Солнце тусклое и состарившееся будет играть на припорошенном снегом насту. Ты переложишь копье в левую руку, поднимешься с колен - останутся темнеть ямками твои следы - и выдохнешь тугое облачко пара. Ты проводишь его и невольно сощуришься на серое, высокое небо, насаженное на макушки елей, переведешь взгляд на снег и всмотришься в следы: Он прошел здесь недавно, всё слабея и слабея, перенося груз неповоротливой туши на передние лапы, так похожие на человеческие кисти. Снег, в брызгах бордового. Кровь. Стрела все-таки попала в цель и раскроила Зверю бедро, превратив гору мышц в медлительную умирающую тварь. След тянулся далеко берегом, и ты подумаешь, что если не поспешить, то Зверь околеет от кровопотери. А ты не можешь этого допустить. Пальцы вопьются в древко копья, и ты побежишь по красной нити вдоль отмелей мелкой, каменистой, но бурной речушки - утром её схватил мороз, но к полудню течение взломало мутный панцирь, и расколотый лед будет шуметь, ударяясь о сточенные булыжники. И тебе покажется, что этот влажный перестук похож на Его хохот.
Вспорхнет из сугроба незнакомая птица, надломится под сапогом ветка, собственное дыхание будет молотом бить по ушам. Ты давно не чувствовал себя таким живим, таким настоящим, словно после долгого дождя наконец выглянуло солнце. Ты потеряешь равновесие, заскользишь и рассечешь колено об кромку черного валуна - камень будто бы специально наточен, чтобы порвать ткань брюк, но тут же поднимешься и снова побежишь. Капли твоей крови будут падать рядом с Его, поверх, вперемешку. Красное на белом.
Если остановишься, то не поймаешь его никогда. Упустишь свой последний, долгожданный выстраданный многими веснами шанс - вспомнишь, как просыпался в холодном поту от мысли, что всё, погоня закончена и проиграна, он ушёл навсегда, скрылся в лесных туманах, и нет следов, затерялись - если ещё раз упадешь, если потеряешь дорогу, если, если...
Не бывать этому.
Прорываешь леденеющий воздух размашистыми движениями, шаг широкий и напряженный, пружинящий, легкие - кузнечные мехи под черным полушубком . Под цвет его шерсти, сделанный буквально на коленке у тысячи слившихся в памяти костров, одной бесконечной ночью длинной в десять горьких лет. Но сегодня для тебя наступит рассвет.
Последний выстрел не мог прийтись мимо цели.
Зверь ранен серьёзно, но не смертельно. Тяжелая стрела с граненым наконечником могла бы сбить всадника с лошади, но её не было достаточно для этого чудовища. Ты спросишь у себя, почему он двигался рекой, когда вполне мог углубится в чащу, по бурелому настичь Его было бы сложнее, но не найдешь ответа. Лишь только что-то странно екнет в груди.
- А что если Он?.. - ты тут же отгонишь непрошеную мысль.
Нарастающий шум большой воды. Русло речки будет раздаваться вширь, и вглубь. Он шел к водопаду, скупому и хилому в это время года, но все ещё опасному своими камнями. Ну конечно, - ты облегченно покачаешь головой, - нет никакой тайны! Есть упорство загнанного животного. Зверь всё понимал и не хотел сдаваться.
Вот тут Он упал, минут на пять. И полз брюхом по земле - след глубокий, словно Он специально вжался в снежный покров. Хотел от кого-то спрятаться? Нет, глупо. Тушу чуть меньше медвежьей очень трудно не заметить. Вот здесь Он попытался встать, сначала на четыре лапы, потом на две. Повалил молодую сосну, ствол как срезало - невольно сглотнешь, как представишь его когти. Отшатнулся, чуть не упал в реку. Снова встал на четвереньки. Застыл на месте. Ждал? Не мог сдвинуться? Чернел кружочек земли с примятой и жухлой осенней травой, оттаявший под его дыханием. Близко. Он совсем рядом. Ты его настиг.
Почему ты стал за ним гнаться?
Нет, неверный вопрос. Почему он стал для тебя единственным смыслом, целью к существованию, поводом проснутся новым утром? Месть? Нет, близко, но не то. Желание мстить в тебе пропало давно: было украдено бессонной ночью, когда ты впервые понял, что не можешь вспомнить их лица, ни одного. Стерлись.
А казалось, что ненависть будет вечной.
