Навик : другие произведения.

Сказка о надежде

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Случайно нарисовалась картинка вполне подходящая сказке - добавил. Сказка написана очень давно.Возможно, даже с аллюзией на "Пытку надеждой" (кого-то... кого - не помню), - хотя,может тогда никаких аллюзий не предполагалось,а мне теперь так только кажется.

   СКАЗКА О НАДЕЖДЕ
   Диковинки [25 на 35, темпера ПВА, картон]
   Когда рассеялась пыль, грандиозная куча мусора показала себя во всей красе первозданного хаоса. Еще минуту назад - совершенное здание замысловатой архитектуры - она торжествовала над ним, а теперь, осыпав на сотни метров вокруг траву и цветы серой пылью, являла его воплощение. Демонизм этой разрухи и великолепное зрелище падения могли поспорить с рождением сверхновой. Нет, не случайность, не стихия тупой природы заставила сломаться это, сверкающее порядком, величие. Невдалеке маленький и покрытый той же пылью человечек заливался детским смехом восторга, хлопал в ладоши и даже подпрыгивал в упоении свершённым.
   Далеко во времени от этой мусорной кучи, когда он ещё умел грустить, мечтать, бояться и верить, на старом чердаке старого дома, где пауки и паутина, худеньким мальчиком, он ловил мух и кормил большого крестовика, замирая от мистического восторга перед таинством жизни и смерти. А может, этого и не было, но был старый дом, и пыльный луч бил в чердачное окно, и непонятная тоска изменяла его тонкие черты. Старый человек в старом доме часто вызывал его криком из его убежища:
   - Ганили! Ты опять отлыниваешь от работы! Ганили, спускайся сейчас же! Мне
   нужна твоя помощь.
   Старичок был добр к Ганили: никогда не бил и зря не бранил. Он был мудр, волшебник Вир:
   - Не пытайся изменить, но сделай иное...
   - Будь как вода - принимай форму сосуда, оставаясь собой...
   - Не смотри в прошлое с досадой, но - с надеждой в будущее...
   Благодарность была не свойственна Ганили, но Вира он никогда без неё не вспоминал. Он старика любил - и нежно. Теперь Ганили мог сказать, что превзошёл в мощи учителя, - он проделывал тонкие штуки, какие тому и не думались. Но человечка не радовал мир - у него не было досады на прошлое, но надежда умерла. Однажды, глядя на звёзды, он понял, что нет ничего - и не будет, и - было ли? И вместо "зачем" осталось одно растерянное "почему".
   - Ганили! Ганили!!
   - М?
   - Т-ты что натворил?
   - Тебе не нравится?.. А я думал порадовать твои недоразвитые мозги.
   Они стояли, глядя, - один задумчиво, другой, прибежавший, оторопело, - на бывшее здание. Этот, новый, рыже-русый, безбровый, в непонятном балахоне и нервными руками в его широких рукавах, - святой в изгнании или порученец посланный далёко. Благодушный чудак Бо.
   - Чудак! Что ж ты испугался? А как мне было весело!..
   - А ты знаешь, как тебя будут лечить Старцы?!
   - Лечить? Так они уж лечили, друг Бо. И - ещё неизвестно, кто из нас старше.
   - Ты о чём?
   - О том, что ты и твои Старцы и на смертном одре будете младенцами, а я - старик с рождения. Старость не лечат, Бо.
   В глазах Бо читался упрёк и жалость, и страх, и... надежда. Ганили выжидательно уставился в них, но, вот ему надоело:
   - Ну и зануда ты, Бо. На. Получай назад своё дурацкое творение.
   Повернувшись спиной, уходя, он как отмахнулся от чего-то надоевшего, и - мусорный холм снова встал белым, замысловатой архитектуры, сооружением.
  
