Иногда изменение хода истории зависит от одной случайности. Если бы С. П. Королев не умер в 1966 г. во время операции, возможно, человек достиг бы не только Луны, но и Марса.
Главный конструктор терпеть не мог ждать. И те два часа - пока не завершился гагаринский полет, и три дня и три ночи - пока очередная станция шла к Луне.
Луна... Луна... Как манила и как обманула в итоге. Вначале - громкие победы. Первая рукотворная планета! Заброска вымпела! Фото обратной стороны! С мягкой посадкой вышла заминка, разбилось пять станций подряд. Вдобавок - выматывавшая душу болезнь, операция, после которой еле выкарабкался с того света. Выздоровел, и с Луной, вроде бы, наладилось. Первая мягкая! Первый лунный спутник! Но время было уже упущено. Да, он успевал первым запустить вокруг Луны пилотируемый Л-1. Но с высадкой на поверхность человека американцы однозначно опережали.
Его всегда выручало то, что он умел увидеть очевидное раньше других. Первым понял - с Луной может не выгореть - и первым стал искать новую цель. Он всегда выбирал простые, беспроигрышные решения. Первый спутник - простой радиопередатчик. Спускаемый аппарат "Восток" - шар с нулевой аэродинамикой. Его тяжелый межпланетный корабль тоже предельно прост и надежен. "Север", как гагаринский корабль-спутник, сделает всего один виток. Зато очень большой!
Виток вокруг Марса! Корабль лишь обогнет Красную планету и, не задерживаясь, помчится по своей вытянутой на десятки миллионов километров орбите назад, к Земле. Элементарный по простоте полет баллистического снаряда. Чистая небесная механика и никаких тебе сложных коррекций траектории. Пусть американцы прыгают себе по лунным горам с видом на голубой шарик Земли. Кто обратит на это внимание, если советский человек первым достигнет Марса!
Вот только длится такой полет полтора года. Полгода туда и год обратно. Как же долго ждать! И только полчаса сближения. Тридцать минут, когда человек Земли сможет видеть своими глазами поверхность другой планеты. Он так долго ждал и, наконец, дождался. Завтра "Север" будет у Марса!
Когда на госкомиссии услышал, что выбрали его, космонавт Белоусов не верил в свое счастье. Даже потом, перед посадкой в ракету не верил, чувствуя спиною тяжелые завистливые взгляды дублеров.
Знали бы, чему завидовать... Посидели бы шесть месяцев на заливном. В смысле на еле размоченном водой пищевом концентрате. Водой, кстати, полученной из его, Белоусова, "продуктов жизнедеятельности". Впрочем, с едой в войну и похуже бывало. А вот что полгода человека живого рядом не видел - то беда. Кролик последний и тот, считай, месяц как упокоился. Горевал, как по родному, когда отправил наружу через шлюзовую. А эти говорят: "Съешь!" Да он сам с огорода ничего не ел, чтобы только Кролюшу порадовать. Теперь самому эта зелень в рот не лезет, как Кроля вспомнишь. Сильно грустил тот, как последняя крольчиха его преставилась. Ту, грешен, сжевал, даже рад был свежего мясца попробовать. Потом глаза от Кроля прятал. А ныне остался один, совсем один...
Завтра утром будет у Марса. Эх, спать охота! Прошлый вечер провозился допоздна, репортаж снимал для ноябрьской годовщины. То флаг расправь, то давай весь текст с начала, сядь так, чтобы унитаз в кадр не лез, а Марс в иллюминаторе, наоборот, был виден... Вот он Марс. Как скособоченный гнилой мандарин. Полгода взаперти, чтобы только полчасика на марсианские равнины и горы посмотреть. И тут же назад, и еще год лететь. Кто ж придумал такое издевательство!
Марс, приближаясь, туманился, плыл куда-то...
Главный конструктор вышагивал по ОКБ, здоровался на ходу, слушал торопливые доклады и поздравления, сам давал короткие указания. В кабинете, едва вошел, зазвонил телефон. Знакомый голос зашамкал:
- Молодец, поздравляю! Верти дырку под звездочку. Как раз к Октябрьской подгадал. Да и у меня скоро, хм-хм, день рожденья. Шестьдесят пять. Юбилей почти. Как думаешь, может, тоже наградят? Ха-ха...
- Спасибо, Леонид Ильич! - попробовал прервать хмыкающий смех.
- Тут в Политбюро спрашивают - почему ты в прошлом году не запустил? К ленинскому столетию.
- В прошлом году нельзя было, Леонид Ильич, противостояние с Марсом не тогда было, сейчас. Астрономическое окно!
- Окно, хм-хм... Лучше б дверь, чем окно. Ха-ха... Ты там давай, не расслабляйся. Чтоб к пятидесятилетию СССР Белоусов был здесь! Чтоб, значит, весь мир героя нашего увидел. В Америку я с ним поеду, Никсону покажу. Хвастались американцы, хвастались, а сами дальше Луны и не летали!
Кинул на рычаг замолкшую, наконец, трубку. Присланный для редактуры текст сообщения ТАСС смотрел, не различая строчек. Взял стопку фотографий Белоусова. Завтра одна из них будет на первых полосах всех газет мира. А он останется, по-прежнему, безлик и безымянен. Просто Главный конструктор. Американцы, говорят, даже не верят, что есть такой человек.
Отложил последний снимок. Сделан час назад прямо с телеэкрана. Пробормотал, обращаясь к фото:
- Не расстраивайся. Всё равно бы ничего не увидел. Глобальная песчаная буря... Вот ведь страна! На Марс летаем, а нормального будильника сделать не можем.
С лежащего на столе снимка таращился Белоусов. Его разинутый рот беззвучно кричал:
![[]](/img/n/nikitin_d_n/bolshvitok/mars.jpg)