Кто беден любовью, тот скупится даже своей вежливостью.
/ Ф.Нитцше "Человеческая всячина" /
Разговаривать с незнакомцем всегда интересно: он не знает тебя - ты его, а это всегда повод для откровений, что и случилось со мной по дороге в Москву. Колеса поезда стучали, напевая какую-то грустную песенку, а мы с попутчиком мило болтали обо всем и в то же время ни о чем, как это бывает в дороге. Уже было далеко за полночь, когда за окном блеснула молния, грянул гром и пошел дождь...
- Знаете, отъезд в дождь, бедность в дни юности, разлука при первой любви - вот три больших горя - сказал он, допивая шампанское.
- Наверное, каждый человек пережил эти три больших горя в той или иной степени; не так уж много баловней судьбы, а вы, я вижу, не любите дождь?
- Эта грустная аксиома была выведена не мною, а дождь я действительно не люблю, потому что его любила она...
Он замолчал и задумался, его глаза были печальны, а я боялась нарушить его грусть.
- Вас когда-то очень сильно обидела женщина? - решилась я, наконец-то, спросить его.
- Не она, а я очень сильно обидел её, а, впрочем, если вам так интересно, я расскажу эту историю по порядку. Дело в том, Юная леди, как у всякого мужчины, в моей жизни было много женщин. Я любил, меня любили - красивые истории бывают в жизни каждого мужчины. Сейчас я уже почтенный отец семейства, у меня дочь и сын, жена, с которой мы прожили более восьми лет, солидная работа и вполне обеспеченная жизнь. Знаете, я не отношусь к баловням судьбы, но и особо никогда не был ею обижен, та и живу сейчас, наслаждаясь плодами своей деятельности. "Всё хорошо" - , скажите вы, но была в моей жизни история, вспоминая которую, я и по сей день чувствую некоторую неловкость.
В то время я был молод, относительно беден и беспечен, не минули меня и разочарования первой любви, поэтому мир мне казался жестоким, а женщины - коварными и хитрыми. Но вдруг в моей жизни появилась она - это был подарок судьбы (но тогда я этого не понял). Мы всегда обращаем внимание на красивых женщин, но это вовсе не означает, что мы непременно влюбляемся в них. Она тоже относилась к тому типу женщин, с которыми не стыдно было появиться в кругу друзей. Сначала я встретился с ней от нечего делать, простите за откровенность, на тот момент у меня просто давно не было женщины, вот я и позвонил. После некоторых колебаний она все-таки согласилась прийти ко мне на свидание. Если бы можно было все вернуть... я бы никогда этого не сделал, но мы встретились.
Я помню наше первое свидание: она, как все женщины, опаздывала - я ждал, мучительно думаю о том, что так и не нашел квартиру, где бы мы могли остаться одни и теперь придется ходить с ней по кафешкам, вести светские беседы и целоваться где-нибудь в парке на лавочке (издержки студенческой жизни). Вот так всё и получилось, за исключением одного: вести светские беседы с ней оказалось намного приятнее, чем я себе представлял . Она была очень интересным собеседником, на столько интересным, что иногда меня даже злило, что я не мог с ней спорить на равных, поэтому предпочитал молчать, дабы не ударить в грязь лицом. Однажды я даже сказал ей, что рядом с ней ощущаю себя ребенком, несмотря на то, что она была младше меня. Тогда она как-то печально улыбнулась, но я тут же успокоил ее тем, что мне с ней очень интересно. Я сказал, что в моей жизни ещё не было женщины с которыми так приятно было общаться, и, поверьте мне, я не врал ей тогда, и, наверное, я даже бы влюбился в неё, но я хотел быть умнее и сильнее, а она не давала мне почувствовать это. И, не смотря на то, что мне с ней было очень хорошо, я так и не смог полюбить ее...как и не смог сказать ей об этом. Дело даже не в том, что я боялся её обидеть, тогда я об этом не думал, ни об этом, ни о ней, ни о том, что своим враньем делаю больно человеку, который меня любит...
Но обстоятельства сложились так, что вскоре я должен был уехать. Да, Юная леди, именно в тот день, когда я должен был уехать, в городе пошел дождь. Мы сидели на вокзале в кафе, пили кофе, курили и молчали, не зная, что сказать друг другу. Она не спрашивала меня ни о чем. Какой черт дернул меня за язык, зачем я ей наврал в очередной раз, сказав о том, что теперь чаще буду приезжать, потому что в этом городе есть человек, который ждет меня, который мне дорог. Вот так я сделал ей самый страшный подарок - я подарил ей надежду...
