Annotation

     Профессор Снейп открыл пузырек с зельем «Тонизирующий глоток мандрагоры», наклонился над окаменевшей кошкой и вылил содержимое в приоткрытую пасть животного. Пару секунд ничего не происходило, потом пепельно-серая и, вместе с тем какая-то рыжеватая, шерсть животного вздыбилась, желтые глаза широко раскрылись, и Миссис Норрис с диким мяуканьем вскочила, зашипела, прыгнула в просвет между Снейпом и Альбусом, стрелой пронеслась под ногами мадам Помфри и тенью вылетела из палаты.

     — Северус, мальчик мой, ты уверен, что зелье рабочее? — Альбус Дамблдор сверкнул очками половинками.

     — Более чем, сами видели, — вздернул тот длинный нос и скрестил на груди руки, всем видом выказывая недовольство.

     — Ну-ну, — примирительно заговорил Альбус, машинально огладив длинную седую бороду. Голос его стал похожим на гудение шмеля. — Никто не сомневается в твоих талантах зельевара, и все же реакция кошки… Я нахожу ее несколько странной.

     — Ничего странного. Последнее, что она видела — глаза гигантского Василиска. Нормальная реакция испуганного животного, — буркнул Снейп.

     — Возможно, Северус, возможно, — покивал Дамблдор. — Мальчик мой, ты ведь сварил обычное зелье? — Снова сверкнул он линзами очков.

     — Я не ветеринар, к тому же, кошка нашего завхоза наполовину жмыр, то есть, существо магическое.

     — Северус-Северус, — со вздохом покачал головой Альбус. — Ты ведь поэтому отослал нашего уважаемого Филча?

     — Да, — ответил Снейп, и ноздри длинного носа на миг расширились, а бледное, даже не желтоватое, а скорее пергаментное лицо, больше похожее на старую маску, на долю секунды исказила презрительная гримаса. Хотя, скорее тут все же была лишь ее тень, но для Альбуса Дамблдора хватило и ее.

     — А если бы кошка не перенесла дозировки для взрослого мага? Нам ведь детей расколдовывать, Северус, — укоризненно посмотрел поверх очков-половинок на зельевара директор школы Чародейства и Волшебства.

     — Что детей, учел, — Снейп холодно взглянул в глаза Альбуса, всерьез задетый тем, что руководитель Хогвартса мог допустить саму мысль о столь вопиющей некомпетентности декана факультета Слизерин.

     — Извини, — примирительно улыбнулся Альбус, огладив бороду. — Не выспался. Испереживался.

     — Прекрасно вас понимаю, — отвел взгляд Снейп и чуть заметно кивнул, впрочем, скорее это походило на «склонил голову», так как он на добрые четверть секунды задержал ее в нижнем положении.

     — Что-ж, тогда не будем терять время. Мадам Помфри, у вас все готово? — Альбус повернулся к школьной целительнице.

     — Разумеется, — ответила медведьма.

     — Тогда начнем оживлять детей. Северус, — отступив на шаг в сторону и повернувшись, Альбус повел рукой так, словно дарил всю палату зельевару.

     Снейп не ответил, лишь запустил руку под мантию за новым флаконом и направился к ближайшей кровати с оцепеневшим, учеником. «Буду я ещё для всяких мохнатых полукровок зелье пересчитывать. Не помрет, а если и сдохнет, сквиб новую кошку заведет. В том же Хогсмиде их полно», — подумал он, заметив на своей безупречно черной мантии пару кошачьих волосков. «Помфри слишком добра. Кошка могла бы и в каморке Филча полежать, нечего животным делать в палате для людей», — стряхнул волоски Снейп, и влил зелье в рот Гермионы Грейнджер, маглорожденной всезнайки, от которой, по его мнению, проблем и головной боли не меньше, чем от Гарри Поттера.

     Девочка дернулась и закашлялась, зажмурилась от яркого света, но, к разочарованию зельевара, не вскрикнула. «Можно считать — испытания зелья прошли успешно», — сделал вывод Снейп, не забыв усилить ментальные щиты окклюменцией. Как-никак, Альбус Дамблдор преуспел не только в защите разума, но и в чтении мыслей. Один из немногих официально зарегистрированных легиллиментов магической Великобритании. Притом, сильнейший и опытнейший.

     — Полагаю, дальше мадам Помфри справится сама, — сказал Снейп, вынимая оставшиеся флаконы с зельями. — Я очень устал, а мне еще предстоит проверить кучу эссе, подготовить все для зачетов, и хотелось бы просто выспаться.

     — Разумеется, Северус, — прогудел шмелем Альбус.

     — Может быть… — Начала было медведьма, но Снейп лишь отмахнулся.

     Впрочем, он тут же попросил прощения за бестактность, на что мадам Помфри лишь понимающе и сочувственно покивала, выразившись в том духе, что сон — лучшее лекарство, особенно при правильной диете. Снейп выразил полное согласие и быстро откланялся. Ему действительно ужасно хотелось спать. Очень уж тяжелым выдался этот год. Нервным. И даже вновь поблекшая темная метка не слишком утешала. Северус Снейп слишком много знал, чтобы спать спокойно.

     С момента своего основания Хогвартс никогда не заполнялся учениками настолько, чтобы оказались задействованы все классы и помещения магической школы. Порой, складывалось ощущение, что его строили «на вырост». Вот только за минувшее тысячелетие этого самого «выроста» так и не произошло. Скорее уж случилось обратное. Магов становилось все меньше и меньше, и лишь в последние лет пятьдесят маятник пошел в обратную сторону. Впрочем, лишь в этом году он достиг того, что было во времена основателей. Тем не менее, заброшенных классов хватало и тогда, и сейчас. В одном из них, под старинным шкафом, лежала и тяжело дышала дрожащая кошка.

     Глаза ее были не просто закрыты, но и плотно сжаты. По вздыбленной шерсти пробегали магические всполохи, и та постоянно меняла цвет, становясь то огненной, то рыжей, то медной, то льдисто-белой, то совершенно серой, а то и вовсе начиная отливать серебром или еще каким-то иссиня-черным, но явно металлическим блеском. Впрочем, все эти внешние проявления и тяжелый, хриплый рык-клекот, периодически доносящийся из плотно стиснутой пасти, отражали лишь творящееся с разумом и душой варварски расколдованной кошки.

     Водоворот видений терзал сознание животного, в котором пробуждался полноценный источник магических сил. Очень странный и необычный очаг разгорался в кошке, и порождал совершенно дикие картины…

     Сырой комочек жалобно мяукал и трясся, замерев посреди припозднившейся льдины. Кошка зацепилась сознанием за это видение, почуяла знакомое и понятное, потянулась к нему, и видение развернулось. Мост. Рядом люди. Котенок на льдине. Голоса. «Что же вы стоите, вы же такие большие и сильные, махните своими палками, спасите его!» — Закричала, или только подумала кошка? Никто ничего не делал. Только шумели, махали руками. «Странно, почему у них такие маленькие руки и сами они…» — Жалобное мяуканье резануло по ушам. Часть льдины откололась. Холодная вода обжигает тело. Отвращение. Страх. Лапы хватают и поднимают котенка. Удивление, почти шок, и видение истаивает. Сменяется новым.

     Ноги хотят сорваться на бег, но лапы ступают бесшумно, походка плавная и спокойная, все естество стремится наверх, в покои вернувшегося мужа, но нельзя, надо контролировать хвост, она должна подавать пример остальным. Ступени, дурацкие высокие ступени с зазубренными ребрами, их строят со времен давно забытой войны, да какая там война, так, детская… Мысль отброшена, вот и полог из длинных нитей бусин. Шелест — рука раздвигает их, и она переступает порог.

     Он встает и поворачивается к ней. Его черная грива уже тронута сединой, но все еще заставляет учащенно биться сердце. Ее глаза мгновенно обегают могучую фигуру, нос улавливает родной запах принадлежащего ей самца. Она облегченно выдыхает. Он знает, он уже скинул зачарованные доспехи, и теперь она видит, кроме пары царапин и нескольких подпалин ничего нет. Он в порядке. Тут, во внутренних покоях, можно стать самкой, а не женой главы прайда. Она бросается в его объятья…

     Хриплый мяв раздается из-под шкафа в заброшенном классе. Забившаяся под него кошка еще плотнее сворачивается в клубок. Ее бьет крупная, частая-частая дрожь, больше похожая на судороги. Легкие пылают, грудь горит огнем, она больше не в силах терпеть, лапы скребут, матово блестят металлом покрытые черной дымкой когти, в камне пола остаются глубокие борозды, словно это и не камень вовсе, а теплый воск. Кошка резко разворачивается, выгибается дугой, ее кости трещат, выворачиваются из суставов, она бьется в агонии, шерсть больше не меняет цвет, зато бегающие по ней всполохи магии превращаются в один сплошной туман. Кошка скрывается в этом мареве.

     Неестественно вывернутые лапы вновь хрустят и приходят в норму. Глаза, похожие на пышущие жаром раскаленные угли, гаснут. Теперь это просто золотистая, янтарно-красная оправа вертикального зрачка. Несколько необычно даже для жмыра, но у этих волшебных котов всякое встречается. Сияние магии уходит, энергетика перестроилась, очаг горит ровно и ярко, хоровод видений-образов ускоряется, разум кошки больше не способен противиться, она вновь сворачивается в клубок, жалобно мяукает, смиряется и отдается ему целиком. Не способная осознать и не имеющая сил сопротивляться, она может лишь покориться, раствориться и стать его частью…

     В пустом и заброшенном классе из-под старого шкафа выбралась кошка. Оглядевшись, она уселась и принялась вылизываться. На первый взгляд, ничего особенного, но если бы кто-то дал себе труд приглядеться, он бы заметил — движения умывающейся кошки необычны и несколько прерывисты. В чем-то они походили на то, как человек вновь делает что-то давно забытое. С одной стороны — тело помнит и делает само, с другой — разум вмешивается, пытаясь направлять и тем, нет, не столько мешает, сколько сбивает.

     Закончив наводить марафет, кошка встала на лапы, опустила голову, осмотрела собственные конечности, вздохнула, фыркнула, недовольно мяукнула и сделала первый шаг. Неуверенный, словно только училась ходить. За первым шагом последовал второй, третий, десятый, двадцатый, а потом кошка остановилась. Тряхнула головой, посмотрела на дверь и вдруг сорвалась с места, словно и не было этих неуверенных шагов.

     Добежав до двери, она подпрыгнула, ударилась телом и нажала на дверную ручку лапами. Дверь открылась, кошка победно мяукнула и прыгнула в коридор. Правда, приземление вышло несколько неудачное, впрочем, заметить это смогла бы... Хм, пожалуй, только другая кошка и смогла бы заметить неуклюжее падение-приземление собрата по семейству кошачьих. Впрочем, вряд ли бы подобный гипотетический свидетель рискнул что-то мяукнуть. Исполосованный когтями металл ручки однозначно намекал — не стоит злить того, кто способен походя проделать подобное, пытаясь удержаться на неудобной опоре.

     Раздраженно рыкнув и хлестнув хвостом, словно заправский тигр или лев, кошка подошла к приоткрытой двери и ударила ее лапой. Смазанное движение и дверь с громким хлопком закрылась. Кошка озадаченно дернула ухом, фыркнула, помотала головой, затем посмотрела на свою лапу, выпустила-убрала когти, вздохнула и повела носом. Уловив запахи съестного, она немного постояла, шевеля ушами, и лишь затем развернулась в нужную сторону. Пару секунд кошка смотрела в сторону перекрестка коридоров, словно бы наводясь на цель, и лишь затем сорвалась с места. Крупными, да что там, просто гигантскими для ее размера прыжками и с совершенно нереальной скоростью она преодолела десятки метров и остановилась.

     Сделала она это почти мгновенно, и тут же опустила голову, оценив оставшиеся на камнях следы когтей. Глухо рыкнув и дернув в раздражении хвостом, кошка прислушалась, коснулась вибриссами пола, фыркнула-мяукнула, словно рассмеявшись, и перевела взгляд на стоящий в нише коридора старинный доспех. Рыцарь в шлеме с плюмажем, поблекшим от времени, опустивший руки на двуручный меч перед собой, стал новой целью кошки. На этот раз она бежала куда медленней, и смогла остановиться без использования когтей. Мяукнув, она дернула ухом и посмотрела на поднятую лапу, со стороны могло показаться, что кошка приветствует доспех, ранее, без сомнения принадлежавший доблестному воину. Выбрав своей целью поворот коридора, кошка продолжила путь, на этот раз она просто шла, довольно быстро, но все же шла, сосредоточенно смотря вперед.

     — Миссис Норис! Кис-кис-кис! — Эхо донесло из глубины замка голос старого завхоза Филча.

     — Мяу, — ответила кошка и сорвалась на бег, но тут же остановилась и тряхнула головой.

     Немного потоптавшись, кошка продолжила путь на запах. Ведущая в подземелья лестница на пару секунд задержала ее. Кошка замерла перед ступенями, словно силясь что-то вспомнить. Глаза ее налились едва приметным янтарно-алым светом, она вытянула шею, задумчиво и вместе с тем невидяще посмотрев вниз. Чуть повернув голову, кошка навострила уши, прислушалась, повела носом, и вновь замерла. Из ее горла вырвался приглушенный рык, хвост раздраженно метнулся, она мимолетно оскалилась, фыркнула, тряхнула головой, глаза погасли, став нормальными, и кошка продолжила путь.

     Запах привел ее к натюрморту с фруктами. Немного покрутившись перед ним, она уселась и задумчиво посмотрела на лапу, выпустила когти, потом вздохнула и отошла в сторону. Улегшись так, чтобы на нее попадало меньше света от висящих вдоль стен светильников, она прикрыла глаза и стала ждать.

     Окрас и темные полосы шерсти, вкупе с неровной пляской магического огня, сделал ее практически незаметной на фоне стены подземелья. Неудивительно, что отправившийся за закуской старшекурсник не заметил кошку. Хотя… Он так спешил, что мог заметить ее исключительно запнувшись об нее же. Впрочем, не факт, что даже в этом случае обратил бы внимание. Зато кошка его услышала, учуяла, увидела и приготовилась. Когда нагруженный продуктами парнишка вышел из кухни Хогвартса, кошка прошмыгнула под его ногами и оказалась в огромном помещении, ничем не уступающем размерами Большому залу. На длинных столах стояли котлы, вдали пылал магический огонь в монструозной печи с бессчетным количеством конфорок, сотни домовиков трудились в этом саду изобилия. Кто-то месил, кто-то лепил, кто-то натирал-фаршировал, кто-то резал, кто-то нес, наливал, бежал, командовал… Одним словом — Эдем обжоры.

     От обилия запахов кошка чихнула и довольно заурчала. Она была голодна. Очень и очень голодна. Домовые эльфы не столько заметили, сколько почувствовали кошку и наименее занятый из них тут же подбежал к ней.

     — Что угодно… — Начал он привычно и тут же сбился, не зная, как стоит обратиться к стоящему перед ним существу. — Чем Пинки может служить вам? — Выкрутился опытный домовик.

     — Мяу, — ответила кошка и посмотрела в большие глаза домового эльфа.

     — М… — Слегка растерялся тот.

     — Мяу, — повторила кошка требовательно.

     — А…

     Но тут домовика посетило нечто вроде озарения, ведь он точно понимал, что именно от него хотят, чувствовал, а что конкретики нет — ерунда. Это даже хорошо, услужить, угадать чаянья хозяев — вот истинная радость и показатель мастерства слуги. Окинув кошку внимательным взглядом выпуклых глаз, Пинки уважительно поклонился и предложил занять свободный стол.

     Кошка шевельнула ушами, огляделась, дернула хвостом и легко запрыгнула на ближайшую столешницу. Не прошло и минуты, как перед ней появились мисочки-тарелочки с молоком, мясом, рыбой, сметаной и разнообразной зеленью. Заурчав и одобрительно кивнув счастливому домовику, кошка довольно прижмурила глаза и принялась есть. Домовик немного потоптался, улыбнулся и вернулся к квашне, поняв, что в его услугах больше не нуждаются.

     Наевшись, кошка посмотрела на стоящие вокруг нее пустые тарелки и ее глаза на пару секунд расширились в удивлении. И было от чего. Если бы в стоящие миски-плошки домовики наложили не более трети, и то бы вышло не меньшее ее веса, а ведь домовые эльфы не жадничали, накладывали еду с горочкой, словно заботливые бабушки, откармливающие «внучков-шкелетиков». Мяукнув, кошка зевнула, тряхнула головой и спрыгнула на пол. Осмотревшись, она фыркнула и свернулась клубком прямо под столом, укрыла мордочку хвостом и заснула.

     Первое время ее сон оставался спокойным, но потом опять пришли смутные видения. То ли прошлого, то ли будущего, то ли просто бред…

     — Что ж вы так, совсем ведь плохо, — сокрушенно качал головой человек в белом халате.

     — Хрр… — Вырвалось что-то чавкающее и влажно хлюпающее из горящей огнем груди. Кошка, вернее, совсем не кошка задыхалась. Человек в белом как-то смазался и поплыл.

     — Боюсь, все будет кончено в ближайшие дни, — донеслось до чуткого уха, и сознание провалилось в темноту.

     Дернувшаяся кошка вскочила, вдохнула полной грудью, и ошалело посмотрела по сторонам. Вздыбленная шерсть опустилась. Кошка облизнулась, втянула когти, отдышалась, помотала головой, фыркнула и вновь улеглась. На этот раз она не стала укрывать мордочку хвостом. Закрыв глаза, кошка вновь уснула. И снова ее подхватил водоворот смутных образов и видений. Непонятных, зато наполненных массой запахов и более привычных ощущений. Вот только и эти чувства, само их наличие и отношение к ним как к чему-то родному и обыденному, уже вызывали удивление.

     В хороводе мчащихся в разуме образов мелькнуло что-то знакомое — самец с дурманящим запахом, мощным телом и великолепной гривой, чуть тронутой сединой. Он стоял на каменном балконе, огонь в жаровнях еще не угас, но уже плясал неровно, отбрасывая на обнаженную фигуру изломанные тени. Глаза сами собой наполнились силой. Привычное волевое усилие и ее ток ускорился. Черно-белые и серые цвета мира остались там, в обычном для темной ночи зрении. Тут же проступили линии магических сил, зазмеились потоки тончайших плетений, словно кто-то одним взмахом руки нанес искусную резьбу или иней на стены, пол, потолок, вещи и мужа.

     — Прости, я не хотел будить тебя, — сказал он, не поворачиваясь и не шевелясь.

     Она молча прикрыла глаза, сжала зубы, останавливая, развеивая, нет, разрывая токи магических сил в глазах, но не в силах забыть увиденное. Пара царапин и подпалины — ерунда. Новые язвы и рваные прорехи в ауре, поверх застарелых шрамов проклятий — ужасно. Но самое страшное — окутанное темной бахромой ядро души и пронизанная черными нитями разложения аура, разъедаемая, словно кислотой. Этой гадости противостоял свет, жар огня источника, идущий изнутри, из очага, из самой сути, сердцевины естества мужа.

     — Это была страшная драка, любимая. Мы бились со своими братьями. А они, — он фыркнул, словно гигантский кот, — со своими. Представляешь, до чего дошли, не столько друг с другом воюем, сколько сами с собой. Две лапы когтей. Прорыв. Выброс. Половина сразу, — он глухо прорычал сквозь зубы, — половина выжила, но лучше бы они умерли, — по гриве метнулись всполохи магии, видимые обычным зрением, а инстинктивно выдвинутые когти окутала тьма. — Наш мир умирает. Мы слишком долго воевали, черпали все больше и больше, расширяли каналы, а теперь, — он махнул лапой, втянул когти и обернулся. — Давай спать.

     Он вернулся в спальню, обнял, сжал, она зарылась в его гриву, прижала к себе, втянула носом мускусный запах, голова закружилась, и все растаяло в хороводе видений, полных смутными образами. Мячик бьется в ладони, боль от удара молнии, грохот автоматных очередей, падающие вдали силуэты, то ли мишени, то ли… Лязг столкнувшихся клинков. Вздыбившаяся шерсть и грохот взрыва. Взрыва?

     — Добби! Сколько можно тебе говорить…

     Кошка открыла глаза и подняла голову. Увидела, как благообразный домовик отчитывает ушастого и пучеглазого собрата, умудрившегося уронить котел. Зевнув и фыркнув, кошка совершенно естественно потянулась, прогнулась, и легко запрыгнула на стол. Оглянувшись, она требовательно мяукнула. К ней тут же подскочили, поклонились, протерли стол тряпкой и щелкнули пальцами.

     — Мрр, — благосклонно кивнула кошка. На этот раз она не стала щурить глаза, принявшись за еду.

     — Приятного аппетита… — Заученно начала домовушка, внезапно для себя попавшая в ту же ловушку, в которую вчера угодил ее собрат Пинки. Впрочем, она же по его примеру и выкрутилась из нее. — Чем еще может быть полезна Налки?

     — Мрр, — шевельнула ухом кошка, и домовушка поняла, что в ее услугах не нуждаются. Еще раз поклонившись, она вернулась к своим делам, принявшись фильтровать тыквенный сок.

     На этот раз кошка съела намного меньше, но все равно ненормально много для своего размера. Впрочем, дискомфорта или еще каких-то проблем она явно не испытывала. Легко спрыгнув на пол, она подошла к двери кухни и громко мяукнула. Оказавшийся рядом домовик остановился. На миг освободил руку, щелкнул пальцами, открывая дверь, подхватил медленно опускающуюся стопку тарелок и продолжил путь, словно ничего и не было. Дернувшая ухом кошка благодарно мяукнула, и вышла в коридор.

     На этот раз она спокойно пробежала весь путь до ведущей из подземелий лестницы, и лишь перед ней на миг остановилась. Недовольно рыкнув, кошка смерила взглядом препятствие, прислушалась, пошевелила вибриссами, принюхалась, после чего продолжила путь скачками, за раз преодолевая сразу по пять-шесть ступеней. Преодолев подъем, она гордо задрала хвост, победно мяукнула и продолжила путь. Нос привел ее к большому залу, где как раз ужинали школьники, но она не стала в нем задерживаться, лишь внимательно осмотрела сидящих под стягами факультетов детей от порога и побежала дальше. Добравшись до четвертого этажа, кошка прошмыгнула мимо бдительной мадам Пинс в библиотеку и одним тягучим движением запрыгнула на высоченный стеллаж с книгами. Недовольно сморщившись от пыли, она фырнула и пошла изучать территорию.

     — Гермиона, ты куда? — Спросил Рон.

     — В библиотеку, — ответила та.

     — Да ну, каникулы же на носу. Все сдали, скоро уезжаем. Пошли лучше…

     — Я столько пропустила из-за василиска, — перебила его Гермиона. Рон на это только скривился, понуро выслушавая очередную лекцию о пользе учебы.

     — Гарри, но хоть ты-то сыграешь со мной в шахматы, или давай на стадион сходим, полетаем.

     — Вам бы тоже стоило, тратить больше времени на учебу. За оставшиеся дни можно вполне с заданиями на лето справиться. Хотя бы частью заданий, — поправилась Гермиона, скептическим взглядом осмотрев мальчишек.

     — Гермиона, — заговорил Гарри, до этого молча, с улыбкой на губах, смотревший на подругу, — Рон прав, все выучить невозможно, надо и отдыхать.

     — Но можно ведь пытаться, — возразила Гермиона, немного смутившись под его взглядом и как-то внезапно вспомнив о том, как бросилась ему на шею.

     — Знания без практики мертвы, — пожал плечами Гарри.

     — Чтобы практиковаться, надо знать в чем, — парировала Гермиона.

     — У меня на книжную пыль аллергия, а от постоянного чтения зрение портится. Будешь как привидение Плаксы Миртл в огромных очках. Бе, — выдал скривившийся Рон.

     — Я и так знаю, что не красавица, спасибо что напомнил, — отвернулась Гермиона, и быстро пошла к лестнице.

     — Рон, ты болван, — вздохнул Гарри.

     — Да что я такого сказал?! — Возмутился тот.

     — А, — махнул рукой Гарри, — пошли в твои шахматы играть, но потом ты извинишься перед Герми.

     — Вот еще, — фыркнул Рон.

     — Дружище, — посмотрел на него Гарри.

     — Ладно-ладно, извинюсь, — буркнул Рон.

     Гермиона поздоровалась с мадам Пинс, взяла по пути несколько книг наугад и прошла к своему любимому месту — небольшому столику у окна, с волшебной свечой, парящей в воздухе и массивным креслом рядом . Старым, продавленным, с выцветшей обивкой, в которой скорее угадывались остатки вензелей и то ли птиц, то ли экзотических рыб, а может и вовсе цветов. Положив книги на стол, она рухнула в кресло, утонула в нем и, оказавшись в этой импровизированной крепости, позволила себе расслабиться.

     «Дурак», — прошептала она, и до боли прикусила губу. «Не плакать, я уже большая», — сказала она себе, но глаза предательски защипало и слезы прорвались сами собой. «Он просто мальчишка. Глупый неотесанный чурбан. Все они в этом возрасте такие. Я ведь читала», — забормотала она одними губами, но утешало слабо. Гарри ведь не такой. И Невилл ведет себя иначе. «Драко еще хуже», — буркнула она и, сердито утерев глаза, потянулась к книге. Раскрыла ее, но кроме длиннющего названия прочесть ничего не смогла. Да и из него она поняла лишь то, что ей попалась то ли биография, то ли автобиография какого-то колдуна, жившего лет триста назад. Мягко говоря, совсем не то, что ей бы сейчас хотелось почитать. «Ну да, не красавица я, еще и зубы эти дурацкие, — провела она языком по крупным передним резцам, — давно надо их нормальными сделать, сходить к мадам Помфри или в Мунго обратиться, но ведь родители обидятся», — вздохнула Гермиона.

     Мысли ее вновь вернулись к сказанному Роном, потом как-то сами собой перескочили на Гарри. Образ друга четко возник в ее голове, и почти сразу же вспомнилось то чувство, порыв, который охватило ее, стоило лишь войти в большой зал. Уши Гермионы сами собой покраснели, когда она вспомнила о том, как бросилась на шею Гарри. «Дура, надо быть сдержанней, ну кто я такая, бобриха и лохматая заучка, а он Мальчик-который-выжил, герой, да еще и Джинни в него влюблена, а ведь ее брат лучший друг Гарри. Ну какие у меня, такой страшной, шансы?», — спросила она саму себя, и тут же честно ответила — «Шансов нет.» — Стало обидно, глаза опять защипало.

     Запрокинув голову и откинувшись на спинку кресла, она и вовсе принялась убеждать себя в том, что шансов не только нет, но и не предвидится в дальнейшем. «Учись, малышка, мальчики любят умных», — передразнила она слова первой учительницы. Мисс Фрат, так и осталась старой девой. Зато она много знала и постоянно поражала детей удивительными фактами обо всем на свете, а уж сколько интересного она могла рассказать…

     Кошка проснулась, потянулась, глянула в окно, пошевелила ушами и поняла, что, несмотря на позднее время, кроме нее и мадам Пинс в библиотеке есть кто-то еще. Зевнув и немного поколебавшись, она все же решила проверить. Спрыгнув на пол, она быстро добралась до Гермионы и отступила за угол стеллажа с книгами. Задумчиво подергав ушами, кошка запрыгнула наверх и продолжила путь под потолком.

     «Не могу», — сказала тихонько Гермиона и отложила книгу, которую пыталась читать. «Надо идти спать. Поздно уже», — вздохнула она посмотрев в окно. «Поздно», — повторила Гермиона и потерла лицо, стараясь отогнать сонливость. Глаза немного опухли от слез, и под веками ощущался песок. Разумеется, никакого песка на самом деле не было, но легче от этого не стало. «Может и прав Рон, посажу еще зрение, тогда к зубам еще очки добавятся и совсем ужас ужасный будет», — на этот раз мысль почему-то развеселила. То ли Гермиона устала грустить, то ли очень уж живо представила себя в очках, как у профессора прорицания Сивиллы Трелони, то ли все дело в светящемся янтарно-желтом взгляде кошки, смотрящей на нее со стеллажа.

     — Ой! — Тихонько вскрикнула Гермиона, когда на стол перед ней спрыгнула крупная кошка.

     — Мяу, — сказала та, и принялась умываться.

     — Киса, — улыбнулась Гермиона, и протянула к гостье руку.

     — Ррр, — предупредили ее рыком и подергиванием кончика хвоста.

     — Я тебя только погладить хотела, — обиделась Гермиона, подумавшая о том, что от неё уже и кошки шарахаются, да и вообще в друзьях только пара мальчишек-оболтусов. — У моей мамы аллергия на кошек, а я всегда хотела мурчащую жилетку, — заговорила она и вздохнула, поняв, что жаловаться какой-то случайной кошке на жизнь — это уже совсем тяжкий случай.

     — Пф, — то ли фыркнула, то ли чихнула кошка и подошла ближе.

     Усевшись перед раскрытой книгой, она почесала за ухом задней лапой, после чего уставилась в текст. Гермиона молча наблюдала, не рискуя больше тянуть руки. Неожиданно та лизнула лапу и перевернула страницу. Вернее, попыталась это сделать, но умудрилась захватить сразу две. Немного помучившись, кошка все же справилась, и продолжила…

     — Ты что, читаешь? — Не поверила увиденному и собственным мыслям Гермиона.

     — Мяу, — дернула ухом кошка.

     — А… Ага, — протянула Гермиона, мигом забывшая обо всех своих печалях и горестях. Ее полностью захватила новая загадка. Мысли заметались вихрем, натуральным смерчем, вытаскивающим из глубин памяти все, что могло помочь пролить свет на природу кошки. — Ты анимаг? — спросила она.

     Кошка, вполне успешно справившаяся с перелистыванием очередной страницы, повернула к ней голову, взглянула в глаза Гермионы, и той показалось, что на миг вертикальные зрачки стали круглыми, да и сами глаза кошки как-то увеличились.

     — Мяу! — Выдала кошка, ударилась лбом о столешницу, после чего спрыгнула со стола и унеслась огромными, просто гигантскими скачками вглубь библиотеки.

     — Постой, — только и смогла сказать Гермиона вслед скрывшемуся за стеллажом кончику хвоста. — И что это такое было? Может от усталости и расстройства уже мерещится? — Спросила она саму себя, но ответить не успела.

     На шум явилась мадам Пинс, сделала выговор за нарушение правил и заявила о том, что закрывает библиотеку. Пришлось Гермионе быстро собираться, многословно извиняться, и спешно ретироваться.

     Пока она решала свои проблемы, кошка молнией неслась по ступеням. Когда Гермиона вышла из библиотеки, кошка уже бегала по восьмому этажу. Стоило Гермионе войти в гостиную факультета Гриффиндор, как восьмой этаж огласил победный мяв, и кошка нырнула в неприметную дверцу для животных, появившуюся в стене. Гермиона умылась, переоделась и легла в кровать.

     «Может и правда привиделось?» — Подумала она о странной кошке и заснула. В это же время кошка, когда-то бывшая Миссис Норрис, возбужденно бегала по второму из семи длиннющих столов, занимающих большую часть Выручай-комнаты и тыкалась мордочкой в разложенные на нем книги. Из ее груди рвалось басовитое, и весьма деловитое урчание.

     На каменной стене между башен сидела крупная пепельно-серая кошка с белой грудкой и темными полосками. Янтарные глаза с красноватым отливом следили за веселящимися во дворе учениками школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Детишки устроили грандиозную снежную баталию, пользуясь выходным и изрядными запасами ноздреватого, тающего под весенним солнышком снега. Время от времени животное раздраженно порыкивало, а кошачий хвост начинал яростно метаться из стороны в сторону. Если бы кто-то в этот момент сумел заглянуть в мохнатую голову, он был бы немало удивлён бродившим в ней мыслям…

     Вот уже скоро год, как я очнулась в новом мире и новом теле. Хотя, как раз тело-то особо новым и не было. Как-никак, известная в определенных кругах миссис Норрис, кошка незабвенного Филча, сквиба, завхоза и грозы хулиганов всея Хогвартса, была далеко не юна. Правда, учитывая изрядную примесь крови жмыров, магических представителей кошачьего племени, прожить это тело могло бы еще лет двадцать. Как меня вообще угораздило попасть в вымышленный мир, описанный мадам Роулинг? Вряд ли я когда-нибудь узнаю сию тайну. А вот почему именно кошка, тут кое-какие предположения имелись. Интуиция четко намекала — дело в бездарном окончании предыдущей жизни. Попыталась спасти свалившегося в весеннюю речку котенка. Вытащила-то я его без проблем, только промоченные лапы, тьфу ты, конечно же ноги, дали последствия в виде двусторонней пневмонии. Современная медицина способна на многое, но, увы, не всесильна. Особенно когда пациент затягивает с обращением к специалисту. Сама дура, что уж тут, как результат — пара суток агонии и тьма.

     Появление в мире Поттерианы пришлось на время окончания Мальчиком-Который-Выжил второго курса. Как раз когда оцепеневших после игры в гляделки с василиском зельем из свеженьких мандрагорчиков отпаивали. Само собой, никто не стал варить отдельное зелье для кошки, и даже дозировку пересчитывать. Благо, с нужными компонентами у школы проблем не имелось. Личный феникс директора в качестве бесконечного источника целебных слез. Изрядный запас крови дракона. Не исключено, что того самого, которого Хагрид в свое время вывел. Хотя… Не обязательно. Драконья кровь — вполне себе доступный и даже относительно недорогой компонент. Бонусом шла целая грядка отменных мандрагор, взращенных на одном из мощнейших магических источников. Такими убойными компонентами можно не то что оцепеневших, но и реально окаменевших к жизни вернуть. Во всяком случае, только этим могу объяснить поведение преподавателей, попечителей и родителей детей.

     Вот ни в жизнь не поверю, что о творившихся весь прошлый год безобразиях ни один учащийся домой не написал. Разве что кто-то перлюстрацией писем занимался, но ведь имеются и другие способы общения. Зеркала там двусторонние, камины, заговоренные блокноты и разные свитки, в конце концов, те же личные встречи с родителями на каникулах и много что еще. Но вот поди ж ты, никто чадушек из школы забирать не бросился. Магия, однако. Впрочем, какое мне до этого дело? Своих проблем хватает!

     Как уж «нормальные» попаданцы справляются с наследием предшественников — не знаю. Лично мне пришлось тяжело, да и не особо удалось, откровенно говоря. Если как таковой личности у кошки не имелось, так, пшик один, то вот память и инстинкты — это было жутко. Когда на мой, вполне себе человеческий разум, обрушился водопад из образов, эмоций и прочих ощущений, в которых я жрала только что собственноручно убиенных крыс, мышей и прочих пичуг, попутно испытывая нечто схожее с экстазом, ну… Это было еще терпимо. Вот когда мне пришлось участвовать в весенних брачных играх, а потом и пару раз произвести на свет котят… Брр… Не свихнулась лишь потому, что все воспринималось как естественное, а отторжение вызывало исключительно с точки зрения человеческого «я». Было, мягко говоря, странно ощущать все это частью себя и принимать как должное.

     Окажись миссис Норрис полностью разумна, будь у нее собственная личность — и на выходе получилась бы кошка с памятью и знаниями человека. В каком-то смысле мне повезло. Дважды. С одной стороны, у кошки не имелось «я», с другой, даже имевшееся утонуло в чем-то вроде генетической или магической памяти предков. Собственно говоря, пока кошачья суть тонула, я, образно выражаясь, всплывала, используя ее как точку опоры. Впрочем, все это лирика и в некотором смысле утешительная бравада. А, да что там говорить, я ведь и саму себя человеком после окончательного пробуждения сознания не считаю. И даже не ощущаю. Сложно это все описывать. Сумбурно очень получается, где-то сродни попытке объяснить слепцу цвета. Если он их с рождения не видел, так и не поймет ничего. Максимум что-то в духе горячее — красное, но посмотрите на цвет газа в конфорке, суньте в него палец, и поймете, насколько вышла неверная аналогия.

     Пока, скажем так, проживала не столь и короткую кошачью жизнь, на меня мало кто обращал внимание. Убедились, что подопытная вернула себе подвижность, а значит зелье работает, и пошли пострадавших деток исцелять. А то, что дурной комок шерсти с диким мявом ломанулся куда-то под кушетку и там затих, да кому до этого дело было? Или я не под кушеткой отлеживалась? Да без разницы.

     Завхоза, естественно, никто приглашать не стал. Сквиб — и этим все сказано. Видимо была опасность, что вернувшаяся к жизни животинка тут же с ней и распрощается. Отвлекаться на стенания-причитания и прочие охи-ахи желающих не нашлось. Как и работать утешителем. Впрочем, по большей части это все предположения. Лошадиная дозировка мощнейшего исцеляющего зелья дала побочный эффект. Тело полукровки жмыра и кошки необратимо изменилось. Оно и так-то вырабатывало приличное количество животной энергии, весьма схожей с тем, что всякие эзотерики называют праной, во всяком случае, в моем понимании и знаниях о данной субстанции, теперь же и вовсе родник стал гейзером. Таким себе постоянно действующим, и до сих пор толком не стабилизировавшимся.

     Некоторое время моя внешность претерпевала изменения, но за пару месяцев все пришло в норму, более-менее вернувшись к изначальному. Разумеется, не совсем, но внешние отличия оказались невелики. Правда, исключительно при условии их отдельного рассмотрения. Немного другой оттенок радужки глаз, если о нем вообще можно говорить, так как он у меня только в путь меняется и, вероятно, никогда не станет постоянным. Да и сами глаза могут многое учудить, не то что радужка. Шерсть стала чуть более насыщенного цвета, ярче проявился контрастный окрас, добавилась жесткость, правда, тут могу, скажем так, оброненоситься или опушиститься. Но это требует сознательного усилия. Остальные мелочи, вроде размеров, фигуры, формы ушей, расположения вибриссов и прочего, изменилось и того меньше.

     Тем не менее, по совокупности факторов, на оригинальную миссис Норрис похожу лишь отдаленно. Это оказалось весьма кстати, так как давало дополнительную свободу маневра. Несчастный Филч до сих пор бродит по замку и ищет свою любимицу. Меня он пару раз принимал за нее издали, бежал, радовался, но стоило ему оказаться рядом, как разочарованно вздыхал и шаркающей походкой тащился дальше. Сдал старик, очень сильно сдал. Жаль его, но в мои планы он не вписывался совершенно.

     Внутренние изменения оказались намного более серьезны, и дело не в прочнейших костях, острейших когтях, связках, способных потягаться по многим параметрам со стальным тросом или паучьим шелком, и не в мышцах, готовых выдать усилие в разы большее, чем предусмотрено природой для жмыра, который, на минуточку, считается животным с уровнем опасности ХХХ. Причем, эта шкала опасности составлялась для магов. И все же вся эта физиология ерунда на фоне изменений в энергетике. Не дракон, конечно, даже не феникс, но природной силы, той самой, которую праной зову, во мне стало не просто много, а до фига и больше.

     После форматирования сознания и принятия себя в новом амплуа, первое что сделала — понеслась в Выручай-комнату. Или не сразу понеслась? Кажется, что-то меня в нее подтолкнуло. Мелькает нечто смутное на грани воспоминания, крутится какая-то мысль, но упорно не дается. Впрочем, не столь уж это и важно, главное, что нежно любящие этот рояль в кустах фикрайтеры оказались правы — это нечто обалденное. В каноне она предоставила Гарри сотоварищи тренировочный зал, попутно снабдив всем необходимым, включая учебную литературу и манекены-мишени, но это оказалось мелочью на фоне того, что удалось получить мне — подборка книг для скорейшего и полнейшего освоения магии, да еще и с упором на важную для меня тему химерологии, анимагии и межмировых перемещений.

     Помнится, когда разум и «я» более-менее стабилизировались и регулярные провалы в памяти почти сошли на нет, подумала с усмешкой: «Да это же натуральный самоучитель архимага получается, правда, в сотнях томов по семи столам разложенных. Но это мелочи!» Ну или что-то вроде того подумала, за дословность не поручусь. Магогенетическая или еще какая память предков до сих пор приступами склероза обеспечивает, вернее, эпизодическими провалами-зависаниями, все чаще заменяемыми кратковременными выпадениями из реальности на осмыслить и подумать, без потери контакта с окружающим миром, да и все еще взбрыкивающая энергетика жизнь портит. И что там причина, а что следствие — большой вопрос.

     Разумеется, отказываться от такого богатства не только не стала, но и из Выручай-комнаты выйти не рискнула. Мало ли что и как повернется, а тут и лоток самообновляющийся, и миска регулярно пополняющаяся — знай себе грызи гранит магической науки. Вот и грызла. Что могу сказать — читать, будучи кошкой, адски неудобно! Лапы для переворачивания страниц слабо подходят, но если их предварительно лизнуть и приноровиться, то со временем ничего, терпимо становится. Самой большой сложностью оказалось разделение слипшихся страниц, их бы коготочком подцепить, да у меня такие цап-царапки, что их лучше лишний раз не выпускать.

     Где-то к началу нового учебного года в Хогвартсе пришло некоторое осознание того, что же я нынче за зверушка такая. Прямых и явных ответов, увы, не нашлось, но вот учебник по химерологии, спасибо тому, кто их осовременил, причем, судя по столу, он у меня как бы за второй курс шел, позволил провести некоторые аналогии. Если не вдаваться в подробности и всякие сложности, да без хитромудрой терминологии обойтись, то все просто — человеческая душа, плюс магия жмыров, да все это помноженное на животную часть на основе кошачьих и возведенное в степень сильнейшем волшебным снадобьем… На выходе имеем химеру с приличным источником праны. Но не обычную, и даже не способную ее в ману трансформировать, вроде того, как это делают драконы, а, скажем так, универсальную животинку, пусть и несколько не доведенную до ума.

     Короче говоря, я могу превращать прану в ману, причем, любую, то есть спокойно себе колдовать, но есть чертов нюанс — коэффициент преобразования один к десяти. И это проблема. Нет, само-то по себе это очень и очень хорошо. Да что там, круто неимоверно, да только, несмотря на все мои мутации, слияния и прочие преобразования — основа энергетики у меня кошачье-жмыровская. Проще говоря, она тупо не выдерживает… Эмм… Да, пусть будет давления, во всяком случае, по ощущениям весьма похоже. И самое паршивое, стравить лишнее нельзя. Точнее, можно без проблем, да только условный насос не отключишь, и этот гад тут же все сброшенное затянет обратно, очаг радостно преобразует, в итоге имеем бег в колесе. В теории, наверное, путем тренировок, которые растянутся минимум на десятилетия, если не века или тысячелетия, смогу научиться контролировать этот чертов «насос». Или как-то изолировать ядро души вместе с очагом, что, вообще-то, зовется коротко и емко — смертью.

     Впрочем, имелся еще один путь. Скажем так, проложить трубу до бака приёмника. Тут ведь в чем беда, прана и мана в одних и тех же энергетических слоях ауры находятся, насколько это слово вообще подходит, отсюда и возможность их преобразования берется, но в этих самых слоях имеется что-то вроде корешков или сети капилляров с прочими сосудами. То есть, если первое полностью преобразовать во второе, то объем возрастет десятикратно, и для такого «гения» все закончится болезненной и глупой кончиной. Но если стравить хотя бы часть маны или праны на сторону, причем, по каналу вроде тех самых сосудов-корешков, то появится достаточно места для магической энергии, с помощью которой можно колдовать. Прана для этого не подходит почти совсем. Использовать ее, хм, да это даже не ломом шурупы вкручивать, а нечто на пару порядков более извращенное.

     О том, что случится, если удастся запитать какой-нибудь люмус праной, лучше не думать. Там запросто на выходе нечто вроде взрыва тактического боеприпаса или вакуумной бомбы получить можно. Были умники-экспериментаторы, да все, кто хоть какого-то прогресса добился, на первом же опыте и кончились. Так что, если уж и использовать прану для колдовства, то исключительно по старинке — через ритуалы.

     «Просто добавь воды», — припомнился мне старый рекламный слоган, когда все это осознала. Не очень верно по сути, зато отлично отражает сущность моих проблем в плане волшбы. И то, что из меня отличная жертва для темного ритуала, как-то не слишком утешало. Скорее уж наоборот, стимулировало шевелить извилинами.

     Мне вообще изрядно повезло, что, в свое время, не попав на иняз, пошла учиться на искусствоведа и плотно занималась западногерманским направлением, в том числе и языками. И это весьма пригодилось в новой жизни — староанглийский, вернее говоря древнеанглийский, на котором была написана большая часть предоставленных Выручай-комнатой книг, не способствовал скорости освоения материала. Периодические «повисания» и выкрутасы энергетики лишь добавляли перчинки в ложку дегтя, попутно лишая возможности практиковаться хоть в чем-то. Впрочем, с этим и так все печально, даже сейчас, когда хоть что-то могу, все равно беда и огорчение. Тем не менее, терпение и маниакальный труд дали результат.

     Разумеется, за семь месяцев прочитать почти четыре сотни книг более чем сложно, а уж зазубрить их и вовсе кажется делом невозможным, но Выручай-комната, вернее, те, кто ее создавал, свое дело знали. Первым, что мне рекомендовали к изучению, исходя из порядка книг разложенных по столам, оказался толстенный справочник-самоучитель по древнеанглийскому. Следом за ним шли две книги. Хотя, скорее их стоило считать справочниками, а по объёму и вовсе брошюрами-инструкциями. Первая вышла из-под пера основательницы Когтеврана, вторую написал Салазар. Собственно говоря, большую часть обоих трудов занимали предостережения и жеванные-пережеванные разъяснения, меньшую — способы изготовления зелий памяти и простенький, хоть и не очень приятный ритуал на крови.

     «Халява не только развращает, но и сводит с ума», — вздохнула, ознакомившись с трудами основателей и крепко задумалась. С одной стороны, имелась распределяющая шляпа, которая, несмотря на так любимые в фаноне вопли из серии «Да ребенок в одиннадцать еще несформировавшаяся личность и сто раз другим стать может», не ошибалась. Во всяком случае, в каноне не ошибалась, да и кое-какие знания психологии позволяли говорить о том, что меняться-то меняется, да вот кардинальные и прочие радикальные изменения случаются крайне редко и без серьезных таких внешних обстоятельств не обходятся. Проще говоря, нетрудно предположить, что нечто подобное механизму Распределяющей шляпы встроено в Выручай-комнату, и это даже немного льстит. Мол, меня оценили как достаточно волевого и разумного субъекта, способного соблюдать довольно муторные, но все же вполне выполнимые инструкции по использованию зелья памяти или аналогичного ему по действию ритуала. С другой стороны, из-за моих провалов-подвисаний и нестабильной энергетики, можно предполагать любой сбой ментальных чар. Короче говоря, голову ломала, сомнениями маялась, пробовала дальше читать и очень быстро поняла — либо использую ритуал, так как ингредиенты для зелий Выручай-комната предоставить не могла, либо сижу и занимаюсь самообразованием ближайшие лет семь минимум.

     Несмотря на свои жизненные принципы человека, из-за новой сущности, могла бы и наплевать на приключения Гарри Поттера и его друзей. Даже смириться и, вероятно, без особых проблем пережить гибель десятков детей и взрослых во время боя за Хогвартс, тем более, просиди я все это время тут, в Выручай-комнате, они бы для меня остались совсем чужими людьми, а о погибших где-то там, далеко, и в прошлой жизни не сильно волновалась. Телевиденье отучило. Но тут вылезли нюансы. С одной стороны, память предков, приходящая наяву и во снах, кое-какие откровения обрушила, заставив изрядно так над будущим подумать. Вернее, своем месте в нем вообще, и конкретно этом мире в частности. С другой, с горем пополам прочитанное подсказало — ты сейчас как клей, причем, с открытой крышкой. Либо засохнешь и, вполне вероятно, сдохнешь, либо шевели лапами и действуй. Второе тут же потянуло за собой воспоминание о посещении кухни Хогвартса, знакомстве с домовиками и последующее общение с девочкой в библиотеке. В итоге, исходя из имевшейся на тот момент информации, приняла правильное решение, которое позже подтвердилось всем изученным, и стала активно пользоваться ритуалом для улучшения памяти, благо, для него вполне годилась собственная кровь мага, а уж моя, просто переполненная праной, и вовсе идеально подходила.

     Закончив утрамбовывать знания к концу зимы, впервые рискнула ненадолго покинуть Выручай-комнату. Оказаться вновь в коридоре школы, почувствовать мириады запахов, ощутить холод ветра ворвавшегося в окно и принесшего холодных снежинок, одна из которых спланировала точно на нос — это непередаваемые ощущения. В себя пришла, поняв, что ношусь чуть ли не по потолку. Оставляя на каменных стенах царапины от когтей. Хорошо еще, что сюда редко кто ходит. Вернее, ходить-то ходят, да на мое счастье в другую сторону от лестницы идут, к профессору Филиусу Флитвику, а так-то тут редко кто бывает. Во-первых, последний этаж, пешком сюда бегать — умаешься. Во-вторых, нет тут ничего особенного, во всяком случае для незнающего о Выручай-комнате. В-третьих, тут банально холодно и ветрено, даже летом открытая всякому порыву верхотура замка — то еще местечко. Опять же, влюбленным парочкам проще с астрономической башни звездным небом любоваться. Но все равно стоит быть сдержанней.

     Отдышавшись и справившись с эмоциями, вновь побегала вдоль стены и юркнула в появившуюся дверцу. На этот раз на столах оказались разложены газеты, изучением которых занималась до весны. Требовалось вникнуть в текущую обстановку, ознакомиться с новейшей историей и разобраться в современном раскладе сил. Какое-никакое знание канона и фанона — бесспорный плюс, но совсем не факт, что я не оказалась в какой-нибудь параллельной версии оригинальной вселенной или еще чем-то вроде того. Опять же, нельзя забывать о том, что информация — не только оружие, но и палка о двух концах.

     Закончив чтение подшивок «Ежедневного пророка» за последние десятилетия, легла и задумалась. Правда, не сразу. Сначала немного побродила и собой погордилась. После ритуалов и чтения книг по магии, с пророком справилась за считанные недели. Впрочем, тут не только мои заслуги. Большинство газет можно было либо не читать вовсе, либо читать по диагонали. Слухи, не относящиеся к делу сплетни, зачастую высосанные из пальца, а то и вовсе выдуманные журналистами. Объявления, скандалы с девицами, явившимися на бал в недопустимо короткой юбке или платье с излишне глубоким декольте, занудные опусы о падении нравов, некрологи, и иное, столь же малополезным для меня, либо пробегала, почти не интересуясь, либо, что случалось чаще, полностью пропускала.

     Общий вывод оказался довольно забавным. Как известно, Империи, да-да, именно с большой буквы, всегда разрушаются изнутри. История знает массу примеров, начиная со времен древнего Египта и заканчивая падением Советского Союза. И всегда падение начинается с самодовольства и пресыщенности элит. Впрочем, не зря же говорят — рыба гниет с головы. Изучив не только газеты, но и, для верности, ознакомившись с трудами магов по современной и не очень истории, стала намного лучше понимать направление, по которому катится магический мир.

     Собственно говоря, ничего особенного, туда же катится, куда и все магловские Империи укатились, но имелся один нюанс — Магия. Вернее даже, столь нелюбимая читателями фанфиков Мать Магия. Сама в свое время при встрече данного словосочетания кривилась, а порой и плевалась, теперь же пришлось клубком свернуться, хвостом накрыться и задуматься над этой сущностью.

     Много разного передумала, опираясь как на прочитанное, так и из памяти предков вытащенное, но помог мне придти к некоторым выводам старый анекдот. Хотя, такой ли это анекдот, в конце концов, присказка о том, что в каждой шутке лишь доля шутки, не на пустом месте появилось. В обобщенном виде анекдот сводится к разговору уфолога и скептика. Последний требует объяснить, почему не прилетают инопланетяне, ведь мы же братья по разуму. На что уфолог спрашивает: «Скажите, вы можете сейчас сесть в машину или на электричку и добраться до деревни в ста километрах от города?» — «Могу», — Отвечает скептик. «Так почему же не сделаете это?» — спрашивает уфолог, на что получает удивленный возглас: «Да что я там не видел?! Что мне там делать?»

     Разумеется, с Матерью Магией несколько иначе дело обстоит. Там что-то вроде внезапного звонка с другого конца планеты. Берешь трубку, и тут тебе на ломанном языке, да еще и заикаясь, сквозь забивающие все и вся помехи, начинают что-то кричать, причем так, что ты от силы каждое третье, а то и вовсе десятое слово понимаешь. И если ты не бросишь трубку, решив, что это либо псих, либо ошиблись номером, и даже неимоверным напряжением силы вникнув и уяснив суть обращения, ты вряд ли пошлешь подальше шефа, бросишь все свои дела, и сорвешься бездна знает куда, спасать не пойми кого, от черт-те знает чего. Утрирую, конечно, но суть примерно такая.

     Мать Магия и прочие подобные ей сущности не просто разумны, но и находятся за гранью нашего понимания. Мы для них… Да как муравей для человека. Может вмешаться, сахарка там подбросить или еще чего, а может и раздавить, причем, без злого умысла, чисто случайно. Но, в общем и целом, как человек в жизнь муравьев не вмешивается, так и Мать Магия. Хотя, если продолжить эту, весьма натянутую аналогию, ее можно кем-то вроде лесника считать. Тут что-то вроде сломалась травинка с мурашом, упала в ручеек, и несет, и крутит бедолагу, и смерть его неминуемая ждет, но вдруг случается чудо — огромная рука поднимает ее из воды, ставит на берег и все. Теперь у муравья есть шанс, но вернется ли он в муравейник, выживет ли в пути — это уже его забота.

     Вот где-то на этом же уровне и Мать Магия вмешивается, спасая своих детей. Потому частенько и говорят, что она не столько разумна, сколько обладает некой волей. Собственно, два темных лорда за одно столетие — это даже не намек, а вполне себе полноценное вмешательство. Такой себе гудок. И если Грин-де-Вальд, устроивший общемировую бойню маглам и евразийское побоище чародеям, со своей миссией вполне справился, потому и жив остался, то Волан-де-Морт… Либо он самозванец, либо неудачник, каких еще поискать надо.

     Честно говоря, склоняюсь к первому варианту. Все же, после войны, маги континента со скрипом и черепашьей скоростью, но из не называемого в приличном обществе места голову начали вытаскивать, а вот родная с некоторых пор Англия, в лучших традициях прошлой родины, пошла своим путем. Решила из задницы не вылезать, а, по-видимому, совершить финт ушами и пролезть сквозь тьму напрямик к свету.

     Хотя, все по заветам отцов основателей, додумавшихся принять Статут секретности. Нет, понять-то их можно, ведь в те времена разрыв в уровне жизни между магами и обычными людьми оказался огромен. Пожалуй, тогда он был даже больше, чем у жителя начала двадцать первого века и средневекового пейзанина. Вот и нашлись умники, решившие пойти простым путем. Вот и решили — проще плюнуть и забыть, чем тратить силы и тянуть братьев своих меньших. Там еще и психи религиозные со своими кострами не вовремя вылезли. Сошлось все одно к одному, в итоге имеем то, что имеем. Маглы развиваются семимильными шагами, точнее развивались, как там дальше будет, с наступлением эпохи потребления и переизбытка свобод — предсказывать не возьмусь. Волшебники же… Да другая сторона медали они. Тихонько порастали мхом и скатывались в неоварварство.

     Судя по газетам, нынче девять десятых колдунов и ведьм не владеет стандартными для выпускников высшими заклинаниями. Разработкой новых чар занимаются считанные единицы. Да о чем говорить, если большинство выпускников использует реально облегчающие жизнь бытовые заклинания через пень-колоду? Тупое заучивание стандартного набора и применение его точно по учебнику до конца дней своих — жуть. Такое ощущение, что магам и волшебницам кто-то проводит лоботомию, напрочь убивая воображение, любопытство и минимальные творческие порывы. Словно проклятье какое. Или влияние. Но тут ведь мир никто столетиями магической войной на уничтожение не гробил, откуда бы подобной гадости взяться? Не «лесник» же «дустом» обработал.

     Нет, определенно, тут что-то не то. Даже если принять нежно любимую фикрайтерами версию дамбигадства, один бы Альбус такое провернуть не смог. Скорее уж он мог бы стать следствием, этаким ярким симптомом проявившейся болезни, но никак не причиной. Впрочем, с учетом того, что у нас тут еще и Волан-де-Морт имеется… Нет, все равно следствие, один — фурункул, другой чирей, два сапога пара, и это еще при условии дамбигадства. Которое пока не доказано и не проверено. Так что не будем спешить с выводами, будем думать и наблюдать.

     Хвост дернулся и хлестнул по камню, из груди вырвался тихий рык. Тоже мне, вершительница судеб. Без году неделя в этом мире, толком в делах прошлого своего вида не разобралась, а уже думаешь о глобальном. Спасительница, избранная, слабоумная и самонадеянная тупица, вот ты кто. Добилась минимальных успехов, набила башку знаниями, и умничаешь тут. Рассуждаешь.

     Рыжий парень выскочил из-за подтаявшей стены снежной крепости, но снежок запустить не успел, получив комком слепленного снега в лоб. «Рон Уизли», — фыркнула, на миг обнажив клыки. Мысли перескочили на семейство предателей крови. Вот уж на ком, вернее в ком, «болезнь» проявилась более чем отчетливо. Их Нора весьма показательна. Целая семья волшебников, имеющая под рукой кучу материалов, и не способна обеспечить себя нормальным жильем?! Да не смешите. Вечная трансфигурация без изменения природы материалов, лишь за счет придания формы — это же элементарно. Ей учат на старших курсах и она в обязательном порядке сдается на выпускных экзаменах. Да любой маг может аппарировать на магловскую свалку и набрать кучу материалов…

     А, ну да, мало набрать, надо еще унести. Сундуки, чемоданы, сумочки и прочее разное, где чары расширения пространства должны быть по умолчанию, а есть лишь у аристократов и богачей. Но ведь это полнейший бред! Гермиона сама себе такую авоську сделала, а взрослые маги заставляют детей таскать неподъемный вес. Даже простейшие чары облегчения не все накладывают, а кто делает… Вот не могу колдовать, но прану в ману превратить и глаза ей напитать мне под силу. Вижу плетения чар, это даже не кое-как скрученная в клубок лохматая нитка, нет, все хуже, это она же, но смятая и брошенная перепутавшейся кучей, да еще и вся в каких-то случайно завязавшихся узелках.

     Гермиона выскочила из-за стены снежной крепости, Джинни и близнецы Уизли тут же встретили ее градом снежков, но те разбились о выставленный Гарри щит. Гермиона взмахнула волшебной палочкой. Заранее заготовленные снежные снаряды понеслись на противника, заставив того позорно ретироваться за стену.

     — Вперед! — Выкрикнул Гарри, смело возглавив атаку на снежную твердыню противника.

     — Аааа! — Бросился мстить Рон.

     — Заградительный огонь! — Проорали из-за стены.

     — Щиты! — Скомандовал Гарри, первым подав пример остальным.

     Увы, но противник подготовился слишком хорошо, а нападающая сторона продемонстрировала вопиющую несогласованность действий. Девочки на фланге замешкались, Невилл попытался растянуть щит и прикрыть их, но не рассчитал сил и магическое плетение схлопнулось. Выскочившие из-за снежной стены обороняющиеся в пять секунд буквально погребли фланг наступающих под градом снежков, и тут же ударили под щиты атакующих в центре. Наступление захлебнулось и откатилось. Гарри проявил героизм, до последнего сдерживая контратаку. Хоть его и превратили в натурального снеговика, но на плечах отступающих противник в снежную твердыню не вошел, и благоразумно ретировался за свою стену. На время воцарилась тишина. Обе стороны молча сопели и размахивали волшебными палочками, спешно пополняя боезапас.

     Вздохнув от кольнувшей зависти, прикрыла глаза и продолжила размышлять. С Волан-де-Мортом мне не по пути. Дело даже не в его воинственных расистских воззрениях, а в идиотичной идее подчинить или перебить маглов. Дурак он. Тот же Мерлин известен в первую очередь как наставник, причем, не великих магов или колдуний, а обычного короля простецов. Да и его ученик — король Артур, в памяти потомков остался за счет круглого стола, за котором сидели вассалы и рыцари, а не потому, что завоевывал всех встречных поперечных. Фактически, мужик отметился социальными реформами.

     И Альбус, много титулов с именами, Дамблдор, носящийся со своим всеобщим благом, в реальности призванным сохранить статус-кво, тоже не выглядит меньшим злом. Если ему удастся задуманное, в том виде и так, как понимаю его планы я, то, в силу сложившихся обстоятельств, он будет коптить небо не одно столетие, а то и тысячелетие. Впрочем, последнее вряд ли, наверняка кто-нибудь раньше голову оторвет.

     Волей-неволей приходится планировать на перспективу. А она весьма не радужная. Кто бы из этой пары не победил, результат будет один — горы трупов и реки крови. Да и остальной мир на месте стоять не будет. Либо они к нам полезут, либо мы к ним. Нужен нормальный симбиоз и плавная интеграция, которую могли бы обеспечить маглорожденные. Не зря же Грин-де-Вальд и прочие анненербе трудились. Методы у них, конечно... Впрочем, их оценку уже давно провели и я с ней полностью согласна, но ведь и результаты отрицать нельзя. Вон их сколько нынче по Хогвартсу бегает, грызет гранит магической науки и сейчас опять идет в атаку на снежную твердыню противника.

     «Дети», — непроизвольно вырвалось из груди урчание, при виде возящихся во дворе карапузов. И плевать, что по человеческим меркам они все больше подростки, а кое-кого и вовсе можно в юноши записать. Бой снежками на встречных курсах закончился веселой свалкой и очередным отступлением сторон, в виду истощения боезапаса. «Поторопились, думали эффектом внезапности взять», — фыркнула, посмотрел на солнце и вздохнула зажмурившись. Хорошо, но дело стоит.

     Сидеть, наблюдать за детишками и думы думать можно долго, но это все непродуктивно. Даже контрпродуктивно, хоть и приятно. Надо найти способ наладить контакт с золотым трио Гриффиндора. Правильный контакт. С одной стороны, мое вмешательство в прошлом году помогло, а с другой помешало.

     Гермиона заинтересовалась странной кошкой, обзавелась котом Живоглотом и, насколько могу судить по ее занятиям с ним, проштудировала за осень и зиму массу книг по фамильярам. Боюсь даже представить, в какие смежные области и темы она залезла. Не то чтобы неправильно действовала, но излишне поспешно и напористо, такими темпами она в этом полукровке кота и жмыра не только разум пробудит или его подобие зародит, но еще и, чего доброго, магический источник запустит. Нет, это я все же перегибаю палку, слишком уж она правильная и испытывает излишний пиетет перед печатным словом. Для какой-нибудь техники безопасности это и хорошо, но дурные законы, декреты и прочие запреты Министерства магии — увольте от этого маразма.

     Собственно говоря, польза ситуации в том, что мы с ней явно наладим контакт. Насколько он вообще возможен на начальном этапе знакомства. Вред же… Да бегает тут одна псина блохастая, из-за чего все на нервах. И появление, мягко говоря, подозрительной кисы — могут и почти наверняка сдадут на проверку тому же Люпину. Как минимум попросят взглянуть. И это проблема, Люпин оборотень, мне с ним пересекаться никак нельзя. Уж лучше пусть директор проверяет, хотя и ему под волшебную палочку попадаться не хочу.

     Как было бы хорошо, сумей принять более-менее человечную форму, но, увы и ах, все, что мне доступно и чем неимоверно горжусь — боевая форма предков. Внешне она напоминает окошаченный вариант монстра из мультика «Красавица и чудовище». Можно сказать, что-то вроде оборотня. Такая себе прямоходящая киса, с клыками размерами в большой палец здоровенного мужика и когтями длиной с его же ладонь. Впрочем, на моем фоне этот самый мужик будет смотреться бледно. Но это все ерунда, истинная проблема — голосовой аппарат, который чисто физически не способен выдать ничего кроме рычания и прочих столь же мирных звуков, не имеющих даже отдаленного сходства с членораздельной речью. Точнее, членораздельной речью людей, но мне от этого не легче.

     В измененном виде когти не убираются, а с учетом их возможностей, разве что ими и писать, чему, мягко говоря, не способствует их форма, а пообщаться жестами… Во-первых, не знаю соответствующих языков. Во-вторых, для этого мне придется найти храбреца, который при встрече со мной не превратится в седую бессознательную тушку, страдающую заиканием и энурезом. Короче говоря — та еще «засада». Куда ни кинь, всюду клин.

     Мне, по большому счету, повезло и не повезло одновременно. С одной стороны было легко, я помнила и знала, что значит быть человеком и предком жмыров. Можно сказать, гуманоидная форма родная для моей энергетики и разума, но, вот ведь парадокс, она непривычна. И это еще полбеды. Все это усугубляется болью в каналах ауры. Принятие боевой формы — от силы четверть праны в ману преобразует, и ощущения при этом непередаваемые, словно вся кровь кипящей кислотой и жидким металлом оборачивается. Опять же, меня явно тянет не в человека оборачиваться, а предки жмыров больше мяукали и рычали. Толку для контакта от такого оборота немногим больше, чем от боевой формы.

     И трансфигурация мне не поможет. Во-первых, для моего преобразования потребуется неимоверно много силы. Во-вторых, вряд ли я переживу подобное надругательство. Это в простом животном праны и маны чуть, а в магическом либо одного много, либо другого достаточно, чтобы превращения в какой-нибудь кубок не пережить. Но надо же что-то делать, не сидеть же тут до лета, и не бегать за Золотым трио по Хогвартсу. Тем более, Рон со своим проклятьем предателей крови мне все наблюдение портит.

     Откровенно говоря, этот банный лист уже достал. Из-за него не могу толком оценить Гарри с Гермионой. Пачкает он их своей чернотой, устроить бы рыжика на недельку в больничное крыло, или еще как отвадить, да только что-то все случая не подворачивается. Ладно, пусть живет, в сущности он не виноват, что его родители умудрились себя запустить и на них разъедающая магов зараза непонятного происхождения угнездилась и настолько развилась, что детям передалась. Хотя, мог бы и больше внимания гигиене уделять. Как магической, так и вполне физической. Грязнуля. Век бы его не нюхать. Внизу опять началось снежное побоище, на этот раз с правильной артподготовкой и огневым валом из снежков перед наступающим отрядом.

     Мысли вернулись к сложностям общения, так как с проблемой внедрения что-то идей не возникало, а осмотреть Гарри с Гермионой вблизи можно будет лишь при удачном стечении обстоятельств. Лезть нагло на коленки и урчать — не то это, хвостом чувствую, неверный ход.

     Фактически, единственный способ очеловечиться до состояния поговорить — найти кого-то, кому можно будет передать часть лишней силы. Или придется заняться изучением анатомии и неизвестно сколько недель, месяцев, лет, а может и десятилетий тренироваться, работая над гортанью. А уж в возможность превратиться в нечто некоподобное раньше, чем через пять-десять годочков упорного труда, я и вовсе не верила. Впрочем, не слишком-то и хотелось мне достигать подобной стадии. Боевая форма, разве что менее воинственная и с более развитыми конечностями, интуитивно ощущалась как наиболее приемлемый вариант.

     «Хм, а ведь это будет довольно близко к тому, как в естественном виде выглядели предки жмыров», — подумала, и привычно почесала за ухом задней лапой. «Н-да, совсем окошатилась», — мелькнуло на краю сознания.

     В магии как таковой, смею надеяться, стала образованным теоретиком. Практические успехи, если не считать наличие второй ипостаси, обеспеченной банальным стечением обстоятельств, ограничивались несколькими простейшими заклинаниями первого курса, которые сумела освоить невербально и беспалочково, да и то из-за того, что для них требовалось минимум маны, и у меня имелась возможность в буквальном смысле видеть плетения. Собственно говоря, выпихивая ману из тела и быстро чертя когтем траекторию движения палочки, успевала замкнуть простенький контур раньше, чем его мой «насос» разрушит и в очаг утянет. Пожалуй, палочка это не только концентратор, позволяющий задавать направления, но и способ создать плетение подальше от себя любимой, ведь аналог моего «насоса» есть у любого мага или ведьмы, правда он на порядки слабее, и более избирателен, но самого факта это не отменяет.

     Хм, а ведь и драконы огонь в пределах собственного тела создают, с помощью желез и дыхания они его лишь направляют, вполне себе понятными с точки зрения магловской физики методами работают. «Да уж, полезно мозги проветривать и на солнышке просушивать», — фыркнула, дернув ухом, и посмотрев на явно уставших детей внизу. Упорные, все еще ведут снежную баталию, но половина уже предпочитает бросать снежки руками. Выдохлись. Эх, столько прекрасных сосудов, да вот беда, перелить в них ману так просто не выйдет, канал нужен. Прочный и надежный. Желательно еще и с вентилем или заглушкой.

     Может попробовать ритуал какой? Знаю-то я их много, да и в рунах прекрасно разбираюсь. С ними на деле просто, там вся проблема в развитости ментальной составляющей ауры, проще говоря — нужны мозги и хорошая память. Две трети учебников по этой дисциплине состоит из перечня правил сочетания, треть из основных исключений из этих правил, а справочники являются многотомными таблицами сочетаний при различных внешних факторах. По сути, руны — мечта зубрилки. Или удел людей с идеальной памятью. Впрочем, всё равно надо еще в куче смежных областей разбираться. Ведь под внешними факторами частенько подразумевается текущее положений небесных светил, время года, конкретный день и полудюжина параметров магического фона. Это если что-то действительно серьёзное делать. Хотя и в самых простых цепочках рекомендуется учитывать, лишним не будет.

     Увы, но как-то никто не додумался до нужных мне ритуалов. Точнее, не думал о чем-то подобном. Самое близкое — целительские штучки для снятия проклятий или очистка от зелий, которые привели к уродству или более серьезным изменениям формы. Мягко говоря — совсем не то. В принципе, отталкиваясь от имеющегося можно сделать свое, подходящее, да только для этого одними рунами не обойтись, потребуются зелья и чары, с которыми у меня никак, следовательно — круг замкнулся сам на себя. Остается лишь рычать и хвостом хлестать по камню стены и собственным лапам.

     Идеальное решение моих проблем оставалось одно — образование полноценной кровной связи по типу хозяин-фамильяр. Вот только я не безмозглое животное — связываться с кем попало не собираюсь. Во-первых, взрослые на это не пойдут. Уж точно не сразу, а у меня энергетика к тому времени, как они все взвесят и решатся, закостенеть может. Да и не слишком-то они мне подходят. У них уже магия не просто устоялась, но и у большинства виденных в Хогсмиде чернотой пропиталась. Впрочем, вернее будет говорить о своеобразной пылевой корке что-то сродни нагару или накипи. Короче говоря — так себе вариантец. На совсем уж крайний случай. Во-вторых, имелась куча детишек, но тут возникала одна существенная проблема — не так уж хорошо знаю канон, чтобы точно сказать, кто из них выживет, если все пойдет по нему, а уж прогнозировать последствия от моего вмешательства и изменений — совсем труба. Нет, я все же не простой фамильяр и вряд ли помру, но проверять на практике желания нет. В-третьих, у меня имелся самый обычный, можно сказать, меркантильный интерес. Гарри, как победитель Волан-де-Морта, получает многое, если не все, и это дает массу перспектив, открывает кучу дорог, к тому же, имеющийся у него капитал можно уже сейчас вкладывать в магловском мире. Деньги дают возможности, и глупо ими не пользоваться.

     Впрочем, мне и Гермиона сгодится, в ряде аспектов она даже лучше, не столь заметна и привлекает меньше внимания, а что возможностей будет несколько меньше, так это не критично. Вот только у нее Живоглот есть. Хм, а ведь это даже в плюс, она с ним не просто занимается, но и энергетически подстраивается. Хотя, тут конечно больше его к себе подстраивает, но все равно с ней проще. Опять же котов любит.

     — Гарри, беги! — Прокричала Гермиона, споткнувшаяся во время очередного отступления, и теперь забрасываемая снежками.

     — Гриффиндор своих не бросает! — Рванулся к ней Гарри.

     «Пф», — фыркнула, смотря на то, как он геройски прикрыл собой подругу, давая возможность подоспевшему Невиллу вытащить ее из горки снега и помочь подняться. «Шмяк», — очередной снежок угодил Гарри в лицо и залепил очки. «Благородно конечно, но… Вот я дура», — приложилась лбом о камень и накрыла морду лапами. «Нет, ну какая же я все-таки тупая», — вздохнула, выглядывая из-под подушечек, приставших больше не кошке, а какому-нибудь родственнику по семейству кошачьих. Все же у кошек когти в лапы не убираются, и не выдвигаются из кожаных сумок на концах пальцев.

     — Ты как, дружище? — Спросил Рон, когда Невилл и Гермиона помогли Гарри добраться до крепости.

     — Нормально, — ответил тот, отплевываясь от снега и протирая очки.

     Хм, а ведь на втором курсе, если верить канону, рыжик с ним не побоялся в лес к паукам пойти, а тут даже из снежной крепости не выбрался, ладно еще хоть огнем поддержал. Так им и все остальные участники игры отступление трио прикрывали. «А ну-ка», — сказала самой себе и превратила немного праны в глазах в ману и ускорил ее ток. «Н-да, ну и гадость», — скривилась, развеивая ману, вернее, просто прекращая удерживать ее волевым усилием и давая ядру возможность переработать магическую энергию в прану.

     По моему скромному и, скажем откровенно, весьма предвзятому мнению, да еще и сделанному на основе весьма непродолжительных наблюдений за Золотым трио Гриффиндора, Рон был лишним. Кошачье чутье явно говорило мне о гниловатой сущности подростка, а уж теперь, когда накачанная магией морда показала во всей красе истинную суть того, что стояло за словами «предатели крови». Слов нет, одно желание вылизаться и прибить. Короче говоря, имело место быть вполне себе мощное родовое проклятье. Причем сейчас, когда Рон выложился по полной в снежной баталии, оно проявилось во всей красе, и позволило увидеть то, что не удавалось разглядеть раньше.

     Аура мальчишки, покрытая черной плесенью, и вместе с тем перекрученная и покореженная, словно обгоревший ствол дерева на болоте, но вместе с тем еще живая и даже активная, все время тянулась к окружающим, пытаясь урвать чужой маны. И ладно бы только это, не так уж много она могла забрать. Беда в том, что грязь проклятия пачкала всех вокруг. Магия жертв старательно выжигала чужеродную гадость, вот только сил на это уходило в разы больше, чем утаскивал Рон. И, что особенно бесило, черная плесень не сгорала. Правда, Рон переносил не саму, хм, да пусть будет грибницу, а лишь споры, да и тех не слишком много, но они не исчезали, энергетика жертв могла лишь обволакивать их, но не сжечь. Природная защита магов действует словно устрица, в раковину которой попала песчинка. Очень хотелось крикнуть: «Да сбросьте же вы их, стряхните друг с друга», — но все, что мне было доступно — рычать, мяукать и крошить камни инстинктивно выпущенными когтями.

     «Гарри и Гермиону надо спасать, особенно парня», — подумала, прекращая молотить хвостом по камням и опуская вздыбившуюся шерсть. Друзья Рона не успевали справиться с подарочками. Гарри, чья магия и так была вынуждена кормить крестраж Тома, да к тому же еще живущий большую часть года с Роном в одной комнате, уже имел вполне заметные деформации и сеть темных сгустков в энергетике. У Гермионы дела обстояли лучше, но не слишком. В магической силе она уступала Гарри, в итоге — то на сё давало сходный результат. Впрочем, на ней уже появились едва заметные следы, напоминающие сочащиеся сукровицей нарывы.

     «Что ж, это многое объясняет», — окончательно успокоилась и взяла себя в лапы, подавив одновременно проснувшийся во мне материнский инстинкт и что-то вроде стремление самца защитить то ли прайд, то ли охотничьи угодья. Не разобрала, да и не слишком старалась, честно говоря.

     Почему за друзьями таскается Рон — понятно, почему Гарри с Гермионой так любят Уизли, тоже вопросов нет. Причем, совсем не факт, что они там чего-то знают и делают намеренно. Могут быть совершенно искренни в чувствах и порывах души, вот только не зря говорят — благими намерениями дорога в ад выстлана. Тут вполне себе может быть наглядная иллюстрация данного тезиса. Заодно и поведение Рона становится понятным, он ведь, в каноне, от книги к книге все больше и больше скатывался. Добавим к гормонам деградирующую энергетику и получим убойный коктейль. И Гермиона в него вполне себе искренне влюбиться может, у магов ведь в браке и при общении энергетика подстраивается, тут именно оно самое и происходит, пусть и в более чем извращенной форме.

     Причем, и Гарри, и Гермиона подстраиваются под Рона, так что понятно, почему он сбежал из палатки в лесу. Пожалуй только непонятно… А, ну да, они же крестраж по очереди носили, Волан-де-Морт, пусть даже в виде огрызка души, явно мощнее Рона, перебил его воздействие и самому парню не давал «щупальцами» размахивать, от того и бесился мальчишка, хм, а ведь это интересно и перспективно, всё же чары на такое не способны. Вернее, не способны вот так вот, без кучи сопутствующих фактов.

     Ладно, сие интересно и даже полезно, но сейчас не время для подобных мыслей. Так понимаю, из-за этой самой борьбы и, скажем так, загрязнения аур, крестраж не смог замкнуть на себя энергетику жертв и ментально подчинить ту же Гермиону. Вернее, не смог сделать это достаточно быстро. Плюс, сами они вполне конкретный настрой имели. Н-да…

     «О, а ведь это интересная мысль, в смысле не подчинить, а использовать более простой, но куда более полезный ритуал, да и связь там куда лучше для меня, чем банальные узы фамильяра», — заурчала, вновь трансформировала каплю праны в ману и посмотрела вниз. «Определенно, может получиться очень даже хорошо», — дернула ушами, заменив этим движением кивок собственным мыслям.

     Из всех парней, деливших комнату с шестым Уизли, нормально выглядел один Лонгботтом. Бабуля позаботилась о любимом внучке, снабдила набором артефактов и, похоже, кое-что объяснила про соседа. «Мне вот интересно, только про проклятье, или про эту черную сыпь тоже», — передернула вибрисами, и принялась рассматривать Джинни и Близнецов. Отметила, что первая выглядит удивительно чистой и цельной на фоне братьев. Перебрав в голове с дюжину вариантов и применив принцип Бритвы Оккама, была вынуждена признать — это влияние крестража на втором курсе. Больше просто нет вариантов, тем более с учетом ранее сделанных выводов о Роне и палатке.

     Снежный бой закончился с появлением Филча в сопровождении Снейпа. Что ж, сегодня выдался весьма продуктивный день. Определенно, мозги стоит проветривать чаще. Они у меня явно слегка закостенели за последние месяцы безвылазного сидения в Выручай-комнате. Пожалуй, стоит перекусить и еще раз все обдумать. Хотя, ну что тут думать, все же очевидно. Как говаривал один лис: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Гарри не просто Гриффиндором головного мозга страдает — он герой до мозга костей! Значит что? Правильно, значит надо сделать так, чтобы он меня спас, выходил, в идеале не только он, но и с участием Гермионы, тогда у нас не просто контакт наладится, но и сходу на совершенно иной уровень выйдет. Конечно, это не совсем честно, смердит манипуляциями, но как еще бедной кошке прикажете действовать, когда у нее время ограничено? Ничего, позже объяснимся и сотрем это мелкое пятнышко недоверия, не дав ему разрастись до отвратной кляксы.

     Итак, куда бы мне направиться. Можно в столовую, но там подсовывают кусочки с тарелок, а это как-то не слишком приятно человеческому «я». Можно поохотиться на крыс, это будоражит кровь и бодрит, или на птиц, они вкуснее, правда потом приходиться отплевываться от перьев, но лучше всего сбегать до кухни.

     — Гарри, ты не забыл, что мы сегодня идем в совятню заниматься с Буклей? — Уловила голос Гермионы и насторожилась, наводя уши.

     — Нет, — ответил Гарри.

     — Зачем тебе фамильяр, у тебя и без того отличная сова, — тут же заголосил Рон.

     «О как», — мысленно хмыкнула, и припустила на кухню. То, что Гермиона попытается приобщить друзей к новым знаниям — это ожидаемо и на мои планы не влияет, скорее уж на пользу. Куда важнее то, что мне не придется тратить время на их поиски. И, судя по тону Рона, он с ними на башню с совами не пойдет, и со своей Коростой заниматься всякой ерундой не будет. «Черт, а ведь его крыса — это анимаг Питер Петтигрю», — дошло до меня очевидное. Если бы физиология позволяла, так точно бы прошиб холодный пот и на лбу бисеринки выступили. Спасибо тебе, Мать Магия, что Рон настолько ленив. «Кстати, а почему этот крыс все еще с Роном? Он же должен был сбежать… «Хм, да мало ли сколько раз он сбегал и его находили, мадам Роулинг ведь не каждый день и час описывала», — успокоив себя этой мыслью, побежала дальше.

     Убивать крысу и резко менять канон пока не стоило, более того, имелись у меня кое-какие мысли насчет Волан-де-Морта и его приспешников. Но это все вторично. Сначала надо решить проблему с энергетикой и магией. Все остальное потом. Сегодня в приоритете осмотр Гарри и Гермионы вблизи, узкая лестница совятни — самое то. Теория теорией, но ведь они мне могут совсем не подойти по той самой энергетике.

     «Брр», — поежилась Гермиона, изрядно продрогшая на холодном весеннем ветру. Неудивительно, ведь ей с Гарри пришлось подниматься по довольно крутой и длинной каменной лестнице, пролегающей между нагромождения камней. Сама совятня Хогвартса располагалась на несколько оплывшем каменном пике и была приземистой круглой башней, сложенной из блоков серого, довольно грубо обработанного камня. Каменные ступени, открытые ветрам и непогоде, как бы опоясывали пик, представляя собой нечто вроде незаконченной, сильно вытянутой спирали и выводили прямо на небольшой балкончик на вершине совятни. Причем, до этого они пару раз оборачивались вокруг башни, и узкие окна бойниц в стене недвусмысленно намекали — если убрать каменный бортик, явный новодел, то рвущегося в башню врага можно будет легко и где-то даже непринужденно сбрасывать простейшим тычком древка копья. Тем не менее, башня все же не выглядела грозной. Не ощущалось в ней соответствующих эманаций, не имелось характерной для военного объекта ауры. Вероятней всего, раньше тут было что-то вроде наблюдательного и сигнального поста, но те времена давно ушли, больше тут не дежурили боевые маги и закованные в латы воины, да и само назначение строения изменилось.

     — Уф, — утер выступивший на лбу пот Гарри.

     — Угу, — согласилась с ним Гермиона. — Не расстегивай мантию, продует.

     — Выпью бодроперцового, — Гарри пожал плечами и поправил очки. — Вот скажи мне, почему бы нам не заниматься с Буклей в каком-нибудь заброшенном классе? — Спросил он, не столько из желания в очередной раз услышать давно известное, сколько… На самом деле он и сам не очень понимал, зачем задает один и тот же вопрос, ставший уже чем-то сродни традиции.

     Просто, когда Гермиона начинала отвечать, она становилась такой милой, и еще ему нравилось слушать ее голос, видеть блеск в глазах, да и не походило это на те лекции-нотации, которые она читала ему и Рону. Совсем не походило, вот вроде на первый взгляд все так же и то же, но Гарри просто знал — на самом деле все иначе. Совсем-совсем по-другому.

     — Потому что Букле так легче, хотя бы из-за того, что ей не придется возвращаться сюда после занятий. Она ведь устает даже больше тебя, в конце концов, мой Живоглотик наполовину жмыр, а твоя Букля обычная сова, мы же, по сути, не просто развиваем ее разум и работаем с энергетикой, но и пытаемся пробудить в ней источник…

     Гермиона говорила, повторяла уже много раз сказанное, но делала она это совершенно автоматически, да еще и невероятно многословно. Она прекрасно понимала, почему так поступает, периодически корила себя, но каждый раз все повторялось. Ведь… Чем дольше она будет произносить традиционную речь, тем дольше они пробудут вдвоем. К тому же, только тут Гарри по-настоящему слушал ее. Нет, не так, он всегда внимательно слушал ее и понимал, но тут он делал это иначе. Он не скрывался и… Здесь, на открытой площадке перед входом в совятню, продуваемые ветрами с гор, они смотрели друг другу в глаза. Долго, неотрывно, не боясь того, что их заметят, помешают, прервут или еще как-то отвлекут. Здесь они могли быть вдвоем. Быть друг с другом. Слова — фон, точно такой же, как уханье сов за дверью.

     — Понятно, — улыбнулся Гарри. — Идем внутрь, — взял он ее холодные пальцы, — ты совсем озябла, — подул он на них.

     — Идем, — ответила Гермиона, которой стало совсем не холодно, а очень даже наоборот.

     — Ух-хух, — приветствовала хозяина с подругой Букля и спрыгнула с насеста, расправляя крылья.

     — Привет, — поздоровалась Гермиона с полярной совой, усевшейся на подставленную Гарри руку.

     — Ух-ху, — кивнула Букля, и потерлась головой о щеку хозяина.

     — Как ты? — Спросил питомицу Гарри, вытаскивая из кармана мантии угощение.

     — Ух-ху-хух, — ответила Букля, и засунула клюв в мешочек с сушеным мясом и зернышками.

     — Начнем, — сказала Гермиона, когда сова разочарованно ухнула, после того, как заглянула по очереди каждым глазом в опустевший мешок с вкусняшками.

     — Хух, — нахохлилась Букля.

     — Ты еще голову под крыло засунь, — рассмеялась Гермиона.

     — Ух-ух-ух, — ответила сова, а Гарри вдруг понял, что та смеется.

     — Гермиона, она пошутила и теперь хохочет, — сообщил он несколько ошарашено.

     — Я поняла, — улыбнулась Гермиона. — И это очень хорошо, мы на верном пути и все делаем правильно.

     — Н-да, — задумчиво посмотрел на Буклю Гарри.

     Как-то внезапно ему припомнились некоторые вещи и слова, которые видела и слышала сова. И что-то идея обзавестись фамильяром, да еще и разумным, перестала казаться ему такой уж блестящей. Нет, умом-то он понимал всю пользу, да вот только любой разум проходит стадию несдержанного ребенка, который спешит поделиться всем узнанным и увиденным с миром. С учетом крохотной комнатушки в доме родственников, которую летом приходилось делить с Буклей, из-за чего ни о каком личном пространстве не шло речи…

     — Гарри, ау, — Гермиона, тактично не заметившая выступивший на его щеках румянец, вернула его в реальность взмахом руки перед носом.

     — Прости, задумался, — тряхнул головой Гарри. — Опять придется летом к Дурслям возвращаться, — вздохнул он, впрочем, скорее тут стоило говорить о вырвавшемся из груди стоне сознания, навеянного воспоминаниями и думами о предстоящей встрече с «любимой» родней.

     — Я могу поговорить с родителями, думаю, они не станут возражать, если ты погостишь у нас пару дней.

     — Спасибо, Гермиона, но вряд ли Дурсли позволят, да и Сириус, — он улыбнулся, когда Букля ободряюще ткнулась ему в щеку головой и погладил перья совы, — если его не поймают, мне придется сидеть под домашним арестом или еще чем-то вроде того.

     — Это несправедливо, может быть поговорить с директором, вдруг…

     — Ерунда, — улыбнулся Гарри, сбрасывая меланхолию, — давай лучше заниматься.

     — Давай, — тряхнула волнистой копной непослушных волос Гермиона, загоняя чувства вглубь души и не позволяя им проявиться на лице. — Для начала проведем проверку вашего уровня взаимопонимания, — бодро заговорила она, заправляя каштановую прядку за ухо и вытаскивая колоду карт.

     — Загадал, — кивнул Гарри и закрыл глаза.

     — Хорошо, — улыбнулась Гермиона, и начала показывать Букле карты по одной.

     — У-хух, — ухнула та.

     — Гарри?

     — Нет. Я загадал крести, но не девятку, а шестерку.

     — Хм, — задумалась Гермиона, — это надо проверить, загадывай новую карту…

     Спустя пару часов Гарри с Гермионой решили — на сегодня хватит. За эти два часа они не столько занимались с совой, сколько проверяли результаты. Вывод оказался неоднозначным, но прогресс был очевиден. Потому-то Гермиона и шла с задумчивым видом, мысленно перебирая всё прочитанное, и всерьез обдумывая, на ком бы еще проверить разработанную ей программу.

     Букля от занятий почти не устала и с радостью отправилась к родителям девушки с очередным письмом. Причем, она не только сама это предложила, но и смогла донести свою мысль до Гермионы с Гарри. Впрочем, понять ее оказалось нетрудно. Букля всего лишь перелетела на руку Гермионы и осторожно взяла в клюв ее блокнот с наблюдениями, после чего перелетела на руку Гарри и протянула ему добычу так же, как протягивала письма друзей.

     Правда, они писали ему лишь летом. Впрочем, как и он им. В остальное время Гарри попросту некому было отправлять письма. От того-то он и разрешал друзьям пользоваться услугами Букли третий учебный год подряд. Почтовая сова без выполнения привычной работы грустила и обижалась. Но о последнем Гарри узнал относительно недавно, внезапно почувствовал, понял, и даже извинился перед крылатой подругой. Та поухала, потопорщила перья, поотворачивалась, но быстро простила нерадивого хозяина.

     До отбоя оставалось еще не меньше часа. Ребята не спешили, шли, потихоньку замедляя шаг и растягивая время. Гермиона, скорректировавшая в уме планы тренировок с питомцами и сделавшая мысленную пометку поговорить с Невиллом и соседками по комнате, позволила себе на минутку расслабиться и помечтать. Она представила, что ее лохматый и недогадливый друг с поразительными зелеными глазами, сейчас с воодушевлением жалующийся на окончательно слетевшего с катушек в преддверии игры с воронами капитана факультетской команды по квиддичу, не просто друг, но и ее парень.

     Гарри, по сути повторяющий речь Гермионы перед входом в совятню, позволил себе на миг представить ее своей девушкой. Но вовремя опомнился, вспомнил о Роне, поделившимся с ним тайной о том, что ему нравится их общая подруга, как девушка нравится, и его рука, сама собой потянувшаяся к ладони Гермионы, тут же отдернулась, пошла вперед и очертила замысловатую петлю.

     — А вот так, по его мнению, должны действовать загонщики, — изобразил он рукой новый маневр.

     — Ну да, — рассеянно ответила Гермиона, и убрала руки в карманы мантии, мимолетно удивившись тому, что не помнит момента, когда она их вытащила.

     Ни Гарри, ни Гермиона не заметили янтарные глаза с красноватым отливом, чуть светящиеся магическим светом во тьме, и внимательно следящие за ними.

     «Интересно, очень интересно», — думала кошка, провожая глазами ребят. Будучи когда-то женщиной и гуманоидной самкой разумного вида кошачьих, она могла бы многое рассказать девушке с парнем, но в данный момент просто не имела такой возможности. Да и вряд ли бы вмешалась, будь иначе. Сейчас кошку намного больше волновало увиденное и прочувствованное единство подростков на тонких планах.

     Имея возможность свободно бродить по Хогсмиду, она много раз наблюдала за семейными парами, особенно старыми, венчавшимися магическим обрядом, а не подмахнувшими ничего не значащую для Магии бумажку в министерстве. Сравнивая парочку Гриффиндорцев с увиденными парами, кошка могла с уверенностью сказать — далеко не каждая из осмотренных ей семей магов могла похвастаться настолько подстроившейся друг к другу энергетикой. Если бы не влияние черных спор, если бы не язвы с ожогами от регулярно атакующих ауры подростков проклятий, их энергетика давно бы протянула и укрепила каналы на тонких планах. Она и сейчас это делала, да только, судя по своеобразной бахроме и рубцам, их регулярно рвали, варварски и с особой жестокостью выкорчевывали.

     «Видимо поэтому оба умудряются неосознанно маскироваться и отстраняться на людях», — подумала кошка, втягивая когти и опуская вставшую на загривке шерсть. Глухо и почти бесшумно рыкнув, она дернула хвостом и неспешно потрусила вперед, обходя по широкой дуге медленно идущую парочку подростков.

     Кошка впервые столкнулась с подобным за все время наблюдений, и хотела проследить за тем, как именно Гарри с Гермионой скрывают от всех свои чувства на тонких планах. Бесшумной тенью проскользнув вперед, она добралась до замка и затаилась. Ее глаза, недавно ставшие обычными, хоть и странными даже для жмыра, вновь засветились магией.

     Озадаченно почесав ухо лапой, кошка фыркнула и тряхнула головой. На подходе к замку энергетика Гарри и Гермионы как-то незаметно поплыла, по ней словно волны заходили, причем, круговые, словно кто-то бросил в воду кучу камешков одновременно. Разобраться во всем это не представлялось возможным, но волнение почти сразу улеглось, предоставив возможность видеть изменившуюся ауру, на которой черными буйками маячили споры. Этакие отвратные жемчужины, раздражающие и вредящие песчинки, окутанные маной. Наросты, ставшие подобием шипов.

     «Вот, значит, как, друг другу передать боятся, втягивают, попутно убирая много что еще. Они как бы выворачивают энергетику? Да, что-то вроде того. А ведь эти самые жемчужины-шипы еще и колются или обжигают, не могут маги на них хотя бы подсознательно не реагировать, и это явно не способствует взаимопониманию и объединению усилий для совместных дел», — подумала кошка, и вновь почесала ухо лапой, задумчиво смотря на парочку подростков.

     Гарри с Гермионой минут пять в молчании стояли перед входом в гостиную Гриффиндора, потом как-то внезапно встрепенулись, словно очнувшись, смущенно посмотрели друг на друга, и вошли в нее. На ходу пробормотав пожелания доброй ночи, оба разошлись. Закрывающий вход портрет вернулся на место, а следящая за всем этим кошка подумала: «Наверняка они очень остро чувствуют друг друга в такие моменты. Не эмпатия, конечно, иначе этот лохматый болван давно бы предложил подруге стать его девушкой, но где-то рядом».

     Фыркнув и задрав хвост, кошка побежала на астрономическую башню. По пути она размышляла о том, почему же они так и не стали парой в каноне. Конечно, энергетика Рона и отвратительная «грибница» на магах, но все равно тут было что-то еще. «Просто обязано быть», — думала она, прыжками преодолевая по пять-шесть ступенек.

     Оказавшись под открытым небом, кошка осмотрелась, прислушалась, пошевелила вибриссами, и довольно фыркнула. Холодный ветер с близких гор ее не беспокоил, но отвадил романтические парочки. Развалившись чуть ли не в центре крыши астрономической башни, она свернулась клубком и вздохнула. По ее шерсти пробежало едва приметное марево и кошка закрыла глаза. Со стороны могло показаться — она просто спит. Внимательный взгляд заметил бы мелкую дрожь, но лишь вооруженный глаз мог увидеть изменения на физическом и тонком плане энергий, которые произошли с кошкой. Пожалуй, понимающий наблюдатель, окажись он тут, испытал бы нечто весьма близкое к шоку и страху.

     «Сейчас можно обойтись обычным любовным зельем. Но через пару лет их придется травить минимум тройными порциями. Смешивая с убойными дозами зелий доверия и дружбы к отравителю. И приправлять вызывающими антипатию друг к другу составами», — думала кошка, за размышлениями прячась от боли в энергетических каналах. Глухо зарычав, она изменила положение тела и прикусила собственный хвост.

     «Идеальная совместимость не панацея. Без формирования осознанной связи, хотя бы на уровне официального становления парой… Котятки уязвимы. Это заставляет нервничать. Плохо. Слишком привязалась к ним. Надо будет серьезно проанализировать собственное поведение и обдумать его. Стоит опять погрузиться в свой разум. Мало мне проблем с весной и кошачьими инстинктами. Гормоны давят. Того и гляди не справлюсь и начнется течка. Природа берет свое. Борюсь уже из принципа. Держусь на упрямстве. Бездна», — по шерсти кошки прошла волна магии и она вскочила на лапы. Бока ее ходили ходуном, она тяжело дышала, медленно успокаиваясь. Рыкнув, кошка в два прыжка оказалась на краю башни, уселась на каменном бортике, обернула лапы хвостом и бездумно уставилась вдаль.

     Свежий ветер налетел на вершину астрономической башни, по вздыбленной шерсти прошла волна, холод коснулся тела, приятно остудил голову, и кошка подняла взгляд на звездное небо. Минут пять она смотрела на него немигающим взглядом, потом вытянула лапу, словно желая коснуться одной из звезд, вздохнула, фыркнула и спрыгнула с края на каменную площадку. Улегшись возле парапета, она погрузилась в дрему, невероятно схожую с тем, что люди называют медитацией.

     «Что еще нужно для спокойного обдумывания», — подумала кошка, и тут же ответила: «Самца», — рыкнув и поточив когти о камень, изрядно при этом его покрошив, она успокоилась, отбежала в сторону и вновь свернулась клубком, предварительно немного трансформировав тело. На этот раз изменения оказались почти незаметны, но достаточны, чтобы она смогла провалиться в медитативный транс и не отвлекаться на посторонние мысли.

     Работать с разумом, как на физическом, так и на энергетическом уровне, да еще и в частично изменённом состоянии, оказалось сложнее, но вместе с тем удобней. Впрочем, так часто бывает, когда при одном подходе часть дела упрощается, а другая наоборот усложняется. Волевым усилием кошка принялась вытаскивать из памяти четкие образы людей, и сравнивать их энергетические слепки с проекцией созданного разумом монстра, похожего на помесь фурри-кота и снежного человека. Она не спешила. Тщательно изучала и сопоставляла, медленно подбираясь к основным и наиболее желанным кандидатам.

     Первые лучи зари осветили облака, тени начали скукоживаться, но кошка на это не реагировала. Она мысленно крутила перед собой два образа — девочка, вернее девочка-подросток и чудовище. На взгляд непосвященного в них не было ничего общего, но те кто понимал и знал… Сведущие целители могли бы многое заметить. «Похоже, тот волос в оборотном зелье принадлежал мне, а почистили ее от воздействия спустя рукава. Так ведь маглорожденная», — кошка глухо зарычала, дернула ухом, но глаза не открыла и положения тела не изменила.

     Никакой связи между чудовищем и девочкой не возникло, но на энергетику кое-как вылеченное окошачивание оказало заметное влияние. «Как интересно», — подумала кошка, рассматривая на проекциях бахрому и шрамы. Мысленным усилием она сдвинула образы, немного покрутила их и удовлетворенно вздохнула, состыковав отметины. «Определенно, связь была, но василиск со своими непростыми глазками ее жестко оборвал. Причем, сразу у обоих. Но вместе с тем он же ее и как бы огранил. Еще и зелье повлияло», — решила кошка, развеивая воображаемые проекции.

     Зевнув и потянувшись, она задрала хвост и побежала к выходу с астрономической башни. Промелькнула неприметной тенью по ступеням, пронеслась наискось через холл, миновала коридор, и продолжила бег. Вскоре она оказалась перед огромным натюрмортом в подземельях. Требовательное мяуканье, и кошка по-хозяйски прошла на кухню. Огляделась, запрыгнула на свободный стол, и кивнула подскочившему домовику. Тот улыбнулся, поклонился, щелкнул пальцами и удалился, радующийся донесшемуся урчанию.

