Марс родненький, красный песочек! Планета тепло сияла на бархатной лужайке вселенной, и Майлз почувствовал, что на глаза вот-вот навернутся сентиментальные слёзы. После той страшной аварии он долго не мог смотреть на Марс без душевной боли, но и влекло сюда, как домой.
Пассажиры притихли, созерцая. Атмосферник, наверное, уже подавали к переходному тоннелю, и Майлз поднялся, чтобы пройти на пересадку одним из первых. Он множество раз прилетал на Красную планету, работая пилотом, и ритмы местных линий знал до тонкостей.
Его провожали взглядами, и пришлось в очередной раз напомнить себе, что восемнадцатилетний юноша не должен вести себя как опытный космонавт, заранее знающий всё, что будет дальше. За документы Майлз не опасался, да и кто их смотрит? Зеркало тоже сообщало, что выглядит он достаточно юным, а вот манеры могли выдать.
Ладно. Образуется как-нибудь. Может он нарочно старается казаться взрослее, как любой мальчишка. Наплевать и забыть. Затеряться среди новобранцев Легиона будет нетрудно.
Рядом остановился здоровяк с накачанными мышцами. Майлз оглядел его с сомнением. Он уже наловчился узнавать будущих кадетов в толпе. Почти все они были среднего роста и отличались гармоничным сложением. Жёсткое сито отбора пропускало хорошо, если одного из тысячи. Сосед выглядел крупноватым. Мужчины таких габаритов постоянно вызывали в памяти образ погибшего друга. Конечно, далеко этому парню до безмятежной мощи Матвея, да и смуглый он, а товарищ-пилот был белокожим викингом.
Первые годы после катастрофы приходилось скверно. Боль утраты и чувство вины не давали покоя. Даже смерть жены Майлз перенёс легче, да ведь она прожила длинную счастливую судьбу и уходила в свой час, а друг погиб совсем молодым.
От глухой тоски в голову забредали совсем уже сумасшедшие мысли, и начинало казаться, что Матвей всё же выжил. В последние мгновения перед взрывом они ведь были не вместе.
Сигнал стыковки отвлёк, и Майлз вернулся в настоящее. Как он и предполагал, встречали уже на орбите. Высокий офицер в красивой серебристой форме дожидался у распределителя. Рядом мерцала стрелка с надписью: "В салон А". Несколько юношей, спеша продемонстрировать сообразительность, обогнали Майлза и устремились согласно указанию. Офицер смотрел на каждого мельком, но внимательно. Показалось, сейчас разоблачит, но внешне придраться было не к чему. За взгляд Майлз тем более не опасался: не выдавал он вековой мудрости обладателя за отсутствием оной. Грустно, конечно.
В салоне уже набралось человек десять и подходили новые адепты. В основном парни, но попадались и девушки. С одной стороны хорошо, с другой можно ведь и влюбиться, а это было бы некстати.
Майлз оказался на диванчике в компании двух юношей, напротив сидела худощавая мулатка, очень смуглая, но со светлыми глазами. Не в его вкусе. Майлз немного наклонился, чтобы увеличить обзор и разглядел дальше, в глубине салона хорошенькую миниатюрную блондинку, причём натуральную. Вынужденный сам постоянно перекрашивать волосы, он научился разбираться в предмете.
Недурна, даже очень. Спокойные миловидные черты, льняная коса падает на плечо. Надо будет познакомиться. Девушкам он нравился, особенно когда носил длинные романтические локоны. Жаль сейчас пришлось остричься почти под ноль, и хоть так сменить облик. Майлз, по своему обыкновению, впутался в неприятности и решил временно унести ноги и отсидеться лет десять в Свободном Легионе.
Казарма конечно, но не ему бояться солдатского быта, а тут ещё и научат чему-нибудь новому. Драться, например. Не то чтобы он не умел, приходилось, и стрелял отлично, но Легион был не просто элитным боевым подразделением, а отрядом, куда отбирали ребят с необычными способностями и, что существенно, не вскрывали им черепные коробки, чтобы разобраться как там это всё действует. Самое подходящее место для человека, который прожил уже две сотни лет и ничуточки не изменился за эти годы.
Новобранцев оказалось порядочно, прибавилось и девушек. Майлз смотрел на них с удовольствием: хороши как на подбор - ладные да складные, есть на чём отдохнуть взгляду. Мимо прошёл давешний офицер, и почему-то задержался возле диванчика, где расположился Майлз. Неужели узнал? Вряд ли, ему едва тридцать пять, а со времени катастрофы прошло больше сорока. Тогда физиономии пилотов примелькались на траурных страницах, но люди ведь быстро всё забывают. Впрочем, теперь Майлз спокойно мог выдавать себя за собственного внука, если появится нужда. Хорошая вещь время: бежит себе и бежит, стирает за собой следы.
Офицер прошёл дальше, и Майлз откинулся на мягкую спинку. Как возникла драка он, замечтавшись, не заметил. Просто чей-то кулак звучно встретился с зазевавшейся челюстью, и мимо пронесло худощавого парня в модных ярких тряпках. Упал он прямо на туфельки блондинки, и Майлз тотчас бросился на защиту красоты и женственности, радуясь удачному случаю познакомиться.
Девушка фыркнула как кошка, но Майлз уже был рядом и стряхнул битого с аккуратных ножек.
- Меня зовут... - начал он, улыбаясь, но движение воздуха в опасной близости от головы заставило проворно пригнуться.
Сверху просвистело. Майлз выпрямился, одновременно нанося удар по корпусу. К бедняге на полу присоединился его обидчик, а может быть, другой участник драки. Разбираться не тянуло, хотелось договорить начатое, тем более что подвернулся такой удачный момент, но опять не дали. В бой кинулся тот смуглый здоровяк. Майлз ушёл в нырок от пудового кулака, искренне недоумевая, почему к нему-то привязались? Парень драться умел, но недостаточно хорошо. Майлз легко прошёл его оборону. Бил сильно, но не жестоко, он вообще не любил драться.
Смуглый согнулся от грамотного апперкота, Майлз добавил коленом, чтобы развернуть противника куда-нибудь в другую сторону и туда же направить его вполне справедливый гнев.
Можно было махнуть через ряды и убраться от неприятностей, но он же защищал даму! Пришлось ещё кому-то вломить, он не разглядел - кому, потому что косился на блондинку, определяя, оценила его усердие.
