Важные государственные решения, как известно, принимают не высокопоставленные деятели, чьи подписи украшают указы и постановления, а скромные исполнители, фамилии которых на обороте документов едва прочтешь из-за мелкого шрифта. Так и на этот раз - цепочка событий, изменивших судьбы не последних в мире стран, началась с беседы двух простых служащих из смежных ведомств. Чиновники дружили со студенческих времен, поэтому встретились за ленчем в ближайшем холныгазаре, заодно обменявшись семейными новостями: вечеринка в хоомей-клубе, успехи сына в секции барилдана, Цахилган Фокус у жены и смартфон Могул у дочери, пополнения в коллекциях онгонов. За харшолом и борцоками согласовали основные рабочие вопросы, а до перспективных проектов дошли, когда подали цаганцай.
- Неужели машина времени?
- Не машина. Установка размером с нефтекомбинат. И цена - как у ста комбинатов.
- С обоснованием будут проблемы. Хотя хронопутешествия... Это же как первый полет в космос!
- Никаких путешествий! Нельзя отправлять в иное время людей, вообще никакие материальные предметы.
- А что можно?
- Излучение. Экспериментируют с радиосвязью между разными временными точками. Пока получается плохо. При передаче смещается диапазон. Приходит чисто тепловая энергия. Регистрируется нагрев среды, и всё. У них теперь вся надежда - поймать сообщение из будущего. С точной инструкцией.
- Постой-постой! Значит уже сейчас можно подогреть что-нибудь в прошлом?
- Ну да, сам видел. В колбе в лаборатории кипит вода, а энергия на это расходуется только на следующий день. В физике - настоящая революция, ну а нам-то с этого что?
- Ограничения по мощности?
- Вроде, нет. У них своя атомная станция... Послушай, ты Гитлера что ли сжечь хочешь? Так думали, не получается. Расфокусировка при значительной передаче. Нагреется не выше пятидесяти градусов, просто в большем объеме.
- Ага! Годится!
- Что годится?
- Да мой главный на Цусиме повернут. Твердит, что если бы наши тогда победили, какая это могла быть точка бифуркации. Никаких революций! Полное процветание! В общем, Россия, которую мы потеряли, и тому подобное.
- Не в Цусиме одной было дело.
- Конечно. Но теперь я знаю, как обосновать финансирование. Какой проект! Стратегическая корректировка истории ради жизненных интересов страны. Почему мы проиграли при Цусиме? У врага корабли были лучше бронированы, но менее мореходны, а у нас, - наоборот, плавали лучше, но были хуже защищены. При другой погоде успех был бы на нашей стороне!
- Спорно!
- Не спорь! Это шеф мой так говорит, не я. И если я ему скажу, что можно устроить волнение в день Цусимы, деньги он твоей конторе пробьет!
- Какое волнение?
- Не шторм, конечно. Так, три-четыре балла, чтобы у врагов орудийные казематы залило. Они у них низкими были, не как у нас. Не понимаешь? Греем атмосферу над проливом в нужных местах, на море поднимаются волны... Ну, физику твои умники сами просчитают, когда им деньжат подбросим.
- Подумаешь, покачает азиатов чуть... Но ты прав, под это деньги могут дать. А с приоритетным финансированием и хронорадио, глядишь, пойдет.
Адмирал Рожественский тревожно вглядывался в морскую даль с фор-марса своего пятимачтовика. Удастся ли прорваться через Цусимский пролив? От этого зависит исход войны! Жаль, облака уходят. Продержалась бы непогода до вечера...
- Противник справа по курсу!
Рожественский и сам уже видел показавшиеся из-за тумана низкие, похожие на сковородки вражеские корабли.
Внезапно по горизонту будто чиркнула невидимая бритва, срезая кильватерный строй неприятельских броненосцев. И тут же, в неуловимо короткий миг вместо пропавших широких и плоских посудин под синими знаменами с золотой эмблемой Вечного Неба появились новые корабли - с вытянутыми силуэтами, тяжелыми орудийными башнями, с вьющимися на стеньгах белыми флагами с красным Восходящим Солнцем.
Рожественский не сводил глаз с флота противника, но будто не заметил случившейся перемены. Та самая невидимая бритва прошла и по сознанию адмирала, стерев в нем всё, что было до этой секунды, и заменив новой реальностью.
- "Ниссин", "Касуга", "Идзумо", "Иватэ", - продолжал как ни в чем не бывало флаг-офицер.
- Все тут! - бросил адмирал, спускаясь с мостика в боевую рубку. Не обратил он внимания и на то, как полностью изменился его собственный корабль.
Дело шло к финалу. Министр непрерывно требовал докладов по "Цусимскому делу". Вылетев в очередной раз из начальственного кабинета, чиновник привычно набрал номер друга:
- Ну, как у вас?
- Слушай, уже...
- Подожди, почему? Должны же были через пять дней!
- Да у нас тут небольшое чэ пэ вышло.
- Что? Не получилось? Запуск сорван?
- Не сорван, не сорван! Сработала установка. Лучше, чем надо. Мы на всякий случай два аварийных контура подвесили, а они вдруг спонтанно запустились. Вместе с основным. По полной мощности. Тройной заряд энергии. Там, куда передача ушла, теперь волнение не три-четыре балла, а все восемь-девять.
- Девять баллов! Такой бури и наш флот не выдержит! Постой! Если так, то по всей истории изменение прошло. А я помню, я вспоминаю... Нет, лучше по вики посмотрю. Так, никакого волнения при Цусиме как не было, так и нет. Выходит, не сработала твоя штуковина!
