Неделько Григорий Андреевич : другие произведения.

Секс, драгс, рок-н-ролл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [Относится к "Тому, что поновее (прозе)". Картина в трёх зарисовках. Первая (из необычных, хочется верить :) ) зарисовка посвящена "сексу", вторая - "драгсам", третья, понятное дело, - "рок-н-роллу". Сюрреализм присутствует. Психоделия? Да, встречается. Абсурдизм? Есть моментики... Не вышел из группы на конкурсе "Здесь водятся...", заняв предпредпредпоследнее место.]

Григорий Неделько

Секс, драгс, рок-н-ролл

(картина из трёх зарисовок)

  

1-1.

Вниз по реке ("Она пришла ночью...")

  
   Она пришла ночью.
   Как будто не было ссор. Ни слов, ни расставанья.
   Мы гуляли весь вечер. Ныряли в листья и проплывали под облаками. Мы ни о чём не договаривались: просто встретились и взялись за руки. Как будто не было ничего, что обязательно было раньше.
   Мы расстались молча. Она ушла вперёд, её платье развевалось на ветру. Я пошёл назад, и ветер тут же стих.
   Я вернулся домой, сел на кровать и стал ждать, зная, что никто не придёт.
   Наступила ночь. Раздался звонок в дверь. Он разрушил тишину мира и тишь мыслей.
   Это была она.
   Её мягкие ноги переступили порог, дверь закрылась, и всё утонуло в сумраке, как в сбитых сливках. Её лицо исчезло, смазалось. Её фигура наполовину растворилась в теле полумрака. Я дотронулся до её лица и почувствовал, как дышит в черноте четырёхугольного помещения смазанная непрозрачностью кожа. Она приблизилась - порыв ветра скользнул по полу и убежал в вечность.
   Её быстрые пальцы расстегнули пуговицы моей рубашки и сбросили этот белый, ненужный парус. Она наклонилась и языком коснулась мочки моего уха. Я провёл рукой по её обнажённой груди. Как жадная волчица, она впилась в мои губы. Я почувствовал приторную сладость её слюны. Я сглотнул и ощутил самый приятный вкус. Она обняла меня, прикоснувшись своими сосками к моим.
   Неожиданно мы оказались в комнате. Время отодвинулось, уступая дорогу чему-то более чувственному. Я забрался к ней в трусики и сжал её ягодицы.
   Она опустилась на колени. Язык липкой змейкой переполз с шеи мне грудь и стёк по животу. Она стянула мои трусы. И заглотила меня. Её слюна сочилась из меня.
   Она снова встала и что-то сделала с собой. Потом легла. Она была обнажена, но видеть этого я не мог. Плывя в густоте первородного мрака, я плавно опустился вниз. Я провёл рукой по её волосам - их густота фотографией запечатлелась в моём распадающемся сознании. Она запрокинула голову, прикрыла веками глаза. Уголки её губ расползались в стороны.
   Гусеницы с затвердевшими сосками, с изгибающимися в вечном призыве телами.
   Моя рука перебрала на ней несколько струн. И сжала их. Она вздрогнула, подобная моему движению, - резкая и горячая. Она согнула в коленях ноги, но молчала. Она была влажной, словно после дождя. Я гладил и водил рукой по нежным чёрным спиралькам - чернее окутывавшего и убаюкивавшего нас невидения.
   Она приподнялась, а может, что-то приподняло её. И я оказался внутри.
   Меня погрузило в томную бархатистость существования, и что-то блеснуло в моём сознании. А потом взорвалось осколками. Меня осыпало с ног до головы: осколки впивались в мою кожу, жалили, кусали раскалёнными иголками. Её дыхание, ставшее необычно громким, обволокло меня, и время отступило окончательно.
   Вселенная билась в уготованном ей самой собой ритме. Раз - два.
   Раз - два...
   Раз - два - три, - темнота на миг рассеялась. Прошло невообразимо много времени. Темнота сжалась в комок, упругий, сочащийся соком, - и вторглась в нас. Я услышал голос и запомнил его. Мольба, вопль, благодарность. Трещины раздирали мой мир на части - на много мелких, неровных частей.
   Я упал на кровать. Что-то стало разливаться вокруг нас, а мы погружались в это. Неподвижной рукой она касалась меня. Мы тонули, со счастливыми улыбками, которых нельзя было увидеть.
   Нас превратило в чувство, в одно большое ощущение. И через капилляры Вселенной во вздымающиеся тела перетекала жидкость. Вечная.
   Начинался дождь...
   ...Мы очнулись рядом.
   Дождь прекратился. Пальцы наших рук переплелись виноградной лозой.
   Я увидел её глаза, живые и яркие. Их острые огоньки светили сквозь полумрак, который не будет тьмой, а станет рассветом.
   Её нежная, гладкая грудь опустилась, чтобы подняться. Её предплечье пошевелилось, как зверёк в норке. Я схватил зверька, одними губами.
   И стал гладить.
   Реальное и нереальное выгнулись. В экстазе, в древней, излюбленной пляске.
   Она перевернулась и перетекла ко мне. В меня.
   Разные миры вливались друг в друга. Объединяясь. Навсегда или нет. Люблю или нет. В то время безвременья не было вопросов, потому что вопросы - суть время. А вне времени - всё неважно...
   Всё неважно.
   Я закрыл глаза, и мысли потекли по пересохшим руслам, наполняя их мокрым и жизненным.
   Любим или нет? Мы никогда не задавали этого вопроса.
   Я погрузился в реку, и она сказала мне: это неважно. Всё неважно.
   Я закрыл глаза. Мой рот освободил дорогу потоку. Реке, соединяясь с которой, я понял, что всё - неважно.
   Я погружался глубоко. В водную спираль - в водоворот. Глубже, глубже и глубже...
   И пережил всё вновь.

