|
|
||
Николай Негодин
АНАТОМИЯ ЧИСЕЛ
"Сатирическая повесть"
"Высшая арифметика предлагает нам неисчерпаемый запас интересных истин - истин, которые не стоят изолированно, а соединены глубокими внутренними связями и между которыми, по мере увеличения нашего знания, мы постоянно открываем все новые и иногда полностью неожиданные связи".
Карл Гаусс
Много еще нераскрытых тайн хранит природа. Самые известные среди них - неопознанные летающие объекты (НЛО).
По мнению одних специалистов НЛО - это космические корабли, которые почти ежедневно посещают Землю. По мнению других - это пока еще трудно объяснимое явление природы, своего рода оптический обман зрения.
В Академии наук России при Комитете ВСНТО по проблемам охраны окружающей природной среды создана специальная Комиссия по изучению аномальных явлений (АЯ). Комиссия собирает сведения об НЛО, подтвержденные рассказами многих очевидцев и зафиксированных в виде фотографий, видеофильмов или других, не менее достоверных документов.
Об одном таком документе мы хотим рассказать читателям.
В конце ноября 1997-го года в Комиссию по АЯ пришла небольшая бандероль. В ней оказалась рукопись-дневник с доказательством теоремы Ферма.
Автор, его фамилия в рукописи не названа, выдает себя за жителя планеты "Омега-Центавра". Проанализировав его почерк, Комиссия по АЯ пришла к однозначному выводу: дневник мог написать только инопланетянин, то есть представитель внеземной цивилизации.
Естественно было предположить, что при помощи НЛО инопланетянин попал на Землю и на нем же он улетел на родину после того, как доказал теорему Ферма.
Публикуя ниже дневник представителя внеземной цивилизации, Комиссия по АЯ обращается ко всем читателям с просьбой сообщать обо всех увиденных аномальных явлениях по адресу - 101000 Москва, Главпочтамт, абонентный ящик 76, "Комиссия по АЯ".
Глава I.
Идея "Фикс".
"Вычисления с помощью двоек, т.е О и I в вознаграждение его длиннот, является для науки основным и порождает новые открытая, которые оказываются полезными впоследствии, даже в практике чисел, а особенно - в геометрии, причиной чего служит то обстоятельство, что при сведении чисел к простейшим началам, каковы О и I, всюду выявляется чудесный порядок".
Лейбниц
Рукопись инопланетянина была написана на "Фортране".
Перевод на русский язык был осуществлен при помощи ЭВМ шестого поколения.
Расшифровать начало дневника машина не смогла, но, начиная с середины третьей страницы, ЭВМ стала выдавать такой текст:
"... чтобы доказать Великую теорему Ферма, я придумал новую запись чисел, - писал инопланетянин. - Эта идея пришла мне в голову после знакомства с соседкой по квартире номер тридцать два, куда я поселился после посадки на Землю.
Дело было так...
Ночью наш космический корабль завис над одним из престижных районов города Красноярска, расположенного на территории Земли под названием "Сибирь". Командир искал место для посадки.
Красноярск был выбран не случайно. Этот город находится в центре самого большого на планете Земля государства под названием Россия. В городе проживает около миллиона человек. В соседнем городе Новосибирске - в полтора раза больше. Но красноярцы значительно умнее. Когда в последний раз выбирали президента России, то первых результатов ждали именно из Красноярска, потому что было известно: как проголосуют красноярцы, точно так же проголосую и по всей России. А вот в соседнем Новосибирске, жители которого тоже считают свой город географическим центром государства, голосуют по-разному. Один раз угадают, а в другой раз - нет. Видимо оттого, что жителей больше. Или потому, что горожане на карте неправильно определили свое географическое место.
Наш корабль завис над крышей пятиэтажного дома. Я через чердак проник на лестничную площадку, спустился на третий этаж и вошел в большую трехкомнатную квартиру, где для меня уже была приготовлена отдельная комната. Накануне нашего полета на Землю "Септима" - Космическое агентство по недвижимости планеты "Омега-Центавра" оперативно обменяло мою "гостинку" на комнату с подселением.
Квартира оказалась старой планировки, так называемой "сталинкой". Она была просто огромной - 52 квадратных метра полезной площади, не считая туалета, ванной комнаты и кухни. После замкнутого пространства космического корабля, в квартире меня особенно поразили высокие потолки и большой коридор, по которому можно было ходить, не касаясь стен вытянутыми в стороны руками.
Проснувшись утром, я первым делом решил познакомиться со своими соседями. Дверь в одну из их комнат была открытой. В глубине зала на диване сидела маленькая толстая женщина, которая курила папиросу. Она по-рыбьи открывала мягкие губы и выпускала изо рта сизые колечки дыма.
С трудом, преодолевая непривычную для меня силу земного тяготения, я переступил порог комнаты и сказал:
- Здравствуйте! Я прилетел с планеты "Омега - Центавра". Давайте познакомимся.
Cоседка не обратила на меня внимания. Она, как завороженная, продолжала смотреть на голубой экран, стоящий в нескольких метрах от ее дивана. Я кашлянул, чтобы привлечь ее внимание. Это нарушил мое равновесие, и я упал на пол.
- Как вас зовут?
Женщина с удивлением посмотрела на меня, стоявшего на четвереньках у ее ног, и равнодушно бросила в лицо:
- Скотина! Закрой двери с той стороны! Голос у нее был грубый, трескучий.
Я медленно встал и осмотрелся. Рядом со мной никакой скотины не было. Очевидно, это меня она назвала скотиной. Но я не понял, с какой стороны надо закрыть дверь и, ухватившись руками за дверную ручку, чтобы не упасть во второй раз, снова кашлянул:
- Хозяюшка, будь поласковее. Я ночью прилетел в "Тарелке". В так называемом по вашему НЛО. Поселился в этой квартире по обменному ордеру...
Но не успел я договорить, как женщина неожиданно сорвалась с дивана и подскочила ко мне.
- Чего ломишься в комнату, алкоголик несчастный? - брызгая слюной, закричала она. - Я к тебе не лезу, и ты не лезь!
- Я с другой планеты. Прилетел на Землю, чтобы на местном материале доказать теорему Ферма, - шатаясь в дверях, стал оправдываться я. - Дело в том, что развитие цивилизации на планете Омега-Центавра остановилось из-за того, что мы не смогли доказать эту теорему дальше десятой степени...
Я снова не успел договорить.
- У тебя что, совсем крыша поехала? - сверкая воспаленными глазами, закричала на меня женщина. - Думаешь, если прилетел в тарелке, так тебе все позволено? Напился до десятой степени от радости, что оказался на Земле?
Я не знал, что ответить. Машинально пощупал свою голову и с удовлетворением отметил, что над ней нет никакой крыши.
- Чего бельмы вылупил, алкоголик несчастный? - продолжала шуметь женщина. - Вот я сейчас соседей позову!
С явным удовольствием она злобно рассмеялась мне в лицо, открыла наружную дверь и босая вышла на лестничную площадку.
- Полюбуйтесь, люди добрые, на алкоголика в десятой степени. Говорит, что с прилетел с другой планеты. Неземной ласки ему, видите ли, не хватает! На ногах не стоит, а все равно лезет ко мне в постель со своими ласками! Я не потаскушка какая-нибудь. Не с вокзала сюда пришла... Не в тарелке прилетела... У меня законный муж имеется. Что я ему скажу?
Соседка говорила на местном диалекте, которого я не знал. Оглушенный ее криком и нелепыми обвинениями в свой адрес, я вернулся к себе в комнату и выпил таблетку аброкодаброкордина, чтобы успокоиться от противоречивых чувств, нахлынувших на меня после первого контакта с живым человеком,
Аброкодаброкордин хорошо восстанавливает нервную систему. Через полчаса я успокоился и решил заняться делом, ради которого оказался на Земле.
Контакт с первым человеком на земле, а им оказалась женщина, прошел не совсем так, как я ожидал. Но он дал свой положительный результат. Я неожиданно вспомнил, что у древних жителей Земли сумерийцев число 1 - означало "мужчину", а 2 - "женщину". В моем сознании моментально родилась такая мысль:
"Любое число можно записать всего двумя знаками: 0 и 1".
Если при помощи нулей и единиц по порядку записать квадраты, кубы и так далее, предположил я, то по окончаниям этих чисел можно будет найти правило, по которому, возможно, удастся доказать теорема Ферма,
Я сел за стол и, позабыв про соседку, занялся расчетами. В первую очередь, я составил таблицу из квадратов. Любой квадрат, состоящий из нулей и единиц, как шеренга солдат на параде, стал виден во всей своей красоте.
Привожу примеры:
9 = 1001 36 = 100100
25 = 11001 100 = 1100100
49 = 110001 196 = 11000100.
Проанализировав таблицу, составленную из нескольких сотен квадратов, я пришел к неожиданному выводу:
"Для любого квадрата с окончанием 001 можно найти другой квадрат с таким же окончанием, что разность между ними - будет новый квадрат".
Отсюда нетрудно было сделать следующий справедливый вывод:
Любое число Х - можно записать в виде разности двух квадратов". Например: 5 = (3 + 2) = 32 - 22, 7 = 42 - 32.
Значит - "Любой квадрат - есть разность двух квадратов".
Х2 = У2 - Z2
Когда, я понял это, то решил проверить свою догадку на кубах. С этой задачей я справился за два часа. Догадка подтвердилась. Если оперировать целыми числами, то ни один куб в целых числах нельзя представить в виде разности двух кубов в целых числа.
