--
Мастер режет дерево - стол выходит из-под резца его. Гончар обжигает глину - кувшин выходит из-под рук его...
Говорил Аповер медленно, с долгими паузами, чтобы все успевали записать. Взгляд его был обращен на край стены, где плотник чинил обветшавший навес.
--
Писец рисует знаки - вечность деяниям выходит из-под рук его...
--
Почтенный Аповер...
--
Чего тебе?
--
Как пишется "истина"?
Аповер нахмурился. И без того мрачное лицо сморщилось, как только что оброненная воловья лепешка.
--
Я ни слова не сказал про истину, - проворчал он.
--
"Писец рисует знаки - вечность деяниям выходит из-под рук его. Жизнь продолжается в надписях его". Я написал. Дальше будет: "Слово, что писец помещает на лист - истина".
Аповер перешагнул через корзину с черепками и выхватил обломок кувшина у меня из рук. Он прочел мою надпись и бросил его к другим.
--
Иди к Сетнуту, - сказал он. - И скажи, я велел передать. Тебе нужен другой учитель или мне нужно оставить других учеников и посвятить их время тебе.
Я поднялся и с поклоном покинул двор.
Двор был пристроен к храму с северной стороны, и чтобы попасть внутрь приходилось огибать все постройки, жилища слуг, дом стражей, и сад. Можно было пробраться с Западной стороны - пролезть под настилом пристани и вскарабкаться на неё по сваям. Так было короче, но пока ты пробираешься под настилом над водой, Собек может прийти и взять тебя себе.
Когда господин мой приезжал к нам в прошлый раз, я был в саду. Вдруг прибежала Миу, танцовщица. Она так торопилась, что её ожерелье сбилось набок, и браслеты звенели, когда она прыгала через кусты. В руках у неё был ворох одежды. Она бросилась ко мне, крича, что Сетнут велел привести меня. Я понял, зачем, и кинулся к забору, но Миу меня поймала и остановила. Оказалось, Сетнут велел ей умыть и переодеть меня. Она макнула меня в бассейн, и села распутывать мои волосы. Я вырывался, но Миу сильная, на руках и на ногах она танцует одинаково хорошо. Сетнут, сказала она, хочет чтобы я предстал перед ликом Нашего Повелителя Сета. Разве может он показать богу грязного мальчишку?!
Она заплела мои волосы и одела меня в длинные одежды из светлого льна.
Вслед за Миу пришел Аповер и принес сандалии. Он был не просто хмур, а перепуган. Аповер был в Сау, когда Мой Господин привел меня. Он смотрел на меня с сомнением с первого дня, когда Сетнут вывел меня во двор храма и передал ему повеление господина. Аповер, видно, думал, что все это - затея самого Сетнута... Он ждал подле нас с сандалиями в руках, пока Миу меня одевала, и бормотал гимн.
Потом появился слуга Сетнута и сказал дрожащим голосом, что корабль причаливает... Тут я уже не мог стоять и ждать, пока Миу расправит все складки. Я бросился прямо к берегу и по опорам настила полез под пристань. Тростниковый бок лодки прижат был к пристани, мне пришлось лезть до самого конца, чтобы выбраться наверх. Одежда и сандалии мне мешали, а над головой моей на пристани звучали приветствия Сетнута, и я торопился изо всех сил. Собек пришел за мной, когда я взбирался на настил. Я уже увидел Сетнута с подношениями, как он склоняется перед Повелителем, а потом услышал плеск, и меня поволокло с пристани. Я закричал. Небо и тростники мелькнули у меня перед глазами.
Потом меня словно сдавило со всех сторон, и я услышал крик:
--
Стой!
Чудо случилось на моих глазах. Сетнут и Миу видели это, и Сереб с Горнахтом, и Тиу, и многие другие, которые встали на пристани и на ступенях, чтобы приветствовать Повелителя - он остановил зверя своим словом. Крокодил был огромным, как сам Собек. Я видел его. Он лежал на воде, рядом кружилась моя сандалия, зубы его разомкнулись и край моего одеяния медленно выплыл из его пасти.
--
С..Сутех, - сказал за моей спиной Сетнут. - Откуда ты взялся?
Голос его дрожал.
