Аннотация: Продолжение истории, рассказанной в "Карабасс и зайцы"
Просовращениеипрочиепрелестижизни
- А вы меня фто же... - пробурчал Артемон, заглатывая вкуснейшие булочки с кремом, которые им прямо в спальню принесла не весть откуда взявшаяся в безлюдном замке опрятная служанка, безликая, как тень. Но увлеченный ночным завтраком оборотень на нее даже внимания не обратил. Иначе непременно заинтересовался бы, откуда она здесь и почему сквозь нее предметы видно?
- Фто же? - заинтересовался Мальвинель, устроившийся на той же просто огромной кровати, застеленной черным, меховым покрывалом, и уплетающий за обе щеки все те же пирожки с воздушным кремом и запивая теплым молоком.
- Совращать софсем не собираешься? - полюбопытствовал оборотень, так толком и не прожевав, и даже хвостом выжидательно завилял.
- Как это совращать? - живо заинтересовался Мальвинель и покосился на развалившегося в глубоком кресле Кара Басса, медленно потягивающего из высокого, прозрачного бокала, темно-бардовую жидкость, в которой более сведущий Артемон распознал вино. А Мальвинель таким тонкостям просто не придавал значения. Он пробовал эту виноградную штуку, не понравилось, было кисло и горько. Поэтому тут же потерял к вину всякий интерес.
- Ну, как-как, - проворчал оборотень уже более внятно, - Вы же темные, вам видней...
- Ну, может и видней, - озадаченно отозвался Темный Властелин. Протянул руку и поскреб Артемона за ухом, тот сначала опешил, а потом чуть ли не заскулил от удовольствия и куда интенсивнее завилял хвостом.
- И повыше, пожалуйста, - попросил он, подставляя голову под руку Властелина. Тот просиял.
- Моня, ты такой здоровский! - восхитился Мальвинель.
- Почему Моня? - возмутился оборотень, но Властелин смотрел на него такими чистыми, сияющими глазами, что просто сил не было с ним ругаться.
- Потому что мне так нравится, - безапелляционно заявил тот и быстренько вернул разговор в прежнее, куда больше заинтересовавшее его русло. - Так что там с совращением? - посмотрел он при этом уже на своего военкома, который хитро прищурился, разглядывая его сквозь призму стекла.
- А что с ним? - обронил Басс, переведя взгляд на оборотня, разомлевшего от еды, тепла и ласки.
- Ну, как же, вы же темные, - оживился тот, - Вам по штату положено совращать меня тут.
- Ну, положен, не положено, не знаю, - протянул Мальвинел задумчиво, - Но вы мне так и не ответили, совращать - это как?
- Ну, целовать, там, я не знаю, - растерялся тоже не очень опытный в таких делах Артемон, а потом спохватился, вспомнив, и почти с обвинением в голосе заявил, - Вон ты же меня тогда в зале с битой посудой совращал прямо у всех на глазах!
- Да? - недоверчиво протянул Мальвинель. - А я думал, я тебя просто целовал, нет?
- Вот именно, что целовал!
- Тебе что, не понравилось?! - возмутился Властелин, но наткнувшись на непонимающий взгляд и поджатые губы Артемона, растерялся и почти жалобно пробормотал, - А вот Бассу нравится. Когда я так делаю, это он меня научил. Я думал, что и тебе понравиться...
- Ну, - оборотень смущенно засопел и отвернулся, признаваться ему явно не хотелось, но огорчать Мальвинеля не хотелось еще больше, что-то было в этом Темном Властелине трогательное и почти детское, то, что просто не получалось предать, - Понравилось, - с трудом заставил он себя признаться.
- Правда? - недоверчиво уточнил Мальвинель, и даже на коленях привстал, заглядывая ему в глаза. - Правда-правда?
- Угу, - буркнул оборотень, которого неугомонный Властелин окончательно вогнал в краску, и как-то не ожидал, что тот так рьяно кинется ему на шею.
- Здорово! - воскликнул Мальвинель и тут же полез целоваться, обвив руками за шею. И Артемон очень быстро забыл и про недоеденные пирожки. И про мужчину в кресле, все еще с любопытством наблюдающего за ними. Правда, о последнем, уж точно забывать не стоило.
- Басс, иди сюда, - требовательно бросил Властелин, оторвавшись от оборотня и посмотревший на главнокомандующего с осуждением во взгляде.
- Зачем? По-моему, вам и вдвоем не плохо, - с нарочитой задумчивостью отозвался тот.
- Но я хочу и с тобой тоже!
- Что? Совратиться? - не вовремя встрял Артемон. За что и получил от Кара Басса укоризненный взгляд. Стушевался и замолчал.
- Так все же - не выпуская хвостатого мальчишку из объятий, протянул Властелин, - Совратиться - это как?
- Пойти дальше поцелуев. - Не отрывая взгляда от его лица, услужливо пояснил Басс.
- Да? А можно пойти дальше?
- Нет, - отрезал военком, зная, что Властелин сразу же потребует обратного.
- Но я хочу!
- И я! - совсем захмелев от всего происходящего, вякнул ему вдогонку Артемон.
