Аннотация: "Цепи любви" - калейдоскоп историй об эмоциональных связях, терзающих и причиняющих боль. В жизни автора пример такой истории - уход из театра актера и друга. В сюжетах - это губительная страсть к демону-убийце Кано (видоизмененный персонаж "Табу" Нагисы Осимы), а также сложные отношения между вампирами Лестатом, Луисом и Клавдией ("Интервью с вампиров" Энн Райс).
Посвящается В. Царькову, Хаммерфоллу и Стинье
КЛЯТВА ЛЮБИМОМУ
Самурай сказал: "Я бы отдал жизнь,
Чтоб хоть раз проснуться в твоих объятьях
На рассвете, слушая пенье птиц..."
Мальчик молвил: "Да" - и запомнил клятву.
Прижимая холодные кисти к груди,
Прикасаясь к щеке его снова и снова,
Слушал самурай, как поют соловьи
В роще бамбуковой возле дома.
А наутро слуги тело нашли
В сточной канаве. Ударом в спину
Был убит защитник великой земли -
Тот, что ради любви все иное отринул.
...Уж который год я играю в прятки:
Ем в столовой, иду ночевать к друзьям.
Я однажды и сам дал глупую клятву -
А теперь стреляю по соловьям.
ЦЕПИ ЛЮБВИ
I
Лишь безвольных, вестимо, знать
Поднимает из грязи в князи.
Ты позволил себя сковать
Прочной цепью незримой связи.
"Никому тебя не отдам!" -
Пальцы судорожно впились в плечи.
"Прекрати! Я продался сам!
Потому что так было легче..."
II
Променял нищий гордый род
На звенящие краски мира.
Кем, скажи, был тот знатный лорд,
Превративший тебя в вампира?
"Пробираясь в кромешной тьме
Через три океана воли,
Ты по воле пришел ко мне?" -
"Нет, гонимый отсутствием воли".
III
Потревоженный соловьем,
Как обычно, уходишь рано.
Ты ошибся всего в одном -
Ты всерьез привязался к Кано.
И сознанье твердит твое:
Разорви золотую нить!
Самураю позволено все,
Не позволено лишь любить.
Ты умрешь от его руки.
Убивает надменный мальчик
Тех, кто просит его любви -
Потому что не терпит фальши.
ОТПУСКАЯ
Уходишь. Я смотрю безмолвно вслед.
Шаги стихают где-то в коридоре.
Я разорвал связующую цепь,
Уверенный, что ты вернешься вскоре.
И вот не год, не два, а двести лет
Я без тебя блуждаю в лунном свете,
И ни цветом, ни птиц, ни радуг нет
На опустевшей неживой планете.
Смешной философ, сумрачный герой,
Искавший и не находивший смысла,
Я так привык к тому, что ты со мной,
Что без тебя свой мир уже не мыслю.
Держал тебя, надеясь и любя,
И верил в абсолютность этой власти.
Мне даже как-то стыдно за себя -
Я был с тобой по-идиотски счастлив.
И мне казалось, будто я вот-вот
Найду ключи к заветной этой дверце...
Ты, впрочем, прав - к чему тебе урод
С кусочком льда, занявшим место сердца?
НЕ ОТПУСКАЯ
Ах, как редко призрачный раем
Награждает судьба подлецов!
Кровь вампира в хрустальном бокале
Отражает твое лицо.
"Пей!" - от отвращения вздрогнул.
"Верь" - и ты улыбаешься вновь.
Сомневаешься, дышишь неровно,
Но глотаешь: подумаешь - кровь!
Мир в струящемся матовом свете,
В серебристом сиянии луны,
Где на грани жизни и смерти
Светлячками становимся мы.
Предрассудки и страх отвергая,
Бледный, снов приходишь ко мне,
Пересохшим ртом припадаешь
К тонким венам на властной руке.
Я, бесспорно, подлец - это правда,
Но теперь по-другому нельзя:
Недостаточно был ты отравлен,
Если сможешь уйти от меня.
АКТЕРУ, УШЕДШЕМУ ИЗ ТЕАТРА
Еще один пустой и серый день.
Не верится - я плачу третьи сутки,
Скрываюсь в подворотнях от людей,
Бегу, прильнув щекой к стеклу в маршрутке.
Да, люди правы, что ни говори:
Не так крепки приятельские узы -
И золотая цепь моей любви
Из украшенья стала вдруг обузой.
