Вокруг не было ни души. Молочно-белый туман плыл над россыпями иван-чая. Коренастые ели, словно стражи рубежей Берендеева царства, развесили мохнатые лапы над грунтовой дорогой. Беспричинно петляя, она тянулась между насыпью и лесом. В разбитой колее темнела вода, и как явный признак заброшенности, по обочинам вылезали из травы шляпки грибов.
Обещанного встречающего не оказалось, что, впрочем, никого особенно не удивило. Семигорцев еще раз, словно оправдываясь, сообщил всем, что отправлял телеграмму и даже получил ответ. Сидорин, пожав плечами, изрек ритуальное "бывает". Потом достал газету и снова погрузился в разгадывание кроссворда. Николай угрюмо молчал. Выглядел он не важно. Видно было, что человек мучается с похмелья. Однако и для его партнера ночные бдения, похоже, не прошли бесследно. Вписав очередное слово, Сидорин обратился к начальнику отряда:
- Командор, ты бы достал "заветную". По глоточку для поправки здоровья.
- Пить надо меньше! - проворчал Семигорцев, но потом все-таки извлек из рюкзака и пустил по кругу большую армейскую фляжку. Хрустову выпала очередь пить после Николая. Припав к металлическому горлу, он сделал большой полновесный глоток. В нос ударил аромат ягод, а горло обожгло спиртовой основой напитка. Чуть позже по телу, прогоняя сонливость, разлилась бодрящая волна. Николай тоже оживился и, потирая ладони, сделал заявку на добавочный глоток. Но фляга безжалостно была возвращена на прежнее место. Закрыв рюкзак, Семигорцев посмотрел на часы, покачал головой и заявил, что пойдет к шоссе и попробует поймать машину. Хрустов тут же вызвался составить ему компанию. Сидеть и ждать он не любил больше всего.
Сбивая шляпки поганок, они неспешно двинулись вдоль дороги. С того момента, как ноги ощутили под собой девственную почву, прошло совсем немного времени, но ритм внутреннего хронометра уже успел измениться. Откуда-то снизошло спокойствие и нежелание куда-либо торопиться. Вскоре грунтовка свернула в лес, который встретил пришельцев запахом прелой хвои. То и дело приходилось перешагивать через упавшие деревья, покрытые зеленой моховой подушкой. Когда преодолевали очередную преграду, из кустов неожиданно вспорхнула крупная серая птица. Плавно взмахивая крыльями, пролетела над людьми и скрылась за деревьями. Проследив за ее полетом, Хрустов перевел взгляд на обочину. Там, словно гвардия Бабы-Яги, тожественно выстроилась шеренга мухоморов. Казалось, пройди еще чуть-чуть и увидишь избушку на курьих ножках.
- Правда, как в сказке!? - словно прочитал его мысли, Семигорцев,- Но это, Антон Петрович, еще не аномалия. Здесь коэффициент несовпадений где-то около пяти - семи процентов. Хотя за последние месяцы все могло измениться.
Про коэффициент несовпадений Хрустов что-то читал в монографии Хартона. Правда, запомнил плохо. Душа жаждала чуда не в процентах, а в чистом виде, и сейчас оно уже пряталось где-то рядом.
Лес вокруг становился все гуще, и, казалось, грунтовка вот-вот исчезнет, оставив их посреди сомкнувшейся чащи. Но после очередного поворота деревья неожиданно быстро расступились. Впереди обозначился просвет, и вскоре они уже стояли на некоем подобии шоссейной дороги, кое-где сохранившей остатки асфальта. После зигзагов грунтовки трасса показалась идеально прямой. Пропуская ее, лес отошел на почтительное расстояние.
- Магистраль местного назначения. Связывает райцентр с поселком Глухаревка. Ни на каких картах не обозначена, - пояснил Семигорцев.
А когда Хрустов полюбопытствовал, что делать дальше, он только развел руками:
- Будем ловить машину. Правда, ездят тут, дай Бог, два раза в день.
И тут они увидели на обочине дороги грузовичок с крытым брезентовым кузовом. До машины было около ста с лишним метров, но Хруству почудилось, что даже с такого расстояния он слышит идущий из кабины богатырский храп.
Стучать в дверцу пришлось долго. Наконец, запотевшее стекло поехало вниз, и в открывшемся проеме возникла круглая заспанная физиономия.
- Вам чего, мужики? - добродушно поинтересовался разбуженный водитель. Однако, услышав просьбу подбросить до Глухаревки, отрицательно замотал головой.
- Нет, сейчас не могу! Мне на шестьдесят шестой километр надо. Какие-то четыре раздолбая из экспедиции должны подъехать.
- Так, так... - протянул Семигорцев. - Четыре, говоришь, человека из Москвы? Петр Михайлович встречать послал?
- Откуда знаешь? - изумился водитель. Не ответив, Семигорцев забрался в кабину и скомандовал Хрустову, чтобы тот залезал в кузов.