Нигородова Мария Андреевна : другие произведения.

Пятое Божество - ч 1 "Отцы"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он стоял у ворот и с всё той же неясной тоской смотрел ей вслед. Спина Мегалкарвен всё ещё виднелась среди деревьев, солнце играло в светлых волосах, делая их почти золотыми. И в который раз он осознавал, внезапно, как удар в спину, до чего же она красива. Удивительно красива.... Насмешка судьбы, горькая ирония. Ему нельзя было любить её, эльфийку, лесную эльфийку, извечного врага. И даже хорошо то, что девушка из снов уходит. Будет лучше... да, будет лучше, если они никогда не встретятся. Никогда... Мегалкарвен вдруг обернулась. Она была уже далеко, но стоящий у ворот человеческого города, Шахиррим всё равно отчётливо увидел её лицо. Во всех подробностях. Тонкие косички у висков, взметнулись от резкого движения и странный, ищущий взгляд зелёных глаз прожёг сознание насквозь. "Я буду молить судьбу, чтобы она снова свела нас, мой храбрый Шахиррим - зазвенел в тишине её голос, - Ты веришь в судьбу?" "Ты веришь в судьбу?" Он оборачивается, чувствуя, что лесная эльфийка хочет предупредить о чём-то, что скрывается сзади, но увидел лишь несущийся к груди жертвенный нож.... Поздно...

  

0x08 graphic
0x08 graphic

Часть I
Отцы

Каждый выбирает для себя

Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку

Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

Слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе

Щит и латы, посох и заплаты.

Меру окончательной расплаты

Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает для себя.

Выбираю тоже, как умею.

Ни к кому претензий не имею:

Каждый выбирает для себя.

   Он стоял у ворот и с всё той же неясной тоской смотрел ей вслед. Спина Мегалкарвен всё ещё виднелась среди деревьев, солнце играло в светлых волосах, делая их почти золотыми. И в который раз он осознавал, внезапно, как удар в спину, до чего же она красива. Удивительно красива.... Насмешка судьбы, горькая ирония. Ему нельзя было любить её, эльфийку, лесную эльфийку, извечного врага. И даже хорошо то, что девушка из снов уходит. Будет лучше... да, будет лучше, если они никогда не встретятся. Никогда...
   Мегалкарвен вдруг обернулась. Она была уже далеко, но стоящий у ворот человеческого города, Шахиррим всё равно отчётливо увидел её лицо. Во всех подробностях. Тонкие косички у висков, взметнулись от резкого движения и странный, ищущий взгляд зелёных глаз прожёг сознание насквозь. "Я буду молить судьбу, чтобы она снова свела нас, мой храбрый Шахиррим - зазвенел в тишине её голос, - Ты веришь в судьбу?"
   "Ты веришь в судьбу?"
   Он оборачивается, чувствуя, что лесная эльфийка хочет предупредить о чём-то, что скрывается сзади, но увидел лишь несущийся к груди жертвенный нож.... Поздно...
  
  
   Утренний холод пробился под одеяло. Такое ощущение, что тело покрылось тонким слоем льда. Гнедая кобыла нервно топнула копытом, чувствуя затухающий ужас хозяина. Шари Агиль перевернулся на спину и устремил бессмысленный взгляд в небо, затянутое противными серыми облаками. Светало.
   Взгляд стал осмысленным, страх свернулся калачиком в дальнем уголке сознания и затих вместе с иллюзорной болью предательского удара. Сон. Всего лишь сон. Уже шестую ночь подряд...
   Тёмный эльф сел и, безуспешно стараясь ни о чём не думать, подбросил в костёр заготовленных с вечера дров. Как всё это напоминало самое начало пути, когда он был одним из трёх Шахирримов, оставшихся в живых после долгого обучения. Тогда ему тоже часто снились сны: страшные, предвещающие те ужасные события, обрушившиеся на страну спустя какой-то месяц, и странные, иллюзорные, похожие на тополиный пух, пронизанные сладкой мечтой и любовью. Смешно. Для любого тёмного эльфа, да и для других рас тоже, пожалуй. Но Агиль не спешил ставить крест на своих снах. Это его и погубило. Это и спасло многие жизни.
   С тех пор несостоявшийся жрец никогда не был на родине. С тех самых пор, как отказался убить на алтаре лесную эльфийку, которую видел в своих снах, и помог ей сбежать. Он стал изгоем, без дома, без родины и без веры. И не сказать, чтобы это состояние не доставляло удовольствия слишком благородному для своей расы эльфу.
   Он прошёл сквозь огонь войны, в качестве вестника принца Валиора, обошёл всю страну, видел и своих собратьев, жестоких и беспощадных, хитрых и коварных вампиров, неукротимых и вспыльчивых демонов, серафимов слишком загадочных, чтобы относиться к ним как к живым, гномов, ехидных и наглых, а также и извечных врагов, лесных эльфов. Множество судеб, жизней, возможностей, а что в итоге? Шари Агиль не стал выбирать ни одну из предложенных дорог, он поступил в жизни так же, как поступал в пути. Бросил в карту быстрый взгляд и пошёл искать новый маршрут, более тяжёлый, но зато лишённый засад и ловушек, которые поджидают везде, где есть наезженная дорога. И всегда успевал вовремя назло врагам и радость сюзерену.
   Наёмник, убийца, бродяга. Зато свободен. Сейчас тёмный эльф никому не служил. Принц Валиор был жестоко убит тёмным магом, с дуру призвавшем демоническую орду, поглотившую пол страны вместе с неосторожным колдуном, невеста принца Виенна с тех пор правила государством, мучаясь приступами безумия, а Шари Агиль вновь отправился в путь, уже без какой-либо определённой цели, хотя мог бы и остаться при дворе, тем более, что королева просила.
   Не остался. Сам не знал почему. Словно что-то гнало тёмного эльфа прочь от всего, что могло дать ему власть. Почему он бежал от того, чего всю жизнь добиваются, чем бредят все тёмные эльфы? Кто знает. Даже боги навряд ли взялись бы объяснить это.
  
   Поселение было маленьким и убогим. Грязные улицы, затопленные вонючей жижей канавы, козы и овцы со свалявшейся шерстью, бродившие прямо между домов. Дома полуразрушенные с почерневшими грязными стенами и пёстрыми от многочисленных латок крышами, кое-где торчали чёрные как гнилые зубы остовы сгоревших жилищ.
   В центре посёлка был небольшой пятачок с колодцем, мощёный серым камнем. Видимо, когда-то это был вполне благополучный хутор, а то и маленькая деревенька. Война же превратила цветущий некогда уголок в продуваемое всеми ветрами пепелище.
   Агиль оставил коня возле забора и без стука вошёл в дом с выцветшей пивной кружкой на старой вывеске. Все немногочисленные посетители тут же повернулись к вошедшему.
   - Принеси что-нибудь поесть, - хмуро сказал эльф, отдавая хозяину заведения стандартную плату за обед. Никто в Альареане не мог поднять её выше определённой черты. При условии, конечно, что посетитель не хочет отведать что-нибудь кроме зерновой каши и травяного отвара.
   - Как скажете, Шахиррим, - ответил грустный измотанный человек и ушёл выполнять поручение.
   Шари Агиль устроился за дальним столом и вновь погрузился в мысли. Денег оставалось не то чтобы мало, в той глуши, где сейчас путешествовал эльф, они не всегда были востребованы. После войны, буквально опустошившей страну, люди готовы были на всё ради куска хлеба. Деньги же... да что деньги?
   Конечно, знаменитому тёмному эльфу, сумевшему победить Архсваарга, предводителя демонической орды, никто бы не посмел отказать, в случае же чего, тот мог взяться за "Паучьи Когти", но вот беда, сам тёмный эльф совершенно не хотел на кого-то давить.
   Принесли заказ, Агиль ел, не чувствуя вкуса похлёбки. И, наверное, слава Богине, что не чувствовал. Неподготовленное существо отравилось бы от одного только вида этого кошмара. Тёмному эльфу же было всё равно, в походных условиях приходилось есть и не такое.
   - Шахиррим, разрешите обратиться, - вторгся в сознание чей-то вкрадчивый голос.
   Агиль уже не удивлялся тому, что его узнает, чуть ли не каждый первый человек. Доброе имя часто создаёт шумиху похлеще злого.
   - Обращайся, - сказал он тихо, не поднимая головы.
   Много кто вот так вот подсаживается рядом, прося помочь в своих бедах и смешных, и пустяковых и действительно страшных.
   - Я Сэллент, ты, думаю, помнишь меня.
   Эльф поднял взгляд и посмотрел на загадочного человека в тёмном плаще с капюшоном.
   - Покажи лицо, - бесстрастно велел он, на всякий случай, проверяя, на месте ли кинжал.
   Тот не стал откидывать капюшон, лишь снял перчатку, демонстрируя серебряное кольцо в виде змеи. Из тени под капюшоном сверкнули жёлтые глаза с вертикальным зрачком.
   - Ты же знаешь, Шари Агиль, я ни кому не показываю своего лица. И знаешь почему.
   - Знаю, - усмехнулся тёмный эльф, успокаиваясь. - Потому и спросил.
   Сэллент - личность почти мифическая. Почти никто не видел его лица, многие же уверены, что под этим именем скрывается несколько людей, а то и нелюдей. Причина крылась в том, что вор, разведчик и алхимик Сэллент не служил кому-либо конкретно, только себе и своим немного странным представлениям о долге, морали и чести. Он выполнял поручения и лесных эльфов, и людей, и боги знают ещё кого. А всё потому лишь, что сам он не принадлежал ни к одному из этих народов и не считал, что обязан выбирать чью-то сторону. Он был чертом - плодом запретной любви демона и человеческой женщины, что и отразилось на характере и немного странном взгляде на мир.
   Разумеется, никто не ведал о таких подробностях жизни знаменитого разведчика, сам Шари Агиль узнал это случайно, после того как ему пришлось спасать старого знакомого с костра, на который тот угодил в одной из глухих деревушек. Если до того случая тёмный эльф и чёрт встречались лишь в те моменты, когда одному от другого было что-то надо, то теперь они стали если не друзьями, то чем-то вроде этого.
   - Что занесло тебя в эту глушь, Сэллент? - спросил Агиль, вглядываясь в тень под капюшоном собеседника.
   - То же, что и тебя, - ответил тот. - Случай.
   - Случай говоришь, - эльфу стало смешно. В то, что его друг мог оказаться, где-то случайно откровенно не верилось. - И сколько тебе заплатили за этот случай?
   Чёрт крутанул на столешнице неизвестно откуда взявшуюся золотую монетку.
   - Не в этом сейчас дело, Шари Агиль, - в голосе его зазвучала странная грусть. - Тебе не стоит задерживаться в этих землях. Слишком опасно.
   - Ты думаешь, лесные эльфы могут напасть? - предположил Шахиррим, вспоминая карту. Владения лесных начинались уже за этим леском, впрочем, граница была только на карте, на деле же на остроухого лучника можно было наткнуться где угодно, и хорошо, если на него самого, а не стрелу.
   - После того как ты несколько раз спасал их? - рассмеялся собеседник. - Исключено! Я видел крупный отряд твоих собратьев, Агиль.
   - Насколько крупный? - тут же насторожился тёмный эльф. Встречаться с собратьями, по понятным причинам ему не хотелось.
   - С десяток элендиар, пара магов и младший жрец. Ещё несколько варгов и горгулья, - ответил Сэллент шёпотом.
   - Они ищут меня?
   - Не знаю, - вор пожал плечами. - Вряд ли. Никто не знает, что ты здесь. Я и то узнал лишь потому, что чувствую тебя.
   - Чувствуешь? - Агиль опешил, такого откровения от скрытного товарища он не ожидал.
   - Долг крови, друг мой, - эльф не столько увидел, сколько почувствовал улыбку черта. - Такие долги отдаются всю жизнь. Мне пора. Ещё встретимся.
   - Где тебя искать? - спросил тёмный эльф быстро. Что-то ему подсказало, что скоро нужно будет встретиться с этим загадочным существом.
   - Тебе не надо меня искать, Агиль, - обернулся уже вставший собеседник. - Я узнаю, когда нужен, задолго до того как ты сам это почувствуешь.
  
   Прояснилось. В солнечную и ясную погоду посёлок уже не казался столь мрачным и безжизненным. По улицам сновала ребятня, прячась от взгляда тёмного эльфа за редкими заборами и углами домов. Глазели, перешёптывались, смеялись без повода на первый взгляд.
   Шари Агиль настолько привык к этим шепоткам, что уже не обращал на них внимания. Особенно на малышню. Что с них возьмёшь, если даже взрослые уже люди то и дело оборачивались в сторону незнакомца. Тёмные эльфы редко появляются в этих местах. Острые уши, бледная кожа и светло-серые, почти белые, с голубыми прядями волосы, черные с синевой глаза, точёная мускулистая фигура Шахиррима вызывали в людях если не страх и ненависть, то любопытство. Тем более что исконные владения тёмных, находятся гораздо восточнее. Здесь же уместнее встретить лесного эльфа с его стрелами и животворящей магией.
   Он погладил лошадь по печальной морде и вскочил в седло. Не стоит здесь задерживаться. Сэллент не так часто даёт советы, чтобы пренебрегать ими.
   Шахиррим сверился с картой, на которой помимо всех существующих земель были обозначены все действующие кузницы, торговцы, таверны, лавки магов, зелий, конюшни, а также и точное месторасположение хозяина карты. Хорошая вещь, штучная, правда предыдущему владельцу она не помогла избежать волчих зубов, других существ и зверей карта не показывала.
   Эльф привычно прикинул расстояние до всех крупных населённых пунктов и почти сразу свернул с дороги, направив лошадь вглубь леса. Совсем уж непролазного бурелома он избегал, но и на открытые участки выезжать не спешил. Одинокий всадник на полянке - лакомая добыча для любого лучника, не только эльфийского.
   Лошадь, привыкшая уже к причудам хозяина, уверенно рысила по мягкой земле, маневрируя между стволов. Солнечные лучи расчертили землю полосами и пятнами. Где-то в вышине свистели мелкие птахи, лепетали листья деревьев, будь Агиль лесным эльфом, обязательно бы послушал, о чём переговариваются деревья, но не сложилось.
   Тёмный эльф ехал погружённый в свои мысли, казалось, что его не выдернет из раздумий даже взрыв гномьей петарды перед носом. Как всё-таки обманчиво бывает первое впечатление.
   Над лесом взметнулся волчий вой, маслянисто растёкся во все стороны и затих, как ножом, обрубив все прочие звуки. Шари Агиль придержал кобылу. Два года странствий сделали его очень осторожным. Волки не были редкостью в этих лесах, никто не пугался их голоса. Но варги, боевые волки тёмных эльфов, здесь не встречались, а это был именно их клич.
   Шахиррим спешился и, прихватив с собой лишь два фигурных двулезвийника, пропитанные ядом, пошёл на звук, прислушиваясь.
   Очень скоро до острого слуха донеслись затихающее лязганье металла. Невдалеке был бой. Был, именно что в прошедшем времени. Когда Шари Агиль вынырнул из-за деревьев, всё уже кончилось.
   Трое молодых тёмных эльфов, вооружённых прямыми мечами столпились возле узкого прохода между двумя скалами, опасаясь сунуться внутрь. Позабытые всеми, на земле лежали два лесных эльфа-лучника, один тёмный эльф и один варг утыканный стрелами.
   Собратья явно не отличались большим боевым опытом и если б не хорошее вооружение и доспехи, Шахиррим был бы уверен, что перед ним всего лишь кучка элендиар, молодых эльфов-воинов, стремящихся набрать побольше боевого опыта и заслужить почёт среди своего народа. Кто же это был на самом деле, Агиль не знал.
   Из пещерки вылетела стрела, едва не оставив одного из эльфов без глаза. Видимо выжившие лесные. Замечательно.
   Шари Агиль вызывающе кашлянул, привлекая внимание противника. Он ненавидел нападать со спины. За исключением тех случаев, когда это было действительно необходимо.
   Бой был коротким. Несмотря на неплохую экипировку, молодые эльфы не выстояли против Шахиррима и пяти минут, больше мешая друг другу, чем помогая. Элендиары, недоучки, пушечное мясо. Прав был Сэллент, здесь действительно неспокойно. Только вот где остальной отряд?
   - Выходи, - сказал Агиль, подходя к пещерке немного сбоку, чтобы не получить стрелу в глаз. А то кто их, лесных, знает?
   Ответом ему было молчание. Собственно, чего было ещё ожидать, что лесной лучник просто так поверит незнакомцу, играючи справившемуся с тремя тёмными эльфами? Разумеется - нет.
   - Выходи. Тээрэ нра Шассирра, я не причиню тебе вреда, - сказал Шахиррим, отступая на пару шагов от входа.
   Из пещеры донёсся лёгкий шорох. Недолгая задумчивая тишина, а потом из щели выскользнула гибкая эльфийка. В руке она судорожно сжимала лук, готовая в случае чего пустить его в ход, светлые волосы наполовину скрывали лицо, но Агиль всё равно узнал её. И замер, не зная, что сказать или сделать.
   - Кто ты? - спросила эльфийка, откидывая волосы с лица. - Зачем помог мне?
   Тёмный некоторое время молчал, собираясь с мыслями, потом снял с головы шлем, открыв лицо, и сказал:
   - Мы встречались два года назад, Мегалкарвен. Рад, что с тобой всё в порядке.
   Брови давней знакомой, до того настороженно нахмуренные, изогнулись натянутыми луками, выдав её удивление.
   - Шахиррим, - голос Мегалкарвен дрогнул, - ты здесь? Почему?
   - Видимо, судьба, - немного печально улыбнулся тот. - Ты ведь веришь в судьбу.
   Сам того не заметив, он употребил фразу из своего сна, фразу откровенно чужую и бессмысленную. Эльф в судьбу не верил. Уже два года как.
   - Ты уже второй раз спасаешь меня, Шахиррим, - девушка слегка склонила голову. - Что же это, как не судьба?
   Шари Агиль отвернулся, принявшись разглядывать трупы элендиаров.
   - Не стоит тут задерживаться, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Это лишь малая часть отряда. Скоро здесь будут маги.
   - Откуда ты знаешь? - эльфийка опустилась рядом с одним из собратьев на землю, в глазах её плескалась боль.
   - Друг рассказал, - уклончиво ответил Шахиррим. - Это только разведка. Пойдём, я отвезу тебя в Д-эль Турвиан.
   - Тебя не пустят в наш город, - невесело усмехнулась та.
   - Раньше пускали, - ответил тот и коротко свистнул.
   Кобыла послушно прибежала на зов, ткнулась тёмному эльфу в плечо в ожидании похвалы.
   - Шари Агиль, - тихо сказала Мегалкарвен, словно пробуя имя на вкус, - ты столько раз приходил на помощь другим. Кто же поможет тебе, когда это потребуется?
   - Никто, - ответил эльф хмуро. Такие разговоры он не любил.
   На поляне пришлось задержаться. Ровно настолько, чтобы обеспечить погибшим хоть какое-то погребение. Лесных и тёмных эльфов Агиль растащил в два разных овражка (из уважения к межрасовой войне), благо таковых хватало, и забросал ветками. На более серьёзный обряд времени уже не было, и даже Мегалкарвен это понимала.
   Шахиррим вскочил в седло и протянул спутнице руку. Та заколебалась, стоит ли, но лишь на мгновенье.
   Лошадь пошла бодрой рысью, великолепно понимая, что там, где есть один мёртвый варг, есть и десяток живых. А волков она не любила даже обычных, что уж говорить о боевых.
  
   На ночлег остановились уже затемно. Долго кружили по лесу в поисках укромной полянки, путая следы. В итоге забрели в ту самую глушь, где даже лешего сложно встретить, как и кого-нибудь ещё.
   Эльфийка сидела так близко к огню, словно хотела залезть в него целиком, в зрачках её плясали отблески пламени. Агиль старался не смотреть на спутницу, погрузившись в изучение путевых записей в журнале. Здесь была вся его жизнь, начиная с побега из храма: задания, личные наблюдения и размышления, планы зданий и выписки из книг, которые Шахиррим встречал на своём пути. Здесь могли соседствовать заведомо несовместимые вещи, такие как рецепт ежевичного вина и описание мокрицы-демона. Многократно в журнал добавлялись новые страницы, так что теперь он больше походил на неровную стопку подшитых листов с расползающейся обложкой. Завести новый Агилю пока не приходило в голову. А зачем?
   Тёмный эльф повертел в пальцах обломок карандаша и записал:
   "Середина Ашат-таримга. Сэллент как всегда прав в своих наблюдениях. Иногда мне кажется, что он способен брать информацию прямо из воздуха, впрочем, не у меня одного создавалось такое впечатление. Я видел лишь малую часть отряда, состоящую из кучки элендиар. Но никто бы не стал экипировать начинающих воинов-простолюдинов, другое дело, если нужно задавить кого-то массой. Как медведя сначала травят псами, а потом уже пускают в ход оружие. Только что же за зверя ловят мои собратья во владениях лесных эльфов? Сомневаюсь, что обычного волка".
   Шари Агиль ещё раз перечитал запись в журнале. Он уже давно заметил, что если записать проблемную ситуацию, а потом перечитать запись, то гораздо легче мыслить абстрактно, не отвлекаясь на частности. Как не о себе, а о ком-то. Так получается, что других мы знаем гораздо лучше, чем себя.
   Эльф подумал немного и продолжил запись:
   "Сражаясь с элендиарами, я вновь встретил Мегалкарвен, эльфийку из моих снов. Что за рок, вновь свёл нас вместе? Мне страшно находится рядом с ней, и страх этот - не страх смерти, а чего-то иного, объяснения чему я не знаю. Правда, и отпускать Мегалкарвен я тоже не хочу. И в который раз мне кажется, что она приворожила меня. Но откуда тогда сны? Эльфы не имеют над ними власти. Как бы то ни было, я доведу её до Д-эль Турвиана, среди подобных себе, она будет в безопасности, я же смогу снова спать спокойно. Надеюсь".
   - Что ты пишешь? - спросила эльфийка, не отрывая замороженного взгляда от костра.
   Агиль закрыл журнал и сунул его в небольшую сумку на поясе, где обычно носил ещё и карту с деньгами.
   - Путевые заметки, - ответил он сухо. - Чтобы обдумать, когда подвернётся свободная минута.
   - Что ты будешь делать дальше? - спросила девушка, по-прежнему избегая смотреть на собеседника. - Война закончилась.
   - Не важно, - ответил Шахиррим.
   Он расстелил на земле грубое походное одеяло, на секунду задумался, потом сказал:
   - Иди сюда.
   - Зачем? - Мегалкарвен вскинула голову, напрягшись как в ожидании удара.
   - Ночи холодные, - ответил тот ровным голосом. - Ляжем вместе. Для тепла. Исключительно для тепла.
   Последнюю фразу тёмный эльф добавил, чтобы избежать каких-либо недоразумений. Женщины странные существа, и мысли, приходящие им в голову, бывают самыми неожиданными. Мегалкарвен вряд ли была исключением.
   Некоторое время она пристально смотрела Агилю в глаза, пытаясь видимо прочесть в них будущее. Судя по всему, эльфийке это удалось, потому что она кивнула и быстро легла рядом, прижавшись спиной к груди спутника. Одеяло было свободным для одного, но маленьким для двоих, так что завернуться в него можно было только плотно прижавшись друг к другу.
   Шари Агиль лежал и слушал дыхание спутницы. От её волос пахло хвоей и ветром. Костёр затухал, круг желтого света постепенно сужался, сдавая отвоёванное у ночи пространство. Возможно, было бы умнее дежурить по очереди, но тёмный эльф уже привык доверять эту миссию кобыле, которая всегда первой чувствовала приближение опасности и будила своего хозяина. Впрочем, как и все её многочисленные предшественницы и предшественники.
   Шахиррим вздохнул и закрыл глаза, стараясь уснуть, завтра будет день не из лёгких. На след наверняка напали варги, впрочем, даже самый лучший волк долго будет распутывать цепочку их следов. Спина девушки слегка вздрогнула, неужели разбудил. Агиль мысленно выругал себя за неосторожность. Привык за два года к почти постоянному одиночеству.
   Эльфийка заворочалась, спутник слегка отстранился, позволяя ей устроиться поудобнее. Мегалкарвен перевернулась на другой бок, и вдруг обхватив опешившего от такого Шахиррима за шею, поцеловала его в губы. Агиль почувствовал, что земля под ними дрогнула, дрогнула и перевернулась. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как рушится мироздание. И тут всё кончилось.
   - О Духи, земные и небесные, - прошептала девушка, пряча лицо у спутника на груди, - что же я делаю?
   - Зачем? - голос тёмного эльфа звучал хрипло, он тяжело дышал как после долгого бега. Вопрос сорвался с губ помимо воли, вместе с выдохом. В этот момент Агилю казалось, что он вовсе разучился думать.
   - Не знаю, - глухо ответила Мегалкарвен. - Я, наверное, сошла с ума.
   Шари Агиль разжал, судорожные объятья, в которые заключил её, сам того не заметив.
   - Что же теперь делать? - отпускать девушку совсем не хотелось, запах хвои кружил голову.
   - Может... - голос её дрогнул, эльфийка явно сама не была уверена в правильности своего решения, - может, притворимся, что ничего не было,... так ведь будет лучше...
   - Да, - ответил Агиль после паузы, - наверное.
   Больше они не проронили ни слова. До самого утра.
  
