Аннотация: ... никто особенно сегодня, не просил, но я написала и выложила, продолжение:)))
III
Теперь представьте, что ее ожидало впереди. Напав на замок разбойника, и относительно легко взяв его, Панадэть оказалась лицом к лицу, с теми, которыми встречалась на балах и изысканных приемах. Включая Короля и родителей Гимар.
У кого глаза были шире и удивленнее, сравнить представлялось невозможным, так как люди сразу стали спорить друг с другом, яростно бросаясь обвинениями. Перебивая, сталкивались множество версий. И только хозяин замка стоял в сторонке и наслаждался всем этим.
Люди в масках и мечами давно были готовы к еще одному побоищу. Приготовившись истребить всё, что попало в их "сети". Резня, по сценарию, так можно было бы это назвать, любому видевшему это со стороны... Но, ожиданиям и этого человека не было суждено оправдаться. Толи Панадэть выведала, что у своих, толи другие, те, кто пришли, не были совсем уж дураками и знали зачем ехали... но в один, далеко не радостный, для разбойника момент он и его люди оказались окружены людьми Короля, и как в противовес... лесной противоборствующей силой, без названия и явной цели.
Заговорили хором, не впопад, и не в тему.
- Как Гимар? - скупо улыбнулась Панадэ.
- Беспокоится. О тебе. - Пауза, с выразительным взглядом. - Перестань заниматься не своими делами, возвращайся домой! Целее будешь!
- Это всё, - с огромным перерывом и презрительным молчанием в глубоких моментах, вздохами, - что она сказала? - спросила, как отрезала; себя, от всего живого.
- Она не говорила. Я это...
- Не одобряешь - не надо, но и не указывай, где мне место! Не родня... - разозлилась женщина, вспыхнув, от искры, словно сухие поленья. Еле удерживаясь чтобы не спустить своих людей, на него. Завязать драку, хоть что-нибудь сделать. Узнать, как это уязвить такого человека, помериться силами. Его и ее.
Сводя взгляды к одной проблеме. Выжить... или сдержаться.
- А вот родне, сейчас появится бы самое и оно, да? - вперед выступила женщина с седыми волосами и ласковой улыбкой, в которой читались грусть и боль матерей всего мира.
- Мама!?
- Ты зря отвергаешь разумное, дочь! Не женское это дело.
Панадэ сжимала губы всё сильнее и сильнее, силясь такими аргументами заставить их понять ее. Белея и белея, наравне со своей кожей. Но кроме Мило, никто, никто не задумался, зачем ей бороться? Перебороть себя не удалось:
- Я зря сейчас, слушаю тебя, - высказалась, не сдержалась.
- Наш род...
- Неужели ты еще не поняла? - в глазах дочери промелькнуло отчаяние, - мне всё - равно!
- Но?
- Да, да...
- Дочка?!
- Я жена и будущая мать! От вас с папой, я давно ушла!
- Как же так, росла, крепла... на наших с отцом руках, где, где мы ошиблись?
- Вы зря строили мне капканы и цепи! - взорвалась она, гневью и прихотью.
- Тебя никто не сдерживал...
Приподняла бровь.
Разве?
Мать вздрогнула. Эту "битву" она проиграла.
В тот день она запретила ей выходить. Закрыла проход дочери к новому. А память у детей хорошая, даже если кажется, что плохого было меньше. Но потому и запоминается, что этому "меньше" уделено больше внимания, а хорошему - от всего дня, пять, десять, двадцать... мгновений до... до того, как уйти, до того, как заболеть или просто отстранится, чужим взглядом окинув родное и увядающее не спасти новой вспышкой, которая по сравнению со старой - не такая уж и яркая, и желанная.
Можно конечно это свалить на злость, или усталость оставшуюся от двух - трехмесячной работы одной, без перерыва, по планированию. Но это всё не то. Мама и дочь давно накопили обид друг на друга, а вылили всё это только из остроты чувств. Никто этого, правда, не заметил. Король так вообще посчитал "леди" за хамку и предпочитал сторониться. Теперь ничего не помешает ему, высказать всё, что он думает о подруге... но только потом, после, когда любимая оправится, пять - шесть месяцев всего.
Так начались их конфликты. Король настаивал на выделении собственной армии, для решения "проблемы". Панадеть настаивала на своем. Только она и они, никто другой, не будет вмешиваться в дела, по сути его не касающиеся. Доходило до открытых столкновений. "Чужие" приходили, помогали домам ребенка, стоили избы деревням, помогали с продовольствием и... выстраивали посты - охрану. Среди них не было женщин. Одни мужчины и юноши, не достигшие совершеннолетия. Но все, подчиняясь, как внутреннему, так и открытому приказу относились ко всем людям уважительно; не отказываясь вытащить и расшалившегося ребенка, из быстрой реки.
