Однажды днем 15 сентября 19.. года мужчина средних лет, вооруженный головушкой, не тронутой еще сединой-злодейкой (той, что не только украшает мужскую голову, напоминая о ее возрасте, но также привлекает внимание некоторых женщин-эстетов) выбрался на популярный в миру оптовый рынок "Снегирь" с целью приобретения нескольких блоков "виргинского" табачку. Звали мужчину Семеном Ефремовичем Валидудой. Валидуда Е.В. любил пиво, был высок, в меру  умен и строен, и при всем этом отличался легкостью характера.
    Так уж получилось, что вышел он на центр небольшой оптово-рыночной площади и вдруг обнаружил длиннющий ряд новых оптовых ларьков, самые дальние из которых находились уже за линией горизонта.
Семен  равнодушно скользнул взглядом по жалкой фигуре бомжа, который просил дать "на хлеб и лекарства" (знаем мы эти лекарства!), и подошел к первому в ряду киоску. За захватанным пальцами стеклом помещалась грустная девица лет двадцати-двадцати двух. Там же рядами разместились два, надо думать, ухажера плюс достойные представители ближне-зарубежной и местной табачной промышленности. Блок Marlboro Lights здесь стоил 40 гривен 18 копеек! Валидуда никак не смог смириться с рыночным произволом, поэтому он, слегка недовольный, направился к другому сигаретному киоску, расположившемуся приблизительно в 10 метрах от первого, и заполненному тем же самым содержимым, за исключением девушки,  - в киоске сидел мальчик - а может быть уже и не мальчик: в его глазах тлел холодный огонь подростковой жизненной опытности, -  в левой руке он держал сигарету на траволтовский манер, зажав фильтр у основания среднего и указательного пальцев. В этом ларьке блок сигарет "любимых и душистых", как любил говаривать Семен Ефремович, стоил 40 гр. 08 коп. Еще через 30 метров "виргинский" табачок торговали направо и налево вообще за "смешную" цену: за блок просили 39 грн. 98 коп.
    Валидуда обиделся. В особенности ему не понравилась та часть ярлыка, где значилось "98 копеек". Этот неслабый "довесочек" почему-то его сильно раздражал.
    Погоревав с полминуты, его вдруг посетила безумная мысль. Сопоставив цены во всех осмотренных им торговых точках, он пришел к выводу, что стоимость блока "Мальборо" уменьшается на 10 копеек в каждом последующем сигаретном киоске. От неожиданности у Валидуды сперло дыхание: он подумал о дальних-предальних ларьках, находящихся где-то далеко-далеко на ободе Колеса Фортуны, где сигаретки раздаются чуть ли не задаром. Еще раз пересчитав наличность, Семен быстрым шагом направился в сторону гипотетического сигаретного парадиза.
    Действительно, километра через два цена на сигареты (на любые!) упала на 1 грн. 20 копеек! Семен заторопился и очень скоро повстречал почтенного согбенного старца с ясным челом, несущим в авоське несколько ананасов. Другой рукой он подталкивал тележку, сильно смахивающую на больничные носилки с колесным приводом. В тележке - Семен видел все явно - лежало три блока сигарет с золотым гербом неизвестного государства. Семену вдруг показалось, что он видел этого человека сегодня утром, лежащего у пивного ларька, что на углу улиц Славного Труда и Электоратной . "Вздор и чепуха",  - сказал себе Валидуда, старательно отмахивая рукой, ибо он продолжал углубляться в неизведанные дали оптового чудовища.
    Через полчаса цена на "мальбарушку" упала еще на 40 копеек, что само по себе являлось очень хорошим знаком. Но Валидуда шел еще долго, минуя разнокалиберные малые архитектурные формы, стремясь (очевидно, подсознательно) достигнуть некоей волшебной черты, за которой сигареты в ярких красно-белых пачках душистыми кучами валяются прямо под ногами счастливых никотиноманов.
    Прошли часы, а может быть, и целые сутки. Семен как-то враз потерял счет времени, но уставшим себя не чувствовал. Солнце по-прежнему зависало в небе и с места двигаться явно не собиралось. А потом все кардинально изменилось: архитектура киосков претерпела некоторые неуловимые изменения: они стали шире, приземистей. Некоторые были сделаны из дерева и походили на здоровенные лари с глупыми декоративными финтифлюшками. Продавцы также претерпели серьезные перемены: появились торговые люди, торгующие вразнос папиросами "Президент" и "Отечественные", откуда-то выскочили откормленные лавочники и  носастые рундучники, из маленького открытого шапито выбежали цирковые медвежата во главе с черноволосым будулаем. Под ногами шныряли дети беспризорного вида с выраженным фискальным интересом на давно немытых физиономиях. Были здесь и нарумяненные свеклою бабы.  Навстречу двигался вальяжный мужчина в белой униформе с несуразно огромной кубинской сигарой в зубах. Семен узнал в нем типичного городового - охранителя порядка давно минувших лет. Успешно разминувшись со страшным человеком, Валидуда неожиданно уперся в тупик. Великий сигаретный путь закончился. Перед Семеном возвышался огромный прилавок, за которым прятался странный худой разноглазый человек, - о таких в народе говорят: "Бог шельму метит", - одетый в грязный медицинский халат. За его спиной стройными грядами расположились разнокалиберные сигареты, папиросы, сигары, табакерки, трубки и мундштуки. На самой верхней полке сидел худой рыжий кот и смотрел прямо перед собой. Отчетливо пахло карболовой кислотой. "Откуда здесь карболка?" - удивился про себя Семен, готовясь вступить в разговор с продавцом.
