Реальность грубо врывается в меня. Желудок сводит спазмом, голова раскалывается. Боюсь дышать – меня бьет в лихорадке, тремор при каждом вдохе усиливается. Боюсь закрывать глаза – муть из спазмированного желудка бьет в голову, меня едва не выворачивает наизнанку. Тошноту можно контролировать, если спокойно и глубоко дышать, но тогда усиливается тремор, боюсь, что вибрации тела достигнут критического предела, и я развалюсь на части. Почему такое сложное в этот раз пробуждение? И когда все это закончится? Где моя доза гормонов?
Я все еще лежу в криокапсуле, натянутая, как струна. А мне хочется свернуться эмбрионом и окунуться в священный покой. И я никак не могу найти баланс между тошнотой и тремором. Либо одно, либо другое. Меня прошибает потом, гигантские чудища вылезают из пустоты желудка и проглатывают мою голову. Раз за разом. При каждом вдохе и выдохе. Ад, видимо, существует. Я не могу это остановить, я даже не могу пожелать себе смерти. Потому что мучительно больно думать. И желать.
Падаю в кровавое море – захлебываюсь сладко-железной жижей. Идет охота на китов. Гигантские гарпуны разрывают плоть гигантов, теперь уж никуда не деться, бейся, бейся в судорогах, слушай предсмертный крик. Жирные кровавые брызги пачкают ночное бесконечное небо. Куда мы летим?
Все.
Свобода! Толстые железные иглы, как древние акведуки, накачивают меня жизнью – витаминами, гормонами, питательными веществами. Наконец-то, я проснулась. И я, как сытый ребенок, довольна. Безмятежность, здравствуй, я улыбаюсь тебе!
Искусственные заботливые руки на штативе вынимают меня из капсулы, усаживают в колесницу, и она сама везет меня по светлому коридору. Открывается дверь в реабилитационную палату, такие же руки на штативе перекладывают меня в комфортабельную кровать. Дверь закрывается за роботами-функционалами, и я думаю, что это все похоже на заводской конвейер. Четко, рационально, ничего лишнего. Я одна. Рядом со мной висит табло, где показаны все данные о моем состоянии. Как только я задерживаю на нем взгляд, приятный мужской голос сообщает, что организм находится состоянии нормы. Взгляд скользит по кардиограмме, графикам, цифрам, но я стараюсь больше не смотреть на него.
- Сколько мне лет? – спрашиваю я пространство.
- Сорок три биологических года, - отвечает мне оно.
- Сколько я спала?
- Восемь часов сорок три минуты.
Включается музыка, тихая и протяжная, со звуками льющейся воды и пением птиц, шумят кроны деревьев, мимо пролетает крупная незнакомая мне птица. «Странно все это», - думаю я и проваливаюсь в здоровый сон.
После пробуждения ко мне сразу подъезжает колесница, робота нет, и я понимаю, что должна сама перебраться в нее. Ну, что ж, это правильно. С горем пополам перемещаю свое безногое тело в персональное авто, и оно везет меня. Я даже знаю куда. В столовую, потому что я страшно хочу есть.
- Клэр! – я оборачиваюсь. Это Мелисса, моя подруга. Она машет мне обрубком руки. Еще никому не выдавали протезы. Здесь мы такие, какие есть. Без рук, ног, с наростами на спинах, кривые, с неправильными чертами лиц. Наша проблема, в том, что мы родились после Взрыва. Нас, пробужденных, человек пятьдесят. И мы помним Землю. И все мы – хорошие специалисты по обслуживанию и жизнеобеспечению корабля. Мы – Наследники.
- Пробуждение было просто трэш!!! – рассерженная Мелисса подъезжает ко мне. – Что это было!? Ты как вообще!?
Мне очень хочется ее обнять, мы тянем друг к другу руки, но громоздкие колесницы не позволяют нам выразить радость встречи. Мы просто сидим и широко улыбаемся. Все вокруг также осматриваются и сияют. Выкрикивают имена, сетуют на тяжелое пробуждение.