   Светлая девушка в Замке. Она верит и любит; её дело - ждать Рыцаря. Она читает толстые скучные книги и поёт грустные песни. Её никогда не посещало сомнение, она просто живёт и надеется. Для неё нет смерти и нет боли. Светлая Девушка в Чёрном Замке. Принцесса Лима - гордая и нежная, прозрачная и таинственная, как тёплое море. Однажды к ней придёт Белый Рыцарь и скажет именно те слова, что она и ожидала услышать. Они проживут вместе долго и счастливо, и умрут в один и тот же миг.
   И всё-таки, чего-то не хватает... Ах, да! Сражения с огнедышащим стоглавым драконом. Старцы наказали исправить упущение чародею Ганили, а Бо поручили за ним присмотреть. Ведь что такое принцесса, добытая без боя? - просто девушка, пусть нежная и светлая, но которая быстро наскучит, - а собственную кровь не забывают. Дракон принцессе Лиме и её Рыцарю просто необходим. Драконы же и всякие пакостные гады именно у Ганили получаются как нельзя лучше. Совершенные, как цветки орхидей. Ну, а друг Бо присмотрит, чтобы тот не натворил лишнего.
   И - чародей двенадцатой ступени Ганили и порученец Бо отправились в непорочный мир Лимы и Белого Рыцаря, - где Чёрный Замок на зелёном холме и лес, где чуткие звери. От звезды к звезде, по Млечному пути и чуть левее - в тишине, мраке, холоде - в поисках светлой девушки в замке на холме.
  
   Принцесса Лима, сидя на стуле с высокой спинкой, вышивала шёлком шарф - тому, который обязательно придёт, кого она ждала с пяти лет - с тех пор, как узнала о нём от своей старой няньки. Вот, уже скоро, ей исполнится шестнадцать - и её объявят невестой, и заморские принцы станут добиваться её руки... Но вышивать Лиме надоело: она смотрела на серое небо за узким окном, а видела разодетых в пух и прах юношей одного краше другого, слышала музыку и даже ощущала жирный чад праздничной кухни. Кто-то из её товарок заметил эту рассеянность:
   - Может позвать музыканта?
   Рукоделие надоело не только принцессе, но и её подружкам, сестрицам - двоюродным, троюродным: лица их будто сползли к подбородкам, замерли трепетные руки, - одна и вовсе склонилась так низко, как не надо для работы, и упала бы, в конце концов, не разбуди её вовремя толчком в бок соседка.
   - Музыканта!..
   - Музыканта!..
   Самая младшая из них, бросив свои пяльцы, подобрав подол, кинулась прочь - на мужскую половину за юным лютнистом.
   Бедный мальчик. Он имел слабое представление об игре на лютне. Впрочем, приятного голоса, ангельской внешности и неплохой памяти хватало, чтобы развлекать скучающих дам. Томное исполнение песен о любви удавалось ему очень неплохо, но, через года два или три, голос его начнёт ломаться, и мужчины станут глядеть на него с опаской, как на возможного соперника, а женщины - с нежностью совсем иного рода, чем та, с которой смотрят на детей. Тогда мальчишке придётся сменить лютню на тяжёлое оружие какого-нибудь рыцаря.
   Песня, которую он предложил вниманию принцессы и её фрейлин, была очень печальной:
   - Я спою вам песню о верной жене и о её слишком ревнивом муже. Слушайте!
  
   В лучшем мире, в дальнем мире
   Зацветали гроздья лилий -
   Так нежны, благоуханны, -
   Как одна лишь дева Анна
   В белом свадебном уборе.
   Не грустна, но и не рада, -
   Тихий нрав её известен, -
   Под венцом стоит с Андреем, -
   С детства суженый он ей.
   В лучшем мире, в дальнем мире
   Не найдёшь прекрасней пары!
   И Андрей, и Анна вместе
   Вот уж прожили полгода,
   Вот скучать уж стала Анна
   В светлой башенке своей:
   Муж все дни в делах, заботах,
   Ей же всё веселье - книга, -
   Муж к подруге не пускает
   И гостей не пригласит...
   Анна плачет, Анна сохнет, -
   А Андрей весь в подозреньи -
   Нет ли друга у супруги
   Там, за замковой стеною,
   В вольном мире, в прошлой жизни -
   Жизни юной девы Анны,
   Что так плачет и так сохнет
   В светлой башенке своей?
   А она - тиха, покорна - угасает от упрёков,
   Не заслуженных ничем.
   И Андрей, боясь измены,
   Взаперти - без слуг, служанок -
   Анну бледную хранит...
   Но недолго, уж недолго,
   Полыхать ревнивцу в муках,
   Изнывать в сомненьях тяжких:
   В лучшем мире, в дальнем мире
   Зацветали гроздья лилий
   На могиле кроткой Анны...
  