Заниматься другими степенями - бессмысленно. Степеней столько же, сколько и самих чисел - бесконечное число. А бесконечность можно только подразумевать, но проверить ее невозможно. Для этого ни на Земле, ни на Омега-Центавре никакой жизни не хватит...
С решением теоремы Ферма для уравнений второй степени:
"Любой квадрат - есть разность двух квадратов" я обратился к известному математику Сапожкову. Профессор стал внимательно слушать меня. Но, как только я произнес имя Ферма, он нахмурился и неожиданно заявил мне:
- Вы что, свалились на Землю с другой планеты? Считаете себя умнее других? Триста семьдесят лет лучшие математики всего мира не могут доказать эту теорему, а вы вот взяли, и одним махом решили ее... Выбросьте из головы эту навязчивую идею Фикс...
Я хотел признаться профессору, что действительно прилетел с другой планеты, и что впервые слышу про Фикса, да вдруг вспомнил про соседку.
- Нет, я не умнее других, - ответил я. Просто, мне показалось, что при помощи нулей и единиц можно решить эту задачу..
Профессор отказался слушать меня дальше. Тогда я обратился к ученому рангом пониже, доценту кафедру математики университета Егорычеву.
Доцент внимательно выслушал меня и сказал, что мои выводы имеют определенный интерес, но у него нет времени заниматься моими расчетами. И еще он сказал, что не является специалистом по теореме Ферма.
По словам Егорычева я изобрел велосипед.
- Что такое велосипед? - спросил я его.
Доцент с удивлением посмотрел на меня.
- Велосипед, пояснил он мне - это такое примитивное устройство с двумя колесами, которое много раз изобретают люди, плохо разбирающиеся в своем деле.
Десять цифр я заменил двумя: нулем и единицей, а такая операция известна людям больше тысячи лет. Это - двоичная система счисления, - так объяснил мне доцент.
Я признался математику, что слышу об этом впервые. Он посоветовал мне поработать с книгами.
Глава 2.
Коэффициенты.
"Ферма после дальнейших размышлении был, возможно, не вполне удовлетворен своим "удивительным доказательством" особенно, если он действительно написал о нем в 1630-е годы.
В самом деле, другие теоремы он вновь и вновь формулирует в своих письмах, среди них встречаются и частные случаи Последней теоремы, но сама эта теорема появилась лишь однажды, как замечание к Диофанту - загадочным сфинксом для потомков".
Г. Эдвардс
Библиотека, поразила меня своим богатством, - писал инопланетянин. Люди приходят сюда за знаниями, но книги от них надежно спрятаны в огромных хранилищах.
От кого в библиотеке прячут Знания, я так и не понял. Книги, хоть медленно, но все же выдают, только сначала надо постоять в очереди. Я подумал, что очередь - это обычная проверка умственных способностей человека. Но такой проверки здесь не делают. Дают посетителю любую книгу, какую он попросит, не спрашивая, сможешь ли он ее понять?
В библиотеке я не нашел ни одной книги писателя по фамилии Фикс. Это меня удивило, и я спросил у библиотекарши про Фикса. Девушка подумала, что я шучу. Молча покрутила пальцем у виска и ничего не ответила.
Из ее жеста я понял: про Фикса знает каждый грамотный человек и поэтому нет нужды хранить его книги.
После знакомства с библиотекой в моей голове стала вырисовываться одна новая идея. Для ее рождения нужен был толчок. И тут мне очень кстати помогла старуха, хозяйка второй части нашей квартиры. До этого она гостила у родственников, а в тот вечер неожиданно вернулась домой.
Я был на кухне, когда вошла старуха.
Это была даже не старуха, а пожилая, хорошо сохранившаяся женщина. Она подогрела на плите две куриные ножки и съела их с завидным аппетитом. Косточки старуха обглодала и высосала. Зубы у нее были крепкие, на зависть молодым.
- Зови меня, как хочешь: тетей Машей, или Марией Петровной, - ласково назвалась соседка.
- Тетя Маша - радость ниша! - весело подхватил я и тут же спросил у старухи: - А кто еще живет в квартире?
- Моя дочка Нина, та мужик ее Генка" - с характерным южно-украинским акцентом ответила хозяйка. - Детей у нас нету, делить нам нечего. Живем мирно, как все люди. У дочка, - она сказала дочка, с ударением на а, - своя семья. Я в ее жизнь не вмешиваюсь.
- Где вы работаете? - спросил я соседку.
- Я на пенсии, - улыбнулась тетя Маша.
- Пенсия - это не очень тяжелая работа? - спросил я снова.
Старуха как-то странно посмотрела на меня и недоуменно пожала плечами. Я понял - "ей легко" и сказал:
- Работать всегда надо. Даже пенсионером. Как можно жить без работы?
Старуха была не из любопытных. Она никак не отреагировала на появление в квартире нового человека. Для нее я был пустым местом. Ну и что с того, что прилетел с другой планеты? В Минусинском районе, где старуха гостила у второй дочери, бывший "мент" Виссарион выдает себя за "нового Бога". Почему сосед по квартире не может назвать себя инопланетянином?
- Одна живете? - спросил я Марию Петровну.
- А кого ж мне еще надо? - пропела старческим голосом тетя Маша, - Дочка рядом, вот и ладно.
- Надо бы вам супруга найти, - пошутил я. - Женщина вы видная...
- В мои-то годы? - улыбнулась соседка.
- Какие ваши годы? - удивился я. - На вид вам не дашь и сорока...
- Да мне восьмой десяток уже пошел, - призналась старуха.
Я еще больше удивился и сказал:
- Вот, оказывается, как долго живут люди?
Тетя Маша неслышно провела меня по всей квартире и показала ту невидимую черту, по которой все жилище условно было разделено на две части.
- Это твой выключатель, а этот наш, - говорила соседка, показывая на кнопки, расставленные по всей квартире.
Все электроприборы в коридоре, в ванной и на кухне были сдублированы. Только в туалете стоял один выключатель и висела одна лампочка.
- Мы платим за туалет, - сказала тетя Маша.
- Это несправедливо, - заметил я. - Здесь надо повесить вторую лампочку, чтобы, как и в других местах, во всем была бы симметрия...
- Ладно, уж, заплатим за тебя, - ласково отозвалась тетя Маша, - не обеднеем.
Такая щедрость со стороны соседей, которые в квартире поделили каждый сантиметр, показалась мне подозрительной. При помощи индукции я легко определил, что лампочка в туалете "мотает" на мой счетчик, но промолчал.
В эту минуту в моей голове мелькнула такая мысль: "В нашей квартире два хозяина и в каждой комнате общего пользования: коридоре, ванной и кухне висит по две лампочки. Все делится на два. Но в туалете висит одна лампочка. Число два - это четное число. Но в случае с туалетом оно на два не делится. Значит - это простое число. Так решили мои соседи.
Я стал размышлять над природой числа "два". Во всех учебниках по алгебре сказано, что это простое число, то есть такое, которое делится только на самое себя и на единицу, например, как простые числа три, пять, семь, одиннадцать. Но в то же время число "Два" является четным, чем и отличается от всех простых чисел, которые можно представить в виде суммы четного и нечетного чисел. Двойку же и любое другое четное число представить в таком виде нельзя. Следовательно, двойка не может стоять в одном ряду с простыми числами. То есть - это число не является "простым"? А если это так, то теорема Ферма верна для всех "простых" степеней и случай,
Х2 = У2 - Z2
совсем не является исключением, а подчиняется общему правилу, Следо- вательно, теорему Ферма и доказывать не надо...
Всю ночь я не мог уснуть от радости. "Как просто объяснить теорему Ферма", - подумал я под утро.
Но радость моя оказалась преждевременной.
Егорычев без восторга встретил мое новое толкование теоремы Ферма. Он меня прекрасно понял и сказал:
- Действительно, число "два" не совсем "простое" число. Но, тем не менее, оно делится только на самое себя и на единицу и, следовательно, является "простым", Это ведь и дураку ясно.
Я подумал, что "Дурак" - это математик с очень большим авторитетом и спросил:
- Вы не подскажете, где мне найти этого "Дурака"?
Егорычев рассмеялся и ответил:
- Твои выводы правильные, только они не имеют отношения к теореме Ферма" Надо привести доказательство не в виде образного сравнения, а написать его при помощи формул...
Вторая неудача не обескуражила меня. Я воспользовался советом Егорычева и стал писать формулы, переделав теорему Ферма на свой лад таким образом:
"Разность между двумя числами в степени n, (из которых одно меньше другого на единицу), не может быть целым числом в той же степени n, если показатель простой степени больше единицы".
Уn = Хn - (Х - 1) n (I), если n > 1.
Глава 3.
Мой друг.
Три звонка.
Я открыл наружную дверь и увидел Олега Кулика - первого человека, с которым я подружился.
- В чем дело? Два раза прихожу сюда, а мне не открывают? - спросил Олег сердито. - Твоя соседка не отвечает на мои вопросы.
- Меня не было дома, - пропуская гостя вперед, ответил я.
Кулик снял ботинки, надел мои тапочки и прошел ко мне в комнату.
Настроение у меня было неважное: сегодня доцент Егорычев в третий раз отклонил мое доказательство теоремы Ферма. Я нашел решение только для частного случая, когда из двух чисел Х и (Х-1) первое больше второго на единицу, но ведь разность между ними может быть какой угодно...
Снова я оказался в тупике.