- Девочки, пора за стол, - ковыляет мимо верзила с разной длиной ног. Я его помню. Его зовут Смог, он хорош в квантовой физике.
После обеда колесницы не дали нам поговорить, развезли по палатам. Реабилитация еще не закончена. Я ложусь в кровать и позволяю иглам войти в мои вены…закрываю глаза.
- Основной курс завершен, - сообщает бархатистый мужской голос, - следующий этап – восстановление мышечной функции. Возможен выбор – в санатории или на дому.
- Дома, конечно, - не секунды не сомневаясь, отвечаю я.
- Вас доставят в камеру хранения после курса прививок.
- Даю свое согласие, - кокетливо отвечаю приятному голосу.
Но через секунду мне уже не до шуток: автоматная очередь игл прошивает плечо. Больно то как! Левая рука чуть не отсохла.
- Защита от вирусов. Онемение пройдет через полчаса.
- Надеюсь, теперь я свободна?
- Да, всего хорошего.
Кое-как, управляясь одной рукой, переползаю в свою колесницу, предвкушая долгожданную встречу с Сити. Как там? Еду по коридорам Хранилища, лифт вниз, опять коридоры. Встречаются занятые роботы-уборщики, незнакомые приспособления едут по своим делам. Камера хранения. Колесница останавливается у моего сейфа, луч сканирует роговицу глаза, дверца распахивается. Вот оно – мое богатство. Летающий скутер и одежда – дождались меня. Домой захотелось еще сильнее. Аж, до трясучки. Натягиваю шорты, куртку, волосы собираю в хвост. Пытаюсь контролировать дыхание, чтоб меня не разнесло от нетерпения. Заказать такси? Или прокатиться до дома на скутере? Тут недалеко – несколько кварталов всего. Своим ходом, лучше.
Покидаю Хранилище, перелетаю улицу. И первым делом – глубокий вдох, набираю полные легкие. Можно очень многое рассказать о реальности по составу воздуха. О, мой мозг под это заточен! Биоценоз – моя стихия. Ведь я – инженер сущего бытия.
Итак, первичный полевой анализ. Температура градусов девятнадцать, влажность процентов восемьдесят – многовато. Запахи…как в детстве – аккумуляторов, ржавого металла, серой, немного превышена концентрация углекислоты. Пахнет водорослями – недалеко пруд. Улавливаю душистый запах перегноя и цветущей липы. Да, кстати, сейчас раннее утро, безлюдно. Такси проносятся мимо. Небо теряет загадочную темноту. На улице стоит мерный гул – это город дышит. Живет. Вглядываюсь в небо и невольно любуюсь им, как всегда. Оно было так создано – голограммы воспроизводят точную модель Солнечной системы, так как если бы наши домашние планеты были совсем рядом. На фоне наших родных созвездий. По их движению можно сверять часы. Вот Юпитер на фоне Стрельца, а вот Венера в Рыбах. Плутона что-то не видать. Если я спала пятьдесят лет, то он должен быть, эээ…не помню что-то. Ладно, потом разберусь. Не важно.
Сити просыпается. Он почти не изменился. У меня сжимается все внутри. Как же я соскучилась! Вот и мой дом. Я живу на двадцать шестом этаже DC Tower1. Когда-то он был построен в Австрии, а после Взрыва, когда жизнеобеспечение больших городов умерло, его доставили на орбиту и он стал частью Сити на Корабле Поколений. Здесь комфортно, в основном здесь живут Наследники.
Лифт останавливается на моем этаже. Как только я подлетаю на скутере к своей двери, она отъезжает – система сканирования, как и прежде, работает исправно. Наш с Саймоном дом, он оставил этот мир лет пятьдесят назад. Мы были хорошей парой. Мне нужно еще привыкнуть к тому, что его нет. Скоро начнет светать, самое время для утренней пробежки. Ну, или прогулки. Восстанавливаться надо ведь. И за работу.
