До Энштейна у всего был центр. Был центр, в котором всё зарождалось, и движение происходило либо от центра к периферии, либо от периферии к центру. От центра - приводило к расширению, от периферии - к сжатию. "Проклятый еврей" всё испортил. В том числе ( если не в первую очередь ) для своих "проклятых семитских сионистов". Оказалось, что расширение может происходить и при отсутствии центра. И без него. И если до Энштейна невозможно было сомневаться, что именно центр задаёт "круговращение периферий", то теперь оказывалось, что всё наоборот. "Круговращение периферий" находит точку равновесия, которую, в принципе, можно именовать "центр". Так в культуре рода людского появилось то, что на данный момент, в расхожем просторечии именуется как Постмодернизм.
Если раньше любой интерьер начинался с "центра притяжения взгляда" - стола под абажуром светильника над ним, камина, печки, то теперь, стоя на пороге комнаты, ты видел, как "центром стремления всех объектов интерьера" является окно, а пройдя несколько шагов дальше, вдруг обнаруживал, что всё не так. То, вокруг чего как бы сосредотачиваются все предметы в комнате - это... "воздух". Как тут не стать антисемитом? Не взъярится праведным православным гневом? Такое не может не раздражать. То, что наблюдаемое тобой, находится в прямой зависимости от твоей собственной позиции в пространстве и твоей "степени удалённости от предмета", конечно же, не может не вызывать неприятия. Ведь в этом случае определяющим становится твоя личная точка наблюдения, а не "общая устремлённость взглядов". Пусть будет проклят Энштейн.
И ещё ДНК. Оказавшейся устроенной на подобии книг Милорада Павича. То есть когда у тебя "три страницы основного текста и девяносто семь, рассказывающих о том, какими способами их можно прочесть". Когда понимание и значение определяется уже не просто "набором базовых элементов", а "протоколом передачи данных". Поэтому, заодно пусть будут прокляты Тюринг, Виннер, Нейман. Генетика и кибернетика. И ещё кошки.
Кошки и дети. Которые всё превращают в постмодерн. Контекст кошки на сцене, вышедшей из-за кулисы в середине спектакля и начавшей вылизывать под хвостом. В результате чего "центр действия" ( плод крови и пота режиссера, актёров, драматурга "и прочая" ) исчезает, а "понимание и значение" сводится даже не к словам, а просто к смеху. То же самое и ребёнок, сосредоточенный на ковырянии пальцем в носу на фоне чьей-то речи. Дети и кошки не умеют лгать. И притворятся. Лукавить. Потому что сами не различают правды и лжи. Это для того, чтобы уметь врать, нужно хорошо разбираться в тонкостях отличий правды и лжи. Это для искусности во зле нужно, необходимо прекрасно понимать его различие с добром. Для того чтобы быть просто искренним, честным это не только не обязательно, но и создаёт помехи. Поэтому нет ничего постмодерничнее Адама и Евы до их грехопадения. Неведенья различия между добром и злом.
Икона "Троица" Андрея Рублёва.
Триарные отношения часто можно рассматривать как отношение пары и переменной к ней. Пара на иконе - это первый и третий "ангелы", а переменная - второй. Что отражено различием цвета в одеждах. Светлые у пары, более тёмные - у переменной. А так же положением тел и голов. Противоположные у пары по отношению друг к другу. И совпадающие обращением тела у первого и второго "ангела", в противоположность третьему, и поворотом голов у второго и третьего "ангела" в противовес первому. Всё как в жизни.
Отношения близких родственников по мужской линии в одной семье. Где, к примеру, пара - это отношения "внук - дед". Переменной в таком случае будет тот, кто "внуку" будет являться "отцом", а "деду" - "сыном". То есть внук и дед. И третий, кому внук - сын, а дед - отец. Внук/сын - отец/сын - отец/дед. Причём всё это может быть один человек в разное время своей жизни. Один человек. Пара, переменная. Четыре функции: внук, сын, отец, дед. Три "ангела", которые "одно". Пара, переменная. Четыре "функции", где четвертая - чаша с головой тельца, обозначающие "вынесенный центр". Поскольку это изображение, не содержащее в себе центра, чей центр находится не внутри самого изображения, а вынесен вовне.
Потому что центром здесь является тот, кто смотрит. На икону. Он - "жертвенная чаша". Но при этом, не он является частью изображения, а оно - "содержанием него". Когда понимание, то, что видится, то, что увидит смотрящий - полностью зависит от его собственного "содержания", "наполнения". Это можно назвать взглядом в себя. Смотришь на изображение, но заглядываешь в себя. И если не видишь ничего особенного... Или если увиденное тебе не нравится...
Постмодернизм - это не "конструкционные элементы стиля", а взгляд. Который имел место быть ещё задолго до произнесения самого слова "постмодернизм". И взгляд этот - ацентризм. Когда главное - не "центр", а "точки равновесия". Наблюдатель. Ты. Посмотри в "Троицу" Рублёва, чтобы его увидеть.
![[]](/img/n/nazarow_wn/troitzca/troitzca.jpg)