Компромисс
1
Том с презрением захлопнул книгу, которую читал уже полчаса. На об-
ложке красовалось название - "Исскуство компромисса". "Какая чушь!" -
подумал он, поднося к губам чашку ароматного зеленого чая, стоявшую
все это время рядом на столике и смиренно ожидавшую свою участь. Он
подошел к зеркалу и, уже в который раз за сегодняшнее утро, взгянул на
себя. "Разве можно идти на это? Позволить каким-то ублюдкам управлять
тобою?", - сказал он своему изображению в зеркале, - "Никогда!". Изоб-
ражение улыбнулось и кивнуло головой. Теперь все будет по-новому.
2
Солнце слепило глаза, несмотря на солнцезащитные очки, настолько
темные, что в них можно было даже сваривать металл. Том шел по набе-
режной, что-то небрежно насвистывая, кажется, Бетховена. Он никогда не
понимал музыку и не интересовался ею. Когда-то родители пытались даже
отдать его в музыкальную школу. Подумать только - завтавить ЕГО учить
все эти ноты и аккорды! Какая дрянь! Тома даже немного передернуло,
словно холодок внезапно пробежал по спине, хотя на улице и было невы-
носимо жарко. Он вынул из кармана пачку сигарет, достал одну и заку-
рил, с наслаждением втягивая в себя дым, отдающий вишневой косточкой -
сигареты были не совсем простые, - "даже совсем не простые", - поду-
мал Том. Дядя специально для него привозил их откуда-то с Ближнего
Востока. Том очень гордился ими и всегда угощал знакомых, или просто
стрелявших, с целью посмотреть на их реакцию. Народ обычно брал их с
благодарностью и, немного отойдя в сторону, закуривал и делал первую
затяжку, искоса глядя на удерживаемую редкими зубами красивую, корич-
невато-блестящую сигарету, немного отливавшую золотом. Тут-то и начи-
налось самое интересное. Том буквально всегда читал на лице закуривше-
го одни и те же мысли: "X@#$&% !)&*!" (непереводимый поток нацио-
нальных ругательств) "Травка? Наркота? Отрава! Ы-ы-ы!" - народ уже был
готов схватиться за горло, ожидая что его немедленно сведет судорогой
от спрятанного мышьяка в сигарете или цианистого калия в фильтре. Том
в это время с ухмылкой подходил и злополучному курильщику и добродуш-
но хлопал его по плечу - "Да все нормально старина!", - весело говари-
вал он, глядя в округлившиеся глаза субъекта, - "Нет там никакого
мышьяка и калия этого, как его там, цианистого. Это особый сорт таба-
ка с примесью вишневой косточки - разводится исключительно на планта-
циях Хрен-его-знает_ибн_какого араба. Великий человек!". Субъект бро-
сал на Тома благодарный взгляд и, уже прочувствовав всю прелесть вос-
точного табака, с наслаждением докуривал остатки сигареты.
Да, Том любил шутки и не любил компромиссы. Он сам не знал почему.
Просто они ему не нравились. "Да даже и не то, чтобы не нравились",
подумал Том, "просто это не в моем стиле". Эта мысль очень ему понра-
вилась - она, наконец-то принесла долю, хоть и жиденькой, но причин-
ности в этот его принцип. "Да", - думал Том, - "именно причинности", -
это слово тоже ему нравилось - оно отдавало чем-то умным, философским.
Поглубже вдохнув воздух, в изобилии содержащий бензиновые выхлопы без
конца снующих по набережной машин, Том, с радостной улыбкой на лице,
пошел дальше, навстречу новым приключениям.
3
"... ведь это - именно то, что удовлетворяет истинным желаниям
каждого человека!", - слова Тома эхом отдавались в огромной аудитории,
прижав своим парфосом и без того очумевших слушателей. "Компромисс -
яд, всосанный в нашу кровь с блистательным", - Том выдавил это слово
именно так, как и хотел - с истинным и смачным сарказмом - он долго
тренировался дома, записывая его на пленку и потом прослушивая под
собственное удовлетворенное кивание, - "родительским воспитанием!".
Зал потонул в громокласных рукоплесканиях. Том поклонился, не сумев
сдержать победную улыбку, и с важностью сошел со сцены, удалившись в
комнату для выступающих.
На одной из его лекций, посвященных его любимому принципу - безком-
промиссности - один из слушателей - средних лет мужичок с небольшой
лысиной, торчавшими во все стороны растрепанными волосами и безумным
хитроватым взглядом - классический доктор психиатрии - даже покрутил
пальцем у виска, выражая тем самым, видимо, крайнюю нездоровость гово-
рящего. Но Тома это больше позабавило, чем озаботило. Его перло. Точ-
нее сказать, пропирало, все последнее время, начиная с того самого па-
мятного утра, когда его собственное изображние в зеркале, безумно улы-
баясь, кивнуло ему в ответ на слова о презренности всего компромиссно-
го. Что-то странное было в том лице, смотревшем на него из зеркала, но
что именно, Том понять не мог, да и особо не пытался.
4
- В-о-он тот, красненький, - Том указал бабульке из киоска, где
продавали лотерейные билеты, на красновато-желтый кусок картона, выс-
тавленный на витрине, на котором черными, с тенью, буквами было напи-
сано: "Дык что, вас прет? А, может быть, проверим?".
- Чего? - старушка поднесла руку к уху, чтобы лучше слышать слова
маленького, но наглого господина, стоявшего на улице по ту сторону
витрины, и попыхивающего сигареткой.
- Вот тот красный, говорю, давай! - сказал Том, сняв темные очки и
взглянув на бабульку глазами, в которых, как он думал, должно было
быть написано все то, чего он от нее хотел. И ни словом больше. "Ну,
может, и чуть-чуть побольше", - подумал Том, - "но печатать не будем."
