1

Апокалипсис второго пришествия.

Эта история о человеке, который решил примирить антагонистов: власть и народ; богатых и бедных; злодея и жертву; добрых и злых.

Эта история о человеке, который решил, что и зло можно обратит на доброе дело главное, подобрать к нему нужные слова.

Эта история о человеке, внушившим своим современникам несбыточные мечты о высшем благе Царстве Небесном, отняв у них надежду найти это Царство на Земле. Благо оно упомянуто в Книге и даже адрес вроде указан. Надо лишь правильно понять написанное.

Эта история о человеке, чьё имя так широко известно, чтобы упоминать его всуе. Просто назову его Иешшу.

Но эта история не о его жизни; о ней и так широко и подробно расписано в четырёх экземплярах. А начну я эту историю с того момента, когда стоял он на вершине песчаного холма, укрытый ночным мраком от любопытных взоров, и ветер трепал на нём старую хламиду; то опутывая ею его тощую фигуру, то разворачивая её словно парус над призрачной лодкой. И волосы его; длинные и засаленные, покрытые пылью многих дорог, метались по спине и плечам, гонимые всё тем же ветром. Это были единственные движения на вершине холма, которые мог бы заметить случайный свидетель; ибо сам хламидоносец был неподвижен, молчалив и задумчив. Он ждал

Он ждал, и поэтому раздавшиеся за его спиной шаги не переменили его неподвижно-молчаливого состояния и обернулся он лишь в тот момент, когда шаги зазвучали совсем рядом. Тот, кому эти шаги принадлежали, сразу остановился и поднял руку в приветственном жесте. Но хламидоносец никак не отреагировал на приветствие. Взглядом, полным презрения, окинул он фигуру незнакомца и голосом; таким же презрительным, как и взгляд, произнёс: Чужая одежда чужая обувь И мысли в голове тоже, наверное, чужие. Кто ты, чужой человек? Зачем пришёл сюда? И с

чем?..

Незнакомец опустил руку, так и не дождавшись ответного приветствия, и ещё на один шаг приблизился к хламидоносцу.

- Ты спрашиваешь; кто я?.. Незнакомец помолчал, словно собираясь с мыслями. Даже ты спрашиваешь!.. А когда-то все без исключения знали моё имя, и называли меня этим именем, и считали за честь дружить со мной или попасть под моё покровительство. Я не говорю уж о тех, кому я сам предлагал и дружбу, и покровительство. Именно они-то первые и Ну да ладно; не стоит об этом вспоминать.

Столько времени Столько времени прошло с тех пор, когда я мог гордиться своим именем. Кстати, об одежде: в будущем все так одеваются. Но, вернёмся к моему имени; теперь вряд ли кто и вспомнит его. Если так и дальше пойдёт, то скоро и я начну его забывать. Одна надежда, что есть ещё тот, кто тоже помнит

- Но не ходишь же ты совсем безымянным!.. перебил его хламидоносец. Иначе, как с тобой разговаривать? Как обращаться к тебе?..

- О да, у меня теперь много разных имён - Незнакомец улыбнулся, и хламидоносцу стало вдруг грустно от его улыбки - ты можешь называть меня Противоречащим Отступником Предателем Совратителем Великим Лжецом Сеятелем Зла Осквернителем Истины На этом я, пожалуй остановлюсь, иначе мне придётся до утра перечислять все свои новые именаДа! Если тебе всё перечисленное не понравилось ты можешь называть меня Повелителем Мух. Не правда ли: тоже приличное имя?..

- Уж не тот ли ты, единственный, кто отказался поклониться первому человеку венцу творения Создателя?.. поинтересовался хламидоносец, недовольный тем, что поддался нечаянной грусти. И потому был проклят, отлучён от глаза и сердца Создателя, и изгнан

- Увы, и это тоже я, - ничуть не смущаясь, ответил незнакомец. Вот, только Не напомнишь ли мне, что стало потом с теми, кто подчинился воле Создателя?

И сам же продолжил, не дождавшись ответа:

- Я единственный из всех наших, от кого ещё могут рождать земные женщины. Хотя нет, теперь уже не единственный

- От Предателя?!. Отступника?!. Осквернителя Истины?! трижды усмехнулся хламидоносец, в запальчивости противоречия не обратив внимания на последние слова незнакомца. И, кого же, интересно, они будут рождать от тебя? Великих Лжецов?.. Сеятелей Смуты?.. Повелителей мух?.. Чудовищ вот кого бы они рождали! Таких же, как ты!..

- Было время, когда от таких, как я, рождались сильные и славные люди. - Голос незнакомца звучал ровно и тихо. В отличие от впадающего в запальчивость спора хламидоносца. Или ты сомневаешься в слове Создателя?

- Я сомневаюсь в твоём слове - Хламидоносец, понимая, что крик не лучший аргумент для спора, тоже снизил тембр своего голоса. И будь плоды вашего разврата действительно славными людьми, то вряд ли Создатель стал бы лишать твоих собратьев мужской силы. Меня удивляет, как тебе удалось избежать этой кары

- Да, я единственная ошибка нашего Создателя, которую Он совершил, изгнав меня, - усмехнулся незнакомец. Правда, потом его приспешникам пришлось немало потрудиться, чтобы очернить меня и моё имя. Я думаю, что и Создатель тоже

- Не смей подвергать имя Создателя своими грязными устами! гневно перебил его хламидоносец. О, я наслышан о твоём коварстве!..

- А о том, что Создатель признал-таки свою ошибку, ты тоже наслышан? поинтересовался незнакомец.

- Я не верю!.. Я не слушаю тебя!.. Хламидоносец зажал уши ладонями.

- Вот и люди тоже не верят, - покачал головой незнакомец, и голос его снова наполнился грустью, совсем недавно смутившей Хламидоносца. Они по-прежнему жаждут помощи от Создателя, не ведая, что именно мне поручил он заботу о них. Но Церковь!.. Проклятая Церковь всех времён и народов продолжает топить моё имя в потоках лжи!

- Откуда тебе знать, что именно Церковь чернит твоё имя?

вопросил хламидоносец. До тебя ли ей, прославляющей имя Господне и деяния его?

- Из будущего, - просто ответил незнакомец. Она не только моё имя, но образ, воплощённый Создателем в своём главном творении, пытается предать забвению. И весьма успешно преуспевает в

- Отец!.. Отец мой!.. вскричал хламидоносец, воздев руки к звёздному небу, - почему я должен слушать всё это?!. Как мне оградиться от этих слов, проникающих даже через крепость духа?!. Или О, я всё понял! Прости меня, Отец мой, что до меня не сразу дошёл Твой замысел!.. Поверь, я с честью выдержу и это испытание!..

- Отец мой - печальным эхом откликнулся незнакомец, неужели и я когда-то мог так же запросто произносит эти слова ?..

Он прервал себя и снова шагнул к хламидоносцу. Тот вздрогнул и резко подался всторону.

- Не подходи ко мне! вскричал он, выставляя перед собой руки, - Я разоблачил тебя, Отступник, и теперь ты мне не страшен!..

Хламидоносец даже не заметил, что в запале противоречит собственным эмоциям.

- Ну, что ж, я рад за тебя, - усмехнулся незнакомец, - и теперь, надеюсь, мы можем спокойно обо всём поговорить. А раз так; то ответь мне на такой вопрос; веришь ли ты во власть над всем миром? И в доброту богатства?

- А сам ты; разве не считаешь, что властвуешь над всем миром? Не обещаешь, поверившим тебе, эти самые богатства? Хламидоносец тоже усмехнулся, словно решил играть на поле противника. Разве ты не собираешься предлагать мне то же самое?..

- Значит, веришь, раз заговорил об этом - Голос незнакомца был полон иронии и скепсиса. Только оставь эти сказки для своих учеников; они ведь есть у тебя. И последователей, которые обязательно появятся у тебя в будущем. И поверь: их будет очень и

и очень много. И много бед они принесут людям, прославляя твоё имя, и твои деяния.

- Да у меня есть ученики, и я горжусь этим! воскликнул хламидоносец. И последователи тоже будут. Обязательно будут. В отличие от тебя, Изгнанника!.. И ты напрасно всё время ссылаешься на будущее, ибо никто не может знать своего будущего, кроме Создателя, чтобы не возникало соблазна перестраивать его с выгодой для себя, и принимать своё будущее таким, как заповедал Создатель - Хламидоносец перевёл дух и продолжил свою речь. Я тоже не знаю своего будущего, но то, для чего я послан сюда, и чем занимаюсь

Да знаю я, для чего ты сюда послан!..- отмахнулся незнакомец. Учить людей добру и терпимости, быть выше земных забот и радостей в уповании на то, что всё это они получат в другой жизни. А главное; верить в то, что Создатель бесконечно терпелив и безгранично милостив

- А что разве не так?!. запальчиво перебил его хламидоносец.

- И ты собираешься научить всему этому людей? Незнакомец продолжил свою речь. Людей, долго помнящих обиду и быстро забывающих добро?..

- Это будут совершенно другие люди, - ответил хламидоносец. Люди нового будущего.

- Когда-то я тоже попытался создать для человека новое будущее - Незнакомец покачал головой, словно избавляясь от ненужных воспоминаний. Только Создатель отнял у меня и человека, и его будущее.

- Потому ты и не пожелал перед ним преклониться, - усмехнулся хламидоносец. Гордыня обуяла? Или обида?

- И не гордыня и не обида - Незнакомец на какое-то время умолк, потом добавил:

- Просто глупо было становиться на колени перед собственным отражением.

- Уж не хочешь ли ты заявить, что человек это твоё творение? поинтересовался хламидоносец, не скрывая сарказма.

- Я не говорю о творении, - пожал плечами незнакомец. Я говорю лишь об образе и подобии

- Да все знают, что человек был создан по образу и подобию Создателя! запальчиво перебил его хламидоносец. Но ты и здесь готов внести смуту и

- А ты видел хотя бы раз образ Создателя? ответил тем же незнакомец. И никто не видел. Даже мы самые близкие ему создания. И даже венцам своего творения Он представлялся то тучей грозовой, то молнией разящей, то кустом горящим Но кое-кто всё же догадывался, что не всё ладно с этим образом и подобием. Даже один из твоих учеников-последователей не побоялся сказать однажды: Здесь мудрость. Сочти число человеческое И всё-таки именно мне удалось превратить это творение в настоящего человека, ибо Создателю, как всегда, стало не до него Ну, да ладно об этом. Поговорим лучше о твоём будущем человеке с новым мышлением. Тебе не кажется, что новое мышление может принять только человек новой формации?..

- Что-то я пока не пойму, куда ты А, нет, понял понял, куда ты клонишь!.. чуть ли не радостно воскликнул хламидоносец. Неужели ты и впрямь надеешься, Нечестивый, - что я, в угоду твоему тщеславию, - стану уговаривать земных женщин отдаваться тебе и твоим приспешникам ради появления твоего нового человека?

- А ты?.. Неужели ты веришь, что этих, погрязших во всевозможных грехах людей можно научить жить и думать по-новому?!. Незнакомец даже не заметил, как опасно вязнет он в трясине обыденной перебранки. Почему ты не хочешь понять, что нельзя невозможно добавить что-то в уже заполненный сосуд!..

- А не ты ли виноват в этом? обличительно перебил его хламидоносец. Ага, ты молчишь!.. а молчишь ты не потому, что тебе нечего сказать, а просто боишься в этом признаться. Трусость

вот твоё имя!.. закончил он победоносно.

- Что может быть страшнее лжи?.. задумчиво и тихо, словно бы для себя, произнёс незнакомец. Только, правда, из этой лжи сотворённая

И, снова обращаясь к хламидоносцу:

- Хорошо, я не буду вмешиваться в твои дела. Хотя я и так не собирался этого делать. Только мне всё же интересно, как ты сам намереваешься претворять в жизнь свои идеи?

- Очень просто, - улыбнулся хламидоносец. На этот раз торжествующе. Да, мне действительно предназначено научить людей вере в терпение и доброту Создателя. Постигнув это, они, постигнут и то, над чем ты только что насмехался.

- И это после того, что он с ними сотворил!.. с горечью воскликнул незнакомец.

- Но, кроме этого у меня есть ещё одно предназначение и ты, похоже, этого не знаешь.

- Так может поделишься, в чём это предназначение?..

- В том, чтобы взять на себя все грехи этих несчастных людей, которыми ты наполнил их души. Это ведь они мешают человеку правильно оценить мои слова и свои возможности.

- Понятно Значит, ты освободишь людей от всего, чему они когда- то были научены и станешь учить их заново?..

- Именно так! воскликнул хламидоносец. Даже ты Проклятый и Изгнанный понял это. А это значит, что я на верном пути. И будущее за этими новыми людьми, а не за теми, которых ты пытаешься мне навязать.

- И ты знаешь, какое будущее ждёт этих новых людей? поинтересовался незнакомец, пряча иронию под маской интереса.

- Никто, кроме Создателя, не может знать будущего; я уже говорил об этом! возвысил голос хламидоносец, недовольный тем, что незнакомец снова затронул эту тему. Но я верю, что оно прекрасно, ибо сотворено будет из идей, призывающих к добру,

любви к ближнему, равенству всех перед Создателем и, в конце концов, друг перед другом. И оно обязательно будет таким, благодаря главной идее об отторжении мирского бремени во имя спасения души и

- А слышал ли ты, как кричит заживо горящий человек? неожиданно прервал незнакомец возвышенную тираду хламидоносца.

- Причём здесь это? удивился тот, недовольный тем, что его перебили. Ведь это тебе сподручнее знать, как кричит заживо горящий человек.

- Значит, ты ещё не знаешь, какое будущее ждёт этих новых людей, - печально промолвил незнакомец. В который уже раз

- Только не уверяй, что ты его знаешь!.. Хламидоносец даже не пытался приглушить сарказм в своём голосе. В тебе просто говорит зависть, что твоя скорбная участь

- Моя скорбная участь ничто, по сравнению с твоей!.. снова перебил незнакомец своего собеседника. И я пытаюсь сказать тебе об этом, но ты упорно не желаешь меня слушать.

- А что ты можешь мне сказать?!. воскликнул хламидоносец, довольный тем, что заставил незнакомца хоть на миг, но выйти из себя. Да любое твоё слово будет ложным; ибо кто ты как не мастер Лжи!.. А будущее, построенное Моим Словом будет. И будет оно прекрасным!

- Конечно, будет, но вряд ли его можно назвать прекрасным, - горько усмехнулся незнакомец. Много крови прольётся, много людей сгорит заживо на кострах, принесённые в жертву этому будущему и к вящей Славе Слова Твоего Мне это точно известно, можешь поверить. И лгать мне сейчас нет смысла, потому что ещё немного, и я буду бессилен что-либо сделать для тебя. Могу только просить тебя: Остановись!.. Ради нашего общего Будущего Остановись! Как брата прошу!..

- Кто ты такой, что называешь меня братом?! гневно восклик-

нул хламидоносец. Я не знаю твоей матери и твоего отца, чтобы называть тебя своим братом. Я даже не знаю, кто ты есть на самом деле, скрывающий свою суть за многими даже не именами прозвищами. Так кто же ты, посмевший назвать меня своим братом?

- Вот и ты стал Противоречащим, - усмехнулся незнакомец. - Ты

даже не заметил, что противоречишь сам себе.

- И в чём же я противоречу? Лицо хламидоносца скривилось в усмешке. Лично я никакого противоречия в своих словах не наблюдаю.

- Все люди братья, не твои ли это слова? - Ответная улыбка озарила лицо незнакомца. - Ты хочешь знать, кто я такой, и почему называю себя твоим братом? Так слушай! Я!.. Твоя!.. Совесть!..

И сверкнула молния после этих Слов, затмив на мгновение звёзды на небесах!.. И грянул гром после этих Слов, содрогнув небеса и землю под ногами!.. А, когда всё погасло и успокоилось, остался лишь голос незнакомца в предутренней тишине:

- Мы с тобою братья-антиподы. Твоё Царство день, когда ты можешь будоражить души людей. Моё ночь. Ведь ночью пробуждается не только Зло, но и Совесть. И я тоже будоражу души людей. Теперь ты понял, почему я назвал тебя своим братом.

- Не выйдет, Обманщик! воскликнул хламидоносец. Ибо Создателем укреплена моя душа в противоверии тебе!..

- Ну, что ж тогда я буду приходить к тебе по ночам, вот как сейчас, и буду будоражить твою душу. Прощай! Точнее: до скорой встречи!..

И с последним словом незнакомец исчез с вершины холма. Но хламидоносец не заметил этого, ослеплённый молнией. А когда вновь обрёл зрение, то обнаружил, что снова один. Оглядевшись, и никого не обнаружив рядом, он перевёл взгляд на светлую полоску небосвода у самого горизонта, посмотрел на гаснущие звёзды И с твёрдым осознанием того, что незнакомцу так и не удалось смутить ему душу, он начал спускаться к подножию холма. Полы хламиды

снова ожили и завертелись в танце вокруг его ног. А волосы принялись раскачиваться в такт шагам, перетекая с плеча на плечо

И чем дальше удалялся он от вершины, тем сильнее утверждался в мысли, что всё это ему померещилось: и встреча с незнакомцем, и эта странная беседа с ним Уже к середине склона эта мысль окончательно растворилась в сознании и уступила место

другой, утверждающей, что это было испытание, ниспосланное Создателем.

Надо бы рассказать об этом ученикам, - подумал он на ходу. да и в проповедях разъяснить, насколько коварен новоявленный брат мой.

И, повеселев от последней мысли, чуть ли не вприпрыжку поспешил к подножию

Глава1:

Наконец-то и этот день закончился и после вечерней трапезы и беседы со своими учениками-последователями Иешшу мог спокойно уединиться в своём шатре и вытянуться на всю длину на козьих шкурах. Но едва Он смежил веки, как знакомый уже голос произнёс:

- Здравствуй, Иешшу, вот я пришёл, как и обещал. Ты помнишь, как всё началось?

- Да, ты пришёл, но это не значит, что я тебя ждал, проворчал Иешшу, недовольный вмешательством в его отдых. Что я должен был помнить? Наш первый разговор? Конечно, помню. И прошу, говори потише.

- За учеников можешь не беспокоиться, они крепко спят, - успокоил Его незнакомец. И так же крепко будут спать и в последующие ночи, чтобы не мешать нам беседовать.

- А ты уверен, что я захочу с тобой беседовать? усмехнулся Иешшу, но всё же уселся на своём ложе. Конечно, помню. И про то, как ты создателя своим Отцом называл, и братом моим притворился

- Да я не об этом, - перебил Его незнакомец, и продекламировал: Создал Бог землю и небо. Земля же была безвидна и пуста; и дух божий носился над водою. Да будет свет. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один. Вот какое начало имел я ввиду.

- Мне ли это не помнить, - вновь усмехнулся Иешшу, - уже немало книжников и фарисеев победил я в толковании Священного

Писания и дальше буду их побеждать.

- Я не собираюсь вступать с тобой в диспут, - ответил незнакомец, - я просто хочу, чтобы ты внимательно слушал то, что я

буду говорить. Итак; я продолжаю: И создал Бог твердь; и отделил

воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И был вечер, и было утро: день второй

Наставнику будущих апостолов стало скучно; он снова принял лежачее положение и закрыл глаза. Однако это не смутило назойливого гостя. Всё тем же монотонным голосом он продолжил: И сказал Бог: да соберётся вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша - дальше я пропущу, - предупредил незнакомец. Добавлю только конец: И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий. - Как думаешь, надо мне продолжать дальше: и четвёртый, пятый и шестой дни заканчивать словами: И был вечер, и было утро?..

Сон снова пропал, и наставник принял сидячее положение.

- Зачем ты всё это мне говоришь? сердито пробурчал Наставник. Я и без тебя всё это знаю.

- Знаешь, но не слышишь, - ответил незнакомец, - а слыша не разумеешь. Ну, да ладно; раз ты не хочешь, тогда я пропущу главы о сотворении гадов, рыб, и прочих животных. Которых, между прочим, Создатель назвал душами живыми. Правда: в будущем твои последователи приложат все свои тщедушные силы, чтобы в душах живых оставить только человека.

- И правильно сделают, если это действительно так! воскликнул наставник. Иначе человечество просто вымерло бы от голода.

- И это при том, что Господь, вообще-то, заповедал человеку растительную пищу? поинтересовался незнакомец и не дождавшись ответа продолжил:

- И, правда: зачем об этом говорить. Поговорим лучше о том, о чём вчера говорили. О человеке. О венце творения. И о том, почему Господь обманул Адама, сказав, что плоды древа познания ядовиты.

- Пути и помыслы Создателя неисповедимы, - ответил Иешшу, - и не нам судить о них.

- Ты прав, брат мой, не нам судить о путях Господних, - согласился незнакомец, - тем более, что я обещал делиться с тобой своими сомнениями. Так вот; прочитав в Священном Писании об угрозе изгнания Адама и Евы из Рая, я понял, что Господь не властен над жизнью и смертью Человека. Ибо нет в Ветхом Завете и других Книгах умерщвления человека Богом только силой его могущества. Нет нигде тому примеров, когда Господь сказал бы: Умри же!.. - и человек, повинуясь Слову Божьему, тут же умирал бы. Наоборот: сначала Он грозит провинившемуся самой жуткой смертью, а как доходит до дела идёт на попятную. Ты можешь возразить мне, что нежелание Создателя собственноручно лишать человека жизни и есть прямое указание на его любовь и милосердие по отношению к человеку

- А ты сомневаешься в этом?.. перебил его Иешшу.

- Что я могу сказать на это, - усмехнулся в ответ незнакомец. Очень знаковое милосердие: устроить какую-нибудь катастрофу, в которой наверняка погибнет не только провинившийся, но и совершенно непричастные к этому люди, на свою беду оказавшиеся на пути Божьего гнева.

И вот; словно в подтверждение слов о Божьем гневе, прочитал я в Священном Писании такие слова:

И сказал Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоём, и будешь есть прах во все дни жизни твоей. И вражду положу между тобой и между женой и между семенем твоим и семенем её.

Прочитал и задумался; насколько справедливо такое наказание? Если змей знал, что плоды древа познания не опасны, то и остальные обитатели Рая (кроме Адама и Евы) знали об этом; ведь Господь никого больше не предупреждал, что эти плоды смертельно опасны. Да и Адам, наблюдая, как те же птицы спокойно клюют эти плоды, не

мог не задуматься над тем; а почему это с ними ничего не случается? А значит; прийти к мысли, что Бог попросту солгал. Я же задался другой мыслью; насколько справедливым было наказание для змея? С одной стороны, да справедливым; ибо нечего раскрывать непосвящённым тайны Райского Сада. С другой стороны эти самые тайны были известны и другим обитателям, но могли ли они поделиться с человеками, не рискуя быть наказанными?

Но, когда я принялся читать дальше, я понял, что наказание змея это не главное; ибо прочёл я:

Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей. В болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобой.

Прочитал, и снова задумался; а почему это Бог обращается не по имени, а величает её женой? Не упоминая при этом имени Адама её мужа. Или это описка того, кто внимал гласу Божьему? Тогда почему эту ошибку, в будущем, так и не исправили?

Это первый ляп в этом изречении, на который я обратил внимание.

- А что, был и второй? проявил интерес Иешшу.

- Был. И если ты его не заметил, то повтори это изречение ещё раз и оно тебе откроется. Если нет, то я его открою. Получается так, что верность жены своему мужу это Божье проклятие. А вовсе не

добродетель. Но, тогда получается, что до этого проклятия Ева была свободна в выборе партнёра. Вопрос только кого?.. И вот тут у меня возникла крамольная мысль о предназначении Евы в качестве утехи для самого Господа; ибо чем ещё можно объяснить подобную вспышку Божьего гнева, как не ревностью?

- Ты хочешь сказать, что Бог создал женщину, как существо, свободное от каких-либо моральных устоев? задал Иешшу встречный вопрос. Существо, не замечающее разницы между светозарным образом Создателя и человеком, созданным из праха земного.

- Может, раньше и замечала, - спокойно произнёс незнакомец, -

но, вкусив плод познания, поняла, что Адам ближе ей по физиологии и по духу. Чем это светозарное творение, чей облик недоступен для взгляда человеческого иначе смерть!.. Но, позволь мне дальше делиться своими сомнениями.

- Послушай, Нечестивый, - чуть ли не взмолился Иешшу, - у меня был сегодня тяжёлый день. Мне пришлось много ходить и долго говорить. И теперь я хочу только одного: уснуть. Тем более, что и завтра мне предстоит такой же трудный день.

- Пожалуй, ты прав, - согласился незнакомец, исчезая. Отдыхай

Глава2:

Весь следующий день, с утра и до позднего вечера, Иешшу провёл в дороге. Сопровождаемый учениками шагал он по пыльным тропам от селения к селению, рассказывал внимающим его людям о Царствии Небесном, притчами поучал их правильным и праведным делам. Проповедовал: Счастлив, внимающий моему слову. Для него открыта дорога в Райский Сад. Надо только жизнью и делом подтверждать согласие с моими словами. Счастливы чистые разумом; ибо от них не требуется каких либо подтверждений. Они уже зачислены Господом Богом Отцом моим в Царствие Небесное

Ученики же расхаживали между слушающих Учителя людей и в полголоса, чтобы не заглушать речей Учителя, рассказывали о чудесах, якобы сотворённых Иешшу

В одном из селений вышел вдруг из толпы Некто и заявил:

- Вот, читал я Священное Писание и были там строки, что Рай был посажен в Эдеме между четырёх рек. Земных рек. Так почему же ты говоришь нам о Рае Небесном?

- Ты прав, внимательно прочитавший Писание, - ответил ему Иешшу, - Рай действительно был когда-то на Земле. Но, счищая Потопом скверну с лика Земли, Бог переместил его в один из своих беспредельных небесных чертогов. Чтобы спасти его обитателей от

гибели.

- Тогда, почему Он сейчас его обратно не возвращает? не унимался в своём вопрошающем невежестве Некто.

- Он его вернёт, - ответил ему Иешшу. Обязательно вернёт.

- Когда же?

- Сразу же, как только Земля и люди на Земле очистятся от скверны греха, - ответил ему Иешшу и последовал дальше

Поздним вечером, забравшись в свой шатёр, он с удовольствием вытянулся на козьих шкурах и, смежив веки, приказал себе немедленно заснуть.

Было у него надежда, что вчерашний его собеседник не станет тревожить его во сне, но

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей, и не взял так же от дерева жизни и не вкусил, и не стал жить вечно

Как думаешь, брат мой, кого имел ввиду Господь Бог, произнося слово нас? поинтересовался незнакомец у Иешшу, чьё тело продолжало спать, но сознание уже бодрствовало. Себя Триединого? Или Бог-Отец и Бог-Сын были существами вполне самостоятельными? Но тут же возникает вопрос о Боге-Святом Духе;

насколько он правомочен в самостоятельном существовании и не скрывается ли что-то (или кто-то) за этим термином?

- Прочь!.. Прочь дурные мысли! замычал Иешшу сквозь сон Скорее, гони их от себя. И сам сам, тоже прочь, - добавил, постепенно успокаиваясь.

- Хорошо, брат мой, - согласился незнакомец с Иешшу, - только позволь немного тебя повеселить.

И, не дожидаясь ответного согласия, продекламировал:

И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

Заинтересованный словами херувим и пламенный меч обращающийся, занялся я поисками их понятий в других книгах. Увы

поиски в прошлом и настоящем были бесполезны. Ни в одной Книге, даже в Священном Писании, не нашёл я этих пояснений. Но я не поддался отчаянию и направился в будущее. Да, мой брат, Отец наш, в знак признания моих заслуг, наградил меня способностью управлять временем. И вот там, в первом же храме, среди изображений угодников, святых, ангелов, архангелов и серафимов я обнаружил детские мордашки в обрамлении из крылышек. На мой вопрос: Кто они такие? - мне ответили: Херувимы. И что олицетворяют они, согласно церковным канонам, души умерших младенцев, ещё не успевших нагрузиться земными грехами

- Подожди, о каких изображениях ты говоришь? перебил Иешшу незнакомца. Разве не запрещает наша вера живых созданий, обладающих душой, изображать?

- Ты прав, Иешшу, запрещает, но ваши потомки отвергли этот запрет и не только тебя изображают, но и Господа Бога.

- Но, как?!. воскликнул потрясённо Иешшу. Как можно изобразить то, чего никогда не видел?!

- А как фантазия подскажет, - усмехнулся незнакомец. У них, например, он похож на старика с белой окладистой бородой и такой

же белой головой. Но я, с твоего позволения, всё-таки вернусь к херувимам. Ну, не злодей ли наш Отец, что привлёк к охране дерева жизни столь слабое и невинное существо. Я даже боюсь представить, как это ирреальное создание примется размахивать пламенным мечом обращающимся, отгоняя от дерева жизни желающих полакомиться запретными плодами.

- А почему бы и нет, - не согласился с ним Иешшу. Мало ли какую силу вдохнул в него Создатель.

- Да какую бы силу не вдохнул, меч-то ему нечем держать!.. сердито воскликнул незнакомец. У него же ни рук, ни ног, ни тела

Он помолчал немного, успокаиваясь, затем продолжил:

- Но не это меня обеспокоило. Меня взволновал очень даже непростой вопрос: за что Бог изгнал из Рая Адама и Еву? Если за ослушание своему наказу, то придётся признать, что Он так же

обидчив, что и простой человек. И вычеркнуть из списка Его добродетелей такие понятия, как терпимость и всепрощение Или же всё-таки проступок их был настолько тяжек, что никак не мог быть прощён?.. Что же, тогда, за тайну они узнали, поев плод с древа познания добра и зла? Какую зловещую тайну узнали они против воли Господа Бога? Уж не открылось ли Адаму знание, что создан он не Господом Богом, а совсем другим существом?..

- Например: тобой, - усмехнулся Иешшу.

- Почему бы и нет, - усмехнулся в ответ незнакомец. Между прочим один из твоих учеников по имени Иоанн скажет однажды: Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть

И вот уже столетие за столетием прокручивают церковники это число в своих воспалённых мозгах ради того лишь, чтобы соединить его с моим именем, которого теперь никто не знает. Хотя кое-кто ещё помнит, что оно несёт в себе два составляющих: свет и огонь. И во многих языках оно звучит образно этим корням. Денница, Светозар, Светоносный. Или просто: Несущий Свет.

Не правда ли, очень странные имена присвоили люди Воплощённому Злу?

А всё почему? Мне кажется; потому, что в отличие от Церкви я пытаюсь создать человеку хорошие условия жизни здесь, на Земле. Причём при его жизни, а не после смерти, как сулит ему Церковь. Так неужели обладание такими жизненными ценностями, как: здоровье и любовь; богатство и счастье; долгая жизнь и лёгкая смерть и многое другое, что так жаждет и к чему стремится человек в этой жизни несчётное крат опаснее и страшнее того, что натворила и будет творить Церковь во славу Господню? Неужели все будущие войны, развязанные Церковью, и угробившие народу больше, чем пропало в моих, якобы, сетях, и есть олицетворение Любви, Доброты, Милосердия и Всепрощения Божьего?.. А сгоревшие на кострах святейшейСвятейшей!.. инквизиции люди, обвинённые в ереси и противоборстве Богу?..

Или это всё мои происки ради того лишь, чтобы ввергнуть человечество в пучину алчности, стяжательства, лжи и корыстолюбия.

А что Отец наш; Господь Бог?.. Что же он не вмешивается и не останавливает волею своей или могуществом своим это беспощадное уничтожение собственных образов и подобий?

И следующая мысль, не менее крамольная, пришла ко мне: А властен ли вообще Господь надо мной? Над моим телом, моим духом, моими мыслями, наконец?.. И хватит ли мне силы и желания продолжить своё крамольное истолкование Священного Писания?..

Но делать нечего; история должна идти своим путём. Особенно; история человечества в интерпретации Священного Писания:

Адам познал Еву, жену свою; и она зачала и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от господа. И ещё родила брата его Авеля,

Тут я задумался, что скрывается за странной фразой первой женщины: приобрела я человека от господа? Насколько я

помнил, Бог в своём проклятии назвал Адама господином над нею. И что же; Ева ставит Адама чуть ли не вровень с Богом, называя его господом. Не прямая ли тут крамола? Не возникает ли подозрение в прямом участии истинного господа в зачатии Каина?..

- Не знаю, как тебе, но мне этот вариант не очень-то по душе, - возразил Иешшу незнакомцу, - это опять бросает тень прелюбодеяния на нашу праматерь. Поэтому я предпочту, чтобы отцом Каина был Адам. Как и Авеля.

- Пусть будет так, - согласился незнакомец, - тем более, что в дальнейшем они проявили себя вполне достойным образом: И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец. - то есть, занимались вполне достойными делами. И всё бы сложилось хорошо, если бы

- О, я знаю, что ты хочешь сказать!.. воскликнул Иешшу: Спустя несколько времени, Каин принёс от плодов земли дар господу. И Авель так же принёс от первородных стада своего и от

тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лицо его.

- Браво, Иешшу, ты действительно хорошо знаешь Священное Писание! воскликнул незнакомец. Но, почему почему никто из толкователей не обратил воё внимание на эту фразу. А ведь это было первое, поощрённое Богом, жертвоприношение!.. Первое убийство живого существа, за которое Бог даже не наказал, а наоборот: похвалил и наградил своей милостью. Ты можешь мне возразить, что здесь нет никакого убийства, и Авель свой дар в живом виде представил.

- И возражу, - сердито откликнулся Иешшу. Согласись, что Авель пас овец не только ради жертвоприношений, но и для собственного пропитания, Поэтому говорить о жертвоприношении, как о первом убийстве нелепо. И я думаю, что Авель и раньше убивал овец и ягнят для пропитания своей семьи. И Бог поощрял это действо.

- Но вспомни, что сказал Господь, сотворив первых людей, - тут же перехватил инициативу незнакомец: Вот, я дал вам всякую

траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого есть плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу. - Заметь, Иешшу, не мясо и тук, а плоды, принесённые Каином в дар Богу. Вот и ответь мне, брат мой, за что пострадал Каин, неукоснительно выполняющий Божий завет, и употребляющий только растительную пищу? Получается, что Бог, призрев на дары Авеля и отвергнув дары Каина сам же свой завет и нарушил. Только не говори, что я слишком сильно размахнулся, обвиняя Бога чуть ли не в клятвопреступлении, и что Слово Божье нерушимо. Каин тоже в это верил, а получилось вот что: И сказал господь (бог) Каину: почему ты огорчился? И от чего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечёт тебя к себе, но ты господствуй над ним.

Какое лицемерие! Каин неукоснительно исполняет божий завет, и что же получает он в ответ? Унижение перед младшим братом да

насмешку. И ещё угрозу, что вполне естественная реакция Каина на обиду не доведёт его до добра. И ведь так оно и получилось:

И сказал Каин Авелю, брату своему: (пойдём в поле). И когда были они в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.

Согласись, Иешшу, совершенно необъяснимый поступок; Каин совершивший убийство! К тому же не животного, а человека! Родители его Адам и Ева познавшие разницу между добром и злом; разве не научили его, что убийство человека это самый страшный грех, и совершивший убийство тоже примет смерть? Они что забыли сказать ему об этом? Или сами не знали? Тогда, за что же их из Рая изгнали?..

И потом: убить человека это не колосок срезать, не яблоко с дерева сорвать. Для этого надо и навык иметь, и чтобы жертва не сопротивлялась. А ты можешь представить себе Авеля, безучастно наблюдающего, как Каин заносит камень над его головой?.. Или

подступает с ножом (серпом), чтобы перерезать ему горло. Я так и не сумел этого представить.

Знаю знаю; ты скажешь, что Каин напал на Авеля, когда тот повернулся к нему спиной. Но я всё равно не могу представить Каина готовым на убийство за всякую обиду. Земледелие, как профессия, больше к размышлениям склоняет, к долгому ожиданию результатов труда, а не к импульсивному действию, как охота или скотоводство. Тут действительно; зазеваешься: либо добычу упустишь, либо поголовья не досчитаешься.

И второй необъяснимый момент в этой истории Это поведение самого Бога. Всемогущий и Всеведущий, Он, тем не менее, не предупредил Авеля о грядущей беде. Хотя бы в благодарность за подношение. Не знаю, что ты об этом думаешь, но я усмотрел в этих строках намёк, что Бог специально спровоцировал Каина, в тайне надеясь душевно потрясти Адама.

- Почему Адама?.. - полюбопытствовал Иешшу. Он уже давно проснулся и, слушая незнакомца, мысленно искал контрдоводы речам незнакомца.

- Мне почему-то кажется, что только Авель был настоящим сыном Адама, в отличие от Каина, - ответил незнакомец. Вспомни, что сказала Ева, когда понесла в первый раз: Приобрела я человека от господа Про Авеля она такого почему-то не говорила. Получается, что Авеля она приобрела не от господа, поэтому Бог и выбрал его жертвой. А Каина орудием преступления.

