Нестеренко Надежда Павловна : другие произведения.

Роман Тихий плач малиновки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман протягивается длинной в жизнь главной героини - Ольги. Язык легкий и понятный, прекрасно соответствующий сюжету романа. Весь роман - это борьба за право на жизнь и счастье, жизнь постепенно взрослеющего ребенка, прошедшего через множество тяжелых испытаний, превращающегося из куколки в прекрасную бабочку. Главная героиня романа - Ольга, родилась в очень сложной семейной обстановке с отцом - подкаблучником и матерью - тираном. Также у Ольги есть бабушка и дедушка, у которой живет её старшая сестра - Светлана, перед которой у матери - Натальи, просто маниакальное чувство вины. Светлана - дочь Натальи от первого барака. Мать унижает и обижает Ольгу. В шестнадцать лет Ольгу насилует друг сестры. А однажды мать жестоко оскорбляет её и она в семнадцать лет уходит во взрослую жизнь. Выходит замуж за совсем нелюбимого Николая. Он изменяет ей, Оля в это время носит под сердцем сына Володю. Рождается Володя и Ольга рано выходит на работу, чтобы прокормить свою семью, так как Николай находится в армии да она его и не ждет. Наталья не прекращает унижать и попрекать свою дочь, и она уходит на квартиру. Самым близким другом Ольги, на протяжении всей жизни, была Бабушка - Даша. У неё красивый и уютный сад с пионами, в гуще сада живет малиновка, которая то плачет, то смеется. Ольге тяжело растить одной ребенка и её знакомят с Аркадием. Она решается выйти замуж с выгодой, без любви. Семья Аркадия живет зажиточно и сам он очень модно и дорого одет. У Аркадия красивая моложавая мама. Аркадий окружает Ольгу всем необходимым и просит родить ему ребенка. Когда срок уже нет возможности прервать, Аркадий начинает пить еще чаще и моложавая мама составляет ему компанию. В гости приходит бабушка и замечет, что между матерью и Аркадием странные отношения, и она намекает Ольге. После рождения Ванечки, мать Аркадия - Дина, превращается в сущего дьявола. Она везде настигает Ольгу и пытается отнять у неё Ванечку. Однажды они похищают его из детского сада, но Ольга вовремя успевает на вокзал и возвращает ребенка себе. От всех этих бурных событий она устает и решает поставить жирную точку. Ранним утром она приезжает в дом к Аркадию и застает там Аркадия в пастели с родной матерью. У Ольги случается нервный срыв, и она впадает в беспамятство. Много дней бабушка выхаживает внучку, поя её маковым отваром, и Ольга встает на ноги, а потом выходит на работу в горячий сталелитейный цех. Работа очень тяжелая, но Ольга сильная и выносливая. Она покупает маленький домик с садом, в котором поет малиновка, всё уютно там обустраивает и начинает встречаться с Михаилом, сталеваром с её цеха. У него золотые руки и он любит Ольгу. Они начинают свою счастливую совместную жизнь. Вскоре попадает в кипящий жир её второй сын - Ванечка и Ольга выхаживая сына, совсем забывает о том, что она женщина. Узнав, что беременность уже на хорошем сроке, идет делать малое кесарево сечение. Выйдя в парк и дожидаясь своей очереди на госпитализацию, она слышит первые удары ножкой её дитя и принимает решение оставить ребенка. Рождается девочка - Машенька. Жизнь идет плавным своим чередом, но однажды Михаил сообщает, что любит другую женщину. Ольга живет в вечном одиноком кошмаре, её манит черная пустота безысходности. Она идет к железнодорожным путям и бросается под поезд. В последний момент её отталкивает подбежавший старый стрелочник, выслушивает её жизненный рассказ и советует ей поехать в деревню. Приехав в деревню одна с тремя детьми на руках, Ольга обзаводится хозяйством и вскоре становится фермером. Она гонит для хозяйственных целей самогон, который в селе не продает, а только сбывает старателям в соседнюю артель. За самогоном приходит один и тот же - Юра. Оказывается, он хорошо играет на гитаре и поет. Вечерами они вместе поют под развесистой березой. Он переходит жить к Ольге. Всем он хорош, и работящий и непьющий. Она спросила однажды, почему он не употребляет спиртное, на что он ответил, что становится другим человеком. Оля не настаивает на распитии спиртного, но Юра нравится её соседке - Жене, и она подливает ему тайком крепкого самогона, что бы позабавиться с Юрой. Юра приходит домой пьяный и устраивает не просто драку, а в течении длительного времени, он истязает её, привязав к кровати. Тяжело ранит Ольгу ножом в ногу. Она не может выйти через дверь, разбивает окно гитарой и, выйдя на дорогу, теряет сознание. Выйдя из пятидневной комы, она узнает, что Юрия не посадили, он представил справки, что был на работе. А так же она узнает, что отец, получив ложное известие о её смерти, умирает после обширного инфаркта. Ольга распродает все, что осталось от разоренной фермы и уезжает в город к маме и бабушке. В городе она строит большой коттедж и развивает бизнес. Бизнес не совсем честный, но приносящий хорошие доходы. В стране идёт послеперестроичная разруха. Все заводы разворовываются, и Ольга участвует в этом, но не забывает о мести Юре, которому она до сих пор не простила жестоких истязаний. Ольга знакомится с авторитетом преступного мира, Афанасием по кличке - Бык. Она платит ему за месть Юрию. Увидев в Ольге смелую и
  Глава 1. Полюби меня, мама.
   Стоял обаятельно теплый август. Природа неторопливо готовилась к ярко-радужной осени. Выплескивали последние ароматы летние цветы, завораживали взгляд прощальным темно-зеленым убранством деревья, и манила теплом асфальта дорога. По дороге пыхтя и покачиваясь, урчал небольшой синий автобус. В нем находились дети, радуясь возвращению, домой, отдохнув в пионерском лагере и вдоволь накупавшись в озере. Их немного выцветшие на солнце волосы спрятаны под красные пилотки, лица загорелые и радостные.
   Скоро подуют холодные осенние ветра, желтые и красные листья начнут падать с деревьев и приятно шуршать под ногами, закончатся летние каникулы и они, возмужавшие и подросшие за лето, сядут за школьные парты. По салону автобуса бурлил веселый детский гомон, и звенела тонкими голосами песня:
  - Вместе весело шагать по просторам, по просторам...
   В салоне автобуса, окруженная подружившейся за последний лагерный сезон, компанией ребят, сидела девочка - Оля. Она была немного ниже своих сверстников, плотная, с круглыми щечками и большими карими глазами, окруженными пушистыми, приподнятыми вверх, ресницами. Энергичная, с яркой харизмой и неповторимой индивидуальностью, она активно участвовала во всех мероприятиях, танцевала и пела, играла в небольших театрализованных представлениях, а вечером усаживалась за свой дневник. В дневнике помещались её первые стихи и небольшие зарисовки, которые она делала простым карандашом. Осенью ей исполнялось десять лет, и предстоял переход из начальных классов в средние классы. Для неё начиналась немного взрослая жизнь.
   Оля смотрела в окно, радостно уповая на встречу с мамой, смакуя и рисуя в голове сцену трогательной встречи. Вот она нежно прижимается к мягкой мохеровой кофте мамы, а она нежно гладит теплой рукой по её голове. Потом Оля гордо показывает маме грамоту, которую честно заработала в лагере, за победу в конкурсе юных талантов. Она задумчиво прижалась щекой к холодному стеклу. Коричневые бусины глаз наблюдали за живописным пейзажем, проплывающих мимо пленительно-зеленых полей, с вдохновенно жующими траву коровами. Как на картине, ровные ряды белоснежных и нарядных красавиц берёз, расчерчивали поля строгими ровными линиями. В небе изящно парили стрижи, рассыпая свои серебряные трели.
   Сердце равномерно постукивало, нетерпеливо ожидая долгожданную встречу с родителями. За долгий сезон Оля успела немного затосковать о своих родителях. Автобус развернул колеса, и остановился на большой площади.
   Шумная компания разгоряченных и веселых ребятишек стала выскакивать из автобуса на теплый серый асфальт в объятия, соскучившихся по детям, родителей. Оля выбежала, держа в руках кожаный, с металлическими уголками, чемоданчик, и её глаза нетерпеливо искали родителей. Из-под старого раскидистого тополя донесся голос матери:
  - Оля, мы здесь, - Оля подскочила к ней и попыталась прижаться, но мама спокойно посмотрела на неё и сухо спросила:
  - Как ты себя вела в пионерском лагере? Нам не придется за тебя краснеть, - Оля опустила глаза и тихо проговорила:
  - Нет, не придется. Мне даже грамоту дали... - не дослушав объяснения дочери, Наташа - мать девочки, уже тянула её за руку через дорогу. Оля послушно проследовала за ней, следом торопливо бежал отец Оли - Александр, ликуя и радуясь возвращению дочери.
   Еще несозревшее, маленькое и доверчивое сердце, силилось, но не могло постичь бездушного поведения мамы. Она доверчиво считала только себя виновницей всех ссор и разногласий в их семье. Довольно часто глупые, как казалось Оле, ссоры вырастали буквально на пустом месте. Тишина наступала только тогда, когда мать брала книгу, и уединялась с ней, погружаясь в другой, иллюзионный и иной мир.
   В доме воцарялся тишина и спокойствие. Оля устраивала своему плюшевому медведю званый ужин, накрыв ему носовым платком игрушечный столик, а отец усаживался за написание конспектов. И это была - простая Советская счастливая семья, и Оле хотелось, чтобы эти мгновения гармонии и домашнего тепла были вечны. Маленькое детское сердце трепетно жаждало любви, понимания и нежной заботы, которую она честно заслужила, стараясь быть успешнее и талантливее остальных детей в классе. Чтобы однажды, мама, нежно прижав её к себе, ласково произнесла:
  - Какая же ты у меня умница, доченька моя.
   Но пока таких трогательных моментов в её жизни, почему-то, не происходило.
   Наталья была женщиной крепкого телосложения и стройной фигурой, длинные густые волосы и большие серые глаза под вздернутыми вверх бровями. Изящные, тонкой нитью, губы, плотно сжаты. Недоверчивый взгляд постоянно в напряжении, как пружинка, спрятанная внутри сундучка. Если сундучок открыть, пружина резко выпрямится, и долго будет вибрировать и звенеть, разнося повсюду негодования и недовольства. Недовольство матери вызывал вьющийся волос дочери, который тяжело было расчесывать по утрам. Выводило из равновесия и то, что муж, перестав замечать красивое лицо своей жены, любовался только своей ненаглядной доченькой, всегда заступаясь за неё, не видя явной вины дочери. Тоскливая ревность матери к дочери жгла, скупое на любовь, сердце Натальи.
   Иногда мать, не сдержав своих яростных порывов, выплескивала свои суровые негодования на собственную дочь, обвиняя Олю в каком-нибудь совершенном ею, непростительном деянии. В эти моменты ярости, она плохо осознавала, что перед нею всего на всего маленький беззащитный ребенок. Оля сжималась в клубочек и терпеливо ждала, когда гнев утихнет и постепенно сменится на милость.
   Несмотря на свой доверчивый детский возраст, Оля, совершенно по взрослому, научилась терпеть и ждать, воспитывая в себе силу воли. Упрямо сжав свои кулачки, она верила, что однажды мама будет гордиться своей талантливой дочерью, будет прижимать её к себе и шептать ей на ухо ласковые слова. Пока это были только её детские наивные фантазии.
   Отец Оли - солидный мужчина, невысокого роста и с приятным интеллигентным лицом. Опрятно зачесанные на затылок темные волосы, высокий лоб и выразительные карие глаза под пышными бровями. Прекрасно сидящие на стройной фигуре брюки с, безупречно отутюженными, стрелками, из-под которых выглядывали, всегда начищенные до блеска, ботинки. За обувью Александр ухаживал с особой тщательностью, превращая чистку ботинок в приятную церемонию, которая могла-бы сравниться только с церемонией чаепития в Китае.
   Работал Александр музыкальным педагогом в детском саду и очень любил детей. В своей единственной дочери он просто не чаял души, но в силу своей слабохарактерности, не мог противостоять вспышкам агрессии своей жены.
  - Как и когда Наталья, из веселой и доброй девушки, превратилась в злобную и сварливую женщину? - недоумевал он, - и кто в этом виноват? Я никогда не произносил в её адрес грубых или ругательных слов, она же выражается иногда настолько неженственно и бессердечно, что у меня не остается слов. Как всё это выдерживает наша Олечка, у неё такая еще детская и нежная психика.
  