Мы сидели в кафе, а дождь все барабанил и барабанил по стеклу, а у меня на душе скреблись кошки, и я усиленно боролся с ними, успокаивая их тем, что с моим отъездом всё закончится - она всё поймет.
- Ты любишь дождь? - спросила она.
- За что же его любить, тем более в день отъезда.
- Отъезд в дождь, бедность в дни юности, разлука при первой любви - вот три больших горя.
- Да ты еще и философ !!. - с усмешкой сказал я.
- Это придумала не я, а Шукасаотати.
- Кто? - удивился я.
- Это уже не важно, ты уезжаешь, я остаюсь, а впереди неизвестность, а ты сидишь и смотришь на меня, как на телевизор, который показывает очевидное - невероятное и совсем не хочешь увидеть во мне женщину. - тихо сказала она.
- Послушай, это из-за дождя у тебя такое плохое настроение, подумай, я сегодня переживаю три больших горя, а ты...
- Прости, я не хотела тебя обидеть, тем более, что об этом надо было говорить раньше... - на какое-то мгновение она задумалась, а потом продолжила, глядя в окно, - дождь стучит в мое окно, а я сижу закутавшись пледом с большой чашкой чая и бутербродом и смотрю, как дождь бежит ручьями по тротуару, шлёпает по лужам, заглядывает под зонтики прохожим, прыгает по листьям деревьев и барабанит по крышам домов, не позволяя тебе чувствовать себя одиноким. Нет ничего хуже ожидания того, что никогда не сможет сбыться в одиночестве, тогда будешь рад даже дождю... Мне жаль, что ты уезжаешь ...
- Не грусти, ведь расставаться нужно так, как будто завтра увидимся, а встречаться, как будто сто лет не виделись - попробовал подбодрить ее я. Она грустно посмотрела на меня и что-то хотела сказать, но тут объявили мой поезд...
Какое облегчение почувствовал я, когда поезд тронулся, я тут же напился и лег спать, чтобы поскорее забыть о том, что я оставил там далеко...
И вот на перроне показались огни, поезд подъезжал к вокзалу, столица встречала меня и начиналась новая жизнь, а с ней и новые увлечения. Студенческая жизнь била ключом: учеба, зачеты, пирушки, подружки, но иногда я вспоминал о ней, как о чем-то приятном в моей жизни, но так ни разу и не решился написать ей."Она давно уже все поняла." - успокаивал я себя, а впрочем, особо волноваться мне было некогда. До той поры, пока спустя полгода я не вернулся домой на каникулы.
Знаете, я всегда был мастер преподносить сюрпризы, поэтому, не предупредив родителей, приехал домой, зашел в квартиру и тут же упал без задних ног на кровать, наслаждаясь долгожданным сном. И каково же было моё разочарование, когда меня разбудил звонок, ругая всех и вся, я взял трубку, и тут мой сон сняло, как рукой, потому что услышал её голос.
- Привет, я тоже люблю сюрпризы, с приездом тебя в отчий дом - радостным голосом сказала она.
- Привет, ты как всегда удивляешь меня, откуда ты знаешь, что я дома?
- Не хотела бы я вспоминать, как я узнала это, просто очень хотела увидеть тебя, ведь за последние полгода, обещавший часто писать и звонить был зверски замучен злыми профессорами и доцентами, которые принимали у него по пять раз зачеты и экзамены - с иронией ответила она.
- Ну не по пять, - возмутился я, - просто занят был.
- Я даже не знаю, что тебе и сказать, казалось бы, все ясно, но...
- Но это не телефонный разговор, - прервал её я.
- Да, наверно, нам все-таки надо встретиться, чтобы обсудить всё.
- В общем-то, обсуждать уже нечего, в этом ты права, но если ты хочешь?.. - пытался пробиться я к её разуму, в надежде, что она откажется.
- Да хочу! - твердо сказала она, - Завтра в семь на нашем старом месте, ты помнишь, где это?
- Да, еще помню, - вздохнув, ответил я.
- Тогда, до завтра, - попрощалась она.
