Высока трава в чертогах Маниту. Зеленая могила моей "Хеннелоры" заросла безмятежными цветами, матово-черный корпус едва виднелся, тревожным штрихом разрушая пастораль лесной поляны. Мог бы получиться прекрасный кадр для храмового целлулоида. У меня не нашлось подходящих случаю слов, возвышенные чувства сублимировались в банальность:
-Картина маслом!
Вынужден признать, что за последнее время моя лексика обогатилась сверх меры оркскими вульгаризмами. Ну да "снявши голову по волосам не плачут". Еще одна оркская идиома, несомненно сочиненная нашими сомелье.
-Художник что ли? Картинки рисуешь? - спросили рядом.
Абориген. Молодой, белобрысый и неопрятный. Типичный орк. Не помню, чтобы я приглашал кого-то на последний бой Летающей Задницы...
-Видеохудожник. Был, - ответил я неприветливо в надежде, что больше вопросов не последует.
-А что это за штука? - не оправдал моих надежд мальчишка.
-Боевая камера. Оружие воздушного боя.
-Она что -- летает? - не поверил пацан.
-Сама не летает. Нужен летчик.
-И кто здесь летчик? - ухмыльнулся он.
-Как раз я.
-Ты вроде художник?
-Художник я не так чтобы очень, а вот летчик самый лучший. А "Хеннелора" -- лучшая камера.
- "Хеннелора"? Ты что, фашик?
-Не понял, - я действительно не очень понимал, он говорил на каком-то варварском диалекте. Но ухмылка на его немытой физиономии сменилась злобной гримасой, и я напрягся.
-Фанат Йошки Руделя? Наци? - он свирепел все больше.
Надо же, в оркские учебники включили древнюю историю. Не иначе, вставили вместо параграфа про взорванный оффшар.
-Но-ци? Not see? because of night perhaps, - не желая его злить, я ответил по созвучию фразой из богатых запасов моего последнего напарника.
Ответ его удивил, ярость сменилась недоумением. Выходит, слово дискурсмонгеров на орков реально действует.
-Штатский, что ли? Какой-то ты мутный, - продолжал он допытываться.
-Вообще-то, я русский, если тебе это важно. Откуда ты только свалился с такой пещерной дикостью? - спросил я.
-С луны, - мрачно ответил он.
-И как там? - в шутку поддержал я.
-Нормально. Вашего флага там нет, - отрезал он.
Или псих, или опять фольклор. Не стОило терять время на свары с орком.
-Приятно было поболтать, а теперь извини, я немного занят.
Заменить батареи на "Хеннелоре". Выбрать место для установки пульта, чтобы солнце не мешало, или вдруг дождь не вовремя. Туземец ходил за мной хвостом, путаясь под ногами, как любопытный ребенок, смотрел во все глаза. Спасибо, с разговорами не лез. А потом взялся помогать. Довольно сноровисто у него это получалось. Но я не удивился -- никогда не считал орков дураками от природы, хотя по жизни они настоящие дикари.
Все, можно лететь. Курс задан, вперед, детка. Я был твоими глазами, твоими пушками, а со стороны полет не видел ни разу. Но мы еще повоюем вместе напоследок.
-И это ты называешь "быть летчиком"? Художник ты такой же, как летчик? - разочарованно спросил незваный помощник.
- "Хеннелора" знает дорогу. Нужно поберечь батареи пульта. А художник... Вот, смотри, если хочешь.
Показал ему свой культовый кадр -- черного оркского скорпиона, логотип последней войны. Он смотрел внимательно, сказал с непонятной интонацией:
-Точно, фашик. Лени Рифеншталь отдыхает. С такой техникой, как у тебя, любой сделает не хуже.
-Однако, это мой снимок, а не любого. Ладно, у меня был трудный день, надо поспать перед последним боем.
-Почему последним?
-Потому что после этого боя ничего не останется.
Наступление полного "ничего" ожидалось гораздо раньше - сразу после включения "прощальных сирен". Не особо полагаясь на гостеприимство Маниту, я напился до беспамятства и очень удивился, по прошествии неопределенного времени обнаружив себя в собственном жилище. Водопровод уже не работал, а похмельный сушняк превосходил желание умереть и погнал на поиски воды. По улицам-коридорам разрушенного мира скитались такие же, как я, по нелепости уцелевшие в катастрофе. Все, что нам осталось - выживать в ожидании смерти. Философический кейс дискурсмонгерам в обработку.
