Обычная история. Мы ехали в метро. Напротив меня сидела девушка, которую я мгновенно аттестовал как красавицу первой руки. Основания:
1. Хорошо сложена.
2. Со вкусом одета, но при некоторой небрежности, что добавляет шарма.
3. На лице приятного телесного цвета (плюс немного кармина) расположен слегка курносый носик оптимальных размеров.
4. Глаза - два чернослива.
5. Но главное я оставил напоследок. Великолепная копна волос, цвета слегка коричневого мрамора, причем прическа исполнена так, что ее как будто и нет, но это умело сотворенная иллюзия. Ее ли собственное это творение или совместно с парикмахером?
Словом, какая-то антика.
Я невольно смотрел на нее во все глаза пару минут, пока не опомнился. Да и потом все невольно поглядывал.
При такой моей активности и она пару-другую раз угостила меня ответными взглядами. Нельзя сказать, чтобы они были безразличными.
Но вот поезд подошел к остановке, "Осторожно, двери открываются!", и она ушла.
Она ушла, а я остался!
Я остался!
Зачем я это сделал?
Надо, надо было пойти за ней, догнать ее, и где-то уже на улице улучить момент и сказать что-то.
Сказать что-то. А что?
Например:
- Девушка, прошу Вас, не сердитесь!
- А я и не сержусь.
- Прошу Вас, остановитесь на минутку.
На ее несколько сердитый взгляд:
- Не бойтесь, я ведь не кусаюсь! Я только хотел сказать Вам кое-что.
- А я и не боюсь. - Она останавливается. - С чего Вы взяли?
- Вы не знаете, насколько Вы хороши. Посмотреть на Вас, и не надо ходить на выставки! Вы великолепны, Вы мия Донна, кара Донна, Белла Донна, Вы словно вобрали в себя всю красоту мира!
- Петрарка какой нашелся! Ну, и чего же Вы хотите?
- Ничего. Совершенно ничего! Я просто хочу попросить Вас, чтобы Вы просто дали мне возможность изредка видеть Вас и наслаждаться этим зрелищем, этим живым экспонатом из плоти и крови, который вот просто так ходит по земле рядом с нами.
- А Вы мастер загибать. Тургенев какой нашелся! Знаем мы вас! А потом скажете - дайте потрогать!
Она весело засмеялась. Какой женщине могут не польстить такие дифирамбы?
- Потрогать великолепный атлас Вашей кожи? Кто бы отказался. Но я не смею и мечтать об этом!
- А потом, Вы же не знаете. Может, у меня муж есть?
- Кольца я не заметил.
- Это последнее время - не в моде.
- Меня это не пугает! Ведь у меня же самые скромные и невинные намерения.
- Как будто Вы не знаете, что так устилается дорога в ад. Знаем мы эти скромные намерения!
Я потупился, так как она была права, и мне не хотелось лицемерить в такой момент.
- Если будут малейшие неприятности, и Вы скажете хоть слово, я тут же испарюсь!
Она мгновение колебалась. Но соблазн не упустить такого поклонника взял верх.
- Ну, хорошо. Я уже опаздываю. Приходите вечером в шесть к метро.
И она так мгновенно умчалась, что я даже не успел опомниться.
Видно, и правда опаздывала.
Вот так, например, могло бы быть, если бы я не остался сидеть, когда она покидала вагон.
Но я остался!
Многие последующие разы по дороге на работу я специально садился в тот же вагон, с твердым намерением, если она появится, исправить свою ошибку и посмотреть, как разыграется реальный сценарий.
Но она не появилась.
Мне осталось только продолжать мечтать, как бы оно продолжалось, ели бы тогда я остался.
Что я и сделал.
Я пришел к метро на полчаса раньше. Я слонялся вокруг, осмотрел все приметровские палатки и ларьки, которых в данном месте хватало.
Тогда как, заметьте, при многих станциях метро власти убрали их железной рукой по указанию мэрии.