Кара смерил их обоих долгим взглядом и поднялся из своего кресла.
- Нет, - повторил он и ушел.
Мальвинель моргнул раз, другой, на третий вскочил с кровати и кинулся за ним. Артемон озадаченно поскреб за черным ухом, вздохнул и решил, что пока эти двое будет там определяться, совращать его тут или нет, он и поспать успеет. На мягкой кровати после почти двух недель пути и ночевок где придется, так сладко спиться.
- Не смей бросать меня! - воскликнул Мальвинель, нагнав Кара Басса на верхней смотровой площадке любимой северной башни.
- Разве я бросаю? - отозвался тот, стоя к нему спиной и не поворачивая головы. Он смотрел на темный горизонт, но вряд ли видел хоть что-нибудь из раскинувшейся перед ним панорамы.
Мальвинелю стало страшно. Он всегда пугался, когда вечно улыбающийся и подтрунивавший над всеми Басс становился пугающе серьезным и грустным. Мальчишку Властелина затрясло. Он шагнул к нему, обхватил руками вокруг талии, вжался лицом между лопаток.
- Не уходи, - попросил он почти жалобно, - Я не хочу... снова один, без тебя, это... так страшно.
- Ну, с чего ты взял, что я хочу уйти? - резко повернувшись к нему, спросил Басс, подхватил на руки и, развернувшись обратно к каменным зубцам башни, посадил между двух из них. Так их лица оказались почти на одном уровне. Но Мальвинель все равно запрокинул голову и призывно приоткрыл губы. Нежные, мягкие, влекущие, но... недоступные. Кара коротко вздохнул и отвел печальные глаза в сторону. Мальчишка заволновался.
- Ну, что опять не так? - в привычной манере капризной барышни, протянул он. - Я ведь так стараюсь, а ты...
- Не нужно стараться, Нель, - мягко улыбнулся ему мужчина. - Просто будь собой.
- Я и есть!
- Нет. Сейчас ты притворяешься.
- Да неужели? - взвился Властелин. - Не хочешь мне рассказывать, сам все узнаю, ясно?!
- Ясно, ясно, - покивал Кара и отступил на шаг.
Мальвинел, гордо вскинув голову, резко соскочил на каменный пол и бросил на него возмущенный взгляд. Он терпеть не мог, когда в жизни что-нибудь было не по его. Ему не нравилось чувствовать себя глупым и непонимающим каких-то очень простых для других вещей. Но Басс периодически вел себя с ним так, что становилось и жутко, и сладко от осознания, что пусть не всегда, но кому-то он все же нужен.
Мужчина улыбнулся, протянул руку и провел пальцами по его щеке.
- Ты еще мал задумываться о таких вещах, как совращение, - обронил он так, словно был сейчас не здесь, а где-то далеко в своих мыслях.
- Мал? - очень тихо прошептал Властелин, уже потянувшийся в прикосновению, но резко застывший от услышанных слов.
- Да, - подтвердил Кара Басс так же отстраненно, словно говорил сейчас вовсе не ним, а с кем-то другим.
Это стало последней каплей. Мальвинел взорвался. Резко ударил его по руке, отскочил, вздернул подбородок, бросил.
- Хочешь, чтобы я был взрослым, да? Хочешь? Я буду. - И бросился прочь.
Кара растерянно моргнул, кинулся за ним, но на винтовой лестнице мальчишка Властелин, не долго думая, нырнул в стену, уходя в портал. И спешить стало без надобности. Теперь он мог быть в любой части замка, и хорошо еще, если не за его пределами. В том, что Нель, даже после бурной ссоры, может сбежать во внешний мир, Басс очень сомневался, Темные Властелины всегда были домоседами по натуре своей. Иначе с их силой им бы уже давным-давно принадлежал не только этот мир, но и парочка близлежащих. Но со взрывным характером мальчишки надо было что-то решать. Правда, Кара за почти полтора года знакомства, так и не смог выработать единую стратегию поведения с ним, хотя раньше гордился именно этим умением, всегда находить общий язык с теми, кто по тем или иным причинам оказывался ему нужен. Мальвинель же, что удивительно, очень быстро стал не просто нужен, а необходим. И это смущало вольного менестреля, время от времени берущего заказы на устранение нежелательных для определенного круга господ личностей.
Одним из таких заказов и стал для него Темный Властелин, поселившийся слишком близко к столице Империи, но, не трудно догадаться, что задание свое он провалил. И в первую очередь отлучался не за "собачкой" и не за тем, чтобы можно было привести заскучавшему Нелю в качестве игрушек команду незадачливых идейных светлых, а затем, чтобы наконец подчистить хвосты, оставшиеся от недалекого прошлого. Он бы мог еще долго с этим тянуть, в конечном итоге, в Цитадели Властелина его бы никто искать не отважился. Но однажды утром, проснулся с мыслью, что не намерен возвращаться к прежней жизни. И, перебирая в пальцах светло-голубые локоны мирно спящего на его груди мальчишки, который вот уже несколько месяцев сам забирался к нему в постель, утверждая, что погреться, он понял, что уже никогда не сможет покинуть его. Слишком много тепла и уюта привнес в его кочевую жизнь этот мальчишка.