   Лошадь бежала ходко, бодро превращая влажную от росы траву в душистую кашицу. Двойной вес ничуть не сказывался на скорости кобылы, привыкшая к изнурительным переходам по куда менее приветливым местам, она радовалась каждой минутке проведенной под пахучей сенью лесов.
   Шари Агиль почти не правил своим скакуном, задав лишь нужное направление, да изредка сверяясь с картой, дабы убедиться, что они не шибко отклонились от воображаемой линии. Эльфийка сидела сзади, держась за пояс Шахиррима. Оба молчали.
   С самого утра Мегалкарвен не проронила ни слова, лицо её было задумчивым и печальным. Агилю казалось, что что-то гнетёт спутницу, возможно гибель собратьев, а возможно что-то ещё, скрытое так глубоко, что до сих пор не способно было вырваться.
   - Ты хорошо знаешь эти леса, - неожиданно нарушила девушка гнетущую тишину. - Часто здесь бываешь?
   - Был пару раз, - Шахиррим ответил неохотно, не знал просто, что сказать.
   Беседа снова затихла. На лес опустилась неловкая тишина.
   - Это похоже на... - начала было Мегалкарвен, но пущенная из ниоткуда стрела не дала ей закончить, просвистев в каком-то миллиметре от голов путников.
   - Держись, - успел рыкнуть Агиль, посылая кобылу в галоп.
   В густом лесу это было просто безумием, но, тем не менее, безумием спасительным. Замешкайся тёмный эльф хоть на минуту, и невидимые лучники распяли бы их на ближайшем дереве, использовав стрелы вместо колий.
   Эльфийка уже не смущаясь, обхватила Шахиррима так сильно, что вполне возможно, потом их пришлось бы разделять посредством кузнеца. Над головой свистнуло ещё несколько стрел, сверкнув на солнце сиреневым опереньем. Спустя секунду, кобыла с визгом шарахнулась в сторону, уворачиваясь от клыков бросившегося ей под копыта, варга.
   Шари Агиль нанёс волку быстрый удар копьём, которым обычно пользовался в конном бою. Зверь вцепился в древко клыками, силясь сбросить всадника на землю. Тот не доставил ему такого удовольствия, вырвав копьё, Шахиррим вновь послал лошадь вперёд, где между деревьями виднелся просвет. Лишь бы не поляна. В лесу они лёгкая добыча для варгов, на открытом пространстве возле оного - ещё и для лучников. Будь там степь, или вырубка, можно было бы попробовать оторваться, а после, запутать следы.
   Лошадь вырвалась из леса с таким ускорением, словно кто-то, обладающий немалой физической силой, наградил её дружеским толчком в круп.
   Не степь, долина раскинулась перед беглецами. Кобыла припустила со всего духу к виднеющейся вдали полоске другого леса. Несколько огромных волков в костяных доспехах выскочили следом, не собираясь оставлять добычу просто так. Ещё одна стрела ударила Агиля в затылок. Сразу видно, что стреляли тёмные эльфы, хоть и не очень умелые, лесные бы не промазали в первый раз, сэкономив и силы и заряды. С другой стороны, люди с такого расстояния и вовсе бы не попали.
   Варги медленно отставали от перепуганной лошади, вскоре они остановились, доспехи, хоть и лёгкие, не облегчают бега, они - защита в бою, а тот не состоялся.
  
   Шари Агиль снял шлем. Голова немного болела, стрела, попавшая в затылок, наградила эльфа значительной шишкой, а шлем обзавёлся нехорошей вмятиной. В городе надо будет зайти к кузнецу.
   Шахиррим опустился на колени и побрызгал водой себе в лицо. Путники ненадолго остановились возле небольшой, но достаточно глубокой речки, чтобы напиться и привести мысли в порядок. Мегалкарвен нервно оглядывалась назад, ожидая в любой момент нападения варгов. Агиль встал.
   - Поедем вверх по течению. Это собьет волков со следа, - он залез в седло и привычно подал девушке руку.
   - Ближайший мост ниже по течению, - сказала та, обхватывая спутника за пояс.
   - Именно поэтому мы туда и не пойдём, - ответил тот, заставляя кобылу войти в воду. - Там-то ждать и будут.
   - Но что если и у верхнего моста будет засада? - эльфийка не спорила, она просто спрашивала, чтобы знать, что делать.
   - Скорее всего, так оно и будет, - Шари Агиль убрал с лица мокрую прядку. - Переберёмся вплавь, тут есть одно место.
   Больше Мегалкарвен ни о чём не спрашивала. Кобыла быстро побежала против течения реки, разбрызгивая воду копытами. Вязкий ил недолго хранил следы подков, течение разглаживало дно, и уже никто бы не смог сказать проходил ли здесь хоть кто-нибудь.
   Часа через два Агиль остановил лошадь и, спрыгнув с неё прямо в воду, принялся ловко расстёгивать застёжки на доспехах.
   - Подготовься, - сказал он слегка удивившейся спутнице, - придется плыть.
   Та послушно скинула сапоги и куртку, закрепила на лошади свои лук и колчан и стала ждать, когда тёмный эльф закончит с доспехом.
   - Тебе не тяжело постоянно в доспехах ходить? - спросила она, наблюдая, как Агиль тщательно проверяет все ремешки, чтобы вьюки с одеждой не сорвались в воду.
   - Они лёгкие, - ответил тот, затягивая позабытый ремешок. - Тем более, я пока не нашёл места, где мог бы их снять. Пошли, надо ещё успеть от реки отойти.
   Переправа прошла без каких-либо сложностей. Лошадь не в первый раз уже пересекала реки вплавь, и эта была ещё не самая широкая и быстрая. Про глубину, правда было сложно сказать, дно уходило из-под ног уже после третьего шага, и ни Шахиррим, ни Мегалкарвен, ни, тем более, кобылка не пытались его нащупать. Но стоило путникам выбраться из воды, как спокойная доселе лошадь вдруг рванулась вперёд и поспешила скрыться за деревьями. Агиль, схватив спутницу за локоть, быстро увлёк её туда же и притаился в зарослях.
   - Что случилось? - спросила Мегалкарвен шёпотом.
   - У лошади слух куда тоньше, - усмехнулся он. - Если она считает, что нужно прятаться, значит, так оно и есть.
   Десять томительных минут эльфы сидели неподвижно, скрытые от посторонних глаз ветвями кустов. Река уже полностью зализала следы переправы, редкие камышины печально раскачивались, жалуясь ветру на одинокую судьбу.
   Шари Агиль тихонько коснулся плеча спутницы и молча указал туда, откуда они только что пришли. Мимо притаившихся путников шёл крупный отряд тёмных эльфов. Агиль мысленно сосчитал собратьев. Шесть элендиар с мечами, два лучника, судя по висящим на поясе улиткам боевых плетей - моргваты , один маг и два транна с маленькими арбалетами - итого одиннадцать, плюс варг, бегущий впереди в поисках следа.
   Волк на некоторое время задержался на берегу, пытаясь уловить смытый водой, смутный запах, но так ничего не добившись, побежал дальше, уводя отряд следом.
   - Вовремя мы, - усмехнулся Агиль, когда собратья скрылись с глаз.
   - Они взяли след? - Мегалкарвен в ужасе смотрела вслед тёмным эльфам. Она никак е могла понять, что здесь мог делать столь крупный отряд, и как он до сих пор сумел остаться незамеченным.
   - Сомневаюсь, - ответил Шари Агиль, подзывая лошадь. - Это лишь малая часть отряда. Остальные наверняка быстрым ходом помчались к мостам, чтобы перекрыть их.
   - Откуда ты знаешь? - спутница испуганно воззрилась на Шахиррима.
   - У них был только один варг, - ответил тот терпеливо. - В лесу же на нас напали четверо. Скорее всего, их разделили между отрядами, чтобы не потеряться.
   Агиль встал и подозвал, прятавшуюся неподалёку кобылу.
   - Не бойся, они поймут, что упустили нас только к вечеру этого дня, а потом ещё чёрт знает, сколько будут искать след. В наших силах усложнить им задачу.
   Мегалкарвен жалобно посмотрела на него.
   - Что им здесь нужно? Ты не знаешь? Зачем они гонятся за нами?
   Шахиррим вскочил на лошадь, решив, что не станет надевать доспехи, пока не высохнет, подал руку спутнице.
   - Я уже давно не поддерживаю связь со своим народом, не знаю их цели.
  
   Вечер поднялся от корней деревьев, окутав лес сероватой тьмою. Деревья слились в сплошную стену, отдельные стволы выныривали из тьмы перед самым носом. Молчание воцарилось вокруг. Засыпали дневные звери и птицы, те же что бодрствовали ночью, ещё не решались выглянуть в неверный сумрак. Небо ещё боролось с подступающей ночью, но и на его акварельном покрове уже выступили оспинки звёзд, зазывающие мрак на престол.
   Уставшая лошадь едва переставляла ноги, брела, низко опустив голову. Уже было темно, холодало, но хозяин всё не позволял ей остановиться.
   Шари Агиль привстал на стременах, вглядываясь в ночную мглу, и подхлестнул кобылу. Он, наконец, увидел то, что искал.
   Маленький деревянный домик слепо таращился на путников незастеклёнными окнами. Агиль спешился, помог спуститься едва стоящей на ногах Мегалкарвен, сгрузил на землю сумки с вещами и седло.
   - Иди в дом, - сказал он эльфийке. - Не беспокойся о хозяевах - против не будут.
   Сам Шахиррим задержался на улице, чтобы распрячь и покормить изнурённую лошадь. Та с лёгким храпом ткнулась хозяину в плечо.
   - Отдыхай, малышка, - с грубоватой лаской проговорил эльф, гладя лошадь по морде. - Завтра долгий путь предстоит.
   Агиль оставил кобылу в небольшом загончике, подле дома и, подняв с земли седло и сумку с доспехами направился внутрь. Дверь скрипнула, возвещая о его приходе.
   Мегалкарвен вздрогнула оборачиваясь. Шахиррим замер на пороге, лямка сумки выскользнула у него из пальцев.
   - Прости, - поспешно сказал он отворачиваясь. - Не хотел застать тебя так...
   Не так давно им пришлось пересекать ещё одну реку, и путники не успели ещё высохнуть. Сейчас же Мегалкарвен раскладывала свою одежду на просушку, оставшись в одной тонкой рубашке до трети бедра.
   - Ничего, - эльфийка поспешно завернулась в походное одеяло, уже расстеленное на грубой деревянной кровати с соломенным матрасом, - я сама виновата.
   Агиль, стараясь не смотреть на спутницу, подобрал сумки, только для того, чтобы вновь бросить их возле кровати. Покопавшись в их неупорядоченной утробе, Шахиррим вынул на свет две не совсем новых, но зато чистых и сухих рубашки.
   - Возьми, - протянул он одну Мегалкарвен. - Одень пока.
   Повернувшись к эльфийке спиной, Шари Агиль принялся избавляться от неприятной, влажной одежды. В некогда разбойничьем домике было прохладно, маленькую печку давно никто не топил, и тёмный эльф не стал бы рисковать, разжигая в ней огонь. Последний раз он был здесь полтора года назад, и печь уже тогда давала больше дыма, чем тепла.
   - Откуда ты знаешь моё имя? - внезапно спросила Мегалкарвен.
   Шахиррим замешкался с ответом.
   - Ты сама мне его называла, - сказал он, наконец, безуспешно пытаясь вспомнить, когда именно это произошло.
   - Нет, - ответила эльфийка после паузы. - Тогда, в храме, ты уже знал, как меня зовут. Откуда?
   Агиль долго смотрел в одну точку, не зная, что ответить. Сказать правду, или будет лучше промолчать.
   - Много лун ты являлась мне во снах, - сказал он коротко. - Возможно тогда, ты и назвалась...
   Тёмный эльф не знал, что заставило его выдать свою тайну. Никто, даже самые близкие друзья, с которыми Шахиррим прошёл сквозь огонь и лёд не знали о ночных видениях. Сейчас же он так легко и просто сказал об этом. Легко,... только для тех, кто никогда не хранил тайн, ни своих, ни чужих. Слова сорвались с губ, как срывается с ветки кленовый лист, внезапно, ещё до того как Агиль успел подумать о том, что собирается сказать. Щекотнули слух колючим шорохом и рухнули во тьму как камень, упавший в колодец без дна.
   - А откуда ты знаешь, как звать меня? - спросил он тихо, чтобы хоть как-то нарушить сгустившуюся в воздухе тишь.
   Мегалкарвен зашевелилась за спиной, её прохладная ладонь легла на плечо тёмного эльфа. Он обернулся.
   - Сны - это куда большее, чем просто видения, - прошептала она тихо. - Теперь я это понимаю.
   - Ты тоже их видела, - Агиль не спрашивал, он уже знал ответ.
   - Я не знала кто ты, - тонкие пальцы коснулись щеки, запах хвои, исходящий от волос эльфийки кружил голову, - не знала даже, что ты существуешь на самом деле. А когда мы встретились наяву - испугалась...
   Девушка прижалась к груди Шахиррима, словно желала спрятаться там от сгустившейся вокруг тьмы, от ночных звуков, от прошлого, бегущего попятам, рвущего душу крючьями былых ошибок.
   Агиль обнял её, чувствуя, что, как и прошлой ночью начинает терять ощущение реальности. Мир на какой-то миг покачнулся, готовый рухнуть звездопадом осколков, но устоял, сохраняя шаткое равновесие.
   - Это не правильно, - сказал он тихо, не особо задумываясь, к чему и зачем.
   - Ну и что? - эльфийка провела ладонью по его волосам, убрав за ухо непослушную прядку, вечно свисающую на лоб. - У каждого в жизни случается день, когда правила перестают существовать. Главное успеть понять, что момент наступил.... У нас всего лишь одна ночь.... - голос её дрогнул. - Это так мало.
   Шахиррим хотел что-то сказать, но впервые в жизни не нашёл ни слов, ни образов. Да эльфийка и не дала ему этого сделать. Подавшись вперёд, она нежно, но настойчиво поцеловала спутника в губы. Не так как прошлой ночью. На этот раз она точно знала, что делает или просто хотела так думать.
   Мир снова качнулся и рухнул, погребя под обломками то немногое, что ещё казалось несостоявшемуся жрецу незыблемым. Холод, ветер, таящиеся среди деревьев враги, законы королевства и жизни - всё это в один миг превратилось в смешные картонные декорации. Стали тем, чем они были на самом деле. Как это ни смешно, как ни глупо, но чтобы увидеть истинную суть, нужно было просто прекратить думать, выдумывая себе и своим чувствам нелепые ограничения. Впервые в жизни, два эльфа отбросили всё, позволив себе просто быть счастливыми.
   И Вселенная замерла, не зная, что ей делать теперь, а потом вновь продолжила свой неумолимый бег по замкнутой прямой без конца, без начала. А на её бескрайних просторах, отдельно от связанных воедино созвездий, но крепко вплетенный в паутинный кокон судеб, возник новый мир, созданный невозможной, запретной любовью двух совершенно разных созданий.
   Судьбу невозможно обмануть, как бы этого ни хотелось. И если этой странной жестокой даме вздумалось соединить две жизни в одну, то уже ни боги, ни демоны, ни, тем более, простые смертные не смогут помешать этому.
  
   Агиль проснулся перед самым рассветом, в тот самый час, когда ночные светила уже гаснут, проваливаясь в бездонные складки небесного полотна, а полыхающий глаз солнца ещё не поднялся из-за грани мира. Проснулся резко, словно кто-то ткнул его раскалённым копьём.
   Было тихо. Шахиррим осторожно, чтобы не разбудить доверчиво прильнувшую к нему Мегалкарвен, встал и подошёл к окну, насторожено вглядываясь в предательский сумрак.
   Темнота качнулась, выплёвывая из своих недр смутный силуэт кобылы, покинувшей зачем-то загон. Нервное фырканье и испуганный топоток наполнили вязкую тишину колючим стеклом не оформившейся ещё, но неотвратимой беды.
   - Мегалкарвен, - тихо, но резко окликнул Шари Агиль, бросаясь в глубь дома, - собирайся, быстрее. Они уже близко.
   Эльфийка проснулась мгновенно, как опытный, закалённый в битвах воин. Не прошло и пяти минут как они уже в полном облачении выскочили на улицу.
   Лошадь нервно била копытом, мечась по поляне, словно по тесной клетке. Агиль тихо и неразборчиво зашипел. Схватив кобылу под уздцы, он оттащил нервничающее животное к едва заметной звериной тропке. И Шахирриму, и его спутнице сразу стало ясно, что уйти без боя они не успеют. Невидимые враги отрезали все возможные пути бегства, взяв полянку в неровное кольцо. Оставалось неясным, почему на спящих всё ещё никто не напал: либо, что маловероятно, не знали с каким противником будут иметь дело, либо же, опирались на расплывчатые сведения, полученные от варгов.
   - Нно! Пошла! - рыкнул тёмный эльф, ударяя и так перепуганную лошадь по крупу. Та с оглушительным в ночной тишине топотом умчалась во мрак.
   Шари Агиль схватил удивлённую спутницу за локоть и спешно увлёк её в чащу, сквозь кусты и ветви. Мчащаяся во весь опор кобыла на некоторое время собьёт противников с толку. В темноте, да ещё и в лесу, где тени, ветви и стволы переплелись с неверным тусклым свечением, достаточно трудно понять одна несётся лошадь или с всадником. Надолго это не отвлечёт, но даст шанс прорваться лесом, где на лошади не пройти.
   Бег сквозь лесной сумрак продолжался достаточно долго, хотя возможно эльфам это просто показалось. Агиль уверенно вёл сквозь лес, безошибочно находя дорогу в лабиринте стволов. Спутница не отставала ни на шаг, бесшумно неслась следом, едва касаясь ногами земли.
   Тут Шахиррим остановился. До слуха беглецов донёсся совсем близкий волчий вой, в котором ярость мешалась с торжеством.
   - Беги дальше, - сказал он, резко оборачиваясь к девушке. - Здесь недалеко находится Тир-хаард, ваш форт. Если ты успеешь добраться туда раньше их...
   - Я тебя не брошу, - твёрдо сказала Мегалкарвен, решив не задавать вопросов о планах спутника.
   - Они не пощадят тебя, - быстро сказал он, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.
   - Тебя тоже, - эльфийка упрямо закусила нижнюю губу, выражая этим намерение стоять насмерть.
   - Я лишь уведу погоню в сторону, - Агиль весь дрожал, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. - Пойми, один я ещё смогу оторваться. Ты же... - он осёкся. - Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
   Шахиррим крепко взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза. В этот миг мир сузился до размера крошечного кокона, в котором были только он и она. Агиль долгое мгновенье вглядывался в лицо возлюбленной, желая запечатлеть его в своей памяти, хоть и понимал, что и так уже никогда не забудет. Он не хотел, чтобы это походило на прощанье, даже если виделись они в последний раз.
   - Я найду тебя в Тир-хаарде, - сказал тёмный эльф уверенно. - А теперь, иди.
   Ресницы Мегалкарвен дрогнули, в глазах мелькнуло что-то жуткое, отчаянное, лишь на миг. Спустя секунду взгляд снова стал твёрдым.
   - Я буду ждать, - сказала эльфийка одними губами и, развернувшись, побежала в глубь леса, ведомая тем же инстинктом, что вёл недавно самого Агиля.
   Тёмный эльф повернулся в сторону, откуда должны были выскочить варги. Нельзя было бежать сейчас, волки могли разделиться или посчитать, что лесная эльфийка - более лакомая добыча. Над лесом снова разнёсся боевой клич варгов, уже совсем близко.
   Шахиррим покрепче сжал рукояти Паучьих Когтей, фигурных двулезвийников с обоюдоострыми отравленными клинками. Ну что ж, давно им не было достойной работы.
   Ждать было невыносимо, каждая секунда ожидания натягивала нервы как тетиву лука. А всем известно, что будет, если лук согнуть слишком сильно...
   Едва слышимый в ночи, но оглушительный для напряжённого эльфа шорох возвестил о появлении варга. Гигантский волк в доспехе распластался в прыжке, целя противнику в голову. Шаг в сторону и резкий удар снизу вверх, в незащищённоё горло... Липкая волчья кровь брызнула на куртку и лицо, обезглавленный варг перевернулся через себя и замер, до сих пор клацающая клыками голова подёргивалась у ног Шахиррима. Шари Агиль пинком отшвырнул этот обрубок во тьму и побежал. Теперь-то уж варги точно пойдут по его следу, кровь всегда манит их больше.
   Ещё два волка напали буквально через минуту, не успел эльф отбежать на хоть какое-то расстояние. Они держались куда осторожнее, запомнили судьбу собрата. Стараясь не попасть под удары Когтей, варги кружили вокруг Агиля, не давая ему сдвинуться с места, ждали хозяев.
   Не на того напали! Тёмный эльф бросился на одного из волков, уклоняясь одновременно от второго. В последний момент он резко прыгнул в сторону, и звери столкнулись, вонзив клыки друг в друга. Два быстрых удара и волки уже не двигались.
   Возле уха свистнула стрела. Ну, вот и всё. Теперь не отстанут.
   Шахиррим нырнул в заросли, стараясь увести погоню как можно дальше от того места, где он расстался с Мегалкарвен. Преследователей было немало, Агиль чувствовал как отряд, развернувшись цепью, идёт следом, гонят как зверя. Остаётся только выбрать место для битвы, чтобы не разочаровать дорогих собратьев.
   Вскоре такое место нашлось, участок леса, где вековые сосны вспарывали лунный мрак обманчивыми тенями, а под ногами пружинил толстый слой иглицы, здесь не было кустов, в которых легко запутаться во время боя, и в то же время сложно будет прицелиться из лука. То, что нужно.
   Эльф прижался спиной к одному из стволов и замер, ожидая собратьев. Мимо скользнула чья-то тень, не заметив притаившегося Шахиррима, мгновением позже, тот ударил так и не успевшего ничего понять элендиара в спину и снова шагнул в тень. Лес ожил, вокруг кружило множество теней, неотличимых для человеческого глаза от обычных лесных мороков. Но то для человека, тёмный эльф же видел слабый отблеск луны на лезвиях мечей, слышал спокойное дыхание убийц, чувствовал их злобу...
   Неопытные элендиары пали первыми, добившись лишь того, что обнаружили противника, большего от них и не требовалось, невидимый охотник спустил с цепей настоящих волкодавов.
   Шари Агиль метался между стволами, уворачиваясь от холодных когтей смерти, парировал удары и бил сам, лезвия Паучьих Когтей покрылись липкой горячей плёнкой, в воздухе висел тяжёлый запах смерти. Он уже не надеялся вырваться, пока ему везло, но противников было слишком много, и эльф прекрасно понимал, что не сможет с ними совладать. Оставалось только надеяться на тьму и неверные тени, возможно, если он внезапно исчезнет, собратья не сразу поймут что к чему. Без варгов догнать беглеца будет куда сложнее...
   Лес озарила белая с голубым отсветом вспышка. Поздно... пришли маги.
   Серебряные сгустки магии понеслись к высвеченной заклятьем фигуре Шахиррима. Окружён.
   Губы невольно растянулись в зловещей улыбке. Бой насмерть. Он уже успел забыть это ощущение.
   Прыжок, удар ногой, блок, удар... предсмертный хрип. Давным давно, ещё до войны, его учили сражаться, биться в одиночку против всех. Не знать ни боли, ни жалости, ни страха - вот назначение Шахиррима. Те, кто не может - умирает. Предводитель, жрец, воин - он должен быть сильным. Сейчас Агиль вновь вспомнил, кто он есть на самом деле, истину, похороненную глубоко в подсознании, чтобы не мешала жить... Машина смерти, убийца, способный сражаться бесконечно, даже тогда когда другие падают без сил, - без прошлого, без семьи, без сердца, лишь с одной целью, которую он ставит перед собой. То, от чего Агиль бежал... всю жизнь.
   Короткий женский вскрик и одна из колдуний осела на землю, захлебнувшись собственной кровью. Шахиррим бросился к следующей неясной фигуре с магическим посохом, но так и не смог сдвинуться с места. Светящиеся призрачным голубым светом шипастые корни опутали ему ноги, не давали даже шагу ступить. Тонкие побеги медленно оплетали тело.
   Ну, уж нет, Шари Агиль рубанул призрачные корни, получив относительную свободу, но поздно. Сразу несколько заклинаний вонзилось в тело тысячей раскалённых игл. Эльфа обдало одновременно холодом и жаром, он упал, неловко подвернув левую руку. Боль в локте немного привела в себя, Шахиррим заставил себя встать на колени, как раз вовремя, моргват уже успел занести над ним меч. Сталь, встретившись, высекла искры, один из двулезвийников выскользнул из вывихнутой руки, отлетев куда-то в сторону. Агиль рывком встал на ноги, отшвырнув противника прочь. Яркая вспышка ослепила его, эльф слепо метнулся в сторону, уповая на удачу, но она такая дама, никогда не бывает постоянной...
   Удар меча отбросил эльфа на несколько шагов, доспех прогнулся, но в который раз спас своему хозяину жизнь. Перед глазами до сих пор плясали цветные круги, Шахиррим слепо отмахнулся от клинка, скорее почувствовав чем, увидев замах.
   Ещё одна вспышка, другая, третья. Боль рвала тело на части, доспех раскалился, Агиль с трудом сделал вдох. Зрение вернулось внезапно, но лишь для того, чтобы позволить эльфу узреть несущийся к его шее клинок. Парировал. Неловко, неправильно. Второй двулезвийник со свистом отлетел во мрак. Пятеро эльфов медленно приближались к обезоруженному Шахирриму явно рассчитывая взять живым. Зря.
   Нож-кастет не бог весть какое оружие, особенно против мечей и плети, но если умело с ними обращаться..., а Агиль это умел.
   Один из противников прянул назад, схватившись за окровавленное лицо, раскроенное двумя короткими лезвиями кастета. Второй упал со сломанной шеей, видимо, даже не успев понять, когда конкретно смерть отметила его в своём списке. Остальные бросились врассыпную, боясь столкнуться с разъярённым воином.
   Шари Агиль прыжками помчался в чащу, надеясь, что собратья побояться преследовать его таким малым количеством, но... ох, зря он забыл о прячущихся за спинами воителей колдуньях. Сразу три заклятья, принятые в грудь, выбили воздух из лёгких. Шахиррим упал, поднялся на руках, но следующая порция волшебства не заставила себя ждать. Мышцы свело, парализующая магия, наконец, взяла своё.
   Кто-то из выживших подскочил ко всё ещё пытающемуся подняться эльфу и ударил. Один, второй, третий... сколько раз было ещё, Агиль не считал. Даже у Шахиррима есть предел выносливости, но почему-то он думал, что будет сильнее.
  