  

1-2.

Нарказм

  
   Вчера я впервые попробовал наркотики.
   Толстая длинная игла раздвинула кожу и вошла в мою руку, но не было никаких ощущений.
   Я лёг на кровать и закрыл глаза.
   Сначала ничего не происходило.
   Потом я открыл глаза и понял - сделать этого я не могу. Я попытался снова, но глаза не слушались меня. Я подумал, что сейчас я испытаю страх. Но вместо этого какая-то странная, сладкая, влажная дрожь проползла по телу. Обняла позвоночник, распространилась по груди.
   Я напряг веки и приподнимал их, миллиметр за миллиметром. Я хотел видеть мир. Но внезапно я понял, что это бесполезно. Я и так видел мир - мои глаза уже были открыты.
   Тогда я стал смотреть вперёд, на стену. Я наблюдал, как размываются её очертания. Они стекают со стены разложившейся плотью. Остаётся только прямоугольный силуэт - черный и неощущаемый.
   Неосязаемый.
   Невидимый.
   И...
   Вот начинает растворяться и он.
   - А!
   Что-то подбирается к моему горлу и хочет высунуться наружу. Я пытаюсь схватить это нечто, длинное скользкое нечто, но оно вертится так быстро, что его не поймать. Оно забирается обратно. Я просовываю руки в глотку, лезу внутрь и одновременно чувствую, что руки мои - уже не розовые конечности с пятью пальцами. Это мягкие, ленивые, осклизлые щупальца осьминога.
   Огромного осьминога.
   Но ни этого осьминога, ни его щупалец увидеть я не могу. Щупальца внутри меня.
   А осьминог...
   Он сливается с комнатой. Он вливается в силуэт, который когда-то был стеной, он окружает меня, он витает в воздухе, он становится молекулами и птицей.
   Он летит.
   Вперёд.
   И я лечу с ним.
   Я лечу...
   И смотрю на свои руки. Руки-крылья-щупальца. Они раздваиваются, растраиваются - их становится всё больше и больше.
   Я не могу... я больше не могу...
   Мои конечности не умещаются в моём сознании.
   Осьминог забирается в меня, чтобы тут же вырваться наружу. Неожиданно. Резко.
   Что-то влажное сочится из меня. Снизу. Нет, не сочится. Тянется. Течёт. Брызжет. Я...
   Я не знаю...
   Комната сворачивается, как лист бумаги, и замыкается на себе. Теперь это - Земля. Это весь мир. Вселенная. Круглая и бесконечная. Она вертится, она вворачивается - в меня, в мой мозг. Она закручивает моё тело, хотя...
   ...хотя у меня уже нет тела, и я...
   Внизу почти больно. Мокро, жарко и больно. Что-то по-прежнему рвётся из меня. Наружу. На волю.
   Ещё и ещё...
   Ещё...
   Ещё...
   ещё...
   Тёплая и страстная волна оргазма одевает моё тело. Тело, которым завладела Вселенная. Эти руки, эти ноги, пенис, голова, живот - они выгибаются в едином порыве...
   И падают.
   Осьминог пожирает Вселенную, и всё сливается со стеной.
   Силуэт, который есть я, сливается с силуэтом всех и вся.
   Больше ничего, только покалывание. Сладкое и болезненное покалывание. Звёзды зажигаются и гаснут на моей коже.
   Я сплетаю щупальца и засыпаю.
   Мой мозг...
   Выпускает извилины... щупальца...
   и гаснет...
   Я засыпаю.
   Тёмный и неясный шар Вселенной-Земли крутится вокруг меня, а я в нём. Я - с ним.
   Шар останавливается.
   Я засыпаю.
   Я засыпаю...
   Я засыпаю?..
   ...И только пустой шприц не меняет формы. Пером мёртвой птицы лежит он на полу.
   С металла капает яд...

  

1-3.