- Что мы курим? - первым спросил продавец, выхватывая из нагрудного
 кармана огромную записную книжку в ярко-желтом переплете. На обложке явственно читалась тисненная золотом надпись "Писать во мне разборчиво".
    Семен обескуражено вытер платком лоб и осведомился, почем здесь "Мальборо". Он пытался придать своему голосу непринужденность, но подвели голосовые связки, и получилось у него нечто весьма жалкое и никчемное.
- У нас все бесплатно, - весело сказал продавец. -  Путь, проделанный вами, уже и так достойная плата за те скромные услуги, которые я смогу вам оказать.
- Вы не похожи на продавца, - упавшим голосом сказал Валидуда.
- Нет, я продавец! У меня имеется диплом, - гордо ответствовал худой.
    С этими словами, он выудил из-под прилавка красивую картонку с золотой надписью "Диплом" и принялся обмахиваться ею как веером.
- Так что мы будем курить?
- 5 блоков "Мальборо" мне и столько же для жены, пожалуйста. - выдохнул Семен и внутренне весь напрягся.
- Прошу вас, не стесняйтесь, - продолжал улыбаться продавец. Можете у нас и тележку заказать. Да что там можете! Возьмете и все.
    Кот вдруг сиганул Валидуде на плечо и задышал в ухо:
- Дуралей, бери сразу тележку. Едва ли такой случай представится тебе в ближайшем будущем!
- Господи, где я? -  прошептал Семен, стараясь не смотреть на кота.
    Продавец ухмыльнулся, а кот грубым голосом произнес:
- Слишком сложный вопрос для такого неученого кота как я. Да и ты полудурок тот еще. Бери, кореш, тележку с куревом и рви когти отсюда! А ты вообще знаешь, кто это перед тобой стоит? Не думаешь же ты, что это обыкновенный сигаретный торгаш, а? Или все-таки думаешь?! Да у него диплом такой же фальшивый, как и он сам. Ах, если бы ты знал, - блаженно вздохнул кот, - как я от него настрадался!
     Семен, видя, что кот понес полную в его понимании пургу, совсем приуныл. Ему казалось, что он сошел с ума и домой ему никогда не попасть. Разве что вперед ногами на тележке с долгожданными сигаретками.
    Разноглазый же растянул рот в неприятной, неестественной улыбке.
- Ну-ну, кошак, ты еще расскажи, как я тебя утопить хотел, когда был ты слепым котенком. А потом передумал, потому что ты обещал мне научиться говорить человеческим голосом. Не было такого, скажешь?
- Так научился же, комарад Пинчер. - дерзко ответствовал кот, выбивая когтями о прилавок армейскую дробь.
- Вы поглядите-ка на этого мохнатого студента! На втором курсе всех кошек перетоптал, кобель.
- Я ведь кот! - с достоинством сообщил кот и зашептал Семену на ухо, с опаской поглядывая на того, кого он только что назвал Пинчером:
- Вы, Семен, учтите, он вчера мужику отгрузил телегу разнокалиберных презервативов сомнительного производства, отнюдь не проверенных электроникой. И в тот же вечер мужик тот стал отцом 12 детей!
- Что за вздор, - сказал разноглазый, и стал глядеть на Семена с некоторым раздражением. Было видно, что ему надоели глупые и бесперспективные диалоги, и Семен засобирался домой.
    Пинчер быстро нагрузил белого цвета тележку (такую же Семен видел у старичка) блоками сигарет и попросил Семена поставить подпись на листке желтой в клеточку бумаги. На нем значилось:
    "Семен Ефремович Валидуда (в дальнейшем СЭВ) безвозмездно и на веки вечные получил в собственность 10 блоков сигарет запредельного производства марки "Мальборо" и "Мальборо лайтс". Претензий к качеству продукции не имеет...."
- Э-э, простите! - вырвалось у Семена Ефремовича. - Я не могу ставить подпись под этим документом, потому как еще не уверился в качестве продукции и.... скажите мне, наконец, что это за место такое, а? Это же не оптовый рынок, правда?
