- Привет. Скучаете, девушки? Будем знакомы. Алексей, - я нагло уселся за столик.
- Очень приятно. Светлана, - улыбнулась полная, рыжеволосая с глазами-миндалинами. – Я, собственно говоря, подругу сюда привела. Развлечься. А то она в своём Семенцево и не видит ничего, кроме свиней. Вот в город приехать уговорила.
- Ой, в город. Как будто у нас в деревне одни дикари живут, а тут на каждом углу по рыцарю. – всплеснула руками брюнетка с осиной талией. В её больших глазах голубого цвета хотелось утонуть, но это было вторично. Главное, мне казалось, что за этими глазами может скрываться Большая Душа. Что эта незнакомка способна полюбить меня—чудовище, а не убежит, как десятки девушек до этого. – Впрочем, ты ничего, Алексей. Конь, замок имеется? – прищурилась рыжая.
- И то, и другое в наличии. А у вас в Семенцево все такие? Все себе женихов только по достатку выбирают, да? – с иронией спросил я. – Никто в чистую любовь не верит уже?
- А нет её—любви-то чистой. Одни страсть и расчет. А ближе к старости уже привычка. Начинает казаться, что любишь человека, а на самом деле, никакой любви и нет. Так, чтобы жизнью рискнуть, чтоб душу ради любимого хоть самому дьяволу продать. На самом же деле, это не так. Нет её—настоящей любви, Алексей. Просто нет, - выпалила Мария. – Для каждого своя шкура ближе к телу, и фиг он ради кого-то другого ею пожертвует!
- Да, Маша. Плохого же ты мнения об окружающих, - с укоризной покачала головой Светлана. – А сама вон из своего Семенцево уезжать не хочешь, как все нормальные люди. И всё из-за кого? Из-за старой бабушки Серафимы. Представляешь, Алексей? Живёт себе старуха на хуторе, никуда переезжать не хочет, а вот эта дурочка ей каждую неделю пирожки печёт да каждый четверг в гости ходит. Туда семь вёрст, обратно семь вёрст. Прямо как Красная Шапочка из сказки.
- Ты не понимаешь, Света! – возмутилась Мария. – Бабушка Серафима мою маму во время войны растила. Да мы бабушке всем обязаны. Без неё и меня на свете не было бы. А что с хутора уезжать не хочет, так у каждого свои привычка. Нелюдимая она. Пока бабушка жива, и я из Семенцева не уеду. Нужно бабушку досматривать. Это же по-человечески.
- Ага. Молодую девчонку ради своей дури в деревни удерживать—по-человечески. Хоть ты, Алексей, глаза нашей Красной Шапочки открой. Ухажёров видеть не хочет, сюда вот придти битый час уговаривала. Так в девках и останется, - заметила Светлана.
- А что тут плохого? – подмигнул я. – Мужчинам такие девушки нравятся. Заботливые, скромные. Мне, например. Прогуляемся, Маша?
- Я не против, - улыбнулась девушка…
…- Звёзды сегодня какие-то особенные. Словно они стали ближе и ярче. Это потому, что ты рядом, Маша, - я попытался поцеловать девушку, но она увернулась. – Ну, что же ты? Это всего лишь поцелуй.
- Не торопись, принц. Я хочу, чтоб один раз и навсегда. Я себе так нарисовала. В голове. Так правильно.
- Так в жизни не бывает, Мария. Каждый имеет право на ошибку. Вот почудилось человеку, что он встретил ту самую. Единственную и неповторимую. Но со временем может оказаться, что это не так, - говорил я. – Но только со временем, понимаешь? Для этого нужно попробовать.
- Сердце не ошибается. Ему всё сразу ясно, - Маша грустно улыбнулась и встала со скамейки.
- Хорошо. Больше приставать не буду, только останься. Я давно искал такую, как ты. Добрую и отзывчивую. И всё не находил, -сбивчиво объяснял я. – И вот теперь сердце подсказывает, что это именно ты, Мария. Если не ты, то уже никто мне не поможет.
- Нет, ты не рыцарь, Лёша. Ты обычный болтун. Прощай, - Маша зашагала прочь…
…Форма полицейского болталась на мне как на вешалке, но в ней шансов было больше. Откроют, ответят. Того несчастного паренька я съел прошлой осенью. Ну, не в силах я себя контролировать, когда полностью волком оборачиваюсь. Сейчас только частично. Ладони и стопы шерстью покрылись—и всё. Остальное в полночь. Вот тогда близко ко мне не подходи—волк я до пяти утра, со всеми вытекающими.
