Драконьи танцы(Главы 13-14)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Продолжение от 22.01.2012
|
13.
Пробраться за крепостную стену оракула по обнаруженному масочниками подземному ходу удалось без особых проблем. А вот найти этот узкий каменный желоб, выведших отважных иноземных диверсантов в небольшой внутренний дворик позади одного из донжонов, оказалось не так-то просто. Обоим драконам пришлось изрядно понервничать, прежде чем их спутники посредствам природной магии масочников сумели получить нужные им сведения напрямую от самой крепости. Более того, Ставрас настоял на том, чтобы Шельм и думать не смел выталкивать его из своего сознания, пока будет заниматься столь непростым и ответственным делом на пару с Арно. Шут нехотя согласился. И тогда взбунтовался Рамират, который тоже хотел знать о совеем напарнике если не все, но как можно больше. Поэтому так же изъявил желание понаблюдать за процессом заарканивания целого замка, так сказать, изнутри. Арно нахмурился. Померился со своим драконом взглядами и... сдался. Рамират победно осклабился и тут же подавился воздухом, потому что коварные масочники начали действовать без предупреждения. Хоть бы отмашку дали, шельмецы!
Ощущения были не из приятных, и в тоже время ни у одного из драконов даже мысли не возникло закрыться от чужих чувств и эмоций. Они вознамерились до самого конца быть рядом со своими масочниками. Оракул сопротивлялся. Ставрас был прав. Замок Бернсгем был свой, родной и покладистый, но оракул Серпокрылых действия масочников воспринял как вторжение и вознамерился обороняться. Удивляло не то, что замок воспринимался масочниками как существо, обладающее какими-то зачатками самосознания, если можно так выразиться. А то, что он, действительно, реагировал уж больно по-человечески. Именно этим заинтересовался Рамират, который на своем долгом веку ни разу, даже в иных мирах, не встречал такой своеобразной техники очеловечивания неодушевленных предметов. Они со Ставрасом обменились понимающими взглядами. Похоже, даже Радужный, чей ареал посещения параллельных миров был более обширен, не видел ничего подобного ранее. А масочники продолжали дожимать строптивую твердыню.
Сначала с замком контактировал только Арно. Кукловод использовал сразу четыре поводка. И выкручивал их какими-то замысловатыми петлями, набрасывая их то на одну, то на другую башню. Когда оплетенными оказались все четыре главных башни, в игру вступил Шельм. Вот тогда-то замок и начал поддаваться. Солнце уже почти село, когда от пальцев закрывшего глаза шута отделились десять светящихся нитей. Для любого другого наблюдателя их не существовало, но драконы смотрели на происходящее глазами запечатленных с ними масочников. Это было красиво. И чем-то напоминало паутину, которая неожиданно сплелась прямо из воздуха в небе над замком и пала вниз, прорезав каменные стены, словно проволока масло.
"А Вестник такое масштабное действо не засечет?" - Мелькнула мысль у Рамирата.
"Работу Вольто видят лишь те, кому он сам хочет ее показать", - ответил ему Арно, который перестал работать с поводками. Даже ослабил их, предоставляя Вольто полную свободу действий. Главную свою функцию кукловод выполнил - ослабил внутреннюю оборону оракула. Теперь дело осталось за малым.
"Неужели этот ваш Вольто для вас словно бог?" - Спросил Рамират почти насмешливо.
"А кто для вас Радужный?" - Вопросом на вопрос ответил Гибискусмилш.
"Хороший ответ", - дракон послал своему масочнику мысленную улыбку. Получил в ответ такую же и немного расслабился. Похоже, для них еще не все потеряно. И это вдохновляет, как-никак.
- Все, - негромко выдохнул Шельм и вдруг пошатнулся. Со спины его за предплечья поддержал Ставрас. Шут на минуту прислонился к своему дракону спиной и уже привычно для обоих зачерпнул с готовностью рванувшуюся навстречу силу. Перед глазами заплясали круги, напоминающие радужные переливы бронзовой чешуи Ставрасейригултервиля. Шут слабо улыбнулся. На миг крепко зажмурился и резко распахнул глаза. Выдохнул с облегчением и отстранился, высвобождаясь из осторожной хватки своего чуткого дракона. Который не стал удерживать. Позволил отойти на шаг.
При поддержке Ставраса Шельм быстро пришел в себя. И уже пробираясь вместе со всеми по подземному ходу, неугомонный шут сочинил язвительный памфлет о бабочках и паутине. По мнению Ландышфуки юные прелестницы могли бы хоть изредка тут прибираться. На что Рамират резонно возразил, что будь здесь чисто, им бы вряд ли удалось так спокойно пробраться в замок. А так, похоже, по прошествии лет бабочки сами забыли о существовании подземного лаза, из которого они выбрались на поверхность в небольшом внутреннем дворике позади донджона, когда в сторону отъехала одна из массивных плит в основании башни, обнажившая ступеньки. Первыми на камни двора в боевой готовности выбрались драконы, оттеснившие своих спутников. За ними из подземелья поднялись масочники. Шельм тут же попытался применить магию, чтобы избавить себя и своих спутников от "бычков и паутины", изгваздались они знатно. Но его остановил Арно, который тоже был еще тем чистоплюем, но оказался куда осмотрительнее юного соплеменника.
- И как мы в таком виде к Настоятельнице пойдем? - Горестно вздохнул шут, оглядывая себя и окружающих критическим взглядом.
Рамират взъерошил пятерней волосы, вытряхивая из них пыль и куски все той же паутины. Ставрас попытался похлопать по плечам и коленям ладонями, отряхиваясь. Но выглядеть от этого более презентабельно никто из них не стал.
- А если я попробую нас всех прикрыть? - Попытался предложить Шельм.
- А если внутри замка тоже есть один из отступников? - Резонно вопросил у него Арно.
- Это вряд ли, - покачал головой подозрительно посерьезневший Ландышфуки.
Но старший масочник все равно уточнил:
- Ты уверен?
- Я - нет, Вольто - да.
- Сами бабочки вашу магию не засекут, - поразмыслив, включился в разговор Рамират, - Мы вне судьбы, вы с нами, поэтому теперь тоже недосягаемы для их магии.
- Вот и отлично! - Возликовал Шельм и через мгновения их одежда и волосы принял первозданный вид.
- Куда теперь? - Спросил Арно, поворачиваясь отчего-то к Ставрасу.
- Это мне у вас надо спросить, - хмыкнул на это Радужный дракон, - Раз вы теперь с этим замком на короткой ноге, то должны знать, где тут у них апартаменты Настоятельницы.
- Алекс? - Повернулся старший масочник к Ландышфуки. Тот выглядел задумчивым и не сразу среагировал на вопрос Гибискусмилша.
- Она только что вернулась к себе с крепостной стены, - пробормотал он несколько отстраненно.