Тогда он и начал не просто порой обнимать его и позволять оставаться на ночь, но и целовать. Мальвинель сначала все понять не мог, зачем это нужно. И это несколько выбивало из колеи уверенного в своих действиях и порывах мужчину. Но мальчишка быстро проникся, и очень скоро начал сводить все к поцелуям при каждом удобном и не очень удобной случае. Но, не смотря на всю пылкость и порывистость, и не взирая на относительно, в рамках жизни Властелина, юный возраст, тело его оставалось глухо к ласкам. И это порой смущало, а порой и раздражало, причем неимоверно. Ведь сам Кара все чаще зажигался словно свечка, стоило малышу взобраться к нему на колени и потребовать свою долю тепла и ласки. Но, если Нель не реагирует, возможно, дело вовсе не в том, что он не осознает своего влечения, а в том, что ему вся затаенная страсть, медленно, но верно, накапливающаяся в душе менестреля, и не нужна вовсе. Что тогда?
Размышляя так, Кара медленно спускался по бесконечной винтовой лестнице. В душе неожиданно стало пугающе пусто и холодно. И очень хотелось пить. Поэтому в первую очередь он направился на кухню, где один из призраков замка уже ждал его с бокалом чистейшей родниковой воды. На самом деле разумные замки, чьи споры разносили по свету, хитрые Властелины, давным-давно заключившие с ними договор на взаимовыгодных условиях, были очень удобным жилищем, всегда предугадывающим желания Властелина и гостей, которых тот одаривал особым к себе расположением.
- Так, - протянул Мальвинель, врываясь в спальню, - А ну хватит дрыхнуть, - заявил он и забрался на кровать к мирно сопящему во сне оборотню. Потряс его, на что тот, дернул ухом, заискивающе повилял хвостом, и жалобно протянул, не открывая глаз.
- Ну, пожалуйста, еще чуточку... я не хочу идти совращаться...
- Что значит, не хочу?! - взвился Властелин, - Сначала, понимаешь, на рассказывал всяких интересностей а теперь в кусты? Ну, уж нет. А ну признавайся!
- В чем? - протирая глаза рукой и сладко зевая, уточнил все еще заспанный оборотень.
- Что значит совратить? - потребовал Мальвинель, сидящий возле него на коленях. Глаза его при этом замерцали потусторонним светом, но в миг смутившийся от постановки вопроса оборотень как-то забыл испугаться, и, замявшись, признался, ковыряя пальчиком простынь.
- Ну, понимаешь...
- Нет, не понимаю. Поэтому давай по порядку. Я записываю.
- Что ты делаешь? - черные глаза оборотня изумленно распахнулись.
- Записываю, - повторил Властелин, покусывая кончик неизвестно откуда материализовавшегося в руке карандаша, на коленях у него тут же появилась аккуратная тетрадочка нежно-розового цвета. Впрочем, если присмотреться, карандаш тоже был ей в тон.
- Тебе нравится розовый? - тут же заинтересовался Артемон, который в силу возраста был просто до неприличия любопытным созданием.
- Угу, - невнятно буркнул Мальвинель, посмотрел строго, даже нахмуриться попытался, и произнес куда более требовательно. - Я жду. И так?
Оборотень поджал губы и занервничал.
- А может быть, тебе лучше твой Басс все объяснит? Он же взрослый, он лучше знает.
- Мы поругались, - отведя глаза, бросил Властелин. И Артемон заволновался еще больше.
- Из-за меня, да? - спросил он тихо, и неосознанно придвинулся к нему, как собака стремящаяся утешить хозяина и друга.
- Не знаю, - честно ответил Нель, но глаза у него сделались грустными-грустными, и он признался. - Понимаешь, я ведь не знаю ничего. Если бы он меня не научил, и о поцелуях бы не знал. Так и жил, не имея ни малейшего представления, что что-то может быть настолько приятным.
- Но... как же так?! - воскликнул Артемон пораженно. Все старательно взращенное еще с пеленок представление о жутких в своих игрищах Властелинах летело ко всем чертям, и это напрягало. - Вы ведь должны быть первыми в этом деле! - вскричал он почти с осуждением.
- В каком это? - нахмурился и без того огорченный поведением Басса Мальвинель.
- Вы должны калечить, насиловать, убивать!
- Почему должны?
- Да, потому что вы Темные!
- Ну, не знаю. Ты первый, кто говорит, что я что-то там должен. Кстати, кому это?
- Что кому?
- Кому я должен-то?
- Как это кому? Да всем!
- А убивать зачем?
- Просто так.
- Глупо. А калечить так вообще не имеет никакого смысла, кому нужен калека, его ведь даже ни к одной работе приспособить будет нельзя. Так еще он, небось, на весь мир озлобиться и от него никакого житься не будет. Сам толком жить уже не сможет и другим не даст. - Рассудительно заявил Мальвинель, ввергнув Артемона в легкий ступор, но самое трудно для оборотня было еще впереди. - А что такое насиловать? - поинтересовался юный Властелин и по тому, как покраснел при этом оборотень, быстро смекнул, - Это что-то связанное с совращением, да?
