Я вдохнул псевдо-осенний воздух, и уже сквозь пар от тёплого дыхания проступил мираж Киберполиса. Под арочным небосводом замерцал Город-океан.
Он разливался до силового горизонта. Сквозь моросящий дождь виднелись фантомы улиц. С холодным неоном, мрачными коробками зданий, цепочками сигнальных огней и транспортных потоков.
Город-наваждение.
Манящий блеск плескался в его бездне. Казалось, что из глубины видения вздымаются волны в виде целых кварталов, а на их гребнях сияет пена из светодиодов.
Город-калейдоскоп - с круговоротом отражений, лазерных голограмм и электронных призраков.
Город-витраж, в разноцветных стёклах и осколках которого были заперты фигурки первых проснувшихся жителей. Они отделялись друг от друга бликами рекламы, потоками дождевой воды на дорогах и холодными сквозняками.
"Киберполис похож на лабиринт в голове сумасшедшего", - эта мысль кольнула одновременно с тихой болью в груди. Но та быстро прошла, не оставив следа.
Я опустил голову и посмотрел под ноги, а с поверхности лужи, навстречу, взглянуло отражение - мрачный силуэт в плаще.
Из-за спины донеслось странное шипение, и мне пришлось обернуться.
Там закрылась криоячейка, стилизованная под номер в капсульном отеле. Моё койко-место.
Соседи по крио-отелю ещё спали. Сегодня я проснулся раньше большинства.
"Но почему? "
В качестве ответа на немой вопрос пришло воспоминание: голограмма Апостола.
Трудно сказать, кем он являлся на самом деле - потусторонним созданием или алгоритмом, живущим в сети. Кто знает! Виртуальные машины успели развиться настолько, что их можно рассматривать как сверхъестественных существ.
Являясь во время криосна, Апостол говорил странные вещи... и тогда казалось, будто разума касается божество.
Сегодня ночью он высказал то, к чему подводил очень давно:
- Попробуй представить себе мир, где победило зло. Причём оно не захотело царствовать над развалинами и кладбищами, а потому установило законы и правила. Ценности. Представь его - и постепенно поймёшь, что мир этот знаком. Что мир победившего зла вокруг.
Затем голограмма Апостола исчезла, оставив в памяти указания - как следует поступать сегодня.
Особых сомнений в том, выполнять ли его наставления, не возникало. Ведь реалии Киберполиса ещё более зыбки, чем слова Апостола. Его видение было единственным, что не позволяло забываться до конца. Перед каждым пробуждением он подсказывал, кто я. Зачем я.
Остаться без виртуального ангела-хранителя означало обречь себя на цикл забвений и попыток очнуться.
Мои соседи, что начинали выбираться из капсул, выглядели, как потерянные. Им нельзя было помочь - слишком основательно и хитро устроена система. Если человек засыпает в клубах криогаза, если угасает сознание, то на следующее утро в его теле просыпается некто отличный от прежнего. С тем же лицом, с костюмом и голосом, с набором визиток, которые подскажут, кем был уснувший вчера, и кто очнётся сегодня. А о том, кем суждено ему стать, закричит уличная реклама. Торговые марки, плакаты.
... Я поймал себя на том, что мысли в голове состоят из образов, которые мелькают перед глазами. Задумавшись, я просто не заметил, как двинулся к цели.
Дождь прекратился. На влажных камнях мостовой, словно на клетках, появлялись люди. Они выходили из мрачных переулков, куда были вдавлены капсулы. Очнувшиеся скользили вдоль кирпичных стен, держась за мозаичные решётки. Все тянулись к площади, где мерцали пятна неона.
Со стороны ближайшего перекрёстка доносились слова Герольда новой религии. Он проповедовал с помощью мегафона:
- Когда-то давно старый Бог изгнал нас из Рая, и теперь у людей нет ничего, кроме Земли. Ради нас Она может стать двигателем, который протаранит врата Рая, и мы возьмём его штурмом! Не верьте тому, что планеты Земля больше нет! Что мы на каком-то... "корабле", который бесцельно дрейфует в космосе. Нет! Матерь-машина всегда была с нами, и всегда будет! Земля - вот настоящий ковчег! Поверьте в Неё! Обретите мир в Её взоре!