Господин Мой поставил меня на ноги и повернул к себе лицом.
--
Сутех?! Как ты вырос!
С тех пор, как он привел меня в храм, прошло почти четыре сезона. Я действительно вырос.
--
Приветствую тебя, Наш Повелитель... - начал я. Каждое утро мой день начинался с этого восхваления. Каждое утро я думал о Моем Господине, когда обращался к лику его в храме. Само вырвалось...
Но Мой Господин прервал меня и обнял.
--
Что тебя заставило лезть в пасть кожаному мешку, маленький Сутех?
--
Я торопился увидеть тебя, Мой Господин.
Мой Господин рассмеялся. Он обернулся к жрецам, страже и всем людям на пристани и сказал громко, голосом, отдававшемся в голове и груди.
--
Я доволен. Празднуйте.
Он поднялся по ступеням и пошел к воротам храма, и я следовал с ним рядом в одном сандалии, придерживая порванное одеяние...
У входа в храм я помедлил и свернул налево к пристани.
Господин Мой привез Сетнуту мешок золотых колец. А еще, жена старосты излечилась от парши, принеся дары в день его приезда и теперь в храме полно молящихся со всех окрестных земель. У Сетнута появилось новое оплечье, в храме повесили тонкие занавеси, двор замостили желтой плиткой, над двором, где нас учили, натянули навес. Старую пристань, с которой меня стащил крокодил, разобрали почти полностью - от нее остался настил в северном конце. Новая была из земли и камня.
Сетнут провожал гостей.
Я присел в тени навеса у края пристани, как раз там, где чуть не стал едой крокодила. После того случая все, кто видел, как Повелитель приказал зверю отпустить меня и держал меня за руку, стали почтительными со мной. Сетнут запретил им говорить на стороне об увиденном, но молва, течет, как вода, веет, как ветер. Приходившие на поклонение узнавали обо мне и хотели повидать, как и исцеляющую статую. Они таращились на меня и тянули руки прикоснуться к волосам.
Когда их лодка отплыла, я подошел к Сетнуту. Он сразу оглядел меня с головы до ног. Но одежда на мне была чистой, и новых следов от ударов не появилось. Сетнут кивнул мне.
--
Привет тебе, Сетнут - сказал я.
Сетнут тоже меня поприветствовал.
--
Ты пришел от Аповера? - спросил он.
--
Он велел мне передать...
Я зажмурился и в точности повторил слова Аповера. Сетнут удивил меня тем, как он повторял слова Моего Господина, еще когда я впервые его увидел. Я упросил научить меня этому, чтобы запоминать гимны.
Сетнут выслушал внимательно.
--
Что ты натворил, Сутех?
--
Я сказал, что забыл, как пишется "истина".
--
Сутех! - возмущенно воскликнул Сетнут. - Должно служить господину, и не должно служить его порокам. Или ты хочешь перелукавить Сета?
--
Я не хотел писать наставление в пятый раз, - признался я.
--
Отправляйся в свою комнату и напиши "истина" двенадцать раз по четыре.
--
Но я помню, как оно пишется!
--
Сохрани теперь в сердце своем и то, что оно означает, чтобы оно не было для тебя лишь знаком. Нашему Повелителю не любезна ложь.
Я склонил голову. Сетнута нужно слушать.
--
Я напишу "истина", как ты велишь, Сетнут.
В воде я видел свое отражение рядом с его. Он был озабочен чем-то. Может тем, что Аповер отказался меня учить. Сетнут, служитель бога - разжигателя ссор, бога - создателя обмана, не любил раздора и превозносил правдивость высшей добродетелью.
--
Аповер прав, - вдруг сказал Сетнут. - Достаточно ты узнал у него. Завтра возьми папирус и отправляйся с писарями в амбары. Теперь они - твои учителя. Другой день ты будешь проводить с Сетмера, исполняя его поручения.
--
А сегодня? - спросил я. - Я могу пойти к писцам сегодня.
--
Нет, Сутех. Сегодня ты будешь занят. Когда закончишь свой список, оставайся в храме, не ходи за ворота. Я обещал Ему в прошлый раз беречь тебя, а ты снова весь в ушибах.
Я схватил Сетнута за локоть.