И ещё; мне почему-то кажется, что если Каин и убил своего брата, то произошло это совершенно спонтанно. В процессе ожесточённой перебранки или потасовки, а не по злому умыслу Каина, как пытается преподнести нам этот эпизод Священное Писание. Иначе следует признать, что исполнение божьих заповедей не удерживает человека от злых умыслов

Иешшу увидел, как колыхнулся полог, закрывающий вход в шатёр и голос незнакомца произнёс:

- О, скоро Солнце взойдёт Ладно, Иешшу, отдыхай, не буду больше отвлекать тебя сегодня праздными разговорами. До завтра

Полог ещё раз колыхнулся и больше уже не двигался.

Иешшу снова прилёг на шкуры и попытался заснуть, но это никак не получалось. В голове билась непрошеная мысль: Почему же Бог позволил Каину убить брата?.. Неужели только потому, что Каин действительно его сын? Да нет, всё это глупость. А суть в том, что поступки человека обуславливаются свободой его выбора. Свободой воли. И не сам ли Господь провозгласил эту свободу превыше своих законов? То есть; человек волен поступать так, как подсказывает его совесть И положительное в этой свободе воли в том, что она распространяется на все деяния человека, а не только на убийства. Вот так и скажу я завтра этому ночному кошмару

И не заметил, как сон завладел его сознанием.

Глава3:

- Совершенно верно, брат мой, - согласился незнакомец с доводами Иешшу, - свобода воли, а так же выбора, действительно распространяется на все деяния человека. И человечество столько зла натворило, пользуясь этой свободой, что Богу пришлось дарить

им скрижали с заветами, где на первом месте стоит именно не убий.

Но об этом мы с тобой ещё поговорим, а пока предлагаю вернуться к вчерашнему разговору.

И продекламировал: что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли.

Не цинизм ли это, брат мой, Иешшу? Знать преступный умысел Каина и не помешать ему в совершении убийства, но уличить последнего голосом крови от земли

И конечно же подошло время снова проявить Господний гнев: Когда ты будешь возделывать землю, она не будет более давать силы своей для тебя: ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.

Припоминается мне, что нечто подобноё такому наказанию, уже было проделано Богом по отношению к Адаму и Еве. То есть, он готовится подвергнуть Каина голодной смерти. А для пущей верности ещё и на изгнание. И опять же; вопреки Могуществу своему, не обрекает Каина на немедленную смерть, что было бы жестоко, но логически понятно. К тому же Он даже не пытается вдохнуть в тело Авеля новую душу. Или вернуть, хотя бы, старую. Почему так?.. Утрачена возможность совершать подобные чудеса? Или простое отсутствие желание заниматься этим? Мол, помеху сыну своему я устранил, а дальше пусть всё идёт своим чередом

- Не богохульствуй! гневно воскликнул Иешшу. - Господь Бог способен сотворить человека волею своей, но не прямым зачатием. Иначе Он не был бы Вечным.

- Браво!.. Браво, Иешшу! воскликнул незнакомец. И даже беззвучно в ладоши поаплодировал. Вот только дальнейшее поведение и Каина, и Бога снова наводят меня на нескромные мысли о разных отцах детей Евы.

И сказал Каин Богу: наказание моё больше нежели снести можно. Вот ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий,

кто встретится со мною, убьёт меня.

Такое впечатление, что речь идёт о двух разных землях. Тебе так не кажется? На одной из них находятся: сам Бог, Каин, труп Авеля и Адам с Евой. А на другой, некие существа (люди?..), которых Каин боится даже больше, чем гнева Господня. И жизнь на той земле, похоже, неподвластна Богу

- Но разве не сказал Господь: за то всякому, кто убьёт Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь (Бог) Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. - торжествующе воскликнул Иешшу, глядя в ту сторону темноты шатра, где, по его мнению, должен был таиться незнакомец.

- Браво Иешшу, - усмехнулся тот в ответ. Ещё раз браво. Ты всё чаще включаешься в разговор, и это меня радует. Это значит, что тебя интересует эта тема, и я надеюсь, что скоро ты и сам начнёшь критически относиться к тому, что написано в Священном Писании.

- Не дождёшься, - пробурчал в ответ Иешшу, - Истинному Слову никакая критика не страшна.

- Ну, тогда попробуй объяснить; почему Каину стоило пожаловаться на свою будущую недолю, как Бог тут же дал ему послабление. Мало того, ещё и другим пригрозил; мол, если кто вздумает на Каинову жизнь посягнуть, то ему всемеро отмстится. Чего здесь больше: наконец-то проснувшейся божьей милости или совсем другие чувства разбередили божью душу, что он тут выдал Каину охранный знак? Представляешь, какая зависть охватит преступников будущего, когда до них дойдёт смысл этих слов Священного Писания. И не потому ли преступники в будущем будут так усердно изучать Священное Писание, надеясь найти в нём тайный знак или инструкцию и воспользоваться ими во спасение?

- А вот мне думается, что Священное Писание призывает нас к милосердию, - снова возразил Иешшу незнакомцу, - и прощать заблудших и преступивших, как Бог простил Каина.

- Может оно и так, - согласился незнакомец после недолгого раздумья, - вот только жизнь другое показывает: преступник никогда

не раскаивается в содеянном зле, - или раскаивается, но ложно, - а воспринимает это прощение, как моральную слабость и, даже, боязнь перед ним. Что порождает в нём чувство безнаказанности и толкает на совершение ещё более тяжких преступлений.

Но оставим в покое наших преступников (Бог им судья), и вернёмся к Всевышнему и к сыну его Каину. Что, тебе по-прежнему не нравится такая версия?.. Признаюсь, она мне тоже не нравится. Потому что Ева мне больше по душе, как верная жена, нежели настолько морально свободная женщина, что готова рожать не только от собственного мужа. Но лучше послушай, что я тебе

дальше скажу: И пошёл Каин от лица Господня: и поселился в земле Нод, на восток от Эдема. И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох.

- Ты хочешь сказать, что к тому времени, как Каин вернулся к своим родителям; на Земле было уже столько людей, что он сумел и жениться, и город с их помощью построить? вкрадчиво полюбопытствовал Иешшу. Они что же существовали там ещё до появления Адама и Евы?

- А иначе; на ком бы мог жениться Каин, и с чьей помощью построить целый город? не скрывая иронии, вопросил незнакомец. И потом; что за странное однообразие в поведении Бога? Он и Адама с Евой на восток от Эдема прогнал, и Каина туда же направил. А что север?.. запад?.. юг? Или там такие пропасти либо глубины морские, что никакая жизнь невозможна? Или жили всё-таки там некие существа, весьма на образы и подобия Господние похожие, но от него независящие, потому и не хотел Он, чтобы его творения пересекались с аборигенами? И только Каин, похоже, забрёл немного не туда. Но, как удачно!.. Он; преступник и изгнанник, умудрился, тем не менее, благополучно жениться, обзавестись сыном, да ещё и город в его честь построить. А это уже не изгнанник, а по меньшей мере вождь большого и сильного племени. Либо и вовсе глава государства. Что уже наводит на мысль, что иногда стоит

поступать вопреки воле Божьей.

- Крамола!.. Воскликнул, было, Иешшу, но тут же осекся и понизил голос. Крамола Считай, что я тебя не слышал, но, если ты ещё раз допустишь подобное в речах своих, то клянусь; я кликну учеников своих, чтобы они схватили тебя и сдали властям, как смутьяна.

- Хорошо, брат мой, я поступлю, как ты желаешь. Даже больше; я уйду сейчас; только позволь мне на прощание одну притчу: И познал Адам ещё, жену свою, и она родила сына, и нарекла ему

имя: Сиф; потому что (говорила она) бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин.

И незнакомец тут же исчез, даже не попрощавшись. А Иешшу задумался над последними словами его. И даже оспорить он их не мог, потому что не притча это была, а фраза из Священного Писания. И вот теперь прозвучала она по новому: откуда Ева могла узнать о гибели Авеля, и что родила она Сифа от семени, что положил ей Бог. Иешшу вспомнил, что Бог представил Еву Адаму, как жену, но, как ни пытался, так и не вспомнил, чтобы Он при этом заповедал им: плодиться и размножаться

Крайне взволнованный размышлениями о роли Евы в судьбах мира, он с трудом заставил себя оторваться от этой скользкой тему, пообещав самому себе ещё раз перечитать некоторые места в Священном Писании

Глава4:

Исполнить задуманное ему не удалось. Едва ли не по пробуждении, пришла к нему делегация просителей с другого берега Теривиадского озера, слёзно умоляя его спасти их поселение от внезапной вспышки смертельного недуга. Подробно расспросив обо всём посланцев, Иешшу сделал вид, что размышляет над услышанным, после чего заявил:

- Смертельный недуг в вашем поселении есть гнев Господний. Видимо вы чем-то крепко его рассердили. Моя же способность к лечению и, тем более, к воскрешению, есть воля Бога. Так может ли

Он позволить мне помогать тем, на кого он гневается? И могу ли я пойти против гнева Господня, не боясь обратить его против себя?..

Тут один из учеников приклонился к его уху и что-то зашептал. Иешшу послушал. Покивал согласно головой; после чего изрёк:

- Я могу спасти от беды кого-то одного. От вас зависит, кто будет

этот человек. Как только выберете достойного, снова можете обратиться ко мне за помощью. Я же, к тому времени, постараюсь

вымолить у Бога его спасение. И перестаньте, наконец-то, грешить. Ведь это ваши грехи причина ваших бед

Выслушав пророка, посланцы понуро направились к своим лодкам и скоро отчалили от берега. Но долго ещё доносились до Иешшу и его учеников их резкие голоса: они, похоже, уже начали спорить, кто из их соплеменников достоин милости божьей

Вот теперь Иешшу мог спокойно заняться изучением Священного Писания. И не важно, что он знал его наизусть. Несколько ночей общения с незнакомцем заставили его более критически относиться к своим знаниям.

Приказав ученикам, не тревожит его по пустякам, он уединился в шатре и принялся за чтение Священного Писания. С самого первого листа начал. Вот только мысли в голове почему-то не такие, как раньше. Например: с первого же листа и первый вопрос; почему каждый из дней творения заканчивался фразой: и был вечер и было утро Но ведь между вечером и утром только ночь

Да и дальнейшее чтение, тоже не вызывали прежнего осмысления. Похоже, каверзные речи ночного гостя начали своё разрушительное воздействие, - подумал с горечью Иешшу.

- О, я вижу, ты решил проверить свои знания, - раздался вдруг в темноте ненавистный голос незнакомца. Ну и как, не изменилось мнение хотя бы о праматери нашей Еве?

- Чтобы ты о ней не говорил, она всё равно останется для меня моей прародительницей. И все дети её будут только от одного мужчины. Мужа её Адама. Вот, такое моё слово, и тебе его не сломить.

- Браво, Иешшу, твёрдость твоего духа мне даже импонирует!.. воскликнул незнакомец, по-прежнему укрываясь за темнотой. Но помнишь ли ты, как я, когда-то, намекнул тебе о славных людях? Если нет, тогда послушай:

Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери. Тогда сыны божии увидели дочерей человеческих, что они

красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал. И сказал господь (бог): не вечно духу моему быть пренебрегаемым человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им: это сильные, издревле славные люди.

Оказывается, у Бога ещё есть сыновья, кроме нас с тобой, Иешшу. Возможно, что и дочери, чем Бог не шутит. Правда, Священное Писание ничего об этом не говорит. Может, потому, что они к сыновьям человеческим не входили, в отличие от своих братьев-ловеласов. Да и сыны божии в Священном Писании тоже не упоминались, словно их и в природе не существовало. Единственным, если ты помнишь, был херувим. Тот самый, с мечом обращающим Я допускаю, что так могут называть себя ангелы, архангелы и прочие серафимы. Может, это они сыны божии, но, зная их суть, мне как-то трудно представить их в роли обольстителей дочерей человеческих

- Вот!.. Вот, я поймал тебя на лжи, Злоязыкий! ликующе воскликнул Иешшу. И, торжествующе, продекламировал наизусть:

Так как число людей сильно увеличилось, то были у них очень красивые девушки, и самые прекрасные из ангелов полюбили их и были вовлечены через это во многие ошибки. И воодушевились они и сказали: пойдём на землю и изберём жён себе между красивейшими дочерьми человеческими. Тогда Семиазас, которого бог создал князем над самыми блестящими ангелами, сказал им: это намерение прекрасно, но я боюсь, что вы не дерзнёте осуществить его, и придётся мне одному породить

детей от прекрасных дочерей человеческих. И все отвечали: клянёмся исполнить намерение наше, и да будем прокляты, если его нарушим. И соединились они клятвою И было их двести сперва. И было это во времена, когда жил Иаред, отец Еноха. И отправились они вместе и опустились с небес и взошли на гору

Хермонскую, гору клятв. И вот имена двадцати главнейших между ними: Семиазас, Атаркуф, Арасиел, Хабабиел, Харамам, Рамикл, Самкеих, Закинел, Балкиел, Азакиел, Фармар, Амариел, Анагемас, Фаузаил, Самиел, Саринас, Евмиел, Тириел, Сариел, Юмиел. Они, и другие, и много других ещё взяли женщин в жёны в году 1170 по сотворении мира. И от браков этих родились исполины.

- И снова браво, Иешшу, - в очередной раз воскликнул незнакомец, - поверь, я поражён твоей эрудицией. Оказывается, ты не только Священное Писание постиг, но и Книга Еноха оказалась тебе по силам.

- А ты не ёрничай Не ёрничай, - отвечал ему Иешшу. Я потому обратился к этой Книге, ибо нет в Священном Писании той информации, что почерпнул я в это Книге. Скажи как, брат мой, не отозвалась ли душа твоя на одно из этих имён, которые я только что перечислил? Мне почему-то кажется, что тебе приличествует самое главное из них Семиазас.

- Если тебе так будет легче со мной разговаривать, то я не против, - отозвался незнакомец. - Но ты вот что мне скажи, раз ты знаком с текстом этой Книги; вспомни, что сделали эти мятежные ангелы для своего потомства?

- Да, они научили их разным наукам, ремёслам и даже тайным знаниям.

- А что же Адам? изобразил недоумение незнакомец. Что же он ничему не научил потомство своё? Вроде бы и землю он умел обрабатывать, и семя в эту землю, когда надо бросать, тоже знал. И урожай, выросший из этого семени, собирать и хранить тоже умел. Он и Каина, судя по всему, судя по всему, этому научил. Да и Авель, вечная ему память, скот пасти, охотиться и шкуры выделывать, тоже,

наверное, у отца научился. Иначе придётся признать, что последний был гораздо способнее своего отца и ремесло своё постигал сам. Как получилось, что дальнейшее освоение ремёсел стало недоступным

для потомков Адама и Евы, и только благодаря ангелам они снова стали обретать эти знания?

Вот только ангелам не повезло. Разгневанный бог наказал их тем, что сделал бесплодными. Или, говоря современным языком, оскопил. Если помнишь, он сделал это после того, как четверо ангелов, если верить той же Книге Еноха, обратились к Богу за помощью. Иначе говоря, донесли на своих товарищей. Кстати, обрати внимание: Бог наказал провинившихся сынов своих бесплодием, но не изгнанием. Если не брать во внимание историю ангела, по имени Азазел, вздумавшего незаконно занять место и должность Семиазаса, князя ангелов.

- А может тебя Азазел зовут? Иешшу вгляделся в темноту шатра (Солнце давно уже зашло, а собеседники этого даже не заметили). Насколько я помню, Господь заключил его в одну из земных пещер в наказание.

- Нет, моя судьба не так трагична, - ответил незнакомец. Если ты помнишь; он был заключён в ту пещеру до Всемирного Потопа. И что с ним стало после этого можно только гадать. Но об этом мы ещё поговорим, а пока предлагаю вернуться к началу. К Богу единому в трёх лицах. Вернёмся туда, где земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною и дух божий носился над водою.

Обрати внимание, пока только один дух божий, и никого более. Но вот приходит решение о Сотворении Мира и на сцене появляются Бог-отец и Бог-сын. Или они появляются согласно церковному канону?..

- Неважно, как это было, - ответил Иешшу, - главное, что они сотворили мир, в котором мы сейчас живём.

- Ты снова прав, Иешшу, - в очередной раз согласился незнакомец. Итак; вся божественная тройка, которую Церковь величает, почему-то, в единственном числе, в сборе. Или это были

всё-таки три разных существа?.. Либо два, но объединённых духом созидания и разрушения. Почему разрушения, спросишь ты? ведь

Бог Творец; он должен только созидать, но опять же вспомни. Что земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною, но дух-то божий носился над водою А значит, творить-то Бог начал не на пустом месте. И не стало ли оно пустым, когда Богу пришлось разделить (разрушить состояние монолитности) воду, чтобы превратить одну в твердь (то есть; в небо), а другую в землю. А дальше, если помнишь, в том же Писании говорится о водах, которые над твердью и которые под твердью. Тем самым как бы подтверждая процесс разрушения.

Ты задумывался когда-нибудь, Иешшу, что имело ввиду Священное Писание под словами: тьма, бездна, вода? Или вот такая странная фраза: земля же была безвидна и пуста Она была безвидна, потому что тьма над бездною или по причине своего полного отсутствия? Если верно первое предположение, то получается, что земля существовала ещё до официального своего сотворения и была сплошь покрыта водой, над которой и носился дух божий. Если же верно второе, то определение пустота звучит здесь как нонсенс; ибо не может быть пустым то, чего вообще ещё нет в природе. А значит, не могло быть и опор для той же воды, что упоминалась ранее. Тем более, что дальше Бог, сотворив свет, создаёт небесную твердь и сушу, которую тоже называет землёй. Получается, что Бог, уничтожив то, что было до него, создаёт свой мир. Тут я позволю себе вернуться к формуле един в трёх лицах, чтобы рассмотреть её более подробно, и внести в неё некоторые уточнения. Первое: было всё-таки два Бога Отец и Сын. Второе: дух святой Это, на самом деле, некая субстанция, управляемая совместными усилиями (психологическими или физическими) обоих Богов. Возможно, что с помощью этой субстанции и создавали они этот мир. При этом Богу-Отцу выпало творение так называемой неживой природы: звёздных скоплений и отдельных звезд; планетных систем и отдельных планет. Либо, как в истории создания

земли, сотворение материков и морей, и, например: растительного мира.

А Богу-Сыну, в свою очередь, достаётся сотворение гадов и рыб, животных и птиц. То есть; живой природы Возможно, что человек это продукт их совместной деятельности. И по специфике своего творчества Бог-Отец не властен над жизнью человека. И тогда становится понятной разноголосица взаимоотношений между Богом и Каином

А потом, как будут говорить в будущем: между ними пробежала чёрная кошка. Что послужило причиной разлада между Отцом и Сыном? Возможно, кто-то из них решил занять главенствующее положение. То есть, нарушить установленный паритет. А возможно, что уже и нарушил. Я даже склоняюсь к мысли, что это был Бог-Отец. Уж больно нрав у него, если верить Священному Писанию, был крутой. Чуть что громы и молнии!..

Вот они и повздорили, и разругались, и разошлись в разные стороны. Да ладно бы просто разошлись. Так нет; Бог-Отец проклял Бога-Сына!.. Врагом своим объявил

И кажется мне, что они не просто разошлись, но каждый из них свою долю духа святого с собой унёс. Возможно, потому и не может с той поры Бог-Отец сотворить что-то путное, кроме катастроф и катаклизмов. И кто теперь знает, не использует ли Он свои разрушительные способности для уничтожения того, что пытается создать Бог-Сын. Не зря же церковники стращают твоих современников, Иешшу, божьей карой по любому поводу. И в будущем будут так же стращать

- Остановись, Семиазас это в тебе обида на господа Бога заставляет говорить эти напрасные слова, - решительно прервал Иешшу крамольные речи собеседника. Но не сам ли ты подтолкнул Бога на такое решение, идя на поводу у мятежников? Ты мог бы своим словом, своим авторитетом остановить их. Не совершить столь

тяжкий грех по отношению к земным женщинам. А раз уж не сумели сдержать своих эмоций, так хотя бы не пичкали людей, знаниями,

тем самым пытаясь поставить их чуть ли не на один уровень с Богом. И скажи спасибо, что не поступил Он с тобой, как с Азазелом.

- А теперь давай разойдёмся; время уже позднее и я устал. Желаю тебе спокойных снов. Прощай

Глава5:

И снова был день, и снова были люди, собравшиеся послушать речи божьего сына. Сработала пропаганда его учеников, распространяющих слухи о божественном происхождении своего Учителя. Но Иешшу не знал этого и, в ответ на подобный эпитет не высказывал ни подтверждений, ни отрицаний. Главное скромность, - твердил он про себя, - пусть народ решит, чего ты достоин

Скромность скромностью, но молва о его божественном происхождении уже побежала из уст в уста: давая простым людям надежду на обретение обещанного им Рая, и пугая его противников растущей популярностью

А ночью снова явился Семиазас (пусть будет он) и предложил обсудить историю Потопа.

- Вот, казалось бы, жили себе люди спокойно и горя не знали, - заявил Семиазас. Каждый своим делом занимался: кто-то обрабатывал землю и собирал с неё урожай; кто-то строил дома и дороги; были и такие, кто растил скот или охотой добывал мясо и шкуры; были, наверняка, и такие, кто учил других разным наукам и ремёслам; и такие, кто лечил людей от различных недугов. То есть, они делали то, чему научились у своих родителей Ангелов. Я спрашиваю тебя, Иешшу, разве могли от Ангелов рождаться чудовища? Тем более, что и Священное Писание даёт отрицательный ответ: Это сильные, издревле славные люди.

Но Иешшу в ответ промолчал, и Семиазас продолжил свой монолог:

- Но вот Некто: ужасно Великий, дико Справедливый и чудовищно Милосердный вдруг решил, что погрязли эти славные люди в Большом и Страшном Грехе. Настолько большом, что нет им

никакого прощения кроме смерти. Впору задуматься; за что же он их так? За то, что научились они от сынов божиих разным ремёслам и постигли многие науки? Или за тайные знания, которыми поделились с ними те же сыны божии?.. И заключались ли те знания только в постижении врачевания и ведовства или это были те

знания, за которые Адам и Ева своим райским благополучием расплатились? И есть ещё одно знание, за которое люди точно могли поплатиться жизнями. Например: такое, что не Бог создал живую природу и человека на земле

Если последнее верно, то я могу лишь повторить слова Экклезиаста, что: Многие знания умножают многие печали Вот и люди той, допотопной, эпохи, возможно, тоже оказались, по мнению Бога, слишком много знающими. За что и были утоплены Богом во Всемирном Потопе. Правда не все Одну семью Господь всё-таки пожалел. Уж больно она ему безгрешной показалась. Безгрешнее даже собственных сынов, наказанных бесплодием.

Ты можешь со мной не согласиться, брат мой, но мне почему-то думается, что не безгрешной была та семья, а беспросветно тупой. Настолько тупой, что никакие науки, никакие знания не сумели закрепиться в их головах, кроме способности к охоте

- Почему ты так решил? не удержался Иешшу в молчании. Насчёт охоты?..

- Потом объясню, - ответил Семиазас. Что же касается этой семейки, что жило в их умах только упование на божью помощь и божье милосердие. Потому-то Бог и решил оставить их в живых, чтобы воссоздали они новый род человеческий. Они-то уж точно не поделятся со своим потомством никакими крамольными и запретными знаниями. И всё же!..

И всё же Богу пришлось кое-чему научить эту семейку. Скорее даже не научить, а силой своего могущества вдолбить в их пустые мозги такие науки, как кораблестроение, умение разбираться в породах животных, птиц и прочих гадов (иначе, откуда им знать, кто из них чистый, а кто не чистый), ну и кое-какие азы навигации. Так что

самыми древними науками на Земле, дошедшими до нас с допотопных времён; можно считать судостроение, биологию и навигацию. Да, ещё ботанику!.. Должны же были они знать, чем кормить, чем какая тварь питается

Вот только Иешшу ничего этого не слышал, потому что спал. И снилось ему, что он тот самый Ной, который настолько потряс господа Бога своей праведностью, что последний оставил его жить. Причём, вместе со всей семьёй. Более того; назначил им стать будущими родоначальниками нового человечества. Человечества, чей разум был настолько чист и ясен, что в него можно было вложить всё, что угодно. Человечества, не обременённого никакими знаниями и опытом прошлой жизни. Человечества, которое можно было снова учить и заставлять при этом думать, что все эти знания и таланты есть дар божий, а не память, доставшаяся Ною и его сыновьям от великих и издревле славных предков, поплатившихся за это своими жизнями

И снилось Иешшу (Ною), что целых сорок дней поливали хляби небесные проклятую землю, покрывая постепенно её водным покровом, под которым исчезали не только равнины с полями и степями, но леса, и холмы, и горы

И все эти сорок дней, носился ковчег (вместе со всем своим содержимым) по волнам действительно бескрайнего моря, пока не наткнулся на единственную сушу вершины гор Араратских.

И вот тут явился ему во сне сам Господь Бог и во всеуслышание заявил: Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, день и ночь не прекратятся и всё движущееся, что живёт, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам всё. Только плоти с душею её, с кровью её, не ешьте.

Даже во сне Иешшу почувствовал, как его сердце наполняется благостью. Вот ведь; не забыл Господь завета своего, данного первым людям. Не забыл, но и не ограничил новых людей только растительной пищей. Позволил и мясо животных в пищу употреблять. Правда; с некоторыми ограничениями. В частности: не употреблять

эту с душёю её и кровью её То есть, живьём.

И перед самым пробуждением предупредил:

Кто прольёт кровь человеческую, того кровь прольётся рукою человека: ибо человек создан по образу Божию.

А потом приснилось ему, что спит он в шатре своём, пьяный и голый, и что сын его Хам, увидел это и рассказал своим братьям. Но Иафет и Сим накрыли его

Ной проспался от вина своего, и узнал, что сделал над ним меньший сын его и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих

Ной Старик Ной Старый маразматик Ной. Он посчитал себя круче Господа Бога!.. Тот прямых виновников наказывал, а Ной сразу потомство своего сына, Хама, проклял. Причём морально усугубляя моральную силу своего проклятия: не просто рабами быть им, а рабами у рабов потомков других сыновей, - задумался Иешшу, едва пробудившись. И почему Бог не указал ему на это?.. А что, если прав Семиазас, говоря, что бога это совершенно не волнует.

И вдруг подумалось ему совсем уж страшное: Что, если Бог наказал людей совсем не за то, о чём говорится в Священном Писании? А за то, например, что жили они между собой в ладу и дружбе; и не было у них ни рабства, ни войн, ни мятежей и восстаний. То есть; жили себе и никак не хотели умирать: ни все разом, от какого-нибудь катаклизма, вроде потопа, ни от постепенного самоуничтожения от упомянутых неоднократно невзгод. То ли дело сейчас!.. не без иронии подумал Иешшу, - Бесконечная череда войн: за территории, за людские ресурсы, за ресурсы природные, за правое дело своей идеологии и своей религии. За независимость Войны войны войны Бесконечная череда войн!.. а мы всё ещё существуем. Благодаря Богу?.. Или вопреки его желанию?..

Непонятно только, почему все противоборствующие стороны убивают и умирают под одним и тем же лозунгом: С нами Бог!..

Надо будет спросить у Семиазаса, как с этим делом в будущем

делается?..

На что Семиазас ответил следующими словами:

На всей земле был один народ и одно наречие И сказали они: построим себе город и башню до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошёл Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык: и вот что они начали делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдём же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их господь по всей земле, и они перестали строить город (и башню).

- Это, Иешшу, ответ на твою догадку о едином народе, - сказал он. Когда народ един, его даже боги боятся. И стараются поскорее разделить и поработить при помощи междоусобных распрей. И потом: почему вдруг Бог испугался? Неужели он решил, что люди действительно могут построить такую башню? Ему ли, знающему ( в отличие от сочинителей Священного Писания), что такое небеса в действительности, бояться этого? Нет, мне больше нравится версия от Всемирного Потопа, потому что в неё я могу заключить идею того, чего на самом деле мог опасаться Бог. Идею, что эти люди могут возродить древние знания среди нового человечества. Идею возрождения единства среди народов. Единства, которое могли бы принести нам наши предки. Вот Господь потому и заставил их говорить на разных языках. И рассеял по всей земле. Ведь разобщённых и разделённых гораздо легче уничтожать. И обманывать проще. А самое главное в обмане это разрушить чужую идею, чтобы освободившееся место занять своей. Например: религией. Ведь что такое религия, как не самая древняя идея заставить все народы жить по одним правилам и канонам?..

- Ты противоречишь сам себе, Семиазас!.. тут же воскликнул Иешшу. Только что, рассказывал о едином народе, которого, якобы, даже Бог испугался; и тут же рассказываешь, что Церковь этот же народ стремится объединить. Где логика, брат мой?..

- А логика в том, что ты судишь с точки зрения одной религии. Пока одной Но вот у римлян, ваших поработителей, своя религия. И у греков, их соседей на Земле, тоже своя. А в будущем даже у твоих соотечественников, а так же всех их соседей появится новая религия. Ради торжества которой, они будут готовы перебить друг друга.

- Нет, Семиазас, моя религия будет держаться только на добром отношении человека к человеку, - опротестовал Иешшу, слова собеседника.

- Твои бы слова да Богу в уши - Семиазас вздохнул и начал прощаться:

- Ладно, брат мой, отдыхай и пусть тебе приснится хороший сон

Глава6:

- Сегодня, Иешшу, мы начнём разговор о единоплеменном народе твоём. Такими словами встретил Семиазас своего собеседника, едва они уединились в шатре. Помнишь эти строки?

И прошёл Авраам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море. В этой земле тогда жили Хананеи. И явился Господь Аврааму и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию.

- Конечно, помню, - проворчал Иешшу, недовольный сомнением в последних словах Семиазаса. Отец наш обещал место на земле своему богоизбранному народу? Вот он и предоставил им такое место.

- А, ничего, что оно уже было занято хананеями? Естественно, их возмутило это наглое вторжение; они и вышибли аврамитов со своей земли. И даже Бога не побоялись. А почему?.. А потому, что у них был свой Бог. Тогда у каждого народа, каждого племени был свой Бог. И то, что хананеи победили вопреки всему; составители Священного Писания стали думать, как повысить значимость Бога, в которого вы, потомки аврамитов, верили, верите и, наверное, ещё будете верить. Они отправили проигравших битву аврамитов, вместе с их вождём Аврамом и женой его, Сарой, в Египет, который уже тогда существовал и процветал. И вот что из этого получилось:

Когда же он приблизился к Египту, то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом. И когда египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых. Скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя. И было; когда пришёл Аврам в Египет, египтяне увидели, что она женщина весьма красивая. Увидели её и вельможи фараоновы, и похвалили её фараону: и взята она была в дом фараонов. И Аврааму было хорошо ради её; и был у него мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки и верблюды.

Когда я прочитал об этом в первый раз, то не нашёл ничего необычного, - продолжил Семиазас свои речи. Опасается человек за свою жизнь; просит жену, чтобы она не выдавала их настоящих отношений. Что Сара, видимо и сделала: раз оказалась в доме у фараона, а мужу за это столько всякого добра ради неё досталось. Но, по дальнейшему размышлению вдруг подумал; а в качестве кого оказалась Сара в фараоновых покоях? Если как сестра, то к чему все эти богатые дары, что получил за неё Авраам? Можно подумать, что он её, как свою сестру, вознамерился за фараона замуж выдать. Что вполне было бы естественно с точки зрения любой морали. Или, на худой конец, в наложницы пристроить а потом меня вдруг осенило: очень уж это похоже было на откровенную торговлю собственной женой. Этаким сутенёрством. Уж больно хорошие и богатые дары получил Авраам за свою жену. И подумалось мне; он прекрасно понимал, что Сара в роли его сестры скорее окажется на ложе фараона

Что я могу сказать?.. Только одно: Ай да Авраам!.. Ай да святой человек!.. Да какой он святой!.. Сутенёр!.. Самый обыкновенный сутенёр, к тому же торгующий собственной женой. Даже нет, он ещё хуже! Он ведь продал Сару фараону из двойной корысти: и шкуру свою спасти, и богатые дары за интимные прелести своей жены получить

И вступил бы фараон в интимную связь с чужой женой, и позор

покрыл бы имя её, и честь её; не вмешайся в эту историю сам Бог:

Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его за Сару, жену Аврамову. И призвал фараон Авраама и сказал: что ты сделал со мною? Для чего не сказал мне, что она жена твоя? Для чего ты сказал: она сестра моя и я взял было её себе в жену. и теперь вот жена твоя: возьми её и пойди.

Иешшу, тебе не кажется, что фараон оказался более порядочным человеком, нежели Авраам? Он вполне мог бы (по фараонской своей сути) сделать Сару своей наложницей или вообще рабыней, однако же задумал взять её в жёны, не раскройся обман раньше времени. А вот знал ли Авраам, что Бог вовремя вмешается, и не позволит фараону совокупиться с его женой? Может, он кинулся на колени, едва Сару увели в царские покои, и принялся истово бить поклоны своему Богу, умоляя спасти Сару от бесчестья и позора?

Вот ты, Иешшу, как бы поступил со своей женой в подобном случае?

- У меня нет жены.

- Вот и плохо. Тебе надо обязательно жениться, чтобы в твоей жизни наступил хоть какой-то порядок. Чтобы ложился спать вовремя, и вставать тоже. Чтобы питался регулярно и тоже вовремя.

Чтобы дом у тебя был постоянный, а не ночлег, где придётся. Где ночь застанет.

- Мне это Бог не заповедал, поэтому мне ничего этого не нужно, - отверг Иешшу слова Семиазаса. Мне господь служение народу заповедал.

- А главное, брат мой, - продолжил Семиазас, - надо тебе потомством обзавестись. Чтобы было кому дальше твоё Слово продолжить.

- А сам-то ты, что, женат, что ли? ехидно поинтересовался Иешшу. Да и потомства, вроде бы, нет.

- Увы, брат мой, на моей семейной жизни лежит непреодолимый запрет, - посетовал Семиазас, - это моя вечность. Да я при таком укладе жизни, просто замучаюсь жён себе заводить

каждый раз.

Кстати, а что же Сара? Как она-то вела себя в столь пикантной и довольно непростой ситуации?.. Может, она возмутилась предложением мужа называть себя сестрой? Умоляла Авраама сказать правду, когда её вели в покои фараона?.. Нет, она безропотно согласилась с предложением (или приказом?) мужа назваться его сестрой. Не возмутилась и не предложила Аврааму выбирать, что ему дороже: честь жены или собственная безопасность. Не протестовала и в тот момент, когда за ней пришли посланцы фараона и повели её в фараоновы покои. Хотя наверняка знала, что ждёт её там не экскурсия по дворцовым палатам и приятная беседа с фараоном и его свитой. Не прогулка по парку и катание на лодках по Нилу. Знала, но всё-таки пошла и осталась во дворце. До самого утра осталась бы, не вмешайся в это дело Бог

- Господь всегда вовремя вмешивается, - заметил Иешшу.

- А ты точно уверен, что он вовремя вмешался, а немного погодя, когда процесс интимной связи между фараоном и Сарой уже завершился?.. И если это не так, то почему тогда фараон не отобрал у Авраама свои дары?.. И не за то ли Бог наказал фараона, что он совокупился с Сарой, соблазнившись её прелестями и красотой? Ведь она была представлена ему, как свободная женщина. Так кого же Бог должен был наказать в первую очередь?.. Я так думаю, если бы фараон приказал отрубить Аврааму голову или бросить в Нил, на съедение крокодилам, за такой обман это было бы справедливо. Но фараон, как я уже обмолвился ранее, оказался порядочным человеком. Он не только вернул Сару мужу, но и дары свои обратно не забрал. Более того, позволил им спокойно покинуть пределы Египта.

- Гнев Господа заставил его так поступить!..

- Может быть Но, как бы то ни было Авраам и Сара спокойно покидают дворец фараона, увозя с собой дары фараона, честно заработанные Сарой. Мало того, Авраам ещё и жалуется Богу на отсутствие потомства от Сары.

Авраам сказал: владыка господи! Что ты дашь мне? Я остался бездетным. И сказал Авраам: вот, ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой.

И вот тут я подумал; а не за тем ли Авраам выдавал Сару за свою сестру, чтобы она могла спокойно провести ночь с другим мужчиной и, возможно, забеременеть от него. И Бог, словно чувствуя свою вину перед ними, обещает помочь им. Правда; срока не назначает. И тогда святая Семья решает эту проблему по-своему:

Сара, жена Авраама, не рождала ему. У ней была служанка египтянка, именем Агарь. И сказала Сара Аврааму: вот, господь заключил чрево моё, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей; может быть я буду иметь детей от неё. Авраам послушался слов Сары. Он вошёл к Агари, и она зачала.

А почему бы и нет?!. Почему бы Саре не предложить своему мужу переспать со служанкой в благодарность за ночь, проведённую с фараоном. Тем более и повод у неё был более благородный, поэтому и вопросов к ней по поводу морали у меня нет.

