Поверьте, стыдное это дело: знакомясь с кем-то, кивать - "поэт!"
и стыдно всемеро, коль родился тому изрядно за тридцать лет.
Кому пристало страдать стихами? Прыщавым юношам-толстячкам,
которые ищут потише угол, робея общества юных дам;

ещё веснушчатые девицы, морковно-рыжие, как на грех,
стихами могут латать обиды и в жизни собственный неуспех.
Пенсионерам, конечно, тоже марать бумагу разрешено:
пускай хоть так развлекутся, коли врачами запрещено вино.

Но ты-то, братец, детина ражий! Тебе к чему заплетать слова?
Неужто к лучшему непригодна твоя хайрастая голова?
Неужто руки твои - косые, неужто плоски твои стопы,
неужто наглости не хватило пойти в политики иль попы?

Зачем ты мучаешь эти буквы, они-то в чём виноваты, э?
Зачем тебе знание разных ямбов, сонетов, хокку, хореев, лэ?
На что бесценное тратишь время? Тебе не жалко его совсем?
Ты помнишь, что близко уже подкралось зловеще неровное тридцать семь?

Бессмертия хочется, чудо-юдо? Твоё бессмертие сплошь из дыр!
Бессмертия лучше искать во внуках (об этом, кстати, писал Шекспир).
Ну чем ты, чем оправдаешь эти ночные бдения, этот бред?
Зачем твои волооки очи и монотонен сквозной сюжет?

...ему плевать на все мненья мира. Трепещет бабочкою душа,
в глаза вливается красок прелесть, органа голос звенит в ушах,
по коже льётся межзвёздный холод и сердце загнанное дрожит -
и он всё молча строчит, страдалец, марает, вычёркивает, спешит.

Религия, этика, шоу-бизнес? Какое, право же, баловство!
Заменой счастью, деньгам, успеху - пожар, сжигающий естество.
Не тронь чертежи на песке и строки, держись покрепче за мир и быт:
не рухнет чуткий небесный купол, покуда вот этот чудак творит.