Спален не хватало, и на ночь Май располагался на диване в гостиной. Друзья давно поднялись наверх, а демон всё сидел в кресле, рассеянно глядя в темноту. Первый страх прошёл, его сменила грусть. Беспечная прогулка грозила обрести печальный финал. Двойной переход способен убить Селена, а задержка в вооружённом мире - всех. Хороший повод для меланхолии - всеобъемлющий. Говорят трагедия - это когда обе стороны правы. Вот так нежданно-негаданно поднимешься до драматических высот, хотя мечтал всего лишь повеселиться.
Май тихо поднялся и вышел. Верная боевая машина показалась ему маленькой и жалкой. Ладонь дрогнула, когда Май провёл ею по защите - словно погладил преданную собаку. Оливин появился рядом так внезапно, что Май вздрогнул.
- Чего тебе?
- Поговорить. Давай посидим в твоей скорлупке.
- Спал бы ты лучше, - ответил Май, но охотно забрался внутрь.
Здесь - хорошо, здесь - дома. Оливин устроился рядом.
- Освещение? - спросил Май.
- Не надо.
- Тогда - говори.
Небожитель помолчал для начала - должно быть, подчёркивал паузой серьёзность момента.
- У нас есть шанс выжить?
- У бессмертных шансов априори больше - всё, что я могу сказать тебе в утешение.
- Ты знаешь, что нас ждёт?
- Нет, Олли. Эти ребята так давно варятся в собственном соку, что наверняка откололись от яви. На них все махнули рукой: зачем ворошить осиное гнездо, если оно просто висит в сторонке и само никого не трогает?
- То есть уровень их военной техники ты представляешь смутно?
Май улыбнулся в темноте. Ладонь уверенно нашла и погладила кромку пульта.
- Ты будешь смеяться, Старший Страж Основ Порядка, но некоторые сведения о предмете у меня имеются. Понадобилось мне как-то испытать одну новинку на предмет противостояния внешним условиям, и решил я, что любопытно будет запустить её в этот загадочный мир. Там, конечно, среда как среда, зато обстреляют бесплатно.
- И в каком виде вернулась твоя игрушка?
Май улыбался.
- Она не вернулась, хотя поначалу всё шло неплохо. Хочешь услышать подробности?
- Да! - ответил Оливин, поколебавшись всего мгновение.
- В течение первого часа идут предупреждения в записи на разных языках, перемежаемые военными маршами. Кстати, а бывают мирные марши, ты не знаешь?
- Не знаю, не отвлекайся!
- Потом они дают предупредительный залп из орудий. По-моему, это что-то вроде салюта: приветствие будущим павшим.
- Май, я тебя стукну!
- Потом будет пауза. Они всегда делают паузы: проверяют, уничтожен объект или сам убрался.
- А что после паузы? - спросил долготерпеливый Оливин.
- Ракеты! - ответил Май. - Шквал огня. Это очень страшно, но можно пережить. Потом вновь перерыв - пятнадцать минут по часам. Военные цивилизации, видимо, скрупулёзно точны.
- Что дальше? - хмуро спросил Оливин.
- Боюсь, что выйду за пределы твоих скромных знаний о предмете, если начну рассказывать, что последует за второй по счёту паузой.
- А, так она не последняя! - ядовито подметил Оливин. - Может быть, ты просто посчитаешь их, загибая пальцы?
- Если к тому моменту они ещё останутся. Я имею в виду пальцы, а не паузы. Впрочем, с арифметикой мы закончили. Я не знаю, что идёт следующим номером программы, потому что после третьей паузы аппарат саморазрушился: ты знаешь, какие мощные мы встраиваем защитные блоки, и как резво они реагируют на попытки к ним подобраться.
- Приблизительно осведомлён, - хмуро ответил Оливин.
Маю показалось, что небожитель растёр ладонями щёки и подбородок, словно разгоняя онемение, но проверять догадки не стал. Высокомыслящие помолчали.
- Что ж, - сказал Оливин. - Тут, в принципе, всё просто. У нас есть час и ещё три четверти часа, чтобы подготовить Селена к следующему скачку. Задача понятна, командир. Пойду спать, поздно уже.
- И заснёшь? - с любопытством спросил Май.
- Разумеется. В жизни есть вещи более важные, чем страх.
Мысленно Май с ним согласился.
Неделя пролетела как один миг. Май сделал всё, что было в его силах, чтобы подготовить машину и людей к предстоящему испытанию. Здоровье Селена привели практически в идеальное состояние, Эса и Оливин много тренировались, и все необходимые действия отработали до автоматизма. Сам Май усилил защиту и отладил всё, что в этом нуждалось и то, что не нуждалось - тоже. Демон почти всё время проводил в закрытом дворике, общаясь лишь с компьютером. Вдвоём они отрабатывали возможные ответные реакции на все средства нападения, которые только могли себе представить.
Селен послушно выполнял указания друзей, но тревога точила его изнутри, и однажды он счёл нужным о ней заговорить.
- Ребята, я очень вам благодарен, но если путь домой так опасен и труден, быть может, лучше отказаться от попыток?
Все четверо как раз собрались в гостиной, чтобы отдохнуть и поесть. Май присутствовал здесь же, но так плотно погрузился в созерцание монитора и покусывание перекошенной губы, что не вдруг понял вопрос.
- Что? - уточнил он.
Оливин перешёл сразу к ответу:
- Во-первых, Селен, не преувеличивай трудности. Они есть, но для марговой техники малосущественны, упорные же тренировки сводят их к минимуму.
- Солидно прозвучало! - согласился Май, отвлекаясь от своих занятий. - Хотя люди лучше понимают, когда с ними разговаривают человеческим языком.
- Скажи прямо, Селен, -ќ вмешалась Эса. - Ты опасаешься, что прошлое, когда ты его узнаешь, тебя не устроит?
