубоких царапин, что заживут за считанные минуты, если не секунды. И для этого ему пришлось пожертвовать собой и своим кораблём, пойдя на таранную атаку, от которой я даже не стал уклоняться, позволив несчастному просто об себя убиться.

     — Хм… — оценивающе посмотрел на меня отец, подлетая ближе. — Вижу, ты уже научился жестко стабилизировать себя… очень неплохо.

     Я даже услышал нотки гордости в его голосе. Наверное, он имеет в виду то, как я использовал свои силы, чтобы компенсировать импульс самолёта и не быть отброшенным этим ударом. Это довольно неочевидное применение способности к полёту, грубо говоря, можно сказать, что я создал опору для своего тела в пространстве, но на практике это делается и чувствуется совершенно иначе. И видимо это не такой уж тривиальный навык, для кого-то, кто никогда не получал ни одного урока от старших поколений.

     Этот момент даже можно было бы назвать трогательным если бы не пучащий от асфиксии глаза флаксанский пилот, которого отец удерживал в руке ещё живого, но уже со сломанными в процессе извлечения из раковины корабля позвоночником и правой рукой.

     — Спасибо, наверное…

     — И скорость тоже, очень впечатляющая для твоего возраста, — продолжил задумчиво нахваливать меня отец. — Но вот над силой и неуязвимостью нужно ещё работать. Как давно, ты говоришь, пробудил силы?

     «Вот тебе именно сейчас, посреди боя, приспичило поговорить?»

     Или он намеренно демонстрирует мне это безразличие к жизням землян и жестокость к врагу, проверяя, как я отреагирую?

     — Пару лет назад, — всё же ответил я. — Вскоре после того, как начал бегать.

     — Мне стоило быть внимательнее… — с сожалением покачал головой Нолан и наконец-то отбросил в сторону свою умирающую жертву.

     Мы проводили его последний полёт взглядами: секунд пять он падал в тишине, и только потом, словно опомнившись, начал верещать в ужасе. А точно, ему ведь нужно было сначала отдышаться… вот уж точно: перед смертью не надышишься.

     Я отправился следом за обречённым пилотом, осматривая поле боя и решая, где моя помощь нужнее всего.

     Даже отсюда я видел, что Вихрь и Бой-Баба отбились наконец от той группы рептилоидов-переростков и теперь снова действуют сами по себе, чуть в стороне от товарищей сражался, стоя по колено в воде, Аквариус, в чём ему всё также помогал Рекс. Чуть хуже шли дела у Марсианина с Призраком, на их фронте флаксанцы всё ещё теснили землян. Брит со своим отрядом вояк под прикрытием Евы уже практически зачистил территорию перед атакованным мною недавно порталом. Только Бессмертного что-то нигде не видать.

     Отец спустился быстрее меня и, не мудрствуя лукаво, просто врезался воздушным тараном в ряды врага в той области, где не так давно сражался Бессмертный. Хм… он вроде бы не так уж и сильно разгоняется, но создаёт очень мощную волну перед собой. Он явно делает это сам, намеренно. Наверное, это достигается воздействием на пространство перед собой во время полёта. Нужно будет попробовать повторить.

     Ситуация на поле боя, в целом, оставалась стабильной. Ничего катастрофического пока я не учувствовал в битве, не случилось. Вот только червячок смутного беспокойства почему-то шевелится в груди. Что-то я забыл?

     — Блядь, Сесил же просил прикрыть Дони… — спохватился я, когда источник беспокойства сам попался мне на глаза.

     Но было уже поздно. Я мог наблюдать, как бравый киборг, выжимая последние соки из своих реактивных двигателей то ли в ногах, то ли в ботинках, прорывается к порталу, словно ребёнка, обнимая посылку под пузом. У посылки, кстати, и свой двигатель имелся тоже.

     К слову, это далеко не первая попытка наших военных повторить подвиг Тони Старка, вот только авиация флаксанцев для них была куда более серьёзным препятствием, чем безмозглые Читаури для Железячника. Всё-таки они подобным занимаются давно и со старанием, и отлично понимают, что защита порталов — стратегически важная задача. Пока стабилен портал, всегда можно перебросить в сложный участок свежие подкрепления. Эта технология так-то натуральный чит для любого рода военных действий. Только усилиями многочисленных и могущественных суперов, достойного ответа на которых у флаксанцев как раз и не оказалось, это вторжение не превратилось в полных крах земных защитников.

     Дональд всё же оказался проворнее предшественников и доказал, что он достойный последователь Железного Человека, прорвавшись вплотную к порталу у самого сложного участка. На самом деле, тут, конечно, сыграло свою роль то, что значительная часть авиации врага отвлекалась на нас с отцом и в итоге бездарно убилась.

     Я даже успел было обнадёжиться, что наш киборг-спаситель справится со своей миссией, но…

     Длинный, тонкий и непрерывный луч лазера — видимо особый режим стрельбы — от установки вроде самоходной пушки с одним бойцом-оператором, рассёк небо и чиркнул киборга по диагонали, от левого плеча до правой ступни.

     Левую ногу с частью тела и левой же рукой отсекло прямо через пах, и она отправилась в вихляющий полёт свободы, правая же получила существенное повреждение, из-за которого двигатель почти потух, но не отвалилась. При этом Дональд успел перехватить, надрезанную в хвостовике посылку, правой рукой и каким-то чудом дотянуть до портала, на последнем, затухающем уже двигателе.

     Зеленое марево мигнуло и словно бы с неохотой поглотило самоотверженного героя, вписавшегося в него у самой земли.

     Мгновение тишины, затем ещё одно, затем ещё, и ещё… а затем портал в измерение флаксанов превратился во врата преисподней, исторгающие неистовый поток всепожирающего пламени… наверное, примерно то же самое происходило с той стороны после моих атак по порталам. С меньшим, разве что, размахом.

     Сам портал просуществовал всего пару секунд после взрыва, но этого хватило, чтобы накрыть раскалённым до плазмы воздухом почти весь Таймс-Сквер. Участки Марсианина, Зелёного Призрака, Бой-Бабы и Вихря смело подчистую. Чуть меньше огня досталось участку Аквариуса и Рекса, но там была вода, разлитая царём подводного мира. Многие тонны воды, которые разом вскипели от соприкосновения с плазмой, скрывая этот кусок площади плотным облаком водяного пара. Только фронт неуязвимого дуэта остался в относительной безопасности за выросшим из земли розовым щитом — самым большим и толстым из всех, что Ева когда-либо воздвигала. Но и он не выдержал и, треснув, обрушился, а ударная волна из обломков самого щита, техники и обожжённых огнём и ошпаренных водой тел хлынула на защищаемых Евой людей и её саму, потерявшую от перенапряжения сознание. Я ни мгновения не раздумывал, что мне делать, и благодаря этому успел выхватить Еву прямо из-под носа у смертоносного вала. Не знаю умеет ли она воскрешать не только других, но и себя, и проверять как-то не хочу…

     Я отнёс Еву на безопасный участок, к счастливчикам, вытянувшим лотерейный билет выживания в этом хаосе. Здесь было уже тесно от количества потерявших сознание от перегрузки людей.

     Красный Вихрь — однозначно герой дня.

     Пока я вытаскивал одну лишь Еву, он сделал что-то совершенно невообразимое. Даже я не разглядел его, носящегося с живым грузом, наперегонки со смертью, на фоне огня.

     Но это далось ему не просто так: я успел заметить, как от его спины вместе с кожей отваливаются куски оплавленного шёлка, а потом ноги спидстера просто подкосились, как у парализованного, и он завалился вместе с последним спасённым на руках. Которым кстати оказался Темнокрыл, а я даже не знал, что он здесь… видимо не заметил среди прочих обычных людей и техники. Он похоже вообще всех соратников вытащил… а нет, Бессмертного опять не видно, но он и сам выживет. Вот только на ногах из всей команды стоит одна лишь Бой-Баба, да и у той вид совсем жалкий: лицо безобразно распухло и покраснело от ожогов, нос свёрнут набок, некогда роскошная коса сгорела почти вся.

     Но собственные раны её не беспокоят, оглядев друзей, она падает на колени возле хватающего ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, Зелёного Призрака, переворачивает парня на живот и заставляет выблевать эту странную штуку, что даёт ему способности. Внешне похожую на зелёный воздушный шарик, наполненный водой. Это помогает: исторгнув из себя инородный предмет, супергерой превращается в обычного чернокожего парня и начинает дышать.

     К этому моменту ударная волна докатилась до зданий, выбивая последние, каким-то чудом не выпавшие ранее стёкла, отразилась от стен, окружающих площадь небоскрёбов и понеслась обратно, уже не разрушительным ураганом, но просто сильным ветром.

     Пристроив Еву рядом с ошалевшими от скорости и слегка обваренными в пару Сплоудом и Аквариусом — легко отделались, на самом деле, видимо их Олег спасал среди первых, — я снова поворачиваюсь к выжженной площади. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что выживших будет не слишком много.

     Даже не смотря на подвиг Олега, это настоящая катастрофа.

     Если бы Нолан подождал со своим блядским планом вывода меня на чистую воду хотя бы ещё минут пять-десять, этого бы не случилось! Я прикрыл бы Дональда, и он как следует направил бы бомбу в портал.

     А вот и он сам. Омнимен — сильнейший герой Земли — даже оказавшись почти в эпицентре взрыва, остался практически невредим, только причёска поистрепалась, да брови подпалило слегка.

     Из хороших новостей: технически план с бомбой удался, так как я не вижу ни одного работающего портала в другое измерение. И на этом, пожалуй, всё.

     На моих глазах остов неузнаваемой после взрыва техники отваливается вбок и из-под него встаёт практически невредимая, только одежда пришла в полную негодность, Бритни. Ну да, ей подобное, что слону дробина, а её брату и того меньше.

     В гнетущей тишине я приступил к поискам выживших. Их было ужасающе мало, и почти все — суперы, с сверхчеловеческими показателями прочности. Обычные солдаты, те, кого не схватил в первые мгновения Вихрь, умерли практически все. Но это, по крайней мере, были практически мгновенные смерти.

     Через пять минут я нашёл первого выжившего, но это оказался флаксанский урод-переросток. Обваренная полутонная туша в налипшем на шкуру костюме, но всё ещё живая. Когда я поднял придавивший его танк он закряхтел утробно и даже предпринял попытку принять сидячее положение. Живучая тварь, однако.

     — Оставь, не убивай его. — Вместе со вспышкой персонального телепорта раздался голос Сесила. — Наши люди заберут его для изучения.

     И в подтверждение его слов начали срабатывать десятки телепортов, из которых повалили люди в халатах и специальных костюмах, которые сразу же ринулись выполнять поставленные перед ними задачи. Кто-то искать погребённых под завалами, кто-то спасать раненных, а кто-то отлавливать выживших флаксанов.

     — Да пожалуйста. — Безразлично ответил я.

     Почему-то вся ненависть куда-то вышла. Стэдман без слов передал мне новый наушник, которым я заменил тот, что сломался, когда отец огрел меня по уху.

     — Аве Мария, — шепотом продолжил старик, — мы готовили её к переброске сюда, но энергии не хватило. Ошибка в расчётах, и нам пришлось потратить кучу времени на то, чтобы восстановить работу устройства.

     Он что оправдывается передо мной за то, что не выслал её на поле боя?

     — Но сейчас она готова… если понадобится… — закончил свою мысль Стэдман, глядя напряжённо на Нолана, что как раз летел в нашу сторону.

     Ах, вот оно в чём дело… тяжелый вздох, как-то сам собой вырвался из моих легких. Последнее, что мне сейчас нужно, это продолжение конфликта с отцом.

     Нолан подлетел к нам вплотную, смерил недовольным взглядом Сесила, потом посмотрел на меня.

     — Насчёт того, о чём мы говорили… — начал было он, но был вдруг беспардонно перебит.

     — Ты-ы-ы! — С яростным воплем на отца набросился целый и невредимый Брит.

     — Какого чёрта?! Где тебя черти носили!? — старый вояка схватил Нолана за грудки пытаясь вытрясти из него ответы. Без толку, конечно, с тем же успехом он мог бы померяться силами с горой.

     — Я не успел…

     — Эй, не пизди нам! — решила не оставаться в стороне Бритни. — Я видела, как ты схватил Непобедимого и утащил куда-то прямо посреди боя. Что за хуйня это была, мужик?!

     Нолан посмотрел на меня растерянно, не зная, как отмазываться… или же он просто решает, стоит ли начинать оправдываться вообще, или уже можно забить на репутацию героя и начать захват планеты.

     Блядь.

     Как бы мне не хотелось, постоять в стороне и посмотреть, как он будет выкручиваться из той каши, что заварил своим вмешательством, но, боюсь, это может закончиться ещё большей кровью.

     — У нас было важное дело. — Всё-таки разродился на объяснение Нолан, решив пока не пускать в ход кулаки.

     Но, блядь, с такими отмазками лучше бы ты просто молчал… идиот.

     — Важное?! — Заорал, брызжа слюнями, Брит. — Важное, сука ты, дело?! Что может быть важнее этого?! Грёбанного, блядь, вторжения пришельцев и горы трупов посреди Нью-Йорка?!

     Нужно их разнять и срочно.

     — Брит, сейчас не лучшее время для этого. — Опередил меня Сесил, решив своим авторитетом повлиять на старого агента.

     На очередной звук сработавшего телепорта у себя за спиной я даже не обратил внимания — люди из Агентства постоянно появлялись и исчезали, выполняя свои задачи. Что что-то не так я понял, только когда заметил испуганное выражение отца и полный беспокойства взгляд, обращённый на меня.

     — Сынок! — Он откинул Брита прочь, как надоедливого клопа, и потянул ко мне руку.

     Но не успел ничего сделать. Кто-то набросил мне на лицо металлический намордник, и мир потонул в зелёном мареве портала.

      Предисловие: а спонсоры сегодняшней и отчасти предыдущих двух глав FlatOut 2 и FatOut 2 Ultimate Carnage и их невероятные саундтреки. Под них написана эта глава и, возможно, имеет смысл под них её читать.

     

      Another Dimension

     

     Я часто вижу один и тот же сон. В этом сне я падаю сквозь… Так, стоп! Это уже было. И вообще… на хуй этот сон. И всю эту муть с предназначением и божественными сучностями туда же.

     Моя жизнь — не какой-то там дурацкий флэшбек внутри флэшбека.

     Ненавижу флешбэки.

     И где я вообще?

     Какое-то странное ощущение: я вроде бы и сплю, но сон такой дискомфортный, противоестественный какой-то. И ещё это чувство нарастающей тревоги и покалывание какое-то. Словно в темноте выставил задницу в вольер с собаками: ничего не видишь и не слышишь, но знаешь, что в любой момент могут укусить за мягкое место.

     Нет, что-то тут не так.

     Вот опять… как будто что-то кольнуло в сознании.

     Я внимательно прислушался к своим ощущениям, но вместо познания себя услышал какие-то приглушенные возбужденные голоса. Как будто целая орава непонятных уродов столпилась вокруг моей койки и о чём-то увлечённо галдят, не дают поспать спокойно, обсуждают чего-то там… и у уродов зелёные морды…

     Блядь! Точно! Грёбанные флаксанцы! Вспомнил, всё вспомнил: вторжение в Нью-Йорк; битва; потом папаша — стратег хренов, выманил он меня, видите ли; взрыв, и нападение исподтишка.

     И мне не показалось, я действительно полулежу в окружении целой толпы флаксанских уёбков, которые тыкают в меня каким-то хирургическим прибором типа стоматологической установки и оживлённо галдят. Да у них тут научный симпозиум с препарированием меня. Пидарасы! Вот только нихуя у них не получается, сверла и иглы не справляются с моей кожей.

     Давай, Марк, просыпайся уже, блядь, пока тебя не распилили чем-нибудь покрупнее!

     Поначалу ничего не получалось, я словно парализованный осознавал своё положение, но никак не мог вернуть контроль на телом. Я уже начал потихоньку паниковать, но затем один из этих ублюдков оттянул мне веко — а ведь я как-то «видел» их с закрытыми глазами — и начал пихать мне в глаз местный аналог орбитокласта.

     Вот это, блядь, мотивация! Во мне сразу же проснулись второе дыхание, внутренние резервы, режим ярости, скрытый рояль и вообще всё…

     Иди-ка ты на хуй со своей лоботомией, сраный урод!

     Я дёрнулся в сторону, спасая глаз от иглы, и попытался резко вскочить, но оказалось, что все мои конечности и даже голова стреножены цепями и ремнями.

     Которые я почему-то не смог разорвать усилием мышц. Всё чего мне удалось добиться своим рывком — это выжать скрип из креплений установки, к которой меня прицепили, да выбить из рук уёбка его мозговой ледоруб.

     Точно, эта хуйня, которую они нацепили мне на лицо и шею — совмещённый с ошейником намордник. Именно из-за этой штуки я не смог вырваться, когда попал в засаду. Стоило ей защёлкнуться, как на меня навалилась такая чудовищная слабость, а тело стало таким тяжелым и неподатливым. Она лишила меня суперсилы! Мне даже в голову не приходило, что подобное возможно! И уж тем более, что на это окажутся способны сраные флаксанцы, которых я всё это время не воспринимал, как угрозу себе лично.

     И эту штука всё ещё на мне, хотя я чувствую себя значительно лучше. Практически нормально, я бы сказал, вот только силы… суперсилы я имею в виду, их всё ещё нет.

     А столпившиеся вокруг меня флаксанские, как я понял, учёные — хотя какие они на хуй ученые, дрын в глаз живому человеку пихать, вивисекторы ебаные, вот кто они такие — задергались, забегали и начали тараторить ещё активнее. Боятся, суки, и правильно делают.

     Хм, видимо я не должен был просыпаться.

     Я использовал подаренное растерянностью пленителей время, чтобы оценить своё положение.

     Я на какой-то стойке, привязан ремнями в слегка наклоненном на спину положении, в ярко освещённом закрытом помещении. Вдоль стен стоят какие-то приборы, электронные и не только, всё незнакомого мне вида, пестрят датчики и экраны. Ну точно, лаборатория.

     Пока никто не пытался меня трогать, я подёргал путы… крепкие, тесные: голову едва могу поворачивать, на руках и ногах помимо ремней ещё и браслеты, типа наручников, со вполне примитивными и знакомыми скобами, совсем как у земных полицейских. Материал пут заскрипел от натуги, когда я напряг все мышцы, но не порвался… но, если их растянуть, может и получится порвать.

     В дальней стене открылась дверь и внутрь, расталкивая ученых ввалились трое солдат с оружием. За спиной винтовки, в руках дубинки

     Ор поднялся ещё больший.

     Часть ученых поспешила свалить от меня подальше через дверь, но несколько остались и начали что-то втолковывать солдатам, тыкая пальцами то на меня, то на приборы, то на них самих.

     Так, меня сейчас будут успокаивать, и этот процесс мне наверняка не понравится.

     Я с удвоенной, утроенной и учетверённой силой стал расшатывать крепления на руках.

     Вояка в самой вычурной форме замахнулся на меня загоревшейся плазменными дугами дубинкой и что-то в приказном тоне заорал. Из его речи я разобрал только первый басовитый на выдохе слог «Э-э-э» затем последовало короткое слово, явно обращение и далеко не в лестной форме, «сука», какая-нибудь, а затем сам приказ, ещё более очевидного содержания.

     Я его, конечно же, проигнорировал, сосредоточенный на своей задаче — крепление ремня на правой руке, начало расшатываться — за что тут же получил дубинкой по голове.

     «Вообще похуй!» — я поймал злой и явно испуганный взгляд флаксанского командира.

     Суперсилу и полёт-то вы мне отключили, но вот чисто физиологические показатели прочности, никуда не делись.

     Хотя, честно говоря, удар я всё-таки почувствовал, как и жар от плазмы. А ведь во время вторжения мне было плевать на залпы танков и атаки пилотов-камикадзе. Значит и неуязвимость моя тоже подавлена. Нужно освобождаться быстрее и снимать этот чёртов намордник!

     Два других солдафона тоже взяли пример с начальника и принялись бить и тыкать меня своими дубинками.

     Ах ты! Выблядок!

     Главный мудила, поняв, что обычное избиение не работает начал бить в самое уязвимое место, по яйцам.

     Да чтоб вас, давай же быстрее…

     Моя правая рука вдруг резко высвободилась, когда один из этих дебилов помог мне, задев своим оружием крепление ремня. Я тут же попытался схватить его оружие, но не успел, главный из тройки среагировал быстрее, оттолкнув идиота в сторону.

     Он в ярости рявкнул что-то явно ругательное и с размаху хлестанул дубинкой по лицу подчинённого. Брызнули кровь и зубы, завоняло палёным мясом, но всё это было уже не важно.

     Со свободной рукой я начал разрывать ремни один за другим, быстро освобождаясь от оков.

     Поняв, что ситуация выходит из-под контроля офицер рванул со спины винтовку и, не раздумывая пальнул мне прямо в лицо. Но я уже порвал ремни на голове и вместо лица подставил маску-подавитель. Тугоплавкая, блядь, выдержала выстрел, а я-то надеялся.

     Одной рукой прикрываясь от выстрелов, второй я окончательно освободился от пут.

     «Ну что, пидарьё, теперь моя очередь!» — предвкушающее разминая затекшие мышцы, я спрыгнул на пол.

     Теперь уже все ломанулись на выход — ученые просто в панике, вояки, отстреливаясь на ходу из ружей — вот только двери вдруг предательски захлопнулись перед их лицами, отрезая пути к отступлению. Внутри остались солдаты, один из которых уже небоеспособный из-за проблем с гневом его командира, и парочка ученых, что не захотели уходить сразу, и среди них тот самый, что пытался мне мозги через глаз выковырять.

     Схватив ружья уёбков прямо за стволы, я вырвал их у них из рук и отбросил в другой угол помещения.

     Ну вот и всё. Предплечье правой руки, которым я прикрывался от выстрелов, нещадно горело, но это мелочи — заживёт.

     Я бы процитировал Роршаха, да вот эта штука говорить мешает, да и они всё равно не поймут… избавиться бы уже от этого намордника сраного…

     Я ощупал устройство: что-то типа маски фильтра, как у Скорпиона из «Смертельной Битвы». Закрывает всю нижнюю часть лица от носа и до самой шеи. Опять же плотный металлический ошейник, обхватывает шею по кругу и креплений на ощупь нет вообще. Попытка порвать металл, так же как ремни и цепи на ногах, результата не принесла. На совесть сделали. Хреново.

     Попробовать расплавить его плазмой дубинок? Может сработать, но будет больно.

     Только сначала.

     Без предупреждения я рванул к флаксанцам, что всё это время, затаив дыхание, смотрели на меня словно кролики, на удава. Или скорее, как лабораторные мыши на… эх, что-то не идёт ничего в голову, чтобы обыграть, нашу резкую смену ролей.

     Офицер — именно его я выбрал первой целью — всё же успел среагировать и атаковать меня в ответ. И он, на самом деле, был явно лучше меня в драке, я получил несколько ударов его плазменной дубинкой, прежде чем сумел схватить его за шею, впечатать в стену и обезоружить.

     Остальные флаксанцы поспешили разбежаться в стороны, один из учёных, неудачно оказавшийся между моей жертвой и стеной, поспешил плюхнуться на пол и буквально прополз у меня под ногами. Я пока не обращал на них внимания, занятый упоительным процессом избиения врага.

     Два удара левой в живот и грудь, но сдавленное горло всё равно не даёт ему выпустить воздух из коллапсирующих легких, коленом в пах — будешь, сука, знать! — и последний — забралом маски по лицу. Никакой техники боя, только сила и ярость. И отбрасываю всё ещё живого уёбка пускать кровавые пузыри откуда-то из середины того, что секунду назад было его лицом, в угол комнаты.

     Да, я однозначно стал несоизмеримо слабее, но в этих мышцах, даже после подавления сверхъестественного вилтрумитского начала, всё ещё скрывается огромная мощь. Явно посильнее прошедшего хирургическую, в том числе и силовую, модернизацию Сплоуда, но точно слабее Бритни.

     На этих уродцев даже такого меня хватит с лихвой.

     Подняв дубинку врага, уже без излишней жестокости быстро убиваю обоих солдат. Воздух в комнате становится душным от количества пролитой крови и других, непроизвольно покинувших организмы флаксанцев перед смертью веществ. Должно быть тут сейчас вонь дикая, но из-за намордника я ничего не чувствую. Качественная система фильтрации воздуха в нём, однако.

     Но я всё же предпочту вонь без намордника чистому воздуху в нём.

     Учёные… по идее ценный источник информации, но языковой барьер будь он не ладен.

     Я всё же решил попытаться жестами и стимулирующими пиздюлями объяснить ушлёпкам, что мне нужно, чтобы они сняли с меня блядский намордник. Понять-то они меня поняли вот только… один сразу замотал головой, мол, не буду или не могу снять — и это было последнее действие в его жизни, — а вот второй закивал, вроде как воодушевлённо и, трясясь от страха, пополз что-то тыкать в приборах.

     Наебать меня пытается что ли. Ладно, дам ему ещё немного времени, где там орбитокласт, которым он мне в мозги залезть хотел. Удобная рукоятка, длинное тонкое игольное лезвие и что-то типа пинцета для забора вещества на самом кончике. А это типа инструмент для биопсии…

     «Ну что ты там?» — я пнул уёбка под зад, выражая тем сам озабоченность его успехами.

     Тот схватился за отбитое седалище и начал что-то быстро лепетать на своём, глядя на меня полными отчаяния глазками-бусинами. Всё-таки пытался наебать… нихуя он не может.

     Тогда попробую сам, дубинкой сломать эту хрень, только сначала испытаем на тебе то, что ты хотел сделать со мной, урод.

     — Остановись человеческое животное! — вдруг зазвучал от панели нечеловеческий, вроде бы синтезированный, голос.

     «Чего?»

     — Нужно не убивать лишнее. Плохо быть тебе уже делать ты сам.

     «Похоже они успели-таки запилить гуглопереводчик со своего языка на кривой человеческий».

     — Убивать дальше делать хуже себе. — Ого, это уже почти внятная фраза, надо же.

     «Ага, я вас понял, уёбки. Вам не нравится, что я убиваю ваших учёных, окей, — покивав своим мыслям, я взял уже успевшего было поверить в своё спасение мудилу за лицо, большим пальцем оттянул ему веко, и, не торопясь, пропихал иглу над глазом до черепа и дальше, в мозг, — но вы, пиздец как сильно ошибаетесь, если думаете, что я буду слушать ваши условия».

     Туша с торчащей из глазницы рукояткой обмякла и свалилась на пол, тихо подёргиваясь в конвульсиях.

     Ах, на пословицы тянет: «око за око»; «кто с мечом придёт, тот от меча и умрёт».

     — Ошибка, — сообщил мне голос.

     Мой намордник вдруг щёлкнул и… хм, ничего не произошло. А понял, у него закрылись фильтры, они решили, что смогут напугать меня кислородным голоданием… несчастные глупцы.

     Я даже разочарован слегка.

     Но теперь времени на сомнения и нерешительность точно не осталось. Нужно действовать быстро, кто знает сколько я сейчас продержусь без кислорода.

     Потыкав переключатели на торце офицерской дубинки — неудобная, блин, у этих рептилоидов четыре пальца на лапе и под них соответствующее количество выемок в рукояти — я нашёл самый мощный режим, которым меня, собственно, и били.

     Своими же руками подносить искрящуюся дугу плазмы к лицу было жутко, но, ради свободы нужно перебороть эти рефлекторные попытки отдёрнуться от горячего. Я как-то слышал, что именно необходимость делать выбор в таких ситуациях — держаться за горячее, чтобы не умереть, не дышать под водой, задыхаясь от кислородного голодания и тому подобное — когда нет логически правильного решения, но выбор сделать нужно, стала ключом к развитию у людей помимо интеллекта ещё и самосознания. Звучит правдоподобно.

     Ибо мне понадобились все мои сила воли, самосознание и храбрость, чтобы начать этот акт сварочного самоистязания, а потом ещё больше, чтобы не прекратить его раньше времени.

     Я плакал от боли, как ребёнок и мычал, пуская мгновенно закипающие слюни в раскалённый намордник. Но злость на этих ублюдков, вынуждающих меня пройти через эту пытку, была сильнее малодушного желания остановиться.

     Обожжённой шеей чувствую: оковы стали мягче, должно быть пора!

     Отбрасываю дубинку и хватаюсь за раскалённый металл руками, тяну в стороны, что есть мочи.

     Есть!

     Кольцо разрывается, я отбрасываю куски пыточного устройства прочь, а сам, измученный падаю на колени. Куда-то все силы подевались, вдруг. И моральные, и физические.

     Сознание снова пытается куда-то сбежать, но есть острое понимание: нельзя. Прекращение агонии сейчас может стоить мне всего. Отключусь, и меня снова скрутят и начнут препарировать, только в этот раз уже не допустят прежних оплошностей.

     Ну, где же там мои суперсилы? Пора бы уже включиться, нет?

     Так, я сейчас, посижу тут немного, отойду и встану… и будет вам, суки, и День Независимости, и Кузькина Мать и Варфаламеева Ночь, всё будет, только оклемаюсь немного…

     Не засыпать!

     Но времени, что прийти в себя и восстановиться после насильственного подавления способностей и последующего самоистязания мне не дали. Из-за закрытой двери до меня донёсся топот многочисленных ног, скрежет чего-то явно металлического и приглушенная ругань на поганом рептилоидском наречии.

     

     Видимо до умника, что пытался перекрыть мне кислород, дошло, что сейчас, пока мои силы ещё не вернулись в полной мере, а раны не зажили, идеальная — а может и последняя для них — возможность со мной разобраться.

     

     Я отлип от стены и поднялся на нетвёрдых ногах, это, казалось бы, простое действие породило настоящую бурю болезненных импульсов, прокатившуюся через всё тело, отмечая каждый пропущенный в прошлой драке удар. И если силы не вернутся ко мне в ближайшие секунды, к этим ранам и ссадинами добавятся новые. Оставалось надеяться, что за столь короткое время они не успели притащить сюда что-то действительно мощное.

     

     Дверь начала открываться, и сразу же, в образовавшийся проём залетела пачка снарядов, выпущенных единым залпом. Словно в замедленной съёмке я отлично мог рассмотреть эти штуки, похожие на подствольные гранаты, только странно овальной формы. На лету они весело потрескивали от переполняющей их энергии и нежно ластились к стенам и друг другу быстрыми разрядами молний, оставляя за собой причудливый след из подпалин.

     

     Сейчас рванёт. Да ещё и в закрытом помещении… очевидная, блядь, тактика. Гладко сработано, как в кино. И похоже, от идеи взять меня живым уёбки всё-таки отказались. Как жаль…

     

     Без скорости бежать к уже начавшей снова закрываться двери не имело смысла, а без силы и неуязвимости нечего и надеяться открыть или проломить её за оставшееся время.

     

     Нужно пережить взрыв, нужно укрытие!

     

     Стойка, к которой несколькими минутами ранее было привязано моё бессознательное тело показалась мне самым прочным и надежным объектом в комнате. За ней и укрылся в ожидании взрыва.

     

     В следующую секунду первая граната достигла стены и сдетонировала или точнее будет сказать выплеснула наружу всю ту бурлящую энергии, что сдерживалась до того смирительной рубашкой её оболочки.

     

     Сверкнуло так, словно рядом со мной ударила молния, затем ещё одна и ещё. В безумии слепящего света мои глаза выхватили искрящуюся дугу плазмы, в моё бедро толщиной, бегущую по стене прямо ко мне. Она была не единственной — сотни таких метались по всей лаборатории — но самой яркой и толстой. Позади неё на стене оставалась глубокая борозда там, где мгновенно испарялся перегретый металл.

     

     «Ну пиздец…»

     

     Я рефлекторно вскинул руку в защитном жесте и попытался отшатнуться, не успел.

     

     Рукотворная молния лизнула мою левую кисть, мгновенно изжаривая кожу и мягкие ткани до твёрдого состояния, а затем на секунду исчезла, вонзившись в моё импровизированное укрытие.

     

     Робкая мысль: «сработало» промелькнула у меня в голове, а затем молния прожгла казавшуюся такой прочной основу кровати и ударила мне в спину.

     

     Боли не было совершенно. Электричество и плазма надёжно выжигали нервные окончания, позволяя мне сохранить ясность ума, а не корчиться агонизирующим куском жарящегося мяса.

     

     Ещё через мгновение я мог с ужасом наблюдать как из моей груди, вырывается красивая ветвящаяся молния. Время словно остановилось… может это супервосприятие и ускоренное мышление вернулись, не знаю, но я, словно на стоп-кадре, мог видеть, как потерявшая в энергии и истончившаяся молния распадается на множество своих меньших копий.

     

     «Она меня насквозь прошила, — как-то отстранённо подумал я, а затем уже более осознанно и с ужасом, — а дальше пойдёт к позвоночнику и сердцу!»

     

     Внезапно я понял, что вопреки всем моим знаниями о воздействии электричества на тело, меня не сковало судорогой и я всё ещё могу двигаться.

     

     В отчаянии я рванулся вправо, чувствуя, как тепло покидает мои внутренности и переключается на лопатку, а затем плечо. Уже вываливаясь с другой стороны укрытия я понял, что совершил ошибку.

     

     И ускоренное мышление уже не могло спасти от метящей мне прямо в лицо, куда меньшей, чем предыдущая, но всё ещё крайне мощной плазменной дуги.

     

     И вот это было действительно больно. Я говорил, что боль от раскалённого ошейника была невыносимой, и это не было преувеличением, мне действительно понадобилась вся сила воли, чтобы довести начатое до конца, но, когда твой глаз закипает прямо в глазнице — это что-то совершенно немыслимое. И тут уже никакая сила воли не могла помочь, это было просто выше болевого порога и всего, что я мог выдержать.

     

     Неужели я вот так умру?

     

     Сраные флаксанцы.

     

     ***

     

     До боли в зубах сжав челюсти, Удина вглядывался через оптическое искажение, создаваемое стационарным генератором щита в казавшуюся нерушимой укреплённую дверь лаборатории. Лучше бы этим усиленным «вспышкам» и впрямь оказаться такими мощными, какими их описывали яйцеголовые. Удина предпочитал получить выговор за невыполнение инструкции «брать живым», чем давать этой твари шанс на выживание. Они не понимают, для них он — «объект изучения, код двенадцать, максимальный приоритет», сулящий огромные перспективы, как для самих исследователей, так и для всей их цивилизации в целом, — но для Удины он — тварь, явившаяся из самых тёмных глубин преисподней, чтобы одним небрежным ударом превратить весь его взвод, друзей с которыми он прошелся десятки интервенций, его семью в пар и атомную пыль. Удина своими глазами видел на что способен «объект с двенадцатым кодом угрозы» и потому не тешил себя глупыми надеждами взять его живьём. Удина был одним из немногих, кто не только выжил после встречи с этим существом, но ещё и успел вернуться в родное измерение до взрыва, уничтожившего порталы. И он прекрасно понимал, что эту тварь нужно не изучать, а уничтожить. Если ей уже удалось вырваться, сломав считавшийся абсолютно надёжным дестабилазатор, однажды, то она, несомненно, сделает это вновь. А цивилизация… цивилизация переживёт, у неё уже есть объект для изучения, менее опасный и куда более сговорчивый.

     

     Вот почему он вопреки приказу взял самое мощное, относительно мобильное оружие, что было в его распоряжении: экспериментальный одноразовый комплекс «звёздная вспышка», который совершенно точно не был предназначен для стрельбы в помещении, и заставил своих новых подчинённых тащить громоздкий генератор щита, предназначенный для установки на бронетехнику.

     

     Даже через дрожащее марево щитов было прекрасно видно, как укреплённые двери лаборатории вздуваются изнутри, словно безумный великан решил надуть пузырь из раскалённого металла, вспучиваются, готовым взорваться нарывом. Длилось это сюрреалистическое зрелище недолго, металлический пузырь просуществовал всего пару мгновений, прежде чем его прорвала дуга искрящейся плазмы. И тут же метнулась вдоль стены по коридору прямо к солдатам.

     

     Главный щит вспыхнул, принимая на себя огромную энергию дугового разряда, стал отчётливо видимым и… не выдержал. Генератор взорвался от перегрузки, а ослабленная молния лизнула переднюю линию бойцов.

     

     Это были самые здоровые и выносливые: гибриды фалксанов и предпочитавших умереть в безнадёжной битве, предварительно предав смерти собственных детей, но не сдаваться жителей «измерения ненависти». Они были не слишком умны, но невероятно сильны и выносливы, к тому же каждый из них был экипирован ростовым щитом с функцией защитного кинетического купола — эти парни были вторым после генератора заслоном, живым щитом группы.

     

     Вот только ни громоздкий щит, ни кинетический купол, не остановили плазму, лишь ещё чуть-чуть ослабили, и трое из пяти защитников упали безжизненными, обугленным трупами.

     

     Удина поморщился от такой потери, но втуне даже обрадовался: «звёздная вспышка и правда внушала», если она способна пробить стационарный щит на таком расстоянии, то что же твориться внутри? А тварь всё ещё должна быть ослаблена после дестабилизатора.

     

     — Гранаты! — коротко скомандовал Удина, откладывая уже бесполезную «вспышку» в сторону.

     

     Солдаты выполнили приказ, пяток взрывных гостинцев исчез в скалящемся нутре развороченной двери. Две секунды спустя последовала череда взрывов, после которых дверь стала напоминать собой оскаленную пасть чудовища. В этот раз взрывная волна и осколки успешно увязли в кинетических щитах двух оставшихся гибридов, что встали перед группой живым бастионом.

     

     — Вперед, достаньте мне труп этой твари! — последовала новая команда.

     

     Первыми всё так же шли гибриды таща перед собой громоздкие щиты, за ними напряжённая тройка бойцов с взведёнными плазмомётами и замыкающим сам Удина. После бойни в родном измерении врага, всякое желание геройствовать у него отпало, слишком свежи ещё были кадры с испаряющимися в невидимой глазу вспышке сослуживцами — весь его взвод, за сотые доли секунды. Ему самому лишь чудом удалось выжить, оказавшись под опрокинувшимся на него танком.

     

     Потом было бегство, чёртов взрыв, месяц лечения, ещё месяц отпуска и вот двадцать дней назад его повысили, назначив начальником охраны на сверхсекретном объекте… а вчера ночью, словно мешком земли по голове, его огорошивают известием о том, что сюда доставили того самого монстра, что практически в одиночку остановил вторжение всей их армии. Для изучения.

     

     Удина сразу понял, что ничего хорошего из этого не выйдет и, как это всегда бывает с плохими предчувствиями, оказался прав.

     

     Бывшую лабораторию было совершенно невозможно узнать. Залп «звёздной вспышки» выжег всё, что могло быть сожжено и значительную часть того, что, как думал Удина, гореть не может в принципе, а гранаты доломали и раскидали оставшееся. Чёрные, обугленные стены зияли глубокими разрывами, словно неглубокие пещеры в скале, если бы помещение не было изолированно от остального комплекса многометровым слоем породы, через эти дыры можно было бы протиснуться и сбежать. В середине комнаты пол отсутствовал напрочь, благо это был самый последний этаж комплекса и обвала не случилось — просто образовался глубокий колодец, нет, скорее бассейн, выстланный всё ещё не до конца застывшим веществом неизвестного солдату содержания. Он слышал, что песок после удара молнии превращается в стекло, но под ними не было песка, только камень и почва… Нестерпимая свежесть воздуха и отсутствие пыли на фоне всех разрушений казались противоестественными.

     

     Если бы его спросили об этом месяца четыре назад, старый вояка, не задумываясь, ответил бы, что в этом пекле не смогло бы выжить ни одно живое существо. От трупов его сородичей, к примеру, не осталось и следа. Но сейчас он уже не был так уверен, ведь своими глазами видел, как этот монстр во время вторжения без видимого вреда для себя выдерживал попадания танковых орудий, способных прожигать двадцатисантиметровую броню, как картон.

     

     Обугленная правая кисть с торчащей в сторону и кажущейся неестественно длиной костяшкой мизинца они приметили сразу. Кисть соединялась с локтем и, вероятно, остальным телом где-то под оплавленными обломками чего-то массивного, что уже невозможно было опознать.

     

     Излучатели плазмомётов тут же впились в кисть злыми взглядами. Удина и сам не выдержал, нервы шалили, и перевёл свой командирский бластер в предельное положение мощности и готовности. Оружие загудело на пределе возможности, нагнетая энергию. Сейчас он пожалел, что не стал брать в дополнение к вспышке тяжелый, неудобный, чрезмерно мощный и быстро перегревающий плазмомёт. Против этой твари бластеры, что игрушка, уж он-то знает.

