Аскер вернулся злой и голодный. За последние дни он исхудал донельзя, лицо стало совсем костлявым и острым, глаза глубоко запали. Говорил отрывистыми резкими фразами, двигался тоже как-то рывками.
-Еда? - Спросил он у Русвура, что сидел за столом над картами и какими-то записями.
-В печи, - ответил тот, не поднимая головы.
Аскер загрохал сковородками, брякнул на стол ложку, поставил миску. Хлебать стал быстро, с каким-то раздражением, и, разумеется, плюхнул на Русвуровы бумаги.
-Аск, аккуратнее. Я же работаю!
-Ай, ты еще...
-Ну и чего ты опять завелся? - Русвур отложил ручку, поглядел на своего друга.
-Ничего, ем я. Отстань.
-Скоро на людей так кидаться начнешь. Что там опять не слава Богу?
-Да всем на все наплевать, - ответил Аскер, - каждый умным себя считает, дальше некуда. Как они еще не перебили друг друга?! Просил ведь, на той неделе просил завести досок. Ну что проще!? Ведь готовы уже, просто погрузить и привезти. Так ведь нет, нифига! Они решили сначала навес сделать, куда их потом разгружать. А о том, что в сотне метров левее стоит полупустой склад, никто не подумал. И провозились с дурацким никому не нужным навесом, который перегородил отличный подъезд к пирсу. Идиоты!
-Аск, расслабься и не напрягайся, - Русвур собрал и отодвинул карты видя, как его друг активно работает ложкой. - Люди устали, издерганы. Ты сам вон еле-еле... Еще и пытаешься поспеть везде. Торопишься, не договариваешь, вот тебя и не понимают.
-Ну такие вещи не понимать...
-Не понимают и такие вещи. Самые простые не понимают. Вот ты куда после обеда?
-В лаборатории поеду, на эскулапов посмотрю. Они свое барахло обещали собрать еще вчера, а сегодня просят увеличить лимит на четыре центнера.
-Нет уж, хватит. Нам еще там скандала не хватало. Давай-ка ты ложись дрыхнуть, качественно и добросовестно. А то либо ты их поубиваешь, либо они тебя с лестницы спустят.
-Рус, вот только давай без этих твоих, ладно? Мне сейчас твоя забота как заноза в одном месте.
-Ну, гляди. Ведь свалишься где-нибудь, и буду я тебя по всем канавам искать.
Аскер ничего не ответил, отправил последнюю ложку супа в утробу, отодвинул миску, встал. На полпути от стола к двери его посетил широчайший зевок. Он остановился, потянулся, громыхнув костями.
-Что-то у меня как-то это самое... - Сообщил он.
-Вполне может быть, - отозвался Русвур.
Аскер сел на кровать, почесался, да так и уснул, держа руку возле взлохмаченного затылка.
Он вытащил Аскера из тулупа и сапогов, уложил, накрыл потертым пледом. Тот даже не пошевелился, так глубоко спал.
Конечно, через несколько часов он проснется, поднимет хай до небес, но это будет потом. Но уж пусть лучше так, а то загнал себя до полусмерти, как это всегда умел делать. Как умели делать они оба.
Русвур собрал свои записи, спрятал подальше карты и заспешил к центру острова, где располагался исследовательский комплекс. Вот уже два с половиной года там безраздельно властвовали восьмеро достойных мужей, появившихся в Оазисе примерно в одно время. Каждый из них владел какой-то отраслью технических либо естественных наук, и каждый нашел себе применение в подземных лабораториях некогда военной базы.
Во времена более или менее мирной жизни их, обычно, не трогали. Совет ставил перед учеными задачу, назначал примерные сроки (точные установить было не возможно в принципе) и оставлял их в покое. А по прошествии определенного времени в жизни острова появлялось какое-нибудь новшество, или не появлялось, уж как складывалось...
Русвур спрыгнул с попутной телеге и зашагал по тропинке через лес. Спустя двадцать минут он вышел к обширной низине, на дне которой громоздились безликие бетонные постройки. Там, под десятками метров слежавшегося грунта, жили своей жизнью эти самые эскулапы, разнос которым обещал устроить Аскер. Спускаясь ко входу в их подземелья, Русвур раздумывал о том, что среди ученых нет ни одного врача. Но общее название, данное им Аскером, вполне можно принять.
Мудреная система безопасности и проверки на входе в бункер не работала вот уже сколько времени. Основной трудностью на этом пути были тяжелые двери, открывать которые приходилось навалившись всем весом. Это и проделал Русвур шесть раз, пока не услышал впереди громкие голоса. Там о чем-то ожесточенно спорили, причем речь шла о неких биологических изысканиях. Сварливый фальцет настаивал на продолжении эксперимента, а бас увещевал, приводя немногословные, но веские доводы.