Гость придирчиво осмотрел стены моей комнаты, зачем-то отколупнул кусочек извести, попробовал пол на прочность - подпрыгнул несколько раз и сказал:
- Квартирка у тебя подходящая, даже слишком. Только соседка у тебя не очень: кидается на человека, как голодная собака на кость. Видать, не приучена еще, вот и кидается. Дрессировать ее надо, понял! У меня дома книга лежит по служебному собаководству, в следующий раз принесу. Полезная книга для тех, кто живет "с подселением".
- Я не разговариваю с соседкой, - поморщившись, как от зубной боли, - проговорил я. - Она какая-то запрограммированная: переиначивает все на свой лад.
- Вот и зря, что молчишь, - проговорил Кулик, внимательно рассматривая на столе книги, которые я принес из библиотеки. - Того и гляди, соседка над тобой верх возьмет. Начнет командовать, тогда пиши - пропало. Один раз им уступишь, так они сразу же на шею тебе сядут.
- Зачем же на шею садиться? - возразил я. - Могу предложить стул.
- Ты лучше пошли соседей куда подальше! - посоветовал Олег, - У тебя такая квартирка! Давай устроим новоселье. Песни петь будем. Я люблю старинные песни. Они такие тягучие. Так и хочется рвануть во всю глотку. Вот, например, очень задушевная мелодия:
- Шумел камыш, деревья гнулись, - заревел он громко.
- Пожалуйста, потише! - попросил я его.
- Боишься? - ехидно спросил гость и, сощурившись, заглянул мне в глаза. - Соседки, что ли испугался? - продолжал он допытываться, наклонившись ко мне. - Она тебя напугала? Брось, не бери в голову! Стоит ли из-за бабы так расстраиваться? Эх, жаль, что я здесь не живу! Вот бы соседка у меня поплясала краковяк! Я бы научил ее ходить по плашке...
- Как бы наоборот не вышло, - сказал я ему.
- По-твоему я с бабами не умею обращаться, да? - стал пыжиться гость. - А знаешь ли ты, что там, где я сейчас живу, ни одна соседка на меня не то, что пальцем не покажет за моей спиной, но даже и подумать об этом побоится. Вот, как я себя поставил. Такой уж у меня характер, что люблю людям прямо в глаза смотреть. Они знают мой характер. Уважают за это. Твоя соседка - обыкновенная баба. Вот я сейчас пойду и припугну ее, чтобы знала, с кем имеет дело! Я только внимательно посмотрю на нее, и дело будет d шляпе...
- Да ты что, сдурел? - не на шутку испугался я. - Она сама на кого хочешь нагонит страху.
- А вот сейчас мы посмотрим, кто кого? - сказал Олег, выходя из комнаты.
Соседи были дома. Геннадий - косая сажень в плечах, сидел на табурете напротив цветного телевизора - смотрел спортивную передачу. Он молча взглянул на Олега и ничего не сказал. Он как бы даже и не увидел вошедшего парня, так мало для него значило присутствие в комнате постороннего человека.
Нина лежала на диване и курила. Она сбоку посматривала на телевизор.
- Извините, кто здесь живет? - спросил Олег, входя в комнату. - Я хочу познакомиться с соседями моего друга, - кивнул он в мою сторону.
Увидев Кулика, Нина лениво бросила через плечо:
- Закрой двери, биндюга!
- Это я-то биндюга? - притворно удивился Олег. - Вы что, со всеми так разговариваете?
- Пошел отсюда! - взорвалась соседка, не выдержав спокойного тона парня.
- Ах, так это вы утром не открывали мне дверь в квартиру, - вдруг неожиданно признал соседку Кулик, - В чем дело, гражданочки? - спросил он ее, не теряя присутствия духа, - Разобраться надо. Я вам ничего плохого не сделал. Два раза прихожу к товарищу в гости, - кивнул головой в сторону двери, - а вы не открываете и даже разговаривать не хотите со мной"? Это совсем уж не по-людски. У вас есть стул? - спросил он Геннадия, резко меняя тему разговора. - Куда мне присесть?
Стерпеть такую наглость со стороны непрошеного гостя Нина не могла. Она подскочила к Олегу, схватила его за рукав клетчатого пиджака и потащила из комнаты.
- Закрой двери с той стороны, скотина!
Кулик вырвал свою руку.
- Не трожь! - прошипел он с угрозой. - Не трожь! - рыча повторил он, поправляя освободившийся рукав, - а то я за себя не ручаюсь. Я так могу тронуть...
Резкий окрик и тон подействовали: Нина переменила тактику. Она подбоченилась и грудью вперед стала наседать на парня.
- Попробуй, если ты такой храбрец! - подняла руки и стала ловить ими мух пред самым носом Олега, приговаривая: - Да я тебе всю морду расцарапаю, если ты меня хоть пальчиком заденешь! Родная мама не узнает. Ишь, повадился к нам! Герой! Небось, тоже в "Тарелке" прилетел в наш город? Нажрался водки, а я вот тебя все равно не боюсь. Попробуй, задень?
- Я тебя не трогаю, - проговорил Олег, отступая в коридор.
В коридоре Нина подбоченилась и вплотную подступила ко мне.
- Дружка привел, да? - стала кричать она на меня. - Нажаловался? Защитника нашел, да? Сам два слова сказать не можешь, так теперь этого алкоголика ко мне подослал? Эх ты, заяц! Душа-то, небось, в пятки ушла? Смотри у меня, я твою поганую душу насквозь вижу, - погрозила коротким пальцем перед самым моим носом. - Ты думал командовать нами? Ничего не выйдет у тебя. И дружки не помогут. Не надейся!
- Никого я не подсылал, - стал оправдываться я. - Чего вы кидаетесь на меня?
Нина пошире открыла дверь в свою комнату и сказала со злорадством, обращаясь к мужу:
- Гена! Ты посмотри на нашего соседа. Он, оказывается, и разговаривать умеет. Осмелел при постороннем...
Мужчина взглянул на меня, как на пустое место и снова уткнулся носом в телевизор.
Я взял Кулика за руку и увел к себе в комнату.
- Я ей покажу, где раки зимуют, - продолжал возмущаться гость.
- Не надо показывать раков, - сказал я ему.
Олег достал из портфеля бутылку водки и вопросительно посмотрел на меня. Я с отвращением отвернулся.
Без выпивки гость заскучал. Он вдруг вспомнил про свои забытые дела и заторопился домой. Я не стал его задерживать. Мне не терпелось изложить на бумаге свои новые мысли.
Оставшись один, я принял несколько капель аброкодаброкордина и записал в своем дневнике:
"Теорема Ферма имеет философский смысл. Что есть число? Это - изобретенное умом человека понятие, при помощи которого ведется учет. В природе число не существует, оно как бы растворено в ней. Число может быть большим или малым, целым или дробным, все зависит от того, сколько единиц или ее частей заключено в нем. Единица - основа всех чисел".
На заре своего развития человек для измерения и счета пользовался "ПАЛЬЦЕМ" и не видел в этом универсальном для всех людей инструменте никаких неудобств. Он еще не знал, что кроме него на Земле живут микробы, бактерии и вирусы, поэтому ему не нужны были ни миллиметры, ни микроны, которыми в то далекое время некому и нечего было измерять.
Чем больше человек узнавал окружающий его мир, тем все точнее становился его измерительный инструмент. От пальца он перешел к сантиметру, от сантиметра - к миллиметру и так постепенно дошел до почти идеальной единицы измерения - к длине волны света.
С точки зрения первобытного человека теорема Ферма решалась бы довольно просто и писалась бы она так:
"Один палец равняется другому пальцу; ДВА ПАЛЬЦА РАВНЫ ДВУМ ПАЛЬЦАМ" и так далее.
Но в век научно-технического прогресса, который переживает Земля, когда человек давно уже забыл, что палец - это тоже неплохой измерительный инструмент, что с него начиналась вся математика, такой ответ у всякого вызовет лишь улыбку.
Однако:
"С ФИЛОСОФСКОЙ СТОРОНЫ ТЕОРЕМА ФЕРМА - ЭТО БЫЛА И ОСТАЕТСЯ ФИЛОСОФИЯ ПАЛЬЦА, ВОКРУГ КОТОРОЙ ЗАКРУЧЕНА ВСЯ ПРОБЛЕМА"
Глава 4.
Se - зерно.
"Мысль выражать все числа девятью знаками, придавая им, кроме значения по форме, еще значение по месту, настолько проста, что именно из-за этой простоты трудно понять, насколько она удивительна. Как нелегко было придти к этой методе, мы видим на примере величайших гениев греческой учености Архимеда и Апполония, от которых эта мысль осталась скрытой".
Лаплас
"Как только люди открыли дорогу в космос, - писал инопланетянин, - так они сразу же стали отправлять загадочные послания во все уголки Вселенной, До чего же люди наивны, если до сих пор верят в чудеса, ведь совершенно ясно, что расшифровать эти послания не сможет ни одна цивилизация..."
"Все, что написано на Земле, можно прочитать только на Земле и нигде больше".
В этом я убедился, изучая клинописную таблицу МАН-1655. Два дня я не мог подобрать ключик к этому тексту. А решение оказалось довольно неожиданным: достаточно было взять в качестве единицы измерения Se - зерно.
Древние математики в Вавилоне задали-таки задачку. И ведь писать-то они как следует не умели, царапали цифры-клинья палочкой по сырой глине, и нуля они не знали, но прекрасно обходились без него, а какой создали математический шедевр?
Правда, только расшифровав запись, по-настоящему можно оценить красоту этой таблицы.