Облетаю все комнаты – ничего не изменилось. Проверяю приборы – все работает. Значит нагулять аппетит, завтрак, а потом уж новости. Подлетаю к гардеробу, нужно выбрать комплект ног. У меня есть специальные для спорта. Пристегиваю - оуу, прекрасно выгляжу. Немного неуклюже, но освоюсь. На часах 6:33. Вперед.
Не вытерпела – побежала. Прекрасное утро для того, кто проспал в криокапсуле больше, чем жил. Город просыпается. Бегу по набережной. Машины, квадрокоптеры, роботы снуют туда-сюда, голограммы – легкой походкой идет Афродита, помню про культ прекрасного тела, формулы чьего-то генома пролетают мимо. Жизнь кипит! И тут мне дорогу перебегает странное существо – кошка, собака, крыса? С изогнутой спиной, втянув голову, со сваленной грязной шерстью, на тоненьких лапках. Неприятное существо. Чье оно? И только сейчас я поняла – со времени своего пробуждения я не встретила ни одного человека!
Неужели не одного? Да, точно. Меня будто холодной водой окатило. Ни одного. Я остановилась на углу Уолл-стрит и Арбата, все еще не веря своему открытию. Ищу глазами людей. Вокруг столько всего происходит, столько движения, но – без - людей. Страшная догадка прошила мой мозг! Неужели!?
Значит, нас разбудили, когда…
И тут я вижу его! Молодой мужчина выходит из такси и заходит в открывающиеся двери бизнес центра. Вот еще девушка заходит в кафе, и еще люди. Фух, адреналин уже понесся по венам, я реально испугалась. Чтобы унять дрожь в теле я бегу, стараясь восстановить дыхание. Навстречу мне идут прохожие, видимо на работу. И я улавливаю их взгляд. Они смотрят на мои протезы то ли с жалостью, то ли с презрением. Никогда раньше я не испытывала такого чувства неловкости за свое несовершенство. Это ведь не моя вина, что началась война, что был взрыв и что, в итоге, из-за этой всей фигни, мы вынуждены скитаться по вселенной.
Пора возвращаться. Завтрак закажу с доставкой на дом. Бегу обратно другой дорогой, мимо китайского квартала, ммм, где вкусно пахнет. Ну, нет, дома хочу поесть! Предаться воспоминаниям. Послушать тишину. Людей на улицах становится все больше. Взгляд зацепился за знакомые черты лица. «Саймон!» - проносится в голове. Точь-в-точь только молодой и…здоровый. С лицом… с руками…
Взглянул на меня мельком и сел в машину. Может, показалось?
И тут до меня доходит - все, кого я сегодня встретила, были здоровы и молоды! Ни одного протеза. Культ здорового тела! Похоже, я очень много пропустила. Мелисса – специалист по генной инженерии. Нужно будет с ней поговорить об этом. Да, и хронику последних лет просмотреть.
- Шевелюга! Иди ко мне! Вот молодчина, где ты пропадала!? – слышу невнятный голос. Оборачиваюсь и вздрагиваю. И не могу оторвать взгляда от непонятного существа. Он точно человек – но только отчасти. Существо с головой старика. Оно треплет то самое животное, похожее не понятно на что, двумя руками, вернее парой ручных протезов. Да он весь состоит из них. Я понимаю, что не вежливо пялиться. И я помню, как мне было неловко под взглядами здоровых людей. Но это… У старика две пары ног, одна пара рук, еще пара – приспособления, похожие на клешни. Вместо тела тоже устройство какое-то механическое. Я помню, у Саймона тоже были искусственные внутренности.
До меня не сразу доходит, что он ко мне обращается. Что надо бы ответить. Выхожу из оцепенения. Нет, это невозможно вот так взять и сразу осмыслить. Это ведь не на что не похоже!
- Ты…человек?