-И речи быть не может, - проговорил Русвур в тот момент, когда фальцет закончил очередную тираду в защиту своей точки зрения. - Исход планируется через одиннадцать дней. Все, что не будет собрано, придется бросить. Так что оставьте ваши игрушки и займитесь сборами.
Сухой черноволосый мужчина и невысокий, но крепкий толстячок воззрились на него с явным удивлением, которое постепенно начало перерастать в недоумение.
-Молодой человек, - загудел бас, - я бы попросить вас выбирать выражения...
-А я бы попросил немножко подумать о тех, кто наверху, - перебил его Русвур. - И скажите спасибо, что вместо Аскера явился я. Он бы так на стал церемонится. Просто выволок бы вас на свет Божий, а вход в эти казематы приказал бы взорвать.
-Да как вы смете!!! - Зазвенел фальцет. - Здесь годы и годы работы! Я жизнью рисковал, когда спасал результаты эксперимента! Я едва смог собрать необходимое оборудование... А реагенты, одни реагенты чего стоят...
-Что вы исследуете?
-Биополимеры.
-Зачем они?
-То есть?...
-То есть какое практическое применение у результатов этих исследований?
-Если мне наконец дадут довести работу до конца, появится теоретическая возможность производства сверхпрочных синтетических сплавов на основе вытяжки из культуры рапса.
-С чем вас и поздравляю. То есть сытнее, теплее и безопаснее от этого не будет. А чтобы реально получать те самые сверхпрочные сплавы, потребуется завод размером с этот остров.
-Вы не понимаете! Вы слепы и глухи! Вы... Вы... - Фальцет захлебнулся.
-Хватит, - устало проговорил Русвур, придвигая ногой табуретку. - Я пришел сюда не для того, чтобы ругаться, а начал с резкости, чтобы как-то охладить вас. Уважаемые, через одиннадцать дней нам придется покинуть остров. Если этого не сделать, то мы в который раз окажемся на краю гибели, на самом краю. Защищаться нам нечем, сил осталось только на бегство. Поэтому, очень прошу вас, забирайте самое основное и не спорьте. Сейчас слишком много трудностей, не нужно создавать новые, пожалуйста. Я слышал, вы хлопотали об увеличении лимита...
-Это механики, - тут же проговорил бас. - Наш лимит нас устраивает.
-Вот и хорошо. Оборудование начнем вывозить завтра.
-Но мой цикл синтеза требует еще полутора недель... - Фальцет говорил без прежнего рвения.
-Простите, не выйдет. Забирайте, что можно забрать, остальное оставим... И, я надеюсь, Вы понимаете, что так нужно, правда?
-Понимаю, - тот привалился плечом к стене. - Знали бы Вы, как надоело заниматься ремеслом, когда способен на искусство...
-Знаю, - Русвур понимающе улыбнулся. - Но ремесло сейчас нужнее. Давайте сначала сделаем так, чтобы дети были сыты, а потом станем двигать высокую науку.
-Да, верно... - Ученый кивнул и рассеянно поглядел на прозрачную дверь, за которой виднелись мудреные механизмы.
-Собирайтесь, транспорт придет завтра рано утром. - С этими словами Русвур встал и направился к выходу.
-Что делать, Генрих, что делать... - Прозвучал у него за спиной бас.
-Надеяться на лучшее, - отозвался фальцет.
Можно было зайти к остальным ученым, перекинуться парой слов, посидеть, послушать, чайку попить. Русвур, при случае, любил так проводить время и никогда не тяготился обществом этих несколько странных людей, но сейчас решил, что не нужно. Каждый из них вот так же, как долговязый Генрих, прощается со своей работой, которая все это время для них была жизнью.
На обратном пути Русвура посещали не веселые мысли. Через одиннадцать дней им предстояло тяжелейшее испытание, и уже сейчас было понятно, что справятся с ним не все. Миновавшая зима сократила население Оазиса на триста семьдесят два человека. Топлива и еды с горем пополам, но хватало, а вот с болезнями справиться могли далеко не всегда. Но самым страшным было другое. Иногда вдруг накатывало черное глухое отчаяние, против которого человек был бессилен. За считанные дни оно ломало его, высушивало и тихонько гасило. И сколько раз можно было видеть, как возвращается почерневший лицом священник отец Игнатий, встретивший рядом с таким человеком его последние минуты. Встретивший, и бессильный помочь чем-либо...