Стало вокруг пусто, как при Советской власти. Это было глупо. От таких мероприятий город мертвеет, лишается лица. Мы ведь и так подсознательно страдаем от обилия этих каменных громад, тем более, что сейчас они растут как грибы, "все выше, и выше, и выше ..!", как пели в тридцать седьмом.
Громады растут, а жить в них, как писал Некрасов "не доведется ни мне, ни тебе". Удивительные парадоксы! Домов до фига, а жить негде. Пустующих пространств в России много, а люди в городах живут в тесноте.
Но можно успокоить себя тем, что жизнь вообще полна парадоксов.
Она появилась в поле зрения около шести, как и обещала.
- Вы все-таки пришли, мой Петрарка!
Таких оборотов речи я от нее не ожидал и несколько опешил. Интересно, где она работает. Если при таких внешних данных она еще и умна, то что она вообще делает здесь, среди плебса? Ей давно пора быть на Рублевке и уж никак не добираться до работы на метрополене.
Видя мое смущение, она сказала
- Ну, что же мы стоим? Давайте познакомимся. Меня зовут...
Как ее зовут? Остановившись на этом месте, я долго не мог подобрать имени. Ведь я такой ее себе представил, что даже не могу подобрать и имени. Оно должно быть такое, такое...не знаю, какое.
Да что тут искать? Вот оно!
Она сказала
- Меня зовут Лена.
Ну, конечно же, как ее можно еще назвать? Лена, Елена прекрасная! Что было тут думать? Царя Менелая только не хватает. Но, если он объявится, то в таком случае я - Парис! Сама Венера судила мне эту встречу.
Не знаю, какой из меня Парис, но Менелай вскоре объявился.
- Лена. Я так и ожидал чего-нибудь в этом духе. Ну, конечно. Прекрасная Елена! Не оттуда ли из Эллады явились Вы в наш бренный мир на минутку?
- Конечно оттуда, проездом. Я здесь работаю по греческой части. Но как зовут моего Париса?
- Я хотел бы назваться Ратибором, или еще что-нибудь в этом духе, но если назовете меня Борисом - это будет правильно!
- Как прозаично. Ну, пусть хоть бы Альфред.
- Но это имя несет грустный отпечаток, если вспомнить Травиату. Кстати, может, мы успели бы еще на какой-нибудь концерт.
- Нет, это нереально. Пойдемте, Ратибор, прогуляемся пока для начала.
- Да, можете вполне меня так называть, поскольку одно из сокращений этого имени - Боря.
Стоял теплый летний вечер. Все словно улыбалось нам навстречу, как мне казалось, когда мы пошли по одному из прилегающих переулков.
Естественно, я не решался взять ее под руку. Нельзя форсировать события. Чудо, что она вообще ко мне благосклонна. Поэтому я благопристойно шел рядом, стараясь попасть в ногу. А это при первом знакомстве не так просто, поскольку мы же не собирались устроить совместный марш-парад. Партнерам надо друг к другу приладиться, тем более, что поначалу оба испытывают некоторую неловкость. Женщинам обычно это удается значительно легче, но и среди мужчин иногда бывают такие ловкачи, что им бы место на светских раутах в высшем обществе.
Но это понятие теперь имеет чисто историческое, архивное значение. Современному человеку оно практически не знакомо, даже если он принадлежит к элите, по крайней мере, у нас, в России.
Но оно живо в нас благодаря литературе прошлых веков.
Помните фразы типа
- Она не выходит теперь.
- Они редко бывают в обществе.
- Какая скука в свете!
- Покинул он сей пошлый свет!
И т.п.
Не успели мы пройти и полквартала, как я почувствовал сзади твердые шаги. Кто-то явно нас преследовал. И действительно, через минуту нас нагнал высокий парень и пошел рядом. Он выглядел уверенно и производил впечатление физически сильного человека. Да так оно и было, скорей всего. "Ну, вот тебе и Менелай!", подумал я даже прежде, чем успел испугаться.
