- Армию - в каре, ослов и ученых - в середину! - пробурчал Элефантус, зажатый между Овеном и Робби, выставившими скорострелки по оба борта. Оверовер резал фарами тьму, мчась по торосам от взломавшей лед подлодки к невидимому и при прежнем дневном свете берегу Амазонки.
- Эй, профессор! - гаркнул Мых с водительского места. - Не покажешь, где теперь Солнце?
- Вон там, багровое пятно левее Ориона. Часть излучения всё же проходит...
- Черт! Что эта чертова сука сделала с нашим Солнцем!
Оверовер промчался над кайманами. Они стояли во льду вертикально, будто залитые в зеленоватое стекло.
- Может, наш друг не из космоса, а тоже из местных? - спросила Робби. - Больно на них похож.
- Был бы здешний, - отозвался Овен, - не стал бы Землю морозить. Крокодилы тепло любят.
- Сходство, скорее, только внешнее. - подтвердил Элефантус. - Конвергенция. А из космоса... Так ведь он в космосе свою сферу вокруг Солнца построил.
- Ну а на Земле он что делает? Да еще и Луна ему зачем-то...
- Теория квантового изоморфизма...
- Профессор! Давайте проще!
- Эээ... Сфера вокруг Солнца ровно в три, запятая, четырнадцать и далее по числу пи миллиона раз больше такой же вокруг Луны, а она ровно настолько больше того Манаусского шара, к которому мы едем.
- И что с того?
- С помощью субатомной проекции можно создавать объекты многократно больших размеров из аналогичных базовых объектов меньшей величины.
- А материалы он откуда взял, чтобы Солнце со всех сторон заделать?
- Это не материалы. Изменение структуры вакуума. Вещественна только изначальная сфера, здесь на Земле. Эта она основа сферы вокруг Луны, а та стала основой для сферы, поглотившей Солнце. Поэтому, если разрушить малую сферу, то вслед исчезнут и большие.
- Надо было стрелять по Луне! - раздраженно проблеял Овен. - По ней если не наши, то ваши бы не промазали.
Мелькавшие в свете фар заснеженные кукурузные поля и обледеневшие тропические заросли сменились обгорелыми завалами вокруг аккуратных круглых котловин, сверкавших в электрическом свете стеклянным блеском.
- Густо клали, припекли ему хвост, - осклабился Мых, маневрируя среди железобетонных остовов.
- Клали густо, да что толку? - возразила Робби. - Я слышала, он может ракеты в сторону отводить. Так, а это что?
Сквозная дыра в более-менее целой многоэтажке. Такая же, только десятком этажей ниже в следующем здании. И в третьем, почти у самой земли.
В свете прожекторов была видна лишь нижняя часть трехкилометрового Шара, возносящегося во тьме над убитой холодом сельвой.
Овен первый спрыгнул на хрустящую под снегом траву:
- Профессор, он тут?
- Спит внутри. У нас пара часов.
- Тогда включайте свой сферолом!
- Проклятье, не получается!
- Проблемы?
- Не срабатывает! Не могу разобраться...
- Командир, может, сгоняем за "Сарматом"? Как резервный вариант.
- Хорошо, Робби, будь по-твоему. А вы, профессор, продолжайте!
Оверовер вернулся через полтора часа, просев на задние диски под тяжестью острогранного треугольника, похожего на зуб супермегалодона.
Элефантус бросился к подъехавшей машине:
- Я понял! Этот шар - не первооснова. Есть еще одна сфера. Самая маленькая. Но где она? - ученый пожал плечами.
Овен вздохнул и достал универсальный детонатор:
- Кто-то должен остаться! Мых, позаботься о Робби и профессоре!
Мых, поднатужившись, вытащил боеголовку, бросил на землю. Косолапо отошел от машины.
- Лучше я тебя прикрою, старшой. Вдруг этот наружу полезет.
- И я останусь! На случай сбоя. - Элефантус повернулся к девушке. - Робби! Вы должны доставить в Центр сообщение о новой сфере. Если у нас не получится уничтожить ее бомбой... Удачи! Гоните, что есть силы!
Овен подсветил хронометр. С отъезда оверовера прошло двадцать минут.
- Пора! Он проснется с минуты на минуту. Профессор, скажите что-нибудь напоследок.
Элефантус задумался, медленно произнес.
- Пугнаре несессе эст, вивере нон эст несессе!
- Чего?
- Бороться - необходимо! Жить - не так уж необходимо!
Овен нажал кнопку детонатора.
Мых зажмурился. Что-то зашипело.
Жив? Открыл глаза. Над лежавшими телами командира и профессора на задних лапах... Действительно, крокодил. Только за челюстями вроде лица с высоким лбом и огромными глазами.
- Умри, падла!
Овен, привстав, вскинул скорострелку. Крокодил махнул рукой. Оружие с треском взорвалось, уложив бойца обратно на землю.
- Сука! - Мых шагнул вперед, что есть силы впечатал плечо в твердое, как бетон, брюхо. Крокодил, падая, сбил с ног, навалился сверху, распахнул пасть. Придавленный Мых вцепился в челюсти, не давая сомкнуться. Между зубов у крокодила светилось красным, будто внутри горел фонарь. Поднатужился и развел челюсти, выворачивая набок. Крокодил вздрогнул, потянулся назад. Внезапно из пасти выкатилась красная горошинка.
- Неееет! - крикнул нутром крокодил. - Идиоты! - высвободил пасть из ослабевших рук Мыха. - Какие же вы идиоты!
Первой через восемь минут появилась ласковая медовая луна. А через две секунды Мыха ослепил безудержный поток дневного света. Проморгавшись, он со слезящимися глазами смотрел и не мог насмотреться на мир вокруг себя.
- Бараны! Тупые бараны! Что вы, думаете, я просто так на Солнце защиту поставил? Оно же у вас вспыхнет вот-вот! Теперь любуйтесь, как ваши моря-океаны загорятся. Я-то их тушить не буду!
Крокодил, уже не такой большой и страшный как в темноте, сердито топал ногами, тряс длинной головой.
- Долго-долго крокодил море синее тушил, - засмеялся Мых, вспомнив детский стишок. Потом добавил. - Ничего, справимся!