Да вот только не к добру всё это обернулось

- Семиазас, остановись!.. взмолился вдруг Иешшу. Вон; уже утро забрезжило; как ты теперь от меня уйдёшь?

- Об этом не беспокойся, брат мой, - ответил ему Семиазас, - но ты прав; нам пора расставаться

Глава7:

- Так вот, не к добру всё это обернулось, - раздался в темноте шатра голос Семиазаса, и сон мгновенно ушёл от Иешшу. И стоит, пожалуй, задуматься, что за историю предлагает нам Священное Писание.

- Что за историю? чуть ли не простонал Иешшу. Чем ты сегодня собираешься меня расстроить?

- А вот, послушай: И сказала Сара Аврааму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твоё; а она, увидев, что зачала. Стала презирать меня; Авраам сказал Саре: вот, служанка твоя в твоих руках; делай с нею, что тебе угодно. И Сара стала

притеснять её; и она убежала от неё.

- Я повторяю свой вопрос: тебе не кажется, что стоит задуматься над тем, что за историю предлагает нам Священное Писание? То муж обманом продаёт свою жену другому, то та же жена предлагает мужу попользоваться её служанкой, прикрывая это благими, якобы, намерениями. Как можно, спокойно, с огнём святости в сердце, читать эти строки? Или я, по скудоумию своему, неправильно всё понял? И кто же тогда хозяин над мыслями моими, если я по-своему понимаю слова Священного Писания? Уже сейчас, пересказывая всё это, мне то и дело хочется воскликнуть: Боже, во что я верил всю жизнь!..

В темноте шатра наступила долгая пауза. Семиазас ждал, что и Иешшу выскажет, наконец, свои сомнения. Но последний решил про себя, что свои сомнения он выскажет только самому Богу

Так и не дождавшись от Иешшу ни согласия, ни протеста Семиазас заговорил снова:

- Надеюсь, ты не пропустил историю о Содоме и Гоморре, когда постигал премудрость этой Книги? Историю двух городов, жители которых достали Бога своим аморальным поведением. Историю о том, как два ангела (или сколько там?) пришли в Содом к некоему Лоту и попросились переночевать. Тот их, конечно же, принял, ибо числился у Бога человеком высокой морали (кстати, и вся его семья тоже) В отличие от остальных содомлян. И пришли тогда, все эти, остальные; все, сколько их там было: и стар, и млад; и мужчины и женщины, и стали требовать этих ангелов себе на забаву. И разозлился Бог на них за это, и пожёг всех содомлян смолой кипящей да серой горящей. А заодно и гоморрцев Одну только семью и пожалел. Ту, которая ангелов приютила и в обиду их не дала

Вот, такая поучительна история о Содоме и Гоморре. И выражение содомский грех навсегда врезалось в мою память, порождая в душе, как и у всех, реакцию отторжения. Но продолжая осмысленно изучать Священное Писание, я наткнулся на эпизод, которому раньше не придал значения:

И сказал господь: вопль содомский и гоморрский, велик он, и грех их, тяжёл он весьма. Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль от них, восходящий ко мне, или нет, узнаю.

Ты можешь представить, как занимающиеся развратом, кричат при этом так, что их слышно в самых отдалённых шатрах?.. Вот и я тоже не могу. Обычно, кто сильно грешит, старается делать это как можно тише. А тут такой вопль подняли, что аж Бога потревожили. Вот он и решил сам всё проверить. И послал в Содом своих помощников:

И пришли те два ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содомских.

Абсурдно, как мне кажется предполагать, что в это время у ворот не было никого, кроме Лота. И то, что они попросились на ночлег именно к нему, лишь подтверждает их знание о судьбе этого города. И что дом Лота это единственное праведное место в городе.

Интересно, а Лот знал, кто просится к нему на ночлег, или просто догадался, кто эти двое прекрасных псевдоюношей? Почему псевдо ты, наверное, уже догадался. Или догадаешься об этом чуть позже. А пока Лот приветил, просящих, словно уже зная, кто они такие, и сразу повёл их в свой дом. Не ведая, какую беду ведёт он за собой:

Ещё не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. И вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, мы познаем их.

И представилась мне ужасная картина. Собрались все содомляне у дома Лота: мужчины и женщины, молодые и старые, подростки и совсем ещё дети, даже младенцы, ведомые одним только плотским желанием: надругаться над ангелами. Собрались, заполнили все соседние улицы, улочки, переулочки и закоулочки, и давай скандировать: Выводи!.. Покажи!.. Отдавай!.. Мы их, мол,

познаем Интересно, как?.. Ведь ангелы, согласно этому Писанию, существа бесполые. БЕС-ПО-ЛЫЕ!!!

Иешшу не выдержал и тихонько усмехнулся над абсурдностью слов Семиазаса. Но тот, увлечённый своими размышлениями, не обратил на это внимание.

- Допустим, Лот и горожане об этом не знали. Недосуг им было читать Священное Писание при столь разгульной жизни. И точно ли те, кто писал эту Книгу, правильно раскрыли смысл слова познать?

Но, видимо, сами поняв его двусмысленность, раскрыли его сущность следующей фразой:

Лот вышел к ним ко входу, и запер за собой дверь. И сказал им: братья не делайте зла. Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам

угодно; только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего.

Как тебе такое, Иешшу?! Каков праведник этот старый развратник Лот. Собственных дочерей готов был отдать на поругание толпе. И чем он праведней остальных содомлян? Те хоть не скрывают своих пристрастий и не прикрываются праведностью. Что за дикая жестокость предлагать своих невинных дочерей на поругание толпе?.. Неужели же он спокойно наблюдал бы за тем, как их насилуют у него на глазах?.. И крики бедняжек о помощи, неужели не потревожили бы его отцовское сердце?.. Или он знал, что содомляне откажутся от такого соблазнительного предложения ради удовольствия пообщаться с ангелами?..

И если уж кого надо было наказывать Богу, так это потерявшего всякий стыд праведника, готового поступиться честью и жизнью своих дочерей, ради небесных посланников. К тому же, как я понимаю, действующих инкогнито. Богу должно быть стыдно, что любовь к нему (и к его посланникам) выражается таким вот грязным образом. Или я ничего не понимаю в морали и этике!..

Интересно, что стало бы, пожалей Лот своих дочерей и уступил бы требованию толпы? Мне кажется, что эти ангелы справились бы

сами с этими похотливыми козлами да так, что они на всю жизнь зареклись бы заниматься подобными извращениями

Но пришло время осмысления, и я понял, что грех содомлян и гоморрян состоял не в сексуальных извращениях, приписываемых им Священным Писанием, а в неспособности зачинать и рождать детей. Вот и возопили бедняги, моля Бога дать мужчинам полноценное семя, а женщинам способность рождать от этого семени.

- А в чём же, тогда, грех? поинтересовался Иешшу. Только не говори, что Господь зря наказал этих людей.

- Скорее всего, в том, - ответил Семиазас, - что мужчинам пришлось делить ложе не только со своими жёнами, но и с другими

женщинами, чтобы убедиться в своём мужском бессилии. А женщинам допустить на супружеское ложе других мужчин и убедиться, что всё напрасно. Детей ни у кого и ни от кого нет. И вот тогда поднялся плач великий над Содомом и Гоморрой и достиг он ушей Господа.

А что ангелы посланцы Господа? Пришла толпа к дому Лота, захотели люди узнать, услышал ли их Бог, а им послышалось, что их собираются познать. Понимаешь, Иешшу, узнать и познать - вот в чём была разница. Но Богу было доложено об этом, как о свальном грехе. И не наказывать надо было этих несчастных людей, а помочь им избавиться от постигшей их беды.

Но ошибка была не замечена, и Бог приказал своим посланника вывести Лота вместе с семьёй и домочадцами из Содома.

Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть ещё здесь? Зятья ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места; ибо господь истребит сей город. Но зятьям показалось, что он шутит. Когда взошла заря, ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззаконие города.

Вот ангелы, которых Священное Писание называет мужами,

Дают Лоту понять, что он может вывести из города всех своих родственников и близких ему людей. Причём, количество их специально не оговаривается; хоть полгорода выводи. Хоть весь город Но тут пришёл мне на ум интересный вопрос; а что делали зятья Лота в ту злополучную ночь? И почему они не поверили Лоту? А главное: жёны не стали их убеждать поверить своему тестю, но остались вместе с ними (и с детьми!?.) в Содоме. Почему?.. Не потому ли, что у них была та же проблема, что и у остальных содомлян. Да и сам Лот не удосужился хотя бы забрать с собой внуков

- Эй, Семиазас, каких внуков?.. радостно воскликнул Иешшу. Уличив собеседника в ошибке. Ты же сам только что сделал допущение, что у замужних дочерей Лота могло и не быть детей.

- Я рад за тебя, брат мой, ты внимательно слушаешь, - весело откликнулся Семиазас. Вот и те, кто создавал Священное Писание, тоже, по-видимому, заметили эту нестыковку и поспешили её исправить. Иначе, не получалось бы у Лота праведного семейства. А может, и в самом деле не получилось, потому и приказали ему ангелы взять с собой только жену и двух невинных дочерей, которых он едва не отдал на растерзание толпе

- Какой толпе? снова перебил его Иешшу. Ты меня совсем уже запутал: то у тебя содомляне невинные жертвы судьбы, то разнузданные развратники. Так каких содомлян имел ты сейчас ввиду?

- Тех, о которых сказано в Священном Писании, - терпеливо отозвался Семиазас. Будь они другими, то и Священное Писание тоже было бы другим. Но давай вернёмся к герою моего рассказа.

Итак, всего лишь четверо успели спастись, убегая без оглядки из обречённого города: Лот с женой и две их дочери. Знал ли Лот о том, какой тяжкий грех поджидает его в будущем или нет, но сейчас он был озабочен только одним: как можно дальше убраться от обречённого города, и при этом ни разу не оглянуться, как приказали ангелы. И не важно, что там остались другие дочери со своими

мужьями и своими детьми, внуками Лота, остались другие родственники, которых он мог спасти. Ведь только зятья ему не поверили. Про остальных родственников Священное Писание ничего не говорит. Выходит, он им ничего не сказал. Главное, что сам спасся!..

А вот о жене Лота не могу сказать ничего плохого, даже не смотря на то, что она нарушила приказ ангелов. Просто она оказалась сердобольнее своего мужа и не смогла не обернуться. Оно и понятно, какая мать будет убегать без оглядки, зная, что за спиной у

неё гибнут её дети. Гибнут внуки продолжение рода. И какова же была сила её проклятия Богу, исходящая от этой несчастной женщины, своими глазами увидевшей, как льются на город кипящая смола и горящая сера, и огненные камни падают на дома, разрушая их до основания. И гибнут под ними родные и близкие ей люди. И не за это ли проклятие так жестоко наказал её Бог, превратив в соляной столп?..

А вот праведник Лот не оглядывался и не проклинал. И благополучно добрался вместе с дочерьми до города Сигора. Но что-то помешало ему воспользоваться местным гостеприимством:

И вышел Лот из Сигора, и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре. И жил он в пещере, и с ним две дочери его.

Согласись, брат мой, очень странно ведёт себя Лот. То он всеми силами рвётся в этот Сигор, то вдруг бежит из него. Чего же он так испугался? Может быть сигоряне, наслышанные о скандальной известности содомлян, поостереглись иметь рядом с собой такого соседа? А может, они каким-то образом проведали, как недостойно повёл себя Лот в отношении своих дочерей, и отказали ему в гостеприимстве. Вот и пришлось ему спешно покинуть Сигор и поселиться в пещере вместе с дочерьми, на которых, видимо, тоже распространилась неприязнь сигорян. И, как оказалось, не напрасная. Ты ведь помнишь, что они сделали со своим отцом? Вот именно:

И сказала старшая младшей: отец наш стар; и нет человека на

земле, который вошёл бы к нам по обычаю всей земли. Итак, напоим отца вином и переспим с ним, и восстановим от отца наше племя.

Не знаю, как тебе, Иешшу, но мне как-то не хочется быть потомком племени, зачатого в тяжком грехе кровосмешения. Да и само такое племя, где дочери готовы совершить подобный грех (пусть даже с благородной целью), имеет ли право такое племя вообще существовать?

Единственное, что утешает и вселяет надежду это фраза о спаивании Лота вином. Лишь она, эта фраза, ясно доказывает, что данный эпизод сплошная выдумка. Подумай сам, брат мой, до какого состояния надо было напиться Лоту, что он даже не заметил, как стал мужем собственным дочерям? И можно ли в подобном состоянии вообще быть на что-то способным? Или праведнику Лоту было всё равно: толпа ли надругается над его дочерьми, или сам он их обесчестит?.. Пусть даже с их согласия и с самыми благими намерениями.

Помню, как стало мерзко у меня на душе, когда я в первый раз прочитал это откровение. Неужели такое могло быть правдой, подумал я? Или Священное Писание не такое уж и священное? Но вовремя вспомнилась одна фраза, что попалась мне раньше всех этих событий

- Слушай, Семиазас, давай пока на этом остановимся, - взмолился вдруг Иешшу. - Я уже и так стал заговариваться во время своих проповедей. Предлагаю сделать перерыв на несколько дней.

- К сожалению, брат мой, у нас слишком мало времени до того момента, когда мы будем должны избавить этот текст от всего надуманного и лишнего, чтобы он действительно стал Священным. Поэтому я и дальше буду встречаться с тобой каждую ночь. И поверь это не моя прихоть

- А чья же!? поспешно воскликнул Иешшу. Только не говори, что это наш Отец

Но ответила ему тишина и темнота

Глава8:

Следующее утро для Иешшу началось с тревожных раздумий. Вот уже пятую или шестую ночь он не может полноценно выспаться, вынужденный выслушивать ту ахинею, что несёт Семиазас. Интересно, зачем он это делает? Почему так упорно добивается, чтобы он критически относился к священным текстам? И все эти его разоблачительные комментарии Как же они мешают ему спокойно

расслабиться и заснуть. Нет, он вынужден ещё какое-то время ворочаться без сна, размышляя над словами Семиазаса

Иешшу на какое-то время отвлёкся от своих мыслей и огляделся вокруг. Вот его ученики и будущие последователи разбились на несколько группок и что-то обсуждают между собой. А один из них (кажется это Савл) занят тем, что развлекает вездесущих ребятишек, показывая им фокусы с монетами и другими мелкими вещицами, коих было достаточно в поясе Савла. Ребятишки восторженно глядели, как вся эта мелочь мелькает в воздухе, порхая, словно бабочки, и радостно взвизгивали, когда они исчезали прямо у них на глазах. И ещё радостнее визжали, когда Савл доставал из их ушей, носов, ртов монеты и прочую мелочь

Вот и я так же показываю их родителям фокусы, выдавая их за чудеса, - подумал вдруг Иешшу, и тут же испуганно оглянулся вокруг. Вдруг он вслух это произнёс, а кто-то услышал?.. Но все были заняты своими делами и он постепенно успокоился.

Пора приниматься за дело; приказал он себе, поднимаясь с камня, и направился к ближайшей группке учеников.

- Какие у нас на сегодня дела? поинтересовался он у одного из учеников - Фомы.

- Как всегда, очередные проповеди и другие истории о загробном рае, - ответил тот, едва скрывая иронию.

Иешшу не понравились ни ответ, ни тон, каким он был озвучен. Уж не поддался ли он греховным речам Семиазаса, сразу подумалось ему. Он что же подслушивал? И только ли он один?..

Он ещё раз окинул взглядом учеников, стараясь по их позам

определить, скрывают ли они что-то от него.

Но тут у него за спиной раздался какой-то шум: мужские голоса перемежались женскими криками и стонами. Иешшу резко соскочил с камня и обернулся на шум. И то, что он увидел, потрясло его до глубины души. Небольшая группа мужчина гналась за какой-то женщиной, выкрикивая ей вслед: Потаскуха! Вон из селения!.., и бросаясь в неё камнями.

Воспылав негодованием, Иешшу бросился навстречу женщине, прижал её дрожащее тело к своей груди и, воздев свободную руку навстречу толпе, воскликнул:

- Что вам сделала эта женщина?! Почему вы преследуете её?!

Толпа экзекуторов остановилась и возглавляющий её мужчина сказал:

- Она занималась прелюбодеянием. И мы не препятствовали ей в этом. Но вчера, после вашей проповеди, поняли, что вели себя недостойно по отношению к Священному Писанию, вот и решили изгнать её из селения.

- Мне всё понятно. Иешшу отстранил женщину от себя и сказал: - Вот она перед вами, делайте с нею что хотите. Можете забить её камнями, ибо то, что она творит есть тяжкий грех. Поэтому, берите каждый по камню и бросьте в неё со всей силы.

Десятки рук взметнулись над головами, готовые свершить самосуд, но тут Иешшу сделал шаг вперёд и, прикрыв женщину своим телом, добавил:

- Но только пусть сделают это те, кто не имеют за собой ни одного греха. Даже самого малого.

И, поднятые руки дрогнули и опустились, а камни упали на землю.

- Идите и больше не грешите! приказал Иешшу толпе. После чего снова вернулся к камню, на котором сидел.

- А мне, что делать? поинтересовалась женщина, приблизившись к Иешшу.

- Ты тоже иди, - ответил он, махнув рукой, словно указуя ей путь.

- И тоже больше не греши.

- А ты что, святой, чтобы давать мне подобные указания? огрызнулась женщина на последние слова Иешшу. Колючей ехидной обернулась.

Но тут к ней подошёл Лука, положил руку на её плечо и сказал:

- Се человек, но его устами с нами говорит наш Господь. Поэтому слушай его.

- Ладно, Лука, оставь её в покое, - приказал Иешшу ученику, - не видишь; она испугана.

И, повернувшись к женщине, спросил:

- Кто ты и откуда?

- Я из Магдаллы, и зовут меня Мирриам, - ответила та.

- Есть ли у тебя семья? продолжал допытываться Иешшу. И что привело тебя в наши места?

- Позволь мне не отвечать на эти вопросы, - воспротивилась вдруг женщина, - и прикажи своим слугам принести сюда таз с тёплой водой.

- Здесь нет слуг, - поправил женщину Иешшу, - здесь все равны.

И попросил Иоанна:

- Принеси, что она просит.

И снова повернулся к женщине:

- А зачем тебе вода?

- Я хочу омыть твои ноги, святой человек, - ответила Мирриам.

- И прихвати полотенце, - крикнул Иешшу вслед Иоанну.

- Не надо полотенца, - отменила Мирриам просьбу Иешшу, - я вытру их своими волосами.

И гордо выпрямилась перед Иешшу.

А тот вспомнил вдруг, как убеждал его Семиазас, что ему надо жениться. И уже по-новому глянул на Мирриам. И по-новому увидел её стройный стан, прикрытый рубищем, её длинные чёрные волосы, спадающие с головы чуть ли не до середины бёдер.

Ей вполне хватит этих волос, чтобы прикрыться, останься она без одежды, - снова подумалось вдруг Иешшу и ему стало неловко

от этой греховной мысли.

Тут вернулся Иоанн с тазом в руках. Он поставил таз возле ног Иешшу и тот увидел, что он наполовину заполнен водой.

- Ставь сюда ноги, Учитель, - скомандовала Мирриам, и тот, немного удивлённый, опустил ноги в таз. И ещё раз удивился. Вода в тазу была тёплой.

А Мирриам, тем временем, опустилась рядом на колени и принялась мыть его ноги. Она тщательно тёрла ступни, перебирала каждый палец И Иешшу с удивлением увидел, как темнеет вода в тазу.

- Ещё воды! скомандовала Мирриам.

Иоанн тут же бросился бегом куда-то за шатры, и вскоре вернулся обратно с новым тазом в руках. И процедура мытья ног продолжилась

Но вот и она закончилась. Мирриам осмотрелась вокруг и вдруг ухватилась за край подола и оторвала от него широкую полосу. Отодвинув таз всторону, она постелили эту полосу под ноги Иешшу, и попросила наступить на неё. А когда он исполнил её просьбу, Мирриам, не поднимаясь с колен, подползла к ногам Иешшу, и склонившись к ним, принялась вытирать их своими волосами

А Иешшу, к полному его стыду и смущению, вдруг привлекли К себе бёдра Мирриам, что обнажились до самых ягодиц. Он осторожно огляделся по сторонам и, заметив, что все вокруг заняты своими делами, снова опустил взгляд на бёдра Мирриам.

Женщина сосуд греха, как говорится в Писании, - подумал про себя Иешшу, продолжая любоваться бёдрами Мирриам, - но почему глаза мои так жадно пьют из этого сосуда?

А Мирриам вытерла ноги Иешшу насухо и, выпрямив свой стан, посмотрела на Иешшу. А тот испытал новое смущение, узрев в вырезе её рубища налитые полушария её грудей. И Мирриам тоже вдруг смутилась, когда поняла, на что смотрит Иешшу. Она прикрыла груди отворотами рубища и поспешно поднялась с колен.

- Спасибо тебе, Мирриам из Магдаллы, - ласково сказал Иешшу,

кивнув головой в знак благодарности. Ты так и не сказала, есть ли у тебя семья.

- Была, - как-то нехотя ответила Мирриам и перевела разговор на другую тему. Учитель, позволь мне остаться с вами. Я готова каждый вечер мыть тебе ноги. Готова стирать одежды твоим ученикам. Готова готовить вам еду, только не гони от себя. Я не готова быть для тебя подругой, но служанкой. И для твоих учеников тоже.

И она снова опустилась перед ним на колени, и коснулась лбом земли. И снова обнажились её бёдра до самых ягодиц и выше, принуждая Иешшу соответствующе реагировать.

- Встань немедленно, - приказал он сердито и одновременно смущённо. Никто из моих учеников не встаёт передо мной на колени. Мы только кланяемся друг другу. И ты будешь тоже только кланяться мне. И остальным.

И когда Мирриам, радостная от услышанного, проворно поднялась с колен, Иешшу подозвал к себе Иоанна.

- Вы с ней почти одинаковые по росту и по комплекции, - сказал он, окинув обоих оценивающим взглядом, - подбери ей что-нибудь из твоих запасов одежды и принеси сюда.

Тот бегом бросился к своему шатру и скрылся внутри но вскоре вышел наружу с охапкой рубах, штанов и других предметов одежды и обуви в руках.

- Вот, выбирай, что понравится, - сказал он, свалив всё это к ногам Мирриам. И отступил на два шага. Мирриам тут же присела на корточки, проворно собрала одежды и снова выпрямилась. И вопросительно посмотрела на Иешшу.

- Учитель, можно мне - она не договорила и повела взглядом в сторону его шатра.

- Можно, - махнул тот рукой и перевёл взгляд на Иоанна. И удивился, узрев растерянность на его лице. И смущение в его глазах. Словно он только что увидел нечто такое, что пробудило в нём вышеописанные чувства.

Да, трудновато придётся ей среди двенадцати тринадцати мужчин, - тревожно подумал он о будущей судьбе молодой женщины, не поторопился ли я, предложив ей свою опеку

В этот момент к нему подошёл один из братьев Заавеевых Пётр и тихо сказал:

- Учитель, там из города идут люди. Мне кажется они настроены враждебно, потому что их ведут два священника. Между людьми разговор о какой-то женщине, которую якобы вы, Учитель, отняли у них.

Тут Иешшу вспомнил, что Пётр во время инцидента уходил на базар за продуктами и потому ничего не знает. А вот остальные

- Все ко мне, - приказал он.

И когда ученики сгрудились вокруг него, сказал:

- То, что я сейчас буду говорить будет ложь, но это ложь во спасение. Поэтому вы должны будете меня поддержать.

- Хорошо, Учитель, - ответили ученики хором, - так и будет.

И тут же разошлись, и занялись своими делами.

Внушительная толпа, в которой были не только мужчины, но и несколько женщин, вдруг возникла на вершине холма. Мгновение и понукаемые двумя священниками, они начали спускаться вниз; к шатрам.

Но вплотную приближаться не стали, явно побаиваясь слухов о

волшебной силе слов Иешшу, распространяемых учениками. И только священники не испугались и подошли к камню, на котором он сидел.

- Нам доложили, что у вас скрывается женщина, уличённая во многих грехах, - заявил один из священников, - выдайте нам её, и мы разойдёмся миром.

- Да, к нам действительно приходила женщина, - согласился Иешшу, - и приходила она в поисках защиты. Ибо те, кто за ней гнался, были готовы совершить над ней самосуд. Но благодаря моим

добрым словам и увещеваниям, они оставили её в покое и удалились восвояси. И она тоже ушла. Куда, мне неведомо.

- Но мы всё равно обыскать ваши шатры, - заявил второй священник, - вдруг кто-то из твоих учеников скрывает её.

- Мы все открыты перед вами: и делами, и помыслами, - спокойно ответил Иешшу, можете начинать с моего шатра. Вот он, перед вами.

И указал рукой на свой шатёр. В этот момент полог его вдруг откинулся и наружу вышел совсем молодой юноша. В руках у него было насколько плошек для еды, небольшой медный котёл и черепок с золой.

И все невольно заулыбались, увидев его лицо, той же золой испачканное.

Ни на кого не глядя, паренёк прошёл сквозь толпу и опустился по склону к краю озера. Там он опустился на корточки и принялся раскладывать плошки прямо на песке.

- А это кто такой? поинтересовался первый священник, подозрительно поглядывая на юношу.

- А это наш поварёнок, - ответил ему Иешшу. Опыта пока маловато, но он старается. Да и нам, всё время переходящим с места на место, не до деликатесов. Главное, чтобы пища кошерная была.

А Мирриам, словно услышав его, повернула голову и крикнула, продолжая натирать плошки песком и золой:

- Сегодня, Учитель, я приготовлю овощи!

Первый священник с ещё большим подозрением начал приглядываться к ней, но тут к нему начали подходить добровольные сыскари и докладывать, что все шатры пусты.

- А зачем вам эта женщина? поинтересовался Иешшу у священника.

- К нам поступил запрос от её мужа, - охотно ответил священник, - она, мол, сбежала от него, чтобы заниматься прелюбодеянием.

- Вот оно как - задумчиво произнёс Иешшу. Но я, почему стал на её защиту. Вы же знаете, хоть и спорите со мной, что я не приемлю насилия. Даже против преступника. Тем более, против женщины. Ведь они наши матери, сёстры и жёны.

Тут подошёл последний сыскарь и доложил, что женщины здесь нет. Видимо она точно куда-то ушла.

- И куда она ушла? полюбопытствовал второй священник.

- Вы знаете, что я женщинами не интересуюсь, - ответил ему Иешшу, - поэтому не присматривал за ней.

- Я видел, куда она пошла, - вмешался в разговор Иоанн.

И показав на гряду холмов, добавил:

- Вот к тем холмам

- Похоже, она решила укрыться в Назарете, - сделал вывод первый священник и снова посмотрел на юношу-повара.

Мирриам, закончив чистить плошки, теперь яростно тёрла котелок той же смесью из песка и золы.

- Послушай моего совета, Иешшу, - заговорил он, - отпусти своих учеников, не смущай их умы своими проповедями. Да и другой народ тоже не смущай. Иначе мы вынуждены будем обратиться к прокуратору Иудеи и доложить ему о твоих вредных высказываниях. Подумай над моими словами, пока моё сердце тоже наполнено добротой.

- Как зовут тебя, добрый человек? поинтересовался вдруг Иешшу.

- Каифа, - ответил первый священник, и зашагал прочь, уводя за собой второго священника и остальных людей.

- Я буду молить Господа, чтобы сердце твоё всегда было наполнено добротой, Каифа, - тихо произнёс Иешшу вслед уходящим

Едва процессия скрылась за холмом, Иешшу тут же распорядился:

- Разбирайте и сворачивайте шатры. Мы покидаем это место.

- И куда мы пойдём? поинтересовался старший из братьев Заавеевых. За оставшееся светлое время мы не успеем добраться ни до одного из ближайших городов.

- Мы пойдём в Капернаум, - ответил Иешшу на вопрос старшего брата. Что же касается ночлега Что ж, придётся спать там, где

нас застанет ночь. И будем уповать на божью милость. А теперь за работу

Так и получилось; не успели они пройти и половины пути до Капернаума, как на их головы пала стремительная и тёмная южная ночь. Хорошо, что Иешшу заранее распорядился установить шатры, а рядом со своим установить ещё один. Небольшой, для новичка.

Но самой главной была надежда, что ночной гость пропустит, хотя бы, эту ночь. Иешшу надеялся, что он, не обнаружив их на старом месте, не станет метаться в темноте в поисках, а отложит это дело до утра

Глава9:

Но едва смежил он веки, как в уши проник вкрадчивый голос ночного гостя:

- Ну, что, брат мой, продолжим наши разоблачения? Сейчас ты услышишь кое-что интересное.

И подошёл Авраам и сказал: неужели ты погубишь праведного с нечистивым?..

Ведь именно с этой фразы начался торг между Авраамом и Богом за спасение жителей Содома. И если ты хорошо знаком с Писанием, то должен помнить, что Бог согласился наказывать Содом и Гоморру, если там обнаружится хотя бы десять праведных.

- Да, я помню этот разговор между Авраамом и Богом, - согласился Иешшу, - но, видимо, и этих десяти не нашлось, к сожалению.

- А вот я, когда прочитал об этом, задумался, а не за то ли сигоряне отказали Лоту с дочерьми в гостеприимстве, что имея возможность набрать достаточное количество праведных людей и

тем самым спасти остальных содомлян, - задумчиво произнёс Семиазас. И для этого ему надо было всего лишь собрать всю свою семью

- Вот только во всём этом есть одна заковыка, - с усмешкой перебил его Иешшу, - ни Лот, ни вся его родня не знали о споре между Богом и Авраамом.

- И даже ангелы, посланные в Содом, тоже не знали, - согласился Семиазас, - но Бог-то знал!..

- Ну, значит, не набралось этих десяти праведных, - продолжал упорствовать Иешшу.

- А давай-ка посчитаем, - предложил вдруг Семиазас. И поверь; арифметика подсчёта здесь самая простая. Итак: всего ушло из содома четыре человека Лот с женой и две дочери. А в Писании прямо указывается, что были у него зятья, а значит, как минимум двое. Прибавь к ним их жён, других дочерей Лота, и вот уже набирается восемь человек. Я не думаю, что Лот выдал своих дочерей за людей, приверженных содомскому греху. А это значит, что и родственников этих зятьёв, пусть даже не всех, но отцов и матерей тоже можно было назвать праведниками.

И не потому ли Лот отправился не туда, куда указали ему Ангелы, что боялся мести оставшихся в живых, а направился в Сигор?

- О какой мести ты говоришь?! воскликнул Иешшу. Ведь все жители Содома были уничтожены!

- Ты прав, были уничтожены все, - согласился Семиазас, - но только те, кто был в этот страшный момент в городе. Но ведь вполне возможно, что кто-то из содомлян оказался и в Сигоре. И не воскликнул ли этот содомлянин потрясённо, услышав от Лота историю гибели родного города: Что же ты, старый осёл, натворил!.. У тебя была возможность спасти город, спасти людей, а ты даже собственных дочерей не пожалел. И после этого ты смеешь смотреть сигорянам в глаза и просить у них пристанища?..

А главное это последствия для людей будущего. Каково им узнать, что они из рода Моавитян либо Аммонитян. То есть из тех родов, что произошли от дочерей Лота. Ты-то, кстати, к которому из них относишься?

- Матушка моя, сказала мне, что родила меня по воле божьей, - оскорблено взметнулся Иешшу.

- О, кстати, о божьей воле, - встрепенулся в темноте Семиазас, совсем не обратив никакого внимания на обиду Иешшу. Есть у меня

одна история о божьей воле. Мне ёе рассказало всё то же Священное Писание:

И призрел Господь на Сару, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил. Сарра зачала, и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог.

Вот, скажи мне Иешшу, какими словами завуалировать прямое высказывание Священного Писания, что сам Бог удостоил Сару своим вниманием? Думай, что хочешь, но история с зачатием Сарры после того, как Бог призрел на неё, живо напомнила мне историю рождения Каина и Сифа. Которые, якобы, родились от семени, данного Еве Богом.

Кстати, в священных текстах религий других народов любовные похождения богов рассказываются безо всяких экивоков и последующих моралистских толкований. Если уж становилась земная женщина любовницей бога, то удостаивалась за это особых почестей, а муж её, коли таковой имелся, получал за это немалое вознаграждения и особые привилегии, как компенсацию за нанесённый ему моральный ущерб. Он мог, например, объявить себя вождём племени или государства. Всё зависело от амбиций.

Но я, с твоего позволения, продолжу экскурс по событиям в семье Авраама:

И нарёк Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра: Исаак.

Представляю, как было трудно творцу Священного Писания, когда он измышлял эту историю. С каким трудом пришлось ему связать благочестивую сущность Писания с любовными похождениями Бога. Одна только фраза: родившемуся у него уже даёт повод к размышлению о том, что хотел рассказчик сказать этой фразой. Но значит ли это, что Исаак родился от Авраама?

- Я понял, куда ты клонишь, - перебил Иешшу ночного собеседника. - Ты продолжаешь кощунствовать на Господа нашего и

- А ты уверен, что это я кощунствую? в свою очередь, перебил тот Иешшу. Я ведь только делаю логические выводы из того, что

вычитал в Священном Писании. И я ли виноват в том, что выводы эти именно такие, а не другие. Но, слушай дальше:

Дитя выросло, и отнято от груди; и Авраам сделал большой пир в тот день, когда Исаак (сын его) отнят был от груди. И увидела Сарра, что сын Агари египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается (над её сыном, Исааком). И сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына её; ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком. И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его (Измаила). Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всём, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса её, ибо в Исааке наречётся тебе семя.

Мне остаётся только склонить голову перед мужеством того, кто первый произнёс эти слова (даже если это сам Бог), и перед ловкостью его ума. В самом деле, Иешшу, повтори ещё раз то, что я сказал. Повтори и задумайся; почему такое разное отношение у Авраама к своим сыновьям? Что касается Сарры, тут всё понятно; сын Агари ей не родной, хоть и от Авраама. То ли дело, Исаак своя кровинушка. Но Авраам-то, что так за Измаила опечалился? Казалось бы, что проще: пожури одного, выговори другому, да и помири их меж собой. Так нет же; Авраам явно тяготится к сыну Агари,

стопроцентно считая себя его отцом. А вот насчёт Исаака у него, похоже, есть сомнения. Да ещё такие, что даже Богу пришлось

вмешаться в это, казалось бы, семейное дело и впрямую указать Аврааму, кто в семье главный

А я вот о чём тогда подумал: почему ваши патриархи не соглашаются на право отцовства Бога к Исааку? Ведь тогда они смело могли бы признать себя и свой народ не только богоизбранным, но и богорождённым. Это, какие ж перспективы и возможности перед вами открылись бы!..

Хотя, ещё не всё потеряно, брат мой. Та женщина, что в соседнем шатре, Мирриам из Магдаллы, что ты о ней знаешь?

- Практически ничего, - признался Иешшу, - она появилась среди нас совершенно неожиданно, спасаясь от разъярённой толпы

мужчин, кричащей ей след: Потаскуха! Потаскуха!.. Пришлось мне вмешаться и добрыми словами успокоить гонителей. Они ушли, но потом снова вернулись; на этот раз, почему-то, в сопровождении двух священников. Пришлось и им дать неверные сведения. Надеюсь, Господь засчитает это, как ложь во спасение.

- Ты упомянул двух священников. Можешь ты их назвать?

- Только одного. Он назвался Каифой. Насколько я в курсе это первосвященник из Ершалаима.

- Да, это он.

- Так кто же она эта несчастная женщина, что её преследуют не только простые миряне, но и первосвященник? Какой тяжкий грех лежит на её душе?

- Скорее этот грех лежит на душе её мужа. Он у неё весьма знатный человек в Мегарре, что не помешало ему принуждать Мирриам к проституции. Только ей удалось каким-то образом сбежать от него. И тогда он послал своих людей в погоню за нею. Да ещё как-то умудрился натравить на неё самого Каифу. - Бедная женщина!.. воскликнул Иешшу, потрясённый услышанным. Значит, верно я поступил, направив погоню по ложному следу.

- Кстати, а куда ты теперь направляешься? поинтересовался Семиазас.

- Сначала в Капернаум. признался Иешшу, - а потом

И замолчал, о чём-то задумавшись.

- А потом?.. помог ему Семиазас вернуться в реальность.

- А потом хотел направиться в Ершалаим; думал спрятать её среди многих людей. Но вот теперь думаю, что будет лучше отвести её в Назарет. Под опеку моей матушке.

- Да, так будет лучше, - одобрил Семиазас решение Иешшу. Ну, что ж, на сегодня, пожалуй, хватит. И пусть будет спокоен твой сон.

Да, остерегайся мести первосвященника. Узнав, что ты обманул его, Каифа ни перед чем не остановится. Даже перед клеветой на тебя прокуратору.

- Но в чём он может меня обвинить?

- Да хотя бы в попытке захвата власти в Иудее. Поэтому будет лучше, если ты ещё долго не попадёшь в Ершалаим. Хотя пути господни неисповедимы. Прощай, мой брат, до следующей ночи И спокойного тебе сна.