   А потом был обед, и мужчины, вернувшиеся с охоты, молча и жадно ели, и женщины, не смея помешать им, опустив ресницы, отправляли себе в рот маленькие кусочки различных яств аккуратными движениями не проголодавшихся людей.
   И - король, насытившись, сказал:
   - Плохая была охота.
   И - один человек сказал:
   - Да.
   И другой сказал:
   - Дракон, прекрасный, как дорогое оружие, помешал нам. Блистательный, он изрыгал пламя, бил хвостом, вращал янтарными глазами, - он помешал нашей охоте, распугав всех зверей в округе.
   Дамы от такого известия переполошились, повскакали с мест, закудахтали, как разбуженные куры, оживив тёмную трапезную свежими голосами и мельканием пёстрых нарядов. Но - вот король встал и всё прекратил: в тишине только поскуливала одна собака, которой отдавили лапу.
   - Мы узнали от крестьян, что дракон появился этой ночью, до восхода солнца, и испарил жаром своего дыхания болото, сжёг пару выпасов, а когда он движется - в близкой к нему деревне падает посуда с полок. Мы созовём лучших рыцарей со всех концов света, чтобы сразились с чудовищем.
   Был написан и разослан по всем городам и весям указ, где призывались на бой с драконом храбрые воины - независимо от возраста и знатности рода. Умелым бойцам обещали земли или золото из королевской казны, а победителю - убийце страшного зверя - королевская дочь, которая, будучи единственным ребёнком короля, наследовала престол и мужу своему приносила корону и королевство. Конечно, если поразит монстра крестьянин или чей-то дворовый - он делает победителем своего господина, рыцаря, а тот уж наградит его как знает. Много рыцарей пришло сразиться с драконом. Но не мог его никто убить, пока не явился Белый Рыцарь.
   Принцесса ждала его; ждали крестьяне, чьи поля сжигало чудовище и чьих сыновей брали на битву рыцари; ждал чародей Ганили (из всех только он да принцесса были уверены, что Тот обязательно придёт), чтобы разрешить своему творению умереть от простой человечьей руки - умереть совершенному, как цветок орхидеи, отливающему синим и фиолетовым, с глазами янтарными, чуть выпуклыми и печальными, как у породистых лошадей, с точёными головами на гибких шеях, огнедышащему созданию, не прожившему и пары месяцев.
  
   Вот он - её Рыцарь: прекрасный и величественный, как кучевое облако, возникший вдруг, когда все отчаялись уничтожить вредную тварь, - и убивший дракона так легко, как, порой, дети сшибают прутиком головки одуванчиков.
   И была свадьба: колокола, цветы, нарядные люди, пир... Но в разгар веселья налетел откуда-то ветер, туча - и унесла принцессу. Неутешны были отец и жених Лимы. Оделись все в чёрное и скорбели, и плакали. Белый же Рыцарь собирал своих людей, чтобы отправиться по следам ветра и тёмной тучи, похитившей невесту. И пошёл он, печальный, в сторону, где вечерами цветут закаты.
  
