На боковой панели капсулы криосна 60720 загорелся зеленый огонек. В этот же миг миниатюрная и ловкая механическая рука отсоединила все кабели и трубки систем жизнеобеспечения и энергоснабжения. Поддерживаемая внутренним аккумулятором капсула двинулась к выходу из хранилища.
Мрак сменился на сумеречное освещение. Робототехника заработала быстро и слаженно. Десятки различных приспособлений двигались одновременно с недоступной человеку скоростью, но и в их работе не чувствовалось ни капли спешки. Движения утонченных творений человеческого гения можно было смело назвать грациозными.
Сквозь толстое, потемневшее от пыли, стекло за картиной происходящего наблюдал человек. Зрелище идеально выполняемой работы всегда завораживало главного инженера отдела криосна. Он сравнивал его с танцем и был уверен, что создатели всего этого обладали невероятным чувством прекрасного.
Даже сейчас, спустя сотни лет с момента постройки корабля, редко какая новая разработка обладала внутренней красотой. Наука 2705-го года была чем-то сродни магии по сравнению с наукой планетарного периода. Но в плодах труда современных конструкторов души было куда меньше.
Черный комбинезон подчеркивал идеальную осанку и широкие плечи Арна Клеменса. Глядя со спины ему можно было дать не более 45 лет, но даже полумрак не мог скрыть глубоких морщин на лице, выдававших намного более зрелый возраст.
– Не знаю поздравить тебя или же посочувствовать, – произнес он со вздохом.
***
Пробуждение занимало около недели. Программа ускорения метаболизма постепенно заставляла органы работать активнее. Электрические импульсы приводили в тонус мышцы. На глаза воздействовали светом, чтобы человек, не открывавший их столетиями, мог безболезненно видеть. Сначала слабые, а потом все более громкие звуки тревожили вековой покой слухового нерва. При достижении нормальных показателей капсула криосна открывалась и выпускала свое дитя в новый мир.
Тэрренс Кларк открыл глаза и медленно обвел взглядом комнату. Образы были нечеткими, а в сознании царила идеальная пустота. Чтобы начать хоть как-то анализировать ситуацию, ему понадобилось около 10 минут.
«Кажется я в больничной палате. Но как я здесь оказался? Что со мной произошло?»
В палату вошла медсестра. Видимо мониторы на посту показали ей, как стремительно нарастает паника в сознании пациента.
– С пробуждением вас, мистер Кларк. Меня зовут Гретхен Милз. Я буду присматривать за вами в дневное время ближайшие несколько дней. – звуки ее голоса эхом отдавались в голове, а понимание сказанного происходило с запозданием.
– Где я? – Терри приложил пальцы к губам. Он не мог идентифицировать этот незнакомый голос как свой. Нужно было убедиться, что именно он произносит эти слова. – Как я сюда попал?
– Вы только что проснулись от длительного криосна. Сейчас вы находитесь в больнице для восстановления. Ваше тело ослаблено, а разум затуманен. Это обычные побочные эффекты. – лицо медсестры выражало доброжелательность. И это было чуть ли не единственным, что доходило до сознания Терри. Осознание смысла каждого слова требовало невероятного умственного напряжения и концентрации.
– Сейчас вы, скорее всего, ничего не помните о своей прошлой жизни. Не волнуйтесь. Мы будем над этим работать. Главное, знайте – вы в безопасности.
***
Терри провел в больнице две недели. Первые несколько суток он много спал, так как просто лежать с открытыми глазами было довольно утомительно. На четвертый день ему принесли настоящую еду взамен парентеральному питанию. Это была белая жижа с более чем отсутствующим вкусом.
Основными событиями последующих дней стала физиотерапия и беседы с психологом. Доктор Росс помогал Терри осознать и принять произошедшее. Он посоветовал вести дневник. Как было сказано, перечитывая написанное, Терри сможет лучше узнать себя.
***
03.12.2705
«Я провел в криокамере 659 лет. И, судя по всему, эти 659 лет были самыми увлекательными в истории человечества! Ведь я нахожусь не на Земле, а лечу сквозь космическое пространство на гигантском корабле со старперским названием «Корабль Поколений». Почему старперским? Да потому, что пусть память моя пуста, но воображение работает вполне прилично!
Хотя доктор Росс говорит, что воображаемые образы могут на самом деле являться обрывочными воспоминаниями. Они всплывают в памяти без привязки к событиям или эмоциям и представляют собой лишь фотографию на пустой стене, крошечный пиксель опыта предыдущей жизни».
04.12.2705
«В моей криокамере хранился чип, содержащий скудную информацию обо мне. Я был погружен в криосон вместе со своей семьей. Мать, отец и сестра. Я их не помню. Когда это произошло, мне было 17 лет. Только закончил школу. Почему мы это сделали неизвестно.
В «послание о себе» можно было вложить сколько угодно информации. У меня же было лишь сухое школьное досье, документы и одна семейная фотография. Мое выражение лица на ней отражает крайнее недовольство. Видимо я не был сентиментален в то время. Или же не был рад перспективе заморозки. Дурак! Почему ты ничего себе не оставил?