     «Собственно, все эти волосы в оборотном, зелья и глаза василиска, ни по отдельности, ни вместе, вреда не несло. Скорее уж на пользу пошли, позволив стать хорошо совместимыми на тонких планах. По сути, то же самое у нее с мальчиком, так как сейчас Гарри и Гермиона взаимно подстраиваются друг под друга, пусть и делают это на подсознательном уровне, то можно говорить о довольно уникальной ситуации. Пожалуй, даже и хорошо, что несознательно подстраиваются. В данный момент мы максимально совместимы, но время уходит. Столь благоприятная ситуация сохранится еще месяца два-три. Не больше», — вздохнула кошка, прекратившая набивать брюхо и занявшаяся наведением марафета.

     Машинально вылизываясь и умывая мордочку лапами, она поймала себя на мысли о том, что скорей это не она совместима с ними, а они с ней. С одной стороны, ее энергетика все еще оставалась нестабильной, с другой, в плане магической мощи, она превосходила Гарри с Гермионой вместе взятых. Причем, переплюнула с хорошим таким запасом. «Впрочем, для первичной привязки друг к другу это никакого значения не имеет. Всего лишь скажется на скорости формирования и укрепления связи. И на том, как быстро мы наладим полноценное общение», — последняя мысль заставила кошачье сердце забиться быстрей. Очень уж соскучилась она по возможности хоть с кем-то поговорить.

     Закончив приводить себя в порядок, кошка отправилась на охоту. Перед каждым выходным днем она старательно вылавливала несколько крыс и относила их на присмотренную полянку. Пока все ее приготовления были зря. Гарри Поттер в Хогсмид, деревушку рядом с Хогвартсом, не ходил. Гермиона, как верная подруга, так же сидела в замке и поддерживала его, попутно занимаясь с Живоглотом. Рон же кошку не интересовал. Конечно, она рассмотрела чисто гипотетический вариант внедрения через него, но пришла к выводу — скорей он меня добьет, чем, пусть и невольно, но поможет реализовать задумку. Впору было переносить операцию в замок, но очень уж кошке этого не хотелось. Она не сомневалась — геройствующий Гарри наверняка решит устроить расследование, а умница Гермиона поможет ему найти нестыковки. Опять же, пресловутый Рон, сидящий на мели, вечно возле друзей крутился. И еще этот оборотень. Впрочем, Люпин к весне довольно сильно сдал, выглядел больным и изможденным, с Гарри общался постольку-поскольку, и все же тот не преминул бы обратиться к нему, вернее, Гермиона б надоумила, но это незначительный нюанс. Опять же подозрительно это, ничейная кошка в замке. Тут все же не совсем проходной двор.

     В итоге кошке оставалось лишь ждать и наблюдать. Сценарий контакта для замка она решила оставить на конец учебного года и использовать его только в крайнем случае. По мнению кошки — это был худший вариант, но им она лишала доморощенных Пинкертонов времени. Сложно играться в сыщиков и устраивать дознания, когда все подозреваемые и возможные свидетели разъехались по домам, а в Хогвартсе детишек точно не оставят. Подобного и в войну не делали, а особо невезучих учеников и вовсе отправляли в мир маглов, прямо под бомбежки. Маги, они такие, своеобразные очень. Впрочем, черная плесень и не так мозги вывернуть может. Даже странно, что еще хоть какая-то адекватность осталась.

     «Блаженны ждущие, ибо они дождутся», — промурлыкала кошка. «Дождалась», — зажмурилась она, довольно посмотрев вниз. Ничего особенного, Гарри всего лишь поцапался с Драко, вернее, поддался на его провокацию, полез защищать Гермиону и попал к Снейпу на вечернюю отработку. Разумеется, самому Драко ничего не было и, при посильной поддержке декана Слизерина, он довольно хорошо отыграл роль жертвы.

     Правда, даже так все это выглядело шитым белыми нитками, но в том-то и соль — обостренное чувство справедливости Гарри, да помноженное на разбушевавшиеся гормоны… Короче говоря, он намылился в самоволку. Даже странно, что этого никто не понял. Хотя, а кто бы это мог сделать? Рон? Нет. Гермиона? Да, но ее-то как раз Рон и пригласил в Хогсмид, получив монет от братьев. То ли от щедрот подкинули, то ли из дома прислали, в любом случае, Гарри имел все шансы устроить друзьям сюрприз. И наблюдающая за всем этим кошка не собиралась упускать шанса.

     Рон с Гермионой отправились в Хогсмид, похоже, парнишка решил попробовать подбить клинья к девушке. «Прибила бы», — фыркнула кошка, пробив когтями камни под лапами. Гарри помахал рукой друзьям, сбегал за мантией-невидимкой и полез в тайный ход. «Молодец котенок», — одобрительно кивнула кошка. «Бедные крыски, мне вас заранее жаль. Не, вру, с чего бы я еду жалеть стала», — фыркнула она, ощущая душевный подъем и непроизвольно начиная урчать. Ее человеческая часть давно уже перестала проявляться и тем более возмущаться, когда она, как приличный хищник, забавлялась с пищей.

     «Конечно, придется помучиться, все должно быть натурально, так что боли мне не избежать, ну да ничего, потерпим, ради пользы дела и не на такие жертвы пойти можно», — хладнокровно подумала кошка, и по ее шерсти прошла неприметная волна магии. Легкая трансформация тела, и оно срывается с места. Размазанная тень стрелой летит к Запретному лесу, резко уходит в строну и несется вдоль кромки, обгоняет пару подростков, идущих кучками учеников, врывается в Хогсмид, пробегает задворками, и одним невероятным прыжком взлетает на крышу. Еще немного бега и скачков над головами магов и ведьм. Грохот разбившейся черепицы, плохо закрепленной и не выдержавшей толчка лапами. Довольное урчание, и кошка устраивается на выгодной для наблюдения позиции — чердаке паба «Три метлы», с которого открывается прекрасный вид на кондитерскую «Сладкое королевство». Чтоб учащиеся, попавшие в выходной день в волшебную деревеньку, да не зашли в заведение мадам Розмерты и не прикупили чего-нибудь у четы Флюмов — не бывать такому.

     Рон, недвусмысленно позванивающий присланными из дома монетами, весь вечер рассказывал о том, как завтра он пойдет в Хогсмид и сколько всего накупит. Обещал принести Гарри полный пакет сладостей и что-нибудь из Зонко, но Гермиона прекрасно видела, что за фасадом поддержки друга скрывается обычное мальчишеское хвастовство. Рон банально бахвалился внезапно свалившимися деньгами. Папа у него премию получил, вот и перепало детишкам по лишнему галлеону. Понять-то чувства Рона Гермиона могла, да только что-то противно ей было слушать этого распустившего хвост павлина. Ощипанного.

     Она уже хотела уйти в комнату и почитать, но поймала мимолетный взгляд Гарри и осталась. Села рядом с ним на диван, собралась сказать что-нибудь ободряющее, посоветовать наплевать на вечно придирающегося Снейпа, соврать о том, что слова Драко для нее пустой звук, но шестым чувством поняла — все это не то. Все это и много большее вещает Рон и подсевшая с другой стороны от Гарри Джинни. Поэтому, повинуясь внутреннему порыву, она смолчала. Положила свою ладонь на руку Гарри и сжала его пальцы.

     — Спасибо, — сказал одними глазами удивленно посмотревший, но сразу же понявший ее Гарри.

     — Все будет хорошо, — ответила ему взглядом Гермиона, почувствовав, как его пальцы сжали ее.

     — Слушай, Герми, а пошли завтра со мной в Хогсмид, — вмешался в молчаливый разговор Рон.

     — Я лучше… — Заговорила Гермиона, которой не понравилось сокращение имени, но отказаться она не успела.

     — Не переживай, я за ним присмотрю и не дам скучать, — тут же заявила Джинни.

     — Ты только представь, сколько мы всего накупим, ну чего тебе киснуть в замке. Чего ты тут не видела, — продолжил Рон.

     — Я и в Хогсмиде все видела, — возразила Гермиона.

     — Ты его еще весной не видела, там же перед каждым домом свой садик, и в Сладком королевстве что-то новенькое… — Подключилась Джинни.

     — А мы слышали о том, что в Зонко новые штучки завезли, — хором выдали подошедшие близнецы Уизли.

     — Можно будет в Три Метлы пробраться, или кого-то из старших ребят попросить купить по сливочному пиву, — тут же загорелись глаза Рона.

     «Ну конечно», — мысленно фыркнула Гермиона. Уж она-то не сомневалась — если ему это удастся, то он потом до конца года будет рассказывать об этом, каждый раз добавляя и придумывая подробности. На деле — те же близнецы по бутылочке купят и передадут, а на словах там все может до боя с драконом или армией прихвостней Волан-де-Морта дойти. «Да, пожалуй, так и будет, еще и начнет рассказывать, что чуть Сириуса Блэка не поймал. Ага, ушел в последний момент, из-за того что герой поскользнулся», — живо представив картину, Гермиона чуть не рассмеялась, но тут же подумала о том, что Рон начнет каждый раз посылать доверчивых слушателей к ней или требовать подтверждения своих слов, и ей стало грустно.

     — И правда, Гермиона, сходи, — сказал Гарри, в глазах которого стояла тоска и обида, но вместе с тем она чувствовала, что есть и еще что-то.

     «Вина», — поняла Гермиона, и ей очень сильно захотелось стукнуть одну глупую лохматую головенку. Вот дурак, ну надо же, винит себя в том, что я в Хогвартсе торчу. Да мне с ним побыть, с Живоглотом позаниматься, или хоть в библиотеке посидеть — в сто раз интересней и приятней, чем целый день по Хогсмиду таскаться.

     — Хорошо, — согласилась она, проглотив рвущиеся слова, и вновь сжала пальцы Гарри.

     — Дружище, что тебе купить? Заказывай, не стесняйся, — похлопал по карману Рон, монеты приглушенно, но вполне отчетливо звякнули.

     — Не знаю, выберите сами, — шевельнул плечом Гарри, неотрывно смотря в глаза Гермионе.

     — Давайте сыграем в Волшебные карты, — предложила Джинни, и остальные Уизли ее дружно поддержали.

     — Мне не хочется, голова что-то тяжелая, наверно перечитала, — улыбнулась Гермиона.

     — Мяу, — запрыгнул ей на колени Живоглот.

     — Проводить тебя в больничное крыло? — Предложил Гарри.

     — Не надо, я просто лягу пораньше, — покачала головой Гермиона, опережая Джинни, которая явно не просто так открыла рот. — Тем более, завтра у нас будет целый день веселья в Хогсмиде, понадобятся силы, — добавила она нарочито бодрым тоном.

     — Ага, — широко улыбнулся Рон.

     «У тебя что-то в зубах застряло», — чуть не сказала Гермиона, но сдержалась, подхватила урчащего Живоглота, и ушла, пожелав заранее доброй ночи.

     — Сдавай, — Джинни протянула колоду взрывающихся карт Гарри, отобрав ее у Рона. Тот попытался возмутиться, но незаметно продемонстрированный сестрой кулак заставил его заткнуться.

     — Я что-то… — Начал Гарри, но попытка повторить маневр Гермионы оказалась прервана на корню.

     — Хотя бы одну партию, — сделала просящие глазки Джинни.

     — Ладно, — сдался Гарри, принявшись раздавать карты.

     С самого утра Рон был бодр, весел, и чрезвычайно деятелен. Одно то, что он встал раньше Гарри и Гермионы, уже говорило само за себя. Он чуть ли не насильно потащил их в Большой зал на завтрак. Нет, конечно, он любил поесть, хотя, с его манерами больше подходило пожрать, но ведь не так же… Хм… Активно. Дошло до того, что он своей активностью и нескончаемым словесным потоком даже Джинни достал.

     — Рон, да успокойся уже, — потребовала младшая Уизли.

     — Да я спокоен как… — Попробовал возмутиться инсинуациями сестры Рон, но та пообещала нажаловаться матери, и потребовать не присылать братцу больше галеона в месяц.

     — Так они тебя и станут слушать, — с вызовом, но без особой твердости сказал Рон.

     — Станут, еще как станут, — змейкой прошипела Джинни, — я им скажу, что ты мечтаешь о гоночной метле, но только тебе не хватает воли на нее накопить, поверь, они тебе с удовольствием помогут.

     — Так они и накопят, — буркнул Рон, мгновенно копчиком поняв всю степень грозящей опасности.

     — Не накопят, — фыркнула Джинни, — но ведь и ты ничего не получишь, — добавила она с ухмылкой победительницы.

     Рон насупился, засопел, машинально огладил карман с кошельком, но стал вести себя тише. Во всяком случае, дал всем спокойно поесть и переодеться. Разумеется, надолго его не хватило.

     — Не скучай, Гарри! — Крикнул он от поворота дороги ведущей в Хогсмид.

     — Хорошо вам погулять! — Ответил Гарри, и помахал рукой.

     «Дурак. Какой же он все-таки… Мальчишка», — подумала с теплотой Гермиона, обернувшись на все еще стоящую у ворот Хогвартса фигурку. Ох, как же тяжело быть девочкой-подростком. Еще и Джинни, упорно лезущая в лучшие подруги и все время только и делающая, что болтающая о Гарри. И ладно бы только болтала, она ведь всерьез планирует свадьбу, и даже насчет платьев, гостей и всего прочего советуется. «Да с такими присматривальщиками врагов не надо», — поджала на миг губы Гермиона, привычно пропуская болтовню Рона мимо ушей. Тот как начал без умолку болтать про свой любимый квиддич, рассуждать о вкусностях и способах добыть сливочное пиво, так и не смолкал.

     Даже прекрасная погода и припекающее солнышко не слишком радовали Гермиону. С куда большей радостью она бы послушала птах, щебечущих в чаще и скачущих по веткам, среди свежей зелени. Увы, радиовещательная станция по имени «Рон Уизли» работала бесперебойно. «Прогресс неумолим, у природы нет шансов», — покосилась на спутника Гермиона, и ее настроение стремительно покатилось под откос. Она даже немного удивилась этому. Ведь ей казалось — куда бы ему еще ниже-то? А вот поди ж ты, нашлось куда.

     — Куда пойдем сначала? — Спросил Рон, когда они дошли до Хогсмида.

     — В Сладкое королевство, — выпалила Гермиона, понадеявшись на то, что хоть в магазине сладостей этот нескончаемый фонтан слов заткнется, и ее уши смогут отдохнуть. Впрочем, она тут же пожалела о сказанном, мигом вспомнив о том, что такая мелочь, как набитый рот, ничуть не мешает Рону болтать.

     — Отлично, — обрадовался Рон, и схватил ее за руку. Гермиона сделала попытку освободиться, но ее проигнорировали, банально не заметив, и потащив за собой. Конечно, можно было и вырвать ладонь из влажных пальцев, но гулять по Хогсмиду с обиженным Роном ей хотелось еще меньше, а уж возвращаться одной…

     Не то чтобы она очень переживала, но в волшебном мире куда больше внимания уделяли подобным старомодным вещам. Гермиона решила, что ей проще потерпеть бестактность Рона, чем шепотки за спиной и совершенно дурацкие слухи, которые без сомнения начнут распускать доброжелатели, не забывая добавить выдуманных подробностей и совершенно фантастических предположений. «Лучше подумать о чем-то отвлеченном», — сказала самой себе Гермиона, и закрутила головой.

     К сожалению, весенний Хогсмид мало чем отличался от осеннего. Зелени больше, цветы ярче, но в общем-то особой разницы нет. Поселение магов все так же представляло собой подобие ветки. Центральная улица вела на центральную же площадь, северную часть которой занимала каменная ратуша с башней. На ее вершине разместились старинные часы и колокол. Первые, с помощью второго, отбивали время. Остальную часть площади занимали старейшие и, пожалуй, даже древнейшие и известнейшие заведения Хогсмида. Те же «Три метлы», «Сладкое королевство» и прочие.

     Вдоль главной улицы, по которой Рон с упорством носорога тащил Гермиону, располагались наиболее зажиточные дома, первые этажи которых давно стали магазинами, лавками, мастерскими и прочими заведениями. В целом же, по мнению Гермионы, все это выглядело несколько убого, хоть и производило впечатление ожившей картины про средневековье. Многочисленные проулки, улочки и прочие подворотни отходили в стороны от главной улицы Хогсмида. Причем, делали они это как-то совершенно хаотично, часто причудливо пересекались друг с другом, периодически оканчивались тупиками, и вокруг этих веточек, словно листья, располагались дома и всевозможные заведения, которым не нашлось место на центральной улице. Собственно, из-за это у Гермионы и возникало ощущение, что Хогсмид похож на ветку.

     — Пришли, — объявил запыхавшийся Рон.

     — Угу, — согласилась Гермиона, смотря на витрину «Сладкого королевства», в которой из разнообразного ассортимента хозяева выложили обещание неземных блаженств, незабываемых ощущений и невероятной гаммы вкусов.

     — Вперед, — скомандовал Рон и шмыгнул носом. Да так, что в том аж хлюпнули втянутые сопли.

     «И когда он простыть успел», — подумала Гермиона отстраненно, но мысль в голове не задержалась — Рон рванулся на приступ магазина волшебных сладостей и потянул ее за собой. Пришлось отбросить отстраненность и позаботиться о себе, пустив в дело локти. Очень уж много сегодня нашлось желающих попасть и покинуть «Сладкое королевство». Причем, делалось это одновременно, из-за чего два потока сталкивались и создавали давку с толкотней там, где этого можно было легко избежать. «Немногим лучше, чем в час пик», — вспомнила Гермиона свой опыт пользования общественным транспортом.

     «Наверно, он ощущает себя героем, прорубающимся сквозь полчища врагов», — недовольно подумала Гермиона, краем глаза отметив, как Рон работает локтями, пробиваясь к прилавку. Мысль ее развеселила, и она, отойдя в сторону от самых популярных товаров, представила Рона в полном рыцарском доспехе и с мечом в руке. Вернее, попыталась сделать это, но воображение упорно подсовывала ей образ варвара в шкуре, рогатом шлеме из черепа то ли быка, то ли какого-то фантастического чудовища, да еще и с дубиной. Сдавшись на милость собственного подсознания, Гермиона улыбнулась. «В сущности, он неплохой парень, хоть и варвар», — подумала она.

     — Вот! — Вырвался из толпы Рон, и продемонстрировал кулек с добычей. — Вкуфнотифа, — тут же добавил он, не забыв забросить в рот пару шоколадных лягушек, дергающих лапками и горсть каких-то магических сладостей, похожих на разноцветных червей из желатина.

     Впрочем, Гермиона не без оснований полагала — это они и есть, только анимированные с помощью колдовства. Рон предложил ей угощаться, и она уже собралась сказать что-то вроде — горе побежденным, но тут ей в ухо шепнули: «Бу», — выдал знакомый голос.

     — Гарри! — Удивленно и радостно воскликнула Гермиона, мигом забыв о Роне и волшебных сладостях.

     Она так быстро развернулась, что тяжелая копна непокорных волос взметнулась девятым валом, напрочь проигнорировав заколку, невидимки, и прочие девичьи ухищрения сдержать свободолюбивый нрав шевелюры. Да только куда волне угнаться за ракетой? А именно на ней настроение Гермионы взмыло вверх, ушло куда-то в стратосферу, и там встретилось с солнцем. Во всяком случае, именно так подумал Гарри, увидев глаза, улыбку и озарившееся лицо подруги.

     — Ага, — кивнул он, заражаясь ее настроением.

     — Гарри? — Удивился Рон, настроение которого наоборот вдруг ушло в штопор. Усыпанное веснушками лицо, которому, хотя бы из-за цвета волос, стоило бы стать «солнцем», приобрело такой вид, будто он только что съел лимон.

     — Я сбежал, — сказал Гарри, и поправил круглые очки, несколько смущенно посмотрев в сияющие радостью глаза Гермионы.

     — Вот и хорошо, — улыбнулась она, развеивая его опасения насчет выговора из-за нарушения правил. — Надо же иногда и отдохнуть, не все же учиться, — добавила Гермиона и рассмеялась, при виде удивленных лиц друзей. Впрочем, одного лица.

     — А… Ага, — кивнул Гарри, и взъерошил черные как смоль волосы, превратив и без того несколько хаотичную прическу в то, что в народе зовут вороньем гнездом.

     — Мррр, — довольно проурчала крупная пепельно-серебристая кошка с темными полосками на боках, и ее глаза перестали светиться. Впрочем, никто ее не увидел и не услышал. Люди не часто смотрят вверх, а уж разглядывать всякие чердачные окна…

     После целого дня в компании Гермионы и Рона, грядущая отработка с уродом от зельеварения казалось такой пустяшной мелочью, что на нее не стоило даже внимание обращать. «Жаль, что день так быстро прошел», — подумал Гарри. И у Рона, видимо, голова болела. Да и в целом он был какой-то странный. Все время дулся, а пару раз и вовсе чуть скандал не устроил. «Впрочем, Рон — это Рон, что тут еще сказать», — мысленно пожал плечами Гарри. К нему надо просто привыкнуть. Наверное. Хотя, как раз сегодня Гарри очень хотелось его поколотить. Обидно ему было за Гермиону, ведь своим брюзжанием и постной рожей Рон портил настроение не только ему, но и ей. «Ничего, в следующие выходные опять сбегу, и уж тогда мы сумеем оторваться по полной», — решил Гарри.

     «И лучше без Рона», — подумал он внезапно, но тут из придорожных кустов раздалось жалобное мяуканье и он тут же забыл обо всем.

     — Смотрите, — Гермиона указала на кровавый след в примятой траве.

     — Стойте тут, я посмотрю, — тут же вытащил палочку Гарри, решивший вернуться в Хогвартс вместе с ними укрывшись под мантией-невидимкой.

     — Гарри, аккуратней, — попросила Гермиона, тоже вытаскивая волшебную палочку и делая пару шагов в сторону.

     — Конечно, — ответил он, и безотчетно сместился на полшага, открывая ей возможность применять магию в случае опасности, но вместе с тем не лишая себя возможности быстро прикрыть ее щитом или собой.

     Стоило Гарри приблизиться к дренажной канаве и раздвинуть склонившиеся ветки колючих кустов, как раздалось угрожающее рычание, быстро превратившееся в сдавленное шипение, и оборвавшееся болезненным то ли всхлипом, то ли вовсе сипом. «Люмус», — зажег магический свет на кончике волшебной палочки Гарри, и тут же увидел кошку. Крупную. С пепельно-серой шерстью, отливающей чем-то серебристым, да еще и с темными полосками на боках, в свете люмуса поблескивающих темно-синим колером, стойко ассоциирующимся с каким-то неведомым металлом. Но все это меркло на фоне крови, проплешин с подпалинами, и глубоких свежих ран. Гарри был готов поклясться — местами виднелись кости.

     Он не услышал вопроса Гермионы, поглощенный ужасной картиной. Задние лапы кошки были неестественно вывернуты и наверняка сломаны. Хвост казался какой-то странной мохнатой штукой, не пойми кем и для чего приклеенный к окровавленному телу. «Наверно, у нее пострадал позвоночник», — подумал Гарри и сглотнул. Жалость к изувеченному животному сжала сердце. В груди разлился какой-то холод. Захотелось закричать, заплакать, сделать хоть что-то для этого умирающего комочка, но он просто не знал, что можно сделать с тем, что видел. «Только облегчить, проводить в последний путь», — пришла мысль, заставившая сбросить оцепенение и полезть вперед.

     Колючие кусты царапают лицо, рвут мантию и до крови прокололи пальцы — ерунда. Гарри не заметил такой мелочи. Все его внимание поглотила хрипящая кошка. В ее приоткрытой пасти пузырилась алая пена, мордочку пересекала длинная, рваная рана, начинающаяся от уха, идущая через лоб, чудом миновавшая глаз, хоть и рассекшая веко, и заканчивающаяся на подбородке. Гарри зацепился за особо прочную ветку и дернулся вперед со всей силой. Ткань мантии треснула и порвалась, в ладонь впился засохший сучок, глубоко ее распоров. Боль отрезвила, но тут кошка зарычала и попыталась встать. Она явно не собиралось сдаваться без боя. «Слабак, из-за царапины чуть не повернул», — выругался Гарри, испытав жгучий стыд и потянулся к кошке. Та слепо водила окровавленной мордой, сил на то, чтобы разлепить слипшиеся от крови веки у нее явно не было. Рыкнув, кошка попыталась ударить когтями по тянущимся к ней пальцам, но устоять на одной искалеченной лапе не смогла и упала. «Тише, маленькая, тише, я хочу помочь», — ласково заговорил Гарри, и вдруг почувствовал — его услышали и поняли.

     Шерсть кошки стала обычной, перестала отливать металлом и как бы опала. На пару мгновений завелся кошачий моторчик, но тут же умолк, сменившись хриплым дыханием и бульканьем пузырящейся крови на губах. Гарри словно молнией ударило осознание — кошка надеялась на него, она верила ему и в него. Гарри до крови прикусил губу, и коснулся задрожавшими пальцами израненного тела. Еще никогда он не чувствовал себя таким беспомощным, еще никогда он не хотел чего-то так сильно, как сей…

     Кусты затрещали. «Ай!» — Вскрикнула Гермиона, познакомившаяся с той же засохшей колючкой, что и Гарри. «Что там?» — Напряженным голосом спросила она, и попыталась протиснуться мимо Гарри, смело отодвинув голыми руками ветки, усеянные шипами.

     — Кошка или кот. Ей здорово досталось от каких-то уродов. Не надо, — остановил он подругу. — Вылезай, я ее сейчас вытащу, — добавил он, осторожно запуская ладони под окровавленное тело.

     — Бедненькая. Кто же с тобой так… — Срывающимся голосом пролепетала Гермиона, когда увидела, в каком состоянии находится животное.

     — Да ладно вам, это всего лишь драная кошка, — пренебрежительно фыркнул Рон и беспечно махнул рукой.

     — Ты! Ты! Да как ты можешь?! — Задохнулась от ярости Гермиона, испепеляя его взглядом. Вокруг ее волшебной палочки заклубилось марево, малоприметное, но весьма похожее на то, как в знойный день «течет» воздух над нагретым асфальтом. Кошка то ли попыталась мяукнуть, то ли закашлялась, но Гермиона тут же отвернулась от Рона, лицо которого побледнело настолько, что на нем стали незаметны веснушки.

     — Ч-чокнутая, — тихонько прошептал Рон, и отошел на пару шагов в сторону.

     — Надо ей помочь, — решительно сказал Гарри, расстегивая мантию и прекращая сверлить Уизли тяжелым взглядом, от которого у того по спине табуном пробежали мурашки.

     — Гарри, тебе нельзя вот так идти в школу, — заговорила Гермиона, помогая ему заворачивать кошку в мантию. — Тебя накажут. Давай лучше я…

     — Переживу, — мотнул головой Гарри.

     — Но…

     — Я должен, понимаешь? — Посмотрел он в глаза Гермионе, постаравшись передать все, что почувствовал, там, в колючих кустах.

     — К мадам Помфри, — кивнула Гермиона, если и не понявшая всего, так почувствовавшая главное.

     — Хкрр, — слабо выдала кошка, и лизнула руки людей, как-то сами собой нашедшие друг друга и оказавшиеся рядом с ее мордочкой.

     — Не волнуйся, все будет хорошо, я обещаю, — сказал Гарри и, плавно поднявшись на ноги, аккуратно прижимая к груди получившийся сверток, решительно кивнул.— Идем.

     — Э… Дружище, — заговорил Рон, сумевший не только справиться с недавним испугом, но и изрядно разозлиться из-за него на Гермиону.

     — Что? — Посмотрел на него Гарри, впрочем, не став терять время и останавливаться.

     — Герми права, не стоит тебе из-за кошки подставляться. Тебя же Снейп со свету сживет, — залепетал Рон. — Ну это… У нее же хозяин есть, или там хозяйки, — напал на него приступ косноязычия. — И вообще, это не наши проблемы, — выдавил Рон, отступая с дороги. — Просто нас же могут и обвини… — Попытался объясниться он, но осекся, столкнувшись с взглядом Гарри.

     — Держись, мадам Помфри замечательный колдомедик, столько раз меня лечила, у нее золотые руки. Она тебя на раз исцелит. Ты главное не умирай, ладно, — заговорил с кошкой Гарри, проходя мимо стоящего соляным столпом Рона.

     Для Гермионы с Роном сегодня открылась новая сторона старого друга. А ведь оба были уверены, что знают Гарри как облупленного. Каких-то десять минут назад Гермиона всерьез думала, да что там, была уверена в том, что понимает Гарри несколько лучше его самого. Рон же не просто испугался, но и узнал, что такое настоящий ужас. Куда там страху перед пауками. Он спинным мозгом понял — Гарри Поттера лучше никогда не иметь во врагах. И лишь осознание того, что Гарри все еще его друг, спасло Рона от позора сырых штанов. Впрочем, он так и не понял, что сегодня стал для Гарри не более чем знакомым, может быть хорошим знакомым, но уже точно бывшим другом.

     Обиду и даже предательство Гарри мог принять. Не забыть, но, может быть, понять и простить. Хотя бы попытаться это сделать в память о прошлом. Но беззащитное и безответное существо, которое предложили бросить умирать, отвернуться — нет! Для Гарри Поттера это было слишком.

     Слишком часто мимо него, избитого бандой кузена или еле стоящего на ногах от непосильной работы и недоедания, вот так проходили равнодушные нелюди. Смотрели, думали, и проходили, проходили, проходили мимо.

     В кошке Гарри увидел гротескное отражение себя. Слова Рона, совершенно внезапно, пробудили в нем ощущение ледяной ярости. По-змеиному расчетливой. Безгранично жестокой в своей рациональности. Это пугало и завораживало одновременно. Впервые он пожалел о том, что не попал на Слизерин. Там бы эту сторону его души огранили, выковали, и…

     Лед растаял, стоило ему увидеть глаза одобрительно кивнувшей подруги, бесспорно и мгновенно принявшей его решение. Гермиона походя уничтожила лед, а волна непонятно откуда взявшегося жара, внезапно прокатившаяся по телу, стерла ощущение мерзкой грязи, которой он будто пропитался насквозь за одно мгновение. Гарри очень захотелось передернуть плечами и помыться, так велико оказалось его омерзение к самому себе, но он удержался. Любое резкое движение не пойдет на пользу кошке. Он понимал, нет, знал, каким-то шестым чувством ощущал, насколько ей больно и плохо от каждого шага. Но она держалась, верила ему, верила в него, надеялась и держалась. Поэтому Гарри шел. Быстро и плавно, шел так, как никогда не ходил раньше. И было в его движениях нечто такое, от чего Снейп предпочел сделать вид, что не заметил нарушения правил.

     Мадам Помфри не порадовал визит Гарри Поттера с полудохлой и окровавленной кошкой на руках. Но ничего больше, чем сухое заявление о том, что она медведьма, а не колдун-ветеринар, целительница себе не позволила. Профессиональным взглядом она сразу и безошибочно определила, что отказать — значит тут же получить в качестве пациента мальчика. Гарри был, что называется, на взводе. Он мог в любой момент сорваться.

     «Гормоны, Моргана их побери, еще и конец учебного года, нагрузки на детей страшные. Иной раз и у ребят постарше случаются стихийные выбросы, а это с некоторого возраста становится вредным и даже несколько опасным», — думала мадам Помфри, делая выверенные пассы и бормоча давно уже зазубренные до автоматизма заклинания.

     Что бы она ни говорила, но с ее богатой практикой и многолетним опытом, она давно уже более чем неплохо разбиралась в пресловутой ветеринарии. Почти у каждого шестого школьника имелся отличный от совы питомец. Само собой, время от времени с ними случались неприятности. Разумеется, искренне любящая детей женщина просто не могла допустить психологических травм для своих подопечных. Вот и обзавелась соответствующими знаниями и навыками.

     Закончив накладывать чары, мадам Помфри задумчиво уставилась в диагностический свиток. Кошка пострадала сильно, но ничего непоправимого она не видела. Скорее уж стоило удивляться тому, как она вообще выжила с таким набором одновременно полученных травм. Тут ведь не только физические увечья имелись, но и масса магических ран наличествовали. «Впрочем, животное молодое, явно находилось на пике формы, да еще и с изрядной примесью жмыров, правда странных, но мало ли разных смесков по Запретному лесу бегает. Выживет, главное не мешать, а помочь», — целительница посмотрела на Гарри и Гермиону, держащихся за руки и молча поедающих ее глазами — «Можно и помочь», — улыбнулась она, и парой пасов перенесла на столик кроветворные и укрепляющие зелья.

     Короткий инструктаж по дозировке и пара общих рекомендаций, все оказалось тут же записано Гермионой. Обнадеживающий прогноз, успокоивший Гарри. «Вот и все, кризис благополучно преодолен», — порадовалась мадам Помфри. Мальчик повеселел, поблагодарил, заверил, что постарается пореже попадать к мадам медведьме в качестве пациента и чаще заходить как гость, аккуратно подхватил питомца и удалился, стараясь нести его как можно аккуратней.

     «В качестве гостя, ха, ха-ха-ха», — рассмеялась про себя мадам Помрфи. Что ни говори, а сказанное Гарри звучало несколько двусмысленно. Взглянув на закрытую дверь, целительница лишь грустно улыбнулась, покачала головой вслед своему постоянному пациенту и несколько печально усмехнулась мысли о том, что видит кошку не в последний раз. «Каков хозяин таков и питомец», — сказала она, вздохнула, и отправилась пить остывший чай.

     Гермиона опередила Гарри, чтобы открыть дверь в комнату мальчишек, он благодарно кивнул ей и вошел, бережно неся то ли уснувшую, то ли потерявшую сознание кошку. Плетущийся в хвосте Рон, поглощенный своими мыслями, чуть не налетел на него, но был вовремя остановлен Гермионой, схватившей его за шиворот и дернувшей назад.

     — Ты чего? — Возмутился Рон. В полном соответствии со словами одного небезызвестного персонажа из популярной космооперы, его страх перерос в ненависть, правда, еще неоформленную и ненаправленную, но уже причиняющую страдания.

     — Ты чуть на Гарри не налетел, — ответила Гермиона.

     — А нечего посреди комнаты останавливаться, — буркнул Рон.

     Гермиона не ответила. Молча обойдя Гарри, она взглянула на его кровать и, тут же все поняв, принялась заправлять постель. Быстро расправив скомканное одеяло и положив подушку, она отступила и улыбнулась.

     — Спасибо, — смущенно поблагодарил Гарри, осторожно опуская завернутую в мантию кошку. — Ох, — распрямил он затекшие руки. Мириады иголок впились в мышцы и на глаза сами собой навернулись слезы.

     — Дружище, ну чего ты, Помфри же сказала, что с ней все хорошо будет, — не понял его Рон.

     Гермиона только вздохнула и, сделав шаг к Гарри принялась растирать и разминать ему руки.

     — Что с ней? — Спросил Невилл, до этого тихонько корпевший над домашним заданием и оставшийся незамеченным.

     Гарри коротко рассказал ему о случившемся с кошкой и своих подозрениях насчет того, что это сделали люди.

     — Гады, — коротко резюмировал Невилл, и предложил устроить кошку на своей подушке. — Все равно мне ба заговоренную сунула, — сказал он, вытаскивая из сундука с вещами приличных размеров розовую подушку, расшитую мишками и пчелками.

     — Да уж, — протянула Гермиона.

     — Сочувствую, — улыбнулся Гарри.

     — Ха-ха-ха, — заржал Рон.

     — Ну, — смутился Невилл, — бабушка же, — пожал он плечами.

     — Спасибо, Невилл, — кивнул ему Гарри и посмотрел на Рона. Тот проржался и явно уже собирался пройтись по бабуле Лонгботтом вообще, и пухленькому внучку в частности, но резко передумал.

     — Мяу, — подала голос кошка, сделав попытку выбраться из мантии.

     — Может быть, лучшее ее ко мне забрать? — Предложила Гермиона, скептически оглядев мальчишескую комнату. Разумеется, она не верила в то, что Гарри согласится, скорее просто не могла не спросить.

     — Спасибо, Герми, но нет, — решительно отказался Гарри. — Но если поможешь присмотреть за ней, — он аккуратно переложил кошку на подушку, — то сильно меня выручишь, — говоря это, он скручивал мантию в подобие рулона. — Мне спокойней будет, — добавил Гарри, принявшись отгораживать часть кровати туго свернутой тканью. В итоге получилось что-то вроде помеси бруствера и гнезда. Подоткнув углы подушки, Гарри отступил на шаг и кивнул. Теперь кошка спала в подобии чаши и ей не грозило свалиться с излишне пухлой подстилки.

     — Конечно присмотрю. Можешь на меня положиться, — кивнула Гермиона, за уверенным ответом пряча смущение.

     «Хорошо, что у них общий свет не горит», — порадовалась она, ощущая прилившую к ушам кровь. «За распущенными волосами все равно не видно», — промелькнула рациональная мысль, но тут же оказалась забыта. Гарри впервые сократил ее имя, и… Ей это чертовски понравилось.

     — Спасибо, ты лучшая, — улыбнулся он, на секунду оторвав взгляд от кошки и посмотрев в глаза Гермионы.

     — Можешь положиться на меня, дружище, — выдал Рон, успевший развалиться на своей кровати.

     — Невилл, если кто-то кроме тебя или Гермионы полезет к ней без моего ведома, — Гарри осторожно провел кончиками пальцев по шерстке на голове кошки, — скажи мне, или сам в морду дай.

     — Хорошо, — кивнул тот, не только встретившись взглядом с Гарри, но и выдержав его.

     — Э… — Задохнулся от возмущения Рон, до которого дошел смысл услышанного.

     — Не подходи к ней, Рон, просто не подходи, и мы не поссоримся. Ты понял?

     — Далась она мне, — буркнул Рон и отвернулся. — Поздно уже. Спать давайте. Тебе еще завтра Снейпу объяснять, почему отработку пропустил.

     — Не буду я ему ничего объяснять. Приду и отработаю, — пальцы Гарри машинально скользнули по кошачьей шерсти. — Сколько скажет, столько и отработаю. Молча. Пусть желчью подавится.

     — Я пойду. Действительно поздно уже, — сказала Гермиона.

     — Да, поздно, — эхом повторил Гарри, а потом словно очнулся и виновато улыбнулся. — Прости, задумался.

     — Ты просто переволновался, да и мы все тоже устали. Доброй ночи, Гарри.

     — Доброй ночи, Герми… — Кошка беспокойно дернулась и отвлекла, не дав ему закончить.

     Гермиона кивнула Рону и, пожелав доброй ночи Невиллу, вышла из комнаты. Но в свою спальню не пошла, села на диван у камина, и задумалась. Определенно, это необычная кошка, есть в ней что-то знакомое. Даже не внешне, а на уровне ощущений. Очень уж она похожа на ту странную кошку из библиотеки. И Гарри… Она тряхнула головой, возвращая бег мыслей в деловое русло. «Может быть», — рука сама легла на грудь, коснулась маховика времени, но, немного поколебавшись, она отказалась от пришедшей идеи. «Если это та кошка или кто-то вроде нее, все равно узнаю, а если нет…» — Ответа не нашлось. Вернее, слишком много имелось ответов, и каждый из них порождал вереницу новых вопросов. «Спать надо!», — сказала себе Гермиона, решительно вставая с дивана.

     — Гарри, ты чего не спишь? — Спросил Невилл, убирая книгу и смотря на гладящего кошку соседа по комнате.

     — Не знаю, Нев. Не спится, и вообще все это как-то странно, — ответил шепотом Гарри. — Понимаешь, я, — он замолчал, пытаясь подобрать слова, — я ее словно чувствую, понимаю, это вроде как с Буклей, ну, после занятий, но тут что-то другое, более яркое и… Не могу объяснить, просто иначе как-то.

     — Нуу… — Невилл задумался. Тут его взгляд упал на исцарапанную руку Гарри, осторожно касающуюся окровавленной шерсти, и его посетили кое-какие догадки. — Знаешь, если это не простая кошка, а жмыр там, или еще кто-то вроде того, между вами могла установиться связь.

     — Поясни, — попросил Гарри.

     — Ты где так руки исцарапал? — Спросил Невилл. Гарри рассказал подробней о том, как нашел кошку.

     — Значит и Гермиона тоже?

     — Да.

     — А ведь она еще и оборотку с кошачьим волосом пила, — потер лоб Невилл, припомнив рассказы Рона и бродившие по школе слухи. Впрочем, тогда всех больше волновал наследник Слизерина, загадочные нападения, а после всё это затмили новости о василиске.

     — Думаешь, дело в крови? — Спросил Гарри.

     — Скорее всего, — кивнул Невилл. — Конечно, это не ритуал, да и вы явного желания создать связь не выражали, так что ничего страшного, но это многое объясняет.

     — Может, к мадам Помфри сходить, провериться. Я за Гермиону волнуюсь, — пояснил Гарри.

     — Лишним не будет, но раз она уже проверила кошку и отпустила вас, значит, ничего опасного нет. Слушай, — чуть не хлопнул себя по лбу Невилл, — вы же пытаетесь из своих питомцев фамильяров сделать? — Посмотрел он на Гарри.

     — Вроде того, — кивнул тот.

     — Так это же значит, что подсознательно к принятию готовитесь, ну, в смысле, магия ваша настраивается, у Гермионы и вовсе на Живоглота, а тот ведь полукровка с жмыром, то есть, для вас она, — Невилл посмотрел на кошку, — то есть, очень даже может быть, что вы неосознанно отреагировали на ее кровь, как бы приняли, ну, точнее будет, раскрылись для принятия, и теперь, если она согласится, то вы получите одного фамильяра на двоих. Кхм, — резко замолчал и покраснел Невилл.

     — И чем нам это грозит? — Подозрительным взглядом посмотрел на него Гарри.

     — Ну… Так-то ничего особенного, просто, э-м… Да, как бы…

     — Невилл, — протянул Гарри елейным голосом, — четко и по делу, — рыкнул он.

     — Брр, — передернул плечами Невилл. — Ты так не делай больше.

     — Не буду, — кивнул Гарри.

     — В общем, обычно фамильяр либо на одного хозяина завязан, либо на одну семью.

     — То есть… — Начал было Гарри, но тут до него дошло и он, как говорится, завис, вытаращив глаза.

     — Не, ну вам же не обязательно брак заключать и все такое, это просто принято так, традиция, но не закон там или еще чего.

     — Успокоил, — выдохнул Гарри. — Все, давай спать.

     — Ага, — живо согласился Невилл, шустро пожелал доброй ночи и накрылся одеялом чуть ли не по макушку.

     Кошка открыла глаза, точнее, один глаз, второй ей разлепить так и не удалось. Пошевелила задними лапами, на миг выпустила когти, тяжело вздохнула и подумала: «За что боролись, на то и напоролись». Нет, если взглянуть на ситуацию отстраненно, все получилось даже лучше запланированного. Этап контакта и, можно сказать, внедрения, прошел с перевыполнением. Да что там — выше всяческих похвал прошел. Но чертовы пауки…

     Сама дура. Вот кто мешал мне мозгами пораскинуть, подумать? Да никто. Ведь очевидно же — если таскать «реквизит» в одно и то же место, им обязательно придут полакомиться. Вот и пришли. Акромантулы. Сразу дюжиной. И то, что полянка, на которой держала пойманных для представления крыс, имела идеальное расположение для планов — слабое утешение.

     Как только поняла — Золотое трио собралось возвращаться Хогвартс, так и рванула крыс потрошить и шерстку кровью мазать. Повезло еще, что для скорости тело заранее изменила. Иначе бы точно не отбилась. И ведь знают толк в засадах, гады восьмилапые. Пока в меня их ловчая сеть не полетела, ничего не замечала. Спасибо инстинктам, сработали быстрее разума, успела частично в боевую форму перекинуться. Увы, но полностью принять ее не смогла. Пусть моя шерсть в измененном состоянии покруче любого кевлара будет, но даже с ней не стоит рисковать, пытаясь разорвать паутину акромантулов своим телом.

     За выдающиеся характеристики ловчих сетей волшебные пауки расплачиваются невозможностью использовать клеящие составы. Не держатся те на их паутине — ни магические составы, ни химические. Акромантулам приходится буквально вязать жертв. Все это позволило мне сохранить подвижность лап, но чертовы сети даже моим когтям со скрипом поддавалась! Да и сами пауки в сторонке не стояли, сразу бросились.

     Драка вышла страшной. Тело билось на одних инстинктах, разум уплыл куда-то в багровый туман ярости, хитин легко рвался когтями, удары лапами, светящимися от магии, отрывали суставчатые конечности и пробивали панцири, превращая внутренности в мелкий фарш. Впрочем, всего этого я почти не видела и не осознавала. Для моего разума бой прошел фоном, оказался чем-то вроде ряби помех на экране, да еще и с набором бессвязных картинок, которые больше угадывались, чем реально воспринимались.

     Несмотря на силу, скорость, яд и мизерные способности к стихийной магии, Акромантулы оказались посредственными бойцами. Тем не менее, мне хватило. Повезло еще, что они тут дикие самоучки. Так понимаю, чего-то вроде полноценной генетической или магической памяти у них нет, потому и колдовали они исключительно контактным способом. Буквально в рамках волосков собственных тел плетения создавали, да и те где-то по разряду стихийных выбросов и магии желания проходили. Нечто вроде «Хочу ударить побольнее, побыстрее, да еще и посильнее!»

     И ведь все равно по краю прошлась. Да нет, за гранью тремя лапами из четырех оказалась. Но все же справилась, уцепилась когтями за жизнь. Вернулась и отбилась. Разорвала гадов восьминогих. Вбила тварям хелицеры по самое брюхо, и поползла.

     Пока последний акромантул, наполовину разорванный, наполовину раздавленный, помирал, корчась в муках и радуя агонией, тело вернулось в кошачью форму, правда, несколько измененную внутренне, но это опять же инстинкты работали. Выбрали оптимальное решение для скорейшего выздоровления с помощью регенерации. Они же и повели на поиски укромного места, чтобы, значит, отлежаться. Вот тут-то одно на другое и наложилось. В мозгах настойчиво бился план, инстинкты давили разум, в итоге последние взяли верх, не дав выползти на дорогу между Хогсмидом и Хогвартсом. Немного по краю поползла, траву молодую кровью попачкала, да и отключилась, предоставив телу самому решать, что и как.

     Ну Хагрид, ну скотина бородатая, нет, надо же было дать акромантулам расплодиться — ррр!!! Да чтоб они же его и залюбили!!! В буквальном смысле переносного значения! Ничего, как только освою Адское пламя, так обязательно наведаюсь с дружеским визитом к Арагогу. Или проще будет упереть пару цистерн с дустом? Надо подумать. Но пламя надежней. И точно приятней. Мне! Жечь гадов собственнолапно — что может быть лучше? Ни-че-го! А если все пройдет как надо, так можно и кое-что из арсенала предков применить. Да, это лучше всего будет. Тогда уж точно ни один восьмилапый гад не останется не обиженным.

     Кошка закрыла глаза и провалилась в яркий сон. Хотя, не совсем сон…

     Подобрав ноги, она сидела за спиной мужа и светящимися от магии глазами следила за другими самками. Только жена главы прайда имела право применять волшбу в этом зале. Пустая формальность, дань утратившей смысл и суть традиции. Впрочем, за столетия непрекращающейся войны с канаидами многое переменилось. Она прекрасно видела — другие самки, сидящие за своими мужьями, точно так же отбывают повинность. Мучаются, стараясь не смотреть лишний раз на других. «Самое страшное — взглянуть на себя», — подумала она, и подняла повыше голову. Ей, как и всем прочим, не хотелось видеть свою ауру.

     Весенний ветер ворвался в окна, поколебал набранные из бусин шторы. Те зашуршали и затрещали костяными и каменными шариками, стукающимися и трущимися друг о друга. Она задержала дыхание, но тут же устыдилась слабости. Это глупо, все равно от запаха никуда не деться. Чахлые листья, разворачивающиеся из почек уже старыми и больными, пахли обреченностью. Даже странно, что они все еще разворачиваются, а не опадают сразу. Редкие бутоны цветов вызывали лишь жалость и омерзение, вместо чудесных ароматов и пыльцы от них несло тленом. Пыльца и вовсе походила на прах и перемолотый пепел. Мир умирал. В нем пробили слишком много каналов, для войны требовалась мана, много маны, и ее черпали, качали все больше и больше, некогда было фильтровать и перерабатывать, сырая сила межреальности, хаоса, пустоты… Да не в названиях дело, много их, у каждого народа минимум парочка-другая найдется. Главное — суть. Быстрее, быстрее провести очередной ритуал, быстрее запитать артефакты, скорее нанести удар или защититься, перебросить новую армию, поднять чудовищный шторм и не дать врагу высадиться, создать опустошительный ураган, развеять огненные смерчи, обрушившиеся на поля… Война на уничтожение.

     — И что же, ты простишь им сделанное? Простишь голову сына на пике? — Она вернулась из нахлынувших воспоминаний, доставшихся от предков, и обратилась в слух.

     — Нет, — когти мужа впились в округлый камень, служащий столом, покрылись тьмой, но не оставили на нем следов.

     Даже руны, покрывающие поверхность небесного гостя, не вспыхнули, а ведь она сама видела, как этими же когтями муж рвал зачарованные доспехи лучших воинов канаидов, и даже сросшаяся с заговоренным металлом плоть измененных не могла остановить его ударов. «Впрочем, предки тысячелетия вытачивали руны», — подумала она, волевым усилием отгоняя видения прошлого.

     — Ты понимаешь, что они попытаются уничтожить нас в море.

     — Они не станут рисковать. Мы высадимся на их континент.

     — Хорошо, но там нас будет ждать вся их армия.

     — Надеюсь, не только армия, но и все, кто способен выпустить когти.

     — Сколько нас останется после такой драки? Как мы защитимся от прорыва и выброса?

     — Мы не станем колдовать, мы приплывем на парусах, по воле ветров и течений, без магии.

     — Хорошо, допустим, но ведь они…

     — Они поймут, а драки не будет. Я выйду на поединок с Клыком.

     — Даже если тебе удастся победить, даже если ты сумеешь сдержаться и не отомстить за сына, тебя все равно не признают альфой. Они не простят нам начало войны.

     — Им придется.

     — Лучше направить послов. Я сам готов возглавить…

     — Нет, это бессмысленно, все закончится их смертью. Хватит повторять одно и то же. Двадцать раз пробовали. Надо действовать быстро и радикально.

     — Это самоубийство.

     — Не все ли равно, братья, сейчас или позже? Мы стали причиной, мы упустили момент, мы одумались и поумнели, теперь это должны сделать они. Времени не просто мало, его уже нет. Либо мы объединимся и спасем не только себя и их, но и дадим шанс миру пережить наше безумие, либо…

     — Выжившие увидят конец мира и позавидуют мертвым. Я согласен. Мой прайд с тобой.

     — Бездна с вами, мы плывем.

     — Согласен.

     — Да…

     «У него получилось», — улыбнулась она, и опустила голову. Не пристало жене главы прайда вести себя как течной молодке по весне. Черные прожилки и язвы в ауре, тянущаяся к источнику бахрома темных нитей-корешков, искорежившие энергетику проклятия, все это вызывало отвращение к себе, но больше не пугало. Не приводило к припадкам бешеной ярости. «Это просто еще одно топливо», — усмехнулась она мысленно. Яркое и горячее. Полезное в грядущем ритуале…

     Чуткий слух кошки уловил незнакомый звук, и сон истаял, растворился, лег очередной страницей на полку памяти. Она открыла глаз, посмотрела на старающегося аккуратно слезть с кровати Гарри и фыркнула. Поднапрягшись, кошка попыталась разлепить склеенное запекшейся кровью веко, но лишь зашипела от боли и досады.

     — Тише, тише, — тут же потянулся к ней Гарри. — Извини, что разбудил, но…

     — Мяу, — перебила его кошка и повернула мордочку, продемонстрировав закрытый глаз.

     — А… — Задумался Гарри, но кошка взглянула на него, встретилась с ним взглядом, и он понял ее посыл, — сейчас, воды принесу.

     — Мяу.

     Ох, как же это тяжело, пытаться донести до кого-то свои мысли через эмпатический канал. С другой стороны, получилось ведь и, будем честны, быстро вышло, с другой, голова закружилась и подташнивать стало. Надо заняться собой. Срочно. Но сначала память прошерстить, услышанное и почувствованное проанализировать. Пусть там все весьма обрывочно, но хоть что-то лучше, чем ничего.

     Пока Гарри возился со мной, помогая разлепить второй глаз, погрузилась в собственный разум. Фактически, что-то вроде кошачьей дремы наяву, довольно просто, да еще быстро и удобно. Тем более в глубину лезть не собиралась, всего лишь вчерашнее вытащить. Что можно сказать? Не густо.

     — Ну вот, — обрадовался Гарри, сумевший разлепить мне веко.

     — Мяу, — выразила благодарность, и тут же закрыла глазки. Мол, спать буду, не будить, не кантовать, в случае пожара выносить первой и все такое.

     — Слушай, Гарри, ей ведь надо этот, лоток там и миску какую, — раздался незнакомый голос. Нет, слышать-то я его слышала, но как-то не особо внимания уделяла.

     — Сейчас трансфигурирую, — сказал он. Пришлось открыть глаза и даже голову поднять.

     — Н-да, — протянул Невилл, одним скептическим междометием оценив труды Гарри.

     — Мяу, — полностью согласилась, посмотрев на довольно неказистое нечто.

     — Да ладно, сойдет, — махнул рукой Рон.

     «Интересно, можно ли заколдовать стульчак так, чтобы он становился подобен старой, ржавой пиле с не слишком острыми зубцами», — подумала, посмотрев на Уизли, но решила отложить эту мысль на потом. Сначала надо с телом разобраться. Тем более, мисочка у Гарри вполне приличная вышла.

     — Вот, — поставил он ее рядом со мной, и тут же наполнил водой с помощью заклинания.

     — Мяу, — благосклонно оценила его труды.

     — Раз, два, три… — начал он капать в воду зелья.

     «Ндям-с», — печально вздохнула, закрыла глаза и начала работать с телом. Мозги кипят от всего случившегося и предстоящего. Пришлось заняться мазохизмом и притормозить процессы регенерации. Не полностью, но значительно. Спонтанная тренировка по самоконтролю вышла. Трудная. Но что поделать, придется пару дней честно лакать зелья и лишь после этого можно начать выздоравливать ударными темпами.

     Возможно, скорее всего, даже вероятно — излишне перестраховалась, но лучше перебдеть чем недобдеть. Буду выздоравливать исключительно с соблюдением озвученных мадам Помфри прогнозов. Пусть, на мой взгляд, несколько пессимистичных. Дело даже не в том, что Гарри, добрая душа, может меня снова в больничное крыло стаскать, а в том, что так ему и Гермионе спокойней будет. Пусть видят, как иду на поправку, и радуются. Мне же… Да хоть та же тренировка — все на пользу, тем более мы кровь смешали. Не ритуал, конечно, но жизнь облегчит, главное — дать энергетике подстроиться, а это требует времени.

     Что совой по глобусу, что глобусом по сове, результат один — надо ждать. Поспешила уже один раз, людей правда не посмешила, а попугала, да и сама чуть не померла. Что ж, будем вырабатывать терпение. В конце концов, для хищника сидеть в засаде — норма. Брр, что-то не в ту степь мысли ускакали. Лучше поспать.

     Ага, так мне и дали, не успела и часа на массу подавить, как с завтрака вернулась компания ребят, да еще и Гермиона прибежала. Осмотрела, осторожно погладила, лоток переделала, вторую миску наколдовала, в которую тут же и сунула вкусненькой… Овсянки. Нет, все понимаю, болезному положено питаться полезным, но, блин-блинский, абЫдна! Тем более, от них пахло жаренным бекончиком и прочими вкусняшками.

     — Мяу, — выразила свое отношение к еде.

     — Надо, — сказала, как отрезала Гермиона.

     Угу, подходит значит кот к миске, заглядывает — фу, овсянка. Уходит. На следующий день вновь подходит, заглядывает — фу, вчерашняя овсянка. Уходит. На следующий день подползает, заглядывает — вау, позавчерашняя овсянка. Жрет. Да, бородатый анекдот, но именно он прекрасно отражает суть. Впрочем, если абстрагироваться от диеты и желания напрудить в тапки одной медведьме, все шло хорошо. Я выздоравливала семимильными шагами. Гарри радовал заботой и печалил примерным соблюдением рекомендаций. Гермиона делилась планами на будущее и старательно расписывала график занятий со мной, Гарри и Живоглотом. Рон вздыхал и дулся, между ним и остальными пробежала кошка. Хи-хик-с. Невилл тайно проносил вкусняшки и подкармливал бедную животинку, посаженную на жесткую, нет, жестокую, диету.

     Он, в смысле Невилл, меня вообще изрядно радовал. Хороший парень, жаль, для меня, из-за смешения крови с Гарри и Гермионой, не слишком подходящий. Впрочем, мыслишки затянуть его в наше трио имелись. Даже пару ритуалов подходящих знала. Определенно, стоит серьезно подумать над возможностью привязать столь прекрасного парня к нашей компании. Он ведь не только компанию Гермионе составлял, пока Гарри пропадал на многочисленных отработках у Снейпа, но и саму ее подменял, пока она делала домашние задания в библиотеке.

     Правда, у нее изрядно прибавилось свободного времени. Обиделась она на Рона. Разругалась с ним из-за его вечного бубнежа насчет одной кошечки. Отказалась помогать ему с эссе и домашними заданиями, вот и появилось время. Она ведь две трети освободившихся часов тратила на уговоры заняться делом. Собственно говоря, при мне же и посчитала. Потом глазами хлопала, за голову схватившись и раскачиваясь маятником.

     — Герми, что с тобой, — всполошился вошедший в комнату Гарри, увидев подругу с растрепанной шевелюрой и чуть ли не бьющейся лбом о столешницу.

     — Я дура, — ответила та, и все же приложилась лбом о разлинованный и исписанный листок.

     — А… — Растерялся Гарри, и перевел взгляд на Невилла, сидящего рядом с кошкой. Та довольно жмурилась, тихонько урчала, благосклонно позволяла себя гладить, при этом она умудрялась коситься на Гермиону и втихушку трескать подсунутых ей рыбок. То ли анчоусов, то ли еще какую кильку.

     — Ну, — улыбнулся Невилл, — просто она посчитала, и выяснила, что, в среднем, тратила на уговоры тебя и Рона заниматься два часа в день.

     — Это же четырнадцать часов в неделю! Полтора рабочих дня! Или шестьдесят часов в месяц, то есть, целых семь с половиной дней! А в год… Да ты представляешь, сколько бы я могла прочитать и сделать…

     — Мяу.

     — Вот! Даже она понимает! — Вновь приложилась лбом об стол через листок с графиком Гермиона.

     — Зато ты не просто знаниями голову набивала, но и хитрость со сметкой развивала, — нашелся Гарри.

     — Да? — Подняла голову и задумалась Гермиона. — Ну, если с этой стороны посмотреть, — ухватилась она за брошенную ей соломинку, и быстро превратила ее сначала в спасательный круг, а потом и вовсе плот. — Можно считать это даже научным проектом, — огласила она вердикт своих размышлений.

     — А… Ага, — кивнули парни и одна кошка, несколько шокированные зигзагом женской логики.

     Не иначе как под воздействием своеобразного шока от всего услышанного, Невилл решился на добивающий удар. Ничего особенного, просто в последние дни он столкнулся с таким благожелательным отношением к себе, которого не видел за все предыдущие годы. В некотором смысле, он неожиданно для себя открыл возможность поговорить о чем хотел, не будучи заткнутым, перебитым или еще как-то прерванным. Более того, он впервые оказался выслушан. Причем, не один раз. Короче говоря, от всего этого он был на седьмом небе и расхрабрился настолько, что даже предложил Гарри и Гермионе дружить.

     Те удивленно переглянулись, вмиг забыв о потерянном времени — Гермиона, и философских размышлениях о неисповедимости путей женской логики — Гарри, и уставились на Невилла, от чего тот чуть не заработал инфаркт во цвете лет. «Мяу» — нарушила кошка тишину, которую можно было не только резать, но и для подвешивания топора использовать. Или еще какого инструмента. «Мяу», — требовательно повторила кошка.

     — Невилл, да я тебя с первого курса другом считаю! — Выпалил Гарри.

     — И я, — присоединилась Гермиона, тут же принявшаяся извиняться за наложенное на него в конце первого года обучения заклинание.

     В два голоса парочка котяток вогнала Невилла Лонгботтома в краску — это же надо, слона не приметил! После чего отправила в полушоковое состояние нирваны заверениями дружбы. Наверное, не стоило Гермионе его обнимать, хватило бы и рукопожатия. Но смотрелся Невилл забавно. Настолько, что кошка не выдержала и расфыркалась. Да так громко и активно фыркала, что у нее раны разболелись.

     Само собой, люди тут же испугались и кинулись спасать, видимо решили, что поперхнулась, или комком шерсти подавилась, но после бодрого мява и отмахиваний лапами, троица хомо как-то внезапно сообразила — пациент изволю ржать. Аки конь. Пусть и на кошачий манер.

     — Ты нас понимаешь? — Первой сподобилась выдать очевидный вопрос Гермиона.

     — Мяу, — старательно покивала головой кошка.

     — Круто, — выдохнул Невилл, искусно спародировав своего жаба Тревора в части использования глаз.

     — Э… А, ну, ты совсем все понимаешь? — Уточнила Гермиона, глаза которой стали поблескивать фанатичным огнем первооткрывателя.

     — Мяу, — последовал утвердительный кивок, от которого девушка ушла в себя, принявшись лихорадочно вспоминать прочитанное.

     — А как тебя зовут? — Спросил Гарри.

     — Пфыр, — выдала кошка, склонив чуть набок голову и прищурив глаза.

     — Ой, ты же не можешь говорить.

     «Да, Гарри, ты все же разглядел слона, молодец, возьми печеньку», — подумала кошка, но вслух выдала возмущенный мряу, потом кивнула и следом отрицательно помотала мордочкой.

     — Можешь говорить, но не как человек, — вернулась из водоворота мыслей и воспоминаний Гермиона, сразу поняв смысл сказанного кошкой.

     — Мяу, — кивнула та.

     Диалог с таким весьма ограниченным набором ответов как: «да», «нет», «да-нет» и «нет-да» вышел своеобразным. Конечно, помогала пантомима, выражение эмоций хвостом, ушами, глазами и шерстью, но все равно разговор вышел утомительный. В особо запущенных случаях подключалось что-то вроде эмпатической связи, но для привычного людям разговора… Весьма извращенно выходило. Тем не менее, надо отдать должное Гермионе, ее не зря называли умнейшей ведьмочкой поколения. Впрочем, кошка тоже молодец. Обе старались и за час интенсивного общения многого добились. Разумеется, Гарри с Невиллом пробовали помогать, но их быстро заткнули взмахом руки и лапы, после чего парни тихонько сидели в сторонке и шепотом общались друг с другом.

     — Уф, — потерла лоб Гермиона. — Хватит на сегодня.

     — Мяу, — согласилась с ней кошка, которой разговор дался тяжелее, опять же и общее состояние свою роль сыграло. Потому-то она и свернулась клубком, укрылась хвостом и смежила веки.

     — Герми, а ты нас не просветишь, ну, о чем вы собственно, эм… Поговорили, — взъерошив волосы, поинтересовался Гарри.

     — Если вкратце, — заговорила Гермиона, массируя глаза и откидываясь на подушку, — она согласна стать нашим фамильяром и обещает помочь с Живоглотом.

     — Нашим? — Спросил Гарри, и переглянулся с Невиллом, живо припомнив относительно недавний разговор.

     — Да. Она сама настояла, — устало ответила Гермиона.

     — Хм, — протянул Гарри и пожал плечами на вопросительный взгляд Невилла, — ну ладно, — сказал он, и махнул рукой, решив, что не стоит ей знать о всяких обычаях, в конце концов, мало ли что там думают всякие разные, куда больше его волновал усталый вид подруги. — Надеюсь, это не опасно, я ну, не хочу, чтоб ты пострадала, — последнее он выдавил полушепотом и отведя взгляд.

     — Все будет хорошо, — улыбнулась Гермиона, смотря на смущенного Гарри сквозь ресницы. — Я читала, не волнуйся, — добавила она весомый аргумент.

     — Ну, раз читала, — хором выдали переглянувшиеся парни и дружно рассмеялись. Гермиона на это лишь горделиво вздернула голову, насколько это вообще возможно, лежа на подушке, но через пару секунд присоединилась к веселью.

     — Мрр, — тихонько заурчала кошка, довольная услышанными словами. Точнее не столько ими, сколько вложенным в них смыслом и интонациями. Ее более чем радовала ощущаемая атмосфера.

     Оперативно долечившись и восстановившись, выбралась наконец-то из мальчишеской спальни в гостиную. Устала валяться, захотелось лапки размять, и посмотреть на обиталище котяток изнутри. Как-никак, мне самой тут жить предстоит. По крайней мере, какое-то время. Дверь мне открыл Симус Финниган, сероглазый мальчишка, ничего особенного из себя не представляющий. Во всяком случае, для меня. Парень и парень. В меру ленивый, в меру способный, если одним словом, то, по-моему, наиболее подходящим будет — усредненный. Он ко мне не лез, изредка подкармливал, за что позволяла себя погладить, но не более того.

     В некотором роде, можно сказать, сбежала. Устроила себе самоволку. Гарри-то не возражал, а вот Гермиона… Излишне добрая она. Забота, переходящая в гиперопеку — такое себе удовольствие. Ничего, отучу, объясню, в крайнем случае — продемонстрирую боевую форму. Впрочем, смогла донести мысль, что со мной все хорошо, без присмотра обойтись могу и давно уже здорова. Гермиона обрадовалась и решила отметить это походом в царство книг. Гарри и Невилл составили ей компанию. Еще бы, ведь требовалось найти прочитанные книги по фамильярам. Что ж, вот и ладушки-оладушки, блины шоколадные. Один мяв, и понятливый Симус открывает дверь, даже скрестись не пришлось.

     — Мрр, — зажмурилась и дернула ухом, поблагодарив.

     — Ага, — улыбнулся парнишка.

     Выбралась в коридор, посмотрела направо, каменные стены, высокий потолок, почему-то сводчатый, впрочем, не архитектор я, да и… Магия же ж. Законы физики и проигнорировать можно, при большом желании и избытке сил. Плавный изгиб коридора. А вот это логично. Ученики факультета Гриффиндор проживают в круглой башне. Магические факелы торчат из заговоренных держателей — фиг достанешь просто так. Да и огонь в них горит волшебный. Хотя, там и не совсем огонь. Нет, пожалуй, все же стоит говорить о разновидности огня. Фыркнула, вот ведь, лезет в голову всякое…

     Повернула мордочку в другую сторону. Все то же, правда, несколько больше живых картин, так ведь и жилых комнат там тоже больше. Через равные промежутки расположились деревянные двери с бронзовыми и латунными ручками. Своеобразное разделение на младшие и старшие курсы. Древность, однако, что ручки, что двери. Последние и вовсе расстраивают. Толстые, сколочены из цельных досок, да еще и стянуты полосами металла. В такой лаз для котика не просто пропилить. Осовременить бы их. Каждая дверь ведет в стандартную комнату, санузел или подсобку. Одно слово — общага.

     Дернув ухом и втянув воздух носом, поморщилась. Не надо для кошечки никаких лазов, в общую гостиную имеется пара ходов, вот и славно, а в духоте, точнее, духане мальчишеских спален я жить не собираюсь. Уж лучше на кресле, у камина. Всегда любила на огонь смотреть. Есть в его пляске что-то древнее, завораживающее и инстинкты будящее. Задумалась, не сходить ли до девичьей половины, но решила поберечь обоняние. Вспомнилось, как порой в лифте чихала и глаза лапками терла, когда оказывалась в тесной кабинке после девицы младшего возраста безмозглия, спешащей на танцы или свидание, и чуть ли не полившей себя духами. А ведь тогда у меня не имелось настолько чувствительного носа. Нет уж, побережем его от разнообразных «вонючек», тут-то они поди еще и с магической компонентой.

     Размышляя и вспоминая, неспешно добралась до лестницы, посмотрела на уходящие вниз ступени, и нашла еще один аргумент за то, чтобы переселиться из комнаты Гарри в холл. Да, понимаю, что ненормально это, да и проблем у меня со ступенями нет, но вот не нравятся мне лестницы и все тут. Это даже не заскок, а какой-то выверт психики. Может это от оригинальной миссис Норрис во мне что-то осталось, ей-то все эти лестницы вряд ли особую радость доставляли. Обычная же полукошка была.

     Мысленно вздохнула и потопала вниз. Не стоит в привычном темпе через пять-шесть ступеней скакать, я кошка-кошка-кошка, я вовсе и не… Э… Н-да-а, так вот сразу и не ответишь, кто же и что же я такое. Химера — это бесспорно. Но узковато определение. Меня в него впихнуть — все равно, что в прокрустово ложе сунуть. Прыг-скок, шмяк-бамц, коготочки хрр, камушек махонький стук, вот и спустилась. Мяу, блин. Позорище-то какое, ладно хоть не заметил никто. Почесала заживающий шрам на голове задней лапой, мысленно пообещала акромантулам страшную смерть, и принялась вылизываться, осматриваясь по сторонам.

     Алое и золотое. Золотое и алое. Так себе расцветочка убранства. Стяги, драпировка, картины, все больше батальные полотнища, да портреты разных морд, одна другой благороднее и суровее. Хоть бы даму какую сюда для разбавления атмосферы повесили. Впрочем, хватает уже той, которая из себя дверь изображает и вечно петь пытается. Мебель старинная, даже на вид тяжелая, вероятно дубовая, может и вовсе заговоренная, но точно прочная и надежная. Ножки — сплошь массивные литые лапы, вероятно львиные или тигриные. Узоры и резьба — либо золотым по красному, бордовому и алому, либо наоборот. Впрочем, золото тут чаще чем-то близким по цвету заменено. Лепнина на потолке белая. Неожиданно. Видимо, оформитель не дотянулся, или отдохнул душой. Судя по портретам, приемную комиссию составляли те, кто предпочитает смотреть прямо, вероятно, сразу в глаза врага, а не мечтательно пялиться на небо. Суровые времена, суровые маги, которым некогда лежать и плевать в потолок.

     Прошлась вдоль стеночки до второй лестницы, принюхалась, чихнула. Будем считать вывод о «вонючках» подтвержденным. Капля праны преобразована в ману, та направлена в нос и вибриссы. Ага, еще и с магической компонентой. Нет, уж лучше в спальню к пацанам, там хоть и безобразно воняет, зато однообразно, проще привыкнуть. Фыркнув, поспешила к окну. Уселась перед ним, и принялась дышать, да разглядывать кусочек пышного облака, медленно ползущего по небу. Правда, надолго меня не хватило. Перевела взгляд на гардину. Фыркнула-мяукнула, они бы сюда еще рельсу положили, или сразу дубок молодой. Нет, к чему мелочиться — лучше ветку железного дерева, не простого, а волшебного, о котором читала, в справочнике по магоботанике.

     Не поленилась, встала, подошла к тяжелым шторам, разумеется, темно-бардовым и с золотистой вышивкой. Потрогала лапой, обнюхала, лизнула, когтем ткнула. Задумчиво за ухом почесала. Чем-то материал походил на паутину акромантулов, чтоб они в лапах своих мерзких запутались и морды порасшибали. Но то ли его как-то хитро обработали, то ли еще что, но веса в нем изрядно прибавилось, и прочности добавилось. Интересно, очень интересно, хотя бы потому, что я совершенно не знаю, что же это такое. Даже особых догадок нет. Что ж, вот тебе и урок, а то возомнила себя всезнайкой.

     Отошла назад, попробовала рассмотреть золотистый узор. Вроде бы нечто в духе древа жизни, но не поручусь, сейчас шторы раздвинуты и собраны в гармошку, так что… А ведь мысль-то интересная, даже очень, и кое-какие мысли сразу в голову пришли. Нет, рано пока обо всем этом думать. Рано. Бездна с ним, с узором этим. Дернула ухом и отправилась к вкусненькому — каминам, диванам и пушистым коврам.

     Первым делом изучила камины. Очень уж они необычными оказались. Если смотреть на них, как на единую систему, то их ровно два. Так понимаю — один служил для отопления мужских спален, другой женских. При этом, каждый из каминов имел несколько… Э… Топок? Да, наверное, так и называется то место, где горят дрова. И перед каждой из этих топок располагался ковер, который выступал своеобразным фундаментом для возведения чего-то вроде своего закутка. Правда, на мой взгляд, излишне открытого, но диван или диваны с креслами, а кое-где и столиками, отгораживали область пространства перед огнем, но не выходили за пределы ковра. Разумеется, ученики давно растащили и перераспределили мебель под себя. Расставили в соответствии со своими потребностями и в зависимости от размеров более-менее постоянных компаний.

     «Похоже, кто-то неплохо разбирался в психологии», — подумала, ступая на ковер. «Мрр», — довольно заурчала и выпустила когти. Хорошо-то как. Немного праны в ману, надо же разобраться со столь приятным для лапок…

     Тут-то на меня и прыгнул любвеобильный котяра с рыжей, почти огненной шерстью. Мощный самец, крупней меня, с весьма приятным и манящим запахом. Как он меня властно за холку своими шикарными зубами прихватил. Хвост в струну вытянулся, все тело напряглось в ожидании. В груди непроизвольно моторчик завелся, заурчала, разум поплыл под властным давлением древнейших инстинктов. «Мрр», — басовито рыкнули в ухо.

     Выброс магии, и котяру уносит в стену. Он чудом извернулся в воздухе и приземлился на нее лапами, спружинил и оказался на полу. Ловко. Угрожающее рычание и вздыбленная шерсть?! Самец. Восхищена. Когти оставляют борозды в камне, рвут ковер, магия клокочет, окутывает маревом шерсть, и мое тело летит вперед. Мяу! Ррр! Бах! Шшш! Стоять!

     Ох, какую же знатную взбучку я задала котяре. Весь храбрый Гриффиндор стоял на столах, стульях, диванах, креслах… Ну, это те неудачники, кто впереди своего визга сбежать не успел. А мы с Живоглотом вели боевые действия. Если футбол котярой так назвать можно. Это же он, скотина, меня чуть только что не поимел! Да если бы не Гермиона, убил бы. Шмяк! Только попробуй еще раз такое провернуть. Бам! Дзинь! Стоять бояться. Мяу! Врешь, не уйдешь! Шшш! Бамц! Шмяк! Шлеп! Быдыщ! Пошипи у меня еще! Хрясь! Бабах! А ну слезай скотина! Шшш! Слезай, кому говорю! Мяу! Сам виноват! Прыжок, взмах когтями, кхррр-мяу-бамц! Шмяк! Быдыщ! Кот с пробуксовкой пытается удрать, истерзанный ковер, или изодранная штора, не слишком разглядывала, собирается гармошкой под пробуксовывающими лапами. Куда же ты милый, мы только начали знакомство! Хлабысь! Мяу! И не надо так жалобно выть, ты же у меня не паршивая шавка. Ррр! Иди сюда мой лев, львам не пристало прятаться от самок на гардинах. Хрясь, мяв, шлеп, бамц! Какие нынче самцы неловкие пошли, да и мебель что-то хлипковата…

     Гарри, Невилл и Гермиона сидели в библиотеке. Скрипели перьями, обложившись книгами. Рядом, но все же в стороне расположился Рон, насуплено листающий подборку спортивных журналов. За стеллажом тихонько спорила компания воронов, три парня и две девушки с факультета умников жарко дискутировали насчет граничных возможностей вложения заклинаний расширенного пространства. Спор шел с переменным успехом, периодически стихал на шуршание бумаги, и вновь возобновлялся. Мадам Пинс тихонько дремала в кресле, за своим столом у входа, наслаждаясь рабочей атмосферой вверенной ей библиотеки. Как говорится — ничто не предвещало.

     — И зачем мы только перьями пишем, — вздохнул Гарри, разминая уставшие пальцы.

     — Это волшебные перья, они тянут из нас магическую силу и тем самым развивают тонкие каналы, что положительно сказывается на нашей энергетике и облегчает манипулирование концентратором, более известным как волшебная палочка, — ответила Гермиона, перелистывая страницу. — Ага, я так и думала, — обрадовалась она.

     — Что там? — Спросил Невилл.

     — А я тебе говорю, что можно возвести в пятую степень! — Раздался голос из-за стеллажа с книгами.

     Чуткое ухо мадам Пинс уловило диссонанс в мерном шуме подотчетного объекта. Царство книг такого не терпело, и его хранитель встряхнулся. Расправил плечи, поправил рукав чопорного платья… На лестнице раздался топот. «Топот?» — Мадам Пинс задумалась. Топот приближался, теперь к нему добавилось хриплое дыхание. «Бегут сюда?» — Мадам Пинс усомнилась в собственном слухе. Топот и сиплое дыхание распалось на множество частей. «Словно стадо», — пробормотала мадам Пинс, все еще не в силах поверить, что надвигающийся звук, вернее его источник, вот прямо сейчас… В библиотеку ворвалась орда варваров. Во всяком случае, именно ее увидела хранительница книжного царства, в кучке гриффиндорцев.

     — Вот они!

     — Туда!

     Мадам Пинс ме-е-едленно выдохнула набранный в грудь воздух и вытащила волшебную палочку.

     — Гарри! Гермиона! — Заорали наперебой гриффиндорцы, подбежав к столу.

     — Скорей!

     — Там, — задыхались и глотая слова загомонили они.

     — Коты.

     — Ваши.

     — Насмерть.

     Гарри с Гермионой вычленили из обрушившегося на них гвалта главное. Что там еще хотели донести гонцы так и осталось неизвестно. Адресаты вскочили и рванули с места в карьер.

     Неумолимо надвигающаяся на орду варваров карающая длань посторонилась, решив не отвлекаться от главного блюда. Невилл, копчиком почуявший мерную поступь мадам Пинс, подхватил сделанные друзьями записи. Сунув их в широкий внутренний карман мантии, он сдернул сумку Гермионы и сочувственно улыбнулся тяжело дышащим сокурсникам. Те открыли рты и вытаращили глаза, но сказать ничего не успели. С поразительной для своего пухленького тела грацией, каким-то совершенно невероятным, словно бы танцевальным па, Невилл просочился между стеллажей, умудрившись нырнуть в узкий просвет за миг до появления Немезиды.

     Мадам Пинс тихонько кашлянула. Храбрые гриффиндорцы вздрогнули, дружно покрылись испариной, осознали, где они находятся и ме-е-едленно обернулись. «Молодые люди», — заговорила хранительница книжного царства, облаченная в темное платье с черным жабо. Стремительно бледнеющие храбрецы затряслись, им всем показалось, что температура резко упала до абсолютного нуля, ну или где-то… «Молодые люди», — повторила Мадам Пинс, и улыбнулась так, как вряд ли бы смог оскалиться самый страшный дракон. Впрочем, на фоне библиотекарши любой крылатый ящер сегодня показался бы милой безобидной зверушкой.

     К сожалению, история не сохранила подробностей сказанного и, возможно, сделанного мадам Пинс. Увы, но все свидетели маленького недоразумения упорно молчат. По всей видимости, они просто не в состоянии вынести всей степени осознания своей вины за столь безрассудное нарушение раз и навсегда введенных в библиотеке Хогвартса правил. Надо заметить, что с тех пор, много лет подряд в храме книг была тишь, гладь да божья благодать. А все невольные участники и свидетели того, как добрейшая мадам Пинс расстроилась попранием устоев хранилища знаний были с ней предельно вежливы и корректны. До конца дней своих. Что особенно поразительно, среди известных нам завещаний, оставленных свидетелями и участниками инцидента, есть одна схожесть. В том или ином виде, фигурирует фраза — не будить спящего дракона, он стра-а-ашный!

     Гарри и Гермиона ворвались в гостиную факультета с палочками наголо и замерли, пораженные не столько видом разгрома и забившихся по углам однокашников, сколько впечатлением от вида кошки, восседающей на кресле. Вот вроде бы кошка и кошка, но к ней бы сейчас и магл подойти не решился, что уж говорить про магов, которые ощущали намного больше, чем самый чувствительный из лишенных дара простецов.

     — Мяу! — Раздалось с кресла.

     — Мяу, — обреченно ответили откуда-то из-под потолка.

     — Мяу! — Требовательно сказала кошка, и подняла голову.

     — Мяу, — ответил изрядно мятый огненно-рыжий кот, каким-то неведомым образом забившийся между трубой дымохода и полукруглым элементом декора потолка.

     — Мяу! — Повторила кошка, и топнула лапой.

     — Мяу, — обреченно ответил кот.

     — Живоглотик, — прижала руки к груди Гермиона, справившаяся с шоком.

     — Мяу, — пожаловалась ей кошка, и дернула ухом в сторону кота.

     — За что ты его так? — Спросил Гарри, осматривая сломанную в двух местах гардину и превращенные в изодранные лоскуты шторы.

     — Пф! Мяу-мяу-мяу, — эмоционально, но совершенно непонятно ответила кошка.

     — Ясно, значит было за что, — кивнул Гарри.

     — Мяу, — согласилась мохнатая валькирия. И, посмотрев наверх, требовательно топнула лапой.

     — Не слазит? — Сочувственно спросила Гермиона и украдкой посмотрела на Гарри.

     — Мяу, — грустно кивнула кошка.

     — Ты ведь простишь его, если он извинится? — Спросила Гермиона. — Он ведь уже все понял и больше не будет, — добавила она, увидев, как Живоглот быстро-быстро закивал.

     — Мяу, — вздохнула кошка, обвила хвостом лапы и скептически покосилась на кота.

     — Мяу-мяу, — неожиданно выдал тот.

     — Мрр, — ответила кошка, и миролюбиво шевельнула кончиком хвоста.

     — Мряу, — обреченно согласился кот, и дернулся. Кусок лепнины отвалился и гулко упал на пол, расколовшись на три части. — Мяв! — Подбодрил себя Живоглот и прыгнул.

     Шмяк — приземлился он среди мебельных руин, совершив весьма рискованный для целости собственной тушки кульбит и лишь чудом не напоровшись на остатки стола, ножки которого торчали сквозь пружины разодранного дивана и походили то ли на колья, то ли на гнилые зубы.

     — Мяу, — раздраженно выдала кошка, хлестнула хвостом по подлокотнику кресла и вновь уселась.

     — Мяв, — ответил ей что-то совершенно непонятное Живоглот.

     Кошка промолчала, только как-то по особенному ушами дернула. Гарри с Гермионой переглянулись, как бы спрашивая друг друга — ты это тоже видел? Вновь посмотрев на кошку, они поняли — да, видели. Сейчас, когда ее шерсть стала обычной, перестала отливать металлом и опала, сомнений не оставалось — кошка волновалась за кота. Была готова прыгнуть и сбить его или мешающее ему спуститься препятствие. Впрочем, подумать над этим они не успели, сосредоточив внимание на Живоглоте.

     По разгромленной комнате мелко семенил рыжий котяра с опущенными ушами и волочащимся хвостом. Сейчас весь его несчастный вид делал его похожим на промокшую под ливнем дворнягу и мог вызвать жалость в самом черством сердце. Кот медленно приближался к восседающей на краю кресла кошке, несколько меньшего размера, с пепельно-серым окрасом и темными полосками на боках. Голова кошки была вздернута и повернута чуть в сторону. Она сидела неподвижно, всем своим видом олицетворяя ледяную королеву.

     Живоглот приблизился на пару метров, ненадолго застыл, потом вздохнул, лег на живот и пополз. Добравшись до кресла, он совершенно по собачьи завилял хвостом и попытался тявкнуть. Этого кошка выдержать не смогла и зафыркала.

     Гарри с Гермионой, напряженно смотревшие на маневры кошачьих, облегченно выдохнули, переглянулись и улыбнулись. Их руки дернулись навстречу друг к другу, но оба смутились и быстро отвернулись, сделав вид, что никакого внезапного порыва не было.

     Все ещё пофыркивающая кошка отступила от края кресла и сместилась в сторону, попутно издав мурчащий звук. Живоглот немного поколебался, чуть слышно рыкнул, тряхнул головой и одним тягучим прыжком оказался рядом с кошкой. Самка взмахом хвоста отвесила самцу что-то вроде подзатыльника, от которого тот инстинктивно присел, и тут же оказался пойманным за ухо.

     Несколько секунд кот был напряжен, но после раздавшегося урчания расслабился и опустил шерсть. Кошка фыркнула, освободила захваченное ухо и, мяукнув, лизнула самца в нос. Живоглот от неожиданности сел. Кошка тут же потерлась о его щеку своей. После чего отступила на шаг и зафыркала.

     — Мяу, — тряхнул головой кот.

     — Мяу, — ответила кошка, свернулась клубком и как-то грустно вздохнув, закрыла глаза.

     Удивленно моргнувший пару раз кот лег рядом и, зажмурившись, укрыл самочку своим хвостом. «Мряу», — возмутилась та подобной наглости. «Мрр», — завелся моторчик в груди Живоглота. Спустя полминуты напряженной тишины, показавшиеся Гарри и Гермионе вечностью, заработал второй «мотор», и на кота опустился хвост самки.

     — Похоже… Они подружились, — взлохматил волосы Гарри, смотря на оккупировавшую кресло парочку.

     — Да, что-то вроде того, — рассеянно сказала Гермиона и украдкой посмотрела на Гарри.

     Тот перестал лохматить шевелюру, оглянулся, оценил учиненный котом и кошкой разгром, вздохнул, усмехнулся, тряхнул головой и, крутанув в пальцах волшебную палочку, сказал однокашникам:

     — Ребят, извините, мы тут сейчас все приберем-починим.

     — Ха, а это было весело, — расхохотался Томас, выбираясь из-за упавшего шкафа, отгородившего угол.

     — Да ни Мордреда подобного! — Возразил Симус. — Я думал штаны намочу! — Заявил он, помогая паре девушек, укрывшихся за его спиной, перебраться через опрокинутый диван.

     — А как она его с полки…

     — Он на штору…

     — И тут она такая… — Раздались со всех сторон голоса, мигом слившись в возбужденный гвалт.

     Гриффиндорцы, конечно, не барсуки-пуффендуйцы, славные традициями взаимопомощи, но и они умеют работать в команде. А уж, когда в крови адреналин, не дающий сидеть спокойно, и масса впечатлений, которыми не жить, ни быть, надо поделиться… Разгромленная гостиная — идеальный вариант, чтоб избавиться от первого, а товарищи под боком — отличная возможность реализовать второе. И совсем не важно, что твои слушатели, только что видели то же самое и рассказывают тебе о том же, о чем говоришь ты. Главное — они есть!

     Гермиона наложила на занятое кошачьими кресло заглушающие чары и, вместе с Гарри, занялась наведением порядка вокруг камина. Взмах палочки, репаро, и обивка дивана как новенькая, пружины и ножки стола не торчат, да и сам стол вполне себе целый и невредимый стоит рядом. Гарри взмахнул палочкой, и оба предмета заняли прежние места, плавно опустившись на восстановленный ковер…

     — Уф, — устало выдохнула Гермиона, и опустила волшебную палочку. — Вроде все, — улыбнулась она, и села на диван перед камином.

     — Ага, — кивнул осмотревшийся Гарри, и сел рядом с ней. — Будем их будить? — Он указал глазами на обнявшуюся хвостами парочку, мирно спящую в соседнем кресле.

     — Зачем? Вряд ли они нам что-то смогут рассказать, если вообще захотят, — пожала плечами Гермиона.

     — Ну да, — протянул Гарри. Немного помолчав, он спросил: — Думаешь, твой кот теперь тоже стал разумным?

     — Не знаю, — посмотрела на Живоглота и кошку Гермиона, — но они явно понимали друг друга, и он сумел, — она сделала паузу, подбирая слова, — пошутить. Наверное.

     — Это да, даже почти тявкнул, — улыбнулся Гарри, и от души зевнул, прикрыв рот кулаком.

     — А-ага, — поддержала его Гермиона, прикрывая рот ладонь. — Поздно уже, все разошлись. Нам, наверно, тоже стоит пойти спать, — сказала она, не пытаясь встать.

     — Да, пожалуй, — согласился Гарри, но вместо того чтобы встать, он откинулся на диванную подушку и прикрыл глаза. — Устал.

     В камине тихонько потрескивали дрова, стреляя редкими искрами в дымоход. По телу разливалась истома, восстанавливать разгромленную питомцами гостиную оказалось довольно утомительно. «Повезло еще — Минерва Макгонагалл не прибежала разбираться с устроенным в гостиной вверенного ей факультета бардаком. Видимо, была занята спасением своих львят от разгневанной мадам Пинс», — думал Гарри, смотря на кошку, мирно спящую рядом с Живоглотом, которого недавно гоняла в хвост и гриву. «Наверно, по кошачьим меркам, они спят в обнимку», — пришло ему в голову, и он вдруг понял, что завидует коту. «Вот ведь», — Гарри украдкой бросил взгляд на его хозяйку — и его сердце сбилось с мерного ритма. На миг замерев, оно застучало быстрее.

     Гермиона сидела на краешке дивана, чуть повернув голову, она смотрела на огонь, вернее, делала вид. Ее взгляд все чаще смещался влево, скользил по хвостатой паре на кресле, и останавливался на лице Гарри. Точнее, оно оказывалось в поле бокового зрения, повернуть голову Гермиона не решалась. «Смешно, но Глотик у меня оказался посмелей», — думала она, наверно в сотый раз скашивая глаза. Хотя… Смешного-то как раз ничего не было. «Докатилась, пусть разумной, но всего лишь кошке завидую», — мысленно вздохнула Гермиона. «Нет, нельзя так, что за пренебрежительное «Всего лишь», — попыталась она одернуть себя, но лишь неслышно вздохнула. «Я ей просто чертовски завидую и рада за них. Вот и все», — сказала она самой себе. Но как же ей хотелось, чтобы один трусящий мальчишка набрался наконец храбрости и обнял ее, укрыл руками и согрел. «Я даже готова помурчать», — подумала она и тихонько хихикнула. Мысль ее изрядно развеселила. Гарри тоже улыбнулся, но промолчал. «Ох, будь на моем месте Джинни или Лаванда, они бы просто откинулись ему на грудь. И получили бы желаемое. И почему я такая дура, всего одно движение и… Не могу. Просто не могу и все», — вздохнула про себя Гермиона, и ей стало грустно. От внутренней борьбы и терзающих ее противоречий, она поежилась и посмотрела на открытое окно.

     Весна-весной, но горы-горами, температура в гостиной Гриффиндора… Не жарко в ней было, совсем не жарко, еще и камин не столько грел, сколько создавал атмосферу уюта.

     Гарри смотрел на сидящую рядом девушку и боролся с желанием обнять ее. Он мучился сомнениями, страшился разрушить их дружбу, боялся того, что будет там, за незримой, но явственно ощущаемой чертой. Новое и неизведанное манило, но оно же страшило и останавливало. Десятки, сотни, а может быть и тысячи вопросов терзали Гарри, но вот с ответами как-то не складывалось. Почему-то все время вспоминались Дурсли, их отношения, разговоры… И тут он почувствовал на себе взгляд. Никогда он еще так ярко не ощущал чужого внимания.

     Повернув голову, он увидел пристально смотрящего Живоглота. Вертикальные зрачки отражали пламя огня, но не это привлекло внимание Гарри. Увидев, что его заметили, кот перевёл взгляд на подругу и несколько раз поднял и опустил кончик хвоста, после чего посмотрел на хозяйку. Несколько раз его взгляд смещался с Гарри на Гермиону, а хвост повторял движение. Понять эту своеобразную пантомиму не составляло труда, но вот повторить…

     Перед глазами Гарри вставали картины, разнообразные, но вместе с тем однообразные. Все они сводились к тому, как похожий на моржа Вернон обнимает Петунью, и та опускает на его грудь голову. Гарри зажмурился, сжал зубы, разорвал и отбросил внезапно обрушившиеся на него видения нелюбимых родственников. Справившись с собой, он открыл глаза и столкнулся взглядом с вертикальными зрачками Живоглота.

     Кот добрый десяток секунд пристально смотрел на человека, затем обнажил клыки, дернул ухом и демонстративно медленно отвернулся. «Дожили, уже и коты трусом считают», — подумал Гарри. — «Между прочим, кое-кто недавно тут из себя собачку изображал», — сказал он мысленно, но Живоглот на это никак не отреагировал, лишь кончик его хвоста на миг приподнялся и опустился на лежащую рядом кошку. «Да Гриффиндорец я или как? Где моя хваленная смелость?» — Разозлился на себя Гарри, и отчетливо понял — сейчас ему проще вновь прыгнуть на тролля или сразиться с василиском. И тут память подсунула ему образ Гермионы. Побледневшей. Неподвижно лежащей на кушетке. Окаменевшей и холодной.

     Девушка зябко повела плечами, и это стало последней каплей. Невидимая стена, последний барьер треснул, не выдержав ударов гулко забившегося сердца.

     — Герми.

     — Да, Гарри? — Она повернулась к нему, машинально заправив за ухо мешающую прядку.

     «Какая же она красавица. Где были мои глаза раньше?!» — Подумал он, набирая в грудь побольше воздуха.

     — А… Э… Ну… — Чертовы слова, такие простые, понятные и обыденные, застряли в глотке, и все что смог выдать Гарри, было рычанием. Оставалось лишь утешаться, что не блеянье или мычание. Гермиона улыбнулась, но не рассмеялась, дала время справиться и сказать: — Можно, в смысле, ну то есть мне показалось, что тебе холодно и я…

     В голове Гарри роились мысль о несусветном бреде и косноязычии, позоре, разрушенной дружбе и прочем бреде, но он справился с ними, задавил накатившую волну страха волей, и закончил начатое:

     — …я хотел бы обнять тебя, — Гарри заставил провернуться ставший таким непослушным язык. — Если ты конечно не против, — тут же выпалил он, краснея, и радуясь, что в окутавшем гостиную сумраке это не слишком заметно.

     — Да, — смущенно ответила Гермиона. — Я не против, — добавила она, не зная, куда деть собственные руки, ставшие вдруг очень неуклюжими и принявшимися мять рукава мантии. Дурацкая детская привычка, казалось давно забытая, внезапно вернулась в самый неподходящий момент.

     — Пф! — Раздалось синхронно из кресла, разряжая обстановку и давая обоим подросткам возможность отвлечься.

     Кошка, мяукнув и заурчав, потерлась головой о подбородок кота, и ловко отдернула ухо, когда тот попытался схватить его зубами. Янтарные глаза с красноватым оттенком и голубые прошлись по напряженным фигурам людей. Гарри с Гермионой переглянулись, но тут же поспешно вернули взгляд к креслу. Тяжело вздохнувшая кошка встала, потянулась и спрыгнула с кресла. Гарри и Гермиона с удивлением проводили ее взглядом. Живоглот заурчал, привлек внимание людей, и неспешно перекатился на место, где недавно лежала его подруга.

     — А… — Начал Гарри, но ничего большего не сказал.

     — Ну… — Наморщила лоб Гермиона, но так и не закончила.

     Вскоре кошка вернулась и запрыгнула на спинку дивана. В зубах у нее был кончик теплого пледа. Спрыгнув на колени Гарри, она дернула головой и прыгнула на пол. «Мяу», — кошка разжала пасть, посмотрела на частично укрытых подростков, фыркнула и пошла к креслу. Живоглот тут же освободил нагретое место, на которое запрыгнула кошка. «Мрр» — «Мрр», — обменялись они урчанием, после чего улеглись, вновь укрыв друг друга хвостами и продолжили спать, будто ничего особенного не произошло.

     «Спасибо» — шепнул одними губами Гарри, укрывая себя и Гермиону принесенным пледом. Наверно он сделал это слишком громко. Забыл об отличном кошачьем слухе. Во всяком случае, синхронно шевельнувшиеся кончики хвостов стали ему ответом. «Тепло и хорошо», — закрыв глаза, подумала Гермиона, и поудобней устроила голову на груди Гарри.

     Утром оба подростка были разбужены негромким мяуканьем. Как они вчера уснули, никто из них так и не заметил. Увидев, что юная пара проснулась, кошачья переглянулась, после чего демонстративно потерлась мордочками и с явным ехидством поглядела на покрасневших от более чем доходчивого намека людей. Отвернувшись от молодежи, кот и кошка принялись умываться. Гарри понадобилось все его мужество, чтоб чмокнуть Гермиону в щеку. На большее его не хватило. Раздавшееся с кресла фырканье оказалось настолько выразительным, что его бы и Рон понял. Хотя, не исключено, что он мог бы стать одним из тех немногих людей, кто ни черта бы не понял.

     — Доброе утро, — поздоровалась с хвостатой парой Гермиона.

     — Ага, доброе, — присоединился к ней Гарри.

     — Мяу, — ответили кот с кошкой.

     — Надо бежать собираться на занятия, — сказала Гермиона, посмотрев на Гарри.

     — Переодеться не мешает, — ответил тот несколько невпопад.

     — Мрр, — согласилась кошка, и, лизнув лапу, демонстративно провела ей по голове.

     — Зараза ехидная, — показала ей язык Гермиона и, с целеустремленностью танка, широким шагом направилась к лестнице.

     — Мяу? — Спрыгнул на пол Живоглот и стрельнул глазами в сторону выхода из гостиной.

     — Мрр, — согласилась с ним спрыгнувшая кошка.

     — Ага, — выдал Гарри, проводив взглядом хвосты, исчезнувшие в нише у двери. — Надо умыться, — потер он лоб, и отправился в мужское крыло общежития гриффиндора.

     Неделя пролетела стремительно и как-то незаметно. Кот с кошкой большую часть времени пропадали по каким-то своим делам, и лишь поздно вечером возвращались на кресло у камина. Гарри с Гермионой, все еще смущающиеся, потихоньку строили отношения друг с другом, но, честно говоря, времени у них на это особо не было. С одной стороны — неизбежно приближались экзамены, с другой — запланированный ритуал. Собственно говоря, последнее имело первостепенное значение для юной пары, потому-то они и проводили большую часть времени в библиотеке. Впрочем, даже с посильной помощью Невилла найти что-то новое не удалось. Так, всякая уточняющая ерунда, да кое-что интересное из смежных тем.

     — Может быть, в Запретной секции посмотреть, — предложил Гарри.

     — Нет там ничего, — вздохнула Гермиона.

     — Ты что же… — Удивился Невилл.

     — Не я, а она, — отмахнулась Гермиона и все поняли, что она имела в виду кошку.

     — А, понятно, — кивнул Невилл.

     — Странно это все, у меня до сих пор в голове не укладывается, — снял очки Гарри и потер переносицу. — Разумная кошка.

     — И кот, — добавил Невилл.

     — И кот, — кивнул Гарри, надевая очки. — Знаете, если бы не Живоглот, я бы заподозрил во всем этом происки Сириуса Блэка.

     — Вот что чтение книг делает, — улыбнулась Гермиона и постучала по кожаному переплету толстенного фолианта. — Мне другое интересно, когда мы с ней сможем нормально поговорить и что она нам расскажет, — добавила она немного мечтательным голосом.

     — А мне казалось, что вы с ней и так отлично болтаете, — усмехнулся Невилл.

