Невер Анна
Глава 5 - Гартова топь
/Обжигающий след/
Накатила промозглая сырость, захотелось съежиться. Нос втянул запах гнилой воды. Туман исчез, уступив место ночным сумеркам и шорохам. Тиса поняла, что ковыляет по деревянному мостку. Правая нога согнута в колене, под мышкой - рогатина костыля. 'Клац... клац...' - стучала деревяшка по доскам мостка. Над головой зудел комар.
'Бульк' - послышалось внизу. Она с удивлением различила круги на черной воде и заросли осоки. Болото! Нерешительно подняла глаза. Впереди на фоне лунных небес виднелся острый пик заброшенной башни. Волна мурашек пробежалась по коже. Как она попала на Гартову топь?
Мосток по бокам расширился на две доски. До башни осталось пройти каких-то полсотни шагов. И Тиса запаниковала. Хотела попятиться, но не смогла. Ноги не слушались ее и несли вперед.
Вдруг над порогом башни загорелся фонарь, осветив кованую дверь и густо затянутые паутиной ставни. В тот же миг под мостком забурлила вода. Из топи показались две черные руки, которые тут же ухватились за край мостка. В следующие секунды Тиса наблюдала, как из трясины появилась голова утопленника в обмотанном водорослями шлеме-шишаке, какие носили воины времен первой Панокийской. Ее накрыла паника, рванулась бежать, но костыль выпал из-под мышки, благо, в топь не скатился. Подхватив его, Тиса поскакала на одной ноге со всей мочи. Прочь! Не оглядываться!
Девушка очнулась посреди ночи в холодном поту, ладонями надавила на глаза. 'Не хочу ничего знать!' Усилием воли отправила видение в закоулки памяти, чтобы никогда не вспоминать. Уснуть снова оказалось трудно. Тиса встала и подошла к окну, приложив лоб к холодному стеклу, почувствовала облегчение. Полная луна выплыла из-за тучи и осветила поляну перед рощей. Из тьмы на тропинку, что вела к пограничной части, вынырнула фигура - смутно знакомая, но мозг думать отказывался, и усталость вернула капитанскую дочь в кровать.
***
Отец быстро поел в молчании, заслонившись газетой. И только перед уходом бросил:
- В воскресенье едем к Лавру на обед. Передай Цупу, пусть подготовит коляску.
- Ты едешь на обед? - удивилась Тиса.
Лазар посещал местные светские мероприятия, если только в этом была служебная необходимость. В последний раз он был у градоначальника позапрошлой зимой, когда сделал объявление о блуждающем близ города медведе. Он тогда просил общество воздержаться от дальних прогулок в одиночестве. Какова же причина его поездки на этот раз?
Как только капитан покинул столовую, кухарка воскликнула:
- Тиса, ты увидишь нового наместного вэйна!
- Ну конечно, - ответила она скорее себе, чем Камилле, - вот и причина.
Отец всегда видел людей через призму службы. Видимо, он считает колдуна стратегической фигурой, раз решил свести личное знакомство.
- Расскажешь мне потом, какой он.
Пришлось пообещать.
- Весь базар только и говорит, что о вэйне, - Камилла вертела в пухлых пальчиках куриную ножку, выбирая с какой стороны откусить. - Тонечка прячет его от любопытных глаз в своем доме - готовит сюрприз для званого обеда. Но весь Увег уже жужжит, что колдун хорош собой и очень модён.
Тиса пожала плечами. Есть расхотелось, и куриное крылышко так и осталось нетронутым лежать на тарелке.
- Говорят, он приехал каретой со своей матушкой в эту среду. - Камилла откусила кусок ножки.
- С матушкой?
- Да. Наверняка он добрый любящий сын, не то что мой Яшка - грубиян.
На кухне послышались шаги, и на пороге выросли новобранцы. Знакомая парочка.
- Мы спустили мешки в погреб, как вы просили, - сказал рыжий Василь.
Заметив за столом хозяйку, он заулыбался. Трихон же только чиркнул по девушке взглядом и отвернул лицо к окну.
- Погуляйте пока. Через полчаса ты, милок, вымой полы в кухне и столовой, - Камилла ткнула пальцем в Василя. - А ты от Жича мешок с солью принеси. - Кухарка на миг задумалась. - Наоборот. Василь, ты дуй за солью. А ты - полы. Трихон, правильно?
Паренек кивнул.
- Кормить тебя надо, Трихон. Чтобы силы прибавились. Хотя у Жича не разъешься, - покачала головой Камилла. - Ты, голубь мой, ко мне приходи, накормлю чем смогу, если этот злодей голодом тебя морить станет. Понял? Теперь идите, милки.
Новобранцы исчезли в кухне.