В ответ слышу механический смех и легко представляю, как учащенно задвигалась искусственная диафрагма в утробе старика.
- Да. Точно был им при рождении, - нисколько не смущаясь, отвечает он.
- И что с тобой стало? – глупый и бестактный, конечно, вопрос, но я уж не удержалась.
- Когда я почувствовал, что поизносился, завещал остатки своего тела в школьную лабораторию. Детишки – они ведь такие любопытные. Человека-паука из меня сделали. Высокий балл за лабораторную работу получили. И мне понравилось! Вот живу. Детки присматривают за мной, кормят. Мне нужен особый состав питательных веществ. А я и доволен! Вот Шевелюга прибилась ко мне. Поначалу совсем дикая была, а теперь узнает.
Да уж. Судя по речи странного старика – он в ясном уме. Но не далековато ли зашли эксперименты? Или же все туда и шло? Я смотрю на себя – искусственные ноги. Можно привыкнуть - образ и подобие человека все же сохранены. А тут…
- Да ты не пугайся! Я ведь шедевр! Вершина инженерного искусства! И таких, как я, много.
Здорово, конечно. В мое время такое было невозможно. А сейчас детки развлекаются. У них конструктор такой. Надо это обдумать. Я киваю старику, прощаясь, бегу дальше и уже слышу вдогонку: «Мы тут по вечерам в ирландском пабе собираемся. Приходи, если…если все хорошо у тебя будет». Вот это «если» меня поднапрягло слегка.
У входа в DC Tower необычное скопление народа, такое редко бывает, в основном, когда что-то случается. Что-то не очень хорошее. Но когда я подхожу, действие уже закончилось, все расходятся. Отъезжает машина скорой помощи.
- Что произошло? – обращаюсь я к спинам уходящих. Здесь все наши. Недавно пробужденные. Ко мне поворачивается Смог.
- Мелисса. Покончила с собой, – все расходятся, а я так и стою. Как же так?
- Смог, подожди, - заскакиваю в закрывающиеся двери лифта. – Не может быть! Ты ведь понимаешь, не может этого быть!
- Она оставила записку, Клэр. Написала, что не может смириться.
- С чем?
- Я не знаю, - лифт плавно открывается. - Я сам в недоумении, - он выходит на своем этаже.
А я еду дальше. Бред. Слишком много событий для одного утра. Выхожу из лифта, дверь моей квартиры распахивается. Я дома. Но мне что-то не очень уютно. И стены не помогают. Я, наверное, впервые в жизни чувствую себя такой одинокой и беззащитной. Когда-то мы построили прекрасный Сити, а теперь я – чужак в своей же стае. Что там с уровнем гормонов? Смотрю на датчик. Ситуация отвратительная – повышенный уровень кортизола.
Ладно, делов-то. Нужно заказать курьера с формулой «хорошего настроения», датчик уже составил ее с учетом сегодняшней ситуации, да и завтракать пора. Нажатие кнопки на панели управления и все – заказ оформлен. Двадцать минут подождать.
- Клэр, здравствуй.
Меня чуть удар не хватил. Это Саймон. Вернее голограмма появилась посреди комнаты. Да что ж такое? Как теперь справиться с сердцебиением?
Саймон, видимо, оставил свой месседж незадолго перед смертью. Выглядит совсем неважно. Он сидит в том же кресле, в которое я только что рухнула.
- Представляю, как ты удивлена моему появлению. Наверняка, адреналинчик подскочил, - он улыбнулся своей шутке.
- Да уж, насмешил, - отвечаю я голограмме.
- Зачем я потревожил тебя? Сам задаюсь этим вопросом. Попрощаться, может быть? Знаешь, что самое важное я понял о жизни? Это то, что созданное нами не принадлежит нам. Жизнь идет и развивается по своим законам. Родители отпускают детей, которые выросли и не нуждаются больше в опеке. Не сказать, что мне это очень нравится, но приходится с этим мириться сейчас. Потому что я понимаю, что после моей смерти наш Сити будет жить своей жизнью. Он и не заметит, что меня нет.