--
Он будет здесь? Когда?!
--
Скоро, - улыбнулся жрец.
Часто ему становилось известно о том, что Мой Господин навестит нас за день или даже два. Я бы тоже хотел так и сказал ему об этом. Я попросил научить меня, как он научил меня запоминанию множества слов. Но Сетнут покачал головой.
--
Ты слишком мал для обряда, Сутех, он может стоить тебе жизни. Повелитель повременит с этим, пока ты не подрастешь.
Так что я узнавал о приближении Моего Господина от старого жреца. Славный день! Его не было больше двух сезонов. Я так скучал.
--
Повелитель спросит тебя, - сказал Сетнут серьезно.
--
О чем спросит?
--
Ты стал писцом. Желание твоей матери исполнено. Тебе придется ответить, станешь ли ты ему служить.
Я чуть не застонал. Раз Сетнут говорит, значит Господин Мой меня действительно спросит. Какой стыд! Все оттого, что я не знал его истинной сущности и, узнав, не имел разума, чтобы воздать хвалу богам за то, что позволили мне обрести могущественного господина...
Мой Господин привел меня в храм ночью, мимо стражи. Он сделал мне знак молчать, входя в зал. Я шел за ним крадучись и не понимал, что мы делаем. Только один жрец был внутри и он зажигал огонь у ног статуи. Мой Господин встал посередине и тогда статуя сама засветилась. Жрец повернулся к нам и упал, прижимаясь к полу лбом.
--
Сетнут, - сказал мой господин. - Выслушай мое повеление. Я привел к тебе того, кто станет моим слугой в жизни и в вечности. Пока он мал, чтобы сопровождать меня, он будет жить здесь. Ты обучишь его всему, что тебе известно. Аповер научит его всему, что ему известно. И Сетмера обучит его всему, что он знает и всему, что он умеет. Ты будешь давать ему лучшую пищу, сколько понадобится. Ты будешь одевать его из своих кладовых. Ты будешь следить, чтобы он не был укушен змеей, унесен крокодилом или удален от тебя. Я сказал.
--
Я услышал, - сказал жрец. - Ты привел ко мне того, кто станет твоим слугой в жизни и в вечности...
Он повторил все, что сказал Мой Господин в точности, словно его слова были словами Моего Господина.
--
Я исполню повеление, - закончил он.
Мой Господин поставил меня перед ним.
--
Первое, что ты для меня должен сделать, - сказал он мне на ухо, - выучиться читать, и писать, и считать, и различать свойства трав и камней. Я приду проведать тебя и спрошу. Слушайся Сетнута, во всем следуй его советам.
Я кивнул и он отступил в темноту.
Жрец был немолод. Лицо у него было спокойным и незлым. Я решил, что буду его слушать, как велел мне Мой Господин.
--
Как твое имя? - спросил он.
Я назвал. Он взял меня за руку и стал рассматривать, и, наверное, понял, что я не похож на обитателей этих мест.
--
Где же Повелитель Сет нашел тебя? - сказал он.
Я обрадовался, услышав имя. Весь наш путь до храма - сначала пешком по пустыни, потом на лодке по воде, я называл его Господином, а Хив - Повелителем
--
Его зовут Сет?
Сетнут улыбнулся.
--
Он и есть - Сет. Повелитель Красной Земли, Победитель Судьи. Бог.
Я подумал, что ослышался. Повсюду в наших местах возносили молитвы Гору. И хулу Сету.
--
Сет... Тот самый Сет?
Я поверить не мог. В городе я видел как страшный, красноволосый Сет убивал Осира, Асет собирала части своего мужа и Гор побеждал Сета и ...
--
Который убил брата?
Мой Господин не может быть Сетом. Он добр ко мне и, ко всем, кого мы встречали на нашем пути, был снисходителен. Он человек...
Но статуя еще светилась в темноте, и я увидел ее уродливую голову. Это - храм Сета. Сетнут -жрец Сета. А я - его слуга. Я замолчал.
--
Пойдем, - сказал жрец, - велю тебя накормить.
Пока он поднимался с пола, а это ему было нелегко, я молчал. Я забыл про голод, и мне было и страшно и обидно. Я-то думал, боги обратили ко мне свои взгляды, послав мне такого славного Господина. А они снова посмеялись.