Ок. Не будем.
- А-а. Сейчас, - слух у бабульки сразу же появился и она подала
Тому через окошко заветный кусок бумаги.
Немного отойдя в сторону, от любопытных глаз прохожих, Том начал
яростно стирать ногтем серебристую фольгу, за которой должна была быть
написана цифра, которую он выиграл. Ну или проиграл, если цифра оказа-
лась бы с минусом. Вот, наконец, вся фольга была стерта. Минуса не
оказалось. Том перевел взгяд на цифру, блиставшую черным на серебрис-
том фоне и его глаза округлились, пытаясь, видимо, изобразить количес-
тво и величину нулей, едва влезавших в отведенное для цифры поле.
- $@#%*_!!! - с остервенением выкрикнул Том, пугая довольно важ-
ных и представительных прохожих, проходивших мимо, - ха-ха! - он пры-
гал от радости вокруг киоска, попутно целуя бабульку, выглянувшую пос-
мотреть, уж не случилось ли чего.
И все-таки его перло.
5
В зале, отделаном по последнему писку бизнес-моды ("издыхала, на-
верное" - подумал Том) было прохладно. Кондиционеры натужно гудели,
как сказочные животные, обеспечивающие комфорт и прохладу своим хозяе-
вам. Ассистенты уже разложили бумаги и расставили на столы графины с
водой. Теперь все было готово к началу переговоров.
Переговоры проходили долго и тяжело. Оппозиция то и дело брала тай-
м-аут, выбегала за двери зала и что-то шумно обсуждала. То и дело слы-
шались выкрики: "Безумец!", "Пустить под откос результаты двадцатилет-
ней работы!" и другие. "В том числе и масса нецензурных выражений", -
подумал Том.
Однажды из-за дверей, за которыми в очередной раз скрылись лидеры
оппозиции, раздался выстрел и звук падающего тела хоть немного раз-
нообразил скуку Тома. Оппозиция вернулась уже в меньшем составе, пол-
ностью морально подавленная и разбитая, чувствуя себя последним страу-
сом, который засунул голову в песок и вот уже два (а может и больше)
дня не может ее вытащить.
- Я закрываю это предприятие, - с важностью Большого Босса сказал
Том, откинувшись на спинку креста и затянувшись своей любимой сигаре-
той с вишневой косточкой.
- Мы понимаем, что вы получите очень большой доход от этого и смо-
жете спокойно развивать свой чертов бизнес, но, может быть, мы сможем
найти хоть какой-то компромисс? - с надеждой обратился к Тому (теперь
- к Томасу Роджфильду Младшему) ведущий менеджер оппозиции.
- Я не иду на компромиссы, - сказал свою любимую и хорошо отрабо-
танную фразу Том, взяв со спинки кресла плащ, и приняв у подбежавшего
ассистента дипломат. Уже у выхода он обернулся:
- Никогда, - и, улыбнувшись, скрылся за массивной дубовой дверью.
Все-таки его перло. "Именно, и очень сильно", - подумал Том, спус-
каясь по мраморным ступеням и погружая свое тело в мягкие подушки зад-
него сиденья лимузина.
6
"А в подворотнях грязь ничуть не изменилась", - подумал Том, прохо-
дя по заднему двору какого-то облезлого дома, в надежде срезать угол и
побыстрее добраться до улицы, где можно было бы поймать такси. Он
проклинал эти чертовы машины, ломающиеся именно тогда, когда оним
больше всего нужны.
Камень прилетел внезапно. Это вообще одно из свойств камней - они
всегда появляются именно в тот момент, когда ты их не ждешь. Камню бы-
ло все равно, куда лететь, лишь бы снова погрузиться в прохладную жи-
жу уличной грязи, где он вувствовал себя достаточно комфортно и уютно.
Но Тому, судя по всему, было не все равно, когда камень с характер-
ным звоном ударился об его голову и отскочил, потеряв скорость, в свою
долгожданную лужу. К удивлению камня эту лужу с ним разделил и Том,
навзничь упав туда и вытеснив своим телом добрую половину столь люби-
мой камнем прохладной грязной жидкости.
- Бабки гони, козел, бабки, - визгливо и примесью безумия закричал
Голос, приставляя к горлу упавшего здоровенный нож, как показалось То-
му, финского закала. Рука злодея была жутко тонка и в изобилии покры-
та следами от уколов. Она тряслась, заставляя лезвие ножа прыгать воз-
ле горла Тома, но не от холода, а от жуткого безумия, вызванного, су-
дя по всему, такой же по величине дозой зелья.
- Пошел бы ты, нарк хренов.., - еще не очнувшись толком от удара
камня, словно сквозь сон, пробормотал Том.
- Давай, и будешь жить, а то... - лезвие угрожающе придвинулось
ближе к горлу Тома и он ощутил холод стали, прижавшейся к коже. Созна-
ние Тома будто бы вырубилось, перед ним вновь всплыло умиленное лицо
какого-то придурка, стоящего в зеркале и кивающего ему. Кого-то этот
человек напоминал Тому, но кого именно Том никак не мог вспомнить. Ли-
цо смещалось, наезжало на другое, совершенно такое же, появившееся от-
куда-то изнутри зеркала, а потом еще и еще. Через секунду перед взо-
ром Тома крутился добрый десяток лиц - улыбающихся и невидимым взгля-
дом смотрящих куда-то в глубь себя. Хоровод лиц закружился, приобре-
тая кроваво-красный оттенок и заслоняя собой все мысли, пытающиеся
пробится в сознание. В гудящую от удара камня голову пришла лишь одна
мысль, бессознательно вырвавшаяся наружу:
- Никаких компромиссов. Никогда, - прошептал Том.
И умер.