   До брака с Александром, Наталья состояла в браке и имела на руках дочь Свету. Сначала, она не доверяла дочь от первого брака своему новому мужу, а потом Света так и осталась жить у родителей жены.
   Дом родителей Натальи красовался средь пышных яблонь, деревянный и добротный с, обитой рейками, завалинкой, на которой можно погреться на солнышке, и резными, окрашенными в нежно-зеленый цвет, ставнями. Сквозь частокол виднелись оранжевые головки подсолнухов, густые кусты крупных махровых пионов, благолепно источающие нежный аромат.
   Отец Натальи - Иван, высоко роста. Могучие, как у Ильи Муромца плечи, большие натруженные руки и очень живое лицо, с внимательным взглядом голубых, как майское небо, глаз. Его добродушный взгляд никак не сочетался с массивной фигурой и большими бойцовыми кулаками.
   Жена его - Дарья, невысокого роста, едва достававшая ему до плеча. Худенькая фигурка, с сухонькими узкими плечиками и маленькой аккуратной головкой с заправленными под косынку волосами. Карие глаза искрились блеском, как у молодой девушки. Одевалась она в длинные юбки, подпоясанные цветным передником. По всей вероятности, Дарья развязывала повязки своего цветастого передника только когда ложилась спать. В карманы передника попадали оторвавшиеся пуговицы, найденные на полу, лежал огрызок простого карандаша и записки с рецептами блюд.
   Дед Иван и бабушка Даша очень трогательно относились к внучке. Полагая, что Светочка, рано оставшись без родного отца, несправедливо обделена родительской любовью. Окружив ненаглядную внучку нежной заботой, они старались восполнить в её жизни этот недостаток. Их взрослые и совершенно самостоятельные дети давно покинули родителей, разлетевшись, как птенцы покидающие гнездо, по разным городам.
   И вот в их доме появилась внучка - такой милый и, до глубины души родной, человечек. Появился глубокий смысл жизни: для кого жить и ради кого жить. В доме зазвучали колокольчики звонкого детского смеха и топот крошечных туфелек.
   Они относились к ней по-отечески трогательно, воспринимая её, как собственную дочь и, постепенно, Света стала полноправным членом их семьи.
   Наталья очень часто навещала дочурку. Сев на стул, она смотрела на неё грустным и глубоким взглядом и рассуждала о несправедливости жизни:
  - Бедная моя доченька, это я сделала тебя сиротой и лишила отцовской заботы. Сейчас Саша нежит и ласкает свою Олечку, а кто приласкает мою Свету? Сиротинушка ты моя, - вздохнула Наталья.
  
   Мысли, чувства и переживания в её душе нарастали с каждым днем, как снежный ком, трансформируясь в чувство вины перед собственной дочерью. Разлука с дочерью не оставляла её в покое. Она просто грезила тем что, как только им дадут квартиру, она немедленно приведет Светочку домой.
   В данный момент это было практически невыполнимо. Комнатка из пятнадцати квадратных метров едва вмещала в себя диван, который они с Сашей раскладывали на ночь, подростковую кроватку для Оли, шкаф для белья и маленький холодильник, над которым висели полки с посудой. Для еды они заносили с общего коридора небольшой обеденный столик, а после опять выставляли его за двери, чтобы каждый раз не обедать на общей кухне, как поступали другие жильцы общежития. Вскоре они ожидали получение квартиры, полагающуюся Александру, как молодому специалисту.
  
   При мысли, что дочь, переехав в новую просторную квартиру, заберет у них любимую внучку, у Дарьи сжималось сердце. Эта навязчивая мысль навязчиво не покидала её и, незаметно для самой себя, она стала винить во всем произошедшем Сашу, а потом и тайно ненавидеть его.
  - Нет! Никогда я не отдам ему нашу Светочку, - при одной этой мысли у Дарьи начинало сжиматься сердце:
  - Мы Светочку холим и лелеем, дед в ней души не чает. Отдали её в детский сад, а дед возле окон ходит. Раз посмотрит Светочка на горшке сидит, в другой раз заглянет - всё та же картина, и забрал её из садика. Больше она в детский сад не пойдет! Дома хорошо, тепло и сытно. Утром рано будить в садик не надо и тащить её потом по морозу. Нет. Светочке у нас гораздо лучше. А там зять, а вдруг он её обижать будет? Не доверяю я ему.
   Зорко подмечая в зяте все, даже малозначительные и несущественные недостатки, она тут же доносила их до сведения своей дочери. И каждый раз, идя от родителей, домой, Наташа несла в своем сердце жгучую обиду на мужа. Обиду за свою, сиротливо живущую в родительском доме, Светочку, обиду за свой, как ей казалось, опять не сложившийся удачно брак. И только Оля, находясь в эпицентре бурных событий, не понимала происходящего в их семье разлада семейной гармонии. Она старалась спрятаться от всего этого где угодно, стараясь быть незамеченной.
  
   В комнате плавали блики от солнечных лучей, в форточку залетали струйки свежего воздуха. Саша стоял в центре комнаты с вытянутыми вперед ладонями, как будто просил возле церкви милостыню, а Наталья с негодованием перебирала вещи в шкафу, мельком бросая гневные взгляды на мужа. Саша пытался оправдаться и попытаться успокоить жену:
  - Наташенька, милая, ну перестань, - пытался оправдаться Саша, - я взял ещё подработку в нескольких садах.
  - Я устала, слышишь! Я устала считать ничтожные копейки до зарплаты. Устала донашивать старые вещи. Я хочу новых красивых платьев себе и Светочке, я мечтаю проводить отпуск, как все, на курорте или санатории. И наконец, я хочу жить в просторной квартире и вернуть свою дочь домой. Это по твоей вине Светочка до сих пор живет у моих родителей. А ты никак не можешь выбить, полагающуюся тебе, как молодому специалисту, квартиру. Ты слабохарактерный тюфяк с нежными музыкальными руками, не как у нормальных мужиков! Слышишь? - Наталья драматично бросила искрометный взгляд в сторону мужа:
  - Ты даже гвоздя в стену самостоятельно забить не можешь, - Наталья зло швырнула на диван вешалку с платьем.
   Саша обводил растерянным взглядом комнату, пытаясь увидеть дочь:
  - Куда на этот раз ухитрился спрятаться этот маленький чертенок? - всматривался он во все закутки,
  - Наташа, а где Олечка? - не слушая очередных её гневных и громких высказываний.
  - Я только и слышу от тебя: "Где Оля, где Оля". Ты любишь её больше, чем меня.
  - Наташа! Ты сама себя слышишь? Это ведь и твоя дочь тоже, - он хлестко бросил взгляд в сторону супруги, не переставая высматривать во всех углах дочку.
  
   В это время Оля, воспользовавшись скандалом родителей, незаметно выскользнула в двери и уже безмятежно играла во дворе с Сережкой. Во время семейных сцен сердце маленькой девочки замирало, потом возникал страх и жгучее желание покинуть этот неприятный спектакль. Она забиралась под стол или под кровать, пережидая, когда все это закончится. На сей раз ей сопутствовала большая удача и, удалось незаметно проскользнуть из-под стола, совершая тайный и волнующий побег во двор.
   Достаточно уютный и зеленый дворик. Высятся толстые величественные тополя, перемежаясь с пышными кустами сирени. Под одним из тополей, местные жители вкопали скамейки и установили большой тесаный стол. Сидя за тесаным столом, они могли "забить козла" в домино, или просто посидеть и поговорить о жизни, пока дети качаются во дворе на качелях или катаются на велосипедах.
   Не смотря на бесконечные родительские ссоры и разногласия, Оля просто жила насыщенной детской жизнью. Как и все девочки их двора, она хорошо прыгала через скакалку и могла легко, пнув ногой футбольный мяч, забить гол в ворота, чем восхищала дворовых мальчишек. Учеба ей тоже давалась легко, она успевала посещать не только в общеобразовательную школу, но и музыкальную, показывая хорошие результаты в игре на фортепиано.
   Оля вела свой девичий дневник, где были её рисунки, а позднее, когда она научилась писать, появились незамысловатые записи о проведенном дне и первые трогательные стихи. Саша всегда помогал дочери гармонично развиваться и совершенствовать свои таланты. Только Наташа уже никак не могла остановиться в, какой-то заложенной в ней неправильной программе, круша и ломая все на своем пути. Ревность и обида застилали ей глаза, мешая видеть родных людей находящихся рядом с ней, милосердно жалеть их и безгранично любить.
  
   Саша выбежал на улицу и, видя играющую во дворе дочь, успокоился, и устало опустился на скамейку под тополем. Юркий ветерок подлетел и обласкал его щеки, принеся с собой свежесть и прохладу.
   В густых зарослях смородины пела малиновка. Её песня походила на журчание звонкого ручейка, бегущего по тропинкам жизни. Россыпь бусинок её голоска отражала настроение Александра. В моменты радости и счастья голос малиновки весело переливался и звенел в воздухе. Но когда сердце томила тоска и обида - слышался, плачь малиновки с тихими и жалобными всхлипываниями. Саша затаил дыхание. Малиновка тихонько плакала нежными колокольчиками. Голос журчал и жалобно всхлипывал, с серебристыми переливами и легким посвистыванием тоненькой свирели.
   Он сидел и смотрел на свою дочь, на её смешные завитки волос и румяные щеки, на её большие карие глаза, окруженные пушистыми ресницами и милый курносый носик. Потом он тоскливо подумал о своей жене, сострадая ей:
  - Возможно, на Наталью подействовал наркоз, перенесенный во время операции? А может материнская тоска по Светочке? Но я много раз предлагал привести дочку домой и оформить мною её удочерение. Жена всегда соглашалась со мной, пока теща не вносила в наши семейные планы свои коррективы. - Саша сидел и мучительно искал выход из данного положения:
  - Развод? Нет! Только не это, тогда я потеряю возможность часто видеться с Олюшкой. Ежедневно и ежечасно наблюдать, как она просыпается, и проявлять к ней родительскую заботу. Нет! Пусть все остаётся на своих местах. Я нужен дочери, а она нужна мне и мы должны быть вместе.
  - Олюшка! - окликнул он дочку, - она, запыхавшись, подбежала к отцу и прижалась к его руке.
  - Почему ты не сказала нам, что пошла во двор? - он постарался произнести слова со строгостью.
  - Папа, я говорила, но вы не слышали меня. - Оля нежно терлась своей щекой о рукав отцовой рубахи.
  - Олюшка, моя милая, - он нежно погладил по кудряшкам на её голове, - теперь нам обоим достанется от матери.
  - Как будто, в первый раз, она закатывает нам свои скандалы, - как-то по-взрослому, произнесла Оля.
  - Не смей в таком тоне говорить о матери, - Саша прекрасно понимал свою дочь, но в данной ситуации пока выход был один - не усугублять пошатнувшиеся отношения между Олей и её родной матерью. Больше всего его беспокоило душевное состояние дочери, в чем огромную роль играл микроклимат в семье, который желал быть лучше.
   Природа одарила девочку совершенным музыкальным слухом. Она прибегала к отцу в конце рабочего дня, и вместе они музицировали на фортепиано в музыкальном зале детского сада. В маленькой комнатке общежития не хватало места для такого громоздкого инструмента. Оказавшись наедине, они погружались в прекрасный мир музыки, забыв о семейных неурядицах и прочих жизненных проблемах. Маленькие детские пальчики виртуозно бегали по клавишам, издавая нежные и мелодичные звуки адажио. Звуки устремлялись ввысь, а потом начинали вальсировать и кружиться.
  
   Оля сидит в густой траве под раскидистым вязом. Ветер перебирает завитки волос. Глаза задумчиво направлены на пышные кусты сирени. На коленях лежит толстая тетрадь, на страничках появляются строки её первых стихов. Стихов, в которых звёзды улыбаются березам, а люди живут в мире гармонии и любви:
  - Затихли лишь звуки трамвая,
   И звездочки острый глазок,
   Уставился, не мигая,
   На спящий родной городок, - она задумчиво посасывала авторучку,
  - Я вырасту и стану известной поэтессой, а может писателем. Нет. Я буду актрисой, известной актрисой и сама буду писать для себя роли. На спектаклях поклонники будут осыпать меня цветами, а мама буде аплодировать мне из зала. Она обязательно будет мною гордиться.
   С каждым годом её многогранная и талантливая душа раскрывалась все глубже и ярче. Везде она примечала незначительные, но яркие моменты жизни, и переносила их на бумагу, в качестве карандашных зарисовок или оригинальных четверостиший.
   Оля с удовольствием выступала на школьной сцене, а потом она стала ходить во дворец культуры. На сцене дворца она читала свои стихи и пела песни своим необыкновенно нежным голосом, в ней присутствовало яркое дарование артистичности, данное самой природой.
  - Вот это талант, - восхищался художественный руководитель дворца культуры, пророча Оле большое творческое будущее, - ей надо на сцене выступать. Такой артистизм. Какое юное дарование.
  