     — Не то это, — помотала головой Гермиона. — И ей тяжело, и мне, — она постучала кончиком пера по виску.

     — Не факт, что легче станет, — заметил Гарри.

     — Сначала нет, потом да, — пожала плечами Гермиона.

     — Ну что, все на сегодня? — Спросил Невилл и посмотрел на потемневшее окно.

     — Пожалуй. Завтра трудный день, надо выспаться, — кивнула Гермиона. — Прямо как перед экзаменом ощущения, — зажмурилась она на миг и тряхнула головой. Переглянувшиеся парни тихонько рассмеялись.

     — Собираемся, — скомандовал Гарри, и все трое принялись убирать записи, разносить по местам книги и собирать писчие принадлежности. Распределение обязанностей, кто за что отвечает-делает, как-то само сложилось.

     Субботним утром кот с кошкой остались на кресле, а не унеслись спозаранку охотиться и искать подходящий для ритуала класс. По ряду соображений, кошка решила пока не показывать котяткам Выручай-комнату. Впрочем, пустых помещений в замке хватало, так что, сразу после плотного обеда, хвостатая парочка повела Гарри и Гермиону в выбранный.

     — Нет, я все понимаю, но там же дело на пять минут, зачем в дальнее крыло идти? — Спросила Гермиона.

     — Пф, — ответила кошка, которую развеселила сама формулировка вопроса.

     — Там нам точно не помешают, — ответил за нее Гарри.

     — Можно и запирающее на дверь использовать. И вообще, мы же…

     — Близнецы могут просто пошутить, Драко из любви к подлостям нагадить или донести, — принялся перечислять Гарри.

     — Да это-то ясно все, просто…

     — Мяу-мрр, — перебила Гермиону кошка.

     — Ну волнуюсь, не без того, — не стала она отрицать очевидное.

     — Мяу!

     — Нет, прогулка меня не успокаивает.

     — Пф.

     Так и дошли до удаленной части замка. Поднялись по лестнице в крайнюю башню и вошли в заброшенный класс. «Негусто», — отметила внезапно успокоившаяся и переключившаяся на деловой лад Гермиона, окинув взглядом убогую обстановку. Собственно говоря, кроме пары парт, десятка сломанных стульев и шкафа без одной дверцы в углу, больше ничего не было.

     — Мяу, — запрыгнула на стол кошка, и дернула ухом.

     — Мяу, — ответил ей Живоглот, и унесся к шкафу.

     — Может пару стульев починить? — Спросил Гарри.

     — Не надо, — отмахнулась Гермиона, наклоняясь к коту и забирая у него притащенную миску. На самом деле глубокое блюдечко, причем, каменное. — Это зачем? — Удивилась Гермиона.

     — Что это? — Спросил Гарри, проведя пальцем по шершавой внутренней части миски.

     — Мяу-мяу, мяу, — ответила кошка.

     — М… — Задумалась на миг Гермиона, — это что-то вроде ступки для растирания алхимических и прочих ингредиентов.

     — Древность, — хмыкнул Гарри.

     — Мяу, — кивнула кошка.

     — Ну и зачем нам это? — Посмотрела на нее Гермиона.

     — Мрр, — ответила кошка, и провела когтем по парте, оставляя в ней глубокий след.

     — Хочешь на нее руны нанести? — Усомнилась в собственной догадке Гермиона.

     — Мяу, — кивнула кошка.

     — Но зачем, ведь мы же собирались…

     — Мяу-мяу-мяу, — перебила ее кошка.

     «Мрр», — потерся о ноги Гарри кот. Тот посмотрел на него, встретился с взглядом вертикальных зрачков и вздохнул. Наклонившись, он поднял Живоглота и отошел ко второй парте, на которую и уселся. «Мрр», — заурчал кот, когда Гарри принялся машинально гладить рыжую шерсть. Все, что оставалось самцам, молча наблюдать за разгорающимся спором. Со стороны это выглядело забавно, так как сыпавшая терминами Гермиона, не только походила на мяукающую в ответ кошку, но и была столь же понятна свидетелям диспута. Фактически, для Гарри и Живоглота, они обе мяукали. Только каждая делала это на свой лад. Вернее, на свой лад для каждого из свидетелей, так как представительницы слабого пола двух далеких друг от друга видов прекрасно понимали оппонента.

     «Мяу», — тихонько сказал кот. «Угу», — так же тихо ответил Гарри. «Мрр» — восхитился кот. «Ага», — согласился с ним Гарри. Накал спора начал спадать, да и слушателям изрядно надоело изображать из себя мебель. Захотелось если не прекратить затянувшиеся дебаты, так хотя бы понять их суть.

     — Герми, о чем вы спорите? Я не то что ее, я даже половину того, что ты говоришь, не понимаю.

     — Она хочет испортить ритуал. Верней, использовать другой, о котором я мало что знаю.

     — Мяу, — возмутилась кошка и демонстративно прикрыла глаза лапой.

     — Да я всего в нескольких книгах о нем и прочитала!

     — Пф, — ответила кошка.

     — Герми, в чем суть ритуала? — Спросил Гарри, прекрасно помнивший баррикады из толстых томов, которые подруга перелопатила в поисках информации по фамильярам. Зная ее, он вполне обоснованно предполагал, что к «несколько» стоило бы добавить «десятков».

     — Да там все просто, — вздохнула Гермиона и переключилась в режим «профессор читает лекцию».

     — Поправь меня, если я не прав, — остановил ее Гарри, когда она от вводной части перешла к основной. — Я правильно понял, что ритуал кровного примирения, предложенный ей, — он кивнул на кошку, — по сути является расширенной версией того, что хотела провести ты?

     — Нет! То есть да, но там не просто примирение, это другая версия, она включает в себя элементы кровного братания, за счет чего и создается связь, подобная фамильярной. По сути — это древнейшая форма заключения союзов. Обычно ее использовали для ведения чего-то вроде священной войны или…

     — И в чем проблема? — Спросил Гарри, не давая подруге растечься мыслью по древу. — Так понимаю, для них, — он кивнул на кота и кошку, — это куда лучше, они ведь разумные. Полноценно разумные. Да еще и магией обладают.

     — Есть существенный недостаток!

     — Это усреднение наших сил? — Вскинул брови Гарри.

     — Да, — кивнул Гермиона. — И это не ерунда! — Тут же добавила она с жаром.

     — Хорошо-хорошо, — примирительно вскинул он ладони. — Но я не понимаю, в чем именно проблема? Это же временно, и потом…

     — Ты станешь слабей, — вздохнула Гермиона.

     — Ну и что? Как я понял из твоих же слов, она сильней меня, — Гарри посмотрел на кивнувшую кошку, — Живоглот сильней тебя, но слабей меня. Все верно?

     — Да, но Глотик лишь немногим сильней меня, а она, — Гермиона посмотрела на кошку, — не сможет вывести нас двоих на твой уровень.

     — А ты не забыла о том, что они используют природную силу, которая преобразуется в магическую энергию чуть ли не один к десяти? — Спросил Гарри, и улыбнулся, уверенный в том, что припер подругу к стенке.

     — Не забыла, — отмахнулась Гермиона, принявшись расхаживать туда-сюда. — Это ты забыл о том, что помочь они нам смогут лишь после укрепления и стабилизации связи.

     — Во-первых, месяц-другой и потерпеть можно. Во-вторых, ты же сможешь помогать мне практически сразу?

     — В лучшем случае месяц-другой, может и все три-четыре уйти. Но да, я смогу уже через пару недель силой делиться, — остановилась она напротив Гарри и посмотрела ему в глаза.

     — И я с тобой, а осенью мы будем раза в два сильней, — улыбнулся он, беря ее за ладони.

     — Вряд ли в два, но да, сильней будем, — опустила взгляд Гермиона.

     — И что же тогда тебя останавливает? — Спросил Гарри, обнимая ее и заглядывая в глаза.

     — Я… Наверное, я просто боюсь. В этом году еще ничего страшного не случилось, — вздохнула она.

     — А как же дементоры? — Спросил Гарри, с трудом удержавшись от того, чтобы не содрогнуться от накативших воспоминаний.

     — Разве что, — прижалась лбом к его груди Гермиона, — я просто чувствую… Не знаю… Наверно это все девчачьи глупости.

     — Мяв! — Привлекла внимание кошка, до этого незаметно для людей шмякнувшая себя лапой по морде и отмахнувшаяся хвостом от удивленного взгляда кота.

     — Что? — Тут же обернулась к ней Гермиона.

     После непродолжительного диалога, в котором самцы вновь остались не у дел, дамы пришли к консенсусу.

     — Мы знаем, как сделать так, чтоб ты не потерял в своей силе, и сразу сформировалась намного более прочная связь, — объявила Гермиона.

     — И в чем подвох? — Насторожился Гарри.

     — Ну… В принципе…

     — Герми, — протянул Гарри.

     — Да ни в чем, только нам нужен еще один человек, который станет нам сестрой или братом, тогда кто-то из нас станет якорем, и… Да все собственно, — пожала плечами Гермиона.

     — Герми, не юли пожалуйста, — вздохнул Гарри.

     — Ничего я не юлю, просто ставшему якорем придется выпить кровь всех участвующих в ритуале и все.

     Она честно попыталась изобразить отвращение, и у нее это даже вполне натурально получилось, вот только взгляд подвел. Гарри шагнул вперед, притянул ее к себе, обнял, заглянул в глаза и одними глазами шепнул: «Правду».

     — Откат от ритуала придется на якорь, а не распределится на всех. Будет очень больно, — сдалась она, нехотя сказав все.

     — Не волнуйся, я справлюсь, мне не привыкать терпеть, — улыбнулся Гарри, и начал перечислять все травмы, полученные во время тренировок и матчей по квиддичу.

     Кошка на это только тихо фыркнула и подумала: «Кто бы сомневался, что почетную роль страдальца решит взять на себя Гарри Поттер». Кот посмотрел на нее, взглянул на котят, и на миг закатил глаза. «Мрр», — согласилась с ним кошка.

     — Нет, мы будем тянуть жребий, — вывернулась из рук Гарри Гермиона.

     — Мяу, — сказала кошка.

     — А? — Повернулись к ней люди.

     — Мяу, мяу-мяу, мрр, мяу.

     — Правильно, надо сначала Невилла спросить, — согласилась Гермиона.

     — Да, поспешили, — кивнул Гарри. На миг, он вспомнил о Роне, но тут же отбросил мысль о его кандидатуре на роль пятого участника ритуала, чуть ли не воочию вновь услышав слова бывшего друга, предложившего оставить умирать израненную кошку.

     «А ведь если Лонгботтом откажется, могут быть проблемы», — подумала кошка. К сожалению, задуманный ритуал стоило проводить на пятерых и более человек. Четверо выступали в роли стихий и становились источниками, пятый служил сосудом единения. Конечно, чисто теоретически, можно было обратиться и к другим силам, но именно основные стихии отличались повышенной неразумностью, терпимостью и главное — минимальным влиянием на проводящих ритуал. Опять же, они прекрасно подходили двум парам, так как вода и земля имели женское начало, а огонь и воздух мужское. Естественно, начала эти были весьма условны, во многом и вовсе притянуты за уши, но, тем не менее, нечто этакое имелось, и не использовать… Как минимум глупо.

     Само собой, кошка не рассчитывала на то, что самкам доверят роль якоря. Это Гермиона могла воображать и строить из себя невесть что, кошке же, после принятия природы тела, стало намного проще и легче жить. Еще и контроль над собственными силами возрос на треть. И это заметно сказалось на ее прогрессе в освоение чар. Правда, становиться матерью в ближайшее время она не планировала. Для нее это все еще был слишком серьезный шаг, но с наличием под боком вполне себе разумного, пусть и скудно образованного самца, способного контролировать свою животную часть, она не видела проблем.

     — Так что скажешь, Нев? — Спросил Гарри, когда утащенному в заброшенный класс Лонгботтому объяснили суть.

     — Ну… — Наморщил лоб Невилл, потом решился и заговорил: — Мы же с вами не только силы усредним, но вам же еще и все мои проклятья родовые достанутся. Конечно, на фоне остальных мы белые и пушистые, но только на фоне, — вздохнул он.

     — Вся гадость выгорит, якорь ее выжжет, откат разобьет, а он сожжет, — хлопнул кулаком по ладони Гарри.

     — Так-то оно так, но ты хоть представляешь, каково это будет, получить откат за пятерых, пропустить через себя все и спалить? Можно ведь и в Мунго угодить, месяцев на пять-шесть, а то и вовсе на год. Есть ведь и альтернативы. Почему именно кровный ритуал? Нет, я понимаю, так быстрее и проще, опять же сразу связь…

     Кот с кошкой переглянулись, оскалились и зарычали. Гарри, Гермиона и Невилл от столь неожиданного поворота чуть не подпрыгнули, и дружно уставились на продемонстрированные клыки. Живоглот еще и когтями по парте шкрябнул. Медленно так, внушительно и наглядно.

     — Вопрос снимается, — правильно понял посыл хищников Невилл.

     — Так ты согласен? — Спросил Гарри.

     Невилла поразило и тронуло доверие друзей, но очертя голову он никуда кидаться не стал, и на все соглашаться не спешил. Попросил время для раздумий и честно сказал, что не может согласиться без разговора с бабушкой. Столь взвешенная позиция вызывала уважение. Тем более, все прекрасно видели, как тяжело Невиллу дался отказ от немедленного участия в ритуале, и сколь страшился он потери дружбы.

     Единственным недостатком ритуала фамильяра для кошки была невозможность освободить Гарри от крестража и быстрого исправления результатов его многолетнего общения с Роном и всем семейством Уизли в придачу. В принципе, можно было бы обойтись и без этой «уравниловки». Имелись более мягкие варианты, даже среди кровных ритуалов, но вспомненные кошкой дементоры, которых по канону предстояло разогнать Гарри в конце учебного года, могли стать проблемой. Существовала более чем реальная опасность нехватки магических сил.

     Причем, исходя из своих наблюдений, кошка всерьез сомневалась в способности Гарри сделать это даже без всяких ритуалов. Сама она, в связи со всем случившемся с ней за последний месяц, не столько забыла про канон, сколько не вспоминала о нем. Теперь же ей еще больше не хотелось затягивать проведение ритуала. Да и вышедшие на новый уровень отношений подростки сближались на энергетическом уровне семимильными шагами. Не критично, но упускать столь благоприятный момент — кощунство и большая глупость.

     Ответом на письмо Невилла стала посылка от Августы Лонгботтом, в которой она прислала зеркальце, связанное протеевыми чарами с другим. Проще говоря, теперь у внука и бабули появился видеофон. Кошка с интересом осмотрела посылку и, дернув ухом, фыркнула.

     — Что? — Спросил не понявший ее Невилл.

     — Мяу, — ответила кошка, и посмотрела в глаза Гермионе, поднявшей взгляд от справочника по ритуальной магии.

     — М? — Задумалась Гермиона, — кажется она хочет сказать, что зеркальце долго не проработает.

     — Ну да, тут мощный источник. Самое большое место силы в мире, — пожал плечами Невилл.

     — Метлы же летают, — сказал Гарри, недавно вернувшийся с тренировки, и теперь с удовольствием выполняющий роль подушки для Гермионы.

     — Пф, — фыркнула кошка.

     — Да понимаю, что у них защита о-го-го, и в целом все сделанное в Англии так или иначе к нашему источнику устойчиво, но ведь и зеркальце это…

     — Протеевы чары очень сложные и требует тонкой работы. Особенно такие, которые обеспечивают передачу изображения и голоса, — наставительно сказала Гермиона.

     — А ты бы их смогла наколдовать? — Спросил Гарри, внезапно заинтересовавшийся вопросом. Еще бы, это ведь давало ему возможность поддерживать с ней связь летом.

     — М… Именно такие чары однозначно не смогу, но объединить пару пергаментов, — Гермиона прикусила кончик пера и задумалась, весь вид ее выражал сомнение и неуверенность, при этом она прекрасно поняла стоящий за вопросом интерес и всецело его разделяла. Ее разум лихорадочно перебирал варианты, но тут кошка пару раз мяукнула и изобразила, как протягивает лапку. — Точно, — обрадовалась Гермиона, — на нейтральный металл, вроде золотого галлеона, можно будет наложить чары для обмена письменными сообщениями.

     — Много ли на галеоне напишешь, — хмыкнул Невилл.

     — Во-первых, его можно временно увеличить. На Протеевы чары это не повлияет, — тоном профессора заговорила Гермиона. — Во-вторых, галлеоны стандартные, то есть почти одинаковые, и это изрядно упростит наложение чар.

     — Герми, подскажи, где про эти чары объединения предметов посмотреть, — попросил Гарри.

     — Записывай, — скомандовала Гермиона.

     — Ну… Для начала тебе придется меня выпустить, — ответил Гарри.

     — Тогда запоминай, — тут же нашлась она.

     Невилл расхохотался, кот и кошка зафыркали, Гарри с Гермионой присоединились, но заглушающее заклятье, наложенное на оккупированное компанией место у камина, не пропустило наружу звуков веселья.

     — Уф, — утер глаза Невилл, — ладно, пойду с ба говорить, — поднялся он, убирая зеркальце в карман.

     — Мрр, — одобрительно кивнула кошка.

     — Мяу, — сказала все еще веселящаяся Гермиона.

     — Давай, друг, — вскинул кулак Гарри, уверенный, что Невилл без проблем уломает бабулю Лонгботтом дать добро.

     «Что поделать, совсем еще котенок», — посмотрев на Гарри подумала кошка, и потерлась о мордочку кота. «Мяу», — сказал тот, предложив отправиться на прогулку и охоту. «Мяу», — согласилась кошка, первой спрыгнув на ковер, она прогнулась, потянулась, зевнула, и неожиданно бросилась к двери. «Мряу!» — Возмутился обманутый Живоглот, припуская следом.

     — Не догонит, — улыбнулась Гермиона.

     — Опять провела, — вздохнул Гарри, болевший в этом своеобразном соревновании хвостатых за кота.

     — Он поддается, — проявил мужскую солидарность Невилл.

     — Пф, — кратко, но емко, ответила обоим мальчишкам Гермиона.

     Невилл получил добро и благословение от бабули. Еще бы, леди Лонгботтом оказалась совсем не против изрядно отбелить будущего лорда. К тому же, она умела смотреть наперед, обладала обширными связями, знакомствами, крепким здоровьем и развитой интуицией. Все это, вместе взятое, позволяло ей надеяться застать времена возрождения изрядно потускневшей славы древнейшего и благороднейшего рода Лонгботтомов.

     На этот раз в заброшенном классе дальней башни Хогвартса собрались пятеро. Как и в прошлый раз разгорелся спор. Правда, теперь его инициатором стал Гарри. Кошка лишь печально вздохнула, когда мальчик попытался перетянуть одеяло на себя, и вместо простой и понятной жеребьевки заявил о своей готовности выступить якорем. Умом-то она понимала — он просто не мог иначе, но принять этот пустой балаган не могла. Разумеется Гермиона запротестовала — и начался диспут в котором принял живейшее участие Невилл. Коту и кошке оставалось лишь сидеть рядом и ждать, когда котятки накричатся. Наконец те выдохлись, на десять раз повторили аргументы и решили тянуть жребий.

     — Мяу, — подала голос кошка.

     — Мяу, — вышел вперед Живоглот и вскинул голову, слегка встопорщив шерсть.

     — Мрр, — кивнула на него кошка, и до людей дошло, что кот желает принять участие в жеребьевке.

     — Э… — Растерялась Гермиона.

     — Мяу-мяу, — заверила ее кошка.

     — Ну ладно, — согласилась она и вопросительно посмотрела на кошку.

     — Пф, — мотнула та головой.

     — Ладно, — кивнула Гермиона, несколько удивленная тем, что кошка не собирается участвовать.

     В заранее припасенный мешочек отправились четыре одинаковых палочки, одна из которых отличалась цветом. Гермиона его хорошенечко потрясла и собралась первой испытать судьбу, но кошка мяукнула, а Живоглот недвусмысленно рыкнул.

     — Герми, — прищурился Гарри, посмотрев на подругу.

     — Я не собираюсь мухлевать, — обиделась та. Она и правда не собиралась, просто исходила из математической вероятности. Конечно, лучше было бы тянуть жребий второй или третьей, но Гермиона была уверена в том, что как раз Гарри-то мухлевать планирует.

     — Мяу.

     — Вот-вот, пусть первым Живоглот тянет, — кивнул Невилл.

     — Ладно, — согласилась Гермиона и положила мешок на стол.

     Кот подошел к нему, засунул лапу в горловину, подцепил когтем палочку и вытащил ее наружу. Проделал он это все не просто ловко, но и удивительно быстро. Палочка оказалась той самой. Окрашенной.

     — Мрр, — довольно заурчала кошка.

     — Ты это подстроила! — Безапелляционно заявила Гермиона.

     — Мяу, — спокойно кивнула в ответ кошка и лизнула подошедшего кота в нос.

     От такой наглости Гермиона растерялась. Уж кому-кому, а ей казалось — она прекрасно понимает четвероногих друзей, а теперь…

     — Так надо, да? — Спросил Гарри, продемонстрировав недюжую сообразительность.

     — Мяу, — последовал еще один кивок.

     — Могла бы сразу сказать, или хоть объяснить, — обиделась Гермиона и уселась на край парты, поняв, что искать поддержки у Гарри или Невилла не стоит.

     Кошке пришлось потереться о нее мордочкой и поурчать. Увы, но ограниченные возможности общения не позволяли ей объяснить малышке суть и смысл жизни самца. «Мяу», — сказала кошка, попытавшись передать Гермионе куда более банальную мысль, так и не посетившую ее голову — все книги с описанными ритуалами создавались совсем не для детей. Авторам прочитанных Гермионой фолиантов не приходило даже тени мысли о том, что кто-нибудь возьмется проводить ритуалы без стабильной, взрослой энергетики. И уж точно не выступит якорем.

     — А из взрослых особей со стабильной магией у нас тут только вы, — вздохнула Гермиона, и погладила кошку.

     — Мрр, — ответила та, не став объяснять, что как раз у нее-то энергетика еще до конца не стабилизировалась, тогда как Живоглоту не мешало бы ее расшевелить.

     Сейчас его очаг находился в пограничном состоянии и походил на тусклый уголек под толстым слоем пепла. То ли погаснет, то ли разгорится. Впрочем, первое могло произойти только со смертью кошки. Очень уж прочная между ними образовалась связь, возникшая во время «боевых действий» в гостиной Гриффиндора, и укрепившаяся за минувшее время до состояния стальных канатов.

     — Мяу, — одобряюще постучала лапкой кошка, и спрыгнула с колен Гермионы.

     — Да, ты права, надо начинать, — кивнула та, и взяла каменную миску.

     — Вот, — протянул Гарри листок с тщательно перерисованными рунами.

     Запрет на использование магии крови никого из собравшейся компании не волновал. Если уж такой ритуал признают тьмой, так можно и патронус запрещать. А следом и вообще всю магию. Чтобы, как говорится, два раза не вставать и не мелочиться.

     Гермиона кивнула, и Гарри взмахнул волшебной палочкой. Листок вспыхнул и сгорел, но напитанные магией руны остались висеть в воздухе огненными письменами. «Да уж, не поскупился на силу котенок», — подумала кошка, светящимися от волшбы глазами следя за действиями Гермионы. Та осторожно касалась рун кончиком волшебной палочки и переносила их на обод чаши. Невиллу же досталась роль своеобразного молотобойца. Он не просто снимал «прилипшую» к концентратору Гермионы руну, но и вбивал ее в камень.

     — Мяу, — удовлетворенно кивнула кошка, когда последняя руна оказалась на месте.

     — Уф, — утер лоб Гарри, которому пришлось все это время удерживать магические символы в пригодном для работы состоянии.

     — Теперь самое простое, — сказала Гермиона, убирая волшебную палочку подрагивающими руками и доставая осколок обсидиана. В принципе, можно было легко обойтись без этого проводника, но раз в одной из книг рекомендовали…

     — И неприятное, — поежился Невилл, смотря на поблескивающий острый край.

     — Начинаем, — решительно сказала Гермиона, и протянула руку Живоглоту.

     Кот аккуратно провел когтем, расцарапав ей палец. Капля крови упала в каменную чашу, и руны на ее ободе вспыхнули. Гермиона коснулась обсидианом крови, и провела им по ладони Невилла. Две новые капли упали на дно нагревающейся чаши. Забрав осколок, Невилл обмакнул его в крови и уколол лапку кошки. Еще три капли упали в чашу, и та засветилась. Кошка взяла в зубы обсидиан, сунула мордочку в начавший подниматься со дна чаши розоватый туман и уколола ладонь Гарри. Новые капли крови, и над чашей заклубилось темно-бардовое* облако. Гарри надрезал подушечку на лапе Живоглота, Гермиона отсчитала капли и кивнула. Кот убрал лапу. Гарри кинул кусок обсидиана в чашу. Секунд пять ничего не происходило, потом туман втянулся в руны, те вспыхнули и погасли, камень чаши треснул и распался на четыре части, но не до конца, а стал подобен раскрывшемуся бутону.

     — Красиво, — шепотом сказал Невилл, неравнодушный к флоре и обожающий травологию.

     — Да, — протянул Гарри.

     — Невероятно, — выдохнула потрясенная Гермиона.

     — Мрр, — довольно проурчала кошка.

     — Мяу, — согласился с ней кот, и принялся слизывать кровавый нектар со дна каменного бутона о четырех листьях, каждый из которых отличался и символизировал стихии.

     — Четыре факультета, четыре стихии, четыре… — Задумчиво забормотала Гермиона.

     — Пф, — фыркнула кошка, посоветовав не искать символизм там, где его нет.

     Живоглот последний раз провел языком и отступил назад. Бутон тут же осыпался каменной пылью. Глаза кошки вспыхнули магическим светом, она изменила максимум природной силы в магическую и направила ее в кота, помогая тому избавиться от пепла и разжечь уголек очага в настоящее пламя костра. Живоглот заурчал.

     Он знал — скоро ему будет очень-очень больно и плохо. Это же знала кошка, и оба они воспринимали предстоящее как нечто нормальное и естественное. Принимали возможные риски — и пользовались оставшимся временем для того, чтобы выразить друг другу поддержку.

     Трио удивленно смотрело на то, как кот и кошка урчат и трутся друг о друга мордочками. Люди, как никогда ранее остро чувствовали их эмоции, и это смущало. Заставляло волноваться, сомневаться, нервничать и прислушиваться к себе. Кот и кошка словно прощались, их поведение будило подспудный страх, но ничего не происходило. Совсем ничего, и от этого становилось только хуже. Гарри, Гермионе и Невиллу казалось, что они должны что-то сделать, или хотя бы увидеть, в крайнем случае почувствовать, ведь они же провели ритуал, они же колдовали, они вложили столько сил, но… Ни-че-го.

     Что поделать, ритуальная магия не слишком зрелищное дело. А что от иного обряда сама ткань мироздания рвется, стонет и на сотню миль вокруг такие волны гуляют, на фоне которых теряются возмущения от высших заклинаний, выполненных полным кругом магов, так ведь особенности у нее такие. Как говорится — не баг, а фича.

     Кот спрыгнул на пол и свернулся клубком. Ему становилось все хуже, а глупые детеныши все никак не понимали, что должны поскорей уйти. Наивные котятки топтались на месте и думали, что могут хоть чем-то помочь. «Как же тяжело просто лежать», — думал Живоглот. Ситуация из тех, которые его подруга называет — помоги не мешая. Она у него вообще странная, но уж какая есть. И он, конечно, не мог позволить ей страдать. И совершенно не имеет значения, насколько она сильней. Скоро это будет не важно. А там…

     Живоглот глухо зарычал и зажмурился. «Первым делом нужно найти и отметить территорию», — попытался он найти спасение в мыслях. Потом нора. Нет, дом. Пусть будет дом-нора. Да так правильно…

     Думать, тем более планировать будущее, да еще и когда мысли скачут — тяжело. Непривычно, но правильно…

     Тяжело. Р-р-р. Надо прогнать котяток. Сейчас он может быть опасен…

     — Мяу, — недвусмысленно посмотрела на дверь кошка.

     — А… — Начала Гермиона и тут же стала пунцовой. Впрочем, не она одна.

     Терять время кошка не собиралась, ей были прекрасно понятны многие человеческие условности, некоторые и вовсе не чужды, но рисковать она не хотела, вот и воспользовалась знаниями из прошлого. Недвусмысленно намекнула на нескромные планы, имевшиеся у нее с Живоглотом. Маленькая ложь во спасение. Гарри, Гермиона и Невилл выскочили из класса с пунцовыми лицами.

     Кошка заняла стратегическую позицию у двери в класс. Прислушалась, удовлетворенно мяукнула и на секунду приняла боевую форму. Распоров ладонь, она быстро и размашисто нанесла три кривых руны кровью и, напитав их силой, отскочила подальше. Несмотря на довольно топорное исполнение и активно пытающийся выкачать родную силу «насос», количество перешло в качество. Дверь с косяком и частью стены оказались запечатаны простейшим, но и вместе с тем мощнейшим заклинанием. Уж чего-чего, а маны кошка не пожалела.

     Вернув себе обычную форму, она осмотрела светящимися глазами результат и фыркнула от убогости увиденного узора, похожего на красно-алый иней. Дернув ухом, она отбросила лишние мысли и улеглась под дверью, нашла взглядом глаза самца, вздохнула и зажмурилась. Теперь ей оставалось лишь ждать, и время от времени посылать в него волны маны. Создавая по связывающим их каналам всплески магии, она помогала ему избавиться от «пепла» и чужой «сажи», попутно раздувая «огонь» источника.

     Так себе помощь, но хоть какая-то. Все же тут вопрос стоял не столько в магии, сколько в воле. Хотя… Две стороны одной монеты, без аверса нет реверса, но разделяет их все же разум, такое себе ребро, тот самый гурт пресловутой монеты. Но если Живоглот не справится, если его воли и разума окажется недостаточно, если ребро не выдержит нагрузки и даст слабину…

     Он станет опасен. Вероятно, примет боевую форму и свалится в пучину кровавого безумия и тогда… «Ему было бы легче, имей он возможность не прятать слабость. Но если случится худшее, я не дам ему выйти. Нам придётся драться. И мне бы очень не хотелось делать это среди детей. Да и глаза директора отвлекать будут», — вздохнула кошка, посылая очередную волну магии по звенящим и стремительно меняющимся каналам, связывающим ее с котом.

     Весь вечер Гермиона не находила места. Она металась перед камином. Носилась от сидящего на диване Гарри, до оккупировавшего второе кресло Невилла. Покуситься на кошачье место никому и в голову не пришло.

     — Герми, успокойся, с ними все будет хорошо, — устало прикрыв глаза сказал Гарри, наверно в сотый раз за два часа.

     — Откуда ты знаешь, может быть им нужна наша помощь?!

     — Львица, — вздохнул Невилл, вслед за другом прикрывая глаза

     — Ррр, — оскалилась Гермиона. — Я так больше не могу. Эта неопределённость сводит меня с ума.

     — Хорошо, давай еще раз сходим в башню, — сдался в очередной раз Гарри, решив, что проще выгулять подругу, чем мучиться тут. Ему с Невиллом стоило большого труда удерживаться от точно такой же бессмысленной беготни.

     — Идем, — решительно развернулась к двери Гермиона. Ее волосы взметнулись и растрепались, став весьма похожими на гриву.

     Быстрый забег по опустевшим коридорам. Взмах волшебной палочкой, алахомора на дверь, но отпирающее заклинание вновь не дало результата. Пять минут бесплодного, но зато активного колошматенья кулаками и ногами. Еще несколько попыток использовать магию, столь же безрезультатных. Очередная вариация диалога на тему подойти к профессору Люпину с просьбой показать парочку убойных заклинаний, подходящих для разрушения крупных твердых преград. Желательно относящихся к типу препятствий вида «стена замковая, металлом укрепленная, чарами защищенная». Стремительный разворот и забег до гостиной Гриффиндора.

     — Герми, я в них верю, с ними все будет хорошо, — предпринял новую попытку успокоить подругу Гарри, падая на диван и переводя дыхание.

     — С Глотиком не может быть хорошо! Он вытянул эту чертову палочку!

     — Они справятся, — сипло сказал Невилл, несколько отставший от более резвых друзей, да и запыхался он больше них из-за лишнего веса.

     — Она, между прочим, специально жульничала и даже этого не отрицала!

     — Я тоже так собирался поступить, — пожал плечами Гарри.

     — И я, — кивнул Невилл.

     — Да вы… — Задохнулась от возмущения Гермиона. — Не важно! — Отмахнулась она. — Давайте сходим в библиотеку, может быть, найдем еще что-то про этот ритуал.

     — Герми, скоро отбой, библиотеку закроют или уже закрыли, — воззвал к ее разуму Гарри.

     — Ррр, — вновь заметалась девушка, от которой начали явственно расходиться волны магии.

     — Так, это уже слишком, — решительно встал Невилл, понявший, что еще немного и у Гермионы случится выброс магии. — Гарри, — указал он глазами на замершую подругу. — Я на кухню и в больничное крыло за успокоительным.

     — Не надо зелий, — возмутилась Гермиона, но руки любимого, пусть они еще и не сказали друг другу главных слов, стальным капканом сомкнулись вокруг талии и решительно утащили не сильно сопротивляющееся тело на диван. Кризис миновал. Спонтанного выброса магии удалось избежать.

     Быстро обернувшийся Невилл принес не только зелья, но и термос мятного чая с печеньем. Гермиона не стала сопротивляться. Благоразумно выпила пару кружек, под присмотром парней опустошила флакон зелья Сна без сновидений, похрустела парой рассыпчатых пластинок с медовым вкусом и ушла спать. «Уф», — мысленно выдохнули Гарри с Невилом, в пять минут прикончили оставшееся печенье с чаем, разделили на двоих второй флакон с зельем и отправились на боковую. Не смотря на все это, спало трио беспокойно. Впрочем, не только им плохо спалось этой ночью.

     Устав ворочаться, Альбус Дамблдор откинул одеяло и сел на краю кровати. В замке что-то происходило. Что-то странное и необычное, но опасности, во всяком случае такой, когда стоит поднимать тревогу и активировать защиту, он не чувствовал. Нащупав ногами мягкие тапочки с заячьими ушами, он встал, накинул расписанный анимированными Жар-птицами халат, скинул ночной колпак и вышел из спальни. Феникс Фоукс высунул голову из-под крыла и курлыкнул.

     — Тоже не спится? — Спросил его Альбус.

     — Курлык, — ответил феникс, и встопорщил перья.

     — Ну-ну, — успокаивающе погладил его Альбус, — никто тебя не съест.

     — Курлык, — с сомнением выдал феникс, и покосился на окно.

     — Хорошо, сейчас закрою, — сказал Альбус.

     Пройдя мимо директорского стола, он остановился у окна, вдохнул ночной воздух, все еще по весеннему прохладный, но уже напоенный ароматами распустившихся цветов. Он узнал некоторые из них и погрустнел. Вспомнилась сестра, любившая собирать букеты из полевых и лесных цветов. «Молодость-молодость», — пробормотал Альбус, и посмотрел на небо. «Звезды и серп нарождающейся луны», — отметил он. Когда-то он любил смотреть на них. «Да, когда-то мне было с кем мечтать», — вздохнул он, и привычным усилием тренированного разума, запретил себе думать о прошлом. Огладив бороду, он взялся за створки, и тут ему показалось, что в окне дальней башни что-то мелькнуло.

     Альбус высунулся наружу, напряженно вгляделся, хотел достать палочку, но тут из башни выскочили две тени и прошмыгнули наискось через двор. «Опять близнецы шалят. Снова подпольную лабораторию устроили. Надо будет Молли написать. Или в гости зайти. Не дело детям в три часа ночи зельеварением заниматься. Спать надо», — подумав все это и успокоившись, он закрыл окно, почесал голову сунувшегося под руку Фоукса и отправился спать.

     Улегшись в постель, он пару минут раздумывал, не послать ли завтра Снейпа проверить, но потом решил, что лучше дать задание Люпину. «Заодно и повод для дополнительного общения появится. Да, так и сделаю», — сказал он самому себе, и повернулся на бок. Сон не шел.

     Мысли переключились на Гарри Поттера. Бедный мальчик. «Вряд ли он простит меня, а понять… Может быть, когда повзрослеет и если доживет», — вздохнул Альбус. Он хотел привычно отбросить мысли и заставить себя уснуть, но передумал. Перевернувшись на спину и невидящим взглядом уставившись в потолок, он вспомнил другого мальчика — Тома Реддла, не оправдавшуюся надежду. «Моя ошибка, не стоило ему рассказывать, хорошо еще, что не объяснил всего, гордыня — скольких талантливых и потенциально великих она загубила? Не счесть. Но ведь были и те, кто справился с ней. Эх, Геллерт, Геллерт. И учителя больше нет», — мысль о Николасе Фламеле больно сжала сердце.

     Конечно, он был стар, даже философский камень и эликсир жизни уже не помогали, черная проказа, мерзкая плесень проклятья давно уже подобралась к его очагу и изъязвила ауру, но все равно, он мог бы пожить еще лет пять, а то и все двадцать, но предпочел рискнуть ради спасения мальчика. Эх, если бы я тогда точно знал, что Том сделал несколько крестражей… «Да что уж теперь. Поздно. Спать надо. И подстраховаться. Вдруг Люпин не справится, все же втемную его использую. Нехорошо, надо будет потом объяснить. Когда время придет. Спи», — приказал самому себе Альбус и провалился в сон без сновидений, словно в черный бездонный колодец свалился.

     Гермиона проснулась разбитой и словно больной, но это не помешало ей вскочить, и броситься к их камину, проверять кошачье кресло.

     — Пусто? — Раздался за спиной голос Гарри.

     — Пусто.

     — Вон они! — Воскликнул Невил, каким-то образом проснувшийся в несусветную рань одновременно с Гарри и Гермионой.

     — Мяу, — сказала кошка, за себя и кота.

     Живоглот выглядел потрепанным и исхудавшим, впрочем, его подруга так же имела вид весьма и весьма всклокоченный, но лапками перебирала намного бодрей приятеля. Добравшись до своего места, кот с кошкой запрыгнули на кресло, но сделали они это без присущей им грации. Скорее уж это походило на трудное восхождение. И все же они с ним справились. Оказавшись на привычном месте, кот буквально рухнул на живот. Кошка засуетилась, помогая ему подобрать лапы и устроить на них голову. «Мрр», — завел грудной моторчик Живоглот.

     — Как вы? — Озвучила общий вопрос Гермиона, и трое подростков присели рядом с кошачьим креслом.

     Принявшаяся умываться кошка ехидно посмотрела на склонившихся к ней людей и, через секунду, они оказались сидящими на полу. С их лиц можно было писать картину «Все оттенки шока». Кот, казавшийся забывшимся тяжелым сном, приоткрыл глаза и самодовольно рыкнул. Мол, а что же вы хотели — самец. И это звучит гордо. Правда, за это его тут же прихватили зубами за ухо и немного потрепали. Впрочем, почти сразу же шершавый язык кошки быстро прошелся по совершенно не пострадавшему уху Живоглота. Тот покаянно мяукнул, за что его удостоили тычком носа в мордочку. Весьма самодовольную — отчетливо поняла троица людей, с обалдением наблюдавшая за этой картиной.

     — Я читала, на что похоже общение с фамильярами, но к такому готова не была, — первой справилась с собой Гермиона.

     — Да уж, — потряс головой Невилл.

     — Ух, — Гарри был немногословен.

     Получив мысленное сообщение от кошки, они все испытали настоящий сенсорный шок. И почувствовали убогость обычного способа общения. Собственно, жалея котяток, она всего лишь передала банальное «окей». Сказала — все хорошо. Вот только вместе с этим ребята получили полный пакет визуальных и иных образов, в которых неподвижно лежащий Живоглот мелко дрожал, скрипя зубами, и топорща шерсть. Это было более-менее понятно, терпимо и где-то даже ожидаемо. Но, увы, из-за усталости кошка не смогла на этом остановиться. В результате бедные слушатели получили полный пакет запахов с расшифровками, не особо понятных, из-за отсутствия аналогий, но изрядно ударивших по разуму. Заодно на их сознание обрушилось все, что донес до кошки слух. Причем, они не только слышали, но и воспринимали визуализированные кошкой образы, в определенном смысле, люди видели, как скребут когти о камень пола. Вибриссы рассказали кошке, а теперь и им, о том, насколько сведены мышцы кота и с какой скоростью они сокращаются во время очередной волны судорог.

     И ладно бы человеческое сознание подверглось только сенсорному шоку. В конце концов, пусть кошачье восприятие и работало в более широком спектре, но в общем и целом совпадало с доступным людям. Разумеется, очень многое их мозг просто не смог интерпретировать. Не находил аналогов даже при наличии подсказок. Банально не имел соответствующего опыта. Но ведь помимо чисто сенсорной информации на разумы Гарри, Гермионы и Невилла обрушились еще и чувства кошки.

     Через их призму они гордились самцом. Верили в него. Знали без купюр все о терзающей его боли, четко понимали — почему и ради кого он терпит ее, держит в себе, не дает пойти по стремительно укрепляющимся каналам, возникшим между всеми участниками ритуала. Кошка, а теперь и люди видели — стоит уйти, и ему станет легче, не придётся сдерживаться…

     Нельзя! Может быть опасно для всех. Готовность убить в случае необходимости. Тоска одиночества, если так придётся поступить. Восхищение. Обожание. Раздражение. Злость. И многое другое, настолько яркое, искреннее и открытое, а ведь была еще информация о тонких планах, из которой люди поняли лишь то, что Живоглот немногим не дотянул до кошки и получил перекос между животной и магической компонентой. Как и почему спросить никто не решился, следовало переварить уже полученное. Или дать кошке отдохнуть, чтобы она не перегрузила разум партнеров одной длинной фразой. Впрочем, главное они уяснили — опасности нет, перекос устраним, а остальное — да так ли оно важно?

     Гермиона тряхнула головой, окончательно избавляясь от наваждения. Окунуться в мир чужого восприятия и понять, насколько ты другой — это был интересный, пусть и тяжелый урок.

     «А ведь они друг с другом именно так общаются», — подумал Гарри, и все трое одновременно кивнули. Затем осознали произошедшее, переглянулись и смутились.

     «Это же все желания, фантазии, мечты и черт знает, что еще… Та самая душа нараспашку» — подумала Гермиона, и тут же повторила мысль, четко проговорила ее про себя, при этом она смотрела на Гарри и Невилла, но те ее не услышали и она облегченно выдохнула. «Надо учить окклюменцию», — сделала она мысленную зарубку в памяти.

     «По крайней, мере теперь мне понятно, как животные умудряются так четко в людях разбираться», — подумал Невилл.

     Гарри, Гермиона и Невилл вновь переглянулись, убедились в том, что мыслей друг друга они не слышат, но это их не слишком успокоило. Им вполне хватало мозгов понять — это еще ничего не гарантирует. Они осознавали открытость четвероногих партнеров по ритуалу, и не могли исключать неудобных последствий. В конце концов, они подростки, на дворе весна, мысли разные, одним словом — найдется за что краснеть перед собой и друг другом.

     Кошка фыркнула и пару раз мяукнула, обратившись к старому способу общения. Правда, ее поняли намного лучше. Видимо она все же кое-что передала через мыслеобразы. Такую себе тень или эхо, которые помогли разобраться в сказанном.

     Не то, чтобы послание кошки их успокоило, скорее уж несколько расстроило, так как получалось, что люди вряд ли когда освоят подобную полноту обмена мыслями, а то, что станет им доступно, можно будет блокировать или усиливать с помощью магии и тренировки разума.

     — Мы постараемся беречь ваши головы от излишних подробностей. Но в первое время будет тяжело. Особенно с Живоглотом, — сказала кошка. Именно так можно было перевести ее мяуканье на человечий лад.

     — Надо нам дружно заняться окклюменцией, — постановила Гермиона.

     — В библиотеку, — рассмеялся Гарри, переглянувшийся с Невиллом.

     — Да, но после обеда, сначала доспать, привести себя в порядок, поесть и прогуляться, — улыбнулась Гермиона.

     — Так точно, мэм, — козырнул Невилл.

     — Мрр, — выразил одобрение Живоглот.

     — Мяу, — согласилась с ним улегшаяся кошка.

     Наложив на кресло заглушающее заклинание, зевающее трио отправилось по кроватям. В конце концов, солнце еще толком из-за гор не показалось, только облака осветило, так почему бы и не поспать часок-другой, в законный выходной? Вот и поспали. До обеда.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     *НЕ НАДО!!! исправлять цвет! Там всё правильно!

     А для отдельных упёртых есть гугл!

     Время бежит неумолимо. Экзамены надвигаются со скоростью экспресса. Котята носятся радостные и счастливые. У них любовь, понимаешь, весна и солнце — шар дающий свет, а мир юн и прекрасен. Впрочем, весна и ритуал проехались по мозгам не только людям, но и нам — кошачьим. Я активно занимаюсь приведением своего обормота в порядок. Откармливаю вкусными крысами, вылизываю и учу читать. Живоглот оказался весьма послушным самцом. Хоть и вздыхал от гиперопеки, но стойко сносил реализуемые мной материнские инстинкты. Собственно, мы с ним прекрасно понимали, что к чему и это было удивительно приятно. Общение с детенышами пока носило спорадический характер и было весьма ограниченным. Увы, мои навыки ментальной магии не позволяли провести надлежащую фильтрацию сообщений, а сами подростки до полноценного восприятия моих посылов вряд ли вообще доживут. Это ведь им надо полностью окошатиться, чтобы к нашему с Живоглотом способу общения адаптироваться. Да, чуть не забыла, наконец определилась со своим именем. Прошу любить и жаловать — Ири. Во всяком случае, так меня зовут котятки. Сопроводить словесную форму нужным образом только Живоглот и может, хотя — неважно все это, по большому счету. Как говорится — хоть горшком назови, только в печку не ставь.

     Гарри с Гермионой все еще не стали парой де-юре, для этого, по местным традициям, следовало во всеуслышание в гостиной факультета или большом зале заявить, мол, мы встречаемся и все дела, но, де-факто, их таковыми считали. Неудивительно. Имеющий глаза — увидит. Имеющий уши — услышит. А мозгов для простейшего вывода много не надо. Потому-то некая Джинни Уизли и бесилась. Правда, активных действий она не предпринимала, заняв выжидательную позицию. Наивная мелкая самка, впервые сидящая в засаде. Ну-ну.

     Само собой, страдала она не одна, а в компании братца Рона. Оттер его Невилл от Гарри и Гермионы, вот парнишка и закусил удила. Маялся он недолго, впрочем, по его меркам наверно даже слишком долго, зато, определившись, действовал прямолинейно и решительно. Проще говоря — подловил он его в темном коридоре.

     — Лонгботтом, надо поговорить, — Рон заступил дорогу Невиллу, возвращавшемуся вечером из теплиц мадам Спраут.

     — А? — Вынырнул из мыслей о грустящей Трескучке Бобогрохус Невилл. — Не хочет стручки раскрывать и семена давать, ума не приложу, что ей не нравится, — поделился он думами с Роном.

     — Чего? — Уставился тот на него.

     — Да понимаешь, дядя Элджи летом из Южной Америки семена прислал, вот я и решил с деканшей барсуков попробовать Трескучку вырастить. Сам все делал. Зимой чары согревающие на нее накладывал, разговаривал постоянно, даже пел, а она теперь стручки раскрывать не хочет.

     — Э… — Растерялся Рон, далекий от проблем травологии и особенности выведения волшебной растительности. — Так, ты мне зубы не заговаривай, — тряхнул он головой.

     — Может ей крови надо, — задумчиво пробормотал Невилл. — Или попросить Ири посмотреть. Н-да, — он тряхнул головой и посмотрел на запыхтевшего и покрасневшего Рона. — Извини, задумался. Так что ты хотел-то? С экзаменом по травологии помощь нужна?

     — Нет. Ты чего к Гарри и Герми лезешь? Они мои друзья с первого курса, да ты знаешь, через сколько мы вместе прошли, — перешел в наступление Рон, выдав заготовленную речь.

     Спокойно выслушав поток претензий и упреков, Невилл потер мочку уха, посмотрел на Рона, оценил несколько пляшущую в его руках волшебную палочку, описывающую в воздухе рубящие движения, и когда Уизли выдохся заговорил:

     — Мм, тебе не кажется, что мы уже выросли из того возраста, когда делят друзей в песочнице? — Спросил Невилл.

     — Зато доросли до того, когда дерутся из-за девчонок, — парировал Рон.

     — Так это тебе надо не ко мне, а к Гарри. Это раз, — пожал плечами Невилл.

     — А два? — Прищурился Рон, поигрывая волшебной палочкой.

     — Ты же мне претензии не столько из-за Гермионы, сколько из-за Гарри предъявляешь. Два в том, что я несколько сомневаюсь в том, на кого ты там глаз положил, — усмехнулся Невилл.

     — Что?! Ты… Да ты…

     Пока Рон изображал из себя выброшенную на берег рыбу, Невилл шагнул вперед и вполне четко впечатал кулак ему в нос. «Мрр», — одобрительно заурчал Живоглот, и покосился на гордо жмурящуюся кошку.

     На этом все не закончилось, Рон привлек близнецов. Те не стали бы ему помогать, но тут к делу подключилась Джинни, и ради сестры Фред с Джорджем пошли с Роном. Впрочем, троица вернулась стриженной. Нет, Невилл им не навалял, и кот с кошкой ему не помогли, вернее, помогли, напомнив о том, что он, на минуточку, наследник рода Лонгботтомов, дальше он и сам справился. Кратко, четко и емко описал Уизли возможные последствия конфликта. Дал понять, что готов перевести конфликт в официальную плоскость и многое вспомнить.

     Фреда и Джорджа нельзя было назвать злыми, хоть частенько их шуточки и розыгрыши были не просто на грани, но и за ней. Оба давно и прочно усвоили старую истину — незнание закона не освобождает от ответственности, а вот обратное частенько имеет место быть. И голова у них варила достаточно хорошо, правда, не всегда справлялась с порывами души.

     Тюфяк Невилл был настолько предназначен для розыгрышей, что близнецы в свое время не удержались. Забылись, что этот пухленький и стеснительный мальчишка, на минуточку, наследник одного из древнейших и благороднейших родов. Одна шуточка, вторая, розыгрыш, еще, и… Весело это, подкалывать безответного парня, репутация которого пребывала если не на дне, то где-то рядом. Теперь же близнецы Уизли очень четко поняли — сложилась довольно опасная и неприятная ситуация. Стоило Лонгботтому поднять вопрос об оскорблении наследника, как в Хогвартс явится проверка. Проведут опрос учеников, возможно, сделают анализы, наверняка многие не станут молчать, и тогда…

     Конечно, их папа, хоть и был человеком не от мира сего, но все же занимал пост одного из начальников департамента в Министерстве магии. Определенная власть и возможности у него имелись, более того, ради семьи Артур Уизли их уже пару раз использовал, но одно дело маглорожденные, полукровки или чистокровные из простых семей, и совсем другое — наследник рода, бабуля которого заседает в Визенгамоте по праву рождения. А с учетом того, что верховный суд магов Великобритании еще и роль парламента выполнял, сочетая в себе две ветви власти из трех — проблем не оберешься.

     Опять же, Фред с Джорджем кое-что знали о леди Августе Лонгботтом. Еще бы, не каждая дама в возрасте носит на шляпе чучело грифа. Хочешь-не хочешь, а заинтересуешься. Вот они и поинтересовались, и узнали о том, что бабушка Невилла отличалась суровым нравом, крутым характером, и за любимого внучка может убить. А учитывая такой маленький момент — Артур человек Дамблдора, во всяком случае, все его таковым считают, можно не сомневаться — помощников в деле уничтожения главы семейства Уизли леди Лонгботтом найдет легко.

     — Мы друг друга поняли? — Холодно осведомился Невилл, ощущающий за спиной незримую поддержку Живоглота с Ири и припомнивший все полученные дома уроки.

     — Более чем, — кивнул Фред.

     — Больше проблем не будет, — заверил его Джордж, нежно обнимая Рона за шею.

     — Если он хочет дружить, — Невилл кивнул на покрасневшего и несколько подергивающегося Рона, пытавшегося если не выбраться из братских объятий, так хоть вздохнуть, — пусть прекращает вести себя словно задница, и сидеть сычом в стороне. Насколько я знаю, Гарри с Гермионой совсем не против общения с ним, да и у меня никаких возражений.

     — Мы ему объясним, — кивнул Фред.

     — Доходчиво, — ухмыльнулся Джордж, давая вздохнуть побагровевшему Рону.

     — Слушайте, парни, а у вас нет чего-то вроде детских игрушек, типа тех, которые для младенцев, ну там звездочки всякие с облачками проецирующих и музыку тихую играющих? — Спросил Невилл. — Мне для Трескучки надо, грустит она, не хочет семена давать, — тут же пояснил он, в ответ на удивленные взгляды.

     — Хм, — переглянулись близнецы. — А семена дорогие? — Спросили они хором.

     — Смотря какого качества, но галеон за десяток стручков выручить можно.

     — И много стручков?

     — А сколько надо?

     «Пф», — выразил свое отношение Живоглот. «Мяу», — шлепнула его по морде кончиком хвоста Ири и объяснила, что котенок все правильно делает, по науке, сглаживает конфликт и убирает негатив. «Мрр», — повинился Живоглот. «Мрр», — великодушно простила дуболома кошка, который даже не подумал о последствиях, порви он угрожавших котенку детей. «Мяу», — сказал кот, и многообещающе посмотрел вслед Невиллу. «Мяу», — кивнула Ири, одобряя желание самца поговорить с котенком.

     Близнецы Уизли побеседовали с братцем, но, то ли воодушевленные перспективами сотрудничества с Невиллом и захваченные новыми идеями не достучались до Рона, то ли слабо стучали, в любом случае, он поведения не изменил. Сидел себе сычом в сторонке, дулся, глазами сверкал, но хоть не лез больше с волшебной палочкой наголо. Вот и ладненько, вот и славненько. Нашим легче. И вообще, думается мне, что Невилл не хуже Рона сможет ребятам помочь, случись им снова бегать по лесам. Хотя, зачем он, когда есть мы? Посмотрела бы я на егерей, которые решат со мной в боевой форме потягаться. Да еще в лесу. Мыр-мур, ням-ням.

     Живоглот с удивлением взглянул на развеселившуюся подругу, получил от нее мыслеобраз и присоединился к пофыркиванию. «Мяу», — предложил он прогуляться до Запретного леса. «Мрр», — согласилась кошка, игриво ударила его хвостом, мяукнула и сорвалась с места.

     Невилл, сидевший в своем кресле и тихо-мирно читавший конспекты, вздрогнул, слегка позеленел и зажал рот рукой. Справившись с тошнотой он страдальческим взглядом проводил скрывшийся в нише у двери рыжий хвост. После чего минут пять дышал и тряс головой, избавляясь от наваждения. Совладав с собой, он полез собирать разлетевшиеся листы с записями, а там и Гарри с Гермионой из библиотеки пришли. Собственно, в гостиную Гриффиндора они зашли для того, чтобы позвать его на обед.

     По их мнению, кровный брат слишком активно взялся за приведение себя в форму. Живоглот ему что-то такое сказал, от чего Невилл пару дней ходил с весьма задумчивым видом, после чего резко сел на диету и занялся спортом, насколько тот оказался возможен в условиях Хогвартса. За минувший месяц особого прогресса он не достиг. Во всяком случае внешнего. Но на явно изменившегося парня стали обращать внимание девушки. Те, кто оказался поумней и отличался наблюдательностью.

     — А где Ири с Глотиком? — Спросила Гермиона, подавая Невиллу пачку листов, собранных с дивана.

     — У них что-то вроде свидания, — поморщился Невилл, и кивнул Гарри, протянувшему улетевшие под кресло листы с записями.

     — Так плохо? — Сочувственно спросила Гермиона, садясь на диван и привычно откидываясь на занявшего свое место Гарри.

     — Терпимо, — вздохнул Невилл, — Мне Ири сказала, — добавил он весьма существенное уточнение. В отличии от кота, кошка все же старалась беречь человеческий разум. — Всего лишь вкус еще теплой добычи, бешеные кульбиты во время беготни по кронам и прочие радости, — попытался пошутить Невилл, на что Гарри с Гермионой лишь сочувственно покивали.

     — Вряд ли раньше полуночи, а то и утра, явятся, — пробормотал Гарри, зарываясь носом в волосы подруги.

     — Я бы ставила на утро, — с какими-то мурчащими интонациями ответила Гермиона, поуютней устраиваясь в объятьях Гарри.

     — Идем обедать? — Спросил он, после пары минут тишины.

     — Не хочется вставать.

     — У меня диета, я лучше до хижины Хагрида раз десять пробегусь.

     — Ой, сегодня же Клювокрыла казнят, — внезапно вспомнила Гермиона.

     — Совсем мы про него забыли, — смутился Гарри.

     — Давай сходим к нему, хоть морально поддержим, — предложила Гермиона.

     — Давай. Нев, ты с нами пойдешь? — Спросил Гарри.

     — Нет. Я его не так хорошо знаю, да и потом, вы ведь задержитесь, а я еще на неделе обещал мадам Спраут в теплицах помочь. Простите, — развел он руками.

     — Ничего, мы понимаем, — Гермиона села и ободряюще похлопала Невилла по ладони. Она видела, как искренне расстроился Невилл.

     — Идем тогда в столовую, быстренько перекусим и к Хагриду, — сказал Гарри, решив, что поддержка-поддержкой, но, во-первых, голод и бурчащий живот ей не способствуют, а, во-вторых, добродушный полувеликан обязательно заметит во-первых и попробует накормить фирменными кексами. Которые тверже иного камня будут!

     Пообедав, ребята в дверях Большого зала столкнулись с директором Хогвартса. Альбус кивнул им, сверкнул очками половинками в сторону Гарри, который от этого взгляда внутренне поежился, и продолжил рассказывать о делах школы Корнелиусу Фаджу. «Надо же, сам министр магии», — хмыкнул мысленно Гарри и проводил взглядом директора с Фаджем, за которыми шли палач и какой-то чинуша со свернутым свитком.

     — Видели бы вы, как мой отец размазал на слушаньях этого дурака Хагрида, — донесся из-за поворота голос Малфоя, — папа настоял, чтобы все было по старым традициям, но директор не позволил устроить публичную казнь с глашатаем. Ничего, после обеда пойдем и сами посмотрим, заодно и послушаем, как будут приговор зачитывать.

     — Поганка ты бледная, хорек! — Выкрикнул Рон.

     Трио гриффиндорцев переглянулось, и сорвалось на бег, сходу выхватив волшебные палочки. Они успели вовремя. Рон, нашедший возможность спустить пар, повторил продемонстрированный Невиллом прием, то есть впечатал кулак в нос Драко, вот только он не учел его подручных. Два не слишком умных, зато здоровых парня, Крэбб и Гойл в деле махания руками-ногами оказались на голову выше Уизли. Впрочем, парочка одновременно запущенных заклинаний спасли Рона от знакомства с их кулаками.

     — Я все отцу…

     — Остолбеней, — заткнул Драко взмахом волшебной палочки Невилл.

     — Предлагаю оттащить их в заброшенный класс и запереть, — осмотрел три неподвижных тела Гарри.

     — Я сделаю, — сказал Невилл. — Вам еще к Хагриду идти.

     — Хорошо, — кивнул Гарри.

     — Спасибо, — улыбнулась Гермиона.

     — Ерунда, — отмахнулся Невилл.

     — Это… А можно с вами? — Спросил Рон.

     — Можно, — ответил Гарри, переглянувшись с Гермионой и Невиллом.

     Подходя к избушке лесника, компания подростков увидела гиппогрифа Клювокрыла. Волшебное животное, наполовину конь, наполовину орел, лежало в огородике Хагрида, между грядками тыкв, с накинутой на шею цепью, конец которой крепился к деревянному столбу.

     — Ничего не понимаю, почему он не сбежит, ему же это сделать проще простого, — удивился Рон.

     — Наверно цепь заколдована, — предположил Гарри.

     — Скорее, он просто доверяет Хагриду, — покачала головой Гермиона.

     — Слушайте, а давайте уведем его в лес, — предложил Рон.

     Гарри с Гермионой переглянулись, после чего дружно покачали головами и синхронно обернулись к Хогвартсу.

     — Да вы что, боитесь что ли? Тогда я сам…

     — Нет, Рон, — вскинул руку Гарри.

     — Если сейчас увести Клювокрыла, в сокрытии приговоренного обвинят Хагрида, казнить его не казнят, но в Азкабан точно отправят, — пояснила Гермиона.

     — Но… — Рон растерялся, — это нечестно, — он пнул подвернувшийся камень и выругался.

     — Вот если увести Клювокрыла после того, как его увидят пришедшие на казнь, — задумалась Гермиона.

     — Я могу за мантией-невидимкой сбегать, — тут же предложил воодушевившийся Гарри. — Черт, ее на него не хватит, а стоять и смотреть, как кто-то тянет…

     — Не надо никакой мантии, по закону они все должны расписаться и, спасибо папаше Малфоя, зачитать приговор. Не гиппогрифу же его оглашать, — с прищуром посмотрела на избушку Гермиона.

     — Это, а как тогда, ну…

     Гарри понял задумку Гермионы раньше, чем она сама для себя ее сформулировала. Быстро оглядевшись, он скомандовал: «Туда», — и указал на горку тыкв, сложенных возле компостной ямы. Укрывшись так, чтобы их не заметили с ведущей к избушке дороги, Гарри объяснил Рону:

     — Когда придет палач и остальные, они от дверей увидят Клювокрыла, но из дома Хагрида он не виден, понял?

     — Ага.

     — Это пока ставни закрыты, — сказала Гермиона, и тут же, словно ее услышали, закрытое окно распахнулась. — Черт, — выругалась она, смотря за тем, как всклокоченный Хагрид, высунувшись из окна, утирает глаза платком. — Вот ведь захотелось ему не вовремя попрощаться, — прошептала Гермиона.

     — Рон, быстро дуй к Хагриду, и либо закрой окно, либо еще как отвлеки, пока мы будем Клювокрыла уводить.

     — А чего я? Пусть лучше Гермиона.

     — Если на цепи чары, она поможет их снять.

     — Ладно, — буркнул Рон и, пригибаясь, побежал к двери. Гарри на это лишь головой покачал.

     Добравшись до крыльца, Рон присел и обернулся на Гарри. «И чего ты хочешь?» — Не понял тот, но на всякий случай привстал и вытянул шею, решив, мало ли что слышит или видит Рон. «Директор и компания идут», — шепнула Гермиона, как-то совершенно инстинктивно начавшая контролировать упущенный другом сектор. «Понял», — кивнул Гарри, и махнул рукой Рону. Тот постучал. «Иду!» — Крикнул Хагрид, отворачиваясь от окна. Дверь открылась. Гарри услышал бубнеж голосов Рона и Хагрида, но слов не разобрал. Да не очень и старался. Его взгляд оказался прикован к двери. Вот та начала закрываться и Гарри шепнул: «Давай». Гермиона взмахнула волшебной палочкой и ставни на окне закрылись. Будь тут Ири или Живоглот, они бы наверняка фыркнули, но человеческое ухо, особенно если специально не прислушиваться, вряд ли могло различить хлопок двери и ставень. Для непритязательных слушателей оба звука слились в один.

     — Коросточка! — Долетел приглушенный возглас Рона.

     — Бу-бу-бу, — сказал что-то Хагрид.

     «Пора», — скомандовал Гарри, когда директор, министр, палач и глашатай со свитком остановились у двери избушки. Пока комиссия по казни опасного магического существа разбиралась с формальностями и решала, стоит ли выставить Рона, или его можно оставить в доме, Гарри с Гермионой без проблем увели Клювокрыла. Тот не слишком артачился, изрядно устав лежать на одном месте и ждать не пойми чего, тем более Гермиона догадалась подманить его хорьками, висящими на леске. Вероятно, они пытались пробраться в курятник, но попались в расставленные Хагридом силки.

     — Вот и все, — улыбнулся Гарри, и демонстративно похлопал ладонями друг о друга. — Беги, мальчик, — сказал он Клювокрылу.

     — Курлык, — ответил тот, и покосился на Гермиону.

     — Кончились хорьки, — развела та руками.

     — Гарри! Гермиона! — донесся крик Рона.

     — Вот дурак, — вздохнула девушка.

     — Надеюсь, его воплей никто из комиссии не слышит, — скривился Гарри. — Идем, — протянул он руку.

     — Идем, — взяла его за ладонь Гермиона.

     — Курлык, — сказал Клювокрыл, и принялся чистить перья, раздумывая, стоит ли поохотиться самому, или лучше еще раз поприставать к людям. Гиппогриф хорошо знал Хагрида и бездонность карманов знаменитой кротовьей жилетки. Правда, на этих двуногих ничего такого не было, но мало ли чего нет, пахло-то от них вкусно.

     Идя на крики Рона, парочка вышла к Гремучей Иве. Где и увидела шумного однокашника. Рон тут же поспешил огласить главную новость дня — Короста нашлась. Хотя скорее стоило говорить о вечере, так как солнце уже скрылось за горами и на небе проступили первые, пока еще блеклые звезды.

     — Ты чего орешь на весь лес?! — Спросил Гарри. — Что комиссия, как Хагрид?

     — Видели бы вы их рожи, когда они из дома вышли, министр и вовсе запричитал, словно…

     Закончить Рон не успел. Из кустов выскочил огромный черный пес, впился зубами в ногу заоравшего парня и потащил к корням Гремучей Ивы. Гарри с Гермионой растерялись на секунду и этого хватило псу, чтобы утащить Рона в лаз меж корней.

     — За ним, — скомандовал Гарри и бросился следом.

     — Осторожней, — крикнула Гермиона, но было поздно.

     Потревоженное дерево ожило и принялось слепо размахивать ветвями. Гарри успел уклониться от одной, но тут же получил в бок другой и покатился по траве, потеряв очки. Гермиона бросилась ему на помощь, но Гремучая Ива и ее сбила с ног. Инстинктивно ухватившись за ветку, Гермиона каким-то непостижимым образом удержалась на ней и почувствовала себя несущейся в высь. Закричав, она напрягла все мышцы и смогла обхватить ветку буйствующего дерева руками и ногами.

     Гарри наконец нашел свои очки и нацепил их, но лишь для того, чтобы увидеть несущуюся на себя ветку, с визжащей на ней Гермионой. Все, что он смог сделать — подпрыгнуть вверх и назад. Поступок совершенно нехарактерный для человека, но именно он дал ему мгновение на то, чтобы ухватиться за мантию Гермионы и смягчил удар веткой. Гремучей Иве явно не понравились оседлавшие ветку люди, и она попыталась ударить их о корни.

     — Прыгаем! — Крикнул Гарри, шестым чувством поняв, что сейчас их размажут.

     — Ааа! — Разжала руки Гермиона.

     Кубарем прокатившись по земле, оба оказались рядом с лазом и, не вставая, на четвереньках, бросились в него, спеша укрыться от ветвей Гремучей Ивы. Гарри первым нырнул в темный провал. Из-под руки вывернулись мелкие камешки. Не удержав равновесия, он шлепнулся на живот. Сзади налетела Гермиона. Толкнула, придав ускорения и, набирая скорость, парень понесся по крутому тоннелю вниз. Заскользил на пузе. Попытался уцепиться за корни, или затормозить расставленными ногами, но не успел погасить скорость и шлепнулся на утрамбованную до каменного состояния землю. Удар выбил из легких воздух. «Кхе», — успел сплюнуть Гарри, и тут же на него приземлилась Гермиона.

     — Прости, ты как? — Скатилась она в сторону.

     — Нормально, — просипел Гарри, с удивлением обнаруживший очки, каким-то чудом оставшиеся на носу. Это его настолько удивило, что все остальное как-то померкло.

     — Где это мы? — Спросила Гермиона, зажигая на кончике волшебной палочки люмус.

     — Кажется, я знаю, куда ведет этот ход, — невпопад ответил Гарри, осматривая свою волшебную палочку. — И как только не потерял, — пробормотал он удивленно.

     — Ты о чем?

     — О палочке и очках.

     — Повезло, наверное.

     — Угу.

     — Так где мы? — Спросила Гермиона, осматривая полукруглый зал, с торчащими из потолка корнями Гремучей Ивы. На их счастье, в отличие от ветвей живого дерева, корни у него были обычными.

     — Тайный ход. Ведет в Визжащую Хижину.

     — Это же рядом с Хогсмидом, — удивилась Гермиона.

     — Угу, — кивнул Гарри. — Пошли, что ли, Рона спасать?

     — Пошли, — согласилась Гермиона, с опаской покосившись на крутой лаз за спиной. Ей совсем не улыбалось карабкаться по нему и вновь знакомиться с буйным нравом дерева. Сейчас агрессивная собака казалась меньшим злом.

     Определившийся Клювокрыл пришел по следу людей к успокоившейся Гремучей Иве. Задумчиво осмотревшись, он недовольно взрыхлил когтистой лапой землю. Немного потоптавшись на месте, Клювокрыл фыркнул и повернулся в сторону знакомой избушки, но остатки висящей на нем цепи звякнули, и гиппогриф передумал идти к Хагриду. Снова лежать и чего-то ждать ему не хотелось. Тряхнув головой, Клювокрыл разбежался, расправил крылья, оттолкнулся копытами, подпрыгнул и взлетел, решив с высоты поискать кормивших его людей, или добычу.

     «Кажется, я что-то забыл», — подумал профессор Люпин, выходя на полянку перед Гремучей ивой. «Так, а что я тут делаю?» — Спросил он самого себя, но взгляд его наткнулся на карту в руках и две точки, подписанные как Сириус Блэк и Питер Петтигрю. «Предатель», — с ненавистью сказал Люпин, и взмахом волшебной палочки создал простейшее воздушное заклинание. По сути, всего лишь комок уплотненного воздуха. Легкий пас, и этот своеобразный снаряд бьет в темный нарост у корней. Гремучая Ива замерла, и Люпин спокойно нырнул в лаз между корней.

     «А я говорил Альбусу, что ему нельзя верить», — думал Северус Снейп, провожая спину скрывшегося под землей Люпина желчным взглядом. «Хорошо еще, на их гадскую карту маячок повесил», — пробормотал Снейп, выбираясь из кустов и повторяя увиденные чары. Не успевшее толком вернуть подвижность дерево вновь замерло, пораженное в подобие нервного узла. «Давно отсадить или уничтожить надо, за семенами я и прогуляться могу. Нет, лучше провинившихся учеников отправлять», — с этими мыслями, держа наготове волшебную палочку, профессор Снейп нырнул в лаз меж корней.

     «Мало ли, что и как повернется», — размышлял Альбус Дамблдор, стоя у окна. «Да и нет никакой гарантии, что ликантропия поможет», — вздохнул он и посмотрел на Фоукса. Тот ободряюще курлыкнул. «Ну да, ну да, мигрень лечим гильотиной. Нет, тут уж скорее наоборот», — пробормотал он. «И все же, лучше перестраховаться», — сказал Альбус, и отвернулся от окна. Сев за стол, он быстро написал короткое письмо и протянул его перелетевшему на спинку кресла фениксу. «Доставь, но так, чтобы тебя не видели.» — «Курлык», — склонил голову Фоукс, подхватил письмо и исчез в огненной вспышке. Шторы у открытого настежь окна колыхнулись, но ветра не было. «Стареет», — подумал Альбус о фениксе. Раньше он лучше контролировал магию. «Надеюсь, хоть с третьего раза получится, иначе я и сам в пророчество поверю», — огладив бороду, Альбус взялся за разложенные на столе бумаги. Не любил он всей этой бюрократии, но куда деваться — должность обязывала.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Охота и головокружительные салочки-догонялки прошли на славу. Два утомленных животных развалились на широкой ветке и отдыхали. Кот с кошкой спали, привычно укрыв друг друга хвостами и неспешно переваривая добычу. Дневные обитатели Запретного леса, те, кто пережил этот день, уже попрятались по норам, ночные же в большинстве своем еще только лишь собирались покинуть пристанище. Впрочем, это не заботило Ири и Живоглота. Вернее, немного заботило последнего, ведь он все еще не мог справиться с дисбалансом и принять боевую форму, но даже уже доступное ему частичное изменение тела делало его трудной добычей.

     Один из патрулирующих территорию дементоров пролетел над деревом, выбранным парой кошачьих для отдыха. Истрепанный черный плащ, больше похожий на гротескный саван покойника, прошел вблизи от верхних веток, и зеленые листья увяли, покрывшись изморозью. Ири беспокойно шевельнулась, Живоглот инстинктивно заурчал, и кошка вновь погрузилась в сон…

     По всему морю раскинулись паруса. Огромный флот, натуральная армада, подобно волне накатывалась на пологий берег, преходящий в равнину. «Наверно, когда-то это было прекрасное место. Зеленая трава стояла до пояса, а может быть и по плечо», — подумала она, смотря на серо-черную, местами бурую, но неизменно растрескавшуюся землю, на которой лишь чудом держались жухлые проплешины чуть живой травы, едва ли способной дотянуться даже до колена.

     Она стояла на носу корабля, слева и чуть сзади от мужа, соленые брызги неприятно оседали на шерсти, но сейчас это не имело значения. Они добрались. Удивительно легко преодолели разделяющий два континента океан. Сделали это на древних кораблях, словно не знавшие магии предки. Два месяца. Ужасно долго. Еще лет сто назад можно было открыть портал, но теперь не стоило рисковать. Казалось, сам умирающий мир понимал их, собрал остатки сил и помог. Не было штормов, не случилось прорывов, не произошло выбросов, и даже ветер с течениями стабильно несли их вперед. К цели. «Как когда-то давно, когда все только началось», — подумала она.

     Последние минуты долгого плаванья, последний шанс для двух разумных видов. Ее глаза засветились от магии и она взглянула на воду. Песчаное дно с небольшими камешками, мертвое, нигде нет блеска чешуи рыб, нигде нет следов краба, нет и следов плетений, лишь застывшая рябь песчаных волн. «Подводная пустыня, всего то и разницы, что барханы крошечные», — пришло ей в голову, и она подняла взгляд. Муж смотрел на нее, его гриву трепал ветер, он держался одной рукой за толстый канат, и даже под шерстью и доспехом она видела могучие мышцы. Она посмотрела на берег, но и там не увидела магии. Ничего. Странно, но… Быть может, они тоже поняли? Скоро станет ясно. Она вновь посмотрела на мужа и покачала головой. Он кивнул и отвернулся.

     Корабли шли вперед, до берега оставалось совсем немного, но никто не суетился, не убирал паруса, не бросал якорей. Нет смысла. Все равно они уже не вернутся назад. Она это знала. Более того, она знала больше — пути назад нет. Все они либо останутся на этом берегу бездыханными телами, либо откроют новую страницу истории и проложат совсем другую дорогу в будущее.

     До удара оставались секунды. Она подняла руки и взялась за канат. Посмотрела на мужа, тот все так же держался одной рукой и стоял статуей на носу корабля. На миг ей стало страшно, но она справилась. Ей надлежало показывать пример. Теперь она не просто жена главы могучего прайда, теперь она жена Первого Когтя всего их вида. И все же она не удержалась, перевела взгляд на темную массу — канаиды знали о них, ждали их, стояли в строю, но давали высадиться. «Мы многое переняли друг у друга», — успела подумать она, прежде чем форштевень врезался в дно.

     Корпус корабля затрещал, шпангоуты застонали, киль заскрежетал, но фелаиды были готовы к подобному. Сильные пальцы заранее вцепились в натянутые канаты, когти вошли в палубу, никто не пострадал.

     Корабль замер, до берега оставалось всего ничего, и ее муж, нет Первый коготь, прыгнул. Он легко и грациозно приземлился на берег Северного континента. «Наверно так же случилось тогда, в начале войны», — подумала она. Он выпрямился и молча пошел вперед. «Нет, тогда так не было. Тогда самцы рычанием заявили права на эту землю. Не могли не заявить», — поняла она, и прыгнула. Лапы спружинили, легко погасив скорость и инерцию. И она пошла за ним. Слева и справа шли другие, самцы-воины и самки-хранительницы. Им не требовались слова и команды, война давно уже сделала все за них. Молча, на ходу, они перестраивались в боевой порядок. «Дай-то Предки, чтоб в последний раз», — подумала она…

     Выглянувшая из-за облаков луна осветила Запретный лес, ее лучи озарили чащу, высеребрили воды Черного озера, а тишину привычных шорохов разорвал вой оборотня. Мгновенно проснувшаяся кошка вскочила и ощетинилась. Закрутила светящейся от магии мордочкой.

     Живоглот не понял, что так взволновало подругу, но для него это не имело значения. Он мгновенно занял позицию за ее спиной, контролируя невидимую ей часть леса. Кот был готов встретить любую опасность.

     «Не может быть, должно же…» — Ири вскинула голову — и увидела слетающихся со всех сторон дементоров. «Дура, совсем окошатилась, забыла», — пронеслось в голове, пока ее тело летело с дерева. «Мяу», — сиганул за подругой Живоглот.

     Лапы частично измененного тела ударили в землю, мышцы напряглись, и кошка бросилась на далекий звук лая, рычания, визга и криков людей.

     «Безмозглые котята», — в отчаянье зарычал Живоглот. «Притащу в нору и выпорю», — пообещал он. В отличие от подруги, он считал, что им надо быть построже, но признавал — Ири понимает людей намного лучше. Хоть на разговор с приемышем дала добро. Жаль, донести все желаемое до толстячка не удалось. Придётся подождать и потренироваться, но котенок оказался крепким, не сразу без сознания упал. Ничего, я еще воспитаю из него настоящего самца.

     Кошка на миг остановилась, прислушалась к треску кустов и веток. Мяукнула, и сорвалась в еще более быстрый бег.

     Живоглот постарался еще немного измениться, поднажать, ему удалось ускориться, но даже так он безнадежно отставал от кошки. Лучшая физическая форма кота не могла компенсировать дисбаланс энергии. Он старался, бился о барьер, рвался выровнять перекос, невидимая стена давно уже пошла трещинами, но все еще мешала, не давала сделать последний шаг.

     Еще пару секунд кот видел Ири, но потом глаза стали бесполезны. Кошка исчезла. Из-за своей скорости и окраса она буквально растворилась в подлеске. Только связь на тонких планах и нюх помогали коту держать направление. «Быстрее, быстрее, быстрее. Сражаться — долг самца», — билось в голове Живоглота.

     Удачно поохотившийся Клювокрыл мирно дремал возле лесного озерца, но тут раздался вой, рычание, визг, а затем и приближающийся шум. Конечно, гиппогриф не мог похвастаться выдающимся слухом или обонянием, но он прекрасно понял — бегут в его сторону. Посмотрев на густые кроны над головой, Клювокрыл отказался от мысли взлететь и начал выбираться на полянку.

     Не успел он покинуть лежбище в кустах, как из-за дерева выскочил крупный черный пес. Клювокрыл собрался уже клюнуть нахала, посмевшего нарушить его покой шумом и суетой, но не успел. Прихрамывающий пес с распоротым боком кинулся в сторону, проскочил между гиппогрифом и деревом, юркнул в кусты и понесся своей дорогой. Клювокрыл недовольно заклекотал, встопорщил перья, но тут на поляну выбежал оборотень. Судя по опущенной морде и траектории, тот явно преследовал пса.

     Клювокрыл попятился и нервно закрутил головой. Связываться с оборотнем он не собирался, как и становиться его ужином. Уж что-что, а гиппогриф прекрасно понимал свои шансы пережить схватку с этим монстром. Правда, оборотень выглядел каким-то заморенным, но Клювокрыла сей факт не обнадеживал. Увлеченный азартом охоты, оборотень не обратил внимания на более крупную, но вместе с тем и опасную добычу.

     В три прыжка преодолев полянку, оборотень вломился в кусты и продолжил преследования укусившего его пса. Клювокрыл выдохнул и курлыкнул. Переводя на человеческий манер, это было что-то вроде «Нафиг-нафиг». Клювокрыл уже совсем было собрался взлететь, но тут над полянкой промелькнули тени дементоров. «Уж лучше оборотень», — передумал он расправлять крылья, и тут на полянку выскочил человек.

     Клювокрыл узнал того, кто увел его из скучного места, где ему пришлось долго лежать с цепью на шее. Впрочем, сейчас он бы кинулся к любому человеку, ведь он привык чувствовать себя в безопасности рядом с Хагридом. Вот только его ждал неприятный сюрприз — человек оседлал его, больно схватил за перья, да еще и пятками ударил. Такой наглости Клювокрыл терпеть не собирался, он взвился на дыбы, раскинул крылья и сбросил наглеца.

     Оборотень выскочил на берег озера, увидел плывущего пса, зарычал, нерешительно переступил с ноги на ногу, но тут на собаку спикировал дементор, и та поплыла к берегу. Оборотень глухо заворчал, посмотрел на кружащую над головой стаю — и решил не связываться. Отступив за деревья, он вспомнил об упитанном гиппогрифе. Оскалившись и предвкушающее зарычав, оборотень развернулся и бросился обратно на полянку.

     Он очень неудачно выскочил из кустов. Буквально под когтистые лапы Клювокрыла. Лишь отменная реакция зверя позволила ему увернуться от них и отскочить. Зарычав, оборотень приготовился прыгнуть на скинувшего Гарри гиппогрифа, но тут справа мелькнула тень и кошачьи лапы располосовали морду оборотня, чудом не выцарапав глаза. Оставить такое безнаказанным он не мог и бросился в погоню.

     — Ты меня спас, спасибо, — обнял дрожащего Клювокрыла Гарри. — Прости, что попытался тебя пришпорить! — Крикнул он, бросаясь в сторону озера.

     — Курлык, — потряс головой гиппогриф, и направился туда, откуда появились незваные гости. Он решил, что, раз оттуда бегут эти ненормальные, значит, там есть нормальные. Впрочем, кто его знает, каким путем шла мысль Клювокрыла?

     Северус Снейп бежал к озеру и мысленно костерил Гарри Поттера. «Мальчишка, идиот, самовлюбленный болван, кретин», — в некотором роде, он готовил речь, на ходу подбирая наиболее сочные эпитеты и слова, но при этом, по привычке, не переступая определенных, самому себе поставленных рамок. «Еще и с этой всезнайкой Грейнджер время потерял. Надо было на нее империо наложить и приказать Уизли в замок тащить», — скрипнул зубами Снейп. Прикрыв лицо рукой, он бросился сквозь свежий пролом в кустах. Колючие ветки неприятно оцарапали кожу, зацепились за мантию, но остановить Северуса Снейпа не смогли.

     Зато это смог сделать Клювокрыл, который бежал подальше от озера и не очень-то разбирал дорогу. Столкновение человека и гиппогрифа произошло внезапно. Они одновременно проломились сквозь кусты и оказались друг перед другом. Северус взмахнул палочкой, Клювокрыл ударил мощным клювом. Оба достигли успеха. Гиппогриф нокаутировал человека, который, в свою очередь, отпугнул животное. Снейп остался лежать в беспамятстве, а верещащий от ужаса Клювокрыл понесся туда, откуда только что убегал.

     Кошка легко скакала между деревьев, уводя оборотня все дальше и дальше от озера. Она бы могла и вовсе оторваться, пользуясь тем, что ее размеры позволяли бежать по веткам, но Ири не собиралась оставлять опасную тварь рядом с котятами. Она ждала момента и слушала тонкие планы, как бы прозванивая образовавшиеся после ритуала каналы.

     Гарри выбежал к озеру и увидел лежащего на спине Сириуса Блэка, над которым уже кружились дементоры. Закричав, он бросился на помощь, существа в похожих на саваны балахонах отпрянули, но тут же вновь потянулись к жертве. Помощник преступника — сам преступник и… Законная добыча.

     Пора, поняла кошка, и приняла боевую форму, сбрасывая по каналам связи лишнюю энергию.

     «Экспекто патронум», — выкрикнул Гарри, вскидывая палочку и удерживая в голове образ родителей, Невилла, четвероногих друзей и Гермионы. Кончик волшебной палочки засветился ярким светом, и тут по телу Гарри прошла обжигающая волна. Она родилась в нем внезапно, вдруг и сразу заполнила его, устремилась к волшебной палочке, и та полыхнула ослепительным взрывом. Свет отшвырнул дементоров, обжег и опалил, заставил корчиться от боли, словно угодившего в кипящую кислоту червя, они закричали, да так, что их вопли с тонких планов энергий пробились на иной пласт бытия, от чего Гарри схватился за голову и упал на колени. Но это было еще не все. Из света заклинания сформировалась фигура. Монстр, наполовину человек, наполовину кот, бросился на тех дементоров, которые не успели убраться подальше и принялся рвать их когтями. Длилось это от силы секунд пять, но Гарри навсегда запомнил увиденное.

     Невилл впервые в жизни проклинал деревья. Если бы не Запретный лес, он мог бы бежать напрямую. Закрыть глаза, положиться на внутреннее чутьё — и бежать. Сейчас же ему приходилось нестись по дороге на Хогсмид. Интуиция и образовавшаяся после ритуала связь подсказывали — все члены их группы разделились. Ему приходилось выбирать, и он выбрал Гермиону. Ири и Живоглот могут о себе позаботиться, Гарри не простит, если что-то случится с Гермионой, потому и бежал Невилл по дороге на Хогсмид. Задыхался, проклинал лишний вес, деревья, но не останавливался.

     Оборотень и Ири стояли друг против друга и рычали. Кошка не спешила нападать, понимала — эта псина важна для котят. Оборотень не чувствовал уверенности в своих силах. Для него это оказалось внове. «Выглядит паршиво, какой-то он тощий и заморенный. Понятно, почему сразу не оторвал голову Сириусу в его форме волкодава и не занялся котятками», — думала Ири, скаля клыки и следя за противником.

     Втянув носом воздух, воспользовавшись удачно подувшим ветерком, она задумалась, попыталась вспомнить, какое же зелье так пахнет, а в том, что она чует зелья, сомнений не было. Вновь разошедшиеся облака дали луне возможность осветить полянку. Глаза оборотня вспыхнули багровым отблеском. «Всё, вопросы потом», — одернула себя Ири, осознав, что не вовремя отвлеклась, но было поздно — оборотень бросился в атаку. Его вели инстинкты, а может и какие-то отголоски подобия магогенетической памяти. И, в отличии от кошки, он собирался убивать.

     Ири была крупней, сильней, быстрей, ловчей и почти по всем параметром превосходила оборотня, вот только ей приходилось сдерживаться. «Котята искренне любят этого сейчас не человека», — повторила она себе, дала установку и прыгнула вперед. Кошка не собиралась врать людям, но сейчас она не могла чисто физически рассказать им все о своих планах и виденьи ситуации. К тому же, всё еще оставалось зыбким и во многих моментах хватало неопределенности.

     Втянув когти, она встретила оборотня мощным апперкотом слева направо. Не ожидавший такой скорости и силы противник взвизгнул и отлетел к дереву. Со смачным хрустом он приложился головой о ствол, но сознания не потерял. Как и боевого запала. Скорее уж наоборот разозлился еще больше. «Нокдаун, жаль недолгий», — подумала Ири, смотря на то, как псина трясет башкой, собирает глаза в кучу и одновременно со всем этим поднимается. «Вот ведь тварь тупая, нет чтоб убежать», — оскалилась Ири, встречая вторую атаку оборотня новым апперкотом.

     Увы, на этот раз полет недоволка закончился в кустах. Причем, тот успел оставить хорошую царапину на ее боку. Третья сшибка прошла со счетом один-один. Ири песьей роже в глаз зарядила, он ей лапу зубами рассек.

     «Видимо не стоило бить оборотня по голове», — вздохнула кошка. На счете восемнадцать-семь игры кончились. Ей не удалось вырубить эту безмозглую шавку, но что-то в его башке перемкнуло. Последние отблески разума окончательно покинули взгляд оборотня и тот пошел в последний бой. Устраивать сшибки он не собирался — это Ири поняла отчетливо и сама прыгнула вперед.

     Два тела столкнулись в воздухе, замелькали лапы, но в этот раз враги не разошлись. Драка перешла в партер. Правда, к борьбе образовавшийся визжащий, скулящий и рычащий клубок отношения не имел. Ири рвали зубами и когтями, ей пытались вспороть брюхо или добраться до горла, она же тупо молотила в ответ лапами и била лобастой башкой по всему, что подворачивалось. Минута боя и оборотень, лишившийся половины зубов, с поломанными ребрами и изрядно облысевший, бросился наутек. Он несся зигзагом, его заносило на поворотах, он подволакивал лапу и жалобно скулил.

     «Убежал на четвереньках», — порыкивая и шатаясь, проводила его взглядом победительница. Убедившись, что оборотень не станет отвлекаться и более не представляет угрозы, Ири вернула себе родное кошачье тельце. «Ощущения из серии «Бывало и хуже, но редко и ненамного»», — мяукнула кошка. Собственно говоря, на ум ей приходила только драка с акромантулами. Там реально могла умереть, если бы проиграла.

     «Могу собой гордиться, удержалась и не разорвала поганого пса на тысячу кусков», — прикрыла глаза Ири, давая телу роздых. Конкретно этого оборотня она могла убить секунд за пятнадцать-двадцать. «Ой, до чего же паршиво, ммммьйааааууурррр», — позволила она себе миг слабости.

     Гермиона чуть ли не тащила на себе кое-как ковыляющего Рона, который еще и никак не мог заткнуться, делясь пережитым. Нет, она его понимала, и даже поддерживала, но, Мордред и Моргана, надо же беречь дыхание и, если не перебирать шустрее ногами, так хоть привалы пореже устраивать! Ничего, вот сейчас выберутся на дорогу, а там им обязательно кто-то поможет. Не может не помочь. И плевать, что ночь на дворе. Гермиона просто знала — на дороге она освободится от Рона и сможет придти на помощь Гарри.

     — Вставай, надо идти, — сказала она, подставляя плечо Рону.

     — Куда ты так спешишь, тихо же, — ответил он.

     — Надо идти, вставай, — повторила Гермиона.

     Как-то внезапно ей пришла мысль трансфигурировать Рона во что-то легкое и компактное. «И почему раньше в голову не пришло», — она задумчиво посмотрела на бывшего друга. Видимо, тот что-то почувствовал или увидел в ее взгляде, так как прекратил отдыхать и начал подниматься. Вздохнув, Гермиона отказалась от идеи с транфигурированием живого разумного в неживое, но удобное для транспортировки и подставила плечо. «Все равно немного осталось», — утешилась она.

     — Невилл! — Обрадовано крикнула Гермиона, увидев на дороге кровного брата.

     — Герми, — поспешил к ней обливающийся потом парень.

     — Помоги Рону, я должна бежать к Гарри.

     — Но… Хорошо, — не стал спорить Невилл, более чем явно поняв чувства Гермионы и всю бесполезность логических доводов. — Будь осторожна.

     — Буду, — кивнула Гермиона, быстро обняла его и побежала в Запретный лес.

     — А мне она только руку жала, — обиженно буркнул Рон, посмотрев ей вслед.

     — Дуро кирпичус, — взмахнул волшебной палочкой Невилл. — Мойся чаще, может и тебя кто обнимет, — сказал он красно-рыжему кирпичу, поднял его, убрал за пазуху, тяжело вздохнул, и побежал обратно в Хогвартс.

     Наложенное Снейпом заклинание развеялось, и утомленный беспорядочным бегом Клювокрыл побрел обратно к лесному озеру утолить жажду. Стоило ему выйти на берег, как он тут же вздрогнул от раздавшегося рядом крика. «Курлык», — обреченно вздохнул гиппогриф, узнав спешащего к нему человека. «Курлык», — покорился он судьбе, покосившись на палочку в руке юного волшебника.

     — Умница, молодец, я знал, что на тебя можно положиться, — принялся хвалить и гладить его Гарри.

     — Курлык, — понуро ответил Клювокрыл, смотря на такую близкую, желанную и вместе с тем далекую воду.

     — Крестный, это Клювокрыл. Ты сможешь улететь на нем, пока не вернулись дементоры или не появились авроры.

     — Ты голова, Сохатиик, — обрадовался Сириус Блэк, ковыляя к Гарри и гиппогрифу.

     — Курлык, — зажмурился Клювокрыл.

     — Вот видишь, он все понимает. Умница, — потрепал несчастного гиппогрифа по шее Гарри.

     — Как найду надежное убежище, сразу напишу, — пообещал Сириус, забираясь на Клювокрыла.

     — Поскорей бы, — вздохнул Гарри, обнимая склонившегося к нему крестного.

     — Курлык, — посмотрел на отражение Луны в лесном озере Клювокрыл.

     — Пошел, — ударил его пятками Сириус.

     — Давай, мальчик, — хлопнул Клювокрыла по крупу Гарри. Тот рванул вперед, подпрыгнул и, расправив крылья, взмыл в воздух.

     Выдав протяжное «Курлыыыыыык», в котором чуткое ухо могло бы уловить весьма однозначное мнение одного конкретного гиппогрифа о магах вообще и человечестве в частности, Клювокрыл замахал крыльями, принявшись набирать высоту. Мнение седока и скакуна совпадали — подальше отсюда. Быстрее и дальше. Как можно скорее.

     Северус Снейп очнулся. Ощупав раскалывающуюся голову и убедившись в ее общей целостности, он сел и от души выматерился, помянув не только гиппогрифа и всю его родню до семнадцатого колена, но и флору с фауной в целом. В обычной ситуации он бы взял себя в руки быстрее, но тут ему пришлось ползать по колючим кустам и обшаривать землю в поисках волшебной палочки. Наконец, найдя ее, он прекратил сквернословить, встал и выбрался из чертовых кустов. Над головой раздалось протяжное «Курлыыыыыык». Снейп посмотрел на небо, увидел летящего гиппогрифа и очень четко понял его посыл. «Сам пошел», — буркнул он и сплюнул. «Скотина, попадешься мне еще раз, на суп и колбасу пущу, ты недостоин стать ингредиентами», — сказав это и окончательно взяв себя в руки, Снейп быстрым шагом пошел по свеженатоптанной дороге. — «Ну Поттер, ну я до тебя доберусь, ну я тебя…» — Вернулся он к своеобразной мантре, помогающий поддерживать тонус и бодрость духа.

     Упомянутый Поттер, проводивший Сириуса и четко ощущающий волнение Гермионы, задерживаться у озера не стал. Не хуже Клювокрыла он рванул с места в карьер и побежал к Хогвартсу.

     — Гарри!

     — Гермиона!

     Они наконец-то встретились и обнялись. Обоих изрядно потряхивало. Впрочем, Гарри пришлось куда труднее, все же он успел обрести и тут же, на неопределенное время, потерять крестного, да и схватка с кучей дементоров не прошла даром. Гермиона слушала его, прижималась к нему, и оказывала моральную поддержку одним своим присутствием. Довольно эффективную, так как подсознательно пользовалась связью на тонких планах.

     — Знаешь, такого патронуса… — Гарри покачал головой, — никогда не думал, что настолько светлая магия может оказаться такой страшной.

     — Ты ведь почувствовал внезапный прилив сил, — задумчиво сказала Гермиона.

     — Хочешь сказать… Н-ну… Логично, — взъерошил волосы Гарри, подумав о переданных котом или кошкой силах. — Надо поговорить с Ири, — решил он.

     — Надо, — кивнула Гермиона.

     Странная кошка, ворвавшаяся в их жизнь так внезапно, одним своим присутствием умудрилась поставить все с ног на голову. Лучший друг на поверку оказавшийся не самым приятным человеком. Сейчас, вспоминая все его слова и поступки, оба задавались одним и тем же вопросом: «Как?». Почему они раньше не замечали и не придавили внимания его поступкам, словам и поведению? С чего всегда прощали и пытались помочь, тянули? Но ведь не только Рон вызывал вопросы. Предавший друзей Петтигрю и Сириус, гнивший без нормального расследования и суда в тюрьме — это же вообще ни в какие ворота, особенно с учетом возможностей Альбуса Дамблдора! Да и сомнительно как-то, что тот не знал настоящего хранителя секрета. И почему он сам не стал хранителем чар доверия, под которыми прятались от Темного Лорда родители Гарри? Вопросы, очень много вопросов возникало, если начать думать. Но именно последнее и заставляло задать главный — стоит ли спрашивать, не лучше ли поискать ответы самому? Ведь в жизни за спрос могут бить, да еще и очень больно бить. Порой и вовсе насмерть. И очень повезет, если сначала не оторвут нос, чтобы выяснить личность того, кто надоумил спрашивать.

     Размышляя над всем этим, Гарри с Гермионой почти дошли до дороги, соединяющий Хогвартс и Хогсмид. Им оставалось еще минут десять, но тут на их разум обрушилась волна ярости, жалости, боли, ненависти, страха, тоски и отчаянья. Замерев на пару секунд, они осознали, что это значит и кому принадлежат чувства.

     — Живоглот! — Воскликнула Гермиона.

     — Что-то с Ири, — понял Гарри.

     — Указуй! — Положив на ладонь волшебную палочку приказала Гермиона. Та приподнялась на полсантиметра и повернулась влево, показав на Запретный лес.

     — Бежим, — сказал Гарри, даже не став тратить время на бесполезные попытки уговорить Гермиону остаться.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Ночной забег сквозь опаснейший Запретный лес закончился внезапно — навстречу людям вышел Живоглот. Он тащил на спине Ири, придерживая ее зубами за холку. Что с самим котом — было неясно, а вот кошке явно досталось. В свете вновь показавшейся Луны светлая шерстка казалась пятнистой и практически черной от пропитавшей ее крови. Множественные проборы на ней, как с болью поняли Гарри и Гермиона, были ранами. Спросить «Что случилось?» ни один из них не успел. Кошка слабо мяукнула и послала мыслеобраз, в котором оба узнали Люпина, верней, его вторую ипостась оборотня.

     Новое сообщение немного успокоило людей. Ири досталось сильно, но ничего страшного не произошло. Кости и органы целы, а мясо и шкура заживут быстро. Тем более Живоглот весьма старательно зализал раны, так что они уже и не кровоточат. Почти.

     Ощущения, сопровождавшие сообщение кошки, не порадовало, но они оказались не такими болезненными, как можно было бы ожидать при виде истерзанного тела. Немного успокоившиеся и ободренные люди собралась помочь коту, но в эту ночь удача и судьба решили провести расчет. В лесу раздался вой, за которым сразу же последовало еще два, и самое ужасное, что даже не обладающие острым животным слухом люди поняли — их окружили.

     Опустившись на брюхо, Живоглот осторожно положил подругу на землю и встал над ней. Ощерившись, он зашевелил ушами и принялся осматриваться. Его хвост заметался, безумно хлеща траву и лапы. Гарри с Гермионой остро почувствовали его ярость и обреченность. Кот не собирался сдаваться без боя, но они попали в ловушку, из которой не было выхода. Короткий импульс-мысль, и Гарри с Гермионой встали за котом, прикрыв свою спину деревом. Лишь заняв позицию, они удивленно переглянулись, осознав, насколько быстро и не раздумывая выполнили команду Живоглота. И, вместе с тем, они прекрасно поняли, насколько их позиция уязвима.