   Темнота. Тело сводит судорогой, слышен шорох травы. Агиль открыл глаза, но ничего не увидел, и был ли в этом виноват лесной мрак или просто зрение подводило, оставалось неясным. Руки связаны за спиной, верёвки стягивают грудь, нет возможности даже пошевелиться. Кто-то бесцеремонно тащит пленника по земле. Куда? Да какая разница.
   Агиль закрыл глаза и просто стал ждать, что будет дальше. Вряд ли что-то хорошее, но всё-таки.
   Движение прекратилось, эльфа грубо бросили на дощатый пол, где именно, оставалось только гадать.
   - Кто это? - знакомый голос. Пугающе знакомый.
   Шахиррим стиснул зубы, готовясь к ещё большим неприятностям.
   - На него вывели варги, Нар-Тарри. Наверное, спутник эльфийки, - кто говорил, было не понять. О, если бы он только мог видеть.
   - Остальные отправились за ней? - спросил всё тот же голос без особого интереса, видимо был уверен в ответе.
   - Остальные мертвы, - ответил все тот же эльф. - Все, кто выжил сейчас перед тобой, Нар-Тарри.
   Тишина. Долгая тишина.
   - Снимите с него заклятье, - рыкнул он. - Есть вопросы.
   По телу пленника пробежала лёгкая судорога, зрение моментально восстановилось. Собственно, первое, что он увидел, был грязный деревянный пол, какой мог быть только в заброшенной охотничьей хижине.
   Шахиррима подняли, поставив на колени перед невидимым собеседником, впрочем, лучше бы он и дальше оставался вне поля зрения. Если бы кто-то спросил Шари Агиля, с кем он не хочет встретиться в первую очередь, то на втором месте после ныне убиенного повелителя демонов был бы именно этот тёмный эльф.
   Красивое вечно юное лицо с глазами убийцы, короткие белые волосы, татуировка-лист вокруг левого глаза, тяжёлая серьга из тёмного серебра в левом ухе. Он ничуть не изменился за те два года, что они не виделись. Разве что... да, чёрное одеяние Созерцателя. Что ж, другого от этого эльфа сложно было ожидать.
   - Идиоты, - прошипел он сквозь зубы, - снимите с него шлем.
   Кто-то поспешил исправить оплошность, не особо церемонясь, сдёрнул шлем с головы пленника. Брови Созерцателя взлетели вверх. Да, он тоже не ожидал встретиться. Но удивление длилось лишь пару секунд, потом губы эльфа растянулись в довольной усмешке.
   - Кого я вижу! Шахиррим Шари Агиль. Помнишь ли меня, брат? Или героям не дело вспоминать о нас, простых смертных?
   - Шахиррим Тши Аригон, - медленно и спокойно проговорил Агиль. - Тебя сложно забыть даже человеку. Зачем, если не секрет, тебе эльфийка?
   - Уже ни зачем, - рассмеялся Аригон, в его голосе явно слышалось торжество. - Девица должна была вывести на тебя и не более того. Теперь же нужда в её помощи отпала. Ведь ты вернёшься с нами, брат.
   - С чего такая нужда, Аригон? - пленник старался казаться спокойным, что пока получалось, но только пока. - Губить целый отряд, лишь для того, чтобы поймать беглого Шахиррима, это не похоже на жреца тени.
   - Верховный жрец тени Армон Таримгха погиб месяц назад, - медленно и торжественно проговорил бывший союзник. - Он не успел оставить преемника, Агиль. А это сам знаешь, что значит.
   - Тебя можно поздравить с повышением? - спросил Агиль, копируя ехидную улыбочку одного своего знакомого мага, которая придавала некий скрытый смысл даже совершенной глупости.
   - Ещё нет, Агиль, - очень правдоподобно изобразил сожаление Тши Аригон. - Ведь, как ни крути, один Шахиррим кроме меня остался в живых. Правда, ненадолго, ты ведь знаешь закон, Агиль.
   Бывший Шахиррим медленно выдохнул. Да, он знал закон. Если верховный жрец умирал, не успев выбрать преемника из оставшихся Шахирримов, те начинали сражаться между собой, пока не оставался один, который и становился на место умершего жреца. Но так же хорошо Шари Агиль знал и другой непреложный закон: Шахиррим может сохранить жизнь жертве лишь в том и только в том случае если ляжет на алтарь вместо неё. Так что битвы не будет.
   - Вижу, ты всё понял, - Аригон с торжествующей полуулыбкой смотрел на пленника, в ладони у него словно сама собой возникла тонкая оперённая игла, такими обычно стреляют из трубки или маленького арбалета, слабое, но, тем не менее, опасное оружие, ибо иглу часто смазывают ядом.
   Эльф сделал короткий шаг к вечному противнику и быстрым, едва уловимым движением вогнал иглу тому в шею.
   - Можно было бы и из трубки, - сказал он с усмешкой, - но зачем тратить время. Яд обездвижит тебя Агиль. Путь до Мураг-Нара не близкий. Не хотелось бы, чтобы ты отбился по пути.
   Агиль покачнулся. Яд расползался по телу холодной липкой слабостью, эльф по-прежнему чувствовал его, но уже не владел. Слабо дёрнулся, но лишь потерял равновесие и беспомощным кулем повалился на пол.
   - Мы ещё успеем побеседовать, брат, - голос собеседника доносился как из погреба, Агиль с трудом понимал слова, - сейчас же нужно трогаться.
   Иглу выдернули из шеи, но эльф этого уже не замечал. Всё остальное было как в тумане. Вроде бы его выволокли из хижины и усадили на одну из ждущих здесь же лошадей, крепко-накрепко привязав к седлу, чтобы не упал и не смог бежать. Короткие сборы и значительно поредевший отряд двинулся в путь. Шахиррим изо всех сил цеплялся за остатки сознания, сопротивлялся отупляющему действию яда, но ничего не мог уже сделать. Сознание уплывало, эльф раскачивался в седле и если бы не держащие его верёвки, давно бы упал. Время расплылось в нечто абстрактное и трудноопределимое, невозможно было понять, сколько отряд двигался по лесу и главное, в какую сторону.
   Лошадь встала на дыбы. Мир вокруг взорвался криками и звериным рёвом. Конвоирующий Агиля эльф выпустил повод, и испуганный скакун понёсся прочь от того, что так его испугало. Недалеко убежал, кто-то повис на узде, останавливая беснующегося коня.
   - Илим шаирим теллиран милли тал! Лли'тима алла.
   - Лли. Маль йери ли!
   Агиль слабо трепыхнулся, без надежды на освобождение и замер, позволив таки сознанию погрузиться в милосердную тьму.
  
   Пахло травами и кедром. Тело налилось тяжестью. Двигаться не хотелось, да он и не мог. Боль, терзающая его совсем недавно, отступила и эльф, наконец, смог себе позволить просто лежать и ни о чём не думать. Вот только позволят ли?
   Агиль немалым усилием заставил себя открыть глаза. Деревянный потолок, освящённый солнечными лучами, расплывался, Шахиррим никак не мог понять, где находится. Руки были свободны, но вряд ли это что-либо даст, он с трудом мог шевельнуться.
   - Илим шаирим, - прозвучал над ухом чей-то мелодичный голос, - не пытайся встать, ты ещё слишком слаб.
   Тёмный эльф скосил глаза, силясь разглядеть собеседника, но увидел лишь расплывчатую фигуру. Однако и это уже было немало.
   - Где я? - сумел выдавить Шари Агиль самый простой из имеющихся у него вопросов.
   - В Тир-хаарде, - ответил неизвестный, исчезнув из поля зрения.
   Форт лесных эльфов? Агиль прикрыл глаза. Как? Почему? Вопросы роились в голове, но ответов на них пока не находилось. Ладно, подождём немного, хотя бы пока не вернётся зрение.
   Кто-то осторожно коснулся щеки эльфа, к запахам лазарета примешался знакомый запах хвои и ветра.
   - Шари Агиль, - тихо окликнула эльфийка, присевшая на край его койки, - ты слышишь меня?
   Шахиррим улыбнулся и снова открыл глаза. Этот голос мог его и с того света вытащить не то, что из лёгкой дрёмы.
   - Ты поправишься, - сказала Мегалкарвен тихо.
   Эльф едва заметно кивнул. Как же иначе, если девушка сказала, значит обязательно.
   Долго ли она сидела рядом, Агиль не знал, погрузившись в сон. Просто сон.
  
   - Карвен...
   Эльфийка оглянулась, не ожидала, что её окликнут. На пороге комнаты стоял молодой эльф, не пожелавший расстаться с луком даже на территории форта. Впрочем, как и многие здесь.
   - Таллари, - девушка радостно улыбнулась. - Ты здесь!
   - Да, - он кивнул. - Выйдем, целитель не разрешает здесь разговаривать.
   Мегалкарвен покладисто встала и последовала за Таллари.
   - Как ты здесь оказался? - спросила она, нежно обнимая парня за шею. - Ты же был в Белавэе, на другом конце мира.
   - Я спросил лес о тебе, и он ответил, - сказал эльф, ласково убирая непослушную прядку девушки ей за ухо. - Неужели я мог бросить тебя в беде?
   - Таллари, - эльфийка потёрлась щекой о плечо собеседника, - как же хорошо, что ты у меня есть.
   - Карвен, - тихо сказал Таллари, глядя в сторону, - что случилось? Ты не доверяешь мне?
   Девушка удивлённо подняла на него глаза.
   - С чего ты так решил?
   - Илим шаирим, - шёпотом ответил тот, - ты никогда не рассказывала о нём. Кроме того, что известно всем. Карвен, что происходит?
   Мегалкарвен, отвернувшись, молчала.
   - Ты мой брат, Таллари, - проговорила она тихо. - Я об этом даже себе сказать боялась.
   - Значит, это правда?
   - Да, - девушка твёрдо посмотрела брату в глаза. - Сны не врут.
   - Я должен забрать тебя домой, Карвен, - сказал эльф после непродолжительного молчания. - Здесь ты не будешь в безопасности.
   - Я останусь здесь столько времени, сколько нужно, Таллари, - резко сказала Мегалкарвен. - Так надо.
   - Он уйдёт сразу, как выздоровеет, - обрезал парень. - Не останется с тобой.
   Эльфийка молчала.
   - Это невозможно, Карвен, - смягчил он голос. - Он тёмный эльф, ты не сделаешь из него дитя леса.
   - Я когда-то тоже ушла, - тихо сказала девушка, закрывая лицо. - Когда он вывел меня из Жураг-Нара. И он отпустил меня.
   - Так было нужно, - убеждённо сказал Таллари. - Это было правильно.
   - Да, это было правильно, - ровным голосом продолжила Карвен. - Но как я потом жалела о своём выборе...
   Эльфийка обернулась к брату, по щекам её текли слёзы.
   - Таллари, я потом так жалела о том, что ушла. Я хотела остаться.... И если отпущу его сейчас, не прощу себе никогда.
   Эльф молчал, понимая, что любые слова сейчас будут излишни, лишь растравят рану сестры.
   - Это судьба, Таллари, - прошептала Мегалкарвен, снова пряча взгляд. - Она дала нам ещё один шанс. И если мы его упустим, потеряем друг друга навсегда.
   - Как ты это представляешь? - спросил брат, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче. - Тёмный и лесной эльфы. Так не бывает. Он отпустил тебя когда-то. Отпусти и ты его. Это будет правильно, ведь так?
   - Правильно, Таллари. Правильно... Я не хочу поступать правильно! - девушка развернулась и побежала.
   Эльф сумел догнать сестру только в конце улицы. Схватил, прижал к себе рыдающую девушку, погладил по голове как когда-то в детстве.
   - Глупая Карвен, - прошептал он ей на ухо. - Я хочу, чтобы ты была счастлива, боюсь за тебя, сестрёнка. И я приму любое твоё решение. Просто... будь осторожна.
   Ветер шевелил листья столетней ивы, шепча лесу что-то, неслышимое простым смертным. Таллари Говорящий-С-Ветром осторожно поглаживал сестру по спине и слушал, слушал тихий шёпот леса. Да, наверное, Карвен права. Наверное.... Но как же страшно.... Ведь... кто же знал, что младшая сестра так быстро повзрослеет, так быстро и так странно.
   Судьба, иногда правда нужно забыть правила и доверится ей. Так будет лучше, к чему бы оно ни привело.
  
   "Время летит незаметно. Наверное, я ещё никогда не выздоравливал так быстро и в то же время никогда я так не хотел выздоравливать. Эльфы Тир-хаарда уже не считают меня чужаком, всё-таки многое пришлось мне сделать для них, но дело в том, что я сам не считаю себя своим здесь. Природу нельзя обмануть, никогда тёмному эльфу не стать лесным. И когда я выздоровею окончательно - я уйду. Так будет лучше для всех нас.
   Правда, сказать об этом гораздо легче, чем сделать. Разумом я понимаю, что так надо, но сердце не пускает. Возможно, если бы Мегалкарвен ушла из форта, было бы легче. Всё это время она помогала целителю выхаживать меня. Эта связь, что возникла между нами давным давно,... она тоже чувствует её? Или это просто моя фантазия
   Мне всё время кажется, что Мегалкарвен хочет что-то сказать, но не может. Ей тоже больно, и каждый день моего здесь присутствия всё больше растравляет её раны. Решено, завтра же, на рассвете, я покину Тир-хаард. Хватит мучить её и себя...
   Эльфы недавно принесли мои клинки. Собратья видимо так спешили, что даже не удосужились собрать трофеи и похоронить павших. Собственно, что я ожидал от Тши Аригона? Боюсь даже представить, что станет с народом тёмных эльфов при таком Жреце Тени. Что ж, вот и лишняя причина убраться от Тир-хаарда подальше. Аригон, чтобы достать меня, не остановится ни перед чем. Или я его плохо знаю".
   Агиль отложил карандаш и перечитал новую запись в журнале. К сожалению, это не придало ему уверенности. На душе было тяжело как никогда. Хотелось бросить всё и бежать, всё дальше и дальше, забыть о том кто он есть и кем был, а лучше и вовсе перестать существовать. Какая ерунда! Эльф отогнал от себя эти постыдные слабые мысли. Нельзя так думать! Нельзя так поступать! Но с другой стороны, разве не именно это он и планирует совершить завтра на рассвете?
   Шахиррим в бессильной злобе на самого себя захлопнул журнал, едва не растеряв половину страниц, потрёпанная книжица уже не была рассчитана на подобное обращение. Да уж, надо бы сносить её к мастеру книжнику, пусть подошьёт страницы, а то даже стыдно как-то и не очень удобно.
   Журнал вернулся в сумку на поясе. Вот что странно, Аригон, видно, так обрадовался поимке давнего недруга, что даже не удосужился обыскать пленника, так что и журнал и деньги и магическая карта с небольшим набором волшебных зелий так и остались при эльфе. Про Паучьи Когти Агиль и вовсе молчал, их потерять он хотел ещё меньше чем весь остальной арсенал целиком. Достать такие же в человеческих кузницах и лавках было практически нереально, те если и торговали тёмноэльфийскими клинками, то не очень хорошими. Паучьи Когти же являлись оружием знати, так что в лавки скупщиков попадали крайне редко. Разве что старшего жреца кто-то убить умудрится, но тогда на экзотический товар находилось немало других охотников, побогаче торговцев.
   Шари Агиль вышел из дома целителя, где провёл последние пять дней. Стоило проделать массу дел перед отъездом, чтобы с наименьшими потерями совершить путешествие и, что самое главное, не умереть от бездействия в ожидании. В первую очередь, конечно, отнести доспех кузнецу, ковать новый сейчас не с руки, а старый до вечера починить вполне можно.
   По пути из кузницы, эльф движимый каким-то непонятным чувством свернул с главной улицы, углубившись в лесок, который люди назвали бы парком. Отсталые существа, не могут понять, что храм - это не обязательно каменная коробка с колоннами. Здесь он невольно замедлил шаг. Священная роща Тир-хаарда никогда не была оживлённым местом, на то она и священная. Риск встретить кого-либо был минимален, что и нужно было измученному Шахирриму. Он боялся встреч с Мегалкарвен, хоть и желал их всей душой. Боялся, что, встретившись с девушкой из снов, забудет всё и останется. А этого никак нельзя было делать, ни в коем случае.
   Трава мягко шелестела под ногами, ветви священных берёз и ив ласково гладили по волосам. Воздух был наполнен солнечным шёпотом, зелень мешалась с золотыми бликами. И хотелось понять, что всё-таки говорит лес. Когда-то Шари Агиль слышал легенду, что давным давно эльфы были единым народом, пока мир не раскололи на четыре стихии. Тогда и возникла вражда между дружными ранее народами. Но только это было так давно... так зачем вспоминать, и жалеть о том, чего возможно никогда не было?
   Агиль прислонился к шершавому стволу вековой ивы и, прикрыв глаза, попытался услышать лес, не веря впрочем, в успех. Но что удивительно, спустя какое-то время до его слуха, правда, донеслось тихое протяжное пение. Эльф открыл глаза и завертел головой. Нет, не показалось, там, за зелёной стеной рощи правда пела женщина, и её пение вряд ли имело хоть какое-то отношение к легендарному Гласу Леса.
   Он, ведомый любопытством, пошёл на голос. Скоро пятнистые стволы берёз расступились, и Шахиррим остановился на краю поляны, в центре которой был родник, простая каменная чаша с полустёртыми рисунками была до краёв заполнена прозрачной водой, которая стекала через специальный желоб, образуя небольшой ручей.
   Возле чаши, прямо на траве сидела молодая эльфийка и, закрыв глаза, пела. Высокий голос сливался с шёпотом ветра и листвы, с тихим плеском воды в ручье, переплетался солнечными лучами. Агиль не знал слов, но это и не было нужно, слова - лишь шелуха, нам не нужно понимать, чтобы восхищаться соловьиным пением. Вот и здесь, просто в голосе, в том, как девушка пела эту песню, чувствовалась и боль и тоска и счастье. Она пела о том, что любит, о судьбе и вечности, о жизни и смерти. Песня сливалась с миром с землёй, травой и воздухом, нежные звуки проходили насквозь, ласкали слух, исцеляли раны, которые до сих пор не могут лечить даже самые лучшие целители. Эльф не понимал слов, он даже не выделял их, песня была для него единым прекрасным звуком, растянувшимся во времени. Чувство, облачённое в пение, жизнь, в едином мгновенье. При всём желании Шахиррим не сумел бы пропеть и одной ноты из этой песни, но каждый звук, каждое слово, сорвавшееся с губ девушки, отпечатывался в его сердце, чтобы остаться там навсегда, до конца мироздания.
   Эльфийка открыла глаза и заметила стоящего в тени слушателя. Она продолжила петь, не отрывая от него взгляда, и в который раз Агиль осознал, что не может жить без её глаз, глубоких как омут. Он подошёл к Мегалкарвен и сел подле неё, девушка продолжала петь. Было ли важным для неё, есть рядом кто-то или нет? Шахиррим не знал. Как всё-таки жалко, что из тёмного эльфа при всём желании нельзя сделать лесного. В этот момент, он согласился бы на любое безумство ради этого, ведь тогда не пришлось бы уходить.
   Последний звук, сорвавшись с губ девушки, растворился в лесном шелесте. Роща словно продолжила песню Мегалкарвен, будто та и не прерывалась. Эльфы молчали, боясь словами разрушить эту хрупкую, несмелую атмосферу, царившую вокруг.
   Девушка подняла с земли небольшую пиалу и, подставив её под искрящуюся в солнечных лучах струю, наполнила водой. Агиль наблюдал за её спокойным лицом, как лёгкий ветер играет с отдельными прядками её льняных волос, как дрожат ресницы, кажущиеся золотыми против солнца, как ласково играют золотые блики на её коже. Эльфийка подняла глаза, мшистая зелень которых так напоминала ему бездонный покой лесных озёр, безмолвно протянула пиалу, наполненную прозрачной водой. Шахиррим бережно, как бесценное сокровище принял её, осторожно поднёс к губам, сделал глоток.
   Вода была такой холодной, что сводило зубы. Он опустил ополовиненную пиалу на траву, боясь пролить даже каплю. Пальцы Мегалкарвен осторожно коснулись ладони эльфа. Их взгляды снова встретились.
   - Уходишь? - тихо спросила девушка, не отрывая взгляда. - Когда?
   - Утром, - также тихо сказал Агиль, чувствуя, как тяжело дались ему эти слова. - На рассвете.
   Мегалкарвен склонила голову, коснувшись лбом плеча Шахиррима, или ему показалось, или в глазах эльфийки правда стояли слёзы. Это было похоже на сон, один из тех, что снились им обоим когда-то. Агиль обнял девушку, прижал к себе, боясь проснуться. Что же будет?
   - Почему? - её шёпот был едва слышен.
   - А разве можно иначе? - эльф сам удивился зазвучавшей в его голосе горечи. - Нам не позволят быть вместе.
   - Мой храбрый Шахиррим, - эльфийка сжала пальцы, словно хотела удержать возлюбленного, - только один шанс... Что будет?...
   - Не плач, - прошептал он, прижимая девушку ещё крепче. - Закрой глаза, а когда откроешь, то поймёшь, что это снова был сон.
   - Нет, - она резко подняла голову. - Не говори так, Агиль, пожалуйста.
   Что он мог ответить? У них осталось так мало времени. Возможно, будет лучше вспоминать об этой встрече как об очередном сне?
   - О чём была та песня? - спросил Агиль у прижавшейся к груди Карвен.
   Он не расслышал ответа. Да и надо ли было?
   - О тебе, - шепнули губы девушки. - Ты же сам знаешь.
  
   Солнце еще только собиралось показаться из-за горизонта, лес окутал прозрачный сумрак. Шари Агиль погладил гнедую кобылу по морде, готовясь отправиться. Он боялся оглянуться, боялся увидеть лицо Карвен, стоящей за спиной.
   Когда-то давно, точно так же уходила она, оставляя Шахиррима у ворот Белавэя. Так же с каменным лицом, не оглядываясь. Эльф не стал тогда её останавливать, и жалел об этом всю жизнь. Так кто знает...
   Девушка прижалась к его спине, обняла за плечи. Агиль снова почувствовал дурманящий запах хвои, исходящий от волос эльфийки. Она не сказала ни слова. Просто держала, не отпускала из объятий, словно надеялась, что тогда он останется.
   Эльф повернулся к ней. Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Погладил Карвен по щеке. И как тогда, в лесу, перед боем, постарался запомнить её лицо, хоть и знал, что не забудет, никогда.
   Потом быстро, боясь передумать, вскочил в седло и послал кобылу в галоп. Они прощались навсегда, Шахиррим знал это. И ни разу не оглянулся.
  
   Карвен медленно поднесла свои руки к лицу, словно впервые увидев их. В груди было пусто, холодное нечто ломало эльфийку, рвало на части сердце. Всё правильно. Чего она ожидала? Ведь так уже было когда-то. Только не так больно... уходить всегда легче...
   По щеке скатилась одинокая слеза, обожгла кожу. Не плакать! Не плакать!!!
   - Карвен.
   Девушка оглянулась. Таллари стоял сзади неё, держа под уздцы белого эльфийского скакуна уже осёдланного и с поклажей.
   - Я тоже собирался сейчас уехать, - сказал брат с улыбкой. - Но, кажется, тебе он нужнее.
   Мегалкарвен, не найдя слов, порывисто обняла его, шепнув что-то неразборчивое на ухо, и тут же вскочила в седло.
   - Прощай, сестрёнка, - Таллари погладил её по руке. - Будьте счастливы.
   Та кивнула и дала коню шпоры. Ворота Тир-хаарда моментально скрылись за деревьями. Топот коня стих вдали.
   Иногда ошибку можно исправить...
  
   Кобыла перешла на шаг. Агиль больше не подгонял её, уверенный, что уже не вернётся. Что делать дальше было непонятно, все желания и планы потеряли смысл. Эльф знал, что это только пока, пройдёт какое-то время, и сердце снова замрёт в груди, позволив хозяину жить по привычным для него законам разума и, изредка, совести. Хотя, когда это он в последний раз пользовался разумом? Попытался вспомнить, не получилось.
   Ладно, Шахиррим оглянулся. Какая впрочем, разница как жить? Лишь бы умирать долго не пришлось. Лошадь встала, пришлось подогнать каблуками. Надо поскорее покинуть эльфийские леса. И не возвращаться сюда.
   Кобыла неохотно перешла на рысь. Разленилась, голубушка. Тёмный эльф подбодрил скакуна и, убедившись, что тот не замедляет больше хода, вновь погрузился в свои мысли. За печальными размышлениями он далеко не сразу услышал приближающийся сзади перестук копыт. Придержал лошадь, оглянулся. Скоро вдали показался всадник на белом коне. Эльф? Что ему здесь понадобилось?
   Шари Агиль окончательно остановил лошадь и, на всякий случай, посторонился. Мало ли зачем всадник так несётся. Может мимо едет.
   Нет. Конь остановился в двух шагах от замеревшего в удивлении Шахиррима. Мегалкарвен откинула с лица волосы, её конь нервно переступил копытами, резкая остановка ему не понравилась.
   - Я... - девушка запнулась. - Агиль, позволь я поеду с тобой.
   Эльф онемел. Что можно сказать на такое?
   - Карвен, это безумие, - сумел, наконец, он выдавить нечто осмысленное.
   - Возможно, - эльфийка тряхнула гривой волос, - мы живём всю жизнь для одного единственного безумного поступка. Всё дело в том, хватит ли нам на него смелости.
   Шахиррим улыбнулся.
   - Ты действительно хочешь этого?
   Карвен, не ответив, кивнула. Взгляды их вновь встретились. И всё стало ясно. Без слов.
   Агиль кивнул и направил кобылу дальше, девушка не отставала. И даже понимая всё безумие происходящего, тёмный эльф был счастлив, возможно, впервые в жизни, счастлив по настоящему.
  
   Холодный камень обжигает спину, он рванулся, но тяжёлые цепи удержали на месте. Ажурные каменные своды поднимались ввысь, оплетённые серебряной паутиной. Стеклянный чёрный шар на потолке прямо над ним казался огромным глазом голодного паука. Матовую стеклянную поверхность вспорол луч света, и он раскрылся холодной злой бездной, втягивающей в себя всё живое. Истошный женский крик резал уши. Он рвался из холодных оков, хотел помочь ей, спасти, пока ещё можно что-то сделать, но с каждым отчаянным рывком цепи становились всё тяжелее и вот он уже не может пошевелиться.
   Бездна опускалась всё ниже готовая поглотить беспомощного эльфа, он уже чувствовал холодные прикосновения мохнатых щупалец, обвивающих торс невидимыми нитями. Цепи натянулись, крик оборвался. Он увидел чью-то неясную фигуру, возвышающуюся над пленником. Лица не было видно, но взгляд, он пригвоздил эльфа к холодным камням почище меча, а в руках холодно сверкал стеклянными гранями длинный жертвенный кинжал, знакомый Шахирриму до последней царапины.
   Лезвие взметнулось, целясь холодным жалом пленнику в грудь, чёрная бездна отражалась в его гранях. Миг, растянувшийся в вечность, и беспощадный клинок сорвался в полёт...
  