   Оля успешно окончила школу, потом музыкальное училище и теперь она стояла на пороге большой и совершенно взрослой жизни. Она выросла и расцвела необыкновенным и нежным цветком. Невысокого роста, с красивой стройной фигурой и ниспадающими вьющимися локонами волос, она не могла не нравиться своим сверстникам мужского пола. Но Оля строила свои грандиозные планы, в которых всякие шуры-муры совершенно были неуместны. Её томило жгучее желание скорее получить диплом и попросить направление на работу в такое место, которое как можно дальше находилось от их городка и родительского дома. Да и был ли у неё дом?
   С каждым днем ей тяжелее становилось приходить в родные чертоги. Поднимаясь по ступеням подъезда в квартиру, ноги становились малоподвижными и непослушными, будто одетые в толстые ватные, большего размера, штаны.
  - Почему моя жизнь должна зависеть от настроения матери? Почему я, такая талантливая и способная, должна выслушивать постоянные незаслуженные оскорбления в свой адрес? Я уеду из этого города, и вскоре меня будут видеть только на экранах телевизоров, - Оля горделиво поправила пышные пряди.
  
   Дни текли один за другим, как капли дождя по стеклу. Однажды, после очередной ссоры, Оля закрылась в комнате и её осенила дикая мысль:
  - Мама мне - не родная мать. Всё правильно. Поэтому она так со мной оскорбительно груба. Я найду доказательства этому и тогда....
   Что будет тогда, Оля не представляла, но раскрыть тайну очень хотелось. Она стала осторожно расспрашивать ближайших родственников о том, как родители поженились, и при каких обстоятельствах на свет появилась Ольга Соколова. Разыскав архив родильного дома, в котором она появилась на свет, Оля сделала запрос. И вот она держит в руках заветную справку:
  - Ольга Александровна Соколова - родная и единокровная дочь своих родителей.
  - Этого просто не может быть, - ответ поверг Олю в замешательство:
  - Тогда откуда и почему такая ярость и злость в мою сторону? Почему мою сестру - Свету мама жалеет и всегда говорит о ней с искренним восторгом, а обо мне и слышать не желает? Как можно детей любить по-разному? Когда у меня будут дети, я буду любить их одинаково преданно и нежно.
   Все детство она тщетно пыталась постичь истину, породившую такую дикую неприязнь матери к собственной дочери, а потом, получив неопровержимые доказательства своей кровной родственности с матерью, решила оставить эту тему, и никогда больше к ней не возвращаться:
  - Надо просто жить, радоваться каждому дню и двигаться вперед, не оглядываясь на прошлое. Французы никогда не говорят о прошлом, потому что в прошлом уже ничего невозможно изменить. А впереди у меня грандиозное будущее. Все сцены мира - мои, - у Оли захватывало дух и хотелось обнять весь мир, лежащий у её ног, - моё светлое будущее, я иду к тебе на встречу.
   Оля шла вперед, раздвигая локтями дорогу и, не обращая внимания на склоки и скандалы в семье. Концерты, в которых она участвовала, заканчивались фурором и взрывами аплодисментов.
  
   Глава 2 Сад с малиновкой
   Утро зазвенело в стеклах окна звуками первых автобусов. Проснулось яркое солнышко и заиграло по стенам своими яркими зайчиками. Маленький шустрый ветерок занес через форточку свежесть, смахнув с подоконника утиное перышко от подушки. Оля причесала волосы перед зеркалом, подмигнув своему отражению, торопливо отправилась к бабушке и сестре Свете. Новый день встретил её теплым летним поцелуем в румяную щеку, на осинках слегка трепетали нежные зеленые листы, в сердце металось нетерпеливое желание быстрее похвастать своими творческими успехами.
   Бабушка, просыпающаяся с первыми петухами, уже старательно копошилась во дворе, окучивая цветы в палисаднике. Все ставни в окнах дома были плотно закрыты, сохраняя в жаркий день в комнатах полумрак и прохладу.
  - Бабуля, привет.
  - Ольга. Иди, помоги мне рыхлить пионы, - позвала её бабушка. Последние годы она сильно сдала, похоронив единственного мужчину своей жизни - деда Ивана. Дарья сильно похудела и глаза, которые раньше сияли, как небесные звезды, стали грустными и потухшими. Казалось, она не жила, а доживала жизнь без своего родного и близкого человека.
   Единственным утешением для неё оставалась Светочка. На склоне пережитых военных и послевоенных лет, она жила и дышала своей единственной отрадой в этой жизни - внучкой. Олю бабушка любила по-своему, как и остальных внуков, но любовь к Светочке была особенной. Она несла оттенок позднего материнства, смешанный с чувством жалости.
  - Бабуль, я пойду, положу в доме пакет? - Оля направилась к дому.
  - Стой! - выкрикнула Дарья, - не ходи в дом, Светочку разбудишь. - Оля остановилась, потом, успокаивая, подошла к бабушке:
  - Хорошо. Я не пойду пока в дом, а пакет можно пока и на заборчик повесить.
   Бабушка вздохнула и продолжила рыхлить землю вокруг цветов. Ольга принесла свежей воды из колодца и стала поливать, подпушенные бабушкой, пионы - эти роскошные и пышные цветы с крупными головками и густой темно-зеленой листвой. Закончив работу с пионами, он отправились на задворки дома избавлять от сорняков викторию. Часа через два из дома появилась полусонная Света.
   Света, ростом выше сестры и немного полнее. Нежное белое тело с пышной грудью и округлыми, правильной формы, бедрами. Лицо овальное и немного бледное, единственным украшением которого - голубые глаза и игривые веснушки. Волосы светлые и густые, заплетенные в густую косу. Сестры совершенно не походили между собой. Низкорослая и худенькая Оля, с телом шоколадного цвета, красивыми чертами лица и выразительными большими глазами и Света - белокожая, полноватая для своих лет, с тонкими губами и обиженными голубыми глазами.
   Всегда грустно спокойная и малоподвижная Света, завидовала бойкой и подвижной сестре, её огненному характеру, и изящной красоте. Она старалась не знакомить сестру со своими друзьями мужского пола, ревностно огораживая сестру от своих потенциальных поклонников. Оля же напротив тянулась к старшей сестре. Слышав от матери, грустные рассказы о сиротстве сестры, она милосердно жалела её и чувствовала себя немного виноватой за то, что у неё есть родной отец, а у Светы его нет.
  - Привет, соня! - Оля подскочила и брызнула ей в лицо водой из бака.
  - Ты что? С ума сошла? Я еще не проснулась, - буркнула, непроснувшаяся до конца, сестра.
  - Давай, просыпайся, и пойдем, в парке Кирова погуляем, сейчас там так красиво. Сегодня вечером в парке намечается веселое представление и далее танцы до упада, - Оля весело подмигнула Свете.
  - А тебя мать отпустила на танцы? - поинтересовалась бабушка.
  - Она всегда против моих выходов в свет, - кокетливо ответила Оля, поправляя свои пышные пряди волос.
  - И правильно. Мала еще, хотя... - и бабушка с прищуром посмотрела на Олю. Бабушка видела в Ольге очень верткую, бойкую и приспособленную к жизни, девочку. В отличие от нерешительной сестры, она всегда добивалась своего. А бабушка никогда не ошибалась. Всю работу Оля делала быстро, старательно и аккуратно, и только закончив предыдущее, она приступала к следующему делу.
   Бабушке нравилось заниматься с Олей, и она с удовольствием делилась с ней своим мастерством, научив её всем премудростям рукоделия. У Ольги неплохо получалось прясть пух, сматывая его в большие клубки, вязать пуховые носки и варежки. Позднее она отдала внучке свою ножную швейную машинку, потому как зрение её становилось всё хуже и хуже. Вскоре Оля освоила азы кройки и шитья и с большим удовольствием мастерила себе наряды. То юбку "солнце-клёш" себе сошьет, то предстает во всей красе в новой ситцевой кофточке в мелкий горошек.
  - Тебе Ольга, швеёй надо идти, а не на пианино играть, - говорила она внучке.
  В Светочке же бабушка видела нежную принцессу, во всем потакая её прихотям и капризам. После смерти мужа, всю тяжелую работу она взяла на себя, позволяя Светочке делать только уборку в доме. Топка печки в зимний период и большой огород лежал полностью на её плечах:
  - Светочка - она такая нежная и здоровье у неё с детства слабое. Я уж как-нибудь сама. Вот Ольга - она другая: сильная, ловкая и приспособленная к жизни. Вот пусть она и помогает, - решила бабушка.
   Оля и не сопротивлялась. Весной с отцом перекапывала огород и прибегала летом помогать полоть и поливать, получая в награду, иногда, отрез ткани из бабушкиного сундука.
   Сестры вошли в дом, и Света стала перебирать наряды, подбирая, в чем она пойдет в парк. Ольга наблюдала и восхищалась нарядами сестры. Здесь были и строгие костюмы из чистой шерсти в мелкую полоску, имелись и нарядные шелковые блузки и платья из крепдешина и трикотина. Больше всего Оле нравилась красная блузка из трикотина, с завязкой на груди.
  - Дай мне одеть эту блузку, - попросила она сестру. Света посмотрела на нее, негодуя, - еще порвешь где-нибудь, а она совсем новая.
  - Не порву, я буду аккуратно с ней обходиться, - в разговор вступила бабушка, - на чужой каравай рот не разевай, тебе пусть отец такую кофточку купит. Или у него, как всегда, денег нет? - Дарья рассмеялась, а Оля постаралась не обращать внимания на укоры, направленные в адрес отца. Она уже привыкла к тому, что теща, просто надух не переносила зятя. Дарья пыталась и Олю настроить против отца. Но она так безгранично и преданно любила своего отца, что никакая сила не смогла бы переубедить её в обратном мнении.
  - А я пойду в своем сатиновом платье, которое сшила недавно.
  - Какое ты платье сшила? - Света завистливо обернулась на Олю, - а где ткань взяла?
  - Мне разрешили оставить стипендию. Я купила лакированные туфли и два отреза: на юбку и на платье.
  - Надо посмотреть, может я, что выберу. - Света стала развешивать платья в шкаф, а Оля сидела и мысленно ругала себя за длинный язык:
  - Вот надо было сказать Светке про эти отрезы. А вдруг ей понравится Олино платье или новая юбка и всё, плакали её наряды. Мать обязательно будет настаивать на том, чтобы она отдала их сестре, мотивируя свои требования фактом поступления Светы в институт в столицу Алтайского края - город Барнаул. Немного успокоив себя на том, что Света полнее неё и выше ростом, и ей могут просто не налезть вещи худенькой Оли, она начала собираться домой.
  - Иди, нарви огурцов, мать на посолит на зиму.
  - Хорошо, бабуля.
  - Заодно и полей их, я сегодня что-то неважно себя чувствую, - Оля вышла в сад за домом.
   Сад был залит ярким солнечным светом. Кругом тянулись ровные, прополотые грядки с морковью и редисом. Виднелся парник, где всегда обильно плодоносили ранние помидоры. На яблонях, среди густой листвы, набирали рост яблоки. Вдоль дорожек сада красовались кусты пионов, любимые бабушкины цветы. Оля направилась к большому железному баку, где, по давней привычке, бабушка высаживала огурцы, и в жару в баке можно было искупаться. В кустах, на месте закопанного арыка, поселилась малиновка. Маленькая серая птичка, похожая скорее на воробышка, с белым брюшком, рыжими боками и лбом. Бабушка говорила, что малиновка поселяется только рядом с добрыми людьми. Оля прислушалась к её трели и услышала, сначала, словно звонкий хохоток, а потом тихий плачь. Малиновка тихонько плакала. Оля остановилась и повернулась к кустам:
  - Не плачь, малиновка, у нас всё хорошо.
  