Однажды Пана обвинила Его в меркантизме.
На что, он ответил слишком резко и грубо.
Панадэть взгневилась и пульнула в него огнем. Случайно, позвав как щенка за собой и спустившегося через ногу. Выручка военного помогла ему сохраниться. Зато обожгло стены, не остановившие, пламя. Облако дыма оставшееся от стула, сказало им больше, чем тысячи стрел-слов друг другу.
Отдышавшись, лидер маленького самовольного отряда, предложила встретиться позже. Когда сердца улягутся в положенное им место, а ноги отдохнут от долгого стоячего положения.
- Ты теперь многим должна, - сказал Король на проходе, взглянув на имеющееся разбитое зеркало. Имея в виду, ее моральный долг перед Гимар и своими людьми; если идти, то победить!
Панадэ отвернулась и скрестила руки.
- Небо решит. - Оглянувшись, упирая плечи в стену, - лишь могу сказать!
Вечером приехала сама Гимар. Около огня хватало места и тепла всем. Уютно так, хорошо, вместе посидели, поболтали. Ночь располагала. Вечер наступал, неторопливо отдавая тепла всё больше, будто бы готовясь к расставанию. Потекла медленно дара, раздавая свои скромные дары людям. Предоставляя картинки мира, не искаженные, но обрамленные жаром.
Красиво и спокойно, им тут было.
А тут, вышла к ним из чащи фигура; толи старуха, толи ребенок в темной накидке.
- Позвольте, позаимствовать? - заискивающе, а то и угрожающе спросила она, указывая длинным пальцем на огонь.
Женщины переглянулись.
Одна: "Почему бы и нет?"
Вторая, недоуменно: "Страшная"
Посовещавшись, все же согласились и сказали хором:
- Прошу! - протягивая паленье.
Тёмная присела, сразу становясь меньше и угрожающе. Гимар натянула на плечи платок. Панадэ же проявила больше любопытства, чем осторожности. Ей то чего боятся, друзья под рукой, и огонь с лесом дружат, заступятся, если что.
- Хорошие люди, - причмокнула она, пробуя огонь, высунутым языком. - Доброго утра и мудрой ночи! - и исчезла.
Гимар вздрогнула, притянув руку к животу.
- Дернулся. - Понимающе, прищурилась подружка.
Пана понимающе кивнула. Я хорошо знаю, почему б.
Присела рядом. Провела рукой по волосам, посмотрела на небо...
- Кого ждешь? - тихо так, уравновешенно.
- Знахарка сказала, мальчика!
Панадэ кивнула, хорошо, я также думаю.
- А ты бы кого хотела? Если б родила?
- Девочку, - беззвучно улыбнулась та, смеясь.
- Почему?
- Не знаю, хочу и всё. Знаю что девочка, а там... было бы солнце, остальное сами сделаем.
Рассмеялись подружки.
- Было бы здорово, если они встретились, как можно скорее! Представляешь как здорово, Ллеёр и...
Что?
Как назовешь?
Панадэ смутилась. Даже покраснела.
Не придумала, еще. А тебе какое имя нравится?
Теперь задумалась Гимар.
- Что-нибудь на А!
- Почему так? - удивилась подружка, неожиданному признанию.
- Первая же!
Это не аргумент, расхохоталась Панадэ, искря глазами, как огоньками. Сама знаешь, имя как предназначение можно трактовать по-разному.
Так то так, но мне нравится первая! Пусть ладно?
Ладно. Первая - это даже звучит!
- Значит скорей, давай! - подначила Гимар, глядя на застывшую в шоке, от скорости решения предводительница. - Сама сказала.
- Мечтательница!
Еще какая. Даже больше скажу, хочу чтобы они поженились! Представляешь, молодые приходят к нам, держась за руки, и просят благословить!?? А я, а ты... смотрим на них с удовольствием, красота, а не сцена!
Ты торопишься; мальчик еще не родился... может ему другую невесту захочется. Не будешь же ты настаивать?
Не буду. Но... а ты хочешь так или... тоже представляешь свою дочку с иным?
Панадэ смутилась, с непривычки высказывания чувств.
Ничего я не представляю, давай оставим это. Дети родятся, посмотрим... Они сами решат, на кого и куда смотреть.
Ну-ну, ничуть не умерила пыл Гимар. Ей давно всё было ясно.
Вдруг нежданная просительница вернулась:
- Береги сына, - бросив щепотку чего-то в их огонь.
Женщины мгновенно приподнялись, но было уже поздно.
- Какого сына? - прошептала немеющими губами Гимар, мечты мгновенно обращая в холод. - Её или нашего? - даже не понимая, какую глупость предположила.
Панадэть мягко положила руку той на плечо, успокаивая и придерживая.
- Успокойся, скорее всего, это не нам имелось ввиду.