     

     Тяжёлый ботинок одного из гибридов опустился на пальцы, с силой и злобой вдавливая их в пол.

     

     — Ха? — удивлённо протянул амбал на три головы возвышавшийся над обычными флаксанцами и, не отрывая подошву от пола, притянул конечность к себе.

     

     Оторванная. Чуть выше сустава. На чёрном от гари полу остался кровавый след…

     

     Второй гибрид поставил щит на пол, и одним рывком поднял и отбросил в сторону покорёженный, как сейчас понял Удина, остов операционного стола.

     

     Но тела под мусором не оказалось, только небольшая лужица крови, натекшая от оторванной руки, словно… кто-то её туда положил, как приманку для них.

     

     Едва слышный шорох за спиной показался Удине самым жутким звуком, что он слышал за всю свою жизнь, а он, сын войны, слышал немало ужасных вещей.

     

     Он успел обернуться, рука отточенным многолетней практикой движением вскинула бластер и выпустила весь нагнетённый заряд в темноту, ориентируясь только на недавний звук.

     

     В последнюю секунду в свете от рассеявшегося после попадания точно в цель лазера ему даже удалось рассмотреть своего врага.

     

     Если бы у него было время, он, наверное, удивился бы, как эта тварь ещё жива.

     

     Как минимум две смертельные раны зияли на теле существа. Во-первых, прожжённое насквозь правое легкое — Удина мог видеть обугленное заднее ребро и почерневшие ошмётки легкого, болтающиеся в пустоте грудной клетки — отверстие почти с кулак толщиной и это только сквозной участок, а ведь плазма должна была выжечь и часть плоти вокруг. Во-вторых, через левую половину лица проходил ещё один след от плазменной дуги, от макушки, через глаз, задевая переносицу и вниз на челюсть, к покрытой уже начавшей заживать ожоговой коркой шее. Глазница и переносица зияли чудовищной пустотой, но хуже всего было другое: несмотря на все эти жуткие раны, однозначно несовместимые с жизнью, оно… улыбалось.

     

     Удина даже не почувствовал удара или боли, когда существо мимоходом ударило его здоровой рукой, даже не удостоив взглядом своего единственного глаза.

     

     «А ведь я попал… — промелькнула в голове последняя, полная горькой обиды мысль, — надо было брать плазмомёт».

     Всё его тело болело, но это нормально. Боль была его топливом. Она пробудила его и дала силы вырвать израненное тело из жадной хватки смерти. Он откатился в сторону, вцепился здоровой рукой в горячий пол затаскивая себя в свежую каверну, оставленную в нём той первой, самой сильной молнией, что играючи прожгла его тело насквозь. Мягкий, словно желе металл впился в кожу языками огня, но это лучше, чем ловить жгучие молнии телом. Это всего лишь нагретый металл. От него глаза не испаряются внутри глазниц, а мясо не слазит с пальцев.

     

     Что-то ещё залетело внутрь, через проём в двери, сделанный предыдущей атакой. Гранаты. Целая пачка. Отскочив от стены, они весело разлетелись по лаборатории, слово резиновые мячики на детском утреннике.

     

     И снова всё затопило огнём. Гранаты взорвались, раскидывая по лаборатории свои острые внутренности. Бруствер его импровизированного окопа защитил его от большей части, но не от всего. Он успел лишь прикрыть раненной рукой глаз и шею, согнув руку и прижав подбородок к груди, как боксёр в защитной стойке. И не зря.

     

     Острый кусок неземного метала вонзился в руку, чуть выше сустава, вгрызаясь в уже ослабленную близким знакомством с плазмой плоть. Он смог увидеть сколы собственных костей — та, что потолще, лучевая, перебита полностью, вторая ещё держится, но одно неосторожное движение…

     

     А сквозь шум в ушах уже доносился хорошо узнаваемый топот тяжелых армейских ботинок.

     

     Один глаз, одно легкое, и вот теперь одна рука — один калека против целого мира… кто-то другой назвал бы эту ситуацию безвыходной, но в его сердце не было места смирению, страху и жалости к себе.

     

     Он будет безжалостен к врагам, но в первую очередь он безжалостен к себе. Он омоет свои раны их горячей кровью, и сделает всё, что нужно для победы.

     

     Жалости…

     

     Он схватил здоровой рукой свою собственную кисть, без тени сомнений доломал локтевую кость и перегрыз сухожилия левой руки. Острая боль пронеслась по его нервам, ещё сильнее, распаляя ненасытное пламя ярости.

     

     …нет!

     

     Оторванная кисть отправилась в противоположный край комнаты, а следом туда же, пинком ноги, опрокинуты останки кровати. Сойдёт.

     

     А вот и они. Наконец-то решились прийти за ним лично. Враги.

     

     А значит трупы.

     

     Неверный свет фонариков замелькал по оплавленным стенам, отбрасывая длинные тени. Они искали среди обломков его, но нашли только то, что он позволил им найти.

     

     Он подождал несколько секунд, пока дрожание теней не сообщило ему о том, что его уловка сработала.

     

     Пора!

     

     Он выскользнул из своего укрытия — тень среди огней.

     

     Их было шестеро.

     

     Два абмала с огромными ростовыми щитами и не менее внушительным пушками. Он уже видел таких во время сражения за Нью-Йорк. Затем четверо нормальных флаксанцев, трое в одинаковой форме и с плазменными орудиями в руках — солдаты. И ближе всех, судя по вычурной форме, командир этой группы с чем-то вроде лазерного пистолета.

     

     Мерзкие твари, один их вид вызывал отвращение и нестерпимое пламя в груди. И это хорошо. Ненависть — могучее оружие, и он собирался использовать его сполна.

     

     Зеленомордые ещё не заметили его. Всё своё внимание они сосредоточили на приманке — его оторванной кисти — подставляя врагу свои беззащитные спины.

     

     Он скользнул вперед и предвкушение смерти исказило улыбкой его губы.

     

     Последний что-то заметил, повернулся и тут же выстрелил.

     

     Зелёная вспышка осветила лабораторию, когда лазер разбился о его кожу снопом бессильных искр. Выходить против него с таким оружием? Это оскорбление!

     

     С превеликим удовольствием и обстоятельностью он объяснил бы неудачнику глубину его ошибки, но времени на это не было. Своими действиями смертник сообщил остальным о его присутствии, они уже оборачивались на выстрел, вскидывая оружие. Пришлось ограничиться одним небрежным, но всё же смертельным ударом. Грудная клетка стрелка издала восхитительно болезненный стон, когда его рёбра превратились в ворох осколков, поражая лёгкие и сердце.

     

     Тело ублюдка ещё не осознало свою смерть, когда он настиг свою следующую жертву. Локтем левой руки — отсутствие кисти ограничивало его в выборе способов убийства — он впился в висок, ещё не до конца повернувшегося врага.

     

     С протяжным гулом заработал плазмомёт, когда пальцы второй жертвы сжались в последней судороге.

     

     С лёгким разочарованием Марк смотрел, как высокоэнергетическая дуга сама притянулась к ближайшего солдату, лишая его удовольствия лично оборвать его жизнь.

     

     Но осталось ещё три восхитительных трупа, чьими внутренностями он может украсить эти стены!

     

     Заработал ещё один плазмомёт, но его энергия оказалась гораздо ниже, чем у той штуки, что минутой назад испепелила всю комнату. Ему оказалось не под силу даже прожечь насквозь тело, которым Марк прикрылся от выстрела.

     

     Нестерпимая грозовая свежесть сменилась душной вонью палёного мяса. Да, такие запахи куда лучше подходят его ремеслу.

     

     Один из амбалов, выставив впереди свой здоровенный щит понёсся прямо на него в таранной атаке. Раньше он только посмеялся бы над таким, но сейчас вынужден был рвануть в сторону. Всё ещё не иссякшая дуга плазмы лизнула его бок, подкидывая ещё несколько дров в костёр ярости. Второй амбал наоборот отставил в сторону щит и поднял свою громоздкую пушку.

     

     Уже изрядно прожаренное тело флаксанского стрелка отправилось в короткий полёт, прикрывая его от залпа тяжелого орудия. Но этого оказалось недостаточно. Вспышка раскалённой плазмы испарила мертвеца в единый миг и устремилась туда, где он должен был оказался через секунду, если бы продолжил бежать в том же направлении.

     

     Но он не был настолько глуп. Мышцы ног отозвались жалобной болью от перенапряжения, но своё дело сделали, подбросив его на несколько метров вверх. Словно паук он вцепился в потолок всеми здоровыми конечностями, погружая пальцы правой руки и ног в неподатливое вещество, чтобы удержать себя в горизонтальном положении.

     

     Вспышка выстрела скрыла его манёвр от ослеплённых врагов.

     

     Последний живой флаксанец что-то испуганно крикнул, выискивая юркую цель, но ответом ему были тишина, да тупое сопение абмалов. Как хищник подкрадывается к добыче, он пополз к своей следующей, ничего не понимающей жертве.

     

     В последнее мгновение стрелок что-то заметил, но уже слишком поздно. Смертельной тенью он обрушивается на стрелявшего в него здоровяка.

     

     Амбал только ухнул удивлённо, когда тяжелый удар локтем обрушился на его плечо, отбивая мышцы и ломая кости. Гибрид был куда сильнее и выносливее своих флаксанских хозяев, к тому же устойчив к боли, но всё равно оказался не готов к столкновению с клубком концентрированной ненависти.

     

     Обхватив ногами круп врага, другой рукой он вцепился ему в лицо. Пальцы легко проникли в глазницы, выдавливая из них всё, что уже никогда не понадобится мертвецу. Здоровенная зелёная лапа, потянулась за спину, острые когти впились ему в плечо, в попытке стащить, но это было уже бесполезно. Он уже врос в противника, словно дерево врастает корнями в скалу, теперь их не разнять, пока один из них умрёт.

     

     Он сжал ладонь, чувствуя, как сминаются под его пальцами лобные и решётчатые кости, а затем вырвал всё, что попало в его хватку прямо из лица своей жертвы. Истошный вопль умирающей в агонии твари был ему наградой. Он скатился с оседающей туши, избегая очередной попытки спалить его лучом плазмы. Пару секунд стрелок жарил собственного, уже практически мёртвого товарища, пока его оружие вдруг не отказалось работать. Раскалённому практически добела излучателю требовалось охлаждение.

     

     Усмехнувшись своей самой злой улыбкой, он бросил к ногам стрелка то, что совсем недавно было частью лица его товарища. Ужас сковал мышцы флаксанца оцепенением.

     

     А вот второй здоровяк не был склонен к панике. Рыкнув недовольно, он отпихнул в сторону слабого сердцем товарища и выпустил в сторону врага очередной заряд высокоэнергетической плазмы.

     

     В этот раз он не стал прятаться, вместо этого прикрылся щитом своей последней жертвы. Короткая, но мощная вспышка снова осветила лабораторию. Кинетическая энергия выстрела оказалась совсем небольшой, зато тепловой было в избытке. Щит сдержал основную часть, но Марк не умел управлять его энергетическим полем и не включил нужный режим, из-за чего едва не получил новые ожоги, когда под его ногами начал плавиться пол.

     

     А в следующую секунду что-то массивное врезалось в его щит, опрокидывая на спину, затем на поверхность щита посыпались тяжёлые удары, и сила у этих ударов была немалая. С отключенным защитным полем, его щит превратился в самую обычную железяку, как те, которыми столетиями назад пользовались на Земле. Но он не боялся. Эта таранная атака была большой ошибкой со стороны его врага. Может он и лишен большей части своей силы, но на пару флаксанских выродков хватит и оставшегося!

     

     Выждав момент точно между ударами, он толкнул свой щит вверх, скидывая противника с себя и одновременно выбивая из его рук оружие. И теперь уже ничто не мешало ему вгрызться в плоть своего врага.

     

     С диким рёвом флаксанец попытался снова наброситься на Марка размахивая своей ещё не перезарядившейся пушкой с огромным штык-ножом, но был остановлен ударом ноги в живот. Здоровой рукой Марк схватил оружие врага, останавливая лезвие у самого своего лица, а вторую выбросил вперед, вбивая острый край лучевой кости ему в шею, а затем рывок в сторону, разрывая горло.

     

     Он улыбался, когда горячая кровь ещё живого врага залила его лицо. Вот так. Они думали, что могут захватить его в плен, выпотрошить, а затем убить, когда потребуется. Что его судьба уже расписана на стенах этой лаборатории. Но они ошибались. Он переписал её потёками крови, их крови. И теперь уже он будет писать судьбу этого мира.

     

     Удаляющийся неровный топот сообщил ему о том, что последний выживший флаксанец проиграл сражение собственному страху.

     

     И правильно!

     

     Все должны бояться его. Солдаты, учёные, лидеры и рабы, весь мир, даже эти стены: камень и металл под ногами, даже сама тьма будет бояться встречи с ним! Ведь он пришёл в этот мир, пришёл убивать и разрушать.

     

     ***

     

     Каждый, кто видел открытие нового портала тут же ощетинился оружием и приготовился к бою, но было уже поздно. Похитив Непобедимого флаксанцы, скрылись также как и появились.

     

     — Что за… — начал было кто-то из солдат за спиной у Сесила.

     

     — Дерьмо! — эмоционально закончила за него Бритни.

     

     — Они и так могут… — тихо пробормотал себе под нос Сесил, уже успевший оценить возможности врага.

     

     Подобное похищение требовало немалой точности. Они открыли портал именно там, где нужно и когда нужно. И сделали всё так быстро, что ни один из Грейсонов даже не успел среагировать. Они могут следить за Землёй! И в любой момент открыть портал для быстрой диверсии.

     

     — Я должен пойти за ним! — очнулся от шока Нолан, поворачиваясь к главе Агентства Глобальной Защиты. — У тебя же есть эта технология порталов.

     

     Сесил смерил Вездесущего оценивающим взглядом. Судя по тому, что удалось подслушать через наушник Марка, ещё несколько минут назад Нолан готов был начать разборки с собственным сыном, приняв его за соотечественника. Теперь он знает, что Марк пробудил силы и, если мальчишка прав в своих предположениях — это отмашка к началу захвата Земли. И единственный, кто может противостоять Нолану — его сын — только что был похищен инопланетянами.

     

     — Зона действия нашего телепорта охватывает лишь часть материка. — Спокойно начал объяснять Сесил. — Мне приходится совершать несколько скачков подряд, чтобы попасть дальше. А это, как минимум портал на другую планету. Это на порядки сложнее, у нас нет такой технологии. По расчётам наших умников, на открытие подобного портала текущим методом понадобиться больше энергии, чем есть во вселенной.

     

     — Но должны быть варианты! — не желал сдаваться Нолан. — Кто-то из суперов…

     

     — Возможно… — Сесил задумался, потирая подбородок, — Поппер смогла бы провернуть такой фокус, но это не точно.

     

     — Эй, а чего ты так переполошился? — вдруг встряла в разговор Бритни, обращаясь к Нолану. — В прошлый раз тебе не было никакого дела до мальчишки, а сейчас готов лезть за ним в портал?

     

     — Это… — замешкался Грейсон, прежде чем недружелюбно продолжить. — Не твоё дело.

     

     — Значит мне не послышалось, — вдруг усмехнулась Бртини. — Ты назвал его сыном!

     

     — Это не твоё дело. — Повторил Нолан, смерив женщину тяжёлым взглядом, а затем снова повернулся к Сесилу. — Найди мне эту Поппер, мне нужен портал туда, откуда пришли эти уёбки. Неважно куда: другая планета, галактика или…

     

     — Измерение, — вдруг перебил его синтезированный голос. — Судя по данным, которые мне удалось собрать во время и после боя — эти существа из другого измерения.

     

     Новый герой — а это, вне всякого сомнения, был один из суперов — выглядел как антропоморфный робот ростом и пропорциями соответствовавший обычному человеку. Его металлический каркас был выкрашен в невзрачный коричневый цвет, а механическую голову украшал рог на затылке. Имя он носил соответствующее внешности.

     

     — Робот, — на удивление, Сесил знал лидера малоизвестной подростковой команды. — С чего такие предположения?

     

     — Оглянитесь вокруг, обратите внимание на трупы пришельцев. — Стэдману показалось, что он услышал нотки возбуждения в синтезированном голосе машины. — Они уже начали разлагаться, хотя прошло всего шесть минут и тридцать две секунды с момента взрыва.

     

     — Действительно, — хмыкнула Бритни, — а я-то гадала, что так воняет.

     

     — Судя по степени разложения, самые свежие тела мертвы уже четверо суток, хотя прошло всего шесть с половиной минут, что позволяет предположить, что время для них течёт примерно в тысячу раз быстрее. Добиться такой разницы во времени можно двумя способами: при помощи огромной гравитации в окрестностях чёрной дыры, либо разогнавшись до скорости, близкой к скорости света. Если быть точным для того, чтобы достичь такого коэффициента нужно достичь ноль целых девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто пять десятимиллионных от скорости света, но всё это не имеет смысла, поскольку эти тела находятся в том же поле гравитации и движутся с той же скоростью, что и мы.

     

     — Боже! Ты можешь говорить нормальным, человеческим языком? — взмолилась Бритни.

     

     — Мои извинения, иногда я забываю, насколько малы вычислительные способности органических форм жизни…

     

     — Насколько я понял, ты хочешь сказать, что время для этих тел течёт в тысячу раз быстрее, но это физически невозможно? — уточнил Стэдман.

     

     — Не только для тел, но и для всего, что попало к нам через эти порталы, просто на мёртвых телах, это заметно сильнее всего. — Поправил Сесила Робот. — И да это противоречит известным нам законам физики. И таким образом остаётся единственный правдоподобный вариант: материя, из которой состоят эти объекты, существует по другим законам. Что, в свою очередь, позволяет классифицировать место, откуда они прибыли, как другое измерение.

     

     — То есть пока мы тут болтаем, для М… Непобедимого прошло уже несколько дней? — мрачно уточнил Нолан. *

     

     — Верно. — Подтвердил Робот. — Каждая минута для нас — это шестнадцать часов для Непобедимого и всех остальных, кого успели провести через портал захватчики.

     

     Нолан перевёл требовательный взгляд на Стэмана.

     

     «Если Поппер удастся заслать его вслед за сыном, это, по крайней мере, на время избавит нас от угрозы захвата планеты Вездесущим, это… лучший вариант».

     

     — Я немедленно свяжусь с Поппер, — сказал Сесил Нолану, прежде чем отойти и совершить звонок.

     

     — Подожди-ка, — вдруг нахмурилась Бритни, — если время для них идёт в тысячу раз быстрее, почему они были такими медленными? Ну разве они не должны были быть в тысячу раз быстрее нас?

     

     — Нет, это не так работает, — покачал головой Робот. — Они попали в наше измерение и на макроуровне, они существуют в нашем времени, но сама материя, из которой состоят их тела, на микроуровне, всё ещё существует по законам их измерения. Поэтому они состарились бы в тысячу раз быстрее, чем в своём родном мире. Каждый день тут стоил бы им почти трёх лет жизни.

     

     Примечание:

     

     * В прошлой главе говорилось, что у Флаксанцев прошло уже несколько месяцев, это связанно с тем, что сам портал, использованный при захвате Марка довольно примитивен (все самые мощные телепорты были задействованы при вторжении и были уничтожены взрывом), его использование создаёт эффект прыжка в будущее. У более продвинутых стационарных порталов этот эффект отсутствует.

     

     И больше никакого старения за время боя. Просто я подсчитал и вышло, что чтобы состариться за час на 50 лет (в каноне было и того быстрее) нужен коэффициент порядка 1 к 450000. То есть 1 день на земле = 1200 лет у флаксанцев. Что ну полная дичь. Нолан провёл там несколько тысяч лет? Робот и Монстр-девочка должны были вернуться через день а не приблизительно год. А чтобы повзрослеть на 10 лет им потребовалось бы прожить в том измерении 4.5 миллиона!

     Всё же это был тяжёлый бой. Никогда прежде он не подходил так близко к краю и никогда не выкладывался настолько, до конца, до самого донышка — зачерпни ещё немного и не останется совершенно ничего. Но боль в свежих ранах онемевшего от усталости тела не мешала ему наслаждаться дивным зрелищем: как умирает его враг.

     

     Скаля чёрные от копоти и запёкшейся крови зубы, он наблюдал как бедолага оседает, зажимая рукой перерезанную глотку и издавая при этом жалобные булькающие всхлипы. Несмотря на его отчаянные старания кровь быстро покидала тело здоровяка, унося с собой последние силы. Сначала он припал на одно колено, затем завалился на бок и в конце концов опрокинулся на спину. Но голову продолжал держать повёрнутой и смотрел своими съёжившимися от ужаса глазками-пуговками прямо на него.

     

     В его взгляде не осталось ни капли былой агрессивности и злобы. Больше не было могучего воина флаксанский империи, его место занял взрослый ребёнок, что внезапно для себя осознал концепцию смерти, что он сам смертен, что он вот-вот умрёт.

     

     Ему почему-то вдруг надоело смотреть на жалкие стенания некогда грозного врага.

     

     — Передай вашему Богу, что ты от меня, — процедил он сквозь зубы, вгоняя обрубок левой руки ему в глаз. — И пусть ждёт ещё гостей.

     

     Он отпихнул труп в сторону и прислушался. Топот беглеца был уже едва слышен.

     

     Первым его порывом было броситься в погоню: догнать трусливого ублюдка, разорвать ему горло, вырвать ещё бьющееся сердце из груди и... но, он не был безмозглым животным, что идёт на поводу и своих желаний. Пламя его ярости неотвратимо, но расчётливо.

     

     Он уже принял один бой без подготовки и дорого за это заплатил, больше этой ошибки он не повторит. Его взгляд упал на преувеличенно устрашающую однозарядную пушку недавно издохшего здоровяка. Стреляет редко, но зато наверняка — сгодится. Да и щиту применение найдётся — на внутренней стороне есть крепления, в которые можно продеть культю — пока силы не восстановились полностью.

     

     На глаза попалась оторванная кисть, сиротливо валявшаяся на полу там, куда её запнул бывший владелец щита.

     

     Пришлось повозиться, фиксируя её на неровном обрубке — часть тканей полностью сожгло молнией — при помощи обрывков формы убитых и ремня от бластерной кобуры их командира.

     

     К тому времени, как он закончил мучиться с рукой, в отдалении коридора снова послышалась какая-то возня. А вот и новые смертники.

     

     Когда они пришли в прошлый раз, он едва стоял на ногах от усталости и боли, но это не помешало ему принять бой. Он потратил на него последние силы, потерял руку и глаз, а теперь ему предстоит ещё одна схватка, а за ней ещё, и ещё... ну разве не прекрасно? Что может быть лучше, чем десяток новых врагов, что жаждут принять смерть от его руки?

     

     Его губы кривились в злой, предвкушающей улыбке, а единственный глаз горел огнём ненависти, когда он сам помчался навстречу противнику. Они ждали его, но всё равно оказались не готовы. Плазма и лазеры бессильно растеклись по щиту, трофейная пушка ухнула, разом выпуская весь накопленный заряд — к сожалению полностью увязший в энергощитах — и была отброшена в лицо ближайшему противнику. Массивный штык-нож легко расколол череп зазевавшегося бойца, оставаясь там торчать, словно так и было запланировано природой.

     

     Ему на плечи упала сеть, по её волокнам бегали разряды молний, но он разорвал её так же легко, как и тех, кто её держал. На куски, орудуя лишь голой рукой и щитом. Жалкие. Первая группа была куда опаснее. Им стоило дважды подумать, прежде чем высылать ему навстречу настолько бездарное мясо.

     

     Двое отчаянных, с перекошенными от праведной ярости зелёными лицами, попытались достать его мечом и копьём. Уже лучше —синхронизированная атака с двух сторон, хоть какой-то вызов! Он позволил копью скользнуть по поверхности щита, а меч поймал здоровой рукой прямо за лезвие.

     

     Плазма, гулявшая по кромке клинка, пощекотала нервы, но не смогла прожечь кожу. Вырванный из рук мечника клинок тут же нашёл своё место в черепе копейщика. Он даже не стал перехватывать оружие за рукоять, просто ударил им, словно топором, продолжая удерживать за лезвие. Несчастный, ещё не осознавший свою смерть, выпустил копье, и, путаясь в собственных ногах, зашагал назад, унося в голове чужое оружие.

     

     Мечник так и не успел прийти в себя, когда кончик копья легко, даже изящно чиркнул его по горлу. И не только его одного. Длинное копьё с искрящимся энергией лезвием отлично подходило для размашистых круговых ударов. Нужно лишь, чтобы бьющий обладал достаточной силой, чтобы прорезать шлемы, приклады бластеров и плазмомётов и кости. У него этой силы было с избытком, и с каждыми мигом её становилось лишь больше.

     

     Проклятье, это... слишком легко.

     

     Три секунды и десяток смертей спустя копьё переломилось посередине, но и врагов стало вдвое меньше. Он вонзил обломок, оставшийся у него в руке, в мягкую плоть очередного мертвеца и поймал его изумленный взгляд своим единственным глазом.

     

     «На что вы надеялись, жалкие ублюдки, выступая против меня со своим смешным оружием? — безмолвно спросил он у него, вонзая штык его же винтовки ему же в живот.

     

     Кто-то бросил гранаты, и они взорвались прямо у него перед лицом, обдав теплым воздухом и щекочущим перестуком осколков. В итоге пострадали лишь товарищи бросавшего.

     

     «Вы что не слышали, кто я?»

     

     Но катящиеся по земле отрубленные головы с навечно застывшим на лицах испугом молчали.

     

     «Я — Непобедимый! Непобедимый, мать вашу!»

     

     Но отвечать было уже некому.

     

     Он опустил взгляд на залитое кровью энергоружье в своей руке. Искорёженный ствол говорил о том, что это оружие не было предназначено для того, чтобы им ломали черепа, как дубиной. Он сжал пальцы, и неизвестный ему материал рукояти смялся мягкой глиной.

     

     Мысленное усилие позволило воспарить над усыпанным трупами полом. Наконец-то силы вернулись к нему в полной мере! Пора выходить на новый уровень.

     

     Комплекс, в котором его держали, оказался подземным. Он узнал это, пока пробивался со дна своей несостоявшейся могилы наверх. Теперь ему уже не нужны были ни щиты, ни мечи, ни бластеры. Ведь его тело — и есть лучшее оружие, созданное самой вселенной. Ничто и никто не способно потягаться в силе и прочности с вилтрумитскими кулаками... кулаком.

     

     На поверхности оказалось очень сухо и жарко — вся почва, не занятая техникой или постройками врага, представляла собой выжженную пустыню. Что и не удивительно учитывая шесть, висящих в подозрительно правильной геометрической формации, светил в небе. Но ему было не до разглядывания звёздного населения и окрестностей, ведь его здесь уже ждали.

     

     У них было не так много времени на подготовку, но радушные хозяева всё же смогли устроить гостю горячий приём. Огненный столб, обрушившийся прямо с неба, длился почти полминуты, а когда закончился, от внешних построек комплекса не осталось и следа — только почти идеально ровный круг спёкшейся породы в сто метров диаметром.

     

     Но кое-что всё же выдержало испытание огнём.

     

     Он так и не понял, чем его атаковали, но его это не особо интересовало. Главное, что этого было недостаточно.

     

     — А теперь моя очередь, — мрачно сообщил им одноглазый монстр прежде, чем нанести ответный удар.

     

     Он быстро перестал считать убитых, полностью погрузившись в яростное безумие мести. Лица, техника, здания — всё слилось воедино в череде вспышек, вскриков и взрывов. У него были только одна цель и одно желание — убивать — и целый мир, чтобы это желание удовлетворить.

     

     Вдалеке от поля боя виднелись стены величественного города, с внеземной, но красивой архитектурой. Такой изящной, возможно, это и есть столица всей флаксанской империи. Было бы неплохо, потому что он собирался разрушить его до самого основания.

     

     ...

     

     ..

     

     .

     

     Из пелены кровавого тумана и ярости меня вырвало ощущение узнавания и какой-то неправильности, кажется, кто-то звал меня по имени... нет, по прозвищу.

     

     Я осознал себя парящим в полуметре над землёй в развалинах того, что недавно было крупным зданием. Возможно — мне на глаза попался покрытый позолотой обломок шпиля, фрагменты предыдущих дней пронеслись перед глазами — да, точно — это был замок. Самый настоящий замок, в недра которого я пробился силой, как и в сотни других до этого.

     

     Я держал за шею существо с зелёной кожей. Флаксанец. Существо задыхалось и смотрело на меня полными ужаса и слёз глазами. И что тут такого неправильного? Всего-лишь ещё один, из тысяч, а может и миллионов, что уже пали от моей руки — я едва ли могу сказать точное число.

     

     Я начал вспоминать: убийства, разрушение, насилие, кровь, много крови... Хотя всё это словно бы происходило не со мной. Словно бы я стал сторонним наблюдателем в своём теле. «Я» сменилось на «он» и этот «он» был другим. Воспоминания, словно кровавый калейдоскоп, пронеслись перед моим внутренним взором. Эти упоение насилием и собственной жестокостью были мне несвойственны. Это... слишком похоже на отца.

     

     Вот дерьмо!

     

     Я таки понял, в чём неправильность ситуации: существо, трепыхающееся в моём руке, оно было женского пола и с огромным, непропорциональным фигуре, пузом. Беременная женщина. Пальцы сами собой разжались, что я же творю?!

     

     — Отвали от неё! — вдруг раздался откуда-то слева и сверху знакомый голос.

     

     Я несколько растерялся, услышав вполне чистый английский в другом мире, и пропустил подлый удар в спину. Ну как удар. Нападавший не ограничился лишь ударом, но вцепился в меня клещом и потащил прочь от замка и будущей мамаши, что чудом избежала своей очереди на конвейере смерти.

     

     Летающие флаксанцы мне ещё не попадались. И с такими по человеческими белыми руками, и говорящие на чистом английском...

     

     Я как раз закинул руку за голову и схватил неизвестного за волосы, когда мы наконец мы врезались в одну из скал, которыми изобиловала поверхность этой суровой планеты. Весь обозримый мир обратился каменно-пыльным крошевом, а затем просто пылью — мы пробили скалу насквозь и взрыли моим лицом сухую почву — но я не только не разжал хватки, но и отодрал от себя назойливого клопа.

     

     Тело в свободных — вроде балахона или типа того — одеждах послушно долбанулось об землю, а затем получило удар ногой куда-то в район лица. Обычный человек или флаксанец после такого стал бы месивом костей и плоти, но этот выдержал. Крепкий. Сильный. Умеет летать. Человек. Знает английский. Но сражается на стороне врага. Я в замешательстве.

     

     «Кто ты, чёрт подери?»

     

     Я хотел было как следует хлопнуть в ладоши, чтобы разогнать порывом ветра пыль и увидеть его лицо, но вспомнил, что сталось с моей левой рукой... блядь!

     

     Даже таинственный незнакомец отошёл для меня на второй план.

     

     Я отгрыз собственную кисть! Не сказать, чтобы этот поступок не был оправдан в той ситуации, но... никаких «но», блядь, — это просто пиздец. Лицо, глаз, рука, грудь — воспоминания о жутких увечьях, полученных в том бою обрушились на мою больную голову. Да я был словно жертва зомби-вируса! Да и сейчас выгляжу не сильно лучше. Одежда — жалкие остатки того костюма, что сотворила для меня Ева — вся изодрана, оплавлена, а через пропалены отлично видны ещё не зажившие шрамы и ожоги. Я ощупал лицо: неровно стянутая кожа обтягивала свежий хрящ на переносице, да и под левым веком, недавно отросшим, тоже не пустота, хотя этот глаз пока ещё незрячий. Дыра в груди уже и вовсе почти заросла, хотя это место несколько... мягкое — сросшиеся куски прожжённого ребра ещё не обрели нужной жесткости. А вот рука...

     

     Я потрогал повязку, что удерживала кисть на месте. Ничего не чувствую, кажется, следов заживления нет, но она, по крайней мере, не начала гнить, хотя прошло уже немало времени — от недели до месяца, точнее пока сказать не могу — а это уже хороший знак.

     

     Понятия не имею каковы пределы регенерации вилтрумитов. Однозначно лучше, чем у людей, но насколько? Дыра в груди и глаз похоже заживут сами собой — хотя не факт, что глаз будет функциональным — но можно ли регенерировать утраченную конечность или приживить обратно оторванную? Вообще, механизм регенерации у людей есть, и, что весьма удивительно, работает примерно также как у ящериц, отращивающих новый хвост, со всеми теми же этапами. Правда ограничивается эта регенерация лишь небольшими фрагментами ушей и одной, первой, фалангой пальца.

     

     Мне бы сейчас в больничку, на Земле, под наблюдением врачей — а может и отец чего посоветовал бы — а не вот это вот всё.

     

     Тем временем пыль практически рассеялась, и я смог получше рассмотреть фигуру незнакомца. То, что я поначалу принял за балахон на деле оказалось роскошными белыми с красной вышивкой одеяниями — что-то среднее между мантией и греческой тогой. Сейчас красные письмена и узоры дополнялось серыми и коричневыми разводами от грязи и пыли. Лицо чужака скрывал капюшон, который он не иначе как накинул пока оседала пыль, ибо в ходе полёта и короткой стычки он у него наверняка должен был слететь.

     

     — Постой! Нам нет нужды сражаться... — он поднял руки в примирительном жесте, и снова идеальный английский.

     

     — Ты... — узнал я голос.

     С театральной неспешностью он скинул с головы капюшон. Это смотрелось бы лучше, если бы его борода не была вся измазана в грязи после нашей жесткой посадки. Хотя, и так я был весьма огорошен личностью напавшего. Вот у кого я точно не ожидал тут увидеть, так это президента Соединённых Штатов Америки. Я подозревал — и отчасти надеялся — что отец мог бы под влиянием эмоций ринуться в портал за мной, но не этот бессмертный.

     

     Но в одном он прав: сражение и впрямь стоит отложить, до выяснения обстоятельств.

     

     — Ты как тут оказался? — продолжил свою прошлую реплику я. — Вы смогли открыть проход? Сесил послал тебя за мной?

     

     — За тобой? — удивился уже Бессмертный, словно услышал что-то смешное. И правда, с чего бы ему так рисковать собой ради незнакомого пацана? Что-то я ляпнул, не подумав. — Нет, парень, я тут дольше тебя, намного дольше. Во время сражения в Нью-Йорке... — он поморщился, вспомнив что-то неприятное, — в общем, так получилось, что оказался среди схваченных пленников.

     

     Да, я помню, как его почти словили в сети и тыкая копьями в мягкие места пытались вывести из строя. Но ведь я вытащил его тогда... этого оказалось недостаточно? Впрочем, сейчас важнее другое.

     

     — Тебя взяли в плен? — я окинул его явно не тюремные одеяния взглядом.

     

     Что-то не сходится: какого хера он тогда атаковал меня... защищал ту флаксанку?

     

     — Это долгая история... — он шагнул ко мне, всё ещё держа руки на виду, тем самым как бы показывая свои мирные намерения. — Полгода прошло... многое поменялось за это время.

     

     — Полгода? — не поверил своим ушам я. — Нет, этого не может быть...

     

     До меня только сейчас дошло, что всё это время, пока я буйствовал, потеряв себя, отец оставался там на Земле. Что если он начал претворять в жизнь свой грёбанный план по захвату планеты? Что если, вернувшись, я застану свой дом поглощённым войной — в то, что Земля сдастся без боя я не верил — Мама, Ева, Уил... они уже могут быть мертвы. Особенно Ева, она ведь героиня, чёрт возьми, одна из немногих кто в теории может что-то противопоставить отцу. Стэдман, если будет такая необходимость, не преминет использовать её, не спроста же расспрашивал о возможности влиять на меня при помощи церебро.

     

     — Точно, ты же не знаешь ещё... — опомнился Бессмертный. — Позволь мне рассказать тебе всё по порядку.

     

     Оглянувшись вокруг, он нашёл крупный булыжник, на который и уместил свой зад, предложив мне сделать то же самое на соседнем.

     

     — Есть кое-какие нюансы с течением времени здесь. — Продолжил он, когда я сел напротив него. — Я не очень разбираюсь как это работает, но время тут идёт в тысячу раз быстрее, чем на Земле. И эти полгода тут — на Земле всего лишь, эм...

     

     Он завис, пытаясь подсчитать.

     

     — Пять часов, — подсказал я, сделав несложные вычисления в уме.

     

     Это обнадёживает. У меня ещё есть время, чтобы найти способ вернуться домой, до того, как отец наворотит дел. Куча времени на самом деле.

     

     — Ну да, где-то так, наверное, — неуверенно согласился Бессмертный. — Меньше дня, короче, но не это самое главное. Оказавшись тут, люди с Земли продолжают жить и стареть согласно времени Земли, и наоборот, местные на Земле состарятся буквально за пару недель.

     

     — Это... какой-то бред, я тебя не слишком сильно по голове стукнул?

     

     — Можешь сам в этом убедиться, — лишь пожал плечами он. — У тебя есть что-нибудь скоропортящееся с Земли?

     

     — Ну конечно! Я ведь собирался на пикник, а не...

     

     Я осёкся на полуслове...

     

     Моя рука! Ведь прошло уже столько времени, а она, хотя и не прижилась, всё ещё как новенькая, словно с момента экстренной ампутации прошли считаные часы. Я списывал это на своё вилтрумитское происхождение, но полгода — это и правда уже слишком, я ведь не консерва, в конце концов.

     

     А это не так уж и плохо на самом деле. Не помню точно сколько времени отчленённая кисть остаётся пригодной для реплантации, но вроде счёт идёт как раз на часы. Правда для этого её нужно было заморозить... но может ещё не слишком поздно? Если на Земле найдётся оборудование или человек способный работать с вилтрумитской плотью, у меня есть все шансы. Главное — соединить сосуды и нервы, а там уже сверхчеловеческая физиология возьмёт своё, я надеюсь.

     

     — Ну хорошо... — я расслабленно откинулся на каменную спинку моего каменного же кресла, подвигал плечами, выдавливая в скале удобный отпечаток своего тела. — И чем ты тут занимался эти полгода? Я так понимаю, тебе тоже удалось сбежать из плена, причём успешнее меня, коли все конечности на местах.

     

     — Не совсем... — он почесал бороду, да и вообще как-то напрягся, мы явно подошли к самому важному. — Первое время я, конечно, пытался сопротивляться, как и ты, но... мне не хватало сил, а они наказывали меня за сопротивление, пытали, а потом...

     

     Он замолк почти на целую минуту, то ли собираясь с духом, то ли просто подбирая слова.

     

     — Ну, что потом? — поторопил собеседника я.

     

     — В общем, меня скрутили так, что и пошевелиться нельзя, надели намордник, как-то лишили способностей, обкололи наркотиками и... — он снова замолк на несколько секунд, — они подослали ко мне своих женщин.

     

     Вот это поворот.

     

     — Чего? — я не ослышался?

     

     — Не чего, а кого. — Огрызнулся Бессмертный. — Женщин, говорю, подослали.

     

     — Зачем? — я уже понял о чём он, но хотел услышать чёткое подтверждение.

     

     — Тебе рассказать откуда дети берутся? — раздражённо спросил Бессмертный.

     

     Пытали его, видите ли, через сну-сну, тоже мне, страдалец хренов.

     

     — Общие дети у двух разных видов, которые к тому же ещё и живут с разным течением времени? — усмехнулся я. — Да было бы интересно послушать.

     

     — Парень! — зарычал мужик. — Я не понимаю во всей этой научной херне. Я знаю одно: эти бабы понесли от меня. Ты сам мог убедиться в этом.

     

     Он махнул рукой за горизонт, в сторону, где остался тот наполовину разрушенный мной дворец. Так значит та флаксанка была беременна от него. Это объясняет почему он ринулся её защищать, но сам факт возможности скрещивания...

     

     С одной стороны, я и сам продукт межвидового скрещивания, но я не думал, что первый же встреченный мной инопланетный вид, будет обладать подобной способностью. Нолан хотя бы выглядит как человек, а эти... я представил себе как старик-Линкольн возлежал местными красавицами... да уж, об этом не напишут в учебниках по истории. Видимо что-то такое проскользнуло в моём лице, ибо Бессмертный снова вскинулся.

     

     — Ну и как понравилось трахать зелёнку? — решил добить его я.

     

     — Знаешь что, сопляк?! — он ткнул в меня пальцем, но не закончил мысль. — Да чего я оправдываюсь? Меня, знаешь ли, не спрашивали... — несколько секунд тишины. — А там, внизу, они почти не отличаются от наших женщин...

     

     — Меня сейчас вырвет. — Я сделал вид, что едва сдерживаю рвотные позывы.