Глава10:

Увы, последнее пожелание Семиазаса осталось втуне. Поворочавшись, какое-то время с боку на бок, Иешшу понял, что ему теперь так просто не заснуть. Что надо загрузить мозг чем-то таким, отчего он быстро устанет и тогда сон точно наступит.

Иешшу решил, что лучше всего для этого воспоминания текстов Священного Писания. Хотя бы продолжение истории о жизни Исаака, сына Авраамова:

И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама, сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе.

Ну, разве можно теперь заснуть после этих слов, попенял на себя Иешшу. Как это вдруг Исаак оказался единственным и любимым сыном? А Измаила, что больше не существует. Насколько помнится из Писания; Измаил вместе с матерью был изгнан из дома Сарры, но о его смерти там слов не было. И не слишком ли жестокий способ проверки Авраама на лояльность? Или это наказание Аврааму за то, что смел поспорить с Богом о судьбе содомлян?

И тут же вспомнилось:

И простёр Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но ангел господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот он я. Ангел сказал: не поднимай руки своей на отрока, и не делай над ним ничего; ибо теперь я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, для меня. И возвёл Авраам очи свои, и увидел; и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна, и

принёс его во всесожжение вместо Исаака, сына своего.

И как не напрягал Иешшу уже порядком уставшую память, но так и не вспомнил; как отнеслась к этому происшествию Сарра, мать Исаака?

Иешшу напряг память, но кроме того, что Сарра умерла от старости, ничего не вспомнил. Зато вспомнил, что Исаак к тому времени женился на Ревекке и вместе с нею занял шатёр покойной матери. И всё было бы хорошо, если бы не одна беда: его Ревекка, как и Сарра в молодости, тоже оказалась бесплодной.

Прямо беда какая-то преследует семейство Авраама, - подумалось Иешшу. Или Бог и её собрался призреть в нужное время, как Чур чур меня, - прервал он крамольные мысли, и даже постучал ладонью по губам, загоняя готовые сорваться с губ слова обратно во внутрь души своей.

И тут вспомнилась ему одна фраза из Священного Писания, от которой стало тепло той же душе:

И молился Исаак господу о Ревекке, жене своей, потому что она была неплодна: и господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его.

Интересно, что сказал бы на это Семиазас? подумал Иешшу. В чём бы он нашёл интерес Бога к Ревекке, как к женщине? По моему уразумению, он всего лишь откликнулся на молитву Исаака и с помощью чуда, сделал Ревекку способной к рождению. Только лишь с помощью чуда

Мысли плавно и быстро бежали одна за другой. Гораздо быстрее, чем слова Семиазоса. И вот уже пришла на память ещё одна фраза из Священного Писания:

Исаак поселился в Гераре. И когда жители спросили его о Ревекке, он ответил: Это сестра моя, Но, когда уже много времени он там прожил, Авимелех, царь филистимлянский, посмотрев в окно, увидел, что Исаак играет с Ревеккой, женой своею. И призвал Авимелех Исаака, и сказал: вот, это жена твоя; как же ты сказал: Она сестра моя? Исаак сказал ему: потому что я

думал, не умереть бы мне ради неё. Но Авимелех сказал (ему): что это ты сделал с нами? Едва один из народа (моего) не совокупился с женою твоею, и ты ввёл бы нас в грех.

Никак Исаак решил повторить аферу своего отца, Авраама, - усмехнулся в темноту Иешшу. Решил, что лучшего способа разбогатеть он вряд ли придумает. Да вот только с жертвой не повезло. Надо же было к Авимелеху попасть

И вдруг накатил сон: крепкий и сладкий. Как в детстве. И лишь успел подумать Иешшу, что стоит сообщить Семиазасу о готовности самостоятельно разбираться в текстах Священного Писания. И пусть он больше не беспокоит его своими измышления

Глава11:

Следующее утро началось с нежного голоса Мирриам.

- Учитель, - позвала она, откину полог, - все уже на ногах и ждут ваших слов. Я тоже жажду их услышать; завтрак я уже приготовила.

Она прикрыла полог, чтобы не мешать Иешшу одеваться, и он услышал, как снаружи зазвучали невнятные голоса учеников, стук черпака о котёл и ответные слова Мирриам.

- Добавка будет после того, как покушает Учитель! громогласно объявила она, и тогда Иешшу поспешил покинуть полог. Он уселся на подстеленную Мирриам циновку, и в руках его тут же оказалась плошка с овощным пюре.

- Учитель, чем мы будем сегодня заниматься? поинтересовался Иоанн, едва Иешшу завершил завтрак.

- Тем же, что и вчера, - ответил Иешшу, передавая плошку Мирриам, - походом в Капернаум. А вот в Ершалаим в Ершалаим мы, пожалуй, не пойдём. Боюсь, там будет слишком опасно для для нашего очаровательного поварёнка.

От этих слов Мирриам вся зарделась и, склонив голову, скрылась в своём шатре.

- Надо будет в Капернауме приобрести ей женские одежды, - приказал Иешшу Савлу, - негоже ей в мужской одежде ходить.

- Она, что теперь всё время с нами будет везде ходить? тут же поинтересовался Савл. Учитель, ты не боишься, что присутствие её среди нас может внести разлад между нами и беспокойство в наши души. В Священном Писании говорится, что женщина есть сосуд

Взмахом ладони Иешшу остановил Савла.

- Я хорошо знаю, что говорит о женщине Священное Писание, - ответил он Савлу, - но назови свою мать сосудом греха.

- И вы своих матерей и сестёр, несмотря на их благочестивый образ жизни, тоже так назовёте? обратился он к остальным ученикам, приблизившихся к нему. Разве возникают в ваших душах постыдные мысли по отношению к ним? Так относитесь же к другим женщинам, как к матерям своим, и сёстрам своим. И всё: проповедей больше не будет; нам надо до ночи добраться до Капернаума, чтобы переночевать под его стенами. Поэтому: собирайте шатры, собирайте свои вещи и выступаем

К вечеру они и в самом деле добрались до Капернаума, но в город попасть не сумели. Время было уже позднее, и городские ворота были закрыты. Пришлось Иешшу и ученикам устанавливать шатры неподалёку.

Установив свой шатёр, Иешшу занялся шатром Мирриам, в то время как она была занята приготовлением скорого ужина.

Потом была общая трапеза, после которой ученики разошлись по своим шатрам, а Иешшу извлёк из шатра небольшую скамейку и устроился на ней неподалёку от входа. Он собирался всего лишь посидеть немного перед сном полюбоваться звёздным небом, восторгаясь непостижимостью божьих замыслов, но тут полог Шатра Мирриам откинулся, и она вышла наружу, держа в руках таз с водой. Иешшу сразу обратил внимание, что он снова переоделась в свою укороченную тунику.

Приблизившись к Иешшу, она поставила таз на землю и сказала:

- Учитель, позволь мне помыть твои ноги.

И, не дожидаясь его ответа, опустилась перед ним на колени и

по очереди поставила его ноги в тёплую воду. И приступила к их омовению

А Иешшу, как и в прошлый раз, старательно пытался не смотреть на её бёдра, но глаза не слушались его, то и дело возвращаясь к их соблазнительным изгибам

Потом наступила очередь осушения ног волосами и теперь к бёдрам присоединились ещё более соблазнительные формы её грудей.

- Спокойной ночи, Учитель, - тихо произнесла она и вдруг поцеловала его колени.

- Спокойной ночи, Мирриам. Иешшу подхватил её под руки и помог подняться с земли.

И получилось так, что оказавшись на ногах, они вдруг непроизвольно качнулись друг к другу и оказались в невольных объятиях. Но длилось это совсем недолго. Иешшу пришёл в себя первым и решительно отстранил Мирриам от себя.

- Спокойной ночи, - повторил он, и скрылся внутри шатра

Он уже засыпал, как вдруг кто-то проник в шатёр и улёгся рядом с ним.

- Это ты, Семиа - начал, было, он, но тут его рука наткнулась на упругую плоть женской груди, - Мирриам, ты зачем это делаешь? Ведь это же прелюбодеяние.

- Прелюбодеяние, Учитель, это то, чем мой муж заставлял меня заниматься, - ответила Мирриам и, сбросив шкуру с тела Иешшу, положила ладонь на его обнажённую грудь. А то, что я хочу сделать это моя женская благодарность.

- Нет, Мирриам, я не могу себе позволить так поступить по отношению к тебе. Иешшу осторожно убрал её руку с груди и отодвинулся. Я уверен, ты слышала, что я говорил сегодня утром своим ученикам об отношении к женщинам. Так почему я должен переступать через свои слова?

- Обидно даже, - печально вздохнула Мирриам, - впервые мне повстречался человек, которого я готова назвать своим мужчиной, но

он не желает видеть во мне женщину. А кого же ты тогда видишь во мне, Учитель?

- Конечно же; женщину, - ответил Иешшу, - но женщину-сестру. И уж тем более не женщину-жену и не женщину-любовницу. Ведь твой брак освящён церковью и признан обществом, и каким бы плохим человеком не был твой муж, я не могу нарушить закон и мнение общества. Поэтому, Мирриам, отправляйся к себе и ещё раз спокойной тебе ночи. Он услышал в темноте, как Мирриам тихонько вздохнула, потом так же тихо сказала:

- Прости, Учитель, я поступила плохо.

И покинула шатёр.

А Иешшу задумался над тем, что с Мирриам надо что-то делать. Негоже ей обретаться среди мужчин. И как бы ни сдерживал он позывы природы своих учеников, но именно та же природа возьмёт верх над разумом, принуждая их исполнить самую первую заповедь Бога: Плодитесь и размножайтесь

Дальнейшие его размышления были прерваны тихим голосом Семиазаса:

- Доброй ночи, брат мой. Надеюсь не я причина поспешного бегства Мирриам из твоего шатра.

- Не ты, - успокоил его Иешшу.

- Тогда остаётся только одно; ты отверг её благодарность, - догадливо усмехнулся Семиазас. А ты не подумал, что тем самым нарушил самую первую заповедь господа Бога?

- Но и через свои принципы я не могу переступать, - возразил ему Иешшу, - тем более, проповедуя их.

- Не буду спорить, - согласился с ним Семиазас, - поэтому предлагаю перейти к осмыслению Священного Писания.

- Если ты собираешься продолжить осмысление жизни святого семейства Авраамова, то я уже его осмыслил до конца, - предупредил его Иешшу. И сразу скажу: осмыслил критически.

- Рад это слышать, - похвалил его Семиазас. Еще более я рад,

что мои слова падают не на бесплодную почву. Я всегда считал и считаю, что собственные мысли гораздо ценнее чужих слов.

Иешшу вдруг почувствовал, что похвала этого ангела-изгнанника приятной волной прошлась по его сердцу.

Вот только этого мне не хватало, - подумал он сердито, - радоваться сладким речам Изменника.

Эта мысль вдохнула в него долю уверенности. Такую весомую долю, что он осмелился даже предложить оставить в покое Священное Писание. Или, по предложению Семиазаса самому

разобраться с каким-нибудь эпизодом.

- Хорошо, - согласился Семиазас, - вот тебе такой эпизод:

Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла посмотреть на дочерей земли той. И увидел её Сихем, сын Еммора евеянина, князя земли той и взял её, и спал с нею, и сделал ей насилие. И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу, и говорил по сердцу девицы. И сказал Сихем Еммору, отцу своему, говоря: возьми мне эту девицу в жену.

И оставил Иешшу в одиночестве. Исчез, даже не попрощавшись.

Но тот даже не обратил на это внимания. Его голова уже была занята только что прозвучавшими словами:

Несомненно, насилие, совершённое Сихемом над Диной, девушкой невинной и целомудренной, очень тяжкий грех, и Сихем это осознаёт, - подумал Иешшу. Не зря же он просит у своего отца разрешения жениться на Дине. И правильно; раз соблазнил будь добр, женись. Тем более, что и сам Сихем, похоже, тоже влюбился в Дину. Да и самой Дине он тоже, вроде бы, пришёлся по душе

Но дальше память напомнила такое, что ему стало совсем плохо. А вспомнил он о том, как братья Дины, оскорблённые насилием над сестрой, жестоко отомстили жителям города, возле которого поселились. Как уговорили они мужское население города совершить над собой обряд обрезания, а потом пришли и, воспользовавшись их болезненным состоянием, умертвили их своими мечами.

И тут почувствовал вдруг Иешшу слабину в тексте Священного Писания.

Как три человека могли поразить всё мужское население целого города? возникла из темноты крамольная мысль. Пусть и охваченных недугом от обрезания. Или жителей в том городе какая-то сотня с небольшим, включая женщин, стариков и детей? И что же это за город такой?.. А, вспомнил Сихем. Странно и сын царя Сихем, и город Сихем. Или это для упрощения восприятия Текста?..

Но, почему вдруг такая жестокость? Почему этим братьям никто не внушил, не научил их, что зло всегда оборачивается ответным злом? Не внушил им через Священное Писание, что любовь к Богу подразумевает любовь к другому человеку?..

Это ещё вопрос: подразумевает ли?..

Ясно одно; надо менять тему проповедей. Царство Небесное хорошо, но попасть в него может только человек с чистой и доброй душой. Вот о чём надо теперь говорить. О любви не только к своим родным и близким, но и к другим людям. Не только к соплеменникам своим, но и к чужим племенам.

Ибо все мы перед Богом едины

Глава12:

Первой, после пробуждения, была мысль о Мирриам. Точнее: о её дальнейшей судьбе. Ночное происшествие укрепило Иешшу в мысли, что дальше держать её вместе со своими учениками может привести к нехорошим последствиям. И, как результат, к разладу и вражде между ними.

Поэтому он первым делом подозвал к себе Иоанна и Симона, и поручил им посетить рынок Капернаума, и купить там наряды для Мирриам

А когда они вернулись с покупками, он передал их Мирриам и велел ей переодеться. При этом он старательно пытался не смотреть на неё, чтобы не видеть её огорчение и обиду.

- Вот, держи, - протянул он ей наряды, - это тебе; переодевайся.

Но Мирриам не стала брать эти наряда и спросила дрожащим от

обиды голосом:

- Учитель, почему ты меня изгоняешь? Не за то ли, что я только хотела отблагодарить тебя за доброе ко мне отношение?

- Нет, Мирриам, не за то, - ответил ей Иешшу, - но я не могу сказать, за что. Просто поверь, что так будет лучше для нас всех. Судя по тому, что я узнал о твоём муже; наша община слишком ненадёжное место для твоего укрытия. Поэтому братья Заавеевы сопроводят тебя в более безопасное место.

- А могу я знать, куда?.. поинтересовалась Мирриам.

- Я пока этого не придумал, - признался Иешшу, - но, как только ты переоденешься, я буду знать, где тебя укрыть.

И как только Мирриам вместе с нарядами скрылась в своём шатре, он подозвал к себе братьев Заавеевых.

- Хочу поручить вам одно очень важное и секретное поручение, сказал он им. Сейчас Мирриам из Магдаллы переоденется и вы отведёте отведёте её в Вифлеем. И там передадите её под опеку моим родственникам. Но упаси вас Бог сказать кому-либо по пути, кто она такая и куда вы её ведёте. Будет лучше, если вы будете избегать многолюдных дорог. А теперь идите и готовьтесь в дорогу.

- Учитель, а можно мне тоже с братьями пойти? буквально взмолился Иоанн.

- Нет, Иоанн, даже не думай об этом, - ответил ему Иешшу. Дело в том, что в Капернауме могут находиться шпионы её мужа. Они сразу засекут, что нас стало меньше на четыре человека. И заподозрят, что мы пытаемся укрыть Мирриам от их взоров.

- А отсутствие трёх человек, разве не вызовет у них подозрения? резонно поинтересовался Иоанн.

- Про трёх человек я могу сказать, что они ушли на рынок за продуктами, - с улыбкой ответил Иешшу. Но ты не огорчайся; для тебя у меня есть ответственное поручение. Вместе с Петром войдите в город и оповестите его жителей, что я буду проповедовать у городских стен.

В этот момент из шатра вышла Мирриам, одетая в женское. Она

приблизилась к Иешшу и тихо произнесла:

- Я готова, Учитель. И спасибо тебе ещё раз за заботу о моей безопасности. Ты уже решил, куда меня поведут? И кто поведёт?

- А вот они, - показал Иешшу на братьев Заавеевых. Оба были одеты по-походному и вооружены дубинами, служащими им

дорожными посохами. Только вы сразу не уходите. Сейчас здесь соберётся народ слушать мою новую проповедь. Вам надо будет незаметно смешаться с толпой и так же незаметно покинуть её в нужный момент. А пока, братья, сходите на местный рынок и купите провиант в дорогу. Идти придётся далеко, сами знаете. Да, возьмите у Савла деньги и купите там же осла. Негоже, чтобы знатная женщина шла наравне с вами, как простолюдинка. А теперь разойдитесь, я буду готовиться к проповеди.

В этот момент городские ворота широко распахнулись, и наружу хлынула толпа народу, едва сдерживаемая жидкой цепочкой воинов. Подступив к тому месту, где стоял Иешшу, люди замерли в ожидании.

Тот помолчал немного, уставившись взглядом под ноги, потом поднял голову и заговорил:

- Сегодня я буду говорить с вами о добре и зле. Нет, не так: сегодня мы вместе попробуем разобраться, что такое Добро, и что такое Зло. Но, сначала притча. Сын некоего царя приметил девушку простолюдинку и влюбился в неё. Но, так как он был принцем и считал, что всё ему дозволено он, не думая о последствиях, совершил над ней насилие. Как вы думаете: добро или зло совершил он?

- Зло!.. единодушно откликнулась толпа.

- Вот и принц тоже так подумал, - продолжил свой рассказ Иешшу, - к тому же вдруг влюбился в эту девушку; да так что решил во что бы то ни стало жениться на ней. И уговорил отца своего послать сватов к её родителям. Я знаю: вы скажете, что он совершил доброе дело, поэтом не стану спрашивать вас об этом. Подумайте только, чего больше было: добра или Зла? А я опять продолжу свою притчу: А у девушки той было три брата, которым очень не понравилось, что принц совершил насилие над их сестрой. И приняли

они решение отомстить принцу за это насилие. И не просто отомстить. Они подговорили отца, чтобы он дал согласие на свадьбу, но с одним условием: чтобы все мужчины в городе сделали себе обрезание, по обычаю рода этих братьев. Так и было сделано

Иешшу умолк и обвёл толпу взглядом. И заметил, как двое мужчин с дубинами отделились от толпы, и пошли прочь, уводя за собой осла с сидящей на нём женщиной. Лицо её было скрыто под покровом, как знаком того, что она знатного рода. Вот они не торопясь прошли мимо воинов, и те не обратили на них внимания, замерев в ожидании продолжения притчи.

- А на следующий день эти братья взяли мечи и пришли в город. И воспользовавшись болезненным состоянием мужчин после обрезания, предали их всех смерти. А женщин и детей их взяли в рабство себе. И всё имущество забрали себе. И вот; спрашиваю я вас, добрые люди; Что совершили эти братья: добро, отомстив за поруганную честь своей сестры или зло уничтожив мужское население целого города?..

Ему ответило долгое молчание. Наконец кто-то не выдержал и воскликнул:

- Да как же они втроём-то справились с целым городом? По-моему; вы всё это придумали, чтобы смутить наши умы.

- А если я скажу, что история эта содержится в Книге, где каждое слово идёт от уст Господа Бога? Каким будет ваше решение?

- Если это действительно так, то и думать нечего эта притча о добре, - раздался другой голос, ибо месть за поруганную честь сестры не может считаться злодейством.

- Ну да, - саркастически воскликнул первый, - а самое доброе дело это убийство сотен и сотен мужчин!

- Да это просто выдумка!.. в горячке спора воскликнул второй голос.

- В Священно Писании не может быть лжи, - вмешался в спор третий голос. Но, если вы пришли к такому решению, то это значит, что вещает проповедник не устами Господа нашего, но противника Его.

Иешшу пригляделся к третьему спорщику и, к испугу своему, признал в нём первосвященнику Каифу. Но, собрав всю свою волю в кулак, он спрятал свой испуг как можно глубже от чужих глаз.

А Каифа, тем временем приблизился к нему и сказал:

- Я запретил тебе, Иешшу, вести крамольные речи? Так почему же ты продолжаешь это делать?

- Но это не крамола, - возразил ему Иешшу. Это история о Дине, дочери Лии и Сихеме, сыне царя Еммора

- Я знаю, о чём идет речь, - перебил его Каифа, - но ты подал её так, что она превратилась в крамолу. Эй, стра!..

Дальше события развивались так стремительно, что Иешшу успевал только фиксировать их. На осмысление времени уже не было.

Несколько человек в серых балахонах обступили его и Каифу со всех сторон плотной толпой. Один из них показал Каифе нож и голосом Савла произнёс:

- Только пикни, ваше святейшество; вмиг голову отхвачу.

И, для страховки, наверное, заткнул ему рот тугим кляпом. Но и это показалось ему мало. Савл накинул на голову Каифе капюшон его же балахона и стянул завязки так, что лицо Каифы скрылось под капюшоном.

Иешшу собрался было возмутиться таким надругательством над первосвященником, но в этот момент за спиной у него раздался тихий голос Петра:

- Прости, Учитель, так надо

И сноровисто связал ему руки за спиной.

В этот момент к ним подошли несколько городских стражников. Один из них приблизился почти вплотную и грозно спросил:

- Кто такие есть! И почему эти люди связаны?

- А это, доблестный страж, тот самый возмутитель, что называет себя пророком, - тут же пояснил ему Симон. мы помогли его святейшеству Каифе задержать его. А теперь нам надо доставить его в дом первосвященника. Таков его приказ.

В этот момент Каифа видимо решил напомнить о себе, и принялся дёргаться и мычать сквозь кляп.

- А это кто ещё такой? тут же заинтересовался им любопытный стражник. И почему его лицо закрыто?

- А это, господин главный стражник, некий юродивый, - снова взял на себя Симон роль толкователя. Дело в том, что этот вот шарлатан похвастался Каифе, что вылечит его от немоты, падучей и коросты на лице и теле. Вот его святейшество и приказал привести их в свой дом. Чтобы его гости посмеялись вместе с ним над этим сочинителем нелепых проповедей

- Ну, ладно, - остановил его стражник, - веди их, куда приказано. Кстати, ты знаешь, где расположился первосвященник Каифа?

- Конечно, знаю, - ответил Симон, - нам ли, его слугам не знать этого.

- Ну, ладно, тогда ступайте, - разрешил стражник, - и будьте осторожны. Где-то здесь бродят в толпе люди этого

Он запнулся, видимо решив поостеречься от возможной напасти. Мало ли что взбредёт в голову этому пророку. Вдруг он и в самом деле способен делать то, о чём он сейчас услышал. Нет, лучше поберечься.

- Господин главный стражник, - внезапный голос Симона заставил стражника вздрогнуть и непонимающе уставиться на него. Я по поводу его учеников. Вдруг они и в самом деле захотят его отбить. Нам бы ещё один балахон, что бы укрыть его от нежелательного внимания. Может, кто-то из ваших подчинённых уступит нам свой. А потом заберёт его в доме первосвященника. Заодно и посмотрит, как этот пророк будет корчиться в бесплодных попытках излечить этого несчастного. Кстати, вы тоже приходите; будет весело.

- А как я в дом попаду? сразу загрустил стражник, - и кто я такой, чтобы посещать дома знати?

- Не волнуйтесь, я замолвлю за вас словечко перед прислугой, -

успокоил его Симон, - и вас пропустят. Обязательно приходите, вместе посмеёмся.

И заметив, что толпа вокруг несколько поредела, он ещё раз напомнил о балахоне.

- Я дам тебе не балахон, а суму, - ответил ему стражник, - одень ему на голову и никто его не узнает.

И тут же приказал одному из своих подчинённых добыть пресловутую суму. Тот недолго думая, бросился в толпу и, поймав ближайшего нищего, отобрал у него суму. Вытряхнув её содержимое под ноги хозяина, он кинул суму Симону, И дневной свет для Иешшу померк.

- А ну, шагай, - приказал ему Симон. И для убедительности ткнул кулаком ему в спину.

- Ишь, как беснуется, - услышал Иешшу голос стражника и понял, что тот имеет в виду первосвященника.

Дальше была долгая торопливая ходьба в неизвестном направлении, во время которой Иешшу подивился тому, как ловко было разыграно это действие. Потом он обеспокоился мыслью, а знают ли остальные ученики, что их компания куда-то уходит? Он принялся вертеть головой, стараясь уловить какие-либо знаки их присутствия: топот других ног, дыхание, но тут Симон тихо произнёс ему в ухо:

- Не беспокойтесь, Учитель, все наши здесь.

- А куда мы сейчас идём? так же тихо поинтересовался Иешшу.

- В Вифсаиду, - повысив голос, ответил Симон.

Иешшу понял, что сделал он это намеренно. Чтобы Каифа услышал его голос. А это значило, что первосвященник идёт вместе с ними.

- А что будете делать с первосвященником? Иешшу тоже повысил голос. Тоже в Вифсаиду его поведёте?

- Зачем? усмехнулся Симон. Вот дойдём до реки и отпустим его. Пусть возвращается в Капернаум. Или в Ершалаим, как пожелает.

И сдёрнул с головы Иешшу нищенскую суму. Бросив ее под

ноги, он заботливо поправил волосы на голове Учителя.

- Ещё раз простите, Учитель, но мы вынуждены были так поступить, - повинился ещё раз Симон, закончив ухаживать за головой Иешшу. Дело в том, что наши услышали на базаре, как один из горожан похвастался другому, что приглашён в дом первосвященника, чтобы присутствовать при вашем разоблачении. Вот мы и решили помочь ему вас поймать и отвести в город. Как видите, Учитель, у нас всё получилось.

- Всё, да не всё - проворчал Иешшу, хотя и остался расторопностью своих учеников. Вы, почему до сих пор не освободили голову первосвященника? И кляп изо рта не вытащили?

Симон тут же распорядился снять капюшон с головы Каифы и вытащить кляп изо рта.

Как только всё это было сделано, Каифа тут же разразился гневной речью.

- Мерзавцы! вскричал он, потрясая кулаками над головой. Вы за это все ответите! Все!.. А ты!.. повернулся он к Иешшу. Я сам буду просить прокуратора, чтобы тебя распяли на кресте! Как разбойника! Как!..

Один из учеников хорошим пинком ниже спины заставил пролететь над землёй и рухнуть вниз. Заодно и прервать поток угроз. Иешшу увидел, как остальные обступили поверженного первосвященника, угрожающе сжимая в руках свои посохи-дубины, и поспешил вмешаться.

- Немедленно остановитесь! воскликнул он, склонившись над Каифой и помогая ему подняться. Что же вы злое хотите совершить сразу после доброго дела. А если бы я сейчас перед вами лежал, вы и меня предали бы расправе?

- А пускай не хулит ни вас, Учитель, ни нас, - ответил Пётр, который помог Каифе летать. Я вообще предлагаю прямо здесь его прикончить, а то ведь он своих собак по следу пустит.

Остальные заворчали, поддерживая своего единомышленника, но Иешшу взмахом руки остановил их.

- И что же вы так хотите совершить то зло, что жжёт ваши души? спросил он, заглядывая в глаза каждому. Хотите победить зло, которое вне вас? Победите зло, которое внутри вас и оберните его в доброе дело

- Ваше святейшество, - обратился он к Каифе, - простите моим ученикам их горячность, как Господь простил Каина за убийство брата. Простите, как прощаю я хулителям своим, понимая, что ими управляет зло, которое внутри них; ибо подчиняясь этому злу мы подчиняемся Врагу нашего Господа. Вот с кем надо бороться в первую очередь.

Закончил он свою стихийную проповедь и, отряхнув одежды первосвященника, добавил:

- А теперь ваше святейшество, если вы направитесь вот туда, то ещё засветло доберётесь до Капернаума.

Каифа отступил на шаг от Иешшу и медленно произнёс:

- А ты, оказывается, гораздо опаснее, чем я предполагал. Это же надо придумать: сравнить моё прощение с прощением Бога. Эдак скоро самый последний нищий начнёт себя с Богом сравнивать

- А с кем же образу и подобию божьему себя сравнивать, как не с Богом? в полголоса ответил ему Иешшу. Пусть он даже будет самым последним нищим. Ведь Бог создавал человека, а не царя, не фараона, не богача и не нищего.

- Будь проклят твой нечестивый язык, возмутитель умов жителей Иудеи! злобно воскликнул в ответ первосвященник. О, как я прав, вступив с тобою в борьбу! И будь уверен; я доведу эту борьбу до конца! До победного конца!..

И, развернувшись, зашагал в ту сторону, куда было указано.

- Ну, а нам что теперь делать? поинтересовался Иешшу, когда Каифа отошёл достаточно далеко. Пойдём в Вифанию, как договаривались? Только туда идти далеко, и до ночи нам не добраться, поэтому спать нам придётся на голой земле. Шатры-то, и всё имущество, у стен Капернаума остались

- А вот и нет, Учитель! весело воскликнул в ответ Симон. Вот,

смотри.

И, сложив ладони рупором, поднёс их ко рту и крикнул:

- Иоанн, выходи!

И тут, к удивлению Иешшу, из-за ближайших холмов появился Иоанн ведя за собой двух ослов. На спине у одного покоились сложенные шатры, а у другого три объёмистых тюка.

С нашими вещами, - догадался Иешшу.

- Ну, что пойдём в Вифсаиду, - поинтересовался Иоанн, приблизившись к друзьям, - или прямо здесь на ночлег расположимся?

- Ни в какую Вифсаиду мы не пойдём, - прервал его Симон, - это я для первосвященника так говорил, чтобы на ложный путь его направить. А вот, куда нам дальше идти, я не представляю. Знаю только одно; здесь оставаться опасно.

- Ты прав, Симон, - поддержал его Иешшу, - поэтому поступим так: мы отправимся вдоль побережья до Гергесы. Там переночуем, а утром купим у рыбаков две лодки и на них доплывём до Магдаллы. Там мы должны будем дождаться братьев Заавеевых, и уже вместе с ними направиться в Назарет.

- А если мы не дождёмся их в Магдалле? как всегда усомнился Фома.

- Дождёмся, - успокоил его Иешшу. для них это будет самый прямой путь от Вифлеема до Капернаума вдоль побережья. Ну, а теперь в путь. Разбирайте свои вещи. Шатры пусть пока будут на ослах.

- А что мы потом будем делать? поинтересовался Савл. С ослами?

- Обменяем их на лодки, - ответил Иешшу, - в придачу к деньгам

Время уже приближалось к полуночи, когда они добрались до Гергесы. Ужин готовить не стали, усталость притупила чувство голода, сразу приступили к установке шатров.

И вскоре в них наступила тишина

Глава13:

- И ты что, ничего не понял? воскликнул Семиазас, когда Иешшу поделился с ним сомнениями прошедшей ночи. Ну, тогда тебе ещё одна подсказка:

И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, и восстанови семя брату. Онан знал, что семя будет не ему: и потому, когда входил к жене брата своего, изливал (семя) на землю, чтобы не дать семени брату своему. Зло было пред очами господа то, что он делал. И он умертвил его.

- Воистину, неисповедимы пути любви господней! с сарказмом воскликнул Семиазас. Вместо того, чтобы втолковать Онану праведность и безгрешность его соития с женой брата, бог просто убивает его. Ну и что он этим добился? Онан мёртв и роду брата его нет продолжения. Но разве Онан виновен в том, что отец заставлял его заниматься прелюбодеянием с женой брата. По идее: Господь должен был в первую очередь умертвить Иуду.

Кстати, а ведь это первое упоминание смерти, собственноручно совершённое Богом!..

- А мне кажется, что Господь был прав, наказав именно Онана, - возразил Иешшу.

- Обоснуй, - тут же потребовал Семиазас.

- Всё очень просто, - пояснил Иешшу, - Онан должен был оплодотворить жену брата, чтобы она родила и тем самым продлила род Иуды. Но Онан, прежде чем возлечь с нею, освобождался от семени, и дальнейшее совокупление с женой брата исполнялось как удовольствие, но не как зачатие. То есть, он регулярно совершал такой грех, как прелюбодеяние. Вот за что умертвил его Бог. А грех Онана усугубился ещё тем, что он занимался прелюбодеянием не просто с чужой женой, а с женой собственного брата.

- Пожалуй, в твоих словах есть резон, - подумав, согласился Семиазас, - поэтому я не буду оспаривать их справедливость. Тем более, что мне хочется поговорить с тобой ещё об одном представителе вашего племени. Об Иосифе.

- Нет, Семиазас, только не сегодня, - взмолился Иешшу. Я знаю эту историю; она слишком длинна, чтобы обсудить её за одну ночь. Поэтому я предлагаю на этом завершить нашу беседу. Завтра мы переберёмся на другой берег озера и там, в Магдалле, задержимся на несколько дней. И тогда

- В Магдалле? перебил его Семиазас. Ты сказал: в Магдалле?

- Да, в Магдалле, - подтвердил Иешшу свои слова.

- В городе, где живёт брошенный муж Мирриам? не успокаивался Семиазас. да понимаешь ли ты, как рискуешь?

- Мы никак не рискуем, - возразил ему Иешшу, - во-первых: мы впервые придём в этот город. Во-вторых

- Не рискуй, Иешшу, выбери другое место на том берегу, - принялся убеждать его Семиазас. Молва о тебе и твоих учениках далеко уже разошлась по царству Иудейскому. И не только хорошая.

- Но что же нам тогда делать? огорчился Иешшу. Какое другое место искать на том берегу?

- Да хотя бы Тиверию, - предложил Семиазас, - или Емаф. И не беспокойся о братьях Заавеевых: они не пройдут мимо этих городов. Так что вы и там можете их дождаться. Заодно и отдохнёте.

- А как же быть с молвой о нас? поинтересовался Иешшу. Или она ещё не дошла до них?

- Боюсь, что и до них дошла, - признался Семиазас, - но, пока разведчики мужа Мирриам догадаются, кто вы такие; пока сообщат об этом хозяину Хотя, что они сумеют сообщить; ведь Марии с вами не будет

- Как ты сказал? удивлённо перебил его Иешшу. Какой ещё Марии?

- Мирриам из Магдаллы; она же Мария Магдалина так запишут её имя будущие историки твоей жизни, - пояснил Семиазас. Так что и ты тоже постарайся запомнить это имя. Чтобы люди потом не путались, вознося ей молитвы.

- А ей-то, за что? удивился Иешшу. Я понимаю, если в будущем люди будут поминать в своих молитвах моих учеников. Они

всё-таки мои будущие последователи. Распространители Моего Слова

- Подожди, а откуда ты знаешь про братьев Заавеевых? вдруг спохватился Иешшу. Или ты следил за нами? Подслушивал наши разговоры?

- Ни то, ни другое, брат мой, - ответил Семиазас. Всему виной моё проклятие вечности. Оно даёт мне не только бесконечную жизнь, но и бесконечную информацию. Если бы ты знал, как это томительно: знать обо всём сразу. Причём надо уметь определять, из какого времени поступила информация: прошлого, настоящего или будущего.

- Ты знаешь, что будет в будущем? ухватился Иешшу за последние слова. Расскажи, каким оно будет? Дойдут ли мои проповеди до сердец будущих людей?

- Помнишь, в Писании упоминается некий пророк по имени Экклезиаст? остановил Семиазас Иешшу. Вспомни его слова: Многие знания порождают многие печали. Поэтому, не торопись узнать раньше времени о будущем; оно может принести многие печали.

- Ну, ладно, - завершил он беседу давай прощаться. И подумай над моим предложением насчет Тиверии или Емафа

Глава 14

Утром Иешшу сообщил ученикам об изменении маршрута.

- Мы не пойдём в Магдаллу, - сказал он, - ночью мне было сообщено во сне, что там нас ждёт беда.

- Так мы что, лодки зря покупали? тут же спросил Фома.

- Нет, не зря, - успокоил его Иешшу, - на тот берег мы всё равно переберёмся. Вот только не в Магдаллу, а в Тиверию либо Емаф.

- А что за беда ждёт нас в Магдалле? вступил в разговор Симон.

- Там нас могут опознать слуги мужа Мари Мирриам, - тут же поправился Иешшу, - если вдруг окажутся там. А я уверен, что они там точно окажутся.

- И, куда же мы теперь направимся? поинтересовался Савл. В Тиверию или Емаф?

- А давайте отдадимся на волю провидения! воскликнул вдруг Иоанн. Сядем в лодки, поставим паруса, и пусть провидение несёт нас навстречу судьбе.

- Ага, и принесёт нас прямиком в Магдаллу, - усмехнулся Фома. На встречу со слугами мужа Мирриам.

- А может, и впрямь отправиться навстречу судьбе, - задумчиво произнёс Пётр. Заодно и узнаем, насколько она к нам благосклонна.