- Не совсем. Совращают обычно ласково, как мне кажется, - пролепетал в конец потерявшийся Артемон, - Нежно так. Вроде как тебя совращают, но на самом деле ты вроде как не против. А когда насилуют, всегда делают больно, против воли. Даже если кричишь, отбиваешься, плачешь... Я боялся, что вы со мной... ну, будете так, поэтому и спросил про совращение. Хотел дать понять, что не против, что совсем не обязательно делать мне больно... Уж лучше быть совращенным, чем изнасилованным, - убежденно прошептал он, не поднимая глаз.
Мальвинель слушал все молча, а потом еще долго не говорил ни слова. Но через какое-то время все же уточнил.
- А в чем это выражается?
- А?
- Насилие и совращение, это ведь какое-то особое действо, так? Только проделанное либо грубо, с болью, либо нежно, с любовью, так?
- Насчет любви не знаю. Меня еще не совращали, но нежно да, наверное...
- Так что это?
- Когда два человека... ну, или больше, соединяются... - пробормотал он, отчаянно жестикулируя, то сцепляя руки, то расцепляя вновь, и снова переплетая пальцы.
- Соединяются? Как в поцелуе?
- Не совсем, - отчаянно краснея и боясь поднять глаза, прошептал Артемон. Помолчал, чувствуя на себя выжидательный взгляд Властелина, и неожиданно нашелся. Вскинул глаза. - Вот ты знаешь, откуда берутся дети?
- Ну, Басс сказал, что у людей их в капусте находят, - растерялся от такого вопроса Властелин.
- Да? - изумился оборотень. - А у вас как?
- А у вас?
- Ну, у нас женщины рожают.
- Рожают - это как?
- Ну, у них сначала вырастает живот, когда в нем зарождается ребенок, а потом, когда он выходит, то есть рождается, пропадает.
- Кто пропадает? Ребенок?
- Да, нет же, живот.
- Да? Я хочу это увидеть! - воскликнул Властелин и резко обернулся в сторону огромного зеркала, стоящего в массивной кованной раме у противоположной от кровати стены.
- И как ты собираешься это сделать? - возмутился Артемон, - У нас, когда сестра рожала, меня так и не пустили. Сказали, не мужское это дело...
- А вот так, - весело объявил Властелин и махнул в сторону зеркала рукой. То сразу же стало мутным, и в глубине его заклубился то ли дым, то ли туман.
Артемон подобрался поближе к Мальвинелю и прижался плечом к плечу. Властелин же с жадностью всматривался в серую зеркальную муть, которая неожиданно начала проясняться. И они увидели небольшую деревеньку, в которой оборотень узнал ту, в которой им с командой удалось немного передохнуть после пустыми Чайных Носиков. Зеркало металось между двумя домами. Одним богатым, насколько помнил оборотень, это был дом старосты, и другим бедным, покосившимся.
- И какой выбрать? - спросил растерявшийся Властелин.
Оборотень почесал за ухом и предложил, - А давай и там и там посмотрим.
- Ну, давай, - не стал спорить Нель.
Дочь старосты рожала, возлежав на пуховой перине, обложенная со всех сторон подушками и в окружении двух бабок повитух. Роды не то что были тяжелыми, просто капризная барышня, не умеющая терпеть боли, кричала дуриком от каждой схватки, подвывая и скуля. Выглядела она при этом глупо и нелепо. Мальчишки поморщились одновременно. И стоило между ног роженицы появиться красному сгустку, в котором смекалистый Артемон распознал голову малыша, Мальвинель, зажав себе рот ладонью, переключил зеркало и перед ними предстала убогая обстановка лачуги. Одинокая молодая женщина рожала одна. Зажав в зубах сучковатую палку, и лишь мыча, не плача, не крича. Ребенок шел тяжело. Но до самого конца, мальчишки, испуганные всем увиденным, но одновременно с этим, восхищенные мужеством нищей роженицы, так и не сумели отвести взгляд от зеркала. А потом комнату прорезал надрывный плачь новорожденного малыша, страшненького, сморщенного, но живого, настоящего. Он потянул ручки матери, и та, завязывая пуповину, улыбнулась ему, устало, но светло. С нежностью.
Зеркало подернулось туманом и погасло на миг, став непроницаемо черным, но почти сразу же просветлело и превратилось обратно в самое обычное зеркало, отражающее внутренне убранство спальни Властелина. Мальчишки сидели в полной прострации, отчаянно жавшись друг к другу.
- Значит, после совращения бывает рождение, да? - хрипло уточнил Мальвинель.
- Не всегда... и только у женщин.
- Но, можно совратить и изнасиловать не только их, да?
- Да.
- И это так же больно, как у них сейчас?
- Нет, наверное. Не знаю, - едва шевеля губами, прошептал оборотень. Все увиденное начало казаться нереальным, приснившимся. Поэтому как-то еще удавалось справиться с подкатившей к горлу дурнотой. - Это ведь разные вещи...
- Почему разные?