А что будет дальше? Мир, брошенный несколько лет назад в безумие, плодит такие кошмары, о которых и подумать невозможно.
Русвур встрепенулся, мотнул головой. В одну из зимних ночей, когда лежал без сна, прислушиваясь к потрескиванию остывающей печки, он почувствовал, что черная меланхолия подкрадывается и к нему. За грубой самодельной ширмой мирно спал Аскер, за окном тихо падал снег... И вот тогда он дал слово, что ни за что, ни при каких обстоятельствах не подпустит ее к себе. Потому что есть те, кому он нужен. Есть те, которые нужны ему. Есть жизнь, тяжелая, неказистая, но все же стоящая того, что уже было и еще будет. Вот и теперь он погнал от себя тяжелое и безысходное чувство, готовое влиться в душу.
Ноги сами перешли на легкий бег. Через несколько минут он уже несся по укатанной дороге, оставляя на насте рубчатые следы. А впереди уже появился знакомый домик со светлыми занавесками на окнах, с запахом свежесрубленных сеней и всем тем, чем он так дорожил.
Его увидели еще с дороги, и в воздухе, пропитанном весенним теплом, задрожал радостный крик:
-Русвур!!!
На тропинке мелькнули растрепанные русые волосы, и прямо с разбегу ему на шею бросилась Светлана, все такая же маленькая, худенькая, с огромными серыми глазами.
-Ну здравствуй, здравствуй, - Русвур привычно устроил ее на руках и понес к дому. - Свет, уже невеста совсем, а все на ручки...
-Твоя? - Спросила она.
-Да ты что, брось! На кой тебе такое убожество? Мы тебе хорошего жениха найдем, красивого, умного.
-Нет, Русвур, не хочу, - серьезным голосом ответила она. - Я уже все решила. Ты подожди немножко, а потом женись на мне, ладно?
-Это как пойдет. Но ты все-таки подумай. А то, гляди, вон Серега какой боец!
Сергей, что-то рывший позади дома, увидел Русвура и начал махать лопатой. При этом хороший ком грязи шлепнулся ему едва ли не на самую макушку.
Русвур махнул в ответ.
-Не, ну его, - Света даже отвернулась. - Глупый он, да и поет так, что слушать противно.
-Да ну? Так я же совсем не пою.
-Поэтому и не противно.
-Н-да, логично... Ну, ладно, иди к подружкам. - Русвур поставил Свету на крыльцо. - Кстати, что не видать никого?
-Все в доме. Татьяне Анатольевне помогают.
-И что же они там делают?
-К Лениной и Алешиной свадьбе готовятся.
Русвур еще с порога услышал веселый гомон. В комнате действительно творилось что-то необычайное. Он тихонько приоткрыл дверь. Просторная горница, служившая классом, обеденным залом, общей комнатой и еще не весть чем сейчас была заполнена кусками материи, тюлем, бахромой и, казалось, абсолютно беспорядочным движением.
В углу строчила допотопная швейная машинка, неизвестно какими судьбами оказавшаяся здесь. Учительница Татьяна Анатольевна, умело управляясь с ней, успевала раздавать указания своим подопечным, подхватывать время от времени пролетающие мимо куски ткани и смеяться не менее задорно, чем те, что толклись в комнате.
В этом движении Русвур не сразу рассмотрел Лену, наполовину закутанную в какое-то одеяние. Отбиваясь от насевшую от нее Алену, та пыталась выпутаться. Без всякого успеха, в прочем. В итоге, обе повалились на заваленный старыми журналами диван, и визгу прибавилось.
Именно так, судя по всему, и должна выглядеть подготовка невесты. Русвур усмехнулся. Он очень завидовал Леше, по-хорошему завидовал.
-Бог в помощь, - проговорил он, открывая дверь шире.
Голоса разом умолкли, машинка стукнула еще раз и остановилась. Пять пар глаз уставились на него.
-Я не помешал?
-Нет, ну что ты, - Таня выбралась из своего угла. - Проходи. Только у нас немножко беспорядок.
-Все здравствуйте, - Русвур поднял с пола кусок белого тюля. - А работа у вас тут полным ходом.
Он и оглянуться не успел, как тюль из его рук вытянула какая-то незнакомая девчушка, участвовавшая в процессе не менее деятельно, чем все остальные.
-Русвур, ты есть хочешь? - Спросила хозяйка.
-Не, я только из дома. Ну почти что. Зашел так просто, проведать. - Он улыбнулся Лене, которая все-таки выбралась из навернутой на нее материи. - Леша вот привет шлет.
-Да мы с ним два часа назад виделись!