Я смыл с себя пыль и грязь в бассейне у храма. По велению Сетнута мне дали хлеба, лука и целую утку, и налили разбавленного пива. Когда я поел, жрец отвел меня в свою комнату, дал новую одежду и уложил спать на свою постель. Он видел, что со мной происходит и спросил:
--
Ты не знал, кто он?
Я помотал головой.
Сетнут, собирая с пола мои обноски, улыбнулся.
--
Он вернется через сезон или два. Он отпустит тебя, если ты попросишь.
Куда отпустит?! Я не знал даже откуда я. У нашего селения не было названия. Когда меня спрашивали, где я живу, я говорил "перед холмом". Все знали, что это за место там, где я пас коз. Мы проделали большой путь, чтобы попасть в храм, и я не найду дороги назад. Но если бы я мог - как вернуться вниз по реке без лодки, как пройти одному зарослями, где бродят львы и пересечь безводные места?
Я даже не знал, живы ли мои родители. Хив пропадал с утра до полудня и не нашел их. И тогда Мой Господин взял меня за плечи и спросил, глядя мне в глаза:
--
Маленький Сутех, мы с Хивом торопимся и больше ничем не можем тебе помочь. Скажи, хочешь ли ты остаться и искать мать и того, кто тебе за отца? Или ты согласишься служить мне и уйти без их воли?
Я не мог сказать неправду, глядя ему в лицо, но мне и не надо было. Желание мое было искренним и слова искренними.
--
Служить тебе будет для меня благом, - ответил я. - Я буду служить тебе.
Мой Господин хлопнул в ладоши.
--
Вот удача! Я нашел замену Семеркуру.
--
Да ему ли ты искал замену? - сказал Хив, скаля зубы...
Я был счастлив, покидая то место с Моим Господином. Я был счастлив в пути. Хив охотился на птиц и готовил их на огне. Господин рассказывал мне о Ра, о том как он сражается с чудовищами... Я все это и раньше слышал от служителя Ра из соседней деревни, но у моего господина выходило гораздо занятней. Он сначала рычал и корчил рожи, изображая чудовищ, а потом преображался в Благородного Ра и с криками набрасывался на сухие кусты и крушил их своим посохом... Он вырезал кошку из куска дерева и отдал мне. Сказал, что ее зовут Миу, и она умеет превращаться в девочку, что скоро я ее увижу...
Я согласился служить Умножителю Раздоров, Повелителю Наветов...
Когда Сетнут ушел, я заплакал. Я был зол и решил, что уйду с рассветом.
Рассвет я проспал - меня разбудил Сетнут. Он принес мне пенал, какой бывает у всех писцов с кистями и баночками для красного и черного и горшочком для воды.
--
Наш Повелитель передает тебе свой подарок, - сказал он. - Он велел сказать тебе. "Исполни желание твоей матери и поступай затем, как говорит твое сердце".
Я остался "исполнять желание моей матери"... а теперь мне придется отвечать за свою глупость. Когда он спросит о голосе сердца моего, я с радостью скажу, что и сердце мое и душа и разум готовы к выполнению велений Моего Господина, но не умереть бы со стыда, что хотел отказаться...
--
Я отвечу, когда он меня спросит, - сказал я, пятясь с пристани.
Сетнут остался стоять и смотреть вслед лодке.
Господин Мой прибыл на лодке, но в этот день Сетнут не созвал своих людей, чтобы приветствовать Нашего Повелителя. Только мы с ним стояли на пристани.
Мой Господин сошел на берег. Никого не было вокруг, и я хотел подойти приветствовать его, но Сетнут остановил меня. Господин мой стал передо мной.
--
Сутех, - сказал он. - Готов ли ты выслушать повеление мое?
Голос его был громок и проникал в сердце. Никогда прежде не говорил он со мной так. Я склонился перед ним.
--
Твои повеления - моя вода и мой хлеб. Кровь моя течет для исполнения твоих желаний.
Мой Господин кивнул.
--
Слушай.
Он посторонился и за ним на берег сошел Хив с тяжелой ношей. Он положил на пристань бледного человека. Кровь была на его руках и на его груди. И в глазах его не было жизни. Хив сидел рядом и улыбался мне.