Вот; самое время спросить бы у Семиазаса, какой путь нам выбрать, - усмехнулся про себя Иешшу

- Сейчас мы никуда пока не поплывём. Сейчас мы отправимся на поиски лодок, - распорядился он. А вот потом уже отдадимся в руки провидения

На берегу озера они сразу приметили пару подходящих лодок: с вёслами и парусом со складной мачтой. После недолгих расспросов было выяснено, чьи они и где искать их хозяев. А вскоре и сами хозяева пришли на берег. Услышав о желании этой, похожей на разбойников, ватаги, они ответили категорическим отказом. Правда, предварительно назвав такую сумму каждый, что всех их финансов

не хватило бы даже на одну лодку. Но два осла по одному каждому хозяину сократили финансовую часть оплаты ровно наполовину. На том и сговорились.

После торга бывшие хозяева лодок утащили ослов с берега, а Иешшу распорядился распределить шатры и вьюки по обеим лодкам. Как только всё было погружено в лодки, тогда и сами ученики и Иешшу вместе с ними тоже расселись по лодкам и, с помощью вёсел отчалили от берега. А когда отошли достаточно далеко от берега, Иешшу распорядился установить мачты и развернуть паруса. Последние сразу наполнились ветром, и лодки резво побежали по волнам к, пока ещё невидимому, противоположному берегу

Но, примерно, на середине озера ветер вдруг стих и остаток пути до

другого берега пришлось преодолеть на вёслах. И сошли они на берег шатаясь, словно хмельные от выпитого вина.

- Эй, рыбаки, почём рыбу продаёте? окликнул их кто-то с берега, но увидел, что в лодках, кроме скарба, ничего больше нет, потерял к ним интерес.

- Похоже, здесь про Учителя пока ещё не знают, - пробурчал Фома, намереваясь покинуть лодку. Но Иешшу остановил его.

- Здесь мы не будем высаживаться, - предупредил он, - ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Спустимся на несколько стадий ниже и там расположимся.

Так и поступили: спустились ниже вдоль берега до ближайшей гряды холмов, где и остановились. После недолгой разведки на местности для лагеря была выбрана небольшая лощина между тремя высокими холмами, в которой можно удобно было скрыться от любопытных и недобрых взглядов. Да и отступать, в случае чего, было куда. С четвёртой стороны лощина была открыта до самого берега. То есть; до лодок, на которых можно было отойти на безопасное расстояние.

Выгрузив весь скарб на берег, ученики перенесли его в лощину и принялись устанавливать шатры. Шатёр для Иешшу установили в центре лощины, а остальные расположили вокруг него. К тому времени, как все работы были завершены, Матфей, по поручению Иешшу приготовил незамысловатый ужин из остатков провианта.

- Завтра надо будет сходить на местный базар, - предупредил он, раскладывая еду по плошкам, - заодно и узнать, что это за город.

- Вот там и узнаешь, - ответил ему Фома и, съев первую ложку Матфеевой стряпни, недовольно скривился.

- Да, а Мирриам гораздо вкуснее готовила, - пробурчал он в очередной раз. Учитель, зачем ты её в Вифлеем отправил?

- Чтобы спасти от нового рабства, - ответил Иешшу. И не ворчите на еду: всякая пища да от Бога.

После ужина Иешшу забрался в свой шатёр и растянулся на шкурах в ожидании ночного гостя. И он не заставил долго себя ждать.

- Ну вот, мы снова вместе, - огласил темноту голос Семиазаса. Надеюсь, ты не скучал по мне

- Единственный человек, по которому я скучаю это моя матушка, - прервал его Иешшу. И давай перейдём к делу: ты, вроде, хочешь что-то про Иосифа мне рассказать. Только прошу: как можно короче.

- Раз так, то я не буду тогда рассказывать про то, как братья продали его в рабство египтянам, как он стал объектом вожделения знатной египтянки; жены его хозяина, как оказался в темнице по её же оговору, - перечислил Семиазас темы, которые собирался пропустить по просьбе Иешшу. Не стану рассказывать и про тучных и тощих коровах, что приснились фараону. Естественно именно Иосифу удалось разгадать этот дивный сон.

И вот, что он сказал фараону:

Да повелит фараон поставить над землёю надзирателей и собирать в семь лет изобилия пятую часть с земли Египетской. Пусть они берут всякий хлеб этих наступающих хороших годов, и соберут в городах хлеб под ведение фараона в пищу, и пусть берегут. И

будет сия пища в запас для земли на семь лет голода, которые будут в земле Египетской, дабы земля не погибла от голода.

- Бедный бедный фараон и бедные подданные его, - запричитал Семиазас, закончив цитировать Священное Писание. Чтобы они делали, не окажись Иосиф в нужном месте да в нужное время. Не иначе, пропали бы. С такими-то бестолковыми жрецами-мудрецами разве можно было выжить в те суровые времена? Нет, не зря приветил фараон Иосифа и назначил его на самую высокую должность в стране (после своей, естественно). Он и родственников его принял с таким же радушием.

Дошёл до фараона слух, что пришли братья Иосифа, и приятно было фараону и рабам его. И сказал фараон Иосифу: скажи братьям твоим: вот что сделайте: навьючьте скот ваш и ступайте в землю Ханаанскую; и возьмите отца вашего и семейства ваши, и прийдите ко мне; я дам вам лучшее в земле Египетской, и вы буде-

те есть тук земли И не жалейте вещей ваших, ибо лучшее из всей земли Египетской даю вам.

- Интересно, знал ли фараон, что Иосиф держит своих братьев в тюрьме по обвинению в шпионаже? поинтересовался из темноты Семиазас. Скорее всего, нет, иначе карьера Иосифа на этом и закончилась бы. Какой правитель потерпит рядом с собой человека, чьи родственники подозреваются в нехороших делах? Пусть он даже не семи, а семидесяти пядей во лбу

- Ты, как еще не утомился? поинтересовался он у ночной тишины.

- Честно говоря; да, - ответил ему Иешшу, - но мне интересно, что ты скажешь вот на это:

И сказал Иосиф братьям своим и дому отца своего: я пойду, извещу фараона и скажу ему: братья мои и дом отца моего, которые были в земле Ханаанской, пришли ко мне Если фараон призовёт вас и скажет: какое занятие ваше? То вы скажете: мы рабы твои, скотоводами были от юности нашей до ныне, и мы, и отцы наши, чтобы вас поселили в земле Гесем. Ибо мерзость для Египтян всякий пастух овец.

- Что я могу сказать, - задумчиво ответил Семиазас, радуясь про себя, что Иешшу начал откликаться на его реплики. Скажу одно; очень странную речь произнёс Иосиф перед своими родственниками. Так и видится этакий импозантный вельможа, которому правитель приказал доставить во дворец его родственников, а тот, зная, что на самом деле родственники из себя представляют; учит их, что и как надо говорить правителю. Причём говорить так, чтобы не показать себя в лучшем свете. То есть; просто наговорить на себя. Что это; боязнь оказаться на одной доске со своими родственниками и быть униженным в глазах людей другой нации, которым он теперь служит? Или это всё-таки месть за то, что они тоже когда-то жестоко с ним обошлись?..

- Мне кажется, что здесь скорее месть, - ответил Иешшу на последний вопрос. Не зря он пошёл к фараону с просьбой поселить

родственников в земле Гесем. И что за странное место эта земля Гесем? Послушать Иосифа, его уничижительным: Ибо мерзость для Египтян всякий пастух овец, то нет ничего хуже этой земли. Самое место для всякого рода скотоводов и прочего сброда, вроде выходцев из земли Ханаанской.

- А вот со слов фараона всё как раз наоборот, - поддержал диалог Семиазас, - это самое лучшее место во всём Египте, коего достойны родственники Иосифа. Похоже, фараон находится в такой эйфории доверия к Иосифу, что согласен с предложением последнего; полагая, что кому, как не Иосифу знать, где в Египте лучшие земли. Даже подумать невозможно, что Иосифу придёт в голову мысль поселить своих родственников на самых плохих землях. И что же? Ему и в самом деле такая мысль в голову не пришла:

И поселил Иосиф отца своего и братьев своих, и дал им владение в земле Египетской, в лучшей части земли, в земле Раамес, как повелел фараон.

- А ничего, что разговор шёл о земле Гесем? продолжил свою речь Семиазас. Похоже, Иосиф настолько уверился в силе своего влияния на фараона, что может поступать вопреки воле последнего. Может, фараону и доложили и самоуправстве Иосифа, но как раз в это время настали пресловутые семь лет голода (тем же Иосифом и предсказанное), когда земля перестала родить зерно и траву, и скот перестал размножаться. А который был тот с голоду подыхал. Вместе со своими хозяевами Разве мог фараон в такой ситуации поверить наветам на его любимца? И чем же ответил Иосиф на доверие фараона?

И снабжал Иосиф отца своего, и братьев своих, и весь дом отца своего хлебом, по потребности каждого семейства. И не было хлеба по всей земле; потому что голод весьма усилился, и изнурены были от голода земля Египетская и земля Ханаанская.

- Вот так подумаешь о человеке плохо, а он, смотришь, заботу о родных своих проявляет. Не даёт им с голоду умереть. Да и остальных своих соплеменников не забывает. Каждого наделяет едой

по потребности. И как было бы здорово провозгласить осанну в адрес Иосифа, если бы не голод, поразивший Египет и Ханаан. Если бы не умирали вокруг этого оазиса благополучия в земле Раамес люди. Согласись, как-то двусмысленно смотрится на таком фоне забота Иосифа; человека, ответственного за благополучие обеих государств, только о своей родне и своих соплеменников.

Да, а что же египтяне, семь предыдущих лет отдающие, по предложению всё того же Иосифа, пятую часть своих урожаев и приплодов в стратегический продовольственный запас? Я не думаю, что главной целью египтян была смерть во славу экономического гения Иосифа. Египтяне, похоже, тоже так не думали и направились к Иосифу с жалобами на голод и нехватку еды в своих домах. И что же Иосиф?.. Иосиф демонстрирует очередной порыв милосердия и любви к ближнему; предлагает египтянам хлеб в обмен на серебро. Вот это я понимаю любовь к ближнему! Вот это благородство; отдавать египтянам принадлежащий им хлеб за их же серебро. Увы; бедным египтянам просто некуда деваться: либо богатство, либо смерть от голода:

Иосиф собрал всё серебро, которое было в земле египетской и в земле ханаанской, за хлеб, который покупали, и внёс Иосиф серебро в дом фараонов. И серебро истощилось в земле египетской и в земле ханаанской. Все египтяне пришли к Иосифу и говорили: зачем нам умирать пред тобою, потому что серебро вышло у нас? Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и буду я давать вам (хлеб) за скот ваш, если серебро вышло у вас. И пригоняли они Иосифу скот свой: И давал им Иосиф хлеб за лошадей и за стада мелкого скота, и за стада крупного скота, и за ослов; и снабжал их хлебом в тот год за весь скот их.

- Не правда ли, Иешшу, очень мудрый способ экономического правления: отобрать хлеб у народа, а затем заставить его покупать свой же хлеб за свои же сбережения и своё достояние. Мало того; он, оказывается, не только египтян, но и своих соплеменников до нитки обобрал. И если кто-то будет уверять, что Иосиф гениальный эконо-

мист и мудрый правитель, то я отвечу, что он просто очень ловкий мошенник и ростовщик. Хотя, признаюсь, вертятся на языке более грубые эпитеты

Ах, если бы подобная деятельность на этом и закончилась!..

И прошёл этот год; и пришли к нему на другой год, и сказали ему: не скроем от господина нашего, что серебро истощилось и стада скота нашего у господина нашего; ничего не осталось у нас пред господином нашим, кроме тел наших и земель наших. Для чего нам погибать в глазах твоих, и нам и землям нашим? Купи нас и земли наши за хлеб; и мы с землями нашими будем рабами фараону, а ты дай нам семян, чтобы нам быть живыми и не умереть, и чтобы не опустела земля. И купил Иосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый своё поле; ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого. И сказал Иосиф народу: вот, я купил теперь для фараона вас и землю вашу; вот вам семена, и засевайте землю. Когда будет жатва, давайте пятую часть фараону, а четыре части останутся вам на засеяние полей, на пропитание вам и тем, кто в домах ваших, и на пропитание детям вашим. Они сказали: ты спас нам жизнь; да обретём милость в глазах господина нашего, и да будем рабами фараону.

- Интересно, сколько людей прочитало эти строки из священного Писания? заинтересованно произнёс Иешшу. - И что же; до сих пор никто не обратил внимание, никто не заметил, что в этих строках заключено самое гениальное открытие в истории человеческого и общественного развития? И только один факт тревожит мой разум. И заключается он в том, что Иосиф превратил свободных граждан Египта в рабов. Причём он сделал это не со своими соплеменниками, а с чужим народом. И у меня сразу возникает вопрос; как египтяне допустили над собой такое унижение? Неужели страх голода оказался сильнее свободы, дарованной им Богом?.. Кстати, вспомним о ханаанцах, которые не продавали, как египтяне, себя в рабство. Что же с ними произошло? Неужели все от голода вымерли? Но, нет живут и поныне. Как, впрочем, и египтяне. И ни о каких семи голодных годах ни те, ни другие не вспоминают. Вот ведь что интересно.

- Ты прав, Иешшу это действительно интересно, - поддержал его Семиазас, - но в Писании это никак не обсуждается. Зато описывается с какой жестокостью может он действовать. Ради своей цели. Я имею ввиду Исход евреев из Египта. Но мне кажется, что эту историю нам придётся обсудить завтрашней ночью.

- Ты прав, Семиазас, - согласился Иешшу, - действительно, перенесём это обсуждение на завтра. Хоть я и знаю эту историю, но мне интересно узнать твоё мнение о ней. И вообще; наши ночные беседы открыли мне понимание того, что даже такой источник Истины, как Священное Писание, способен вызвать у разных людей разные суждения. Но ведь Истина потому и истинна, что единственна в своём роде. То есть, каждый должен понимать сказанное ею одинаково со всеми людьми. Но вот теперь-то я начинаю сомневаться, а правильно ли я понимал записанное в этой Книге, когда заучивал эти строки Слышь, Семиазас, а ты сам дошёл до такого понимания или тебе тоже кто-то помог? Вот, как ты мне

- Ну вот, ушёл и не попрощался, - посетовал Иешшу, не дождавшись ответа. Ну и ладно, спрошу завтра. А теперь спать. Хотя бы немного

Глава15:

Солнце неспешно оторвалось от неровной линии горизонта, и так же неспешно двинулось к зениту. Первым проснулся Пётр. Выбравшись из своего шатра, он быстренько совершил омовение, затем снова вернулся в шатёр, где пробыл некоторое время. А когда опять появился снаружи, то был уже полностью одет и держал в руках довольно объёмистый свёрток.

Затем по очереди заглянул в шатры Симона и Савла, и разбудил обоих.

- Ты зачем разбудил нас так рано? недовольно пробурчал Савл, зевая во весь рот.

- Быстро одевайтесь, и приготовьте одну лодку, - распорядился в ответ Пётр.

- Но, зачем? поинтересовался Симон. Или ты собрался отделиться от Учителя и остальных, а нас решил использовать в качестве дармовой силы?

- Рыбку я решил половить, - ответил ему Пётр и потряс свёртком. Вот и сеть приготовил. Вы сядете на вёсла и отойдёте подальше от берега. Ну, а я займусь рыболовством; буду сеть забрасывать. И да поможет нам Бог!..

После первого же заброса невод вернулся полным почти под завязку. Под одобрительные возгласы сотоварищей Пётр ещё три раза забрасывал невод, раз за разом вываливая улов на дно лодки.

- И что мы с нею будем делать? поинтересовался Симон, поджимая ноги, чтобы не пачкать их в рыбьей слизи. Вон её сколько; почти полная лодка.

- Действительно, Пётр; куда нам столько рыбы? поддержал его Савл. Нам для еды и первого заброса хватило бы.

- Ну, сварим к обеду рыбный суп, - принялся перечислять Пётр, - часть рыбы завялим на будущее. Ну, а остальное вы вдвоём отвезёте в тот город, где мы вчера были и продадите её там. На вырученные деньги купите разной снеди на базаре: всяких приправ, зелени, мяса, хлеба ну и ещё чего-нибудь на ваше усмотрение. А теперь плывём обратно.

На берегу их встретили остальные ученики. Они помогли выгрузить из лодки часть улова. Иоанн тут же принялся чистить и разделывать рыбу для супа. Фома потрошить и нанизывать на бечеву для вяления. Пётр, прежде чем его помощники отправились в расположенный неподалёку город, напутствовал их такими словами:

- А заодно узнайте, что это за город, и не проходили ли через него в Капернаум братья Заавеевы. Про них постарайтесь вызнать исподволь; как бы, между прочим, не называя имён. Своих имён тоже не называйте. Прикиньтесь паломниками, плывущими с товарищами в Капернаум, чтобы послушать речи известного проповедника, который сейчас там находится. И упаси вас бог обмолвиться ненароком именем Учителя

Всей этой суеты Иешшу не видел и не слышал. Он спал. А когда проснулся, Савл и Симон уже вернулись обратно с покупками, остатками вырученных за рыбу денег и с вестью, что братьев Заавеевых никто из покупателей не вспомнил. И, что город этот называется Емаф.

- А может, вы его не так подробно описали? высказал сомнение Фома. Вот вам про них ничего и не сказали. Может, они уже к Тиберии подходят или даже к Капернауму.

Услышав этот разговор, Иешшу быстро оделся и вышел из шатра. И сразу почувствовал запах рыбного супа. Оглядевшись, он заметил треногу с котлом, в котором кипело рыбное варево. Под котлом потихоньку горел хворост, подогревая содержимое котла. А на расстеленном прямо на земле холсте были разложены ломти лепёшек, зелёные перья лука, кучки сыра. А так же другая зелень.

Иоанн, колдующий у котла, зачерпнул поварешкой немного жижи, подул на неё, остужая, и направил её в рот. Секундная пауза и вот лицо его расплылось в восхищении.

- Вкусноти-и-ища! почти пропел он, млея от удовольствия. Суп готов! Подходи, кто ещё голоден.

Но первую порцию он налил в плошку, принадлежащую Иешшу.

- Благослови нашу пищу, Учитель, - попросил он, протягивая ему плошку.

- Пусть эта еда, принесёт нам насыщение; наполненное добром и пользой, - произнёс Иешшу, принимая плошку из рук Иоанна. И пусть она будет угодной Господу Богу нашему.

И, выплеснув на землю примерно половину ложки, добавил:

- Прими жертву мою, Господи. Она от доброго сердца

После чего принялся за еду. Остальные повторили произнесённые им слова и принялись вкушать содержимое своих плошек, выражая своё отношение к вареву одобрительным мычанием.

- Вот это, я понимаю, еда! воскликнул Фома, вычёрпывая из своей плошки остатки жидкости. После чего принялся обгладывать рыбьи тушки и осторожно обсасывать кости.

- Да уж, не то, что вчера, - поддержал его Матфей.

- Спасибо тебе, Иоанн, - поблагодарил Иешшу ученика, отставляя от себя пустую плошку. Суп сегодня действительно был вкусен.

- За это не меня благодарите, а вот их, - указал он на Петра, Симона и Савла. Это они наловили рыбы. А мне осталось только приготовить её.

- С чем ты сегодня успешно справился, - одобрительно отозвался Фома.

- О, похвала Фомы дорого стоит, - усмехнулся Иешшу, - надеюсь, придёт день, когда он и меня похвалит.

Общий смех поддержал его слова.

Доев суп до конца, Иешшу направился к воде, чтобы помыть плошку. Вскорее к нему присоединился Пётр.

- Учитель, можно задать пару вопросов? спросил он в полголоса.

- Спрашивай, - коротко распорядился Иешшу.

- Скажите, Учитель, мы здесь пробудем, пока братьев Заавеевых не дождёмся? задал Пётр первый вопрос. Или наше пребывание здесь ограничится каким-то сроком?

- А куда мы потом направимся? последовал новый вопрос.

- Возможно, в Назарет, - ответил Иешшу, - или в Вифлеем. Я пока не решил. А, возвращаясь к первому вопросу, скажу так: мы пробудем здесь дня два-три. И если не дождёмся, то продолжим свой путь. Так всем и передай.

- И последний вопрос, Учитель, - полюбопытствовал Пётр, - сегодня вы будете проповедовать?

- Проповедовать? задумался Иешшу. Мне кажется, что лучшей проповедью сегодня была бы проповедь о хорошей пище. Но хорошую пищу лучше кушать, чем слушать проповеди о ней. Тебе так не кажется, Пётр?

Тот в ответ только усмехнулся, выразив этим, что и шутку, и намёк он понял.

Несмотря на позднее своё пробуждение, Иешшу всё равно распорядился выставить наблюдателей на вершинах холмов, окружающих стан. Их обязанностью было за окружающей местностью, а целью фиксация приближения братьев Заавеевых. Такие посты пришлось держать до темноты. Но и после ужина были просьбы продолжить наблюдения, несмотря на темноту. Иешшу не стал ограничивать инициативу своих учеников, даже предложил им самостоятельно распределиться по объектам наблюдения.

Сам же забрался в свой шатёр и замер в ожидании. И не удивился, когда в темноте шатра прозвучал знакомый голос:

- Ну, как, Иешшу, ты готов продолжить наш обмен мнениями?

- Если только мы не будем упоминать всуе имя Господа нашего, - предупредил Иешшу собеседника. Ибо, как ты к его Имени относишься, так и к твоему будут так же относиться.

- Нет, Иешшу, сегодня мы точно не будем говорить о Боге ни плохо, ни хорошо, - поддержал Семиазас предложение Иешшу. Но, как же ты не заметил, что вот уже не первую ночь мы говорим о народе, провозгласившем себя богоизбранным. Вот о них мы и продолжим наш разговор:

И умер Иосиф и все братья и весь род их. А сыны Израилевы расплодились, и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнились ими земля та. И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа. И сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочисленен и сильнее нас. Еврейские женщины не так, как египетские; они здоровы, ибо прежде нежели придёт к ним повивальная бабка, они уже рождают

- И тут же совершил преступное деяние, приказав стерилизовать всех еврейских женщин, проживающих в Египте, - в очередной раз продемонстрировал Иешшу знание Священного Писания, - чем нарушил одно из основополагающих заветов Бога: плодиться и размножаться. И поверг их в безумную скорбь, а весь народ Израилев в ужас перед реальной опасностью навсегда исчезнуть с лица земли. И была у них только одна возможность спастись сбежать из этой, ставшей вдруг такой негостеприимной, страны

- И помощь они, конечно же, попросили у своего Бога. Теперь уже Семиазас перебил Иешшу. И услышали Глас Его:

И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте,

и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, и иду избавить его от руки Египтян, и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течёт молоко и мёд, в землю Хананеев, Хеттеев, Амореев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев.

- А скажи-ка мне, брат мой, почему Господь, обещая народу Израилеву землю хорошую и пространную вдруг перечисляет земли Хананеев, Хеттеев, Амореев и прочих и прочих и прочих? прервал Семиазас своё повествование. Не потому ли, что они, кроме жизни в рабстве, другой жизни не знали? Вот Он и придумал привести их в земли, уже занятые другими племенами. Которые вряд ли согласятся принять их к себе кроме, как в качестве рабов.

- А не для того ли Господь сорок лет водил их по пустыням и чужим землям, чтобы они избавились от рабской зависимости? запротестовал Иешшу. Чтобы потомки пришли на землю обетованную уже свободные от рабской зависимости?

- Народ, именующий себя рабами Божьими не может называть себя свободным народом, - грустно прозвучал во тьме голос Семиазоса, - сколько бы лет не скитался он по пустыням. А вот свободный труд, на свободной земле сделал бы и их свободными людьми. Как сделали это другие народы; причём сделали это, судя по всему, безо всякой помощи со стороны Бога. И добились в этом потрясающих успехов, если сам Бог сказал, что текут в тех землях молоко и мёд

Вот только есть одно препятствие; даже для Бога непреодолимое без волшебства:

Но Я знаю, что царь Египетский не позволит вам идти, если не принудить его рукою крепкою. И простру я руку Мою, и поражу Египет всеми чудесами Моими, которые сделаю среди его; и после того он отпустит вас.

Логика, неподдающаяся обычному разуму: царь Египетский знает, какая угроза зреет у него под боком в лице набирающих силу сынов Израилевых, и в то же время, по словам Бога, не желает их от себя отпускать. Иначе, как провести стерилизацию еврейских женщин? Поэтому, бежать!.. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Либо всеобщая стерилизация. Либо смерть!..

А может, потому так жаждал исхода народ Израилев, что вызверился, доведённый до отчаяния и разорённый экономическими экспериментами Иосифа, народ Египетский на своих рабов, а по сути разорителей, и готов был уничтожить их всех, чтобы не было от них беспокойства другим народам. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба избранного народа, не объяви им Бог своё покровительство:

И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдёте, то пойдёте не с пустыми руками. Каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме её вещей серебряных и вещей золотых, и одежд; и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберёте Египтян.

- Вот здесь, пожалуй, стоит немного призадуматься. Семь лет, доведённые до отчаяния призраком голодной смерти, египтяне несли Иосифу мудрому свои последние сбережения, и что же тогда, спрашивается, должны выпрашивать еврейские женщины у египтянок? Иначе получается, что Египту эти семь голодных лет были как укус комара. То есть, Иосиф просто обманул и фараона, и весь народ Египетский, напророчив им голодную смерть

- Либо, благодаря стараниям того же Иосифа, - вставил свою реплику Иешшу, - государство сумело быстро восстановить свою былую силу и своё богатство.

- Всё верно, - согласился с ним Семиазас, - но об этом в Священном Писании ничего почему-то не упомянуто, хотя пошло бы только на пользу народу Израилеву. И укрепило бы их мощь и славу в глазах других народов. И, в особенности, благодарных потомков. Но ничего этого нет и сказанное выше всего лишь слова в оправдание вышеприведённых слов Бога. Иначе чем, как не вымогательством, можно назвать то, чему учит Бог евреек.

Кстати, о чудесах, которыми Бог собирался поразить упрямых египтян. Я-то, по наивности, предположил, что Отец наш выступит перед ними, как уличный факир, извлекая из рукавов и пустых шкатулок голубей, кроликов и прочую мелочь. А народ Египетский как поразится этими чудесами и, как начнёт уговаривать своего правителя отпустить этот удивительный народ от греха подальше.

Наивный, я даже представить не мог, что слово поражу надо понимать в прямом смысле.

Но и это ещё не всё:

И сказал Господь Моисею: когда пойдёшь в Египет, смотри, все чудеса, которые я поручил тебе, сделай пред лицем фараона. А Я ожесточу сердце его, и он не отпустит народа.

- Неправда! ожесточённо заспорил Иешшу. Не мог Господь сказать такого! Это слова одного из Нечистых!.. Возможно, даже твои, Лукавый!.. Но только не Бога!..

- Иешшу, ты хорошо знаешь Священное Писание? поинтересовался Семиазас, нисколько не обидевшись на оскорбительное прозвище. Тогда вот тебе точное указание: Исход: глава4; стих21

И сразу в памяти Иешшу всплыли и эта глава, и этот стих: А Я ожесточу сердце его, и он не отпустит

И это было страшно!.. Как мог он, известный всем своей дотошностью и памятью мог пропустить такие простые и такие жуткие слова. Слова, обращающие в тлен всё казанное ранее и после.

Но ведь было же в Священном Писании упоминание о лукавом, - вспомнилось Иешшу. Он ещё раз напряг память и вспомнил. Но это никак нельзя было назвать Словом Божиим, ибо сказано было одним из пророков в своих проповедях. Скорее всего; он тоже заметил эту страшную фразу, вот и решил поправить её. Но это, к сожалению, не помогло. Внеся эту поправку в текст Священного Писания, пророк всё-таки не осмелился заменить ею основной текст. Внеся, тем самым; двусмысленность, искажающую Истину

Но что же тогда получается? Это не злодей фараон не давал воли бедным израильтянам покинуть ставшую опасной для них землю Египетскую. Это Господь Всесильный и Всеведущий, а главное Всемилостивый, специально ожесточал сердце фараона, заставляя его поступать вопреки всякому смыслу. Не понятно только, почему Бог сам себе противоречит? Не Он ли обещал ранее Моисею поразить фараона своими чудесами да ещё заверил, что после них тот обязательно отпустит богоизбранный народ? А может, я что-то не так понял? Хотя

В памяти тут же всплыли слова:

Ты будешь говорить всё, что я повелю тебе; а Аарон, брат твой, будет говорить фараону, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей. Но я ожесточу сердце фараоново, и явлю множество знамений Моих и чудес Моих в земле Египетской.

Нет, оказывается, я всё правильно понял. Бог действительно намерен ожесточить сердце фараоново. И видимо мало ему показалось Моисея, так он и брата его, Аарона, решил в это дело впутать. Чтобы, значит, пока один из братьев будет уговаривать фараона отпустить сынов Израилевых, а другой запугивать в случае отказа, Бог в это время мог бы принуждать фараона поступать так, чтобы он наносил себе (и народу Египетскому) как можно больше вреда. И вот, спрашивается; а зачем Богу это надо? навести на египтян такой страх, чтобы они сами были готовы изгнать евреев из Египта. (Что за странное слово: евреи? Откуда оно взялось в моей памяти?..) Или Бог преследует, какие-то свои цели? Например: время от времени напоминать своим любимцам, если те начнут вдруг своевольничать, что стало с египтянами из-за их же упрямства. Вот уж воистину: пути Господни неисповедимы

А память уже новую фразу из Священного Писания подсказывала:

И сказал Господь Моисею: войди к фараону, ибо Я отягчил сердце его и рабов его, чтобы явить между ними сии знамения Мои.

И пришёл Моисей к фараону, - вспомнилось Иешшу, когда-то прочитанное, - и устроил соревнование с египетскими жрецами. И победил; с божьей помощью. Одно только непонятно; если Моисею истинный Бог помогал творить чудеса, то кто же тогда помогал египетским жрецам? Фальшивые боги, которым они поклонялись? Но фальшивые боги потому так и называются, что не способны ни к творению, ни к сотворению, ни к прочим чудесам. В отличие от Бога истинного

А что же было потом? Увы, если сначала фараон и забоялся то, ожесточённый Богом израильтян отказал Моисею и его народу в праве на Исход Всё, как было задумано Богом

А ещё Им были задуманы казни Египетские, - вспомнилось вдруг. Казалось бы, фараон должен был умолять Моисея покинуть Египет вместе со своими соплеменниками. В ногах у него ползать, умоляя Что, кстати, он и сделал. Но Бог начеку и фараон, подвластный Его воле, вдруг отступается от своих слов. Оказывается, что не всё ещё могущество продемонстрировал Господь Бог

И сказал Моисей: так говорит Господь: в полночь Я пройду посреди Египта, и умрёт всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своём, до первенца рабыни, которая при жерновах, и все первородные от скота. И сказал Господь Моисею: не послушал вас фараон, чтобы умножились чудеса Мои в земле Египетской. Моисей и Аарон сделали все сии чудеса пред фараоном; но Господь ожесточил сердце фараона, и он не отпустил сынов Израилевых от земли своей.

- Обрати внимание, Иешшу, - послышался из темноты голос Семиазаса, - Богу уже не важно, отпустит фараон евреев или нет; Его задело то, что он не впечатлился демонстрацией чудес, устроенной Моисеем и Аароном. Да и как было фараону впечатлиться, когда Бог ему то и дело сердце ожесточал. Но, как выясняется, и этого было мало Богу. Через Моисея Бог предупреждает фараона, какое страшное зверство готовит Он против народа Египетского, и заодно тут же лишить того возможности сделать что-то для спасения своего первенца. Не говоря уж о других детях. Про скот я и говорить не буду; после массового его падежа, устроенного тем же Богом; и вдруг первородные?..

А дальше Бог принимает решение приступить к ликвидации ни в чём не повинных детей. И мало того, что у него самые злодейские помыслы, так Он ещё и намерен сделать это чужими руками. Он посылает ангелов в Египет с заданием истребить всех первенцев Египтян. А чтобы при этом не произошло досадных ошибок ( оказывается ангелы настолько тупы, что совершенно не способны определить; где Египтяне, а где сыны Израилевы), Бог повелевает своим любимцам в ночь истребления младенцев питаться исключительно ягнятиной. Что и станет для ангелов опознавательным знаком.

Но, как мы помним из истории казней Египетских, весь скот в Египте уничтожен. Или Бог уничтожил только скот, принадлежащий египтянам? При этом сумев отличить его от скота Израильтян.

Это насколько же надо было народу Израилеву стать гонимым и несчастным в судьбе своей, чтобы презреть всякую опасность и на глазах у своих; уже вчистую разорённых казнями Египетскими, рабовладельцев, приступить вдруг к варке и жарке ягнятины.

Как думаешь, брат мой, что стало бы с несчастными сынами Израилевыми, случись подобное в действительности? Мне кажется, что они были бы тут же разграбленными и уничтоженными озверевшими от такой наглости Египтянами прежде, чем эта ягнятина была бы сварена или пожарена, или ещё как-то приготовлена. Но любовь Господа хранит несчастных евреев и пока они, обжигаясь и давясь горячими кусками, поглощали варёную, тушёною и жареную ягнятину, ангелы в это время убивали младенцев. Под покровом ночи, по приказу своего Бога!

В полночь поразил Господь всех первенцев на земле египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своём, до первенца узника, сидевшего в темнице, и всё первородное от скота. И встал фараон ночью сам и все рабы его, и весь Египет: и сделался великий вопль во все земле египетской.

Изрядно же пришлось потрудиться бедным ангелам, дабы в кратчайший миг полуночи перебить всех египетских первенцев. Чтобы их родители не успели догадаться, в чём спасение, и не отобрали ягнятину, и не стали есть её сами, сбивая с толку ангелов вместе с Господом Богом.

Вот только почему-то нет никакого желания хвалить их за это; в отличие от тех ангелов, которые, не испугавшись гнева божьего, помогли нам стать настоящими людьми.

Однако не будем слишком придирчивы к ним: они выполняли приказ Всемогущего, Всеведущего и Всемилостивого; и сделали это так, что фараон наконец-то догадался, что будет лучше для всех отпустить восвояси несчастных сынов Израилевых. Тем более, что и вины их (прямой, во всяком случае) здесь нет. И вообще; они самый кроткий и бого нет, человеколюбивый народ!..

И вот пример этому:

сделали сыны израилевы по слову Моисея, и просили у египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежду. Господь же дал милость народу (своему) в глазах египтян; и они давали ему, и обобрал он египтян.

- Иешшу, брат мой, у тебя сердце кровью не обливается при мысли о трагическом состоянии сынов Израилевых во время описываемых событий? Мало того, что им пришлось ягнятину в полночь жрать, прислушиваясь к душераздирающему плачу египтян над своими мёртвыми первенцами; так они (бедные и несчастные сыны израилевы) вынуждены были отбирать у разбитых горем египтян всё серебро, всё золото и всю одежду. Да еще и припугнуть при этом , что Бог на их стороне. Иначе вряд ли египтяне вот так, безропотно, отдали бы то последнее, что у них оставалось

- Семиазас, не береди мою душу, - взмолился Иешшу, - не рви

моё сердце воспоминанием о безвинно убиенных египетских младенцах.

- Ты думаешь мне их не жалко, - с горечью в голосе отозвался Семиазас, - но я представляю, как радовались их родители, как веселились, глядя вслед шатающимися под тяжестью награбленного добра бывшим рабам своим, сынам израилевым. Но никто: ни оставшиеся на своей разорённое и разграбленной земле египтяне; ни уходящие от одной беды к другой израильтяне; ни потомки тех и других не задались вопросом, а для чего Бог устроил такую бойню по всему Египту? Ради вот этого Исхода?.. Не проще ли было наслать на тех же египтян какой-нибудь, морок, вроде временной слепоты и глухоты, и спокойно увести народ свой, куда душе угодно. Просто, а главное гуманно. Но для Бога, похоже, гуманность это море огня и реки крови. Горы страха и хаоса, и Смерть!.. смерть!.. смерть!.. Даже ни в чём не повинных младенцев! Это и есть милосердие Милосерднейшего? Не скажи только, что они пострадали за грехи их родителей. Так и грешить-то не на кого, брат мой, они же не сопротивлялись, когда их грабили. А когда поняли, что ограблены сбежавшими сынами израилевыми, послали армию вслед, чтобы вернуть своё добро обратно. Увы, но армия им тоже не помогла. Утонула армия в водах Красного моря по чудесному повелению всё того же Бога.

Да вот только народ Ему достался строптивый и манной небесной избалованный. Да ещё и с претензией к своему Богу: Ты, мол, обещал нас любить и защищать от всяких напастей вот и защищай нас, любимых.

Но у Бога, похоже, были свои планы в отношении этого народа, потому и гнал Моисей своих соплеменников всё вперёд и вперёд. Изо дня в день из месяца в месяц из года в год. И так целых, якобы, сорок лет. Вот только почему так долго? Их потомки скажут

потом, что сорок лет это самый оптимальный срок, чтобы вытравить из памяти сынов израилевых все воспоминания о страшных годах рабства в Египте. А по-моему, всё это лукавство. Один человек ещё может что-то забыть. Весь народ ничего и никогда не забывает. Достаточно посмотреть на теперешних потомков этих пустынных скитальцев и вспомнить ваши главные праздники: песах и пурим.

