Аннотация: Что будет, если любимая тетя уедет, а тебя оставят одну, в темном, но все-таки немного родном замке)))
"ещё одна Небольшая разъяснительная главка..." надеюсь настроение передано верно:)
Что, от рождения дано,
Храни и развивай всецело.
Добром смотри, не растеряй.
Что лишнее, на выброс смело!
После сказки, преподавались также уроки родного языка, сложения и вычитания знаков, дорог, человеческих взаимоотношений между собой, с животным миром и еще много чего примечательного. Но всегда, с обстоятельствами, фактами, мировыми долгими спорами... что надоедало достаточно терпимой слушательнице, уже на третий час лекций.
Малоинтересных, а местами настолько скучных, что легко сочеталась лишь с занудливостью самого учителя...
Еще через полтора-два года Гимар с мужем и детьми позволила уговорить себя ехать. Оставив ненадолго свою подопечную одну.
- Что ж, ты уже взрослая! - Мельком заметили, прощаясь и вздыхая.
Тяжело далось им это время, но еще тяжелее расставаться, ибо не знаешь когда и к кому вернешься. Дорога прежняя, не казалась настолько дальней, как вот эта. Олла повзрослела, вытянулась. Вместо прежнего колобка, на пристани стояла высокая нескладная почти девушка, почти яркий незатейливый огонь. Почти причал, почти мечта и гавань, но для кого... волосы как всегда распустив, склонилась дева к воде, опустив лицо и шею лишь на половину. Прикасаясь к воде, лаская ее, но, не приближая к себе, смотрела на удаляющийся в ночном небе горизонт. Так и сидела, пока не уехали... помнила, все обещания которые давала, все обещания, с жаром нашептываемые ночью, дела как недоделанные стрелы, валявшиеся в спальне, манили сверкающей поверхностью, как златом.
Обещая жизнь, выбирая заточение. Почему? А почему, небо цвета моря, или наоборот море - небо? Постепенно погружаясь в темные, но еще теплые капли крови, в своей руке...
А ведь вспомнить есть что, и всеобщие трения и метания, со всех сторон в этом деле не в счет. Как ни пыталась Гимар, прежде, чуть успокоить её активную натуру, всё что удалось, уговорить ей перед деланием, всё-таки думать. Не день и не два, понадобилось тете, чтобы понять; девочку не перековать. Она как сталь. Разговаривала как сталь, ходила без прежней гибкости. А появившиеся девичьи капризность и непредсказуемость, лишь добавили колорита в эту картину.
Воспитывать - не любить, любишь - не воспитывай! - Часто повторяла ей наглая воспитанница, исчезая на день-два, убегая по лестнице, отдаляясь на расстояние, когда невозможно не то, что человека, платье, увидеть.
- Хоть иногда, остановись. Помысли. А затем, иди дальше. - Внушала по очереди, то двери, то лестнице Гимар, не успокаиваясь, даже увидав исчезающие пятки. Кричала, просила, подначивала...
Бойкая леди кивала, понимая, иначе она непременно что-нибудь сделает, сжимая обе руки в напряжении, на манер котенка, к груди скручиваясь в узел. Находясь в таком положении доли секунды. Их хватало. Успокаивалась, и говорила себе; всё! На этом, борьба с собой заканчивалась, и убегала к себе в лес.
В мечтах, в мечтах.
Потом долгие тихие разговоры у окна. Площадка, где тренировались мужчины, редко оставалась без внимания. Почему-то Олла недоумевала, зачем им садиться на лошадей, если есть такая красивая возможность полюбоваться на дышащих грацией животных? И брать в руки оружие? Зачем. Детский, пока подростковый ум не смог этого сложить, приходилось наблюдать.
Её удивляло, в "обычной" мирной жизни, гонять собак? Для чего люди вообще это делают. А кошки, тут их тьма, и плодятся, как хотят, что плохого? А кролики или еноты?
Но не только внешне, взгляд изменился, но и внутри. Менялась и ее обветренная свободой и большими знаниями натура. Однажды, сама даже попросила Короля научить скакать на лошади.
Тот не сопротивлялся. И вполне терпимо и логично объяснял, зачем и как делать, чтобы; во-первых, животное всегда слушалось. Во-вторых, останавливалось, когда нужно. В-третьих, бежала, так как нужно было наезднице, а не на ум, пришедший в голову ее мысли.
Командовал лихо. Иногда ругал.
Не выдержав как-то и разрыдавшись, молодая всадница прибежала в детскую к Ярье. Бросившись в одежду на стул. Уткнувшийся подросток наотрез отказывался говорить, резко подпрыгнув и очутившись в кресле, к кормящей матери слегка сбоку.
- А вот, дядя, он родная кровь? - крикнула, с гневом. Бледное лицо, будто освещали два огромных глаза-камня. Чувства сильно горели в ней, не переставая.
- По родству, нет. - Спокойно указала жестом, на соседний стул тетя. - Я бы хотела, чтобы ты успокоилась, и вновь послушала меня.
