- Ты еще не ушла? - Главарь выглядел потрепанным, и даже слишком спокойным, влезая к ним на гору. Встал, небрежным жестом стряхнул пыль с колен и подошел, отмахиваясь, как от здешних мух, от одной, в сущности, простой вещи; ему тут не место. Они враги. И как могли, сигнализировали это...
Гимар это насторожило, до этого они оставили в жалком состоянии бессильной ярости, что не могло способствовать такому мирному тону разговора. Детей не уберегли, уж слишком быстро бандиты научились исчезать. Но главарь, вроде бы не торопился.
- Не сейчас, хотела еще... - замолчала, поворачивая голову, мельком проверить их "детищ". - Тебе не кажется, что ты ведешь себя чудаковато? - прямой вопрос, откровенный взгляд, это то, что она умела лучше всего. И то, что реже всего оправдывалось в ней.
Поворачиваясь, она уже знала ответ.
- Гимар, - возмутился он, выпятив подбородок. При его внушительном весе, это действие далось ему не легко. - Это не разговор.
- А о чем тогда с тобой говорить? - идея состояла в том, чтобы разговорить его. Но главарь решил, что это ему рука помощи такая.
И воспользовался ею.
- А вот это уже другое дело. Дело, знаешь ли в том, - потирая руки.
Почему это движение вызвало у нее невольную дрожь. А на Оллу вообще стало страшно смотреть; она побледнела, а ладони, спрятанные за спину, то и дело загорались "пиная" и продвигая вперед.
Не беспокойся, справлюсь, заметив, проницательный взгляд, брошенный со стороны, отчиталась девочка, стараясь даже не дышать. Лишнее движение могло вызвать нежелательную паузу. А уж тогда "огоньки" порезвятся с людьми в полную силу. И доведут хрупкие кости, до состояния зубного порошка.
Легкие капельки дождя легли на землю, словно пушинки, не приминая ее твердую поверхность. И когда, их стало слишком много, и образовалась лужа... "огоньки" непроизвольно растаяли, не успев сказать хозяйкам прощального слова.
Первой "пропажу" заметила Олла, чихнув. От сырости, ее лицо покрылось тонким слоем воды, задерживающиеся на коже дождинки, словно бы думали несколько мгновений, чтобы упасть к ногам. Ее голова первой обратила внимание на запах, отвернувшись сначала, прежде чем почувствовать весь аромат... а он проникал уже далеко за пределы горла.
Главарь, только хотел сказать что-то личное, но тут же вздрогнул. По его глазам прошелся кто-то темный. Он давно привык к необычному лесу, но теперь, все странности и неожиданности в его жизни, встали перед ним темным лесом... и не собирались расходиться.
Страх. Его страх, имел горький вкус.
Ее страх, Гимар понимала, ей здесь не страшно, но все - равно кто маленький внутри нее боялся. И она боялась и за него тоже.
Его фигура колыхнулась, превращаясь в свою тень и тут же возвращаясь обратно.
Гимар не пришлось долго ждать, чтобы тоже самое произошло и с ней.
Воздух наполнил их легкие совсем другим "ароматом". В виде теней, на те несколько секунд, люди и видели и чувствовали себя одинаково. А потом раздвоились; она их часть все еще прибывала в голове, в той ее части, которая выше. Другое же, плавно отошло на второй план, отслаиваясь по мере необходимости. А необходимость "появилась" едва тенями они стали осознанно.
Гимар смотрела на свои руки и не видела их. Зато рядом с ней стояли уже какие-то другие люди, и их она просматривала насквозь. Так, будто бы их плоть и ее тень, были одним и тем же. Вскоре она привыкла, да и новые знакомые не причиняли беспокойства, а просто стояли и смотрели... или смотрели и стояли, время спуталось, как - будто больше не было их и его, а были они и этот мир, поляна... другие цветы расцветали светом, а не цветом, при одном своем распускании затмевая всё вокруг.
И эта красота, словно говорила с ней, приятно.