     Кошка зашипела, отпихнула сунувшегося к ней кота и встала на лапы. Недовольное урчание — интенсивный диалог, громкий и интенсивный, но совершенно непонятный. Живоглот подчинился и отступил назад. Ири немного постояла, словно бы раскачиваясь, потом резко рыкнула, и превратилась в монстра. Очень похожего на того, который рвал дементоров.

     Сам процесс трансформации походил на то, как изменялся крестный Гарри, но протекал в разы быстрее. Людям показалось, что они моргнули, а на месте крупной кошки стоит огромное чудовище. Глаз человека, без подпитки током маны или специальных заклинаний, не успевал улавливать промежуточных форм.

     Хоть и побитая, с вновь открывшимися ранами, но Ири внушала страх и уважение. От нее веяло силой и мощью. Вот только разглядывать ее было некогда. Да и Живоглота люди прекрасно ощущали, а уж он-то понимал, насколько Ири не в форме.

     На поляне появились новые действующие лица. Тройка крупных оборотней, заметно отличающихся от того заморыша, каким Гарри с Гермионой запомнили профессора Люпина, вышли под лунный свет. Они не выглядели худыми и изможденными. Хоть каждый из них по отдельности уступал размерами кошке, но их было трое, и они не были ранены.

     Вервольфы не стали разводить политесы. Короткий строенный рык с одной стороны, глухой ответ с другой, и они стали приближаться, беря Ири в полукольцо.

     Зайти со спины не позволял ландшафт в виде двух людей и кота. Не то, чтоб это могло остановить оборотня, но задержать, лишив напарников поддержки при совместной атаке, пусть раненного, но все еще грозного и смертельно опасного противника, на это бы «пейзажа» хватило.

     Напряженный Живоглот замер, отчаянно пытаясь проломить преграду, мешающую ему полноценно измениться, он бился о нее как никогда ранее, энергетические каналы, связь, установившаяся между всеми членами прайда после ритуала, звенели и гудели, рискуя разорваться, но он не думал о них. Он знал, что и как надо делать, но не мог, просто не мог передать людям лишнюю силу, не мог сбросить ее и получить в свое распоряжение достаточно маны для обретения боевой формы. Те крохи магической энергии, что оказались ему доступны, сейчас с невероятной скоростью носились по телу, и бились, бились о незримую, потрескавшуюся, но все еще прочную преграду на очаге.

     Оборотни и Ири на мгновение замерли. Гарри и Гермионе этот миг показался вечностью. Но не субъективно. Не в плане красного словца. За этот миг они успели продумать чуть ли не сотню схем боя. Правда не сами, им всего лишь достались отголоски мыслей Живоглота и немного перепало от Ири.

     Оборотни размазались в едва уловимые взглядом тени. Гарри с Гермионой растерялись. Их глаза не успевали отслеживать врагов. Мозг не успевал понять и верно интерпретировать то немногое, что все же уловили люди. Зато это все мог Живоглот, с утроенной энергией обрушившийся на панцирь из спекшейся «золы» и «пепла», мешающий свободно добраться до магического очага. Его усилия увенчались частичным, но слишком незначительным успехом, и они же дали побочный эффект. Он как бы подключил людей к своему восприятию.

     Гарри и Гермиона внезапно получили возможность наблюдать за происходящим. Сейчас они смотрели глазами кота, и как бы считывали его понимание происходящего. Можно сказать, он частично думал за них, выполнял первичную обработку информации, оставляя на долю людей лишь ее конечное осмысление.

     Ири поддалась на провокацию правого, и в этот миг получила подсказку Живоглота. Резко приседая и разворачиваясь, она полоснула когтями по морде бросившегося левого и пропустила над собой центрового. Отвлекавший оборотень прыгнул, но опоздал. Кошка оказалась слишком быстрой. Она довернула корпус и выпрямилась навстречу, перехватила лапы врага, пронзила их выпущенными когтями, но и оборотень оказался непрост. Несмотря на боль, он сумел сжать пальцы, уцепиться за запястья Ири и два тела покатились по траве. Оборотень, получивший по морде, улетел куда-то в кусты. Видимо неудачно приземлился, но это мало что меняло. Второй промахнувшийся вскочил и рванулся в бой.

     Ири успела перекувыркнуться и полоснуть вцепившегося в нее когтями ног, попутно перебросив через себя. Это могло бы стать смертельным, будь ее враг менее опытен или находись она в лучшей форме, но, увы — оборотень сумел изогнуться, втянуть живот и напитать шкуру магией. Ири не смогла пробить его защиту настолько, чтобы избавиться от врага. И все же она его достала, временно выведя из боя. Вот только этот оборотень даже после такого не выпустил ее лапы. Правда и рисковать напряжением мышц брюха он не стал, а то бы мог и вовсе отправить кошку в полет. Тем не менее, время для напарника он выиграл, точно рассчитав момент, он отпустил Ири.

     «Мяу!» — Взвыл Живоглот, но то ли Ири его не услышала, хотя, как это может быть с учетом их связи, то ли просто не успела среагировать… Подоспевший оборотень прыгнул на нее, сбил с ног, и они кувырком покатились по траве. Враг оказался наверху и тут же попытался воспользоваться пастью. Клыки рванулись к горлу Ири, но та нанесла встречный удар лбом. Оборотень на миг «поплыл», прогнувшаяся дугой кошка сбросила его. Выбросив лапы следом, она, не глядя, ударила когтями, сумев качественно располосовать вражескую лодыжку. Но в этот миг на нее налетел третий оборотень. Ири успела увернуться от его лап, крутанулась, попытавшись подсечь, но не попала. Пинок по ребрам подкинул ее и отбросил на пару метров. Она пару раз кувыркнулась, использовала инерцию, чтобы вскочить, но двое оборотней одновременно обрушились на нее. Три тела превратились в мельтешение из лап, когтей и клыков. Когда этот живой клубок покатился по земле, даже Живоглот перестал улавливать конкретику. Последнее, что успели увидеть Гарри и Гермиона — спешащий к рычащему клубку оборотень, у которого прямо на глазах затягивались раны на животе.

     Живоглот с еще большим остервенением обрушился на преграду и прервал своеобразную трансляцию, да и не знал он, что каким-то образом сумел дать детенышам возможность наблюдать через себя за происходящим. От кота веяло физически ощутимой тоской и виной. Он ничем не мог помочь самке, а то, что она проиграла, сомнений не вызывало. Минута, максимум две, и ее убьют. Еще секунд пять-десять, и не станет его. Потом придет черед котят. Инстинкты и разум молчали. Верней, инстинкты то пытались что-то там вякать про когти в лапы и бежать, но впервые кот не обратил на них внимания, не то чтоб стал прислушиваться и выполнять.

     — Лезь на дерево, — скомандовал Гарри.

     — Не поможет, — мотнула головой Гермиона.

     — Лезь.

     — Нет.

     — Ррр! — Зарычал Гарри.

     — Ш-ш! — Зашипела в ответ Гермиона.

     Эмоции обоих зашкалили, желание оградить, спасти и защитить оказалось настолько сильным, что породило всплеск магии. Произошел банальный выброс, сродни тем, которые постоянно случаются у детей с даром. Вот только, Гарри и Гермиона не были детьми. Связывающие их узы ритуала оказались изрядно «раскачаны» Живоглотом, и поток маны, словно электричество по проводам, пошел по этим самым каналам. На краткий миг совместное усилие людей справилось с противотоком, и кот, получив столь внезапно так недостающие ему крупицы маны, нанес сокрушительный удар по сковывающему очаг барьеру.

     Волна ярости затопила разум Гарри и Гермионы. Настолько свирепой, что у них волосы на голове зашевелились и оба сами не поняли, как на дереве оказались. Рыжая тень, окутанная всполохом магического пламени, метнулась вперед. Походя снесла голову раненному в живот оборотню. Тому не помогли даже подставленные лапы. Живоглот пробил блок ценой перелома собственной руки, но даже не заметил этого. Огромный прыжок, и над лесом взвился тонкий, оглушающий, пронзительный визг, мгновенно сменившийся бульканьем. Кот, хотя, какой там кот, чудовище, монстр, в котором лишь угадывались кошачьи черты, выплюнул кусок мяса, вырванный из плеча и шеи врага.

     Лишь третий оборотень успел отскочить и встретить Живоглота достойно. Все же, тот потратил слишком много сил, как физических, так и магических. Две фигуры сошлись в бою. Оборотень и кот буквально выжигали себя. Со стороны Гарри и Гермионы схватка выглядела как окутанная странной дымкой сфера, вернее, нечто сферообразное, постоянно меняющее форму. Люди не сразу поняли — это эффект от мелькающих с умопомрачительной скоростью лап.

     Внезапно все кончилось. Раздался вой-визг, тут же сменившийся скулящим хрипом и победным ревом. Целую секунду Гарри и прижавшаяся к нему Гермиона смотрели на огненно-рыжее чудище, так похожее на Ири. Лишь затем, когда им показалось, будто они моргнули, чудовище исчезло. Там, где оно только что стояло, остался лишь бьющийся в предсмертной агонии оборотень. Живоглот разорвал врага пополам. Даже странно, как ЭТО еще могло агонизировать и издавать какие-то звуки.

     — Смотри, — прошептала Гермиона.

     — Вижу, — так же тихо ответил ей Гарри.

     Медно-рыжий монстр придерживал одной лапой менее крупного и более изящного тёмно-тёмно бурого сородича, с редкими пятнами пепельно-серого цвета. Вторая конечность Живоглота висела плетью, и на ней явно не хватало пары когтей, да и пальцы торчали как-то странно. Скорее всего оказались выбиты или сломаны, а может и все вместе. Но собственные раны его сейчас не волновали. Живоглот урчал так нежно и самозабвенно, что ближайшие листья трепетали, будто на них ветерок дул, а немногие уцелевшие травинки и вовсе к земле склонились.

     Гарри и Гермионе вновь показалось, будто он моргнули, но еще до того, как их разум осознал увиденное, они поняли — эффект от смены формы. На месте чудищ появились такие знакомые и родные Ири с Живоглотом. Кошка оставалась в сознании, но даже хвостом пошевелить не могла. Кот суетился рядом, пытаясь за раз вылизать все многочисленные раны подруги. Подергивающаяся лапка, которую он чуть ли не волочил за собой, пачкая кровью все вокруг, делу явно не помогала.

     От участка леса, на котором сошлись в бою три опаснейших создания магического мира и два… Хм… Еще более опасных, мало что осталось. Поляна и окрестности выглядели как после бомбежки и артобстрела. Гарри потряс головой, но вид перепаханного дракой оборотней леса не изменился. «И когда они только успели?» — Подумал он, мимолетно вспомнив о том, как ему довелось посмотреть у миссис Фиг хроники военных лет.

     — Как будем спускаться? — Спросила Гермиона, посмотрев вниз. — И как мы сюда вообще забрались? — Она наморщила лоб, прикинув, что под ними метров пять и нет даже завалящей ветки или приличного выступа.

     — Заклинание левитации, у меня сила из ушей льется, сначала тебя спущу, на мантию левиосу наложив, потом ты меня.

     — Давай, — согласилась Гермиона.

     Гарри взмахнул волшебной палочкой, и аккуратно опустил подругу. Та потерла горло, все же мантия не самый удобный объект для импровизированного лифта. Посмотрев вверх, она увидела, что Гарри заранее подсунул пальцы за воротник. «Хитрец», — с теплотой подумала Гермиона. «Могла бы и догадаться», — укорила она себя, впрочем, больше по привычке. Взмах волшебной палочки, и Гарри взмывает в воздух. Секунда, и он плавно опускается на землю. Переглянувшись и улыбнувшись друг другу, они поспешили к четвероногим друзьям. Хотя, можно ли их после увиденного сегодня называть четвероногими — большой вопрос.

     — Нужно убираться из леса, пока еще какого-нибудь дракона не принесло, — сказал Гарри, расстилая снятую с себя мантию рядом с кошкой.

     — Да уж, только его тут для комплекта и не хватает, — поежилась Гермиона, делая то же самое.

     — Спасибо, Ири, — поблагодарил Гарри кошку, за полученную подсказку, и принялся связывать рукава мантии.

     — Я читала, что оборотни могут быть очень быстрыми и с ними сложно бороться, но никак не ожидала подобного, — пробормотала Гермиона, покосившись на окровавленную тушу рядом.

     — Да уж, одного из этих Бродяга бы вряд ли прогнал, — передернул плечами Гарри, накидывая связанные рукава мантии на шею. — Знать бы еще, откуда они тут взялись — добавил он задумчиво.

     — Школа и Хогсмид, по идее, должны иметь защиту, опять же, дементоры тут летают. Думаешь…

     — Потом, Герми, нам еще из леса выбраться надо. И лучше поторопиться.

     — Мяу, — вмешалась Ири.

     — Да, ты права, — кивнул Гарри. Гермиона тут же подошла к ним, и он осторожно переложил в ее импровизированную переноску кошку. Живоглот не стал изображать из себя героя, дав Гарри самому переместить его в «кенгурятник». — Все, идем.

     — Идем, — эхом отозвалась Гермиона, внимательно наблюдающая за манипуляциями Гарри, и не заметившая, как лапа Ири чуть изменилась, вытянулась, на миг появился окутанный темной дымкой магии коготь, и одно из колец цепочки с маховиком времени оказалось перерубленным. — Ох, — охнула Гермиона вставая. — Что-то я за сегодня набегалась.

     — И не говори, — согласился с ней Гарри, поднимаясь на ноги.

     Золотая цепочка скользнула по воротнику Гермионы, задела кожу шеи, но наброшенные на нее же рукава мантии, тяжелый день, завозившаяся и мяукнувшая кошка, сделали свое дело — никто не заметил потерю опасного артефакта. Точнее, никто из людей. «Времени всегда не хватает, а гарантий, что тебе оставят такую опасную игрушку, нет. Прости, котенок, но так ты сможешь честно соврать о потере», — над последним кошка задумалась, будет ли это вообще ложью, но боль от ран и слабость не способствовали размышлениям. Она провалилась в сон…

     Потрескавшаяся земля бескрайней равнины под ногами, солнце, светящее с безоблачного неба, но выглядящее так, словно проглядывает через туманную дымку. «А ведь когда-то на него можно было смотреть только через темное стекло или заклинания», — подумала она. Две армии стоящие друг против друга. Хотя, какие армии, два древних народа, за время долгой, очень долгой войны почти уничтоживших собственный мир. Муж идет вперед. Она следует за ним. Остальные фелаиды стоят. От строя канаидов отделяется две фигуры — самец и самка. Первый клык и его… «Наверно жена», — подумала она, напитывая глаза магией.

     Они встретились в центре, прямо на островке чахлой и пожухлой травы. «Даже не по щиколотку», — подумала она мимолетно, настороженно следя за канаидами. Те остановились на расстоянии прыжка. Самец, почти такой же, как муж, только гривы нет, из-за чего он кажется чуть менее крупным. Самка со светящимися от магии глазами. Смотрит на нее. Кажется, она удивлена. «Как и я», — призналась она самой себе. Еще бы, у нас схожа даже черная бахрома, тянущаяся к ядру и пытающаяся изменить суть, вместе с темной сетью в ауре и язвами проклятий. Два разных вида, так долго воевавших, что стали отражением друг друга. Нет, в отражении все наоборот. Зеркально. У нас иначе. У всех у нас.

     «Неважно. Здесь и сейчас все закончится. Раньше или позже, но закончится», — подумала она и кивнула. Канаида ответила ей тем же, и они синхронно развернулись, словно заранее репетировали. Теперь самое трудное — идти назад и не оглядываться. Нельзя бежать, нельзя даже быстро шагать, да ничего нельзя. Только идти. Всего лишь идти, но как же это тяжело — идти спокойно. Но они обязаны сделать все так, чтобы в головах остальных не зародилось и тени сомнения.

     Слух улавливает тихий рык мужа и ответ его врага. Нет, уже не врага, уже противника. Они знают, понимают — их бой лишь формальность. Они давно приняли решение. Они хотят одного и того же. Она поняла это. Она знала — Первый клык и его жена разделяют их цель. Понимают и согласны. Да все уже давно всё поняли, и тем страшнее всем.

     Если Первый коготь и клык не сумеют совладать с собой, если не переступят через пропасть ненависти, видовой и личной, если не совладают с инстинктами и не обуздают ярость боя — тогда для двух народов все закончится. Для кого-то раньше, для кого-то позже, но это уже не имеет значения.

     За спиной раздался хлопок — мечи и тела рванулись друг к другу. Самцы начали бой. Стон заговоренного металла, всполохи высекаемых искр, запах окалины, но никакой магии. Честная схватка. Правильная. Такая, какой ей стоило бы быть тогда, в самом начале войны. Третья и теперь уже точно последняя попытка исправить, нет, уже не исправить, но хоть спасти оставшееся, спасти два запутавшихся вида, растративших себя на борьбу друг с другом.

     Она дошла до своих. Встала напротив строя своего народа, вскинула голову, взглянула в вертикальные зрачки глаз своих братьев и сестер, и… Подняла руки. Магия побежала по ним змеящимися разрядами молний, собралась на кончиках когтей, опасно, ткань мира слишком хрупка, но это важнее опасности и риска. Она принялась чертить сложнейшую вязь рун. Это не было заклинанием или ритуалом, она всего лишь цитировала избранные места хроник, выполняла волю мужа, напоминала своему виду об ошибке возгордившихся предков и… Признавала ее перед канаидами. Делала то, что пытались сделать многие до нее и… Извинялась за все.

     «По крайней мере, теперь мы не унесем это с собой», — подумала она, опустив усталые руки. Надо повернуться, посмотреть на мужа, но она боялась увидеть его проигравшим. Убитым или умирающим. «Не хочу», — стучало сердце. «Надо», — сказал разум, и тут шум боя стих. Все мысли мигом оставили ее, сердце замерло и тело само обернулось…

     — Гарри Поттер! — выскочивший из придорожных кустов Снейп выкрикнул это скорее истерично, чем привычно процедил с желчью в голосе.

     — Профессор, давайте мы зайдем к вам позже, сейчас нам надо помочь фамильярам, — предложила Гермиона.

     — Если вы не станете нам мешать, я буду хоть весь следующий год чистить ваши котлы. Могу дать магический обет, — сказал Гарри.

     — Что с вашими котами? — Спросил надменно Снейп, вернее, попытался спросить надменно, да только ответом ему стали две пары удивленных, если не сказать шокированных глаз. Нет, сыграл-то Северус Снейп идеально, можно сказать образцово-показательно. И губы поджал-скривил, и ноздри раздул, и бровями повел, и взглядом чуть прищуренным… Да только все это могло обмануть человека, даже весьма и весьма поднаторевшего, но все же человека.

     — Они защищали нас от оборотня, — честно ответила Гермиона.

     — Им здорово досталось, но они живы, мы спешим к мадам Помфри, — добавил Гарри.

     — И как же пара котов смогла вас спасти? — Оглядел подростков Снейп, он им не верил, такое просто не укладывалось в голове, но весь его опыт говорил о том, что ему не врут. Само собой, не договаривают, так оно и понятно. Разговор идет чуть ли не на бегу.

     Причем, последний факт Северус Снейп осознал несколько внезапно для самого себя. Впрочем, он тут же успокоился мыслями о том, что все это результат трудного дня, опасных приключений, и банального инстинкта самосохранения, который подспудно повел тело в надежное логово.

     — Мы успели забраться на дерево, — пояснила Гермиона.

     — А что с беглым преступником Сириусом Блэком? — Посмотрел на Гарри Северус, но мальчик его поразил. Второй раз за считанные минуты.

     — Заклинанием патронуса я прогнал дементоров и помог крестному оседлать пришедшего к лесному озеру гиппогрифа. Сириус улетел на нем. Куда именно, не знаю.

     — Скажешь, что потерял сознание из-за дементоров, и лишь видел, как человек в тюремной робе улетает верхом на гиппогрифе. Понял?

     — Да, сэр, — кивнул Гарри, поразив Северуса Снейпа в третий раз.

     Впрочем, можно сказать, счет у них стал три один в пользу Гарри, все же для него и Гермионы слова Снейпа оказались ничуть не менее шокирующими, чем услышанное в свой адрес «сэр».

     — Помочь? — Спросил Северус, волевым усилием утихомирив вихрь мыслей и чувств, попытавшихся стесать давно приросшую маску. Опыт сказался.

     — Нет, — одновременно ответили Гарри с Гермионой, и Северус предпочел идти дальше молча.

     Сам он фамильяра не имел, да и никогда особо ими не интересовался, но кое-что все же знал, потому и решил не рисковать. Очень уж воинственно прозвучал ответ. «Наверняка поленились и простейший ритуал с кровью использовали. Вот и рычат. Недавно провели. Да и ладно, мне же проще. И мантию чистить не придется», — подумал он, отогнав мелькнувшую на задворках сознания зависть. Правда, непонятно к кому. То ли людям, то ли кошачьим.

     В чем-то мадам Помфи повезло, ведь она еще не ложилась. Сначала к ней заглянул Хагрид, и ей пришлось поделиться парой флаконов успокоительного зелья. Похоже, полувеликану в кои-то веки не помогло проверенное средство в виде пары-тройки бутылочек крепчайшего огневиски. Затем Невилл привел Рона, истерящего, словно девчонка во время первой менструации, а ведь у него всего-то не такой уж и страшный укус был. По сути — полнейшая ерунда, но вот, поди ж ты, пришлось отпаивать зельями, а то ведь у мальчика не только глаз дергался, но и нес он совершеннейший бред. Хорошо еще Альбус зашел и подтвердил часть рассказанного, а то уж она собиралась вызвать целителей душ из Мунго. Все же психиатрия никогда не была ее призванием.

     «Нет, ну надо же, — покачала головой мадам Помфри, — развелось извращенцев, готовы крысой прикинуться, лишь бы в кровать к ребенку залезть», — думала она, наливая себе чашечку ароматного чая. Куда только авроры смотрят. Да и Альбус хорош, мог бы и раньше разобраться, что к чему, да решить проблему. Мало нам всем неуловимого Сириуса Блэка, теперь еще и незарегистрированный извращенец-анимаг. «Мир определенно сошел с ума», — мадам Помфри вздохнула, поднесла чашку к губам — и тут звякнули оповещающие чары. «Ну уж нет», — сказала она, да только долг и призвание целительницы взяли верх. Поставив чай, она выбежала навстречу гостям.

     — Извините, что так поздно, мадам Помфри, — начал Гарри.

     — Но нашим фамильярам срочно требуется помощь, — продолжила Гермиона.

     — Они спасли нас от оборотня, — подхватил Гарри.

     — Им сильно досталось, — закончила за него Гермиона.

     Медведьма на это лишь вздохнула, но ничего говорить не стала, вытащила волшебную палочку и принялась колдовать. Разумеется, первым делом она проверила детей. Убедилась, что с ними все в порядке, выдала по паре зелий Сна без сновидений, и лишь затем занялась переложенными на кровать кошачьими. «Хорошо хоть на мантиях», — подумала мимолетно мадам Помфри, делая замысловатые пасы и произнося слова диагностических заклинаний.

     «Столько паники из-за ерунды», — поджала она на миг губы, ознакомившись с результатом. «Хотя, им-то откуда знать», — покосилась она на держащуюся за руки пару. «И чему их только на Уходе За Магическими Существами учат. Ах, ну да, там же нынче Хагрид преподает», — мысленно скривившись, мадам Помфри наколдовала исцеляющих и укрепляющих заклинаний. Не столь из необходимости их применения, сколько для успокоения детей.

     «Вот и все», — сказала она и легким пасом переместила на кровать флакончики зелий. Решив не мелочиться, она нагрузила Гарри с Гермионой не только инструкциями, но и выделила от щедрот по десятку эликсиров для питомцев. Все равно учебный год заканчивался и запасы придется обновлять, вот и не стала мелочиться. Мало ли, вдруг летом пригодится, или еще что.

     Парочка сердечно поблагодарила, Живоглот мяукнул, и сумасшедший день, давно уже ставший ночью, наконец-то закончился. Проводив посетителей, мадам Помфри в два глотка допила остывший чай, проверила Рона и отправилась спать. Но надо отдать ей должное, она не ворчала, и ей даже на миг не пришла мысль принять что-либо из своих обширных запасов успокоительного.

     В гостиной факультета Гарри и Гермиону ждал приятный сюрприз. Невилл, сидя у поставленного рядом с креслом столика, поддерживал заклинанием температуру чайника. Тут же нашлись разложенные по тарелкам сэндвичи, накрытые чарами сохранения. Стоило Невилу развеять магию, как носы Гарри и Гермионы уловили обалденный запах свежеиспеченного хлеба. Животы дружно заурчали, однозначно намекая на позднее время и давно забытый ужин.

     — Нев, братишка, ты лучший, — воскликнул Гарри.

     — Ну… — Смутился тот от подобной реакции.

     — Спасибо, — улыбнулась Гермиона, осторожно опуская Ири в кресло.

     Невиллу хватило ума молча кивнуть. Все это время он чувствовал себя ужасно виноватым из-за того, что не разделил с друзьями опасность. Сэндвичи и чай — то немногое, что он мог для них сделать. Умом-то он все понимал, особенно после того, как услышал из первых уст обо всем случившемся, но вот душой… Правильно говорят — нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Впрочем, кое-что еще он все же мог сделать.

     После позднего, нет, все же уже очень раннего перекуса, Невилл разогнал друзей по комнатам, да еще и проконтролировал принятие выданных мадам Помфри зелий. А чтобы Гарри и Гермиона смогли нормально отдохнуть, он остался с мохнатой частью их маленькой компании. Взял на себя роль сиделки и стража.

     Первое оказалось куда нужнее. Ири спала беспокойно, все время вздрагивала и будила Живоглота. Кот просыпался, начинал мурчать, это мигом успокаивало кошку, но стоило коту забыться сном, как все начиналось снова. Быстро поняв, что к чему, Невилл пересел на ковер, занял удобную позицию возле кресла, и начал аккуратно гладить кошачью голову. Помогло.

     Альбус Дамблдор отпустил Северуса отсыпаться, но сам ложиться не стал. Во-первых, все равно вставать скоро, во-вторых, мысли тяжелые в голове директора Хогвартса ворочались. Словно мельничные жернова, перетирал он новые и старые факты, превращая их в муку догадок, знаний и гипотез. Правда, так себе «мука» выходила. Серая какая-то. С каменным крошевом из вопросов без ответов. Как минимум, удовлетворительных ответов на большинство из них. Одним словом — малосъедобная получалась мука.

     «Еще немного, и я сам в это Мордредово пророчество поверю», — Альбус устало потер лицо и принялся прохаживаться по кабинету. Поспешил я с отработкой в лесу, поспешил, надо было подождать подольше, может быть, кровь единорога повлияла бы на Тома сильней. Но очень уж хотелось Квиррелла спасти. Эх, глупый мальчишка, силы и власти захотел. Болван. Учишь их, учишь, а все всё равно норовят пойти легким путем. Впрочем, Том не дурак, не стал бы он подставляться и нарушать магический контракт и нападать на ученика до окончания учебного года.

     Взмахом руки Альбус переместил к себе стакан и невербальным Агуаменти наполнил его на две трети. Сделав пару глотков, он продолжил размышлять, вспоминать и думать.

     Хорошо, допустим, с духом Тома все понятно. Там философский камень сработал слишком хорошо, защитил не только Гарри, но и крестраж в нем. Сам Том выжил из-за все того же крестража. «Которых у него оказалось много», — пробормотал Альбус. Дзинь — стакан в руке разлетелся крошевом. «Спокойней, не надо эмоций», — сказал он самому себе и взмахом волшебной палочки убрал осколки. «Может быть сходить до Помфри? Нет, пусть спит», — решил он, и на секунду прикрыл глаза. Направив магическую силу в порезанную стеклом руку, он в две минуты залечил ее. «Старею, долго возился», — вздохнул Альбус, и пошел к столу.

     Усевшись в свое любимое троноподобное кресло, он вытащил из ящика матовую сферу, внутри которой бушевал огненный шторм. «И ведь как все хорошо получилось, стоило пугнуть оставшихся на свободе сторонников Тома, как Люциус тут же дал слабину. Как был дураком и напыщенным павлином, так им и остался. Даже не понял, что дневник является крестражем. Вранье это все, что талант в одном — талант во всем. Обычно как раз наоборот бывает», — думал Альбус, задумчиво смотря на укрощенное и запертое в непроницаемую оболочку Адское пламя.

     «Нет, что один крестраж не вытянул другой — это даже ожидаемо. Особо и не надеялся, но ведь скрепы-то он ослабил, да только василиск их не разрушил. А все из-за тебя, Фоукс», — мысленно укорил феникса Альбус. Птица в ответ виновато курлыкнула, мол, не виноватая я, инстинкты сработали. «Да знаю, сам не предусмотрел. Возраст», — вздохнул он, прекрасно поняв своего фамильяра. Но план был хорош, один крестраж ослабляет скрепы другого, василиск их окончательно разрушает, а Тонизирующий глоток мандрагоры окончательно выкорчевывает. Уж я бы не сплоховал, тем же Адским пламенем сжег, но не сложилось. «Вот зачем ты Распределяющую шляпу потащил?» — укоризненно посмотрел на феникса Альбус. «Да ладно, молчи, и так знаю, чтобы проход открыть», — махнул он рукой, не давая Фоуксу ответить.

     «Может просто поговорить с Гарри, объяснить? Нет, может получиться еще хуже, чем с Томом вышло», — тут же покачал головой Альбус. Увы, но привычка придерживать информацию, выработанная во время Второй мировой войны, и изрядно пригодившаяся позже, стала значительной частью его натуры. Опять же Том, предавший учителя и ставший Темным Лордом Волан-де-Мортом… Классика из серии «обжегшись на молоке, на воду дуешь».

     «Люпин не справился — это ясно. Впрочем, особо на него и не рассчитывал», — размышлял Альбус, принявшийся безотчетно катать сферу по столу. Когда он узнал о побеге Сириуса, в его голове словно тумблер щелкнул — оборотни. Вот ведь, столько лет думал над тем, как избавить Гарри от крестража и окончательно упокоить бывшего ученика, но мысль о ликантропии в голову не приходила.

     Конечно, первые годы ему вообще не до изысканий было, требовалось вычистить метастазы раковой опухоли, которую породил Том, и которую до сих пор не удалось уничтожить. Опять же колдомедицина, целительство и магические болезни никогда его особо не интересовали. Но ведь могло получиться! Оборотни, особенно в момент смены формы, кардинально перестраивают энергетику. Разумеется, Альбус понимал, что житье у них далеко не сахар, но для Гарри альтернативой была смерть. Вот и приходилось выбирать меньшее из двух зол.

     «Столько возился с модернизацией сигнальных чар и ради чего? Как три оборотня могли не справиться? Не иначе сэкономили на зельях. Идиоты. Ясно же намекнул, что надо обязательно принять и действовать мозгами, а не полагаться на инстинкты и данные самим себе установки. Нет, погнались за котами. Болваны», — вздохнув, Альбус мысленно подозвал Фоукса. Тот перелетел на стол. «Я не могу рисковать, в преддверии чемпионата по квидичу Министерство проведет зачистку», — сказал он тихо, и протянул матовую сферу фениксу.

     — Ты знаешь, что делать.

     — Курлык, — склонил голову Фоукс, и подхватил эту магическую бомбу.

     — Урони прямо в центр, пусть погибнут быстро и без мучений.

     — Курлык, — Фоукс пообещал сделать все точно, и ткнулся клювом в руку хозяина. Феникс разделял его боль, хоть и весьма смутно понимая ее причину.

     — Лети, — сказал Альбус, погладив огненные перья фамильяра. Фоукс ободряюще заклекотал, подхватил лапой матовую сферу, взмахнул крыльями и исчез в огненной вспышке.

     «Что ж, остается последний способ — магический контракт», — вздохнул Альбус, отвернувшись от покачнувшихся штор и вытаскивая заготовленные письма. «Если даже Кубок огня не поможет мне избавить мальчика от крестража… Тогда придется дать Тому возродиться», — он сжал кулаки, и взглянул на морщинистые руки. Опасный путь, очень опасный, но так появится возможность найти остальные крестражи и у Гарри будет шанс. Мизерный. Очень уж последний из оставшихся способов радикален. Эх, а как было бы проще, будь со мной Геллерт и учитель. Нашли бы еще пару сильных магов, и можно было бы провести простой ритуал на крови. Увы, Николас уже отправился в иной мир, а Геллерт слишком слаб. «Да и я не переживу отката от десятка магов, а меньшим числом… Не стоит и пытаться», — пробормотал под нос Альбус, и принялся перечитывать приглашения-предложения возродить Турнир Трех Волшебников.

     — Ири кошмары мучают, вот, только так, или если Живоглот урчит, — пояснил Невилл спустившимся в гостиную друзьям.

     — Ты так всю ночь и утро просидел? — Спросила Гермиона, опускаясь на колени рядом с кошачьим креслом.

     — Ну… Да, — пожал плечами Невилл. — Только на накладывание заглушающих чар отвлекался, кивнул он однокашников, торопящихся на завтрак или возвращающихся с него.

     — Давай подменю.

     Невилл не стал строить из себя невесть кого, и молча уступил место на подушке, которую предусмотрительно кинул ночью на пол.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     «Тук-тук, тук-тук», — стучат колеса Хогвартс-экспресса, унося учащихся волшебной школы на летние каникулы. Трое подростков и парочка кошачьих сидят в купе второго вагона и наслаждаются солнечным денечком за окном.

     — Гарри, я поговорю с родителями, думаю, они не станут возражать, против того, чтобы ты пожил у нас летом.

     — Я был бы рад, Герми, но мои родственники, — он скривился и развел руками.

     Живоглот фыркнул, и перед глазами людей мелькнул образ Ири в форме оборотня. От сопутствующего посыла они на несколько секунд впали в ступор.

     — Мяу, — самодовольно сказала кошка. Она гордо вскинула голову, но через секунду скорчила умильно-ехидную мордочку и потерлась ею о кота.

     Людям понадобилось некоторое время и волевое усилие, чтобы сбросить наваждение. Хоть Живоглот и пытался фильтровать мыслеобразы, но до Ири ему было далеко. Эмоции восхищения и обожания, гордости, десятки оттенков запахов и тени несколько фривольных мыслей, все это кувалдой обрушивалось на сознание способных услышать.

     Вернувшиеся в реальность подростки смущенно переглянулись и дружно уставились в окно. Они искренне радовались за кота с кошкой и, вместе с тем, немного завидовали. Особенно Гермиона. Даже она, как наиболее чувствительная и способная понять, оказалась далека от подобного восприятия. В такие моменты ее любовь к Гарри казалась чем-то блеклым, на фоне чистейших эмоций, демонстрируемых парочкой перевертышей.

     Ири попыталась поговорить с ней об этом, но была вынуждена отступиться, поняв преждевременность подобной темы. Сложно общаться, когда не можешь оградить собеседника от собственного восприятия, буквально вгоняющего его в полуобморочное состояние. А уж обсуждать отношения с подростком, да еще весной-летом, когда у самой гормоны и инстинкты…

     — Ребят, сможете ко мне в мэнор на день рожденья приехать? Заодно и Гарри можно отметить.

     — Я точно смогу, — улыбнулась Гермиона.

     — Думаю, да. В крайнем случае натравлю Ири на Дурслей, — сказал Гарри.

     — Мрр, — шевельнула ухом кошка, и послала людям образ самой себя, нависшей над толстенькой мышкой. Живописную картину сопровождала волна веселья и почти незаметная жажда крови.

     — Вот-вот, — кивнул Гарри.

     Недавно у него с кошкой состоялся разговор с глазу на глаз, и он не сомневался — проблем с Дурслями не возникнет. Куда больше его волновало — сумеют ли они осуществить все задуманное. Да и вопросов у него много появилось. Правда с ответами сложилось не очень хорошо. То ли кошка не могла их дать из-за все еще не сформировавшейся окончательно связи. То ли сам Гарри пока не мог воспринять их в нужном объеме. То ли Ири их просто не знала. Все что Гарри понял — магогенетическая память предков вещь специфическая и, в некотором роде, своевольная. Впрочем, он полностью доверял ей, и собирался сделать все, чтобы помочь. Тем более она старалась не только ради себя, но и всего их прайда.

     — Это все же неправильно, пугать маглов, — сказала Гермиона. Получилось неубедительно, так как она сама не видела ничего предосудительного в том, чтобы использовать подобный подход в случае с Гарри и Дурслями. Но и промолчать она не могла, считая своим долгом одергивать и предостерегать от поиска простейших путей.

     За веселой болтовней, под мерное урчание кота с кошкой, изредка выдававших замечания и комментарии, чаще простым «Мяу» и посылом через эмпатические планы, дорога как-то неожиданно подошла к концу. За окном показались пригороды Лондона, паровоз начал замедляться, а пассажиры начали собираться. Впрочем, какие там сборы, так, чемоданы с полок достать и позицию на низком старте занять. Соскучились школьники по родителям. Во всяком случае подавляющее большинство, и даже многие старшекурсники этого не скрывали.

     Невилл не стал исключением, прилипнув носом к окну, а потом и вовсе опустил стекло, высунув голову. Смотря на него, Гарри лишь вздохнул про себя. Но загрустить ему не дали мохнатые друзья и Гермиона. Два урчащих комочка и теплая ладошка в руке, какая уж тут меланхолия.

     Как коренной житель магического мира, Невилл единственный оставался в мантии. Ведь он сразу с вокзала, камином, вместе с бабулей, планировал отправиться в Лонгботом-мэнор. Колеса скрипнули, сжатые тормозными колодками, сцепки вагонов лязгнули, труба пыхнула облачком сизого дыма, и вырвавшийся из гудка пар, ставший пронзительным свистом, возвестил окончание пути. Миг тишины, хлопок дверей в тамбурах, лязг металлических ступенек, и десятки детей, словно горох, посыпались на перрон, возбужденно галдя и размахивая руками, они поспешили к встречающим их родителям, братьям и сестрам, бабушкам, дедушкам, дядям, тетям и прочим родственникам.

     — Идемте, — сказал Гарри.

     — Идем, — кивнула Гермиона.

     Ему не к кому было спешить, а ей предстояло пройти через зачарованный барьер, чтобы встретиться с родителями. Впрочем, сам барьер значения не имел, а вот толпа на перроне — через нее не так-то просто пробиться. Потому-то Гарри с Гермионой и не торопились, решив немного подождать, пока схлынут первые страсти.

     — Идемте, я вас с ба познакомлю, — сказал Невилл, подхватывая сундук. Ему и в голову не пришло оставить друзей.

     Ири с Живоглотом первыми пробежали по опустевшему вагону и спрыгнули на перрон. Переглянулись, принюхались, ушами пошевелили, и уселись рядом с лестницей, ведущей в тамбур, замерев, словно пара сфинксов. Правда, мордочки несколько не соответствовали классическому виду, но они брали аурой. Во всяком случае, так подумала Августа Лонгботтом, не только прекрасно чувствующая внука, но и разглядевшая его через стекло вагона. Не укрылась от нее и его задержка, и то, как он помогал с сундуком Гермионе Грейнджер, и то, как он держался с Гарри Поттером, и… Да многое подметил наметанный глаз многоопытной ведьмы, но с выводами она спешить не стала. «Пора подойти», — решила Августа и, неспешной походкой знающей себе цену леди, направилась к внуку.

     Тот понял ее правильно и порадовал. Невилл поздоровался и представил леди Августе Лонгботтом друзей. Причем, сделал это с полным соблюдением правил неформального этикета, сразу же дав понять ожидаемого отношения к ним со стороны бабушки. Разумеется, та не стала противиться.

     «Уф», — мысленно выдохнул Гарри. Старомодно одетая старушка гренадерского роста, с суровым, словно выточенным из мрамора лицом, прямой спиной, да еще и чучелом грифа на шляпе, произвела на него неописуемое впечатление.

     «Уф», — мысленно утерла бисеринки пота Гермиона, когда истинная леди, под предлогом разговора со старым знакомым, удалилась на десяток шагов. Было совершенно ясно — она дает внуку нормально попрощаться с друзьями.

     «Мрр», — переглянулись кот с кошкой. Августа Лонгботтом сухо и чопорно познакомилась не только с людьми, но и с ними. Ири, как смогла, поддержала расшаркивания. Живоглот счел за благо остаться в роли сфинкса. Очень уж он удивился собственному желанию вытянуться во фрунт перед человеком. Ощущалось в этой даме нечто этакое, что находило отклик в душе кота. Чувствовался стержень воли.

     «Ну вы даете», — восхищенно шепнул Невилл, и тут же тихонько объяснил, что все они произвели на бабушку неизгладимое впечатление и совершенно точно понравились. «Просто она обязана держать лицо», — добавил он.

     Гермиону это немного успокоило, все же ее статус ведьмы в первом поколении тяготил девушку. Умом она понимала, что все равно ничего не сможет сделать со своим происхождением. А уж винить человека в том, за что он никак не может отвечать — верх глупости. И все же, не смотря на всё, от эпизодических переживаний избавиться не получалось. Малфой, поганка бледная, делал все, чтобы она не забывала.

     «Мрр», — потерся о ее ноги Живоглот. Пальцы Гарри сжали ладонь. «Мяу», — встретилась с ней взглядом Ири. Невилл улыбнулся. «Спасибо», — подумала Гермиона, закрыв на секунду глаза. Ощущение попавшего в них мыла мигом прошло и она тряхнула головой, позволив волосам чуть растрепаться. «Другое дело», — пришел краткий посыл от Ири. «Молодец», — мяукнул Живоглот.

     Попрощавшись с Невиллом, Гарри и Гермиона подхватили сундуки, на которые тут же запрыгнули кошачьи. Не то, чтобы им было лень пробежаться, как раз наоборот, засиделись они в дороге, но рисковать лапами и хвостами — увольте. Ири даже в себе сомневалась, не пустит ли в ход когти, наступи кто-то на нее, а уж шансов на то, что сдержится Живоглот…

     Букля недовольно нахохлилась. Она немного ревновала хозяина к конкурентке. «Пф», — фыркнула кошка. «Уху», — возмутилась сова, и потянула когтистую лапу к Ири, но увидев кончики кошачьих когтей, покрытых темной дымкой, передумала и примирительно ухнула. «Мрр», — зажмурилась Ири. Они поняли друг друга и, можно сказать, договорились вместе помогать человеку. Пока кошка и сова налаживали отношения, Гарри с Гермионой прошли перрон и оказались перед магическим барьером, ведущим на магловскую часть вокзала.

     — Вместе, — протянул руку Гарри.

     — Вместе, — подала ладонь Гермиона.

     — Вперед. На счет три.

     — Раз.

     — Два.

     — Мяу! — решил поучаствовать в забаве Живоглот.

     Единственное, что они не учли — ждущих с другой стороны барьера родителей Гермионы. Нет, они в них не врезались, но…

     — Мам, пап, познакомьтесь с Гарри, я вам о нем рассказывала, — пролепетала стремительно краснеющая Гермиона.

     — Рада знакомству, — улыбнулась женщина.

     — Аналогично, — хмыкнул мужчина.

     — Гарри, это мои родители, Дэн и Эмма Грейнджеры, — представила мать и отца Гермиона.

     — Приятно познакомиться, мэм, — красный от смущения Гарри кивнул Эмме Грейнджер. — Сэр, — попытался он протянуть руку Дэну, ту самую, в которой все еще держал ладонь Гермионы.

     — Пф, — фыркнул Живоглот.

     — Мяу, — не сдержалась Ири, вгоняя Гарри с Гермионой в еще большее смущение.

     — Кхм, — с трудом удержался от того, чтобы не сказать «благословляю» и не расхохотаться Дэн.

     — Ой, — спохватилась Гермиона. — А это Ири и Живоглот, я вам о них писала.

     Эмма улыбнулась и сжала руку мужа. Мистер Грейнджер посмотрел на жену и лишь обреченно вздохнул: «Да, быть отцом девочки круто лишь до тринадцати лет», — подумал он.

     — Мяу, — сказали Ири и Живоглот одновременно.

     — Рады знакомству, — ответила за себя и мужа Эмма.

     Кот и кошка кивнули, спрыгнули с сундуков, потерлись друг о друга мордочками, помурчали, и вернулись обратно на недавно покинутые места. Гарри с Гермионой смутились, но все же быстренько обнялись на прощанье.

     — Напиши или позвони, — попросила Гермиона.

     — Сразу же, как смогу. Обещаю, — сказал Гарри.

     Дэн Грейнджер на миг поджал губы. По его мнению, отношения дочери и этого парня зашли явно дальше, чем он думал. От его веселости не осталось следа. Даже рука жены, предостерегающе сжавшая ладонь, не слишком помогла. Он сухо попрощался с Гарри, пожав ему руку явно сильнее, чем следовало бы. Впрочем, тот на это никак не отреагировал, да и ответное рукопожатие оказалось достаточно крепким, чтобы Дэн несколько устыдился собственного поведения. «Словно мальчишка, знал же, что рано или поздно… Но лучше бы позже», — подумал он, подхватывая багаж и целеустремленно направился к машине. Ему ужасно захотелось покурить. Впервые за много лет.

     — Похоже, я не очень-то приглянулся ее отцу, — пожаловался Гарри кошке.

     — Пф, — мотнула та головой, но посылать мыслеобразы или как-то иначе объяснять свой ответ не стала.

     Когда же Гарри попытался уточнить, она лишь махнула лапой, мол, не до того сейчас, успеешь еще отношения наладить. Нормально все будет, а может и хорошо. Встряхнувшись и выкинув из головы лишние мысли, Гарри перехватил удобней сундук, поправил клетку с совой и решительно зашагал к выходу.

     Покинув вокзал Кинг-Кросс, и получив от Ири направление, он уже через пять минут подошел к автомобилю Вернона.

     — Добрый день, дядя, — поздоровался Гарри.

     — Был, — ответил шарообразный мужик с вислыми усами и поросячьими глазками под бровями а-ля Брежнев в молодости.

     — Мяу, — подала голос Ири, спрыгнув с поставленного на попа сундука.

     «Первый акт импровизированной пьесы начался», — довольно зажмурилась на мгновение кошка, и стала с любопытством следить за тем, как краснеет лицо Вернона Дурсля. Тот с негодованием переводил взгляд с нее на Гарри и обратно, потихоньку раздувая грудную клетку и сипло втягивая воздух.

     — Что это? — Напоминающий сардельку толстый палец ткнул в сторону кошки.

     — Ири, она мой магический фамильяр.

     От подобной наглости Вернон потерял дар речи и принялся широко раскрывать и закрывать рот. Слово на букву «М» в их доме считалось табу. Даже любимый сыночек Дадли, и тот бы получил затрещину от отца за его упоминание, а тут… Тут… Это позволил себя ненормальный племянник! Вернон Дурсль медленно выдохнул весь набранный воздух. Ничего, дома они с Петуньей быстро выбьют эту дурь. Он не потерпит такого!

     — Эта гадость в моем доме жить не будет, — твердо сказал Вернон. — Пошла вон.

     — Дядя, вы не поняли, мы просто не можем жить отдельно, — вздохнул Гарри. Прозвучало так, словно ему в сотый раз приходится объяснять элементарные вещи слабоумному родственнику.

     — Ничего не желаю знать, — прошипел Вернон. — Эта тварь…

     — Дядя, вы даже не представляете, с чем имеете дело. Не злите Ири. Я вас очень прошу.

     — Да что она сделает?! — Все же не смог сдержаться Вернон и перешел на повышенный тон.

     — Скорей всего убьёт, — Гарри постарался сказать это как можно беспечней и выразительно пожал плечами.

     — Ч-что? — Вытаращился на кошку Вернон.

     — Мрр, — кивнула та, и вдруг, всего на мгновение, ее глаза вспыхнули багрянцем.

     — Ноги в моем доме этой… Кошки не будет! — Заявил Вернон, справившись с испугом, и машинально утер выступивший на лбу пот.

     — Тогда и я вынужден отказаться от вашего гостеприимства, — спокойно сказал Гарри.

     — Да на здоровье. Мы будет только рады не видеть твою ненормальную рожу, — фыркнул Вернон Дурсль, и правда став в этот момент похожим на вынырнувшего моржа.

     — Хорошего дня, дядюшка, — улыбнулся Гарри. Подхватив сундук и поправив клетку с Буклей, он отправился обратно на вокзал.

     — Скатертью дорога, — буркнул ему вслед Вернон.

     Надо отдать должное Дурслю, внутренний стержень у мужика определенно имелся. Что и неудивительно, как-никак, в бизнесе без этого никуда. Конечно, моральным уродом он от этого быть не перестает, но некоторое уважение вызывает. Да и, положа руку на сердце, его можно понять. Не простить, но все же понять. Как-никак, за семью волнуется.

     В принципе, у Ири с Гарри имелось несколько планов разговора с Верноном, и то, что реализовался один из лучших сценариев, они сочли добрым знаком. Разумеется, не идеально, зато быстро.

     Проведя минут сорок в ближайшем кафетерии, они вернулись на платформу 9 и ¾. Огляделись и направились к общественным каминам. Дежуривший возле них волшебник смерил Гарри несколько удивленным взглядом, но вопросов задавать не стал. Принял деньги, выдал дымолетного пороха, и продолжил читать магловский журнал.

     «Определенно, все идет неплохо», — подумал Гарри, входя в камин. Кошка спрыгнула с сундука и мяукнула. Кивнув, Гарри поставил на пол клетку с Буклей, чуть согнул ноги и четко сказав: «Дырявый котел», — бросил горсть зеленоватого порошка. Дымолетный порох вспыхнул изумрудным огнем, и вся компания, беспорядочно вращаясь и крутясь, пронеслась по сети волшебных каминов до финальной точки. Не самый приятный способ путешествовать, но весьма быстрый.

     Тяжелей всего пришлось Букле, она ругалась и хлопала крыльями. Повезло еще, что общественные камины, из-за частого использования, не страдают от залежей золы и сажи. Ири перенесла перемещение без особых проблем. Вестибулярный аппарат кошки сделал свое дело, и она четко приземлилась на четыре лапы. Гарри тоже вполне справился, хоть и был вынужден ухватиться за внутреннюю стенку камина, из-за чего слегка испачкал ладонь. Но главное — он устоял, а не улетел ногами вперед, как случилось прошлым летом, когда он впервые воспользовался этим способом перемещения.

     Деньги у Гарри оставались, не так, чтобы много, но, по их с кошкой мнению — вполне достаточно, чтобы на время снять комнату. Вот только Том отказался ее сдавать. «Логично», — подумала Ири.

     — Хоть обед вы мне продадите? — Мрачно спросил Гарри.

     — Конечно, — доброжелательно улыбнулся хозяин Дырявого котла.

     — И на том спасибо, — буркнул Гарри.

     «Мяу», — тихонько сказала кошка, намекая на нежелательность долгих посиделок. Все же бар Тома служил одним из наиболее часто используемых проходов между магловским и магическим миром.

     — Мне бы что-то с собой, — попросил Гарри.

     — Бутерброды устроят? Есть с ветчиной, есть с мясом и зеленью, есть рыбные и…

     — Рыбные, — сказал Гарри.

     — Мрр, — полностью одобрила выбор кошка.

     Получив четыре бутерброда, которые на деле оказались подвидом сэндвичей, Гарри не стал задерживаться в баре, и отправился выполнять имеющийся план. Верней его вариацию, так как теперь приходилось тащить лишние вещи. «Не критично», — утешила его Ири.

     Первым пунктом своеобразного турне стал магазин мантий мадам Малкин. Благо он находился рядом. В нем Гарри приобрел и тут же переоделся в повседневную одежду юного волшебника — простую темную мантию. Конечно, можно было не тратить время, сегодня школьная форма не привлекла бы лишнего внимания, но Ири думала на перспективу, ведь уже завтра герб факультета Гриффиндор начнет смотреться несколько не к месту, а дня через два и вовсе может вызвать вопросы. Не критично, да только дьявол кроется в мелочах. Тем более на все про все ушло от силы полчаса.

     Разобравшись с внешним видом, Гарри отправился в магазин сумок и магических сундуков. До нужного заведения пришлось прогуляться. Магическая улочка не отличалась особой длиной, но Косой ее называли не просто так. По мнению Ири, ей бы скорее подошло змеиная или извилистая, впрочем, она признавала, что такая своеобразная архитектура производит более сильное впечатление. «И пьяная бы подошло», — дернула ухом кошка. «А что, и размечавший или прокладывавший ее явно не по прямой шел, и проектировщики со строителями под мухой трудились», — фыркнула она.

     Гарри взялся за дверную ручку знакомого магазина, потянул ее на себя, и звон колокольчика возвестил хозяина о потенциальном клиенте. Или продавца. Им с Ири как-то все равно было.

     — Добрый день, молодой человек, — подскочил к нам жизнерадостный продавец, не дав толком войти и оглядеться. — Чем могу помочь? — Деловито спросил парень лет двадцати с оригинальной прической. Такой себе «шухер» на голове, да еще и закрепленный лаком. Одежда этого панка от магомира так же производила впечатление. Не каждый день увидишь многоцветные клетчатые жилетки под расстегнутой мантией.

     — Э… Здравствуйте, — несколько растерялся Гарри.

     — Здравствуйте! Так чем же я могу вам помочь, не стесняйтесь, спрашивайте, — широким жестом обвел магазин продавец, и тут же принялся пощипывать жиденькую бородку.

     — Пф, — фыркнула Ири, и потрясла головой. Пах сей субъект дубленой кожей. Свежедубленой.

     — Я хотел бы приобрести сумку, а лучше рюкзак, с чарами расширения пространства и облегчения веса, — собрался с мыслями Гарри.

     — Замечательно! Вы как раз по адресу! Прошу за мной! — Чуть не подпрыгивая от радости, завопило это чудо от коммерции.

     «Может, это домовик под обороткой и иллюзией», — подумал Гарри, припомнив своеобразное поведение некоего Добби. Конечно, тот вроде бы стал адекватнее, получив носок от хозяина и обретя свободу, но от воспоминаний о проделках домового эльфа ему до сих пор становилось не по себе.

     — Вот, прекрасный и, замечу, широчайший ассортимент, — продавец указал на заваленный товарами стеллаж. — Качество фирма гарантирует! — Он подмигнул. — Мы работаем только с мастерами своего дела. На всех изделиях есть герб гильдий, — последнее он сказал так, словно лично во всех гильдиях состоял и эти самые гербы наносил.

     — Спасибо, я… Осмотрюсь, — кивнул Гарри.

     — Конечно! Если что обращайтесь, — явил неожиданную понятливость продавец, и тут же вернулся к прилавку у входа. Если бы он еще не начал напевать старинную балладу, умудряясь нещадно фальшивить, так и вовсе бы хорошо было.

     «Да уж», — покачала головой кошка, и полыхнувшие магией глаза погасли. Смотреть на покрытую черной плесенью ауру, усеянную шишковатыми сгустками «жемчужин», ей не хотелось. Гарри удивленно посмотрел на Ири, но та лишь ухом дернула, и на миг оскалилась. «Ладно», — кивнул он, и принялся изучать имеющийся ассортимент товаров.

     Результатом получасового осмотра стал несколько винтажный рюкзак в стиле то ли «Скромный хиппи», то ли «Веселый хипстер». Кожаная сумка типа «баул на лямках» имела бледно-радужную расцветку с темно-серыми вставками. «Сойдут за светоотражатели, наверно», — подумал Гарри, заглядывая в рюкзак. Внутренний объем оказался невелик, всего лишь в десять раз больше внешнего, но имелся один интересный момент. Вещи, помещаемые внутрь, автоматически уменьшались чарами. Разумеется, на что-то большее чем зачарованная книга или простенький артефакт они повлиять не могли, но, по мнению Ири, им это и не требовалось. К тому же, ее весьма порадовало отделение с чарами стазиса, в котором можно было хранить готовую еду, скоропортящееся ингредиенты, или еще что-то требовательное к внешним условиям. «Весьма приятный бонус», — промурлыкала кошка. «Да», — согласился с ней Гарри, подумавший не об их планах, а о пикнике с Гермионой. Единственный минус данной сумки оказалась цена.

     — С вас двести галлеонов, молодой человек! — между прочим, более чем в десять раз дороже волшебной палочки.

     — Э, прошу прощения, сэр, но у меня с собой столько нет, — понурился Гарри.

     Ири же подумала, что насчет белой полосы она явно погорячилась, и все будет далеко не так просто, как ей казалось еще недавно. Но начать пересматривать планы ей не дал продавец.

     — Разумеется! — Воскликнул он.

     Гарри инстинктивно сжался, кошка фыркнула: «Эх воспитывать его еще и воспитывать», продавец же продолжил:

      — Конечно же никто не станет таскать с собой сотни золотых! Ну, разве что в гоблинском кошельке, да я бы все равно и не принял у вас наличные.

     — А? — Захлопал глазами Гарри. Впрочем, не только он, Ири тоже навострила уши. — П-почему? — Сбивчиво спросил Гарри.

     — Вдруг грабители, или еще какая напасть, — доверительно шепнул подавшийся вперед продавец.

     — Мяу, — тряхнула головой кошка.

     — Ну да, — кивнул пытающийся собрать разбегающиеся мысли Гарри. Определенно, все это чем-то походило на фарс в дурдоме.

     — Вот чек, подпишите его этим пером и дважды коснитесь подписи своей волшебной палочкой, — жестом фокусника продавец вытащил из-под прилавка прямоугольный лист бумаги с вензелями волшебного банка Гринготтс и два пера. Первым, ранее принадлежавшим то ли попугаю, то ли павлину, он заполнил чек, второе, явно воронье, да еще и вставленное в металлический цилиндр, протянул Гарри.

     — Мне запрещено колдовать на каникулах, — протянул тот, рассматривая черное перо. Очень уж не хотелось его брать в руки. — И я не совершеннолетний, — добавил он.

     — Вы имеете полное право распоряжаться детским сейфом! — Широко улыбнулся продавец. — Если он у вас конечно имеется, — тут же добавил он. — Есть ли у вас детский сейф, молодой человек?

     — Есть, — машинально ответил Гарри, — и двести галеонов в нем тоже есть, — добавил он.

     — Тогда нет проблем, а насчет волшебной палочки не переживайте, тут ее не отследить. Да никто и не будет, это ведь только на дома этих грязнокровок вешают следящие чары, — губы продавца презрительно искривились.

     — А я думал следят за самой палочкой, — холодно сказал Гарри, и посмотрел на кошку. Та ободряюще дернула ухом, посоветовав не провоцировать конфликт с явно неадекватным магом.

     — Да как же за ней можно следить, — всплеснул руками продавец. — На ней же заклинания не держатся, она же создана, чтобы проводить через себя ману, тянуть ее, собирать, а не удерживать. Нет, нет и нет, молодой человек, следящие заклинания ставят там, где живут грязнокровки, да и то, при условии, что рядом нет магов или ведьм.

     «Мяу», — сказала Ири. Все это она и так знала, верней, предполагала, и собиралась проверить в ближайшее время. Ей даже мысли не пришло — полагаться на слова неадекватного мага, то ли сбежавшего из Мунго, то ли скоро загремящего в больницу для волшебников.

     — Ладно, — ответил ей Гарри и взялся за перо. — Ай! — Воскликнул он, поставив подпись, которая тут же появилась на его запястье в виде свежей раны. Впрочем, зажившей на глазах, причем, не как обычно, а словно бы стертой чем-то вроде ластика.

     — Ха-ха, — развеселился продавец, убирая чек в шкатулочку, — впервые довелось пользоваться кровавым пером, молодой человек? Гоблинские штучки, — подмигнул он, и продемонстрировал пустую шкатулку, — исчезательная, сразу в банк отправляет, добавил он внушительно, а то и вовсе благоговейно. Да вы не волнуйтесь, если не увлекаться, так от кровавого пера вреда нет. Зато удобно и весьма безопасно. Для меня. Ха-ха, — радостно закивал продавец.

     — Совсем никаких мошенников? — Озвучил вопрос кошки Гарри, прикидывая, удастся ли засунуть сундук в рюкзак, и как это вообще можно сделать.

     — Кровь и отпечаток магии дают гоблинам возможность легко найти того дурака, который решил смошенничать. Или, если он убежит далеко, проклясть. Свои деньги я в любом случае получу, — пожал плечами продавец. — Вы же знаете, насколько наши зубастые коротышки щепетильны в вопросах репутации. И нашего брата они не жалуют. Ну… Разве что в гастрономическом плане, — прошептал он так, словно поделился величайшей тайной. — А еще мне кажется, они были бы рады, будь обманщиков больше. Да только дураки уже перевелись. Вымерли, благодаря их же собственным усилиям.

     «Просто сунь угол сундука в горловину рюкзака, или начни его на сундук надевать», — подсказала Ири.

     — Спасибо за просвещение, — поблагодарил продавца Гарри. Последовав совету кошки, он накрыл угол сундука горловиной рюкзака, и тот сам собой втянулся внутрь. — Ух, — поразился он.

     «Магия», — муркнула Ири. Кивнув, Гарри подцепил к рюкзаку клетку с Буклей и закинул его на спину. Лямки тут же ужались, подстроившись под тело, а пара появившихся из края хомутов, обхватили талию и срослись, образовав что-то вроде узла и пряжки одновременно. «Все продумано, вариант походный, не раз апробированный», — удовлетворенно отметила Ири и прыгнула. Гарри тихонько охнул от неожиданности, но справился и устоял. «Чары облегчения веса слабые, если вообще есть», — поняла оказавшаяся на рюкзаке Ири. Потоптавшись, она одобрительно мяукнула. Верх рюкзака образовал вполне удобную площадку, на которой она могла не только сидеть, но и лежать, свернувшись клубком.

     — Всегда рад поболтать и поделиться знаниями, — расплылся в улыбке продавец, до этого тактично молчавший. — Позволите дать вам рекомендацию, молодой человек? — Спросил он предельно корректным тоном. Казалось странным, как этот, пусть экстравагантно выглядящий, но совершенно нормальный маг, недавно мог заниматься фиглярством.

     «Зелья он выпил, пока мы с рюкзаком возились, я чую», — пояснила Ири, отправив Гарри мыслеобраз. Гарри в ответ кивнул. Разумеется, продавец принял это на свой счет.

     — Приобретите вот эту замечательную наручную кобуру, — продавец положил на стол плоский пенал с кожаными завязками. Будь он раза в два шире — мог бы сойти за наруч. — В ней можно хранить не только волшебную палочку, но и набор зелий для оказания первой помощи. Капля крови, и вы сможете мысленным усилием вызывать любой предмет, — он раскрыл пенал, и продемонстрировал шесть малых и три крупных отделения, одно из которых явно делалось под волшебную палочку. — Конечно, можно и пальцем нажимать или щупом из магии, но этому надо научиться, а первое не всегда возможно. Только подумайте, одна направленная мысль, и любой предмет из кобуры окажется в вашей руке. Поверьте, так будет намного удобней и безопасней, все же кровная привязка, сами понимаете, — вероятно для того, чтобы окончательно убедить клиента, продавец оттянул рукав мантии и продемонстрировал точно такую же кобуру на своей руке. — Для Вас — всего пять галлеонов, скидка за рюкзак, — пояснил он.

     Ири шевельнула хвостом и подумала о том, что эта кобура для волшебных палочек весьма похожа на виденное ей в компьютерных играх жанра РПГ. Впрочем, додуматься до такого несложно. «Может и не рояль в кустах, даже на барабан не потянет, но теперь понятно, как он принял зелье», — дернув ухом, она тихонько мяукнула.

     — Беру три, — кивнул Гарри.

     — Мяу.

     — Знаете, а давайте сразу пять.

     — Пять?

     — Друзьям подарю. И девушке своей, — добавил он и слегка покраснел от собственной откровенности.

     — Понимаю, — улыбнулся продавец, и полез за товаром.

     Расплатившись и получив в качестве бонуса дамский вариант кобуры по той же цене, Гарри покинул магазин. «На деле всего лишь более мягкая кожа и бесполезный узор «под руны», зато цена на два галлеона выше», — пробормотал он, несколько шокированный осознанием потраченной за неполный час суммой. Почти тысяча фунтов. В голове не укладывается.

     — Теперь в банк, — скомандовала Ири, не давая Гарри думать о ерунде.

     — Мы же в Хогсмид планировали, — покосился на нее Гарри. Повернуть голову на сто восемьдесят градусов он не мог, потому и видел кошку лишь боковым зрением. Да и то пришлось изрядно шею выкрутить.

     — Запретный лес подождет. Может, и вовсе его дары не понадобятся.

     — И зачем тогда рюкзак этот покупали? — Гарри хмыкнул, прекращая издеваться над собственной шеей и направляясь в Гринготтс.

     — Как минимум, ради кобуры для волшебной палочки, — муркнула Ири, в голове которой уже начал созревать давно обдумываемый, но все никак не вырисовывающийся план.

     Казалось бы, кобура для волшебной палочки с походной аптечкой — бесспорно полезная, но, в глобальном масштабе, ерундовая вещь. Тем не менее, именно она стала еще одной точкой, зацепкой, опираясь на которую разум смог провести условную линию, с появлением которой стал четче проступать общий контур. Чем-то это походило на детскую книжку, учащую рисовать, когда требовалось соединять пронумерованные точки. Всего и отличий — точки приходиться ставить самому.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Ири восседала на рюкзаке, крутила головой и довольно, хоть и очень тихо, урчала. Передвигаться подобным образом оказалось удобней и интересней. «Если бы еще Букля не выражала недовольство уханьем, так и вовсе хорошо», — думала она, изредка косясь на клетку, подвешенную к рюкзаку. «Тоже мне неженка выискалась, подумаешь, чуть больше трясет, зато у котенка руки свободны», — целенаправленно подумала кошка, послав сове четкий, до предела упрощенный мыслеобраз. Та ухнула и затихла. На всякий случай Ири выглянула из-за края рюкзака, убедилась — сова жива-здорова, лишь поражена новой для себя мыслью. Даже осмыслением ситуации. «Вот и ладно, пусть думает, полезное дело», — фыркнула Ири и выбросила глуповатую птицу из головы.

     По уму, Буклю стоило бы оставить в Хогвартсе, ведь она могла и сама прилететь к хозяину. Позже, когда тот устроится. Но Гарри постоянно возил ее домой в клетке, потому и кошка решила не нарушать сложившийся порядок вещей. Конечно, в связи с чемпионатом Мира по квиддичу и возрождением Турнира Трех Волшебников директор оказался весьма занят, но это не мешало ему все чаще и чаще бросать весьма заинтересованные взгляды на компанию из трех гриффиндорцев и пары кошачьих. «То ли Люпин, собака сутулая, рассказал чего, то ли еще какие причины имелись, но лучше не рисковать», — подумала в свое время кошка, имевшая весьма масштабные планы на лето.

     Ради их осуществления, она с Живоглотом не просто по Запретному лесу бегала, но и вполне целенаправленно собирала его дары. Шерсть единорогов и прочих магических тварей регулярно оставалась на кустах и деревьях, о которые те чесали спины и бока. Перья, разная травушка-муравушка на полянках и под кронами росла, корешки, чешую и сброшенные шкурки, паутина и яд тех же акромантулов, да много всего полезного и дорогостоящего в Запретном лесу имелось. За время экзаменов Ири с Живоглотом умудрились собрать вполне приличный запас ценных ингредиентов. Не богатство, конечно, и на состояние не потянет, но для стартового капитала более чем. Оставалось лишь реализовать и умножить на спортивном тотализаторе. Как-никак, Мировой чемпионат по квиддичу позволял разом обеспечить себя ресурсами для осуществления еще более масштабных планов.

     «Оригинально», — фыркнула Ири, стоило Гарри оказаться в волшебном банке Гринготтс. Архитектор, проектировавший первый этаж, явно вдохновлялся видами пещер. Во всяком случае, большой зал с колоннами, хоть и не походившими на всякие сталактиты и сталагмиты, навевал именно такие ассоциации. Тянущиеся по периметру зала рабочие места гоблинов, находящиеся на возвышении, да и сами эти места… «Наверняка за лакированным деревом скрывается камень или зачарованный металл», — повела носом кошка и с прищуром вгляделась в ближайшего гоблина. «И этих черная плесень не обошла», — дернула она ухом.

     — Добрый день, — поздоровался Гарри, подойдя к свободному гоблину.

     — Добрый, — проскрипел зубастый коротышка, отложив перо.

     — Мяу, — Ири послала Гарри мыслеобраз, в котором передала слова продавца о кошельке,

     — Я узнал, что у вас есть зачарованные кошельки и хотел бы больше узнать про них.

     — Есть, — кивнул гоблин и почесал кончик длинного носа. Немного повозившись, он вытащил десяток образцов. От банального кожаного мешочка с тесемкой-завязкой, до классического портмоне. — Можно и с тиснением сделать, — сказал гоблин, шевельнув длинным ухом. Заостряющимся на конце, но при этом как будто сломанным, да еще и покрытым редкими седыми волосинками. — Достаточно одной капли вашей крови, и он будет привязан к вашему сейфу. Никто кроме вас не сможет воспользоваться кошельком, тот каждый раз проверяет не только магию, но и кровь, вот, — гоблин развернул горловину мешочка и показал мелкие, едва приметные иголочки.

     «Понятно, почему они популярностью не пользуются», — мысленно фыркнула кошка. Не любят гоблины магов, очень сильно не любят, и хоть так, но стараются подгадить.

     — И его не надо заряжать, достаточно просто регулярно пользоваться.

     — Понятно, — кивнул Гарри. — А кошелек может выдавать только волшебные деньги, или еще и обычные?

     — Любые. Нужно лишь четко представить сумму и желаемую валюту.

     Ири фыркнула, ее чуткий слух отчетливо уловил в скрипучем голосе гоблина обиду. Еще бы, их же чуть ли не в тупости обвинили. Предусмотреть такую элементарную и самоочевидную функцию особого ума не требовалось. Впрочем, клерк делал скидку на возраст стоящего перед ним клиента, да и сидящая на рюкзаке кошка заставляла его держать себя в руках. Правда, сам он не просто не понимал, но и не очень-то осознавал этого, просто интуиция шептала — не надо демонстрировать гонор, может плохо кончиться не только для тебя, вот гоблин и вел себя предельно вежливо и корректно.

     — Мрр.

     — А сколько можно за раз снять? — Спросил Гарри.

     — До трехсот галлеонов, — ответил гоблин.

     — Мяу.

     — Беру, — кивнул Гарри.

     Десяток галеонов и капля крови, все буднично и скучно. «Явно без прибытка продают, если не в убыток, лишь бы подгадить магам», — оценила вязь плетений и качество портмоне Ири. Что ей не понравилось, так это общие для Кровавого пера контуры чар. Терять кошелек явно не стоило, гоблинов-то магические договора сдерживали, а вот кто-то иной… «Так ведь это не чек, который, по сути, волшебный контракт, можно и разорвать связь с пропажей, или же ударить по ней в ответ», — дернув хвостом, кошка прогнала глупые опасения. Паранойя хороша лишь до определенной стадии, после которой становится смертельно опасной болезнью. Можно ведь и дойти до того, что начнешь, к примеру, еды бояться. А что, всегда ведь есть опасность поперхнуться и помереть!

     Идея постоянно получать царапины от кошелька Гарри не вдохновляла, но перекачивать все содержимое сейфа они с Ири не планировали. Во всяком случае в ближайшее время, так что он не видел проблем. Зато его радовали открывающиеся возможности.

     — Мяу, — напомнила кошка о следующем пункте плана.

     — Скажите, занимается ли ваш банк инвестициями в магловском мире, и принимаете ли вы ставки на результаты спортивных матчей?

     — Занимается, принимаем, работаем только с совершеннолетними, — ответил гоблин и широко улыбнулся, продемонстрировав ряд острых зубов.

     — Мяу, — сказала кошка, признавая здравость подобного подхода, но изрядно им раздосадованная. Гарри оставалось лишь вежливо попрощаться и покинуть банк.

     Как выяснилось позже, хитрые зубастики не работали в убыток. Вернее, зачарованные кошельки они действительно продавали по цене материалов, но вот помещенные в них деньги автоматически округлялись. Проще говоря, если убрать в него кнаты и сикли, в сумме не составлявшие галлеон, те просто исчезнут, отойдя банку. С магловской валютой происходили те же чудеса, но там граничным значением выступал серебряный сикль. Разумеется, о таких нюансах гоблины не предупреждали, а на любые претензии имелся один ответ — читайте устав банка. Вон ту полку с парой сотен томов видите? Это он и есть. Заметьте, в общественном доступе, пусть и в единственном экземпляре. Да, не любили гоблины магов, очень не любили.

     — И что делать будем? — Спросил Гарри, направившийся к магазину летающих метел.

     — Поехали к Дурслям, надо подумать, — мяукнула в ответ кошка, решившая, что приобретение нормальной одежды в магловском магазине можно и отложить.

     Все же, не смотря на чопорность и невозмутимость англичан, мальчик с рюкзаком начала века, на котором сидит кошка и болтается клетка с живой совой — такое точно привлечет внимание.

     — Ладно, — вздохнул Гарри, меняя направление и топая к Дырявому котлу.

     — Мяу, — ободряюще погладила его лапкой Ири.

     — Угу, — кивнул он в ответ.

     Закончился этот день путешествием на магическом автобусе Ночной Рыцарь, в городке Литтл Уингинг, в доме номер четыре, на Тисовой улице. Если раньше кошка собиралась заглянуть к Дурслям лишь для того, чтобы показаться на глаза старушке Фиг и прочим соседям, то теперь, после полетевших в тартарары планов группы «А», это становилось основой планов группы «Б». Вой дяди Вернона, исполненный любви и радости от явившегося племянника, мгновенно прервался и перешел в сдавленный сип, стоило Ири перекинуться в боевую форму и нежно взять когтистой лапой жирное горло моржа в человечьем обличии. Кошка находилась в несколько расстроенных чувствах, а осмотр дома магическим зрением не выявил того, что могло бы помешать разыграть жесткий вариант знакомства.

     — Дорогие родственники, позвольте познакомить вас с моим фамильяром. Ее зовут Ири, — буквально промурлыкал Гарри. — Ири, отпусти, пожалуйста, — он голосом подчеркнул вежливое обращение к чудовищу, — дядю, и не пугай моих кровных родичей.

     Мяу в исполнении туши, весящей за центнер, прозвучало весьма внушительно и стало прекрасным довершением образа.

     — Нет-нет, — тут же запротестовал Гарри, — убивать его не надо, он не добыча.

     — Мрр? — Светящиеся глаза заглянули в расширившиеся на всю радужку зрачки Вернона.

     — Я не хочу принимать их в прайд.

     — Ррр, — зарычал монстр, продемонстрировав клыки и зубы.

     — И территория мне их тоже не нужна.

     — Ррр! — Возмутилось чудовище.

     — Мы себе лучше найдем, — тут же погладил монстра Гарри.

     — Мяу, — разжалась лапа на шее Вернона Дурсля.

     Ужасный монстр вновь стал крупной кошкой и убежал куда-то в дом, видимо обследовать территорию.

     — Тетя, принесите пожалуйста дяде Вернону выпить, — попросил Гарри.

     — К-кон-нечно, — простучала зубами Петунья Дурсль.

     Когда усаженный на диван Вернон смог снова говорить, вернулась Ири. Одним тягучим движением она запрыгнула на колени Гарри, самовольно усевшегося в кресло дяди, и фыркнула.

     — Зря ты так, вполне хороший дом, — погладил кошку Гарри.

     — Мяу, — дернула та ушами и улеглась, тихонько заурчав под его ладонью.

     — Итак, у нас возникли некоторые сложности, — заговорил Гарри.

     Между ним и Дурслями впервые состоялось что-то вроде переговоров. «Аль Капоне был чертовски прав, когда утверждал, что добрым словом и пистолетом можно добиться намного большего, чем любым из компонентов в отдельности», — думала кошка, слушая разговор и не вмешиваясь. Зачем, ведь обе стороны оказались более чем мотивированы на достижение компромисса. Да и желания у них совпадали чуть более, чем полностью.

     У Гарри имелись деньги и они с Дурслями прямо-таки жаждали не видеть друг друга. Диалог вышел на загляденье. Они буквально улавливали мысли друг друга. Короткий разговор — и все. Обширные деловые связи Вернона позволили ему буквально за какой-то час найти небольшой домик рядом с Брайтоном, известнейшим пляжным курортом Англии. Да-да, есть такой. Весьма популярный, кстати. Британия имеет довольно специфический климат, так что там не только туманы и дожди. Вернон договорился о том, что подъедет завтра посмотреть и, если все устроит, то арендует до осени. «Готов сразу внести полную сумму», — завершил он разговор и повесил телефонную трубку.

     В буквальном смысле повесил. На стационарный аппарат. Кошка задумчиво мяукнула и почесала задней лапой ухо. Гарри вопросительно взглянул на нее, но та лишь хвостом махнула. «Успеется, так успеется», — он мысленно пожал плечами, ничего не поняв. Впрочем, Ири и не пыталась объяснить, фактически она банально отмахнулась. Не столько от Гарри, сколько от собственных мыслей.

     — Мяу, — напомнила она ему о Дурслях и легенде.

     — Ага, — кивнул Гарри и обратился к тете с просьбой придумать причину его отсутствия.

     Петунья тут же пообещала распространить слухи о том, что ненормального племянничка удалось сплавить в лагерь для трудных подростков. Причем, глаза ее так сияли, что не приходилось сомневаться — она выставит себя и свою семью в лучшем свете. Еще бы, заботятся о сироте, да еще таком. «Конечно, через месяц придется показаться на глаза соседям, да и Дадличка», — кошка взглянула на бочкообразного юношу, старательно копирующего формой папу и все еще пребывающего в прострации, потому и участие в разговоре принимавшего не более, чем остальная мебель. «Нет, с этой стороны проблем не будет», — решила Ири.

     Что-что, а правило не говорить о ненормальностях Дадли уяснил. Да и кто его слушать будет? Друзья-идиоты? «Пф. Через пару дней он свято уверует в то, что кузена и правда услали в какой-то там лагерь для трудных подростков», — мысленно фыркнула кошка. «А там еще что-нибудь придумаем», — она зевнула и зажмурилась.

     Закончив переговоры, высокие стороны разошлись. Гарри отправился звонить Гермионе, а Дурсли принялись инструктировать сыночка. Ири особенно порадовало наставление баррикадировать двери перед сном, пока этот ненормальный и его зверинец в доме. «Похоже, сове тоже досталась часть славы, мрр», — подумала она, сворачиваясь клубком и закрывая глаза. Ей очень не хватало привычного урчания под боком и рыжего хвоста, мягко укрывшего спинку. «Придется потерпеть», — вздохнула кошка, и погрузилась в сон…

     Рука мужа замерла в миллиметре от виска канаида. Сложенные щепотью пальцы Клыка остановились напротив сердца Когтя. Оба тяжело дышали. Зачарованные мечи, обугленные и погнувшиеся валялись на потрескавшейся земле. Куски заговоренных доспехов валялись в истоптанной, пожухлой траве. По телам воинов текла кровь из многочисленных ран. Но они смогли. Совладали с собой. Остановились в последний миг. Она поняла, что все это время не дышала. Легкие обожгло, и она сипло втянула воздух полной грудью. Голова закружилась, запах пыли и отголоски жизненной силы, которую щедро использовали в бою оба воина, ударили в разум и помогли справиться с собой. Еще ничего не кончено. Самцы сделали свое дело, теперь пришла ее очередь.

     Она пошла назад, вернулась на пятачок, встала в центре между двух народов. Жена Клыка подошла одновременно с ней и так же, как и она, не удержалась от взгляда на своего мужа. «Пора», — светящиеся от магии глаза самок встретились и они обменялись мыслеобразами. Обе сделали одновременный шаг и переступили незримую черту. Несколько секунд и они подошли к своим мужьям.

     — Они поймут, — сказал Клык.

     — Поймут, но все равно пойдут, — ответил Коготь.

     — Мы не оставим выбора, — сказала канаида.

     — Другого шанса не будет.

     Они знали — ритуал разорвет и без того расползающуюся ткань мира, будет выброс, прорыв, который уничтожит все на десятки тысячи шагов вокруг. Никто не сбежит, никто не сумеет защититься. Спасение будет лишь в созданном портале. Вот только пройти очищение и пережить перемещение смогут не все. «Хорошо, если один из тысячи», — подумала она и протянула руки тем, кто очень долго был врагом ее народа.

     Она взялась за ладони самцов, канаида встала напротив и сделала то же самое. Кивок, и выпущенные когти пронзают руки. Кровь струится ручьями, но заключенная в ней магия и жизненная сила не дает ей упасть. Красные капли взмывают в воздух, вспыхивают, четыре голоса произносят слова заклинания, два на мяукающем языке фелаидов, два на рычащем языке канаидов. Хоровод рун сливается в вихрь, образует кроваво-огненный смерч, и вспыхивает, соединяет бесплодную землю и небеса умирающего мира. «Они все понимают, потому и не пытались мешать. Глупо. Мы могли бы составить большой круг», — подумала она за миг до того, как ее тело обратилось в прах, а душа стала частью засиявшего портала.

     «Первая лапа вперед», — разорвал тишину приказ Старшего когтя. Тысячи воинов, лучшие из остатков некогда великого народа, пошли в центр равнины. Они шагали парадным маршем. Строем, не дрогнув, одновременно с отрядом канаидов они вошли в клубящееся марево. Большинство вспыхнуло сразу. Не сделав и десятка шагов сотни воинов стали пеплом, но остальные шли. Темная сеть в их аурах горела. Оставляла после себя багровеющие рубцы, истаивала. Отвратительная бахрома, словно живая, чувствующая приближение конца, рвалась к очагам, стремилась в ядра души и часто, очень часто, успевала добиться успеха раньше, чем до нее добиралось пламя. Но они предусмотрели это. Измененные не могли выжить тут, в окутавшем портал кроваво-огненном мареве. Они сгорали, обращаясь пеплом, по которому шли и шли остатки двух некогда великих народов, в последний миг сумевших остановиться и обрести шанс на жизнь.

     «Надеюсь, в новом мире у нас вновь будут дети», — подумала она и напряглась. Вздыбила шерсть, направила в нее магическую силу, словно все еще имела тело. Сырая мана межреальности обрушилась на нее подобно волне. Да только не бывает таких волн, которые накатывают со всех сторон разом. Впрочем, не зря же междумирье называют хаосом. Тут может быть и не такое.

     Новая волна, и мысли начали путаться. Еще один удар, и сознание померкло. Лишь сжигающая саму себя душа продолжала держаться. Словно утес посреди штормового моря, она противостояла бушующей стихии, храня портал. Долго, невероятно долго светил он тусклым огоньком и служил маяком тем немногим, кто прошел сквозь огненно-красное марево…

     Гермиона повесила трубку, подхватила на руки Живоглота и побежала к родителям. «Мяу», — возмутился кот, когда она прыгнула с лестницы, перемахнув за раз кучу ступеней. Он совсем не разделял ее энтузиазма и его не радовали опасные для лапок двуногих котят кульбиты.

     «Мам, пап, я хочу по-настоящему познакомить вас с Живоглотом» — выдала Гермиона скороговоркой, тайфунчиком ворвавшись в гостиную. «Гарри только что звонил, сказал можно» — пояснила она на недоуменные взгляды родителей.

     На имени мальчишки, не так уж и редко звучавшем в их доме Грейнджеров, отец семейства мимолетно скривился. В прошлые годы оно не вызывало у него подобной реакции. Но сегодня, каждый раз, когда в рассказе дочери о школе всплывал этот парень, мистер Грейнджер вздрагивал.

     Для Гермионы терзания отца остались тайной. Очень уж увлеклась она собственными переживаниями, да и теперь ничего не заметила, ужасно радуясь, что сможет показать родителям хоть что-то волшебное. Из-за дурацкого запрета, который она все же признавала необходимым, ее семья не могла увидеть то, чему научилась дочь.

     — Глотик, давай! — Чуть ли не подпрыгивая и едва не хлопая в ладоши скомандовала Гермиона.

     — Пф, — кот скептически посмотрел на старших Грейнджеров и дернул ухом.

     — Да, точно. Мам, пап, вы это, ну, не пугайтесь что ли, — «успокоила» Гермиона родителей. Живоглот весьма выразительным жестом накрыл глаза лапой и помотал головой. Под умоляющим взглядом он все же вышел на середину комнаты и раздраженно дернул хвостом.

     Дэну и Эмме показалось, будто они моргнули, но до того ли им было — на месте знакомого котяры стояло настоящее чудовище, от которого ощутимо веяло опасностью и звериной мощью. Что-то древнее проснулось в душах людей, заставило их замереть от первобытного ужаса. Расширившимися глазами Грейнджеры смотрели на страшные обсидиановые когти, отливающую металлом, огненно-кровавую шерсть и огромные белоснежные клыки. Подсознание людей настороженно оценивало перекатывающиеся бугры мышц, но льдистые глаза, в вертикальных зрачках которых будто замерзло пламя, лишали воли к сопротивлению.

     Миг, и наваждение пропало. Вместо монстра, в гостиной вновь сидел знакомый кот. «Мяу», — сказал Живоглот, и плавным прыжком переместился на диван. Развалившись на нем, он заурчал, всем своим видом демонстрируя миролюбие, и помогая троим неразумным человечкам прийти в себя.

     — Ух, — тряхнула головой Гермиона, первой справившись с шоком.

     — Ч-что эт-то б-было? — Вышел из оцепенения Дэн Грейнджер, с ужасом смотря на то, как его бесстрашная девочка затаскивает на колени кота.

     — Доченька, — пролепетала Эмма, вытянув руку, но не решаясь на что-то большее.

     — Все в порядке, не волнуйтесь вы так, — улыбнулась Гермиона, принявшись чесать пузико Живоглота. — Разбойник, напугал, предупреждать надо, — ухватила она кота за уши. Тот стойко сносил тисканье, к тому же, оно было весьма приятным. — Не хочешь ничего пояснить? — Требовательно спросила Гермиона.

     — Мяу, — весьма по-человечьи мотнул головой кот.

     — И все же, — настаивала Гермиона, старательно чешущая и мнущая мохнатые бока Живоглота.

     — Мрр…

     — Все равно ведь не отстану, — сказала она угрожающе.

     После непродолжительного диалога с котом, закончившегося заявлением о том, что некую Ири еще ждать, и угрозой вот сейчас, немедленно, помереть от любопытства, Живоглот сдался. Печально вздохнув и обреченно мяукнув, он взмахом лапы отвел руку улыбающейся Гермионы и спрыгнул на пол. «То-то же», — сказала победительница и вытянулась на диване. Кот фыркнул, снова вздохнул и зажмурился. Гермиона побледнела и затряслась, словно ее током ударило. Грйнджеры старшие, более-менее отошедшие от шока, дернулись к дочери, но негромкий рык остановил их порыв.

     — В-все х-хорошо. П-просто. С-сейчас п-пройдет, — вновь «успокоила» родителей Гермиона. Запрыгнувший на диван кот включил моторчик и подставил голову под девичью ладошку.

     — Уф, вроде отошла, — сказала Гермиона, автоматически гладя Живоглота.

     — Дорогая, хватит нас пугать. Объяснись, — Дэн попытался взять ситуацию под контроль, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах.

     — Даже не знаю с чего начать, — задумчиво протянула Гермиона, перетаскивая себе на грудь кота, и начиная двумя руками почесывать его за ушами.

     — Лучше с начала. Мы не спешим, — сказала Эмма.

     — Тогда, — Гермиона задумалась на пару секунд, — все началось год назад с библиотеки… — Старшие Грейнджеры переглянулись и обменялись улыбками.

     В их взглядах без всякой магии и особой наблюдательности отчетливо читалось — говорим дочка, подразумеваем книги, говорим книги — подразумеваем дочку.

     — … Гарри решил нас немного проводить, тогда мы и встретили Ири. На нее Акромантулы напали, — плавное течение рассказа прервал пугающий рык Живоглота, но под руками Гермионы он быстро затих и прекратил скалиться. — … Когда мы с Гарри прибежали, этот бесстрашный кот сидел под потолком и отказывался спускаться, — рассмеялась Гермиона от воспоминаний, не забывая гладить спрятавшего морду в лапы кота. — Ну-ну, Глотик, ты же нашел в себе смелость и спустился.

     — Мряу.

     — Да никакой это не позор. Нечего глупости говорить. И вообще, ты же завоевал ее любовь, так что выше хвост.

     — Мяу! — На этот раз прозвучало гордо. Настолько, что это даже Грейнджеры поняли.

     Гермиона попыталась пропустить эпизод с Запретным лесом и оборотнями, да и в целом изрядно сгладить углы о приключениях в конце года, но неожиданно встретила бурную и негативную реакцию со стороны кота. Дэн и Эмма с удивлением наблюдали картину очередного общения дочки и Живоглота. Разгорелся нешуточный спор. Но в этот раз роли явно поменялись.

     Закончилось все тем, что Гермиона снова легла на диван и закрыла глаза. Родителям пришлось вновь волноваться за дочь. Причем, трижды. Хоть в этот раз она их и предупредила, даже попыталась бегло объяснить, но легче им не стало. Собственно, Гермиона и вовсе намеревалась отослать их на время беседы с котом за чаем и чем ни будь вкусненьким, но своего не добилась. Впрочем, чай и лимонный пирог в итоге все же оказался на столике.

     — …и тогда у него получилось превратиться, что нас всех и спасло, — закончила рассказ Гермиона.

     — Вам с этим мальчиком, Гарри, тоже было страшно? — спросила Эмма, первой справившись с эмоциями от услышанного.

     — Конечно! — Удивленно посмотрела на маму Гермиона.

     — Я имею в виду, когда Живоглот монстром стал.

     — Нет, не так, как сегодня было. Там такая ярость от него шла, — Гермиона от воспоминаний плечами повела и поежилась, — у меня волосы зашевелились и глаза кровью налились. Какой уж там страх, сама чуть на этих оборотней не бросилась. Ири, она же сильно израненной была, ей еще перед превращением досталось, к тому же… Ну… Она самочка, — задумчиво протянула Гермиона.

     — Черт знает что! — Не дал ей уловить мелькнувшую мысль Дэн. — Казни, маньяки, оборотни, машины времени! Это разве школа?! Что у вас там, подобное каждый год творится?! — Взорвался он, врезав кулаком по столу.

     — Н…

     — Мяу, — веско сказал Живоглот, заставив Гермиону замолчать и отвести глаза.

     — Так, дорогая, похоже, ты нам многое недоговаривала?

     «Мама у меня всегда была излишне проницательной», — подумала Гермиона. «Мрр», — раздалось одобрительно-подбадривающее урчание и Живоглот потерся о ладонь, обещая моральную поддержку. Гермиона вздохнула.

     — На первом курсе был тролль… — Начала она покаянный рассказ.

     Дэн бушевал, Эмма плакала в обнимку с дочкой, Живоглот довольно жмурился. «Конечно, им придётся какое-то время помучиться и попереживать. Зато потом у них все будет намного лучше. Очищающие страдания бывают полезны», — думал кот, наблюдая за людьми. Ири правильно предупреждала. Умная она у него. Не разорви он сейчас этот узел из недомолвок и недосказанностей… Неизвестно, к чему бы все привело впоследствии. Котенок мог потерять родных и лишиться семьи. С точки зрения Живоглота, подобное было в корне неверно. Разумеется, детеныши должны вырастать и уходить в другой прайд, да только разум имел один огромный плюс — он позволял осознавать и сохранять кровные связи. «И отношения выстраивать не как у глупых псов в бесполезной драке», — фыркнул кот, и прикрыл глаза.

     Скорей бы уже свою самку увидеть, он соскучился по ее запаху и эмоциям. Какое-то время он серьезно обдумывал новое для себя ощущение и пришел к выводу — оно ему нравится. Не само по себе, а как бы комплексно. Начиная от объекта его вызывающего, и заканчивая предвкушением встречи с ним же. «Сложно это все», — вздохнул кот. Раньше ему жилось намного проще. И все же, возвращаться к животному существованию у Живоглота не было ни малейшего желания. «Прорвемся», — подумал он, проваливаясь в сон-воспоминание.

     Ноздри уловили привычный запах песчаной пыли, давно пропитавшей маску. «Снова будет буря», — понял он, с прищуром смотря на поднимающееся солнце…

     С недавнего времени Живоглот все чаще и чаще видел историю одного из своих предков. Не героя, а всего лишь одного из многих командиров низшего звена, того, на ком, по большому счету, и держится любая армия.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Лишь через неделю Грейнджеры смогли выбраться в гости к Гарри. Арендованный Верноном дом располагался далековато, потому и ехать решили на выходные. Впрочем, что не делается — все к лучшему. Эмоции у родителей Гермионы немного улеглись. Гарри успел подготовиться к визиту, проведя генеральную уборку и закупив необходимое, А то в доме ни постельного белья лишнего, ни продуктов толком. Наверно, впервые за многие годы, Гарри оказался благодарен Дурслям. Во всяком случае, ни одно из дел по дому не было ему незнакомо и объем работы не вызывал ступора. Перекинувшаяся Ири, в меру доступного когтистым лапам, оказывала помощь, но в основном работала грузчиком, передвигая старинную мебель и давая возможность убрать накопившуюся пыль.

     Дом, скорей домище, считался вроде как охотничьим, но был стар и уже лет пятьдесят не знал ремонта. У владельцев недвижимости и солидного куска земли вокруг имелось целых три проблемы, и все они оказались связанны с недвижимым имуществом. Первая — возраст домовладения, солидно превышающий столетие. Сей прискорбный факт автоматом внес здание в культурно-историческое наследие. Как результат, ни снести, ни отремонтировать его на современный лад стало невозможно. Верней, весьма и весьма дорого. Требовалось сохранить прежний вид, что тут же обрекало на муторное согласование по любому, даже совершенно ничтожному поводу. Для Англии довольно типичная проблема многих старых семей.

     Вторая беда — окружающий лес. Какие-то ушлые ботаники обнаружили в нем уникальных эндемиков, и это мигом превратило частную собственность в заповедник. Классическая ситуация, нормальная для англосаксонского законодательства, из-за которой владелец не имеет возможность что-либо сделать со своим имуществом. Такой вот своеобразный выверт священного права частной собственности, столкнувшийся с… Хм… Да, пусть будет общественным благом.

     Наконец последняя неприятность — налоги никто не отменял. Конечно, учитывая дотации и всякие компенсации, сумма получалась весьма незначительной, но для прижимистого пуританина и эти крохи оказались сродни сдиранию кожи заживо. А уж осознание того, что тут можно развернуть не вшивенький мотель или гостиницу, а полноценный туристический центр… Оно и вовсе сводило предприимчивых наследников в могилу стройными рядами. Конечно, они усиленно судились, но их шансы были не нулевыми, а отрицательными. Судебные издержки, на которые никакие субсидии не распространялись, еще быстрей доводили до стрессов и нервных истощений бьющихся за священные права граждан.

     В принципе, все это осталось бы неизвестно Ири и Гарри, не возьми их с собой Вернон, до заикания боявшийся оставить парочку ненормальных с семьей. Нет, определенно, характер у него имелся. Мистер Брайан, деловой партнер Вернона и нынешний владелец проблемной собственности, как-то по своему понял интерес господина Дурсля к охотничьему домику и земле, потому и поделился проблемами, с ней связанными, попутно проведя отличную презентацию.

     У кошки сложилось ощущение, что делалось это все с одной целью — продать дом и земли. Правда, по ее мнению, осуществлялось это как-то странно. «Хотя, мало ли какие у них там отношения по бизнесу», — подумала Ири. В принципе, этот дом ее более чем устраивал и почти идеально соответствовал некоторым планам, но покупать его… «Нет смысла», — решила она, осмотрев чердак и подвал. На первый уже лет сто никто не заглядывал, во второй изредка спускались, но далеко не забредали. Котел, сантехника и погреб, когда-то, судя по запахам, бывший винным, вот и все. Большая часть подвала лежала впусте. «Очень хорошо», — подвела итог разведки Ири.

     Гарри импонировала сама идея пожить отдельно, да еще и в собственном доме, так что он согласился бы и на куда более убогое жилище. А уж когда кошка «одобрям-с» выдала, ему лишь дяде Вернону покивать осталось. Тот мигом решил вопросы с мистером Брайаном, выписал чек, отслюнявил племянничку наличности, строгим голосом приказал навести порядок, закупить продукты по списку Петуньи, не баловать, проблем не создавать, и ждать их приезда на выходных. В качестве награды за примерное исполнение его обещали оставить пожить тут на неделе. Сыграл Вернон более чем натурально.

     Во всяком случае, у мистера Брайана, взбреди тому в голову явиться и проверить имущество, вопросов к одиноко живущему посреди леса подростку не возникнет. Правда, до ближайшего населенного пункта тут километров двадцать… «Впрочем, напрямик ближе, а велосипед и рюкзак снимет вопросы», — решила не множить сущности Ири. К тому же, она четко видела — никаких чар контроля тут нет, так что тот же велосипед можно трансфигурировать или вовсе иллюзию навести. «Но тогда в разобранном виде, а лучше и вовсе с погнутым колесом и рулем, чтобы никто покататься не захотел», — сделала кошка мысленную зарубку.

     К большому удивлению Гарри и Ири, дядя Вернон вернулся через пару часов и привез продуктов и велосипед, который они успели обсудить, пока ходили по дому и намечали план генеральной уборки.

     — Вот, — указал Вернон на пару объемистых пакетов и велосипед со снятым передним колесом. — Сами справитесь? — Уточнил он насуплено.

     — Да, дядя.

     — Мрр, — заверила Ири.

     — Звони, если что надо, — буркнул Вернон. Пару раз переступив с ноги на ногу, он махнул рукой и полез за руль.

     — Спасибо, дядя, — пробормотал Гарри, получивший тычок кошачьей морды в ногу.

     — Родня же, — ответил умудрившийся услышать его Вернон, и с пробуксовкой покинул территорию домика.

     — Ни черта не понимаю, — потер лоб Гарри, и посмотрел на кошку.

     — Мяу, — дернула та ухом, выражая солидарность.

     Конечно, кое-какие предположения у нее имелись, но все это не имело значения. Может на Вернона Дурсля благотворно страх повлиял, и он жизнь переосмысливать начал, может ментальные закладки имелись, которые слетели или деформировались по любой из кучи причин. Она даже проснувшуюся совесть допустить могла и элементарный здравый смысл, направленный на укрепление озвученной домовладельцу легенды.

     «Ты права, неважно почему, нам это только на пользу», — кивнул Гарри, после чего начались их трудовые будни. Домом давно не пользовались, вот и работали в авральном режиме. Готовились встречать гостей и ждали, и дождались, и насладились, попутно озадачившись. Вернее, озадачилась кошка. Нет, точнее все же озадачились, но несколько по-разному.