     

     — Да пошёл ты! Я не выбирал, что делать! Я был связан, понятно тебе?! — мне даже показалось на секунду, что он сейчас снова на меня кинется, но нет, старикашка сдержался.

     

     — Не прибедняйся, — усмехнулся я. — Тебе ещё повезло. Знаешь, что они пытались сделать со мной? Вот такую штуку, — я развёл руки показывая размер, — пытались мне в глаз засунуть. Можешь себе представить? Так что радуйся, что с тобой не поступили также! Пока ты тут изучал основы межвидового скрещивания и бурил флаксанские шахты, меня чуть не препарировали заживо!

     

     — Представляю. Со мной такое бывало, — поделился Бессмертный. — Это так ты глаз потерял?

     

     — Нет, — я покачал головой. — Это от плазмы...

     

     Мы посидели какое-то время в тишине.

     

     Значит Бессмертного специально захватили, чтобы сделать из него бычка-осеменителя — повезло, Бой-Бабе, что я не дал местным схватить и её, а то пришлось бы ей повторить судьбу, что постигла мать Атомной Евы, или хуже... вряд ли флаксанцы были бы столь милосердны, чтобы держать женщину в бессознательном состоянии. Наверное, тех амбалов из лаборатории они вывели схожим образом: скрестились с каким-нибудь захваченным видом. Даже интересно, почему они решили использовать более слабого Бессмертного, а меня забраковали... посчитали слишком опасным? Ну и слава богу: лучше я отдам вторую руку и пару сантиметров члена в придачу, чем стану... я вспомнил рожу той красавицы, с усиками на лысой черепушке. Мрак.

     

     А ведь он сказал, что не сбегал из плена. Да и эти нарядные тряпки.

     

     — И так ты стал... или скоро станешь отцом для армии бессмертных зелёных спиногрызов, дальше что?

     

     — Где-то за месяц их умники изучили наш язык и сделали эту штуку для перевода. — Он вытащил из своего халата что-то вроде ошейника и бросил его мне. Только сейчас я заметил, что точно такой же имеется у него на шее.

     

     — Быстро. — Я покрутил устройство в руках изучая, но надевать, конечно, не стал. Хватит с меня флаксанских ошейников.

     

     — Они использовали Дональда. Его голова уцелела после взрыва, — добавил он, видя мой непонимающий взгляд. — Он теперь в качестве трофея, развлечения и советника у императора. В общем, с этой штукой мы начали переговоры. У меня, сам понимаешь, не было возможности особенно торговаться, но мне удалось получить некоторые послабления в обмен на сотрудничество.

     

     — Которое заключается в том, что ты теперь добровольно трахаешь флаксанских девок... — зло усмехнулся я. — И ты так просто сдался? Променял родину на инопланетную пиздятину?

     

     — Это мои дети. — Сурово припечатал Бессмертный. — Да, некоторые из них зачаты насильно, против моей воли, но они всё ещё мои. Ты ещё молод, тебе не понять...

     

     Кривое зеркало какое-то. Словно уродливая карикатура на нашу с отцом драму.

     

     — Да почему же... я понимаю. А что же насчёт людей? Я видел, как они угоняли в рабство людей в Нью-Йорке.

     

     — Да, они здесь. Люди, рождённые на Земле, могут жить на этой планете многие тысячи лет, практически не старея.

     

     — Тысячи лет рабства... — с ужасом осознал я.

     

     — Я не могу помочь всем, моё влияние на императора пока не очень сильно, но мне удалось освободить нескольких, — неуверенно, словно не хотел мне этого говорить, начал оправдываться он, — они теперь живут у меня во... дворце.

     

     — О, у тебя собственный дворец? — усмехнулся я. — Подожди... тот самый?

     

     — Да, это его ты разрушил. — Подтвердил Бессмертный. — Знаешь, на самом деле, это твоё буйство пошло мне на пользу. Из-за тебя уже третий месяц в Империи военное положение. Ты постоянно что-то крушил, уничтожал целые армии, а ведь они ещё не успели оправиться после поражения в Нью-Йорке. Благодаря этому вчера я, наконец, смог убедить императора отправить меня за тобой, хотя в итоге ты первым нашёл мой дом...

     

     Что-то он недоговаривает.

     

     — А эти люди, которых ты якобы спас и освободил... — медленно начал я, догадываясь в чём подвох. — Случаем не все сплошь женщины?

     

     Молчание.

     

     — Ты, наверное, шутишь, — но он не спешил развеивать мои догадки. — Освободитель хренов. Они просто поменяли одного хозяина на другого.

     

     — Я никого не принуждаю...

     

     — А какой у них выбор? — начал беситься уже я. — Прожить тысячи лет в рабстве или пойти в... наложницы или как ты это называешь, к одному из сильнейших героев родной планеты, бывшему президенту к тому же.

     

     — Вот именно, парень! Многие тысячи лет счастливой жизни! — криком на крик ответил Бессмертный. — Ты ещё слишком молод. Ты даже представить себе не можешь, каково это — жить тысячи лет, когда всё вокруг тебя обращается во прах за считанные годы. Когда твоя жена становится старухой за жалкие тридцать лет, когда твои дети умирают у тебя на руках глубокими стариками. Каково это — чувствовать вину за то, что не можешь умереть вместе с любимой! А здесь! Здесь они проживут тысячи лет!

     

     Он, наконец, истратил весь воздух в лёгких и замолчал.

     

     — Хорошо пристроился, — успокоился я. — Значит ты теперь послушная собачка местного царька. С собственным замком и гаремом наложниц, только и надо, что время от времени потрахивать местных «красоток». А остановив меня, докажешь ему свою лояльность и усилишь позиции при дворе... — он ничего не ответил. — А если я не остановлюсь?

     

     Бессмертный покачал головой, устало, словно разговаривал с ребёнком.

     

     — Ты ранен и измотан. Ты сражаешься без остановки уже три месяца и чего ты добился? Насколько ещё тебя хватит? — Да уж, в трусах и правда чешется после стольких месяцев без душа. — Ты один, а против тебя выступает объединённая мощь всей планеты...

     

     — Я пока справлялся, — оскалился я.

     

     — И я тоже, парень. Я не буду стоять в стороне. Уверен, что хватит сил? — закончил он свою фразу, посмотрев тяжёлым взглядом мне в глаз. — А если и этого будет мало... в крайнем случае будет применено особое оружие. Его не использовали до сих пор потому, что разрушения, которые приносишь ты, несопоставимо меньше урона, который нанесёт планете даже однократное его использование. Но если ничто другое не сработает... они проверят твою непобедимость чем-то, что намного мощнее ядерного взрыва.

     

     — Сколько здесь людей с Земли? — спрашиваю я, вставая с камня.

     

     — Я не знаю точного числа, — Бессмертный последовал моему примеру, явно готовясь к драке. — Сотни тысяч, может миллион.

     

     Пиздец.

     

     — И раз нестареющие рабы с Земли так хороши... они вернутся снова. — Мрачно продолжил я. — И снова, и снова. Я этого не допущу. Земля не ваши угодья для отлова рабов. И я вам это докажу, а потом заберу всех людей, и вернусь обратно.

     

     — Юношеский максимализм. — Фыркнул Бессмертный. — Ты переоцениваешь себя. Ничего у тебя не получится. Ты один против целого мира, пойми уже!

     

     — А если нас будет двое? — спросил я, перейдя на русский.

     

     Вряд ли флаксанцы успели — да и вообще заморчивались — сделать переводчик для всех земных языков. А вот Бессмертный, живший на Земле многие тысячи лет, в том числе успевший повоевать против ещё Российской Империи в составе наполеоновской армии, вполне может знать русский.

     

     — Нас? — с ужаснейшим акцентом, но всё же на русском переспросил он.

     

     — Да, нас, ты тут уже долго, помоги мне освободить рабов.

     

     — Я не могу предать императора. — Покачал головой Бессмертный. — Мои дети и женщины. Если я предам империя, они быть мертвый.

     

     Сдерживающие факторы. Но он не отвергает саму возможность предательства, ведь ни о какой преданности за полгода службы не может идти и речи.

     

     — Тогда просто скажи мне, где их держат. — Не прекращал попыток я.

     

     — Они разбросаны по всему миру. Часть рабов была отдана аристократам, часть продана, часть отправлена на государственные работы. Их не собрать так просто. И к тому же... — тут он снова перешёл на английский, видимо, чтобы хозяева не волновались слишком сильно. — Я не собираюсь возвращаться на Землю. Что меня там ждёт? Я устал от той жизни. Так что ты прав — я хорошо тут пристроился, и не хочу терять то, что получил.

     

     Сука предательская...

     

     — А если тебе не придётся покидать эту планету? — а вот это уже его заинтересовало.

     

     — В каком смысле?

     

     — Я не хочу допустить, чтобы местные снова вторглись на Землю, но и устраивать геноцид всей планеты тоже не хочу. Но ведь это и не обязательно. Ты поможешь мне свергнуть нынешнее правительство, разрушить их милитаризированный режим, отменить рабство, а потом оставайся тут править... у тебя ведь уже есть такой опыт, сделай это снова, как сделал это в США.

     

     — Хм... — и вот тут он уже крепко задумался.

     Они открыли портал за скалой, метрах в ста от места нашего рандеву. К несчастью для ублюдков моё ощущение пространства в спокойной обстановке только обострилось, а их порталы зияли в нём звонкими аномалиями, которые просто невозможно пропустить. А благодаря Стэдману и его солдатам я уже имел дело с маскировочными технологиями ещё в самом начале своей карьеры и знал, что искать.

     Маскировка флаксанских солдат была практически идеальной: не было ни звука, ни запаха, ни даже малейших преломлений света, которые могли бы выдать их присутствие. Даже песок под их ногами не проседал и не скрипел. Но я и не пытался полгаться на стандартные органы чувств, вместо этого прислушиваясь к тому, что можно было назвать ощущением пространства. Тому самому чувству, которое позволяло мне не терять направление даже после нескольких часов в толще тихого океана, куда не проникал свет, и которое вело меня в космосе.

     — Думай быстрее, — поторопил Бессмертного я, как бы невзначай поднимая горсть щебня у себя под ногами. — Время почти вышло.

     Каменная галька широким веером направилась прямо в считавших себя невидимыми лазутчиков. Как и их земные собратья по цеху они оказались облачены в закрытые бронекостюмы и шлемы с глухими забралами. Увы, всё это оказалось бесполезно. Ни броня нагрудников, ни уж тем более стёкла их шлемов не смогли остановить обычную щебёнку, разогнанную моей рукой. При достижении определённых значений скорость становится важнее прочности, даже кусок пластикового мусора может прошить космическую станцию насквозь.

     Под стоны первой группы умирающих и панические крики уцелевших раскрылось ещё четыре — по одному с каждой стороны — крупных портала, открывая дорогу всё новым и новым смертникам.

     — А тебя тут похоже не слишком-то и ценят, — усмехнулся я, отбивая тыльной стороной ладони ракету.

     Выпущенный из ручного орудия одного из выживших невидимок снаряд отлетел на пару метров прежде, чем взорваться. Для меня эта атака была не страшна, а вот Бессмертного взрывом сбросило с его насеста. Он, конечно, тут же вскочил на ноги совершенно невредимый, хотя и изрядно раздражённый, обводя тяжелым взглядом новоприбывшую рать.

     Поведение союзников ему явно не понравилось, но, к сожалению, этого всё ещё было недостаточно, чтобы переманить его на мою сторону. Что в целом ожидаемо: даже если идея захватить власть на этой планете пришлась ему по душе, сначала нужно решить вопрос с его так называемыми жёнами и детьми.

     — Прости, парень, — оскалил зубы он, прежде чем броситься на меня, раскинув руки, словно бы для объятий.

     — Э-э нет, дружок, — но я был готов, и успел взмыть вверх, до того, как его лапищи сомкнулись бы на моих плечах. — Со шлюхами своими флаксанскими обниматься будешь.

     Мы разминулись, и я потратил секунду на то, чтобы познакомить затылок Бессмертного со своей ногой, вбивая его обратно в грунт, после чего рванул вверх, навстречу ясному небу и многочисленным светилам этого мира. Флаксанцы, естественно, попытались помешать мне, но куда им. Их оружие едва ли смогло бы нанести мне хоть какой-то вред, даже если бы я стоял без движения. Вся их надежда была на тех невидимок, что помимо обычного оружия имели при себе уже знакомые мне ошейники-подавители, но удача сегодня была не на их стороне.

     Хотя на самом деле, ситуация и впрямь была не очень благоприятной: Бессмертный хоть и не ровня мне, но всё же серьёзный противник, и, несмотря на всю свою браваду, у меня не нет никакого желания ввязываться в ещё одну затяжную битву.

     А ещё это их оружие последнего шанса, о котором обмолвился предатель... впрочем, это было большой ошибкой с его стороны.

     Ведь, к сожалению для Бессмертного и его новых хозяев, я не только мускулами работать умею. Местное небо с первого взгляда показалось мне ненормальным. Днём эти странные «Солнца», расположенные в практически идеальной геометрической последовательности, а ночью полное отсутствие звёзд. А ещё тот огненный столб, ударивший по мне, как только я выбрался на поверхность — это ведь явно был орбитальный удар. Стоит взглянуть поближе.

     Эти странности, а также понимание, что самый быстрый путь доказать местным, что со мной шутки плохи, пролегает через космос, вели меня вверх. Думаю, пары уничтоженных астероидами военных баз будет как раз достаточно, чтобы показать серьёзность моих намерений и уровень угрозы. Ведь стоит взять астероид больше, и полное уничтожение жизни на планете становится не такой уж и трудной задачей.

     Заодно, выйдя в космос, можно понять, где относительно Земли я нахожусь. При всём их мастерстве в работе с пространством, сильно сомневаюсь, что порталы флаксанцев могут покрыть расстояние между галактиками, а значит мы всё ещё где-то в Млечном Пути. А значит найти дорогу домой не составит труда, вопрос лишь в том, могу ли я долететь до Земли своих ходом.

     Неожиданно прямо надо мной — а я уже подлетал к стратосфере — открылся очередной портал, из которого прямо на меня вывалился Бессмертный. На этот раз я уже не успевал вывернуться из его медвежьих объятий.

     Одна его рука обхватила меня поперёк груди, прижимая при этом здоровую руку к телу, а другая начала колотить по голове словно отбойный молоток.

     Фактическое отсутствие кисти (она примотана к культе, но шевелить ей герой не может) на второй руке сильно осложняло мои попытки защищаться.

     Да чтоб тебя!

     После очередного удара пальцы Бессмертного предательски хрустнули, не выдержав противостояния с костями моего черепа.

     «Трети закон Ньютона, урод! Сила действия равна силе противодействия!»

     Воспользовавшись заминкой оппонента, я высвободил здоровую руку.

     «Признаю: он чуточку сильнее, чем я предполагал, но...»

     Перехватив освободившейся рукой кулак — и как следует сжав сломанные пальцы — Бессмертного, я изо всех сил врезал ему лбом в лицо. Нос ублюдка влажно хрустнул, брызнула кровь.

     «...этого всё ещё недостаточно!»

     — Лучше бы тебе, сука, меня отпустить! — прошипел сквозь зубы я, пытаясь вырваться.

     Со вторым ударом к крови добавились зубы, но вместо того, чтобы разжать объятья и попытаться разорвать дистанцию, он ещё крепче вцепился в меня и начал тянуть вниз. Ну сам напросился, суицидник хренов!

     Несколько секунд спустя уже никто не признал бы в том месиве с, в буквальном смысле, вылезшим на лоб правым глазом мужика с пятидолларовой купюры.

     Так тупо слился...

     Хотя... может он специально подставился? Позволил мне избить себя, чтобы не мешать, но при этом и не давать своим хозяевам повода использовать заложников?

     Да плевать! Я уже хотел отпустить потерявшего сознание мужика в свободный полёт, когда сверху на меня упало что-то нестерпимо горячее, выбивая весь воздух из лёгких.

     Под истошный вопль резко пришедшего в себя Бессмертного, я рванул прочь, спасаясь от огненного столба, бьющего с небес. Давление сверху сильно осложняло полёт, да ещё и эта херня явно самонаводится на меня! Твою мать, горячо, прошлый орбитальный удар был и в половину не такой мощный!

     Через несколько секунд мне всё же удалось достичь границы рукотворного ада и уже с той стороны оценить всё великолепие огненного столба, протянувшегося от земли до неба.

     — Неплохо, черти, — прошипел я пересохшими губами, — но если это всё, то у вас проблемы!

     Штука и правда мощная, но всё же не настолько, как бахвалился Бессмертный.

     Кстати, о нём. Бывший лидер Защитников Земли ныне представлял собой обугленный кусок плоти, но при этом всё ещё каким-то чудом цеплялся за мою ногу одной рукой.

     — Эй, ты живой там? — попытка встряхнуть уже возможно Смертного привела к тому, что его пальцы рассыпались трухой, а сам он полетел вниз, так и не подав ни одного признака жизни. — Ну и хуй с тобой...

     Я снова полетел вверх. Что бы это ни было, нужно разобраться с этой штукой, пока она не перезарядилась, заодно и остыну немного.

     Привычная после многочисленных миссий в космосе задержка дыхания на подлёте к стратосфере на этот раз сопровождалась болезненным спазмом в правом лёгком. Кое-как сдержав рефлекторную попытку откашляться, я выпустил немного воздуха через нос, чтобы расслабить ещё не до конца восстановившееся лёгкое, но не прекратил взлёт.

     Через несколько секунд холодная тишина космоса приняла меня в свои лаковые объятья. Словно в сугроб после баньки окунулся! Кайф. Я оглядел открывшееся моим глаз... моему глазу великолепие.

     Ну, как я и думал...

     Воспарив над планетой, я смог уже куда более отчётливо рассмотреть мегаструктуру из десятков станций и сотен спутников окружавшую всю планету. То, что с поверхности выглядело как светила, на деле оказалось сетью космических станций с зеркалами, перенаправляющими и рассевающими излучение единственной звезды в этой системе. А между самой звездой и планетой располагался зеркальный щит, защищающий родину флаксанцев от избыточного излучения и питающий всю эту сеть.

     Но рукотворная защита планеты была не единственным, что бросалось в глаза. Почти полное отсутствие других звёзд — вот, что было самым шокирующим. Пустоту космоса разбавляли собой только вторая планета этой системы — в отсутствие звёзд отлично видимая — да пара небольших спутников. Межгалактическая звезда! Этот чёртов мир находится на орбите одинокой звезды в межгалактическом пространстве!

     Это... это невероятно — это значит, что порталы флаксанцев, как минимум, покрывают расстояние между галактиками, а ещё...

     «Блядь! — мои восторги несколько поутихли. — Я понятия не имею, где я и как добираться домой!»

     Что ж, значит с астероидами нужно быть поаккуратнее, мне нужен, как минимум, один рабочий портал, чтобы вернуться за Землю.

     И всё же... само существование этого мира подобно чуду. Космонавт и астрофизик во мне визжал от восторга, словно маленький ребёнок, получивший на день рождения новейшую игровую консоль. Кто бы мог подумать, что в таких условиях может зародиться и существовать цивилизация? Это ведь такое открытие! Чёрт подери!

     Но зачем им звёздный щит? Местная звезда, как и наше Солнце, явно относится к жёлтым карликам и навскидку уровень излучения от неё примерно такой же. Или дело в самой планете?

     Точно! Теперь я почувствовал: магнитное поле планеты — оно намного слабее, чем на Земле. Вот зачем им понадобилась дополнительная защита от излучения своей звезды. Без этого щита, да при таком слабом магнитном поле, звёздный ветер уже давно лишил бы планету атмосферы...

     Но ведь ослабление магнитного поля процесс небыстрый, скорее всего это связано с остыванием и затвердеванием ядра, а это миллионы лет, сотни миллионов. Насколько же стара флаксанская цивилизация? И всё это время они были заперты на своей умирающей планете возле одинокой звезды. Невероятно!

     Но как бы я не хотел ещё немного повосторгаться достижениями флаксанской науки, я здесь не за этим.

     То супероружие, теперь мне стало очевидно, что речь шла об этих зеркалах. Прямо сейчас они рассеивают излучение по всей поверхности планеты — часовых поясов тут не вовсе — но, если сфокусировать несколько зеркал в одну точку... в зависимости от точности фокусировки энергия в узком радиусе и правда может превысить мощность ядерного взрыва. Но такая перенастройка системы жизнеобеспечения целой планеты и правда не может пройти без последствий.

     Значит вот что это было, не пламя, а свет — излучение звезды, сфокусированное на мне при помощи одной из станций. И видимо такая фокусировка процесс не быстрый. В первый раз они смогли ударить по мне поскольку точно знали, где я выберусь на поверхность. Во второй раз использовали мой разговор с Бессмертным и последовавшую за ним схватку. Возможно даже, что он специально удерживал меня на месте, чтобы дать своим хозяевам время.

     Чёрт, если бы я задержался где-нибудь хотя бы на несколько часов, они могли бы сфокусировать на мне несколько станций... это и правда был бы пиздец.

     Но сейчас расклад сил поменялся. Вот оно решение: величайшее достижение флаксанской цивилизации, благодаря которому она выжила на умирающей планете, одновременно является её ахиллесовой пятой. Достаточно повредить звёздный щит или систему перераспределения излучения и всё, не нужно никаких астероидов.

     Я направился к ближайшей из зеркальных станций, решив начать с малого. Уничтожать звёздный щит всё же пока нельзя — я ведь хочу вернуться домой, а не остаться последним живым на умирающей планете — но вот повредить систему наведения просто жизненно необходимо. Иначе я не смогу спокойно спуститься на поверхность, зная, что в меня целятся из этой штуки.

     Навстречу мне практически сразу вылетело несколько десятков летательных аппаратов, внешне практически неотличимых от истребителей, использовавшихся в атмосфере планеты. Не впечатляет.

     Вооруженные лазерами и ракетными установками они совершенно не представляли для меня угрозы. Как непредусмотрительно, они построили вокруг своей планеты мегаструктуру, разрушение которой может стоить им буквально всего, и при этом не озаботились созданием надёжной защиты для неё. Хотя... ну да, они ведь буквально одни тут, в межгалактическом пространстве. Угрожать планете из космоса банально некому, как нет смысла дальше развивать космическую отрасль: до ближайшей галактики, как минимум, десятки тысяч световых лет, такое расстояние на химических двигателях не преодолеть. А уж шанс, что на эту одинокую звезду наткнётся какой-нибудь межгалактический путешественник настолько исчезающе мал, что его можно считать равным нулю.

     Несколько, едва заметных на фоне огромного зеркала, зеленоватых вспышек известили мне о прибытии подкреплений, то ли с других станций, то ли вообще с поверхности планеты, но они никак не могли повлиять на ситуацию, я даже не стал их уничтожать. Это был скорее жест отчаяния.

     Вблизи станция оказалась огромной, раз в десять больше МКС, а зеркало, направленное на планету, ожидаемо, не цельное, но состоящее из миллионов фрагментов. При этом оно было не единственным, поверхность станции была буквально усыпана зеркалами: они перенаправляли излучение от щита и других станций на планету, а излишки рассеивали в космос. А ведь ещё нужно компенсировать давление излучения, чтобы сохранять стабильную орбиту...

     Теперь понятно, почему они не могли лупить по мне в любой случайный момент времени: чтобы перенастроить всю эту систему для выстрела по поверхности так, чтобы она после этого не развалилась и не улетела со свой орбиты нужна просто невероятная вычислительная мощность.

     Зато чтобы разрушить её особого ума не нужно. Даже придурок-Бессмертный, наверное, смог бы справится с этой задачей.

     Эх, жаль уничтожать такую красоту, но что поделаешь...

     Стены станции не стали сколь-нибудь существенной преградой для меня. В какой-то момент что-то в груди шевельнулось сочувственно — тут ведь тоже кто-то работал, мои, можно сказать коллеги, я ведь и сам когда-то был обычным русским космонавтом — но я быстро отбросил сентиментальность. Именно операторы этой станции стреляли по мне — это не просто космическая станция, это военный объект! Именно эти станции стоят между мной и миллионами моих соотечественников, угнанных в рабство.

     Так что хуй вам, а не сочувствие, бляди зеленорылые! Разговаривать с вами я буду только с позиции силы, а для этого нужно уничтожить пару этих сраных станций, чтобы проняло каждого, особенно тех, кто у власти.

     «Эх, хорошая была станция, обустроенная, просторная, не то, что у нас, — с сожалением признал я, наблюдая за спешной эвакуацией космонавтов, кто в капсулах, а кто и просто в скафандрах, — работать на такой, наверное, одно удовольствие».

     Оставив коллег по цеху барахтаться в невесомости, в ожидании спасения, я направился к следующему зеркалу.

     Расстояние в шесть тысяч километров было преодолено мной за пару секунд. Десятикратное превышение скорости звука в космосе казалось чем-то совершенно естественным. В атмосфере подобный разгон уже стоил бы мне новых ожогов на руках, как это было во время битвы за Нью-Йорк.

     Я даже не стал тормозить, просто вломился, прикрыв голову здоровой рукой, в структуру поддерживающую главное скопление зеркал на всей скорости. Таким образом я мгновенно прервал её работу, но не разрушил так же сильно как предыдущую, давая местным работникам больше возможностей для выживания — всё-таки взыграла во мне профессиональная солидарность, каюсь. Хотя даже так спастись удастся далеко не всем — случайные обломки после столкновения на такой скорости неизбежны, а энергии у них будет достаточно, чтобы пробить обшивку и нанести значительные повреждения отсекам.

     Третью станцию на своём пути я оставил практически невредимой, лишь мазнул, пролетая мимо, по поверхности обращённых к звёздному щиту зеркал, да помчался дальше. К этому моменту силы космической обороны планеты безнадёжно отстали, даже использование порталов для переброски подкреплений не позволяло им соответствовать моей скорости в безвоздушном пространстве.

     Сам щит вблизи был ещё огромнее, но гораздо менее однородным, чем казалось с низкой орбиты, на которой находились другие станции. Защитная мегаструктура планеты состояла из множества небольших узлов, к которым были прилеплены огромные сегментированные зеркала. Вроде нашего космического телескопа имени Джеймса Уэбба, только побольше раз в пять. Рой этих «Уэббов» лишь казался цельным издалека, на самом деле промежутки между зеркалами составляли примерно треть от их размаха, что позволяло в случае чего без особых проблем вывести повреждённое зеркало из строя, не подвергая риску остальные. Удерживалось же всё вместе при помощи конструкции, вроде строительных лессов, протянувшейся вдоль всего сооружения.

     Хотя станция — центр управления всей этой системой — всё-таки виднелась примерно в середине всего этого смехотворно огромного безобразия.

     Ну, я показал свои возможности и намерения, теперь их ход. И флаксанцы не заставили себя долго ждать. Вспышка зелёного света была едва заметна на фоне такого огромного количества зеркал, чего нельзя сказать о возмущении пространства. Здесь, вдали от гравитационного поля планеты, я ощущал любые возмущения в ткани реальности ещё отчётливей.

     Гостей оказалось двое: облачённый в скафандр и вроде бы безоружный — руки его были заняты вторым визитёром — флаксанский космонавт и старый знакомый с Земли. Точнее то, что от него осталось после того взрыва. Хотя Бессмертный уже упоминал, что Дональд пережил взрыв, но всё же, живая человеческая голова в шлеме космонавта, но без тела — выглядит странно.

     Говорить тут я естественно не мог, потому поприветствовал старого знакомого простым взмахом руки.

     Удерживая голову в вытянутых в мою сторону ладонях флаксанский космонавт подлетел вплотную. Я возложил руку на стекло шлема, таким образом вибрации от речи, смогут достигнуть моего внутреннего уха в безвоздушной среде.

     — Ну и видок у тебя, — разобрал я речь киборга. — Здорово тебе досталось, Непобедимый!

     Это был очень странный способ общаться, вибрации несколько искажались, прежде чем достигали мембран у меня в голове, но не прижиматься же ухом к стеклу его шлема, это было бы совсем странно. Это было похоже на подводное звучание, но всё же по-другому.

     Ответить нормально я, конечно, не мог, поэтому пришлось положиться на мимику.

     — Ну да, — согласился с моим немым замечанием Дони. — От меня осталось и того меньше, но я не жалуюсь: не думал, что вообще выживу, когда влетел в тот портал.

     Флаксанец что-то крякнул на своём — его речь через шлем Дони достигла и моих ушей — и слегка встряхнул голову в своих руках.

     — Собственно зачем я здесь: его величество Император приглашает тебя в свой дворец, для аудиенции... — я вздёрнул бровь. — Ну и, конечно же, умоляет не ломать эту штуку за твоей спиной, без которой жизнь на этой планете будет обречена на неизбежное вымирание в течение нескольких лет. Со своей стороны он обещает, что ни один его солдат не откроет по тебе огонь во время переговоров.

     Я не мог не усмехнуться на последнее замечание. Во-первых, срать я хотел на их выстрелы — обезвреживанием единственного способного мне повредить их оружия я как раз и занимаюсь — а во-вторых, эта формулировка уж очень узка. Если меня попытаются отравить или ещё как-то бесчестно вывезти из строя во время переговоров, это даже не будет нарушением слова с их стороны, не говоря уже о том, что причин верить обещаниям их царька у меня нет в принципе.

     Впрочем — я убрал руку от стекла, оканчивая этот разговор — я услышал именно то, что хотел.

     Восприняв мой жест как согласие, с той стороны тут же открыли портал, а космонавт отплыл в сторону, как бы приглашая меня внутрь.

     «Я что похож на идиота?» — лишь усмехнулся я в ответ.

     Лезть в портал, ведущий неизвестно куда? Например, на другую сторону планеты, где исправны все станции, готовые в любую секунду могут ударить по заранее выбранной точке выхода из портала. Я вырвал из рук космонавта голову Дональда, а его самого пинком отправил в марево портала.

     Переговоры будут тогда и там, где я решу, на моих условиях, а пока... нужно разобраться как обезопаситься от орбитального удара, не обрекая планету на вымирание. А то мало ли, вдруг их императору хватит духа, чтобы во время переговоров вызвать огонь на себя и уничтожить меня прямо у себя во дворце?

     — Это, я так понимаю, было «нет?» — взволнованно спросил Дони. — У тебя есть какой-то план, или ты просто собираешься громить тут всё, до чего дотянешься?

     И как я должен тебе отвечать?

     — Я думаю, ты заметил, что мы хрен знает где находимся... — продолжал разговорившийся вдруг Фергюсон. — Это даже не наша галактика, а скорее всего и вселенная. Если ты хочешь вернуться на Землю, то сотрудничать с местными придётся в любом случае, потому что наши порталы на такое точно не способны и за нами никто не сможет отправиться. К тому же, там внизу, миллионы людей в рабстве, сломав эту штуку ты обречёшь на мучительную смерть не только врага, но и их всех.

     Зря я его забрал... мы вместе всего минуту, а меня уже достала его болтовня. Зачем мне слушать то, что я и сам прекрасно понимаю и множество раз обдумал? Лучше бы чего дельного посоветовал, чем тратить в пустую воздух... хм, а ему вообще нужен воздух?

     Я скосил взгляд на говорящую голову, что держал в сгибе локтя. По идее, мозг у него всё ещё человеческий и ему нужны кислород, глюкоза и другие вещества, поступающие обычно с кровью... а он ведь уже полгода тут живёт, значит у него прямо в бошку встроена система жизнеобеспечения.

     — Кстати, что там с Бессмертным? — поймав мой взгляд спросил Дони. — Понимаешь, это ведь я советовал Императору послать его к тебе... я чувствую некоторую ответственность...

     Всю степень озабоченности судьбой предателя я выразил в безразличном пожатии плечам.

     А ведь случайного агента не стали бы так кибернизировать после фактически смерти. Это ведь такие деньги и технологии, на поколение превосходящие то, что есть на рынке. Дони уже должен был быть шпиком высочайшего уровня ещё до трагедии, чтобы его выбрали для этой программы. И, чем чёрт не шутит, может в этой голове припрятано ещё что-нибудь полезное помимо органического мозга Дональда Фергюсона? Но как мне его об этом спросить? А ведь шпики должны знать азбуку Морзе. Правда я сам уже ни черта не помню: морзянка была среди дисциплин, которые мне пришлось освоить при подготовке перед первым выходом в космос, но это был не тот навык, которому уделялось особое внимание, скорее просто дань традиции. Да и столько лет прошло, а память у меня хоть и хорошая, но не идеальная, с ходу я разве что SOS могу отбить, большую же часть алфавита нужно вспоминать, желательно с листочком. Так что идею общаться постукиванием по стеклу шлема пришлось отбросить.

     Вместо этого я решил поговорить с ним внутри станции. Всё равно, чтобы получить доступ к управлению щитом и не сломать его при этом, мне придётся проникнуть внутрь.

     У обращенной к планете стороны станции имелось несколько широких панорамных окон, словно это не космическая станция, а высококлассный отель. Через стекло за моим приближением с тревогой наблюдали работники станции, уже облачённые в защитные костюмы, а над их головами мигала красным светом тревожная лампа. Не хватало только звука сирены, но у нас тут не Звёздные Войны.

     — Ты что-то задумал? — спросил Дони, когда я помахал рукой, вздрогнувшим от этого космонавтам.

     Я потыкал пальцем в сторону шлюза и жестами показал, что хочу, чтобы они меня впустили.

     Флаксанцы опешили, а один из, стоявший ближе всех к окну, видимо капитан, помахал отрицательно головой. Даже отсюда я видел, что его зелёную рожу покрывает испарина холодного пота.

     Страшно.

     И я его, чёрт подери, понимаю. Сам бы наделал в скафандр, если бы к нам во время работы на Новой Заре постучалось в иллюминатор такое чудо — без скафандра, в рваном тряпье и крови и только что голыми руками демонтировавшее МКС. И всё же мне нужно внутрь и желательно при этом не разгерметизировать станцию.

     Я оглянулся, обхватил здоровой рукой кусок конструкции, на которой держалось ближайшее зеркало, и спокойно, не спеша, перекрошил в порошок прочнейший материал — других в космосе не бывает. После чего снова указал на закрытый шлюз.

     Сообщение дошло до адресата и, поняв, что выбора у них всё равно нет, ведь, так или иначе, но я попаду внутрь, капитан с обречённой рожей приказал своим подчинённым открыть мне двери.

     

     Как же всё-таки приятно иметь кого на своей стороне в этом враждебном мире. Даже если этот кто-то отчленённая от тела и к тому же болтающая без умолку голова киборга. Тем более даже в таком состоянии от неё — головы — пользы было больше, чем от полноценного лидера Защитников Земли... и по совместительству самого прославленного из Американских президентов — до сих пор не могу поверить, насколько бесполезным говнистым ублюдком оказался Авраам Линкольн!

     

     Что же касается Дони. Во-первых, за те шесть месяцев, что киборг провёл в этом измерении, он успел худо-бедно освоить флаксанский язык. Лишь благодаря его помощи я смог частично преодолеть языковой барьер. А во-вторых, он был на ты с местной электроникой, и даже смог, при помощи пары вывалившихся изо рта манипуляторов и какой-то матери, подключиться к ней напрямую, словно криповая флешка. Без Дональда мне, скорее всего пришлось бы просто переломать большую часть управляющего оборудования на этой станции, чтобы гарантировать невозможность наведения на меня орбитального удара.

     

     А так мне оставалось лишь смотреть как работает мой нежданный помощник и чесать свой зудящий глаз через веко.

     

     Только оказавшись в относительно спокойной обстановке, где никто не пытается меня убить, я заметил, что все импровизированные шины, которыми была прикручена к обрубку моя отрубленная кисть сгорели в том пламени. Однако... рука всё ещё на месте, держится сама по себе! Я всё ещё ничего не чувствую, да и внешних следов заживления не видать, но это ведь хороший знак. Возможно, мне не придётся навсегда оставаться одноруким, я ведь не пират, всё-таки, и даже не бандит...

     

     Торчащие из пасти провода не мешали киборгу говорить — в конце концов, у него даже гортани нет, очевидно, что звуки производятся динамиком в его рту — и по ходу дела он пересказал мне то, что успел узнать о ситуации в этом мире.

     

     О том, что данная планета не особо богата ресурсами я уже и сам догадался. В прошлом она пережила немало глобальных катастроф, начиная с мелочей, вроде десятка ядерных войн между её коренными обитателями и заканчивая крупным галактическим событием — сейчас уже невозможно понять, что именно это было — выбросившим звезду в межгалактическое пространство. А несколько миллионов лет назад в ходе остывания и затвердевания ядра планеты начал затухать механизм магнитного динамо, поддерживающий магнитное поле, к тому же само вращение планеты вокруг своей оси тоже замедлялось, вследствие чего выживанию флаксанцев стала угрожать их собственная звезда. Ослабленное из-за остывания ядра магнитное поле, утекающая в космос атмосфера, усиливающийся приливный захват и избыток излучения от звезды — казалось, что планета уже обречена.

     

     И звёздный щит, который мы в данный момент частично выводили из строя оказался лучшим решением всех этих проблем. Будь дело только лишь в магнитном поле, спасти планету могли бы соленоиды или кольцо ионизированных частиц, которые можно было бы запускать в космос со спутников. Но что делать с приливным захватом? Если не перераспределять излучение на тёмную сторону, зона обитаемости на планете сузится до узкой полосы вдоль терминатора. В конце концов флаксанцы создали это инженерное чудо, которое не только решило все перечисленные проблемы, но и стало квазибесконечным источником энергии для планеты.

     

     С этого момента начался второй расцвет этого мира. Избыток энергии и застарелое желание вырваться из изоляции породили технологический бум в области энергетики. И в итоге флаксанцы изобрели спасительную для них технологию телепорта. Изначально они собирались попросту переселиться в другой пригодный для жизни мир, но всё, как всегда, пошло наперекосяк. Точнее завоевание нового мира с последующим переселением таки было успешно осуществлено, но для всех там места не хватило. А на этой планете случился ещё один апокалипсис, после того как покинувшие её элиты, позаботились о том, чтобы не получить удар в спину и саботировали работу звёздного щита. Но часть оставшихся, всё-таки выжила, на не подвергшихся ни перегреву, ни заморозке участках суши. Среди них нашёлся герой по имени Заксал, что собрал команду, с которой отправился на суицидальную миссию и восстановил работу щита, прежде чем планета стала полностью непригодной для жизни. Вернувшись на поверхность, он, имея полную власть над звёздным щитом, стал править выжившими, основав классовое общество. С него началась династия, что и поныне держит всю планету в железном кулаке и определяет её внешнюю политику и внутренний строй. Они называют себя королевской семьёй Заксала, и именно к этой семье принадлежит нынешний Император и все остальные высокопоставленные флаксанцы.

     

     И их вполне устраивает текущее положение дел. Заксалы и другие, менее знатные, но всё ещё привилегированные касты живут в достатке, а остальные... они могут записаться в армию и принять участие в очередной интервенции, ведь это единственный доступный для них социальный лифт. На войне они могут получить звание, продвинуться по службе, получить хорошее вознаграждение... личных рабов, например. В общем, что-то вроде того, что было в Римской Империи. И всё это поддерживается мощной пропагандой, воспевающей гордость за свою родину и многочисленные победы в войнах.

     

     — Ну... вроде бы всё, — вдруг прервал свою лекцию Дони, отцепляя манипуляторы от пульта.

     

     — Вроде бы или всё? — нахмурился я. — Я-то удар этой штуки как-нибудь переживу, а вот ты точно нет.

     

     — Да, всё, всё. — Уверил он меня, всасывая провода обратно себе в рот. — У них уйдёт куча времени на то, чтобы заменить поломанное и перенастроить то, что осталось.

     

     Спрыгнув с рабочего стола в комнате управления зеркалами, он зацокал своими металлическими лапками — оказывается они всё это время были спрятаны у него под подбородком — по полу, словно какой-то монстр из фильма ужасов или хоррор-игры.

     

     — Подбросишь меня до поверхности? — спросил он, уже забравшись в свой шлем.

     

     — Нет, оставлю здесь, — осклабился я. — Добирайся обратно на попутках.

     

     — Очень смешно...

     

     Пока мы копались внутри станции, снаружи собрался, наверное, весь космический флаксанский флот. Замерев в нервном ожидании, им оставалось лишь наблюдать через широкие панорамные окна, как чужаки оскверняют святая святых всей их грёбанной цивилизации.

     

     Как только я вышел в космос, они снова попытались отправить ко мне переговорщиков, но я не стал слушать и просто направился в стратосферу, оставляя медлительные корабли флаксанцев позади. Найти самый большой и красивый город на планете — от Дональда я узнал, что он называется Клаксия — который я уже разок потрепал, ещё будучи не в себе, не такое уж и сложное дело. По пути мы ещё завернули к месту битвы с Бессмертным. Дональд настоял на том, чтобы я проверил жив ли предатель. К тому же его останки стоило бы уничтожить, а то мало ли, чего местные эскулапы могут с ними наисследовать.