Скорее всего, как мне думается, Моисей использовал эти годы для того, чтобы из сброда, каким представился ему богоизбранный народ, сотворить могучую, боеспособную и беспощадную нацию-армию. Армию, где каждый это солдат, знающий свой маневр. Армию, взявшую на вооружение самые передовые основы стратегии и тактики ведения войны. Могло ли стать такой нацией, такой армией то поколение, которое только-только вырвалось из рабства? Я в этом не уверен. Хотя бы потому, что они просто не умели воевать. И пример тому, их бегство из Египта в то время, когда они должны были воспользоваться паникой, поднявшейся среди египтян во время пресловутых казней и совершить нечто, вроде захвата власти. Но этого не произошло, а значит Моисею от своих соплеменников в военном деле ничего не светило. Надо было ждать, когда вырастет новое поколение, действительно свободное от страхов и предрассудков своих предков. Ждать и обучать их всему, что только мог придумать Моисей для достижения поставленной перед ним цели. Ведь он знал, что там, куда они должны прийти, уже живут другие люди (сам Бог упоминал о них) и они вряд ли пропустят через свои земли чуждых пришельцев. И уж тем более остаться. Да ещё таких. Плохая молва, как известно, всегда впереди бежит. А уж худая слава тем более

Причём смен таких должно произойти не одна и не две, а три или четыре. Лучше пять, - подумал про себя Иешшу. И уже через два десятилетия у Моисея было поколение, достигшее боеспособного возраста. А главное; мало запуганное ужасами рабства

- Но Моисею нужна была не только армия, пусть самая боеспособная по тем временам, - снова ворвался в сознание голос Семиазаса. Ведь задача армии не только воевать с другими такими же армиями, но и защищать свой народ, своё государство от чужого домогательства. И, если народ уже был, то с государством вопрос был пока открыт. Да и Бог не даёт пока пояснений, куда конкретно следует идти, и где остановиться, поэтому Моисей продолжает водить сынов израилевых по пустыням, а заодно и обучать новые поколения военному делу. Только теперь он уже не один. Теперь у него есть помощники

Да, мечта Моисея начинает постепенно сбываться, - снова задумался Иешшу. Его народ, ещё недавно такой забитый и униженный, начинает перерождаться в хорошо организованную боеспособную нацию. Благо пополнение её, и восполнение будущих потерь не составляет особой проблемы. Не зря же Священное Писание устами фараона намекало об особой плодовитости израильтянок. Главное, чтобы побольше мальчиков рождалось. Конечно, можно было бы сделать это и за меньший, чем сорок лет, срок, но Моисею нужно было, чтобы вымерли его современники, хорошо помнящие, что такое рабство. Иначе Великая Цель Моисея могла бы и не осуществиться. И дело не только в обретении земли обетованной, но и в завоевании других земель. Чтобы никто не беспокоил народ избранный.

Тут он вспомнил о том, что некий пророк внёс некоторую корректировку в упомянутые события; вдруг откуда-то взялся некто лукавый, который спокойно крутился рядом с фараоном и никто: ни ангелы, ни даже Бог не могли ему помешать

- И еще заметь, брат мой, - в очередной раз вмешался в его размышления Семиазас, - нигде в Писании не упоминается имени этого лукавого. Кто же он такой, на самом деле? И почему не боится упорствовать помыслам Божьим? Вот скажи, Иешшу, может ли существовать в природе существо, не боящееся спорить с Богом?

- А как же Асмодей, Панург, - принялся перечислять Иешшу, - Вельзевул, Мефистофель, наконец?..

- Даже все вместе огни бессильны против Бога, - ответил Семиазас, - хотя бы потому, что они не существуют. Иначе Богу пришлось бы бороться с кем-то из них, а не с упрямым фараоном

- Ну, что, может, хватит на сегодня? - поинтересовался он после недолгой паузы. А то время уже за полночь перевалило.

Увы, как ни сопротивлялся Иешшу, но мысли о делах и свершениях Моисея снова оказались сильнее физиологии. Особенно высказывание Семиазаса о военной доктрине Моисея. Действительно, можно ли было придумать про Моисея более кощунственную версию, вся жизнь и деятельность которого была направлена на спасение и сохранение народа израилева.

А что говорили о нём проповедники из прошлого? По их словам Моисей был славен не только тем, что соплеменников своих из египетского рабства увёл. Он и о других народах не забыл:

Если предашь народ сей в руки мои, то положу заклятие (на них и) города их. Господь услышал голос Израиля и предал хананеев в руки ему.

Как же силён и бесстрашен народ, которому сам Бог помогает, - усмехнулся Иешшу возникшей мысли. Вот только почему-то Он сейчас помочь не захотел, обрекая народ израилев в рабство римлянам. Видимо, нет больше Моисеев в народе нашем, которому Бог мог бы довериться

А тот, первый, Моисей получил такое доверие от Бога, расправившись с хананеянами, и теперь мог полностью раскрыть свой полководческий дар и показать всем, что сорокалетние скитания вокруг до около других народов были не напрасны. Да вот беда, народ израилев оказался не готов. Стоило только ему объединиться с кем-либо, как он тут же забывал о своей исключительности:

И жил израиль в Ситтиме, и начал блудодействовать с дочерьми Моава. И приглашали они (дочери) народ к жертвам богов своих, и ел народ ( жертвы их), и кланялся богам их.

Что делают израильтяне? Они воспринимают моавитян равными себе: охотно вступают в интимные отношения с моавитянками, и богов их они воспринимают почти равными своему Богу. Видимо последнее и было той каплей, что переполнила чашу Господнего терпения. И кто знает, как сложилась бы дальнейшая жизнь израильтян, не вздумай они приносить жертвы и другим богам. Но жертвы принесены и во искуплении этого греха Бог повелевает Моисею истребить всех моавитян. Что за чудесное, божественно логическое решение; уничтожить целый народ, чтобы они больше не соблазняли доверчивых израильтян своими дочерями?..

И Моисей посылает своих полководцев на исполнение задания. Но, откуда у народа, сорок лет бродившего по пустыням, могли оказаться полковники, если их специально не готовили?.. Или Семиазас всё-таки был прав, излагая недавно свою идею?..

Кстати, что он там говорил о своих путешествиях во времени? И значит ли это, что он был свидетелем того, что происходило в прошлом, начиная со дня?.. Нет, только не со Дня Сотворения Мира!.. Иначе придётся поверить, что Семиазас не тот, за кого он себя выдаёт Но; прочь прочь эти крамольные мысли. Лучше вернуться к полководцам, которые, не раздумывая, исполнили приказ своего вождя.

Правда; исполнили так, как сами его уразумели:

А жён мадиамских и детей их сыны израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их и всё имение взяли в добычу. И все города во владениях их, и все селения их сожгли огнём.

И снова, в который уже раз, сыны израилевы нарушили установления Господа. Тяга к мадиамским жёнам и к детям их оказалась сильнее страха перед наказанием. Оно и понятно; это израильтяне спасали своих любовниц. А так же своих детей, которых они им нарожали. И вот тут Иешшу отметил один небольшой нюанс, который почему-то остался незамеченным. И заключался он в том, что народ Израилев оказался умнее своего Бога. И прелюбодействовать с моавитянками из-за зова плоти. Просто за сорок лет блужданий они обратили внимание на то, что постепенно вырождаются и деградируют. И всё из-за внутриплеменных браков. Вот и потянулись они к женщинам из чужого племени ради спасения своей нации. И своего будущего

И казалось бы, чего проще; вот встретился народ, согласный пустить к себе чужое племя. И даже позволивший им брать в жёны моавитянок. Живи, как говорится, да радуйся. Но, нет это чужой народ, он верит в фальшивых богов и потому должен быть уничтожен. Не обращён в правильную веру, а именно уничтожен. Причём поголовно: от малого до старого.

Иешшу вдруг ощутил возникшую внезапно неприязнь к тому, о чём он сейчас думал. В самом деле, что заставляет его так уничижительно думать о том, кому посвящена его жизнь? И кто же на самом деле этот Семиазас? Да и Семиазас ли он?.. Уж больно легко он согласился с эти именем.

А Моисей-то!.. Моисей!.. Что вытворяет!..

Прогневался Моисей на военноначальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, и сказал им Моисей: (для чего) вы оставили в живых всех женщин?.. Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте. А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя.

Моисей, он, что вознамерился превозмочь Бога в жестокости? Или в своём угодничестве перед Богом он приказал уничтожить всех моавитянок, когда-либо рождавших. В том числе и тех, кто рождал от израильтян. И мальчиков он не стал делить на своих и чужих. Всех срубил под корень. А вот девочек девочек оставил! Да таких, которые ещё мужчин не познали. Возможно, как будущих матерей будущих израильтян. А чтобы Бог не воспринял это, как святотатство, Ему он тоже приготовил подарок жертву из тридцати двух девушек.

Так-так; а вот это что-то новенькое девушки, как жертвы! Интересно; в каком виде Господь их к себе принял: живых, как Еноха когда-то или с перерезанным горлом и обескровленных, как жертвенных агнцев? И как же это похоже на историю с соблазнением Дины, сестры Левия и Симеона. Моисей показал себя вполне достойным продолжателем их героического поприща. Он сразу понял, что лучший способ ублажить своего сердитого Бога это устроить побоище какого-нибудь народа. Причём, не хорошо вооружённого, от которого вполне можно было получить достойный отпор, а так: обитающего среди мирного и унылого течения жизни. Он (Моисей) и того дальше пошёл. Взял и вручил Богу, помимо прочих жертв ещё и сорок две девушки. Интересно; на какую утеху?..

Нет!.. Нет, прочь дурные мысли!.. Не таково Высшее создание - Господь Бог - чтобы снисходить до низменных человеческих потребностей. Это мои низменные помыслы так трактуют слова священного Писания

Всё, надо прекращать эти извращённые ночные разговоры с Семиазасом. Да, именно так: в кавычках. И думать о нём сейчас тоже не надо. Лучше о чём-нибудь хорошем. О Марии Магдалине, например. Как она там?.. Хорошо ли её матушка и сёстры с братьями встретили да приветили?.. И не дойдут ли до Капернаума и Магдаллы слухи, что в семье Иешшу появилась новая обитательница? И долго ли просуществует тайна её появление среди жителей Вифлеема?..

Ну, вот, опять опять тревожные мысли. Озабочусь-ка, лучше, мыслями о завтрашнем дне. Что надо сделать с утра?.. Чем занять учеников, дабы отвлечь от праздных мыслей?.. И, что с братьями Заавеевыми?.. Сколько ещё их ждать, и стоит ли вообще это делать?..

Вот тебе и хорошие мысли: то о Марии озабочусь, то о братьях Ну, что ж, раз уж так дело с мыслями идёт, то не предаться ли мне воспоминаниям?..

Нет, лучше не стоит. Иначе, такое вспомню, что

Да что же это за жизнь такая наступила, что собственных мыслей приходится бояться? И воспоминаний

А вот планов на завтра, пожалуй, можно не опасаться. Итак; с утра займусь тем

Глава16:

Утром, едва покинув шатёр, Иешшу сделал несколько распоряжений. Во-первых: он снова послал Петра и Симеона на ловлю рыбы. Во-вторых: приказал Иоанну и Иуде проверить; хорошо ли вялится рыба. И когда она будет готова к употреблению. В-третьих: Савлу и Матфею было приказано с будущим уловом опять отправиться в Емаф и продать его там. А на вырученные деньги приобрести разных продуктов. Причём предпочтение отдавать таким, что могут долго храниться. И которые не надо предварительно отваривать или жарить. Ну, если только в крайнем случае; при минимальной затрате времени. А заодно прислушаться к разговорам: особое внимание уделять упоминаниям о первосвященнике Каифе и солдатам римского прокуратора

Были у него ещё несколько распоряжений, но Иешшу отложил их на потом. Когда будут исполнены первые три

А пока Пётр и Симеон были заняты рыболовством, Иоанн и Матфей приготовили завтрак на скорую руку.

И во время трапезы Иешшу сделал ещё несколько распоряжений. Сразу после завтрака, Иоанн и Матфей должны были заняться разделкой рыбы из нового улова. А остальные снова разделиться попарно и занять свои наблюдательные посты на вершинах ближайших холмов

Тут Иешшу подумал о том, что братья вполне могли пройти мимо ихнего стана под покровом ночи и эта мысль его сильно огорчила. Но он не подал виду, чтобы ученики не заразились его пессимизмом

Вернувшиеся из Емафа Савл и Матфей сообщили, что по городскому базару ходят слухи, что в Капернаум прибыл отряд римских всадников. Якобы для изловления расплодившихся в последнее время бродяг. И первосвященник вместе с ними.

Услышав это, Иешшу сказал:

- Сегодня последний день нашего присутствия здесь. А также последняя ночь. Завтра утром мы сворачиваем наш стан, загружаем всё на лодки и перебираемся на южную оконечность озера. Там мы разделимся на пары, разделим меж собой имущество и запасы еды, и разойдёмся в разные стороны. Но конечная цель каждой пары будет одна Ершалаим. И пока Каифа с римлянами будет искать нас по берегам Геннисаредского озера, мы по пути в Ершалаим должны будем проповедовать идеи, что заложил я в вашу память. Пора вам действовать самостоятельно.

- И что мы должны будем говорить людям? заговорил, молчавший до сих пор, Лука. Что проповедовать?

- Проповедуйте о Добре, - ответил ему Иешшу. О Добре с большой буквы. Что зло, совершённое ради добра, всё равно остаётся злом. Что прежде, чем делать кому-то добро, не мешает посмотреть, не пострадает ли кто-то от ваших действий. И самое страшное это Зло, что прячется под одеждами Добра. А тем, кто будет просить научить, как их различать, советуйте внимательно и вдумчиво читать Священное Писание.

- А как же быть с братьями Заавеевыми? поинтересовался Матфей. Вдруг мы их и сегодня не дождёмся?

- Даже, если мы не дождёмся их сегодня, завтра всё равно отправимся в путь, - ответил ему Иешшу. И все остальным тоже. Мне трудно, и даже больно об этом говорить, но может случиться так, что их судьба окажется более счастливой, чем наша. А теперь моя последняя проповедь: Помните; ваши поступки это ваш выбор и никто, даже Господь Бог, не вправе изменить этот выбор.

- То есть, совершу я, например, плохой поступок то Господь не сумеет меня наказать? тут же поинтересовался Иуда.

- Да, не сумеет, - согласился Иешшу, - но будь готов к тому, что рано или поздно тебе самому придётся выбирать наказание за этот поступок. А это очень плохой выбор в любом случае, потому что любое твоё решение будет для тебя только плохим.

- И вы тоже задумайтесь над этим, - обратился он к другим ученикам, - задумайтесь и заставьте задуматься тех, кому будете проповедовать.

- Но разве мы сумеем проповедовать так, как вы, Учитель? засомневался Фома. Вы вон, какой начитанный: всё Священное Писание изучили

Изучить-то изучил, да только поверхностно, как оказалось, - подумал Иешшу, - и счастлив тот, кто этого не ведает.

- А ещё, Учитель, слышал я на базаре, что появился на берегу Иордан-реки, неподалёку от Ершалаима, некий человек, - сообщил очередную новость Савл. И занимается он тем, что окропляет речной водой всякого желающего. И называет он это действие, якобы, крещением, и говорит всем, что делает это во славу вашего имени, Учитель. И называет он себя Крестителем

- Учитель, прости, но у меня не получается, - вклинился в их разговор Иоанн.

- Что не получается?

- Разделиться на пары не получается, - сообщил Иоанн, - один из нас лишний получается. Даже, если братья присоединятся к нам всё равно один человек получается лишним.

Ну, значит, быть мне этим лишним, - усмехнулся про себя Иешшу. Заодно надо будет с этим Крестителем встретиться. А вдруг это Семиазас В лицо ему посмотреть; заодно и узнать, зачем

- Учитель, так что будем делать с лишним человеком? вклинился в его мысли Иоанн.

- А ничего не будем делать, - усмехнулся в ответ Иешшу, - лишним человеком буду я.

- Нет, Учитель, так дело не пойдёт, - загудел Фома, словно труба иерихонская, - мы ни за что не отпустим тебя одного.

- Я готов последовать за Учителем!.. воскликнул Иуда.

- Да мы все за ним последуем!.. хором воскликнули остальные ученики.

- Правильно, вместе мы сила! крикнул Пётр, потрясая посохом. А если к нам ещё и братья присоединятся то мы и сами, кого хочешь, напугаем.

- Нет, друзья мои, никого мы пугать не будем, - успокоил Иешшу учеников. И ругать никого не станем. Наши посохи бессильны против римских мечей и копий. Но у нас есть оружие, против которого бессильны и мечи, и копья. Это наше Слово. Скажи своё Слово, и тебя услышат десятки ушей. И передадут его сотням других слушающих. Да, каждый из нас ходит по краю пропасти и может умереть в любой момент, но Слово наше отзовётся во многих сердцах. Да, каждый из нас может умереть, но Слово, произнесённое единожды, умножится тысячекратно тысячами других уст и победит, в конце концов.

- А что мне от той победы, если сам я умру, - снова прогудел Фома.

- А тебе, Фома, и всем нам будет Царство Небесное! торжественно провозгласил Иешшу. А так же всем, кто внемлет нашему Слову. И это ещё одна причина, почему мы должны разделиться. Так мы сумеем пройти по многим дорогам и встретить много людей, чем идти всем разом по одной дороге.

- Учитель, а из чего оно складывается это Слово? поинтересовался Иоанн. Что мне надо говорить людям, чтобы они поняли, что мои слова это и есть то самое Слово?

- Говори то, что у тебя на сердце, - пояснил Иешшу, - то, что тебя больше всего беспокоит. Объясняй, в чём разница между Добром и Злом, и как последнее можно победить. И каждому внемлющему тебе рассказывай о Царстве Небесном. Дари людям надежду на лучшее будущее. Рассказывай о нём так, чтобы люди сразу поверили тебе. И другим твоим рассказам тоже поверили. Это и будет твоё Слово.

- И ваше, тоже, - обратился он к остальным слушателям. Ну, а теперь займёмся текущими делами. Пётр и Савл: поделите все продукты и все деньги на шесть частей. Шестую часть опять разделить на шесть и распределите пять из них между первыми пятью частями.

- А что же тогда вам остаётся? усомнился Пётр в правильности расчёта.

- А мне достаточно и шестой части остатка, - попытался успокоить Иешшу Петра, но тот категорически упёрся. Нет, Учитель, шестая часть будет ваша.

- Хорошо, - уступил ему Иешшу, - там видно будет, когда делить начнём. А пока вернёмся к текущим делам. Фома и Лука пусть займутся лодками: проверят их состояние; нет ли где течи, хорошо бы, наверное, их проконопатить, хотя бы. Иоанн и Симеон пусть снова займутся рыбой: выпотрошат и провялят с солью. Ну, а Иуда и Матфей пусть разделят наши запасы продуктов на шесть равных частей.

- Учитель, а куда же мы завтра направимся? поинтересовался Иуда.

- Сначала на лодках до Тарринхеи, - принялся объяснять Иешшу, - затем одна группа отправится в сторону Назарета, вторая в Авендор, третья в Иерихон, четвёртая в Сихем и пятая в Годары.

- А вы, куда, Учитель? снова спросил Иуда.

- Ну, а я по берегам Иордана пройду до Вифлеема, - принялся объяснять Иешшу, - хочу матушку и других родственников навестить. Давно их не видел. А потом вернусь в Ершалаим, где и буду вас ждать.

Заодно и посмотрю на этого Крестителя, - повторил он про себя свой замысел: - Уж больно интересно мне узнать, кто так мог воодушевиться моими идеями, зная о них только понаслышке

К вечеру все распоряжения были исполнены и, наскоро поужинав, ученики разошлись по своим шатрам. Иешшу тоже уединился в своём шатре.

Глава 17:

И почти уснул, но был разбужен знакомым голосом:

- Слышал я, брат мой, что ты в Ершалаим собираешься. Зачем?

- Да, собираюсь. Иешшу посчитал, что скрывать это нет нужды. А затем, чтобы из первоисточников узнать насколько правдивы твои высказывания о текстах Священного Писания.

- И что ты станешь делать, если посчитаешь их правдивыми?

- Подумаю, стоит ли об этом говорить простым людям, - признался Иешшу. И, может быть, проще обойтись намёками, чем бить со всей силы. Ещё я хочу встретиться с неким человеком по прозвищу Креститель

- Знаю знаю такого! воскликнул Семиазас. Точнее; тоже наслышан, как и ты. Могу добавить, что зовут его Иоанн. Но, зачем он тебе?

- Спросить хочу, как он, не будучи моим учеником, проникся моими проповедями, - ответил без утайки Иешшу. И какие идеи, порождённые от этих проповедей, понуждают его делать то, что все люди называют крещением.

- Что ж, вполне оправданное любопытство, - согласился Семиазас.

- А знаешь, что!.. воскликнул он после недолгой паузы. Наслышан я, что ты разделил своих учеников на пары, на сам остался в одиночестве. Хочешь; я составлю тебе пару?

- Ну и как я представлю тебя остальным? усмехнулся в ответ Иешшу. Пришёл, мол, ночью какой-то мужик и заявил, что будет мне парой. Так что ли?

- Зачем, я присоединюсь к тебе потом: ниже по течению Иордана, - пояснил Семиазас. Так никто не узнает, что мы с тобой тоже путешествуем вдвоём. А у нас появится дополнительное время для наших бесед. Потому что нам ещё многое надо обсудить, но вот ночного времени для этого катастрофически не хватает. Ах, если бы ты не решил пойти в Ершалаим!..

- Ты боишься, что Каифа схватит меня там и предаст суду прокуратора? - поинтересовался Иешшу. Можешь не беспокоиться; Каифа в данный момент находится в Капернауме, вместе с отрядом римской стражи. Собираются изловить меня, когда они доберутся до этого места, а потом до Тарринхеи, то мы будем уже достаточно далеко. К тому же наше разделение на пары и расхождение по разным направлениям заставят их задуматься над тем, на какой из дорог могу я находиться. Что тоже затормозит их поиски.

- Вполне разумно, - согласился Семиазас, - но всё равно меня беспокоит твой выбор идти в Ершалаим. Скажи, а как остальные?.. Они, ведь, тоже туда направятся?

- Да, у нас там общий сбор, - признался Иешшу.

- А потом?.. продолжил допытываться Семиазас. Что потом станете делать?

- Продолжу проповедовать, если судьба будет ко мне благосклонна, - ответил Иешшу. И темы моих проповедей будут зависеть от того, какая правда откроется мне в текстах Священного Писания. Согласись: одно дело дойти до всего своим умом и совсем другое прислушаться к другому мнению. Даже если оно высказано с самыми добрыми намерениями. Вот так-то, брат мой.

Последние слова Иешшу произнёс с долей сарказма, но Семиазас не обратил на это внимания. Наоборот; он предложил такое, что Иешшу стало немного стыдно за этот сарказм.

- Ладно, Иешшу, давай на сегодня прекратим наш разговор, - предложил Семиазас, - а завтра или послезавтра я буду ждать тебя в нескольких лигах ниже по течению Иордана от Тарринхеи. Спокойной ночи, брат мой.

Последние слова были произнесены безо всякого сарказма. Даже наоборот; Иешшу уловил в них нечто похожее на скрытое беспокойство. Он даже попытался задуматься об этом, но усталость победила

Глава 18:

Следующее утро началось с дорожной суеты. Быстро и сноровисто были разобраны шатры; шкуры, их покрывающие, свёрнуты в тюки и уложены в лодки. Туда же уложили и личные вещи каждого ученика. В том числе и вещи Иешшу.

Пётр и Савл разделили продовольствие и деньги на шесть частей; после от каждой часть продовольствие взяли по малой толике и передали их Иоанну. Для завтрака

Тут же, с помощью жребия решили; кто с кем составит пару. И вышло так, что Пётр оказался в паре с Фомой, Савл с Иудой, Иоанн с Лукой, Симеон с Матфеем, а Иаков с Варфоломеем.

После дележа все собрались у костра, каждый со своей плошкой, и каждый получил свою долю рыбной похлёбки и по куску лепёшки.

Иешшу тоже получил свою долю похлёбки и свой кусок хлеба. Быстро управившись с едой, он спустился к озеру и с помощью воды, водорослей и песка привёл плошку в порядок. После этого так же тщательно оттёр и отмыл пальцы рук.

Остальные ученики сделали то же самое. Всё это делалось молча и быстро, но без суеты. Мысль о том, что им скоро предстоит расставание, возможно надолго (если не навсегда), не располагала ни к праздным разговорам, ни к шуткам

Погрузив на лодки остальной скарб, все расселись по лодкам и, развернув паруса, отправились в путь. Воспользовавшись свободным временем, Иешшу разделил свою долю продуктов и денег пополам и подозвал к себе Петра. Когда тот приблизился, он придвинул к нему одну из половин и тихо сказал:

- Как только прибудем в Тарринхею, вот это всё разделишь на пять частей и раздашь остальным. Лодки сразу же продашь, а деньги

тоже разделишь на пять частей. И тоже раздашь остальным.

- На шесть - поправил его Пётр, но Иешшу отрицательно помотал головой:

- Нет, мне вполне хвати вот этого, - сказал он, указывая на остатки от деления своей доли.

Остаток пути до Тарринхеи прошёл под гнетущим молчанием на обеих лодках. Было понятно, что всех тревожит предстоящее расставание. Иешшу тоже это тревожило. Впервые он отпускал своих учеников в свободное плавание; причём не общей группой, как они привыкли, а отдельными парами. И каждая такая пара должна была двигаться своей дорогой; проходя или обходя селения и города.

И будут ли они вести проповеди по дороге, - подумалось вдруг Иешшу, - или будут как можно реже общаться с людьми, опасаясь, что сведения о них дойдут до первосвященника и римских воинов? И как быстро последние поймут, где надо искать беглецов?..

Занятый этими и другими тревожными размышлениями, Иешшу на заметил, как их лодки приблизились к Терринхое. Едва они высадились на берег, как тут же были окружены толпой. Иешшу, было, встревожился, но это оказались всего лишь носильщики тюков с товарами и корзинами с уловом. Увидев, что у прибывших нет ни товаров, ни улова, они разочарованно разошлись.

Теперь беглецы могли спокойно заняться своими делами. Пока лодки разгружались, Пётр куда-то ненадолго скрылся, но вскоре вернулся и не один, а в сопровождении сразу трёх человек. Они деловито осмотрели обе лодки, после чего завели торг с Петром. Иешшу ничего в этом, не понимая, молча, отошёл в сторонку.

Торг, тем временем, продлился недолго, и вскоре Пётр стал обладателем довольно увесистого мешочка с деньгами. Он дождался, когда новые владельцы лодок скроются за излучиной и приблизился к Иешшу.

- Вот, Учитель, - произнёс он, протягивая мешочек с деньгами, - я сделал, как вы велели. Теперь вы должны решить, как поступить с этими деньгами.

Да так же, как и с предыдущими, - ответил Иешшу, - разделить на пять частей и разделить между собой.

- Почему на пять, Учитель? воскликнул Иоанн. А себя вы, почему опять не посчитали?

Тут и остальные зашумели, требуя справедливого дележа и Иешшу пришлось сдаться.

Наконец все финансовые споры были завершены (Иешшу взял только половину своей доли) и путешественники компактной группой удалились от города. Когда окрестные холмы скрыли от них крепостные стены, ученики принялись прощаться друг с другом и с Учителем. Прощание получилось трогательным и печальным. Ученики обнимали друг друга как можно крепче и дольше, и сильно хлопали ладонями по спинам. С Учителем прощание было не таким активным, но тоже печальным. Если бы кто увидел это со стороны, то решил бы, что эти люди навсегда расстаются друг с другом.

Наконец прощальная церемония завершилась, ученики разбились на пары, и каждая из них отправилась в путь по заранее определённому направлению. Иешшу подождал, когда они все скроются за окружающими холмами, печально вздохнул и, подобрав с земли котомку с продуктами и вещами, тоже отправился в путь

Чтобы пройдя около двух лиг, встретиться со стоявшим на обочине незнакомцем, чьё лицо было закрыто пёстрым платком до самых глаз. Всё, что было выше глаз, закрывал капюшон. Иешшу прошёл, было, мимо, но был остановлен знакомым голосом:

- Куда же ты, брат мой? Мы же вроде договорились вместе путешествовать!

- А, это ты, Семиазас, - повернулся Иешшу к стоящей на обочине фигуре. Присоединяйся

И зашагал дальше. Семиазас тут же пристроился рядом и зашагал бок о бок с Иешшу.

- О чём задумался, брат мой? поинтересовался Семиазас после нескольких стадий молчаливой ходьбы. Или жалко было с учениками расставаться?

- Жалко; не то слово, - признался Иешшу. такое чувство, что я их больше не увижу. Тревожно мне что-то, Семиазас.

- Не печалься, брат мой, вы ещё встретитесь в Ершалаиме, - поспешил успокоить его Семиазас. Правда, недолгой будет ваша встреча. Ровно до той поры, как туда же вернётся Каифа с римскими солдатами.

- А мы не станем их там ждать, - беспечно отозвался Иешшу. мы снова разойдёмся в разные стороны.

Семиазас в ответ только грустно вздохнул и, заметив, что этот вздох привлёк внимание Иешшу, воскликнул:

- Посмотри вокруг, брат мой! Ты узнаёшь эти благословенные места?

Иешшу послушно огляделся и пожал плечами.

- Может я и был здесь когда-то - неуверенно начал он

- Нет-нет, я не об этом! снова воскликнул Семиазас. Именно где-то здесь наш Отец сказал Иисусу Навину:

Встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую я даю им, сынам израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, я даю вам, как я сказал Моисею: От пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата, всю землю хеттеев; И до великого моря к западу солнца будут пределы ваши. Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как я был с Моисеем, так буду и с тобою; не отступлю от тебя и не оставлю тебя. Будь твёрд и мужественен; ибо ты народу сему передашь во владение землю, которую я клялся отцам их отдать им.

- Ну, просто программа действий по захвату чужих земель. И не важно; свободна или нет земля обетованная, и какие могут быть какие-то там хеттеи. Нет в Священном Писании слов, что именно Бог, помимо избранного народа, создал ещё и хеттеев, сувеев, моавитян, филистимлян и прочие народы. Да это и не важно, что они есть; дело Моисея должно жить и побеждать. А Иисус, сын Навина, достойный его продолжатель.

И помнишь, что он сделал, захватив город Иерихон?

А город и всё, что в нём, сожгли огнём; только серебро и золото и сосуды медные и железные отдали, (чтобы внести Господу) Раав же блудницу и дом отца её и всех, которые у неё были, Иисус оставил в живых, потому что она укрыла посланных, которых посылал Иисус для высмотрения Иерихона В то время Иисус поклялся и сказал: проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иерихон)

Есть у меня в будущем Или Будет у меня в будущем Даже не знаю, как правильно сказать. В общем; есть у меня один влиятельный по тем временам знакомый человек. Влиятельный и достойный, потому что имя его будет прославлено и в его жизни, и в его будущем. Так вот, что он сказал по этому поводу:

Возможно ли, чтобы бог, отец всех людей, сам водил и сопровождал варвара, на которого не хотел бы быть похожим самый кровожадный людоед? Великий боже! Прийти из безвестной пустыни для того, чтобы уничтожить чужой город, истребить всех его жителей, в том числе женщин и детей, перерезать всех животных, сжечь дома и утварь в то время, когда у самих победителей нет ни кола, ни двора, и пощадить одну только гнусную проститутку, предательницу, достойную пытки. Если бы эта сказка не была такой бессмысленной, она была бы самой отвратительной. Только пьяный негодяй мог написать её, и только пьяный дурак может ей поверить.

Но вернёмся к славным обитателям тех земель, на которые пришли сыны израилевы, ведомые своим Богом. Несчастные! Они увидели, что пришёл на их землю, неведомо откуда, многочисленный народ, умеющий только убивать, убивать и убивать. Народ, не желающий знать никого, кроме самих себя. И достойны похвалы местные племена, что сумели, забыв былые распри сплотиться и ополчиться против жестоких пришельцев. Но даже это им не помогло; ибо не знали они тех мудрых законов, на которые опирались в своей жизни эти свирепые захватчики.

Они не знали, что сила может быть побеждена только силой. Что жестокость пасует перед ответной жестокостью. Что зло не противится только большему злу. Что добродетель может обернуться предательством.

Они ещё не знали, что к ним пришёл народ, на знамени которого начертан лозунг Око за око! Народ, которому неведомы такие понятия, как пощада и милосердие. Народ, которому общее значимо лишь в том случае, если оно является частью личного. Или скоро станет таким

Несчастные моавитяне, агаряне, филистимляне, хеттеи, сувеи и другие народы, встретившиеся на пути сынов Израиля; они ведь ничего ещё не знали об этом. И никогда не узнают

И поразил Иисус всю землю нагорную и полуденную, и низменные места, и землю, лежащую у гор, и всех царей их; никого не оставил, кто уцелел бы, и всё дышащее предал заклятию, как повелел Господь, Бог израилев.

Подражание, достойное примера; не правда ли, брат мой? Не так ли поступали Левий и Симеон, братья Лии? А уж Моисей тем более может гордиться таким продолжателем своего Дела. Это, что касается подражания

Это, что касается подражания О примерах, на которых будут учиться потомки, можно говорить много и долго, но у меня нет на это времени. Ибо, ещё одно важное обстоятельство только что открылось мне в вышеприведенной цитате. Точнее, в её продолжении:

В то же время, возвратившись, Иисус взял Асор, и царя его убил мечом (Асор же был главою всех царств сих). И побили всё дышащее, что было в нём, мечом, (всё) предав заклятию; не осталось ни одной души; а Асор сожёг он огнём.

Поверь, Иешшу: нет ни сил, ни слов говорить о милосердии после таких благочестивых подвигов Иисуса, сына Навина; да будет проклято его имя во веки веков. И к любви тоже не стану призывать: ни к Богу, ни к народу, его почитающего. Есть ли в Священном Писании упоминание хотя бы об одном добром поступке, совершённом этим, озверевшем от крови и убийств, народом? Скажи мне, бедный брат мой, что вытравливал Моисей сорок лет из памяти своего народа, и что вложил в его опустошённую душу?..

- Что там, впереди? встревоженно откликнулся Иешшу, - Что там за шатры?

- Возможно, какое-то кочевое племя, - присмотрелся Семиазас к шатрам. Но ты прав, брат мой, будет лучше, если мы их обойдём.

Но их уже заметили

Глава18:

Всевидящие и вездесущие ребятишки, едва завидев их, тут же с криками разбежались по шатрам. А из шатров начали выбираться взрослые обитатели становища. И вскоре на обочине дороги собралась довольно внушительная толпа мужчин и женщин. Когда до них оставалось не более ста шагов, от толпы отделилось несколько мужчин; все почтенного возраста, и двинулись навстречу Иешшу и Семиазасу. Последний, к удивлению Иешшу, почему-то отступил назад и ещё плотней закрыл платком своё лицо.

Но выяснять эту странность в поведении Семиазаса времени уже не было. Делегация встречающих остановилась за десять шагов до Иешшу; от них отделился белобородый старик и, сделав ещё три шага, поклонился Иешшу.

- Здоровья тебе и мира, Мудрый, не по годам! воскликнул старик, выпрямляясь.

- И тебе здоровья и мира, Скрывающий своё лицо, - обратился он к Семиазасу.

- И тебе здоровья и мира, добрый человек, - поприветствовал Иешшу первого старца.

- И вам тоже мира и здоровья, добрые люди, - поприветствовал он остальных старцев. Вы хотели спросить меня о чём-то?

- Да, Мудрый не по годам, - признался первый старец. Куда ты направляешься, и где те мужи, что называют себя твоими учениками?

И не нужна ли вам наша помощь?

- Нет, помощь пока не нужна, - ответил ему Иешшу, - но мы с моим братом будем спокойны, если вы никому не поведаете об этой встрече. Что же касается моих учеников; то я разослал их по разным дорогам, чтобы они донесли до людей слова, что вложил в меня Господь Бог.

- А мы а нам можно услышать эти слова? нерешительно попросил кто-то из старцев.

- Конечно, можно, только мне бы присесть. Иешшу завертел головой по сторонам в поисках, хоты бы, камня. Да и брату моему, тоже. Мы с самого утра на ногах

Тут же к шатрам были посланы ребятишки и вскоре они вернулись. Каждый со скамейкой и с двумя настоящими стульями. Один из них был установлен рядом с Иешшу, а другой первому старцу. Остальные старцы и Семиазас воспользовались скамейками, расположившись полукругом перед Иешшу и первым старцем.

К этому моменту к ним приблизились остальные обитатели становища: мужчины и женщины и сосредоточились позади старцев. Когда эта суета успокоилась, Иешшу спросил:

- Так что вы хотели узнать от меня?