Через несколько дней появились оркские мародеры, эти тащили все, даже облицовку стен и напольные покрытия. После них, как после термитов, оставался голый каркас, передвигаться там становилось затруднительно, да, собственно, уже и делать в тех местах было нечего. На мою форму военного летчика они при встрече не реагировали, предпочитали не замечать. Может, еще помнили прежний страх. Вздумай они напасть, мне нечем было бы защищаться. Пистолет с одним патроном не в счет. Использовать эту возможность для себя мешали исключительно бытовые причины: погребальные услуги отсутствовали, утилизаторы мусора не функционировали. Не хотелось оставлять бывшим согражданам проблему в виде своего хладного тела.
В продолжение шоу поступило предложение о возвращении "Хеннелоры". Меня навестили господа из прежнего руководства, которые еще недавно считали проект нецелесообразным. На мое недоумение последовал вялый ответ, что они и сейчас так считают, но теперь над ними новое начальство, из прежних противников, и у этого начальства есть мнение. Еще мне объяснили, что бывает с теми, кто мнение не разделяет. Попробовал сказать, что пульт управления остался в моей разграбленной квартире, а без него "Хеннелору" можно использовать только как средство доставки с заданным маршрутом. Это примерно то же самое, что креативным доводчиком толковать пророчества Дао Песдын. Пользы ноль, разве что понаблюдать, кто первым свалится в нирвану -- вопрошающий или толмач. Но их и это устраивало. Пока я бродяжничал в поисках пропитания и дождевой воды для мало-мальской гигиены, они успели растерять всю боевую авиацию, и последняя камера, даже лишенная управления, гарантировала некоторое преимущество. Моя судьба не обсуждалась -- отказавшись от эвакуации, я превратился в юридическое недоразумение, не имеющее никаких прав, в том числе и на "Хеннелору". Попусту геройствовать я не стал, но вместе с билетом в один конец мне удалось пронести с собой пульт, пусть без седла, и теперь их ждет сюрприз. Плевать, за что они воюют в своих Говнищах, но "Хеннелору" они не получат ни при каком раскладе.
На подлете я включил пульт, усадил своего нечаянного зрителя за резервный маниту. Последний бой последней камеры. Есть на что посмотреть. Сняв маскировку, опустил "Хеннелору" в назначенное место в разоренном заправочном терминале. Возле нее тут же засуетились рабочие. Боекомплект пушек был стандартный, но бомбить они собирались газовыми баллонами. Когда кончится газ, очевидно, начнут сбрасывать на противника навоз из коровников. На пульте отобразилось полетное задание, и камера взлетела. Наступил мой выход. Развернул камеру и на малой скорости разрядил обе пушки по этим воякам. Поднялся выше, дал выжившим время очухаться и сбросил на них газовые баллоны. Чтобы знали, что боевая камера -- не оркская телега. Я висел над пожаром, отсчитывая уходящее время, когда меня дернули за плечо.
-Кретин! - заорал я. - Хочешь, чтобы я камеру разбил?
Собственно, именно это я и собирался сделать, только сомневался, сумею ли я преодолеть автоматизм профессионала (Летчики, никогда не теряйте высоты!) и не чиркнуть пальцем по виртуальному штурвалу на последнем дюйме. Но зрителям все это знать необязательно.
-Как можно выучиться на летчика? - спросил зритель.
-Уже никак. Незачем.
Я не раз представлял себе, как все произойдет. Увижу ли я взрыв, в котором погибнет камера, или очки ослепнут за миг до конца? Ужас на лицах, вызванный пикирующей "Хеннелорой" и грозными аккордами "Полета Валькирий", был мне последней наградой. Изображение пропало, несколько секунд я привыкал к мысли, что все кончено. Но очки снова включились, и я увидел, как "Хеннелора" ювелирно прошла над самой землей, разбросав в стороны тех, кому не повезло оказаться на траектории, и взмыла вверх. Из такого крутого штопора ни один летчик выйти не сможет. Камера сманеврировала сама, я потерял с ней связь, на команды она не отвечала. В наушнике радостный голос прокричал: "Поехали!", и мне осталось только любоваться черным небом, пока не разрядилась батарея пульта.
Летчикам древности было доступно счастье погибнуть вместе со своей боевой машиной "...вместе с тобой разбиться, с тобою вместе...". Мне же остался только последний патрон. Но пистолета в кармане кителя не было.
