ответно закрывая рот всяким ноющим недовольцам вроде меня и развешивая простые слова на ниточках в каждой комнате, на каждом кирпиче не твоей улицы, вешая на прохожие безразличные плечи в страшных куртках и заклинанием безумно шепча в глазеющую из окна темноту.
безобстоятельно, независимо, подчистую, с размахом и тяжелым узорчатым занавесом или занавеской выцветшей в синюю клеточку - все равно. тащи любовь с собой, как боец, в одиночку покоряющий пустой древний город - карнавально, с апломбом, с претензией на вечность. как ветхий весь актер на первой своей сцене. как застрявший на лодке человек - изъеденный солью, покусанный солнцем, умирающий за благосклонность больших вод. люби как в чертов последний раз, в конце концов.
и заткнись уже со своими причудами, зарой где-то в первозданной глине и даже не смей, не смей, не смей открывать глаза