Увы, вместо того, чтобы восхищаться героическим кавалером, девушка ввязалась в драку сама. Майлз успел разглядеть, как она врезала ребром ладони по чьей-то могучей шее.
Наблюдать дальнейшее не пришлось, потому что возник в гуще событий офицер в красивой форме. Он никого не бил, казалось, едва касался парней, и те падали послушно как отпущенные с верёвочек куклы. Майлз соображал неважно, зато реакцией обладал отменной. Не дожидаясь укорота, он быстро сел на диванчик и, обхватив за талию, шлёпнул рядом блондинку. Она опять фыркнула, но тоже догадалась, что пришла пора смирения и моментально прильнула к Майлзу, словно они парочка и вообще мечтают о своём. Пальцы переплелись. Майлз поднял глаза. Ему не раз говорили, что они сини, пусты и безмятежны, как у двухнедельного котёнка - самое то в данный момент.
Видел офицер или нет, что оба курсанта дрались, послушание оценил вполне. Твёрдый рот даже скривился в мимолётной улыбке. В салоне А воцарился порядок, и удалось, наконец, договорить прямо в прелестное ушко:
- Майлз Михальский!
Всегда ему везло на дурацкие имена, словно производители фальшивых документов сплошь были записными шутниками.
- Агнесса Вера, - назвалась девушка, и Майлз мысленно возликовал: жизнь пока шла в правильном направлении.
Атмосферник пошёл на планету и, как всегда на Марсе сделал это стремительно. Здесь считали, что если уже выбрался в космос, то достаточно закалён для него. Майлз едва заметил рискованные эволюции корабля. Сам-то он садился ещё резче, а уж взлетал так, что скрипело не только судно, но и кости скелета.
Одному из курсантов стало плохо, тому смуглому здоровяку. Возможно, не следовало его так сильно бить? Хотя у будущего легионера голова должна быть крепкой, даже если она без мозгов, вернее особенно в этом случае. Правду, интересно, говорят, что отсев на месте тоже будет велик? За себя Майлз не переживал. Природа снабдила его воистину несокрушимым здоровьем и эластичными нервами, а что ещё нужно солдату? Не ум же, в самом деле.
Корабль опустился, и Марс принял в нежные объятия щадящего притяжения. Майлз в своё время успел немало потоптать планетку и приспособился сразу, словно попал домой. Его экономные движения резко отличались от нескладных прыжков землян, и он не сразу сообразил, что опять себя выдаёт. Внимательный взгляд офицера прочистил сознание, но менять сноровку было поздно. Майлз мысленно вздохнул: снова предстояло выдумывать ложь. Мало того, что был он от природы бесхитростно правдив, так ещё и забывал по легкомыслию все свои небылицы.
Курсанты повалили наружу, громко гомоня и стараясь вести себя как опытные космические волки. Майлз предложил руку Агнессе. Девушка не пыталась что-то из себя строить, а радостно смеялась непривычной лёгкости и жадно глядела по сторонам. Правду сказать, смотреть пока было не на что. Скучный пассажирский приёмник, рядом багажная линия. Не успели курсанты хоть одним глазком глянуть на марсианский полис, как их упрятали в брюхо большого вездехода.
Тесновато, но хоть драться никто не рискнёт. Машина проворно выбралась из ангара и понеслась, покачиваясь, по рыжей пустыне. Кто сидел вдоль бортов, припал к бойницам, созерцая фиолетовое небо и плоские холмы. Майлзу показалось, что опять слышит сухой запах песка, и горечь здешней атмосферы наполняет лёгкие, как тогда после катастрофы, когда выяснилось, что он удручающе жив.
Надо раз и навсегда перестать мучить себя воспоминаниями. Просто забыть. Вернуться в сейчас, к гомонящим ребятам, позавидовать их юному нерастраченному любопытству. Агнесса села рядом, явно выделяя его из толпы, и Майлз без особого труда переключился на общение, а там и купола секретной базы Легиона встали из песков. Теперь даже самые шумные притихли. Здесь каждого ждала судьба, ещё недавно казавшаяся завидной, но уже внушавшая если не страх, то трепет.
Новая жизнь началась обыденно. В первую очередь всех загнали в душевую: мальчики налево, девочки направо. Форма уже дожидалась каждого в шкафчике, даже таблички с именами оказались на месте. Майлз забросил на полку немногочисленные вещи. В путь он пустился налегке, и места осталось много. Странно изменившиеся в одинаковых серебристых комбинезонах курсанты притихли и беспрекословно слушались распоряжавшегося здесь подтянутого сержанта.
Сразу же - на базе всё делалось быстро - отвели в столовую. Здесь тоже каждому было отведено определённое место. Майлз уселся и обнаружил, что одинаковые на первый взгляд пищевые контейнеры начинены разным содержимым. Восхищаясь этой рассчитанной чёткостью, он съел всё, что ему причиталось. Инстинкт подсказывал, что привередничать чревато.
Чистых и сытых курсантов построили в ангаре. Майлз ничуть не удивился, что и здесь у него, как и у любого другого было строго отведенное место. Чётко поставлено дело - никаких ссор и разборок, всё уже распределено, и каждый, кто рискнёт нарушить порядок, моментально окажется вне системы. Недавние драчуны вели себя тихо, но Майлз не обольщался: нерастраченная юность всегда найдёт выход нервному напряжению.
К строю вышел офицер, встречавший на орбите, и курсанты узнали его имя. Майор Алоизий Бергер олицетворял теперь власть и судьбу. Он коротко рассказал о том, как будут проходить занятия. На первое курсантов отправили немедленно. Майлза изрядно огорчило, что девушкам предстоит, большей частью, обучаться отдельно. Сержант, тоже женщина, увела их сразу. Парни оказались в своём классе под присмотром сержанта мужчины. Майлза ничуть не удивило, что и здесь у каждого уже имелось собственное место. Ещё в столовой он заметил, что иные стулья пустовали, на плацу отсутствие части новобранцев выглядело заметнее, а в аудитории не составило труда посчитать, что вместо двадцати шести ребят на базу прибыло двадцать два.