Хуже всего то, что я не знаю где моя семья. Около двухста лет назад была совершена кибератака на программу контроля популяции, отвечающую за пробуждения. Отбив атаку, саморегулирующаяся программа закрыла доступ к любой информации о спящих».
05.12.2705
«Дурацкий доктор! Дурацкий корабль!!!!»
23.12.2705
«Теперь я живу в студенческом общежитии и посещаю индивидуальные занятия. Я гордый обладатель крошечной унылой комнатушки с интерьерным голографическим проектором. Вчера повесил себе на стену голову льва. Нашел его в папке «Интерьерные решения с животными древности». Выглядит роскошно. Но его невозможно потрогать. В этом мире так мало реального».
***
– Сделай лицо проще! А то у меня аппетит пропадет! – ухмыльнулся Карл, войдя на кухню.
За три дня в общежитии Терри стал известен всем без исключения благодаря стараниям этого парня. Карл был лучшим студентом на кафедре журналистики и считал своим долгом оповестить сообщество о появлении проснувшегося.
– Странно, что с такой едой слово «аппетит» вообще существует. – задумчиво произнес Терри, стараясь философски взглянуть на белковую жижу сероватого цвета с добавлением клетчатки, имеющей вид сухого кошачьего корма.
Терри полагал, что жижа и кошачий корм останутся в прошлом, как только он выйдет из больницы. Но на деле довелось столкнуться с суровым разочарованием. Вся еда была такой. Жижа серая и жижа белая, а так же широкий ассортимент кошачьего корма.
– Ты что, просто так это ешь? – ужаснулся Карл.
– Как так? – без надежды на чудо, но все же с интересом спросил Терри.
– Без ароматизаторов или хотя бы красителя? – абсолютно бесцеремонно Карл обмакнул палец в завтраке Терри, с непритворным ужасом облизал и всем своим видом изобразил крайнее отвращение.
– Ем так, как давали в больнице, – комментарии начинали раздражать и Терри уставился в окно в надежде, что его оставят в покое.
Кухня была чуть ли не единственным помещением с окном во всем общежитии. Вид открывался внушительный. Голографические проекторы творили чудеса. Улицы были украшены геометрическими фигурами, динамичными разноцветными потоками, меняющими одну причудливую форму на другую. На десятках экранов воспроизводились различные видео ролики. Множество людей сновало из стороны в сторону. Картина активной жизни помогала Терри поверить в реальность этого мира. Временами он все еще думал, что спит и видит странный сон.
– Вот, возьми, – Карл положил на стол два небольших шарика. – Фиолетовый гель со вкусом С-3 это просто отпад! Кинь их в тарелку!
– Что значит С-3?
– Ну С-3. Вкус С-3 мой любимый!
– Черничный, наверное, – предположил Терри, выбрав то, что лучше всего сочетается с фиолетовым цветом.
– Чер.. какой? – хихикнул Карл. – Он так и называется С-3. Ешь давай!
***
Терри сидел на скамейке в парке наедине со своими мыслями. Ему пришлось поднапрячься, чтобы отыскать в этом огромном муравейнике место, имитирующее хоть что-то ему знакомое. Деревья нынче были не в моде. А еще не в моде была ночь. На всех улицах студенческой палубы царил бесконечный день. И только в отдаленном крошечном захолустье свет сменялся тьмой под шум листвы, исходящий из невидимых динамиков.
Все-все в новом мире было другим. Люди казались чужими и далекими. Короткий разговор с Карлом о повседневных делах был так же сложен для понимания, как и урок введения в робототехнику с мистером Миртом.
Но самым страшным было отсутствие знания о самом себе. Чем он любил заниматься? В какой университет хотел поступить? С какими людьми дружил? Был разгильдяем или серьезным и взвешенным молодым человеком? Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы начать быть самим собой. Но в чужом мире и без малейшего проблеска воспоминаний Терри находился в полнейшем оцепенении.
Из потока спутанных мыслей его вырвал низкий мужской голос.
– Добрый вечер, Тэрренс. Мое имя Арн Клеменс. – мужчина неспешно присел на скамейку.
– Добрый вечер. – настороженно ответил Терри.
– Я давно хотел поговорить с тобой. Ведь у нас есть нечто общее. Мы единственные живущие из проснувшихся. Моя капсула открылась 42 года назад.
– Вы помните Землю? Помните своих родных, себя прошлого? – в голосе читалась надежда.
– Помню Землю, – начал Арн осторожно. – А в остальном, как и ты. В этом основная проблема позднего пробуждения. Провалы в памяти у проснувшихся начали проявляться около 300 лет назад. И они все усиливаются. Боюсь, что через несколько столетий выход из криосна можно будет назвать настоящим рождением – человек будет как чистый лист.
– Это к лучшему, – ответил Терри после минутного молчания. – Они не будут страдать от ощущения, будто у них отняли их самих.
Горсть голографических листьев поднялась в воздух, следуя порыву несуществующего ветра.
– Хмм… – усмехнулся Арн. – Это место не слишком популярно. Вот и эффекты дешевые. Люди боятся темноты.
– Вы долго привыкали?