Главарь же видел совсем другое. Тени его тоже не трогали, но и ощущения между ними скорей напоминали горячий воск. С их стороны, время и движения как - будто застывали, а с его - напрягались, и становились вязкими и горячими, словно раскаленный воздух, смешанный с тяжелым ароматом из дыхания утреннего тумана. Но иногда эта прохлада касалась и его... тогда пальцы атамана замирали, подчиняясь, а сам он словно распадался на маленькие части, каждая из которых отслаивалась от него постепенно, и с болью. Долго этого выдержать, он не смог... словив руками "воздух" как кусок метала, сжал сильно-сильно, только и это не помогло... вдруг, он увидел Пану, и вот теперь его крик услышала даже Гимар, находящаяся в блаженном далеко-далеке от него. Витание прекратилось... сквозь густой, но не тяжелый воздух прошло чье-то дыхание. Словно она обнимала кого-то, против своей воли.
Откуда-то со стороны вынырнула мысль; это не я. Затем другая, похожая, но заменяющая в одном определении; я не то. И только, касание чьи-то рук к губам вернула ей первоначальную мысль, недодуманную ею, вероятно ранее; зачем я здесь?
Никто не дал ответа, не пошевелился, но... Гимар почувствовала что улетает, и наоборот, ноги приобрели тяжесть, хотя казалось бы в полете всё должно быть наоборот. Руки - ощущения. А голос - силу, и желание говорить:
- ... придти!
- Что?! - Олла обалдело.
До нужной остроты ощущений ее вернула сама жизнь, отдав обратно возможность слышать и двигательный рефлекс.
Упав при этом в лужу, Тень смогла наконец-то вдоволь поплакать. Это облегчило ее страдание и освободило душу - вины.
- Прости, - вытирая щеки, и сидя по пояс в грязи, - так что я сказала?
-Что он тебя звал придти, - ответила та, показывая пальцем на главаря, застывшего в воздухе, наполовину тенью, а на другую - человеком.
И в самом деле, звал? Не помню.
- Всё с ним, должно быть так, - Уверено подымаясь, Гимар явила свой замазанный лик встающему солнцу. - Я знаю.
- Кхм... - неопределенно выразилась, но подмигнула весело. Постигая понимание.
- Оставим его! Тебе еще надо научиться, не впадать, а мне решать. - Хватая девочку в охапку, Гимар говорила осторожно, с придыханием. Так надо, так надо... но надо ли им при этом присутствовать? Ей казалось, где-то вокруг нее сгущаются тени. Пока, они далеко, но скоро она окажется в эпицентре, и что тогда?
Тогда?
Олла, это только мнемысли.
Почему, я же знаю, тебе плохо?
Оставь...- нехотя раздражая, ту отзывчивую ее часть, которая так и не смогла смириться, с новой жизнью. Небо, еще держится! И я смогу и дальше себя поддерживать...
Я тоже... - обиженно, и за себя, и её другую, - если смогу тебе помочь.
Гимар слабо улыбнулась, стараясь думать, по-другому; не той стороной, которая тень.
- Что? - удивилась Олла ее изменившегося взгляда.
- Много чего, - и после паузы, вздрагивая, - сделай, чтобы его нашли по быстрому. И бежим.
Ой, вскинулась Олла, огоньки то!
Живы... слабенькие невидимые, ты их подпитай немного из костра и уходим. Не надо, чтобы бандиты застали нас... с ним.
После того, как это было сделано, они направились прямо, в приветливо распахнутый для них лес. Гимар улыбалась свободно, почти весело. А ее ученица, быстро нашептывая себе чего-то под нос - лишь сдержано расширяла границы своего умения.
Утро зажигало для них свои первые огоньки. А в проблесках, уже можно было заметить и кое-какие изменения, как их внешнего вида, так и глубины "полета" в серых гущах облаков.