- А кому? - губы женщины все еще дрожали, а глаза испуганно моргали, выдавая поселившийся в глубине страх и смятение.
- Огня?! - глупо пошутила подружка.
- А? - непонимающе обернулась к костру будущая роженица. Туда - сюда поелозив взглядом по лесу и по темным теням окружающим их лагерь. - Да, наверно.
Успокоившись, за пол минуты до начавшихся родов.
- Ооо...
Зачем приехала? В отчаянии спрашивала ее Панадэ. Я не умею принимать роды. Тут никто не умеет!
Не знаю, не знаю... хотела, хотела здесь, с тобой... глаза настороженно искали за что зацепиться в гневе. Но ничего не находили, кроме них двоих, в палатках ночевали еще пятеро человек.
Они проснутся? От боли плохо соображалось, но подумав, что ее увидят в таком состоянии, сразу стало плохо.
Нет, нет, я прикажу! Успокоила ее подруга, крикнув тем, не высовываться, а лучше кто может, еще достаточно светло, пусть сходит на речку, искупается.
Люди покивали и ушли. Им то чего, всё, всё понимаем... не дураки, нужно свободное время для "игр" - пожалуйста, прятки для детсада и его воспитательниц готов.
Глупцы... просипела Гимар, тот час, зайдясь в крике.
Ночь прошла быстро. Неспокойное небо то и дело норовило подкинуть им вниз какую-нибудь гадость. Но уже в середине, когда головка ребенка уже показалось и все вот еще чуть-чуть и испытали облегчение, приплелась старая женщина - их недавняя спутница костра, - и сделав пару быстрых движений, закатала рукава. И через десять минут без воплей и криков с обеих сторон, ребенок был принят землей и человеческими руками.
- Нет, это у вас дар! Берегите его! - и снова исчезла, прячась за березами и елью, будто бы они сами ее спрятали, выстраиваясь в ряд.
Это она про кого? Теперь, после родов, она была более спокойна и выдержана.
Панаде покачала головой, собирая окровавленные тряпки. Мол; небо ей судья, а не я.
- Как назовешь? - вглядываясь в ребенка, словно модница в зеркало спросила она.
Гимар несколько мгновений взвешивала ощущения.
- ЛлеЁр, мне нравится имя, а тебе?
- Ничего так, для мальчика не слишком длинно, - практично улыбнулась Панадэ. - Отдыхай, я скоро, отстираю и вернусь!
Мать же залюбовалась ребенком и не заметила слов. У тебя будет счастливая семья, и детишки и... жена! А я обещаю, не мешать, и со своей стороны не наставлять. Ты же умный, как решишь, так и сделаешь! Мой! Мой! Мо...
- Морлавий! - (ударение на А) чуть с дрожью в голосе.
Хрустнула ветка прерывая ее нервный тон.
- Не послушалась, - констатировал кто-то с печалью и нежностью в голосе, пересекая порог.
Гимар убрала руки со своей груди, качающей сына.
- Я думала, успею.
- Но не успела же, - Король присел рядом любуясь картиной. Как на нежной груди появился румянец, а ребенок, будто прислушиваясь, запоминал голоса родителей и эту спокойную обстановку вокруг. Засыпая, втроем думали об одном и том же.
Только им ведомо о чём...
Утро лютовало по-крупному. Ветер, решивший, видимо разрушить и раздавить всё, что было создано и построено на его пути давил массой. Поднимая и опуская, словно игрушки, сорванные с корнями деревья на головы ошалелым случайным своим попутчикам. Даже дождь шедший стеной, на него, с другой стороны замер, быстро приостановился и истаял.
- Возвращаемся? - кричала Гимар, сквозь шум, еле придерживая одной рукой, завернутого и запеленованого сына. Вторая вцепилась в поводья.
Ветер то и дело швырял ей в спину, капни и ветки.
Король подъехал к ней, загородил собой и начал перешепчиваться о чем-то с другим всадником, с лева от них.
Панадэть ехала молча, изредка поглядывая наверх с беспокойством. Неба уже не стало, вместо него серая грозная тряпка, свисающая ужасными своими лохмотьями, швыряла в них свои грозные копья. Стоящие по бокам дубы угрожающе скрипели ветками, задевая одежду и царапая им лицо.
Наконец, она приняла решение.
- Здесь поблизости есть деревня. Свернем туда, а утром можете отправляться...
- Где это? Показывай! - прокричал ей Король, но она и так поняла его согласие.
Вывернув поводья что есть сил, предводительнице удалось сдвинуть морду, а потом и все тело своей лошади чуть вправо. Потом, еще и еще... мускулы животного упирались и не делали ничего, чтобы ей помочь. Вскоре борьба утомила Панадэ. Тогда один из сопровождающих их лиц, по-мужски решительно выдернул из ее непослушных рук руководство и сам, по указке ее глаз, двинул вперед. Его конь слушался беспрекословно.