Пока я изучал "послание древних вавилонян" - клинописную таблицу МАН-16055", чтобы через нее перекинуть мостик к теореме Ферма, мои соседи не сидели сложа руки...
В четверг утром, через десять дней после посадки на Землю, я зашел в домоуправление, чтобы отдать свой паспорт на прописку. Седая женщина по фамилии Варочкина, паспортистка с довоенным стажем, приняла у меня документы и предупредила:
- Сегодня в два часа будь дома, к тебе гости придут.
- Зачем? - удивился я. - Я никого не приглашал.
- Соседи написали на тебя жалобу в райисполком, - стала объяснять мне женщина, - оттуда заявление поступило к нам в домоуправление. Чтобы разобраться во всем, мы решили эту жалобу вынести на товарищеский суд. Тебя разве соседи не предупредили?
- Нет, - признался я,
- Тогда в два часа будь дома, - повторила паспортистка.
Варочкина работала в маленькой комнате, заваленной разным хламом. Здесь был архив и одновременно склад всего ненужного. Пахло клеем и пылью, как в заброшенном космическом корабле.
- Жалобу можно прочитать? - спросил я у паспортистки.
- Она у Качинского, нашего юриста, - ответила женщина участливо и по-матерински стала журить меня: - Небось набедокурил? С соседями поругался?
Я не знал, что ответить Варочкиной, так как совершенно не понимал, о чем она говорила.
В моем словаре не было слова "ЖАЛОБА."
В два часа дня я зашел на кухню. Все заинтересованные стороны были в сборе
Председатель товарищеского суда Качинский, сухопарый пожилой мужчина - юрист-консульт домоуправления, занимал место у окна. По обе стороны от него на старомодные стулья, любезно продолженные тетей Машей, сидели Варочкина и Ческина - члены товарищеского суда. Две дочери старухи, Нина и Фаина, расположились в углу, возле плиты, принадлежащей соседям. Сама старуха заняла центральное место между двумя столами. А Геннадий, как атлант, вписался в косяк кухонной двери.
Качинский порылся в своем потрепанном портфеле, извлек оттуда "ЖАЛОБУ" - несколько листков бумаги в клеточку и стал медленно читать, то и дело посматривая поверх очков на собравшихся.
Соседка Нина писала:
"... в первый же день он напился и в пьяном виде стал приставать ко мне и требовать ласки. Мою мать, пожилую женщину, которая давно находится на заслуженном отдыхе, он заставлял жениться и сказал ей, чтобы она подала заявление в загс по этому поводу. Получив отказ, он стал требовать от нее, чтобы она устроилась на работу".
"... он ворвался ко мне в комнату, набросился на меня и избил. Угрожал нам с мужем расправой. Разве можно жить в такой обстановке?"
"... он отказывается убирать в коридоре, загадил весь туалет так, что туда невозможно зайти. Заставляет мою мать мыть полы и убирать за ним...
Просим исполком помочь нам поставить распоясавшегося квартиранта на место или выселить его из квартиры".
Качинский снял очки, протер их платком и положил на стол,
- В моей практике еще не было случая, чтобы из двух или трех семей, проживающих совместно в квартира, во всем была бы виновата только одна сторона, - высказал свое мнение юрист. - Дело житейское. Нам надо разобраться: почему соседи написали жалобу? Кто прав, а кто виноват? Наша задача - помочь людям наладить свои отношения...
- С ним наладишь отношения, - хмыкнула Нина. - Да он трезвым никогда не бывает. На ногах прямо не стоит, все время шатается. Его уже два раза милиция забирала прямо с улицы, так он теперь боится туда показываться, только по задворкам и ходит...
- Нина, помолчи! - прикрикнула старуха на младшую дочь, - Дай людям подумать. Решать что-то надо. Я уже старая, не могу все время за вами молодыми убирать, - повернулась ко мне и мягко укорила: - А ты и вправду не так со мной разговариваешь. Мы вместе живем. Один раз ты моешь полы, другой - наша семья. Все поровну, как у людей. А ты уже вторую неделю здеся и ни разу тряпку в руки не взял, после того, как переехал сюда. Дружков своих водишь. Кому это понравится?
Все посмотрели на меня. Я ничего не понял и промолчал.
- Смотрите-ка, разговаривать не хочет с нами, - обрадовалась Нина. - Да он нас за людей не считает...
Я очень удивился этим словам и спросил:
- Кто же вы тогда, если не люди?
- Нам не надо такого квартиранта, - подала свой голос Фаина, старшая дочь тети Маши.
- Не встревай! - властно осадила ее мать. - Ты здеся не живешь. А у человека ордер на руках. Его на улицу не выгонишь.
- У него еще где-то квартира имеется, - сказал Геннадий.
- Ты чего молчишь? - спросила меня Варочкина. - Скажи хоть слово в свое оправдание.
- Я не могу понять моих соседей, - признался я паспортистке. - Пусть они скажут чего им надо от меня.
- Смотрите-ка на него: мы все тут виноватые, только он один чистенький сидит! - снова зашумела Нина. Она встала со своего места. - Праведник выискался. Чего глаза таращишь? - неожиданно накинулась она на меня. - Думаешь, я тебя боюсь?
- Сядь счас же! - прикрикнула старуха на свою дочь.
- Нина, не волнуйся! - стала успокаивать сестру Фаина. - Надо спокойно поговорить обо всем.
- Нервы не выдерживают, - ответила Нина, пуская слезу. - Сил моих больше нету...
Качинский взял в руки жалобу и спросил у Нины:
- Вы вот пишете, что сосед ворвался к вам в комнату и избил вас. Это что, было на самом деле?
- Раз написано, значит, было, - ответила женщина. - Муж подтвердит.
Качинский с удивлением посмотрел на Геннадия.
- Как же так, товарищ Махиня? На ваших глазах хулиган избивает вашу жену, а вы даже не подумали заступиться за нее? Почему?
- До драки дело не дошло, а то я бы вышвырнул его из квартиры как котенка, - ответил мужчина.
- Значит, ваша жена неправду пишет? Тут, кстати, в заявлении и ваша стоит подпись. Не было драки?
- Они ругались, а я не вмешивался: не мужское это дело, - нехотя ответил Махиня. - Может в коридоре и подрались...
- А вы, Мария Петровна, - обратился юрист к старухе, - почему не заступились?
- Я отдыхала у себя в комнате.
С минуту помолчав, Качинский снова спросил у Нины:
- Кто еще, кроме членов вашей семьи, видел вашего квартиранта пьяным?
- Все наши соседи видели, - обрадовалась вопросу Махиня.
- Пригласите кого-нибудь из них,
Минуты через две Нина привела на кухню женщину неопределенных лет с мужскими чертами лица. Геннадий уступил ей свое место в дверном проеме.
- Вы хорошо знаете этого товарища? - Кивнул головой юрист в мою сторону.
- Знаю, конечно, - ответила женщина прокуренным голосом, это новый квартирант моих соседей.
- Когда вы его видели пьяным в последний раз?
- Да он почти каждый день приходит домой в нетрезвом виде. Все время его заносит из стороны в сторону...
- Он в это время буянит или скандалит?
- Да нет. Он сразу же юркнет к себе в комнату, чтобы никто не мог догадаться, что он пьяный вдрызг.
- А вы что, заглядывали к нему в комнату?
- Нет, не приходилось.
Качинский повернулся ко мне и спросил:
- Вы знаете эту женщину?
- Впервые вижу, - ответил я"
- Можете идти, - отпустил юрист свидетельницу и снова обратился с вопросом к Махине: - Вы вот пишете, что ваш сосед устроил оргии в своей комнате. Кто может подтвердить этот случай?
- Бухгалтер Ковалева, - с готовностью ответила Нина. - Если она дома, то я позову ее.
У второй свидетельницы Качинский спросил:
- Где вы живете?
- На втором этаже, вот под ним, - показала Ковалева на меня рукой.
- Значит, знаете его?
- Кто же не знает этого бандита, - ответила бухгалтер с усмешкой. - Живет в доме не больше недели, а уже успел прославиться.
- Вы видели его пьяным?
- Да каждый день, - заученно ответила женщина. - На днях в час ночи я вышла на балкон и посмотрела наверх" В комнате у него, - снова показала рукой в мою сторону, - ярко горел свет, и играла музыка. Там были пляски. Полуголые люди носились по комнате...
- Как же вы все это рассмотрели через балкон-то? - спросила Варочкина бухгалтера, удивив собравшихся на кухне людей своей сообразительностью.
- Я слышала пьяные крики, - с заминкой ответил Ковалева. - А потом, я выходила во двор, чтобы подышать свежим воздухом.
- В час-то ночи? - засомневалась Варочкина.
- Захотела и вышла на улицу, что тут особенного, - напористо ответила женщина, - Никто пока не запрещает.
- Спасибо, мы вас больше не задерживаем, поблагодарил Ковалеву председатель товарищеского суда.
Сначала я не понимал смысл происходящего, но постепенно стал догадываться, что такое суд. Махини не нашли со мной общий язык и поэтому написали жалобу в исполком. Им нужна была посторонняя помощь, чтобы выселить меня из квартиры.
"Что стало бы с жалобой моих соседей, если бы она нечаянно попала на планету Омега-Центавра? - подумал я. - Омегане и центаврики, народ, состоящий из братьев-близнецов и сестер, думающих только правыми или левыми полушариями мозга, никогда не смог бы правильно расшифровать это послание".