Поджилки у меня слегка задрожали, предчувствуя недоброе, но отступать не хотелось. Я взглянул на свою спутницу.
Моя Helen была явно недовольна и немного заволновалась. Но сказала преследователю довольно спокойно
- Саша, я же просила тебя оставить меня в покое.
- Я хотел проводить тебя с работы.
- Во-первых, я просила тебя этого не делать! А во-вторых, ты же видишь, что я не одна.
- Ну, прости. (После паузы, во время которой мы все еще продолжали идти рядом). Что-то раньше я не видел этого шпендрика!
- Выбирай выражения! Откуда ты выкопал это слово?
Это было явное оскорбление.
Если проглотить это хамство, - подумал я мгновенно, - то мои дальнейшие шансы равны нулю.
Я бы может ничего и не сделал бы, если не был возмущен таким хамством. Очень не люблю хамства!
Я остановился, и они тоже. Во мне нарастал гнев.
- Сам ты шпендрик! Козел! - крикнул я, уже задыхаясь от гнева.
Требовалось действие, и оно произошло. Правда, этот Саша сначала опешил от моего ответа. Но после кратковременной паузы он ударил мне правой как бы по шее наотмашь. Удар получился и я упал.
Мы в этот момент стояли в конце переулка в тени небольшого палисадника.
Прекрасная Елена молча наблюдала, как я поднимался. Может, просто не успела среагировать, насколько быстро все произошло.
Здоровяк Саша стоял и смотрел на меня, видимо, ожидая моей реакции. Я неожиданно сделал шаг к нему, схватил его быстро за левую руку, подставив ногу, так, что он не успел и мигнуть, и дернул его руку на себя изо всех сил.
В результате мой противник оказался на земле
Все происходило молча.
Саша не столько пострадал от падения, сколько был сконфужен. Он медленно встал, потирая слегка вывихнутую левую руку, и пошел на меня. Я ожидал его в позе тореадора. Но, может быть, ввиду отсутствия достаточного опыта, я чуть расслабился и пропустил сильный удар правой, причем по лицу.
- Не по правилам! - мелькнуло у меня.
Но на этот раз я с трудом, но удержался на ногах. Удар был не столько сокрушающим, так как я немного увернулся и рука прошла боком, сколько эффектным дл зрителей. У меня был разбит нос и расквашена губа, что сопровождалось "кровянкой", как говорят бывалые бойцы. Но внешне очень впечатляет, так как достаточно много крови.
Лена была бледна и на прекрасном лице ее был написан ужас.
Но я остервенел от такого хамства, боли, крови, вида лица Лены, и вообще от всего этого.
И пока Саша раздумывал, добивать ли меня окончательно (это было видно по его позе), я, неожиданно для него, да и, пожалуй, для себя, сделал быстрый прыжок к нему и ногой нанес короткий очень резкий удар в паховую область.
Моя жертва согнулась в три погибели и раздался мучительный крик. Видно, ему было очень больно. Он упал и стал как бы кататься по земле и стонать и по-моему даже плакать.
К этому времени вокруг собрался народ посмотреть бесплатное представление, довольно редкое для нынешних времен.
Лена, Прекрасная Елена, что же она?
Она вышла из остолбенения, которое на нее напало, и бросилась к Саше. Она стала ему помогать, насколько это было возможно. Утешала всякими ласковыми словами, целовала и умоляла потерпеть. На меня она даже не взглянула. С помощью одной женщины из стоявших вокруг зевак, они стали помогать ему подняться, и пересесть с земли на расположенную неподалеку скамейку. Пошел разговор, не вызывать ли скорую. Но Саша резко воспротивился.
А я?
Нашлась среди окружающих добрая душа, которая достала платок и помогла мне хоть немного привести лицо в порядок.
- Спасибо! Вы знаете, он сам первый начал. - Говорил я в оправдание обычные в таких случаях слова.
Все успело рассосаться до прибытия милиции.
И то слава Богу!
Если вы думаете, что на этом все, то вы ошибаетесь.