На маленькой тропинке негде было развернуться. Ехали не по парам, а по одному, держась как можно ближе к телу. Через час полусогнутого состояния и онемевших ног, на горизонте появились пять крыш, загороженных высоким забором и сложенных из соломы и палок. Люди там спряталась, а двери заложили чем - нить тяжелым и десятерым мужчинам не сдвинуть.
Понял это и Король, приказав спрятаться за укреплениями, собственноручно возведенными ими когда-то. Притаились. Никто, встретить их не вышел... мужчина за мужчиной, путник одинокий и две женщины образовали круг, не под силу, разорвать который даже буйному ветру.
Мне надо сына покормить, сделай что-нибудь, просигналила Гимар подруге одними большими слезящимися глазами обеспокоенной матери.
Что я мо... осеклась та, поняв как на нее, надеются. Подожди, подожди...
Оглянулась. Ничего, никого, только лоснящаяся к земле трава и страх, ощущаемый повсюду. И ни одного укрытия. Даже зернышка нет... и тут, словно бы радужку обожгло свечение; огонь. Где-то недалеко отсюда, они разводили костер. Пламя то они потушили, а вот сами искры не закопали... какое-то озарение, и за доли секунды она решается на эксперимент, подсказанный чем-то далеким. Толи воспоминание, толи будущее.
Обнажив руку Панадэть щелкнула пальцами и сквозь ветер и летевшую в глаза пыль произнесла:
- Ко мне!
Где-то далеко заполыхал ответный огонь. Вспыхнул и снова погас маленький источник. Ни голосом, а действием показав готовность и решимость...
Повторила.
- Ко мне! - зашевелившиеся, словно слепые, непослушные котята комки пепла, как живые быстро сгруппировались и по цепочке следов, за человеком понеслись на зов. Разгораясь и увеличивая скорость по мере приближения.
Едва увидев, предводительница вскочила и громко крикнула:
- Гори!
"Следы" остановились. Вспыхнули, и перед изумленными людьми возникла непроницаемая стена огня, нерушимая как многотысячная озверевшая толпа.
- Выходите, - спокойно сказала своим спутникам она. - Теперь, это надолго.
Огонь окружил отряд согревая, но, не слишком давя, на их замерзшие фигуры.
Как ты это сделала? Вынимая ребенка из тряпок, спросила Гимар, благодарно смотря на подругу, и светясь радостью и весельем.
Лес дал, лес и возьмет.Поторопись! Пожала плечами та, скромно уступая ей место.
Люди согрелись. Пошли разговоры и расслабленные вздохи...
Собрались вокруг жители деревеньки, даже не пытаясь переступить огненный порог. Но и видно и слышно их было замечательно.
Она посмотрела на него. Сказать, полностью нет, не могла. Но и да, не прозвучало.
- А ты? - пригласил к диалогу Пану, осторожнее, чем свою подругу.
Та, была решительнее и жестче, хотя не исключено, что это показное.
- В этом лесу, мы многое можем. Это одного из них. В городе, или - быстро сменив расслабленный взгляд, на настороженный брошенный мельком на ребенка, - у вас дома, не знаю. Вероятнее всего, это не передается, но точно я не знаю.
- Огонь с вами дружен? - уточнил любопытствующий.
Панадэ взглянула на небо, сделав свои выводы.
- Нам всё дружно, - делая ударение голосом, на последнее но. - Пока мы сами, не настраиваем против себя.
Открыто обвиняя его.
- А если кто-то изначально против вас? - предпринял еще одну попытку разъяснить свою позицию Король.
- Значит, он слишком мало знаем. Мы не воюем, а лишь защищаемся... и защищаем, то что наше. Путь и свободу!
- Путь? Вы сами его выбирали, или это сделал кто-то за вас?
Панадэть напряглась.
- Сами! Если что-то дается легко - это и значит, что путь выбран верно. А если нет... ненависть, тоже своего рода камень, между нами и тем, кто ненавидит.
- А если это не ненависть, а непонимание? Как быть? Путь примет слишком непонятливых, или сначала надо что-то узнать?
- Примет. - Вмешалась Гимар, - понимая, что ходят они по кругу. - Но, только свой путь. Этот лес выбрал нас давно, разве вы не заметили? Бандиты ходят вокруг, а не прямо... их никто не пустит глубже. Кроме нас. Но мы для такого не проводники, вот они и пытаются... заставить.
- И всё?
- Да. Через нас может пройти тут абсолютно всё. Но не люди, замыслившие что-то против леса. Так, он защищается и от нас.
- А если вы оступитесь? - настаивая.
- Это не возможно, мы УЖЕ его часть! Стали ею, совсем недавно, и наши дети! - ставя точку, в том самом непонимании, на которое он ссылался.
Возможно, именно в этот момент, они для себя всё и решили.