     Выходные с Грейнджерами прошли не то, чтобы совсем уж комом, но где-то рядом. Ири с Живоглотом пришлось изрядно постараться, чтоб мистер Грейнджер не пришиб Гарри. Как минимум морально. Все-таки у Дэна имелись весьма весомые основания считать парня источником опасности для дочери. Пожалуй, исключая тролля, именно общение с ним привело его маленькую принцессу к оцепенению, прогулкам под луной в компании оборотней, дементоров, кто бы это «черт побери такой не был» и какого-то психа, превращающегося в собаку. Может и не во всем он был объективен и прав, но понять любящего отца можно. Правда, с другой стороны, Дэн Грейнджер был благодарен этому парню за неоднократное спасение дочери. И честно признавался себе, что где-то в душе восхищается и даже немного завидует Гарри. Разумеется, как любящему отцу и немало повидавшему человеку, ему импонировало отношение парня к дочери. Пожалуй, его все же не столько факты и опасные приключения раздражали, сколько напрягало стремительное развитие отношений между Гарри и Гермионой. Не заметить, как юная пара смотрит друг на друга, понимает с полуслова, стремится друг к другу — это надо быть слепцом!

     Короче говоря, эмоции мистера Грейнджера мотыляло из стороны в сторону, мысли штормило, и в целом он ощущался этаким облачным фронтом, от которого не знаешь, то ли грозы и молний ждать, то ли распогодится и солнце выглянет. Эмма честно пыталась сгладить заскоки мужа, но она и сама не сильно далеко от него ушла. Пусть и по несколько иным причинам. Впрочем, причины-то в основе лежали все те же, но порядок приоритетов немного иной. Так ведь женщина.

     Естественно, третьим участником этого «кордебалета» оказался сам Гарри. Этот «отжигал» по-своему. Да так, что Ири головой о твердые предметы стучала. Гарри упорно пытался делать все не так, как видел у Дурслей. Нет, разумеется, он не наливал суп в чашки, а кофе в тарелки, инверсия касалась лишь выборочных моментов в сфере отношений. Хорошо еще, до Ири быстро дошло, что к чему, спасибо связи на тонких планах, но ей пришлось изрядно постараться, объясняя Гарри допущенные промахи и сделанные ошибки.

     Какими бы моральными уродами в отношении к нему не были родственники, но их семья в любви и согласии прожила больше весен, чем он видел. Увы, Ири не удалось полноценно донести эту мысль до Гарри. Тут и сложности общения сказались, и обстановка разговору не способствовала, все, как говориться, пришлось делать на живую, но хоть озадачить котенка мыслями в нужном направлении она смогла — и то хлеб.

     Естественно, нельзя винить Гарри в том, что он привык видеть Дурслей исключительно в мрачном свете и воспринимал все, с ними связанное, в негативном ключе. Разумеется, заставить его абстрагироваться и посмотреть на отношения Вернона и Петуньи не через призму собственной нелюбви к ним, как личностям, было сродни титаническому подвигу, тем более в сложившихся условиях, но хоть накал страстей сбить удалось. Как минимум временно.

     Тяжелей всего пришлось Гермионе. С одной стороны отец, хоть и пытающийся сдерживаться, но, мягко говоря, не очень успешно. С другой мать, которая, умудрялась вставлять шпильки и отцу и Гарри. С третьей он сам, ведущий себя странно, если не сказать своеобразно. И ведь внешне-то все нормально, можно сказать чинно и благопристойно, никто не хамит, никто не грубит, да только ощущение, что вокруг одни лицедеи, и каждый в кармане фигу держит. В словах так прямо и слышится классика «Вы сегодня отлично выглядите» и прочее из серии «Вуаль вам к лицу».

     «Хорошо еще Ири быстро разобралась и объяснила в чем дело», — думала Гермиона, после разговора с кошкой взяв многое в свои руки. Правда, это привело к еще большим сложностям с отцом, зато мама внезапно «прозрела» и стала адекватной. Правда, пока она общалась с дочерью, Ири приголубила Гарри сложным мыслеобразом, и парень выпал из реальности, совершенно механически занявшись прощальным ужином. Это взбесило Дэна, который до этого расспрашивал Гарри о драконах.

     Мистера Грейнджера явно несло не в ту степь, он это понимал, но решив, что его нагло игнорирует сопляк, закусил удила и принялся рассуждать о лимите удачи, возможностях пережить встречу с драконом кого-то вроде девочки-подростка, скажем курса четвертого, и трудностях борьбы с крылатым огнеметом. Мужа вовремя отвлекла Эмма, а там и уславшая Живоглота кошка подключилась. Посмотрев на Гермиону, она мяукнула.

     — Мам, пап, Ири просит нас с Гарри поколдовать, говорит, что тут нет чар надзора. Пойдемте на улицу, вы же хотели посмотреть, чему я научилась в Хогвартсе.

      — Да, конечно, идемте, — сказала решительно вставшая Эмма.

     Мистер Грейнджер собирался добавить что-то про драконов, выразиться, в том духе, что с радостью оценит навыки того, кто счел себя достойным его принцессы, но получил тычок по ребрам от супруги и смолчал.

     Аналогичная участь постигла Гарри, который так же собрался выдать нечто вроде: «Сейчас кое-кто увидит кое-чего, и вопросы…» — Локоток Гермионы, пришедшийся в бок, так и оставил слова в виде мыслей. «Мрр», — одобрительно кивнула Ири, после чего громко мяукнула, привлекая внимание, и передавая сочиненную на ходу программу показательных выступлений.

     Следующий час Дэн и Эмма Грейнджеры наслаждались шоу. Началось все с простейших чар левитации. «Мяу», — скомандовала кошка, и Гарри с Гермионой принялись жонглировать парящими в воздухе ветками и камешками. Те летали по весьма замысловатым траекториям, и передавать контроль оказалось довольно сложно, но ребята отлично чувствовали друг друга и с подстраховкой Ири вполне справились. Следующим номером стала трансфигурация. Гермиона послала Гарри ветку, тот превратил ее в шкатулку и отправил обратно по дуге. Взмах волшебной палочки, и находящаяся в высшей точке шкатулка обернулась птицей. Та захлопала крыльями, заклекотала, и улетела в лес.

     «Мяу», — скомандовала Ири, послав мыслеобраз следующей задумки. «Агуаменти», — сказал Гарри, Гермиона сделала пасс волшебной палочкой, и созданная магией вода начала обращаться в лед. Запланированного кошкой цветка не вышло. Сделанное юными чародеями походило на помесь стелы и кактуса, впрочем, ветки-колючки довольно приятно сверкали отраженным светом луны, и их оказалось много, да и зрители не знали, что именно пытались сделать подростки, так что трехметровое нечто Грейнджеров вполне впечатлило. Особенно после того, как его разукрасили разноцветными огоньками. Всего лишь разноцветные вариации Люмуса. Этакий аналог магловских гирлянд, только каждую лампочку вручную магией делали.

     «Мрр», — оценила труды магов кошка, и послала новый мыслеобраз, предложив продемонстрировать мастерство в чарах при помощи дуэли. Гарри и Гермиона идею всецело поддержали, и бились с полной самоотдачей. Тут их чувство локтя оказалось очень даже в жилу. Опять же и он, и она старались показать, что не столь беззащитны, и могут позаботиться друг о друге. «Хорошо, очень хорошо», — оценила их старания довольно жмурящаяся кошка.

     «Мяу», — сказала она, когда оба котенка изрядно выложились. Поединок прекратился, Гарри с Гермионой переглянулись, потом уставились вопросительно на Ири, но та лишь фыркнула и головой помотала. «Сами», — мяукнула она. Гермиона кивнула, взяла Гарри за руку, направила в него остатки своей магии, и тот эффектно завершил представление, создав патронуса. Правда, обычного, а не того, который рвал дементоров. Урчание кошки на человеческую речь можно было бы перевести как «понятненько, значит, часть праны все же попадает». Сотканный из света лев, или кто-то на него весьма похожий, пробежался по воздуху, позволил Дэну с Эммой коснуться себя, затем понесся в небо, и там распался мириадами искр. На взрыв фейерверка это походило весьма отдаленно, но эффект произвело куда более впечатляющий.

     — Уф, сил нет, — улыбнулась Гермиона, и привалилась к Гарри.

     — Мяу, — одобрительно кивнула кошка.

     — Она зовет в дом, — перевел Гарри, придерживая за талию Гермиону.

     — Хорошо, — кивнул Дэн Грейнджер, обнимая жену за плечи, он стоял и смотрел на небо, все еще остро переживая чувства Гарри и Гермионы, которые смог ощутить, коснувшись патронуса.

     Кошка на миг зажмурилась, вполне довольная результатом. «Попробуем закрепить», — подумала она, первой прошмыгнув в дом. Люди вошли следом. Чета Грейнджеров еще находилась под впечатлением, и потому просто последовала за находящимися на грани истощения подростками. Те по привычки пошли к камину. Гарри и Ири постарались повторить расстановку мебели по примеру гостиной Гриффиндора, вернее, их места в ней, но с учетом родителей Гермионы, заменили одно кресло вторым диваном.

     Через минуту обе пары сидели и смотрели на пляшущий в камине огонь. Ири, опередившая людей, позаботилась об этом, подбросив на багровые угли пару полешек.

     — Это было… — Нарушила тишину Эмма, но ее перебили.

     — Мяу, — привлекла внимание людей Ири, появившись с пледом в зубах.

     — Мяу, — явился Живоглот, выглядевший так, словно только что марафон пробежал.

     Кошка потерлась мордочкой о кота и тут же улеглась. Тот схватил выпущенный ей кончик пледа, и укрыл им ее с головой. Отойдя к камину, Живоглот упал рядом с огнем, совершенно по-собачьи вывалил язык и тяжело задышал. Его глаза засветились магией и он мяукнул. Разумеется, все смотрели на кота, а зря. Впрочем, все равно бы ничего не разглядели.

     Знакомое и одновременно какое-то иное ощущение, словно ветерок пронеслось по сознанию зрителей. Люди дружно моргнули, перевели взгляд, их глаза округлились, а челюсти сами собой устремились вниз.

     — Как вы, котятки? — Мурчащим голосом спросила девушка лет двадцати, поправляя укрывший ее плед.

     — И-ири? — Ошарашенно выдавили Гарри с Гермионой в два голоса, круглыми глазами вглядываясь во вполне человеческое лицо с едва приметными полосками на щеках, вызывающими ассоциацию с кошачьими усами.

     — Мрр, — кивнула она и острые кончики мохнатых ушек, выглядывающих из-под серебристо-пепельной шевелюры, чуть шевельнулись. — Несколько необычные ощущения, — прокомментировала Ири, с нечеловеческой грацией поднимаясь с пола.

     Поправив плед, словно прилипший к ней, она пошла к кошачьему креслу. Люди заворожено смотрели на торчащий из-под пледа кончик хвоста и справились с наваждением лишь когда Ири остановилась. Замерев перед креслом, она на секунду задумалась, чуть заметно пожала плечами, и не столько даже села, сколько как бы перетекла в него.

     — Мяу?

     — Не очень, — ответила Живоглоту Ири.

     — Мрр.

     — Да?

     — Мяу!

     — Для первого раза наверно, — улыбнулась Ири, продемонстрировав явно нечеловеческие клыки и зубы. — Времени мало, — обвела она взглядом вертикальных зрачков смотрящих на нее людей. — Невилл нужен. Хорошо выложившийся в магическом плане. Это больше трансфигурация, а не полноценный оборот, вроде вашей птицы из шкатулки, — пояснила она всем, но смотрела при этом на Гермиону. Та кивнула, поняв, что вопросы лучше отложить на потом. — Вы, люди, слишком усложняете, — дернула ухом Ири. — Это в вашей природе, местами хорошо, порой полезно, но сейчас мешает. — Котенок, — она заглянула в глаза Гарри, — расскажи им о своей жизни все. Без утайки. Они смогут понять многое. Возможно, все.

     — Хорошо, — кивнул Гарри, не сводя взгляда с лица Ири.

     — Какие же вы порой слепцы, — совершенно по-кошачьи зажмурилась и вместе с тем по-человечески вздохнула Ири. Знакомое чувство, одновременное осознание моргания, и люди снова видят кошку. — Мяу, — выдала та с досадой и раздраженно дернула хвостом.

     Тут же на кресле оказался кот и потерся об нее мордочкой, после чего парочка на некоторое время замерла нос к носу, затем улеглась рядом, привычно укрыв друг друга хвостами, и уснула.

     — Вы как? — Забеспокоилась Эмма, увидев синхронно трущих лбы детей.

     — Нормально, мам.

     — Так всегда, когда они быстро и много говорят, — пояснил Гарри.

     — С вами они тоже так могут? Это не опасно? Ты ведь специально на диване лежала, когда с тобой Живоглот разговаривал, а…

     — Ха-ха-ха, — рассмеялись Гарри с Гермионой, перебивая Эмму.

     Мысль поучаствовать в полноценном диалоге кошачьих показалась им невероятно забавной, особенно в сочетании с вопросами безопасности. Нет, разумеется, Гермиона все объясняла, но родители — это родители. Тем более такие любящие и заботливые.

     — Нет, мам, — терпеливо заговорила Гермиона. — Реши они с нами просто поговорить, — она изобразила пальцами кавычки, — и мы почти сразу потеряем сознание.

     — Значит опасно, — подобрался Дэн.

     — Нет, пап, — вздохнула Гермиона, — просто очень сложно. Как бы сказать, они в более широком диапазоне чувств живут. Все им доступное — чересчур много для нашего восприятия. Нам они пока только тщательно подготовленный пакет информации послать могут. И чем он, — Гермиона задумалась, подбирая слова, — не больше даже, а информативней, или скорей многосмысленней что ли, тем тяжелей понять, скорей даже воспринять и переварить, уяснить суть.

     — Ясно, что ничего не ясно, — хмыкнул Ден. — Но ведь это нагрузки на мозг, а значит возможны…

     — Нет, пап, не столько на мозг, сколько на ментальный слой ауры, тут даже не совсем магия, она просто проводник.

     — Кто они вообще такие? — Решительно сменила тему разговора Эмма. — Ты весь прошлый год писала и говорила о фамильярах, но из того, что я запомнила и поняла — они нечто иное.

     — Они наши партнеры по ритуалу, мы кровные братья и союзники, у нас с ними многоплановая связь на всех уровнях энергий. Вплоть до уходящих к внутренним оболочкам души каналов, — решил поучаствовать в разговоре Гарри, попутно поделившейся кое-чем из рассказанного Ири.

     — Боюсь, нам это мало что объясняет, — покачал головой Дэн.

     — Простите, сэр, я не подумал, — стушевался Гарри.

     — Ладно, главное мы поняли, вы с ними более чем прочно связаны, в подробностях потом разберемся. Я так понял, ты хочешь нам рассказать о себе?

     — Ну, видимо да, — покосился Гарри на кошку. Та никак не отреагировала. Ири с Живоглотом явно дрыхли без задних лап, наверняка изрядно устав как физически, так и магически. А вот сам он наоборот сейчас мог бы десяток патронусов выдать. Тряхнув головой и отогнав несвоевременные мысли, Гарри задумался над своим прошлым. — Ну… Эх, даже не знаю, с чего начать, никогда о себе не рассказывал, — он запустил руку в волосы на затылке и взъерошил их, словно пытаясь таким образом вытащить из памяти какой-нибудь момент, который мог бы стать отправной точкой рассказа.

     — Попробуй с самого начала, — ободряюще улыбнулась ему Эмма. Гермиона же просто сжала пальцы на ладони Гарри.

     — Ну… Тогда все, наверно, началось в ночь на Хэллоуин восемьдесят первого года, когда моих родителей убил темный волшебник Волан-де-Морт. Вообще-то его настоящее имя Том Реддл, но большинство колдунов и ведьм до сих пор его настолько боится, что предпочитают использовать всякие замены вроде Тот-кого-нельзя-называть или разных Сами-знаете-кто…

     Пока Гарри выговаривался, Ири думала. У нее не было особой уверенности в том, что котенка поймут и примут старшие Грейнджеры. Вот Гермиона — да, тут кошка не сомневалась. И поймет, и поддержит, и примет. Впрочем, одно то, что Гарри расскажет вслух о своей жизни, чувствах, сомнениях, поделится наболевшим, уже несет огромную пользу для переосмысления всего с ним случившегося. Поможет на многое взглянуть по-новому. Для него самого, пожалуй, это важней, чем для всех остальных присутствующих будет. Не зря же психологи с церковниками взяли на вооружение приемы с исповедями, пусть они по-разному называются, суть-то одна остается.

     «Бедный Живоглот, да и котяткам тоже, пришлось поработать. Не до истощения, но близко к опасной черте подошли. Удивительно, что удалось настолько преобразиться. Не зря столько тренировалась. Совсем не зря. Фактически, стала классической нэко», — размышляла кошка, делающая вид, что спит и ничего не замечает.

     Были у нее робкие надежды на то, что сможет достичь этого через годик субъективного времени, хотя куда реальней она рассматривала перспективу года через два-три. Если бы не сложившаяся ситуация, она бы и пытаться не стала. По планам вообще стояла работа над речевым аппаратом, способным к человеческому общению, а оно вон как вышло. Очень уж не хотелось, чтобы между Гарри и родителями Гермионы пропасть разверзлась. Жалко котяток стало, вот и попыталась вмешаться, умудрившись не просто выше головы прыгнуть, а сразу рекорд перебить.

     «Любой прорыв, результат долгих и планомерных усилий, как и геройство, чаще всего, следствие ошибок», — подумала Ири, прислушиваясь к очагу. «Нет, повторить даже отдаленно похожее в ближайшее время не смогу. Да и опасно это. Дождемся стабилизации», — сделала она вывод из анализа своих ощущений.

     Мысли кошки переключились на Живоглота. Тот проследил за всем процессом изменения формы и теперь мог повторить его, возникни в этом острая необходимость. «Куда важнее, что у нас есть образец. Шаблон, с которым можно работать», — мысленно замурчав, кошка построила энергетический образ самой себя и добавила рядом с ним аналогичный, но полученный от Живоглота. Рассматривая обе фигуры, вспоминая ощущение от тела, более всего похожие на еще не разносившийся ботинок, она искала способ совместить это с боевой формой. Очень уж беззащитной и слабой она ощущала себя в неко-форме. Магической энергии много, но все равно не то.

     «А вообще весьма симпатичное тело вышло, по меркам человека и вовсе красавица, правда, экзотическая», — отметила Ири. «Но фурри все же лучше, ближе и естественней», — решила она, развеивая образы энергетических проекций самой себя в трех разных ипостасях.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Багровые угли камина, погруженная в сумрак комната и тишина старинного дома. Гарри уже давно закончил говорить, и теперь смотрел невидящим взглядом в камин. Большим пальцем он машинально гладил девичью ладошку. Когда и как в его объятьях оказалась Гермиона, он не заметил. Напротив, почти точь-в-точь скопировав позой подростков, сидели Дэн и Эмма. Мужчины смотрели на гаснущие угли, но не видели их. Дэн и Гарри переосмысливали жизнь и отношения друг к другу. Женщины спрятались в руках своих половинок и молчаливо поддерживали их. Дарили тепло и любовь, позволяя им заботиться, давая возможность укрыть себя от остального мира. Гермиона и Эмма нашли того, с кем достаточно просто молчать. Они понимали друг друга без слов. Интуитивно.

     Янтарными глазами из-под полуприкрытых век кошка с грустью смотрела на обе пары. Она была довольна, результаты превзошли самые смелые ожидания, второй раз за сегодня. Ири не сомневалась — судьба предъявит счет. Но это ее не волновало, она была готова заплатить по нему, точно так же, как ее далекие предки. Печалила ее лишь скоротечность бытия. Именно сегодня она с грустью осознала — доведись ей выполнить план, выжить в грядущих событиях и, через несчастных сто-двести лет, почти все те, кого она знает, уйдут за грань.

     Это ведь только кажется, что легко подарить долгую, а то и вечную жизнь тем, кого любишь. Увы, но даже маги, поголовно имеющие шанс достичь долголетия, справляются в редчайших случаях. Даже среди своих подобные уникумы становятся исключением, и для большинства из добившихся бессмертия — вечность становится проклятьем.

     Смотря на людей, Ири печально вздохнула и подумала: «Похоже, львиная доля колдунов и ведьм понимают всё это подсознательно, потому стараются быть как все. Это безумно тяжело — провожать родителей, друзей, детей, внуков, правнуков, любимых…»

     Неожиданно на ее холке болезненно сомкнулись зубы Живоглота. Кошку яростно встряхнули и тут же ткнули носом в обивку кресла. Немного повозив подругу носом, кот отступил и оскалился, приготовившись, если надо, повторить урок. И сейчас ему было плевать на то, что в этой форме подруга выигрывает у него четыре спарринга из пяти. Отступать он не собирался. К его удивлению, Ири бесшумно перекатилась к нему, и тут же свернулась клубком. Живоглот наклонил голову, всмотрелся в мордочку закрывшей глаза подруги, дернул кончиком хвоста, лизнул пару раз голову Ири и, дунув ей в ухо, вытянулся рядом. Прижавшись к кошке, он распушил шерсть и укрыл ее практически до половины хвостом.

     «Как же иногда с ними тяжело», — вздохнул про себя Живоглот. Его взгляд скользнул по людям и вновь вернулся к Ири. «Тоже мне ерунду надумала», — он мысленно фыркнул и дернул ухом. «Ничего, этих котят вырастим, новых заведем, будет чем заняться», — подумал Живоглот, и закрыл глаза. Бесспорно, он был по-житейски мудрым котом, и иногда намного лучше подруги понимал, что и как стоит делать. Разум разумом, но и инстинкты игнорировать не стоит, за них кровью десятки тысяч предков расплатились. А за некоторые и миллионы.

     В камине щелкнул уголек. Звук, словно хлестким выстрелом, разорвал тишину. Подобно заклинанию Фините Инкантатем снял своеобразное оцепенение. Все задвигались и заговорили, наполняя сумрак дома звуками и жизнью. Кот с кошкой дружно зевнули, потянулись, переглянулись и умчались в лес — охотиться и веселиться. Удобно иногда отдаваться во власть природы, отстраняясь разумом позволять вести инстинктам. Правда, опасно, если увлечься, можно и себя потерять, так ведь у каждого плюса найдется минус. Такова жизнь.

     Грейнджеры-старшие посмотрели на пару подростков. Гарри с Гермионой посмотрели на них и обе пары вдруг осознали, что сидят чуть ли не одинаковых позах. Миг, все четверо расхохотались. Правда, подросткам пришлось делать это с пунцовыми ушами. Впрочем, взрослые от них недалеко ушли. Пуритане, что еще сказать.

     Женская часть коллектива подалась на кухню, хоть время и позднее, но ужин был давно, а два практически синхронных бурчания, раздавшихся за спинами дам, однозначно намекали на необходимость принимать спешные меры по спасению проголодавшихся мужчин.

     Гарри, титаническим усилием воли удержал себя на месте, не сбежав на кухню под предлогом заботы хозяина о гостях. За что получил одобрительный взгляд Дэна, удивительно четко понявшего порыв мальчика. «Надо помочь парню», — решил он, поднимаясь и вытаскивая пачку сигарет. Пока Гарри подбрасывал дровишки и разжигал камин, мистер Грейнджер вышел на веранду перекурить. По молчаливому согласию, оба решили отложить разговоры до следующих выходных, на которые планировался ответный визит.

     День закончился поздним ужином. Молчаливым, но по-домашнему теплым и по-семейному уютным. Пожелав друг другу доброй ночи, люди разошлись по комнатам и мгновенно уснули. Очень уж трудным и эмоционально тяжелым выдался вечер.

     — Целую неделю ждать, — вздохнул Гарри, проводив с утра Грейнджеров, которым предстояла долгая дорога домой.

     — Мрр, — вздохнула кошка. — Мяу, — отбросила она грусть и с прищуром посмотрела на человека.

     — Может не… — Начал Гарри.

     — Мрр, — довольно зажмурилась кошка, и улыбнулась, демонстрируя клыки.

     — Давай хотя бы… — Инстинктивно подался назад Гарри.

     — Мяу! — На том разговоры и кончились. Ири прыгнула, Гарри побежал. Первый круг по лесу дался ему относительно просто.

     Неделя пролетела в одно мгновение. Во многом благодаря насевшей на парня кошке. Ири устроила Гарри курс молодого бойца. Старый армейский принцип — чем бы не занимался, лишь бы зае…, в смысле устал, — сработал на отлично. Физическое и магическое истощение не оставляло места для лишних мыслей. Отдых, сон и еда, вот и все, что занимало Гарри три дня кряду. Не до меланхолии с прочими депрессиями.

     На четвертый день Ири объявила о походе в Запретный лес. «Не пропадать же собранному, да и переключаться надо», — решила она, разбудив Гарри не привычным мявом, а тихим урчанием.

     Разумеется, от легкой пробежки по пересеченной местности она не отказалась. Нравилось ей сидеть на рюкзаке и подгонять несущегося во весь опор Гарри. Нравилось, и все тут. «Вот доработаю изменения гортани в кошачьей форме, и обязательно посоветую ему почувствовать Силу», — мечтательно жмурилась кошка, прислушиваясь к дыханию «рысака» и легко уклоняясь от ветки. «Пф», — оценила она жалкую попытку мальчишки сбить ее с насиженного места. «Потом спасибо скажешь, когда вами Живоглотик займется», — послала она ободряющий мыслеобраз, от которого «конь» вздрогнул и чуть не растянулся. «Но-но, следим за дорогой и про окружающее пространство не забываем», — мяукнула Ири. «Молодец», — проурчала она, оценив прыгучесть Гарри.

     Тот не ответил, хоть и прекрасно понял. Некогда ему было, ведь кошка, используя невербальное заклятие левитации, продолжала в буквальном смысле совать палки в колеса. Точнее в ноги, но легче от этого не становилось. Веток в лесу хватало, Ири отлично владела Левиосой, с помощью которой их и перемещала, вот и приходилось Гарри скакать козликом, да волшебной палочкой отмахиваться. Впрочем, сегодня кошка не усердствовала. Разминка же ж, а не полноценный марш-бросок.

     Умывшись, переодевшись и подкрепившись, Гарри с кошкой отправились в путь, оставив присматривать за домом Буклю. Час по идущей от охотничьего домика грунтовке, и они вышли к шоссе. «Мяу», — сказала Ири. «Угу», — кивнул Гарри, и приступил к реализации первого пункта намеченного плана — вызвать волшебный автобус. Встав на обочине, он взмахнул волшебной палочкой. Ночной рыцарь не появился. «Блин, это же часа три топать, если попутку не поймаю», — расстроился Гарри. «Может, ну его к лешему этот Запретный лес и припасенное в нем», — подумала Ири, но тут рядом с ними остановился синий трехэтажный автобус. «Мряу», — мысленно выругалась Ири, неприятно удивленная тем, что умудрилась не заметить приближение зачарованного транспорта. И это с ее-то возможностями!

     — Добро пожаловать в автобус Ночной Рыцарь, я ваш кондуктор Стэнли Шанпайк, — заученно отбарабанил тип в неопрятной форме, с криво сидящей кепкой и язвочками на лице. — О, Гарри Поттер! — Обрадовался он.

     — Нам в Лондон.

     — Нет проблем, — пропустил он мальчика с сидящей на рюкзаке кошкой, и проорал: — Эрни, трогай! — Дед в очках с линзами толщиной в палец дернул рычаг, и волшебный автобус рванул с места так, что окружающий мир за окном превратился в сплошное смазанное пятно.

     Гарри только-только успел за проезд заплатить, как они уже на месте оказались. Так как адрес он не уточнял, их высадили у первой попавшейся остановки, непонятно каким образом оказавшейся в безлюдном переулке. «Магическая остановка для волшебного автобуса», — фыркнула Ири, развеивая направленную в вибриссы ману. Конечно, глазами осмотреться было надежней и информативней, но так она не привлекала внимания, да и особого интереса чары отведения внимания у нее не вызывали. Убедилась в том, что они есть, опознала их и тут же из головы выбросила.

     «Если есть автобус, должны быть и остановки. Все логично», — подумала она. Гарри покрутил головой, заметил комиссионную лавку, и отправился выполнять второй пункт плана — требовалось убрать магический рюкзак в обычный, да и гардероб обновить не мешало. Убедившись в том, что котенок справляется сам, Ири задумалась над волшебным автобусом вообще, и магией в частности. Верней, о связанных с ней проблемах.

     Человеческая магия давалась ей трудно, но теперь не из-за недостатка маны, а из-за памяти предков. Иная энергетика диктовала иные подходы, грубо это можно сравнить со спектром электромагнитного излучения, суть одна, но частоты и длины волн разные. Еще и когти, в качестве замены волшебной палочки, оказались не лучшей альтернативой. Собственно говоря, одним из дополнительных аргументов забрать дары Запретного леса, как раз и являлась мысль о создании собственного магического концентратора.

     Разумеется, Ири с Живоглотом пробовали использовать волшебные палочки партнеров, но те оказались хуже собственных когтей. Конечно, самоделка не то что до ширпотреба не дотянет, но и тем еще убожеством выйдет, да только обзавестись полноценным концентратором магической энергии, подходящим для кошачьих — не только сложно, но и не факт, что возможно. Разве что индивидуально заказывать мастеру, но это дорого и может привести к разнообразным последствиям.

     Тех же оборотней маги гнобят почем зря. Еще немного и обяжут опознавательные знаки носить, какой-нибудь белый круг на половину груди и спины малевать, там и вовсе до лагерей дойдет, а что, резервации же имеются, первый шаг сделан.

     Если бы магогенетическая память предков оказалась более структурированной, а не походила на библиотеку после бомбежки, то проблем бы и вовсе не было, но, увы, Ири с Живоглотом имели весьма и весьма смутные представления о магии своего народа. И ладно бы только это, но кошка уже давно выявила малоприятную закономерность — чем больше и лучше она осваивает практические навыки колдовства людей, тем чаще вспоминает известное предкам.

     Гарри, чтобы избежать ненужного внимания взрослых, пришлось потратить на покупки пару часов. Все же подросток, один, да еще и за раз покупающий кучу вещей — подозрительно. Могли и позвонить куда следует. Впрочем, если не считать потерю времени, все прошло без проблем. «Теперь и Грейнджерам показаться не стыдно.» — «Мяу», — согласилась Ири.

     Зачарованные камины на знаменитой платформе работали, мантия имелась, дымолетный порох еще с прошлого раза оставался, благо его небольшими мешочками продавали, а не горстями на один раз отмеряли, потому и в Хогсмид Гарри с Ири попали легко и быстро. Небольшая заминка случилась лишь с конечной точкой маршрута, но дежурный любезно просветил — если назвать не конкретный адрес, а общий, вроде населенного пункта, то волшебный камин перенесет в общественный. Этим и воспользовались, попав в ратушу.

     — Куда теперь? — Спросил Гарри, направляясь к Визжащей хижине. Какая-никакая, а все ж достопримечательность.

     — Мяу, — ответила Ири, послав мыслеобраз.

     — Понял, — кивнул Гарри.

     Свернув в переулок и убедившись, что никто на них не сморит, он вытащил из рюкзака мантию-невидимку и накинул ее на себя. Кошке пришлось бежать самой, но она была рада немного размяться. Засиделась. Незамеченными они углубились в Запретный лес, но далеко заходить не стали. «Мяу», — скомандовала Ири, принимая боевую форму. «А он на тебя налезет?» — Гарри с сомнением посмотрел на рюкзак и мысленно оценил габариты монстра. В ответ Ири пожала плечами и протянула руку. Лямки волшебного рюкзака справились, а вот кожаным лентам длины не хватило. Не смогли они столь габаритного носителя охватить.

     — Мяу, — строго сказал монстр.

     — Да жду, жду, — ответил Гарри, накидывая мантию-невидимку и присаживаясь на поваленное дерево.

     — Мрр, — лапа Ири осторожно потрепала его по голове.

     — Ух ты, — покачал головой Гарри, оценив скорость исчезнувшей меж деревьев тени.

     Он вынул заранее прихваченную из дома книгу, намереваясь почитать о приключениях капитана Блада, но успел справиться лишь с одной главой.

     — Мяу, — довольно мяукнула Ири.

     — Быстро ты, — покачал головой Гарри, смотря на пепельно-серую кошку, восседающую на рюкзаке.

     — Пф, — ответила та и дернула ухом.

     — Ну да, с твоей-то скоростью, — кивнул он чуть смутившись. — Можно посмотреть? — Спросил Гарри, указав взглядом на рюкзак.

     Ири спрыгнула с него и кивнула. Гарри заглянул внутрь, и увидел десяток свертков. Он засунул руку, желая вытащить один, но получил предупреждающий мяв, за которым последовал совет вытаскивать дома, и лучше не руками. «Тяжелые для тебя», — промурлыкала кошка. «А я их дотащу?» — Задался резонным вопросом Гарри. «Мрр», — утвердительно кивнула Ири. «Ладно», — махнул рукой Гарри, решивший отложить любопытство до лучших времен. «Ох», — оценил он возросший вес рюкзака. «Мяу», — пообещала ему дополнительные занятия Ири, но запрыгивать на свое место не стала.

     Возвращение прошло буднично, хоть и заняло намного больше времени. Общественным камином из Хогсмида на платформу девять и три четверти, с нее в магловскую часть вокзала, билет до Брайтона, и ночной полет на метле. Кошачье чувство направления с одной стороны, и встретившая в воздухе Букля с другой, позволили обойтись без барражирования над дорогами. «Извращение конечно, но лучше перебдеть», — почесала за ухом Ири, устраиваясь на кресле после весьма позднего ужина.

     — Слушай, а почему мы до шоссе пешком шли? — Спросил Гарри, развалившийся на диване и положивший гудящие ноги на подлокотник.

     «Потому что не подумала», — вздохнула Ири, и положила мордочку на лапы. «Вот ведь, насчет взять с собой метлу и обратного пути думала, а о том, чтобы на ней до шоссе долететь нет», — фыркнула она.

     — Тренировка, — осенило Гарри, принявшего изданный кошкой звук за ответ.

     — Мяу, — подтвердила Ири. А что ей еще оставалось делать? Не объяснять же, что умудрилась упустить очевидное. Да и в самом деле… Тренировка.

     Гарри ушел спать, кошка осталась на кресле. Подождав, когда он уснет покрепче, она перекинулась в боевую форму и подошла к столу. Распаковав сверток с зубами, костями и шерстью оборотней, она перевернула один из черепов и вытряхнула на стол длинную золотую цепочку. Упаковав трофеи обратно, она протерла ветошью диск с миниатюрными песочными часами по центру и отнесла Маховик времени на чердак. Там для него имелся давно присмотренный тайничок.

     «Теперь можно не спешить. Да и отдыхать надо», — решила Ири, сдвигая дощечку. Взмах хвоста, и кошка поспешила убраться с чердака, давая возможность взметнувшейся пыли осесть и скрыть следы.

     Спустившись в подвал, она вновь сменила форму. Вспоров когтем подушечку пальца, Ири принялась старательно выводить по углам рунные цепочки. Провозившись до самого рассвета, уставшая, но вполне довольная, она вернулась на кресло у давно погасшего камина и провалилась в глубокий сон…

     Новая волна сырой маны межреальности обрушилась на «утес», защищающий огонь портала, и тот не выдержал. Она застонала от боли и очнулась. Остатки души покрылись трещинами, словно та была камнем, брошенным в ледяную воду после накаливания в горне. «Это конец», — пришло осознание неизбежного. Новый удар, и утес разлетелся вдребезги, брызнул осколками, оказавшись на поверку не камнем, а хрусталем. Огненно-бардовое марево подхватило их, и швырнуло в рушащийся портал. Тот вспыхнул и погас, залитый маной межреальности, но осколки уже стремительно неслись по схлопывающемуся тоннелю, выдавливаемые огненно-бардовым маревом, словно картечины пороховыми газами.

     «Девочка моя», — услышала она нежное урчание и попыталась открыть глаза. Ничего не вышло, зато пришли воспоминания. «Любимый!», — закричала она, поняв все. «Ну-ну, тише», — нос уловил запах молока, в рот ткнулся теплый сосок, головы коснулась мягкая рука, вибриссы почувствовали покрытую шерстью плоть и… Ее сознание помутилось. Тело новорожденной отреагировало инстинктивно. Губы сомкнулись и с каждой каплей материнского молока смерч образов, сотканный из памяти предков, начал успокаиваться.

     Она ничего не могла сделать, да и не хотела. Так правильно и так надо. «У нас получилось и наше время прошло», — приняла она естественный ход вещей.

     Смерч менялся. Сначала он превратился в воронку посреди бушующего моря, затем стал порогами на горной реке, потом обернулся тихой заводью, на которой лишь ветер гнал рябь мелких волн, под конец и вовсе ушел в глубины безбрежной водной глади новорожденного разума, попутно унеся сознание и память той, кто покинула мир предков последней…

     Альбус Дамблдор постучал в дверь домика лесника. За ней раздалось чертыхание и возня. «Н-да, не вовремя», — подумал он. Но не уходить же, раз пришел. Он повторил стук. «Иду», — крикнул Хагрид. Что-то бухнуло. «Скорей всего котелок», — прикинул Альбус. Дверь открылась, и на него дыхнули могучим ароматом перегара. «Совсем не вовремя», — мысленно скривился он, оглаживая бороду и понимающе улыбаясь, но разговор не требовал отлагательств. Странные срабатывания следящих чар требовали проверки. В конце концов, это его долг.

     — Господин директор, — удивился Хагрид. — Что-то случилось?

     — Ну что ты, я просто зашел тебя проведать, — с четко дозированным отеческим возмущением в голосе ответил Альбус. — Тем более, я так давно не пробовал твоих замечательных отваров, — подсказал он плохо соображающему с похмелья леснику программу действий.

     — Конечно-конечно, проходите, — засуетился Хагрид. — Ща водички вскипячу, — ринулся он к очагу, — я тут недавно как раз тымы и черебца с мухобойчиком собрал.

     — Вот, как чувствовал, — улыбнулся Альбус, садясь за стол и быстро обегая взглядом избушку.

     Как всегда, не слишком прибрано, по корзинам и клеткам сидит разнообразная живность, под потолком висят пучки трав, кровать с одеялом в клетку не заправлена, в ящике под шкурой кто-то скребется. Половицы в углу приподняты. «Наверняка там шелк акромантулов и еще какие-то неучтенные дары леса», — хмыкнул Альбус. «Хоть продавал бы их по нормальной цене», — мысленно покачал он головой. «Впрочем, много ли ему надо», — посмотрел он на спину возящегося с чайником полувеликана. «В целом, все как обычно», — резюмировал Альбус.

     — У меня и кексы свежие есть, и вот еще пирог остался, у мадам Розмерты брал, — Хагрид выставил на стол угощения и снял закипевший чайник, принявшись разливать содержимое по полулитровым кружкам.

     — Да, мадам Розмерта знает толк в пирогах, — покивал Альбус, впрочем, кроме травяного взвара он ни к чему притрагиваться не собирался. Возраст не тот, чтобы испытывать желудок на прочность. — Что нового в Запретном лесу? — Как бы между делом спросил он, втягивая ароматный пар носом и изображая блаженство.

     — Так, ничего вроде, — запустил руку в густую черную бороду Хагрид и покосился на угол с тайничком.

     — Да чтобы в Запретном лесу, и ничего интересного не происходило? Быть того не может.

     — Нет, ну так-то много разного. У кентавров вот прибавление, сразу трое ожеребились. Браконьеры опять же с охотниками поцапались, драку устроили.

     — Серьезную? Далеко? — Альбус насторожился.

     — Да не слишком, все живы, правда полянку знатно перепахали, но там видно, что больше для острастки бомбардами швырялись, — отмахнулся Хагрид. — Далеко это было, если от Хогсмида брать, так по другую сторону от лесного озера выйдет.

     — Понятно, — кивнул Альбус, несколько успокоенный. — Как вообще, не шалят браконьеры с охотничками? — Спросил он, мысленно матеря и тех и этих, вечно ленящихся отойти подальше и постоянно беспокоящих охранные чары.

     — Да нет, как обычно все. Я, кстати, вчера байку забавную слышал, — хлопнул себя по лбу Хагрид, обрадованный тем, что может сменить тему.

     — Ну-ка, ну-ка, — навострил уши Альбус.

     — Короче, в бар зашел, ну пропустить стаканчик перед сном, а там значит смотрю, народ у стола одного собрался. Ну я значит и полюбопытствовал. Там пьянчужка один рассказывал, что значит есть у него знакомые охотники…

     — Браконьеры, — хмыкнул Альбус.

     — Да кто их там разберет, — пожал плечами Хагрид, — сегодня они охотники, завтра браконьеры, а могут и вообще, охотниками в лес пойти, да встретить кого, и это, переквалифицироваться, вот.

     — Ну да, ну да, — покивал Альбус, — так что пьяньчужка этот рассказывал?

     — Да вот, значит, говорит что браконьеры его знакомые к центру леса пошли, но чтобы с кентаврами значит не ссориться, решили северней взять, в общем, с востока, получается, зайти, но там-то ведь частенько ловят таких, значит они потому и еще круче забрали. Вот, — Хагрид, выдавший столь длинное предложение на одном дыхании замолчал.

     Пока он смачивал горло и переводил дыхание, Альбус прикинул карту и известные ему факты. «Скорее всего, через холмы поперлись», — понял он и мысленно скривился, уже догадываясь, о чем услышит дальше.

     — Так значит вот, — поставил опустевшую чашку Хагрид и продолжил рассказывать. — Охотники эти, которые браконьеры на деле, через холмы пошли, ну и значит путь-то вкругаля долгий, так они и остановились в них на ночлег, — Хагрид многозначительно пошевелил бровями и налил себе новую порцию травяного сбора.

     — И что, в полночь к ним на огонек пришла красавица неописуемая? — Спросил Альбус, решив ускорить историю и поскорее свернуть разговор.

     — Так вы знаете? — Восхищенно уставился на него Хагрид.

     В ответ тот лишь плечами пожал и очками многозначительно сверкнул. Простенькое заклинание, но эффект производит. Особенно если репутация имеется.

     — Только там не одна красавица пришла, с ней еще мужик был.

     — Да? И что же они сделали с охотниками? — Без особого интереса спросил Альбус.

     — Ну, вроде как поговорили, сказали, что не надо им дальше идти, мол, чудовища там завелись, так браконьеры эти значит не поверили, ну и вот, эти значит, которые пришили к ним, встали и ушли, а утром на лагерь и правда монстры напали. Вроде как оборотни, но точно не они, луна-то того, — Хагрид показал почти сведенные вместе большой и указательные пальцы. — Новая же луна, какие оборотни, они все отлеживаются еще.

     — Браконьеры-то все живы остались? — Поставил опустевшую кружку на столешницу Альбус, причем так, чтобы гостеприимный хозяин не подлил в нее новой порции.

     — Да что им сделается, — отмахнулся широченной ладонью Хагрид. — Сбежали они. Я вот что думаю, — зашептал он, подавшись вперед и оглянувшись по сторонам, — фейри это были, и чудище тоже они навели. Лита ж скоро.

     — Ну да, — кивнул Альбус, подумав о том, что мифическому народу холмов делать нечего, кроме как выбираться из них в самый долгий день в году. Это ведь столько всего можно успеть за самую короткую ночь, что просто дух захватывает.

     Впрочем, тратить время на объяснение очевидных для любого здравомыслящего мага вещей он не стал. Тем более, Хагрид явно жаждал опохмелиться, да и все нужное Альбус уже узнал. Браконьеры с охотниками наверняка не сразу драку начали, скорее всего, сначала следы нашли, потом магию использовали, чары сигнальные потревожив, и лишь затем встретились и драку устроили. Вероятнее всего, одни хорошую добычу взяли, вторые решили отбить, как бы там ни было — ложная тревога.

     «Но аврорам я это на вид поставлю, чемпионат чемпионатом, но и о других вещах забывать нельзя. Надо будет Аластора попросить, пусть по лесу походит, следы оставят, кого-то да отвадит, заодно и сам развеется», — решил Альбус, и принялся прощаться.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Субботним утром к дому уважаемой четы стоматологов Грейнджеров пружинящей походкой подошел широко улыбающийся юноша лет пятнадцати. Мальчишка как мальчишка, разве что походный рюкзак за плечами, с гордо восседающей на нем пепельно-серой кошкой, смотрелись необычно, но мало ли, кому и как удобней носить питомцев.

     Настроение Гарри парило в стратосфере с самого утра, а уж теперь, когда оставались жалкие минуты до того, как он увидит свою Герми… «Мрр», — поддержала его кошка и потерлась мордочкой о макушку. «Ага», — ответил ей Гарри и нажал кнопку звонка. Ири спрыгнула на крыльцо. Дверь открылась…

     — Гарри! — Бросилась на шею парня Гермиона. Тот подхватил ее и закружил.

     — Мрр, — потерлись мордочками кот с кошкой.

     — Идемте в дом, — улыбнулся Дэн, стоя в обнимку с женой. Когда-то и для них разлука на пару-тройку дней казалась вечностью. Впрочем, с тех пор мало что изменилось.

     Выходные прошли прекрасно. Родители Гермионы были приветливы и добры. После разговора, состоявшегося между Гарри и мистером Грейнджером, парню позволили задержаться на пару дней. И то, что дни растянулись в недели — бывает, что еще сказать. Тем более, погода стояла отличная, и молодая пара могла выбираться на прогулки. Что регулярно и делала, к огромной радости старших Грейнджеров.

     Ири довольно мурчала, наблюдая за тем, как самцы учатся доверять друг другу, и всячески поощряла их взаимодействовать. Гарри впервые получил опыт семейных отношений. Насколько он был отличен от Дурслей — кошка судить не бралась, но вот то, что котенок, как и положено детенышу, учился на примере старших — это было правильно. К Грейнджерам у Гарри предубеждений не было, и это изрядно помогало, хоть он порой и впадал в ступор, который расстраивал Ири, но они с Живоглотом тут помочь не могли. Направить, подсказать, объяснить и поддержать — сколько угодно, но справляться со своими демонами Гарри мог только сам.

     Тяжело ему приходилось, ведь он впервые столкнулся со взрослыми, которым мог доверять. Идущее полным ходом переосмысление жизни заставляло его искать скрытый подвох почти во всем, и он его вполне успешно находил. Что и неудивительно, нет такой чуши, какую человек не сможет объяснить самому себе, но в том-то и дело — Гарри не давали замкнуться, закуклиться в уютном мирке найденных объяснений. Жить по принципу «если мое мнение не соответствует фактам, тем хуже для них» — безусловно, легко и приятно, но только до тех пор, пока не сталкиваешься с реальностью. Вдобавок, Гарри смущало то, что от него и не пытались скрыть свое отношение. Ему чуть ли не прямым текстом говорили: хочешь стать для нашей девочки кем-то большим — соответствуй.

     Само собой, тут же включалась героическая часть Гарри, на деле бывшая гипертрофированным мальчишеским «слабо», и дурной принцип действовать от противного. Проще говоря, доказывать он и сам был рад. Да что там, просто рвался это делать, потому-то найденные его пытливым разумом «подвохи» приводили к когнитивному диссонансу. Такое себе «я вам не верю, но вы точно говорите правду» и дальше случался сбой системы, который приводил к эпизодическим «зависаниям» Гарри, когда он эти самые противоречия обнаруживал.

     Ири серьезно обдумывала, стоит ли ей немного вмешаться, но пока так и не решила, когда, как и через кого действовать. Она видела сразу несколько проблем, с которыми котенок никак не мог справиться, а Грейнджеры, то ли не понимали, то ли заняли выжидательную позицию. В любом случае, форсировать события никто не собирался. Все, сознательно или не очень, но понимали — Гарри должен сам разобраться с тем, с чем сможет, и лишь когда упрется в стену, только тогда ему можно будет помочь в тяжелой внутренней борьбе с самим собой. Не столько даже подсказать, сколько показать возможные пути и прикрыть спину. Идти по ним на штурм собственных проблем, увы, приходится в одиночку. Но это куда проще делать, когда не надо волноваться за тылы.

     — Куда сегодня планируете? — Поинтересовался Дэн за завтраком, откладывая газету.

     — Сегодня займемся летними заданиями, — сказала Гермиона.

     — Милая, может быть, не стоит так торопиться, — улыбнулась Эмма, которую совсем не радовало, что дочь собирается вновь уткнуться носом в книги.

     — Да нам всего-ничего задали, зато потом отвлекаться не будем, закроем гештальт, — ответила Гермиона.

     — Гарри? — Взглянул на гостя Дэн.

     — Если учебники на год вперед не читать, быстро справимся.

     — Как это не читать?! — Возмутилась Гермиона. Выдержала паузу и, скромно улыбнувшись, добавила, — по часу перед сном, обещаю.

     — Мяу, — высказалась Ири.

     — Точно, — воскликнула Гермиона. — Мам, пап, мне нужен велосипед.

     — Хм, — задумчиво посмотрел на дочку Дэн, перевел взгляд на Гарри, ненадолго задумался и покосился на Ири. — Так понимаю, вы собираетесь ездить за город и практиковаться в магии? — продемонстрировал он недюжинный ум и задатки отличного аналитика.

     — Или просто кататься, они еще не проверили, — кивнула на кота с кошкой Гермиона.

     — Тогда велосипед и Гарри понадобится, — полувопросительно посмотрела на детей Эмма.

     — У меня есть, его только расколдовать надо и из рюкзака достать, — тут же сказал Гарри.

     — Что ж, значит… На выходных поедем за велосипедом, — кивнул Дэн, прикинув что-то в уме.

     Оставив Гарри с Гермионой заниматься, Ири с Живоглотом отправились за город. В принципе, ничто не мешало им сделать это раньше, но они позволили себе немного передохнуть и полениться. Производительный труд требует отдыха, а так как «тише едешь — дальше будешь» в их ситуации оказалось неприменимо, во всяком случае в данный момент, то и действовать Ири решила по принципу «делу время, потехе час».

     Частично изменившись, но сохранив вид, кот с кошкой понеслись в городской парк, который плавно переходил во вполне приличный лесной массив. Двадцать минут бега по аллеям, и Ири с Живоглотом юркнули в кусты. Миг, и меж деревьев несутся два монстра. Какой-то час, и кот с кошкой оказались вне зоны чар контроля. Перестраховались, зато неплохо размялись. Как физически, так и энергетически.

     — Мрр, — сказала Ири, направляя коту поток мыслей.

     — Мяу, — кивнул тот, выпуская коготь и начиная тренировку.

     К большой печали кошки, даже с использованием крови у нее не получилось сделать концентратор. Теория теорией, но, во-первых, люди волшебные палочки сами для себя разрабатывали, во-вторых, у Ири оказались те еще лапки. И сами по себе для тонких манипуляций не очень годились, и общая рукопопость наблюдалась. Живоглот оказался куда более талантлив, но, увы, задача оказалась для него не по плечу. Впрочем, еще оставалась надежда на Выручай-комнату. Не факт, что она сможет сотворить что-то подходящее, но сломанными или потерянными волшебными палочками наверняка снабдит.

     В ходе натуральных экспериментов с концентраторами магической энергии, Ири, путем наблюдений, удалось установить — оболочка с энергетикой кошачьих работает, но вот магическая сердцевина свою функцию не просто не выполняет, но и вредит. Что, в принципе, логично, всякие фестралы, единороги, фениксы и прочие драконы — волшебная живность. Ири с Живоглотом оказывались по своему спектру ближе к ним, чем к людям. Условно говоря, у тех мана более пластичной и нейтральной оказывалась, в определенном смысле более жидкой, и, проходя через сердцевину волшебной палочки, она как бы сгущалась. Коту с кошкой же наоборот требовалось разжижать свою силу, которая, можно сказать, была чем-то вроде патоки или густой сметаны.

     Потому и планировала Ири с одной стороны использовать рабочую оболочку, на которой уже имелась аккуратно нанесенные руны, с другой, у нее имелись виды на волосы людей. Причем, Гарри, Гермиона или Невилл не слишком-то подходили. Во-первых, мана-насос мог на палочку повлиять, это ведь не образовавшиеся после ритуала каналы, пропускной способностью которых Ири с Живоглотом могли управлять в широком диапазоне. Во-вторых, исходя из гипотезы кошки, требовался максимально слабый, но все же маг. То есть, наиболее предпочтительными смотрелись первогодки.

     Само собой, ничто не мешало проверить теорию на практике, в конце концов, пусть криво-косо, но оболочку волшебной палочки они сделать могли, а Гермиона или Гарри не только волосом поделиться готовы, да только Ири не видела смысла спешить. Если все получится, кое-как работающий концентратор не слишком-то облегчит жизнь. Если нет, тогда придется обращаться к специалистам. Тратить годы на изыскания кошка не собиралась. Вернее, оставляла этот путь на самый крайний вариант.

     Живоглот упорно отрабатывал изученные Ири заклинания, переводя их в формат беспалочковых, впрочем, в его случае стоит говорить бескогтевых. На самом деле, ничего сложно в этом не было. Классическое «Повторенье — мать ученья» и озвученное Брюсом Ли — я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов, я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз. Разумеется, даже не самому рядовому магу отработать банальный люмос в таком количестве проблематично. Уж точно не за раз, но в том-то и дело — коту магическое истощение не грозило. Тут и «насос» роль играл, возвращая большую часть потраченного, и собственный источник легко восполнял никакие, по меркам Живоглота, потери маны. Логично, ведь Ири смогла освоить лишь заклинания первого курса, а они по определению не могли быть энергозатратными.

     Пока Живоглот работал над одними чарами, кошка пыталась освоить другие. Она старалась наколдовать режущее секо, разрушающее редукто и взрывающее бомбардо. Теорию Ири знала, сами заклинания неоднократно наблюдала во время уроков старшекурсников на ЗОТИ и Чарах, но все это не слишком-то помогало сходу, невербально и без помощи специализированного инструмента повторить не самые простые заклинания. Пока все ее успехи сводились к трем плетениям, дающим разные, но схожие эффекты, сродни оглушающему ступефаю. Грубо говоря, в ее исполнении секо становилось аналогом то ли оглобли, то ли кнута, получалось по-разному, редукто выходило чем-то вроде отличного хука или удара кувалдой, а бомбардо превращалось в подобие пинка, не слишком-то и сильного, зато обрушивающегося сразу на весь объем поражаемого объекта. Если в качестве последнего был воздух, удавалось добиться довольно громкого хлопка.

     Она нутром ощущала некую глубинную общность этих заклинаний, но вот детали… Как говорится, увы и ах. Но сдаваться было не в характере Ири, потому она раз за разом методично пыталась, и ползла к результату. По ее мнению, без полноценного освоения этого минимума не стоило начинать реализацию большого плана. Он и так-то был весьма рискованным.

     — Ну как? — Спросил Гарри вечером у вернувшейся парочки хвостатых друзей.

     — Мяу, — ответил вполне бодрый Живоглот.

     — Уф, — помассировал лоб Гарри, получивший мыслеобраз от кота.

     — Мрр, — кивнула Ири, укладываясь на выделенное для мохнатой парочки кресло.

     — Вот, — Гермиона, протянула Гарри принесенный стакан воды.

     — Спасибо, — кивнул он, выпил и рассказал о том, как далеко придется уходить, чтобы практиковаться в чарах.

     — И это в лес, — задумалась Гермиона, машинально прикусив карандаш.

     «Какая же она милая в такие моменты», — умилился Гарри. «Мрр», — получил он по мозгам еще одним мыслеобразом от Живоглота. Кот оказался на удивление разговорчив, и его весьма радовали сегодняшние успехи, вот и посоветовал Гарри не терять время на размышления. Фактически, он сказал ему — действуй. Потрись мордочкой о носик самочки, прикуси ее за ушко. Да просто обними, в конце-то концов, а не стой столбом.

     — Ты как? — Обеспокоенное лицо Гермионы немного расплывалось перед глазами Гарри.

     — Нормально, — вяло пробормотала жертва кошачьего совета. — Сейчас пройдет, — заверил он.

     — Мяу, — извинился Живоглот.

     — Да ничего, совет-то хороший был, — улыбнулся Гарри.

     — И что же он тебе посоветовал? — Тут же поинтересовалась Гермиона.

     — Ну, ты такая милая, когда задумываешься, вот я и подумал, ну что ты красивая, замечательная и… Э… А тут в общем он, сказал что-то вроде не тупи, обними, мордочкой там о носик потрись и вот… — Гарри окончательно стушевался.

     — Горе ты мое луковое, — улыбнулась Гермиона. Она прижалась своей щекой к его, потерлась, муркнула и шепнула прямо в ухо: — А еще меня можно поцеловать.

     — А… — Начал Гарри, но тут мочка его уха оказалась слегка прикушена и он окончательно «поплыл».

     — Ррр, — тихо зарычала Гермиона, а потом рассмеялась.

     — Мрр, — с кошачьего кресла донесся одобрительный звук заработавших одновременно «моторчиков».

     Юная пара быстро разобралась с заданиями на лето и, неожиданно, образовалась куча свободного времени. Благодаря коту и кошке, а так же паре велосипедов, они получили возможность спокойно отработать заклинания четвертого курса, но, после декады свершений на ниве магии, их энтузиазм несколько угас, и началась размеренная жизнь. Утром велопрогулка и отработка заклинаний, перед сном совместное чтение учебников в обнимку на диванчике, остальное время — обычная жизнь тинэйджеров. То есть походы в кино, посиделки в кафе, парки и прочие развлечения вроде концертов или, о ужас, поход в музеи, театры и на дискотеки. Правда, последнее Гарри с Гермионой не пришлось по душе. Как и коту с кошкой, сопровождавших детенышей по настоянию Ири. Так сказать, во избежание возможных эксцессов. По обоюдному согласию решили слушать музыку в филармониях-консерваториях и прочих джазовых барах.

     Разумеется, походы по музеям, выставкам, театрам, поездки на экскурсии и регулярное чтение учебников не очень вписывалось в стандартную программу развлечения английских подростков начала девяностых. Да и, пожалуй, любых других. «Но раз котятам нравится, так и хорошо», — думала Ири, у которой, несколько внезапно, проснулся материнский инстинкт. Впрочем, она его довольно быстро купировала с помощью физических и магических нагрузок, вполне одобряемых и всецело поддерживаемых Живоглотом. На удивление, за все время с котятками не случилось никаких подспудно ожидаемых кошкой эксцессов. Ни тебе мальчишеской драки на ровном месте, ни еще чего такого этакого. А ведь даже коту пришлось навести порядок на придомовой территории и объяснить местной живности, кто тут нынче царь зверей. «Может потому и удивительно?» — Потерлась мордочкой о своего льва Ири. «Мрр», — зажмурился тот от удовольствия.

     Старшие Грейнджеры не могли не заметить того, как расцвела их дочка и каким счастьем светятся ее глаза. А уж как они были рады видеть Гермиону, не уткнувшейся в книгу и время от времени размахивающей указкой — словами не передать. Вдобавок к этому Дэн получил еще и постоянного партнера по бильярдному столу.

     Мистер Грейнджер настолько уважал это развлечение, что отремонтировал подвал с учетом установки в него пары столов. Да только ни жена, ни дочка его страсти к кию и шарам не разделяли совершенно, зато в Гарри он нашел родственную душу. Неожиданно для всех, Живоглот стал третьим ценителем игры. Причем, дошло до того, что он сменил форму и попытался взять в лапы кий. В итоге съездили и купили новый. Конфуз никак не сказался на коте и его живейшем интересе. Не имея возможности участвовать, он стал ярым болельщиком. В принципе, Ири тоже с удовольствием следила за игрой. Катающиеся шарики будили инстинкты охотника и будоражили кровь. Наверно, это и стало первичным в увлечении кота данным действом.

     Если описывать жизнь Грейнджеров одним словом, то самым верным будет идиллия. Если двумя — тихое счастье. Все они как-то незаметно для себя, и невероятно быстро, стали одной семьей. «Вот что правильный настрой и энергетика делает», — довольно урчала Ири, наслаждаясь легко улавливаемыми эманацими в эмпатическом поле дома. «Настоящая семейная нора», — соглашался с ней Живоглот. «Дом, у людей это называется домом», — поправляла его кошка. «Да хоть ульем», — лениво отмахивался кот.

     Однако праздник детства, то есть день рожденья, приближался неумолимо. Естественно, Гарри с Гермионой не могли проигнорировать четырнадцатилетие Невилла. Хоть тот и не присутствовал в их уютном мирке лично, но письмами они обменивались регулярно. Впрочем, судя по эмоциям и виду Букли, та бы предпочла снизить интенсивность переписки. Рон, кстати, так же не забывал чиркнуть пару строк. Большую часть его писем составляли рассуждения о квиддиче, шансах команд, ставках, мечтах выиграть на тотализаторе, и прочем в том же духе.

     «Такая возможность капитал умножить уходит», — вздыхала Ири, когда пробегала глазами по строчкам письма Уизли, или слышала, как Гарри с Гермионой зачитывают друг другу избранные моменты. К огромному разочарованию кошки, гоблины не только не работали с несовершеннолетними, но и не принимали ставок от маглов. Одно время Ири всерьез рассматривала вариант с Сириусом Блэком, который наконец-то прислал крестнику письмо, сводящееся к банальному «Жив-здоров, в безопасности, как сам?», но решила не связываться со столь ненадежным типом — раз. И не рисковать — два. Гоблины могли и аврорам сообщить, и сами гражданский арест провести. Конечно, подаренная Гарри гоночная метла намекала — все может быть не так страшно, но Сириус мог ее банально украсть. Или купить на украденные деньги. Не исключался вариант с использованием домовика. Имелись и более фантастические способы, впрочем, по большей части они сводились к вариациям первых двух. «Нет, рисковать ради денег не стоит, успеем еще заработать», — вздыхала Ири, косясь на зачарованный рюкзак.

     С продажей даров Запретного леса так же возникли проблемы. Официальные пункты приема их не брали. Требовалось разрешение от соответствующего отдела Министерства магии. Причем, на разные типы добытого или собранного свое, да еще и от разных отделов. Неофициально покупали в любой лавке, но в небольших количествах и с жутким дисконтом. Сплошная обдираловка! Оптом же, в обход дорогостоящих бумажек от министерства — можно в Лютном продать, но есть риск остаться не только без денег, но и самому на ингредиенты пойти. Опять же, цены нормальной не дадут. Во всяком случае, до тех пор, пока не завоюешь репутацию. Причем, «завоюешь» тут не фигура речи, а констатация факта.

     В плане магических финансов задумки Ири потерпели фиаско. Полнейшее. По крайней мере на данном этапе и с учетом имевшихся возможностей. Намного лучше дела обстояли с финансами магловскими. Мистер Грейнджер и Вернон Дурсль часть денег инвестировали, Дэн и вовсе Гарри лекции читал, во время партий в бильярд. Как он поинтересовался, получив от кошки мыслеобраз, так и стали ему финансовую грамотность прививать. Ещё и одобрительно поглядывать. Одним вопросом Гарри сразу пару лишних пунктов заработал. Приятно. А уж с учетом того, что Дэн Грейнджер не только в консервативные инструменты финансы вкладывал, но и современные технологии…

     Короче говоря, проблем вложиться в мире маглов не было, так как в нем элементарно имелись взрослые, к кому можно обратиться. А вот в магическом мире — увы и ах. Более-менее адекватным смотрелся вариант с профессором Люпином. Но исключительно на фоне альтернатив. Да только Люпин на письма не просто не отвечал — они до него не доходили. То ли далеко, то ли поставил магическую защиту, то ли еще какая причина.

     За десять дней до дня рождения Невилл прислал приглашение, да еще и порт-ключ приложил. Ири его с интересом изучила, задумчиво подергала ухом, переглянулась с котом и тот, понятливо шевельнув хвостом, покинул дом. Но этого никто не заметил. Официально приглашение на бал подразумевало танцы! И это привело к изрядному переполоху, ведь все понимали — ни о каком дёрганье под ритмичный стук крышками от мусорных бачков и прочий визг бензопилы речи нет. Классика, господа и дамы. Классика!

     Гермиона, как и положено примерной девочке, в свое время посещала кружок бальных танцев, но было это давненько. С Гарри и вовсе сложилась аховая ситуация. А еще требовалось платье, костюм, подарки и… Спасите-караул-времени нет!

     Грейнджеры в два часа обзвонили клиентов, взяли что-то вроде отгула на декаду и принялись решать проблемы. Гарри от этого на добрых сорок минут в ступор впал. Еще бы, о нем никто и никогда так не заботился. Впрочем, этого не заметили. Все нужное Эмма и Гермиона у него спросить успели, и теперь составляли план. Дэн привычно взял на себя роль председателя стихийно образованного совета и голоса разума в море эмоций. Хотя, скорее тут подошло бы тормоза, а порой и вовсе стоп-крана.

     К тому моменту, как Гарри перестал изображать из себя предмет интерьера, общую схему и порядок действий набросали. Он вовремя подключился к проработке деталей, умудрившись своим молчанием и своевременным включением заработать еще десяток очков в глазах старших Грейнджеров. Не зря же говорят «Молчание золото» и «Молчи, за умного сойдешь». Вот только кошка все прекрасно видела, понимала и кое о чем догадывалась, потому и метался у нее лихорадочно кончик хвоста, выдавая напряженную, да что там, яростную, работу мыслей.

     Подарки решили дарить магловские. Во-первых, оригинально. Во-вторых, Гарри с Гермионой и без советов Ири понимали — надо Нева к миру простецов приобщать, а то он в нем, мягко говоря, «плавал» и иллюзиями жил. В-третьих, некогда им было разбираться в ассортименте магических подарков, уместных для дня рожденья наследника древнейшего и благороднейшего рода Лонгботтомов. Официальное приглашение и бал четко говорили — мероприятие перестало быть камерным. Наручную кобуру для волшебной палочки решили вручить позже, в приватной обстановке.

     В результате забега по магазинам Гермиона решила дарить иллюстрированный атлас экзотических растений южной Америки, в коем она опознала несколько используемых в зельеварении травок, опять же смотрелся он солидно. Можно сказать, внушительно смотрелся. Гарри решил подарить книгу о героях войны, причем, посоветовал ее Живоглот — общая мысль кота сводилась к тому, что там есть отличные примеры правильного поведения самцов.

     Разумеется, Гермиона не могла не спросить, откуда у него такие познания. Живоглот на это лишь фыркнул и на Ири взглянул. «Мяу», — сказала та, послав объемный мыслеобраз, от которого не только Гермиона покачнулась, но и Гарри чуть не сел.

     — Никогда бы не подумал, — потер он лоб.

     — Да уж, — помассировала виски Гермиона. — Не знала, что Филч из потомственной семьи военных.

     — Как будто вы хоть что-то о своих профессорах знаете, — мяукнула Ири, несколько раздраженно дернув кончиком хвоста.

     — Но… — Начал Гарри и замолчал. Действительно, а что он мог сказать? Слухи и сплетни по школе бродили разные, да только реальных фактов о своих наставниках в головах учеников имелось немногим больше, чем ничего.

     — Может, потому директор и подписывается так многословно, — задумчиво пробормотал Гермиона.

     — Мяу, — сказала кошка, намекнув на то, что все это сейчас неактуально и изрядно несвоевременно.

     — Ой, — спохватилась Гермиона, взглянув на часы.

     — Ого, — посмотрел на них же Гарри. На персональное занятие в танцевальную школу они не опоздали, хоть и явились впритык.

     Научиться вальсировать за неделю невозможно, но если очень хочется, то все равно не получится. Магия магией, но даже она не всесильна. По крайней мере, юная пара не упадет, запутавшись в ногах и, вероятно, не сшибет соседей. Что уже можно считать огромным достижением, так как Гарри до недавнего времени никогда не танцевал. Тем более вальс.

     В день праздника Эмма утащила детей в салон красоты, где им «сделали достойный вид». Посмотрев на вернувшихся котяток, Ири довольно заурчала. Живоглот спрыгнул с кресла, обошел юную пару, и одобрительно рыкнул: «Злее будут». «И это тоже», — зажмурилась на миг кошка. В назначенный час Гарри с Гермионой взяли шелковый шнурок, обернули его вокруг запястий, вороненая пластинка с гербом Лонгботтомов засветилась, и юная пара с хлопком исчезла. Оставалось только ждать. Кот с кошкой и супружеская чета маглов, да на официальном мероприятии в честь наследника магического рода — не к месту. Этикет-с. О нем, кстати говоря, Гарри с Гермионой не забыли почитать. Точнее, один почитать, а вторая перечитать.

     Вернулась молодежь в одиннадцатом часу вечера на волшебном автобусе. Усталыми и очень злыми. Расспросы решили отложить на утро и разбрелись по комнатам. Естественно, никто не уснул. «Мяу», — вздохнула Ири. «Мяу», — согласился Живоглот, спрыгивая следом за ней с кресла. Кошка пошла составить компанию Гарри, кот Гермионе. Подростки ворочались, переживая события вечера. Праздник вышел запоминающимся, что уж говорить. Появление мягких жилеток с «моторчиком» оказалось весьма кстати.

     «Мрр», — урчала Ири, слушая котенка, который весь вечер отбивался от юных обольстительниц. Впрочем, ему еще повезло. Гермионе пришлось намного хуже. Мало того, что ее довели осаждающие Гарри девицы, так ей еще и презрительные взгляды окружающих достались. Которые она буквально кожей ощущала. «Словно по мне холодные и склизкие слизни ползали», — жаловалась она Живоглоту. Про сопровождающий шепоток за спиной и безукоризненно вежливые оскорбления в лицо Гермиона и вовсе не вспоминала. Не тронули они ее особо. Готова она была к подобному. Заранее настроилась и в броню ледяной вежливости упаковалась, вот и справилась с этой проблемой почти играючи.

     Кроме собственных эмоций и переживаний Гарри и Гермиона еще и Невиллу сочувствовали. Для него это оказался первый выход в свет, да еще и как наследника, потому и пришлось парню вести незримый бой каждую секунду. И проверяли его не ровесники!

     Веселенький день рожденья получился, нечего сказать. Финальным аккордом стало не самое изящное выступление на танцполе. Как Гарри с Гермионой не увиливали, но уважить бабулю Невилла пришлось. Станцевали, как смогли и, само собой, их уровень мастерства не остался незамеченным. На Гарри насела стайка девиц и принялась утешать, мол, не виноват он, это все кривоногая партнерша, и настоящий герой, раз даже с этаким бревном смог столь изящно вальсировать. Утешительницы так старались, что чуть не довели утешаемого до стихийного выброса. «Действительно гер-р-рой», — проурчала Ири, вполне искренне восхищенная выдержкой котенка, справившегося с собой и не порадовавший Невилла подарком в виде горки свеженьких трупов, еще недавно бывших потенциальными невестами.

     Гермиона много проще справилась с последствиями от тура вальса. Если не считать понятного волнения и переживаний за Гарри, можно сказать и вовсе отдохнула. Разумеется, ее практически в глаза раз десять обозвали грязнокровкой, но, во-первых, она к этому готовилась с самого начала. Во-вторых, именно этим ее старательно доставал Драко в школе. Причем, три года кряду. Короче говоря — удар пришелся в пустоту.

     Злопыхатели настолько промахнулись, что это заметили все. В некотором роде они провернулись и огрели сами себя. И как же этим не воспользоваться другим? Свои-то они свои, да только паук пауку не товарищ, а корм. Ситуативные союзники мигом начали рвать друг друга, припомнив длиннющий шлейф долгов, обид и прочих претензий. В итоге Гермиона не только передохнула и шоу насладилась, хотя, по ее мнению там речь о цирке уродов шла, но и отыграла все потерянные очки репутации. Да еще и с лихвой. Все же не только выдержала и отбилась, но и, по меркам аристократов магической Британии, более чем достойно ответила — стравив злопыхателей друг с другом.

     Все рассказанное Гарри и Гермионой складывалось в шитое белыми нитками лоскутное одеяло, да такое, что стоило Ири и Живоглоту обратить внимание котят на факты, как те начали думать, довольно быстро успокоились и…

     — Гарри, не спишь? — Постучала в дверь Гермиона.

     — Нет.

     — Можно?

     — Давай лучше вниз спустимся, а то мало ли что. Заодно и перекусим.

     — Хорошо.

     — Я тут вспомнила кое-что из комментариев к книгам по традициям чистокровных магов… — Начала Гермиона, смотря за тем, как Гарри ловко сооружает бутерброды.

     — Ири говорит, что все было подстроено. Что-то вроде проверки. Чайник поставь.

     — Да, очень похоже на то, — согласилась Гермиона. Заглянув в шкаф рядом с плитой, она прикусила на секунду губу и чуть нахмурилась, раздумывая над тем, что бы такого вкусненького и не слишком калорийное достать к чаю.

     — И зачем это было надо? Как считаешь? Нев же говорил, что мы его ба понравились, а тут… — Гарри махнул рукой, поставил тарелку с бутребродами и взялся за заварник.

     — Мне кажется… — Начала задумчиво Гермиона, и покосилась на Ири, но та лишь зажмурилась в ответ, явно не собираясь подсказывать, — Мне кажется, Августа использовала нас, чтобы уменьшить давление на Невилла.

     — Мрр, — кивнула кошка.

     — Ну… — Гарри снял с плиты закипевший чайник, — вокруг меня почти все девицы нашего возраста крутились, и к нему лишь в какой-то странной очередности подходили. Или договоренности, я не особо понял. От их трескотни уши в трубочку сворачивались и в мозг уползти пытались.

     — Вот-вот, — сочувственно покивала Гермиона, — сам знаешь, Нев у нас парень стеснительный, а тут…

     — Да я тоже, знаешь ли, не Казанова, — возмутился Гарри.

     — Пфыр-фыр-фыр, — развеселились переглянувшиеся кошачьи.

     — Ты молодец, хорошо справился, — улыбнулась Гермиона. — Я этих лахудр была готова зубами рвать. Или заавадить. Но лучше бомбардой, чтоб в закрытых гробах. Ррр.

     — Тебе-то сильно досталось? — Обнял ее Гарри, и погладил по голове.

     — Не особо, — выдохнула Гермиона, прижавшись к его груди. — Малфой меня отлично подготовил. Но до сегодняшних мегер ему далеко. Надо будет рассказать, при случае, пусть побесится.

     — По крайней мере, мы помогли Невиллу.

     — Угу, и получили бесценный опыт.

     «Что нас не убивает, делает сильней» — мяукнула Ири и послала мыслеобраз, наполненный гордостью за котят. Не только свои чувства, но и эмоции Живоглота добавила. Гарри с Гермионой от такого смутились, но плечи у них сами собой расправились, взгляд уверенным стал, и от плохого настроения ничего не осталось.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     На следующий день пришло письмо от леди Августы. Довольно объемное. Дама приносила извинения, благодарила за помощь, объясняла ситуацию, вновь извинялась, заверяла в искреннем расположении, но главное — признавала себя должником. «Мрр», — Ири тут же приголубила Гарри мыслеобразом, суть которого сводилась к тому, что часть плана со ставками на финальный матч Чемпионата мира по квиддичу теперь живее всех живых.

     Разумеется, когда соответствующий разговор состоялся, леди Августа прочитала лекцию о вреде азартных игр, но, выполнив этот долг правильной бабули, она задала лишь два основных вопроса. Первый касался суммы и ее распределения. Второй, после того, как дама отошла от удивления, заключался в том, надежны ли сведения и не получены ли они магическим путем. Тут Гарри с Ири пришлось задуматься и уточнить, что именно подразумевается под магическим путем. «Хроноворот, дар провидца или совет обладающего подобным даром, зелья удачи или подобные им», — объяснила леди Августа. «Нет, ничего такого», — сказал Гарри, и на том содержательная часть беседы закончилась.

     Следом за письмом, сразу после обеда, явился Невилл. С виноватой моськой лица и глазами побитой собаки. Естественно извинялся. Само собой, был принят и прощен. Тем более, он действительно ничего не знал. Ушлая бабуля и виду не подала, сумев молчанием и сменой тем убедить внучка в том, что устроит обычный малый прием для своих. А за пару недель до дня рожденья в Лонгботтом-мэнор явился шебутной дядя Элджи, тот самый, подаривший свободолюбивого жаба по кличке Тревор, и утащил Невилла отдохнуть на лазурном побережье. Мол, сам он занят будет, потому и делает подарок заранее. Поступок вполне в духе родственника, потому и никаких подозрений не возникло. Невилл оказался рад сбежать от гиперопеки любимой бабуси, которая в последнее время проявляла повышенную активность и постоянно размышляла вслух о невестах и важности балов, непрозрачно так намекая, что уж в следующем году…

     Проще говоря, наследника технично сыграли в темную, попутно преподав наглядный и весьма показательный урок.

     — Вы можете считать себя представленными свету, — все еще виноватым голосом закончил Невилл покаянный рассказ.

     «Нет, ну какая могучая бабулька. Я в восхищении. Одна несложная интрига. Простенькая двухходовочка, а каков результат», — тихонько урчала Ири, рассматривая кардинально изменившегося котенка. Не внешне, понятное дело, хотя и тут Невилл разительно отличался от себя прежнего, но все это ничто на фоне резкого взросления мальчика. «Мрр», — одобрительно покивал Живоглот. Пожалуй, он как никто другой мог понять приемыша, ведь и сам через подобное прошел. «Пф», — фыркнула кошка, и послала мысль-воспоминание об их первом знакомстве. Кот ответил сложным мыслеобразом, суть которого весьма грубо сводилась к «Я ни о чем не жалею и очень даже рад». «Мрр», — кивнула Ири. «Мрр», — лизнул ее в нос Живоглот.

     — И как мы справились? — Спросила Гермиона, сумев первой отстраниться от «эха», возникшего в результате общения кота и кошки.

     Ири с Живоглотом переглянулись, одобрительно кивнули прогрессу котят, слезли с колен людей, потянулись, зевнули и перебрались на свое кресло.

     — Гермиона хорошо, выше ожидаемого, — улыбнулся Невилл. — Гарри шел на превосходно, но все испортил, чуть не поубивав половину приглашенных девиц. Впрочем, ему, как герою и прочее-прочее, это даже простительно. На образ работает. Имидж и репутация очень важны в свете, — многозначительным тоном добавил Невилл.

     — Что ж, есть над чем работать, мистер Поттер.

     — Всенепременно, мисс Грейнджер, — едва удерживая серьезное лицо, ответил Гарри.

     — Начните с танцев, — повеселел окончательно успокоившийся Невилл, видя друзей, уже способных иронизировать над случившемся.

     — Так плохо? Только честно.

     — Ужасно. Просто кошмар, — качнул головой Невилл.

     — Да, десять дней на освоение все же маловато, — привычно навел на голове шухер Гарри.

     — Э… — Растерянно захлопал глазами Невилл, переводя взгляд с Гарри на Гермиону и обратно. — Ха, да у вас определенно талант, — хлопнул он ладонью по коленке.

     — Да? — Удивилась Гермиона.

     — Для десяти дней вы танцевали прекрасно. Но, сами понимаете, когда тебя ставят к станку в три года, и семь лет мучают дважды в неделю, — Невилл пожал плечами.

     — Похоже, я знаю, чем стребовать с твоей бабули долг, — хитро прищурилась Гермиона и многообещающе посмотрела на Гарри.

     — Может лучше попросим у нее достать билеты на финал по квиддичу? — Предложил он альтернативу.

     — Нет, — улыбнулась Гермиона, став очень похожей на Ири в боевой форме. Разумеется, на уровне ощущений похожей.

     От предвкушающего взгляда подруги по спине Гарри промаршировали мурашки, и все что ему оставалось — смиренно кивнуть. «Танцы так танцы, хоть пообнимаемся», — подумал он, но развить мысль не успел. Впрочем, куда бы он ее развивал?

     — Точно, чуть не забыл, — воскликнул Невилл и полез во внутренний карман мантии.

     «Надо будет с ним по магазинам пройтись. Нет, лучше Гарри с отцом попросить, пусть купят Невиллу нормальной магловской одежды», — сделала мысленную зарубку на память Гермиона.

     — Вот, — вытащил Невилл немного помятый конверт. — Билеты на лучшие места, конечно, не министерская ложа, но обзор потрясный.

     «Тук-мяу», — раздалось обреченное с кресла, правда, никто не успел увидеть, как Ири приложилась лбом об обивку. «Пф-ррр», — махнул хвостом Живоглот. «Мяу», — спрыгнула на пол кошка. «Мяу», — оказался рядом с ней кот. Две тени метнулись через комнату и выскочили на улицу.

     — Не понял, — озвучил общее мнение Гарри.

     — Может забыли что-то, или вспомнили, — предположила Гермиона.

     — Ну, если не сказали, значит это что-то личное, — высказал мнение Невилл.

     — Или сами объяснят, или спросим, — пожал плечами Гарри, ставя точку в обсуждении. — Нев, у нас для тебя еще один подарок есть, — сменил он тему.

     — Да вы для меня и так уже столько сделали, — смутился гость.

     — Сейчас принесу, — сказал Гарри, взмахом ладони отметая любые возражения.

     Вернувшись с заговоренной кобурой-наручем для волшебной палочки, он передал ее со словами, что этот от него и Гермионы.

     — Ого, спасибо, — оценил Невилл подарок.

     — С Днем Рожденья, — сказала Гермиона и чмокнула парня в щеку.

     — Э… — Растерялся Невилл. На его лице появилась смущенная улыбка и он вполне успешно спародировал томат. Во всяком случае, в плане цветовой гаммы придраться было не к чему.

     После обретения счастья, в виде билетов на финальный матч Мирового чемпионата по квиддичу, Ири с Живоглотом с утроенной энергией налегли на тренировки. У кошки и вовсе имелось огромное желание немедленно разжиться пулеметом и ящиком гранат, но кот ее отговорил. «Ладно, ничего страшного не случится», — согласилась Ири, подумав, что, в крайнем случае, позже исправит. «Хороший повод проверить себя и врагов», — заметил Живоглот. «Тоже верно», — кивнула кошка. «Мрр», — напомнил о времени кот, недвусмысленно глянув на календарь в гостиной дома Грейнджеров.

     На выходных Гарри и Ири осчастливили визитом Дурслей. И так уже затянули дальше некуда. Их оказались до умопомрачения рады видеть, но несколько взбодрились, узнав о том, что племянник с кисой ненадолго. А чтобы это самое «ненадолго» стало как можно меньше, все семейство дядюшки Вернона, как и он сам, были готовы пахать, содействовать и, в целом, трудиться с максимальной самоотдачей. Но, увы для Дурслей, совсем уж радикально сократить время общения с гостями они не могли.

     Озадачив родню поводом забросить себя к соседке, Гарри взялся за работы по дому. Начал он с сада, стремясь показать себя соседям. Подстриг разросшиеся кусты ограды, выровнял газон, прополол розарий, вынес мусор и переделал еще кучу разнообразных дел. «Из Вернона мог бы выйти неплохой актер», — лениво подумала кошка, оценив старания мужчины. Вопли Дурсля, были весьма неразборчивы, но то, как он нарезает Гарри фронт работ, слышала вся улица. И вряд ли кто усомнился в их интонации.

     Труды Вернона оказались не напрасны. Ири, разлегшись на крыше и наслаждаясь солнышком, с интересом наблюдала за старушкой Фигг. Бабулька добрых два часа простояла за шторкой у окна, отслеживающей трудовые порывы котенка. «Первая часть отыграна шикарно», — резюмировала кошка, лениво поглядывая на Гарри. Котенок явно соскучился по привычной работе и выполнял ее стахановскими темпами.

     С попаданием в гости к соседке все прошло гладко. Петунья с Дадли убыли в Лондон побродить по магазинам, а у Вернона случился внезапный форс-мажор на работе. В итоге Гарри и Ири отправили в гости к старой сквибке. Бабуля Фигг, на полставки трудящаяся шпионкой, даже вопросом не задалась — с чего бы ей вдруг решили такую орясину подкинуть? Как-никак, мальчику уже пятнадцатый годик пошел. Познакомившись со старушкой поближе, кошка всерьез задумалась — что может видеть и докладывать та, кто, минимум, одной ногой за гранью маразма?

     Гарри честно пытался раз десять рассказать о том, как было здорово в лагере, но так ни разу дальше заготовленного пассажа о регулярном трехразовом питании не продвинулся. Зато узнал все о котах и кошках старушки. Ири тоже оказалась впечатлена услышанным. Еще бы, у каждой животинки чуть ли не своя личная комната имелась.

     Пока люди общались, кошка обследовала дом, попутно став альфой среди местной мохнатой братии. Коты, правда, что-то там вякать пытались, но у Ири оказался отличный апперкот. Против столь нехарактерного использования лап у мохнатой братии аргументов не нашлось. Чисто анатомически, они, конечно, могли противопоставить хук, но кошка не миндальничала и била первой. Сразу и наповал.

     В целом увиденное Ири не впечатлило. Дом как дом. Разве что пропитался характерными запахами престарелой кошатницы, так при таком количестве хвостатой братии неудивительно. Скорее странно, что сие амбре не вызывало претензий соседей. «Вполне себе сносное жилье, не бедность, но и особого достатка не наблюдается», — отметила она, завершив осмотр. Из магического в доме нашелся пергамент с перьями, камин и зеркало, вроде того, которое леди Августа внучку прислала. В одной из комнат Ири обнаружила пустую клетку для совы. Судя по следам, давно сожранной четвероногими обитателями.

     Прибежав обратно к Гарри, кошка остановилась на пороге и на пару секунд ее глаза засветились магией. «Надо бы еще информации собрать, но в целом все пока подтверждается», — дернула ухом Ири, оценив темное марево, пропитавшее ауру старушки Фиг, но не добравшееся до ядра души. Связь между энергетическими слоями сквибки обеспечивались такими тонюсенькими каналами, что даже та пародия на очаг, которой обладала бабулька, вполне успешно выжигала тянущуюся от внешней оболочки черную бахрому.

     «Маны с гулькин нос, а справляется с тем, на что нормального очага не хватает», — муркнула Ири, запрыгивая на колени Гарри. Интересно, а смогут ли колдуны и ведьмы на пару поколений от магии отказаться? Нет, вряд ли, мы же в свое время не смогли. Правда, тогда война шла. Да нет, она тут ни при чем. Лишиться возможности колдовать — это же все равно что без рук, ног, ушей, глаз и кожи остаться. «Скорее уж чародеи и волшебницы согласятся на все это и что-то сверху, лишь бы сохранить магию», — вздохнула Ири, заводя моторчик в груди и наслаждаясь приятным почесыванием за ушком.

     Вечером за племянничком и его кошкой пришел Вернон, с порога объявивший о том, что Гарри завтра же отправляется к его сестре, помогать с собаками.

     — И не забудь взять вещи для школы, Мардж сломала ногу, так что сразу от нее отправишься в свой интернат. Понял?! И чтобы учился как следует!

     — Да, дядя, — смиренно ответил Гарри.

     — Между прочим, я плачу за тебя большие деньги, и это не смотря на кризис в отрасли и криворуких мастеров! Да ты знаешь, во сколько нам обошлась вставшая сегодня линия?!

     — Спасибо за все, что вы для меня делаете, дядя. Я очень ценю.

     — То-то же, — сбавил обороты Вернон. — Интернат тебе явно на пользу, парень, глядишь и станешь человеком.

     — Я постараюсь, дядя.

     — Да уж постарайся, — сказал Вернон, закрывая дверь и заканчивая представление.

     Наше отбытие в арендованный домик Петунья и Дадли встретили со слезами на глазах и чуть ли не маханием платочком на прощанье. Правда, Гарри подпортил им настроение, обещав до конца лета еще разок-другой заглянуть и поработать в саду. После некоторых размышлений, Ири решила перестраховаться. Стоящая одной ногой в маразме старушка Фиг вызывала опасения. Так как могла забыть о увиденном недавно Гарри и поднять ненужную панику.

     От перспектив вновь увидеть племянника с милой кисой на рюкзаке Дурсли скривились и заверили — на следующее лето обязательно запланируем отпуск с кругосветным путешествием или устроим Дадли в программу обмена школьниками. Между прочим, вполне неплохая идея. Пусть, по мнению Ири, не слишком-то актуальная для нее и Гарри. Кошка искренне полагала, что после плотного знакомства с ней, Дурсли стали вполне приличными людьми. Сыночком родным занялись. Как перестали отвлекаться на Гарри, так сразу и заметили — Дадличка немного не такой, каким они хотели его видеть.

     «Вот что лапа когтистая делает, кадык сжимающая. Просто магия какая-то», — довольно жмурилась Ири, смотря на проносящийся за окном пейзаж. Гарри не стал утруждать дядю, его и кошку вполне устраивал пригород Лондона, из которого они без проблем добрались до дома Грейнджеров.

     — Как съездил? — Спросила Гермиона, когда волна эмоций от долгой разлуки улеглась.

     — Нормально, Дурсли вели себя удивительно прилично, — ответил Гарри, раздумывающий, как бы намекнуть подруге на то, что эти два дня совсем не голодал, при этом не обидев.

     — А я расписание занятий составила, — похвасталась Гермиона.

     — Покажи, — тут же воспользовался поводом сбежать из-за стола Гарри.

     Расписание на деле оказалось скорее распорядком дня, и в нем чувствовалась лапа Живоглота. Оно и неудивительно, ведь кот принял живейшее участие в его разработке. Проснулся в нем то ли сержант, то ли еще какой десятник. Магогенетическая память предков она такая, специфическая, если одним словом.

     Утро начиналось с появления Невилла. Ровно в девять ноль-ноль он с хлопком появлялся в доме Грейнджеров, после чего вся компания порт-ключом отправлялась в Лонгботтом-мэнор. Там Гарри с Гермионой попадали в суровые руки леди Августы, проводившей им ускоренный курс молодого аристократа. Невилл оказывался в лапах Живоглота и ударными темпами приводил себя в форму, достойную наследника и будущего главы рода. Ири гуляла. Изучала белокаменный дом, территорию сада, переходящего в парк, и близлежащий лесок.

     Разумеется, ее почти совсем не интересовала архитектура, в которой она мало что понимала, и достижения домовых эльфов на ниве культивирования флоры тоже — кошка смотрела на магию. Пыталась, и не безуспешно, постичь плетения чар, которыми оказался укутан Лонгботтом-мэнор.

     Когда она впервые взглянула на них магическим зрением, то у нее шерсть дыбом встала. Живоглот и вовсе чуть не перекинулся в боевую форму. Не ожидали кот с кошкой, что изящный дом-дворец в колониальном стиле, с портиками и колоннами, на деле окажется крепостью с отрядом големов-шахидов внутри и магическим фугасом под фундаментом. Впрочем, до всей этой радости еще добраться требовалось. Подходы к мэнору прикрывали мины-артефакты, создающие многослойные щиты, в том числе подвижные, при контакте врага уничтожающие. Тут и там прятались хитрые ловушки на любой вкус и цвет, созданные стационарными и не очень заклинаниями. Нашлись даже волшебные аналоги огневых точек типа дот-дзот, способных вести перекрестный огонь. Одним словом — ужас.

     «Такое легче уничтожить, а не захватить», — поняла Ири. Как говорится, нет ничего неуничтожимого, есть недостаток взрывчатки. Или калибр не подходящий, но это опционально. Впрочем, справившись с шоком от первого впечатления, кошка очень быстро поняла — все это новодел. Более того, самым старым на территории Лонгботтом-мэнора оказался сам дом-дворец, да и тот изрядно перестроили. «Вероятно, ту защиту, которую возводили десятки поколений предков, лет пятнадцать назад разнесли. Пожалуй, даже без особых трудов. Вряд ли там могли использовать комплексный подход. Наверняка мешало возведенное основателями, а убирать сделанное предками — кощунство и масса мороки», — резюмировала Ири результат общих наблюдений, после чего принялась за детальное изучение отдельных элементов магической системы обороны и методы их связывания друг с другом в каскады, из которых образовывалась эшелонированная защита.

     После обеда, пока Гарри, Гермиона и Невилл отдыхали за чтением и конспектированием книг, выданных леди Августой, Ири с Живоглотом убегали подальше и тренировались в магии. Они упорно пытались освоить то, что кошка назвала великой тройкой. Прогресс в использовании секо, бомбарды и редукто имелся, но шел крайне медленно. Из наиболее смертоносного в арсенале кошачьих имелось лишь воспламеняющее инсендио. Разумеется, с их запасом сил и методами колдовства они и им могли дел наворотить, но все же это было не то.

     Кувалдой, бесспорно, можно забить сапожный гвоздик, но это форменное извращение. Впрочем, то же можно сказать и про доступные Ири с Живоглотом ступефай, опосредованное использование чар левитации, ослепляющий люмус и другие простейшие заклинания. Скорость и мощь, с которой они могли их наколдовать, до некоторой степени компенсировала сомнительную пригодность этих чар в бою. Все же, хоть в народе и ходит шутка «Против лома нет приема», да только очень уж много изобретено такого, на фоне чего этот самый лом совсем не играет.

     После ужина, за примерное соблюдение застольного этикета с приличествующими разговорами на заданные суровой наставницей темы, детям выделялось свободное время, которое тратилось на отработку практических навыков в чарах. Гарри с Невиллом, как и положено мальчишкам, пытались дуэлировать. Благо для этого имелся не только специально зачарованный зал, но и подходящая защитная форма нашлась. Гермиона, как умная девочка, делала вид, что не обращает внимания и сосредоточенно отрабатывала заклинания из рекомендованного леди Августой списка. На самом деле, сей чудный рулон пергамента составила сама Гермиона, скопом вписав в него все, что встретила в выданных ей книгах. Это заметила наставница, и, переключившаяся в режим бабушки, Августа Лонгботтом объяснила девочке — две трети выписанного не пригодятся никогда. Треть оставшегося может понадобиться от силы раз в жизни, при довольно маловероятном стечении обстоятельств.

     — Лучше сто раз отработай вот это, чем по разу все, — улыбнулась Августа.

     — Ага, — кивнула Гермиона, и с утроенным рвением взялась за дело, старательно не обращая внимания на мающихся дурью мальчишек.

     Вот только ее потуги оказались обречены на провал. Живоглот прекрасно замечал, как она, нет-нет, да и покосится на парней. И, из чисто мужской солидарности, он просветил котят об истинном отношении девушки к их занятиям. Естественно, те тут же утроили усилия и та-дам, фанфары, активно принялись разучивать новые заклинания.

     Позже три дамы, отрабатывающие искусство чаепития в своем кругу, тихонько посмеялись над так и не понявшими тонкую интригу господами, которые на аналогичном мероприятии обсуждали перипетии прошлых схваток и вели подсчет очков.

     Точнее, подсчет вел Живоглот, и он же указывал Гарри с Невиллом на допущенные промахи и слабые стороны, требующие усиленной проработки. Пусть колдовать на их уровне он не мог, и теорией владел своеобразно, но его восприятие позволяло подмечать недоступные людям нюансы. Хотя, тут скорее стоит говорить о том, что он фиксировал вообще все действия детенышей.

     Совместные тренировки Гарри, Гермионы и Невилла в магии, с регулярной поддержкой маной от Ири и Живоглота, дали результаты. Связь между пятеркой укрепилась настолько, что возросшие навыки Ири в обработке сообщений позволили ей вести короткие диалоги вживую. Конечно, не столь информативно, как подготовленные мыслеобразы, но намного более оперативно. Теоретически, теперь они могли тренироваться все вместе, но кошка решила не спешить. Этим они и во время учебного года заняться успеют. Все равно за пару-тройку лет полноценными боевыми магами стать проблематично. Разве что ничему кроме этого внимания не уделять. Но, раз подобное не представлялось возможным по объективным причинам, то пропадал и смысл рвать жилы.

     Ири предпочла уделить внимание проблемам Гарри в социальной сфере. По уму, его бы стоило показать хорошему психологу. Жизнь в чулане под лестницей и постоянное третирование родней даром не проходят. Скорее следовало удивляться тому, насколько хорошо ребенок перенес подобное обращение. Грубо говоря, детство изрядно покорежило Гарри сферу семейных ценностей и межполовых отношений. Он просто намертво вбил себе в голову чугунный стереотип поведения от обратного. Когда Эмма с Дэном вели себя так же, как Петунья с Верноном, парня переклинивало. Он замирал и сам того не замечал. Но Ири-то все видела. И волновала ее именно бессознательность поведения. Гарри просто терялся, не зная, что делать и как реагировать.

     «Повезло еще, что это не сказалось на таких обыденностях как подарки, цветы или поцелуи. Хотя, последнее Дурсли себе вряд ли при нем позволяли, за что им земной поклон», — размышляла Ири, наблюдая за вновь «повисшим» во время завтрака Гарри. «Мне заранее жалко его котят», — поделился мыслями Живоглот. «Если он не изменится, то они и шагу без его разрешения ступить не смогут. Любого барьера бояться будут. Или полезут бездумно, если переймут его подход», — выдал он целую речь. «Не будь у нас такой сильной связи, дала бы тебе им заняться, ты бы сделал из него образцового самца», — послала мыслеобраз Гермионы кошка. «Придётся все самой делать», — вздохнула она. «Лучше через старших сделать. Детеныши всегда лучше через подражание учатся», — посоветовал кот и прибавил мыслеобраз Невилла. «Думаешь выдержит?» — «Мои команды терпит и сознания не теряет. Почти», — дернул ухом Живоглот. «Хорошо, дай ему сегодня отдохнуть», — попросила Ири. «Мрр», — кивнул кот.

     Вернувшись от Грейнджеров и убрав порт-ключ в карман мантии, Невилл поднялся на второй этаж и постучал в рабочий кабинет леди Августы Лонгботтом.

     — Бабушка, можно? — Заглянул он, получив разрешение войти.

     — Заходи, внук. Ты что-то хотел? — Спросила Августа.

     — Да, Ири хочет завтра поговорить с родителями Гермионы и ей нужна моя помощь.

     — О твоих друзьях, так полагаю? — Августа указала внуку на стул.

     — Думаю да, — кивнул Невилл, занимая место напротив бабули.

     — Что ж, кем бы она ни была, она умная… Леди, — подобрала слова Августа. — Завтра тебе придётся навестить дядюшку Элджи.

     — Что с ним? — Понятливо испугался Невилл.

     — О, ничего необычного, всего лишь очередной неудачный эксперимент с древним артефактом. Он снова попал в Мунго, — улыбка Августы никак не сочеталась с озабоченностью в ее голосе.

     — Бедняга, и почему ему вечно не везет, — вздохнул Невилл, понявший по глазам бабули, что это не просто предлог, но и реальный факт.

     Впрочем, дядя с коллегами так часто гостит у целителей, что в Мунго им давно уже палату зарезервировали. «Как и для родителей», — подумал Невилл, ощутив укол совести. Он так давно не навещал их, да и не вспоминал. Откровенно говоря, он их и вовсе не знал. В конце войны с Волан-де-Мортом, когда тот исчез после нападения на родителей Гарри, его самые фанатичные и опасные сторонники — Беллатриса Лестрейндж с мужем Родольфусом, его братом Рабастанам и Барти Краучем младшим, напали на Логботтом-мэнор, разнесли тут все и запытали до сумасшествия родителей.

     — Судьба у братца такая. Он всегда увлекался временами зарождения магии. В песках копался, — вздохнула Августа, прекрасно понявшая мысли внука. Она и сама корила себя за то, что не была в ту роковую ночь дома, а будь с ними еще и Элджи… — Я довольна тобой, внук, — кивнула она Невиллу.

     — Благодарю вас, леди, — встал тот и поклонился.

     — Умница, малыш.

     — Спасибо, бабуль.

     — Все, ступай спать, завтра тебе понадобятся силы, — улыбнулась Августа, отгоняя печальные мысли о делах минувшего.

     — Да уж, — потер лоб Невилл, заранее предвкушая ощущения от долгой беседы.