- Потому что совращают и совращаются для взаимного удовольствия, насилуют для удовольствия насильника, а рожают, чтобы дать жизнь своему продолжению, ребенку. Мне кажется, как бы дорого не приходилось платить за удовольствие, привнести в мир новую жизнь стоит дороже, поэтому...
- Это и больней. А люди, ну и не люди тоже, они за все платят болью и... кровью, да?
- Не за все, наверное, - неуверенно прошептал Артемон.
- Ясно, - кивнул в ответ Мальвинель, обхватив себя руками. - Что-то мне не хорошо, - честно признался он.
- И мне, - поддержал его Артемон и каким-то почти братским жестом обнял за плечи. Властелин уткнулся ему в плечо и тихо вздохнул.
- Но все равно, так и не ясно, как два человека могут соединиться...
- Ну, можно ведь в твоем зеркале посмотреть... - робко предложил Артемон, отчаянно моргая. Первый ужас от увиденного отступил, и снова захотелось спать.
- Нет, уж, - бросил Властелин убежденно, - И так уже насмотрелись по самое не хочу.
- Угу, - пробурчал оборотень, отстранился от него и перебрался к изголовью кровати. Улегся головой на подушку, поджал под себя ноги и хвост и, зевая, закрыл глаза.
Мальвинель посмотрел на него, посмотрел. Вздохнул и устроился рядом.
- Артемон?
- Ну, что еще?
- Когда Басс придет, уйдешь спать на коврик?
- Почему это?
- Ну, не знаю. А как собачки спят?
- Я не собачка, - обиженно пробурчал тот, но глаз так и не открыл, - Я оборотень.
- Значит, тебе и на кровати можно, да?
- Ага.
- Ну, тогда подвинемся, чтобы и ему места хватило, ладно?
- Угу. - Отозвался тот, - Везет тебе.
- Это в чем же?
- Ну, что у тебя есть такой взрослый...
- А у тебя что же, нет?
- Неа. Я из дома ушел.
- Почему?
- Потом расскажу, ладно?
- Ладно. - Покладисто согласился Властелин и, закрыв глаза, сам не понял, как провалился в сон. И, как не странно, кошмары его совсем не мучили, но снились теплые, узнаваемые руки, обнимающие со спины, и мягкие губы, целующие в затылок. И так тепло было от этих рук, так спокойно, что просыпаться не хотелось совсем.
Не особо надеясь, что обнаружит сбежавшего в неизвестном направлении Властелина именно в спальне, Кара, тем не менее, по какому-то наитию туда все же заглянул. И широко улыбнувшись, по мягкому ковру беззвучно ступая к кровати, на которой и застал обоих мальчишек мирно спящими лицами друг к другу. Так же на меховом покрывале в ногах у голубоволосого Властелина обнаружилась ярко-розовая тетрадь, а рядом со ступней чернявого оборотня такого же цвета карандаш. Присев на самый краешек, Кара Басс принялся изучать столь беспечно оставленные на месте преступления улики.
"Люди рождаются", - старательно было выведено на первой строчке рукой Мальвинеля. Чуть ниже, - "Насилие и Совращение - разные вещи". Следующая фраза вогнала в легкий ступор, но нужно отдать Бассу должное, за полтора года знакомства с юным Властелином ему случалось слышать и не такие перлы. "Насилие - плохо и больно, Совращение - приятно и по любви", - было выписано уже ощутимо дрожащей рукой. И в самом низу страницы, едва понятными каракулями была сделана еще одна приписка, - "У людей дети появляются из женщин". Именно она натолкнула Басса на мысль, промотать в обратном порядке последний сеанс показа магического зеркала. Промотал. Чуть не поседел. Благо звук у картинки отключил заранее, чтобы мальчишек не разбудить. Интересно, и как эти двое естествоиспытателей умудряются так сладко спать после просмотра ужастиков на ночь?
Вздохнув, Басс лег рядом с Мальвинелем, подгреб мальчишку под себя, обнимая со спины. Юный Властелин так и не проснувшись, заурчал что-то невнятное, блаженно причмокнул во сне губами и вжался в него весь от затылка до коленок. С трудом переборов плохо контролируемый приступ возбуждения, Басс позволил на смену похоти прийти нежности, уткнулся лицом в светло-голубые волосы Властелина и с не меньшим, чем тот, блаженством уснул.
Утро встретило его испуганным взглядом черных глаз. Обнаружив, что мужчина проснулся, оборотень встрепенулся и тихо, чтобы не разбудить Мальвинеля, прошептал.
- Я могу уйти на коврик, - и то ли заискивающе, то ли извиняясь за что-то, завилял хвостом.
- Какой коврик? - нахмурился Басс, с ходу не сообразивший о чем это он.
- Ну... у двери, наверное.
- Зачем?
- Мальвинель сказал, что когда вы придете...
- Что значит вы? По-моему, еще вчера мы с тобой обходились "ты"?
- Но ведь все изменилось... - отведя взгляд, горько вздохнул Артемон.
- И что же это все?
- Вы теперь такой страшный, - бесхитростно признался мальчишка и спрятал лицо в подушке.
Басс нахмурился сильней.