     

     Но Бессмертный, экая неожиданность, не был мёртв. Я нашёл его на краю выжженой области, что осталась после орбитального удара. Пальцы на руках, уши, нос, глаза и прочие не защищённые супергеройским костюмом — который он видимо носил под своими тряпками — участки тела сгорели подчистую, но оно всё ещё было живо и свистело сиплым дыханием из покрытой чёрной ожоговой коркой рожи.

     

     — Живой, — с явным облегчением заметил Дональд. Я заметил, как туша дёрнулась, услышав моего пассажира.

     

     — Да уж, живучий паразит, — присвистнул я, заметив, что у него уже начали регенерировать первые фаланги пальцев. Мне бы так...

     

     — Дони? — вдруг раскрылась расщелина рта без губ. — Это ты?

     

     И слух у него уже восстанавливается. Я бы совершенно не расстроился, если бы он тут-таки издох, но и убивать его собственноручно тоже желания не имел.

     

     — Нет — это я. — Повысил голос я. — Решил удостовериться, что ты наконец подох... какое разочарование.

     

     — Непобедимый... — его голос как будто бы стал твёрже, но на большее у него сил видимо не было. — Не быть мёртвым — это то, что у меня получается лучше всего.

     

     «Оно ещё и шутит, — я переложил Дони в сгиб больной руки, а здоровой поднял жалобно всхлипнувшую тушу Бессмертного за ворот костюма. — Ладно, может ещё будет и от этого ублюдка польза».

     

     — Ну, полетели к вашему императору... — хмыкнул я, взлетая теперь уже с двумя пассажирами. — Демократию наводить будем.

     

     Возражать никто не стал.

     

     Конечно же на подлётах к столице давно была расквартирована целая группа армий, в ожидании моего повторного визита. Тут же нашлась телепортационная установка, откуда у меня на глазах вылетело несколько истребителей. Но я даже тормозить не стал и пронёсся над этим безобразием, а затем и всем огромным городом сверхзвуковой кометой. Моя цель — резиденция императора, куда я и вломился сразу же, следуя путеводным указаниям Дональда. Поскольку обе руки у меня были заняты, двери пришлось открывать с ноги, что, конечно же, вызвало некоторые волнения в рядах гвардии его величества. Пара особо нервных солдатиков даже открыла по мне огонь, из плазменных винтовок. К счастью для самих себя никто из них не попал. Я же завис в воздухе примерно посередине между полом и потолком, осматривая новых претендентов на быструю смерть — в этом мире их ну очень много.

     

     Помимо уже знакомых по лаборатории и битве за Нью-Йорк гибридов с разнообразным тяжелым оружием ближнего боя, моё внимание привлекала парочка бойцов в громадных экзоскелетах. Намного больше и массивнее тех, что были у наших солдат на Таймс-Сквер. Что-то вроде силовой брони из легендарной Fallout, но в несколько раз больше.

     

     Но начаться бойне не дал местный генерал — высокий и старый флаксанец весь в орденах и шрамах. Выйдя вперед, он прекратил балаган звучным, истинно командирским рыком, а затем, удостоверившись, что никто больше не собирается стрелять, повернулся ко мне и что-то гаркнул на своём наречии. После чего повернулся полубоком, делая приглашающий жест рукой в сторону дальних дверей из зала.

     

     — Император готов тебя принять, — перевёл и без того очевидные слова Дональд.

     

     Это то, что называется «попытка сделать хорошую мину при плохой игре».

     

     Я спустился пониже и вслед за чеканящим шаги генералом пролетел через следующие двери, поменьше первых, здоровяки в силовой броне последовали за мной. Мы попали во вполне типичный для монархических форм правления тронный зал. Кричащая роскошь, огромный трон, обставленный сложной помпой со ступенями, резные колонны по периметру и статуи в полный рост нынешнего и, вероятно, бывших императоров. И вся остальная атрибутика короны для впечатления гостей его императорским величием, ведь ничем другим, кроме роскоши впечатлять он, увы, не мог. Император оказался самым обычным флаксанцем, на полторы головы ниже своего генерала, в не очень хорошей физической форме. То, что именно он тут главный можно было понять благодаря самой роскошной мантии, с меховым воротником, и агрессивного вида, с направленными вперед зубьями, короне. Вокруг него сгрудилось около десятка других флаксанцев в мундирах, но без брони. Видимо советники, кабинет министров или как это тут называется. Все они ошивались возле огромного стола с электронными экранами, обозначающими войска и театр боевых действий. Такое ощущение, что ещё секунду назад тут кипело бурное обсуждение, прерванное моим появлением. Впрочем, так оно скорее всего и было. Помимо власть имущих присутствовало несколько десятков солдат почётной стражи, выстроившихся вдоль стен по обе стороны от трона и среди них было ещё двое в силовой броне.

     

     При виде меня император непроизвольно дёрнул подбородком — совершенно человеческое проявление эмоций — выдавая свою неприязнь к моей персоне.

     

     Я же, не размениваясь на приветствия, пролетел над онемевшей толпой, напрямую к главной жабе этого болота. Напряжение можно было почувствовать кожей, но никто так и не решился преградить мне путь или как-то возразить. Сам император также молчал, лишь ещё выше задрал голову, вынужденный смотреть на меня снизу вверх.

     

     В его взгляде, как и во всех остальных впрочем, читались плохо скрываемые отчаяние и бессилие. Они уже поняли, что не могут ничего поделать перед лицом неодолимой силы, которой являюсь для них я. После всего этого дерьма, что они сделали, и нескольких месяцев умеренного — всё-таки я не швырял в планету астероиды — ответного террора с моей стороны дипломатия — их единственная надежда.

     

     Что ж, пришло время для импровизации.

     

     Я швырнул похоже уже никому неинтересного Бессмертного на пол, а сам полетел прямо к пустующему трону. Что может унизить монарха сильнее, чем занять его собственный трон в его присутствии и на виду у его подданых?

     

     Королевский стул оказался довольно мягким и комфортным, с подушечками под зад и спину и удобным подлокотниками. Это вам не железный трон из тысячи мечей, больше похоже на ортопедическое кресло. Дональд сразу же соскочил с моей руки и уселся на подставку, накрытую стеклянным куполом возле правого подлокотника, на которую я поначалу даже не обратил внимания... точно, он же говорил, что Император держал его при себе для развлечения.

     

     Кстати, об Императоре... я с откровенной насмешкой посмотрел на скривившуюся от гнева и унижения безносую рожу местного правителя. Все отростки-антенны на его головы встали дыбом, подражая зубьям короны, безгубая пасть перекошена в оскале, глаза стремительно наливаются кровью. Ну не думал же он, в самом деле, что я буду играть по его правилам или уважать его достоинство?

     

     — Дональд, — обратился я к теперь уже моему советнику. — Предай нашим зелёным друзьям, что, если они хотят выжить, как вид, им следует точно и безукоризненно выполнять все, что я им скажу.

     

     — Хм... — киборг бросил на меня изрядно удивлённый взгляд, но возражать не стал и перевёл мои слова для флаксанцев.

     

     Что, конечно же, вызвало ропот недовольства в толпе императорских подпевал, а уж как взбесился сам Император. Его величество тут же разразилось серией гортанных выкриков — суть которых можно было понять и без перевода — а под конец и вовсе махнуло в мою сторону рукой, вероятно отдав приказ убить меня. Видимо, ярость застлала ему глаза... на что я, в общем-то, и надеялся. На хуй мне сдался живой Император на захваченной планете?

     

      Примечание:

     Собрал вместе иллюстрации к Неуязвимому:

     

     https://boosty.to/navuhodonosr/posts/e374dde2-74c6-4564-b3de-1182c136295c

     — Если опустить оскорбления... — начал Дональд, потихоньку сползая за спинку трона, — он говорит, что ни один Заксал никогда, не согласится на такие условия.

     — Это меня вполне устраивает, — хмыкнул я, поднимаясь навстречу ощетинившимся оружием гвардейцами.

     Бойня в императорском зале... я бы хотел сказать, что это было эпическое сражение, не на жизнь, а на смерть, кульминация моих злоключений в этом мире, но, реальность такова, что ни бронированные джаггернауты, ни уж тем более рядовые гвардейцы не могли противопоставить мне совершенно ничего. Это было просто одностороннее избиение. Истеричный порыв императора привёл лишь к тому, что я несколькими ленивыми ударами раскидал всех, кто решил испытать на мне остроту своих клинков и убойность ружей.

     Подражая отцу, я постарался бить медленно, но вкладывая в удар как можно больше массы и силы, как бы толкая перед собой пространство и воздух. На удивление уже со второго раза, у меня получилась вполне себе внушительная ударная волна, впечатавшая пару джагернаутов и около двух десятков обычных солдат в стену. Против многочисленного, но слабого противника такая тактика идеальна. Причём не только своей эффективностью, но и эффектностью.

     Что примечательно, далеко не все ринулись, очертя голову, выполнять приказ его императорского величества. Хотя казалось бы... тронный зал императорского двора, самое сердце империи, здесь должны были находиться лишь самые идейные и преданные. Но и среди них оказалось немало тех, кто трезво оценивал ситуацию и понимал, что удовлетворение сиюминутной прихоти властителя не стоит их жизней.

     Всё-таки акт демонстрации силы на орбите и предшествующие тому месяцы возни на поверхности не прошли бесследно.

     И это хорошо. Полная и безоговорочная капитуляция — вот единственный вариант, который меня устроит, но, если истребить всю верхушку разом, кто будет исполнять мои приказы? Нужно быть аккуратным и не убивать тех, кто сам не лезет на рожон. Да и устал я уже от этой бесконечной бойни.

     Пока я разбирался с солдатнёй, император под прикрытием личной охраны попытался под шумок свалить, думая, что я не слежу за ним. Наивный.

     Но, когда я уже хотел лично обезглавить местную власть, случилось нечто неожиданное, даже для меня.

     Бессмертный — избитый, поджаренный и затоптанный — всеми, в том числе и мной, забытый вдруг поднялся с пола в толпе императорских вельмож, неосмотрительно ступивших как раз туда, где я его выбросил несколькими минутами ранее. Прямо за спиной у императора.

     Никто из охраны не успел среагировать и спасти повелителя. Обугленная ладонь, с ещё не до конца отросшими пальцами, впилась прямо в спину венценосного флаксанца и пронзила его тело насквозь. Яростный звериный рык бывшего героя оповестил всех о случившемся акте цареубийства. Сражение замерло.

     — Вы все сдохнете, если не сдадитесь, — угрожающе прорычал сквозь стиснутые зубы Бессмертный, стряхивая со своей руки труп. — Никто вас не спасёт. Сдавайтесь, идиоты!

     Решил снова поменять сторону? Правильно говорят: предатель однажды — предатель всегда. Может стоит его всё-таки закинуть в местную звезду? Чтобы неповадно было воровать момент чужого триумфа.

     — Не думаю, что они поняли тебя, приятель, — усмехнулся я, оглядывая застывших в околорелигиозном шоке флаксанцев.

     — Хм... — прокашлялся, выползая из своего укрытия наш головоногий киборг-переводчик. После чего продублировал, в кои-то веки разумные, слова Бессмертного для аборигенов.

     Не зная, что им делать дальше, они лишь переглядывались между собой, ища того, кто первым подал бы пример остальным. В итоге большинство взглядов скрестились на том самом старом генерале, что встретил меня ещё в холле, а тот, в свою очередь, смотрел на меня, понимая, от кого зависит их судьба.

     Спустя долгие несколько секунд молчания, он, наконец, заговорил.

     — Он спрашивает, — хмуря брови, начал переводить Дони, — что ждёт флаксанцев, если они сдадутся?

     Торговаться вздумал...

     — Я не хочу поджигать весь мир и обращать его в руины, — всё же прояснил я, — передай ему, что, если они сдадутся сейчас, мирное население не пострадает, я могу это гарантировать. Но придётся провести ряд реформ. Полная отмена рабства и демилитаризация в первую очередь.

     Старый вояка не продемонстрировал ни облегчения, ни недовольства услышанным, подумав немного, он задал ещё один вопрос.

     — А что будет с правящей семьёй? Заксалами? — перевёл его слова Дони.

     — На сохранение власти они могут даже не надеяться, а ответственным за вторжение на Землю и массовые убийства людей придётся ответить, — старые добрые репрессии.

     Он неотрывно смотрел мне в глаза, пока Дональд озвучивал это, по сути, обещание расправы — уж ему как высокопоставленному военачальнику спокойной жизни не видать. Либо смерть сейчас, либо... на самом деле я ещё не придумал, что делать с местными элитами. Массовые казни... это мне не по душе, но и оставлять ростки для возможных восстаний тоже не хотелось бы. С учётом местного течения времени... не успеешь расслабить булки, а у них уже десятки лет прошли, революция и новое вторжение на Землю.

     Я уж думал, что он решит возобновить бойню, умереть, но не сдаться, но старик меня удивил. Гаркнув что-то на флаксанском, он сначала бросил на пол свой пистолет, а затем и генеральскую шапку.

     Кто неуверенно, кто зло, а кто и с явным облегчением остальные последовали его примеру.

     Ну вот и всё.

     ***

     Как бы мне не хотелось поскорее покинуть этот враждебный мир, но задержаться, всё же было необходимо.

     Отмена рабства на целой планете — дело небыстрое. За те шесть месяцев, что прошли тут с момента вторжения в Нью-Йорк, захваченных в рабство людей успели растащить по всей планете, а теперь необходимо было собрать их всех в одном месте. Благо технология телепортов, использовавшаяся флаксанцами повсеместно, облегчала данную задачу.

     Но всё это было бы невозможно без содействия местных, так что в первую очередь пришлось заняться созданием нового режима на планете.

     Мы подумали, и я решил, что разбираться со всем мне одному как-то неправильно. Тем более, что рядом есть пусть и не слишком надёжный — совсем ненадёжный, если уж быть до конца честным — но зато лично заинтересованный в успехе проводимых мероприятий человек. Конечно же, я говорю о Бессмертном. Возвращаться на Землю этот приспособленец всё равно не хотел, у него ведь тут грёбанный гарем из местных ящериц и «освобождённых» им рабынь, которых, на его счастье, не успели пустить в расход. К тому же у Бессмертного уже есть опыт не только в политике, но также и в проведении озвученных мной реформ. Он ведь был там, в семидесятых, сражался в гражданской войне, а потом вёл страну в светлое демократическое будущее! Вот и пусть занимается этим снова, только с небольшими поправками. Вторая Америка мне тут не нужна. А то не пройдёт на Земле десяти лет, как флаксанские капиталисты, уже освоившие родные ресурсы и рынки, снова придут к мысли о необходимости использовать порталы для новой империалистической войны.

     Так что мною было принято решение выпустить в этот мире призрак коммунизма. Дональд и Бессмертный, конечно, пришли от моих социалистических идей в ужас, но кто ж их спрашивать будет? Обойдёмся без американской демократии, всё-таки я тут пытаюсь действительно свободное общество построить, а не неоколонию для выкачивания ресурсов. Тем более, что этот мир, буквально напрашивается на то, чтобы на него смотрели через основную парадигму социализма — конфликт угнетённых и угнетателей. Вся флаксанская нация в целом угнетатели межвселенского уровня — помимо Земли множество миров подвергалось военными вторжениям на регулярной основе, по сути являясь их колониями. А правящая семья, Заксалы, угнетали уже своих соотечественников.

     На удивление у нового режима, несмотря на ужасную репутацию, что я успел заработать в этом мире, нашлось немало сторонников. Бывшие рабы и пролетарии низших сословий, те, чья жизнь была немногим лучше, чем у рабов, практически единогласно поддержали смену режима, стоило мне пообещать им всем равные права и возможности и, конечно же, власть народа, выраженную через созыв временного правительства из народных представителей. А во главе новой власти, чтобы они по дурости — всё-таки немалая часть нового правительства была плохо образованными вчерашними шахтёрами и рабами — не развалили свой же мир, поставлен был Бессмертный.

     Сами идеи социализма — в действительности не такие уж и новые для этого мира, но ранее тщательно подавляемые — транслируемые на всю планету через хорошо налаженную ещё Заксалами машину пропаганды, нашли большой отклик в сердцах угнетённых. На самом деле, недовольство низших слоёв населения властью и нынешним режимом было столь высоко, что можно было устроить тут социалистическую революцию и без применения подавляющей вилтрумитской силы. Это, конечно, потребовало бы куда больше времени, но всё же, было возможно.

     Не гнушался я использовать местную пропаганду и для исправления своей репутации. Не дело это быть Разрушителем в сознании своих же подданых. Да, я разрушил старый режим, но также строю новый, и улучшение уровня жизни большей части населения отлично согласовывалось с новой повесткой дня. Да и вообще, стоит ли это называть пропагандой, если то, что вещают теперь местные СМИ — чистая правда. Моя история не нуждается в том, чтобы её переписывали, достаточно просто рассказать всё, как есть. Я ведь такая же жертва Заксальского террора, как и все они — простые флаксанцы и рабы — просто мои когти и зубы оказались крепче и острее, чем у хищника на меня напавшего.

     Что касается самих Заксалов. Как я уже говорил ранее: старые, добрые репрессии. Ну и национализация нечестно нажитого имущества, конечно же. После долгих раздумий и совещаний с новым правительством — правда те в основном предлагали вырезать Заксалов полностью — я выбрал один из недавно разорённых флаксанцами миров в качестве места ссылки. В этом мире ещё не затянулись послевоенные шрамы и не угасла ненависть к флаксанцам. И теперь всё высокопоставленное взрослое представительство правящей семьи будет трудиться на благо разорённого ими же мира, под тщательным присмотром местного правительства, конечно же. На счастье, флаксанцев рабства в этом мире не было, так что ассимиляция с местными населением пройдёт даже быстрее, чем это было с афроамериканцами в Штатах.

     Конечно, не обошлось без недовольства и попыток сопротивления новому режиму. В подавляющем большинстве случаев это были нежелающие терять свою власть Заксалы и представители других высших каст. Было также несколько попыток захватить контроль над Звёздным Щитом, но всё безуспешно. Вот уж с чем новое правительство, реформированные армии и добровольческие отряды справлялись отлично, так это с раскулачиванием своих бывших господ. С каждым днём новый режим становился всё прочнее и мне всё реже приходилось лично вмешиваться в его дела.

     Так что я мог сосредоточиться на собственной приоритетной задаче: спасении угнанных в рабство землян.

     Не забыл я и про «освобождённых» Бессмертным женщин, ради встречи с которыми посетил имение нового генсека временного правительства. Хорошо пристроился ублюдок, может намекнуть народным представителям, что свои привилегии Бессмертный получил ещё при старом режиме и его самого тоже можно раскулачить немного? Хм...

     Итак гарем Бессмертного... на удивление, не все женщины захотели возвращаться на Землю. Многим вполне понравилась новая жизнь, особенно перспектива оставаться молодухами на протяжении тысячелетий. Часть из них и вовсе решили не покидать гарем, другие — и такие попадались и среди обычных рабов — просто решили начать новую жизнь в этом мире. Обещания равноправия и долгой жизни оказались для них достаточным основанием, чтобы отказаться от возможности вернуться домой и вместо этого попытать счастья в новой жизни. Я не берусь судить их за это, но наличие довольно обширного представительства людей, которым может в любой момент приспичить вернуться на Землю, здесь может создать много головной боли в дальнейшем.

     Как нетрудно догадаться все эти мероприятия затянулись ещё на несколько месяцев. Всё это время, пока в мире строился социализм, я жил в бывшем императорском дворце, наслаждаясь привилегиями узурпатора. Боже, какое же это удовольствие впервые за полгода снять с себя осточертевший, и изрядно потрепавшийся, костюм и принять ванну. Я не мечтал об этом так сильно, даже во время срочной службы в армии, а нас там так долго держали в полях на учениях, что баня и берёзовый веник начинали являться мне во снах! Берёзок в этом мире, к сожалению, не было, но зато имелись императорские ванны. Огромные, рассчитанные на купание с гаремом жён и наложниц, обустроенные по последнему слову техники и с максимальной роскошью — и всё лишь для меня одного.

     Почти идеально... лучше было бы только разделить это удовольствие с кем-нибудь. Не то чтобы я не мог найти себе женщину — среди решивших остаться в этом мире, нашлось бы немало тех, что посчитали бы за счастье греть постель новому правителю планеты — но... не знаю, почему-то в такие моменты я вспоминал Еву, и иногда Бритни, и всякое желание искать себе женщину на ночь отпадало.

     В свободное от политики время, я третировал местных медиков и учёных. Первые, обливаясь потом, пытались совладать с моей искалеченной рукой, а вторые в не меньшем поту изобретали необходимое для этого оборудование. Тот самый, будь он проклят, подавитель, при помощи которого меня чуть не упокоили.

     Его можно было использовать, чтобы локально ослабить мою неуязвимость, после чего врачи смогли как следует обследовать обрубок и провести операцию, после которой восстановление ускорилось в десятки раз. Стоило врачам соединить оборванные кровеносные сосуды и нервные волокна, как вилтрумитская регенерация включилась на полную. И через день после операции я, впервые за полгода, почувствовал свою руку и смог шевелить пальцами!

     Но на этом работа для учёных не закончилась. Кем бы я был, если бы оставил без внимания такую занимательную технологию, аналогов которой на Земле просто не было? Этот чёртов подавитель! Увы, я не Кларк Кент, не последний выживший, так что местный криптонит для меня не только слабость, но, вероятно, единственная возможность не сдохнуть от рук собственного отца и других вилтрумитов. Собрать пригодный для использования в бою подавитель уже было непростой для местных задачей — ошейник на отца нацепить вряд ли получится, разве что напасть из засады, как это сделали со мной — которая осложнялась ещё и необходимостью использовать в его создании материалы, доставленные с Земли. Ведь если взять местный подавитель, по возвращении на Землю, он, под воздействием другого времени, превратиться в тыкву за считанные недели или даже дни.

     Но и это была не единственная задача, поставленная перед местными учёными. Хотя я и смалодушничал, немного переложив львиную долю своих диктаторских обязанностей на Бессмертного, но это не значит, что я собираюсь полностью отдать ему контроль над этим миром. И в особенности мне нужны гарантии того, что я в любой момент времени смогу вернуться обратно по собственному желанию. Причём телепорт должен осуществляться с моей стороны, чтобы исключить возможность того, что меня отрежут с этой, например, вздумай Бессмертный снова меня предать. А значит делать его также нужно из материалов, которые флаксанцы притащили вместе с рабами с Земли.

     Да и вообще, я завоевал целый мир, и я не собираюсь от него отказываться, я хочу иметь доступ к нему в любой момент, когда мне это понадобится!

     Сколько бы флаксанские учёные не старались, сделать на базе технологии подавителя что-то дальнобойное у них так и не получилось. Эта технология фундаментально работала на том же принципе, что и порталы, только искажение пространства-времени было смещено в сторону второго. Если говорить совсем просто, то эта шутка, останавливала время объекта, находящегося внутри её рабочей зоны. К примеру, если надеть тот подавитель на обычного человека или флаксанца, он впадёт во что-то вроде состояния стазиса, или гибернации во времени — кстати это и было изначальной целью данной технологии. Однако если жертва имела сильную способность к сопротивлению внешнему воздействию, эффект менялся. Как это было со мной. Всё ещё не понятная мне до конца природа вилтрумитских суперспособностей также имела тесную связь с пространством-временем и это позволяло мне сопротивляться временной аномалии. Впрочем, Бессмертный, тоже мог в некоторой степени сопротивляться этому эффекту, что было экспериментально обнаружено сразу же после его пленения. Впрочем, его сопротивляемость была намного слабее вилтрумитской. Ему хватало в несколько раз менее мощного подавителя, чтобы стать беспомощной сучкой.

     И ещё один занятный факт: чем больше я использовал подавитель на себе, тем менее эффективным он становился. Это стало заметно во время очередного сеанса лечения, когда врачи не смогли обследовать мою, упакованную в подавляющее поле руку. Сначала они подумали, что сломался прибор, но вскоре выяснилось, что нужно просто увеличить мощность, так как прежнего уровня уже не хватает.

     С одной стороны, это не могло не радовать: единственная моя слабость, которой в теории могли бы воспользоваться флаксанские заговорщики становилась менее опасной. А с другой — это также значило, что моё собственное оружие против отца и других вилтрумитов, которое таки сумели собрать местные учёные будет не слишком эффективно, если битва затянется, или я неоднократно использую его на одном и том же противнике.

     Что же до самого оружия: из всех предложенных вариантов, я решил остановиться на хлысте. С ним я хотя бы представлял, как управляться, в бою, а вот всё остальное, ещё более экзотическое снаряжение вызывало вопросы касательно его применимости... вся загвоздка в том, что для воздействия на какой-то объект нужно, заключить его внутрь контура с проводящими элементами. Отсюда и изначальная форма подавителя в виде ошейника. Избавиться от этого условия работы подавителя никак не удавалось. На самом деле то, что удалось сделать рабочее тело гибким — уже само по себе чудо. И даже тут не обошлось без компромиссов: ради гибкости пришлось пожертвовать мощностью, не говоря уже о том, что прочность самого устройства была, по вилтрумитским меркам, не слишком впечатляющей. Это при том, что даже оригинальный подавитель, на максимальной мощности не полностью лишил меня сил. В общем, я не возлагал на этот хлыст слишком уж больших надежд, но внезапным козырем, при должной сноровке, он таки может стать.

     Основа хлыста представляла собой тугое переплетение проводящих энергию кабелей, на которое было нанизано около двух десятков сегментов подавителя, что выглядели как заострённые шипы. Со стороны этот хлыст походил на пыточное устройство, для раздирания кожи, и, если ударить им кого-то не обладающего вилтрумитской прочностью шкуры, им он в общем-то и будет.

     Куда лучше дела обстояли с персональным телепортом. Его учёным удалось сделать действительно компактным: в виде браслета на руку. Это был настоящий прорыв в технологии. Впрочем, стоило создание этой игрушки таких затрат, что мне даже немного стыдно стало. Я прямо почувствовал себя самодуром планетарного масштаба, когда мне сообщили, что потраченных на её создание усилий и энергии, хватило бы, чтобы восстановить все поломанные мной станции на орбите. Я ведь, если честно, ориентировался на персональный телепорт Сесила и решил, что флаксанцы смогут сделать для меня что-то подобное, но не учёл, что земной телепорт нужен лишь для скачков по континенту, а этот должен пробиваться в другие измерения.

     Зато при помощи этой игрушки я уже сейчас, не дожидаясь подготовки «исхода» — как назвали возвращение на Землю освобождённые мною рабы — мог отправиться домой. И... я едва мог в это поверить. После всех этих месяцев — уже почти года на самом деле — в этом мире, сама возможность, вот так просто, по нажатию одной кнопки вернуться домой вызывала оторопь, какую-то суеверную дрожь.

     Впрочем, я не какой-то там слабовольный ублюдок вроде Бессмертного, я не бросил бы тысячи людей гнить в рабстве, даже если бы флаксанцы додумались бы до того, чтобы предложить мне такую возможность ранее, и уж тем более не сделаю этого сейчас. Тем более, что ждать осталось совсем немного...

     Подготовка к «исходу» заняла ещё полтора месяца — что значило, что я тут уже больше года — за это время все мои раны окончательно зажили. Глядя в зеркало, я уже видел не одноглазого монстра с жуткими шрамом на месте переносицы, а вполне смазливого паренька, у которого впереди вся юность и множество похищенных девичьих сердец. Да, побочный эффект пребывания в этом измерении — я совершенно не повзрослел за этот год. И если решивших тут остаться землян перспектива почти полной остановки старения лишь воодушевляла, то для меня всё было не так радужно. За этот год, проведи я его на Земле, я стал бы намного сильнее, чем сейчас. Даже с учётом всех передряг и опыта, который я тут приобрёл, банальное взросление дало бы мне куда больше. С другой стороны, на Земле прошло всего около суток, так что в конечном итоге — при условии, что пребывание в этом странном состоянии замедленного старения не скажется негативно на моём здоровье и дальнейшем взрослении — я всё-таки выигрыше. На самом деле, я мог бы задержаться тут ещё на пару лет, просто чтобы максимально подготовиться на случай предстоящей стычки с отцом, но... я уже сыт по горло этими зелёными рожами.

     Так что — я поправил свой узурпаторский плащ, взял в руки своего нового лучшего друга и окинул взглядом готовые к телепортации установки и сотни тысяч нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу беженцев — пора уже валить отсюда!

     ***

     За свою жизнь Сесил Стэдман повидал немало дерьма и побывал во множестве передряг, но этот день однозначно стал одним из самых напряженных за последние лет пять уж точно. Он мог оценить это по уровню боли в суставах и пояснице. Он не спал уже часов сорок, что в его возрасте было чревато последствиями. И даже сейчас, когда сражение уже позади и стоило бы сделать передышку, он вынужден оставаться на посту и принимать решения, от которых может зависеть судьба всего мира. Единственный отдых, которых он мог себе позволить, это вернуться в свой кабинет и в компании своего не менее измождённого адъютанта и чашечки кофе заняться подведением итогов и планированием следующих шагов агентства.

     Это был безумный день... полномасштабное вторжение инопланетной цивилизации в самое сердце США, десятки тысяч погибших гражданских, сотни тысячи, а может и миллионы, угнанных в плен — безумие! Они бросили в эту мясорубку всех доступных солдат, сотни героев — и всё без толку. Нападение оказалось слишком неожиданным. Америка, располагая самой мощной армией в мире оказалась попросту не готова к тому, что многотысячная и к тому же превосходящая их в вооружении орда захватчиков телепортируется прямо посреди самого крупного города на материке. Не было к этому готово и Агентство Глобальной Защиты. Их телепорты просто не были рассчитаны на такую нагрузку. И главная потенциальная угроза планете — ещё один инопланетный захватчик, или просто герой номер один — Омнимен, как назло, куда-то пропал.

     Лишь с появлением Грейсона младшего ситуация начала исправляться. И это — то, что один, ещё даже не вступивший в полную силу вилтрумит, оказался эффективнее всех остальных героев и армии США вместе взятых — лишь в очередной раз демонстрировало их слабость, как вида, как страны, как цивилизации.

     А затем, как вишенка на торте, возвращение решившего наконец-то показать своё истинное лицо Вездесущего. Предположения мальчишки практически полностью подтвердились, Вилтрум — родина этих всемогущих чудовищ — нацелился на Землю в своей бесконечной экспансии.

     А он мог лишь с бессилием наблюдать, как два всесильных существа решают в семейной соре судьбу его мира в то время, как отброшенная было одним из них, армия врага, с новыми силами наседает на защитников Нью-Йорка. В то же время один из немногих людей на планете, кого Сесил мог считать если и не другом, то хорошим знакомым уж точно, летел прямо в пекло с ядерным зарядом в руках. И без прикрытия со стороны Грейсона младшего это, почти наверняка, была дорога в один конец.

     И наконец, когда Дональд, отдав свою жизнь за Америку, взорвал портал с другой стороны, а Марк таки смог уговорить отца помочь защитить Нью-Йорк, случилось это. Земля в один момент лишилась своей главной надежды — о чём практически никто на планете кроме самого Сесила даже не догадывается — на защиту от теперь уже совершенно не гипотетической агрессии Вездесущего.

     Нолан, внезапно преисполнившийся отцовскими чувствами, явно готов был идти по головам, если бы это позволило ему приблизиться к сыну. И Сесил был бы и рад отправить его вслед за мальчишкой, хоть в другое измерение, хоть в сам Ад — единственный известный ему представитель которого, увы, отказывался ввязываться в прямую конфронтацию с вилтрумитами — если бы это было возможно. К сожалению, вызванная по такому случаю из Афганистана Поппер оказалась не в состоянии сразу же открыть портал в измерение захватчиков. Это были совершенно неизвестные ей технология и измерение, ей требовалось время для того, чтобы отследить координаты другой стороны. Робот, конечно, тут же вызвался помочь ей с расчётами, но речь всё ещё шла о, как минимум, нескольких днях.

     Большая удача уже то, что Поппер оказалась в принципе способна открывать порталы в другие измерения, о чём ранее Сесил даже не подозревал. Это не могло не навести его на мысль о том, чтобы использовать Поппер просто для того, чтобы избавиться от Омнимена. Просто выкинуть его настолько далеко от Земли, насколько это возможно, в какое-нибудь совершенно безумное измерение, чтобы он не смог найти дорогу назад. Но тут была одна загвоздка: за время их сотрудничества Грейсон старший неоднократно попадался в подобные ловушки, иногда его не было по полгода, но... он всегда возвращался. И если он сможет вернутся и в этот раз, зная, что от него попытались избавиться...

     В конечном итоге Сесилу пришлось прибегнуть к грязному приёму, чтобы хотя бы ненадолго отвлечь Нолана — использовать его жену. Ничего действительно криминального, просто он удостоверился, что Дебби узнала об участии её сына в этой заварушке и, естественно, о том, что он и был тем самым Непобедимым... ну и имечко пацан себе выбрал. Ох, уж эти вездесущие журналисты, одному из которых — конечно же, совершенно случайно — удалось заснять момент, похищения Непобедимого и реакцию Омнимена на это событие, тот самый непроизвольный выкрик «сынок». Помимо того, что подобные методы сами по себе отдавали нечистоплотностью, хуже всего, что, прибегая к ним, он не чувствовал себя особенно виноватым. Когда-то он был совершенно другим человеком, тогда подобное приводило его самого в праведную ярость, но сейчас, спустя десятилетия на посту директора Агентства Глобальной Защиты... его принципы настолько засалились, что порой начинали просто выскальзывать из рук.

     Данная хитрость — или же подлость, как посмотреть, Марк уж точно не сказал бы ему спасибо за это — позволила Сесилу выиграть время на то, чтобы подготовить экстренные меры противодействия Омнимену. Он как раз размышлял о том, стоит ли ему всё-таки выкинуть вилтрумита в портал, использовать юную Саманту и её режим всемогущества, или же понадеяться на силу уцелевших в битве героев, когда его размышления были бесцеремонно прерваны звуком сирены.

     Две секунды спустя Эделман — его адъютант — доложил об открытии огромного портала прямо посреди ещё не до конца расчищенного от завалов Таймс-Сквер.

     — Ещё одно вторжение?! — в ярости воскликнул Сесил, подскакивая на ноги.

     — Нет, это... — помощник перевёл шокированный взгляд со своего планшета, на который в режиме реального времени поступала информация со всех уголков мира, на начальника, — сами посмотрите.

     Он нажал большую красную кнопку в верхнем углу планшета, и система голографической проекции тут же визуализировала для Стэдмана происходящее посреди самой известной площади Америки.

     Огромный зелёный портал, как те, что были у захватчиков, сразу же, бросался в глаза, но было и одно существенное отличие: через его зев на уже частично расчищенную от завалов прощать выходили не зеленомордные уроды, а обычные люди. Тысячи, десятки тысяч, а может и больше, обычных людей в странных одеждах, явно не земного кроя, но без оружия. И этот поток всё не кончался.

     Он уже прокручивал в голове возможные варианты, самым худшим из которых было: инопланетяне решили использовать мирное население в качестве живого щита и просто гонят их впереди своих войск; когда одна из камер сфокусировалась на знакомой фигуре, парящей над колонной шагающих через портал людей.

     Мальчишка Грейсон! Как и все прочие в странной одежде — и довольно вычурной, надо сказать — но это точно он, живой и здоровый с этой своей самодовольной ухмылочкой и... головой Дональда Фергюсона в руках?

     — Поднимай мою группу, — приказал Сесил, уже потянувшись к своим часам, управляющим его личным телепортом. — Мы отправляемся туда, немедленно!

     Должное быть триумфальным наше возвращение на деле вышло несколько скомканным. Под струями ночного Нью-Йоркского ливня стройные ряды бывших рабов моментально начали возвращать себе черты неорганизованной толпы. Отдельные её — этой толпы — составляющие, кажется, только сейчас начали осознавать, что всё и правда закончилось. Кто-то смеялся, подставляя лицо такому, уже почти забытому за этот год, погодному явлению, как льющаяся с неба вода; кто-то рыдал, падая на колени; кто-то — и таких было большинство — просто застыл с оцепенением; а кто-то и вовсе кинулся целовать родную грязь не менее родной площади, ещё не отмывшейся от последствий недавней битвы.

     Тут ведь ещё и суток не прошло с момента катастрофы, вон, стоят с разинутыми ртами добровольцы и сотрудники спецслужб, что занимались разгребанием завалов. Их собаки, натренированные вынюхивать выживших под обломками, сейчас заливались истеричным захлёбывающимся лаем, не понимая откуда взялось столько людей. А вот знакомая пара белоснежных крыльев мерно разбрасывает капли дождя буквально в полусотне метров от меня. Ангел укрепляет русско-американские отношения, помогая с последствиями катастрофы, а этот аномально спокойный пёс у неё на руках — это ведь тот французский супергерой, не помню, как его называют.

     Пожалуй, и правда стоило заранее связаться с этой стороной — хотя бы с Сесилом — и предупредить о скором возвращении сотен тысяч людей, считавшихся погибшими, многие из которых лишились в ходе недавней битвы жилья и теперь нуждаются в помощи от государства, просто чтобы выжить.

     Как я раньше об этом не подумал-то? Неужто настолько сросся с ролью диктатора, что даже мысль согласовать свои действия с кем-то ещё не пришла мне в голову? И ведь ни Дональд, ни Бессмертный об этом тоже не подумали. Ну могло быть и хуже, я ведь не заявился сюда с ротой почётного караула.

     Моего восприятия коснулась вспышка знакомого, хотя и несколько отличного от того, к чему я привык за этот год пространственного возмущения — помяни чёрта, он и появится. В своём неизменном костюме-двоечке с красным галстуком и в сопровождении взвода охраны и незнакомого мне мужичка с безвольно-покатыми плечами и почти без подбородка.

     Оглянувшись на арку портала, я убедился, что, несмотря на некоторую суматоху и неорганизованность с этой стороны, переброска людей продолжается в штатном режиме, пришло время сбросить это бремя со своих плеч.

     — Скучали по мне? — самодовольно усмехнулся я, коснувшись ногами земли.

     — Непобедимый, Дональд, — жизнерадостно сверкая мокрой лысиной, он шагнул мне навстречу и протянул руку, словно старому другу. — Хорошо, что вы вернулись.

     «Потому что мне нужна ваша помощь» — так и напрашивалось на язык.

     — Я бы пожал тебе руку, да... — Дональд вздёрнул кверху свои ножки.

     Вообще флаксанцы уже давно сделали ему новое тело, которым он пользовался всё это время, но возвращаться на родину киборг решил в таком виде, мотивируя это тем, что всё иномирное всё равно быстро испортится, а тут у него есть запасное тело.

     — И вернули всех этих людей, — добавил Сесил, схватившись за мою ладонь.

     — Они провели полгода в качестве рабов, — Решил пояснить я. — А затем ещё столько же в ожидании возвращения на родину, им нужна вся возможная помощь, которую страна может им оказать.

     — Естественно. Эделман, — Стэдман повернулся к своему помощнику, — свяжись с администрацией штата, пусть займутся этим, можешь выделить резервные мощности если потребуется. Проконтролируй процесс и задержи распространение информации в СМИ, нам нужно хотя бы пару часов форы...

     Он что-то покрутил на своих часах, и за спиной у него раскрылась искрящаяся золотыми искрами арка портала.

     Ебучие порталы... но поговорить и правда нужно, кто лучше Сесила может проинформировать меня о ситуации в мире, да и скооперироваться на случай, если отец таки начнёт буянить тоже необходимо.

     — Я рассчитываю на тебя, Эделман. — Пафосно изрёк Стэдман, остановившись у самого портала.

     — Я вас не подведу! — тут же преисполнился воодушевления от оказанной чести мужичок.

     Оставив помощника командовать размещением беженцев, мы прошли через арку портала, чтобы оказаться прямиком в кабинете Сесила. Уже находясь по эту сторону портала, я расслышал тихое: «хотя меня зовут не Эделман», с другой стороны.

     — Судя по тому, что я вижу, — начал Стэдман, занимая место за столом с висящей над ним голографической проекцией Таймс-Сквер. — Они быстро пожалели о своём решении схватить тебя.

     — Это уж точно! — первым откликнулся Дони, спрыгивая с моего плеча прямо на стол. — Но думаю, начать стоит с начала, всё-таки первым туда попал я.

     — Вообще-то первым был Бессмертный. — Поправил его я.