     Дверь кабинета закрылась и леди Августа Лонгботтом осталась одна. Вздохнув, она выдвинула ящик и поставила на стол колдофотографию. Фрэнк и Алиса Лонгботтом, сын и невестка улыбались с нее и махали руками. Такие молодые, полные надежд, еще не ставшие тенями самих себя, еще не бродящие с опустевшим взглядом по палате, не радующиеся шуршащим и блестящим фантикам.

     Откинув затылок на подголовник кресла, Августа прикрыла глаза. Не помогло. Слезы все равно покатились по щекам. Слепо нашарив колдофотографию, она убрала ее в ящик стола, задвинула его и минут пять сидела со сжатыми до побелевших костяшек кулаками. Справившись с собой, она подняла веки и посмотрела на другое, постоянно стоящее на столе колдофото. Маленький Невилл, пухленький и розовощекий, приседал и нюхал распустившиеся весенние цветы. Потом гладил пальчиками листья, и все повторялось.

     Августа любила внука больше жизни, и всегда гордилась им, но лишь недавно у нее стали регулярно появляться поводы для искренней радости. Она видела происходящие изменения. Видела, как внук становится мужчиной. Еще недавно стеснительный и неуклюжий мальчик, подобно пересаженному ростку укоренился и, наконец-то, развернул первые листья. Каких-то пару лет, и росток превратится в молодое и сильное дерево. Она надеялась дожить до того времени, когда сможет увидеть, как от могучего ствола раскинутся многочисленные крепкие ветви.

     «Я сделаю все, чтобы помочь тебе, малыш», — прошептала одними губами леди древнейшего и благороднейшего рода Лонгботтом, входящего в Священные Двадцать Восемь семей. Напомнив себе об этом, Августа окончательно справилась со слабостью.

     В первую очередь внуку нужна опора. Умненькая ведьмочка, связанная с наследником влиятельного рода, по совместительству являющегося героем магического мира и уже сейчас обладающего немалым весом в обществе, пусть он пока и не понимает этого, — хорошо, но мало. «Если до конца учебы не присмотрит подходящую партию сам, придется заняться мне», — кивнула Августа, словно ставя точку в списке дел. «И пара разумных… кошачьих», — рука сама потянулась к тайному сейфу в столешнице, но тут же отдернулась. Нет смысла перечитывать то, что и без того заучено наизусть. «А в перспективе Гарри может еще и род Блэков возглавить», — волевым усилием повернула ход мыслей Августа, но лишь на пару секунд.

     Ири с Живоглотом не выходили из головы. Носимый на шляпе гриф когда-то был фамильяром Августы. Настоящим. Так что она прекрасно могла судить о некоторых вещах с полным знанием дела. Кем бы ни были партнеры внука по ритуалу, но они точно не кот с кошкой. Возможно, когда-то они ими были, но сейчас от них осталась оболочка. Никакой информации в обширных библиотеках дружественных и союзных семей она не нашла. Аккуратные расспросы знакомых и максимально скрытное расследование ничего не дали. Даже брат в своем Отделе тайн нашел лишь древние легенды со смутными, расплывчатыми, во многом им самим же и додуманными описаниями.

     «Но ведь меня еще ни разу не обманули», — подумала Августа, все же достав из спрятанного в столе тайника пожелтевшие от времени конверты. Не писали же мне все это ради денег? Маховик времени? Элджи все проверил. Невозможно уйти глубоко в прошлое и не внести изменений. И силы на это требуется невероятно много. И сам мир такого не терпит, быстро отторгает путешественников. Опять же, гоблины — проверка прошла без вопросов, они приняли ставки, значит хроноворот и дар провидца отпадает, но тогда кто или что? Зачем? С какой целью…

     «Надо спать, а то и правда начну в фейри или вернувшихся богов верить. Или сойду с ума. Может и правда деньги? Зачем плодить лишние сущности, ведь из-за золота столько крови лилось и на что только не шли, но… Это все как-то мелко. Не верю! Да и почему я? Почему Лонгботтомы? Мы никогда не были особо богаты, а мое влияние сейчас… Совершенно нелогично. Только золото и остается. И главное как? И ведь надежды нет, только делать и верить в то, что сын с невесткой исцелятся. Все. Хватит. Решу после чемпионата», — снова не найдя ответа на давно мучающие вопросы, Августа спрятала письма в тайник и отправилась в кровать.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Воскресным утром супруги Грейнджеры закончили завтрак позже обычного. Дочка с Гарри и парой котов уже покинули дом, отправившись в Лонгботтом-мэнор, и раньше вечера их ждать не стоило. В последние недели родители немного расстраивались из-за того, что мало видят дочь. Их малышка и так-то почти десять месяцев в Хогвартсе проводит, а теперь еще и летом пропадает в загадочном и, как недавно выяснилось, очень опасном мире магии. С другой стороны, теперь она не сидела уткнувшись сутками в книгу, и хотя бы вечерами они полноценно общались. Объективно говоря, общались больше, чем в прошлые годы. Разумеется, Дэну и Эмме Грейнджерам хотелось большего, так ведь всем родителям хочется, да только дети растут и чем дальше, тем больше начинают жить своей жизнью. Старшие Грейнджеры это понимали, старались сдерживаться и искренне радовались, видя счастливую дочь. А что еще надо любящим сердцам?

     За стеной раздался знакомый хлопок, сообщающий о появлении гостя, и весьма характерный для магического перемещения. Дэн с Эммой, переглянувшись, поспешили в гостиную.

     — Еще раз здравствуйте, — сказал стоящий посреди комнаты Невил.

     — Мяу, — спрыгнула с его рук Ири.

     — Что случилось? — Взволнованно спросила Эмма.

     — А? — Удивился Невилл ее голосу, но тут же понял, и поспешил заверить, что все в порядке. — С Гермионой все хорошо, просто Ири хотела поговорить с вами, а я вроде переводчика, — сказал он.

     — Хм, присаживайся, — кивнул Дэн на диван возле невысокого стеклянного столика.

     — Я сейчас принесу чай с печеньем и джемом, — поспешила на кухню Эмма.

     — Спасибо, — кивнул Невилл, старательно скрывающий смущение, все же выступать в подобном амплуа ему еще не доводилось, вот и волновался, не зная, куда руки деть.

     — Итак? — Вопросительно посмотрел на гостей мистер Грейнджер, как только Эмма закончила сервировать столик.

     — Это насчет Гарри, но во многом касается и Гермионы, — заговорил Невилл, хватаясь за чашку и как бы отгораживаясь ей от Грейнджеров.

     — Это как? — Спросила Эмма.

     — Ох, простите, я попробовал дословно перевести, — Невилл посмотрел на кошку. Та мяукнула и дернула ухом. Он кивнул, на секунду прикрыл глаза, и сказал: — Ири хочет, чтоб вы поговорили с котятами, в смысле ребятами. Она видит проблемы у Гарри, которые, — кошка фыркнула и Невилл покраснел, — Моргана, теперь ясно, почему она не может сама с ним поговорить. Простите.

     Поставив чашку и помассировав виски, Невилл снова прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Грейнджеры тревожно переглянулись, но промолчали. Минут пять они пили чай в тишине, ожидая, когда мальчик вернется в реальность.

     — Вы замечали некоторые странности, когда Гарри ненадолго замирает? — Массируя виски, спросил Невилл.

     — Да, пару раз, — кивнула Эмма.

     — Бывало, — лаконично сказал Дэн.

     — Обращали внимание, когда именно это происходит?

     — За столом что-то такое было, и когда телевизор смотрели, — ответила Эмма.

     — Еще в машине случалось, — добавил Дэн.

     — Да. Были и еще моменты…

     — Мяу.

     — Но это не важно. Что вы об этом думаете, э… Не так. Как бы вы это объяснили? — Поправился Невилл.

     — До этого момента сказал бы, что парень просто задумался, но видимо ошибаюсь? — Эмма кивнула, всецело соглашаясь с мужем, и вопросительно посмотрела на кошку. Та дважды кивнула в ответ и перевела взгляд на Невилла.

     — Все сложней, — потер он лоб и вновь прикрыл глаза. — Сейчас, она сформулирует.

     — Хорошо, — взял кружку Дэн, и одним глотком допил оставшийся в ней чай. Эмма тут же наполнила ее снова.

     — Гарри сейчас ищет себя, — заговорил Невилл, — он учится быть детенышем, э… В смысле ребенком, ну, обычным подростком. В этом году он многое переосмыслил. Увидел своего бывшего лучшего друга в ином свете, когда тот предложил бросить израненную кошку умирать. Познакомился с крестным, который двенадцать лет провел в Азкабане. Он сидел в жуткой тюрьме без суда и нормального расследования. Поведение директора, не пошевелившего и пальцем чтоб спасти невиновного или просто разобраться, — Невилл покачал головой и отпил немного остывшего чая, — а ведь возможности у него были, — протянул он, на пару секунд наморщив лоб и невидящим взором уставившись в чашку.

     — Мяу, — вернула его из мыслей в реальность Ири.

     — А? Да, извините, задумался. Так вот, Гарри… Ну… С одной стороны — разбившиеся розовые очки, с другой — он начал шевелить мозгами. Умение думать и анализировать — это правильно и обязательно для будущего лорда древнейшего и благороднейшего рода Поттеров. Да только не доверять никому и всегда искать подвох, — на скулах Невилла отчетливо проступили желваки и Грейндежры услышали, как он скрипнул зубами, — это не жизнь получается, а ужас.

     — Мрр… — Кошка успокаивающе заурчала.

     — Ири с Живоглотом первыми пробили щит отчуждения, который он начал выстраивать. Еще и Гермионе помогли. Сам бы он разве что к концу школы в своих чувствах разобрался, — Невилл допил чай, поставил чашку и потер ладонями лицо.

     — Еще? — Спросила Эмма.

     — Да, спасибо, — кивнул Невилл.

     Работа переводчика давалась ему трудно. Ведь он не просто передавал слова и смыслы, но и сам их обдумывал, добавлял собственных наблюдений, сравнивал с уже сделанными выводами… Иначе говоря, делал разом кучу дел, одновременно, и это при том, что и простой диалог с кошкой уже был нагрузкой неслабой, а уж приправленный мыслеобразами… Лаконичные команды и краткие пояснения Живоглота оказались легкой разминкой.

     — Вот, — Дэн пододвинул к Невиллу поломанную на дольки шоколадную плитку, — съешь, помогает при нагрузках. Гермиона всегда после разговоров с Живоглотом ест.

     — Спасибо, — поблагодарил Невилл, глотнул чая и продолжил говорить. — Вы заставили Гарри сомневаться. Все-таки мы прайд или, по человеческим меркам… Эмм… Скорее всего, клан самое подходящее. Нас объединяет кровный ритуал, да еще их способ общения, — он кивнул на Ири, — не оставляет места для сомнений. Гарри думал, что вы его терпите из-за дочери, статуса, денег…

     Дэн и Эмма оказались обижены такими словами, но Невилл не дал им высказаться. Он вскинул руки, словно защищаясь, останавливая этим жестом готовое сорваться возмущение Грейнджеров. Тем хватило нескольких секунд, чтобы понять глупость обиды и справиться с эмоциями.

     — Мяу, — зажмурилась кошка, внимательно наблюдавшая за людьми. — Мяу, — дернула она кончиком хвоста, намекая Невиллу на то, что шоколад не убежит, и неплохо бы продолжить.

     — Подобное он у Дурслей видел. Те тоже явно демонстрировали Гарри, что терпят его в основном из-за выполняемых им обязанностей и поддержания имиджа в глазах соседей. Только вы им не помыкаете, не третируете, не унижаете, родителей не оскорбляете и открыто заботитесь. Он хочет поверить, но не может. Гарри как бы бьется о стену, но ему не хватает сил ее пробить. Ему нужен толчок, импульс, чтобы прекратил балансировать на тонкой грани. Им может стать любая мелочь. Причем, он может упасть и в другую сторону, отступиться, и тогда все — он будет доверять только нам и никого не подпустит близко. Не только к себе не подпустит, но и ко всем тем, кого сочтет своими.

     — Все настолько серьезно? — Эмма не столько понимала довольно сумбурную речь Невилла, сколько ощущала ее на интуитивном уровне. Она и сама чувствовала нечто этакое, но не осознанно, теперь же, образно выражаясь, разрозненные бусины получили нить и стали собираться в ожерелье.

     — Что именно надо делать? — Дэн был куда конкретней жены.

     — Ири просит вас рассказать Гарри о своем отношении к нему, честно и открыто. Прямым текстом, не сглаживая углов. Мистер Грейнджер, вы, э… — Невилл смутился, но тут же тряхнул головой и сжал кулаки, — вы должны сказать о своих опасениях по поводу его отношений с дочерью. Ири говорит, что котенок поймет. И еще, можете не волноваться, что они… Ну… Того, — пунцовый Невилл вцепился в чашку и в два глотка выпил все еще довольно горячий чай, от чего и вовсе побагровел.

     — Пф, — фыркнула Ири, смотря на попытку томата стать баклажаном.

     — Хм, — переглянувшись с женой, Дэн задумчиво потер щетину, — я и так собирался поговорить с ним насчет их отношений. Раз Ири считает, что лучше не откладывать, не вижу проблем. Так и мне спокойней будет.

     — Это ведь не все? — Посмотрела на кошку Эмма.

     — Мяу, — отрицательно мотнула головой та, и вздохнула.

     На самом деле фыркнула, но все поняли — это именно что тяжелый вздох. Мыслеобраз, тщательно очищенный от лишней информации, обрушился на разум Невилла, помогая тому справиться с собой и продолжить разговор.

     — Гарри герой. К сожалению, как в романах или того хуже — легендах. Он не умеет быть нужным. Нет, не так, — поправил самого себя Невилл. — Он не умеет нуждаться. Ммм… Он не умеет просить, быть кому-то нужным, обращаться за помощью. Да, так точнее будет. Гарри привык отдавать, для него это естественно. В прошлом году он полез спасать Джинни. Это сестра Рона, тогда они еще лучшими друзьями были, — кошка мяукнула, намекая не растекаться мыслью. — И это вместо того, чтобы сказать взрослым. А ведь Джинни его целый год доставала, проходу не давала, учиться мешала и организовала фан-клуб его имени.

     — Мрр, — заурчала Ири, решив, что проще так, через посылаемые волны спокойствия и умиротворения, чем пытаться направить уставшего и волнующегося Невилла мяуканьем и новыми посылами.

     — Гарри полностью полагается только на себя и даже не задумывается о других вариантах. Если потребуется, он не раздумывая отдаст жизнь за других. Вы должны объяснить ему, что если он хочет счастья для Гермионы, то должен сказать ей о том, как она ему нужна. Сам он до этого нескоро дойдет…

     Эмма не смогла сдержать улыбки. «Как будто мужики сами доходят до важности проговаривания и без того всем понятного», — подумала она, посмотрев на мужа. Того пришлось долго «тыкать», чтобы сказал главные слова, и потом еще дрессировать, чтобы не забывал регулярно повторять. Конечно, и без этого жить можно, но как же приятно порой слышать очевидные и понятные вещи от своего мужчины.

     — …а расстаться они уже не смогут.

     — Это почему? — Напрягся Дэн, почувствовавший взгляд жены, удивившийся ее улыбке, но мигом забывший обо всем этом.

     — Они две половинки целого. Их магия до ритуала уже была на уровне супругов, пару лет в магическом браке проживших, а теперь они еще ближе стали.

     — Объясни, пожалуйста, — попросила Эмма, сжимая ладонь мужа. Такие вещи все же по ее части. По крайней мере, она так считала.

     — Ну… — Невилл поспешил занять руки кружкой чая, все же подобные темы его смущали, как и любого парня в возрасте пятнадцати лет. — Магический брак ведет к тому, что энергетика супругов подстраивается друг под друга и меняет характеры таким образом, чтобы люди идеально сочетались. Со временем на них перестают действовать разные подчиняющие зелья, в первую очередь любовные. Еще чары приворотов не работают. У магов вообще чувства и привязанности немного по-другому действуют. Если у обычных людей на первом месте физиология, и только со временем появляется духовная часть, то у нас все наоборот. Поэтому, мистер Грейнджер, можете и не волноваться… Э… Ну, на счет постели. Года три точно, а зная Гарри, — Невилл помялся, но справился с собой, и решительно закончил, — думаю, Гермионе придётся самой проявить инициативу.

     — Это… Обнадеживает, — кивнул Дэн.

     — В общем, — зачастил Невилл, — Гарри нужно научить быть… Как бы это сказать… Нуждающимся? Нет, не совсем. Короче, ему надо объяснить, и как бы научить… Он должен научиться позволять другим заботиться о себе. Вот.

     «Ладно до одиннадцати лет риторике не учат, логично и правильно, но в Хогвартсе могли бы что-то этакое и ввести», — мысленно вздохнула Ири. «Оно и для артикуляции вербальной части заклинаний полезно», — подумала она. Невилл перевел дух, смочил горло и продолжил:

     — Ири считает, что нужно отталкиваться от чувств Гарри к Гермионе. Она с Живоглотом уже много раз демонстрировали ему правильное поведение, но они все же не люди, вы тоже делали и делаете это, и Гарри сомневается, но он уже научился не судить по единичным примерам, и в этом корень проблемы. Ему нужно больше примеров, а чтобы он не считал их все очередным исключением, требуется подтолкнуть его сомнения объяснениями. Дальше он уже сам разберется.

     — Поправь меня, если ошибаюсь, — потер лоб Дэн, решивший, что вроде бы уловил основное, — Гарри нужно помочь с доверием и научить проявлять слабость?

     — Да, — кивнул Невилл. Ири мяукнула. — Только слабость не проявлять, а не стыдиться ее, — тут же добавил он, — объяснить, что это нормально, похандрить там, или еще что.

     — Понятно. Насколько мне известно — это типичные подростковые проблемы, — хмыкнул Дэн.

     — Ири согласна, — посмотрев на кошку, сказал Невилл. — Просто у Гарри нет примеров, на опыте которых он бы мог их решить. Верней есть. Дурсли хоть и уроды те еще, но семья у них крепкая. Проблема в его отношении к ним. Он решил все делать от обратного. Даже в благополучных семьях дети не всегда со всем этим справляются, гормоны, мозги толком не сформировались, зато гонора много, уверенность в своей правоте и исключительности, хоть дальше носа и не видят, ну сами знаете, — махнул рукой Невилл, поняв, что куда-то его не туда понесло. — А в случае с Гарри вообще все плохо может быть. Ири за будущих котяток волнуется. В смысле детей.

     — Почему? — Взыграл в Эмме материнский инстинкт, и она взмахом руки заткнула мужа. Дэн как открыл рот, так и закрыл его, ничего не сказав.

     — Дело в кузене Гарри. Дадли чрезмерно балуют, все позволяют, задаривают, не отказывают ни в чем. Ири говорит, — Невилл кивнул на кошку, которая пару раз кивнула в ответ на взгляды людей, — детям Гарри и Гермионы тяжело придётся. С его подходом они на казарменном положении окажутся. Особенно если он все же станет аврором, как хотел недавно. Скорей всего, Гермиона будет пытаться компенсировать его суровость вседозволенностью, в итоге у них будет конфликт. И из-за их связи на тонких планах им обоим придется туго. Будь Гермиона как Ири, проблем бы не было, как и этого разговора, но Гарри сильнее, он альфа, ведущий в их паре, значит, рано или поздно, настоит на своем.

     — И как же это сочетается с отдавать? — Удивился Дэн.

     — Никак, это просто есть, вернее, может быть. Вроде человека, не трогающего детей, но убивающего на их глазах родителей и дарящих конфетку.

     — Да уж, ну у нее и примеры, — покачала головой Эмма, беря в руки кружку горячего чая. Дэн машинально повторил жест жены, что-то прохладно ему вдруг стало, летним солнечным утром.

     — Это не ее, — потупился Невилл, — был такой маг, лет сто назад.

     — Кхэмм, — поперхнулись одновременно Грейнджеры.

     — Все не так страшно будет, — поспешил успокоить их Невилл, — Гермиона же на него тоже влияет. И достаточно сильно. И я на них влияю, правда опосредованно, зато вместе со мной Ири с Живоглотом то же самое делают. Ну, насколько могут. Да и сам он все сделает, поймет и исправит. Просто его уже сейчас надо обеспечить достаточным числом адекватных примеров поведения. Разных, что-то вроде лекал или там шаблонов, как бы материалов строительных…

     — Мяу, — Ири остановила разошедшегося Невилл.

     — И как ты это предлагаешь сделать? — Посмотрела на кошку Эмма.

     — Мрр…

     — Подобрать хороших семейных фильмов и устраивать ежевечерний просмотр. А перед школой поговорить с Гарри, — не просто перевел, а чуть ли не отрапортовал Невилл.

     — Может сработать, — кивнул Дэн после недолгого обдумывания и переглядывания с женой.

     — Мне интересно, откуда ты столько знаешь и почему так хорошо нас понимаешь? — Спросила Эмма.

     — Пф, — дернула ухом Ири.

     — Она говорит, — кивнул на кошку Невилл, — что жила во многих семьях, как магических, так и обычных, и еще у нее есть память предков. Пробудилась вместе с разумом. Правда, последний разумный жил за тысячи лет до нее, но…

     — Мяу-мяу, — подбодрила Ири.

     — Проблемы у людей с тех пор все те же. Что у магов, что у маглов. По ее мнению, мы вообще не слишком изменились. Вот, — озадаченно добавил Невилл, и потянулся к печенью, заесть вихрь мыслей, навеянных последним мыслеобразом от Ири.

     — А сколько Ири лет? — Спросил Дэн, решив поддержать гостя, он взялся за рассыпчатый десерт.

     — Больше двадцати, — ответил Невилл.

     — Ого! — Удивилась Эмма.

     — Она ведь не совсем кошка, полужмыр, они почти как маглы, в смысле, обычные люди без магии, живут. Может немного поменьше.

     — А маги сколько живут? — Поинтересовался Дэн.

     — Обычно лет сто, но это не предел. Фламель вон шесть веков прожил, правда, за счет философского камня и эликсира жизни. А прошлый директор школы точно не меньше двухсот протянул, а может и все триста, я точно не помню.

     После продолжительного и обстоятельного разговора с Грейнджерами, обеспечившего Невилла слабостью и головной болью, Дэн с Эммой уяснившие серьезность ситуации принялись за дело — засели составлять список фильмов, спорить, и обсуждать детали. Покемаривший пару часов Невилл, выпив предусмотрительно прихваченное зелье бодрости, собрался отправиться в Мунго, навестить дядю и проведать родителей, но вмешалась Ири. Она предложила, раз Грейнджеры все равно собирались ехать за видеокассетами, и времени до вечера много, так почему бы не заглянуть в Лондон. Там и выбор богаче, и Невилла приодеть по магловской моде можно, и в целом она готова устроить парню экскурсию по миру простецов.

     — И куда же вы пойдете? — Поинтересовался Дэн, который, в принципе, не видел причин возражать.

     — Ири предлагает сходить в зоопарк, — несколько удивленно перевел ответ кошки Невилл.

     — В зоопарк? — Удивилась Эмма.

     — Мрр, — кивнула Ири.

     — Она хочет мне вживую показать животных и посмотреть на кошачьих. Говорит, там мое удивление не вызовет вопросов, и я сразу смогу приобщиться к толпе.

     — Не уверена, что тебе… — Начала было Эмма, но была перебита Ири.

     — Мяу, — помотала головой кошка. — Мяу, — топнула она лапой.

     — Тебе виднее, — пожал плечами Дэн.

     — Мрр, — кивнула Ири.

     На том короткий спор и закончился. Собрались и поехали. В пригороде завернули в торговый центр и переодели Невилла. Благо тот не в мантии был, а хоть и старомодно, но все же по магловским меркам одет. Ири настояла, да и Гарри с Гермионой его о многом просветили. Пока Дэн с Эммой закупались видеокассетами, Ири с Невиллом гуляли по зоопарку. Кошка периодически направляла ману к глазам, активировала магическое зрение и изучала животных на тонких планах. Она как бы снимала с них слепки, планируя использовать это подобие базы данных в работе с котятками. Конечно, почти наверняка у Гарри, Гермионы и Невилла анимагической формой будет что-то кошачье, но если нет, что ж, к чему-то подобному Ири и готовилась.

     Разумеется, за раз обойти весь зоопарк не представлялось возможным, но основные и наиболее перспективные направления Ири с Невиллом отработали. Впрочем, отработала кошка, ее спутник просто глазел по сторонам и адаптировался к толпам носящихся туда-сюда детей и пытающихся уследить за ними взрослых. «Мрр», — удовлетворенно сообщила Ири, у которой страшно раскалывалась голова. «Ага», — не стал спорить Невилл, и отправился на поиски безлюдного закутка. «Мяу», — посоветовала не тратить время кошка. В волшебную больницу они переместились порт-ключом из туалетной кабинки.

     В палату к дяде Элджи Ири не пошла, решив отлежаться под диванчиком в приемном покое. Поняв спутницу, Невилл не стал торопиться, порадовав дядюшку небывалым интересом к его делам и изысканиям. Элджи сотоварищи, так же пострадавшими во время очередного эксперимента, с большим удовольствием просветили юношу об увлекательной работе их группы. Поделились массой гипотез, из которых слушатель ничего не понял, но жарким дебатам порадовался и всемерно поддержал. Само собой, в гостя попытались заронить зерно желания присоединиться и заняться магической наукой. Невилл обещал подумать, и понял — пора бежать, пока не начали агитировать всерьез.

     Быстро распрощавшись и пожелав всем скорейшего выздоровления, он покинул палату и вздохнул. Не навестить родителей — это неправильно. Навестить же — больно. Немного поколебавшись, он решил сначала проверить Ири. «Мяу», — приветствовала его выспавшаяся кошка, бодро запрыгивая на колени. Гладя ее, Невилл поделился раздирающими его противоречиями. «Мрр», — заурчала кошка, поддерживая его морально, и послала короткий мыслеобраз, суть которого сводилась к предложению пойти вместе. Благодарно кивнув, Невилл взял ее на руки и отправился к палате Фрэнка и Алисы Лонгботтомов.

     — Мам, пап, это Ири, — представил он родителям кошку.

     — Мяу, — поздоровалась та.

     Безучастно сидевшие до этого люди, лишь скользнувшие взглядом по зашедшему в палату Невиллу, повернулись на необычный звук. Алиса улыбнулась, с края ее губы потекла слюна. Фрэнк заинтересовался и встал. Шатающейся походкой, он подошел к сыну, и вытянул обе руки к Ири. «Мрр», — заурчала та, послав Невиллу сообщение не волноваться.

     — Ы, — вцепился в кошку пальцами Фрэнк, и прижал урчащую кошку к груди. Впрочем, впечатал в грудь, куда больше подходило тому, что сделал отец Невилла.

     — Мрр, — послала успокаивающую волну Ири.

     Нечто подобное она предполагала, потому и заранее изменила тело. Не внешне, понятное дело, но теперь неуклюжее и весьма жесткое обращение сумасшедшего человека переносила без проблем.

     — Ы, — улыбнулся Фрэнк, и понес кошку к Алисе. — Ы, — сунул он ей чуть ли не в лицо Ири.

     — Ым, — отшатнулась та, но тут же выпрямилась и принялась гладить Ири.

     «Координация никакая, нервную систему на физическом уровне более-менее восстановили, но вот в тонких планах все печально. Каналы разорваны и криво сращены, ментальный слой сплошной хаос, но хоть сам по себе. Главное, оболочки на месте, послойного смешения не случилось, а значит, надежда есть», — думала Ири, старательно урча и позволяя родителям Невилла тискать и гладить себя. «Вот только сама мозаика из воспоминаний вряд ли соберется хотя бы в бледное подобие статичной картины», — мысленно вздохнула она и ее глаза перестали светиться магией. Наблюдать за перемещающимися в ментальном слое осколками — интересно, но бессмысленно.

     — Им можно помочь? — С надеждой спросил Невилл, когда они покинули палату.

     — Мяу, — отрицательно мотнула головой Ири. Решив не нагружать котенка мыслеобразами. Ведь в них наверняка пролезут кое-какие фантастичные и более чем опасные идеи о радикальных путях лечения, которые, не факт, что помогут, но сделать еще хуже очень даже смогут.

     — По крайней мере сегодня они намного счастливей, — вымученно улыбнулся Невилл. — Спасибо, Ири.

     — Мрр, — поддержала она его по эмпатическим каналам, и послала короткую мысль с обещанием регулярно ходить с ним в Мунго.

     Вечером того же дня в доме Грейнджеров, появилась традиция вечерних посиделок перед телевизором. Только вместо развлекательных ток-шоу и прочей дребедени все дружно смотрели фильмы, вернее один фильм за раз, который после ненавязчиво обсуждали, анализируя сюжет и поступки героев. Гарри, в свое время лишенный даже такой малости, как возможность свободно смотреть телевизор, проявил живейший интерес, во многом это стало для него окном в мир. Раньше, кроме Литтл Уингинга и дома Дурслей, он толком и не видел ничего. Хотя, это «ничего» все же оказалось много больше, чем пока увиденное им в магическом мире. Собственно говоря, там он и вовсе видел лишь школу, Косую аллеею, Хогсмид и дом Уизли, который они называли Норой. Одним словом — негусто, особенно если не считать всякую мелочь, вроде волшебной платформы.

     Гермиона, будучи девушкой умной, быстро заподозрила подвох, но, во-первых, ей самой было приятно посмотреть с Гарри подобранные родителями фильмы. Потому она и не спешила задавать вопросы. Во-вторых, после откровенного разговора с мамой и Ири, была готова принимать живейшее участие в несколько необычной, но все же программе реабилитации.

     В конце концов, именно ее влияние стало той силой, которая сдвинула дело. Чаши весов качнулись в нужную сторону, и Гарри пробил внутреннюю стену. Наблюдая украдкой за Гермионой, он четко улавливал ее отношение к тем или иным словам и поступкам героев, и постепенно формировал в голове образ идеала. Мешающие ему стереотипы оказались колоссами на глиняных ногах. Они рушились один за другим, рассыпались в пыль. Конечно, до кардинальных изменений было еще очень далеко, да и «киношные» образы не всегда являлись лучшим вариантом, но кошка с куда большей уверенностью смотрела в будущее.

     Котенок вырвался из тенет, в которые его загнал бородатый паук. Теперь у мальчика имелся выбор, на основе чего и как строить свою жизнь. Для формирования характера и становления личностью появилось нечто больше, чем несколько заботливо подсунутых кирпичиков. «До полного освобождения от ошметков липких нитей далеко. Детенышу еще предстояло вылизываться и вылизываться, но главное позади. Стена пробита, барьеры сломаны, а остальное — мелочи. Теперь у него есть те, кто поможет. Те, кому он доверяет. А там и новые люди, или совсем не люди, появятся. В данном случае, построить новое проще, чем сломать старое», — так размышляла Ири вечерами, лежа рядом с Живоглотом и краем уха слушая разговоры остальных членов прайда.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Разумеется, состояние Невилла после посещения волшебной больницы не осталось незамеченным. Он рассказал Гарри и Гермионе о родителях. Итогом стало посещение Годриковой Впадины, на окраине которой находился частично разрушенный дом Поттеров. Стоило Гарри коснуться ржавой калитки, как сработали чары, и над ней появилась вывеска, гласящая о том, что дом был оставлен в неприкосновенном виде, как память о Лили и Джеймсе Поттерах. Но что особенно поразило Гарри — вокруг золотых букв официальной надписи имелись сотни пожеланий, оставленных магами и ведьмами, приходившими почтить память павших в бою с Волан-де-Мортом. Не меньше половины надписей оказались адресованы Гарри. Чего только ему не желали, от счастья и любви, до богатства и долголетия.

     — Мрр, — подбодрила Ири тронутого и с трудом сдерживающего слезы котенка.

     — Идем, — взяла Гарри за руку Гермиона. Невилл лишь положил руку на плечо брата по крови и сжал пальцы. Он как никто другой понимал Гарри Поттера в эту минуту.

     — Нет, — покачал головой Гарри. — Лучше сразу на кладбище.

     Заросший плющом двухэтажный дом, с частично разрушенной крышей и угловой комнатой, окруженный вымахавшей по пояс сорной травой, разросшейся по всей территории, остался за спиной. «Оригинально они память героев чтят, очень оригинально», — думала Ири, привычно сидя на рюкзаке. Живоглот «ехал» на Невилле, нашлась у него аналогичная «переноска», подаренная в свое время дядей Элджи.

     Посещение могил Поттеров имело неожиданное продолжение. Прибыв на очередную «отработку» к Дурслям, Гарри попросил Петунью рассказать о сестре. Та не стала повторять байку про Лили, более того, она принесла старый альбом с фотографиями. «Удивительно чистый», — отметила Ири, запрыгнув на колени Гарри. Итогом стал спонтанный вечер воспоминаний, в котором даже Вернон поучаствовал, когда речь зашла о том, как на их с Петуньей свадьбе развлекался Джеймс Поттер с друзьями. Одно то, что парни себя Мародерами называли, уже о многом говорило.

     «Хорошо, что котенок уже пробил стену», — подумала урчащая кошка, старательно сглаживая эмоции Гарри. Да, неприятно это, узнавать о том, что твой отец в молодости, вел себя, мягко говоря, не всегда достойно. Новости о том, что мама не просто дружила, но и могла стать невестой Северуса Снейпа, так же не способствовали душевному покою Гарри. Но он сдержался, не закатил истерики, не принялся обвинять Дурслей во лжи, и отреагировал на все с куда большим хладнокровием, чем смогли бы на его месте большинство взрослых.

     — Спасибо вам, — поблагодарил дядю с тетей Гарри, когда разговор сошел на нет, и в комнате повисла тишина.

     — Прости нас, Гарри, мы... Я хотела оградить тебя от всего этого, — сдавленным голосом заговори Петунья. — Не знаю, чего во мне было больше вначале, зависти и злости, или любви и заботы, но я справилась с собой, приняла свое положение, смирилась. Когда появился ты, — женщина не сдержалась и всхлипнула.

     — Мы испугались, Гарри, очень сильно испугались за Дадли и тебя, а когда начались эти детские выбросы м-магии, — заставил себя произнести ненавистное слово Вернон, — мы просто не знали что делать. Это очень страшно, когда малыш плачет и вокруг него летают разные вещи. В том числе и такие, которыми можно убить или покалечить. Я первым заметил, что если ты достаточно устаешь, то этого не происходит или получается не так быстро. А, — махнул рукой Вернон, — не оправдание это. Мог бы и раньше брюхо нажрать, чтобы ты меня в воздух поднять не мог. Да только… — Он посмотрел на Петунью и замолчал, уставившись на широкие, пухлые ладони с похожими на разваренные сардельки пальцами.

     — Мяу, — сказала во вновь повисшей тишине Ири.

     — Поздно уже, идемте спать, — поднялся Гарри. — Спасибо за разговор. Я… Я могу вас понять, но пока только тут, — он коснулся своего виска кончиками пальцев.

     — Хоть так, — вымученно улыбнулся Вернон.

     — Доброй ночи, дядя. Доброй ночи, тетя, — сказал Гарри, подхватил Ири, и ушел в свою комнату.

     — Доброй ночи… Малыш, — тихонько вздохнула Петунья, обнимая мужа.

     — Ну-ну, все будет хорошо, — погладил ее по спине Вернон.

     За всеми этими делами, разговорами, переживаниями, учебой и тренировками, совершенно неожиданно наступил конец августа и пришло время отправиться на финальный матч Мирового чемпионата по квиддичу. Некую надежду Ири внушало отсутствие палатки. Леди Августа явно не собиралась задерживаться и намеревалась лишь посмотреть саму игру. Не так-то много у магов светских мероприятий, а столь значимое Лонгботтомы не могли пропустить по определению. Положение обязывало, опять же, билеты, вернее, места по ним, служили маркером положения и возможностей. Далеко не основным, но в таком щепетильном деле, как репутация — мелочей не бывает! Тем более для рода, опасно близко подошедшего к черте забвения.

     Гарри, Гермиона и Невилл встретили кучу знакомых, видимо организаторы зачаровывали порт-ключи с учетом географии болельщиков. Ири только фыркнула, когда рядом с ними появилось семейство Уизли чуть ли не полным составом. Естественно, Рон, Джинни и их мать тут же пригласили котяток в свою палатку после игры, но разговора не вышло. Во-первых, времени на это не оставалось. Во-вторых, леди Августа Лонгботтом не дала. С пожатыми губами и прямой спиной, она, словно ледокол, провела детей на трибуну и, рассадив по местам, раздала омнинокли.

     «Глотик, ты куда?», — спросила Гермиона. Кот в ответ мяукнул, послав мысль-ответ, несущую в себе послание «Так надо» и «На всякий случай, мало ли чего». Ири, сидящая на коленях Гарри, успокаивающе муркнула. «Ну ладно», — пожала плечами Гермиона. Коту и кошке она доверяла полностью. «Полезная штука дамский ридикюль, в него без всяких чар расширения пространства масса полезного помещается. Правда, там такой хаос, что аж страшно, — припомнил кот свой опыт изучения дамских сумок. — Даже странно, как она так быстро четыре волшебных бинокля нашла. Наверно сверху лежали», — решил Живоглот, устроившись на коленях Невилла и покосившись на леди Лонгботтом.

     Время Августа рассчитала прекрасно. Каких-то пять-семь минут и началось выступление талисманов команд. Живоглот, во избежание возможных эксцессов с выступлением вейл, вольготно разместился на коленях Невилла и с удовольствием отметил — котенок за лето изрядно вытянулся и окреп. «Мрр», — зажмурился на пару мгновений кот. Он искренне гордился успехами подопечного и всерьез планировал за следующие два-три месяца окончательно избавить его от остатков детской пухлости. «Мрр», — согласилась с котом Ири и покосилась на Гарри.

     Мальчик значительно преобразился. Регулярное полноценное питание, физические нагрузки, а главное — нормальная психологическая атмосфера и море позитивных эмоций сказались на нем весьма и весьма благоприятно. «И конечно же одежда по размеру, не хуже чем у сверстников», — подумала кошка. Кто бы что ни говорил, а уверенность в своем внешнем виде для подростка — один из самых важных факторов. В основном, конечно, из-за раздирающих его сомнений, вечной неуверенности и постоянных противоречивых порывов, которые маскируются за вызывающим поведением, пустой бравадой, демонстративном пренебрежением нормами, дурным стремлением нарушать правила и прочими глупостями из серии «назло маме отморожу уши». Дернув кончиком хвоста и мысленно вздохнув: «Эх, если бы еще иной раз это не приводило к трагическим последствиям, так и ладно», — Ири перевела взгляд на поле.

     Для нее и Живоглота смотреть за вейлами оказалось интересно. С гастрономической точки зрения. Внутренняя сущность птицы, пластика движений и многие другие аспекты заставляли кота и кошку сдерживать когти и бороться с дрожью в теле. «Похоже, эти прохиндейки каким-то образом воздействуют на охотничьи инстинкты», — отметила про себя Ири, краем глаза наблюдая за человеческой частью прайда. Котятки, попавшие под очарование вейл, с удивлением переглядывались. И это еще очень мягко сказано. На деле они смотрели друг на друга выпученными глазами и кое-как справлялись с обильным слюнотечением. «Хи-хи, похоже, наше влияние на них оказалось достаточным, вот и пытаются понять — с чего бы им вдруг хотелось вцепиться зубками в аппетитные тушки, извивающиеся и порхающие на арене», — фыркнула Ири и довольно зажмурилась, подумав о том, что теперь детям не грозит поверхностная легиллименция. И с использованием заклинания пробиться в их разум непросто будет.

     Даже легчайшее смещение условной частоты ментального слоя становятся сильнейшим препятствием, тут как с радио — помехи появляются, да только речь все же не о радио, простым поворотом ручки не подстроиться, ведь для этого, грубо говоря, сначала придется свой контур приема изменить. А уж серьезное воздействие, что-то весьма отдаленно напоминающее подмену сигнала на той же частоте, теперь и вовсе не удастся. Вернее, почти наверняка приведет к уничтожению «радиостанции», то есть проще сразу убивать и не мучиться.

     «Даже лучше, чем ожидалось. Не зря в последнее время стараюсь с ними регулярно говорить. Пора, пожалуй, Гермионе парочку книг Ровены подсунуть. Для легкого чтения», — Ири довольно заурчала. «Еще бы их найти, а то из Выручай-комнаты вынести проблематично, там сплошные овеществленные иллюзии, по мере сил повторяющие оригинал», — размышляла она, оглядывая трибуны болельщиков. Вейлы закончили выступление и упорхнули, на их место вышли лепреконы. «А красиво мельтешат, мне нравится», — отметила Ири выступление талисмана команды Ирландии, попутно, с ленцой, поглядев на дважды опозорившегося Рона. Впрочем, он тут не один такой был. Много мужичков сперва чуть из штанов не выпрыгнули, а потом ползали на коленях, набивая карманы лепреконским золотом. «Одним словом — тьфу, никакого самоконтроля. Хм, интересно, а подчиняющее Империо на котятках сработает?» — Ири, разочарованная ментальной защитой магов, задумалась. «Сработает, на жуке же работало. Кстати, надо будет обязательно посмотреть и запомнить», — сделала она мысленную пометку пробраться на первое занятие по ЗОТИ.

     Игра началась стремительной атакой болгарской команды, но их изящно перехватили охотники ирландцев. Мертвая петля и вот уже они отобрали квоффл, набрали скорость и понеслись к кольцам болгар. Один из двух бладжеров оказался на пути, и тут же полетел на ближайшую цель. Пас, маневр уклонения, и преследующие ирландцев болгары вынуждены были нарушить строй. Гарри возбужденно вопит, трибуны неистовствуют, радуясь столь ловкой подставе. Болгары потеряли время, соперники прорвались к центральному из трех колец на их стороне поля. Вратаря запутали серией коротких пасов, и мяч пролетает за его спиной. Кольцо вспыхивает, трибуны ликуют, первые десять очков на счету ирландцев. Новая атака болгар, парни выстроились клином, но загонщики противника не дремали, пара сработал четко — первый отбил бладжер второму, и тот перенаправил его ударом биты в строй нападавших. Нехитрый маневр, но загонщики болгар просто не успевали перехватить подарочек, клин распался, и этим воспользовались ирландцы. Завладев квоффлом они вновь устремились к кольцам соперника и… Стало скучно. Для восприятия Ири и Живоглота над стадионом кружились квелые мухи, парочка из которых никак не могла заметить сонную товарку. Золотую. С крылышками.

     — Ири, хватит, — попросил Невилл.

     — Пф, — возмутилась та грязными инсинуациями.

     — Это, наверное, снова Живоглот, — сообразила Гермиона.

     — В чем дело, дети? — Заметила неладное леди Августа.

     — Им скучно, для их глаз это все, — Гермиона махнула рукой в сторону стремительно летающих игроков, — слишком медленно. Живоглот нас к своему восприятию подключил.

     — Мяу, — виновато сказал кот, и обе команды перестали двигаться с грацией черепах.

     — Другое дело, — повеселели парни, с азартом уставившись на стадион.

     — Мальчишки, — притворно закатила глаза Гермиона. Не разделяла она энтузиазма ребят. Одно дело болеть за Гарри, или, скорее уж, переживать, не попадет ли он после очередной игры в палаты мадам Помфри с новой травмой, и другое за каких-то там спортсменов. Не интересовалась она спортом. Ни магловским, ни магическим.

     — Мрр, — согласились кот с кошкой, перебравшиеся на колени Гермионы и подставившие головы под ее ладошки. Теперь Гарри с Невиллом могли вскакивать и вопить во всю глотку в любое удобное время. Чем они с полной самоотдачей и занимались до конца матча, благо острых моментов в игре хватало.

     На счете сто семьдесят-сто шестьдесят матч закончился. Ирландцы наголову разгромили болгар, и то, что Крам поймал снитч, принеся своей команде сразу сто пятьдесят очков, ничего не изменило.

     Толпа ликует. Овации гремят. Гарри с Невиллом прыгают от переизбытка эмоций и скандируют кричалки, восхваляющие Виктора Крама. Ири с Живоглотом морщатся. Для них это все слишком громко и как-то глупо. Леди Лонгботтом улыбается, она счастлива за детей и в ее душе все сильнее разгорается огонек надежды. «Я сделаю все, как написано», — решила она, но тут ее отвлек возглас:

     — Августа, дорогая! — К леди Лонгботтом, расплывшись в улыбке и широко раскинув руки, кинулся благообразный старичок в мантии по моде прошлого века.

     — Эрик, сколько же мы с тобой не виделись! — Непритворно обрадовалась бабуля Невилла.

     «Значит разомнемся» — подумала Ири. «Мрр», — довольно кивнул Живоглот, на миг выпустив когти, окутанные темным маревом магии. Представители ушедшей эпохи начали вспоминать дела минувших дней, заговорили о давних знакомых, по мнению большинства свидетелей разговора и вовсе древних, многие из которых, внезапно, оказались на чемпионате.

     Желание леди Августы повидаться вопросов не вызывало. Более того, отчетливо читалась на лице, но оставить детей без присмотра она не могла. Впрочем, муки выбора разрешились сами собой — явился Рон. Он сходу пригласил молодежь в палатку Уизли. Так сказать, отметить и обсудить игру. Мгновенно сориентировавшаяся леди Августа тут же благословила детей «на погостить». Гарри с Невиллом переглянулись и широко-широко улыбнулись. Гермиона тихонько прыснула в кулак. Очень уж забавно смотрелись мальчишки, да и бабуля, схватившаяся за галантно предложенный локоток и юной козочкой умчавшаяся куда-то с приосанившимся Эриком, не могла оставить равнодушной.

     «Мрак», — вздохнула Ири. «Мрр», — подбодрил ее Живоглот. Эмоции котят ему передались в полной мере, и он был совсем не прочь поохотиться. «Айда за мной!» — Махнул рукой Рон, и пошел на приступ ближайшего выхода. Гарри с Невиллом его поддержали, кот с кошкой перебрались на руки к Гермионе, которая оказалась в центре своеобразного клина и смогла покинуть стадион без давки и лишней толкотни. Впрочем, по ее мнению, всецело разделяемому кошкой, стоило подождать, а не прорываться.

     У палатки Уизли Живоглот с Ири спрыгнули на землю и первыми прошмыгнули внутрь. Огляделись и заняли место в углу, поближе к выходу. Внимания на них не обратили, а если и заметили, так сразу забыли, занявшись гостями.

     — Гарри, как же ты возмужал, — всплеснула руками полненькая и несколько неопрятная мать многочисленного семейства.

     — Здравствуйте, миссис Уизли, — поздоровался Гарри.

     — Ну что ты словно на официальном приеме, — возмутилась та, и обняла его, с любовью и нежностью впечатав в выдающийся бюст.

     Слегка придушив первую жертву, она переключилась на Гермиону и Невилла. Никого не обделив вниманием, мама Молли перешла в режим домохозяйки и поспешила к столу. «Кормить, кормить и еще раз кормить — вот ее девиз», — подумала Ири, напитывая мордочку магией. Улегшись в уголочке так, чтобы прикрыться Живоглотом, она с болезненным интересом наблюдала за бесшумной схваткой осьминогов. В энергетическом плане огненноголовое семейство смотрелось жутко отвратительно, но было в этом и нечто притягательное. Кошка испытывала чистый интерес натуралиста, во имя науки и знаний препарирующего диковинную тварюшку.

     — Невилл, Гарри, Гермиона, — солидно, прямо-таки «по-пацански», пожали руки гостям близнецы Уизли. Гермиона незаметно скривилась. Силушку Фред с Джорджем не очень-то дозировали.

     Перси попытался изобразить что-то этакое, этикетообразное, и у него относительно получилось. «Стоило бы его лимоном назвать, или как-то схоже, на персик парень совершенно не тянул», — отметила мысленно Ири.

     — Гермиона, Гарри, Невилл, — поздоровался со всеми по очереди глава семейства Уизли.

     — Мистер Уизли, — склонил голову Невилл. Видимо, на нем приветствие Перси сказалось, а может он внезапно вспомнил, что приходится Уизли родней.

     Не слишком близкой, так ведь и мир магии не так чтобы очень велик. К тому же, еще лет пятьдесят назад, рыжеголовое семейство считалось вполне уважаемым и вхожим в дома других древних и благородных родов. А с учетом многочисленности отпрысков Артура и Молли, нельзя исключать нового взлета Уизли. Парии-то они нынче парии, да только полдюжины сыновей — сила.

     — Ну, рассказывайте, какие еще новые штуки изобрели простецы? — Мистер Уизли в предвкушении потер ладони.

     — Э… Да вроде бы ничего нового, — Гарри перевел взгляд на Гермиону.

     — Рассел Халс и Джозеф Тейлор младший открыли новый тип пульсаров. Это дало новые возможности в изучении гравитации, — пришла та на помощь.

     — О, — заинтересовался Артур, и принялся расспрашивать Гермиону о том, что же такое гравитация, и как это вообще связано с магией. — Так это получается, Вингардиум Левиоса заклинания для управления гравитацией, — сделал он вывод из услышанного.

     — Не обязательно, но не исключено, — кивнула Гермиона.

     — Интересно, интересно, — забормотал мистер Уизли, но тут Молли позвала всех к столу, и стало не до отвлеченных тем. Уж точно не настолько отвлеченных.

     «Живая иллюстрацией поговорки о простоте, которая хуже воровства», — дернула ухом Ири, отводя взгляд от Артура Уизли. Да, он бесспорно добрый и любящий свою семью чиновник средней руки, может немного выше средней, не суть, и смотря на него, вернее, смотря и слушая, перед глазами сама собой встает классическая уединенная башня волшебника с чудаковатым магом в ней. Оторванным от мира чудаком, тихо двигающим НВП*. «Да только стоило кого-то приставить рядом, а то такие вот энтузиасты могли и планету расколоть, чисто ради интереса. Или еще что-то подобное учудить. И всем очень повезет, если им помощник или помощники понадобятся. За линией раскола там приглядеть, инструменты подать и прочее из той же серии. А ну как они сами справятся? Спаси и сохрани Мать Магия от такого», — подумала кошка, переключая внимание на младшенькую из Уизли.

     Джинни демонстрировала тщательно скрываемое слюнотечение от встречи с давно не виденным кумиром и радовала оперативными попытками сглазить конкурентку. Ее энергетические щупы с удвоенной силой бились об ауру Гермионы, пытаясь оторвать кусочек побольше и грязью проклятия залить посильней. Совершенно безвредные атаки. Бабуля Лонгботтом на первых же занятиях с Гарри и Гермионой пришла в неконтролируемый восторг от полного незнания ими элементарных правил основ безопасной жизни мага. Так что нынче Уизли подкормиться за счет ребят не светило. «Рон в этом году изрядно просядет в успеваемости не только по причине лени», — фыркнула Ири, и закрыла глаза. Все что хотела, она уже увидела.

     Кот с кошкой мирно дремали в углу расширенной чарами палатки, молодежь общалась друг с другом. Мальчишки активно махали руками и обсуждали перипетии прошедшего матча. Спорили до хрипоты и прерывались лишь для того, чтобы смочить горло глотком сливочного пива, после чего вновь принимались доказывать друг другу правильность или ошибочность разных маневров команд. Жаркие речи перемежались терминами и иллюстрировались активной жестикуляцией. Смотрелось все это забавно.

     Девушки болтали о своем. Хоть Джинни и увлекалась квиддичем, но он мерк на фоне Гарри. Она упорно сводила разговор с Гермионой на ее отношения с парнем. Та в свою очередь съезжала на книги и учебу. «Нашла коса на камень», — пофыркивала кошка, едва приметно шевеля ухом.

     Молли участия в разговорах почти не принимала, все ее внимание заняли попытки впихнуть в окружающих еще один маленький кусочек вкусненького. Надо отдать должное, она вполне успешно справлялась с возложенной на себя миссией. А когда терпела фиаско, утешалась тем, что ела сама. Со стороны, в обычном зрении, весьма идилличная картина большой и счастливой семьи.

     Чувствительные кошачьи уши уловили шум, нарушивший ровное гудение лагеря болельщиков. «Началось» — вздохнула кошка, открывая глаза. Живоглот, мгновение назад дрыхший без задних ног, перекатился и упруго вскочил. Его хвост метнулся из стороны в сторону, хлестнул по угловой распорке палатки, из горла вырвалось тихое урчание. «Мрр», — поднялась Ири. Короткий миг, на который встретились взгляды вертикальных зрачков, мимолетное прикосновение мордочками, едва приметный всполох магии, пробежавший по шерсти, и кот с кошкой выскользнули из палатки.

     — Дорогой, что случилось? — Удивилась резко замершему Гарри миссис Молли, подошедшая к мальчику с еще одним замечательным кусочком пирога.

     — Ребят, вы чего?! — воскликнул Рон, неосознанно подавшийся назад и внезапно вспомнивший весну. Сколько раз он ругался на Мордредову кошку, но так и не решался избавиться от нее. Каждый раз его останавливало воспоминание о взгляде Гарри, и ужас вымораживал любые мысли причинить вред Ири.

     Никто не обратил внимания на весьма громкое восклицание Рона. Гарри, Гермионе и Невилу было не до того, а Уизли привычно проигнорировали младшего сына. Конечно, в большой семье без громкого голоса никуда, но если им регулярно пользоваться, тебя перестают слышать и слушать. Прямо как того мальчика, который кричал «волки, волки».

     — Лес, — одновременно сказали Невилл с Гарри и посмотрели на Гермиону.

     — Нет, — мотнула та головой. — Явная ловушка, — добавила она и покосилась на Невилла.

     — Бабуля? — Понял ее Гарри, искоса взглянув на друга.

     — Она боевой маг, как и большинство ее ровесников, — отрицательно качнул головой Невилл. Разумеется, он волновался за Августу, но зная бабулю и имея классическое воспитание наследника рода, прекрасно понимал не только бесполезность, но и вред от своего участия в возможной драке. Пользы от него не будет, а отвлекаться на его защиту придется.

     — Варианты? — Правильно понял Невилла Гарри. Чуть повернув голову, он скосил глаза на Гермиону и ее сектор.

     — Остаться, площадка прибытия, стадион, — тут же ответила та.

     — Идем на стадион, ищем метлы, в крайнем случае забаррикадируемся, — решил Гарри. Они и сами не заметили, как использовали для выработки плана действий духовно-магическую связь.

     Уизли с удивлением таращились на трех подростков, как-то неожиданно, в секунду перетекших друг к другу и оказавшихся почти в центре палатки. Гарри, Гермиона и Невилл стояли спина к спине, волшебные палочки в руках, внимательные глаза контролируют обстановку. У каждого под наблюдением свой сектор. Быстрый обмен короткими и не особо понятными для других фразами. При этом не приходилось сомневаться — они прекрасно понимают друг друга.

     Близнецы уважительно переглянулись, им подобное было знакомо с детства. Джинни квадратными глазами смотрела на происходящее. Рон и Перси тряслись от внезапно накатившего страха. Артур с Молли машинально вытащили волшебные палочки, готовые защищать детей, правда все никак не могли взять толк от кого или чего. И всем Уизли стало неожиданно зябко, будто на дворе не конец августа, а начало февраля и в палатку только что ворвался порыв морозного ветра, метнул в каждого по доброй порции колючих снежинок и заклубился под потолком.

     — На лагерь напали. Идут с двух сторон. Несколько групп. Гонят в лес. Надо уходить, — сказал Гарри, смотря в глаза Артуру. — Мы на стадион. Метлы, — добавил он.

     Они удивительно синхронно покинули палатку. Первыми вышли Гарри с Невиллом, через секунду Гермиона. Шокированные Уизли остались удивленно смотреть друг на друга. Ледяной «ветер» покинул палатку вместе с Гарри, Гермионой и Невиллом. Лишь, когда до Артура донеслись отдаленные крики, он начал шевелиться и принялся командовать остальными.

     Примечание к части

     *Научно-волшебный прогресс

     xbnfntkm13, бечено

     Изменив тела, насколько это было возможно при сохранении внешнего вида, кот с кошкой побежали к ближайшей группе Пожирателей смерти. Подчиняясь инстинктам и здравому смыслу, они взяли правее, прошмыгнули меж двух плотно стоящих палаток и выскочили сбоку и сзади от врагов. Три пары людей в черных балахонах, с масками «под череп» на лицах и капюшонами-колпаками, уверенно шагали и разбрасывались заклинаниями. «Тоже мне, куклусклановцы от магии», — фыркнула Ири, выпуская когти и направляя в них ману. Пожиратели цели не выбирали, били налево и направо, налегая больше на скорость колдовства, а не на точность применения. «Мы окружены, значит можем наступать в любую сторону», — фыркнул Живоглот, обмениваясь с подругой планом действий. Бой — это его стихия. Ири кивнула, принимая и соглашаясь с мыслями кота.

     Надо отдать должное организаторам атаки. Время они выбрали идеально. Подавляющая часть болельщиков выпила достаточно, чтобы иметь проблемы с магией и оценкой ситуации, но не настолько, чтобы им отказал инстинкт самосохранения и они полезли в драку.

     Ири бросила взгляд светящихся глаз на небо и кивнула. Судя по увиденным на тонких планах хлопьям, оседающим на лагерь подобно грязным снежинкам, Пожиратели наложили какое-то массовое проклятье. Иначе тысячи колдунов и ведьм сейчас бы не метались в панике, словно тараканы по кухне в момент включения света. «Что ж, по крайней мере они никого не планируют убивать», — думала Ири, занимая отведенную ей Живоглотом позицию.

     Из трех непростительных, Пожиратели применяли лишь чары круциатуса. Да и те короткими импульсами и изредка. Ири и вовсе подозревала, что пыточное используют для сведения каких-то личных счетов или подавления тех, кто все же нашел в себе силы оказать сопротивление. В основном нападающие пользовались простейшим ступефаем и прочими магическими способами избиения ближнего. Самое опасное, что заметила Ири — режущее секо. Предельно ослабленное, но все равно способное убить при удачном попадании. Вторым по частоте использования оказались поджигающие заклинания.

     «Логично, ведь возмещение ущерба больно ударит по бюджету, а это значит недофинансирование разных программ и недовольство граждан, которые не любят думать, но обожают требовать. Неплохо придумано, и паника, и громкая акция, и удар по престижу министра. Так, пора бы и поучаствовать», — прекратила отвлекаться Ири, получив сигнал Живоглота.

     Горящее полено, выхваченное левиосой из костра, разведенного то ли для барбекю, то ли для атмосферы, огненным болидом врезается в ноги Пожирателя. Хруст сломанных костей и дикий вопль нарушает стройный марш шестерки. Вернее, уже пятерки. Двойной открытый перелом и минус один враг. Живоглот, не скупясь на вложенную силу, приласкал напарника пострадавшего ступефаем. Хотя, после модернизации его стоило считать чем-то вроде воздушного кулака или тарана, так как от оригинального заклинания там одна общая схема и название осталось.

     Пораженный внезапной атакой Пожиратель пролетел метров пять по воздуху, еще метра три кувыркался, и остаток пути до разгорающейся палатки проделал юзом. Повезло, что не влетел в нее, и на защите не сэкономил. «Этот готов, от позвоночника мало что осталось, ливер отбит. Но целители все восстановят, если он к ним попасть успеет в ближайшие сутки», — отметила мимолетно Ири, наколдовывая инсендио на третьего врага. Этот тоже пошел на дело позаботившись о защите, да только слаба та оказалась. Орущий от боли человек-факел заметался, споткнулся, покатился по земле, к нему кинулась пара товарищей, пытаясь сходу погасить охватившее соратника пламя.

     «Мрр», — довольно рыкнула Ири, не сдержав гордость за Живоглота. Все шло в точности по его плану. Третий и последний Пожиратель из остатков атакованной шестерки растерялся, испугался и, вместо того, чтобы прикрывать остальных, бросился бежать. Вернее, попытался. Ири не стала изобретать новое, и удар головней по затылку отправил трусливого типа в отключку. «Аккуратней надо быть», — подумала она, поняв, что перестаралась и сломала жертве шею.

     Чем хороши невербальные и беспалочковые чары, так это глубиной их освоения и понимания. В определенном смысле, можно и вовсе о сродстве говорить. Благодаря этому нет проблем с варьированием вложенной в них силы. Вот кошка и не поскупилась, решив, что раз у двух Пожирателей имелась защита, так и третий ею не пренебрег. Ошиблась. Впрочем, никаких терзаний по этому поводу она не испытывала.

     Парочка оставшихся врагов успела потушить ставшего факелом коллегу, но на этом для них все и закончилось. Секо у Живоглота получалось еще хуже, чем у Ири, но эффекта удара ломом он добился. Причем, обсудив результаты, кот с кошкой решили направить усилия сразу в две стороны. Ири работала над тем, чтобы сделать режущее заклинание тоньше. То есть добиться оригинального эффекта. Живоглот же работал над приданием ему веса. Хотя, вернее будет говорить массы.

     — Мрр, — сказала Ири.

     — Мяу, — мотнул головой кот.

     Пробежав мимо двух бесчувственных тел и одного обожженного, вышедшая на охоту парочка скрылась за палатками. Тенями промелькнув в сгущающихся сумерках, они, подобно ракетам с самонаведением, вышли на новую цель — четверку балахонистых типов. «Большая палатка, поваленная, но не сожжённая? Мрр, как опрометчиво», — оскалилась Ири, поймавшая мысль-план Живоглота.

     Нехарактерный для кота жест лапой, и палатка взлетает в воздух. Секунда, и сразу трое Пожирателей оказывается под ней. Запутавшиеся люди падают. Инсендио от кошки и жуткий вопль сгорающих заживо оглашает окрестности. Избежавший участи соратников тип оказался слишком сообразительным или чувствительным. Вместо того, чтобы помогать своим, он четко развернулся в сторону Ири, вскинул палочку и проорал: «Бомбарда максима». Вот только заклятье он направил не в кошку, а палатку за ней. Бабахнуло знатно, но больше он ничего наколдовать не сумел. Живоглот заклинанием левитации вогнал в горло Пожирателя колышек от палатки.

     Булькающее тело выронило волшебную палочку, сделало два шага и свалилось в огонь. Пробегая мимо, Ири все же расщедрилась на Агуаменти. Вода притушила огонь, теперь троице Пожирателей не светило сгореть заживо, но и уйти от возмездия они вряд ли сумеют. «Может еще и расскажут что-то полезное аврорам», — подумала она, не столько для себя, сколько для Живоглота. «Ладно, будем меньше убивать», — ответил кот, смиряя жажду крови. Это ведь на его самку посмели покусится. И не важно, что бомбарду не в нее направили. Живоглоту хватало и того, что заклятье полетело в ее сторону!

     Кот с кошкой переглянулись и понеслись по следам сторонников Волан-де-Морта. Свернули влево, слаженным прыжком перемахнули через догорающую палатку и через полминуты выскочили к уцелевшей, рядом с которой корчилась связанная наколдованной веревкой ведьма. Она пыталась освободить руку и дотянуться до лежащей рядом волшебной палочки, но парочка Пожирателей хорошо постаралась, надежно спеленав жертву магической веревкой.

     — Круцио, — усмехнулся балахонистый тип без маски.

     — Круцио, — повторил за ним второй, судя по чертам лица явно приходящийся братом или еще каким родственником.

     Вот только пыточные заклятия Пожиратели направили не на ведьму, а на двух детей. Девочку лет семи и мальчика лет девяти. Те забились в конвульсиях, захрипели, ведьма утроила усилия. «Что-то личное», — отстранено подумала Ири. Секо от Живоглота снесло Пожирателей, вбило их внутрь палатки. Фините от Ири расколдовало ведьму. Получившая свободу женщина схватила волшебную палочку, вскочила на ноги, и по ушам кота с кошкой ударил выкрик разрушающего заклинания. Редукто полетело в палатку. Бабахнуло. Ошметки кровавого фарша, обрывки ткани и куски черт-те пойми чего разлетелись по округе. «Фи, как не эстетично», — поморщилась Ири. «Мяу», — согласился с подругой Живоглот, и парочка понеслась дальше.

     Новый забег привел их к костру, возле которого шла схватка. «Нашлись нормальные самцы», — фыркнул кот. Бой двое против шестерых вели вчерашние выпускники. Вернее, пытались вести. По крайней мере, они еще держались. Точнее, им позволяли это делать. Развлекаться изволили Пожиратели. Что ж, сами виноваты. Неожиданное секо вывело из боя сразу четверых. Как-то не до драки становится, когда тебе по спине со всей дури тяжелым ломом прилетает, да так, что вперед на полтора метра швыряет. Ступефай в колено сбоку — подарок от Ири. Еще один любитель черных балахонов и масок превратился в кривоногого кузнечика, неожиданно для себя освоившего боковое сальто. Пожиратель, внезапно оставшийся в одиночестве, не успел толком испугаться и осознать случившееся, как тут же был разоружен экспеллиармусом, парализован и надежно упакован связывающим заклятьем.

     «Молодцы парни, хоть и удивились, но ворон считать не стали. В полминуты всю шестерку оприходовали», — мысленно похвалила людей Ири. — «Медленно», — фыркнул Живоглот. — «Они же еще котятки», — возразила бегущая за ним кошка. — «Они самцы», — дернул хвостом кот, огненной тенью перемахнув через тлеющую кучку углей, оставшуюся от содержимого сгоревшей палатки, а может и целого шатра.

     Боевая парочка вчерашних выпускников на месте не осталась — рванули туда же, куда и Ири с Живоглотом спешили. Парни явно воодушевились успехом и, не став ломать голову над его причинами, побежали нести добро и причинять справедливость. Правда, маршрут они выбрали попроще — устремились к очередной группе Пожирателей по широкому проходу, такой себе центральной улице, оставленной меж палаток. Разумеется, их заметили. Еще бы, они ведь прямо в лоб на врага вышли.

     «Наверняка страдают Гриффиндором головного мозга и всеми этими штучками с открытым забралом и голой грудью смело на пулеметы», — разочарованно подумала Ири. Она с Живоглотом обошла Пожирателей, и теперь кот с кошкой крались к ним, прячась за еще целыми палатками. Старались выйти так, чтобы одновременно ударить во фланг и спину. «Слабоумие и отвага», — лаконично охарактеризовал действия парней кот, посылая подруге скорректированный план атаки.

     Ири с Живоглотом не спешили. Их уши, вибриссы, ощущение магии и прочие чувства позволяли неплохо понимать происходящее за преградами, которые они выбрали в качестве укрытия. Они знали, что и тут нашелся кто-то достаточно смелый, чтобы оказать сопротивление. И раз уж парочка отважных ребят решила любезно отвлечь на себя Пожирателей, кот с кошкой планировали использовать ситуацию с максимальной выгодой. «Пора», — скомандовал Живоглот, за миг до того, как прибежавшие парни начали атаку.

     «Какая смелая ведьмочка», — краем сознания отметила Ири, увидев знакомую девушку, только в этом году закончившую Пуффендуй. Именно она пыталась биться с Пожирателями, и сейчас, с появлением парней, дела у нее пошли совсем плохо. Раньше-то с ней играли, теперь же, без особого изящества, забрасывали заклинаниями. Два ступефая в ноги от Ири и Живоглота оказались весьма неожиданны и своевременны. Хруст костей, прогнувшиеся в обратную сторону коленки, разорванные связки, вой боли и все прочее — просто, эффективно, страшно.

     Пока воительница хлопала глазами, пара секо отправила в полет оставшихся Пожирателей. «Пожалуй, много думать вредно», — сделала внезапный вывод Ири. Парни не рефлексировали, сходу принялись вязать врага, а вот девушка крутила головой и глазки пучила. За что и поплатилась. На помощь павшим бойцам принеслась подмога. «Координирует их кто-то или так само получилось?» — задумалась кошка, но тут же отбросила ненужную сейчас мысль.

     — Помогай! — Проорал парнишка с бакенбардами, выставляя магический щит.

     — Не дай им сзади зайти! Тыл прикрой! — Скомандовал второй воитель.

     Девушка прекратила отвлекаться и вступила в бой. Разумеется, даже втроем против шести они бы вряд ли справились, но внезапно взлетевшая палатка, до этого тихонько горевшая в сторонке, накрыла сразу двух Пожирателей, попытавшихся зайти справа. Еще двоих снесло чем-то непонятным. Их просто отшвырнуло метров на пять, словно кто-то ими в городки сыграл, метко поразив брошенной битой. Оставшаяся парочка дрогнула, запаниковала, и была тут же скручена парнями.

     — Этих потуши, — обладатель бакенбардов указал девушке на охваченный огнем вопящий комок.

     — Я подстрахую, — сказал второй парень.

     — Давай, — кивнул первый, и поспешил к телам «летчиков», исполнивших в недавних «городках» роль рюх.

     Ири с Живоглотом переглянулись, и продолжили охоту. Да только она оказалась недолгой. Весьма неожиданно раздался вопль: «Бей пожирателей!!!» — И стало жалко балахонистых ублюдков. Что бы те не наколдовали на лагерь болельщиков, но держалось оно на соплях или иных, столь же прочных скрепах. Парни, дважды одолевшие страшных Псов, видимо совсем в эйфорию впали, а может перед девушкой решили пофорсить. Как бы там ни было, и что бы в их головах не перемкнуло, но результат остался тем же. В два усиленных сонорусом голоса они на весь лагерь проорали призыв к отмщению. И этого оказалось достаточно.

     Эффект превзошел все самые страшные кошмары. Попытка парой-тройкой сотен разогнать и запугать более десятка тысяч человек и так-то весьма рискованная. Но потемневшая метка Волан-де-Морта на теле верных слуг здравомыслию не способствует. Старые Псы, гвардия и руководители Пожирателей, прекрасно понимали — хозяин вернется и спросит. Требовалось что-то предъявить в оправдание. Показать хоть какую-то деятельность. Вот и продемонстрировали верность и преданность идеалам Темного Лорда. Как смогли, так и прогнулись.

     Итогом скромного вмешательства кота и кошки, стало более сотни трупов. Разумеется, Ири с Живоглотом сложно назвать белыми, несмотря на всю их пушистость, но скромных усилий четвероногой пары хвостатых хватило не более чем на несколько десятков Пожирателей, да и то лишь немногие из них стали трупами. С остальными справилась озверевшая толпа колдунов и ведьм. Похоже, наложенное на лагерь проклятье не просто подавляло волю и агрессию, но и как бы накапливало ее. Нет смысла описывать все, достаточно сказать, что некоторых Пожирателей растерзали в буквальном смысле. Физически. Руками и ногами, без всякой, даже опосредованно, использованной магии.

     Наиболее целыми остались те немногие из Пожиратлей, кто успел добежать до ими же и поставленного антиаппарационного барьера. Из-за него задержались авроры, но благодаря ему же они собрались в достаточно большую кучку, чтобы не дать толпе растерзать арестованных Псов. Те молили поскорее посадить себя в самую надежную камеру и наперебой клялись сотрудничать со следствием. Во всяком случае, так писали в «Ежедневном пророке», и то же самое подтверждали многочисленные свидетели.

     Ушедшие к стадиону Гарри, Гермиона и Невилл умудрились совершенно случайно попасть на праздник к ирландцам, весело и шумно отмечавшим победу сборной. Затесавшись среди фанатов, они провели время до утра, и обо всем случившемся узнали из газет и рассказов Августы. «И это хорошо, что вы благополучно избежали приключений и не видели последствий бушевавшей толпы», — удовлетворенно подумала Ири.

     Когда страсти улеглись, она с Живоглотом нашла леди Августу, благополучно отдыхавшую в кругу друзей и привела ее к котятам. Сама бабуля в разыгравшейся в лагере бойне участия не принимала, все же шатер старички ставили по всем правилам, не забыв и про защиту, да и не дошли до них Пожиратели, но в качестве добровольных помощников авроров потрудилась. Так сказать, вспомнили молодость.

     Леди Августа переместила детей порт-ключом в поместье и отправила их отсыпаться. Те не сопротивлялись, сказалось волнение и бессонная ночь. Но Августа все же настояла на зельях Сна без сновидений. Затем, когда все трое уснули, она взяла Ири и лично навестила родителей Гермионы. Объяснила ситуацию. Тем оставалось лишь радоваться разумному поведению молодежи и ждать. Кошка, как могла, поучаствовала в разговоре, успокоила, все же — одно дело Августа, которую Дэн с Эммой почти не знали, и совсем иное Ири.

     Распрощавшись с родителями Гермионы, Августа переместилась на Косую аллею и заглянула в волшебный банк. Гоблины без вопросов выдали ей все причитающееся по сделанным ставкам. Треть суммы отправилась в сейф Гарри, треть в сейф Лонгботтомов, и еще треть перекочевала в безразмерную сумку из драконьей кожи, с мощнейшими чарами облегчения веса.

     — Ири, мне надо кое-что сделать. Я хотела бы взять тебя с собой, так как не совсем уверена в том, что это безопасно, но это должно остаться в тайне от всех.

     — Мрр… — Та задумалась. Хорошо так задумалась. На добрую четверть часа в себя ушла. Но лихорадочный перебор вариантов ничего не дал и она, припомнив не самую лестную для себя поговорку про губительность любопытства для кошачьего племени, согласно кивнула.

     Отбросив сомнения и несколько успокоившись, как-никак о возможностях кошки в форме оборотня леди Августа знала, она переместилась камином в Хогсмид.

     — Мяу? — Удивилась Ири, когда поняла, что они идут к Визжащей хижине.

     — Я должна оставить там это, — леди Августа похлопала ладонью по драконьей коже.

     — Мяу, — озадачилась кошка и, посмотрев на спутницу, оскалилась, и для наглядности еще и когти выпустила, не забыв напитать магией их и глаза.

     — Нет, — в целом правильно поняла мысли кошки Августа. — Меня не шантажируют, тут другое, это что-то вроде благодарности и платы.

     — Мяу, — озадаченно склонила голову на бок Ири, после чего изобразила, словно бы вынюхивает что-то под ногами.

     — Нет, специально мы ничего делать не будем, но если что-то почуешь или заметишь, потом скажешь через детей.

     — Мрр, — кивнула кошка и пробежалась пару раз туда-сюда по дороге.

     — Э… Предлагаешь сбегать вперед и проверить?

     — Мяу, — кивнула кошка.

     — Не знаю, — задумалась Августа.

     На ум тут же пришла поговорка о вреде любопытства. «Но ведь меня ни о чем таком не просили и не предупреждали», — сказала она самой себе.

     — Хорошо, — кивнула она после раздумий. — Только будь осторожна, — предупредила Августа.

     — Мяу, — заверила ее Ири, и убежала вперед.

     За то время, которое потребовалось Августе на дорогу, кошка обследовала все что смогла, и даже в боевую форму перекинулась, чтобы усилить свои возможности ощущать и видеть тонкие планы. Да только пользы с этого не было.

     — Ну что? — спросила Августа, присаживаясь на край старинного, но все еще надежно выглядящего стола.

     — Мяу, — помотала головой Ири, и виновато опустила мордочку.

     — И я ничего не заметила, — убрала очки в ридикюль Августа. Колдовать она все же не рискнула. — Ладно, идем, — закончила она переводить дух и встала.

     — Мяу, — кивнула Ири.

     Придерживая одной рукой подол платья, и освещая путь люмусом, горящим звездочкой на конце волшебной палочки, Августа спустилась в подвал и нашла люк за древней, растрескавшейся и вросшей в пол бочкой. Ири внимательно обследовала этот прародитель цистерн, спрыгнула в тоннель, пробежалась по нему туда-сюда, но ничего, абсолютно ничего не обнаружила. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы дать хоть какую-то зацепку. Выбравшись наверх, она приняла боевую форму, несколько упрощенную, но достаточную, чтобы, с одной стороны плечами пожать и мордой помотать, с другой вывести на максимум возможности всех органов чувств.

     — Нгх, — выдала Ири, вновь становясь привычной всем пепельно-серой кошкой.

     — Я бы удивилась, будь иначе.

     Не давая себе время на раздумья, Августа бросила в люк сумку и отправилась домой. Кошка мяукнула, еще раз сверкнула полными от магии глазами, и побежала следом. «Я сделала все, теперь остается лишь надеяться и ждать», — сказала себе Августа, отбрасывая настырную мысль задержаться, оставить следящее заклинание, попросить затаиться Ири или послать домового эльфа. Нет-нет и еще раз нет. Кто бы или что бы не использовало ее для своих целей, оно явно за пределами ее возможностей.

     — Ничего этого никогда не было.

     — Мяу, — кивнула Ири.

     Утренние газеты порадовали сенсационным репортажем. Увы, среди попавшихся аврорам Пожирателей не было ни одного громкого имени. В основном безработная молодежь, из той самой категории романтиков и дураков, которая стабильно служит источником пополнения рядов преступного мира, и шваль из Лютного. Всей пользы — изрядно уменьшившийся страх обывателей перед грозными Псами, страшными Пожирателями, ужасными Упивающимися смертью… Названий много, суть одна — много мнящие о себе личности, мало, а чаще всего и совсем ничего не достигшие в жизни, но уверенные, что круче и умнее их никого нет.

     «Убрали немного пену, рассчитывающую всплыть в бурных водах грядущего. Тоже неплохо», — довольно урчала Ири, слушая Августу, читающую для нее и Живоглота газету.

     Новости, приятные для многих магов и ведьм, появились через пару дней. Конечно, подавались они в ключе «чтой-то деится, караул, спасите-помогите», но большинство читателей с нескрываемым злорадством смаковали и обсуждали подробности. Суть же была в том, что неизвестные личности начистили благородное лицо Малфоя старшего, и от души потоптались по его аристократической тушке. В результате чего папа Драко убыл в волшебную больничку имени святого Мунго. Надолго убыл. Собственно говоря, люди в основном и печалились от того, что не на совсем. Впрочем, тут мнения разделились. Нашлось немало тех, кто желал бы видеть Люциуса Малфоя в гробу, или, если все же в Мунго, так с биркой на пальце, и обязательными для постояльцев морга белыми тапочками.

     Интуиция подсказывала Ири — случившееся весьма серьезно повлияло на общество. У магов пока еще не случалось больших бунтов, их как-то все больше своевременно происходившие восстания гоблинов заменяли. Хотя, для кого своевременные, а для кого и не очень. Но исторические примеры революций в мире маглов они не пропустили. Пусть запоздало и частенько с изрядными искажениями, но узнавали. Революция ведь не только и даже не столько стихия бунта, сколько идея. Нет ее, так бунт бунтом и останется.

     «На гоблинов рассчитывать не приходится. После того, как в их подземельях порезвилось Адское пламя, не до бунтов им», — опустив голову на лапы, подумала Ири, припомнив походы в банк с Августой и Гарри. Ситуация же в обществе волшебников и ведьм… «Очень уж явные аналогии прослеживаются», — шевельнула она ухом, и прижалась поближе к теплому боку Живоглота.

     Простой народ, даже самый что ни на есть чистокровный, все дальше от элит становится и все меньше понимает, куда катится волшебный мир. Те же маглорожденные и полукровки приносят вести из мира маглов и тут, хочешь не хочешь, начнешь думать. Впрочем, это лишь катализатор, еще один фактор, важный, но все же далеко не единственный. Все куда сложнее и многогранней. Нет простых решений. Статут таким был, и теперь потомки хлебают последствия полными ведрами. Но это все внешнее, с ним разобраться можно, по сравнению с внутренними проблемами даже просто. Как раз за решение накопившихся противоречий, давно ставших пресловутым Гордиевым узлом, никто браться не хочет. Классика жанра — верхи не могут, низы не хотят.

     «Не там искал опору Волан-де-Морт, совсем не там», — размышляла Ири, дремлющая рядом с Живоглотом. Она старалась не думать о том, что есть еще более глубинная и фундаментальная проблема, без решения которой все остальное не имеет смысла. «Один чинит крышу, другой пытается латать стены дома, и никто не занимается рассыпающимся фундаментом», — подумала она о пришедшей аналогии. «Мы занимаемся», — возразил кот. «Планируем попробовать», — уточнила кошка. Живоглот ободряюще заурчал и потерся щекой о её макушку.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Примечание к части

     *Просьба к читателям:

     По моменту с кицунэ просьба не дергать.

     Сам вижу, что ошибка, но такой большой кусь менять не рискну, так что жду появления автора.

     Со всеми этими событиями время отправки в Хогвартс настало не то чтоб неожиданно, но как-то внезапно. Гарри, после состоявшегося накануне обстоятельного разговора с Дэном, вид имел задумчивый. Можно сказать — ушел в себя. Он рассеянно перебирал волосы Гермионы одной рукой, и гладил урчащую кошку другой. Но делал это совершенно механически.

     Гермиона, так же переговорившая с мамой перед отъездом, положила голову на его колени и медленно листала страницы рекомендованной Августой книги. Но вряд ли она читала. Вернее, бесспорно складывала буквы в слова, а из тех получала предложения, да только делала это автоматически, совершенно не вникая и не улавливая суть. Все это для нее было чем-то сродни перебору четок. Впрочем, ее это мало волновало, у нее было куда более важное дело — она думала. И все больше убеждалась в правоте родителей и верности сделанных Ири выводов.

     Невилл, которому вчера так же довелось провести не один час в общении с леди Августой Лонгботтом, а никак не любимой бабушкой, сидел откинувшись на стену у окна. Одну ногу он вытянул вдоль полки купе, вторую подогнул. Получилось подобие своеобразного кресла, на котором вольготно разместился урчащий кот, по голове которого периодически пробегали пальцы думающего о жизни и будущем Невилла.

     И надо же было в эту атмосферу задумчивой и тихой идиллии ворваться Драко Малфою. Камикадзе, не иначе. Совсем себя мальчик не бережет. Драко, более известный в определенных кругах как Белобрысый Хорек, скривил губы в презрительной ухмылке, оглядел трио гриффиндорцев пренебрежительным взглядом, но рта для бесспорно заготовленной речи раскрыть не успел. Пять заклинаний разом, какие уж тут разговоры. Сильно они все за лето изменились. Значительно даже. Разумеется, Драко не просто вынесло из купе, но и впечатало в стену вагона.

     В принципе, ему не повезло дважды. Первый раз из-за привычки лезть куда не надо, а второй из-за попытки найти справедливость. Разумеется, в его понимании. Нашел. В лице обходящего поезд старосты.

     — Вы нападали на него? — Спросил Седрик Диггори, заглянув в купе.

     — Нет, — последовал в буквальном смысле хоровой ответ, даже кот с кошкой мяукнули и головами отрицательно мотнули.

     — Я так и подумал, — кивнул Седрик.

     — Спасибо, — сказал за всех Гарри.

     — Драко, смотри под ноги, опять запнешься, — посоветовал Невилл.

     — Да они врут! Вот, — Драко указал на стену вагона. Напротив двери купе, при некотором старании, можно было разглядеть деформацию.

     — Мистер Малфой, о вашем поведении я доложу профессору Снейпу, а теперь, будьте любезны, вернуться в свое купе и не создавать мне проблем.

     — Мой отец…

     — Переговорит с вами сразу же, как будет в состоянии это сделать, — Седрик оборвал Драко, не жилая слушать стандартную для того речь о папе. — Идемте, я провожу вас до вашего места, чтобы вы снова не споткнулись или еще какой беды не случилось. — Хорошей дороги, — подмигнул трио Седрик и закрыл дверь купе.

     Колеса катили к Хогвартсу, убаюкивая равномерным перестуком, солнышко клонилось к горизонту, проехала тележка со сладостями и напитками, точнее, ее провезла продающая их ведьма, тишина, покой и умиротворение. Невилл задремал. Кошачья пара перебралась наверх и засопела, привычно укрывшись хвостами. Гермиона отложила книгу и теперь вела тихий, отчасти и вовсе молчаливый разговор с Гарри.

     С момента недавних приключений они стали пользоваться возможностями духовномагических уз, объединивших всю компанию. Правда, делали это эпизодически и, по большей части, все еще бессознательно. Так же ярко и полно обмениваться информацией как с Ири или Живоглотом, у людей не получалось, но и с тем, что было доступно, говорить о чувствах и отношениях оказалось намного удобней. Когда есть возможность поделиться эмоциями, тем, что испытываешь — живется много проще. Особенно это помогало Гарри. Он, как и почти все парни в его возрасте, оказался несколько косноязычен в подобных разговорах. Ничего нового Гарри с Гермионой друг другу не сказали. Но иногда чертовски важно проговаривать прописные истины. И не важно, что они оба их знают.

     Кошка, наконец-то услышав, как котятки сказали главные слова, довольно муркнула и подумала о том, что не зря старалась. «Мяу», — зевнул проснувшийся Живоглот, подтверждая — труды не пошли прахом. Правда, при этом он больше на Невилла смотрел, уделив Гарри с Гермионой лишь пару мгновений. «Мяу», — отвесила коту подзатыльник хвостом Ири. «Пф», — дернул тот ухом в ответ. Живоглот и не отрицал, что у него так проявляются отцовские инстинкты. Хотя, тут скорее стоило не только о них, но и о заботах главы прайда говорить. «Мрр», — потерлась о него Ири. «Мяу», — кивнул кот, соглашаясь не спешить с поиском самки для Невилла, но и не собираясь с этим затягивать. Он видел свой долг в том, чтобы пристроить котят до того, как он и Ири приступят к реализации рискованного плана.

     Разумеется, разговор кота с кошкой не прошел незамеченным и Гермиона начала давно назревший разговор:

     — Ири, давно хотела спросить, кто вы теперь такие?

     — Вероятно Фурри. Во всяком случае, мои знания о них лучше всего отражают нашу суть, — ответила та, спрыгивая на столик купе.

     — Это же выдумка, — удивилась Гермиона.

     — Как и магия, — муркнула кошка.

     — Тогда уж вы скорей кицунэ.

     Ири переглянулась с усевшимся рядом с ней Живоглотом и оба фыркнули, а потом и вовсе расхохотались на кошачий манер.

     — И что в этом смешного?

     — Насколько знаю, в некоторых легендах кицунэ выступали кем-то вроде посланцев богов, а то и самих богов.

     — Чаще демонов или близких к ним сущностей, да и это скорее исключение, — сказал Невилл.

     — В любом случае, наши предки, — Ири дернула ухом в сторону живоглота, — почитались богами в глубокой, очень глубокой древности.

     — Египет? — Предположила Гермиона.

     — Не только, о нем просто больше знают, он ведь на слуху, — шевельнула кончиком хвоста Ири. — Но нет, мы не кицунэ. Они что-то среднее между нами и оборотнями. Опять же, насколько знаю.

     — Это как? — Привычно навел хаос на голове Гарри.

     — Нам неудобно быть людьми, или скорей нэко. Заметили, что ни разу больше не превращалась?

     — Да, но мы думали это из-за сложностей, силы много нужно или еще что-то в этом роде, — сказала Гермиона, переглянувшись с Гарри и Невиллом.

     — Нет, — фыркнула Ири, — вы же последнее время активно колдовали. Все трое. Я давно уже стабилизировалась и Живоглот провел работу со своей энергетикой. Мы даже вдвоем могли бы превратиться.

     — Тогда… — Гермиона озадаченно посмотрела на кота и кошку.

     — Нам неудобно быть слишком вами. Боюсь, даже если мы будем стараться, все равно полностью никогда не привыкнем. Так же как оборотням неудобно быть полностью животными. Поэтому они становятся в полнолуние теми, кого вы видели. В этом мы с ними похожи, промежуточная форма для нас комфортна и естественна. В ней мы наиболее близки к разумным предкам. Про эффективность вообще молчу, — Ири шевельнула ухом так, словно рукой махнула. — Кицунэ, насколько знаю, как раз и не обладают половинчатой формой. У них либо-либо. Полагаю, они вполне нормально себя чувствуют и зверем, и человеком. Вернее нэко, все же вряд ли они способны полностью отказаться от своей природы. Пожалуй, как раз их-то и можно оборотнями называть, а вот мы, у нас все иначе внутри, но люди-то судят по одежке.

     — Расскажи о ваших предках, — попросила Гермиона. — И почему вы стали кошками, в смысле жмырами и отказались от разума? — Тут же дополнила она.

     — Это долгая история, котенок, и не слишком приятная. Сейчас вы не сможете воспринять даже малую часть. Вы еще не готовы к таким объемным мыслеобразам, а на словах, — Ири фыркнула, продемонстрировав свое отношение к подобному способу общения о таких вещах, как история своего народа. — Вернемся к этому разговору весной или летом. В зависимости от развития объединяющих нас каналов.

     — Хорошо, — не стала спорить Гермиона, уж что-что, а опыт информационной перегрузки от общения с Ири они все имели. Богатый и весьма малоприятный. Впрочем, по сравнению с Живоглотом…

     — А на что похожа генетическая память? Это как думосбор или что-то другое? — Спросил Невилл.

     — Мрр… На библиотеку после бомбежки.

     — Это как? — Спросила и одновременно возмутилась Гермиона.

     — Представь, со всех книг содрали обложки, разделили постранично и тщательно перемешали.

     Истовая любительница книг, более известная как Гермиона Грейнджер, увидела в воображении предложенную картину, после чего коротко и емко охарактеризовала ее одним словом — Ужас!

     — Согласна, — кивнула Ири. — Только учти, что если ты все получившееся прочитаешь и запомнишь, то у тебя в голове все равно будет куча полноценных знаний по многим темам.

     — Ну… Наверное да, — с сомнением протянула Гермиона.

     — Точно тебе говорю, так и получится. Все же магогенетическая память не библиотека с книгами. Это всего лишь наиболее простая и понятная аналогия.

     — Кажется, я понимаю, — кивнула Гермиона уже более уверенно.

     — Вероятно, ты самочка умная, — муркнула Ири. — Да и не важно это, по большому счету. Я, во всяком случае, не переживаю, — дернула она ушами. Подобным жестом Ири заменяла человеческое пожатие плечами.

     — Ири, а какие у вас планы? Не на ближайшее время, а в общем, — решил поучаствовать в разговоре Гарри и, так как он сам все больше сегодня о будущем думал, то и поинтересовался им же.

     — Вас воспитать и помочь вам этот мир поменять, — кошка ответила сразу, без раздумий и колебаний.

     — А…

     — Ы…

     — О… — Растерялось трио.

     — Глобально, — выдохнул Невилл, справившись с удивлением.

     — Зачем вам это? — Спросил Гарри.

     — Котят хочу. Разумных, — ответила кошка и неожиданно поняла, что так и есть.

     — Мрр, — довольно кивнул Живоглот.

     — Шшшшкотина! — Возмутилась Ири.

     — Мряу, — расплылся Живоглот в улыбке, демонстрируя великолепные клыки и гордую осанку.

     — Думаешь, получится мир изменить? — Спросила чуть порозовевшая от смущения Гермиона.

     — Не попробуем, не узнаем, — дернула ушами Ири.

     — Да уж, масштабно, — потер лоб Гарри.

     — Своих котят вы тоже вряд ли в современном мире будете рады воспитывать, — с некоторой долей ехидства подбодрил котят Живоглот. Забавляло его, когда они дружно розовели. Сразу моторчик в груди включался.

     — Я с вами девственником останусь или в гулящего кота превращусь, — вздохнул Невилл, но сделал это так, сопроводил такими эмоциями, что всех свалило приступом гомерического хохота.

     Невилл честно попробовал подуться, но надолго его не хватило. Вскоре купе стало филиалом конюшни — ржали все. Ири, под шумок, еще и Живоглота спихнуть успела.

     — Что, братишка, ба намекнула? — Спросил все еще посмеивающийся Гарри. Впрочем, это не помешало ему притянуть к себе Гермиону и чмокнуть ее в макушку, на что девушка мило муркнула и, в духе кота с кошкой, потерлась о шею и грудь парня.

     — Да если бы, прямым текстом сказала и даже провела беседу, обычную для мальчиков и пап, — говоря это, Невилл закрыл глаза ладонью, наглядно показав всю тяжесть состоявшейся беседы с леди Августой Лонгботтом.

     — Сочувствую, — серьезно кивнул Гарри, мысленно возведя разговор с Дэном в степень, он понял друга и кровного брата.

     — Да ладно, нормально все, — махнул рукой Невилл. — Не так там все страшно было.

     — Мы с Ири посмотрим, кто тебе подходит, — сообщил, скорее даже уведомил, котенка Живоглот.

     — Это как посмотрите?

     — Глазами, ушами, носами и всем остальным, — дернул кончиком хвоста кот.

     — Мы тонкие планы видим, аура, душа, энергетика вообще, и магия в частности, — пояснила Ири мыслеобразом.

     — А мы так тоже сможем? — Гермиона не могла пройти мимо новых знаний или упустить возможность освоить какой-то навык.

     — Так же нет, у вас все будет по-своему, — качнула головой Ири.

     — Но вы можете нас научить? — Спросила Гермиона, мысленно скрестив пальцы и с надеждой посмотрев на кошку.

     — Принцип объясним. Научить попробуем, но вряд ли получится. Скорей всего, вам придется искать свой путь. Или смотреть в библиотеке. Наверняка среди людей нашлись те, кто уже дорожку протоптал или шоссе проложил.

     — Ири, а если мы анимагами станем, то… Сможем как вы? — Задал очень правильный вопрос Невилл, вспомнивший о походе в зоопарк.

     — Как мы, скорее, все же нет, у вас изначально иная основа, но если вашей анимагической формой окажутся кошачьи, что, как понимаете, весьма и весьма вероятно, то мы поможем во многом. Уж полную трансформацию за месяцев пять-восемь точно освоите, будет зависеть от конкретики.

     — А можно как-то заранее определиться… — Начал Гарри, но был прерван Гермионой.

     — Самый надежный способ — патронус. У тебя лев, а мы сейчас проверим, — сказала она.

     На этом разговоры и закончились. «Сейчас» оказалось не таким уж и быстрым. Даже наличие пары маногенераторов под боком не слишком помогло. И наставления Гарри постольку-поскольку способствовали. Тем не менее, упрямство помноженное на целеустремленность дали результат. У Гермионы, вот ведь неожиданность-то, патронусом оказалась львица. Невилл порадовал тигром. Правда, тот вышел несколько смазанным, при желании, если принять полоски за вытянутые пятна, его патронуса можно принять и за какого-нибудь снежного барса оригинального экстерьера.

     В целом это означало лишь одно — неопределенность. То есть, понятно, что Невилл обернется в нечто кошачье, но конкретику предсказать нельзя. Он с равным успехом мог и обычным котом стать, и каким-нибудь ягуаром.

     Ири не планировала в первый же день заниматься вопросом волшебных палочек, но раз уж так сложились обстоятельства, и двое котяток изрядно выложились поколдовав…

     Первый этап прошел легко. Во время распределения кот с кошкой выбрали подходящих себе кандидатов, вернее, кандидаток. Ими оказалась пара длинноволосых девочек. Одна попала на Гриффиндор, вторая на Когтевран. Дальше просто. Какой ребенок откажется угостить вкусненьким кота или кошку, трущуюся о ноги? Разве что очень злой или жадный, но это не тот случай. Девочки подкормили пушистиков, погладили мурчащие тушки, забравшиеся на коленки, и не заметили, как те убежали с прихваченными в зубах волосами.

     «Пышная шевелюра тем и хороша, что на ней шерсти тесно, вот и выпадает регулярно», — довольно жмурясь думала Ири, спеша в Выручай комнату. Пробежавшись вдоль стены, она и Живоглот оказались в огромном помещении с горами всякого хлама. «Не все нам масленица», — вздохнула Ири, и кивнула коту. Тот перекинулся в неко-форму, правда вышла она у него несколько незавершенная. В отличие от Ири, его бы вряд ли кто-то счел человеком. Разве что в полутьме и широкой одежде.

     — Мрхм, — с интересом посмотрел на вполне человеческие, если не считать когтей, пальцы Живоглот.

     — Потом доработаешь, — улыбнулась Ири.

     — Зубы у тебя, словно у кровососа, — ответил он.

     — Это чтобы удобнее тебя кусать было, — зажмурилась Ири.

     — Мрр, — усмехнулся Живоглот.

     Пока он привыкал к столь непривычной форме, Ири напитала магией глаза и принялась обходить залежи всевозможного хлама. За пару часов она нашла десяток волшебных палочек разной степени сохранности и приличную сумку из драконьей кожи, правда розовую. Точнее, по большей части розовую. Обнюхав и осмотрев находку, она пришла к выводу — покрасили чем-то алхимическим.

     — Шутники, — хмыкнул Живоглот, оценив находку подруги.

     — Нам подойдет, — вильнула Ири кончиком хвоста.

     — Мрр… — С трудом удержался от хлопка по соблазнительным округлостям неко-кот.

     — Мрр… — Ответила неко-кошка, и отправилась за давно ждущей добычей.

     — Эх, — вздохнул Живоглот, провожая взглядом подругу.

     — Я специально, — улыбнулась та, остановившись на секунду и повернув голову.

     — Да уж понял, — фыркнул он. — Найди нам человеческие шкуры.

     — Одежду, — поправила его Ири. Впрочем, и она и он знали, что это лишь игра.

     — И прекрати вилять хвостом, я не могу сосредоточиться на волшебных палочках.

     — Своя покоя не дает, — промурлыкала Ири. В облике человеческой женщины, пусть и с экзотической внешностью, чисто кошачье урчание могло шокировать кого угодно, но не Живоглота.

     — Была бы весна, вообще бы не сдержался.

     — Будет у нас еще весна, — кивнула Ири, и свернула к ближайшей куче.

     Накинув на себя мантию, едва до половины бедер прикрывшую ноги, она подобрала еще одну коту. Хоть и выбирала побольше, да только найденную Живоглоту пришлось на манер набедренной повязки использовать. Надеть ее на могучие плечи и просунуть мощные руки в рукава он не мог. Вернее, мог и даже попытался, да только мантия треском ткани однозначно сказала — я такого не выдержу и порвусь. Пришлось использовать ее словно банное полотенце. Хотя, с учетом связанных рукавов, тут скорее стоило о переднике или фартуке говорить.

     Со стороны Ири с Живоглотом выглядели забавно: одна в этаком подобии коротенького пеньюара, или скорее рубашке нестандартного фасона, с голыми коленками, второй в подобии юбки ниже колен. Голый верх у одного и низ у другой. Впрочем, в полной мере оценить комизм ситуации могла лишь Ири, но ее куда больше занимала диадема в сумке. Собственно говоря, пока Живоглот возился с волшебными палочками, она изучала темный артефакт. Вернее, артефакт-то сам по себе вполне нейтральный, другое дело заключенная в него сущность, точнее часть сущности, кусок души, защищенный многослойной защитой.

     «Силы света, силы дня, одинакова фигня. Нельзя же так топорно работать», — кривилась Ири, чуть ли не тычась носом в изящную диадему. «Нет, все же я предвзята», — признала она, прекращая изучение артефакта. Да, благодаря своим врожденным способностям она очень четко видела неравномерность линий магического плетения, те походили на самодельные нитки, где-то более толстые, где-то наоборот тонкие, вдобавок еще и махрящиеся, да только клубок, ими образованный, намертво сплетен оказался, и теми самыми махрами сцементирован. «И это хорошо, не придется возиться, достаточно просто пробить, чтобы тягу усилить», — решила Ири, довольно муркнула и затянула лямки на сумке.

     — Пробуй, — закончил возиться с первой переделанной палочкой Живоглот. Естественно, сам он ее предварительно проверил, убедился в работоспособности, да только сердцевину составлял волос девочки, приглянувшейся кошке.