   Далеко от него Ганили и Бо играли в шашки. Бо проигрывал:
   - Мне надоело.
   - Тогда в шахматы?
   -Нет. Ты всегда выигрываешь. Скажи лучше, зачем принцессу украл?
   Ганили нахмурился:
   - Так надо. Слишком всё просто получилось: дракона (ах, какого чудесного!) убили; народу сколько покалечило. А ей счастье без мук, без сомнений? Светлая, нежная Лима - беспечальный цветик с ясными глазами и безлунной душой...
   - Она прекрасна.
   - Простовата и ленива к тому. О! Слышишь?.. Слышишь: "Не хочу мыть посуду!", принцесса она...
   Из залы, где была устроена таинственная лаборатория волшебника, послышался звон стекла, - Ганили расхохотался:
   - Бьёт. Пробирки бьёт! Ха! Сейчас осколки станут ей всякими гадами.
   Наверно, так и случилось: раздался пронзительный визг, - Бо досадливо поморщился:
   - Ах, прекрати!
   - Да, ты прав - слушать противно.
   Они немного помолчали, потом Бо спросил:
   - А рыцарь? Её рыцарь, жених?
   - Недельки через две будет здесь. Думаешь, никто не заметил чудесный замок, выросший по манию моей руки?
   - По-моему, он мрачноват, Ганили.
   - Нет, друг Бо, - замок великолепен.
   - Он похож на лабиринт. Здесь всё время сквозит. И эти твари... Ты наплодил их как тараканов.
   - Должен же кто-нибудь убирать помещения и готовить принцессе обеды. Она ведь только и умеет что шить-вышивать!
   - Ты жесток к ней.
   - Вовсе нет. Не жесток, - Ганили поднял вверх указательный палец, - но справедлив. Она верит в страшных колдунов? Пусть получает! К ней пришёл долгожданный Белый Рыцарь! Ради неё убили дракона! Она мечтала о разнообразии? Вот оно! Здесь развлечений хватит на дюжину таких, как она: безделушки, украшения, наряды, - которые я ей сам подбираю. Вряд ли Белый Рыцарь будет столь же внимателен к ней, как я. Вряд ли станет слушать и отвечать на всякую чепуху, которую она иногда несёт. Да! Кстати о чепухе: Лима любит праздники - с музыкой, танцами... Давай устроим ей праздник, Бо!
   И Ганили рассказал ему свой план. Как он устроит здесь будто свадебный пир - со всеми родственниками принцессы, со всем королевским двором, с прекрасными юношами, которые станут наперебой приглашать принцессу на танцы, - такой роскошный, какого она никогда не видела (не сравнить с тем, откуда её похитили) и не увидит. Но жениха её не будет на этом празднике. Веселье будет настоящим, всё будет настоящим, - Лима вначале и не заметит, что его нет, потом забудется, но, как только загрустит, как только вспомнит о Белом Рыцаре - всё тотчас исчезнет.
   - А если не загрустит, не вспомнит? - усомнился порученец.
   - Чудак ты, Бо. Это невозможно, - если не вспомнит сама, так кто-нибудь напомнит. Да хотя бы я: в самый замечательный момент шепну ей на ухо...
   Жестокий план. Бедняге Бо самому стало жутко, - а каково будет принцессе?
   Когда по лабиринту ходов и коридоров шагали, вернее, торопливо семенили, гоблины, эхо их шагов весь замок наполняло странными булькающими стуками, а запахи из кухни поднимались и оказывались в самых удалённых от неё помещениях; какая-то таинственность болота, его сырость и казённые сквозняки витали в этих стенах. Пожалуй, только комнатка Лимы, благодаря её стараниям, стала уютнее. Над декорацией алхимической лаборатории долго трудился Бо и, в результате, так влюбился в неё, что начал проводить бессмысленные и вонючие опыты, а когда Ганили заметил ему, что эта вонь раздражает не только чувствительную принцессу, но и уродливых слуг-гоблинов, - огрызнулся, хотя опыты прекратил.
   - Ах, вы ужасный волшебник, Бо, - сказала однажды Лима. - Вот ваш ученик, - она решила, что Ганили всего лишь ученик чародея Бо, - вероятно, благодаря эффектным алхимическим экспериментам последнего и недостаточно внушительной внешности первого, - ваш ученик - гораздо любезнее.
   - Я - ужасный?!
   - Да.
   Бо был потрясён и обижен такой категоричностью.
