Аннотация: ... навеяло разговором о Музах с Галиной Цветковой:)
Великолепие
(Муза) навеянное
Она мягко шла по крышам. На цыпочках поднималась вверх, и опускалась вниз. Она. Смотрела на себя и улыбалась. Ей всё нравилось в себе. Она никого не убеждала в своей правоте и не с кем не спорила. Она - это дар, ниспосланный нам. Она и всё, вопросов больше не останется, стоит лишь посмотреть на нее. Заглянуть внутрь, подышать ею, услышать, как открываются глаза, и от них исходит свет. Белый, я никогда не видела такого белого, прозрачного цвета. Его не с чем сравнить, его великолепие разве что поддается осуществлению. И тот, кто потом представит его, утратит самую главную его часть, состоятельность.
Потом, оно станет говорить, что ее не было. И света не было, ничего, нет! Пустота и какая-то посторонняя мысль вдруг оживет и займет ее место. Уже занимала. Навсегда.
И ей останется только вздохнуть и сказать: я есть! Да я есть, но вам не дано меня увидеть, так как этот Первый солгал и не хочет сознаться в этом. Она уйдет. Уйдет потом, а, уходя, лишь взглянет испод ресниц, и уже я свидетель и виновник этого нового озарения и чуда, скажу: Было, на самом деле! И зарию! Быть может, даже запомню какую-то деталь больше других, но и это уже будет не то великолепие, не та цена, не та Ценность.
Другое. Ужасное слово с капканами и придирками, не хочется даже слушать. А говорить приходиться. Надо. Еще один ужас и страх, да страх, что она то не вернется, и что ты - он останетесь, и я уже не смогу сказать прощай, этому едкому дыму воспоминаний о ней.