Аннотация: ... в этой главе Олла встречается со зримым - той частью себя, которой еще не стала)
... жду! Наверно...
С такими мыслями Гимар вышла из дворца, посмотрела на солнце, поддалась ему... вспомнив о девочке. Взгляд, как и прежде резко скользнул назад, чего только не "переломав по дороге" и только потом она осознала, что двери закрыты.
Постучатся? А зачем? Возвратиться, чтобы сказать, как и прежде; я не к тебе? Что-то кольнуло ее в этом вопросе, но она не поняла. Только имя висело на губах как наказание, Олла???
Гуляя по этому городу, наверно и не скажешь что это такое. Изнутри стен и катакомб всё это выглядело лишь сплошной стеной, в несколько рядов. И только острый глазом, мог бы заметить что этих "стен" там несколько. Они будто наслаивались друг на друга, а редкие прохожие выходили на узкие площадки, в несколько свободных шагов. Таких, на подобие которой сейчас находилась Олла. Девочка смотрела вниз и улыбалась контрасту. Позади ее бурлила жизнь, люди которой привыкли шумно и часто быть незаметными и даже осторожными. А впереди... там маячила серое, как плохое настроение облако леса, с расплывчатыми краями и границами. Ему словно бы было всё не почем, и своими "корнями" норовил подобраться к строениям ближе.
Жаль что вырубили, подумала она.
Жаль, что ты ушла, отозвался лес... от неожиданности получения ответа, не непосредственного от Голоса, а от кого-то рядом, Олла громко развернулась.
В неё впился острый взгляд совершенно черных глаз, отчего ее сердце на минутку перестало вырываться, как угорелое и приостановилось, словно выжидая. В глазах ожил вопрос, но задать его, она так правильно и не сумела... Женщина была одета в черный плащ, полностью скрывающий и фигуру и лицо, но девочку это не пугало, она просто этого не заметила.
И расстояние между ними; два плевка, три ладони. Но вот страх ушел, и зрение прояснилось. Собеседница оказалась не такой уж страшной, да и венок, прикрепленный к голове, смотрелся миленько... Олла расслабилась, растрепала волосы, отпустила пальцами судорожно сжимаемый камень, приготовившись слушать.
- Ты та, которая должна? - спросила старуха, прищуриваясь.
Девочка поняла, ее спрашивают.
- Ты та, которая будет? - глаза ее смотрели пронзительно, но добро, как - будто внимательность была частью чьего-то плана, а всё остальное ей хотелось знать и самой. - Так как?
- Я. - Робко посмотрела на солнце девочка. - Только я боюсь одна, может быть вы, мне кого-нибудь посоветуете?
ПросвЯтить?
Нет, научить здесь, жить. А то ведь я не умею...
Женщина была доброй, но взгляд ее посуровел.
Почему?
Она узнала ее, но не смела назвать. Темень опять застилала глаза...
- Ты та, которая придешь! Поняла!? Смотри у меня, не убегай... - слова, словно шепот, разнеся по городу, словно птичьи голоса, на разный лад. - Ты пользовалась нашим гостеприимством достаточно долго, справившись!
И кого... привлечь??
Пронзительному взгляду негде было бы укрыться, даже если бы и пытался. Но это ей не помогало, скорее наоборот; между ней, и женщиной кормившей и заботившейся о ней почти всё время после рождения будто возникла глухая стена. Причем глухая с обеих сторон, как-будто с каждой стороны стояли светоотражающие кольца. Сжимающие ее и без того дрожащие тельце, в своих сильных мускульных объятьях.
А маму можно?!
Нет.
Тогда Гимар... быстро произнесла Олла, пока еще можно предлагать. Ее же спрашивают - значит, надеются на ответ! Она сможет.
Она еще не в курсе, немного подумав, ответила женщина. Хотя ваша встреча ей сильно и помогла...
- Ты пустишь ее дальше? - от неожиданности согласия осмелела девочка, оторвавшись от созерцания утра. А ведь до этого, даже путь от дворца сюда, казался ей бесконечнее...
- Она хочет в город? - как-будто бы удивлена, спросила женщина.
- Нет...
- Так и не надо. - Отрезала собеседница, подходя ближе.
Олла напряглась.
Не смотря на возраст, у старухи оказались цепкие пальцы.
- Живите в лесу, а сюда не ходите, незачем.
- А если... - заикнулась Олла.
- Спроси у меня. - Отвернулась она. Спина была ее последним аргументом, и девочка, тяжело вздохнув непонятно по какому, а точнее, по которому точно поводу, удалилась. Ее ждали стены и спины других людей, которых она более не увидит.