- А ведь он прав, - слышу я знакомый голос.
За голограммой висит зеркало. В толстой деревянной раме я вижу свое отражение. И ее, спокойно стоящую позади меня. Мою здоровую копию.
Я знаю, что ей от меня нужно. Она пришла за мной, вытеснить меня. Потому что я - ее тень. Я – неудобное прошлое. Про культ здорового тела Саймон мне рассказывал: «Через несколько сотен лет, возможно, и воспоминаний то не останется о войне, о взрыве, облучении. Зато останется культ». Страшная догадка промелькнула в моем мозгу. Сколько же я спала?
Она отключает звук голограммы, Саймон все еще рассказывает мне что-то интересное, философское и смешное, но беззвучно. Он любил поговорить. Она подходит ко мне – уверенная и сильная. Склоняется к моему лицу, мы долго смотрим друг на друга. Она приближается еще ближе. Я чувствую ее дыхание. Она шипит мне в лицо:
- Ты – жалкое подобие человека. Тебе здесь не место. Я тебя убью, и мне за это ничего не будет. Твоего мира давно уже нет. Ни-что-жес-тво.
Что она задумала? Я никогда так сильно не боялась. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я ведь действительно не знаю, что происходит. Кто мы теперь в новом мире? Она выпрямляется во весь рост - прекрасная, как Афродита. Это ведь могла быть я, если бы не война. Я не могу отвести от нее взгляд. У меня текут слезы, губы упрямо сжимаются, мне нечего сказать. Мы не были такими жестокими. Мы были несовершенными, но мы любили друг друга, помогали, всегда были вместе. А у нее глаза убийцы. Она человек?
- Да мне и делать ничего не нужно будет. Ты сама себя убьешь. Потому что ты – никто. Это наш мир, - хмыкнула Афродита, - мы с Саймоном займемся любовью, а ты будешь подыхать здесь от своей никчемности.
Наверное, она давно хотела мне это сказать. Довольная собой, покачивая бедрами, еще раз взглянув на меня с презрением, направляется к двери. Сканер распознает ее сетчатку глаза, дверь плавно распахивается и она покидает мой дом. Мой ли теперь это дом?
Из оцепенения меня выводит голос Саймона:
- Да, Клэр, мир изменился. Ты, наверное, и сама это уже успела заметить. Как он тебе? Надеюсь, все не так уж страшно. Иногда сознание рисует мне таких монстров, что, бывает, я жалею, что ввязался в эту гигантскую авантюру. Мы обрекли себя на вечное скитание. Лучше бы мы остались на Земле. Эх, не слушай меня, Клэр. Все будет хорошо. Знаешь, что? Сходи сегодня с друзьями в паб. Выпей за успех нашей кампании. Сил тебе, дорогая.
Саймон улыбнулся в пустое пространство и отключился. Со мной ли это происходит? Я помню, что в любой сложной ситуации нужно просто дышать. Просто следить за своим дыханием. И я сижу и дышу. Это первый шаг к жизни. А все остальное – наладится. Есть у меня такая привычка – выживать.
Я слышу сигнал - за окном маячит курьер. Он доставил завтрак и «хорошее настроение». Я впускаю его, он пиликает мне бодрую музычку пока я расплачиваюсь.
- Хорошего дня! Спасибо, что выбрали наш ресторан «Одноногий Джо». До скорых встреч! – квадрокоптер с белым поварским колпаком плавно вылетает в окно. Многоголосие живого города наполняют комнату. Я стою у раскрытого окна, завороженная хаотичным движением.
Ну, что ж, здравствуй, дивный новый мир! Все же думаю, что найдется для меня здесь местечко. Или…придется побороться. Говорят таких, как мы – много. Ну, вот вечером и встретимся в ирландском пабе. А сейчас спокойно позавтракать и погрузиться в хронику потерянных лет.