     — Мы видели, что он попал в плен, — по мановению руки Стэдмана проекция сменилась, теперь она показывала эпизод из битвы на Таймс-Сквер, как раз когда флаксанские гибриды поймали Бессмертного. — Но с вами его нет? Неужели он всё-таки погиб?

     — Пф, — фыркнул я. — Этого убьёшь как же... он остался там, следить за порядком и трахать своих флаксанских шлюх.

     — Что? — Впервые в жизни я вижу Сесила таким ошеломлённым.

     — Кстати немалая часть людей, после освобождения тоже не захотели возвращаться на Землю. — Добавил Дональд. — Это из-за разницы во времени. Люди с Земли стареют в том измерении в тысячу раз медленнее.

     — Ладно, давайте, всё-таки по порядку... — помассировав виски, заключил Стэдман.

     ***

     — Значит ты оставил Бессмертного править этой планетой, — с сомнением покачал головой Сесил, когда я вкратце пересказал ему основные события. — Не уверен, что это хорошая идея.

     К этому моменту мы уже остались вдвоём, так как Дональд отправился в сборочный цех, или как это там называется, чтобы его прикрутили к новому телу.

     — Я тоже. Особенно после его предательства. — Согласился с ним я. — Но у него есть серьёзная мотивация и в конце концов он же был президентом США, да не абы каким. Дядюшка Эйб провёл нас через гражданскую войну и отменил рабство.

     — Бессмертный? — зло усмехнулся Сесил, поднимая уже третью по счёту чашку кофе. — Ха, да никакой он не Линкольн.

     — В смысле? — не понял я.

     — Думаю, тебе будет полезно знать, раз уж ты ввязался во всё это дерьмо. — Начал рассказывать старик, откинувшись в кресле. — Авраам Линкольн действительно был великим человек, опередившим своё время, но, как ты несомненно знаешь, не все были в восторге от его либеральных идей. Такое случалось неоднократно в нашей истории — Генри Уоллес, Кеннеди, Линкольн — все они были людьми слишком прогрессивных взглядов для своего времени, и некоторые влиятельные силы не желали видеть людей с такими взглядами на президентском посту. После нескольких неудачных попыток устранения им всё-таки удалось это сделать. Смерть Авраама могла перечеркнуть все его достижения, разрушить всё, чего ему удалось достичь. Тогда-то на сцену и выходит наш общий знакомый. Бессмертный и правда был невероятно похож на Линкольна внешне, возможно, Авраам был одним из его потомков, кто знает. После смерти Линкольна его ближайшее окружение, устроило подмену. Конечно, Бессмертному ни за что не хватило бы ума самостоятельно продолжать начинания Линкольна — он всегда был обычным быком, мускулами, не мозгами — но зато у него было множество советников, тех, кто и придумал всю эту схему.

     — М-да, об этом не пишут в учебниках по истории... — только и оставалось сказать мне. — Но зато теперь всё встаёт на свои места: этот парень всегда казался мне слишком тупым, чтобы претендовать на роль такого великого человека, к тому же, он так быстро предал Землю.

     — Он всегда думал не той головкой, — снова фыркнул Сесил. — Помнишь, что случилось с Мэри Линкольн, женой Авраама?

     — Она свихнулась, насколько я знаю.

     — Бедняжка, конечно же, распознала подмену, и всё бы ничего, Мэри была умной женщиной и разделяла идеи мужа, она готова была принять участие в этом спектакле, но этот урод полез к ней... исполнять супружеский долг. После того случая, друзьям Авраама пришлось спрятать её во Франции.

     — Ну вот, теперь мне хочется вернутся назад и всё-таки прикончить этого ублюдка.

     — Второе убийство императора менее, чем за два года, — усмехнулся Сесил, — вряд ли это положительно скажется на твоём рейтинге одобрения.

     — Бессмертный не император, всего лишь врио... — но убивать его за старые грехи всё же и правда не стоит. — Что насчёт отца, он не сделал ничего... странного, пока меня не было?

     Пусть тут и прошёл всего один день, но всё же, Нолан уже был на взводе, когда меня похитили.

     — У нас с ним был тяжёлый разговор. И ему совсем не понравилось, что я узнал о твоих силах раньше него, но твоё похищение... сменило его приоритеты, он хотел отправиться за тобой и до сих пор ждёт, что мы дадим ему такую возможность.

     Вот как... что ж, приятно знать, что он действительно переживает за сына.

     — А потом ему пришлось объяснять Дебре то, чего он сам не понимает. Боюсь представить, как зла она будет на меня, — он посмотрел мне в глаза и добавил: — я сожалею, что мне пришлось раскрыть ей эту информацию.

     Использовал маму, чтобы отвлечь отца.

     — Нет, не сожалеешь, — отрезал я.

     — Ситуация безвыходная, Марк. Защитники измотаны и не в полном составе, тебя нет. Если бы он начал действовать, до того, как ты вернулся, у нас практически нечего было бы ему противопоставить. Тебе ли не знать, как один вилтрумит может захватить власть над всей планетой. И я понимаю, что последнее, чего ты сейчас хотел бы — это сражаться со своим отцом, но... ты думаешь, ты сможешь его остановить?

     — Если придётся, — я непроизвольно сжал рукоять своего нового оружия, спрятанного под плащом.

     Об этом оружии не знали ни Сесил, ни Дональд. Только горстка флаксанских учёных, но и они не догадываются зачем оно мне понадобилось.

     — Но я всё же попытаюсь его отговорить.

     — Тогда сейчас самое время, — он опять что-то покрутил на своих часах. — Репортажи о вашем возвращении, как раз начали показывать по TV. Тебя подбросить?

     — Нет уж, хватит с меня порталов, да и не далеко тут совсем.

     — Я слежу за ситуацией. Защитники ещё не восстановились, но я буду держать их наготове, — напутствовал меня напоследок Стэдман. — И всё остальное тоже.

     ***

     От скрытого под Вашингтоном штаба Агенства, до моего дома было всего пара минут неспешного лёта, я даже не успел собраться с мыслями, как оказался на знакомой улице.

     В окне гостиной горел свет и сквозь закрытые шторы виднелись фигуры Деби и Нолана. В груди что-то ёкнуло, но это был не страх, просто... я не видел родителей целый год и... я не знаю.

     Эх, увидели бы меня сейчас мои подданые, как Разрушитель, робеет перед дверью в отчий дом.

     Мама как раз смотрела репортаж с Таймс-Сквер, а Нолан уже облачился в свой костюм, чтобы отправиться туда лично.

     — Дом, милый дом, — прошептал я себе под нос, открывая двери.

     Но меня услышали.

     — Марк!

     — Сынок!

     В унисон воскликнули родители, а Дебби бросилась ко мне, чтобы заключить в объятья. Ух, она всегда была очень эмоциональной, хотя замужество за супергероем и научило её спокойнее относиться к подобным ситуациям.

     Отец обниматься не полез, но облегчение на его суровом лице было неподдельным.

     — Ну всё, всё, — чувствуя, что мама готова расплакаться, я попытался её успокоить немного. — Всё уже позади, видишь, я в порядке?

     Боже, меня ведь не было всего день, а она так расчувствовалась. Отец вон постоянно в куда-то пропадает... а ну да, я-то в её глазах был обычным мальчишкой, без сил.

     — Вижу... я... — мама чуть отстранилась, чтобы оглядеть меня с ног до головы придирчивым взглядом. — Боже, Марк, что на тебе надето?!

     — Ох, это... ну типа церемониальная мантия императора. — На самом деле одна из самых скромных. На тех, что носили в подобных случаях, мои предшественники было нашито столько меха, что в них я был бы похож не на жестокого Разрушителя или Спасителя — это с какой стороны смотреть — а на огромного злобного бурундука.

     — Императорская? — нахмурилась Деби. — Я думала ты попал в плен.

     — Так есть, меня, и ещё почти миллион людей схватили в плен, — я кивнул в сторону телевизора, где всё ещё показывали шествие беженцев и меня, с надменной рожей парящего над этим строем... с человеческой головой в руках, и развивающимся вопреки дождю плащу за спиной. — Ну и мне пришлось, эм... как бы завоевать этот мир, чтобы освободить их и вернуться назад.

     — Ты сделал что? — опешил Нолан. — Завоевал мир?

     — Ну да.

     — Марк! — в голосе Дебби слышалось явное возмущение.

     Только не говорите, что мама собирается ругать меня за то, что без спросу завоевал другую планету!

     — Эй! — перешёл в наступление я. — Они держали людей в рабстве, а меня... — я проглотил «чуть не препарировали», — хотели убить. Вы же сами видели, это крайне воинственный народец... ещё и Бессмертного на меня натравили, что ещё мне оставалось делать?

     — Бессмертный тоже туда попал? — удивился отец, а затем с неверием продолжил. — Ты... с ним сражался?

     — Я бы не назвал это сражением... скорее односторонним избиением. Я просто надрал его предательскую задницу.

     Может показаться, что я тут просто хвастаюсь перед отцом своими достижениями, но на самом деле — это стратегический манёвр. Я использую древнюю тактику выживания, практикуемую многими видами на протяжении миллионов лет. Я пытаюсь казаться больше, чем я есть в глазах хищника!

     Мне почему-то кажется, что отец с большей вероятностью прислушается к моим словам, если будет видеть во мне если и не равного себе, то хотя бы не сопляка. Хотя фактически я едва ли стал намного сильнее с момента нашей прошлой встречи.

     — Так, хватит разговоров о сражениях. — Мама преодолела кризис беспокойства и снова начала командовать. — Переодевайтесь оба и идите за стол, и за ужином хочу услышать объяснение, почему ты скрывал от нас свои силы всё это время.

     

      Примечание:

     В прошлой главе Сесил жаловался на то, что не спал 40 часов... но оказалось, что этот дед вообще не спит, вместо сна он по часу в сутки сидит в грязи.

     Я поднялся к себе, чтобы сменить одежду. Обычно говорят, что-то вроде: «меня не было вечность, но тут всё выглядит так, будто я ушёл вчера». Однако в моём случае так оно на самом деле и было. Всего несколько часов назад — по местному времени — мы с Евой сидели на этой кровати и рубились в супергеройский файтинг на приставке. Боже, моя жизнь превратилась к какой-то сюрреализм. Я завоевал целый мир, построил там новый режим, правил им несколько месяцев, а теперь вернулся в свою детскую комнату в родном мире, где я всё ещё несовершеннолетний пиздюк! Что это за Нарния такая? И сейчас мне предстоит разговор с отцом, намеревающимися завоевать уже этот мир, разговор от которого будет зависеть всё: не только моя жизнь и семья, но судьба всей Земли.

     И я понятия не имею, что сказать, как убедить его, как избежать повторения того кошмара, который он устроил в прошлом. Что ж, я, по крайней мере, неплохо подготовился к наихудшему развитию событий.

     Повесив императорские одеяния в шкаф рядом со своей школьной одеждой, я переоделся в домашнее и спустился вниз. Отец, тоже в повседневной одежде, уже были там, помогал маме накрывать на стол.

     Дебби не изменяет себе: хотя я и пропал в другом измерении, она всё равно наготовила с расчётом на моё возвращение к ужину, также как она всегда делала это для Нолана.

     Домашняя еда, такая простая — картофельное пюре с котлетами и подливом, салат из огурцов с помидорами и компот — по сравнению с тем, что готовили флаксанские повара для императорского двора, но не менее любимая. Тем более, в том мире был совершенно иной базис продуктов, и я от всей этой экзотики уже устал.

     — Мойте руки и садитесь за стол, — отдала очередное распоряжение мама.

     Дебби, хотя и была озабочена вскрывшимся фактом моего молчания, по большей степени просто была рада, что я вернулся домой, живой и здоровый. Наверное, ей лучше не знать деталей моих приключений и что, они едва не привели к чему-то вроде: «здравствуй мама, возвратился я не весь, вот рука моя — на гвоздь её повесь». Отец же, наоборот, был несколько подавлен и рассеян: думал о чём-то своём — в худшем случае о том, с чего ему начать завоевание Земли, в лучшем терзался дилеммой выбора между долгом и семьёй. Я же просто наслаждался ужином, один мудрый человек дал мне хороший пример: даже перед возможной смертью, нет, не так, особенно перед смертью или если, что-то происходит в твоей жизни в последний раз — это повод не хандрить, но наоборот, отдать любимому должное! Так что я не позволю предстоящему разговору и возможной драке с отцом испортить мне ужин.

     — Боже, как же я скучал по нормальной еде и твоей готовке, мама! — не стеснялся на похвалу я.

     — Значит, это правда? — осторожно спросила она. — Про другое течение времени, сколько прошло для тебя?

     — Примерно год, — честно признался я. — Так что мне уже довольно скоро будет восемнадцать.

     — Господи, — ахнула Дебби, — но ты совершенно не изменился.

     — Да... это какая-то странная особенность того измерения: земляне там стареют в тысячу раз медленнее. То же самое и наоборот: флаксанцы у нас состарятся за пару недель. Я сам не до конца понимаю, как это работает...

     Я всё ждал, когда они начнут спрашивать меня о моих силах, о том, почему я скрывал их появление, но родители не спешили поднимать эту тему. Зато мне пришлось повторно пересказать историю моих скитаний в другом измерении, опуская самые шокирующие моменты. Но вечно это продолжаться не могло, в конце концов мама перешла к главному.

     — Я посмотрела в интернете... — начала она, ковыряя вилкой свой салат, — Непобедимый — это ведь твоё прозвище — появился несколько лет назад... работал на НАСА и участвовал в нескольких битвах, вы даже пересекались как-то раз друг с другом в России... ты скрывал это от нас всё это время? Почему?

     — Думаю, я не был к этому готов. — Осторожно подбирая слова, ответил я.

     — Не был готов? — переспросила Дебби. — Я не понимаю, что это значит? Разве ты не мечтал об этом всю жизнь? Ты ведь только и делал, что пытался пробудить свои способности с самого детства.

     — Да, но... когда это, наконец, случилось, я... растерялся.

     — Ты чего-то недоговариваешь? — Заявила мама, сложив руки под грудью. — Дорогой, а ты чего молчишь? Почему-то мне начинает казаться, что вы оба, что-то недоговариваете!

     А вот теперь она уже реально разозлилась. Ей всегда нравилось считать себя главной в этом доме, диктовать остальным условия, думать, что она приручила этого могущественного героя, и обычно отец ей подыгрывал. Но похоже этот спектакль, длинною в мою жизнь, подходит к концу.

     Впрочем, сам Нолан также не выглядел воодушевлённым происходящими в его жизни переменами. Он наконец-то обратил внимание на маму, до этого он лишь слушал и думал о чём-то своём: о том, как будет убивать своих друзей, к примеру. Впрочем, может ещё не всё потеряно, ведь в тот раз, несмотря на все те ужасные слова и поступки, он так и не довёл начатое до конца, не смог меня убить, сбежал.

     — Отлично, просто прекрасно! — Прорычала Дебби. — Можете и дальше делать из меня дуру. Не знаю, что между вами происходит, но лучше разберитесь с этим.

     Демонстративно недовольная она встала из-за стола и выскочила из кухни, через несколько секунд из зала донёсся звук включенного телевизора. Оно и к лучшему, может, мама и смогла бы найти слова, чтобы достучаться до совести отца, а может разозлила бы его ещё больше и тогда... Этот урок — насколько хрупки и незначительны для вилтрумитов люди — я усвоил прочно и не буду втягивать маму в этот спор, она его может не пережить.

     — Ты обещал мне, что объяснишь. — Напомнил мне вдруг отец.

     Чёрт, а ведь точно. Это было год назад, я уже и забыл тот разговор, но я ведь и правда обещал ему всё объяснить после сражения с флаксанцами.

     — Хорошо. Давай выйдем на улицу. — Ответил я, допивая свой компот.

     Понимая, что дело так или иначе приведёт к мордобою, разумно было переодеться в костюм, вот только, я совсем забыл, что дома у меня ни одного нет. Костюмы и всё прочее, что могло спалить меня раньше времени, я прятал на съёмной квартире. Придётся снова надевать императорские облачения — они, выполнены с расчётом на возможность выхода в открытый космос и ни в чём, кроме аэродинамики не уступали костюму, а под плащом очень удобно прятать оружие.

     Отец снова в костюме уже дожидался меня в небе над Арлингтоном*.

     — В чём дело, Марк? — спросил он, нахмурившись, когда мы поравнялись. — Что ты скрываешь?

     — Дело не в том, что скрываю я, отец, дело в том, что ты скрывал от нас всё это время, — тут же парировал я.

     — Я не понимаю... — начал было Нолан, но я его перебил.

     — Я знаю, что ты врал мне о Вилтруме всю мою жизнь, тебя отправили сюда не защищать, но захватить Землю. — Вот и всё, Рубикон пройден, пути назад не будет. — Я понял, что как только ты убедишься, что я унаследовал вилтрумитские суперсилы, что жители Земли пригодны для скрещивания, ты начнёшь действовать, потому я скрывал от тебя пробуждение способностей. Чёрт, да я не был уверен, что успею вернуться вовремя, что ты не воспользовался возможностью, чтобы убить Защитников, пока они ослаблены.

     А вот теперь он нахмурился во всю силу своих густых бровей. Если бы в Вашингтоне проводили соревнование по нахмуриванию, Нолан, без сомнения, занял бы первое место, он хмурился так старательно, что даже усы шевелились.

     — Как ты узнал? — его голос звучал угрожающе, почти как в тот раз, когда он понял, что я не приму его сторону. — Солнечная Система находится в стороне от основных галактических маршрутов, никто здесь не знает о Вилтруме.

     Уверен, Сесил тоже с огромным удовольствием послушал бы мой ответ.

     — Это уже не важно. Кое-что я понял из твоих книжек — тех, в которых ты описывал свои приключения до попадания на Землю — а кое-что из других источников, но это не главное. Главное в том, что это правда, и что твой долг требует от тебя захватить Землю и передать её в распоряжение империи.

     На некоторое время между нами повисло молчание, но, наконец, Нолан выдохнул, кажется, с облегчением, словно сбрасывая давний груз с плеч.

     — Да, ты прав. — Признался он. — Не знаю как много ты знаешь о Вилтруме, подозреваю, тебе о нас рассказал кто-то из наших врагов. Но ты прав в том, что империя выбрала Землю, а она всегда получает то, на что нацелилась. Но ты не должен считать нас абсолютным злом, сынок! Да, история Вилтрума не была простой, но мы действительно добились идеального глобального общества. Мы сделали это не легким способом, это случилось не за одну ночь и не в следствие прогрессивных реформ... Нет, чтобы стать господствующей межгалактической империей мы избавились от слабости. Это была самая жестокая гражданская война, какую ты только можешь себе представить, никто не остался в стороне, но, когда пыль улеглась, из пепла старого общества поднялась новая жестокая и непобедимая раса воинов.

     «Опять завёл свою шарманку», — я уже слышал всё это однажды, когда застал его за повторным убийством Бессмертного. Видимо он решил, что меня могли попытаться завербовать враги Вилтрума и решил провести собственную агитацию со своей версией событий. Впрочем, гипотетическим вербовщикам даже не нужно было бы врать, ведь Нолан и сам не скрывал империалистический характер политики Вилтрума.

     Он снова рассказал, как Вилтрум пришёл к идее межгалактического господства, как они захватывали одни планеты, присоединяя их к своей империи и уничтожали другие — тех, кто оказывал сопротивление — как использовали покорившихся в новых войнах, когда самих вилтрумитов начинало не хватать, и как в итоге отбросили тактику блицкригов грубой силой и перешли к тактике усатых диверсантов. В конце концов он поведал о своём восхождении от мечтательного мальчишки, рождённого в изобильном Вилтруме, до прославленного героя и лидера собственной команды завоевателей и в итоге одного из первых избранных для новой тактики.

     — ... Это была не только привилегия, но и большая ответственность. Земля стала моей первой целью, мне необходимо было интегрироваться в земное общество и понять его. Не буду врать, поначалу мне тут совершенно не понравилось, я практически возненавидел Землю. Слабые не только телом, но и духом, надменные, но при этом ленивые и совершенно недисциплинированные люди вызывали у меня отвращение. По сравнению с Вилтрумом Земля была гнездом анархии и индивидуальности, и к тому же, полна опасностей. Стоило мне отвернуться, как планете уже грозила новая угроза, если бы я не вмешался, Землю завоевали бы раньше, чем Вилтрум успел бы предъявить на неё свои права. Но я не мог позволить другому захватчику отнять Землю у Вилтрума. Тогда же я познакомился с Защитниками, они стали моими первыми друзьями на этой планете. Хотя я и не был никогда частью команды, они сразу же признали мою силу и приняли с распростёртыми объятиями, а также помогали мне адаптироваться к жизни на Земле. Они помогли мне понять местные правила, стать героем и во всём поддерживали. Эта жизнь была ложью, но весьма сладкой, я понимал, что они никогда не позволят мне выполнить мою миссию, но всё же, они стали моими друзьями. А потом я, наконец, встретил твою маму. Она снова всё изменила. Я начал жить полноценной человеческой жизнью, сначала было совершенно непросто: такие понятия как «зарабатывать себе на жизнь» и «законопослушность» ** были мне совершенно чужды, хотя заниматься сексом не для продолжения рода, оказалась на удивление приятно... и в итоге, как понимаешь, появился ты. Твоя мать, естественно, хотела воспитать тебя, как человека, ведь я не мог рассказать ей правду о Вилтруме, рискуя её потерять, по тем же причинам я не мог рассказать её и тебе... я часто думал забрать тебя и воспитать, как вилтрумита в отдалённой части планеты, но не смог, я решил отдохнуть некоторое время и придумал для себя оправдание, что, будучи воспитанным в чужеродной среде, ты обеспечишь уникальную перспективу для комитета по завоеванию миров, в какой-то момент я так полюбил эту новую жизнь, что начал надеяться, что ты никогда не пробудишь свои силы... весь вчерашний день я корил себя за то, что не решился воспитать тебя по вилтрумитским стандартам, я боялся, что ты не поймёшь меня, не поймёшь, почему я должен сделать то, что должен, но теперь я вижу, что ошибался, я вижу, что ты понимаешь намного больше, чем я мог бы рассчитывать.

     О да, вот тут ты прав, отец. Я понимаю даже больше, чем ты можешь себе представить. Я много думал об этом и, наконец, начал тебя понимать: как тяжело тебе было сделать выбор между предательством империи, которой ты служил всю свою бесконечно долгую вилтрумитскую жизнь и предательством родного сына и жены, которых ты так полюбил за эту короткую человеческую жизнь. Этому твоему комитету стоило куда лучше подходить к выбору кандидатов на подобные миссии. Впрочем, если мои предположения верны, то на Вилтруме в принципе всё плохо с такими вещами, как эмоциональная привязанность и мораль, так что и ожидать понимания их влияния на возможного агента не приходится.

     — Да, тебе стоило, — согласился я. — Тебе стоило воспитать меня как вилтрумита, рассказывать мне по вечерам сказки о величии империи и о моём святом долге, о том, что люди — не ровня мне — и тогда, возможно, я последовал бы за тобой, но ты этого не сделал. Ты позволил мне вырасти в неведении и лжи. И вот он итог, отец: я не вилтрумит. Это. — Я указал пальцем вниз. — Мой мир, моя жизнь, мои друзья, а я не предатель.

     — Нет, ты не понимаешь: завоевание Земли неизбежно! Империя непобедима! — Воскликнул с отчаянием отец. — Знаю, что это трудно принять... но если ты дашь этому шанс, то всё поймёшь... ты знаешь какова наша продолжительность жизни? Мы стареем гораздо медленнее людей, мы не можем жить среди этих немощных созданий... эта жизнь на Земле — всего лишь краткий миг моей жизни — твоя мать, я люблю её, но она немногим лучше обычного питомца. Наша ДНК настолько совершенна, что ты почти чистокровен. Это значит, что в конечном итоге ты станешь таким же сильным, как и я! Ты уже победил Бессмертного, и ты можешь стать ещё сильнее, и тебе суждено прожить тысячи лет, ты понимаешь, что это значит?! Всё, что ты знаешь и любишь, исчезнет с Земли раньше, чем ты будешь выглядеть на тридцать! Тебе здесь не место! Ты действительно хочешь смотреть как умирает этот мир? Знаю, что это сложно для тебя, но всё, что ты знаешь — не настоящее. Мы не рождены жить здесь, этот мир слишком примитивен для нас, люди слишком примитивны! Эта планета может присоединиться к империи, и мы будем править ею на протяжении многих столетий, а потом найдём другую. Ты должен просто принять реальность — это единственный выход, Марк.

     Примечания:

     Да, эта глава во много повторяет комикс и сериал, но это нужно было сделать, чтобы те, кто не знаком с оригиналом — а таких, как я понял, достаточно много — поняли, что происходит.

     * Арлингтон, который округ в Вашингтоне, а не город, мы уже ранее выяснили, что где-то в этом округе находится дом Грейсонов.

     ** На самом деле законы на Вилтруме, конечно, имелись и весьма строгие: например, каждый совершеннолетний вилтрумит обязан записаться на службу и получить профессию и своё место в системе. И вот тут у них была крайне жёсткая дисциплина, раса воинов, как-никак. Но вот в том, что касается противоречий и конфликтов между отдельными вилтрумитами, не касающихся интересов империи — месите друг друга, кто сильнее, тот и прав. Именно про это говорил Нолан, что, живя на Земле, ему нельзя, к примеру, переломать руки нагрубившему ему таксисту и прочее в таком духе.

     Я бы соврал, если бы сказал, что его слова не имели силы для меня. Нет, в них был смысл, его идеи были поняты, даже очевидны и... в некотором роде приятны, соблазнительны.

     Но за красивыми словами скрывалось уродливое нутро поступков, которые должны были быть совершенны, ради соответствия идеалам вилтрумитского существования. Мне буквально потребуется предать всех, кого я знаю, кого считаю друзьями и близкими, подчинить тех, кто окажется слаб, убить сильных.

     «Они всё равно умрут быстрее, чем ты успеешь заметить», — говорил отец, какая разница сделаешь ли это сейчас ты, или старость, болезни или автокатастрофа через сорок лет, жизнь муравья ничего не значит. Никто тебя за это не осудит, некому будет осуждать, через несколько сотен лет, никто не вспомнит о них, а ты будешь вписан в историю Земли, как мудрый правитель.

     Но я буду помнить всё, я буду знать — кто я есть.

     Я вдруг понял, что по большому счёту не могу осуждать отца за его решение захватить Землю, он следует своему долгу, своей присяге. Наоборот, именно то, что он не убил меня там и сбежал делает его предателем.

     — Я ведь уже сказал тебе, — во мне совершенно не осталось злости, — я прекрасно тебя понимаю, отец. Но и ты должен понять: я тот, кто я есть. Скорее всего мне не суждено прожить всю жизнь на Земле, тут ты скорее всего прав, но прямо сейчас я житель Земли, человек, и не предам Землю ради Вилтрума, который никогда не знал. И стоять в стороне, смотря как ты завоевываешь Землю, я тоже не буду.

     Но вместе со злостью ушёл и страх, перед битвой с отцом и перед смертью. Я просто понял, что иначе и быть не может... познал себя или типа того. Я просто понял, что остаться верным самому себе и своим принципам для меня важнее жизни. Я буду лицемером, если скажу, что у меня вызывает отвращение сама идея захвата власти на Земле и присоединение её к более развитой цивилизации. Я ведь уже сделал тоже самое в другом мире, захватил всю власть в свои руки. Но там буквально не было другой возможности предотвратить очередное вторжение, захват планеты как раз был меньшим из зол, я лишь жалею о том, что потерял самоконтроль после инцидента в лаборатории, с холодной головой захват прошёл бы гораздо быстрее и с меньшей кровью. Меня отвращает не сам захват планеты, а те вещи, которые мне придётся совершить, или допустить их свершение отцом.

     Убийство Защитников будет лишь первым шагом. Земля станет сопротивляться порабощению — у нас богатый опыт подобных мероприятий. Возможно большая часть землян объединяться перед угрозой захвата, когда поймут, что очередной супергерой не защитит их в одиночку, а может случится раскол, и война станет гражданской. Я не знаю. Но в любом случае — это будет резня.

     — Ты не оставляешь мне выбора, сын! — прорычал Нолан с отчаянием и злобой в голосе. — Ты не понимаешь о чём говоришь, я не позволю тебе помешать...

     Возможно, отец прав и империя несокрушима. Если за его спиной действительно стоят миллиарды столь же сильных воинов Вилтрума и нет никакой силы во вселенной способной остановить их экспансию, то моё сопротивление бессмысленно. Я могу остановить одного, но за ним придут миллионы, тогда у Земли и правда не будет другого выбора кроме как стать частью империи, сколь бы ужасной и преступной эта империя ни была бы в своей сути. Но знаете, в пятидесятых годах в Европе тоже хватало тех, кто считал, что тысячелетнее правление Рейха неизбежно и нет смысла сопротивляться, я не повторю их ошибку.

     — Вовсе нет, — усмехнулся я. — У тебя есть выбор, отец: ты можешь стать убийцей своего сына или стать предателем империи... хотя нет, предателем ты станешь в любом случае... тебе лишь нужно выбрать что именно ты предаёшь: империю или семью.

     Мне показалось, что он бросится на меня прямо сейчас, настолько ему не понравилось слово «предатель» и то, что я назвал его предательство неизбежным — вероятно, для вилтрумита нет большего оскорбления — но Нолан сдержался, заскрипел зубами, но сдержался.

     — Мне всегда казалось, что у меня растёт умный сын, — процедил сквозь зубы он. — Но я вижу, что ты просто не осознаешь реальность. Ты думаешь, что твои принципы и эти человеческие ценности важнее жизни? Я покажу тебе насколько они ничтожны.

     «Да, давай, сделай это», — усмехнулся я про себя, активируя режим ожидания на телепорте.

     Я боялся, что могу не успеть среагировать на атаку отца, но... он снова использовал этот свой размашистый стиль, с могучими и не слишком быстрыми ударами, отчего у меня было предостаточно времени, чтобы активировать телепорт. Я легко мог бы избежать с его помощью этой атаки, но не это было моей целью, удар, пришлось принять на себя.

     Зелёная вспышка поглотила пространство одновременно с тем, как я испытал это ощущение, словно все органы отрываются от своих природой обусловленных мест.

     Ух... я помню это чувство. Ничто не сравнится с отцовскими пиздюлями...

     В спину мне врезалось что-то твёрдое, но податливое и живое.

     — Что? — опешил из-за внезапной смены локации Нолан, — телепорт?

     Толстое, в меня самого обхватом, щупальце морского чудища обвилось вокруг моей талии и услужливо помогло подняться.

     — Спасибо, дорогуша, — я похлопал ладонью по жесткой как камень шкуре чудовище, — скучала по мне?

     Низкое утробное урчание откуда-то из глубины её тела было мне ответом. Я так и знал, что могу рассчитывать на тебя, детка.

     За прошедшее время череп Аве Марии уже полностью зажил и только маленькие уплотнения под шкурой напоминали о воткнутых ей прямо в мозг электродах. За несколько сеансов дрессировки Кайдзю хорошо научилась узнавать меня по голосу и вроде бы не проявляла ко мне агрессии. Но было бы ошибкой думать, что она стала безопасной зверюшкой. Да и точность контроля её действий Синклером всё ещё оставляла желать лучшего. Я точно знаю, что ей удалось перекусить несколькими работниками Агентства до того, как процесс контроля был достаточно отлажен.

     — Понятно, решил использовать против меня эту тварь... — хмыкнул Нолан, оглядывая нового противника и помещение, в котором мы оказались.

     Это был огромный бетонный саркофаг, скрытый под многометровой толщей земли, без видимых входов и выходов. Попасть сюда можно либо при помощи телепорта, либо пробившись сквозь стены — даже представить страшно сколько денег улетает на кормёжку и уборку дерьма за Аве Марией, ведь каждое использование телепорта для одного человека, по словам Сесила, стоит около пяти миллионов долларов! Единственным разнообразием бетонного интерьера были установленные под высоким потолком огромные осветительные панели, как будто Сесил собирался проводить здесь дискотеки, а не битвы супергероев. В воздухе, едва заметные на фоне огромного пустого пространства, парили несколько дронов-наблюдателей.

     Помимо отца, Аве Марии и меня самого здесь также находились две команды суперов. Марсианин с Аквариусом и Бой-Бабой с одной стороны, и Брит с сестрой и Рексом Сплоудом — хотя я совершенно не понимаю, зачем Сесил привлёк мальчишку, он ведь совершенно не в своей лиге — с другой. Но Нолан не удостоил ни тех, ни других, даже мимолётным взглядом, словно они для него не существовали вовсе.

     — Ну, у тебя ведь вырос умный сын, — сплюнув на пол подземного убежища кровь из разбитой губы, ответил я. — Я ведь не идиот, чтобы пытаться остановить тебя в одиночку.

     Вместо того, чтобы телепортировать Аве Марию к месту сражения с Омнименом, как мы хотели сделать это изначально, я решил, что эффективнее будет телепортировать самого Нолана в убежище морского Кайдзю. В замкнутом пространстве внутри подземного бункера будет гораздо проще заставить отца сразиться с Аве Марией. Было бы несколько неловко, если бы Нолан решил просто облететь выставленного против него монстра, не ввязываясь в драку. Аве Мария чудовищно сильна, но — и я понял это ещё в первую нашу встречу — несколько неповоротлива, и, на поверхности избежать драки с ней для отца не составило бы проблем.

     К тому же, Аве Мария не единственный сюрприз, приготовленный для Нолана в этом месте. В любом момент по команде Стэдмана сюда могут быть телепортированы несколько зарядов взрывчатки. В том числе и атомной, ведь мы находимся под испытательным ядерным полигоном. Но это всё же, крайний вариант без особой надежды на успех. Нолан уже несколько раз попадал в зону поражения ядерного оружия и всегда выходил из него целым, невредимым и даже нерадиоактивным — если бы у Вилтрумитов не было природной устойчивости к радиации, то ни о каких полётах в открытом космосе нечего было бы и думать.

     — Спелся за моей спиной со Стэдманом, я так и знал, — с презрением выплюнул Нолан и добавил, посмотрев вверх, в сторону камер наблюдения. — Ты будешь следующим, старик! Судьба Земли была предрешена в тот момент, когда империя узнала о её существовании. И не в вашей власти, предотвратить её завоевание.

     — Так это правда! — выступил вперед, сжимая свои раздутые кулачищи Марсиан. — Ты действительно предатель.

     Трио Защитников присоединилось к начатому отцом ещё на поверхности соревнованию по нахмуриванию бровей, хотя из всех троих только Бой-Баба имела настоящие брови. Но Марсианин и Аквариус усердно морщили те места, где они должны были быть.

     — Я давно хотела проверить, кто из нас сильнее, — оскалилась амазонка, поигрывая своей булавой, Аквариус же просто демонстративно сложил ласты на груди, неодобрительно поглядывая на Нолана.

     Какая самонадеянная тупость... тебя флаксанцы почти отпинали, если бы не Красный Вихрь ты сейчас рожала бы зелёных уродцев во славу флаксанской империи. Не говоря уже о том, что все вы далеко не в лучшей форме после вчерашнего.

     Красный Вихрь, Темнокрыл и Зелёный Призрак, не обладающие регенерацией и вовсе до сих пор на больничной койке, да и сама Бой-Баба все ещё сверкала не до конца зажившим макияжем на лице. Впрочем, её способность к самоисцелению и правда на довольно высоком уровне, ведь менее суток назад по местному времени её мордашка представляла собой наиотвратнейшее зрелище.

     — Нужно было убить вас ещё вчера, — осклабился Нолан... странно, он как будто удивился их появлению, а вторую команду и вовсе до сих пор игнорирует. — Но ничего, так даже проще — все собрались в одном месте.

     Но время для разговоров кончилось, отец сделал свой шаг. Начать он решил с Защитников.

     Стремительный рывок, от которого воздушная волна прокатилась по всему ангару, была запоздалым возвещением о его атаке. Запоздалым, поскольку сам Нолан был намного быстрее ударной волны, его кулак уже летел в лицо Бой-Бабы.

     И она, вся из себя отважная и могучая, явно не успевала среагировать, а Вихря, чтобы прикрывать её тупую задницу тут не было, поэтому пришлось мне — жалко было бы потерять главный секс-символ супергеройской лиги ещё до начала битвы.

     Отец был быстр, я ещё ни разу не видел, чтобы он двигался настолько быстро, он явно хотел избавиться от Бой-Бабы одним ударом, и у него это получилось бы, но я с самого начала старался делать ставку именно на скорость, в то время как он привык полагаться на подавляющую мощь своих атак.

     Я не стал пытаться, как в каком-нибудь глупом фильме, заблокировать удар отца или уж тем более принять его на себя, а просто врезался в него на максимальной скорости. Сила трения рутинно обожгла мне руки, а затем последовал удар. Кулак Нолана был уже у самого носа женщины, а она только и успела, что распахнуть в испуге свои выразительные глазки, но при этом так и стояла столбом.

     В прошлой жизни мне как-то пришлось попасть в аварию, ощущения от столкновения с отцом были похожие. Но своего я добился — сбил ему траекторию полёта и спас одной неблагодарной лесбиянке жизнь.

     — Уф, — ухнув от неожиданности, отец всё же не растерялся и схватил меня своими медвежьими объятьями.

     Прежде чем я успел что-то понять, в моё лицо врезалась бетонная стена, а затем вдогонку пудовый удар промеж лопаток. В глазах всё почернело, а грудь сжало в мучительном спазме, если бы не опыт войны с флаксанцами я бы сейчас корчился от боли, неспособный дать отпор.

     Уперевшись в такой хрупкий бетон одной рукой, локтем другой я сунул куда-то назад, судя по ощущениям попал ему по рёбрам и попытался развернуться сам. Спасибо флаксанским уродам за науку, я успел извернуться и убирать лицо из-под обтянутого красной тканью кулака, но вот второй удар пришёлся мне прямо между глаз.

     — Зря ты пошёл против меня! — оскалив окровавленные зубы — всё-таки я достал его тем ударом — прорычал отец, замахиваясь вновь.

     Но прилетевшая прямо в висок булава королевы амазонок сбила его настрой.

     — Отвали от меня! — зарычал уже я сам, изо всех сил отталкивая отца от себя.

     Неожиданно ударивший ему в грудь столб воды усилил мой толчок и отправил Нолана прямиком в гостеприимные объятья щупалец Аве Марии.

     Это дало мне несколько драгоценных секунд передышки, чтобы встать на ноги и попытаться унять звон в ушах, получалось не очень.

     — Ты как? — на плечо мне опустилась склизкая ласта Аквариуса.

     — Спасибо, нормально, я... — приступ кашля с кровью не дал мне закончить фразу.

     Это что, кусочек моего легкого? Значит, не так уж и нормально...

     — Охренеть... — вдруг выдал Аквариус, раскрыв в ужасе рыбьи глазищи и поспешно активировав свою гидромагию.

     Под сдвоенный яростный рёв двух чудовищ Аве Мария падала прямо на голову Бой-Бабе и Марсианину. Схватив в охапку сразу несколько щупальцев твари, отец просто перебросил её через себя, практически превратив многотонную тушу в собственное оружие.

     И правда: охренеть. Не думал, что он так быстро с ней справится. Я вдруг понял, что никогда прежде не видел отца дерущимся в полную силу. Даже то избиение в прошлой жизни было настолько односторонним, что я вряд ли могу объективно оценивать его силу. Я и раньше понимал, что он тогда пытался не убить меня, но скорее вдолбить мне в голову свои аргументы, но это как-то уж слишком.

     

     

     Аквариус даже не стал пытаться помешать Омнимену и вместо этого направил свой удар по союзникам. Умный рыбень. Его атака всё равно не нанесла бы отцу существенного урона, а вот вытолкнуть Бой-Бабу и Марсианина из-под туши Аве Марии это было ему вполне по силам.

     

     Они проскользнули под самой спиной у Кайдзю, за секунду до того, как она взрыхлила бетонный пол так, словно это был не бетон, а какой-нибудь полужидкий кисель на крахмале. Я не шучу, бетон буквально пошёл волнами, словно круги на воде, из-под места удара к стенам.

     

     В мгновение ока всё пространство поглотил хаос. Почему-то вдруг стало нестерпимо светло... о, это зачем-то включились на полную мощность осветительные панели под далёким потолком. До моих ушей донёсся знакомый звук сесиловского телепорта — но что именно и куда телепортировалось я понять не сумел — а в следующую секунду его заглушил панический вопль Рекса, пролетающего мимо меня, зацепившись за громадный кусок бетона.

     

     «Пиздец пацану», — отстранённо отметил я. Зачем его сюда отправили вообще?

