Легкий прыжок - и тело верит в невесомость, кружась над мягким даянгом, который кажется таким далеким, что невольно и наивно забываешь о неизбежности соприкосновения. Раскидываешь руки как крылья - и получаешь штрафной - не потому, что тебе не нужны крылья, а потому, что только ногам должен уделять щепотку своего внимания истинный тхэквондист.
Перед твоей вымышленной свободой возникает якобы неожиданное препятствие - на самом же деле следующий за тем удар по деревянной дощечке тщательно отрепетирован, вот только тебе не хочется вспоминать о театре. Последнее движение - и преграда разбивается вдребезги, но тренер не находит удовлетворения в блистательном контрударе, а продолжает обвинять за излишнюю женственность. Неизменная складка на переносице и слегка подергивающийся уголок рта с правой стороны; казалось, суровый вид сочетался с едва уловимой усмешкой над всеми и всем происходящим. Мне хотелось заглянуть под затемненные стекла его очков, хотя я и знала, что наш тренер по тхэквондо слеп, лишился зрения в аварии десять лет назад. Но меня всегда удивляла точность его движений, идеальная осанка и потрясающая наблюдательность, какой не мог похвастаться и иной зрячий. Одну из своих учениц он как будто видел насквозь - и для этого вовсе не нужно было знать, как она выглядит; и эту ученицу звали Роксана - такое имя я получила после поступления в эту школу.
Не помню, как называли меня родители, может быть, потому, что они со мной особенно и не общались. Мама - учительница русского языка и заместитель директора по воспитательной работе, поэтому вечерами у нее недоставало сил, чтобы произнести мое тяжелое и, наверное, неподъемное имя. Зато чужим детям замещала и мать, и отца, и кто-то тянулся к ней, получал в незаслуженный дар украденные у меня объятия, а кто-то ударял ножом насмешек и издевательств в спину. Звуки предательства с детства стали для меня колыбельной: сначала отец, окончательно спившийся от недостатка тепла, ушел из семьи, даже не попрощавшись с дочерью, потом погиб от легочной недостаточности мой единственный брат, оставив меня в угрюмом одиночестве, а затем и лучшая подруга повернулась спиной и встала на сторону класса. По странному стечению обстоятельств одноклассники объявили меня, долговязую застенчивую отличницу, жертвой - и я скатилась вслед за своими оценками... до побега.
- Я не устану повторять: тхэквондо не женский вид спорта. Когда вы принимаете стойку удара, то должны стереть из памяти ваше имя, возраст, половую принадлежность и даже религиозные убеждения. Вы tabula rasa. Вы начинаете круг со старта. - он говорил как настоящий оратор: спокойный, размеренный тон, который никогда не переходил границы прохладного уважения к каждому ученику. Тренер перешел в фазу отталкивания: на лице отразилась секундная борьба: нахмурился, незаметно облизал губы, качнул головой в сторону и, наконец, замер - его кожа разгладилась, и больше не было никакого напряжения в области лба, даже губы перестали дергаться, приняв симметричное положение. Это и значило становиться tabula rasa в момент подготовки к бою. Он согнул голень, бедро заметно выдвинулось вперед, и резким движением разогнул, разбив дощечку безо всякого намека на сентиментальность, которую презирал и находил почти у каждого ученика.
- Помните, самое главное - постепенность. Не забывайте вернуть голень в исходное положение, прежде чем опустить. Не показывайте восторженное самоупоение, иначе рискуете усыпить собственную бдительность. Пока вы восторгаетесь самим собой, противник не дремлет и наблюдает за каждым вашим движением, подготавливаясь к финту. И вы, конечно, останетесь в дураках, потому что потратили драгоценные минуты на ублажение своего эго.
- Учитель, можно вопрос? - очень красивый мальчик с копной кудрявых белых волос и веснушками на носу; при этом его кожа изумительно бледная, как будто под ней нет тех сгустков крови, которые выдают живую душу на теплых ладонях сегодняшнего дня. Мне все время хотелось подойти на шаг ближе и прикоснуться к его щекам: такие же холодные, какими кажутся издалека? Может быть, взять за руки и отогреть, как ледяное сердце Кая, и тогда, наверное, в его пугающе синих глазах зажжется хотя бы слабая искорка любви.