Никто не потрудился убрать лишние именные таблички, и Майлз попробовал догадаться, что бы это могло значить? Опоздали четыре зачисленных уже в учебную часть парня или не смогли прилететь по другим причинам, и что будет, если они так и не явятся для прохождения службы? Почему-то казалось, что места так и простоят всё время обучения пустыми, и если кто-то из прибывших не выдержит муштры и пойдёт на отчисление, его табличка так же останется в назидание другим.
Замечтавшись по обыкновению, Майлз едва не пропустил первого задания. Сержант роздал каждому лист бумаги, карандаш и велел коротко написать кто откуда, в какой семье вырос и были ли у него родственники, обладавшие необычными способностями. Бесконечная глупость этой затеи дошла до сознания Майлза не сразу - он впал в тоску. Приобретая документы он, как обычно, не задумался о таких пустяках, как приделанная к ним биография. Шпион из него получился бы провальный. Правду сказать, он заглянул в них единожды, чтобы узнать имя и убедиться, что ему восемнадцать лет, прочими же деталями вообще не заинтересовался. Грусть-тоска. Надо хотя бы приблизительно знать, кто он такой.
Майлз машинально посмотрел в листок соседа, но сразу понял, что списать не прокатит, надлежит гореть душой самому. Быть может, все эти бумажки нужны как образец почерка для какого-нибудь психолога и вникать в содержание никто не станет? В любом случае хоть что-то надо написать - вон, как все строчат. Склонив голову от усердия, Майлз выдумал место рождения и мать-одиночку, воспитавшую его без отца. С родными она не общалась и ему ничего не рассказывала. Так он и рос как в поле тополёк. Решив, что выкрутился, в общем, нормально, Майлз сдал работу вместе со всеми и тут же забыл о ней.
Быт на учебной базе Свободного Легиона был, организован так, чтобы курсанты никоим образом не скучали. Едва сдали злополучные листки, как начались лекции. Майлз неожиданно увлёкся. Майор Бергер вёл занятия сам и объяснял реально интересные вещи. Скрытное передвижение по местности без боевого костюма выглядело увлекательным приключением.
Каждый стол был оборудован не только экраном, компьютером, но и устройством виртуальности с эффектом присутствия. Выслушав пояснения майора и понаблюдав картинку на мониторе, курсанты надели шлемы и оказались в чистом поле сконструированного полигона. Достоверность изображения поражала. Поворачивая голову, Майлз видел каждый кустик, травинку, строение, словно вмиг опять оказался на Земле. Даже запахи вползали в ноздри, и нежный ветерок ласкал кожу.
Другие курсанты зато предстали рядом грубо намеченными силуэтами и лишь майор Бергер выглядел реальным. Он стоял в стороне на холмике, чтобы наблюдать за действиями подопечных.
- Задание - добраться живыми до красного кирпичного дома! Выполнять! - отдал приказ майор.
Едва начав движение, Майлз сообразил, что придётся непросто. Как только он сделал шаг, трассирующая очередь ударила справа. Кто-то сразу вскрикнул и упал. Майлз мгновенно рухнул в траву, перекатился в неприметную ложбинку сбоку. Пулемётчик взял ниже, прижимая выживших к почве. Виртуальные пули летели гораздо медленнее обычных, словно давали себя рассмотреть, а может быть, так оно и было.
Ладно. Раз другие курсанты даны силуэтами, значит, предстоит действовать, не оглядываясь на товарищей. Задание, в сущности, простейшее. Майлз успел приметить местность впереди, и как только очередь чуть сместилась, вскочил и бросился бежать Сейчас он совершенно забыл, что должен изображать наивного юношу, у которого ещё молоко на губах не обсохло, и борода думает, стоит ли ей вообще расти. В крови кипел азарт.
Ощутив затылком, что сейчас опять накроет, он кинулся под прикрытие едва заметной гряды камней, распластался на почве, над головой пронесло светящиеся пули. Показалось, что они стали ещё медлительнее, хотя, скорее всего, это набирало темп собственное время.
Бегать под огнём это не головой думать, это просто. Майлз проворно пополз по плоской как блин лужайке. Сзади доносились невнятные проклятья товарищей по несчастью, но это уже не волновало. Очередь легла так низко, что пришлось буквально втиснуть себя в мягкий грунт, вдохнуть и резво выдохнуть запах почвы и корней, раздавленной зелени.
Пауза. Майлз вскочил и кинулся вперёд. Валун? Слишком большой! Нельзя доверять крупным предметам, когда ищешь укрытия. Майлз перепрыгнул камень и сразу покатился по земле, потому что злые красные осы пуль опять прожужжали над самой головой. Едва не попался.
Он отполз в сторону и огляделся сколько смог. Других курсантов рядом не было, вырвался вперёд, а вот здание заметно приблизилось. Аккуратные ряды окон поблёскивали стёклами. Чистенький такой домик, вот только окружён почему-то нагромождением бетонных глыб, словно разбросанных взрывом. Торчит арматура, проволока.
Проволока? Да вон та тонкая нить, едва заметная на фоне хаоса, несомненно, растяжка. Ну и шуточки у здешних программистов! Майлз знал, что многие люди воспринимают виртуальную реальность как подлинный мир и с трудом приходят в себя, когда возвращаются наружу, но сам никогда не путал одно с другим. Недостаток ума был тому причиной или недостаток воображения, он никогда не задумывался. Просто чётко знал, когда он и где. Сейчас понимал прекрасно, что это всего лишь игра и убьют понарошку, но азарт всегда подлинно грел кровь.
Ах вы так, а мы иначе. Пулемёт строчил один единственный, ну как же, новичкам следует давать задание проще и как только трассирующие очереди сместились к отставшим курсантам, Майлз взлетел на пружинах ног, перемахнул тонкую нить проволоки, перетёк через бетонную глыбу, скоком ушёл от ничем не прикрытой противопехотной мины, снова азартно прыгнул через проволоку.
Игра так увлекла, что он едва не засмеялся, но мигом залёг, когда вереницы пуль вернулись и принялись злобно жужжать почти над самой почвой, отыскивая проворную жертву. Майлз ждать не хотел, быстро пополз по едва заметной ложбинке. Впереди открылась глубокая канава с мутной жижей на дне. Пачкаться не хотелось. Он опять замер, дожидаясь паузы, но когда она наступила, не тронулся с места. Его тактику уже просчитал бы даже дурак, пора менять манеру безумия.