Также, как и автор, который думал на этом закончить. Кстати, прошу не путать "я" автора и "я" персонажа. По крайней мере, один из них не выдуман.
Прошло время. То самое время, которое и лечит и калечит. Конкретно, прошел месяц. Я пришел в норму в смысле "физиономии лица". И я вспоминал свою прекрасную Елену и думал
- Но как же так? Сама Венера обещала мне в дар любовь этой красавицы из красавиц. И что же, не исполнится воля богов? О, если бы я мог призвать жреца, великомудрого Калхаса. Чтобы он отправил на войну этого чертового Менелая!
Лена крепко засела во мне! Меня самого это удивляло. Может быть, потому, что я из-за нее получил по морде? Раньше такой цены мне не приходилось платить.
Что мне оставалось? Никаких ниточек связи у меня не было. Одно имя, пусть даже столь историческое. Правда, на самом деле, почти любое из наших имен - историческое. Ни номера мобильника, ни фамилии.
Имелась только одна возможность - встретить ее по дороге с работы.
Ну, ладно, не встретить, но хотя бы понаблюдать за ней издалека.
Не знаю зачем. Но так влюбленные Вертеры в романах поступают. Чем же я хуже?
Да больше мне ничего и не оставалось.
Понаблюдать, и, по возможности, проследить, где она живет. Может, узнаю адрес (хотя бы у дворника), и письмишко напишу. Как в прошлом веке. Романтично, попробую оправдать свое поведение. Дам слезу.
Ну, что ж, вполне логично. Но зачем это мне? Я ведь ее почти не знаю. Подумаешь, красавица! Красота проходит.
Но это не аргумент. Все проходит.
Так или иначе, я попробовал этот вариант. Но ни разу ее не обнаружил по дороге или у входа в метро. Прошла неделя, другая, и я махнул рукой. Видно, не судьба.
Был уже конец августа. В Москве попахивало осенью, кое где листья уже сыпались желтым ковром. Пора бы в отпуск. Как раз у меня в конторе в это время отпуск по графику. И тут меня осенило! Так, наверное, она была в отпуске.
И действительно, на моем втором "дежурстве" я ее увидел. А еще через несколько дней попытался проследить ее дальнейший маршрут, как и намечал. Но из меня не получилось сыщика. Скорее всего потому, что я слишком торопился. А это дело надо делать, если и быстро, то не спеша.
Когда я на выходе из метро следовал за нею в нескольких шагах, так как не всегда удавалось оставаться достаточно далеко от нее, она остановилась и резко повернулась. Так всегда изобличают преследователей.
Я хотел было исчезнуть, но поздно! Я молча с мольбой посмотрел ей в глаза.
Но она вдруг улыбнулась.
- Ну, что мы здесь стоим на проходе? Так и быть, пойдемте, проводите меня домой!
Я втайне надеялся, что она сменит гнев на милость, но все равно от радости ничего не мог сказать. У меня и так все было написано на лице.
По дороге мы никаким образом не касались прошедших событий. Я, не будь дурак, не задавал лишних вопросов, а она сказала только
- Вас я, пожалуй, правильно звала Ратибором. По старо-славянски это бесстрашный воин.
Она засмеялась.
- Так что зачисляю Вас в свою охрану.
Мы стали иногда видеться. Я бывал у них в гостях. Она жила с матерью и сестрой. Сестры были во многом полной противоположностью. Может, у них были разные отцы? Насколько Елена была стройной и тонкой, настолько Людмила была толстушкой. И пониже ростом. Мила напоминала круглый мячик. Когда его надували с помощью велосипедного насоса, то немного перестарались. Но не настолько, чтобы лопнула покрышка. Ее полные прелести так и выпирали отовсюду. Правда, не слишком. Это не вызывало неприятия. Есть же любители толстушек.
Да и характеры у них были разные, насколько я смог это определить.
Лена была очень развита, красива и капризна. Капризы были еще и усилены постоянным повышенным вниманием мужчин, которые так клюют на смазливость. Ведь человек очень любит портиться, если ему потакают. Но мне ее капризы нравились. Пока.