- Ты сможешь провести нас к ней незаметно? - Спросил на это Рамират.
Шельм медленно моргнул, не отвечая. Ставрас нахмурился и спросил у Арно:
- Что происходит?
- Он все еще связан с замком... - задумчиво обронил Шлим. Пристально всмотрелся в лицо шута и как-то странно качнул головой. - Но я не уверен.
- Что? - В голосе Драконьего Лекаря появилось беспокойство.
- Все со мной нормально, - неожиданно выдал Ландышфуки слегка заплетающимся голосом, словно перебрал браги.
Ставрас тут же оказался рядом с ним и крепко сжал локоть парня. Тот не отреагировал, глядя куда-то в пространство. А потом вдруг прошептал, едва шевеля губами:
- Какой же в ней беспросветный холод...
- В ком? - Изумленно выдохнул его дракон.
- В Вестнике, - хрипло выдавил из себя шут, а потом резко дернулся, словно в судороге, и тут же оказался прижат к широкой груди лекаря. Это простое, казалось бы, действие, как будто вдохнуло в него новую жизнь. Шельм глубоко вздохнул и поморгал, словно мгновение назад у него потемнело в глазах.
- Что вообще происходит? Ты говорил, что работать с целым замком, почти безопасно, - накинулся на Арно Рамират, опасаясь напрямую приставать к Шельму, с которым был занят Ставрас.
- Все просто, - очень медленно проговорил на это Гибискусмилш и покосился на обнимающуюся парочку, - В Алексе из-за связи с замком все еще гуляет сила Вольто, поэтому он смог почувствовать отголоски чужой маски. Похоже, эта девочка... Вестник, все же из наших.
- Девочка? А ты-то откуда ее знаешь? - Тут же с подозрением прищурился на масочника бронзовый дракон.
- Я все еще...
- Мы пока еще связны, - ответил вместо Арно сам Шельм, высвобождаясь из рук Ригулти. - Когда работали с оракулом, были вынуждены объединиться и еще не успели оборвать установленные связи. - И тут же без перехода, как ни в чем не бывало, продолжил: - Нам надо спешить, иначе Настоятельница может оказаться не одна.
- На ночь глядя? - Изумился Рамират.
- У меня такой чувство, что мы появились как раз вовремя, - пробормотал на это Шельм, снова глядя в сторону. Потом покосился на Ставраса, словно черпая силу в облике своего дракона. Тот вопросительно выгнул брови. Шут кивнул, словно сам себе, и пояснил для всех: - Я, действительно, кое-что смог уцепить у этой девчонки и могу сказать, что они собрались прибрать к рукам оракул именно сегодня. Так что это мы удачно зашли, - закончил он "обнадеживающе" и повел всех за собой.
Меньше всего обиталище Настоятельницы оракула Серпокрылых напоминало келью. Это были довольно просторные апартаменты, состоящие из трех комнат: кабинета, малой гостиной, где вельможная бабочка изволила принимать особо приближенных гостей и трапезничать, и, собственно, спальни. Дальше кабинета редко кто попадал. Леди бабочка предпочитала вести затворнический образ жизни, тем самым подавая пример подрастающему поколению куколок и бабочек. И уж, конечно, как следовало из религии имаго, в спальне Настоятельницы оракула по определению не мог появиться ни один мужчина. Ходили упорные слухи, что в других оракулах Верлиньи некоторые высокопоставленные имаго позволяли себе нарушать данный запрет и приближать к себе мужчин вне танца, но серпокрылые всегда славились своей неистовой преданностью традициям и закостенелым консерватизмом. Кто-то даже позволял себе посмеиваться над ними. Но, увы, жизнь таких юмористов, как правило, была коротка. Серпокрылые лучше других могли постоять за себя и за свои идеалы.
- Я не спрашиваю, что привело вас ко мне,- надменно начала имаго, как только прошел первый шок от осознания того, что ее личные покои были осквернены присутствием сразу двух мужчин. - Меня мучает вопрос, почему нельзя было хотя бы постучать, прежде чем вломиться в спальню к даме, и я уже не говорю о том, чтобы передать сообщение о своем желании встретиться с кем-нибудь из нарочных.
- Все просто, - ответил ей Шельм с широкой шутовской улыбкой, только во взгляде смешинок не наблюдалось, и это даже имаго отметила, хотя и видела молодого шута впервые в жизни. - Мы не уверены в ваших нарочных. Я бы и вам посоветовал сильно на них не полагаться.
- Что все это значит? - Жестко спросила Ирайсо, поднявшись из кресла у окна, в котором предпочитала коротать тихие вечера за обдумыванием сложившейся в Верлинье политической ситуации.
- Ну, скажем так, некоторые из них себе не принадлежат, - вмешался старший спутник голубоволосого мальчишки, спокойный, уверенный и статный. На нем взгляд бабочки непроизвольно задержался чуть дольше, чем на его юном товарище.
- Никто из нас себе не принадлежит. Над нами властна лишь судьба. - Парировала имаго.
- И все-таки, в данный момент ими владеет не только она, - голос старшего из нарушивших ее уединение мужчин прозвучал чуть мягче, но так же убежденно.
Тогда женщина решила взять все в свои руки. Ей было непросто на такое решиться. Конечно, за годы, что она управляла оракулом, Ирайсо Бронтехью привыкла повелевать и распоряжаться, но в случае с этими двумя, ее предложение можно было рассматривать как некую степень доверия. Она хорошо отдавала себе в этом отчет, когда предложила:
- Не думаю, что плетение словесных кружев, доставит нам то удовольствие, на которое можно было бы рассчитывать в любой другой ситуации. Я смею надеяться на более конкретные объяснения?
- Разумеется, - переглянувшись с голубоволосым, старший из мужчин коротко поклонился и сделал жест рукой в сторону двери, - Прошу за мной. Думаю, вам стоит взглянуть на это своими глазами.
Серпокрылая в ступени имаго никогда не остается полностью безоружной даже в постели. Когда оба незваных гостя на выходе из комнаты повернулись к ней спиной, Настоятельница могла бы им напомнить об этом, но осознанно не стала нападать. Во-первых, несмотря на всю их неучтивость, она подсознательно ощущала, что ей не врут, пусть и не имела возможности рассмотреть линии судеб своих незваных гостей. Похоже, оба мужчины были связаны с драконами. И, во-вторых, несколько последних дней некоторые из куколок и даже полноценные бабочки, действительно, вели себя не так, как обычно. Чувствовался в них какой-то надлом. Поэтому у Ирайсо были все основания предполагать, что ночные гости не соврали, и в обители, действительно, происходит нечто неприятное.
