Аннотация: Готический закос под Маркеса. О как. Уже страшно. :)
Некроманты
Её мать и бабушка связаны были с миром мертвецов, и дар этот передали ей по наследству. Когда дети радовались утренней прохладе, она, недвижно замерев, дожидалась ночной духоты, пахнущей могильной землей и прелыми листьями. Когда дети играли в дочки-матери, она хоронила тряпичных кукол в нежной пыли, ибо не знала иной жизни, кроме смерти. Однажды мать ей сказала, что так нельзя - люди должны видеть то, что они должны видеть. И тогда она научилась улыбаться, приветливо разговаривать с теми, кто вопрошал о её судьбе, и даже играть по непонятным ей правилам и законам. Но, едва переступив порог дома, она окутывала себя пеленой траура, улыбка умирала на губах, и законы живого мира поглощались множеством теней. Зеркала в доме всегда были занавешены тонкими индийскими шарфами, которые при любом сквозняке разговаривали между собой. Пахло утонченной поминальной кухней, и тишина шелестела пергаментными листами путеводителя по царству мёртвых.
Неуспокоенные души находили в этом доме желанный уют. Устало присаживались они в изголовье её кровати и играли в равнодушные гляделки. Она всегда проигрывала. Покойникам не нужно моргать, ибо глаза их закрыты навечно, и что видится им - известно одному богу.
Люди обходили дом стороной, называли странное семейство некромантами, но некоторые все-таки решались связать свою судьбу с нечистой, как им казалось, силой. Обвешавшись талисманами и оберегами, заговоренными амулетами, серебряными флаконами со святой водой и, наконец, навесив на себя фамильные распятия, отправлялись смельчаки к некромантам тревожить смерть собственных родичей. И когда посторонний входил в дом, со страхом и отвращением посматривая на почти живой полумрак и жадно вдыхая аромат ритуальных угощений, призраки недоуменно растекались по углам, а некоторые хоронились в её сердце.
Кровь тогда стыла в её жилах, а веки наливались болезненной тяжестью. Губы плотно смыкались, чтобы духи через открытый рот не смогли оставить тело её.
И видела молодая некромантка чужие сны.
Чужие грехи и страсти, страдания и боль, счастье и ликование были спаяны в одну блеклую фантасмагоричную картину, как будто на саму жизнь накинули тонкую вуаль. И так она познавала существование людей - наблюдая за игрой смутных образов в театре теней.
Это подглядывание за чужой, уже завершенной, жизнью не добавляло ни знаний, ни мудрости. Только образ нездешней печали на лице проступал еще явственней.
Но однажды сновидения сломались. Порвалась тонкая ткань театрального занавеса, и в прореху глянул на неё тревожно мерцающий глаз. Она отпрянула от неожиданности, но куда можно убежать из мёртвого сна?
Духи держали её крепко, но она ощущала их страх. Они боялись незнакомца, дерзнувшего проникнуть в святая святых - в их могильный покой. Призраки изогнули её тело и заставили двигаться. Некромантка, слушая невидимых поводырей, направилась в бабушкину комнату, в самоё сердце странного волхования. И запретные двери распахнулись пред её взором. Бабушка закричала по-вороньи, и тут же душа её присоединилась к сонму знакомых по гаданию призраков. К телу старухи тотчас метнулся очередной посетитель. Он что-то говорил, но некромантка, погубившая собственную бабушку, не слышала его слов, лишь пыталась разглядеть сквозь мельтешение духов его лицо.
Был он ещё очень юн. Лицо залито нежным румянцем - сияние жизни просвечивало сквозь загорелую кожу.
- Уходи, - сказала некромантка. - Мёртвым больно.
Он оставил напрасные попытки привести старуху в чувство, и со страхом взирал на вошедшую.
- Кто ты? - спросил гость.
- Я та, кто соединяет прошлое с настоящим. Теперь моё место здесь.
Тогда он подошёл к ней и коснулся её лица пальцами, огрубевшими от крестьянской работы. Некромантка вздрогнула, духи завопили встревоженными голосами, впились в душу незримыми когтями и зубами. Жизнь покусилась на смерть! Так не должно быть. Пусть живой оставит её в покое.
- Так не должно быть. Оставь меня в покое. Уходи.
И в тот раз он ушёл, но не смог забыть её лица. Работая в поле от зари и до заката, он встречал образ её в восходящих лучах солнца и провожал с угасающими. Он ощущал её прикосновения в скольжении ветра, и слышал её голос в пении птиц, и расположение звёзд на небе напоминало ему о ней. И стал он поклоняться ей, как божеству, и возносить молитвы, чьи простые слова рождались в его душе, не знавшей до сих пор печали.