   Глава 3. Пощечина.
   Лето вальсировало и кружило яркими цветами и разноцветными бабочками. Небо затягивало нежно-голубое покрывало, расчерченное золотыми лучами солнца. Оля ловила на асфальте солнечные блики своими белыми туфельками, перепрыгивая с одного блика на другой. На плечах, в такт прыжкам, подпрыгивали темные пряди волос. Допрыгав до дверей, она вошла подъезд. Поднимаясь по крутым ступенькам, Оля услышала звучный голос матери.
  - И когда ей только надоест ругаться? - она распахнула дверь квартиры.
  - Вот. Явилась! Не запылилась. И где ты шлялась, с утра пораньше? Полная раковина грязной посуды, а она шляется, не понять где. - Наталья встала в позу противника. Оля спокойно обогнула мать и прошла на кухню, поставив на пол тяжелые пакеты с огурцами:
  - Я у бабушки поливала и рвала огурцы.
  - А это что? - Мать вошла в кухню и протянула пачку сигарет. Оля на мгновение опешила, а потом невозмутимо посмотрела на мать, - мальчишки одноклассники ко мне приходили, и кто-то из них нечаянно оставил.
  - А ты, нечаянно, спрятала их в свой письменный стол?
  - Я убрала их, чтобы не было дома скандала, - невозмутимо продолжала Ольга, - надоели твои скандалы! - Оля постаралась улизнуть в свою комнату, но мать преградила ей дорогу.
  - Ах. Тебе мои скандалы надоели? Тебе надо шашни с парнями водить? Ты еще не со всеми одноклассниками переспала? Вечные твои концерты и репетиции в клубе, знаю я, чем ты занимаешься на репетициях. Потаскуха! - прозвенела звонкая пощечина, как удар огромного молота по наковальне. Олина щека запылала жарким огнем.
   На мгновение она онемела, во рту пересохло, язык прилип к небу и не хотел шевелиться. В глазах возникла черная пустота, а в голове бились неутомимые острые молоточки. Она зашла в свою комнату и автоматически, не понимая, что она делает, стала собирать свои вещи. Руки не слушались и лишь беспомощно пытались производить непонятные движения возле сумки с вещами.
  - А куда это мы вещи собираем? Хочешь идти? Иди. А вещи дома оставь, ты на них еще копейки своей не заработала, - в глазах Натальи горели дикие огоньки ярости.
   Оля встала, как будто при смерти, и в полуобморочном состоянии, на ватных непослушных ногах, подошла к двери, слыша за спиной голос отца:
  - Наташа, ты - чудовище! Ты оскорбила и ударила свою собственную дочь.
  - Заступаешься? Беги за своей ненаглядной доченькой и можешь, тоже не возвращаться, - возможно, Наталья и сама понимала, как глубоко была не права, но бесы уже кружили и мутили ей разум. Глаза горели, как у дикой волчицы яростно и злобно. Саша обнял голову руками:
  - Олечка, доченька моя....
  
   Доехав до парка имени Горького, Ольга стала бессмысленно бродить по аллеям, ожидая вечера, когда сможет увидеть сестру и поговорить с ней о том, как ей поступать дальше. В душе бушевало огромное и неуёмное море, а грудь разрывалась дикими страстями. Горькая обида рекой разливалась по всему телу. Она постаралась чем-то отвлечься и успокоиться. Нервно стала шарить в сумке. На счастье, на дне оказался блокнот. Примостившись на скамье возле кустов сирени, она стала делать наброски с пышными кустами и извилистыми тропинками. За таким увлекательным занятием, мысли стали вставать на свои места, а сердце пришло в нужный ритм.
   Солнце клонилось за ветки деревьев, приглашая на сцену вечер. Вскоре, парк стал наполняться нарядно одетой молодежью. Оля ходила по извилистым дорожкам и высматривала сестру, как потерявшаяся собака, которая ищет своего хозяина. Прошло несколько часов, но сестра в парке так и не появилась:
  - Почему Света не пришла? Ведь обещала. А может мама уже побывала у бабушки и успела на меня нажаловаться и, как всегда, немного приврать. Сидят теперь, наверное, и обсуждают меня, какая я скверная девушка. А я здесь, в парке, мне холодно, я очень хочу есть. Но я не вернусь домой! Никогда! Любому терпению всегда когда-нибудь приходит конец.
   Замолкли звуки музыки, шумные стайки молодежи разошлись, и парк затих в томном ожидании ночи. Вечер раскинул свои широкие объятья и впустил её в свою душу, вместе подумать и погрустить. Где-то глубоко в кустах, звонкими колокольчиками, грустно плакала малиновка. Оля удивилась, услышав знакомый голосок. Она села на скамью, скамья была неровная и очень холодная. Икрой ноги почувствовала теплое и пушистое прикосновение, нагнувшись, увидела маленького пушистого котенка:
  - Привет, малыш? - Оля взяла котенка на руки, - и тебя прогнали из дома? Ничего, вместе мы разберемся в этой, замысловато закрученной, как клубок ниток, жизни, - она нежно прижала котенка к себе.
  - Котеночка не продадите? Очень надо, - Оля вздрогнула и обернулась. И зарослей кустов вышел парень с фонариком в руках. Он был прилично одет и совсем не походил на разбойника:
  - Почем котенок?
  - Да нипочем. Бери так. Он сам ко мне приблудился, - Оля без страха и даже с любопытством разглядывала парня.
  - Меня зовут Николай. А тебя?
  - Меня Олей зовут. Папа зовет - Олюшка.
  - Олюшка, не удивляйся, в кустах я искал часы. Обронил еще вечером и думал, что именно там, но ошибся. У тебя неприятности? - он заметил грусть в глазах симпатичной девушки.
  - Да, у меня неприятные неприятности, - и она стала рассказывать Николаю недавнюю семейную сцену. Ей так сильно захотелось открыть Николаю свою душу и свои переживания, нахлынувшие сильным и бурлящим потоком.
   Фонари ярко осветили лицо Ольги, и Николай увидел ангельское нежное личико с большими выразительными глазами, изящно изогнутые брови и милый курносый носик над пухлыми алыми губами. Глаза обидчиво горели, отражая блики фонарей. Рассказывая о своем нелегком сегодняшнем положении, Оля разгорячилась, щеки горели румянцем на её красивом лице, а пышные темные пряди гармонично дополняли эту восхитительную картину. Николай сглотнул слюну:
  - Обворожительная девушка. Почему я раньше её не встречал? Как хорошо, что я поругался с Анжелой. Анжела этой красотке и в подметки не годится.
  
   Они долго бродили по сонному парку, потом стали прогуливаться по ночным улицам города. Ночь, на удивление, выдалась теплая и безветренная. Город молчаливо спал, освещая улицы фонарями и изредка мигая светофорами. Сиреневое небо украшали россыпи серебряных звезд, все эти богатства охранял ночной рогатый сторож - месяц.
   Николай был простым деревенским парнем, и общаться с ним было непринужденно легко. Иногда они присаживались на скамейку и Коля, нежно обнимая, целовал Олины губы, и она не сопротивлялась. Она так давно не целовалась, а теперь его поцелуи были так волнительно приятны и нежны. Он и сам был очень обаятельным молодым человеком. Светлые волнистые волосы и мягкие небесно-голубые глаза, лирическое лицо, отдаленно напоминающее образ Сергея Есенина. Николай широко улыбался, говорил спокойно и непринужденно, чем магически притягивал Олю. И ей хотелось быть и говорить с ним всегда.
   Неспешно бродя по ночному городу, они не заметили, как небо озарил багряный рассвет. Город стал просыпаться, извещая об этом событии звуками первых троллейбусов и, спешащими на работу, людьми и мамами, ведущими детей в ясли.
  - Оля, пойдем к моей сестре. Она сейчас уйдет на работу, а её муж, наверное, уже ушел. И мы спокойно попьем горячего чая, а может, что и съедим. Пойдем! - он нежно обнял её.
  - Это не совсем удобно, - произнесла Оля, хотя в животе у неё уже бурлил ураган. С самого утра она практически ничего не ела.
  - Перестань. У меня очень хорошая современная сестра, - он ухватил Олю за руку и увлек её через дорогу.
   Пройдя еще немного, они остановились возле одноэтажного двухквартирного дома. Такие двух и четырёх квартирные дома строили во время войны военнопленные для рабочих эвакуированного завода. Кирпичные беленые стены и большие трехстворчатые окна. Все дома как близнецы похожи друг на друга. Отличались они только пристроенными верандами. Они были совершенно разного размера и окрашены в разные цвета. Отварив калитку, они приблизились к дому. Дверь дома распахнулась и на пороге появилась высокая девушка, ведя за собой симпатичного толстощекого карапуза.
  - Лера, привет, - обратился он к сестре.
  - Привет. Ты, я смотрю не один. - Оля опустила глаза, а Николай, поцеловав сестру, попросил, - можно мы у тебя немного побудем?
  - Конечно. Чай на плите, еще теплый. А как невесту зовут? - Лера с любопытством посмотрела в сторону Оли. Смущаясь, она ответила:
  - Меня зовут - Оля, - она хотела оправдаться и сказать, что никакая Николаю не невеста, но Лера уже открывала калитку:
  - Обязательно дождитесь меня. После обеда поедем к нашим родственникам, в деревню. Заодно мать с невестой познакомишь, - Лера засмеялась и пошла вдоль улицы, ведя за руку своего толстощекого сына.
   Оля изрядно устала, исколесив за ночь не один километр ночного города. Ноги слегка отекли и ныли. С аппетитом голодной собаки, она яростно поглощала, нарезанные Николаем, бутерброды, жадно запивая сладким, обжигающим нёбо, чаем. Насытившись, она прилегла на диван, и ею овладел крепкий сон. Пышный цветущий сад бабушки Даши. Огромный бак с теплой водой, где она плещется и смеется. А что это за звук? Это же поет малиновка. Как красиво она заливается серебристыми трелями и переливами. На поверхности воды в баке плавают лепестки цветущей яблони. Какая чистая и прохладная вода омывает её руки и лицо. Наслаждение.
   Разбудил её разговор Николая с сестрой:
  - И ты, братец мой, скрывал от меня такую красотку? Куколка, и только. Она мне понравилась, - не скрывала своего восхищения сестра, - глазищи то какие красивые.
  - Мне тоже моя Оля очень нравится, - засмеялся Николай.
  - Девчонки с нашего цеха говорили, что видели тебя с симпатичной девушкой, ну вот наконец-то мы и познакомились. Но она не симпатичная, она - красивая.
   Николай дружил совсем с другой девушкой - Анжелой, с которой в данный момент он расстался. Но сестра ни разу не встречалась с ней и приняла Олю за давнюю подружку брата, а Николай не стал открывать правду:
  - У Оли очень непростая ситуация в семье. Я хочу снять квартиру и переехать из деревни в город, думаю теперь, придется сделать это немедленно. - Коля сидел возле окна и смотрел, как племянник в песочнице наполняет баночки песком.
  - Матери и так очень тяжело воспитывать твоих сестер, не усложняй ей жизнь. - Лера вопросительно посмотрела на брата. Она приходилась ему двоюродной сестрой, так как их матери были родными сестрами, но, будучи в семье единственным ребенком, относилась к нему, как к родному брату.
  - Я не собираюсь усложнять ей жизнь. Мы будем жить в городе на квартире.
   Оле совсем неожиданным был такой поворот событий, но находясь в такой неразрешимой, как ей казалось, ситуации, захотелось сделать поступок неординарный, выходящий за рамки приличия.
  - Уж лучше жить с малознакомым парнем, чем вернуться домой. Пусть будет, как будет, - молча решила она.
   Горькая обида на мать кровожадно глодала её душу, и Ольга уже не могла осознавать, что правильно и что неправильно делает она, в этом огромном жестоком мире, окружающем её.
  - Сколько можно, после каждого оскорбления, уходить ночевать к подругам? Пора наконец-то поставить жирную точку. - Оля встала и вышла к Николаю. Она подошла и поцеловала его в щеку. Лера улыбнулась и вышла во двор к своему маленькому толстяку - Антону. Оля прижалась к груди Николая. В его крепких мужских объятьях ей стало вдруг спокойно, и она почувствовала свою защищённость.
  - Никто и никогда, не сможет меня больше оскорблять и унижать! - звучно стучало сердце.
   Молоденькая и неопытная, она не знала себе цены. Слыша вечные оскорбления матери, она считала себя самой обыкновенной девушкой, отнюдь обладая неотразимой красотой молодого сочного бутона нежной розы. Огромные зеркальные глаза отражали небо и цветы, солнце и звезды. Отражали целый мир, вытолкнувший её жестокую действительность, к которой она была совершенно ещё не готова.
  