- До завтра!
"Черт бы побрал это завтра" - выругался я, и мне уже было не до сна.
Для меня этот день тянулся очень долго, а на душе было не по себе, потому что с одной стороны я понимал - нет моей вины ни в чем, а с другой - зачем я врал ей тогда, на вокзале. Но ведь мое молчание лишний раз доказывало, что между нами все кончено, да и она не глупая - все понимала и, тем не менее, ей почему-то нужна была эта встреча.
Наступил вечер, я стоял у входа в нашу любимую кафешку, где мы провели столько долгих часов за милыми беседами, где я смотрел на её прозрачную блузку, и больше всего в этот момент мне хотелось оказаться с ней где-нибудь в маленькой квартирке и желательно до утра. А она что-то щебетала, и я ловил себя на мысли, что уже потерял суть нашего разговора, поэтому все, что мне оставалось, так это молчать и улыбаться, как идиоту. Черт побери, она красивая девушка, почему я не могу полюбить её? А теперь, когда я понимаю, что она меня любит, даже не могу переспать с ней, чтобы не нанести душевную травму. Господи, ну почему я вечно попадаю в какую-нибудь переделку с девушками, так мне и надо, теперь сиди и слушай упреки и подавай ей носовой платочек, чтобы она вытирала им слезы. Я посмотрел на часы - она, как всегда, опаздывала. К сожалению, пунктуальность не была её достоинством, а я ведь мерз и нервничал, в глубине души надеясь, что она не придет. Но вот вдали появился силуэт, по мере того как он приближалась, я понял - это она. Невольный страх и оцепенение овладело мной, я был растерян, как нашкодивший ребенок в ожидании наказания; с трудом сделав шаг из темноты, я пошел ей на встречу. И, когда наши глаза встретились, она улыбнулась с такой нежностью, что сердце защемило от досады - я понял: не будет ни слез, ни рыданий, ни упреков, потому что она выше этого и если даже не из-за любви ко мне, то из уважения к себе...
Мы сидели в полупустом кафе, за дальним столиком целовалась влюбленная парочка."Ну вот людям тоже негде", - посочувствовал я. Замученный бармен поставил на стол две чашки кофе и пепельницу, сочувственно посмотрев на нас, и ушел. И опять я должен сказать ей:"спасибо", потому что она, как ни в чем не бывало, начала мило беседовать со мной, как будто не было ничего, и мы только вчера сидели на вокзале, а сегодня я, вдруг, взял и вернулся. Я наконец-то успокоился и нес какую-то несоизмеримую чушь, а она слушала и смотрела на меня. В глубине души я осознавал, что рядом со мной сидит девушка, которая любит меня, хотя так ни разу и не произнесла этих слов; я понимал, что может быть, уже никто и не полюбит меня, как она, я смотрел на нее и ловил себя на мысли:"Почему я не могу ответить ей взаимностью?" И только с годами я понял: ее любовь пугала меня, я не верил, что женщина может так любить...
Единственный раз, когда мы стояли у подъезда её дома, я решился посмотреть в её глаза и ужаснулся - в них была боль, страшная, кричащая боль и веяло холодом смерти... В этот момент мне захотелось закричать:"Прости меня!", - но я промолчал. Я успокоил себя тем, что она так ласково улыбнулась мне, так нежно попрощалась со мной, что я уже не сомневался - это было только видение. Эта была наша последняя встреча - больше нам не суждено было встретиться никогда.
А через год я узнал, что она покончила с собой, выпив упаковку каких-то таблеток. Врачи долго пытались спасти её жизнь, но, похоже, она ей попросту была не нужна.
Прошло еще около года, как однажды ко мне на работу пришла девушка, она передала мне конверт и при этом сказала:"Я думаю, что это все-таки должно принадлежать вам...". Когда я открыл конверт, то тут же увидел знакомый почерк; вот уже два года, как её не стало, а передо мной на столе лежало письмо человека, который писал мне с того света. Её любимым выражением были слова Жюля Ренара:"Не всё ли равно, что я делаю. Спросите, что я думаю". Сейчас передо мной лежали листки, вырванные из ее дневника, а значит, у меня был шанс узнать все, что она думала. Вот это письмо - я редко его перечитываю, потому что мне страшно осознавать произошедшее, ведь после этого трудно жить, вспоминая её глаза: такие добрые и любящие, когда я уезжал, целуя её на перроне вокзала и те, которые я увидел при нашей последней встрече - глаза, пронизанные болью и пустотой. Он протянул мне пожелтевшие листки, а сам начал открывать очередную бутылку шампанского.