- И это тоже! - ответил потеряшка. - Зачем-то ведь я его забыл.
- Если травма черепа недостаточно веская причина для амнезии, то да, конечно, но мы сейчас не про это. У любого человека кроме приятных необременительных прав есть ещё скучные обязанности. Знать своё прошлое - одна из них. Оно не просто так в кармане лежит, а определяет будущее. Мы такие, какие есть: нельзя от самого себя прятаться в кусты - можно застрять там навсегда.
- Май прав! - поддержал Оливин. - Если прошлое нас не устраивает, это значит лишь то, что мы должны изменить себя и тогда нас устроит будущее. Я знаю, что говорю. Оглядываясь назад, вижу беспечное и бестолковое существо даром тратившие годы: их ведь много у марга, зачем считать? И вдруг наступает момент, когда ты понимаешь, что может случиться так, что всё что успел прожить и есть твоё единственное достояние, другого просто не будет, отобрали у тебя сладенькую вечность и вручили взамен проперченный кусок риска.
Марги говорили, словно передавали друг другу эстафету. Закончила речь Эса:
- И начинаешь понимать, что не всё просто, но и не так сложно, потому что против единственного хоть и всеобъемлющего отчаяния выступят единым фронтом надежда на победу, вера в себя и конечно, любовь.
Оливин схватил нежные пальцы амазонки и крепко пожал. Эса не возмутилась бесцеремонным поведением небожителя. Эти двое улыбнулись друг другу, и Май понял, что лёгкое влечение здесь скоро перерастёт в опасную страсть. Надо было лучше за ними присматривать.
- Мы поступаем правильно! - сказал он Селену, так как двух других слушателей временно лишился. - Так удивительно совпало, что эта победа нужна нам всем, и мы её обязательно добудем.
Место для перехода Май выбрал после долгих сложных расчетов. Предложенный уровень риска обязывал максимально упростить задачу. Скачок следовало начинать как можно ближе к порталу цели, и Май не поленился потратить время на скрупулёзный учёт всех факторов. Точку старта удалось найти в стороне от жилья. Оливин вышел размяться. Эса застегнула на груди Селена реанимационный комплекс. Потеряшку устроили с максимальными удобствами. Май улыбнулся ему и получил кривоватый от волнения ответ.
- Усыплять мы тебя не будем. Спящий организм успешнее борется с болезнями, но здесь нужен другой резерв силы. Твоё желание жить послужит главной опорой.
- И моё желание, чтобы вы тоже жили, - тихо ответил Селен.
- Отлично! Ты свою задачу понял. Олли поделится с тобой, чем сможет: он марг и Страж - справится. Эса будет рядом - тоже хороший тонизирующий фактор.
- Я всё вынесу! - пообещал Селен. - Только вы зря не рискуйте. А ты где будешь, Май?
- Снаружи. Говорят, боевой марг - это великолепное зрелище. Вот и проверим на практике. Все готовы? Хочет кто-то сказать ещё что-нибудь пафосное?
- Всё шутки шутишь, - лениво произнёс Оливин, усаживаясь на своё место. - Оборонцев насмеши так, чтобы они в траву попадали и не могли точно прицелиться.
- Вынужден тебя разочаровать: там не будет людей, одни автоматы. У них нет чувства юмора.
- Как - у всех? - спросил Оливин, окидывая демона демонстративным взглядом.
- У тех, что стреляют - точно нет. Работа такая. Поехали.
Переход произошёл буднично и почти незаметно - что значит хорошая подготовка. Май быстро огляделся. Примерно так он и предполагал: они на дне старого карьера. Края просели и осыпались, кое-где трава уцепилась за неподатливый камень, даже кустарничек вырос на дне, где скопилась дождевая вода. Оружия не видно: может, надоело им держать оборону? Расслабиться Май себе не позволил и правильно сделал. Мысль не успел додумать, как поднялись из-за края воронки орудия.
- Вот это калибр! - потрясённо пробормотал небожитель.
Откуда он знает такие слова?
- Нормальный калибр, я думал, больше будет.
Май повернулся к Селену:
- Как ты?
- Я прекрасно себя чувствую! - быстро ответил потеряшка. - Давайте сразу прыгнем дальше!
Эса озабоченно покачала головой. Май и сам видел, что комплекс уже взялся за работу и весьма плотно. Почему они раньше не додумались подключать Селена во время перехода или хоть сразу после него? Потому что он не жаловался и терпел недомогание? Как парень вообще дожил до сего дня, в тесном общении с толпой идиотов?
- Лежи, малыш, всё идёт отлично. Сейчас оглядимся здесь и дальше поедем. Здесь мило: пушечки, а вон ещё что-то выезжает.
Калибр нового оружия пробуждал невольную гордость в душе: стараются ребята, встречают дорогих гостей. Лишь когда из раструбов грянул на всю силу военный марш, Май сообразил, что это такое. Он поспешно снизил уровень шума внутри машины. Защита справилась легко, и лучше было не думать, каково пришлось бы барабанным перепонкам без этого благословенного прикрытия. Оливин озирался с изумление.
- Они садисты! - сказал он.
- Да, ладно, в запретных мирах играют и похуже, а тут славный марш - бодрит.
- Это тех, кого звуковой волной не сдуло! - ответил Оливин и потыкал пальцем в выводную панель. - У тебя прибор зашкаливает, и машину трясёт в такт этой, с позволения сказать, музыке.
Три минуты - марш, затем две минуты предупреждений и угроз - армия педантично действовала на нервы туристам, рискнувшим сунуться в её реальность.
- А может нам взлететь и смыться отсюда? - предложил Оливин.
Его происходящее раздражало больше всех, небожитель буквально рвался выйти наружу и оспорить с местными военными их сомнительные оборонные притязания.