- Задавайте вопросы! - обратился Качинский к членам товарищеского суда.
Варочкина, самая сердобольная из присутствующих на кухне людей, с возмущением спросила у меня:
- Как ты додумался до того, что стал заставлять Марию Петровну идти устраиваться на работу? И еще. Ты собирался женить ее. Твое ли это дело?
- Как тебе не стыдно? - подхватила Фаина. - Моя мама тебе в бабушки годится.
- Это была шутка, - ответил я.
- Хорошие шуточки, - зашумела Нина. - Вот так всегда: сначала оскорбит, а потом оправдывается.
- Надо вам помириться, - сказала Ческина, обращаясь к моим соседям. - Парня вы еще не знаете, а с первого дня встретили его в штыки. Так не годится. Народу у вас немного. Квартира хорошая, чистая. Чего вам еще не хватает? Живите мирно, без взаимной неприязни друг к другу.
- Я думаю, что мы пока только предупредим обе стороны, - взвешивая каждое слово, проговорил Качинский, обращаясь к присутствующим. - На первый раз ограничимся внушением. Пусть каждый сделает для себя выводы из сегодняшнего нашего разговора.
На этом заседание суда закончилось. Все с облегчением стали расходиться. Я один остался на кухне, чтобы на месте осмыслить "зерно" нашего разговора. Но у меня ничего не получилось: товарищеский суд не поддавался математической обработке - я не мог найти подходящей единицы, чтобы его измерить.
После суда я сделал для себя такой вывод:
"УДИВИТЕЛЬНО МНОГО ВРЕМЕНИ ЛЮДИ ТРАТЯТ НА СОВЕРШЕННО ПУСТЫЕ РАЗГОВОРЫ".
Глава 5.
Махиня.
На кухню вошел Геннадий. Он сел за стол и распечатал бутылку водки.
Это был высокий, широкоплечий мужчина с круглым, выпирающим из-под брючного ремешка животом. Лицо у него невыразительное, серое с маленькими угрюмыми глазками.
Геннадий, жена звала его Гешка, выпил стопку водки и понюхал корочку хлеба. Перед ним на тарелке лежали два свежих огурца. Он взял один огурец в руки и стал вертеть его между пальцами. Огурчик был ровный, остренький. Гешка откусил кусочек и стал медленно жевать, лениво посматривая на меня. Равнодушно спросил:
- Выпьешь?
- Не пью, - ответил я. - Не знаком с этой жидкостью и не хочу знакомиться. Она для меня опасна.
- Брезгуешь? - спросил Махиня и посмотрел на меня тяжелым недобрым взглядом. - Трезвенником прикидываешься? Знаю я таких трезвенников, как ты. В одиночку хлещешь. Закроешься у себя в комнате на замок и поливаешь. Прячешься от людей. Значит совесть у тебя нечистая. Я вот ни от кого не прячусь. - Он налил стопку и подтолкнул ее мне: - Ну, да ладно об этом. Давай пей! Не выкаблучивайся!
Я снова отказался. Меня едва не вырвало от запаха водки.
(В этом месте в рукописи приведена какая-то непонятная химическая формула).
Геннадий выпил сам, понюхал корку и лениво захрустел огурцом.
- Хорошо живете? - спросил я его. - Нравится?
- Живем, как все, - нехотя ответил сосед. - Я человек маленький. Меня не трогают, и я никого не трогаю. Куда мне с моим слабым умом. Я в институтах не учился. Я не чистоплюй, все своими руками зарабатываю.
- Я тоже работаю, - сказал я.
- Кто тебя знает. На лбу не написано, - ответил Геннадий с иронией. - Но ты не думай, - предупредил он меня, - что я совсем уж ничего не вижу. Чистоплюй ты и все. Нигде не работаешь, а тунеядствуешь... Я не совсем слепой, вижу, что надо. Почему ты весь день дома сидишь? Я на работе, а ты тут околачиваешься. Где ты деньги берешь - это не мое дело. Я в милицию не побегу.
- У меня творческий отпуск, - сказал я.
- Расскажи кому другому, - не поверил Геннадий. - Я человек маленький: но тоже кое-что соображаю. Он еще раз выпил и стал быстро хмелеть. Через минуту Геннадий продолжал:
- Ты не мужик. Я с бабами никогда не воюю, бесполезное это дело. А ты хорош. К старухе пристаешь. Командовать хочешь в квартире? Это не космический корабль - ничего у тебя не выйдет. Рано или поздно, но мы с Нинкой подцепим тебя на крючок.
- Выжить хотите? - прямо спросил я его.
- Думай, как хочешь, тебе виднее, - уронив стриженную под бокс голову на стол, проговорил сосед. - Я тебя предупредил.
- Поэтому и жалобу на меня написали? - спросил я мужчину.
- Жена написала, ей виднее, - ответил Геннадий. - Я ни к кому не побегу жаловаться, куда мне с моим слабым здоровьем? - положил свои пудовые кулаки на стол и добавил: - Если надо будет, так я разберусь без товарищей из домоуправления, по-житейски. На это мне (показал кулаки) и своего ума хватит...
Глава 6.
Квадратно-гнездовой способ посадки картофеля.
На другой день после товарищеского суда я решил отдохнуть и выехал за город.
На равнине я увидел, как одна машина производит посадку картофеля. Операция довольно простая. Каждый клубень ложится в точно рассчитанное место на поле по так называемому квадратно-гнездовому способу. Постепенно ряд за рядом все поле было засеяно. Пройдет три месяца и в каждом гнезде вырастет по несколько спелых картофелин.
Там за городом меня вдруг осенило: "почему бы и мне не рассадить цифры на бумаге, как картофель на поле, квадратно-гнездовым способом?"
Дома я принялся за расчеты. Я разбил свое воображаемое поле на горизонтальные и вертикальные ряды, обозначил их номерами и получил на бумаге сетку, состоящую из квадратиков - гнезд для посадки цифр.
Затем я стал рассчитывать свое "поле чисел" для второй степени по формуле:
У2 = Х2 - (Х - А) 2 , где Х и А - номера горизонтальных и вертикальных рядов по порядку 1,2,3,...
"Если по этой формуле до бесконечности перебирать целые значения Х и А, то в "Поле чисел второй степени" рано или поздно появятся все четные и нечетные квадраты".
Перебирая в памяти свои математические выкладки, сделанные за последние дни, я задал себе такой простой вопрос: "Каким правилам подчиняются все числа от 1.2.3... до бесконечности?" И вот к каким пришел выводам:
1. Любое целое число - есть сумма или разность двух целых чисел.
2. Любое целое число - есть разность двух квадратов.
3. Любой квадрат - есть разность двух квадратов.
4. Любой куб - есть разность...
Очевидно, для теоремы Ферма будет справедливо такое утверждение:
"Если хотя бы для одного целого числа Уn найдется такая разность двух чисел Хn - (Х - А) n, что она будет целым числом в степени n, то и для всего бесконечного ряда чисел в той же степени должны быть найдены свои числа Х и (Х-А) в степени n, что разность между ними будет целым числом в степени n".
Другими словами: "Или все числа У числовой оси 1,2,3.... удовлетворяют условию теоремы Ферма, или ни одного".
Новый подход к доказательству теоремы Ферма окрылил меня. Я хотел тут же съездить со своей находкой к доценту Егорычеву, но в последний момент передумал. Спешить было нельзя. Я уже порядком надоел ему. Еще одна осечка и доцент перестанет встречаться со мной. А мне так необходим был слушатель.
Я отложил расчеты в сторону и завел в ванной небольшую стирку.
Часа в четыре вечера, когда я заканчивал полоскать белье, ко мне неожиданно зашел Кулик.
Олег был в новых джинсах и белой рубашке, на голове у него красовалась серая кепочка с козырьком, украшенным золотистой тесемочкой.
Гость обнял меня, ласково погладил ладошкой по спине и спросил:
- Чем порадуешь меня? Как поживает твоя драгоценная соседушка? Драма у вас сейчас или комедия?
Я рассказал ему о товарищеском суде.
Кулик был интересным слушателем. Он улыбался открытым ртом, крякал от удовольствия и поддакивал. Иногда я замечал, что гость отвлекается. Я замолкал. И тогда Олег внимательно смотрел мне в глаза и говорил:
- Так, так, что-то я не уловил. Повтори-ка еще раз...
Выслушав мой рассказ. Олег похвалил:
- Молодец! Так держать! Я тебе помогу!
- Не надо, - сказал я ему. - Опять дров наломаешь.
- Ничего, ничего, - заметив тень на моем лице, загорячился гость, - иногда, знаешь, надо пустить пыль в глаза.
- Давай лучше без пыли.
- Хорошо, - быстро согласился Кулик, - обойдемся и без дымовой завесы.
Через пять минут со стиркой было покончено. Гость беглым взглядом знатока окинул вещи, которые я вывесил сушиться в коридоре и спросил:
- Твоя соседка белье на улицу не выносит?
- Нет, - ответил я, не понимая, куда клонит Олег.
- Что так мало постирал? - сделал кислую мину Кулик. - У тебя барахла нет больше, что ли? Простыней, например, или наволочек. Одним словом, что-нибудь пошире и подлиннее? Совсем бедно живешь.
- У меня есть белье, - сказал я ему, - да оно еще чистое.
- Показывай! - потребовал Олег. Он воодушевился какой-то идеей, и теперь его нельзя было остановить.
Я подвел гостя к нише, открыл дверь и показал ему стопку простыней, Олег забрал белье и, ничего не объясняя мне, пошел с ним в ванную комнату.