   Он не сразу понял, где находится. Серый потолок, грязные стены, расплывчатые в душной тьме. Эльф лежал на кровати в одном из дешёвых постоялых домов, что можно было встретить практически в любой мелкой деревушке. Было душно, окна в комнате не открывались.
   Агиль глубоко вдохнул горячий воздух и пощупал грудь, всё ещё не веря, что это был всего лишь сон. Страшно.
   Рядом зашевелилась Карвен.
   - Что случилось? Кошмар?
   Он не ответил. О богини, чем он думал, когда позволил ей остаться? Только сейчас Шахиррим вспомнил, кто и зачем ведёт за ним охоту. От мысли о том, что жертвой этой охоты может стать его спутница, становилось страшно. Эльф боялся даже подумать...
   - Агиль, - девушка коснулась его лица ладонью, - что случилось?
   Прикосновение любимой немного успокоило. Но до полного спокойствия было ещё ой как далеко.
   - Карвен, я должен тебе кое-что рассказать.
   Он с трудом узнал собственный голос. Неужели какой-то сон мог так напугать?
   Эльфийка приподнялась на локте, готовая слушать. В её глазах Агиль увидел отражение своего страха, ещё неосознанный даже самой девушкой ужас.
   - Они за мной охотились, Карвен, - тихо сказал Шахиррим, боясь отвести взгляд. - Старый Жрец Тени умер и теперь, чтобы встать на его место, Тши Аригон должен убить последнего Шахиррима из своего поколения, то есть меня.
   - Думаешь, он сможет победить тебя? - спросила Мегалкарвен с улыбкой. - Ты великий воин Агиль, и как бы ты не скромничал, слабее от этого не станешь. Я слышала о Шахирриме Аригоне, он трус, предпочитающий наблюдать за сражением издали. Ты легко справишься с ним в поединке.
   - Он такой же Шахиррим, как и я, - эльф невольно улыбнулся. - И клинками владеет не хуже, просто природная подлость не даёт ему вступить в бой, когда рядом есть кто-то ещё. Тем более что поединка не будет.
   - Не будет? - девушка удивилась. - Если я правильно помню этот обычай, он так или иначе должен состояться, разве не так?
   - Так, - Агиль вздохнул. - Только я - исключение. Освободив тебя, я всё равно, что сам встал на твоё место.
   - Ты знал об этом? - спросила она осипшим голосом. - Тогда, в храме.
   - Конечно, знал, - эльф улыбнулся. - И был готов к такому исходу. Правда, я не думал, что всё так повернётся.
   - Агиль, это же... ты же сам загнал себя в ловушку. Я не знала...
   - Мы живём ради одного единственного безумного поступка, - со смехом повторил Шахиррим слова девушки. - Всё дело в том, хватит ли нам на него смелости. Будь у меня возможность отмотать время назад, Карвен, я бы повторил всё в точности.
   - Глупый, - эльфийка прижалась к нему всем телом, - я боюсь за тебя. Что же нам делать?
   - Думаю, бессмысленно просить тебя отстать от меня на первой же развилке? - спросил тот полушутя.
   - Дурак, - дохнула девушка эльфу в ухо. - Куда ты потом денешься? Пойдёшь в Жураг-Нар каяться?
   - Только когда орк летать научится, - клятвенно заверил Шахиррим. - И ни днём раньше.
   - Хоть на этом спасибо, - Мегалкарвен опустила голову ему на грудь. - Тебе не надоело гоняться за смертью, Агиль? Хотя бы раз в жизни, давай оставим её в покое.
   - Давай, - не стал спорить тот. - Что ты предлагаешь?
   - Спрячемся где-нибудь. Не век же этот Аригон будет тебя преследовать. Станет он жрецом и без твоей гибели.
   - Уже стал, - Агиль взъерошил эльфийке волосы, беспокойство само собой куда-то улетучилось. - Но не сможет получить Око Богов, пока хоть один из Шахирримов остался жив.
   - Что это такое? - удивилась девушка.
   - Камень. Реликвия. Артефакт. Называй, как хочешь, - он погладил встрепенувшуюся Карвен по спине. - В нём заключены силы четырёх наших богинь. Око служит только одному хозяину до самой его смерти. Его можно получить либо из рук прежнего хозяина, отдающего камень добровольно, либо, если тот не успел оставить преемника, в честном поединке между Шахирримами. В противном случае, Око убивает своего владельца.
   - То есть, Аригон не остановится? - спросила эльфийка тихо.
   - Нет, - Агиль вздохнул. - Всю жизнь этот эльф стремился к власти. И тут такое препятствие. Нет, он не остановится.
   - Что же делать? - Карвен испытующе смотрела на возлюбленного.
   - Какое-то время можно скрываться в монастыре серафимов. А дальше видно будет.
   Эльф закрыл глаза, не намереваясь и дальше продолжать этот разговор. Оставшаяся часть ночи прошла спокойно.
  
   Лес сомкнулся вокруг путников непроходимой стеной. Сворачивать в чащу, как очень любил делать Агиль, не стали. Дорога была неезженая, между камней, которыми мостили тракт, проросла трава, а иногда о том, что здесь когда-то была дорога, говорил только просвет межу деревьями. Собственно, ничего удивительного, что путь из Флорентины не пользовался популярностью. Окрестности посёлка Брейста и соседствующего с ним Ширс-Пена кишмя кишели всевозможной нежитью. Сами же посёлки ничего особенного из себя не представляли, так что всё оставалось без изменений. К нежити за два года все давным давно привыкли, после войны живых мертвецов везде было предостаточно, так что неприятности одного маленького городка никого не заботили.
   Кони вели себя спокойно, значит, живыми мертвецами поблизости даже не пахнет. Что не могло не радовать, встретиться на дорожке со свеженьким или не очень трупом - удовольствие ниже среднего.
   Карвен, вдруг вскинула голову.
   - Агиль, слева!
   В воздухе свистнула стрела. Эльф вспомнил одно позорное слово, но не стал его воспроизводить, дав кобыле шпоры.
   Засада. Ещё три стрелы воткнулись в чересседельную сумку, Шахиррим отметил про себя, что оперение у них фиолетовое. Плохо. Кони неслись вперёд, как безумные. Агиль оглянулся, проверяя, не отстала ли спутница. Нет.
   Ерунда. У этих стрелков был отличный шанс застать их врасплох и расстрелять из засады, но не сложилось. Прям детский сад какой-то.
   Наверное, не стоило так думать. В следующий момент одна из стрел попала коню Мегалкарвен в бедро, а когда раненый жеребец шарахнулся в сторону, вторая стрела, вонзившись в шею, прервала его короткую, но богатую на события жизнь.
   Жеребец упал, придавив собой не успевшую сориентироваться всадницу. Шари Агиль натянул повод. Кобыла встала на дыбы, боясь остановиться, но эльфу уже было не до того. Он спрыгнул с лошади и помчался к застрявшей спутнице. Из чащи показалось несколько тёмных эльфов, уже сменивших луки на мечи. Трое.
   Битва была короткой. По внешнему виду было сложно судить, но владение оружием оставляло желать лучшего.
   Агиль обернулся, услышав крик. Мегалкарвен, выбравшаяся из-под коня, медленно осела на землю, плавно соскользнув с клинка эльфа, видимо подходящего к Шахирриму сзади.
   Ярость и боль затопили сознание. Моргват, отвернувшись от поверженной эльфийки увидел лишь яростный оскал противника. И только...
   - Карвен! - Агиль перевернул девушку на спину. Земля вокруг неё потемнела от крови. Алая лужа стремительно разрасталась.
   Шахиррим спешно разорвал на ней рубашку и поспешил перевязать страшную рану, боясь, что не успеет.
   - Не надо, - шёпот девушки донёсся как сквозь вату. - Это глупо...
   Эльф не слушал. Он дрожащими руками вытащил из сумки маленький красный пузырёк с зельем. Никогда ещё Агиль так не боялся опоздать. Шахиррим запрокинул умирающей эльфийке голову, влил всё содержимое пузырька ей в рот, заставив проглотить горький жгучий эликсир.
   - Карвен, держись, - прошептал он, голос ощутимо дрожал, ужас затопил сознание. - Пожалуйста, не умирай.
   Девушка судорожно вдохнула воздух.
   - Что это было?
   Кровь остановилась, жизнь больше не покидала Карвен. Агиль успел. Эликсир жизни можно было купить в монастыре серафимов и ещё нескольких храмах, он моментально останавливал кровотечение и унимал боль, что позволяло раненому добраться до целителя. Вопреки всеобщему мнению, эликсир не лечил, он только останавливал смерть на какое-то время. Ровно на сутки, если быть точнее.
   - Держись, - снова повторил эльф, поднимая девушку на руки.
   Кобыла пришла по первому же зову, как и всегда. Шахиррим усадил эльфийку перед собой и беспощадно стегнул лошадь. Сейчас помочь Мегалкарвен могли только в храме. До монастыря серафимов добраться он и не мечтал, Карвен не выдержит недельного перехода. Но к югу от Брейста находится город с красивым названием Серебряный Ручей (Таллили Мири), а там есть небольшой монастырь, где Агиля знают, там помогут.
   Кобыла неслась во весь опор, боясь чуть замедлить бег. Шахиррим, не замечая вокруг себя ничего и никого, подгонял несчастную лошадь. Жители Брейста с руганью шарахались из под её копыт и удивлённо крутили пальцем у виска вслед ненормальному всаднику. Стражник, сунувшийся сдуру Агилю поперёк дороги, удручённо считал синяки и шишки. А лошадь, прогудев по мосту, уже мчалась проч.
   На Серебряный Ручей, город, построенный частично на воде, опускался вечер. В окнах домов зажигались огоньки. Горожане изумлённо прильнули к оконным стёклам, когда, нарушив привычную идиллию летнего вечера, по улицам разнёсся безумный конский топот. Тёмный всадник проскакал по засыпающим улицам, и скрылся за монастырской рощей, породив своим явлением массу фантастичных и тревожных слухов.
   Загнанная кобыла, покрывшаяся мылом и пеной, встала у ворот монастыря. Шари Агиль соскочил сразу на крыльцо, бережно держа свой драгоценный груз.
   Дверь содрогнулась от мощного стука. Руки были заняты, поэтому эльф просто несколько раз пнул дверь, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.
   Откликнулись почти сразу, правда, открывать не спешили. Монахиня выглянула в небольшое окошко, проделанное в двери, справедливо опасаясь недобрых людей, коих в окрестностях всегда хватало.
   - Сестра Агнесса, - выдохнул Шахиррим, узнав настороженный голос пожилой женщины. - Я Шари Агиль. Со мной раненая девушка... ей нужна помощь...
   Договорить эльф не успел. Сестра без лишних вопросов открыла дверь и пропустила его.
   - Проходите, Амон Ши. Я сейчас позову сестру Розану.
   Агиль пронёс едва живую Карвен внутрь. Одна из сестёр, не заметил которая, указала дорогу к лазарету. Монастырь был небольшим, едва ли два десятка сестёр наберётся, впрочем, Шахиррим никогда не считал. Его здесь знали, что и неудивительно, за годы странствий эльф не единожды заходил сюда по тому или иному делу, бывало, что и останавливался на некоторое время. По разным причинам.
   Стоило ему опустить девушку на одну из больничных кроватей, как сестра Розана вежливо, но твёрдо попросила Шахиррима выйти и не мешать ей работать. Тот послушался, сейчас это было меньшим, что можно сделать.
   Время тянулось невыносимо медленно. Даже обычно терпеливый эльф не находил себе места. Сверлил тяжёлым взглядом столешницу и думал. Впрочем, мысли ненадолго задерживались в голове, так что Агиль даже не успевал осознать их. Любопытные послушницы, получив нагоняй от сестры Агнессы, разошлись по комнатам, в просторном зале, служащем одновременно столовой и приёмной, кроме эльфа остались только две женщины. Уже упомянутая Агнесса, занявшая привычное место подле двери, и высокая, удивительно молодая и красивая для монастыря девушка, белую рясу которой в отличие от других украшала золотая вышивка, такие носят священницы-колдуньи.
   - Эта девушка дорога тебе, Амон Ши? - спросила колдунья, приближаясь к Шахирриму.
   - Так заметно? - Агиль поднял голову.
   - Прошло уже полчаса, а ты так и не притронулся к еде, - ответила священница спокойно.
   Эльф удивлённо посмотрел на тарелку с кашей, стоящую перед ним. Есть не хотелось.
   - Вы поможете? - спросил он хмуро.
   - Это наш долг, Амон Ши, - ответила колдунья. - Сделаем все, что в наших силах. А тебе нужно отдохнуть, сидя здесь, ничем не поможешь.
   Она ушла, скрывшись за лазаретной дверью. Агиль обхватил голову руками. Почему? Почему сейчас? Почему именно с ней? Смогут ли человеческие лекари исцелить такую рану? Есть ли вообще в этом всём смысл?
   Эльф, не двигаясь, просидел ещё долго. Время для него замерло, застыло студенистой холодной массой. Шахиррим просто сидел и ждал, чем всё это закончится.
   - Амон Ши, - колдунья, чьего имени Агиль так и не смог вспомнить, стояла на пороге лазарета. - Пройдите сюда.
   Он встал, едва не уронив стул, и последовал за женщиной.
   Карвен, бледная и неподвижная лежала на кровати, её светлые волосы разметались по подушке, ресницы слегка подрагивали, и лишь по этому признаку можно было понять, что девушка ещё жива.
   - Рана слишком серьёзная, Амон Ши. - тихо сказала колдунья. - Возможно, она выживет, но шанс на это очень мал.
   Шахиррим молчал. Он в который раз не знал, что ответить.
   - Кто может ей помочь? - наконец, спросил он в пустоту.
   - Человеческих знаний тут недостаточно, Шахиррим, - ответила женщина. - Из присутствующих здесь, никто.
   - Сколько Карвен продержится? - опуская частности, продолжил эльф.
   - Кто знает, - колдунья говорила спокойно. - Несколько дней.
   - Хорошо, - с этими словами Шари Агиль развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Теперь он знал, что ему делать, главное было успеть. И самое сложное.
   Шахиррим взял немного отдохнувшую кобылу под уздцы. Та печально всхрапнула, сетуя на внезапное умопомрачение хозяина.
   - Возьми моего, - услышал он знакомый голос. Обернулся.
   Таинственная фигура, закутанная в плащ, вышла из тени, ведя за собой поджарого скакового жеребца пегой масти.
   - Твоей лошади стоит отдохнуть, - с усмешкой сказал Сэллент из тени капюшона. - А этот привычен к длительным скачкам.
   - Ты здесь откуда? - спросил Агиль, отпуская таки измученную кобылу.
   - Шёл мимо, - ответил чёрт. - Как всегда. Иди через портал в Белавэе. Руну-то не потерял?
   Эльф не ответил. Просто вскочил в седло.
   - За девушку не беспокойся, - сказал чёрт ему в спину. - Два дня она протянет, а тебе столько и понадобится. Только не переносись сразу к храму, там у них опять что-то сломалось, мало ли куда закинет.
   Больше Сэллент ничего не сказал, а может, Агиль просто не слышал. Путь до Белавэя прошёл куда быстрее и что было этому причиной: скаковой конь или фантазия эльфа - так и осталось неясным.
  
   Твердыни порталов сохранились с глубокой древности. Никто не знал, кто и с какой целью построил их давным давно. Хотя нет, о целях-то как рас догадывались. В древних храмах и развалинах гномьих городов можно было обнаружить небольшие каменные плитки с незамысловатым грубым рисунком. С помощью этих камней, названных рунами, можно было открыть проход между двумя разными порталами и мгновенно перенестись из одного места в другое. Было лишь одно условие, хозяин руны должен был хотя бы один раз быть у обоих порталов и коснуться их своим камнем, иначе переход был невозможен.
   Но для Агиля, изъездившего практически весь свет, таких проблем не существовало. Белавэйский портал послушно вспыхнул, открывая проход, и вот копыта коня коснулись влажной земли Ледяного Ущелья. Зимой здесь практически невозможно пройти, дорогу заносит снегом, так что ни один даже самый выносливый конь не может и шагу ступить. Хорошо себя чувствуют, пожалуй, только волки, да снежные гоблины, что не придаёт этим землям привлекательности.
   Однако эльф сюда не пейзажами любоваться приехал. Он, не обращая внимания на голодные завывания волков, послал коня вперёд. Дорога разбитая как старая ваза плавно уходила вверх, мимо проносились развалины некогда оживлённого города. Орды призванной демонами нежити первым делом ударили именно по этим землям, чтобы лишить прочие народы поддержки серафимов. И это им почти удалось.
   Развалины кончились, теперь дорога бежала между скал, петляя и извиваясь причудливой змеёй, перебравшей на ночь дрянного винца. На фоне светлеющего неба виднелась величественная громада храма, гигантский сияющий купол и три башни, безмолвными часовыми глядящие в предрассветную мглу.
   Само ущелье постепенно приобретало некие признаки наличия в округе разумной жизни. На стенах можно было обнаружить искусные барельефы и светящиеся узоры, над головой проносились ажурные арки, ныне полуразрушенные. Утреннюю тишину вспорол гулкий тревожный глас колокола. Эльф пришпорил коня. Уже близко.
   Последняя арка, её уже успели восстановить. Эльф остановил жеребца на небольшой каменной площадке, от которой амфитеатром расходилась огромная лестница в полсотни ступеней, наверху виднелись три входа в сам храм.
   Агиль, бросив всё ещё приплясывающую лошадь, бросился наверх. Где-то половину он успел пройти, прежде чем привратница соизволила явить запыхавшемуся путнику свой потусторонний лик. Высокая поджарая женщина, с длинными белыми волосами, собранными в два хвоста, облачённая в сверкающий доспех возникла перед Шахирримом в белом сиянии. На лице её были странные синие узоры, глаза светились белым светом, а за спиной были крылья, представляющие собой восемнадцать лучей света располагающихся веером вокруг странной золотой конструкции, крепящейся к спине.
   - Илим шаирим, ты незваный гость в нашем монастыре. Что привело тебя сюда?
   Голос женщины прекрасный и пугающий звучал гулко, потусторонне, видимо так, по мнению многих, должны говорить боги.
   - Рад видеть тебя, Арина Малирэ. Скажи, где я могу найти Таллию?
   - Шари Агиль, - губы привратницы тронула лёгкая улыбка, - как всегда учтив, но бестактен. Таллия Ти должна быть у себя. Тебя проводить или помнишь дорогу.
   - Спасибо, Шанне, найду сам.
   С этими словами Шахиррим продолжил путь, потеряв к привратнице всякий интерес, хотя в другой обстановке обязательно задержался бы перекинуться парой слов. Но не сейчас.
   Внутри монастырь был огромен, весь первый этаж, и немалых размеров подземелье занимала библиотека, на третьем этаже были служебные помещения и комнаты монахинь, обслуживающих орден и храм. Сами же серафимы жили в потайном храме, который находился за открытой всем частью. Туда можно было попасть через потайной ход в библиотеке, за стеллажом. Тоже три этажа: на первом - оружейные и лаборатории, на втором - хранилища артефактов классные комнаты и зал совещаний, а на третьем - жилые комнаты, туда-то Агиль и помчался. Встречные серафимы провожали его недоумённым взглядом, тёмный эльф для них был неприятной неожиданностью, но пока не останавливали.
   Третий этаж был почти пуст, все кто имел возможность спать - спали, а кто нет - были заняты внизу. Шахиррим бегом бросился к знакомой двери в середине длинного ряда практически неотличимых друг от друга. Та задрожала под ударами кулака эльфа, в последнее время, ему всё труднее было сдерживать эмоции.
   - Таллия, - собственный голос он узнал с трудом, да, не слишком хорошее начало. - Таллия, открой! Мне нужна твоя помощь! Таллия!
   Дверь вздрогнула ещё несколько раз, прежде чем эльф понял, что кажется, ему не откроют. И от такой мысли холод пробежал по телу. Вспомнилось бледное лицо Мегалкарвен, умирающей в Серебряном Ручье... Нет!
   - Да не долбись ты так, - вторгся в сознание женский голос. - Не слышишь что ли, нет там никого.
   Агиль обернулся. Перед ним стояла крепкая подтянутая девушка-серафим, пышные белые с синими прядями волосы собраны в два высоких хвоста, классическая причёска для этого ордена. Синие узоры занимали ещё не всё лицо, образуя только небольшую "маску", голубые светящиеся глаза смотрели насмешливо и, что уж говорить, слегка пренебрежительно. Светящихся крыльев за спиной не было, как и меча с доспехами, и если бы не глаза и узоры, она сошла бы за обычную человеческую девчонку.
   - Агиль, что с тобой произошло? - спросила Таллия Ти, открывая дверь комнаты на себя. - Такое ощущение, что демон-лорд вернулся с новыми силами и жаждет мести.
   - Нет, - Шахиррим пропустил замечание старой подруги мимо ушей. - Таллия, мне нужен твой дар целителя.
   - Извини, мозги лечить не умею, - усмехнулась та, смерив эльфа ищущим взглядом, - а ничего ещё у тебя вроде не повреждено.
   - Дело не во мне, - Агиль медленно опустился на предложенный стул. - В Серебреном Ручье умирает девушка, которая... - он запнулся, - мне очень дорога... Таллия, я не знаю к кому ещё могу обратиться. Если ты ей не поможешь,... я не знаю, что буду делать дальше.
   - Это та эльфийка, которую ты спас? - голос у серафима смягчился.
   - Да, - коротко ответил он. - Ты поможешь? Я что угодно сделаю, Таллия, только вылечи её.
   - Помогу, Агиль, - ответила девушка, начиная быстро собирать сумку. - И не надо просить, униженный тон тебе не к лицу.
  
   - Скажи Мэгвин Телари, что я вернусь через неделю, - походя, сказала Таллия привратнице, выводя свою серебристую лошадку, похожую на единорога, к воротам.
   - А она тебя отпустила? - спросил Агиль, когда они уже выехали со двора. Что-то он не мог вспомнить, чтобы подруга отлучалась за разрешением. Мэгвин была главой ордена серафимов и не терпела непослушания, особенно среди младших серафимов. Особенно среди тех, кто никогда не блистал прилежанием.
   - И не отпустила бы, - ответила Таллия, отцепляя от доспехов Крылья Сокола. - Поэтому-то я и не стала спрашивать. Давай лучше поспешим, успеем наговориться ещё.
   Эльф кивнул и пришпорил коня.
   Серафимы - древние мистические существа, стоящие на страже мира, покоя и, что самое главное, равновесия. Они обладают огромной физической и магической мощью, способны сражаться с множеством противников разом. Их магия - магия воздуха и грома способна сеять смерть и разрушение, но в то же время, только серафимы могут исцелять раны прикосновением руки и даже говорят, возвращать мертвецов к жизни. Не так как тёмные маги и демоны, а воскрешать на самом деле. Их чтят, им поклоняются, их считают наместниками богов на земле.
   Вопреки общему мнению, серафимы не умеют летать. Их крылья становятся видимыми лишь, когда они надевают специальные наплечники, только тогда простые смертные могут увидеть сияющие сгустки энергии, которые, разумеется, не могут служить для полёта.
   Как любые истинно древние существа, этот народ считает себя выше прочих рас. Так люди презирают орков и гоблинов, эльфы ни во что не ставят людей, а серафимы их всех вообще. Только в отличие от остальных народов, грызущихся между собой, они ведут себя подобно мудрым наставникам, поддерживая мир, покой и порядок в подвластной им территории. И кто знает, чем бы обернулись постоянные ссоры людей, эльфов и иже с ними, не будь ордена.
   Говорят, серафимы находятся выше земных чувств и эмоций, что им чуждо сострадание, любовь, ненависть и радость. Но это неправда. Любой серафим старается показать свою беспристрастность и гордится своей причастностью к Великому Равновесию, но за этой маской прячется обычная женщина, со своими маленькими слабостями и желаниями. Просто обычно Великая Цель ставится выше сиюминутных страстей, но бывают и исключения. Например, Таллия.
   Будучи младшим серафимом, она не имела права покидать монастырь без сопровождения или хотя бы ведома старших по званию. Но два года назад, незадолго до войны, непокорная девушка, почуяв приближение беды, сбежала. Потом грянула война, и недоучившемуся серафиму ничего не оставалось кроме как примкнуть к разношёрстной команде на службе у принца Валиора. Хотя, скорее всего, Таллия просто побаивалась вернуться в монастырь, не придумав уважительную причину своему побегу. Что же сейчас, повторение истории? Так или иначе, Шахиррим был благодарен судьбе за то, что из всех серафимов, она послала ему именно того, которому в большей степени плевать на правила ордена.
  