     

     Эх, ладно, он, конечно, придурковатый, но не оставлять же его умирать. Я поднырнул под вращающийся метеором кусок пола, и взял его на свои плечи, подобно Атланту. Несколько секунд мне пришлось лавировать среди летящих во все стороны осколков, чтобы не угробить пассажира.

     

     — Эй! — Крикнул я парню, когда неприцельный обстрел закончился. — Дай мне руку, я тебя телепортирую отсюда.

     

     — Что? — обратив на меня свои выпученные от шока и ужаса глаза, спросил Сплоуд. — Я ничего не вижу, всё белое. Я ослеп!

     

     Да ёб твою налево...

     

     — Блядь! Держись крепче. — Подбросив камень плечами, я перехватил его уже сверху, при этом манёвре Рекс, естественно, чуть не сорвался вниз, но зато теперь я сам мог дотянуться до него рукой. — Спокойно, я телепортирую тебя в безопасное место.

     

     — Стой! — Вдруг отдёрнулся от моей руки он. — Стой! Я могу помочь.

     

     — Лучше, сука, не беси меня, — змеёй прошипел на него я. — Ты сдохнешь тут в любую секунду!

     

     — Да, да, сейчас я только... — затараторил он, прижав ладони к камню, на котором сидел.

     

     От его рук начало исходить яркое золотистое свечение, быстро передавшее бетону. Эта его способность, хренов Мидас со взрывчаткой, но разве его взрывы когда-нибудь обладали значительной мощностью?

     

     — Всё, — смахнув с лица выступивший пот. — Больше не могу. Осторожнее с этим, эта...

     

     — Я знаю, как это работает, — перебил его я, и не слушая дальнейших возражений, активировал портальное устройство, на этот раз выбрав настройку, создающую портальную арку, в которую и швырнул парня.

     

     После чего нашёл взглядом отца. Сквозь образовавшуюся после этого эпического броска завесу пыли можно было различить лишь постоянно мельтешащие во все стороны щупальца Аве Марии, да... так стоп, это ведь был реанимен в щупальце? Вскоре, подтверждая мои догадки, из потасовки вылетел ещё один живой мертвец... а нет, уже не живой.

     

     (синклер и его реанимены - оживленные трупы-киборги)

     Я подозревал, что Синклер под крылом у Стэдмана значительно ускорит свои разработки, но не настолько же...

     

     Внезапно пылевое облако с резким хлопающим звуком развеялось, и мы снова могли увидеть Омнимена, стоящего на голове побеждённого монстра и при этом отчаянно пытавшегося протереть глаза от пыли.

     

     — Внимание всем! — вдруг заработал прикреплённый к моему уху бипер Сесила, который он, конечно же, не преминул всучить мне сразу же по возвращении. — Омнимен ослеплён, используйте эту возможность для атаки.

     

     Ослеплён? Пылью-то, я бы не был так оптимистичен? Хотя... Бой-Баба и Марсианин, внявшие совету Стэдмана, попытались напасть на отца и... у них получилось, он просто не среагировал на их атаку. Словно и правда ослеп. Ничего не понимаю, это не может быт из-за простой пыли, Сесил что-то использовал, чтобы ослепить отца? Точно, видимо Сплоуда задело той же атакой, но почему тогда я не ослеп? А к чёрту, сейчас нужно действовать, а не строить теории, тем более у меня в руках эта глыба, готовая в любой момент рвануть.

     

     Отец как раз отбросил от себя обоих героев, и ненадолго остался в одиночестве, если не считать поверженного монстра и выведенных из строя реанименов.

     

     Ох, Мария, прости меня за это. Как следует прицелившись, я швырнул своё импровизированное оружие в отца. Он снова даже не попытался увернуться.

     

     Очередной взрыв сотряс бункер и породил ещё один ураган осколков. Неплохо, гораздо мощнее, чем я рассчитывал, полагаясь на то, что показывал Рекс в прошлой жизни, но вряд ли это серьёзно повредило отцу. Глупо надеяться победить взрывом того, кто пережил ядерный взрыв.

     

     Но нельзя терять времени, не знаю, чем они ослепили отца и как долго это продлится, но я должен использовать это время по максимуму, может мне удастся вырубить его, не убивая.

     

     — Марк! — в самый последний момент отец каким-то образом почувствовал моё приближение, но уже не успел ничего сделать.

     

     Мои объятые пламенем кулаки впечатались в его грудь и на этот раз уже я протаранил телом отца стену. Не то чтобы это могло ему как-то повредить, но всё же. Я хотел провести ещё серию ударов, но снова недооценил навыки Нолана. Схватив меня в районе локтя одной рукой, другой он вслепую ударил меня в район груди.

     

     Я успел услышать влажный хруст, затем меня мотнуло в сторону, словно тряпку, зацепившуюся в ураган за ветку дерева, а затем мир померк.

     ...

     ..

     .

     С булькающим хриплым стоном я проснулся. Грудь стянуло ужасно знакомой болью — благодаря недавнему опыту в другом измерении я отлично знаю каково это, когда болят лёгкие.

     

     Что происходит? Где я?

     

     Знакомое тело в откровенном облегающем костюме пронеслось у меня перед глазами и воткнулось головой в потрескавшуюся бетонную стену. Бритни...

     

     Точно, я ведь сражался с отцом!

     

     Я оглянулся в ту сторону, откуда прилетела женщина. А вот и он, завоеватель хренов.

     

     Отец отбивался от атак Марсианина, Бой-Бабы и Брита. Марсианин, превратив своё тело во что-то вроде хлыста, обернулся вокруг Нолана и пытался лишить его возможности использовать руки. Причём, судя по всему, отец всё ещё слеп. Брит и Бой-Баба пытались его вырубить, атакуя в голову, причём первый по большому счёту только мешался под ногами у женщины. Его единственная сила — неуязвимость, а значит его атаки не имеют никакого смысла, он только отнимает у товарищей пространство и время. А ведь Марсианин — его рожа торчала у отца из-за плеча — явно уже на пределе своих возможностей.

     

     Чуть в стороне от потасовки я заметил нашего героя-ихтиандра, который, подслеповато щуря своих огромные рыбьи глазища, пытался нащупать ластами стенку. Значит, его тоже задело ослепляющей атакой, как и Рекса.

     

     Надо вставать. Я опёрся левой рукой о валявшийся рядом окровавленный камень и попытался подняться, но моя собственная рука вдруг подвела меня и безвольно подогнулась.

     

     — А... какого? — я с удивлением уставился на свою изломанную в локте руку. А кровь-то на камне моя.

     

     Из-за шока я совершенно не чувствовал боли, меня больше удивляло другое: он действительно вот так просто сломал мне руку?

     

     Ладно... сунув другую руку под плащ, я нащупал рукоятку подавляющего хлыста и поднялся на нетвёрдых ногах. Будем играть по-грязному, хотя я и до этого не то чтобы сражался честно.

     

     Истошный нечеловеческий, в буквальном смысле, вопль сообщил мне о том, что Марсианин встретил свою смерть. Отцу удалось схватить что-то вроде ядра в его пластичном теле и вырвать эту штуку. Покойся с миром, марсианский мужик.

     

     — Нееееет! — с отчаянным воплем набросилась на Нолана Тупая Бабища, замахнувшись своей дубиной.

     

     Я, конечно, всё понимаю, Марсианин был её другом, но кричать, атакуя слепого противника?

     

     Закономерный результат: Омнимен среагировал на крик. Он попытался проткнуть впавшую в истерику женщину рукой, словно пикой, но не слишком умную воительницу снова спасло тупое везение: отец слегка промазал и его ладонь скользнула по пластинкам её брони на животе, вместо того чтобы проткнуть тело насквозь, как он сделал это с Бессмертным в прошлом мире. А вот булава из загадочного материала невероятной прочности попала Нолану прямо в лоб.

     

     Кто бы что ни говорил, а удар у Боевой Бабищи был, что надо. Даже Аве Марии в своё время не показалось мало, а прочность её черепушки, я проверял самолично. Ударной волной в стороны раскидало всех перебитых отцом реанименов, а сам он рухнул на колени. Вместе с Бой-Бабой, у которой почему-то тоже подкосились ноги.

     

     А, вижу: всё-таки удар отца тоже не прошёл бесследно и пластины её брони измялись и врезались женщине в живот, несомненно создавая обширные внутренние повреждения.

     

     — Ублюдок! — превозмогая боль, прорычала она в лицо врагу. — Ты пожалеешь о своих деяниях!

     

     — У меня не будет на это времени! — брызжа слюной ответил ей Нолан, хватая женщину за горло. — Вы все падёте перед натиском Вилтрума!

     

     Брит тут же набросился на отца в безуспешных попытках помешать расправе, но единственная возможность для него быть полезным — самому стать целью врага. Увы, Нолан слишком хорошо знал способности своих врагов, чтобы позволить себя спровоцировать.

     

     Он просто отмахнулся от Брита, как от назойливой мухи, отправив его в полёт до стены вслед за сестрой.

     

     Отец уже почти задушил амазонку к тому моменту как я захлестнул собственную удавку вокруг его горла. Сегменты творения флаксанских инженеров с угрожающим стуком защёлкнулись, намертво фиксируясь на его шее.

     

     — Что?! — в шоке выпучил отец глаза, почувствовав воздействие подавителя.

     

     — Неприятно, не так ли? — злорадно прорычал я, прекрасно помня, каково было почувствовать на себе эту штуку в первый раз.

     

     — Марк! — схватившись за острые края, отец попытался стащить удавку со своего горла, но крючья прочно цеплялись друг за друга и ему не удалось сделать этого одной рукой. — Ты не посмеешь!

     

     — Ещё как посмею, отец.

     

     Взревев медведем, он отпустил-таки полуживую Бой-Бабу и уже двумя руками рванул удавку в разные стороны, оставляя на её крючьях куски плоти и ткани. Но ему удалось-таки её порвать.

     

     Сука, слишком слабое поле, или он слишком силён.

     

     Бесполезная хуйня! Я отбросил хлыст в сторону.

     

     Ладно, он всё ещё слеп, да и ослабление не проходит сразу — это мой лучший шанс. Нужно закончить это, пока ещё кто-нибудь не погиб! Я рванул к нему, но отец, впервые на моей памяти, не принял бой, а попытался избежать драки. Взлетев прямо у меня перед носом, он вслепую, не разбирая пути, полетел вверх.

     

     Блядь! Нельзя позволить ему улететь, восстановиться и перенести бойню на поверхность.

     

     Я догнал его, уже когда он врезался руками, сложенными на манер ныряльщиков, в потолок, прямо в скопление осветительных панелей. Столкновение с бетоном пусть и не сильно, но замедлило его, и в сполохах электрических искр мне удалось схватить отца за ногу.

     

     Телепорт!

     

     У меня не было времени выбирать место, поэтому я просто повторил предыдущую точку телепортации: то есть дно этого же бункера. Дезориентированный неожиданным телепортом, отец не успел понять, что случилось, и мне удалось швырнуть его спиной в пол, поднимая очередную волну осколков.

     

     Не теряя времени попусту, я набросился на него, осыпая градом беспорядочных ударов — каким-то образом мне удавалось наносить удары даже сломанной рукой — каждый из которых мог бы унести жизнь героя послабее, но ему едва оставлял синяки. Зато мои собственные пальцы очень быстро начали приходиться в негодность. Но избиение продолжалось недолго, очередной удар нарвался на прочный блок, а затем он отбросил меня от себя мощным толчком обеих рук.

     

     Чёрт левая кисть пришла в полную негодность, а правая едва функционирует. Кривясь от боли, я дотянулся скрюченным пальцем до обруча телепорта, последнее использование и последний мой шанс. Я не хотел прибегать к этому варианту, но похоже другого выбора просто нет.

     

     Отец поднялся из пыли, посмотрел на меня тяжёлым взглядом... стоп, к нему вернулось зрение? Отлично...

     

     — Хм... — он неспешно провёл руками по разбитому лицу, по глазам, вытащил осколок подавителя из шеи, выплюнул пару зубов и вправил сломанный нос. Осмотрелся вокруг. Да, мы снова остались вдвоём.

     

     — Заманил меня в ловушку, — через губу процедил Нолан. — Заручился всей возможной поддержкой, даже морской тварью не побрезговал... — он сделал паузу. — Почти убил родного отца. Из тебя получился бы отличный воин Вилтрума. Я горжусь тобой, сынок. Я и подумать не мог, что ты будешь настолько... опасен.

     

     — Эм... спасибо, — честно говоря, я просто растерялся от этой внезапной похвалы. — Наверное.

     

     — Но это не меняет того, что вся эта борьба бессмысленна. Ты сражаешься за то, чтобы наблюдать, как всё вокруг тебя погибает. Подумай, Марк, просто подумай, ты переживёшь всех на этой планете. Пройдёт пятьсот лет, и кто у тебя останется?!

     

     Тон совсем другой, в этот раз он не кричит, вбивая моё лицо в грязь, но спрашивает спокойно, однако слова те же.

     

     — Это неправильный вопрос, отец. Важно не то, кто будет у меня через пятьсот лет, важно, кого я потеряю сегодня? — Так же спокойно ответил я. — Лучше скажи мне, кто есть у тебя после пятисот лет на службе империи? Если ты сегодня умрёшь, найдётся ли во всей этой грёбаной империи, кто-нибудь кроме нас с мамой, кому будет тебя не хватать? Стоит оно того? Потерять, разрушить всё то, что ты обрёл здесь, ради ещё пятисот лет в империи?

     

      Я не знал этого наверняка — ни в той, ни в этой жизни отец никогда не рассказывал мне многого о своём прошлом в империи — но почему-то был абсолютно уверен в своей правоте. Отец не был бы так невежественен в этих вопросах, если бы знал, что такое любовь и эмоциональная близость до встречи с мамой.

     

     Он не спешил с ответом. Его дыхание участилось, нельзя было понять наверняка, что он сделает в следующий момент, нападёт или расплачется. Наконец он поднял руки и посмотрел на свои окровавленные перчатки.

     

     — Нет... никого, кроме вас с мамой нет, — с неверием, словно только сейчас это осознал, признал он. — Боже, что же я наделал? — и совсем тихо, так что, я еле расслышал. — Что же мне делать?

     На несколько секунд весь командный центр погрузился в тишину в ожидании неминуемой развязки — удалось ли парню убедить отца, или всё было впустую — никто не смел даже дышать! Наконец, Грейсон старший, что-то для себя решив, на огромной скорости взмыл в воздух, направившись прямо в потолок и с ужасающей легкостью погрузиться в многометровый слой бетона, словно в воду.

     На этот раз никто не пытался, да и некому уже было, его остановить. Через пару секунд уже наружные датчики и камеры зафиксировали, как Вездесущий вырывается из-под земли и, не останавливаясь и не меняя направления, мчится ввысь.

     — Он покинул атмосферу планеты! — с волнением доложил оператор. — Направляется к Сатурну, нет... к Поясу Койпера, он... покидает Солнечную Систему... невероятно, скорость выше скорости света! Всё, мы потеряли его.

     — Получилось? — с неверием выдохнул Сесил. — У него действительно получилось?

     — Похоже на то, — нервно поправил галстук Дональд.

     Боевой киборг за прошедшие пару часов уже обзавёлся новым телом, но вместо того, чтобы, как он мечтал весь прошедший год, сразу же отправиться к жене, вынужден был оставаться здесь готовый в любую секунду вступить в битву с сильнейшим существом на планете. А ведь засранец за весь этот год так и не рассказал ему ни о том, что является сыном Вездесущего, ни о том, что его папаша-ксенос намеревается захватить планету! И теперь, если бы парень облажался, именно ему пришлось бы стать последней линией обороны. И хотя он не собирался уклоняться от своего долга... о шансах выжить во время этой миссии Дональд старался не думать.

     — Грёбанный ад, — Стэдман наконец-то убрал руку с красной кнопки. — Видимо, счёт за услуги Омнимена снова откладывается.

     Он знал. С самого начала знал, что с этим парнем что-то не так. Ни на секунду он не позволил россказням Нолана притупить его бдительность, тем более аналитики Агентства — лучшие в мире специалисты по распознаванию лжи — давали однозначный вердикт: пришелец врёт едва ли не во всём.

     И несмотря на это Вездесущий был слишком полезен, чтобы его не использовать. В эффективности с Ноланом не мог соперничать никто, разве что, в перспективе, его собственный сын. Слишком расточительно было бы игнорировать столь перспективный кадр. Полезность перекрывает недостатки. Ему ли это не знать, ведь его самого вытащили из-за решётки, что посадить в это, фигурально, кресло. Тем не менее, рано или поздно, но Земле придётся заплатить по счётам, и несколько минут назад Сесил был уверен, что этот день уже настал. Но мальчишка, сынок Вездесущего, выдал им очередную отсрочку. Оставалось только понять какова ставка у этой отсрочки. Ведь брать новый кредит на погашение старого редко является хорошей стратегией. Как бы этот новый кредит в перспективе не стоил им всего.

     — Отключай всё, — бросил он Синклеру, — давайте вытаскивать их оттуда.

     ***

     Привычный уже звук телепорта возвестил о прибытии нескольких команд агентов с медиками в составе, которые тут же бросились оказывать помощь раненным.

     Только сейчас я осознал, что и сам едва держусь на ногах. Подумать только, за эти несколько минут я устал сильнее, чем за три месяца непрерывных сражений против всей военной машины флаксанской империи.

     Так что я не стал показывать характер и позволил четвёрке медиков уложить себя на носилки и унести в зияющую арку портала.

     Я даже вырубился ненадолго, а в себя пришёл уже в хорошо знакомой мне ещё по прошлой жизни палате, в штабе Агентства под Пентагоном. У них тут было что-то вроде секретного госпиталя для тех, кого нельзя и или даже опасно было лечить в обычных больницах. Прямо сейчас в местной травматологии должно быть настоящий аншлаг, ведь едва ли десятая часть геров обладает сильной регенерацией, а пострадавших во время флаксанского вторжения были сотни.

     Мне, тем не менее, как и раньше, выделили отдельную палату.

     — О, ты очнулся, отлично! — внезапно раздался в палате скрипучий голос Стэдмана.

     — Есть всего несколько вещей, которые я хотел бы видеть сразу по пробуждении, — поведал я, сдвигая подушку к спинке и занимая сидячее положение. — И твоя кривая рожа в этот список не входит.

     В груди всё ещё что-то побаливало при каждом произнесённом слове, но это так, легкий дискомфорт. На левой руке шина с гипсом, от плеча до кончиков пальцев, а вот на правой всего лишь обычные бинты. Не так уж и плохо.

     — Вижу, у тебя хорошее настроение. — Отозвался Стэдман. — Хорошо, что ты сохранил бодрость духа, твоей матери сейчас понадобится поддержка.

     — Что? — только не это опять. — Не говори мне, что вы просрали запись нашего разговора в прессу?!

     — Что? — удивился в ответ Сесил. — Нет, с чего ты взял? Наша система безопасности не настолько ужасна.

     Он прошёл мимо моей койки и сел на край соседней, на которой — я только сейчас заметил — были разложены уже выстиранные императорские одеяния и куски от хлыста-подавителя. Надо же.

     — Когда вы с отцом начали сражаться, мои агенты, приставленные к вашему дому, эвакуировали Дебби... на всякий случай. — Хм, окей, это разумно. — Ты знаешь, она уже была в бешенстве на меня из-за того, что мы сотрудничали с тобой за её спиной и потребовала, чтобы ей всё объяснили и показали запись.

     — Но вы хотя бы вырезали ту часть, где отец назвал её питомцем, да? Блядь, да ты издеваешься! — ладно, спокойнее... с этим мы разберёмся потом.

     — Мы избавили тебя от необходимости разъяснять ей всё самому. — Как ни в чём не бывало пояснил Сесил. — Конечно, она была крайне расстроена, но, в конечном итоге, думаю, всё не так плохо, учитывая сказанное твоим отцом. По крайней мере, информация о его предательстве не стала достоянием общественности. Только Защитники, несколько агентов и вы с Дебби знаете всю правду.

     — Чёрт... как долго я был в отключке и где сейчас отец? — спросил я, примерно догадываясь какими будут ответы на оба вопроса.

     — Ты спал четыре часа, где Нолан мы не знаем, — признался Сесил. — Наши наблюдатели потеряли его после того, как он преодолел пояс Койпера. Мы предполагаем, что он покинул Солнечную Систему.

     Значит он снова это сделал. Чёрт, мне уже начало казаться, что я достучался до него, я даже начал надеяться, что он останется на Земле в этот раз, но... впрочем, может есть что-то, что вынуждает его покинуть планету в любом случае.

     — Нам доподлинно известно о существовании других цивилизаций, помимо земной, так что версию с самоубийством можно отбросить сразу, — поведал Сесил. — У тебя есть какие-нибудь конкретные предположения о том, куда он мог направиться?

     За его тоном легко угадывалось: «ты ведь знаешь больше, чем говоришь». Ожидаемо.

     — Понятия не имею, — признался я. — Обратно в Империю, завоёвывать другую планету или ещё куда... хм...

     — Что?

     — Если Земля не слишком важна для империи, — начал рассуждать я, — они ведь завоевали уже тысячи, если не миллионы миров.

     — Он говорил, что мы находимся вдали от галактических маршрутов. — Припомнил вдруг Стэдман.

     — Точно! — подхватил я. — Возможно, есть вероятность, что отцу удастся отвести от нас удар. Вероятно, для этого ему придётся завоевать какой-то другой мир... чёрт, выходит, своими действиями я подставил другую планету...

     Я как-то не думал об этом раньше.

     — Это был бы лучший вариант. — Согласился Сесил. — Потому что, если они пришлют хотя бы троих-четверых таких, как он, мы не выдержим и дня.

     — Тебе никто не говорил, что ты слишком оптимистичен для такой работы? — усмехнулся я.

     — Нет... никогда. — Он похлопал себя по коленям, словно бы стряхивая пыль, а затем встал. — Как себя чувствуешь, хватит сил на небольшую прогулку?

     — Справлюсь. — Ответил я, вставая, чтобы переодеться.

     Хм... я взял рукоятку от своего сломанного оружия и включил режим восстановления — как новая, даже ни одного сегмента не спиздили, странно — жаль только, что толку от неё оказалось не так уж и много.

     — Тогда давай за мной.

     Стоило мне выйти из палаты, как я нос к носу столкнулся с Бой-Бабой. Героиня выглядела не лучшим образом, и стоять ей помогала незнакомая мне рыжая девица с крайне раздражительным, я бы даже сказал феминистическим, выражением лица, но всё же, она уже на ногах, и это после такого удара в живот. У неё неплохая регенерация, может даже получше, чем у меня.

     — Постой, — попросила Бой-Баба свою сопровождающую. Та сделал ещё более недовольное лицо — хотя мне казалось, что это уже невозможно — но послушно отошла в сторону.

     — Ты достойно сражался, юноша, — изрекла вдруг амазонка, выпрямившись и протянув мне руку.

     — Эм, спасибо. — Я неуверенно протянул ей свою забинтованную конечность, но женщина не растерялась и взяла меня за предплечье.

     — Мне известно, как много ты сделал для того, чтобы предотвратить эту трагедию, и я знаю, каково это быть преданной самыми близкими людьми. — Не отпуская мою руку, пафосно произнесла она. — Я просто хочу поблагодарить тебя за твоё мужество и за то, что спас меня, тогда в Нью-Йорке и сегодня тоже.

      — Эм... пожалуйста... — не думал, что меня так легко смутить... чёрт.

     — Если тебе понадобится какая-то помощь: финансовая, просто совет или что угодно ещё — ты всегда можешь на меня рассчитывать... — она сунула мне в руку визитку, после чего наконец прервала этот сеанс неловкости и отпустила.

     — Окей... — только и оставалось ответить мне.

     — И ещё... — Да хватит уже, женщина! Я не железный! — Я хочу, чтобы ты знал, что никто из нас не винит тебя за то, что сделал или собирался сделать Вездесущий. Твой отец отбрасывает на тебя длинную и тёмную тень, но я уверена, что ты сумеешь из неё выйти.

     Только после этого она вернулась к своей подружке и захромала прочь по коридору.

     — Надо же... — хмыкнул я.

     — Сто баксов за твои мысли, — вдруг заявил Стэдман и правда вытащив купюру из кармана. — Только без цензуры.

     — Э-э-э... ну ладно. — Если ему так интересно моё мнение. — Она всегда казалось мне более... надменной, высокомерной сукой или типа того, ну она же королева амазонок и миллиардерша к тому же. Но похоже она ничего так. К тому же симпатичная, хотя и тупенькая слегка... даже жаль, что лесбиянка, такое упущение...

     — Ха-аха-ха, — залился кашляющим смехом старик и сунул сотку в карман моей мантии. — Ты начинаешь напомнить мне Бессмертного.

     — Иди к чёрту! — тут же осклабился я. — Никогда не сравнивай меня с этим придурком!

     — Хех, — не переставая посмеиваться, Сесил двинулся дальше по коридору. — А почему тупенькая?

     — Мне не пришлось бы спасать её несколько раз подряд, если бы она так не тупила. — Буркнул в ответ я, чем вызвал ещё один приступ смеха у старика.

     — Не недооценивай её ум, — усмехнулся старик. — Она может быть старомодна и несколько... наивна, по нашим меркам, но у неё хватка дельца. Пока ты пялился на её сиськи, она почти завербовала тебя в свою команду, а ты этого даже не понял.

     — Пф... я — одиночка, и ты это знаешь. — Сесил странно на меня посмотрел. — Не в этом плане! Герой-одиночка, меня не интересуют команды.

     Старик только хмыкнул в ответ и повёл меня дальше по коридорам подземной цитадели в ту сторону, где располагалось Церебро Евы.

     — Здесь налево. — Мы свернули в незнакомую мне часть комплекса.

     Спустя минуту, за очередной дверью, открылось огромное помещение, где-то в четверть от бункера Аве Марии, только в отличие от последнего не пустое, а наоборот заставленное многочисленным исследовательским оборудованием и заполненное сотнями работников в белых халатах. Чего тут только не было: оружие и технологии, в том числе захваченные после вторжения флаксанцев, реанимены, портальные установки и ещё множество разных штук, о предназначении которых я даже не догадывался.

     — Это крупнейший и секретнейший исследовательский центр в мире... — начал хвастаться Стэдман.

     — Прямо под Пентагоном, такая себе секретность. — Усмехнулся я. — И зачем было собирать всё в одном месте?

     — Из-за секретности, конечно же. — Я не мог не вскинуть скептически бровь. — Даже если лазутчику удастся каким-то чудом сюда проникнуть он не сможет ничего увидеть.

     — В каком смысле? — я демонстративно оглянулся — всё вижу.

     — В самом что ни на есть прямом. Помнишь, как мы ослепили твоего отца во время боя? Всё дело в особом свете, а точнее в химикатах, которые подмешиваются в полуфабрикаты и воду, что течёт в наших кранах — они препятствуют возможности глаз распознавать некоторые частоты света. Как видишь, даже вы с отцом оказались восприимчивы к их воздействию. Так что не пялься слишком, а то мне придётся тебя убить.

     — Хм, точно, — я проигнорировал бородатую шутку, — отец снова начал видеть после того, как пробил башкой те световые панели под потолком.

     — Да, ему сильно повезло.

     — А я видел, потому что целый год жил в другом измерении и питался неотравленной пищей, — продолжал рассуждать я. — А что насчёт остальных, Бой-Баба и Марсианин точно не ослепли, и Бритни с братом вроде тоже?

     — Бой-Баба придерживается очень строгой диеты, она пьёт только родниковую воду, ест только те продукты, которые поставляют из одной крайне изолированной коммуны в Канаде, а мясо не употребляет вовсе. — Я с сомнением посмотрел на Стэдмана, но не похоже, чтобы он шутил. — Марсианин обладал почти полным контролем над всеми процессами в своём теле, а Брит с сестрой — мои особо доверенные агенты и принимают специальные препараты, нейтрализующие воздействие химикатов.

     — А Аквариус почему ослеп? Его народ живёт на самом дне океана, сточные воды не могли так сильно загрязнить океан...

     — Этот парень просто слишком злоупотребляет нашим фастфудом. — Усмехнулся Стэдман, а затем со злостью добавил. — А Сплоуда там вообще не должно было быть... мальчишка сам запрыгнул в телепорт, в последний момент!

     Хм, теперь всё стало немного понятнее.

     — Я также хотел поговорить с тобой о дальнейшем. — Вновь стал серьёзным старик. — Твой отец был моим главным оперативником. Он столько раз спасал наши жизни, что я боюсь даже называть точную цифру, теперь, когда его нет, а Защитники потеряли троих своих членов...

     — Троих? — удивился я.

     — Темнокрыл в коме, и прогноз врачей не слишком обнадёживающий. Всё-таки за своей бронёй и техникой он — обычный человек, без каких-либо способностей. Помимо прочего Зелёный Призрак также не в лучшем состоянии, но его, в случае чего, можно заменить. Но факт остаётся фактом, даже в полном составе они едва ли держались наравне с твоим отцом, в общем, я хотел тебе предложить полноценно занять место отца. Ведь теперь тебе больше не нужно скрываться.

     — Хм... — это было ожидаемо.

     — И не думай, что мы ничего не можем предложить тебе взамен. Твой отец был основным источником дохода вашей семьи, и в моих возможностях сделать так, чтобы продажи его книг, теперь взлетели в несколько раз, так чтобы вы с Дебби никогда больше не нуждались в деньгах, к тому же насчёт колледжа...

     — Хватит, — перебил его я. — Я сам в состоянии позаботиться о своей семье, колледже, деньгах и всём прочем, и ты знаешь это не хуже меня. Кажется, мы уже проходили этот разговор, с тех ничего не поменялось, старик. Я буду делать то, что должно. Если где-то на Земле происходит катастрофа, теракт, с которым не может справится полиция или ещё какое-то крупное ЧП, я помогу, но я не твой подчинённый или что-то в этом роде.

     — Я так и знал, — цокнул он языком, хотя и не выглядел при этом удивлённым или разочарованным. — Но с этим можно работать.

     И вот в очередной раз моя жизнь круто изменилась всего за несколько часов. Я едва не умер от рук собственного отца, моя мать в депрессии после всего, что ей пришлось узнать и услышать, а угроза вилтрумитского вторжения реальна как никогда. О, и похоже мой астрофизический канал и контракты с НАСА из тайного хобби вдруг стали единственным доходом семьи. Но меня удивляет другое: на моих плечах теперь огромная ответственность — все ждут, что я заменю Вездесущего, на минуточку, сильнейшего героя планеты — но, вопреки всему, я чувствую себя так легко и свободно, как никогда прежде. Словно я снова вернулся в своё первое детство, когда предо мной были открыты все дороги и все возможности, когда я искренне восхищался героями и с нетерпением ждал возможности стать одним из них, не подозревая ещё сколько жестокости и грязи скрывается за этим лоснящимся фасадом.

     Только сейчас я понял как сильно на меня давили знание о предательстве отца, о предстоящем с ним конфликте и необходимость скрываться. Теперь всё это позади, и я впервые не знаю, что несёт мне завтрашний день. Кто бы мог подумать, что знание будущего — это такая боль в заднице? А остальные проблемы... думаю, я с этим справлюсь как-нибудь.

     Угроза Вилтрума маячила надо мной всю жизнь, в этом плане мало что поменялась, я уже привык жить с этим, деньги заработать как-нибудь смогу, в этом я не сомневаюсь, а мама... на самом деле даже тут всё несколько лучше, чем было в прошлом мире. Ведь перед тем, как улететь отец признал, что был неправ, и что мы с ней значим для него больше долга перед империей. Конечно, не круто с его стороны, что он даже не задержался, чтобы объяснить нам больше — уж я точно не отказался бы от более обстоятельной и правдивой информации о Вилтруме — но как-нибудь да справимся, я думаю. Да и Сесил после моих намёков, надеюсь, не допустит слива информации в СМИ.

     Домой мы с мамой вернулись к семи утра — мне пора было собираться в школу. Подумать только, что весь этот пиздец: вторжение флаксанцев, моё похищение и захват их мира, а затем разборки с отцом; стоил мне всего одного пропущенного дня в школе! Безумие. Вообще Стэдман предлагал мне взять отгул от занятий — хотя бы на пару дней, пока не заживёт рука — но у меня были другие мысли на этот счёт.

     — Я спать. — Заявила Дебби, едва мы переступили порог.

     Я не стал ничего спрашивать, и так был понятно, что она совершенно не в настроении для разговоров и ещё, мне кажется, она обижена на меня за то, что держал её в неведении относительно своих догадок насчёт отца и всего остального.

     Не думал, что мне придётся возвращаться туда так скоро, но нужно перезарядить телепорт... да и у них ведь прошло уже несколько месяцев. Я активировал последний заряд своего браслета, связывая порталом два своих дома в разных измерениях.

     Удивительно, но за те шесть часов, что я провёл на Земле, Империя не успела ни развалиться, ни уйти с намеченного мной курса. Даже Бессмертный ничего не испортил. Его практически отстранили от государственных дел многочисленные советники — а он и рад был запереться у себя в замке со своими гаремом и начавшим появляться на свет гибридным потомством.

     Вернулся на Землю я только через три дня — то есть пять минут по земному времени — полностью здоровым, с обновлённым снаряжением и готовый к новому дню. Можно отправляться в школу...

     Вот уж где точно ничего не поменялось за то время, пока меня не было. Ну разве что основной темой для болтовни у студентов сегодня были события прошедших пары дней в Нью-Йорке. Этот мир, конечно, привычен ко всякому дерьму, но настолько масштабные происшествия случаются не так уж часто.

     После всех потрясений последних дней и в связи с лежащими на мне новыми обязательствами посещение школы на Земле кажется ещё более бесполезным занятием, нежели раньше. Подумать страшно сколько всего я мог бы успеть сделать за эти семь часов, потраченных впустую, если бы находился в другом измерении... с другой стороны, я и сам не горю желанием растягивать каждый год своей земной жизни на тысячелетие флаксанской. По многим причинам.

     Нет, это хорошая возможность получить дополнительное время — например, чтобы подлечиться, как я сделал это сегодня утром — это можно даже воспринимать как некое жульничество, но если делать так каждый день... то эти полтора года до совершеннолетия превратятся в целую жизнь! Нет, такого счастья мне точно не нужно!

     Первые несколько уроков до обеда я провёл на автопилоте, даже не пытаясь вникать в то, что говорили учителя и вместо этого тратя своё время на просмотр новостей в телефоне и удивляясь резко возросшему числу подписчиков на всех моих «геройских» аккаунтах. С всё-таки триумфального моего возвращения прошло всего несколько часов, но популярность Непобедимого уже взлетела в несколько раз. Людям было интересно, что это за новичок, которого Вездесущий назвал сыном и который спас так много людей, и в ходе поисков натыкались на мои каналы на ютубе и прочих сайтах, где я выкладывал видео космических полётов.

     Ну, о финансовых проблемах теперь точно можно не беспокоиться...

     — Марк! Эй, Марк! — повис у меня на плече чем-то взволнованный Уилл, когда я шёл в столовую. — Чёрт, мужик, это было пиздецки круто!

     — Что? — не понял я. — Ты о чём?

     — Не строй из себя дурака! — заговорщицки приложив руку ко рту и прижавшись ко мне ещё ближе, зашептал он. — Я о твоём выступлении в Нью-Йорке! А, мистер Спаситель, или как там теперь тебя называют, что это, чёрт подери, было?! Разве план был не в том, чтобы не высовываться?

     Если и существует такое понятие как «не высовываться», то я, похоже, забрался от него настолько далеко, что и на вилтрумитской тяге не вернёшься обратно.

     — А, ты об этом, — стоило бы догадаться, Уилл ведь самый главный из моих фанатов. — Да, пришлось повозиться, чтобы вернуть всех этих людей обратно.

     — И это всё, что ты можешь сказать? — возмутился парень. — Да я своим глазам не поверил, когда увидел тебя по телику в этой... мантии, с какой-то живой башкой в руках и БЕЗ МАСКИ!

     — Да тише ты! — на нас начали странно поглядывать. — И отцепись от меня, ты слишком близко. Где там твой дружок-пирожок, вот с ним обнимайся!

     Я сбросил его со своих плеч и поспешил в кафетерий, пока перемена не закончилась.

     — Ты всё мне расскажешь! — пригрозил мне Уилл, пристроившись следом.

     — Расскажу, расскажу... — обречённо согласился я, — только давай сначала пожрём.

     Едва зайдя в столовую, я сразу приметил знакомую копну рыжих волос, и Ева, словно почувствовав мой взгляд, тоже посмотрела в нашу сторону. Я вдруг понял, что, как дурак, улыбаюсь ей через весь зал, и она ответила мне такой же радостной улыбкой.

     — Боже, — разрушил момент Уилл, — смотреть на вас противно, я словно попал в дешёвую романтическую мелодраму, в которой мне отведена второстепенная роль забавного друга главного героя.

     Он пихнул меня плечом, пролезая вперед меня в очереди.

     — Не пори ерунды, мы просто друзья. — Тут же парировал я, не до конца уверенный, хорошо это или плохо.

     — Да? Тогда ты не против, если я сам к ней подкачу, да? — с похабной улыбочкой спросил он.

     — Даже не думай. Я тебе сразу яйца оторву.

     — То-то и оно. — Ухмыльнулся Уилл и вытаскивая бургер и бутылку сока с линии раздачи.

     Двинуть бы ему...

     Я повторил заказ Уилла, оплатил еду, и мы присоединились к Еве за столом.

     — Привет, — синхронно поздоровались мы все.

     — Ну как ты, герой? — с ухмылкой спросила Ева. — В порядке?

     — Скорее да, чем нет, — на самом деле, я сам удивляюсь тому насколько я в порядке после всего случившегося.

     — После того как тебя похитили прошёл целый день, — заправив прядь волос за ухо, продолжила Ева. — Я уже начала волноваться.

     — Да, это крутили вчера по телику, — с набитым ртом поддакнул Уилл, не понимая, что Ева говорит не про телевизионный репортаж. — И как Вездесущий назвал тебя сыном? Что это было вообще... — внезапно до него что-то дошло, и он замер на полуслове. — Подожди, она знает?!

     Нотки панки смешались с обвинительным в его голосе. Он ещё не понял, что нужно делать, каяться из-за того, что спалился перед ней или обвинять нас в том, что водили его за нос.

     — Да, ОНА всё знала с самого начала, — усмехнулась Ева, посмотрев на Уилла, как на дурачка. — А как, по-твоему, мы познакомились?

     Клоквелл только похлопал молча глазами, не зная, что ответить.

     — Я как-то не подумал вообще...

     — Как обычно.

     — Это уже не важно, — прервал я зарождающуюся перепалку. Тяжёлый вздох вырвался из меня сам собой. — Омнимен и правда мой отец, но это уже не имеет значения.

     — Чёрт, а ведь и правда, мистер Грейсон — вылитый Оминмен! Как я раньше этого не замечал? — Уилл с шоком посмотрел на Еву. — Ты и это знала?

     — Нет, — быстро отрезала Ева и снова посмотрела на меня на этот раз с явным беспокойством. — Марк, что случилось?

     — Всё это время я не говорил вам всей правды. — Начал раскрывать карты я. — Я с самого начала скрывался не от правительства или ещё чего-то в этом роде. Всё дело в моём отце, именно от него я скрывал свои силы. Но он раскусил меня, ещё там во время вторжения, и сразу после того, как я вернулся из измерения флаксанцев — так те зелёные пришельцы называют себя — у нас состоялся тяжелый разговор.

     Я задумался как лучше всего обрисовать им ситуацию, не слишком ударяясь в подробности.

     — Ну, у всех бывают терки с родителями, — хмыкнула Ева, очевидно, намекая на то, через что пришлось пройти ей самой.

     — В моём случае всё немного сложнее, — отзеркалил её ухмылку я. — По официальной версии, об этом ещё мало кто знает, мой отец погиб в автокатастрофе...

     — Чего? — осипшим голосом спросил Уилл. — Ты что... убил своего отца? Вездесущего? Ты же шутишь, да?

     — Нет, конечно, — хмыкнул я. — Это он пытался убить меня... — я дал им секунду осмыслить сказанное. — А заодно захватить Землю...

     Сесил, вероятно, будет недоволен, что я рассказал всё своим друзьям, но идёт он к чёрту.

     В этот момент так некстати разом зазвенели звонок на урок и мой биппер. Я уж думал, что любитель подслушивать приватные разговоры так скоро решил выразить своё возмущение, но нет. Достав из кармана пейджероподобное устройство, переданное мне Сесилом, я прочитал сообщение: «Срочно! Тайвань, огромный огнедышащий дракон пытается захватить остров! Ты нужен!»