Под предводительством голубоволосого мальчишки они спустились на второй этаж и направились к анфиладе, через которую можно было попасть из помещений, отведенных имаго, занимающих высшую ступень иерархии оракула, в кельи послушниц-личинок, и комнаты прошедших посвящение куколок. С одной стороны была стена с глубокими нишами, расположенными на равных промежутках друг от друга и изредка попадающиеся ответвления, ведущие в другие части замка. С другой - полукруглые арки, через которые можно было попасть на небольшой навесной балкон с мощными, каменными перилами. На небе, виднеющемся в проемах, уже успели появиться первые звезды, и взошла луна. Но окончательно еще не стемнело. В нишах горели прикрепленные к стене факелы. Магия верлиньских бабочек сильно отличалась от той, которую использовали в Драконьем королевстве, поэтому магические фонари встречались в этой стране нечасто. Освещать помещения предпочитали по старинке, больше полагаясь на традиционные свечи и открытое пламя, чем на магические изобретения соседей.
Они появились со стороны балкона, словно нарочно дежурили там, ожидая ее появления. Среди них были и личинки, и куколки, и полновесные имаго. Но все женщины, вышедшие из своих укрытий, имели кое-что общее - полностью безжизненные, остекленевшие глаза. Ирайсо Бронтехью пришлось собрать всю силу духа, чтобы ее голос прозвучал спокойно и отрешенно:
- Они все мертвы?
- Нет, просто... ну скажем, одурманены. - Ответил ей голубоволосый, - И с минуты на минуту начнется штурм. Вряд ли мертвоголовые будут ждать часа собаки, когда у них за стенами столько невольных союзников.
- Невольных?
Это все, что успела спросить Ирайсо, как на них напали всем скопом. Глупо подставляясь, бездумно бросаясь вперед. Словно, тот, кто управлял ими, и сам толком не знал, как следует работать в команде, чтобы удары мечей были особенно смертоносны. Или же его контроль был неполным, а в чем-то даже ущербным. И, завладев телом, неизвестный злодей не удосужился подчинить себе память и душу. Неужели, оказался слишком слаб для этого? Размышления отбивающейся от нападающих Ирайсо прервала чужая ладонь, легшая на плечо, и удержавшая от смертельного удара. Это был старший спутник голубоволосого. Удар серпа пришелся по его мечу. Не то чтобы бабочка не могла контролировать свой гнев, просто, когда во время схватки кто-то хватает вас за плечо, рука, сжимающая оружие, сама непроизвольно наносит упреждающий удар.
- В убийствах нет нужды. - Произнес мужчина ровным голосом, медленно опуская руку с мечом, по лезвию которого с неприятным скрежетом соскользнул боевой серп имаго. - Они же твои подопечные.
- И как ты предлагаешь с ними бороться? - Вопросила раздосадованная Ирайсо. На что мужчина лишь указал взглядом на что-то перед ними.
Бабочка проследила направление его взгляда и обнаружила, что все наподдающие замерли в неестественных, изломанных позах. Между всей этой разношерстной толпы в сторону своей настоятельницы скользили куколки-близняшки, которые и принесли в оракул весть о вероломстве мертвоголовых. За их спинами Ирайсо заметила угрюмого молодого брюнета с кокетливой седой прядью на лбу, который в точности подходил под то описание, что обе близняшки дали человеку, который сопровождал их из Драконьего королевства. Который пообещал вернуться за своим боевым конем и, возможно, спас от смерти юную имаго Мольтс, призвав на помощь своего дракона. И так в обители их уже трое. И снова никаких объяснений. Пора это прекращать. Ирайсо только собралась озвучить накопившиеся вопросы, и была полна решимости получить на них ответы, как неожиданно стало ясно, что мужчин в обители не трое, а четверо. Еще один появился из темноты, выступив из ниши, в которой не иначе, как его стараниями, факел не горел.
- Что удалось выяснить? - Прозвучал из-за спины имаго голос того, кто остановил ее посреди боя.
- Это очень слабая маска. Вне комедии. Но за годы, что прожила среди бабочек, она научилась обращать свою магию именно против них, используя видоизмененные нити судьбы. При этом она каким-то пока непонятным нам с Алексом образом использует техники всех трех разновидностей магии маски.
- Хочешь сказать, что она в равной степени может быть как куколником, так и кукловодом или марионаточником?
- Арно же сказал, - ворчливо вклинился голубоволосый, опуская клинок, - она вне комедии, а, значит, изначально ее магия не настолько ярко выражена. Особенно, если брать кукольника и кукловода. Иногда на ранних стадиях становления магических способностей у масок вне комедии их даже путают. Акценты у них расставляются несколько позже. Даже не к совершеннолетию. Ясно теперь?
- Не ясно, - решительно вклинилась в разговор мужчин Ирайсо, - Я требую объяснений.
- Они масочники, - ответила ей одна из куколок и указала на голубоволосого и того мужчину, что попался на глаза Настоятельнице последним, - Вот он, и, кажется, этот тоже.
- А двое других? - Жестко вопросила имаго, вперив взгляд в того из незнакомцев, который стоял к ней ближе. Тот сподобился на короткий поклон, а потом, наконец, соизволил представиться:
- Мое имя Ставрас Ригулти. Драконий лекарь. Мои спутники, - и он начал указывать на них, попеременно называя, - Шельм Ландышфуки, королевский шут. Рамират Томассо, распорядитель королевского Драконьего дома. И Арно Гибискусмилш, глава рода Шлим. Кукловод, масочник.
- Шут тоже из них, так?
- А то! - Излишне легкомысленно отозвался Шельм, отчего Ирайсо не стала скрывать свою неприязнь к этому ветреному мальчишке и поморщилась. О шуте короля Палтуса она уже была наслышана от куколок. Но тот легко проигнорировал мелькнувшее в глазах бабочки презрение и тем же тоном сказал: - Кстати, раз процедура знакомства закончена, хочу отметить, что сейчас ваших непоседливых девочек, - он кивнул на застывшие в нелепых позах фигуры, - контролируем мы с Арно. По этому поводу у меня есть довольно здравое предложение.
- Как я могу быть уверена в том, что это не вы сами устроили все это представление? - Холодно уточнила у шута Ирайсо и медленно перевела взгляд на второго масочника, выглядящего более зрелым и внушающим доверия.
- А никак! - Все так же наигранно отмахнулся шут. Ирайсо сделало одно единственное неуловимое движение и два ее изогнутых серпа взяли в захват шею дерзкого мальчишки. Шут продолжал улыбаться. И не мелькнуло в этой улыбке ни капли натянутости. А через секунду непослушные руки опустили серпы.
- Не стоит выходить один на один с масочником, - проговорил Рамират, наблюдая за происходящим со стороны. В его голосе мелькнула грусть. Похоже, этот мужчина не понаслышке знал, о чем говорит. Ирайсо не успела это заметить, но Арно Шлим, все еще частично стоящий в полумраке ниши, вздрогнул от этих слов. Он снова ненароком погрузился в чужие воспоминания. Но Томассо вовремя сориентировался и вытолкнул его обратно на поверхность. Гибискусмишл позволил себе благодарно наклонить голову, о чем стало известно только им двоим.