- И вредный, - прозвучал чуть хриплый со сна голос Властелина совсем рядом, и Мальвинел повернул голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза не улыбались, что для Кара стало совсем неожиданностью. - Ты обиделся, потому что я поцеловал Моню, да? - спросил Властелин и снова отвернулся. Помолчал и добавил, - Я же не знал, что поцелуи это только для тебя.
- Не только, - отозвался мужчина у него из-за спины и неожиданно признался, - Но хотелось бы...
- Так почему ты не сказал?! - требовательно вопросил Властелин, так и не обернувшись.
- Потому что решил, что Артемон тебе тоже понравился, как и я.
- Он мне нравится, но не как ты! - выпалил Мальвинель и порывисто обернулся. Опрокинул растерявшегося от его резвости Басса на спину и неожиданно уселся на него верхом. Тот даже пикнуть не успел.
- Больше или меньше? - быстро сориентировался хитро прищурившийся Басс.
Мальвинель осекся, замер и задумался.
- Конечно, меньше! - воскликнул справа Артемон. - Он ведь вчера так расстроился, что вы...
- Ничего я не расстраивался! - взвился Властелин, смутившись.
- Да? Тогда я могу вернуться в свою прежнюю комнату.
- Конечно, мо... Что? Нет!
- Почему? Ведь я тебе уже совсем не нравлюсь. Зачем бы тебе тогда укладывать меня с собой?
- Потому что... - начал Мальвинель и осекся, а потом в каком-то неосознанном порыве, бросил взгляд на Артемона. Тот вздохнул.
- Наверное, потому что ты любишь его, - отвернувшись к окну и поджав к груди колени, прошептал севший на кровати оборотень.
- Люблю? - растерянно протянул Властелин. - А как это?
- Когда уже не можешь жить без того, кого любишь. И когда хочешь, чтобы он всегда был с тобой, - откликнулся черноволосый и замолчал.
-Я... хочу, - тихо пробормотал Властелин и опустил взгляд на распластанного под ним Басса. Тот смотрел без улыбки, серьезно и пугающе.
- Ты уверен?
- Мне очень страшно, что ты возьмешь и уйдешь, - медленно кивнув, подтвердил тот.
- Ты - Властелин, с твоей силой, не заставит труда вернуть меня.
- Силой? Значит, ты уже не хочешь остаться со мной просто так?
- А это важно для тебя?
- Силой все равно не удержишь. Я пробовал, но все, с кем я играл раньше, всегда уходили...
- Со мной ты тоже играешь?
- Нет.
- А что тогда?
- Люблю? - робко спросил Мальвинель, но не найдя ответа в его глазах, сполз ниже и уткнулся лицом в грудь, вздохнул. - Не уходи, мне грустно без тебя, - попросил он, и мужчина не придумал для ответа ничего лучше, как просто обнять его, не сказав ни слова.
Артемон покосился на них, отвернулся и спустил ноги с кровати.
- А ты куда? - повернул к нему голову менестрель. - На коврик, что ли?
- Нет, - отозвался тот. - Пойду, заберу своих из темницы. Пойдем мы отсюда, наверное.
- Каких это своих? - встрепенулся Мальвинель, - И почему это они твои, а не мы?
- Потому что вам хорошо и без меня, - грустно произнес Артемон.
- Но им-то на тебя вообще плевать, - раздумчиво бросил Басс. - Напомнить, как они тебя в пустыне чуть не кинули? Или на баобабе чуть не забыли?
- Но они же не со зла!
- А в следующий раз, так же, не со зла, как ты говоришь, они тебя какой-нибудь тварюшке поопаснее скормят. Вот оно счастье, так что ли?
- Как это скормят? - вместо оборотня возмутился Мальвинель, - Они что, совсем дураки, эти светлые?
- Нет. Они просто светлые и этим все сказано, - поднимаясь и ссаживая его с себя, пробормотал Кара Басс. - Ладно. По расписанию у нас завтрак, все нежности потом.
- А почему потом? - тут же заинтересовался Властелин и, судя по тому, как навострил ушки оборотень, его интересовало тоже самое.
- Потому что, кто же нежностями на голодный желудок занимается? - весело подмигнул им обоим мужчина и повел в тот самый зал, в котором еще вчера Мальвинель устроил настоящее побоище, сегодня же там не было ни следа от осколков и прежнего разгрома. Духи замка все убрали, пока они спали. И стол был уже накрыт, но не на троих, что сразу бросилось в глаза, а на девять персон.
- А это для кого? - заволновался Артемон, заглядывая в глаза менестрелю. Тот улыбнулся и потрепал его по голове под ревнивым взглядом Мальвинеля.
- Ну, надо же покормить этих светлых олухов, а то они там с этой своей идейностью, чего доброго, загнуться еще. А Мальвинель расстроиться.
- Загнуться, значит, умрут? - поинтересовался Властелин нарочито безразличным тоном, не глядя в их сторону.
- Да, - подтвердил Басс.
- Нет. Смертей не хочу.
- Что, правда? - недоверчиво уточнил оборотень.
- Грустно, когда уходят безвозвратно. - Тихо прошептал тот и, повернувшись к нему, неожиданно улыбнулся, прогоняя грусть из взгляда. - Ну, что, с чего тебе хотелось бы начать?