Майлз притаился и оказался прав. Очередь вернулась почти мгновенно, простёрлась над канавой. Подбили бы, рванись он прыгать. Конечно, его хотят заставить ползти, пачкая одежду и отплёвывая попавшую на зубы грязь, ну да не на такого напали. Майлз коварно усмехнулся и остался на месте. Пули полетали над головой, ушли прочь, а он всё выжидал, прислушиваясь к происходящему сзади. Лишь когда надоевший стрёкот вновь начал приближаться, он проворно прыгнул.
Успел! Опять ударило рядом. Какой у них шикарный пулемёт и бесконечные патроны. Ну да это ведь не настоящая реальность.
Дом совсем рядом, блестит стёклышками окон. Проникать внутрь не просили, значит, всё, что надо - это добежать до стены. Майлз прикинул оставшийся путь и приготовился ползти, когда из какой-то дырки в земле вытекла большая змея и заструилась навстречу.
Да, так изящно ползать он при всей своей ловкости не умел. Движения гада выглядели настолько красивыми, что Майлз откровенно залюбовался, и лишь когда ромбовидная голова замелькала в непосредственной близости, помахал рукой. Змей затормозил, а потом свернул в сторону и исчез среди камней. Вперёд! По гладкому и ровному осталось всего ничего, и Майлз преодолел это расстояние шутя. Коснувшись ладонью красных кирпичей, он ощутил их шероховатость, а потом улёгся на спину и принялся созерцать голубой земное небо с неподвижными как нарисованными облаками.
Азарт прошёл, вернулись крупицы разума. Вот зачем всех обогнал и вышел героем? Зряшное это дело - героизм. Разве так ведут себя восемнадцатилетние юноши? Что теперь скажет и подумает майор Бергер?
Правильные мысли вяло плавали в голове, а душу накрыл безмятежный покой минуты. Пусть она одна такая умиротворённая, зато вся его.
Глава 2
Вырвали резко. Открыв глаза, Майлз увидел именно того, о ком сейчас думал. Майор Бергер задумчиво созерцал его, распростёртого в рабочем кресле. Сразу возникло желание встать, вытянуться, молодцевато щёлкнуть каблуками и хоть этим защититься от проницательности наставника, но Майлз только вздохнул. Нельзя дёргаться после виртуального броска, этим окончательно себя выдашь.
- Хорошо, - сказал майор и прошествовал дальше.
Потолок аудитории, конечно, не так привлекателен, как голубое небо, ну да ладно. Интересно, когда здесь ужин? Живот уже требовал еды. Рядом постанывали и ругались коллеги, ещё остававшиеся в виртуале, и ошеломлённо моргали вернувшиеся. Это были убитые на поле брани, потому что Майлз ушёл вперёд с большим отрывом и догнать его так быстро никто не мог. Любопытно. Почти половина глупо погибла в самом начале. Cможет ли кто-то ещё преодолеть рубеж и прикрыть непозволительное проворство Майлза. Несколько человек в шлемах, так что надежда не потеряна.
Здоровяк, с которым приятельство не складывалось, оказался в числе первых выбывших, он что-то сердито бурчал в своём кресле. Майлз теперь знал, что зовут его Лютером, фамилию же запоминать не потрудился. Он решил, что проще всего свести более тесное знакомство с теми парнями, что по воле вездесущих табличек постоянно будут оказываться рядом. Вполне разумно - их уже поместили в одну обойму. Сосед слева всё ещё сражался за жизнь в виртуальном пространстве. Майлз видел, как дёргаются его губы, но слов не слышал, видно парень так хорошо владел собой, что вслух не ругался. Сосед справа вяло хлопал глазами. Шлем распался автоматически, когда юношу вернуло в реал.
- Как ты?
В голубых глазах начал медленно проступать какой-никакой смысл. Майлз терпеливо ждал.
- Вот гады! - сердито ответил курсант. - Там стреляют!
- Да, я заметил. Держись, Степан, дальше будет хуже.
Парень хохотнул, он быстро приходил в себя. Мимолётная обида сменилась весёлым упрямством.
- Переживём, хотя было больно!
Майлз промолчал, не придумал ещё подходящего вранья, да и не решил, стоит ли сочинять небылицы. Майор Бергер в курсе, значит, и тайн нет. Так и случилось. Прошедших испытание оказалось пятеро, и Майлза, естественно назвали первым. Левый сосед, Кир, тоже оказался в списке победителей. Лютер оглядел неприветливо обоих. Майлз уже смирился с тем, что нажил врага, людям всегда неймётся, но пожалел, что отсвет этой неприязни пал и на будущего приятеля. Сам он никого не опасался, имея за плечами жизненный опыт множества передряг, но всегда жалел тех, кому отпущен короткий век.
Первую странность собственной судьбы Майлз обнаружил в одном давнем бою. То есть на нём с детства быстро заживали синяки и царапины, а что такое болеть, он знать не знал, но вот когда вернулся с вылета, насквозь пробитый пулемётной очередью, поневоле задумался. То есть он ощутил мимолётный дискомфорт, но не придал ему значения. Вылез из аэроплана, как всегда по-новому ощущая восхитительную твёрдость земли, и оторопел, увидев, как смотрят на него другие пилоты и аэродромная обслуга.
Кто-то счёл простреленную насквозь куртку глупой шуткой, остальные охотно поддержали эту версию, а Майлз понял, что инакость теперь всегда останется при нём и надо соблюдать предельную осторожность не только в бою. Давно всё случилось, в старые времена. Это была первая война, с которой он вернулся.
После виртуальной пробежки под пулями, курсантов осчастливили ещё одной лекцией, а затем отправили ужинать. В учебном комплексе наступил вечер.
Поболтав немного в комнате отдыха с новыми приятелями: Степаном и Киром, Майлз решил, что тут он всегда успеет сдружиться потеснее, ребята оказались отличными, пора навестить девушек. Сержант, что надзирал за юношами, объяснил, что визиты не запрещены и поглядел на шустрого курсанта с любопытством.
Учебный комплекс, накрытый целой системой куполов, представлял собой изрядный лабиринт, но Майлз сориентировался быстро. Первые станции на Красной планете строили примерно по той же схеме, возможно одну из них легион и приспособил для своих нужд. Миновав шлюзовой тамбур, Майлз очутился на территории девчонок. Нос сразу уловил слабый аромат духов, ещё чего-то сладкого.