- Вы, уважаемый товграж (товарищ и гражданин) Валидуда Семен Ефремович, волею вашей судьбы и неумелости одного недостойного человека с правами жалкого автолюбителя находитесь сейчас в городе им. товарища Нетту. Вы хотите знать, кто это? Так вот, товарищ Нетту прославился тем, что, не существуя на самом деле, закончил с отличием Петербургскую школу есаулов, по ее окончании унизил четырех графинь-вдов, да так, что первые две из них нынче в монастыре (одна в мужском, другая стала затворницей, но, все-таки, в женском), третья служит на кладбище сторожем на добровольных началах, а четвертая отказалась от дворянского титула в пользу детского дома ? 12. И, наконец, товарищ Нетту основал в нашем городе элитный Клуб лифтеров-ремонтников. Вот так-с. Какие есть ко мне вопросы? Давайте быстрее спрашивайте, а то мне еще домашнее задание к завтрашнему семинару нужно успеть сделать. Ну, чего вы молчите? Берите свою тележку и идите обратно по той же дороге, по которой шли сюда. Вам уже давно пора...
     Семен быстро вскрыл один из блоков, тщательно изучил пачку на предмет признаков нефабричного изготовления  и, не найдя таковых, закурил, с жадностью втягивая в себя дым. Наконец-то он смог закурить!
    Кот, видимо, решил прокатиться и, устроившись в тележке, одобрительно следил за процессом курения и вдыхал сигаретный дым. Разноглазый Пинчер нетерпеливо поглядывал на часы с кукушкой, стоящие в глубине лавки. На циферблате было четыре стрелки: три из них показывали 6 часов вечера, а одна половину седьмого. Иногда в часах открывалась маленькая дверца и из нее то и дело высовывалась чья-то маленькая лысая голова. Явно не птичья..
     Убедившись, что сигареты вполне пригодны для использования, Валидуда молча расписался на желтой бумажке (при этом Пинчер пробормотал: "для отчетности..."), попрощался и отправился в обратный путь. Кот себе ехал и невозмутимо облизывал правую заднюю ногу, вытянув ее до самого предела, как это обычно делают коты. Глядя на это, у Семена пересохло во рту, и он подкатил тележку ко вполне пристойному киоску с соками и газировкой. За прилавком он к своему неудовольствию вновь увидел разноглазого Пинчера, но уже облаченного в белоснежный медицинский халат с дырками, проделанными, судя по всему, пеплом от сигарет. (почему-то вспомнилась дурацкая реклама порошка "Тайд").
    Он с тоскою поглядел на Валидуду и налил в стакан какого-то напитка из старомодного конусообразного стеклянного резервуара. Из таких вот конусов Семен Ефремович в постмладенчестве и юности любил поглощать прохладный березовый сок. Несколько позже он стал запивать им различные горячительные напитки.
     Несмотря на то, что появление Пинчера вызвало у Семена негативную реакцию, он взял стакан и, трезво рассудив, что разноглазому незачем его травить, сделал мощный глоток. Конечно же, это был березовый сок. Не обжигающе холодный и не тепловатый - именно такой Семен всегда и любил.
- Только не спрашивайте, почему я и тут работаю, - раздраженно сказал Пинчер. Я пошел учиться по папиному наитию...э-э-э-э... то есть, по призванию, а не по собственному  желанию. Понятно?
    Затем он указал пальцем на Семена Ефремовича и выпалил: - Отбросим ложный стыд! Знаете ли вы, Валидуда, что на самом деле вы сейчас находитесь в помещении реанимации больницы Национального Овощного университета? Спорим на одну капельницу, что это так? А вы чертиков из капельниц делать умеете? Нет? Ну ничего, научитесь. А разве вы не помните, как попали под машину, когда возвращались с рынка с пачкой  "Примы" в кармане? А курите вы "Приму" потому что у вас никогда не бывает денег на дорогие сигареты.
- Откуда это вам может быть известно?  - хмуро спросил Семен Ефремович. - У меня достаточно денег, чтобы купить себе трубку палисандрового дерева.
- Ага! - вмешался кот. - Этим палисандром наш привокзальный сквер засажен. В нем наши алкаши палисандровую водовку без закуся кушают.
- А еще у вас проломлена грудная клетка, и одно легкое, судя по всему, придется удалить! - невозмутимо продолжал Пинчер, глядя на Валидуду своими странными очами. А кот уже давно заливался смехом, жестами показывая как он вынимает из под Семена Ефремовича судно. При этом он дергал лапой за воображаемую веревку и гудел как древний колесный пароход. Пинчер хохотал как сумасшедший, однако, в его глазах каким-то образом продолжал читаться страх перед завтрашними занятиями и необходимостью делать домашнее задание.