- И что теперь? - Вопросила бабочка, яростно сверкнув глазами.
Шельм безмятежно улыбнулся:
- А, ничего, - беззаботно ответствовал шут. И имаго почувствовала, что снова властвует над своим телом. Она отступила на шаг, потом на два. И заставила себя остановиться. Трудно быть излишне самоуверенной рядом с существом, способным с такой непринужденной легкостью сделать тебя беспомощной и безвольной. И этих вот безвинно униженных и оскорбленных император пожелал пригласить на земли Верлиньи? Ведь именно с этой миссией отправили юную Мольтс.
- Почему они еще не завоевали все ваше королевство? Как вам удается их сдерживать? - Спросила Ирайсо у Ригулти, прилагая определенное усилие, чтобы преодолеть дрожь в голосе.
- У нас есть драконы, - нейтральным тоном обронил лекарь, словно это все объясняло.
- Мне известно, что драконы вне судьбы, - окончательно справившись с собой, без выражения произнесла Бронтехью, - Неужели на них к тому же не действует магия маски?
- Не действовала, - поправил ее мужчина с седой прядью в волосах.
- Что это значит?
- Пока и сам не знаю, - очень серьезно ответил тот и как-то невесело хмыкнул, покосившись на старшего масочника.
- Так что там с контрнападением? - Напомнил о своей идее шут.
- Настоятельница! - Раздался возглас со стороны жилых помещений. Оттуда уже спешили на помощь своей предводительнице не одурманенные бабочки.
- Думаю, мы вас поддержим, - приняв привычный властный вид, веско обронила Ирайсо и бросила выразительный взгляд на Ставраса, каким-то шестым чувством уловив, что в компании мужчин именно его слово является решающим. - Но вопрос в том, сможете ли вы после того, как все закончится, вернуть наших сестер в нормальное состояние, - и она повернулась к Шельму.
- Я и сейчас могу, - уже без ужимок, а вполне серьезно, ответствовал тот, - Но тогда мы можем лишиться преимущества неожиданности. Вестник поймет, что ее чары развеяны, как только я это сделаю.
- Разумно, - веско произнесла Ирайсо и принялась строить своих бабочек в боевые порядки, больше не обращая внимания на мужчин и одурманенных.
Они выступили через полчаса.
За воротами их встречала непроглядная тьма. Мертвоголовые не рискнули выйти из леса и ждать под стенами, когда им откроют ворота изнутри. Похвальная предусмотрительность, но в этот раз она их не спасла. Первыми на них вышли одурманенные, как назвал их Шельм. Оба дракона оценили и поддержали нежелание масочников открывать тонкости их природной магии имаго. Поэтому для Ирайсо Шельм и Арно попытались все объяснить на привычном языке магов этого мира. И Настоятельница не стала вдаваться в подробности, за что ей большое масочное спасибо. Конечно, такому талантливому марионеточнику, как Шельм, было вполне под силу откорректировать воспоминания леди-бабочки, но ни ему, ни его спутникам не хотелось бы прибегать к такому радикальному приему.
"Что это с нашим околпаченным?" - Поинтересовался Рамират у Арно, когда они вместе с бабочками пробирались по лесу к лагерю мертвоголовых.
"Готовит себя к непростому бою. Он ей сочувствует", - ответил ему Шлим, собранный и немногословный.
"Кому?" - Не понял дракон.
"Той девочке. Кажется, я узнал ее маску по тем отголоскам, что мне от него прилетели, пока мы работали в связке над посаженными на поводки бабочками".
"И?" - Уточнил Рамират, позволяя масочнику в полной мере почувствовать свое нетерпение.
"Снежная Дама. Это маска серебристого цвета, напоминающая по форме Коломбину, но с короткой кружевной вуалью понизу. Базовая способность воздух и лед".
"Стоп-стоп-стоп. Какая еще базовая способность? Это что вообще такое? Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из вас рассуждал о подобном. Обычно у вас нет привязки к стихиям".
"Конечно, нет. Потому что большинство твоих нынешних знакомых носят маски, входящие в комедии Дель Арте".
"Так-так", - протянул на это Рамират, успевший сунуть нос в воспоминания Арно, который с готовностью раскрыл их перед ними. Там не было ничего личного, лишь знания, которые юные масочники получают в самом начале своего жизненного пути, и которые считаются такими же естественными и очевидными, как имя рода или виды масок. - "Я, кажется, понял. То есть маги с масками Дель Арте изначально универсальны, поэтому вас трудно соотнести с какой-либо из магических категорий, которые издревле использовали человеческие волшебники нашего мира, так?"
"Да".
"Но те маски, которые не входят в Дель Арте, и которые вы называете слабыми, все-таки поддаются такому соотнесению. Поэтому основной магией Вестника являются лед и воздух".
"Ты все правильно понял. И пожалуйста, не отвлекай меня больше. Мы уже почти пришли", - последнее прозвучало с обреченностью взрослого, вынужденного отвечать на вопросы ребенка в весьма неподходящий момент.
Рамират возмутился. Опять Арно его идиотом выставляет! И как у этого масочника такое только получается? Ведь ежу понятно, что Шлим не со зла и даже не нарочно, просто у них с драконом какой-то не проходящий конфликт интересов. Ну, что за безобразие!
Стоило всем этим мыслям пронестись в голове Томассо, как от масочника прилетело покаянное:
"Извини".
"Да что уж теперь", - примирительно откликнулся Рамират, - "Когда же ты перестанешь воспринимать себя более старым, чем я?".
"Наверное, тогда, когда ты начнешь вести себя со мной соответственно твоему истинному возрасту", - неожиданно язвительно откликнулся Арно. Ну и кто тут минуту назад вещал, чтобы его не отвлекали?
"Это как старая развалина, что ли?" - Не менее ехидно осведомился Рамират, который при таком раскладе никак не мог позволить, чтобы последнее слово осталось за масочником.
"Нет. Чуть помоложе, если можно", - от масочника прилетела улыбка. Томассо с готовностью поймал ее и спрятал в личную коллекцию. Нечасто Гибискусмилш позволял себе улыбаться даже мысленно.
"Я подумаю над этим", - оставил он за собой последнее слово.