-И все равно шлет. - Он еще раз оглядел царящий кавардак, заулыбался шире. - Вы уж поторапливайтесь, ребята. Вас вообще первыми грузить планировали, но коли такое дело...
-Тут вчера Аскер заходил, - пожаловалась Таня, - сказал, что послезавтра начнут вещи вывозить, а у нас еще книжки не собраны. Их всего ничего, конечно, но ведь зато какие ценные! Нам еще хотя бы денечек. Не успеваем, правда.
-Аскера гоните в шею, если еще раз припрется, - рассудительно ответил Русвур. - Пускай в других местах командует. Но особо все равно не задерживайтесь.
-Так он ругается...
-Ничего, он теперь всегда ругается, не обращай внимания. На самом деле он добрый и хороший, ты же знаешь.
-Знаю, - ответила учительница.
-Ну, вот и хорошо. Ладно, не буду вам мешать... - Он сделал шаг к двери.
-Русвур, так ты придешь? - Спросила Лена.
-Приду, конечно.
-Когда у меня день рождения был, ты тоже так говорил, а сам потом...
-Лен, да я приду, ты не переживай. На венчании буду точно, ну а на счет дальше...
-Да приходи же, Русвур, обязательно! Леша так будет рад, и батюшка тоже. Ну ты придешь?
-Эх, - Русвур вздохнул, привычно поскреб затылок. - Я все никак привыкнуть не могу.
-Вот привыкай, привыкай. А если не придешь, Таня на тебя очень обидится.
-Угу, - подтвердила учительница с самым серьезным видом.
-Ну, если только так, - Русвур снова заулыбался. - Ладно, бывайте. И не обращайте внимания на Аскера, это он так, просто так.
В дверях Русвур столкнулся с Витьком.
-Здорова, Рус. - Он пожал руку, стараясь сделать это как можно крепче. - Дай ножик.
-Тебе зачем?
-Ну дай.
-Зачем он тебе?
-Да просто так.
-А просто так, значит, незачем. И вообще, у тебя свой есть.
-Затупился мой.
-Так поточи.
-Я пробовал, не точится.
-Да ну? Берет, вот, и не точится? Ладно, пошли, поглядим.
Они отправились в комнату, служившую спальней. Там, удобно устроившись на вязаном ковре, рассматривали какую-то книжку Толик с Дениском.
-Здорова, мужики, - Русвур пожал им руки. - Как сами?
-Нормально, - ответил Денис. - Хочешь покажу, что у меня есть?
-Покажи.
Он метнулся к своей кровати и вскоре принес выструганную из дерева фигурку медведя. Сделано было грубо, но явно с любовью.
-Дед Тарас подарил, - сообщил он. - Сказал, что если под подушкой держать, только хорошие сны снится будут.
-Ну, раз дед Тарас сказал... - Русвур вернул медведя.
Тем временем Витя добыл свой нож, протянул ему. Один из тех штыков, взятых им когда-то на складе подземной базы. Теперь пацаны хранят их как самую драгоценную реликвию. Не понимаю пока...
Русвур поглядел на щербатый клинок.
-Ты чем его царапал?
-Во, - Витя протянул огрызок какого-то кирпича.
-Молодец. Выкинь этот камень. Я тебе нормальный подарю и покажу, как точить. А это безобразие сам выведу. - Русвур убрал нож в ножны и засунул в карман.
-Так свой дашь?
-Ты с кем воевать собрался?
-Ни с кем. Просто так, чтобы был.
-Я тебе твой завтра верну. Денек переживешь?
-Переживу, - ответил Витек.
-Вот и славно. - Русвур поднялся. - Пойду я. Вы тут девчонок не обижайте.
-Не, мы их бережем, - ответил Толик.
-А вот это правильно. Молодцы.
Русвур пожал им руки и уже через минуту быстро шагал к побережью, оставив за спиной этот приветливый дом. На душе, как и всегда в таких случаях, было светло и ясно. Он бывал здесь всякий раз, когда выдавалось свободное время, или в пору душевной усталости. Дети успели к нему привязаться, даже, может быть полюбить. Русвур отвечал им тем же, с удовольствием играл с ними, а когда приходило время учения, делился тем, что знал сам. В той, прежней жизни, он был гуманитарием до мозга костей, более или менее разбирался в философии, знал логику (практическую ее часть), мог долго, пространно и с упоением говорить о законах, изучению которых посвятил много лет своей жизни. И когда выдавался случай, он с удовольствием рассказывал детям о том, что знал сам, по ходу вспоминая, а иногда и додумывая.