-Потерял что-то? - Орк стоял поодаль и ухмылялся.
Да, я уже не молод, все еще тучен и измотан боем, но я бы все равно его догнал. Если бы не споткнулся о камень и с размаху не покатился куда-то вниз. Ну, пусть так. Маниту лучше знать, какой вход оставить открытым.
Когда я пришел в себя, солнце висело уже совсем низко. Я лежал на траве, под головой свернутый китель, в голове шум.
-Ты сломал ногу, - довольно сказал орк. - Вот теперь ты настоящий летчик, как твой Йошка.
Он сидел в сторонке, подставив заходящему солнцу голую спину, и что-то мастерил. Надеюсь, мокрая тряпка у меня на лбу не из оркской рубахи. Его сапоги валялись рядом, и от зрелища босых оркских ног меня замутило. Стало понятно, кто здесь воздушный ас. Но как я мог предположить, что деревенский орк, первый раз увидев боевую камеру, сможет перехватить управление с резервного маниту.
-А ты, стало быть, тоже летчик... Как этот... как его... - стараясь не смотреть на кровоточащие обрубки, прохрипел я беспомощно и жалко. - Какого черта ты влез? Полетать захотелось?
-Такую машину угробить только дикарь может, - ответил он. - А вдруг она до Луны долетит?
-И кто после этого дикарь, - вздохнул я. - Но должен сказать, ты хороший летчик.
-А то, - гордо сказал хороший летчик. - Могём!
-Да не "могём", деревенщина, - я с кряхтением сел.
-Я и говорю: не могём, а мОгем! - веселился он.
-Ладно, пистолет верни, - мне веселиться не хотелось. - Зачем брал?
-Спросить хотел, пока ты не стрельнулся. Как это вы смогли все просрать?
-Долго рассказывать. Да и к чему тебе?
-Мы же так верили, что у вас все зашибись. Хотели догнать и перегнать. На Луну торопились. Не долетели, только ребят хороших положили. Все из-за вас.
Можно было только пожалеть этого беднягу. Если человеку долго какать в мозг, как это постоянно делают наши сомелье, он еще и не такое расскажет.
-Так что, может ваш флаг там и стоит, - продолжал он о своем.
-Может, чей-то и стоит. Да какая разница, все равно его никто не видит,- покладисто сказал я в ответ.
-Вот "Хеннелора" твоя долетит до Луны, свяжемся с ней и поглядим, - засмеялся он.
- Лет через пятьсот, - утешил я. - Если заново научимся всему.
-Так чего, вернуть пистолет, или передумал? - спросил он. - По себе знаю -- если не сразу, то никак.
-Подожду, к Маниту не бывает опозданий. Помучайся еще.
-А мне-то чего?
-Теперь ты мне должен, раз не дал умереть.
-Значит, я тебе должен? - удивился он. - А не наоборот? Валялся бы с пробитой башкой, а так всего лишь с хромой ногой.
-Не напрягайся -- это древняя философия: спас человека, значит тебе за него отвечать.
-Да не дурнее некоторых, знаю. Всегда в ответе за тех, кого... Тоже, между прочим, летчик сказал. Только у него с ногами все нормуль было. Может, поэтому он улетел, а мы ползаем тут. Ну, хорош отдыхать. Вот костыль тебе сделал.
Костыль из штатива для пульта. Все-таки что-то от "Хеннелоры" останется со мной.
Мы брели по мокрой от вечерней росы траве, и мне казалось, будто я вышел в заоконный вид моего нового знакомого. Интересно, как могли назвать этот пейзаж в каталоге? "Приют сбитых летчиков"?
-Где мы? - спросил я.
-Нижний мир. Не спрашивай, что это такое, хз. Выбираться отсюда надо.
-Как?
-Сейчас увидишь.
В сиянии позднего вечера я увидел милях в десяти вспышку яркого света, как будто зеркальце в траве. Мой спутник, очевидно, знал это место. Час спустя мы стояли у самолета. Одно крыло аэроплана отломилось во время падения и валялось неподалеку, фюзеляж прогнил, стекло фонаря кабины треснуло в месте, куда ударилась голова пилота. На почерневшем хвосте я заметил стилизованную спастику.
Забрав у меня "скорпиона", он подтянулся на крыло, добрался до хвоста и заклеил изображение. Удивительно, что древняя конструкция не развалилась окончательно.