   После знакомства с родителями Николая, они решили пожениться. Своим решением Николай наносил удар своей невесте, предавшей его с близким другом, а Оле просто необходимо было уйти из дома, и своим поступком отомстить матери.
   Она была - просто ребенок, жестоко обиженный взрослыми. Ей недавно исполнилось всего семнадцать лет. Ввиду своих малых лет, она не понимала, что замужество - это очень взрослый и обдуманный шаг для человека, но она по-детски наивно рассуждала иначе:
  - Союз двух, незаконно преданных и оскорбленных людей, что может быть крепче. Мы всем докажем и Колиной невесте и моей маме, что у нас всё очень даже хорошо.
  
   Вскоре Коля, тайком придя к дому Оли, опустил в почтовый ящик Соколовых письмо от дочери, где она сообщала дату сватовства.
   Николай снял квартиру в центре городка, и теперь они пытались создать молодую семью. Мама Николая привезла в квартиру пастель и немного посуды, что на первое время было вполне достаточно. Приданого, которое готовили родители задолго до свадьбы дочерей, у Оли не было, и новая свекровь ей об этом намекнула, но она, слышавшая в семье и не такое, не обратила на это малозначительное замечание ни какого внимания.
   Квартиру Оля оформила по своему вкусу. На окнах кухни появились яркие кружевные занавески. В комнате прибили возле кровати покрывало с красивым затейливым рисунком и устлали пол, самоткаными дорожками, с радужными цветными полосками, которые соткала бабушка Николая. В квартире стало по-домашнему уютно.
   Ощущая сильный недостаток нежности и любви, Оле были приятно внимание Николая. Он нежно её ласкал, говорил ей теплые и душевные слова, которые грели её обиженное сердце. С ним было спокойно и легко. Он, такой общительный и веселый, вызывал у неё глубокую симпатию и не более того. Любовь Ольги пока крепко спала в её хрупком нежном сердце, и были только юношеские и наивные порывы:
  - Николай хороший и добрый. Возможно, очень скоро, я смогу его полюбить. Бабушка за деда без всякой любви замуж вышла, пришли, посватали и стали жить. А как они дружно жизнь свою прожили рука об руку, и войну прошли вместе, и детей вырастили и не только. Светка у них всё детство, как у Христа за пазухой жила. И я привыкну к Николаю. Как говорит моя бабушка:
  - Стерпится и слюбится.
  
   Побывав в селе, Оля познакомилась с одинокой мамой Николая, которая, потеряв мужа, воспитывала ещё двух девочек, помимо сына. Татьяна держала большое подсобное хозяйство, успевая работать телятницей в совхозе. Она восприняла известие Николая устало и просто молча восприняла факт женитьбы, как должное. После похорон мужа, она ещё не решила, как ей жить дальше. Тем-более давать советы сыну, находясь в безвыходном замкнутом кольце жизни, в котором она теперь просто безвольно ходила по кругу.
   Николаю предстояло знакомство с Олиными родителями.
  
   И вот Ольга, под руку с Николаем, переступает порог родительского дома. Молодые приехали немного раньше приезда родителей жениха. Заглянув в грустные глаза отца, Оля испытала жгучую тоску по их трогательным и душевным беседам, по приятному голосу и по его теплому родительскому вниманию. Но увидев маму, Оля заметила улыбку на её лице. Как долго она ожидала улыбки от мамы.
   Наталья была несколько взволнованна и искренне рада. Глаза матери просто кричали:
  - С глаз долой, из сердца вон.
   Приехали родственники Николая и стали обсуждать проведение свадьбы, а Оля ушла в свою комнату. Она села на кровать и стала осматриваться по сторонам. Комната уютно обустроена. Красивые голубые шторы, со свисающей внизу бахромой, письменный стол, с аккуратно сложенной стопкой книг и Олиными песенниками. Милый плюшевый медведь, охраняя жилище хозяйки, восседал на шифоньере, внимательно наблюдая черными пуговицами глаз.
   Она осмотрелась вокруг и безнадежная тоска по родному дому подкатила к горлу, перекрывая дыхание. Нестерпимо захотелось остаться здесь, у себя в комнате и никуда больше не уходить. Наверное, Оля смогла бы понять и простить сварливую маму, навсегда забыв и простив недавние оскорбления эту звонкую пощечину, потому что она её мать и, возможно, имеет на это право.
   Но никто не пытается выяснить причину такого поспешного и необдуманного решения дочери, и ни кто не зовет её домой, никому она не нужна. Оля жалобно посмотрела на двери комнаты:
  - Сейчас они решают, где взять липовую справку о беременности, чтобы пройти процедуру регистрации брака с несовершеннолетней Олей. И даже папа не подошел к ней и не спросил, нужна ли ей эта свадьба, - она с горечью проглотила печально скатившуюся слезу:
  - В этот, решающий судьбу, момент, необходимо просто поинтересоваться и узнать у дочери, давно ли они знакомы? Любит ли она Николая? Зачем и почему она делает такой серьезный шаг в свои семнадцать лет? - она нервно прикусила трясущуюся губу.
   В своем решении она была абсолютно одинока, и только медведь обеспокоенно смотрел на неё с высоты шкафа.
  - Раз так! Пусть будет, как будет, - подумала Оля и, упав на кровать, стала тоскливо скулить. Из её уст вырвался, сердечный плачь. Она прижимала к себе плюшевого медведя и тихо всхлипывала. Весь мир предательски отвернулся от неё. Николай зашел к ней в комнату и начал её успокаивать, нежно поглаживая по голове:
  - Олюшка, милая, ничто не стоит твоих золотых слезинок. Я буду тебе заботливым и преданным мужем.
   Из зала стали доноситься громкие тосты за любовь и мир во всем мире, зазвучала музыка, а в голове эхом отозвались слова Николая: "преданным мужем".
  
   В "преданности" Николая она убедилась через девять месяцев, перед самыми родами, избавившись от целого букета любовных заболеваний. Медсёстрам стыдно было смотреть в глаза, и до самой выписки, она ходила, напоминая побитую собаку, шаркая тапками по коридору диспансера. Наконец её излечили и выписали, она вышла на улицу. Сил и желания идти в опостылевший дом не было совершенно. Оля обессиленно опустилась на скамейку. Удобно сесть не получилось, огромный живот упирался в ребра, оставалось еще немного и на свет появятся малыши, у неё четко прослушивались два сердцебиения.
  - В такой период и такой позор! Ничтожество! Как он мог? - Вся её предыдущая жизнь пролетела перед глазами.
  
   Четко перед глазами ей почему-то вспомнилось злостное изнасилование, в день её шестнадцатилетия, другом сестры, который обманом завлек её в машину, и увез за город.
   Олег закрыл двери в машине и стал с силой стаскивать с неё одежду:
  - Не надо, Олег! Не надо, - она пыталась вырваться, но будучи слабее крепкого и сильного парня, у неё совершенно не было шансов на освобождение. Она хлестала его по лицу, тем самым доставляя насильнику удовольствие. Пуская слюни, он грубо мял её маленькую грудь, вызывая тем самым, ненависть и отвращение. Нестерпимая боль и обида пронзали её, а Олег хрипло сопел и дышал ей в лицо:
  - Ну, кричи, кричи! Что ты молчишь?
   Поняв, что крик приводит его в волнительное удовлетворение, Оля напротив стиснула зубы и не проронила ни слова и только горячие капли молчаливо стекали по её щекам. Она попробовала вывернуться из его рук, но силы постепенно покидали её. Нестерпимая боль мутила разум. Олег пришёл в ярость и грубо ударил её по лицу:
  - Не молчи, безмолвное бревно!
   В голове рассыпались звезды, а потом заплакала малиновка, вибрируя серебристыми колокольчиками.
   Закончив свой подлый акт насилия, и вытолкнув Олю из машины, Олег уехал в город, удовлетворенный своим мерзким поступком, и уверенным в собственную безнаказанность.
   Ветер нес по земле осеннюю листву и разметал по пожелтевшей траве локоны её волос. Оля очнулась и открыла глаза. Пошатываясь, поднялась. Осенний лес шумел выцветшей листвой, в воздухе летали паутины. Ветер пронизывал насквозь полураздетое тело. Дорога в город казалась вечностью. Шаг за шагом, она беспомощно волочила ноги по проселочной дороге, запахивая озябшими пальцами полы разорванного платья. Ветер рвал и путал её волосы, поднимая рядом столбы пыли и листвы.
   Домой появляться было нельзя, мать моментально огласила бы это событие на весь двор. И каждый мог бы кинуть в Олю камень. Какое-то время ей пришлось прибегнуть к помощи подруги. Несколько дней на даче у подруги она зализывала глубокие душевные раны. Жизнь развалилась на два куска: до и после.
   За эти несколько дней Оля перелистала тетрадь своей короткой и оскорбленной жизни. Она плакала над каждой страничкой её жизненной тетрадки, беспомощно вытирая слезы. До встречи с Николаем Оля всячески избегала ухаживаний противоположного пола, ожидая с их стороны только боль и предательство.
   Николай подкупил её своими трогательными и нежными словами, и она поверила и доверилась ему. Но теперь и Николай жестокосердно и подло предал её.
  
  Глава 4. Владей миром, сынок.
   Ветер неистово рвал платок на голове Ольги, пытаясь впустить промозглый холод внутрь пальто. Природа приготовилась к зиме, загодя сбросив листву и пообтрепав пожелтевшую траву. Солнце светило скудно и понуро, изредка выглядывая из-за хмурых туч. Скамейка возле диспансера холодная, обветшалая и шершавая. Подлые ветра и жестокие дожди смыли с неё последнюю краску, выставив напоказ её неприличный вид. Оля не обратила на безобразие скамьи никакого внимания и безысходно опустилась на неё. Уронив голову на руки, она издавала звуки маленького, брошенного под забором, щенка:
  - Он низменно предал меня. Предал в самый прекрасный период в жизни женщины - беременность. Период, когда жену надо баловать, носить её на руках и дарить ей подарки. Вот каков твой каверзный подарок! Даже в диспансер ни разу не пришел, - горячие струи обжигали щеки, руки бессильно опирались на край шершавой скамьи.
   Дикая и невыносимая боль изнутри ломала ребра, разрывая Ольгу на части и вызывала в сердце горькое разочарование, омывая горячими потоками слез:
  - Как жить и зачем жить? Господи, помоги мне разобраться в моих чувствах. Почему со мной поступили так низменно и подло? В чем и перед кем, я виновата? - Ольга металась на скамейке как раненая сойка. Метались внутри Ольги и её дети, борясь за свое право на жизнь. Боль становилась сильнее и глубже. Она собрала свои силы в кулак и мужественно дошла до дома. Собрав вещи, вызвала скорую помощь.
   Роды были стремительными и тяжелыми. Из двух мальчиков, выжил только один, да и тот был в тяжелом состоянии. Оля поднялась с постели и, пошатываясь, подошла к окну. За окном тихо падал снег, первый зимний снег. Под своим покрывалом он спрятал осеннюю листву и упавшие сухие ветки, прикрыл собою всю грязь. Она стояла и печально наблюдала за падающими узорчатыми хлопьями снега:
  - Вот он, праздник Покрова Божией Матери. Матерь Божия, заступись за чадо моё, пусть хотя бы он будет по-настоящему счастлив, - она смотрела в окно и в такой Святой праздник душа ожидала божественного чуда. Она дала сыну имя Владимир - владеющий миром:
  - Пусть он владеет миром, а не мир, холодный и неправильный, владеет им. Счастья тебе, дитятко моё!
  