Одна из пещер, сохранившись в тайне, осталась чистой и закрытой от всех, на протяжении долгих лет. А ее вход, спрятанный за огромным валуном, как обычно, спрятал в себе, совсем не то, что было видно на первый взгляд. Вошли с противоположной, "теплой" стороны. Она, как и весь лес, была испещрена зонами чувствования, и люди, долго жившие тут, научились эту вещь ощущать. И на полу, и на потолке, кто-то обозначил угольком, где можно присесть, а где и разводить огонь нежелательно.
Олла с любопытством обнюхала углы.
- Ты сделала?!! - протягивая ей, на открытой ладони, черный треугольный камешек, попахивающий паленым.
Гимар неопределенно молчала, что-то разыскивая в стороне. Нашла, в ее руках появилось белое покрывало. Оно лежало безвольным облаком в ее руках, будто освещая пещеру.
- Вот, перенесла, после твоего рождения. - Подавая одной рукой, словно бы боялась прикоснуться обоими и убедиться в его реальности.
Наследница запаха цветов, взяла озябшими, от внезапного прикосновения пальцами, пушистую ткань. Прижала к тельцу, впитывая ароматы души. Вжалась сильнее. До озноба, до сопротивляющихся судорогах, в руках. До избытка воздуха воспоминаний и его стремительного ухода... ведь, с запахом улетучивалось и она сама. Медленно, капля по капле, растворяясь во тьме, оставшейся от последних, ступавших тут ног. И запах их мечтаний, и ожидания всё смешались. До такой степени, что сейчас она вдыхала их вместе. И людей и запах, "вспоминая", запоминая, прогоняя... а кого-то и призывая к себе, ближе. К телу, губами по щеке, руками обнимая себя и ее, ту, что ушла, ту, которую не знаю, та которая другая... и чужая и родная.
Взвилась мысленно вверх, опустилась вниз, как потеряла, так и обретая... себя.
Как вдруг, подняла глаза, "перекрасила" цвет глаз в темный - цвет волнения, и сказала - а что дальше будет? - от волнения у нее потрескалась кожа на губах.
- А что захочешь, - Гимар пытливо вглядывалась в ее лицо. - Мило будет рад тебя видеть... наверно. А если нет... - остановившись специально, чтобы дать девочке подумать. - Если нет, то можешь остаться со мной, выучиться на Тень... и жить... - еще одна, короткая пауза, - жить, как сама захочешь. Как велит душа! Решай!?
Олла думала. Серьезно поджав ноги и положив на них кулачки. Время бежало очень заметно, однако она не спешила. В пещере, навеянный дыханием, стал появляться иней. По потолку потекли капли, не пущенной воды, сгущавшейся у входа... темнело небо.
Темнело и лицо Тени, напоминая уже сморщенный и злой зверь, если бы такое было возможно. Плотным облаком вокруг нее сгустились и ее мысли, создавая бледное, но точное копирование вокруг нее, словно обводя жирным пальцем. И наоборот, чуть дальше, шире в "плечах" пещеры срасталась непогода, словно сцепляя пальцы-тучи, чтобы не дать ей потом пройти.
Разбив последние мгновения, Олла встала.
- Сначала, хочу к папе, - решительно встала, и перешагнула порог. - А затем, - совсем по взрослому устремившись к опушке, - если ничего не измениться, вернусь сюда.
У нас нет лошади, - догнала ее Гимар. - Да и ждать безопаснее там...
- Нет, пошли пешком. Хватит прятаться! - засвистела девочка.
Ей на встречу выбежал великолепный, на взгляд женщины черный конь.
- Откуда? - ахнула Гимар.
Олла хитро улыбнулась.
- Покажу, - взяла ее за руку, подвела к обрыву, которого все боялись, и раздвинула мягкую мокрость рукой и указала ей вниз; около реки, далеко, на чистом поле, паслось стадо диких лошадей.
Гимар только и успела то заметить, что раньше этой пустоты не существовало. Как Олла убрала руку, и сантиметры между ними опять заняло нечто вязкое, но теплое.
Подарили. Таинственно отозвалась она, на оторопелый, даже чуть пребалдевшей взгляд своей учительницы, - В помощь.