Общий салон Майлз отыскал по гомону высоких голосов. Здесь собралось несколько девушек и все говорили едва не разом, перебивая друг друга. Стоило Майлзу войти, как установилась полная тишина. Разглядывали его с любопытством, но ничуть не смутили. Прекрасно зная, каким обаятельным при этом становится, Майлз улыбнулся.
- Вот, пришёл навестить боевых подруг. Вы не против, девушки?
В ответ прозвучало дружное:
- Заходи!
- Конечно не против!
- Рады видеть!
- Вваливайся, раз притащился!
Последнее не вполне одобрительное прилетело со стороны светлоглазой мулатки, но Майлз уже понял, что не пришёлся ей по душе с самого начала и нисколько не переживал по этому поводу. Вот и Лютер на него взъелся, даже подрались разок - и что? Жизнь-то всё равно продолжается.
Майлз подсел к столу и сразу включился в разговор. Труда это не составило потому что девушки обсуждали порядки в учебном лагере и сегодняшние занятия. Они рады были послушать, как обстоят дела в "мужском заповеднике" - так выразилась одна из девчонок.
Распорядок отличался мало и скоро все пришли к выводу, что никакой дискриминации полов Легион не допускает. Дарина, крепкая шатенка с выпуклыми глазами азартно рассказывала, как ползла по виртуальному полю к кирпичному зданию и всё время боялась, что пострадает попа, потому что прижать её к земле "ну совершенно невозможно - всё равно торчит". Майлз смеялся вместе со всеми, но чаще поглядывал на Агнессу Веру. Эта девушка первой привлекла его внимание, да и нравилась по-прежнему.
- Слушайте, - спросила одна из девушек, - а почему здесь только сержанты и майоры? Мне всегда казалось, что в армии есть и другие чины.
Ответила Лариса, как всегда довольно резко:
- Здесь не армия, здесь Свободный и воинские звания имеют другой смысл.
Майлз о таких вещах не задумывался, хотя служил, причём не однажды. На девушку поглядел с невольным уважением: вот ведь, сумела получить такие наверняка закрытые сведения. Пожалуй, она молодчина, а сурова со всеми, не только с ним.
Краткое время до отбоя пролетело как единый миг, Майлз попрощался и пошёл в свой купол. На Марсе продолжался день, но в отдельных секциях включили затемнение, создавая эффект сумерек. В переходнике оказалось почти темно, поэтому Майлз не сразу заметил притаившегося за одной из опор человека. Обнаружил, что не один здесь, лишь когда массивная фигура заступила дорогу. Лютер, ну кто же ещё.
- К девчонкам шляешься?
- Не запрещено, - коротко ответил Майлз.
Он понимал, что драться всё равно придётся и никакие речи ничего не решат. Из купола просочилось ещё несколько тёмных фигур. Зрители. До поры до времени. Майлз отлично знал, как быстро такие зеваки превращаются в озверелых бойцов, стоит только сшибке приобрести размах и сочность.
Позади пока чисто, но отступать нельзя даже если скоро возьмут в кольцо. Вот, уже окружили. Придётся ввязываться в потасовку, хотя и смысла в этом нет, и никому ничего не докажешь - традиция. Майлз чуть повернул голову, чтобы держать в поле зрения больше врагов одновременно.
- Не смей туда ходить! - властно заявил Лютер. - Женщин мало и достанутся они только тем, кто этого заслуживает!
Как многие и до него несли подобный вздор. Не умеешь понравиться, так и силой ничего не добьёшься, тем более здесь, где девчонки постоять за себя умеют.
- Тебе-то точно ничего не светит, - ответил Майлз, - потому что хромых, кривых и старых там не наблюдается, а другая на тебя не клюнет.
Удар он ждал и не пропустил. Массивный кулак вхолостую просвистел мимо челюсти. Майлз ответил по корпусу, противник не успел выставить блок, но от попадания не присмирел, а озверел. Потом уже некогда стало замечать кто кого и куда, потому что оба взялись за дело всерьёз.
Лютер имел неплохую подготовку, лучшую, чем Майлзу бы хотелось, да и массой превосходил значительно, потому приходилось любой ценой удерживать дистанцию, но стоило чуть отклониться, как зрители тотчас толкали обратно в круг. Они тоже понемногу зверели, все тут сходили с ума кроме Майлза, пережившего тысячу и одну такую драку.
Он пока держался, все удары недостаточно проворного Лютера приходились вскользь, отчего тот распалялся всё больше, хотя и начал уставать. Хриплое дыхание соперника не обещало скоро окончания потасовки, скорее утрату последних признаков правил, но роковой удар всё же пришёлся в спину. Майлза кинуло в сторону, а кто добавил кулаком в висок, он уже не заметил.
Жёсткий пол дохнул в лицо застарелой пылью. Майлз попытался откатиться, встать, ему не дали. Первый пинок в рёбра, словно спусковой крючок, сорвал с предохранителя накопленную курсантами злость. Бить упавшего ногами начали все, кто мог дотянуться. Где-то прямо в ушах затрещали кости, взорвались от боли бока. Майлз понял, что надо что-то делать и срочно, потому что драку не скроешь, здесь везде камеры и трудно будет потом объяснить местному патологоанатому почему тело курсанта Михальского ещё рано вскрывать.
Понимая, что против толпы выстоять нельзя, Майлз осторожно потянул себя в медленный мир.
Очередной ботинок замедлил жестокое движение к цели. Майлз аккуратно вывернулся и бережно встал. Застывшие лица казались на редкость бессмысленными. Фигуры двигались, но так заторможено, что без труда удалось скользнуть между ними к двери отсека.
Едва оказавшись за пределами потасовки, Майлз сразу вернул себя в обычную реальность и побежал к казарме. Вопли ярости сзади сменились возгласами удивления, и Майлз обернулся, чтобы проверить, скоро ли предвидится погоня. Его уже заметили, заорали ещё громче. Твёрдо решив больше не попадаться, он рванул дальше и едва успел остановиться, потому что неизвестно откуда взявшийся майор Бергер заступил дорогу.
Каким чудом удалось не налететь с разгона на офицера, Майлз так и не понял. Побалансировав на носках как пьяная балерина, он шлёпнулся на пятки и рефлекторно вытянулся перед начальством. Секунду мучило опасение, что толпа распалённых курсантов вомнёт его в майора как изюм в булку, но у парней оказалось достаточно времени и разума, чтобы успеть затормозить. Они застыли за спиной Майлза как почётный караул. Вот всегда так! Только вылипнешь из одной беды, как за углом подстережёт другая.