Пробуждение в ночном мире

  
   Помещение было огромным и пустым.
   Потонувшее в чёрной неизвестности, оно не двигалось, но всё же оно было тут. Оно ждало. Как ночной зверь напрягает свои мускулистые ноги, чтобы броситься вперёд и настигнуть добычу, - так выжидало оно момента, который был смыслом её существования.
   Сгустки мрака летали по помещению вперемешку с песчинками пыли. Песчинок было много. Они падали и кружились, а потом облепляли мрак со всех сторон. Иногда пыль собиралась в клубы, но это происходило не так уж часто. Только если...
   Если в помещении слышались звуки шагов.
   Существа, много существ, много живых существ заходило внутрь. Их ботинки, их кроссовки, их сапоги, их туфли стучали по полу. Это было похоже на ритм. Он нарастал. Звук усиливался.
   Звук шагов распространялся вокруг и повсюду. И вот кто-то шёл уже с другой стороны. Помещение делилось большой платформой на две части, и внезапно, но ожидаемо, вторая его часть, та, что находилась за платформой, - тоже ожила.
   Щелчки, стук, шуршание. И шаги.
   Помещение вздрогнуло. Спящий зверь разлепил один глаз, затем другой. Смутная картина мира подрагивала, спрятанная за завесой темноты. Но зверь знал. Он чувствовал, он помнил, он слышал... Шаги и шуршание. В обеих частях помещения начали двигаться. Это движение принадлежало тем, кто вдыхал в зверя жизнь, пробуждал его от спячки.
   Ночной зверь - помещение, пустовавшее, казалось, бессчётное число бесконечностей, - встал. Распрямился. Он поднял голову, вдохнул воздух - и ощутил свежую воздушную струю. Врываясь, она пронзала мир, как ярко-оранжевый цвет пронзает темноту.
   Жизнь...
   Шаги становились всё громче. По всему помещению ходили, отбивая пробуждающий ритм, ритм действия. Ритм движения.
   Ритм ради ритма.
   Запахло духами. К этому аромату прибавился другой - свежевыстиранных вещей. Материя испускала свои обонятельные волны. Были и природные запахи. Запахов было столько, что помещение терялось в них, и это ощущение потерянности, падения в безграничность - лучшее из того, что оно когда-либо испытывало. Помещение существовало ради этого.
   Природные запахи... Они долетали последними, но были самыми сильными. Запах волос, дыхания, кожи...
   Кожи... людей.
   Сотен и сотен людей.
   Зверь не сдерживал себя - и откликнулся. Встал на задние лапы, а передние поднял вверх, к небу. Не было видно ни самого неба, ни облаков. Но помещение знало и помнило: если всё происходит, то небо есть. Укрытое звёздами и луной, освещённое ими. А здесь своё небо. Чёрное и плоское.
   Это мир. И этот мир должен...
   Пасть зверя раскрылась, и невероятный, первозданный вой исторгся из неё.
   Загорелся свет. Он закрыл собой всё.
   На секунду движение прекратилось. Никто не шевелился. Даже запахи замерли. Водовороты пыли замедлили своё вращение и почти остановились.
   Но это лишь брало передышку помещение.
   Для того чтобы заставить свет вспыхнут вновь. Ещё неожиданнее, ещё ярче.
   Чтобы заставить толпу взреветь.
   А снопы пыли, беснуясь, - метаться от одного сочащегося энергией тела к другому.
   Сцена сгорала в языках света и чувств. Неясные образы, один за другим, вышли на этот прямоугольный помост. На границу между двумя частями, между здесь и там.
   Все уже рвались прочь из собственных оболочек, готовые улететь ввысь, куда их звали звук и свет...
   Они не понимали, что с ними творится.
   Понимание, мысли, разум - эти слова перестали существовать.
   Осталось что-то иное. То, что неслось из неведомого, пограничного пространства.
   Сокрушительный всплеск.
   Животный импульс.
   Зов жизни.
   Жизни, которая не принадлежала ни этой части, ни другой.
   Жизни, принадлежащей сцене.
   И когда один жужжащий, рвущийся наружу аккорд заглушил все остальные шумы... Всё началось.
   Усиленные стократ запахи; шаги, превратившиеся в топот; ритмы и движения начала времён. И сокращающееся им в такт помещение. Бьющееся сердцем. Живущее в этом запредельном, бескрайнем звуке.
   Только звук был сейчас.
   Только звук был всегда.
   Неясный образ, стоявший на сцене впереди всех, прошёл вперёд. Приблизился к чему-то... к микрофонной стойке. Наклонился к микрофону. А когда открылся рот, одновременно с ним разверзлась глотка купающегося в ритме зверя - помещения.
   И двуединый звук прокатился по залу!
   Окружая собой. Увлекая за собой. Соединяя с собой.
   И было понятно: его уже не остановить...
   Звук.
   Звук был...
   ...Но был и голос.
   Он.
   Пел:
   - Spending long time
   since I rock 'n' roll...
   ...

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"