- Куда ты их понес? - запротестовал я, - они же чистые?
- Ничего с ними не случится, - ответил Кулик и бросил простыни в холодную воду. - Грязнее они не станут. Мы их повесим в коридоре, чтобы нигде даже щелки не осталось. Пусть твоя соседка повертится. Думаю, что ей здорово не понравится такая декорация. Как бы настоящая трагедия не вышла? Ну да ничего, пусть поймет, что она не одна живет в квартире. Ты ведь тоже имеешь все права, да?
- Это верно, - подтвердил я, - права-то я имею, но воспользоваться ими у меня нет ни малейшего желания. Как вспомню про соседку, так руки опускаются.
- Здорово сна тебя напугала, - засмеялся Олег. - Зато теперь ты уже тертый калач.
Кулик посмотрел на часы и стал поторапливать меня:
- Ты давай выжимай белье, а я буду развешивать. Надо успеть все сделать к приходу твоей красавицы.
Когда белье было развешано, Олег сказал:
- Вот теперь в коридоре совсем другой марафет: сразу видно, что здесь живет человек, который любит социальную гигиену. Пусть теперь соседка хоть раз попрекнет тебя частотой. Да я первый пойду против нее в суд в качестве свидетеля. Барахло свое не снимай денька два-три. Чем оно дольше будет висеть, тем лучше...
- Не нравится мне все это, - сказал и Кулику.
- Мне тоже не нравится, - подхватил Олег, - но ничего не поделаешь, раз соседка у тебя такая боевая. До тех пор, пока ты ей не надоешь, она тебя в покое не оставит.
Я не стал спорить с гостем. Мы прошли на кухню и сели за стол. Кулик не мог успокоиться. В голове у него рождались дьявольские идеи мщения Махине.
- Послушай, - сказал мне Олег, - один мой знакомый, когда уезжал в отпуск, то совершенно случайно забыл в столе разбитое сырое яйцо. Через месяц к нему в квартиру невозможно было зайти из-за вони. Давай попробуем против твоей соседки тухлые яйца! Это вполне гигиеничный способ: всего-то делов - раздавить сырое яйцо и нечаянно забыть его в столе. Очень дешевый и доступный способ, который, к тому же, не требует специальной подготовки. Лучшего средства против строптивых соседей, чем тухлые яйца, человечество еще не придумало...
- Нет, - решительно возразил я.
- Олег с неподдельным удивлением посмотрел на меня и сказал:
- С твоей соседкой надо воевать всеми доступными средствами, а не ждать, когда она с мужем засадит тебя. Ты что, лес хочешь рубить? Не нравятся яйца, давай испытаем черемшу. У меня с прошлого года осталась целая банка соленой черемши, ее все равно выбрасывать придется, так хоть в дело пойдет. Она, знаешь, такая вонючая, что хоть из дома беги. А если ее заварить вместо чая, то представляешь, что будет?
Я не ответил.
Мое молчание Кулик понял по-своему. Он включил плиту, поставил на нее чайник с водой, затем достал из кармана небольшую баночку, раскрыл ее и вытряхнул содержимое в посудину. Олег, оказывается, предусмотрел все заранее...
- Сейчас запахнет.
Действительно, через несколько минут на кухне появился густой специфический запах.
- А что я скажу соседке? - запоздало спросил я гостя. - Зачем мне эта черемша?
- Скажешь, что у тебя горло болит. Черемша очень хорошо помогает при ангине, она после керосина - самое последнее средство.
Когда вонь на кухне стала нестерпимой, Олег выключил электроплиту и сказал:
- Теперь пошли, погуляем! Пусть соседка одна бесится в квартире.
Но расчеты Олега не оправдались. Когда я вернулся домой, в квартире от запаха черемши не осталось и следа: соседка хорошо проветрила кухню.
Нина ждала меня. Она сорвала белье с двух веревок, протянутых возле ее двери, занесла ко мне в комнату и швырнула на постель.
- Мою половину больше не занимай! У тебя есть свои веревки, вот на них вешай все, что хочешь. Можешь самого себя повесить. Я твои веревки не трогаю, и ты ко мне не лезь! - она хлопнула дверью и, шагая по коридору, продолжала бушевать: - Белье он постирал. Как же, небось, целый год копил в своей "тарелке". Развесил свое барахло, срам один...
Я вышел в коридор. Увидев меня, Нина залилась пуще прежнего.
- Опять дружок приходил? - накинулась она на меня. - Своим умом жить не можешь, да? Сам-то ты не мог додуматься до этого по шарам твоим бесстыжим вижу.
- Я же не возражаю против ваших правил, - сказал я соседке. - Чего вам еще надо?
- Он не возражает, - передразнила меня Нина. - Да куда ты денешься? Мы без твоей указки жили и еще век проживем. У тебя есть комната, вот там и командуй!
- Вот и вы кричите в своей комнате! - не выдержав, посоветовал я соседке.
- А это уж мое дело, где кричать, - ответила Махиня и тут же взорвалась: - Да кто ты такой, чтобы мне указывать, космонавт несчастный? Над тобой уже весь подъезд смеется. Опозорился перед людьми на товарищеском суде... Теперь вот барахло свое вывесил...
Я не стал спорить с соседкой. Заранее угадать ее поведение было куда труднее, чем доказать теорему Ферма...
Глава 7.
Ключ к решению задачи.
"Несмотря на простоту формулировки Ферма Великой теоремы, полное ее доказательство, по-видимому, требует создания новых и глубоких методов в теории диофантовых уравнений".
БЭС т.27, стр.229
"Квадратно-гнездовой способ посадки картофеля помог мне по-новому взглянуть на теорему Ферма, - записал в своем дневнике инопланетянин. - Я нашел отличие второй степени от всех остальных нечетных степеней.
Я позвонил Егорычеву и поздравил его с присуждением ему звания доктора физико-математических наук. Я хотел встретиться с математиком, но Егорычев сказал, что он очень занят и не может принять меня... Пользуясь его хорошим настроением, я спросил у него про идею "Фикса".
Учены" ответил так:
- "Идея Фикс" - это поговорка, которая означает: "стремиться к недостижимому, своего рода пытаться построить вечный двигатель".
- Неужели для математиков теорема Ферма - это вечный двигатель? - задал я новый вопрос.
- Дело обстоит именно так, - подтвердил недавно испеченный доктор физико-математических наук.
- Это неверно! - воскликнул я в трубку. - Но меня никто уже не слушал...
Вечером у нас в квартире произошло событие, которое заставило меня напрячь все свои силы, чтобы решить теорему Ферма. Все началось из-за пустяка. Соседка у себя в комнате подтирала пол. С мокрой тряпкой в руках она побежала в туалет и в полутемном коридоре налетела на меня, когда я шел из кухни ей наперерез. Нина запнулась об мою ногу и прямо с мокрой тряпкой по инерции влетела в открытую дверь туалета.
- Ты зачем мне подножку поставил, бандит? - закричала Махиня, выходя из туалета. - Совсем рехнулся, что ли?
Я извинился и сказал:
- Но вы же сами налетели на мою ногу.
Женщина подошла к своей двери и, чувствуя себя здесь в полной безопасности, подперев руками бока, стала издеваться надо мной:
- Опять водки нажрался, алкаш несчастный? В тарелку потянуло. Пятнадцать суток не сидел, да? Смотри у меня, доиграешься, паршивец ты этакий! Пьяница горькая, грязнуля разнесчастная. Скотина, вот, кто ты!
В глазах у меня потемнело. Не могу объяснить, как это получилось, но я подошел к соседке и резким движением руки снизу от бедра без размаха шлепнул ладонью по ее жирной щеке.
Махиня остолбенела от неожиданности и лишилась дара речи. Она задохнулась от бешенства.
Я молча смотрел на нее.
Всего несколько секунд стояла Нина с закрытым ртом. Затем перевела дух и пуще прежнего набросилась на меня:
- Ах, бандит! Ты чего себе позволяешь, а? Зачем руки распустил? Распоясался вконец, космонавт паршивый! Да я тебя посажу за это! Ты у меня в ногах будешь ползать! Каблуки мне стянешь целовать, чтобы я простила тебя. Идиот, сям в тюрьму просишься?
Древний инстинкт проснулся во мне с новой силой, и я отвесил соседке вторую полновесную пощечину. Это напугало Махиню. Она бросилась в комнату и завопила:
- На помощь, Геша! Он ударил меня. Я не могу этого пережить... По квартире нельзя спокойно пройти. Вот дал бог квартиранта... Да за что же нам такое наказание? Вставай, Гешенька, заступись за меня!
Нина растолкала пьяного мужа. Геннадий с трудом оторвался от пола, встал на ноги и, шатаясь, вышел из комнаты в коридор. Здесь он навалился на меня всей грудью.
Я легко оттолкнул пьяного, и тот прилип к стене. Толчок разъярил Геннадия и он, бестолково размахивая пудовыми кулаками, набросился на меня. Я увернулся.
Но тут женщина с остервенением бросилась мне под ноги и обеими руками схватила меня за лодыжки. Она попыталась зацепить свои короткие пальцы в замок и свалить меня на пол.
Увертываясь от слепых бросков мужчины, я широко расставил ноги и стал медленно продвигаться к выходу. Мне ничего не стоило избить пьяного Геннадия, но я не стал делать этого.