Еще Русвур в тайне лелеял надежду помочь Аскеру и милой учительнице Татьяне Анатольевне найти друг друга. Он дорожил ими обоими и хотел для них счастья, одного, общего. Со стороны казалось, что эти два человека слишком разные, слишком далеки друг от друга, но Русвур видел то особенное, что могло соединить их, крепко, искренне, навсегда. И он старался сократить между ними расстояние, потихоньку, ненавязчиво, при случае...
Мысли об устроении судеб Тани и Аскера как-то сами собой коснулись предстоящей Лешиной свадьбы. За то короткое время, что Русвур знал их, немой алтарник и его скромная невеста успели стать для него родными. На душе становилось так тепло и радостно, когда он видел их вместе, слышал такие простые и нужные Ленины слова, обращенные к Леше, видел выражение его глаз в ответ.
Через два дня отец Игнатий совершит над ними таинство венчания, и они будут вместе дольше, чем суждено жить самому времени. Что ж, они заслужили это счастье. По праву.
А еще Русвур подумал о себе самом. Он столько времени был один, что успел напрочь забыть о таких мыслях, но в последнее время они наведывались все чаще и чаще. Как ни странно, но и ему хотелось счастья. Простого, тихого, человеческого. Он всегда мечтал о семье, о детях, о маленьком светлом доме, о простых житейских радостях и невзгодах... Но он был реалистом и понимал, что представляет собой слишком немного. Кроме потрепанной одежки, пояса с ножами да старого вещмешка с немудреным скарбом у него не было ничего. Ну разве что двадцать пять лет за плечами, не по возрасту густая седина, крепкие руки, верный глаз, да разум, что умел быть ясным. Все. И вряд ли с таким набором он мог сделать кого-то счастливым. Поэтому и не рыпался, искренне радуясь счастью других, слегка им завидуя и потихоньку надеясь...
На взгорье он остановился. Дорога легким скатом уходила вниз, растворяясь в прибрежном поселении. Здесь, как всегда, царила суета. У пирсов стояли десятки разномастных кораблей, которые сейчас спешно переоборудовались под перевозку людей и груза. В основном, это были небольшие рыболовецкие шхуны да частные прогулочные моторные яхты, оказавшиеся на острове в разное время и при разных обстоятельствах. Но встречались тут и совсем замечательные посудины. Например, возле дальнего пирса стоял патрульный катер, на который с руганью загоняли лошадей, не известно зачем и куда отправляемых. Совсем неподалеку стоял автомобильный паром, над палубой которого надстраивалось укрытие, превращавшее его в пассажирский лайнер самой ничтожной комфортности. А чуть поодаль виднелся настоящий весельный драккар, построенный совсем недавно и с успехом использовавшийся в этих водах.
Русвур насчитал всего двадцать семь посудин, еще девять были где-то в море. Что ж, принимая в расчет четыре обширных плота, постройка которых заканчивалась, транспорта должно было хватить.
Сделав несколько шагов вниз, Русвур вдруг остановился. Внутри шевельнулось неприятное холодное чувство. Он огляделся кругом, ища источник опасности, отвел полу плаща, скрывавшую нож. Но вокруг все было спокойно, ни души. Он выдохнул, внимательно прислушался и поднял голову. В прозрачном лазурном небе со стороны большой земли к острову бесшумными тенями плыли полтора десятка разномастных аэростатов. Несколько мгновений Русвур наблюдал за их скольжением, а потом что было мочи заорал:
-Полундра!!!
Вместо ножа рука выхватила одноразовую ракетницу, рванула шнур, бросив в небо переливающуюся оранжевую вспышку. Через минуту в небо взвились еще десяток ракет, пущенных со смотровых вышек, сразу с двух сторон застучали в било.
Не замечая луж и ухабов, Русвур несся к береговой батареи. Он чуть не сшиб с ног пристально наблюдавшего за полетом аэростатов канонира.
-Может, зря кинулись? - Спросил он. - Ничего плохого в них, вроде, нету...
-Орудия готовы? - Спросил Русвур вместо ответа.
-Как всегда. Снарядов, правда, раз-два и обчелся. Тоже как всегда.
-Ничего, попробуем так достать. Стрелять только в крайнем случае.
Русвур видел, как чуть поодаль на пригорке расчехляют баллисты. Неповоротливые, архаичные орудия пока выглядели нагромождением тросов и балок, но по своей разрушительной силе мало чем уступали пушкам. Впервые их пришлось опробовать в конце зимы, когда на берег кинулась озверевшая от голода ватага голодранцев, приставшая на десятке убогих плотов. Пока промерзшие пушки приходили в чувство, три баллисты раскидали пришельцев и потопили их скудные плавсредства. Тех, что остались на берегу, уже ручным оружием загоняли обратно в воду...