Тренер повернулся в сторону говорящего, в очередной раз демонстрируя удивительно острый слух и феноменальную память на голоса своих учеников.
- О чем ты хочешь спросить, Немо? - правая бровь слегка приподнялась, но губы сохраняли спокойствие и симметрию, что было не совсем в характере учителя. Наверняка он просто не успел выйти из состояния tabula rasa, даже его нога оставалась в стойке удара, как будто прямо сейчас он сделает боковой выпад.
Немо сдержанно улыбнулся, на секунду прикрыв глаза, и тогда густые черные ресницы совершили случайный полет - заблудившаяся туча, которая вдруг выбралась на ясное, солнечное небо, заслонив собой свет, - и решительным тоном все-таки спросил:
- Когда мы начнем драться друг с другом, а не с этими убогими манекенами? - юноша пнул куклу для репетиций, и она с шумом покатилась по спортивному залу, заглушая напряженность обрушившейся на плечи учеников тишины. Немо умел вводить в оцепенение и задерживать чужие реакции, наполняя воздух бескислородными паузами, когда даже легкий вдох звучал слишком шумно. Губы исчезли с лица тренера - это значило, что фраза произвела должный эффект, но он не решался произносить слова, пока не справился с подступающим гневом. Я увидела, как надуваются его щеки и губы возвращаются на место, хотя и сведенные в трубочку. Превращение не длилось и секунды - на лице воцарилось прежнее спокойствие.
- Вы еще не вполне готовы к бою, - заговорил тренер, его голос казался уверенным, по крайней мере, в нем точно не было дрожи. - В первую очередь, важно укрепить свой дух, и когда это случится, мы сломаем манекены и двинемся навстречу друг другу.
- А по-моему, это бред. Вы просто боитесь, что сядете в тюрьму, если ваши ученики разобьют себе физиономии, - Немо приподнялся на носках, но уйти, хлопнув дверью, решимости не хватило. Вместо этого он только принялся пытливо разглядывать учителя, зная, что тот, хотя и не увидит этот взгляд, но однозначно почувствует его силу.
Тренер улыбнулся - как и всегда, лишь одним уголком рта.
- Только вслушайся в собственные слова: "разбить себе физиономии". Если это в твоем понимании и есть тхэквондо, то тебе будет лучше вернуться в обыкновенную школу.
Он отвернулся, недвусмысленно дав понять, что предпочитает не продолжать этот бесполезный для себя разговор. Я подняла манекен и поставила рядом с тренером, но Немо, не желавший признавать поражение, пробрался в центр нашего круга.
- Я уверен, что среди вас, - он обвел одноклассников внимательным и как будто немного жалобным взглядом, - есть те, кто поддержит меня. Те, кто не хочет тратить время и силы впустую. Кто из вас сразится со мной прямо сейчас и докажет учителю, что мы готовы драться по-настоящему?
Мы ответили молчанием и опущенным взглядом; я думаю, потому, что все слишком уважали тренера и еще потому, что никто не симпатизировал Немо - мальчику с поразительно правильными чертами лица, но слишком холодной кожей. Как здесь оказались веснушки - шершавые поцелуи Бога? Наверняка сами чувствовали себя неуютно на этом прямом узком носу Давида, но именно они, неожиданные знаки, заставляли меня верить их хозяину. Да, он выглядел излишне раскрепощенным и эксцентричным, но мне хотелось думать, что руки у него все же теплые.
Тренер с выражением абсолютного спокойствия встал рядом с манекеном. Он приготовился показать нам боковой удар ближней ногой с подскоком вперед.
- Трусы, - Немо опустил глаза, закусив нижнюю губу; наверное, он чувствовал обиду или, всего скорее, стыд за прилюдное разоружение бахвальства вкупе с причесанным эгоизмом без видимых усилий.