- Ну, да. Один ты у нас такой умный. Подобное действие будет воспринято как вторжение без объявления войны или, самое малое, попытку шпионажа. Стражу Основ Порядка, прошу прощения: Старшему Стражу Основ Порядка следует знать такие вещи.
- А то, что мы тут болтаемся на дне ямы...
- Пока мы на месте, мы соблюдаем букву закона, то есть параграф Конвенции. Может у нас машина сломалась, и мы её чиним.
- Но ведь они нас не видят! Или твоя маргова техника здесь бессильна?
- Олли, я не собираюсь проверять: видят они нас или нет - там автоматы, им это всё равно.
- Есть же где-то здесь люди.
- Конечно. Люди везде есть, от них никуда не денешься, но я не рискну их провоцировать.
- Ты знаешь, как они отреагируют?
Май вздохнул:
- Я знаю одно: местные ребята держат в руках оружие уже тысячу лет. Они с ним едят и спят, они продолжают свой род с пушкой в кровати, то есть, род продолжают с женщиной, но оружие не выпускают, благо руки в этом деле не главное. А теперь задайся вопросом: как много нужно поводов для стрельбы тем, у кого оружие - смысл жизни?
- Ладно, поиграем в мишень, а отбиваться мы тоже права не имеем?
- Теоретически - вряд ли, но благословенные боги придумали такую интересную штуку как рикошет. Кто возьмётся утверждать, что снаряд, отскочив от цели, не способен превратится на обратном пути в молнию? Тут главное подойти к делу творчески. Мы ещё так мало знаем о законах природы!
Оливин широко усмехнулся и хлопнул демона по плечу.
- Творческий рикошет меня радует. Действуй! Мы здесь продержимся.
Май оглянулся на Селена и хлопочущую над ним Эсу, хотел попрощаться и передумал. Потом, в следующую паузу, он поболтает с ними и ободрит, а сейчас пора заняться делом. Май вышел под ясное небо и ступил на хрупкий камень воронки. Стены карьера уходили вверх, а вокруг сияли в лучах утреннего солнца орудийные стволы. Май глубоко вздохнул и отошёл в сторону. Машина висела низко над почвой, закутанная в кокон противостояния, и Май в который раз ощутил нежность к ней, такую же сильную, как и к людям внутри.
Грохот очередного марша сдавил череп, и пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы отгородить сознание от бесчеловечной музыки. Май утвердил ступни на грунте и медленно поднял руки. По коже торопливо прошёл озноб: электрические мурашки. Внутри заворочалась, просыпаясь, энергия. Жадные щупальца силы вырвались из ладоней, ударили в жаркое летнее небо. Хорошо, что сейчас лето - отрешённо подумал Май - меньше подозрений и проблем. Над головой незаметно, но быстро начали собираться облака. Тонкое марево загустело. Подсвеченные восходящим солнцем тучи налились угрожающей с просинью чернотой. Ветер стих. Лишь рёв усилителей гнал сквозь карьер волну нестерпимого шума. Сыпались с бортов камешки, вздрагивали травинки и тонкие ветви кустов. Всему живому здесь предстояло погибнуть.
Май перестал дышать. Мысли исчезли. Всё, что осталось в сознании - внятное щёлканье секундомера. Он отсчитывал минуты перед залпом. Последние. Время вытянулось в длину, позволяя обозреть растущие над головой тучи и копящуюся в них мощь, оценить собственное тело, из которого ушло человеческое начало, и сохранился лишь энергетический финал, увидеть и пересчитать металлическое совершенство орудий, весь застывший в ожидании мир. Завершающий миг отпущенного для спасения часа прозвучал оглушительно на фоне воцарившейся в карьере тишины.
Залп!
Пушки ударили страшно. Звук и снаряды прилетели одновременно, и громкая недавно музыка показалась бы сейчас нежным пением птицы. Май опустил руки и резко повернулся на месте. Заострённые цилиндры летели, лениво вращаясь, раздвигали воздух острыми носами. Май выбрал ближайший. Молния сорвалась с ладони, отбрасывая смерть за кромку картера. Прочь начинку, что желает разлететься на весь свет, прочь осколки с острыми рваными краями.
Дальше снаряды пошли так густо, что Май уже не рассматривал их, а лишь отбивал разрядами с ладоней, как ракеткой теннисные мячи. Пришла вторая волна, но оказалась реже: молнии хватали снаряды жадно, в запас, и Май понадеялся, что скоро всё завершится, но залпы били один за другим, заливая карьер грохотом, металлом и страхом.
А потом настала неправдоподобная тишина. Пыль заполнила яму, заколыхалась, прошитая солнечными лучами. Май посмотрел наверх, но и там увидел лишь клубы рыжей пыли. Бодро грянула музыка. Она-то как уцелела, вернее то, что её производит? Май несильными разрядами выжег душную завесу вокруг машины и проник сквозь защиту внутрь. Лежащего Селена было плохо видно: Эса, склонившись, почти загородила его собой. Оливин сидел в кресле. В неверном свете лицо его показалось пятнистым и перекошенным. Присмотревшись, Май понял, что освещение не виновато: раскраска натуральная. Демон с натугой сообразил, что когда-то в прошлой жизни умел разговаривать и разлепил то, что вроде бы называется губами.
- Ты что, наблюдал всё это? У тебя в голове хоть немного ума есть?
Оливин тоже открыл рот, но произнести что-то смог лишь с третьей попытки.
- Всё равно было плохо видно! - прохрипел он.
Май устало плюхнулся на сиденье, посмотрел на часы. В голове временно не тикало. Так ещё тринадцать минут передышки, а потом что-то новенькое. Энергия тихо пригрелась внутри: она сворачивалась всегда охотнее, чем растекалась. Мало её, почти вся ушла на фейерверк, но над головой собираются могучие летние тучи и копят боевой резерв. Наверху всё ещё просто тьма, но энергию молний Май чувствовал и так.