Подошёл к крайнему дому Семенцева, спрятал руки в перчатки, постучал. Открыл полный, небритый мужчина навеселе в майке и шортах. Пошатываясь, мужик отдал мне честь. Я же нагло ткнул ему в лицо чужое удостоверение. Открыл и быстро закрыл, чтобы он мою физиономию с фото сравнить не успел.
- Старший лейтенант Кузьмин, - представился я. – Тут у вас рядом хутор есть. Как мне туда попасть по-быстрому?
- Так это тебе напрямки через лес надо топать, лейтенант. Что-то с бабушкой Симой? – взволновался мужик.
- Возможно. Преступник из колонии сбежал. Местный. Думаю, на хутор подастся.
- Это Стёпка-душегуб что ли? Подожди, провожу.
Через минуту мужик выскочил из избы в куртке и с ружьём в руках.
- Пётр я. Тут недалеко совсем, лейтенант. Я этого поддонка своими руками завалю! – с жаром сказал мужик…
…Шли по лесу минут двадцать. Мужика было жалко, но как отправить его обратно после такой истории? Свидетель мне тоже был без надобности.
- Далеко ещё? – спросил я.
- Пришли уже. Видишь синий забор? Баба Си…! – он просто закричал, не дав мне шанса отправить его домой.
Я заткнул Петру рот перчаткой, повалил на землю, свернул шею. Замолю. Если всё получится, больше никого не погублю. Всего лишь один поцелуй в полночь. Один несчастный поцелуй красавицей волка. И всё, я перестану быть оборотнем.
Вступился раз ночью за девушку, дурак. Покусали. Теперь расплачиваюсь.
Встал, отряхнулся. Ещё утром в голове созрел глупый план. Зато без крови. Вышел из леса, постучал в дверь избы.
Войдя в избу, я пробрался в спальню, где сразу заприметил громоздкий шкаф. То, что нужно. У окна же располагалась видавшая виды кровать, на которой лежала щуплая старушка в огромных очках. Одетая и под одеялом.
- Почто пришёл, служивый? – спросила Серафима.
- Стёпка-душегуб из колонии, сбежал, бабушка. Велено тут засаду устроить, а вас спрятать понадёжнее, - соврал я, выбрасывая вещи из шкафа. Вещи были очень старыми—шубы куртки, платья Повсюду была паутина. Вскоре уголок для бабушки был приготовлен. – В доме ещё есть кто?
- Нет никого в доме, служивый. Кто ко мне на хутор придёт? – скрипуче произнесла Серафима. Судя по интонации, соврала. Чердак надо будет осмотреть. – Ты обо так бы не пёкся, сынок. Спрячься за поленницей да стереги своего Стёпку, - а сама телефон под одеялом теребит. Позвонить хочет.
Я одеяло долой, телефон из рук вырвал и выбросил. Рот перчаткой заткнул, руки и ноги верёвками связал, что дома заготовил. Бабушка не сопротивлялась. Аккуратно потащил Серафиму в шкаф, закрыл дверцы.
В дверь постучали. Завалился в кровать, натянул на себя чепчик, укрылся одеялом.
- Входи, внучка. Приболела я. Лежу, - хрипло сказал я.
Девушка с корзинкой в руках вошла в спальню и тотчас же бросилась наутёк. Одеяло оказалось коротким, и туфли выдали меня с головой. Пришлось вскакивать и бежать за Марией.
- Пожар, на помощь! – кричала Маша.
Я вскочил, побежал. Догнал Машу во дворе, повалил на траву, заткнул рот ладонью. Девушка пыталась вырваться.
- Успокойся, Мария. Алексей я. Вчера в клубе познакомились, помнишь?
Девушка кивнула. В нос ударил запах мужского пота. С тех пор, как со ной ЭТО случилось, обоняние усилилось. Я услышал шаги, щёлкнул предохранитель ружья. Чуткий слух мне тоже достался как компенсация за превращение. У меня оставалось секунд тридцать, чтобы всё объяснить Марии, чтобы она перестала бояться и полюбила. Иначе верная смерть или вечное бегство от себя оборотня. Я предпочёл бы смерть. Для этого достаточно и простой пули.
- Нам же хорошо было вчера вместе?
- Хорошо, - тихо согласилась Мария.
Но в глазах девушки явственно читался страх. Выжидает момента, чтобы закричать и вырваться. Не полюбит, не сжалится вот так, за считанные секунды. Но попытаться всё равно стоит. Другого шанса не будет.
- Послушай, Маша. Это как в фильме «Красавица и чудовище», помнишь? Только это…
- На помощь, убивают! – Маша вскрикнула и вырвалась.