(рассказ с тундровым колоритом и налётом государственной мудрости)
Глава первая, в которой герои получают инструкцию
Казимир Бобров, поэт-охранник природного парка "Пингвилор", сидел на крыльце балка и жевал сушёную рыбу, которая по твёрдости напоминала цитаты из трудов классиков марксизма-ленинизма. Вдруг с неба упал листок бумаги, будто подброшенный не то ветром, не то странным порывом бюрократического провидения.
- "Полной ясности не будет никогда. Учись действовать в условиях частичной неопределённости", - прочитал Казимир вслух.
Лазарь Михайлович, чинивший снегоход (который уже третий месяц "частично не определялся" - то ли как транспорт, то ли как металлолом), поднял голову:
- Это что, новый указ?
- Не знаю, - пожал плечами Казимир. - Но если это директива, то она гениальна в своей простоте.
- Ну, значит, из Москвы, - заключил Лазарь. - Там любят такие формулировки. "Денег нет, но вы держитесь".
Глава вторая, в которой герои пытаются интерпретировать послание
- Лазарь Михайлович, - задумчиво сказал Казимир, - как вы думаете, что это значит?
- А чёрт его знает. Может, нам теперь можно не отчитываться за сено?
- Нет, это глубже! - воскликнул поэт. - Это про саму жизнь! Мы все живём в условиях частичной неопределённости! Вот, например, я не знаю, напишу ли я когда-нибудь гениальное стихотворение...
- Ты его уже написал, - перебил Лазарь. - "Овцебык - это шкаф с рогами". Дальше можно не стараться.
Казимир проигнорировал намёк.
- А вы не знаете, проснётся ли завтра 77-й бизон в хорошем настроении или опять будет бодать забор...
- Вот именно! - оживился Лазарь. - Поэтому я всегда ношу с собой палку. Частичная неопределённость - не повод расслабляться.
Глава третья, в которой философия сталкивается с тундровой реальностью
Решив жить по новому принципу, Казимир начал экспериментировать.
- Сегодня я не буду чинить дверь балка, - объявил он. - В условиях частичной неопределённости она может и сама держаться.
Дверь упала через два часа, впустив внутрь не только ветер, но и любопытного песца, который утащил последнюю банку тушёнки.
- Частичная неопределённость - это не значит полная беспечность, - заметил Лазарь, заколачивая дверь обратно.
Тем временем 77-й бизон, видимо, тоже проникся философией дня. Он частично решил, что он больше не бизон, а вольный дух тундры, и начал методично разбирать забор по дощечке.
- Лазарь Михайлович, - спросил Казимир, наблюдая за этим, - а если полной ясности не будет никогда, то как мы поймём, что забор точно разобран?
- По тому, что бизон будет стоять у нас на кухне, - ответил Лазарь, уже доставая верёвку.
Глава четвёртая, в которой герои приходят к мудрости
К вечеру, после поимки 77-го (который, как выяснилось, просто хотел послушать стихи), Казимир записал в блокнот:
"Полной ясности не будет -
И в этом вся фишка.
То ли бизон, то ли виденье,
То ли мне опять
"Северного сияния"
Перепить слегка."
Лазарь, прочитав, одобрительно хмыкнул:
- Глубокая мысль. Особенно про "Северное сияние".
- А вы не боитесь жить в такой неопределённости? - спросил Казимир.
- Слушай, - Лазарь закурил самокрутку, - когда ты каждый день имеешь дело с овцебыками, медведями и начальством из Салехарда, частичная неопределённость - это не философия. Это инструкция по технике безопасности.
За окном полярная ночь сгущалась, 77-й бизон мирно жевал привязанную к столбу верёвку, а вдалеке завывал ветер - то ли просто ветер, то ли голос самой тундры, которая тоже окончательно не определилась, что она такое: то ли ад, то ли рай, то ли просто место, где платят 120 тысяч в месяц.