- Со сладкого! - воскликнул Артемон, и они с Мальвинелем заговорщицки переглянулись.
- Ну, уж нет, братцы-кролики, - протянул Басс с притворной строгостью в голосе, - Сначала суп и каша, потому, так и быть десерт.
- Но, Ба-а-асс, - протянул Мальвинель.
- Но, Ка-а-ара, - поддержал его Артемон.
- А ну, марш за стол, а то выпорю!
- Вот так всегда, - горестно вздохнул Властелин, - И кто из нас после этого жу-у-у-уткий монстр?
- Ты, конечно, - толкнул его локтем в бок Артемон, который, как показалось Кара Бассу, начал немного осваиваться с их манерой общения. А оборотень весело закончил, - Кто бы еще смог терпеть его? - и указал глазами на менестреля.
Тот коротко фыркнул, схватил обоих хохочущих мальчишек за шкирки и потащил к столу. Начало дня было положено.
Светлые к завтраку припозднились. И прибыли такими ошарашенными, что даже природой теней, прислуживающих за столом, интересоваться не стали. Разве что седобородый маг глянул на бывшего Черного менестреля исподлобья и, пока никто не видел, залихватски, по-мальчишечьи подмигнул. Кара такой неоднозначный знак внимания к своей особе стоически проигнорировал, а остальные не заметили.
- И как это понимать? - вопросил гордый рыцарь, скептическим взглядом изучая свою тарелку. Внешне на ней не было ничего подозрительного: куриная ножка, жареная ломтиками картошка и булочка, обсыпанная кунжутом. Но какой Темный не отравит завтрак врага своего? Наверное, тот самый, который, как выяснилось, даже двери в темнице не додумался зачаровать, ну или, на худой конец, хотя бы запереть на самый вшивенький замочек. Правда, выявили они это опытным путем слишком поздно, аккурат под утра. А пока шушукались все вместе в каморке предполагаемой стражи на предмет дерзкого побега из этой розовой обители темных сил, за ними как раз прислали одного из слуг, и пришлось топать за безликой, блеклой тенью. Манюня, правда, очень вовремя попыталась спланировать в беспамятство под соусом явления привидения, подловив момент, когда рядом из всех мужчин оказался только интересующий её маг, но тот как ни в чем не бывало прошел мимо обморочной барышни, и той только и оставалось, что, поджав губы, поплестись вслед за всеми, расстроено повиливая из стороны в сторону кисточкой на хвосте.
- А что конкретно тебе не понятно? - поинтересовался Басс, губами ощипывая с хорошо прожаренного куриного крылышка хрустящую корочку.
- Что за монстра ты тут взрастил?!
- Монстра? - оживился Мальвинель, до этого индифферентно ковырявший вилкой кусок картошки на своей тарелке. Завтрак со светлыми, насупленными и злыми, его угнетал. Надо было не приглашать их, и все дела. Только и горазды, что настроение по утрам портить. Но вопрос про неизвестно где заныканного Бассом монстра его заинтриговал. - И где ты его прячешь? - вопросил он у Кара почти обиженно. - Почему мне не показываешь?
- Вообще-то, - сдавленным шепотом принялся объяснять оживившейся Артемон, склонившись к сидящему рядом с ним Властелину. Оборотня тоже угнетали косые взгляды, которыми его то и дело награждали бывшие товарищи по команде. - Мне кажется, Спальчик имел ввиду тебя.
- А! - просиял Властелин и весело объявил, - Кто монстр? Я монстр? А вы думали в сказку попали? - И расхохотался, но не как положено по всем коконам мира - раскатисто и дьявольски страшно, а искренне, заливисто, почти по детски. От этого смеха не хотелось бежать без оглядки, ему хотелось вторить, смеясь в ответ. Но Светлые, напустив на себя скорбный вид, стоически терпели это издевательство. Особенно усердствовали лепрекон на пару с гномом. А ромашковых троллей выдавали те самые отличительные кисточки на хвостах, завертевшиеся, как пропеллеры. Им тоже хотелось смеяться. И только старый маг отнесся ко всему происходящему с неожиданным юмором.
- И как, рога на головушку не давят? - Осведомился Дамус, с хитрым прищуром изучая ангелоподобное личико Великого и Ужасного Темного Властелина.
- Неа, - легкомысленно отозвался тот и неожиданно испустил тяжкий вздох, полный душераздирающей скорби, - Только вот то крылья ломит, то нимб отваливается. А недавно, я линять стал. Старые перья с меня сыплются, только и успеваем подушки набивать, зато новые растут мягкие и шелковистые, так еще и с йозовым отливом, как я люблю...
- С каким, каким отливом? - недоверчиво протянул Артемон.
- А нимб прибивать не пробовали? - одновременно с оборотнем заинтересовался маг.
- А зачем его прибивать? - проигнорировав вопрос Мони, весело откликнулся Властелин. - Клей тогда на что?
- Тоже вариант, - важно покивал маг и снова пересекся взглядом с Бассом.