Тогда его родственники стали замечать странную болезнь и отослали юношу к священнику. Священник, едва взглянув на страдальца, сказал, что он одержим. И нужно без промедления провести ритуал изгнания.
- Сколько ещё будет это дьявольское семейство наводить бесов на нас? - вопрошал божий слуга прихожан. - Не пора ли схватить некромантов, допросить с пристрастием, а потом предать огню?
Но прихожане молчали, ибо семейство позволило многим примириться с царством мёртвых, пролило целебный бальзам на сердце, залечивший душевные раны.
Священнику давно не было покоя. Ибо он был связан с богом живых и не мог терпеть присутствия тех, кто связан с миром мёртвых. Ведь всякому известно, что не было праведников среди умерших в этой деревне, и все они отправились в ад или чистилище. И только некроманты имеют отвагу спуститься во тьму преисподней и вызволять оттуда души на время.
Он сам явился в дом некромантов и, осенив себя крестным знамением, вошёл в прохладную мглу. Тут же чёрные тени разметались по углам, заплакали младенческими голосами испуганные духи.
- Выходи, ведьма! - вскрикнул священник. - Ты имеешь смелость навещать ад, имей же смелость встретиться лицом к лицу со слугой божьим!
- Я здесь, - отозвалась молодая некромантка, выступив из тьмы комнат. - Что ты хочешь от меня?
- Оставь нас в покое, - устало произнёс священник. - Уходи далеко, дальше, чем находится сама преисподняя.
Некромантка грустно улыбалась, призраки жались к ней, как обиженные дети к матери.
- Если я уйду, кто будет утешать этих людей?
- Я дам им утешение, - ответил священник. - Я примирю их со смертью. Человек должен жить настоящим и будущим, а ты не даёшь людям забыться, постоянно возвращаешь их в прошлое. Зачем ты губишь их жизни?
- Хорошо, - ответила некромантка. - Но кто даст утешение мёртвым? Даже грешники должны иметь место для отдохновения. Но для этого у них должна быть связь с миром живых, и это - помнящие души родственников каждого умершего. Если я уйду далеко - связь прервётся.
- Они все заслужили ада! - Священник гневно топнул ногой. - Но раз тебе неинтересны судьбы живых, вспомни о юноше, что был тобой очарован, ведьма!
Громкий вопль за пределами слуха опрокинул священника наземь. То кричали духи, вспоминая о незнакомце, что находился на пороге ада, и, сам не зная того, закрывал дорогу в этот мир.
- Юноша? - спросила некромантка, её и без того бледное лицо побелело ещё больше, и стало напоминать заснеженное поле в лунную ночь.
- Юноша, что терзается из-за тебя. И ни один экзорцист не может избавить его от одержимости. Уходи, ведьма, и он исцелится.
- Я хочу видеть его.
- Нет! - закричал священник. - Нет! Не трогай его! Не губи!
Но некромантка прошла мимо, а слуга божий провалился в облако нездешних, тёмных, тягучих ароматов.
Она шла по вечернему полю, длинные тени ложились на травы и злаки, и ад следовал за ней шлейфом боли и страданий. И тогда она услышала песню. Это юноша возносил свою наивную молитву.
О, моя возлюбленная, приди ко мне и спаси меня:
От безумия и смерти,
От страха и унижений,
От тоски и страданий,
От одиночества и гонений
И от огня желаний.
Твоя любовь преодолеет всё:
И божественные планы, и дьявольские игры, и людские помыслы,
О, моя возлюбленная, приди ко мне и спаси меня.
И слушая его, некромантка заплакала. И слёзы, первые в её жизни, жгли призраков хуже, чем огни преисподней, и корчились духи у её ног, моля о пощаде. Но она не слышала их криков, только песню несчастного юноши, что летела и к небесам и падала в царство мёртвых.
Наконец, песнь оборвалась. Юноша обернулся и увидел перед собой ту, которой он только что молился. Он шагнул к ней, но некромантка предостерегающе подняла ладонь.
- Между нами целый ад, - сказала она. - Но сейчас я узнала, что такое рай, и благодарю тебя. Прости, мне нужно исполнять свой долг перед мёртвыми. Придёт время, и мы встретимся. Я буду ждать тебя возле входа и не дам преисподней забрать тебя. Прощай, забудь всё, но помни одно: я буду ждать тебя.
Она отвернулась от него и пошла вперёд.
Юноша глянул на розовое зарево, охватившее небеса, и думал о том, что завтра жатва и надо бы выспаться, как следует. А ещё чего-то ждать. Ждать целую жизнь.