   Николая вскоре забрали в армию, и ей пришлось возвратиться в родные чертоги, оплата квартиры стала ей не по карману. И все вернулось на круги своя. Уроки о лени и тунеядстве она слышала довольно часто и, когда Володе исполнилось два месяца, Ольга вышла на работу в ближайшую организацию на неполный рабочий день в качестве светокопировщицы чертежей и схем.
   Ранним утром, она собирала детей и трогалась в путь с коляской, в которой спал Володя, к бабушке, а потом отправлялась на работу. После работы опять дорога к бабушке и потом домой, выслушивать глупые попреки за каждый съеденный ею кусок. А она, такая гордая и уважающая себя, старалась и вовсе не есть дома, перекусывая на работе. Оля осунулась и сильно похудела, появились синеватые круги под глазами от недоедания и бессонных ночей.
   Из благоухающего нежного цветка, каким она была, Ольга постепенно превратилась в беззвучную и прозрачную тень. В глазах застыло немое смятение, некогда яркий румянец сменили вваленные щеки, а красивая Олина улыбка и вовсе покинула некогда красивое личико. Она бегала по кругу, как дрессированная пони в цирке.
  Оля пришла в военкомат и попросила путевку в ясли для Володи, подыскивая квартиру и, однажды ей очень повезло. Её пустили во вторую половину дома старики.
   Старый деревянный дом был разделен на две половины и имел два входа с разных веранд. В каждой половине было две комнаты и маленькая кухонька с беленой кирпичной печкой, столиком возле окна и массивным алюминиевым умывальником. Первую половину они сдавали, а во второй старики жили сами. Дед Егор, еще мог хоть как-то управляться по хозяйству, а его жена Мария давно уже не выходила за порог своего дома. Платой за проживание был уход за ними: топка печей, стирка и закупка продуктов. Ольга утром топила, в обеих половинах дома печи, собирала Володю в сад и уходила, а вечером ей приходилось покупать старикам продукты и снова топить печи. В выходные стирка на деда с бабкой, уборка в их половине, а потом, если оставалось время, она гуляла с Володей. За полночь, когда все дела были сделаны, она в изнеможении падала на кровать рядом с сыном и моментально засыпала. За квартиру с неё старики не брали, к тому же оплачивали и её уголь, и дрова на зиму. Пусть утешения от этого мало, но можно было, на сэкономленные деньги, купить хорошую одежду для сына. Успокоившись, она стала восстанавливаться. В глазах снова загорелись огоньки, на щеках появился румянец, вновь она стала милой и привлекательной.
   Володя научился ездить на трехколесном велосипеде, который тайком подарил ему дед. От Натальи этот факт они решили скрыть:
  - Не буди лихо, пока оно тихо.
   Дед тайком прибегал к дочери и возился с любимым внучком. Володя очень любил своего деда и всегда выглядывал его возле калитки. Его курчавая светлая головка пыталась выглянуть за пределы двора:
  - Мама, а деда сегодня придет?
  - Не знаю сынок, как у него получится.
  - А почему бабушка не приходит? - Оля не знала, как отвечать на этот вопрос сыну. Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Ведь радость рождения первого внука - это такое наслаждения и Наталья сама себя лишала этого волнительного и сладкого удовольствия. В таких случаясь, Ольга научилась соглашаться и принимать действительное, как должное:
  - Пусть будет, как будет.
  
   Наступила весна, с крыш зазвенела капель, начали оттаивать скамейки и оградки палисадников. Солнце заискрило и заиграло зайчиками на стеклах домов. Воздух наполнился свежестью и ароматами налитых солнцем почек деревьев. Земля оживала после долгой мучительной зимы, выбрасывая из-под земли нежные бутоны тюльпанов. Отопительный сезон заканчивался, и Ольга могла вздохнуть полной грудью. Она начала общаться с подругами, и они познакомили её с Аркадием.
   Красавчик и франт - Аркадий. Военный, невысокого роста, но очень привлекательный. Высокий лоб, выразительные карие глаза и, коротко стриженные, темные волнистые волосы. У Аркадия, несомненно, был вкус и не только в одежде. Увидев красивые глаза пышноволосой красавицы, он остолбенел. Рядом с таким благоухающим и нежным цветком растаяла бы даже вечная мерзлота. Аркадий видел её однажды на совместном торжестве в компании Николая и был сражен её красотой. И узнав, что она разводится с мужем, он пришел в полный восторг.
   При следующей встрече, Аркадий пригласил Ольгу к себе, мать в это время отсутствовала по причине посещения парикмахерской. Оля согласилась зайти всего на несколько минут, набрать в бутылку воды. Войдя в квартиру Аркадия, Оля увидела, как ей показалось, богатство и роскошь. Яркие и самобытные, персидские ковры, полные шкафы хрустальной посуды и красивые, с замысловатым орнаментом, шторы. Аркадий - единственный сыном у матери. Ему почти тридцать, а он еще ни разу не был женат. Одевала мама своего сына модно и изыскано. У Аркадия были дорогие дубленки и норковые шапки. На его шее всегда красовались красивые шелковые кашне. Приходя к ней в гости, всегда приносил красивые и изысканные букеты цветов и сладости и игрушки для Володи.
   Оля не планировала прощать Николая, а жизнь шла своими семимильными шагами. Надо было как-то выживать и ставить на ноги сына. Помощи ждать было неоткуда.
   Однажды Оля попыталась занять денег у родителей, но мать четко дала понять, что на них надеяться не имеет смысла:
  - Мы, дорогая, тебе целый телевизор подарили, пусть не цветной и не новый, но ты и этого не ценишь, - сурово проговорила мать.
  - Я же в долг прошу, - оправдывалась Оля.
  - А чем ты можешь отдать? Твоей мизерной зарплаты только и хватает на хлеб с молоком тебе и Володе. И не думай, что ты приведешь своего Николая после армии к нам в дом. Нам он здесь не нужен. Твой Коля - гуляка, тунеядец и лоботряс! - высказала мать, а отец, вторив ей, процитировал Ленина:
  - Пьянство и поздний сон - путь к нищете.
   Выслушав подробную лекцию о лени и тунеядстве, Оля поспешила к себе на съемную квартиру. В подъезде, отец незаметно, тайком от матери, сунул Ольге пятирублевку и шепнул, - прости дочь, больше не могу.
   Оля вышла из подъезда родительского дома и решила больше не спрашивать у родителей финансовой помощи, они и так потратились, пусть на скромную, но всё-таки свадьбу дочери. Надо было научиться жить самостоятельно, но как? Успокоившись, она начала рассуждать:
  - Я симпатичная, фигурка пока неплохая. Если не пришла любовь, то надо выйти замуж по расчету. Да, это цинично, но сейчас не время думать о морали и философии любви. Володенька растет и ему скоро захочется велосипед, а потом мотоцикл. А что я могу ему дать? А если принять ухаживания Аркадия и стать его женой, то у Володи, я думаю, будет всё необходимое, - рассуждала она.
  
   Глава 5. Желтые розы.
   В небе жарко палило солнце, в душном воздухе метались мухи, высматривая себе пропитание. Оля забрала Володю из детского сада, и они пошли в парк. Под кронами больших тополей солнце не так обжигало плечи. Их встретил Аркадий, давно дожидавшийся их. Они катались на каруселях и ели мороженое. Аркадий играл с Володей на зеленой траве в мяч, а Оля наблюдала, сидя на скамейке под пышной березой. Не смотря, на жаркое лето, в парке было прохладно. Высокие березы кудрявыми ветками заслоняли горячие солнечные лучи, а недавно политая трава на газонах источала прохладу и аромат. В воздухе всё парило, милостиво ожидая дождя.
   Оля сидела и вспоминала приезд Николая на побывку в отпуск, о котором она узнала спустя неделю, когда знакомые увидели его на рынке под руку с симпатичной девушкой. Городок у них был небольшой, и определить нахождение мужа не составило большого труда. Оля постучалась в квартиру, и ей открыл Николай, мигом приветливая улыбка улетучилась с его лица и он нелепо извиняясь, притупил взгляд. Оля не стала устраивать сцен ревности, а просто заглянула в его глаза:
  - Твоя жизнь, это твоя жизнь, но сын то наш тут причем? - он виновато опустил глаза:
  - Я приду, - и сдержал слово. Вместе с мамой они приехали буквально на следующий день. Внеся корзины с деревенскими продуктами и бутыль самогона, который с удовольствием пили вместе с родителями Оли.
   Они веселились и пели песни, а она сидела и смотрела на весь этот непонятный ей хоровод.
  - Чему все эти люди радуются? Что отмечают они? - недоумевала Оля. К вечеру она пошла, укладывать Володю спать, а Николай незаметно выскользнул из квартиры, оставив на стуле свой пиджак. Забрать свой пиджак он пришел спустя год, получив повестку в суд для развода.
  
  - Оля, - она очнулась от горьких воспоминаний и посмотрела на Аркадия, - Володя, наверное, проголодался, пойдемте ко мне, мама нас ожидает.
  - Аркадий, ты форсируешь и торопишь события, не кажется тебе?
  - Оля, перестань, у меня вполне нормальная мама и это будет просто обед, ни более того.
  - Действительно, Володя проголодался. Пойдем.
   Они вымыли в фонтанчике руки, освежили лицо и поехали к Егору.
   В доме Аркадия царил поистине изумительный порядок. Аккуратно, без единой складочки, заправлена кровать в спальне, чистые персидские ковры, кругом запах свежести и чистоты. Нигде не видно было пыли и даже окна во всей квартире сияли, начищенными до блеска, стеклами. Оле это понравилось и, в тоже время, насторожило. Но, сев за стол, видя добрые глаза мамы Аркадия, она успокоилась.
   Дина была ухожена и выглядела довольно моложаво. Стройная фигурка и аккуратно уложенные темные волосы. Хитрые, с прищуром лисы, глаза и тонкие, с синеватыми прожилками, пальчики. С Володей Дина тут же нашла общий язык и увела его в свою комнату, оставив Аркадия и Олю наедине.
   Аркадий пытался поцеловать , но она старалась избегать его поцелуев.
  - Я не нравлюсь тебе?
  - Нравишься, - слукавила Оля, - просто мне надо привыкнуть к тебе. Да и твою маму я немного стесняюсь.
  - Оля, ты мне очень нравишься. Впервые я увидел тебя на сцене клуба, где ты выступала, Потом мы встретились на дне рождении Вадима, и уже тогда я сказал себе: "эта девушка будет моей".
  - Но я не помню этого случая, - удивилась Оля.
  - Ты была занята другим. Смотрела, как бы твой Коля не ушел с мероприятия с другой барышней, и ты была тогда в интересном положении, твоя беременность.... И я ждал, когда подвернется удобный случай. - Оля удивленно посмотрела на Аркадия.
  - Оля, выходи за меня замуж.
  - Я подумаю. Проводи нас, пожалуйста, домой, - Оля была немного взволнована.
   Придя домой и, уложив сына спать, она долго не могла уснуть:
  - Любви к Аркадию нет, а может она придет, когда он окружит меня любовью и заботой. Да и Володе нужен отец, пусть и не родной. Надо посоветоваться с Людой.
   Под утро сон пришел и усыпал её желтыми розами. Они падали со всех сторон, больно раня её своими острыми иголками. Вздрагивая, она просыпалась и вновь засыпала, и снова желтые розы больно ранили её руки, шею и грудь. Она отмахивалась, а потом бежала от них, а ноги не слушались и были ватными и малоподвижными.
  
   В выходные Оля, оставила Володю с дедом, пошла к подруге:
  - Люда, привет, - она перешагнула через кучу приготовленной стирки, - постирушки?
  - Ну да, заходи, - Людмила жила одна и растила двоих девочек. К мужчинам она относилась с сарказмом. Муж Людмилы по путевке от железной дороги ездил на курорт, в Крым, где познакомился с местной девицей. Приехал он вместе с ней, остановившись в гостинице, и вскоре, оформив развод и пообещав хорошую помощь детям, уехал со своей красоткой опять в Крым. Людмила сначала начала посещать секту баптистов, а потом вдруг резко поменяла свое мнение и стала пытаться знакомиться с мужчинами, забыв и про веру, и про все прочитанные псалмы. Её самоцелью стало - выйти замуж. Оля не приветствовала её взгляды и не порицала, относилась к ним толерантно.
  - Мне Аркадий сделал предложение.
  - А ты?
  - Сказала, что подумаю, - Людмила подняла глаза от кучи с бельем:
  - А что тут думать? Мужик в достатке. Детей нет. Квартира есть.
  - Людочка, квартира то мамина.
  - Можно потом разменять, если вместе будет тесно. Не думай, подруга. Иди, пока берут.
  - Я не люблю Аркадия, - Ольга налила себе чая и, сев за журнальный столик, стала перелистывать журнал мод. Люда перебрала бельё и забросила первую партию в стиральную машину:
  - Я своего Андрея уж как любила, он для меня был - всё. И где теперь любовь моя? Осталось только два плода от сумасшедшей любви: Даша и Маша. Подарок на всю оставшуюся жизнь. Ах, если бы Аркадий мне сделал такое предложение. Откажешь, дурой будешь. Шанс тебе дается, не упускай. Считай - приз в лотерею выиграла.
  - А любовь?
  - Что ты заладила со своей любовью, - Людмила понесла таз с бельем в ванную комнату полоскать. Ольга листала журнал:
  - А может Людмила и права. Может я Аркадия в лотерею выиграла? Пусть будет, как будет.
  