- Расскажи нам о Царстве Небесном? донеслось из толпы. Какое оно?.. И хватит ли в нём места для всех?..

Иешшу услышал, как у него за спиной тихо хмыкнул Семиазас; вот мол, какие продвинутые слушатели, и поднял правую руку, требуя тишины.

- Вы хотите узнать, что такое Небесное Царство? задал он встречный вопрос. И какое оно? Так вот; скажу сразу это Царство уже в душе каждого из вас. Такое, каким вы выстраиваете его в своих

мечтах. А разве мечты могут быть одинаковыми сразу у всех людей на земле? Да, они могут быть в чём-то схожими, пока вы не начнёте уходить в глубину своего сознания, где вы и встречаетесь с объектом своей мечты. Но не торопитесь стремиться в эту глубину, потому что это означает вашу смерть. А смертью вашей, как и жизнью, может распоряжаться только Господь Бог. Только он решает; кому и когда предстоит встретится со своей мечтой. Вот тогда вы и встретитесь с Царством Небесным; и оно будет только вашим и только для вас. Ну, и для тех, конечно, кого бы вы хотели видеть рядом после своей смерти. Поэтому думайте о Царстве Небесном как можно радостней и величественней, но помните, что оно доступно не всякому. Но есть такие, кто уже сейчас достоин Его. Это те, чьи души пусты и они не могут построить свою мечту. Но Бог знает их беду и привечает их. Это те, кто кротко переносит все невзгоды и прячет слёзы свои от чужих взоров. Это те, кто милостивы к другим, и не только к страждущим. И те, кто посвящает свою жизнь борьбе за правду. Это те, кто превыше всего ставит мир между людьми. И вы, за то, что нет вам места среди людей. Что вы изгои среди прочих народов. Вы более всех достойны Царства Небесного!.. И для этого вам не надо строить Его из своих мечтаний; достаточно строить свою жизнь по заповедям божьим и не подвергать сомнению Слово Господа.

Но не каждый дойдёт до Царства Небесного. Кто строит его уже сейчас, приумножая свой достаток, тот не попадёт в Град Небесный. Богатство его гнёт его. Только добровольное избавление от этого гнёта откроет ему путь к вратам Царства Небесного.

- Ну, а теперь спрашивайте, что вы ещё хотели бы узнать? такими словами закончил Иешшу свою проповедь.

И вопрос тут же не замедлил последовать:

- Скажи нам, Мудрый не по годам это, правда, что Царство Небесное было построено когда-то, в стародавние времена, здесь, на земле? Наш великий праотец Енох, поведал об этом в своих воспоминаниях. Якобы, Господь, спасая рай, что насадил он в Эдеме, от Потопа, перенёс его в свой Небесный Чертог.

По затянувшемуся молчанию Иешшу, Семиазас понял, что тот попал в неприятную ситуацию, и поспешил на помощь.

- О, почтенные возрастом и убелённые сединами, - обратился он к старцам, - будет ли дозволено мне задать вам один вопрос?

- Спрашивай, Скрывающий своё лицо, - разрешили старцы после короткого обсуждения просьбы.

- Скажите, уважаемые старцы, праотец ваш, не тот ли Енох, что живым был взят Господом Богом нашим в свой Небесный Чертог?

Старцы снова посовещались между собой, после чего один из них сказал:

- Да, это он. Так говорится в Книге, которую он сам написал в назидание потомкам.

- А можно ли нам взглянуть на эту Книгу? продолжал допытываться Семиазас. И рассказать о ней ученикам Мудрого не по годам.

- Нет, это невозможно, - ответил первый старец. Нам доступны только предания, дошедшие до нас из уст наших предков. Сама же Книга скрыта даже от нас.

Почувствовав, как Иешшу незаметно дёргает его за хламиду, Семиазас склонился к нему и тихо сказал на ухо:

- Это седьмой потомок Адама. Его Книга это апокриф, непризнанный первосвященниками в качестве канонического текста, и потому не включённый в Священное Писание.

- Я знаю только Еноха, родившего Мафусала, - так же тихо ответил Иешшу. Как узнать, о нём ли речь?

- Спросить, - ответил ему Семиазас и выпрямился, давая понять, что разговор завершён.

Иешшу вздохнул и повернулся к старцам:

- Скажите мне, добрые люди; не тот ли это Енох, что родил Мафусала?

- Да, это он, - подтвердили старцы.

- Ну, тогда я могу сказать только одно: всё, что сказано его устами и написано его рукой всё, правда, - ответил им Иешшу. А теперь, если вы удовлетворены общением с нами; не позволите ли покинуть вас?

- Мы вас отпустим, но с одним условием, - проговорил первый старец, и сердце Семиазаса тревожно встрепенулось. Не могли бы вы благословить наш род?

Иешшу ответил согласием, поднялся со стула и, подойдя к старцам, возложил на головы каждого свои ладони. После этого он подошёл к толпе у шатров и принялся делать то же самое с их головами.

Воспользовавшись удобным случаем, Семиазас приблизился к первому старцу и спросил:

- Уважаемый, могу ли я озвучить одну небольшую просьбу?

- Да-да, я слушаю, - живо отозвался старец.

- Мудрому не по годам и мне не хотелось бы, чтобы о нашем пребывании здесь стало известно римским воинам. Особенно тех, кто сопровождает первосвященников. Можете ли вы пообещать нам своё молчание.

- Странная просьба, но из уважения к Мудрому не по годам, мы её исполним, - пообещал первый старец.

Спустя некоторое время к Семиазасу и старцам вернулся Иешшу. На каждой его руке висело по два сорванца. Один из старцев оторвал ближайшего пострела от руки Иешшу, и что-то нашептал ему на ухо. Тот послушал, согласно кивнул головой и помчался к шатрам, призывно махнув рукой своей ватаге.

Семиазас проследил за ними и скоро увидел, как они засновали от шатра к шатру, и женщины выходили им навстречу и клали в торбу вожака ватаги небольшие свёртки. Так обойдя все шатры, ребятишки вернулись к старцам, и вожак протянул первому, чем-то наполненную торбу. Первый старец взял у него торбу и протянул её Иешшу.

- Вот, Мудрый не по годам, - прими от нашего рода это подношение, - произнёс он с поклоном.

- Что это? поинтересовался Иешшу, принимая торбу.

- Вяленое мясо, пресные лепёшки, сушёные фрукты, пчелиные соты и ещё кое-что, - перечислил первый старец. Это наше благодарное подношение за благословение и общение с нами, как с равными. Мы умеем ценить хорошее к нам отношение, поэтому нижайше просим не отказываться от нашего подношения.

И с поклоном первый старец передал торбу Иешшу. Следом за ним поклонились и остальные старцы. И весь народ, собравшийся перед шатрами, тоже поклонился.

Иешшу, растроганно принявший торбу, поклонился в ответ: и старцам, и остальным обитателям становища. Семиазас решил не обострять отношение между собой и обитателями становища, и тоже поклонился. После чего отобрал у Иешшу торбу и повесил её на левое плечо.

- Я готов идти дальше, брат мой! воскликнул он, потрясая своим посохом

Глава19:

- Итак, что ты скажешь, брат мой, об этом народе? поинтересовался Семиазас, когда они остались одни. Ведь они не верят в нашего Бога Единственно Сущего. У них на каждый случай жизни свой бог. И все они равны друг перед другом. У нас на эти роли могли бы претендовать ангелы; они ведь тоже за что-то ответственны, но находятся в подчинении Отцу нашему.

- Ты сам был свидетелем, как они внимали моему слову, - ответил ему Иешшу, - и как они просили благословения. И принимали его. Исходя из этого, я могу судить только одно: люди этого рода уже ищут путь к нашему Богу. К нашей Вере. И это меня радует.

- Поверь мне, брат мой, меня это тоже радует, - признался Семиазас. Ведь что ни говори мы, но мы все дети нашего Бога.

- Должен ли я верить твоим словам? с сомнением посмотрел Иешшу на Семиазаса. Совсем недавно ты говорил совершенно обратное.

- А я и не изменил своим воззрениям, - признался Семиазас, - просто я решил показать тебе, как можно приспосабливаться к обстоятельствам ради своей выгоды. Можно даже веру поменять.

- А ты уверен, что они только ради выгоды меняют веру?

- Конечно, не только, - согласился Семиазас, - иногда это делается, чтобы спасти свой род или свою жизнь. Я никогда не поверю, что Священное Писание вдохновляет их на это. Да и ты, согласись, тоже не веришь в это. Иначе, в своих проповедях, ты брал бы примеры из Писания, а не придумывал бы свои. А всё почему? А всё потому, что найдутся слушатели, которые, как я, начнут сомневаться в святости этой Книги. И начнут своими сомнениями совращать умы других людей.

- Ну да; вот как ты меня, - усмехнулся Иешшу. Только согласись, что пока у тебя ничего не получается. Единственно; мне тебя интересно слушать.

- Весьма вдохновляющее признание! воскликнул Семиазас. Оно меня радует!

- А меня огорчает, - признался Иешшу, - потому что показывает слабость моего духа. Но я готов слушать тебя и дальше, чтобы в будущем не повторять твои ошибки.

- Ну, если готов, - такими словами начал Семиазас свою новую историю, - тогда скажи мне, что ты думаешь о левите, чью наложницу изнасиловали и убили. Разве заповедь о прелюбодеянии не касается интимных отношений между священником и посторонней женщиной, ставшей его наложницей? И кто была она эта женщина, что на защиту её поруганной чести выступило сразу двадцать колен израилевых? И только одно Вениаминово выступило против остальных и устроило им хорошую взбучку, уничтожив за два сражения сразу сорок тысяч человек. Видимо сыны Вениамина почитали, что жизнь наложницы (пусть и левитовой), если и стоит чего-то, но только не жизни целого народа. Всё-таки не из Ангелов она пленников Содома.

Ах, если бы и остальные сыны израилевы задались такими же мыслями, совсем бы жизнь у них другая пошла, но нет не обучены они были прощать обиды. Особенно своим. И вот, едва оправившись от полученного разгрома, остальные девятнадцать израилевых колен собрались с силами и нанесли ответный сокрушительный удар, в свою очередь, уничтожив сразу двадцать пять тысяч сынов Вениамина. А в результате этой же кровавой междоусобицы колено Вениамина потеряло пятьдесят тысяч человек.

То есть, народ израилев самоуничтожился на девяносто тысяч человек. И всё это ради замученной наложницы левита.

Но это, брат мой, не последнее изумление, которое я испытал, читая эту историю. Оказывается; в то время израильтяне опять были в рабстве. На этот раз у филистимлян. И первое, что было им запрещено это иметь своих кузнецов, чтобы не могли они делать себе оружие. А как же тогда они убивали друг-друга? Неужели зубами рвали глотки и голыми руками душили противника? Какая, однако, воинственная нация!..

Но это не в обиду им сказано мною, а потому, что сыны израилевы, распалённые этими битвами, воодушевились до мысли, что так же запросто могут справиться и со своими очередными поработителями. И даже без божьей помощи:

Выступили израильтяне против филистимлян на войну. И выстроились филистимляне против израильтян, и произошла битва, и были поражены израильтяне филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырёх тысяч человек. И ковчег божий был взят.

Эх, рано уверились израильтяне в своей рукасто-зубастой непобедимости. И о помощи божьей не надо было забывать. Видимо решили, что достаточно будет первичной военной подготовки, а оружие не обязательно иметь. Вот и проиграли борьбу за свою свободу и независимость. И даже бога своего в плен сдали; вместе с его обиталищем. Бедный наш Отец; при всём своём всемогуществе оказаться в плену, как простой человек.

Но Бог не был бы самим собой, стерпи он подобное унижение:

И взяли филистимляне ковчег божий, и внесли в храм Дагона, и поставили его подле Дагона. И встали азотяне рано на другой день, и вот; Дагон лежит лицем своим к земле пред ковчегом господним. И взяли они Дагона, и опять поставили на своё место.

- Как это; спать легли филистимляне, а проснулись азотяне? удивился Иешшу очевидному не соответствию в рассказе Семиазаса.

- Сам был удивлён, когда впервые узнал об этом, признался Семиазас. Похоже, повторилась история с моавитянками и мадиамскими жёнами. Что же касается воинственного поведения Бога, то получается, что он сокрушил статую одной из своих ипостасей; исходя из его же утверждения о единобожии. Спрашивается; зачем сбрасывать Дагона на пол, когда проще превратить его в то, что уже знакомо и близко израильтянам?..

- Знаю, знаю - опередил он встречный вопрос Иешшу, - Господь запретил изображать себя в любом виде. В том числе и в виде статуй. Но всё равно: поступи он так; смотришь, и филистимляне-азотяне тоже приобщились к истинной вере

И вот тут истинная вера столкнулась с упрямством последователей Дагона:

И встали они поутру на следующий день, и вот, лежит Дагон ниц на земле пред ковчегом господним; голова Дагона и (обе ноги его) и обе руки его ( лежали) отсечённые, каждая, особо, на пороге. Осталось только туловище Дагона. И отяготела рука господня над азотянами, и он поражал их, и наказал их мучительными наростами, в Азоте, и в окрестностях его, (а внутри страны размножились мыши), и было в народе великое отчаяние.

Неспешно шагая по дороге, Семиазас так же неторопливо делился с Иешшу своими мыслями. В отличие от него, Иешшу то и дело оглядывался по сторонам и пытался ускорить шаг.

- Вас что-то беспокоит? поинтересовался у него Семиазас.

- Беспокоит? Да, - признался Иешшу. не прибавить ли нам шагу? Иначе нам придётся ночевать далеко от Галгала. Правда, у меня была мысль переночевать в Иерихоне, но эта незапланированная встреча с кочевниками

- Ну, тогда действительно ускорим шаг, - согласился Семиазас. Ночлег посреди этих холмов меня тоже не устраивает. То ли дело на постоялом дворе: там и еда горячая, и постель мягкая. Вперёд, мой брат, нас ждёт Галгала.

- Но надо отдать должное нашим предкам, - продолжил своё повествование Семиазас, - они поняли, что будут сильны, когда создадут собственное царство:

И сказал Самуил Саулу: господь послал меня помазать тебя царём над народом его, над израилем; теперь послушай глас господа. Так говорит господь Саваоф: вспомнил я о том, что сделал Амалик израилю, как противостоял он на пути, когда он шёл из Египта. Теперь иди и порази Амалика (И Иерима), и истреби всё, что у него и не давай пощады ему, но передай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла.

И собрал Саул народ, и насчитал их в Телаиме двести тысяч израильтян пеших и десять тысяч из колена Иудина.

Именно с такими силами выступил Саул на исполнение божьего приказа, полученного от Самуила, и разгромил амаликотян. И без малейшей жалости истребил всех пленных. Всех кроме царя Агата. Согласись, брат мой, что он поступил правильно. Кто, как не царь правит своей страной и своим народом? Народом, который рождается и умирает в честь своего царя!.. Работает и умирает во славу своего царя!.. Воюет и погибает, защищая своего царя!

И конечно же: отечества.

А царь Агат он ведь тоже наместник Бога на земле. Как и Саул. Потому и не может быть казнён. Иначе и с самим Саулом могут так же поступить. Вот ведь, что страшно

Да вот только Богу не понравилось такое самоуправство Саула. Раз повелел господь уничтожить всех значит всех!

Жалею, что поставил Саула царём: ибо он отвратился от меня, и слова моего не исполнил.

Да, видимо рано возомнил себя Саул настоящим царём.

Не знаю, кому была направлена эта жалоба, но то, что исходила он от Бога это вне сомнения. И жалуется он не на жестокость Саула, проявленную по отношению к пленным, что было бы вполне естественно для Милосердного и Доброго Бога, а на то, что не исполнил Саул до конца божью волю. И обрати внимание, брат мой; опять эта воля направлена на уничтожение целого народа. Словно задался Бог целью уничтожить всякий народ на Земле, кроме своего избранного.

И поневоле задаёшься вопросом; а был ли Бог единственным создателем всего сущего на Земле? Или только всего один народ создал он, на устрашение другим народам. Вот и вынужден он жаловаться теперь, что получился этот народ не такой жестокий и безжалостный, как хотелось бы его Создателю.

- А я вот о чём думаю в последнее время, - признался Иешшу. Откуда столько народов появилось вдруг на Земле? Не одного богоизбранного, а именно народов.

- Ну, и что ты надумал по этому поводу? полюбопытствовал Семиазас.

- Есть одна мысль, но, прежде, чем я озвучу её, я должен проверить себя. Свериться со Священным Писанием.

- Не эта ли мысль тебя беспокоит? поинтересовался Семиазас. Точнее; две мысли:

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их

Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь

Это первая мысль. А вторая:

и создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою. И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал

Не эти ли мысли тебя беспокоят?

- И они тоже, - признался Иешшу. Почему в одном случае говорится, что Бог сотворил человека, причем сразу и мужчину и женщину, и благословил их на размножение, и целую Землю им доверил во владение? А во втором; что Он человека создал из праха земного и только мужчину, поместил его только в раю? Но не в качестве праздного обитателя, а нагрузил его всяческими заботами. И женщину, ему же в помощь, он тоже создал. Из ребра мужчины

- Так в чём же разница в этих двух текстах? поинтересовался Семиазас.

- Может, в этих двух словах: сотворил и создал? задумчиво произнёс Иешшу. Ведь в первом случае не говорится из чего и как сотворил он мужчину и женщину. Просто сотворил и всё. А во втором случае он их сделал: мужчину из праха земного, а женщину из ребра. И, пока Адам и Ева обретались в раю, Земля наполнялась потомками сотворённых Богом людей. А, будучи изгнанными из рая, они оказались во вполне обитаемом и заселённом мире

- Опять впереди какие-то люди, - перебил Семиазас Иешшу. Мне кажется, что мы достигли места, где Иоанн Креститель проводит свой обряд.

- Ну, так подойдём и тоже совершим этот обряд, - предложил Иешшу.

- Этот обряд - Семиазас отрицательно помотал головой. Этот обряд, совершается от вашего имени и во славу вашего имени. Будет здорово, если ты лично примешь в этом участие. А я вот тут, в сторонке постою, дам голове свежим ветром овеяться и солнечными лучами обогреться.

С последними словами Семиазас сместился на обочину и откинул капюшон с головы.

Глянув на него, Иешшу невольно подумал: А ведь точно каждый, увидев нас вместе, подумает, что мы дети одного отца. У нас вон, даже цвет волос одинаков.

Не сказав ни слова своему спутнику, Иешшу отвернулся от него и направился к толпе на берегу Иордана. И толпа расступилась пред ним, и оказался он рядом с человеком во власяной хламиде, черпающего плошкой воду из реки и, со словами: Во имя Отца и Сына, и Святого духа крестится раб божий Исаак, поливал голову человека, стоящего перед ним на коленях.

Увидев подошедшего к нему Иешшу, он вздрогнул и с возгласом: Осанна!.. - сам упал пред ним на колени.

- Ты ли, Иоанн, прозываемый Крестителем? - поинтересовался у него Иешшу.

- Да, это я, Пресветлый, - ответил преклонённый перед ним человек во власянице.

И тут же весь народ, услышав эти слова, тоже опустился на колени.

- Тогда у меня будет просьба к тебе, Иоанн Креститель, - обратился Иешшу к Иоанну, - окрести и меня тоже. Хочу быть приобщённым к Вере, которую ты проповедуешь.

- Как я могу крестить того, чьё имя и есть Вера! воскликнул Иоанн Креститель. Это мне и всем нам просить твоей милости быть крещёнными тобой, Сын Божий, Иешшу. Соверши же это таинство над нами. И над всем народом нашим

И протянул ему плошку. Иешшу взял её, подошёл к реке, зачерпнул воду и вылил её обратно, со словами:

- Отныне и во веки вечные, всякий, кто войдёт в эти воды, примет крещение своё от вод этих. Аминь.

И тут же, не снимая с себя хламиду, первым вошёл в Иордан. И последовал за ним весь народ, что стоял на берегу. И те, кто спешил к реке

А Иешшу, в сопровождении Иоанна, направился к Семиазасу, скромно стоящего в сторонке. Заметив их, он поспешно накинул на голову капюшон.

Приблизившись к Семиазасу, Иешшу сказал Иоанну Крестителю: - Этот добрый человек согласился сопроводить меня до Ершалаима.

- Ты идешь в Ершалаим? взволновался вдруг Иоанн. И что там тебе понадобилось? В этом скопище скверны и разврата.

- У меня там встреча с моими учениками, - признался Иешшу. Возможно, они уже ждут меня там.

- Если что-то и ждёт тебя там, то только беда, - предупредил его Иоанн, - на твоём месте я бы не стал туда спешить. Кстати, есть идея: а давай я пойду вместо тебя в Ершалаим и встречусь с твоими учениками. Ты только назови мне место, где вы должны встретиться.

- Тебе, кстати, тоже нельзя появляться в этом городе, - вмешался Семиазас в их диалог.

- Это почему же? повернулся к нему Иоанн. Первосвященник, вроде, не обращает пока внимания на моё действо

- Зато дочка любовницы царя обратила, - перебил его Семиазас, - и пообещала маме исполнить перед царём новый танец с подносом.

- Ну и пусть себе танцует, мне-то что, - пожал плечами Иоанн.

- А на поднос она пожелала поставить твою голову.

- Это что, такая шутка? усмехнулся Иоанн.

И осекся, услышав следующие слова Семиазаса:

- Так что; тебе не в Ершалаим надо спешить, а куда-нибудь подальше из этого царства. В Египет или Палестину. Причём немедленно, если хочешь сохранить голову на плечах. Ты же знаешь, какие эти царские дочки капризны и своенравны. Вот захочется ей станцевать с чьей-то головой на подносе; так отрежь и положи эту голову ей на поднос.

- А как же?.. Иоанн беспомощно обернулся к реке. Это же дело всей моей жизни

- О деле не беспокойся, - успокоил его Семиазас, - только скажи этим людям, что собрались здесь, что теперь они и сами могут совершать этот обряд. Скажи им, что воды этой реки освящены самим сыном божьим. И пусть они всем об этом расскажут.

Иоанн кивнул в знак согласия и, понурив голову, побрёл к поджидавшим его людям. А Семиазас повернулся к Иешшу и спросил:

- Ну что, продолжим путь в Галгалу?

- Нет, в Галгалу уже поздно идти, - покачал головой Иешшу. Придётся нам остановиться в Калии.

- В Калии, так в Калии, - согласился Семиазас. Только поспешим, брат мой, а то и туда опоздаем.

И торопливо шагая, они продолжили свой путь вдоль берега Иордана.

Глава20:

Только в третьем по счёту постоялом дворе сумели они остановиться на ночлег. Хозяин предложил им одну маленькую комнатушку на двоих. Куда и провёл при свете факела.

Окинув взглядом её унылое убранство, состоящее и одного стола с двумя стульями, и одного топчана, Иешшу спросил у хозяина:

- А ещё один топчан можно здесь поставить? И два таза с водой? Чтобы ноги, хотя бы, обмыть

- Воду, пожалуйста, - кивнул в ответ хозяин. - А вот с лишним топчаном проблема. Могу только предложить тюфяк на пол. Если кто-то из вас пожелает спать на полу.

- Я готов провести эту ночь на полу, Пресветлый, - заявил Семиазас, вспомнив, что так назвал его Иоанн Креститель во время первой их встречи, главное, чтобы вы хорошо отдохнули.

- А кстати, - повернулся он снова к хозяину постоялого двора, - что за причина такого наплыва постояльцев? Ваш двор третий по счёту, где мы только небольшую комнатушку сумели арендовать.

- А вы что, ничего не знаете? удивился хозяин их неведению. Завтра в Ершалаиме, во второй половине дня, состоится казнь трёх разбойников. Вот люди и стремятся туда, чтобы поучаствовать на этом зрелище. Ну, ладно, вы тут располагайтесь с Пресветлым. А сейчас распоряжусь, чтобы вам воду принесли. Вам, наверное, тёплую?

- Можно даже погорячее, - распорядился Семиазас.

Хозяин покинул комнатку, оставив факел постояльцам, и Семиазас тут же занялся постелью. Он стащил с кровать шкуру, похоже, служащую одеялом, и вышел с нею в коридор. Через минуту он вернулся обратно, ворча себе под нос:

- Это же надо, сколько пыли Похоже, на этой кровати целый год, если не больше, никто не спал.

Положив шкуру на стол, он занялся лежащим на топчане тюфяком. Помял его кулаками, потом перевернул на другую сторону и снова пустил в ход кулаки. Закончив с этой процедурой, он расправил тюфяк и накрыл его шкурой.

- Ваше ложе готово, Пресветлый, - иронично воскликнул Семиазас, поводя рукой в сторону топчана, - Можете занять его и предаться спокойному сну. Правда, подушки нет, но можно использовать котомку с припасами.

В этот момент дверь открылась, и в комнатку вошёл хозяин, в сопровождении двоих слуг. У каждого из них был таз с водой, а сам хозяин нёс в руках весьма объёмистый тюк. Он развернул его, и Семиазас увидел, что это спальный тюфяк. А внутри тюка обнаружилось две подушки и ещё одна шкура.

- Может, вы поужинать хотите? поинтересовался хозяин. Так я сейчас распоряжусь, чтобы вам его разогрели. Вы что предпочтёте: мясное блюдо или овощное?

- Семиазас посмотрел на Иешшу, но тот отрицательно помотал головой.

- Спасибо, хозяин, но Пресветлый желает только спать, - пояснил Семиазас хозяину этот жест Иешшу.

- Ну, хорошо, - кивнул в ответ хозяин, - тогда, спокойной вам ночи. А тазы, как только воспользуетесь ими, выставьте за дверь. Слуги их потом заберут.

И снова покинул комнатушку. А Семиазас повернулся к Иешшу и воскликнул:

- Спокойной ночи вам, Пресветлый! И приятных сновидений

- Прекрати, Семиазас, называть меня Пресветлым, - сердито проворчал Иешшу, - давай лучше решим, кому спать на топчане. Мне думается, что ты более достоин

- О, нет-нет, - тут же воспротивился Семиазас, - представь себе; захочет хозяин посмотреть ночью, всё ли у нас в порядке. И что он увидит? Что Пресветлый, как простой слуга, спит на полу, а тот, кого он принимал за слугу, почему-то на топчане пребывает. Согласись это может пробудить в нё нехорошее подозрение. И что ему стоит тогда сообщить о своём подозрении куда следует?

Иешшу вынужден был согласиться с логикой Семиазаса, и лёг на топчан, скинув с себя хламиду. А Семиазас расстелил второй тюфяк около двери (из опаски, что ночью к ним могут прийти незваные гости) и, не раздеваясь, улёгся поверх шкуры. Свой посох он положил рядом с собой.

Комнатка погрузилась в тишину, и только потрескивание факела нарушало последнюю. Семиазас уже начал ощущать, как дневная усталость наваливается на его тело, как вдруг в вечерней тишине раздался тихий вопрос Иешшу:

- Семиазас, ты уже спишь?..

- Пока ещё нет, - так же тихо откликнулся Семиазас. Тебя что-то беспокоит, брат мой?

- Откуда откуда ты знаешь, что Иоанн Креститель лишится головы по капризу дочки Иродиады?

- Так это просто, - ответил Семиазас, - что мне открыта дорога в будущее

- А в прошлое ты тоже мог бы перемещаться? воскликнул Иешшу. Так почему же ты не воспользовался этим даром и не достиг того времени, когда создавалось Священное Писание? Не устранил ошибок, которых, оказывается, было так много допущено.

- Увы, брат мой, - вздохнул Семиазас, - прошлое мне подвластно только до дня начала путешествия в будущее. Таково было условие отца нашего на мою возможность безгранично перемещаться во времени будущего.

- Пока я ничего не понял, - признался Иешшу.

- Попробую объяснить, - вздохнул Семиазас. Вот, например: если я захочу прямо сейчас отправиться в будущее неважно, как далеко то обратно я вернусь только сюда и только в это же время.

- Да, это действительно мало, - поддержал его вздох Иешшу. А в будущее ты, значит, можешь насколько угодно лет перемещаться?

- И не только лет, а столетий, - усмехнулся Семиазас, - и даже тысячелетий.

- Вот здорово!.. совсем не по-взрослому восхитился Иешшу. Это же, наверное, очень интересно; как там, в будущем, сложилась наша жизнь? Какие новые государства образовались, а какие старые исчезли с лица земли. Наконец это же здорово узнать, как сложится твоя жизнь. Слушай, а ты можешь что-нибудь о моём будущем рассказать?

Увы, не так уж это и здорово, - подумал Семиазас. Чаще всего после этого остаётся в душе очень болезненный осадок.

Вслух же спросил:

- Ты действительно желаешь узнать своё будущее, брат мой?

- Очень хочу! твёрдо ответил Иешшу.

- Ну что ж, тогда слушай. Только не пожалей потом, что твоё будущее оказалось не таким, как оно тебе думалось.

И тем же размеренным голосом, словно продолжая шагать о дороге, начал свой рассказ:

- Твоё будущая жизнь будет яркой, и насыщенной различными событиями, но короткой. Твои проповеди и притчи разойдутся между людей и станут новым учением, которое твои будущие последователи назовут Откровением, обожествив тебя и твоих учеников.

Но не сразу Откровение станет базой для новой религии. Много, очень много врагов встанет против тебя и твоего Откровения. Это цари противники всеобщего равенства, считающие себя наместниками Бога на земле. Страх потерять свою власть над подданными, над богатствами своего царства заставит их принимать самые жёсткие меры против Откровения и против его распространителей.

Твоим ученикам придётся бежать из родной страны в чужие земли, но и там они продолжат распространять Откровение среди людей. Но и там же начнутся гонения против них. Порою, даже, смертельно опасные. Но ценою своих невзгод и, даже, своих жизней они привлекут к Откровению не только простых людей, но и сильных мира сего. Последние наконец-то поймут, что Откровение - это новая возможность удерживать власть в своих руках. Они сразу станут ярыми сторонникам этой новой веры. И начнут внедрять её с такой же жестокостью, с какой до этого противились.

И эта жестокость не пройдёт даром для Откровения. Среди сторонников этой новой веры произойдёт раскол. Он приведёт к образованию двух главных потоков и нескольких мелких. Естественно, главные потоки поведут непримиримую борьбу против своего противника, стремясь стать единственно истинными апологетами Откровения. И вновь по земле потекут реки крови.

Помнишь, брат мой, во время нашей первой встречи спросил я тебя: Знаешь ли ты, как кричит горящий заживо человек? Так вот это был один из способов расправы над инакомыслящими

- Боже, какой кошмар! трагически воскликнул Иешшу. Неужели мои проповеди и притчи о добре, любви к ближнему и взаимотерпимости друг к другу превратятся в самую жестокую пародию, какую только можно придумать?

- Увы, бедный брат мой, увы, - вздохнул Семиазас, - именно так всё и произойдёт. Сторонники одного из потоков словно с ума сойдут, творя злодейства во славу имени творца Откровения. Себя же объявят единственно истинными апологетами Откровения, а первосвященника своего нарекут Наместником Бога на Земле. И знаешь, кого они назовут этим Богом?.. Тебя, бедный брат мой.. После чего все свои злодейства будут вершить от твоего имени.

А власть предержащие будут всячески поддерживать их, и помогать совершать эти злодейства. В результате родится настолько жестокий союз власти и потока, что они загорятся желанием уничтожить всех, кто поддерживать второй поток. И не только людей, но и государство, в котором он в приоритете.

И вот; из года в год, из века в век последуют война за войной, одна другой беспощадней. И всё бы у них получилось хорошо, если бы государство это не было настолько великим: и по размерам своим, и по духу подданных своих, что все попытки первого потока уничтожить своего врага постоянно заканчивались поражениями.

И, наблюдая всё это, задумались люди, что пора уже вернуться создателю Откровения, как обещал он своим ученикам, которых произвёл он своим словом в апостолы. И начались с этого момента горячие мольбы к Богу с просьбой вернуть создателя Откровения обратно на Землю, чтобы помог он людям справиться с навалившейся на них бедой. И заговорят меж собой люди о Втором твоём Пришествии.

И сжалится наш Отец над людьми, и пошлёт он душу этого создателя в избранного им человека. Но не в настоящее того времени пошлёт он эту душу, а в далёкое-далёкое будущее. В то самое государство, что успешно противостоит апологетам первого

потока И достанется эта душа только что родившемуся младенцу, родители которого нарекут ему имя Владимир. Словно угадав его предназначение; и он действительно станет владеть этим миром будущего. Точнее, не сам он, а его идеи, с которыми выступит он против власти угнетателей людей и против Церкви, поддерживающую эту власть.

И поверят ему люди, и пойдут за ним: народ за народом; государство за государством. И создаст он государство, настолько крепкое и сильное, что и другие народы захотят жить под его защитой.

Но никто из них не осознает того факта, что его рождением ознаменуется начало Второго Пришествия. И только один поэт того времени скажет о нём прозорливо:

Так идут державным шагом

Позади голодный пёс,

Впереди с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз

Впереди Исус Христос.

Но никто; ни тогда, ни в будущем, не обратят внимания на эти слова. Поэт, что с него взять; мало ли какие гиперболы могут родиться в его воспалённом творчеством мозгу.

- А кто это такой; Исус Христос? поинтересовался Иешшу,

- А это так наши потомки исказят на твоё имя, запнувшись, ответил Семиазас. И продолжил свой рассказ:

- Но не только этот поэт, но и апологеты первого потока, что назвали себя католиками выступят против этого человека и его Учения единым фронтом с власть предержащими. Как выступали они

до этого против так называемых ортодоксов - последователей Второго потока.

И снова его противники загорятся желанием уничтожить; и это государство, и этот своенравный и сильный в своей вере народ. И этого, в первую очередь, человека. Соберутся они, и единым фронтом обрушатся на едва оформившееся государство, но будут наголову разгромлены голодными, едва вооружёнными людьми, которые будут биться с врагами не за жизнь свою, а за будущее своё. За будущее государства и своих потомков.

И многие народы, вняв этой победе, захотят жить вместе с этим государством и помогать ему в укреплении могущества. И заживут они в этом объединённом государстве, связанные девизом: Свобода! Равенство! Братство!

Но ещё больше станут они страшны своим врагам; и снова соберутся они воедино, и обрушатся всей мощью на это новое государство, взяв себе девиз: Гот Мит Унс - С нами Бог! Но наш Отец окажется не с ними, а с потомками и последователями Учения своего Наставника, жизнь свою пожертвовавшего за счастье народное. И разобьют они наголову всех врагов своих, да так, что ещё больше друзей к ним прибавится. Которые до этого врагами были, использовали третью часть девиза и стали братьями такими, что роднее родных.

Всех принимали обитатели этого государства всеобщей Свободы, всеобщего Равенства и всеобщего Братства. Всех, потому что почитали другие народы равными себе. И даже с теми, с кем воевали, тоже дружбу вели.

И началась в этом государстве, и в соседних государствах, жизнь спокойная и размеренная, словно в Царстве Небесном. Правители их, следуя заветам своего Учителя, создавали государство ещё более могучим. И соседям своим тоже в этом помогали

И никто, представляешь, никто не догадывался, что создатель самого мощного государства в мире Посланник Божий. Тот самый

Посланник, чьё Второе Пришествие все так ждали. Да, вот такие, брат мой, дела: дождались и не узнали.

- И что же это за государство такое? заинтересованно спросил Иешшу. И что за народ, такой могучий, его населяет?

- А государство это, брат мой, именуется Русь, и лежит оно далеко на севере в краю холодных и студных сезонов. А народ, что его населяет, именует себя русичами. А ещё славянами; потому что вершит дела Славные и Великие. Как и подобает Великому Народу Великой Страны. Чья главная миссия на Земле свершение Второго Пришествия.

Вот только, на беду свою, не поняли и они, что свершилось оно это Пришествие, и отнеслись к нему, как к обыденному случаю жизни.

И только апологеты католицизма распознали, в чём предназначение этого государства и ортодоксов, и задались целью изничтожить и Русь, и русичей. То есть, славян. И добились бы своего, не будь у этого народа поддержки Отца нашего. Но всё, чего они добились это сократить время жизни Посланника Божьего. Да, мало он прожил. Но и этого срока хватило ему, чтобы разгромить врагов страны своей, а саму страну сделать ещё более могучей.

А когда умер он, стал править этим государством соратник и последователь Учения Посланника человек, чьё славное имя не раз упоминается в Священном Писании. Он продолжил славное дело Посланника укрепление нового государства. Действия его были решительными, но жестокими, за что он не раз подвергался жёсткой критике своих соратников.

Тем не менее, удалось ему разгромить новое нашествие ещё более жестокой орды поработителей. И всё потому, что в самое тяжёлое время битвы не побоялся он, радея за народ свой, обратиться за помощью к Отцу нашему. И не отказал Господь ему в своей помощи: укрепил он дух народный, усилил его таланты и таланты его полководцев.