– Все еще привыкаю, – Арн вздохнул. – Об этом я и хотел поговорить. Ты молод и можешь учесть мои ошибки. Живи этой жизнью, впусти ее и прими. Забудь Землю. Оставь надежду вспомнить прошлую жизнь, надежду встретиться с родными. Иначе она будет терзать тебя изо дня в день, заставлять чувствовать неполноценность во всем. Ты родился заново. Начни все заново.
– Забыть о семье? – взбунтовался Терри. – Я не понимаю! Если вы не можете обмануть программу контроля популяции, просто проломите стену хранилища и разбудите людей.
– Все они находятся в состоянии криосна около 600 лет. И мы не располагаем алгоритмами восстановления. Современная медицина наверняка сможет привести в норму тело. Но разум… – Арн замолчал, а через минуту добавил с грустной ухмылкой. – Знаешь, одна из главных корабельных религий – это поклонение Мастеру контроля Пробуждений. Люди верят, что у высшего технологического разума есть планы на каждого из нас. Каждый проснется в свое время и выполнит свою задачу. Каждый человек – это винтик в механизме бытия, имеющий заданную функцию.
– Я думаю, так люди успокаивали себя, когда члены семей начали просыпаться по отдельности. Служение совершенному проекту приглушало страдания. И, кстати, в те времена желающих проломить стену было хоть отбавляй. Даже сейчас весь периметр хранилища защищен лучшими системами безопасности.
– Честно говоря, мистер Клеменс, ваши советы и истории не помогают, а наоборот усиливают желание завыть на вон ту, слишком уж большую, луну. Думаю, разговор можно закончить. – Терри был не готов сдаваться.
– Это было бы забавно, – тень улыбки тронула уголки губ Клеменса. – Что подумают прохожие, никогда не слышавшие о волках.
Терри никак не отреагировал. Ему было абсолютно все равно мнение прохожих и мнение этого человека о нем.
– Хорошо, Тэрренс, – главный инженер счел подобную реакцию вполне соответствующей ситуации. – Я пришел не поучать тебя. Если будет нужен совет или просто захочешь поговорить, вот мои контакты.
Арн нажал на свой браслет. В тот же миг на браслете Терри засветилось крошечное пятнышко оранжевого цвета, говорящее о запросе на принятие данных. Он подтвердил.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи, – все же было приятно знать, что есть еще один человек, понимающий смысл этих слов.
***
С момента встречи с Арном Клеменсом прошла неделя. Несколько раз Терри вспоминал о нем. И даже хотел назначить встречу. Он отчаянно нуждался в понимании. Но сдержал сам себя. Этот угрюмый человек советовал сделать недопустимые вещи. Больше всего пугало смутное и глубоко скрытое желание согласиться. Сидя на любимой скамейке в парке, Терри печатал на голографической клавиатуре запись в дневнике.
«Забыть о семье, которую не помнишь. Звучит так, будто проблемы и нет. Но те люди на фотографии реальны. Возможно они в хранилище. Так близко, но не достижимы. Это не дает мне покоя.
Мне. МНЕ. МНЕ. Недовольство всем вокруг это результат влияния обстоятельств или черта моего характера? Бесит все и бешу сам себя. Прожить жизнь вот так, а под конец раздавать унылые советы, как Клеменс – ужасная перспектива».
Терри поднялся и зашагал к транспортерам. Войдя в зону сумерек, где тьма парка переходила в свет, он услышал знакомые звуки. По непонятной причине внутри начало нарастать волнение. Он свернул в проход, ориентируясь по звуку. Через 10 метров снова свернул и увидел группу из пяти парней, сидящих на ступеньках. У двоих из них в руках были гитары.
Терри мгновенно узнал инструмент и замер от восхищения. Гитара выглядела не совсем привычно, но суть оставалась прежней. Ребята заметили его:
– Ты что-то ищешь, парень? – спросил брюнет с гитарой в руках.
– Эээ.. я услышал как вы играете.. и.. пришел посмотреть. Как это называется? – после знакомства со вкусом С-3 вопрос казался вполне логичным.
– Гитара, – рассмеялся брюнет. – Тебя что ли из космоса выловили?
Терри понял, что облажался. Но это не смутило его.
– Можно я попробую сыграть.
– Ну давай. Только осторожно, она кусается, – брюнет многозначительно посмотрел на своих товарищей.
Терри взял инструмент в руки. Гитара была очень легкой. Он сразу заметил крошечные сенсорные кнопочки для управления голографическим планшетом. Такие же, как на его браслете. «Это для настройки. Идеально! – промелькнуло в голове».
Он зажал аккорд и провел по струнам. Это вышло само собой. Глядя на гриф, Терри просто знал, что делать. Его пальцы начали двигаться быстрее. Мелодия заполнила пространство.
«Я играл на гитаре, – слова стучали изнутри о виски. – Я занимался музыкой и могу делать это снова». Ему хотелось вскочить и пуститься в пляс.
Вместо этого Терри поднял глаза на своих новых друзей (он был уверен, что они подружатся) и улыбнулся. Улыбнулся в первый раз в своей новой жизни.