   День клонился к вечеру, когда уставшие кони, наконец, подошли к монастырскому крыльцу. Таллия Ти, уверенным шагом существа, перед которым открыты все двери, прошла внутрь.
   Сестра Агнесса, узрев серафима, удивлённо ахнула и тут же склонилась, приветствуя знатную гостью. Перекинувшись парой слов с колдуньей, та прошла в лазарет. Агиль остался в одиночестве. На душе снова стало тяжело. Успел ли?
   Чтобы хоть как-то отогнать от себя грустные мысли, эльф вернулся во двор, чтобы расседлать лошадей. Делал всё нарочно медленно, чтобы не возвращаться внутрь как можно дольше. Но что поделать, ни одно дело нельзя тянуть до бесконечности. Вот и кони получили своё место под навесом и порцию овса на ужин. Гнедая кобыла Агиля, стоящая тут же, ткнулась мордой ему в плечо. Соскучилась? Наверное.
   Эльф отрешённо погладил лошадь по гриве. А ведь у неё даже имени нет. Шахиррим так часто терял лошадей в боях, что перестал давать им имена, чтобы не привязываться. Эта же с ним уже шесть месяцев. Своего рода рекорд. Агиль похлопал её по холке и вернулся в монастырь.
   В трапезной его уже ждал Сэллент. Как всегда он отказался снять свой извечный плащ с капюшоном, и фигура черта придавала полутёмному залу таинственный и даже зловещий вид.
   - Садись, Шахиррим, - пригласил он, - поешь и отдохни. Как я и предполагал, Таллия пришла...
   - Да, - кивнул Агиль, садясь напротив. Есть не хотелось совершенно, один вид тарелки вызывал у него отвращение.
   - Она не поправится быстрее, если ты уморишь себя голодом, Агиль, - Сэллент настойчиво придвинул другу тарелку с кашей. - Съешь хоть немного.
   Эльф кисло посмотрел на собеседника и, поняв, что этот не отвяжется, пока он не съест хоть пару ложек, принялся за кашу. Вопреки ожиданиям, его не стошнило после первых двух ложек, даже наоборот.
   - Вот теперь можно и поговорить, - удовлетворённо кивнул чёрт. - Что собираешься делать дальше, Агиль? Когда она выздоровеет.
   - Мы шли в монастырь серафимов, - ответил эльф. - Правда, сейчас я начинаю думать, что это не самая хорошая идея.
   - Раньше может, было и ничего, - ехидно хихикнул собеседник. - Но после того как ты свёл Таллию, Мэгвин Телари будет очень не в духе. И вам в этот момент лучше находиться от неё подальше.
   - Можно податься в Брэйврок, - предложил Шахиррим.
   - Не вариант, - отмахнулся Сэллент. - Перехватят ещё на подходе. В крупные города и замки тебе сейчас ходу нет, Агиль. Твои собратья будут караулить на каждом перекрёстке. А на зов малого отряда придут два больших. К сожалению, не одни мы умеем пользоваться порталами.
   - Что ты тогда предлагаешь?
   - Стоит подумать, - сказал тот. - Ты тоже подумай. В первую очередь о том, как отвадить погоню от твоей эльфийки.
   Шари Агиль поднял на собеседника окаменевший взгляд. Что он имеет в виду? Ведь Карвен не имеет для Аригона никакой ценности. Или имеет?
   - Она - твоё слабое место, - озвучил Сэллент догадку Шахиррима. - И Тши Аригон это прекрасно понял. Представь, что будет, если кто-то возьмёт её в заложники.
   Эльф кивнул. Объяснять дальше уже не требовалось.
   - Твои собратья уже в курсе, что в монастыре появился серафим. Думаю, стоит вам покинуть эти стены, как эльфы нападут. Их уже много, Агиль. Отбиться невозможно. Одному ещё как-то, но вдвоём...
   - Агиль, пройди сюда, пожалуйста, - перебила черта Таллия, не выглядывая впрочем, из лазарета.
   Шахиррим встал и пошёл на зов.
   На первый взгляд ничего не изменилось. Мегалкарвен всё так же лежала, не подавая признаков жизни. Над ней стояла серафим, сложив руки на груди. Лицо её было задумчивым.
   - Я залечила рану, - сказала Таллия, когда тишина стала совершенно невыносимой. - Правда, есть ещё кое-что.
   И снова молчание.
   - Она впала в беспамятство, Агиль. Состояние практически равное смерти, где-то на грани её. Сейчас твоя подруга одинаково может, как проснуться и встать, так и умереть. И вероятнее второе.
   - Ты только это хотела мне сказать? - голос эльфа звучал как-то глухо, непривычно, словно из него тоже выпили жизнь.
   - Нет, - девушка повернулась и впервые за весь разговор посмотрела ему в глаза. - Ты можешь перетянуть её в жизнь. Если отправишься туда. Только это опасно, Агиль, ты можешь погибнуть.
   - Плевать, - отрезал тот. - Говори как.
   К кровати Мегалкарвен придвинули ещё одну, для Шахиррима. Таллия встала над ними и руководила действиями эльфа.
   - Ляг радом с ней и возьми за руку. Расслабься. Расслабься, я тебе говорю!
   Агиль судорожно сжал холодную ладонь Карвен. Серафим нервничала, так что вопрос о том кому следует расслабиться, оставался неясным.
   - Я погружу тебя в транс, - продолжила та, ломая пальцы. - Там ты окажешься в каком-то знакомом вам обоим месте, не знаю, в каком именно. Это Эллдер - послесмертие, люди ещё называют его Чистилищем. Место, где ты можешь осознать собственную смерть и пойти дальше. Каждый видит его по своему, так что ничему не удивляйся. Найди свою подругу и заставь повернуть назад. Всё понятно?
   Он кивнул.
   - Замечательно. Тогда, удачи.
   В ладонях девушки загорелся белый огонь. Она заговорила на непонятном языке тем самым пугающим и прекрасным голосом, которым, наверное, говорят боги. На мир опустилась тьма, тело стало тяжёлым, холодным и ненужным. Белый свет манил, звал за собой в сияющую даль. Агиль медленно поднялся и пошёл на свет. Голос Таллии растворился в тишине. Белое сияние окутало Шахиррима, поглотило его разум и душу. И эльф не стал сопротивляться...
  
   Зелёный клейкий лист упал на мощёную мелкой цветной галькой дорожку. Солнце играло в листве молодых тополей, ласкало кожу, щекотало спину горячими лучами.
   Шахиррим стоял у ворот небольшого человеческого городка, выросшего когда-то из деревни и смотрел в спину уходящей в зелёный сумрак эльфийке. Не может быть!
   Символические ворота, аккуратные домики, нелепые флюгера на крышах, тенистая дорожка, ведущая к порталу, тополя... Он стоял у ворот Белавэя...
   Сколько раз он видел это место во сне. Те же блики, та же листва, те же камушки дороги... и спина Мегалкарвен, удаляющаяся в тенистую даль. И каждый раз он беспомощно смотрел ей вслед, надеясь, что эльфийка вернётся. Но она никогда не возвращается, даже не оглядывается назад. Никогда...
   - Карвен! - крик резанул горло. - Вернись, Карвен!
   Она чуть замедлила шаг, но всё равно не обернулась. Продолжала идти в никуда.
   - Карвен!
   Агиль сорвался с места и побежал за ней, боясь, что вот-вот и девушка скроется за поворотом, и он её больше никогда не увидит.
   Ноги налились свинцом. Бежать было невозможно, каждый шаг отдавался невыносимой болью во всём теле. Эльф упал, преодолевая дикую боль, встал на колени и закричал, вложив в этот вопль всю свою любовь, весь страх и отчаянье... и мольбу.
   - Карвен... вернись...
   Она обернулась. Недоумение на её лице мешалось с испугом. Девушка словно не узнавала Шахиррима.
   Тот снова встал. Ноги стали медленно погружаться в землю. Агиль сделал ещё один шаг, чувствуя, как упругая горячая стена толкает его в грудь, оттесняет назад, к воротам.
   - Я люблю тебя, - крикнул он снова, падая на колени. - Умоляю, не уходи... Карвен...
   Неведомая сила потянула эльфа назад. Шахиррим вцепился в землю ногтями, потом резко встал и сделал к Мегалкарвен ещё один отчаянный шаг.
   Девушка оказалась неожиданно близко, он протянул руку. Какой же тяжёлой в этот момент казалась собственная рука. Эльфийка вдруг сделала к нему быстрый шаг и сжала ладонь в своей.
   - Карвен...- прошептал Агиль, чувствуя, как его неумолимо утягивает в неизвестность. - Идём со мной...
   Ноги сорвались в бездну, и эльф упал. Тьма сомкнулась вокруг, он закричал, но не услышал своего крика...
  
   - Агиль! Очнись! Очнись же, Шахиррим! Не смей уходить!
   Он открыл глаза и воззрился на Таллию пустым холодным взглядом. Тело казалось куском ржавого металла, откопанным из-под снега. Даже сердце билось через раз.
   - Дышать не забывай, - сказала ещё более бледная, чем обычно девушка. Голос её звучал сипло.
   Агиль глубоко вдохнул. Сразу стало как-то легче. Сон? Он сел. Неужели это снова был сон? Или...
   Эльф повернулся к Карвен, но не увидел никаких изменений. Она по-прежнему неподвижно лежала на спине, и не понятно было жива девушка или мертва. Стало холодно.
   - Не получилось? - голос Шахиррима звучал обречённо.
   - А я-то, откуда знаю? - довольно грубо заявила серафим. - Я больше за тебя беспокоилась. Ты зачем за ней пошёл?! Жить надоело?!
   - Так это было на самом деле? - Агиль поднял на подругу взгляд.
   - Конечно, было! - окончательно разозлилась та. - Ты что в своём обучении никогда в транс не ходил?! От сна отличить не можешь?
   - Не знаешь ты, Таллия, какие сны бывают, - ответил Шахиррим отрешённо. Его сейчас больше беспокоила Карвен. Получилось ли?
   Тёмные эльфы тоже могут возвращать души в тела. Но сам Агиль никогда не участвовал в таких обрядах. Говорить с мёртвыми могли только жрецы и Созерцатели, Шахирримы же в этом традиционно не принимали участия.
   Ресницы Мегалкарвен дрогнули. Она медленно открыла глаза.
   - Карвен, - эльф склонился над ней так низко, что почти коснулся лица девушки.
   Эльфийка слабо улыбнулась, потом, глубоко вздохнув, снова опустила ресницы.
   - Ну, вот и всё, - Таллия Ти определенно была довольна собой. - А теперь, герой, ложись-ка спать. Последуй хорошему примеру.
   Агиль послушно откинулся на подушку и закрыл глаза. Усталость этих двух дней навалилась, каменной плитой придавив эльфа к земле. Всё будет хорошо. На этот раз, точно...
  
   Агиль медленно выплывал из сна, покачиваясь на тёплых волнах его. Собственно, сном это состояние было назвать уже сложно. Эльф просто не просыпался, словно бы раздумывал, стоит ли. И в этом раздумье сам не заметил, что проснулся, и проснулся давно. Смотреть в стену - достаточно однообразное и бессмысленное занятие, сна всё равно нет, так зачем тратить время попусту.
   За окном уже рассвело. Шахиррим сел и первым делом обернулся к Карвен. Девушка спала, лицо её выражало счастливое спокойствие, на губах играла лёгкая улыбка. Что бы не снилось эльфийке в этот миг, это было что-то хорошее.
   Он осторожно, чтобы не разбудить, провёл ладонью по волосам любимой, пригладил непослушные прядки, спадающие на лицо, коснулся золотистой кожи. От улыбки Мегалкарвен на душе стало светло и спокойно. Так бывает на рассвете, когда опустившуюся на замерший мир тьму, вдруг размывает золотое зарево, лучи вскрывают горизонт один за другим, вытягиваются ввысь и стороны, раскрываются подобно крыльям прекрасной птицы, встающей из гнезда. Медленно, но неотвратимо эта птица поднимается над скалой горизонта, расправляет золотое оперение, разгоняет ночной холод. И если прислушаться, можно услышать её ликующий, радостный крик. Птица радуется новому дню, новой жизни или шансу на неё...
   Осторожно, чтобы не потревожить сон девушки, Шари Агиль выскользнул из лазарета. В это время монастырь был почти пуст, все сёстры вышли на утренние работы, оставив в здании лишь ключницу и кухарку. Правда сейчас в монастыре были ещё и гости, так что эльфа встречали, можно сказать, с распростёртыми объятьями.
   - Доброе утро, - поздоровалась с ним Таллия. - Она ещё спит?
   - Да, - Шахиррим подсел к друзьям. - Какие новости?
   Сэллент хмыкнул.
   - Увы, ничем не могу тебя порадовать.
   - Всё так плохо? - Агиль нахмурился.
   - Не так плохо как хочет показать Сэллент, но хуже чем хотелось бы, - невесело пошутила серафим. - Мы в осаде.
   Эльф вопросительно поднял брови.
   - Вокруг полно твоих собратьев, Агиль, - пояснил чёрт, подпирая подбородок рукой. - Нападать пока ты в монастыре они не будут, но стоит выйти за околицу, и всё.
   - Судя по голосу, ты уже знаешь, как решить эту проблему, - Агиль прожёг собеседника испытующим взглядом. Не проняло, как всегда.
   - Знаю, - кивнул тот. - Мы должны убедить твоих преследователей, что девушка мертва, чтобы они сосредоточились исключительно на тебе. В одиночку же, ты, не сомневаюсь, сможешь избавиться от погони. Через неделю ты вернёшься в монастырь, к этому времени, твоя эльфийка окончательно поправится, и не будет обузой в дороге.
   Тёмный эльф задумался. Оставлять Мегалкарвен одну было страшно, но, с другой стороны, Сэллент прав, стоит попробовать. Карвен далеко не ребёнок и в случае чего сможет постоять за себя, Агиль в этом не сомневался. Но всё же, всё же...
  
   "Невозможно служить всем сразу. Каждый, так или иначе, выбирает сторону, на которую собирается встать. Иногда этот выбор делает за него судьба, но чаще, мы сами выдумываем себе правила, по которым нужно жить.
   Мой народ когда-то понял эту истину и принял её. У нас четыре богини, настолько разные, насколько это вообще можно себе представить. Служить им всем сразу невозможно, кто-то всё равно останется недоволен. Поэтому-то для последователей каждого культа существует свой свод законов и правил. И правила эти нерушимы.
   Меня как Шахиррима готовили к служению Марг'Ахиль, богине тени, но в то же время, закон богини крови Мерсейя'Риль имеет над нами огромную власть до тех пор, пока мы не пройдём последнюю инициацию. Ослушание - смерть.
   И что дальше. Если верить в богов, то получилось, что я нарушил все мыслимые и немыслимые правила: изменил обеим своим богиням, предал свой народ и теперь бегу от справедливого наказания как трусливая собака. А боги всё не спешат ниспосылать с неба громы и молнии, дабы покарать меня. Даже наоборот, удача в бою не оставляла меня на протяжении всех этих лет. Я находил друзей и союзников там, где можно встретить лишь смерть.
   Может Мегалкарвен права, и я просто гоняюсь за смертью? А она боится? Что-то не верится. Скорее уж ей самой интересно, смогу ли я догнать свою погибель. Или же сами богини устали от своих правил и на моём примере смотрят, что будет, если нарушить их все?
   Что ж, сомневаюсь, что мир рухнет от деяний одного неразумного эльфа. Мне уже самому интересно, чем всё это закончится. Главное, чтобы Карвен оставалась в стороне. Не хочу, чтобы по моей вине оборвалась её жизнь".
   Агиль привычно перечитал запись в журнале и невольно хмыкнул. Да уж, большей ереси он не читал никогда. Что-то в последнее время стали всплывать в памяти имена богинь, бывшие когда-то для Шахиррима священными. Два долгих года он старательно гнал от себя прошлое, отмахиваясь от знаний впитанных с молоком матери. Если конечно у него была когда-то мать. Мир, рухнувший два года назад, снова проглядывал из-под обломков нового, выстроенного на его месте во время войны. Нельзя об этом думать.
   Он закрыл журнал и собирался уже сунуть его в сумку, но передумал, снова открыл на самом начале и начал читать. Понять свой почерк было сложно, строчки прыгали, буквы набегали одна на другую, рука ещё не приноровилась писать быстро и где придется, хоть у коня на загривке. Природа, погода, события - ничего выдающегося. Личное мнение выражено в двух словах и редко где превышает этот лимит. Смешно даже, что он так расписался в последнее время, наверное, одиночество.
   А вот интересная запись, размашистым почерком на полстраницы: "Агиль, хватит бумагу марать! Зрение испортишь!". Да, такта у Таллии с тех пор значительно прибавилось, ничего святого для девчонки не было. И приписка внизу печатными жирными буквами в одно слово: "НЕЛЕЗЬПОЖАЛУЙСТАВМОИЗАПИСИ". Вняла, больше таких сюрпризов журнал не хранил.
   Да, тогда думать было некогда. Страна погружалась в хаос. Старый король умирал, и за его трон началась настоящая грызня между бароном Воронов и законным наследником престола. А тут ещё орки, бегущие из своей пустыни от полчищ нежити, набирающий силу культ Саттар, стремительно плодящаяся нечисть и козни ледяных эльфов, не сложно и с ума сойти, если много думать.
   Журнал вернулся обратно в сумку и Агиль отправился в лазарет. Карвен спала уже долго и эльф начал беспокоиться. Таллия, конечно, запретила будить девушку, но ведь он и не собирается, просто посидит рядом. Просто посмотрит...
   Эльфийка проснулась, стоило Шахирриму опуститься рядом на кровать, словно специально караулила. Хотя кто знает, может, и правда караулила.
   - Привет, - сказал он, склоняясь над любимой. - Ты как?
   Мегалкарвен осторожно приподнялась на локтях, словно опасаясь боли, потом, уже смелее, села.
   - Хорошо... - оглядела незнакомую комнату, снова повернулась к эльфу. - Агиль, как ты это сделал?
   - Что именно? - он улыбался, чувствуя, как счастье переполняет душу. Даже сумрачный лазарет теперь не казался таким холодным и нелепым.
   - Ты ведь вернул меня, - Карвен, прижалась к груди Агиля. - Я ведь снова уходила,... правда не знаю куда.
   Шахиррим покрепче прижал к себе девушку, не желая её больше отпускать ни на минуту.
   - Это был сон, - прошептал эльф, гладя любимую по волосам, слушая её тихое дыхание...
   - Глупый, - ласково проговорила Карвен, отстраняясь. - Когда же ты поймёшь, что сны не просто цветные картинки.
   - Я понимаю, - сказал Шахиррим, пряча улыбку за серьёзным тоном. - Просто люблю, когда ты в чём-то меня убеждаешь.
   Она засмеялась. Подалась вперёд, обхватила руками за шею. Агиль, почувствовав на губах её поцелуй, привычно ощутил, как мир катиться ко всем чертям, но какое, в самом деле, это имеет значение, когда ты держишь в объятьях любимую девушку, которую ещё вчера боялся потерять навсегда.
   - Мой храбрый Шахиррим, - дыхание Карвен щекотало ухо, - я тоже люблю тебя. И всегда любила.
   Эльф посмотрел в её глаза, и вновь увидел бездонные озёра в зелёном лесном сумраке, если долго смотреть на водную гладь, можно увидеть свою судьбу. Но иногда хватает одного прямого, открытого взгляда. Хватит для того, чтобы понять, что судьба - она перед тобой. Что она видит, когда смотрит на него, что можно узреть в глазах тёмного эльфа? Не боится ли? Нет.
   Шахиррим снова поцеловал девушку, жалея, что при всём желании не сможет передать словами всё то, что он чувствует, как любит...
   Кто-то выразительно постучал в дверь, возвращая эльфов в реальный мир. Они, смутившись, отпрянули друг от друга и с одинаковым недоумением, чуть ли не испугом воззрились на вошедшую.
   - Извините за вторжение, - сказала Таллия, выразительно улыбаясь. - Но вас не смущает, что здесь вообще-то монастырь.
   Карвен удивлённо подняла брови, не поняла в чём тут дело, а вот Агиль понял и от того смутился ещё больше.
   - Рада, что ты проснулась, Мегалкарвен, - продолжила тем временем серафим. - Позволь осмотреть тебя.
   Эльфийка кивнула, удивлённо глядя на Таллию, вряд ли она часто видела серафимов, иначе не стала бы столь явно показывать свои чувства.
   - Агиль, ты сам догадаешься выйти, или мне намекнуть? - спросила серафим ехидно.
   Надо ли говорить, что Шахиррима как ветром сдуло.
  
   На небольшом кладбище подле стен монастыря было тихо. Вечер склонился над четырьмя фигурами, скорбно стоящими над свежей могилой, только что пополнившей печальные ряды. На простом, без изысков могильном камне не было имени, не было вообще никакой надписи. Захоронение так и осталось безымянным.
   Агиль стоял над могилой с каменным выражением лица, стараясь смотреть куда угодно, только не на холмик у своих ног. Молодая священница в белой рясе молча стояла рядом, печально опустив голову, лица её не было видно из-за глубокого капюшона. Таллия нараспев читала молитву на непонятном языке, голос серафима, звонкий и печальный, разносился в тишине. Чуть поодаль стоял Сэллент, лицо его было, как всегда скрыто капюшоном и было не понятно, что чёрт чувствует на самом деле, и чувствует ли вообще что-нибудь.
   Таллия закончила молитву и прикрыла глаза. Монахиня опустила на могилу небольшой венок из белых цветов. Очень скоро земляной холмик осядет и сравняется, останется лишь этот камень. Ещё один покойник, ещё одна слеза, украдкой вытертая рукавом, ещё одна безымянная могила.
   Серафим и чёрт ушли первыми, Шахиррим же ещё минут пять стоял у памятника, пока девушка в рясе осторожно не взяла его за руку и не увела проч. На душе было смутно, эльфа не оставляло ощущение, что они сделали что-то не так. Что-то неправильное.
   - Тебе плохо? - спросила Мегалкарвен, откидывая капюшон рясы. Монастырские стены надёжно укрывали их от посторонних взглядов, и эльфийка могла не бояться себя выдать.
   - Страшно, - ответил он, проводя ладонью по лицу, ощущение чего-то липкого не исчезло, скорее уж даже усилилось. Репетиция похорон любимой девушки не пришлась Агилю по душе, пусть даже это было всего лишь спектаклем для собратьев, которых он, как ни старался, не увидел. - Не хочу повторять.
   - И не придется, - девушка легонько обняла эльфа за плечи. - Это же всё равно, что кенотаф. Можно будет обойтись.
   - Не говори так, - Шахиррим вздрогнул. - Не хочу тебя потерять.
   - А я никуда не денусь, глупый, - Карвен рассмеялась. - Я всегда буду с тобой.
   - Пойдём к остальным, - прервал он неприятный разговор. - Надо обсудить, что делать дальше.
   Несмотря на то, что Мегалкарвен уже казалась совершенно здоровой, Таллия уверяла, что ей пока не следует уходить из монастыря. А чтобы обезопасить эльфийку, друзья решили провести маленькие похороны, которые якобы должны убедить затаившихся в лесу тёмных эльфов в её гибели. Ближайшую неделю Агиль должен был старательно петлять по лесам, чтобы сбить погоню со следа. Карвен же оставалась здесь под видом монахини, вместе с серафимом и Сэллентом. Шахиррим собирался вернуться ровно через неделю, а там как карта ляжет.
   Оставалась последняя ночь в монастыре. Что дальше будет? Эльф не знал, и от этого становилось страшно. Страшно не за себя, он уже давно не боялся гибели, страшно было за любимую. Оставалось лишь надеяться, что никто не догадается проверить могилу, её даже вскрывать не придётся, достаточно подвести варга.
  
   Было ещё темно, когда Шахиррим встал с постели. Карвен не проснулась, когда он ласково провёл ладонью по волосам девушки. Не услышала как эльф, быстро одевшись, вышел из комнаты. Никто не знал, что Агиль уйдёт так рано. Даже он сам.
   На улице шёл дождь, до рассвета оставалось около трёх часов, а если тучи не разойдутся и все четыре с половиной. Лошадь недовольно фыркала, когда эльф вёл её к воротам. А кому сейчас легко? Волосы его моментально намокли. Наверное, следовало подождать немного, хотя бы пока ливень утихнет. Нет, уж лучше так.
   Из-за частых струй дождя было плохо видно, вода заливала глаза. Да уж, о плаще Шахиррим не подумал. За неимением капюшона Агиль надел на голову шлем. В бою от него уже было мало проку, но от дождя укроет. Надо будет купить новые доспехи, в ближайшем же крупном городе.
   Лошадь неохотно бежала сквозь лесок, окружающий монастырь со всех сторон, приходилось постоянно подгонять упрямящуюся кобылу, чтобы та не замедляла шаг. По мощёным улицам и деревянным настилам города рекой текла вода. Воды Серебряного Ручья, на котором стоял город, казались белыми от покрывшей реку пены. Копыта гулко простучали по мосту, дальше дорога шла через лес.
   Обычно здесь было полно народу, дорога в Порто-Валлум пользовалась большой популярностью, но сегодня она пустовала. И непонятно было, то ли это дождь разогнал всех купцов и гуляк, то ли ещё что. Агиль подхлестнул кобылу, заставив её перейти на галоп.
   За годы войны страну наводнили разбойники, они таились в укромных закутках подле дорог и придирчиво выбирали себе жертву, избегая хорошо вооружённых воинов и больших групп. Наверное, были они и здесь, но дождь опять таки разогнал этих романтиков по пещерам и кормильням. Ну и слава богам, Шахиррим совершенно не хотел задерживаться по мелочам.
   Шум дождя глотал звуки как голодный пёс кусок колбасы, было ощущение, что где-то наверху плачет по своим детям богиня Сари, и чем дальше, тем безысходнее, отчаяннее. Шари Агиль взглянул на небо, и вода тут же натекла в прорези шлема. Да уж, "хорошая" погода выдалась.
   Слишком поздно тёмный эльф услышал лёгкий свист, едва различимый за шумом дождя. Жёсткая петля захлестнула шею. От сильного рывка Агиль упал с лошади, земля ударила в затылок с такой силой, что небо брызнуло золотыми искрами. Если бы не шлем, это могло оказаться последним, что он видел в своей жизни.
   Встать не удалось. Огромный волк прижал Шахиррима к земле, зубастая пасть его щёлкала в каком-то миллиметре от лица эльфа. Удавка на шее затянулась ещё сильнее, не удавалось вдохнуть. Агиль попытался скинуть с себя брызжущего слюной варга, но что уже можно было сделать.... Жуткие зубы сомкнулись на его запястье, эльф ещё успел почувствовать боль, прежде чем соскользнуть во тьму...
  