- Вы хотите, чтобы я его прочитала?
- Да, - ответил он, - потому что вы второй человек, после меня, кому я даю читать это письмо. Читайте, только про себя, пожалуйста, - попросил он.
Мне ничего не оставалось, как внять его просьбе и я начала читать.
"Сегодня на улице идет дождь, холодный осенний дождь... Должно быть, не повезло тому, кого он застал врасплох, но я то сижу дома, как всегда у окна, закутавшись в плед, рядом большая чашка чаю, бутерброд, я смотрю в окно и вспоминаю, как чуть больше года назад доказывала тебе в кафе на вокзале, что дождь - это маленькая радость в дни одиночества. А ты сидел и мило врал мне в глаза про три больших горя в твоей жизни, подарив на прощанье самый страшный подарок, какой только мог, - надежду, да ты и сам всё понимал, вот только, как собака, сказать не мог, боялся. Ты боялся обидеть меня, хотел сделать как лучше, а вышло всё наоборот. Эти полгода твоего молчания для меня были адом, вскоре я уже возненавидела и телефон, и чужие голоса, и почтовый ящик, но я бежала к телефону, я заглядывала в почтовый ящик, я ждала, ждала, даже когда понимала, что ждать-то уже и нечего. А что я могла поделать, ведь умом я понимала - это конец, а сердце никак не могло смириться . Всё это время в мое голове был сплошной разлад, всё это время мне было очень трудно жить - меня убивала неизвестность с одной стороны, а с другой стороны радовала, потому что была надежда. Я с трудом держалась, ведь днем нужно было вести себя, как ни в чем не бывало: общаться с друзьями, учиться и как-то жить, а ночью я плакала в подушку, таким образом, любовь к тебе превратилась в болезнь. Зачем ты позвонил, зачем позвал, если заранее знал, что я не нужна, почему не сказал мне правду, зачем позволил мне выстроит это замок иллюзий и поселиться там? Ведь с самого начала ты мог спасти меня...
Так я жила полгода, пока случайно не узнала, что скоро ты приезжаешь. Я не стала ждать, когда ты позвонишь мне, потому что прекрасно понимала: ты этого не сделаешь никогда, но знала и то, что ты не сможешь отказаться от встречи со мной, если я попрошу тебя об этом. Я думаю, ты простил мне это, несмотря на то, что ты так и не понял зачем я это сделала. Ты был в городе, а я так хотела увидеть тебя, что меня уже никто не мог удержать, поэтому я напросилась на встречу. Вот так мы с тобой и встретились в нашей любимой кафешке, где мы часами болтали о всякой чепухе. Тогда мне очень хотелось понравиться тебе, я по полдня собиралась на свидание, мучительно думая, что бы одеть, что сказать, как себя вести. У каждой женщины свои секреты красоты и поведения, но в своих секретах я все-таки ошиблась. Мне хотелось казаться сильной, гордой, независимой, умной, а в душе я была просто женщиной: любящей, ранимой, мне хотелось уткнуться в сильное плечо, чтобы ты защитил меня, ведь я была ни умнее, ни сильнее тебя, но я боялась дать тебе почувствовать это. Поэтому и выстроила эту стену неприступности, хотя больше всего хотела оказаться в твоих объятиях и забыть обо всем.
Я очень отчетливо помню этот день...
С большим трудом, высидев все лекции в институте, я потом еще час болталась по городу, сидела в баре, выпила неимоверное количество кофе и даже опрокинула пару рюмочек, чтобы хоть как-то прийти в себя. Я смотрела на нашу фотографию, где мы стояли обнявшись на берегу моря: оба счастливые, оба полные надежд... Я даже не могла представить себе как смогу продержаться ближайшие два часа, чтобы не расплакаться... сидела в уголочке бара, допивала свою рюмку, а слезы катились по моим щекам. Еще полчаса я подводила глаза, вживалась в образ сильной и независимой женщины, поэтому и опоздала, ты ведь прекрасно знал, что пунктуальность никогда не была моим достоинством. Пожалуй, это было единственное, что ты знал обо мне. Итак, собравшись с силами, я пошла на свое последнее свидание. Еще издалека я увидела твой силуэт, ты стоял и курил, постукивая ногой об ногу и, очевидно, нервничал. "Еще несколько шагов и я окажусь под фонарем" - подумала я и, собрав все силы, нарисовала на лице милую улыбку.
