Утром разбудил трамвайный звонок. Обнаружив, что еще нет семи, Александр снова уснул и окончательно пробудился только от колокольного звона. Звонили из церкви на противоположной стороне Тверского. Чуть позже присоединилась колокольня Страстного монастыря. Часы уже показывали начало девятого.
Поднявшись, Александр почувствовал себя свежим и хорошо отдохнувшим. Возобновляя традицию, около получаса посвятил гимнастическим упражнениям, и отправился принимать душ. Еще через полчаса, чувствуя прилив энергии, он шел по коридору клубной гостиницы. У выхода на лестницу дежурила барышня в белой блузке и длинной черной юбке. Посмотрев на брелке номер, она радостно сообщила:
- А вам только что пакет с курьерской службой доставили! Я хотела позже занести. Боялась разбудить.
Сквозь плотную бумагу прощупывался предмет похожий на небольшую книгу. Решив не возвращаться в номер, Александр затолкал его в широкий боковой карман шинели. Сбежав три этажа по лестнице, бросил беглый взгляд на свое отражение в огромном зеркале, кивнул застывшему у дверей "британскому гвардейцу" и оказался на улице. Было солнечно и прохладно, но уже проступали признаки грядущей весны. Выпавший вечером снег за ночь успел немного подтаять. Под утро его прихватило ледяной коркой, и сейчас она испарялась под яркими солнечными лучами. Воздух был пропитан влагой. В сквере в радостном оживлении прыгали по веткам воробьи. И даже звонки трамваев звучали по-весеннему бодро.
Пройдя по бульвару до Тверской, он обнаружил небольшое заведение, устроенное на манер французского бистро. В небольшом зале за столиком у окна оживленно беседовали две молодые дамы, в самом углу солидный господин просматривал "Биржевые ведомости". Под потолком над буфетной стойкой, работал дальновизор.
Перейти на строгое постное меню здесь еще не успели. Заказав омлет, круассаны и кофе, Александр устроился у окошка. Наслаждаясь тем, что никуда не надо спешить, он смаковал приготовленный по французским рецептам завтрак. Поглядывал в окно на прохожих, краем глаза наблюдал за экспрессивной мимикой соседок. Неожиданно промелькнула мысль, что эти несколько оплаченных авансом дней, возможно, окажутся самыми счастливыми в жизни.
В пакете, как и предполагалось, он обнаружил небольшую книгу. Называлась она весьма экзотично: " Проект дьявола," и была издана в берлинской типографии. Еще лет десять назад именно в Германии печаталось львиная доля нигилисткой литературы. Даже когда либеральные указы императора сняли большинство запретов, немецкие издательства все еще лидировали на этом рынке. Однако, после первых же прочитанных страниц, стало ясно, что автор не нигилист, а человек истово верующий и православный.
Проектом дьявола он называл всю западноевропейскую цивилизацию. По его мнению, процветающий европейский мир находился в глубочайшем духовном кризисе. Впереди Европу ожидало только окончательное духовное растление, легализация пороков и скрытая под либеральной маской диктатура. России автор отводил роль последнего форпоста против сил мирового зла. Однако, видел заслон не в сегодняшней отсталой аграрной монархической стране, а в России обновленной, под властью аристократов по духу, а не по древности рода. Последнюю главу, где рассматривалось будущее устройство отечества, Александр просмотрел по диагонали. Она была слабым местом произведения, но и первых двух частей вполне хватало. Закрыв книгу, Александр уже готов был звонить Рахимову. И вдруг внимание привлек ставший неожиданно громким звук дальновизора.
Передавали экстренный выпуск новостей:
- Очередное покушение на саратовского генерал-губернатора. Сам глава губернии доставлен в госпиталь, двое исполнителей застрелены при задержании, есть жертвы среди охраны и случайных прохожих.
Показали и кадры с места событий. Еще недавно подобное воспринимались, как нечто далекое. Теперь же невольно примеривал на себя. Контраст между красивыми идеалами и борьбой за их земное воплощение был вопиющим. Покинув бистро, Александр вернулся на Тверской бульвар. Быстрым шагом прошел до Большой Никитской и повернулся обратно. В голове крутилось почти гамлетовское:
" Принять или не принять!".
Когда возвращался к Лондон-клубу, неожиданно подумал:
" А если бы в том феврале восемьдесят лет назад все повернулось иначе. В какой бы стране ты сейчас жил?"
И тут видимая реальность вдруг начала меняться. Растворилась в воздухе колокольня Страстного монастыря, исчезли трамваи, и проезжая часть бульвара заполнилась автомобилями. А вместо коренастой фигуры в цыганской рубахе на постаменте памятника Кольцову оказался худощавый молодой человек в английском костюме.
Все быстро вернулось на свои места, но осталось ощущение хрупкости окружающего мира. А потом с порывом по-весеннему влажного ветра, накатило горячее желание жить, действовать, окунуться в водоворот событий. И, как случалось иногда в юности, он чувствовал в душе огромную нерастраченную силу.
Дойдя до Лондон-клуба, Александр позвонил из автомата в фойе Рахимову и сказал, что принимает предложение.