- Поскольку ты не нашел единомышленника, готового на спарринг, уж изволь вернуться в круг и выучить пару серийных ударов. - тренер слегка подтолкнул пристыженного ученика; тот молчаливо зашагал на свое место, но плевок-оскорбление в спину заставил юношу остановиться. Мы разом обернулись, приподнявшиеся брови учителя и сеть обозначившихся морщинок на лбу выразили удивление. Незнакомый мальчик не очень высокого роста в широких штанах с оттопыренными карманами уверенным шагом надвигался прямо на Немо, точно намереваясь стереть его фигуру, как карандашный рисунок ластиком. Это было самое суровое лицо, которое мне приходилось когда-либо видеть: сведенные вместе брови, широко раздувающиеся ноздри и поджатые губы, и при этом рядом с надменным интеллигентом Немо незнакомец казался мальчишкой из средней школы, отъявленным хулиганом, которого детям из приличных семей советуют обходить стороной. Наверное, моей маме он бы понравился: можно было взяться за его воспитание и обучение, почувствовать себя Пигмалионом из пьесы Бернарда Шоу, посодействовав удивительному превращению лодыря-двоечника в прилежного ученика. Поэтому она никогда и не говорила мне, что я должна держаться подальше от подобных людей, ведь у каждого человека, тем более у ребенка, на самом деле чуткая и кроткая душа, и в наших силах открыть это для самого оступившегося.
- Трус здесь только ты, потому что слишком быстро сдался, - гость подошел к противнику вплотную и испепелил его полным ненависти взглядом. Даже Немо немного потерял самообладание и, надо признать, выглядел весьма несчастно.
- И что, ты согласен биться со мной? - Немо тщетно старался сохранить уверенность в голосе.
Мальчишка усмехнулся.
- Только исход настоящего боя сможет показать, кто из нас делает честь другому.
Тренер покачал головой, как будто вполне удовлетворенный достойным ответом.
- Знаешь, мне нравится, как ты говоришь. И хотя я не знаю, откуда ты пришел, но мне бы хотелось узнать тебя в бою. Почему бы не показать всем, на что ты способен? - учитель задумчиво почесал подбородок. - Сразись с Немо, но перед началом представься.
Мальчик поклонился учителю, точно и его с первого взгляда впечатлил этот необычный человек, хотя еще несколько минут назад я пребывала в твердой уверенности, что такой мальчуган вообще не способен кого-то уважать.
- Прошу прощения, тренер, но директор вчера сказал мне, что у меня нет имени. Пусть будет так. Хотя я и понятия не имею, где нахожусь, но почему-то чувствую, что мое обычное имя не должно звучать в этом месте.
Немо отошел назад, близость противника подрывала его ежедневную решительность, и принял стойку удара; мальчик без имени, не расслабляя лоб, все такой же нахмуренный, сделал то же самое. Все неотрывно следили за каждым его движением, и я вдруг поняла, что мои одноклассники единогласно приняли сторону незнакомца. Его энергия оказалась настолько сильной, что я почувствовала временное головокружение и едва удержалась на месте. Но я не могла предать Немо - этого ранимого мальчика с такой хрупкой душой, что ее можно было разбить неосторожным движением руки неуклюжего человека. Он не хотел казаться таким же, какой была его бледная кожа, поэтому закрылся силой самолюбия и фальшивым высокомерием.
- Немо! Остановите бой! - вот почему я не смогла подавить крик, когда остальные, завороженные, наблюдали, как капельки крови стекают с разбитой губы наследника Аполлона, а уличный мальчишка перекрывает захлебывающемуся противнику воздух, поставив правую ногу ему на грудь.
Все, кроме меня, зааплодировали, заранее приняв незнакомца в свой круг, учитель с не свойственной себе горячностью пожал победителю руку, а Немо остался лежать на краю даянга, не в силах вынести такого головокружительного... нет, не успеха, о котором давно мечтала его жаждавшая признания и почета душа, - позора.
- Ты занимался тхэквондо раньше?
- У тебя черный пояс?
- Немо - достаточно сильный противник, как тебе удалось уложить его?
Все они интересовались только новичком, уже чихающим от самодовольства, а Немо казался по-настоящему одиноким, но даже учитель, всегда такой понимающий, несмотря на свою слепоту, теперь как будто не замечал, в какую бездну одиночества повержен один из его учеников.
- Уйди, - с усилием разжал зубы Немо, когда я предприняла попытку приподнять его.
Кажется, мне в очередной раз указали на выход, и не оставалось ничего другого, как подчиниться.