     — Энгоргио, — описала почти полный круг концентратором магии Ири, и указала ей на разобранные котом волшебные палочки. Те тут же увеличились в размерах. — Мяу! С первого раза получилось!

     — Хор-р-рошо, — довольно зажмурился Живоглот. На миг его глаза вспыхнули магией, и он, оценив вложенную подругой силу, поспешил использовать момент.

     Теперь, когда ему не приходилось быть максимально аккуратным и осторожным с мелкими деталями, он в полчаса убрал щепу и сколы, проверил на трещины, заменил убранное взятым из других палочек, и легко поправил руны. Осмотрев результат он уложил волос в предусмотренное для него ложе, сейчас правда излишне большое, и соединил обратно две половинки обновленной волшебной палочки.

     — Расколдовывай, — кивнул он Ири.

     — Фините.

     Волшебная палочка уменьшилась, приняв естественную форму. Живоглот опробовал ее и довольно зажмурился. «Пожалуй, если добавить на руны крови сквибов или даже маглов, и обернуть все кожаным шнурком, будет идеально», — поделился он мыслеобразом с Ири. «Успеем еще, пока и так сойдет», — ответила та, и без того счастливая от обретенных возможностей.

     — Пожалуй, — отложила она волшебную палочку, и плавно, словно бы перетекла или протанцевала к коту, — весну можно начать осенью. Ты заслужил нагр-р-раду, — муркнула она, прижимаясь к Живоглоту.

     — Мрр, — заурчал тот в ответ, но все же справился с собой и шепнул оказавшейся в его объятьях кошечке, — у нас есть план, любимая.

     — Поэтому мы будем осторожны, — промурлыкала Ири, и подняла руку с зажатыми между пальцев презервативами.

     — Приятно знать, что тут учатся умные и предусмотрительные котятки, — потерся щекой и подбородком о голову подруги Живоглот.

     — Мрр, — согласилась та. — Потом вернем, — проурчала Ири.

     — И себе купим, — склонился к ее губам Живоглот.

     — Я знаю, где лежит куча денег, — шепнула Ири за миг до того, как их губы встретились.

     Субботним утром, вся школа, выстроившись пофакультетно, стояла на холодном Шотландском ветру, дующем с гор. Приятным дополнением к этому леденящему «бризу» стала висящая в воздухе водяная пыль, оставшаяся от истаявшего недавно тумана. Большинство учеников Хогвартса самозабвенно осваивали навык отстукивания зубами гимна любимой школы и мысленно, от души и в душу, горячо «благодарили» «нежно любимых», а в данный момент и просто «обожаемых» педагогов, решивших в это чудесное утро погнать их на улицу.

     В полном составе школа чародейства и волшебства Хогвартс готовилась встречать извечных конкурентов из Шармбатона и Дурмстранга. Правда, за почти век с момента последнего Турнира Трех Волшебников, дух соперничества изрядно угас, но профессора не зря ели свой хлеб. В данный момент он возрождался аки феникс директора и пропитывал юные души такими темпами, что жалким предвечным сущностям вроде Тьмы и Света оставалось лишь утирать скупые слезы зависти. Не каждый неофит попавший под их влияние прогрессировал подобными темпами. Вернее будет даже — не каждый выдающийся неофит.

     Альбус Дамблдор величественно стоял на верхних ступенях перед широко распахнутыми воротами замка и… Мысленно матерился. Его раздражало все, от ковровой дорожки и погоды, до учеников, не способных скооперироваться и воспользоваться согревающими чарами. Да простейшие можно за пять минут освоить! Впрочем, проблемы учеников директора не волновали. Все шло наперекосяк.

     Куда-то пропал Люпин. Причем, было совершенно неясно, жив ли он. Блэк умудрился оказаться запертым в собственном доме. Вроде и мелочи, исправить можно, сейчас и вовсе полезно, но ведь пришлось отвлечься. И надо же, именно в этот момент Аластор умудрился схлестнуться с браконьерами. Из-за этого старый аврор попал в Мунго, пропустил финальный матч Мирового чемпионата по квиддичу, не поучаствовал в избиении Пожирателей и теперь обижался.

     «Словно ребенок. Как будто я просил его браконьеров гонять. Сам полез, сам получил, а я во всем виноват. Хоть ЗОТИ вести не отказался и на том спасибо», — мысленно скривился Альбус, сохраняя на лице умиротворение и едва приметную улыбку. В душе же он негодовал на криворуких Пожирателей, умудрившихся испортить такую красивую комбинацию. Скандал и шум поднялся, да только замах на галлеон был, а удар на кнат вышел. Не получилось прибытие гостей перенести. Слабоват повод оказался. Подумаешь, побузили какие-то сектанты, болельщики же их сами и утихомирили.

     «И что теперь делать прикажите? Кубок огня только сегодня доставили. Когда я его изучить должен?» — Негодовал Альбус. В небе появилась стремительно приближающаяся точка. «Явились уже», — мысленно буркнул директор Хогвартса, волевым усилием приводя себя в надлежащий вид.

     Первыми появились французы. Крылатые кони доставили вычурную карету времен Людовика XIV. Того самого Короля Солнце, при котором страна достигла максимального величия за всю свою историю. И после правления которого, спустя пару поколений, превратилась в республику. Надорвалась нация в процессе достижения мировой гегемонии, бывает.

     Карета, размерами вполне сопоставимая с небольшим домом, изящно шмякнулась следом за пегасами типа «битюг обыкновенный». Крылатые тяжеловозы, каждый размером с немного недокормленного слона, подтащили ее к ковровой дорожке и остановились. Белая дверь, расписанная золотистыми лилиями и прочими вензелями, открылась, волшебные ступеньки, во внешнем виде которых явно чувствовалось влияние Эйфелевой башни, развернулись, и на землю магической Англии ступила ножища мадам Олимпии Максим. Директриса Шармбатона и по совместительству полувеликанша гармонично сочеталась с каретой и тягловой силой, ее транспортирующей.

     — Олимпия, дорогая, — Альбус поспешил навстречу и распростер руки так, словно собирался обнять мадам Максим.

     — Альбус, — воскликнула директриса Шармбатона, порадовав встречающих глубоким грудным голосом с типичным для французов прононсом.

     Хагрид, оказавшийся на добрую голову ниже полувеликанши, принялся спешно расчесывать спутанную бороду пятерней. Ученики Хогвартса напряглись в ожидании. После слонопотамов с крыльями, кареты с дом и директрисы-каланчи, народ ждал чего-то этакого, но следом за мадам Максим выпорхнули юные француженки, на фоне Олимпии и прочего они смотрелись изящными и воздушными. Учащиеся Хогвартса дружно выдохнули. Француженки произвели приятное впечатление на всех, и полностью перетянули внимание на себя, настолько, что юношей-волшебников мало кто заметил. Не смотрелись они на фоне ведьмочек. Да и было тех юношей с гулькин нос. Хотя, носами-то они как раз могли похвастаться.

     После расшаркиваний с Альбусом, мадам Максим объявила, что не будет ждать явления Каркарова с учениками Дурмстранга. Мол, холодно тут у вас, ее девочки, видите ли, могут заболеть. «Закаляться надо, котятки вон стоят и ничего», — фыркнул Живоглот. «Мрр», — согласилась с ним Ири.

     Естественно, Альбус препятствовать не стал, и выразил полное одобрение подобной заботой. Мадам Максима величественно кивнула, элегантно махнула ладонью, и, словно мать-гусыня, повела свой выводок в Хогвартс.

     «Одна радость, Том недееспособен пока, из помощников у него один Хвост», — вернулся Альбус к прошлым мыслям, проводив несколько рассеянным взглядом французскую делегацию и краем сознания отметив суету Хагрида. «Нет, мальчиком рисковать не буду, лучше займусь поиском крестражей. В конце концов, кубок можно и в течении года изучить, а там и еще разок турнир провести», — решил он, и вновь переключился на обязанности хозяина.

     Воды темного озера вспучились, и на поверхность вынырнул фрегат времен века этак XVI–XVII. «Летучий голландец недоделанный», — фыркнула мысленно Ири. «Этот-то как раз доделан, раз приплыл и к берегу причалил», — ответил ей мыслеобразом Живоглот.

     Сходни упали на берег, загремели невидимые барабаны, и на землю магической Англии ступил Игорь Каркаров с учениками. Крепыши под предводительством своего директора промаршировали до встречающих, обменялись положенными словами и строем прошли в замок. На том официальная часть встречи благополучно закончилась.

     «Пора внутрь бежать, шерсть подсушить и погреться», — подумала Ири. «Мрр», — согласился с ней Живоглот, и получил хвостом по ушам. «У камина погреемся» — «Можно и у камина». «Укушшшу» — «Кусай», — кот поднял мордочку и подставил шею. «Шшшутник» — «Умнею», — прекратил дурачиться Живоглот. «В Хогсмид сбегаем, тогда и погреемся», — зажмурилась на миг Ири. «Мрр», — кивнул кот.

     «Надо налечь на магию, сколько полезных заклинаний знаю, и почти ни одного использовать не могу», — пожаловалась Ири, когда они с Живоглотом улеглись поближе к камину. «Надо. Наляжем. Все у нас получится», — ответил кот, укрывая подругу хвостом и начиная урчать. «Неудобно», — буркнула кошка, шевеля левой лапой. «Не думай об этом», — посоветовал Живоглот. На самом деле, его тоже беспокоила кобура для волшебной палочки, но он понимал — это с непривычки. Впрочем, Ири это тоже понимала. К тому же, это была ее идея создать подпространственный карман, на деле представляющий собой энергетическое образование ауры, отдаленно схожее с чарами расширения пространства, в который анимаг, при смене формы, убирал одежду и прочие вещи. Собственно говоря, именно это, искусственное созданное образование, и стало чем-то вроде камешка в ботинке.

     Завершился день появлением отставного аврора и профессионального мракоборца Аластора Грюма, по прозвищу Грозный глаз. Или Шизоглаз. Все зависело от точки зрения говорившего и занимаемой по отношению к делу Волан-де-Морта позиции. Появился сей достойный ветеран множества стычек эпично. Во-первых, он выбрал время пира, данного в честь прибывших гостей. Во-вторых, применил довольно пафосный, и от того заезженный трюк с громом и молнией. Директор этой дешевенькой комедии обрадовался, аж зубками от счастья скрипнул и, как смог, попытался сгладить эффект. Аластор обиделся.

     «Странно от него как-то пахнет», — поморщился Живоглот. «Обороткой смердит», — фыркнула Ири. Оба сидели под потолком, на балках, выше иллюзии звездного неба. Забираться сюда оказалось не самым простым делом, зато чары иллюзии прекрасно скрывали крохотные всплески маны и спецэффекты от магического зрения. Опять же, на хвост никто не наступит, и поохотиться можно. «Пф», — дернул ухом Живоглот. «Поохотиться-поохотиться», — оскалилась Ири.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Как ни хотелось Ири рассказать все котяткам, но пришлось повременить и не делать глупостей. Не смогли бы они достоверно и правильно роль сыграть. Да и легиллиментов вокруг хватало. Не знала она, насколько Снейп, Дамблдор и Волан-де-Морт опытны и сильны. По мнению Ири, до приобретения котятками полного иммунитета было еще ой как далеко, и она сомневалась, возможен ли он вообще. «Учить их окклюменции стоило бы, да из меня самой учитель тот еще пока. И вообще вряд ли выйдет, без легиллимента, оценить успехи в деле защиты разума», — думала она, пытаясь утешиться этими мыслями и оправдать собственную ложь.

     Раздражало ее, что приходится использовать котяток втемную, бесило, но рисковать она не могла. На кону стояло много большее, чем пять жизней. Вот и приходилось Ири с Живоглотом крутиться, готовиться и стараться минимизировать возможные потери. И ладно бы только это, им ведь еще требовалось многое приобрести, для осуществления собственного плана.

     Одним из «приобретений» стал урок Защиты От Темных Искусств в исполнении Грюма. Ири с Живоглотом рассматривали разные варианты посетить его, но все упиралось в искусственный глаз профессора. Обмануть-то тот можно, да только сложно. В итоге решили пойти простым путем, можно сказать, официальным. Проще говоря, Гарри с Невиллом принесли их в своих сумках. Грюм продемонстрировал детишкам все три непростительных заклинания, кот с кошкой их «сфотографировали», благо все оказались настолько увлечены и заняты, что на сверкнувших глазами животных внимания не обратили.

     Отрабатывать столь сложную и опасную магию решили позже, во-первых, хватало и других дел, во-вторых, интересно было посмотреть на Кубок Огня. Увы, но его поставили не в большом зале, а в соседней с ним комнате. По решению организаторов, к участию в Турнире Трех Волшебников допускались только совершеннолетние маги, то есть достигшие семнадцати лет. Разумеется, самому Кубку на это было начхать. Артефакт создавался в иные времена, с иным подходом к возрасту. Поэтому для защиты от ретивых детишек трое директоров поставили защиту. Видя, как Альбус, Каркаров и Олимпия колдуют, защищая подходы к кубку и сам кубок, кошка только задумчиво глазами сверкала.

     «Да так они мне все планы разрушат», — думала она, мысленно перебирая возможные варианты действий в зависимости от развития ситуации. Когда защита была установлена, желающим принять участие дали зеленый свет.

     — Это несправедливо! — Возмущался во всю мощь глотки Рон.

     — Да!

     — Правильно!

     — Ваще! — Дружно поддерживала его остальная молодежь. Правда, большинство тихонько радовалось, что не придется рисковать и поступать как все.

     — Рон, хватит шуметь, у меня уже от тебя в ушах звенит, — попросил Невилл.

     — Тебе что, совсем не обидно? Это же вечная слава и тысяча галлеонов!

     — Монеты, пожалуй да, — кивнул Невилл, — а вот со славой... — Он пожал плечами. — Хоть одного победителя прошлых турниров назвать можешь?

     — Э… — Растерявшийся Рон завертел головой, ища поддержку или подсказку.

     — То-то же, нет там никакой славы, один только риск шею свернуть, — усмехнулся Невилл.

     — Ладно, но почему только совершеннолетние? Чем они лучше? Почему им можно-то? — Так просто Рон сдаваться не собирался. Тем более Невиллу.

     — Во-первых, они все поголовно выпускники, знают и умеют больше остальных, то есть могут показать шоу, — принялся загибать пальцы Невилл. — Во-вторых, тебя же не возмущает, почему ты не можешь в выборах министра магии участвовать, пока семнадцати не достиг, и пиво, даже сливочное, тебе только с этого года покупать можно.

     — Это другое! — Воскликнул Рон.

     — Другое так другое, — не стал спорить Невилл. — В-третьих, на семнадцатый день рождения меняется качество вырабатываемой очагом маны. Поэтому за день до дня рождения и через пару часов после — два разных в плане магии человека.

     Единственное, к чему привел разговор — в гостиной Гриффиндора стало тише. Насколько это понятие к ней применимо. «Проще было сразу заглушающие чары наложить», — вздохнул Невилл, и мысленным усилием активировал кобуру. Волшебная палочка привычно скользнула в руку, отработанное движение, и он смог спокойно листать ботанический справочник, неспешно обдумывая — что бы такое в этом году вырастить, чтобы и интересно, и с пользой.

     «Мяу», — мысленно возмутилась Ири, когда к кубку, аки ниндзя в ночи, прокрался директор Дурмстранга. Бросив бумажку, Каркаров тихо покинул зал с артефактом. Не успела кошка как следует почесать ухо и успокоить вихрь мыслей, явился новый гость. Вернее гостья. «Мяу!» — Все так же про себя оценила Ири увиденное. Мадам Максим забросила бумажку в кубок и тихо ушла. Словно и не француженка вовсе, а самая что ни есть потомственная англичанка. «Мрр», — восхитился Живоглот, оценив бесшумный шаг и общую неприметность весьма крупной дамы. По его мнению, она могла бы дать фору первому посетителю. «Мяу?!» — Приложила лапу к морде Ири, когда директор Хогвартса заглянул проверить охранные чары возле Кубка Огня. Нет, само-то это вопросов не вызывало, скорее даже уважение — не спит дед, бдит, но вот когда Альбус Дамблдор, словно заправский баскетболист или отпетый хулиган, метров с трех, забросил в артефакт плотно свернутый клочок бумаги…

     «Пф», — сказал Живоглот, возвращая подругу в реальность. «Мрр?» — Глянула та на него и тут же услышала характерное постукивание протеза по камню. Альбус его видимо тоже услышал. Продемонстрировав достойную молодости прыть, он переместился в дальний угол и укрылся маскирующими чарами. Причем, не только визуальными, но и скрывающими запах со звуком. Сразу видно профессионала. «Хоть интересное плетение узнали», — нашла плюсы в ночном бдении Ири.

     Заглянувший в комнату Аластор Грюм покрутил головой, повращал «шизоглазом», втянул ноздрями воздух и, пробормотав «постоянная бдительность», пошел дальше. Как только его шаги стихли, Альбус снял маскировку, усмехнулся, огладил бороду, и убрался восвояси. «Вероятно спать пошел», — подумала Ири. «Может и нам стоит», — предложил Живоглот. «Днем отоспимся» — «Ладно», — не стал спорить с подругой кот.

     Спустя час или около того, Грюм вернулся, пробормотал что-то на тему интуиции, и принялся проверять углы со стенами. Закончив труды, он осмотрел защиту, Кубок Огня, хмыкнул, приголубил артефакт Конфундусом, забросил в него бумажку и ушел. «Мяу», — втянула когти Ири. «Мрр», — потерся о нее мордочкой Живоглот. «Мрр», — понурилась кошка, признавая, что так они имеют преимущество.

     Вечером в Хогвартс прибыл Барти Крауч и во время ужина состоялся торжественный вынос тела. В смысле Кубка Огня. Все желающие толкнули речь. Альбус оказался особенно многословен. Видимо следовал максиме о том, что лучше всего запоминается последнее слово. Затем началось шоу, если данное действо так можно называть.

     — Время пришло! — Объявил Альбус Дамблдор, и коснулся волшебной палочкой Кубка Огня. Тот вспыхнул, цвет пламени с синего изменился на красный, и воздух вылетела первая бумажка. — Флер Делакур! — Огласил имя чемпионки Шармбатона Альбус.

     Гордая француженка, с изрядной долей крови вейл, вскинув голову и, обведя весь зал надменный взглядом, продефилировала в комнатку для чемпионов. Парни рукоплескали стоя. Девушки… Некоторые хлопали. Над кубком взметнулась новая бумажка, опаленная магическим огнем.

     — Чемпион Дурмстранга Виктор Грам, кхм, прощу прощения, Виктор Крам, — тут же поправился Альбус.

     «Мне вот интересно, а бывало ли так, что бумага настолько обгорела, что ее толком прочесть не могли», — задумалась Ири, провожая взглядом знаменитого ловца. Зал аплодировал, за гриффиндорским столом кое-кто и вовсе свистел от переизбытка чувств. «Парень прекрасно владеет лицом и отлично изображает туповатого спортсмена», — отметила Ири. «Правильная тактика», — одобрил Живоглот. И кот, и кошка прекрасно видели, насколько же медные трубы достали Виктора. Тем не менее, он энергичной походкой пересек зал и исчез за дверью комнаты чемпионов.

     Минута напряженного ожидания и затаившие дыхание ученики Хогвартса узнают имя третьего участника и своего чемпиона

     — Седрик Диггори! — Объявил Альбус.

     Ох, как же дружно завопили барсуки. В ушах не только у Ири с Живоглотом зазвенело. Не часто Пуффендую перепадает внимание и слава. «Хороший юноша», — кивнула кошка. Они с Живоглотом им не особо интересовались, но своему чутью верили.

     Искренне радующийся чемпион Хогвартса, отвечая на рукопожатия и содрогаясь от похлопываний по плечам, спине и несколько ниже, какие игривые ведьмочки среди тихих барсучков водятся, чуть ли не бегом унесся вслед за остальными участниками турнира.

     Альбус картинно покашлял и помахал ладонями вверх-вниз, призывая всех успокоиться и прекратить шум. «А дедушка-то не чужд театральности», — подумала Ири. Впрочем, ее с котом куда больше интересовал Кубок Огня, в котором продолжал бурлить своеобразный супчик.

     — Итак… — Начал Альбус.

     — Пуф, — перебил его артефакт, выбрасывая четвертую бумажку.

     «Хм, а он похоже действительно удивлен. Или в нем пропал великий актер. Но вряд ли, вся моя сущность говорит — так сыграть нереально. Разве что самого себя обливиэйтом обработать. Чтоб память напрочь отбить», — дернула кончиком хвоста Ири.

     — Гарри Поттер, — сказал Альбус.

     «Мяу», — подал голос Живоглот, и Ири прекратила крошить когтями камень под лапами. Фан-клуб Гарри Поттера, по большей части состоящий из гриффиндорцев младших курсов, осознал сказанное директором и принялся дружно скандировать: «Гарри наш чемпион!». Поддавшись их настрою присоединились и остальные. Не все, тот же Рон смолчал, попытавшись изобразить надувшуюся мышь, но большинство голосило бодро.

     Отзывчивые они ребята, эти ало-золотые. Увлекающиеся и очень наблюдательные. Не заметить мертвенной бледности героя и счастья в обреченном взгляде — своеобразный талант и характерный признак деформации мышления, в простонародье именуемый Гриффиндором, а то как же, в честь основателя же ж, головного мозга.

     Международный скандал локального масштаба и пародия на расследование закончились ничем. Магический контракт заключен, значит Гарри придется участвовать. Все. Точка. Возмущайся не возмущайся, но ни он, ни другие чемпионы отказаться не могут. Наверно потому и шума поднимать не стали. Какой смысл, если все равно ничего не изменить, зато урон репутации гарантирован. Хотя бы за то, что недоглядели, не уследили, допустили и прочее в том же духе. Проще его минимизировать, выдать мутную версию о техническом, в данном случае магическом сбое, и многозначительно намекнуть, что тут не обошлось без дурной шутки детишек непростых родителей. Без конкретики, чтобы те самые родители резких движений не делали, пока с чадами не пообщаются. Полноценно они смогут переговорить с отпрысками на Рождество, то есть уже после первого тура, а значит и момент окажется упущен.

     Пока Гриффиндорская башня с честью отстаивала право на существование, умели же во времена основателей строить и зачаровывать, сколько в ней поколений ало-золотых гудело — а она все стоит родимая, Гарри со товарищи сидел в заброшенном классе и решал, как дальше жить. Трио людей и пару кошачьих не волновала устроенная софакультетниками вечеринка, однокашников не тяготило отсутствие героя, ставшего причиной загула, повод имелся, вот и ладно.

     Объятья Гермионы, молчаливая поддержка Невила и пара урчащих пушистиков под боком — у меланхолии с депрессией не было шансов. Счетверенной атаки негатив не выдержал и с позором отступил. Холодные когтистые лапы тоски и безнадеги, рискнувшие прикоснуться к Гарри, получили страшные ожоги от организованной остальными защиты, и мгновенно отдернулись. Получив сразу четыре точки опоры, Гарри встряхнулся, улыбнулся и стал смотреть на мир с бесшабашным вызовом в зеленых глазах.

     — Хорошо, — промурлыкала Ири, первой заметив, как котенок преодолел кризис. — Гермиона, ты ведь уже почитала про турнир? — Решила не терять время кошка, и переключить всех на деловой лад.

     — Да.

     — Прекрасно. Какие нас ждут испытания? — Спросила Ири.

     — Хм, — задумалась Гермиона наморщив лоб. — Думаю, обязательно будет лабиринт или что-то вроде полосы препятствий. Во всех прошлых турнирах такое было.

     — Хорошо, — кивнула Ири. — Какие еще задания встречались чаще всего? — Спросила она, довольно жмурясь и ощущая деловую собранность котят.

     — Кроме нескольких турниров, всегда были чудовища. Их требовалось либо убить, либо достать что-то ими охраняемое, либо пройти мимо или заставить что-то сделать. Иногда из них изымались какие-то части, — добавила Гермиона поморщившись.

     — Сейчас не те времена, — промурлыкала Ири. — Продолжай, — она повернула голову и демонстративно шевельнула ухом.

     Гермиона задумалась, перебрала все в памяти и развела руками:

     — С третьем заданием ничего определенного не подскажу, слишком много вариантов, — вздохнула недовольная собой девушка и незаметно прикусила губу. Впрочем, незаметно для посторонних. Гарри ее обнял и поцеловал в щеку. Живоглот забрался на колени и включил моторчик, разгоняя тучи самоуничижения.

     — Уже неплохо, как минимум понятны две дороги из трех, — ободряюще улыбнулся Невилл.

     — Да ну, какие это дороги, так, общие направления, — не согласилась с ним Гермиона.

     — Мрр, — возмутился Живоглот.

     — Что-то общее в третьем задании выделить можешь? Может быть, что-то необычное или особенное? В чем различия были? — Спросила Ири.

     — Ну…– Гермиона задумалась. — Вроде бы нет ничего. Все время что-то разное было и… — Она на пару секунд замолчала, глаза у нее на миг расширились, и она заговорила медленно, словно подбирая слова, — чаще всего третье задание приходилось выполнять в необычных условиях. В воде, воздухе, под землей, в огне бывало, да там много всего разного было.

     — Вряд ли организаторы решат угробить участников, не тот состав и время, — фыркнула Ири.

     — Почему? В смысле, что не так с участниками? — Не поняла Гермиона.

     — Пф, — фыркнул Живоглот.

     — Гарри у нас национальный герой, — начала объяснять Ири. — Крам мировая знаменитость. У Седрика папа далеко не клерком в Министерстве магии трудится. Насчет француженки не знаю, но в ней кровь вейл, то есть явно не самая рядовая девушка.

     — Делакуры очень влиятельный и могущественный род, к тому же поддерживаемый вейлами. У них там что-то вроде монополии на отношения с ними, — Невилл мигом выдал справку по чемпионке Шамбатона.

     — Вот, — муркнула Ири. — Таким образом мы имеем не просто возрождённый за черт знает сколько времени турнир, так еще и вполне себе звездный состав участников.

     — Хорошо, — кивнула Гермиона. — Задания постараются сделать не столь опасными, но ведь Кубок Огня подразумевает магический контракт. Артефакт создавался давно. Так что опасность все равно будет. Пусть организаторы и постараются свести ее к минимуму.

     — Мрр, — кивнула Ири. — Думайте, котятки, думайте. Сами думайте, не все же мне вам разжёвывать, — она продемонстрировала клыки, демонстративно зевнув.

     — Ладно, — приняла правила игры Гермиона. Вернее, включилась в нее, сама того не заметив. — Значит, битву насмерть, да еще и с по-настоящему опасным чудовищем устраивать в таких условиях не будут.

     — Насмерть нет, да и битву не будут, — промурлыкала Ири, согласно закрыв глаза.

     — Сражаться с относительно безопасным монстром не позволит магический контракт. Так, убить бесспорно проще, но опасные чудовища и сами убить могут, значит нужен монстр, но победа над ним необязательна. Получается, будет страж. Скорее всего надо будет что-то достать, и чудовище к этому чему-то привяжут. Таким образом монстра ограничат в возможностях, но он все равно будет весьма опасным чудищем.

     — Умница, — одобрительно кивнула Кошка. — Теперь давайте подумаем над полосой препятствий или лабиринтом.

     — Скорее всего, лабиринт, — задумчиво протянул Невилл

     — Почему? — Спросила Гермиона.

      — Ну, если исходить из того, что требуется сохранить жизнь участниками, можно вырастить лабиринт страхов. Реальной опасности в нем нет, даже монстров никаких нет, там разве что корни могут в кусты утащить и крови попить, но это не смертельно. Хотя… Тут ведь, смотря из чего растить будут.

     — Мрр, спокойней, котенок, — сказал Живоглот.

     — Не части, — зажмурилась Ири, направляя Невиллу волну поддержки и тепла.

     — В общем, лабиринт страхов можно вырастить из разных растений, в зависимости от этого он будет по разному влиять на оказавшихся в нем. Общее в том, что чем дольше ты в нем находишься, тем страшнее тебе становится. Можно и вовсе с ума сойти. Раньше это было даже формой казни, но для этого потребуется много времени. Минимум сутки.

     — То есть чем быстрее по нему пробежать, тем легче? — Спросил Гарри.

     — Да, — кивнул Невилл, — но это же лабиринт, там не так-то просто путь найти.

     — А… Как он влияет на анимагов? — Спросила Гермиона.

     — Мм, чего не знаю, того не знаю. Хотя, если будут природные, а не измененные магией кусты, должно привлекать. В естественной среде, растения из которых можно лабиринт страха вырастить, приманивают животных и пьют кровь. Маги, разводящие разную живность, используют измененные виды, которые наоборот отпугивают. Скорее всего, будет именно такая, ограды ведь не только для того, чтобы питомцы не убежали, но и для отпугивания маглов. В любом случае, на животных это влияет не очень сильно. Что-то вроде не слишком приятного запаха или легкого беспокойства. Стресс ведь для разводимых вреден, так что…

     — Если это будет последним испытанием и я освою анимагическую форму, лабиринт станет для меня прогулкой, — подытожил Гарри, пока друг не ушел на второй круг или еще в какие дебри любимой травологии не забрался.

     — Хор-р-рошо, — рыкнула довольная успехами котят Ири. — Продолжайте.

     — Соревнования в воздухе вряд ли будут устраивать, Хогвартсу, как принимающей стороне, это не выгодно. Гарри, конечно, классно летает, но против Крама и вейлы... Да и не знал никто, что Гарри будет участвовать, — сказал Невилл, воодушевленный собственным выступлением.

     — Это не так уж очевидно, — возразила Гермиона.

     — Мрр, нет, вероятность становления одним из участников Виктора Крама была весьма высока с самого начала, — не согласилась Ири.

     — Под землю нас тоже вряд ли заставят лезть, не зрелищно как-то будет, да и пещер у нас тут особо нет, это же не Дурмстранг, — задумалась вслух Гермиона.

     — Ну, горы у нас тут имеются, но вот пещер там вроде бы нет, да и добираться до них надо, — потер лоб Гарри.

     — На метлах можно, — начал Невилл, но тут же махнул рукой, — нет, не то это.

     — Проще, котятки, будьте, или в окно посмотрите, — Живоглот махнул хвостом.

     — Черное озеро! — Озарило переглянувшуюся троицу.

     — Весьма вероятно, — муркнула Ири.

     — Да, не воспользоваться такой достопримечательностью, да еще и расположенной в шаговой доступности было бы странно, — согласилась Гермиона.

     — Но оно ведь черное, какая там зрелищность, — возразил Невилл.

     — Поставить вышки и сверху нормально видно будет, если не очень глубоко. Я когда на Клювокрыле летал, как раз над ним прошелся. Метров пять-десять точно видно будет.

     — Кажется, чем холоднее вода в Черном озере, тем она прозрачней. Что-то я такое читала, но не помню где, — пробормотала Гермиона.

     — Молодцы, котятки, — муркнула Ири. — Конечно, мы можем ошибаться, но у нас есть основа, на которую можно опереться при составлении планов.

     — Тренировки-подготовки, — сверкнул на миг глазами Живоглот.

     Ири перебралась на парту и легла на спину. Забавно, хоть и изящно потянулась, затем плавным перекатом вернулась на лапы, прогнулась и зевнула. На миг по ее шерсти пробежала волна магии, едва-едва заметная и скорее подсознательно уловимая. Гарри, Гермиона и Невилл удивленно и очень внимательно смотрели на нее. Кошка принялась разгуливать по столешнице. Туда-сюда, туда-сюда, казалось, она не ходит, а словно ртуть перетекает из одного угла парты в другой. Причем, делает это в завораживающем, тягуче-рваном ритме.

     — Котенок физически и магически слабей других участников турнира. Не критично, но разница есть. Значит, прямое силовое противостояние для него нежелательно, — предельно упрощенные мыслеобразы Ири падали в разумы заворожено наблюдавших за ее движениями котят.

     Словно капли дождя они растекались пленкой по сознанию, проникали в него, осмысливались и, спустя пару секунд, подростки дружно закивали.

     — Значит нашими основными целями станет развитие скорости, ловкости и незаметности. С первыми параметрами мы поможем, но чары маскировки и отвлечения внимания вам придётся изучать самостоятельно, — промурлыкала Ири.

     В ее глазах засверкали отблеском огоньки, зажегшиеся в вертикальных зрачках. Янтарная радужка приобрела красноватый оттенок, и стала походить на мечущееся пламя. Медленный танец огня завораживал, увидев его раз, оказалось невозможно отвести взгляд.

     — И нужно что-то делать с водой, — рыкнула Ири прямо в ухо Невиллу. Никто из людей не заметил, как она оказалась так близко.

     — Жабросли, — совершенно не задумываясь выпалил Невилл.

     — Умничка, — похвалила его Ири и куснула за мочку уха.

     — Ай! — Вскрик Невилла вывел остальных из оцепенения.

     — Пф-пфыр-р-р, — веселился Живоглот, смотря на лица котят после устроенного подругой представления.

     — Ч-что это сейчас было? — Выдавила севшим голосом Гермиона, прекратив яростно трясти головой.

     — Урок. Наглядный и очень доходчивый, — отвлеклась от вылизывания шерсти на груди Ири, и озорно сверкнула глазами в ответ.

     — Ты нас заколдовала? — Спросил Гарри.

     — Нет. Это, скорей, что-то вроде гипноза. Учить вас ментальной магии нам сложно, да и не особо возможно. Кошачья дрема весьма схожа с тем, что люди называют медитацией. Вернее, тем, чем она должна быть в идеале. Поэтому первый, самый сложный этап в освоении искусства управления собственным разумом мы минуем легко и просто, это в нашей природе. Вам я лишь немного помогла. Через органы чувств и нашу связь показала, к чему надо стремиться. Запомните недавнее состояние и старайтесь вызвать его перед сном. Как получится — начинайте мысленно просматривать прошедший день. Это должно быть схоже с кино. Вы должны научиться отстраняться не просто от физического тела, но и от собственного «я». Как бы отделять его и делать независимым. Когда добьётесь успехов, можете обращаться к более ранним воспоминаниям.

     — А дальше? — Спросила Гермиона, ловящая каждую мысль Ири, так, как никогда ранее не слушала профессоров. Не могла она упустить новых знаний. Не могла и все тут.

     — Понятия не имею, — дернула ушами кошка. — Разум всегда индивидуален. Общие рекомендации есть, почитаете их в книгах, когда придет время. Сейчас важно научиться отстраняться. Физической подготовкой займется Живоглот, при моей посильной помощи, — муркнула Ири. — А вот изменением тела, обретением анимагической формы… Уже я, — она, зажмурившись, облизнулась.

     — Ясно, — поежилась Гермиона. Очень уж предвкушающее посмотрел на них Живоглот.

     — Не волнуйся, тебе это не грозит, — успокоил ее кот. — С тобой будет работать Ири.

     — Мрр, — кивнула та.

     — Невилл, что за жабросли? — Поспешил сменить тему Гарри, довольное неплохо представляющий свое будущее по рассказам друга и прекрасно помнящий о курсе молодого бойца, устроенном Ири.

     — Это магические водоросли, довольно распространенные, но практически не используются в зельеварении. Разве что в зельях от утопания и тому подобных специфических снадобьях. Но обычно их прямо так принимают. Вкус мерзкий, но сам не пробовал. Жабросли частично изменяют тело. Дают возможность дышать под водой, удлиняют стопы, между пальцев появляются перепонки и еще многое по мелочи. Если тебе предстоит задание в воде — это идеальное решение. С ними даже плавать уметь не надо, тело само будет знать, что и как делать.

     — Надо будет обязательно приобрести несколько порций. Мне и самой интересно попробовать, — подключилась к разговору Гермиона.

     — Я напишу ба, — сказал Невилл. — Не уверен, что в наших лавках ингредиентов они есть, но всегда можно заказать с континента. За пару недель пришлют, — добавил он, прикинув в уме сроки доставки.

     — Хорошо, до первого этапа все равно еще пара месяцев, — кивнул Гарри.

     — Пора учить невербальные заклинания. Постараемся также освоить беспалочковую магию, — постановил Живоглот.

     — Зачем? — Спросил Гарри, почувствовавший пресловутое «под ложечкой засосало».

     — Будет очень глупо раскрыть свою маскировку вопя проклятья. Избежать чар, молча пущенных в спину, куда сложней. Или ты всерьез думаешь, что рефлексы вейлы или тренированная реакция Крама не позволят им увернуться, как только ты начнешь произносить словесную формулу? — Ответила за кота Ири.

     — Не подумал, — взлохматил шевелюру Гарри.

     — Как-то это неспортивно, — задумчиво протянул Невилл.

     — Ерунда, у них три года преимущества, — фыркнул Живоглот.

     — Ну да, тоже верно, — не нашел возражений Невилл.

     — Итак, я ищу в библиотеке и разучиваю чары маскировки и отвлечения внимания, а вы тренируете Гарри, — подытожила Гермиона.

     — Нам еще надо место для тренировок. Класс там какой-нибудь переоборудовать, или еще что-то придумать, — проявил благоразумие самый молодой чемпион возрожденного турнира.

     — Котятки, — умилилась Ири, — вы что, всерьез верите в честную игру на бесчестном, по сути, турнире?

     — Ну…

     — Э…

     — Так ведь все равно надо место для тренировок, — сказала Гермиона.

     — Надо, — не стала спорить с очевидным Ири. — Ох, какие же вы еще котятки слепые, — вздохнула она. — Гермиона, ты же умная самочка, так подумай головой. На этих турнирах испокон веков без трупов не обходится. Вспомни веселые времена средневековья, в которые делался Кубок Огня. И о какой честной игре можно говорить, когда на кону жизнь? А уж введение в число участников заведомо более слабого… Пф, — кошка даже лапой махнула, весьма редкий для нее жест, говорящий сам за себя.

     — Но нужно же что-то делать?! — В отчаяньи заломила руки Гермиона, неожиданно четко осознавая, что ее Гарри может легко погибнуть на одном из этапов дурацкого турнира.

     — Для начала не портить лапки, — фыркнула Ири. — Разумеется, учителя не имеют права помогать Гарри в открытую, да и не будут. Контракт-то магический, может откатом прилететь или еще какая беда случиться. Но тебе они с удовольствием на все вопросы ответят и любым чарам научат. Они ведь прекрасно понимают, что сегодня знаешь ты, завтра узнает Гарри. Так что смело иди и проси. Заодно еще озадачь Макгонагалл местом для тренировок и не забудь попросить профессора Флитвика наложить на выделенный класс защитные и прочие полезные чары. Мало ли что и как, лишним точно не станет. И к мадам Помфри заглянем… Нет, сначала повод организуем, — Ири посмотрела на Живоглота и тот многообещающе улыбнулся слегка побледневшим парням.

     — А-ага, — ошарашенно кивнула Гермиона и тряхнула головой.

     Она конечно знала, что у Ири другой взгляд на многие вещи, но такого совершенно не ожидала. Правда, Гермиона сомневалась, что все будет так просто. «С другой стороны, — подумала она, — проси больше, получишь сколько надо».

     — Хватит болтать. Время позднее. Брысь в логово. Спать. У самцов будет ранний подъем, — свой посыл Живоглот сопроводил изрядной жаждой крови и охотничьего азарта, а когда к нему еще и Ири добавила радостно-предвкушающего веселья, адресованного не только Гарри и Невиллу…

     Трио остановилось лишь у ведущей в гостиную Гриффиндора лестницы. «Это что сейчас такое было?» — Дружно переглянулись они друг с другом. «Внушение», — первой нашла ответ Гермиона. «Будем учиться защищать мозги», — постановил Гарри. «Согласен», — поддержал Невилл. «И как можно скорее», — кивнула Гермиона.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Выспаться ребятам не удалось. С их появлением устроенный гриффиндорцами праздник обрел второе дыхание. Чемпиона и его друзей затянули в круговорот веселья. «Почему бы и нет», — решил Гарри, и Гермиона с Невиллом его поддержали. Как говорится — делу время, потехе час. Разумеется, от раннего подъема их это не спасло.

     Живоглот организовал котяткам ранний подъем классическим методом холодного душа в постель. Заклинание сотворения воды — да как за ухом почесать. Возмущение новоявленных курсантов кот задавил на корню, приголубив объемным мыслеобразом. Гарри с Невиллом окончательно переварили его только у Черного озера. Как они до него добрались, потом сами вспомнить не могли. Впрочем, некогда им было отвлекаться. Рваный темп бега с периодическими остановками для отжиманий, работы с прессом и перепрыгивание заботливо подсовываемых Ири препятствий — какие уж тут воспоминания? И ведь это только первый круг.

     На втором добавился бег с вращением, спиной вперед, захлестом голени и подниманием бедра — даже для регулярно практикующих подобное — мрак и жуть. Полчаса разминки, и одежду можно выжимать. Зато крайне эффективно. А кто не согласен — бежит еще один круг.

     Живоглот дал котяткам немного отдышаться и собрать глазки в кучу, после чего сменил форму и, в образе неко-кота, показал Гарри с Невиллом комплекс упражнений на растяжку. Разумеется, такие мелочи, как некоторое несоответствие анатомии его не особо волновало. Впрочем, он и не требовал полного повторения. Парни, стиснув зубы, со слезами радости на глазах, приступили к освоению упражнений. «Мрр», — оценила их успехи Ири, подкинув немного энергии. Как раз для того, чтобы добежать до присмотренной полянки и познакомиться с трудами Гермионы: немного практической трансфигурации — и в распоряжении котят турник и брусья.

     «Мяв», — скомандовал Живоглот. Что и как делать Гарри с Невиллом знали из полученного час назад мыслеобраза. Тридцать минут работы с собственным весом, и две измочаленные тушки лежат на земле, тихонько скуля и хрипло моля добить. «Слабаки», — резюмировал кот, и поделился с детенышами энергией, как раз достаточной для того, чтобы перейти к практике по наработке навыков уклонения. «Мрр», — кивнула кошка Гермионе, и та вручила мальчишкам два глухих шлема.

     — Зачем это? — Простонал Гарри.

     — Для развития чувства магии, пространства и ощущения опасности, — пояснила Гермиона.

     — Передайте ба, что я ее люблю, — простонал Невилл, перед тем, как нацепить шлем.

     — Мяу, — скомандовал Живоглот, и дернул ухом. Гермиона понятливо отбежала в сторону.

     — Мрр, — кивнула ей Ири. Вздохнув, Гермиона принялась колдовать, создавая вокруг напряженно стоящих мальчишек подобие ринга.

     Как только работа оказалась законченной, кот с кошкой принялись забрасывать Гарри и Невилла заклятьями. Особым разнообразием они не баловали, но оно и не требовалось. Ослабленный до предела и слегка упрощенный ступефай в исполнении кошачьих походил на удар плеткой. Быстрый, резкий, обжигающий и болезненный. И — никаких повреждений при максимуме ощущений. С одной стороны — более чем эффективно, чтобы не филонить и пытаться всеми силами увернуться, с другой — тренировка болевого порога без потери подвижности.

     — Гермиона, не мешай, — муркнула Ири, послав обжигающий подарочек в мягкое место девушки.

     — Ай! — Подпрыгнула та, потирая пострадавшее седалище. — Я не специально, просто волнуюсь за них.

     — Тогда лучше наколдуй шлем и тренируйся отстраняться. Не надо пытаться им подсказывать, ты их сбиваешь.

     — Я больше не буду.

     — Мрр…

     Живоглот с Ири не стали свирепствовать, погоняли котяток полчасика да и объявили тренировку законченной. «Завтра будет легче», — сообщил Живоглот, поддержав новоиспеченных кадетов экспресс курсов имени себя очередной порцией энергии. «Сегодня была оценка ваших сил», — пояснила Ири. «Ыгы», — с трудом выдал Невилл за себя и друга.

     Торжественное вползание в замок двух стонущих тел завершилось в больничном крыле. Мадам Помфри ужаснулась, но быстро успокоилась и в пять минут залечила синяки и ссадины. Немного поколебавшись, она все же смилостивилась и выдала зелья для снятия боли и усталости. Совсем бодрыми и активными парни не стали, но до душа дошли уверенно и без страдальческой мины на лице.

     Занятия прошли буднично, зато вечером героев ждал сюрприз. «Мальчики, у нас все готово», — объявила Гермиона. «Убей меня, брат», — попросил Гарри. «Не могу», — помотал головой Невилл в ответ. «Почему?!» — Страдальчески воскликнул Гарри. «Тогда некому будет убить меня», — развел руками Невилл. «Аргумент», — вздохнул Гарри. «Хватит паясничать», — фыркнула Гермиона, и распахнула дверь класса, оборудованного для тренировок самого молодого чемпиона Турнира Трех Волшебников.

     — Мило, — оценил Гарри уютный уголок со столиками, стульями, диванчиком и камином.

     — Угу, — кивнул Невилл, смотря на манекены, мишени, тренажеры и полосу препятствий. Чары расширения пространства превратили и без того немаленькое помещение в подобие стадиона. Во всяком случае, по площади.

     — Сначала отдохнем, — обрадовала парней Гермиона, и повела в уютный уголок, где они и занялись выполнением домашнего задания. Еще никогда ранее Гарри с Невиллом не возились с ним так старательно. Но сколько веревочка не вейся, а тренировка неизбежна.

     — Мяу, — объявил Живоглот, и объяснил котяткам суть предстоящего действия.

     Ничего сложно, всего лишь шлем типа намордник и связанные руки. Можешь бегать, можешь прыгать, но лучше пытайся поставить щит. Чары щекотки ерунда, но только первые пять-шесть раз, потом начинаешь с нежностью вспоминать утренние «плетки». Там хоть орать можно, тут же приходилось в себя смеяться.

     — Ири, а это не слишком? — Спросила Гермиона. — Для нервов ведь вредно.

     — Мрр, — дернула ухом кошка и послала ей мыслеобраз, показывая, что происходит на тонких планах.

     — Понятно, — потерла лоб Гермиона.

     Побочным эффектом применяемых чар было общее ускорение тока маны. Конечно, более правильным было бы раз сто-двести поставить щит, так сказать, размять соответствующие каналы и настроиться, но Ири с Живоглотом продолжали тестирование котят. Им требовалось зафиксировать их базовый уровень, как бы сфотографировать для себя ауры и сделать что-то вроде оттиска энергетики на тонких планах. С одной стороны — они собирались вести нечто вроде дневника здоровья, с другой — проработать будущую анимагическую форму людей. Вернее, обратный переход.

     Благодаря природным способностям, кот с кошкой могли легко помочь котяткам с обретением животного тела, в совсем уж крайнем случае достаточно было заменить ману праной. Худо-бедно, но более-менее близкое к нормальной форме таким образом получить можно. А вот обратное проделать не так-то просто. Собственно говоря, дело в энергетике. Прана и мана у каждого своя. Грубо говоря, это схоже с группами крови. Даже при совпадении групп и резуса, все равно имеются индивидуальные различия. И если с праной они играют не слишком значительную роль, то с маной все сложнее. Откачав прану и вернув ману, можно запросто получить нечто вроде недочеловека, вроде кентавра. Хотя, в данном конкретном случае стоило опасаться застревания в образе сфинкса.

     Гарри с Невиллом не смогли поставить даже простейшего протего, зато прекрасно потренировались в ловкости и чудесно отработали навыки уклонения. Правда, обзавелись кучей синяков и ссадин, так ведь никто не заставлял их на полосе препятствий прятаться. Впрочем, нет худа без добра, теперь для них не станут сюрпризом подготовленные профессором Флитвиком неожиданности и ловушки.

     При виде знакомого трио мадам Помфри только головой покачала, но говорить лишнего не стала. Быстро вылечила ребят, выдала зелий и тут Ири послала Гермионе мысль — пора. Та кивнула, сказала парням что догонит и обратилась с просьбой к медведьме научить основам первой помощи.

     — Мисс Грейнджер, целительство очень непростое дело, — задумчиво смотря на девушку протянула Помфри.

     — Я понимаю, но в ближайшие пару месяцев ребята будут дважды в день приходить к вам с уже знакомыми проблемами.

     — Не слишком ли рьяно они взялись за тренировки, — покачала головой мадам Помфри.

     — Гарри на три года младше, — вздохнула Гермиона.

     «Мрр», — кивнула Ири, довольная ее ответом. Простая констатация факта, по сути, она ничего не сказала, но все нужное медведьма прекрасно додумала сама.

     — Хорошо, — согласилась Помфри. — Но раз в неделю ко мне на осмотр.

     Мисс Грейнджер спорить не стала, и всецело поддержала, заверив лично приводить, а буде потребуется — так и притаскивать за шкирку. Мадам Помфри на это улыбнулась, и показала не только комплекс чар для устранения синяков, ссадин, снятия крепатуры и прочего в том же духе, но и научила Гермиону паре заклинаний для успокоения буйных пациентов. Разумеется, та на этом не успокоилась, новой темой увлеклась, и отправилась к мадам Пинс.

     Хранительница библиотеки выслушала девушку, улыбнулась, кивнула и выдала брошюрку по оказанию первой помощи. Причем, аж времен Второй мировой войны. «Заранее подготовила», — муркнула Ири. «Люди», — фыркнул Живоглот. «Мрр», — успокаивающе потерлась о него кошка. «Мрр», — лизнул он ее в носик.

     Так дальше дни и пошли. Ранний подъем, тренировка на воздухе, лечение, плотный завтрак, уроки, обед, снова занятия, выполнение домашних заданий, ужин, работа в зале, восстанавливающие процедуры, посиделки у камина, отбой. Вроде и рутина, а на деле каторжный труд.

     Первые результаты тренировок Гарри ощутил примерно через месяц. Перед очередным совместным зельеварением Гриффиндора и Слизерина, Драко решил подоставать своего недруга Поттера. Но, на беду задиры, Гарри пребывал в состоянии отрешенного созерцания мира и наслаждался отсутствием боли в измученном мохнатыми садюгами теле. Драко, пыжащийся со своими значками и сочащимися ядом словами, был ему совершено неинтересен. Гарри не только не отвечал, но и никак не реагировал на белобрысого павиана, кривляющегося перед ним. Он индифферентно смотрел сквозь Драко, который от подобного зверел и заводился все больше и больше. Последней каплей стало то, как Гарри молча обошел его и направился в класс.

     Драко, выведенный из себя полнейшим игнорированием собственной персоны, храбро схватился за палочку и отправил проклятье в спину Гарри. Вот тут-то и сработали ростки рефлексов и навыков, которые Ири с Живоглотом старательно прививали котятам в последнее время. Гарри не понял, как и почему его тело резко ушло в сторону и в руке оказалась волшебная палочка. Зато он прекрасно понял, кто стал причиной травмы Гермионы. Короткий пас, и Драко, приложенный со всей полнотой чувств ступефаем, отправился в больничное крыло. Вперед ногами. Как Крэбб с Гойлом подхватили, так и понесли. Гарри повел туда же подругу, прикрывающую ладонями передние зубы, вытянувшиеся до подбородка.

     — Минус десять баллов с Гриффиндора. И вечером отработка у меня, мистер Поттер, — словно из-под земли вырос рядом с кабинетом Снейп.

     — Есть отработка, сэр, — равнодушно кивнул Гарри, проходя мимо. Снейп на это только рот открыл, закрыл, рыбу из себя изобразил, плащом взмахнул и остальным ученикам на класс указал.

     В результате происшествия Гарри и Невилл воочию убедились в действенности тренировок и удвоили усилия. По крайней мере, стонать и плакаться практически перестали. Гермиона тоже вышла с прибытком, наконец-то получила передние резцы, отвечающие ее эстетическому вкусу.

     «Конечно родители будут расстроены, все же стоматологи, профессиональные чувства и все такое, но, право слово, сколько можно страдать? В конце концов — это мои зубы и внешность», — решила она, и попросила мадам Помфри исправить, в общем-то, скорее надуманный, чем реальный изъян внешности. Медведьма не стала возражать, и быстро решила столь незначительный вопрос. «Давно бы могла недоразумение природы исправить — и чего, спрашивается, тянула?», — спрашивала саму себя Гермиона, смотря в зеркало после пары заклинаний и укрепляющего зелья, призванного восполнить несколько пошатнувшийся минеральный баланс организма.

     — Добрый вечер, сэр, — поздоровался явившийся на отработку Гарри.

     Как чемпион, он мог бы и проигнорировать Снейпа, но не стал. Вспомнил рассказанное Петуньей, посоветовался с Ири, и решил услышать хоть от кого-то нечто большее, чем общие вещи о похожести на отца, маминых глазах и прочих «их все любили».

     — Котлы там, — указал на угол возле раковины Снейп, не отвлекаясь от проверки ученических эссе.

     Гарри молча приступил к делу. Он не спешил, но и не мешкал, стараясь работать ориентируясь по уменьшающейся стопке непроверенных зельеваром работ. Мытье котлов оказалось довольно простым и приятным делом. Как-то он раньше не замечал этого. Впрочем, до недавнего времени у него не было альтернативы в виде тренировок с Ири и Живоглотом. Снейп закончил раньше, но лишь на пару минут.

     — Я вымыл котлы, сэр, — сообщил задумавшемуся профессору Гарри.

     — Свободен, — кивнул Снейп, и поджал на миг губы. Слишком мягко он это сказал. По своим меркам, разумеется.

     — Разрешите вопрос, сэр, — продолжил играть роль солдата или кого-то вроде него Гарри. Леди Августа, учившая этикету с одной стороны, и тренер, вернее, все же инструктор, в лице Живоглота с другой, оказали на него довольно серьезное влияние.

     — Спрашивайте, мистер Поттер, — немного поколебавшись, все же потрафил любопытству Снейп.

     — Не могли бы вы мне рассказать о маме, сэр? — Спросил Гарри.

     Профессор зельеварения Северус Снейп, более известный как Ужас Подземелий и Летучая мышь, вновь оказался вынужден играть нехарактерную для себя роль выброшенной на берег рыбы.

     — Я поговорил с тетей, сэр, и она рассказала о вашей дружбе с моей мамой. Мне никто не рассказывает о ней. Отделываются общими словами о доброте и красоте, талантах в трансфигурации и прочей ерундой. Я совсем не знаю свою маму, сэр. Я хотел бы знать, каким она была человеком, — окончательно добил Снейпа Гарри, попутно приперев к стенке.

     Конечно, тот мог бы послать мальчишку, да он и собирался сделать так в первый момент, но Гарри смотрел на него зелеными глазами. Ее глазами. И Северус Снейп как-то внезапно перестал замечать круглые очки, столь любимые Джеймсом Поттером, перестал видеть в Гарри черты его отца, и… Он вспомнил свою Лили. Веселую и озорную девчонку, которая подошла к угрюмому мальчику. Ту, кто стал для него всем. Ту, которую он любил всю жизнь. Ту, кто причинил ему столько боли. Ту, из-за кого он опутал себя клятвами и обетами, и за смерть которой он до сих пор не мог простить себя. Не было в жизни Северуса Снейпа ни одного дня, когда бы он не вспоминал Лили Эванс. И не было ни одной ночи, когда бы он смог уснуть без сонного зелья.

     Гарри молчал, смотря зелеными глазами на восковую маску, давно заменившую Снейпу лицо. Он не требовал, и даже не просил, он просто ждал. Наблюдал за тем, как оживает пергаментно-желтое лицо. Как маска трещит, но не сдается, видел, как борется с собой Северус Снейп. Чувствовал, что тот стоит перед стеной. Интуитивно понимал, помнил о том, как сам недавно оказался на перепутье. Но ему было легче. Маска еще не приросла, не подменила собой «я», и у него были те, кто прикрывал тыл, поддерживал, верил в него и ждал.

     — Лили, — сипло заговорил Снейп. — Я любил и до сих пор люблю ее, — выдавил он, заставив провернуться непослушный язык. — Мы… Я расскажу тебе о ней позже. Не сейчас.

     — Спасибо, профессор. И извините… За все проблемы, которые доставляю.

     — Иди… Гарри. Поздно уже.

     Разумеется, Северус Снейп не стал вдруг белым и пушистым. Хоть люди и способны порой радикально измениться, но это все же редчайшее исключение. Тем не менее, на очередном медосмотре, мадам Помфри вручила Гермионе набор зелий и проинструктировала о том, как их правильно применять. Гадать о том, откуда вдруг взялась целая шкатулка с расширением укрепляющих и восстанавливающих эликсиров не приходилось. Да и мадам Помфри прекрасно поняла, для кого все это предназначается. И не только она.

     — Северус, мальчик мой, ты хоть понимаешь, как это опасно? — Сверкнул очками Альбус, начиная разговор с вызванным на ковер Снейпом.

     Настроение у директора Хогвартса оставляло желать лучшего. В Визенгамоте пили кровь сторонники Волан-де-Морта. Вот вроде много ли могут сделать комары? А когда их десятки? Не смертельно, но крайне неприятно. И министр магии этих кровососов всячески поддерживал, надеясь получить финансирование будущей избирательной кампании. Коллеги с гостями так же не давали расслабиться. Постоянно дергали по ерунде, открыв своеобразный третий фронт. Журналисты постоянно в школу наведывались и рядом крутились. И сами по себе мешали, и чары следящие беспокоили. Приходилось реагировать, а как же иначе, когда столько глаз за каждым шагом следит? Еще и авроры вели тайное расследование. Хотя, профанация там, а не расследование, но рядом крутились и безопасность обеспечивали. А то как же, Сириус Блэк ведь до сих пор не пойман. Какое уж тут изучение Кубка Огня, крестражи-то искать некогда толком. И ведь еще надо этапы турнира готовить, с русалками договариваться, место для размещения драконологов и их зверушек обеспечить, арену зачаровать, почву для лабиринта подготовить, и уйма всего прочего, что требует пригляда и контроля. Опять же, учебу никто не отменял. Еще и в Международной Конфедерации Магов грызня, многие недовольны тем, что Англия и финал Мирового чемпионата по квиддичу провела, и возрожденный Турнир Трех Волшебников принимает.

     «Не те уже годы, не те силы, да и в молодости такое потянуть — голова кругом, а тут еще и Северус чудит», — вздохнул Альбус. И ведь понимает, что столь явным вмешательством может от Кубка Огня получить, но все равно лезет. «Да понимаю я, что ты через Помфри все сделал, понимаю», — мысленно скривился Альбус, слушая явно отрепетированную заранее речь Снейпа. «Да только она тебя об этом не просила, и сама прекрасно справлялась, ей-то ничего не грозит, она свою работу делает, а вот ты», — Альбусу оставалось лишь мысленно головой качать.

     — Хорошо, Северус, я тебя понял. В следующий раз, просто спроси у Помфри, не нужно ли ей чего-то. До того, как начнешь зелья варить, спроси, — Снейп кивнул. — Ладно, чем там вообще Гарри занимается, что у него за тренировки? Мне, знаешь ли, вздохнуть не дают, некогда следить за мальчиком.

     — Никто из нас и не может, это ведь явное вмешательство, — хмыкнул Снейп.

     — Не так чтобы прямо очень уж явное, — огладил бороду Альбус.

     — Уж точно на уровне моих зелий, — возразил Снейп, открыто намекая на нестандартную, но все же выволочку.

     — Северус, — вздохнул Альбус и укоризненно посмотрел на собеседника.

     — Он с Лонгботтомом и Грейнджер занимается. Они как сблизились весной, так и провели лето у Лонгботтомов. Вероятно, с ними занималась сама Августа, во всяком случае мальчишки сильно изменились. Теперь продолжают тренироваться самостоятельно. Грейнджер бегает по учителям, узнает заклинания и обучает друзей. Сами они налегают на физическую подготовку и регулярно дуэлируют. Во всяком случае об этом говорит характер травм.

     — В лес-то они зачем бегают? Зала им мало? — Спросил Альбус, пока не находящий в словах Снейпа расхождений с уже известным и предполагаемым.

     — Любой из учителей мог намекнуть, да и самим нетрудно сообразить — турнир не в зале проходить будет. Грейнджер наверняка уже все книги по теме проштудировала. Вероятно, летом Августа их по парку гоняла, вот и бегают по инерции. Грейнджер могла о подготовке магловских военных читать, или от отца слышать, — пожал плечами Снейп.

     В конце концов, действия Гарри ничем не отличались от того, что делал Виктор Крам и прочие ученики Дурмстранга с первого утра после прибытия. Их опыт тут же перенял Седрик, который и так-то не ленился нагулять аппетит ранней пробежкой по квиддичному полю, теперь же он разнообразил ее с помощью друзей, которые швырялись заклинаниями и устраивали каверзы. Да все чемпионы так или иначе занимались. Та же Флер тоже на попе ровно не сидела, точнее, как раз сидела, медитируя и встречая восход, но делала она это на вершине астрономической башни, предварительно пробежавшись по длиннющей винтовой лестнице. Так что Гарри на этом фоне не только не выделялся, но и радовал Снейпа своей похожестью.

     — А то я даже и не знаю, как удалось бы его на занятия сподвигнуть, — закончил излагать мысли Северус.

     — Даа, — протянул Альбус, сняв очки и принявшись массировать переносицу, — совсем что-то старею, — вздохнул он. Вот что, позови Минерву, и извини за это, — обвел он рукой кабинет.

     — Впредь буду осторожней, — признал и собственную вину в вызове на ковер Северус.

     Проводив Снейпа до двери, Альбус вернулся за стол и задумался. Так, ареной для первого тура пусть займется Минерва. Все равно там в основном трансфигурация. Чаша побольше и поглубже, камней с валунами разных, чтобы было где укрыться, и трибуны для зрителей, вроде колизея. Защиту драконологи поставят, они в своих питомцах прекрасно разбираются, потом только проверю. Каркарова и Олимпию на Снейпа и Спраут спихнуть. Пусть займут. Мальчикам есть что обсудить, а Помона кого угодно своим гостеприимством утомит. Глядишь и ко мне бегать перестанут, боясь лишний раз ей на глаза показаться. С подводным народом пусть Крауч дела ведет. Он же у нас полиглот и официально главный инициатор, так пусть и отрабатывает. Все равно там осталось только детали согласовывать. И про вейл предупредить особо, все же вода с воздухом и огнем не особо дружат. Ничего, потерпят часок. Так, вроде бы неплохо получается. Не идеально, но время на континент трансгрессировать будет. На заседании Международной Конфедерации посижу, и главам фракций кулуарно сообщу о том, что не стану следующей осенью бороться за председательское кресло. Эх, надо было в этом году отказаться, по привычке ведь кандидатуру выставил. По инерции. Да, теряю хватку. Ладно, пообещаю им поддержку, немного покапризничаю, и пусть бьются за право устроить смотрины кандидата. Мм, пожалуй и правда стоит уступить место, сейчас не до континентальных дрязг, надо только подобрать кого-нибудь поприличней. И помоложе. Да, именно что помоложе. Хе-хе. Спутаю им всем расклады, полгода будут разбираться и подвох искать, потом начнут клинья к новому главе подбивать, подходы прощупывать и одеяло перетягивать, а там и новое заседание с выборами председателя не за горами окажется. Года полтора с этой стороны проблем не будет.

     Закрывающая вход горгулья крикнула, шевельнула каменными крыльями, нарушая стройный бег мыслей Альбуса Дамблдора. Он взмахнул ладонью, послав импульс магии в голема, и тот пропустил Минерву.

     — Альбус, — кивнула вошедшая в кабинет сухонькая дама в возрасте, со строгим лицом прирожденного педагога.

     — Присаживайся, — Альбус взглядом указал на кресло. — Лимонную дольку, чая?

     — Спасибо, не хочу сбивать аппетит, — качнула собранными в узел седыми волосами Минерва.

     — Как дела у Хагрида? Подобрал место для драконологов?

     — Подобрал, но мне кажется, что оно слишком близко к школе, — ответила Минерва, тоном голоса и всем видом выражая отношение к выбору коллеги.

     В душе она не считала недавнего лесника, произволом Альбуса ставшего профессором УЗМС, коллегой. Против самого Рубеуса Хагрида она ничего не имела, он ей даже местами нравился своей непосредственностью и прямотой, но вот его любовь к опасным животным и ужасная теоретическая подготовка в преподаваемом предмете…

     — Ничего страшного, это не надолго. Попроси Грюма поставить защиту, или сама наколдуй сигнальные чары.

     — Да уж непременно наколдую, — поджала губы Минерва, поняв, что место выбранное Хагридом будет одобрено.

     — Мне надо будет ненадолго покинуть школу. Дела в МКМ требуют. Тебе придется заняться ареной для первого тура, о безопасности зрителей и участников пусть пекутся драконологи.

     — Хорошо, но я попрошу осмотреть их работу Филиуса, он все же мастер чар.

     — Конечно, — огладил бороду Альбус. — И пусть Помона займет наших коллег из Дурмстранга и Шармбатона…

     «Так, а после конфедерации и проверки сделанного, займусь крестражами Тома. Хотелось бы Люциуса приструнить, но придется потерпеть. Этот дурак и сам дел наворотит, а Тома спугнуть нельзя. Пусть думает, что все идет по его плану. Интересно, а у него вообще остались мозги на то, чтобы хоть какие-то планы составлять? Вот найду крестраж и проверю. Так сказать, по малому оценю адекватность большего. Ох, как же я от всего устал. Еще и Северус разочаровывает. Если совсем размякнет, перестанет разумом руководствоваться, придется искать другого преемника», — вздохнув, Альбус отправился переодеваться к ужину.

     Сегодня он планировал осчастливить детей еще одной пространной речью. Имидж чудаковатого старца и образ великого светлого мага требовал кучу времени и сил на поддержание. «А ведь еще в прошлом году не замечал, как же тяжело даются все эти глупости. Сдаю, совсем дряхлею, ладно хоть еще источник ярко горит и черноте в ближайшие лет сто его не поразить. Сто. Ха, да тут и два десятка прожить в тягость. Но надо, без преемника помирать никак нельзя», — оборвал самого себя Альбус. Вытащив из гардероба вырвиглазную мантию с анимированными звездами и бешено носящимися туда-сюда кометами, он принялся переодеваться.

     «Колпак, это все же слишком театрально», — позволил он себе маленькую слабость. Впервые за последние десятилетия.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     В середине ноября Хагрид пригласил Гарри прогуляться и прямым текстом сказал взять мантию-невидимку. Тем же вечером у камина состоялся совет.

     — Драконы. Хагрид показал мне драконов, — поделился главной новостью Гарри.

     — Что ж, вполне ожидаемо, — промурлыкала Ири. — Максимально опасная тварь в роли стража, но сильно ограниченная в маневре местностью, — сказаное она дополнила мыслеобразом с видами подготовленной для первого тура площадки. Разумеется, ту оградили барьером и накрыли искажающими чарами, да только рассчитаны они были на любопытных детишек и в целом ориентированы на людей.

     — Какие именно драконы? — Спросила Гермиона, волевым усилим справившись с эмоциями. Тренировки с Ири дали вполне заметный результат. В отличие от парней, стремительно прогрессирующих в грубой мощи и боевых возможностях, она развивалась в области тонких манипуляций.

     — Шведский тупорылый, валлийский зеленый, китайский огненный шар и венгерская хвосторога, — ответил Гарри.

     — Хвосторога самая опасная, может так хвостом ударить, что костей не соберешь, — подвигал челюстью Невилл.

     Ставший немного более квадратным подбородок придавал ему вид волевой и внушительный. Во всяком случае, недавно он случайно услышал о себе именно это — и потом целый час корчил рожи перед зеркалом, пытаясь понять, так ли это, или девчонки смеялись. Разумеется, как истинный наследник рода Лонгботтомов, он не стал подслушивать и сразу же убрался прочь, когда понял, что речь идет о нем. И естественно, сейчас он жалел о поспешной ретираде. Можно ведь и тихонько уйти было. Неспешно так.

     — Значит будем исходить из того, что мне придется сражаться с ней, — сказал Гарри.

     — Не сражаться, а пройти мимо, — поправила его Гермиона.

     — В центре очень примечательный камень, — муркнула Ири.

     — Значит, забрать что-то у стража, — понимающе кивнул Гарри. Успехами Гермионы и даже Невилла в работе с тонкими планами и собственным сознанием он похвастаться не мог, все же Ири с ним больше в направлении обретения анимагической формы работала, но вытащить из памяти недавний мыслеобраз и рассмотреть его подробно не составляло большого труда.

     — Задача понятна, противник известен, — фыркнул Живоглот, демонстрируя недовольство пустыми словами.

     — Поразить уязвимые места дракона. Например, глаза, — предложил Невилл.

     — Первый вариант, — кивнул Живоглот.

     — Лишить подвижности, можно трансфигурировать камни в клетку, или использовать чары левитации и завалить, — сказал Гарри.

     — Отвлечь с помощью иллюзий или големов, замаскироваться и выполнить задание, — поделилась своим виденьем Гермиона.

     — Плохо, — резюмировал Живоглот.

     — Героизм, часто есть следствие ошибки, а то и разгильдяйства, — промурлыкала Ири. — Зачем лезть в пасть дракона? — Конкретизировала она, и демонстративно зевнула, продемонстрировав острые зубки.

     — Но ведь если надо что-то забрать, — Гарри замолчал, и с усмешкой посмотрел на посветлевшие лица остальных.

     — Именно, — фыркнул Живоглот.

     — Порадуй зрителей не паршивой иллюзией, а могучим патронусом, — посоветовала Ири.

     — А теперь спать, утром тренировка, — скомандовал Живоглот, сворачиваясь клубком рядом с кошкой. Спорить никто не стал. Бесполезно, да и поздно уже.

     Дни, оставшиеся до первого этапа турнира, прошли в отработке различных схем на трансфигурированных макетах и освоении соответствующих чар. Внеплановый перерыв пришлось сделать лишь на интервью чемпионов для Ежедневного пророка. «Мрр», — облизнулась Ири, при виде знаменитой и одиозной звезды журналистики. «Пф», — выразил отношение к недостойной добыче Живоглот. «Мяу!» — Возмутилась кошка. «Мяу-мяу», — вскинул лапы кот. Если его самка желала разобраться с Ритой Скитер, он не собирался мешать и был готов всячески помогать. Но после того, как Гермиона прочитала вышедшую статью, он впервые задумался о чем-то большем, чем быстрое и эффективное уничтожение врага. Теперь он куда лучше понимал желание Ири поиграть с добычей.

     И вот настал торжественный момент первого испытания Турнира Трех Волшебников. Первым вышел Крам и без изящества забил несчастную рептилию камнями. Конечно, не будь она прикованной, так просто у него бы это не вышло, но как говорится — если бы, да кабы. Что ж, подход банальный, кровавый, имеет право быть. Зрители оказались впечатлены, некоторые особенно чувствительные расстались с завтраком. «Это вам не сказочка», — фыркнула Ири.

     Крам оказался еще тем куркулем. Ткнул волшебной палочкой в горло, усилил голос Сонорусом и объявил, что по старым и, разумеется, не отмененным до сих пор законам, а тако же по древним обычаям, да-да, так и сказал «тако же», он заявил претензию и право на тушу побежденного монстра. Судейская коллегия от такого поворота немного обалдела, но Крам был, как говорится, в своем праве. «Хм, с деньгами у него проблемы, что ли? В принципе, ничего против подобного подхода не имею и даже одобряю», — задумчиво пошевелила ушами Ири. С какой стороны не посмотри, но дракон трофей знатный и дорогостоящий. Не состояние, конечно, но деньги приличные. Пожалуй, при некоторой доле везения, распродать Китайского огненного шара можно на сумму большую, чем призовой фонд турнира.

     Судьи требование Крама удовлетворили, так как деваться им по сути некуда было, но баллы явно занизили. Следующей вышла Флер Делакур. Ей выпало тягаться с валлийской зеленой. Девушка не стала ничего придумывать. Врубила на полную мощь очарование вейл и немного потанцевала. Самцы на трибунах взвыли, Ири с Живоглотом пришлось сдерживать охотничьи инстинкты, дракон, что называется поплыл. Птички, произошедшие от рептилий и ставшие далекими предками родни Флер, как-то неадекватно воспринимались крылатыми огнеметами. И француженка об этом прекрасно знала, иначе вряд ли бы она так смело и нагло пошла забирать золотое яйцо, лежащее на плоском камне в центре чаши. Справиться-то она бесспорно справилась, но оценки у нее оказались посредственные. С тем же успехом Гарри мог бы свою мантию-невидимку притащить или Седрик пушку с корабля Дурмстранга одолжить. Фактически, Флер победила за счет врожденных способностей и не использовала маны. Да она вообще никакой магии не продемонстрировала! А это, Мордред и Моргана, таки турнир волшебников!

     Седрик, предупрежденный Гарри из корпоративной солидарности, порадовал публику трансфигурацией и красивой беготней. Созданные им животные отвлекали дракону, пока он сам пытался прорваться к цели. «Идиот», — фыркнул Живоглот. «Мрр», — дернула ушами Ири. Определенно, Седрик переволновался, иначе сложно объяснить, почему он упорно не замечал, как созданные им големы спокойно пробегают мимо золотого яйца-артефакта и не воспользовался очевидным способом заполучить его. После того, как парня чуть не поджарили в третий раз, он укрылся за камнем рядом с входом на арену и решил подумать.

     Пока он занимался активным стимулированием мозга пятерней через затылок, шведский тупорылый передавил мельтешащих големов и прилег отдохнуть. На самом деле укрылся в засаде, демонстрируя недюжинную сообразительность, но одно другому не мешало. Стимулирования тыковки через маковку возымело положительный эффект. Кровь прилила к мозгам Седрика Дигори и… Он призвал метлу! «Мяу», — сказала на это кошка. «Пфыр», — дернул кончиком хвоста Живоглот. По разработанным ими схемам — план с метлой проходил как безвыходный и самый крайний вариант.

     Седрик вновь наколдовав зверушек, вернее, одну зверушку, на большее видимо сил не осталось или приберечь решил, и приготовился показать мастер-класс. Пес, недавно бывший камнем, побежал к золотому яйцу, и испарился от ударившей сбоку струи пламени. Седрик кинулся на решительный штурм. Дракон не мог дать второй залп немедленно, и отчаянный маневр человека увенчался успехом. На данный момент это оказалось самое зрелищное и волнительное выступление. Оценки Седрик получил наивысшие.

     С радостной улыбкой и потряхиваемый адреналином, он сделал круг почета над головами вопящих и машущих руками зрителей. «Пф», — фыркнул Живоглот, проводив взглядом героя, улетевшего в палатку колдомедиков. Дракон сумел достать Седрика в момент ретирады, немного опалив тыл. Но заранее наложенные на одежду чары успешно справились со своей задачей. У парня даже количество волос на затылке не уменьшилось. «Ты несправедлив, достойное выступление», — промурлыкала Ири. «Неоправданный риск ради жалких баллов» — «Люди», — асинхронно дернула ушками Ири.

     Хоть Гарри и имел аж три основных плана действий, он все же волновался. Одно дело теория и тренировки, и другое — здоровенная и злющая венгерская хвосторога, бесящаяся от ошейника, цепи, шума, и всего происходящего. «Спокойно», — сказал самому себе Гарри, и усилием воли попытался подавить эмоции, как бы отстранившись разумом от тела. Вероятно, у него бы все получилось сразу, но дракон не собирался ждать и возиться с человеком. Не тот настрой у него был. Мощная струя пламени понеслась к Гарри, и тому пришлось уклоняться. Разумеется, организаторы не планировали позволять драконам жечь чемпионов на выходе, но волну раскаленного от жара воздуха они недооценили. Опять же хвосторога саму себя превзошла.

     «Страх убивает разум. Страх — это малая смерть, несущая забвение. Я смотрю в лицо моему страху, я дам ему овладеть мною и пройти сквозь меня. И когда он пройдет сквозь меня, я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где прошел страх, не останется ничего. Там, где прошел страх, останусь только я», — забормотал откатившийся за камни Гарри, внезапно четко вспомнив виденный летом фильм. Он настолько ему понравился, Гермиона так восхищалась главным героем, что Гарри не поленился прочитать первоисточник — книгу Фрэнка Герберта «Дюна».

     — Мяу? — Посмотрела на Живоглота Ири.

     — Мрр, — довольно зажмурился тот в ответ. Ему прочитанное Гарри так же понравилось и нашло отклик не только в душе, но и памяти предков. Довелось самцам по его линии в пустынях родного мира повоевать. Лет двести в барханах кровь лили, пока очередной прорыв не сделал пески окончательно непроходимыми.

     Справившись с эмоциями, Гарри использовал заклинание патронуса. Могучий лев, сотканный из света и чувств создателя, произвел фурор среди зрителей и заставил отступить даже разгневанного дракона. Величественно выйдя из-за камней, патронус рыкнул и прыгнул на крупный валун. Хвосторога тряхнула мордой, ведущая от ошейника массивная цепь звякнула, и сбросивший мимолетное наваждение дракон полыхнул огнем. Лев увернулся, отпрыгнул, и тут же побежал. Прямо по воздуху. Чихать хотело порождение магии на гравитацию. Дракон оказался ошарашен, растерян, и даже не пытался атаковать. Он лишь внимательно следил за бегом льва. Впрочем, не он один.

     Никто не заметил, как остающийся в укрытии Гарри взмахнул волшебной палочкой и превратил скол камня размером с кулак в примитивного голема. Внешне это чудо выглядело как груша на четырех паучьих лапках с парой хватательных клешней и глазом на конце стебелька. У Гермионы уродец выходил более эстетичным, но, в общем и целом, созданное Гарри вполне эффективно работало. Пауко-крабо-груша, шустро семеня лапками, добежала до цели, подхватила ее и поспешила обратно к хозяину. На все про все ушло не больше минуты.

     К разочарованию зрителей и под дружный «ах», патронус исчез, распался на мириады блесток и вихрем гаснущих звездочек полетел к дракону. Тот неуверенно пыхнул огнем, но и того, что добралось до него хватило, чтобы успокоить. Порыкивая, словно ворча, Венгерская хвосторога, опаснейший дракон, потопталась на месте и улеглась. Глаза дракона смотрели в небо, и чувствовалась в них такая тоска, что многим на трибунах стало не по себе, а кое-кто и вовсе устыдился, увидев себя и весь этот тур в ином свете.

     Гарри получил наивысшие оценки. Еще бы, он и высшую магию продемонстрировал, и отличное владение трансфигурацией, все же пусть уродливый голем, но нестандартный, и здравость с разумностью, да и определенное понимание момента сыграло. Однако, у столь бескровной и внешне легкой победы имелась негативная сторона.

     Многие ученики считали Гарри обманщиком, и чуть ли не треть школы таскала слизеринские значки. Довольно много, если учесть, что примерно столько же ходило с символами в поддержку Седрика. Единственные, кто открыто и искренне болели за Гарри — члены его фан-клуба. Правда, в силу недостатка знаний из-за преимущественно юного возраста, и отсутствия серьезных финансов, они не могли похвастаться качественной атрибутикой. Брали энтузиазмом и активным штудированием библиотечных книг по артефакторике и чарам. Тоже, кстати, неплохое дело.

     Хоть выступление Гарри и поколебало общественное мнение, но не слишком кардинально. Четверть Хогвартса по-прежнему считала его выскочкой и обманщиком. Довольно странная с точки зрения логики и здравого смысла позиция, но вполне понятная с точки зрения эмоций — зависть, чего уж лукавить-то. Не зря же она одним из смертных грехов считается. «Увы, но даже выступление Крама детишек не напугало», — резюмировала Ири. «Воспитатели», — презрительно скривился кот, смотря на преподавательский стол под собой, — большинство котят теперь уверены в том, что дракон нестрашно и ерунда, а эти молчат и не понимают ничего. Это может аукнуться в будущем», — раздраженно махнув хвостом, Живоглот отвернулся. «Мрр», — потерлась о него кошка, посылая волны тепла и спокойствия. «Мрр», — заурчал он спустя пару минут.

     — Гарри, давай сходим к Хагриду и поговорим с братом Рона, мне все это не нравится, — сказала Гермиона, кивнув на спорящих мальчишек. Раздухарившихся и нетрезвых. Подбивающих друг друга на авантюру глупым «слабо», покалечившим и убившим наверно больше, чем самое черное проклятье.

     — И что мы им скажем? Нам и так лекции прочитали, с наглядными пособиями познакомили, и Грюм защиту поставил. Да и сами драконологи всегда начеку и чары разные используют.

     — Не знаю, но они ведь собираются на драконе покататься, а это ни в какие ворота, — Гермионе чертовски не нравилось то, что улавливал ее обострившийся слух.

     Побочные эффекты от первых успехов в анимагии давали о себе знать спонтанными проявлениями, порой, как сейчас, приводящими к последствиям. Не услышь Гермиона спор однокашников, она бы и не волновалась. А если бы что-то случилось, всегда могла утешиться тем, что ничем не могла помочь из-за банального незнания.

     — Проще сдать тайничок Снейпу. Вместе с этими героями, — Невилл покосился на отрыгивающих огонь парней и поправил отросшие волосы, за которыми в данный миг прятались измененные уши. До создаваемых Гарри лап он еще не добрался, но Гермиону на ниве анимагии превзошел, перейдя к этапу сознательных изменений частей тела.

     — Тогда нам придется ходить с оглядкой, — покачал головой Гарри. — Проще самим запасы огневиски перебить.

     — Толку-то, они ведь сегодня идти собираются. Сейчас, — последнее Гермиона прошипела, словно рассерженная кошка. Гарри с Невиллом переглянулись и дружно усмехнулись. Кровожадно так, на пару изменив клыки.

     — Вы что задумали? — Тут же насторожилась Гермиона.

     — Солнышко мое, а ты подумай, кто может остановить храбрых и пьяных гриффиндорцев, — промурлыкал Гарри. Ответом ему стал удивленный взгляд, сменившийся озарением и завершившийся шлепком ладони по лицу. — Ну-ну, Герми, это не ты поглупела, это просто этап такой.

     — Да понимаю я, — вздохнула она, — потом и вовсе окошачивание будет. — Гермиона повела плечами, опасаясь будущей весны и предстоящей борьбы с инстинктами.

     — Не все так страшно, — обнял ее Гарри, — не так уж и сильно на нас подействует анимагическая форма, мы же закаленные уже, — он постучал пальцем по своему лбу и направил Гермионе волну своих чувств.

     — Туплю, просто туплю, — вздохнула она, прижимаясь к Гарри.

     — Ментальный слой перестраивается, нельзя быть четвероногим и оставаться только человеком, — Невилл положил руку на ладонь Гермионы и сжал пальцы, направляя через касание тепло и поддержку.

     — Спасибо, — счастливо улыбнулась Гермиона. — Я сейчас Ири с Живоглотом предупрежу.

     Закрыв глаза, она тщательно проработала мысленное послание, и направила его по энергетическим каналам, ведущим к коту и кошке. Через пару секунд пришел ответ. Короткий импульс предвкушения и веселья от Ири, и обещание хорошенько всыпать неразумным котяткам от Живоглота. «Теперь я совершенно спокойна», — подумала Гермиона, и волевым усилием отбросила мысли о идиотах. Зачем думать о чужаках, пусть и из родственного прайда, когда своих забот хватает. Им с Гарри предстояло открывать Святочный бал, и в этот раз они собирались выступить достойно.

     После первого этапа турнира школьные будни заиграли новыми красками. Ученикам объявили об открытии факультатива по бальным танцам и огорошили новостью о Святочном бале. Посещать занятия считалось делом добровольным, но это не касалось чемпионов, которым предстояло этот самый бал открывать. С выбором партнерши у Гарри и Невилла проблем не возникло. Стоило директору Хогвартса закончить длинную речь и поздравить всех с грядущим праздником, как Гарри прямо в большом зале пригласил Гермиону. Естественно, она ответила согласием. Таким нехитрым образом, в полном соответствии с традициями, они наконец-то стали парой де-юре.

     Невилл, которому Ири с Живоглотом давно предоставили список наиболее подходящих в плане энергетики кандидатур, не стал тянуть резину. Пока все смотрели на Гарри с Гермионой и осмысливали случившееся, он подошел к столу пуффендуйцев и пригласил Ханну Аббот. Она ему давно нравилась, вот и сделал решительный шаг к приятной во всех отношениях девушке. Та мило засмущалась, и кивнула. «Да она сама к нему неравнодушна», — фыркнул Живоглот, вольготно разлегшийся на балке и помахивающий хвостом. «Мрр, — согласилась Ири, — еще одна глупенькая самочка, считающая себя недостойной», — добавила она. «И что они все в себе сомневаются?», — проурчал кот. «Люди», — ответила ему Ири. Свесив мордочку и наполнив магией глаза, она с интересом наблюдала за начавшимся в Большом зале броуновским движением. «Люди-то люди, но все же маги», — пошевелил вибриссами кот. «И это хорошо, почти никто не ошибается. Сильно», — добавила кошка.

     Домовитая и открытая Ханна прекрасно поладила с Гермионой, и ударными темпами становилась для нее лучшей подругой, с успехом оттесняя жалкие потуги на эту роль Джинни Уизли. Барсуки всегда умели дружить, так что рыженькая, и так-то лишь шапочно числившаяся на этой важной девчачьей должности, стремительно теряла те крохи влияния, которые имела на Гермиону. И это обещало стать проблемой. В будущем.

     — Парни, а может ну его, драконов этих? — шепотом спросил Симус. Холодный ночной воздух благотворно сказался на его разуме, и хмель почти покинул его.

     — Струсил, — презрительно бросил Томас.

     — Тише вы, мелочь, — осадил его Джон.

     — А хоть бы и так, — окрысился Симус. — Фиг с ними с драконами, нас за непростительное в Азкабан упечь могут.

     — Никто нас не упечет, на животных применять можно.

     — Ага, можно, а объяснять ты как будешь, а, Смит? Тебя же отец первый и выпорет, наколдует на палочку приори инкантатем, увидит империо и потом неделю на пузе спать будешь, — добавил он.

     — Мелюзга, зачем только согласились вас с собой взять, — выругался Смит.

     — Делетриус используем и все, никто ничего не докажет и не найдет, — пояснил Джон.

     — Слушайте, парни, давайте хоть не будем на драконе кататься, — Симус понимал, что самое разумное сейчас развернуться и уйти, но, во-первых, не хотелось прослыть трусом, во-вторых, страшно было пробираться одному через Запретный лес в Хогвартс.

     — Да никто и не собирался, — хохотнул Джон.

     — А чего тогда поперлись? — Возмутился Томас.

     — Я у Колина колодкамеру одолжил, подчиняем непростительным дракона, делаем фотки и сваливаем. Ясно? — Спросил Смит.

     — Угу, — ответил немного успокоенный Симус.

     — Круто, — представил себя стоящим с ногой на голове дракона Томас.

     На расписание Ири и Живоглота дополнительные занятия котят танцами особого влияния не оказали. Кот с кошкой компенсировали его за счет вечерних посиделок на неделе, но палку не перегибали, оставляя молодежи выходные. Гарри, Гермиона и Невилл не роптали, прекрасно понимая — это ненадолго. После бала все опять вернется на круги своя. К тому же, они видели и интуитивно ощущали, насколько тяжело Ири с Живоглотом дается выдерживание собственного графика. Кот с кошкой давно уже перешли на ночной образ жизни, отсыпаясь в часы школьных уроков. Все время, которое они не тратили на занятия с котятами, Ири и Живоглот тренировались. Они заучивали десятки заклинаний до полного автоматизма, такого, чтобы применять не раздумывая и без проблем в кошачьей форме.

     Кучка постепенно трезвеющих подростков выбралась на полянку. Смит положил на ладонь волшебную палочку и уже собрался скомандовать «Указуй», но не успел ничего сделать. Его разум помутился, и он замер безвольной куклой с остекленевшим взглядом. Та же участь постигла и остальных ребят, отправившихся искать приключения на седалище. Что ж, они их нашли.

     — Тренировать Империо на детях, — вздохнула Ири, опуская волшебную палочку.

     — Само по себе безвредно, — шевельнул ухом Живоглот.

     — В чем-то даже справедливо, дракон бы их мог покалечить, а то и убить.

     — За все надо платить, — кивнул Живоглот.

     — Начинаем фотосессию? — Спросила Ири, подставляя лапу под летящую к ней колдокамеру.

     — Мрр… — Сверкнул глазами Живоглот.

     — Так я же и не говорю, что мы ангелы, — фыркнула Ири.

     — Пф, — возмутился сравнением с кем-то, кто имеет перья кот.

     Симус, Томас и Джон со Смитом вернулись в Хогвартс под утро. Уставшие, продрогшие, протрезвевшие, но свято уверенные — у них все получилось. Венгерская хвосторога склонилась перед мощью непростительных чар и вела себя словно послушный песик, безропотно выполняя команды «лежать», «сидеть», «дай лапу» и прочие «голос».

     — Не, ну когда она огнем пыхнула я реально испугался, — веселился Симус.

     — Да я сам чуть штаны не намочил, она же в метре от меня, жуть короче, — улыбался Джон.

     — Так, парни, пока никому ни слова. Сначала колдофото сделаем, а уж потом…

     — Слава о нас будет греметь на всю школу, — рахохотался Томас, перебивая Смита.

     — Клянемся молчать, — торжественно поднял руку Джон.

     — Давайте магический обет дадим, чтобы точно никто не проговорился, — предложил Симус.

     — Да ну, по такой ерунде, — скривился Томас.

     — Струсил, или хочешь поскорее растрезвонить? — Вернул должок Симус.

     — Пф, хочешь, так давай обет, — фыркнул Томас.

     — Не дурите, мелочь, Мать Магия может и наказать, — привнес толику здравомыслия Джон.

     — Но если кто станет языком трепать, — Смит хлопнул внушительным кулаком по лопатоподобной ладони. — Зубы новые растить придется.

     — Да я могила, — заверил Томас.

     — И я, — поддакнул Симус.

     — Все, разбегаемся, завтра посмотрим на колдофотки.

     Магический обет парни все же дали, и Колина заставили поклясться, что он никому и никогда не расскажет о том, что увидел. На самом деле, ничего особенного на магических фотографиях не было. Подумаешь, лесная полянка, лунный свет, и четверо парней, то отплясывающих Канкан, то вальсирующих друг с другом, то выдающих зажигательную джигу. Они ведь даже не голыми это делали. Сущая ерунда, о которой никому из новоявленного квартета танцоров почему-то не хотелось рассказывать. Видимо решили еще над техникой поработать, и уж потом блеснуть так блеснуть. А может у них и какие-то иные соображения имелись.

     Ири с Живоглотом проводили хитрыми взглядами четверку парней, чуть ли не пробежавших через гостиную гриффиндора, и улеглись в любимое кресло. Немного пофыркав, они успокоились и мирно задремали, довольные проведенным уроком. И сами научились, и других научили. Идеально.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Разгадывание тайны золотого яйца проблем не доставило. Седрик ответил Гарри любезностью и дал не только подсказку, но и сообщил пароль от ванны старост. «Хороший юноша», — промурлыкала Ири, когда Гарри поделился новостями.

     — Все, как мы и думали, — порадовалась Гермиона, и сменила форму уха на кошачью.

     — Весь вопрос в том, когда именно будет второй этап, — пробормотал Гарри и, не сдержавшись, чуть изменил зубы и прикусил такое миленькое ушко.

     — Мрр, — притворно возмутилась Гермиона.

     — Точно после бала, я бы ставил на конец зимы или начало весны, — сверкнул вертикальными зрачками Невилл.

     — Брр, — поежился Гарри.

     — Нев, а жабросли от судорог в холодной воде защищают? — Спросила Гермиона, освобождая ушко и возвращая ему человеческую форму.

     — Не знаю. Наши из средиземноморья, да и остальные все теплолюбивые, не уверен, да и что-то мне про это вообще ничего не попадалось. Скорее всего, никто и не проверял.

     — Не хочу я в воду лезть, — вздохнул Гарри.

     — Надо, — сказал Живоглот, вернее, послал котяткам короткий, но емкий мыслеобраз.

     — Но сначала закалка, — порадовала всех Ири.

     — Сами-то вы в воду не полезете, — хмыкнул Гарри.

     — Пф, — дружно фыркнули кот с кошкой. — Мяу, — синхронно ответили они.

     — Кто бы сомневался, — рассмеялся Невилл.

     — Мрр… — Дружно заурчали Ири с Живоглотом.

     — Ну да, ну да, — улыбнулась Гермиона, потершись макушкой о подбородок Гарри.

     — Надо, значит надо, — пожал он плечами, стойко принимая очередной удар судьбы.

     Разумеется, Ири с Живоглотом не стали закалять котяток экстремальными методами. Первое время к тренировка добавилось обычное растирание мокрыми полотенцем и постепенное снижение температуры воды в душе. Потом ввели классическое обливание, затем, когда Гарри с Невиллом достаточно адаптировались и воды Черного озера остыли, парни принялись регулярно окунаться и, со временем, плавать. Но в меру. Без ненужного экстрима. Естественно, испытали жабросли и не забывали о бодроперцовых зельях. Ко второму этапу турнира подошли во всеоружии.

     Но не одной лишь подготовкой к нему жили они. Предстоящий бал превратил Хогвартс в растревоженный улей. Девушки и девчушки, из тех, кто нашел кавалера постарше и имел возможность попасть на Святочный бал, заказывали платья, согласовывали гардеробы, чтобы, не дай Мать Магия, они не совпали более чем на крохотную ленточку, да и то не хотелось бы. Спрос на модные журналы, как магические, так и магловские, возрос неимоверно. Ударными темпами осваивались косметические чары, Снейп ходил с подергивающимся глазом и оглядкой, ведь заклинания-заклинаниями, но косметическое зельеварение эффективней, да и долговечней. Хотя бы в плане похудания. Диеты-то времени требуют. Впрочем, когда и кого это останавливало? Красота требует жертв! Потому-то на диеты дружно села большая часть ведьм и, само собой, это добавило колорита и позитивных эмоций в происходящее.

     И конечно же особняком стояли еще не нашедшие партнера или партнершу. Короче говоря, жизнь била ключом и, как в той старой шутке, частенько разводным. По голове. Естественно это не могло не привести к неприятностям.

     Джинни Уизли окончательно потеряла надежду попасть на бал и послала письмо матери. В нем она жаловалась на жизнь и несправедливую судьбу. Ее кумир, герой, мальчик-который-выжил, официально встречается с грязнокровкой Грейнджер, которая, стерва такая, еще и ее, всю такую замечательную, игнорирует, связалась с этой барсучихой Аббот, секретиками не делится, душевных разговоров не ведет, и просто гадина. Змея подколодная! Жениха отбила! И прочее в том же духе.

     Во второй части письма Джинни прошлась по братцу Рону, который, лентяй тупой, умудрился испортить отношения со своими лучшими друзьями, совсем скатился в учебе и окончательно слетел с катушек от зависти и ревности. Досталось и Фреду с Джорджем — занятые своими пассиями и проделками, близнецы нагло игнорировали душевные страдания сестры.

     Короче говоря, вышло довольно типичное письмо маменькиной, избалованной вниманием и заботой девочки, в котором все вокруг оказались кругом виноваты. Сама же страдалица выступала, по меньшей мере, в роли императрицы в изгнании. Естественно, окруженной завистниками и идиотами. Хотя, с первыми как-то не особо получалось, всех подруг, кроме действительно страшненьких и совсем уж «умненьких» пригласили. Но не ее! Почему так? Несправедливо!

     Разумеется, о том, что она сама отшила троих парней, Джинни скромно умолчала. Еще бы, она ведь ждала, да что там, была стопроцентно уверена — Гарри одумается. Послушает старательно распространяемых слухов, ужаснется от распускаемых сплетен, и прилюдно бросит Гермиону. Джинни и вовсе не возражала, чтобы та с горя в Черном озере утопилась или с астрономической башни бросилась. Но, к ее огромному разочарованию, Гарри не проникся, и даже жестко осадил Джинни, когда та решила в приватном разговоре лично открыть прекрасные зеленые очи своего принца.

     Собственно говоря, ей еще повезло, ведь тот же Рон и вовсе в морду получил. Причем — трижды. Сначала от самого Гарри, когда по настоянию Джинни попытался наплести бывшему другу о Гермионе. Потом от Невилла. Правда, тут он пострадал несколько безвинно.

     Поняв — с Гарри не получится, а время уходит, Джинни сменила объект атаки и принялась порочить Ханну Аббот. Той, правда, на это было плевать. Барсуки, вернее барсучихи, над сплетнями и слухами смеялись, причем, громко и открыто. Делали они это так дружно, что Джинни, внезапно для себя, обрела не самую лестную репутацию.

     Невилл и Ханна находились на разных факультетах, но при этом стремительно сближались друг с другом в плане энергетики и взаимных чувств, им очень нравилось быть рядом, в определенном смысле у них проявилось нечто отдаленно похожее на ломку наркоманов, что и неудивительно, они ведь на тонких планах перестраивались. Однако, занятия Гриффиндора и Пуффендуя не совпадали. Плюс тренировки. Короче говоря — времени побыть рядом оставалось прискорбно мало. Вот и ввели они что-то вроде традиции обедать вместе, а чтобы никому обидно не было, делали это то за столом барсуков, то за столом львов.

     Хотя, скорее все же не традицию, а моду или, если угодно, тренд. В обычной ситуации им бы это вряд ли удалось, но в Хогвартсе имелись гости. Ученики Дурмстранга и Шармбатона спокойно сидели за столами разных факультетов. Более того, они еще и свободно мигрировали с места на место. Альбус и остальные взирали на это вполне благосклонно. Еще бы, ведь Турнир Трех Волшебников позиционировался как соревнование призванное сближать, объединять и сплачивать магов и волшебниц разных стран. Во всяком случае все стороны придерживались именно этого в официальной риторике. Соответственно и возразить против перемещений Ханны с Невиллом и остальных пар, кочующих от стола к столу — подобное смотрелось бы, как минимум, странно. Потому никто и не возражал.

     В один из не самых прекрасных для Рона дней, Джинни, раздосадованная обретенной славой и провалом планов, пошла на прямую конфронтацию с Ханной. Стала разглагольствовать на тему гусь, в смысле лев, свинье, то есть барсуку, не товарищ. То ли Джинни специально момент подбирала, чтобы близнецов Уизли не оказалось за столом, то ли стечение обстоятельств, но урезонивать ее оказалось некому. Вернее, эту роль взял на себя Невилл, в той же манере размышлений вслух, он срезал пассаж Джинни фразой о змеях, подло прикрывающихся львиной шкурой. «Шипение выдает», — кивнул ему Гарри. «Рычать не могут, для честного боя смелости не хватает», — пожал плечами Невилл.

     Весь этот обмен любезностями оказался настолько прозрачен, что понял даже Рон. Если бы ему хватило ума на что-то большее, чем бездумно лезть за Джинни в драку, так однокашники бы и вовсе зауважали парня. Увы, но Рон остался верен себе. Прямой путь, смело в гору, лбом об стену, атакуем грабли и прочее в том же духе — вот его кредо. Разумеется, Невиллу он был не соперник, и все закончилось предсказуемо. Джинни смертельно обиделась на всех и вся, замкнулась и написала письмо маме — и упустила момент.

     Конечно, шансов у нее изначально не было, Ири бы не допустила, но не стать изгоем и обрести союзниц в деле разлучения Невилла и Ханны она могла. Очень уж достойно выступил наследник рода Лонгботтомов, настолько, что парнем заинтересовались многие девушки. И единственное, чего им не хватало — центра кристаллизации. Сами-то они объединиться не могли, ведь их конечной целью был Невилл, а вот Джинни, видевшая в нем лишь ступеньку к Гарри… «Не сложилось, нашим легче», — фыркнул Живоглот, выслушав Ири. «Мрр», — кивнула та, согласная чуть более, чем полностью.

