Никто не знал его настоящего имени. Одни говорили, что он из рода Маковеев, другие - что из цыган, но он упрямо молчал, и только колючий, пронзительный взгляд из-под, надменно взлетающих бровей, провозглашал, Я!
Он был прирождённый боец. Атлетический торс, с мощной грудью под размашистыми крыльями ключиц; надёжно вросшие в землю короткие ноги, вздувшиеся узлами мышц; широкий, до упрямства уверенный в себе, лоб; и даже его мясистые губы, презрительно изогнутые на худом бледном лице, угрожали, как занесённый для удара кулак.
Его подобрали легионеры, промышлявшие грабежом убитых. Горы трупов и он, истекающий кровью, но упрямо ползущий прочь от смерти. Он не отдавал себе отчёт, куда и зачем он ползёт, но тело солдата должно выполнять команды, а не рассуждать о целесообразности. Оно и выполняло - ползло к жизни.
Торговец рабами был деловым человеком, обременённым многочисленным семейством. Ему было совершенно безразлично, чем торговать, но долги и домашние, настолько его доконали, что он был вынужден постоянно колесить по задворкам Империи в поисках дешёвых рабов и приключений.
Торговец увидел его, и понял, что можно хорошо заработать.
- Тебе повезло, я покупаю тебя. Ты хорошо сложён и это значит, что тебе не придётся долго и мучительно умирать на галёрах или в каменоломнях. У тебя будет много еды и женщин. На тебя будут смотреть знатные дамы и сенаторы. Тебе может повезти, и ты увидишь императора. Ты даже можешь стать свободным. Но тебе придётся убивать. Всё время убивать всех. Ты же солдат, ты умеешь убивать.
Воцарилось молчание. Торговца начало раздражать полное отсутствие признаков жизни у этого раба. Насколько приятней иметь дело с женщинами, особенно молодыми. А из этого ещё неизвестно, какой гладиатор получится, а мороки. Их в плен тысячами берут, но каждый из себя Македонского строит. Если бы не деньги...
Он молчал. Его тело продолжало ползти к жизни, но, почувствовав опасность, замедлило ход и, наконец, замерло в ожидании команды.
Торговец забеспокоился. Проклиная всех солдат на свете, подошёл к нему и стал прислушиваться к дыханию. Почти бесплатно, жаль, если умрёт. Такой торс можно хорошо продать. Торговец приблизился совсем близко, и прислонил ухо к его рту.
Тело почувствовало чужой запах, и хищно раскрывшиеся глаза молниеносно отдали приказ.
На мгновение замешкавшаяся охрана рванулась на помощь, но кровь уже вырвалась на свободу, и мощной струёй била в жирный подбородок торговца.
Квадратные челюсти командира легионеров, как жернова перемалывали слова.
- Значит, ты не хочешь быть рабом?!
Его изнеможённое, истерзанное ранами тело, не получив команды, медленно ползло к жизни.
Легионер долго оценивающе смотрел на него, и вдруг резко скомандовал: - C наёмниками. В Африку.
Начальник охраны рванулся вперёд. И в считанные секунды только часовые застывшие, как истуканы у дверей.
Мощный торс легионера медленно расползался по жёсткой спинке стула, по-стариковски ворчащего: - Совсем рассыпается Империя. Так много рабов, и так мало солдат.