- Как Селен?
- Терпимо! - ответила Эса. - Нас тут помотало, но в меру. Твоя машина защитила.
- Май, ты в порядке? - прозвучал слабый голос потеряшки, и демон невольно улыбнулся.
Он подумал, что Эса, может быть, намеренно перекрывает Селену обзор: чтобы не пугать его обликом боевого марга в пыли и копоти. Что ж, разумно. Пора наружу. Скоро закончится музыка, и полетят ракеты.
Май вышел на задымлённый свет. Пыльное марево оседало, и наверху прорезался синий страх облаков. Солнце ещё светило, с трудом пронзая пыль. Тактику придётся сменить. Май ощущал, что исчерпал внутренний резерв, но тратить время на подзарядку было некогда. Гроза созрела, стоит слегка поманить, и вниз сорвутся сытые молнии. Они жахнут в любителей стрелять по живым мишеням: они так любят металл. Пусть оборонцы потом в суде Порядка доказывают, если захотят, что небо не само расстаралось.
Время. Май медленно поднял руки. Он почти ощущал, как на место побитых пушек поднимаются из подземных укрытий смертоносные кассеты, как разворачиваются стартовые столы. Хорошо, что молнии бьют быстро - есть шанс успеть, а то демона мучило бы искушение нанести превентивный удар. Важно дать противнику выстрелить первым. Мир, называющий себя Оборона, защищается не бронёй, а снарядами, значит, до концепции нападения здесь осталось полмысли. Нельзя давать ребятам повод додумать её до конца.
Есть старт! Май выдохнул воздух вместе с грудной клеткой и рванул на себя небесное племя. Молнии рухнули разом. Вот тут и начался настоящий ад, а демон-то думал, что много чего повидал в этой жизни! Карьер взорвался. Полетело в воздух всё: камень, огонь железо. Май подпрыгнул, чтобы не оказаться на дне завала и не увидел, но почувствовал, как машина всплывает рядом из растёкшейся в безумии земли. Шипящие плети молний лупили в борта ямы, перемалывая железо и камень. Казалось, вся планета пустилась в нервический пляс. Май чувствовал, как рассеянное в воздухе электричество наполняет его силой.
Большую часть ракет разнесло при старте, иные улетели в облака, а те, что всё же стремились к назначенной цели, Май отражал короткими ударами ладоней. Он успокоился. Странно подумать, но обыденностью способно стать всё, даже сплетение снарядов и молний. Тут не ужас боя встаёт на первый план, а сознание того, что ты можешь сделать. В огне - так в огне, в дыму - так в дыму, среди смерти - но ради жизни. Сошёл бы с ума, и кто тогда защитит друзей? Когда хочешь не хочешь, а обязан выжить, перестаёшь думать о смерти. Перекидываешь её из будущего в прошлое - и ничего. Вроде бы всё в порядке.
Наступления очередной паузы Май не ощутил. Молнии всё ещё лупили в перепаханные борта карьера - редко, зато мстительно точно. Музыка не заиграла. Похоже, прикончили небесные стрелы безумный оркестр - отличное достижение. Май шагнул к машине и едва не упал, оступившись на свежих рытвинах. Здорово повеселились. Воздух в карьере жёг грудь. Ввалившись в уютное нутро машины, Май смог отдышаться по-человечески, и в мыслях прояснилось.
- Как Селен?
Оливин промолчал, но испуганное лицо Эсы всё сказало Маю без слов.
- Кризис? - произнёс Май малознакомое слово.
- Трясёт! - торопливо ответила амазонка. - То лучше, то хуже, словно волнами выходит из организма какая-то дрянь... Вот опять!
Эса склонилась над потеряшкой, шепча ласковые слова, и вдруг принялась целовать его усталое лицо, спутанные кудряшки, безвольные руки. Май разинул от удивления рот, и понял, почему у небожителя перекошено лицо. Это, оказывается, не потому, что там война. Здесь, видите ли, происходят вещи поважнее. Даже в дверях ада люди продолжают решать свои проблемы, и может быть, именно поэтому их племя так живуче.
Ладно. Пойдём, поглядим, что у нас там следующим номером программы. Здесь все при деле и без него обойдутся. Май выбрался из машины, вернулся в привычный мир противостояний. Тучи клубились почти над головой, молнии били теперь так редко, что можно было отличить одну от другой по вспышке и шуму. Карьер заметно обмелел, валы на бортах раскидало в стороны. Май увидел неподалёку орудие, почти целое и даже блестящее, хотя совершенно не помнил, когда и чем его сюда забросило.
- Так и по голове могло! - пробормотал он, щурясь на жалкие остатки позиций.
Может быть, мир Оборона сломался? Исчерпал запас злобных плевков? Отвернулся от чужих, сердитый нежданным поражением? Май почувствовал острое желание отдохнуть: полежать на травке, вяло наблюдая, как вместе с дрожью отвращения выходит из организма пережитый ужас. Травы здесь больше нет, но сгодилась бы и просто земля: мягкая добрая, ждущая хлебных семян, а не снарядов.
Май огляделся. Обороняясь от виртуального зла, до чего же довели люди настоящую жизнь! Вместо жирной почвы, дающей всходы, вокруг лишь пропитанный порохом прах. В общем - мерзость. Демон сел на сброшенный взрывом камень, уперев подбородок в ладони. Часы тикали в голове, бесстрастно нанизывая мгновения на иглу ожидания. Ни о чём не хотелось думать, а по большому счёту и жить.
Почему-то Май был уверен, что сюрпризы у противника закончились, а если что-то и осталось, то так - мелочь. Всё же он встал, когда минуты истекли, насторожённо огляделся. Гроза тоже присмирела. Она ворочалась у себя наверху, словно решая, всё ли сделала, что могла в данном конкретном месте. Тишина угнетала, мир показался Маю беспомощно раздетым - с громом и музыкой ему было проще. Что если система местной прелюбопытной обороны ждёт подкрепления? Летит оно на крыльях мести, чтобы сдобрить уже заваренную кашу новой порцией лиха.