На лестничной площадке я схватил мужчину за ногу и с силой стал тянуть его вниз по лестнице. Опускаясь со ступеньки на ступеньку, я хотел вытащить пьяного во двор, чтобы он отрезвел на свежем воздухе. Но Геннадий зацепился ногой за перила, да так крепко, что его невозможно было сдвинуть с места, не оторвав ему ногу. Пришлось отказаться от этой затеи.
Я отпустил Геннадия.
Супруги вернулись к себе в комнату. Я вошел в квартиру следом за ними. Инцидент, показалось мне, был исчерпан.
Драка в квартире не сулила мне ничего хорошего. Надо было поторапливаться...
Я сел за стол и бегло просмотрел свои расчеты.
У меня, по крайней мере, уже имелись три черновых доказательства теоремы Ферма. Больше всего мне нравилось решение при помощи коэффициентов. Я захотел повторить это доказательство и, вооружившись листком бумаги и авторучкой, стал писать формулу за формулой.
Минут через десять я обратил внимание ни такой примечательный факт:
"Если в уравнении:
Уn = Xn - (X-1)n
Показатель степени n - простое число, то все коэффициенты при "икс" делятся на это число
Теперь мне ничего не стоило написать четкие формулы для всех случаев, когда n - простое число.
"Вот, где ключ к решению теоремы Ферма" - подумал я.
Я с головой втянулся в работу. Но тут мне помешали. В нашу квартиру по вызову соседки зашел участковый инспектор лейтенант Миронов. Махиня встретила лейтенанта как своего освободителя. Она заплакала от мнимой радости и стала жаловаться:
- Посмотрите, что он со мной сделал? Набросился на меня с кулаками и избил. За что, спрашивается? Что я ему плохого сделала?
Я вышел в коридор. Увидев меня, Нина закатила истерику.
- Я боюсь оставаться с ним в квартире, - закричала она, показывая пальцем в мою сторону. - Он ненормальный. Все время шатается и говорит, что прилетел в наш город в "ТАРЕЛКЕ" с другой планеты.. Пожалуйста, заберите его с собой товарищ милиционер, я вас очень прошу! Изолируйте этого бандита куда-нибудь. От него житья нет. Соседи все могут подтвердить, что он пьет постоянно. Защитите нас от него, товарищ лейтенант! Я вас очень прошу...
Миронов с подозрением посмотрел на меня и спросил:
- Что у нас здесь произошло?
Я рассказал о драке, опустив подробности...
- Да врешь ты все нахально! - закричала соседка. - Это ты все подстроил. Ты подножку поставил, а затем набросился на меня и избил. Халат изорвал на мне. А Генка заступился и вышвырнул тебя за дверь, как котенка...
- А где ваш муж? - спросил инспектор Махиню.
- Ушел на работу, - ответила соседка.
Миронов прошел в мою комнату и осмотрелся. Здесь он не обнаружил признаков "постоянного злоупотребления". Ему в нашей квартире делать было нечего...
Лейтенант вышел в коридор, заглянул к Махине в комнату и спокойно направился к выходу. Еще два шага, и он уйдет. И тут Нина снова подала свой голос.
- Куда мне деваться, если милиция не может справиться с хулиганом? - запричитала она. - Я лучше на вокзал пойду ночевать, там все-таки спокойнее...
Миронов остановился.
И тогда Махиня пустила в ход свое самое коварное оружие.
- Буду Путину в Москву писать, - пуще прежнего залилась она слезами. - Может, там помогут. В своем доме нет житья-покоя...
Инспектор не выдержал и еще раз зашел ко мне в комнату.
- Пройдемте со мной в опорный пункт! - предложил он мне. - Пусть без вас женщина немного успокоится.
Соседка с нетерпением ждала в коридоре. Увидев меня вместе с милиционером, она обрадовалась:
- Достукался? Так тебе и надо! Ничего, отсидишь пятнадцать суток, можешь и поумнеешь!
В этот момент я ясно представил себе окончательный вариант доказательства теоремы Ферма.
Глава 8.
Адвокат.
Все утро, на другой день после драки, я с предельной нагрузкой занимался расчетами. Оставалось составить несколько заключительных формул и на этом поставить точку. Но тут ко мне пришел Кулик, и я отложил свою работу.
Мой уставший вид не понравился гостю.
- Ты, видно, переживаешь из-за чего? - спросил меня Олег. - Или снова поругался с соседями?
Я рассказал ему о драке.
- Хор-рошо! - обрадовался Кулик и мягкой ладошкой погладил меня по плечу. - Ты сильно не переживай! У меня на работе есть два знакомых головореза, я им намекну. За литру они кого хочешь могут встретить из-за угла. Пару сеансов джиу - ждитсу и любые соседи становятся шелковыми...
- Из-за какого угла? - ничего не поняв, опросил я гостя.
- Из-за самого темного, - ответил Кулик.
Я снова ничего не понял, но не стал допытываться. Олег посмотрел на часы и, что-то прикинув в уме, сказал:
- Давай собирайся! Сейчас забежим на минуту к моему другу, адвокату, проконсультируемся...
- Этого еще не хватало? - не на шутку испугался я. Но Кулик уже загорелся. Противоречить ему было бесполезно.
Андрей Петрович, так звали юриста, внимательно выслушал Кулика и сказал:
- Жить в квартире с подселением противоестественно. Порой, бывает, и близкие люди не могут ужиться друг с другом, а тут - совершенно противоположные интересы. Ничего не поделаешь, дорогой, - обратился он ко мне, - у тебя с соседями идет настоящая война. Ты должен защищаться от них, как от врагов. Вот у вас драка была, - перешел к делу адвокат. - Кто ее начал, сейчас, наверное, невозможно установить, если вы сами не скажете об этом, так ведь?
- Пожалуй, - согласился я, не понимая, куда клонит Андрей Петрович.
- Ты никак не пострадал? - спросил меня юрист.
- Нет, - ответил я.
- Что, на твоем теле совершенно нет следов драки? - удивился адвокат.
- Нет, - признался я.
- Что ж ты так? - с сожалением протянул Андрей Петрович и тут же намекнул мне: - Ты, конечно, не пойдешь на экспертизу, правда? Но кто-нибудь из друзей не сегодня, так завтра все же сможет разглядеть на твоем теле царапины или ссадины? Он может подтвердить это в суде? Есть у тебя на примете такой человек? - без обиняков спросил меня адвокат.
- Найдется! - заверил его Кулик.
Юрист приободрился и доверительно сказал мне:
- Соседи ведь могли избить тебя до полусмерти. Они же не ради забавы устроили драку?
- Возможно, что это так, - сказал я.
- В своем заявлении в суд ты напиши, что соседи избили тебя, - стал советовать мне Андрей Петрович, - что они причинили тебе такие-то и такие телесные повреждения. Что ты вовремя не сходил на экспертизу, но такие-то свидетели могут подтвердить твои слова. Понял?
Я ничего не понял и сказал:
- Но повреждений на мне не было.
- Если повреждений не было, то тогда зачем вообще разводить весь этот сыр-бор? - возмутился адвокат на мою непонятливость. - Ты что, думаешь, твои соседи напишут в суд все так, как оно было на самом деле? Ничего подобного. Они понапишут с три короба, попробуй потом разберись, что было, а чего нет, лишь бы опорочить тебя, а самим сухими выйти из воды.
- Они уже один раз писали на него заявление в исполком, - подсказал Олег.
- Так чего же тебе еще надо? - заволновался Андрей Петрович и по-бычьи наклонил свою круглую совершенно лысую голову, как будто собирался боднуть меня. - Эти люди на все способны, нечего тебе их жалеть. Могли они тебя поколотить? Очень даже могли, иначе, зачем им было устраивать драку?
- Драку-то фактически я сам спровоцировал, - признался я.
- Да ну? - удивился юрист. - Ты что, первый набросился на соседку?
Я посмотрел в доверчивые глаза Андрея Петровича и сказал:
- Я нечаянно поставил ей подножку, и она стала ругать меня.
- А ты что? - спросил юрист.
- Я ударил ее по щеке.
- И все?
- Потом еще раз...
- Молодец! - с иронией похвалил меня Андрей Петрович. - Прямо так и ударил?
- Инстинктивно, - ответил я.
- Будем считать, что ты с нею расквитался, - сказал адвокат и снова спросил: - А дальше все было так, как мне рассказал твой друг?
- Да, - ответил я. - Эти две пощечины беспокоят меня больше всего.
Андрей Петрович удивленно посмотрел на меня и спросил:
- Ты еще не сидел?
- Нет, - ответил я.
- А жаль, - по-доброму усмехнулся адвокат. - Ты так наивно рассуждаешь, что тебе просто полезно было бы немного посидеть.
- Вот и Олег говорит мне то же самое, - сказал я. - Я бы с удовольствием стал рубить лес, да сейчас мне некогда...
- Почему? - заинтересовался крутолобый.
- У меня еще много работы, - ответил я.
- А ведь соседи не станут ждать, когда ты ее закончишь, - сказал Андрей Петрович.
- Почему вы так откровенно говорите со мной? - спросил я его.
- А как я с тобой должен говорить? - опешил юрист. - Вы с другом пришли ко мне за советом. Я тебе говорю, что надо делать, ничего особенного не выдумываю. Если не ты соседей, так они тебя. Доказывай свою правоту, защищайся! Нападай, если можешь! Суд рассмотрит твои доводы. Тут, знаешь, кто кого...
- Выходит и правда не всегда нужна? - спросил я адвоката.
- Это в корне неверно, - возразил Андрей Петрович. - Правда, она всегда наружу выплывет, как бы вы оба не хитрили.