   Через некоторое время Ольга вошла в дом Измайловых, и она должна была соответствовать этому дому. В её гардеробе стали появляться дорогие и изысканные платья и модные туфельки, у Володи теплые костюмы и изобилие детских игрушек. Аркадий купил Володе ручной велосипед, он очень понравился ему, но Дина разрешала кататься на нем только во дворе, чтобы "не дай Бог, не зацепить и не поцарапать мебель". Теперь они имели все необходимое, но её настораживали бесконечные уединения Аркадия с мамой. Придя из не совсем благополучной семьи, она рассуждала:
  - Возможно, такими и должны быть отношения между матерью и сыном?
  Дина неоднократно интересовалась здоровьем снохи:
  - Что-то тебя Олечка, на солонину потянуло? Ты не беременна? - Дина очень хотела маленького ребенка. Аркадий был поздним ребенком, и она в свои пятьдесят пока не имела внуков. Ей крайне необходим был ребенок, и это желание стало маниакальным.
   Детей не приносят аисты и не находят в грядках с капустой. Они появляются после других мероприятий, которые у Аркадия с Ольгой были крайне редкими. Часто он приходил с работы, не устойчиво стоя на ногах, но мама всячески защищала сына, не позволяя Оле затевать в их доме скандалы.
  
   Однажды к ней пришла в гости бабушка. Теперь, когда Светочка уехала и осталась жить в другом городе, ей стало просто одиноко. Оля часто навещала бабушку с Володей, но теперь и бабушка переступила порог дома Измайловых.
  - Боже мой, сколько хрусталя! - Дарья рассматривала шкафы с посудой как витрины в магазине посуды. Дина встретила Дарью приветливо. После ужина бабушка играла с внуком, а Аркадий подошел и обнял Олю. Мать метнула на него недовольный взгляд, а потом увлекла его на кухню. Закрывшись, они стали о чем-то беседовать.
   Дарья посадила внучку рядом и заглянула ей в глаза:
  - Не нравится мне Оля такая ревность матери к сыну.
  - Бабушка, мне кажется, ты преувеличиваешь? Она так по-матерински любит его, - Оля прижалась к бабушке.
  - Нет, милая моя, это далеко не материнская любовь, - Оля отпрянула от бабушки и вопросительно на неё посмотрела.
  - Не смотри так на меня. Я в жизни всякое видела. Жизнь она порою бывает такой низменной и грязной и надо всегда быть готовой к её коварности, - бабушка погладила её по голове,
  - Если вдруг тебе не поживётся в этом доме, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
   Бабушка еще немного побыла у внучки и, попрощавшись, поехала домой.
  
   Вскоре Оля сообщила Измайловым о своей беременности. Невообразимая радость заискрилась в глазах Дины и её сына и вскоре в их доме стали появляться детские вещи и мебель. Посреди спальни встала красивая детская кроватка, которую просто засыпали детскими вещами. Прикатили и красивую детскую коляску. Оля рассматривала все это с восторгом. Володя вырос в старой детской кроватке, доставшейся ему по наследству, а коляску отдали соседи. Оля вымыла её и, застелив одеялом, возила Володю к бабушке. Таких красивых вещей она никогда не видела. Володя тоже разглядывал кроватку и однажды залез в неё и начал рассматривать резиновые игрушки, лежащие в ней. Дина, застав Володю в новой кроватке, пришла в полное негодование:
  - Оля, что это такое? Эта кроватка куплена маленькому малышу, которого ты скоро родишь, а не этому огромному кабану. Вытащи его из кроватки.
   Понимая положение Володи в семье, она старалась воспринимать всё без слез и обид. Вот только Аркадий все чаще стал приходить домой в нетрезвом состоянии. Теперь свекровь стала сама угощать сына различными наливками, исключая его поздние посиделки с друзьями.
  - Пусть лучше дома пьет, чем по ночам в баре с друзьями сидит, - объясняла она свое поведение.
   Да ей и идти особо было некуда, тем более в таком положении и она вспоминала бабушкины слова:
  - Стерпится, слюбится.
   Володя катал по ковру грузовик а Оля сидела в кресле и пыталась разобраться в своей запутанной жизни. Особого трагизма она не испытывала и всячески успокаивала себя:
  - Я и мой сын имеем все необходимое. Аркадий, ни меня, ни ребенка, не обижает. А то, что пьет? А кто сейчас не пьет? Вся страна потихоньку спивается, - подойдя к окну и увидев детскую площадку, она глубоко вздохнула, - а в праздничные дни? Детские площадки заполняются шумными компаниями, горланящими громкие песни, а порой и нецензурными выражениями. А утром дворничиха, собирает по площадке, бутылки из-под спиртного. Я сильная, я смогу. Пусть будет, как будет.
  
   Глава 6. Ванечка
   Наступила зима. Снег укутал стволы деревьев снежными одеялами и усыпал ветки хитросплетениями инея. Он свешивался гроздями с веток и, едва почуяв ветерок, рассыпался по снежным покровам. Оля катала Володю во дворе на санках и почувствовала боль внизу живота:
  - Наконец-то, - подумала Оля и, взяв Володю за руку, отправилась к бабушке:
  - Бабуля я оставлю у тебя Володю на несколько дней, - сказала, переступив порог Оля.
  - А что случилось? Родить собралась? - бабушка развязывала Володе шарф.
  - Думаю, к вечеру у Володи появится братик, - Оля ухватилась за живот.
  - Оленька, родила-бы дома. Раньше на поле рожали, и ничего. Знаешь, сколько я этими руками приняла ребятишек? И свекровь моя повитухой была.
  - Это когда было? Теперь есть врачи и профессиональные акушерки. Они все сделают грамотно. Не обижайся, бабушка. - Оля подошла и поцеловала Дарью.
  - Как скажешь? Телефон у соседей есть, не страшно. А как свекровь твоя?
  - Думаю, они рады будут. У неё все-таки первый внук родится, долгожданный.
  
   Вечером Оле стало хуже, и Дарья вызвала скорую помощь. Скорой помощи не было очень долго, схватки становились всё сильнее и продолжительнее и когда они встали с машиной на переезде, у неё начались потужные схватки.
  - Он уже идет, - примите роды, - заплакала Оля.
  - Умная какая, а потом всю машину отмывать, а у меня смена закончилась. Надо тебя посадить, а то и впрямь родишь, - медсестра пересадила её с кушетки в кресло. Оля истошно закричала:
  - Люди вы или нет?
   Переезд открыли, и машина мигом долетела до родильного дома. Оля родила в приемном покое на каталке. Ей сообщили, что родился мальчик, вес три килограмма, и сразу-же унесли ребенка. Утром коридор родильного дома наполнился звонкими криками новорожденных малышей, их везли на кормление мамам. Медсестра читала бирки на пеленках и бережно подавала малыша его маме. Видно было темненькие и светленькие головки малышей, а Олиного сына принесли в косынке из пеленки. Она отодвинула пеленку и увидела повязку из бинтов и догадалась о том, что у ребенка родовая черепно-мозговая травма:
  - Ведь могли-бы принять его в машине, и все-бы было иначе, - возмущалась она.
  - Скажи спасибо, что жив, - ответила ей соседка по палате, - а травма, возможно, и незначительная. Дождемся обхода детского врача, и все у него расспросишь. Сына-то как назвать решили?
  - Ванечка, в честь моего деда. Означает - Божий дар.
   В палате лежало пять рожениц, а деток привозили на кормление четверых. Одна мамаша собиралась написать отказную и теперь только и ждала, когда её наконец-то выпишут. В столовой её все сторонились, и только Ольга решила сесть и поговорить с ней откровенно и попытаться разобраться:
  - Как тебя зовут?
  - Лида, - девушка недоверчиво и с испугом посмотрела на Олю. Оля осторожно села рядом с ней:
  - У тебя первый малыш?
  - А тебе то, что за интерес? - девушке едва исполнилось восемнадцать. Худенькая, с простым деревенским лицом и красными от слез глазами.
  - Я тоже в жизни много глупостей наделала. Но меня всегда уму разуму моя бабушка учит. Я хочу тебе помочь и приму любое твое решение. А родился кто? Девочка или мальчик?
  - Девочка.
  - Счастье то какое. Лапочка дочка.
  - Меня мать убьет, если узнает, что в подоле принесла.
  - Ты теперь сама - мать. И решать только тебе. И прежде, чем ты примешь решение, встреться со своею дочерью, возможно, ты увидишь её в последний раз. Пусть вас рассудит судьба.
  - Не хочу я на неё смотреть.
  - Не бойся, я буду рядом.
   Вечером Лида попросила принести дочку. Палата вся затихла в ожидании. Она осторожно взяла, мирно спящий, сверток, и стала его рассматривать. Оля положила Ванечку на кровать и подошла к Лиде:
  - А давай посмотрим, на ручках бирки совпадают. А то, может, и не твою девочку принесли? - они распеленали сверток. Сине красное тельце с крошечными волнительными ножками и ручками, с привязанными бирками. Лида наклонилась к девочке:
  - Написано - Пигарева. Все правильно, это я. А почему она почти не шевелится?
  - Сил, наверное, нет. Молока-то на всех не хватает. Не буду же я свое молоко твоей девочке отдавать. Мне своего карапуза откармливать надо, а то вон какой худенький. Давай заворачивай и отдавай медсестре, пока она в палате от голода не умерла.
  - Какой медсестре? Как отдать, - Лида начала прижимать девочку к себе и целовать её сонное личико. Девочка проснулась, и начала громко плакать. Лида стала плакать вместе с ней. Оля подошла к ней с Ванечкой на руках:
  - Ты сиську ей скорее давай, голодная ведь.
   Лида достала грудь и дала малышке. Она замолчала и стала старательно чмокать.
   Оля договорилась с медсестрой и попросила сделать звонок Лидиной маме в деревню. Вскоре деревенские приехали на машине и стали радостно кричать под окнами их палаты.
  - Ну вот, а ты говорила, мать тебя убьет. Они вон как внучке радуются, - она стояла возле окна и смотрела на медленно падающие снежинки. Снежинки сначала закручивали спираль, потом медленно укладывались ровными кучками вдоль дорожек и обнаженных деревьев. Прилипнув к окну, они медленно сползали и исчезали, а на их месте появлялись новые свежие снежинки.
  
   С рождением ребенка, свекровь изменилась. Стала мелочно замечать за Олей различные недостатки. Перемены были во всем в настроении и в отношении к снохе. Гневная ярость, смешанная с ревностью и обидой порой стала выплёскиваться через край. Постепенно жизнь в доме Измайловых стала невыносимой. Аркадий теперь каждый день закрывался с мамой на кухне, и они наслаждались наливкой, а потом свекровь, дыша на Олю перегаром, настаивала, чтобы она отдала Володю бабушке, а сама оставалась здесь.
   Оля не выдержала больше подлые пьяные натиска свекрови:
  - Аркадий, я ухожу от тебя, - Аркадий вышел с кухни и встал перед дверями:
  - Сама катись, и Вовку можешь забрать, а Ванечка останется с отцом.
  - А отец, это у нас ты? - она невозмутимо набрала номер такси и, одевшись сама, собирала детей.
  - Я тебе не дам...
   Ольга толкнула Аркадия в кухню, послышался звон разбитой посуды:
  - На счастье, - спустилась к машине, усадила на заднее сидение Володю и села рядом с ним с Ванечкой, укутанным в синее теплое одеяло, - трогай....
  
  Теперь Аркадий рвался между двумя домами. Дина объявила Оле войну. Трудно было найти укромный уголок, чтобы избежать преследования свекрови. Да и отношения с Аркадием стали довольно мутные и непонятные. Семейная жизнь стала напоминать триллер с погонями и преследованиями. Иногда Аркадий был нежным и заботливым, то вдруг резко вскакивал с места и мчался к своей маме, где оставался ночевать.
   Свекровь навещала внука, и каждый раз пыталась унизить или оскорбить сноху. Переговоры с Аркадием ни к чему не приводили. Получился замкнутый треугольник: Оля, Аркадий, Дина. И каждый член этого вражеского звена претендовал на Ваню. Отношения подошли к краю пропасти.
  Оля решила сама поехать к свекрови и, наконец, поставить жирную точку.
  