В принципе, можно и вылететь из легиона. С Земли благополучно смылся, работу на внешних мирах найти нетрудно, пройдут годы, и всё опять забудется. Майлз решил философски отнестись к любому исходу грядущих событий.
- В казарму! - тихо сказал Бергер.
Глаза у него как у кота-снайпера слегка светились. Курсанты ещё недавно столь уверенно нарушавшие порядок, обтекли обе застывшие фигуры с неслышной ненавязчивостью равнинного ручейка. Майлза взгляд не отпускал, и он без подсказки сообразил, что придётся ещё немного постоять, молодцевато выпятив грудь и взяв руки по швам.
Когда отсек опустел, майор перестал с холодноватым любопытством разглядывать курсанта Михальского и слегка кивнул, что, несомненно, означало приказ следовать за старшим по званию.
Самый невинный всегда огребает последствия. Кто бы удивлялся! Майлз с лёгким сердцем пошёл к командному блоку. Квартира офицера поразила суровой простотой, обстановка мало чем отличалась от казарменной. Майлз бегло огляделся и машинально опять стал по стойке смирно, полагая, что это будет невредно. Бергер сел на жёсткий стул, вновь кивнул:
- Расслабься!
Не зная, в чём конкретно его обвинят, Майлз оправдываться не спешил и, как оказалось, поступил правильно. Драка у тамбуров не волновала майора, занимали его совсем иные вещи.
- Давно умеешь входить в иновремя?
- Чего? - спросил Майлз.
Он честно удивился.
- Когда тебя начали бить ногами, ты вошёл в иновремя и переместился за пределы схватки, - терпеливо как маленькому объяснил майор.
Конечно же, здесь везде камеры и пожелай командиры прекратить драку, сделали бы это незамедлительно. Майлз начал соображать, что мнимая свобода дана курсантам неспроста. Ну подерутся, может быть, кого-то даже убьют, зато выжившие отыщут в себе то, ради чего их и завербовали в учебный лагерь легиона.
- Я называю это - медленный мир, - осторожно произнёс Майлз.
Майор смотрел так благожелательно, что очень не хотелось разочаровать его, сказав какую-нибудь глупость.
- Дело не в названии. Скоро ты поймёшь, что словами лучше не ограничивать то, что живёт у тебя внутри и уже начало распускать лепестки.
Бергер поднялся, его ладони легли на плечи, и Майлз с любопытством посмотрел сначала на одну, потом на другую. О нравах легиона ходили разные слухи, но не похоже было, что этот офицер намерен вовлечь юного ученика в предосудительную связь. Да, ведёт странные разговоры о цветах и смотрит тепло, но наверное, приятно разглядеть в подопечном искорку таланта.
За долгую многогрешную жизнь Майлзу случалось болтаться в разных образовательных заведениях, и преподаватели никогда не видели в нём надежду класса. Оказывается, приятно, когда ты не самый глупый с последней парты.
Майор слегка встряхнул и подтолкнул к креслу, такому же жёсткому, как его стул.
- Сядь и расскажи, при каких обстоятельствах ты научился попадать в свой медленный мир. Вспомни все подробности.
Плохо иметь хорошую память, когда долго живёшь - в голове гудит, но Майлз честно постарался нырнуть в прошлое. Необходимость лгать всегда угнетала, а возникала часто. Вот и теперь рассказывать о том, как он впервые научился замедлять, а то и останавливать всё вокруг себя, было нельзя. Следовало придумать убедительную версию, в которой не будет присутствовать откровенный идиотизм и которую он не забудет, едва рассказав.
- В магазинчик, куда я зашёл за конфетами, вломилась толпа обкуренных подростков. Я так испугался, что не заметил как оказался снаружи. Тогда показалось, что это сон.
Ну да, когда бежал голышом через ледяную пустыню, это тоже казалось сном, или что рай не протопили. Не стучаться же было в шлюз, пришлось замедлить всё вокруг, чтобы никто не рассмотрел нагое обезумевшее от боли и страха чудовище.
Майлз постарался избавиться от воспоминаний, чтобы не проболтаться ненароком о том как всё было на самом деле. Берегер поверил ему или нет, но терпеливо задавал уточняющие вопросы. Пришлось сочинять подробности. Чтобы не сбиться, Майлз постарался представить реальное место и вскоре сам почти поверил своей сказке.
Как всегда, когда приходилось много врать, навалилась усталость. Там где так и не проросли синяки завелась вялая боль. Когда майор отпустил его, Майлз побрёл в казарму. Весело начиналась новая жизнь, сразу захотелось превратить её в старую и куда-нибудь смотаться, ну хоть в межзвёздную на вторых ролях. Надо бы опять выучиться на пилота.
Курсанты спали или делали вид. Майлз быстро разделся и нырнул под одеяло. Интересно, как тут по ночам? Спокойно? С верхней койки осторожно свесился Степан, глаза светились в полумраке жгучим интересом.
- Познакомился?
- Конечно.
Прилетел со второго яруса завистливый вздох, кажется, даже не один. Пришлось напомнить себе, что вокруг зелёные юноши, и у них реально могут быть проблемы, свойственные этому возрасту. Майлз улыбнулся и сладко заснул.
Глава 3
Привык он быстро. Режим учебного лагеря трудно было назвать суровым. Дисциплина поддерживалась, но не обожествлялась. Всё-таки здесь воспитывали не солдат, а легионеров, способных выполнять общую задачу, а не конкретный приказ. Теоретические и виртуальные занятия чередовались с тренировками в спортзале и на местности. Попав на следующий день в адаптированный купол, Майлз понял, почему начальство Свободного выбрало для лагеря именно эту планету.
Как и в компьютерной модели, мир казался настоящим. Обычный земной пейзаж, слегка холмистая местность с россыпью кустарников, деревьев, речкой на заднем плане. Прикинув перспективу, Майлз понял, что искупаться в ней не придётся, но вообще площадка поражала размерами, и тяготение на ней оказалось земное. Курсанты едва не попадали, отвыкнув слегка от гравитации родной планеты. Майлз с любопытством наблюдал за тем, как одни радовались возвращению в привычную среду, а другие грустили об утрате лёгкости.