И через пару минут в свете звезд и под мерный шелест деревьев они выскочили на большую лестную поляну, где в полной боевой готовности обосновались мертвоголовые, которые не ожидали нападения, но были готовы напасть сами, как только Вестник сообщит, что его куклы открыли ворота. Даже для Вестника такое вероломное нападение со стороны серпокрылых оказалось полной неожиданностью. В лесу завязался бой. Он был скоротечен и страшен. Повсюду метались отсветы нескольких костров и тени. Смертоносные тени, которыми стали для мертвоголовых серпокрылые. Сражение имаго - это совершенно особый вид драки. Они скручивают нити судьбы, пытаясь не только предсказать действие противника, но и навязать ему изначально проигрышную линию поведения. Как и нити масочников, нити судьбы, как правило, невидны простым смертным. Но сейчас все спутали драконы. Никто, ни нападавшие, ни обороняющиеся не знали, что среди них танцуют смертоносный танец два бронзовых дракона. Поэтому судьбы спутывались и переплетались совсем не так, как того хотели имаго, что с одной, что с другой стороны. Это их злило, раздражало, тех, кто помоложе, ввергало в недоумение. Поэтому красивого боя не получилось. Были сумятица и неразбериха. Кто-то что-то кричал, кто-то, кто сообразил быстрее, полагался только на силу своего меча. Кто-то, например, Шельм, который, пусть и не признавался в этом, но чувствовал ответственность за действия сородича, назвавшегося в Верлинье Вестником, целенаправленно искал молодую масочницу, лавируя между сражающимися. Кто-то, в частности, Рамират всеми силами старался не упустить из виду Арно, и так или иначе постоянно оказывался где-то поблизости от кукловода. Тот тоже следил за драконом хоть краем глаза. В поведении Томассо не было ничего удивительного, за последние два дня он вдруг осознал, что морально не готов так быстро лишиться еще одного родного человека, поэтому древний бронзовый готов был перекусить пополам любого, кто попытался бы сейчас причинить его подопечному серьезный вред. И то, что речь идет не о человека, а о масочнике, теперь волновало его в последнюю очередь. Что же касается Арно, то Шлим тоже смирился со своей связью с драконом. И пару часов назад, вдруг понял, как следует себя вести с Рамиратом. И теперь был полон решимости придерживаться выбранной линии поведения. В первый момент, когда ему объяснили, кто такой Рамират и какой вес имеет древний бронзовый в драконьем сообществе, масочник, попытавшись хоть как-то подстроится под обстоятельства, думал, что в их тандеме он будет вынужден быть младшим и в чем-то зависимым от более старшего и мудрого компаньона. Но теперь ему пришла в голову простая, в сущности, мысль, что в душе бронзовый не такой уж и древний, не смотря на все прожитые тысячелетия. По сути своей, раньше Рамират всегда был запечатлен с кем-то изначально более слабым и менее уверенным в себе, нежели сам пронырливый дракоша. Но Арно не только сумел составить ему достойную конкуренции, но, более того, масочнику удалось поставить себя так, что Томассо раскрылся совершенно с другой стороны. И на поверхность всплыл мальчишеский задор, который еще не так давно по драконьим меркам был погребен под бременем ответственности за более слабого товарища. Теперь дракон, сам того пока не осознавая, отрывался по полной. И Арно, до которого это дошло раньше, чем до самого Томассо, всерьез опасался, что в ближайшее время, если активность Рамирата вовремя не перенаправить на какие-нибудь хотя бы относительно мирные цели, дракон может всерьез заиграться. Так что в их паре старшим и более рассудительным, как не странно, оказался именно Шлим.
Ставрас в схватке напрямую почти не участвовал. Все время держался в стороне, лишь изредка отбиваясь от особо ретивых бабочек из вражеского лагеря. Поэтому смог первым засечь ту, что все время так же держалась в стороне, а потом и вовсе попыталась улизнуть, когда стало ясно, что победа будет за серпокрылыми. Понимая, что Шельм никогда не простит ему, если он сейчас не на беглого Вестника, дракон привлек внимание шута к фигуре, скрывшейся в темноте леса. Ландышфуки не раздумывая, и даже забыв поблагодарить, бросился в погоню. Ставрас последовал за ним, но нарочно отстал, чтобы Шельм не сразу заметил его присутствие. У дракона были свои резоны. Он хотел узнать, что будет делать шут, если останется в неведении, что он рядом.
Шельм нагнал беглянку. Для этого ему не понадобились особые усилия. Девушка так и не поняла, кто ее преследуют. Наверное, масочники не зря частично обожествляют Вольто. Не человека, маску. Конечно, маску. Лекарь, кажется, наконец, начал кое-что понимать в масочниках, в их религии, которую они упрямо называют природной магией своего народа. Но это не что иное, как переплетение особого волшебного дара и веры. Осталось только уяснить, во что же верят масочники, и можно будет сказать, что он научился их понимать. Ставрас растянул губы в усмешке, наблюдая, как Вестник - безликая фигура в черной плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном, остановился. А потом медленно повернулся лицом к надвигающемуся на него Шельму.
- Кто ты? - Последовал резкий окрик.
Шут продолжил приближаться и остановился лишь тогда, когда между ними оставалось не больше пяти шагов. Но он так и не ответил. Они стояли друг напротив друга минут пятнадцать. В полном безмолвии, и без единого жеста в чью-либо сторону. А потом Вестник повернулся к Ландышфуки спиной и медленно побрел в лес.
Ставрас подошел к Шельму только когда дыхание девушки, которое дракон все еще мог расслышать, окончательно затихло где-то вдали.
- Ты ее отпустил, - обронил он, констатируя факт, но не обвиняя.
- Знаю, - ответил Шельм шепотом. А потом порывисто повернулся к своему драконы и крепко обнял. - Как же больно... почти невозможно дышать.
- Она... ударила?
- Я узнал кто она и откуда. И теперь я точно знаю, почему она так ненавидит драконов и наше королевство.
Они помолчали. Шельм завозился, частично высвобождаясь из крепких объятий лекаря, и поднял на дракона глаза:
- Не спросишь? - А потом после легкой заминки все так же пристально вглядываясь в темноте в любимое лицо, - И даже не посмотришь?
- Сам расскажешь, когда посчитаешься нужным, - ответил ему Ставрас и поцеловал в лоб, ладонью зачесав вверх светло-голубую челку. А потом обнял за плечи и повел к эпицентру боевых действий, где уже все закончилось. И теперь серпокрылые резво вязали оставшихся в живых мертвоголовых. Они еще не знали, что ночной бой - это не последнее потрясение, которое им предстояло сегодня.
14.
На поляне их встретили застывшие в напряженных позах бабочки. Они все смотрели в одну сторону, где обнаружились Арно и Рамират. Ставрас и Шельм пропустили, о чем эти двое договорились прилюдно, и попали уже на финал. Потому что оба - и дракон, и масочник, опустили оружие, с помощью которого, по всей видимости, сводили личные счеты сразу после боя с мертвоголовыми, после чего Томассо повернулся к Арно спиной. Тот колебался недолго. Секунда и вот он уже обхватил Рамират за шею. Еще два коротких выдоха, когда до драконьего лекаря вперед остальных дошло, что сейчас произойдет, и бронзовый дракон взмыл над кронами деревьев под изумленными взглядами собравшихся.