   Глава 7 Двуликий Янус.
   Рано утром, покормив Ваню, она села на такси и подъехала к дому свекрови. Небо едва озарял нежно-розовый рассвет, пронизанный первыми лучами солнца. В окнах дома начали загораться первые лампочки. Она подняла глаза на окна квартиры Измайловых, они были темными.
  - Ничего, сейчас я вас разбужу. Заодно и узнаю, где находится мой муж, пока ещё я ношу его фамилию, - Оля поднялась по ступеням и позвонила в дверной замок. Послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге появилась растрепанная свекровь. Оля, не поздоровавшись и отодвинув её, прошла в спальню к Аркадию. Постель была аккуратно заправлена.
  - И где мой муж?
   Из комнаты Дины вышел заспанный Аркадий, пытаясь рукой причесать волосы. Он виновато смотрел на неё, возможно только теперь, протрезвев, он осознавал происходящее. Оля посмотрела на мужа, потом на свекровь. Острая догадка пронзила сердце, она с трудом шевелила губами:
  - А почему ты спишь в спальне матери?
  - А сама, глупая, не догадалась? Не для вас простихвосток я сына растила, - свекровь делала наступательные шаги. Оля пятилась от неё, пока не оказалась на кровати. Дикой рысью свекровь вцепилась Оле в шею, и с каждым вздохом, руки на шее снохи неумолимо сжимались, но Оля была моложе и сильнее. Она ловко вывернулась и скинула свекровь с кровати, подскочив к Аркадию и отвесив ему звонкую пощечину, выскочила из квартиры.
  - Кара Эдипа. Кровосмешение. Извращение. Боже всемилостивый! Господь никогда тебя не простит! - в голове стучали нещадные острые молоточки, - разве можно лечь с родным сыном в постель, да ещё и заниматься этим?
   В её душе что-то надломилось и безвольно болталось внутри, пронзая острыми иглами, и принося жгучую боль. В голове лязгали наковальни и с каждым ударом молота, сердце заливал бурлящий поток кипятка. В диком вальсе дребезжал голос малиновки, звонкий и пронзительный, плачущий над её истерзанным сердцем.
   Она бежала и ничего не видела перед собой. На дороге завизжали шины, резко затормозившей машины, водитель что-то кричал, но Оля, не слыша его, и передвигалась на ощупь, глаза застилали темные зловещие сумерки. Ноги переступали автоматически, как у робота. В этот момент она напоминала реактивный самолет, двигающийся на автопилоте. Мозг воспалился до предела, в груди испепеляюще жгло и бурлило, как в котле с кипящим маслом.
   Вечером у Оли был сильный жар, руки вибрировали, а губы шептали что-то несвязное и плохо различимое.
   Умудренная жизнью, пережив две войны, бабушка без слов все поняла, почувствовав своим огромным сердцем, что внучка увидела нечто ужасное, что привело её к сильному нервному срыву. Она достала с чердака засушенные головки мака и этим отваром стала поить её. Она давно заподозрила Дину и Аркадия, но когда внучка переехала к ней, решила, что пусть это будет их грязной тайной, незачем внучке познавать такие подлости и извращения жизни.
   Несколько дней Оля металась в жару и бреду, а потом отвар маковых головок, который бабушка называла - "кукнар", сделал свое дело. Оля смогла подняться с постели и заниматься своими детьми.
  
   В окна падали горячие солнечные лучи, в углу кухни, распространяясь теплом, топилась печь. Висящие на стене часы равномерно отмеряли часы и минуты огромной вечности. Володя и Ваня играли с кошкой, привязав на кончик нитки фантик от конфеты. Мурка озорно бегала за фантиком, пытаясь зацепить его лапой, что приводило мальчишек в оживленный восторг.
   Оля с бабушкой перебирали козий пух и тихо напевали:
  - Сронила колечко со правой руки, заныло сердечко о милом дружке.
   Отобрав небольшое количество пуха, Оля взяла веретено. В её ловких руках оно начало вращаться, наматывая на себя длинные пушистые нити, мысли потянулись вместе с пуховыми нитями:
  - Любовь - она разная. Дикая и страстная к мужчине, к ребенку же любовь - тонкая и прозрачная, трогательная и ласковая. Девять месяцев ты носишь его под сердцем, ощущая каждый его толчок и поворот, потом плачешь и радуешься вместе с ним. Мать и дитя - половинки одного целого. Как Дина смогла разорвать это божественное целое и изощренно вывернуть его наизнанку? Такой поступок невозможно ни понять, ни оправдать. А Аркадий? Как он смог пойти на такой чудовищный поступок? Неужели потоки спиртного стирают все принципы и правила, превращая человека в животное. Нет, животное на такое не способно. Оно превращает человека в дикое бессознательное и похотливое чудовище.
   Раздался громкий стук в дверь. Пришел Аркадий отстаивать свою честь. Жестикулировал руками и много говорил, пытаясь внушить Оле, что она поняла все неправильно:
  - Оля ты всё поняла не правильно. Просто мы вечером много выпили и остальное я уже плохо помню. Но я не мог с матерью...
  - Но Дина ответила мне открытым текстом, ничего не утаивая и не скрывая. Это было у вас, и я думаю, не раз.
  - Ты с кем-нибудь говорила об этом?
  - Не переживай, ваши интимные подробности останутся только между вами. И только вам нести этот грех через всю свою жизнь.
  - Но ведь Адам и Ева, по сути - родные брат и сестра. Им можно?
  - Перестань, Аркадий. Не смей при детях делать свои низменные выводы, да ещё и философствовать о самом Святом на свете.
  - Олечка, давай уедем в другой город, и всё забудется.
  - Нет, Аркадий, понять и простить можно многое, но только не это. Ты - двуликий Янус. Трезвый - человек, пьяный - чудовище. Уходи! Уйди навсегда из нашей жизни.
  
   Вскоре Оля решила выйти на работу. Большая семья требовала больших денег. Ей посоветовали пойти работать на завод в горячий цех.
   Войдя в литейный цех, она увидела огромные доменные печи. Начальник смены провел её по цеху, показывая технологические процессы и знакомя с тонкостями литейного дела:
  - А хочешь, я покажу тебе, как льется, горячий метал?
  - Конечно, - ответила Оля.
  - Если ты однажды увидишь, как из печи выливается, расплавленный металл, ты на всю жизнь прикипишь к нему. Такая вот у металла магия, - заулыбался мастер.
  - А садик моему сыну дадут? - поинтересовалась Оля.
  - Конечно, родителям из горячих цехов, путевки в садики предоставляют в первую очередь. Сейчас будут сливать металл. Возьми маску, - он протянул ей квадратную маску, с затемненными стеклами и попросил отойти подальше от печи. Пробили летку, сначала вырвалось пламя, и следом рванулся красный искрящийся поток раскаленного металла. Казалось, из печи выливалось солнце, огненное и строптивое. Жар и копоть взвивались вверх, и из тумана выплыл крюк, ухватил полный искрящийся ковш, и он медленно поплыл по цеху, изредка осыпая мелкими звездочками искр.
   Высокие краны плавно подплывали к печам, открывалось огромное пекло, куда они высыпали шихту. Красные искры восхитительно взлетали ввысь красными фейерверками. Могучие сталевары и заливщики проходили мимо неё, как могучие Русские богатыри.
   Горячий металл и фейерверки огней оставили на Оле яркое и завораживающее впечатление. Она устроилась крановщицей на горячем участке плавки, а вскоре и Ванюшка пошел в детский сад вместе с братом Володей.
  - А жизнь-то налаживается! - радовалась Оля.
   Труд у неё был не из легких. На большой высоте, когда люди виделись маленькими муравьями, необходимо было поставить огромный ковш возле летки доменной печи, и дожидаться, когда металлург пробьет летку и в ковш хлынет яркий, ослепляющий глаза, металл. Далее ковш устанавливается на козлы, где его разливают по конвейеру в формы. От крановщиц требуется ювелирная точность и внимательность, и эти качества в избытке присутствовали у Оли. Весь жар и вся гарь поднимались под крышу цеха, и порой крановщица была еле различима. В этой гари и высоких температурных режимах приходилось трудиться маме, чтобы достойно содержать своих детей. Утомленная и разбитая она шла за детьми в детский сад.
  
   Глава 8. Безумная
  Однажды, придя в детский сад за детьми, Оля обнаружила отсутствия Вани в группе.
  - Ваню забрал отец, он показал мне свой паспорт, - оправдывалась воспитательница.
   Оля схватила в руки Володю и кинулась в отделение милиции. Нельзя было медлить ни минуты. Она ворвалась в кабинет участкового:
  - У меня украли сына, - заявила Оля, но в отделении милиции помогать отказались, объяснив, что Аркадий - приходится родным отцом ребенка, и имеет на него такие же права, как и мать. Она пыталась успокоиться и найти выход:
  - Что он задумал? Он говорил, что хочет уехать с этого города. Куда? Какая разница, все дороги идут от вокзала. Да, да! Он должен появиться именно там, - машина уже летела к железнодорожному вокзалу. Она тащила Володю за руку, а он не успевал, семеня маленькими сандаликами:
  - Мама, куда мы бежим?
  - Спасать твоего брата, - она всматривалась в стоящих на перроне людей, - вот он с Ванечкой и Диной. Одной мне не справиться, - она, запыхавшись, влетела в кабинет начальника вокзала:
  - Гражданин с ребенком стоит на вокзале, а у него в чемодане наркотики, - воздух бешенной волной вырвался из её груди.
  - Откуда вам это известно? - удивился начальник вокзала и вызвал отряд железнодорожной милиции. Никаких наркотиков, естественно, у Аркадия не обнаружили, но сына Оля себе вернула и счастливая возвратилась домой, ведя за руку своих сыновей.
   Она любила свих детей огромной и неземной любовью, как может любить только человек с огромным, как вселенная, сердцем. Оля смеялась:
  - Если-бы мое сердце, не было-бы таким огромным, как у льва, оно давно-бы лопнула от всех моих переживаний.
  
   В выходные Оля собрала мальчишек и пошла к матери, помогать делать ремонт квартиры. В этот день она позвала знакомого заливщика с цеха, отремонтировать кресло-кровать. Мальчишки спокойно смотрели мультфильмы, Оля, стоя на столе, белила потолок, мурлыча под нос полюбившуюся песню группы "Машина времени":
  Вот, новый поворот, и мотор ревет. Что он нам несет- пропасть или взлет....
   Зазвонил дверной звонок.
  - Я открою, - ответила мать, и направилась к двери. В дверь вихрем внеслась разъяренная Дина и стала бегать по комнатам, разыскивая Ваню. Наталья пыталась оградить внука от обезумевшей бабушки, но та оттолкнула её и прорычала:
  - Уйди, а то от тебя сейчас куски сала полетят, - Наталья испуганно отпрянула.
   Глаза Дины горели дьявольским огнем. Волосы были взъерошены, а изо рта доносились отголоски вечерней попойки. Она метнулась в зал и, увидев Ванечку, расплылась в кривой улыбке. Она напоминала бестолковую курицу, выпущенную из сарая после длинной зимы. Курица бегает по двору, радуясь весне и солнцу, не понимая, где она и зачем. Дина обвела комнату бессмысленными глазами и потянула руки к Ване, дыхнув на него стойким смрадом спиртного:
  - Ванечка, миленький, я пришла за тобой, - увидев взлохмаченные волосы и дико сверкающие глаза, Ваня заплакал, на крик вбежал Михаил:
  - Прочь от детей, - он рванул Дину за рукав кофты и стал выталкивать её из комнаты, она рьяно сопротивлялась:
  - Я лишу тебя родительских прав и заберу нашего Ванечку. Ванечка мой...
  - А кукиш с маслом Вы, тетенька не хотите, - Михаил был здоровым и крепким мужиком, с крепкими богатырскими руками и ему не доставило большого труда выставить её за двери. В его больших руках остался кусок её кофты, который он с удивлением рассматривал. Наташа стояла растерянная и панически смотрела на закрытую дверь. Открыв дверь Олиной свекрови, она не ожидала таких быстро разворачивающихся боевых действий.
   Долгое время Дина стучала в двери и изрыгала гневные оскорбления, пока, вышедшие на крик соседи, не выпроводили её из подъезда. В квартире повисла тишина, и только звуки телевизора доносились из зала:
  - Что это было? - Наталья налила себе воды и залпом осушила стакан до дна, - По ней психушка плачет.
   Оля прижала Володю к груди:
  - Мама, прости. Я не знаю, как она узнала, что мы здесь.
  - Аркадий твой рассказал, кто ж ещё.
  - Он уже не мой. Я подала на развод и вскоре весь этот кошмар закончится.
  - Это ты с Аркадием разведешься, а Дина? Она не оставит тебя в покое. Непутевая ты у нас, всё ни как у людей! Где ты только откапала этого Аркадия с его сумасшедшей матерью? Где были твои глаза? Еще и ребенка ему родила, - Наталья покрутила возле виска.
  - Мне они показались вполне интеллигентными людьми. А Ванечка - он мой. Только мой.
  - Оля! Мне эти концерты не нужны! Сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Ты потолок выбелила?
  - Да, осталось пол помыть.
  - Сама помою. Собирайтесь, вам пора...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"