Казимир Бобров, поэт-охранник завода "Регресс", уже двадцать лет вырабатывал иммунитет.
Не к змеиному яду, конечно - к жизни.
Его кусали начальники ("Бобров, вы где пропадаете? Опять стишки пишете?"). Кусали коллеги ("Охранник, а туда же - поэт!"). Кусали женщины ("Ты так романтичен... Жаль, что зарплата трицать тысяч"). Даже буфетчица тётя Глаша, подавая ему чай с привкусом ржавых труб, словно впрыскивала в кружку каплю яда повседневности.
Но Казимир не умирал. Он вырабатывал антитела.
II
- Вы знаете, в Америке есть человек, которого 200 раз кусали змеи, - сказала как-то библиотекарша Людмила, протягивая Казимиру журнал. - И теперь его кровь - универсальное противоядие.
Казимир задумчиво посмотрел на свои руки - исцарапанные, в пятнах от заводской смазки.
- Я, пожалуй, переплюнул этого американца, - вздохнул он. - Меня кусали минимум 700 раз. Но моя кровь никого не спасает. Разве что комаров.
Людмила фыркнула, но в её глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.
III
Особенно ядовитым выдался тот день, когда директор завода, проходя мимо будки, бросил:
- Бобров, вам бы стихи про охрану труда писать! А то всё про "вечность" да про "тоску"...
Казимир молча достал из-под стола тетрадь и прочитал:
"Инструкция по ТБ, пункт 17:
"Не суй руки в станки, душа моя".
Но кто напишет инструкцию для сердца,
Чтоб не совалось туда, где боль остра?"
Директор покраснел и ушёл, бормоча что-то про "бюджет на культуру".
IV
Вечером, когда Казимир записывал новое стихотворение, к будке подошла уборщица Маша - та самая, что пять лет назад называла его "единственным романтиком на этом проклятом заводе".
- Слышала, ты теперь как тот американец, - усмехнулась она. - Весь в ядах, зато неуязвим.
- Не совсем, - ответил Казимир, замечая обручальное кольцо на её руке. - От некоторых укусов до сих пор нет противоядия.
Маша на секунду замерла, потом резко повернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
V
Ночью Казимир писал:
"Двадцать лет меня травили,
Но я выжил, как мог.
Только вот незадача -
Весь ядовитей стал сам.
Может, где-то в пробирке
Моя кровь и спасёт...
Но кому нужно средство
От любви, как яд?"
Утром он порвал стихотворение. Но не выбросил.
Эпилог
Через месяц в заводской медпункт привезли новенького - парня, укушенного гадюкой в лесу. Сыворотки не было, и фельдшер в панике метался по кабинету.
- Возьмите мою кровь, - неожиданно сказал Казимир, закатывая рукав. - Я... проверенный.
Его не послушали, конечно. Но в тот момент он впервые за долгие годы почувствовал -