- Нет, это просто уму не постижимо! - неожиданно взвился со своего места рыцарь и со всей дури шмякнул ладонями по столу. - Мало того, что этот мелкий мерзавец дразниться и издеваться смеет, отказываясь проявлять должное уважение и вести себя как и подобает Темному Властелину, так вы, магистр Нострик, ему ещё и подыгрываете!
- Слушай, - до конца выслушав прочувствованную речь Спальчик Маля, Мальвинель склонился к оборотню и зашептал на ухо новому другу, а по совместительству и домашнему питомцу, - А он у вас всегда такой нервный или это уши его таким сделали.
- Как это уши? - опешил Артемон.
- Как-как, - проворчал Нель, - А ты представь, если бы это тебя природа такими наградила?
- Ой! - пискнул оборотень, испуганно поджал хвост и прижал к голове мохнатые ушки. На дефицит воображение он никогда не жаловался.
- А чем это тебя мои уши не устраивают? - обиделся и без того раздосадованный рыцарь. - Очень даже приличные уши, конечно, бывают и больше, но у меня все же не средний размер, так что в будущем, когда придет время жениться, уверен, многие женщины захотят выйти за меня замуж.
- А что, еще не пришло? - забравшись на стул с коленями, уточнил любознательный Властелин. - Ты же такой взрослый, почему не сейчас?
- Потому что уши еще не доросли, - вместо лопоухого смурчака ответил Кара Басс. Спальчик Маль, уже открывший рот, чтобы дать достойный ответ, покраснел до корней волос, засопел, как паровоз, летящий под откос, и схватился за меч, но из ножен вытащить не успел.
- Куда уж больше! - сделал страшные глаза Мальвинель и взмахнул рукой.
Несчастный рыцарь даже не сразу понял, что случилось и лишь по вытянувшимся лицам окружающих додумался ощупать любимые уши на предмет наличия. Ушей не было. Нет, не от слова "совсем", а от фразы - "стало меньше, чем было".
- Ты... ты... да как же так? Да, что же я? - чуть не плача заохал бедняжка рыцарь. Мальвинель же смотрел недоумевающе, а потом перевел взгляд на Басса, ища поддержки и разъяснений, ведь он же хотел как лучше, от чего же этот странный рыцарь не выглядит осчастливленным.
- Понимаешь, Нель... - начал Кара, успокаивающе ему улыбнувшись, но продолжить ему помешал стенающий Спальчик Маль.
- Ушки мои, у-у-у-ушки, - взвыл бедолага надрывно и страшно и лишился чувств, осев на стул, который не выдержал тяжести и опрокинулся вместе с непутевым рыцарем навзничь.
Нель тут же вскочил и попытался перегнуться через стол, чтобы посмотреть, как у него там дела, но ему не позволила ничего толком увидеть Манюня, неожиданно сорвавшаяся с места и, стрельнув глазками в сторону мага, взирающего на все происходящее с полной отрешенностью от мирских забот, кинулась реанимировать командира их славного отряда. О, как она к нему присосалась! Бедный Мальвинель аж на стол коленом забрался и на руках подтянулся, чтобы рассмотреть. А Спальчик Маль, осознав весь ужас уготованной ему участи (смерть от удушья - это в лучшем случае) начал отбивать, но был тут же умело скручен троллиной и очень быстро прекратил все вялые попытки сопротивления и отдался на милость судьбе.
- Басс, а Басс, - с тихим восторгом зашептал Нель, толкая своего ненаглядного военкома в бок, - А ты меня так научишь? Я тебя тоже так хочу...
- Ну, если хочешь, - промурлыкал коварный менестрель и собственнически огладил его широкой ладонью по ладной спинке, так и норовя соскользнуть чуть пониже.
Мальвинель резко развернулся к нему, глянул весело, исподлобья, и полез целоваться, но был варварски прерван.
- Совсем стыд потеряли, - прогундосил лепрекон, и грязно выругался на эльфячьем наречии. Только эльфы были способны придумать столь изощренные фразы для оскорблений тех, кто к их высокородному семейству не принадлежал.
Мальчишка Властелин замер, словно ему в спину нож воткнули, синие глаза сузились, губы побелели. Артемон, все еще сидящий достаточно близко, чтобы видеть эти перемены, сам побледнел и взволнованно завертел головой, переводя взгляд то на Басса, то, отчего-то, на Дамусса Нострика, невозмутимого старого мага, что-то в том было притягательное и, на удивление, доброе, что ли. Артемон изначально, с самых первых дней своего путешествия в команде светлых, тянулся именно к нему. Но ни один из мужчин не спешил успокоить разозленного лепреконом Властелина.
- Знаете, - очень тихо и грозно произнес Нель совсем не свойственным ему серьезным, пугающим голосом. - У нас говориться, к чужому Властелину со своими рогами в душу не лазь.
Поднял руку, на уровень плеча, обернулся на застывших в ужасе светлых и звонко щелкнул пальцами. И никого не осталось. Никого, кроме их с Бассом, Артемона, уже принятого в семью и, неожиданно, мага. Тот все так же сидел на своем стуле и с полной безмятежностью на лице смотрел на опустевшие кресла соратников. Но потом все же поинтересовался.