Наверняка здесь предстояло отрабатывать в реале скрытное передвижение по местности, уже опробованное в виртуальности, но пока дело ограничилось общефизической подготовкой. Майор Бергер сидел на пригорке и, казалось, задумчиво созерцал ручейки и лютики, но когда удавалось поймать его взгляд, он оказывался очень внимательным. Пасли стадо новичков два сержанта. Одного звали Ибрагим, и был он чёрен лицом с волосами как пакля, другого судьба наградила странным именем Итарландин, но поскольку все звали его просто сержант Дин, то Майлз длинное имя запоминать не потрудился. Белокурый крепыш, стриженый почти наголо, так что просвечивала розовая кожа головы, выглядел суровым наставником у которого апперкоты и прочие хуки недолго дремлют в кулаках, но на деле оказался добродушнее и терпеливее напарника.
Для начала пустили шагом. Шутка с притяжением кое-кому вышла боком, но многие приноровились моментально. Как только большая часть курсантов уверенно почувствовала себя на ногах, группу перевели на бег. Майлз ускорился с удовольствием. Перелёт, хотя и недолгий по нынешним временам, ограничивал простор рамками корабля, здесь же лежал перед глазами пусть фальшивый, но горизонт. Тело просило нагрузок, и особое удовольствие доставляли прыжки через кочки, камни, поваленные деревья и прочие щедро предоставленные к услугам курсантов препятствия.
Кое-кто дышал уже с хрипом и сошёл с лица, но Майлз бежал легко. Ему никогда не требовалось второе дыхание, потому что и первого хватало надольше, чем просила жизнь.
Путь пошёл в гору, а зловредный сержант Гим (Майлз и его имя сократил мысленно, чтобы уберечь мозг от перегрева) заорал, подгоняя. Рядом упорно держался Кир, хотя приходилось нелегко. Майлз уже заметил, что один из его посланных судьбой товарищей - парень упорный и целеустремлённый. Степан отстал, но и Лютер, что не могло не радовать - тоже.
Майлз и вверх бежал охотно. Он чувствовал, что Кир тянется за ним и не хотел подводить приятеля, но тот внезапно схватил за плечо и дёрнул назад, так что Майлз покатился бы кубарем вниз, сшибая нерасторопных коллег, не выручи как всегда отменная реакция.
- Ты что? - спросил Майлз, но напарник не ответил.
Светлые с белёсыми ресницами глаза глядели вперёд напряжённо, словно видели препятствие, хотя мир благополучно просвечивал до самого фальшивого горизонта. Майлз открыл рот, чтобы повторить вопрос, но тут оп - обогнавшие их курсанты налетели на что-то невидимое.
Двоих отбросила назад, один закричал, дёргаясь на месте, как параличный. Сеть - сообразил Майлз, а потом, получив эту подсказку от здравого смысла, уже и разглядел прозрачные переплетённые нити. Как они умудрились повесить её на ровном месте?
- Ну ты силён! Спасибо, Кирюха. Как ты её обнаружил?
- Не увидел, - парень говорил коротко, толчками, экономя дыхание. - Почувствовал: словно хлестнуло по лицу.
- А я - нет! - расстроился Майлз.
- Ждал, что пакости будут.
Верно. Их сюда и привезли издалека, чтобы услужливо подстраивать каверзы. Следовало самому догадаться, а не порхать как беспечный мотылёк. Всегда одно и то же! Вот уже и рожу два раза начистили, а он тут всего-то один день. Когда уже поумнеет?
Сержанты всё гнали вперёд, оставляя павших подниматься самостоятельно и догонять группу. Майлз и Кир немного отстали, но быстро сравнялись с остальными. Конечно, самым умным было бы бежать в середине отряда, давая шанс другим таранить мордой барьеры, но Майлз не стал и вскоре убедился, что мудрая политика его бы не спасла. Земля разверзлась там, где бежали самые сообразительные или средне уставшие, разделив группу надвое.
Канава распахнулась как акулья пасть. Майлз оглянулся на бегу и увидел, как рушатся в бездну едва не в обнимку Лютер и Степан, ещё трое. Один оскользнулся на самом краю и полетел спиной вперёд.
Вернуться, помочь? Никто не говорил, что так следует поступать. В прошлый раз сержант заставил бежать дальше, но сейчас ребят не видно и кто знает, насколько они пострадали?
Оставив Кира впереди группы, Майлз развернулся и подскочил к канаве. Она оказалась всего-то метра три глубиной, но при гладких отвесных стенках и это могло оказаться критичным. Майлз сразу заметил ошибку ребят: каждый пытался выбраться в одиночку, а это тут не катило. Тот, что падал спиной, сидел на дне и тряс башкой, приходя в себя, ну хоть не поломался.
- Лесенку стройте! - подсказал Майлз. - Лютер, ты тут самый сильный - начинай.
Парень поглядел злобно, но как ни странно, повиновался. Степан первым выбрался наверх и стал рядом с Майлзом, чтобы помогать ему. Дело пошло. Сержант Дин наблюдал, но не вмешивался, за что ему уже следовало сказать спасибо.
Когда все пятеро оказались наверху, отдохнуть им не дали, командир опять погнал вперёд - настигать изрядно уже опередившую группу.
Стало интересно: что ещё придумали ребята, строившие этот кошмар. Общий темп снизился, так как большинство выдохлось, поэтому Майлз получил возможность сосредоточить внимание на деталях. Поначалу ничего не происходило. Добежали до стены купола и повернули вдоль. Иллюзорная река дразнила полными водами, хотелось прыгнуть с берега, нырнуть в прохладную глубину. Майлз отвернулся от декораций, решив, что вряд ли опасность грядёт с той стороны, и тут его повело. Землетрясение? Нет, шаталась не почва, а уходило из-под ног ощущение её реальности.
Судя по тому, что засвербело в затылке и глаза попытались смотреть в разные стороны, шло какое-то воздействие прямо на мозг. Курсанты зашатались, двое сразу упало, кто-то повернулся и побежал обратно, ещё один влепился в невидимую стену купола и заскрёб по ней пальцами, словно жаждал оказаться снаружи, в разряжённом холоде марсианской атмосферы.
Грязные какие-то шутки. Майлз решил им не поддаваться.