Ослабленные дезориентированные люди стягивались к площади. Они скапливались у шестиосного аэробуса церкви Богомашины, с кабины которого проповедовал Герольд. Проснувшиеся внимали высокому глашатаю лжи в чёрной сутане.
Трудно осуждать их за это. Ведь кроме обмана вокруг ничего не осталось, и правде не на чем прорасти.
Город слишком походил на лабиринт вывернутых наизнанку причин и последствий. Трудно представить, как вообще состоялся настолько безумный мир. Некие действия в прошлом, сумма грехов соседей по сну, как и мои личные, привели к реализации такого мира.
Я свернул к мини-рынку. Суши-бар на краю площади предлагал нехитрую еду. Под козырьком автоматического мобильного заведения сидел один человек. Он уплетал голову неопознанной рыбы, смакуя мутные глаза.
Странный гурман подставил тарелку под дождевой слив, добавляя в еду кислинки.
Похоже, это и был посредник.
Я заказал стакан алкосинта и сел рядом с сомнительным типом:
- Так вкуснее?
Он прищурился и ответил:
- Попробуй.
Я расплатился за выпивку прикосновением к кассе и взял контейнер с рыбой в дождевой воде, что предложил собеседник.
Нужная мне таблетка нашлась под ободком. Я спрятал препарат в ладони и вернул еду. Контакт с посредником состоялся, и теперь следовало возвращаться к аэробусу.
По пути туда я проглотил таблетку, запил алкосинтом.
Её химический состав приводил в тонус лицевые мышцы, расширял зрачки и позволял долго не моргать, что придавало мне вид религиозного фанатика.
Таким образом и предполагалось сойти за свежего адепта церкви, обманув ручные сканеры паладинов - те работали через визуальное распознавание эмоций и помогали находить верующих.
Впрочем, таблетка вполне могла иметь не только имитационный эффект. Я присоединился к массе людей, и постепенно стадное чувство взяло верх над всем остальным. Показалось, будто в голосе Герольда зазвучали доверительные нотки, а слова наполнились смыслом, который ускользал ранее:
- Алгоритмы Богомашины подвергли анализу все варианты Библии и выяснили, что современные люди неправильно понимают основы Веры. Фальсификация истории привела к тому, что добро и зло в человеческом осознании поменялись местами.
Странно, но... кое с чем в его речи можно было согласиться. Ведь некоторые вещи в поведении моего Апостола вызывали сомнения.
Этой ночью он сказал, что я должен убивать, и объяснил это тем, что в городе не осталось места, где способно произрасти добро. А потому истребление физических оболочек, заражённых злом, не грех. Духовная смерть гораздо страшнее.
Вот с каким заданием я пришёл сюда.
Между тем, проповедь продолжалась:
- Прежние церкви лгали сотнями лет. Сотням поколений. На их клевете выстроен мир, где ценности вывернуты наизнанку. То, что раньше считалось любовью, разобщает нас. Оно основано на эгоизме и ревности. На опасениях потери, из-за которых люди готовы позволить миру погибнуть - ради личных заблуждений. Но поверьте: та любовь, что была известна, ложный мираж. Это любовь наоборот. Фальшивое отражение. Оно способно объединить лишь малые группы - двух-трёх наиболее близких друг другу людей, а чтобы строить миллионные общества, чтобы объединяться с Матерью-машиной, нужна другая форма любви.
Герольд говорил ещё, но я не слушал его, поскольку два паладина взяли меня под руки.
Произошло то, на что рассчитывал ангел. Вербовщики Богомашины распознали во мне рекрута, поверившего пропаганде.
Ещё трёх-четырёх людей нашли в толпе таким же образом и отвели к аэробусу. Мы поднялись по трапу, и у самой двери я оглянулся.
Герольд закончил проповедь. До десяти паладинов взялись обходить зевак, раздавая рекламные буклеты церкви. Толпа понемногу редела.
Магнитные пульсоры аэробуса запустились. Герольд с большинством служителей остались в ВИП-отсеке.
За собранными в основном салоне приглядывало человек пять. Низкий гул вертикальных двигателей перекрывался медитативной музыкой, звучавшей из скрытых динамиков.
Аэробус взлетел с небольшим креном в сторону магистральных каньонов. Он набирал высоту, маневрируя в кратерах города.
Сидя в кресле у иллюминатора, я смотрел на безумные виды Киберполиса.