- Похоже, полет был неизбежен с самого начала, как бы эти двое не сопротивлялись, - задумчиво обронил Ригулти.
Со стороны Шельма послышался почти завистливый вздох.
- Иногда поражаюсь, какой у вас все же мудрый мир... - пробормотал он себе под нос и сразу же получил подзатыльник. Ойкнул и почти обиделся, но передумал, когда услышал, чем, собственно, был недоволен его дракон:
- Не у вас, а у нас. Он теперь общий, забыл?
- Ну... - лицо шута приобрело лукавое выражение, - если ты мне как-нибудь поласковее и почаще будешь об этом напоминать, может быть, и запомню.
- Шельмец!
- А то!
Вспышка гнева, которая вынудила Рамирата поднять оружие на собственного запечатленного, была такой сильной и такой неожиданной, что ни один, ни второй не сумели вовремя остановиться, пока не засверкали искры на скрещенных клинках. Все произошло внезапно. Когда бой с мертвоголовыми уже подходил к концу, Рамират осознанно подставился, чтобы спасти наподдавшую на него бабочку. Совсем еще девчонка, юная, с горячим сердцем и мечтами, которые он не смог оборвать росчерком клинка. А в итоге мертвоголовая ранила Арно, который оказался слишком близко, поэтому уловил его маневр и вместо своего дракона подставился сам. Конечно, масочника было трудно в этом винить. Он действовал на инстинктах, толком не осознавая, что творит. Но если рана, нанесенная дракону, не стала бы для того смертельной. И вряд ли причинила бы серьезные неудобства, потому что крылатому ничего не стоило ее залечить. То для масочника такое ранение оказалось весьма опасным и болезненным. Рамират мог бы многое сказать, а точнее, прорычать, трубя в небо о глупости своего подопечного, но вместо этого поднял оружие и нанес несколько прямых ударов. Арно напряг все силы и сумел отбить. А потом был очередной беззвучный разговор.
"Ты ведешь себя как мальчишка!" - Выпалил масочник, отбиваясь от наступающего на него дракона одной рукой. Вторая висела вдоль тела плетью.
"А ты как последний блаженный! Я - дракон! Когда же ты это запомнишь?! Я девочку пожалел, ясно тебе?!"
"А я тебя. Имею право, между прочим", - окончательно обозлился на него масочник.
"Это на каком же основании?" - Ехидно уточнил дракон, но удары стал наносить в полсилы. Одумался, но не до конца. Ему все еще отчаянно хотелось полной капитуляции со стороны своевольного масочника, но подсознательно он понимал - не добьется. Только окончательно доканает Арно, и тот свалится от потери крови. Но ведь этот упрямец теперь его к себе так просто не подпустит, а вылечить дракон мог только при прямом физическом контакте. Как когда-то Ставрас проделал подобное с Шельмом, который фактически умирал, раненный одним из соплеменников в небе над городом цыган.
Но зря он так думал. Масочник услышал его, хотя прямого присутствия в своей душе отголосков чужого разума Рамират не почувствовал. Странно, потому что такой естественной связь между драконом и запечатленным становилась только через много лет после первичного запечатления.
"Я все понял. Давай остановимся".
Вот только, Томассо не был собой, если бы не вытребовал себе еще одну уступку.
"Только если пообещаешь встать со мной на крыло".
"Прости?" - Не понял Арно и именно в этот момент окончательно опустил оружие, не опасаясь, что дракон продолжит наносить удары своим мечом.
"В небо хочу", - в мысленных интонациях Томассо отчетливо прозвучали провокационные мечтательные нотки, - "Сейчас..."
"Ты не забыл, что вокруг нас..."
Дракон оборвал масочника уже вслух:
- Не забыл. Но я не собираюсь смотреть, как ты истлеваешь кровью.
- Хочешь сказать, - с вялым сарказмом откликнулся Гибискусмилш, на ком начало сказываться ранение, - что полет на драконе меня исцелит?
- Драконе? - Раздался совсем рядом требовательный вопрос, озвученный самой Ирайсо, которая приблизилась, как только мужчина перестали сражаться между собой.
- А вы думаете, как я вывел из окружения вашу юную Вивьен? - Криво усмехнулся Томассо.
- Но где же они прячутся?
- Кто? - Слабо переспросил Арно, зажимая длинный и глубокий порез на левой руке.
- Драконы.
- Один из них стоит сейчас перед вами, - рыкнул на это Рамират и снова сосредоточил все свое внимание на масочнике. - Ты согласен?
- Как будто ты оставил мне выбор! - Хмыкнул в сторону Шлим.
- Ты сам его себе не оставил. - Упрямо припечатал Томассо.
- Ладно. Готов признать, что мы оба... - начал Арно, но резко запнулся. В у него глазах потемнело.
Дракон тут же оказался рядом.
- Я повернусь спиной, а ты обхватишь меня за шею. Один прыжок, и мы в небе, обещаю. Потерпи, - сбивчиво произнес он.
Арно слабо улыбнулся и неожиданно уткнулся лицом в плечо своего дракона.
- Дай мне пару секунду.
И почти сразу отстранился. Только после этого до дракона дошло, что масочник только что позаимствовал часть его силы. Слишком малую крупицу, чтобы исцелиться самому, но достаточную, чтобы не потерять сознание.
- Ну и почему больше не взял? - Проворчал он, и повернулся спиной.
- Чтобы ты уже не смог отказаться от своего предложения. - Откликнулся кукловод.
- Не надейся! Я же уже говорил, что хочу разделить с тобой это наслаждение... - последнее, что он сказал, когда Арно Шлим обхватил своего дракона за шею, и через мгновение их подняли над лесом мощные крылья.
Они расположились в личных апартаментах Настоятельницы. Женщина поглядывала на Ставраса, устроившегося в кресле напротив нее, с возрастающим подозрением. Шельм же расположился на небольшой тахте чуть в стороне от них, и отчаянно клевал носом. В переговорах со жрицей он мог полностью положиться на Ставраса. Поэтому позволил себе расслабиться. Он и так перенапрягся сегодня. Чего не хотел признавать, но Ригулти сумел вытрясти из него правду. Поэтому и не трогал парня сейчас. Пусть дремлет. Еще неизвестно, удастся ли ему нормально поспать в ближайшее время.
- Как я уже сказал, - продолжил Ставрас, отвлекшийся от созерцания полусонного Шельма, и снова переключившись на жрицу имаго, - здесь мы закончили. Поэтому теперь выдвинемся в столицу. Там мы должны объединиться с нашими товарищами, которые изначально начали свою миссию с Сасакия Чаронде.
- И много их?
- На данный момент четверо.
- И драконы есть?