Я не понял, зачем надо хитрить в суде, но не стал спрашивать об этом доброго юриста.
"До суда дело не дойдет", - подумал я. Но через два дня меня вызвали в суд...
Глава 9.
У судьи.
"Теорема Ферма, как изолированное утверждение, представляет для меня очень небольшой интерес, так как я могу легко выдвинуть множество таких утверждений, которых никто не смог бы ни доказать, ни опровергнуть".
Гаусс
Народный суд нашего района располагался в новом пятиэтажном здании, построенном на месте бывшего пустыря, чуть в стороне от института имени Веденеева. Если снаружи дом выглядел по-современному, то в самом здании бросались в глаза узкие коридоры и полумрак в них - характерные признаки для судов всех времен.
Председатель суда Толоконников изучающе посмотрел на меня и спросил:
- Давно живете в одной квартире вместе с Махинями?
- Две недели, - ответил я.
- Совсем мало, - сказал Толоконников и посмотрел на мою соседку.
Нина не выдержала его взгляда и, настраивая себя на слезы, заговорила с обидой в голосе:
- Как этот тип переехал к нам, так и житья не стало. Замучил всех, - достала из сумочки платок и стала вытирать сухие глаза. - Мать старуху обижает. Никому прохода не дает.
- Подождите! - строго сказал Толоконников. - Хоть в суде-то будьте взаимно вежливыми. Называйте друг друга по имени или фамилии.
- Простите меня, я волнуюсь, - ответила женщина, - Видеть его не могу спокойно, - показала коротким пальцем в мою сторону. - Как увижу его, так меня всюе колотит...
- Помолчите! - остановил ее судья и снова обратился ко мне с вопросом: - Вы вселились по обменному ордеру?
- Да, - подтвердил я. - Через бюро обмена. Помог один знакомый парень...
- Нормальный человек не пойдет жить на подселение, - подсказала Нина.
- Да замолчите же вы! - не выдержав, взорвался Толоконников. - Я не с вами разговариваю.
Махиня умолкла и стала преданно смотреть на председателя суда.
Судья взял в руки заявление Махини, бегло пробежал его глазами и снова спросил ук меня:
- У вас в квартире была драка. Кто ее начал?
Я хотел честно признаться во всем, но вместо этого с трудом выдавил из себя:
- Махини.
- Чем вы это докажете? - спросил судья.
- Свидетелей не было, - ответил я. - Махини вдвоем напали на меня. Я еле выбрался в коридор...
- Неправда, это ты напал на меня! - вскочив со своего места, закричала женщина. - Не слушайте его, товарищ судья! Это он все подстроил. Он поставил подножку. А мой муж стал защищать меня...
- Сядьте и помолчите! - сказал Толоконников Махине.
Нина села. Хотела заплакать, но вдруг поняла, что судью слезами не разжалобишь, и от злости надула губы.
- У вас драка была настоящая или вы просто так, пошумели и разошлись? - спросил меня судья.
- Настоящая, - ответил я.
- У вас после нее на теле были ссадины или синяки?
- Не было ссадин, - ответил я. - Геннадий был сильно пьяный и поэтому не мог причинить мне вреда.
- А что вы скажете на это? - спросил судья и подал мне листок бумаги.
Я взял документ - это был акт судебно-медицинской экспертизы - и внимательно изучил его. Хорошо запомнил самое главное: у Махини на внутренней стороне правого предплечья имелись два синяка размерами 0,2 и 0,3 см. В диаметре. Я положил акт на стол и сказал в сторону соседки:
- Эти синяки Махиня сама себе нащипала. Моим кулаком синячок диаметром в два миллиметра не поставишь...
- Надо же, до чего додумался! - взорвалась женщина, - Выходит, в экспертизе дураки сидят, ничего они не понимают. Умник, какой нашелся. Да я целый день после драки пальцами не могла пошевелить. На работе все могут подтвердить...
- Как бы там не было, - сказал судья, не спуская с меня своих проницательных глаз, - но гражданка Махиня предоставила доказательства драки, а у вас ничего, кроме голословного утверждения нет. Ваши слова к делу не пришьешь. Он подпер руками подбородок и умолк.
В кабинете стало тихо.
- Что вас мир-то не берет? - ожил Толоконников через минуту. - Люди вы или не люди. Живете один раз на свете. Другой жизни вам никто не отпустит. Почему вы отравляете ее себе и окружающим? - поднял со стола заявление и потряс им в воздухе: - Ваши отношения - все это грязь, неужели вы не понимаете? Думаете, мне приятно ворочать все это? У меня других дел, более важных, нет что ли? Чего вы поделить не можете между собой?
- Квартиру, - неожиданно для самого себя подсказал я ему.
Махиня подскочила на месте и закричала:
- Ишь, чего захотел! Теперь вы видите, гражданин судья, что ему надо?
Толоконников побарабанил пальцем по столу и неожиданно сказал женщине:
- Выйдете-ка на минуту в коридор!
Махиня встала и послушно пошла к выходу. Оставшись со мной вдвоем, судья стал наставлять меня:
- Попроси у этой женщины прощения. И пусть она заберет свое заявление. Это самое лучшее, что я могу тебе посоветовать. Дело ваше волокитное, постыдное и ни одной из сторон пользы от него не будет, зря только время потеряете. У тебя ведь нет никаких доказательств на руках...
- Но и у Махини их нет, - возразил я.
- Ты же не отрицаешь факт самой драки? - сказал Толоконников. - Я не знаю, каким образом на руке у Миахини оказались два синяка, но она вовремя предоставила акт, а ты не побеспокоился об этом потому, что никак не пострадал. Конечно, суд будет взвешивать все за и против, но сейчас твое положение хуже, чем у соседей.
- Значить, было бы лучше, если бы они основательно поколотили меня? - спросил я судью.
- Я этого не говорю, - ответил Толоконников.
- Что мне грозит? - снова спросил я его.
- В худшем случае от шести месяцев до одного года. Но посадить-то тебя, очевидно, не посадят. Штраф могут преподнести рублей на пятьсот, - объяснил судья. - Все одно неприятности. Так что лучше помирись! А потом, мой тебе совет: поскорее разменивай свою квартиру!
- Жить в квартире с подселением противоестественно, - вспомнил я слова адвоката Андрея Петровича, - надо обеим семьям разъезжаться в разные стороны...
- Но Махини не хотят этого. И ни один суд не вправе выселить их с занимаемой жилплощади, - сказал председатель суда. - Вы всю жизнь будете скандалить и судиться друг с другом.
- Они также будут скандалить с тем человеком, - ответил я, - который будет жить на моем месте...
- Да какое тебе дело до этого? - возмутился Толоконников. - Может они уживутся? Ты о себе подумай. Ведь посадят они тебя, как дважды два. К этому дело идет. Охмурят, не успеешь глазом моргнуть. Потом всю жизнь жалеть будешь. Пока не посадили, я тебе по-доброму советую: уноси поскорее ноги из этой квартиры...
Толоконников нажал кнопку на столе.
Махиня неуверенно прошла на прежнее место, села и с надеждой стала ждать, что скажет судья.
Председатель строго посмотрел на нас обоих и сказал:
- Вам надо помириться или спокойно разменять квартиру...
Тут моя соседка не выдержала и неожиданно призналась:
- После праздника "Железная дорога" собирается занять нашу квартиру. Тогда нас и без обмена расселят.
Услышав эту новость, я обрадовался и сказал соседке:
- Если по-человечески подходить к этому делу, то, как у женщины, Нина, я прошу у вас прощения. Я постараюсь забыть все плохое, что было между нами...
- Как вы на это смотрите? - спросил судья у женщины. - Может, заберете свое заявление?
Под пристальным взглядом Толоконникова Махиня зарделась и молча кивнула в знак согласия.
В кабинете у судьи я сделал такое важное открытие:
"Если теорема Ферма доказана для третьей степени, или во всяком случае - для пятой, то это значит, что она доказана и для любой другой простой степени выше пятой".
Махиня сказала правду. На другой день после посещения суда, ко мне зашел сосед из двухкомнатной квартиры номер тридцать один. Он - единственный герой социалистического труда местного отделения железной дороги. К нему приехала жить дочь с грудным ребенком. И герой труда решил улучшить свои жилищные условия, так как и в квартире стало тесно. Наша трехкомнатная квартира его вполне устраивала. По его совету я написал заявление начальнику железной дороги о том, что согласен уступить свою жилплощадь в обмен на однокомнатную квартиру.
Через две недели Махини переехали в квартиру соседа, а я получил однокомнатную...
Я не ожидал такого поворота событий. Мои дела на Земле устроились самым блестящим образом. Я понял, что теорему Ферма давно уже не надо доказывать и..."
На этой записи заканчивается дневник инопланетянина. К нему были приложены два отдельных листка бумаги. На первом листе, кроме мелких точек и тире, ничего не было. Одному из членов Комиссии по АЯ пришла в голову счастливая мысль рассмотреть бумагу под электронным микроскопом... Велико же было наше удивление, когда вместо точек и тире мы смогли прочитать доказательство теоремы Ферма.
На втором листе красивым почерком по-русски было написано объявление, которое лишний раз подтвердило наше мнение о внеземном происхождении автора дневника:
"Меняю однокомнатную квартиру на первом этаже в Северо-Западном районе города Красноярска планеты Земля со всеми удобствами. Требуется трехкомнатная квартира улучшенной планировки в центре планеты Омега-Центавра с телефоном. Первый и последний этажи не предлагать".