Десять лет назад Зверь пришел в твою деревню. Ворота прогнулись под лихими ударами, наскоро собранное мужицкое ополчение с вилами и косами было раскидано по углам играючи, словно соринки на ветру. Черная, отдаленно похожая на медведя тварь с не звериным оскалом - так мог улыбаться лишь человек, чего-то ожидая, предвкушая будущее веселье. Десять лет назад ты выжил только чудом, сын охотника. Ты пытался сражаться, но был отброшен, как надоедливая игрушка, за которой вернутся позже, солнце палило нестерпимо ярко, черная фигура казалась непомерно большой среди крытых соломой домов, а ты полулежал, прислонившись к стене амбара, истекающий кровью, обездвиженный, но все ещё живой. Каждый вздох огнем обжигал глотку и ты молил всех богов, чтобы они смилостивились и прекратили этот ад. Они умирали на твоих глазах, друзья, любимые, родные, взмах когтей и полетела русая головка - больше не будешь ты петь пряхе песни под окном, удар ногой и протяжный стон - не расскажет больше старик своих сказок. Зверь был голоден, и почему он пощадил тебя - вопрос, который будет душить тебя долгие годы. Разольется масло, кто-то бросит зажженную лучину... Ты очнешься за несколько верст от деревни - в руке копье, за спиной отцовский лук, рубашка в свернувшейся крови, раны кое-как перевязаны, в голове шумит эхом пожар: обвалившиеся балки и заалевшее факелом поле - и упадешь на колени в Его след на жирной темной земле.
Десять лет по секундам, вздох за вздохом, ты растратил на погоню. Всегда опаздывал, всегда на шаг позади: проходил разоренными деревнями, пустеющими городами, развороченными могилами - словно шел за смертью, старался ступать шаг в шаг, ведь кто его знает - если ты прекратишь преследовать смерть, не станет ли она преследовать тебя? Спал днем, брел ночью, жег костры на покинутых лежбищах и норах, выгонял вечную мерзлоту из сердца, боролся с кошмарами, топил Его подшерстком, ел, что поймается и нагонял, нагонял, сокращая разрыв.
- Был он здесь с месяц назад, парень, чудом живы остались.
- Да вот две недели назад как прошел... Слушай, ты здоров?
- Неделю назад видели. Шел бы ты, чужак, вид у тебя странный...
- Аааа! Отстань! Чур, меня чур, не знаю я никого Зверя, уйди умоляю!
Зверь распластается почти у самого обрыва, поднявшаяся поземка будет трепать шерсть на выпирающем хребте - ты подумаешь, как же Он все-таки стар - булькающее дыхание затеряется в шуме водопада. Черное тело в алой горячей луже. Справа - таежный подлесок. Тварь почувствует твое приближение, и сделает неловкую попытку шевельнуться. Когти высекут тусклую искру из обледеневшего камня, ты взбросишь копье на удар и начнешь приближаться, ступая боком, по ветру, но все же не чувствуя опасности - Зверь обессилел и даже не способен встать.
Он перевернется на брюхо и тихо, печально завоет на солнечный диск.
Весь в прыжок, рвешь сухожилия и нависнешь над Зверем. В лицо - влажное гнилое дыхание. Ты замахнешься, чтобы вогнать копье как можно глубже в сердце, но поймешь, что почему-то не можешь этого сделать.
- Странников никогда не хоронили на кладбищах. Странников всегда хоронили на стыке трех стихий - неподалеку у речки. Чтоб злые духи не мешали предкам.
Ты отгонишь мысль. Замах.
Рука замерла как обмороженная.
Нет, ты не можешь Его просто так убить. Он не просто добыча, Он стал для тебя слишком многим.
Ну же. Замах!
Ты лишь нерешительно переберешь побледневшими пальцами по древку. Не смотреть в Его глаза, не смотреть в Его глаза. Не смотреть в эти проклятые желтые все понимающие глаза.
Взмах!
Ну же, ты столько к этому шел, что же ты стоишь как вкопанный? Десять лет и всё напрасно? Чтобы в последний миг так позорно сдаться? А ветер будет крепчать, вымораживая из двух тел над обрывом остатки тепла. Почти неотличимые, почти одинаковые двое, только один умирал, другому ещё предстояло жить.
В голову настойчиво, молотом, бьется ещё одна горькая догадка.
Ты проведешь взглядом по его морде. Он ощерит пасть - белое на черном, сорок острых зубов - в своей извечной жаждущей улыбке. И ты с ужасом поймаешь её на лице, точно такую же, точно такую же.
Белое. Черное. Красное. Мех, кровь, снег.
Из глаз впервые за десять лет брызнут слезы и покатятся, обжигая горячечным больным огнем. Он умирает, Он все равно умрет, но...- Что? ЧТО ЖЕ Я БУДУ ДЕЛАТЬ ПОСЛЕ?