- И даже масочники, - с улыбкой обронил Ригулти, внимательно следя за реакцией собеседника.
- Тоже двое надвое? - Вопрос был с секретом. Ирйсо так и не удалось выяснить, является ли мужчина, который сидел перед ней в обманчиво свободной позе, таким же драконом, как тот, что унес на своей спине старшего масочника. Но бабочке отчаянно хотелось определенности. Если драконы настолько высокоразвитые существа, что способны принимать человеческий облик и на равных вести переговоры с людьми, это полностью меняет представление верлиньских бабочек о них. Поэтому она спросила, есть ли среди предполагаемых диверсантов другие пары, в которых одним из компаньонов является дракон.
- Не совсем, - Ставрас без труда разгадал ее маневр и не дал определенного ответа.
Ирайсо поджала губы, но настаивать на прямом ответе не стала.
- В таком случае, осталось прояснить, зачем вы пришли к нам? Не поверю, что за конем. Зачем конь тому, кто в любой момент может взмыть в небо на драконьих крыльях?
- Насколько мне известно, он дорог Рамирату как память.
- Память?
- Один из его запечатленных владел табуном роскошных скаковых лошадей. Этого коня подарил Томассо потомок того человека.
Бабочка не знала, что на это сказать. В голове роились вопросы, но она справедливо полагала, что не получит на них ответов. Драконий лекарь весьма дозировано шел на откровенность. Из-за чего женщина не могла предугадать, на какой из ее вопросов он ответит, а какой проигнорирует. Ах, как же было удобно, если бы рядом не шастали драконы. Она легко могла бы предсказать судьбу и не маялась сейчас от неопределенности. Непривычно, да, но как же злит!
- И это вся причина? Он мог бы явиться за ним и один, мы бы отдали.
- Мы догадывались, что вы тут фактически в осаде. Оказать посильную помощь показалось неплохим поводом наладить контакт и заручится поддержкой.
- Замышляете переворот?
- Нет. Ваши земли нам без надобности. Своих хватает. Более того, сейчас в Драконьем королевстве весьма нестабильная обстановка на фоне окончательного объединения с масочниками. Поэтому, нам бы отчаянно не хотелось отвлекаться на войну с вами, в которой у вас будет мало шансов победить.
- Вы так в себе уверены?
- Скажите, имаго, что вам известно о Радужном Драконе?
- Король-дракон - так его у нас называют. Но почему-то ваши соплеменники не соглашаются с нашими исследователями.
- И правильно делают. Потому что радужный не король и даже не бог, - раздалось со стороны кушетки, на которой Шельм уже успел принять лежачее положение, свернувшись калачиком, как голубошерстый кот.
Ригулти и Бронтехью одновременно повернули головы в его сторону. Шут лежал с закрытыми глазами, трогательно положив под щеку ладони. Но, судя по предыдущей реплике, все равно прислушивался к их разговору.
- Кстати, я затер все воспоминания у ваших бабочек о том, что произошло сразу после поединка с мертвоголовыми. Только у близняшек все оставил, как есть. Они могут пригодиться.
- Разумно, - покривив душой, откликнулась имаго. Ей не нравилось ощущать себя с лезвием клинка у горла. Именно так представлялся ей дар этого мальчики, который с легкостью мог играть не судьбами, а душами. Напрямую, без посредников. Юный бог? Вряд ли. Но что-то очень на него похожее. Поэтому она не удержалась и спросила: - Все масочники способны на такое?
- Нет. - Ответил за юношу его старший спутник. - К тому же, он бы и руки поднять не смог после всего сотворенного за сегодня, если бы не черпал энергию у меня.
- Так вы тоже дракон, я угадала.
- Да.
- С одной поправкой, - снова встрял в разговор старших юный шут. - Он Радужный Дракон. И мне кажется, пора заканчивать ходить вокруг да около и поговорить серьезно. Нам нужна ваша помощь. Политика вестников схожа с тактикой выжженной земли. Они готовы умереть, но отмстить. Не думаю, что вы готовы пожертвовать жизнями за чужую месть. Впрочем, как и представители других оракулов. Как и ваш правитель. Поэтому... - он перевел дух и медленно разлепил светло-голубые ресницы: - нам нужна ваша помощь.
- В таком случае, объясните, в чем она будет состоять, и я подумаю над вашим предложением.
Полет перевернул душу. Арно плакал, чего не помнил за собой с детства. Единение было полным. Это сильнее любви, сильнее пика плотского удовольствия в объятьях женщины. Когда они приземлились рядом с речкой, в которой еще не так давно юный шут купал Радужного Дракона, Арно испытал острое чувство потери. У него отняли небо, отняли душу дракона, с которым они почти слились в единое, неделимое существо там, в поднебесье. Но это ощущение испарилось, когда масочник спрыгнул на берег реки, и Рамираттиллатомассикось повернул в его сторону мощную голову на длинной шее. На драконьей морде в свете луны и звезд отчетливо мерцали влажные дорожки. Арно улыбнулся. Поднял руку и стер одну из них большим пальцем руки. Точнее, попытался стереть. И через мгновение осознал, что прикасается не к чешуе, а к коже. Арно попытался отнять руку, но Рамират перехватил его запястье и прижался щекой к раскрытой ладони. Они замерли, неотрывно глядя в глаза друг другу. А потом... масочник первым шагнул навстречу дракону. Но даже тогда, это еще можно было пережить и проигнорировать, если бы Рамират через пару мгновений напряженного диалога взглядов, не качнулся вперед, отсекая все сомнения и...
- Не надо. Мы... спешим, - непослушными губами вымолвил Шлим. И отвел в сторону глаза, чтобы скрыть свое разочарование и не увидеть чужого. В том, что дракон разочарован так же, как и сам масочник, кукловод не сомневался. Он чувствовал. Связь все еще была крепка, все еще жила в них собственной жизнью.
- Да. Ты прав.
Дракон отпустил его запястье и сделал неуверенный шаг назад. И чувство потери, острое, болезненное, вернулось. Шлим почти застонал от разочарования, в последний момент сумев заглушить стон, превратившийся в тяжелый, горький выдох.
- Давай, просто не будем спешить. Сейчас не время и не место. Нам нужно возвращаться...
- Зачем? - Дракон поднял на него печальные глаза, - мы вполне можем провести ночь здесь. А о чем там Ставрас с бабочкой договорится, я и так тебе перескажу.
- Без снаряжения и одеял на холодном берегу? - Скептически протянул масочник.
- У меня под боком будет тепло. Я даже тебя крылом накрою, - глаза Томассо взволнованно заблестели. Окажет или нет?
- Заманчивое предложение, - после непродолжительной паузы откликнулся Арно. Не смог отказать. Дракон самодовольно улыбнулся. И снова утратил человеческий облик.