   Дождь рисовал на стекле расплывчатые серые узоры, барабанил в окно тысячей пальцев, как одинокий путник, просящийся на ночлег. За стеной тихо переговаривались сёстры, сетуя на так резко переменившуюся погоду. Карвен стояла у окна и с тоскливым страхом вглядывалась в серую муть за стеклом.
   Агиль ушёл рано утром, когда девушка ещё спала. Когда же проснулась, не сразу поверила, что эльф уже покинул монастырь. Она верила, что возлюбленный справится, знала, что он вернётся всего через неделю, но всё равно боялась. Слишком серьёзны были намеренья тёмных эльфов, слишком близко на этот раз подобралась смерть.
   С трудом оторвав взгляд от окна, Мегалкарвен пошла прочь из комнаты. Надо было помочь сестре Розане в приготовлении лекарств для горожан. Эту неделю эльфийка не собиралась сидеть без дела, ей хотелось хоть чем-то отплатить монахиням за помощь.
   Девушка уже выходила из комнаты, когда заметила на кровати знакомую кожаную сумку, которую Шахиррим обычно носил у пояса. Забыл? Сомнительно. Карвен взяла сумку в руки, не зная, что дальше с ней делать. Внутри лежали журнал и карта с которыми Агиль никогда не расставался. Эльфийка осторожно вытащила потрёпанную книжицу. Наверное, этого не стоит делать, всё-таки он вёл этот дневник для себя, а не для кого-то.
   Несколько листов неаккуратно торчали из-под обложки. Девушка осторожно открыла журнал и расправила помятые страницы, уложив их ровной стопкой.
   "...сны, пожалуй, единственное, что связывает меня с прошлым. Они приходят каждую ночь, тревожат, пугают. Иногда мне кажется, что сама моя жизнь - это сон, страшный и несуразный. В самом деле, не может же всё это происходить в реальности".
   Карвен моргнула. Взгляд, зацепившись за буквы, побежал по строкам. Словно в окно старого дома заглянула, а за стеклом тьма и в этом мраке кто-то стоит. И не ясно, пленник ли он или чудовище.
   "Орды демонов наводнили наш мир. Куда бы я ни пошёл, куда бы не посмотрел, везде одно и то же. Огонь, боль и смерть. Жрецы ордена Саттар призвали из тьмы демона Архсваарга, лорда Бездны, и первой же его жертвой стал единственный наследник престола.
   Хаос. Я думал, что знаю, что это такое. Ужас владеет сердцами людей и других народов. Боюсь, силы четырёх стихий, собранные нами по всему миру уже не способны остановить армии демонов. Да, они смертны, как и все мы, но вперёд себя лорд Бездны посылает полчища нежити, которые пополняются после каждого сражения. Каждая наша победа лишь увеличивает это мёртвое воинство, каждое поражение - тем более. Есть лишь одна надежда на то, что наш малый отряд, сумеет подобраться к демону-лорду и уничтожить его, прежде чем прочие адские твари погребут нас под собой.
   Как бы то ни было, это моя последняя запись"
   Эльфийка захлопнула журнал, такой жутью повеяло от этих строк. Как можно, как можно идти на смерть и так спокойно писать об этом? Минуту она просидела неподвижно, сжимая побелевшими пальцами старую потрепанную тетрадку, которая была похожа на что угодно, но не на дневник, потом открыла снова, но уже на другой странице.
   "Люди - очень странные существа, особенно те, что наделены властью. Не всегда удаётся понять, что движет ими: глупость или уверенность, что за горсть золота можно купить что угодно. Пожалуй, столько подлости и грязи я не видел за всю свою жизнь".
   Пальцы осторожно листали мягкие, потёртые страницы, взгляд бежал по строкам. Девушка вглядывалась в разрозненные осколки воспоминаний, из которых постепенно складывался мир, жестокий и безрадостный. Редко где были длинные записи, очевидно Агиль брался за карандаш лишь в тех случаях, когда происходило что-то действительно важное для него, или непонятное.
   "Четыре стихии мира, четыре камня скрытые в четырёх концах света. Каждый наделён своим даром: огня, воды, земли или воздуха. Колдунья из монастыря серафимов сказала, что, только завладев этими камнями, можно противостоять демонам.
   Очень надеюсь, что это правда. Наш отряд разделился на три части. Я, Таллия и Кэрнеллен отправляемся к плато Дракона, где в храме драконопоклонников спрятана стихия огня, Сэллент, Тал и Алла - в Жураг-Нар за стихией воды, а Джамина, Мартир и Дхус на запад к руинам гномьих городов, где должна быть стихия земли. Как всё-таки хорошо, что хотя бы один камень не пришлось добывать с боем.
   Что ж, да помогут нам боги. Если они не сошли с ума, глядя на наш отрядец".
   Карвен провела ладонью по неровным строчкам, словно пыталась стереть слой пыли, под которым скрывается что-то. Что-то, что Агиль скрывал ото всех, даже от самого себя. Эльфийка видела смех, зашифрованный в неровном частоколе букв, страх, таящийся за равнодушными на первый взгляд фразами, и равнодушие, не к другим, к себе. Она в который раз убедилась, что всё это время, эти два долгих года Шахиррим остервенело, целеустремлённо гнался за собственной смертью, а она гналась за ним. И никто не мог догнать.
   "До сих пор не верю, что всё ещё жив, - буквы прыгали, рука эльфа явно дрожала, когда он выводил эти строки. - Демон оказался гораздо сильнее, чем мы думали сначала. Ни магия, ни сила стихий не оказывала никакого воздействия. Что бы ни говорили маги и пророки, только меч может навеки упокоить демона такой силы.
   Что дальше? Демоническая орда сгинула вместе со своим властелином в тот самый момент, когда смерть таки настигла его. Таллия лечит наши раны, скоро мы сможем вернуться к основным силам с радостной вестью. Хотя, думаю леди Виенна уже в курсе происходящего, так что можно особо не спешить. Не все мы вернёмся обратно.
   Кэрнеллен погиб в бою. Он был хорошим воином и другом. Что бы смогли мы без его стрел. Жаль, не увидит он больше своих лесов. Что за дело, смерть ходит вокруг меня, но словно не видит! Я должен был погибнуть сегодня, не он! Сколько можно убивать, сколько можно смотреть, как гибнут другие? Нет, лесной эльф, погибший сегодня, должен стать последним. Я не хочу, чтобы из-за моих ошибок страдали другие".
   - Кэрнеллен, - прошептала Мегалкарвен одними губами. Она знала этого эльфа. Незадолго до войны он ушёл из эльфийских лесов и с тех пор о нём никто ничего не слышали. Молодой ещё был, совсем мальчишка. Что выдернуло его из спокойных и защищённых эльфийских лесов, которых почти не коснулось дыхание войны? Что свело его с тёмным эльфом и подобными ему воинами-одиночками? Что направило потом на верную смерть? Наверное, и сам Агиль не раз потом задавал себе эти вопросы. И не мог найти ответа.
   Эльфийка закрыла журнал и положила его обратно в сумку. Не надо было читать. Она накинула на голову капюшон и вышла, украдкой смахнув набежавшую слезу.
   - Карвен, - стоящая у окна Таллия тревожно вглядывалась в дождь.
   Девушка, не ожидавшая никого встретить, вздрогнула. Подошла к напряжённо молчащей серафиме и тоже посмотрела в окно. Какая-то лошадь понуро хромала через двор, неловко оскальзываясь в жидкой грязи.
   - Тебе не кажется, что это плохой знак? - спросила Таллия, вцепившись в подоконник побелевшими от напряжения пальцами.
   Эльфийка вгляделась, пытаясь понять, что так не понравилось собеседнице. Лошадь подняла голову и тоскливо заржала, словно жаловалась на что-то, даже нет,... плакала. Сложно было разглядеть, какой она масти, ясно было только то, что тёмная. Оседланная, с поклажей, у седла закреплены два странных предмета, похожих на фигурные лезвия. Карвен резко подалась вперёд и приникла к стеклу. Не может быть!
   В следующую секунду девушка сорвалась с места и бросилась к двери. Никогда ещё эльфийка так сильно не хотела ошибиться. Дверь распахнулась одновременно с ударом грома. Придерживая подол рясы, Мегалкарвен сбежала с крыльца.
   Гнедая кобыла потянулась к ней окровавленной мордой, все бока её были изорваны страшными клыками, на щеке зияла жуткая рана. Седло и упряжь были не тронуты, как и поклажа. Карвен в ужасе смотрела на висящие у седла фигурные двулезвийники. Был только один эльф, который мог носить при себе такое оружие...
   - Агиль...
   Дождь тёк по её лицу, мешаясь со слезами. Эльфийка гладила измученную лошадь по мокрой шее и тихо, беззвучно плакала. Всё кончено. Он не вернётся.
  
   Агиль очнулся с ощущением, что пролежал в беспамятстве не меньше года. Наверное, именно так чувствовала себя спящая царевна сразу по пробуждении. В памяти всплывали разрозненные, смутные образы - дождь, дорога, оскаленные клыки варга, слепящая вспышка портала...
   Эльф со стоном перевернулся на бок. Тело затекло в неудобной позе, локти нестерпимо ломило, голова же... да что уж там, треснутый колокол чувствует себя намного лучше. Шахиррим огляделся. Он лежал на холодном каменном полу в просторной, но совершенно пустой тёмной комнате. Руки стянуты за спиной, верёвки жёстко стягивают грудь, больно врезаясь в кожу даже через плотную ткань рубахи. Сколько он здесь лежит? Не ясно.
   Неверный дрожащий свет пробивался сквозь тяжёлую решётку, заменяющую здесь дверь, где-то дальше по коридору горел факел. Несомненно, Агиль уже видел нечто подобное и даже знал где именно.
   Жураг-Нар подземный город тёмных эльфов когда-то давно был построен гномами, а потому изобиловал крайне запутанными коридорами и множеством комнат и комнатушек. За что тёмный народ и полюбил сей памятник древней архитектуры.
   В Жураг-Наре разводили и дрессировали варгов, здесь же проходили обучение будущие воины, здесь же был единственный алтарь, посвящённый всем тёмным богиням одновременно. Когда-то давно, в прошлой жизни, Шари Агиль вывел отсюда прекрасную эльфийку, подписав себе этим смертный приговор. Тут же некогда хранилась стихия воды. Но это было так давно.
   Шахиррим закрыл глаза и стал ждать. Хоть чего-нибудь. Сейчас это было единственное, на что эльф был способен. Он сомневался, что находится в камере очень долго, скорее всего, конвоиры просто оставили пленника здесь, пока тот не очнётся. Значит, ждать оставалось не так долго.
   Свет на минуту загородила чья-то тень, дверь бесшумно отворилась. Агиль открыл глаза, воззрившись на вошедшего снизу вверх. Тши Аригон, какая встреча...
   - Здравствуй, брат мой, - он присел рядом с пленником на корточки. - Наконец-то ты вернулся к нам.
   Ответом эльфу было молчание. Агиль не собирался тратить слова на беседы со своим убийцей.
   - Заставил же ты нас побегать, - продолжил тот тем временем. - Кто бы мог подумать, Агиль, так долго скрываться. Словно сама земля тебя оберегала. Не знай, я тебя с детства, принял бы за воплотившегося бога.
   - Ответь мне, Аригон, - спросил пленник ровным голосом, - ты сейчас с кем разговариваешь?
   - Как это ни странно, с тобой, брат, - таинственно ухмыльнулся Созерцатель. - Имеешь что-то против?
   - А с едой в тарелке ты тоже беседуешь? - Агиль ехидно прищурился. - Беседа ведётся тогда, когда есть желание что-то изменить. Ты же давно решил мою судьбу.
   Собеседник тихо рассмеялся.
   - Иронизируешь, Агиль? Очень зря. Можешь мне поверить, сейчас именно что решается твоя судьба.
   - Сейчас убить или на рассвете? - пленник неприязненно скривил губы.
   - Ты ищешь смерти, Агиль, - сощурился Аригон. - Гоняешься за ней как собака за своим хвостом. Всегда гнался, с тех самых пор как увидел ту девчонку из лесного племени, иначе бы ты не пошёл воевать с демоном. Но признайся, брат, именно сейчас тебе очень не хочется умирать.
   - Ты бредишь, - ответил эльф раздражённо. - Я уже мёртв. В твоих мечтах, по крайней мере.
   - Да, Агиль, - кивнул тот, борясь с яростью. - Всё это время я мечтал вырвать тебе сердце. Но что поделать, смерть нашего учителя спутала все мои планы. Каким бы ты ни был предателем, где бы тебя не носило эти два года, ты был и всегда будешь Шахирримом. Притом лучшим из выживших.
   - Ты говоришь, будто это что-то меняет, - Шари Агиль постарался отогнать чувство лёгкого беспокойства, зашевелившееся в груди после слов недруга. Не получилось.
   - Многие считают, что тебе стоит дать ещё один шанс, брат мой, - губы Аригона тронула холодная змеиная усмешка. - Шахиррим может получить прощение, если довершит обряд. Тот же самый зал, тот же самый жрец, та же самая жертва. Я уже отправил за девушкой, думаю, через пару дней она будет здесь.
   - Ничего не выйдет, - оскалился Шахиррим. - Карвен уже мертва. Ты ничего не сможешь с этим поделать.
   Тши Аригон смотрел на своего пленника со странным выражением всеобщего понимания. От его доброй, но насмешливой улыбки все внутренности замерзали в лёд.
   - Значит, уже Карвен? - эльф коротко усмехнулся. - Агиль, брат мой, кого ты хочешь обмануть? Чтобы серафим дал кому-то умереть? Никогда не поверю. Чужая жизнь для них священна. Уверен, ты бы вернулся в тот монастырь дней через пять, оторвавшись от погони, и забрал бы свою... Карвен.
   - Откуда такая уверенность? - Агиль яростно сверкнул глазами. - Ты говоришь так, будто сам всё видел.
   - Не кричи, - доброжелательно велел Созерцатель, - ответь лучше на вопрос: почему серафим осталась в монастыре? Свежим воздухом подышать?
   Шахиррим не ответил, ужас сжал горло колючими тисками. Действительно, что может удерживать в монастыре серафима?
   - Видимо, ответа не будет. Радуйся, скоро ты сможешь повидаться со своей девицей.
   - Я не буду завершать обряд, Аригон, - холодно проговорил Агиль. - Ты зря стараешься.
   - Да? - эльф явно развеселился. - А почему, если не секрет?
   Пленник молчал.
   - Кажется, я понял, - Созерцатель сделал понимающее лицо. - Любовь. Послушай, брат мой, любовь выдумали, чтобы было чем заняться на досуге. Лишь глупцы всерьёз верят в эти сказки. Доверши обряд, не будь глупцом. А потом мы сразимся. Пусть у Ока не будет сомнений в честности боя.
   Аригон встал и направился к выходу, показывая, что разговор окончен. Шахиррим отчаянно выгнулся, пытаясь сесть.
   - Я не буду убивать её! Слышишь! - крикнул он вслед недругу. - Я знаю правила не хуже тебя, Аригон. Шахиррим может отдать свою жизнь за жертву. Это только мой выбор и ничей больше!
   Эльф остановился на пороге, оглянулся, смерив поднявшегося таки пленника испытующим взглядом.
   - Продолжаешь играть в любовь? - спросил он холодно. - Ну, ладно, поиграем по твоим правилам. Прежде чем сделать окончательный выбор, подумай, девушка будет полностью в моей власти. Пожалуй, я не буду убивать её сразу. Готов ли ты обречь любимую на муки, Агиль? Подумай об этом, время у тебя есть.
   С этими словами он ушёл. Агиль остался в пустой камере наедине со страшным выбором.
   Время тянулось бесконечно медленно. Эльф не знал сколько просидел здесь в одиночестве. В Жураг-Наре не было окон и потому сложно было судить о времени. Сначала он рвался, старался освободиться от стягивающих тело пут, но очень скоро затих, уверившись в бесплодности этих усилий. Верёвки так впились в тело, что любое движение причиняло боль, больно было даже дышать. Изнурённый Агиль привалился к холодной стене подземелья и теперь просто смотрел в потолок, едва различимый во мраке. Факел в коридоре давно погас и никто не спешил его заменить.
   Шахиррим боялся, страх и отчаянье заполнили собой весь его разум, и некуда было деться от них. Ощущение полной беспомощности было невыносимым, эльф был готов грызть себя за то, что не может сейчас НИЧЕГО. Совершенно. Самое время начать молиться, и если бы Агиль хоть немного верил, что богини услышат его и откликнутся, то непременно бы вспомнил, как это делается. Но, даже не будучи изгоем, он слишком редко обращался к богам за помощью, считая, что если что всегда сможет справиться сам.
   - Что я могу предложить вам? - думал эльф отрешённо. - Жизнь моя не стоит и гроша, моя верность вам без надобности, душа же и так принадлежит вам, вся без остатка. Отступник, предатель, беглец... чего же я жду? Помощи? Милосердия? Чуда? Глупо! Хоть чего-нибудь!!! Пусть случится уже хоть что-нибудь!!!
   По коридору прошелестели едва различимые шаги. Лязгнул ключ в замочной скважине. Двое эльфов поставили обессилившего пленника на ноги и куда-то повели. Куда? Зачем? Какая разница?
   Скоро конвоиры остановились перед роскошными резными дверьми. На стук никто не прореагировал, впрочем, стучались исключительно, чтобы возвестить о своём прибытии.
   Свет резанул по глазам, после камерной тьмы, свечение магических кристаллов казалось ярче солнца. Зал был роскошен, пол устилал алый ковёр, у стены за колоннами виднелась груда шёлковых подушек. Пленника провели в самый конец зала, к массивному резному столу, за которым по-хозяйски восседал Тши Аригон.
   - Развяжите его, - коротко приказал Созерцатель, оторвавшись от чтения какого-то свитка.
   Один из эльфов послушно перерезал верёвки кинжалом. Агиль осторожно, стараясь не делать резких движений, размял затёкшие кисти. Поведение Аригона не вязалось с логикой. Не могли же Карвен схватить так быстро, а даже если и так... не понятно.
   - Сядь, - велел тот, жестом отсылая конвоиров. В их услугах он больше не нуждался, противник был явно не в том состоянии, чтобы суметь что-то сделать.
   Агиль повиновался. Некоторое время они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
   - Чего тебе нужно? - первым нарушил молчание Шахиррим. Играть в гляделки ему никогда не нравилось.
   - Ты никогда не задумывался о смысле жизни, Агиль? - спросил тот неожиданно. - Помнишь, с чего всё начиналось? Нас воспитывали, учили, заставляли сражаться между собой, отбирали лучших из лучших как варгов. Сильный грыз слабого, один храм шёл на другой. И так, пока не останется один.
   - Аригон, оставь своё красноречие для проповедей, - устало огрызнулся Агиль. С каждой минутой недруг вызывал в нём всё большее отвращение и всё большую злобу. - Что тебе нужно?
   Собеседник же будто не заметил высказывания Шахиррима, сейчас он напоминал смертоносного белого паука, подбирающегося к запутавшейся в его сетях добыче. Такой паучок, размером с ладошку, может неделями тянуть жизнь из своей жертвы, опутывает нитями, распиная между стволов деревьев, впрыскивает в кровь парализующий яд, который не даёт несчастному умереть слишком рано. И сейчас пленник чувствовал приблизительно то же самое, что чувствуют жертвы этого паука перед смертью.
   - Борьба - это основа нашей жизни, - продолжил Аригон ровным голосом. - Каждый из нас умирает в бою, иначе и быть не может. Согласен со мной?
   Агиль промолчал. Отвечать на издевательские вопросы он не собирался.
   - Молчишь? Что ж, ладно, - Созерцатель усмехнулся. - Ты сильный эльф, Агиль. И я уважаю тебя, что бы там между нами не происходило. Я дам тебе шанс спасти свою эльфийку, если ты так этого хочешь.
   Если сказать, что Шахиррим был удивлён таким предложением, то значит не сказать ничего. Слишком хорошо Агиль знал своего собеседника, чтобы подозревать его в благородстве.
   - Завтра на рассвете будет большая охота, - продолжил Аригон со змеиной улыбкой на устах. - Сумеешь оторваться от варгов - твоё счастье, начнём танец заново. Не сможешь - что поделать. Как тебе такой план действий?
   Пленник некоторое время молчал, стараясь понять, к чему клонит враг. Он просто не верил, что тот может совершить подобную глупость. Разве что эта глупость окажется выгодной.
   - Зачем тебе это, Аригон? - спросил он, наконец. - Загнать врага в западню, а потом самому же делать в ней лазейки? Это на тебя не похоже.
   - Кто говорит о лазейках, Агиль? - Созерцатель откровенно насмехался над своим пленником. - Неужели ты всерьёз решил, что я позволю тебе бежать? У тебя не будет оружия, а руки крепко свяжут. Просто я хочу позабавиться. Ты же будешь замечательной лисой, брат. Постарайся не разочаровать меня завтра.
   Шахиррим усмехнулся, губы искривились в той самой замороженной гримасе, которая всегда возникала у него во время битвы.
   - Вот и замечательно, - сказал он. - А то я уж подумал, что ты стареешь, брат мой. Рад, что ошибся.
   - Ты не доживёшь до моей старости, - ухмыльнулся тот, подзывая конвой.
   - Думаю, никто не доживёт, - ответил Агиль, поднимаясь. - И ты в том числе.
   Шахиррима вывели прочь. Тши Аригон долго сидел неподвижно, сверля холодным взглядом двери, за которыми скрылся давний враг. Ярость давила на грудь изнутри, эльф едва сдерживался, чтобы не начать крушить всё вокруг.
   - Позабавиться... какая глупость! - прошипел он с ненавистью. - Мне просто нужно время. Так что не разочаруй меня на охоте, Шахиррим.
  
   Сумеречный лес Жураг-Нара полнился звуками. К привычному щебету птиц и беличьей возне примешивался таинственный шелест в палой листве и кронах деревьев. Густые синие тени скользили по земле, стволы легонько поскрипывали, переговариваясь друг с другом. О чём? Да кто их знает. Может быть, просто-напросто ругали тёмных эльфов, нежданно-негаданно нарушивших их покой.
   Варги, чуя близкую охоту, утробно рычали, показывая огромные белые зубы, дай им волю, и грызня началась бы прямо сейчас. Хозяева их, не обращая внимания на радостное возбуждение питомцев, проверяли короткие луки, взятые с собой. Стрелы их были смазаны парализующим ядом, разноцветное оперение явно говорило о том кому стрела принадлежит.
   Среди охотников царило напряжённое возбуждение, не обычного зверя собирались они травить сегодня. Каждый старался вести себя как всегда, но из этого мало что выходило, нет-нет да кто-нибудь взглянет в ту сторону, где сидел несчастный, которому выпал незавидный жребий лисы. Вот уж кто мог похвастаться железным спокойствием: прямая спина, расслабленные плечи, спокойный, можно даже сказать скучающий взгляд, связанные руки спокойно лежат на коленях. Глядя на пленника можно было подумать, что это не по его душу сегодня все собрались, а он сам вышел в лес подышать свежим воздухом.
   Охота с варгами была излюбленным развлечением в Жураг-Наре. В качестве лисы обычно использовали пленников, людей или лесных эльфов. Несчастного выпускали в лес и давали полчаса на то чтобы убежать как можно дальше, потом же пускали по следу волков. Таким образом, отбирали лучших волков-ищеек и лучших лучников. Ну, и сам по себе процесс был очень увлекательный, так как пленник всеми силами старался скрыться от погони, ведь ему обещали, что если он продержится до рассвета следующего дня, то получит свободу. Правда ещё никто не мог вспомнить случая, когда "лиса" уходила живой.
   Но сегодняшняя охота была необычной сразу по двум причинам. Первая - никогда ещё в качестве лисы не использовался один из тёмных эльфов, и вторая - охотников с самого начала поставили в известность, что его нужно взять живьём. Как выполнить это условие никто не знал, варги набрасывались на жертву сразу, как только настигали, и редко кто доживал до прибытия хозяев. Поэтому-то сегодня взяли лишь самых лучших, самых вышколенных и послушных волков, которых только смогли найти, но даже это не гарантировало успеха.
   Воздух взрезал громкий свист. Варги прижали уши и яростно завыли, им хотелось поскорее пойти по следу. К связанному эльфу подошли двое, тот встал, не дожидаясь пока его поднимут на ноги. Верховный жрец, принимающий участие в сегодняшней охоте приблизился к "лисе" и что-то тихо сказал. Никто не расслышал, что, да и не захотел бы расслышать.
   Пленника провели вдоль колонны варгов, чтобы каждый зверь смог учуять его запах, потом грубо подтолкнули к лесу.
   - Ты знаешь правила, - насмешливо сказал жрец. - У тебя полчаса. До встречи, брат.
   Тот ухмыльнулся через плечо и мгновенно скрылся за деревьями, только его и видели. По спине охотников пробежал предательский холодок. Не лису, волка собрался травить Тши Аригон. И ещё неизвестно чья кровь прольётся.
  
   Деревья неслись навстречу, тянули корявые ветви, цепляясь за волосы, норовили выколоть глаза. Дыхание сбилось, бежать со связанными перед грудью руками было невыносимо тяжело, ни ветвь с дороги отогнуть, ни придержаться если падаешь. Агиль остановился возле поваленного ствола и прислушался. Голоса охотников стихли за спиной. Стоит поторопиться.
   Эльф разжал кулак и посмотрел на то, что незаметно для жреца передал ему один из конвоиров. Маленький складной ножичек блеснул в луче солнца отполированным боком. Вот так новость! Ещё одна шутка Тши Аригона? Или просто нежданная помощь? Как бы то ни было, ножик пришёлся очень кстати.
   С помощью зубов Шахиррим разложил нож и со всей возможной скоростью перерезал верёвку, стягивающую кисти. Задерживаться более он не стал, побежал дальше.
   Леса Жураг-Нара тёмные и непролазные, были знакомы эльфу, но, разумеется, не так как охотникам, проведшим здесь всю жизнь. Агиль помнил, что где-то недалеко должна протекать река, пожалуй, только она могла помочь сбить волков со следа, но с другой стороны, именно там его и будут ждать, весь вопрос состоит в том возле какой именно.
   Он перебежал через овраг по брёвнышку и, задумавшись на секунду, обрушил за собой этот импровизированный мостик, благо бревно было небольшое и ещё не успело врасти в землю. Влажная трава скользила под ногами, эльф, пробирался через самые густые заросли, избегая открытых мест, но в то же время старался не особо застревать в кустах. Интересно, сколько времени прошло с начала охоты?
   Откуда-то сзади раздался торжествующий волчий вой. Варгов спустили с поводка. Агиль, не тратя времени на отдых, ринулся дальше. Нужно во что бы то ни стало добраться до воды. Иначе - смерть.
   Лес неожиданно кончился. Шахиррим вышел на узкую полоску травы, которая через два шага обрывалась. Он с тоскливой злостью посмотрел вниз. До земли было метров десять, прыгнуть с такой высоты согласился бы разве что дракон, но нет худа без добра, в крайнем случае, беглец сумел сориентироваться.
   Эльф устремился вдоль обрыва в ту сторону, где по его предположениям находилась река, хотя, если бы на глаза попалось подходящее место для спуска, Агиль бы тоже обрадовался. Вой варга послышался совсем близко. Шахиррим ускорился, столкнуться с гигантским волком на краю обрыва, что может быть хуже? Впереди показалась стальная лента реки. Уже скоро.
   Хруст веток возвестил о появлении преследователя. Беглец обернулся на звук и увидел летящую на него пасть. Эльф не успел ничего подумать, он просто нагнулся, пропуская волка над собой, и лишь слегка подтолкнул, в живот, чтобы тот не сумел приземлиться на лапы. Зверь взвизгнул и пропал. Агиль обернулся, но увидел лишь чистое небо и лесной океан, раскинувшийся у подножия скалы. Как всё-таки хорошо, что волки не умеют летать.
   У самого уха свистнула стрела. Ну, уж нет, слишком быстро! Шахиррим кувырком ушёл в сторону и, схватив с земли камень, со всей силы запустил его в гущу ветвей, откуда по его ощущениям прилетела стрела. Интуиция не подвела, до слуха эльфа долетел сдавленный вскрик.
   Беглец сумел оторваться от преследователя, немного, но всё же. Теперь охотник не мог стрелять, мешали деревья, да и сама "лиса" оказалась не прочь ответить на приветствие. Агиль выбежал на берег реки. Вода бурлила вокруг блестящих на солнце чёрных валунов, в ушах гремел шум водопада. Здесь явно не удастся переправиться. За спиной снова раздался волчий клич сразу на несколько голосов. Эльф бегло оглянулся и вспрыгнул на первый, скользкий от воды камень, с него перескочил на следующий.
   В бедро с глухим ударом вонзилась короткая стрела с зелёным опереньем. Нога подогнулась, Шахиррим едва удержал равновесие. Молодой же эльф на берегу вновь натягивал лук. Агиль припав на одно колено, выдернул стрелу, тёмная кровь немножко подкрасила воду у камня. В следующий момент беглец прыгнул на лучника, считающего видно, что "лиса" никуда не денется, если держать её на прицеле.
   Стрела, сорвавшись с тетивы, ушла в небо, охотник и жертва, вцепившись друг в друга, покатились по земле. Стрелы никогда не используются в ближнем бою, не для того они созданы, но кто сказал, что их нельзя так использовать?
   Агиль вскочил на ноги, стараясь не обращать внимания на парализующую боль, расползающуюся вокруг раны, кровь остановилась почти сразу, но всё равно, шансов уйти почти не было. Очень скоро яд расползётся по телу, и эльф упадёт на землю не в силах даже пошевелиться.
   С торжествующим рыком из зарослей выскочил ещё один варг, зубы его сомкнулись на вскинутой руке жертвы, Шахиррим с трудом устоял на ногах, упасть сейчас было равносильно поражению. Складной нож, нежданный подарок неизвестного эльфа, вонзился волку в горло. Кровь заклокотала у зверя в гортани, потекла по рукам беглеца, варг, чувствуя холодное прикосновение смерти, навалился на своего убийцу, силясь опрокинуть наземь, но так и не смог. Клыки последний раз судорожно сжались, и волк мешком сполз на землю.
   Всего секунда, всего секунда молчаливого оцепенения. Всего один миг, достаточный для того, чтобы потерять жизнь. Короткая стальная игла вонзилась в шею эльфа. Агиль прянул назад, роняя блеснувший на солнце ножик, и упал. Пустота, полная холодных водных брызг с радостью приняла Шахиррима в свои объятья. Короткое падение, гулкий удар и бурлящее нечто, подхватив безвольное тело, понесло его прочь.
  