- Ты видишь, дорогая, кого мне опять Жич приставил в помощники. Как тощий какой или ростом не вышел, так обязательно ко мне. Этот Василь еще ничего. Но второй - хоть на паперть отправляй.
После обеда Войнова собрала со стола посуду и отнесла на кухню. Возвращаясь в столовую, чуть не споткнулась о швабру, которую шкалуш приготовил для мытья полов. Раздался глухой стук деревяшки об пол, и Тиса замерла. В голове вспыхнули звуки и образы: 'Клац... клац...', мосток, ночь, луна.
- Изнань бы побрал эти видения, - застонала она, меняясь в лице. Сдавила пальцами виски и зажмурилась, стараясь не дать видению всплыть в памяти полностью. Получилось. Тиса выдохнула и открыла глаза. И тут же поймала на себе любопытный взгляд парня, застывшего у ведра с водой с тряпкой в руках. Этого еще не хватало! Надо что-то делать.
Когда она выбралась на воздух за пределы части, ноги сами понесли на Девятую улицу, где проживал Прохор Фомич. Лекарь гостил у названого брата, его-то и нужно увидеть.
По ребячьему смеху, который слышался уже на подходе к дому, Тиса поняла, что стариков осадила соседская детвора. Прохор Фомич любил собирать малышню у себя, когда сноха позволяла. Войдя во дворик, девушка тихо прикрыла за собой калитку и, прислонясь к ней спиной, решила послушать разговор.
Под виноградной беседкой горстка ребятни расположилась вокруг большого кресла, в котором сидел тучный старик с бородой до пояса. Поясницу Прохора Фомича стягивал старый пуховый платок.
- Домовой молочко любит.
- Коровье или козье, дед Прош?
- Без разницы. Домовые - они такие, харчами не перебирают. Им внимание дорого. Возьмите блюдечко да поставьте у печи. А утром глядите: коли выпил хоть трошки, то понравились вы ему. Будет он вас беречь от лиха всякого, пока вы спите-сопите.
Ребята зажужжали, обсуждая совет. Тиса заметила Рича. Мальчик сидел на нижней перекладине деревянной лестницы, приставленной к беседке. Выглядел осунувшимся и в разговоре участия не принимал. Самодельный костыль валялся в пыли у его ног. На порог вышел Агап с подносом, полным фигурных пряников, и дети кинулись расхватывать угощение.
- Тише, пострелята, - буркнул лекарь. - С ног деда не сбейте.
Последний пряник Агап подал Ричу. Тут старик заметил девушку и махнул ей рукой, приглашая присесть вместе с ним на скамейку. Гостья уселась рядом.
- Раньше не то, что нынче, - продолжал Прохор Фомич, тряся бородой. - Раньше и водяного задабривали. Сейчас никто обычаев не помнит. Потому пять весен назад дочь Косого и утонула. Скучно стало водяному, вот он и забрал девку. Водяные они ведь как шахи чиванские, гаремы любят. Когда мне было столько годков, сколько вам, я ужасно боялся кривого Кондрата - мельника с водяной мельницы, что сейчас заброшенная выше по Веже стоит. Слыхали о такой?
Дети закивали.
- Говаривали, что Кондрат каждый год на Жнухову Горку в новолуние открывал свой подпол и кидал в омут лошадь или корову водяному в подарок, чтобы тот мельницу водорослями не оплетал. Поэтому я никогда туда с отцом не ездил. Боялся, вдруг он и меня кинет водяному в услужение.
Дети зашептались.
- Кондрат мне был страшнее болотного Гарта. Тогда еще ворон не забрал его колдовскую душу.
- А зачем ворону его душа? - спросила девочка с голубой лентой в косицах, внучка Прохора. Она подошла к деду и забралась к нему на коленки.
Белобрысый соседский мальчишка Картыш фыркнул:
- Души чародеев слишком тяжелы, чтобы подняться в небеса. Вот птицы их и уносят к Боженьке.
- А вы этого Гарта видели? - спросил Ефимка, рослый худой мальчишка, перебиравший в ладони маленькие камешки для игры в каток.
- Один раз токмо. У хлеборобов в полях. Росточком он невелик был, а силен. Такую грозовую тучу унял, помню. Поднял над головой свою палку, крикнул тарабарщину какую-то - и нет тучи. Рассосалась вся.
- Ух ты! - выдохнули дети.
- Жаль, сгинул колдун опосля через год. Мертвецы округ его башни теперь хороводы водят.
В повисшей тишине девчушка на его коленях пропищала:
- Дед Прош, а Рич черного рыцаря видел.
Мгновенно поднялся ребячий гвалт:
- Брехня! Костыль заливает все! Он врет!