В следующий момент Май понял, что о будущих бедах тревожиться рано - начались настоящие. Огонь хлынул с двух сторон. Вероятно, лишь немногие источники его уцелели, но Май понял, что и этого хватит. Огонь тёк рекой, шипя и вырастая. В небо бросило чад. Жар ударил в лицо. Май отступил к машине, и тут сверху, словно туча восприняла дым, как личное себе оскорбление, рухнул исступлённый ливень.
Вода испарялась, не достигая земли, огонь мешал её с дымом, но струи дождя густели, лупили по чему придётся, и заворожённый этой без него развернувшейся битвой Май и не подумал вмешаться. Свирепый рёв воды, злое шипение огня - сеча стихий, разбуженных человеческой глупостью - внушали почтительное смирение. До чего же довели люди свой мир, если озверела сама природа! Едкое пламя не страшилось влаги, но выгорал его источник, а гроза напрягла остаток сил, и целое море рухнуло с небес. Вода отмыла демона от войны и сажи. Он остался потрясённый среди чёрной осквернённой земли, а победившая стихия медленно начала утихать. Дождь истончился. Мир посветлел, и хлынуло в него доброе утреннее солнце. Надо же! Оказывается ещё утро! Радуга засияла в небе, пригвоздив к горизонту войну, и затих в отдалении последний уже нестрашный гром.
Глава 35
Май долго озирался, тратя драгоценные минуты. От прогретых камней шли испарения, и едкие запахи пожара щекотали ноздри. Почва ворочалась, всасывая влагу. Грязь сияла, отражая свет. Май забрался в машину. Внутри его встретил мирный чистый полумрак.
- Как здесь дела?
- Лучше! - быстро ответила Эса. - Думаю, сможем стартовать в эту паузу, не дожидаясь следующей атаки.
- Хорошо! - сказал Май.
Он не верил, что у противника ещё есть живое оружие, но и проверять не собирался.
Оливин внимательно поглядел на демона, а затем просветлил защиту, чтобы обозреть поле боя. Его поразил изменившийся ландшафт: почти полностью уничтоженный вал, чёрная копоть огня. Затем небожитель заметил радугу и долго смотрел на неё. Рядом с первой зажглась ещё одна, словно небеса спешили напомнить земле о том, что мир всегда лучше войны.
- Какие же мы всё-таки уроды! - сказал Оливин. - Почему эта планета не избавится от нас?
Май на риторический вопрос не ответил. Он слушал, как тикают часы. Пять минут, семь. Ещё немного - и старт.
И вот тут военные доказали, что не всегда мыслят и действуют по шаблону. Тишина едва заметно колыхнулась, словно сквозь воздух пронесли прозрачную плёнку, противно заныло в затылке. Май вдруг понял, что сознание начинает расползаться как гнилая ткань. Вот оно - оружие, сломавшее тогда маргов зонд! Средство против психики, а не стальных мускулов. Понимая, что надо устоять любой ценой, Май повернулся к спутникам. Короткий разряд - и Эса отключилась. Селен уже в обмороке, что для него сейчас спасение. Олли справится сам. Май повернулся к пульту и в этот момент разум окончательно развалился на части.
Май увидел себя стоящим на выжженной земле, в ноздри ударил запахи гари. Одновременно он ощущал себя сидящим в карете и слышал скрип рессор и фырканье лошадей. Третий мир был внутренностью машины, но размытой и нечёткой. Надо уходить отсюда, пока осколки в голове не превратились в пыль. Май протянул руку, и понял, что слишком поздно: третий мир тоже превратился в иллюзию. Замутнённый разум несло по залам роскошного дворца, а со стен взирали осуждающе портреты ушастых эльфов. Сознание расстроилось, все три бреда отчаянно мешали сосредоточиться: каждый из них назойливо твердил, что он - жизнь. Май одновременно стоял, сидел и шёл, руки и ноги онемели, плохо представляя, что им дальше делать.
А Май остатками сознания понимал, что делать что-то нужно, потому что пока это последнее по счёту оружие развлекается в его голове, подоспеет игрок попроще, или собственный маргов компьютер решит, что дело совсем швах, и пора отважно кончать с собой и пассажирами.
Самоубийство пройдёт на автомате, а вот чтобы отправить машину в следующий мир, нужен водитель: человек, хотя бы отчасти соображающий, что именно делает.
Но как работать в реальности, если три наглые иллюзии совсем заморочили голову?
Да что же ты раскис-то - позвал себя демон - вытаскивай всех из беды! Иллюзии? Что за мелочь: ты внутри машины, которую знаешь лучше всего на свете. Разве нужны тебе нормальные чувства, чтобы найти панель и стартовую клавишу? Лишь бы сообразить, как вытянуть руку, когда не знаешь, где она находится. Рука, а не клавиша, хотя, пожалуй, обе.
Май собрал в кулак накопленную злость и постарался отрешиться от всего на свете. Когда отказывают разум и тело есть лишь одна зацепка в скользящей прочь ткани бытия: ненависть к врагам и любовь к друзьям - последнее пламя в топке жизни. Если же и любовь окажется бессильна, то нечего вообще делать человеку в этом насквозь искалеченном мире.
Волна перехода показалась убаюкивающее мягкой на фоне всего пережитого. Иллюзии побледнели и стёрлись. Май увидел панель машины - родную и прекрасную и собственную ладонь на клавише старта, а потом понял, что с его пальцами переплелись чужие: должно быть малыш Олли тоже собрался с последним проблеском разума и сделал нужные выводы. Несколько секунд марги сидели, словно держась за руки, потом отстранились и посмотрели друг на друга.