   Опять Лима ждала своего Рыцаря, верила, что он придёт и спасёт её. Хотя - от чего спасёт? Она не знала. Ей нравилось думать, что - вот она, такая несчастная принцесса, заточена в замке злого волшебника, который потребует от неё чего-нибудь ужасного... Он не требовал. Разве что - убирать в лаборатории, - ведь нельзя же было доверить этого гоблинам. Но это тоже было интересно, - только чуточку жутковато, как и всё здесь: чудесные музыкальные шкатулки, механические игрушки, книжки с картинками, прекрасно выполненными... Часто она гуляла во дворе замка, весьма обширном и представлявшем собой роскошный сад. Только вот кузин и тётушек нет... Но вдруг Лима поняла, что не скучает по ним. А жених?.. Её Белый Рыцарь?! Ах, - упало сердце: ведь она забыла о нём, забыла тоску, которую должна испытывать, - после таких внезапных испугов принцесса начинала упорно думать о нём, даже слёзы лились из её прекрасных глаз, но... постепенно облачко печали рассеивалось, высокие мысли, вычитанные в толстых книгах, куда-то исчезали, лоб разглаживался, и зрачки загорались жадным любопытством к какой-то новой диковинке. Каким же ударом стал для неё праздник, со всем тщанием подготовленный Ганили!
   Сначала Лима обрадовалась, затем усомнилась - не посмеялись ли над ней, простодушной? Потом решила: вот оно - ужасное (и была почти права), что должно свершиться! И с серьёзным намерением устоять приняла от Ганили свой бальный наряд. Но незаметно её увлёк процесс одевания, вкусные запахи, смешные музыканты-гоблины в пёстрых костюмчиках... Радовалась, что увидит отца, сестриц, - всё-таки соскучилась.
   И вот, наконец, все они - и король, и свита, и рыцари, бившиеся с драконом, и ещё какие-то люди - очутились внезапно, как во сне, в богато украшенной зале, где накрыты были пиршественные столы, - принцесса любезно приглашала гостей за них садиться, заиграла музыка... Все ели, пили, веселились. Потом были танцы: какие юноши её приглашали! Ещё никогда Лима так много не танцевала: она кружилась, улыбалась, - она была переполнена счастьем и восторгом до краёв. И в этот момент вдруг с ужасом осознала, что его - Его-то нет здесь! - а она так бесконечно счастлива. Тут, растерянная, поражённая открытием своей ничтожности, принцесса оказалась одна посреди пустой залы.
   - Как вы чувствуете себя, принцесса?
   Она не заметила, как подошёл Ганили. Лима взглянула на него, всё ещё растерянно, и, наконец, поняв, что был этот праздник, бросилась с плачем в свою комнату.
   На следующий день тихая и бледная, немного примирившаяся с новым знанием о себе, принцесса пришла поговорить с Ганили обо всём этом и, может быть, в надежде найти утешение, если не оправдание, - о! об оправдании она и не думала, - жестокая насмешка и презрение - вот что она вправе ожидать. Лима уже начинала наслаждаться самоуничижением, готова была, как ей казалось, к любой каре за своё малодушие. Тем более то, что она услышала, удивило её.
   Она, даже не поздоровавшись с Ганили, спросила:
   - Скажи мне только: я уже никогда не увижу Его?
   - Твоего Рыцаря, принцесса?
   - Я не достойна быть им любимой. Теперь я поняла, зачем всё было: не ради меня, но ради него.
   Лицо её сделалось при этих словах, как у актрис, представляющих героинь в высоких трагедиях.
   - Ты всё ещё играешь в благородство, - Ганили был немного раздосадован. - Ах, да! Ведь тебя так учили.
   - Ты злой! Но мне так и надо - я заслужила презрение. Но я увижу Его?.. Хоть на миг?!
   - Всё игры, принцесса. Я не слышу тебя. - И он отворотился от неё, будто собравшись уходить.
   - Я не... Что же дальше? Что со мной будет?
   - Во-от, - удовлетворённо улыбнулся Ганили.
   - Но, наверно, только сам волшебник мне ответит.
   - Ты так решила, но твои домыслы не имеют никакого отношения к действительности. Я - чародей двенадцатой ступени. Эпопея с драконом - моих рук дело. Да. Чтобы явился, наконец, твой рыцарь. А похитил я тебя со свадьбы, чтобы ты уяснила, как непросто всё на этом свете: как можно говорить одно, а думать другое; чувствовать вину и возвышаться этим чувствованием; верить в любовь и забывать возлюбленного ради простых и доступных радостей. Ты думаешь, что всё уже кончено? Нет. Тебе придётся с этим жить. Но - пожалуйста! Не лги себе. Может быть, это печально - быть честным с собой, но, поверь, люди, обманывающие самих себя, - ничтожные люди. Так что же дальше? Дальше... Завтра твой рыцарь будет здесь; мы будем биться...
   - Ах!..
   - Он переступит через мой труп и ... Не перебивай!.. возьмёт тебя за руку, и уведёт из этого, полного сквозняков, дома. Так будет.
   - Нет, я так не хочу! Повремени, Ганили, - она с мольбой протянула к нему руки, - я должна разобраться...
   - Разбираться будем после, принцесса.
  