И победили русичи ещё раз врагов своих, доказав всем, что Вера их никакая не ортодоксальная, а самая верная, самая правильная Православная.

И тогда решатся последователи католицизма на великую подлость; притвориться друзьями этого народа, каких свет не видывал. Примутся исподволь выискивать среди тех людей слабых духом, безверных, готовых на предательство. И принялись они ругать Учение Посланника, а потом и достижения и победы его потомков охаивать. Но не стал слушать их славный русский народ: продолжил строить свою новую жизнь. И почти построил

- Неужели они, построили всё-таки Царство Небесное в своём государстве? заинтересовался Иешшу.

- К сожалению, нет, - ответил Семиазас, - слишком рано они успокоились в своём развитии. Пустили всё на самотёк. Чем и воспользовались враги. Ударили они по самой сердцевине последователей Нового Учения по их вождям. Принялись всячески унижать их и оскорблять. Даже мёртвого Посланника не постеснялись унизить. Рассказывая о нём лживые истории и гадости.

И в первых рядах этих хулителей предатели. Они даже Православие против него обратили за то, что он отрицал любую религию; называя её опиумом для народа. Особенно постарались те, кто о Равенстве и Братстве громче всех кричали. Очень им Свободы захотелось.

Так что и со Вторым Пришествием ничего у людей не получилось. Ввиду полного отсутствия единства в вере. А раз дважды не вышло, значит третьего раза не будет. Надо что-то другое придумывать. Ладно, брат мой, давай-ка спать. Время уже позднее, а завтра мы должны до обеда успеть встретиться с твоими учениками. Кстати, а где, конкретно, вы должны встретиться?

- В Гефсимианском саду, - ответил Иешшу, - только не до обеда, а перед рассветом.

- А, ну тогда тем более пора спать.

Семиазас сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшой полотняный мешочек с завязанной горловиной. Развязав горловину, он достал из мешочка маленький терракотовый флакончик, закрытый такой же пробкой. Вытащив пробку, Семиазас приложил флакончик к губам и сделал глоток. После чего протянул флакончик Иешшу со словами:

- Вот, брат мой, отхлебни тоже.

- А что это? поинтересовался Иешшу, принимая флакончик.

- Это специальный эликсир, - пояснил Семиазас, - он позволит нам быстро уснуть, а рано утром проснуться бодрыми и готовыми к новым подвигам. Пей и спать.

Иешшу послушно сделал несколько мелких глотков, восторженно воскликнул: О, вкусно!.., - и мгновенно уснул.

Семиазас аккуратно забрал у него флакончик, так же аккуратно

заткнул его пробкой и убрал в мешочек. Спрятав мешочек за пазуху, он вышел из комнаты и плотно затворил за собой дверь

- Прости, брат, но это настоятельная необходимость, - прошептал он, спускаясь по лестнице вниз.

К его удивлению, хозяин ещё не спал. Он сидел за освещённым небольшим факелом столом и раскладывал на несколько кучек различные монеты. Видимо подсчитывал дневной доход.

Семиазас подсел к столу и сказал:

- Мне нужен небольшой кусок пергамента и стило с краской.

Хозяин тут же повернулся к висящему на стене шкафчику; достал из него небольшой клочок пергамента, горшочек с чёрной краской и деревянную заострённую палочку стило.

- Вот, такого хватит? поинтересовался он, протягивая пергамент и стило Семиазасу. Горшочек с краской он поставил на стол. А Пресветлый, уже спит?

- Спит, - подтвердил Семиазас, покрывая пергамент вязью слов.

Закончив писать, он плотно свернул пергамент в трубочку и вопросительно посмотрел на хозяина.

- Мне бы бечеву и немного воска - пояснил он.

Хозяин из того же ящика достал бечеву и небольшой кусочек воска, и протянул Семиазасу. Семиазас обмотал бечевой рулончик пергамента и связал концы двойным узлом. Затем приложил воск к узлу, достал из-за пазухи другой мешочек и вытащил из него небольшую бронзовую печать.

Нагрев её на огне факела, он приложил печать к воску и подождал, когда он частично расплавится. После этого протянул пергамент хозяину и сказал:

- Пресветлый спит, и проснётся только на третий день. Не вздумайте будить его раньше этого времени, иначе будет беда. Когда он проснётся, передайте ему этот пергамент. Скажете, что от меня. если он спросит; где я? скажите, что уехал в Ершалаим. Кстати, вы можете достать мне лошадь? Я хорошо заплачу.

И достав из-под полы хламиды небольшой, но увесистый мешочек, и с характерным звяком бросил его на стол. При этом звуке глаза хозяина постоялого двора жадно блеснули и он торопливо произнёс:

- Если господина устроит простая лошадь, но с седлом, попоной и поводьями, то я буду рад предложить собственную лошадь. И господину даже не надо будет возвращать ее обратно.

А про себя подумал: За эти деньги я куплю себе самого лучшего коня. Вместе с каретой

И продолжил вслух:

- Можете даже продать её в Ершалаиме. Пусть это будет вам хоть какой-то компенсацией за ваши расходы.

- Ладно, я так и сделаю, - согласился Семиазас, выбираясь из-за стола. А ты помни; Пресветлого ни в коем случае не будить он проснётся сам. Не забудь передать ему мою записку; от этого зависит твоё будущее. Ну, а теперь давай своего скакуна; я должен до рассвета попасть в Ершалаим.

- Сейчас, сейчас, - засуетился хозяин, - сейчас всё будет сделано.

И, разбудив одного из слуг, отправил его в стойло с приказом оседлать лошадь к выезду. Пока слуга исполнял приказание, хозяин постоялого двора снова обратился к Семиазасу:

- Да простит господин мою дерзость, но могу ли я узнать ваше имя?

- Зачем тебе это? ответил Семиазас встречным вопросом.

- Ну, должен же я знать, кого я должен благодарить в своих молитвах за его щедрость, - ответил хозяин.

В этот момент вернулся слуга и сообщил, что лошадь готова и ждёт у ворот.

- За меня молиться не надо, - заявил Семиазас, - молись лучше за пророка Иешшу. Это его проповеди подвигают меня быть щедрым ко всем нуждающимся. И в большом и в малом. А засим; прощай.

И шагнув за дверь, Семиазас словно растаял в темноте.

Хозяин послушал, как топот копыт его бывшей лошади постепенно стихает в ночи, и повернулся к слуге.

- Предупредишь всех, чтобы никто не вздумал будить постояльца, что поселился в маленькой комнатке, пока он сам не проснётся.

И в самом радостном настроении отправился на боковую, унося с собой заветный мешочек

Глава21:

Проскакав несколько стадий, Семиазас слез с лошади и, развернув её мордой в сторону постоялого двора, сильно хлопнул ладонью по её крупу. Лошадь всхрапнула и торопливо побежала в сторону родного стойла.

А Семиазас через мгновение уже стоял посредине Гефсиманского сада, где его ждали все ученики. Даже братья Заавеевы были здесь. И только Иуды не хватало в этой команде.

После приветствий и взаимных объятий, Пётр поинтересовался:

- Учитель, скажи нам, зачем мы пришли сюда? Чтобы на завтрашнюю казнь полюбоваться? То есть, теперь уже сегодняшнюю.

И чем они интересны нам эти три разбойника, которых сегодня после обеда распнут на крестах? Или вы надеетесь уговорить прокуратора и первосвященника простить их?

- Ну, всех троих навряд ли, - усмехнулся в ответ Семиазас (Иешшу), - а вот одного я точно спасу.

- Это как же Учитель? поинтересовался Иоанн.

- Очень просто, - ответил ему Иешшу, - взойду на крест вместо одного из разбойников.

- Зачем, Учитель!? вскричали ученики, чуть ли не разом. Неужели жизнь разбойника стоит того, чтобы ради неё жертвовать своей жизнью.

- Всякая жизнь стоит того, чтобы жертвовать ради неё, - печально изрёк Иешшу. А моя жертва уже предначертана на небесах. Скоро один из вас предаст меня в руки римских стражников. А сегодня, после обеда, прокуратор, по наущению Первосвященника Каифы и Синедриона, приговорит меня к распятию. Как бунтовщика.

- Не беспокойся, Учитель, мы тебя надёжно спрячем, - заверили его братья Заавеевы, - мы тут одно укромное местечко знаем

- Поздно, братья мои! воскликнул Иешшу, - стража уже близко. Да и судьбу лишний раз не следует менять.

- Но что же тогда нам-то делать? поинтересовался Пётр.

- А делать вам надо вот что, - принялся объяснять Иешшу. пусть те из вас, кто владеет грамотой и имеет хорошую память, запишет на пергаменте всё, о чём я говорил с вами всё это время. Ну, или хотя бы сколько вспомните. Напишите и размножьте между вами всеми. А после моих похорон, вы разойдётесь в разные стороны и понесёте Откровения мои другим народам. По всему миру. Ну, вот, стража уже близко нам пора прощаться. Буду рад завтра увидеть вас с высоты креста. А теперь быстро расходитесь. Нехватало, чтобы и вас арестовали за бродяжничество.

Ученики послушно разбежались в разные стороны, но не далеко; укрылись за стволами ближайших деревьев. Они жаждали

узнать, кто же предал Учителя. И скоро узнали.

На поляну, где они только что были, вышел отряд римской стражи, вооружённый копьями и окружил Иешшу. А вслед за ними вышли слуга Каифы и Иуда.

- Не ты ли смутьян и бунтовщик Иешшу, которого все называют Учителем? обратился старшина стражников к Иешшу

- Да, это я, - ответил Семиазас.

- Да, это он, - подтвердил Иуда.

- Ах ты, предатель!.. вскричал Пётр, выскочив из-за дерева.

На бегу выхватив из отворота хламиды огромный тесак, он размахнулся им, чтобы обрушить на голову Иуды. Но слуга Каифы подставил свой меч под удар Петра и тесак, столкнувшись с мечом, отскочил всторону и отсёк слуге ухо.

Пётр, испугавшись содеянного, уронил тесак на землю и скрылся в темноте.

Глава20:

Проснувшись, Иешшу обнаружил, что лежит в комнатушке совсем один. Торопливо одевшись при свете дня за окошком, он спустился вниз, в общий зал. Там, за столами, уже сидели посетители поглощали пищу и не обратили на Иешшу внимания. Мало ли кто ночует в гостевых комнатах.

Окинув быстрым взглядом зал, Иешшу нигде не увидел Семиазаса. Зато увидел, как к нему спешит хозяин постоялого двора.

- Пресветлый, прошу следовать за мной, - почти шёпотом произнёс он, кланяясь.

- А где мой спутник? поинтересовался Иешшу, шагая следом за ним.

- Сейчас я всё вам расскажу, Пресветлый, - пообещал хозяин, подводя Иешшу к своей конторке в углу зала. Вот, сюда, пожалуйте.

Войдя в конторку, Иешшу обнаружил внутри небольшой стол, кресло и скамейку.

- Вот, Пресветлый, садитесь сюда, - показал хозяин на кресло. А

сам, дождавшись, когда Иешшу усядется, опустился на скамейку и протянул ему опечатанный свёрток пергамента.

- Вот это, ваш брат просил передать вам, когда вы проснётесь, Пресветлый, - пояснил хозяин.

- Почему ты решил, что он мой брат? поинтересовался Иешшу, разламывая печать с замысловатой вязью и разворачивая пергамент.

- Но вы же так похожи, как вот эти две плошки, - торопливо принялся объяснять хозяин, - когда

В этот момент Иешшу развернул пергамент и, прекратив слушать хозяина, углубился в текст:

Брат мой, Иешшу, как только проснёшься, немедленно отправляйся в Ершалаим. Найди там Садовую Гробницу Иосифа Аримофейского. Там тебя будут ждать твои ученики. Семиазас.

- разговаривали три дня назад, - достиг его ушей голос хозяина.

- Что, три дня назад?.. не понял Иешшу.

- Ну да, три дня назад, когда ваш брат писал это послание, - принялся объяснять хозяин, - я хорошо разглядел, как вы с ним

- Как, он писал это послание три дня назад?! вскричал Иешшу. Тогда, где же он?

- В ту же ночь он купил у меня лошадь и уехал в Ершалаим, - признался хозяин, - но лошадь почему-то слишком быстро вернулась обратно. Я даже заподозрил, что эта тварь сбросила его с себя и сбежала. И что лежит он теперь без сознания где-то за городом. Я взял с собой слугу с факелом, и мы отправились на поиски. Мы отошли от городских ворот почти на целую лигу, но вашего брата мы не обнаружили. С чем и вернулись.

- Но меня-то!.. Меня, почему не разбудили?! снова воскликнул Иешшу

- Ваш брат, когда уходил, распорядился не будить вас ни в коем случае, - испуганно ответил хозяин постоялого двора.

- Да что ты заладил: ваш брат!.. ваш брат!.. - перебил его Иешшу,

- никакой он мне не брат.

- Но вы так похожи, - робко заметил хозяин.

- Похожи это ещё не значит, что мы братья, - резонно заметил Иешшу. Ну, и где он теперь этот брат?

- А разве в послании ничего не сказано об этом? показал хозяин взглядом на лежащий на столе пергамент.

- Там только сказано, чтобы я, как только проснусь, отправился в Ершалаим, - и нашёл там какую-то садовую гробницу, какого-то Иосифа Аримофейского.

- Так вот же, - радостно воскликнул хозяин, - ваш бр этот господин сказал в ту ночь, что тоже отправится в Ершалаим. Посмотреть там на какую-то казнь.

- Казнь?.. Что за казнь? тут же заинтересовался Иешшу.

- Я-то не видел, - признался хозяин, - только от посетителей слышал, что собирались в Ершалаиме распять на крестах трёх разбойников, но перед самой казнью заменили одного на какого-то

какого-то

Хозяин напряг память, пытаясь вспомнить имя казнённого, вместо разбойника.

- Может Иешшу? неожиданно для себя подсказал Иешшу.

- Точно, Пресветлый, Иешшу. в очередной раз воскликнул хозяин. Люди рассказывают: там вообще какая-то непонятная история с этой заменой приключилась. Прокуратор, якобы, был протии этой замены, но Первосвященник и Синедрион потребовали казни этого Иешшу. И царь тоже к ним присоединился. А уж о народе я и не говорю; только и кричали: Распни его распни!..

- Ну, Семиазас, что ж ты натворил? сокрушённо подумал Иешшу. Зачем на чужую судьбу позарился?..

- Слушай, - обратился он к хозяину, - ты говорил, что у тебя лошадь есть. Может, продашь её мне. Я щедро заплачу за неё.

- Конечно, Пресветлый, конечно, - засуетился хозяин постоялого двора, - только прикажу слуге оседлать её

С этими словами он покинул конторку, оставив Иешшу наедине с обидой на Семиазаса. Он даже начал придумывать, что скажет ему, когда встретит, но вспомнил о казни и ещё больше расстроился.

Погружённый в свои мрачные мысли, Иешшу не сразу заметил возвращение хозяина. Но зато сразу заметил его смущённый взгляд.

- Что случилось, лошадь не готова? поинтересовался он.

- Нет, Пресветлый, лошадь готова, и ждёт вас, - ответил хозяин, а я вот, хочу вернуть вашему знакомому его деньги.

С этими словами он вытащил из-под полы мешочек с деньгами и положил его на стол.

- Раз лошадь вернулась, значит, плату за её использование можно считать недействительной, - всё ещё смущаясь, произнёс хозяин постоялого двора. Вот я и прошу вас, Пресветлый, передать ему эти деньги.

- Знаешь что, любезный, - ответил Иешшу, тронутый бескорыстием хозяина, - оставь эти деньги себе и трать их по своему разумению.

И, почувствовав к своему собеседнику, неожиданное расположение, признался:

- Странный сон мне приснился; будто бы это меня распяли на том кресте

Благополучно добравшись до Ершалаима, Иешшу на первом же постоялом дворе, пристроил лошадь в стойло, заплатив за неё некую сумму. Заодно расспросил хозяина, как добраться до Садовой Гробницы Иосифа Аримофейского.

И отправился по указанному направлению

Подходя к Гробнице, он ещё издалека заметил около него какое-то сборище, а подойдя ближе, увидел, что это его ученики. И даже братья Заавеевы были с ними. Заодно и услышал, о чём они говорят.

- А я уверяю, что он вознёсся в Царство Небесное, - горячась, заявил Иоанн. Уж кто-кто, а он точно это заслужил.

- Ты прав, мой брат, Учитель точно заслужил Царство Небесное, - поддержал Иоанна Пётр, - а вот нам надо сейчас решить, кто из нас составит списки его проповедей, как он нам завещал; и кто, куда, понесёт эти списки.

- Так я и составлю, - тут же вызвался Иоанн, - уж я-то хорошо запомнил всё, чему он нас учил.

- И мы мы тоже запомнили его слова, - хором заявили Марк, Лука и Матфей. Мы тоже можем составить эти списки.

- Вот и хорошо, будете составлять эти списки, - ответил Пётр всем четверым.

В этот момент Иешшу сбросил с головы капюшон, и волосы на его голове нимбом вспыхнули от солнечных лучей.

- Кто ты, добрый человек? поинтересовался Пётр, пытаясь разглядеть лицо незнакомца, скрытое этой вспышкой. Если ты пришёл, помянуть нашего Учителя, то

Но тут Фома, стоящий ближе всех к Иешшу, воскликнул заикаясь:

- У у чи чи тель!.. и упав на колени, обхватил ноги Иешшу обеими руками Учитель, ты воскрес! Нет, я не верю! Позволь, я потрогаю тебя

- Трогай, Фома, трогай, - разрешил Иешшу, - убедись, что это действительно я.

И утонул в объятиях окруживших его учеников

- Спасибо, спасибо друзья мои, - говорил он растроганно, обнимая каждого из них, - но объясните мне, почему такая радость, словно я вернулся с того света?

- Ах, Учитель!.. воскликнул стоящий на коленях Фома, - поверьте моим словам: не далее трёх дней назад мы все были свидетелями того, как вас распяли на кресте между двумя разбойниками. И вот; ты перед нами живой и здоровый. Разве это не чудо твоего воскресения, Учитель?

Ну, Семиазас, только попадись мне, - подумал Иешшу, подняв

Фому с колен, и отряхнув от пыли полы его хламиды, - я тебе такое воскресение устрою

- Значит, три дня назад я был распят на кресте? спросил он, обводя взглядом своих учеников. Вы все в этом уверены?

- Да, Учитель, - ответил за всех Пётр, выступая вперёд. Кроме нас это видели ваша мать и та женщина Мирриам из Магдаллы. Кстати, они тут недалеко; по рынку ходят. Покупают продукты для вашего поминовения. А ну-ка, Иоанн, сбегай, разыщи их. Только не говори, что Учитель воскрес. Только подготовь их заранее, чтобы они от неожиданности сами жизни не лишились.

Иоанн тут же совался с места и скрылся с глаз, свернув в боковую улочку. А Иешшу вдруг почувствовал, как налилась жаром его голова, и невыносимая тяжесть навалилась на плечи. Подняв руку, он дотронулся до волос и тут же отдёрнул её от головы. Так сильно нагрелась она от солнечных лучей.

- Что-то устал я, - сообщил он Петру, хватаясь за его руку, - мне бы присесть где-нибудь в холодке.

Пётр, с одной стороны, и Фома с другой; подхватили Иешшу под руки и повели его в гробницу, уверяя его, что там точно будет прохладно.

- Вот здесь лежали вы, Учитель, и мы рыдали над вашим бездыханным телом, - сообщил ему Фома, помогая сесть на каменную скамью.

Напор тяжести ещё более усилился, и не в силах противиться ему, Иешшу лёг на скамью.

- Что-то мне тяжело дышать, - признался он через мгновение, широко раскрывая глаза. И почему вдруг так потемнело?..

Но не услышал он ответа. И как плачут навзрыд две женщины, припав к его холодеющему телу, тоже не услышит. Как вздыхают и хмурятся суровые бородатые мужи, утирая слёзы с глаз. Как громким голосом заявляет Фома:

- Он ещё вернётся!.. Он обязательно вернётся!.. Может, не к нам!.. Может, к далёким нашим потомкам, но он обязательно вернётся!.. Это я, Фома Неверящий, вам говорю!..

И уже рвались, одна за другой, нити, связывающие его с земной жизнью, и всё более крепли нити небесные.

Но ещё более крепла нить, что тянула его в далёкую северную страну, где через много столетий родится избранный младенец.

Глава21:

- Как звать тебя, человек? обратился к Семиазасу прокуратор.

Знал бы ты, какой я человек в ногах бы валялся, подумал Семиазас.

Вслух же, ответил:

- Иешшу, игемон.

- Признаёшь ли ты вину перед этими людьми? Прокуратор повёл рукой в сторону царя и Каифы с Синедрионом.

- И в чём же вина моя перед этими добрыми людьми, игемон? спросил Семиазас.

- Ты называешь себя царём иудейским! воскликнул царь.

- Ты проповедуешь ересь среди людей, - изобличили его первосвященники.

- Ты выступаешь против Римской Империи и её законов, призывая народ к бунту, - обвинил его прокуратор.

- Царём иудейским называю себя не я, а народ, - ответил Семиазас на первое обвинение. Ибо сказано: Глас народа глас божий.

- И не ересь я проповедую, а любовь каждого к каждому, - ответил он на второе обвинение, - ибо твержу повсеместно: возлюби ближнего, как себя самого и воздастся тебе Царство Небесное

- Вот!.. Вот твоя ересь!.. вскричал один из первосвященников, - в Священном Писании говорится, что Господь насадил рай посреди Эдема, между четырёх рек

- А говорится ли в Писании о том, как спасён был этот рай во время Всемирного потопа? поинтересовался Семиазас, обращаясь к этому первосвященнику.

- Нет, - вынужден был признаться первосвященник.

- Ну, так в чём же моя вина? воскликнул Семиазас. Что я Царство Божее, о котором говорится в Священном Писании, называю Царством Небесным? Тем самым утверждая, что Господь спас Эдем, вместе с раем, от потопа, перенеся их на небеса. Я же не виноват, что вы до этого не додумались.

Первосвященники начали, было, громко роптать, но прокуратор поднял правую руку и ропот стих.

- Слышишь, Иешшу, как кричит народ на улице: Распни!.. Распни его!.. - обратился он к Семиазасу. Народ, которого ты любишь, как себя. Как ты полагаешь, этот народ тоже тебя любит?

- Конечно, игемон. Семиазас позволил себе даже слегка усмехнуться. Но ещё больше он любит зрелища. И ждёт их теперь.

- Но, тогда получается, что подобные зрелища им гораздо интереснее, нежели твои проповеди о любви к ближнему, - усмехнулся прокуратор. И что ты станешь делать, если я пойду на поводу этих криков и приговорю тебя к распятию? Ты всё ещё будешь утверждать, что это Глас Божий?

- Да, игемон, буду; потому и приму спокойно любой приговор, - спокойно ответил Семиазас, прекрасно понимая, что ему, как высшему существу, ничего не грозит. Просто смерть была единственным способом исполнить то, что было задумано им во время последнего разговора с Иешшу. Поэтому, суди, игемон в соответствии со своей совестью.

- Если я буду судить, руководствуясь совестью, то все мои вердикты будут залиты слезами, - усмехнулся прокуратор. Да, я не отрицаю таких человеческих качеств, как жалость, доброта, милосердие Но, в первую очередь, я опираюсь на Закон. Поэтому я объявляю свой вердикт:

- Ваше Величество, - произнёс он, обращаясь к царю, - от кого вы

впервые услышали, что этот человек называет себя царём иудейским?.. От него самого?

- Не от него, - покачал головой царь, - но ведь народ не станет зря говорить. Даже обвиняемый сам с этим согласился.

- Но, тогда, Ваше величество, вам придётся судиться с народом, - едва заметно усмехнулся прокуратор, - а это ох, как опасно!.. Поэтому я вынужден буду отклонить ваше обвинение.

Теперь вы, первосвященник Каифа. И вы Священный Синедрион, - обратился прокуратор к церковникам, - где вы нашли ересь в словах обвиняемого?

- Но, как же, игемон!.. воскликнул Каифа, - а его проповеди о любви к ближнему? Но не к Богу, как было бы правильно.

- А что должно быть сильнее, - поинтересовался прокуратор: - любовь к богу или, например, к собственной жене?

- Конечно к Богу, игемон, - ответил Каифа.

- Ну, а ты, как считаешь, Иешшу? повернулся он к Семиазасу.

- Тут я согласен с первосвященником Каифой! воскликнул Семиазас. Нет ничего сильнее и священнее любви к Отцу нашему.

- Согласись, Каифа, и вы священный Синедрион, - обратился прокуратор к церковникам, - что нет в его ответах ничего еретического. Поэтому я буду вынужден отклонить и ваше обвинение. Что же касается моего обвинения, то я перевожу его в разряд особого мнения. И вот мой вердикт: этот человек не может

быть обвинён ни в чём, кроме бродяжничества и в отклонении от трудовой повинности на благо своего государства и Римской Империи. Поэтому он должен быть помещён в тюремную камеру на срок, указанный в Уголовном Праве.

- Я, против!.. воскликнул царь, вскакивая со своего кресла. По Закону моего государства я обвиняю его в попытке моего свержения, поэтому приговариваю его к смерти.

Ого, а царь-то, против прокуратора идёт, - усмехнулся про себя Семиазас. Неужели не боится выступить против Империи?..

- Мы тоже за смертный приговор, - присоединился Каифа к царю. А если вы будете против, то я подам жалобу в Римский Сенат.

А вот и угрозы пошли, - снова усмехнулся Семиазас, проникая в сознание прокуратора, - придётся спасать игемона.

А он ведь точно подаст, - прозвучало в сознании прокуратора, - с него станется. Не лучше ли будет, если я послушаюсь гласа народного?

На улице толпа, подогреваемая младшими священнослужителями, продолжала скандировать:

- Распни его!.. Распни его!..

- Услышь, игемон, голос народа, - простёр Каифа руку в сторону площади. Это Глас Божий! Исполни его волю, если не хочешь бунта.

Вот, только бунта мне не хватало, впридачу к доносу, - снова прозвучал голос в сознании прокуратора, - тогда, точно отставка

- Поступайте, как считаете нужным, - произнёс он вслух, поднимаясь со своего кресла, - а я свой вердикт вынес и не собираюсь его менять. Этот человек невиновен.

И направился к боковому проходу в сопровождении верного пса.

В ту же секунду один из священников вышел на площадь и поднял вверх обе руки, требуя внимания.

- Свершилось!.. воскликнул он в установившейся тишине. Казнь состоится!.. Несите кресты на Голгофу!

- Толпа, улюлюкая и смеясь, схлынула с площади и, разбившись на несколько потоков, устремилась к Голгофе.

Тем временем Каифа, посоветовавшись со своими приспешниками, подошёл к царю.

- Ваше величество, - обратился он к Ироду с низким поклоном, - надо решить одну проблему

- Какую ещё проблему? недовольно проворчал царь. Солнце уже поднялось довольно высоко, и он чувствовал, как струйки пота

сбегают по спине, и хотел теперь только одного: оказаться в бассейне, наполненном водой из Иордана (говорят: она теперь святой стала).

- Только вы, своей царской милостью, можете решить, кого из разбойников помиловать, - вторгся Каифа в мечты царя.

- Да любого, - небрежно махнул рукой Ирод, и ткнул рукой в сторону одного из осуждённых, - да вот, хоть его.

Каифа ещё раз поклонился и провозгласил:

- Разбойник Варрава, милостью царской ты освобождаешься от казни распятием и приговариваешься к вечному изгнанию из Ершалаима и Иудеи

Ну, вот и всё, - подумал Семиазас, когда палач прибил его правую руку к перекладине, - ещё мгновение, и я совершу доброе дело

Палач, тем временем, прибил к перекладине его левую руку. Оба разбойника уже висели на своих крестах, громко стеная от невыносимой боли.

Семиазас тоже принялся покрикивать, изображая страдание. Палач несколькими ударами прибил ноги Семиазаса к столбу, и вместе с помощниками установил его вертикально, уперев в специально приготовленную яму. Закрепив крест с помощью камней и земли, палач с помощниками сошли с Голгофы.

У крестов остались только три римских стражника. Они тут же затеяли какую-то игру, призом в которой были вещи казнённых.

Семиазас, с высоты своего креста прикинул; долго ли до ночи. Получилось, что долго. Затем он попытался внедриться в сознания разбойников, но встретил там пустоту и понял, что они уже мертвы. Тогда он решил, что пора и ему притвориться мёртвым, но сначала решил посмотреть, чем заняты стражники.

Те сидели у подножия распятий и вели такой разговор:

- Вроде бы двое уже готовы, - предположил первый стражник.

- А ты проверь, - предложил ему второй. Заодно и третьего.

- Точно, проверь их! приказным тоном распорядился третий, и Семиазас понял, что он главный.

Второй стражник поднялся с земли, подошёл к распятиям и потыкал тупым концом копья в висящие на них тела.

- Вроде бы умерли, - озвучил он результат проверки.

- Да ты остриём остриём попробуй, - приказал ему старший стражник.

Второй стражник послушно исполнил приказ, ткнув остриём сначала в одного разбойника, потом в другого.

- Эти двое точно мертвы, - сообщил он, и подошёл к кресту, на котором, якобы, мучился Семиазас.

Почувствовав укол в грудь, он невольно раскрыл глаза, и стражник отшатнулся, едва не выронив копьё.

- А этот до сих пор ещё жив, - сообщил он дрожащим голосом.

- Ну, так помоги ему, - распорядился старший, - а то, вон, какая туча идёт. А нам ещё надо успеть снять их, раздеть и отдать родственникам. Вон, они уже толпятся у горы. Семиазас опустил взгляд и заметил стоящих у подножия Голгофы учеников Иешшу и двух женщин: мать Иешшу и Мирриам из Магдаллы.

Он перевёл взгляд на небо, где клубилась огромная чёрная туча, озаряя пространство вспышками молний. Семиазас ещё удивился,

что не слышит раскатов грома И тут второй стражник пронзил копьём его грудь.

И, за мгновение до того, как копьё стражника пронзило его сердце, он вдруг осознал, что не будет никакого Второго Пришествия, на которое так будут надеяться люди в будущем. И воскликнул Он в отчаянии и горечи: Отец!.. Отец мой!.. Зачем остановил Ты меня!..

Глава22:

И в тот же миг я оказался у подножия Господнего трона.

- Зачем ты остановил меня, Отец? повторил я свой вопрос.

- А иначе, ты мог бы столько бед натворить, Безымянный, что Земля содрогнулась бы, - раздался Глас Божий в раскате грома.

(Семиазас, однако, поприличнее звучало.)

- Что за беды, Господи, мог бы я натворить? вопросил я Бога.

- А ты сам представь, что произошло бы с тем младенцем, окажись он обладателем сразу двух душ, - ответил мне Бог.

- Я представил и содрогнулся. Да, Господь, как всегда, был прав. Избранного мной младенца ждали: либо мгновенная смерть, либо раздвоение личности в будущем. И как следствие этого вечная борьба Добра и Зла в одном человеке.

- Но, почему Ты говоришь о двух душах? снова обратился я к Богу. Ведь Иешшу жив остался.

- Умер твой ночной собеседник, - с неожиданной печалью изрёк Господь. Сердце не выдержало. Вот и пришлось мне менять твои планы, Безымянный. Темноту нагонять на Голгофу, чтобы никто не заметил, как я меняю тебя на мёртвое тело Иешшу.

- Жалко, что у меня не получилось самое важное Доброе Дело Второе Пришествие, - вздохнул я как можно тяжелее. А я ведь так всё чётко распланировал: пока Иешшу будет спать, я успею умереть на кресте и стать душою избранного мною младенца.

- Но рассказ о нём, сын мой, вдохновил и Иешшу на такое же поприще, - заявил Господь, - но всё испортил эликсир, которым ты его угостил. Неужели ты не знал, что он не предназначен для людей?

В ответ я только пожал плечами и опустил виновато голову.

- Ну, а как дело с тем поручением, которое я тебе назначил? поинтересовался Господь, притворяясь несведущим.

Но я не поддался на эту хитрость и честно признался:

- Да, я пытался убедить его, что текст Священного Писания не соответствует твоему фактическому образу, Отец мой. И твоему душевному настрою тоже. Вот я и настраивал его мысли на протестную основу.

- И в чём же она заключалась эта основа? поинтересовался Господь.

- В том, что пора исправить Священное Писание, - воскликнул я пафосно, - То есть, убрать из него всё, что принижает твои лучшие

качества. Что заставляет людей сомневаться в Твоей исходной доброте. Если бы мне удалось вдохновить на это Иешшу и его учеников, то благодаря исправленному Писанию, и сами люди начали бы исправляться

- Да мало ли что люди обо мне навыдумывали!.. воскликнул Господь, перебивая меня. Помнишь ту встречу с кочевниками накануне?.. Так вот, у них своё представление о высшем существе, и я вынужден подстраиваться под это представление. Как и про другие тоже, кстати. Единственно сущий; я вынужден разделяться на множество образов

- Прости, Господи, что перебиваю, но я хотел бы кое-что высказать о разделении, - с поклоном обратился я к Богу.

- Говори, сын мой, - разрешил Бог.

- По-моему, ты зря поменял меня на Иешшу, - заявил я. Теперь его ученики разнесут его притчи и проповеди по всему свету, возведут их в ранг Нового Священного Писания, а самого Иешшу объявят новым Богом.

- Что?! грозно вопросил Господь, - этого бродягу, от которого не было никакой пользы, кроме смуты, люди объявят Богом?..

И вдруг раздались такие громовые раскаты, что я содрогнулся и приготовился к смерти, как минимум. Но тут же понял, что это так звучит смех Бога.

И тут же воспрял душевно и заявил:

- Вот об этом разделении хотел я сказать, Отец. Сумеешь ли ты заставить людей не совершать эту ересь?

- Заставить-то я сумею, - вздохнул Бог, - но ведь тогда мне придётся всё человечество лишить разума. Или сотворить новый Потоп, чтобы сотворить потом новое человечество. Или вообще не сотворять, а то получатся такие же непослушные и неуёмные. Да и завет я дал на радуге, что больше никаких потопов.

- А ещё лучше оставить всё, как есть, - в очередной раз позволил я себе перебить Господа. А деятельность этого Иешшу направить на облагораживание Вашего образа в умах людей.

- Разумное предложение, сын мой, - согласился Господь. Вот ты этим направлением снова и займёшься

- Только не проговорись ему, что он (Бог), - добавил с усмешкой Всевышний, - иначе, получится, как со Вторым Пришествием. Я только и делаю теперь, что пытаюсь соединить противоположности.

Я поклонился престолу и, сложив ладони возле груди, произнёс:

- Последний вопрос, Отец. Можно? До каких пор мне ещё ходить в Безымянных?

- До тех пор, пока я не помру, - ответил Бог. Вот тогда ты займёшь этот престол и выберешь себе любое имя.

И снова загремели раскаты его смеха.

Почему от шуток Бога часто хочется плакать?...

- Ладно, ступай, - махнул рукой Всевышний. И не пытайся больше претворять в жизнь свои планы, Безымянный. Помни, что претворять планы в жизнь это моя прерогатива. Как Бога!..

- Да!.. И запомни, Безымянный, имена нам дают люди. Исполнишь то, что обещал; и назовут тебя одни последователи учения этого нового пророка Денницей, а другие Люцифером. А не сделаешь Предателем.

- А теперь ступай.

Эпилог, мечтавший стать прологом, но

...И вновь я у подножия знакомого холма. И силуэт знакомый на его вершине виден чётко на фоне ночного неба. Интересно, кого он ждёт? Вот будет весело, если не меня. И вспомнит ли он меня? Узнает ли?..

Размышлял я, карабкаясь по крутому склону холма, ориентируясь на

силуэт в колеблющейся от ночного ветра хламиде на вершине холма.

А вдруг это не он? Не Иешшу? Мало ли, как могла повернуться судьба, пока я разговаривал с Богом в его чертогах

Была моя последняя мысль, когда я остановился у него за спиной.

Но вот он обернулся, и я облегчённо вздохнул: Слава Богу Иешшу.

Чтобы тут же услышать в ответ:

- Чужая одежда Чужая обувь И мысли в голове, наверное, чужие. Кто ты, чужой человек?..

Увы, не узнал. И не вспомнил И хорошо, что не вспомнил. Можно начать всё заново, во исполнение божьего наказа, а заодно подумать, как найти в будущем подходящий объект для сотворения Третьего Хотя!..

Люди, а зачем вам Третье Пришествие, если вы Второе так бездарно проср прошу прощения, прошляпили?..

Но, как быть с потенциалом замысла? Может; подать его в другой форме? Например: в форме коммунизма?..

Использованы литература и сетевые ресурсы:

1. Ветхий Завет.
2. Евангелие.
3. А. Блок: Двенадцать.
4. М. Булгаков: Мастер и Маргарита.
5. Википедия.
6. Прошу прощения, если что-то пропустил Ах, да! Лорд Болингброк.

Апокалипсис сиречь Разоблачение (др. греч.)

Безымянный. Пока Безымянный.