- Этого никто не видел?
- Надеюсь!
- И сотри записи в этом своём компьютере, а то над нами смеяться будут! - Оливин подумал и добавил, чтобы угроза прозвучала весомее: - Над нами обоими!
Май уже забыл про него: компьютер! Как он? Выдержал ли атаку? Живые мозги пластичнее электронных и приходят в себя быстрее и с меньшими последствиями. Нужно срочно встряхнуть бортовой разум, пока вирусы бреда не зашли далеко.
- Посмотри, как там наши! - крикнул Май, хотя в маленькой кабине можно было разговаривать и шёпотом.
- Живы! - секунд через пять отозвался Оливин. - Без сознания только.
- Это и к лучшему! - проворчал Май, поспешно набивая тесты.
Отправляясь в мир Обороны, он отключил почти все рабочие функции, кроме обеспечения защиты и программы перехода. Предусмотрительность спасла и базу, и операционное поле. Компьютер довольно уверенно выходил из шока. Через минуту Май понял, что проверку систем можно доверить ему самому и переключил внимание на пассажиров. Оливин пришёл в себя совершенно и озабоченно щупал пульс амазонки. Вряд ли медицинские познания небожителя были велики, потому что пульс он искал совершенно не там, где следовало. Май уже открыл рот, чтобы осчастливить приятеля полезным советом, как вдруг сообразил, что не пульс ищет Оливин, а просто гладит амазонку по щеке: нежно и целомудренно. Решив пока оставить этих двоих в покое, Май склонился над Селеном. Реанимационный комплекс работал (избытком мозгов он не страдал), и одного взгляда на экранчик хватило, чтобы успокоиться: потеряшка был жив, и состояние его, хотя и неважное, оставалось стабильным.
- Знаешь, апостериори я начинаю думать, что мы вели себя как идиоты: пожалуй, двойной прыжок принёс бы меньше вреда здоровью, чем битва в пути. Сдаётся мне, что напрасно мы искушали оборонщиков, натуру и судьбу.
- Да-да! - ответил Оливин.
Вряд ли он слышал, что ему сказали, а если слышал, то не понял.
Убедившись, что пассажиры целы, Май вспомнил, что вокруг новый и совершенно неизвестный мир. Пришла пора взглянуть на него.
Пасмурно, но дождя нет. Это хорошо, потому что водой напитались на прошлой остановке. Май вылез наружу, вдохнул чистый прохладный воздух. Вокруг родные дубы широко раскинули морщинистые руки, сладко пахнет липа, а вот и берёзка покачивает изящными ветками. Лес - чудное, замечательное место. Май прислонился к машине, ощущая, как разбуженная для боя энергия уютно сворачивается в клубок и мирно засыпает до следующего раза. Хорошо.
Из машины долетел шум короткой перебранки, завершившийся звонкой пощёчиной. Оливин получил заслуженную ласку, пора было идти разбираться.
Амазонка и небожитель смотрели друг на друга довольно сердито, но уже не ругались.
- Почему ты меня вырубил? - сразу набросилась Эса на появившегося Мая.
Он дружелюбно улыбнулся.
- Оружие, что применили против нас в том мире, оказалось слишком опасным. Даже мы с Оливином не смогли ему противостоять, но наши головы всё же немного защищены, а твоя могла насовсем сломаться.
- Я говорил! - подал голос Оливин, хотя из уголка не вылез.
Эса уже остыла.
- Извини, Олли! Перенервничали мы все с этой Обороной. Что снаружи, Май?
- Лес. Деревья. Люблю деревья - они такие спокойные.
- Селен ещё спит, но дыхание у него хорошее. Мы будем ждать его пробуждения или поедем проверять: в тот ли мир попали?
- Поедем! - решил Май. - Если промазали... Нет, осечки быть не может.
Машина послушно приподнялась над почвой и чинно поплыла, лавируя между стволами. Двое нетерпеливцев уже нацелились потребовать перехода на быстрый полёт в облаках, когда деревья расступились, открывая ровные полосы голой утоптанной земли.
- Дорога! - объявил Оливин. - А почему такая странная?
- Обычная. Если ты закроешь рот и откроешь глаза - увидишь, что видны не только отпечатки колёс, но и следы копыт. Здесь в ходу конные экипажи.
- И как же ты модернизируешь под них свою машину? - развеселился Оливин.
- Легко, если ты возьмёшь на себя труд занять место лошади. Ржать, я вижу, почти научился.
- Ребята, а ведь кто-то едет! Слышите?
Мягкий стук копыт, позвякивание и поскрипывание действительно предварили появление обитателей этого мира. Сейчас будет ясно: попали странники в цель или промахнулись. Всё трое затаили дыхание, хотя ни увидеть, ни услышать их местные жители не могли.
Экипаж вылетел из-за деревьев, влекомый двумя некрупными вороными лошадками.
- Карета! - шёпотом сказал Оливин.
На козлах гордо восседал парень. Его буйная шевелюра мешала рассмотреть детали, но в окошке кареты мелькнула очаровательная женская головка. Май увидел хорошо знакомые заострённые уши, полностью открытые высоко поднятыми волосами. Вряд ли есть второй мир, где люди обзавелись такими украшениями, а значит, странники наконец-то приплыли к цели. Май облегчённо вздохнул, двое других радостно переглянулись.
- А реальность-то, похоже, добрая! - оживлёно заговорила Эса. - Женщина одна едет в карете по лесу и чувствует себя вполне уверенно.
- Там какой-то старичок дремал в глубине на подушках, - поддержал амазонку Оливин, - но кучер совсем мальчишка и охраны при карете нет, а выглядит она небедно.
- Что ж, значит, власти очистили леса от разбойников. Подберёмся ближе к городу и посмотрим, не сможем ли мы замаскироваться под местное транспортное средство. Селен нездоров и лучше бы нам не ходить пешком.