   На что похоже путешествие на тот свет? Может, на особый род безумия? Иногда, замкнувшись в кругу своих эмоций, теряешь связь с окружающим. Ничего не принимая извне, ничего не отдавая... Сильное потрясение может легко раздружить человека с миром, хотя, прожить жизнь со здоровым рассудком намного проще, чем, например, со здоровыми зубами. С другой стороны, лёгкая отстранённость от каждодневных мелочных подробностей жизни возвышает над ней, даёт возможность, или хотя бы иллюзию возможности, управлять событиями. Поколения, поколения постигали искусство жизни, прежде чем смогли изменять её по своим вкусам. Многие так и не вернулись из той дали абстракции, откуда смотрели на землю - остались жить снами, некоторые же, вернувшись, разочаровались - ничего нового им не открылось здесь. Радость власти им была недоступна, но уйти вовсе они временили, - таким был Ганили.
   - Ты доволен, Бо?
   - Мне понравилось.
   - Знаешь, когда я, в первый раз побывав там, - он голосом выделил это слово, - вернулся, я был горд своей силой, но, чем дальше, тем чаще я думаю: а стоит ли возвращаться?
   - У нас есть всё, и даже смерть стала эпизодом. Мы - боги! Твоя приверженность к разрушению пугает меня: ты создаёшь будто скучая, а когда же надо уничтожить - ты радостно возбуждён; вот и в этот раз ты с каким-то нездоровым упоением дал умертвить себя. Почему? Ты не хочешь или не можешь сказать? Я знаю, что твои силы, возможности, позволяли занять тебе высшую ступень иерархии, - но ты зачем-то вступил в борьбу со Старцами, пока не понял всю её бессмысленность и, наконец, не заключил мир.
   - Что ты можешь знать, недоучка? - Ганили устало улыбнулся. - Я не могу быть со Старцами, но - против. Для меня жизнь - в умирании, разрушение - как обновление. Старцы же хотят мёртвой гармонии, абсолютной симметрии. А для меня радость жизни заключается в том, что её может и не быть.
   - Ты ужасный волшебник, Ганили.
   Бедняга Бо. Его восхищение чародеем Ганили было столь велико, что он записывал некоторые высказывания того, - непонятные или загадочные, - желая, очевидно, постичь тайну силы чародея. Вот несколько из них:
   "Дыхание сквозь решето - звёздное небо".
   "Если дураку сказать, что он - дурак, он не поймёт и обидится, а умный, пожалуй, и согласится".
   "Красота - некий прочитываемый путь, и принимается за неимением лучшего".
   "Чья-то шляпа, поплавав, намокла и утонула. Что можно думать о себе, лежа на дне?"
   "В свете красной звезды всё забывается".
   Но это не помогло ему заметить то, что он должен был заметить в этом путешествии, - что он принял за каприз, не стоящий внимания, - излишнее усердие Ганили в исполнении наказа Старцев. И о чём промолчал впоследствии, отчитываясь перед ними. Ненужная завитушка на совершенном замысле Старцев: похищение принцессы, - преднамеренная ошибка, лёгкая, различимая только по прошествии времени и - тогда уже неисправимая, - изначальный дефект весов - почерк мастера ошибок.
   И там, высоко, за толстыми стенами, полными величия, остались довольны Ганили, не зная об этой лишней чёрточке. Старцы решили поручить ему более масштабную роль. Не просто частный случай, служащий для вящего воплощения общего принципа.
  