На условной земле удалось различить рынок искусственных питомцев: электрических грифонов, единорогов, сов и других обитателей мифов.
Вдали различалось грязное море трущоб, которое билось о скалистое подножие небоскрёбов. По мере набора скорости лачуги и развалины превращались в рябь на поверхности серо-стальной жижи.
Я посмотрел вверх: с арочного небосвода свисала перевёрнутая пирамида. Там находились системы управления городом.
В поднебесье оказалось чуть посветлее. Голографическое солнце "сияло" здесь более-менее. Непривычно так... ведь с уровня земли "светило", если и виднелось, то казалось почти ледяным. Особенно когда сквозь голограмму солнца шёл холодный дождь.
... между тем, аэробус пошёл на снижение. Мы подлетали к центральному офису церкви. Внизу вновь проявились кварталы Киберполиса.
С крыш небоскрёбов срывались лучи прожекторов. Они то и дело выхватывали из мрака острова цивилизации.
В пятнах слабого света скользили деловитые беспилотники: над улицами разворачивались интерактивные видения.
Среди них выделялась реклама виртуальной подружки Joi. Казалось, что полуголая девица указывает пальцем на наш аэробус, заманчиво располагаясь на пути. Однако, как и полагалось верующим, мы пролетели мимо глаз синтетической греховодницы.
Пилота не соблазнила ни голограмма бутылки виски размером с дом, ни экран с лицом гейши, что глотала таблетку "убика".
Аэробус держал курс к офису церкви. Тот уже угадывался в туманном свечении. Странное здание напоминало эфес меча, что воткнут в землю.
Обитель Богомашины утопала в мерцающей дымке. Высотки неподалёку выглядели как вершины скал среди волн призрачного мерцания. Время от времени из дымки выныривали аэротакси и частные спиннеры.
- Смотри, - сказал севший рядом рекрут. - Здания как иероглифы. Будто они часть послания. Но я не понимаю его языка.
Я присмотрелся к соседу. Худощавый парень, со взглядом, что ищет поддержки и внушения. Обычная жертва сект.
- Всё ложь, - буркнул я. - Вот что там написано.
Собеседник отпрянул.
В его взгляде мелькнуло сомнение. Я продолжил:
- Разве ты не понял, на что похожа церковь? Таких совпадений не бывает. Это не иероглиф, а меч, пронзающий Землю. Именно ту, что называют Матерью на каждой проповеди. Вряд ли они служат Добру.
Парень испуганно оглянулся... Нет, нас не услышали. И всё же он вернулся на прежнее место. Опустил голову, спрятав взгляд.
Я потерял к нему интерес, как и к происходящему за иллюминатором.
Снижаясь, аэробус погрузился в туман, а когда мы вынырнули из него, то уже заходили на посадку.
После приземления нас быстро вывели из салона.
Едва выйдя на площадку, я порадовался везению. Надежды Апостола оправдались.
Повсюду стоял густой туман, и затеряться в нём не составило бы труда - план здания, показанный во сне голограммой, запомнился хорошо.
В группе новоприбывших около полусотни рекрутов, поэтому заметить пропажу одного будет непросто. Пройдёт какое-то время, которого должно хватить.
Не обошлось и без откровенной удачи. Тот парень, с которым мы говорили в аэробусе, оказался идеалистом. К тому же, не очень умным. Он нерешительно, но всё же приблизился к Герольду и спросил:
- Почему офис церкви выстроен так, чтобы напоминать меч?
Чиновник Богомашины усмехнулся и бросил короткий взгляд в его сторону:
- Тебе только предстоит узнать язык символов, ученик. - Иерарх отвернулся и стал работать с голо-интерфейсом, что зажёгся на рукаве сутаны. В одном из участков площадки сдвинулись грузовые створки, открыв путь в нижние помещения.
Однако новичок не сдался:
- Скажите, что церковь принадлежит Добру.
Герольд невозмутимо ответил:
- Богомашине.
Незадачливого рекрута окружили паладины. Возникло подобие спора "с пристрастием", а по остальной массе новобранцев прокатился ропот. Это позволило мне исчезнуть из фокуса внимания.
Возбуждённая группа двинулась к отрытому входу, а я просто остался на месте. Времени рефлексировать на тему судьбы юного рекрута не было. Я скользнул в сторону, за топливный бак - к ограждению посадочной площадки, что повисла над городской пропастью.