- На Гартову топь на двоих-то ногах не дойдешь, а он будто бы доковылял ночью на своей коряге, - Картыш сморщил веснушчатый нос.
Рич понурился. А Картыш продолжил:
- А если и правда, как же он от рыцаря убежал? Ха-ха. Может, ты лягушку за утопленника принял, да и та бы тебя догнала.
Ребята захихикали.
Ну вот, опять. Тиса зажмурилась. В памяти кусочками мозаики вспыхнули картинки: фонарь на болоте, черные руки, шлем в тине, выпавший костыль. Девушка взялась за голову, усилием воли останавливая калейдоскоп.
- Рич вас не обманывает, - дрогнувшим голосом произнесла она. - Он действительно видел рыцаря.
Дети раскрыли рты от удивления. Мальчишка повернулся к нежданной заступнице, в глазах его светилась благодарность. Зато вопросительный взгляд лекаря сделался столь красноречивым, что Тиса удрученно прошептала старику на ухо:
- Дед Агап, я снова вижу.
- Пойдем-ка, помощница моя, чаю вскипятим, - Агап поднялся со скамейки. - И ты, дружок, зайди-ка в дом, - сказал старик Ричу.
Войнова вошла за ними. Под шагами заскрипели половицы. Потолок был так низок, что подними Тиса руку, то пощупала бы его старую штукатурку. В тесной кухоньке Агап налил из высокого жбана воды в чайник и поставил на печь. Через ее решетку видно было, как тлеют угли, зарывшись в золу.
Лекарь перевел взгляд с помощницы на Рича, хмуря кустистые брови.
- Это правда? Ты ходил на болото? - строго спросил он.
Тиса едва расслышала, как мальчишка прошептал себе под нос:
- Мне нужно было.
- Единый! О чем ты думал?
Мальчик скосил глаза на чайник, который начал шипеть, разогреваясь.
- Я поспорил с ребятами с базарной на пару гривенников.
Агап хлопнул себя по бокам.
- Ты слышишь, Тиса? Поспорил он, горе луковое! Вот взять хворостину вишневую да отстегать по мягкому месту! Гартова топь - не место для игр. Ты это понимаешь?
- Да, - протянул Рич виновато и ниже опустил голову.
Старик вздохнул, присел на табуретку у сложенной поленницы и положил руки на колени.
- Прошу тебя больше не ходить туда. Что скажешь? - спросил устало.
- Не буду, дед Агап. Честное слово!
- Хорошо, - сказал тот. - Теперь иди к ребятам, там Зинаида уже, верно, виноград с огорода принесла. А мне с Тисой поговорить нужно.
Рич вышел, и помощница поняла, что настала ее очередь признаваться. Она только сейчас поняла, как отчаянно ей хотелось поделиться своими страхами. Старик слушал ее внимательно, не перебивал.
- Третье за месяц, - девушка огорченно приложила ладонь ко лбу. - Я так надеялась, что они оставили меня навсегда. Уверена, что хорошо отгородила свое сознание, как ты меня учил. Но как только услышала о рыцаре, видение вдруг нахлынуло. Фу, он был весь коричневый, почти черный, - Тиса скривилась от отвращения. - А на голове шлем.
Агап Фомич вздохнул, в раздумьях потирая бороду.
- Возможно, видение стало слишком для тебя впечатляющим.
- То есть?
- Ты увидела волнующее событие, и от этого обострились твои чувства. Тебе теперь будет сложнее замыкать в памяти свои видения. Нужно сызнова работать над собой. Или выпустить свой дар на волю, научиться им управлять.
- Но я не хочу!
- Солнце, может быть, тоже вставать не хочет, но как видишь - светло на улице.
Тиса закрыла глаза, вспоминая давний разговор.
- Мам, почему мне снятся эти сны?
- О, милая, ты у меня непростая девочка.
- Мама, я что - вэйновка?
- Нет, дорогая. Ты не вэйна. Ты - ищущая. Это великий дар видеть людей на расстоянии, - женщина прикоснулась губами ко лбу дочери.
- Так я вижу будущее?
- Тогда бы ты была пророчицей. Нет, ты видишь настоящее. Я напишу другу твоей бабушки, профессору Мо Ши. Ты поедешь в гимназию для одаренных детей в Оранске. Хоть это твоему отцу и не нравится. Но он знает, как опасно стоять у судьбы на пути. Ты будешь счастлива, дочка.
Мама снова целует ее в лоб.
- Так мы переедем в Оранск?
- Нет. Мы с папой останемся здесь. Ты же знаешь, он не может оставить службу.
- Тогда я не хочу ни в какую школу!
Девушка почувствовала на своем плече ладонь старика.
- Не горюй, дочка. Пути Божии неисповедимы.
Читать продолжение - Глава 6
|