Похоже, ты уже и сам не рад,
Что популярный стало наше имя,
Что я однажды создал наш театр,
Что ты однажды сделал нас такими,
Что в бедности, в болезни и в нужде
Лишь радость мы ценили как награду...
И оттого сейчас так больно мне
Знать, что тебя не будет больше рядом.
ЛЕСТАТ
Волна на берег набегает. Полдень.
Бросая взгляд из-под прикрытых век,
Выходит к шелестящему прибою
Красивый и надменный человек.
Он горько усмехается: "Не знаю,
Как я могу на горизонт смотреть,
И почему на солнце не сгораю -
Когда-то я ведь мог так умереть!"
Стекают слезы по щекам вампира,
Глаза болят от бликов на воде.
Сын ночи в дебрях солнечного мира
Частицу тьмы всегда хранит в себе.
Стоит он, на жестоком солнце жмурясь,
Один на бесконечный века,
И бережно начертанное "Луис"
Прибой стирает с белого песка.
КЛАВДИЯ
Мне не хватает солнечного света
В твоей стране, где вечно правит тьма.
Но солнце предала я, и за это
Оно не пощадит - сожжет дотла.
Да, солнце нам измены не прощает,
Не принимает вновь под своды дня.
Я знаю это - значит, жизнь людская
Окончена навеки для меня.
Я буду укрываться в подземельях
От солнца, что так искренне люблю,
И прятаться средь скал или деревьев,
И лишь тебя ни в чем не обвиню.
Я буду проклинать и дни, и ночи,
Пытаясь позабыть свои мечты,
И буду миру я беду пророчить
Не веря в то, что это сделал ты.
Но миг придет, и мир сорвет все маски.
Я окунусь в палящую зарю,
Я вспомню запах трав и лета краски,
Я вспомню о свободе... и сгорю.
"ТАБУ"
Я видел, что с нее глаз не сводил командир,
Когда в тот день роковой она прошла через зал.
Мы молча встретились взглядами и взяли в руки мечи,
Но я виду не подал, что ее сразу узнал.
В иерархии демонов с давних времен
Я был выше ее ступени на три,
Но я бой проиграл, как велел мне закон,
Но я ей уступил, как хотели они.
Велит немой закон: не становись на пути!
Раз демон демону брат - значит, так суждено.
Она пришла уничтожить их, а я пришел, чтоб спасти.
Я сомневался во многом, но твердо знаю одно:
Нет силы на свете, чтобы стравиться с ней -
Наши старшие главный завет не забыли:
Те, что смерти желали ей - были слабей,
Те, что были сильней - слишком сильно любили.
Сказали люди, что я влюблен в нее, как и все.
Сказали демоны: "Браво! Ты, брат, мудрейший из нас!"
Она вершила возмездие, а я стоял в стороне,
Не принимая решение, но выполняя приказ.
Выносить ситуацию больше невмочь!
Я и сам не люблю, когда портят игру,
Но однажды в холодную синюю ночь
Я достану свой меч - и нарушу табу.
MISSING
Ты взбегаешь вверх по ступеням, в суете забываешь многое.
Мне твердили, что это больно - стать однажды собой самим.
Через три с половиной недели ты научишься жить без Сёгуна.
Пару дней проживешь спокойно - и опять увидишься с ним.
Люди все обсудили, взвесили, за глаза утвердили правила.
Остается лишь согласиться: да, иначе не может быть.
Через три с половиной месяца ты сможешь играть без Хаммера,
Но после второй репетиции помчишься ему звонить.
Где пронзая снега и воды, свет струится на ребрах дайса,
Наши судьбы - мороз по коже, рок жестокий неумолим.
Через три с половиной года ты, конечно, забудешь Прайса.
Проживешь в пустоте, сколько сможешь - и уедешь на север за ним.
* * *
Как предвестники непогоды над равниной кружатся вороны.
Дождь размочит фасад бумажный и размажет улыбку-грим.
Через три с половиной года ты, конечно, забудешь Корума.
Но пошлешь все к черту однажды - и уедешь на север за ним.
* * *
В дымке хмеля и волнах смеха мы промчались бездумно, весело,
Безрассудно, легко и вольно сквозь эпохи и города.
Через три с половиной века ты научишься жить без Лестата,
Проживешь десять лет спокойно... и вернешься ко мне навсегда!