-Может, и правда пронесет... - Пробормотал Русвур.
Будто в ответ на его слова вниз полетело что-то едва различимое глазом, а потом раскатисто громыхнуло.
-Козлы! - Констатировал канонир, плюнул себе под ноги и заорал: - Цельсь! Без команды огонь не открывать!
На баллистах тоже зашевелились. С треском оттянули тугие плечи, вложили снаряды и разом отпустили стопоры. Горшки, начиненные специальной зажигательной смесью, ушли ровно и быстро, но до аэростатов не достали.
-Товьсь! - Рявкнул канонир.
Русвур увидел бегущего к батареи Романа, командира группы прикрытия, сопровождавшей его и Аскера из проклятых земель, а ныне десятника.
-Рома, расставь своих парней повыше, пусть попробуют прицельно достать этих гадов! - Крикнул Русвур.
-Расставил уже. Шел просить, чтобы вы палить раньше времени не начали.
-Ты тоже не тяни, - отозвался канонир. - Если подойдут слишком близко к кораблям, расколошматим.
-У тебя снарядов-то хватит? - Спросил Русвур.
-Поглядим...
Тем временем аэростаты возобновили бомбардировку. На земле гулко ухало, поднимало фонтаны грязи, но вреда никому не наносило.
-Что ж такие косые? - Спросил Русвур.
И тут взвилась зеленая ракета. Все отлично знали этот сигнал, означавший буквально следующее: "Огонь из всех стволов по движущимся объектам противника".
-Пли!!! - Выдохнул канонир.
Пушки оглушили побережье, со всех концов затрещали автоматные, ружейные и даже пистолетные выстрелы, где-то зарявкал пулемет, а воздушные шары начали стремительно набирать высоту. Тем не менее, три из них ярко полыхнули, еще два начали заваливаться, а еще один вдруг закрутился на месте, быстро сдуваясь.
По дороге бежал Аскер, на ходу размахивая коротким карабином и что-то крича во всю глотку.
-Стоп, подождите, - вдруг проговорил Русвур. - Это все не с проста... Это же отвлекающий маневр! Прекратить огонь! Стойте!!! - Надсадно закричал он.
Но лихая пальба продолжалась. Сжигая в пустую сотни патронов, все пытались поразить уже недосягаемые цели, и только пушки тщательно отслеживали их прежде, чем ахнуть в очередной раз.
Аскер одним прыжком взмыл на батарею.
-Рус, скотина! - Донесся его вопль сквозь не затихающий грохот.
Русвур схватил своего друга и резко встряхнул. Тот явно не ожидал такого, поэтому даже не постарался вывернуться.
-Аск, это обманный маневр! Удар не здесь! Слышишь, основная атака не здесь!!!
Выстрелы смолкли как по команде. Все разом повернулись лицом к острову. Там, рассекая небо бесшумным полетом, скользили десятки дельтапланов. И многие из них собирались садится.
-Школа... Дети... - Прошептал Русвур.
-Корабли! - Выдохнул Аскер глядя, как перестраиваются аэростаты и начинают новый заход.
Они разом повернулись друг к другу, встретились взглядами.
-Вернись живым! - Прозвучала одна фраза в два голоса, а потом оба кинулись в разные стороны.
Русвуру даже не потребовалось оборачиваться, чтобы узнать, кто бежит вслед за ним. Рома также не оборачивался на топот; его десятка была здесь, рядом. Еще двое десятников взбежали на пригорок одновременно с ними, подошли к Роману перекинуться парой слов.
Пока они совещались, Русвур оглядел происходящее. Дельтапланеристов было человек сорок. Садились они довольно неумело, но тут же вскакивали, отстегивали крылья, начинали оглядываться по сторонам. Настораживало то, что не стремились сойтись, образовать группы, начать скорее, чем противник опомнится. Еще Русвур заметил на поясе каждого нечто, напоминающее крупный патронташ. Это было тем более странно, что из стрелкового оружия виднелись только нелепые длинноствольные пистолеты. А воевать такими бандурами и гранатами было, как минимум, глупо...
Дельтапланеристы рассредоточились и двинулись к постройкам неровной широкой цепью. Десятники же повели свои подразделения в обход.
-Что решили? - Спросил Русвур, поравнявшись с Ромой.
-Да выбить их по одному. Вообще, ерунда какая-то... - Роман зорко следил за передвижением неприятеля. То, что он при этом бежал, ему ничуть не мешало. - Такое ощущение, что они не знают, что делают.