--
Я привел человека из числа стражей Белой земли, - продолжал Мой Господин. - Он пострадал в битве - тело его покрыто ранами и дух колеблется. Ты применишь все, что узнал, чтобы раны его зажили, и тело стало сильным. Ты будешь давать ему воду и пищу, и травы и скажешь над ним заклинания. Ты сделаешь это по повелению моему. Я сказал.
--
Я услышал, - ответил я. - Ты привел человека из числа стражей Белой земли...
Я не сбился и не перепутал ни одного слова.
Когда я замолчал, мой повелитель кивнул, Хив поднял человека, и я пошел вперед, показывая ему путь.
С того дня, как Сетнут поставил меня перед служителями храма и передал им повеление Господина моего, мне предназначили комнату из комнат близких к храму. Сетнут переставил туда кровать из своего жилища. Сетмера спустя несколько дней дал мне ящичек для моего письменного прибора, чтобы я прекратил повсюду таскать его с собой, а мог оставлять в комнате, а Серех принес корзину для моих вещей.
Я привел Хива в свою комнату, и он положил свою ношу на постель. Мой Господин привозил мне папирусы с рассказами о болезнях, ранах и их причинах и способах исцеления. Но я смотрел на этого человека, и в голове моей путались слова и знаки.
--
Что я должен сделать? - сказал я.
--
Я не сведущ в лечении, - ответил Хив.
--
Что случилось с этим человеком?
--
Нож коснулся его шеи и его ноги. И лев ударил его когтями.
Мне вспомнились слова из свитка о лечении переломов и ран. "Я осмотрю этого человека..."
Я наклонился к нему и увидел на ранах повязки. Я наклонился еще ближе и услышал его дыхание.
--
Мне нужна вода, - сказал я. - И травы, и сухая ткань. Я возьму всё это в кладовых храма. Но ты останься здесь. Если он обретёт ясность ума, не дай ему встать и не дай ему выйти.
Хив мне улыбнулся всеми зубами сразу.
--
Я останусь и буду следить, - пообещал он.
Я принёс старую ткань, траву абет и зелёные стебли папируса и пчелиную смолу. Я достал воды из колодца и взял горшок с углями. И когда пришёл Сетнут и с ним Сетмера и старшая из дочерей Сетмера, я уже очистил его раны пчелиной смолой, накрыл их листьями и перевязал. Хив помогал мне, и я смог перевязать его хорошо.
--
Ты не оставил для меня дела, Сутех, - сказал Сетмера, выслушав меня и осмотрев больного. - Мы вознесём молитвы Ра, когда его лодка взойдёт на небо - и тогда будет сделано всё, что должно быть сделано.
Сетнут посмотрел на меня с одобрением.
--
Время, что ты провел с Сетмера не потрачено даром, - сказал он. - Теперь ступай и зажги светильники в храме.
Я слышал ясно то, что он сказал, но не сдвинулся с места. Десять сезонов назад Мой Господин привёл меня в храм. И каждый вечер Сетнут отправлялся в храм и зажигал там огни. Никто не делал этого вместо него.
--
Почему ты сам не идёшь? - спросил я.
--
Ты выслушал повеление и исполняешь его, - ответил Сетнут, - Он спросил и ты ответил - теперь ты служишь Повелителю Нашему Сету. Зажги светильники и приветствуй его как слуга - своего господина.
Тогда я бросился со всех ног к сосудам, где хранится масло, потому что в сердце моём была радость. Я не зажигал раньше огней перед образами богов, но я чистил лампы и знал, где каждая из них. Ночь уже настала. Господин Мой пришёл, когда последний из светильников был зажжён. Я услышал его голос за своей спиной.
--
Выпрями свою спину и подними лицо - я хочу видеть тебя.
И я встал прямо. Повелитель смотрел на меня, на мои растрёпанные волосы и длинные одежды. Я одел их, чтобы встретить его, но они испачкались в крови и масле, пока я перевязывал больного.
--
Прости, Господин Мой, - пробормотал я, - я не успел одеть чистое.
Господин мой посмотрел на меня пристально.
--
Не вижу на тебе грязи.
--
Я в крови.