   Он очнулся, когда горячий солнечный луч упал на лицо. Тело, тяжёлое, холодное, словно не своё, не слушалось, с трудом удалось открыть глаза. Агиль долгое время бездумно смотрел в потолок, щурясь от яркого света. В какой-то момент показалось, что он уже мёртв, а это всё лишь посмертие, о котором говорила Таллия. В крайнем случае, ни на лес, ни на камеру в подземельях Жураг-Нара это место похожим не было. Деревянный потолок и дурманящий запах сушёных трав остро напомнили Шахирриму общую комнату в храме Земли, где он когда-то жил и учился со своими ныне покойными братьями.
   Рядом кто-то завозился, эльф с трудом повернул голову и увидел серебристого варга, стоящего рядом с кроватью. Волк смерил гостя испытующим взглядом и, блаженно потянувшись, вышел из комнаты. Агиль с трудом поднял руку и непонимающе воззрился на свою ладонь. Что происходит?
   Незнакомец подошёл бесшумно, склонился над раненым, загородив солнечный свет.
   - Видишь меня? - спросил он тихо.
   - Да, - Шахиррим попытался подняться. - Где я?
   Незнакомец прижал своего гостя к кровати, недвусмысленно показывая, что тот должен лежать.
   - В безопасности, - сказал он коротко. - Лежи смирно, Шари Агиль, яд ещё не перестал действовать.
   - Кто ты? - насторожился эльф. То, что хозяин знал его имя, было для Агиля неприятной неожиданностью.
   - Не тот о ком ты подумал, - таинственно ответил он. - Это всё, что тебе положено знать, Шахиррим.
   Беглец перестал задавать вопросы, тем более что нежданный спаситель, явно собирался и дальше отделываться расплывчатыми фразами. Вместо того чтобы трепать языком, Агиль постарался получше разглядеть тёмного эльфа, в доме которого нашёл приют.
   Незнакомец был высок, даже для тёмного эльфа. У него были длинные светло-серые с редкими голубыми прядями волосы, спадающие ниже пояса. Двигался эльф плавно, без резких движений, словно перетекал из одной позы в другую, лицо его было наполовину скрыто серебряной маской, украшенной искусной чеканкой.
   Дом, в котором Шахиррим очнулся, был странным. Небольшая комната, стен которой было не видно из-за книжных полок, пол устилали звериные шкуры, а единственный свободный от полок кусок стены, над кроватью, был занят разнообразным оружием. Агиль увидел Паучьи Когти, два меча, Жало Скорпиона и огромный призрачный лук, с полупрозрачными крыльями и мерцающей тетивой. Удивительная обстановка для лесного отшельника. С улицы доносилось переливчатое птичье пение и шелест листвы, ни голосов, ни стука калиток, ни каких-либо ещё городских звуков.
   Онемение постепенно проходило, двигаться стало значительно легче. Беглец осторожно приподнялся на локте, потом сел. Возражений со стороны хозяина не последовало. Он сидел на деревянном кресле возле стола и спокойно наблюдал за своим гостем.
   - Сколько я лежал? - спросил Агиль, повернувшись к незнакомцу. Что-то знакомое было в этом странном эльфе, только он никак не мог понять, что именно.
   - Несколько часов, - ответил тот, склонив голову на бок. - Я дал тебе противоядие. Скоро сможешь встать.
   Шахиррим слегка склонил голову в знак благодарности. Хозяин только хмыкнул.
   - Расскажи, как ты попал на охоту, Агиль, - велел он спокойно.
   Шари Агиль вздрогнул, от собеседника исходили волны силы, не яростной и бестолковой, направленной лишь на разрушение, а спокойной, уравновешенной. Эта сила не нуждалась в подтверждении или опровержении, она просто была сама по себе, воплотившись в этом непонятном эльфе в серебряной маске, в каждом его жесте, каждом слове. Лишь несколько раз в жизни Шахиррим испытывал нечто подобное, к добру ли или к счастью - неизвестно. Беглец снова склонил голову и начал свой рассказ. Он старался говорить коротко и без эмоций, но стоило ему вспомнить о намерениях Тши Аригона, как в сердце вновь зашевелился отчаянный безысходный страх. Он должен успеть к монастырю раньше отряда, посланного врагом, во что бы то ни стало. Пусть даже это будет последним, что эльф сделает в своей жизни.
   Видимо мысли его проступили на лице, так как хозяин неожиданно сказал, поднявшись:
   - Если ты хочешь успеть к монастырю до заката, то должен отправляться прямо сейчас.
   - У меня нет портальной руны, - ответил Агиль скованно, собственно, даже если бы и была, он бы не смог пройти через портал Жураг-Нара. О да, там беглеца ждут с нетерпением, знают, что, скорее всего он постарается сократить путь таким образом.
   Незнакомец усмехнулся краем рта.
   - Когда это тебя останавливало, Агиль? Разве не этому учили тебя в храме?
   Шахиррим встал. Да кто сказал, что он собирается сидеть, сложа руки! Не дождётесь!
   - Спасибо, Нар-Тарри, - слегка поклонился эльф, - кто бы ты ни был. Мне действительно пора идти.
   С этими словами Агиль направился к выходу.
   - Постой, Шахиррим, - догнал его насмешливый окрик незнакомца. - Идти напролом сейчас ты не можешь.
   Он обернулся, чтобы ответить и машинально поймал брошенный ему предмет. Это был меч, один из тех, что Шахиррим видел на стене, когда лежал. Длинный лёгкий клинок с удобной рукоятью и бритвенно острым лезвием.
   - Пойдём, - с лёгкой усмешкой сказал незнакомец, - я покажу тебе дорогу.
   Шари Агиль покорно пошёл следом. Незнакомец легко и уверенно шагал по лесу, пользуясь едва заметными тропинками. Иногда он неожиданно сворачивал с прямого пути и углублялся в чащу. Прошло не меньше часа, прежде чем эльфы вышли на заросшую низким кустарником поляну, посреди которой, надёжно скрытая от посторонних глаз возвышалась арка портала.
   - Я активирую его своей руной, - сказал провожатый, - а дальше ты пойдёшь сам.
   - Нар-Тарри, я в долгу у тебя, - поклонился Шахиррим. - Скажи, могу ли я чем-то отплатить?
   Эльф некоторое время молчал, глядя на Агиля странным пристальным взглядом, потом ответил:
   - Останься непобеждённым.
   - Что? - тот удивлённо воззрился на собеседника. Оказывается, за два года можно отвыкнуть от привычки жрецов никогда не говорить прямым текстом.
   - В него стреляли из арбалета, - сказал незнакомец ровным голосом. - Возле того самого водопада, и также как и ты, он упал. Тело до сих пор не нашли. Да и не найдут никогда.
   Агиль безмолвно хватал ртом воздух. Внезапно он вспомнил, где раньше видел этого эльфа, слышал этот спокойный ровный голос, чувствовал всеобъятную уверенную силу. Ноги эльфа подогнулись, и он опустился перед жрецом на колени, низко склонив голову.
   - Учитель...
   - Встань, - голос его прозвучал как щелчок хлыста. - У тебя уже нет времени. Иди вперёд, Шахиррим.
   Вспыхнул открывающийся портал, Шахиррим, прежде чем шагнуть в открывшийся проход, оглянулся на учителя, которого давно уже не надеялся увидеть. Сейчас они действительно виделись в последний раз. Невидимый ветер развевал волосы жреца, которые казались ослепительно белыми в свете портала, он стоял неподвижно и смотрел, как Агиль уходит.
   - Иди же, - подхлестнул его голос учителя.
   Шахиррим кивнул и немедленно шагнул в портал, который тут же захлопнулся за его спиной. Неестественный белый свет погас, и эльф в маске остался на поляне один.
   - Прощай, сын мой, - прошептал он в тишину и, развернувшись, ушёл.
  
   Беллавэй и Серебряный Ручей находятся рядом, при определённом желании и отсутствии других дел за день можно несколько раз сбегать туда и обратно. Эти два городка разделены лишь небольшим леском, между двух речек. Никто не подкарауливает на этой дороге одиноких путников, ни один дикий зверь не набросится на тебя из-за куста, разве что опять из Колизея сбежит кто-нибудь, но это бывает редко. Тишина и благодать царит на этих землях, их почти не затронула война. Но сегодня по городам вновь пробежал тревожный слух о близкой беде.
   Тёмный эльф сломя голову промчался по улицам города, и скрылся за поворотом дороги в Серебряный Ручей. Люди испуганно перешёптывались, глядя вслед редкому гостю. Два года назад, перед самой войной, Шахиррим Шари Агиль тоже шёл по этой дороге на встречу со своей новой судьбой. Так что многие жители сейчас увидели в появлении тёмного эльфа тревожный знак. Как бы не значило это начало новой войны, ещё страшнее предыдущей.
   Агиль бежал со всех ног, стараясь успеть к монастырю до заката. Но солнце уже жалось к земле, осторожно, как кошка кралось за горизонт, и не раненому эльфу было тягаться с ним. Простреленная нога давала о себе знать, Шахиррим, несмотря на все старания, двигался гораздо медленнее, чем мог бы.
   От заката осталась лишь узкая полоска у горизонта, когда он подобрался к монастырскому лесу. И сразу же эльф почувствовал, что лес укрывает не его одного. Моментально забыв о боли, Шахиррим нырнул в чащу и бесшумно пошёл к монастырю, держась тени. Отряд тёмных эльфов притаился у самой кромки, скрываясь за стволами деревьев и густым кустарником. Десятка два хорошо вооружённых воинов жались к земле, ожидая чего-то, Агиль заметил пять колдуний стоящих поодаль. Один эльф встал и сделал знак собратьям следовать за ним. Больше он не успел ничего.
   Беглец подобно Гневу Богов обрушился на эльфов. И всё смешалось. Собратья далеко не сразу сообразили, что перед ними всего лишь один воин, лишённый доспехов, да ещё и раненый. И вот снова бой, один против всех, как его учили когда-то. Шахиррим метался между противниками, не давая им заключить себя в кольцо. Долго так продолжаться не могло, очень скоро везение оставит отчаянного эльфа и тогда...
   Агиль прыжком увернулся от разбрасывающего искры голубого шара, посланного одной из волшебниц, отмахнулся от подобравшегося на расстояние удара воина и упал. Раненая нога предательски подогнулась в самый неподходящий момент. Эльф успел вскинуть меч, понимая уже, что не сумеет парировать удар топора, взметнувшегося над ним...
   И тут грянул гром. Воин, возвышавшийся над Шахирримом, нелепо завалился назад, окропив свою несостоявшуюся жертву кровью, брызнувшей из развороченной груди. Воздух пронзил высокий потусторонний вопль, и в толпу эльфов ворвалось нечто, разметав так и не успевших ничего сообразить воинов в разные стороны. Ночь вспороли слепящие языки голубого пламени, сияющие шары носились между стволами, преследуя перепуганных колдуний. Агиль встал, не обращая внимания на нестерпимую боль в бедре, и бой закипел с новой силой. То и дело слышались раскаты грома, косящие противников одного за другим, вспышки заклятий мешались с тенями, странные существа метались между деревьев, настигая одного тёмного эльфа за другим.
   Шахиррим не знал, кто ему помогает, демоны или серафимы, он просто сражался, не задумываясь о том, что вполне могло подождать. Битва для него закончилась неожиданно. Сокрушительный удар поверг эльфа на землю. Моргват, которого он принял за причудливую тень, пинком отшвырнул противника на несколько шагов и с утробным рыком занёс меч для последнего удара.
   Время словно замедлилось. Агиль следил как лезвие меча медленно, но неотвратимо падает вниз, готовое пригвоздить его к земле, и понимал, что уже не успевает увернуться. Кто бы мог подумать, что он окажется таким слабым.... Неясная тень с горящими глазами возникла позади возвышающего над Шахирримом эльфа, и тот резко упал вперёд, кувыркнувшись через голову. Меч под углом вонзился в землю, полоснул Агиля поперёк живота, оставив глубокую длинную рану. Сквозь заросли к месту действия, пыхтя и отдуваясь, пробился маленький квадратный человек, с непонятной железной трубой наперевес, отборная ругань, состоящая сплошь из кузнечных и рудных терминов, огласила окрестности. Эльф с трудом приподнялся на руках. Неужели они? Да быть не может!
  
   - Заставил же ты нас поволноваться, - ворчливо проговорил Дхус, попыхивая трубкой. - Думали уж всё, нету Шахиррима.
   Он сидел на слишком высоком для него стуле, отчего был похож на нахохлившегося белого филина на жёрдочке. Смотреть на него было забавно, гномы в последнее тысячелетие почти исчезли с лица земли, а потому один из представителей этого вымирающего народа, уютно пыхтящий трубкой прямо перед тобой, невольно вызывал улыбку. Словно в сказку попал, того и гляди, фея в окошко постучит.
   - Ты в следующий раз, когда так пропасть надумаешь, хоть записку оставь. Не о нас, так о подруге своей подумай.
   - Извини, - Агиль сморщился от боли, именно сейчас Карвен промывала рану у него на животе. - Мне просто не дали такой возможности.
   - Да что с ним, остроухим сделается! - рассмеялся маг, ехидно глядя на недовольного гнома. - Борода, прекрати ворчать, всё же благополучно кончилось.
   Шахиррим обвёл комнату взглядом, желая убедиться, что всё происходящее всё-таки не сон. И было чему удивляться, публика, собравшаяся в лазарете, была, мягко говоря, странной.
   Белобородый гном с трубкой, раскачивающийся на длинноногом стуле. Ехидно ухмыляющийся в аккуратную бородку чародей поигрывал магическим перстнем на цепочке. Он всех уверял, что в этом кольце заключена великая магическая мощь, способная сравнять с землёй целый город, но друзья-то знали, что таких "Колец Всевластия" у Таллиндрана штук десять по карманам запрятано, вдруг одно потеряется. Похожий на него как две капли воды, разве что острижен коротко, да лицо гладко выбрито, гладиатор Мартир сидел на полу и демонстративно точил меч, один из пяти. Сэллент, снявший по такому случаю капюшон, щеголял песчаного цвета кожей и парой маленьких изогнутых рожек. Но даже не он привлёк бы больше всего внимания, а женщина, удобно устроившаяся на соседней кровати. Да, многое видали эти стены, но такого наглого демона ещё нет. Джамина, демонесса, бежавшая из бездны, была по-своему красива, но вряд ли бы нашёлся хоть один мужчина, возжелавший такую красавицу. Красивое лицо и идеальная фигура сочетались в ней с огромными когтями и рогами, занимающими большую часть головы дьяволицы. Ступни её были похожи на птичьи лапы с длинными чёрными когтями, во рту были клыки, а короткий хвост, высовывающийся из-под незначительной юбки, вызывал у прохожих здоровое недоумение.
   - Как вы все здесь оказались? - спросил тёмный эльф, позволяя возлюбленной уложить себя. Появление старых друзей оказалось для него неожиданным сюрпризом.
   - А это ты у Сэллента спрашивай, - с милой улыбкой сказал гладиатор. - Ты даже не представляешь, как хорошо он умеет пробуждать в окружающих жажду действий.
   - Но зачем? - удивился Агиль. - И как вы сумели собраться так быстро? Не понимаю.
   - Как зачем? - Таллиндран дурашливо подвигал бровями вверх-вниз. - Тебя выручать собирались. А как - это чисто случайно получилось.
   - Мы живём здесь недалеко, - Мартир сунул меч обратно в ножны, - возле арены. А Дхус у нас в гостях был, когда Сэллент объявился. Джамину же, как всегда, никто не звал, она сама пришла. Только до Аллки достучаться не успели. Далеко забралась.
   Сказать что-то ещё друзья не успели, скрипнула дверь и в лазарет вошла Таллия, держа в руках поднос с медикаментами. Вид у серафима был не очень довольный, что, в общем-то, не удивительно.
   - А вот и наша Сима, - оскалила дьяволица клычки. - Как жизнь, как орден? Всё боритесь за мир во всём мире?
   - Изыди, сатана, - неприветливо ответила девушка, тряхнув хвостами. - Даже в храме от тебя спастись нельзя.
   Вот теперь Шахиррим окончательно уверился, что старая команда снова в сборе. Кривляние близнецов, мага и гладиатора, непрекращающиеся перепалки демона и серафима, пыхтящее ворчание Дхуса и загадочная тень черта на заднем плане. Не хватает только таинственного урчания вампирессы да непринуждённой трескотни эльфийского лучника, но чего нет, того нет.
   - А не пойти ли нам? - вдруг предложил чародей, почувствовав, что ещё немного и Таллия катапультирует их всех из лазарета посредством магии.
   - В баню, - закончила серафим. - Очень хорошая идея.
   Демонесса засмеялась:
   - За что люблю тебя, Сима, так это за острый язычок. Всегда найдёшь, что сказать в трудную минуту.
   Есть вещи, которым при всём желании невозможно разучиться. И даже спустя два года друзья сразу же сумели распознать опасные нотки в голосе Таллии, и в одну секунду комната обезлюдела, остались только Таллия и Карвен.
   - Умеешь же ты, Шахиррим находить неприятности на свою голову, - рычала девушка, перевязывая эльфа. - Скажи, ты это специально?
   - Нет, - ответил Агиль, морщась от боли. Иногда ему казалось, что получить рану в бою далеко не так болезненно как последующая её перевязка.
   - Что-то не верится, - покачала серафим головой. - Слушай, на тебе синяков больше чем после сражения с Архсвааргом. Я уж о брёвнах молчу, - с этими словами Таллия вытянула из спины эльфа длинную занозу.
   - Не преувеличивай, - ухмыльнулся Шахиррим.
   Больше он ничего сказать не успел. Девушка с фырканьем вышла из комнаты, оставив эльфа наедине с Мегалкарвен.
   - Что-то случилось? - удивлённо спросил Агиль. Редко когда Таллия была до такой степени зла на кого-то.
   Вместо ответа эльфийка прижалась лбом к его плечу, да так и замерла. Плечи её тихонько вздрагивали.
   - Карвен, - Шахиррим обнял всхлипывающую девушку, погладил по волосам. - Что случилось?
   Карвен осторожно отстранилась, вытерла слёзы.
   - Прости, - голос её звучал немного хрипло, словно после долгого молчания. - Просто... я очень испугалась за тебя, Агиль. Боялась, что ты не вернёшься.
   - Я же обещал, - эльф с усилием сел. - Это ты меня прости, Карвен. Я так виноват...
   И он тихо, чтобы не услышали друзья, подозрительно притихшие за дверью, рассказал возлюбленной о том, что произошло, начиная с того дождливого утра, когда Шахиррим покинул монастырь. Девушка внимательно слушала. Всё время, которое длился рассказ, она просидела неподвижно, словно время для неё остановилось. Когда же Агиль закончил, Мегалкарвен взяла его за руку и тихонько сказала:
   - Судьба связала нас одной нитью. Что бы там ни было, я останусь с тобой. Вместе мы сможем что-нибудь придумать.
   - Я не сомневаюсь, - хмыкнул эльф. - Не стоило Аригону отпускать меня.
   Карвен улыбнулась, словно и не было этих слёз, испугавших Шахиррима только что. Наверное, вот так, за одну улыбку возлюбленной и гибли великие герои прошлого. Кто знает, Агиль не был в этом уверен, просто он обещал себе в этот момент, что больше никогда не позволит Мегалкарвен плакать.
  
   "Око Богов - древний, своенравный артефакт. Он обладает неким подобием разума и очень придирчив в выборе хозяина. Никто не может завладеть Оком путём обмана или подлости, в противном случае камень убивает нечестивца.
   Я не знаю, каким образом Тши Аригон причастен к покушению на учителя, но уверен, что без него здесь не обошлось. Это привело к тому, что теперь он не сможет получить ожерелье обычным путём.
   Учитель сказал мне остаться непобеждённым. Да, чтобы получить на камень хоть какое-то право, Аригон должен окончательно победить оставшегося Шахиррима, то есть меня. Вернув мне доброе имя, он создал бы иллюзию честного боя, но глуп тот, кто считает, что он позволил бы мне победить в поединке. Как бы не был подл и изворотлив Аригон, он остаётся очень сильным бойцом. Тем более что я не хочу сражаться за Око. Но это только видимая часть.
   Чтобы одержать окончательную победу над кем-то, нужно убить его трижды. Сначала убивается душа, когда враг сломлен изнутри, он уже не сможет ничего сделать, да, и не захочет. Потом следует убить тело врага, что сделать легче всего. Последней же убивается память о противнике, чтобы никто не помнил и не горевал о нём. Только тогда победу можно считать окончательной.
   Я вижу лишь две стадии в плане Аригона. Заставив меня убить Карвен, он убьёт мою душу, потом убьёт меня самого, что же до памяти, она сама умирает без первых двух жизней. Мне остаётся сделать всё, чтобы не позволить ему осуществить свой план.
   Скоро мы уйдём из монастыря в одно место, где нас вряд ли догадаются искать. Там и придумаем, как действовать дальше".
  
   - Уже почти приехали, - возвестил Дхус, покачиваясь в седле низкорослой лошадки.
   Струйка ароматного дыма из трубки прозрачно вырисовывал его маршрут. Гном верхом на лошади смотрелся комично, тем более что всем известна неприязнь этого народа к любым верховым животным. Дхус был исключением.
   Уже неделю Шари Агиль и Мегалкарвен следовали за гномом, сквозь непролазный на первый взгляд лес. Белобородый проводник безошибочно находил дорогу в этом лесном лабиринте, правда Шахиррима не покидало ощущение, что он то и дело меняет направление, следуя одной ему понятной логике.
   Сразу после выздоровления эльф собрался отправиться на поиски безопасного места, где можно было бы остановиться на какое-то время. Но в самый последний момент его перехватил привычно попыхивающий трубкой гном, заявивший, что знает замечательное место, где их если и найдут, то только случайно. И вот, двое - эльф и эльфийка отправились в неизвестность. Сразу за порталом их поджидал бескрайний лес, через который они и пробирались последнюю неделю. Куда гном их ведёт, Агиль не знал, но не мог не согласиться со старым другом, в такую даль Тши Аригон не скоро заглянет.
   Лошади вышли из чащи на более-менее утоптанную дорогу. Дхус со смаком затянулся и, довольный, выпустил в небо облако дыма.
   - Вот и всё, за этим холмом.
   Дорога ощутимо пошла в гору, когда же всадники взобрались на вершину, их взглядам предстало удивительное зрелище.
   Огромный город из золотого песчаника раскинулся у их ног, занимая всё ущелье. Аккуратные домики с островерховыми крышами, неприступная каменная стена с гигантскими статуями у ворот, купола дворцов и храмов, возвышающиеся над городом, многие дома были построены прямо на отвесных скалах, соединяясь с другими каменными мостами и балкончиками. В лучах солнца город казался отлитым из золота.
   - Тар Хост, - с гордостью возвестил гном, обводя пейзаж рукой, - что означает "Золотая Крепость". Один из величайших городов моего народа.
   - И здесь до сих пор живут гномы? - спросила Карвен потрясённо.
   - Здесь живу я, - заявил Дхус, подбоченись. - А это уже много значит. Нам на другую сторону перейти осталось.
   - Это здесь вы нашли стихию земли? - спросил Шахиррим, когда они ехали по пустынным улицам крепости.
   - Именно, - гном вытряхнул из трубки пепел и, любовно завернув её в тряпочку, положил в сумку. - У меня кузница на той стороне. Люди со всех окрестных деревень сбегаются. Одним словом, лепота.
  
   Это была небольшая рощица недалеко от дороги. Через неё протекала небольшая речка, с прозрачной водой. Агиль замер на берегу, зачарованный первозданной красотой. Обряжённые в изумрудный убор берёзы окружили тёмного эльфа, со всех сторон, мягкая трава, вызолоченная солнцем, пружинила под ногами. По реке сновали золотые искры, камыш танцевал на ветру. Где-то на том берегу запела кукушка, созывая растерянных по чужим гнёздам детей. Иволга жёлтым шаром перепархивала с ветки на ветку, оглашая лес криками радости.
   В душе воцарились мир и спокойствие. Тёмный эльф глубоко вдохнул тёплый лесной воздух, насыщенный душистыми травяными запахами. Как же хорошо.
   - Чуть выше по течению есть старая мельница, - поделился с другом вышедший из-за дерева Дхус. - Если подлатать немного, будет работать.
   Шахиррим улыбнулся. Он был рад, что оказался здесь.
   Из чащи вынырнула Карвен, как всегда бесшумно, словно соткалась из воздуха.
   - Это чудо, - сказала она, обнимая эльфа. - Знаешь, если бы было возможно, я бы осталась здесь навсегда.
   - Так за чем дело стало, - рассмеялся Агиль, подхватывая любимую на руки. - Где ещё мы найдём такое место?
   Дхус тактично отвернулся. На губах гнома играла счастливая улыбка. Ну, вот и ещё один вечный странник нашёл своё место. А ведь некоторые живут всю жизнь, да так и не понимают, что им нужно.
   Солнце играло в ветвях деревьев, тихо шуршали камыши. Бездонное синее небо смотрело на залитый светом мир и улыбалось. Ветер легко щекотал кожу, ласкал душу. Природа пела, древнюю песнь, начатую задолго до появления первого существа, наделенного голосом. Невозможно разобрать слов, нельзя воспроизвести мелодию, можно лишь открыть этой песне душу, впустить в себя, стать её частью.
   Карвен подняла голову и запела, вторя древней мелодии леса. Голос её слился с голосами деревьев, ветра, трав, реки, переплёлся солнечными лучами и унёсся ввысь. Она пела о любви и счастье, о судьбе и жизни, и хоть никто не понял в этой песне ни слова, все поняли, что девушка хотела сказать. Высокий прекрасный голос стал частью леса, и даже когда эльфийка замолчала деревья, кусты, травы, вода в реке и ветер в небе продолжили петь, запомнили каждое слово, каждый звук. Они поют её до сих пор. И уже никогда не прервутся.
  