     Кот устал смеяться, стряхнул слезы с усов и сказал, что ему уже много легче и что можно ехать дальше. Валидуда потер затылок и хотел было согнать кота с тележки, но подумал, что говорящий кот будет неплохим доводом в пользу того, что город имени товарища Нетту - самая что ни на есть истинная реальность.
     Оглядевшись по сторонам и строго посмотрев на кота (кот на это отреагировал смачным плевком в дорожную пыль), Валидуда, вторично попрощавшись с Пинчером, покатил тележку вперед.
    Потихоньку он стал замечать, что пейзаж вокруг снова начинает меняться. Выстроившиеся рядами лавки да тенты приобрели странный металлический блеск, сильно пахло какой-то медицинской дрянью, солнце, так и не сдвинувшееся ни на йоту (!), похоже, перешло в другой спектральный класс и светило теперь ярким голубым светом. Кот, казалось, вообще не обращал внимания на происходящее и тонким противным голосом просил купить ему простецкого, как он выразился, молока.
    Семен Ефремович наплевал на кошачью просьбу и почувствовал себя плохо: в груди поселился некто жестокий и беспощадный с острыми как бритва когтями.
    Семен опрокинулся на тележку и согнал с нее кота, который вдруг встал на задние лапы и превратился в тощего как жердь рыжего санитара. Из ниоткуда возникли бледные больничные стены, испещренные пропагандистскими плакатами и комиксами больничного содержания. У стен сидели и стояли изнуренные от болезни или от процесса выздоровления люди. Некоторые еще ходили. Резиновые колеса мягко котились по влажному линолеуму, а на поворотах тележка скрипела всеми четырьмя суставами. Семена Ефремовича везли на серьезную операцию в операционную ? 2. Над его головой альбатросами проплывали яркие лампы дневного света. В конце коридора, в операционной нервно двигался разноглазый молодой человек в резиновых перчатках. Он гремел острыми скальпелями, перекладывал зажимы, пинцеты и иглы. Рядом с ним стояла легкая как чайка медсестра почти средних лет, чья уверенность полностью компенсировалась неуверенностью хирурга. Она любила дежурить по ночам.
- Что с вами, Евгений Григорьевич? - спросила медсестра. - Вы ведь делали уже подобные операции?
- Делал, Зоенька, делал. Целых два раза.
- Завотделением всем говорит, что хирург Пинчерчук, несмотря на свою молодость и неопытность, еще ни одного пациента не потерял. А это правда, что вы аппендицит за полминуты удаляете?
- Неправда. Дайте лучше закурить, Зоя Павловна!
- Не успеете вы покурить, вон Кешка пациента везет. А Степанова, практикантка в терапевтическом отделении, говорит, что вы, если захотите, можете поставить пациенту диагноз прямо по телефону.
- И откуда вы берете всю эту чушь? Впрочем, какая разница, когда я уже целый час не курил! -  по-медицинскому тихо вскричал хирург Пинчерчук. - Завтра у меня экзамен в институте повышения квалификации, а я совершенно не готов! Дайте мне, Зоенька, историю болезни пациента...Кеша, везите больного сюда.
     Семен Ефремович только что выкарабкался из бреда и плохо понимал, что происходит. Пока его кантовали, перекладывая на операционный стол, он пытался увязать свое путешествие с тем, что происходило с ним сейчас. И у него получилось.
- Пинчер, это опять вы? - обалдело спросил он подающего надежды хирурга, с трудом сдерживая мучительный кашель. - Где я снова оказался? Что вы собираетесь со мной делать?
- Молчите, больной, а не то позову уборщицу Ремсону операцию вам делать. Хотите Ремсону? Я ей только свистну, она ручищи свои красные вымоет хозяйственным мылом и придет. И какой я вам Пинчер? Моя фамилия Пинчерчук.
- Ладно, - простонал Семен, - скажите тогда, в какой я больнице? Не в той ли, что при Национальном Овощном университете? Ах да, я же бредил...
-  Да замолчите вы, наконец, или нет? - заорал разноглазый хирург, и тут подскочил анестезиолог  с маской.
- Этот человек явно хочет попасть на тот свет, - без тени насмешки сказал санитар Кеша. А где был бы я, если бы не ваши гениальные руки, комарад Пинчер? Помните, как мне было плохо, когда меня переехал карьерный самосвал?
 Семен Ефремович оглянулся на говорившего и увидел старого знакомого - рыжего кота. Хирург куда-то пропал. Вместо него за прилавком табачной лавки стоял веселый Пинчер. Он был в сильно застиранном, серого цвета халате с закатанными по локоть рукавами . Увидев, что Валидуда в ужасе пялится на него, он произнес мягким голосом:
- Вы вернулись? Ну и слава Богу за короткую дорогу.
- Где я, черт меня побери?
- В раю для курильщиков. Закуривайте.

Uncle Cat(c)2001