-Чего стоишь? Влезай, полетели. В тесноте, да не обиде.
-На этом... аэроплане? Начинаю понимать, какой ты летчик.
-Ага, летчик. Японский. Такси сюда не вызвать, извини. Так что выбора нет -- только лететь. На честном слове и на одном крыле. Нам бы взлететь. А там -- воздух выдержит только тех, кто верит в себя.
-Да как на этом взлетишь?
-Ты сам сказал, как.
-Я? Что я такого мог сказать?
-То самое. Нот си оф найт пехэпс. Ночью не видно, что крыла нет. Батарею вот с твоего пульта забрал, на зажигание хватит. С отломанного крыла, как с трамплина, подпрыгнем.
Пожалуй, я не буду описывать, как мне удалось взобраться в кабину и примоститься на каком-то выступе, оставшемся от кресла пилота. Орк стоял, вцепившись в лобовое стекло, и пристально вглядывался в ночь.
-От винта, - тихо сказал мой новый напарник.
Самолет вздрогнул, качнулся и сдвинулся с места.
Темна ночь в чертогах Маниту. Трясти перестало, возможно, мы и в самом деле взлетели. "Всё служит лучу", - в кромешной тьме произнес приятный женский голос. Я чуть не вывалился из кабины от неожиданности. Подумал, что моя душенька вспомнила про меня и как прежде взялась полоскать мозг. Но додумать эту мысль я не успел -- мимо пронеслась эскадрилья летательных аппаратов. Они улетели к земле (если в этой темноте существовало понятие низа или верха), и под нами захлопали взрывы и вспыхнули фейерверки.
-Японские летчики-камикадзе,- сообщил голос. - "Слишком стремительно падаешь вниз, но успеваешь понять - все эти дни, всю недолгую жизнь, ты привыкал умирать". Эта страница сформирована с учетом ваших последних обращений. Предположительно мем "японский летчик" синонимичен сетевому мему "убиццо ап стену". Служба сопровождения желает вам приятного полета.
Прозрачен воздух в чертогах Маниту. Постепенно тьма рассеивалась, я увидел, что наш самолет завис в пустоте. Время от времени в окружающем нас бесконечном пространстве неизвестно откуда появлялись и непонятно куда пропадали разнообразные летательные аппараты. Вид у некоторых был ненамного лучше, чем у нашего транспортного средства, но такие мелочи не мешали полету. Безумный трафик поначалу вызвал у меня головокружение, но потом я заметил, что чужие самолеты начинали приближаться, стоило лишь остановить на них взгляд, и отдалялись при ослаблении внимания. Утверждать, что наш самолет двигался в каком-то определенном направлении, я бы не рискнул.
-Смотри, - крикнул орк, показывая вперед.
В просвете сплошной облачности засияло солнце, мы парили над бескрайним морем и смотрели, как почти вертикально несется к воде маленький самолет.
-Этот полет должен был завершить военную карьеру боевого летчика, - грустно сказал голос сопровождения. - Но он не вернулся из полета. Может быть, он улетел туда, где смеются звезды.
Просвет затянулся непроницаемой завесой, и мы не увидели гибель самолета. Маниту милостив, и мне хотелось бы верить в счастливую судьбу пилота.
-Полетное время на исходе, - печально сообщил голос.
-Фантом покажи! - Потребовал мой спутник.
-Видишь в небе белую черту? - спросил голос.
Инверсионный след прочертил голубеющую даль. Наперерез ему спешила ракета с дымным хвостом. В точке пересечения бесшумно возникла яркая вспышка. Изображение ушло вниз, будто кто-то пролистнул страницу, и вокруг опять воцарилось прозрачное безмолвие.
-Время вышло, - торопливо сказал голос. - Спасибо, что выбрали наш ресурс.
-Сбил его наш летчик ЛиСиЦын, - торжествующе сказал орк, обернувшись ко мне.
Я с удивлением понял, как сильно он изменился за время нашего полета. Лохмы распрямились, собрались в пучок на макушке. Грязь на лице не казалась больше чумазостью скотовода, а выглядела боевой раскраской воина.
-Уже недолго, наверное, - сказал он.
Окружающая нас тишина ожила. Вдруг затарахтел мертвый движок нашего самолета. Он кашлял из последних сил, а в перебоях все громче звучали детские голоса: "Самолет построим сами, понесемся над лесами, понесемся над полями, а потом вернемся к маме".