- Сработала! Просто мы не только с зарядом, но и с годом промахнулись. То есть прогрели мы точно Цусимский пролив, но вот когда... Сейчас как раз выясняем в какую эпоху попали.
Император Хубилай, внук великого Чингис-хана, правитель Монголии, Китая, Кореи и многих других стран, отправил в Японию десять туменов воинов. Для их переправы через пролив потребовалось четыре тысячи кораблей. Флот покрыл собой море на многие ли, словно город из лакированного дерева. Японцы выстроили вдоль всего побережья, доступного для кораблей, каменную стену в десять сяку высотой. Оборонявшие стену самураи пяти западных княжеств были отважны духом и искусны в бою, но врагов приплыло слишком много. Два месяца держались японцы под ливнем стрел и зажигательных снарядов из катапульт. Сбрасывали в море лезущих на стену копейщиков, рубились с конницей, прорывавшейся по мелководью в обход укреплений. Силы защитников подходили к концу. Монголы закрепились на взморье, высадив на отвоеванный кусочек берега отборные войска. Казалось, еще один натиск, и оборона будет прорвана, а полчища Хубилая хлынут на просторы Японии.
Вторжение специально назначили на лето, когда на море почти не бывает штормов. Тем не менее, в тот день с утра обозначились признаки надвигающейся бури. Небо заволокла мгла, люди задыхались от жары, порывы ветра не приносили прохлады. Служивший монголам корейский адмирал Хон Тогу посоветовал командующему Хинду-батуру вернуть войска на корабли, после чего отвести армаду в море. Оставаться в бурю вблизи берега было опасно. Командующий окинул взглядом мутное марево на горизонте и приказал очистить взятый с таким трудом плацдарм. На корабли взбегали, лязгая железом, шеренги латников, дробно стучали копыта боевых коней. Ветер стих, но волны становились всё выше, заливая сходни. Наконец, закончив погрузку, корабли под крики команд и удары весел двинулись в открытое море. Между тем сумрак густел на глазах. Низкие тучи будто придавливали суда к поверхности моря. Жара стала невыносимой, воины сбрасывали шлемы и панцири, валились без сил на палубы. Волны всё росли, перекатываясь уже через борта. Трещали рвущиеся снасти, сигнальные барабаны грохотали, передавая новые распоряжения... Но было уже поздно. Вдали поднималась, достигая бурлящих мраком туч, жемчужная стена, словно натянутое полотнище воздушной кисеи - край надвигающегося урагана. Его стремительный полет был виден по бегущей по морю гладкой полосе, за которой вода кипела, словно в котле.
Тайфун прошел по монгольскому флоту гигантской косой, оборвав ревущим свистом вопли ужаса и лошадиное ржание. Одни корабли сразу тонули, погребенные лавиной волн. Другие бешено кружились, теряя мачты и надстройки, налетали друг на друга, сцеплялись в бесформенную кучу. Третьи рассыпались на части, которые буря поднимала над морем, и они парили вверху чудовищными птицами. На тех судах, что пока уцелели, ветер рвал у людей одежду, тащил и сбрасывал в воду, лишал дыхания, когда человек уже не мог выдохнуть вдутый в него плотный как песок воздух.
Внезапно ветер прекратился, как обрубленный взмахом меча. В тишине слышалось лишь шуршание покрывавших море обломков.
Хинду-батур отвязался и встал. Флагманский корабль отнесло почти к самому берегу. Над ними возвышалась японская оборонительная стена, тоже пострадавшая от урагана. Но показавшиеся вверху японцы ликовали.
- Что они кричат?
Лежавший на изломанных досках палубы Хон Тогу прислушался и ответил.
- Они кричат: "Божественный ветер"!
Друзья-чиновники снова сидели в суши-баре и уже успели обсудить за мисо и роллами привычные темы: новую Тойоту Королла жены и последний совместный поход в салон караоке, успехи сына в секции каратэ и смартфон Панасоник у дочери, а также новые приобретения в коллекциях нэцке.
- Выходит, мы спасли Японию от монгольского завоевания в тринадцатом веке?
- Запросить бы с них за это...
- Как бы с нас монголы не спросили!
- Ладно, кроме шуток... Надо новое обоснование под проект.
- Слушай, ведь наверняка не одни мы такие разработки ведем. И, может, они их тоже уже применяли.
- Например?
- Например испанская "Непобедимая Армада". Та, что чуть Англию не завоевала в шестнадцатом веке. Но буря спасла. На медали в честь победы англичане так и написали: "Дунул Господь - и они рассеялись".
- Нее.. Не потянут англичане такой проект. Дорого.
- А американцы? Если бы испанцы тогда победили, закрепились бы англичане в Северной Америке? И возникли бы через два века Соединенные Штаты?
- И что с того?.
- А то, что если кто тогда устроил бурю, то мы можем для компенсации подогреть в соседнем месте, перебить ветер. И "Непобедимая Армада" благополучно доплывет до Англии
- Японцев спасли, теперь испанцам поможем? Нам-то это зачем?
- Затем, что надо успеть изменить прошлое самим, пока это не сделали другие. А то американцы могут и для французов в восемьсот двенадцатом теплую зиму устроить. Они, кстати, тогда были Наполеону союзники. Но если мы до этого наладим погоду для испанцев в пятьсот восемьдесят первом, тогда у нас здесь вместо Штатов будет какая-нибудь Северная Мексика...