Маркел Трифонович любовно погладил рукав парадного полковничьего кителя. Сегодня предстоял "выход в свет", поэтому старик тщательно оглядел каждую складочку, каждую нашивку, протер рукавом каждую звездочку на погонах, каждую пуговицу. Все должно было быть на уровне - от начищенных ботинок до козырька фуражки. Маркел Трифонович не любил небрежности в мелочах.
В ресторан надо было подойти к семи часам вечера. Поэтому Маркел Трифонович вышел из дома загодя, справедливо полагая, что с палкой и в узких ботинках быстро он идти не сможет. В кармане кителя лежал любовно приготовленный и заклеенный конвертик с открыткой, но без подписи. Можно было бы ограничиться и просто конвертом, но свадьба - событие особенное, молодым будет приятно, если старик напишет им пару ласковых слов с напутствием в грядущей семейной жизни. Маркел Трифонович двигался неторопливо, наслаждаясь теплым июньским вечером, легким ветерком, да и просто хорошим настроением. В свободной руке его кивали полураспустившимися бутонами несколько сочных пионов, аккуратно срезанных этой ночью с газона около дома.
У входа в ресторан было многолюдно. Ждали молодых., переговаривались, разливали по бокалам шампанское. Маркел Трифонович сдержано и с достоинством поздоровался, пожал руки возбужденным отцам жениха и невесты, поцеловал раскрасневшихся матерей, потрепал по щечкам пару детишек и встал в сторонке, держа букет "на караул" и опираясь на палку - долгая прогулка болью отзывалась в изношенных суставах.
За столы рассаживались шумно, с грохотом отодвигая стулья, вешая на спинки пиджаки, кофты и сумочки. Кому-то, как всегда, не хватало места, кого-то обделили тарелкой и фужером. Маркел Трифонович сел с краешку, чтобы никому не мешать, и с облегчением вытянул ноги под столом. Конвертик его уже перекочевал в объемный ридикюль то ли бабушки, то ли тетки жениха, букет расторопные официанты поставили в одну из ваз на столе, палку Маркел Трифонович пристроил в уголок за спиной. Вечер обещал быть приятным и сытным, судя по обилию блюд, с которыми носилась ресторанная обслуга.
Дружно застучали по тарелкам вилки, полилось в фужеры вино, гости закричали "горько", молодые припали друг к другу губами...Маркел Трифонович отдавал должное салатам, холодцу и заливной рыбе. Вино он тоже попробовал, для приличия, и поспешил налить себе водки, холодной, из заиндевевшей бутылки.
Съесть и выпить Маркел Трифонович рассчитывал много. Он вообще всегда отличался завидным аппетитом - и годы этого аппетита не поубавили. Кроме того, ежедневное недоедание заставляло организм насыщаться впрок, на пару дней вперед. Опять же Маркел Трифонович не сомневался, что официант Вадик соорудит для него объемный пакетик из недоеденного, а может, и бутылочку положит - винца там, или даже водочки. Впрочем, на водку Маркел Трифонович не рассчитывал. Был скромен в своих запросах.
Один за одним пошли тосты. Молодым желали множество детей, миллионных счетов в банках, несокрушимого здоровья и прочего-прочего-прочего. Жених с невестой радостно кивали в ответ и целовались под многоголосый рев гостей - раз! два! три!...
Уловив паузу, Маркел Трифонович встал, взял рюмку с водкой и громко откашлялся.
- Тихо, тихо! Генерал хочет сказать тост! - Мать невесты застучала грязной вилкой по графину с лимонадом, пытаясь добиться тишины.
Маркел Трифонович благодарно улыбнулся ей и повыше поднял рюмку.
- Дорогие мои, - прочувственно начал он заранее приготовленную речь, - Деньги, машины, квартиры - все это хорошо и правильно. Но я хочу сказать вот о чем. Мы тоже были молодыми и тоже строили планы на будущее, хотели иметь много детей и жить счастливо. Но началась война. И рухнули все наши планы, остались нерожденными наши дети, а счастье осталось где-то позади....
В зале притихли. Пара бабушек приложили к глазам белоснежные платочки, соседка Маркела Трифоновича громко шмыгнула носом.
- Я хочу пожелать вам мирного неба, - голос старика дрогнул, - Пусть ни вы, ни ваши дети, ни ваши внуки никогда не узнают, что такое война, никогда не узнают голода и непосильного труда ради того, чтобы просто выжить.