Младшенькая скривила губы, подбираясь всем телом и проявив небывалое терпение. В который раз. Лекции Гимар были мощнее и обширнее обсуждаемого вопроса.
- А на последок... пойми... дядя может стать роднее, если научиться к нему прислушиваться.
Обрастая всякими подробностями, как сама она, по делу и без.
- Ты не хочешь понять... В будущем очень важно, тебе знать...
Не обошлось и поучениями.
- Уяснила? Олла! - расстроено вскрикнув; за пол часа до этого, девочка умудрилась тихо, и со счастливой улыбкой уснуть.
- Уже всё? Тогда я пойду.
Хлопнула тяжела дверь.
- Мама? - заговорила.
Заговорила?
Первое слово, первое счастье, затмили ненадолго проблемы воспитанницы. А они разрастались... не поладив с лошадьми, Олла принялась "любить" всех подряд. То, к садовнику пристанет, как жизнь, дела... а как то, делается, сё? Отвечал, лишь из уважения к хозяевам. Другие меньше деликатничали; любительница жизни и приключений впервые наткнулась на откровенную лесть и ложь. Это привело ее в трепет, а потом обозлило - долго в замке, эти люди потом не жили. Новая госпожа быстро отправляла в город, "по надобности" как говорилось, но на самом деле не хотели воспитывать в ком-то подобные качества.
"Вернувшись" обратно в свою новую комнату, Олла обратила свой взор в зеркало. Сгорблена, унижена и никому не нужна, неужели она этого добивалась? Новую, потому что из старой выгнали, под предлогом; далеко!
Дома одной, какой подросток, не мечтает об этом?! Тем более, ей, с кочевым, как у мамы характером. Долго на месте не сиделось и сейчас. Но что делать, не надо было обещать дожидаться возвращения своей новой семьи. А до того, не вступать ни в какие контакты, как с лесом, так и с бунтарями и грабителями, на острове.
- Если только, - призналась однажды тетя, - они сами за тобой не придут. Еще эта женщина, - голос её затаился и сник, - тоже может надоесть. А ты учти, - погрозила пальцем, а затем и кулаком, - огнём пользуешься, в крайнем случае! Если жизнь твоя или твоих близких-друзей, будет каким-либо образом под давлением!
- Умница! - поцеловав, на прощание. - Встречай нас, прежде всех, хорошо?
От избытка чувств, она тогда только кивнула. А могла бы броситься на шею, обнять; мА... нет, рано еще, рано.
В течение первой недели их отсутствия, произошли большие изменения. Как с ней, так и в доме. Первые дни за ней присматривал учитель. Затем, его жена. Исходя, конечно, из своих личных представлений о безопасности и развлечении наследницы. По наущению тети ее не выпускали из вида, да она и не хотела.
Обещание, небо его забери! И каждый раз, сжимая зубы, приходилось соглашаться и кивать. Когда хотелось, бежать и огрызаться.
Ей было запрещено тогда, практически всё. Что можно, в приведенном ниже, и подписанном ей "по собственному желанию" списке:
--
Гулять. (Только по площади, называемой личной)
--
Есть. (Там же.) меню повара, никаких капризов, строго по плану; понедельник... среда... суббота... и дополнительных блюд; порция, одна либо две тарелки, если обед, с закуской.
--
Игрушки. ("Самой не нужны") Присутствуют. Восемь штук; четыре под кроватью в коробке, остальные кто где. Сам лично проверял!
--
Ванна. Каждый день, вечером, ровно в восемь. Обязательно присутствие другой женщины. (Не обсуждается.)
--
Учебники (!) Сколько угодно! Учиться никогда не рано, и не поздно. Дозволено!
--
Лишнее одеяло. Зимой. Потому как, НАДО(!) Без вопросов.
--
Личное время - редко - после прогулки. Обязанность прежняя; гулять с младенцем отпала, так как по сути этим занимался невозмутимый Лллеёр. Единственный соглашался, так как никто уследить за ее беготней не мог. Слишком быстрая. Выйдешь, а уже на другом конце площадки мелькают платья. Ужас(!) - искренне, - и как терпел... нынче же, без сопровождающих или подруг, не выходить! ...и т.д. по пунктам и обязанностям.
А в остальном - полный порядок. Олла чувствовала себя взбешенной такими порядками, и непониманием причины. Слушалась, однако. А жаль, - временами бастовала внутренняя непоседка. - Скучно так жить, и всего бояться. Стала себя сторониться, разве это здорово? Зеркало души замылила, не рассмотреть ничего. Эх.
- Он взрослый человек! - Мельком взглянув в сторону, - я надеюсь, на благоразумие вас обоих! - а ведь когда-то с намеком, обнимая, перед пристанью, говорила ей Гимар. Куда это делось? Сделав вид, или действительно не заметив, как при этом заалели радостью и заполнялись тоской глаза ее подопечной.