Лена имела высшее художественное образование и, кроме основной работы, где-то еще преподавала культурологию. Так что тягаться с ней в этих вопросах было бы безумием. Да никто из нас и не пытался.
Но вместе с тем мне почему-то казалось по некоторым незаметным признакам, что она немного фригидна. Чисто интуитивно. Что увлечься мужчиной вот так пылко и фонтанно ей трудно. Что на самом дне души всегда остается какая-то нотка затаенного юмора. Конечно, я не был уверен, что дело обстоит именно так.
Но это тянуло меня к ней еще больше, так как это было интересно и в этом была своя прелесть.
По крайней мере, с этого начинается, пока не наступит разочарование. Но мне тогда такие мысли просто не приходили в голову.
Людмила, как и многие полные девушки, была добродушна и смешлива. Она тоже была неплохо образована, но ей, конечно, было далеко до сестры. Мила не находилась в состоянии постоянного недовольства собой, как многие люди нынче, так как не имела большого самомнения. И поэтому была действительно счастливым человеком и умела довольствоваться тем, что есть. И своя комплекция ее совершенно не удручала. Наоборот, ей это нравилось.
- Худышка! - Говорила она про сестру.
Мне с ней было особенно легко и спокойно, и я отдыхал в ее компании. И думаю, не только я.
Мама их произвела на меня впечатление серьезной немногословной женщины, несколько скептически взиравшей на нас.
Время шло. Наступила зима.
Мы трое совсем сдружились. Ходили вместе в театры и на концерты.
Читателя наверное интересует, куда девался тот самый Саша. Но я ничего толком не могу об этом сообщить. Однажды пытался спросить у Лены, она как-то так потемнела ликом, но потом опомнилась, и завела разговор о другом. Я понял, что этой темы не следует касаться.
Потом как-то мимоходом Людмила мне сказала, что у Лены с Сашей когда-то был бурный роман, после которого они расстались. Что там у них произошло, она не знает, но после этого Лена категорически отрицала любые его попытки восстановить отношения.
Однажды как-то вечером, когда мы сидели у них дома, я в шутку сказал
- Эх, Людмила, где бы тебе Руслана отыскать?
А Елена в тон шутке вдруг добавила
- А зачем, когда Ратибор есть!
Все мы дружно засмеялись, а хозяйка дома Нина Семеновна вдруг добавила
- Неплохая вышла бы парочка!
А наша Мила вдруг зарделась как маков цвет.
Этот эпизод не остался без последствий.
Дело в том, что постепенно я пригляделся к красоте Елены и стал относиться к этому гораздо спокойнее.
И к моему тайному стыду, в то же время Мила стала меня все больше привлекать и даже нравиться.
Ее искренность и какое-то домашнее тепло, которое она невольно излучала, покоряли меня все сильнее.
Я попал в положение Хлестакова, которому одна нравилась, и другая "тоже ничего"!
События ускорились в связи с тем, что однажды я приболел. Я жил один. Снимал комнатку у одной старушенции на Беговой. Мила приходила навестить меня и ухаживала за мною, хотя я не так уж и сильно болел, конечно. А я от этого давно, с детства, отвык. Можно легко понять, какой был эффект.
Поэтому, переворачивая пару страниц этой истории, я могу сказать, что, в конце концов, я выбрал роль Руслана вместо партии Париса.
Так весьма своеобразно была выполнена воля богини.
И получилось неплохо.
Прекрасную Елену это не очень огорчило, как легко догадаться.
Вот так могло бы получиться, если бы я тогда в метро не остался сиднем сидеть, а пошел бы за своей красоткой.
А могло выйти и по-другому. Но я не буду утомлять читателя еще одним вариантом, тем более, что и сам утомился.
Главное, чтобы все кончалось хорошо.
Хотя, увы, в самом конце концов все кончается плохо, но мы так далеко не протягиваем нити повествования.