Господин мой смахнул с жертвенника приношения, присел на край и меня усадил рядом.
--
Кровь - чистейшая из вод, - сказал он, и провёл рукой по пятнам на моих одеждах. - Она чище вод Хапи и влаги колодцев, чище тех капель, что падают порой с небес. Цена её велика, но немногие знают её. Она сокровище, которым каждый наделён от начала. Бойся пролить её без нужды и растратить напрасно.
--
Я не проливал её напрасно, - поторопился объяснить я. - Я менял повязки.
Он кивнул.
--
Сетмера сказал, ты достойно справился. Сетнут сказал, ты будешь помогать писцам.
Я промолчал.
- Твои дела радуют моё сердце, - сказал Мой Господин.
А моё сердце радовалось его добрым словам, оно прыгало от радости, как щенок.
--
В кладовых храма писцы научат тебя вести записи о прибылях и расходах и о том, как приумножить богатства, - продолжал мой господин. - Будь к ним внимателен. Одного взгляда им достаточно, чтобы счесть гору корзин и тюков, как тебе достаточно раз услышать, чтобы запомнить. Сетнут теперь обучит тебя языку глиняных строк и его знакам. Сетмера хочет, чтобы ты был в его доме каждый пятый день и стоял рядом с ним, когда он изгоняет болезни и исцеляет раны.
Я был внимателен к его наставлениям - радеющий слуга внимателен к поучениям господина своего.
--
Тот, кто владеет мастерством письма и счета, кто сведущ в целительстве, будет полезен мне в моих странствиях, и я тороплю наступление дня, в который ты покинешь это место вместе со мной.
Повелитель Наш Сет когда-то говорил, что я буду обучен многому и после стану сопровождать его. Ничего мне так не хотелось, как покинуть храм и следовать по его пути. Я не решался ему сказать об этом, но в мечтах моих этот день вставал так же часто, как лодка Ра встаёт над тростниками. Когда я провёл в храме половину сезона, ум мой очистился в беседах с Сетнутом и разговорах с теми, кто при храме. Злость и досада мои были напрасны, ибо я пришёл служить господину более великому, чем мастер над служителями Осира в Абидосе, более знатному, чем повелитель двух земель. Опасения мои были напрасны, ибо мир и порядок установил Сетнут в храме повелителя нашего и места раздорам и лжи не оставил. Тревога моя была напрасна, ибо Сетнут, исполняя повеление, сделал, как ему было сказано. Заботою его я получал столько еды, сколько мог съесть, носил одежды из добротных тканей, не был изнурен тяжёлой работой. И тогда я стал прилежно изучать начертание и значение знаков с Аповером и свойство трав и камней с Сетмера, как повелел Мой Господин. И я преуспел в том и другом в сравнении с прочими учениками. Но срок ещё не настал. Я не могу сопровождать Господина - я ещё мал и слаб для этого. Сын пекаря может побить меня, и сыновья горшечника, и старший сын плотника, и дочь каменотеса. Как я могу идти с Господином моим, если не могу быть защитой даже самому себе. Я буду донным камнем, волочащимся за его лодкой, а не помощью в дороге.
--
Я вижу этот день в снах моих, - сказал я. - И жду его с нетерпением. Но я вижу, я ещё не достиг возраста и мудрости, подобающих твоему спутнику.
Господин Мой рассмеялся и обнял меня за плечи.
--
Слушай, Сутех. Это будет новость для твоих ушей. Быть моим спутником подобало тебе с той минуты, как ты увидел свет и ныне ты спутник для меня более желанный, чем прочие.
Я молчал в смятении. Господин Мой благосклонен ко мне безмерно - в чём причина его милости?
--
Я расскажу тебе то, что касалось тебя и матери твоей, но было от тебя сокрыто. Это было в год празднования Джет. В странствии своем я посетил один из городов. Я провёл день на торгу, ночь в храме бога, избравшего этот город своей обителью. Я предстал перед жрецом в силе своей, и он принял меня достойно. А когда были зажжены все светильники пришла женщина из числа покинувших свои селения. Великий Дом возвёл тогда славу Двух Земель вдоль берегов горьких вод. В дни битв люди искали покоя себе и семьям своим и покидали места, где жили.
Слова его меня поразили.