Как и предполагалось, там обнаружилась пожарная лестница. Я перемахнул через край и начал спускаться к нужному этажу. Порывы ветра раскачивали лесенку, но мне хотелось думать, что она выдержит...
Спустя минуту цель оказалась рядом - балкон с заманчиво открытым выходом на инженерный уровень церкви.
Дальше потребовалось закурить. Я достал из кармана плаща одноразовую сигарету, пережал пальцем полоску самовозгорания и затянулся. А выдохнув дым перед собой, обнаружил лучи охранной системы.
Голограмма Апостола предупреждала о ловушке - лазеры перекрывали путь внутрь здания. Зато в их сетке обнаружилась брешь.
Скорее всего, её сознательно оставили боевики церкви. Один из лучей в клубах сигаретного дыма горел прерывисто. Охрана могла использовать его во время обходов территории без выключения датчиков.
Выкуренной сигареты хватило для того, чтобы выяснить периодичность работы лазера. Я изловчился и пролез за ограждение в районе нестабильного луча.
Затем пришлось мысленно подбросить монетку, поскольку Апостол предупреждал о двух вариантах последующих действий. И пока я думал о них...
Ослабела хитрая голограмма, что создавала эффект темноты в ближайшем углу.
Оказалось, что там затаилась Эспер. Человекоподобный модуль охраны, с роевым интеллектом, поджидал меня, прислонившись к стене.
Поначалу машина выглядела монолитной мрачной фигурой, но затем от неё отделилась тонкая трость.
"Керамический меч", - понял я. Такие не фиксируются металло- и энергодетекторами. Или составной полимерный лук - другой вариант маскировки оружия, с быстросъёмной тетивой и складной рукоятью.
Эспер виртуозно владели ими, что позволяло выполнять опасную работу в городах, когда каждый метр сканируется на наличие бластеров и лазеров. К тому же, стрелы с особыми наконечниками легко проникали между кевларовыми волокнами бронежилетов.
Машина вышла на свет. Из левого глаза брызнул хищно-зелёный луч целеуказания. Из пышной киберготической причёски она выхватила стрелу с наконечником в виде иглы для инъекций. И в следующее мгновение он вонзился в грудь жертвы.
Мало что ощутив, я завалился набок - к стене, с которой, как померещилось, полилась красная вода.
Очевидно, химический состав в наконечнике стрелы содержал галлюциноген.
Время неестественно растянулось.
В угасающем сознании закрепился образ Эспер на фоне красной воды - королевы заказных убийств и тайных преступлений.
Её причёска с антирадарными нитями, маскировочными голо-шнурами, противобликовыми волокнами.
Очки замещённой реальности, сдвинутые на лоб.
Опасные, на изумрудной матрице, глаза.
Система фильтрации газов, и респиратор кислотно-зелёного цвета.
Прозрачная гидрореактивная броня на лице, позволяющая видеть ту красоту, что сама по себе обезоруживала жертв.
Аналогичный слой защиты на открытых участках живота и ног. Бугорки синтетических мышц под полимерной кожей.
Постепенно мир в глазах жертвы угас. А затем темнота размыла и образ убийцы.
***
Я обнаружил себя лежащим в углу мрачного помещения. Руки были связаны за спиной, но тело ощущалось неплохо.
Зал вокруг напоминал молельную камеру со скамьями. До десяти системных монахов собрались у видео-алтаря и рассматривали голограмму. Та срывалась с перстня на руке Герольда.
Изображение выглядело как рентгеновский снимок грудной клетки. Я взялся гадать о его назначении, но тут...
Резко кольнуло в груди. Оказалось, моя одежда в том месте была разорвана, а на коже виднелся аккуратный след от лезвия.
Я перевёл взгляд на голограмму грудной клетки, что рассматривали монахи.
Как раз в нижней её части угадывалось тёмное пятно. Нечто инородное.
- Что?! - прохрипел я. - Что вы зашили мне внутрь?
![[]](/img/n/nespjashij_a/1000/1.jpg)
![[]](/img/n/nespjashij_a/1000/2.jpg)
![[]](/img/n/nespjashij_a/1000/3.jpg)
![[]](/img/n/nespjashij_a/1000/4.jpg)