   Если бы у заядлого игрока вдруг появились неограниченные средства, чтобы играть, то, вероятно, через месяц он бы удавился со скуки, - потому что для Игрока важен не выигрыш, а именно то пограничное состояние, когда решается быть или не быть. Но Старцы - не игроки.
   Из древнего пророчества: "И подуют ветры из песков, и придут варвары со своими богами, и новые звёзды засияют".
   Старцы отправили чародея Ганили в мир почти такой же старый как они сами и повелели: падающего подтолкни. Конечно, и Бо отправился с ним.
  
   Красивые? Да. Безусловно, красивые: достигшие апогея развития своей формы, - уставшие на взлёте, - миг перед падением. Совершенство, от которого не отказаться добровольно ради исканий, - совершенство излишеств: утончённый разврат, бессмысленная красивость. Перезревший плод, всё ещё отягощающий ветку.
   - Что ты сделаешь с ними, Ганили?
   - Уничтожу.
   - Да, но - как?
   - Мои возможности не ограничены, Бо.
   - Возможности - может быть, но не полномочия.
   - Заткнись. Я сам наделяю себя полномочиями: я - бог.
   Тут он стал обращаться в чёрную птицу и взмыл в голубое небо. И Бо не заметил, как оказался рядом.
   Вот он - порочный мир порочных душ, искалеченных сомнениями. Сделать их равными, чистыми, подарить надежду на счастье, доступное и близкое каждому, - и тогда небесное, равнодушное сияние, разгладит все морщины сомнений.
   - Мне весело, Бо! Это мой мир! Они ждали меня! Не просиянных в своём убожестве Старцев, - они опоздали со своей надеждой. Ты думаешь - Старцы это всё? Они - ничто. Они не могут ничего создать, потому что не могут ничего разрушить.
   - Замолчи, замолчи!
   - Нет, послушай! Старцы хотели моими руками убить эту красоту, но - для этого нужны жестокие дети. И они придут сюда, - я приглашу их на пир разрушения, но среди них найдутся или слишком жалостливые, или слишком жадные - возьмут себе заражённые сомнениями прекрасные безделушки. И вечно будут терзаться! Они доберутся, в свою очередь, до вершины, - не станут прозябать в животном совершенстве, предуготовленном им Старцами.
   - Ты обманул меня. Я верил, что ты можешь всё исправить.
   - Что исправить, бедняга Бо? Я - вечное отрицание всего, и мне очень больно - больно, как если бы я всё время отсекал себе вновь отрастающую руку. Старцы же как дети - думают, что совершенство возможно. Но их полноправное "да" - ничто, - как только будут сосчитаны все звёзды - мир прекратит своё существование.
   - А если ты всё разрушишь?
   - Какая смелая шутка, - не ожидал от тебя. Может и разрушу. В том и прелесть: может быть - да, а может - нет.
   - Я ненавижу тебя.
   - Бедняга.
   - Но остаюсь с тобой.
   - Мне всегда везло на придурков!
  
   Старости нужен повод, чтобы уйти, - предоставьте его ей, и она не станет сопротивляться. В шелках огня, в вуалях дыма приходит новая эпоха. Она чиста и невинна в пороке: искренне жаждет и верит, - чуть-чуть величия от большого торта древней культуры, - по кусочкам, по крохам, - по углам маленьких империй тщеславных убийц. После будет пресыщение, после - холодный разврат постепенно убьёт всех богов и надежду на спасение. Так будет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"