- Не дождётесь! - пробормотал он и поймал падающего Кира.
Тот смотрел бессмысленно, но не совсем, словно разум пытался пробиться наружу сквозь тягучий слой наведенной тупости.
- Держись парень! - сказал ему Майлз и поковылял дальше вдоль реки, придерживая товарища.
На них бежал Лютер - глаза безумные, на губах пена. Майлз притормозил, и верзилу пронесло мимо, он врезался в стенку и рухнул на бережок. Продолбят ведь защитный купол, головы деревянные. Нет там реки, один обман.
Кир перестал висеть мешком, начал увереннее переставлять ноги, словно приходя в себя. Майлз так и совсем дискомфорта не ощущал. В затылке чесалось, а так ничего, терпеть было можно. Он огляделся в поисках второго товарища, но среди лежащих неподвижно и вяло шевелящихся тел Степана не обнаружил. Глянув вперёд, увидел, что парень мчится вдоль стены как обезумевший спринтер, всех опередив и ничуть не качаясь. Видимо, неведомое излучение каждому вставляло по-своему.
Ещё немного, и Кир отстранился, помощь ему больше не требовалась. Майлз бежал не спеша, иногда оглядывался. Курсанты поднимались на ноги, наверное, излучение отключили. Справятся. Сержанты опять наблюдали, не вмешиваясь.
Река справа исчезла, вырос холм, зато впереди простёрлась водная преграда. Что-то вроде пруда, а в воде то ли плавают по поверхности, то ли крепко стоят на дне кругляши, похожие на поперечные спилы дерева. Степан, добежав первым, тяжело дышал, глядя на новую пакость налитыми кровью глазами. Он выругался раз-другой, потом перестал, видимо сберегая дыхание.
- Ну и что с этим делать? - спросил Кир.
Ещё трое доковыляли до пруда, замерли на месте, радуясь передышке.
- Вперёд! - весело скомандовал сержант Дин. Он уже оказался рядом.
Какой-то подвох, важно понять, в чём он заключается, потому что водоём выглядит глубоким, а купаться как-то резко расхотелось. Майлз присмотрелся, но неподвижная гладь воды подсказки не давала. Кто-то менее выдержанный уже прыгнул на ближайший кругляш и недоверчиво на нём замер. Ничего плохого не случилось. Парень махнул дальше и тотчас рухнул в воду. Майлз внимательно смотрел. От упавшего пошли кругами щедрые волны, но ни одна деревяшка не дрогнула, хотя наверняка половина из них была фальшивой. Здесь всё устроено хитрее, чем казалось на первый взгляд, но ведь так и нужно, если хочешь разбудить в курсантах скрытые возможности, а не то, что увидеть может любой дурак.
Смотреть надо не глазами, а инстинктом, ну или падать в воду. Майлз повернулся к Киру, чтобы поделиться результатом своих умственных усилий, но юноша уже и сам всё сообразил. Он тоже прыгнул вперёд. Кругляши находились далеко друг от друга, шагать бы не получилось. Майлз следил за товарищем. Кир не задерживался и не раздумывал, почти мгновенно, скакал дальше и у него получалось!
Кто-то сообразительный поспешил след в след, но не тут-то было. Ещё недавно надёжная опора подвела, и ещё один курсант оказался в воде. Вот как здесь хитро - на чужом горбу не выедешь. Майлз тоже решился и запрыгал к другому берегу. Честно говоря, делал он это наудачу. Везло примерно до середины бассейна, а там опора исчезла из-под ног, и он рухнул в воду, оказавшуюся ледяной. Урок дуракам.
Сухим после водной преграды остался один Кир. Многие ругались: после нежданного купания колотил озноб. Степан хохотал, он пробирался к берегу практически вплавь, но похоже ничуть не расстраивался из-за того, что не угадал ни одной надёжной опоры.
- Бегом! Греемся! - вновь весело командовал сержант Дин.
Ибрагим подтвердил приказ крепкими словами. Вновь побежали, ожидая новых невзгод, но видимо начальство решило не слишком сильно мучить новобранцев.
Когда тренировка закончилась, сержанты велели снять костюмы и повесить в специальные шкафчики. Насколько понял Майлз, одежда была не простая, а напичканная датчиками и сообщала на общий пульт о состоянии каждого подопытного. Голых курсантов уложила на столы и снова принялись сканировать как секретные документы. Дело тут было поставлено прочно.
После обеда выдали гимнастическое трико и отправили в спортзал. Плотная ткань опять была нашпигована датчиками. Майлз никогда не изнурял себя тренировками, но всегда был в прекрасной форме. Здесь отвертеться от нагрузок не удавалось, но ничто не мешало попробовать общепринятый способ. Поначалу Майлз беспокоился, что его показатели могут отличаться от стандартных для восемнадцатилетнего мальчика, но потом решил махнуть на всё рукой. Легион это легион, тут тоже машут и замечают только то, что полезно для дела. Ну покажется он местным медикам и психологам немного не таким как все - ничего страшного, порадуются за родное подразделение.
Как он и предполагал, претензий не предъявил никто. После тренировки загнали опять в классы и начали преподавать теорию. Почему-то казалось, что их не столько учат, сколько проверяют способность усвоить хоть что-то после интенсивной нагрузки. Майлз ничуть не возражал. Тут он мог с лёгкостью пройти хоть сто проверок на возраст, потому что любое учение всегда давалось неважно, как и любому, наверное, молодому балбесу.
Наблюдая за товарищами, Майлз сразу понял, что и Степан, и Кир успевают заметно лучше, причём если второй брал железным упорством, то первый ловил знания на лету, словно она парили под потолком класса и давались в руки без проблем. Компания в целом подобралась удачная.
Вечером Майлз, несмотря на усталость, опять засобирался к девчонкам, но сообразил прихватить с собой товарищей. Втроём они могли не опасаться нападений. Кроме того, следовало с самого начала сообразить, что у ребят, едва вышедших из подросткового возраста, могут быть сложности в общении и полезно поддержать своих, чтобы сразу сколотить тесную компанию. Как и следовало ожидать, Кир и Степан притихли, оказавшись в окружении целой стайки девчонок, но постепенно дело пошло на лад, хотя Майлз иногда чувствовал себя дедушкой, которого приставили присматривать за малышнёй. Ну хоть в чём-то выручал опыт. Жизнь, как всегда, наладилась.