Маркел Трифонович опрокинул рюмку в рот, и резко выдохнул:
- Горько!!!
- Горрррькоооо! - В зале зашумели, захлопали, соседка полезла целоваться.
Маркел Трифонович отер усы и с удовольствием чмокнул ее в ярко нарумяненную щеку.
- Лев, ты случаем не знаешь, он кто? - Негромко спросила мать невесты уже основательно поддатого мужа.
- Ну Муууусик, ну ты что? Это дед Петюни, дед или дядя, точно не помню. Или двоюродный дед. Нет, вру. Тот вроде летчик и майор. А это полковник...по-моему. Да какая, к черту, разница. Гоооорькооооо!...
- Севочка, - Мать жениха покрутила в пальцах маринованный огурчик и кинула его назад в салатницу, - А я не знала, что у Лизочки дед генерал.
- Да не генерал, - Отмахнулся раскрасневшийся от выпитого и съеденного крепыш Севочка, - Полковник. Представительный дед, ага? Гооооорькоооо!
Маркел Трифонович положил себе на тарелку основательный кусок жаркого и счастливо улыбнулся. Свадьба ему нравилась - богатством, разудалостью, плясками под электроорган лабуха - с азартными выкриками, с удалым топаньем каблуками в паркетный пол. Он даже сам в перерыве между закусками и горячим вышел в круг, помахал салфеткой, гоголем пройдясь мимо счастливо повизгивающей соседки, имени которой не знал. Соседка вскидывала ноги в пародии на канкан - ей мешала узкая юбка, плотно обтягивающая крепкие налитые бедра. Мелькнула даже у Маркела Трифоновича крамольная мысль - а неплохо было бы...Но тут напомнил о себе простатит, и старик рысцой затрусил в мужской туалет.
В туалете было сизо от сигаретного дыма. Оправившись и вздохнув с облегчением, Маркел Трифонович стрельнул у жениха сигарету, с удовольствием затянулся. Нечасто доводилось ему курить хороший табак - все больше дешевую "Болгарию". Он поболтал с мужиками "за жизнь", рассказал пару-тройку эпизодов из своего боевого прошлого и вернулся в зал, где уже разносили мясо.
Собираться домой Маркел Трифонович начал сразу после того, как на столы принесли торты и чай с кофе. Сладкое он не сильно любил, да и желудок уже был набит едой основательно, что называется, под завязку. Но Маркел Трифонович все-таки заставил себя съесть половину предложенного куска, откинулся на спинку стула и начал нашаривать за спиной свою палку.
Он тепло распрощался с родителями, облобызал невесту, стиснул в объятии жениха, еще раз приложился к щеке соседки по столу и вышел в холл, стуча палкой по наборным плиткам пола. Вадик на бегу сунул Маркелу Трифоновичу в руки объемистый сверток с едой. Прощупывалась в свертке и бутылка, что приятно согрело старику душу. "Заботится мальчик, уважает".
У выхода Маркел Трифонович пожал руку швейцару - тепло пожал, с чувством.
- Ты заходи, - пробасил солидный швейцар, бывший начальник упраздненного лет двадцать назад за ненадобностью главка, - У нас тут на следующей неделе опять свадьба - очередные новые русские гуляют. И Вадик обслуживает, так что местечко он тебе сделает.
Маркел Трифонович довольно кивнул. Он был рад, что старинный приятель его давным-давно спившегося и исчезнувшего где-то на просторах России сына не забывает скромного пенсионера. И сам не забывает, и собственному сыну забывать не велит, подкармливают совместными усилиями одинокого старика. Много ли расходов Маркелу Трифоновичу на свадьбу надо - конвертик да открытка. Зато сутки сыт и еще в свертке еды дня на четыре.
Старик шел по ночному городу, бережно держа в руках сумку. Раз на следующей неделе свадьба, то придется попросить полковничью форму у соседа-костюмера еще на один раз. Уж больно она красивая, да и солиднее в полковничьей, чем в обычном костюме. И вопросов никаких - офицеров-то много больше уважают, чем обычных пенсионеров-нищебродов.
Маркел Трифонович раскатился мелким дребезжащим смехом, стукнул палкой по асфальту, припоминая румяную соседку и ее ароматную щечку, и торопливо засеменил домой, шаркая негнущимися ногами в чужих ботинках.