Русвур не ответил. Он и сам прекрасно понимал нелепость происходящего.
-Патронов немного, - посетовал Рома, - хорошо, мои догадались не палить по этим шарам.
Они шли не таясь, поэтому их скоро заметили. От дельтапланеристов отделилась группа человек в семь, двинулась навстречу.
-Да они совсем больные, - Рома остановился, скинул автомат. - Бойцы, огонь прицельный! Близко не подпускать, ну их.
И он выстрелил первым. В ответ зазвучала нестройная пальба, десятка разом вжалась в злю, расползлась по кочкам и овражкам.
-А ты чего без ствола? - Спросил Рома, оказавшийся рядом с Русвуром в сыром овражке.
-Да не люблю я эти железки. Так справлюсь.
-Стой! Куда!
-Да тихо ты. Прикрой, если что, - и Русвур пополз по грязи.
Он двигался быстро и умело, как научился там, в проклятых землях. Расстояние между ним и нелепыми десантниками быстро сокращалось. Он наметил цель, на несколько мгновений приподнялся, определил расстояние и резко забрал в сторону. Пули, которые должны были обрушиться на то место, где он залегал секунду назад, так и не полетели.
И вот противник оказался на расстоянии броска. Русвур потянул нож, обмакнул лезвие в грязь, проверил рукоять. Он лежал не двигаясь, почти не дыша, всматриваясь в того, кто был так близко. Молодой парень с бледным, ничего не выражающим и каким-то синюшным лицом. Свалявшиеся волосы выбиваются из-под дырявой шапочки, в руках неудобный пистолет, на тряпице перед ним четыре ружейных. И весь выглядит так, будто оказался здесь случайно, не понимает, что происходит и не знает, что делать.
Русвуру стало не по себе. Он привык воевать с теми, кто был готов убить самого. А этот явно не из таких.
Он продвинулся еще чуть вперед. Парень был так увлечен рассматриванием перспективы, что совершенно не замечал, что происходит перед носом. Его рука нервно трепала какой-то клочок материи.
Русвур выдохнул, сжался пружиной и метнулся вперед. Одним движением он успел отшвырнуть патроны, выбить из рук незадачливого стрелка оружие и вдавить его лицом в землю. При этом острие ножа уперлось тому под ухо.
-А теперь даже не дыши без моего разрешения, - произнес Русвур. - Если понял, кивни.
Тот как-то вздрогнул, дернул головой. Острие проткнуло кожу, потекла кровь.
-Сам виноват. Не дрыгайся. Ты кто такой?
-Семен... - донесся сдавленный ответ пополам с каким-то бульканьем.
-Понятно. Сейчас очень медленно перевернешься на спину, Сеня. Одно подозрительное движение, и тебе конец. Ты уже понял, что я не шучу. Руки держишь так, чтобы я видел.
Семен затрепыхался, неуклюже перевернулся. Глаза на его перемазанном лице казались непропорционально большими. Такими их сделал страх.
-Так что вам тут нужно, Сеня? Кто вы такие?
-Пожалуйста, уходите, - пробормотал он вместо ответа. - Вы погибните. На мне бомба.
-Что!?
-На мне бомба. Вот это, - он прикоснулся к поясу. - Они слышат. Сейчас они убьют нас обоих.
-Кто слышит?
-Те, на воздушных шарах.
-Ты что несешь!!? - Русвур стиснул рукоять ножа до скрипа кожи.
-Прошу вас, уходите. Я не желаю вам зла... Оно у меня в голове... Оно повеливает... Пожалуйста... Я не хочу, чтобы кто-то умирал... Пожалуйста... - Семен всхлипнул, задрожал, а потом заговорил быстро, будто боялся опоздать. - У меня там сестра осталась. Спаслась, убежала. Если найдете ее, скажите, что я не хотел! Не хотел! Я не хотел никому зла...
-Да ты что? - Русвур сглотнул неожиданно подступивший ком. - Кто вас послал, кто? Говори!
-Уходите... - Уже едва слышно шептал Семен.
-Так, лежи. Ты сам ей все скажешь, понял? Только не дергайся, и все будет хорошо, - Русвур начал разглядывать его пояс.
Пиротехник он был никудышный, но самую простенькую схему понять мог. А здесь, судя по всему, не умничали. Он нашел блок питание, разглядел провода, идущих к шашкам и еще какое-то устройство, которое решил считать приемником.
Русвур аккуратно разрезал ткань, начал ковырять блок питания, очень надеясь, что там нет обводных электродов. Все выглядело действительно несложно. Он вытер растекшуюся по лбу грязь, достал складной ножик, ценимый за обилие всяких инструментов, и потянулся к проводу кусачками, но тут что-то негромко пискнуло.