Томассо не соврал. Драконий бок был горячим, как печка. А под крылом было уютно и тепло. А еще это непередаваемое чувство защищенности, которым с масочником поделился дракон. Они оба быстро провалились в умиротворенный сон.
Утро для Рамирата началось с ехидного комментария Гибискусмилша, который успел умыться и даже окунулся разок в не очень-то теплую воду лесной речки, пока его крылатый спутник беззастенчиво дрых на бережку.
- Знаешь, ты похож на большую кошку.
- Мрау... - раззявив пасть, зевнул блаженствующий дракон, - тогда уж на кота.
Но мосочник проигнорировал дельное замечание.
- Уверен, Корнелиус многое бы отдал, чтобы зарисовать тебя таким, - выдал Арно, разглядывая дракона, который во сне вытянул заднюю левую лапу, а вдоль него левое же крыло, в то время как правая была поджата под живот. А правое крыло распласталось по траве перпендикулярно чешуйчатому телу.
- Неа, - лениво прищурив глаза, отозвался дракон, и тут же сказал, внимательно следя за реакцией собеседника, - такой я только для тебя.
- Оно и заметно. Знаешь, откуда это чувство? - Спросил полуобнаженный масочник, подставляя утреннему солнышку грудь и плечи, влажные после купания. Он теперь тоже щурился от блаженства. Настроение было таким благостным, что просто невозможно, если вспомнить о том, что произошло вчера. Похоже, драконий полет исцелил не только тело, но и душу.
- Это какое же? - Заинтересовался дракон, привстал на всех четырех лапах и потянулся очень по-кошачьи. Арно прыснул в кулак. В глазах его заплясали молодые чертенята. Словно за прошлую ночь он бросил с себя груз лет, что тяготил его с того самого момента, как он остался один с двумя детьми. Теперь его слово отпустило. Масочник расправил плечи и весело подмигнул своему дракону, который от неожиданности застрял на середине потягушек - так засмотрелся. Потом опомнился и принял человеческий облик.
- Так что там с чувствами? - Уточнил Томассо и ворчливо добавил, подобрав с земли куртку масочника, - Накинь, а то простынешь.
- Я же масочник, забыл? У нас совершенно другие болезни.
- Это у вас были совершенно другие болезни. А теперь еще неизвестно... - не сдался дракон.
Арно вздохнул, но подчинился. Посерьезнел и продолжил нить своих рассуждений.
- Пока ты спал, я успел поразмыслить. Взял для примера Алекса и Ставраса. Ты сам говорил, что их отношения для всех - и людей, и драконов, исключение из правил. И кое-что понял о том, на основе чего могли зародиться их чувства. Конечно, сейчас это, действительно, крепкая сердечная привязанность и даже любовь, но изначально... - не видя отклика от своего дракона, масочник замолчал. Ему важна была реакция. Оскорбить, обидеть, оттолкнуть он категорически не хотел.
Томассо медленно кивнул и попросил продолжать. Ему даже стало интересно, до чего там додумался масочник.
- Зная Алекса, не думаю, что он так легко принял свое запечатление, - осторожно продолжил Арно.
- О, да! Ставрас делился впечатлениями, - воодушевился Рамират, припомнив, как ему плакался Радужный почти сразу после запечатления строптивого шута. - Я тебе больше скажу, если бы ваш гениальный мальчик не был ранен... - Он недоговорил, с хитрым прищуром глядя на Арно и тем самым намекая на произошедшее между ними вчера. Но тот кивнул, словно своим мыслям. И снова впился взглядом в лицо Томассо, как будто так и не понял намек.
- Изначально страх потерять друг друга был таким сильным, что вспыхнули чувства. Так как ими точно можно было удержать другого рядом с собой. Сделать своим. Закрепить принадлежность.
- Глупости. Как будто одного запечатления... - убежденно начал Рамират, но осекся. Внимательно всмотрелся в масочника, потом утвердительно произнес: - Ты не о них размышлял, ты о нас.
- На их примере. Ты привык, что любой запечатленный с тобой просто счастлив от мысли, что его избрал дракон.
- Не дракон, а мир. Меня, как бы, тоже никто не спрашивает, - пробормотал Томассо в сторону. Но масочник и эту его реплику проигнорировал.
- Поэтому, для тебя дико, что кто-то может не желать себе такого счастья. И все равно, ты хочешь, чтобы я был твоим. Потому что, когда отталкивает запечатленный, это больно. Теперь я тоже это знаю. Почувствовал на себе.
- Ладно. Со мной все понятно, - холодно рыкнул в его сторону дракон, - а с тобой что? Не помню, чтобы я кого-то там отталкивал.
- Да что ты? - С сарказмом вопросил масочник, - Напомнить, что именно ты...
- Не надо, - Рамират вскинул руку, вспомнив, что в его воспоминаниях Шлим, действительно, мог увидеть весьма нелестные отзывы о представителях своего народа. Так что приходилось признать, что Арно в чем-то прав.
Они помолчали, после чего дракон решил уточнить:
- То есть ты считаешь, что с этим стоит бороться?
- У нас подобные связи не считаются предосудительными. У вас... я так понимаю, тоже. Просто... - кукловод запнулся. Развернулся к Томассо, к которому стоял полу боком, и сделал нерешительный шаг вперед. Рамират не шелохнулся, выжидая, что Шлим скажет дальше. Тот глубоко вздохнул и произнес: - Как уже сказал, я думаю, что не надо спешить. Мы уже не сможем друг без друга. Теперь это очевидно. Поэтому, не думаю, что собственническим чувствам удастся заглушить голос разума.
- Зато его легко смогут заглушить позывы души, - теперь Рамират сделал полшага вперед. Они почти прижались друг к другу. Дыхания перемешались.
- Вчера, это произошло под влиянием момента, - шепотом произнес Арно. - Но если случится еще раз, на трезвую голову...
- Намекаешь, что вчера был пьян мной? - Лукаво посмотрел на него Томассо.
- Полетом, - сурово поправил его Шлим, а потом неожиданно по-мальчишески ухмыльнулся, - и немножко тобой. Но совсем капельку. Кстати, - тут же начал он, прежде чем осчастливленный дракон успел вставить хоть слов, - у меня тут есть еще одна теория о тебе.
- Ну-ка, ну-ка, интересно послушать!
- По-моему, кое-кто так привык, что сам вынужден отвечать за своих подопечных. И я имею в виду не только запечатленных с тобой, но и тех же обитателей Драконьего дома, у которых ты за старшего. Что сейчас, когда они далеко, а я и сам могу позаботиться о нас обоих, ты расслабился и ведешь себя, как мальчишка.
- Знаешь, - сделав вид, что задумался, протянул дракон, - а в этом что-то есть. - И тут же с притворным беспокойством вопросил: - Это плохо?
- Нет, - широко улыбнулся ему Шлим, - мне даже нравится.