Мы зашли в кафе и сели за наш любимый столик. В дальнем углу, ты помнишь, целовалась пара, она прижималась к нему, а он, обняв её своими сильными руками, как бы стараясь оградить от холода и взглядов, что-то нежно шептал на ухо."Ирония судьбы" - подумала я - за одним столиком всё начинается, а за другим все рушится". Бармен принес кофе и пепельницу и, не спеша, отправился за стойку смотреть телевизор, прибавив громкость, чтобы отгородиться от нас или нас от себя. Над столиком горел тусклый светильник и мы сидели в полумраке, что и спасало нас, вернее меня. Окончательно собравшись с мыслями, я закурила и спокойным голосом произнесла самую банальную фразу:
- Ну, рассказывай как у тебя дела?
В этот вечер ты нес полную чушь, когда я шла на свидание с тобой я надеялась, что ты поддержишь меня и успокоишь, попытаешься объяснить, но как только ты начал говорить, я поняла - поддерживать придется тебя и мне опять пришлось разыгрывать эту роль сильной женщины. Внешне я была спокойна: улыбалась, мило беседовала с тобой, а внутри все разрывалось на части, я не знаю с чем сравнить эту боль, которая терзала мою душу... Но больше всего мне было страшно от того, что ты посмотришь мне в глаза - тогда они с головой выдадут меня, а мой образ будет разбит в пух и прах. Но тебе самому было страшно и не легко в тот момент, но я знала, что, рано или поздно, ты оправдаешь себя. Хотя для меня тогда это не имело никакого значения, потому что я видела тебя и уже была счастлива...
С тех пор прошел год, но до сих пор я так и не могу забыть тебя, хотя, видит Бог, я так этого хотела, но каждый раз ловила себя на том, что не могу полюбить другого, поэтому со временем я смирилась со своим одиночеством. Я не виню тебя ни в чем, да и разве можно винить человека в том, что он не смог меня полюбить, а ложь твою я уже давно простила, ведь я же сильная женщина...???
На этом листок обрывался. Мой попутчик молча смотрел в окно, на столе стояла недопитая бутылка.
- Давайте выпьем, - предложил он и налил в стаканы. - Выпьем за любовь, не каждому дано испытать это чувство, похоже, что я так и остался им обделён.
- Но? - хотела возразить я.
- Не надо вопросов, давайте выпьем. И мы молча выпили, а за окном все еще шел дождь, мой собеседник молчал, а я даже не знала, что мне делать, по его глазам было видно - воспоминания об этой истории приносят ему боль, но я все же решила спросить:
- Неужели вы столько лет чувствуете себя виноватым, ведь на этих листках она ни в чем вас не обвиняет? Или вы вините себя в ее смерти?
- Нет, я не виню себя в ее смерти, хотя так до сих пор и не могу понять, зачем она это сделала. Но я оказался трусом, моя Юная леди, потому что предпочел отойти в сторону, чтобы не нарушать свой покой и даже не счел нужным объяснить ей всё, той женщине, которая меня любила, не требуя ничего взамен. А ведь я так никогда и не попросил у нее прощения. Все эти годы я живу с камнем на сердце, проклиная себя за слепоту, за трусость, за то, что за мою ложь пришлось платить ей. Иногда она снится мне, и я отчетливо вижу её глаза, а в них тоска и боль, обманутые надежды и мольба о помощи, и каждый раз я кричу ей во сне:"Прости меня, если можешь" и она тут же исчезает...
Больше мы уже не возвращались к этому разговору, а рано утром поезд подъезжал к Москве. На вокзале, прощаясь со мной, он сказал:
- Спасибо вам за то, что выслушали меня. Я столько лет носил это в себе...Прощайте, Юная леди, и будьте счастливы, вы слишком молоды, чтобы сильно расстраиваться из-за моей истории и, чтобы не случилось в вашей жизни, не уходите из нее, не бойтесь казаться слабой и беззащитной...