     О, кажется, я косвенно знаю этого дракона. Помнится отец тогда провозился с ним несколько часов и разрушил в процессе драки один или два города. Только, когда он понял, что драконом управляют извне и нашёл спрятавшегося кукловода, ему удалось угомонить мифическую рептилию.

     — Ладно, договорим после уроков... — я встал из-за своего стола.

     — Что? — подскочила со своего места Ева. — К черту уроки, прогуляем, ты всё мне расскажешь.

     — Да, и мне! — поддакнул Уилл.

     — Не могу, ребята. Я ведь теперь вместо Вездесущего, а там какой-то дракон буянит в Китае, нужно разобраться. — Я подмигнул напоследок Еве. — Придушу змея, потом всё вам расскажу.

     ***

     — Ты что-нибудь поняла? — спросил Уилл у Евы, проследив как Марк спешно покидает кафетерий.

     Девушка достала свой телефон — какую-то дорогущую кастомную версию айфона с именной гравировкой — и начала искать новости про дракона в Китае, пока Уилл в который уже раз гадал про себя кем могут являться родители девочки, что она может позволить себе такие игрушки.

     — Ого, и правда, — она повернула к Уиллу дисплей, показывая смазанное фото огромного змееподобного дракона, каким их изображают в китайском фольклоре. — Правда это не Китай, а Тайвань.

     — Это разве не одно и тоже? — спросил парень.

     — Эй, вы двое! — вдруг окликнула детей зашедшая в столовую учительница. — А ну марш на уроки!

     — Ладно, — пожала плечам Ева. — Зайдём к нему после школы и заставим всё рассказать.

     — Замётано, — согласился Клоквелл.

     Чувствую себя странно, снова надев костюм, как будто вернулся в прошлое, к старому, уже пройденному этапу, к тому же я уже привык к плащу, пока носил императорские мантии... да и маска мне теперь не особо нужна. Как-то так само собой получилось, что за время своей игры в диктатора я перестал скрывать лицо. Согласитесь, супергеройская маска как-то не смотрится с императорской мантией, и в целом вообще не идёт имиджу правителя. Уже потом до меня дошло, что таким образом я засветился перед всеми теми людьми, которых в последствии вернул на Землю. А после этого было бы как-то глупо снова пытаться прятать лицо.

     Не то чтобы я полностью забил на супергеройскую тайну личности, но и трястись над ней, как раньше, не собираюсь. В конце концов, что отец, что Ева вообще не скрывали лиц с самого начала и их при этом так никто и не вычислил. Они говорили, что дело в психологии: мало кто способен увидеть в своём друге или знакомом супергероя, которого знает через телевизор, это просто два разных мира для большинства людей. До тех пор, пока твоя вторая личность не становится сколько-нибудь знаменитой, шанс того, что тебя раскроет ближайшее окружение не слишком высок. Даже такой фанат супергероев, как Уилл, не понял, что Омнимен — это мой отец, пока его не ткнули в этот факт носом.

     Путь от съёмной квартиры с костюмами и заначкой наличности, полученной ещё от Машиноголового, в Вашингтоне до Тайваня занял у меня две минуты. И большую часть этого времени я потратил на то, чтобы выйти в космос, а затем вернуться обратно, в то время как на сам облёт половины земного шара ушло десять секунд. Так было проще, чем подвергать костюм и самого себя тепловому стрессу из-за трения об атмосферу.

     Сам дракон оказался не слишком большим — метров девяносто от кончика хвоста до носа, а туловище при этом узкое, змееподобное — но вот разрушения, причинённые им городу, видно было из верхних слоёв атмосферы.

     Помимо того, что сам дракон выдыхал пламя так словно у него в глотке сопло от химического двигателя — примерно на уровне таргариенских ящериц в «Играх Инцестников» — так ещё и здания, ранее подожжённые его дыханием, пылали словно огромные оплывшие бетоном факелы.

     «А я тут не первый, — с удивлением отметил я, заметив уже хорошо знакомых мне спецагентов Стэдмана. — Наверное, он перебросил их телепортом ещё до того, как позвонить мне».

     Брит и Бритни отчаянно сражались в развалинах крупного здания, возможно торгового центра, с парой незнакомых мне суперов. Уж настолько колоритных злодеев, по крайней мере одну из них, я бы непременно запомнил. Над Бритом издевалась старая женщина с длинными, но редкими седыми волосами, беспорядочно развевающимися на ветру. Одета боевая бабушка была в нагрудную кирасу — по ржавчине и следам от оружия на которой, вероятно, можно было изучать мировую историю — поверх китайского традиционного женского платья, разорванного от бедра и ниже. Кажется, это называется ципао. Сражалась бабулька при помощи боевого посоха выше неё самой ростом, а ещё несколько железяк были подвешены вокруг кирасы на ремнях. В целом она выглядела так, словно сражение застало её в самый разгар изысканного празднества лет, эдак, триста назад, и так она с тех пор и не переодевалась. При этом бабка успевала не только вытирать своим противником пол, но и каждый второй удар сопровождать уничижительными замечаниями и насмешками над противником.

     Бритни же противостояла не в пример его союзнице нормально одетому — в коричневые костюм-тройку с галстуком — темнокожему мужчине с ярко красными глазами. И именно глаза, а точнее взгляд был его оружием. Причём не в пример известным мне по комиксам злодеям и героям с лазерным зрением, этот умел не только стрелять глазками, но и перенаправлять траекторию уже выпущенного луча. Насколько я понял, луч всегда следовал туда, куда в данный момент смотрел, предположительно, злодей, что делало уклонение от его атак задачей весьма нетривиальной. Впрочем, на его несчастье, даже прямое попадание его обжигающего взгляда не могло вывести из строя наёмницу правительства.

     В целом, дела у неуязвимого дуэта шли не слишком хорошо. Ни один из них не мог, ни справиться со своим противником, ни помочь друг другу. Брит так и вовсе был пусть и неуязвимой, но всё же грушей для битья, а его сестра, хоть и пыталась время от времени атаковать сама, но красный росчерк лазера всегда настигал её на полпути, отбрасывая прочь.

     И ни один из них не мог и подумать о том, чтобы прийти на помощь уже несколько пожёванному драконьими зубами Дональду и третьему, участвующему в сражении герою, о существовании которого я, признаться, совершенно забыл за последние месяцы.

     Крупный негр слегка за сорок с налысо бритой головой и в типичном для нашего брата облегающем костюме с жёлтой молнией на груди — Чёрный Самсон собственной персоной. В последнее время уже практически окончательно ушедший со всех радаров повелевающий электричеством член Защитников решил вдруг тряхнуть стариной. И, надо признать, у него неплохо получалось. Именно он был тем фактором, благодаря которому это сражение ещё не было полностью проиграно. Его мощные атаки — электричеством и собственными кулаками — пробирали даже драконью шкуру. А сам он всякий раз оказывался достаточно быстр, чтобы не подставляться под зубы и дыхание свирепой рептилии.

     По опыту прошлой жизни я уже знаю, что с этим драконом не стоит бодаться в лоб, даже у отца это не враз получилось. Эта зверюшка, вероятно, входит в топ сильнейших существ планеты, даже сильнее Аве Марии, чёрт подери. Но и у неё есть неочевидное слабое место: тот, кто ею управляет.

     И он должен быть где-то недалеко.

     Как же блядь не вовремя они вылезли. Половина Защитников ещё не отошла от битвы в Нью-Йорке, Бой-Баба зализывает раны после сражения с Вездесущим, да и я сам, если бы не внесрочный отпуск в другом измерении, сейчас лежал бы в больничке со сломанной рукой и отбитыми внутренностями. В прошлый раз этот дракон объявился тут за пару дней до того, как я обрёл силы, не мог, сука, и в этот раз немного подождать?!

     «Вот блядь... кажется, я перехвалил Самсона».

     Стоило мне порадоваться успехам героя, как он начал чудить. Во время очередного крутого виража черный герой вдруг как-то странно дёрнулся и залетел бритой головой прямо в пузо дракону, а его напарник-Электроник, тут же ринувшийся спасать товарища, сам неудачно попал под струю пламени.

     Надо помогать! А то эта рептилия лишит меня единственного товарища по флаксанскому злоключению, почти друга!

     Мир привычно смазался, а руки обдало знакомым жаром воспламеняющегося от трения воздуха. Я врезался в верхнюю челюсть бородатой рептилии за мгновение до того, как она захлопнулась бы на теле Дональда, вздумавшего прикрыть собой товарища.

     — Межконтинентальную доставку пиздюлей заказывали?! — самодовольно усмехнулся я, провожая взглядом оседающую тушу монстра.

     — Всё штуки шутишь, — пропыхтел в ответ дымящийся Дональд, выпуская из объятий оглушенного Самсона.

     — Я... — негр держался за голову, пытаясь понять, что же с ним произошло.

     Придумать ответ мне не дал истошный рёв опешившего от моей наглости дракона. Извернувшись своим абсурдно гибким и изящным для таких габаритов телом, он уставился на меня полными возмущения и ярости глазами.

     И это не было похоже на взгляд неразумной или лишённой собственной воли твари. Не могу точно сказать на чём зиждется моё суждение, но это как сравнить взгляд дельфина и морского котика, выступающих в аквапарке. Оба послушно выполняют заученные трюки и позволяют людям играть с собой, вот только во взгляде первого будет чувствоваться ум и понимание, которых у второго нет и в помине.

     Ну вот ещё одно знакомство с угрозой мирового уровня начато с личной неприязни. Некоторые совершенно не учатся на собственных ошибках: сначала Аве Мария, теперь это пресмыкающееся мифическое чудо. Ну вот чего мне стоило просто вытащить Дональда из-под удара и спокойно заняться поисками слабого места твари, пока кто-то другой, отвлекает её внимание?

     — Найди кукловода! — в спешке крикнул я Дональду. — Он должен быть где-то тут, управлять им.

     К чести героев, они не стали тупить или выспрашивать у меня, откуда я владею подобной информацией, а сразу же бросились в разные стороны: один ввысь, другой к Земле. Да и времени на разговоры у нас уже не было, ведь тварь бросилась в атаку.

     «Думаешь, я тебя боюсь?»

     Вместо того, чтобы последовать примеру Дональда с Самсоном, я сам рванул навстречу раскрытой пасти рептилии.

     Лишь в последний момент, я нырнул вниз, под подбородок твари, чтобы схватить её за... бороду? Отчаянный рывок, отозвавшийся острой вспышкой боли в пояснице, и многотонная туша снова оборачивается головой в грязь. Спасибо отцу за науку! Бросать гигантских монстров на прогиб оказалось довольно весело.

     Земля тяжко вздохнула, когда рогатая башка твари взрыхлила то, что некогда было фундаментом здания в самом центре Тайбэя.

     Длинное змееподобное тело описало красивую дугу вокруг меня и распласталось на несколько разрушенных ещё до моего прибытия улиц города. Я же остался в воздухе с клочком драконьей волосни, оторвавшейся при броске.

     Вот уж не подумал бы, что забавные драконы с растительностью на лице, какими их иногда рисуют китайцы, окажутся реальны.

     Сам же древний монстр ничего забавного в ситуации не находил. Взревев ещё пуще прежнего, он огромным червём начал извиваться по земле, мотать в бешенстве головой и, что важнее всего, изрыгать во все стороны едкое пламя, что вгрызалось даже в бетон.

     Неожиданно воплям гигантской ящерицы вторил не менее истеричный смех человеческий, откуда-то сбоку. Быстро скосив туда взгляд, замечаю, как боевую бабку накрывает волной пламени. Я видел, как ловко она двигается, избивая Брита, уверен, для неё не составило бы труда избежать огня, но она и не думает спасаться, а вместо этого стоит, гордо задрав голову, и раскручивает над собой копьё в ожидании столкновения со смертью.

     Ох, не к добру это. Религиозная фанатичность из неё так и прёт, а где фанатики — там обязательно жди беды. И то, что её смех в огне не затихает, но становится лишь сильнее и пронзительнее, только усиливает мои опасения.

     Блядь!

     В потухшем и завертевшемся мире, обнаруживаю себя летящим сквозь обломки зданий уже вдалеке от сражения. Засмотрелся на бабку и пропустил драконий хвост, хлёсткий, словно хлыст. Сколько разрушений, сколько ненужных смертей, не этого ли я пытался избежать, заманивая отца в ловушку, и вот — всё то же самое, только в другой стране и с другим противником.

     А дракон уже мчался на меня, скользя по воздуху, словно змея по воде и пыхтя огнём из разбитых в кровь ноздрей. Про всех остальных противников он, похоже, напрочь позабыл.

     Навык провокации успешно повышен, пожинайте плоды...

     — Нашёл! — вдруг раздался у меня в наушниках голос Сесила. — Дональд нашёл кукловода, но у него слишком много охраны, ему нужна помощь.

     — Где? — спросил я, проскальзывая под брюхом у гигантской рептилии.

     — Башня! — Тайбэй и-лин-и! На самом верху! — ну конечно, где же ещё прятаться высокомерному злодею, как не в самом высоком небоскрёбе страны? Мог бы и сам догадаться!

     Я рванул к возвышавшемуся над всем остальным миром на добрые полкилометра зданию. Разбитое стекло на предпоследнем сегмента билдинга точно указывало, где именно скрывался кукловод.

     Внутри оккупированных преступниками апартаментов оказалось до безобразия тесно от набитых словно рыбы в бочку человеческих тел. Причём подавляющая их часть принадлежала одному и тому же молодому парню с азиатскими чертами лица. Клоны, как у ДублиКейт. И именно с двойниками этого парня сражался Дональд. А если точнее, пытался выбраться из-под копошащегося завала одинаковых тел. Во все стороны летели оторванные конечности, разбитые головы и обожжённые тела — Дони разошёлся на полную — но этого было недостаточно. Новые клоны прибывали быстрее, чем киборг успевал их убивать, а тела всё накапливались и после смерти мешая врагу.

     — Там! — Заметив меня, крикнул агент, взмахнув рукой-пушкой в сторону выхода из комнаты. — Ох, бля...

     Глаза Дональда в ужасе округлились, увидев что-то за моей спиной, и мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что именно. Я уже чувствовал горячее дыхание твари спиной. Конечно же, разъярённый дракончик последовал за мной спасать своего хозяина.

     «Крепись, друг!» — мысленно подбодрил я Дональда, бросаясь вслед за только что скрывшейся за дверью могучей фигурой в белом костюме.

     Пламя лизнуло мне спину, в нос ударило душным запахом спёкшейся плоти, но я был быстрее.

     Беглецом оказался огромный — где два с лишним метра ростом — перекачанный китаец, но моей целью был не он сам, а сморщенный лысый старикашка с протезом вместо горла и нижней челюсти, мирно спящий у него на руках. Вот кто настоящий кукловод.

     — Дай-ка мне эту штуку! — я врезался в телохранителя, которым, несомненно, являлся здоровяк, обхватил его в пояснице и протаранил его тушей пару стен, таким образом не только атакуя врага, но и спасаясь от пламени.

     Бодигард с честью выполнил свой долг и сгруппировался вокруг своего господина, используя собственное тело для защиты хозяина. Живой щит оказался достаточно прочным, чтобы выдержать пару ударов об стены, которые превратили бы обычного человека в месиво, но при этом здоровяк всё же отключился. А вот, его ноша, наоборот, от тряски очнулась.

      — Ты! — схватил я старика за металлическое горло поднимая его крошечное тельце над полом. — Отзывай ебаного дракона, пока я тебе череп не проломил.

     — Всё, всё! — Зачастил стальным языком китаец, поспешно поднимая в защитном жесте руки. — Его уже нет! Я не могу призывать астральную проекцию, когда бодрствую!

     Оглянувшись, я и правда увидел лишь кучу сплавившихся воедино тел злодея-дубликатора, но не самого дракона.

     

     

     (дракон вблизи)

     

     И некоторые из членов Ордена, участвующие в этой главе:

     — Выкинешь какой-нибудь фокус — я тебе сразу же башку откручу. — Совершенно спокойно, так чтобы он понял, что я не преувеличиваю, предупреждаю старика.

     Тот спешно закивал, показывая, что всё понял, и что своей жизнью всё ещё дорожит, хотя, право слово, держалась эта жизнь в его теле из последних сил.

     — Господин Ли! — вдруг выскочил откуда-то сбоку ещё один клон его многочисленного телохранителя номер два. — Ты — грязный ублюдок-Янки! А ну отпусти мастера Ли, немедленно!

     Я лишь зло улыбнулся на это нелепое, я бы даже сказал детское, оскорбление клона... а может, судя по цифре «один» на костюме, и оригинала.

     — Ты хочешь это? — я повернулся к парню, выставив старикашку-кукловода в протянутой руке. — Ну так подойди и забери.

     Возмущение, поднятое моим неуважением к его господину, было столь сильно в парнишке, что он смог лишь злобно зарычать, не найдя достаточно оскорбительных слов для данной ситуации.

     — Пол, довольно, — проскрежетал стальным горлом мастер Ли. — Мы проиграли.

     О, этот Дубли-Пол явно не был согласен со своим хозяином. Раскрыв пасть в надрывном крике, словно это причиняло ему физическую боль, он начал массово самокопироваться и каждый новый клон со всё возрастающей нумерацией на груди у него выходил всё уродливее и злее. Похоже, кое-кто достиг предела своих сил. Впрочем, явная дефектность клонов, вовсе не мешала им бросаться в самоубийственную атаку на меня.

     Кажется, я снова повысил навык провокации...

     Прижав старика к себе, чтобы случайно не сломать ему шею, я взмахнул свободной рукой, так, как любит делать отец, вкладывая в удар массу и толкая перед собой само пространство. Орду Полов смело, словно ураганом, разбрасывая во все стороны, тряпичным куклами ломая их об стены и потолок. Большая часть сразу же получала тяжелые или даже смертельные ранения, другим везло больше. Как, например оригиналу, отделавшемся шоком и довольно мягким приземлением в кучу собственных трупов, оставшихся после дыхания дракона. Сверху его ещё присыпало парочкой изломанных клонов.

     Взревев пуще прежнего, он начал их распихивать, не проявляя ни малейшей заботы или сострадания к ещё живым порождениям своей способности. Из его рта текли слюни вперемешку с кровью, глаза налились красным, но он всё ещё горел желанием продолжать битву.

     Однако его боевой клик захлебнулся бульканьем, когда прямо из его груди, напротив цифры один выскочили четыре окровавленных металлических лезвия — продолжения пальцев Дональда. О, наш терминатор решил повторить приём Бессмертного...

     С удивлением и какой-то детской обидой уставившись на пронзившие его руки-ножницы, Пол попытался что-то из себя выдавить, но не смог. Его сил хватило лишь на то, чтобы поднять взгляд на старикашку у меня в руках, сделать неловкий шажок вперед, и свалиться на пол также, как все его побитые клоны.

     — Пол! — С неподдельной тревогой воскликнул старик, задёргавшись в моих руках.

     Я предупреждающе сдавил его шею, давая понять, что попытка вызвать дракона закончится уже его собственной смертью.

     — Неплохой удар, дружище, — похвалил я выбирающегося из кучи тел киборга-убийцу, хмуро кивнувшего мне в ответ.

     Дональд выглядел не ахти: искусственная кожа во многих местах пошла ожогами, из многочисленных ссадин сочилась кровь, очки разбиты и висят на одном ухе, в то время как другое практически отгрызено — да уж, парнишка сражался яростно. И выглядели все эти раны до жути натурально, я бы ни за что не догадался, что это всего лишь продвинутая обшивка машины, а не настоящая плоть, если бы не знал о природе Дональда заранее.

     — Новое тело... — в расстроенных чувствах посетовал агент. — Даже дня не проносил.

     — Не убивайте его! — начал умалять вдруг мистер Ли. — Мальчишка ни в чём не виноват, он просто очень преданный, я воспитывал его, как собственного...

     Причитания старика неожиданно были прерваны треском, столь громким и оглушительным, что я в первую секунду подумал, что рушится сам небоскрёб под моими ногами. Однако сопровождавшие его ослепительная вспышка и столб молний от земли до неба, указывали на другой источник шума.

     — Самсон! — чёрт, мы совсем забыли о чёрном супере, а он там, похоже, всё ещё с кем-то сражается.

     — Эй! — спасовал я свою ношу Дональду. — Присмотришь за ними, я гляну, что там внизу.

     И не дожидаясь ответа выпрыгнул в разбитое окно. Всё равно преступников — тех, кто выживет — заберёт в одну из своих супертюрем Сесил, так пусть его агент с ними и возится.

     Зависнув на мгновение в воздухе над городом, я высмотрел свою цель — благо последние разряды молний ещё продолжали потрескивать у земли — примерно там же, где Брит с Бритни сражались со своими противниками. Неужели Самсон даже с мелочёвкой уже справиться не в состоянии? А ведь он показался мне довольно бодрым в начале боя.

     — Даже так... — немного опешил я, увидев новый расклад сил.

     Оказалось, пока мы ловили главаря китайской мафии, или кем они там являлись, Бритни сумела-таки расправиться со своим оппонентом и теперь её противник смотрел своим хитрым глазом в землю, тщетно пытаясь подняться в луже собственной крови. Но на этом хорошие новости заканчивались. Ведь Чёрный Самсон также лежал у ног героини, рядом с её противником, и при этом щеголял лишним отверстием в бритом затылке. Возможно, этот скачок напряжения случился именно в результате ранения, как защитная реакция или что-то в этом роде. Остаётся надеяться, что травма мозга не окажется смертельной для этого парня.

     Сама наёмница выглядела весьма измотанной. Её костюм нёс на себе следы многочисленных попаданий лазера, а может и молний, если Самсон и правда бил ими в агонии, неприцельно. Женщина стояла, опираясь окровавленным руками о собственные колени, и пыталась перевести дыхание.

     Но хуже всего дела обстояли у Брита. Нет, он всё также выступал для своей противницы в качестве груши для битья, вот только сама старуха теперь выглядела намного внушительнее, чем прежде. Собственно, она и старухой-то больше не была.

     Я даже не сразу узнал в этой высокой статной воительнице с роскошными огненным волосами древнюю бабку, что минутами ранее исчезла в огненном дыхании дракона.

     Как я и опасался, она не только не умерла там, но наоборот, словно бы впитав в себя его пламя вместе с силой, воспряла и омолодилась. Весь её вид теперь кричал о готовности к бою, она словно пылала этим внутренним огнём. Причём изменениям подверглось не только её тело, но также и одежда с оружием. Кираса очистилась от многовековой ржавчины и вмятин и снова блистала полированным металлом с гравировкой дракона, а то, что раньше казалось то ли боевым шестом, то ли невзрачным копьём на деле оказалось величественным гуань дао с широким лезвием с одной стороны и отступающим под острым углом штыком с другой. Видимо раньше, его навершие было обломанным, но в пламени дракона восстановилось. Даже платье воительницы ныне казалось совершенно новым, словно только что сшитым для какого-нибудь бала. Впрочем, это не делало его более уместным под бронёй.

     Кстати, теперь стало совершенно очевидно, что несмотря на всю атрибутику её снаряжения, она не имеет азиатских корней. Кого-то она мне напоминает... эта рыжая грива и страсть к холодному оружию... Точно! Если заменить платье на нормальный доспех, а китайское копье на булаву, то получится вторая Бой-Баба.

     — Глупый мальчишка! Так ничему и не научился! — горячая, во всех смыслах этого слова красотка, прижимала Брита лезвием своего оружия к земле. — Теперь, когда Вездесущего нет, а Защитники повержены, никто не остановит Орден! Весь мир сгорит в пламени очищения! Отмщение неизбежно!

     Так это не случайность! Они специально выбрали этот момент для атаки, зная, что Омнимен не прилетит, чтобы надрать их задницы. Нет, что важнее, откуда они вообще узнали об этом? Чёртово Агентство — в тот раз они раструбили важнейшую информацию на весь мир, а теперь слили её какому-то сраному ордену суперзлодеев — ненадёжные, как и всегда.

     Брит попытался что-то ответить женщине, но сдавленная наконечником копья гортань не слишком слушалась мужика, и у него вышло лишь жалкое покрякивание.

     — Прими же пламя! — истерично захохотала женщина, и с её тела по древку копья к лицу Брита устремились две здоровенные... многоножки, которые, вильнув хвостами, всосались ему в ноздри.

     Фу... так она ещё и ведьма...

     «Но разве маленькие дракончики не были бы уместнее?»

     Может показаться, что я цинично позволяю злодейке унижать старого вояку, но, на самом деле, я как раз помогаю ему самому использовать его суперсилу и проявить полезность общему делу. Что ещё может сделать неуязвимый боец с силой обычного мужика в разборке суперов, уничтожающих невзначай целые города, кроме как спровоцировать на себя кого-то из противников и тем самым выведать его силы и слабости для товарищей? Вот и дадим ему ещё немного времени.

     — Не поможешь братику? — спросил я, приземляясь на спину только-только начавшему приподыматься на дрожащих руках Красноглазому, заставляя его с тоскливо-обиженным всхлипом плюхнуться обратно мордой в смешанную с его собственной кровью грязь.

     Не ожидавшая моего внезапного появления наёмница вздрогнула испуганно и уставилась на меня непонимающим взглядом.

     — Этот его так? — я наклонился к Самсону, с облегчением констатируя наличие дыхания. Да и пробоина в черепе вблизи оказалась не слишком глубокой, до мозга вроде бы не достало.

     — Нет, — ответила собравшаяся с мыслями женщина. — Его отделала Объятье. Она что-то типа призрака, атакует исподтишка. Будь начеку.

     — Да уж. — Я активировал свой биппер, посылая Сесилу сигнал, что нужна срочная эвакуация. — Призрачные противники — сплошная головная боль.

     И в этот раз я совершенно серьёзен. Тот же Зелёный Призрак, случись этой штуке, обеспечивающей его способности, оказаться в руках злодея, был бы настоящей занозой в заднице! Может спрятаться в любой стене, умеет летать, а ещё, я понятия не имею, сработает ли его тошнотворная атака на вилтрумита. А эта Объятье в своём арсенале, очевидно, имеет довольно мощные материальные атаки, раз смогла пробить череп Самсона. Так что к предупреждению наёмницы я отнёсся со всей серьёзностью, хотя внешне старался казаться расслабленным.

     Странно, моё чувство пространства молчит... видимо, способности этой Объятье — о которой я, кстати, в первый раз слышу — не связаны с искажениями ткани мироздания? Или же она в этом намного искуснее меня. И мне не нравятся оба варианта.

     — Помогу Бриту, — решил я. — Прикроешь мне спину?

     — С удовольствием. — С, как мне показалось, похабной ухмылкой отозвалась Бритни.

     Женщины... её брату там огромных мерзких многоножек в нос запихали, а она о чём-то неприличном думает, как можно? Хотя... если они близнецы, это многое объясняет.

     Я атаковал ведьму со спины, без чести и достоинства, и как мне казалось, никак не выдавая своего приближения. И тем не менее она меня заметила.

     Оставив своё оружие торчать в куске бетона, и удерживать при этом Брита, чья шея оказалась зажата разветвлением лезвий, она извернулась всем телом, пропуская меня мимо себя. Яркие красные глаза сверкнули огнём безумия, когда она, подражая своему идолу, выдохнула в меня струю пламени.

     — Слабовато, — усмехнулся я.

     Пламя оказалось каким-то жиденьким. Судя по всему, это лишь отголоски дыхания самого дракона, а не её собственное колдовство.

     — А как тебе это?! — лезвие топора свернуло в огне, а в следующие мгновение показалась и сама воительница.

     Сильна, быстра, умела и красива, чёрт подери. А эта улыбка, этот взгляд. Клянусь богом, если бы я не видел её сморщенную форму, то уже захотел бы наброситься на эту суку, но совсем в другом плане! Хотя, кого я обманываю, даже зная, что за этой дикой красотой скрывается древняя старуха, я испытываю некоторое первобытное возбуждение от нынешнего облика женщины передо мной. А ещё Бритни осуждал. Животное.

     Я уклонился от первого удара одноручным топориком, как и от последовавших за ним тычка неприметным стилетом, выскочившем из рукава платья, в живот и ещё более подлого пинка коленом в пах. Она однозначно знает что-то о холодном оружии и как им пользоваться, но я слишком быстр. Это Брита она могла избивать, полагаясь на навыки и силу, но не меня — мы просто в разных лигах.

     На втором замахе топора, я перехватил её за запястье, рванул на себя, заламывая руку в болевом захвате — никакого умения, так мог бы сделать и школьник, обладай он моей силой... а ну собственно... — подбил ноги и бросил на землю, рядом с её недавним противником.

     — Полежи-ка тут... — я наступил ей на лопатки, не давая ни подняться, ни даже совершить полноценный вздох.

     — М-м-м! — на удивление яростное мычание исходило не от огненной фурии, раздавленной моим ботинком, а от всё ещё не способного справится с воткнутым в камни копьём Брита. Старик отчаянно пучил глаза и привлекал моё внимание, словно у меня что-то за спиной...

     Резкий взмах рукой с разворота — бэк-фист на языке кикбоксинга — и правда на что-то наткнулся. И сопротивление оказалось неожиданно сильным, я такое чувствовал только когда бил отца или Аве Марию.

     — А, блядь! Какого хуя, чувак?! — вот только это оказался не коварный противник, а Бритни. — Сам же просил прикрыть спину.

     — Ой, прости я... — начал было объясняться я.

     Неожиданный апперкот от наёмницы почти застал меня врасплох, но моё восприятие уже было слишком взвинчено, да и что-то неправильное чувствовалось во всей этой ситуации с самого начала. Женский кулак с недюжинной силой врезался в мою подставленную ладонь.

     Мне буквально вчера пришлось насмерть биться с собственным отцом, и предательством малознакомой наёмницы правительства меня уж точно не удивить. Если, где и хватает предателей, так это в конторке Сесила, один Эриксон чего только стоил.

     — И что это, было? — не скрывая угрозы в голосе, спросил я, когда пыль, поднятая этим ударом, разлетелась в стороны.

     Я имею в виду, очевидно, что она хотела атаковать меня сзади, и именно об этом меня и пытался предупредить Брит, но, повторяя её собственные слова: «какого хуя?» Она ведь знает, что меня так просто не вырубить, сталкивалась ведь уже в бою с моим отцом и должна была понять, что к чему.

     А ведь всё сходится: Бритни знает, как о бегстве Вездесущего, так и о небоеспособности Защитников. Чёрт, и Самсона она вполне могла бы вырубить, уж кому-кому, а ей точно хватило бы сил проломить его бритый череп.

     — Я... могу... — голос наёмницы явно дрогнул, она попыталась вырвать руку из захвата, но я держал крепко. — Всё... объяснить.

     Под конец она сглотнула испуганно, забегала взглядом ища спасения у всё ещё прижатой к земле ведьмы — её, как я теперь понимаю, союзницы. Вполне очевидно, что она и сама не верит в свои слова.

     — Ох, детка, ты совершенно не оставляешь мне выбора, — покачал головой я. — Жаль, я ведь с самого начала хотел тебя трахнуть.

     

      Примечание: к сожалению, мне не удалось найти подходящей иллюстрации для Предвестницы, так что можете предлагать свои варианты (лучше всего в сервер на диске), исходя из данного в главе описания.

     P.S. Долго думал, оставить ли последнюю фразу в мыслях героя или озвучить вслух.

     Ещё никогда в жизни мне не приходилось испытывать это ощущение, но, когда сотни крошеных лапок засеменили по моим ногами, взбираясь наверх, я узнал его с первой попытки. Ведьма выпустила на меня своих питомцев. Многоножки — ебучие отродья Сатаны!

     Я вообще-то вполне терпим к большинству насекомых, жуки там, богомолы — спокойно возьму их на руки — даже пауков, но многоножки, тараканы и двухвостки... ненавижу этих тварей!

     Бритни заметила мою проблему и предприняла ещё одну попытку к сопротивлению. На этот раз она не стала вырваться, но наоборот, толкнула меня в грудь, а когда это не сработало, ударила коленом в пах, пытаясь таким образом освободить ведьму.

     — Сука! — Невероятным волевым усилием я превозмог желание отпустить её и начать стряхивать с себя насекомых.

     И вместо этого лишь сжал посильнее зубы и заодно кирасу ведьмы, теперь уже напрямую угрожая раздавить её грудную клетку внутри этой скорлупы, а на движение Бритни ответил встречным ударом в солнечное сплетение. От этого женщина, несмотря на всю свою хвалённую прочность, таки сложилась пополам, выхаркивая воздух из легких, но лишь для того, чтобы получить коленом в лицо.

     Блядь, до чего же она непрошибаемая! Не уверен, что получило больше урона, моё колено или её лицо. Нет, определённо такая тактика против неё не годится, я не собираюсь снова отлёживаться и собирать по кусочкам пальцы, как это было после битвы с отцом. Пользуясь заминкой наёмницы, я схватил её за горло другой рукой — теперь уже точно никуда не денется — а потом всё же не удержался и стряхнул с себя мерзких питомцев ведьмы, а то они уж слишком близко подобрались к самому важному, а я не хочу отращивать себе новый член. Точнее, попытался стряхнуть, ведь стоило мне коснуться этих тварей рукой, как они тут же взорвались.

     Так это снова фокусы с драконьим огнём... нет, если бы им удалось забраться мне в глотку и взорваться внутри, наверное, было бы хреново, но так — это всего лишь жалкая попытка отвлечь внимание.

     Кстати, о жалких противниках...

     Я ожидал от Бритни большего. Она ведь солдат удачи с огромным — где-то под сотню лет — опытом, должна была научиться драться, тем более что именно собственные кулаки всегда были её основным оружием. Почему она такая неловкая?

     — Нет! — с этим криком мимо меня пронеслось древко китайского копья. — Идиот! Она под контролем! Эта сука залезла ей в голову...

     Объяснения Брита, наконец-то, справившегося с застрявшим в камне лезвием, были прерваны взрывом... внутри его головы, в которую тоже кое-кто недавно залез. Из ноздрей и рта мужчины полыхнуло пламя, глаза выпучились, словно у мопса. Он зашатался, захрипел, пытаясь то ли выкашлять, то ли высморкать из себя тварей, наконец, у него что-то получилось. Из его левой ноздри на секунду высунулся усик одной из многоножек, и Брит успел её схватить и вытащить из себя отчаянно извивающееся сегментированное тело.

     Адские исчадья... нет, подпускать этих многоножек к отверстиям в теле точно нельзя! Если даже этого проняло... не хочу испытывать подобное на себе.

     Я снова посмотрел на слегка посиневшую — комбинация из вышибающего воздух из легких удара с последующим удушением давала о себе знать — женщину. И правда, если бы это была настоящая Бритни, она бы уже исполнила на мне какое-нибудь карате, джиу джитсу, дзюдо или ещё что-нибудь в духе Чёрной Вдовы, а эта дерётся, как моя бабушка. Это не боец, не солдат — дилетант, растерянный и неумелый, только на то и годный, что бить исподтишка, непривычный ни к открытому сражению, ни к боли. И если последнее ещё можно как-то объяснить тем, что до вчерашнего дня она попросту не сталкивалась с кем-то способным доставить ей этой самой боли сполна, то вот остальное действительно не похоже на Бритни.

     Неожиданно что-то холодное коснулось моей руки, той самой, которой я держал её за горло. Нечто серое, почти бесформенное — очертания женского лица едва угадывались в нём — просачивалось прямо из тела наёмницы и... пыталось перебраться в меня. Мне вдруг вспомнилось её собственное предупреждение о противнике-призраке. Объятье или как её там. Неужели она сказала правду? Получается, о самой себе.

     В любом случае я не собираюсь давать этой штуке, чем бы она там не являлась и на какое имя не отзывалась, залезть мне под кожу. Я не для того выращивал это великолепное тело, что сдавать его в аренду какой-то злодейке!

     Я действовал по наитию. Как повлиять на бестелесного неосязаемого противника, который пытается забраться внутрь тебя? Понятия не имею, но ему, или ей, похоже, не понравилось быть внутри Бритни во время избиения. Вот теперь мне правда жаль...

     Я резко дернул Бритни на себя, по сути, засовывая призрака обратно в его вместилище, а затем назад. По сути, просто встряхнул её несколько раз, но сделал это настолько быстро, что обычный человек даже не сумел бы разглядеть это движение. Это сработало, и призрак на время прекратил попытки перетечь в меня.

     Но что делать дальше, как поймать призрака?

     Мне бы сейчас пригодился мой хлыст-подавитель, но я оставил его дома вместе с императорской мантией, у костюма ведь не было предусмотрено креплений для него. Что ж, если я не доставил технологию к злодейке, то остаётся только доставить саму злодейку к технологии. Всё-таки хорошо, что я с утра смотался к флаксанцам и перезарядил телепорт...

     Бросив Бритни в арку портала, я на секунду отвлёкся на её братца.

     — Разберись с этой, — кивнул я на корчащуюся в грязи ведьму и, не дожидаясь ответа, шагнул в зелёное марево сам.

     Преступница в теле наёмницы стояла на коленях посреди моей тайной квартиры в Вашингтоне, упираясь руками в пол и судорожно пыталась отдышаться. Я, уже особо не торопясь, подошёл к платяному шкафу и достал с верхней полки подавитель.

     Угрожающее пощёлкивание хлыстом получилось как-то само собой, руки действовали без команды сознания. С учётом двух десятков сегментов с крючковатыми лезвиями на каждом... женщину проняло.

     — Постой! — уже слегка отдышавшись, она попятилась от меня. — Это же я — Бритни! Объятье уже сбежала, ты же не будешь меня бить!!!

     Чувствую себя маньяком из какого-нибудь фильма-ужасов... американский психопат, блин.

     — Нет! — взвизгнула не своим голосом — в прямом смысле этого слова — Бритни, когда я замахнулся хлыстом.

     Серая тень, и правда отдалённо напоминающая силуэтом женщину, попыталась выскочить из тела Бритни в самый последний момент, но я был быстрее. В конце концов, суперскорость — одна из моих основных способностей.

     Подавитель захлестнулся вокруг шеи наёмницы и всё ещё не покинувшей её тело злодейки. Активация.

     Вместо того, чтобы просто застыть во времени, как обещали мне разработчики этой технологии, две женщины, слипшиеся воедино, начали судорожно дёргаться в конвульсиях.

     Упс...

     Силуэт призрака постоянно просачивался наружу, пытаясь вырваться из ставшего ему клеткой тела, но не мог преодолеть контур подавителя. Сама же Бритни, жутко скрежеща зубами, корчилась на полу, извиваясь всем телом, явно испытывая сильную боль, но пока, слава богу, оставалась ещё достаточно неуязвимой, чтобы не изрезаться о шипы.

     В этом всё дело — суперспособности... очевидно, не только вилтрумиты могут сопротивляться эффекту подавителя. А тут у нас сразу два в одном. Одна почти неуязвимая, другая и сама как-то манипулирует пространством.

     Нет, мне это совсем не нравится. Одно дело попугать или даже помучить немного злодейку, повинную в массовых убийствах — сомневаюсь, что они эвакуировали жителей Тайваня, перед тем как выпустили порезвиться своего дракона в столице мятежного региона — и совсем другое подвергать ненужным пыткам союзницу, что стала случайным заложником врага.

     И что делать? Если дать этой твари покинуть тело Бритни, не факт, что потом получится её поймать. Как я уже говорил: призраки — сплошная головная боль.

     Не знаю если ли у Сесила что-нибудь наготове, чтобы стреножить такого супера, но у флаксанцев есть точно. Я снова активировал телепорт, запихивая извивающихся женщин в арку портала.

     На этой стороне меня не ждали...

     Ведь я появился не в своих покоях, где на такой случай всегда есть дежурные гвардейцы, а прямо в лаборатории. Да ещё и в неправильной одежде, и при сопровождении двух вопящих, словно исчадия ада, женщин.

     — Стоять! — я поймал за халат пробегающего мимо флаксанца в знакомом халате.

     Я до сих пор плохо различаю их безносые лица — если только у них нет каких-то примечательных отличительных черт, типа шрамов — но этого вроде узнаю. Глава отдела тайных разработок, которого я сам же и назначал — именно с ним мне в основном приходилось иметь дело во время создания телепорта и хлыста.

     — Эй! — крикнул я в его испуганное лицо, — Это я! Император! — эту простую фразу я ещё мог сказать на флаксанском, но заканчивал мысль уже на английском. — Успокойся и остальных успокой.

     Кажется, до него начало доходить. Он потянулся в карман, достал переводчик, включил его. Мне пришлось повторить распоряжения.