-Прощайте! - Пронзительно крикнул Сеня.
Он с силой толкнул Русвура, а потом рванулся в сторону. Сам Рус действовал рефлекторно: просто свалился ничком и накрыл голову руками.
Рвануло сильно, подняв фонтан грязи. И сразу за этим взрывом прогрохотали еще два. Когда Русвур поднял голову, неподалеку дымилась широкая воронка. Во рту стояла горечь, перед глазами плясали разноцветные мухи, и было так погано...
-Аскер!!! - Вдруг заорал он не своим голосом. - Вали их, гадов, Аскер! Вали их!
Именно этим и был занят Аскер последние полчаса. Методично и расчетливо он истреблял кружащие над пирсами аэростаты. Несколько сброшенных ими бомб угодили в корабли, один даже наполовину затонул, но преимущество было явно за островом.
Аскер расставил снайперов на всех возвышенностях, приказав бить наверняка, как только цель окажется в зоне досягаемости. Канонир сам, без всяких приказаний, велел своим подчиненным взять по одному аэростату и потратить снаряд лишь тогда, когда будет стопроцентная уверенность в поражении. Остальные команды берегового охранения рассредоточились вдоль всего побережья, готовые оказаться там, где больше всего потребуются.
С моря подул не сильный, но устойчивый ветер. Неповоротливые шары понесло к берегу.
-Приготовиться, - сказал Аскер. - Бить как только окажутся над сушей. И так столько добра перетопили.
Где-то за его спиной громыхнули три взрыва подряд. Он даже не обернулся, будучи уверенным в том, что Русвур контролирует ситуацию. Или хотя бы делает все возможное.
Пушки ахнули дуэтом, и два шара охватило пламя. На прибрежную гальку посыпался лишь пепел да обломки.
-Аккуратнее нельзя было?
-Больно много хочешь, воевода, - угрюмо отозвался канонир.
Из оставшихся аэростатов обильно посыпались бомбы, затрещали выстрелы. Недалеко от пирсов стали подниматься фонтаны воды, народ на берегу не особо резво разбежался по укрытиям. Понимали, что с такого расстояния вести прицельный огонь просто бессмысленно.
Четыре оставшихся шара начали сложные маневры разворота. Насколько понимал. Русвур, они собираются обогнуть остров и уйти восвояси. Поднявшийся ветер им в этом помогал.
-Михалыч, не достанешь?
-Да где уж там. Нечего боезапас жечь. И так сколько перепортили на этих паршивцев...
Русвур включил рацию.
-Саш, можешь хоть одного?
-Бес толку, командир. - Донесся голос снайпера. - Только в белый свет палить.
-Ясно. Снимай своих. Воевать больше не будем. Сходи, посмотри, чего там Русвур возится.
-Понял, командир.
Аскер смотрел, как шары уходят в море. Даже не смотря на неуклюжесть и грязно-серый цвет было в их полете что-то завораживающе-величественное.
-Кто же вы такие? - Пробормотал Аскер.
Его взгляд, скользнувший по кромке воды и неба, недалеко от которой парили аэростаты, остановился на быстро увеличивающейся точке. Не прошло и минуты, как она стала кораблем. До берега уже докатился отдаленный гул мощного двигателя. Эту посудину нельзя было спутать ни с чем: лихо подпрыгивая на волнах, к берегу несся "Айсберг".
Аскер поймал его в окуляры бинокля, заулыбался. Он видел, как возле расчехленного зенитного пулемета стоит человек, внимательно рассматривающий небо. Вот он присел, прочнее взялся за рукояти, потом крутнулся вместе со всей платформой и полосонул длинной очередью.
Туда, куда были обращены четыре крупнокалиберных ствола, можно было и не смотреть. Аскер знал, что гондолы разнесло в щепки, а ткань издырявило. Но он все же проводил взглядом падение быстро сдувающихся мешков.
"Айсберг" заложил поворот, выбросил трал. Через несколько минут стало видно, как за кораблем потянулось притопленное промокшее полотно.
-Ха! Взял-таки!
-Этот возьмет. Этот своего не упустить, - пробормотал Михалыч, теребя жидкий ус.
"Айсберг", не снижая скорости, несся к берегу. В самый последний момент, когда столкновение уже казалось неминуемым, он заложил резкий правый крен, дал полный назад, гася скорость, и глухо стукнулся бортом о причал. При этом сдутый аэростат выкинуло на пирс едва ли не полностью. Из-за стекла рубки управления на берег смотрела конопатая улыбающаяся физиономия.