     Если окончательно выбросить лишнее, письмо Джинни сводилось к простейшему «Я что, теперь на Святочный бал не попаду? А-а-а! Спасите, караул!» Естественно, Молли не могла оставить крик души кровиночки без внимания. Да только помогать можно по-разному. Она выбрала самый простой путь — послала дочери флакончик с любовным зельем. С другой стороны, а что еще она могла сделать, когда время на исходе? Посоветовать или даже приказать Рону пойти на бал с сестрой? Нет уж, это совсем ни в какие ворота.

     Само собой, ничего серьезного Молли не послала, во-первых, еще успей достать или сварить, во-вторых, она пеклась о чести малышки. Как-никак, тринадцать лет всего, поэтому рисковать и высылать что-то действительно убойное — чревато!

     Хоть и не трудно было догадаться, кого именно выберет своей жертвой Джинни, но Ири с Живоглотом прошляпили момент. С одной стороны, сказался взятый ими темп. Они банально вымотались и устали, потеряли пресловутую бдительность. Впрочем, тут их несколько оправдывало понимание того, что на Гарри и Гермиону не подействовали бы и куда более убойные составы, чем наскоро сваренная амортенция. Максимум что грозило котяткам — кратковременное помутнение разума, да и то они бы скорее всего заметили, осознали и быстро подавили волевым усилием. С другой стороны, совсем не факт, что в той куче разнообразных посылок, которые ежедневно прибывали в Хогвартс в связи с надвигающимся балом, даже кот с кошкой смогли бы не пропустить очередной флакон зелья. Тем более, Джинни не одну только амортенцию получила, и не она одна подобные эликсиры заказала. Зато она первая воспользовалась крайним средством. Ожидаемо, остальные-то еще не утратили надежду получить приглашение хоть от кого-то.

     Страдающая по зеленоглазому принцу девушка опустила свой волос во флакончик, дождалась изменения цвета жидкости, и отправилась на ужин. Надо отдать должное мастерству конспирации Джинни — никто ничего не заметил. Операцию она провела словно заправский диверсант. Вымотавшиеся дальше некуда Ири с Живоглотом упустили момент. Да и не мудрено, ведь Джинни в последние дни такие фортеля выдавала, на эмоционально-запаховом фоне, что следить за ней не имело смысла.

     Разумеется, кот с кошкой обратили внимание на потенциальную опасность, севшую рядом с Гермионой, но тут их подвел собственный слух. Немного магии, использование связи на тонких планах, и вопрос об очередном заскоке Джинни отпал сам собой. Волнение девочки стало понятно, она ведь лепетала ерунду, извинялась за свое поведение, каялась, признавалась в том, что распускала слухи и сочиняла сплетни, короче говоря, по всем признакам поумнела, осознала и раскаялась.

     «Или просто пытается отыграть назад и притвориться», — дернула ухом Ири. «Поздно, не примут уже», — буркнул Живоглот, и закрыл глаза. «Мрр», — согласилась кошка, и улеглась рядом. Привычно накрыв друг друга хвостами, они задремали. Сегодня ночью им опять предстояло тренироваться до утра, а потом занятие с котятами, и лишь затем отдых. Краткий. Часики тикали, время старта приближалось. Как ни тормозили, как ни отодвигали его Ири с Живоглотом, но, в их случае, начала избежать не удавалось. Разве что совсем отказаться о задумки, но этот вариант они не рассматривали.

     Сегодня Гермиона пришла в большой зал раньше Гарри и Невилла, перехваченных близнецами Уизли и утащенных на минуточку посмотреть какую-то мегаштукенцию. «Явно что-то грандиозное на бал планируют», — с улыбкой подумала Гермиона. Ее не слишком интересовали проделки Фреда и Джорджа, очень уж они непредсказуемыми были, и частенько за гранью оказывались, но иногда получалось мило и забавно. «В принципе, неплохие ребята, только без царя в голове», — усмехнулась Гермиона.

     Она подумала о том, что, раз Уизли не позвали ее, значит их очередная проделка станет сюрпризом для девушек. «Возможно не слишком приятным. Тогда, пожалуй, стоит приготовить ответный ход», — решила Гермиона, и принялась составлять в уме список тех, кого можно привлечь к работе над ответным сюрпризом, как приятным, так и не слишком, но тут к ней подсела Джинни и принялась извиняться. Путано, многословно, и как-то не слишком искренне.

     Ее лицо раскраснелось, голос дрожал, волосы выглядели так, словно она головой полы мыла и наспех пальцами расчесалась, и в целом она выглядела не очень. Гермиона с трудом сдерживалась от того, чтобы не отвернуться. Джинни знала о ее занятиях анимагией, и старательно душилась особо убойными ароматами. «Дозрев до извинений она просто забыла, а может и нет у нее не провонявших мантий», — подумала Гермиона, и все же отвернулась, под благовидным предлогом помахать рукой Ханне.

     — А где Нев? — Спросила та, подходя к Гермионе.

     — Они с Гарри задержались. Их Фред с Джорджем позвали очередную проделку обсудить.

     — Ой, как бы нам всем это не аукнулось, — покачала головой Ханна.

     — И на этот случай у меня есть кое-какие идеи, — улыбнулась Гермиона и зажмурилась на кошачий манер.

     — Рассказывай, — повернулась к ней Амелия. Француженка с первых дней сидела за столом гриффиндорцев, а уж теперь, когда ее и Николь пригласили Джон со Смитом, она и вовсе влилась в коллектив ало-золотого факультета, став этакой тигрицей среди львов.

     — Я наверно пойду, — пробормотала Джинни, печально шмыгнув носом и опустив голову.

     — Конечно, и мы на тебя не в обиде, просто… Так сложилось, сердцу ведь не прикажешь, — сказала Гермиона.

     — Угу, — ответила Джинни.

     «Мы еще посмотрим, можно ли сердечку приказать», — не поднимая головы, боясь выдать себя злорадным и торжествующим взглядом, она отсела подальше от Гермионы, вокруг которой собрался стихийный кружок заговорщиц.

     Впрочем, заговор против заговора называется контрзаговором, потому и юных львиц, стоило считать Кружком КонтрЗаговорщиц. Увы, но ККЗ не суждено было осуществить свои планы. Не до шалостей стало Фреду с Джорджем, не до идеи бабахнуть фейерверк над головами и осыпать всех неуловимыми блестками, которые бы бегали по платьям и в цветочки с бабочками собирались. Собственно, изначально близнецами планировались разные двусмысленные пожелания. Но идея случайных фраз из шаблонного набора, вроде «поцелуй меня», «обними меня», «я вся горю» и прочего их не очень интересовала. Вернее, они быстро перешли от нее к планам по создании зачарованных блесток, которые могли бы реально считывать и отражать поверхностные мысли. Вряд ли бы им хватило мастерства на такое, а уж если бы сподобились — страшно представить возможные последствия. Но история не знает сослагательного наклонения. А те, кто все же пробуют ее немножечко «посослагать», очень сильно жалеют.

     Гарри всегда садился с одной и той же стороны от Гермионы, не стал исключением и этот ужин. Джинни сжимала в кармане пустой флакон от любовного зелья и ждала. С появлением Гарри комитет контрзаговорщиц распался, быстренько согласовав время новой встречи. Собственно, чего там согласовывать, когда есть гостиная с уютными диванчиками? А дальше в планы вмешался его величество случай. На этот раз он принял облик Альбуса Дамблдора.

     Вместо того, чтоб дать детям возможность спокойно поесть, директор Хогвартса решил выдать небольшую речь. Не такое уж и редкое явление, но в последнее время изрядно надоевшее и, к великой радости учеников, понемногу сходящее на нет. Полчаса трепа на тему дружбы, мира, жвачки, в смысле сотрудничества, и прочего в том же духе. Ничего особенного, банальности, если бы не одно маленькое «но».

     Задерживающиеся ученики, видя потрясающего бородой и самозабвенно вещающего Альбуса, предпочитали садиться ближе к входу. Из-за этого Рон оказался рядом с обновленным трио Гриффиндора. Сегодня он опоздал к началу ужина, надо сказать, весьма нехарактерное для него поведение, и находился на взводе даже больше обычного, а вот это как раз нормально, парень регулярно бил собственные рекорды.

     Причина столь кощунственного нарушения правил приема пищи Роном Уизли выяснилась буквально через минуту. Альбус Дамблдор соизволил закруглиться с речами и величественно удалиться. Дать растущим организмам насладиться пищей телесной, коли уж они внезапно вкусили духовной. Именно этим и занялся Рон, да вот беда, не успел толком рот набить, как за его спиной Драко с прихлебателями прошел.

     — Вы знаете, этот Рон настолько жалок, что его даже Мелисса отшила, — манерно протянул Драко.

     Сопровождающие юного «прЫнца» личности отрепетировано заржали. Никто на десять метров вокруг глухотой не страдал, все с интересом посмотрели на неудачливого ловеласа. Рон, еще со времен эпического приглашения чемпионки Шармбатона поимел известность. Хотя, скорее она его. Как бы там ни было, свою славу он получил, теперь же и вовсе шел на то, чтобы сделать свое имя нарицательным. Судьба, наверное, тут уж ничего не попишешь, видимо — семейное. Разумеется, смолчать Рон не мог.

     — Да ты хоре… — Вскинулся он, и тут же закашлялся. Да, не смотря на опыт разговора с набитым ртом и искреннюю любовь к пище, еда все же иногда умудрялась отомстить Рону и вставала ему поперек горла.

     Видя, что бывший друг не справляется сам и уже не просто багровеет, а начинает явно синеть, Гарри, молодецким ударом по спине, спас бедолаги жизнь. Рон остался верен себе. С трудом проглотив практически непрожеванную пищу, он схватил первый попавшийся под руку кубок, и опустошил его до дна. Единым махом. Сидящая в отдалении Джинни не разглядела, из чьей именно емкости хлебнул братишка, а может и не сообразила сразу о последствиях.

     Что можно сказать про любовные зелья? Они не просто эффективны. Если бы. Все хуже — они мгновенно эффективны!

     Рон, судорожно переводящий дух, наткнулся блуждающим взглядом на огненноголовую сестричку и его, что называется, накрыло. Лицо парня расплылось в совершенно счастливой улыбке, глаза заволокло туманом обожания, все вокруг стало неважно, лишь Джинни, словно маяк, манила его к себе и озаряла путь. Где-то на краю сознания билась мысль — все это не правильно, так не должно быть, но, увы, сегодня был не его день. С совершенно безумным взглядом Рон полез прямо через стол. Он устремился к объекту своей страсти.

     Гарри, не понимая происходящего, все же попытался остановить его. Он ухватил Рона за мантию и потащил со стола. Тот не заметил потуг Гарри. До того ли ему было? Страстные признания в любви, сорвавшиеся с губ Рона в адрес сестры, прозвучали чертовски отчетливо в наполнивший Большой зал удивленной тишине. Гарри на секунду растерялся, и этого хватило Рону. Скинув мантию, оставшись в одних подштанниках и майке не первой свежести, Рон поспешил к цели. На четвереньках. Прямо по столу. Он попытался запечатлеть на устах любимой поцелуй, но тут капризная фортуна решила сменить гнев на милость.

     В последнее, прямо скажем, роковое мгновение, ладонь Рона опустилась на жаренную цыплячью грудку. Хорошо прожаренный и обильно политый маслом кусок заскользил в сторону. Гравитация тут же подсуетилась и потерявший опору Рон со всего маха приложил Джинни лбом. Та слетела с лавки, ударилась затылком о каменный пол, и тьма милостиво укрыла ее сознание. Она не видела, как братец слетает со стола, пораженный одновременными ступефаями близнецов, Гарри, Невилла, Снейпа, Грюма, Минервы и еще полудюжины пришедших в себя учеников, среди которых первыми отметились чемпионы турнира.

     — Всем оставаться на местах, никому не двигаться, — проорал Грюм.

     — Мяу! — Выругалась Ири.

     — Мяу, — вздохнул Живоглот. После короткого обмена серией мыслеобразов, оба пришили к решению отдохнуть недельку самим, и дать сделать то же самое котяткам.

     Мадам Помфри подбежала к Рону, все же такое количество ступефаев одновременно — многовато будет. Проверив мальчика и убедившись в том, что его жизни ничего не угрожает, она поспешила к Джинни. Оперативно продиагностировав ее, она вынесла вердикт. По ее словам выходило, что за девочку можно не волноваться. Если не считать легкого сотрясения и сломанного носа, Джинни в полном порядке. Ее травмы ерунда для магической медицины. Пара часов работы и курс успокоительного. Куда сложнее оказалось с Роном.

     Мадам Помфри сообщила о том, что мистер Уизли подвергся воздействию любовного зелья. Уже по одному «мистер» и официальному тону можно было предположить дальнейшее. И оно последовало. «Раз уж он не справился сам и воспылал неконтролируемой страстью к сестре, дело может иметь самые скверные последствия. Я немедленно вызываю целителей из Мунго, изолирую мистера Уизли и отправляю сигнал аврорам», — она не только говорила это, но и делала.

     «Случай не рядовой, но в литературе описанный и достаточно подробно исследованный, думаю, все обойдется», — успокоила она близнецов Уизли, напрочь забывших о планах пошутить во время Святочного бала.

     В принципе, на использование любовных зелий смотрели несколько сквозь пальцы, но не тогда, когда их применяли против кровных родственников первой очереди или заключивших магическую помолвку. Впрочем, последнее, как правило, требовало вмешательства властей постфактум и сводилось к фиксации последствий для идиота, или, чаще всего, идиотки.

     Увы, Фортуна дама переменчивая. Стоило Фреду начать переносить Джинни на наколдованные мадам Помфри носилки, как из ладони девушки выкатился пузырек. И ладно бы он под стол там или лавку закатился, но нет же, аккурат на середину прохода между столами выкатился. Не иначе это было очень тщеславное зелье. Снейп просто физически не смог удержаться от использования своего длинного носа по назначению. «Любовное», — объявил мастер зельеварения.

     Пикантная, но в целом ясная ситуация, внезапно для всех заиграла новыми красками. Разумеется, большинство прекрасно понимали, что это всего лишь ошибка юной обольстительницы, роковая случайность, но тут как с нашедшимися ложечками — осадок сомнения остался. Мало ли что за нравы царят в семье Уизли. Всякое ведь в жизни бывает.

     Финалом истории стало явление бригады целителей в компании парочки авроров. Подобные дела всегда расследовались по горячим следам. Во всяком случае старались. Не то, чтобы после вердикта Снейпа у кого-то имелись особенные сомнения, но порядок есть порядок. Экспертиза, опрос свидетелей и все прочие процедуры провели быстро, образцово-показательно, но все равно дело затянулось далеко за полночь. Картину событий восстановили от и до, бумаги составили и подписали. Молли отделалась минимальным штрафом, да и то лишь благодаря поручительству Альбуса. Зря он так поступил. Понять его можно, но этим он чуть ли не карт-бланш остальным дал.

     И вновь неверная Фортуна осенила своим крылом Уизли. Вездесущей и скандальной репортерши Риты Скитер, которая в своем анимагическом образе жука, в преддверии бала, дневала и ночевала в Хогвартсе, не было в зале в критический момент. Она готовила серию громких репортажей о всеобщем падении нравов и упустила момент. Всю информацию она получила из материалов дела и от прикормленных авроров. Собственно, один из них и сообщил ей о случившемся ближе к полуночи. Само собой, звезда, да что там, сверхновая магической журналистики немедленно вылетел в Хогвартс. В буквальном смысле. Как переговорила в Хогсмиде с информатором, так и пожужжала.

     Естественно она тут же растрезвонила о попустительстве Альбуса. Причем, явно перегнула палку. Очень уж сильна оказалась ее досада на себя и упущенный материал. Очень уж спешно ей пришлось писать статью для утреннего выпуска Ежедневного пророка. Но больше упускать момент она не собиралась!

     Рита решительно отложила публикацию цикла статей и перебралась в Хогвартс. Естественно, она сделала это инкогнито. В ее не совсем здоровом воображении рисовались радужные перспективы. Она собиралась добыть на празднике пикантных фактов, разжиться фотографиями и додумать подробностей, которые могли бы быть. Чем-чем, а в первую очередь Рита Скитер прославилась именно железобетонными фактами, из которых умудрялась сделать столь парадоксальные выводы, что оставалось дивиться ее фантазии и крутить пальцем у виска. Все же регулярное и долгое пребывание в анимагической форме, особенно столь экзотической как жук, плохо сказывается на разуме. Особенно на недостаточно подготовленном разуме.

     Естественно, случившееся с Джинни и Роном, как и утренняя статья в Пророке, не могли пройти бесследно. Ознакомившиеся с опусом Риты ученики впечатлились настолько, что половина иностранных гостей предпочла завтрак у себя. Благо и на корабле и в карете имелось для этого все необходимое. Те же, кто пришел в Большой зал, демонстративно применяли чары обнаружения зелий и пользовались специализированными артефактами. Но даже после этого, они очищали кубки эванеско, наполняли их заново агуаменти, и тут же накладывали защитные заклинания. И если бы так вели себя одни лишь гости! Хотя и в этом было маловато радости для Альбуса. Не успел он разобраться с головной болью в виде Международной конфедерации магов, как ему подкинули новую.

     Нет, он бы легко справился с такими мелочами, мог и вовсе переждать, ограничившись правильным лицом и заявлениями для прессы, но оставшиеся не у дел девушки и парни решили действовать. Крохотный штраф пугал их куда меньше, чем перспектива не попасть на бал, или явится на него без пары. Но вот беда, все та же статья неугомонной Риты Скитер вышла им боком.

     Посмотрев на иностранных гостей, все слизеринцы, от мало до велика, применили свои навыки и артефакты. Собственно говоря, по большому счету они обезьянничали с одной стороны, и пытались показать, что не лаптем щи хлебают с другой. Между факультетами шло негласное, и откровенно вялое соревнование за то, кто большей иностранцев за свой стол пересадит. Вот и решили змейки блеснуть.

     Само собой, Вороны тоже не остались в стороне. Для факультета умников это стало чем-то вроде очередной интересной загадки, которую они попытались решить. Разумеется, стандартные чары и артефакты для этого не годились. Можно сказать, у когтевранцев шло привычное соревнование друг с другом, а общеизвестные заклинания и прочие способы обнаружения зелий выступали в роли лакмусовой бумажки. Вероятно, часть воронят и вовсе воспользовалась моментом, чтобы проверить зелья собственной разработки.

     Когда стол Когтеврана и Слизерина показал зелья, декан Пуффендуя поспешила к своим барсучкам. Взмах волшебной палочки, и брови мадам Спраут сурово сдвинулись. Она обнаружила зелья. Кто-то посмел покушаться на ее подопечных! Но устраивать расследование и разнос она не спешила. Опытный взгляд легко выявил напрягшихся барсучих. Песочить своих на глазах у всех мадам Спраут не собиралась. Пуффендуйцы одна большая и дружная семья. Сор из норы не выносят! «Сначала со своими дурочками разберусь, потом Олимпии на вид поставлю, пусть надерет перья своим вертихвосткам», — решила Помона Спраут, и повернулась к столу Гриффиндра.

     Среди львов как-то не нашлось специалистов по выявлению зелий. Нет, тот же Невилл и Гермиона с Гарри кое-что могли, да и не только они, но в том-то и дело — их возможностей оказалось слишком мало, для проверки длинного стола, заставленного яствами. Грубо говоря, имелись спасжилеты и круги, тогда как требовался плот или лодка. Само собой, что могли, они делали, и после обнаружения пары зелий в кубках, Минерве ничего не оставалось, как последовать примеру Спраут. В тот же день случилось небывалое — библиотека впервые столкнулась с нашествием Гриффиндора, явившегося чуть ли не в полном составе.

     Душа Риты Скитер пела. От избытка эмоций она тихонько грызла балку и радовалась. Факты, столько фактов, и главное каких! Их можно подавать совершенно невозбранно и в любом виде. Предполагать все что угодно! Ведь она ничего не утверждает. Ха-ха! А еще это деньги. Много-много денег от различных влиятельных и не очень волшебников, которые не захотят упоминания себя и своих чад в разгромных репортажах. «А уж как это прекрасно впишется в цикл моих статей», — подумала Рита, вынимая жвала из потолочной балки. Большего она сделать не успела.

     Неожиданно метнувшаяся тень отбросила жука в стену. От удара он потерял сознание, безвольное тело отскочило и чуть не свалилось вниз, но вовремя подставленная лапа спасла его от падения. «Мрр… Вот и поохотились» — «Ррр».

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Рита Скитер очнулась непонятно где. Вокруг темнота. Она принялась изучать окружающее пространство доступными ей в образе жука способами и быстро поняла — для превращения в человека слишком маленький объём. «Наверняка зачарованный на прочность», — подумала Рита и решила не рисковать. Пиранья пера была ведьмой не робкого десятка, она не раз смотрела в лицо опасностям, неизбежным в ее профессии, но так влипать ей еще не доводилось. Конечно, изрядное количество компромата и умелое лавирование между интересами различных групп и фракций позволяли не только заниматься любимым делом, но и неплохо зарабатывать, а обширные связи, известность, наконец, грамотно составленное завещание, о котором знали все заинтересованные стороны, давали надежду на благоприятный исход. Но, Мордред и Моргана, она нутром чувствовала — тот, кто ее похитил, плевать хотел на все это! «Похоже игры кончились», — шептала ей интуиция. Единственное, что обнадеживало — она жива. «Значит я пока еще нужна и можно догово…» — Додумать она не успела.

     Неприятная для Риты в образе жука тряска прекратилась, но сколько бы она сейчас дала за то, чтоб та продолжалась как можно дольше. «Круцио», — услышала она внезапно и ее скрутило болью. Казалось, ее одновременно жгли, били молниями, морозили, поливали кислотой и топили в щелочи. Как всю целиком, так и каждую клеточку тела по отдельности. Самое ужасное — непростительнее заклинание, жуткое пыточное, не позволяло жертве лишиться сознания. Она чувствовала все, но не могла ничего сделать.

     Скитер никогда не была сильна в теории, и уж подавно не являлась специалистом в непростительных, но базовые вещи о них знала. То же пыточное было тем эффективней, чем равнодушней применяющий его мог относиться к своей и чужой боли. Вопреки распространенному мнению, одного желания причинить страдания хоть и достаточно, но заклинание выходило слабенькое. Чтобы явить всю мощь круцио требовалось самому знать, что же такое боль. И не просто знать на личном опыте, но и уметь принимать ее. Уметь переносить. Пару раз Рите доводилось испытывать на себе это проклятье от всяких много мнящих о себе сошек. Да, было больно, очень больно и страшно. Но как же она ошибалась и глупо гордилась тем, что с честью выдержала непростительное — ее тогда просто нежно гладили и слегка щекотали!

     Новое круцио и корчащийся в зачарованной банке жук сучит лапками и скрипит жвалами. «Хватит! Не надо больше!» — Взмолилась Рита Скитер, когда ей дали передохнуть.

     — Круцио.

     — Думаешь выдержит? — Услышала Рита, вынырнув из океана боли.

     — Какая разница? Если свихнется, все равно не напишет о тех из списка. Что так, что эдак, но мы получим свои деньги.

     — Тоже верно.

     «Я заплачу, все отдам, только не надо больше…» — Закричала и забилась Рита Скиттер, да только кто станет слушать скрежетания жука?

     — Круцио.

     Из валяющейся на лесной опушке банки выполз дрожащий жук. На подламывающихся лапках он сделал пару шагов и рухнул на землю. Полежав пару минут, насекомое превратилось в изможденную, трясущуюся женщину. Не меньше получаса ушло у Риты на окончательное осознание — все кончилось. Она жива, относительно здорова и свободна. Растерев лицо грязным снегом она немного взбодрилась и смогла сесть. Кое-как приняв вертикальное положение и оглядевшись, Рита увидела приколотый к дереву листок. Причем, приколот он был ее собственной волшебной палочкой. Как она оказалась у неизвестных мучителей, ведь в анимагической форме вещи перемещались в пространственный карман, оставалось загадкой. «Ккк Мммордддррредддууу» — простонала Рита и трясущимися руками эпилептика сорвала листок. Чтобы прочитать эту Морганову бумажку ей пришлось положить ее на землю.

     Первое что бросалось в глаза — яркий отпечаток губной помады, или крови, внизу листка и подпись мелким бисерным почерком:

     Будь плохой девочкой и не слушай старого пердуна. Пиши как задумала!

     Ты нам нравишься, с тобой будет весело встретиться снова.

     Твои поклонники И&Ж.

     «Хрен вам!» — Панически вскрикнула Рита, и ее скрутило в приступе рвоты. Спустя пару минут, утерев губы и отплевавшись, она все же справилась со слабостью и прочитала основной текст. Ничего особенного, всего лишь список лиц, про которых нельзя давать волю фантазии. Факты, не порочащие честь и достоинство, безобидные домыслы, про некоторых персон дозволялось истории немного подсолить, но в меру, без перчинки. Имелось и сухое, сугубо деловое уведомление о том, что в случае нарушения установленных правил, ее уведомят и пришлют парочку отличных парней, с недавних пор ставших ей знакомыми.

     «Мы еще посмотрим, кто кого», — оскалилась Рита, и нащупала зашитый в мантию порт-ключ. Эксклюзивная работа, способ экстренной эвакуации домой, оказавшийся бесполезным недавно. Риту все еще потряхивало и, как говорится, зуб на зуб не попадал, да и соображала она не слишком хорошо. Произнести слово-активатор никак не получалось. Плюнув на заплаченные деньги, она просто сломала вшитую в мантию пластинку. Рывок, миг отвратительного полета вверх тормашками и она перенеслась домой.

     «Сволочи!» — Закричала Рита, оказавшись в своей маленькой, но очень надежной крепости. Ее уютный домик, защищённый лучшими артефактами и чарами вызванного с континента мастера, оказался перевернут вверх дном. Посреди комнаты висела выпотрошенная сова, а ее кровью на стене было написано «Приветик» и стоял стилизованный отпечаток губ.

     Рита Скитер обессилено села посреди разгромленной комнаты и разрыдалась. Она выла так, словно ее изнасиловали. Не будь она так поглощена собой, сумей задуматься, Рита впервые в жизни могла бы понять, ощутить себя на месте некоторых героев своих репортажей. Но Рита Скитер любила и жалела только себя, думала исключительно о себе, и потому она не задумалась. Ее взгляд, мечущийся между перевернутой мебелью и разбросанными бумагами, зацепился за укатившуюся под диван бутылку огневиски. Пара хороших глотков, отрыжка языками пламени, и в душе Риты поднялась волна злости. Она захлестнула сердце, и то забилось, заклокотало яростью. Еще пяток глотков и разум оплела жгучая сеть ненависти. Каленым железом она выжгла одно желание — отомстить. Всем и за всё! И плевать ей на цену, виновность-невиновность и прочие последствия. Ее обидели! Значит заплатят сторицей.

     «Мрр, маги такие смешные», — поделилась с Живоглотом мыслями Ири. «Пф, слабаки», — ответил тот, приоткрыв один глаз. Разочаровала его Скитер. Всего-то парочку несчастных пыточных получила и сломалась. Слабачка. Немного эфирчика в баночку и вуаля. Магия, оно, конечно, здорово, но физиологию никто не отменял. Забалдевший жук был вытряхнут на травку и вскоре вернулся в человеческую форму, совершенно неадекватную и малопотребную, надо заметить. Никакого веритасерума или подчиняющего коту с кошкой использовать не пришлось. Впрочем, зелья правды у них и вовсе не было. Вряд ли бы Ири с Живоглотом это могло остановить, с круциатусом же не останавливало, а наука, как известно, требует жертв. Не все же мышкам страдать. Чем журналюги-то хуже, что вообще за дискриминация такая? Разумные кошачьи говорят решительное нет.

     Счастливая Рита, сама ни черта толком не понимая, благодарила принятых за спасителей неко и звала в гости. Ири с Живоглотом не отказались. А проявив немного восхищения анимагическим видом Риты снова упаковали ее в баночку. «Интересно, с чего бы ее так трясло, вроде всего по паре коротеньких пыточных кинули, чисто убедиться, что все верно делаем», — задумалась Ири. «Наверно ее от эфира так плющит», — предположил Живоглот. «Ну, легилиментить она себя вряд ли позволит, да даже если ее и прочитают, успехов в разбирательстве с кашей из глюков», — задумчиво проурчала кошка. «Надо было покалечить», — рыкнул кот. «Нет, с ней и так удачно получилось», — дернула ухом Ири. Раньше у нее была мысль припугнуть и договориться, но после того, как она перечитала подборку газет, уделив внимание ранее пропускаемым статьям из так называемой светской хроники и узнала о результатах некоторых статей Риты Скитер… «Не убила — и за то пусть спасибо скажет», — подумала Ири. «Мрр», — завел грудной моторчик Живоглот, принявшись успокаивать подругу. По его мнению, надо было дать этой жучихе уничтожить Уизли, а потом ее саму пристукнуть, если конечно она к тому времени еще жива будет. Но Ири имела другие, более сложные планы. Вернее расчеты.

     Кошка плевать хотела на рыжеголовое семейство. Конечно, она понимала — Уизли нужны Дамблдору. Тот же Артур — королевская пешка, а то и фигура в эндшпиле директора Хогвартса, но станет ли Альбус Дамблдор отвлекаться ни их спасение или пожертвует — большой вопрос. Зато прямую атаку на себя любимого он точно не сможет проигнорировать. Не в текущих условиях. Очень осторожные наблюдения за Альбусом позволили предположить — дед начал охоту за кресстражами. Это вызывало множество вопросов, но ответов на них не было. «В конце концов, может он никогда и не прекращал их поиска», — решила Ири. В любом случае, на их с Живоглотом планах это почти не сказывалось. Скорее, даже на пользу шло. Особенно при условии небольшой удачи. Или неудачи. Зависит о того, с чей стороны смотреть.

     Котов и кошек на светские мероприятия приглашать как-то не принято, а идти самим и рисковать хвостами или лапами — Ири с Живоглотом решили, что им и с доплатой такого счастья не надо. «Нет уж, мы лучше на любимом кресле у камина поваляемся», — ответили они котяткам. «И вообще, объявляется неделя лени», — порадовали они Гарри с Невиллом решением об отдыхе. Правда, Гермиона немного расстроилась, но быстро забыла об учебе. Еще бы, Гарри ее наконец-то сподобился поцеловать. Так сказать, по взрослому. Да еще и прилюдно. Хотя, там скорее стоило говорить при свидетелях. Все же, они не первый танец бала страстным поцелуем завершили, а последний. Просто затянули немного, вот и оказались в интересном положении в момент включения света. Или зажигания? Да не важно. Тем более, не они одни последний «медляк» поцелуем завершили и несколько увлеклись. Пару дней парочка ходила смущенной, но держась за ручки, а потом привыкли и стали ходить под ручку.

     Короче говоря, Святочный бал прошел великолепно, всем все понравилось. Ири с Живоглотом получили возможность веселиться все время отдыха, наблюдая и ощущая эмоции котят. Кошка и вовсе пофыркивала, периодически думая о том, что на дворе девяностые. Впрочем, она же саму себя и одергивала — все правильно детеныши делали. Живоглот относился к происходящему с практичным одобрением — вмешиваться не будем, но приглядеть — приглядим. Как-никак, Гарри с Гермионой явно на новый уровень перешагнули.

     Между прочим, благодаря этому у них еще и прогресс в анимагии ускорился. Нечто сродни синергии на тонких планах произошло, такой себе очеловеченный вариант случившегося между Ири и Живоглотом. Конечно, до столь же прорывных вещей как пробуждение разума дело не дошло, но частичную трансформацию крупных частей тела оба освоили. Пожалуй, при желании и полном напряжении сил, они могли и в нечто сфинксообразное перекинуться. Естественно, Ири подобные эксперименты запретила, велев ограничиваться превращением рук-ног в лапы и не бежать впереди паровоза.

     Скитер разродилась циклом статей о падении нравов молодежи. Весьма желчных и злобных даже по ее меркам, но вместе с тем совершенно иносказательных. Причем, прошлась она исключительно по составленному Ири списку. Внешне все поставленные условия Рита соблюла, но вот между строк… «Талант и мастерство пропить сложно», — довольно и где-то даже восхищенно отметила Ири. В отличие от любителей посудачить на кухне, она с Живоглотом точно знала — звезда журналистики писала свои опусы под мухой. Проще говоря, после общения с ней и Живоглотом, Рита Скитер ушла в банальный запой. Который, само собой, мозгов не прибавляет.

     Впрочем, инстинкт самосохранения ей еще не отказал. А жаль, Ири периодически вспоминала статьи из почти что камерных изданий, в которых писали о результатах организованной Скитер травли. Благодаря талантам звезды Ежедневного пророка оборвалось минимум полдюжины жизней, а сколько судеб она сломала своими опусами и вовсе неизвестно. И ведь самой Рите с этого хоть бы хны. Было, до знакомства с котом и кошкой. И ведь везло твари, не иначе как интуиция развитая помогала, будь у тех ведьмочек, которые в петлю из-за ее статей полезли, живая родня в магическом мире, так давно бы заавадили Скитер. «Ладно, пока она нам полезна, пусть живет», — решила Ири. «Мрр», — согласился с ней Живоглот. У них имелась возможность заглянуть в гости к Рите, и они знали, что та, продрав зенки и видимо слегка утратив связь с реальностью, планировала потягаться с Дамблдором и половиной Визенгамота разом. «Что ж, земля ей гвоздями», — рыкнула Ири, совершенно искренне желая Рите продержаться как можно дольше, и занять Альбуса как можно сильнее.

     Окончание бала и поцелуй Гарри с Гермионой стал финальным камнем, побившим розовые окна в воображаемой Джинни башне счастливого будущего. Эта башенка и так-то с начала года изрядный крен дала, а уж теперь, когда младшую Уизли добивали слухами и подробностями… Рухнула она и сгорела, оказавшись не каменной, а бумажной. Теперь Джинни ходила по замку привидением, все время вздрагивала и шарахалась от людей. Ее постоянно сопровождал кто-то из братьев, но старался не попадаться на глаза. Джинни неадекватно реагировала на парней с рыжими волосами.

     Гермиона честно попробовала пожалеть бывшую подругу, но быстро поняла — никакого реального сочувствия в ней нет. Немного поразмыслив над изменениями в себе, она решила, что это нормально. Жить надо в первую очередь ради прайда и себя, а остальных, тем более пытавшихся навредить, можно и пожалеть, если добивания не заслужили и опасности не представляют. Но можно — не значит нужно, и уж тем более не обязательно. Успокоившись и перестав маяться дурью, Гермиона занялась своими делами.

     Для Ири с Живоглотом все это не прошло незамеченным, и они обменялись довольным урчанием. Их влияние на котят начало проявляться явно. И если внешние признаки вроде изменений в моторике малозаметны и минимальны, то психология… Они стали воспринимать себя более естественно, мораль и воспитание еще довлеет над ними, но уже не столь сильно. Впрочем, полностью они и не пропадут. Психами и бесчувственными маньяками не станут, но и душевных терзаний от убийства или пыток они испытывать не будут. Если возникнет необходимость, то и непростительные применят. Без раздумий и душевных терзаний. По мнению кота и кошки — самый правильный подход. Законы выживания в любых джунглях-лесах всегда одинаковы. Не зря же говорят, что этикет изначально возник как правила поведения между двумя прекрасно вооруженными джентльменами.

     Хищники, к которым в полной мере могли быть отнесены и Ири с Живоглотом, самой природой наделены орудиями для насилия и убийства. Они, как никто, понимают свои возможности и последствия, потому и редко пускают клыки и когти друг против друга. Отсюда и сложнейшие ритуалы демонстрации возможностей, намерений, силы и желания. То же самое, но в иной обертке, относится и к людям. Точнее магам, ведь им не нужны дубины, мечи, пистолеты, автоматы и прочие вспомогательные инструменты. Они, подобно хищникам, имеют естественные и эффективные средства осуществления насилия. Традиции и обычаи волшебников, в сути своей, схожи с теми, которые есть у животных. И это логично, ведь они базируются на том же принципе. Маги с ведьмами намного ближе к естественной природе, чем кажется на первый взгляд. По сути, Ири с Живоглотом лишь помогали своим котяткам… Нет, не сбросить корку воспитания и норм общества, а осознать ее наличие и отделить от нее суть. Грубо говоря, превратить панцирь в шубу, одежду, которую легко отбросить при нужде или надеть при необходимости.

     Школьные будни размеренно катились, весна приближалась, отдохнувшие кот с кошкой тренировались и готовились, не забывая гонять подопечных. Все шло без проблем и эксцессов, пока на черном озере не начали сооружать вышки с трибунами.

     — И зачем это было надо? — Усмехнулся Гарри, перекатывая золотое яйцо-артефакт из руки в руку.

     — Чтобы не только чемпионы голову ломали, — пожала плечами Гермиона.

     — Да как-то не припомню задумчивых толп в школе, морщащих лбы над визжащим артефактом, — рыкнул Невилл.

     Пользуясь тем, что разговор шел в их тренировочном зале, он изменил голову на звериную. Точнее, постоянно менял соотношение человеческого и животного, ища оптимальный баланс для сохранения возможности общения. Озадачили его Ири с Живоглотом заданием, вот и работал.

     — Мне вот интересно, что они у меня забрать такое хотят, без чего я жить не смогу? — Задумался Гарри, перефразировав послание русалок.

     — Мрр, — зевнула Ири и выразительно посмотрела на Гермиону с Невиллом.

     — Это уж совсем, — возмутился Гарри.

     — Пф, — фыркнул Живоглот. Потянувшись, он оскалился и выпустил когти, недвусмысленно показав, что на него и Ири покушаться точно не стоит.

     — А ведь меня просила Макгонагалл зайти, после тренировки, — сказала Гермиона.

     — Она совсем дура? — Вскинул брови Гарри. — Я ведь могу и буянить начать. Разрушающими, а то и непростительными швыряться.

     — Вряд ли мне что-то действительно угрожает, тем более… Ты ведь меня все равно спасешь, — проурчала Гермиона. Превратив голову в львиную мордочку она положила ее на ставшие лапами руки.

     — Спасу, — принялся привычно гладить и чесать ее за ушками Гарри, — но сама мысль о том, что кто-то на тебя покусился, — его голова превратилась в львиную и он злобно рыкнул.

     — Может лучше мне пойти? — Предложил Невилл.

     — Мяу, — отрицательно мотнула головой Ири. — Не стоит рисковать, Кубок огня слишком старый артефакт, оригинала контракта нет, теоретически возможны нюансы, — пояснила она кратким мыслеобразом.

     — Жаброслей много. Устроить рыбомордым бойню сможем, — дернул ухом Живоглот.

     — Какой ты у меня кровожадный, — промурлыкала Ири.

     — Я просто голодный, — фыркнул он.

     — Тогда пойдем, поохотимся, — зажмурилась на миг Ири.

     — Мрр… — Кивнул Живоглот.

     — Пойду сдаваться деканше, — сказала Гермиона, проводив взглядом умчавшихся кота и кошку. — А вы спать идите, поздно уже, завтра силы понадобятся.

     — Так я и усну, — буркнул Гарри.

     — Медитация и воля, брат, Герми права, завтра нам надо быть готовым ко всему.

     — Угу, — кивнул Невиллу Гарри. На том отдых после тренировки и закончился. Проводив Гермиону до кабинета Макгонагалл, парни отправились в душ и спать. Пришло время второго этапа Турнира Трех Волшебников.

     После завтрака чемпионов и зрителей лодками перевезли на три башни возведенных посреди Черного озера. Внушительные конструкции из дерева, каждая с приличный дом. Между внутренних опор башен, прямо на уровне воды, разместились стартовые площадки для участников, выше, ярусами, расположились трибуны. Пока некий Людо Бэгмен, глава Отдела магических игр и спорта, вещал о предстоящем испытании и нагнетал атмосферу грозящими опасностями, народ рассаживался по местам и готовился наслаждаться зрелищем.

     «Лучше бы они мостки сделали», — фыркнула Ири, смотря на все еще подвозимых зрителей. «Вода», — рыкнул Живоглот. Как и любой нормальный кот он любил рыбу, но не любил стихию, в которой та обитала. Невилл успокаивающе погладил его, на что Живоглот лишь фыркнул. «Да знаю я, что вы ее просто не любите, а не боитесь», — усмехнулся Невилл, продолжая гладить сидящих на коленях кота и кошку. «Мрр, не нервничай, котенок, все будет хорошо», — заурчала Ири.

     Последние зрители расселись по местам, и слово взял Альбус Дамблдор. В отличие от Бэгмена он был краток. Сообщил о том, что подводные жители забрали у каждого из чемпионов по одному важному человеку. Теперь участникам турнира дается один час на спасение близких и дорогих людей. О том, что будет в случае провала, директор Хогвартса умолчал, тем самым создав на порядок больше интриги, чем минут сорок распинавшийся до него Бэгмен.

     Ударил колокол и чемпионы, сбросив мантии, вышли на вынесенный край стартовой площадки. «Ооо!» — Восхитились мужчины от тринадцати и старше, при виде фигурки Флер. Но их оценка французской красотки утонула в дружном «Уии!» девушек. Слабый пол, где-то от двенадцати и старше, пришел в неистовство при виде стройных и мускулистых тел чемпионов. Седрик приветливо помахал зрителям и поиграл кубиками пресса. Крам вздохнул про себя, но так же приветствовал поклонников и поклонниц. Гарри и вовсе ничего не заметил. Он с мрачной миной и глазами, полыхающими жаждой рвать и уничтожать, жевал жабросли, не чувствуя их горького вкуса.

     «Бом!» — Ударил колокол, давая сигнал начинать. Флер и Седрик принялись колдовать, Крам превратил голову в акулью, Гарри сразу нырнул. Холодная вода привычно обожгла кожу, но он не обратил на это внимание. Тренировки сказались, да и жабросли заработали. Тело изменилось, и он поплыл вперед не хуже рыбы.

     В отличие от остальных чемпионов, он не стал заниматься глупостями вроде поиска подсказок-указателей. Зачем, когда на все озеро лишь одно крупное поселение подводного народа, и он прекрасно чувствует, что Гермиона именно в нем? Прижав руки к бедрам и соединив ноги, Гарри рванул напрямик к цели. Он плыл словно морской угорь, напрочь игнорируя заросли водорослей с ловушками, каменные лабиринты с гротами, и все остальное, что приготовили для чемпионов обитатели Черного озера. Понятное дело — зрители оказались разочарованы, но кому до этого дело? Уж точно не Гарри.

     Неудивительно, что через каких-то двадцать минут он доставил на плот Гермиону. «Молодец, конечно, своеобразный рекорд, вот только теперь она будет вынуждена сидеть на плоту и стучать зубами», — подумала Ири. «На промозглом ветру в сырой мантии. Может простыть», — недовольно оскалился Живоглот. Как и положено коту, он просто не мог не волноваться о самочке. «Организаторы шоу из волшебников еще те. Глаза б мои не видели», — раздраженно рыкнула Ири.

     Впрочем, кот с кошкой оказались в некотором роде посрамлены, и вместе с тем восхищены уникальной головой котенка. Гарри вытащил из кобуры-наруча, порцию жаброслей передал их Гермионе. Через минуту она уже наворачивала круги у плота. «Мрр», — довольно переглянулись Ири с Живоглотом, ясно ощущая веселье котят. Те плескались в воде, словно на дворе не конец февраля стоял, и вокруг не Черное озеро было, а лазурный берег или еще какие Гавайи. Правда, долго веселиться им не пришлось.

     Тритоны выкинули из воды Флер. Заодно еще и в пикантное место обухом трезубца наподдали. Недовейла забилась в истерике, но без волшебной палочки она ничего не могла сделать. «С чего бы это она так?», — задумалась Ири. Нет, чисто теоретически, кубок мог как-то не так, хм, понять, или вернее принять условия задания и выполнить их дословно, но что-то кошка в подобном сильно сомневалась. «Ладно, почему бы и нет», — решила она, и послала котенку мысль-сообщение.

     Гарри прекратил плескаться, переговорил с Гермионой и они дружно ушли на глубину. Зрители озадачились, но тут явился Крам, эффектно вынырнув в своей акульей форме и с девушкой на буксире. В буквальном смысле, он держал веревку в зубах, и плыл достаточно быстро, чтобы получилось нечто вроде водного лыжника. Хотя, скорее тут был все же бобслей, правда все так же водный. Перед плотом, на который требовалось доставлять спасенных, Крам остановился, вернул себе человеческую форму, подхватил продолжавшую плыть по инерции девушку, обнял ее, освободил от остатков веревки, и взмахнул волшебной палочкой, до поры до времени спрятанной в анимагический карман ауры.

     Чары левитации, вероятно какое-то нестандартное заклинание, окутало Крама и спасенную прозрачным пузырем с радужными разводами и они взлетели над водой. Трибуны дружно взревели, приветствуя чемпиона Дурмстранга. «Вроде бы, ее зовут Кира», — припомнила имя девушки Ири. Крам, рука об руку со спасенной, опустился на плот. Парень оказался молодцом, в пару пассов высушил всех, и наложил согревающие заклинания. Правильно, нечего зря мерзнуть и радовать зрителей гусиной кожей синеватых оттенков. И мадам Помфри работы поменьше будет. «Могли бы и сразу с плота спасенных забирать, нечего самочек морозить», — высказал свое мнение Живоглот.

     Вскоре на плот выбрался Седрик с Чжоу Чанг. «И что они в ней все находят», — фыркнула Ири. Нет, она не могла сказать, что девушка плоха. Да, в душе начинающая стерва с принципами, но, во-первых, не так уж это и плохо, при определенных обстоятельствах и адекватных рамках. Во-вторых, Чжоу не так уж и виновата. Развратили ее повышенным вниманием. Испортили. Вернее, пытались и пытаются, но она еще держится. Конечно, на фоне большинства Английских дам, прошедших селекцию инквизиторами или пострадавших в результате евгенических программ чистокровных, она, как минимум интересна, но не более того. Опять же, есть косметические чары и зелья, да и та же анимагия — первый шаг к метаморфизму. Разумеется, добиться выдающихся успехов на этом поприще сложно, так ведь зачастую много и не надо. Тут чуть исправить, там добавить, здесь капельку убрать, и вот уже дурнушка становится интересна, а может и вовсе превратиться в красавицу. И это только о внешнем речь. Впрочем, маги и ведьмы остаются людьми, то есть встречают по «одежке».

     Минут за десять до финального времени появились Гарри с Гермионой. Не одни, с сестрой Флер и толпой преследователей. Гермиона тащила малышку, Гарри отмахивался невербальными жалящими. «Ладно хоть додумался палочкой махать», — фыркнул Живоглот, раздосадованный тем, что котенок раскрыл часть своих возможностей перед конкурентами. «Не важно, остался последний этап, там его козырем станет анимагия», — успокоила кота Ири. «А Крам с Седриком умнички», — добавила она, оценив реакцию и сообразительность парней. Те не дали вступить в бой Флер. Прими француженка форму вейлы и начни метать огненные шары, этот этап турнира мог и правда стать опасным.

     Гермиона забросила на плот девочку, и запрыгнула сама. Знаками показав Седрику и Краму на жабры. Те сообразили и тут же наколдовали ей воздушный пузырь. Вернее, водный. Седрик создал оболочку, Крам наполнил водой с помощью агуаменти. Гарри, приложив особо настырного гриндилоу ногами-ластами, словно тюлень на льдину, выпрыгнул на плот. Седрик с Крамом тут же наколдовали водный пузырь коллеге и приготовились отражать возможную атаку из-под воды, но тритоны и русалки в драку не полезли. Они бросили на плот волшебную палочку Флер и отозвали своих «песиков». Гриндилоу игольчатые зубки поскалили, глазками злобно посверкали, щупальцами по воде помолотили, но ослушаться хозяев не посмели и ушли на глубину.

     «Бдзинь!» — Удар колокола огласил окончание времени второго этапа. Пока судьи выставляли баллы, действие жаброслей прошло, и Гарри с Гермионой смогли встать на ноги, а не изображать из себя ластоногих. «Фарс», — фыркнул Живоглот. «Мрр», — согласилась Ири, так же весьма скептически относившаяся ко все этим оценкам. Испокон веков все сводилось к тому, что лишь один участник доходил до Кубка в конце, хватал его, и становился победителем. «Могут ведь и не Кубок огня использовать, а какой-нибудь флаг или еще что-то. Тогда набравший больше всех баллов получит право взять его в спокойной обстановке», — пробормотал Невилл, уловивший мысли кота и кошки. «А что, и традицию соблюли, и соревнование честнее сделали», — добавил он. «Мрр», — кивнули переглянувшиеся Ири с Живоглотом.

     — Д-думаю н-нам с-стоит п-потратить н-немного в-времени н-на б-бытовые ч-чары. — простучала зубами Гермиона, смотря на неспешно плывущую к ним лодочку. До закалки Гарри ей было далеко, а чары Крама на плоту развеялись еще во время выставления балов судьями.

     — Спасибо, спасибо, спасибо, — бросилась обнимать Гарри француженка, наконец то прекратившая «душить» младшую сестренку и вернувшаяся в реальность.

     — Аа… Эээ… Да, пожалуйста, — выдавил зацелованный в обе щеки Гарри.

     — Ой, ты замерзла, давай я тебе помогу. — Гермиона осталась без поцелуев и объятий благодарной француженки, зато в сухой мантии и с мощнейшими согревающими чарами.

     Закончился второй тур совместными посиделками чемпионов и спасенных в пабе «Три Метлы». Впрочем, не только ими. Много кто следом подтянулся. Друзья, поклонники, любопытствующие… Ири с Живоглотом тоже поучаствовали, никто не возражал и даже вейлы, редкий случай, потискали и потормошили кошачьих. Для них кот с кошкой были что-то вроде собак для кошачьих. Можно сказать, врожденная неприязнь. Перебороть и подружиться можно, но требуется некоторое усилие, а то ведь первая реакция — шерсть дыбом и все такое.

     Вышло немного смешно, ведь обе вейлы, под взглядами Ири и Живоглота, чувствовали себя беспомощной добычей, и сами не понимали почему так реагируют. Кот с кошкой пофыркали от души, но ауру притушили, еще и часть энергии котяткам передали. Разумеется, те ничего больше, чем «это наши фамильяры», объяснять не стали. Никто и не спрашивал. Ясно же, раз у людей совместные фамильяры, значит дело сугубо личное, можно сказать, интимное. Флер с сестричкой дурами не были, да и остальные понимали — не стоит совать нос в дела отпрысков двух древних магических семей.

     Все они вспоминали тот вечер с теплотой. Было много разговоров о жизни, учебе, планах на будущее, моде, погоде, спорте… Да обо всем на свете. За эти часы они действительно лучше узнали друг друга. По сути, дети сделали то, что должны были организовать для них взрослые. Во всяком случае, именно это они декларировали возрождая турнир. Следом за чемпионами, в тот же паб набилась куча детишек из трех магических школ, очень быстро они перемешались, став обычными подростками, с интересом общающимися со сверстниками. О чем-то спорили, в чем-то соглашались, чему-то удивлялись.

     Не обошли стороной и поведение Крама на первом этапе. Он, кстати, оказался веселым и умным парнем, старательно и довольно успешно играющим роль недалекого спортсмена. Этой маской он защищался от надоевших поклонников и поклонниц, но главное — спасался от тлетворного влияния медных труб.

     Отец Крама был выдающимся спортсменом, прекрасным квиддичным охотником, но он не справился с искушениями славы и те его погубили.

     — Он рано ушел из жизни и оставил нам кучу долгов. Потому и дракона убил. Век профессионального спортсмена короток, а я хочу продолжить учебу, — закончил рассказ Крам.

     Конечно, само участие в Турнире и возможный выигрыш могли решить все его проблемы, опять же выдающиеся спортивные достижения и отличные успехи в учебе, как по отдельности, так и вместе, давали шанс пробиться куда угодно, но теперь ему не требовалось прошибать лбом стены, так как он мог банально заплатить за ученичество.

     Как-то само собой вышло, что его откровения слушали все, и слова обычно немногословного Крама стали сигналом к окончанию вечера. Опять же, и время позднее, а ведь всем им еще предстояло дойти до Хогвартса...

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Весь март Гарри, Гермиона и Невилл учились ставить защитные и маскирующие чары, огораживая ими территорию. Ири с Живоглотом проверяли созданное котятками на прочность и надежность. Лишь когда их удовлетворил результат, они объявили — сегодня начинаем тренироваться в полном превращении.

     — Давно пора, — обрадовался Гарри.

     — Наконец-то, — усмехнулся Невилл. Оба парня уже свободно изменяли любую часть тела на звериную, а в последние недели и вовсе развлекались тем, что становились этакими кадаврами.

     — Я готова, — выступила первой Гермиона. Трансформация у нее получалась хуже, зато контроль над собственными разумом она имела не в пример больший, чем Гарри с Невиллом. Да и в теории прекрасно разбиралась. Зверем стать не так уж и сложно, куда труднее самому вернуться в человеческий облик, не застряв на полпути.

     — Начинай, — муркнула Ири. Живоглот кивнул и в Гермиону потекли два тоненьких ручейка праны.

     Юная ведьмочка не стала спешить. Благодаря поддержке от ребят, направивших ей свою ману, и подпитке силой от кошачьих, она действовала поэтапно. Сначала руки и ноги стали лапами львицы. Затем частично изменилась голова, превратившись наполовину в морду. Потом настала очередь тела, которое покрылось песочно-бежевой шерстью и обзавелось хвостом. Лишь последний этап, что-то вроде стыковки отдельных элементов в общую деталь, Гермиона сделала рывком. Так получалось проще, не требовалось контролировать каждую часть по отдельности, она отдалась явно пробудившимся инстинктам и звериному чутью. Позволила подсознанию закончить дело, устранить мешающие детали и самому избавиться от дискомфорта.

     — Мрр, — довольно зажмурилась Ири, рассматривая стоящую перед ней львицу. — Хорошо, — кивнула она, оценив результат. — Молодец.

     — Зеркало ей наколдуйте, оболтусы, — фыркнул Живоглот. Его мысль вывела Гарри с Невиллом из удивленно-восхищенного состояния и парни тут же наколдовали пару зеркал.

     — Мяу, — поблагодарила их Гермиона, правда, в исполнении львицы это прозвучало несколько пугающе, и не слишком-то похоже на привычное мяуканье кота и кошки, но связь на тонких планах делала подобные мелочи малозаметными.

     Львица покрутилась, рассматривая себя со всех сторон, потом побегала туда-сюда, попрыгала, и совершенно интуитивно отреагировала на внезапную атаку.

     — Хорошо, — довольно дернул ухом Живоглот, когда Гермиона в анимагической форме ушла от серии пущенных в нее заклинаний.

     — На сегодня достаточно, — шевельнула кончиком хвоста Ири.

     — Мяу, — печально вздохнула Гермиона. Ей хотелось бы полноценно побегать в виде львицы, в идеале и вовсе по запретному лесу, но она понимала, что задерживаться в звериной форме не стоит. Разум должен переварить полученный опыт, отдохнуть и тогда можно будет перекинуться вновь, на более долгий срок.

     — В мае выгуляем, — фыркнул Живоглот.

     — Если научитесь тихо думать, — добавила Ири.

     «И тут не все так просто», — вздохнули мысленно переглянувшиеся парни. Гермиона коротко кивнула, и сосредоточилась. Вспомнив все, от внешнего вида, до ощущений тела, она вызвала мысленный образ себя прежней. Тренированный разум привычно отстранился от материального, она как бы облетела созданную силой воображения модель, зафиксировала ее, собрала колдовскую силу и разом наполнила, словно раскрасив. Впрочем, все эти наполнила и раскрасив весьма слабо отражали реальную суть процесса, но они давали опору, точки, на основе которых сознание и подсознание выстраивало картину. Конечно, можно было пойти тем же путем, что и вначале. Да только Гермиона сомневалась, что даже ее подготовки и самоконтроля хватит на борьбу с животными инстинктами, которые помогали перекидываться в зверя, но мешали становиться человеком. «Никогда не думала об этом, как о полупроводниках», — хихикнула она про себя, и только сейчас поняла — все получилось.

     — Герми, ты как, — обнял ее Гарри и заглянул в глаза.

     — Все хорошо, я… Представляешь, я не заметила, как вновь человеком стала, только о теории задумалась, наполнила образ силой, и еще о полупроводниках подумала, нет, ну ты понимаешь, какая глупость в голову лезет, я ведь даже ничего не почувствовала, и мне так интересно львицей быть было…

     Минут пять она говорила, делясь не столько информацией или ощущениями, сколько сбрасывая накопившиеся эмоции. С учетом использования тонких планов, на которых гудели и звенели связующие всех пятерых каналы, речь оказалась полезной, хоть для Гарри с Невиллом и несколько болезненной. «Развивать им еще защиту разума и развивать», — фыркнул Живоглот. «Они и не думают защищаться, сами к ней тянутся, помочь хотят», — муркнула Ири. «Одно другому не мешает, принимая — фильтруй, отправляя — контролируй», — пошевелил кот вибриссами. «Мрр», — зажмурилась кошка, отправив ему мыслеобраз полуобморочных котят. «Я тогда еще учился» — «Так и они учатся», — ехидно улыбнулась Ири. «Медленно», — буркнул Живоглот, но так, для проформы. «Мрр», — потерлась о него мордочкой кошка. «Мрр», — признал ее правоту кот.

     Гарри чувствовал, что ему проще перекинуться сразу, но решил — дополнительная тренировка не помешает, и пошел путем Гермионы. Через последовательное изменение конечностей, головы и тела он превратился в могучего льва с шикарной гривой. Немного побегав, попрыгав и поточив когти о ближайшее дерево, он без труда вернул себе человеческий образ.

     — Классно, — выдохнул он, и посмотрел на ладони, еще недавно бывшие когтистыми лапами.

     — Из тебя вышел очень внушительный лев, — улыбнулась Гермиона, и наградила Гарри долгим поцелуем.

     — Эх, и где моя Ханночка, — вздохнул Невилл.

     — Спит еще, — предположил Гарри, посмотрев на алеющие облака.

     — Нет, она у меня рано встает. Хозяйственная.

     — Мяу, — скомандовал Живоглот, пресекая пустые разговоры. Время тренировки не для трепа.

     — Моя очередь, — сказал Невилл, выходя в центр полянки и прикрывая глаза.

     «Ты перестарался», — муркнула Ири, смотря на гепарда-бодибилдера, в которого обернулся Невилл. «Просто у него кость широкая», — возразил Живоглот. Не смотря на избыток мышечной массы, анимагическая форма Невилла сохранила стремительность и ловкость. Во всяком случае, на дерево он забрался без проблем и сходу. «Хорошо», — резюмировала Ири. «Отлично», — не согласился с ней Живоглот.

     Успехи в анимагии тут же сказались на графике тренировок. Кот с кошкой взялись обучать котят навыкам животных. Проще говоря, Гарри, Гермионе и Невиллу пришлось вставать на час раньше и учиться быть зверем. Не так-то просто это оказалось, и физически тяжело, и психологически нелегко. В итоге апрель и большая часть мая пролетели для них в один миг. Не совсем в тумане, но возвращение в Хогвартс Рона они заметили лишь на третий день, да и то потому, что тот сам к ним подошел. Вроде бы и ерунда, но есть нюанс — Рон Уизли жил в одной комнате с Гарри и Невиллом.

     — Пожалуй, стоит дать им неделю отдыха, — решила Ири.

     — И нам не помешает, — согласился с ней Живоглот.

     Сами они темпов не сбавляли, и успели за три весенних месяца устать больше, чем за шесть предыдущих. Правда и сделали они вдвое больше, преодолев внутренний барьер и выйдя на новый уровень, но обошлось им это дорого. Шерсть Ири из пепельно-серебристой стала серой. Живоглот, из пушистого, огненно-рыжего котяры превратился в желтовато-песчаного дворового кота. Но в магии, как человеческой, так и доступной предкам, они продвинулись существенно. До недостижимого идеала еще оставалось пахать и пахать, но теперь они куда более оптимистично относились к своим шансам реализовать запланированное.

     Обрадовав котяток неделей отдыха, Ири с Живоглотом упали отсыпаться. Гарри, Невилл и Гермиона, тихо сказав «ура», последовали их примеру. Рон удивленно проводил взглядом дружно вставшее и разошедшееся трио. Как можно вместо похода в Хогсмид пойти спать — в его голове не укладывалось. «Может, они заболели», — подумал Рон, и отправился искать новую компанию на выходные.

     Из-за нагрузок и занятости Ири с Живоглотом почти не уделяли внимания Рите Скитер, убедились, что та уподобилась пуле, и лишь краем уха отслеживали происходящее. Дамблдор, разобравшийся со вторым этапом турнира и порадовавшийся — вот сейчас смогу заняться своими делами, внезапно для себя оказался вновь занят ерундой. Рита начала атаку на него и добрую половину Визенгамота разом. Что уж за убойный компромат на редакторов и владельцев Ежедневного пророка у нее имелся — тайна великая есть, но заткнуть пошедшую в разнос звезду магической журналистики, явно вознамерившуюся стать сверхновой, они не смогли.

     Пришлось Альбусу Дамблдору взяться за дело лично. Показать мастер-класс по размазыванию много мнящих о себе личностей. Вероятно, действуй Рита умнее, она бы смогла трепыхаться дольше пары месяцев, но «не шмогла». Перестаралась, умудрившись добиться почти невозможного — против нее объединились даже непримиримые враги. Не стоило ей детей и семьи цеплять, ой не стоило. Какая польза от компромата, когда те, кто может им воспользоваться, поклялись тем, против кого они бы могли его использовать, передать полученные материалы не распечатывая и получили аналогичную клятву в ответ? Круговая порука — страшно и эффективно.

     Естественно, сама бы Рита подобного не добилась, требовался организатор противоестественного союза, и таковой нашелся — Альбус много титулов-имен Дамблдор. Явив таланты переговорщика и надавив авторитетом, он добился желаемого — получил не только поддержку всех заинтересованных сторон, но и заключил временное перемирие на фронтах подковерной борьбы. Причем, закрепленное магическим договором, после чего начал планомерно и обстоятельно уничтожать репутацию и имя Риты Скитер.

     Та билась отчаянно, куда там загнанной в угол крысе, но шансов у нее не было. Прощать ее никто не собирался, а потом, как в той присказке — не бегай от снайпера, умрешь уставшим. Петля медленно стягивалась, Рите припомнили все, включая нескольких покончивших с собой маглорожденных ведьм, и посадили под домашний арест. Альбус то ли знал, то ли догадывался о том, что Скитер незарегистрированный анимаг, то ли перестраховался, но побег Рите не удался. Ее поймали и, насколько могла судить Ири, это стало для нее последней каплей. Вернее, гвоздем в крышку гроба. Да, так точнее будет.

     Одного того, что Рита незарегистрированный анимаг, хватало для ее гарантированной посадки в Азкабан, но… Слишком многих она задела, слишком многим насолила, слишком многие жаждали ее крови. Мгновенно собравшийся Визенгамот, перед рассмотрением дела Риты Скиттер, дал разъяснение к некоторым старым законам. Не нашлось как-то в магической Британии столь прогрессивной статьи, как доведение до самоубийства. Зато теперь имелась возможность подогнать подобное деяние под парочку других, караемых пожизненным Азкабаном. И никакого прецедента про не имеющий обратную силу закон.

     Ежедневный Пророк радовал обывателей разгромными статьями и чуть ли не прямыми репортажами из зала суда. Журналистская среда оказалась той еще банкой с голодными пауками — вчерашнюю коллегу рвали с остервенением, пытаясь на уничтожении ее имени сделать своё. Сверхновая полыхнула ярко, но потухла быстро. На освободившееся место устремились другие, и, само собой, они столкнулись лбами. Место одно, желающих много. Еще и редакторов пропускавших статьи Риты на допросы в Департамент Магического Правопорядка потащили. А что — теперь ведь соответствующие статьи появились, вернее дополнения к ним с пояснениями, вот и взялись авроры за дело. Как-никак, в Хогвартсе международный турнир идет, надо же себя с лучшей стороны показать. Вот и показывали.

     Дамблдору все это далось непросто. Возраст. От всей этой катавасии он мало что приобрел. Во всяком случае, именно так думали его противники, когда Альбус взял отпуск на пару недель после окончания процесса над Ритой.

     На самом деле он не собирался отдыхать. Альбус использовал момент для проверки своих предположений о местонахождении кресстражей. Все равно его противники не могли предпринять ничего существенного, связанные истекающим в конце июня магическим договором. Большинство подписавшихся предпочло бы ограничиться условием «удаления занозы», но тут уже Альбус продвинул свои интересы, настояв на том, чтобы ему дали спокойно провести Турнир Трех Волшебников. Международный скандал никому на руку не играл, потому все и согласились добавить второе условие связанное со временем.

     Чемпионы собрались на поле для квиддича и слушали разглагольствования Бэгмена о том, какой же тут вскоре вымахает замечательный лабиринт. Гарри пропускал болтовню главы Отдела магических игр и спорта мимо ушей и мысленно улыбался. Еще до начала нудной речи Бэгмена Ири скинула ему мыслеобраз насаждений и проложила через них несколько маршрутов в центр. «Весь этот турнир полнейшая ахинея», — думал Гарри. Если три четверокурсника и пара фурри-котов смогли заранее вычислить задания, и им активно помогал весь преподавательский состав, то… «А, ладно, скорей бы уже это все закончилось», — сказал самому себе Гарри. Невилл, регулярно помогающий мадам Спраут в теплицах, давно уже знал о посаженных кустах все. Пройти этот лабиринт страха не сложно. И то, что Бэгмен рассказывает о ловушках — ерунда. Нагнетает обстановку, не более того. Не будет тут никаких ловушек. Не та разновидность лабиринта.

     «Скорей бы на свой родной диванчик, к любимой девушке и лучшему другу», — размышлял Гарри, усмехаясь про себя при взгляде на лица остальных чемпионов. Он был готов спорить на главный приз турнира — они осведомлены об особенностях конкретного лабиринта не хуже, а может и лучше его самого. «А если еще мохнатые террористы соблаговолят не под утро явиться, с целью на тренировку поднять, так вообще весь прайд в сборе будет. Мрр», — вернулся он к куда более приятным мыслям. «Ох, совсем окошачиваемся», — усмехнулся про себя Гарри и успокаивающе шевельнул ладонью, заметив покосившуюся на него Флер. Та улыбнулась кончиками губ в ответ.

     «Это вроде как нормально и со временем пройдет, станет контролируемо, а пока, на иной раз непроизвольно издаваемые звуки, окружающие нервно реагируют», — подумал Гарри и ответил недовейле мимолетной улыбкой. «И не только звуки», — хмыкнул он, вспомнив Драко. Вот ведь идиот, все никак не уймется. Но Герми его классно приголубила. Неделю залечивал три здоровые полосы на морде. И ведь дурак до сих пор не понял — она ему жизнь спасла. Надо же было попытаться наступить на хвост Живоглоту. Кот не Ири, хотя и она бы такого не потерпела. Сумел бы Драко гадость сделать, на нем бы род Малфоев и прервался.

     «Ну наконец-то заткнулся», — обрадовался Гарри, когда Бэгмен спросил о вопросах. К его разочарованию, поболтать еще не удалось. Все чемпионы дружно заявили — «Вопросов не имеем» — «Тогда удачи», — кисло пробормотал Бэгмен и отправился заливать горе огневиски.

     — Какие планы на выходные? — Спросил Крам, проводив взглядом несколько поникшую фигуру Бэгмена.

     — Готовиться, — первым ответил Седрик. — Турнир турниром, а ЖАБА сами себя не сдадут.

     — Это да, — кивнул Крам.

     — Ох, совсем про учебу забыла, — притворно вздохнула Флер. Впрочем, не так уж и притворно, с учетом интенсивности ее переписки с Биллом Уизли.

     — Выспаться, — ответил Гарри.

     — В обнимку с Гермионой, — усмехнулся Седрик.

     — Завидовать плохо, — пропела Флер.

     — Я за Ханну переживаю, как-никак, староста, и она на моем факультете учится.

     — Она в надежных руках, Невилл ее в обиду не даст, — пожал плечами Гарри.

     — Да он боится, что Ханна на Гриффиндор сбежит, — сдал Седрика с потрохами Крам.

     Со времен совместных действий на втором этапе и последующих посиделок, парни как-то внезапно сошлись и сдружились. Возможно, во многом благодаря девушке Крама, ведь Кира училась на Пуффендуе и знаменитый ловец проводил в гостях у барсуков ничуть не меньше времени, чем Ханна у львов.

     — Идемте на ужин, — предложил Гарри, не видевший смысла стоять рядом с молодой порослью будущего лабиринта страха.

     — Идем, — кивнула Флер.

     — Пошли, — согласился Седрик.

     — Поддерживаю, — хлопнул себя по животу Крам.

     «Маразм крепчал, деревья гнулись», — Ири задумчиво почесала лапкой ухо и посмотрела вниз, на Большой зал Хогвартса. «Нашим легче», — примерно так можно было перевести сложный мыслеобраз Живоглота, с интересом рассматривающего Альбуса Дамблдора. «Теперь понятно, с чего это резко речи толкать прекратил», — погасила свет магии в глазах Ири. «Значит не придется ждать. Котяткам», — дернул ушами Живоглот. «И мы годик сэкономим», — согласилась Ири. Скорректировав планы, они больше не говорили о чернеющей руке Альбуса Дамблдора.

     Сидящая на трибунах Гермиона нервничала. Вот вроде и понимала, что для Гарри последний этап ерунда, сама принимала участие в проработке маршрутов, и все равно волновалась так, что Невиллу с Ханной пришлось ее за руки взять, чтобы не грызла ногти. «Может это меня так от речи Бэгмена трясет?», — спрашивала она саму себя, и тут же отрицательно мотала головой. Конечно, слова сводящиеся в сухом остатке к: «Бежите по лабиринту. Правил нет. В центре кубок, кто первый схватил, тот и победил. Да, если не сразу умрете, можно сигнал о помощи подать. Попробуем спасти», — могли заставить волноваться кого угодно, ну, при условии, что этот кто-то понятия не имеет о лабиринтах страха и возможностях участников.

     «Нет, дело в Ири с Живоглотом», — повторила себе в черт-те какой раз Гермиона. Кот с кошкой вели себя странно, они волновались, настолько сильно, что она ощущала их эмоции. И ладно бы только это, тут бы она еще могла понять и хотя бы попытаться для себя найти правдоподобное объяснение, но ведь они отказались идти на трибуны и убежали в Запретный лес. Зачем? Почему? Для чего? Нет ответов, но совершенно ясно — они что-то задумали и, видимо, знают или догадываются о чем-то важном. Какой-то опасности. «И раз не сказали нам, не привлекли — значит это дело нам не по зубам. Да видимо, и сами они могут не справиться», — от этой мысли, интуитивного осознания правильности догадки, Гермиону в буквальном смысле трясло.

     В отличии от Гермионы, Гарри был спокоен и задумчив. Он четко знал, от какого хода каким маршрутом бежать. Он не сомневался, что придет первым. И единственное, что его немного озадачило, мысль-напутствие от Ири: «Ничего не бойся, верь в нас и не сопротивляйся». Кошка не стала ничего объяснять, лишь подчеркнула важность последнего. Живоглот же добавил, что котенку надо придти первым, и не ради победы в дурацком турнире. «Ставки куда выше, не подведи», — сказал Кот.

     Чемпионов распределили у входов в лабиринт в соответствии с баллами, набранными на предыдущих этапах. «У кого больше, тому путь длинней», — хмыкнул Невилл. «Ну, это справедливо, они ведь лучше себя показали, значит и испытания им под стать», — ответила Ханна. «Дурацкий турнир», — буркнула Гермиона. «Начали!» — Проорал воодушевленный Бэгмен, сделавший большую ставку на победу Хогвартса.

     Грюм незаметно показал Гарри налево и с довольным видом отправился к первому ряду трибун. В том, что Поттер придет первым он не сомневался, лично на маршрутах других участников ловушки размещал. Волшебные кусты лабиринта, бесспорно, быстро поглотят магию, но ему ведь и не требовалось долго. Грюм зевнул в кулак и тряхнул головой. Всю ночь не спал. Трудился. «Ничего, осталось немного», — подумал он, прикладываясь к фляжке.

     Отбежав подальше от входа и миновав пару поворотов, Гарри остановился и перекинулся в анимагическую форму. В момент становления львом он почувствовал, как в него ударило два мощных потока праны. «Спасибо, конечно, но я бы и сам справился», — немного обиделся он на Ири и Живоглота, решивших его поддержать. Приятно знать, что ты не один, но когда сомневаются в твоих силах и способностях… «Но не могли же мы испытать воздействия лабиринта на меня, а с теми же дементорами у меня те еще отношения», — утешившись этой мыслью, переполняемый силами Гарри понесся вперед.

     Сумрак лабиринта и скорее ощущаемый, чем улавливаемый шепот, не доставляли проблем зверю. Липкие нити магии, созданные волшебными кустами, просто не могли зацепиться за его ментальный слой. Ему даже не приходилось рвать их или раздвигать, они сами отдергивались, словно реагировали на жар ауры, перенасыщенной праной. Звериное чутье и человеческое знание позволили Гарри за полчаса достичь цели. Он выскочил на центральную полянку, увидел стоящий на каменном постаменте символический кубок и, подбежав к нему, столкнулся с проблемой — слишком много в нем оказалось природной энергии. «И что мне с этим делать?» — Задумался он, но ответ искать не пришлось.

     Гермиона с Невиллом побледнели и пошатнулись, если бы они не сидели, уже бы упали. «Что с вами?» — Заволновалась Ханна, но ее не услышали, или не обратили внимания. «Зачем им наша мана?!» — Читалось в столкнувшихся взглядах Гермионы и Невилла.

     Гарри почувствовал, как Ири с Живоглотом забирают переданные силы и тут же вернул себе человеческий вид. Вот только кот с кошкой не остановились, и продолжили тянуть из него магическую силу. «Да что вы творите? Что происходит?!» — заволновался Гарри. Ответа не последовало, мана продолжала стремительно утекать. Голова закружилась, пришло изрядно подзабытое чувство сильного голода, правда не физического, но легче от этого не стало. «Надо спешить на помощь, наверняка они в беде», — решил Гарри, и заставил себя шевелиться.

     Дрожащей от накатившей слабости рукой он дотянулся до кубка и почувствовал знакомый рывок аппарации. «Блин, меня же наверняка прямо к судьям перенесет», — успел подумать он за тот субъективный миг времени, пока его крутило и мотало магическое перемещение. Приземление вышло болезненное. Метров с полутора, а то и двух, он упал на землю. Из легких выбило воздух, и пара секунд ушла на то, чтобы восстановить дыхание. «Это что еще за кладбище такое?» — Подумал Гарри, поднимаясь на ноги и оглядываясь.

     Внезапно он почувствовал опасность, тело само попыталось уклониться на рефлексах от проклятья, но слабость и болезненное приземление не оставляли шансов. Парализующее заклинание ударило в плечо и Гарри оказался обездвижен. Спустя пару секунд его подняли в воздух и перевернули. Он узнал Питера Петтигрю, но куда больше его поразил то, что этот предатель держал в руках младенца. «Или кого-то на него очень похожего», — мысленно поправил самого себя Гарри, пока Питер разговаривал со свертком.

     «Мать Магия, да это же Волан-де-Морт», — сообразил он, и тут же вспомнил слова Ири. «Они знали, вот зачем им нужна была сила», — мысль мгновенно успокоила Гарри, и он не стал сопротивляться, позволив Питеру зафиксировать себя с помощью памятника. Петтигрю начал ритуал. Темный и древний. Уж это-то Гарри чувствовал прекрасно.

     «Мое дело отвлечь внимание и дать возможность ударить», — Гарри решил, что разгадал план Ири и Живоглота. Он не сомневался — пара фурри легко порвут Питера и его хозяина. «Но вряд ли они ограничатся только ими», — подумал он, смотря на то, как Петтигрю отрубает себе часть руки. «Не такой уж он и трус, да и ножик явно непростой», — отметил Гарри. Его сознание как бы раздвоилось, с одной стороны, он чистым разумом наблюдал, анализировал и делал выводы, с другой, его тело эмоционально реагировало на все происходящее, вполне достоверно играя шокированного подростка.

     Капли крови Гарри упали в магическое варево, то забурлило, изменив цвет на темно-зеленый, и над ним заклубился туман. Питер постарался аккуратно поднять гомункула, но одной рукой, да еще и будучи истощенным ритуалом… Пришлось Волан-де-Морту потерпеть вольное обращение с собой любимым. «Да возродится Темный Лорд во всем своем величии!» — Прохрипел Питер, с трудом поднимая гомункула над котлом. «Да.» — Удар оглушающего заклятья отправил Питера в полет. Волан-де-Морт свалился в колдовской туман, но не один, а вместе с чем-то вроде палочки или ореха. Гарри не разобрал, слишком быстро летел брошенный кем-то предмет.

     Из котла раздался дикий вопль, вспышка ослепила все еще парализованного Гарри, не имевшего возможности моргнуть, но он прекрасно всё чувствовал и слышал. Крик Волан-де-Морта сменился каким-то скрипом и сошел на нет. «Фините», — раздался голос со знакомыми урчащими интонациями, и тело вновь стало слушаться. Слабость быстро отступала, аура наполнялась маной, руки памятника, до этого удерживающие Гарри, разжались, но тут же сменились другими. Теплыми и живыми, обнявшими и поддержавшими.

     — Выпей, поможет, — услышал Гарри голос Живоглота. Непривычный, но определенно узнаваемый.

     — Непредусмотренный эффект, извини, — рука Ири коснулась головы, погладила. Гарри же подумал о том, что и ее голос кажется иным.

     В руку вложили флакон и помогли поднести его к губам. Зелье, как и большинство целительских составов, оказалось неприятно на вкус, но более чем эффективно. Глаза обожгло изнутри, Гарри прослезился, но уже через двадцать секунд смог видеть.

     Проморгавшись и утерев глаза, он смог рассмотреть Ири с Живоглотом. Оба были в неко-форме и выглядели намного старше. «Нет, ощущаются старше», — понял Гарри. Но спросил он не об этом:

     — Что это? — Уставился он на перекрученную то ли палку, то ли росток, немногим меньше его самого. Темная, местами черная кора и форма, похожая на кричащего и вырывающегося человека, вызывала отвращение и ужас.

     — Это Темный Лорд, — усмехнулся Живоглот.

     — И заготовка для пылесоса, — довольно зажмурилась Ири.

     — Чего? — Потряс головой Гарри. — Какого пылесоса? — Спросил он, сомневаясь в собственном слухе.

     — Особенного. Мощного, — урчащим голосом ответила усмехнувшаяся Ири.

     — Позже объясним, — дернул щекой Живоглот.

     — Бери этого, — Ири кивнула на Питера, — хватай кубок и, как вернешься, сразу глуши Грюма.

     — А вы? — Спросил Гарри.

     — А мы пока рассадой займемся, — оскалился Живоглот.

     — Вечером придем, — улыбнулась Ири, приправив слова объемным мыслеобразом.

     Гарри не стал спорить. «Позже, так позже», — подумал он, опуская одну руку на парализованного Питера и берясь второй за ручку кубка. Рывок аппарации, мгновения дезориентации, и он по кошачьи плавно приземляется перед трибунами. Глаза мгновенно находят цель, в руку перемещается волшебная палочка из кобуры-наруча, сознание отмечает удивление на лице Грюма. «Шок и полная растерянность, не боец», — проноситься мысль, и в цель летят сразу два заклятия. Обезоруживающее из волшебной палочки и парализующее из выставленной ладони. Грюм только и успел, что рефлекторно дернуться. Зрители, мягко говоря, оказались совсем немножечко удивлены подобным поведение чемпиона.

     — Кубок ловушка! — Прижав кончик волшебной палочки к горлу, объявил во весь голос Гарри. — Пожиратели смерти хотели заманить меня в ловушку и использовать в ритуале возрождения Волан-де-Морта. Мне удалось сбежать, пленив Питера Петтигрю и узнать о шпионе, проникшем в Хогвартс. Целый год он скрывался в образе отставного мракоборца Аластора Грюма. Прошу Министра магии провести тщательное расследование инцидента.

     — Я немедленно распоряжусь! — Тут же сориентировался Фадж. Разумеется, он не мог пропустить финал Турнира Трех Волшебников, да и не только он. Тут и глава Департамента Магического Правопорядка была, и три четверти Визенгамота, с большей частью руководителей отделов Министерства магии.

     — Гарри, мальчик мой, Том возродился? — Дамблдор, резво, словно и не столетний старик, подскочил к Гарри и задал главный для себя вопрос.

     — Возродился, — усмехнулся и тут же поежился Гарри, — но мы можем его больше не опасаться.

     — Ты уверен? Том…

     — Проверьте меня на его кресстраж, директор, — перебил Альбуса Гарри.

     — Хорошо, я жду тебя вечером в своем кабинете.

     — Разумеется, — кивнул Гарри. Оба понимали, что сейчас им все равно не дадут время на разговоры. Да и переданные мыслеобразом инструкции себя исчерпали.

     «Вовремя», — улыбнулся Гарри, и обнял добравшуюся до него Гермиону. «Ну ты блин даешь», — пробасил Невилл и, от избытка чувств, сгреб Гарри и Гермиону в объятья. Да так, что у тех аж кости хрустнули. «Ты не гепард, ты медведь», — простонал Гарри. «Я сильный гепард», — расхохотался Невилл, давая выход эмоциям. Гарри с Гермионой нашли менее шумный, и более приятный для себя способ справиться с чувствами — наплевав не все и всех, они целовались.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено

     Альбус Дамблдор, изрядно утомленный событиями сегодняшнего дня, провел урезанное до невозможности награждение победителя Турнира Трех Волшебников. Журналисты дружно пощелкали колдокамерами, все положенные речи оказались сказаны, хоть и были невероятно коротки, во многом пусты, дежурны, да и к прошедшему турниру отношение имели весьма опосредованное. «Еще бы, ну кому интересен финал с итогом, когда вокруг такое творится», — подумал Альбус и объявил начало праздничного пира. «Раз уж за столом профессоров и почетных гостей разговоры о Пожирателях и очередной победе Гарри, так что же за детскими творится», — взглянув на чемпиона Турнира и собравшихся вокруг него ребят, Альбус только головой покачал. «Ничего, скоро все прояснится», — утешившись этой мыслью, он волевым усилием тренированного разума запретил себе спешить и отвлекаться. «В конце концов, кто, если не руководитель, задаст правильный настрой?», — сказал Альбус самому себе. Увы, но все его старания пропали даром. Поняв тщетность попыток превратить обсуждение новостей и предположений в праздник, да и не слишком-то желая делать это, он сдался. Отсидел положенное время и ушел к себе.

     Каменная горгулья встрепенулась и проскрежетала, сообщая директору о посетителе. Вернее, посетителях. Гарри пришел с друзьями. «Допустим, это ожидаемо, но зачем они прихватили Снейпа?», — удивился Альбус. «Да и ладно, все равно ситуация полностью из-под контроля вышла», — махнул он мысленно рукой и дал разрешение войти. Пока гости поднимались по винтовой лестнице, Альбус трансфигурировал пару стульев в диван и два кресла, решив, что для доверительной беседы лучше создать привычную для детей атмосферу гостиной Гриффиндора, да и самому за директорским столом сидеть не следовало.

     — Добрый вечер, — поздоровался за всех Гарри и опустил принесенную с собой кошку на пол. То же самое проделала Гермиона.

     — Добрый, — улыбнулся Альбус, уже занявший одно из кресел. — Присаживайтесь, разговор у нас будет долгим, — кивнул он на диванчик, решая не обращать внимания на потягивающихся животных.

     Альбус хотел вызвать домовика и распорядиться насчет чая, но не успел. Кот с кошкой превратились в людей. «Анимаги? Нет, не может быть, у меня от них защита…» — мысли понеслись вскачь, но так и не успели добраться до выводов.

     — Может и не очень долгий, — сказала женщина. — Гарри, представь нас, — попросила она.

     — Господин директор, позвольте познакомить вас с Ири и Живоглотом. Ири, Живоглот, позвольте познакомить вас с Альбусом Дамблдором, директором Хогвартса, и Северусом Снейпом, профессором зельеварения и деканом факультета Слизерин.

     — Очень приятно, — улыбнулся Живоглот, возвращая Северусу волшебную палочку. — Мы не враги, а вам бы успокоительных зелий попить, — фыркнул он.

     — Рад знакомству, — кивнул Альбус, начиная кое-что понимать.

     — Взаимно, — улыбнулась Ири, садясь в кресло. — Котятки, — она кивнула на диванчик, — вы ведь хотели знать, кто мы такие, что ж, пришла пора рассказать.

     — А мы мигренью мучаться не будем? — Спросил Невилл, покосившись на Живоглота.

     — Нет, — зажмурилась Ири, — вы и сами крепче стали, и мы добились существенного прогресса.

     — Да не стой ты, не враги мы, — Живоглот хлопнул по плечу Снейпа и взмахом лапы создал напротив диванчика еще один.

     Альбус мысленно сглотнул, трансфигурировать воздух — это не столько сложно, сколько требует огромных сил. Тем более превращать его в диван. Снейп так же оценил возможности Живоглота, и занял предложенное место.

     — Дорогой, отстань от птички, невежливо есть чужих питомцев, — совершенно по кошачьи проурчала Ири.

     — Мрр, — ответил Живоглот и, перестав коситься на забившегося в угол клетки Фоукса, встал за креслом Ири.

     — Очень давно между двумя разумными видами началась война. Магическая. Зашедшая слишком далеко и погубившая наш родной мир. Фелаиды и канаиды сражались долго, но все же смогли в последний миг остановиться и найти выход, — Ири замолчала и посмотрела на Альбуса.

     — Вы пришли в наш мир, — кивнул он, показав, что понимает, куда она клонит.

     — Да, но не только это. Ваш мир был закрытым, в нем почти не было маны, мы же пробили скорлупу.

     — И принесли разъедающие ауру проклятья. Это из-за вас гибнет наш мир и маги превращаются…

     — Нет, — Ири перебила вскинувшегося Альбуса, — вы сами постарались.

     — Мы закрыли большинство источников, осталась лишь пробитая вами брешь, — сжал волшебную палочку Альбус, сам не заметив, когда призвал ее из кармана мантии.

     — Да, вы хорошо постарались, — фыркнул Живоглот. — Зачем только все остальное творили непонятно.

     — Общее благо требует жертв в лице несогласных, ведь запечатывание родовых источников требует массы сил, — оскалилась Ири.

     — Геллерт старался минимизировать потери, — на лице Альбуса заиграли желваки.

     — Видели мы, как он компенсирует потери, селекционер-любитель, — прорычал Живоглот.

     — Когда мы пришли в ваш мир, нас оставалось очень мало. В закрытых мирах редко возникает разумная жизнь. Вернее, редкий мир остается закрытым, когда в нем появляются разумные. Как только мы нашли ваших предков, мы сразу поняли, что столкнулись с уникальной ситуацией, но уйти мы уже не могли. Сил не хватало. Мы решили, что раз вы живете в дикости, не будет большого вреда немного помочь вам. Мы стали учить вас, но ваши предки сделали нас своими богами, они начали почитать нас, но в том-то и беда — мы не боги.

     — Когда у нас появились силы, — заговорил Живоглот, — мы начали учить одаренных людей. Мы могли уйти из вашего мира, и мы собирались это сделать, но мы не могли закрыть за собой дверь, не могли поставить барьер, и мы не могли оставить тут кого-то из нас. Мы и так прошли по краю, неимоверным напряжением сил и невероятной ценой искупив прошлое.

     — Оградить вас от сырой и нестабильной маны междумирья могли только вы сами, — продолжила рассказ Ири. — Но ваши предки, первые из магов, решили… — Она глухо зарычала, но быстро справилась с собой. — У них были разные интересы. Кто-то считал, что боги их бросают и не хотел отпускать нас, кто-то желал получить все наши знания, уверенный, что мы не научили и десятой части, кое-кому и вовсе хотелось экзотических рабов и рабынь. Одним словом, вместо помощи в ритуале открытия портала между мирами случилась бойня.

     — Большинство ваших предков пыталось помочь нам, защитить, спасти, удержать плетение, но они не преуспели, — сказал Живоглот, положив ладонь на плечо Ири.

     — Да, так и было, — вздохнула та, и свет магии в ее глазах перестал пылать огнем. — Все, что смогли сделать наши предки — сместить точку фокуса, сделать ее плавающей и принять удар на себя. От душ большинства мало что осталось, их разорвало, и этими осколками, смешанными с сырой маной междумирья, оказались поражены все человеческие маги, пережившие бойню во время ритуала. Но досталось не только им. Куски душ, да и более-менее уцелевшие, много в кого попали.

     — Выжили далеко не все, да и не везде смогли закрепиться души наших предков, — заговорил Живоглот, давая Ири время справиться с эмоциями от воспоминаний. — Со временем появилось два вида, которые можно считать наследниками наших предков. Фелаиды превратились в жмыров. Нам повезло, мы утратили разум, но сохранили душу народа. Возможно, кто-то из наших предков оказался достаточно силен, чтобы сделать это сознательно. Канаиды превратились в оборотней. Их души слились с псовыми, но мы оказались куда ближе к кошачьим, чем они к волкам, те стали для них проводником. Так появилась ликантропия.

     — Ваше зелье и воздействие василиска вернуло мне память, мистер Снейп, — заговорила Ири. — Оно пробудило во мне очаг, а так как мы с вами находимся рядом с проломом, оставшимся от ритуала исхода, он смог притянуть из-за грани мира душу человека. Она дала мне недостающие слои ауры, на которых развернулась память предков.

     — Вы можете закрыть разлом? — Спросил Альбус, вычленив для себя главное из услышанного.

     — В этом нет необходимости, — покачала головой Ири. — С вашей помощью мы стабилизировали его и, с недавнего времени, закрыли дверь.

     — Как? Как вы это сделали? — Подался вперед Альбус, смотря в вертикальные зрачки и желая получить ответ, пусть даже за это придется заплатить своей жизнью.

     — Профессор Люпин оказался впечатлен вашим подарком общине оборотней. Они ведь были ему не чужие, а вы их Адским пламенем, — Ири прикрыла глаза, и между ней и Альбусом возникла картина мирной жизни оборотней.

     Предгорья. Ничем непримечательная деревушка на окраине Запретного леса. Вспышка в небе — феникс. Черная точка сферы летит вниз. Удар, секунда, и все тонет в реве пламени. Меньше минуты на земле царил хаос из огня и смерти, после которого остался лишь пепел и черная, пропеченная на метры вглубь земля.

     — У Люпина был выбор, он мог ценой свой жизни стабилизировать разлом, или попытаться отомстить вам, — сказал Живоглот. — Он выбрал первое.

     — Теперь фокус разрыва находится в центре Запретного леса, и, с недавних пор, там же растет одно дерево, с заключенной в него душой, — усмехнулась Ири.

     Получившееся не походило на древо жизни со штор гостиной Гриффиндора, но сам факт, мелькнувшее воспоминание, позабавил кошку.

     — Вы превратили Тома в фильтр для маны межреальности, — сообразил Альбус, — но почему его? Он же…

     — Потому что он наделал крестражей, — перебила его Ири. — Сейчас он тянется к кускам своей души в этом мире, пытается вырваться, но не может сделать этого и создает очень мощный ток не только магических, но и иных сил. Из него вышел отличный пылесос.

     — Вы и ваши предшественники хорошо поработали, — заговорил Живоглот, — закрывая родовые источники. Их осталось совсем немного, и все они по большей части тут. Вы ведь хотели сделать Волан-де-Морта тем, кто решит этот вопрос?

     — Да, но он предпочел…

     — Это уже не важно, — подняла ладонь Ири. — Котятки завершат ваше дело, — кивнула она на Гарри, Гермиону и Невилла. Те сидели бледные и шокированные, ведь им-то, помимо слов, еще и мыслеобразы доставались. — С остальным справимся мы. Сейчас у нас осталась последняя проблема, — она замолчала и посмотрела в глаза Альбусу.

     — Какая? — Задал тот ожидаемый вопрос, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

     — Том сильный маг, благодаря не единожды расколотой душе он сможет вытянуть сырую ману межреальности из мира, лишить подпитки то, что вы считали проклятьями, но в его силе заключается его слабость, он не сможет переработать ее, у него один очаг, и тот занят фильтрацией поступающего из междумирья. Нужна еще одна душа, достаточно сильная и волевая, чтобы стать внутренней системой очистки.

     — Вам все равно скоро покидать этот мир, вы же не собираетесь становиться кем-то вроде дементора или еще более мерзким измененным? — Спросил Живоглот, недвусмысленно посмотрев на почерневшую руку Альбуса.

     — Я бы согласился и без таких намеков, — Дамблдор гневно засопел и сверкнул глазами, чего-чего, а смерти он не боялся.

     Не довести дело до конца, не справиться — да, но теперь, если все сказанное правда, он без колебаний сделает все, чтобы завершить труды поколений рыцарей Ордена Феникса. Если для искупления ошибок прошлого достаточно его жизни, души — он готов.

     — Вижу вы и правда готовы на все ради общего блага, — кивнул Живоглот.

     — Мы с Геллертом и Фламелем всегда жили ради этого. И всё, что делали — делали ради спасения мира.

     — Методы у вас, — Ири дернула щекой, но не стала развивать мысль. — Своего вы добились, но начали не с того, стены и крышу раньше фундамента не чинят. Ладно, — вытянула она руку, останавливая Альбуса от ненужного спора, — это уже не важно, прошлого не исправить, — в ее пальцах материализовалась папка, — тут все расчеты и объяснения, читайте. В таком деле словам верить нельзя.

     — Я использую ритуал познания, — сказал Альбус.

     — Как угодно, если надо, можем крови одолжить, — пожала плечами Ири.

     — Кхм, — кашлянул Снейп, — прошу прощения, но причем тут я? — Задал он давно мучающий его вопрос.

     — По нашему плану — вы станете директором Хогвартса после Альбуса, котятки еще слишком малы, чтобы стать министром, главой Визенгамота и оказаться за этим столом, — сквозь густую шевелюру волос Ири показался кончик заостренного уха, указавший на стол Дамблдора.

     — И долго я должен быть директором? — Скривился Снейп, который не слишком-то хотел взваливать на себя все это.

     — Лет десять, потом отправитесь в Международную конфедерацию магов, или станете главой гильдии зельеваров, посмотрим по ситуации, — усмехнулся Живоглот.

     — Вас и Сириуса Блэка ждут великие дела, — улыбнулась Ири.

     — Так понимаю, нашими телами вы собираетесь проложить путь… Котяткам? — Снейп был достаточно умен, чтобы не устраивать истерик, не вопить об абстрактной справедливости или вынуждать других упрашивать себя о помощи. Потому и не стал ломать комедию с заранее известным финалом.

     — Не столь грубо и прямолинейно, но в целом верно. Мы не совсем для этого подходим, да и заняты будем, — сказала Ири.

     — Северус, помоги с ритуалом, — попросил Альбус, внезапно обнаруживший, что его дрожащие пальцы не способны выписать нужные цепочки рун.

     — Иду, — отозвался Снейп, вставая с диванчика. — Но будет ли толк, — буркнул он под нос, посмотрев на собственные, так же подрагивающие ладони.

     — Котятки, помогите старшим товарищам зельями, — фыркнул Живоглот.

     Пока Гарри с Невиллом извлекали из наручей флакончики успокоительных эликсиров, Гермиона осмыслила услышанное и задала резонный вопрос — откуда они все это узнали. Уж за кого-кого, а за Живоглота она могла поручиться — он был обычным полужмыром, сообразительным, но не более того.

     — Пришлось воспользоваться этим, — Ири выложила на стол маховик времени.

     — Это же…

     — Да, Гермиона, это тот самый, потерянный тобой, маховик времени.

     — Но он же… То есть, вам же надо было лет на пятьдесят в прошлое назад прыгнуть…

     — Сто, — усмехнулась Ири.

     — А как же петли времени? И откуда вы… Ах, ну да, вы ведь для этого во время последнего этапа наши силы взяли, — понимающе кивнула Гермиона.

     — Не попасть в петлю времени и избежать отторжения довольно просто и сложно одновременно, — вздохнула Ири и поежилась.

     — Надо избегать вмешательства, — заговорил Живоглот, опуская на ее плечи ладони, — А это очень тяжело, когда можешь спасти жизнь невинного ребенка, умирающего под завалами разбомбленного дома. Очень тяжело, даже для нас, далеких от людей существ.

     — Мы видели многое из того, что делали и говорили Грин-де-Вальд, Альбус, Фламель, Волан-де-Морт и многие другие. На котов не обращают внимания, — усмехнулась Ири, — тем более тех, кто спокойно проходит анимагические барьеры.

     — А цвет шерсти и прочий экстерьер мы меняем свободно. В конце концов, среди разрешенных к содержанию в Хогвартсе животных есть кошки, — пожал плечами Живоглот.

     — Вы ведь могли спасти наших родителей, — сообразил Гарри, посмотрев на Невилла.

     — Нет, — покачала головой Ири. — Чтобы спасти твоих родителей, требовалось лишить Тома кресстражей, а это привело бы к раннему вмешательству, настолько раннему, что все вы могли бы и вовсе не появится на свет.

     — А мои? — Спросил Невилл.

     — Мы видели их в ту ночь, — заговорил Живоглот, — и очень хорошо запомнили их ауру и энергетику.

     — Твоих родителей можно вылечить, котенок, — ободряюще зажмурилась Ири.

     — Не быстро, и вряд ли полностью, но они станут вполне нормальными, — закончил за нее Живоглот.

     — Много времени уйдет на очистку мира? — Спросил Гарри, удивительно быстро справившийся с накатившими эмоциями. Впрочем, полученный им мыслеобраз не оставлял иных вариантов. Он не просто понимал головой, но и знал, чего стоило Ири с Живоглотом отказаться от спасения его родителей. Они ведь до самого последнего момента искали способы. Понимали, что делать этого нельзя, последствия будут непредсказуемые и, вероятно, самые катастрофичные, но все равно пытались найти путь.

     — Если все выйдет идеально, лет за сто-двести управимся, — пожала плечами Ири.

     — Долго, — покачал головой Гарри.

     — По сравнению с теми пятнадцатью тысячелетиями, пока все это копилось, — фыркнул Живоглот.

     — Я согласен, — объявил Альбус, утирая пошедшую носом кровь. Ритуал познания вещь опасная, лишь очень тренированный и дисциплинированный разум человека, при наличии магической силы выше среднего, позволяет провести его с пользой и без особого вреда для здоровья.

     — Тогда завершайте дела и поспешим, чем быстрее вы поможете Тому, тем больше он сохранит сил, и тем скорее очистится мир, — сказал Живоглот.

     — Мрр, — кивнула Ири. — А потом и котяток завести можно будет, — промурлыкала она и довольно зажмурилась, не став смущать и без того покрасневшее трио гриффиндорцев.

     Примечание к части

     xbnfntkm13, бечено