     Да, досадная помеха — мне так и не удалось за эти полгода выучить их язык. Не то чтобы я не пытался, или не имел таланта к языкам, но вы бы, блядь, слышали флаксанскую речь. Это какой-то пиздец насколько их язык сложный и непривычный. К своей чести, скажу, что ни у одного из освобождённых рабов, до сих пор не получается даже того, чего удалось достичь мне, хотя времени у них было намного больше. Человеческая гортань совершенно не предназначена для произношения нужных звуков, и людям приходится очень много тренироваться просто для того, чтобы приспособить голосовые связки к местной речи. Мне в этом плане чуть проще, чисто с физиологической стороны — поскольку я могу не бояться повредить себе горло от перенапряжения.

     Неожиданно вдруг стало совершенно тихо. Объятье прекратила попытки вырваться, и Бритни тоже перестала корчиться и кричать. Она словно уснула.

     — Подготовьте испытательную камеру № 12. — Наконец добившись повиновения от учёных, начал командовать я. — И побыстрее... не нравится мне это.

     Ещё через пару минут всё было готово, и я затащил Бритни в испытательную камеру, стены которой были пронизаны сразу несколькими контурами. Если врубить их на максимальную мощность, то дурно будет даже мне, и это несмотря на выработанную за многие месяцы экспериментов и лечения сопротивляемость.

     Я положил Бритни на белый пол, в окружении столь же белых холодных стен — естественно, никаких удобств тут не было, ведь находящемуся тут не требуется ни есть, ни пить, ни спать — и только после этого выключил хлыст.

     Несколько секунд ничего не происходило, я уже начал беспокоиться, что ненароком убил женщину, но она всё же зашевелилась. По ошалелому от боли и страха взгляду я сразу понял, что это всё ещё была Объятье, а не сама Бритни.

     Снова угрожающе щелкаю хлыстом и это срабатывает лучше всяких слов. Испуганная злодейка рванулась прочь из захваченного тела, в надежде избежать повторения пережитой порки. Фатальная ошибка с её стороны, ведь невольная заложница была её единственной страховкой.

     Стоило ей отделиться от Бритни, и я отдал команду включить камеру. Тихий гул, как у мощного электромагнита, и легкая слабость по всему телу свидетельствовали о том, что система заработала на минимальных энергиях. Если для меня, несмотря на некоторый дискомфорт, это было сущей мелочью, то вот злодейке хватило и такого, чтобы внезапно полностью лишиться своих способностей.

     С жалобным вскриком в облаках сероватого дыма на пол камеры упала уже не призрак, но вполне нормальная женщина. Эффектная шатенка с высокой причёской спускающейся до середины спины. Острое, слегка хищное лицо, не лишено опасной красоты. А чрезвычайно откровенное платье — я бы даже сказал бикини с плащём за спиной — не скрывающие ни плоский живот, ни стройные бёдра, дорогие украшения из золота и высокие сапоги выше колен довершали образ желанной, но коварной искусительницы. Да что же это такое? У злодеек, что, какой-то специальный отбор по внешности и в высшую лигу допускаются только самые горячие?

     — Что... что со мной? — низким грудным голосом спросила женщина, с неверием глядя на собственные руки.

     Одновременно с тем, начала подавать признаки жизни и Бритни. Она совершенно не по-героически застонала, открыла глаза и попыталась встать на нетвёрдых ногах. И первым что она увидела было лицо злодейки.

     — Ты... — как-то совсем тихо прорычала женщина, а затем резко, без замаха двинула обидчице в лицо. — Сука...

     Но удар получился совсем слабым и смазанным, даже нос ей не сломала, только отпихнула к стене. А вот сама Бритни после этого потеряла равновесие и снова упала бы на пол, если бы я её не подхватил.

     — Держись, сейчас будет полегче...

     — Марк? — узнала меня женщина. — Где я и почему чувствую себя куском дерьма?

     Похоже она не помнит того, что случилось после потери контроля над телом. Оно и к лучшему, пожалуй...

     — Пойдём, потом расскажу. — Я подхватил совсем обессилевшую наёмницу на руки и двинулся к выходу.

     — Стой! — очнулась вдруг Объятье, которая хоть и потеряла способность становиться призраком, но переносила нахождение в изменённом пространстве гораздо легче, чем Бритни.

     Она встала, одной рукой придерживаясь за стену, а другой зажимая нос.

     — Что это за место?! — требовательно спросила она, шагнув вслед за нами. — Что ты со мной сделал?! Я...

     Но одного предупреждающего взгляда с моей стороны оказалось достаточно, чтобы заткнуть ей рот. Я подумал было, чтобы сказать что-то пафосно-угрожающее, подходящее ситуации, но похоже она по одним лишь глазам поняла, что ей лучше меня не раздражать.

     Умная девочка...

     Я вышел из лаборатории, оставив злодейку гадать о своей дальнейшей судьбе. Флаксанцы — ученые, стража и пара уже прознавших о моём возвращении чиновников — уже выстроились в шеренгу, словно на параде.

     — Какого... — Напряглась Бритни, едва завидев зелёные морды.

     Очевидно, Сесил не посвятил её в подробности моей истории, а ведь для неё с момента битвы за Нью-Йорк прошла лишь пара дней.

     — Спокойно... — я поставил женщину на ноги. — Эти ребята теперь на моей стороне.

     — Ваше величество, — на довольно хорошем английском начал один из чиновников, склонившись в поклоне и протягивая мне мантию. Узнаю этого лизоблюда: один из самых яростных подхалимов. Сам ничего полезного не делает, но всегда рядом, чтобы подольститься и присвоить себе чужие заслуги, даже английский выучил быстрее всех, чтобы лучше других угождать мне. — За время вашего отсутствия...

     Ну, как я и говорил: тут же начал перечислять все хорошие новости, надеясь, что это поможет ему подняться в моих глазах. От устоявшихся тысячелетиями феодальных нравов так просто не избавиться, вот некоторые до сих пор пытаются играть в фаворитизм.

     — Ваше величество? — с усмешкой переспросила Бритни, разглядывая плащ, который я накинул себе на плечи.

     — Это долгая история...

     

     Объятье:

     

     — Эй, разве нам не нужно как можно скорее вернуться обратно? — привлекла моё внимание Бритни, хмуро поглядывая на снующих вокруг флаксанцев. — Мой брат всё ещё там и сражается.

     Последние минут пять она испытывала довольно острые отходняки после пребывания в камере подавления, ну и всего остального, что я сделал с ней за время короткой битвы с занявшей её тело злодейкой. Но похоже силы и хорошее самочувствие уже начали возвращаться к женщине.

     — Конечно, мы вернёмся, — отозвался я, дав знак притормозить главе лаборатории, что пытался презентовать мне свою очередную разработку. — Но и торопиться нам особо некуда. Время здесь течёт примерно в тысячу раз быстрее, чем на Земле, так что мы можем провести тут день и вернуться в ту же минуту.

     По той же причине — из-за разрыва времени — я не мог просто исчезнуть, не дав указания ученным и не выслушав доклады чиновников.

     — Довольно удобно, — хмыкнула, вроде бы слегка расслабившись наёмница.

     — Дракон уже обезврежен, — продолжил вслух рассуждать я. — Мы с Дональдом схватили его хозяина и всех приспешников, а с побитой ведьмой твой братец как-нибудь, думаю, справится. Срочная помощь, пожалуй, нужна только Самсону...

     Я задумался.

     — Что?

     — Да мне тут пришло в голову... я быстро!

     Мне ведь ничто не мешает притащить Самсона сюда, пусть флаксанцы его подлечат, заодно и проконтролирую, чтобы Брит не обосрался с ведьмой, а то надежды на этого парня у меня особой нет.

     ***

     Неожиданно, толком никого ни о чём не предупредив, пацан исчез, оставив после себя только вспышку зеленоватого свечения.

     Бритни даже не успела ничего сказать.

     Атмосфера в комнате как-то раз резко переменилась. Куча набежавших за последние минуты в лабораторию зелёных уродцев, в растерянности переглядывались, как и она, не понимая, какая моча в голову ударила в голову их императору.

     — Блядь! — вырвалось у Бритни.

     Если он вернулся на Землю, то какого хера её оставил тут?!

     Она вдруг поняла, что оказалась совсем одна в другом измерении, полном враждебных инопланетян, которые ещё позавчера пытались захватить Нью-Йорк, вырезая и угоняя в рабство десятки тысяч людей, и которых она сама давила вот этим руками, как тараканов.

     Сердце начало биться чуть быстрее, она непроизвольно облизнулась, пробежала языком по губам, снова смакуя этот терпкий кровавый привкус. Чёрт, хотя она и старалась не подавать виду, но мальчишка знатно её отделал.

     «Мальчишка... — хмыкнула она про себя. — Императорское, мать его величество».

     Нет, то, что дурной силы в нём с избытком было понятно ещё когда он вытаскивал её из щупалец этой морской твари, но тогда он всё же воспринимался, да и вёл себя, совсем иначе. Действительно, мальчишка — талантливый, подающий надежды — молодой и неопытный, немного нервный в компании живых легенд, но теперь... один день-год в этом измерении сильно его изменил, как и последовавшая за этим разборка с Вездесущим.

     В своей жизни Бритни тоже повидала немало дерьма, но, как правило, все эти трагедии... она была сторонней наблюдательницей. С тех пор как отец ввёл ей доработанную версию сыворотки неуязвимости — желая сберечь своих детей от жестокости мира — её жизнь круто поменялась. Говоря начистоту, её путь был относительно... гладким, если можно так сказать. Она как-то слышала, от одного довольно мудрого старика, что человеческая жизнь — это сплошные страдания, разбавляемые разочарованиями, в ожидании неизбежного конца. И если с последним она таки вынуждена была согласиться — сыворотка не остановила старение полностью, хотя и замедлила его во много раз — то вот страдания на своём веку она испытала не слишком часто, скорее... временные неудобства. Служба в армии для них с братом была не опаснее, чем прогулка до магазина для обычного человека. Монстры, преступники, инопланетяне с лазерными пушками и прочие приключения приносили некоторое разнообразие в её существование, но... сыворотка отца была слишком хороша. Встреча с Аве Марией оказалось первым за последние десять лет моментом, когда её сердце действительно начало биться быстрее, когда она почувствовала угрозу своей бронированной шкуре, почувствовала себя, действительно, живой.

     Нет, она была благодарна отцу, за силу и долгую, чудесную жизнь, которую он обеспечил ей своим изобретением. И она честно пыталась так жить, наслаждаться своим беззаботным существованием, но... её хватило ненадолго. Правда в том, что она была совсем другим человеком. Её нутро было другим. Её всегда тянуло туда, где льётся кровь, где кипит сражение, где каждый день — вызов — где за каждый вздох нужно бороться. Не успевала она опомниться, как снова обнаруживала себя в гуще сражения, в грязи и с руками по локоть в крови. Она практически не могла испытать боли сама и редко проливала собственную кровь, но ей отчасти удавалось компенсировать это обилием чужой. К счастью, рядом всегда был её совестливый братец, который следил за тем, чтобы сестрёнка оставалась на правильной стороне конфликта. Её поводырь. Без него, и она прекрасно отдавала себе в этом отчёт, Бритни давно оказалась бы членом какого-нибудь ордена, синдиката или любой другой сомнительной организации.

     Очередная вспышка телепорта прервала её размышления.

     Вернулся... император хренов. С окровавленным электро-нигером, которому она же сама и пробила череп, на руках. Пусть она и была в это время под контролем злодейки, но всё же, сама мысль об этом не могла не будоражить что-то тёмное в глубине её существа.

     Снова это чувство... вызова, предвкушения, опасности, всего сразу... она не могла точно сказать, слишком необычным оно было, словно дрожали в трепете её тщательно скрываемые инстинкты убийцы. Одно она знала точно: рядом с этим хамоватым мальчишкой, она испытывала его постоянно. И ей это нравилось.

     ***

     Удивительно, но в этом измерении у Самсона было намного больше шансов вылечиться, чем на Земле.

     Несмотря на то, что флаксанские врачи лишь год как начали изучать человеческую физиологию, у них имелся богатый опыт контакта с самыми разнообразными формами жизни, а общая база местной медицины несколько превосходила земную. Не катастрофически и не во всём, но то, что на Земле было счастливым случаем с применением самых новейших разработок, здесь являлось обыденностью. В том числе флаксанцы отлично умели купировать тяжелейшие травмы, и немалую пользу в этом приносила именно технология временного стазиса, которую я уже привык именовать подавителем. Среди ветеранов многочисленных флаксанских интервенций мне попадались молодчики с огромным шрамами, буквально на всю морду и глубиной в несколько сантиметров.

     В общем, я был вполне спокоен за Самсона, отдавая его в руки флаксанских эскулапов. Сказал бы мне кто об этом год назад, когда подобные им пытались препарировать меня самого, во имя науки и медицины...

     — Здорово ты его приложила, — подмигнул я Бритни, освободившись от своей ноши.

     Думал удивить её этой новостью, но женщина лишь дёрнула губой и как-то странно на меня посмотрела. Не оценила юмора? Наверное, это и правда было несколько грубо с моей стороны, вдруг он был её другом.

     — Не переживай, эти парни знают толк в травматологии. Чёрт, да я видел ребят, которых они подняли на ноги без вот такого куска мозга. — Опять что-то не то получилось... — Ладно, пойдём, покажу тебе мои владения.

     — Приглашаешь меня на свидание после того, как избил? — усмехнулась женщина, вздёрнув бровь.

     — Разве это не лучший способ загладить вину? — подыграл ей я.

     — Свидание со школьником, — задумчиво протянула она, подперев рукой подбородок.

     — С императором, — парирую.

     — Тогда мне нужна сменная одежда. — Улыбнувшись уже по нормальному, согласилась она.

     И правда, её костюм, хотя и радовал глаз глубоким декольте и почти таким же глубоким вырезом на спине, сильно испачкался в крови и грязи. Нет, некоторым такое даже нравится — я даже знаю, что нестиранный костюм Бритни тридцатилетней давности ушёл на eBay за сумму с пятью нолями — но я не из их числа.

     — Думаю, мы сможем подобрать что-нибудь по твоему вкусу.

     Оставив Самсона ожидать спасения на операционном столе, а Объятье размышлять о своей дальнейшей судьбе в одиночной камере, мы покинули лаборатории.

     ***

     Осмотр владений, несомненно, лучше всего проводить с высоты вилтрумитского полёта, вот только моя спутница, при всех её достоинствах, летать не умела. Я, конечно, предложил прокатить её на ручках, но она так на меня посмотрела...

     Поэтому я распорядился подготовить императорский экипаж — это что-то вроде самого понтового спорт-кара этого мира, только при этом способного летать не хуже истребителей — доставшийся мне в наследство от предшественника, и которым я, по понятным причинам, никогда не пользовался.

     Именно возле него, вместе с невероятно довольным, что его услуги наконец-то кому-то понадобились водителем, одетым в парадный мундир, я и дожидался возвращения спутницы из примерочной.

     Местные модные коллекции Бритни, ожидаемо, проигнорировала и выбрала среди предложенного ей гардероба вполне земной комплект из белой рубашки и брюк. В нём она была похожа на агента ФБР — Скалли ростом почти с Малдера. Ну и она не была бы собой, если бы не расстегнула несколько верхних пуговиц, чтобы во всей красе продемонстрировать мне свои холмы и новый кружевной лифчик.

     — Неплохо, — вот почему она сразу привлекала моё внимание. Эта откровенная сексуальность и полное отсутствие ханжества.

     — Всего-лишь неплохо? — усмехнулась в ответ женщина, подходя ближе той самой походкой «от бедра» и расстёгивая ещё одну пуговицу. — Не теряйся, договаривай, что у тебя на уме.

     Первый раз вижу, чтобы кто-то так нагло напрашивался на комплименты.

     — Ты отлично выглядишь, — сдался и угодил ей я.

     Это что, разочарование? Кажется, она хотела услышать что-то другое.

     — И это всё? — ухмылка женщины переросла в настоящий оскал, она подошла ко мне практически вплотную. — Я-то думала, ты всё ещё хочешь меня трахнуть.

     Упс.

     — Так ты всё помнишь... — вот это было неожиданно.

     — Каждое слово... — прошептала она, заглядывая мне в глаза. — И каждый удар... в чём дело? Ты ведь был таким смелым там.

     Вау. Признаться, я растерялся. Не каждый день меня ловит за язык и откровенно заигрывает сексуальная милфа. И память прошлых жизней совершенно не помогала. Несмотря на весь мой опыт, за последние семнадцать лет в социальных и бытовых вопросах я уже привык ощущать себя подростком, и такая женщина... годилась бы мне в учительницы или начальницы на работе, по-хорошему, мне следовало бы обращаться к ней на «мисс» или по имени отчеству на русский манер.

     — Я думал, мне придётся тебя убить... — не самая романтичная фраза, но, кажется, ей она понравилась больше, чем банальное «ты отлично выглядишь». — Я хотел трахнуть тебя с первой секунды, как увидел... а сейчас хочу ещё больше.

     — Какой честный мальчик, — я думал, она меня поцелует, но Бритни замерла, не преодолев последние сантиметры.

     Это зелёный свет? Мне кажется, что да. В худшем случае, если она меня отошьёт и попытается обсмеять, я это как-нибудь переживу. Но полностью отдавать ей инициативу, насколько бы опытнее меня она не была, я точно не стану.

     Чувствуя себя так, словно ныряю в ледяную прорубь, я сделал последний рывок, попытку добраться до первой базы.

     Наши губы соприкоснулись и, словно только и дожидавшаяся этого момента хищница, Бритни тут же толкнула меня назад. Дверца машины жалобно заскрипела, когда она прижалась ко мне своей внушительной грудью, а коленом упёрлась прямо в промежность.

     В первую секунду я даже опешил от её напора — она ведь не собирается трахнуть меня прямо здесь — но тут же поспешил ответить на брошенный мне вызов. Первое впечатление — самое важное!

     Я закрыл глаза, чтобы полностью сосредоточиться на ощущениях и включился в игру языками, с интересом исследуя новую территорию. Я постарался задействовать весь опыт своих двух жизней, чтобы соответствовать её напору, но это было не так-то просто. Бритни разительно отличалась от всех девушек, с которыми мне приходилось иметь дело, она была пугающе напориста, даже агрессивна. Я интуитивно понимал, что поглаживания щёк и прочие нежности — не то, чего хочет эта суровая женщина. Поэтому не стал скрывать властность своих рук, когда они легли на её шею и талию. Стоит ли мне пойти дальше и схватить её за задницу, или для первого поцелуя это будет уже слишком?

     — Неплохо... — вдруг закончила поцелуй она, оттянув мою нижнюю губу и вынеся вердикт моим навыкам.

     «Неплохо?! И это всё? — и это при том, что я явственно почувствовал, как задрожали от желания её колени. — Ладно, женщина, я запомню, в эту игру можно играть вдвоём».

     Она отстранилась, напоследок проскользнув коленом по моему паху, и перевела взгляд на водителя, который с раскрытым ртом смотрел на это представление.

     — Отойди-ка, малой, я поведу, —— Бритни вдруг отпихнула флаксанского мужика в сторону, и сама полезла на его место.

     Неспособный сопротивляться непреодолимой силе в её лице он мог лишь обратить на меня беспомощный, просительный взгляд. Но мне было не до того.

     Я всё ещё обдумывал случившееся, эту резкую вспышку страсти и её столь же внезапное окончание. Впрочем, мне нравится куда это идёт.

     — Ты умеешь это водить? — спросил я, запрыгивая на пассажирское место.

     Даже если она угробит машину, с нашей неуязвимостью, нам бояться нечего.

     — Первый раз вижу такую тачку, но... — она отцепила от своего пояса уже лет десять как устаревшую модель телефона-раскладушки и положила её на приборную панель флаксанского авто, а себе в ухо засунула наушник. — У меня есть Бекки — королева всех машин!

     Подтверждая её слова из электронного прибора выскочило что-то вроде молнии и... всосалось в электронику авто.

     — О, так эта штука может летать, — удивилась наёмница. — Вот эту?

     Она, очевидно, разговаривала с Бекки.

     Вскоре машина отозвалась на её действия гулом электродвигателя и шустро взмыла прямо в небо. В зеркале заднего вида я успел заметить, как расстроенный флаксанец в сердцах бросает на землю свою шапку. Бедняга, впервые за год император соизволил воспользоваться услугами своего персонального водителя, но и тут Бритни лишила его работы.

     — Впечатляет, — оценил навыки женщины я.

     Сам я так и не уделил времени на то, чтобы освоиться с флаксанским автопромом и прочей техникой, впрочем, я и на Земле машинами практически не пользуюсь.

     — Перед тем как вернуться в Вашингтон, я какое-то время работала в УБН, — решила добавить ясности женщина. — Ты удивишься, как часто мне приходилось иметь дело с пришельцами. Эти тайные контакты не такие уж и тайные, и никогда не угадаешь, что окажется для инопланетян наркотиком. Синдикат Терциуса, например, обожает земных кошек.

     Так вот куда она пропадала. В первой жизни я был тем ещё фанатом супергероев и помню, что неуязвимая леди была весьма знаменита лет тридцать назад. Её супер-открытый костюмчик как раз из той эпохи — революция нравов, сексуальная объективизация женщин, все дела — но после одного довольно громкого инцидента с огромным количеством жертв она пропала со всех радаров. Говорили, что она умерла, ушла на пенсию или вообще сидит за решёткой, а оно вот как оказалось.

     Двадцать лет в УБН — целая жизнь для подростка вроде меня. Анализируя свои собственные ощущения в подобном ключе... в целом, мне плевать на её возраст. До тех пор, пока она выглядит молодухой, ведёт себя соответственно и по всем физическим параметрам соответствует своей внешности, мне плевать. В конце концов, мой отец старше матери на тысячу лет или около того, возможно несколько тысяч — он никогда не говорил сколько именно ему лет — и это, похоже, вообще никого не волнует. Тогда почему это должно волновать меня?

     

     Примечание:

     P.S. Эта глава была открыта раньше времени благодаря читателям с рулейта и новой активности "Лайко-Попрошайко". Вы также можете поспособствовать более раннему выходу новых глав.

     Клаксия или Клаксан, кому как удобнее — столица этой планеты-государства — и правда стоила того, чтобы на неё посмотреть. Наш просторный, но юркий и быстрый экипаж, с которым Бритни освоилась буквально за пару минут, позволял легко попасть в лучшие места и иметь при этом лучший вид, а необычный архитектурный стиль, аналогов которому на Земле не встретишь, лишь преумножал красоту этого города.

     Впрочем, по планете в целом дела обстояли не столь радужно. Не суди страну по её столице. Это правило безотказно работало на Земле, и здесь также не давало сбоев. Ещё до моего, хм... прихода к власти, экономическая структура К’флаксана — неявный звук [ф], который невероятно сложно правильно произнести человеческой гортанью, обозначал что-то вроде всеобщности и добавлялся, когда речь шла не только столице, но о планете в целом — из-за отсутствия геополитической раздробленности была весьма проста по сравнению с Земной. Но, как и у нас, здесь существовали региональные центры, к которым стекалась большая, а порой и бо́льшая, часть ресурсов с области. Это при том, что после всех злоключений на своём веку планета была на эти ресурсы несколько скупа. И самым богатым, естественно, был город, в котором располагался императорский дворец.

     Свержение старой буржуазии и повсеместное создание профсоюзных движений, конечно, повлекли за собой преображение страны, и отток благ из областей к центрам снизился, но конкретно на столице это пока сказалось не сильно. Вероятно, в этом значительная доля моей вины — ведь я не только не снёс императорский дворец, но и сам в нём поселился. И хотя многие излишества, которым предавался мой предшественник канули в лету, а на их место пришли другие — например, создание моего личного научно-исследовательского центра, где сейчас содержатся Самсон и Объятье — внешние изменения были не слишком явными. Всё-таки для местных этот дворец не только пережиток монархизма, но и второй по величине культурный символ мира, сносить который было бы попросту вандализмом. Пальму первенства, несомненно, держит космическая мегаструктура — буквально сердце и двигатель цивилизации — без которой ничто другое не было бы возможно в принципе.

     Впрочем, у каждого свои вкусы. Кого-то вводят в трепет памятники культуре, кого-то, меня, например, достижения прогресса, а Бритни, налюбовавшись видами, захотела пожрать. И я не могу её за это осуждать. В конце концов, разве не с этого начинают большинство туристов на Земле, впервые оказавшись в новой для себя стране? Да я и сам примерно с этого начал своё знакомство с Китаем. А закончил тем, что меня придавало китайским грузовым космическим аппаратом на орбите...

     Хотя, справедливости ради, стоить заметить, что посещение ресторана, когда у тебя есть целый штат собственных поваров, способных приготовить всё, что твоей душе угодно, отдаёт некоторой придурью. Но дама изволила хотеть ресторан, а желание дамы... ну, не закон, конечно, но почему бы и не удовлетворить его, тем более что мне это ничего не стоит? Так что я не стал указывать Бритни на то, что пожрать мы могли и во дворце, и вместо этого подсказал дорогу к лучшему ресторану столицы. Настолько известному, что про него знал даже я, никогда прежде не отказывавшийся от услуг дворцовых поваров.

     Зачем спорить лишний раз? Я и так не слишком понимал, как вести себя на этом свидании. Стоит ли мне попытаться ухаживать за спутницей, или лучше сохранять прежнюю манеру общения? Бритни была слишком странной женщиной. Я плохо понимал, что происходит у неё в голове, чего она ожидает от меня, а стандартные социальные модели, к которым можно было бы прибегнуть на первом свидании, она сама же походя разрушала.

     Едва днище летательного аппарата коснулось посадочной зоны на крыше небоскрёба, наёмница первой вышла из салона. Повесив Бекки обратно на пояс, она закинула руки за голову, с наслаждением потянулась и размяла плечи.

     — Вовсе не обязательно пялиться на меня, как извращенец, — сказала она, заметив мой взгляд.

     — Думаешь? — не стал изображать смущение я.

     Она лишь хмыкнула, но ничего не ответила, переведя внимание на вышедшего к нам работника ресторана.

     — Человек? — удивилась женщина, поняв, что встречает нас не флаксанец.

     — Многие не захотели возвращаться на Землю, — пояснил я. — У жизни тут есть немало плюсов. Например, очень долгая молодость.

     А то, что подавляющее большинство всё же предпочло исход жизни в чужом мире, лишь улучшило положение оставшихся. Необычная внешность всегда была в цене у флаксанцев — практически у каждого Заксала до революции имелась личная коллекция красивых рабов из десятков миров — а принадлежность к той же расе, что у Императора и его первого помощника давала людям беспрецедентное преимущество при поиске работы в сфере услуг.

     Впрочем, попавшийся нам служащий занимал свою должность не только за экзотическое по местным меркам лицо. Мужчина ни единым жестом или даже взглядом не выразил своего удивления по поводу ситуации, как будто и вовсе не узнал меня, или, как если бы Император обедал тут каждый день.

     За исключением необычного вида из широких панорамных окон и обилия зелёных морд ресторан мало чем отличался от земных аналогов. Слегка непривычный интерьер, обилие необычного фасона одежды местных, странная еда — примерно то же самое испытываешь, впервые зайдя в ресторан с иностранной кухней на Земле.

     «Да чтоб тебя! — выругался я про себя, завидя знакомую бородатую физиономию. — Только вспомнишь о говне...»

     Может, сделать вид, что не заметил его?

     — О, это что, Бессмертный? — разрушила мои надежды избежать встречи Бритни.

     — Да уж... — Какого чёрта, на всей этой грёбанной планете ему приспичило прийти именно сюда и именно сейчас? Хотя... да — это ведь лучший ресторан столицы, в котором к тому же есть работники-люди, а ему нужно где-то выгуливать свой гарем.

     Лжелинкольн шёл нам навстречу с другого конца зала в компании двух девиц, рыжей землянки в вечернем платье и зелёной — не то, чтобы они бывают другого цвета — флаксанки с заплетёнными во что-то вроде косичек головными антеннами. Одета ящерка была в узкий топ-корсет с юбчонкой, прикрывающей меньше, чем декольте Бритни. Что, я таки вынужден признать, делало её весьма сексуальной, несмотря на различия наших видов.

     Делать было нечего — Бессмертный с подружками тоже нас заметили и сразу двинулись на сближение — придётся совмещать приятное с практически бесполезным и совершенно неприятным.

     — Марк! — дурацкая улыбка, как будто мы с ним лучшие друзья, образовалась у него промеж бороды и усов. — Не знал, что ты вернулся!

     Он ведь не полезет обниматься?

     Блядь...

     — Бритни? — обратил он внимание на мою спутницу после того, как натискался об мне вдоволь. — А тебя каким ветром сюда занесло?

     — Мы сражались с китайским драконом в Тайване... — несколько растерянно отозвалась наёмница. — Марк перенёс меня сюда, чтобы разобраться с сукой, которая забралась ко мне в голову.

     Женщина явно всё ещё была в шоке от встречи с бывшим лидером Защитников — очевидно, Сесил не посвящал своих агентов во все детали случившегося.

     — Похоже на Землю, — беззаботно усмехнулся Бессмертный.

     — А ты почему здесь?! — воскликнула женщина. — И похоже не торопишься обратно...

     — Ох, давай, я расскажу всё за ужином... — почесал затылок бывший герой.

     Изображая крайнюю степень радушия, он пригласил нас присоединиться к нему и его подружкам на террасе, которую в отличие от меня забронировал заранее. Мысль отжать вип-ложу себе и оставить придурка ни с чем на секунду пронеслась у меня в голове, но разве тогда я сам не буду таким же придурком? Пришлось соглашаться. Не знаю, может я слишком предвзят к этому засранцу, но он мне никогда не нравился, а после предательства и всего, что рассказал о его прошлом Сесил, эта неприязнь лишь усилилась. К тому же, он оказался намного слабее, чем я думал, а ведь ещё пытался бросать вызов моему отцу! В прошлое своё посещение этого измерения я лишь пару раз с ним пересёкся и нисколько не расстроился бы, если этих встреч стало ещё меньше.

     Мы познакомились с подружками Бессмертного, одна из них отзывалась на Джулию и была фанаткой супергероев не хуже Уилла ещё на Земле, что и привело её в объятья бородатого полудурка здесь, а вторая — Бессмертный называл её Мила, так как всё ещё не научился произносить местные звуки — по большей части молчала, открывая рот только для того, чтобы сделать заказ официанту. Некоторым стоило бы брать с неё пример...

     По крайней мере, своим появлением Бессмертный избавил меня от необходимости самому пересказывать Бритни историю завоевания этого мира. Когда кто-то другой нахваливает тебя перед девушкой, это всё же лучше, чем от первого лица пересказать как ты всех нагнул. Даже если это чистая правда, подобное всё равно будет отдавать хвастовством.

     Хотя, этот парень, ко всем своим прочим недостаткам, был ещё и крайне хреновым рассказчиком. Слишком занудный. Любой разговор с ним практически всегда заканчивается уроком истории, у него постоянно случаются какие-то аналогии и совпадения, возвращающие разговор на сотни лет в прошлое. Можно было подумать, что это симптом всех долгожителей, но ведь нет, у отца такого заболевания не наблюдается, да и Бритни пока ещё ни разу не включала при мне режим умудрённой опытом бабки — а если бы включила, мы уж точно не оказались бы вместе на свидании, будь она хоть в сто раз сексуальнее!

     — ... как-то так. — Закончил свой рассказ Бессмертный. — Теперь я живу здесь, и я действительно счастлив.

     — Я вижу... — криво усмехнулась Бритни. Кажется, осознание того, что обе барышни перед ней являются частью гарема, сидящего тут же мужика, задело феминистические струны её души.

     А ведь у меня мог бы быть гарем не хуже, стоит только захотеть...

     

     (стоило только захотеть)

     — После того как мы остановили их завоевательские войны, этот мир стал действительно спокойным местечком. Лет двадцать назад меня назвали бы за это коммунистом и бросили в тюрьму, но бесконечная бесплатная энергия для всех решает невероятное количество проблем, стоит только захотеть. Нам даже удалось компенсировать нехватку продовольствия, наладив экспорт энергии в пару миров из соседних галактик. А Земля... — Он пожал плечами, сделав вид, или же действительно не замечая, её недовольства. — Я думаю, не развалится без меня.

     «Нам! Как будто ты, действительно принимал в этом участие! Как будто его интересует что-то кроме очередной флаксанской пизды, которой он может вдуть?!» — так хотелось ему врезать! Да я за один день своего пребывания здесь делал больше, чем он за месяцы моего отсутствия! В том числе именно я налаживал экономические связи с другими жителями этого измерения. Это было нелегко, но мне удалось договориться с несколькими обитаемыми мирами в местных галактиках. Правда больше энергии уходило на создание порталов в далёкие-далёкие галактики, чем на сам экспорт, но это значило лишь, что нужно снизить уровень отражения в космос на несколько процентов. К сожалению, из-за разницы во времени подобные взаимоотношения были принципиально невозможны между К’флаксаном и Землёй. Этой планете требовалось в тысячу раз больше ресурсов, чем Земля могла бы предоставить, что вынуждало искать партнёров среди миров с таким же течением времени. То есть, в этой вселенной.

     — Вообще-то нам бы не помешала твоя помощь... — всё же не удержалась от упрека Бритни. — Теперь, когда нет ни Вездесущего, ни Марсиана всё стало действительно сложнее.

     — Что значит нет? — удивился Бессмертный. — А куда они подевались, у вас ведь всего пара дней прошло?

     Бритни с изумлением посмотрела на меня. «Ты ему ничего не рассказывал?» — спрашивал её взгляд.

     «Нет, и не собирался!» — так же безмолвно ответил ей я. Но теперь, похоже, придётся...

     ***

     Избавиться от компании Бессмертного нам удалось только спустя ещё полтора часа расспросов. В общем, свидание, оказалось безнадёжно испорчено.

     Хотя под конец руку помощи — фигурально, рук-то у неё нет — нам протянула Бекки. После того, как мы покинули ресторан и вернулись в машину, телефонная подружка Бритни посоветовала ей посмотреть на Звёздный Щит планеты.

     Бритни идея понравилась. И то, что наш летательный аппарат был не предназначен для выходов в открытый космос, и данная затея могла обернуться аварией, дам совершенно не пугало. Я даже не стал объяснять, что это прогулочная машина, не способная не то, что выйти на первую космическую, но даже достичь звукового барьера. Не говоря уже о том, что она сконструирована для полётов в воздухе, а не в вакууме, и без опоры в виде плотной атмосферы её системы маневрирования будут бесполезны.

     В конце концов, я вилтрумит и Император этого мира. Уж с таким вызовом как-нибудь справлюсь. А местное Солнце и правда умопомрачительно красиво играет на миллионах зеркальных пластин — и это как раз то, что может спасти наше свидание, вернув ему толику утраченной романтичности.

     — Ладно... — согласился я. — Давай за город, а потом стабилизируй курс и скорость, лети прямо.

     Довольная женщина выполнила мои указания, после чего я создал предельно мощный для моего портативного устройства портал. Зелёная арка на секунду возникла прямо у нас на пути, аппарат резко тряхнуло, заскрежетала обшивка, и мы оказались в черноте космоса.

     По крайней мере, с герметизацией у машины всё оказалось в порядке и испытание вакуумом она выдержала.

     — Ух ты, — протянула Бритни, прижавшись к штурвалу, чтобы лучше рассмотреть сверкающие в лучах желтого карлика зеркала. — Красиво!

     Бекки вторила ей мелодичной трелью электрических разрядов, иногда даже выскакивая из нутра машины протуберанцами чистой энергии.

     Я провёл тут достаточно времени, сначала разрушая, затем помогая восстанавливать разрушенное, и видел эти красоты множество раз, но всё равно на несколько секунд засмотрелся на открывшийся вид. Мы были достаточно близко к главному щиту, чтобы сверкающие пластины зеркал заполнили большую часть обозримой вселенной, словно мы не в практически пустом межгалактическом пространстве, а, наоборот, в самом центре красивейшей из галактик.

     А когда, снова обратил внимание на свою спутницу, обнаружил, что она перебирается с водительского места ко мне и глаза её сверкают желанием не хуже искусственных звёзд за боротом.

     

     Примечание:

     На иллюстрации не оригинальный Марк, а из другого измерения, который решил захватить Землю.

     Спинка пассажирского сидения сама собой откинулась назад подо мной — полагаю, снова метафорическая рука помощи Бекки, — а довольная собой и ситуацией Бритни воспользовалась моим секундным замешательством, чтобы занять лидирующую позицию.

     Она легко перемахнула разделяющую нас перегородку, взгромоздилась на меня сверху и, продемонстрировав неплохую сноровку в невесомости (навык, который можно выработать только практикой), опустила меня обратно на разложившуюся спинку сидения. Её крепкие бёдра обхватили мой таз, сжав с такой силой, что это могло бы быть травмоопасно для обычного человека, руки упёрлись мне в живот, а сама она выпрямилась, во всей красе демонстрируя выдающуюся грудь.

     Мои руки сами собой легли на её бёдра, заскользили по ткани брюк, и я сделал то, о чём думал ещё в начале этого свидания: жадно впился пальцами в самую упругую задницу, что когда-либо попадала в мои руки.

     Хищная улыбка расцвела на губах женщины, её выжидающий взгляд — если я хоть что-то понимаю в этом — одобрял мои действия и подначивал к большему. Чувствую, она не собирается ограничиваться романтическим поцелуйчиком на фоне звёзд.

     Хех... Выйти в открытый космос в прогулочном экипаже уже было безумием, но ещё и потрахаться в процессе — это уже совершенно другой уровень. У меня ещё никогда не было секса в невесомости! Ведь, вопреки некоторым мистификациям Пьера Колера, никто из космо-, астро- и других -навтов так и не решился перепихнуться в космосе. Но, не буду врать, мы все думали о такой возможности...

     Тем временем Бекки продолжала играться с системами машины, благодаря ей за время нашей с Бритни возни сложились все перегородки, а сидение окончательно разложилось в кровать, сдвинулось назад и вниз, и теперь салон превратился в полноценный траходром, на котором хватило бы места на ещё нескольких человек... или флаксанцев. Впрочем, всё ещё не предназначенный для игрищ существ, способных случайным движением в запале страсти проломить обшивку, тем более в космосе и невесомости.

     Прикусив зубами нижнюю губу, женщина поёрзала задницей прямо по моему паху, что подстегнуло уже мою собственную эрекцию. И она не могла это не почувствовать. Неплохо устроилась... наездница, блин. Не то чтобы я этим гордился, но в моей прошлой жизни, как Марка Грейсона, именно в этой позиции прошла большая часть моего сексуального опыта. И дело не в том, что я хотел быть снизу, нет, я просто боялся ненароком навредить Эмбер — моей первой и единственной девушке там. Хотя мне удавалось вполне неплохо контролировать свою силу в повседневной жизни, казусы порой случались, и страшно было представить, к чему могла бы привести моя секундная потеря контроля в постели с обычной девушкой. Но Бритни ведь не обычная. С ней мне совершенно не нужно сдерживаться!

     Её острые коготки, окрашенные фиолетовым лаком, заскребли по моей груди с силой, достаточной, чтобы снять стружку со стали. Она наклонилась ближе, с затаённым огнём во взгляде посмотрев, казалось, прямо мне в душу, ища там что-то, о чём я сам доселе лишь подозревал.

     Эта женщина оказывает на меня дурное влияние!

     Наши губы встретились — или правильнее будет сказать сцепились — не в гармонии, но в противостоянии. О, это было совершенно не похоже на всё, что у меня когда-либо было прежде. Не робкий поцелуй старшеклассницы Эмбер на нашем первом свидании и не уверенный засос от взрослой и умелой женщины... Это было что-то совершенно другое, дикое, агрессивное, злое. Чёрт, я засомневался, пускать ли в дело язык, боясь, что она его мне откусит, как только что попыталась оставить след своих зубов на моей губе.

     Ну всё!

     Жалкая пара застёгнутых пуговиц её рубашки не задержала меня ни на мгновение, фиолетовый — в тон маникюру, неожиданно понял я — лифчик продержался ненамного дольше. Мы прекратили поцелуй, Бритни снова приподнялась, чтобы дать мне больше пространства, практически поднесла свою грудь к моему лицу с очевиднейшим намёком. Проводив взглядом каплю нашей общей слюны, уплывшую прочь в невесомости, я сосредоточился на зрелище передо мной. Наконец это произведение искусства, её великолепные сиськи, которыми она так гордится и выставляет напоказ, оказалось в моей власти! Восхитительные. Природа действительно постаралась на славу при создании этого творения. Достаточно большие, чтобы я не мог обхватить их ладонями, сохраняющие идеальную форму даже без лифчика, с розовыми ареолами и задорными аккуратными сосочками точно посередине. Я никогда не был фанатиком женской груди и вообще не отдавал особого п