--
Ты видел мою мать в храме Сина?! - воскликнул я.
Господин мой закрыл глаза, обращаясь в мыслях к минувшим дням.
--
Волосы её были темнее тела Нут, и свивались в кольца, что подобны водоворотам у порогов. Она молила бога подарить ей ещё одного ребенка, чтобы у её сына появился младший брат. Жрец проводил её в покои бога.
--
И Син сошёл к ней?
Господин мой покачал головой.
--
Нет, маленький Сутех. Хозяин храма в то время посещал Абиджу.
Я не смог сдержать вздоха. Значит, прав был муж матери моей, и отцом моим был страж храма.
--
Она молила могущественного бога прислушаться к её молитвам и позволить её чреву наполниться ещё раз. Молитвы её лишили меня сна. Я встал, чтобы взглянуть на неё и увидел, что она плодородное поле. И я понял, что муж её засевает это поле пустым зерном.
Неведомое открывалось глазам моим. Мать моя считала своё чрево бесплодным и стыдилась порожности своей. Но стыд этот был стыдом супруга её. И Господину моему достаточно было взгляда, чтобы видеть это.
--
И я позвал жреца и сказал ему: вот женщина, которой нужен ребёнок - пойди и дай. Но жрец возразил - она хочет ребёнка господина моего. И я сказал: ты молод, здоров и силен, а она хочет ребёнка; будет ли он от господина твоего или от тебя самого, она будет считать его своим. Я обещал сделать его облик подобным облику бога, чтобы женщина не смогла узнать, кто был с ней. Но жрец так боялся гнева господина своего, что едва не стал причиной моего гнева.
Зато он стал причиной моего гнева. Трусливый шакал! Я мог бы родиться сыном если не бога, то жреца.
--
Но в гневе не следует возделывать такие угодья, - продолжал Господин Мой. Помни Сутех, когда начинаешь дело, оставь гнев - и тогда сделанное потрясёт людей.
Я запомнил, как запоминал повеления его и слова из свитков. Господин мой заговорил снова, и речь его была тихой и текла, как вода в реке.
--
И я оставил гнев и велел жрецу принести пищу и пиво. Из страны, что лежит за горькими водами, я вёз семена растений и трав. Я выбрал семя травы, которая растёт под оком Ра и не похожа на другие травы. Корнями она уходит на ночную сторону, стебли и листья её подобны серебру, вкус её горек, но утоляет горечь души.
Я смотрел в огонь светильника, и в огне мне являлась равнина, подобной которой я не видел. Всюду она была покрыта травами из серебра.
--
Я взял семя травы и призвал Шу, чтобы он наделил его дыханием жизни, и произнёс над ним одно из сокрытых имен Могучего Ра. И я проколол руку и положил семя в мою ладонь, чтобы кровь моя была на нём - так я дал ему часть от своей силы, чтобы плод был здоров и лишен пороков. Я положил его в еду и велел отнести еду женщине. Пусть она выпьет и съест всё, сказал я, и пусть потом она ляжет и спит до утра. Пусть ей скажут, что бог велел сделать так.
Сердце моё трепетало. Мать моя понесла не оттого, что бог взошел к ней. Она сделалась тяжела от проглоченного зерна.
--
Женщина съела пищу и выпила пиво. Она погасила свет и заснула. Семя проникло в неё, и на поле её поднялись всходы.
Не было пределов моему смятению.
--
У меня не было отца, - шепотом произнес я. - Ни смертного, ни бессмертного.
Я сказал - и мне стало холодно в тёплом храме. Я дрожал, как тростниковый лист на ветру. Повелитель наш заметил мою дрожь и покрывало со своих плеч накинул мне на спину.
--
О чём ты, Сутех? - сказал он. - Дыхание Шу, кровь Сета и Имя Ра - в тебе. И любого можешь ты назвать своим отцом. Мог ли я найти для себя спутника достойней, чем мой собственный сын? ...
Души мои разделились надвое. Я позабыл про почтение, обнял господина моего и прижался лицом к его одеждам. И я плакал, как не плакал со дня, когда мой брат убил моего ручного мангуста. И руки Господина Моего и Отца успокаивали меня, и голос его говорил мне о его любви...