Май поднял машину над деревьями, затем выше, к облакам. Под прозрачным днищем замелькали аккуратные поля и отдельно стоящие домики фермеров. Городок обнаружился рядом - километрах в пяти, не более. Май плавно повёл машину на снижение и осторожно завис прямо над одной из мощёных улиц. Трое путешественников принялись с любопытством озираться.
Дома теснятся друг к другу, но вид у них вполне благополучный. Каменные большей частью оштукатурены и раскрашены, деревянные щеголяют узорным обрамлением окон. На балкончиках и во двориках играют дети, женщины заняты домашними делами. На улицах оживлённо, но люди спешат по делам - праздношатающихся мало. Помимо конных экипажей странники по мирам увидели автомобили - примитивные на вид сооружения с колёсами почти как у карет и громоздким кузовом. Май тотчас дал задание компьютеру заняться камуфлированием машины, а Олли повеселел, убедившись, что ему больше не грозят оглобли.
Пока медленно плыли над главным проспектом, успели в первом приближении изучить местную жизнь. Спокойный быт аборигенов пришёлся путникам по душе. Люди по виду не запуганы, вооружённых среди них мало, да и тех никто не боится: должно быть, это стражи местного порядка. Женщины выглядят вполне свободными, наравне с мужчинами заходят в общественные здания, сидят в кафе, причём зачастую в самодостаточном одиночестве. Эса заинтересовалась кипящей внизу жизнью, Мая тянуло на противоположную окраину, где он приметил фабричку, Оливин, как специалист в том, что пишут словами, жадно уставился на скромный памятник, украсивший площадь, точнее на тумбу с плакатами рядом.
- Спустись с облаков, Май! Почитаем, что там написано. Переводчик этот язык возьмёт, хотя и не слишком уверенно.
Понимая правоту небожителя, Май повёл машину вниз и остановил напротив плаката с красиво в два цвета написанными значками. Едва Оливин начал по складам разбирать текст, как сзади послышался шорох. Забытый спутниками потеряшка пришёл в себя. Он сел, а три пары глаз уставились на него, виновато и заботливо.
Селен тоже первым делом увидел плакат. Прочитал он текст, или нет - друзья его так и не поняли. Взгляд потеряшки застыл на строчках, словно буквы гипнотизировали, лицо на миг окаменело, замороженное болью, а потом Селен судорожно вздохнул и повалился обратно - в обморок.
- Ничего себе съездили-почитали! - воскликнул Май.
Он немедленно поднял машину повыше и быстро повёл её прочь, словно чужие тексты могли поразить огнём или радиацией. Эса склонилась над потеряшкой, изучая показания комплекса.
- Да вроде всё в порядке! - сказала она растерянно. - Почему он потерял сознание? Вряд ли там сообщалось о его казни.
- Думаю, он всё вспомнил, - задумчиво произнёс Оливин. - Даже если воспоминания заурядны, нагрузка для сознания всё равно большая, так что не грех его и потерять. Что будем делать?
Май уже опустил машину на краю небольшой рощицы. В ней бродило стадо животных, хоть и с рогами, но вполне мирных на вид. Рядом тянулась сквозь траву лента дороги.
- Так! - сказал демон. - Вы двое, переройте наши запасы одежды и отыщите что-нибудь примерно соотносимое с местными модными тенденциями. После чего - марш в разведку. Соберите местные сплетни, купите газеты, а так же еды и аутентичного тряпья.
- Беседовать с обывателями сподручнее всего за кружкой пива! - заявил Оливин. - Мне так же неизвестны миры, где одежду и еду (пиво в том числе) раздавали бы совсем бесплатно.
Май молча открыл одно из потайных отделений под пультом, и два будущих разведчика увидели, что внутри лежат золотые и серебряные монеты, а также украшения из этих металлов.
- Держу на всякий случай как раз для таких миров, где нельзя расплатиться браслетом. Конечно, на деньгах вымышленные знаки, но драгоценные металлы почему-то везде охотно берут даже с непонятными картинками. Конечно, приходится переплачивать, но это заурядные издержки бытия.
Оливин восторженно запустил пальца в сокровища, норовя поддеть полные пригоршни, но Эса шлёпнула его по рукам.
- Много не бери! Зачем вводить в соблазн местных воришек?
Пришлось небожителю ограничиться малым. Парочка охотно занялась делом и уже минут через пять достала всё, что нужно. Подходящих платьев не нашлось, и Эса решила одеться мальчиком. Предстоящая работа пришлась по вкусу обоим авантюристам, и ушли они, не задерживаясь, лишь Оливин обернулся и кивнул Маю с понимающей улыбкой. Небожитель догадался, что Май выставляет их не только для сбора информации, но и желая остаться один на один с подопечным. Если Селен вспомнил прошлое, ему проще будет раскрыться покровителю, с которым дружеская связь наиболее тесна.
Май помахал уходящим и сосредоточился на медицинских приборах. Селен должен был вот-вот очнуться: обмороки от нервного потрясения редко бывают продолжительными. Потеряшка и, правда, скоро открыл глаза. Он приподнялся и сел. Ничего вроде бы не изменилось в его облике: те же забавные кудри среди прямых прядей, милые мягкое черты лица, чуть располневшая талия, но Май сразу понял, что предположение верно: Селен всё вспомнил. Взгляд его приобрёл горькую сосредоточенность, затвердела линия рта, движения обрели большую уверенность. Май ждал, считая, что не годится самому напрашиваться на доверительную беседу.
Селен поглядел на покровителя странно, словно опасался причинить неуязвимому маргу вред, затем отвернулся и заговорил. Словно стыдясь правды, он упорно смотрел на мирный сельский пейзаж, а не на демона.
- Я теперь помню прошлое. Может быть, не всё, но помню.