   Был дождливый осенний вечер. Ветер злобно выл, срывая с корявых деревьев жалкие остатки листвы, стучал ставнями, бился в двери и яростно барабанил по крышам домов. В такую погоду старый дом полнился звуками, скрипели половицы, по углам что-то щёлкало и шелестело, сверху доносились жутковатые звуки, словно по чердаку кто-то ходит.
   Старый ювелир оторвался от незаконченной бриллиантовой диадемы и оглянулся на дверь. Комната была залита ярким светом, старик не скупился, покупая самые лучшие магические светильники для своей мастерской, но за порогом её сгустилась чернильная тьма. В который раз мастеру показалось, что из глубины коридора за ним кто-то пристально наблюдает. Впрочем, сколько раз за последний месяц человек чувствовал на себе этот жуткий взгляд, оказывающийся всегда лишь плодом расшалившегося воображения.
   Он снова склонился над диадемой. За многие годы жизни старика дом успел обрасти множеством защитных заклинаний, превративших мастерскую в неприступную крепость, так что воров старик не боялся, в дом мог войти лишь тот, кого хозяин сам позовёт.
   - Тонкая работа, - раздался над ухом насмешливый голос. - Ты, как всегда, неподражаем.
   Человек вздрогнул и выронил пинцет. Появление в его доме незнакомца, закутанного в чёрный плащ, повергло старика в панический ужас.
   - Кто вы такой? - испуганно заговорил он, боясь закричать. Крикливых не любят, им обычно сразу режут горло.
   - Старческая память не идеальна, согласен, - усмехнулся неизвестный, по хозяйски выдвигая себе ещё один стул. - Но почему-то я считал, что меня сложно забыть.
   С этими словами он откинул капюшон. Старик судорожно вздохнул, немного успокаиваясь. Бледная кожа, прекрасное юное лицо, белоснежные короткие волосы и пристальный взгляд чёрных с синевой глаз - да ювелир знал ночного гостя. Этот тёмный эльф приходил к нему месяца три-четыре назад и сделал достаточно странный заказ.
   - Надеюсь, ты закончил, - сказал тот, с интересом разглядывая корону, - прежде чем взяться за это.
   - Это срочный заказ королевы Виенны, - проворчал старик, поднимаясь. - Я не мог отказать.
   - Да хоть Мерсейя'Риль! - рыкнул эльф, лишь чуть-чуть повысив голос. - Ты закончил?
   - Вы очень невысокого обо мне мнения, - мягко пожурил своего гостя ювелир. - Я никогда не беру два крупных заказа одновременно.
   С этими словами человек вытащил из потайного ящика аккуратную чёрную шкатулку, обтянутую кожей и протянул эльфу.
   - Посмотрите на него, Амон Ши. Если захотите что-то изменить могу сделать прямо при вас.
   Тот открыл шкатулку и долго смотрел на ожерелье, лежащее на подушечке из красного бархата. Цепь из широких пластин красного золота, испещренная мелкими рунами, и лишь один единственный кроваво-красный камень, похожий на чей-то злобный глаз. Свет не отражался на поверхности камня, самоцвет словно поглощал его. Руны, удивительно мелкие, были вытеснены совершенно точно, без малейших ошибок, имена богинь и судьбы всех тех, кто хотя бы недолго носил это ожерелье.
   Эльф взял драгоценность в руки и долго разглядывал, вчитываясь в таинственные тексты на пластинах. Наконец с довольной улыбкой он положил ожерелье обратно в коробку.
   - Должен признать, это твоя лучшая работа. Даже не ожидал такого результата. От человека тем более...
   - Вы мне льстите, Амон Ши, - поклонился ювелир, пряча радостную улыбку. Получить похвалу от тёмного эльфа, одно это уже стоило всех бессонных ночей, потраченных на этот заказ. - Я всё сделал, как вы просили.
   - Да, - сказал он отрешённо. - Но и это уже не мало.
   Человек не заметил, когда в руке у гостя появился нож. Короткий точный удар и старик бесшумно осел на пол.
   - Ничего личного, - сказал эльф насмешливо, - просто твои глаза видели слишком много.
   И он ушёл, оставив осиротевший дом скорбеть по своему хозяину. Ювелир жил затворником. Когда стража обнаружит труп, убийца будет уже далеко.
  
   Полуденное солнце нагрело крышу, черепица жгла даже сквозь слой меха. Он вдыхал горячий воздух, насыщенный запахами трав и нагретой древесины. Мельничное колесо весело постукивало, баламутя прозрачную речную воду. Где-то знакомо плакала кукушка, не то чтобы ей было грустно, просто, по привычке. Молодой снежный барс заурчал и, бесшумно ступая мягкими лапами, пошёл к краю крыши. Осторожно спустился на козырёк над крыльцом и замер в ожидании. Из дома доносились негромкие звуки. Хозяин явно собрался выходить. Барс подобрался, готовый прыгнуть на первого, у кого хватит неосторожности высунуть нос из дома. Тихонько скрипнула дверь, открываясь. Хищник увидел светлую макушку эльфа, вышедшего из дома. Зверь хищно зарычал и прыгнул.
   Агиль, развернувшись, ловко поймал прыгнувшее ему на голову нечто, выряженное в пятнистую рысью шкуру.
   - И не жарко тебе в таком уборе? - спросил он, снимая с головы мальчишки самодельный капюшон.
   - Кошки круглый год так ходят, - как ни в чём не бывало, заявил шестилетний малыш, повисая у отца на шее. - Как ты меня услышал? Я же тихо крался.
   - Это ты так думаешь, - хмыкнул Шахиррим, сгружая сынишку на землю. - Где ты слышал, чтобы кошки так выли?
   - Рычали! - засмеялся мальчуган.
   - Тем более, - Агиль пригладил светло серые с голубоватыми прядками волосы сына. - Арши, не охоться больше на крыше, договорились.
   - Но ты же меня поймал, - удивился Арши, стягивая с плеч слишком жаркую для летнего дня шкуру. Удивительно похож на отца, словно богам показалось мало одного Шахиррима, только глаза матери, зелёные с густыми пушистыми ресницами, да на щеках во время улыбки появляются очаровательные ямочки, не свойственные тёмному народу.
   - Я-то поймал, - рассмеялся эльф. - А кто другой и испугаться может. Ты маму не видел?
   - В лесу, - мальчишка махнул рукой в неопределённом направлении. - Травки собирает.
   - Ясно, - Агиль вскинул на плечо увесистую сумку и направился к лесу.
   - Пап, ты в город? - догнал его Арши. - Я с тобой.
   - Ну, идём, - пожал тот плечами.
   Жаркий покой летнего дня внезапно нарушил протяжный волчий вой, вспоровший сеть лесных звуков. Взлетел к небу отравленной стрелой и маслянисто растёкся в разные стороны, обволакивая древесные кроны душным ужасом. Тишь наступила вокруг, замолчали птицы, притихла вода в реке, даже солнце словно перестало поливать землю расплавленным золотом своих лучей. От земли поднялся вязкий холод, режущий души почище ножа.
   - Живо в дом, - резко сказал Агиль, беря сына за плечо.
   Он, не дожидаясь расспросов, подхватил ничего не понимающего мальчика на руки и опрометью бросился к мельнице.
   - Сиди здесь и никуда не выходи, - приказал он сыну. - Если придут чужие, выберись через чердак и спрячься в руинах. Я скоро буду.
   Перепуганный Арши приник к оконному стеклу, глядя вслед отцу, бегущему туда, где завыл страшный зверь. В руках у тёмного эльфа нестерпимо сверкали Паучьи Когти. Никогда до этого, папа не снимал эти клинки со стены. Мальчик думал даже, что никогда и не снимет. Что же означал этот полный холодного торжества волчий вой? Как же страшно...
  
   Варги. Их клич Агиль не смог бы забыть никогда. Сколько раз за последние девять лет он тревожно прислушивался к волчьему вою. Ждал и боялся. И вот, это случилось. Лишь бы успеть найти Карвен раньше. Лишь бы успеть.
   Вой раздался снова, на этот раз гораздо ближе и злее. Эльф сломя голову бросился на звук, прекрасно понимая, что он означает. Стая взяла след, и уже не сойдёт с него.
   Неожиданно Шахиррим столкнулся с волком лицом к лицу. Боевой варг, казалось, сначала опешил от такой встречи, потом вдруг коротко завыл, оповещая хозяина о незнакомце. Тёмный эльф не стал ждать броска, откинув прочь мысли, он бросился на волка в один миг, лишив зверя жизни. Времени на долгий бой просто не было.
   - Карвен! - крикнул эльф на бегу. Он понимал, что этим криком выдаёт себя, но уже просто не мог молчать. Нужно во что бы то ни стало найти жену и увести её в безопасное место, а там как-нибудь выкрутятся. Лишь бы успеть...
   Крик Мегалкарвен резанул уши. Она была совсем близко, наверное, за этими деревьями. Агиль прорвался сквозь кусты и, не раздумывая, бросился на ближайшего эльфа.
   Противников было немного, но все они были хорошо вооружёнными, закалёнными в боях воинами, не чета элендиарам, что Аригон десятками посылал на убой. Казалось, собратья ждали только его, и лишь стоило Шахирриму войти в игру, как за дело взялись колдуньи, таящиеся среди деревьев. Мечники бросились в стороны, боясь попасть под клинок разъярённого эльфа, а более того, по шальное заклятие. Агиль не знал, сколько заклинаний одновременно ударило его в грудь, но их хватило, чтобы оторвать эльфа от земли и отшвырнуть его на ближайший ствол. Подняться Шахиррим так и не смог.
  
   Приближающиеся шаги вывели эльфа из сонного оцепенения, в котором он пребывал последние несколько часов. Уже два дня как Шахиррима доставили в Жураг-Нар, и с тех пор он никого не видел. Создавалось ощущение, что о пленнике просто-напросто забыли. Неизвестность сводила с ума, Агиль не знал, что собратья сделали с Карвен, которую схватили вместе с ним, и что собираются сделать вообще.
   Сейчас же, что-то определённо должно было проясниться. У решётки остановился эльф, чью змеиную ухмылку Шахиррим часто видел в кошмарах. Последние девять лет никак не отразились на Тши Аригоне, он был всё так же юн и прекрасен как в день их последней встречи.
   - Здравствуй, брат. Далеко же ты забрался, - сказал он спокойно, даже устало. - Тебя искать всё равно, что ястреба в небе ловить ладонью.
   - Что с Карвен? - не тратя времени на приветствие, спросил Агиль.
   - Тебя действительно так волнует её судьба, брат мой? - Аригон вопросительно поднял бровь.
   - Я не брат тебе, Аригон, - сказал Шахиррим поднимаясь. - И не был им никогда.
   - Отрекаешься, значит? - проговорил тот тихо. - Скажи, Агиль, каково это, предать родину?
   - Тебе виднее, - ответил эльф. - Это ведь ты нанял человеческого стрелка, чтобы убить учителя. И выманил его в лес тоже ты.
   Лицо собеседника окаменело, и Агиль понял, что попал в точку.
   - Не знаю, откуда ты взял всё это, - заговорил он с холодной ненавистью в голосе. - В любом случае, ты не доживёшь до завтрашнего заката.
   - Я знаю, - кивнул Шахиррим, - поэтому и спрашиваю. Где Карвен?
   - Для тебя это важно? Для неё уже нет.
   С этими словами жрец бросил под ноги пленнику какой-то небольшой предмет. Агиль медленно поднял его.
   - Жди, - издевательски усмехнулся Аригон, уходя, - скоро за тобой придут.
   Шахиррим не ответил, в ужасе воззрившись на простенькое эльфийское ожерелье, сплетенное из тонких полосок кожи и трёх крупных бирюзовых бусин. Завязки украшения были порваны, а само оно задубело от запёкшейся крови. Он знал, что за женщина совсем недавно носила его на своей шее, знал он и что Аригон никогда не врёт, когда дело касается чьей-либо смерти. Эльф опустился на пол и закрыл лицо руками. Крик, зародившийся в груди, поднялся по горлу, да так и остался там, застрял колючим комом не способный ни исчезнуть, ни вырваться наружу.
   Сколько он так просидел, Шахиррим не знал. В себя он пришёл лишь когда почувствовал чьё-то прикосновение. Кто-то настойчиво дёргал эльфа за рубаху. Агиль поднял голову и едва удержался от крика, когда увидел того, кто, прижавшись к решётке, дотянулся до пленника и теперь настойчиво тормошит его.
   - Арши! Что ты здесь делаешь?! - он не находил слов, способных выразить то, что он почувствовал, увидев своего сына. Эльф бросился к решётке, словно собирался вырвать её из стены. В душе боролись противоречивые чувства, с одной стороны ему сейчас хотелось прижать к себе несчастного заплаканного мальчишку, взъерошить непослушные светлые волосы, успокоить, а с другой - устроить ему хорошую трёпку, какого чёрта этот мальчишка делает так далеко от дома, в самом сердце Жураг-Нара!
   - Я услышал, куда вас забрали, - всхлипнул Арши, вцепляясь в папу мёртвой хваткой. - И... через портал в руинах... Пап, пойдём отсюда,... пожалуйста, давай найдём маму и пойдём домой. Папа...
   Агиль погладил снова расплакавшегося мальчика по голове. Ну что он сейчас мог сказать?
   - Ты должен быть сильным, - прошептал он мальчишке на ухо. - Выбирайся отсюда. И будь осторожен.
   - А вы? - малыш ещё сильнее прижался к решётке. - Разве вы не пойдёте со мной.
   - Нет, Арши, - ответил Шахиррим с горечью в голосе. - Мы уже не сможем.
   - Папа...
   Агиль, не дав сыну договорить, крепко обнял его через решётку и быстро зашептал:
   - Слушай внимательно, Арши. Если кто-нибудь здесь поймает тебя, то убьёт не раздумывая. Любой в этом городе, слышишь! Постарайся добраться хотя бы до Бэллавея, там найдёшь близнецов Мартира и Таллиндрана, они помогут тебе. Запомнил?
   - Угу, - Арши уткнулся отцу в грудь и снова всхлипнул.
   - И запомни, мы с мамой очень любим тебя. Что бы ни случилось, малыш. А теперь беги. Быстрее...
   Он легонько оттолкнул мальчика от себя. В конце коридора послышались шаги, времени было мало. Ребёнок замер посреди коридора как испуганный заяц, не зная куда кинуться.
   - Ну же, - рыкнул Агиль. - Беги!
   Арши развернулся и бросился в неосвящённую часть коридора, почти мгновенно скрывшись в тенях. Шахиррим прижался лбом к холодным прутьям и едва слышно прошептал:
   - Марг'Ахиль, спаси его. Пожалуйста...
   К камере подошла четвёрка воинов. Доспех их был украшен роскошной чеканкой, лица скрыты под металлическими масками, отделанными серебром. Агиль встал, он прекрасно понял, что это значит.
   На запястьях пленника сомкнулись стальные браслеты оков, испещренные мелкой вязью рун. Эльф, не сопротивляясь, пошёл за конвоирами, заключившими его в кольцо: двое спереди, двое сзади. Его провели знакомыми коридорами в просторный зал. И стены и пол здесь были из чёрного камня, отшлифованного до зеркального блеска. Посреди него, в окружении четырёх статуй находился алтарь, украшенный искусной резьбой и драгоценной отделкой. Возле него, пятой статуей замер Тши Аригон с молчаливым удовлетворением, поджидающим недруга детства, а у его ног... Агиль сбился с шага, сердце даже не замерло, появилось ощущение, что его вообще нет.
   Эльфийка неподвижно лежала на залитом кровью каменном полу, светлые волосы, перепачканные в крови, облепили лоб, разметались вокруг головы погасшим нимбом, потухший взгляд широко распахнутых глаз устремлён в равнодушный потолок. Шахиррим в ярости бросился вперёд, желая, как дикий зверь, разорвать убийцу своей жены в клочья, заставить его испытать хотя бы частичку той боли, что чувствовала она перед гибелью, но не смог сделать и шагу. Молчаливая охрана, готовая к такому удержала обезумевшего эльфа.
   Агиля опрокинули на алтарь, растянули на цепях, лишив возможности двигаться, и всё так же безмолвно разошлись в разные стороны, заняв свои места возле каждой статуи.
   - Ты так хотел её спасти, - шепотом сказал Аригон, возвышаясь над своим давним врагом, - а вместо этого погиб сам. Как глупо...
   - Мёртвые тоже возвращаются, - выдавил Шахиррим.
   - Тогда, до встречи, брат мой, - с этими словами жрец воззвал к богиням, чьи статуи молчаливо взирали на эльфов со своих постаментов. Древняя как сам тёмный род молитва взлетела под купол зала, зазвенела эхом в гулких коридорах подземелья. Аригон поднял над головой переливающийся в свете голубоватых кристаллов кинжал с прозрачным лезвием. И с последним словом, сорвавшимся с губ эльфа, кинжал рухнул вниз.
   Боль расколола сознание, Агиль выгнулся на алтаре, чувствуя как холодное лезвие взрезает грудную клетку, дробит кости. Кровь толчками вырывалась из распоротой груди, заливая камень. Аригон просунул ладонь в рану и, сжав пальцами судорожно пульсирующий комок, рванул.
   Шахиррим успел почувствовать, рвущую пустоту, там, где когда-то билось его сердце. Потолок, и Аригон, поднявший над головой ещё трепыхающийся кровавый комок, смазались, бархатная тьма, как паутина затянула сознание. И больше он ничего не видел и не слышал...
  
   В тот раз он не мог сделать и шага, ноги были тяжёлыми, земля расступалась под ними,... но это было давно. Сейчас он шёл быстро и легко, стремительно удаляясь от порога, который только что перешагнул. Шахиррим шёл, почти бежал, не оглядываясь назад, где за болтающейся на одной петле дверью догорал оставленный без присмотра огонь.
   Пустынные улицы проносились перед его взором, под ногами хрустел золотистый песок, пополам с опавшими листьями. Там впереди, где заканчивается улица, есть крутая тропа, ведущая из ущелья к лесу, виднеющемуся наверху. Эльф уже видел её, узкую светлую полоску меж тёмных скал. И он ускорил шаг, заметив возле тропы чью-то фигуру. Она ушла раньше и успела дойти до тропинки, а теперь ждала его.
   Когда-то давно Агиль звал возлюбленную обратно в жизнь, а сейчас она стала его проводником в смерть. Возлюбленные не хотели расставаться никогда, и смерть исполнила их желание...
   Уже готовый начать подъём, Шахиррим всё-таки обернулся назад, туда, куда всё ещё с болью смотрела Карвен. Маленький мальчик стоял в самом начале пути и не мог сдвинуться дальше. Ноги его онемели, а невидимая сила тянула обратно, не давая ступить и шагу. Отчаянный детский плач разнёсся по пустынным улицам города, зазвенел в ушах. Но чаще бывает, что вернуть тех, кто уходит уже нельзя...
   - Иди обратно, Арши! Не спеши за нами!
   Ответом ему был горестный детский крик.
  
   Зал опустел. И жрец, и эльфы в масках ушли, оставив бездыханное тело остывать на алтаре. Скоро придут слуги, чтобы навести здесь порядок, и заберут его, но сейчас зал был пуст. Или почти пуст...
   Маленький мальчик, выбравшийся из-за двери, где прятался всё это время, тихонько всхлипывал над телами родителей, крепко сжимая в кулачке ожерелье матери, которое отец передал ему в камере. Казалось, что мир сжался до размеров этого страшного зала, с четырьмя статуями прекрасных женщин и залитым кровью полом.
   Словно во сне, Арши подошёл к алтарю, и взял в ладошку липкий от крови кинжал с прозрачным лезвием. Всхлипывания стихли. Малыш с ненавистью смотрел на переливающийся нож.
   - Где опять эта девчонка? - раздражённый окрик жреца вывел мальчика из оцепенения, и он поспешил спрятаться за одной из статуй, той, что была облачена в длинный плащ, ниспадающий до пола каменными складками.
   Тши Аригон проходил мимо, так и не заметив притаившегося в тени малыша, но тот, увидев перед собой убийцу своих родителей, вдруг прыгнул с постамента, целя в эльфа кинжалом. Жрец уклонился, лезвие лишь вспороло кожу на его щеке, и отбросил мальчишку в сторону.
   Арши почти сразу вскочил на ноги, в руинах он падал и больнее. Аригон с удивлением воззрился на окровавленного мальчишку, так и не выпустившего из рук жертвенного кинжала, и показалось, что сама тьма смотрит на эльфа его глазами.
   - Я всё равно убью тебя! - крикнул мальчишка жрецу в лицо и, развернувшись, бросился прочь из зала.
   Когда эльф выскочил следом, ребёнок исчез, словно сама Марг'Ахиль, богиня тени, накрыла его своим плащом. Мальчишку искали по всему Жураг-Нару, но так и не нашли. Никто не видел загадочного малыша кроме самого Аригона и маленькой девочки, прятавшейся во время обряда за постаментом Илиты.
  
   Август - холодный месяц. Днём ещё светит солнце, а ночью над землёй поднимается прозрачная дымка тумана, и луна расцвечивает холодный воздух призрачной радугой. Утром солнце разгоняет туман, но даже оно не способно сразу изгнать холодное дыхание ночи из леса. Долгие часы требуется небесному светилу, чтобы прогреть лесные тени. Скоро уже. Скоро осень.
   И вот, одним таким утром, когда солнечные лучи только разлили по небу голубую акварель, серебристый варг, зенит силы которого остался далеко позади, наткнулся на берегу ручья на ребёнка, с ног до головы перепачканного кровью. Он спал, сжавшись в дрожащий комочек в небольшой ямке, заросшей мхом. Волк, удивлённый столь странной находкой обнюхал малыша, стараясь понять, что ожидать от этого странного маленького существа.
   К счастью, скоро пришёл хозяин. Эльф склонился над всхлипывающим во сне мальчиком, стараясь разглядеть его получше. Это было сложно, так как маленький эльф был с ног до головы перепачкан кровью и землёй. Что может делать ребёнок в глухом лесу ранним утром? Да ещё и в таком состоянии.
   Малыш проснулся под пристальным взглядом незнакомца, испуганно сверкнул зелеными, как хвоя, глазами и молниеносно ударил пришельца длинным ножом, зажатым в руке. Эльф с лёгкостью перехватил руку мальчика, хоть и был удивлён такой реакцией. Ребёнок выпустил нож, оказавшийся на проверку алмазным кинжалом для жертвоприношений, и замер, уставившись на незнакомца злобным взглядом затравленного волчонка.
   - Кто ты, малыш? - спросил путник, выпуская мальчика. - Как тебя зовут? - добавил он, не дождавшись ответа на свой первый вопрос.
   - Арши, - неохотно буркнул тот, глядя на него исподлобья.
   - И почему ты сидишь здесь один, Арши? Где твои родители?
   Подбородок мальчонки задрожал, он начал усиленно тереть глаза, размазывая грязь по лицу, а потом, вдруг уткнулся в совершенно незнакомого чужого эльфа и горько заплакал. Тот не стал больше задавать вопросов, всё тут же стало на свои места: и ритуальный кинжал в руках мальчишки, и его бедственное положение. Эльф осторожно поглаживал дрожащего ребёнка по спине, пока тот не перестал плакать.
   - Чьи это? - спросил он мягко, кивая на лежащие на траве Паучьи Когти, неизвестно как попавшие в чащу.
   - Папы... - глухо отозвался малыш. - Я их забрал... из комнаты... с оружием...
   - Понятно, - эльф отпустил Арши. - Тогда бери их, и мы пойдём в безопасное место. Нечего тебе здесь сидеть.
   Уже вечером, когда найдёныш забылся тревожным сном в одиноком домике в самой чаще леса, тёмный эльф в серебряной маске сидел на крыльце и хмуро смотрел на чернеющее небо. Прохладный ветер шевелил его длинные волосы, рот сложился в горестную то ли улыбку, то ли гримасу. На коленях жреца лежали "Когти". Для каждого Шахиррима изготавливают индивидуальные Когти Паука, у них своя чеканка, свой рисунок стали, руническая вязь, форма и длинна лезвий. И, разумеется, жрец не мог не узнать оружия своего ученика, которому давным давно сам вручил эти клинки.
   Солнце окончательно скрылось за горизонтом, небо проткнули иголочки звёзд, а эльф всё сидел и смотрел в бездонный колодец своей памяти. Сегодня погиб последний Шахиррим, достойнейший из оставшихся. Жрец так считал не потому, что когда-то давно начал считать его своим сыном, а потому, что действительно видел...
   - Прощай, Агиль, - сказал он в небо. - Пусть Марг'Ахиль позаботится о твоей душе.
   Ветер подхватил слова жреца и развеял по лесу водяной пылью. Начинался дождь. Старый варг поднял морду к небу, стремительно покрывающемуся тучами и тоскливо, жалобно завыл, чувствуя настроение хозяина. Тот потрепал волка по загривку и пошёл в дом. Зверь, чуть погодя проскользнул следом. Не в том он был возрасте, чтобы в такую погоду по лесу шляться.
   Тёмный эльф устало опустился у камина и долго смотрел на пылающий огонь. Ворот рубахи его был расстёгнут, и в отблесках пламени переливалось ожерелье, состоящее из золотых пластин, покрытых рунами. Эти руны перемещались, складываясь в слова и фразы, которых никто никогда не высекал на пластинах. Алый идеально гладкий камень загадочно мерцал, и казалось, что ожерелье тоже смотрит на огонь в очаге, разделяя тоскливую грусть своего носителя.
   Дождь барабанил по крыше, небо обильно поливало землю холодной влагой. И казалось, что это не просто дождь, а слёзы, пролитые всеми четырьмя богинями. Это странно, но они тоже умеют плакать, просто, мало кому довелось увидеть... и понять...
  
  
   Тээрэ нра Шассирра (дословно) - клянусь Чёрной Луной, клятва, используемая высокородными тёмными эльфами. Её обычно не нарушают.
   Ашат-таримга (темн. эльф.) - июнь.
   Моргват - опытный воин из низшего сословия, начавший с элендиара. Соответствует низшему офицерскому чину, имеет под началом две дюжины простых элендиар.
   Транн - воин стрелок, использует отравленные стрелы и иглы, в ближнем бою - кастеты, ножи или боевые рукавицы.
   Нар-Тарри - обращение к жрецу.
   Всем известно, что память человеческая короче голубиного клюва.
   Илим шаирим - тёмный эльф на языке лесных эльфов, а также обращение к оному.
   Амон Ши - обращение к тёмному эльфу среди людей.
   Лучезарная
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"