- Сбылись самые худшие мои опасения? Что-то меня настораживают твои новые манеры. Ты наследный принц всей этой буколики?
Май хотел приободрить Селена, но лишь расстроил его ещё больше. Потеряшка нервно сглотнул. Казалось, он решает про себя: открыть истину или солгать, но к чести его колебания закончились быстро.
- Мне жаль тебя огорчать, Май, но я всего этого - уже законный король.
- А! - сказал демон.
Он не то чтобы расстроился, но быстро сообразил, как много сие заявление способно создать забот, причём всем четверым.
- И теперь тебя положено называть Ваше Величество? - уточнил Май.
Селен быстро повернулся к нему:
- Нет, пожалуйста, не говори так! Я обязан тебе жизнью и возвращением на родину и даже если бы все царства мира...
- "Мы - друзья" - вполне достаточно. Селен, если ты не расположен пока обсуждать свои дела, мы подождём. Эса и Олли отправились на разведки. Попробуем вначале узнать, что произошло за время твоего отсутствия, а потом решим, как объявить народу, что утерянный гарант их свобод вернулся цел и невредим, хотя его, быть может, и не ждали.
Селен благодарно кивнул.
- Да, мне надо собраться с мыслями.
- Если хочешь - закуси. Провизия у нас есть, и эти двое ещё принесут.
От еды Селен отказался, и Май понял, что он действительно озабочен. Чтобы не мешать монаршим думам, демон занялся компьютером и внешним преобразованием машины. Иногда он поглядывал вокруг, но пейзаж продолжал оставаться мирным, значит, шпионы не попали в лапы местной контрразведке или, по крайней мере, не "раскололись" на допросе. Май не слишком беспокоился за благополучие обоих: ребята они шустрые, да и бляха Стража выручит, если что случится. Конспирация вряд ли затянется надолго, учитывая высокое общественное положения бывшего потеряшки.
Так друзья провели в молчании несколько ближайших часов. Селен вскоре согласился поесть, а Май рискнул выйти и размяться немного под укрытием деревьев. Стадо мирно бродило по роще, но вечером за ним наверняка должны были прийти хозяева и забрать под крышу до утра.
Глава 36
Раньше заката и фермера явилась парочка разведчиков. Оба выглядели довольными и успели надеть местные куртки и шляпы, из чего Май заключил, что коммерческие начинания оказались успешны. Котомки за плечами подтверждали это впечатление. Подойдя к роще, оба начали смотреть по сторонам, и Май позволил машине проявиться в действительности. Камуфляж был подготовлен, но ещё не наложен. Май пока не знал, как и куда компания ринется из этой рощи.
- Приобрели одежду всем, даже нашему великану! - бодро заговорил Оливин, делая вид, что всё у них по-старому, и пробудившиеся воспоминания Селена играют в деле самую незначительную роль. - Здесь неплохо. Драться не любят, зато торговля процветает и золото наше, вернее нашего демона, пришлось ко двору. Люди здесь нелюбопытны, когда им хорошо платишь.
- Рад это слышать. Вы голодны?
- Нет, плотно поели в городе.
- Тогда расскажите нам, что происходит. Я так понимаю, что на рассмотрение нам предложена монархия?
- Да и довольно просвещённая. Люди, обычно вечно всем недовольны, но здесь этого не чувствуется. Когда газеты хвалят короля - это дело обычное, но и в трактире, и в лавках, и на рынке о нём отзываются благожелательно.
- Как зовут Его Величество?
- Сангрен. Числительные здесь не приняты. Каждый следующий монарх, вступая на престол, берёт себе совершенно новое имя. Удобно, правда?
- Пожалуй. Давно он правит?
- Всего два года. Предыдущий король пропал без вести на охоте. Тело его так и не нашли. Младший брат объявил себя регентом и, как я понимаю, весьма преуспел в должности. Очень деятельный человек: строит дороги и фабрики. Даже за такой короткий срок произошли реальные перемены. Люди довольны.
- Он коронован? - тихо спросил Селен.
Оливин заметил, конечно, его бледность, но значения не придал: мало шансов, что человек после таких испытаний будет щеголять румянцем.
- Пока нет, но на днях церемония состоится. Детали можно почерпнуть из газет: мы принесли несколько штук. А теперь пора перекусить. Мы поедем в гостиницу или останемся здесь?
- Я думаю, лучше переночевать в лесу, что скажешь, Селен? Нам ведь нужно решить что-то. Ты поговоришь с нами теперь или после чтения прессы?
Селен действительно жадно схватил мятые листки, извлечённые Оливином из котомки, но выпустил их, когда заговорил Май. Оливин и Эса переглянулись.
- У нас опять намечается проблема? - жизнерадостно поинтересовался небожитель.
Селен, между тем собрался с духом.
- Да, лучше всё открыть сразу, - сказал он. - Дело в том, что этот пропавший на охоте монарх - я!
Оливин и Эса опять посмотрели друг на друга, потом воззрились на товарища по странствиям.
- Всамделешный король? - спросила Эса.
Должно быть, ей пришли на ум читанные в детстве сказки.
- Иди ты! - сказал Оливин.
- Два года? - внёс свою лепту в разговор Май.
- Да! - сказал Селен Эсе. Реплика весёлого Стража особого ответа не требовала, поэтому следующий ответ достался Маю: - Я сам в растерянности. Хорошо помню ту охоту. Наездник я неважный, поэтому не стоит удивляться, что вывалился из седла, а вот что было потом? В моей памяти сразу возникает город, где я голодал и просил подаяния. С той поры прошло всего несколько месяцев.
- Значит, твоя голова таит дополнительные сюрпризы, - сделал единственное заключение Май.
- Получается, нам теперь предстоит реставрировать монархию? - воскликнул Оливин. Глаза его загорелись азартом. - Этого я ещё никогда не пробовал!